Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
Я рад, что моё раннее детство проходило не в многоквартирном и многоэтажном курятнике, а в своём, бабушкином доме, доме сохранявшем что-то старинное, дедовское, атмосферу, если не Новониколаевска, то раннего Новосибирска, ещё маленького города с одно- двухэтажной застройкой, деревянными тротуарами и грунтовыми дорогами, заросшими по краям лопухами и чуть не до середины бархатистой травкой — спорышем.
Вспоминаются палисадники с кустами сирени, яблоньками, цветочными грядками гладиолусов, пионов и китайской ромашки, потемневшие от времени деревянные скамеечки почти перед каждым домом, на них так любили посидеть наши старики и старушки, пощёлкать семечки и обсудить какие-то свои новости или поговорить о политике.
Двор и огород при доме играли не последнюю роль в детском воспитании. Своё пространство, на котором жили и кот Васька, и пёс Шарик, а до него пёс Барбос, и куры, и разбойник-петух… И где можно было: и строить из старых досок шалаши, и держать голубей, и мастерить разные поделки на верстаке рядом с двухэтажным сараем-курятником.
Копание грядок каждой весной, цветение сирени и черёмухи под нашими окнами, поливание огорода, расчистка дорожек от снега зимой, строительство снежных крепостей в огороде — всё как-то будило воображение, заставляло двигаться, мечтать, творить — что-то создавать своими, пусть неумелыми, детскими руками.
А сколько игр придумывалось, игралось в наших дворах, какие только игрушки, доспехи мы ни изобретали. Среди моих сверстников попадались настоящие умельцы, семилетние мастера…
Да и соседи на таких улочках знали друг друга от рождения и до смерти, и дружили, и ссорились, и мирились. И свадьбы, и похороны отмечали вместе. Была атмосфера улицы — свой уличный коллектив.
Частный сектор, скажете вы, необходимость каждый день зимой, весной и осенью топить печь, колоть дрова, возить или носить воду с колонки, все удобства, как правило, во дворе. Да, не коттеджи с центральным отоплением тогда стояли на нашей улице, и всё же… всё же… Многие неудобства той жизни как-то переходили из области недостатков в область достоинств, что ли. И были мало заметны, а кое в чём эти свои дома обладали несомненным преимуществом перед квартирами со всеми удобствами.
Уход за домом с детства приучал детей к определённым обязанностям, к трудолюбию. Например, как отче наш, мы мальчишки знали: наша святая обязанность чистить снег, копать огород, колоть дрова, привозить воду и, поскольку, эти обязанности стали нашими чуть не с трёх или пяти лет, никакого протеста или недовольства не возникало, всё это было разновидностью гимнастики, больше развлечением, чем трудовой повинностью. И в самом деле, если понимать психологию ребёнка, то какая гордость, какое творческое удовольствие получаешь, когда ты, ещё шестилетний или семилетний сопляк сам деревянной лопаткой перебросаешь с тонну снега, сделаешь это быстрее, качественнее, чем взрослый сосед — и уже гордость, не хуже взрослого, значит, и сам почти взрослый. Или расколоть хитрое, сучковатое полено здоровенным колуном, едва ли не большим, чем ты сам. Тут ли не радует результат? А вкушать плоды с огорода, вскопанного и многократно поливаемого своими руками? Если вы не попробовали этого в детстве, вам, боюсь, трудно понять эту ребячью радость.
Свои дома и для стариков, проживших в них долгие годы и буквально изнывавших от нетерпения, когда же снесут их жильё и они получат благоустроенные квартиры, были, по-видимому, всё же благодетельней, чем бетонные девятиэтажки. Стариков, как и детей, свой дом заставлял понемногу двигаться, крутиться — хозяйство обязывало ежедневно тренировать и сердце, и ум, и ноги, как бы ни хотелось немощному деду или бабке расслабиться, полежать в тепле у печки. Не знаю, существует ли на сей счёт какая-либо статистика, но подозреваю, что продолжительность жизни в своём добротном деревянном доме, при прочих равных условиях, больше, чем в уютной квартире со всеми удобствами, особенно, если у такого хозяина квартиры ещё и нет садового участка, где он мог бы применить свои творческие и физические силы.
Мысль эту подтвердило одно печальное наблюдение, подмеченное после долгожданного сноса нашей улицы. И старики, и молодёжь получили наконец то, о чём мечтали, квартиры в разных районах города на разных этажах.
Конечно, когда дошло до порушения родных жилищ, у многих сердца заныли — форменное разорение явилось миру. Садовых участков и дач в то время почти ни у кого на улице не было и огромное количество теперь ненужного скарба валялось по всем дворам. Лари, сундуки, ещё прадедушкины, старинная, хотя и не замысловатая мебель, иногда попадался и шкаф из орехового дерева ещё дореволюционного производства — всё выбрасывалось или отдавалось за бесценок. В самом деле, не попрёшь же тот же шкаф высотой 2,5 метра в квартирку, где потолок от пола отстоит на 2,3 метра, а, значит, или руби на дрова или забирайте, люди добрые. И люди добрые забирали.
Бочки, корыта, телеги, коромысла… Из амбаров и с чердаков извлекались прабабушкины прялки, веретёна, какие-то хитрые ткацкие станочки, из подпола, погребов огромные глиняные корчаги, горшки полуметровой и метровой высоты, из которых впору богатырям пить. Старинная посуда, бутыли-четверти, одно блюдо, помню, было метровой, если не больше величины.
Конечно, приезжали на машинах, на «волгах» какие-то расторопные тёти и дяди, представлялись работниками музея (Бог ведает, кем они были на самом деле — документов у них никто не спрашивал), и та же моя бабушка Тася махала рукой: раз вам надо, забирайте и прялки, и скалки, и чугунные горшки, и утюги, и ухваты… Хоть в музее, может, что-то сохранится.
Так вот, о печальном наблюдении… Если относительно молодые и крепкие новосёлы ещё как-то быстро адаптировались и вписались в жизнь бетонных девятиэтажек, то старики, как правило, в курятниках заскучали и мало кто из них пережил свой дом на год, на два. Многие переселились в иной мир буквально в первые полгода с момента слома своих старых, так долго ими же проклинаемых домов. Не прижились, значит, в квартирах с удобствами.
Ныне таких стареньких одноэтажных улочек в городе уже мало. А от той улицы Омской, что рядом с вокзалом «Новосибирск-главный», на которой мы жили в бабушкином доме, не осталось почти ничего. На месте двадцати или сорока снесённых домов построены две многоподъездные бетонные девятиэтажки — китайские стены, как их называют в народе. Двор между ними залит асфальтом, разбито несколько стандартных детских площадок — сломанные качели, железная горка и несколько железных перекладин, на которых жители домов выбивают пыльные половики.
На газонах хилые кустарники и многочисленные автомобили у подъездов. Где здесь развиваться воображению и творчеству малышей? Уже и дышать скоро будет нечем от выхлопных газов, пыли. Теперь одно развлечение и у стариков и у детей — телевизор, видики со всей их дурью и пожиранием времени. С младенчества культивируем лень, гиподинамию и атрофируем всякие творческие и трудовые инстинкты.
И вот ведь удивительно, теперь часто соседи по подъезду и даже лестничной площадке почти не знают друг друга и не стремятся к познанию ближних. Пожалуй, самая распространённая форма общения, это удары по трубам парового отопления с требованием «прекратите, дескать, шуметь, чего разгалделись, нет покоя…» Или какая-нибудь коллективная жалоба в ЖЭК. И всё… Этим чаще и исчерпываются добрососедские отношения в наших многоквартирных бетонках. Бывает, умрёт в своей благоустроенной квартирке одинокая старушка или старик, а родичи или соседи только через неделю это обнаружат, да и то не сами, а чаще их собачки забеспокоятся, учуют… Редко между жильцами одного дома завязывается что-то вроде дружбы, обычно, для этого нет точек соприкосновения, какие бывали между соседями частных домов одной маленькой улицы.
Так и старых-то моих соседей разметала жизнь в разные стороны, многих уже и нет в живых, а об иных и вспомнить почти некому.
С грустью захожу я иногда в асфальтированный огромный двор, что теперь на месте нашей, когда-то утопавшей по весне в яблоневом цвете, запахах цветущей сирени и зелени молодой листвы клёнов и тополей Омской улицы. Кажется, ни одного прежнего дерева не сохранилось, ни клёна, ни тополя, ни высоченных яблонь-дичков, а уж про черёмуху, которую посадил под окном ещё отец, и вспоминать не хочется — всё кануло, всё минуло… Каким-то чудом уцелела, торчит из земли одна железная рельса, когда-то она служила основанием деревянного столба электропроводки и на этом столбе горел и раскачивался в пуржистые зимние ночи электрический фонарь, освещая заснеженную дорогу, по которой ушло наше детство.
Последние комментарии
6 часов 13 минут назад
14 часов 13 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад