Орка [Стивен Браст] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Стивен Браст Орка[1]
Пролог
Моя дорогая Коти! Сожалею, что так долго не отвечала на твое письмо, но Боги Совпадения не научили нас вовремя писать ответы. Мне известно, что для тебя прошедшие несколько недель — слишком долгое время, как для меня десяток лет, а это немало, когда человек пребывает в сомнениях. Поэтому прошу извинить меня, ведь я обнаружила письмо, только вернувшись из путешествия. Сразу же отвечаю на твой вопрос: да, я видела твоего мужа, или человека, который был твоим мужем, или как там еще ты его называешь. Да, я встречалась с Владом — именно поэтому тебе пришлось так долго ждать ответа; я только что помогла ему разобраться с одной незначительной проблемой. Я понимаю твое беспокойство, Коти, и не стану делать вид, что ему больше не грозит опасность со стороны Организации, с которой мы оба, тем или иным образом, связаны. Они жаждут его крови и, рано или поздно, обязательно до него доберутся, но сейчас он жив и даже здоров. Разумеется, эта информация покажется тебе недостаточной. Ты хочешь знать подробности, хотя бы те, которыми я имею право с тобой поделиться. Что ж, я готова пойти тебе навстречу ради нашей дружбы и общего интереса к одному усатому типу с рептилиями на плечах. Мы договоримся о времени и месте; я приду и расскажу, что смогу, — лично, поскольку есть вещи, которые лучше не доверять бумаге. Кое о чем я умолчу: у каждого из вас есть свои секреты. Да и я сама с радостью оставлю при себе парочку подробностей. Моя любовь к вам — залог того, что я храню одни тайны и раскрываю другие, так что не сердись! Дорогая Коти, напиши мне сразу же (надеюсь, ты помнишь, что я предпочитаю не вступать в псионический контакт), и мы организуем встречу наедине. Я расскажу тебе достаточно, чтобы в твоей душе наступил мир. С нетерпением жду нашей встречи, а до тех пор остаюсь с совершенным почтением, Кайра.Глава 1
Влад догадался, что я изменила внешность так легко, как если бы я сама ему об этом сказала. Когда он назвал меня по имени, я проворчала: — Проклятье, Влад, я надеялась, что меня невозможно узнать. Влад оглядел меня в своей характерной манере — глаза несколько раз вспыхнули, — потом ответил: — Я тоже. Он отказался от серых и черных цветов Дома Джарега, которые носил, когда я в последний раз его видела, и надел костюм из коричневой кожи. Однако он остался человеком с Востока, не сбрил усы, а на плечах у него сидела пара джарегов. Полагаю, Влад хотел сказать, что я не слишком удачно замаскировалась. И я решила не углубляться в столь неприятную тему. — Кто этот мальчик? — спросила я. — Мой любовник, — ответил он совершенно серьезно. Бросил на него короткий взгляд и добавил: — Савн, познакомься с Кайрой Воровкой. Мальчик никак не отреагировал — казалось, он ничего не слышит, — и это произвело на меня жутковатое впечатление. — Ты шутишь, верно? — поинтересовалась я. Влад печально улыбнулся и ответил: — Да, Кайра, я пошутил. Лойош, самец-джарег, повел крыльями — наверное, смеялся надо мной. Я протянула к нему руку, он пролетел разделяющие нас четыре фута и позволил почесать его под подбородком. Самка, ее звали Ротса, внимательно наблюдала за мной, но осталась неподвижно сидеть на своем месте. Возможно, она забыла меня. — Зачем маскировка? — поинтересовался Влад. — А ты как думаешь? — Не хочешь, чтобы тебя видели со мной? Я пожала плечами. — Ну, наши костюмы друг друга стоят. Он имел в виду мою зеленую блузку и белые штаны — я, как и он, отказалась от серого и черного цветов. И сменила прическу — зачесала волосы на лоб, чтобы его скрыть. Так я больше походила на крестьянку. Впрочем, он мог этого и не заметить: для наемного убийцы Влад иногда бывает чрезвычайно невнимателен. И все же маску надо прежде всего носить внутри себя, что отчасти объясняет, почему мне не удалось обмануть Влада. Я всегда ему доверяла — даже когда не имела на то причин. — Мы давно не виделись, Влад, — сказала я — ведь для того, кто может прожить всего шестьдесят или семьдесят лет, время течет иначе. — Точно, — согласился он. — Как странно, что мы случайно встретились. — Ты не изменился. — Меня стало меньше, — заявил он, показывая мне левую руку, на которой не хватало мизинца. — Что произошло? — Не выдержал тяжести. Я сочувственно нахмурилась. — Здесь можно где-нибудь поговорить? Он огляделся по сторонам. Мы встретились в Норпорте, довольно далеко от Адриланки, но берег омывал тот же океан, а доки, хотя и более древние, мало отличались от столичных. У пирса, в пятидесяти ярдах от нас, замер на воде небольшой двухмачтовый грузовой корабль, невдалеке располагался рыбный рынок. Мы стояли на берегу океана на виду у сотен людей, но рядом никого не было. — А здесь тебе чем не нравится? — Ты мне не доверяешь, — обиженно ответила я. Я увидела, что он собрался сказать что-то резкое, и замолчала. У нас с Владом много общих воспоминаний, однако у него нет никаких оснований относиться ко мне с подозрением. — Насколько мне известно, — заявил он, — Организация по-прежнему намеревается меня прикончить, а ты все еще на них работаешь. Так что не обижайся, у меня достаточно оснований вести себя осторожно. — О да, — согласилась я. — Они очень хотят тебя заполучить. Вода с шипением разбивалась о причалы, построенные здесь в конце Междуцарствия; я чувствовала заклинания, которые не давали дереву гнить. В воздухе пахло океаном: соленой водой и дохлой рыбой, терпеть не могу эти запахи. — Расскажи про мальчика, — попросила я Влада, чтобы дать ему время собраться с мыслями. Кроме того, мне действительно было интересно. Савн показался мне симпатичным юношей-теклой — на вид лет девяносто, не больше. В нем все еще чувствовались сила и энергия, которых становится меньше, когда человеку переваливает за сто. У него были темно-коричневые волосы и карие глаза. Я разозлилась, что поверила, будто он любовник Влада. Савн не реагировал ни на меня, ни на кого-либо вокруг. — Долг чести. Влад всегда говорил таким тоном, когда пытался быть ироничным. Я поняла, что скучала по нему. И ждала продолжения. Он сказал: — Савн спас мне жизнь. — И что с ним случилось? — Обычное дело: ему пришлось воспользоваться оружием Морганти, чтобы прикончить волшебника-зомби. — Когда? — В прошлом году. А это важно? — Нет, наверное. — Я рад, что ты получила мою записку, и рад тебя видеть. — Ты знаешь, что остаешься невидимым? — Знаю. Камень Феникса. — Да. — Как Айбин? Мы оба знали, что из всех людей Айбин интересовал Влада меньше всего. — Насколько мне известно, у него все хорошо. Я не слишком часто его вижу. Он кивнул. Некоторое время мы молча изучали береговую полосу, но там не нашлось ничего интересного. Наконец я повернулась к Владу и спросила: — Ну? Я здесь. Что случилось? Он улыбнулся. — Кажется, мне удалось придумать способ заставить Организацию простить меня и забыть о мести. Я рассмеялась. — Мой дорогой Влад, даже если ты ограбишь сокровищницу Драконов и положишь свою добычу к ногам Совета, они тебя не простят. Он перестал улыбаться. — Именно. — В таком случае я тебя слушаю. Влад пожал плечами. Значит, он еще не готов к серьезному разговору. Ничего, я могу подождать. — Знаешь, — сказала я, — на свете совсем немного людей с Востока, которые разгуливают с двумя джарегами на плечах. Ты уверен, что не вызываешь подозрений? — Уверен. Ни один профессионал не станет испытывать судьбу в такой дыре, а любителей я не боюсь. Когда же сюда заявится какой-нибудь специалист, меня здесь уже не будет. — Но они будут знать, где ты находишься. — Я собираюсь пробыть в Норпорте всего пару дней. Я кивнула. После некоторых колебаний он спросил: — Есть новости из дому? — Я ничего не могу тебе рассказать. — Не понял? — Ты спрашиваешь о Коти? — Ну… — Я обещала ничего тебе не говорить, кроме того, что с ней все в порядке. — Понятно. Мне ужасно хотелось поделиться с Владом новостями, но я дала слово, а даже вору не пристало нарушать свои обещания. В особенности вору. — А у тебя как дела? — спросила я. — С тех пор, как появился мальчик, стало труднее, но я справляюсь. — Как? — В основном стараюсь держаться подальше от городов, а в лесах полно разбойников. — Ты стал разбойником? — Нет, я их граблю. Я рассмеялась. — Это в твоем стиле. — На жизнь хватает. — Очень на тебя похоже. Влад переступил с ноги на ногу, словно устал стоять. Наверное, за последние три года ему пришлось немало пройти пешком. — Не хочешь присесть? — спросила я. — А ты весьма наблюдательна, — проворчал он. — Нет, со мной все в порядке. Ты слышала о человеке по имени Файрис? — Да. Он умер пару недель назад. — А что еще тебе о нем известно? — Он был очень богат. — Да. Что еще? — Барон?.. Из Дома… Креоты? — Орка. — Верно. Теперь ты и сам видишь, что мне о нем известно. Влад ничего не ответил; выходит, мне нужно задать вопрос. Я подумала о нескольких вещах, которые меня интересовали, и спросила: — Как он умер? — Следов убийства найти не удалось. — Но… подожди. Твоя работа? Он покачал головой. — Я больше не занимаюсь такими вещами. — Ладно, — согласилась я. Почему-то я всегда ему верю, хотя прекрасно знаю, какой он лжец. — Так что же произошло? Его глаза не знали отдыха, а джареги постоянно оглядывали окрестности. — Я не знаю, — ответил Влад, — но мне необходимо выяснить. — Зачем? На мгновение он смутился. «О нет!» — пронеслось у меня в голове, однако я отбросила неприятную мысль — Влад иногда смущался от самых неожиданных вещей. — Не имеет значения, — заявил он. — Знаешь, что мне от тебя нужно? — Внимательно слушаю. Мне всегда нравилось, что Влад умеет обращать внимание на детали. Он не только подробно рассказал об охранных системах, с которыми я могла столкнуться, но и поведал, как ему удалось о них узнать, чтобы я провела собственную проверку. Он сообщил о том, где будут находиться слуги, и почему он так думает, и где я смогу найти то, что его интересует. Он передал мне расписание патрулей и подробно перечислил все, что ему узнать не удалось. Это заняло почти час, после чего я поняла, что работа мне по плечу — впрочем, существует немного задач, которые я не сумела бы решить, если речь идет о воровстве… — Тебе придется раскошелиться, — заявила я. — Естественно, — ответил Влад, пытаясь скрыть, что я его обидела. — И сказать, зачем тебе это нужно. Он прикусил губу и внимательно посмотрел на меня. Я сохраняла невозмутимость, потому что мне совсем не хотелось, чтобы он понял слишком много. Он быстро кивнул, и сделка была заключена.* * *
Мне пришлось потратить два дня, чтобы проверить сведения Влада. Два дня, которые я прожила в сравнительно удобном номере гостиницы, располагавшейся в самом центре Норпорта. На третий я принялась за работу. Место, которое мне предстояло ограбить, находилось в двух милях к востоку от города, дорога туда являлась едва ли не самой опасной частью операции. Если меня кто-нибудь заметит и так же легко распознает мою маскировку, как удалось Владу, может начаться расследование, чего мне совсем не хотелось. Я решила эту проблему, держась подальше от дорог и выбирая малозаметные лесные тропинки. Мне удалось не заплутать, но прошло несколько часов, прежде чем я добралась до подножия небольшого холма, на котором располагался особняк Файриса. Два часа я потратила на изучение окружающей местности. Влад не снабдил меня планом особняка, но внутреннее устройство современных зданий достаточно легко определить по одному только внешнему виду. В силу неведомых мне причин нынешние архитекторы не проектируют помещений без окон, что полностью выдает расположение комнат в доме. Кроме того, удалось разглядеть застекленные коридоры, которые (также неизвестно почему) имели окна меньших размеров. К концу прогулки я хорошо представляла себе дом и даже определила наиболее вероятное местонахождение кабинета. Последние светлые часы я провела, пытаясь обнаружить в доме какие-либо признаки жизни. Однако все было тихо — впрочем, на другое я и не рассчитывала — семья Файриса (жена и трое детей) здесь не жила, его любовница покинула особняк, а прислуга, вне всякого сомнения, веселилась внутри, так что оставались лишь самые простые охранные заклинания. Я достала приспособления, которые обычно использую для обнаружения подобных заклинаний, и принялась за работу. Темнота пришла как обычно, тени сменились сумерками — причем тени здесь оказались более четкими, чем в Адриланке. Наверное, это связано с тем, что западные ветры разогнали тучи. В западной части Империи все выглядит ярче, как и на дальнем востоке: в результате темнота здесь кажется значительно глубже. Защитные заклинания, совсем неплохие, ставили не так тщательно, как я предполагала. Первое оказалось общим и почти бесполезным — чтобы с ним справиться, требовалось лишь притвориться, будто ты живешь здесь, а дальше — делай, что пожелаешь. Заклинание узнавания пришлось направить в сторону. Однако я не обнаружила следящего заклинания, которое отвечало за эффективность предыдущего, так что задача оказалась не слишком сложной. На дверях и окнах они поставили обычные охранные заклинания — с ними легко бороться, если совместить одно с другим, освободив проход. Здесь волшебник проявил похвальную осторожность, установив следящее заклинание, но и тут поторопился, не позаботившись о том, чтобы охрана сразу же узнавала о нарушении последнего. Я сняла заклинание, отыскав источник выделяемой им энергии. Да, особняк охранялся не слишком тщательно — что же это означало? Возможно, беспечность связана со смертью хозяина. Никому и в голову не пришло задействовать защиту высших уровней. Впрочем, орки никогда не отличались склонностью к сложной охране своих домов, как делают, например, джареги. Нельзя исключать и того, что внутри имеются ловушки, которые я пока не сумела обнаружить. Что ж, придется потратить еще час, чтобы потом не возникло неприятных сюрпризов. Я захватила с собой достаточно оборудования, чтобы открыть небольшой магазин волшебных принадлежностей, благодаря чему мне удалось обнаружить заклинания плодородия, внесенные в почву еще до того, как возвели особняк. Затем те, что уничтожают запах отхожих мест и не дают особняку погрузиться в землю; заклинания, удерживающие на месте каменную кладку и способствующие росту ореховых деревьев у дороги… и так далее. Но ничего связанного с охраной особняка не нашла. Я даже воспользовалась синим камнем, который позаимствовала у подруги Влада Алиры, но он показал лишь эхо следов старого волшебства, оставшееся после взрыва Драгейры в начале Междуцарствия. Я осталась довольна. Не торопясь, поднялась по склону холма, внимательно поглядывая по сторонам, чтобы не попасть в самую обычную ловушку, хотя и не рассчитывала, что они могут здесь быть, — так и оказалось. Наконец я подошла к особняку. Следует упомянуть, что архитектор придерживался модных после Междуцарствия художественных воззрений, полагая, что монолиты красивы сами по себе. В результате особняк построили из крупных каменных блоков с минимальными украшениями — для них, как правило, используются изображения животных из кованого железа. Забраться в такой дом проще простого, поскольку для грабителя внутреннее расположение комнат не является секретом, а обитатели уверены, что спрятаться на гладких стенах почти невозможно — ужасно глупо с их стороны. Однажды я заключила пари с тремя друзьями, что они не сумеют меня заметить, когда я буду подниматься по голой стене на высоту третьего этажа. К тому же я сообщила им заранее, когда и в каком месте полезу. Они не смогли меня обнаружить. Вот вам и ответ на все вопросы. Мне потребовалось десять секунд, чтобы добраться до уровня окна. Я устроилась немного отдохнуть на карнизе, размышляя об идиотском заклинании, о котором уже упоминала, — оно следило за целостностью окон. Заклинание действительно оказалось совсем простым, однако мне пришлось потратить некоторое время, чтобы его нейтрализовать. Толстое стекло было хитроумно вставлено в дерево и кожаные штуковины, идеально подогнанные к проему. Глупейшая роскошь — не пройдет и сотни лет, как все придется менять, даже если стекло не разобьется. Я аккуратно разбила стекло, предварительно налепив большой лист бумаги, намазанный клейкой массой, после чего медленно выдавила его, стараясь, чтобы осколки не упали вниз. Впрочем, на деревянной раме остались мелкие куски стекла, но мне удалось благополучно забраться внутрь, не поранив руки. Затем я завесила проем плотной бумагой, чтобы снаружи никто не заметил зажженный мной свет (на случай, если там кто-нибудь окажется). Потратив еще несколько секунд на безрезультатные поиски дополнительных охранных заклинаний, я зажгла свечу и быстро огляделась. Сколько бы раз ты ни влезал в чужие дома, всегда возникает неприятное ощущение, будто кто-то поджидает тебя в темноте с оружием в руках. И хотя со мной такого ни разу не случалось — как и в эту ночь, — подобные мысли неизменно приходят мне в голову. Я зажмурилась и некоторое время неподвижно стояла, привыкая к ночным звукам, присущим этому дому. Затем открыла глаза и внимательно осмотрела помещение, в котором оказалась. Кабинет — сразу же предположила та часть моего мозга, которая склонна к быстрым обобщениям. Однако я не стала обращать внимания на подсказки и продолжала осмотр. У дальней стены расположились два больших шкафа из темного дерева, скорее всего вишни — хорошая работа, но без полета фантазии. Рядом с ними, перед вторым окном, стояли небольшой письменный стол и кресло. С кресла, на котором, по всей видимости, обычно восседал Файрис, можно было легко дотянуться до обоих шкафов. На столе лежали стопка толстых книг, несколько листов бумаги, пресс-папье, чернильница и перо. Еще несколько перьев аккуратно разложены, словно ждали, когда их призовут к работе. Создалось впечатление, что в комнате не убирали несколько недель — то есть со дня смерти Файриса. Почему же никто не заходил сюда после его кончины? Нет, вопросы потом. Я изучила ящики стола и шкафов и обнаружила в каждом охранное заклинание. Все они оказались не слишком сложными, а я не особенно торопилась, поэтому спокойно их нейтрализовала (напрасно потраченное время, поскольку почти наверняка они могли передать тревожный сигнал только Файрису, который уже не получит никаких сообщений, — но лучше не совершать опрометчивых поступков). Я не забыла проверить и обычную защиту — тонкую проволоку, например, натянутую между ножками стола, или вдоль стен, — но ничего не обнаружила. Сейчас мне неожиданно пришло в голову, что после моего рассказа может возникнуть впечатление, что Файрис не особенно боялся кражи, — но это не так. Обычно охрану осуществляют стражники, а после смерти Файриса за расписанием их дежурств стало некому следить. Да и магическая защита была достаточно эффективной; просто меня очень трудно остановить. Через две минуты я убедилась, что в столе нет потайных отделений, еще десять ушло на то, чтобы проверить шкафы. На оставшуюся часть комнаты пришлось потратить час — довольно много, однако я посчитала, что риск в данном случае не слишком велик. Убедившись, что ничего не пропущено, я принялась просматривать бумаги, пытаясь найти то, что интересовало Влада. И чем дольше я этим занималась, тем труднее мне удавалось сохранять внимание и осторожность. Но по прошествии четырех часов у меня наконец появилась уверенность, что я обнаружила то, что искала. Получился аккуратный пакет, который я закинула себе за спину. До рассвета оставался целый час. Я навела порядок на столе и выскользнула в коридор, ведущий в спальню. Здесь царила тишина, и я даже услышала — или мне только показалось, — как дышат слуги в своих комнатах наверху. Постель была убрана, одежда аккуратно развешена в шкафу, в отличие от кабинета здесь недавно наводили порядок — очевидно слуги получили приказ держаться от кабинета подальше и старательно его выполняли. Я вытащила ящики и слегка разворошила вещи, так поступают воры, когда ищут что-нибудь ценное. Нашла сейф и потратила несколько минут на то, чтобы создать видимость безуспешных попыток взлома, после чего прошла в кабинет и через окно покинула особняк. Когда я вернулась в город, еще не рассвело. Я нашла гостиницу и взобралась по стене в свой номер на втором этаже, чтобы не попадаться на глаза слугам. Сложив добычу под подушку, я проспала девять часов. Моя встреча с Владом состоялась в одной из портовых таверн, где подают пиво и острую тушеную рыбу. Влад заказал рыбу, я есть не хотела. Стояло раннее утро, поэтому в таверне почти не оказалось посетителей, только пара столиков была занята. Никто из нас не привлек внимания. Не перестаю удивляться тому, как Влад (даже с джарегом на плече — сегодня только с одним) умудряется оставаться незаметным. — Где мальчик? — С друзьями. — У тебя есть друзья? — не без сарказма спросила я. По его лицу промелькнула быстрая улыбка. — Ротса присматривает за ним. Он взял пакет с книгами и бумагами, всем своим видом изображая, что они его не слишком интересуют. Я строила рожи Лойошу, пока Влад внимательно просматривал содержимое. Наконец он поднял голову и кивнул: — Да, именно то что мне нужно. Спасибо. — Что это такое? — Понятия не имею. — Тогда откуда ты знаешь?.. — По надписям на верхних частях страниц. — Понятно, — солгала я. — Ну, тогда… — Что меня интересует? — Да. Он посмотрел на меня. Я видела Влада счастливым, грустным, испуганным, сердитым и обиженным; но я ни разу не замечала, чтобы он испытывал неловкость. Наконец он ответил: — Хорошо. — И начал рассказывать.Глава 2
На стене небольшого постоялого двора в предместье Норпорта кто-то написал черными неуклюжими буквами: «Когда вода прозрачна, ты видишь дно, когда вода становится грязной, ты видишь себя». — Глубокая философия, — сказал я Лойошу. — Наверное, здесь бордель. Он не засмеялся. Называйте меня суеверным, но я решил найти другое место и кивнул мальчику, чтобы он следовал за мной. Не знаю точно, когда он начал реагировать на несловесные сигналы. Хороший знак. Впрочем, других изменений за целый год, который мальчик провел со мной, я не заметил. И это дурной знак. Не торопись, Кайра, подожди. Я не вчера родился на свет. И мне хорошо известно, как следует рассказывать проклятые Виррой истории. Договорились? Поэтому я зашагал дальше, приближаясь к Норпорту. Я шел сюда потому, что Норпорт самый крупный город мира — ну, ладно, Империи, — в котором нет университета. Нет, я ничего не имею против университетов, но ты же знаешь, как они работают — туда стекаются все лучшие головы со всей округи, словно влекомые магнитом, а вместе с ними и самые богатые и честолюбивые. Это места, где живет огромное знание и тому подобное. У меня возникла проблема, для решения которой требовался человек с достаточными, но все же не очень большими познаниями. Идти в университет — нет, такой путь меня совсем не прельщал. Я не знал, как мне поступить, иными словами, как действовать, чтобы не попасть в руки к своим врагам. К примеру, что произойдет, если я направлюсь в Кэндлтаун и сделаю запрос в университете леди Бриндлгейт, а мне кто-нибудь нагрубит и я буду вынужден его прикончить? Что тогда? Разразится скандал, многие о нем узнают, и мне снова придется уносить ноги. И я пришел к выводу: следует найти место, где живет много людей, но нет заведения, где собираются лучшие умы. То есть поселение, где полно третьесортных волшебников, старых мудрецов и мудрых старух. Почти весь последний год я занимался поисками такого места, пока мне не пришла в голову новая идея. Я еще дойду до нее и все тебе расскажу. Верь мне. Я подошел еще ближе к городу и остановился в гостинице, и, Кайра, тебе совсем не обязательно внимательно слушать. Я не ввязывался в драки, собирал слухи, беседовал с разными людьми, потом переходил в другую гостиницу, и там все повторялось снова. Так я оказался перед маленьким голубым домиком, стоявшим на опушке леса. Да, представь себе, голубым — яркое пятно на фоне зеленого леса, окружающего Норпорт. Мне еще не доводилось видеть таких уродливых строений. Первым делом к нам выскочила собака. Я загородил собой Савна, а моя рука легла на кинжал, но Лойош сказал: — Босс, она же виляет хвостом. — Верно. Это оказалась гончая с многочисленными примесями — хрупким строением она напоминала лиорна, с курчавой рыжеватой шерстью, которую давно следовало бы вымыть, длинным носом и обвисшими ушами. Вблизи собака не показалась мне очень крупной. Остановившись в нескольких шагах, она принялась нас обнюхивать. Я протянул ей левую руку, и она ее одобрила, потом подпрыгнула к Лойошу и Ротсе, опустилась на все четыре лапы, дважды что-то пролаяла и застыла на месте, весело виляя хвостом. Ротса зашипела, Лойош не снизошел до ответа. Дверь дома распахнулась, женщина позвала: — Малыш! — Собака оглянулась на хозяйку, повернулась, подбежала к ней, поднялась на задние лапы, после чего замерла у ее ног. Женщина оказалась старой и очень высокой — почти на полтора фута выше меня. У нее были седые волосы и такое выражение лица, от которого сразу скис бы ваш самый любимый продукт. — Ты человек с Востока, — заявила она неожиданно мелодичным голосом. — Да, — ответил я. — А ваш дом покрашен в голубой цвет. Она пропустила мое замечание мимо ушей. — Кто этот мальчик? — Он причина, по которой я к вам пришел. — Он человек. — А я и не заметил. Я услышал, как рассмеялся Лойош; старуха даже не улыбнулась. — Только не нужно дерзить, — сказала она. — Вы, несомненно, пришли ко мне за помощью; вам следует вести себя вежливо. — Собака уселась у ее ног и наблюдала за нами, высунув язык. Я попытался сообразить, к какому Дому принадлежит женщина, и пришел к выводу, что скорее всего она тсалмот, если судить по сложению и форме носа, — зеленая шаль, грязная белая блуза и зеленая юбка выглядели настолько затрапезными, что по ним я ничего не мог определить. — А тебе не все равно? — спросил Лойош. — Хороший вопрос. — Ладно, — сказал я. — Буду учтивым. Вы не находите слова «третьесортный волшебник» оскорбительными? — Нахожу, — сердито ответила она. — И что же вы предпочитаете? — Колдунья. Она с тем же успехом могла называться колдуньей, как я — акробатом. — Хорошо. Я слышал, что вы колдунья и что вы хорошо разбираетесь в проблемах с головой. — Да, иногда мне удается помочь. — У мальчика воспаление мозга. Она фыркнула. — Такой болезни не существует. Я пожал плечами. Она посмотрела на Савна, но так и не переступила порога своего дома. Нас она не пригласила подойти. Я ожидал, что она задаст какие-нибудь вопросы о его состоянии, но женщина спросила: — Что вы можете мне предложить? — Золото. — Оно меня не интересует. Тут она меня удивила. — Вам не нужно золота? — Мне хватает на жизнь. — Тогда чего же вы хотите? — Предложи ей жизнь, босс. — Тебе пора подрасти, Лойош. — У тебя нет ничего, что могло бы меня заинтересовать, — заявила она. — Вы будете удивлены, — заметил я. Она оценивающе на меня посмотрела, словно снимала мерку для гроба, и сказала: — Я знала не многих людей с Востока. — Собака почесала ухо, встала, потянулась, пробежалась кругом, вернулась на прежнее место и вновь почесала то же ухо. — Если вас интересует, можно ли мне доверять, — продолжал я, — то я вряд ли смогу привести убедительные доводы. — Дело не в этом. — Тогда… — Заходите. Я вошел, Савн последовал за мной, замыкала шествие собака. Внутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи. Я вовсе не хочу сказать, что там было грязно — как раз наоборот, здесь царила чистота, нигде ни пылинки; совсем непростое дело в деревянном доме. Однако повсюду стояли полированные резные фигурки из дерева, великолепные и безвкусные. Масляные лампы, стулья, шкафчики и буфет из темной твердой древесины также блестели от полировки — кто-то явно перестарался, словно хозяйка поставила перед собой задачу продемонстрировать все виды украшений. Картину усугубляла собака, масть которой странным образом гармонировала с обстановкой комнаты. Трижды обойдя помещение по кругу, пес улегся у двери. Я изучающе посмотрел на сверкающую каминную полку, безвкусные канделябры и все остальное. — Ваша работа? — Нет. Мой муж был резчиком по дереву. — Весьма умелым, — правдиво заметил я. Она кивнула. — Этот дом много для меня значит, — сказала она. — Мне бы не хотелось его покидать. Я ждал. — Меня попросили убраться отсюда — и дали на сборы шесть месяцев. Ротса нетерпеливо зашевелилась на моем правом плече. Лойош, сидевший на левом, сказал: — Я ей не верю, босс. Чтобы вдову вышвырнули из дома? Быть такого не может! — Кто? — Владелец земли. — А как его зовут? — Не знаю. — Почему же он хочет, чтобы вы ушли? — Не знаю. — Вам предложили какую-нибудь компенсацию? — Что? — Он обещал вам заплатить? — Ну да. — Она фыркнула. — Жалкие гроши. — Понятно. А почему вы не знаете имени владельца земли? — Она принадлежит какой-то организации… Я сразу подумал «джарегам» и почувствовал, как к горлу подступает тошнота. — Что за организация? — Какая-то торговля. Крупная. — А какой Дом? — Орки. Я расслабился. — Кто вам сказал, что вы должны уехать? — Молодая женщина, которую я раньше никогда не видела. Мне кажется, она тоже принадлежит к Дому Орки. — Как ее звали? — Не знаю. — И вам не известно название организации, на которую она работает? — Совершенно верно. — Откуда же вы знаете, что она и в самом деле на них работает? Женщина фыркнула. — Она вела себя достаточно убедительно. — У вас есть адвокат? Она снова фыркнула, и я счел это отрицательным ответом. — Тогда найдите себе хорошего адвоката — для начала. — Я не верю адвокатам. — Хм-м-м. Ну, в таком случае нужно узнать, кто владеет землей, на которой стоит ваш дом. Кстати, как вы платите за аренду? — Мой муж заплатил за шестьдесят лет вперед. — Но… — Та женщина сказала, что деньги я получу обратно. — Здесь есть контора, которая занимается земельными вопросами? — Я не знаю. Где-то среди моих бумаг должен быть договор. — Ее глаза сузились. — Ты думаешь, что сумеешь мне помочь? — Возможно. — Присаживайся. Я воспользовался ее приглашением и усадил Савна, а потом нашел стул для себя. Он оказался таким же уродливым, но удобным. Собака дважды стукнула хвостом об пол, а потом опустила голову на передние лапы. — Расскажи мне о мальчике, — попросила женщина. Я кивнул. — Вы когда-нибудь встречались с ожившими мертвецами? Ее глаза округлились, и она коротко кивнула. — А вы сражались с волшебником-атирой? Ожившим мертвецом-атирой с оружием Морганти? Теперь в ее глазах появилось сомнение. — А ты? — Мальчик сражался. И убил волшебника. — Я тебе не верю. — Взгляните на него. Она перевела взгляд на Савна. Он сидел и смотрел на противоположную стену. — И с тех пор он так себя ведет? — С того самого момента, как очнулся. Точнее, ему стало немного лучше — он следует за мной без словесных команд, а если я кладу рядом с ним еду — он начинает есть. — А он… — Да, если я не забываю ему напомнить. Она покачала головой. — Не знаю. — Во время схватки с волшебником он получил удар по голове. Возможно, в этом состоит часть проблемы. — Когда это произошло? — Около года назад. — И ты весь год путешествовал с ним? — Да. Я пытался найти того, кто сумеет его вылечить. Пока мне не удалось. Я не стал ей рассказывать об усилиях, которые прилагал, о разочарованиях, тупиках, бесцельных поисках, когда мне приходилось думать не только о том, как вылечить Савна, но и как держаться подальше от больших городов вроде Норпорта, чтобы не попасться на глаза представителям Дома Джарега. Иными словами, я не сказал ей, что близок к отчаянию. — Почему бы тебе не обратиться за помощью к настоящему колдуну? — В ее голосе послышалась горечь. — Я в бегах. — От кого? — Это вас не касается. — Что ты сделал? — Я помог мальчику убить восставшего из мертвых волшебника-атиру. — Почему он его убил? — Чтобы спасти мне жизнь. — А почему волшебник пытался тебя убить? — Вы задаете слишком много вопросов. Она нахмурилась, потом заявила: — Для начала я хочу осмотреть его голову. — Хорошо. Завтра я займусь вашей проблемой. Она расстелила для нас несколько одеял на полу, и на них мы провели ночь. Под утро я проснулся и увидел, что собака спит рядом с Савном. Оставалось надеяться, что у нее нет блох. Через пару часов я проснулся окончательно и принялся за работу. Женщина уже встала и держала перед глазами Савна зажженную свечу, то ли для того, чтобы посмотреть, как он реагирует на свет, то ли пытаясь заглянуть в глубины его разума, а может быть, у нее были какие-то другие причины. Ротса сидела на каминной полке и с беспокойством смотрела вниз; она успела привязаться к Савну и теперь опасалась за него. Собака лежала и наблюдала за своей хозяйкой, постукивая по полу хвостом всякий раз, когда женщина двигалась. — Где бумаги? — спросил я. Женщина повернулась ко мне и ответила: — Если хочешь кофе, налей себе. — А у вас есть клява? — Можешь сам сварить. Договор и остальные бумаги держат в коробках наверху. — Она показала на потолок кухни, в котором виднелся квадратный проем. Я сделал кляву и наполнил две чашки. Затем нашел лестницу и лампу и забрался на большой чердак, где оказалось множество деревянных ящиков, набитых старым тряпьем и бумагами. Взяв первый попавшийся ящик, я спустил его вниз и принялся перебирать бумаги. За свою жизнь, Кайра, я занимался самыми разными вещами. Однажды полдня провел среди отбросов — больше негде было спрятаться. Одно время продавал на рынке рыбу. Приходилось изображать капрала императорской гвардии — в тот раз я арестовал кое-кого за организацию массовых беспорядков в общественных местах. Но я очень надеюсь, что больше мне не придется проводить целую неделю, читая письма и бумаги, накопившиеся за тысячу с лишним лет. И все лишь для того, чтобы найти имя владельца земли, на которой стоит ее дом. А ведь мне еще предстояло каким-то образом уговорить или заставить его забыть о намерении изгнать старую леди, чтобы она