Тринадцать дней жизни [Александр Комаров] (fb2) читать постранично, страница - 4

сбегал из больницы...

– Да не, из какой больницы? — отмахнулся Мишка. — С закрытого этажа. У нас там палаты для смертельно больных детей: рак, СПИД, и тому подобное.

– Ты про детишек говоришь как про зеков каких-то, — нахмурился я. — Камеры смертников...

– Ну, Паш, не сгущай краски... Такова жизнь — кто-то рождается сильным и здоровым, а кто-то — слабым, больным уродом... Никто из врачей не хочет работать с такими детьми, точнее, никто не может проработать с ними достаточно долго, у нас даже график дежурств есть особый, чтобы привязанности не было, — Мишка вздохнул. — Впрочем, это мало помогает... — А потом он сказал фразу, которая словно что-то перевернула в моей голове, заставила меня изменить собственное отношение к жизни... Он сказал: — Приходишь каждый раз на такое дежурство, на тебя с несбыточной надеждой глядят десятки детских глаз... и ни одного знакомого лица.

Я вспомнил, как смотрел на меня Алёша, было в его взгляде что-то особенное, что-то непонятное мне, взрослому человеку. Я вздохнул и поднялся из-за стола:

– Ладно, пойду, а то мы что-то засиделись.

– Давай, будь здоров! — Мишка пожал мне руку. — Смотри не заплутай опять.

Я кивнул, а сам подумал — а действительно, может быть, мне заплутать? Забрести случайно в тот коридор и ещё раз, на прощание, взглянуть на Алёшку... Впрочем нет — мальчик, наверное, уже спит... Я взялся за ручку двери, в глазах мелькали чёрные точки, что-то тяжёлое давило на моё сердце изнутри, даже дышать стало сложно. Я замер на секундочку. Рука как будто одеревенела, никак не решаясь повернуть кругляш дверной ручки.

– Ты что-то хочешь спросить? — заметил моё замешательство Михаил.

– Э... нет... то есть... да нет-нет-нет, — я замотал головой и толкнул дверь вперёд. Губы шептали какие-то ругательства. У меня было полное ощущение того, что утопающий протянул ко мне руку, а я вместо помощи плюнул ему в лицо... И всё-таки я сказал:

– Миш...

– Да?

– Я подумал... раз уж я сейчас без работы... ну, я мог бы взять Алёшку до конца недели... к себе... если это возможно.

Михаил не скрывал своего удивления, однако мне показалось, что он рад; это прибавило мне решимости.

– Паш, ты уверен?

– Уверен, — пробормотал я самым неуверенным голосом в жизни.

– Ну, ты даёшь! — восхищённо покачал мой друг головой. — Просто слов нет, молодец! Не ожидал!

– Да ладно, — отмахнулся я. — Чего тут особенного?

– Ну не скажи... Ладно, тогда жди в машине, я приведу мальчика.

– Что, прям сегодня? — удивился я. — А никаких административных проблем не будет?

– Паш, — Мишка снял очки и положил их в карман своего белого халата, — у этого Алёши нет ни родных, ни друзей, если он пропадёт, никто даже не заметит, его, считай, уже нет, по-любому.

Я нервно кивнул и быстро вышел из кабинета. Хотелось бежать, прыгать, лететь — я смог! Я смогу сделать это, я подарю ребёнку несколько дней нормальной жизни!...

На улице было тепло, лето как-никак, хоть уже и конец августа. Я достал из кармана пачку сигарет и закурил, меня всё ещё немного колотило, я как будто сделал глоток свежего воздуха после минутного пребывания в мутной грязной воде. Всё казалось каким-то нечётким, словно во сне. Никогда со мной такого не было...

Я сел в машину, покрутил радио, потом выключил — всё равно одна хренота. И тут вдруг на меня навалилась суровая реальность. Что-то я не то делаю, что-то не то... Наверное, я просто ненормальный — взять к себе домой чужого ребёнка, которого я впервые увидел полчаса назад. Мои мысли потянулись к ключу зажигания — уехать, уехать побыстрей! А как же Мишка?... А! Отмажусь, какая разница?... Но на меня вновь посмотрела совесть — глазами Алёшки. Я с тяжёлым вздохом откинулся на спинку сидения...

Мишка пришёл даже быстрее, чем я ожидал, — он тащил с собой инвалидное кресло... Этого ещё не хватало... За ним с плюшевым зайчиком под мышкой семенил сияющий от счастья Алёшка. Я открыл заднюю дверь.

– Залезай.

– Открой багажник, — попросил Мишка.

Я вышел из машины. Слава богу, кресло было складным и легко поместилось в багажнике моей старенькой «Ауди».

– Вот, возьми, — шепнул Мишка, протягивая мне коробочку с ампулами. — Это морфин — так, на всякий случай.

– Да брось ты! — отодвинул я его руки. — Я же всего на несколько дней... Да и уколы я делать не умею.

– Возьми-возьми... Да, и ещё, если что, не звони в скорую — сразу мне на мобильник.

Я понимающе кивнул... Хороший он человек, Мишка, сердобольный...

Остаток дня прошёл как в тумане. Помню только, как Алёшка перелезал из стороны в сторону, с восторгом наблюдая за проносящимися рядом горящими витринами супермаркетов и ресторанов. Я наблюдал за ним через зеркало заднего видения — мальчик казался таким счастливым, что мне даже пришла в голову одна интересная мысль — если эта его болезнь встречается раз на миллион, то кто же достоверно знает, что она настолько смертельная? Может быть, есть шанс у Алёшки, ведь всегда есть шанс, так?

День 2

Проснулся я с