Реальность Чужова [Сергей Химаныч] (fb2) читать онлайн

Сергей Химаныч Реальность Чужова

Глава 1.Круглый отличник

Меня зовут Сергей Чужов. Да, такая вот смешная фамилия, даже кличку придумывать не надо. А еще я всегда был лучшим учеником в классе. Это я не хвастаюсь, так случайно вышло. Не то чтобы я был гений или обладал какими-нибудь талантами. Я просто был чрезмерно усидчивым мальчиком и прилагал чуть больше усилий, чем все остальные. С самого первого класса я усердно выполнял все домашние задания и к концу пятого класса уже слыл на всю школу круглым отличником, которого всем ставили в пример и родителей которого всегда хвалили на собраниях. До пятого класса я учился в обычной школе, а в пятом перешел в гимназию. Многие желали завести со мной дружбу. И я был не против. Когда кто-то просил о помощи, я всегда помогал и с легкостью давал списывать. Думаю, за это меня любили больше всего. Моя слава очень быстро разнеслась на всю гимназию, что, конечно же, не могло не вскружить мне голову, казалось, никто не мог затмить меня. Но однажды появился Мишка. Его появление было как гром среди ясного неба. Как сейчас помню, был понедельник, урок физики. В класс вошла учительница, а рядом с ней стоял невысокий и хмурый мальчишка, смотрел все время себе под ноги и постоянно поправлял на носу очки.

– Доброе утро, дети. Познакомьтесь, это Михаил Когерев, сын известного профессора и академика Когерева Константина Вячеславовича. Теперь он будет учиться в нашем классе, прошу любить и жаловать.

      Все посмотрели на новичка с легким недоверием. Лично мне он тогда показался совсем скучным типом, серым и невзрачным. Его неаккуратная прическа и гигантские очки не привлекали к себе внимания, а привычка сутулиться лишь еще больше отталкивала. Но учительница показала на мой стол и усадила Мишу рядом со мной, сказав, что я лучший ученик класса и должен помочь товарищу освоиться на новом месте. Мишка тогда окинул меня неодобрительным взглядом, слегка усмехнулся и молча сел за мою парту. С тех пор мы стали соседями, а вскоре и вовсе неразлучными друзьями. Хотя дружба завязалась не сразу. Мишка был непростой мальчик. Про таких говорят – ботаник и зануда, хотя он как раз-таки был настоящим гением.

      В первый же день он поразил всех, начав спорить с учительницей о природе солнечного света. На примере зеркала учительница показала, что свет – это поток маленьких частиц, фотонов, которые летят по прямой линии, словно резиновые шарики, отражаются о препятствие и летят обратно. Мишке не понравилось такое грубое сравнение, он заявил, что свет не всегда распространяется по прямой, что может огибать препятствия, и что это вообще электромагнитная волна. Учительница в изумлении лишь моргала в ответ: откуда пятикласснику знать о таких вещах.

      Очень быстро Мишка сбросил меня с пьедестала всезнайки и умника класса. По всем школьным предметам он показывал выдающиеся результаты, кроме одного – литературы. Особенно он не любил писать сочинения. Я же, напротив, обожал сочинять. И как-то так вышло, что я стал помогать Мишке, за что он был бесконечно мне благодарен и делился со мной самым сокровенным – своими мыслями и знаниями.

      В классе Мишку никто не любил. А все потому, что он не давал списывать, считая, что каждый должен думать своей головой. И в этом мы отличались. Я стремился наладить со всеми хорошие отношения, а он был сам по себе, никто ему не был нужен. Его больше интересовали формулы и цифры, он постоянно изучал научную литературу, обо всем имел свое мнение. Я тогда страшно завидовал ему. Он без умолку говорил о каких-то электронах и квантовых переходах, а я понятия не имел, что это такое.

      Однажды он рассказал об экспериментальной установке в лаборатории его отца, построенной для наблюдений за частицами. Мишка сиял от восторга, когда рассказывал про загадочные электроны. Проходя через намагниченную пластину, они просто исчезали из виду, и этого никто не мог объяснить, даже его папа. Его отец, профессор Когерев, даже создал теорию перемещений, в которой частицы могли произвольно перемещаться в любую точку пространства под воздействием магнитного поля. Но научное сообщество не приняло всерьез его работу, поставив крест на «лженаучных» экспериментах. Мишка очень любил отца и гордился им. Он мечтал только об одном: помочь отцу и сделать настоящее открытие в физике, доказав всему миру, что папа был прав. Но пока это был всего лишь ученик пятого «а» класса гимназии номер десять маленького города на юге большой страны.

Глава 2. Слишком умный дом

В апреле у Мишки был день рождения, и после школы он пригласил меня к себе домой. Это был первый раз, когда я был у Мишки в гостях. Жили они с папой в большом двухэтажном доме на окраине города. Когда я спросил, почему так далеко, Мишка объяснил, что папа часто проводит эксперименты с электричеством, и это не всегда нравится соседям, пришлось переселиться на окраину.

То, что я увидел у него дома, навсегда перевернуло мои представления об изобретениях. Приключения начались уже в прихожей. Я не спеша раздевался, с улыбкой изучая необычное зеркало на стене с черными кругами по периметру. Как вдруг из глубины донесся резкий металлический голос:

– Анализ вашего лица завершен, цвет соответствует тепловому диапазону 8-го уровня, состояние кожи в норме.

От страха я шарахнулся в сторону. Но тут подбежал Мишка и объяснил, что это папина экспериментальная разработка – анализатор уровня здоровья по лицу. С помощью камер компьютер анализирует параметры кожи и определяет состояние здоровья по десятибалльной шкале. Мишка смеялся, глядя на мое испуганное лицо:

– Извини, папа забывает его выключать, а я люблю перед ним корчить рожи, получаются смешные результаты, в остальном штука довольно бесполезная.

Я разулся и прошелся по резиновому коврику с нарисованными кругами по всей длине, стараясь наступать точно в круглые отметины. Я люблю играть в подобные игры, но на последнем шаге я с испугом отскочил в сторону – ковер под ногами завибрировал и заговорил женским голосом:

– Рост: 143 сантиметра, вес: 32 килограмма 30 граммов, уровень жировых отложений меньше нормы, рекомендуется набрать вес.

Я вопросительно уставился на Мишку.

– Это такие электронные весы с лазерным измерителем роста. Папа встроил их в ковер и подключил синтезатор речи, написав небольшую программу.

На этом сюрпризы не закончились. Когда мы пришли на кухню, я увидел черный экран на стене. Сначала я подумал, что это телевизор, но Мишка приложил руку к гладкому выступу, напоминающему ручку от игровой приставки или рычаг для переключения скоростей автомобиля. Экран засветился, и на нем появились непонятные графики и цифры. А Мишка, глядя на них, пробормотал себе под нос:

– Хм, сегодня не хватает витамина А, и ph сильно занижен. Надо будет приготовить морковное пюре и съесть апельсинов.

– Что это? – спросил я, ничего не понимая.

– Это анализатор химического состава кожи рук. Мы им пользуемся, чтобы подобрать правильное питание. Вот и сейчас, я думал заказать пиццу, но нельзя. Видишь, уровень кислотности превышен, нужно его нейтрализовать щелочной реакцией, так что будем перекусывать фруктами. Хочешь себя проверить?

– А это не больно? – с подозрением я рассматривал черную рукоять.

– Конечно же, нет! У каждого человека на руках есть сальное вещество, прибор и проводит его химический анализ. Немного щекотно в первый раз, но не бойся, больно не будет, – успокоил меня Мишка.

Я положил ладонь на гладкую поверхность и через мгновение почувствовал легкое тепло, прибор начал скользить по руке. Через несколько секунд на экране появились цифры.

– Ого! – воскликнул Мишка. – А ты в курсе, что тебе нельзя есть много хлеба из пшеничной муки? Видишь эту линию: у тебя превышена норма глютенового реагента. Покажи язык!

– Зачем? – удивился я, но в испуге вытащил язык наружу.

– Так и есть. А ещё, наверно, сопли постоянно мешают?

– Угу, кажись, простудился где-то, – оправдывался я, вспоминая, как все утро никак не мог высморкаться.

– Это не простуда. Это интоксикация организма. Прекращай есть всякие булки и белый хлеб. Можно только бездрожжевой и то, лучше из цельнозерновой муки. У тебя уже аллергическая реакция закрепилась.

– Ничего себе! И это все ты понял с помощью этой штуковины?.. Потрясающе! Я тоже хочу такую!

– Это все папа балуется. Такой прибор пока нигде не продается, да и верить ему полностью нельзя, иногда ошибается, особенно если руки не помыть.

Мишка достал из пакета апельсины и высыпал их в железную миску, стоящую на столе. Я предложил помочь их почистить, но тут он нажал снизу кнопку, миска провалилась в стол и через минуту выдвинулась обратно с уже полностью вымытыми и очищенными плодами.

– Эх, Мишка, классно иметь папу-изобретателя! А где твоя мама?

– Мама с нами не живет. Они с папой разошлись. Перед уходом она все повторяла: «Я выходила замуж за мужчину, а оказалось, вышла за «железного человека». Как видишь, далеко не всем хорошо жить с изобретателем. Папа много работает. Иногда целыми днями не выходит из своей лаборатории, забывая про сон и еду. Просто он жить не может без своих механизмов, а мама этого не поняла.

– Сочувствую тебе, Мишка. Без мамы, наверное, грустно.

– Да я привык уже. Мама вечером должна приехать, меня поздравить, а пока пойдем в мою комнату, я покажу тебе моих электронных червей.

– Кого-кого? – удивился я, решив, что ослышался.

– Папа собрал мне магнитный конструктор, там такие длинные гибкие стержни, двигаются как червяки, очень похоже.

Мы, смеясь, направились в Мишкину комнату на втором этаже, но по пути к лестнице я увидел маленькую щель в стене, из которой сочился едва уловимый свет. Это была потайная дверь, грубо замаскированная под большую картину. Легкая дрожь волнения пробежала по моему телу, предвещая опасность. Но любопытство оказалось сильнее. Эх, лучше бы мы пошли смотреть червей.

Глава 3. Опасное любопытство

Я подошел близко к стене и, прищурившись, направил взгляд сквозь узкую щель, надеясь увидеть там что-нибудь необычное.

– Что там у вас? Комната для чтения мыслей? – шутя спросил я Мишку, ожидая чего угодно от этой семьи.

– Это папина лаборатория, но в его отсутствие мне туда заходить строго запрещено, – грустно ответил он.

– Ой, как интересно! Эх, хоть бы одним глазком посмотреть! – подзадоривал я Мишку, очень мне хотелось увидеть настоящую лабораторию.

Мишка колебался какое-то время, но желание показать другу лучшее папино творение взяло верх. Он снял со стены картину и, прижавшись к двери, тихим голосом произнес:

– Последнее время папа практически не выходит из лаборатории, все пытается разгадать загадку. Мы только спустимся вниз, я тебе быстро все покажу, и тут же назад.

Я запрыгал от радости, и Мишка осторожно отворил дверь. Мы спустились вниз по скрипучей лестнице. Лаборатория располагалась на первом этаже и занимала небольшую комнату площадью около двадцати квадратных метров. В центре комнаты на невысокой подставке стояла цилиндрическая стеклянная кабина, напоминающая перевернутую на бок бочку. Кабина была небольшой, в нее с трудом смог бы забраться взрослый, если только свернувшись калачиком. В центре виднелась стеклянная дверь, под которой чуть ниже располагались два опущенных рычага, черный и красный. По бокам кабины торчали широкие металлические пластины с гигантскими электродами и кучей разветвляющихся проводов, подсоединенных к пульту управления на стене. Я был в неописуемом восторге. В голове рисовались образы из фантастических фильмов про путешествия во времени, именно так выглядела эта невообразимая машина.

– Это папина любимая игрушка, – начал объяснения Мишка. – Скажу тебе по секрету, недавно он проводил эксперимент над мышами. Даже меня позвал, чтобы я посмотрел на это чудо. Две белых мышки поместил вот на эту платформу в центре кабины, подал сильное магнитное поле, внутрь впрыснул озон, такой противный голубоватый газ для ионизации воздуха, и через эти электроды пробил заряженный воздух сильным разрядом электрического тока. Зрелище было неописуемое. Но самое интересное, когда папа открыл кабину, мышей внутри не оказалось. Они словно растворились в воздухе. Ничто не может просто исчезнуть в никуда. Поэтому папа продолжает биться над решением этой головоломки.

