Первое выступление свирепого Биллсона [Пэлем Грэнвил Вудхауз] (fb2) читать постранично, страница - 2

что Акридж начал заговариваться. В тот день я был не в духе, и таинственность его речи раздражала меня.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал я. — Что за «Гиацинт»? И куда он пришел?

— Возьми себя в руки, мой мальчик, — сказал Акридж. — Неужели ты забыл, что «Гиацинт» — торговый пароход, на котором я плавал несколько лет назад? Я рассказывал тебе о нем тысячу раз. Теперь он вошел в лондонский порт. На «Гиацинте» у меня много старых приятелей. Рыжий, который спит у тебя на диване, — матрос «Гиацинта». Отличный человек. К светским разговорам не приучен, но сердце у него золотое. Увидав антрепренера, обвешанного бриллиантами, я сразу сообразил, что, если мне удастся уговорить этого матроса Биллсона серьезно заняться боксом, я стану богатейшим человеком. Биллсон создан для бокса.

— Да, наружность у него внушительная.

— Прекрасный молодой человек. Я уверен, что вы будете друзьями.

— Я в этом не сомневаюсь, он мне понравился с первого взгляда.

— Он первый никогда не начинает ссору. Его нелегко вывести из себя, но если он разозлится — конец. Я сам видел, как в Марселе он вышвырнул из кабака полдюжины иностранных матросов. Кабак был набит кочегарами, — вот этакие молодцы, здоровенные, каждый мог свалить быка одним ударом. Шестеро схватили его за руки, но он раскидал их, как малых щенят, и дубасил до тех пор, пока они не запросили пощады. Этот человек создан для того, чтобы быть чемпионом. Стоит только разозлить его, и все гробовщики в нашем городе на целый месяц получат работу. На мое счастье оказалось, что он и сам хочет бросить море и ищет какой-нибудь службы тут, в Лондоне. Он втюрился в кельнершу трактира «Корона». Не в ту косоглазую, а в другую, — Флосси. Ты, верно, помнишь ее. Белобрысая.

— Я незнаком с девицами из трактира «Корона», — сказал я.

— Хорошие девицы, — сказал Акридж отеческим тоном. — Итак, наши интересы совпали. Милый Биллсон не слишком умен, но все же мне довольно скоро удалось уговорить его, и он подписал контракт. Пятьдесят процентов всех своих доходов он будет отдавать мне. А я обязан устраивать ему выступления в цирке и содержать его покуда на свой счет.

— Содержать на свой счет? Почему же ты укладываешь его на мой диван?

Лицо Акриджа перекосилось от внутренней муки. Видно было, что он глубоко разочаровался во мне.

— Зарядил одно и то же, милейший! Так хорошие друзья не поступают. Ведь не загадим же мы твою комнату.

— Но когда твой чемпион поселяется в комнате, она сразу становится тесной и маленькой. Нам вдвоем не поместиться в ней.

— Не беспокойся об этом, дружище! Мы завтра переезжаем в гостиницу «Белый Олень» и начинаем тренировку. Я уже устроил Биллсону ангажемент, и через две недели состоится его первое выступление. — Не может быть! Как это тебе удалось? — Я просто привел его в контору цирка. Там так и разинули рты. Его вид говорит сам за себя. К несчастью, в то время у меня не было ни гроша за душой. Я помчался к Джорджу Тэпперу. Джордж сообщил мне, что его назначили каким-то помощником какого-то секретаря. Он с ума сошел от счастья. Быть помощником секретаря министерства иностранных дел — да ведь это начало карьеры! Тэппер был так потрясен своей удачей, что без всяких разговоров отвалил мне десять фунтов стерлингов. Теперь я жалею, почему не попросил у него двадцать. Но на первое время мне хватит. Одно меня беспокоит, какое имя дать моему Биллсону.

— Да, с этим человеком не шути. Дашь ему имя — а он тебя в зубы. (По-английски «дать имя» значит — выругать. — прим. пер.)

— Ты меня не понимаешь. Я хочу сочинить ему какое-нибудь имя для его публичных выступлений.

— А почему ты не хочешь, чтобы он выступал под своим собственным именем?

— Его родители, будь они прокляты, — угрюмо сказал Акридж, — назвали его Вильберфорс. Неужели ты думаешь, что зрители пойдут смотреть боксера, которого зовут Вильберфорс?

— Назови его Вилли Биллсон, — предложил я. Акридж задумался и нахмурил брови, как подобает важному антрепренеру.

— Слишком фамильярно, — решил он наконец. — Для какого-нибудь жалкого клоуна такое имя подходит, но боксер должен называться как-нибудь более внушительно. Я назвал бы его Ураганный Хикс или Сокрушительный Риггс.

— Не советую, — сказал я. — Ты погубишь его карьеру с самого начала. Нет ни одного чемпиона с таким глупым именем. Боб Фиц-Симмонс, Джек Джонсон, Джемс Д. Корбетт, Джемс Джеффрис — вот настоящие чемпионские имена.

— Назвать его Джемс Д. Биллсон, что ли?

— Вздор!

— А как тебе нравится, — спросил Акридж, — имя Ягуар Вике?

— Хуже не бывает.

— А Свирепый Биллсон?

Я хлопнул его по плечу.

— Отлично! Решено и подписано. Отныне он зовется Свирепым Биллсоном.

— Милый, — придушенным от волнения голосом вскричал Акридж, крепко пожимая мне руку. — Это гениально! Гениальное имя! Закажи еще пару бутылочек, старина.

Принесли еще две бутылки, и мы распили их в честь Свирепого Биллсона.

Затем мы вернулись ко мне на квартиру, и там я был представлен моему крестнику. Я и