захотела вылечить — но не будем об этом… Неделя тянулась очень долго. Я перебирал любовные письма девятисотлетней давности, советы по лечению переохлаждения и способы определения причин, по которым врастают ногти. Я четырнадцать часов в день проводил, копаясь в содержимом какого-нибудь ящика, пока не убеждался, что в нем нет того, что я ищу. После чего я относил его обратно на чердак и принимался за следующий. К своему удивлению, я в конце концов обнаружил, что такая работа тоже может приносить своеобразное удовлетворение, и понял, что буду разочарован, если она закончится прежде, чем я успею разобрать все бумаги. Иногда появлялись местные жители, и в таких случаях мне приходилось удаляться на прогулку, чтобы проветриться и отдохнуть от возни с бумагами. Если у посетителей и возникали проблемы из-за мальчика или джарегов, то я о них не слышал, вдоволь наслаждаясь неторопливыми моционами. Вскоре я хорошо изучил окрестности, но не нашел ничего достаточно интересного. Однажды я вернулся после долгого отсутствия и обнаружил старую женщину у камина, она держала в руке скомканный листок бумаги. — То, что я ищу? — спросил я. Она швырнула листок бумаги в огонь. — Нет, — ответила она, не поворачиваясь ко мне. — Что-то не так? — Нам пора вернуться к нашим поискам, — заявила женщина. — Если окажется, что договора нет в ящиках… — Ты его найдешь, — проворчала она. В конце концов, на пятый день мне удалось обнаружить договор — после того, как я разобрал две трети ящиков: аккуратный маленький свиток, перевязанный зеленой лентой, где излагались условия контракта об аренде, которую следовало платить «Компании по аренде земель Вестмана, племянницы и племянника». — Я нашел документ, — заявил я. Старая женщина, носившая, как оказалось, странное канефталийское имя, больше похожее на звук, производимый при чихании, сказала: — Вот и хорошо. — Я навещу их завтра утром. Вам удалось чего-нибудь добиться? Она бросила на меня свирепый взгляд. — Только не надо меня торопить. — Я просто спрашиваю. Женщина кивнула и вернулась к своему занятию, которое состояло в проверке рефлексов Савна: она постукивала деревянной палочкой ему по колену, одновременно заглядывая в глаза. Наблюдавший за нами Малыш пришел к выводу, что можно отвлечься. Он встал, не торопясь, подошел к миске с водой, напился с обычным энтузиазмом и вышел, открыв носом дверь. — Мы будем завтра кого-нибудь убивать, босс? — Сомневаюсь. Тебе скучно? — Вроде того. — Тренируй выдержку. Мы с Лойошем вышли из дому, чтобы подышать свежим воздухом. Я присел на землю, а он принялся кружить надо мной. Ко мне подошел Малыш, ткнулся носом в ногу и поскреб дверь. Хозяйка впустила его в дом. Лойош опустился мне на плечо. — Беспокоишься из-за Савна, босс? — Немного. Но если это не сработает, мы попробуем что-нибудь еще, вот и все. — Верно. Я немного замерз. В перелеске я заметил какое-то маленькое животное и с некоторым удивлением вдруг понял, что вышел из дома без шпаги и даже без кинжала. Мне стало как-то не по себе, и я вернулся внутрь, чтобы устроиться перед огнем. Довольно скоро я отправился спать. Я уже бывал в Норпорте несколько лет назад, а в последние дни не раз прогуливался по его окраинам, но лишь на следующее утро впервые вошел в город. Он показался мне забавным — Адриланка в миниатюре — построенный в центре трех холмов, как Адриланка, расположенная между утесами, на берегу моря. Впрочем, у Норпорта имеются свои особенности. Стоит только взглянуть на трехэтажные гостиницы и здание пятиэтажной Биржи лесоматериалов, на улицы, поначалу прямые и широкие, а потом узкие и кривые, и сразу станет ясно: кто-то хотел сделать из Норпорта большой город, но из этого ничего не вышло. Я оказался в одном из новых районов, где много деревянных домов и торговцы живут прямо в своих лавках, но по мере того, как я приближался к докам, строения становились все меньше, хотя дома в основном попадались каменные. А жители Норпорта — я уверен, что и ты это заметила — изо всех сил стараются убедить всех, что живут они в замечательном месте. Они так долго рассказывают о том, какие симпатичные здесь люди, что довольно скоро начинают действовать тебе на нервы. Они так подробно объясняют, что только в Норпорте ты можешь найти такую селедку, что тебе даже пробовать ее не хочется — исключительно из вредности, — ты понимаешь, о чем я говорю? Найти компанию Вестмана оказалось совсем не просто, поскольку в ратуше не знали ее адреса. Да, такая компания существует, вот только адрес ее не зарегистрирован. Мне это показалось странным, а клерк, напротив, счел подобное совершенно обычным делом; похоже, у них такие вещи случаются часто. Однако компания была зарегистрирована, но вовсе не как Вестман. Она называлась «Биржа Бругана». А есть ли адрес у Биржи Бругана? Нет. А владелец? Конечно. Залоговая компания Норпорта. А чем занимается компания? Понятия не имею. Клерк не собирался подрывать свое здоровье, помогая мне, — он просто показывал, куда мне следует заглянуть, а остальное предоставлял делать самому, но только после того, как я расстался с тремя империалами. Наконец, я получил возможность просмотреть очередную пачку пыльных бумаг; в последнее время копание в них стало моим любимым занятием. Оказалось, что владелец Залоговой компании Норпорта не зарегистрирован. Там, где должно стоять имя владельца, осталось пустое место, а рядом — абсолютно неразборчивая подпись. Но — кто бы мог подумать! — у компании имелся адрес: Дом Файриса, офис 31. Ага, я вижу, как загораются твои глаза. Мы нашли связь с Файрисом. В некотором роде. Я легко нашел Дом Файриса — клерк рассказал, где он находится, посмотрев на меня так, словно только полные идиоты могут этого не знать. Он располагался в Шрауд-Хилл, то есть почти на окраине города, и оказался настолько высоким, что с его крыши открывался красивый вид. Здание в шесть этажей, Кайра, и от него пахло большими деньгами, начиная от полированного мрамора лестниц и кончая стеклянными окнами под самой крышей. Не знаю, поверишь ли ты, но от одной только мысли, что придется войти внутрь, мне стало немного не по себе — как когда я в первый раз увидел Черный замок. Конечно, ощущения были не настолько впечатляющими, но я сразу же понял: мне придется столкнуться с могущественными силами. — В чем проблема? — спросил Лойош. Я ничего не смог ему ответить, но вопрос меня взбодрил. В здание вела единственная деревянная дверь, над которой красовалась надпись: «ФАЙРИС» и символ Дома Орки. Я вошел, но внутри никого не встретил. Вдоль длинного коридора располагались многочисленные двери с весьма информативными надписями вроде «Каттер & Каттер». Я обошел весь первый этаж и оказался перед широкой лестницей. — Лойош, — позвал я. — Уже в пути, босс. Я остался ждать внизу. Хорошо одетые горожане — орки, креоты и лиорны — спускались или поднимались по ступенькам, одаривая меня любопытными взглядами, приходили к выводу, что не знают, зачем сюда явился убого одетый человек с Востока, и молча отправлялись дальше по своим делам. Одна женщина, орка, спросила, не нуждаюсь ли я в помощи. Когда я ответил отрицательно, она пожала плечами и удалилась. Наконец вернулся Лойош. — Ну? — На втором этаже офисы поменьше. Чем выше, тем скромнее они становятся — и так до шестого этажа. Туда я проникнуть не смог. — Дверь? — Да. Причем закрытая. — Ага. — Номер тридцать один находится на пятом этаже. — Ладно. Пойдем наверх. Мы поднялисьна пятый этаж, и Лойош повел меня к номеру 31, который красовался над прикрытым занавесом дверным проемом. Кроме того, на двери красовалась табличка с надписью «Страхование Браунберри». Я вошел, не постучавшись. За столом сидел очень бледный лиорн, который изучал толстую конторскую книгу, сверяясь с карточками, стоящими в небольшой коробке. Он поднял голову и с некоторым удивлением посмотрел на меня. — Чем могу служить? — спросил лиорн. — Можете, — ответил я. — Вас зовут Браунберри? — Нет, но я работаю на «Страхование Браунберри». Чем могу помочь? Он не собирался выдавать дополнительную информацию, но продолжал вежливо улыбаться, бросая слегка обеспокоенные взгляды на Лойоша. — Меня интересует Залоговая компания Норпорта. — Ага, — кивнул он. — Тут я вам, безусловно, могу помочь. — Превосходно. Офис был маленьким, но за спиной лиорна я заметил дверной проем, скрытый за занавеской, — несомненно, там находилось еще одно помещение с другим столом и лиорном, изучающим конторскую книгу. — Насколько я понимаю, — осторожно проговорил я, — Залоговая компания Норпорта владеет Биржей Бругана. Он нахмурился. — Биржей Бругана? Боюсь, я никогда о ней не слышал. А чем они занимаются? — Они владеют «Компанией по аренде земель Вестмана, племянницы и племянника». Клерк покачал головой: — К сожалению, мне о них ничего не известно. В этот момент занавеска у него за спиной сдвинулась в сторону, в офис вошла женщина и остановилась возле стола. Орка, на вид я бы дал ей лет семьсот. В синих штанах и простой белой блузке с синей каймой, короткие волосы она зачесывала назад. Весьма привлекательная, если вам нравятся драгейриане. — «Компания Вестмана»? — осведомилась она. — Да. — Ты ею занимаешься, Лиин? — спросил лиорн. — Да. — Потом она повернулась ко мне и спросила: — Чем я могу вам помочь? — У вас имеется договор на аренду земли с леди по имени Гаджаанра или что-то в этом роде? — Да. Я как раз собиралась с ней встретиться. Вы ее адвокат? — Вроде того. — Пожалуйста, заходите ко мне и присаживайтесь. Меня зовут Лиин. А вас? — Падрейк, — ответил я. Я проследовал в крошечный кабинет, в котором едва помещались письменный стол, сама Лиин, шкаф и я. На столе лежали письменные принадлежности и несколько толстых черных книг. Я уселся на деревянный стул. — Что я могу для вас сделать? — спросила Лиин. Пожалуй, мне еще не приходилось встречаться с такими вежливыми орками. — Я бы хотел понять, почему моя клиентка должна покинуть землю, на которой проживает. Лиин кивнула так, словно ожидала услышать от меня именно этот вопрос. — Мы получили инструкции от компании-учредителя. Боюсь, я не смогу назвать вам истинные причины. Мы полагаем, что сделали вполне разумное предложение… — Дело не в этом, — прервал я. Казалось, Лиин удивилась. Возможно, она не привыкла к тому, чтобы ее перебивали люди с Востока или адвокаты или ей еще не доводилось встречаться с теми, кого не интересуют деньги. — А в чем же дело? — спросила она, всем своим видом показывая, что будет сохранять вежливость, несмотря на мои провокации. — Она не хочет уходить со своей земли. — Боюсь, ей придется. Компания-учредитель… — Могу ли я поговорить с представителем компании? Некоторое время Лиин внимательно меня разглядывала, потом ответила: — Не вижу причин для возражений. Она написала адрес и имя на маленьком листке бумаги, дождалась, пока высохнут чернила, и протянула его мне. — Благодарю вас, — сказал я. — Мы всегда рады вам помочь, сэр Падрейк. Я кивнул лиорну, настолько поглощенному своими делами, что он этого даже не заметил, вышел из комнаты, взглянул на адрес и рассмеялся. На листке значилось: «Леди Сепра, «Компания Сепра», комната 20». Естественно, имелось в виду то же самое здание. Я покачал головой и начал спускаться по лестнице, послав вперед Лойоша. Не прошло и минуты, как он вернулся. — Третий этаж, — объявил он. — Хорошо. Ты все поняла, Кайра? Ладно. Тогда не стану рассказывать, как я провел остаток дня. Никто со мной не спорил, все были очень вежливы, и в конце концов я получил ответ — или нечто похожее на ответ. Когда я вернулся в домик на окраине, солнце уже зашло. Малыш встретил меня, радостно виляя хвостом. Приятно, когда кто-то по тебе скучает. — Если только ты не слишком привередлив в выборе компании. — Заткнись, Лойош. Я вошел в дом и увидел, что Савн спит на ворохе одеял. Старуха пила чай у огня. Она даже не повернулась, когда я появился. Лойош подлетел поздороваться с устроившейся рядом с Савном Ротсой. — Что вам удалось выяснить относительно мальчика? — спросил я. — Очень мало. Дело не только в ударе по голове, но с него все началось. Надеюсь, что скоро я смогу сказать больше. — А вылечить его можно? — Сначала я должна разобраться в причинах болезни. — Понятно. — А какие новости у тебя? — Со мной все в порядке, спасибо. Она повернулась и бросила на меня свирепый взгляд. — Что тебе удалось узнать? Я уселся за сооружение, которое называлось кухонным столом. — Вы не более чем крошечный винтик в огромной машине. — И что это значит? — Умер человек по имени Файрис. — Я слышала. И что из того? — Он владел множеством компаний. Когда он умер, оказалось, что большинство из них не располагают никаким имуществом, если не считать мебели в офисах. — Об этом я тоже слышала. — Вашей землей распоряжалась компания, которую хотят продать за долги. Вам нужно просто выкупить землю. Вы говорили, у вас есть деньги… — У меня нет денег, — прервала меня старуха. — Не понял? — Я думала, что у меня есть деньги, но я ошибалась. — Я вас не понимаю. Она отвернулась к огню и несколько минут молчала. Наконец она сказала: — Все мои деньги лежали в банке. Два дня назад, когда тебя не было дома, ко мне пришел посыльный и сообщил, что… — Банком владел Файрис? — Да. — И все ваши деньги пропали. — Мне повезет, если я получу по два орба за каждый империал. — М-да, — пробормотал я. Довольно долго я сидел и думал. — Ладно, задача становится более трудной, но все еще выполнимой. У меня есть деньги. Она снова взглянула на меня. Ее морщинистое лицо оставалось неподвижным. — Где-то есть человек, который владеет вашей землей, — продолжал я, — и тот, кто занимается делами вашего банка… — Файрис, — вмешалась она, — но он мертв. — Нет. Кто-то взял на себя управление его делами. Кто-то отвечает за его имущество. И, что еще важнее, существует какой-то богатый сукин сын, на которого необходимо надавить, чтобы он подписал соответствующие бумаги. — И как ты намерен найти своего таинственного богача? — Пока не знаю. Но первым делом нужно найти место, куда ведут все следы. — Сомневаюсь, что необходимая тебе информация является общественным достоянием, — заявила она. — Вы правы. — Я не стал спорить. Закрыв глаза, я принялся размышлять о нескольких днях самой нелюбимой мной работы: изучение планов и маршрутов стражи, а также выуживание нужных сведений из людей, причем так, чтобы они не догадались, что именно меня интересует, — и вся канитель только для того, чтобы получить возможность подступиться к решению проблемы. Я даже головой покачал, так мне стало себя жалко. — Ну? — спросила старуха, когда поняла, что я не собираюсь больше ничего говорить. — Что ты собираешься делать? Украсть личные бумаги Файриса? — Я похож на вора? — Да. — Благодарю вас, — проворчал я. Она фыркнула. — К сожалению, — добавил я, — воровство никогда не было моей профессией. — Ну и что ты намерен предпринять? — Но я знаком с одним вором.Интерлюдия
— Полагаю, если человек потерял палец… — Да. Но он зажил удачно. — Мне даже слышать об этом больно. Интересно, что на него упало? — Я не знаю. — Ты не спросила? — Он не хотел об этом говорить. Ты знаешь, как он себя ведет, когда не желает о чем-нибудь рассказывать. — Да. Очень похоже на тебя. — Что ты имеешь в виду? — Ты ведь мне о многом не говоришь, правда? — Пожалуй. Но не специально — во всяком случае, пока. Позднее могут возникнуть вопросы, которые я бы не хотела обсуждать. Но даже если я расскажу тебе все, что помню, и так, как помню, мы все еще будем здесь… — Я понимаю. Хм-м-м. — Что такое? — Я подумала, что он остался бы доволен, если бы узнал, что мы целый день проговорили о нем. — Я ему не скажу. — Это не имеет значения. — Мне продолжать? — Давай сначала закажем еще чаю. — Очень хорошо.Глава 3
Я посмотрела на Влада, когда он умолк. Мне сразу же пришло в голову несколько мыслей, но я не знала, что сказать или спросить. К тому же я забыла: когда Влад рассказывает историю, вам следует добыть себе высокий и полный стакан и приготовиться к долгим паузам. Я обдумала все, о чем он мне поведал, и поинтересовалась: — Кого убил мальчик? — Типа по имени Лораан. Я постаралась скрыть свою реакцию, продолжая молча смотреть на Влада. — Похоже, ты знаешь, о ком идет речь? — Да. Тебе хорошо известно, что я слежу за твоей карьерой. Я думала, он окончательно умер. Влад пожал плечами. — Поговори об этом с Мароланом. Точнее, с Черным Жезлом. Я кивнула. — Мальчик спас тебе жизнь? — Простой ответ на твой вопрос — да. Более подробный займет неделю. — Но ты его должник. — Да. — Понятно. Что произошло, пока ты меня ждал? — Я навел справки о Файрисе и теперь знаю о нем немного больше, чем обитатели Норпорта. — Что-нибудь интересное? — Не слишком. Ему нравилось быть в центре внимания, но он не любил, когда становились известны его истинные намерения. Счетоводам будет очень нелегко установить подлинные размеры его состояния — полагаю, наследники сейчас сильно волнуются. — Без этих бумаг им будет еще труднее во всем разобраться. — Верно. Но я их верну, как только закончу свои дела. К тому же мне нужно спешить. — Что еще произошло? — О чем ты? — С мальчиком. — Ах вот ты о чем. Ничего. Она до сих пор пытается разобраться в его болезни. Наверное, очень непросто понять, что происходит в чужой голове. Ну, если говорить о жизни Влада, то это очень мягко сказано. — Что она делает? — Часто и подолгу смотрит ему в глаза. — Она прибегает к колдовству? — Нет. Я немного подумала, а потом сказала: — Отведи меня к ним. Я хочу посмотреть на мальчика и встретиться с твоей старухой. У нее в доме мы можем обсудить наши дела не хуже, чем в любом другом месте. — Мы? — Да. — Ладно. Мы вышли и двинулись в путь. Я люблю ходить пешком; к сожалению, мне это редко удается. Нам пришлось пройти по густому лесу около четырех миль. Оказалось, что домик и в самом деле выкрашен в ярко-синий цвет и издалека выделяется на фоне зеленой листвы — жутковатое зрелище. Когда мы подошли к двери, навстречу выскочила рыжая собака, которая принялась радостно вилять хвостом. Она обнюхала меня и отошла в сторонку, склонив голову набок, дважды тявкнула, а потом снова решила меня обнюхать. Посоветовавшись со своей собачьей совестью, она пришла к выводу, что меня можно условно считать безвредной, и поинтересовалась, не хотим ли мы с ней поиграть. Когда наши колебания затянулись, она побежала обратно в дом. Дверь снова отворилась, и на крыльце появилась хозяйка. — Это моя подруга Кайра, — представил меня Влад. — Я не буду даже пытаться произнести ваше имя. Она посмотрела на меня и кивнула. — Гвдфрджаанси, — назвалась она. — Гвдфрджаанси, — повторила я. — Кайра, — ответила женщина. — Вы похожи на джарега. Я почувствовала, что Влад серьезно на меня смотрит. Я пожала плечами. — Называйте меня Мать, здесь все так делают. — Хорошо, Мать. Потом она повернулась к Владу. — Тебе удалось что-нибудь узнать? — Еще нет. — Он показал женщине пакет, который я ему принесла. — Нам нужно просмотреть бумаги. — Заходите. Мы приняли ее приглашение, собака последовала за нами. Внутри все оказалось так, как рассказывал Влад, только хуже. Я решила воздержаться от комментариев. Савн сидел на стуле спиной к очагу и смотрел прямо перед собой. Ужасное зрелище. И грустное. — Боевой шок, — пробормотала я себе под нос. — Что? — спросила старуха. Я покачала головой. Савн оказался симпатичным юношей, во всяком случае для теклы, — худой, может быть, немного слишком бледный, но — явно с хорошей наследственностью. Гвдфрджаанси уселась рядом с ним и принялась поглаживать его затылок, внимательно наблюдая за лицом. — Вы останетесь ночевать? — спросила Гвдфрджаанси. — Я остановилась в гостинице в городе. — Хорошо. Влад подошел к столу, разложил на нем бумаги и принялся их изучать. Я опустилась на колени рядом с мальчиком, посмотрела ему в глаза и увидела в них лишь свое отражение. Его зрачки были слегка расширены, но в комнате царил полумрак, так что это меня не удивило. Захотелось сотворить пару заклинаний, но я заставила себя воздержаться. Тут только я заметила, что в комнате почти не чувствуется колдовства; несколько простых заклинаний против пыли и насекомых, кроме того, на собаку было наложено заклинание, защищающее от паразитов, но больше ничего. Я почувствовала, что женщина меня разглядывает. Я продолжала смотреть в глаза мальчика, хотя и сама не знала, что надеюсь там найти. — Ты воровка, не так ли? — спросила женщина. — Так говорят. — Меня дважды ограбили. Первый раз много лет назад. Во время Междуцарствия. Вы слишком молоды, чтобы помнить те времена. — Благодарю вас. Она негромко рассмеялась. — Второй раз сравнительно недавно. Мне не нравится, когда меня грабят, — добавила она. — Еще бы. — Они избили моего мужа — он едва не умер. — Я не избиваю людей, Мать. — Ты просто вламываешься в дома? — Когда вы работаете с больными на голову людьми, вы не боитесь заразиться? — спросила я. — Всегда, — ответила она. — Но я стараюсь быть осторожной. Я не смогу добиться результата, если мой разум запутается в том же лабиринте, где заблудился пациент. — Звучит разумно. Насколько я понимаю, вы лечите таких людей. — Иногда. — Как часто? — Иногда. — Вам приходится проникать в его разум, не так ли? — Да. Я взглянула на старуху. — Вы напуганы, верно? Она отвернулась. — Я испытала бы то же самое, — сказала я. — Вламываться в чужие дома совсем не так страшно, как в чужой разум. И гораздо выгоднее, — добавила я. Я почувствовала, что Влад смотрит в мою сторону, и повернулась к нему. Похоже, он слышал наш разговор и не мог решить, следует ли ему на меня рассердиться. Покачав головой, он вернулся к изучению бумаг. Я встала и подошла к собаке, чтобы познакомиться с ней поближе. Казалось, она все еще относится ко мне с подозрением, но готова поверить в мою благонадежность — временно. Наконец Гвдфрджаанси сказала: — Ладно. Я начну завтра.* * *
К тому времени, когда я навестила их на следующее утро, Влад расстелил на столе большой лист бумаги — уж не знаю, где он его нашел. Лист был испещрен надписями и стрелками. Я постояла возле него некоторое время, потом спросила: — Где мальчик? — Он вместе с Матерью отправился на прогулку. Ротса и собака увязались за ними. — А Лойош? — Летает в лесу — вспоминает, как нужно вести себя на охоте. У него на лице появилось особенное выражение, и я поняла, что он обсуждает свое последнее замечание с Лойошем. Влад был явно доволен собой. — Как продвигается расследование? — спросила я. Он пожал плечами. — Файрис предпочитал ничего никому не рассказывать. — Ты уже говорил. — Даже еще в большей степени, чем я предполагал. — Введи меня в курс дела. — На Файриса работали двести человек, которые занимались перевозками. Больше мне не удалось ничего выяснить. Почти все остальное, чем он владел, принадлежало Файрису через родственников — жену, сына, сестру и дочерей, а также нескольких друзей. В свою очередь, большая часть имущества пошла на уплату долгов, впрочем, особой ценности оно не представляло. С самого начала он задумал грандиозную аферу — Файрис обманул банки, которые выдали ему значительные кредиты. Затем использовал кредиты для того, чтобы создать видимость процветания своих компаний, что позволило ему получить новые кредиты. Вот основной принцип его деятельности. — Ты сам это выяснил? — Да. — Ты же не счетовод. — Верно, но мне ничего не нужно доказывать в суде — я все понял благодаря тому, что определил, какими компаниями он интересовался, а из бумаг узнал, кому они принадлежали. Здесь нет никаких серьезных доказательств, но, если присмотреться повнимательнее, картина становится достаточно очевидной. — Насколько крупную аферу он задумал? — Трудно сказать. Но на мелочи не стал бы размениваться. — А какова правовая сторона вопроса? — Понятия не имею, — ответил Влад. — Я уверен, что Империя попытается во всем разобраться, но на дознание уйдут годы. — А что будет сейчас? — Не знаю. Я намерен что-нибудь предпринять, вот только не решил, с чего начать. Савн и Гвдфрджаанси вскоре вернулись и уселись на полу возле очага. У женщины было такое выражение лица, что мне сразу же расхотелось задавать ей вопросы. Она принялась растирать руки Савна. Влад молча наблюдал за ними; я чувствовала, как он напряжен. — Тебе необходимо начать действовать — и очень быстро, не так ли? — спросила я. — Чем скорее, тем лучше. Но сначала нужно разобраться, а это совсем не просто. — После короткой паузы он добавил: — А почему ты вообще мне помогаешь? — Насколько я поняла, ты сделал список всех известных тебе компаний и их возможных владельцев, — предположила я, не отвечая на его вопрос. — Правильно. В ратуше наверняка успели хорошо запомнить мое лицо. — Позднее у тебя могут возникнуть неприятности. — Не исключено. Надеюсь, вскоре мне удастся покинуть Норпорт. — Хорошая мысль. — Да. — Ну, тут уж ничего не поделаешь. Как ты думаешь, может быть, стоит взять одну из бумаг и нанести пару визитов? — Конечно, но я не знаю, какие следует задавать вопросы. Сначала необходимо понять, кто в действительности владеет землей и… Мы с Лойошем одновременно отреагировали на появление в комнате колдовства, чуть позже его почувствовал и Влад. Мы повернулись в сторону Гвдфрджаанси, которая держала Савна за плечи и что-то тихонько говорила. Мы молча наблюдали за ними в течение минуты, но воздержались от обсуждения. Я откашлялась. — Так что ты говорил? Влад недоуменно повернулся ко мне. — Я не помню, — признался он. — Что-то о необходимости выяснить имя истинного владельца земли. — Да, верно. — Он с видимым усилием заставил себя сосредоточиться. — Больше всего мне хотелось бы узнать, к каким выводам придет Империя после двухвекового расследования. Но я не могу так долго ждать. — Возможно, я сумею тебе помочь. — Как? — Дом Джарега. Влад нахмурился. — А какое отношение к делу могут иметь джареги? — У меня нет оснований считать, что мы имеем отношение к Файрису. Но если он занимался чем-то незаконным и зарабатывал хорошие деньги, тогда весьма вероятно, что джареги были с ним как-нибудь связаны. — Хорошая мысль, — заметил Влад. Лойош продолжал наблюдать за женщиной и мальчиком. Некоторое время Влад молчал; интересно, подумала я, о чем они с Лойошем разговаривают? Обмениваются ли они словами, или только образами? У меня никогда не возникало таких близких отношений, но, с другой стороны, я ведь и не колдунья! — У тебя есть связи с местными джарегами? — Да. — Хорошо, — кивнул он. — Попробуй войти с ними в контакт. А я попытаюсь связать все воедино. — Холодно. Очень холодно. Холодно, — сказала женщина. Влад и я одновременно посмотрели на нее. Женщина не дрожала, внутри дома было тепло. Она все еще держала руки на плечах Савна и продолжала смотреть ему в глаза. — Не могу его отогнать. Найти холодную точку. Не могу его отогнать. — Потом она замолчала. Я посмотрела на Влада и подняла руки ладонями вверх. — Пожалуй, мне пора идти, — сказала я. Влад кивнул и вновь погрузился в свои бумаги. Я направилась к двери. Собака лениво вильнула хвостом и опустила голову на передние лапы. До Норпорта нужно было пройти две или три мили, но я уже запомнила несколько подходящих точек для телепортации. Поэтому отошла немного в сторону и затем перенеслась в переулок, рядом с которым находилась контора ростовщика, напугав своим появлением пару уличных мальчишек. Они опасливо посмотрели на меня, а потом снова занялись своими делами. Я свернула за угол и вошла в маленькое темное заведение. За стойкой стоял человек среднего возраста, вопросительно взглянувший на меня. — Боюсь, мне придется тебя разочаровать, Дор, — сказала я прежде, чем он успел открыть рот. — Неужели ты ничего для меня не принесла? — Нет. Мне нужно повидать человека наверху. — Задержись на минутку… — В следующий раз. Он пожал плечами. — Ты знаешь дорогу. Бедняга Дор. Обычно ему достается то, что я опасаюсь пристраивать в Адриланке, — он получает хорошие вещи по сходной цене. Только не сегодня. Я прошла мимо него во внутреннюю часть магазина, поднялась по лестнице и оказалась в симпатичной комнате, где увидела двух крутых парней. Один смуглый тип с заостренной головой — словно кто-то пытался засунуть ее в воронку — сидел перед дверью в следующую комнату. Другой — с руками, свисающими чуть ли не до пола, который походил на марионетку (и казался почти столь же сообразительным, впрочем, внешность бывает обманчивой) стоял, опираясь спиной о стену. Они меня не узнали. — Безжалостный у себя? — спросила я. — А кто его хочет видеть? — отозвался Голова-Воронка. — Ну, я хочу, — с улыбкой заявила я. Он нахмурился. — Скажи, что пришла Кайра. В глазах появилось удивление. Так бывает всегда. И каждый раз меня радует подобная реакция. Голова-Воронка встал, отодвинул в сторону свой стул, открыл дверь и заглянул в соседнюю комнату. Я услышала, как он что-то тихонько говорит, а потом Безжалостный ответил: — Неужели? Ну так пускай войдет. — Они обменялись еще парой невнятных фраз, за которыми последовало: — Я же сказал, пусть войдет. Голова-Воронка повернулся ко мне и отступил в сторону. Я сделала реверанс и прошла мимо него — реверанс выглядит довольно глупо, когда на тебе штаны, но я не смогла удержаться. Он старался держаться от меня подальше, словно я могла на ходу украсть у него кошелек. Почему люди, которые совершенно спокойно ввязываются в смертельно опасные авантюры, часто боятся хороших воров? Их пугает унижение? Или дело в том, что они не знают, как я проделываю свои штучки? Мне так и не удалось понять. Но многие реагируют именно так. И мне всегда хочется стащить у них кошельки. Кабинет Безжалостного был обманчиво маленьким. Я сказала «обманчиво», потому что его хозяин занимает гораздо более высокое место в Организации, чем думают многие, — даже его служащие знают далеко не все. Так он чувствует себя спокойнее. Я случайно узнала правду, когда мне поручили облегчить карман одного из бандитов Безжалостного, и я столкнулась с системой охраны. Да и сам Безжалостный производит обманчивое впечатление. Он выглядит, говорит и действует как большой, злобный, безмозглый и жестокий головорез, какими мы все представляемся Левой Руке. На самом деле он исключительно расчетлив — даже его знаменитые приступы ярости неизменно заканчиваются тем, что исчезают определенные люди, но не более того. Много лет я пыталась разгадать его и пришла к выводу, что он так ведет себя не ради власти или удовольствия в очередной раз обмануть Гвардию. Безжалостный хочет накопить побольше денег, обеспечить себе безопасность и уйти на покой. Впрочем, у меня нет никаких доказательств, но меня не удивит, если однажды он соберет свои вещички и исчезнет, чтобы остаток жизни провести на одном из купленных им островов. За долгие годы нашего знакомства я дала ему понять, что мне известно его истинное положение в Организации, и он постепенно перестал прикидываться, когда мы оставались наедине. Возможно, ему нравилось иногда сбрасывать маску и вести откровенные беседы, но я сильно сомневаюсь. Все это промелькнуло в моем сознании, когда я садилась на единственный свободный стул в комнате, где едва хватало места на два стула и стол. — Должно быть, у тебя на примете что-то очень серьезное, если ты явилась ко мне. — У него был грубый и хриплый голос, вполне соответствующий выбранной им личине; я давно пришла к выводу, что он прикидывается. Но Безжалостный ни разу не вышел из образа. — И да, и нет, — ответила я. — Возникла проблема? — В некотором роде. — Тебе нужна помощь? — Что-то вроде того. Он покачал головой. — Вот что мне в тебе нравится, Кайра. Ты так замечательно все объясняешь. — Моя роль не слишком значительна, но она — часть важного плана. Я не хотела назначать тебе встречу, поскольку намерена просить тебя об одолжении, за которое ты ничего не получишь, вот я и пришла сюда. Речь идет об услуге третьим лицам. Он кивнул: — Тогда все ясно. — Что тебе известно о Файрисе? Он удивился: — Орка? — Да. — Он мертв. — Угу. — Он владел большим состоянием. — Да. — Большая часть его имущества пошла на уплату долгов. — Вот что мне в тебе нравится, Безжалостный. Ты от всей души готов поделиться информацией, которая никому больше не известна. Он забарабанил пальцами правой руки по столу, внимательно наблюдая за моим лицом. — Что именно ты хочешь узнать? — Какой интерес имеет Организация в нем и его бизнесе? — А какой твой интерес? — Я же сказала: услуга другу. — Ага. — Это большой секрет, Безжалостный? — Да, — ответил он. — Весьма. — Ниточки тянутся на самый верх? — Да, к тому же тут речь идет об очень больших деньгах. — И ты пытаешься решить, о чем мне можно рассказать в качестве услуги? — Верно. Я ждала. Любые мои слова ничего не изменили бы. — Ладно, — наконец заговорил он. — Вот что я тебе расскажу. У множества людей имеются обязательства и расписки этого типа. Осколки. У всех есть такие бумаги. Крупные банки могут разориться, а некоторые члены Организации отправятся в неожиданные отпуска. Речь идет не только обо мне, мы все здесь замешаны. — А как насчет тебя? — Я не связан напрямую, поэтому скорее всего мне ни чего не грозит. — Если тебе что-то потребуется… — Угу. Спасибо. — Как он умер? Безжалостный развел руками. — Поехал покататься на проклятой Виррой лодке, поскользнулся и ударился головой о борт. Я приподняла бровь. — Никто не хотел его смерти, Кайра. Я хочу сказать, что у нас был только один шанс получить наши вложения обратно: если его люди заработают серьезные деньги. А после его смерти мы остались ни с чем. — Ты уверен? — Как можно быть хоть в чем-то уверенным? Я не желал его смерти. Я не знаю никого, кто хотел бы видеть его мертвым. Империя прислала лучших следователей, и они полагают, что произошел несчастный случай. — Хорошо, — сказала я. — Каким он был человеком? — Ты думаешь, я хорошо его знал? — Ты давал ему деньги в долг или рассматривал такую возможность, — значит, ты его изучил. Он улыбнулся, потом