      Рассказ Мишки меня так заинтриговал, что я решил подойти поближе и заглянуть внутрь. Стараясь не задеть свисающих вниз проводов, я осторожно перешагнул через металлические крепления, но нечаянно наступил на коробку с инструментами. Испугавшись, я отдернул ногу назад, но не удержался и неудачно приземлился на пол, прямо перед кабиной, больно ударившись спиной. Сначала я услышал металлический скрип над головой, а когда приподнялся, обнаружил, что это дверца отъехала вверх. Над потолком мигала зеленая лампа, а изнутри кабины нарастало мерное гудение, похожее на звук взлетающего самолета.

– Мишка! – крикнул я во все горло. – Что случилось?

– Я не знаю, почему-то запустилась установка! Ты ничего не нажимал? – в суматохе Мишка щелкал какие-то переключатели на пульте управления.

В горле образовался едкий комок, перекрывающий кислород, слова застряли в глотке без возможности вырваться наружу – так мне было страшно в тот момент.

– Что делать?! Может, отключить от сети?

– Там стоит резервный генератор на случай перебо… Отключение сети не помо… Ищи рычаг, чё…, где-то… под кабиной! – едва что-то я мог разобрать в оглушительном рёве.

– Я…не хотел, я просто упал… я не виноват, – искал я себе оправдание. – О, вижу! – заметил я в нижней части кабины красную рукоять, вдавленную вниз.

      Звук из кабины набирал обороты с бешеной скоростью. Я уже не мог слышать, что кричал мне Мишка, нужно было срочно действовать, чтобы остановить машину. Я наклонился к рычагу, чтобы потянуть его вверх, но он никак не поддавался. Тогда я повернулся спиной к кабине и уперся ногами в нижний край, продолжая тянуть рычаг на себя. Наконец, рычаг поддался. Но вместо того, чтобы умолкнуть, установка завибрировала и загудела с двойной силой. Я не удержался на ногах и упал назад на дно кабины, ощутив, как что-то холодное брызнуло прямо в лицо. Это был вонючий голубоватый газ, из-за которого ничего нельзя было разглядеть. Задыхаясь, я сел на колени, и, нащупав пальцами дверь, понял, что кабина захлопнулась. Глотая последние остатки исчезающего кислорода, я почувствовал, как меня затрясло и завертело в вихре, чуть не отрывая от земли. Послышался электрический треск, глаза ослепила гигантская синяя молния, и… наступила кромешная темнота.

Глава 4. Абсолютно чужой

Я очнулся от того, что кто-то бил меня по щекам ладонями, агрессивно приводя в чувство. Бил он довольно сильно, я чувствовал жар на своих щеках. И когда пришел в себя, хотелось кричать. Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на земле, вокруг меня столпились незнакомые люди, которые активно обсуждали, вызывать ли для меня скорую. Я почувствовал прилив сил и резко вскочил на ноги. Грузная женщина, видимо та, что била меня по щекам, уговаривала меня не вставать так резко и посидеть немного на земле.

– С каждым бывает, переутомился, не выспался. Я уж думала, совсем плохо мальчику, на ровном месте – бух! Хорошо еще, головой не ударился, да люди добрые заметили, а то, кто знает, чем могло закончиться. Ты посиди, отдохни, куда так резко вскочил? Голова не болит?

– А где Мишка? – первое, что сорвалось у меня с пересохшего языка.

– Какой Мишка? – переспросила перепуганная женщина, трогая меня за горячий лоб. – Все-таки температура. Как тебя зовут, мальчик? Где твои родители?

Я огляделся. Это было все то же место на углу маленькой улицы рядом с парком, где стояла лаборатория, только Мишкиного дома больше не было. Я заметил кусок торчащей бетонной плиты и по изогнутому огрызку почерневшей люстры заключил, что это бывший потолок из Мишкиной комнаты. Все здание превратилось в груду обломков. Обгоревшие куски оконных рам и перекошенного металла говорили о том, что здесь случился страшный пожар. Но совсем рядом стояли живые домишки, из дворов которых доносились радостные крики ребятни, а из кухонных окон долетали манящие запахи готовящегося обеда. Казалось, никому не было дела до развалин на углу кривой улицы. Неподалеку послышался писк, и я заметил белую мышь, проскользнувшую под обломок обрушенной стены. Что здесь произошло? Похоже, случился взрыв, и лабораторию вместе с домом разнесло в щепки. Я ощупал себя с ног до головы – вроде цел, все на месте, меня не ранило. Куда же делся Мишка, может, он побежал за помощью? А что, если он погиб? Нет! Не давая себе даже думать об этом, я стал шарить пальцами вокруг. Рядом на траве валялся портфель, я раскрыл его и заглянул внутрь. Кроме дневника там ничего не было. На лицевой стороне неровным почерком было выведено: «ученика 5«а» класса средней школы №2 Чужова Сергея». По всем приметам дневник был мой, но что-то не так было с надписью. Фамилия и имя были моими, но причем здесь вторая школа, когда я давно учусь в десятой гимназии? Ошибка какая-то. Люди стали постепенно расходиться, убедившись, что со мной все в порядке. Я надел ранец на плечи и отправился в сторону дома, всю дорогу убиваясь от горя: «Эх, Мишка, что же мы натворили?» Подходя к парку у своего дома, я внезапно уперся в металлический забор. Странно, еще вчера его не было, кому вздумалось поставить забор прямо на проходе? Я перелез через ограду и оказался в нашем дворе. Правда, сначала я не узнал его: вчера здесь была спортивная площадка, а сейчас торчали ржавые трубы. Решив, что у меня шоковое состояние после взрыва, я зашел в подъезд и поднялся на второй этаж.

Дома были мама и папа. Они как раз обедали, когда я вернулся. Я немного удивился, почему папа дома, обычно в это время он был еще на работе, но не придал этому особого значения.

– Привет, сынок. Как твои дела? Что нового в школе, как твоя контрольная по английскому? – встретила меня мама.

– Не знаю, мам, – пробормотал я, не совсем понимая, о чем речь. – Я себя неважно чувствую, пойду к себе, а зачем вы сделали перестановку? У стены стол лучше смотрелся.

Родители смотрели на меня как на умалишенного. Словно я сказал что-то совсем нелепое.

– Пап, привет, ты сегодня пораньше пришел с работы?

Не дождавшись ответа, я проскользнул к себе в комнату. Следом за мной вошла мама, глядя на меня с легким испугом.

– Сереж, ты разве забыл, что папа сломал ногу на прошлой неделе и не ходит на работу. Что с тобой происходит?

– Не знаю, мам, – испугавшись, ответил я. – Наверно, я сильно устал, голова болит, ничего не соображаю, сделаешь мне пюрешку с помидорками, я очень проголодался.

– Конечно, сынок, ложись, отдохни.

Мама ушла. Я сидел на своей кровати и не мог понять, что вообще происходит. Голова действительно гудела, пытаясь переварить сумбурные мысли. Все вокруг было не таким, как обычно. Но я не мог понять, что было не так. Вроде бы все знакомо, но при этом совсем чужое. И это ощущение меня никак не покидало.

Немного придя в себя, я начал размышлять и, чтобы проверить свою безумную догадку, набрал номер Мишки. Сначала послышались длинные гудки, никто долго не брал трубку, потом гудки оборвались, и чей-то хрипловатый голос сказал:

– Слушаю.

– Здравствуйте. А позовите, пожалуйста, Мишу к телефону.

– Здесь такие не живут, мальчик, набирай правильно номер, – услышал я грубый ответ и короткие гудки в конце.

Я еще раз проверил номер. И повторил набор. Снова тот же хриплый и недовольный голос ответил:

– Ну, говорите!

Я испугался и бросил трубку. Странное наваждение зародилось в моей голове. Все сходилось, но нужно было еще раз убедиться. Позвоню-ка я Лешке Решетову. Он у нас староста в классе и все про всех знает, выясню про Мишку у него.

Я набрал очередной номер по памяти. На другом конце ответил знакомый голос, от радости я чуть не заплакал:

– Леш, привет, это Серега Чужов. Ты случайно не знаешь, какой номер у Мишки Когерева, я что-то дозвониться до него не могу?

– Алло, кто это? – ответил непонятно Лешка.

– Прости, ты Леша Решетов?

– Да, это я, а ты кто?

– Я твой одноклассник, Чужов моя фамилия. Узнал?

– Первый раз слышу такую фамилию. Не знаю, кто ты и зачем разыгрываешь меня, но мне твои шутки не нравятся.

– Прости, – грустно ответил я и бросил трубку.

Теперь я действительно начал волноваться. Сомнений не оставалось, всему виной эта проклятая лаборатория. Я вспомнил яркую вспышку молнии, синеватый дым, устрашающий рев кабины. Наверное, что-то сломалось в моей голове, перетерлась память или появилось чужое сознание. Кажется, Мишка что-то бормотал про перемещение электронов в пространстве. Эх, друг, мне как никогда нужна твоя помощь. Где я сейчас? Это не мой мир, не моя реальность, я здесь абсолютно чужой.

Глава 5. Попытка всё изменить

Я проснулся с неприятным ощущением тяжести в голове. Откуда-то издалека доносился знакомый голос, едва пробиваясь сквозь стену разума:

– Сережа, просыпайся, пора в школу. Завтрак на столе.

«Значит, это всего лишь сон» – улыбнулся я, протирая глаза от кошмарного наваждения. Наощупь доковылял до ванной, глаза еще продолжали спать. Открыв кран, я стал заливать глаза водой, чтобы поскорее прийти в себя. И все никак не мог нащупать свой скребок для языка в стакане с щетками. И зачем кому-то понадобилось его перекладывать? И только тогда я полностью проснулся. Широко раскрыв глаза, я увидел, что ванная была совсем по-другому обставлена. Ни моего скребка, ни ирригатора для чистки зубов в ванной не было. Я посмотрел на себя в зеркало. Лицо было мое, тело тоже. Закрыв глаза, я попытался успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов и отправился на кухню завтракать.

Я решил не рассказывать о своей беде, притворяясь, будто все в порядке, иначе, чего доброго, еще отправят в психушку. Я быстро съел свой омлет, отложив жареные сосиски в сторону.

– Не хочешь сосиски? – удивилась мама. – Ты же их больше всего любишь!

– Спасибо, мам, но именно сегодня не хочется. А скажи, пожалуйста, ты не думала, чтобы перевести меня в другую школу?

– Какую другую? В нашем районе только одна школа – та, где ты учишься. Тебе же там нравится, мало задают, можно ничего не делать, сам говорил, рай для школьника.

– Это да, я так раньше думал. Но сейчас мне кажется, что важно получить хорошее образование, чему-нибудь научиться, чтобы стать достойным человеком.

– Ого, как ты заговорил. И в какую школу ты хотел бы ходить? – засмеялась мама.

– В десятую гимназию, – твердо ответил я.

Мама в изумлении подняла брови и с интересом посмотрела на меня.

– Это лучшая школа в городе, да и находится она далеко. Туда таких лентяев, как ты, не берут. Сначала двойку по английскому исправь.

«Какую еще двойку?» – хотел я возразить. Но вовремя спохватился. Это у себя дома я был отличником, а здесь могло быть все, что угодно.

Я попрощался с мамой, взял свой ранец и вышел из дому. Всю дорогу я пытался привести мысли в порядок. Итак, я ходил во вторую школу и не сильно старался учиться. Подозреваю, что я – двоечник и лоботряс. Но я-то знаю, что смог бы учиться лучше. Почему бы мне не попробовать все изменить?

Первым уроком в расписании стоял английский. Но стоило мне пересечь порог класса, как сзади мне на плечо обрушилась чья-то рука.

– Здарова, Чуж. Сегодня после школы не убегай, надо отловить нашего новенького, а то он последнее время сильно зазнается, будем учить его хорошим манерам. Ты с нами?

Я обернулся. Передо мной стоял Вовка Лебеда, главный хулиган нашего класса. Я его помню еще с той поры, когда мы учились вместе в начальной школе. Очень неприятный тип. Весь класс держал в страхе, отбирал деньги у слабых, воровал еду из столовой, и зачем таких вообще в школу пускают?

