Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!] [Ричард Мартин Штерн] (fb2) читать постранично

Ричард Мартин Штерн Вздымающийся ад Ханс Хельмут Кирст Вам решать, комиссар!

Ричард Мартин Штерн Вздымающийся ад (пер. с англ. И. Тополь, И. Кубатько)

«Это самое высокое и самое современное здание в мире, вечный памятник человеческому гению, технике и предприимчивости. Это триумф цивилизации».

Гровер Фрэзи. Из речи на торжественном открытии «Башни мира».

«Это памятник Мамоне, создание неудержимой человеческой гордыни, вызов Господу.

Как это чудовищно, выбросить на строительство такого монстра столько средств, когда на земле столько еще болезней и даже голода!

Божий гнев нас не минует!»

Преподобный Джо Уилл Томас — журналистам.

«Показания свидетелей происшедшего и заключения специалистов настолько противоречивы, что тяжело, если не невозможно, определить, где искать правду об этой катастрофе».

Из официального отчета Комиссии по расследованию.

Пролог

Башня вздымалась, стремительная, чистая и сияющая, на высоту ста двадцати пяти этажей, считая от уровня улицы до ресторана на крыше. Над ним уходила острием к облакам радио- и телевизионная антенна.

По сравнению с двумя корпусами Всемирного торгового центра, которые стояли поблизости, Башня казалась стройной, тонкой и почти хрупкой. Но своими корнями она глубоко укрепилась в прочной скале, уходя на восемь этажей под землю, а ее заботливо рассчитанное ядро и внешние конструкции имели прочность закаленной стали.

Когда она будет полностью обжита, в ее канцелярии, студии и магазины войдет около пятнадцати тысяч людей; в день она сможет принять свыше двадцати пяти тысяч посетителей.

Ее коммуникации состоят из телефонных, радио- и телевизионных систем, которые работают в подземных этажах и охватывают напрямую или через спутники почти все полушарие.

Она может разговаривать сама с собой, этаж с этажом, от подвала и до сияющего шпиля.

Она вздымалась этаж за этажом, чудо, которое было видно всем.

Огромные краны поднимали стальные конструкции на нужные места и удерживали их там, пока не смолкал безумный грохот клепальных машин и не наставала тишина, свидетельствовавшая, что все закреплено; когда краны заканчивали работу на одном уровне, они начинали поднимать друг друга, как некие разумные чудовища, на новые места, где весь процесс повторялся.

Вместе с ростом каркаса в здание вплетались его жилы, нервы и мускулы: километры кабелей, труб, проводов, отопительные, вентиляционные и кондиционерные каналы, водопроводные и канализационные системы, — и всюду, всюду камеры и мониторы, по которым следили и контролировали внутреннее состояние здания, его здоровье и его жизнь.

Датчики передавали информацию о температуре, о влажности, о давлении и качестве воздуха; вычислительные машины обрабатывали данные, оценивали их и выдавали инструкции, продолжать так же и дальше или что-либо изменить.

В десяти верхних этажах, которые все еще освещены заходящим солнцем, температура выше, чем следует? Увеличить приток холодного кондиционированного воздуха.

Десять нижних этажей, оказавшихся в тени, остывают слишком быстро? Уменьшить приток охлажденного воздуха и к тому же открыть тепловую магистраль.

Здание дышало, управляло своими внутренними системами, спало, как спит человеческое тело: сердце, легкие, остальные органы работали под автоматическим управлением, и без устали пульсировали по нервам импульсы от мозга.

Основным цветом Башни был цвет старого серебра — стальной скелет покрывали плоские панели из оксидированного алюминия; все здание было пронизано десятками тысяч окон из дымчатого закаленного стекла.

Башня стояла на удачном месте и своей высотой доминировала в центре города. Колонны, достигавшие третьего этажа, образовывали у ее подножья полукруглые арки. Огромные двери вели в двухъярусные холлы к лифтам, которые находились в ядре здания, к лестницам, к эскалаторам и к магазинам, находившимся тут же.

Ее придумали, спроектировали и построили люди, относившиеся к ней иногда с любовью, иногда с ненавистью, потому что, как все грандиозные проекты, эта Башня быстро приобрела собственный характер и никто, близко связанный с ней, не мог обойтись без личного к ней отношения.

Очевидно, здесь существует обратная связь. То, что человек создает своими руками или разумом, становится частью его личности.

И вот Башня возвышалась там в свете утра, и ее вершины касались первые лучи солнца, пока весь город еще спал в сумерках; и тысячи людей, которые участвовали в ее создании и строительстве, никогда не смогут забыть этот день.