Новогодний котоворот [Валя Саар] (fb2) читать онлайн

Валя Саар Новогодний котоворот

Если бы не плохое настроение девушки Нати в канун Нового года, этой истории, перевернувшей судьбу четверых людей, могло и не случиться. Хотя… В самое чудесное время это было неизбежно.

Годовой отчёт не клеился, как и вся жизнь младшего экономиста Татьяны Новиковой.

Офис компании «Зелёный город» так некстати месяц назад переехал в историческое здание в центре Красноярска. И рабочий стол девушки, погребённый под кипой оборотно-сальдовых ведомостей, располагался у окна, выходящего прямо на проспект Мира.

О таком виде другой человек мог только мечтать, но Натя впадала в тоску, смотря на улицу, которая точно новогодняя ёлка с разноцветными шарами, подмигивала огоньками гирлянд, вторя праздничной иллюминации. Натя не любила фальшь. А во всей этой радостной мишуре чувствовалась какая-то неискренность. Может, потому что она сама не испытывала ничего подобного.

«Разве это возможно, быть счастливым по велению календаря?» – думала девушка, пересчитывая ёлки в руках прохожих.

Перед окном внезапно остановился Дед Мороз в красном кафтане. Он смотрел прямо на Натю, что её заметно смутило. Девушка перевела взгляд на компьютер и застучала по клавиатуре, делая вид, что работает.

«С Новым годом!» – набрала она в открытом файле отчёта по продажам, чему сама удивилась. Пальцы словно марионетки не слушались хозяйку.

Она покосилась на окно, которое на глазах затягивало витиеватыми ледяными узорами. Мороз стоял на прежнем месте. Он улыбнулся Нате, и в это мгновенье на экране появилась ещё одна надпись:

«С новым счастьем!»

Девушка устало помотала головой, потерев ненакрашенные глаза, и обнаружила, что стекло в мир окончательно заледенело. Ни тебе огоньков, ни прохожих с ёлками, ни Деда Мороза.

«Так даже лучше, – подумала Натя. – Ничто не раздражает. Обычный день. Приду с работы, разогрею вчерашние котлеты с гречкой, поделюсь с Маруськой, потом мы устроимся в кресле у телевизора и будем смотреть последний сезон «Мисс Марпл». Никакой романтики и раздражающих огоньков. Для меня Нового года теперь не существует».

Натя вспомнила, как встретила первое января двенадцать месяцев назад.

Они с Элен взяли тогда корзинку с детским шампанским, сеткой мандаринов и кульком «Белочки» и пошли на каток. Кататься они обе не умели – от слова совсем. Но так им нравилась атмосфера, огни, залпы ледяных искр из-под коньков фигуристов, что решили: каток – это лучшее место, чтобы поприветствовать новую жизнь.

Именно той новогодней ночью Таня стала Натей. Тогда как раз Лена предложила придумать себе новые имена, чтобы запустить череду перемен…

Для Элен так и получилось. Новая жизнь в образе долговязого добряка Серёги подкатила, сверкая лезвиями хоккейных коньков, прямиком к скамейке, где пировали девушки. А в августе Натя выдала последнюю незамужнюю подругу замуж, оставшись совсем одной.

«Вот и год прошёл, а воз и ныне там», – вздохнула девушка, вернув внимание отчёту.

От увиденного брови её поползли вверх, а глаза-озера стали ещё больше. Натя прокрутила колёсиком мышки не пойми откуда взявшиеся десять страниц текста, графиков и диаграмм, остановив курсор на последней строке документа. Изящный курсив, отформатированный по центру, поздравлял её:

«С Новым годом!

С новым счастьем!»

Новогодний подарок, которому не было логичного объяснения, Натю не хило удивил. Она вернулась к началу, где застряла до этого в поисках ошибки в данных. Все цифры бились идеально, копейка в копейку. Натя облегчённо вздохнула, повернулась к расписанному морозом окну и улыбнулась.

Удалив неуместную для отчёта вольность, она сохранила файл и загрузила в систему. Официально укороченный рабочий день подошёл к концу. И ей нравилась перспектива поскорее завернуться в вязанный тётей Мариной плед, обнять урчащий пушистый уголёк, подброшенный ей под окно ровно три года назад. Как любила комментировать Натя: «От заморского Санта-Клауса за плохое поведение».

«Судя по подарку в этом году, я была хорошей девочкой» – хмыкнула она, щёлкнув «завершение работы» компьютера.

Девушка прошла по опустевшему офису, попрощалась с уборщицей и вышла на залитую огнями улицу.

Натя удивилась своей реакции: иллюминация больше не раздражала. Она пожала плечами и направилась в сторону дома, от которого её отделяло двадцать минут пути пешком по припорошённому снегом Копыловскому мосту.

«А может, ну, его – полный игнор праздника?» – поймала себя на мысли Натя, заметив плетёную корзину c мандаринами у впередиидущей девушки. Она решительно сошла с маршрута, повернув на ближайшем перекрёстке к Красной площади. Натя забрала в супермаркете последнюю сетку марокканских мандаринов, самых сладких, и не спеша побрела домой.

Ещё утром город накрыло снежным покрывалом. В центре дворники и уборочные машины постарались на славу, оставив о нём лишь воспоминания. Но как только Натя пересекла улицу Ленина, всё изменилось. Каблуки утопали в пушистом покрове, дополняя рисунок следов редких прохожих. Пришедший на смену по европейскому мягкой погоде привычный сибирский мороз щипал щёки и нос. Натя остановилась, чтобы натянуть снуд повыше, и заметила торчащий из сугроба уголок бумаги с красно-синей штрихованной окантовкой. Любопытства ей было не занимать, она, не раздумывая, извлекла находку.

Письмо из Москвы Мире Захаровне Доброй оказалось запечатано.

Прочитав фамилию адресата, Натя невольно улыбнулась.

Она оттряхнула конверт от снега, взглянув на просвет в лучах ближайшего фонаря, и обнаружила внутри письмо и открытку.

«Надо же, кто-то в наше время ещё пишет письма по старинке… Интересно, как оно здесь очутилось. Разве что ветер утащил из саней Деда Мороза», – Натя запрокинула голову к тёмному небу с половинкой сыра, хмыкнула, размышляя, что теперь с этим чужим счастьем ей делать.

Она представила сморщенную одинокую бабулечку, которая сидит на стуле со спинкой у самого окна в ожидании, когда покажется почтальон с сумкой наперевес. Представила, как Мира Захаровна накинет шаль, сменит домашние тапочки на подъездные и совершит героическое путешествие на пол-лестничного пролёта вниз до почтовых ящиков. Долго провозится со связкой ключей, прислушиваясь к шорохам наверху. Дверь-то она не замкнула. Трясущимися руками достанет из ящика газету рекламных объявлений и листовку с выгодным предложением на заказ суши и пиццы, с надеждой пошарит ещё в глубине. Потом обречённо вздохнёт и отправится покорять лестничный Эверест, чтобы снова занять место в наблюдательном пункте.

Представив во всех красках эту картину, Натя была готова разрыдаться, от жалости к Мире Захаровне и самой себе. По сути, она представила свою жизнь, спустя полвека, если перемены не заглянут на порог. Неизвестно, как всё. Никто не знает наперёд…

Адрес немного размыло от снега. Натя достала телефон и подсветила фонариком синие чернила.

«г. Красноярск, ул. Конституции СССР, дом 7, квартира 2», – прочитала девушка. В номере квартиры она не была уверенна, может, и восьмая, но если верить интуиции, бабушка живёт на втором этаже.

Натя развернулась на каблуках и засеменила в обратном направлении. Дело новогодней важности заставило её на время снять костюм Гринча, за которым Натя пряталась от одиночества.

Она прижала письмо к груди, будто хотела согреть его теплом, и ускорилась в направлении остановки.

«Давно я в театре не была, – подумала Натя, разглядывая ёлочку, украшенную золотыми масками, у театра музыкальной комедии. – А ведь раньше ни одной премьеры не пропускали с девчонками…»

Новогодняя мелодия выдернула её из раздумий, заставив повернуться. Музыка разливалась на улицу из приглашающих войти дверей троллейбуса со светящимися оленями на стёклах. Даже не взглянув на номер, заворожённая Натя вплыла внутрь в потоке других пассажиров.

В это самое время в квартире на первом этаже по улице Копылова кошка Маруся, не отставая от хозяйки, проводила свою операцию новогодней важности. Вот, казалось бы, какие дела могут быть у хвостатой? Марафет навести, шкурку вылизать, да новую арию отрепетировать к приходу хозяйки. Ан нет. В ветках сирени в аккурат напротив окна кухни застрял шарик с нарисованной каретой, запряжённой оленями. Он призывно покачивал привлекательной блестящей ленточкой с закрученным колечками концом.

На кошачью удачу Натя оставила форточку деревянного окна открытой, чтобы, как она говорила: «Маруся дышала свежим воздухом». Но было одно Но: охотницу за сокровищами отделяла от заветного прыжка москитная сетка.

«И где она комаров видела в минус двадцать?» – ворчала кошка.

Что только она не делала, чтобы преодолеть препятствие: тёрлась усатой мордочкой, применяла секретное оружие для исключительных случаев, выпуская когти, но сетка не поддавалась. По хвосту, свисающему с форточки, было понятно, что кошка на грани. Порыв ветра охладил её пыл, она хотела было оставить затею, как заметила, что этот самый порыв вырвал из объятий сирени её, Маруси, добычу и погнал по улице, прижимая к заледеневшему асфальту.

Охотница ринулась всем весом на сетку и вместе с ней вывалилась из окна. Мягкий сугроб выступил трамплином для санок с дебютировавшей в ездовом спорте кошкой, которая на всей скорости пронеслась через прилегающую к дому дорогу и врезалась в бордюр. От удара пластик разлетелся на осколки, похлеще, чем хрустальная ваза, которую Маруся скинула со шкафа в прошлом выпуске приключенческого сериала «Кошачья жизнь».

С ней вечно что-то случалось. Одно большое чёрное счастье, состоящее из тридцати трёх Не. Усатая, как могла, напоминала хозяйке, что пора бы уже Марусины мемуары записывать или кино снимать. Такая звезда пропадает в безвестии. Но у Нати даже Инстаграма не было. «И как она живёт? – негодовала Маруся – Вот у Ленки Кокос – и тот звезда Ютуба».

Маруся любила устроиться на спинке дивана, когда приходила лучшая подруга Нати. Выглядывая из-за плеча, она смотрела ролики, которыми хвасталась Ленка. Там было чем гордиться. Сюжет, музыка, экшен и юмор – высший пилотаж. Кошка мечтала о славе. Но пока ей доставались только приключения.

Отряхнувшись на обочине от снега, Маруся покрутила головой в поисках сокровища и издала протяжное «Мяу». Что в переводе с кошачьего означало: Эй, человек, это моё!

Кошка побежала за кафтаном с длинной развевающейся на ветру бородой.

– Мяу, – громко и решительно повторила она, поравнявшись со стариком, который наглым образом подобрал её – Маруси – шарик.

– Ты что на улице забыла, малышка? – ручищи в варежках подняли кошку с проезжей части.

Маруся сперва хотела дать дёру, пока прямо перед её носом не замаячила заветная блестяшка. Она вцепилась в неё зубами, всем видом показывая, что сокровище принадлежит ей.

Дед оказался не дедом. Голос его был совсем нестарым, а борода была накладной, приятной на ощупь, точно, как искусственная шубка хозяйки.

Человек сел в железяку на колёсах и посадил кошку на соседнее кресло. Она по-прежнему не выпускала ленту шарика из пасти.

– И что мне с тобой делать? – спросил человек. Он снял варежки и провёл большой ладонью по голове кошки. – Ой, что это у тебя?

– Мяу, – ответила Маруся, что в её понимании означало: – Что не видишь? Ошейник это. Посмотри на мою шёрстку и лапки. Домашняя я. Вон там живу, – она покосилась на осиротевшее без москитной сетки окно.

– Погоди-погоди, – парень заметил капсулу, пристёгнутую на колечке ошейника. Аккуратно раскрутил её и вынул узкий бумажный свиток. На нём было написано имя и номер телефона.

– Так твою хозяйку зовут Маруся?

Кошка фыркнула, сверкнув глазами. Если бы она могла, она бы их сейчас охотно закатила. В переводе на человеческий это звучало, как: «Придурок, Маруся, это я. Разве не видишь? Мы не в сказке, чтобы людей Марусями звали».

Человек достал из кафтана мобильник и снял бороду.

«Ну, я же говорю молодой, – подметила про себя кошка, – как Натя. Морщин нет, усов тоже, когти прозрачные».

Из недр телефона донеслось: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

– Хм… Недоступен. Тогда со мной пока побудешь, одного ребёнка порадовать осталось, – железяка заурчала, дёрнулась и покатилась.

Маруся состроила жалостливые глаза и мяукнула, печальней некуда.

Человек в ответ только погладил её по голове:

– Не переживай, найдём мы твою хозяйку.

Адова коробчонка тряслась как стиральная машина. Маруся вжалась в сиденье и зажмурилась от страха.

Дела дворника Аристарха Петровича не задались с самого утра. На дворе всё замело, а у него некстати прихватило спину. Не выйти на работу – это полбеды, а тут ещё Новый год на носу и план встречать его за подлёдной рыбалкой рисковал пойти кошке под хвост, которая перебежала дорогу, когда он отправился прямиком в аптеку за чудодейственной мазью.

Аристарх Петрович не был особо верующим, но когда чёрная бестия верхом на салазках точно прямиком из ада чуть не сбила его с ног, перекрестился и даже вспомнил молитву «Отче наш».

Делать было нечего, и дабы не рисковать, он повернул в противоположную сторону – в магазин. Взяв поллитры и сырок «Дружба», он собрался навестить закадычного приятеля, который работал консьержем в элитном доме рядом с Академией музыки и театра.

Когда дворник переходил обратно ту самую дорогу, осквернённую кошкой, ему скрутило спину так, что он не мог сдвинуться с места.

«Никогда Штирлиц не был так близок к провалу», – пронеслось в голове Аристарха Петровича.

И в следующую секунду, он понял, что не ошибся, приземлившись мягким местом на капот затормозившей об него машины.

На удивление, спину тут же отпустило. Дедуля первым делом проверил содержимое сумки и когда обнаружил стеклянную тару в сохранности, счёл стечение обстоятельств более чем удачным. Он обернулся успокоить водителя и пришёл в ужас, потому что за рулём сидела чёрная бестия с жёлтыми выпученными глазами.

Петрович перекрестился и хотел тикать подальше от греха, как его за локоть подхватил Дед Мороз.

– Кошка, будь она не ладна, вцепилась, – виновато произнёс парень в красном кафтане. –

Вы целы?

– Я-то в порядке. Ценный груз! Чудом не разбился, – Аристарх Петрович потряс хозяйственной сумкой перед неумелым водителем.

– Могу я для вас что-то сделать?

Дед почесал трёхдневную щетину на подбородке, соображая, чего бы такого попросить: «Спину отпустило. Сорокаградусная компаньонша не пострадала. Васильич ждёт. На троллейбус и в путь. Но, похоже, нарисовался вариант получше. Точно!»

– А подвези меня, голубчик, до центра. Сам, боюсь, после встречи с твоей железякой, не доковыляю, – Аристарх Петрович театрально схватился за спину.

Дед Мороз без промедления открыл заднюю дверь:

– Прошу.

– Только кошке больше руль не доверяй, – ухмыльнулся старик, когда машина тронулась. – Зачем ты животину, кстати, с собой таскаешь? В салоне холодина жуткая, – он продемонстрировал, как клубится пар изо рта. – Неужто снегурки нормальной не досталось?

– Не досталось… – вздохнул Мороз, вспомнив про перспективу встречать Новый год в большой компании во главе с президентом… В компании из телевизора. – А кошку я на улице подобрал как раз, чтоб не замёрзла. Хозяйка пока трубку не берёт.

– А телефончик её тебе кошка нашептала? – дед прыснул смехом.

– Так точно, – улыбнулся водитель и показал медальон на ошейнике.

– Чего только не придумают. Надо и мне такой сделать на случай, если потеряюсь.

Когда жигуленок угодил в традиционную пробку в канун Нового года, Аристарх Петрович пожалел о своём желании, загаданном Деду Морозу.

– М-да уж, на рогатке было быстрее, – проворчал пассажир.

– Не факт. Центр стоит. У меня есть план. Мост проедем и дальше прорвёмся. По пути ещё на один адрес заедем, но это быстро. Там мне только подарок вручить ребёнку, без программы.

– Ты за рулём. Тебе виднее, – не скрывая недовольства, проскрипел дед.

Дело действительно пошло быстрей, когда машина свернула на набережную реки Кача.

– Что я говорил! – радостно провозгласил Мороз.

– Всё бы хорошо, но вот только дом Васильича на другой стороне, – скривился в ухмылке сварливый пассажир.

– Доверьтесь мне. Новый год на носу. Кому верить, если не Деду Морозу?

– Дед… – захохотал старик. – Борода ещё не отросла, а уже в деды метит. Лет-то тебе сколько? Тридцать хоть есть?

– В точку, – отозвался Мороз.

Машина остановилась на парковке у дома по улице Белинского.

– Подождёте? Я мигом. Или можете пешком. Здесь недалеко.

Старик приоткрыл замёрзшее стекло и оценил обстановку: на улице мело, будто задержались в пробках до февраля.

– Нет уж, взялся за дело доставить пострадавшего, выполняй до конца, – в ответ на протянутый сладкий подарок, старик немного смягчился: – Подожду. Ступай уже.

Деда Мороза не было дольше, чем он обещал. Вернулся он краснощёкий, запыхавшийся с бородой на плече.

– От волков, что ли, убегал?

– Почти. Я девочку поздравил, как полагается, на площадку вышел, а там взрослые девочки подругу замуж провожали и как раз стриптизёра заждались. Затолкали меня насильно в квартиру. Еле ноги унёс.

Старик, заметив отпечаток помады на щеке горе-стриптизёра, снова расхохотался. Да так громко и от души, что Мороз не сдержался, упал лицом на руль, сотрясаясь от смеха всем телом.

Одной Марусе было не до веселья. Мало того что она находилась неизвестно где, в железяке, которая ужасно грохотала, в компании двух незнакомцев, ещё ей дико хотелось в туалет.

– Ну вот, как и обещал, доставил вас в целости и сохранности, – Мороз вышел из машины и открыл перед задремавшим стариком пассажирскую дверь.

– А? – тот протёр слезящиеся спросонок глаза.

– Прибыли! – объявил водитель.

В это мгновение Маруся выпустила из пасти серебристый шнурок и, воспользовавшись открытой лазейкой и замешательством людей, в два прыжка через колени старика оказалась на тротуаре.

– Стой! Ты куда? – парень бросился вслед за беглянкой. – А как же Маруся?

– Мяу, – что в переводе на человеческий означало: «Сколько раз тебе повторять, человечище, что Маруся – это я».

Кошка справила нужду на заснеженном газоне и как ни в чём не бывало направилась мимо Мороза к машине.

В суматохе старик исчез.

– Даже не попрощался… – парень разочарованно взялся за дверцу, чтобы захлопнуть, как вдруг заметил на заднем сиденье ценный груз в хозяйственной сумке, которым так дорожил пассажир.

– Мяу, – подала голос кошка, имея в виду: «Пойдём искать растяпу».

Двумя часами ранее Натя с глуповатой улыбкой на лице проплывала по сияющему огнями центру в сказочном троллейбусе. Её не удивляли ни музыкальное сопровождение оркестра снеговиков, ни вазы с мандаринами, которыми угощались пассажиры просто так, ни подарок, внезапно появившийся на её коленях ниоткуда. Каждой частичкой души она ощущала атмосферу приближающегося Нового года. Предчувствие подсказывало, что он станет по-настоящему счастливым. И не только для неё. Она достала из сумочки письмо, сняла варежку и провела тёплой ладонью по имени адресата:

«Мира Захаровна Добрая, – девушка разулыбалась, снова назвав про себя удивительную фамилию. – Я уже скоро».

Натя во всей этой новогодней феерии, чуть было не проехала нужную остановку, выскочив сквозь закрывающиеся двери троллейбуса на свежезастеленную мостовую.

«Надо же, опять снег пошёл», – думала Натя, на бегу успевая любоваться красотой, организованной природой в честь праздника.

Девушка остановилась на красный сигнал светофора перед проспектом Мира. С катка на площади донеслась знакомая мелодия.

– Magic moments, – подпела Натя, ощутив, как волна мурашек коснулась её стоп и добежала до макушки.

Всё это время новогоднее настроение было в ней. Стоило открыть нужную дверцу с венком из мобилиса и выпустить дух праздника на свободу.

– Да, так просто, – в подтверждение догадке она услышала неслучайный обрывок фразы проходящей мимо парочки и улыбнулась.

Загорелся зелёный, и Натя поспешила дальше. Идти было недалеко. Она спустилась в подземный переход, где, к её изумлению, студенты Академии отмечали праздник по-своему, играя партию из балета «Щелкунчик». Она вытряхнула из кошелька несколько сторублёвок и скопившиеся монеты в шляпу одного из ребят, сменив пластинку у себя в голове.

Едва заметно вальсируя, она прошла через калитку на магнитном замке вместе с жильцами, и вошла в холл, украшенный гирляндами.

Поравнявшись с консьержем, на его строгий взгляд Натя улыбнулась:

– С наступающим! Я во вторую квартиру.

– И вам не хворать, – отозвался старичок. – К Мире Захаровне значит. Проходите, второй этаж.

Сердце Нати застучало сильнее, когда она застыла перед нужной дверью с венком из веточек мобилиса.

«Просто открыть дверцу и выпустить дух праздника на свободу» – повторила про себя девушка недавнюю мысль, которая неожиданным образом воплощалась в реальности.

Натя нажала на кнопку звонка и часто захлопала ресницами. «Вальс цветов», раздавшийся из-за двери, привёл её в восторг.

– Кто там?

– Я вам письмо принесла, – Натя помахала конвертом перед глазком.

Щёлкнул замок и девушку буквально снёс аромат свежей выпечки. Мира Захаровна предстала в проходе точь-в-точь как Натя себе представляла.

– Вы – не наш почтальон, – нахмурилась хозяйка.

– Верно. Я нашла письмо на Копыловском мосту…

– И проделали такой путь, чтобы мне доставить его в канун Нового года? – взгляд Миры Захаровны вмиг потеплел, когда заветный конверт оказался в её руках. – Что же я вас в дверях-то держу?

Натя замялась в нерешительности.

– Проходите, проходите, милочка. Или вы торопитесь?

– Нет, не тороплюсь, – девушка положила подарок из сказочного троллейбуса вместе с сумкой и сеткой мандаринов на столик в прихожей, разделась и прошла за хозяйкой в кухню.

«А вот и наблюдательный пункт», – Натя сразу заметила стул, обращённый к окну.

Мира Захаровна включила чайник и присела за стол. Её руки гладили письмо, словно ребёнка по голове.

– Не представляете, как я вам благодарна! От сына весточку к празднику доставили. Такая редкость. Ценно очень, – старушка поймала вопросительный взгляд гостьи. – Понимаете, с техникой я не дружу. Совсем. Поэтому компьютера у меня нет и телефон только домашний. Вот и жду почтальона, как манну небесную. А в этот раз ничего: ни письма, ни настроения…

Натя с сочувствием протянула руку и дотронулась до сухой кисти старушки:

– Но теперь же всё хорошо?

Мира Захаровна накрыла ладонь девушки своей и задумчиво прошептала, будто находилась не здесь:

– Теперь да. И у вас тоже всё будет хорошо. Скорее, чем можно подумать, – старушка вернулась в себя и подмигнула гостье. – Вот и пирог грушевый с карамелью подоспел кстати. Значит, всё правильно идёт.

Мира Захаровна с трепетом положила письмо, словно подарок, под маленькую искусственную ель, которая занимала место во главе стола.

Натя заметила, что старушка оживает на глазах, будто привет от сына придал ей сил. И настроение её изменилось. Она щёлкнула по кнопке радиоприёмника, пригласив на кухню Перри Комо с нестареющей песней, которая подарила Нате пару чудесных минут на светофоре. Бесподобный баритон Перри Комо предавался воспоминаниям:

Волшебные мгновения

Любви двух сердец!

