Третий вариант [Робин Скотт] (fb2) читать постранично

Робин Скотт ТРЕТИЙ ВАРИАНТ

В то утро перед отправлением Джонатан Берк задержался в своей конторе при Нью-Чикагской галерее, чтобы ознакомиться с новыми приобретениями разведки времени из Колорадской пещеры и продиктовать несколько писем в диктофон. Попыхивая сигаретой, он ожидал, пока аппарат выдаст исправленные копии, просмотрел их, подписал и передал секретарю, чтобы тот отправил их по назначению, после чего вышел из коридора Галереи к станции междугородных экспрессов. Здесь он показал контролеру сертификат стерильности и разрешение на свободное передвижение и оставил отпечатки пальцев на пластиковом диске с обычным чувством раздражения, которое вызывали у него все эти процедуры бесконечных проверок. Подобно всем рациональным людям своего времени, он признавал необходимость контроля за ростом населения, за передвижением отдельных лиц и т. д., и все же все это его злило. Он видел слишком много других эпох и других цивилизаций, и ему было трудно подчиняться всякого рода проверкам и ограничениям.

Пока экспресс, пересекая кольцевые дороги по среднему скоростному уровню, мчался к промежуточной станции в Цицеро, чтобы оттуда сделать двадцатиминутный рывок к Сент-Луису, Берк расслабился и под влиянием ускорения глубоко погрузился в мягкое кресло. От проблемы, которая мучила его с утра, мучила каждое утро — и каждый день и вечер вот уже несколько месяцев, — больше нельзя было просто отмахнуться. Сейчас, на время избавившись от всех отвлекающих дел, которые до сих пор принимал как спасение, он должен был наконец взглянуть правде в глаза. С выражением горечи на лице и с отвращением к самому себе за недостаток умственной дисциплины Берк вздохнул, закинул руки за крупную, почти квадратную голову и, уставившись невидящим взглядом в закругленный потолок кабины, снова начал беспокойный внутренний диалог.

«Какого черта, Берк! Выбор достаточно прост. Даже очень прост. Перед тобой два — пересчитай по пальцам! — два выбора. А: ты принимаешь пост помощника директора Галереи и больше не участвуешь в разведках времени; Б: ты отказываешься от директорства и предпочитаешь вести разведки во времени. Как видишь, выбор прост. Если ты останавливаешься на первом варианте, тебя не трясет, как паршивого пса, всякий раз, когда ты подхватываешь какой-нибудь немыслимый вирус, о котором в твое время никто и не слышал; в тебя не стреляют из луков мавры XVI столетия и ты не попадаешь в переплет между враждующими партиями в итальянских войнах XVIII века; тебе не приходится полгода мерзнуть в ледяном баварском подвале, чтобы собрать хоть какое-то подобие действующего антигравитатора даже без помощи паяльника; ты не чувствуешь себя постаревшим на полгода или даже на целый год каждый раз, когда возвращаешься после часовой работы.

Но этого мало. В первом случае ты сидишь в покое и уюте, и пусть с маврами сражается какой-нибудь другой йеху; ты получаешь солидную прибавку к окладу и статус класса II; у тебя появляется возможность управлять музеем, как это давно уже следовало бы делать; ты можешь встретить приятную девушку и заключить с ней временный контракт, а может быть, даже получить генетическое разрешение и жениться! Как было бы хорошо иметь своих детишек, а ведь ты не становишься моложе, Берк. Ты стареешь, Берк, и стареешь быстро.

Это первый вариант.

Вариант второй. Ты продолжаешь разведки времени. Ты болеешь. Тебя пытаются убить. Ты все время кочуешь. И вскоре ты уже не чувствуешь себя дома даже в своем времени, потому что перемещаешься в десятки других эпох. Ты перекатиполе. Да, все это так, зато ты свободен. Ты один из шестнадцати человек — самым тщательным образом отобранных и прошедших самую интенсивную тренировку среди всех людей на Земле, — ты из группы разведчиков времени. Ты работаешь в невероятных условиях, и ты страдаешь. А что получаешь взамен? В отдельные отрезки жизни — когда ты находишься вне своего времени, вдали от своей цивилизации — ты живешь свободно, без всяких проверок. Пусть ненадолго, но ты становишься самим собой.

Да, Берк, решение простое. А или Б.

И не какие-нибудь А и Б. А именно эти А или Б».

Экспресс миновал Сент-Луис и устремился на юг, к Кейро. До пункта назначения Берка оставалось около пяти минут.

Ускорение прекратилось. Берк выпрямился в кресле и невидящим взглядом уставился на свое отражение в двери кабины. Чем больше он бился над этой нелегкой проблемой, тем злее и пронзительнее становились его серые, широко расставленные глаза под черными кустистыми бровями. Он испытывал растущий бессмысленный гнев. И больше всего злила не сама необходимость выбора, а то, что, избирая один вариант, он должен был полностью отказаться от другого. Он хотел получить пост помощника директора, очень хотел, но одна мысль, что тогда придется раз и навсегда забыть о путешествиях во времени, была ему почти физически невыносима. «Почему человек не может заниматься и тем и