на его лице появилось задумчивое выражение — сомневаюсь, что на свете найдется много людей, которые его видели. — Знаешь, он вел себя совершенно естественно. — Не понимаю. — Казалось, у него нет никаких задних мыслей — ни у кого не возникло ни малейших подозрений. — Звучит знакомо. Он пропустил мое замечание мимо ушей. — Файрис пытался быть воспитанным, профессиональным, расчетливым — он старался убедить тебя, что является настоящим бизнесменом. И пытался произвести впечатление — всегда. — Своим богатством? Безжалостный кивнул: — Да, именно так. И еще тем, что он всех знает и что он хорош в своем деле. Полагаю, это являлось частью имиджа — производить впечатление — и было для него важнее, чем сами деньги. Я молча кивнула. Он улыбнулся. — Мало? — Да. — Тогда мне нужна причина. — Ты ставишь меня в неловкое положение, — сказала я. — Неловкое? — И он взглянул на меня так, как я смотрела на Влада, когда поняла, что смутился он. — У меня есть друг… — Понимаю. Я рассмеялась. — Ладно, забудем. У меня остался должок, — призналась я, погрешив против истины. — Одна старуха, которую собираются вышвырнуть из дома потому, что все начали продавать собственность после смерти Файриса. — Старую женщину лишили права выкупа имущества? Ты шутишь? — Нет. — Я тебе не верю. — Неужели я бы стала такое выдумывать? Он, посмеиваясь, покачал головой. — Да, пожалуй, не стала бы. И что же ты собираешься делать? — Сама еще не знаю. Пытаюсь раздобыть побольше информации и все обдумать. — В любом случае если у Влада и был другой план, он им со мной не поделился. — Что еще ты можешь мне рассказать? — Ну, ему было тысяча четыреста лет. Никто о нем не слышал до Междуцарствия, но после того, как оно закончилось, он очень быстро стал набирать вес. — Как быстро? — К концу первого столетия Файрис уже был очень богатым человеком. — Да, времени он не терял. — А потом, через сорок или пятьдесят лет он разорился. — Полностью? — Угу. — И все вернул? — Вдвое. Всякий раз он становился богаче, и каждое следующее разорение оказывалось более жестоким. — Одни и те же причины? Бумажные замки? — Точно. — Перевозки? — И строительство кораблей. Этим он занимался с самого начала. — Почему никто не учится на своих прежних ошибках? — Мне кажется, ты кого-то хочешь покритиковать, Кайра? — Он слишком болезненно воспринял мои слова. — Нет. Меня просто разбирает любопытство. Мне известно, что ты совсем не глуп. Большинство людей, у которых он брал деньги, тоже знали свое дело. Как же ему удавалось всякий раз добиваться успеха? Безжалостный слегка расслабился. — Ты не видела его в деле. — Что ты хочешь сказать? Он умел продавать свои идеи? — Да, и много больше. Даже когда он разорялся, никто об этом не знал. Конечно, когда такой богатый человек теряет свой капитал, банкротство не оказывает влияния на образ его жизни — у него остаются особняк и яхта, он продолжает бывать в клубах, как и прежде, и ездит в дорогих экипажах. — Конечно. — И он этим пользуется. Через пять минут разговора с ним ты забываешь, что он недавно разорился. А потом вбегают его секретари с какими-то бумагами, которые он должен подписать, или с вопросами о каких-то серьезных сделках, и он вновь оказывается на вершине мира. — Безжалостный пожал плечами. — Не знаю. Может быть, его секретари специально приходили только для того, чтобы произвести впечатление, — но такая тактика срабатывала. Заканчивалось тем, что у тебя складывалось впечатление: сейчас самый подходящий момент вложить свои деньги, в противном случае кто-нибудь другой заработает на выгодной сделке. — И желающих оказывалось множество. — Среди джарегов? Да. — И они глубоко завязли? — Точно. — Это не слишком хорошо для моего расследования. — Ты опасаешься, что можешь помешать Организации? — В том числе. — Такой вариант нельзя исключать, — заметил он. — Верно. — И что тогда произойдет? — Не знаю, — вздохнула я. Он покачал головой. — Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности, Кайра. — Я тоже, — заявила я. — Как далеко за пределы Норпорта выходит эта история? — Трудно сказать. Все сосредоточено здесь, но он начал расширять свое дело. Конечно, у него есть офисы и в других местах — без них не обойтись, если занимаешься перевозками. Но подробности мне неизвестны. — А что происходило перед тем, как он умер? — Что ты имеешь в виду? — У меня сложилось впечатление, что для Файриса наступали трудные времена. — И даже очень. Он отчаянно барахтался. Естественно, внешне это никак на нем не сказывалось, но поползли слухи, что он зашел слишком далеко и вскоре вся его империя рухнет. — Хм-м-м. — По-прежнему подозреваешь, что его кто-то заказал? — Слишком много совпадений. — Я знаю. Но мне так не кажется. Как я уже сказал, я ничего не слышал. К тому же Империя провела расследование, а они мастерски умеют делать такие вещи. Я кивнула. Тут он совершенно прав. — Ладно, — вздохнула я. — Спасибо за помощь. — Тут не о чем говорить. Если тебе еще что-нибудь понадобится — дай мне знать. — Обязательно, — пообещала я, вставая. — Да, кстати, — остановил он меня. — Я тебя слушаю. Он откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок. — Ты не видела парня с Востока, с которым в свое время часто встречалась? — Ты имеешь в виду Влада Талтоша? Парня, который выставил на посмешище представителя Организации при Империи? Парня, которого все хотят отправить к Водопадам? Парня, в голове которого столько золота, что волосы на ней сверкают? Парня, которого Организация так хочет заполучить, что всякий, кого с ним видели, надолго исчезает для бесед с лучшими специалистами Организации по извлечению информации? Ты говоришь о нем? — Угу. — Нет. — Я так и думал. До встречи, Кайра. — До встречи, Безжалостный.Глава 4
Первым делом следовало рассказать Владу обо всем, что мне удалось узнать. Однако я предпочла вернуться кружным путем, так что уже начало темнеть, когда я до него добралась. Он поджидал меня на тропинке, в пятидесяти метрах от дома. Я слегка насторожилась, поскольку не привыкла, чтобы меня успевали заметить издали — даже когда я не пытаюсь прятаться, но почти сразу же сообразила, что о моем приближении его предупредил Лойош. В следующий раз, когда я пожелаю незаметно подобраться к Владу, надо быть вдвойне осторожной. Из одежды Влад оставил на себе только штаны и сапоги, оголив грудь, покрытую густыми зарослями курчавых волос. Он сильно вспотел, хотя дышал, насколько я могла видеть, ровно. — Приятный вечер, — сказала я ему. Он кивнул. — Чем ты занимался? — поинтересовалась я. — Практиковался, — ответил он, указав на стоящее неподалеку дерево. Я заметила рукоятки нескольких метательных ножей, торчащих из ствола. — Кроме того, я пару раз поразил свою тень. — Было больно? — Только когда промахивался. — Она пострадала? — Нет. Мне с трудом удалось этого избежать… — Рада видеть, что ты поддерживаешь форму. — На самом деле я уже давно не тренировался, но теперь хочу восстановить прежние навыки — думаю, скоро они мне понадобятся. — Хм-м-м. — Кроме того, я понял, что мне необходимо прогуляться на свежем воздухе. — Да? — Там сейчас тяжело находиться, — сказал Влад, кивком показав на дом. — Неужели? — удивилась я. — Старуха выполняет свое обещание. — И?.. Он покачал головой. — Расскажи, — попросила я. — Мальчик полностью закрыт. — А ты ждал другого? Влад молча взглянул мне в глаза. — Извини, — сказала я. — Он продолжает считать, что убил свою сестру или что должен ее спасти… — Сестру? — Да, ей тоже пришлось принять участие в том, что произошло. Савн чувствует себя виноватым перед ней. — Что еще? — Ну, он текла, а Лораан был его господином. Если ты крестьянин, то не совершаешь таких поступков. Врата Смерти, Кайра. Даже прикосновение к оружию Морганти… — Ты прав. — Ну а раз он не мог убить Лораана, значит, он убил свою сестру. — Не понимаю, — призналась я. — Я и сам не уверен, что все понимаю, — ответил Влад. — Но так он видит мир. Картина по-прежнему остается неясной, и нам приходится строить слишком много предположений. Кроме того, он получил сильный удар по голове. — И что в результате? — Она полагает, что Савн частично потерял память, из-за чего и находится в таком плачевном состоянии. — Все лучше и лучше. — Да, — вздохнул Влад. — Что теперь? — Не знаю. Старуха считает, что нам нужно найти способ войти с ним в контакт, но не знает как. — Он понимает, когда мы к нему обращаемся? Видит нас? — О, конечно. Но мы для него — порождения сна, поэтому то, что мы говорим или делаем, не имеет значения. — А что имеет значение? Она ведь его зондировала, не так ли? Что с ним происходит? Влад пожал плечами. — Он пытается не подпустить меня или Лораана к сестре. — Непрекращающийся кошмар. — Именно. — Ужасно. — Да. — И мы ничего не можем сделать. — Во всяком случае, я не в силах ничего изменить. — Если бы ты мог войти туда сам, я имею в виду его сознание… — Конечно, я бы так и поступил. Без колебаний. Я кивнула. — Тогда мне остается только рассказать тебе о том, что удалось выяснить сегодня. — Давай. — Не хочешь вернуться в дом? — Нет. — Хорошо. Он надел рубашку, и я подробно выложила ему всю полученную мной информацию. Он умел слушать. Пока я говорила, Влад стоял совершенно неподвижно, прислонившись к дереву, и лишь изредка коротко кивал. Время от времени он задавал вопросы, чтобы уточнить какую-нибудь деталь. Лойош устроился у него на левом плече. Мне показалось, что джарег тоже внимает каждому сказанному мной слову. Всегда приятно, когда твой рассказ вызывает такой интерес. Когда я закончила, Влад сказал: — Любопытно. Кое-что явилось для меня неожиданностью. — То, что в эту историю вовлечена Организация? — Нет-нет. Совсем другое. — Тогда что? Он покачал головой и погрузился в размышления — казалось, я сообщила ему гораздо больше, чем он ожидал (а ведь такой вариант, судя по всему, нельзя было исключать). Поэтому я немного подождала, а потом спросила снова: — О чем ты? — Нет, получается какая-то бессмыслица, — наконец заявил Влад. — Почему? — Насколько хорошо ты знаешь Безжалостного? — Очень неплохо. — Он может тебя обманывать? — Конечно. — Ну, тогда все понятно. В любом случае кто-то лжет. — Что ты имеешь в виду? — Дай мне немного подумать, ладно? Кое-что я должен проверить сам. А завтра мы все с тобой обсудим. Я пожала плечами. Когда на Влада накатывает такое настроение, спорить с ним бесполезно. — Хорошо, — кивнула я. — Я вернусь завтра утром. — Договорились. — Потом, после едва заметной паузы: — Кайра? — Да? — Спасибо. — Пожалуйста.На следующее утро я проснулась поздно — ничто не мешало мне как следует выспаться. Я добралась до дома на окраине около полудня, но там меня встретила только собака. Сначала она держалась настороже и опасалась подходить ко мне близко. Но потом я с ней подружилась и даже немного поговорила. Многие владельцы кошек беседуют со своими питомцами, ну а с собаками разговаривают едва ли не все хозяева; уж не знаю, почему так получается. Примерно час спустя собака встрепенулась, вскочила и выбежала из дома навстречу хозяйке. Вскоре она вернулась вместе с Гвдфрджаанси и Савном. — Добрый день, Мать, — сказала я. — Надеюсь, вас не огорчило, что я вошла в дом без приглашения. Я сварила кляву. Она кивнула. Мальчик уселся на пол, а она затворила ставни. Только тут я сообразила, что днем окна в доме всегда плотно закрыты. Я принесла старухе чашку клявы, которую она выпила без сахара. — Что вам удалось выяснить, Мать? — Совсем не так много, как хотелось бы, — ответила она. Я ждала. Гвдфрджаанси добавила: — Я пришла к выводу, что у нас две серьезные проблемы: удар по голове и сестра. — А разве он до сих пор не оправился после удара? — Внешне все в порядке. Но мозг Савна поврежден. — Нет, я спрашиваю о другом — разве нельзя попытаться вылечить травму? Я знаю колдунов… — Пока еще нет. До тех пор, пока я не буду уверена, что смогу его исцелить, я не стану воздействовать на мозг. — Мне кажется, я вас поняла. А что с сестрой? — Мальчик чувствует себя виноватым в том, что ей пришлось столько пережить. Здесь и заключена главная проблема. Мне кажется, он использует свою вину, чтобы отгородиться от реальности. Савн создает фантазии, в которых пытается ее спасти. Но всякий раз в последний момент что-то вынуждает его отступить перед опасностью. После чего он теряет контроль над своими фантазиями, и те превращаются в кошмары. К тому же он был учеником лекаря, и то, что он сделал, мучит его гораздо сильнее, чем любого другого крестьянского мальчишку. Я кивнула. Во время разговора Гвдфрджаанси неуловимо изменилась. Передо мной стояла уже не просто старуха из маленького домика, наполненного уродливыми резными фигурками, — я беседовала с колдуньей и умелой целительницей разума. Мне больше не казалось странным, что местные жители часто обращаются к ней со своими проблемами. — У вас есть план? — Нет. Я еще слишком многого не знаю. Если я начну действовать вслепую, то могу погубить мальчика — и себя. — Понимаю. — Немного подумав, я спросила: — А зачем вы ходите на прогулки? — Мне кажется, он привык много ходить. Когда ему приходится долго сидеть без движения, он начинает испытывать беспокойство. — А почему вы закрываете ставни? Из-за него или вы всегда так делаете? — Из-за него. Он слишком много пережил, чересчур многое видел и слышал — поэтому я хочу ограничить его восприятие. — Ограничить? Но если мальчик оказался в плену своих фантазий, разве не лучше для него от них отвлечься? — Возможно, ты права. Но в большинстве случаев лучше отсечь все внешние воздействия. Получается, что он пытается выйти из-под давления, а новые впечатления только увеличивают нагрузку. Если бы я была полностью уверена в собственной правоте, то создала бы вокруг него поле, которое полностью отрежет его от внешнего мира. Не исключено, что так и будет. — Вам уже встречались аналогичные случаи? — Ты спрашиваешь, лечила ли я людей, которые так глубоко ушли в себя, что потеряли связь с окружающей действительностью? Да, нескольких. Некоторые были даже в худшем состоянии, чем Савн. — Вам удалось им помочь? — Двоих я сумела вылечить. Троих — нет. — Ее голос оставался невозмутимым. Получалось, что шансов на благоприятный исход совсем не много. С другой стороны, можно надеяться, что как разсейчас она, вопреки прежним неудачам, сумеет добиться успеха. Впрочем, меня продолжали мучить сомнения. Поэтому я спросила: — А как вы действуете обычно? — Я стараюсь выяснить причину болезни. Потом излечиваю физические травмы, полученные моими пациентами. После чего, когда мне кажется, что они уже готовы, я отправляюсь вместе с ними в путешествие по снам. — Понятно. — Тебе известно, что такое путешествие по снам? — Да. И какого рода сны вы выбираете для таких прогулок? — Я пытаюсь вновь подвести их к моменту, явившемуся причиной ситуации, из которой они теперь не могут выйти, и дать возможность принять другое решение. — И в тех трех случаях вы не смогли добиться положительного результата? — Нет. Но в одном из них я слишком мало знала, когда уходила в сны. — Судя по вашим словам, этот метод весьма опасен. — Очень. Я чуть не сошла с ума, а пациенту стало хуже. Он разучился есть и пить, даже с посторонней помощью, и вскоре умер. Я постаралась ничем не выдать своих чувств, хотя это далось мне нелегко. Какая ужасная смерть — и с какими страшными мыслями приходится жить человеку, пытающемуся бороться с недугом. — А что явилось причиной болезни? — Моего пациента жестоко избили грабители. — Понятно. — Я с трудом удержалась от очевидного вопроса. С такими вещами трудно потом жить. — На мою долю пришлось гораздо меньше страданий, чем на его. — Вовсе не обязательно, — возразила я, вспомнив о Водопадах Смерти. — Возможно, ты права. — В любом случае я понимаю, почему вы так тщательно готовитесь. — Да. Она подошла к Савну и снова села рядом с ним, взяла за плечи и заглянула в глаза. После паузы Гвдфрджаанси сказала: — Мне кажется, что за этой маской прячется очень милый юноша. Наверное, он бы тебе понравился. — Может быть, — ответила я. — Мне нравятся многие люди. — Даже те, у которых ты воруешь? — Особенно те, у которых я ворую. Она даже не улыбнулась. — Почему ты уверена, что я не напишу на тебя донос? Вопрос меня изрядно удивил. — А вы собираетесь написать? — спросила я. — Не исключено. — Тогда вам не следовало ставить меня в известность. Она покачала головой. — Но ты же не убийца, — заявила она. — Вы уверены? — Да. А вот твой приятель, человек с Востока, — он убийца. Я пожала плечами. — И что вы сообщите в своем доносе? Что я воровка? Чиновники Империи об этом знают. Что я что-то украла? Они спросят, что именно. Вы можете рассказать им обо всем, что знаете. Но к тому времени Влад надежно спрячет бумаги, или даже вернет на место. Что дальше? Вы думаете, они будут вам благодарны? Она бросила на меня свирепый взгляд. — На самом деле я не собиралась писать донос. Я кивнула. Через несколько минут Гвдфрджаанси сказала: — Ты знакома с человеком с Востока совсем мало — их жизнь коротка. Однако ты относишься к нему как к другу. — Он мой друг. — Почему? — Он тоже не смог бы ответить на ваш вопрос, — сказала я. — Но… — Иными словами, вас интересует, сумеет ли он выполнить свое обещание, — предположила я. — И станет ли это делать, — не стала со мной спорить Гвдфрджаанси. — Полагаю, да. Он умеет складывать головоломки. В любом случае попытается. Более того, зная Влада… — Да? — Не исключено, что он будет так сильно стараться выполнить поставленную задачу, что может забыть о собственной безопасности и рискнуть жизнью. Она не нашлась, что сказать в ответ, и снова обратила все свое внимание на Савна. Размышлять о Савне было бесполезно, а мысли о возможной гибели Влада мне нравились еще меньше, поэтому я решила прогуляться. Малыш составил мне компанию — то ли потому, что я ему нравилась, то ли из-за того, что он мне не доверял и предпочитал за мной присматривать. В любом случае — хороший пес. К тому времени, когда мы вернулись, уже начало темнеть, а за кухонным столом сидел Влад. На его левом предплечье красовалась повязка, а кроме того, он сбрил усы. Уж не знаю, что меня удивило больше. Наверное, все-таки отсутствие усов. Повязка пропиталась кровью, но Влад не казался ослабевшим и не обращал внимания на рану. Малыш прыгал вокруг него, приглашая поиграть, принюхивался к ране и явно обиделся, когда Влад слегка отпихнул его. Лойош наблюдал за ними с некоторым пренебрежением, если, конечно, я в состоянии понять образ мышления джарега. Влад заметил, что я смотрю на него, и заявил: — Не беспокойся, заживет. — Похоже, ты занимался чем-то серьезным. — Совершенно верно. — Давно вернулся? — поинтересовалась я. — Полчаса назад, не больше. — Узнал что-нибудь новенькое? — Да. Я села за стол напротив Влада. Савн лежал на полу. Старуха сидела рядом с ним и наблюдала за нами. — Начнем с самого начала? — Сперва мне нужно выпить стакан воды. Старуха хотела встать, но я жестом остановила ее. Выйдя на улицу, подошла к колодцу, наполнила водой кувшин и вернулась в дом. Влад выпил полную чашку. — Хочешь еще? — спросила я. — Пожалуйста. Я принесла ему вторую чашку. Он сделал несколько больших глотков, вытер рот тыльной стороной ладони и кивнул мне. — Ну? — нетерпеливо спросила я. Он пожал плечами. — Ты уже рассказала, как все началось. — Продолжай. — Полная бессмыслица, — проворчал Влад. — Ты уже говорил. Но что именно? Влад нахмурился: — Кайра, ты когда-нибудь занималась расследованием гибели человека — пыталась определить причину смерти? — Нет, такого опыта у меня нет. А у тебя? — Тоже, но мне приходилось иметь отношение к нескольким делам подобного рода, если ты понимаешь, о чем я говорю. — Понимаю. И представляю себе, как проводятся расследования. — Я пожала плечами. — К чему ты ведешь? — Сколько времени необходимо, чтобы выяснить, что смерть не является насильственной? — То есть что человека не убивали? — Да. — Не знаю. Тут многое зависит от трупа… — Если имело место убийство, то на расследование уходит день, в крайнем случае два. — Ну да, но чтобы доказать, что человек умер своей смертью… — Именно. — Необходимо провести тщательное расследование. — Да. Очень тщательное. В обязанности следователей входит доскональное изучение всех обстоятельств и деталей — как если бы он был человеком, которого хотели убить, или у них вызвало бы подозрение время смерти, или… — То есть именно тех неясностей и темных мест, которые имеются, в случае Файриса. — Да. Смерть Файриса у многих вызвала сомнения и вопросы. Если бы ты оказалась на месте старшего следователя, разве ты не проверила бы все несколько раз, прежде чем отсылать рапорт, в котором говорится, что Файрис умер от несчастного случая, никак не связанного со злым умыслом какого-нибудь человека? — На что ты намекаешь? — Твой друг джарег сказал: следователи Империи установили, что Файрис умер от несчастного случая. — И?.. — Когда умер Файрис? — Несколько недель назад. Он кивнул: — Именно. Несколько недель назад. Кайра, они не могли так быстро решить задачу. Только в том случае, если Файрис умер насильственной смертью, у них появился бы шанс написать исчерпывающий отчет за такой короткий промежуток времени. — Теперь я поняла. И к какому выводу ты приходишь? — Либо твой друг Безжалостный тебе солгал, либо… — Либо кто-то солгал Безжалостному. — Да. А кто мог обмануть Безжалостного в такой ситуации? Из тех, кому он доверяет? — Никто. — Верно. — Он от природы очень подозрителен. — А кому он поверил бы? Я пожала плечами: — Империи, наверное. — Именно. — Но Империя не лжет. Влад выразительно приподнял брови. Я покачала головой. — Неужели ты намекаешь на то, что императорские следователи… — Угу. — Нет. — Ты не допускаешь такой возможности? — А зачем им лгать? Разве они могут рассчитывать, что подобное сойдет им с рук? Скольких следователей пришлось бы подкупить и какие суммы выплатить? Не следует забывать, что отчет будет самым тщательным образом проверен — риск слишком велик. Они должны понимать, что, рано или поздно, их выведут на чистую воду. Влад кивнул: — Ты приводишь очень убедительные доводы, Кайра. Те же самые мысли не давали мне покоя вчера, когда ты рассказала мне о своем разговоре с Безжалостным. — Ну, тогда… — Кайра, давай я доложу тебе о своих приключениях, а ты сама сделаешь выводы? Я кивнула: — Ладно, я тебя слушаю. Нет, подожди минутку. — Я налила себе стакан воды, поставила рядом с собой кувшин, села и потянулась. — Вот теперь можешь продолжать. Влад сделал пару глотков воды, на несколько мгновений прикрыл глаза, а потом начал свою историю.
Глава 5
Прежде всего, естественно, я должен был выяснить, кто проводил расследование. Я опасался, что Империя направила сюда своих людей из Адриланки, из чего следует, что они уже вернулись обратно, — значит, мне пришлось бы телепортироваться в нашу любимую столицу. Подобная перспектива меня совсем не вдохновляла, как ты понимаешь. Но не будем торопиться. Можно было бы найти менестреля — у меня имеется договор с их гильдией, — но новости распространяются ими в обе стороны, поэтому я решил воспользоваться другим источником информации. На личном опыте я давно убедился, что есть вещи универсальные для всех мест, поэтому нашел самую сомнительную парикмахерскую в Норпорте. Парикмахерские весьма популярны на Востоке или в тех районах Адриланки, где живут люди с Востока (кстати, парикмахеры сбривают усы, а также стригут волосы), но они есть везде. Могу спорить, ты никогда не задумывалась о таких мелочах, Кайра; но хотя усы не такая уж важная часть внешности, о них тоже следует заботиться. К счастью, у меня имеется несколько достаточно острых клинков, поэтому до сих пор я обходился без услуг цирюльников, но у большинства людей с Востока нет таких возможностей. Но даже на Востоке, говорил мне Нойш-па, цирюльни ничем не отличаются от наших заведений. Парикмахер, как мне показалось, был валлистой, причем весьма уродливым. Он посмотрел на меня, на Лойоша, на мою рапиру и открыл рот — наверное, намеревался сообщить мне, что здесь не обслуживают людей с Востока, — но Лойош сразу же на него зашипел. Пока валлиста пытался придумать ответ для Лойоша, я уселся на один из стульев, поставленных для ожидающих своей очереди клиентов. Рядом стоял маленький столик, и я сразу заметил на нем то, что искал. Искомое представляло собой лист бумаги, на котором было написано от руки «Газета Раттера». В основном в ней критиковались местные чиновники, о которых я никогда прежде не слышал. Кроме того, сочинитель высказывал свое мнение относительно налоговой политики Империи, намекая на неких пиратов, хорошо усвоивших ее уроки. В газетенке приводился список недавно закрывшихся банков — очевидно, в одном из них держала свои деньги и наша хозяйка. Далее журналист рассуждал о том, кому из банкиров-мошенников удастся быстрее смыться, и задавал риторические вопросы об отношении к происходящему Империи: неужели она настолько некомпетентна, что не замечает, как банки отбирают у людей сбережения, накопленные за целую жизнь? И можно ли считать это ее официальной политикой? Там же мне удалось обнаружить довольно любопытные иронические комментарии по поводу смерти Файриса — борзописец утверждал, что люди, вложившие капиталы в его компанию, получили по заслугам. Но я хотел увидеть кое-что другое. Разумеется, в газете даже не упоминалось настоящее имя автора. — Что вам угодно? — спросил парикмахер. — Я хочу узнать, кто поставляет эту стряпню. Мои слова смутили валлисту, поскольку я не похож на гвардейца — впрочем, они, как правило, не проявляют интереса к подобным газетенкам. Однако официально такого рода издания находятся вне закона, поэтому люди, выпускающие их в свет, стараются оставаться в тени, и я понимал, что требую от валлисты выдать мне небольшую тайну. Я кинул ему империал — как раз в тот момент, когда он принялся отрицательно качать головой. Поймав монету, он открыл рот, закрыл его и собрался бросить мой империал обратно. Тогда я метнул пару ножей в стену, по обе стороны от его головы. Хорошо, что я недавно потренировался, иначе вполне мог бы нанести урон его прическе. В любом случае я сильно напугал беднягу, судя по громким воплям, вырвавшимся из его глотки. — Парня зовут Болтун, — сказал он, накричавшись. — Где мне его найти? — Не знаю. Тогда я вытащил еще один метательный нож (последний из недавно купленных) и немного подождал. — Он живет где-то поблизости, — пропищал валлиста. — Спросите у людей. Они укажут вам точнее. — А если нет, — осведомился я, — когда должен прийти следующий выпуск? — Через пару недель, — ответил он. — Но точнее я сказать не могу. Они всегда появляются неожиданно. — Ладно, — проворчал я и шагнул к цирюльнику. Он в испуге отскочил в сторону. Но я хотел только вытащить из стены свои ножи. Выйдя из парикмахерской, я свернул в первый попавшийся переулок. И сразу же нашел тех, кого искал, — стайку сорванцов, восемь мальчишек и девчонок, из самых разных Домов. Уличных детей совсем не заботит, к какому Дому ты принадлежишь. Не исключено, что здесь имеет место некая моральная проблема, хотя мне она не представляется значительной. Я подошел к ним и несколько секунд разглядывал всю компанию. Они в ответ изучали меня с довольно забавной настороженностью, но особого страха я не заметил. Конечно, ведь я всего-навсего человек с Востока, и пусть у меня имеется шпага, зато в их отряде восемь бойцов. — Кто-нибудь из вас знает Болтуна? — спросил я. Девчушка, на вид не более семидесяти лет, скорее всего лидер группы, ответила: — Возможно. — Зачем он вам нужен? У него проблемы? — спросил один из мальчишек. Вслед за этим посыпались вопросы: — А вы, случайно, не птичка? — Можно посмотреть вашу шпагу? — Да, — проворчал я. — Перед вами птичка. И я собираюсь арестовать Болтуна, чтобы устранить угрозу безопасности Империи, а потом мы запрем его в темнице и будем пытать. Еще есть вопросы? Наградой мне послужил дружный смех. — Кто вы? — спросила девчушка. Я пожал плечами и вытащил империал. — Богатый человек, который хочет поделиться своими деньгами с другими. А кто вы такие? Они разом повернулись к девчушке. Да, она определенно являлась главарем этой шайки. — Лааче, — представилась она. — А это ваше домашнее животное? — Вперед, босс, объясни им, кто я. — Заткнись, Лойош. — Моего друга зовут Лойош, — ответил я. — Он летает и высматривает для меня добычу. — И кого он ищет? — Например, когда я дам одному из вас империал, чтобы тот привел сюда Болтуна, он полетит за ним, чтобы проследить, не пропадут ли даром мои деньги. Или, если кто-нибудь возьмется за тот же империал объяснить мне, где я смогу найти Болтуна, Лойош останется с ним до тех пор, пока я не буду уверен, что меня не обманули. Кто-то из мальчишек с недоверием поинтересовался: — Он и вправду может рассказать вам, куда пошел человек? Лааче с усмешкой взглянула на меня: — Вы уверены, что мы согласимся? — Нет. — Передать Болтуну, чтобы он захотел встретиться с вами? Я вытащил еще один империал: — Это для него. — Ему действительно не грозят неприятности? — Как знать. Я никогда прежде его не видел. А вдруг он на днях ограбил Императорскую сокровищницу? Девчушка одарила меня вполне взрослой улыбкой и протянула руку; я вложил в ее ладонь одну из монет. — Ждите здесь, — сказала она. — Я и не собирался уходить. Когда она зашагала прочь, Лойош полетел за ней, что вызвало изумление у оставшихся ребят. После того как Лааче ушла, настроение изменилось — без старшего они чувствовали себя неуютно, словно не знали толком, как ко мне относиться. Впрочем, я и сам не понимал, как с ними быть. Не придумав ничего лучшего, я прислонился к стене, изображая абсолютное спокойствие. Они столпились в десятке шагов и о чем-то тихонько переговаривались, делая вид, что меня здесь нет. Примерно через четверть часа Лойош сказал: — Она кого-то нашла, босс. Разговаривает с ним. — И?.. — Так, идут сюда. — Замечательно. Где они сейчас? — За углом. — Лааче и Болтун скоро будут здесь. Ребята с опаской посмотрели в мою сторону. Один из них начал было: — Откуда вы… — и замолчал. Я таинственно улыбнулся, заметив, что в их взглядах появились уважение и страх. Раньше так на меня смотрели мои подчиненные. Наверное, мой статус в нашем мире заметно понизился. Если я буду действовать правильно, то, вероятно, смогу даже отобрать лидерство у Лааче. Влад Талтош — самый крутой недомерок во всем квартале. Вдобавок я моложе их всех. Вскоре они появились — Лааче вместе с молодым человеком, на вид немногим старше ее самой. Пожалуй, он был орка — довольно приземистый для драгейрианина, бледный, со светлыми волосами и голубыми глазами. Мне вдруг вспомнилось, что в годы моей юности орки не раз надо мной издевались, но я тут же заставил себя отогнать воспоминания — в самом деле, не бить же мне его теперь? Он посмотрел на меня с опаской и не стал подходить ближе. Прежде чем он успел что-нибудь сказать, я кинул ему империал, который моментально исчез в его ладони. — Чего вы хотите? — спросил он. — Вы Болтун? — Допустим. — Я приглашаю вас прогуляться и немного поболтать, подальше от любопытных ушей, которые могли бы нам помешать. — Что? — Уделите мне минуту, я хочу задать вам несколько вопросов. — О чем? — Я бы не хотел говорить при всех. Послышался шепот, кто-то рассмеялся. Болтун нахмурился и проворчал: — Ладно. Мы отошли ярдов на двадцать от всей компании, и я сказал: — Вы получите еще один империал, если отведете меня к человеку, который печатает «Газету Раттера». — Вместо ответа он со всех ног кинулся от меня прочь по переулку и скрылся за ближайшим углом. — Ты знаешь, что нужно делать, Лойош? — Конечно, босс. Я повернулся к стайке ребятишек, продолжавших внимательно смотреть на меня и одновременно вслед улетающему Лойошу. — Спасибо за помощь, — сказал я им на прощание. — Может быть, еще встретимся. Я зашагал по переулку. Не исключено, конечно, что Лааче рассказала Болтуну о Лойоше, но, убегая, он не смотрел вверх. Болтун довольно долго петлял по разным закоулкам, а потом, оглядевшись по сторонам, вошел в какую-то маленькую дверь. Лойош вернулся ко мне и провел вслед за ним. Дверь была не заперта. Я оказался в помещении, похожем на склад. Поверхностный осмотр показал, что здесь хранятся кипы бумаги и емкости с жидкостью, судя по запаху — чернилами. — Ага, — сказал я Лойошу. — Повезло, — ответил он. — Умно, — возразил я. — Повезло, — настаивал на своем Лойош. — Заткнись. Откуда-то справа донеслись голоса, и я заметил там узкую темную лестницу. Я поднялся по ступенькам, стараясь ступать тихо или осторожно — что в конечном счете одно и то же. Ты же знаешь, Кайра. Добравшись до самого верха, я без труда обнаружил говоривших — их освещала небольшая лампа. Один из них оказался Болтуном, другой, его собеседник, выглядел стариком и, судя по комплекции, был тсалмотом. Цвета его одежды мне разглядеть не удалось. Меня они не заметили. Тсалмот сидел за столом, заставленным всякой утварью, а Болтун стоял рядом и говорил: — Я уверен, это человек с Востока. Я их ни с кем не спутаю. — Трудно было упустить такую прекрасную возможность и не представиться. — Вы можете сами убедиться в том, что он говорит правду, — громко произнес я, с удовлетворением заметив, как оба вздрогнули от неожиданности. Я одарил их своей самой обаятельной улыбкой, а тсалмот, порывшись в ящике стола, вытащил узкий жезл, который, несомненно, являлся страшным, внушающим ужас оружием. — Только без глупостей, — попросил я, позволив Разрушителю Чар скользнуть в мою руку. Он направил жезл на меня и спросил: — Что тебе нужно? — Не сердитесь на мальчика, — сказал я. — От меня очень трудно ускользнуть. — Чего ты хочешь? — повторил он. Похоже, его словарный запас не отличался разнообразием. — Если честно, мне нужен сущий пустяк, — ответил я. — Вам не составит большого труда исполнить мою просьбу, к тому же я вам заплачу. Но если вы не опустите эту штуку, то я, не ровен час, испугаюсь — и в таком случае вы можете пострадать. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Разрушитель Чар, который внешне похож на обычную золотую цепочку, и сказал: — И все же, если вы не против, я не буду его убирать. — Я против. Он еще некоторое время на меня смотрел. Я ждал. Наконец он опустил жезл. Я свернул Разрушитель Чар, и он исчез на моем левом запястье. — Итак, чего вы хотите? — осведомился он. — Пусть мальчик немного прогуляется. Он кивнул Болтуну, который с опаской посмотрел на меня и осторожно шагнул по направлению к лестнице. Я слегка посторонился, и он пулей выскочил из комнаты. Впрочем, на бегу он успел подхватить империал, который я ему бросил. — Только не промотай его, — крикнул я ему вслед. Возле стола оказался еще один стул, и я устроился на нем, удобно скрестив ноги. — Меня зовут Падрейк, — представился я. Перестань смеяться, Кайра, это вполне приличное восточное имя, так что ни один драгейрианин на свете не имеет права строить мне рожи. Так на чем я остановился? Ах, да. Я сказал: — Меня зовут Падрейк. — А меня Толлар, — проворчал хозяин, — но вы можете с тем же успехом называть меня Раттер; полагаю, от вас мне нет никакого смысла скрываться. Передо мной сидел испуганный человек, который пытался вести себя храбро. Я всегда симпатизировал таким людям. При ближайшем рассмотрении он уже не казался мне старым, но выглядел довольно болезненно — сквозь редеющие волосы просвечивала кожа, как у начинающего лысеть человека с Востока. — Вы застали меня врасплох, — заявил он. — Верно, — сказал я. — Но вам ни о чем не стоит беспокоиться. Мне просто нужно кое-что узнать, и я выбрал самый легкий путь. — В каком смысле? — Я намерен задать вам парочку вопросов, на которые вы сможете ответить со спокойной совестью, после чего я оставлю вам пару империалов за труды и уйду. Вот и все. — Да? — В голосе появилась ирония. — И какие же вопросы вы хотите задать? И почему именно мне? — Потому что вы выпускаете газету. Значит, вам должны быть известны новости. Вы в курсе всех сплетен. К вам стекается информация. Он начал понемногу расслабляться. — Ну да. Кое-что мне удается узнать. А что именно вы хотели бы услышать? Я пожал плечами: — Даже не знаю. Расскажите мне самые интересные слухи, распространившиеся после выхода последнего номера вашей газеты. — Местные? — А также имперские. — Императрица исчезла. — Опять? — Угу. Говорят, она проводит время со своим любовником. — Уже в четвертый раз за последние три года, не так ли? — Верно. — Но она всегда возвращается. — В первый раз она отсутствовала три дня, во второй — девять, а в третий — шесть. — Что еще? — В Империи? — Да. — Кто-то из высокопоставленных чиновников Империи запустил руку в казну во время войны с островом Элде. Никто не знает, о ком идет речь, к тому же пропала не очень крупная сумма, но Императрица в ярости. — Могу себе представить. — Еще? — Пожалуйста. — Я лучше разбираюсь в местных проблемах. — А есть что-нибудь, имеющее отношение и к местным новостям, и к делам Империи? — Да — все, что связано с Файрисом. — А что вам о нем известно? — Совсем немного. Имеется подтверждение того факта, что он умер в результате несчастного случая. — Неужели? — Да, так я слышал. — А мне рассказывали, что Империя проводит расследование обстоятельств его смерти. Он фыркнул. — Все знают об этом. — Верно. А кто осуществлял расследование? Он посмотрел на меня, и я ясно увидел, как он мысленно потер руки и сказал: «Ага! Все ясно», — совсем как я. — Вас интересуют имена? — Угу. — Понятия не имею. Я посмотрел на него. Мне показалось, что он говорит правду. — А где их штаб-квартира? — спросил я. — Вы хотите узнать, где они собираются? — Именно. — В ратуше. — Где конкретно? — На третьем этаже. — Они заняли весь этаж? — Нет-нет. На третьем этаже располагается Гвардия Феникса. Два кабинета отведены для старших чиновников — на тот случай, если они пожелают туда заявиться. Там они и встречаются. — Где расположены кабинеты? — В восточном крыле здания, по обе стороны от коридора. — И они до сих пор не вернулись в Адриланку? — Они еще продолжают расследование. — Как такое может быть, если им уже известен результат? — Не знаю, — ответил он. — Возможно, они проверяют мелкие несоответствия и отрабатывают побочные версии. Я могу только предполагать. — И тем не менее вы напечатали в газете, что следствие закончено. Он пожал плечами. — Вам что-нибудь известно о расписании их работы? — В каком смысле? — Сроки окончания расследования. — Нет, мне ничего не известно. — Ладно. — Я вытащил три империала и протянул ему. — Видите? Все закончилось совсем не плохо, не правда ли? Он уже почти перестал меня бояться. — Почему вас заинтересовали подробности этого дела? Я покачал головой: — Опасный вопрос. — Да? — Если вы зададите его, я могу на него ответить. Мой ответ может появиться в виде сплетни в вашей замечательной маленькой газете. И тогда мне придется вас убить. Он взглянул на меня — передо мной снова сидел прежний испуганный старик. Я встал и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Я уже говорил, что моя персона порядком примелькалась в ратуше, что могло привести к некоторым затруднениям, поэтому решил изменить внешность. Первым делом пришлось расстаться с усами. На это ушло немало времени. Далее встала проблема моего роста. Я нашел сапожника и купил у него пару сапог, прибавивших мне восемь лишних дюймов, после чего я стал ростом с Алиру; оставалось надеяться, что большего не потребуется. Затем я некоторое время учился в них ходить, делая большие шаги. Ты когда-нибудь носила сапоги с подошвой в восемь дюймов? Лучше не пытайся. Овладев этим нелегким искусством, я забрался в театр и украл парик и пудру, чтобы скрыть следы усов. Теперь оставалось купить новую одежду, в том числе и длинные штаны, которые прикрывали бы сапоги, но в то же время не слишком мешали при ходьбе. Я научился шествовать, как очень важная персона. Кайра, уверяю тебя, это было совсем не просто — я с трудом сохранял равновесие, ведь, в соответствии с моим ростом, мне приходилось шагать очень широко, клянусь любовью Вирры. Я чувствовал себя полнейшим идиотом. Однако никто не бросал на меня недоуменных взглядов, и я пришел к выводу, что мой фокус удался. Свою одежду и шпагу я припрятал в таверне, которая находится в полумиле от ратуши. Теперь я выглядел как креота, так что у окружающих появилась возможность не церемониться со мной. Можно многое узнать, если позволить людям относиться к себе свысока, к тому же вдвойне приятно, когда тебе по силам в любой момент ответить им той же монетой. Лойошу я приказал ждать снаружи. Он обиделся, но выбора у нас не было. Затем я вошел в ратушу с таким видом, будто прекрасно знал, куда и зачем направляюсь, поднялся по лестнице мимо очень милого лиорна, который помогал мне раньше, и оказался на третьем этаже. Свернул направо и бросил взгляд в конец коридора. На деревянных стульях, стоявших вдоль стен, сидело несколько человек — трое мужчин и одна женщина. Все они принадлежали к Дому Орки, за исключением одного несчастного теклы. Я встал у стены и некоторое время наблюдал. Вскоре дверь справа отворилась, и из нее вышла орка средних лет. Спустя несколько мгновений, как раз когда она проходила мимо меня, в тот же кабинет зашел один из сидевших в очереди. Тогда я решительно промаршировал вперед и толкнул дверь, находившуюся по левой стороне. В комнате за столом сидел молодой бдительный драконлорд. — Добрый день, милорд, — сказал он. Как долго я был джарегом, Кайра? Не так-то просто дать точный ответ. Тут все зависит от того, когда начинаешь считать, а когда перестаешь. Но в любом случае долго — так что научился издалека чуять власть, — и я понял, что передо мной офицер Гвардии, еще до того, как успел толком его разглядеть. Я вошел в кабинет — и уже знал. Он оказался, как я сказал, драконлордом, причем служил в Гвардии Феникса, то есть работал на Империю. Тем не менее он был одет в простые черные штаны и рубашку, украшенную лишь тонкой серебряной каймой; волосы коротко подстрижены, лицо смуглое, орлиный нос. Я вдруг понял, что он напомнил мне Маролана. Но глаза Маролана никогда не были такими холодными и расчетливыми; лишь однажды я встречал похожий взгляд — у наемного убийцы по имени Иштван, которого пару раз использовал, а не так давно убил. За четверть секунды я пришел к выводу, что не хотел бы иметь этого парня в качестве врага. — Милорд, вы расследуете обстоятельства смерти лорда Файриса? — Совершенно верно. Кто вас вызвал? — Никто, — ответил я, стараясь принять смиренный вид. — Никто? — Я пришел по собственной инициативе, когда услышал о нем. — Услышали о чем? — О расследовании. — И при каких обстоятельствах это произошло? Я не знал, как ответить на его вопрос, поэтому беспомощно пожал плечами. Он не сводил с меня пристального взгляда. — Ваше имя? — резко спросил он. Я перестал быть милордом. — Калдор, — ответил я. — Где вы живете, Калдор? — В доме шесть по Коатейл-Бэнд, милорд. — Здесь, в Норпорте? — Да, милорд, в городе. Он записал что-то на листке бумаги и сказал: — Меня зовут Лофтис. Подождите в коридоре, мы вас вызовем. — Да, милорд. Отвесив смиренный поклон, я вышел из кабинета. Мне стало немного не по себе. Я всегда был неплохим актером и прекрасно владею искусством перевоплощения, но этот тип меня пугал. Наверное, меня ввело в заблуждение то, что следователи получили хороший куш, и я пришел в ратушу, полагая, что мне придется иметь дело с людьми не слишком умелыми. Очень глупое предположение; мой личный опыт подсказывает, что даже если какой-то гвардеец берет взятки, он вовсе не обязательно должен плохо знать свое дело. Однако я не подумал о такой возможности и теперь испытывал запоздалую тревогу. Лофтис не походил на человека, которого можно легко обвести вокруг пальца, — во всяком случае, мне следовало подготовиться получше. Поэтому я стал слушать. Конечно, они легко обнаружили бы присутствие магии, но я сомневался, что они будут следить за применением колдовства. Сняв с шеи черный Камень Феникса, я быстро спрятал его в кошелек. Оставалось надеяться, что джареги не станут именно сейчас пытаться определить мое местонахождение. Откинувшись на спинку стула, я закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы направить свой слух сквозь стену. Пришлось потрудиться, некоторое время прошло в напряжении, но вскоре я уже слышал голоса, а еще через пару минут мог разобрать и слова. — Кто мог его послать? — Я не был уверен, что голос принадлежит Лофтису. — Не говори чепухи. — А вот это точно Лофтис. — Ты утверждаешь, что это дело рук Свечи? — Во-первых, Домм, в моем присутствии изволь с подобающим уважением говорить о ее величестве. — О, прошу простить меня за то, что мои ноги коснулись земли. — Во-вторых, нет. Я хочу сказать, что мы не имеем ни малейшего представления о том, кто его послал, и если мы собираемся выяснить… — А мы собираемся. — … то нам следует сохранять осторожность. И получить ответы на интересующие нас вопросы. — Он вполне мог дать настоящий адрес. — Конечно. С тем же успехом он может оказаться королем острова Элде. Ты будешь следить за ним, Домм. И постарайся, чтобы он тебя не засек. — Ты готов отдать мне письменный приказ, лейтенант! — А ты готов проглотить девять дюймов стали, лейтенант? — Не дави на меня, Лофтис. — Или можем скинуть все проблемы Папе-коту, и пусть он решает, что нам делать дальше. Хочешь? Как ты думаешь, что он нам скажет? — А вдруг он подумает, что это была твоя идея? — Конечно. Давай. Я уверен, он тебе поверит. Можешь не сомневаться — клянусь сосками Вирры, — я выйду из игры, как только у меня появится подходящий повод. Так что давай. Мои возражения изложены на бумаге, Домм. А как насчет тебя? Или ты просто пожмешь плечами и скажешь: «Звучит забавно»? Что ж, действуй. — Лейтенант, сэр, со всем уважением, но вы меня утомили. — Круто. Ты получил приказ, милорд лейтенант. Выполняй. — Ладно, ладно. Ты же знаешь, как я люблю подобные задания, и мне известно, что тебе плевать на мои желания. Я подожду конца разговора, а потом прослежу за ним. Взять поддержку? — Да. Используй Тиммер, у нее прекрасные навыки слежки. К тому же за то время, что мы здесь находимся, она и задницей не пошевелила. — Хорошо. Какие указания дать Птенцу по поводу разговора с клиентом? — Играть в открытую. Посмотрим, что у него есть, и пусть колокол все время звенит. — Что? — Битва при Уотерфорд-Ландинг, Домм. Десятый Цикл, начало правления Дома Дракона. Пограничные стычки между двумя лиорнами из-за прав на… — О, очень ценные сведения, Лофтис, и исключительно к месту. Благодарю. Почему бы тебе не отказаться от экскурсов в историю и невнятных намеков и просто не объяснить мне, что передать Птенцу. — Я хочу, чтобы Птенец заставил его говорить и извлек необходимую нам информацию. — А если у него ничего не выйдет? — Что ж, тогда мы поработаем. — Хорошо. — Признай, это все же лучше, чем сидеть здесь день за днем и делать вид, будто мы ведем расследование. Теперь у нас хотя бы появилось занятие. — Наверное. Ты не возражаешь, если я переведу его в начало очереди, чтобы не пришлось ждать до вечера? — Возражаю. Нам нельзя вызывать у него подозрений. Но ты можешь поставить его перед теклой. — Ладно. Кстати, Лофтис. — Да? — Ты никогда не спрашивал себя: почему? — Почему — что? Почему нам дали такой приказ? — Угу. — Просто смешно. В последние две недели я только и делаю, что задаю себе этот вопрос. — Так-так. Они замолчали. Я поднял голову, вернул Камень Феникса на шею и не стал оборачиваться, когда из кабинета вышел незнакомый мне человек, направившийся по коридору мимо меня. Чуть позже он вернулся. Я посмотрел на него, как и все остальные посетители, которые ждали своей очереди, но он не удостоил меня взглядом. Я пришел к выводу, что это Домм, и мое мнение о нем изменилось к лучшему — совсем не просто удержаться даже от короткого взгляда на человека, за которым тебе очень скоро предстоит следить. У меня появилось неприятное ощущение, что я имею дело с профессионалами. Я сидел и прикидывал, не убраться ли восвояси прямо сейчас — и тогда мне не придется беспокоиться о хвосте, а им будет о чем подумать. Или все же следует подождать и побеседовать с ними в надежде получить дополнительную информацию? Я решил рискнуть, поскольку теперь знал, что у них на уме. Кроме того, у меня возникло предчувствие, что мне удастся выяснить что-нибудь важное. Хорошо, что Домм не понял значения фразы «пусть колокол все время звенит», — спрашивать у Лофтиса самому было бы с моей стороны нетактично. Кто-то еще вошел в комнату, в которой я только что побывал, через несколько секунд он вернулся и устроился на соседнем со мной стуле. Мы молчали. Никто из посетителей не встречался друг с другом взглядом. Около часа я сидел и пытался придумать подходящую историю, чтобы угостить ею следователей. Время шло, а волнение не проходило. Когда наконец в коридоре прозвучало имя «Калдор», я даже не сразу сообразил, что вызывают меня. Я говорил тебе, Кайра, что не создан для обмана. Однако молча встал и шаркающей походкой направился в кабинет, стараясь делать большие шаги — должно быть, весьма забавно выглядевшие со стороны. Внутри сидел молодой лиорн, который производил впечатление человека, знающего свое дело. В последнее время мне пришлось видеть немало письменных столов — я даже начал немного скучать по собственному. Уж не знаю почему, но письменный стол придает человеку чувство уверенности. Быть может, все дело в том, что посетитель не знает, что находится внутри стола; а ведь его содержимое может оказаться пострашнее гнезда йенди. Лиорн жестом предложил мне сесть на очередной деревянный стул — если подумать, то и в стульях есть свой скрытый смысл. — Меня зовут барон Гнездовор. Вы Калдор? Гнездовор? Птенец. Однако я даже не улыбнулся. — Да, милорд. — Дом номер три по Коатейл-Бэнд? — Номер шесть, милорд. — Ха! Тут он меня не поймал. — Верно, извините. Вы пришли сюда по собственной воле? — Да, милорд. — Почему? — Милорд? — Что вас сюда привело? — Расследование, милорд. У меня имеется информация. — Понятно. Вы располагаете сведениями о смерти Файриса? — Да, милорд. Он изучающе посмотрел на меня, но ему было далеко до Лофтиса. Конечно, я ему этого не сказал, чтобы не оскорблять его чувства. — И какую же информацию вы намерены нам сообщить? — Видите ли, милорд, после работы… — А кем вы работаете, Калдор? — Я чиню вещи, милорд. Ну, штопаю одежду, иногда вожусь с кастрюлями и сковородками, вот только у меня украли инструменты, я даже подал заявление в Гвардию. Еще я зашиваю паруса для моряков или… — Да, я понял. Продолжайте. — Я знаю, что вы не станете разыскивать мои инструменты, у вас совсем другая должность. — Именно. Продолжайте. — Продолжать? — После работы… — О, правильно. Так вот, после работы, в те дни, когда она у меня есть, я люблю посидеть в «Риверсенде». Вы знаете, где это? — Я могу выяснить. — О, это недалеко. Нужно пройти по Келп, а потом свернуть… — Да-да. Продолжайте. — Хорошо, милорд. Итак, я как раз пропустил стаканчик хорошего эля… — Когда? — В последний рыночный день, милорд. — Очень хорошо. — Ну, я хорошенько выпил, поскольку в тот день начал немного пораньше, и комната принялась раскачиваться у меня перед глазами — знаете, как бывает, когда принимаешь на грудь больше, чем следовало бы? — Да. Вы напились. — Вы правы, милорд. Я набрался. Комната вертелась, точно спятила… а потом я заснул. — Отключились. — Да, милорд. — И что же? — Милорд? — Продолжайте рассказ. — О да, милорд. Должно быть, я проспал пять или шесть часов. Проснулся я оттого, что мне захотелось облегчиться — вы меня понимаете? — и был уже совсем не так сильно пьян, как раньше. Оказалось, что я лежу на скамье, у них специально установлено несколько таких скамеек в задней части зала, а в заведении почти пусто — там оставались только Трим, хозяин, который мыл столик у противоположной стены, я и еще два джентльмена, которые негромко беседовали друг с другом. Но я слышал их разговор, понимаете, милорд? Стало уже довольно темно, я лежал неподвижно, наверное, они даже не подозревали о моем присутствии. — Ну, продолжайте. — Один из них заявил: «На мой взгляд, они ничего не получат». А другой ответил: «В самом деле? Ну так вот что я тебе скажу — им достанется немало, а на следующей неделе будет рынок», а первый спросил: «И сколько они выручат?», второй сказал: «Много. Если кто-то ограбил Файриса, в особенности после того, как он умер, и взял только бумаги, значит, они очень важные». Первый говорит: «Может быть, его убили из-за них?» Второй отвечает: «Убили? Разве? По-моему, он просто упал и ударился головой». И тогда, милорд, я сообразил, о чем идет речь. Хотя я еще не совсем протрезвел, мне стало ясно, что лучше их беседу дальше не слушать. Поэтому я застонал, словно только что пришел в себя, и они заметили меня и замолчали. А я, шатаясь, поплелся к двери, делая вид, что едва передвигаю ноги. Я даже с Тримом рассчитался только на следующий день. Но, пока я брел к выходу, сумел бросить взгляд на тех джентльменов. Мне не удалось как следует разглядеть их лица, но одеты они были в цвета джарегов. Клянусь. Вот то, что я хотел вам рассказать, милорд. — И все? — Да, милорд. Лиорн посмотрел на меня гак, словно я превратился в гнилую грушу в тот момент, когда он впился в меня зубами. — Почему вы пришли к нам только сейчас, а не две недели назад? — после паузы спросил он. — Ну, я услышал про награду и подумал об инструментах, которые у меня украли, и… — Какая награда? — Награда за сведения о смерти Файриса. — Никакой награды не будет. — Не будет? — Именно. С чего вы взяли, что она должна быть? — Вчера в «Риверсенде» одна леди сказала мне, что слышала… — Ее ввели в заблуждение, друг мой. Как и вас. — Милорд? — Мы вообще не объявляли о награде. Нам нужно просто выяснить, что произошло. — Понятно. — Я постарался выглядеть разочарованным. — Кстати, кто научил вас, что нужно прийти сюда, к нам? — спросил лиорн. — Сюда, милорд? — Да. — Ах да — та леди, тсалмот, она мне все и объяснила. — Понятно. А кто эта леди? — Ну, я не знаю, милорд. Я никогда ее раньше не видел, но она… — Я наморщил лоб, словно старался вспомнить. — Лет восемьсот, довольно высокая, с вьющимися волосами, ну и она тсалмот — вы понимаете, милорд? — Да, — кивнул он. — Должен вас разочаровать, но у нас нет для вас награды. Я вздохнул, но мужественно сказал: — Ничего страшного, милорд; в любом случае я рад, что поступил благоразумно. — Да, разумеется. Теперь мы знаем, как вас найти, если у нас появятся вопросы. Я встал и поклонился: — Да, милорд. Благодарю вас. — Это вам спасибо, — ответил он, и наш разговор закончился. Я вышел в коридор, где продолжали ждать своей очереди посетители, и начал не торопясь спускаться по лестнице. — Лойош, — позвал я. — Я здесь, босс. — За мной будут следить, так что пока держись от меня на расстоянии. — Хорошо. А кто будет за тобой следить, босс? — Точно не знаю, но думаю, что враг. — О, у нас появились враги? — Мне так кажется. Может быть. — Хорошо снова иметь врагов, босс. Куда ты их намерен отвести? — Хороший вопрос, — заметил я. — Я тебе сообщу, когда прибуду на место.Глава 6
Я стоял на улице, возле ратуши. Теперь мне предстояло придумать план дальнейших действий. И не оглядываться по сторонам, чтобыне выйти из образа. Не так уж часто удается заранее узнать, что за тобой будут следить. Такую удачу упускать нельзя. — Я их засек, босс. Двое, настоящие профи. — Что они делают? — Ждут, пока ты куда-нибудь пойдешь. — Хорошо. Пусть подождут. Конечно, я намеревался вести себя именно так, как они предполагали. Мне не составило большого труда восстановить пропущенную часть диалога Лофтиса с Доммом. Они лишь делали вид, будто ведут следствие, выдавая те результаты, которые им были известны заранее. Окончательно я убедился в правильности своих предположений во время беседы с Гнездовором, которого гораздо больше интересовало, как я их нашел и почему я хочу им что-то сообщить, чем сама информация, которой я якобы владел. Но что теперь? Я знаю, что настоящего расследования нет — факт, сам по себе склоняющий чашу весов в пользу того (хотя утверждать с уверенностью я по-прежнему ничего не мог), что Файриса все-таки убили. Но я все еще ни на йоту не приблизился к тем, кто дергает за веревочки или будет за них дергать в ближайшие несколько месяцев или лет. Кроме того, Кайра, меня, как и тебя, беспокоила еще одна вещь. Зачем Империи организовывать такую операцию? Я никогда не слышал ни о чем подобном. Для осуществления такой аферы нужны высокопоставленные чиновники и очень серьезные причины. Главным становился вопрос — кто? Кто в Империи и кто в мире Файриса? А я совсем не знаю людей из этих сфер. Я мысленно пробежал по тем выпискам, которые сделал из бумаг, позаимствованных тобой в особняке Файриса. На основании этих документов и того, что заявил твой дружок Безжалостный, я пришел к выводу, что дети Файриса должны оказаться в самом центре клубка интриг. Если, конечно, он намеревался передать все свои дела в их руки, разделив между ними полномочия в соответствии с их способностями. У него были жена, сын и две дочери, а также другие родственники. Его супруга, как я слышал от кого-то, в прошлом служила третьим помощником на военном корабле, что говорит о ее лидерских качествах, но из бумаг следует, что Файрис ей никогда не верил, и поэтому она не имела никакого отношения к его бизнесу. О его сыне ходит достаточно слухов: все, к чему он прикасается, превращается в прах; с каждым годом Файрис доверял ему все меньше и меньше. Если бы мне предложили угадать содержание завещания Файриса, то я бы предположил, что сыну он оставил дом, от силы два, некоторую сумму наличными и больше ничего. Есть еще дочери: младшая, баронесса Риига, и старшая, графиня Эндра. Из записок Файриса становится ясно, что в последнее время он поручал им все более и более ответственные дела и они активно работали в его бизнесе. Именно в этот момент, Кайра, я очень пожалел, что со мной нет моей прежней команды, потому что достаточно было бы только намекнуть Крейгару — кстати, как он поживает? — и через пару дней я знал бы о них все необходимое. Я ненавижу работу, требующую беготни, не говоря уже о том, что у меня просто не хватает на нее времени. Ну, если ничего не остается, кроме как вслепую болтаться по городу, то так тому и быть, подумал я и решительно зашагал обратно в ратушу. Симпатичные лиорны не узнали меня и отнеслись к Калдору-креоте гораздо внимательнее, чем к Падрейку, человеку с Востока, — о том, как они обошлись бы с джарегом Владом, я даже и думать не хочу. Кстати, далеко не все из них были лиорнами — но старались на них походить. И хватит об этом. Через две минуты я уже разглядывал карты города, а еще через полчаса выяснил, что на них не обозначены ни баронство Риига, ни графство Эндра. Поэтому я потратил еще немного времени на поиски и расспросы и выяснил, что земель с такими названиями попросту не существует — это лишь титулы без владений. Впрочем, чего еще следует ожидать от орки? Затем в течение нескольких часов я изучал списки жителей Норпорта. Обратившись к кому-нибудь за помощью, я, возможно, справился бы гораздо быстрее, но тогда мои тени узнали бы, что я ищу, а это совсем не входило в мои планы. Эндра — человек, а не земельное владение — живет высоко в Вантейдж-Хилл, над маленьким городком, который называется Харпер, неподалеку от окраин Норпорта. Я прикинул расстояние до него — не больше часа ходьбы, и от мысли, что Домм и Тиммер натрут себе мозоли, настроение у меня заметно улучшилось. Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к лошадям. Поэтому я без промедления отправился в путь. День выдался отличным, с моря дул легкий бриз. По дороге я внес несколько мелких, но существенных изменений в свой облик — ты ведь знаешь, как это делается, — поднял воротник, причесал волосы, по-другому застегнул пуговицы. В результате я стал выглядеть вполне респектабельно — в противном случае Эндра или ее слуга могли бы принять меня за представителя чересчур низкого социального слоя и отказать в аудиенции. Только одну вещь я упустил из виду, когда решительно отправлялся в путь: сапоги с толстой подошвой. Довольно скоро я начал проклинать себя за страсть к переодеваниям, а Лойош, следовавший на почтительном расстоянии, принялся открыто надо мной потешаться. Кроме того, меня беспокоил тот факт, что я остался без шпаги. Да и те двое, что следили за мной, внушали вполне понятные чувства опасения и тревоги. Иными словами, когда я подходил к Вантейдж-Хилл, настроение у меня окончательно испортилось. Оказалось, что Эндра живет в весьма скромном особняке. Самый обычный дом, на небольшом холме, однако грамотно выстроенный, и я сразу понял, что внутри очень уютно. За газонами тщательно ухаживают, повсюду аккуратно подстриженные деревья, конечно, не так идеально, как в Императорском дворце или у Дьявола, если ты там была, — ах да, конечно, ты часто бывала у него, извини. Не знаю. Когда я подходил к дому, то думал, что, возможно, меня испортили Черный Замок и гора Тсер, но я ожидал большего — чего-то поражающего взгляд, наверное. Но потом вспомнил твое описание дома Файриса — того, где он действительно жил, а не пускал, по обыкновению, людям пыль в глаза, — он ведь тоже не слишком впечатляющий, не правда ли? Такие привычки, решил я, вполне могут передаваться по наследству. Мне также бросилось в глаза отсутствие охраны. Дом Файриса хорошо охранялся — неужели следующее поколение отказалось от стремления к безопасности? Меня бесит, когда я сталкиваюсь с вещами, которых не понимаю. Я постучался в дверь и стал ждать. Вскоре она отворилась. Я поклонился, представился как Калдор и попросил хозяйку дома уделить мне несколько минут. Человек, неподвижно стоявший в дверном проеме, некоторое время смотрел на меня, словно сомневался, правильно ли он понял мою просьбу. — Могу узнать, что привело вас к графине? — наконец спросил он. — Боюсь, у меня к ней личное дело, — ответил я. На его лице появилось сомнение. Я попытался сделать вид, что абсолютно уверен в себе — что не так-то просто как в моем обычном виде, так и в личине креоты, да и вел он себя как-то уж слишком холодно. Наверное, стоило переодеться драконлордом, но тогда мне вряд ли удалось бы что-нибудь узнать у императорских следователей. И все же слуга впустил меня и предложил немного подождать, пока он выяснит, сможет ли графиня меня принять. Я поступил так, как сделал бы любой человек, окажись он на моем месте, — огляделся по сторонам. Широкая лестница из белого мрамора по изящной дуге уходила наверх, сверкающие белизной стены лишь подчеркивали ее элегантность — о, Кайра, моя дорогая, тебе бы там понравилось. Я никогда не был расположен к воровству, но мной овладело искушение. Стены особняка украшают золотые блюда, а повсюду мраморные бюсты, хрустальные фигурки, расшитые жемчугом гобелены — ты бы прослезилась. Великолепные зеркала в изысканных рамах, инкрустированных самоцветами. Там все кричит о богатстве. То показное, что я искал снаружи, оказалось внутри, начисто опровергая мою версию, что члены семьи Файриса предпочитают скромный образ жизни. Это меня так поразило, Кайра, что я сразу заинтересовался психологией обитателей необычного дома. А потом я сообразил, что есть нечто общее между внешним видом дома и внутренним — они практически ничего не открывают стороннему наблюдателю. Да, ты сразу видишь, что его обитатели невероятно богаты, но что еще? Можно многое сказать о человеке, взглянув на обстановку и убранство его дома, — ведь так? Но только не здесь. Тут первым делом в глаза бросается фантастическая роскошь. Ничего более. Возможно, так получилось из-за того, что сама графиня человек поверхностный — или же просто не хочет, чтобы о ней хоть что-нибудь узнали? Пока я размышлял, появился слуга и доложил: — Графиня уделит вам несколько минут. Она примет вас в библиотеке. Пожалуйста, следуйте за мной. Я повиновался. Библиотека. Ага. Помнишь ловушки у Маролана в библиотеке? О, конечно, помнишь. Ты когда-нибудь в них попадалась? Нет, я снимаю вопрос, извини. Но, видишь ли, в библиотеке графини все напоминало о ловушках Маролана — огромные тома с инкрустированными драгоценными камнями переплетами прикованы цепями к пюпитрам. Возможно, я слегка преувеличиваю. Но библиотека производит именно такое впечатление — все выглядит великолепно, но у меня не возникло желания присесть и что-нибудь почитать. Библиотека не предназначена для чтения, здесь встречаются с посетителями или гостями в атмосфере, претендующей на интеллектуальность. Во всяком случае, мне так показалось. Может быть, у богатых имеются свои правила хорошего тона или же они стараются наверстать упущенное, ведь деньги появились у них далеко не сразу; я не знаю. Я просто делюсь с тобой ощущениями, которые появились у меня в тот момент. Хозяйка дома сидела возле стола — для разнообразия не письменного — и читала книгу или делала вид, что читает. Она подняла глаза, когда я вошел, на лице промелькнула вопросительная улыбка, и она встала, чтобы приветствовать меня. Графиня оказалась весьма худощавой драгейрианкой со светлыми прямыми волосами, подстриженными очень коротко — «прическа воина», которая смотрелась довольно странно в сочетании со свободным голубым платьем. У нее были характерные для орки брови — почти невидимые, крупный рот с тонкими губами, узкие, широко поставленные глаза и сильный подбородок. В голосе слышался характерный для здешних мест акцент, хотя и не такой грубый, как у нашей хозяйки или большинства местных жителей, да и звучал он более музыкально. — Простите, как вас зовут?.. — Калдор, миледи. — Вы хотели поговорить со мной? — Да, миледи, если вы уделите мне немного своего внимания. — Прошу вас. Пожалуйста, присаживайтесь. Вот сюда. Что привело вас ко мне? И здесь, Кайра, я заплатил за свой обман. Почти наверняка. Мне вдруг пришло в голову, что стоило бы прямо спросить у нее, могу ли я выкупить интересующую нас землю, или по крайней мере хотя бы изложить суть дела. Но если бы она отказала, а потом передала содержание нашей беседы Домму, они без труда смогли бы меня найти. Поэтому я начал издалека. — Приношу вам мои соболезнования, миледи, в связи с кончиной вашего отца, — сказал я. Она приподняла бровь — мне показалось, что этот жест она отрабатывала перед зеркалом, — и ответила: — Благодарю вас. — Именно смерть вашего отца привела меня к вам. Она снова кивнула. — У меня есть основания думать, что Империя относится к расследованию недостаточно серьезно. — Абсурд. — Я так не считаю, миледи. — Почему? — Я не могу дать вам исчерпывающие объяснения. — Вы не можете? Я покачал головой. — Но если вам будет угодно, один мой друг, которому кое-что известно, может вас навестить и многое рассказать. Ему просто хотелось заранее выяснить, интересуют ли вас имеющиеся у него сведения. — Интересуют, — заявила она. — Но я вам не верю. — Вы выслушаете моего друга? Она пристально посмотрела на меня, а потом произнесла: — Хорошо. Когда мне его ждать? — Точно не знаю. — Как его имя? — Я не могу вам его сообщить, миледи. Когда он навестит вас, то обязательно сошлется на меня. Она некоторое время продолжала на меня смотреть, а потом кивнула и сказала: — Хорошо. Я встал и поклонился: — Боюсь, что отнял у вас слишком много времени. Она поднялась — честно говоря, я не ожидал от нее такой любезности, в библиотеку тут же вошел слуга, который и проводил меня до двери. Выйдя из дома, я зашагал обратно в город. Что мне удалось выяснить? Ничего определенного, но я оставил себе лазейку, чтобы в случае необходимости прийти туда еще раз, уже в другом обличье. Я шел в сторону Норпорта и размышлял. Времени прошло не