2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
— Извините… — я попыталась мило улыбнуться, — Я думаю, мне…
Внезапно глаза его широко открылись, обрели осмысленное выражение. Винные огоньки в них угасли.
— Таис! — он ударил по столу сухой крепкой ладонью, — Таис!
Что ж, по крайней мере он меня вспомнил. Хотя врядли это уже было важным.
— Да, господин Ласкарис. Я…
— Христофор, только Христофор! Можно, если угодно, Христо. Для такой обворожительной дамы, как вы, право же этого хватит! Вы замечательно выглядите, Таис! Таис кхм-кхм… Я не предполагал, что вы заглянете. Я… — Христофор сделал какой-то неопределенный жест, чувствовалось, что говорить ему неловко. Поэтому он быстро налил себе в стакан вина, — Вы позволите?.. — и выпил его, коротко выдохнув.
— Так вы знакомы? — спросил с интересом Марк из-за моей спины. Я и забыла, что он не вышел. Тут почему-то и я почувствовала себя неуютно. Бог весть, что он может подумать.
— Мы? О, — брови Христофора приподнялись, — Да, пожалуй. Точнее, я совсем недавно был удостоен чести познакомиться с…
— Таис, — сказала я, — Мы познакомились вчера, господин Христофор.
— Да! Точно! Именно вчера.
— О, понимаю, — Марк хмыкнул, — Хотя я с трудом представляю, где пути Христофора могли пересечься с вашими.
«На прислугу не похож, — подумала я машинально, — Слишком легко себя держит.»
— В библиотеке, — Христофор выпрямился в кресле, глаза сверкнули, — В Его Императорского Величества библиотеке. И нечего так смотреть на старика.
— В библиотеке? Понятно, — Марк задумчиво склонил голову, — Конечно, в посещении библиотеки нет ничего предосудительного. Ведь так, госпожа Таис?
— Разумеется, — удивительно, отчего я не покраснела. Хотя бы из приличия мне следовало покраснеть.
— Однако я слышал, что знания губительны для неподготовленного человека. И многие знания приносят скорбь… Как вам вчера показалось, Христофор не злоупотребил ли плодами мудрости человеческой?
— Маркус! — Христофор гневно расправил плечи. Но чувствовалось, что он еще слишком смущен неожиданной встречей чтоб дать своему сотруднику отповедь. Поэтому он беспокойно заерзал на стуле.
— Признаться, под конец знания стали его немного гнести, — призналась я, — Когда принесли четвертый заказанный том, господин Христофор был очень утомлен и даже опрокинул… шкаф. И пытался причинить увечья библиотекарю.
— Отвратительное место, — пробормотал Христофор в сторону, — И еще очень много зелени. Нельзя пройти так чтоб не наступить в кадку с геранью!..
— Кажется, вы приятно провели вечер, — заметил Марк, с трудом скрывая улыбку.
Сейчас он выглядел весьма мило — как добродушный проказливый пес, с хитрецой поглядывающий из-под мохнатых белокурых бровей.
— Да, конечно. Господин Ласкарис рассказывал о своем богатом военном прошлом, о Галлиполли, о Египте, о Камчатке, — на этом месте надо было остановиться, но я выдавила, — А потом предложил мне работу.
В комнате повисла тишина, точно на кабинет вдруг набросили тончайшую кисейную занавесь.
— Работу? — Марк удивился, — Ого. А вы?..
— Я юрист.
Марк молча уставился на Христофора. Тот опять сердито заерзал.
— Будто ты не знаешь, что нам давно нужен грамотный делопроизводитель!
— Нам?..
— Да — нам! От ваших бумаг у меня ум за разум заходит, — Христофор ловко налил себе еще стакан вина, — Вы с Киром меня в гроб загоните своими протоколами. Шлепаете как Бог на душу положит… «Допрос сушилки в полевых условиях оказался нерезультативен, не считая выломанной рамы и разбитых стекол» — это чья работа?
Марк нахмурился.
— Я же не говорю, что…
Но старик разошелся и не дал себя перебить.
— Или «Несмотря на все приложенные нами усилия по спасению имущества владелец лишился сознания и отказывался в него возвращаться вплоть до приезда милициантов»… Блестяще!
— Это Кир! — запротестовал Марк, — Ты же знаешь его идиотские шутки.
Христофор шлепнул ладонью по столу так, что с чернильницы упала крышечка.
— Нам нужен юрист. Толковый человек, соображающий по всем этим эклогам, кодексам и актам.
— Или юристка, — тихо сказал Марк, — Из библиотеки.
Он демонстративно глядел в сторону и, судя по тому, как плотно сжались его губы, был недоволен. Боится за свое место? Или, может… Ревнует?
Я перевела взгляд на Христофора.
Нет уж, между этими двумя определенно не было серьезной связи. Марк — и этот хитрый кабинетный пьянчуга…
— А это уже буду решать я, — вдруг неожиданно твердо сказал Христофор. Он переменился — смотрел уверенно и спокойно, чуть наклонив голову, хмельное беспокойство в нем исчезло, как и маслянистый блеск глаз. Если бы передо мной не стояла опустошенная почти полностью бутылка, я бы сказала, что он абсолютно трезв.
— Воля ваша, — покорно сказал Марк, не поднимая глаз. Определенно ввязывать в спор он не собирался.
— Хорошо, — Христофор подобрел и рассеянно пробормотал, — Absentem laedit, qui cum ebrio litigat…
Последние комментарии
4 часов 8 минут назад
13 часов 11 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад