От тебя не больно [Мартин Бродский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Мартин Бродский ОТ ТЕБЯ НЕ БОЛЬНО Arabeska od Martina Brodského
На трухлом старом дереве выросло прелестное яблочко. Этим яблочком была учителева Лена. Старое дерево тихо стояло в своем уголке и через низенький плетень перегибалось к кладбищу. Уголком, в котором приютилось старое дерево, была тихая сельская доля; низким плетнем была бедная школка, а кладбище — ну, это уж было настоящее кладбище. Казалось, что с кладбища брало яблочко свою скромную красу; оно закрывалось несколькими реденькими листочками. Казалось, что эти листочки были крылышки печали, на которых угнетенная душа хотела лететь к близкой могиле, где спала учителева жена. Но когда трухлый пень затрясся, потеряло милое яблочко последние листки и верно держалось отцовской ветви, ничем не закрываясь от солнышка. А когда дерево упало, яблочко не могло отскочить от него. . . . . .[1] — Наступила коляда. Старый учитель со своей дочерью, которая пела как ангел, обошел всю деревню от домика к хатке с самым плохим сбором. Потом послал он свою Лену в охотничью хату, к которой вела очень трудная стежка, а сам поплелся к отцу каплану, чтобы засвидетельствовать ему перед праздником свое почтение, хотя и наперед знал, что там и пустого ореха не выколядует. — Здравствуй, Лена! Что делает пан тата? Останься с нами, позабавься с детьми. Лена не заставила себя просить два раза, поклонилась с разъяснившимся лицом, а как ей насыпали полные руки колачей (kolačů) и яблок, то она сняла с себя фартучек, ссыпала в него коляду и положила в сторону. При этом у нее выскользнуло одно яблочко и, покатившись, забежало к ногам Янка, младшего охотникова сына. Кудрявый шалун схватил яблоко и, делая вид, что хочет кусать, крикнул: — Запой скорее, Лена, а то я съем. — Ешьте его, Янечко, а вам и так рада спеть. — Ну, так скорее. Как эта песенка о яблочке! — смеясь говорил кудрявый Янек, а сам ел яблоко, хотя мать ему за это и грозила. Лена запела, склоняя свою головку то в ту, то в другую сторону, как маленькая кокетка: — Катилося, катилося красное яблочко…[2] А Янек, евший яблоко, с полным ртом подхватил: — Кому-то ты достанешься, моя золотая…,[3] — но тут он поперхнулся. Дети над ним засмеялись, а Лена подскочила и дала ему в загорбок несколько толчков. Это помогло, и все вместе начали петь, смеяться и веселиться. Когда вдоволь натешились, Янек взял учителеву Лену приятельски за руки и повел ее в горенку, где в уголке показал ей двух кротких зайчиков. — Одного тебе отдам, — сказал он. — Знаю, что ты его не убьешь. Девушка захлопала ладошками, надела свой фартучек и положила туда между прежними подарками эту живую коляду и, припрыгивая и напевая, весело побежала к дому. — Целый год ходил Янек в школу. Он был большой шалун и ничему не учился, и ничего не знал, кроме того, что Лена ему подсказывала. Занимаясь с Янеком, она несла тяжелый крест, но несла этот крест с удовольствием. Однажды старый учитель был очень раздражен. Дождь уже пятый месяц лился в школу, а комиссия, от которой зависела школа, сказала, что школа эта не стоит поправки и что ее так надо оставить. Мальчики в этот день ничего не знали, а еще, на несчастье, отец вызвал Янека в то время, когда Лена учила девочек считать и ничего не могла подсказать ему. — Лена! Дай ему три пáли в руку, — закричал, рассердившись, всегда кроткий и добрый учитель. Сегодня он был сердит, потому что другую неделю зяб и не мог от простуды согнуть правую руку. Лену это как морозом хватило. Когда, бывало, кому-нибудь отец давал пáли в руки, она всегда моргала глазами: лучше бы свои ручки подставила, а тут сама должна была взять линейку в руки и делать ею пáли, да еще кому? Янку. — Что, Лена, не слыхала что ли? Два раза должен тебе повторять? — крикнул отец с сердцем, подавая Лене левой рукою экзекуционный инструмент. Должна была послушать Лена, но стала оглядываться по целой школе, как будто не могла найти Янека. А он сам и отозвался. — Здесь я, — крикнул он весело и подошел к опечаленной Лене. — Бей! — шепнул он ей потихоньку. — От тебя не больно. Бедная девушка, всегда послушная отцовскому слову, махнула по воздуху, чтобы линейка минула своей цели, но Янек сам подсунул под удар свою руку. И не моргнул, а еще показывал ей, что ему приятно. Так же он принял и другой удар, и третий. А при последнем ударе сил не стало у Лены; слезы выступили у нее из глаз, и линейка из рук выпала. Янек замотал головой, показывая ей, что ему вовсе ничего не сделалось неприятного. — Учитель насмерть разболелся. Дочь за него вела всю школу, но избалованные мальчишки не подчинялись женскому управлению и делали ей неприятностей без меры. Янека тут уж не было. Он давно учился в Праге, а если бы он тут был, он бы не дал никому оскорблять Лену. А впрочем, зачем вспоминать Janécka? Много уж вакаций прошло, а он ни- 1
- 2
Последние комментарии
1 час 44 минут назад
1 час 57 минут назад
2 часов 31 минут назад
3 часов 3 минут назад
18 часов 33 минут назад
18 часов 42 минут назад