так уж много, но мне еще предстоял долгий путь к баронессе Риига, а мои ноги меня просто убивали. Риига живет на холме — я заметил, что богачи всегда живут на возвышенностях, подражая аристократам, — который называется Уинтерок. Мне предстояло дойти до северной окраины Норпорта, выходящей в долину реки Канефтали. Поэтому, как только дом графини скрылся из виду, я снял с шеи черный Камень Феникса и сотворил короткое заклинание, от которого моим ногам сразу стало лучше. На большее я не мог рассчитывать, ведь за мной наблюдали, однако и оно помогло. Быстро повесив на место Камень Феникса, я снова пустился в дорогу. Если мои соглядатаи ведут слежку в моем стиле, то наверняка заметили, что не могут достать меня с помощью магии, и наверняка задумались о причинах столь загадочного явления. Я надеялся, что они не выбрали именно этот момент, чтобы попытаться еще раз обнаружить меня магическим способом. Иногда имеет смысл рискнуть, чтобы избавиться от мелких неудобств. Мы оказались в довольно забавном месте, Кайра. Ты заметила? Я имею в виду ландшафт. Может быть, дело в том, что мы находимся далеко к северу от экватора, или причина в горах Канефтали, которые начинаются всего в нескольких сотнях миль отсюда, — хотя я и не понимаю, какое отношение могут иметь горы или широта к данной проблеме. Но мне кажется странным, что, проходя от восточной окраины Норпорта до западной, или от гор, расположенных возле Доков, прямо на север, ты каждый раз видишь перед собой совершенно непохожие друг на друга ландшафты. Вдоль побережья, например, местность очень напоминает Адриланку — такие же уродливые рыжие скалы и глинистая почва, где никогда ничего не будет расти. Но стоит свернуть на восток, и окажешься в прерии, которая похожа на равнину, расстилающуюся вокруг Черного Замка к западу от горы Тсер, — повсюду много воды, очень подходящие земли для фермерских угодий. Местность вокруг дома Эндры скалистая, суровая и приятная глазу, напоминающая южную часть Сунтры — жестокая, но прекрасная земля. Если же направиться на север, вдоль берега, туда, где живет Риига, сразу вспоминаются огромные леса к востоку от горы Тсер, почти джунгли, только порядком повырубленные из-за того, что здесь живет много людей. Но все же здесь еще нетрудно представить себе крадущегося тсера или тиассу. Разве не удивительно? Интересно, не замешано ли тут какое-нибудь волшебство, или же все получилось случайно? Впрочем, извини, я увлекся. Жилище Рииги располагается среди густых зарослей деревьев и кустарников и кажется совершенно заброшенным. Вокруг немало других строений, поэтому мне пришлось несколько раз спрашивать дорогу, чтобы найти нужный дом. Мне он понравился, Кайра. Меньше, чем особняки Файриса и Эндры, но все же достаточно большой для здешних мест. Дом Рииги — это довольный своей жизнью дом, а не особняк, всю жизнь мечтающий стать замком. Глядя на него, я понял, что Риига сама откроет мне дверь, — так и произошло. Она чуть ниже ростом и несколько плотнее Эндры, более длинные волосы слегка вьются, но очень похожа на сестру. Риига взглянула на меня так, как и должен смотреть человек, живущий в подобном доме. Ее как будто удивило и заинтриговало то, что кому-то пришло в голову ее навестить. Иными словами, у дочери богача, вроде Файриса, вряд ли мог быть такой взгляд. У меня даже промелькнула мысль, что я не туда попал. — Баронесса Риига? — спросил я. — Да, — ответила она. — А вы?.. — Калдор. Могу я с вами немного побеседовать? — О чем? — уточнила она. Риига смотрела вежливо и дружелюбно, но зайти в дом меня все-таки не пригласила. — О вашем отце. — О моем отце? — Вы дочь лорда Файриса, не правда ли? — Да, конечно. — Ну, тогда то, что я намерен сказать, имеет к вам непосредственное отношение. Она задумчиво посмотрела на меня и спросила: — И что же вы намерены мне сказать? Меня удивило, что она решила продолжить разговор на пороге ее дома, но она имела полное право так поступить. — У меня есть основания полагать, что Империя не намерена расследовать смерть вашего отца с должной тщательностью. Она прищурилась, взгляд стал пронзительным, и я вдруг начал сомневаться в надежности своей маскировки. — Вы действительно так считаете? — Да, миледи. — А вам какое до этого дело? Ага. Если ты считаешь, Кайра, это уже третье «ага» за один день. — Миледи? — О чем вы хлопочете? — Ну, я надеялся, вы знаете, что… э… — Что получите за свое сообщение награду? — Ну… Она указала на дорогу, по которой я пришел: — Чем скорее вы уйдете, тем лучше. Мне ничего не оставалось, как поклониться и уйти. Долгая прогулка для столь короткого разговора, но я все равно не считал, что зря потратил время — ведь наградой за мои усилия послужило «ага». Я поделился своими соображениями с Лойошем, который заверил, что может предоставить в мое распоряжение столько «ага», сколько я посчитаю нужным. Я не нашелся что ответить, поэтому просто зашагал обратно в город. Следующую остановку я собирался сделать в «Риверсенде», поскольку появление там делало мои показания более убедительными в глазах сопровождавших меня агентов Империи. Кроме того, там имеется задняя дверь, не говоря уже о том, что именно в этом заведении я припрятал свою одежду и оружие. Я решил, что нанести визиты сыну и вдове Файриса можно будет и на следующий день, поскольку приближался вечер, а ноги у меня словно горели огнем. Да и поесть бы не помешало — еще один повод зайти в «Риверсенд». Но прежде нужно было позаботиться о главном. Я спросил у Лойоша, чем заняты мои преследователи. — Один из них направился к черному ходу. — А другой собирается зайти внутрь? — Нет. Хорошо. Я прошел через таверну, открыл заднюю дверь, снял несколько пустых ящиков и вытащил из тайника узел со своими вещами, достал шпагу, которую спрятал за кучей мусора, и вернулся в помещение прежде, чем Тиммер или Домм успели туда войти. Народу в зале собралось не слишком много, но на меня никто не обратил внимания. Усевшись за столик, я подозвал хозяина (которого действительно звали Трим) и заказал вина, миску рыбного супа и порцию дичи, жарившейся на вертеле и пахнувшей весьма аппетитно. Очевидно, повара поливали ее смесью меда и лимонного сока, отчего пламя весело плясало в очаге, а мой живот зарычал, словно тсер. Трим обслуживает своих клиентов очень быстро, да и кухня его по праву слывет превосходной. Я от души надеялся, что они не станут допрашивать беднягу, а уж если возьмут его в оборот, то обойдутся с ним достаточно мягко. Я ел, пил, отдыхал и пытался спланировать свой следующий шаг. Последнее оказалось самым непростым делом, а все остальное получалось очень легко, ведь у меня как-никак имелся достаточно большой опыт в этих вопросах. Лойош тоже проголодался, и меня немного мучила совесть, но от него требовалось оставаться на своем посту. В результате моя трапеза сопровождалась его непрерывными жалобами. Тем не менее я смог в полной мере получить от нее удовольствие. Наконец Лойош сказал: — Босс, он решил зайти в таверну. — Ладно, — ответил я и поставил шпагу к стене у себя за спиной, где она не должна была привлекать внимание. Потом я проверил, на месте ли кинжал, и подобрал с тарелки остатки соуса хлебом — у Трима отличный черный хлеб с семечками. В зал вошли оба — мужчина и женщина. Они остановились передо мной; видимо, им дали новые указания. Я посмотрел на них с выражением полнейшей невинности, сдобрив его толикой искренней тревоги. — Лорд Калдор? — спросил мужчина. Я кивнул. — Могу я с вами поговорить? Я кивнул опять. — Я лейтенант Домм, а это младший лейтенант Тиммер из Императорской Гвардии ее величества. Я кивнул в третий раз. У меня обнаружился своего рода скрытый талант к исполнению этого несложного движения. Они сели за мой столик, хотя я их не приглашал; наверное, решили, что так им будет легче меня запугать. Между тем я попытался сделать вид, что напуган, но всячески скрываю свое состояние. Не думаю, что у меня получилось, — гораздо легче сделать вид, что ты крут, когда тебе очень страшно, чем прикидываться трусом, когда ты крут. Во всяком случае, для меня. — Нужна помощь, босс? — Пока нет, Лойош. — Мы бы хотели задать несколько вопросов. Нам удалось установить, что вы говорите разным людям, что наше расследование ведется не слишком тщательно. Хотелось бы узнать, почему вы так поступаете. Я подумал, что меня продала Риига, а не Эндра, и ответил следующим образом: — Видите ли, милорд, сегодня я побывал в ратуше, где они, то есть вы, говорили со всеми подряд. Но, когда я рассказал все, что мне известно, на мои слова не обратили ни малейшего внимания, и тогда я пришел к выводу… — Чепуха, — оборвала меня Тиммер, до тех пор молчавшая. — Какова настоящая причина? — Другой причины… Она повернулась к Домму и сказала: — Давай захватим этого парня с собой и немного поработаем над ним. У нас нет времени на препирательства. — Прояви терпение, — ответил Домм. — Я уверен, он сам нам все расскажет. — Зачем ждать? Мы можем содрать с него шкуру. Домм покачал головой: — Только в том случае, если у нас не будет другого выхода. Наш хозяин не любит, чтобы мы вышибали мозги всем подряд — он говорит, что так следует поступать только в чрезвычайных обстоятельствах. — А как он узнает? — Давай сначала расспросим его по-хорошему. — Ладно, ты у нас лейтенант. Он кивнул и вновь повернулся ко мне. Мне становилось все труднее сохранять испуганный вид. Посетители ресторана отсели подальше, а Трим с беспокойством поглядывал на нас. Домм наклонился вперед, так что его лицо оказалось совсем рядом с моим. — Кто ты такой, что тебе известно, как ты все узнал и что тебе нужно? Я откинулся на спинку стула и широко распахнул глаза, всячески демонстрируя свой страх. Все это время я пытался придумать способ уболтать их, не раскрывая при этом себя. Однако ничего путного мне в голову пока не приходило. — Ты хочешь, чтобы я поручил тебя заботам Тиммер? Обычно я так не поступаю, но ты просто не оставляешь мне выбора, еще немного, и я отдам тебя в ее полное распоряжение. Тут я сообразил, что если бы они решили разбираться со мной, как с профессионалом, то не стали бы прибегать к своим дурацким фокусам, — а значит, мое положение гораздо лучше, чем кажется. — Ладно, — вздохнул я. — Я расскажу вам все, что знаю. Домм слегка отодвинулся, но продолжал пристально смотреть мне в глаза. Могу поспорить, что он искусно отличает правду от лжи. Но ведь и я мастерски умею лгать. — Есть один человек, — заявил я. — Он спросил у меня, не хочу ли я заработать пятьдесят империалов, так он сказал. От меня требовалось сначала пойти в одну из комнат в ратуше, сказать то, что я сказал, а потом зайти еще в пару мест. Он научил меня, что я должен говорить. — Кто он такой? — резко спросила Тиммер. — Не знаю. Я никогда его прежде не видел. — А где ты его встретил? — Здесь, в таверне. — Почему же он обратился именно к тебе? — продолжал допрос Домм. Этот парень знает свое дело. — Не представляю, — ответил я. — Перестань. Неужели ты думаешь, что мы тебе поверим? Получается, что он вошел в таверну, выбрал первого попавшегося парня и предложил ему работу? Я покачал головой: — Откуда мне знать. — Из какого он Дома? — Орка, — ответил я. Они переглянулись, и у меня сложилось впечатление, что я угадал, впрочем, такой ответ напрашивался. — Как он выглядел? — спросила Тиммер. Сначала я хотел что-нибудь выдумать, но потом решил, что Калдор — человек не слишком наблюдательный, пусть поработают сами. — Даже не знаю, обычный человек. — Какого возраста? — Не знаю. Не очень старый. Тысяча двести или что-то около того. — Высокий? Низкий? — Я не знаю. — Выше тебя? — О да. Все выше меня. Домм встал. — Выше меня? — Да, пожалуй. Он снова уселся на стул. — Толстый? — Нет, скорее худой. — Длинные волосы? Короткие? Прямые? Вьющиеся? И так далее. В конце концов они получили довольно подробное описание несуществующего орки, и я признался им, что даже не подозревал о своих недюжинных способностях к запоминанию деталей чьей-либо внешности. — Хорошо, — продолжал Домм, задумчиво кивая. Он немного помолчал, а потом добавил: — Ну а теперь выкладывай остальное. — Что? — переспросил я, делая вид, что ужасно удивлен. — Кто ты такой и почему он обратился именно к тебе? Начиналось самое трудное. Они считали, что уже практически раскололи меня, — осталось еще немного поднажать, и я выдам им все. Поэтому я должен был делать вид, что пытаюсь вести свою игру. Трудность заключалась в том, что я не имел ни малейшего представления, в чем же именно должна состоять моя игра — мне и самому хотелось бы узнать о ней побольше, и лучше всего от них. Я тяжело вздохнул — уголки моего рта поползли вниз — и быстро закрыл лицо руками. — Прекрати, — рявкнул Домм. — Ты знаешь, кто мы такие, и тебе хорошо известно, что мы можем с тобой сделать. У тебя есть единственная возможность облегчить свою участь — прямо сейчас рассказать нам всю правду. Я кивнул, не убирая рук от лица. — Ладно, — едва слышно пролепетал я в ответ. — Начнем с имени. Я поднял на него затравленный взгляд и спросил тихим, дрожащим голоском: — Что со мной теперь будет? — Ничего, если ты честно во всем признаешься. Ты еще можешь нам понадобиться для дополнительного допроса, поэтому мы должны знать, где тебя найти, но больше тебе нечего опасаться — если ты скажешь нам всю правду. Я бросил выразительный взгляд на Тиммер. — Она тебя не тронет, — заверил Домм. — Пусть пообещает сама. Она слегка улыбнулась и проворковала: — Я выполню приказ лейтенанта. Если ты расскажешь правду. Лживые ублюдки — оба. Я с сомнением посмотрел на них: — А как насчет вашего начальства? Оно не станет возражать? На лице у Домма обозначилось нетерпение, но Тиммер сказала: — Если оно получит ответы на все свои вопросы, то не станет интересоваться, как именно мы их добыли. — А тот, с которым я беседовал вначале? Кажется, его звали Лофтис? — Да. Он не будет иметь ничего против. Я кивнул, словно их ответы меня устроили. Они заметно расслабились. — Мне не следовало этого делать, — заговорил я голосом человека, который готов сознаться во всем. — Я самый обычный вор, понимаете? И никогда никому не причинил вреда. Я знаком с парой джарегов, которые покупают то, что мне удается украсть, — но подождите минутку! Вам ведь не нужно знать их имена? — Сомневаюсь, — ответил Домм. — Они меня убьют. — Вряд ли у них получится, — успокаивающе заметила Тиммер. — К тому же мы тебя защитим, — солгала она. — Хорошо, — продолжал я. — В любом случае я сделал большую глупость. Мне следовало хорошенько подумать. И все-таки — пятьдесят империалов! — Соблазнительно, — заметил Домм. — Вы правы, — вздохнул я. — Мое настоящее имя Ваан. Меня назвали так в честь моего дяди, который построил — но вы ведь не хотите ничего слышать о моем дяде, верно? — Я замолчал и грустно покачал головой. — Мне грозят большие неприятности, ведь так? — Да, — не стала спорить Тиммер. — Но ты можешь выйти сухим из воды, — заверил меня Домм. — Вы часто этим занимаетесь? Ну, выслеживаете людей, а потом их допрашиваете? Они пожали плечами. — Забавная у вас работа. Домм позволил себе полуулыбку. — Так что ты там болтал? — Ах да. — Я вспомнил, что в моем стакане оставалось еще немного вина, поэтому залпом осушил его и вытер лицо тыльной стороной ладони. — Вы вышли на меня через местных, не так ли? Я хочу сказать, что вы из Адриланки — любой бы догадался по вашим голосам. Вы навели справки обо мне, и они дали вам информацию? Они что-то проворчали себе под нос, однако по презрительному взгляду Тиммер я понял, что они скорее умрут, чем обратятся за помощью к местным властям. Важная деталь, хотя меня интересовало другое. Но мне удалось перехватить инициативу. Они были уверены, что им удалось меня сломать и я расскажу им все, если они будут задавать мне правильные вопросы. Следует отвечать на их вопросы по существу и не слишком отвлекаться. — Знаете, местные гвардейцы ловили меня несколько раз. В конце концов, меня всегда отпускают, потому что ничего не могут доказать, но я постоянно нахожусь в поле их зрения. Один раз они меня избили — решили, что мне что-то известно о какой-то крупной краже, но я не имел к ней никакого отношения. Я боюсь крупных дел. И на этот раз был напуган — оказалось, не зря. — Я подлил себе еще вина, выпил и позволил себе посмотреть на них. Они казались расслабленными и не слишком внимательно следили за моим рассказом — иными словами, я добился своего. — Лучше бы я прислушался к голосу своей интуиции. — Я сокрушенно покачал головой. — Пару дней назад я сказал своим друзьям, что у меня дурные предчувствия… Домм на секунду как будто очнулся. — Каким друзьям? — перебил он меня. — О чем ты говорил с ними? — Однако тут же спохватился и обменялся взглядом с нахмурившейся Тиммер. Так появилось на свет четвертое «ага» за этот день. Пожалуй, на сегодня хватит, подумал я, в особенности если учесть, что мои новые знакомые — во всяком случае, Домм — не собираются оставлять меня в живых. Протянув руку назад, я схватил шпагу и ударил плоской частью лезвия Домма по голове, одновременно пытаясь оглушить его и вонзить острие в Тиммер, но мой клинок был слишком легким. Тиммер оказалась быстрее. Намного быстрее. Она успела вскочить на ноги, вытащить шпагу и атаковать меня прежде, чем я поднялся из-за стола. В результате пришлось откатиться в угол и отбить ее выпад обеими руками, иначе ее клинок пронзил бы меня насквозь, и тем не менее ей удалось задеть мою левую руку, что мне совсем не понравилось. Но я поразил ее в предплечье, после чего направил острие своей шпаги ей в голову. Тиммер уронила оружие на пол. Пока она нагибалась, чтобы его поднять, я схватил сверток со своей одеждой, лежавший рядом со стулом. Среди прочего там находились мои сапоги. Домм оглушенно тряс головой. Тиммер вновь напала на меня, но я отбросил ее клинок в сторону своим узлом, ударил ее им по голове, вскочил на стол и по пути угодил в голову Домма рукоятью шпаги. Стол встал на попа, на мгновение оказавшись между Тиммер и мной, что позволило мне развернуться и броситься к задней двери. Я не мог бежать так быстро, как мне хотелось, из-за проклятых Виррой сапог на платформе, но все же оказался у выхода быстрей, чем они меня догнали. Путь отхода я планировал заранее, но кто же знал, что из раны на моей руке будет течь кровь? Я выскочил в переулок и, убрав в ножны шпагу, тут же свернул в следующий. Сзади послышался грохот шагов, и я понял, что Тиммер меня преследует. В мои намерения не входила ее смерть — ты прекрасно знаешь, какой поднимается шум, стоит убить хотя бы одного гвардейца, — но еще меньше мне хотелось умирать самому. К сожалению, в этой обуви я не сумел бы от нее оторваться. Телепортироваться также не имело никакого смысла — она успевала проследить за мной. Я уже начал подумывать о том, где принять бой, но тут мне повезло. Свернув за угол, я увидел типа, который только что вышел из лавки и телепортировался домой вместе со всеми покупками. Если бы на шее у меня не висел Камень Феникса, мешающий контактам с Высшими существами, я бы вознес благодарственную молитву Вирре. Вместо этого я проскочил через то место, откуда он только что исчез, и, прикрывая раненую руку свертком, вбежал в лавочку, надеясь, что следы крови не укажут Тиммер направление, в котором я скрылся. В лавке торговали одеждой. Несколько покупателей, не торопясь, рассматривали товар. За прилавком стоял настоящий креота, который вежливо обратился ко мне: — Чем могу служить, милорд? — Можете, — ответил я, пытаясь отдышаться. — У вас есть что-нибудь красное? — У вас идет кровь! — воскликнул один из покупателей. — Да, — согласился я. — Знаете, сейчас это модно. — Мой дорогой сэр… — начал владелец. — Минуточку, — сказал я, осторожно выглядывая из-за занавески — как раз вовремя, чтобы увидеть, как телепортировалась Тиммер. — А, ладно, не имеет значения. Мне нравится узор, который кровь оставляет на одежде. Всего наилучшего. Я выскочил обратно в переулок, быстро свернул за угол и торопливо зашагал прочь, стараясь не оставлять за собой кровавой дорожки. Я знал, что если мне повезет, то пройдет еще несколько минут, прежде чем Тиммер сообразит, что преследует не того человека. Домм же остался слишком далеко, чтобы представлять для меня опасность. — Ну, Лойош? — Сейчас тебе ничто не угрожает, босс. — Хорошо. Подожди еще немного, а потом присоединяйся ко мне. Я нашел укромный уголок, и через полторы минуты раненый креота превратился в раненого человека с Востока. Спрятав одежду креоты в сумку, я снял Камень Феникса и телепортировал ее в одно местечко на побережье Адриланки, которое очень хорошо знал, и где она составила компанию паре трупов, которые едва ли станут возражать против ее соседства. Лойош опустился на мое плечо и подробно объяснил мне, что он думает о людях, которые считают себя очень умными, а поступают как полнейшие идиоты. Я поблагодарил его за то, что он поделился со мной своими ценными мыслями. Поскольку я еще не успел надеть на себя Камень Феникса, ничто не помешало мне телепортироваться на полянку в здешнем лесу, неподалеку отсюда. И вот я здесь, Кайра, и, как всегда, рад тебя видеть. Кстати, тебе кто-нибудь говорил, как ты прелестна, когда начинаешь переодеваться?Интерлюдия
— Я никогда не слышала про Безжалостного, о котором ты говорила. Если даже он и занимает некое положение в Норпорте, откуда ему знать о Файрисе? — Ты спрашиваешь об одной из тех вещей, о которых я ничего не могу тебе рассказать. — И таких вещей немало, так ведь? — Я с самого начала предупреждала тебя, что так будет, Коти. — Да, я помню. До сих пор я не слышала, чтобы Влад изменял свою внешность. — Для меня это также оказалось сюрпризом. Возможно, он научился маскироваться во время своих скитаний. — А как вела себя старуха? Как она отнеслась к новостям, которые он принес? — Подозреваю, что случившееся ее очень взволновало, но она делала вид, что ей на все наплевать. Казалось, происходящее не имеет к ней ни малейшего отношения. — Пожалуй, я ее понимаю. Было бы странно, если бы она вела себя иначе. — Да. — Забавно, ты подробно описываешь мне, как Влад пересказывал содержание своих разговоров с разными людьми, — и я узнаю обо всем, что он пережил, как говорится, «из третьих рук». И все же у меня постоянно возникает ощущение, будто я слышу не твой, а его голос. — Признайся, ты о нем скучаешь, не так ли? — Я… — Он тоскует по тебе, Коти. — Давай не будем снова все начинать, ладно? — Как хочешь. — Все так запутано, Кайра. Мне трудно. Я не знаю правильных ответов. Да, я скучаю по нему. Но мы не можем быть вместе. — Знаешь, он изменился. — Ты пытаешься воскресить наши прежние отношения, Кайра? — Не знаю. Но я считаю, что он должен знать о… — Давай не будем об этом говорить. — Хорошо. Может быть, мне стоит рассказывать покороче. — Не стоит. У тебя отлично получается. — Однако я должна предупредить, что запоминаю диалоги отнюдь не дословно, поэтому многое в них мне приходится воссоздавать, а кое-что придумывать заново. Но главное ты услышишь. — Конечно. Должно быть, тебе нашлось что сказать ему, когда он вошел в дом. Я бы на твоем месте не удержалась. — О да.Глава 7
— Ну что же, — медленно проговорила я. — Мои поздравления, Влад. Он смотрел на меня и ждал ключевой фразы. — Теперь за тобой будут гоняться не только джареги, но и Империя, — сказала я. — И очень скоро они протянут ниточку от тебя к тем документам, которые я украла, и тогда Дом Орки захочет до тебя добраться, как, впрочем, и до меня. Остается только подождать, пока к ним присоединятся остальные четырнадцать Домов, и все будет в порядке. Тогда тебе нужно будет заняться людьми с Востока и сариоли. Хорошая работа. — Это талант, — ответил он. — Я не могу принять твои похвалы на свой счет. Я смотрела на Влада и обдумывала все, что с ним произошло. Он выглядел — даже не знаю, самодовольным, нет, здесь нужно другое слово, пожалуй, лучше будет сказать: приятно удивленным с налетом самоуспокоенности. Иногда я забываю, каким хитрым бывает Влад, как он силен в импровизации и оценке шансов, как умеет выигрывать почти безнадежные партии. С другой стороны, временами ему самому начинает казаться, что он лучше, чем есть на самом деле. Головокружение от собственных успехов может в один прекрасный день привести его к гибели, в особенности теперь, когда он носит Камень Феникса и полностью отрезан от тех, кто хотел бы и мог бы ему помочь. — Хорошо, — сказала я. — Либо Файриса убили, либо Империя опасается, что его убили, — но в любом случае Империя всячески старается скрыть истинную картину происшедшего. — Кто-то в Империи, — уточнил Влад. — Нет, — возразила я, — именно Империя. — Ты хочешь сказать, Императрица… — Я бы не стала утверждать, что здесь замешана лично Императрица, хотя на самом деле не вижу особой разницы. — О чем ты? — Если допустить, что Императрица не в курсе дела, значит, за спиной у гвардейцев должна стоять не менее значительная фигура, имеющая поддержку и влияние на уровне правительства. — Откуда у тебя такая уверенность? Час назад ты даже не сомневалась… — Твой рассказ произвел на меня впечатление, — ответила я. — И ты раскрыл мне глаза на то, о чем сам не подозреваешь. — Я нахмурилась. — Тон, которым Лофтис говорил с Доммом, а Домм и Тиммер затем беседовали между собой, дал мне очень важную информацию… — То, что Тиммер ничего не знает — или, быть может, не знала… — Дело не в этом, Влад. Они получили приказ и имели поддержку, причем не только сверху, но и со всех сторон. Слишком много людей на уровне Империи участвует в нашей истории, чтобы предположить, что за веревочки дергает один человек. — Хм-м. Я понял твою мысль. Но если в игру вовлечена такая масса народу, как им удается до сих пор сохранять ее в тайне? — Тайны бывают разные, Влад. Если через год или даже два до Императрицы дойдут слухи о какой-то афере, которую провернули при расследовании смерти Файриса, она вряд ли захочет задним числом принимать меры по этому поводу. Особенно если ей станет известно, что здесь оказался замешан некто, имеющий на нее влияние. — Иными словами, сосуд может протекать — главное, чтобы он не разбился. — Неплохое сравнение. — Я пожала плечами. — Я лишь делаю предположения, основываясь на своем знании двора, но мне кажется, что они недалеки от истины. Влад, ты попал в крайне тяжелую ситуацию. Я должна просить о помощи. Влад невесело рассмеялся. — Просить о помощи? Кого? Сетру Лавоуд? Она уже выступала против Империи. Ты думаешь, она снова ввяжется в подобную историю? Не зная, кто за ней стоит и каковы ставки? Разве Ледяное Пламя и могущество горы Тсер справятся с отвратительными мелкими интригами? Или ты имеешь в виду Маролана? Он может решить все проблемы, пригласив нашу хозяйку переехать в Черный Замок, вот только не думаю, что она согласится. К тому же у Маролана нет связей в Доме Орки. Алира с удовольствием вступила бы в игру, но ты ведь не станешь со мной спорить, Кайра, ловкость и тонкость не самые сильные ее стороны — она просто прикончит всех, кто будет вести себя недостойно, и в результате еще сильнее запутает ситуацию. Нам могла бы помочь Норатар — если бы сейчас правил Дом Дракона. Но, насколько я слышал, Зарика все еще на троне — по крайней мере официально. Я не знала, что ему ответить, поэтому промолчала. — Не забывай, — продолжал Влад, — мне наплевать, что Империя делает и с кем — до тех пор, пока она не мешает мне выполнить обещание, данное мной Гвыд… Хвыд… колдунье, которая взялась помочь Савну. А тебе разве не все равно? Для меня настал трудный момент. Я знала, что мне совсем не все равно — но… — Да, — со вздохом солгала я, — ты прав. Однако нельзя исключить, что нам придется иметь дело с мощью всей Империи, чтобы разрешить нашу маленькую проблему. Даже не знаю. — Я тоже, — ответил Влад. — Что нам в итоге известно? — Мы знаем, что Империя пытается скрыть некий факт — весьма вероятно, убийство. Известно, что далеко не все следователи в курсе подробностей дела. Мы выяснили также, что многие из тех, кто владеет всей полнотой информации, совсем не в восторге от происходящего. Однако у них есть приказ, гласящий: каждого, кто проникнет в тайну, необходимо убить. Наконец, возникла ужасная путаница по поводу наследства Файриса, и будет совсем непросто установить нынешнего владельца голубого домика. И еще мы знаем, что на самом деле что-то где-то очень неправильно. — В каком смысле? — спросила я. — Фактор времени — забавная вещь, но мне совсем не до смеха. — Продолжай, — сказала я, хотя уже начала понимать, что здесь и в самом деле происходят странные вещи. — К чему такая спешка? Когда умирает какой-нибудь богатый человек вроде Файриса, обычно проходит от пятидесяти до пары сотен лет, прежде чем удается утрясти имущественные претензии и распределить права на владения согласно завещанию. Но представители Империи не только окутали завесой тайны расследование его смерти, но и вопросы с наследством решают в ужасной спешке. И так поступает не только сама Империя — так ведут себя все, кто, тем или иным образом, замешан в этой истории. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь «все»? — Я хочу сказать, — проговорил Влад, тщательно подбирая слова, — что не прошло и недели после смертиФайриса, а нашей хозяйке уже предложили покинуть свой дом, дав всего шесть месяцев на сборы. Какая-то ерунда, объяснить которую можно двумя способами: первое — земля почему-то стала очень дорогой; второе — кто-то где-то сильно запаниковал. Я кивнула. Да, Влад не ошибся. — Я с тобой почти согласна. Насчет паники ты определенно прав, только вот цена на землю вовсе не обязательно возросла. — Да? Но тогда почему?.. — Тот, кто хочет заполучить землю, намерен выручить за нее крупную сумму наличными, после чего унести ноги, пока никто не сообразил, что она ему не принадлежит и, следовательно, он не имеет права ее продавать. — Пожалуй. Звучит разумно, — заметил Влад. Он ненадолго задумался. — К сожалению, твоя догадка нам ничем не поможет — мы не в состоянии выделить группу наиболее подозрительных людей или кого-то исключить. — Верно, — кивнула я. — Значит, нам ничего не остается, кроме как попытаться определить, кто за этим стоит. Перед нами возникает уже знакомый вопрос: что теперь? На сей раз у меня нашелся ответ: — Сейчас мы пойдем спать. Уже поздно, и мой мозг требует отдыха. Вернемся к нашей беседе завтра утром. — Хорошо. Встречаемся здесь? — Да. — Я приготовлю завтрак. — А я достану продукты. — Работать с тобой — одно удовольствие, Кайра. Всю ночь я пыталась проанализировать информацию, свалившуюся на нас за последнее время; готова поставить жемчужину Джуинана против фунта чая, что Влад занимался тем же самым. И я бы выиграла — в качестве доказательства могу представить выражение его лица на следующее утро. — Ты плохо спал? — невинно предположила я. Он нахмурился и принялся заваривать кляву. Я положила продукты на кухонный стол и сказала: — Гусиные яйца, креветки, салат из листьев цикория, оранжевые и черные грибы, сладкий и острый перец. И еще фунт хлеба. Можешь готовить завтрак. — А лук? — Его полно на грядках за домом. — Чеснок? — Висит в корзинке, примерно в шести сантиметрах справа от тебя. Мы сегодня наблюдательны, не так ли? — Пойди поцелуйся с Лойошем, — проворчал он. Лойош, устроившийся рядом с Ротсой возле холодного очага, поднял голову и, как мне показалось, что-то сказал Владу. Гвдфрджаанси вышла из задней комнаты, вытирая волосы. — Ты уже сделал кляву? — спросила она. — Да, — кивнул Влад. — Надеюсь, она не слишком крепкая. — Только не надо острить, — проворчала она. Савн все еще лежал, укрытый шкурами, но уже проснулся и глядел в потолок. Я заметила, что Влад тоже посмотрел на него. — Сегодня я намерена проникнуть внутрь, — заявила старуха. Я услышала, как вздохнул Влад — или я сама? — Отправитесь в путешествие по его сознанию? — уточнила я. — Нет, я намерена сначала устранить физические повреждения. Они не слишком велики, и я их тщательно изучила — хуже ему не станет. Напротив, он должен начать постепенно выздоравливать. Влад кивнул, вернулся на кухню и принялся готовить завтрак. Гвдфрджаанси уселась на полу возле головы Савна. Я стала нарезать овощи, периодически кое-что пробуя. Влад никак не отреагировал на мое вмешательство, из чего следовало: либо он уникален и совсем не похож на других поваров, либо думает о другом, или смущен, поскольку никто ему не помогал с тех пор, как он расстался с Коти. Я почувствовала укор совести, но не могла удержаться. Перцы оказались изумительными. — Существует совсем немного вещей, звучащих приятней, чем лук, когда его кладут на раскаленную, залитую маслом сковороду. Главная хитрость состоит в том, чтобы лишь слегка подрумянить его и успеть вовремя добавить все остальное, а затем, после короткой паузы, вылить сверху яйца — яйца в последнюю очередь, потому что они прожарятся в мгновение ока… — О чем ты думаешь, Влад? Он пожал плечами. — О том же, о чем и ты, конечно, — сумеем ли мы помочь нашей хозяйке, не затрагивая интересов огромной Империи? И, если без Империи не обойтись, как нам одержать победу? Задача представляется довольно хитрой. — Хитрой, — проворчала я, покачивая головой. — А ты не слишком много на себя берешь? Он пожал плечами. — Не вижу никаких проблем. Я проложу себе путь по трупам гвардейцев, раскрою их босса, прикончу мерзавца и займу его место. Затем постараюсь втереться в доверие к Императрице, убью ее, заберу Имперскую Державу и буду сам управлять Драгейрой, выжимая из Империи все соки, чтобы обогатиться и наказать тех, кто обижал меня в течение всей моей жизни. Потом я организую покорение Востока, а со временем стану владыкой мира. — Он немного помолчал, взбивая яйца, и хмуро посмотрел на меня. — А потом, держу пари, я встречу симпатичную девушку. — Он прикрыл сковородку крышкой. — Хочешь накрыть стол на четверых? — На троих, — поправила хозяйка, продолжавшая сидеть рядом с мальчиком, она держала его за плечи и смотрела ему в глаза. — Савну нужно отдохнуть. Я посмотрела на нее, на Савна, потом на Влада, а он — на меня. В следующий момент я почувствовала, как подействовало заклинание, но ничего не успела сказать. Видимо, Влад ощутил то же самое, вернее, он ощутил то же, что и Лойош; так или иначе, оба уставились на хозяйку, после чего обменялись взглядами. Глаза Влада были широко раскрыты, но он пожал плечами. — Смотри, чтобы ничего не пригорело, — напомнила я. — Не волнуйся, — проворчал Влад, вновь поворачиваясь к огню. Я накрыла на стол. Примерно через две минуты действие заклинания закончилось, после чего старуха присоединилась к нам, и мы позавтракали. Казалось, Лойош и Ротса ее раздражают, хотя она должна была уже к ним привыкнуть. Однако Гвдфрджаанси промолчала. Малыш пристроился у стола и взывал к нам своими выразительными глазами, но так ничего и не выпросил, бедняга. Завтрак получился очень вкусным, и довольно долго все молча наслаждались, пока я не заметила, что Влад смотрит на меня. — Что такое? — спросила я. — Тебе не понравилось? — Ты ждешь комплиментов? — Нет. Я пожала плечами. — Очень вкусно. — Хорошо, — отозвался он… Я не знаю людей, подобных Владу: его мозг всегда работает. Даже Маролан иногда позволяет себе расслабиться, но я никогда не видела, чтобы Влад переставал думать. Меня очень интересовало, о чем он сейчас размышляет, но я не знала, как спросить, не нарушив приличий. Влад заговорил первым: — Ну, Мать? — Что? — ответила она. Он откашлялся. — Как… с Савном все в порядке? — Ты имеешь в виду его ранение? — Да. — Мне удалось его исцелить. Совсем не трудно, если знаешь, что нужно делать. Может быть, я и не лекарь, но я волшебница. — Она смотрела на меня, когда произносила эту фразу, словно ждала моих возражений. — И хорошо знакома с такого рода проблемами. — Значит, все прошло удачно? — спросил Влад. Не помню случая, чтобы Влад нуждался в каких-то заверениях. — Вполне. — Хорошо, — пробормотал он. — Что теперь? — спросила у нее я. — Теперь? Ну, выздоровление должно повлиять на его состояние. Мы посмотрим, не произойдет ли каких-нибудь изменений в его поведении — к лучшему или худшему. Если все останется по-прежнему, я попытаюсь изучить содержимое его разума настолько, чтобы рискнуть войти в него. А пока будем внимательно за ним наблюдать. — Ясно, — сказал Влад и бросил взгляд на Савна, который мирно спал. После завтрака мы с Владом навели порядок и вымыли посуду, я не торопилась, поскольку мне совсем не хотелось возвращаться к разговору о том, что нам следует сделать. Влад также двигался медленно — похоже, по той же причине. Я принесла воду, он развел огонь, потом, не спеша, разобрал остатки трапезы — что-то отправилось в огонь, часть досталась Малышу, остальное он выбросил в мусор. Когда вода нагрелась, я стала мыть посуду. Влад убрал стол и вычистил очаг. Когда мы закончили, я спросила: — Как рука? — В порядке. — Давай посмотрю. — С каких это пор ты стала лекарем? — При моей работе учишься всему понемногу — как и при твоей. — Верно. Влад снял рубашку. На груди у него густо росли волосы; я постаралась не обращать на них внимания и осторожно сняла повязку. Некоторые смотрят на свои раны, другие отворачиваются. Влад не отводил глаз, но на лице у него появилось отвращение. Рана слегка кровоточила, но следов инфекции я не заметила. — Если ты снимешь Камень Феникса, я смогу вылечить тебя в течение… — Нет, благодарю, — покачал головой Влад. — Наверное, ты прав, — сказала я. Я промыла рану и наложила свежую повязку. Гвдфрджаанси молча наблюдала за нами, но не предложила помощи — может быть, кровь вызывала у нее тошноту или она считала себя специалистом слишком высокой квалификации, чтобы размениваться на обычные колотые раны. — Итак, если ты раздумал становиться владыкой мира и не хочешь никого просить о помощи, каким будет наш следующий шаг? — Вчера вечером, после твоего ухода, я еще раз просмотрел бумаги, — сказал Влад. — И что? — И ничего. Если бы нам удалось получить досье из архивов Империи, а также документы некоторых джарегов, то с использованием наших бумаг и сотни толковых счетоводов мы бы, наверное, нашли ответ — причем так быстро, что успели бы им воспользоваться. Но у нас нет таких возможностей, поэтому придется начинать с другого конца. — Что ты имеешь в виду? — Расследование. У нас есть ниточка — остается пойти по ней и посмотреть, куда она нас приведет. Я кивнула: — Да, боюсь, ничего другого нам не остается. — Тем временем, — продолжил Влад, — я постараюсь выяснить, сколько потребуется денег, чтобы выкупить землю. — Верно. И по цене земли мы сможем определить, действительно ли кто-то хочет заполучить ее в собственность. Если все упрется в определенную сумму денег, всегда есть способы ее добыть. Я заметила, что Гвдфрджаанси на нас смотрит. — Ну, таковы мои планы, а чем займешься ты? — спросил Влад. — Я хочу выяснить, на кого работает Лофтис, какие он получил приказы, что ему известно, о чем он догадывается и что намерен предпринять. — Хороший план, — заметил Влад. — А как насчет путей его реализации? — Пока не знаю. Я думала, может быть, просто пойти к нему и спросить. — И в самом деле — почему бы ему не ответить на все твои вопросы? — Угу. — Тогда за работу, — проворчал Влад. Я закончила возиться с его повязкой, он надел рубашку, потом пристегнул шпагу и накинул плащ. Погладил Малыша, позвал Лойоша, поклонился и вышел из дома. — Они отвратительны, — заявила Гвдфрджаанси. — Кто? — Люди с Востока, — сказала она. — Да? Я передам ему ваши слова, Мать. — О, не нужно, — сказала она, неожиданно огорчившись. — Он обидится. Я собрала вещи и вышла за дверь. В отличие от Влада я не имела причин избегать телепортации, поэтому сразу переместилась в известное мне место, чтобы переодеться. Завершив свой туалет, я в десятом часу появилась перед ратушей (именно в это время здесь начинается жизнь), заняла удобную позицию напротив входа и стала ждать. Прошло не меньше часа, прежде чем появился Влад и вошел внутрь, после чего довольно долго ничего не происходило, и я уже начала думать, что пропустила Лофтиса — то есть что он прошел в ратушу раньше, — когда на противоположной стороне улицы появился человек. Судя по описанию Влада, Лофтис. Я перебралась на другую сторону и прошла мимо него, но мне хватило даже поверхностного взгляда, чтобы убедиться в правоте Влада — такого человека непросто обвести вокруг пальца. На лице у него застыло сосредоточенное выражение, казалось, он над чем-то размышляет; я легко могла представить себе, чем заняты его мысли. Я разыскала гостиницу, где сдают комнаты на время, и сняла себе номер — самый подходящий способ найти место, где тебя не станут беспокоить и зря болтать, даже если ты воспользуешься номером совсем не так, как все остальные. Там имелась настоящая дверь, чтобы постояльцы чувствовали себя свободнее, и мне это понравилось. Оказавшись внутри, я разложила на постели документы Лофтиса и другие его вещи. К сожалению, он не проявил элементарной вежливости — среди его бумаг не оказалось той, в которой содержались бы ответы на интересующие нас вопросы. Не обнаружила я и имени его командира. Пришлось обойтись тем, что удалось заполучить. По крайней мере бумажник следователя Империи не мог не дать полезной информации. Его действительно звали Лофтис, драконлорд по линии э'Дриен, как и Маролан; кроме того, он носил титул виконта леса Кловенрок, который находится в дальней северо-восточной провинции, если верить памяти (правда, не совсем моей). У него имелось при себе три печати. Я знала, что будет по крайней мере одна, но сразу три… да, Лофтис и в самом деле работает на какого-то очень могущественного вельможу Империи. Самая главная печать давала право ее обладателю делать аресты и была выдана двести лет назад, из чего следовало, что Лофтис состоит на Императорской службе не менее двух с половиной веков — слишком долгий срок для лейтенантского звания, если только он не является представителем подразделения, где, по традиции, звания не имеют ни малейшего значения. Можно вспомнить иронию, которую подметил Влад в разговоре Лофтиса и Домма, когда они обращались друг к другу по званию. Мне известно о существовании четырех таких подразделений, все они являются более или менее независимыми. Кроме того, когда-то имелось еще и пятое, но прошло уже немало лет с тех пор, как его расформировали, за исключением одного человека. Но кем бы ни был Лофтис, его никак невозможно принять за Сетру Лавоуд. Я размышляла о четырех оставшихся службах, и меня вдруг охватило беспокойство: а вдруг появилась еще одна, о которой я не знаю? Первая называется Корпус Императорского надзора. Его служащие подчиняются премьер-министру, если таковой имеется, или министру Домов. Должность министра Домов занимает исола по имени Индас, и я бы села играть с ней в карты только на том условии, что она не возьмет в руки колоду. Она отличается хитростью, но сохраняет верность Императрице — Индас могла заварить всю эту кашу, если бы получила приказ, отдать который имела право лишь Зарика. Если кто-нибудь, кроме Императрицы, попытается использовать Индас… ну, всякий, кто хоть немного с ней знаком, не рискнет обращаться к ней с подобными просьбами. Значит, либо не Индас, либо приказ исходил от Зарики, а я была уверена, что Императрица не давала своим подчиненным таких указаний. То же самое можно сказать и о «Реликвии Третьего этажа», получившей свое название в честь зала, где представители организации встречаются с ее величеством. В подразделении никогда не насчитывалось более двадцати или тридцати человек, и хотя они прекрасно знают свое дело, без личного приказа Императрицы никто из них не шевельнет и пальцем. Кроме того, они вряд ли станут принимать участие в такой широкомасштабной операции — им больше подходят локальные задачи. Две оставшиеся организации имеют самое непосредственное отношение к армии. Одна из них — та, существование которой признается публично, — носит название Шестого Дивизиона Императорской армии. Большую часть своей работы они делают за границей, но в случае необходимости вполне могут выполнять задания и на территории Империи. Шестой дивизион — крупное, неповоротливое соединение, иногда неуклюжее, иногда блестящее — подчиняется непосредственно Главнокомандующему, который не мог одобрить их использование, не получив разрешения Императрицы. Впрочем, среди командования огромного дивизиона могли найтись люди не слишком честные. И все же Лофтиса невозможно принять за гвардейца — они не сумели бы так долго сохранять операцию в тайне, во всяком случае, от тех, кто знает, куда следует смотреть. И наконец, Отряд специальных заданий, небольшой, но прекрасно подготовленный, способный быстро исправить ошибки остальных подразделений (что он и делает, когда возникает необходимость). Короче говоря, организация, идеально подходящая для выполнения операции с Файрисом. Но они отчитываются перед лордом Каавреном — а он никогда не позволил бы использовать их без приказа Императрицы, и даже если бы Зарика такой приказ отдала, он устроил бы очередной грандиозный скандал и вновь подал бы прошение об отставке. Перебрав возможные варианты, я вернула содержимое бумажника Лофтиса на место. Затем уселась на кровать (единственный предмет обстановки в комнате) и продолжила свои размышления. Я могла бы перечислить ряд веских причин, не позволяющих использовать каждое из четырех подразделений, но еще менее вероятным мне представлялось появление пятого отряда, о котором я никогда и ничего не слышала — а ведь я очень внимательно слежу за событиями во дворце, по обе стороны от стены, как они говорят. Я попыталась вспомнить все, что говорил мне Влад о своих встречах с Лофтисом, Доммом и Тиммер, в том числе и тонкости оборотов их речи, которые ему удалось запомнить. Конечно, задача усложнялась тем, что приходилось анализировать лишь пересказ. К тому же мне нужно было спешить. Да, в моем распоряжении оставалось совсем немного времени. Я снова прошлась по всем известным мне фактам и покачала головой. Пожалуй, я бы выбрала Надзор, прежде всего потому, что речь идет об Империи и Доме Орки. При обычных обстоятельствах именно оркам поручили бы проводить расследование — под контролем службы Третьего этажа. Но у меня все равно концы не сходились с концами. Может быть, тут задействован Шестой дивизион? С одной стороны, трудно найти более подходящих кандидатов на проведение подобной аферы, но с другой — они едва ли станут заниматься устранением свидетелей — ведь дивизион в основном состоит из высокооплачиваемых клерков, не слишком компетентных воров и множества людей, умеющих давать взятки. Нет, Надзор самый подходящий вариант, но я никак не могла представить себе, как им удалось обойти леди Индас — если запрос попадет к ней на стол, она… И тут я вспомнила одну фразу: или мы можем скинуть все проблемы Папе-коту… Он произнес ее с угрожающими интонациями. Обещал рассказать командиру о том, чем они тут занимаются. И хотя они и действуют в соответствии с приказом, получили они его вовсе не от своего непосредственного начальства. Не говоря уже о том, что человек, отдавший приказ, как раз и является именно тем, кто ловко обошел Индас. — Папа-кот. Кот. Тиасса. Лорд Кааврен. Как сказал бы Влад: «Ага». Снаружи послышался стук тяжелых сапог, а в следующую секунду дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояли мужчина и женщина с обнаженными шпагами, направленными в мою сторону. Я бросила кошелек мужчине и сказала: — Первым делом, Лофтис, скажи Тиммер, чтобы она вернулась в ратушу — я буду говорить только с тобой. Во-вторых, тебе придется заплатить за дверь из собственного кармана: не думаю, что Папа-кот согласится возместить твои расходы, когда узнает, что здесь произошло, — если он узнает. Они молча уставились на меня. — Ну, чего ждешь? Отправь свою напарницу обратно, заходи и присаживайся. Кстати, младший лейтенант, установи звуковое поле вокруг комнаты — полагаю, ты умеешь делать такие вещи. И позаботься о тех, кто явится сюда на грохот, который вы произвели, когда вломились в мой номер. Скажи хозяину, что все в порядке — твой друг за все заплатит. Так оно и будет, — добавила я. Тиммер посмотрела на Лофтиса. Он слегка улыбнулся, словно хотел сказать: «Похоже, она не шутит», потом кивнул. Его напарница бросила в мою сторону быстрый взгляд — постаралась получше меня запомнить, — затем повернулась и ушла. Лофтис переступил порог и прислонился к дальней стене, продолжая сжимать в руке шпагу. — Убери игрушку, — сказала я. — Конечно. Как только ты объяснишь мне, что мешает мне тебя арестовать, — ответил Лофтис. Я закатила глаза: — Ты думаешь, я воровка? Он покачал головой: — Я знаю, что ты воровка — и весьма искусная, поскольку сумела стащить мой бумажник, проходя мимо по улице. Но я не знаю, кем еще ты являешься. Я пожала плечами. — Я воровка, лейтенант. Я воровка, которая знает твое имя, чин, имя твоей напарницы и то, что ты из Отряда специальных заданий, которым командует лорд Кааврен. И я настолько глупа, что, забрав твой бумажник, не догадалась нейтрализовать заклинание, которое позволяет тебе отследить положение печатей, и даже не выкинула их, а вместо этого сидела и ждала, пока вы появитесь, чтобы вернуть тебе твою собственность. Ты прав, лейтенант, я воровка. Он тоже пожал плечами. — Когда кто-нибудь вываливает передо мной все, что знает, у меня возникает вопрос: неужели он думает, будто произвел на меня такое впечатление, что я тут же сделаю то же самое? Что скажешь? А он совсем не глуп. — Что ты совсем не глуп. Однако ты продолжаешь угрожать мне своей шпагой, которая меня ужасно раздражает. — Привыкай. Кто ты такая и что тебе нужно? Если ты украла мои вещи для того, чтобы вытащить меня сюда, то либо ты очень глупа, либо у тебя должны быть какие-то объяснения… — Ты помнишь одну историю, которая произошла три или четыре года назад — она началась с того, что Шестой дивизион заинтересовался деятельностью волшебника, работавшего на… иностранное королевство, а закончилась Дженойном у горы Тсер. Он посмотрел на меня, облизал губы и сказал: — Я слышал о ней. — А ты помнишь, что ты — ваш отряд — получил приказ сделать после того, как Шестой дивизион все испортил? Теперь он смотрел на меня очень внимательно. — Да, — тихо сказал Лофтис. — С такой же миссией прислали сюда меня, только на сей раз все запутал ты. Он задумался. — Возможно, — наконец проговорил Лофтис. — Тогда давай поговорим. Я не вооружена… Он рассмеялся: — Конечно. А у Тэмпинга не было резервов в битве у моста Плоумен. Я приподняла брови. — Восьмой Цикл, двести пятидесятый год правления Дома Тиассы, Восстание Уэтстоуна. Главнокомандующий… — Я действительно не вооружена, — перебила я Лофтиса. — Во всяком случае, обычным оружием. Теперь пришел его черед приподнимать брови. — Моим оружием является письмо, хранящееся в надежном месте; его отправят ее величеству, если я вовремя не вернусь. Впрочем, ты меня интересуешь меньше всего, я лишь должна проследить, чтобы некие влиятельные стороны перестали принимать участие в данном деле и выглядели достойно после того, как разразится скандал. То, что произойдет с твоей карьерой, будет лишь побочным эффектом, который ни на что не сможет повлиять, когда лорд Кааврен узнает о твоей роли в этой истории. Ты знаешь его лучше, чем я, мой дорогой лейтенант, — так что он сделает? И не надейся перехватить мое письмо по дороге в Императорский дворец, как ты или твои люди сделали в деле Бердойна, потому что письмо уже во дворце. Думаю, что, учитывая все обстоятельства, я располагаю гораздо более эффективным средством, чем обычное оружие, не так ли? — Вы прекрасно информированы, — сказал он, переходя на «вы». Я видела: он все еще мне не верит, но понимает, что не может рисковать. Лофтис улыбнулся, слегка поклонился и убрал шпагу в ножны. — Что ж, давайте поговорим. Я вас слушаю. — Хорошо. Начнем с вещей элементарных. Ты получил задание, которое тебе не нравится… Он фыркнул: — «Не нравится» — весьма обтекаемое выражение, которое не совсем точно передает мое отношение к данному предмету. — Тем не менее, — продолжала я, — ты делаешь то, что тебе приказано. Солдат обязан выполнять приказы. Он пожал плечами. — Я уже сказала, что представляю интересы тех, кто близок к людям, поручившим тебе эту миссию. Я бы предпочла, чтобы мы, до определенной степени, объединили наши усилия, поскольку в мою задачу входит наведение порядка после окончания дела. У меня есть кое-какие козыри против тебя, довольно сильные… — Тут вы правы, — с улыбкой заметил он. — … ведь ты предпочитаешь, чтобы лорд Кааврен ничего не узнал. — А вы не боитесь, леди, перегнуть палку? — Я знаю, как далеко могу зайти. — Может быть. Кстати, как мне вас называть? — Маргарет, — ответила я. — Мне нравятся восточные имена. — Вам и ее величеству. Он вставил эту фразу, чтобы проверить, в курсе ли я последних сплетен; я ответила ему тонкой улыбкой, чтобы он не питал никаких иллюзий. — Очень хорошо, Маргарет. На кого вы работаете? — А на кого ты работаешь? — Но вы же знаете — во всяком случае, вы выдвинули теорию, которую я не стал отрицать. — Действительно, я сказала, что мне известно, в какой организации ты состоишь, но я не знаю имен тех, кто отдал тебе приказ провести расследование дела Файриса. — Значит, вам неизвестно, откуда пришел приказ? — А почему бы тебе не рассказать мне, Лофтис? Он улыбнулся: — Оказывается, вы далеко не все знаете. — Возможно, — ответила я ему, доброжелательно улыбаясь. — Или я хочу выяснить, насколько ты со мной откровенен. — Сделка? — предложил он. — Нет, — покачала я головой. — Ты солжешь. Я солгу. Кроме того, я знаю. — Да? — Есть только один вариант. Его лицо приняло непроницаемое выражение. — Как скажете. Я пожала плечами. — Ладно, чего вы хотите? — Я уже сказала, что мне требуется твое содействие. — В чем оно должно выражаться? Выскажитесь более определенно. Вы не хотите делиться со мной информацией, потому что мы оба будем лгать, кроме того, вы утверждаете, будто бы вам все известно — а мне информация и вовсе не нужна. Так чего же вы хотите? — Ты ошибся сразу по нескольким позициям, — заявила я. — Неужели? — Как я уже говорила, мне необходимо следить за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Если потребуется, я тебя сдам, но и мне, и тем, кто меня сюда прислал, хотелось бы, чтобы все прошло спокойно. Вот что получается на самом деле… — О каком наведении порядка вы толкуете, Маргарет? — Ну, давай, Лофтис, взгляни правде в глаза. Тебе не удалось сохранить свою миссию в тайне. Мне известно, что какой-то человек допросил твоих следователей, провел их за собой по всему городу, затем выкачал из них дополнительную информацию, а потом чуть не прикончил обоих в общественном месте, на глазах у кучи свидетелей. И ты считаешь, что у тебя все в порядке? Он внимательно посмотрел на меня, и я испугалась, что зашла слишком далеко, однако он крякнул и ответил: — У вас прекрасные информаторы, Маргарет. — Ну? — Хорошо, я принял ваши доводы. Чего вы хотите? — Давай начнем с самых простых вещей, — предложила я. — Кто с тобой работает? — Ха, — сказал он. — Значит, есть вещи, которые вам все-таки неизвестны? Я улыбнулась: — Сколько людей в твоей команде, Лофтис? — Шестеро и еще трое в резерве. — Кому известны истинные цели миссии? — Домму и мне. — И Тиммер, — добавила я, — с прошлой ночи. Он нахмурился: — Вы уверены? Я пожала плечами. — Она может еще не знать до конца, но уже прекрасно понимает, что положение гораздо сложнее, чем ей казалось раньше. Еще немного, и она догадается о том, что здесь происходит. Тиммер неплохо соображает. Он кивнул: — Ладно. Что еще вас интересует? — Что произошло с Файрисом на самом деле? Лофтис пожал плечами. — Его убили. Я покачала головой. — Знаю. Кто его убил? — Наемный убийца. Профессионал. Сто к одному — джарег, и еще раз сто к одному, что мы его не поймаем, даже если приложим максимум усилий. — Хорошо, — кивнула я. — Кто его заказал? — Я не знаю, — ответил Лофтис. — Нас интересует совсем другое. — Конечно, но у тебя должны быть какие-то предположения. — Предположения? Проклятье. Жена ненавидела Файриса, сын его презирал, одна дочь хотела быть богатой, а другая мечтала о том, чтобы ее оставили в покое. Для начала достаточно? — Нет, — сказала я. Он бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся. — Да, они ни при чем. Во всяком случае, не только они. — Тогда кто? — Орки, я полагаю. И джареги. И еще кто-то, имеющий высокий пост в Империи, — возможно, тот, кто вас нанял? — Он опустил правую руку вдоль ноги, где у него, без сомнения, находился потайной карман, а я даже не видела, когда он это сделал. — Нет, — возразила я. — Но ты сделал неплохую догадку. Он пожал плечами. — Что еще вы хотите знать? Меня еще интересовало, как Лофтис попал в такое безвыходное положение, но сейчас мне не хотелось мучить его расспросами. — Пожалуй, этого достаточно. Я еще свяжусь с тобой. — Хорошо. Приятно иметь с вами дело, Маргарет. — И с тобой, лейтенант. Я встала и вышла из комнаты, спиной чувствуя его взгляд, впрочем, Лофтис даже не пошевелился. Выходя из гостиницы, я сунула хозяину пару империалов и извинилась по поводу сломанной двери. Пройдя несколько кварталов и убедившись, что за мной никто не следит, я телепортировалась к голубому дому и вошла внутрь. Влад меня уже ждал. — Ну? — спросил он. Один из недостатков телепортации состоит в том, что иногда ты попадаешь в другое место слишком быстро — я не успела осмыслить все, что услышала. — Поесть дадут? — спросила я. — Я могу что-нибудь приготовить, — предложил Влад. Я кивнула: — Было бы неплохо. Я немного устала. — Правда? — удивился Влад. — Сейчас расскажу. Он пожал плечами. Савн сидел возле очага и смотрел в пустоту. Гвдфрджаанси устроилась рядом с ним, у ее ног прилег Малыш, который наградил меня приветливым взглядом. Лойош сидел на плече у Влада. У меня было ощущение, что я несколько минут назад провела генеральное сражение, а никто в доме почему-то этого не понимает. — Ты предпочитаешь сначала услышать мои новости или рассказать о своих приключениях? — Давай прежде посмотрим на твою руку. Влад пожал плечами, хотел что-то сказать, но сообразил, что я еще не готова к разговору о чем-либо серьезном. Он молча стащил через голову рубашку. Я осторожно сняла повязку и осмотрела рану — похоже, за прошедшие четыре часа ничего не изменилось. Всего четыре часа! Я промыла рану и подошла к шкафу, чтобы взять что-нибудь чистое для новой повязки. — Твоя рана в порядке, — заявила я. — Я так и думал, — ответил Влад. — Тебя ударили ножом, — сказал Савн.Глава 8
Даже Малыш — хвост стремительно метался из стороны в сторону, уши стояли торчком — уставился на него. А тот не спускал глаз с руки Влада — пристальный, жуткий взгляд. Савн стоял, все тело его напряглось. Голос звучал очень хрипло — сколько же он молчал? — Тебя ударили ножом, — повторил он. — Да, Савн, — ответил Влад, и я заметила, каких усилий ему стоит говорить спокойно. На его лице не дрогнул ни один мускул. Гвдфрджаанси сидела неподвижно; я тоже застыла на месте. — Ты ощутил холод, когда нож входил в тело? Тебе было больно? Как глубоко вошло лезвие? Влад издал горловой звук. Савн говорил медленно, словно каждый следующий вопрос был следствием долгих размышлений. Однако в голосе слышалось лишь любопытство, которое никак не соответствовало положению его тела — оно вызывало у меня беспокойство, и я видела, что Влад встревожен еще сильнее, чем я. — Знаешь, далеко не у всех ножей имеется острие, — продолжал Савн. — Некоторыми из них нельзя колоть, они только режут. — Когда он произнес последнее слово, Савн сделал быстрое режущее движение правой рукой. И это вновь произвело на меня жуткое впечатление, поскольку тело оставалось неподвижным, а на лице сохранялось прежнее выражение. Лишь движение руки подчеркивало то, что он сказал. — Только режут, — повторил он. И замолчал. Мы ждали, замерев каждый на своем месте, но мальчик сказал все, что хотел. — Савн? — позвал Влад, но не получил никакого ответа. Савн уселся на пол — раньше он ничего не делал сам. Влад подошел и опустился рядом с ним на колени. — Савн? С тобой… все в порядке? Мальчик сидел и никак не реагировал на слова Влада. Влад повернулся и спросил: — Что произошло, Мать? — Я не знаю, — ответила она. — Но мне кажется, это хороший знак. Я знаю, что это хороший знак. Не могу сказать, насколько хороший, но мы сдвинулись с мертвой точки. — Вы думаете, он заговорил потому, что вам удалось исцелить его ранение? — Может быть. А может быть, все сделало время. Или какое-то внешнее воздействие. Или и то, и другое. За последний год у тебя были серьезные порезы? — Мне никто даже не угрожал, — ответил Влад. — Может быть, причина именно в этом. — Что нам делать теперь? Может быть, порезать себя еще немного? — Я сомневалась, что Влад шутит. — Трудно сказать, — ответила она. — Может быть, лучше поговорить о ножах? Я не спускала глаз с Савна. При слове «нож» левый уголок его рта дернулся. Влад тоже обратил внимание на его реакцию. — Савн, ты хочешь поговорить о ножах? — спросил Влад. Выражение лица мальчика не изменилось, но он ответил: — Нужно бережно относиться к хорошим ножам. Они дорогие. И дольше остаются острыми. Иногда нужно разрезать человека, чтобы его вылечить, а для этого необходимо иметь очень хороший нож — самый острый. А тупым ножом можно нанести много вреда. — Ты боишься ножей? — спросил Влад. Казалось, Савн его не слышит. Он сказал: — После использования следует привести нож в порядок — вымыть его и вытереть. Нужно очень тщательно его вытирать. Тогда он не заржавеет — хорошие делают так, что они не ржавеют. Но если ты оставишь на лезвии грязь, она может его испортить, а хорошие ножи дорого стоят. Хорошие ножи остаются острыми. Чем больше ты ими пользуешься, тем острее они становятся, пока не наступает момент, когда они могут разрезать тебя пополам, только взглянув на тебя одним глазком. — Ножи не становятся острее сами по себе, — возразил Влад. — И они могут воткнуться в тебя. Если у них острый кончик, он пронзит тебя насквозь, он пронзит, кого угодно, достанет до самого неба, и тогда оно упадет. Он пронзит все, что встретит на своем пути. Савн снова замолчал. Через пару минут Влад повернулся к нам и сказал: — Он не реагирует на мои слова, Мать. — Да, — ответила она. — Но он начал говорить в ответ на твою первую фразу. Значит, на каком-то уровне он на тебя реагирует. Влад снова посмотрел на мальчика. Я попыталась понять, что выражает лицо Влада, но потом решила, что не хочу ничего знать. Он встал и подошел к Гвдфрджаанси, а я продолжала за ним наблюдать. Влад прошептал: — Мне продолжать или ему лучше отдохнуть? Старуха нахмурилась: — Пусть отдохнет. Если же он сам начнет говорить, мы двинемся дальше. — Двинемся куда? — поинтересовалась я. — Не знаю. У меня появилась надежда, но еще ничего не ясно. — Хорошо, — сказал Влад. — Я сварю кляву. Когда клява закипела, Савн заснул — наверное, такой долгий разговор после года молчания утомил его. Мы перебрались в другую часть комнаты, поближе к очагу, и пили кляву. Потом Гвдфрджаанси отошла от нас и уселась рядом с мальчиком, чтобы понаблюдать за тем, как он спит. Влад глубоко вздохнул и сказал: — Ладно, а теперь давай послушаем. — Да? Что послушаем? Он рассмеялся: — Твой рассказ — ты пришла сюда час назад и была так взволнована, что двух слов не могла связать. Помнишь? — Да. — Я почувствовала, что улыбаюсь. — Ах вот ты о чем. — Именно. Давай послушаем. Я кивнула и выдала ему укороченную версию своих приключений, что заняло всего десять минут. — А теперь расскажи подробно, — попросил Влад. — Тебя и в самом деле интересуют подробности? — Я смогу ответить на твой вопрос только после того, как все выслушаю. Я хотела возразить. Но потом сообразила, что, если бы он изложил мне сокращенную версию собственных похождений, я бы не сумела в своих рассуждениях выйти на лорда Кааврена и мой разговор с Лофтисом прошел бы совсем не так. Поэтому я рассказала Владу почти все подробности — изредка он задавал уточняющие вопросы. Особенно его заинтересовало время, когда все произошло, и способ, которым мне удалось одурачить Лофтиса, — он попросил меня повторить весь эпизод несколько раз, пока мне не начало казаться, что меня допрашивают под Имперской Державой. Когда дело доходило до вопросов, на которые мне не хотелось отвечать, я ссылалась на плохую память, и в конце концов он сдался. Но, когда я завершила свой рассказ, он бросил на меня странный взгляд. — В чем дело? — спросила я. — А? Нет, ничего, Кайра. Просто ты произвела на меня впечатление — я не знал, что ты на такое способна. — Ты имеешь в виду обман или способность запоминать детали? — И то, и другое. Я пожала плечами. — А как прошел твой день? — Гораздо быстрее и проще, да и рассказ мой займет куда меньше времени. Боюсь только, что он тебя сильно удивит. — Неужели? — Все можно выразить двумя словами — они закрылись. — Что? — Ушли. Дела свернуты. Двери заперты, таблички сняты. — Кто ушел? — Все: «Недвижимость Норпорта», «Биржа Бругана», «Вестман»… — Целое здание? — Примерно три четверти здания, насколько я могу судить, во всяком случае, исчезли все компании, которые были частью маленькой империи Файриса. — Вирра! И что ты сделал? — Я направился в ратушу — помнишь, мы там с тобой встретились? — Да, но зачем? — Ну, само здание еще оставалось открытым; я подумал, что мне удастся выяснить, кто является его владельцем. — Хорошая мысль. И кто же владеет зданием? — Компания под названием «Дион и сыновья». — И что же? Он пожал плечами. — Их контора расположена там же, но они тоже уже свернули свою деятельность. — Вот оно как. — Угу. Вот к чему меня привели правильные идеи. — И что же дальше, Влад? — Не знаю. Как они могут продавать землю, если компании, которая ею владеет, не существует? А если они не могут, то нам надо обо всем забыть прямо сейчас; у нас ведь одна задача — помочь старой женщине остаться на ее земле. Но я боюсь, что если мы так и поступим, то появится кто-нибудь… — Ты полагаешь? — Что ты имеешь в виду и почему улыбаешься? — Мне показалось, что тебя захватил сам процесс, и ты хочешь выяснить, что же здесь происходит, независимо от результата. Теперь улыбнулся Влад. — Ты так думаешь? Ну, не исключено, что ты права, мне и в самом деле стало любопытно, но если ты убедишь меня, что наша хозяйка может сохранить свой прелестный голубой домик, я исчезну отсюда так быстро, что ты и не заметишь. — Ха. Он пожал плечами. — А как насчет тебя? — осведомился Влад. — Меня? — Угу. Разве тебя не разбирает любопытство? — Да, клянусь небесами. Во многом я именно из-за него и согласилась принять участие в деле. Но я готова признаться, а ты… — Тогда попробуй задать мне тот же вопрос завтра — возможно, ты получишь другой ответ. А сейчас… — Да, что мы будем делать сейчас? — Ты не хочешь начать с самого верха и попытаться узнать, кто из столпов Империи за этим стоит? — Нет. — Я тоже. — Он задумался. — Я не уверен, что мне удалось чего-то добиться от дочерей Файриса, поэтому мой визит к ним не в счет. И все же мы сделали шаг вперед с твоим дорогим другом из Отряда специальных заданий — благодаря тебе. И еще сумели продвинуться вперед с джарегами — тоже твоя заслуга. А как насчет третьего шага — идея, интересная хотя бы с точки зрения анатомии, — не пора ли провести триангуляцию? — О чем ты? — Найти закрывшийся банк. Я обдумала его предложение. — Звучит неплохо. Нужно продолжать рассматривать проблему с разных сторон — такая тактика может привести к успеху. Он развел руками. — Больше мне ничего не удается придумать. — Понятно. Ты хочешь, чтобы банком тоже занялась я? Он кивнул: — Я думаю, что с банкирами у тебя получится