Вся нечисть [Роберт Лоуренс Стайн] (fb2) читать онлайн

Роберт Стайн Вся нечисть

1

Был вечер, несколько минут девятого. Я на цыпочках вышел из своей спальни и, затаив дыхание, начал спускаться по лестнице. Оставалось ровно три ступеньки до низа, как меня угораздило споткнуться о кучу белья, приготовленного для стирки, и я полетел вниз. Встав на нижней площадке на четвереньки, я оглянулся. Тихо. По части падения я спец, умудряюсь падать и на ровном месте.

Я живо поднялся и ринулся в коридор к входной двери. «Мама с папой что-нибудь услышали?» Они сидели и смотрели телик. Как обычно, прогноз погоды. Они только этот канал и смотрят, причем часами. Что интересного в этой погоде? До меня донесся голос дикторши, вещающей о потоке холодного воздуха в Новой Шотландии.

Быстро натянув синий пуховик, я выскочил на улицу. Еще пара секунд, и я потрусил по тротуару. Держась в тени и наклонив пониже голову, я бежал по направлению к школе.

Поймите правильно. Не подумайте, что я привык сматываться из дома по ночам. Я к трудным детям, или как их там еще, не отношусь. Напротив, родители все время твердят мне, чтоб я вел себя пораскованней и похрабрее. Авантюрнее, как они говорят.

Я вообще-то не привык выходить из дома, не предупредив своих предков. Но сегодня особый вечер. Сегодня у меня специальная миссия. М-е-с-т-ь – вот как она называется.

На углу я поскользнулся, и мне пришлось ухватиться за фонарный столб, чтоб не грохнуться. Почти весь снег, выпавший за неделю, растаял, но на тротуаре было много раскатанных ледяных плешин.

Молнию куртки я не застегивал. Ветер дул сзади и прижимал куртку к спине. Я бежал по улице мимо небольших домиков. Было холодно и сыро. Должно быть, снова пойдет снег.

Да бог с ней, с погодой! У Рикки Бимера – так меня зовут – сегодня на уме кое-что поважнее. Сегодня вечером я должен выполнить нечто вроде шпионского задания. А потом совершить диверсию.

Еще через несколько минут я был уже на школьной спортплощадке. «Хардингская средняя школа» – так написано рядом с голым флагштоком. Вернее, было написано, пока какой-то шутник не удосужился пройтись по надписи спреем и закрасить первые буквы. Так что теперь читается: «Ардинская редняя кола».

В Хардинге школой гордятся. Ученики и правда любят ее. Она новая, и все в ней по-настоящему современное и чистое.

Я тоже люблю свою школу… если б только ребята так не донимали меня. Перестань они изводить меня и звать Рикки Крысяк и Рикки-Брики Ку-ку, я бы жил себе и радовался.

Вы скажете, я сгущаю краски. Может быть, вы и правы. Только все почему-то считают меня последней занудой и потешаются при всяком удобном случае.

Я посмотрел на школьное здание. Начальные классы у нас на одном конце, средняя школа – на другом. Я учусь в шестом, так что мой класс прямо в центре.

Прожектор освещал голый флагшток над главным входом. В большинстве окон света уже не было, только окна восьмого класса ярко светились. Туда-то я и держал путь.

Мимо медленно проехала машина. Свет от ее фар пробежал по фасаду. Я нырнул за вечнозеленый куст. Сейчас мне только этого не хватало – чтоб меня заметили.

Я нырнул за куст так поспешно, что, конечно, споткнулся, и комья мокрого снега посыпались мне на голову. Я мотнул головой, чтобы сбросить снег со своих волнистых черных волос.

Когда машина проехала, я осторожно подкрался к окну. Кругом тихо, только кроссовки издавали приглушенный чмокающий звук. Я глянул вниз, – конечно, я умудрился вляпаться в самую грязищу. Только сейчас мне было не до грязи. Я прижался носом к стеклу. Отчего там свет? Это убирается ночная уборщица? Или Таша Макклейн работает так поздно?

Таша Макклейн… От одного упоминания ее имени у меня начинается зубная боль.

Так и есть. Таша сидит за столом у стены. Она стучит по клавишам двумя пальцами, так что дым идет. Рыжие пряди закрыли ей лицо. Рядом стоит мисс Ричардз, советник редакции школьной газеты. Одну руку она положила на спинку стула. Мисс Ричардз очень молоденькая и симпатичная. Длинные светлые волосы у нее собраны на затылке в конский хвост. В просторном свитере и выцветших джинсах она больше похожа на ученицу, чем на учительницу. Мисс Ричардз неплохо отнеслась ко мне в сентябре, когда я заявил о желании работать в редакции газеты. Правда, потом она явно меня не терпела. Это, я думаю, Таша постаралась. Таша учится в восьмом классе и от этого страшно задирает нос. Шестиклашки в Хардинге – так, мелкота какая-то. Я не выдумываю. Нас просто в упор не видят старшие. Будто мы – прах ничтожный, если не хуже.

Я знал, что Таша и мисс Ричардз должны сегодня торчать в школе допоздна. Потому что завтра вторник, а по вторникам «Хардинг Гералд», наша школьная газета, выходит в свет.

Мисс Ричардз наклонилась к Таше и показала ей что-то на мониторе. Я поднапрягся, чтобы разглядеть, что там на экране. А там был заголовок и фотография под ним.

Таша верстала первую страницу «Гералда». Закончив с первой страницей, она перепишет ее на дискету. Мисс Ричардз возьмет дискету и в учительской на лазерном принтере распечатает двести экземпляров.

Вдруг мисс Ричардз повернулась к окну. Я так и повалился на землю.

Увидела или нет? Подождав немного, я поднялся. Таша снова колотила по клавишам. Каждые несколько секунд она останавливалась и «мышью» перемещала что-то на экране. Мисс Ричардз тем временем вышла из класса.

Меня немного знобило. Порыв ветра проник под капюшон. Я стряхнул с головы не весь снег – по шее стекали ледяные струйки. Где-то вдалеке выла собака. «Ну хватит, – мысленно поторапливал я Ташу, – поднимайся. Выйди же из класса, чтоб я мог беспрепятственно сыграть с тобой злую шутку».

По улице за моей спиной с шумом проехала еще одна машина. Я буквально прилип к стене, пытаясь стать невидимым.

