Горький ветер [Мэри Пирс] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (76) »
Мэри Пирс Горький ветер
Среди лесов, под кроной дуба, Чьи корни мохом заросли, О чем-то шепчутся друг с другом Травинки, скрытые в тени. Там птичий свист над головой, Ручей журчит в траве густой, И среди лип, в прохладной мгле Склонилась яблоня к земле[1].Если бы не сцена, которая произошла между их соседями по купе — дородной медсестрой и молодым человеком, напоминавшим клерка, Бетони и молодой офицер Майкл Эндрюс, сидевшие друг против друга всю дорогу от самого Падингтона, никогда и не завязали бы знакомства. В Падингтоне вагон был переполнен. После Оксфорда он наполовину опустел. Медсестра села в Лонг Стоуне, а клерк в Милстоне, и она сразу же уставилась прямо на него, рассчитывая смутить молодого человека. — Как вам не стыдно! — сказала она, когда он по глупости встретился с ней взглядом. — Здоровый молодой человек, в самом расцвете сил, полный энергии и годный к службе, и все еще в гражданском! Да уж! Мне было бы стыдно! Да, было бы! — Это потому, что у меня астма, — сказал молодой человек, смущенно покраснев и спрятавшись за газетой. — Они все теперь так говорят. По мне, вы выглядите достаточно здоровым, и если бы были настоящим мужчиной, то уже были бы капитаном и делали бы то, что делают другие доблестные солдаты. Женщина взглянула на Майкла. Она ожидала его поддержки. Потом она наклонилась к клерку: — Забавно, однако, как много случаев астмы обнаружилось за последнее время, не говоря уже о гастрите и странных случаях родильной горячки. Я бы назвала все это по-другому, если бы меня спросили! Майкл уже больше не мог этого слышать. — Мадам, успокойтесь! — сказал он резко. — Оставьте молодого человека в покое и попридержите язык! Женщина была поражена, рот у нее открылся, обнажая зубы с прилипшими на них леденцами, которые она сосала. — Вы не имеете права так со мной разговаривать. Если бы муж был со мной, вы бы просто не посмели так себя вести. — Если бы ваш муж был здесь, он, я надеюсь, последил бы за вами. — Ах, так! — воскликнула она. — Невероятно! Она молчала всю дорогу, откинувшись на спинку сиденья и бросая гневные взгляды на газету, за которой спрятался клерк. Майкл снова повернулся к окну, и Бетони взглянула на него с интересом. Прямые светлые волосы немного в беспорядке, загоревшая кожа, лицо с орлиным носом, усталые серые глаза и рот с морщинками в уголках. За четырнадцать месяцев войны она успела уже привыкнуть к этим молодым, но постаревшим лицам. Поезд останавливался на каждой станции. Когда клерк и медсестра вышли в Сэлтоне, Майкл повернулся к Бетони. — Мне очень жаль, но эта чертова женщина меня просто достала. — Это новое развлечение — насмехаться над гражданскими, — сказала Бетони. — Если бы она знала, что это такое, если бы она хоть пять минут побыла там, ее самодовольное румяное лицо уже не расплывалось бы в улыбке. — Но ведь кто-то должен идти сражаться. — Конечно, — сказал он как-то нетерпеливо. — Но здесь все такие самодовольные, слишком разговорчивые, высокомерные и чертовски хотят крови! — Но чего же вы от нас хотите? — спросила Бетони. Он улыбнулся. — Чтобы все были спокойными… довольными… тихими… — сказал он, — беседующими о крикете и рыбалке или урожае и о том, несутся ли теперь куры. Бетони кивнула. Глядя на него, она чувствовала, что он очень устал. — Вы были ранены, не так ли? — Она видела, как он неловко поворачивал плечо. — Я ранен три раза, и вот опять как новенький. Просто заколдованный. Еще меня отравили газом во время последнего караула. Вот почему у меня такой грубый голос. Но не очень сильно, конечно, иначе бы я не рассказывал здесь свои истории. — Вы в отпуске надолго? — Пока не поправлюсь, возможно, на месяц. — И куда потом? — Опять слушать эту музыку. — Как вы это выносите? — спросила Бетони восхищенно. — У меня нет выбора, — сказал он, переводя разговор на нее. — Вы много путешествуете? — Он взглянул на ее чемодан, лежащий на полке. — Достаточно много, но обычно не дальше Лондона. Я была там на одной конференции. Но в основном я езжу по центральным районам, слежу за условиями, в которых работают женщины на военных заводах. — Вам это нравится? — В какой-то степени да. В конце концов, это то, что делать необходимо. Но я всегда рада вернуться домой, в Коббз, где царят покой и тишина. — Коббз? Где это? — В Хантлипе, рядом с Чепсвортом. — Я сам живу в Чепсворте, — сказал он. — Оттуда до Хантлипа можно прекрасно прогуляться. Могу я как-нибудь навестить вас? — Конечно, приходите познакомиться с моей семьей, — ответила Бетони. — Я не могу поручиться, что они будут говорить о крикете, но кто-нибудь непременно вспомнит кур. — В войне есть одна прелесть: мы можем быстро познакомиться, даже с противоположным полом. Но онУильям Барнс
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (76) »
Последние комментарии
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад