Пес Первого дома (СИ) [Мария Кимури] (fb2) читать постранично

========== Пес Первого дома ==========

Когда меч Келегорма-охотника вновь попробовал крови эльдар, в нем проснулся Зверь.

Стоило бы испугаться или хоть удивиться. Но бояться он давно разучился, а удивляться в драке было некогда.

Всадники Первого Дома темной стаей неслись по зимнему лесу и убивали всех, кого встречали. Из-за мерзлых стволов навстречу летели стрелы, Келегорм отбивал их щитом и мечом, и сам был щитом для тех, кто следовал за ним. И Зверь внутри него рвался вперед.

Он летел убивать детей ненавистного человека.

Он не стал говорить, что это было важнее Сильмариля.

Зверь внутри вдыхал запах крови, скулил и искал запах главного врага. Клятва была строгим ошейником на Звере, и долг он помнил, но жаждал другого.

Не так давно Келегорм очень удивился, услышав, как легко гномы ворвались в Менегрот. Увидев издали входы в пещерный дворец, удивляться перестал. Глупец Тингол слишком полагался на силу супруги-майа — ворота тайного вроде бы дворца оказались велики и прекрасны, а вовсе не скрыты и неприступны.

И Келегорм увидел их первым из братьев. Потому что близ дворца, на мощеной дороге среди ясеневой рощи, их попытались связать боем — несомненно, чтобы дать подданным Диора время укрыться в Тысяче Пещер. И тогда Келегорм с сильнейшими из своих воинов прикрылись щитами и послали коней напролом, вперед, к Менегроту.

Это было такое же безумие, как все остальное — и оно тоже удалось. Не могло не удаться. Келегорм горел этим знанием, увлекая своих воинов за собой криками и безмолвным призывом. Это знание, казалось, несется впереди них как рычание, обгоняющее зверя и ломающее волю дичи. Полтора десятка всадников клином прошли сквозь злой дождь стрел, сквозь всю распроклятую рощу, отбрасывая и топча тех, кто пытался заступить им дорогу — и выскочили на приречный луг, к мосту, по ту сторону которого все еще не затворили ворота. Туда бежали со всех сторон синдар с оружием и без него.

Те, кто при виде них с криками бросились прочь — уцелели.

Там, впереди, десятки рук вцепились в огромные створки — и Келегорм, не скрываясь, взвыл по-звериному, посылая коня вперед и даже не глядя, успевают ли за ним верные. Просто знал, что те — успевают, вцепившись в их волю своею.

Никогда в жизни он так не мчался. Зверь чуял добычу, Зверь видел, что добыча вот-вот отгородится и ускользнет — и его эльда гнал коня стрелой, сливаясь со скакуном в единую волю и видя, как под ним проносится дорога, мост, упавшие синдар в серых плащах…

Когда в самом конце моста кто-то отчаянный встретил его коня копьем в шею, Келегорм не потерял ни мгновения. Даже не добил мерзавца. Сила разгона неудержимо повлекла его вперед — и он, выдернув сапоги из стремян, позволил ей нести себя к воротам, лишь бросив щит вперед на камни.

Охота была его искусством. Владение телом и силами, что играют телом живущего на земле — часть его искусства… Перевернувшись в воздухе, он приземлился на щит, и все та же сила разгона лишь повлекла его на щите вперед, вместо того чтобы разбить о каменные плиты. Жертва глупца была напрасна, мгновение спустя его стоптал конем кто-то из всадников в черном.

Жалость к сородичам сыграла против синдар — теперь закрыть створки они не успевали.

Врезавшись на излете силы в уже закрытую створу, Келегорм с размаху перерубил ближайшие руки, что тянули вторую, и тяжело, всем телом, оттолкнул ее. Развернулся и очертя голову бросился внутрь, на серых воинов. Выстрели в него кто-нибудь сейчас — может, остановил бы. Но ужас и отвращение сожрали для серых драгоценные мгновения — и вот он оказался среди них, рубя направо и налево, а следом за ним уже рвались внутрь черные всадники Первого Дома, оттесняя защитников Тысячи Пещер от ворот.

Кто-то затрубил в рог, и из рощи ему ответили рога отрядов Старшего.

Никто здесь не ждал, что ворота так с налету будут захвачены. «Снова не ждал», — успел подумать Келегорм. Из глубины коридора навстречу им ринулась толпа вместо воинского строя — отчаянно и беспорядочно, еще надеясь просто вытеснить их за ворота до подхода основных сил.

Безмолвная команда — всадники Келегорма, вновь выстроившись клином, врезаются в толпу серых, разбрасывая их как сломанных кукол, и уносятся вглубь по туннелю. А у ворот остается он один — против всех уцелевших разом. И не думает о том, сколько их — он теперь вовсе не думает. Только рычит, призывая подходить скорее.

Он слышит и чует их всех, потому что его Зверь рвется на волю, дурея от запаха крови. Он слышит и тех, кто пытается подойти со спины, от ворот. Главное — не дать им навалиться толпой, серые от отчаяния уже готовы на это. И он кидается из стороны в сторону, рубит их и мечом, и краем щита, то запрыгивая на подножия колонн, чтобы высвободиться, то снова