Когда я снова заглянул в окно, в классе никого не было. «Ура!» – шепотом воскликнул я, сердце у меня забилось. Обеими руками я ухватился за оконную раму, пытаясь поднять ее, чтобы прошмыгнуть в класс. Надо было торопиться. Таша, наверное, вышла в коридор, к автомату с соками. В моем распоряжении всего несколько секунд: совершить задуманное – и по-быстрому смотаться. Я поднатужился, налег на раму. Окно не поддавалось. Я уж испугался, что оно закрыто намертво. Однако с четвертой попытки оно поддалось. Я толкнул его вверх изо всех сил, и оно открылось ровно настолько, чтобы я мог пролезть.

На линолеуме четко выступали следы моих мокрых кроссовок. Грязная дорожка начиналась от окна, только мне было наплевать.

Я быстро подбежал к компьютеру. Трясущимися руками взял «мышь» и двинул курсор в самый низ сверстанной страницы. Было слышно, как Таша и мисс Ричардз разговаривали в коридоре. Я лихорадочно изучал макет страницы. Затем, хихикая про себя, напечатал несколько слов мелким-мелким курсивом:

«Всей Нечисти! Всей Нечисти! Если ты настоящая Нечисть, звони Таше по тел. 555-6709 после полуночи».

Вы спросите, зачем мне понадобилось печатать такое объявление на передней странице школьной газеты? С какой стати я залез в школу ночью с риском быть пойманным? И почему мне так хотелось отомстить Таше?

Ну, видите ли… это долгая история…

2

Несколько дней назад к нам в школу пришла новая девочка. Зовут ее Айрис Кэндлер. Она топталась у входа в наш класс, ожидая, когда мисс Уильямсон покажет ей место, куда садиться.

Я корпел над заданием по математике, стараясь успеть решить все до звонка. Я о нем забыл и дома не сделал.

На секунду оторвав голову от своей писанины, я взглянул на новенькую. Ничего, кажется, клевая девчонка. Круглое личико, большие голубые глаза. Светлые, коротко остриженные волосы, посредине прямой пробор. В ушах длинные красные клипсы из пластмассы, которые позвякивали при каждом движении головы.

Мисс Уильяме показала Айрис место на задней парте. И вдруг обратилась ко мне с просьбой, чтобы я показал Айрис школу. Ну, сами знаете, столовую, душевые, туалеты и все такое прочее. Я от удивления чуть с парты не свалился. С какой это стати мисс Уильямсон выбрала меня? Скорее всего, просто потому, что Айрис теперь будет сидеть рядом со мной.

Я слышал, как по классу пробежали смешки. И даже кто-то пробурчал: «Рикки-Брики Ку-ку». Ребят у нас в классе хлебом не корми, дай надо мной поиздеваться. Но я надеялся, что Айрис ничего не слышала. Во всяком случае, я надеялся. Уж очень мне хотелось ей понравиться. Оно и понятно, меня так и тянуло к новеньким, кто еще не знает, что все меня считают хлюпиком и неудачником.

На большой переменке я повел Айрис в столовую. По дороге рассказывал ей, какая у нас новая школа, как в первые дни, когда мы перешли в нее, из холодных кранов хлестала горячая вода, а из горячих – холодная. Ей это показалось очень забавным. А мне нравилось, как позвякивали у нее клипсы, когда она весело смеялась.

Она спросила, играю ли я в какой-нибудь спортивной команде. Пока еще нет, ответил я. «Пока» – понимай, как никогда в жизни, подумал я про себя.

Когда ребята собирают команду, капитаны начинают ругаться из-за меня. И всегда одно и то же:

– Берите его вы!

– Это нечестно! Вы должны взять его!

– Нет вы. Он был у нас в прошлый раз! Дело в том, что спортсмен из меня никудышный.

– А вот наша столовая, – говорю я Айрис, проходя вместе с ней внутрь.

И тут же тупо замолкаю, не зная, что еще сказать. А действительно, что можно сказать? Столовая. Ну ясно – не актовый же зал!

Переступив порог, я увидел своих заклятых врагов. Вся четверка сидела за столом в центре столовой. Я называю их четверкой заклятых врагов, потому что… потому что это четверка моих заклятых врагов! Их зовут: Джаред, Дэйвид, Бренда и Жаба. Вообще-то Жаба – это Ричард Жабман, но все его называют Жабой. Даже учителя.

Эта компания семиклассников проходу мне не дает. Вечно они веселятся на мой счет, а то и того хуже – пытаются унизить меня. Уж не знаю, что у них за комплексы. Хотя чего там особенно докапываться, они ездят на мне, потому что на мне легко ездить.

Я взял два подноса и повел Айрис к стойке с едой.

– Вот здесь горячая еда, – объяснил ей. – У нас в школе горячее не едят во время ланча. Только пиццу или гамбургеры.

Айрис с улыбкой сказала:

– Совсем как в моей школе.

– А главное, – втолковывал я ей, – держись подальше от макарон. Уж макароны не ест никто. Мы считаем, что они подают одни и те же макароны круглый год. Видишь, корочка наверху? Где это слыхано, чтобы на макаронах была корочка?

Айрис рассмеялась. Я движением головы откинул волосы – уж так мне хотелось ей понравиться.

Взяли мы сандвичи и по пакету картофельных чипсов, а я еще выбрал чашку зелено-красного фруктового желе и бутылочку сока из киви и клубники. Поставил все на поднос.

– Вон кассовый автомат, – показал я Айрис и объяснил, как пробивать свою обеденную карточку. Я прямо млел от всего этого. Мне казалось, что Айрис и сама в восторге от моих объяснений.

Я высмотрел пару местечек у окна и кивком головы показал Айрис. Мы начали пробираться между столиками. Столовая была битком набита и гудела как растревоженный улей. Я держал поднос двумя руками и, конечно, не заметил, как Жаба подставил мне ножку. Падая, я успел заметить, как мое красное с зеленым желе перелетело столик и шлепнулось на колени какой-то девчонке. Прочее содержимое подноса разнесло по всему полу.

Вся столовая свистела и улюлюкала.

– А вот и Рикки! – раздались голоса. – Рикки Крысяк! Рикки Крысяк!

Жаба с товарищами подхватил:

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку!

Поднял глаза на Айрис. Она тоже смеялась.

Я готов был сквозь землю провалиться. Исчезнуть с глаз долой. Чтоб и духу моего здесь не было. Лицо начало гореть. Я чувствовал, как заливаюсь краской.

«Что делать? Что делать? – лихорадочно думал я, не поднимаясь с пола. – Я больше этого не выдержу. Но что я могу сделать?»

3

После занятий я забежал в восьмой класс в дальнем крыле здания. Редакция школьной газеты – в классе мисс Ричардз.

Мисс Ричардз сидела за столом и раскладывала газеты. Увидев меня, она нахмурилась, но продолжала свою работу.

