Бессердечная [Наталья Буренчева] (fb2) читать постранично

Наталья Буренчева Бессердечная

«Женщина-командир должна быть из стали», — говорили им инструктора в офицерской школе, и они были такими: жесткими, логичными и беспощадными.

До побелевших костяшек вцепившись в панель управления, капитан Гарсия Фредрика Кортез напряженно вглядывалась в мониторы. На дисплеях раскрывались серебристые соцветия ловушек, и крошечная шлюпка, похожая на птицу, лавировала между ними, ускользая от хищных щупалец. Преследователь неумолимо догонял. Мутная клякса внушала тревогу и какой-то подсознательный ужас, хотя разум и понимал, что это всего лишь маскировочное поле.

«Раз покажешь слабость — и погибнешь», — говорили им инструктора, а они плакали по ночам от того, что снова услышали вслед «Бессердечная!», и спали с пистолетом под подушкой, всегда готовые драться и убивать без колебаний.

— Вызываю полицейский катер! — в динамиках снова звучал до боли знакомый голос. Тони. Тони Троттер. Это из-за него нахлынули воспоминания. Откуда ему тут взяться? Говорили, что после войны он остался в армии и пошел на повышение, но капитан Кортез не могла ошибиться — это он. — Прием, прием! Говорит агент Комитета безопасности! Полицейский катер! Прием!

Она никогда бы не подумала, что голос Тони может звучать так — надрывно и тревожно. Бывшая курсантка офицерки помнила, что младший помощник инструктора, парень чуть старше ее самой, мог говорить как угодно: мягко, завораживающе, холодно, безразлично, отталкивающе, — но только не так. Даже когда их, недоучек, отправили во фронтовое пекло, он был спокоен и собран, ни на минуту не позволял себе слабости. Она искренне им восхищалась.

— «Бродяга» слышит, борт тридцать семь альфа, — голос не дрогнул, наставники могли бы гордиться. — Докладывайте.

— На борту ценный груз! — он будто бы с облегчением выдохнул, а она вспоминала насмешливую улыбку и не узнавала Тони Троттера, поднимавшего пилотов-истребителей среди ночи на диверсионную вылазку. — Прошу прикрыть!

— Вы далеко. Прикрыть не можем. Повторяю: прикрыть не можем. Следуйте прежним курсом, — капитан Кортез переглянулась со своими навигаторами, обменялась с ними кивками и снова повернулась к мониторам. — Мы вас подберем, — трассы электромагнитных ракет вспыхивали в опасной близости от шлюпки, враг настигал. Сердце капитана начинало пропускать удары.

— «Бродяга», это невозможно! Второй маневровый двигатель отказал! Запрашиваю огневую поддержку!

Броситься бы туда, подстраховать, прикрыть, но нельзя: и так, поймав сигнал SOS, ушли дальше от патрульного маршрута, чем следовало, топлива едва хватит на возвращение в штатном режиме. И опасно: капитан не сомневалась, что у неизвестного врага найдется что-нибудь посерьезнее ловушек.

— У меня на борту доктор Черевонных! — голос Троттера зазвучал умоляюще. — Я должен доставить его в штаб Комитета Безопасности!

Капитан Кортез бросила вопросительный взгляд в сторону первого помощника, и тот затараторил:

— Василий Черевонных — крупнейший эксперт по плазменным технологиям, о его похищении сообщали пару месяцев назад. Виновных не нашли, самого доктора — тоже.

Кажется, капитан Кортез слышала что-то такое…

— Пробились сквозь маскировку! — прервал ее размышления голос связистки. — Арданийский боевой катер.

Черт! Черт, как все плохо! Они всего лишь полицейский патрульник! А арданийский корабль, пусть дажебоевой катер, раздавит их как скорлупку — арданийцы вооружались до зубов, и вряд ли с войны их привычки изменились.

К черту! Нужно помочь! Это же Тони! Тот, кто всегда прикрывал отступление. Тот, кто даже в мирное время продолжал сражаться.

Командование за такое по головке не погладит: патрулям не положено вмешиваться в межгалактические дела. К тому же война давно кончилась.

Да к черту командование! Старина Тони, с теплыми губами и озорными карими глазами. Тот, кто все понимал и ни разу не назвал ее бессердечной. Она вскинула голову, раскрыла рот…

Вся команда выжидающе смотрела на капитана. В их глазах Кортез видела страх, она и сама боялась. За себя и за одного-единственного человека, который сейчас стремился к ней на маленькой шлюпке.

— Курс два-два-пять! Идем на сближение! Приготовиться к залпу!

— Гарсия? — из динамика вдруг послышались знакомые нотки, будто лезвием прошлись по нервам. — Как я сразу не узнал! Это ведь ты! Мне очень нужна твоя помощь!

Лица товарищей бледны, плотно сжатые губы, и потемневшие, умоляющие глаза. К черту все! Она должна думать не только о Тони, но и о своей команде: они не воевали, они всего лишь полицейские. Весь их боевой опыт — это унылое прочесывание пустых парсеков. Она и так слишком рисковала ими, когда велела подойти ближе, а этот приказ поведет их на верную смерть. Операторы орудий держали пальцы на гашетках, но руки дрожали. Они думали только о себе и о том всепоглощающем ужасе, крадущемся вдоль спин. Им не было дела до какого-то Тони Троттера, который до сих