След упавшей звезды (СИ) [Omega-in-exile] (fb2) читать постранично, страница - 2

купаться в роскоши Кима в панику. Он убеждал себя в том, что ситуация выправится, что настоящая слава у него впереди, а вместе с ней и богатство, всеобщее восхищение, граничащее с обожествлением. Но осознание того, что всё лучшее осталось позади, овладевало им все сильнее. А вместе с ним в душу Кима заползали холодными змеями уныние, отчаяние, ужас.

Прежде заваленный самыми выгодными предложениями, заключавший баснословные контракты, загруженный сумасшедшим гастрольным графиком, Ким теперь был вынужден хвататься за любое предложение, на которое в былые времена даже не взглянул бы. Слава уходила. И он не понимал почему. Ведь он, как и прежде, был прекрасен: все тот же сказочный принц, живущий в фантастическом мире, куда простым смертным вход строго запрещен и они могут довольствоваться лишь созерцанием его клипов, фотографий, просмотрами его многочисленных интервью. Завидовать ему. И, конечно, наслаждаться его ангельским голосом: чистым, глубоким и нежным, от которого женская половина фанатов падала в обмороки, билась в истериках, а мужская половина… собственно, мужской половины среди фанатов Кима было куда меньше половины. Женственный, хрупкий, воздушный, сладкий… от таких сходят с ума женщины, а мужчинам слушать такие розовые уси-пуси вроде как и не пристало. Но Ким-то знал, что тайных поклонников среди мужчин у него было более чем достаточно. Ему приходили послания от мужчин – и совсем еще юношей и уже давно перешагнувших зрелый возраст - с объяснениями в любви, самыми выгодными предложениями, лишь бы только дотронуться до него. Ему предлагали любовь, обожание, деньги, обещали купать в роскоши в обмен на обладание его прекрасным телом. Но и это было в прошлом… в прошлом… Теперь уже сам Ким, прежде с презрительным смехом рвавший на мелкие клочки эти послания или стиравший их в электронной почте, готов был отдать себя тому, кто предложит хорошие деньги. И такие, кстати, находились. Ким все еще был очень красив… Но ни с одним из клиентов ничего путного у него не вышло.

- Потому что ты ведешь себя неадекватно, - без обиняков заявил ему Чхоль – один из его агентов. – На что ты рассчитываешь? Ким, дорогой, тебе скоро 30 лет, а ты ведешь себя как избалованный мальчик. Очнись. Да посмотри в зеркало, в конце концов!

Эти слова взбесили Кима. Он тогда вскочил, завизжал, обозвал Чхоля кретином, идиотом и сбежал, еле сдерживая слезы. Он знал, что Чхоль прав. Он давно не мальчик. Он выходит в тираж.

- Боже, у меня наметилась новая морщинка! Нет, две! – эта мысль приходила ему в голову всякий раз, когда он смотрелся в зеркало. А смотрелся он в зеркало по сто раз в день. И если раньше созерцание своей неземной красоты заставляло его млеть от восторга и сознания собственной несравненности, то теперь это все больше превращалось в пытливый досмотр.

Нет, он был все еще красив. Нежный овал лица. Тонкие, идеальные брови. Красиво очерченные, чуть припухлые губы. Карие, влажные глаза, обрамленные длинными ресницами - томные, загадочные, мерцающие. Волосы с едва заметным золотистым отливом, спадавшие на чистый, белый лоб изящной челкой, над которой колдовали лучшие мастера. Изящная, чуть женственная фигура, мягкая, гибкая, почти гуттаперчевая. Тонкие, красивые руки с длинными пальцами, заканчивавшимися чуть удлиненными ухоженными розовыми ногтями миндалевидной формы. Мягкий и нежный, переливающийся голос, который очаровывал женщин. И немалую часть мужчин, хоть те и не подавали виду. Словом, сладкий красавчик.

Но изменения все же были заметны. Юношеская хрупкость исчезала. У губ появились чуть заметные складки. Кожа была вроде бы все такой же нежной, гладкой, но все же чуть изменилась. Уже не было той пленительной юношеской чистоты и невинности, покорявшей сердца. Точнее, образ оставался, поддерживаемый гримом и компьютерными эффектами. Но в глазах тех, кто видел его без грима, Ким все чаще замечал разочарование. «А, так он, оказывается, совсем не такой очаровашка как в клипах», - это невысказанное он видел в глазах людей раз за разом.

И пусть стараниями многочисленных косметологов и гримеров он выглядел на сцене все тем же юным прекрасным принцем – холодным, недоступным, утонченным, это не спасало. Его время уходило. Мода менялась. На смену приходили другие, и Ким не вписывался в этот тренд. Не мог, да и не хотел. Он привык выставлять напоказ свою исключительность, свою роскошную жизнь, привык, что интернет полон публикациями о безумных вечеринках с его участием, слухами о диких оргиях, о его многочисленных романах и, конечно, пересудами на тему его сексуальной ориентации, которую он никогда не скрывал и которой даже бравировал. Говорили, что в постели у него перебывала половина парней Сеула, что богатые поклонники бросают к его ногам роскошные подарки.

Ким лишь холодно и загадочно улыбался, но никогда не опровергал слухи о своих скандальных похождениях. Ему нравилось быть в