Аннабелла [Сильвия Эндрю] (fb2) читать постранично

Сильвия Эндрю Аннабелла

Глава первая

Лондон. Май 1819 г.

Карета на полном ходу свернула на Парк-лейн.^[1] Госс старался наверстать упущенное время. Аннабелла Келланд уцепилась за сиденье и закрыла от страха глаза, но тут же их открыла, так как не хотела ничего пропустить. По дороге сновали всевозможные экипажи, а публика была самая разная: джентльмены в двуколках и верхом, дамы в фаэтонах и ландо, уличные торговцы с корзинками и тележками. Грохот стоял оглушительный, особенно он поражал сельского жителя, привыкшего к пустынным дорогам.

Аннабелла с нескрываемым любопытством глазела на эту красочную и шумную картину. Еще несколько минут она может себе позволить быть Аннабеллой Келланд, впервые в жизни увидевшей Лондон. Когда же карета подъедет к дому леди Ордуэй, из нее выйдет Розабелла, молодая вдова Стивена Ордуэя, которая вернулась в Лондон, проведя месяц с семьей в Беркшире.

Аннабелла откинулась на подушки сиденья и постаралась выглядеть невозмутимой. Ей не пристало выказывать любопытство и удивление при виде громадного города: ведь ее сестра Розабелла провела в Лондоне шестнадцать лет и жизнь светского общества не может быть ей в новинку.

Итак, в течение последующих четырех-пяти недель, пока Розабелла поправляет здоровье в спокойной обстановке Беркшира, воспитанной в деревне Аннабелле придется освоить грациозные манеры и научиться сдержанности сестры. Это нелегко, но она справится. И все же так хочется побыть самой собой хотя бы последние несколько минут! И Аннабелла вновь уставилась на модно одетых людей, прогуливающихся в Гайд-парке.

Вскоре карета остановилась перед одним из самых больших домов, Госс спрыгнул с козел и открыл дверцу. Так вот он какой — дом леди Ордуэй на Верхней Брукской улице! Розыгрыш начался…

У Госса был озабоченный вид. Он бросал тревожные взгляды на окна.

— В чем дело, Госс?

— О, ничего особенного, просто я знаю, что полковник любит точность.

— Да? Качество, достойное восхищения. — С этими словами Аннабелла начала подниматься по ступеням. Все ее внимание было сосредоточено на величавом мужчине, идущем ей навстречу. Это, должно быть, дворецкий леди Ордуэй. Аннабелла замешкалась на секунду, потом смело сказала: — Добрый вечер, Уиткрофт. Какой чудесный выдался день!

— Добрый вечер, миссис Ордуэй! День действительно хороший. Надеюсь, вы не утомились в пути? — Морщинистое лицо дворецкого расплылось в улыбке, и Аннабелла немного успокоилась — первое препятствие было удачно преодолено. Уиткрофт прослужил в семье много лет и знал Розабеллу еще с тех пор, как она впервые приехала в Лондон. То, что у него не возникло и тени сомнения, ободрило Аннабеллу.

Она улыбнулась в ответ и сказала:

— Спасибо, путешествие было приятным. Как себя чувствует леди Ордуэй?

— Лучше, ее светлость ждет вас.

Аннабелла вошла в дом и огляделась, делая вид, что рада возвращению. Все было так, как она себе представляла. Просторный вестибюль, выложенный мрамором, слева — красивая лестница с колоннами, справа — дверь в прекрасном резном обрамлении, идущая в столовую, а прямо под лестницей — дверь в библиотеку. Лестница вела в гостиную. Комната леди Ордуэй тоже находилась наверху. Аннабелла уже собралась туда подняться, как услыхала отрывистый, но очень приятный бас:

— Уиткрофт, пришлите, пожалуйста, ко мне Госса. Я хочу поговорить с ним, пока он не ушел на конюшню.

Из библиотеки появился мужчина. Когда он приблизился, то у Аннабеллы перехватило дыхание. Он был красив, на вид лет тридцати, высокий и стройный, чисто выбритый, с черными, коротко подстриженными волосами. В твердо очерченной линии рта и волевом подбородке угадывалась решительная и собранная натура.

И это тот самый Джайлс Стантон, из-за жестокости которого заболела Розабелла? Не может быть!

Со слов сестры Аннабелла представляла себе пожилого служаку полковника, строгого и требовательного, который своей придирчивостью довел бедняжку Розабеллу до нервного истощения. Она ждала увидеть простое солдатское лицо с седыми бакенбардами и усами, но совсем не то, что предстало перед ее изумленным взором!

К счастью, внимание джентльмена было отвлечено Уиткрофтом, иначе он, несомненно, удивился бы, почему она на него так уставилась. У Аннабеллы ноги приросли к полу. Она ухватилась за колонну и не сводила глаз с этого элегантного мужчины, одетого в модный вечерний костюм. Красивый сюртук безупречно обтягивал широкие плечи, сорочка сияла белизной. На первый взгляд Джайлс Стантон не показался ей тираном: с Уиткрофтом он говорил властно, но спокойно.

Уиткрофт удалился, и Джайлс повернулся к Аннабелле:

— Добрый вечер, Розабелла. Я ожидал тебя раньше. Карета ведь была послана давным-давно. — Его голос сразу утратил свою теплоту. — Что с тобой? Язык проглотила? — Пока Аннабелла думала, что ей сказать, он раздраженно вздохнул и, не дожидаясь ответа,