В углу перед компьютером сидела Таша и яростно барабанила по клавишам. Губы у нее шевелились. Лоб наморщился. Она сосредоточенно смотрела на экран.

Я подошел к помощнице редактора, восьмикласснице по имени Мелли. У Мелли короткие прямые волосы и очки в коричневой оправе одного цвета с ее волосами. Она склонилась над длинной статьей, читая, водила по строкам пальцем.

– Привет, Мелли! – сказал я ей.

Она оторвалась от статьи, посмотрела на меня и тоже нахмурилась:

– Рикки, я из-за тебя потеряла место, где читала.

– Извини. Для меня есть заказ?

Вас, наверное, заинтересует, какого черта я записался в репортеры школьной газеты. Да нет, конечно, никакой я не писатель или кто там. Просто каждый у нас обязан получить в течение учебного года двадцать баллов за внеклассную деятельность. Ну, скажем, надо играть в какой-нибудь команде или участвовать в работе клуба, словом, любые занятия после уроков. В спорт мне, ясное дело, лучше было не соваться, вот я и решил работать в газете. Работенка-то это непыльная. Это я так думал, пока не столкнулся с Ташей.

Для Таши шестиклашки хуже насекомых. Стоит в класс зайти нашему брату, и у нее на лице появляется такое выражение, будто перед ней какой-то клоп и его непременно надо раздавить. Все лучшие заказы на репортажи она отдает восьмиклассникам. Знаете, о чем она просила написать меня в первый раз? Она велела мне пересчитать все грязные плешины на спортивном поле и написать, почему на этих местах не растет травка. Я-то сразу усек, что она это нарочно, чтоб отвадить меня от газеты. Но я написал! Хорошую статью, на пяти страницах! Таша ее не напечатала. А когда я спросил почему, она ответила: мол, кому есть дело до этих самых плешин.

Следующий заказ – интервью с ночной уборщицей. О том, чем отличается дневная уборка от ночной. И оно не было напечатано.

Я уже готов был сдаться, но мне позарез надо было где-то что-то делать внеклассное. Иначе меня не переведут в седьмой класс и придется ходить в летнюю школу. Представляете? Вот почему я исправно являлся в редакцию «Хардинг Гералд» два-три раза в неделю после уроков и спрашивал Ташу, о чем мне сделать репортаж.

Вот и сейчас я спрашивал Мелли, нет ли какого задания для меня. Она только плечами пожимала:

– Не знаю. Спроси Ташу.

Я подошел к Таше. Лицо у нее светилось голубым, отражая свет экрана монитора. Она знай печатает.

– Для меня есть тема для репортажа? – спрашиваю.

Она по клавишам колотит, на меня и не смотрит.

– Подожди. Сейчас закончу, – буркнула наконец.

Я поворачиваю назад. Вижу, мисс Ричардз выходит из класса. У стола, что около окна, сидят ребята и оживленно что-то обсуждают. Я туда. А это Дэйвид и Жаба, мои заклятые враги, о чем-то спорят. Они в газете – спортивные репортеры, пишут отчеты о всех спортивных событиях в Хардинге. В свободное от писания отчетов время они ошиваются в редакции и портят всем жизнь. Дэйвид – высокий блондин. Жаба – коротенький, весь какой-то комковатый и краснолицый. Он и впрямь чем-то на бородавчатую жабу смахивает.

На столе – печенье, банки с водой. Я попытался обойти эту парочку и взять себе чего-нибудь. Не тут-то было. Передо мной вырос Жаба и, глядя на меня, ухмыльнулся.

– Ну как ланч, Рикки? – спросил он.

Жаба и Дэйвид засмеялись и хлопнули друг друга по ладоням.

Смотрел я на Жабу, и так меня подмывало врезать ему, чтобы эту гнусную улыбочку стереть с его лица.

– Ты зачем мне ножку подставил? – спрашиваю и чувствую, как мое лицо начинает гореть.

– Да ты что? Откуда ты взял? – не моргнув глазом, говорит он.

А Дэйвид смеется.

– Нет, подставил! – повторяю. – Ты нарочно вытянул ногу…

– Тебе приснилось, – фыркает он, – я к тебе и пальцем не прикасался.

– Ты споткнулся о трещину в полу, – с издевкой говорит Дэйвид. – А может, это была воздушная яма…

И оба смеются, заливаются. Ах, какие остроумные!

Хватаю банку пепси со столика, открываю и иду прочь.

– Эй, погоди! – Жаба хватает меня за плечо.

Я круто поворачиваюсь.

– Чего тебе?

– Я эту баночку как раз наметил, – бросает он.

– Надо же. Возьми другую.

– А мне эта нравится. – И тянет лапу к банке.

Я резко отдернул руку и… не удержал банку.

Она пролетела через всю комнату, поливая пепси что ни попадя. Потом – шмяк! – и прямо Таше на клавиатуру. Таша взвизгнула и вскочила как ошпаренная. Стул полетел на пол. Я тут же схватил со стола кипу бумажных салфеток и полетел к компьютеру.

– Не беспокойся, я все вытру, – успокоил я Ташу и бешено начал вытирать мокрую клавиатуру.

– Не надо, Рикки, ради бога, оставь, – вопила Таша.

Но уже поздно. С ужасом я уставился на то, что натворил.

4

– Аа-а-а-ай! – в отчаянии завопила Таша, обхватив голову обеими руками. – Ты просто нечисть какая-то, Рикки! Нечисть!

Конечно, нехорошо обзываться, но сейчас она разозлилась на меня по делу: я умудрился стереть всю первую сверстанную страницу «Хардинг Гералда». Экран сиял небесной чистотой, ровным голубым светом. Ни буковки, ни картинки.

– О… извини, – промямлил я.

– Может, удастся восстановить, – предположила Таша, обращаясь к Мелли. – Может, не все пропало и где-то есть…

Отпихнув меня, Таша подняла стул и села перед компьютером. И тут же подскочила: на сиденье тоже была лужа пепси.

Не отрывая глаз от безупречно голубого экрана, Таша принялась ожесточенно барабанить по клавишам, еще мокрым и липким. Она все время делала ошибки, возвращалась, перепечатывала. И печатала, печатала, все время что-то бубня под нос. Ничего не получалось. Все впустую. Первая страница никак не восстанавливалась.

Наконец с глухим стоном Таша сдалась. Обеими руками подняв волосы над головой, она повернулась ко мне и выкрикнула:

– Нечисть! Вся работа насмарку. Такие труды – и коту под хвост! Ах ты гад!

Я с трудом проглотил комок, подступивший к горлу.

– Таша, но я же не виноват. Это так получилось.

