Разбитое сердце [Барбара Картленд] (fb2) читать постранично

Барбара Картленд Разбитое сердце

Глава первая

— Прости меня, Мела, дорогая, но тут нечего обсуждать. Я хочу быть честным с тобой и поэтому прямо говорю: я увлечен другой девушкой.

Я замерла на месте, не отводя глаз от Тима. Я ждала его, ждала с таким терпением — мне казалось, целые годы — его отпуска. И вот он приехал…

На самом деле Тима не было всего три месяца. Его письма поначалу подбадривали меня, а когда они стали приходить все реже и реже, я убедила себя в том, что он с головой погружен в учебу и у него нет времени на письма. Я слышала, что парней в тренировочных лагерях ВВС действительно крепко гоняют.

Конечно, я была глупа — глупа и доверчива, как всякая влюбленная девчонка. Если бы только я читала письма не глазами влюбленной дурочки, то могла бы догадаться обо всем и раньше. Но я просто любила, любила его и ни о чем не думала.

Я была без ума от Тима, я и до сих пор ужасно его люблю. Так что пусть люди не твердят, что-де «любовь умирает за одну ночь», не бурчат, что, мол, «время — великий целитель», пусть они не несут подобной чепухи. Любовь не умирает оттого, что делают люди. Любишь просто потому, что не можешь иначе.

Я обожаю Тима. Я обожала его даже тогда, когда он окончательно распрощался со мной и направился к двери, чуть покраснев, с едва заметно дергающейся как всегда, когда он волнуется, жилкой на виске.

Я видела, что он расстроен разговором со мной — тем, что ему пришлось выложить мне всю правду, но именно это вызвало во мне новый прилив любви: объяснение со мной далось ему нелегко. Что ж, значит, я все-таки небезразлична Тиму — вон как он переживает из-за меня.

Однако утешаться на самом деле было нечем. Ничто не могло ослабить удар, ничто не могло принести даже малую толику покоя. Казалось, пришел конец всему: мой безмятежный мир рухнул.

В первый момент я почти не почувствовала боли. Скорее, нанесенный Тимом удар словно бы повалил меня на землю и лишил чувств.

— Я познакомился с ней сразу, как приехал в наш лагерь в Виннипеге, — говорил мне Тим, — и, когда увидел ее — не могу объяснить, — между нами словно пробежал электрический ток, и я понял, что эта девушка станет моей единственной. А тебя я всегда считал самой лучшей девушкой на свете, мы были такими друзьями, правда, Мела?

Он ждал ответа, но я была не в состоянии говорить.

— Но тут другое, — продолжал он, — меня словно громом поразило на месте… Но, боже мой, какой это ужас — прийти к тебе и рассказывать все это!

Я замерла, уставившись на него. В этот момент, как ни странно, я подумала о том, что на воротничке его осталось крохотное пятнышко крови, и о том, что мундир его на самом деле вовсе не голубого цвета.

«Абсолютно неподходящий цвет для ВВС, — заключила я. — Слишком много серого в этой синеве».

В голове продолжали крутиться идиотские мысли, в то время как сердце твердило: «Это конец! Все кончено, Памела Макдональд, Тим больше не любит тебя».

Я просто не могла в это поверить. Мне хотелось обвить руками его шею, притянуть к себе дорогое лицо и целовать, целовать моего мальчика — долгими и волнующими поцелуями, почти лишавшими меня дыхания и повергавшими в смятение. Но я уже не могла этого сделать.

Тим, который в этот миг говорил со мной, не был тем Тимом, которого я любила и который любил меня. Это был совсем другой человек — мужчина, любивший девушку по имени Одри Герман, проживавшую в Виннипеге.

Когда Тим ушел, я долгое время неподвижно стояла, глядя в окно. Наш дом в Монреале находится на высоком холме, я смотрела на вырисовывающиеся на горизонте горы, укрытые снегом, и вспоминала о том, как в прошлом году мы с Тимом катались на лыжах в Лаврентийских горах.

Как все было прекрасно — и это солнце, и этот снег, — a Тим все посмеивался и поддразнивал меня: говорил, что мои щечки на взгляд и на вкус ну прямо мороженые яблочки.

Но они оттаивали потом, когда мы сидели возле пылающего огня, разведенного в бревенчатой избушке, построенной родителями Тима в лесу. Мы допоздна засиживались с ним после того, как все отправлялись спать, и говорили… говорили. Мы заранее обдумывали все, что будем делать после того, как Тим скопит достаточно денег и мы поженимся.

К этой перспективе мы относились с жуткой серьезностью и потому решили пока не спешить со свадьбой — до той поры, когда мы действительно не будем ни в чем нуждаться. Незачем следовать примеру некоторых моих подруг, которым пришлось обходиться без прислуги и без машины. И все, конечно, устроилось бы, если бы не война.

Папочка потерял крупные заказы, отец Тима тоже, и посему мы остались без внушительной финансовой помощи, на которую могли бы рассчитывать раньше; но у самого Тима дела шли хорошо.

Его отцу принадлежит одна из старейших фирм фондовой биржи, и потому даже во время самых резких падений он умудрялся оставаться на плаву.

И тут, совершенно неожиданно, Тим решил отправиться воевать. Когда война началась, мы с ним подробно