Маг. Биография Паоло Коэльо [Фернандо Морайс] (fb2) читать постранично

Фернандо Морайс Маг Биография Пауло Коэльо

Марии, с которой мы перешли еще и этот Рубикон

Если в 2000 году и не наступит конец света, возможно, наступит конец всему этому ажиотажу вокруг Пауло Коэльо.

Уилсон Мартинз, литературный критик. Апрель 1998 года, газета «Глобо»

Бразилия — это Руй Барбоза, Эуклидес да Кунья^[1], но это еще и Пауло Коэльо. Я не читаю его книг, не отношусь к числу его поклонников, но его следует принимать как некую данность современной Бразилии.

Тот же Мартинз, июль 2005 года, «Глобо»

1 Что это за птица? А может, не птица — самолет? Это поп-звезда Пауло Коэльо, писатель, продавший сто миллионов своих книг

Пасмурным майским вечером 2005 года огромный белый аэробус «Эр Франс» А600 мягко опускается на мокрую полосу аэропорта Ферихедь в Будапеште. Двухчасовой перелет начался в Лионе. Бортпроводница сообщает, что в венгерской столице шесть часов вечера и восемь градусов выше нуля. Мужчина в черной футболке, сидящий у иллюминатора в первом ряду бизнес-класса, не торопится отстегнуть ремни. Он поднимает глаза и всматривается в некую точку, где-то за переборкой салона. Не обращая внимания на любопытные взгляды пассажиров, он в благословляющем жесте поднимает правую руку с выпрямленными указательным и средним пальцами и замирает в такой позе на несколько секунд. Когда встает, чтобы снять с багажной сетки рюкзак, оказывается, что он с ног до головы одет в черное: черные кроссовки, черные джинсы, черная футболка. Однажды кто-то сказал, что если бы не лукавый блеск глаз, его можно было бы принять за священника. Но пассажиры, по крайней мере французы, догадываются, что их спутник — человек непростой, ибо красная с золотом эмалевая розетка чуть больше компьютерного микрочипа на лацкане его пиджака — черного, разумеется, как и все остальное — свидетельствует, что ее обладатель — кавалер ордена Почетного легиона, учрежденного Наполеоном Бонапартом в 1802 году. Во Франции эта высшая и самая желанная награда вручается по указу президента республики. Однако нашего пассажира из толпы выделяет не только этот орден, который вручил ему Жак Ширак. Редкие седые волосы собраны на затылке в небольшой хвост: такую косицу обычно носят брахманы, индуисты и монахи-кришнаиты. Худое лицо с гладкой и смуглой кожей с аккуратно подстриженными седыми усами и остроконечной бородкой. Росту в нем — сто шестьдесят девять сантиметров; он хрупок, но мускулист, сухощав и подтянут, что называется — ни жиринки.

Одолевая мучительное желание закурить, человек вливается в поток выходящих пассажиров: рюкзак за спиной, в зубах — незажженная сигарета «Гэлэкси лайт» бразильского производства, в руке — зажигалка «Бик», которую он пустит в ход, как только представится случай, но до этого, судя по всему, еще далеко. Даже тот, кто не знает венгерского языка и не понимает смысла надписи «Tilos adohanyzas», не может не заметить огромного числа табличек с жирно перечеркнутой зажженной сигаретой. Будапешт тоже капитулировал перед антитабачной пропагандой, и в аэропорту курить запрещено. Стоя у багажного транспортера, человек в черном с нетерпением смотрит сквозь прозрачную стену, отделяющую зал прилета от основного вестибюля. Благодаря изобретательности хозяина, черный чемодан на колесиках можно узнать сразу: на нем мелом нарисовано сердце. Чемодан маленький, сошел бы и за ручную кладь, но пассажир в черном терпеть не может таскать багаж с собой.

Оказавшись после таможенного досмотра по другую сторону стеклянной стены, человек явно обескуражен: он не обнаружил своего имени на плакатиках, что обычно держат в руках шоферы и туристические агенты. Еще хуже — его не ждут ни фоторепортеры, ни журналисты, ни телевизионщики. Никого. Он выходит на улицу, оглядывается по сторонам, и, еще не подняв воротник пиджака от пронизывающе-холодного будапештского ветра, закуривает, делая глубокую — сразу на пол сигареты — затяжку. Остальные пассажиры «Эр Франс» рассаживаются по автобусам, такси и частным машинам, тротуар перед аэровокзалом пустеет, и настроение у человека в черном портится окончательно. Он закуривает вторую сигарету, звонит по мобильному в Бразилию и сердито произносит по-португальски, с характерным выговором «кариоки» — жителя Рио-де-Жанейро:

— В Будапеште меня никто не встречает! Да! Именно то, что вы слышали. — Он медленно повторяет по слогам, будто желая вбить каждое слово в голову собеседника: — Именно так: ник-то-не-ждет-ме-ня-в-Бу-да-пеш-те. Нет, никто. Я же сказал: никто!

Не попрощавшись, дает отбой, гасит окурок в урне, закуривает третью сигарету и принимается расхаживать взад-вперед с недовольным видом. Лишь через пятнадцать бесконечных минут он слышит знакомый топот, оборачивается на