Страх перед истиной (СИ) [aysemal] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Этот мир никогда не был таким, каким привыкли видеть его мы. История в нём творилась где-то не теми людьми, а где-то и вовсе шла не теми ветвями. Конечно же его сотрясали войны, революции, различного рода теракты и появлялись различные ненормальные движения наподобие радикального феминизма…

Но люди были такими же. Они точно так же любили, дружили и ненавидели. Они были учёными, азартными игроками и самыми обыкновенными офисными планктонами. Они способны были спорить за свои идеалы, бороться за мечту. Они сопереживали больным и слабым, а если таковыми являлись их близкие – грустили. Они верили в богов и поклонялись своим идолам. У них были кумиры, они смотрели порно и общались в интернете.

Второй мировой не произошло, что дало самый ценный ресурс – время. Развитие технологий пошло небывалыми темпами. К концу двадцатого столетия автомобили смогли парить над землёй, бесплатное образование стало доступным, медицина позволила забыть слово «неизлечимо» в адрес рака и СПИДа. Но природные ресурсы постепенно истощались.

Именно этот фактор вызывал постепенное нарастание градуса конфликта между ведущими державами. Альтернативные источники энергии, разумеется, были, но они не питали весь мир как нефть, запас которой не был бесконечен. Чем дальше заходили склоки, тем больше средств вкладывалось в оборонную промышленность.

Чёрт его знает, кто первым потянулся к заветному чемоданчику с красной кнопкой, но такого наплыва «подарков» не выдержал ни один щит. Мир затих. Началась целая эпоха катаклизмов. Экология была… уничтожена. Те немногие, кому удалось спастись, либо погибали пачками, либо искали норы поглубже. Те, кому повезло оказаться в убежище, не осознавали до конца, насколько ужасающее событие накрыло их с головой.

Через пару столетий убежища постепенно, одно за другим, распечатывались. Ожидание людей и реальность разнились. Они почему-то в большинстве своём были уверены, что мир был законсервирован все эти годы, они никак не ждали руины, пустоши, неведомых тварей и враждебное к себе отношение со стороны других выживших, предкам которых не повезло в своё время оказаться в безопасности.

Мир, несмотря на серьёзное испытание, не погиб. Цивилизация сохранялась. Бедолаги, которым не повезло застать первое, самое жестокое время, не отчаивались. Они выживали, размножались, искали других так же и образовывали общины, которые после перерастали в целые города.

Города имели свою историю, свою политику, свои законы, свой менталитет, каждый район в них был неповторимым. Они налаживали внешние торговые пути, чтобы выжить. Если удавалось найти «чистый» кусок почвы, на нём «вырастала» ферма. К слову, фермеры не бедствовали – у них в достатке была еда и всегда они имели возможность продавать излишки. Постепенно люди, разделявшие какую-то идеологию, организовывали целые военные группировки и религиозные движения. За счёт своего мастерства жили врачи, мастера оружейного промысла, охотники…

Можно было сказать, что мир постиг регресс. Но были те, кто искал и трепетно хранил то, что считалось утраченным. Те, кто ставили перед собой цель воскресить мир из руин. И у них это получалось. Медленно, но верно они не только помогали воскресать старой технике и технологиям, но и создавать своё. Оружие, авиация, наземная техника, какие-то облегчающие быт мелочи… И электричество. Электричество из разряда чуда постепенно пробиралось в массы.

Жизнь так или иначе налаживалась. Устои, которые стали привычными, отличались от старых. Весь новый мир жил по своим правилам и законам, которые разнились от одного города к другому, а на пустошах и вовсе отсутствовали. Одни люди остались прежними – любили и ненавидели, скорбели и умирали сами, жили в достатке и убивали за шанс выжить, соблюдали правила и нарушали их, не верили ни во что и пропадали в сектах.

Выходцы из убежища были в новом мире что слепые котята. Они никого не знали. Они не имели представления, как бороться с проблемами: с различного рода мутировавшей живностью, с другими людьми, с радиацией и новыми оружием. У них не было ни денег, ни возможностей. Уважающие себя группировки их даже не убивали, сравнивая их с детьми, а работорговцам они были не нужны – не было шанса приучить их к тяжёлой работе.

Различных группировок послевоенное время породило бесчисленное множество. Кто-то просто убивал в своё удовольствие, кто-то занимался сугубо работорговлей, кто-то принимал заказы на убийство. Нет, были и те, кто занимался относительно безобидными вещами – торговцы, различного рода конвоиры, проводники. Не было чёткого деления на плохих и хороших. Про каждую такую структуру можно было написать целую книгу, ведь у всех была своя история, своя жизнь, свои устои, свои традиции, свои законы.

Конечно же, были и одиночки. Как правило, они нередко представляли угрозу не меньшую, чем отряд какой-либо группировки величиной человека в четыре. О некоторых из одиночек ходили легенды. Впрочем, если бы не их силовое превосходство, то вряд ли бы у них получалось выживать в принципе.

Самым распространённым занятием таких людей было убийство других людей (или иной живности) за денежное вознаграждение. Некоторые занимались детективной деятельностью. Кто-то находил себя в создании, изготовлении и (или) распространении наркотических веществ. Часть таких людей посвящала себя поиску артефактов, наподобие довоенных книг, чертежей и подобных вещей, чтобы после их продать; такие люди лезли в откровенную задницу и умудрялись выйти оттуда мало того, что живыми, так ещё и практически невредимыми.

О некоторых группировках ничего не было слышно. О некоторых все знали, но делали вид, что впервые слышат, когда где-то проскакивало в разговоре их название. Некоторые наводили страх и ужас. Некоторые завлекали в свои ряды дружелюбностью, деньгами или под предлогом мести. Однако все люди точно знали, что были и те, кто куда более развит и прогрессивен.

Одни «убежищные» не вызывали ни страха, ни опасений. Они были достаточно наивны. Они казались ленивыми, недостаточно бдительными и неопытными. У людей, которые уже несколько поколений прожили в поствоенном мире, словно ген появился, который дарил им прекрасную реакцию. А у тех, кто рос в убежище, не было этого и в помине.

Именно в одном из убежищ, во время очередного на него набега каких-то ублюдков, произошла настоящая трагедия. Не было погибших. Остались раненые. И трое похищенных.

Все они были детьми, у которых были родители и друзья. Три маленьких жизни – два мальчика и одна девочка. Три человечка, исчезновение которых принесло боль не только их родителям.

Отчаяние и надежда двигали теми, кто осмелился выйти на поверхность и начать поиски. Они окунулись в новый, совершенно чужой мир, который пугал, ужасал и не предвещал ничего хорошего. Каждый шаг давался тяжело и отдавал болью в сердце, но не рвал душу так, как мысль о пропавших детях. Лишь надежда давала силы идти вперёд.

========== Часть 1. Пустоши. Глава 1. Люди с Гиблой Топи ==========

Эмиль проснулся. Встал со скрипучей древней койки, прислушался. Он был один. Как и всегда. Оделся, достал из тайников сначала оружие, затем боеприпасы. Много кто знал, где его искать, но никто не отваживался делать это со злым умыслом.

Эмиль был молод, но жизнь уже повидать успел. Он был рождён в Пустоши, выращен в Пустоши и оставался по сей день жить в Пустоши. Он знал, кого и как убить. Знал, что особо хрупкая тварь среди всех остальных — сам человек. Эмиль всегда готов был бороться до последнего и принять смерть, если до того дойдёт.

Внешне мужчина был совершенно обыкновенным; без своей амуниции он ничем не отличался от других обитателей послевоенного мира. В меру высокий, крепкого телосложения. Чёрные густые волосы, собранные в пучок на затылке. Щетина, которую он не видел смысла постоянно сбривать. Карие глаза. Несколько шрамов на теле и на лице.

Стоит отметить, что выживал Эмиль не всегда за счёт своей силы. Прославился он не только ею. Мужчина никогда не был глупым и никому не давал усомниться в своих знаниях. Нередко он добывал довоенные книги, которые перед продажей вполне мог прочесть и сам. Без посторонней помощи в совершенстве брюнет овладел своим оружием — разбирал его, чистил, собирал и по мере возможности модернизировал.

Жить приходилось в крохотном бункере, который до прихода в него Эмиля был занят каким-то хламом и одиноким скелетом в довоенной одежде. Радиационный фон здесь не отличался от того, который был везде. Дверь плотно запиралась, а если были желающие войти — мужчина слышал заблаговременно.

Благодаря тому, что помещений в сооружении было несколько, Эмиль имел возможность не сочетать личное и рабочее. Спал в одной комнате, тайники имел в другой, а какие-то рабочие вопросы решал в третьей.

Когда вдруг помещения залились металлическим звоном, брюнет насторожился — в двери стучали, а он никого не ждал.

Эмиль снял с предохранителя ружьё, после чего подошёл к двери.

— Кто? — громко спросил он.

— Нам нужна помощь, — раздалось в ответ.

— Вас сколько?

— Двое.

— В чём проблема? — Эмиль потянулся к замкам.

— У нас похитили детей.

После этой фразы брюнет ожидал увидеть либо толпу какого-то отребья, которую он с радостью б перестрелял, либо убитых горем родителей, которые наматывают собственные сопли и слёзы на кулак. Он прекрасно знал, что к нему ведёт много троп. Эмиль прознал на себе весь смысл выражения «благими намерениями вымощена дорога в ад». Да, пусть он и брал деньги за помощь кому-либо, но имя его после этого не окрашивалось в тёмные цвета. А тема детей и вовсе была святой. Брюнету доводилось и ранее учувствовать в подобном.

Когда перед глазами Эмиля предстали два мужчины, он даже удивился. У одного за поясом был какой-то древний пистолет, второй так вообще вооружён не был. Оба были крайне подавлены. Рюкзаки за их спинами были практически пустыми. Одежда заношенная. Брюнет вновь поставил своё ружьё на предохранитель, после чего пригласил гостей в своё скромное логово. Вряд ли они могли хоть как-то навредить.

Лишь когда дело дошло до разговора, Эмиль понял, почему они не вызывали абсолютно никакой опаски. Речь, манеры, реакция — всё выдавало в них представителей одного из убежищ. В какой-то момент на лице брюнета возникла улыбка, от чего его гости переглянулись.

Одного звали Джон, второго — Майкл. Они были примерно одного роста и комплекции. Если Майкл мог похвастаться густой тёмной шевелюрой, то Джон был лысым, как коленка. Зато у Майкла практически не росла щетина, когда у Джона она была густой и равномерной. Голос Джона был низким, он выглядел немного старше, а по глазам было видно, что человек что-то в себе таил. Майкл был легче — меньше жизненного опыта, включающего в себя травмы и разочарование. Древний пистолет был за поясом у Джона.

— Я уже сталкивался с такими, как вы, — Эмиль сделал паузу. — Вы все подобны друг другу. И я удивлён, что вы оба добрались до меня живыми. Как вы вообще меня нашли?

— Наше убежище неподалёку от Гиблых Топей. Мы встретили там торговцев, они нас вывели в город, а оттуда мы целенаправленно выдвинулись сюда, — говорил Джон.

— Кто рассказал про меня?

— Какая-то девушка, — дал о себе знать Майкл. — То ли Ирен, то ли Ирма.

Очертания улыбки вновь появились на лице Эмиля. Гиблые Топи вовсе не оправдывали своё название. Погибнуть там мог лишь особо одарённый и крайне невнимательный. Раньше на том месте было озеро с островом в центре; сейчас же озеро превратилось в болото, кишащее не особо опасными тварями, которое окружали тропы и помосты, по которым можно было добраться до города, который, в свою очередь, занимал весь небольшой островок.

Город разделял название с местностью. К удивлению, там было довольно приятно: вполне дружелюбные люди, вкусная пища и недорогая цена за ночь как в ночлежках, так и у местных представительниц древнейших профессий.

Местные повара из Гиблых Топей за столько лет жизни там научились мастерски разделывать и готовить тамошних тварей, которые периодически мешали спокойной жизни. Из болотников вырезали всё лишнее, их мясо, несмотря на плотоядность тварей, делали удивительно мягким. Болотники, к слову, были самой распространённой живностью. Они были размером с крупную собаку. Голова, часть спины и конечности были покрыты крепким хитиновым панцирем. Небольшим хвостом, который так же был покрыт хитином, они били по воде, привлекая собратьев. Жили, как правило, большими группами, питались рыбой, крысами и водорослями. Людей трогали крайне редко, а если и трогали, то каких-либо одиноких путников, которые полноценный отпор дать могли не всегда.

Эмиля в то время в топи занесло совершенно случайно. У него на руках был весьма необычный том одной из довоенных книг, а заинтересованных в покупке за «вкусную» цену было не так уж и много. Один из таких людей находился именно в Топях. Брюнет нашёл его довольно быстро, книгу продал, там же решил остаться на ночь. Когда он уже выдвигался домой, ему попалась Ирма. Женщина была не в себе, привлекла к своей персоне часть округи своей истерикой.

Как оказалось, пропала её дочь. Винила женщина во всём себя и болотников. Она наверняка уже успела мысленно похоронить ребёнка, но было очевидно, что надежда ещё жива. Ирма обещала отдать любые деньги за то, что её ребёнок вернётся домой. Эмиля в этой ситуации привлёк не столько звон монет, сколько то, что эта истерика прекратится.

Тем же днём он выбрался прочёсывать болота. В какой-то момент он понял, что болотники слишком довольно урчали. Эмиль свернул с тропы, по кочкам двигался к источнику мерзкого звука. Испуганная девчонка первая кинулась ему в ноги.

— Они!.. Эти!.. Там Джимми!.. — кричала она, сбиваясь с одного слова на другое.

Эмиль подхватил девчонку, после чего едва ли не бегом направился назад к той же тропе, по которой добрался до этого места. Мерзкий клёкот оставался всё дальше за спиной, болотники не решались идти следом. Конечно, они были недовольны тем, что еду украли у них из-под носа, но их умственных способностей хватало, чтобы оценить, что мужчина им не по зубам.

Вскоре брюнет добрался до поселения на островке, где девчонка была торжественно вручена Ирме. Сказать, что женщина была рада видеть дочь живой — ничего не сказать. Взгляды, что были полны сочувствия, постепенно исчезали. Ирма в конечном итоге поставила обещанный денежный мешочек перед Эмилем, а тот в знак благодарности кинул.

Благодарны друг другу были оба, только по-разному. Для Эмиля эта сумма была совершенно незначительна, скорее символична. Для Ирмы жизнь её дочери, которую спас брюнет, была сравнима с её собственной жизнью, если имела даже не более высокую ценность. Возможно, именно благодаря Ирме статус хорошего человека закрепился за Эмилем в Гиблых Топях.

— Мы можем рассчитывать на твою помощь? — Продолжил, тем временем, Джон.

— В зависимости от цены вопроса, — брюнет пожал плечами.

— Мы готовы на всё, — Майкл вступил в диалог.

— Хорошо, — Эмиль улыбнулся, после чего полез в карман и вытянул из него листок бумаги, с написанной там какой-то суммой. Этот лист он протянул господам из убежища, ожидая их реакции. — Столько стоят мои услуги.

На лице мужчин отчётливо было видно удивление, сменившееся разочарованием.

— Но у нас столько… — начал Майкл.

— Нет, — закончил его фразу Эмиль. –Я знаю.

— Тогда зачем это было озвучивать? — Джон явно был зол. — Нельзя было сразу нас послать куда подальше?

— Можно, — брюнет кивнул. — На чистоту?

— Вперёд, — Джон скрестил руки на груди.

— Я недолюбливаю выходцев из убежищ. Вас здесь никто не любит. Вы — наиболее лёгкая и бесполезная мишень. И я прекрасно знаю, что брать с вас нечего. Поэтому сотрудничать буду готов только на своих условиях. Я уверен, что кроме меня вам никто не поможет.

— Допустим, ты прав. Что за условия?

— Вы оба обязаны будете без каких-либо вопросов мне подчиняться. Вопросы задавать только когда я разрешу. Не говорить ни слова тем людям, с которым нам придётся встретиться, если я не прикажу вам это делать. А всё добро, что нам повезёт найти в нашем нелёгком пути, будет отдано сначала мне, должно же моё время, потраченное на вас, хоть как-то окупиться.

— Это всё? — Джон поднял бровь.

— Нет, — на лице Эмиля вновь появилась улыбка. — Если вы погибните, я прекращаю поиски, а, поверьте, так и случится, если кто-то решится меня ослушаться. Когда мы закончим начатое, каким бы итог не был, я доведу вас обратно до Топей. Вы вернётесь в убежище. Из которого постараетесь больше никогда не высовываться. А ещё те деньги, которые вам двоим удалось собрать, вы отдадите мне. Сейчас. Теперь всё.

— А какие гарантии того, что ты нас не застрелишь при первой возможности?

— Гарантии? — Брюнет засмеялся. — Вы не представляете абсолютно никакой ценности для меня. Если бы я хотел вас убить, мы бы уже не разговаривали.

— Логично, — Джон пожал плечами, после чего посмотрел на своего спутника.

— Мы согласны, — Майкл верно понял взгляд своего товарища.

Эмиль, схватив по пути свой небольшой рюкзак с походным барахлом, подошёл к выходу. Внутри ничего ценного толком не оставалось.

— Тогда в путь, — констатировал он, глядя на своих новых спутников на неопределённое время.

Возможно, цена времени здесь была достаточно низкой. Но почему-то это дело казалось Эмилю довольно интересным. Да, в какой-то степени он испытывал слабость перед детскими жизнями, что стояли на кону. Но, несмотря на это, его зацепил Джон. С ним что-то было не так. Если Майкл даже пах как типичный тюфяк из убежища, то Джон будто играл свою роль. Он был больше похож на человека, который способен действовать, чем на того, которому для этого нужна поддержка.

— И куда мы идём? — За дверьми убежища Эмиля поинтересовался Джон.

— Туда, где продают информацию, — мужчина улыбнулся. — В Валенсию.

========== Глава 2. Валенсия ==========

Валенсия не была испанским городом. Даже более — про существование испанского языка там особо и не знали. Валенсия на фоне иных поселений стояла особняком. Это было действительно гигантское судно, часть которого неясно каким образом занесло в русло одной из рек.

Некогда Валенсия была круизным лайнером. Много уровней кают, изысканная роскошь в дизайне, сотни человек персонала, несколько ресторанов, свой театр, бассейны, магазины на борту… А когда начало конца стартовало, всё это превратилось в разруху и тысячи паникующих людей. Поговаривают, что один из снарядов упал где-то неподалёку от того места, где проходило судно, от чего гигантской волной его поделило на две части, одну из которых затопило, а вторую унесло течением в то место, где она стоит и поныне. Часть людей этот природный катаклизм смогли пережить. Среди них был капитан лайнера, старпом, несколько туристов и официантка, у которой со старпомом был роман, а также два совсем молодых парня из службы охраны.

