Птицеглавые [Елена Арсеньевна Грушко Елена Арсеньева] (fb2) читать постранично

Грушко Елена Птицеглавые

Предисловие

Елена Арсеньевна Грушко - одна из самых загадочных писательниц России. Родилась она на Дальнем Востоке и к тринадцати годам уже могла охотиться на таежного зверя, бить рыбу острогой и по нескольку дней жить самостоятельно в глухих дебрях. В студенческие годы (а училась она сначала в Хабаровском пединституте, потом во ВГИКе) Елена побывала на Курилах, на БАМе, в Якутии. Эти впечатления легли в основу первой книги прозы - "Последний снег апреля". Затем, с книги "Добрыня", вдруг началась полоса фантастики. С 1987 по 1991 год было опубликовано 37 повестей и рассказов. Уже будучи знаменитой, фантастка обратилась к жанру любовно-авантюрноисторическому, и здесь тоже преуспела: только в прошлом году под тремя разными псевдонимами она опубликовала 11 романов, из них 4 - в престижной серии издательства "Эксмо" - "Золотой лев". Это "Тайное венчание", "Опальная графиня", "Обретенное счастье", "Звезда королевы". На выходе новые романы - тоже из истории России. Любимые увлечения Елены - полеты на воздушном шаре, на дельтаплане, верховая езда, а также путешествия по затерянным уголкам планеты. Например, целый месяц она провела на Черепашьих островах; изучала загадочную жизнь кочевых племен в скальном городе Петра (Иордания); работала на раскопках древнего Вавилона; и т.п. Интересно, что, вернувшись из очередного своего путешествия (а побывала Елена на Большом Барьерном рифе), она опять обратилась к фантастике. Перед вами отрывок из нового романа "Зеркало Кармы". Его герой, Георгий Мечков, не просто путешественник во времени: подобно русскому фольклорному Волхву Всеславличу, он пребывает враз в трех местах, в трех исторических отрезках, существует одновременно в трех ипостасях, исполняя свое предназначение: спасти живое, экосистему планеты. Ягуар - один из его образов.

Юрий М. МЕДВЕДЕВ

Елена ГРУШКО

ПТИЦЕГЛАВЫЕ

Орел-наблюдатель, описывая круги в вышине, без умолку подавал сигналы, и клекот его становился все пронзительнее, все тревожнее. "Пожалуй, не уйти", - устало подумала Мадэлейн, припадая спиною к березе, чувствуя, что, не дав себе хоть минутной передышки, она не вынесет этого сумасшедшего бега. Хотя, наверное, было бы даже лучше, если бы просто сердце не выдержало, - умереть на бегу, пока не догнали. Птицеглавые отстали ненадолго, но они-то уж не потеряют след! То, что Мадэлейн еще жива и оторвалась от преследования, - обычная их забава: погонять человека по лесу, пока в нем еще тлеет огонек надежды на спасение, а потом вдруг окружить со всех сторон и, обессиленного, задыхающегося, расстрелять в упор. Мадэлейн тряхнула головой, отгоняя внезапное воспоминание, какой она видела в последний раз Анну: от одежды остались лишь окровавленные лоскуты, присохшие к ранам, тело сплошь утыкано стрелами, ноги мучительно согнуты, словно, умирая, она все еще стремилась убежать от страданий... Птицеглавые, в отличие от других нелюдей, не подбрасывали тела жертв к стенам форта, а оставляли там же, где убивали. Мадэлейн иногда думала, что птицеглавые вовсе не испытывают никаких чувств к людям, даже ненависти, которой одержимы все одичавшие. Птицеглавые казались ей диковинными, самой природой созданными орудиями убийства, самозабвенного преследования и истребления человека. Они были умнее и хладнокровнее всех остальных врагов, а оттого - опаснее. Пожалуй, радость они испытывали только от самого преследования и самого убийства. А совершив его, бросались как одержимые на поиск новой жертвы. Другие одичавшие откровенно тешились горем и ужасом людей, когда те обнаруживали у стен форта изуродованные останки своих охотников, наблюдателей, пастухов, стражников, биологов-всех, кому не посчастливилось в лесу. Однако люди скоро поняли это, а поскольку целью их было выживание не только физическое, но и нравственное, то отныне дежурная команда, получая у коменданта ключи от ворот форта, получала и строжайшую инструкцию держать себя в руках, не радовать врага. Дежурные выходили вооруженные, скрыв лица под масками, подбирали трупы и молча, деловито возвращались в форт. Нелюди поднимали злобный, разочарованный вой и свист и долго еще метались потом по деревьям, норовя так раскачать ветви, чтобы долететь до стен форта. Но, во-первых, весь лес поблизости был надежно вырублен, а, во-вторых, сквозь стены проходил ток, да еще и сверху они были щедро усыпаны битым стеклом. ...Орел-наблюдатель вдруг заклекотал и резко пал с высоты, напрягая когти, словно хотел подхватить Мадэлейн, вынести ее из леса, и она поняла, что погоня совсем близко: диспетчер, наблюдавший за ней из форта и видевший округу телеобъективами, вживленными в глаза орла, не мог ей сейчас помочь ничем иным, кроме этих сигналов тревоги. "Хорошо, хоть орел видит. Они будут знать, как и где меня убивали. Потом подберут, похоронят. Чтобы среди своих..." Мадэлейн с трудом отстранилась от спасительного дерева. Запоздало спохватилась, что забыла оглядеть его крону, прежде чем опереться о ствол: а