Волшебные мгновения

Воспоминания, которые мы разделили друг с другом…

«Опять?» – Натя ликовала, не пытаясь найти причины чудесным совпадениям.

– А ведь эта песня обо мне и школьной любви, – поделилась Мира Захаровна.

– Расскажете?

Хозяйка одобрительно закивала, наливая чай.

Натя наслаждалась каждым мгновением: трогательной историей Доброй старушки, таящим во рту грушевым пирогом с грецкими орехами, мятным чаем в изящной английской чашке.

Девушка не заметила, как пролетело время.

Она ойкнула, увидев положение стрелок на настенных часах.

– Мне пора. На автобус успеть бы. Кошка заждалась.

Мира Захаровна проводила Натю до дверей.

– Спасибо, дочка, порадовала. Заглядывай как-нибудь ещё, я блинчиков напеку.

– Загляну, – пообещала девушка. Она не лукавила, родной бабушки давно не стало, а тепла внутри было столько, хоть раздавай. Этим вечером Натя вспомнила себя, какой была раньше, когда всё в жизни клеилось.

Девушка обняла Миру Захаровну на прощание. Они обменялись пожеланиями счастливого Нового года. И Натя поспешила на автобус.

Когда она выходила из парадной двери дома, на неё налетел Дед Мороз с хозяйственной сумкой и кошкой.

Девушка остолбенела, ведь это была её кошка…

– Простите, не заметил вас, – Дед Мороз придержал дверь, пропуская Натю.

– Маруся… Где вы её взяли?

– Так вы Маруся? Какое счастье! Я вам звонил, звонил, а телефон недоступен.

– Я, вообще-то, Натя, а Маруся – это она, – девушка взяла кошку на руки, случайно коснувшись горячей ладони Мороза. У неё самой руки всегда были как ледышки. Папа из-за этого в детстве её Снегурочкой звал.

– А я Митя. Подобрал вашу беглянку на Копылова. Не бросать же в мороз, ещё и под Новый год.

– Рядом с домом, значит. Спасибо вам за доброту, – Натя почему-то покраснела. Из-за бороды она не могла разглядеть лица парня. Но голос и глаза ей сразу приглянулись. А тёплые руки – так это прямо подарок под ёлку.

– Далековато забрались. Автобусы, наверное, уже не ходят. А давайте я вас мигом на машине домчу? Только одно дело завершу, – он показал сумку.

– Доброе?

– Что простите? – растерянно переспросил Дед Мороз.

– Дело, говорю, доброе?

– Надеюсь, – он улыбнулся, стянув бороду. Подождёте минутку?

Натя кивнула, украдкой разглядывая приятные черты лица.

Митя прошёл вглубь холла к окошку консьержа. Девушке стало любопытно, что задумал Дед Мороз, и она с Марусей на руках пошла за ним.

В коморке консьержа шумно играл телевизор наперебой с оживлёнными голосами.

Когда Митя приблизился, всё стихло. Из окошка показалась голова старичка навеселе. Он радостно придал к груди хозяйственную сумку и пожал руку Деда Мороза.

– Натя, постойте. Вы подарок забыли, – на лестнице показалась Мира Захаровна.

Девушка заметила, что старушка сменила тапочки на «уличные».

– Не стоит. Это вам сладости от Деда Мороза, – улыбнулась Натя.

Раздался звон бьющегося стекла.

Все присутствующие обернулись на старичка навеселе, который выронил хозяйственную сумку.

– Мира? – не обращая внимания, на растекающееся по бетонному полу добро, он протёр глаза, будто не верил им.

Мира Захаровна замерла на месте:

– Ристаша… Только о тебе вспоминали, – старушка перевела взгляд на Натю и улыбнулась.

«Школьная любовь значит. Чудеса под Новый год, да и только», – кажется, Натя снова поверила в них.

– Мяу, – нарушила повисшую паузу Маруся, что в переводе означало «поехали уже домой, котлетки с гречкой заждались».

Митя и Натя переглянулись, попрощались со стариками и вместе направились к выходу.

Этот Новый год никто не встречал в одиночестве.