Капитан был человеком довольно умным и рассудительным. Возможно, только благодаря нему остатки цивилизации, что были на судне, смогли сохранить трезвый разум. Он приказал отчистить остаток судна от трупов, забаррикадировать некоторые комнаты, организовал список дежурств, достал из сейфов оружие. Припасов им хватило на несколько месяцев, после чего пришлось выйти в суровый мир, который определённо отличался от прежнего.

Во-первых, никто не знал, куда их отнесло, и это было страшно. Во-вторых, город пусть и не был погребён в руины, но в нём не было ни души, от чего тоже становилось не по себе. Цифры на дозиметре отличались от нормы не сильно, но осознание того, что произошло, выбивала землю из-под ног.

Общими усилиями уже к следующему году существования Валенсии в таком виде она была укреплена. В прибрежной части города нашли новое оружие, какие-то фильтры для воды, смогли оживить насосы, соорудить мост до берега. С каждым годом освобождалось от обломков всё больше помещений, из некоторых успешно удавалось откачать воду и заделать течи. Постепенно прибывали новые люди. Поколения начали меняться одно за другим, а у власти продолжали стоять отпрыски тех, что были на Валенсии при её крушении.

В определённый момент со дна подняли обломок судна, который перетащили на берег и оборудовали под охранный пост на суше. Стоит сказать, что охране уделяли огромное внимание. Чем дальше шло время, тем больше людей выползало из своих нор и тянулось к другим. К сожалению, не у всех были добрые намерения, поэтому стражи порядка Валенсии были вооружены и бронированы. Тем, кто стоял у берега, добыли силовую броню, а судно умельцы украсили турелями.

Валенсия стала не только домом для многих людей, но и торговым узлом. Продавалось здесь оружие, различное снаряжение, пища, чистая вода и, что немаловажно, информация. Любителей продать свои слова было немало, но тёплые отношения у Эмиля были лишь с одним.

Акайо было за сорок лет. Он пришёл на борт Валенсии совсем юным мальчишкой, где сразу попал под крыло такого же информационного злодея. Он был довольно проворным и изворотливым, быстро соображал и прекрасно всё помнил и, что главное, совершенно не любил врать. Учитель поставил его на своё место незадолго до гибели. Примерно в то время тогда ещё молодой азиат обзавёлся семьёй.

Относился к своей работе Акайо крайне ответственно, но и стоили его услуги не дёшево. У него была огромная сеть информаторов, и если что-то случалось — достоверная информация появлялась у него довольно быстро.

При входе на борт Эмилю и Джону пришлось сдать своё скромное оружие в сейф. Один из охранников с брюнетом даже перебросилось несколькими словами — он был тут частым гостем, причём, в основном, в роли продавца каких-то редких довоенных штуковин.

Найти Акайо было не трудно — он своего местоположения никогда не менял. Каждый шаг по коридору отдавал металлическим звоном, ведь ковёр отсюда давно убрали. Местные не обращали внимание на гостей, ведь те не были здесь редкостью. У одной из деверей Эмиль остановился.

— Подождите меня внутри, — приказал он своим спутникам, после чего продолжил свой путь.

Оба безысходно кивнули и посмотрели на дверь. «Музей Валенсии», — красовалась рукописная вывеска над ней. Внутри их сразу же встретил старик, который довольно быстро сориентировался и повёл гостей по ряду экспонатов. Там было всё: от довоенных снимков корабля и капитана до ковров, которые в своё время украшали металлические полы лайнера.

Эмиль, тем временем, шёл чётко к поставленной цели. Когда перед его глазами открылся рынок, он почувствовал себя в своей тарелке. Он осторожно проходил между незнакомцев, игнорировал предложение продавцов приобрести какой-то хлам со скидкой. Когда впереди оказалась желанная дверь, брюнет улыбнулся.

Это был небольшой офис, собранный из листов металла и каких-то деревянных панелей внутри. Эмиль постучал в дверь, приоткрыл её и, убедившись, что там никого лишнего, вошёл вовнутрь. Акайо, увидев его, улыбнулся и в знак приветствия кивнул. Когда охрана азиата осмотрела гостя, хозяин приказал им покинуть помещение.

— Давно тебя не было видно, — заметил Акайо.

— Так уж вышло, — Эмиль пожал плечами.

— Работа привела или поговорить зашёл?

— Работа. У меня непростое дело.

— Цену вопроса ты знаешь.

— Знаю. Но не уверен, что у тебя будут ответы.

— Обижаешь, — Акайо вновь улыбнулся. — И интригуешь.

— Со мной пришли два человека из убежища, которое находится неподалёку от Гиблых Топей. Говорят, что детишек у них похитили. Ты что-то знаешь об этом?

— Ты как всегда, умеешь озадачить, — азиат почесал затылок. — Я не буду тебе это продавать.

— Акайо, я больше не к кому не хочу идти.

— У меня нет достоверного источника. Так, слухи. Кому-то может быть и продал бы за копейки, но тебя, как постоянного клиента, обманывать не хочется.

— Но мне нужно иметь зацепку.

— Я тебе бесплатно скажу. Пойдём.

Акайо встал из-за стола, следом встал и Эмиль. Азиат повёл его к рынку, через рынок в свою каюту, а оттуда вывел на балкон. На рынке многие оборачивались на двух мужчин, словно выражая им своё уважение. Акайо имел здесь не последнее слово, а те, с кем он имел честь покидал свои покои, явно были для него уважаемыми людьми.

Они вновь присели, жена Акайо принесла по чашке какого-то напитка. Эмиль им доверял.

— Мои люди не видели ничего лично, но слышали, — мужчина отпил из чашки несколько глотков.

— Работорговцы?

— И да, и нет. Поговаривают, что просто шайка какая-то мелкая. Но ты же знаешь…

— Да, чтобы работорговцам и продать.

— Да. Видели каких-то людей в двумя детьми неподалёку от Бурого Форта, но сам знаешь — говорят, что кур доят. Не факт, что видели, а если видели — не факт, что твои клиенты.

— В любом случае, Акайо, как бы то ни было, ты помог. На месте уже не стоим. Кстати, а что за напиток-то? — Эмиль поднял чашку.

— Да так, — азиат хитро улыбнулся. — Средство для потенции. Так что нашёл бы себе тут девочку. Надеюсь, где искать ты помнишь.

— Ну ты и чёрт, — брюнет засмеялся. — В своём духе.

— Должен же ты где-то сегодня деньги потратить. Если не у меня, то хоть у девочек. Хорошие они, говорят.

Акайо хитро улыбнулся. Улыбкой ему ответил и Эмиль. А Джон с Майклом всё ещё ходили по музею, выслушивая рассказы старика. С одной стороны, было довольно интересно, тем более, что кто-то из обитателей убежища показывалась какие-то довоенные открытки с Валенсией и хвалился, что предки когда-то взошли на её борт. С другой стороны, время, которое было самым драгоценным ресурсом, пропадало практически впустую.

Покинув покои Акайо, Эмиль направился вновь к рынку, который обошёл по одной из боковых стен и спустился вниз. Бордель не был чем-то аморальным и противозаконным, каждый зарабатывал на жизнь как мог и каждый должен был иметь возможность отдохнуть так, как считал необходимым. Эмиль любил Валенсию не только за Акайо и возможность продать найденное, но и за это заведение.

Публичный дом был здесь соответствующего густонаселённому торговому узлу уровня. Девочки были красивыми и опытными, но здоровыми. Цены в основном кусались, но можно было найти «товар» на любой карман. Средства контрацепции выдавали бесплатно. Также можно было приобрести различные наркотические вещества, на что стражи порядка и местная власть синхронно закрывали глаза.

Внутри было вполне симпатично. Чистые ковры, какие-то картины на стенах, роскошная мебель, каким-то образом сюда приволокли даже рояль. Металл был спрятан на деревянными панелями. Увидев свою любимицу, Эмиль улыбнулся и направился к ней. Заметив его, девушка и сама не стала скрывать улыбки.

— Здравствуй, Бьянка, — брюнет протянул девушке руку.

— Эмиль, — она кивнула в знак приветствия, после чего подала свою руку мужчине.

Бьянке едва исполнилось шестнадцать, когда она попала в эту сферу. Она была девушкой довольно красивой и умной, поэтому её здесь берегли. Эмиль являлся одним из немногих, кто имел возможность иметь с Бьянкой отношения. Он был в восторге от её длинных белокурых прядей и голубых глаз, а она была в мужчину влюблена. Каждый раз после того, как они занимались сексом, она на некоторое время уходила в завязку, но каждый раз возвращалась — деньги были для жизни необходимы.

Бьянка была в восторге от брюнета потому, что он её слушал, с уважением относился к её предпочтениям. Он мог не только доставить ей удовольствие, но и заплатить лишнего за час, а то и за несколько. Случалось так, что они просто общались — это время девушка любила больше всего. Однако сейчас, взяв Бьянку за руку, Эмиль потащил её непосредственно в постель.

========== Глава 3. Бурый Форт ==========

Бурый Форт представлял собой колоссальное сооружение, возведённое уже в послевоенное время из различных обломков. Внутри царила диктатура, гостям здесь были не рады, однако отсюда по окрестностям расходилось самое лучшее оружие. Лучшим оно было не в плане новизны и не по убойным характеристикам, а по сроку службы и качеству сборки.

Внешняя стена была облеплена домами, где жили местные, и различными заведениями. Стоит сказать, что работорговцев здесь не любили, поэтому Акайо и посчитал свою наводку сомнительной. Но за спрос, как говорится, денег не берут, а идти сюда пришлось не так уж и далеко.

Внутри все, кто был по местным меркам совершеннолетним, носили оружие, поэтому нападать на Форт никто не стремился. Здесь была особая дисциплина, отдать годы своей жизни военной службе было обязательно и почётно. Но, стоит сказать, гостей здесь любили, никаких систем контроля, как в Валенсии, не было. Что правда, заходили сюда тоже не так часто, как на борт лайнера.

Эмиль здесь был только раз и то, когда проходил мимо и негде было заночевать. Однако что-то ему подсказывало, что, если Акайо попал в точку, ответ можно было найти в питейных, ведь там были все — от сантехников до местных стражей порядка, от случайных проходимцев до первых сплетников сего дружелюбного местечка.

Джон и Майкл плелись следом за Эмилем, когда тот вошёл в «Бурый бочонок». Этот паб, пожалуй, был местной достопримечательностью, ведь только здесь можно было испить действительно эксклюзивные напитки. Фрукты для наливок и хмель да солод выращивали непосредственно на фортовых садах, а рецепты их хранились в секрете и передавались из поколения в поколение семьи Миллеров, владевших заведением.

Внутри «Бурый бочонок» не представлял из себя ничего необычного. Стены были обшиты металлическими листами за неимением альтернативы, в каких-то непонятных горшках росла странная зелень, сектор для курящих находился ближе к балкону, а за барной стойкой крутилось две вполне себе симпатичные девушки — сёстры Элис и Эбигейл. Эмиль, увидев их, дружелюбно улыбнулся, на что получил в ответ аналогичный жест.

Мужчина присел за стойку, Майкл и Джон заняли места по обе стороны от него. Элис отошла к другим гостям, а путниками занялась Эбигейл. Она протянула каждому по лёгкой металлической пластине, обрамлённой в деревянную рамку, на которой было выгравировано меню.

— Нам ваше фирменное пенное, — сразу сориентировался Эмиль, продолжая улыбаться девушке.

Улыбку она действительно заслуживала. Эбигейл ухаживала за собой, порой это доходило до фанатизма. От природы у неё была прекрасная фигура, густые тёмные волосы и большие янтарные глаза. Пухлые губки и пышная грудь приковывали к ней мужское внимание, чему она была только рада. К слову, благодаря этим прелестям случайные путники нередко оставляли ей хорошие чаевые.

Элис была немного ниже своей сестры и обладала дефектом, в народе именуемым широкой костью, однако уродливой её это не делало. С раннего детства она была довольно общительной, а трудная жизнь в послевоенном мире не лишила её оптимизма. Элис всегда заплетала в косу свои рыжие волосы, а веснушки лишь добавляли ей шарма. Она не была так популярна, как её сестра, но это ничуть её не печалило, ведь девушку дома ждал любимый мужчина и семилетний сын.

Пока Майкл и Джон с печалью в глазах рассматривали местный интерьер, Эбигейл ловко поставила перед путниками три кружки, доверху наполненные тёмным пивом, после чего, глядя на Эмиля, спросила:

— Желаете что-то ещё?

— Да, — брюнет кивнул. — Я так понимаю, за слухами и сплетнями я пришёл по адресу.

— А ты догадливый, — Эбигейл кокетливо улыбнулась и упёрлась на барную стойку так, что в глаза сразу бросались её прелести.

— Я работаю на этих двух товарищей, — Эмиль по очереди указал на своих спутников. — И я был бы рад, если бы ты оказала помощь в нашем нелёгком деле.

— Если дело нелёгкое, то и чаевые должны быть щедрыми…

— Красавица, если ты нам сможешь помочь — деньгами не обижу.

— Я вся во внимании.

— У моих друзей похитили детей. Ещё один мой друг сказал, что в ваших окрестностях видели тех нехороших людей, которые это совершили. Эбигейл, прелесть, скажи, пожалуйста, ты что-либо знаешь об этом?

— Я? — она задумалась. — Погоди.

Девушка направилась к сестре. Она что-то прошептала ей на ухо, после чего обе посмотрели на путников. Элис тяжело вздохнула и передала заказ Эбигейл, а затем направилась в сторону Эмиля. Оптимизм и дружелюбие с её лица куда-то исчезли.

— Во-первых, насчёт чаевых Эбигейл говорила серьёзно, — сразу начала Элис. — Во-вторых, на территории форта ваших «друзей» не было.

— Но они были за территорией?

Элис хитро улыбнулась. Она выставила на стол перед Эмилем небольшую коробочку, после чего жестом намекнула на то, что туда необходимо начать подкладывать обещанные чаевые. Мужчина усмехнулся в ответ, после чего неторопливо потянулся к своей сокровищнице. Брюнет заплатил за три кружки пенного, после чего посмотрел на Элис, давая понять, что средства у него, для продолжения диалога, имеются.

— Были, — рыжая кивнула. — Наша охрана видела каких-то людей с детьми, которые направлялись к востоку, в район теплиц. На дружную семью они похожи не были.

— Что по снаряжению? — Эмиль положил в коробочку ещё денег.

— Да откуда я знаю. Говорят, ничего необычного. Как у всех. Как у тебя, но получше, чем у твоих спутников. Как из убежища вылезли, серьёзно, — Элис усмехнулась.

Майкл хотел что-то ляпнуть, но Джим остановил его своевременным ударом по ноге. Эмиль, заметив это, немного напрягся, но не подал виду.

— Спасибо, — подвёл итог он. Могу я знать, кто их видел?

— Чего не знаю, того не знаю, — Элис сделала глубокий вдох, убирая коробочку под прилавок. — Поспрашивай у охраны. Они все эту историю от одного к другому пересказывают.

Эмиль кивнул в знак благодарности, после чего подвёлся на ноги и направился к выходу. Он к пиву так и не притронулся, а вот Джон с Майклом свои порции за время не столь длительного диалога уничтожили.

После тусклого освещения внутри «Бурого бочонка» глаза непроизвольно закрывались сами, стоило только выглянуть на улицу, однако к такому яркому свету зрение привыкло довольно быстро. Бесконечно долго пришлось бы искать пост охраны, не будь по всему форту развешаны указатели, некоторые из которых были направлены в сторону казарм.

— Когда выходили из убежища, солнце в глаза просто жутко било, — вспоминал по пути Майкл.

— Ага, — Джон кивнул. — Минут, наверное, десять сидели снаружи, ничего разобрать не могли.

— Да! Мне кажется, только на следующий день видеть начали нормально, а не силуэтами, — Майкл тяжело вздохнул.

— У вас там всё так плохо со светом? — Эмиль обернулся на спутников, продолжая шагать по металлическому мостику, где каждый его шаг отдавался звоном.

— Я бы не сказал, — Джон пожал плечами. — У нас есть свои генераторы, есть свои теплицы, в которых висят лампы, дающие свет, близкий к солнечному. Но по сравнению с тем, что тут, на поверхности, в убежище всё же тускло. Да и не каждый работал в теплицах.

— Это точно, — Майкл кивнул. — Я всю жизнь на кухне провёл, а Джон в полиции был.

— Полиция, — Эмиль ухмыльнулся. — Я думал, это слово вымерло вместе с представителями профессии.

— А если я тебе скажу, что у нас апельсины довоенные растут, ты поверишь? — Джон улыбнулся. — А они растут. У нас ничего не мутировало. Интересно, сколько бы они здесь стоили…

— Никто бы их здесь не купил. Не так много здесь идиотов, — Эмиль посмотрел на спутника. — Лично у меня нет желания пробовать неизвестную гадость. Никто точно не знает, что такое твой апельсин. Вообще, очень мало таких вещей, особенно что касается флоры и фауны, которая с довоенных времён сохранилась неизменной. Не знаю, какие брошюры вам в убежище показывали, но с них вы оба здесь ничего не найдёте. Во всяком случае, без изменений.

Майкл и Джон переглянулись. Эмиль вновь вернул всё внимание к дороге. Металлический мостик вскоре закончилось, пришлось прыгать по деревянным доскам, дабы не вступить в грязь. Очередной указатель вёл в сторону казарм. Вскоре троица упёрлась в дверь.

Это место было скорее похоже на сарай. Деревянные стены, где в некоторых местах доски прилегали друг к другу недостаточно плотно, образовывая щели. Внутри было явно мало место — со всех сторон казармы подпирали другие сооружения. Как только Эмиль собрался постучать в старинную дверь, местами набухшую от сырости, как из неё вышел мужчина в форме.

— Чего надо? — сразу же спросил он, насторожившись.

— Я ищу человека, который видел, как недавно неподалёку отсюда в сторону теплиц направлялась группа лиц с детьми, — брюнет скрестил руки на груди.

— А, — полицейский опрокинул голову на несколько секунд и задумался. –Это вам к Барри.

— Где мы можем Барри найти?

— Заходи вовнутрь. Ты один. Сразу слева за столом сидит.

Эмиль взглянул на своих спутников, те в ответ кивнули. Когда мужчина вошёл вовнутрь, он едва заметно улыбнулся: догадки по поводу площади помещения оказали верны. Кое-где стены были заставлены картотеками, в клетке в самом дальнем углу кто-то дремал. По потолку тянулись провода, отходящие на терминалы и лампы. У одного из терминалов, как и обещал полицейский с улицы, сидел Барри. Помимо него внутри было ещё двое стражей порядка, но те были заняты друг другом.

