Монтаж [Ричард Матесон] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Ричард Мэфсон Монтаж
Экран потемнел. Старик изнемог. Небесный хор зазвучал с кинематографических небес. Среди медленно плывущих розовых облаков полилась песня: «Вечное мгновение». Название совпадало с наименованием картины Зажегся свет Голоса резко оборвались, занавес опустился, помещение кинотеатра загудело, пластинка вновь заиграла «Вечное мгновение». Она выходила тиражом по восемьсот тысяч в месяц. Оуэн Краули остался сидеть в кресле, нога на ногу, небрежно скрестив руки. Вокруг — люди поднимались, потягивались, зевали, переговаривались, смеялись. Оуэн продолжал сидеть, уставившись на экран. Сидящая рядом с ним Кэрол встала, натягивая на себя шерстяную кофту. Она мягко напевала вместе с пластинкой: «И мозг твои, как часы, отстукивает вечное мгновенье». Она помолчала. — Милый? Оуэн что-то буркнул. — Пойдем? — спросила она. Он вздохнул. — Конечно. Сняв со спинки кресла пиджак, он пошел за ней, пробираясь к выходу, давя ботинками огрызки белых кукурузных палочек и обертки от конфет. У выхода Кэрол взяла его под руку. — Ну? — спросила она. — Что ты думаешь? На мгновение Оуэну показалось, что она надоедает ему этим вопросом уже в миллионный раз, что все время их знакомства они только и делают, что ходят в кино, не говоря уже о прочем глупом времяпрепровождении. Неужели они встретились два года, а обручились всего пять месяцев назад? У него было ощущение, что это продолжается целую вечность. — Чего там думать? — сказал он. — Самое обычное кино. — А я решила, что тебе понравится, — сказала Кэрол. — Ведь ты тоже писатель. Он шел за ней по вестибюлю. Они вышли последними. В буфете потушили свет, автомат с газированной водой был отключен. Тишину нарушал лишь звук их шагов — сначала по мягкому ковру, а затем по каменным плиткам пола. — В чем дело, Оуэн? — спросила Кэрол, когда они в молчании прошли весь квартал. — Они меня бесят, — сказал он. — Кто? — спросила Кэрол. — Кретины, которые ставят кретинские фильмы. — Почему? — спросила она. — Потому что они перепрыгивают через события. — Что ты имеешь в виду? — Возьми хотя бы того писателя, о котором снят фильм, — сказал Оуэн. — Он очень похож на меня: человек талантливый и энергичный. Но ему потребовалось десять лет, чтобы добиться признания. Десять лет. А что делают эти кретины? Прокручивают все за несколько минут. Несколько сцен, показывающих его угрюмо сидящим за столом, несколько кадров с часами: пепельницы, полные окурков, пустые чашки из-под кофе, гора рукописей. Какие-то лысые издатели, отрицательно качающие головами, какие-то ноги, идущие по тротуару, — и это все. Десять лет напряженного труда. Меня это бесит. — Но они вынуждены так поступать, — сказала Кэрол. — Иначе вообще невозможно показывать кино. — Тогда и жизнь должна быть такой же, — сказал он. — Ну, вряд ли тебе это понравилось бы. — Ошибаешься. Еще как бы понравилось, — ответил он. — С какой стати должен я корпеть над письменным столом и писать романы в течение десяти лет, если не больше? Почему бы не добиться признания всего за несколько минут? — Это будет не то же самое, — сказала она. — Вот это верно, — откликнулся он.Один час сорок минут спустя Оуэн сидел на кушетке в своей меблированной комнате, уставившись на стол, где стояла пишущая машинка и лежала наполовину законченная рукопись его третьего романа «Теперь — Гоморра». А почему бы действительно нет? Эта идея определенно привлекла его. Он твердо знал, что когда-нибудь к нему придет успех. Иначе не могло быть. Для чего же тогда он так много и упорно трудился? Но… в этом что-то есть. Мгновенный переход от тяжелого труда к успеху. Как будет здорово, если этот период можно будет уплотнить, сократить. Перепрыгнуть через события. — Знаешь, чего я хочу? — спросил он у целеустремленного молодого человека в зеркале. — Нет, — сказал человек. — Я хочу, — сказал Оуэн Краули, — чтобы жизнь была так же проста, как кино. Чтобы все трудности проходили, как в кадре, — разочарованными взглядами, пустыми кофейными чашками, пепельницами, полными окурков, говорящими «нет» издателями и шагающими ногами. Почему бы и нет? На бюро что-то щелкнуло. Оуэн посмотрел на стоящие там часы: 2.43 ночи. А, ладно. Он пожал плечами и лег в постель. Завтра он напишет еще пять страниц, а ночью отправится работать на фабрику игрушек. Один год и семь месяцев прошли незаметно. Затем, однажды утром, Оуэн проснулся, спустился вниз за почтой и вынул из ящика то самое письмо:
«Мы счастливы сообщить вам, что намереваемся опубликовать ваш роман «Сон во Сне».— Кэрол! Кэрол! Он колотил в дверь ее квартиры, а сердце его стучало, как бешеное, после того как он пробежал с полмили от метро, а затем взлетел по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. — Кэрол! Она рывком открыла дверь, с выражением ужаса на лице.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
15 минут 58 секунд назад
11 часов 33 минут назад
11 часов 51 минут назад
12 часов 15 минут назад
12 часов 47 минут назад
13 часов 54 минут назад