Забиба и царь [Саддам Хусейн] (fb2) читать постранично

Хусейн Саддам Забиба и царь

Саддам Хусейн

Забиба и царь

Роман своего автора

Перевод Льва Антонова

Введение

Двенадцатого февраля 2000 года встретился наш господин президент и вождь Саддам Хусейн, да сохранит и убережет его Аллах, с литераторами Ирака. Он призвал их писать романы, события в которых охватывали бы все аспекты человеческой жизни, то есть чтобы каждый автор старался провести параллель между повседневной жизнью и событиями, происходящими в романе, вплоть до мужества тех, кто за зенитными орудиями ведет борьбу с вражескими самолетами. Он сказал:

- Необходимо создавать глубокие произведения, в которых читатель находил бы из истории, общественной жизни и психологии человека то, чего он не знал прежде, независимо от того, с чем связан сюжет - с поступками женщины или мужчины, старика или юноши, больного или выздоравливающего, воина, который приходит на побывку домой, с его чувствами, когда он возвращается с фронта или покидает, отправляясь на фронт, свой дом.

Необходимо также, чтобы читатель, познакомившись с таким произведением и поняв основную идею и связанные с ней во всем многообразии этой жизни мысли, мог в свою очередь передать другим то, что стало доступно его пониманию.

Эта блестящая мысль запала в душу Наджиба Гуюра, одного из славных сынов Ирака, и в результате появился роман, который читатель держит сейчас в руках. Но по причине скромности, присущей всем сыновьям Ирака, которые предпочитают жертвовать собой, а не разговаривать о великих делах, которые делаются их руками, автор не пожелал, чтобы его имя появилось на обложке романа.

Поэтому здесь и значится: роман своего автора*.

* * *

Сколько странного и необычного, сколько подвигов и славных дел, сколько настоящих чудес происходит в Ираке!

Разве не исполнена жизнь, наряду с обычными вещами, вещами самыми необыкновенными? Разве нет в ней помимо размеренного течения небывалых взлетов? Разве могут быть краски жизни насыщенными, если самые обычные вещи не разбавить чудесами? Разве равнина будет радовать глаз созерцающего ее, если на ней не будет горных вершин?

Разве состояние не определяется его противоположностью, а цвет граничащими с ним оттенками? Разве высокая вершина не выделяется на фоне окружающей ее равнины? Разве не пребывает Ирак и все, что было и есть в Ираке испокон веков, между небом и землей?

Разве не здесь вознеслось когда-то строительство на небывалые высоты, простираясь от земли до небес, когда фундамент здания не выдержал тяжести его стен, когда разгневалось небо, и обрушилась вершина и то, что было между вершиной и основанием, и только часть стен осталась стоять, устремленная вверх, как это случилось с легендарным зиккуратом* в Абу Гарибе, который строили в начале XV века до нашей эры?

Разве не здесь находилось одно из семи чудес света - висячие сады в Вавилоне? Если все рассудилось бы по справедливости, то половина памятников, называемых чудесами света, могла бы быть на земле Ирака.

Разве по воле Аллаха Адам и Ева не были посланы на иракскую землю? Разве не здесь был рожден Ибрагим**, да будет мир ему? Разве не с Ираком связаны все пророки и пророчества, появлявшиеся после пророка Ибрагима до самого последнего пророка, имя которого, да будет оно благословенно, Мухаммад?!

Разве не Ирак с его горами и плоскогорьем Ан-Неджеф был родиной пророка Ноя, да будет мир ему, во времена после пророка Адама, да будет мир ему?!

Разве кто-то удивляется чему-то необычному, выходящему за пределы обыденного, если это необычное происходит в Ираке?!

Разве не в Ираке возродился миссионерский дух народа, пропитанный ароматом пророчеств и божественной благодати? Иначе что связывало бы ныне живущих с теми, кто ушел в вечность, в канун и в разгар главного сражения за то, чтобы знамя арабской нации вновь вознеслось после того, как оно было замарано ставленниками врага и теми ничтожествами, которые бросили позорную тень на всю нацию? После того как разбушевавшийся сионизм ожесточился и заключил отвратительный союз с Америкой так, что почти невозможно стало представить, что кошмар порабощения этим союзом всего мира и покорности ему мира может когда-либо кончиться или что сопротивление ему принесет в обозримом будущем какой-нибудь результат. Слабость эта поразила не только власть имущих, но и тех, чьи имена еще недавно входили в списки прогрессивных и революционных партий, движений и личностей!

Разве не удивительно и не подобно чуду то, что Ирак поднялся, оседлал коня, выхватил меч и возгласил: "Я, Ирак, единственный на всей земле, заявляю твердо и во всеуслышанье: Вы, произвол и беззаконие, останьтесь там, где стоите, или отступите. Это земля посланий небесных и пророков!" Когда Господь его взирал на него с высоты небес, прогремел Ирак громовым голосом: "Ни перед кем не падем мы на колени, кроме Аллаха! Пусть убираются прочь все трусы, соглашатели и горе-патриоты. Мы не сдадимся, и пусть убираются прочь те арабы, которые забыли, что они от