Эмиль тихо подошёл к нужному человеку и осторожно тронул его по плечу. Тот, испугавшись, вздрогнул, после чего обернулся. Увидев незнакомое лицо, он пришёл в недоумение.

— Добрый день, — поздоровался Барри. — Вы по какому вопросу?

— Добрый, — брюнет кивнул. — Мне довелось узнать, что Вы видели, как к теплицам шли люди, сопровождавшие детей. Это так?

— Ну… — было заметно, что полицейский отвечает неохотно. — Допустим.

— Дело в том, что этих детей похитили. За дверью стоят их родители. И мне хотелось бы узнать всё, что касается этого дела.

— Разглашать подобные данные вне моей компетенции, — Барри хитро улыбнулся. — Но за скромную плату…

— Тогда, быть может, выйдем?

— Пожалуй.

Барри направился к выходу, Эмиль пошёл следом. Заметив, что главный «детектив» вышел с кем-то, Джон и Майкл собрались двинуться за ними, но брюнет жестом приказал им оставаться на месте.

Барри вывел Эмиля к какой-то подворотне, где кроме разломанной скамейки, урны и навеса ничего не было. Ни других людей, ни каких-либо признаков жизни.

— Не хорошо так, — Эмиль вступил в разговор первым. — На человеческом горе наживаться.

— Жизнь стоит денег, — Барри, поправив очки на переносице, гнусно ухмыльнулся.

Брюнету это не понравилось. Он прекрасно понимал, что если сотворит желаемое, то от этого вполне могут возникнуть проблемы, но останавливаться было поздно.

Силовое превосходство было на стороне Эмиля. Резким жестом сняв очки с Барри, мужчина впечатал его в стену. Раздался металлический лязг жетона на поясе об обшивку здания. Испуг оппонента был очевиден, от чего что-то внутри брюнета торжествовало. Барри пытался сопротивляться, но против Эмиля это было бесполезно. Замахнувшись, брюнет ударил кулаком в живот продажного стража порядка, после чего ловко прикрыл ему рукой рот, дабы избежать лишнего внимания.

— Я могу продолжить, и мне это даже понравится, — честно признал Эмиль, после чего кинул очки Барри на пол и разломал их, наступив сверху. — Я знаю, что тебе больно. Но ты можешь это прекратить, ответив на пару моих вопросов.

— Я всё скажу, только не бей, — полицейский, казалось, пытался вжаться в стену ещё глубже, чем прижимал его брюнет.

— Сколько там было людей, помимо детей?

— Четверо.

— Какое у них было оружие, снаряжение?

— Двое со снайперскими винтовками, один с ракетницей, с последним не понял, — Барри прерывисто дышал. — Одеты как все. На одном точно броня.

— Силовая?

— Нет, просто тяжёлая.

— Вот видишь, а ты за это денег хотел.

Эмиль усмехнулся, после чего отпустил Барри. Тот по стене сполз на пол. Мужчина быстро направился к спутникам, которым, как до них добрался, так же жестом велел идти следом.

Не прошло и десяти минут, как они оказались за пределами Форта. Эмиль был уверен, что после такой скромной выходки путь ему вовнутрь заказан. А даже если было не так, рисковать он не хотел. В любом случае, теперь впереди были только теплицы.

========== Глава 4. Девятая теплица ==========

Теплицы здесь были и до войны. Время не особо сильно потрепало местные сооружения, а мародёры предпочитали включать мозг и торговаться с местными, а не разносить всё в пух и прах, как они умели и любили делать.

У двухэтажного дома, щели в котором были старательно заделаны металлическим и деревянным мусором, располагались три стеклянные теплицы. Вообще, раньше их, как говорили, было не меньше семи, но некоторые не пощадило время, некоторые сломались поддавлением стихии, а некоторыми пренебрегли люди. Сейчас же за теплицами присматривала семья Адамс, которые из поколения в поколение передавали потомкам секреты выращивания самых вкусных и безопасных для употребления плодов и отдельных растений.

Название теплиц было банально историческим. Была и первая теплица, и третья, и шестая, но все они так или иначе либо оказались под слоем грунта, либо превратились в руины. Девятую теплицу периодически навещали торговые караваны, у Адамсов были налажены контакты с небольшими поселениями. Плоды своей деятельности они видели круглогодично, ведь удобрения, изготовленные по какому-то тайному и особому рецепту, резко ускоряли рост растительности и делали её более стойкой к различным катаклизмам. Да и о катаклизмах речи в последнее время не шло — война поменяла мир настолько, что зима и лето стали действительно на одно лицо.

Эмиля, Майкла и Джона встретили здесь с опаской, однако принять их решился сам глава семейства. Они прошли вовнутрь дома и присели в гостиной на диван, затаив дыхание в ожидании.

Если для Эмиля подобная картина была вполне привычной, то Майкл и Джон рассматривали окружающую их обстановку с неким удивлением. Да, пусть они покинули убежище не вчера и некоторое дерьмо нового мира уже успели повидать, но этот дом некогда был действительно велик, и речь здесь вовсе не о размерах.

На стенах висели картины, некоторые не тронуло даже беспощадное время. На полках стояла не какая-то полезная мелочёвка, а самые настоящие фарфоровые вазы, статуэтки и какие-то старые награды, а под полками этими висели пожелтевшие и выцветшие грамоты за достижения в развитии сельского хозяйства.

Из дверных проёмов на путников то и дело поглядывали двое мальчишек лет десяти, от вида которых Майкл грустно улыбался, а Джон и вовсе старался увести глаза.

— Я скучаю по Марте, — едва ли не со слезами на глазах шёпотом признал Майкл.

— Я по Нику тоже скучаю, — Джон тяжело вздохнул. — Но я чувствую, что они живы. И Марта, и Ник, и Кен.

Тем временем, поднявшись по скрипучим, но вполне себе крепким ступенькам, Эмиль оказался в кабинете у главы семейства. Он встал со своего кресла, протянул брюнету руку. На вид ему было явно не меньше пятидесяти лет, а в глазах отражался весь богатый жизненный опыт мужчины. Старая клетчатая рубашка была практически в идеальном состоянии, а в помещении пахло стиральным порошком, запах которого до этого Эмиль ощущал лишь у своего азиатского друга, у Акайо, и то, единожды.

Такой человек, как Пол Адамс, вызывал у Эмиля уважение. Мужчина не только прекрасно выглядел, несмотря на тяжёлую работу, но и привил любовь к этому месту, к трудным будням своим детям и тем людям, которые вкалывали в теплицах. Все до единого Полу были благодарны за то, чем он занимается.

— Добрый день, — наконец, поздоровался Адамс. — Я о Вас наслышан.

— Добрый, — Эмиль пожал мужчине руку и присел напротив него. — О Вас наш мир тоже не молчит.

— По какому вопросу Вы здесь? И кто те люди, что с Вами пришли?

Эмиль тяжело вздохнул и начал свой рассказ. Всё, с момента прибытия Майкла и Джона, было выложено в хронологическом порядке и со всеми подробностями. Иногда Пол улыбался, внимательно слушая, но большую часть времени он понимал, что приключившаяся история была крайне печальной. Несмотря на всеобщую неприязнь к товарищам из убежища, которую Адамс разделял и поддерживал, этих двух ему действительно стало жаль.

Когда брюнет закончил повествование, повисла тишина. Пол почесал свою густую бороду, поправил воротник на рубашке, встал со своего кресла и подошёл к окну. Жестом он подозвал к себе Эмиля, после чего показал рукой на выжженный город вдали и спросил:

— Знаешь, что там?

— Старый город, — Эмиль подошёл к собеседнику.

— Не только.

— Мегаполис?

— Да, — Пол кивнул и посмотрел на гостя. — Если твои похитители шли мимо нас, то только туда. Я, конечно, не эксперт в вопросах поиска людей, но скорее всего Мегаполис замешан в этом.

— Я не до конца уверен, что они в принципе существуют, — Эмиль усмехнулся. — И тем более понятия не имею, зачем им дети, ни к чему не приспособленные. Хотя…

Мужчина задумался. О Мегаполисе ходили ужасные слухи. Все верили в его существование, но никто это не признавал. Все боялись Мегаполис, но помалкивали об этом. Эмиль не спешил проверять, действительно они есть или это всё только сплетни, а в Старый город его никогда не тянуло — всё, что могли, уже растащили, а куда попасть не получалось — лезть не стоило и ему.

Пол прекрасно понимал, к какой мысли подтолкнул своего гостя. Более того — он считал это верным решением.

Выйдя из кабинета, Эмиль вернулся к Джону и Майклу, которых его задумчивый вид напряг. Мужчина решительно направился к выходу, жестом зазывая своих попутчиков идти следом. Те, ни на миг не усомнившись в лидере, выдвинулись следом.

Пожалуй, не меньше двух километров от теплиц молчали все. Майк и Джон только переглядывались, а Эмиль решительно шёл вперёд. В конечном итоге Майкл не выдержал:

— Куда мы теперь?

— В Старый город, — Эмиль был уверен и твёрд.

— Мегаполис? — Джон удивился.

— А ты откуда знаешь? — брюнет резко остановился.

— Я думаю, сейчас не лучший момент для душещипательных рассказов, — в глазах Джона появилось даже больше суровости, чем обычно.

— Не важно, — Эмиль отвернулся и продолжил путь.

Майкл посмотрел сначала на старого знакомого, после — на нового. Что-то заставило его насторожиться. Он тяжело вздохнул, этого никто не заметил. Странно было осознавать, что вдруг возникла потребность в обороне, а под рукой не было даже ножа. У Джона был пистолет, а у Эмиля и вовсе какая-то вычурная мощная винтовка, коих мужчина до этого даже на картинках никогда не видел.

Шло время, шли путники. Без остановок. Когда Майклу казалось, что он начинает сдавать, он молчал. Продолжали молчать и Джон с Эмилем. Постепенно начинало темнеть. Никого на своём пути они до сих пор не встретили. Люди явно избегали старый город, что не на шутку пугало Майкла. Как только он подумал, что неплохо было бы поговорить насчёт привала, где-то позади раздался рык.

Вся тройка обернулась. Джон схватился за свой пистолет, Эмиль — за винтовку. Майкл шёл немного позади. Хвататься было не за что. Неведанная тварь приближалась слишком быстро. Спустя Миг мужчина не мог пошевелить пальцем — страх полностью сковал его.

Огромное создание нависло над Майклом и тянуло к нему свои гигантские когтистые лапы. Оно было не меньше трёх метров ввысь, полностью покрытое чешуёй, а по всему позвонку от темечка до кончика хвоста красовались смертоносные шипы.

— Пригнись! — крикнул Эмиль.

Но Майк не мог. Время для него замедлилось. Посмотрев невиданной ранее твари в глаза, мужчина почувствовал себя ничтожеством. Страх, который ранее казался непреодолимым, теперь стал смешным. Майклу показалось, что он увидел саму смерть в глазах монстра. И он не ошибся.

Эмиль выстрелил, но было поздно. Ловким взмахом огромной лапы тварь сбила Майкла с ног. В прямом смысле — она рассекла мужчину на две части. Туловище отлетело на несколько метров, а ноги рухнули на том же месте. Мужчина не мог издать ни звука. Джон же, что есть мочи, закричал. Чудовищу это явно не понравилось.

Монстру было явно не до крика, ведь перед ним стоял теперь Эмиль, который его ранил. Оно обозлилось. Яростно фыркнув, монстр взвыл. Нет, он не привлекал собратьев. Он запугивал. Чудовище знало, что превосходство за ним. А Эмиль был уверен, что оно ошибается.

Мужчина не целился. Он быстро перемещался из стороны в сторону, каждый раз делая по меткому выстрелу от бедра. Монстр к такому не привык — все жертвы перед ним обычно цепенели в страхе, как минутой ранее Майкл. Чудовище знало, что оно — самое страшное, что есть в этом мире. И то, что всё шло не как обычно, существо явно рассредоточивало.

С каждым выстрелом отступали всё дальше как Эмиль с Джоном, так и чудище. Майкл, теперь уже бездыханный, продолжал лежать на своём месте до рывка твари, которая после схватило одну из половин и скрылась из виду, оставляя после себя кровавую дорожку.

Эмиль и Джон, переглянувшись, поняли друг друга без лишних слов. Дорога была ровной, адреналин давал о себе знать… В общем, бежать было легче, чем когда-либо. Тем более, тварь была страшнее того, что сделала с этим миром война.

Впереди был Старый город. Эмиль не знал, найдут ли они там ответы, но пути назад не было. Акайо не скажет ничего нового, Пол никуда больше не направит, а тварь явно не убежит далеко и будет поджидать их на обратном пути.

Джон молчал. Перед глазами стояла картина смерти друга. Хотелось только одного: проснуться. Проснуться в родном убежище, рядом с женой и детьми.

========== Часть 2. Мегаполис. Глава 5. Старый город ==========

Это место было ужасным. Стоило только приблизиться к Старому городу, как по телу пробегала дрожь. Небо здесь казалось особенно серым, слишком мрачным даже для этого мира. Высотки были давно покинуты, часть небоскрёбов в своё время под действием внешних факторов завалились на бок или, как карточный домик, плита за плитой, сложились.

Сюда осмеливались идти либо те, кто желал погибнуть, либо большие и хорошо вооружённые группы людей, которыми управляла необходимость сократить дорогу. Все пути, считавшиеся относительно безопасными, либо полностью огибали руины некогда великого города, либо затрагивали лишь окраины этого локального ада. Никто в здравом уме не хотел наткнуться на то, что здесь водится.

Говоря о местных обитателях — вот что достойно звания настоящего кошмара. У них не было чётких и общепринятых названий, ведь мало кто выбирался из их лап живым. Конечно, были и относительно безобидные твари, например, крысы или арахниды, но до них стоило ещё добраться.

В Старом городе опасным существам было вполне себе неплохо — там давно выстроилась своя пищевая цепочка, каждый гад знал своё место. Те, кто был на вершине всего этого, лишь крепче занимали свои позиции с течением времени. Низшие создания постоянно боролись за своё выживание. Были и те, кого не трогали, но они либо хорошо прятались, либо были выгодными для остальных.

Первые шаги по городу давались Эмилю и Джону со скрипом. Было страшно, но оба старались этого не показывать. Кругом стояла гробовая тишина, которая одновременно и радовала, и напрягала ещё больше. Не было ветра, однако влажность стояла такая, что воздух казался осязаемым: создавалось ощущение, что его можно было собрать в банку и высыпать где-то в другом месте.

Чем ближе были здания, тем более необычным и пугающим казался Старый город. Те сооружения, которым повезло пережить коварное течение времени, выглядели так, будто жизнь всё ещё присутствовала в них. Конечно, облицовка была потрёпана, а двери вполне могли вынести какие-то твари, но чёрт возьми! В большей части таких сохранившихся домой оставались целыми даже окна. Эмиль прекрасно понимал, что твари могли додумать, что можно не крушить всё вокруг. Эта мысль его пугала как никакая другая, ведь если местные гады были настолько умны, то с какой вероятность они с Джоном смогут выбраться из этой задницы живыми? И какой шанс того, что живы дети Джона и его ныне погибшего товарища?

Когда дорожный указатель, текст на котором был разъеден кислотными дождями и такими же бурями, остался позади, становилось ещё более жутко. Теперь к мыслям о тварях поселилась ещё одна: Мегаполис.

В данном контексте это не был гигантский город с многомилионным населением. Это была целая организация, легендарная и пугающая, о которой вне знали, но представителей которой никто не видел. Эмиль считал все бредни о Мегаполисе лишь байками, которые выдумывают от скуки и страха перед неизведанным. Однако сейчас, когда мужчина пытался проползти под стеной одной из высоток так, чтобы его не заметили те, кого не замечает он сам, где-то в глубине его подсознания воскресала мысль о том, что в каждой легенде есть доля правды.

Слухи о Мегаполисе ходили по пустошам разные. Начиная с того, что ребята из организации хотели из альтруистических побуждений спасти мир от радиации и заканчивая темой каннибализма и похищения ради этого детей. Проще было списать беды на то, чего никогда в глаза не видел, чем искать проблему в себе или в том, что тебе не по силам. Например, в работорговцах, охрана которых при сопротивлении вполне могла увести с собой не только двух-трёх детишек, но и все души небольшого поселения.

Вдруг где-то вдали раздался хлопок. Рефлекторно Эмиль обернулся. Обернулся и Джон. Источника не было видно и слышно после этого, однако встречаться с ним почему-то не хотелось.

— Надо идти, — заключил Эмиль.

Джон лишь согласился кивком.

Хлопок повторился, но уже был явно ближе. Оба путника ускорили свой шаг. Под ногами хрустели какие-то камушки и мусор, отвалившийся от стоящих вокруг домов. Неприятно было думать о том, что эти «камушки» вполне могли быть перемолотыми костями, однако иначе их хруст Эмиль обосновать никак не мог.

Снова раздался хлопок, снова он был ближе. Подул ветер. Затрещало всё вокруг. Мерзкий металлический скрежет хрупких, насквозь проржавевших металлических конструкций был привычным и в любой другой ситуации, возможно, даже расслаблял бы, но сейчас от него не было пользы — он сбивал, от чего терялось направление, из которого исходили хлопки.

Увидев поворот в одну их подворотен, Эмиль свернул и потянул за собою за рукав Джона. Здесь не было этих камешков, над головой не висело никаких конструкций — всё, что могло обвалиться, давно это сделало. Они старались идти максимально быстро, огибая одно здание за другим. Удивляло, что кругом не было ни одной твари, даже крыс. Эмиль понятия не имел, что об этом думал его товарищ, но самого его это не на шутку напрягало. Ведь если нет даже поганых крыс, то что за создание могло их разогнать?

Снова раздался хлопок. На этот раз он был настолько близок, что брюнет смог определить в нём дуплет. Между выстрелами была совершенно крошечная пауза, однако каждый из них казался грузным и тяжёлым. Встречаться с источником звука лицом к лицу не хотелось, однако, миновав очередное здание, пришлось замереть и выставить руку так, чтобы не выскочил случайно на улицу Джон.

В центре перекрёстка, свернувшись калачиком, спала непостижимых размеров тварь. Единственное существо, на которое она была хотя бы отдалённо похоже — дракон. У невиданного создания тоже были гигантские когтистые лапы и крылья, всё тело было покрыто чешуёй. Эмилю казалось, что оно было как бы не больше по своему размеру, чем всё его убежище неподалёку от Гиблых Топей.

Вокруг неё, вокруг это твари, собрались люди. На каждом была серебристая силовая броня. На броне были разные погоны. У кого-то броня блестела, у кого-то была изрядно побита и исцарапана, но явно своё дело делала прекрасно — обороняла хозяина. Каждый из незнакомцев был до зубов вооружён. У некоторых были миниганы, кто-то держал в руках лазерные ружья, не брезговали тут и ракетницами.