– Какая ж ты нечисть! – взвизгнула Таша.

Мелли смотрела на меня злыми глазами и качала головой.

– Но ведь это Жаба толкнул меня! – закричал я и повернулся к столику.

Жабы и Дэйвида и след простыл.

– Чтоб духу твоего в редакции не было! – не унималась Таша. – Ты уволен. Убирайся, Рикки! И забудь дорогу сюда!

– Но, Таша, – заверещал я (внутри у меня все оборвалось). – Послушай, нельзя же так!

– Вон отсюда! Вон! Ты больше не работаешь в газете! Понял, ты, нечисть?

– Но, Таша… – тупо бубнил я. – Мне же нужно где-то участвовать во внешкольной работе! Ну дай мне еще шанс! Прошу тебя, Таша! – чуть не плакал я.

– Вон! – визжала Таша.

А Мелли только качала головой.

– Это нечестно! – ныл я.

Ну да, я вел себя как дошкольник-приготовишка, но надо же иногда быть снисходительным. Все это было нечестно.

Я повернулся и поплелся к двери. И можете себе представить, кто там стоял? Верно. Айрис. Это ее первый день в школе. И теперь она знала, что я за фрукт.

– Мне сказали: нужно что-то делать после занятий. Внеклассная работа. Вот я и подумала устроиться в газету, – объяснила Айрис, идя вместе со мной по пустому коридору. – Только теперь у меня пропала всякая охота работать в ней. Эта рыжая девчонка действительно стервозная.

– Ты мне будешь это говорить… – пробормотал я.

– И как еще обзывается. Да какое у нее право называть тебя нечистью? – кипятилась Айрис. – Это же все получилось нечаянно. Нет, она просто ужасна! Как это так – взять и прогнать?

«Может, мы с Айрис и в самом деле станем хорошими друзьями», – подумал я.

Я достал свою синюю куртку из шкафчика, и мы с Айрис вышли из школы. Солнце уже склонялось за дома и голые деревья – зимой у нас так быстро темнеет. На лужайках и дорожках белели островки снега. Мы шли с Айрис по тропинке, направляясь к улице.

– А где твой дом? – спросил я, поправляя ранец на спине.

Айрис показала.

– Я тоже в той стороне живу, – заметил я.

И мы молча пошли дальше. Мне не хотелось разговаривать, я еще в себя не пришел от этой истории с газетой. И все же я был рад, что Айрис на моей стороне.

Перейдя улицу, мы пошли вдоль следующего квартала. Перед домами тянулись кусты – живая изгородь, которую разделяли пешеходные дорожки.

Ребята сделали на улице хоккейное поле и гоняли шайбу, размахивая клюшками.

– Ты катаешься на коньках? – спросила Айрис.

– Так, немного. Роликовые чего-то сломались. Вернее, тормоза отказали и…

– А я вообще снимаю тормоза со своих роликов, – сообщила Айрис. – Без них даже лучше, разве нет?

Я хотел было что-то сказать, но остановился: подозрительный звук из-за высокой живой изгороди насторожил меня. Будто кто-то шепчется … Хихикает…

Мы пошли дальше. Айрис рассказывала, как принято кататься на коньках в их городе. Но я ее почти не слышал. Я слушал шаги. Шепот. Шарканье ног. По ту сторону живой изгороди. Наконец я посмотрел на Айрис и поднял палец к губам.

– Тссс… Айрис, – прошептал я.

Ее голубые глаза расширились от удивления.

– В чем дело, Рикки?

– Мне кажется, за нами кто-то идет, – сказал я.

5

– А я ничего не слышу, – прошептала Айрис.

Мы остановились. Тишина. Только крики хоккеистов на улице позади.

Как только мы сделали шаг, я снова услышал хихиканье и шепот.

Резко свернув на первую же дорожку, я оглядел кусты с той стороны.

– Кто там? – Айрис бежала вслед за мной, осматривая изгородь и передний двор.

– Никого, – бросил я.

Она засмеялась.

– Рикки, почему ты так встревожился? Тебе, наверное, послышалось. Это птица или еще что-нибудь.

– Да, птица, – повторил я и вернулся на тротуар.

Еще не хватало, чтобы Айрис решила, будто я чокнутый. Только я-то знал, что это не птица.

Мы прошли еще домов пять. И тут опять из-за кустов шепот:

– Рикки-Брики Ку-ку… Рикки-Брики Ку-ку…

– Слышишь, Айрис?

Она покачала головой. Высоко над головой пролетел самолет.

– Ты говоришь о самолете? – спросила она.

– Нет, я о голосах.

За изгородью вновь негромко захихикали. Я бросился посмотреть, кто там, и чуть не упал, поскользнувшись. Пришлось ухватиться за куст, чтобы не упасть. Там не было ни души. Пустой двор перед домом. Поправив ранец, я вернулся на тротуар.

– Рикки, ну и чудило ты, – засмеялась Айрис.

Но я видел, что она искоса посматривает на меня. Наверное, подумала, что я уж очень большой чудило и не гожусь ей в приятели.

– Я действительно слышал, – пытался уверить ее я, – они или прячутся в кустах, или…

– Аа-а-а-ай! – раздался боевой клич, и кусты закачались.

Я отпрыгнул прямо на дорогу, а из кустов выскочили четыре фигуры. Три мальчишки и девчонка. Они вопили и улюлюкали. Мои четыре заклятых врага!

Я видел, как вытянулось лицо у Айрис. И тут Жаба схватил меня. За ним – Дэйвид, Бренда и Джаред. Хохоча и вопя, они стали крутить меня в разные стороны. Потом Дэйвид толкнул меня, и я полетел на землю, прямо в холодную вязкую грязь.

– Пустите! – пытался я отбиваться. – Отцепитесь! Что вам надо?

6

– Отпустите его, – услышал я голос Айрис.

– Пожалуйста, – проговорил Жаба. – Пара пустяков.

И устроившаяся было на мне жаба с круглой рожей скакнула в сторону. Я перевел дыхание. Они дали мне встать и отступили на шаг.

Айрис стояла у края тротуара, сжав руки в кулаки и глядя на происходящее широко открытыми глазами.

Я с трудом сделал шаг. Но Жаба и Джаред толкнули меня назад.

– Не торопись, – бросил Джаред, невысокий и худой, но, пожалуй, из них самый подлый.

– Чего вам надо? – спросил я.

– Ты зачем сказал Таше, что банка с пепси полетела из-за меня? – Жаба приблизил ко мне свою красную лоснящуюся рожу.

– Потому что она полетела из-за тебя, – выпалил я, сбрасывая грязный лист с волос.