Я молча кивнул в ответ, еще не понимая, какую роль играю в этой невольной игре.

Начался урок. Учительница всех поприветствовала и спросила, есть ли желающие исправить оценку за контрольную. Я тут же поднял руку вверх.

– Чужов? Неужели, ты, наконец, выучил алфавит?

– Алфавит? – переспросил я, не понимая.

– Ну, можешь, рассказать нам историю Англии, если это для тебя проще, – улыбаясь, шутила учительница, и весь класс поддержал ее коротким смешком.

Я помолчал несколько секунд и на хорошо отточенном английском начал рассказывать про Лондон – столицу Великой Британии. Класс мгновенно умолк. Никто больше не смеялся. Это было неожиданно, поскольку кроме алфавита мы ничего еще не изучали. Да и я, собственно, на контрольной получил за него двойку. Закончив рассказ, я почувствовал на себе тридцать пристальных вопросительных взглядов, от которых мне стало не по себе. Учительница сияла от радости, не зная, что сказать. Так моя злополучная двойка моментально превратилась в пятерку с плюсом.

На перемене все подходили ко мне с одним и тем же вопросом: давно ли я занимаюсь английским? Врать было очень трудно, не мог же я им сказать, что в гимназии учат английский со второго класса, и я полгода занимался с репетитором, чтобы догнать их программу.

Следующим уроком была литература. Учительница объявила, что сегодня будет легкое сочинение на тему: «Моя любимая книга». Класс гудел от негодования, особенно ярко свое недовольство выражали последние парты, с которых раздавалось чванливое пощелкивание семечками. Нужно было написать всего десять-двадцать предложений о том, что нравится читать и почему. Я решил, что буду писать про Тома Сойера. Но двадцать строчек было слишком мало, чтобы описать мою любимую сцену – строительство дома для Гека Финна на дереве. Я хотел поделиться мыслями о том, как сам люблю лазить по деревьям и мечтаю построить собственный дом высоко на ветках, где смогу прятаться от суеты, отдыхать и наслаждаться успокаивающим шелестом листьев.

Когда прозвенел звонок, все быстро побросали свои работы на учительский стол, а я продолжал писать. Бумаги не хватало, и я уже начал мельчить в конце страницы, как вдруг листок резко вырвали у меня из рук.

– Чужов, если ты опять написал, что чтение – бесполезное занятие, а все книги – сплошной бред, то снова получишь двойку. Пора бы тебе взяться за учебу, иначе ничего путного из тебя не выйдет.

Я молча собрал вещи и вышел из класса, расстроившись, что мне так и не удалось выразить свою мысль до конца.

Глава 6. Урок воспитания

– Слушай, Чуж, ты где так научился чесать по-английски? Было реально круто! С репетитором, что ли, занимаешься? – спрашивали меня ребята из Вовкиной компании после уроков.

Я лишь по инерции кивал в ответ и оправдывался, что дома заставляют заниматься. Образ двоечника и лоботряса было непросто поддерживать, но, кажется, именно таким здесь меня и воспринимали.

– О, смотрите, Тосик идет! – крикнул один из ребят.

Я посмотрел в указанном направлении, к нам приближался новенький из класса, Антон Молчанов. Ребята называли его обидным «Тосик».

Вскочив со своих мест, они окружили Антона со всех сторон. В середину вышел главный заводила Вовка Лебеда.

– Ребята, дайте пройти, – попросил спокойно Антон.

– С тебя должок, дружище, – начал дерзким тоном Вовка. – Тебя, кажется, не научили, что грубить старшим у нас не принято?

– Я никому не грубил, – начал оправдываться новенький.

– Ты не дал списать хорошим ребятам на контрольной, из-за тебя мои друзья оказались в неприятном положении. А за своих друзей я готов глотку порвать!

Вовка подошел ближе и со всей силы ударил Антона в солнечное сплетение. Бедняга согнулся пополам, начиная задыхаться. Остальные стали замыкать круг, намереваясь ударить беззащитного, который даже не пытался сопротивляться.

– Стойте! – закричал я изо всех сил. – Сейчас же отпустите его!

Я растолкал толпу, подошел к лежащему и помог ему подняться на ноги. Ребята смотрели в недоумении.

– Чуж, ты в своем уме? Ты что творишь? Это же предатель, его нужно наказать!

– Нет! Я не позволю бить беззащитного. Это не по-людски. Вы же не звери, вы – люди, и должны вести себя подобающе. Если драться, то только один на один.

– Хорошо, отойди, будет один на один, – рассвирепел Вовка от моей дерзости.

– Пусть сам выберет с кем драться, – сказал я, пристально посмотрев Антону в глаза с ободряющей поддержкой.

– Ладно, Чуж, ты прав, мы не звери, пусть выбирает! Эй, ты, болван, ты слышал, что сказал Серега? Выбирай соперника, пока мы не передумали!

Антон поднял голову. Шесть свирепых взглядов ожидали его реакции. Он посмотрел на меня, и я подмигнул ему. Молодец Антон, понял, наконец, что надо выбрать меня.

Мы встали друг напротив друга, я поднял руки и встал в стойку боксера, сжав кулаки.

– Ты драться-то умеешь? – тихо спросил я его.

Но по неуклюжим движениям и взгляду я понял, что это его первый раз. Я приблизился к нему вплотную, начав с ним бороться. Схватив за голову, я прошептал ему прямо в ухо: «Ударь меня коленкой в живот, только не сильно». Антон оказался понятливым малым и со всего размаха зарядил в меня коленом. Но попал не в живот, как я хотел, чтобы притвориться и упасть на землю якобы от боли, а прямо в пах. Боль скрутила меня пополам. Я закричал, упав ничком на землю, и остался так лежать, держась за ушибленное место. Это было невыносимо. Я продолжал валяться на земле и стонать, а Антон резким движением схватил портфель и, воспользовавшись всеобщей неразберихой, дал деру. Постепенно боль стихла, а я продолжал лежать на земле. Ребята пытались меня поднять, подбадривая словами, но им было не понять того, что творилось в моей голове.

– Ничего, Серега, мы его еще поймаем, он ответит за свою дерзость, – успокаивал меня Вовка.

– Я сам с ним разберусь, обещай мне, что вы его пальцем не тронете! – произнес я как можно суровее, но улыбка на моем лице предательски меня выдавала.

Глава 7. Долгожданная встреча

Вечером я снова заговорил с мамой о переводе в гимназию.

– Мам, ну, подумай сама, чему я могу научиться в этой школе? Уроки отменяют, за дисциплиной не следят, знаний не дают, учителям плевать на учеников, потому что те не хотят учиться, да еще этот Вовка со своей компанией. А там, понимаешь, гимназия – личность, интеллект, культура!

– Ты раньше говорил, что Вовка – отличный парень, что с ним не пропадешь.

– Я ошибался. Давай подадим документы, а? Вдруг все получится?

– Ну, хорошо, если ты настаиваешь, давай завтра же с утра и поедем!

От радости я запрыгал на месте, как щенок, которому дали долгожданное лакомство.

Ночь была очень волнительной, я никак не мог заснуть. Все представлял, как зайду в класс и увижу там Мишку. Как буду трепать его за плечи и кричать от радости, мы крепко обнимемся, а потом придумаем, как исправить то, что натворили. Мишка, он такой, головастый, из любой передряги найдет выход. А уж вместе мы вообще сила, обязательно что-нибудь придумаем, главное, дождаться завтра. И завтра наступило.

Я проснулся раньше мамы, умылся, почистил зубы и стал готовить овсяную кашу.

– Доброе утро! Сам проснулся? – не могла поверить мама. – И завтрак себе готовишь?

– Ага, овсянку.

– Но ты же ненавидишь кашу, тем более овсяную!

– Это я раньше ненавидел, а теперь люблю!

– Чудеса какие-то, моего сына, кажется, подменили, – засмеялась она.

Если б она только знала, насколько была близка к истине.

Гимназия располагалась на другом конце города, поэтому нам пришлось идти на остановку и ждать автобуса. Мне нравилось кататься на автобусах, было в них что-то по-домашнему теплое и уютное, особенно нравилось забираться на переднее сиденье, расположенное за местом водителя, чтобы наблюдать из-за его спины за дорогой и представлять, будто это я сижу за рулем. Всю дорогу я радовался, что есть такой дядя, и что у него потрясающая работа – развозить людей по разным важным делам, люди должны очень любить водителей автобусов.

Когда мы подходили к школе, в моей груди все грохотало от волнения, особенно, когда мы стали подниматься по знакомым ступенькам наверх. Зайдя в вестибюль, мама стала осматриваться, а я по привычке направился к лестнице.

– Погоди, сынок, нужно спросить, куда идти.

– Мам, кабинет завуча прямо за углом, а следующая дверь – кабинет директора, пойдем сразу к нему.

– Откуда ты знаешь, мы же здесь в первый раз.

– Все школы примерно одинаковы, – опомнился я, чуть опять себя не выдав.

Я подошел к двери кабинета директора, схватился за ручку, как вдруг дверь резко распахнулась. Из нее выскочил взбешенный Мишка, чуть не сбив меня с ног. На секунду мы встретились взглядами, но я не смог издать ни звука, онемев от неожиданности. Мишка же только нервно промычал: «Дай пройти», но видя, что я застыл, как вкопанный, толкнул меня рукой и побежал вниз по лестнице. Это было худшее, что могло произойти. Я ожидал чего угодно, но чтобы Мишка меня не узнал…

– Какой грубый и невоспитанный мальчик, – заметила мама.

– Он совсем не такой, – прошептал я, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Мама зашла в кабинет директора, а я, решив, что другого шанса может не быть, сорвался с места и пустился вслед за беглецом.

– Мишка! Стой! Нам нужно поговорить! – кричал я ему в спину, догоняя уже на улице.

– Ты кто такой, и чего привязался ко мне? Мы разве знакомы?

– Да, вернее, нет. Выслушай меня, я все объясню, – задыхаясь от бега, стал упрашивать я. – Это сложно понять, но ты умный, ты поймешь. Мне некуда больше идти, только ты можешь мне помочь, иначе я пропал.

– Пропал? Вот я точно пропал. Меня выгоняют из школы, а тут ты со своим «помоги», мне бы кто помог? – начал жаловаться Мишка.

– За что это тебя выгоняют?

– За драку. Врезал одному задире в классе, чтобы не обижал девчонок.

– Да ну? Ты умеешь драться?

– Странный ты, откуда ты меня вообще знаешь?

– Ты мой лучший друг, вот откуда я тебя знаю, но ты сначала выслушай. Это длинная история.

Глава 8. Трудное решение

Я рассказал Мишке свою историю так подробно, как только мог. Он внимательно слушал, местами смеясь, а местами косо смотря на меня, слишком уж мой рассказ показался ему невероятным. Но, когда я закончил, он игриво улыбнулся, сказав, что из меня выйдет неплохой писатель-фантаст и что в моем рассказе есть несколько логических несостыковок.

– Допустим, я поверю, что существуют параллельные реальности и ты прилетел из одной из них. Но что же, по-твоему, произошло с твоей копией из этой реальности? Жил себе мальчик, учился во второй школе, вдруг из космоса прилетает еще один такой же мальчик и что? Уничтожает первого? Как-то не складно у тебя выходит, – задал свой каверзный вопрос Мишка и ехидно улыбнулся. – Теперь насчет моего папы, – не дав мне опомниться, продолжил он. – Отец не мог изобрести ничего подобного, он уже полгода как лечится в психушке от шизофренического расстройства. Наш старый дом сгорел дотла после неудачного эксперимента, чудом никто не пострадал, хотя как посмотреть, у папы после того случая окончательно съехала крыша. А живу я сейчас с мамой. Но мне приятно, что ты так уважаешь отца.

– Я не знаю в точности, что произошло, ведь я не ученый, – начал искать я объяснения. – Если ты поможешь, мы во всем разберемся. Вдруг существует еще одна установка? Нам нужно обязательно увидеть твоего отца, но без тебя мне не справиться.

Мишка продолжал оценивать меня прищуренным взглядом, решая, прогнать меня или послушать еще. Наконец, он принял решение:

– Хорошо, будь здесь завтра в это же время, навестим отца в больнице. Тут близко, несколько остановок по прямой. Посмотрим, что он скажет о твоей истории.

После этих слов он развернулся и, не попрощавшись, побрел своей дорогой.

