Изысканное убийство [Грэм Мастертон] (fb2) читать постранично

Мастертон, Грэм.
Изысканное убийство

Грэм Мастертон       ИЗЫСКАННОЕ УБИЙСТВО       Перевод Е. Лебедева         Вспаханный дерн и проломанная ограда позволяли понять, где именно «Даймлер» слетел с дороги и нырнул в поле. Машина лежала на боку кузов помят, лобовое стекло покрыто паутиной трещин, а вокруг нее порхали белые бабочки-капустницы. Неподалеку парочка коров угрюмо пялилась на вторгнувшегося в их владения полицейского.  Молодой констебль с рыжеватыми волосами и мясистыми предплечьями делал в блокноте подобные заметки о происшествии. Он даже не обернулся, когда я, неловко перебравшись через ограду, с шелестом прошагал сквозь высокую, торчавшую пучками траву. Стоя рядом с ним и дожидаясь пока он закончит строчить свои походившие на каракули первоклассника записи, я достал пачку «Честерфилда» и закурил.  Полицейский шмыгнул носом. Сунув блокнот в карман, он посмотрел на меня с тем неподражаемым видом вымученной вежливости, которую британские полицейские так хорошо умеют демонстрировать. Они вынуждают вас чувствовать себя чем-то средним между аристократом и куском дерьма, который они только что обнаружили на ботинке.   Вы что-то хотели, сэр? обратился он ко мне.  Я кашлянул.   Ну да. Я услыхал об аварии и сразу же приехал.   А, произнес констебль. Значит, приехали. А зачем?   Я извлек визитку.   Пожалуй, мне лучше представиться. Меня зовут Хьюблейн. Я частный детектив. Из Штатов. Этот джентльмен был моим клиентом.  Сощурившись, констебль внимательно осмотрел визитку. Затем перевел взгляд на покореженные останки «Даймлера».   То есть...  Я кивнул. Мне даже не пришлось притворяться, чтобы выглядеть угрюмым.   Точно. Я должен был приглядывать за ним. Охранять. Он мне за это платил. Пару лет назад, в Нью-Йорке, я выполнил для него одну работенку. Мы вроде как остались довольны друг другом. Ну и вот...  Полицейский снова шмыгнул носом.   Что «ну и вот», сэр?   Вот почему я прибыл сюда. Это мой первый визит в Англию. Я всегда хотел здесь побывать, поэтому, когда он попросил меня приехать и присмотреть за ним... Что ж, это было предложение, от которого трудно отказаться.  От дороги подошел еще один молодой полицейский. Он оказался смуглым и слегка небритым; на вид ему было примерно столько же лет, сколько моему сыну-старшекласснику. Однако он проявлял такую же официозность, что и рыжеволосый.   Мне только что позвонили из больницы, сообщил он напарнику. Умер по дороге.  В Саут-Даунсе вдруг сделалось очень жарко и неуютно. Я чувствовал себя старым, пропотевшим и, мягко говоря, растерянным. Внезапно обнаружилось, что я очутился в чужой стране: стою перед вежливыми полицейскими, сообщившими, что мой единственный в Англии друг (и, что еще хуже, человек, за охрану которого мне было заплачено) отправился предъявлять права на собственное облачко.   Кто это? спросил смуглый констебль, кивнув на меня.  Рыжеволосый передал напарнику мою визитку.   Частный «как-то-там». Говорит, присматривал за этим мужиком... Ну, или типа того. Присматривали, сэр? Так ведь?  Я достал серый носовой платок и вытер лоб.   Все верно. Что-то вроде негласного телохранителя. Я не оставался с ним постоянно. Сегодня он отправился повидаться с сестрой, и я как раз ехал проверить, все ли в порядке. Потом услышал от какого-то парня, что здесь произошла авария. Я и подумать не мог, что это он.  Полицейские стояли, уперев руки в боки, и взирали на меня с бычьей серьезностью.   Прескверное дело, сказал смуглый полицейский. Похоже, он просто взял да и слетел прямиком с дороги. Потерял управление. Дрянь, одним словом.  Над Даунсом веял легкий морской бриз, дувший со стороны Брайтона. Если не брать в расчет разбитый автомобиль, стоял чудесный июльский денек.    Можно заглянуть в машину? спросил я.   Не вижу причин для отказа, сказал рыжеволосый. Милости прошу.  Через траву и высокие побеги маргариток я пробрался к машине. Очевидно, прежде чем остановиться, она два или три раза перевернулась. Сорванная с петель водительская дверца была обращена к небесам. Салон оказался обильно забрызган кровью. Когда я увидел рулевую колонку, вдавленную точнехонько в переднее сиденье, мне стало ясно, что смерть, скорее всего, была сокрушительной и быстрой.  Я сглотнул и, заглянув за приборную панель, осмотрел внутренности покореженного авто. Там лежало несколько заляпанных кровью листков и сломанная роговая оправа от очков. Когда я в последний раз видел эти очки, они красовались на носу моего пожилого клиента, Уолтера Пайка. Я вздохнул это был один из тех по-настоящему глубоких вздохов, которые звучат как «и что, черт возьми, теперь делать?» Уолтер Пайк был застройщиком и, безусловно, весьма богатым джентльменом. Ну а теперь он превратился в не более чем говяжий фарш и это была моя вина. Хуже того, в доме сестры Пайка ожидало прибытия своего горячо любимого старейшего члена надменное и влиятельное английское семейство, и никому иному, кроме