Тринадцать дней жизни [Александр Комаров] (fb2) читать постранично, страница - 3

тут же испуганно опустил глаза.

– Ты всё неправильно понял, говорят по-другому: «Все сказки, написанные про злых колдунов, написали сами злые колдуны, чтобы в них никто не верил».

Алёшка пришёл в тихий восторг, и дальше мы шли молча, собственно, мы уже пришли...

– Явился — не запылился! — засмеялся Мишка, пожимая мой гипс. Я виновато заулыбался.

– Здравствуйте, Михаил Васильевич.

На лице моего старого приятеля появилась суровая гримаса:

– Алёша, а ты что здесь делаешь?! Опять сбежал?

Тот попятился назад.

– Нет, он был моим проводником по вашим ужасным лабиринтам, — заступился я за мальчишку.

– А ну-ка марш в кровать, и чтобы тут же заснул! — прикрикнул на него Михаил Васильевич, впрочем, без особой злости.

Алёшка посмотрел на меня вопросительным взглядом, я многозначительно кивнул, и он, сияя от счастья, застучал ножками по пустынному коридору.

– Славный мальчишка! — улыбнулся я Михаилу.

– Да, — устало вздохнул он. Уж кто-кто, а Мишка за свою карьеру врача такого насмотрелся, что и подумать страшно.

– Надо же, почки у него заболели, — отрешённо проговорил я, — с чего вдруг?

Мишка не ответил, воткнул в розетку старый кипятильник и полез в шкафчик за заваркой.

– Посмотрел я твои снимки, — сказал он, не оборачиваясь. — Всё у тебя там нормально, сможешь ты на своей гитаре играть, как раньше играл, даже ещё лучше... подай сахарницу... справа.

– А лучше-то почему? — с улыбкой спросил я.

– Ну как? Сейчас отдохнёшь, сил наберёшься...

– А, это да — устроил себе внеочередной отпуск, жаль только, за свой счёт.

– Куда подашься-то?

Я пододвинул к себе стул и аккуратно сел на него — в больнице даже мебель всегда какая-то чахлая.

– Ну, на этой неделе кое-какие дела улажу, и на дачу к своим махну.

– А они на даче? — спросил Михаил, усаживаясь за стол напротив меня.

– Да, у Ксюшки каникулы, а Танька в декрет ушла.

– Вот даже как? — приподнял брови Мишка. — Чего же ты молчал?

– Ну вот молчал, теперь говорю. — Я отхлебнул глоток чая и обжёг себе губы. — Неужели так сложно нормальные чашки купить?! — обозлился я. — Кружки — это допотопность.

Мой друг рассмеялся:

– Кто будет, пока не узнавали?

– Неа, Танька всем этим УЗИ не доверяет — боится.

– Я, конечно, не спрашиваю, кого ты хочешь...

– Разумеется. Я же футболист.

– Горе ты футболист, — он постучал пальцем по моему гипсу. Я изобразил надутое неудовольствие...

Мы болтали ещё минут двадцать, в основном о всякой ерунде, однако у меня никак не вылетал из головы этот Алёшка, жалко мне его было — ни семьи, ни крыши над головой. Наплёл я ему про каких-то волшебников, он будет с надеждой ждать непонятно чего, а я сам сейчас пойду домой, куплю блок Пилснера и растянусь перед телеком с нахальной мордой...

– Слушай, Миш... — неуверенно произнёс я.

– Денег, что ль, взаймы хочешь? — перебил он меня. — Извини, друг...

– Да не, я наоборот... в смысле... я вот что... это... ну, мальчик, Алёша...

– Ну-ну? — глянул поверх очков Михаил.

– Я подумал, там, если деньги на лекарства какие нужны... я бы мог подсобить, в разумных пределах... вот. — Я почувствовал, как у меня покраснели щёки — странно даже.

– Лекарства? — задумчиво произнёс Мишка. — Лучше игрушки ему подарить... хотя нет, игрушки растащат, лучше сладостей каких-нибудь, хоть что-то съесть успеет, пока не постреляют.

– А как же почки? — немного удивился я, хотя в медицине-то не особо разбирался.

– Какие почки? — резковато переспросил Мишка — я аж сам ощутил себя больным, стоящим перед строгим доктором.

– Ну, он сказал, у него почки больные, - слабость в ногах и всё такое.

– А-а... — уяснив что-то для себя, покачал головой Михаил. — Вообще-то ему осталось жить месяц... два, не больше.

Я почувствовал, как в груди тяжёлым колоколом бьётся моё горячее сердце. В глазах всё поплыло — как же это так? Не бывает такого... Вот он смеётся, говорит что-то, моргает глазками...

– У него не почки, у него другое, — раздался печальный голос Михаила откуда-то с другой стороны реальности. — У Алёши прогрессирующий паралич спинного мозга.

Я еле дышал... бедный малыш, как же такое с тобой случилось?

– Что-то я о такой болезни даже не слышал, — пробормотал я заплетающимся языком.

Мишка засмеялся — нехорошо так засмеялся, как-то очень нервно, противно.

– Ты знаешь, сколько всего не слышал? Тебе, Паш, что по телевизору показали, то ты и слышал, прости за каламбур.

– Но неужели... — я постарался взять себя в руки, — неужели ничем нельзя помочь? Он ведь вон — бегает вовсю, так неужели...

Михаил покачал головой:

– Такие болезни встречаются один раз на миллион, а может и реже, никто не выделит денег на исследование — это просто невыгодно.

Я почувствовал боль в правой, сломанной руке, — кулаки сжал от злости.

– Это просто отвратительно... Он хоть сам знает?

– Нет, конечно.

Но я и так понял, что задал глупый вопрос.

– Ты сказал, Алёша, — я с трудом выговорил имя мальчика, —