А я вспомнил о маме, которую бросил в школе, даже не предупредив, куда побежал.

Мама сидела на лавочке и ждала меня с явно недовольным видом.

– И куда ты убежал? Тут твоя судьба решается, а тебя нет. Нам повезло, директор в хорошем настроении, идем сейчас же оформлять документы, тебя берут, потому что освободилось одно место, – радостным голосом сообщила она новость.

– А что значит освободилось место? – подозрительно спросил я.

– Одного мальчика сегодня отчислили за плохое поведение.

Едкий комок в горле перехватил мое дыхание.

– Ну, что ты застыл? Разве не рад? Я сказала директору, что у тебя разболелся живот от волнения и что ты сейчас подойдешь.

Мы поднялись наверх, я судорожно соображал, как мне поступить, и видел только один выход.

– Привет, Сережа, – пожал мне руку директор, – ты, говорят, страсть как хочешь учиться? Мы таких любим, добро пожаловать в нашу школу.

– Спасибо, но только не такой ценой, – бросил я в ответ. – Я так не могу.

Директор и мама переглянулись. А я продолжал.

– Мы с Мишкой лучшие друзья, я его знаю как свои пять пальцев. Бывает, человек из благородства совершает плохой поступок, а вы его сразу вышвыриваете вон, не дав ни малейшего шанса оправдаться. Вы даже не разобрались, за что он ударил того негодяя. И я ни за что не предам друга, заняв его место, пусть это даже стоит мне целой жизни.

Я почувствовал, как неконтролируемые слезы скопились у моих глаз, отчего мне было ужасно стыдно, я молча развернулся и выбежал вон. С гимназией было навсегда покончено.

Глава 9. Театр одного актера

Мама дулась на меня всю дорогу по пути домой и не хотела разговаривать. Наконец, не выдержала:

– Да где ты успел познакомиться с этим мальчиком? И откуда ты столько всего знаешь про эту школу? Что с тобой вообще происходит? Ты последнее время сам не свой. Мне кажется, ты чего-то не договариваешь!

Я глубоко вздохнул, обдумывая: а можно ли рассказать маме правду?

– Мам, прости меня. Я тебя обманывал, – начал я подбирать слова.

– Я это поняла, не бойся, можешь мне все рассказать, я пойму.

– Даже не знаю, с чего начать. Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

Мама взяла меня испуганно за руку:

– Ты вляпался в историю? Это Вовка тебя втянул? Что вы натворили? – не унималась она.

– Да причем тут Вовка? Понимаешь, я не из этого мира.

– Понимаю, сынок, тебе кажется, что мир настроен против тебя, ничего страшного, это пройдет. Ты точно ничего не натворил? – продолжала беспокоиться мама.

– Ничего плохого я не сделал. Но я не знаю, как мне дальше жить, как правильно поступить. Я не должен быть здесь, это ошибка, это все мое дурацкое любопытство, – чуть было не заплакал я от отчаяния.

Мама меня обняла и сказала успокаивающим голосом:

– Все хорошо, сынок. Ты просто начал взрослеть, – и мы молча ехали до самого дома, каждый думая о своем.

Мне нужно было вернуться на занятия, но я не хотел туда идти, боясь опять попасть в какую-нибудь историю. Меня одолевали сомнения: имею ли я право учиться здесь вместо настоящего Сергея, вмешиваться в его жизнь. Да и куда он, собственно, пропал? Этот вопрос никак не давал мне покоя. Я не хочу притворяться и жить за другого человека, я хочу домой, в мой мир, в мою реальность.

Когда я зашел в класс, урок математики уже начался. У доски стоял Вовка, вертя в руках мел и пытаясь решить простой пример с дробями: ½ + ½ = ?

Но он никак не мог сообразить, как к ним подступиться, понятное дело, домашку он не делал. Я не удержался и, проходя на место, тихо ему шепнул: «Единица». Но учитель услышал и рассердился:

– Чужов! Ты, значит, у нас самый умный, ну, тогда давай к доске, посмотрим, как ты подготовился к уроку!

Ну, вот, не мог промолчать, теперь еще опозориться перед классом не хватало. Я вышел к доске, а Вовка поблагодарил меня хлопком по плечу и сел на место.

– Сергей, скажи-ка нам, пожалуйста, что больше, ½ или 2/4? – задал свой каверзный вопрос учитель.

Я слегка улыбнулся, ответ был настолько очевидным:

– Это одинаковые числа, 2/4 – это то же самое, что ½, – ответил я.

– Молодец, все-таки что-то осталось в твоей голове от моих уроков. А что ты скажешь про такой пример, мы еще этого не проходили, но интересен ход твоих мыслей. На доске появилась запись: сколько будет ½ + ⅓ = ?

– Как это не проходили? – ляпнул я. – Еще в прошлом году закончили дроби.

Класс загудел, выражая поддержку за мою оригинальную шутку, все думали, что я ломаю комедию и тяну время, лишь бы не отвечать. Я же подошел к доске и стал писать:

– Нужно привести обе дроби к общему знаменателю, то есть к шестерке, получается, наши дроби можно записать как 3/6 и 2/6, а это в сумме дает ⅚, – вывел я на доске конечный результат.

И только я это написал, как меня охватил ужас: обычный пятиклассник из обычной школы не мог этого знать, это у нас в гимназии курс математики идет с опережением.

Учитель был настолько поражен моими знаниями, что стал судорожно снимать и протирать очки, затем вновь надевать и поправлять, никак не находя правильного их расположения на носу. Он взял мой дневник и поставил туда огромную жирную пятерку, а затем попросил задержаться после урока для очень важного разговора. Но как только прозвенел звонок, я незаметно улизнул из класса, чтобы избежать лишних объяснений. Я устал уже всем врать и оправдываться.

Следующим был урок литературы. Я решил, что буду тихо сидеть за партой и не высовываться, чтобы не привлекать к себе особенного внимания. Но как только начался урок, учительница подошла к моей парте и сказала:

– Сережа, выйди, пожалуйста, к доске. Я хочу, чтобы ты вслух прочитал свое сочинение.

– Это еще зачем? – испугался я.

– Ну, не стесняйся. Ты написал очень хорошее сочинение, и я хочу, чтобы все послушали, как надо писать о любимой книге.

Мое лицо покрылось красными пятнами, было приятно, что мою работу оценили, но неловко, что заставляют перед всеми выступать, ни к чему хорошему это не могло привести, кроме зависти и ненависти всего класса. Не успев оправиться от предыдущего урока, я снова попал под прицел внимания всех учеников. Каждый смотрел на меня с легким недоумением, чего там этот двоечник такого понаписал, что учительница так взволновалась?

Я молча встал и начал читать, сначала тихо, потом чуть громче, и под конец, окунувшись в собственный мир эмоций, я осмелел и стал читать с таким выражением и эмоциональной отдачей, словно я актер на большой сцене, а вокруг полный зал зрителей, пришедших на мой спектакль в мой театр одного актера. Мысль прервалась на том самом месте, где у меня вырвали листок. Но я не прекратил читать, продолжая свое повествование, уже не глядя в бумагу, а читая напрямую из глубин сознания.

Неожиданно меня прервал звонок. Я даже не заметил, как пролетели эти сорок минут. Ученики продолжали сидеть на местах, казалось, они внимательно слушали. Я сел на место, и тут раздались громкие аплодисменты. С задних парт кто-то выкрикнул: «Браво, Серега!». Так я получил очередную минуту славы, изменив еще один виток реальности до неузнаваемости.

Глава 10. Побег в никуда

Домой я возвращался в приподнятом настроении. Я шел по улицам и улыбался всем вокруг,приветствуя деревья и птиц. В портфеле лежал дневник с двумя пятерками, хотелось петь и танцевать. Простое детское счастье, чувствовать, что тебя любят и ценят, переполняло меня до краев.

Но подходя к нашему подъезду, я заметил полицейскую машину. Тонкое предчувствие беды завибрировало внутри живота, заставляя все тело напрячься от волнения. Я незаметно поднялся по лестнице и прислонил ухо к двери. То, что я там услышал, повергло меня в шок. Из-за двери доносился голос полицейского:

– Три дня назад мы патрулировали район недалеко от старой разрушенной лаборатории и нашли лежащего в кустах мальчика без сознания. Отвезли его в больницу. Он пришел в себя, но никак не мог вспомнить ни адреса, ни имени, бредил о какой-то молнии, якобы ударившей в голову. А сегодня память неожиданно вернулась, врачи не нашли патологий и выписали его домой. Вы узнаете этого мальчика?

– Да, к…конечно, это мой сын, – услышал я заикающийся голос мамы. – Но этого не может быть! Мы только сегодня утром виделись, я ничего не понимаю, что случилось, сынок?

– Я не знаю, – ответил знакомый детский голос. – Я помню, мы лазили по развалинам, как вдруг резкая вспышка и помутнение. Кажется, это была молния, только странного голубоватого оттенка. Что было потом, не помню.

– Вот медицинская карта, ребенок действительно пролежал три дня в больнице, неужели вы не заметили пропажу сына? – недоумевал полицейский.

– Тут какое-то недоразумение, – пыталась прийти в себя мама. – Сынок, мы разве не ездили сегодня утром с тобой в гимназию?

– Мам, какую еще гимназию? Тебе же говорят, я был в больнице, – отвечал все тот же до боли знакомый голос.

Пока я стоял у двери и слушал, сзади кто-то подошел и громко спросил:

– Сережа, ты чего домой не идешь, не пускают что ли?

Я обернулся: это была соседка, баба Люба. В квартире послышались шаги. Наверное, мама услышала громкий голос из подъезда. Я со всех ног пустился вниз, неизвестно, что будет, если меня здесь застукают.

Водитель полицейской машины увидел, что я выбежал из подъезда, и бросился за мной, издавая неприятные звуки в свой полицейский свисток. Я никогда еще так быстро не бегал. Страх, что меня поймают и отправят в тюрьму, а еще хуже в какую-нибудь лабораторию для исследований, гнал меня вперед. Полицейский отстал на половине пути, задыхаясь от погони. А я махнул через парк, выбежал на дорогу, увидел на остановке автобус и пулей залетел внутрь. Дверь захлопнулась, и я поехал со всеми пассажирами в неизвестном направлении.

Немного отдышавшись и успокоившись, я начал приводить мысли в порядок. Теперь все более-менее встало на свои места. Вспышка света, в результате которой я переместился в чужое пространство, поразила нас обоих. Не знаю, как это произошло и как он оказался в том же самом месте, но мы оба потеряли сознание. Меня быстро привели в чувство, а его нет. Дальше я попал к нему домой и занял место в его жизни, которое не имел права занимать. И теперь у меня нет ни дома, ни друзей, ни жизни. А что, если я здесь навсегда? Всю жизнь скрываться и прятаться? Нет, мне нужно срочно попасть домой. Осталась последняя надежда – Мишка.

Глава 11. Дом на дереве

Автобус остановился. Водитель высунулся в окошко и крикнул:

– Эй, парень, ты там уснул? Это конечная, дальше автобус не идет.

Я был один в автобусе и даже не заметил, как все пассажиры покинули салон. Пришлось выходить. Оглядевшись по сторонам, я улыбнулся. Судьба все решила за меня: в двух кварталах от остановки была родная гимназия. Солнце начинало садиться, нужно было срочно искать место для ночлега. Я увидел небольшой парк и решил идти туда, в надежде, что найду укромное место, в котором смогу спрятаться и переночевать. Я представил Тома Сойера, попавшего в такую же переделку. Уж он-то точно нашел бы выход из положения.

В центре парка на небольшом отдалении от центральной аллеи рос огромный дуб с широкими, раскинувшимися в разные стороны ветками, но залезть наверх я не мог, слишком высоко расположены были ветки, я никак не мог ухватиться руками. Я обошел парк в поисках полезных предметов. Мне повезло, я раздобыл двухметровую веревку из толстых плетеных ниток и старый, но вполне пригодный ковер из прочной материи. Перебросив веревку через ветку, я смог забраться повыше, отталкиваясь ногами от ствола дерева. Ухватился обеими руками за сук, слегка подтянулся и зацепился крепко ногами. Теперь я был наверху. Здесь было очень уютно и комфортно. Дерево словно манило меня к себе, приглашая присесть и отдохнуть. И я с радостью принял его приглашение. Между двумя толстыми ветками я разместил ковер, прочно закрепив его концы веревкой. Получился простенький гамак, в котором можно было лежать, как в мягкой кровати, почти как дома, даже лучше. Казалось, я в полной безопасности, сама природа охраняет и оберегает меня от неприятностей. Я прилег и закрыл глаза. Легкий ветер раскачивал меня из стороны в сторону, словно убаюкивал в колыбели. От такой заботы я почувствовал легкость в теле и очень быстро уснул.

