После ярмарки [Дилан Томас] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Дилан Томас
После ярмарки
Ярмарка закончилась, в ларьках с кокосовую скорлупу выключали свет, и деревянные кони неподвижно застыли в темноте в ожидании музыки и стука механизма, чтобы вновь потрусить вперед. Во всех киосках один за другим гасли газовые рожки, и маленькие карточные столики затягивались парусиной. Толпа отправилась домой, и в окнах фургонов засветились огни. Никто не заметил девушки. Одетая в черное, она стояла прислонясь к карусели, ей было слышно, как по опилкам проследовали последние шаги и вдали замерли последние голоса. Потом, совершенно одна на опустевшей ярмарке, в окружении деревянных конских фигур и дешевых ярмарочных лодок, она принялась искать место, где бы устроиться на ночлег. И тут, и там приподнимала она парусину, затягивавшую кокосовые скорлупки ларьков, и вглядывалась в теплую тьму. Внутрь она боялась ступить, и, когда по засыпанному стружками полу пробегала мышь, или трещала парусина, или порыв ветра заставлял ее пуститься в пляс, она убегала и снова пряталась около карусели. Один раз она наступила на дощатый настил, бубенцы на шее лошади зазвенели и смолкли; она не смела вздохнуть, покуда все не затихло и тьма не забыла про звон бубенцов. Потом она бродила в поисках постели, заглядывая повсюду, в каждую гондолу, в каждую палатку. Но нигде, нигде на целой ярмарке не было для нее места, где бы устроиться на ночлег. В одном месте было слишком тихо, в другом – возились мыши. В углу палатки Астролога была солома, но, когда девушка прикоснулась к ней, она зашевелилась; девушка опустилась рядом с ней на колени и протянула руку: на своей руке она почувствовала руку младенца. Теперь уже места не было нигде, так что она медленно повернула к фургонам, обступавшим ярмарку, и обнаружила, что во всех, кроме двух, не было света. Она повременила, сжимая свою пустую сумку и размышляя, в какой из них постучаться. Наконец она решила постучать в окошко маленького обшарпанного фургона, стоявшего поблизости от нее, и, встав на цыпочки, заглянула туда. У печки сидел самый толстый человек, какого ей доводилось видеть, и жарил кусок хлеба. Она три раза стукнула по стеклу, потом спряталась в тени. Она слышала, как он подошел к лестнице и крикнул сверху:
– Кто там? Кто? – (Но не осмелилась ответить.) – Кто там? Кто? – снова крикнул он.
Она засмеялась при звуках его голоса, который был так же тонок, как он – толст.
Он услышал ее смех и повернулся к тому месту, где ее укрывала тень.
– Сначала стучитесь, – сказал он, – потом прячетесь, потом смеетесь.
Она вступила в световой круг, зная, что ей больше не нужно прятаться.
– Девушка, – сказал он, – входи, да вытри ноги.
Он не стал ждать, а удалился в свой фургон, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним по ступенькам в его тесную каморку. Он уже снова уселся и жарил тот же кусок хлеба.
– Вошла? – спросил он, так как сидел к ней спиной.
– Закрыть дверь? – спросила она и, не успел он ответить, закрыла.
Она села на кровать и стала смотреть, как он жарит хлеб, пока тот не подгорел.
– Я могу поджарить лучше вас, – сказала она.
– Не сомневаюсь, – сказал Толстый Человек.
Она наблюдала, как он положил обугленный хлеб на стоявшую рядом тарелку, взял еще один ломоть и опять стал держать его перед печью. Хлеб подгорел очень быстро.
– Давайте я вам поджарю, – сказала она. Он тут же протянул ей вилку и буханку.
– Нарезай, – сказал он, – жарь и ешь. Она села на стул.
– Погляди, какую ты яму сделала на моей постели, – сказал Толстый Человек. – Кто ты такая, чтобы являться и превращать мою постель в яму?
– Меня зовут Энни, – сказала она ему.
Вскоре весь хлеб был поджарен и намазан маслом, она поставила еду на середину стола и пододвинула два стула.
– Я буду есть на постели, – сказал Толстый Человек. – А ты – тут.
Когда они закончили ужин, он подался со своим стулом назад и через стол уставился на нее.
– Я – Толстый Человек, – сказал он. – Родом из Триорки. Гадалка рядом с нами – из Абердера.
– Я не с ярмаркой, – сказала она. – Я из Кардиффа.
– Есть такой, – согласился Толстый Человек. Он спросил, отчего она оттуда уехала.
– Деньги, – сказала Энни.
Потом он рассказал ей о ярмарке и о местах, где он побывал, и о людях, с которыми встречался. Он сказал ей, сколько ему лет и какой у него вес, и назвал имена своих братьев, не забыл сообщить, как назовет своего сына. Он показал ей картинку бостонского порта и фотографию матери, которая занималась поднятием тяжестей. Упомянул, что летом гостит в Ирландии.
– Я всегда был толстый, – сказал он, – а теперь вот я – Толстый Человек; по толщине со мной некому тягаться.
Он поведал ей про сезон страшной жары в Сицилии и про Средиземное море.
Она сказала ему про младенца в палатке Астролога.
– Опять звезды, – сказал он.
– Младенец умрет, – сказала Энни.
Он отворил дверь и вышел во тьму. Она огляделась вокруг, но не шелохнулась, спрашивая себя, не отправился ли он за полицейским. Еще одно задержание полицией ей- 1
- 2
Последние комментарии
14 часов 28 минут назад
20 часов 50 минут назад
20 часов 58 минут назад
21 часов 27 минут назад
21 часов 30 минут назад
21 часов 31 минут назад