Мемуары мессира Д'артаньяна. Том II [Эдуард Глиссан] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (156) »
ТОМ II МЕМУАРЫ МЕССИРА Д'АРТАНЬЯНА КАПИТАН ЛЕЙТЕНАНТА ПЕРВОЙ РОТЫ МУШКЕТЕРОВ КОРОЛЯ, СОДЕРЖАЩИЕ МНОЖЕСТВО ВЕЩЕЙ ЛИЧНЫХ И СЕКРЕТНЫХ, ПРОИЗОШЕДШИХ ПРИ ПРАВЛЕНИИ ЛЮДОВИКА ВЕЛИКОГО
ЧАСТЬ 1
Принц де Конде
Мир, купленный такой ценой, породил множество льстецов, превозносивших не только его великие свершения на войне, но возносивших до небес, что бы он ни делал вообще; таким образом все, что в нем было хорошего, странным образом смешалось с откровенно плохим и превратило его в настолько надменного человека, что редкие люди, да еще с большим трудом, могли его выносить. Кардинал особенно не мирился с его высокомерием. Его Преосвященство, видя, как дорого он хотел продать ему помощь против Парижан, хотя и не имел у них уже тех милостей, на какие претендовал, жаловался на это Королеве, а она, в свою [2] очередь, вовсе не была довольна тем количеством благ и привилегий, что тот же самый Принц требовал во всякий день от нее для своих Ставленников. Он даже пожелал, чтобы Его Величество позволил вход его Советникам к Принцу де Конти; это послужило явным доказательством того факта, что когда этот последний предложил свои услуги Парламенту, или это было уговором двух братьев, или же они договорились позже, дабы заставить себя больше бояться.Принц и Кардинал.
Эта милость, как и множество других, каких он требовал для Герцога де Лонгвиля, женившегося на его сестре, весьма не понравились Королеве; она находила, что бунт, куда устремились Принц де Конти и Герцог, был достоен соответствующего вознаграждения. Наконец, так как при Дворе принято делать точно такую же милую мину, когда хотят погубить персону, или с таким же очарованием делают ему что-то хорошее, Кардинал с одинаковой физиономией улыбался тому, кому он думал оказать невероятную милость, либо же подстроить самую страшную подлость. Он подстрекал Принца четыре или пять раз устраивать застолья вместе с ним буквально каждый месяц, и так как тот любил пирушки и увлекался ими с начала и до печального конца, Его Преосвященство делал вид, будто пьет, лишь бы раззадорить его еще больше. Этот Министр знал, что в таком положении человек не очень-то в состоянии контролировать себя, и он может вырвать у него именно ту мысль, какая ему была нужна. Он недурно в этом преуспел; Месье Принц, ничего не опасавшийся, как-то раз разгулявшийся не на шутку, потребовал от него присутствия Герцога д'Орлеана, кто был бы на этом празднике, не испугайся он Парижан, слишком нагнавших на него страху; если уж говорить всю правду, он дрожал не первый день; честно говоря, он трясся не раз в день Баррикад, по крайней мере, бледнел, и настолько, что если бы слышали причину, нетрудно было бы догадаться, какая с ним произошла неприятность. [4] Ничто не удержало бы Принца от более язвительных насмешек, если бы он не побоялся от Министра более прямых действий. Он поговорил с Королевой, как с единственной персоной, способной пролить бальзам на его раны. Королева заметила с печалью, что Месье Принц далеко не был доволен милостями, получаемыми каждый день от Его Величества; он вновь начал претендовать на ранг Адмирала Франции. Он давно претендовал на это, как на нечто, принадлежащее ему по полному праву; Кардинал отвечал ему, что когда бы эта должность и в самом деле принадлежала ему, он обязан был бы от нее отказаться в силу множества благ, уже полученных им от Двора; он посмел ответить ему, что заслуги, недавно оказанные им, достаточно говорят в его пользу, а если кого-нибудь и можно назвать неблагодарным, их репутации достаточно красноречивы по этому поводу. Столь заносчивое поведение окончательно поставило этого Министра в странные отношения с ним, и так как он был из страны, где бытует пословица: Passato perucolo il gabato del Santo, то есть, на добром французском: «Ни капельки не заботятся больше о Святом, к кому взывали, надеясь, что он поможет в нужде», он решил его погубить, желая, однако, поставить его на такое место, где он будет целиком и полностью зависеть от него. Королева, начинавшая безгранично доверять этому Министру, смотрела на все отныне, так сказать, его глазами, и очень скоро начала разделять его чувства и отношения. Они поклялись между собой в гибели Принца, и никто и никогда не видел в ней такого совокупления ненависти и доверия; насколько они доверяли ему только что, настолько же, уверившись в собственной безопасности, они постарались сделать ему как можно больше зла. Не было ни единого человека, не осознававшего, что мир, заключенный с Парижанами, был настолько непрочен, что мог быть разорван во всякий момент, правда, было бы довольно вырвать из их Рядов их Шефов, какими [5] они могли манипулировать для разжигания нового бунта; но уже совсем некстати в Совете было решено арестовать одновременно Принца де Конти, Герцога де Лонгвиля, и в то же время взять под стражу Принца де Конде. Два правительства, вне зависимости от их близости к- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (156) »
Последние комментарии
1 час 24 минут назад
2 часов 1 минута назад
1 день 15 часов назад
1 день 17 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад