КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714497 томов
Объем библиотеки - 1413 Гб.
Всего авторов - 275076
Пользователей - 125167

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

A.Stern про Штерн: Анархопокалипсис (СИ) (Фэнтези: прочее)

Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)

Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)

Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

За мной следят дым и песок [Юлия Михайловна Кокошко] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Юлия Кокошко ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ ДЫМ И ПЕСОК Повести 

Героиня Юлии Кокошко — современная продолжательница традиции, заданной образами городского фланера Бодлера и Беньямина, человек, колонизирующий своим взглядом мир: «боже, какое богатство присвоили мои глаза»…

Александр Уланов. Извилистая прогулка. «НЛО» 2008, №91
Это ветреная проза, неверная самой себе, воздушно подскакивающая на многоточиях, чтоб в прыжке перевести дух — и ринуться в следующее предложение длиною в треть страницы.

…Новые возможности слова и новый взгляд на глубинные проблемы бытия — сочетание этих особенностей, согласитесь, всегда было сутью литературы высокого уровня.

Валерия Пустовая. Юлия, или Новая Словомуза. «Дружба Народов» 2004, №11

Сергей Беляков. ANTE SCRIPTUM

Впервые я взял в руки книгу Юлии Кокошко одиннадцать лет назад, это было между экзаменами по Античности и латыни. Опыт чтения у меня, историка-первокурсника, был скромным. Я любил Набокова, Олешу, Сашу Соколова, но ничего не знал о Борхесе и Гессе, а недавно прочитанный Джойс увлекал меня куда меньше, чем Светоний и Фукидид. Времени было мало, но я все-таки решил прочитать тоненькую, в бумажной (дешевле некуда) обложке книжку[1]. Всего полтораста страниц.

После первых, изысканных, но все-таки «традиционных» рассказов, я наткнулся как будто на закрытую дверь. Три вещи, «Блистая в голубых поверхностях…», «Хвастовство от господина Собаки» и «Военный базар с исчезающим полководцем», показались сначала неприступными. «Дверь» поддавалась с трудом. Но бросить, развернуться и навсегда уйти от книги Юлии Кокошко не хотелось.

Чистое искусство? Да, пожалуй. Искусство, приносящее искреннюю, бескорыстную радость, счастье бытия.

Позднее я узнаю, что литературовед Александр Уланов уже нашел для Кокошко литературный контекст, отнеся ее творчество к «ассоциативной прозе», поставив рядом с Андреем Левкиным и Аркадием Драгомощенко. Может, и так, не спорю, но тогда, в 1999 году, я даже имен таких не слышал. И теперь предпочту текст Кокошко другому изводу ассоциативной прозы, пусть не обижаются на меня эти мастера.

Внимательный, искушенный читатель, подобно Аркадию Драгомощенко, найдет в ее текстах «размокший вкус почти газетной бумаги сказок Андерсена», «папиросную дрожь полуслепого Платонова» и «грохот кровельной жести ОБЕРИУтских пиров». Можно искать у Юлии Кокошко аллюзии, реминисценции, непрямые цитаты из Борхеса, Пушкина, Набокова, даже из Солженицына, даже из Маяковского — найдете! Но не стоит превращать чтение в экзамен по русской и европейской литературе. «Разгадка текстов Юлии Кокошко, на мой взгляд, заключается в том, что их не надо расшифровывать», — пишет Ольга Славникова. Лучше просто «пить этот терпкий сок, что исходит из текста (и никогда не выжимается до конца»[2]. Прекрасный совет, другого я не смог бы дать.

Сергей Беляков

ПЕРЕСИДЕТЬ РАЗВАЛИНЫ

— В день, когда я сошла с ума, — сказала Глория, — мне должны были объявить решение, перепахивающее мой удел. Где-то на подступах к восемнадцати. Представляете, сколько минут своих как первой, так и последней жизни разогнать вместо слепней! От потемок утра — к непроницаемости вечера… Не день, а метротуннель!

Перед Глорией обугливались развалины большого приема: внутренняя форма конторы оттаскана и в упадке, а центр лиходейски вырублен: агонизирующий натюрморт, заправивший под себя не один стол, сброшен на истребление — званым персонам, гардениям ада — и скулил, шепелявил и отхаркивался вослед насытившимся и вынесшим самое ценное — в себе, а плотичку — с собой, так что система просела и путалась, в обескровленной расплывались разломы и рытвины, голяки и ометы, следы локтей и колен, пучки шерсти или дорожки земли, левый мыс хрустел засушливым и крошился, а правый — капал и влекся к излившемуся.

— Я была в бешенстве, оттого что быть или не быть — мне, а воля на то — тети! — продолжала Глория. — Ну, не спорю — мои деяния и построились в очередь за планидой и подлейше просматривались на несколько километров, но… Ведь и тетин вердикт вскипает — на ее высоком давлении и плотоядно-углеводном меню, на ее холециститах, колитах… наконец, на принципах этой старой енотовидной швабры — или на их нуле, и можно подгадать под запальную тетину лапу — и под ледяную, посему умащенные помадой губки, готовые нацедить мне будущее, укрупнились — в кровавый рот Мэй Уэст в разработке Дали. Дальнейшая стадия — не диван, обволакивающий сокровенное, но — твердыня-скамейка где-нибудь в милицейском отстойнике. Самонаводящаяся шавка-лавка, которая вышла в воздух, и пока я на темных шпалах раздираю — склеенные страхом шажки и волоку пять пудов неизвестности, кувыркается надо мной и вот-вот угодит в лобешник.

От