Проснулся я посреди ночи от жуткого холода. Хотелось укрыться одеялом, но такой роскоши я не мог себе позволить. Я спустился вниз и увидел огонек. Пара мужчин сидели у костра и грели руки. Я подошел к ним. Это были бездомные, практически мои братья по несчастью. Заметив меня, один приподнялся и сказал:

– Подходи ближе, мы не кусаемся. Здесь тепло, можешь согреться. Ты что, сбежал из дома?

– Угу, – коротко ответил я и протянул руки к огню. Сразу стало тепло и хорошо.

Какое-то время мы молчали, затем второй незнакомец прервал тишину:

– Это ты зря, небось двоечник в школе… Вот я когда-то любил учиться, увлекался физикой, мы с моим другом Костей были лучшие в классе, мечтали стать учеными, развивать науку. А потом я связался с плохой компанией. Захотелось легких денег, стал воровать помаленьку, учебу забросил и пошла жизнь под откос. Родители не уберегли, потом тюрьма и все, назад дороги нет, теперь скитаюсь по свету, как бездомная дворняга. Так в жизни и не нашел себя. А все почему? Не бросил бы школу, смог бы сейчас устроиться на хорошую работу, жил бы в собственном доме, пил бы сейчас чай с конфетами на кухне.

Мне понравился этот дяденька, красиво он говорил, с легкой самоиронией, видно было, что он из интеллигентной семьи, хотелось его слушать, и я решил поделиться своей историей, терять мне все равно было нечего:

– У меня похожая история. Я учился в лучшей школе города, был отличником и первым в классе, но потом я подружился с Мишкой, и мы полезли в эту проклятую лабораторию. И теперь я здесь, где нет ни дома, ни друзей, ни веры в будущее. Жертва научного эксперимента, – подытожил я.

– Эксперимента, говоришь, вот и Костя, добился всего, о чем можно мечтать, стал академиком, построил собственную лабораторию, готовился сделать открытие, и днем и ночью проводил свои эксперименты, пока не сошел с ума. Стали ему мерещиться параллельные вселенные и туннели в пространстве. Упекли беднягу в психушку. Вот она, жертва науки.

– Вы сказали, Костя? – переспросил я с волнением. – Случайно, не Константин Когерев?

– Что, наслышан про нашу местную знаменитость? Конечно, Когерев, кто же еще. Жалко беднягу, мог бы стать великим человеком.

Я резко вскочил на ноги, буря мыслей закружилась в голове с такой скоростью, что я почувствовал прилив адреналина и чуть ли не кричал от радости:

– Значит, ему удалось! Он разгадал тайну перемещений! Спасибо вам огромное, вы только что спасли мою жизнь! – схватил я дрожащими руками дяденьку за рукав.

– Да ты чего?! Я бы рад помочь, да сам видишь, где я оказался, – отстранился от меня незнакомец.

Но я уже не мог успокоиться. Мне хотелось бежать, пока ноги несут, бежать хоть на край света к своей мечте, и я побежал к той самой лавочке перед школой, где мы договорились встретиться с Мишкой.

– Эх, Мишка, только не бросай меня сейчас, когда у меня появилась настоящая надежда на возвращение домой.

Глава 12. Розыск преступника

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, освещая неподвижные силуэты сонных домов. Я сидел на лавочке, как раз в том самом месте, где мы расстались с Мишкой и договорились сегодня встретиться. Было еще совсем рано, но идти мне было некуда. Город нехотя поднимался из своей постели и начинал приводить себя в порядок. Утром особенно интересно наблюдать, как город пробуждается ото сна, словно огромный муравейник. Раньше всех просыпаются самые работящие муравьи-дворники и начинают играть на своих метлах веселую ритмичную мелодию, к которой я подобрал шутливые слова для поднятия настроения:

Шух-шух, подметаю, шух-шух, убираю,

Шух-шух, мусор в кучу, сделай мир свой лучше…

Шустрые дворники, казалось, услышали мою песенку и стали отстукивать метлами в такт, пританцовывая вдоль тротуара. Мне захотелось взять метлу и присоединиться к этим ребятам, выполнявшим самую недооцененную работу на свете. На мгновение я почувствовал, что в этом мире нет ничего прекраснее, чем вот так просто сидеть и улыбаться первым лучам солнца. Боялся я только одного: что Мишка не придет. Но он пришел ровно в назначенное время.

– Здарова, путешественник! Выглядишь не очень, ты что, всю ночь ждал меня на этой лавке?

– Почти, – улыбнулся я в ответ. Было очень приятно видеть его снова. – Мишка, я так рад, что ты мне поверил, я боялся, что ты не придешь.

– Не то чтобы я особенно тебе поверил. Все равно дома сидеть скучно, а так хоть какое-то приключение, – ответил Мишка.

– Тогда у меня для тебя хорошие новости, – начал я. – Нам нужно срочно вызволить твоего папу из больницы, пока он там совсем не закис и не потерял возможность здраво мыслить.

Мишка округлил глаза, пытаясь что-то возразить, но я его перебил:

– На все вопросы отвечу по дороге, это будет настоящая секретная операция, поскольку официально нам никто не поможет. Надеюсь, ты умеешь лазить по деревьям? – спросил я уже на ходу.

Конечно же, мой вопрос был чисто риторическим, у Мишки уже вовсю горели глаза.

Но пока мы обсуждали дальнейший план действий, на другом конце города развернулась настоящая драма. Полицейский, преследовавший меня, поднялся в квартиру и доложил о том, что я сбежал. Когда мама переспросила, кто сбежал, он уверенно ответил: «Мальчик, которого мы привезли, ваш сын». Тут в комнату вернулся Сережа и чуть не напугал полицейского до смерти, тот был готов поклясться, что гнался за мной до самого парка и видел, как я запрыгнул в автобус и уехал. Все недоуменно смотрели на полицейского, никто ничего не мог понять, пока, наконец, старший по званию и более опытный не разрешил ситуацию:

– Кажется, мы имеем дело с мошенничеством крупного масштаба, в котором задействованы дети. Второй ребенок явно подставной, его используют, чтобы войти в доверие и в дальнейшем с легкостью совершить преступные действия. Рекомендую вам проверить, все ли ценности на месте. Это похоже на профессиональную преступную организацию, даже ребенка, похожего на вашего, подобрали.

Мама сидела сама не своя. Она не могла поверить, что ее так легко обманули и что она не заметила подмены собственного сына. Потом она стала вспоминать и подтвердила, что ровно три дня назад Сережа, вернувшись из школы, вел себя крайне странно. Не знал, что папа неделю был дома из-за болезни, еще говорил про какую-то перестановку в квартире. Но больше всего ее удивило, что этот мальчик все время говорил, что хочет учиться в гимназии. Если это обычный воришка, то это никак не вписывалось в общую картину преступления.

Полицейский заметил, что часто преступники используют различные психологические трюки, чтобы вывести нас из равновесия. Поэтому ничего удивительного в его поведении нет. Составив детальный отчет и записав подробные приметы мальчика, полицейский передал информацию по рации. По всем каналам был объявлен розыск малолетнего преступника. Мои фото были переданы по всем постам, в любой момент меня могли задержать полицейские.

Но всего этого я, конечно же, тогда не знал. Мы спокойно зашли в хозяйственный магазин и купили десять метров прочной веревки. Затем заглянули в аптеку. Аптекарь, довольно пожилая женщина, сурово посмотрела на меня с Мишкой, не желая детям продавать лекарство, но мы притворились, будто пришли по просьбе нашей бабушки, которой уже совсем трудно ходить, а старшим нужно обязательно помогать. После этого мы спустились в парк, и я показал Мишке несколько трюков с веревкой, которые он очень быстро освоил. Наконец план был подготовлен и утвержден. Мы сели в автобус, проехали три остановки и пешком подошли к главному входу больницы.

Идея была до безумия проста. Мишка попросит свидания с отцом в обычном порядке, как это происходит в таких заведениях. Я же останусь снаружи. Мы условились, что Мишка с папой выйдут прогуляться к северной стороне, где я буду ждать их за стеной, и как только услышу короткий свист – это будет сигналом к действию. Мы еще раз обговорили план, и Мишка вошел внутрь. Я же легкой, неспешной походкой начал обходить лечебницу, как вдруг замер на месте – мне навстречу шли два рослых полицейских в форме и пристально на меня смотрели.

Глава 13. Побег в западню

Мишка легко преодолел пункт охраны, поскольку прямым родственникам не запрещалось навещать больных. Его отвели по длинному коридору в мрачную и плохо проветриваемую комнату, из которой душный запах лекарств не выветривался годами. Дежурный санитар посадил Мишку на старый облезлый диван и вышел, попросив подождать. Через несколько минут Мишка услышал шаркающие по линолеуму шаги. Это приближался его папа. Вид у него был измученный и уставший, глаза были полузакрыты и опущены вниз. Он даже не поднял голову, чтобы посмотреть, кто же к нему пришел. Мишка перепугался не на шутку: разве может папа быть здоровым?

Больной устало приземлился на диван напротив Мишки и долго молчал.

– Папа! – не выдержал Мишка. – Ты живой? Что они с тобой сделали?

Отец поднял взгляд, несколько секунд смотрел сыну в глаза, но, так ничего и не ответив, снова погрузился в свои мысли.

– Пап, я хотел спросить… про твою лабораторию и твои эксперименты, это все правда?

Отец продолжал молчать, словно не понимая смысла задаваемых вопросов.

– Я встретил одного мальчика, он утверждает, что прилетел из другой реальности, воспользовавшись твоей кабиной из лаборатории. Он ищет тебя, чтобы ты помог ему вернуться обратно, но я вижу, что тебе сейчас не до этого. Ты нормально кушаешь?

– Как зовут парня? – неожиданно «проснулся» больной.

– Сергей Чужов. Он говорит, что мы лучшие друзья, хотя я его совсем не знаю, странно это все, а еще он сказал, что ты здоров и тебя нужно освободить. Мы пришли, чтобы вызволить тебя отсюда, если ты, конечно, хочешь.

От этих слов Мишкин папа оживился, стал часто моргать глазами и оглядываться по сторонам, боясь, что разговор кто-нибудь услышит.

– Сынок, – прошептал он едва слышно, – я готов бежать хоть сейчас, но как? Они строго следят за нами!

– Вас выпускают на прогулку? Надо обязательно выйти на улицу!

Мишка нашел врача и объяснил, что папе нужен свежий воздух. Доктор, на удивление, был доброжелательно настроен, но, как и ожидалось, отпустил только под пристальным наблюдением персонала. Они вышли из помещения, а следом их сопровождал медбрат на случай, если вдруг у отца начнутся приступы и потребуется срочная помощь.

Они прошлись по внутренней территории к северной стене, но медбрат следовал по пятам, не давая возможности свободно действовать. Этот вариант мы предвидели. Действуя по плану, Мишка достал из кармана яблоко и протянул конвоиру со словами:

– Я принес папе фрукты, а он говорит, что не голоден. Угощайтесь, пожалуйста, я вам очень благодарен, что вы лечите моего папу.

Медбрат поблагодарил Мишку и, в нарушение всех правил, принял угощение. Яблоко выглядело очень сочным, но почему-то есть сразу он его не стал, положив в карман, словно заподозрил что неладное. План «А» провалился. Зря только покупали снотворное и накачивали им яблоко из шприца. Когда мы обсуждали этот момент с Мишкой, я предположил, что яблоко может не сработать. В качестве плана «Б» я предложил достать хлороформ. Я много раз видел в кино, как использовали этот прием: подносили платок к носу человека, тот вдыхал пары и тут же засыпал. Очень удобно. Но хлороформа мы не достали… Оставалось импровизировать. Мишка уже собирался притвориться, что ему стало плохо, и попросить медбрата принести воды, но неожиданно ситуация стала развиваться совсем по непредсказуемому сценарию.

У соседней стены стали раздаваться странные звуки. Мужской голос крикнул: «Держи его!», закачались ветки дерева, и над стеной появилась знакомая голова. Это был я, а мужчины по ту сторону стены – полицейские, пытавшиеся меня схватить. Мне удалось спуститься с дерева прямо на край стены, и, поскольку никто так ловко не умел лазить по деревьям, а стена была не меньше двух метров высотой, моим преследователям оставалось бегать вдоль ограждения и кричать, чтобы я немедленно спустился. Я заметил Мишку, а также понял, что им не удалось освободиться от конвоя. Терять было нечего, и я решился на отчаянный шаг. Зацепившись руками за край бетонной стены, я свесился с внутренней стороны и спрыгнул на мягкую клумбу. Медбрат, который сопровождал Мишкиного папу, с криками бросился в мою сторону, а Мишка, воспользовавшись неразберихой, вовремя сориентировался и побежал к другой стене в поисках ближайшего дерева или лаза. Я же побежал в противоположную сторону, уводя за собой свидетелей побега. Вдоль всей стены росли высокие деревья, но только по другую сторону забора, внутри же все деревья были предусмотрительно вырублены. Но мы были к этому готовы. У Мишки в портфеле лежал моток веревки, который он до этого целый час тренировался перебрасывать через ветки. Схватив за петлю на одном конце, он ловко перебросил веревку через ветку прямо у края стены, подтянул к себе, затянул петлю в удавку и, отталкиваясь ногами от стены, быстро вскарабкался наверх. Этот трюк мы тоже отрепетировали несколько раз, и Мишка оказался ловким парнишкой, быстро усвоил мои уроки. Проблема была в Мишкином папе. Тот не умел так ловко карабкаться по стенам и несколько раз срывался вниз. Руки у него совсем ослабли за время пребывания в больнице, он никак не мог подтянуться, чтобы ухватиться за край стены. Тогда Мишка быстро спустился обратно и подтолкнул папу, чтобы тот смог зацепиться. С горем пополам профессор вскарабкался на стену. Остальное было делом техники.

Все это время меня усердно пытались поймать охранник больницы и тот самый медбрат, чье внимание я отвлек от своих друзей. И пока за мной гонялись, никто даже не заметил, что два человека перелезли через забор и скрылись в неизвестном направлении. Но долго бегать по лечебнице мне было не суждено. Через пять минут я выдохся и упал, растянувшись прямо перед своими преследователями. Сильная рука схватила меня за шиворот и поволокла к выходу, где меня уже ждали недовольные полицейские. Но радость от того, что Мишка с папой сбежали, меня переполняла до краев. О себе я в тот момент не думал, хотя стоило бы. Сбежать из больницы – это не то же самое, что вырваться из рук полиции. На меня надели наручники и посадили в машину как самого опасного преступника. Только сейчас я осознал, что помощи ждать больше неоткуда.

Глава 14. Тупиковый допрос

Очень скоро я оказался в полицейском участке. Меня отвели в отдельную комнату и заперли на ключ, сказав, чтобы я ждал следователя. Я представил себе, сколько преступников сидело на моем месте, и стало немного жутковато. Но долго ждать мне не пришлось. Уже через пару минут в комнату вошли двое. Один постарше, в форме и со звездочками на погонах, другой – молодой, видимо, помощник. В руках у молодого была коробка, которую он поставил на стол и стал вынимать из нее какое-то устройство, похожее на амперметр для измерения силы тока. Старший начал разговор:

– Здравствуй, мальчик. Ты, наверное, догадываешься, за что задержан. Если будешь с нами сотрудничать и ответишь честно на все наши вопросы, то, обещаю, надолго мы тебя не задержим.

– Хорошо, – кивнул я в ответ.

– Эта штука называется полиграф. Она поможет нам понять, говоришь ты правду или нет. Работает очень просто: когда человек врет, он волнуется, это может зафиксировать наш прибор. Сейчас мы прикрепим датчики к твоим пальцам, это не больно, не бойся. И главное, расслабься, мы не причиним тебе вреда, мы хотим тебе помочь и надеемся на то, что ты будешь с нами сотрудничать.

Помощник аккуратно прикрепил все электроды, я увидел, как стрелка на экране начала колебаться, но потом успокоилась и опустилась вниз.

– Назови свое полное имя и возраст.

– Чужов Сергей Владимирович, 11 лет, – стрелка была абсолютно неподвижной.

– Где ты живешь и с кем?

– Прямо сейчас – нигде, – стрелка слегка дернулась вверх. – Я сбежал из дома, потому что не мог больше там оставаться. Последнюю ночь провел в парке на дереве.

– Назови полные имена своих родителей.

– Мама Чужова Татьяна Викторовна, папа Чужов Владимир Алексеевич.

– В какой школе ты учишься?

– Я учусь во второй шко… – стрелка закачалась из стороны в сторону. Нет, это здесь… у себя дома я учусь в десятой гимназии, – стрелка успокоилась и опустилась обратно.

– А где это у себя дома? Где ты живешь?

– Если вы спрашиваете про адрес, то живу я на улице Матросова, дом 167-а в квартире номер двадцать один, – честно ответил я на вопрос, и стрелка это подтвердила.

– Очень интересно, феноменальный мальчик, – буркнул себе под нос дяденька и продолжил дальше.

– Если ты учишься в гимназии, зачем же ты ходил два дня во вторую школу и притворялся другим учеником? – задал свой каверзный вопрос следователь, на который у меня не было ответа.

– Я не должен был этого делать, я знаю и сожалею, что так поступил. Но я тогда еще не совсем разобрался, что со мной случилось и куда я попал, – расплывчато ответил я.

– А что с тобой случилось? Расскажи, как ты попал в квартиру к Чужовым?

– Если вкратце, то в результате случайного эксперимента меня перебросило в ваш мир. Я очнулся и просто пришел к себе домой. Только потом я понял, что это не мой дом и не мой мир вообще, – опять ответил я не очень понятно, но стрелка даже не колыхнулась.

– Хорошо, давай напрямую, кто руководил этим экспериментом и направлял тебя?

– Эксперимента не должно было быть, я споткнулся и упал на рычаг, а дальше все слишком быстро произошло, я ничего не успел понять, как очутился тут.

– Это невероятно. Как ты это делаешь? Кто научил тебя всему этому? – не выдержал полицейский.

– Научил чему? – не понял я.

– Не важно. У меня к тебе последний вопрос. Ты сказал, что у тебя нет дома, куда же ты пойдешь, у тебя есть друзья?

– Да, есть. У меня есть друг Мишка, но я не знаю, где он сейчас.

– А фамилия у твоего Мишки есть?

– Когерев Михаил Константинович, – опять решил честно ответить я, в надежде, что меня уже скоро выпустят.

– Так-так. Знакомая фамилия, это его отец – сумасшедший академик? Интересная у тебя компания. Это они тебя подговорили пробраться в дом Чужовых?

– Вы не понимаете, я и есть Чужов. Я просто пришел к себе домой, потому что тогда не знал, что это не совсем мой дом.

Следователь выключил прибор. Получалось, что он ничего толком не смог разузнать. Прибор показывал, что я говорил правду, а этого просто не могло быть. Оба полицейских о чем-то тихо шептались, потом дружно поднялись и вышли из комнаты. Я сидел и думал о том, как там сейчас Мишка, удалось ли им укрыться в безопасном месте?

Дверь грубо распахнулась и вошел новый полицейский, грозный дяденька с кобурой и дубинкой на поясе. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Послушай, мальчик. Ты можешь мурыжить нам голову сколько угодно, но тогда ты никогда отсюда не выберешься. А ну, давай говори правду, кто у вас в банде главный, кто руководил операцией? И какова цель нападения?

Я не знал, что ему ответить, потому что любые мои ответы вывели бы его из себя. Поэтому я молчал. Но это еще больше злило полицейского, и от этого он кричал на меня еще громче:

– Хватит выгораживать своих подельников, они тебя бросили, как последние трусы. Сейчас никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Или ты добиваешься, чтобы тебя заперли в одиночной камере?

– Нет, – дрожащими губами ответил я. – Я хочу домой к маме, – только и успел я сказать, как тут же заревел, как девчонка, обливаясь потоком горьких слез. – Дайте позвонить маме, вы обязаны дать мне позвонить.

Полицейский выпрямился и, не сказав ни слова, удалился. Через минуту вошел другой и протянул мне телефон.

– Номер знаешь? – спросил он.

– Да, – взял я трубку и стал по памяти набирать номер.

Ответил знакомый и такой родной голос:

– Алло, слушаю.

– Мамочка, – не сдерживая слез, всхлипывал я. – Приезжай ко мне, пожалуйста, я в полиции, они мне угрожают, а я ничего плохого не сделал, приезжай скорее, прошу тебя.

– Сынок, это ты? – удивилась она. Потом взяла себя в руки, это не мог быть Сережа, потому как тот сейчас сидел в своей комнате. – Мальчик, я тебя поняла, мы сейчас приедем вместе с Сережей, и ты нам все расскажешь. Не бойся, все будет хорошо, мы скоро приедем.

Мне сразу стало легче. Моя мама, хоть и не совсем моя, но такая же добрая и ласковая, приедет ко мне, я ей все объясню, и она заберет меня отсюда.

Глава 15. «Новая» машина

В это самое время двое наших знакомых, отец и сын, сидели в маленьком уютном гараже на окраине города. Папа копался в капоте старого разбитого автомобиля уже давно сошедшей с производства марки «Газ 21» или по-простому «Волга». Корпус ее был изрядно помят, фары разбиты, а лампочки выкручены за ненадобностью. При этом крыша была существенно видоизменена и соединялась с полом через толстую металлическую трубу. На крыше был установлен очень странной формы багажник с торчащими металлическими пластинами, добавляя и так не самой легкой машине лишние пятьдесят килограммов. Из-за широкой трубы в салоне оставалось не так уж много места для пассажиров.

Мишка стоял рядом и подавал инструменты, наблюдая, как отец ловко обращается с автомобилем, успевая при этом рассказывать о сложнейших механизмах внутри. В данный момент профессор чинил неисправность в стартере – устройстве, используемом, чтобы завести двигатель. Работа спорилась, Мишка задавал вопросы, а папа с удовольствием отвечал. Им было что обсудить.

– Эта старушка принадлежала еще моему отцу, то есть твоему деду, и простояла мертвым грузом в гараже тридцать пять лет. Отец любил ее всей душой, но после того, как попал в аварию, ни разу не сел за руль, считая ее проклятой. Я же решил дать ей новую жизнь. У каждого должен быть шанс начать все с начала.

– Пап, а что с тобой случилось, как ты вообще оказался в больнице?

– Сынок, ты помнишь, как сгорел наш дом? Это случилось по моей вине. Я не рассчитал напряжение, сеть не выдержала, случилось замыкание и проводка воспламенилась. Пожар было не остановить. Я тогда очень переживал, поскольку вплотную приблизился к разгадке великой тайны. Чудом все мои чертежи сохранились, и я построил новую установку, абсолютно идентичную старой, сохранив конструкцию вплоть до винтика. Но сколько бы я ни пытался повторить эксперимент, ничего не получалось. Я сломал себе голову в поисках ошибки, перебрал все возможные варианты. Ошибки не было, но мой опыт больше ни разу так и не удался. И тогда я впал в уныние, решив, что все мои теории – сплошной бред, а это тяжелое бремя – признать свои неудачи. Дошло до того, что у меня начались галлюцинации и панические атаки. Так я и оказался в белых стенах. И если бы не твой друг, никогда бы не разгадал этой загадки.

– А причем тут Сергей? – не понял Мишка.

– Как только ты рассказал про него тогда в больнице, меня осенило. Я понял, в чем настоящий секрет. Установка была собрана правильно, важно было именно место проведения эксперимента.

– А что с этим местом не так? – продолжал удивляться Мишка.

– Не знаю, случайно или под действием каких-то явлений, но в этой зоне искривилось пространство. Считай, образовалась магнитная дыра, своеобразный тоннель между мирами. Достаточно было подать сильный электрический заряд на намагниченный объект, как тот проваливался в тоннель и оказывался в другом измерении. И такой тоннель находится именно в том самом месте, где изначально была построена лаборатория. Вот объяснение всем моим удачам в старых экспериментах и неудачам в новых.

– Получается, чтобы вернуть Сережу назад, мы должны привезти его снова в тот старый дом и там запустить установку?

– Именно. Осталось вытащить его из участка и доставить в нужную зону. И тут как раз пригодится моя малышка, не зря я вложил в нее столько сил.

– Пап, она же вся ржавая, еще заглохнет в дороге, ты уверен, что это хорошая идея?

– Это давно уже не автомобиль, а гигантский электромагнит и кое-что еще, – хихикнул профессор. – Ездить малышка тоже умеет, хоть и с трудом. В багажнике установлены два гигантских конденсатора, мощности тока хватит на один переход. Но нам больше и не надо. А что машина старая, ты не смотри, по обертке лишь встречают, а провожают, как известно, по начинке.

Глава 16. Фантастическое освобождение

Я сидел все в той же закрытой комнате совершенно один и потихоньку мечтал о своем дереве с ковриком, натянутом между двумя ветками. Даже там, на холоде было намного комфортнее, чем здесь. За эти дни я так сильно устал морально и физически, что стоило мне опустить голову на стол, как я мгновенно провалился в глубокий сон. Я видел себя сидящим в тюрьме с прозрачными стенами, словно стены растворились, а я остался сидеть на своем месте. Вдруг появился Мишка, он позвал меня с собой. Я ответил ему, что меня заперли, что я не могу уйти, но когда я приподнялся, ничто меня не держало и не сковывало, нужно было просто встать и выйти. Но мне было страшно, из-за угла смотрел прищуренный глаз полицейского, он все ждал, чтобы схватить меня, если я побегу. Я пригляделся повнимательнее, это был никакой не полицейский, это просто ворона сидела на моем дереве и клевала узлы на веревке, которой я привязал ковер к дереву. Я взял палку и швырнул в ворону. Она каркнула недовольным басом и улетела прочь, а я забрался в свою качающуюся кровать и закрыл глаза. Проснулся я от приятного прикосновения, кто-то гладил меня по голове.

– Привет, мальчик, – услышал я добрый и ласковый голос. – Господи, до чего же ты похож на Сережу, как две капли воды.

Я поднял голову и бросился на шею к маме.

– Я поговорила с полицейскими, тебя больше никто не обидит. Ты можешь смело мне все рассказать, кто ты такой и как тебя зовут?

– Мама, спасибо, что ты пришла, я так рад тебя видеть! – засиял я в радостной улыбке.

– А где твоя настоящая мама? Почему ее здесь нет? – вновь спросила она.

– Она далеко. И конечно, сейчас ищет меня, а я застрял здесь и не могу ни написать ей, ни позвонить, даже не представляю, что она там сейчас делает, наверное, плачет все время и ждет меня, ведь я уже четыре дня не был дома.

– А как ее зовут? – не унималась она со своими глупыми вопросами.

– Так же, как и тебя. И выглядит она, словно твоя копия, никто бы не смог вас отличить!

– Это невероятно. Знаешь, я сейчас общалась со следователем, они взяли у тебя отпечатки пальцев, оказалось, что твои отпечатки и Сережины полностью совпадают, будто ты и Сережа один и тот же человек. Вся полиция ломает голову и не знает, что с тобой делать. На преступника ты не похож, и по всем приметам получается, что ты мой сын, что у меня два одинаковых ребенка. Как-то непросто это все принять. Ты не обижайся, если я буду странные вещи говорить, хорошо?

– Ладно, – кивнул я.

– Еще я забыла тебе сказать. Вчера нам позвонил директор гимназии, той самой, в которую мы с тобой ездили. Он сказал, что твои слова тронули его, и решил дать Мишке шанс исправиться.

Я широко улыбнулся. Это была прекрасная новость, Мишка будет очень рад, хоть какая-то от меня польза в этом мире.

– Но это еще не все, – продолжала улыбаться мама. – Он сказал, что тебя также готовы принять в тот же самый класс. Такие крепкие и верные друзья должны учиться вместе. Только я не знаю, как правильно поступить, должна я перевести Сережу в новую школу, ведь это твоя заслуга, а не его?

– А где сейчас Сережа, у меня есть к нему разговор.

– Ждет за дверью, сейчас позову.

В комнату вошел мой двойник и сел рядом со мной, разглядывая меня во все глаза. Уже через мгновенье никто бы не смог отличить, где я, а где он, потому как между нами не было никакой разницы. Серёжа недоверчиво и все еще изумленно дотронулся до меня, проверяя, не призрак ли перед ним.

– Привет. Не пугайся, я тоже Сережа Чужов, просто я из другой реальности.

– Обалдеть. А это вообще возможно? Я такое видел в кино, но чтобы вот так… ты и правда совсем, как я…

– Как видишь, все реально. Только я позвал тебя, чтобы извиниться перед тобой. Я не хотел вмешиваться в твою жизнь, но волей-неволей уже наследил в твоей школе, только ты не пугайся. По математике нужно будет освоить обыкновенные дроби, учитель уже поставил за них пятерку. По литературе тоже отхватил пятерку, но ты и сам справишься, главное, будь самим собой и пиши честно, о чем просит душа. Ты это почувствуешь. Еще английский. Двойку твою я исправил, но нужно бы позаниматься, чтобы не попасть впросак.

– Это трудно, – ответил он, – английский мне никак не дается.

– Откровенно говоря, мне тоже, но если немного постараться и не лениться, то все получится. Ах, да, самое главное забыл. Тебе нужно прекратить водиться с Вовкой Лебедой, он ничему хорошему тебя не научит, а жизнь покалечит основательно. Помни, если мне что-то удалось, у тебя тоже обязательно получится, потому что ты – это и есть я, только другая версия.

– А ты теперь у нас навсегда? – спросил Сережа, и мне стало очень грустно от этих слов.

– Надеюсь, что нет. У меня есть друг Мишка, ты с ним скоро познакомишься. У него папа – настоящий ученый и изобретатель, я надеюсь, он мне поможет вернуться домой.

Мне нравилось болтать с Сережей, было такое ощущение, что я разговариваю сам с собой, только с менее опытным и молодым. Возникало чувство полного понимания друг друга, как будто слова были не нужны, и мы могли обмениваться мыслями напрямую через взгляды и эмоции. Так пролетело около часа, и мы даже не сразу обратили внимание на то, что за стеной началась суета и беготня.

Сначала мы услышали крики из коридора, затем раздались глухие звуки падающих тел. Что-то необъяснимо страшное происходило за дверью, и мы с тревогой смотрели на металлический засов. Послышался скрежет, и в комнату ворвался «железный человек». По крайней мере мне так показалось, судя по его сверкающему костюму, словно выточенному из блестящего металла. В руках у него был неизвестный прибор, похожий на огромный фонарь, но без лампы и с двумя электродами, торчащими наружу. Следом вошел человек поменьше, тоже в металлическом костюме, полностью покрывающем его тело с ног до головы. Я хотел закричать, но почувствовал непреодолимую тяжесть в глазах. Мои веки непослушно сомкнулись, а тело рухнуло на землю, так и не успев защититься от неизвестных пришельцев.

– Черт подери! Мишка! Я же просил, чтобы ты подал меньше напряжения, ты зачем выкрутил ручку на полную мощность? – начал возмущаться высокий робот, снимая капюшон и освобождая голову.

– Но, пап, ты же сам говорил, что еще не успел хорошо протестировать прибор, я решил перестраховаться, – отвечал ему другой робот детским голосом.

– Ладно, давай искать Сергея, нужно срочно перенести его в машину, пока полицейские не проснулись.

«Робот» Мишка снял блестящий капюшон и огляделся вокруг. На полу комнаты лежали два мальчика, как две капли похожие на его друга Сергея.

– Пап, кажется, у нас проблема. Оба Сергея здесь, что будем делать?

– Нужно разбудить обоих, я это предвидел и захватил с собой нашатырь, будем действовать по старинке.

      Едкая горечь ударила в нос противным запахом, отчего я вскочил на ноги и приготовился вступить в драку с противником. Но уже через секунду кричал от радости:

– Мишка! Это ты?! Как ты сюда попал? Что вообще происходит?

– Некогда объяснять, папа применил высокочастотный магнитный излучатель, чтобы вырубить полицейских. У нас мало времени, нужно бежать!

– Погоди, что вы с ними сделали? – с ужасом спросил я.

– Не бойся, они живы. Излучение активизирует отделы мозга, отвечающие за глубокую фазу сна, так что они всего лишь крепко спят. Папа называет этот прибор активатором сна. Но действует он недолго. Нам лучше поторопиться.

– Погодите, я не могу здесь оставить своих друзей, – я посмотрел на профессора. Тот улыбнулся и одобрительно кивнул головой.

Глава 17. Самая необычная погоня

По всему участку были разбросаны спящие тела полицейских. Кто-то храпел в углу с автоматом в обнимку, другие лежали на полу с заряженными пистолетами в руках. Один уснул, лежа на столе с кобурой в руках, так и не успев вынуть оружие. Чтобы выйти из здания, приходилось перешагивать через тела, боясь случайно наступить на кого-нибудь и разбудить. Когда я спросил про необычные костюмы, Мишка объяснил, что они сделаны из плотной фольги, так они защищаются от воздействия поля, иначе сами давно бы уснули. Мы вышли на улицу. На углу, рядом с автобусной остановкой стояла старая помятая «Волга» с разбитыми фарами, трещиной на лобовом стекле и уродливым куском металла на крыше, похожем на багажник с ненужными железяками. Профессор скомандовал, чтобы мы сели внутрь. Я иронично заметил, что нам на таком транспорте далеко не уехать, что лучше махнуть через дворы и укрыться где-нибудь в тихом и безопасном месте. Но профессор заверил, что это самая быстрая машина в городе и что нам лучше сесть и поскорее пристегнуться.

Я, мама и Сережа залезли на заднее сиденье, с трудом протискиваясь рядом с широким столбом посреди салона. Мишка молча сидел впереди рядом со своим отцом, а я суетливо озирался по сторонам, переживая, что нас всех скоро схватят. Опасения мои были не напрасны, издалека уже доносились полицейские сирены. Машин было много – видимо, о нападении на участок стало известно.

Ключ зажигания щелкнул, двигатель дернулся, но тут же заглох, захлебнувшись в холостых оборотах.

– Ну, родимая, не лучшее время капризничать, – ласково обратился профессор к машине.

И это подействовало. Через секунду непослушный мотор ожил и стал набирать обороты.

Скрипя проржавевшими рессорами, машина, словно раненая черепаха, выползла на дорогу. Конечно, при таком раскладе нас очень быстро догнали и окружили со всех сторон. Из-за спины разразился оглушительный рев мегафона:

– Внимание, внимание! Водитель автомобиля «Газ 21», немедленно остановите машину!

– Да, да, секундочку! – буркнул себе под нос профессор, щелкнув двумя пальцами тумблеры над головой.

Машина заревела как реактивный истребитель, тяжелый багажник разъехался, и из него выдвинулись длинные пластины, которые стали вращаться вокруг своей оси, как винты пропеллера. В следующий миг машина оторвалась от земли и стала набирать высоту. Остолбеневшие полицейские были свидетелями того, как старая «Волга» за две минуты превратилась в вертолет и умчалась в небо, не оставив ни шанса тем, кто стоял на земле и выкрикивал свои требования в бесполезный мегафон. В салоне чудо-автомобиля стояло ликование. Никто не ожидал от профессора такой выходки. Мне же было стыдно за мои слова и недоверие к профессору.

– Куда мы едем, вернее летим, Константин Вячеславович? – решился я на вопрос, с трудом привыкая к бешеной скорости и высоте.

– Везем тебя домой, дружище! Ты когда-нибудь управлял автомобилем?

– Нет. У папы был только мотоцикл, он иногда сажал меня перед собой, и я держался за руль. Но машиной – никогда.

– Придется научиться, – коротко объяснил он.

Через пять минут машина начала сбрасывать скорость, медленно опускаясь вниз. Впереди показалась узкая улица, укрытая высокими стволами старых и могучих тополей. Я сразу узнал это место по парку, через который три дня назад пробирался домой. Мы вернулись туда, откуда все началось. Машина коснулась земли, и двигатель остановился. Винты продолжали немного вращаться по инерции, но скоро все механизмы затихли, наступила приятная и долгожданная тишина. На горизонте виднелись черные обломки разрушенного дома, красиво рассыпавшегося на углу причудливо извивающейся улицы.