Эмиль посмотрел выше — на возвышенностях сидели снайперы. Мужчина был уверен, что знал их ранее. У них была такая же светлая амуниция, а их оружие… Брюнет считал эти винтовки произведением искусства. Они, все до единой, были невероятно точны. А их убойная мощь! Один выстрел был действительно равен одному трупу. Однако сейчас, глядя на драконоподобную тварь, Эмиль усомнился в последнем утверждении.

Оба мужчины продолжали как вкопанные стоять на своих местах. Один из людей в силовой броне поднял руку. Влажный тяжёлый воздух отныне разбавило не менее гадкое напряжение. Время словно встало в тот миг, когда человек опустил руку так, словно что-то ею попутно отрубил. Все солдаты, как один, открыли огонь по созданию. Выстрелы, взрывы. Запах гари и пороха.

Чёрная, как сама смерть, тварь открыла свои красные глаза. Казалось, что именно так выглядит зло.

Оружейные звуки разбавляли крик, брань, ругань. Кто-то просто орал, кто-то громко проклинал тварь. Но все разом смолкли, как только она взмыла в воздух, откинув своими конечностями нескольких солдат в разные стороны.

Размах крыльев создания был настолько огромен, что от кончика до кончика между ними без проблем можно было бы поместить хоккейную площадку. Когда оно открыло пасть, Эмиль потерял дар речи, ведь никогда подобного не видел. Язык у неё был как у змеи, заострённые зубы в несколько рядов, кислотно-голубые слюни. Тварь проревела то ли от боли, то ли призывая собрата. От полученных ранений она истекала кровью, но сдаваться явно была не намерена.

Не собирались сдаваться и солдаты. Они палили в тварь что было мочи. Снайперы показывали всю красоту своих навыков — ни один не промахивался мимо движущейся мишени. Существо выло, грозно и яростно фырчало, но все, кто был на поле боя, словно не замечали этого и продолжали нажимать на спусковые крючки своих оружий.

Эмиль посмотрел на своего спутника: Джон замер, даже не моргая. Он стал даже реже дышать. Брюнету было не до усмешек. Он понимал, что с теми, кто внутри силовой брони, лучше быть друзьями и пойти на контакт до того, как их двоих впечатают лицом в землю после того, как сделают то же самое с неведанной зверушкой.

Сняв своё ружьё с предохранителя, Эмиль прицелился. Выстрелил раз, другой, третий. И ни разу не промахнулся. За общей какофонией мужчину не было слышно, но один из солдат их заметил. Он явно что-то сказал по каналу связи главному, ведь в следующий миг на двух путников посмотрел уже он, на миг отвлекаясь от расстрела существа.

Желание твари причинить вредителям боль, тем временем, лишь крепчало. Заметив одного из снайперов, она полетела к нему и словно прилипло к зданию, пытаясь выковырять из него человека. Солдату повезло — он вовремя заметил, как существо планировало к нему. Боец успел отскочить и забиться в одну из щелей. Однако тварь не намеревалась сдаваться. Она не могла дотянуться до него своими острыми когтями, но прекрасно понимала, что у неё был прекрасный сильный длинный язык.

Но и снайпер глуп не был. Понимая, что от него хотят, он достал нож. Как только язык создания был максимально близок, ловким движением солдат распорол его. Тварь снова взвыла. Заливая своей кровью бойца и брызжа голубой слюной во все стороны, она сначала вытащила язык из здания, а после вновь взмыла в небеса.

Но меткий выстрел из ракетницы пришёлся растерянному существу прямо в глаз. Непонятно было, сдохла тварь или растерялась, но в считанные секунды она застыла, после чего, разрезая воздух своими крыльями, устремилась вниз. Все пытались разбежаться кто куда мог, прятались едва ли не по щелям на асфальте.

Эмиль только сделал шаг глубже в переулок, как существо упало. Второй глаз твари, который был цел, смотрел прямо на него. Душа стыла от этого взгляда. Он был груб, холоден и интуитивно казался опасным. Джон, как только создание приземлилось, спиной вперёд отбежал аж к стене, которая была от них метрах в семи-десяти.

Солдаты продолжали стрелять в тварь, но той уже было всё равно.

Как только шум стих, по команде, к Эмилю и Джону направился один из бойцов. Судя по выправке и знакам отличия, именно он был у них главным.

========== Глава 6. Гостеприимное подземелье ==========

Последующая картинах которую Джон и Эмиль не застали, была далеко не самой приятной. Тварь, не так давно летавшая над ними, теперь была выпотрошена и поделена на части. Мышечную ткань старались отделить от костей, внутренности сразу сжигали рядом. Делали это всё не те же солдаты, а люди, облаченные в специальную амуницию.

Огромные кости существа пилами делили на части до состояния, когда их могли унести. Отдельных почестей удостоена была голова — её первостепенно отделили от туловища и увезли с места гибели твари.

Эмиля и Джона вели по городским улицам в неизвестном направлении. Впрочем, любое направление здесь для них было неизвестным. Люди к ним враждебны не были, сопротивление не имело ни малейшего смысла. Они вполне могли ответить на некоторые вопросы или помочь отсюда выбраться.

Под ногами трещали те же «камешки». В голове Эмиля постепенно вырисовывалась картина: возможно, ради костей ту тварь и убили. Если она такая жутка и смертоносная, какой казалась, то вряд ли любое другое исчадие этого локального ада приблизится к тем, кто такого гада так раздробил. Мужчина понимал, что если ту тварь, которая убила Майкла, они смогли прогнать вдвоём, то здесь у них не было бы ни малейшего шанса выбраться живыми.

Люди в силовой броне были со всех сторон. Непонятно, пытались они предотвратить побег двух путников, на который они и сами-то готовы не были, или же старались доставить их куда-то живыми и невредимыми. Эмиль за их широкими латами особо не видел дороги, зато высотки его поражали. Ему почему-то казалось, что он видел их ранее, но этого момента мужчина вспомнить не мог. Здания покоряли своей величественностью и хрупкостью. Брюнет понимал, что построить каждую такую махину было сложно, а забросить… было вынужденной мерой.

Воздух по-прежнему можно было есть ложками.

Один из бойцов посмотрел на какой-то модуль, что был у него на руке, после чего что-то сказал невнятное. Пришлось ускорить шаг.

Чем дальше они уходили вглубь города, тем более живыми казались все руины. Создавалось впечатление, что обжиты они не тварями, а именно людьми. Хотя по поводу тварей, если рассматривать бандита с пустоши, ещё можно было поспорить.

В конечном итоге загадочная группировка привела Эмиля с Джоном к одному из зданий. Едва они переступили порог небоскрёба, как дышать стало пусть немного, но всё же проще. Их продолжили вести в неизвестность. Изнутри здание было таким же разбитым, как все остальные, но не было здесь ни груд мусора, ни куч обломков. Лестница, по которой пришлось спускаться вниз, была укреплённой, от чего без труда выдерживала такое количество людей в силовой броне.

В конечном итоге, увидев огромную металлическую гермодверь, Эмиль замер. Звукоизоляция силовой брони была настолько хороша, что мужчина практически не слышал, о чём ведутся переговоры. Вскоре, вместе со скрипом и скрежетом, дверь постепенно начала отворяться. В глаза бил яркий свет прожекторов. Когда устройство застопорило двери, отряд, в центре которого были Джон с Эмилем, подался вовнутрь.

Это место выглядело так, словно не принадлежало этому миру. Оно не было побитым и исцарапанным временем. Здесь не было привычных металлических ржавых листов, прикрывающих дыры. Здесь не пахло сыростью, как на поверхности, не было ощущения, что из-за спины вот-вот прилетит удар.

Идеально ровные стены были либо покрашены, либо обшиты хромированными металлическими листами без малейшего намёка на коррозию. Каждый человек, которого встречали на своём пути новоприбывшие, не выглядел, как побитый суровой жизнью. Казалось, что это место — один большой механизм, а люди в нём — шестерёнки, поддающиеся замене. Свет пусть и был ярким, но не бил в глаза так, как прожектор при входе. А воздух… Дышать здесь было приятно, не было той тяжёлой влаги и гари, которая, казалось, была везде. Постепенно, один за другим, снимали свои шлема те, кто привёл сюда Эмиля и Джона. Среди них была даже одна девушка.

Вскоре путников завели в небольшое помещение, равное примерно десяти квадратным метрам. По центру была небольшая металлическая скамейка, у одной из стен — шкафы, закрывающиеся на кодовые замки. На потолке, ровно по середине, вдоль всех «апартаментов» шла светодиодная лента, которой хватало, чтобы осветить весь небольшой зал. С противоположной от входа стены было ещё три двери, куда ни Джон, ни Эмиль не решались войти без предварительного приглашения. Они оба присели на скамейку, ожидая продолжения общения с незнакомцами, после чего посмотрели друг на друга.

— Я, если честно, понятия не имею, что это, — честно признался Эмиль. — И как на это реагировать тоже не знаю.

— Как и чего от нас хотят, — добавил Джон. — Мегаполис?

— Не уверен, — мужчина задумался. — Даже если так, то всё равно я пока не знаю, что будет дальше.

Лысый кивнул в ответ, давая понять, что информацию принял, после чего задумался сам. Его мысли были… туманными. В голове была самая настоящая каша. Спустя столько лет в убежище, нынешняя последовательность событий сливалась в одну отвратительную и довольно гадкую на вкус картину. Поиски по-прежнему играли большую, если даже не первую, роль в жизни Джона, но сейчас он чётко, как никогда, понимал, что всё будет хуже, чем он видел в своих самых худших кошмарах.

— Ты ведь не всегда в убежище жил, — Эмиль вновь нарушил тишину.

— Не всегда, — честно ответил мужчина. — Лет с десяти.

— Как ты туда попал?

— Да хрен знает, — Джон пожал плечами. –Я этого не помню, хотя возраст, вроде как, был сознательным уже. Но почему-то все байки с пустошей хотя бы частично, но в голове остались.

— Майк знал, что ты не «местный»?

— Нет. Старался не…

Вдруг входная дверь открылась. В помещение, прерывая исповедь Джона, вошёл мужчина в очках. В руках он держал два небольших контейнера, которые поставил на скамейку, и странное устройство. На вид ему было явно не больше тридцати. Он был высоким, но худым. Лабораторный халат выдавал в нём далёкого от бойцов человека. Взъерошенные русые волосы, небольшой шрам на шее, острый нос, тонкие губы.

На лице незнакомца красовалась улыбка, словно только что он самолично узрел чудо. В руках он держал какое-то устройство, похожее на планшет для бумаг, по которому водил пальцем и так же в него что-то записывал. Он визуально оценил сначала Эмиля, а после него и Джона. Те подвелись на ноги, не зная, что и спрашивать, а незнакомец довольно бегал вокруг них, будто ему представилась возможность изучить невиданных ранее опасных тварей.

— Потрясающе, — наконец, прошептал он, после чего протянул руку брюнету. — Я Остин. Остин Андерсон.

— Эмиль, — мужчина пожал руку ботанику, после чего тот переключился на второго гостя.

— Джон, — представился тот.

— Я… В восторге! — честно признался Остин. — Мне нужно будет вас двоих более подробно исследовать. Это не больно, — мужчина улыбнулся. — Но необходимо.

Что Эмиль, что Джон не знали, что сказать и что ответить, поэтому лишь молча ждали дальнейших указаний.

— Я вас покину на некоторое время. Сложите пока свои вещи в шкафы, — учёный указал на них рукой. — Примите душ, переоденьтесь. Всё в контейнерах, которые я принёс. Душевые за теми дверьми, — он снова жестом указал направление. — Вас никто не побеспокоит.

Для Эмиля слово «душ», значило не так много, как для Джона. Уже спустя несколько минут мужчина был готов расплыться от удовольствия. Горячие струи воды под большим напором сейчас радовали его, наверное, даже больше, чем перспектива что-либо съесть. Он по этому очень скучал. Эмилю, конечно, тоже было приятно, но он уже привык к менее изысканным способам вымыться.

В контейнерах, помимо полотенца, предметов личной гигиены и белоснежного нижнего белья, было что-то наподобие довоенного спортивного костюма. Лёгкая майка, толстовка на молнии и штаны. В качестве обуви — какая-то непонятная, похожая на носки, ерунда, которая, после того, как её надели, подстраивалась под размер ноги хозяина.

Состояние теперь было более расслабленным. Эмиль сбрил свою растительность на лице, от чего визуально стал выглядеть моложе. Это всё было непривычным. Возможно, когда-то давно, до того, как мир поразила эта проклятая ядерная болезнь, подобные блага были делом обыденным и повседневным, но сейчас воспринимались как нечто странное. Эмиль сам понять не мог, откуда он помнил, как с подобными вещами, наподобие того душа, обращаться. Он был уверен, что поставь туда любого человека с пустоши, и он скорее что-то сломает, чем полноценно искупается. Нет, люди вовсе не были тупыми. Они просто подобного никогда не видели.

Вскоре вернулся Остин. Он вывел путников обратно в коридор и повёл в какое-то другое место. Их вещи остались в тех шкафах, а открытые контейнеры — на скамейке. Люди, мимо которых проходила троица, периодически с любопытством смотрели на гостей. Становилось ясно, что подобное здесь происходило не часто.

В конечном итоге Джона и Эмиля завели в какую-то лабораторию, где усадили в кресла. Рядом с каждым стояло по лаборанту. Никого их мужчин ни к чему не привязывали. Эмилю повезло немного больше — вокруг него ходила девушка.

— Итак, — в какой-то момент, усевшись на своё место, начал Остин. — Как вы могли заметить, сейчас мы находимся под землёй. Этот комплекс был развёрнут здесь ещё до войны, а нам выпала честь продолжить о нём заботиться после. Мои коллеги, Пол и Рита, замерят ваши основные показатели жизненно важных функций, а также, если вы не против, возьмут вашу кровь для ряда исследований.

Как только Остин замолк, лаборанты приступили к своим обязанностям. Первым делом они замерили температуру тела, после — давление и остальные необходимые им показатели, включающие в себя также частоту сердечных сокращений и частоту дыхания. Каждый показатель они записывали на своих устройствах, периодически о чём-то друг с другом совещаясь. Когда дело дошло до взятия крови, ни Эмиль, ни Джон не были против. Как только лаборанты заполнили пробирки, Остин, глядя на гостей, поставил точку в их знакомстве одной лишь фразой:

— Добро пожаловать в Мегаполис.

========== Глава 7. Конструктор ==========

Мегаполис…

Увиденные изначально коридоры были ничем по сравнению с тем, что было на самом деле в руках организации. Целая сеть огромных бункеров под городом, часть из которых была создана уже в послевоенное время. Арсенал, о части оружия в котором никто из живущих на остальной части всей планеты даже не подозревал. Комплексы не только подземные, но и надземные, каждый из которых питал сам себя электричеством. Целая фирма, базировавшаяся в одном из комплексов, которая не только обеспечивала едой весь Мегаполис, но и занималась селекцией новых культур и возрождением довоенных в их первозданном виде. Здесь было всё. Здесь, внутри каждого комплекса, была жизнь, которую, казалось, война не затронула.

Язык Эмиля буквально чесался от вопросов, но задать их не всегда получалось: либо это было неуместно, либо человек не мог на них ответить. Наверняка было понятно лишь одно: похищением детей из убежищ тут не промышляли. Да и в целом за похищениями Мегаполис никогда не стоял. Путникам довелось узнать, что люди, если и попадают сюда, то либо они сами, либо представители организации предлагают присоединиться им добровольно. И почему-то в это верилось.

Первый комплекс, куда привели Джона и Эмиля изначально, был далеко не самым передовым из всех. Он функционировал как привал для солдат. Отсюда они выходили на патрулирования и сюда приводили раненых, если случилось что-то в этом секторе. Здесь была своя столовая, солдатские казармы, офицерские покои, медпункт (куда привёл их Остин) и обустроенные комнаты тех, кто постоянно здесь работал.

Постоянный персонал комплекса можно было на пальцах двух рук пересчитать. Прежде всего, это был Остин, а также двое его лаборантов. Пол и Рита были обучены азам оказания медпомощи, а вот их начальник с помощью здешнего оборудования и благодаря своим знаниям мог не только пулю вытащить, но и провести операцию на мозге. Повар был всего один, один был и уборщик. Два механика, обслуживающих технику и силовую броню солдат. И ботаник, который был здесь для аварийных случаев. Он, конечно, занимался выращиванием того или иного продукта всегда, но если вдруг бункер останется отрезанным от остальных, то благодаря его навыкам и знаниям, а также запасам семян и удобрений, он сможет прокормить двадцать пять человек, однако после запас провизии, благодаря получению новых семян, будет лишь возрастать.

Остин был человеком довольно необычным. Он родился в Мегаполисе и, как говорил, планировал умереть в нём же. Он был умён и сообразителен, а Эмиль вызывал у него особый интерес. Учёный говорил, что обосновано это тем, что всю жизнь брюнет жил скитаясь и был едва ли не сильнее солдат организации, однако путник чувствовал, что дело было не только в этом.

Насчёт костей тварей Эмиль оказался тогда прав. Подобная мера безопасности в своей реализации была достаточно сложна, однако давала своего рода невидимый щит, который довольно долго мог служить верой и правдой. Ради этого иногда приходилось тварей выслеживать днями, а то и неделями. К сожалению, подобный дракон был не единственной угрозой Старого города. Как позже рассказали бойцы, здесь обитали птички и пострашнее. А то создание, которое убило Майкла, пусть и считалось опасным, но особой угрозы вооружённому отряду данной организации не представляла.

Путникам не пришлось ждать долго, прежде чем их направили в другой корпус. Им дали прийти в себя, отдохнуть и переночевать в атмосфере гостеприимства Остина, однако дальше было больше. Центральный комплекс.

Дорога к сооружению была защищена. По бойцам и сотрудникам предыдущего бункера было заметно, что они горды за то место, в которое на тот момент держали свой путь Эмиль и Джон. Воздух был таким же тяжелым, влажным и вязким, но, как уверял Остин, он был не опаснее, чем в любом другом месте постъядерного мира.

Картинка, которая мелькала перед глазами, в зависимости от отдалённости от «контрольных» точек практически не менялась. Городской пейзаж довольно быстро приелся. Он начинал казаться Эмилю знакомым и однотипным. Да, пусть и не часто его заносило в подобные места, но все они не менялись. От одного километра к другому разнились лишь названия улиц, дорожные указатели и стрелки, показывающие в сторону очередного квартала.

Центральный комплекс назывался таковым не только потому, что располагался непосредственно в центре Старого города. Он был гигантским и стерильным настолько, что, казалось, вредоносной бактерии там не может быть в принципе. Белые лампы давали нейтральный свет, люди носили схожую одежду. Это место было настоящим Мегаполисом. Пройдя все процедуры обеззараживания и попав вовнутрь этого комплекса, Эмиль понял, что не может зрительно зацепиться за какое-то конкретное лицо — людей было много, все они были совершенно разными. Жизнь здесь действительно кипела. Однако путники не останавливались.

Эмиля и Джона завели в лифт, который быстро спустил их на несколько уровней ниже. Здесь были и лестницы, располагались они в каждом секторе, а также вокруг этих же лифтов. Ощущения от подобной телепортации вниз были для обоих мужчин довольно странными, вызывающими определённый дискомфорт. Возможно, виной тому было то, что данное явление они в своей жизни переживали впервые.

И вновь коридор, путь по которому завершила массивная металлическая дверь. Встретил путников седой мужчина невысокого роста в бордовой рясе с золотистыми лампасами на рукавах. Он молча, при помощи жеста, пригласил гостей войти в его логово, где перед их глазами развернулось совершенно необычное, до этого дня невиданное зрелище.

Здесь были роботы. Десятки, сотни роботов. Какие-то были собраны и отключены, некоторые функционировали на благо Мегаполиса, но часть из них… Они были как люди. Джон даже не удержался: одно из этих устройств он потрогал руками. Кожа ничем не отличалась от человеческой не только визуально, но и на ощупь. По телу робота даже были расположены волоски. Такие же, как у людей. Джон понимал, что в жизни бы в это не поверил, если бы сейчас не видел рядом точно такого же, но разобранного.

— Это андроиды, — мужчина, рассматривая Джона и Эмиля словно детей, улыбнулся. — Меня зовут Кристофер Брукс. Я главный конструктор Мегаполиса. О вас меня осведомили.

— Конструктор? — Джон отвлёкся от человекоподобного робота.

— Большая часть этих устройств — моя работа, за остальных спасибо предшественникам. Чертежи, разработка, подбор компонентной базы, программирование. Всё выполняется здесь, под моим руководством. С конвейера пока не сошёл ни один робот, будь он андроидом или обычной поломойкой, за качество которого я не ручался бы лично.

— Чем андроид отличается от живого человека? — Эмиль внимательно посмотрел на Кристофера.

— Всем, — мужчина, прикрыв глаза на миг, улыбнулся. — Они созданы таковыми дабы люди мегаполиса не ощущали себя подконтрольными. Только приближённые ко мне имеют честь располагать сведениями, сколько в нашем обществе на данный момент есть андроидов. Они не призваны вытеснить людей. Они лишь заменяют их на «чёрной» работе. Моют посуду на наших кухнях, обслуживают реакторную, моют полы и кремируют умерших. Некоторые из них функционируют как медработники, а некоторые даже не покидали данный цех. Я удовлетворил Ваше любопытство?

— Если честно, не совсем, — Эмиль пожал плечами.

— Они выглядят как люди, ощущают себя людьми, но у них нет чувств, эмоций и воли. Каждый из них сделан для конкретной работы.

— Они могут как-то восстать? — Джон задумался.

— Исключено, — Брукс едва не засмеялся. — Как я понял, Вы, Джон, выходец из убежища. Насколько мне известно, что такое «микроволновая печь» Вы знать должны.

— Допустим, — мужчина кивнул.

— Представьте теперь, что она, вместо того, чтобы подогреть вам ужин, решила заявить о своих правах. Вы считаете это возможным?

— Логично, — Джон кивнул. — Просто…

— Понимаю, — Кристофер вновь улыбнулся. — Они слишком человечно выглядят. Гражданам Мегаполиса не обязательно знать, сколько среди них машин.

— Они выполняют охранную функцию? Исследовательскую? — оживился Эмиль.

— Несомненно. Мы, конечно, не рискуем доверить неодушевлённому предмету оружие… — мужчина пытался подобрать максимально демократичную формулировку. — Однако они помогают нам отслеживать нежелательные очаги сопротивления нынешнему режиму правления, чтобы в дальнейшем их устранить. Какой бы не была власть, всегда найдётся тот, кого она не будет устраивать, и тот, кто притянет к себе единомышленников, — Кристофер сделал паузу, давая гостям возможность обдумать сказанное им. — Исследовательскую функцию, как Вы, Эмиль, заметили, андроиды тоже имеют, Вы правы. Мы приглядываем за некоторыми поселениями на территории пустошей, собираем данные. Мы пытались вмешиваться в их жизнь, управляя андроидом и перепрограммируя его на ходу, но люди от помощи отказывались. Мегаполис ставит перед собой цель воскресить этот мир из пепла, но как сделать лучше тем, кому нравится сидеть в грязи?

— Никак, — согласился Эмиль.

— В нашем арсенале есть и более серьёзные вещи, — на лице Кристофера вновь появилась улыбка. — Пройдёмте за мной.

Джон с Эмилем переглянулись. Конструктор уже пошёл куда-то вперёд, выбора у путников не оставалось. Роботы, что были вокруг, впечатляли. Эмиль заметил как минимум одно отличие андроида от простого человека — им было не присуще любопытство. Мужчина понимал, что никто из тех, кто до этого казался ему человеком в этом цеху, не обращал на них внимания, даже когда они проходили буквально в метре.

Кристофер вывел своих гостей в коридор, через который они спустились на этаж ниже. Визуально всё было точно таким же, как и везде, но в нос бил запах спирта и формалина. Брукс остановился у какого-то окна. Спустя несколько секунд до него добрались Джон с Эмилем. С небывалым удивлением они смотрели вовнутрь большого помещения.

Каждый человек, из находящихся внутри, был в лабораторном халате и перчатках, закрывая лицо маской с небольшим респиратором. Вдоль одной из стен стоял гигантский холодильник, на полках которого красовались человеческие конечности, заметные наблюдающему с коридора. Эмиль обернулся и понял, что в зале напротив картина была абсолютно такой же.

Всё внимание наблюдателей в обоих помещениях было сконцентрировано на большом устройстве, стоящем в центре обоих залов.

— Киборги, — с гордостью сообщил Кристофер. — И люди, и машины. Пожалуй, величайшее из наших достижений. Бесспорно, любой учёный готов сказать так же о любой видной вещи из своей отрасли, но тут…

— Тут это вне конкуренции, — заключил Эмиль.

— Именно! Вам, наверное, сложно не заметить это устройство в центре зала…

Джон, не отводя взгляда от процесса, кивнул.

— Оно наращивает ткани на организм. Все, которые в этом организме должны быть. В тонкости я вдаваться не буду, ровно как и в предыдущие этапы, но именно отсюда сходят самые настоящие киборги.

— Я понимаю, что они живые, — Эмиль взглянул на Брукса. — Но чем они отличаются тогда от людей и от андроидов? В глобальном смысле.

— Они лучше людей. И они не знают о своей природе.

— Это как?

— Вам ли, Эмиль, не знать, — Кристофер улыбнулся, но осознав, что он остался непонятым, мужчина вернулся к былой серьёзности. — Прошу прощения. Дайте мне две минуты. Никуда не уходите.

Брукс резко удалился в какое-то другое помещение, оставляя путников наедине друг с другом. Слов не было ни у Джона, ни у Эмиля. Оба не поняли, к чему старик вдруг стал таким «своим», однако фраза о незнании почему-то зацепилась.

Джон быстро вернулся к наблюдению запроцессом. Устройство работало медленно, но при внимательном наблюдении было заметно, как в прозрачной плотной жидкости слой за слоем появляется человек. Когда дело доходило до формирования лобной доли мозга, машину останавливали. Один из сотрудников распаковывал какой-то совершенно небольшой гаджет, подходил к человекоподобному созданию и, загораживая спиной весь обзор, приступал к своей работе.

Не прошло много времени до того момента, как, держа в руках планшет, вернулся Кристофер. Он посмотрел на Эмиля, затем перевёл взгляд на Джона.

— Я голоден, — сообщил он. — Думаю, вам тоже стоит поесть.

— С радостью, — Эмиль кивнул. — Но мне хотелось бы узнать об этом всём подробнее.

— Я расскажу Вам, — Брукс едва заметно улыбнулся. — Но после обеда.

Трапеза была пусть и преимущественно необычной консистенции, зато довольно приятная на вкус и крайне питательная. После неё Кристофер провёл гостей в небольшой зал, представлявший из себя переговорную. Убирал её в тот момент андроид. Парой команд Брук на время отключил его, после чего начал свой рассказ.

Касался мужчина не только самих киборгов, которые в данный момент Эмиля интересовали больше всего, но и структуры Мегаполиса. Кристофер прекрасно понимал, что гости здесь не навсегда, поэтому рассказать им максимальное количество информации считал своим долгом. Он виртуозно избегал моментов, которые от Мегаполиса могли оттолкнуть. Его задачей было привести к прогрессу максимально много людских душ, а Джон и Эмиль, покинув это место, прекрасно ему с этим могли бы помочь.

Однако после разговора о киборгах и андроидах Эмиль потерял интерес к беседе, а у Джона на уме были лишь дети, судьба который до сих пор оставалась неизвестной. Когда вопрос о них задали напрямую Кристоферу, тот задумался, после чего, попросив гостей никуда не уходить, покинул переговорную сам.

Обдумывая киборгов, созданных в стенах Мегаполиса, Эмиль неволей поставил себя в их ряды, но после быстро стал это отрицать. Он не считал себя настолько сильным и умным, как о своих творениях повествовал Брукс. Однако некоторые моменты у мужчины вызывали сомнения. Конструктор говорил, что память у киборгов была преимущественно синтетической и не отличалась идеальной целостностью. Эмиль понимал, что и его воспоминания не всегда имели нормальную последовательность. Если раньше это не вызывало никаких мыслей и подозрений, то есть казалось абсолютно нормальным, то сейчас в подсознание начал закрадываться мерзкий, грызущий душу червячок.

Однако вскоре Кристофер вернулся, из-за чего Эмилю пришлось отвлечься от своих тяжких раздумий. В руках у мужчины были какие-то бумаги. Когда он передал их Джону, тот замер и… заплакал. Эмиль взглянул на бумаги сам и быстро понял причину эмоционального состояния своего товарища. Там были фотографии. Помимо вооружённых мужчин в тяжёлой броне на них были и дети. Дети Джона и Майкла. Они исхудали и явно были напуганы не столько неизведанным опасным миром, сколько людьми.

========== Глава 8. Рубеж ==========

Целостность памяти. Эти слова крутились в голове Эмиля с тех самых пор, как Кристофер Брукс их озвучил. Это было странно. Странно осознавать, что с тобой что-то не так. Это пугало, расстраивало и объясняло определённые вещи одновременно. Эмиль не помнил своего детства и большой части юношества. Он не знал, откуда он на самом деле, не помнил своих родных, особенно родителей, которые для него были… никем. Эмиль не знал голоса матери и надёжности отца. Помимо этого, периодически всплывали странные обрывки, словно части фильмов или фотографии, которые непонятно было с чем можно связать. На них был другой весь мир. Только сейчас, покидая Мегаполис, Эмиль окончательно осознал, в чём может быть дело.

Но мысли о подобном его не радовали.

Это было сравнимо с осознанием того, что ты неизлечимо болен чем-то таким, течение чего нельзя даже приостановить. В нынешнем мире могла убить и простуда, но тут речь о более тяжёлом испытании. Рак? Возможно. Опухоль лишь растёт, если её не пытаться уничтожить. А уничтожать её практически везде было нечем. Так и у Эмиля: мысли о том, что он не такой, каким себя всю сознательную жизнь принимал, росли подобно снежному кому, что катился с горы.

Но мужчина, отдаляясь от Мегаполиса, старался об этом думать как можно меньше. Он наблюдал. Большой город, который несколько столетий тому был весь в неоновых огнях, теперь вызывал своей пустотой тоску, а опасностью — настороженность. Под ногами по-прежнему трещали и хрустели камни, которые так-то и камнями не были. Эмиль даже и близко представить не мог, сколько тварей пришлось изничтожить, чтобы такую территорию покрыть их костями. И как же глупы быть эти создания, раз до сих пор пытались нарваться на человека, который с ними подобное вытворял.

Идти приходилось по карте, которую почётно нёс Джон. Сходить с маршрута было опасно: мог либо появиться очередной дракон или та тварь, что так ловко убила Майкла, а могли и крысы набежать стаей, которые, к слову, подходить к костям опасались даже более, чем сородичи тех, по чьим останкам держали свою дорогу путники.

Джон никак не выходил из мыслей о том, что детей найти — первостепенная задача. Он видел, что Эмиль чем-то озадачен, от чего не мог не смутиться. Мужчине становилось не по себе, когда он понимал, что, по сути, его путника рядом с ним ничего не держит. Джон знал, что этот человек с ним скорее из жалости, чем ради материальной выгоды. Они ничего ценного, кроме Мегаполиса, на пути своём не встречали, но и эта находка была сомнительной. После смерти Майкла Эмиль вполне мог сказать: «А дальше — сам», но почему-то этого не сделал. Джон хотел чем-то поддержать товарища, но прекрасно понимал, что этого сделать не сможет, ведь поддержка была необходима ему самому.

Он вспоминал жену и детей. Ник, которого похитили, и Эбби, которая осталась в убежище. Марта, дочь Майкла, тоже была далеко не посторонним человеком. И Кен, мать которого погибла при родах, а отец… А отец нашёл какую-то дурь в стенах убежища, к которой быстро пристрастился, от чего вскоре приказал долго жить.

Джону было страшно. Страшно от того, что он мог умереть сам. И страшно потому, что вскоре придётся сказать Марте, что её отца не стало, пока он пытался её же спасти.

Солнце только поднималась в зенит, до темноты было ещё далеко. Старый город был огромным, от чего даже самый короткий путь из него был довольно протяжённым. Когда перемолотых костей под ногами становилось всё меньше, Эмиль забрал у своего товарища карту. Они продолжали идти по тому же серому городу, но уже прижимались к стенам зданий. Да, пусть это и уменьшало пространство для манёвра, но так они хотя бы сливались с окружением за счёт своей серой одежды.

Когда солнце преодолело свою пиковую точку и пошло к спаду, путники выбрались к шоссе. Огромный указатель с названием дороги от тяжести лет давно упал этим самым названием вниз на асфальт, трещины и выбоины на котором были вполне естественным узором. В Мегаполисе сказали, что похитители, обойдя город, двинулись прямо по шоссе. Точно так же поступили и Джон с Эмилем.

Пейзаж постепенно становился привычным. Помимо основного роя мыслей, Эмиль теперь не знал, как будет возвращаться домой и стоило ли это делать в принципе. Он не был до конца уверен, что Джон переживёт их путешествие после того, как погиб его товарищ. С гибелью родителя пропадал смысл искать его детей. Да, ребят пусть и было жалко, но работорговля, к сожалению, была на пустошах делом совершенно обыденным. Часто рабами не только рождались, но и умирали. Кому-то везло попасть на плантации и в прислугу уважаемых людей, кто-то же гиб в рудниках. Да, золото и прочие блёсточки, несмотря на ядерный коллапс, всё ещё были в почёте.

Постепенно смеркалось. Из леса, что под действием нынешних условий преобразился, постепенно выползали твари, которые пока не рисковали напасть. Не было достаточно темно, а люди здесь не ходили без оружия. Иногда встречались крысы, которые трусливо убегали, иногда — арахниды. Гигантские пауки с каким-то любопытством провожали путников, отрываясь на это время от трапезы. В меню у них, как правило, были либо их сородичи, либо те трусливые крысы, либо одичавшие псы мелких размеров, либо ещё какие насекомые. У Джона от вида подобных тварей мурашки шли по коже. Эмиль же был полностью расслаблен, ведь знал, что для человека арахниды, несмотря на свои габариты и вид, были совершенно не опасны. Пусть они не боялись людей, но и не нападали — паучьи лапки были достаточно хрупкими, а переломы они переживали достаточно болезненно. В арахнидах не было ничего такого, что могло бы привлечь человека. Их мясо было жёстким и горьким, а из панциря что-либо изготовить не представлялось возможным.

Когда становилось темно настолько, что пришлось включать фонари, в лесах постепенно начали завывать твари. Джону было страшно, о чём он, не стесняясь, сообщил Эмилю. Мужчина же, в ответ, попросил не беспокоиться. Он словно чувствовал, что вскоре на горизонте замаячат огни какого-то поселения. И не ошибся.

Это действительно был небольшой городок, всего на несколько одноэтажных домой и протяженное трёхэтажное здание. Постучав в ворота, путники долгое время стояли без ответа. Ночевать снаружи желания было мало, но если возникала такая необходимость… Эмиль представил, где и как можно расположиться, мысленно обрисовал всю картину. Она готов был поставить винтовку на предохранитель и рухнуть на землю, что уснуть, обняв любимую. Но ворота, вероломно ломая мужские планы, распахнулись.

С той стороны порога на путников смотрел мужчина лет пятидесяти. Седые, как снег, волосы, такая же борода. Он осмотрел с ног до головы сначала одного гостя, замет другого. Где-то вдали вновь завыли последствия пары сотен лет эволюции в условиях с повышенным радиоактивным фоном. Сделав шаг в сторону от ворот, незнакомец жестом пригласил войти Эмиля и Джона. Те, глянув друг на друга, сделали шаг за порог.

— Вы с чем здесь? — закрывая ворота, поинтересовался мужчина.

— Детей ищем, — отозвался Эмиль. — Похитили. Будет хорошо, если поможете или хотя бы заночевать пустите.

— Заночевать уже пустили, — незнакомец откашлялся. — Может и поможем.

Мужчина повёл путников вглубь небольшого поселения, после чего завёл в трёхэтажное здание. Эмиль смотрел по сторонам и понимал: часть людей здесь ведут себя так, словно созданы из пластика. Была только одна мысль: андроиды. Откуда их здесь столько, если рубеж Мегаполиса остался поазди?

Впрочем, к утру всё стало понятней.

========== Часть 3. Выбор. Глава 9. Кольцо ==========

— Мне не нравится это, — в момент сборов заключил Эмиль.

— А то я в восторге, — саркастично отозвался Джон. — Он больной.

— Больной, мать его, ублюдок, — мужчина укомплектовывал обойму патронами. — Я понятия не имею, что делать. Да, помог. Да, хорошо всё. Но… Сука.

Раздался резкий громкий щелчок — Эмиль вставил обойму на её законное место. Он негодовал.

Вернон казался странноватым с самого первого взгляда. Его густая борода была не ухожена даже по меркам пустошей, зато за седыми волосами он, судя по всему, бережно следил. Он был высоким и полным. Нет, даже не так. Вернон был жирным. Казалось, что если в него ткнуть палкой, то его тело эту палку, как желе, начнёт обволакивать. К утру, когда мужчина выбрался из своей норы с голым торсом, показалось, что по текстуре его кожа близка к слизню, коих здесь, благо, не было.

Эмилю и Джону повезло встретиться с ним за завтраком. Говорил он простыми предложениями без сложных слов, от чего казался глуповатым. Помочь Вернон согласился, даже сказал, что дети — это святое. Отказываться было поздно и неприлично, когда мужчина озвучил, что поможет им «венец его коллекции». С этого места Эмилю даже нужда остаться здесь показалась отвратной.

Коллекцией Вернона были его андроиды, которых он считал самыми настоящими людьми. Он не понимал, что все их действия — это программа, однако у него хватало разума этот код переписывать так, чтобы машины выглядели более человечно. Он прописывал им нечто подобное эмоциям и реакциям на простейшие раздражители. После Мегаполиса действия, выполняемые согласно программе, сильно резали глаз, особенно когда рядом стоял живой человек.

Людей здесь можно было пересчитать по пальцам. Помимо самого Вернона здесь жила его дочь. Девушкой она была крайне некрасивой, но, стоит отдать должное, вполне сообразительной. Часто здесь останавливался торговый караван, который можно было назвать местным; торговцы шли в обход Старого города, у Вернона предварительно ночевали, а могли и вовсе задержаться на неделю-другую. Был здесь сумасшедший старик, который несколько лет назад чудом живым вышел с территории Мегаполиса, что-то у них своровав. Пара каких-то механиков, медик. И… всё. Вернон, конечно, утверждал, что часть его народа была в исследовательской экспедиции, но что Джон, что Эмиль в человечность этих людей верили слабо. Им двоим казалось, что они попали в кукольный домик.

Вернон вручил Эмилю карту, которая чудом в руках от старости своей не рассыпалась. Достав из кармана какой-то карандаш, он поставил на бумаге крест.

— Сюда, — в конечном итоге сказал седой мужчина. — Вас там будут ждать. Не сможете это здание пропустить.

Спустя час они уже были в пути. Эмиль по-прежнему негодовал. Ситуация ему крайне не нравилась. Из леса с обеих сторон дороги периодически выглядывали на путников арахниды, периодически приходилось отстреливать крыс. Уже ближе к точке, путь до которой занял практически два часа, встретился слизень. Огромный, не менее полутора метра ввысь, а в длину… Его предпочли не трогать. Существо было настолько мерзким и пугливым, что себе дороже было с ним связываться. Ещё бы газ ядовитый в воздух пустил — вообще праздник получился бы.

Крестом на карте были отмечены руины небольшого посёлка. Дома здесь были давно убиты и изнасилованы временем. Одно из немногочисленных целых зданий некогда было костёлом. У входа сохранились статуи, какие-то из них явно кто-то отреставрировал. Эмиль подобному был удивлён. Внутри стоял набухший и прогнивший орган. Целые скамейки стояли напротив трибуны, за которой был алтарь, а сломанные отдельной кучей были неподалёку от дверей. Ковёр под ногами больше напоминал небольшое болотце. Казалось, что он постепенно поглощает ботинки, а каждый шаг отдавал влажным чавканьем.

— Здесь? — разглядывая высокие потолки спросил Джон.

— Похоже, — Эмиль тяжело вздохнул.

— Это точно наш единственный вариант? — мужчина посмотрел на своего спутника.

— К сожалению, — вновь раздался тяжелый вздох.

Джон вернулся к изучению архитектуры. Фантастика… Насколько же оно было прекрасным до войны? Мужчина видел в убежище в музее старые открытки и фотографии, но видеть это всё своими глазами! Становилось до безумия грустно и больно от одной лишь мысли о том, сколько всего было безвозвратно потеряно, превращено в руины и смыто с лица Земли войной, которая была нужна только группке политиков.

Эмиль присел на целую скамейку и взял в руки своё оружие. Он аккуратно оттирал с винтовки редкие пятнышки, будто стараясь заставить матовый и исцарапанный материал блестеть. Когда входная дверь протяжно скрипнула, мужчина насторожился. Покинул свои деструктивные мысли и Джон.

В костёл вошла небольшая группа людей. Молодой парень, женщина и двое андроидов, сделанных по мужскому подобию. Её лицо казалось Эмилю до жути знакомым. Когда она, наконец, остановилась и сняла капюшон, мужчина едва ли не обомлел. Незнакомка и сама застыла. Короткие рыжие волосы, аристократичные черты лица, тонкие губы. Небольшие морщинки у уголков глаз. Стройность, высокий рост.

— Я тебя знаю, — спустя небольшой, но пропитанный напряжением промежуток времени заключила она.

— Адель? — мужчина, словно ослабленно, под удивлённый взгляд Джона и группы друзей Вернона опустил винтовку, которую держал наготове.

— Эмиль?..

— Но как? Почему?..

Ноги сами по себе подкашивались. Напряжение давило так, что в один момент мужчина завис. Вдруг закрыв глаза, он с грохотом рухнул на пол. Женщина подбежала к нему первой.

***

Никогда в своей жизни Эмиль так не волновался. Он был гладко выбрит, надет на нём тот самый дорогой костюм, который так нравился Адель. По сути, ради неё он и был куплен. В руках мужчина держал букет её любимых альстромерий, которым суждено было стоять в вазе не меньше недели, а то и двух. В кармашке брюк без всяких коробочек лежало кольцо. Это было слишком романтично для Эмиля, он не любил подобные розовые сопли, но сейчас душа от этого пела.

Как только в ресторан вошла Адель, мужчина встал. Она подошла, Эмиль помог ей присесть. От букета цветов после трудового дня женщина искренне улыбнулась. Вино, что подносил по требованию официант, расслабляло. Людей вокруг словно не было, это было время только для двоих. Живая музыка ласкала уши своей мелодичностью и спокойствием.

В какой-то момент Адель достала из сумки папку с бумагами, а после сказала:

— Я обещала тебе.

Эмиль кивнул. Женщина достала ручку, после чего нашла нужную бумагу.

— Тут всё как положено, — она протянула ручку и договор мужчине. — Я тебе отметила галочками, где надо расписаться.

— И что потом? — Эмиль придвинул всё это безобразие к себе.

— Да ничего, — женщина пожала плечами. — Живи и радуйся жизни, иногда я буду помогать радоваться, — она улыбнулась. — А когда произойдёт мобилизация, то снова будем рядом.

— Какой тут перечень запретов…

— Эмиль, пить тебе пока никто не запрещает, — Адель засмеялась.

— А жениться?

— Пожалуй, тоже, — она пожала плечами.

— Может обсудим это более подробно? — мужчина улыбнулся и полез рукой в карман.

— Ты меня замуж что ли зовёшь? — на лице Адель красовалась глупая улыбка.

— Я никогда раньше этого не делал, — Эмиль, взволнованно улыбаясь, свободной рукой взял руку женщины и медленно, дрожащими от волнения руками, надел кольцо на её безымянный палец.

— Чёрт, — Адель смотрела то на мужчину, то на кольцо. — Я… Боже, Эмиль. Господи…

— Я вижу, что сейчас происходит между нами с тобой. Я не понаслышке знаю, как всё к чертям катится в мире, да и ты сама в курсе. И если так вышло, что нам осталось недолго, я хочу, Адель, чтобы мы это время провели вместе.

— Боже, Эмиль… Если бы ты только знал…

— Что? Что знал?

— Как я сама этого ждала. Всё время думала, что если откажусь, то буду такой дурой! А тут даже «да» сказать боюсь… Боже, тридцать лет дуре…

— Так ты согласна?

— Да, Эмиль! Да!

Последующее время летело незаметно. Свадьба, на которой были лишь они и самые близкие люди. Медовый месяц на тропических островах. Внезапная весть о беременности. Прогулки по городу, сверкающему сотнями тысяч огней. Пикники в парках, где даже пахло свежестью. И мобилизация, которая разнесла их чёрт знает как далеко друг от друга.

***

Ощутив влагу, Эмиль резко подскочил. Перед глазами была Адель с флягой. Он посмотрел по сторонам. Джон и те незнакомцы, все были рядом. Рядом же лежала и винтовка — никто не спешил её отнимать. Единственное слово, которым можно было описать состояние мужчины — неопределённость.

Если Джон был твёрдо настроен искать детей и не понимал причину подобной неразберихи, то у Эмиля возникал ряд новых вопросов. Ему показалось, что за то время, что он был без сознания, он видел жизнь другого человека. Адель, судя по всему, ощущала себя подобным образом.

Эмиль попытался встать, женщина подала ему руку. На безымянном пальце было то самое кольцо.

— Я ничего не понимаю, — честно признался мужчина, поднимая с пола своё оружие.

— Я, если честно, тоже в самом уверенном положении, — Адель внимательно изучала Эмиля. — Но постараюсь объяснить, что знаю.

Церковь была вскоре покинута. До дома на другом конце посёлка идти было недалеко. Всё это время стояла тишина. Молчал Джон, молчали друзья Вернона. А Эмиль понятия не имел, что можно спросить и чем объяснить тот бред, который, словно фильм, стоял перед его глазами.

Это действительно была жизнь другого человека. Картинка за картинкой она менялась в голове мужчины. Казалось, что собирается паззл, который с каждой минутой представлял собой всё более чёткий узор. И чем чётче этот узор был, тем представлялся более нереальным. Но что-то подсказывало Эмилю, что всё то, что он видел, было правдой, пусть и случилось очень давно.

========== Глава 10. Джанкярд ==========

Небольшой полуразрушенный актовый зал был залит светом, проникающим сквозь дыры в крыше и стенах. Адель шла первой. Довольно шустро она миновала убитые временем деревянные кресла с некогда красной бархатистой обшивкой и забралась на сцену. Каждый шаг женщины отдавал неприятным скрипом досок, чудом под ней не проламываемых.

— Они были здесь, — в какой-то момент констатировала она.

— Были, — с тем же скрипом, но уже на душе, подтвердил Джон.

Он смотрел в сторону старинного фортепиано, поросшего какой-то зелёной растительностью, отдалённо напоминающей мох. Мужчина подошёл ближе, после чего указал на следы от детских ручек на мягкой зелени. Джон дотронулся до того же места, после чего открыл крышку, которая прикрывала клавиши инструмента.

Внутри лежал небольшой кулон. Сделан он был из обычной нержавейки, ценности толком не представлял. Эмиль внимательно наблюдал за тем, как его товарищ вертел эту вещицу в руках, после чего, на что-то нажав, открыл.

— Это Марта здесь оставила, — с щелчком закрыв кулон, сообщил Джон. — Она всегда его носила.

— Как давно они здесь проходили? — Эмиль подошёл ближе к своему спутнику, всё это время непроизвольно поглядывая на Адель.

— Позавчера, — женщина подошла к старому нерабочему проектору и пальцем собрала с него пыль.

— И почему мы узнаём об этом только сейчас? — Джон укоризненно посмотрел на неё.

— Потому что только вчера под ночь пришли? — один из людей Вернона дал о себе знать.

— Куда они направились? — Эмиль продолжал смотреть на единственную представительницу женского пола в помещении.

— Да отсюда толком и некуда идти, — Адель пожала плечами. — На рабов поглазеть. Но оттуда Вы…

— Живыми при враждебном подходе не уйдём, — Эмиль тяжело вздохнул.

Женщина кивнула.

Джон продолжал тереться у музыкального инструмента и пытался найти в зале какие-то подсказки, которых здесь попросту быть не могло. Адель пыталась что-то сделать с проектором, Эмиль стоял рядом с ней. Остальные выбрались на улицу.

Помещение было пропитано влагой. Растение, которое покрыло не только фортепиано, эту влагу словно нагревало. На ночь здесь остаться вполне можно было, но вот днём становилось действительно жарко. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь трещины, нагревали всё, что только могло нагреться. Эмиль прекрасно понимал, что дело именно в диковинной траве, ведь росла она также в его небольшом убежище.

С громким металлическим звоном Адель наконец оторвала от проектора крышку, чем обратила на себя внимание окружающих. Джон, поняв, что искать то, чего нет — дурная затея, вышел на улицу. Эмиль, провожая товарища взглядом, подошёл к женщине ближе. Рассматривая её, он, наконец, сказал:

— Ты обещала кое-что объяснить.

Адель тяжело вздохнула и улыбнулась.

— У нас будет много времени на это, — она достала из кармана небольшую баночку, в которую неторопливо начала скручивать плёнку проектора. — Я пойду с вами. Мне нужен отпуск от Вернона.

— Смешно, — мужчина ухмыльнулся. — А если серьезно?

— Я серьёзно, Эмиль, — Адель внимательно посмотрела на собеседника, продолжая работать с плёнкой. — Я не знаю, с чего сейчас начать. Как тебе всё правильно преподнести. Так, чтобы и ты понял, и я ничего не упустила. Я сама не так давно поняла положение дел.

— Что ты имеешь в виду?

— Жила я себе спокойно в самой заднице этого мира, — закончив мотать плёнку, женщина закрыла баночку. — И тут поняла, что что-то не так. Все вокруг о детстве что-то рассказывают, юношестве, первой любви. А я ничего не помню. Только какие-то отрывки о пустошах. Я просто была и есть, — женщина встала напротив Эмиля, после чего повела его к выходу. — Так уж получилось, что я наткнулась на Вернона, он какого-то робота покупал. Он задал мне вопрос: «На своём ли я месте». И я поняла, что нет, — Адель остановилась у прикрытой двери. — Он предложил пойти с ним, я согласилась. Задал кучу вопросов. Удобных и не очень. А потом предложил выяснить всё окончательно и восстановить целостность памяти.

— Как?

— Он мне череп вскрыл, — женщина криво, с долей грусти, улыбнулась. — Как он сказал, если я человек, то умру, если нет — нет.

— А что с памятью?

— Ох, Эмиль. Я думала, что с ума сойду, всё как-то разом нахлынуло. Но ничего, справилась, — она сделала паузу. — Подумай об этом. Может сам решишься.

Адель вышла из костела первой. Эмиль, задумавшись, простоял там ещё около минуты, пока Джон его не толкнул в плечо. Было действительно не по себе.

Не дожидаясь наступления вечера, они выдвинулись в путь. Адель молча шла позади, немного отставая. Джон рвался в бой. А Эмиль был сам не свой, но твёрдо понимал, что если за дело взялся, то необходимо было довести его до конца. Впереди был Джанкярд, полный рабов и работорговцев разной масти, назад дороги не было.

Заблудиться было сложно — дорога действительно была одна. В сторону места, овеянного дурной славой, стояли самодельные указатели. Чем ближе был Джанкярд, тем меньше на пути встречалось всякой неприятной живности. Темнело, но останавливаться было страшно, ведь в округе такими путниками они были не одни. Вооруженные господа и так периодически встречались на пути, но никакой враждебности не проявляли.

Город рабов было видно издалека. Огромные металлические стены, охрана вокруг, люди в клетках снаружи…

Если Джону при входе в Джанкярд было не по себе, то Адель и Эмиль чувствовали себя весьма комфортно. Такими вот были пустоши: дикими, злобными и колючими.

Металл. Горы металла вокруг. Какие-то самодельные импровизированные конструкции. Адель шла впереди без спешки, давая возможность остальным рассмотреть город. Никто не спал, всё было освещено. Бедолаги-рабы, которых держали в клетках, с последней надеждой глядели на путников. Джон старался не смотреть в их сторону, ведь в те моменты сердце его сжималось и становилось стыдно, что ничего для них он сделать не в состоянии. Охрана города не смела отобрать у потенциального покупателя оружие.

Это был самый настоящий рынок.

Рынок людей.

У каждого раба была своя цена, у каждого продавца — своя специализация. Кто-то торговал детьми, кто-то продавал взрослых, а кто-то был нацелен на узкую аудиторию и занимался инвалидами. Здесь были также наркоторговцы и мастера-оружейники, но к ним заходили уже после того, как скупали главную цель визита — рабов.

Стоял за всем этим человек, известный остальным как Мучитель. Возраст брал своё, он старел, но все по-прежнему его боялись. На его место никто не смел посягать. Адель вела Эмиля с Джоном сразу к нему. И чем дальше они заходили, тем больше становилось вокруг охраны и меньше клеток с рабами.

Мучитель был не прост, жил во дворце, созданном с нуля из всё того же металла. Без предварительного согласования к нему попасть было практически нереально, но Адель…

Адель была не так проста. Её здесь знали. Именно это место в своих рассказах она называла последним местом, куда хотела бы вернуться; именно это место было той самой «задницей этого мира»; именно это место она любила и ненавидела как свой первый дом на пустошах, который отложился в её памяти. Она здесь когда-то очнулась, имея в голове лишь обрывки памяти и уверенность, что это нормально.

Уродливая на вид девушка, что была, оказывается, секретаршей, под напором Адель в конечном итоге сдалась. Не прошло и нескольких минут до того момента, как они поднимались наверх «дворца» на лифте. Джон посмотрел вниз и заметил, как вручную эту кабину с помощью цепей и прочих механизмов тащат люди. Было гадко, особенно когда неволей пролетала в голове мысль, что на месте этих людей может быть его Ник. Но выбора не было.

Адель продолжала идти впереди, Эмиль попутно разглядывал стены. Здесь было много картин, все они были написаны явно талантливыми людьми. Ряд полотен выглядел потрёпанными настолько, что те казались довоенными. И мужчин был прав в этом выводе — это подтверждала дата написания картины, указанная на самодельной табличке под полотном.

В конечном итоге они стояли под скромной дверью. Адель постучала раз, затем ещё, но более упорно. Лишь после этого раздалось:

— Войдите.

========== Глава 11. Мучитель ==========

Это место показалось Эмилю до боли знакомым. Он пытался всмотреться в каждую мелочь, в каждую деталь, но на выходе ничего не получал. Кроме одной мелкой, но достаточно значительной детали: взгляд Мучителя был пронзителен и прикован только к нему. Эмиль чувствовал себя под таким потоком внимания некомфортно, тем более, от такого человека.

Кабинет, в котором восседал повелитель Джанкярда, действительно можно было назвать кабинетом. Мучитель где-то умудрился достать добротный рабочий стол из тёмного дерева довоенного образа, под стать столу были и шкафы, забитые какими-то книгами, папками и опрятными коробками.

Появление гостей заставило Мучителя встать, до этого же он восседал в удобном даже на вид огромном кожаном кресле на колёсиках. На столе стоял небольшой горшочек с каким-то растением, от которого исходил кисло-сладкий фруктовый аромат. Этот запах напоминал Эмилю сочетание лимона, клубники и яблока фуджи. Мужчина сам не понимал, откуда знал об этих ароматах, однако встреча с Адель, которая, к слову, в сей момент не могла скрыть улыбки, подобные вещи могла объяснить.

— Здравствуй, Адам, — выйдя вперёд относительно своих товарищей, произнесла она.

— Адель, — Мучитель расплылся в улыбке. — Сколько лет, сколько зим.