лучше, чем у меня. А мне стоит остаться рядом с Савном — вдруг его состояние изменится и я сумею ему помочь? Он произнес эти слова небрежно, но я почувствовала, как он напряжен. — Да, пожалуй, так мы и сделаем, — ответила я, стараясь говорить так же небрежно. — Попробую что-нибудь выяснить. — После ужина, — предложил Влад. Кстати, на ужин мы ели огромные ломти хлеба, между которыми Влад налил какой-то красноватый соус и поместил множество самых разных продуктов, в том числе большие куски курятины без костей. Савн сидел с нами за столом и жевал совершенно механически. Он вновь вернулся в свой мир и не обращал на нас ни малейшего внимания. Это наложило определенный отпечаток на наш разговор. Мне показалось странным, что Савн успешно пользуется во время еды ножом, но не удостаивает его даже мимолетным взглядом. Впрочем, разум выбирает странные дороги. Я заявила Владу, что теперь знаю, как джареги могут его выследить — достаточно проанализировать статистику потребления чеснока в различных областях Империи. Он попросил меня воздержаться от распространения этой идеи, поскольку он скорее позволит им поймать себя, чем откажется от чеснока. Когда мы решили вернуться к серьезным проблемам, я сказала: — Мать, вы говорили, что ваш банк закрылся? Она кивнула. — Какой именно банк? Она посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Влада, открыла рот, покачала головой, закрыла рот и пожала плечами. — Частный банк Норпорта, — наконец ответила она. — Вы собираетесь его ограбить? — Если он закрыт, — заметила я, — то я сомневаюсь, что там есть деньги… или вообще что-нибудь ценное. — Скорее всего, — кивнул Влад. Потом он нахмурился. — Если только… — О чем ты? — Я кое-что вспомнил. Мне оставалось только ждать. — В том бульварном листке, «Газете Раттера», что-то говорилось о банках. — Да? — Там отмечалось, как поспешно все оттуда убрались. — Он повернулся к Гвдфрджаанси. — Вы что-нибудь об этом слышали, Мать? — Я знаю, что банк закрылся очень быстро. Моя подруга Хэнбрук — она держала деньги в том же банке, не знаю, что она теперь будет делать, — была в тот день в городе и рассказала, что банк, как обычно, работал до тринадцати часов, а в четырнадцать подъехали фургоны — большие, с вооруженной охраной — и к полудню банк окончательно закрылся [2]. Влад кивнул: — Два часа. Им потребовалось всего два часа, чтобы полностью очистить здание. Гвдфрджаанси кивнула, соглашаясь. — Там собралась сотня человек, а фургоны стояли по всей улице. В других банках все происходило точно так же, причем в одно и то же время, насколько мне известно. — В таком случае, — сказал Влад, — они просто не могли довести дело до конца. — Что ты имеешь в виду? — Все забрать. Они торопились поскорее унести ноги, пока клиенты до них не добрались, и… — Почему бы им тогда не запечатать все внутри? Онпожал плечами. — Слишком много пришлось бы применить волшебства. Стоит людей как следует разозлить, и кто-нибудь из них сумеет разнести здание. — Хорошо, — сказала я, — готова с тобой согласиться. Но неужели ты думаешь, что там хоть что-нибудь осталось? — Я сомневаюсь, что там есть деньги, но кто знает, что они могли бросить на произвол судьбы, уходя. — Ты имеешь в виду бумаги или какие-то вещи? Он кивнул. — Но если они собирались затаиться, следовало прежде всего вывезти все серьезные документы. — Как ты думаешь, Кайра, сколько времени потребуется на то, чтобы вывезти все до единой бумаги? Они не могли справиться за два часа. — Пожалуй, нет. Но самые главные… — Может быть. А может быть, и нет. Я не знаю, как работают банки, но в них скапливается огромная бумажная масса, и… — И ты готов перерыть ее, чтобы найти что-нибудь полезное? — Сейчас нам нельзя оказываться даже от самых ничтожных шансов. Да, я готов изучить все бумаги, даже мусорные корзины — а также документы, которые не попали в мусорные корзины, — и посмотреть, нет ли там каких-нибудь подсказок. Я с минуту обдумывала его слова. — Ты прав. Постараюсь сделать все, что смогу; задача не выглядит слишком сложной. — Я повернулась к Гвдфрджаанси. — Где находится ваш банк? — В центре города, — ответила она. — На Стоунуорк-Роуд, рядом с Поттерсфилд-Роуд. — И она подробно описала, как пройти к банку. — Хорошо, — сказала я. — Я загляну туда сегодня. Поскольку ты уже привык ходить в ратушу, не хочешь ли… — Выяснить, кому он принадлежит? Конечно. — Мне нужны только имя и адрес. — Договорились. Думаю, стоило приготовить немного овощей. — Я все равно больше уже ничего не смогла бы съесть, — заверила я Влада. — Понятно. Ты совсем мало ешь, на мой взгляд. — Хочу, чтобы моя фигура сохранила девическую стройность. — Ах, вот в чем причина. Мы закончили ужин, и, поскольку мне предстояла опасная работа, я позволила Владу все убрать и вымыть посуду. Впрочем, много мыть и не потребовалось — после того как Лойош, Ротса и Малыш поработали с нашими тарелками. — Хорошо, — сказала я. — «Снова вступаю на боевую тропу, и пусть ветер расскажет легенду о нас». — Виллсни? — Клибурр. — Я направилась к двери. — Не знаю, как ты это делаешь, Кайра, — задумчиво проговорил Влад. — Да? Это ты любишь вспоминать всякие цитаты. Я просто тебя передразниваю. — Нет, я о другом — как ты можешь телепортироваться после еды? Не понимаю, как тебе удается. Мне и в самом деле все удалось — сначала я перенеслась домой, в Адриланку, чтобы взять кое-какие инструменты, а затем воспользовалась все той же точкой для обратной телепортации — одной из немногих в Норпорте. Затем я отправилась на поиски банка, что оказалось довольно просто, поскольку Гвдфрджаанси дала мне точные указания. Я с нетерпением предвкушала встречу с ним. Мне еще не приходилось грабить банки, тем более среди белого дня. То, что он не работал, не слишком портило удовольствие. На дверях красовалась табличка: «Закрыто окончательно», рядом помещались символы аналогичного содержания для неграмотных. Окна успели забить досками, а на дверях висели засовы с большими замками. Я, не торопясь, обошла банк кругом. Красивое двухэтажное здание с шестью изящными колоннами на фронтоне. Я насчитала около ста сорока метров в ширину и сто девяносто метров в глубину. Позади банка находилась открытая площадка — очевидно, для того, чтобы охрана имела хороший обзор. После того, как банк закрылся, на ней устроили небольшой продуктовый рынок. Впрочем, теперь не стоило всерьез беспокоиться об охране — разумеется, внутри нет стражников, разве что пара-другая простых защитных заклинаний, ведь денег в банке нет. Любой мог бы сейчас проникнуть внутрь — однако никому и в голову не пришло, что в банке осталось что-нибудь интересное. Я пожала плечами. Скоро я получу ответы на наши вопросы. Одно из устройств, захваченных мной из дома, имело форму трубки и удобно помещалось в ладони. Я зажала его в руке и прислонилась спиной к зданию. Приложив трубку к стене, я в течение нескольких секунд наблюдала за происходящим внутри, а еще через пару мгновений приготовилась к телепортации. Внутри здания кто-то наложил слабое заклинание, которое отслеживало применение волшебства, я уничтожила его и осмотрелась. Нет никакого смысла пересказывать подробности. Помещение оказалось огромным и пустым. Я обнаружила массу кабинетов, два сейфа и подвал. На полный осмотр ушло около четырех с половиной часов, а моя сумка доверху наполнилась разным бумажным мусором. Хорошей новостью — или плохой — явилось то, что я нашла громадную корзину, полную бумаг, которые так и не сожгли. Хорошая новость, потому что документов было много, плохая же состояла в том, что самое важное они наверняка забрали с собой или уничтожили. Но не мне придется возиться с бумагами. Я слегка отсортировала их, на случай если Владу будет интересно узнать, где какие бумаги находились. Я понимала, что большая их часть, если не все, окажется совершенно бесполезной, но Влад захочет изучить весь доступный материал, поэтому я старательно их собрала. Закончив, я телепортировалась прямо к голубому дому. Малыш, болтавшийся снаружи, принялся лаять, но быстро успокоился. — Эй, — окликнула я его, — не беспокойся. Я принесла с собой много полезного. Он завилял хвостом. Вышедший на лай Влад распахнул передо мной дверь. — Ну? — спросил он. Я показала ему набитую бумагами сумку: — Наслаждайся. — Никаких проблем? — Абсолютно. Как мальчик? — Он снова начал говорить о ножах — на сей раз по собственной инициативе. Я так и не понял, радоваться мне или огорчаться. И еще он стал много спать. Я присела немного отдохнуть. Мальчик спал. Гвдфрджаанси сидела рядом с ним и тихонько напевала что-то, напоминающее колыбельную. Влад принялся за бумаги. Он заметно удивился, когда понял, какой тяжелой оказалась сумка, — взвесил ее в руках и одобрительно присвистнул. — Что тебе удалось узнать? — спросила я. — Банкира звали — и зовут — леди Воннит, Дом Орки, естественно. Она является единоличным владельцем банка, согласно документам в ратуше — трудно сказать, можно ли им верить. Кроме того, она «направляющая» — уж не знаю, что тут имеется в виду — для трех других банков, один из которых разорился, а два других сохраняют платежеспособность, но объявили о прекращении действия «права владения», что бы оно ни значило. Она живет неподалеку от Эндры. — Влад назвал адрес. — Хорошо. — А что такое «направляющая»? — Мне неизвестно происхождение термина, — ответила я. — Но он подразумевает, что она управляет бизнесом, хотя и не владеет им. Можно предположить, что она имеет довольно солидный процент от доходов или является частичным владельцем или, что скорее всего, истинным владельцем, но через подставное лицо. — А зачем это нужно? Я улыбнулась. — Затем, что если один из ее банков будет объявлен банкротом — как только что произошло, — она сохранит остальные. Причем долги разорившегося банка не будут на них переведены. Если бы наша дама являлась официальным владельцем всех четырех, ей было бы не отвертеться. — А разве это законно? — Если ее не поймают за руку. — Понятно. А что такое «право владения»? — Оно означает, что банк имеет право не отдавать твои деньги. — Что? — Закон приняли во время двенадцатого правления Дома Теклы. Он запрещает вкладчикам забирать все свои деньги сразу, чтобы банк не разорился. Есть множество других законов, регламентирующих «право владения» и длительность его применения, а также какой процент вклада они обязаны выплачивать и кому — я сама не очень-то разбираюсь в тонкостях. Это может означать, что у банков возникли проблемы или, вероятней всего, что они опасаются паники, которая возникнет из-за лавины сообщений о банкротствах, — вот почему они предпринимают шаги, позволяющие ее предотвратить. — Они, — повторил Влад. — Владельцы банков или Империя? — Владельцы подают прошение, а Империя разрешает — или отказывает. — Понимаю. И к кому из чиновников Империи они должны обратиться, чтобы получить такое разрешение? — В канцелярию министерства финансов. — А кто сейчас занимает должность министра финансов? — Шортисл. — Шортисл, — пробормотал Влад. — Хм-м-м. — Что такое? — Его имя встречалось в записях Файриса. Оно попалось мне на глаза пару раз, но тогда я не придал ему значения, а сейчас вспомнил. Кажется, они планировали отобедать вместе. — Ничего удивительного, — сказала я. — Министр финансов и крупный предприниматель. Почему бы и нет? — Да, но… не имеет значения. Я должен подумать. А из какого он Дома? — Шортисл? Орка. Влад кивнул и погрузился в размышления. — Что-нибудь еще? — не выдержала я. — Что? Да. Отправляйся домой. Сегодня ночью я поработаю над твоей добычей — похоже, спать мне не придется. Завтра можешь навестить владелицу банка и попытаться узнать что-нибудь у нее. — Хорошо, — согласилась я. — Мне сначала зайти сюда, чтобы выяснить как твои успехи? — Да. Только не слишком рано — я хочу хотя бы немножко вздремнуть перед твоим появлением. — Договорились. Приятных сновидений. Он взглянул на сумку, доверху набитую обрывками пыльной бумаги, и одарил меня кривой улыбкой. Лойош расправил крылья и зашипел, словно смеялся над нами обоими. Когда на следующее утро я вернулась в голубой дом, стол возле очага был завален добытыми мной документами, аккуратно разложенными на четыре стопки, причем их общее количество, если я не ошибаюсь, уменьшилось на три четверти. Влад производил впечатление человека, только что продравшего глаза, Савн спал под своими мехами, Лойош, Ротса и Малыш устроились рядом с ним. Малыш вместо приветствия стукнул хвостом об пол, лениво зевнул, вздохнул и опустил голову на передние лапы. Под ногами валялись кусочки угля — да, Влад явно не успел как следует проснуться. Хотя вода уже закипала, а рядом на плите готовилась клява, мне показалось, что он не очень понимает, что нужно с этим всем делать. — Что ты обнаружил? — спросила я. — Что? — Сделай кляву. — Да, конечно. — Воду следует залить в воронку, поставленную на… — Я знаю, как делать проклятую Виррой кляву, — прорычал он. — Конечно. Он умудрился проделать все необходимые операции, не разлив ни капли, чем произвел на меня впечатление. Потом мрачно посмотрел на пол и пошел за метлой. — Похоже, я не скоро дождусь от тебя ответа. — Что? Угу. Дай мне сначала выпить чашку этого яда. — Яда? Мне казалось, ты любишь кляву. — У хозяйки кончился мед, — оскалившись, ответил он. — Подожди минутку, — заявила я. К тому моменту, когда клява была готова, я вернулась с глиняным горшочком меда, и Влад сказал: — Однажды ты должна будешь позволить мне разорваться на куски в твою честь. — Опять читал Паарфи? — Я забыл, как буквы складываются в слова. Прейдет еще час, прежде чем я снова смогу читать. Влад положил мед в чашки и добавил кляву, но чуть-чуть не рассчитал, и жидкость перелилась через край. Он выругался. — Я вытру, — сказала я. — Готов в любое время принести себя в жертву. — Ловлю на слове, — пообещала я. Через полчаса он почти полностью пришел в себя. — Ну, так что тебе удалось узнать? — Я узнал, — медленно проговорил он, — что здесь требуется либо настоящий эксперт, умеющий собирать нечто из кучи обрывков, либо любитель, располагающий неограниченным запасом времени. И тогда появляются шансы найти зеленый стебелек в поле. — Иными словами, ты ничего не нашел? — О, я бы так не сказал. Влад улыбался. Значит, ему повезло. Я кивнула и немного подождала. — Большая часть содержала цифры. Очень много. Я не обращал на них особого внимания, пока не сообразил, что они скорее всего обозначают деньги; тогда они меня слегка расстроили. Но от них я не смог ничего добиться. Я не стал их выбрасывать и на всякий случай отложил в сторону. Я молчала. — На нескольких листочках я обнаружил имена, иногда рядом с ними имелись загадочные записи. К ним я отнесся внимательнее. И рассортировал на три группы. В первую стопку складывал бумаги, главным образом, с числами и именем или кодовым словом. Во вторую положил записки — например: «Ленч, Первый день, Шеллоутейл, леди Префф» или «Уточнить дополнительное обеспечение на закладные — встреча в три часа». В третьей стопке… Он встал, подошел к столу и взял несколько листков бумаги. — В третьей стопке собраны результаты работы с первыми двумя — я получил их, просмотрев множество других вариантов. Здесь совсем немного, но кое-что нам удастся использовать. Он подошел ко мне и вручил листки. — Давай, Кайра, — заявил Влад, — посмотрим, насколько ты хитра по сравнению со мной. Читай их один за другим, по порядку, и попытайся связать между собой. — Отлично, — кивнула я. — Люблю игры. У меня в руках оказалось четыре листка — два, судя по виду, откуда-то выдраны, а два других — самая обычная бумага. Сверху лежал один из двух обрывков, на котором очень красивым, аккуратным почерком было написано: «5Т для БТ, 5 и 10, 8:00, день неба, склшл.». — Ну, — начала я, — 5Т, если мы говорим о деньгах, означает пять тонн: пять тысяч империалов. Но термин «тонна» известен главным образом среди джарегов — банкир не стал бы им пользоваться. — Да. Это первое, что приходит в голову. Продолжай. Я пожала плечами. — День неба и 8:00 — совсем легко. Но я не знаю, что означает «БТ, 5 и 10», или «склшл.». — Начни с конца, — посоветовал Влад. — Неподалеку от банка есть гостиница, которая называется «Соклшелл». Наша хозяйка рассказывала мне о ней. Судя по тому, что она говорила, ее трудно назвать местом, куда обычно ходят банкиры. — Хм-м-м. Становится все интересней. Какая-то взятка? Влад кивнул: — Еще раз взгляни на время. — Ты прав, — сказала я. — Восемь часов утра или даже восемь вечера — совсем не то время, когда работают банки. — Именно. Ну а как ты расшифруешь «5 и 10»? — Банкноты или монеты по пять или десять империалов? Он кивнул: — Я пришел к такому же выводу. Скорее всего монеты. Неудобно носить, но удобнее торговаться. — Значит, действительно взятка. А «БТ» означает человека, получающего взятку — из банковских фондов. Кто может им быть? — Загляни в следующий листок. Он почти не отличался от первого — тот же почерк, та же сумма. Изменились дата и время, однако не упоминалось место встречи и отсутствовали «5 и 10». Листок был смят, словно кто-то хотел выбросить его в мусорную корзину, но промахнулся. — Ну? Они передали взятку в самом банке? — Возможно. Другой вариант — мы нашли одну из первых и одну из более поздних записей, когда уже не было необходимости лишний раз оговаривать место и сумму, как нечто само собой разумеющееся. И еще одно: обрати внимание на кляксы на обеих бумажках. — И сами листки сырые. — Верно. Полагаю, леди Воннит писала их для себя. Если бы они относились к официальным бумагам, то их бы подшили в специальные папки и забрали с собой — или, что более вероятно, уничтожили бы. Но она записывала суммы взяток, делая подсчеты или во время разговора, а потом хотела выбросить бумажку в мусорную корзину, но промахнулась. — Да, — согласилась я. — И кое-что было записано совсем недавно — скажем, в тот день, когда банк закрылся. — Верно. Я кивнула: — Кстати, я узнала почерк. — Ты его узнала? — В том смысле, что я вспомнила, где подобрала листочки с записями — большая их часть в скомканном виде лежала на полу за письменным столом — очевидно, они завалились туда. И еще: стол находился в самом просторном кабинете из всех — пожалуй, ты прав, заметки делала лично Воннит. — Отлично. Сделав эти выводы, я снова просмотрел все листочки, пытаясь найти другие упоминания БТ. — Похоже, они нашлись? — Да. Прочти следующий листок. — Другой почерк, — отметила я. — Скорее всего мужской. Ты обнаружил его там же? — Да. — Тогда записка адресована ей. Хм-м-м. Почерк далеко не идеальный, но я могу разобрать. «Возникают вопросы относительно распространения до БТ — я считаю, что мы должны усилить меры безопасности, прежде чем получится зеркальное отображение. Стоит ли использовать зап. фонд?» Не могу прочитать подпись — очевидно, она носит символический характер. — Да, пожалуй, ты права. И какой ты сделаешь вывод? — У меня вызывает любопытство странная фраза: «прежде чем получится зеркальное отображение». — Да, я тоже обратил на нее внимание. Почему бы не написать: «пока не отразится»? И что, вообще, она может значить? У тебя есть гипотеза? — А у тебя? — Есть. Но сначала я хочу услышать твою. — «Прежде чем получится зеркальное отображение». Хм-м-м. — Сдаешься? — Пока еще нет; ты слишком рано радуешься. — Я еще немного подумала, но ничего путного в голову не приходило. — Ладно, сдаюсь. Что тебе удалось заметить? Влад улыбнулся одной стороной лица. — Взгляни на следующую записку. — Хорошо. — Я посмотрела на последний, четвертый листок. Текст оказался самым длинным и наиболее невинным из всех. Там говорилось: «Леди, лорд Састорр приходил еще раз — в качестве залога под кредит он предлагает свою долю в «Норпортском угле». Я сказал, что ему следует переговорить с вами, но его предложение показалось мне разумным. Я собираюсь сделать более точные оценки. Большая шишка из министерства финансов искала вас сегодня. Он не назвал своего имени, но обещал вернуться завтра — возможно, он представляет Императорскую ревизию, но я не думаю, что нам есть, о чем беспокоиться. Я говорил с Нартриа относительно жалобы, которую мы получили, и он обещал впредь вести себя вежливо. Приходила леди Эйси по поводу встречи в клубе. Она оставила листовку, которую я прилагаю к своей записке. Фиррна до сих пор болеет; если так будет продолжаться, нам придется искать ему замену — напомните мне, чтобы я обсудил сложившуюся ситуацию с вами». Записка была подписана столь же неразборчиво, как и предыдущая. Я прочла ее трижды, а затем посмотрела на Влада. — Ну? — нетерпеливо спросил он. — Теперь ты видишь? — Не слишком убедительно, — ответила я. — Все сходится, но доказательств нет. — Если бы оно на самом деле было так неубедительно, — заметил Влад, — то ты бы ничего и не заметила. Я пожала плечами. — Мы мыслим одинаково. Но из этого вовсе не следует, что мы правы. — Но эта версия объясняет упоминание о зеркале. В зеркале ты видишь собственное отражение, а если он искал то, о чем мы подумали… — Вместо окончания фразы Влад пожал плечами. — Я с тобой согласна. Но все же… — Да. Во всяком случае, мне будет с чего начать в разговоре с ее милостью банкиршей. Я снова взглянула на письмо. Подумать только!Глава 9
Влад сказал, что ему не хватает людей, которые делали бы за него работу, требующую беготни. Однако я предпочитаю свои собственные способы сбора данных. Проникновение в дом Файриса, когда у меня имелись планы особняка и все необходимые сведения, доставило мне удовольствие, так как опасаться приходилось лишь немногих вполне определенных вещей. На сей раз, когда мне вообще не требовалось никуда вламываться, я могла действовать не спеша — мне даже удалось вернуться домой и изучить Дом Орки, чтобы не совершить дурацких ошибок, хотя заранее все предусмотреть невозможно. Впрочем, когда ты пытаешься провернуть аферу, никакая информация не бывает лишней, поэтому я решила сначала провести собственное расследование. Я находилась в лесу, примерно в двухстах метрах от парадного входа в особняк леди Воннит, и внимательно его изучала. То есть я рассматривала участок и дом, что дало мне гораздо больше любопытных сведений, чем получил Влад, глядя на жилища Эндры и Рииги. Однако я располагала существенным преимуществом, которое дает возраст — я научилась многое узнавать о людях, взглянув на их дома (в особенности определять их внутреннюю планировку, оставаясь снаружи), поэтому сравнение получилось не совсем честным. Дом Воннит оказался гораздо старше, чем особняк Файриса. Вне всякого сомнения, он был построен для орки. Плавные линии крыши и фронтона позволили мне легко определить время постройки — конец Пятнадцатого и начало Шестнадцатого Цикла. Наверное, такие дома напоминали обитателям о кораблях или о море. Кроме того, конец Пятнадцатого и начало Шестнадцатого Цикла характерны тем, что самые богатые орки старались строить свои дома подальше от моря, насколько это позволял им их бизнес — еще одно указание на время постройки, ведь дом находился в нескольких лигах от побережья, а рек поблизости и вовсе не наблюдалось. Участок с одной стороны окружала увитая плющом стена. Сразу бросалось в глаза, что построили ее совсем недавно — скорее всего по приказу Воннит. Вряд ли из соображений безопасности — в таком случае она полностью опоясывала бы весь дом. Особых архитектурных достоинств я в ней тоже не заметила, из чего следовало: стену возвели, чтобы что-то скрыть. Впрочем, за ней оказался все тот же зеленый холм, на котором стоял дом. Вывод: Воннит просто хотела отметить границу своих владений. Второй вывод: она много времени проводит в комнате на втором этаже, окно которой выходит на стену. В качестве дополнительного доказательства можно привести наличие весьма любопытного памятника, стоящего посередине между домом и стеной. Скульптура изображает человека, скорее всего какого-то предка Воннит, возможно, построившего дом. Однако памятник поставили недавно, очевидно, и здесь Воннит проявила инициативу. Получалось, что она умножила состояние семьи, а значит, в доме недавно производилась перепланировка. Теперь, когда я знала, на что обратить внимание, я сразу заметила изменения — с дальней стороны пристроено несколько спален, причем архитектурный стиль сохранен самым тщательным образом. Я обратила внимание на то, что Воннит питает слабость к каменной кладке — может быть, это каким-то образом связано с тем, что она орка и прекрасно знает, что камень тонет, или причиной тому являются богатство и желание построить дом, который простоит много лет. Последняя причина показалась мне наиболее правдоподобной. А вот банк ее продержался недолго. Интересно, как она перенесла банкротство? Принадлежит ли она к той категории людей, которые просто пожимают плечами и придумывают оправдания, в том числе и для себя? Или неудача ее уничтожит? Будет ли она некоторое время предаваться скорби, или у нее появятся новые идеи? Файрис принадлежал к последней категории — всякий раз, когда его аферы разваливались, он все начинал снова. Этим невозможно не восхищаться. Снаружи я заметила четырех охранников, а вскоре обнаружила еще четверых, которые хорошо замаскировались — оказалось, что один из них находился так близко, что мне стало не по себе, хотя я и не делала ничего противозаконного. Я продолжала наблюдение, отметила, что окна застеклены, как и в особняке Файриса, увидела изящную мозаику на фронтоне и блеск позолоченного колокольчика у входной двери. Да. Она тоже любит выставлять свое богатство напоказ, хотя ей и далеко до сокровищ, поражающих воображение в доме Эндры. Впрочем, я ведь еще не видела внутреннего убранства дома. И все это время мое подсознание продолжало выстраивать его интерьер. Те планы и схемы, которые автоматически возникали в моем воображении, могли никогда мне не понадобиться, но так уж устроена моя голова. Должна признаться, мне грех жаловаться на способности. Может быть, именно поэтому я и получаю настоящее удовольствие от своей работы — так всегда бывает, когда делаешь что-то хорошо. Есть и худшие побудительные мотивы; лучших же, возможно, попросту не существует. Сейчас я также сделала то, что у меня получалось превосходно, — наложила грим, превративший меня в орку. Настолько качественно, чтобы удовлетворить даже самих орков. Так я по крайней мере надеялась. Я подошла к двери и взялась за колокольчик. В хорошо построенных домах вы обычно не слышите ни малейших отзвуков его трели — значит, либо дом и вправду хорош, либо колокольчик не работает. Оказалось, что с колокольчиком здесь все в порядке. Дверь открыли — исола, причем достойный представитель своего Дома — пожилой, много выше среднего роста, с грациозными движениями, искренне довольный моим приходом, хотя он понятия не имел, кто я такая и что тут делаю. — Добро пожаловать в дом моей леди полукапитана Воннит, графини Ликотта и баронессы Трай. Меня зовут Хаб. Чем могу служить? — Доброе утро, Хаб, — ответила я. — Я третий карт-мастер Арейк из Адриланки с посланием для полукапитана. Если вам будет угодно, я подожду снаружи; пожалуйста, передайте леди Воннит, что меня прислал ее друг из министерства финансов и что возникли небольшие трудности с нашими договоренностями. — Нет никакой необходимости ждать снаружи, третий карт-мастер; пожалуйста, следуйте за мной. — И я зашагала за ним. Хаб привел меня в гостиную, а сам отправился сообщить своей госпоже о моем приходе. Еще на пороге у меня возникло ощущение, что я нахожусь в огромной свободной комнате — очевидно, Воннит предпочитала открытые пространства. Впрочем, я была к этому готова, поскольку еще снаружи успела оценить размеры дома и высоту потолков, но увидеть все своими глазами — совсем другое дело. Тут только мне показалось странным, что орка живет в большом просторном доме — доме, где нигде нет ни единого напоминания о кораблях. Конечно, некоторые люди, оказавшись на суше после долгой жизни на корабле, не хотят иметь перед глазами ничего, что напоминало бы им о море. Мне кажется, истинная причина состоит, как и у большинства джарегов, не имеющих ничего общего с преступным миром, в том, что многие орки проводят жизнь на суше и направляют свои коммерческие инстинкты совсем в другое русло — управляют банками, например. Вернулся Хаб: — Полукапитан ждет вас в Западной комнате. На первом этаже коридоры отсутствовали — большие просторные комнаты, выстроенные анфиладой, переходили одна в другую. Из гостиной, где я ждала Хаба, мы попали в столовую, посреди которой стоял длинный лакированный стол, а оттуда перешли в громадное помещение, стены которого были обшиты темными панелями, а в воздухе витал неуловимый аромат благовоний. Все стулья здесь имели мягкие удобные сиденья и стояли группами по три или четыре, как если бы кто-то попытался разделить огромный зал на несколько маленьких. Я отметила, что в комнате практически нечего украсть, если не считать содержимого горки, а я не люблю воровать легко бьющиеся вещи. Я поклонилась стоящей передо мной женщине и спросила: — Полукапитан Воннит? Она жестом предложила мне сесть. Я присела на один из ближайших стульев. Она посмотрела на Хаба и кивком приказала ему налить мне вина. Сама Воннит уже держала в руке наполненный бокал. — Благодарю вас, — сказала я. Мы сделали по нескольку глотков. Это вино Влад называет бренди, причем очень хорошего качества. Она еще раз кивнула Хабу. Он поклонился и вышел. — Я не знала, что я с кем-то дружу в министерстве финансов. Более того, у меня вообще нет там знакомых. Я выпила еще немного вина, чтобы потянуть время. Она пригласила меня в дом, угостила бокалом бренди, а теперь утверждает, будто не знает, о чем идет речь. Что ж, значит, леди решила поиграть, а мне что делать? Убедить ее быть со мной откровенной или принять ее правила? — Я понимаю, — сказала я. — Но если бы вы имели таких друзей… — Да? Если бы имела? Иногда мне везет. — Возможно, вам будет интересно узнать, что огонь разгорается ярче. — Прошу прощения? — Люди начали задавать вопросы. — А они получают ответы? — Нет. — И после паузы я добавила: — Пока. В ее глазах вспыхнул огонек. — Ваши слова можно трактовать как угрозу. — Нет-нет, — ответила я. — Никаких угроз. Но вы знакомы с лордом Шортислом. — В самом деле? — спросила она. — С чего вы взяли? — Я имела в виду, что вам известно, как он работает. — Я полагала, что известно, — проговорила Воннит. — Но вы утверждаете, что он мне не угрожает, и все же… Так-так. До самой верхушки. — Лично он — нет. Я хотела сказать, что на него оказывают давление — и вы догадываетесь, кто за этим стоит. Воннит нахмурилась. — Откровенно говоря, не догадываюсь. Феникс выделывает курбеты со своим любовником, насколько мне известно, поэтому она здесь ни при чем, а я не могу себе представить, чтобы кто-то другой имел возможность или желание угрожать нам. Ситуация становилась все более интересной. — Отсутствие ее величества еще не означает, что она не имеет доступа к информации. В первый раз на лице Воннит появилось беспокойство. — Вы уверены? Произошла утечка? — Да, — кивнула я. — Где? — Не знаю, я всего лишь посланец. — Насколько серьезно положение? — Не слишком — пока. Поползли слухи. Но лорд Ш… то есть некоторые наши общие знакомые считают, что вас следует поставить в известность. — Да, да. И чего он от меня ждет? — Вы знакомы с лордом Лофтисом, который проводит… — Конечно, знакома. — С ним связан источник давления. — Он совершил промах? — Не очень серьезный, но достаточный, чтобы возникла некоторая опасность. Вы должны быть готовы предпринять несколько шагов. — Что? Каких шагов? — Речь идет о бегстве. — О, неужели вы считаете, что может дойти до этого? — Мы надеемся, что нет. Она кивнула: — Хорошо. Почему же… почему меня не предупредили напрямую? Почему послали вас? Хм-м-м. Хороший вопрос. — А вы сами как думаете? На мгновение мне показалось, что Воннит вообще ничего не сможет ответить, но потом она удивленно посмотрела на меня и проговорила: — Императрица? Она использует Державу? Нет, она не станет! Она же феникс! Я пожала плечами. — До этого еще не дошло и, может быть, не дойдет, но попытайтесь вообразить себе следующий и самый естественный шаг. — Не может быть. Шортисл сошел с ума. — Возможно, — заметила я. — Почти наверняка. — Несомненно. Никто не делал ничего подобного со времен седьмого правления Дома Джарега — вы помните, что произошло после этого! — Вот почему необходимо соблюдать осторожность. — Да, пожалуй. — Она покачала головой. — Нам следовало с самого начала принять самые серьезные меры предосторожности — договориться о контактах и паролях. — Тут Воннит была совершенно права. — Но так уж получилось, что события развивались своим чередом. — Да, — сказала я. По выражению ее лица я поняла, что сейчас Воннит начнет задавать вопросы, поэтому я допила вино и встала. — Перед нами стоят очень трудные задачи, но все же нет ничего невозможного. — В такой общей формулировке она не смогла отыскать никакого подвоха. — Конечно, — согласилась Воннит. — Передайте, что я жду сообщений и буду готова, как вы выразились, предпринять ряд шагов. — Очень хорошо. Я, или кто-нибудь другой свяжемся с вами. И тот, кто к вам придет, скажет, что он из Общества Элимсонари Адриланки. — Общество Элимсонари Адриланки, — повторила она. — Хорошо. Удачи вам. — Спасибо, — ответила я. — И будьте осторожны. Я даже не понимала, в каком напряжении находилась, пока не вышла из дома. Но даже после этого мне не сразу удалось расслабиться, потому что за мной все еще могли наблюдать. Я надеялась, что ничем не выдала себя, но уверенности у меня не было; Воннит вполне могла играть со мной в ту же игру, которую предложила ей я. Я прошла несколько шагов по дороге, после чего телепортировалась в Крыло Орки Императорского дворца, на случай, если за мной захотят проследить. Уж не посетить ли министерство финансов, раз уж я оказалась во дворце? Однако, по