– Но почему сюда? – недоуменно спросил я. – Разве тут что-то осталось кроме развалин?

– Здесь находится дверь в твой мир, но чтобы ее открыть, придется попотеть. Я настрою всю автоматику и запущу электромагнитный контур, – профессор вдавил черную кнопку и посмотрел на меня. – А теперь слушай очень внимательно. У тебя будет ровно одна попытка, и нужно сделать все в точности, как я сейчас скажу. Мы выйдем из машины, а ты поставишь ногу на педаль газа и медленно подъедешь вплотную к лаборатории. Чем ближе, тем лучше. И после того, как окажешься на месте, дернешь вот этот красный переключатель, – профессор поднял крышку под приборной панелью и указал на красный рычаг. От нахлынувших воспоминаний меня бросило в дрожь, в голове кружился ураган мыслей, но я честно пытался ухватиться за каждое слово. – Не перепутай, именно красный. Он подсоединен к конденсаторам, при замыкании цепи разряд тока пройдет через магнитное поле, внутри которого будешь находиться ты. Заряда конденсаторов хватит только на один раз, поэтому не спеши, очень важно точно попасть в зону магнитного искривления. Если моя теория верна, ты совершишь мгновенный переход и окажешься у себя дома.

– А как же вы?

– Мы заберем машину и скроемся, за нас не беспокойся. Полиция наших лиц не видела и искать нас не будет. Помни, у тебя будет ровно одна попытка, рычаг нужно дернуть в зоне разрушений, все запомнил? Повтори!

– Медленно нажимаю педаль газа, подъезжаю в зону, нажимаю красный рычаг, – четко повторил я инструкции.

– Молодец, ты смышленый парень, у тебя все получится. А теперь давайте прощаться, времени больше нет.

Я посмотрел на своих близких. Мама стояла со слезами на глазах, представляя, чего я натерпелся, пока скрывался от полиции. Мы крепко обнялись на прощанье. Я пожал руку своему брату-близнецу и пожелал удачи в его новой жизни. Мишка тоже плакал, за эти два дня мы так сроднились, что не представляли себе того, что можем навсегда расстаться. Я смотрел на родные лица и плакал от счастья. Чужая реальность приняла меня в свои теплые объятия и не хотела выпускать.

Наконец, профессор подал сигнал, и я сел за руль. Было немного страшно управлять этим железным монстром.

– Прощай, друг! Прощай, брат! – услышал я голоса за спиной.

– Прощайте, друзья! – крикнул я эхом в ответ и плавно нажал на педальгаза.

Машина послушно подалась вперед. Я крепко держался за руль, как настоящий водитель, испытывая трепет и гордость одновременно. Смешанные мысли бурлили в моей голове. В зеркале отдалялись четыре машущие мне фигуры. Осталось несколько коротких секунд, и я окажусь дома.

Я не доехал каких-нибудь двести метров до развалин, как увидел выезжающий из-за угла полицейский «бобик», двигающийся мне навстречу. Это был обычный полицейский патруль, так неожиданно появившийся здесь именно в это неудачное время. Нога дрогнула и соскочила с педали газа. «Бобик» тоже остановился. Две пары глаз сверлили меня сквозь лобовое стекло, переговариваясь с кем-то по рации.

– Водитель, немедленно выйдите из машины с поднятыми руками, или мы будем вынуждены применить оружие, – услышал я гнев громкоговорителя.

Что делать? Обидно вот так, находясь в двух шагах от дома, так и не суметь в него попасть. Последняя волна сомнений пробежала по моему телу, я принял решение: отступать нельзя. Нога потянулась к педали газа, и вот уже машина рванула с места, двигаясь прямо на перекрывающий мне дорогу полицейский автомобиль.

– Эй, идиот! Останови машину! – орал голос из мегафона.

Но я уже его не слышал, вдавливая педаль газа все сильнее в пол. В последнюю секунду водитель «бобика» испугался и дал задний ход, боясь попасть под удар. Я молнией промчался мимо, приближаясь к заветной цели и крича от ликования и восторга.

– Пять, четыре, три, – начал сам для себя я обратный отсчет, схватившись за красную ручку переключателя. – Два…один…мама! – крикнул я и дернул рычаг за секунду до столкновения с куском обгоревшей крыши.

В следующий миг я ощутил сильнейший удар в грудь и лицо. От боли я завыл, как подбитый зверь, красные капли упали мне на одежду, кажется, я разбил нос. Черные клубы дыма поднялись на несколько метров, застилая глаза. Я закашлялся.

– Что случилось? Я уже дома? – спрашивал я себя, но когда дым рассеялся, я увидел знакомый полицейский «бобик», а сзади приближающуюся вереницу светящихся красно-синих огней.

Что-то не так. Я допустил ошибку, но в чем? Красный рычаг был вывернут, я был точно в зоне лаборатории, все, как объяснял профессор. Я несколько раз передернул красный выключатель – никакого эффекта. Кажется, должен был сработать заряд, но почему-то не сработал. Может, повредилась проводка, а может конденсаторы сломались? Профессор, что делать?…

Это был провал. Сердце хотело выпрыгнуть из груди и разорваться на месте. Я не мог просто выйти и сдаться.

Полицейские окружили меня со всех сторон, выставив заграждения по периметру, чтобы я не смог прорваться даже при всем желании. Машина продолжала работать, несмотря на сильнейший удар. Это ощущалось по легкой вибрации под сиденьем. Я поднял глаза вверх, вспоминая все молитвы, какие только знал. Взгляд уцепился за два небольших тумблера под потолком, память не изменила, перед взлетом профессор переключил их вверх. Недолго думая, я повторил это действие, и, кажется, что-то заревело в салоне. Я видел, как полиция направила автоматы в мою сторону, готовясь открыть огонь. Но страха больше не было. Это было похоже на то, будто я во сне и вдруг осознал, что сплю и могу делать все, что захочу, ведь я могу проснуться в любой момент. Нога уперлась в педаль газа, но, видимо, слишком сильно, машина с ревом рванула вверх, заваливаясь на бок. В следующую секунду оба винта воткнулись в высоковольтную линию проводов, проходящую прямо над домом. Я крикнул от ужаса, увидев как яркие вспышки электричества прошлись по всему салону автомобиля, пронзая меня насквозь. Машина с грохотом полетела вниз с семиметровой высоты, ударилась правым боком о бетонный выступ и загорелась…

Полицейские бегали вокруг, крича и толкая друг друга. Машину быстро потушили, перевернули и обыскали сверху до низу. Но ни одного тела так и не нашли. Такой беспрецедентно провальной погони в истории полиции еще не было.

Глава 18. Возвращение

Я очнулся от горького неприятного запаха, пробирающегося сквозь ноздри до самого мозга, раздирая сомкнутые глаза до слез. Человек в белом халате совал мне под нос вонючую вату. От страха я начал кричать и толкаться руками и ногами:

– Отпустите, я ничего не сделал! Уйдите прочь! Помогите! Мама!

– Эй! Прекрати сейчас же, – услышал я знакомый раздраженный голос. – Свалился мне на голову и еще дерешься!

Я широко раскрыл глаза, человек в белом халате одной рукой растирал шею, а другой держался за нос. Кажется, это я ударил его ногой. Я посмотрел в его глаза и растянулся в широкой улыбке:

– Константин Вячеславович, это вы? Где мы? Нам удалось убежать от полиции?

– Так, вот с этого момента, мальчик, поподробней. Кто ты вообще такой, как попал в мою лабораторию, и что там у тебя за проблемы с полицией? – сердитым тоном ошарашил меня профессор.

И мне почему-то стало дико смешно от его негодования. Я с трудом держался, чтобы не засмеяться. Профессор еще сильнее выпучил на меня глаза из-под огромных очков, и меня прорвало. Я держался за живот и гоготал как сумасшедший, я вскакивал и кричал от ликования. Мне это удалось! Я был у Мишки дома, в знакомой лаборатории, где все так неожиданно началось и, наконец, благополучно закончилось. Ура! Это была она, моя настоящая реальность.

– А где Мишка? – спросил я, немного отдышавшись от неудержимого припадка смеха.

– Ах, вот оно что! Значит ты и есть тот самый Чужов, про которого сын только и твердит! Неразлучная парочка! Решили разыграть меня, подлецы? Я сразу заподозрил что-то неладное. Никто в здравом уме не поверил бы в эту чушь, а я повелся. Вот сорванцы, палки на вас нет! Чтобы так обмануть меня, академика! Чья идея? Наверняка Мишкина! И главное, я, как дурак, потащил установку в центр, вызвал спецкомиссию. Опозорился на всю область! А вам смешно! Выпороть вас за это, как сидоровых коз! – изливал свой гнев недовольный профессор.

Мне вдруг стало не по себе. Уже второй раз я столкнулся с тем, что меня в чем-то обвиняют и не верят, когда я пытаюсь говорить правду. Но ладно бы полиция, это их работа – никому не верить. Но чтобы профессор! Я замолчал, несколько секунд обдумывая, нужна ли кому-нибудь моя правда. Наконец я принял решение и, опустив глаза, спокойно ответил:

– Вы же сами придумали эту безумную теорию перемещений, даже провели эксперименты над мышами! Вот мы и решили немного пошутить. Можете меня наказать, но только не ругайте Мишку, это полностью моя идея. Его я тоже разыграл, простите…А ваша установка, она разве не работает?

– Вчера возил ее в центральный институт исследований. Лучшие ученые со всего края приехали зафиксировать результаты. Но эксперименты провалились. Никаких параллельных реальностей не существует, все это бред старого маразматика, – с болью в голосе заключил профессор.

– А как же те самые исчезнувшие мыши?

– Да черт их знает, наверняка прогрызли дыру в полу и удрали, пока я возился с выключателями. В общем, я решил разобрать кабину, пока она окончательно не свела меня с ума, слишком много сил и энергии я на нее потратил.

– Это очень мудрое и смелое решение! – поддержал я его. – Все мы люди и часто ошибаемся. Но нужно иметь храбрость признать свои ошибки и не сломаться под тяжестью общественного мнения. Мишка должен гордиться вами!

Очень быстро профессор остыл и уже на меня не злился. Позже я также «признался» и Мишке, что разыграл его. Будто бы за секунду до вспышки выпрыгнул из кабины и укрылся за установкой. Затем будто три дня прятался, но мне надоело, и я решил сдаться. Мишка был очень зол и несколько дней со мной не разговаривал. Что только не сделаешь, чтобы не травмировать хрупкую психику близких людей. Маме я тоже рассказал эту историю и попросил Мишку подтвердить, чтобы она не волновалась. Было очень больно принять удар на себя, но это было наименьшее из двух зол, и я не мог поступить иначе.

С тех пор прошло много лет. Я давно закончил гимназию с золотой медалью, окончил один из лучших институтов страны и работаю на прекрасной работе, которую сам выбрал. Это заслуга моих стараний в школе, и я рад, что в этой реальности я выбрал именно такой путь. Я вспоминаю тот день и искренне надеюсь, что в другом мире Сергей Чужов также нашел свое призвание, и мое случайное путешествие помогло ему не оступиться…

Вот и все. Кажется, пора заканчивать. Я рассказал вам свою историю, как и обещал, стараясь ничего важного не упустить. Верить мне или нет – ваше право. Я не обижусь, поскольку давно привык к тому, что необъяснимая истина всегда звучит не так убедительно, как простая и понятная выдумка.

И даже сейчас я закрываю глаза и слышу мерный гул электромотора. Все смешалось в непрерывное кольцо размытых образов и звуков. Где-то там за горами бушует гроза, а я сижу на веранде и улыбаюсь голубоватому всплеску ослепительно яркой молнии.

Оглавление

Глава 1.Круглый отличник

Глава 2. Слишком умный дом

Глава 3. Опасное любопытство

Глава 4. Абсолютно чужой

Глава 5. Попытка всё изменить

Глава 6. Урок воспитания

Глава 7. Долгожданная встреча

Глава 8. Трудное решение

Глава 9. Театр одного актера

Глава 10. Побег в никуда

Глава 11. Дом на дереве

Глава 12. Розыск преступника

Глава 13. Побег в западню

Глава 14. Тупиковый допрос

Глава 15. «Новая» машина

Глава 16. Фантастическое освобождение

Глава 17. Самая необычная погоня

Глава 18. Возвращение