Фиксер [Дженнифер Линн Барнс] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (97) »
Дженнифер Линн Барнс ФИКСЕР
Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО! Пожалуйста, уважайте чужой труд!
ГЛАВА 1
Насколько я могла судить, в жизни моего учителя истории было всего три радости: цитировать Шекспира, выискивать исторические неточности в телешоу и отчитывать Райана Уошберна. — Тысяча восемьсот шестьдесят третий год, мистер Уошберн. Разве так сложно запомнить? Авраам Линкольн подписал «Прокламацию об освобождении рабов» в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году. Райан был здоровяком. Он постоянно держался в тени, был немного стеснительным. Я понятия не имела, почему мистер Симпсон решил, что его стоит поставить на место — раз так семь. Но именно так проходили наши уроки истории: Симпсон вызывал Райана, снова и снова, пока тот не ошибался. А затем начиналось… Пока мистер Симпсон ругался, Райан не отводил глаз от столешницы, склонив голову так низко, что его подбородок касался ключицы. Сидя слева от него, я видела, как напрягаются его плечи, как на его шее проступает пот. Я сильнее сжала карандаш. — Куда подевался тот перспективный ученик, о котором мои коллеги постоянно болтают в учительской? — весело спросил у Райана мистер Симпсон. — У вас хватает фанатов в этой школе, мистер Уошберн. Разве могли все они ошибаться насчет ваших интеллектуальных способностей? Возможно, освобождение всех до единого рабов в этой стране просто не настолько существенно, чтобы ученик вроде вас запомнил дату этого события? — Простите, — пробормотал Райан. Его кадык вздрогнул. Внутри меня что-то сломалось. — Не всех рабов, — ровно произнесла я. Мистер Симпсон прищурился и перевел взгляд на меня. — Вам есть чем поделиться с классом, мисс Кендрик? — Да, — я давно потеряла южный акцент, с которым приехала в Монтану, когда мне было четыре, но привычка говорить не спеша всё ещё оставалась при мне. — «Прокламация об освобождении рабов», — неторопливо продолжила я, — освободила только рабов в Конфедеративных штатах. Остальные девятьсот тысяч рабов были освобождены лишь после утверждения тринадцатой поправки в тысяча восемьсот шестьдесят пятом. На подбородке мистера Симпсона дернулся мускул. — Дурак думает, что он умен, мисс Кендрик, умный же знает, что он глуп. В то утро я работала с пяти. А Райану всё ещё не удалось оторвать взгляд от парты. Я откинулась на спинку стула. — Мне кажется, леди слишком много заявляет.— Хочешь рассказать мне, почему ты оказалась здесь? — школьный психолог пролистала мой файл. В ответ на моё молчание она оторвалась от компьютера, сложила руки на столе и подалась вперед. — Я беспокоюсь, Тэсс. — Если вы о том, как мистер Симпсон издевается над самыми уязвимыми учениками, то я тоже беспокоюсь. Слова «издевается» и «уязвимыми» подействовали на психолога, словно криптонит. Она сжала губы в узкую линию. — И ты думаешь, что «неприемлемая дерзость», — она прочитала слова с написанной мистером Симпсоном записки, — это конструктивный способ выражения твоего волнения? Я решила, что этот вопрос был риторическим. — Тэсс, к этому времени в прошлом году ты была в команде по легкой атлетике. Идеальная посещаемость. Судя по всему, ты была довольно общительной. Не «общительной», а «довольно общительной». — Теперь ты засыпаешь на уроках, игнорируешь задания. В этом семестре ты пропустила уже пять дней, а он ведь начался меньше трех недель назад. Мне не стоило оставаться дома с гриппом, — тупо подумала я. Я позволила себе восстанавливаться два дня. А с моими пропусками, это было на два дня больше, чем я могла себе позволить. Мне не стоило открывать рот на уроке Симпсона. Я не могла позволить себе привлечь к себе внимание. К моей ситуации. Я это знала. — Ты ушла из команды, — психолог безжалостно давила на меня. — Ты больше не общаешься с одноклассниками. — У нас с ними нет ничего общего. Я никогда не была популярной. Но когда-то у меня были друзья — кто-то, с кем можно было сидеть за ланчем, кто-то, кто мог начать задавать вопросы, если бы подумал, что что-то не так. В этом и заключалась моя проблема. Сейчас друзья были роскошью, которую я не могла себе позволить. Если очень захотеть, совсем не сложно заставить людей от тебя отвернуться. — Боюсь, у меня нет другого выбора, кроме как позвонить твоему дедушке, — психолог потянулась за телефоном. Не надо, — подумала я. Но она уже набирала номер. Я сжала зубы, стараясь не реагировать. Я заставила себя дышать. Скорее всего, дедушка не ответит. На тот случай если он возьмет трубку и всё пройдет плохо у меня была припасена целая гора оправданий. Наверное, он только-только проснулся. Всё дело в новых лекарствах. Он не любитель телефонных
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (97) »
Последние комментарии
1 час 14 минут назад
1 час 25 минут назад
1 час 27 минут назад
1 час 33 минут назад
1 час 34 минут назад
1 час 37 минут назад