Мужчина, проведя рукой по своей пышной седой бороде, подошёл к старой знакомой. Осмотрев её с ног до головы, он понял, что та ничуть не изменилась, после чего вновь улыбнулся и обнял женщину. Адель ответила взаимностью, но с долей неловкости: теперь, когда рядом был Эмиль, она не знала, что ей стоит чувствовать.

***

Первая ночь была тревожной. Адель металась из стороны в сторону, пыталась в толпе найти его, своего супруга. Солдаты, что были вокруг, только повышали напряжение, концентрация которого в небольшом бункере и так достигла своего предела. Мысли о беременности лишь усугубляли и без того шаткое положение духа. С каждым последующим днём становилось лишь сложнее и хуже.

«Чёртова мобилизация», — постоянно повторяла она, но не смела при этом ослушаться приказа высших чинов.

Эмиль куда-то пропал ещё на этапе угрозы войны. Его просто увели, но он обещал вернуться. И тот, кто его уводил, с искренней улыбкой шептал Адель, что отец её будущего ребёнка сегодня-завтра вновь будет с ней.

Но его не было.

Когда первые ракеты взлетели, что-либо делать было поздно. Кто-то отчаялся, кто-то пытался покончить с собой, кто-то тронулся умом. В лицо Адель же тыкали бумагами, которые она сама и подписала.

— Я не пойду! — отчаянно кричала она, пытаясь сопротивляться и вырываясь из цепкого хвата двух солдат. — Адам, не смей!

— Тебя никто не заставлял в это встревать, Адель, — высокий седовласый мужчина с крепким телосложением был твёрд и уверен в своих решениях. — Я, Бог свидетель, пытался тебя отговорить.

Адам доставал из файла копию договора, в котором ткнул пальцем в нужную строку и протянул его женщине.

«Ряд случаев, включающих в себя беременность <…> не являются причиной расторжения данного документа.»

Очнувшись после, Адель прекрасно понимала, что собой она уже не была. Всё подверглось изменениям, включая память, которую как будто заблокировали; от неё остались лишь ошмётки, которые не давали никакой чёткой картинки. Рядом всё так же был Адам, который отдавал приказы, которые, в свою очередь, шли лишь на пользу. Адель не понимала, почему ряд людей смотрит на неё с сочувствием. И осознавала, что определённого рода романтика между ней и Адамом — это нормально. Она не задумывалась о том, что не стареет, а когда наступало для того время, то случалась своего рода перезагрузка. Сброс системы происходил и в те моменты, когда какие-то старые воспоминания сочились наружу. Отключить их либо стереть было невозможно. Оставалось лишь блокировать, но механизм был несовершенен. Неизменным оставался лишь Адам, который каждый раз готов был под руку выводить женщину в мир и объяснять ей простейшие вещи.

Но в какой-то прекрасный момент появился Вернон. Мучителю, конечно же, он всё испортил. А вот Адель…

Не лишён был Адам и благородства, ведь он дал им уйти живыми и невредимыми. Он прекрасно понимал, что это выбор Адель. И знал, что перечить ей он не имеет права. Страшно было, что она всё узнает, но…

***

— Просто скажи, — вновь произнёс Мучитель. — Что ты помнишь?

— К сожалению, всё, — Адель едва заметно улыбнулась, уходя из тяжёлых объятий. — Поэтому меня здесь и не было.

— А он? — Адам указал на молчащего Эмиля.

— Частично, — женщина тяжело вздохнула. — Но мы здесь не за этим.

— А что тогда? — Мучитель отошёл от женщины и подошёл ближе к Джону, рассматривая теперь его.

— У него детей похитили из убежища, — дал о себе знать Эмиль.

— Убежище? — Адам удивлённо скривился. — Моё уважение. И чем я могу помочь?

— Детьми, наверное, — Адель пожала плечами. — Они здесь. И я хочу, чтобы ты их вернул.

— Ладно, — на лице Мучителя появилась хитрая ухмылка. — Но у меня есть условие.

— Я знаю, я согласна.

В глазах седовласого мужчины заиграло довольство. Вновь окинув взглядом всех к нему пришедших, он сказал:

— Я распоряжусь на этот счёт. Пока, прошу, отдохните. За мой счёт.

Джанкярд хоть и был той ещё дырой как для цивильного человека (особенно выходца из убежища), но развлечений в нём для среднестатистического обывателя была масса. Проститутки, казино, просмотр фильмов с какого-то древнего, работающего на последнем издыхании, проигрывателя, целая библиотека, бои без правил, наркотики, бары и даже почти полноценный ресторан.

Но Джону было не до этого, он хотел как можно скорее прижать к себе своего ребёнка и довести того до убежища. Довести до убежища всех детей, кого посмели оттуда забрать. Ему казалось, что ступи он шаг в сторону от своей цели, и всё падёт.

Эмиль же был более спокоен на этот счёт, но что-либо делать сейчас ему не хотелось. Он сидел в достаточно комфортной комнате, напротив была Адель. Он рад был бы её выслушать, да только та не знала, с чего начать. Она кинула одну лишь фразу, после которой предпочла уйти: «Попроси Вернона о помощи». Возникало всё больше вопросов, чем получалось найти ответов.

В конечном итоге, та некрасивая женщина, что была секретаршей, обошла каждого гостя и велела тем явиться в покои Мучителя. Тот стал каким-то молчаливым. Они то и дело перебрасывались взглядами с Адель, пока он куда-то вёл путников. Все, кто встречался на пути, с уважением Адаму кланялись в знак приветствия. Он же с желанием смотрел на единственную в их компании женщину, которая отвечала холодным взглядом.

Завернув за очередной угол, они остановились перед дверью. Мучитель, не стучась, вошёл. Остальные прошли следом за ним. Перед глазами открылась не лучшая картина. Адель и вовсе отвернулась, Джон лишь скривился. Эмиль подобное не раз видел, периодами даже доводилось принимать участие.

В центре небольшой душной комнатушки был стул, на стуле –избитый мужчина, над ним — единственная лампочка. В разных частях комнаты находились три больших размеров мужчины, руки каждого из которых в буквальном смысле были по локоть в крови. На единственном в помещении металлическом столике лежал инструмент, которым эту кровь «добывали».

Мучитель подошёл к страдальцу едва ли не в притык, где задал вопрос:

— Я что говорил насчёт детей?

— Нельзя, — чудом не заикаясь, промямлил работорговец.

— А ты что наделал? — Адам был спокоен, и это напрягало.

— Ослушался, — мужчина поднял голову и посмотрел в глаза главному человеку Джанкярда.

— Тебе в этот раз повезло, ты можешь искупить вину и не умереть, — Мучитель усмехнулся.

— Я готов на всё, — весь в слезах, соплях и крови он кивнул.

— Эти люди ищут то, что ты украл, — Адам указал рукой на Эмиля и Джона. — Если ты отдашь им это, я дам тебе уползти отсюда.

— Отдам, всё отдам! — работорговец отчаянно кричал.

— Отвязать его, — Мучитель посмотрел на одного из своих лбов, после чего вернулся к жертве пыток. — А ты покажешь, где своё добро держишь.

Чтобы дойти до нужного места много времени не потребовалось. Как бы Джанкярд не обрисовывали, он был в сотни раз меньше Старого города и даже территорий Мегаполиса. На каждый свой шаг Джон молил всех богов, которых только знал, о том, чтобы с детьми было всё в порядке. Чтобы они в принципе были здесь.

Адель же шла позади, стараясь приблизиться к Эмилю. Тот продолжал разглядывать просторы Джанкярда, периодически поглядывая на Адама, ведь тот до сих пор казался знакомым. В какой-то момент женщина, наконец, решилась:

— Я не уйду отсюда. Это мой выбор и условие Адама, — она говорила предельно тихо. — Но прошу тебя, Эмиль, вернись к Вейрону, когда закончишь. Он помог мне, поможет и тебе.

Мужчина лишь кивнул. Внутри таилась странная обида. Казалось, что его променяли на другого человека при том, что с Адель они, на самом-то деле, практически не знакомы.

Вдруг бедолага, испытавший на себе некоторые прелести пыток, остановился. Он указал на дверь, которую, спустя миг, открыли. Там были одни лишь дети… Джон смотрел на это всё с ужасом и отвращением. Одну за другой клетки открывали люди Мучителя, перекусывая специальным инструментом замки. Работорговец, за этим всем стоящий, не знал, под какую землю ему лучше проваливаться.

В какой-то миг Джон ощутил на себе детские ручки. Он посмотрел вниз и…

Не было никакого чувства восторга, не было внеземного счастья. Мужчина просто ощутил, что он устал. Так, как никогда в жизни. Он встал на колени, дабы обнять детей и поцеловать каждого. Но не было того чувства, на которое он изначально рассчитывал, которое он видел в своих же снах. Мир просто встал, а Джону хотелось прилечь.

Не прошло много времени до того момента, как работорговца вывели к воротам Джанкярда. Мучитель не соврал: он дал бедолаге выползти из города. А то, что вслед ему спустили с цепей собак, никого не волновало. В том числе и чувствительного Джона, который хотел лишь одного: попасть домой.

========== Часть 4. Путь. Глава 12. Дорога домой ==========

Комментарий к Часть 4. Путь. Глава 12. Дорога домой

Скорее всего, работа будет переименована.

Адель пусть и вызывала весьма неоднозначные чувства, но зацикливаться на ней Эмиль не решался. Он не понимал до конца, насколько реальным было то, что ему пришлось пережить при одном лишь только первом на неё взгляде. Что-то внутри трепетало и натягивалось, но годы, прожитые в пустошах, полные пустоты, страха, боли, пыли, рокота и помех, не позволяли окончательно утонуть в неведомых ощущениях.

Пытаясь построить дорогу обратно, Эмиль прекрасно понимал, что к Вернону в любом случае придётся заглянуть. Возможно, даже остаться у него на ночь. Он прекрасно помнил слова женщины о том, что безумец сможет помочь. И за помощью хотелось обратиться.

Но время еще не настало. Эмиль, будучи не только в данный момент сконцентрированным на своих проблемах, не забывал про ответственность, возложенную на него.

Покинуть Джанкярд было достаточно просто. В отличие от случая бедного работорговца, собак никаких спущено не было. Позади оставался Мучитель, пристально смотрящий в затылок Эмилю, рядом с которым в куда более поникшем состоянии народилась Адель. Она то глядела на Адама, то провожала взглядом путников. Джон несколько раз обернулся в их сторону, Эмиль же чётко был настроен на дорогу.

А дорога не менялась. Периодически встречались разного вида путники. Кто-то шёл выкупать похищенных близких, кто-то желал расширить коллекцию своих рабов или просто поразвлечься. Не менялась только живность, выглядывающая из густой растительности, располагавшейся по обе стороны от старой, разбитой временем и войной, автострады.

Всё постепенно блекло, смеркалось. Вернон вновь открывал свои врата для путников, место ночлега было тем же. Джон по-прежнему был пуст, устали и дети. Каждый последующий шаг отдавал большей тяжестью, нежели предыдущий. Еда, порождённая пустошами, была мерзкой для обитателей убежищ, но так вышло, что стала привычной.Каждая дикая тварь до сих пор заставляла детей вздрагивать, Джона оглядываться, а Эмиля… Для него было привычным делом снять с предохранителя винтовку и нажать на спусковой крючок, оставляя за одним выстрелом один труп.

Ступив на территорию Старого города, конечно, стало жутко. Всем, включая даже самого давнего обитателя пустошей. Но была, во всяком случае, теперь приподнята завеса тайны: безопасный путь, как бы то странно не звучало, лежал поверх костей. Не встречались там ни твари дикие, ни господа из небезызвестного Мегаполиса. Эмиль знал своё дело, чем и занимался. Каждый его шаг был полон решимости, пусть сам мужчина и жаждал отдохнуть наравне с другими. Ночевать в черте старого города не было ни потребности, ни желания.

Дети с любопытством разглядывали места, которых их лишили по дороге в чёртов Джанкярд. Кто-то из них даже сделал комментарий, что похожий город был на одной из старинных открыток. Джон лишь улыбнулся в тот момент, с горечью вспоминая, как это проклятое место быстро смогло лишить Майкла жизни, о чём он не отваживался до сих пор сказать.

Груды металла и бетона не располагали Эмиля к проявлению излишней разговорчивости. Если он и отвечал на что-либо, то односложно. Когда кости, указывающие на верный путь, исчезли, стало не по себе. Детям, конечно, никто не сказал, что это за «чудные хрустящие камешки», а также то, что их отсутствие может пагубно сказаться на численности отряда.

Эмиль велел всем замолкнуть и смотреть под ноги, контролируя каждый шаг. Он прекрасно понимал, что дети не смогут полноценно его услышать, поэтому, когда из-за угла выполз какой-то гад, мужчина лишь крикнул:

— Бежать! Быстро! Вперёд!

А сам остался.

Джон, хватая за руки спасённых, а своего ребёнка и вовсе подхватив, рванул так быстро, как только мог. Он вспоминал дорогу; нежелание вновь столкнуться с той мразью, что некогда уничтожила за считанные секунды Майкла, лишь подогревало жажду отсюда как можно скорее свалить отсюда.

Эмиль же прекрасно осознавал, что перед ним за существо. Оно неторопливо, под звуки выстрелов, поднималась на ноги, прибавляя в росте десятки сантиметров. Мужчина отходил назад. Он знал, что не погибнет. Каждый последующий выстрел придавал ему всё больше этой уверенности.

Мягкое и склизкое тело создания, постепенно превращающееся в решето, истекало ещё более гадкой густой жижей чёрного цвета. Оно тянулось к Эмилю, а тот лишь отступал, продолжая стрелять.

Джон слышал эти выстрелы. С каждым его шагом они оставались всё дальше и дальше за его спиною.

Эмиль вновь выстрелил, постепенно поднимая мушку всё выше. Под прицелом была голова огромного слизня. Вновь нажав на спусковой крючок, мужчина развернулся и побежал вслед за Джоном. Тварь, издавая мерзкий звук, похожий одновременно и на рык, и на скрип, устремилась к холодному сырому асфальту. Эмиль знал, что после этого гадкого звука из любой щели может высочиться другой такой же гад. Одного он поборол довольно быстро, сможет уничтожить даже двух или трёх, но вот множество этих гадов его просто задавят своим весом, если решат навалиться.

Целью стояло не столько унести ноги отсюда, сколько догнать Джона. Отчего-то внутри появилось и росло гадкое предчувствие. Эмиль бегал гораздо быстрее своего спутника, уставал также куда меньше: годы в суровом мире давали о себе знать.

Гадкое чувство в какой-то миг само собой рассосалось. Эмиль понял: Старый город остался за спиною. Из растительности, что становилась с каждым метром пройденного пути всё более раскидистой и разнообразной, постепенно начинали выглядывать не опасные арахниды. Мужчина сбавил шаг, понимая, что Джон где-то рядом. Постепенно смеркалось, дорога была только одна. Далеко убежать они точно не могли.

Не прошло и десяти минут, как Эмиль убедился в собственной правоте. Они действительно отдыхали, усевшись на небольшое поваленное деревце. На лице Джона впервые за долгое время появилась улыбка. Дети по-прежнему пребывали в растерянном состоянии, что неудивительно после того, что они пережили: были вырваны из тёплого безопасного убежища в холодный мир, на котором паразитировали все возможные пороки человека.

Последующая часть пути далась легче. Пришлось искать ночлег, где помог хозяин теплиц. Пол Адамс прекрасно помнил своих недавних гостей, отказать им был не в силах. Тем более, когда Эмиль нашептал ему несколько слов относительно Мегаполиса. Но идти туда, конечно же, не советовал, напоминая, что при первой встречи с ним был не только Джон.

Бурый Форт, в отличие от Старого города, решено было десятой дорогой обойти, Валенсия не стоила лишнего внимания. Пустоши пусть и были огромными, но, зная короткие пути, их можно было легко и достаточно быстро преодолеть. Не было смысла возвращаться на борт Валенсии и забредать к Гиблым Топям, чтобы ручкой в знак приветствия помахать местным. Эмиль был достаточно опытным на этой местности, поэтому к очередному закату вместе с Джоном и детьми уже стоял под огромной гермодверью убежища.

— Я…

— Благодарен, — Эмиль едва заметно улыбнулся. — Я в курсе.

— Ты сделал действительно многое для меня и… Да для всех, кто тут живёт, — Джон посмотрел на вход на свою «Родину».

— И это я знаю, — Эмиль глубоко вздохнул.

— Я буду рад, если ты решишься зайти к нам, — мужчина выглядел уставшим.

— Не сейчас. У меня есть другие планы на ближайшее будущее.

— Ох, — Джон тяжело вздохнул. — Я не умею прощаться.

— В таком случае, ещё увидимся.

Пожав плечами, Эмиль улыбнулся. Сделав шаг вперёд, он обнял Джона. Крепко, по-мужски, давая понять, что этот путь и для него был не менее тяжёлым.

На этой же ноте, без лишних слов, мужчина развернулся, поправив винтовку.

У него были другие планы, а ночь в убежище в них не входила.

Желание узнать всю правду перешивала любой здравый смысл и зачатки инстинкта самосохранения.

========== Глава 13. Точка невозврата ==========

Внутри горело странное чувство, что так быть не должно. Но Эмиль к нему прислушиваться не стал. Шаг за шагом он приближался к Валенсии, чтобы в конечном итоге взойти на её борт. Без Джона, за которым приходилось то и дело присматривать, было как-то непривычно и немного скучно. Грела в этом деле мысль, что хотя бы у него всё вернулось на круги своя. Для себя Эмиль чётко определил: его жизнь прежней не будет.

Валенсия, как и всегда, стояла на месте. И прокладывать новый маршрут никуда не спешила. Население лайнера не волновали ни проблемы Эмиля, ни его приключения: люди как вели спокойную и размеренную жизнь в условиях относительной безопасности, так и продолжали этим заниматься.

Как и всегда, прежде чем подняться на борт махины, мужчина запер в сейфе постоянных здешних блюстителей порядка своё оружие. Он спокойно шёл по знакомым коридорам, где каждый шаг отдавал металлическим глухим звоном, пока не вышел к рынку. Не стоило большого труда отыскать в этом всём гвалте Акайо — он восседал на своём привычном месте. Завидев старого товарища, азиат широко улыбнулся, словно предвкушая очередную выгодную сделку.

— Эмиль, дружище, — начал он, стоило мужчине перешагнуть порог его «крепости». — Рад видеть тебя невредимым. О тебе тут такое рассказывают…

— Про Старый город что-то плетут?

— Плетут? — Акайо усмехнулся. — Так и знал, что не так что-то, что лгут эти черти.

— Почему, — в этот раз с долей праведной гордости усмехнулся уже Эмиль. — Всё так. Прошёл по нему дважды и, как видишь, жив.

— В таком случае, полагаю, тебе есть, что рассказать мне, — азиат присел в своё кресло и откинулся на его спинку, предварительно жестом велев охране покинуть помещение.

— И да, и нет, — уголки губ мужчины по-прежнему были приподняты. — Всему есть своя цена.

— Узнаю старика Эмиля, — Акайо засмеялся. — Чего ты хочешь?

— Тот кейс, который оставлял тебе года два тому. Анонимность. И массовость.

— Я слушаю тебя.

Губы Эмиля вновь приобрели хитрые очертания. Выждав небольшую паузу, он приступил к рассказу. Мегаполис, его различного калибра фантастические твари с местами их обитания и горой костей вдоль улиц, примеченные тайники, Вернон, теплицы, коррупция стражей Форта, показательная казнь Мучителя с псами… И просьба не трогать одно конкретное убежище. Акайо то и дело кивал головой, периодически что-то записывая в свой блокнот.

Вскоре кейс был у Эмиля в руках. Впереди снова был путь. Пусть и не такой длинный и трудоёмкий, каковым он был изначально, но впереди ждало решение. Оно не могло быть правильным или нет, оно просто было. Мужчина хотел задать появившиеся вопросы Вернону, который пусть и казался безумцем, но глуп не был.

Сойдя на землю с борта Валенсии, Эмиль принял довольно отважное решение. Он ступил на территорию Старого города в третий раз, надеясь, что и сейчас не встретит ничего страшнее арахнид того поганого червя, который, к слову, так и лежал на своём месте, весь истёкший отвратной чёрной слизью, к моменту повторного визита мужчины успевшей крепко завонять.

Эмиль был предельно спокоен, ведь в этот раз он был в ответе только за свою жизнь. Кейс, который он забрал у Акайо, удачно поместился в походный рюкзак. Дорога сейчас давалась гораздо легче, причём по большей части от того, что мужчина знал, куда ему идти.

Эмиль устал как физически, так и духовно, но крепко стоял на ногах. Скоро должно было начать смеркаться, но он был уверен, что успеет к тому времени покинуть территорию, подвластную Мегаполису, «граждан» которого он вновь так и не встретил. Усмехнувшись, Эмиль подумал о том, что урвать билет в их бункеры можно лишь один раз.

Был на этот раз в Старом городе один довольно волнующий момент. Дул ветер, капал неприятный дождь, который и без того влажную атмосферу делал просто невыносимой. Несмотря на то, что ливневая канализация была давно разрушена или забита мусором, раздробленные кости куда-то по ровному городу уносило. Да, прибивалась к земле пыль, это был однозначный плюс мерзопакостной погоды. Но рушилась с этим единственная защита.

Эмиль старался идти как можно быстрее, сохраняя при этом оптимальный темп, дабы раньше времени не начать валиться с ног. В пустошах на этот счёт была одна золотая истина: тихо идёшь — беда догонит, шибко пойдёшь — беду догонишь. Для Эмиля этой бедою была именно усталость. Он прекрасно помнил, как ему приходилось ходить по лезвию, балансируя на грани критической усталости из-за собственной непредусмотрительности.

Чем дальше ступал мужчина, тем ближе были сумерки. Конечно же, вместе с этим сокращалось расстояние до Вернона, но чем глубже заходил Эмиль в город, тем больше всяких тварей вылезало из его углов. Гадкие существа в такую погоду ощущали себя королями, ведь любой путник, как и другой вид тварей, был крайне уязвим, а останки уничтоженных сородичей постепенно переставали мозолить их пустые глаза.

Эмиль то и дело оглядывался по сторонам, стараясь не наткнуться на очередного гада. Иногда, конечно, это были крысы и арахниды, которые угрозы не представляли, но когда из-за угла начинало показываться что-то куда большее и чешуйчатое, мужчина старался оценить свои возможности правильно: он либо ускорял темп своего движения, либо пытался где-нибудь затаиться. Несколько раз пришлось выстрелить и побежать — когда одна тварь была мертва, всегда был риск, что шум привлечёт её собрата или нечто более мощное и смертоносное. Периодически звук стрельбы доносился из глубин Старого города. Эмиль был уверен, что это дел рук Мегаполиса. Как и те выстрелы, которые в первый визит сюда им удалось услышать вместе с Джоном.

Когда сумерки охватили в свои мрачные объятия мир настолько, что одинокому путнику пришлось включить налобный фонарь, высота построек начала постепенно уменьшаться. Вскоре мужчина вышел на привычную разбитую автостраду. Несмотря на то, что безопасно здесь не было, Эмиль впервые за весь день почувствовал себя максимально комфортно. Он не давал себе расслабиться, ведь ощущал на себе взгляды лесных обитателей — арахнид и не только. Но и держаться в «городском» напряжении не приходилось.

Вдали, как и в тот самый первый раз, горел огонёк. Эмиль ускорился. На этот раз стучаться в ворота не пришлось: Вернон как будто ждал своего единственного гостя. Старина хитро улыбался, приглашая странника войти на его территорию. Эмилю от этой ситуации было явно не по себе, но назад дороги не было. Он чётко для себя всё решил. Следуя за Верноном к уже в какой-то степени привычному спальному месту, мужчине не успел даже вопрос задать, как сразу же получил на него ответ:

— Приступим завтра.

Оставалось только ждать, ведь точка невозврата осталась где-то рядом с Акайо. В том месте, где лежал кейс.

========== Глава 14. Чемоданчик с жизнью ==========

Погода начала издеваться первой. Поднялся ветер, пошёл кислотный дождь. Постепенно и без того мерзкий бетон во дворах Вернона приобретал ещё более противный желтовато-коричневый оттенок. Где-то вырастали лужи, откуда-то они наоборот утекали. Никто не осмеливался выходить на улицу и проверять на себе кислотность дождика. Ни люди, ни андроиды.

Ветер носил по пустой мокрой улице какой-то мусор. То поднимал его, то откидывал куда-то вдаль. Эмиль наблюдал за этим безобразием в окно, понимая, что нечто подобное сейчас происходит у него самого на душе.

Вскоре, когда эта мерзость утихла, мужчина наконец смог выбраться из своего скромного убежища. В руках он держал тот самый кейс, который ещё вчера бережно старался сохранить Акайо, а направлялся в сторону покоев Вернона, который и сам, едва солнечные лучи начали окутывать холодную планету, искал встречи со своим гостем.

Дочь хозяина скромных земель, завидев Эмиля, пригласила мужчину за стол. Тот не видел смысла отказывать, от чего без раздумий проследовал за девушкой. Перед глазами, спустя пару минут пути, возникла совершенно непривычная для этого места ситуация. Старинная кухня, словно сошедшая с рекламной картинки, ухоженная и чистая. Электричество без шума генератора, как то было в Мегаполисе. Чистая вода, совершенно новые фильтры. И минимум техники.

Эмиль присел за деревянный стол с резными ножками, поставив кейс под стулом, девушка постелила перед ним скатерть, которую позже накрыла клеёнкой. Как только вода вскипела, она достала из шкафчика, дверца которого даже не скрипнула, чайник и две кружки. Мужчина не смог сдержать удивления:

— Керамические?

— Да, — дочь Вернона скромно улыбнулась. — Меня, кстати, зовут Эмбер, я не представлялась.

— Просто я эти кружки доставал из-под завалов в районе маяка, — Эмиль поднялся на ноги и подошёл ближе к посуде.

— Мама, когда ещё жива была, принесла их из Валенсии.

— Точно, — Эмиль улыбнулся. Он взял себе одну из кружек, после чего, присев на место, принялся её рассматривать. — Я её продал там…

— Какому-то азиату, — Эмбер перебила мужчину. — Я знаю. Мама рассказывала, что с трудом их выкупила.

Улыбнувшись, девушка вновь отвернулась к шкафам. С полок она взяла несколько банок, а после из каждой достала разное количество каких-то трав. Эмиль за процессом не следил, доверяя хозяйке. Закинув это всё в чайник, девушка залила смесь кипятком. Чайник она поставила в центр стола и удалилась, оставляя гостя наедине с самим собой.

Довольно быстро по помещению растёкся приятный мятно-лимонный аромат, который после раскрылся сладкими нотами. Эмиль из любопытства открыл крышку чайника, от чего запах ещё сильнее ударил в нос, не переставая от этого быть таким вкусным.

Стоило мужчине потянуться к кейсу, как неподалёку раздались тяжёлые шаги, разбавленные отдышкой. Эмиль обернулся. На пороге стоял хозяин. Вернон в знак приветствия кивнул. Он обошёл стол с другой стороны и присел напротив гостя, предварительно взяв со столешницы вторую керамическую чашку. Поставив её на стол, мужчина налил заваренный напиток сначала визитёру, и лишь после — самому себе.

— Я видел, что ты пришёл не с пустыми руками, — Вернон отпил из своей чашки, после чего довольно, словно кот, объевшийся сметаны, улыбнулся.

Эмиль ответил тяжким вздохом, после которого достал из-под стола кейс. Он придвинул к себе полную горячей жидкости чашку, а чемоданчик расположил ближе к хозяину прекрасной кухни.

— Здесь кодовый замок, — констатировал Эмиль. — Комбинаций я не знаю. Но уверен, что это моё. Вскрывать не пытался.

— Занятно, — Вернон снова сделал глоток. — Я так понимаю, ты такой же, как и Адель?

— Не знаю, — мужчина, опустив взгляд, взял кружку, задумался. — У меня всё было нормально. Пока не встретил сначала чёртового конструктора, а потом её.

— Брукса? — старик лукаво улыбнулся.

— Брукса.

— Знаем таких, — он успел опустошить свою чашку и приподнялся, чтобы налить ещё напитка. — А Адель… — мужчина, присев на место, загадочно блаженно улыбнулся, после чего придвинул к себе кейс. — Нет в ней шарма. Она зачаровывает.

— Я как увидел её, в голове сразу какая-то картинка возникла. Как в машину времени зашёл. Только выход из неё оказался платный — не знаю, что с собой делать.

— Эмиль, друг мой, Адель — типичный киборг, причём не самой лучшей сборки.

— Я видел, как Брукс таких делает, — мужчина нахмурился. — Но как? Это ведь просто пусть и усовершенствованный, но человек. Почему, если всё так, она не стареет? Почему так молод я?

— Вас не просто железками всякими дополняют, вас на клеточном уровне меняют. Вы — шедевр, который я никак не могу признать.

— А что, если я просто человек?

— Мы можем это узнать, — Вернон пожал плечами. — Я так понимаю, раз ты тут, то сам не в курсе. Значит сбой такой же, как у Адель. С ней всё сразу было ясно, но ты…

— Что я?

— Я не уверен. Был ли в том месте, где вы встретились, мох?

–Ну да, — Эмиль пожал плечами, распивая напиток. — Обычный, влагу хорошо впитывает, у меня такой же растёт…

— Или не такой же? — Вернон вновь хитро улыбнулся. — Твой не цветёт. А у этого, наверное, в период цветения маленькие цветочки появляются. Розовые, бледные. Это, Эмиль, довольно мощный препарат. На каждого по-разному влияет. Ты вот, как я понял, кино посмотрел, — он сделал паузу. — А может и нет цветочков. Может вспомнил ты что-то.

— Я хочу узнать, кто я на самом деле.

— Я могу тебе предложить вариант. Сомнительный, ты вправе отказаться.

— Ну?

— Я тебя немного вскрою, — Вернон провёл рукой по столу так, словно скальпелем по телу. — В тебе есть небольшой процессор, если простыми словами. Если ты, конечно, как Адель. Если найду — будешь жить, если ты человек… Ну, что поделать. Не перенесёшь моего вмешательства, тут и похороним, — мужчина сделал паузу. — А чемоданчик твой… Понимаю, почему не вскрываешь. Краски боишься? Не зря. Подумаю над этим.

Встав на ноги, Вернон взял кейс, после чего направился к выходу, оставляя гостя наедине с самим собой.

— Подумай, — пробормотал он напоследок.

Эмиль даже не шевельнулся. Задумался. Когда пелена мыслей спала, он допил напиток, заваренный Эмбер, оставил на месте чашку и направился к мастерской Вернона. Да, было страшно лишиться жизни, но разве это — жизнь? Когда не знаешь, кто ты есть. Когда чувствуешь себя неполноценным. Когда понимаешь, что можешь больше, чем до этого момента думал.

Но что, если Вернон был прав, и там действительно другой мох, который стал причиной этих глупостей? А зачем, в таком случае, так странно вела себя Адель? Играла?

Эмиль думал. Когда мастерская Вернона была за дверью, он постучал. Сделав один лишь шаг вглубь помещения, мужчина услышал скрип, за которым последовал хлопок. Он посмотрел в сторону звука — у небольшого столика стоял Вернон со своей дочерью, на самом столе лежал тот самый кейс, который притащил Эмиль. Весь его корпус был залит жёлтой краской, которая оставила отпечаток на одежде и перчатках двоих «медвежатников».

Достав какой-то другой инструмент, Вернон принялся срезать замки, пока девушка держала чемодан так, чтобы лезвие не сдвинулось даже на миллиметр. Следом то же самое проделали со вторым замком. Плотно закрытыми руками Эмбер кейс завернули в старую тряпку, вытирая ей краску, после чего перенесли на чистую поверхность.

Эмиль подошёл ближе, наблюдая, как обходятся с его собственностью. Стало как никогда волнительно. Вернон осторожно открыл кейс, зная о присутствии гостя, после чего с облегчением вздохнул — вся краска вышла, угрозы не было. Эмбер, кокетливо улыбнувшись, сняла фартук, закинула его на какого-то нерабочего робота и скрылась. Вернон взглянул на гостя, после чего отстранился и сам. Эмиль подошёл ещё ближе.

Подумать только…

— Вернон, — прошептал он. — Я и без этого был согласен.

Кейс был доверху забит. Там были бумаги, письма, какие-то накопители, фотографии, сувениры… Рамка, лежащая на самом верху, решила всё окончательно. Там их было двое: Эмиль и Адель. Они улыбались, искренне.

Мужчина придвинул стул. Присел.

Письма. К родителям, от родителей. Какие-то документы, согласие на процедуры. Контракты, договоры. А как эти бумаги пахли! Стариной, ностальгией, светлой и грустной памятью.

Пузырёк с какой-то жидкостью. Эмиль открыл его, вдохнул. Так пахла когда-то Адель, он откуда-то чётко это знал. Закрыл баночку, поставил её рядом с кейсом.

Какие-то схемы, платы.

Даже старая футболка и брелок с бейсбольным мячом.

Думать стало тяжко.

Когда Вернон вновь вернулся, на улице было совсем уже темно — Эмиль потерял счёт времени, разглядывая свою жизнь, внезапно вывалившуюся из маленького чемоданчика. Он знал, что сделает этот шаг.

Спустя неделю, когда Вернон сам во всём разобрался, Эмиль был максимально беззащитен. Риск всё ещё был, старик прекрасно это понимал. Однако, делая первый надрез, он сам надеялся, что всё пройдёт успешно.

========== Эпилог ==========

Без Майкла убежище было уже не тем. Люди потеряли не просто хорошего человека, но и талантливую личность. Он находил общий язык с любым ребёнком, ведь относился к детям как к равным. Его жена в глубине души понимала, к чему приведут супруга поиски, но не отпустить не могла. Да, ей стало тяжело, да и было непросто. Однако она была мужу благодарна за его отважное решение, ведь дети теперь были вместе.

Говоря о спасённых детях, нельзя отрицать, что их жизнь станет прежней. Они пережили определённо не самый лучший момент своей и без того крошечной жизни. Каждый родитель буквально молился, чтобы чадо росло ребёнком. Чтобы след, который на психике их отпрысков оставили суровые пустоши, постепенно сглаживался.

Джон всё чаще вспоминал, каким было его детство. Он из кожи вон лез, чтобы убежище оставалось закрытым, но время шло, продолжать так было невозможно. Постепенно открывались новые торговые пути, снаружи были заинтересованы в действительно чистых товарах. Однако детей Джон всё же выпускать на поверхность не рекомендовал, хотя сам периодически выбирался, признавая, что с радостью встретился бы с Эмилем вновь.

Несмотря на старания Акайо рассказать всем об опасностях старого города и восхвалить Мегаполис, отклика он так и не нашёл. Просьбу Эмиля он выполнил, а значит перед собой был чист.

Мучитель так и продолжил восседать на своём троне. Он держал на коротком поводке каждую душу, которая осмелилась явиться в Джанкярд, прекрасно понимая, что он — единственный и бессменный лидер тамошнего хаоса. Мужчина строил планы по захвату иных территорий, но лишь на бумаге. В реальности ему мешала Адель.

Появление Эмиля в жизни женщины толкнуло её к переосмыслению ряда ценностей. До сего момента она не была уверена, что он в принципе жив. Однако эта встреча, спустя некоторое время, дала ей чёткое понимание: любовь действительно имеет срок годности. Чувства, которые она испытывала некогда к Эмилю, загорелись снова при их первой встрече по просьбе Вернона, но так же быстро они и утихли. Не любила она и Мучителя, сбежать от которого могла в любой миг. Но не хотела — Джанкярд вполне удовлетворял её потребности, а власти в нём было куда больше, чем у Вернона.

Старый город продолжал стоять на своём месте. Мегаполис за его пределы выбираться не спешил. Путники продолжали обходить проклятое место десятой дорогой, не желая на своём пути встретить даже поганую арахниду.

Вернон испытывал при операции с Эмилем ряд проблем. Мужчина был для него пациентом крайне нетипичным. Теория о том, что случайный гость оказался киборгом подтвердилась, но… Всё равно было не легче. Как само тело Эмиля, так и его «железо» имело весьма странное строение. Вернону требовались часы, чтобы с этим только разобраться, и это всё несмотря на явную помощь Эмбер. Риск ошибки был велик. Но старик справился.

Мир как стоял на одном месте, так и продолжал стоять. Он постепенно оживал, оправляясь от ужасающего прошлого, но движение в сторону прогресса было настолько медленным, что создавалось впечатление, будто мелкий сдвиг будет заметен лишь спустя столетия. Исчезали одни твари, а на смену им приходили новые. Эволюционировала растительность. Кто-то брал на себя ответственность и двигался «воскрешать» забытые технологии, кто-то подавался в религию. Одно можно было сказать точно: люди не менялись. Они любили, ненавидели, воевали, влипали в неприятности и не могли из-за гордости просить помощи.

Эмиль, как только смог оправиться, взял в руки винтовку. Воспринимать информацию стало легче. Кейс он попросил спрятать, а сам выдвинулся в путь, а шёл куда глаза глядят. Ему надо было осмыслить многое, в том числе ответить на вопрос: кто я?

Эмиль был уверен, что это займёт не один день. Возможно, и не один год.