Рассказы, очерки, фельетоны (1924—1932) [Евгений Петров] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (48) »
Евгений Петров РАССКАЗЫ, ОЧЕРКИ, ФЕЛЬЕТОНЫ (1924—1932)
Идейный Нинудыкин
Вася Никудыкин ударил себя по впалой груди кулаком и сказал: — К черту стыд, который мешает нам установить истинное равенство полов!.. Долой штаны и долой юбки!.. К черту тряпки, прикрывающие самое прекрасное, самое изящное, что есть на свете, — человеческое тело!.. Мы все выйдем на улицы и площади без этих постыдных одежд!.. Мы будем останавливать прохожих и говорить им: «Прохожие, вы должны последовать нашему примеру! Вы должны оголиться!» Итак, долой стыд!.. Уррррра!.. — И все это ты врешь, Никудыкин. Никуда ты не пойдешь. И штанов ты, Никудыкин, не снимешь, — сказал один из восторженных почитателей. — Кто? Я не сниму штанов? — спросил Никудыкин упавшим голосом. — Именно ты. Не снимешь штанов. — И не выйду голым? — И не выйдешь голым. Никудыкин побледнел, но отступление было отрезано. — И пойду, — пробормотал он уныло, — и пойду… Прикрывая рукой большой синий чирий на боку, Никудыкин тяжело вздохнул и вышел на улицу. Накрапывал колючий дождик. Корчась от холода и переминаясь кривыми волосатыми ногами, Никудыкин стал пробираться к центру. Прохожие подозрительно косились на сгорбленную лиловую фигуру Никудыкина и торопились по своим делам. «Ничего, — думал отважный Никудыкин, лязгая зубами, — н… н… иче-го… погодите, голубчики, вот влезу в трамвай и сделаю демонстрацию! Посмотрим, что вы тогда запоете, жалкие людишки в штанах!..» Никудыкин влез в трамвай. — Возьмите билет, гражданин, — сказал строгий кондуктор. Никудыкин машинально полез рукой туда, где у людей бывают карманы, наткнулся на чирий и подумал: «Сделаю демонстрацию». — Долой, это самое… — пролепетал он, — штаны и юбки! — Гражданин, не задерживайте вагон! Сойдите! — Долой тряпки, прикрывающие самое прекрасное, что есть на свете, — человеческое тело! — отважно сказал Никудыкин. — Это черт знает что! — возмутились пассажиры. — Возьмите билет или убирайтесь отсюда! «Слепые люди, — подумал Никудыкин, отступая к задней площадке, — они даже не замечают, что я голый». — Я голый и этим горжусь, — сказал он, криво улыбаясь. — Нет, это какое-то невиданное нахальство! — зашумели пассажиры. — Этот фрукт уже пять минут задерживает вагон! Кондуктор, примите меры! И кондуктор принял меры. Очутившись на мостовой, Никудыкин потер ушибленное колено и поплелся на Театральную площадь. «Теперь нужно сделать большую демонстрацию, — подумал он. — Стану посредине площади и скажу речь. Или лучше остановлю прохожего и скажу ему: прохожий, вы должны оголиться». Кожа Никудыкина, успевшая во время путешествия переменить все цвета радуги, была похожа на зеленый шагреневый портфель. Челюсти от холода отбивали чечетку. Руки и ноги скрючились. Никудыкин схватил пожилого гражданина за полу пальто. — П…п… прохожий… вввввв… долой… ввввв… штаны… вввввв… Прохожий деловито сунул в никудыкинскую ладонь новенький, блестящий гривенник и строго сказал: — Работать надо, молодой человек, а не груши околачивать! Тогда и штаны будут. Так-то. — Да ведь я же принципиально голый, — пролепетал Никудыкин, рыдая. — Голый ведь я… Оголитесь, гражданин, и вы… Не скрывайте свою красо… — А ты, братец, работай и не будешь голый! — нравоучительно сказал прохожий. Никудыкин посмотрел на гривенник и заплакал. Ночевал он в милиции.1924
Гусь и украденные доски
Рассказ провинциального поэтаКсаверий Гусь обладал двумя несомненными и общепризнанными качествами: большим красным носом и не менее большой эрудицией. Первое было необъяснимо. Второе он заимствовал на юридическом факультете. До революции он был помощником присяжного поверенного. О своем былом величии он вспоминал редко, предпочитая довольствоваться величием настоящего. Впрочем, служба в Уголовном розыске не мешала ему петь баритоном (именно баритоном): «Во Францию два гренадера…» под мой аккомпанемент в нашем неприхотливом сельском театре. Я служил в «Югросте» районным корреспондентом. Служил честно и ревностно: разъезжал по волисполкомам и собирал животрепещущие сведения. В то, полное лишений, но от этого трижды прекрасное время я за день успевал бывать в разных концах моего района. В невозмутимых немецких колониях я рычал передовицы и хронику с клубных подмостков (систематическое проведение устных газет на местах). В безалаберных украинских селах я лихорадочно записывал в блокнот повестки дня очередных волсъездов. В степных хуторках я воевал со стаями одичавших собак. А сидя в подводе, нырявшей в желтых хлебах и зарослях кукурузы, под синим украинским небом я сочинял стихи. Все шло прекрасно, если бы не эта встреча. Эта встреча меня подкосила. Мы встретились с ним в Народном доме. Я сидел за пианино. Рядом со мною сидела она. Она была блондинкой и, занимаясь педагогической деятельностью в местной школе, незадолго до этого
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (48) »
Последние комментарии
14 часов 59 минут назад
23 часов 51 минут назад
23 часов 54 минут назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 10 часов назад
3 дней 12 часов назад