здравом размышлении, я решила, что меня могут узнать джареги, которые часто там бывают по делам, поэтому просто подождала минут десять или пятнадцать, после чего телепортировалась обратно в голубой дом. Влад разговаривал с Гвдфрджаанси, наверное, о состоянии Савна, пока тот спал. Как только я вошла, Влад спросил: — Ну? — Не знаю, — ответила я. — Кажется, все прошло удачно, но… — Что тебе удалось узнать? Малыш начал тыкаться носом мне в ноги, я погладила его по спине и тихонько отпихнула в сторону. Лойош, сидевший на левом плече Влада, слегка наклонил голову — наверное, опять веселился. — Ты хочешь сказать, что Большая Шишка из министерства финансов — сам Шортисл? — Не обязательно, но Шортисл участвует в игре на одном из этапов. Влад тихонько присвистнул. — Давай обсудим детали, — предложил он. Я пересказала ему весь разговор, добавив несколько замечаний относительно архитектуры, после чего он заявил: — Да, Шортисл в деле. Подозреваю, что Императрице это не понравится, а если кое-кто узнает, что здесь замешаны мы, не поздоровится и нам. — Ты дважды прав, — согласилась я. — Достаточно ли у Шортисла влияния, чтобы привлечь Отряд специальных заданий? — Исключено, — покачала я головой. — За этим должен стоять кто-то еще. — Ладно. — Я видела, что он принял мою точку зрения. — Тиасса? Лорд Кааврен? — Я его знаю. Ты сам слышал, как Лофтис о нем говорил, а я угрожала Лофтису, что все расскажу Кааврену. — Императрица? — Еще менее вероятно. Я бы даже рискнула сказать «невозможно». — Проклятие, тогда кто? Кто еще может отдать такой приказ Отряду специальных заданий? — Никто. — О, замечательно. Отличный ответ. — Влад нахмурился. — Однажды я побывал возле горы Тсер — знаешь это место? Я пожала плечами. — Угу. Так вот, я разговаривал с Сетрой Лавоуд, волшебницей… — Я знаю, кто она такая. — Конечно. Она рассказала мне о войне между драконами и джарегами. — Правда? — Насколько я понял, война была жуткой. Ты в ней участвовала? — Конечно, — ответила я. — На стороне драконов. Он вежливо улыбнулся. — Драконы обладали реальной силой, но джареги имели одно преимущество — они всегда атаковали верхушку. Пока драконлорды убивали всех джарегов, которые попадались им на пути — вне зависимости от того, принадлежали они к Организации или нет, — джареги медленно и планомерно уничтожали военачальников Дома Дракона. Это была грязная маленькая война, в которую в конце концов пришлось вмешаться Сетре Лавоуд. Ты знала? — Продолжай. — Она заявила, что становится во главе драконов, — так она мне сказала. А сама сидела на своей горе Тсер и ждала, когда джареги заявятся ее убивать. И они приходили, а Сетра Лавоуд с ними разбиралась, что было довольно глупо со стороны джарегов. Никто не в силах уничтожить Волшебницу горы Тсер, если только вновь не объявится Марио. Но дело не в этом. Сетра упомянула Восьмой Цикл, когда она занимала пост Главнокомандующего и под ее началом находились шестьсот солдат для обороны небольшого холма против… — К чему ты клонишь, Влад? — Они выбрали очень удачную тактику — им ничего не нужно делать. Мы покусываем их то здесь, то там, ведем разведку, и нам очень многое удалось узнать, но, главное, теперь мы выяснили, что они гораздо сильнее нас и занимают практически неприступные позиции. Мы не в состоянии до них добраться. Если мы расскажем Империи о том, что происходит, они спрячутся, и потребуется еще сто лет, чтобы во всем разобраться. А если мы будем продолжать в том же духе, это займет еще больше времени. — Я тебя поняла. И что же нам делать? — Необходимо заставить Сетру Лавоуд покинуть гору Тсер — в переносном смысле. Я задумчиво кивнула. — И как ты предлагаешь это сделать? — Сейчас они напуганы, — продолжал Влад. — Лофтис получил задание скрыть убийство Файриса, а Воннит явно что-то задумала, как и Шортисл. Поэтому я предлагаю дать им наживку — например, меня. А потом мы заманим их в ловушку. — Угу. И каким образом ты намерен прожить достаточно долго, чтобы успеть заманить их в ловушку? Влад потер верхнюю губу в том месте, где начали отрастать волосы. — Эту часть плана я еще не продумал, — признался он. — Понятно. Не забудь сообщить мне, когда соберешься с мыслями. — Ну а что ты предложишь? — Давай вернемся к самому началу, Влад. Что нам известно о Файрисе? Влад пожал плечами: — Не слишком много. Конечно, у нас есть с чего начать, но… — Да. Я бы хотела узнать о нем побольше. — Кайра, ты потеряешь не один год. Да, у нас есть его записи. Но среди подставных компаний, фальшивых кораблей, кредитов без соответствующего обеспечения и горы бумаг — большая часть которых нам недоступна — мы никогда не найдем то, что смогло бы объяснить происходящее. — Может быть, — ответила я. — Но ты помнишь Безжалостного? — Твоего друга-джарега? Конечно. — Я думаю, что если здесь замешаны джареги, то кто-нибудь где-нибудь обязательно знает, что происходит. — Почему ты так думаешь? — Сам посуди: сколько джарегов связано с такими вещами? Многие занимаются финансированием подобных проектов, так что среди них обязательно найдется хотя бы один достаточно умный для того, чтобы не сразу хвататься за легкие деньги, а сначала навести справки о Файрисе. Нам остается лишь найти его и получить собранную им информацию. Влад с сомнением посмотрел на меня: — Ты полагаешь, что сумеешь это провернуть? То есть найдешь нужного джарега и заставишь его поделиться информацией, не дав ему ничего взамен? — Да, у меня получится, — заверила я Влада. Он пожал плечами: — Хорошо. Валяй. — Процесс может затянуться на несколько дней, — предупредила я. — Я согласен. — Кроме того, я хочу предпринять еще кое-какие шаги, но прежде нам следует обдумать, достаточно ли хороша моя идея. — Я не уверен, что мне она понравится. — Ты говоришь мудрые вещи, Влад. Я сама не уверена, что нам следует так поступать, но идея меня преследует. — Так поделись ею со мной, Кайра. — Ты любишь добавлять мед в кляву, не так ли? — Верно. Так вот, значит, о чем ты думаешь? — Ты быстро соображаешь. — Только из-за того, что меня уже не раз жалили пчелы. Рассказывай, что у тебя на уме. И я обрисовала ему общий смысл, опустив детали, которые ему совсем не понравились бы. Он слушал весьма сосредоточенно, а потом сказал: — Да, действительно. А у нас даже нет перчаток, не говоря уже о сетке, которой принято закрывать лицо. Вопрос только в том, насколько велик рой и как сильно они разозлятся, если их потревожить? — Да, все дело именно в этом. Ты можешь придумать что-нибудь получше? Влад вздохнул и покачал головой: — К сожалению, Кайра, не могу. — Тогда я начну? Он коротко кивнул, но я видела, что мой план его не слишком вдохновляет. Ну, если откровенно, то и меня тоже. — А чем займешься ты, пока я буду собирать сласти? На его губах появилась особенная улыбка. — Я что-нибудь придумаю, — заверил меня Влад. Нам следовало не высовываться. Постепенно собирая информацию, не исключено, что, рано или поздно, мы бы во всем разобрались. Может быть. Так я размышляла, когда вышла из голубого дома и телепортировалась к себе, чтобы разными способами досадить сразу нескольким людям.Следующие два дня, как и ожидалось, не доставили особого удовольствия — мне не нравились почти все люди, с которыми пришлось беседовать, да и они не питали ко мне добрых чувств. К тому же они не могли или не хотели сообщить что-либо полезное — но в конце концов мне удалось заполучить действительно важную информацию. Я постаралась ее хорошенько запомнить, ведь псионическое общение с Владом, пока он носит Камень Феникса, невозможно. Так что приходилось ждать следующей встречи, которая могла произойти завтра или послезавтра, — тут все зависело от того, чем завершится сегодняшний день. Когда я закончила задавать неприятные вопросы неприятным людям, что случилось к середине второго дня, то захватила с собой необходимые инструменты и приготовилась заняться тем, что умела делать хорошо. Мы с Владом в прошлом не раз сравнивали наши ремесла, обнаруживая в них много общего. В частности, нам обоим требовалась тщательная подготовка, а кроме того, мы оба хорошо знаем, как опасна излишняя торопливость. Беда состояла в том, что события развивались слишком быстро, и меня не оставляло предчувствие, что в дальнейшем все пойдет еще стремительнее. Да, мне совсем не нравилась спешка, но тут я ничего не могла изменить. Взяв из дому все, что могло понадобиться, я провела остаток дня, перемещаясь по Адриланке и пытаясь получить сведения, в которых нуждалась, чтобы провернуть это дело. Я пожалела, что у меня нет своего Лойоша, с которым можно было бы поделиться заботами и тревогами. Влад рассказывал, как Лойош несколько раз спасал ему жизнь. Иногда подсказывал, как найти выход из трудной ситуации, или помогал завершить колдовское заклинание. Но мне всегда казалось, самая главная его заслуга состоит в том, что Лойош дает Владу возможность пожаловаться на трудности. Глупо плакаться в жилетку себе самой, поэтому я этого никогда не делаю. Уже смеркалось, когда я собрала все, что требовалось. Мне понадобилось почти четыре часа, чтобы изучить ситуацию, посылая проклятия по поводу недостатка информации, наметить пути отхода, запасные варианты, но я прекрасно понимала, что все предосторожности могут оказаться напрасными, если я совершу ошибку. Впервые за многие годы я вдруг подумала о том, как будет стыдно, если меня поймают, потому что сейчас — уже и не припомню, когда в последний раз возникала аналогичная ситуация — следовало признать, что такой исход вполне возможен. Я выругалась и перенеслась в Императорский дворец, в Крыло Орки. Фраза «вломиться в Императорский дворец» в течение длительного времени употреблялась среди моих знакомых как синоним чего-то невозможного: «Спорить с атирой по философским вопросам? С тем же успехом можно вломиться в Императорский дворец». Завораживающая фраза, обретающая значение и смысл лишь применительно к первым дням Империи — тогда весь дворец состоял из ядра, которое теперь называется Императорским Крылом. Сегодня проникнуть в Императорское Крыло не составляет никакого труда: вы можете просто войти внутрь через большинство дверей. Важнее другой вопрос — в какое место Императорского дворца вы хотите вломиться? И конечно же, для чего? В любом случае я «вломилась в Императорский дворец», войдя в Крыло Орки. Я надела красивый серый плащ джарегов с элегантной черной бахромой и капюшоном на случай холодной погоды, одеяниенастолько свободное, что под ним легко поместились все мои инструменты. По дороге я вежливо кивнула усталому охраннику. Так, посмотрим. Первый, второй, третий коридор налево, вверх по лестнице, потом по коридору до статуи. Долгий путь. Однако проклятой статуи Морского лорда Грена не оказалось на месте; на сколько лет устарели мои данные? Ну, возможно, следовало свернуть здесь или здесь, и… да, кажется, я заметила место, где раньше стояла статуя. Хорошо. Теперь по другой лестнице, еще два поворота… прошло уже довольно много времени с того момента, как я встретила последнего человека. Орки привыкли напряженно работать в море; на суше же они стараются максимально сократить свое рабочее время. Здесь должны находиться еще два стражника, и я забеспокоилась, когда не увидела их на месте. Затаившись и подождав немного перед входом в министерство, я наконец услышала, как один из них делает очередной обход. Шаги были спокойными и неторопливыми, вскоре они удалились. Через девять с половиной минут я заметила, как приближается другой стражник. Спустя одиннадцать минут вернулся первый. Я провела в засаде еще полчаса, чтобы убедиться в том, что правильно отметила время, после чего двинулась дальше. Дверь в министерство закрывается на простейший замок, а сигнализация оказалась элементарной. Мне требовалось проникнуть в кабинет Шортисла, и я потратила большую часть отпущенных самой себе семи минут на изучение охранной сигнализации. Затем вернулась на прежнюю позицию, дожидаясь возвращения стражников. Во второй раз у меня ушло только пять минут на окончательную проверку сигнализации, минута на ее нейтрализацию и еще около двадцати секунд на то, чтобы проскользнуть внутрь, закрыть за собой дверь и снова запереть. Затем я восстановила сигнализацию — вдруг стражники пожелают ее проверить. Дальше следовало подложить тряпку под дверь, чтобы никто не заметил просачивающейся изнутри полосы света. Покончив с последней мерой предосторожности, я огляделась. Внутри кабинета оказалась дверь с маленькой симпатичной табличкой «Документация». Если Шортисл вовлечен в какие-то сомнительные дела — или даже если он абсолютно чист, — он никого не подпустит к финансовым документам Империи, поэтому я не собиралась торопиться. Сначала решила все тщательно проверить. В первую очередь я изучила дверь, пол и потолок, пытаясь найти очевидные ловушки, — безуспешно. Затем внимательно осмотрела замочную скважину, но и здесь не заметила ничего хотя бы отдаленно напоминающего тревожную сигнализацию. Теперь нужно было попытаться уловить присутствие волшебства — оказалось, что его здесь полно; и никаких хитростей. Может быть, Шортисл установил двойную систему безопасности? То есть охранная система сработает, когда я буду ее изучать? Ну, я легко обнаружила щупальца заклинаний, опутывающих реальный мир словно обрывки паутины. Всякому, кто когда-либо входил в темную запущенную кладовую, знакомо это ощущение. Я могла бы проскочить, не задевая их, но что, если паутина не покинута? Паук узнает, где я нахожусь, и если кто-то следит за пауком, тайна моего появления здесь будет раскрыта. О маленький паучок, у тебя есть зубы, не так ли? И кто-то за тобой присматривает? Ну и пусть, маленький паучок, — найди меня, если сможешь. Ведь я знаю паутину лучше тебя и пошлю своего собственного паучка, твою полную копию, он будет действовать совсем как ты — и проглотит тебя, а потом останется сидеть на твоем месте, толстый и довольный, а тот, кто за тобой следит, ничего не заметит. Я передохнула пару минут, перед тем как двинуться дальше. Быстро устаешь, когда приходится использовать волшебство пропорционально сложности заклинания, а не затраченной на него энергии. Боюсь, что Влад этого не понимает, поскольку он до сих пор сравнивает волшебство с колдовством — искусством, которое мне никогда не постигнуть. Почувствовав себя лучше, я воспользовалась приспособлением, позволившим мне недавно заглянуть внутрь банка и подготовиться к телепортации. За дверью я увидела довольно маленькую комнату, набитую шкафами — их оказалось без малого пятьдесят, — в каждом из которых, несомненно, хранилось множество важнейших финансовых документов Империи — то, что я искала, почти наверняка находилось там. Я осмотрела комнатку с максимальной тщательностью и приготовилась к телепортации. И только в самый последний момент остановилась. Что-то было не так. Я вновь приложила трубку к стене, расслабилась и еще раз посмотрела внутрь. В комнате царил абсолютный мрак, и я не захотела рисковать, зажигая свет, пока не буду уверена в том, что они не в силах его засечь, поэтому применила заклинание, которое позволяет видеть в темноте. Задача оказалась весьма непростой — очень трудно различать предметы, которые находятся рядом. Они сливаются друг с другом — таковы особенности магического зрения. И все же мне удалось разглядеть нечто странное рядом со шкафчиками возле стены. Я проверила еще раз и убедилась, что здесь нет других следов волшебства, кроме тех, которые я уже успела нейтрализовать, из чего следовало, что если передо мной и сигнализация, то не магическая. Конечно, у меня не было никаких оснований считать этот странный предмет сигнализацией — однако я никак не могла понять, чем же он является: не шкаф, не ручка и не чернильница… Я уже почти уговорила себя забыть о нем, но нельзя дожить до моего возраста, не научившись доверять интуиции, поэтому я продолжала разглядывать неясные очертания. Если потолки в комнате такие же, как здесь, то шкафы достигают почти восьми метров в высоту. Стоящий на полу предмет имел высоту около двух метров (когда пользуешься магическим зрением, иногда бывает очень трудно установить масштаб — можете сами попробовать) и больше всего напоминал небольшой гонг — с круглой тарелкой, расположенной внутри тонкой рамы из проводов, к которой каким-то образом был приделан миниатюрный молоточек. Мне никак не удавалось оценить толщину странного устройства. Я сомневалась, чтобы оно и в самом деле служило гонгом, но его, назначение продолжало оставаться для меня тайной. Если это магическое приспособление, значит, я растеряла все свое мастерство, а если нет, то для чего оно служит? Можно ли использовать колдовство для создания сигнализации? Я считала, что нет. Связаться с Владом у меня не было никакой возможности, а к Коти я не хотела обращаться, потому что она начала бы задавать вопросы. Нет, колдовство тут ни при чем. К тому же я сомневалась, что Шортисл станет нанимать колдуна. Скорее всего это что-то совершенно безобидное и когда я разгляжу его как следует, посмеюсь над своими страхами. Вот только тревога меня не покидала. Ну даже если это сигнализация, она должна быть связана с неким устройством, или включать ловушку, или издавать громкий звук — что-нибудь. И если связь не является магической, значит, она физическая. Кажется, от предмета куда-то тянется проволока? Я продолжала всматриваться, изо всех сил напрягая зрение, и… Да, вот. Провод, или струна, уходил от непонятного предмета по направлению к потолку. Может быть, все-таки тревожная сигнализация? Если да, то как она работает? Что должна засечь и как отреагирует? Как она пошлет магический импульс по струне, если рядом нет никакого волшебного устройства? Я вдруг представила себе артефакт, который ничего не делает и установлен здесь только для того, чтобы ни один уважающий себя вор не осмелился забраться внутрь, не выяснив предварительно, как он работает. Эффективное средство устрашения, но я подозревала, что в этом предмете содержится нечто большее. Ну что может произойти, если я телепортируюсь в комнату? Ничего. Я окажусь там, может быть, рядом со странным устройством, а может быть, и нет, но оно в любом случае не сумеет меня засечь, поэтому… Не торопись, Кайра. Что происходит, когда кто-то телепортируется в помещение? Примерно то же самое, что происходит, когда кто-то открывает дверь и входит: воздух приходит в движение — совсем немного, когда открывается дверь, чуть больше, когда вы материализуетесь после телепортации. И если похожая на гонг штука очень тонкая, то даже легкого движения воздуха окажется достаточно, чтобы молоточек ударил по тарелке. А поскольку от нее идет металлический провод, то он в состоянии передать звук или вибрацию куда-нибудь во дворец, где может стоять усилитель, и кто-то где-то узнает, что в комнату проникли посторонние. Я бы присвистнула, если бы не боялась нарушить тишину. Я столкнулась с чрезвычайно хитрым устройством; именно такую штуку могли придумать орки. Оставалось только удивляться, почему ничего подобного не изобрели много лет назад: простое, изящное решение, к тому же его почти невозможно заметить. Почти невозможно. Хитрость состоит в том, что я не просто хорошая воровка — я лучшая воровка в Империи. Я потянулась пальцами волшебства в комнату и ощутила металл тарелки. Теперь будь особенно осторожной, Кайра. Не позволяй этим хвастливым мыслям отвлечь себя: ты лучше всех именно потому, что умеешь быть осторожной и терпеливой. Действуй постепенно и… Мне удалось обезвредить устройство. Я сделала глубокий вдох и телепортировалась в комнату. Ничего не произошло, все застыло в неподвижности. Я еще раз повторила проверку на присутствие волшебства, после чего зажгла свет и принялась за изучение финансовых документов Империи. Здесь находились, как и следовало ожидать, самые свежие отчеты. Остальное хранилось иным способом, известным только волшебникам Дома Лиорна и архивариусам Дома Орки, впрочем, мне требовались именно текущие документы. Я представила себе расположение бумаг в шкафах — все они были помечены номерами или символами, понятными для тех, кто здесь работает. Где-то существовал путеводитель, содержавший ключ ко всем этим обозначениям, который помог бы мне разобраться в их системе, но у меня не имелось ни малейших способностей к архивному делу. К счастью, мне этого не потребовалось. Я взяла первую попавшуюся стопку документов, убедилась, что в ней нет ничего интересного, и положила ее на место. Перейдя к следующему шкафу, повторила ту же операцию. А потом еще и еще — так продолжалось до тех пор, пока я не просмотрела около двух сотен стопок расписок, счетов, накладных и других таинственных документов. Покончив с этим, я выскользнула из комнаты, предварительно уничтожив все физические следы своего присутствия. Затем заперла дверь и очень осторожно активировала систему проволочной сигнализации. Она не отреагировала на мои действия. В качестве заключительного шага я заставила своего метафорического паука выплюнуть на волю проглоченного собрата. Затем я нашла письменный стол Шортисла — он оказался самым большим в кабинете. Повсюду на глаза попадалось его имя, написанное на табличках, закладках и бумагах. Здесь я могла рассчитывать на успех, если, конечно, Шортисл действительно участвовал в афере и если он оставил на виду свидетельства своих преступлений. Впрочем, я не слишком рассчитывала на удачу, но решила, что беглый осмотр не повредит. Система охранной сигнализации оказалась волшебной и не слишком эффективной, из чего следовало, что хозяин ничего не скрывает — во всяком случае, в своем столе. Я сняла защиту, вскрыла замки и просмотрела содержание ящиков. Как и следовало ожидать, мне не попался на глаза листок с записью: «Сегодня я получил крупную взятку от Воннит в обмен на разрешение закрыть ее банк и сбежать со всеми деньгами, которые ей удалось собрать». Ну ладно. Больше всего меня разозлило, что в его столе оказалось два маленьких потайных отделения, мне пришлось потратить уйму времени и сил, чтобы их вскрыть, но оба были совершенно пустыми, даже записочки от любовницы не нашлось. Я посчитала это личным оскорблением. Закончив изучать стол, я вдруг поняла, как сильно устала. Наступила самая опасная фаза операции: когда все закончено, ты утомилась, но все прошло успешно. В такие моменты очень трудно сохранять прежнее внимание и соблюдать необходимую осторожность. Именно в самом конце многие допускают мелкие оплошности, которые приводят к поимке или позволяют следователям выйти на след вора. Я заставила себя двигаться медленно, уничтожая все следы своего присутствия, как волшебные, так и вполне земные. Затем постаралась учесть расписание движения стражников (судя по их походке, они успели смениться) и только после этого решилась открыть последнюю дверь. Даже после того, как выбралась из министерства финансов, я старательно избегала мест, где было много народу, выбирая самые глухие коридоры дворца. Прошло еще без малого два часа, пока я вышла на свежий воздух через Крыло Йенди (исключительно ради того, чтобы дать его обитателям пищу для размышлений) и телепортировалась домой, где сразу же налила себе бокал того самого вина, которым меня угощала Воннит. Выпив его залпом, я забралась в постель и несколько часов проспала таким сладким сном, что мне почти ничего не снилось, если не считать паучков, которые зачем-то звонили в гонги. На следующее утро я проснулась, завершила свой утренний туалет и позавтракала свежим ореховым хлебом, кукурузным пирогом и кофе в восточном стиле (Влад говорит, что, на его вкус, он слишком горький), а затем телепортировалась обратно в Норпорт. Мне довольно быстро удалось найти большую таверну возле ратуши, я уселась за свободный столик посреди зала и заказала кляву, намереваясь пить ее до тех пор, пока что-нибудь не случится. Иными словами, я выступила в роли приманки. Я надеялась, что мне удалось заставить забеспокоиться Шортисла или кого-нибудь еще в его офисе. Проделав определенную работу, он — или кто-то другой — сумеет установить, что у них побывала незваная гостья по имени Кайра Воровка (хотя никто не сможет этого доказать). Я рассчитывала узнать что-нибудь полезное от того, кто покажется здесь, чтобы предпринять ответные действия. Меня бы удивило, если бы пришлось просидеть за столиком в таверне больше двух дней. Об этой части плана Влад ничего не знал, потому что он обязательно захотел бы принять участие. Я имела все основания считать, что выпутаюсь даже из самых серьезных неприятностей, но если рядом со мной появится темпераментный убийца, чей клинок часто работает быстрее, чем голова, то я смогу обезопасить себя от нескольких сомнительных ситуаций, потеряв взамен немало важной информации. К тому же Владу моя идея наверняка не понравилась бы. К полудню мне надоела клява, поэтому я переключилась на «матросский эль», как называют его в Норпорте, или «штормовой напиток» — если вы заказываете его в Адриланке, — иными словами, очень темный эль с небольшим количеством имбиря. Пойло довольно крепкое, так что я могла сделать вид, что у меня ленч. Я чувствовала себя уязвимой, сидя за центральным столиком, — оставалось надеяться, что не придется ждать слишком долго. Я прикончила кружку матросского эля и заказала следующую, раздумывая, не взять ли чего-нибудь поесть. Мимо открытого окна проходили люди и часто заглядывали внутрь — так поступают все, когда видят таверну; возможно, кто-то из них меня заметил. Я потерла глаза. Один раз мне показалось, что я видела проходившую мимо Деверу, но, даже если мне не померещилось, она меня не узнала, впрочем, что ей здесь делать? Я выпила еще немного матросского эля. Он начинал мне все больше нравиться. В зал вошли двое джарегов, направились прямо к моему столу и уселись за него. Голова-Воронка и Насмешник, которых я видела в офисе Безжалостного во время последнего визита. Такого развития событий я не ожидала. Голова-Воронка сказал: — Безжалостный хочет вас видеть. — Хорошо, — ответила я. — Прямо сейчас? — Если вы не против. Я оставила эль недопитым — ужасный поступок — и встала. Они пристроилась по бокам от меня, как только мы вышли из таверны. У каждого имелась шпага, а у Головы-Воронки, который оказался справа, я заметила длинный кинжал, спрятанный в левом рукаве. Не сомневаюсь, что у каждого в запасе имелось множество вещей, которые им абсолютно не помогли бы, не пожелай я их сопровождать, но джареги об этом не догадывались. Голова-Воронка спросил: — Будем телепортироваться? — Я бы предпочла пройтись пешком, — ответила я, поскольку не люблю, когда меня телепортируют незнакомые люди. — Это пара миль, — напомнил он. — Сегодня прекрасный денек, как раз для прогулки. — Хорошо. Больше мы не разговаривали. Когда мы проходили через лавку, Дор постарался не попасться нам на глаза, и вскоре Голова-Воронка уже стучал в дверь офиса Безжалостного: — Она здесь, босс. Послышался невнятный ответ, Голова-Воронка открыл Дверь и жестом предложил мне войти. Я прошла мимо, задержавшись только для того, чтобы протянуть ему его кинжал. — Ты, кажется, обронил это, — сказала я. Он бросил на меня свирепый взгляд, на который я ответила улыбкой, и схватил оружие. Прикрыв дверь, я уселась на единственный стул и спросила: — Что случилось, Безжалостный? Зачем ты меня позвал? Похоже, Безжалостный не знал, как ему реагировать на мое обращение с его подручным; в конце концов он решил сделать вид, что ничего не заметил. — Я за тебя волнуюсь, — заявил он. — В самом деле? — За тебя и из-за тебя. Я ждала. — Да, — продолжал он, — ты проявляешь интерес к смерти Файриса, и кое-кто выражает неудовольствие. — Кое-кто? — переспросила я. Он покачал головой: — Ты же знаешь, Кайра, я не могу назвать имен. — Тогда что ты хочешь мне сказать? Он пожал плечами. — Забудь об этом деле или веди себя максимально осторожно, вот и все. — А что ты сам? — Я здесь абсолютно ни при чем, — ответил он. — Просто до меня дошли слухи, что ты прихватила какие-то бумаги в офисе некоего орки во дворце, и орки со связями в Организации хотят, чтобы ты пошла поплавать. Я подумал, что тебя следует поставить в известность. — А ты не заинтересован в том, чтобы я отступилась? Он покачал головой: — Нет. Я уже сказал, это не моя игра. Я просто хочу, чтобы ты соблюдала осторожность, понимаешь? — Да, — сказала я. — Ну, спасибо. Что-нибудь еще? — Нет. — Ладно. Тогда до встречи. Я встала и вышла. Никто не пытался меня остановить. Я была рада, что Безжалостный больше не стал спрашивать о Владе, потому что ненавижу лгать друзьям. Я поспешила к Ужасному Голубому Домику, чтобы рассказать Владу обо всем, что произошло. Утро уже давно закончилось. Малыш выбежал из дома, и пришлось потратить некоторое время, чтобы возобновить наше знакомство и развеять его подозрения, после чего я вошла в дом. Гвдфрджаанси сидела за столом рядом с Владом. Савн расположился на стуле, который стоял напротив очага. Когда я вошла, мальчик оглянулся, что застало меня врасплох. — Привет, Савн, — сказала я, но он ничего не ответил, отвернулся и принялся снова смотреть на огонь. — Добрый вечер. — Теперь я обращалась ко всем остальным. — Я вижу, у него улучшение. — Да, — подтвердил Влад. Гвдфрджаанси кивнула в качестве приветствия и предложила мне чаю — я отказалась. С некоторым удивлением и удовольствием я отметила, что у Влада нет свежих ран. Он пил кляву, и по тому, что в его глазах не осталось ни капли сна, я поняла — это уже не первая чашка. А вот Лойош крепко спал рядом с Ротсой, что необычно для джарегов, редко засыпающих посреди дня. — У меня появилась кое-какая информация, — сказала я. — У меня тоже, — отозвался Влад. — Чью историю послушаем сначала? — Твою, — предложил Влад. Я уселась за стол рядом с ним. Гвдфрджаанси встала и пересела к Савну — у меня сложилось впечатление, что она не хочет ничего знать о нашем расследовании. Пожалуй, решила я, здесь ее не в чем упрекнуть. — Тебе удалось? — спросил он. — Разозлить пчел? Да. — Расскажи. — Хорошо. На сей раз я выдала краткое описание своего путешествия во Дворец, поскольку мне совсем не хотелось, чтобы он узнал подробности моего визита в офис Шортисла, но все остальное изложила довольно подробно. Я коротко упомянула ту часть своих приключений, когда я играла роль приманки, но заметила, как он недовольно нахмурился, и сразу же перешла к описанию разговора с Безжалостным. Прежде чем Влад успел начать задавать вопросы, я принялась подводить итоги своей деятельности за последние два дня. — Мне удалось найти двоих, Влад. Точнее, троих, но один отказал Файрису в кредите только потому, что ему не понравился его запах, поэтому он ничем не смог нам помочь. А вот двое других провели серьезную проверку. — А сколько оказалось таких, кто ничего не стал проверять? — Много. Файрис умел располагать к себе людей. Влад кивнул: — Хорошо. Те, кто все-таки решил проверить, — что им удалось найти? — Что он прекрасно умел располагать к себе людей. На лице Влада промелькнула быстрая улыбка. — Так, что еще? — Влад, он не имел ничего. Куча бумаг, но все его предприятия стоимостью около шестидесяти миллионов империалов… На лице у Влада появилось изумление. — Совершенно верно, — продолжала я. — Шестьдесят миллионов империалов. Шестьдесят миллионов империалов кредитов расходовались на оборудование офисов, рекламу, покупку других компаний, которыми он не умел управлять, поэтому они уходили на уплату долгов в течение десяти или двадцати лет — а в основе всего лежал контракт на строительство пяти военных кораблей для Императорского флота. Он так никогда и не был выполнен. — Дом Орки, естественно, — сказал Влад. — Конечно, Императорский флот. — Интересно, — задумчиво проговорил Влад. — Что? — Интересно, почему серьезные банки вообще давали ему деньги. Я понимаю, как ему удавалось убедить джарегов, но… — А ты уверен, что такие банки действительно существовали? Мы знаем о Воннит, но что нам известно об остальных? — Я расскажу тебе, — пообещал Влад. — Хорошо. Все в целом прекрасно укладывается в схему. Становится понятно, почему кредиты выдавались под банковский процент, а не под такой, который берут джареги. — Не шутишь? — Ничуть. — Любопытно. Может быть, кредиты джарегов шли через банки? — Он развел руками. — Или наоборот. Я кивнула. — В конце концов, не имеет значения, — продолжал Влад. — Значит, джареги глубоко завязли в этом деле? — Очень многие, Влад. Вплоть до членов Совета. — А разве кто-нибудь из твоих приятелей не пытался обнародовать правду о Файрисе? — Один из них попытался предупредить своих близких друзей, но никто не стал его слушать. У второго, судя по всему, друзей не оказалось, и он решил, что таким образом избавится от конкурентов. Кстати, он совершенно прав — многих серьезных людей ждет разорение. Гвдфрджаанси встала и вышла на улицу — наверное, до нее долетали обрывки нашего разговора. Малыш посмотрел ей вслед, помахал хвостом, но решил остаться и послушать. Влад обдумал мою последнюю фразу и сказал: — Значит, между Файрисом и джарегами существовала бесспорная связь, но… как он сумел заключить контракт с Императорским флотом после того, как дважды разорился? — Да, — кивнула я, — хороший вопрос. Поскольку становится ясно, что в дело вовлечена и сама Империя. Но я не знаю ответа. Каким-то образом ему удалось кого-то в чем-то убедить. — Угу, — проворчал Влад. С минуту он молчал, потом заявил: — И этот кто-то все испортил и попытался замести следы. Я думаю… да, боюсь, все сходится. — Что сходится? — Вот что, я думаю, произошло — нет, пожалуй, сначала я расскажу тебе, что делал в последние два дня, и мы посмотрим, сумеешь ли ты прийти к аналогичным выводам. — Ладно, — сказала я, — внимательно тебя слушаю.
Последние комментарии
5 часов 25 минут назад
6 часов 39 секунд назад
6 часов 53 минут назад
6 часов 58 минут назад
7 часов 9 минут назад
7 часов 22 минут назад