След упавшей звезды (СИ) [Omega-in-exile] (fb2) читать постранично

========== ПРОЛОГ. ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОВЕРЖЕННЫЙ ИДОЛ. ==========

ПРОЛОГ.

Резкие звуки выстрелов ворвались в рокот мотора и свист морского ветра. Старая лодка неслась по волнам, далеко справа по борту были видны редкие береговые огни, впереди была только ночная тьма – зловещая, мрачная и ненасытная, готовая поглотить весь мир. Высоко в небе сияли звезды – прекрасные, равнодушные, далекие. Звездам не было дела до того, что происходило на Земле. Они жили своей жизнью.

Еще выстрелы. Еще. Пули свистели вокруг лодки. Военные катера ее нагоняли, лодку качало на волнах, слабый мотор захлебывался, работая на пределе.

Женщина, сидевшая в лодке с двумя мальчиками, с отчаянием смотрела назад, где в морской тьме все отчетливее проступали зловещие силуэты катеров. На их борту можно было даже разглядеть солдат, которые вели по лодке прицельный огонь.

Им не уйти. Их настигают. В глазах женщины мелькнуло отчаяние. Она огляделась, словно ища спасения. Ее взгляд упал на спасательный круг, лежавший на дне лодки. Только один круг. Женщина схватила его, прижала к груди, взгляд ее заметался между двумя мальчиками, испуганно смотревшими на нее. Снова вспышки и выстрелы. Одна пуля уже чиркнула по борту лодки.

Женщина решилась. Она надела спасательный круг на мальчика помладше, прижала его к себе, поцеловала в лоб, словно страшась отпустить, а затем… столкнула его за борт. Послышался крик, мальчик, нелепо взмахнув руками, исчез во тьме.

А женщина прижала к себе старшего, пытаясь своим телом прикрыть его от пуль. Через минуту пуля попала ей в горло. Хлынула кровь. Женщина захрипела и медленно осела на дно лодки. В глазах мальчика появился ужас, он истошно закричал. Но его крик прервала пуля, попавшая ему прямо в лоб.

Моторка все мчалась по волнам, военные катера продолжали погоню. Но в лодке уже не было живых…

А мальчик, которого выбросили за борт, захлебывался волнами, накрывавшими его с головой. Он отчаянно барахтался, но понимал, что берег слишком далеко. Ему не доплыть. А море, Восточное море, кишело акулами. Но сейчас он не чувствовал страха. Только отчаяние. И еще зависть. Зависть к холодным равнодушным звездам, сверкавшим над его головой. Они были прекрасны, эти звезды. Холодные, высокомерные, недоступные. Они были созданы для того, чтобы ими любовались. Восхищались. Чтобы им поклонялись. И ни одному смертному не дано было стать звездой.

А погибающий мальчик отчаянно захотел стать звездой. Самой яркой. Самой прекрасной. И самой недоступной. Он жадным, полным отчаяния взором пожирал эти звезды.

И вдруг одна из звезд сорвалась с неба и прочертила во тьме, окутавшей землю, яркий след.

- Хочу быть как она… - прошептал мальчик.

Никто не слышал его слов. Холодная, черная, полная безжалостной смерти волна накрыла его с головой.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОВЕРЖЕННЫЙ ИДОЛ

Ким восседал в огромном баке, наполненном теплой водой со всевозможными маслами и растворами, которые были призваны делать его кожу еще более нежной, гладкой и бархатистой, хотя он и без того имел репутации самого изнеженного мужчины в Сеуле. Водная поверхность была усыпана благоухающими розовыми лепестками. Сразу два мастера трудились над руками Кима, втирая в изящные ладони смягчающие эмульсии и готовя тонкие нежные пальцы к маникюру. Третий мастер колдовал над лицом Кима, накладывая питательную, омолаживающую маску.

Ким с видом утомленного божества позволял проделывать над собой все эти манипуляции, время от времени испуганно вскрикивая и недовольно морща изящный носик.

- Ай, что ты делаешь! Ты уколол мне мизинец! Аккуратнее, у меня синяк будет от твоих клешней! Ну что такое, вы меня сегодня убить решили? – стонал изнеженный певец, как будто готовясь испустить дух.

Капризный Ким, не вылезавший из салонов красоты и косметологических клиник, всегда был недоволен решительно всем. Он вечно изводил корпевших над его внешностью мастеров придирками, ныл, жаловался, скандалил, требовал всех выгнать, кричал, что его хотят изуродовать… Прежде на эти выкрутасы поп-звезды реагировали мгновенно, словно на гнев императора, разве что на колени не вставали, чтобы ублажить надменного поп-идола, отваливавшего баснословные деньги на уход за своей драгоценной внешностью.

Но сейчас вопли и стенания Кима все чаще пропускали мимо ушей. Времена изменились. Ким уже не мог платить столько, сколько прежде. С ним по-прежнему обходились по-корейски вежливо, но в этой вежливости больше не было подобострастия. Скорее скрытое пренебрежение. Ким видел это, бесился, но ничего поделать не мог. Его блестящая сценическая карьера катилась к закату. Слава уходила, деньги заканчивались. Впереди был мрак.

Это приводило изнеженного, самовлюбленного, привыкшего