Русские поморы на Шпицбергене [Сергей Владимирович Обручев] (fb2) читать постранично

Академия наук СССР. Научно-популярная серия

Член-корреспондент АН СССР С. В. Обручев

Русские поморы на Шпицбергене в XV веке

и что написал о них в 1493 г. нюрнбергский врач

От автора

Темой этой книги является, по существу, весьма незначительный факт: одна фраза из письма, написанного нюрнбергским врачом Иеронимом Мюнцером португальскому королю Жуану II 14 июля 1493 г. Фраза, не имеющая прямого отношения к теме письма, случайно пришедшая на ум автору как иллюстрация одного из положений, в которых он старается убедить своего адресата. Но разбор этой фразы приводит нас к весьма важному выводу о том, что в конце XV в. русские не только посещали Шпицберген, но и основали там длительное поселение; что русские освоили Шпицберген по крайней мере на сто лет раньше, чем он был открыт экспедицией Баренца. И этот вывод чрезвычайно важен для истории освоения северных стран: мореходы Западной Европы пришли на Шпицберген тогда, когда там уже побывали русские, в течение более века промышлявшие там морского зверя, оленей, песцов, белых медведей.

Для доказательства верности сообщения нюрнбергского врача нам необходимо познакомиться с тем, кто был Мюнцер, с географами Нюрнберга конца XV в., а также с тем, почему было написано письмо и к каким оно привело последствиям. Нам придется ознакомиться с географическими идеями XV–XVI вв. и с картами того времени. Только внимательно проанализировав все это, можно доказать точность примечательной фразы из письма Мюнцера и установить ее значение для истории русского освоения северных полярных стран.

Я постарался рассказать об этом исследовании, которым занимался последние годы, шаг за шагом, чтобы передать читателю ощущение исследователя, открывающего в минувшем все новые и новые факты, делающего новые сопоставления и выводы.

Эта небольшая книга как бы вводит читателя в кабинет историка-географа, которому приходится изучать эпоху, отдаленную от нас на пятьсот лет.

Груманланы на Шпицбергене

Я увидел берега Шпицбергена в 1926 г., и это осталось одним из самых сильных впечатлений моей жизни, жизни, проведенной в путешествиях в самые суровые места нашей Родины. На экспедиционном судне «Персей» Плавучего Морского научного института мы вошли 25 августа в Стурфьорд. Это мрачный залив между главным островом архипелага — Западным Шпицбергеном и островами Баренца и Эдж. Стурфьорд часто забит льдами, и судам не каждый год удается войти в него.

Вскоре льдины начали шуршать о борта «Персея». Раздвигая лед, который становился все более и более плотным, «Персей» пробивался на запад, к берегу Западного Шпицбергена.

Перед нами предстала мрачная бесконечная стена обрывов: черные склоны гор и между ними ярко-белые громадные ледники и покрытые еще снегом вершины. Только черное и белое — резкие контрасты гравюры, выполненной смелым мастером. От нее веет холодом, она безжизненна и страшна.

Но по мере того, как мы пробиваемся сквозь льды к берегу, мертвая, совершенно иллюзорная картина оживает. Когда, наконец, удается высадиться, перед нами — живая суровая страна. Из-под снежных пятен текут с журчанием ручейки; на щебневой полярной пустыне рассеяны кучки травы; хотя они и растут на расстоянии нескольких десятков метров один от другого, но это настоящая зелень и даже настоящие цветы! Желтые карликовые маки видны издалека.

В старых легендах Шпицберген описывался как страна мрака и холода, скал, льдов и снега, где нет жизни, где не может жить человек. А человек, впервые попавший сюда, вдруг обнаруживает, что мрачные острова эти полны жизни — здесь бегают дикие олени и песцы, растет не только мох, но и трава и цветы.

Шпицберген стал известен в Западной Европе после того, как в 1596 г. экспедиция Баренца открыла его западное побережье. Вскоре эти берега стали посещать десятки судов, которые вели здесь китобойный промысел. Но сам Шпицберген внушал такой ужас европейцам, что даже приговоренные к смерти преступники не соглашались перезимовать там одну зиму, за что им обещали помилование.

Русские поморы, однако, были гораздо храбрее. Мы не знаем точно, когда они начали посещать Шпицберген; некоторые историки считают, что, судя по развитию полярного мореплавания, они должны были в погоне за морским зверем появиться в шпицбергенских водах уже в XII или XIII в. В это время началось освоение Мурманского побережья выходцами из Новгорода и с берегов Двины, стали все более оживленными морские плавания, сначала вдоль берегов Кольского полуострова, а потом и дальше в море.

Достоверные сведения о русских промыслах на Шпицбергене мы имеем только для XVIII и первой половины XIX в.

В Архангельской области среди поморов возникла особая «специальность» — груманланы (от древнего русского названия Шпицбергена — Грумант или Груланд). Груманланы уходили на целый год под руководством опытного кормщика на Шпицберген,