– Но Таше-то какого черта ты это сказал? – тянул свое Жаба.

– Потому что он слабак, – проговорил Дэйвид.

– И трус, – вставила Бренда.

– Потому что он ябеда, – подвел итог Жаба.

– Но это все из-за тебя! – закричал я, когда они снова толкнули меня в грязь.

Айрис вскрикнула и закрыла рот руками. Я видел, что она не на шутку испугалась.

– Да не бойся, – бросил я ей. – Они мне ничего не сделают. Так ведь? – Я повернулся к Жабе.

Вся четверка заржала.

– Что мы сделаем Ку-ку-Рикки? – спрашивает Бренда.

– Отмутузим его, – предлагает Дэйвид.

– Нет, лучше пусть споет, – кричит Жаба, подмигивая мне.

– Только не это, – ору я. – Все, что угодно, только не это.

Они больше всего веселятся, заставляя меня петь. Они все время мучают меня, требуя, чтобы я пел. Наверное, потому, что у меня нет ни голоса, ни слуха.

– Ради бога, – чуть не со слезами на глазах прошу я.

– Это ты брось. Надо спеть. Спой своей новой знакомой, – издевается Бренда и головой кивает в сторону Айрис.

– Не буду! – упорствую я.

Дэйвид и Джаред наклонились надо мной и давят на плечи, все глубже запихивая меня в грязь.

– Будешь петь? – спрашивают они.

– Пой «Звездное знамя»! – приказывает Жаба.

Остальные одобрительно орут и хлопают.

– Во-во! Точно! «Звездное знамя»! Самое оно.

– Н-е-е-е-т! – чуть не плачу я. – Только не это! Ну, ребята, хватит! Я же слов не знаю. Не заставляйте меня снова петь гимн!

Я просил их и умолял. Айрис просила и умоляла. А этим злыдням хоть бы что. Уставились на меня и из грязи не выпускают. Что тут делать будешь? Другого способа отделаться от них нет. И вот сижу я в ледяной грязной каше и начинаю петь.

– «Ты видишь…

Они так и покатились со смеху. Свистят, улюлюкают. Словом, резвятся вовсю. Чуть сами не падают в грязь.

– …и дом храбрых».

Кое-как дотянул я до конца. Половину слов, само собой, растерял. В высоких местах голос у меня срывался, и я фальшивил почем зря. И уж, само собой, никогда мне так муторно не было. Что теперь обо мне Айрис будет думать? Что второго такого дебила не сыщешь. Что я законченный неудачник. Мне хотелось раствориться в этой грязи, уползти в нее, как червяку, и больше никогда не вылезать на свет божий.

Я собрался с силами, выскочил из лужи и дунул со всех ног. Не оглядываясь. Ни на четырех заклятых врагов. Ни на Айрис. На Айрис тем более. Не хватало мне видеть, как и она смеется надо мной. Или жалеет.

Я мчался не останавливаясь, будто все силы ада гонятся за мной. Прибежав домой, я захлопнул за собой дверь и бросился к себе в комнату.

Это все из-за Таши, стучало у меня в голове. Сначала она вышибла меня из редакции – и все из-за какой-то случайности. А затем еще и сказала Жабе, что я настучал на него. Естественно, Жаба с дружками насел на меня. А чего им оставалось делать? Выследить меня и унизить перед Айрис! Всему виной Таша… всему виной Таша…

Я долго не мог заснуть, все думал, как в один прекрасный день сполна отомщу Таше.

Рано утром меня разбудил звонок. Была суббота. Я поднял трубку, еще толком не проснувшись. И кто, вы думаете, звонил? Таша.

Да-да, она. Совершенно неожиданный звонок. Который изменил всю мою жизнь.

7

– Алло, – хрипло пробормотал я, все еще не совсем очнувшись ото сна и прокашливаясь.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала Таша.

– А… – с недоумением выдавил я, присев на кровати.

Это еще что? Таше нужна моя помощь? Я что, сплю и мне это снится?

– Нужен репортаж, – продолжала Таша. – Для газеты. Я всех просила, кого знаю, никто не может. Остаешься только ты. Хотя мне и не хотелось тебя просить. Но ты – моя последняя надежда.

– А… – тупо тянул я.

– Рикки, ты поумнее что-нибудь сказать можешь? – сердилась Таша. – Я что, тебя разбудила?

– А… Да нет… – Я снова прокашлялся и потряс головой, чтоб собраться с мыслями.

Таше нужна моя помощь?

– Приходи в школу. Надо сделать репортаж о зимней мойке машин в нашей школе, – говорила Таша. – Текст и фото. Ясно?

– А… – бубнил я. («Да что я заладил «а…» да «а…»? Шок, наверно».) – Мойка машин зимой, говоришь?

Слышно, как Таша вздохнула.

– Ты что, ничего не слышал о том, что у нас в школе регулярно ребята моют машины? Не видел знаки? Они всюду поразвешаны. И в газете объявляли.

– Ах да, как же. Я и забыл, – соврал я, глядя в окно. Солнечный денек. Самый раз для мытья машин. – Здорово. Я бегу в школу, Таша, – сказал я ей. – Спасибо, что даешь мне еще один шанс.

– Я бы и не подумала звать тебя, – холодно процедила Таша. – Только все наши репортеры разошлись по своим делам, а остальные участвуют в мойке машин. Если б мой пес умел снимать, я б скорее его попросила.

– И на том спасибо, – кричу.

Я понимаю: она хочет оскорбить меня. Но ведь в то же время она действительно дает мне шанс. А там, глядишь, и в летнюю школу ходить не придется.

Я натянул выцветшие джинсы и свитер. Проглотил на ходу завтрак – розовые, синие и зеленые хлопья со стаканом апельсинового сока. И вприпрыжку помчался в школу.

День был теплый. По радио, правда, обещали к вечеру снег, только не очень-то верилось.

Перебегая улицу, чтобы попасть на школьный двор, я увидел, как множество ребят собралось на спортплощадке. Это они будут мыть чужие машины. На большом объявлении, парусящем на утреннем ветерке, можно было прочитать: «Хардингская школьная мойка машин – $5».

Из подсобки тянули шланги. На длинной стойке стояло множество небольших ведер, лежали губки и груды белых тряпок. Синий «понтиак» и минивэн уже стояли в очереди, ожидая мойки.

Я открыл школьную дверь и спустился вниз, в редакцию газеты. В классе была только Таша. Склонившись над клавиатурой, она печатала очередной материал. Увидев меня, она нахмурилась.

– Я бы и сама сделала репортаж, – сказала она, – но мне надо дописать передовицу. Я просто не могу разорваться.

Хорошенькое приветствие, не правда ли?

– Я сделаю хороший репортаж, – пообещал я.

Таша встала из-за компьютера и взяла со стола мисс Ричардз камеру.

– Вот, бери ее, Рикки. – И протянула камеру мне. – Поосторожнее с ней, ради бога. Это «Пентакс» моего папы. Очень дорогой. И самый любимый.

Держа камеру на весу, я разглядывал ее, подносил к глазам.

– Улыбнитесь, пожалуйста!

Но Таша не улыбнулась.

– Предупреждаю, Рикки. Постарайся, чтоб с камерой ничего не случилось. Береги как зеницу ока. Сделаешь четыре-пять снимков ребят, моющих машины, и неси ее сюда. Ясно?

– Чего уж яснее, – ответил я.

– Репортаж должен быть строк на двадцать-двадцать пять, – продолжала она. – Напишешь сегодня же и завтра отдашь мне. Не позднее.

– Будет сделано, – сказал я.

– Оставляю тебе колонку на второй полосе, – пообещала Таша. – Понятно? Надеюсь, на этот раз ты не устроишь какую-нибудь петрушку.

– Обещаю.

Я повернулся и побежал на площадку. Вся моя жизнь может измениться с сегодняшнего утра. Все пойдет по-другому, как только я выполню этот заказ. Так говорил я себе. Но как только я появился на спортплощадке, жизнь моя пошла под откос.

8

Жмурясь от яркого утреннего солнца, я вприпрыжку поскакал на спортплощадку. Кроссовки скользили по мокрой траве. Я бережно прижимал к себе камеру.

Подойдя к месту мойки, я прикрыл ладонью глаза. Узнал голубой «понтиак» – это родителей Жабы. Вокруг сновали ребята, поливая автомобиль из шлангов.

Я поднял камеру повыше.

– Вот так, поливайте, – крикнул я мойщикам. – Мне надо сделать фото для «Гералда».

И тут что-то ударило меня в живот. Что-то холодное. Я вздрогнул – так это было внезапно. Еще две струи ударили мне в лицо и в грудь.

– Эй! – сумел крикнуть я. – Прекратите! Вы что, сдурели?

Я попытался уклониться от воды, но теперь на меня были направлены четыре шланга.

– О-о-о-о! – Вода была ледяная.

Подныривая под струи, я увидел злобно ухмыляющиеся физиономии Бренды, Жабы, Дэйвида и Джареда. Как это я сразу не сообразил?

Отплевываясь, я развернулся и попытался убежать. Ледяная вода окатывала меня с головы до ног. Еще одна струя ударила в спину.

– Да хватит. Эй, вы, хватит! – надрывался я.

И тут только я вспомнил о камере. Наклонив голову, чтобы уклониться от очередного холодного душа, я посмотрел на камеру: с нее стекала вода!

– А-а-а-а! – вырвался из моей глотки дикий вопль.

Я потерял голову. Впервые в жизни. Повесив камеру на грудь, я круто развернулся и пошел на своих обидчиков. Мой последний шанс, напомнил я себе. Мой последний шанс работать в газете – и они все погубили!

С хихоньками и хахоньками эти гады поливали меня из шлангов, пытаясь остановить. Но я, наклонив голову, шел прямо на них. Отплевываясь и отфыркиваясь, я прыгнул на Жабу, ухватил его за пояс и повалил на землю. Теперь ему было не до смеха.

Я вырвал шланг у него из рук, открыл дверцу машины его папаши и направил струю внутрь.

– О боже! – в ужасе простонал Жаба.

Дэйвид направил струю мне в спину, окатив сверху донизу. У соседней машины мойщики веселились от всей души, наблюдая за нами.

Я окатил водой заднее сиденье и перешел к переднему.

Когда Бренда, Дэйвид и Джаред побросали свои шланги, я швырнул в сторону свой и пустился бежать. Они за мной. Далеко убежать мне не удалось: трава была скользкая. Пробежал я несколько шагов, поскользнулся и тяжело рухнул на землю. Лицом вниз. Прямо на камеру.

9

– Значит, меня выгоняют из газеты? – не особенно удивился я.

На Таше просто лица не было.

– Линзы разбиты, – бормотала она. – Корпус помят, внутри вода. – Голос у нее дрожал. – Ее только на помойку выбросить.

– Я не виноват, – кротко повторил я.

Таша яростно отбросила прядку рыжих волос со лба.

– Ну, ты мне за это заплатишь, Рикки, – прошипела она. – Ты заплатишь за камеру, Рикки. Иначе мой папа из тебя все по суду вытрясет!

– Но, Таша, – пытался вставить я. – Ты же знаешь, что я не виноват!

– Убирайся с глаз долой! – вне себя от ярости завопила Таша. – Убирайся! Чтоб духу твоего здесь не было. Ты никогда ни в чем не виноват!

– Но ведь это правда, – настаивал я. – Если б ты выслушала меня…

– Ты просто чума какая-то, Рикки. – Таша еще раз осмотрела разбитую камеру и затем бросила ее на стол. – Для тебя нет ничего серьезного на свете. У тебя все выеденного яйца не стоит.

– Но, Таша…

– Убирайся! – снова крикнула она. – Это был твой последний шанс. Ты и его-то не заслуживал. Ты просто мразь какая-то. Нечисть самая настоящая. Правильно обзывают тебя Рикки Крысяком. Ты и есть маленький, злобный грызун.

Слышать такое было очень больно! Словно ножом ударили в грудь. У меня даже дыхание остановилось.

Круто повернувшись, чтобы не показать Таше, как она меня больно обидела, я побежал вон из класса и из школы. На спортплощадке ребята смеялись, шутили, кричали, перебивая друг друга. Все мыли машины: терли губками с мылом, поливали, вытирали досуха. Всем было весело.

За спиной я услышал:

– Рикки-Брики Ку-ку! – И кто-то засмеялся.

Я не стал оборачиваться и побежал еще быстрее. Я знал, что к понедельнику всем станет известно, как я сгубил Ташину камеру. Все только об этом и будут говорить, будут потешаться: как же, Рикки Крысяк снова учудил.

Я бежал, и Ташины слова продолжали звенеть у меня в ушах. С каждым шагом я все больше злился. Мне хотелось выть. Меня прямо разрывало от бешенства. Вот тогда-то я и решил отплатить Таше. Тогда-то и пришла мне в голову эта злая шутка. Нечисть… нечисть… нечисть… Это слово звенело у меня ушах.

«Рикки, ты просто нечисть какая-то. Прямо маленький злобный грызун… Ты мне за это заплатишь, Рикки. А если нет, мой папа все из тебя по суду вытрясет!»

Грызун. Грызун. Грызун… Какое право она имела так обзывать меня? Это подло.

Как же она меня достала! Я был в такой ярости. Но когда я прибежал наконец домой, я уже улыбался. У меня сложился план. Я знал, что надо сделать. Знал, как отомстить.

Да, весь план отчетливо предстал передо мной. Он сработает. Не может не сработать.

Вот, значит, как все было. И вот я здесь.

В понедельник вечером я прокрался в класс, где работали над завтрашним номером газеты Таша и мисс Ричардз, и напечатал свое маленькое объявление в конце первой страницы «Хардинг Гералда». Я был вне себя от радости. Я просто упивался своим остроумием.

Понимая, что надо торопиться – Таша и мисс Ричардз могут вернуться с минуты на минуту, – я настороженно прислушивался к любому звуку, чтобы успеть смыться. Никогда в жизни я так не нервничал, и тем не менее довольная улыбка не сходила у меня с губ. Рикки, все они считают тебя последним идиотом, а ты, Рикки, гений! Поздравляю! Только ты мог придумать такую поразительно тонкую и ужасную месть!

То и дело озираясь на дверь, я продолжал стучать по клавишам, пока не напечатал все до конца:

«Всей Нечисти! Всей Нечисти! Если ты настоящая Нечисть, звони Таше по тел. 555-6709 после полуночи».

Я еще раз перечитал написанное. И еще раз, довольный, улыбнулся.

Мне хотелось петь и плясать от радости. Но вести себя надо было тихо, как мышка.

Я встал, вышел из-за стола и повернулся к окну. Вот она, спасительная щель. Я был уже на полпути к окну, как вдруг услышал кашель Таши, и она вошла в класс. Все, я попался!

10

Я замер ни жив ни мертв. Это ж надо, подумал я. Всего в пяти шагах окно. Всего в каких-то пяти шагах – спасение. Только пять шагов сейчас – все равно что пять миль!

Я закрыл глаза и стал ждать, когда Таша заорет. Но вместо крика я услышал голос мисс Ричардз из коридора:

– Таша, можно тебя на минутку?

Я открыл глаза в тот самый момент, когда Таша выходила из класса. Заметила ли она меня? Нет, иначе бы заорала.

У-у-у-уф! я ринулся к окну. Приземлившись на четвереньки, я быстро вскочил на ноги и припустил к дому.

Бог с ним, с окном. Закрыть его – себя выдать, решил я.

В третий раз за четыре дня я всю дорогу до дома бежал. В пятницу и субботу – как униженный неудачник, как какая-то нечисть, а сейчас – как победитель. Как чемпион! Как гений!

Я молча вбежал в дом. Стоя в коридоре, прислушался. Из комнаты, где стоял телевизор, доносился голос диктора – мама с папой, как всегда слушали прогноз погоды. Штормы на Тихом океане в северо-западном участке… предупреждение о наводнении… Несколько недель назад я уговаривал маму с папой включить канал МТВ. Но их никак нельзя было уговорить, потому что по МТВ не передают прогноз погоды.

Сейчас я был на седьмом небе от радости. Меня так и подмывало ворваться к ним в комнату и рассказать все о моей гениальной шутке. Только я этого не сделал. Вместо этого на цыпочках я поднялся к себе в комнату и закрыл дверь. Кому бы позвонить? Меня так и распирало от желания поделиться с кем-нибудь своими подвигами. Но с кем? Кому позвонить? Айрис. Ну конечно же Айрис! Кому же еще. Она оценит мою шутку. Айрис поймет. Сердце у меня готово было выскочить из груди. Я снял трубку. Какая же фамилия у Айрис? Чандлер? Кэндл? Кэндлер. Точно. Айрис Кэндлер.

Номер телефона я узнал в справочном бюро. И тут же набрал. Один гудок. Два. Айрис сняла трубку с третьего гудка. Мы поздоровались. Она явно удивилась, услышав мой голос.

– Можешь угадать, где я сейчас был?

Только я ответа не ждал. Я выдал всю историю, не останавливаясь ни на секунду. Вернее, история сама вылетела из меня.

– Ну как? Разве не гениально? – задал я вопрос. И засмеялся. – Газета выходит завтра. Завтрашнюю ночь Таше не удастся выспаться. Вся школа будет звонить ей до самого рассвета.

Я ждал, что Айрис тоже засмеется, но она долго молчала.

– Разве все это не забавно? – наконец спросил я.

– Типа того, – послышался голос Айрис. – Только что-то у меня дурные предчувствия, Рикки. Добром все это не кончится, вот увидишь.

– Но, Айрис, – воскликнул я, – это всего лишь шутка. Что тут уж такого страшного?

11

Кого, вы думаете, я встретил первым утром на следующий день, когда пришел в школу? Точно. Ташу. Кого же еще. Она, даже не глядя, отвернулась, словно перед ней была дохлая крыса. Сделала вид, будто не заметила меня.

Да мне-то все это по фигу. Я больше думал о моем маленьком сюрпризе для Таши в конце первой страницы «Гералда». Я-то знал, что это даст мне заряд бодрости на целый день. А в бодрости я нуждался.

Я повернул по коридору к шкафчикам раздевалки, и тут два моих одноклассника, Джош и Грег, нарочно толкнули меня.

– Рикки, ты чего толкаешься? – закричал Джош.

А Грег снова толкнул меня прямо на Джоша.

– Да хватит! Я же сказал: хватит толкать меня, – кричал Джош.

– Отвяжитесь! – бросил я и проскользнул мимо них.

Довольные, они пошли дальше, смеясь и толкаясь.

Ах, какие весельчаки, не правда ли? Пристанут как банный лист, попробуй отвяжись от них.

Я открыл свой шкафчик и стал перекладывать туда учебники из ранца.

– Эй, Рикки, не хочешь помыть машину моего папаши? – Это Тони орал через весь коридор.

Я сделал вид, что не слышу.

Все начали смеяться над этой шуткой.

– Рикки, слушай, не хочешь хоть чего-нибудь помыть? – не унимается Тони. – Помой рожу!

Экий шутник! Но все так и покатывались.

Я захлопнул дверцу шкафчика и прошел мимо, ни на кого не глядя. Все это из-за Таши, говорил я себе. Только хорошо смеется тот, кто смеется последним. Подождем до вечера.

Я повернул по коридору и направился к своему классу. Вижу, у фонтанчика стоят Бренда и Жаба. Я хотел проскользнуть незаметно, но оказался недостаточно проворным. Бренда прижала ладонь к фонтанчику, и струя холодной воды ударила мне в грудь.

– Как насчет омовения, мойщик машин? – крикнул Жаба.

Коридор сотрясся от всеобщего хохота.

– Погоди, мой отец вытрясет из тебя все до последнего цента за машину! – не унимался Жаба. – Твои родители не расплатятся до скончания века.

– Твой папаша опоздал, – отвечаю я. – Ему придется занимать очередь.

– Рикки Крысяк! Рикки Крысяк! – начал скандировать кто-то.

Добро пожаловать на день дразнилок в Хардингскую среднюю школу. Сегодня день Рикки. К сожалению, у нас здесь каждый день – «День поношения Рикки». Только сегодня мне на все плевать. Сегодня я твердо знаю, что это мой день. Сегодня я отыграюсь. Школьную газету разносят днем. И Ташу всю ночь будут изводить звонками.

О сладкая месть!

Сегодняшний вечер мы с родителями провели в гостях у моих двоюродных братьев на другом конце города. Вернулись от них только в половине десятого, так что у меня оставалось неполных два часа на уроки. Спать я лег около двенадцати – для буднего дня довольно поздно – и уже засыпал, когда раздался звонок телефона на столике у моей кровати. Я скосил глаза на радиочасы: было две минуты первого. «Это кто же так поздно звонит?» – спросил я себя.

12

В темноте я попыталсянащупать телефон и, конечно, свалил его на пол. И он громко звонил на полу.

Я выскочил из кровати и схватил трубку, прислушиваясь, не проснулись ли мама с папой. Слышали они или нет? Мне не разрешается болтать по телефону после десяти вечера.

Прокашлявшись, я проговорил в трубку:

– Алло?

– Рикки, это я, Айрис.

– Уже полночь, Айрис. Ты чего так поздно звонишь? У тебя все в порядке?

– Папа чуть не весь вечер провисел на телефоне. Рикки, ты видел школьную газету? – спросила она свистящим шепотом.

– Нет. А что? – ответил я, залезая под одеяло. – Когда принесли газету, меня вызвала библиотекарша. Она интересовалась книжками, которые я потерял. А когда я вернулся в класс, газет уже не было.

– Так ты не видел газету? – с изумлением спросила Айрис.

– Да нет же, – повторил я. – Я не получил свой экземпляр. А что, здорово? Объявление внизу читается?

– Да знаешь… – Айрис замолчала.

– Но это потрясающе? – возбужденно допытывался я.

– Я бы не сказала, – совсем тихо проговорила Айрис. – На самом деле, Рикки, у тебя могут быть большие неприятности.

– Что-что? – переспросил я, прижав трубку покрепче. Айрис говорила так тихо, что я почти ничего не слышал. – Айрис, о чем ты говоришь?

– Большие неприятности, – повторила она.

У меня холодок пробежал по спине.

– Большие неприятности? Но почему? Что ты имеешь в… в… виду? – запинаясь, переспросил я опять.

– Объявление… – начала она и остановилась. Молчание длилось довольно долго. – О, мне надо заканчивать, – наконец проговорила она, – папа вне себя.

– Подожди, Айрис, – не сдавался я, – почему у меня могут быть большие неприятности? Да скажи ты толком.

– Ну все, кончаю, – услышал я ее голос. Это она говорила с отцом. – Это так, надо было сказать пару слов, пап. Я понимаю, что уже полночь.

– Пожалуйста, Айрис, скажи мне, пока не положила трубку…

– Не могу больше, – бросила она.

Я услышал щелчок, и в трубке наступило молчание. Я в сердцах швырнул трубку. Да что с ней такое? Почему она четко и ясно не сказала, что там стряслось и что мне угрожает?

Несколько раз взбив подушку, я лег и до подбородка натянул одеяло. Закрыл глаза и попытался расслабиться, чтобы побыстрее заснуть.

Телефон снова зазвонил. Я вскочил как ошпаренный. На сей раз я умудрился снять трубку, не сбросив телефон на пол.

– Айрис, спасибо, что снова позвонила мне, – прошептал я.

– Я видел объявление в школьной газете, – произнес тихий голос.

Я почувствовал комок в горле. Теперь я знал, что это не Айрис.

– Я видел твое объявление, – шептал все тот же голос. – Я звоню, как ты велел.

– Чего? А почему ты звонишь мне? – Я тоже перешел на свистящий шепот.

– Я делаю, как ты велел, – отозвался шепот.

– А… а кто ты?

– Я – Нечисть.

13

Я бросил трубку. Снова взбил подушку и натянул одеяло.

За окном завывал ветер. Тени, отбрасываемые уличным фонарем перед нашим домом, плясали на моей стене.

В голове у меня все смешалось. Кто это был? Я почти уверен, что это мальчишеский голос. Почему он звонил мне? В объявлении, которое я ввел в газету, значился номер телефона Таши.

Впрочем, мне не пришлось слишком долго ломать себе голову. Телефон снова зазвонил. Я успел снять трубку с первого же звонка. Я бросил взгляд на дверь. Если мама или папа услышат, что я говорю по телефону, у меня и в самом деле будут серьезные неприятности.

– Алло! Кто это? – спросил я.

– Привет. Я – Нечисть. – Это был другой голос. Тоже мальчишеский. Говорил приглушенно.

– Кто-кто? – выдавил я.

– Нечисть. Я позвонил, как только увидел твой приказ.

– Слушай, отвяжись! – крикнул я и бросил трубку.

– Что все это значит? – произнес я вслух. Я не отрывал глаз от телефона. Ждал нового звонка.

Зазвонит еще или нет?

– Рикки, – загудел голос за дверью.

Я подскочил до потолка. Дверь открылась, и я увидел папу в полосатой сине-белой пижаме. Он тер себе щеку.

– Рикки, что это все значит? Что за звонки?

Я сделал вид, что ничего не знаю.

– Звонки?

Он подозрительно посмотрел на меня.

– Я слышал, телефон звонил, как минимум, трижды, – буркнул он.

– А, ты про эти звонки! – с невинным видом протянул я, хотя, сколько ни придуривайся, толку мало.

– Ты же знаешь, после десяти тебе не разрешается пользоваться телефоном, – строго сказал папа и зевнул. – А сейчас уже давно заполночь. Кто это звонит тебе так поздно?

– Это кто-то подшутил, – объясняю я. – Ну, сам понимаешь. Ребята из школы.

Папа отбросил волосы со лба.

– Не вижу в этом ничего веселого.

Я опустил голову.

– Я понимаю. Но я-то не виноват…

Он поднял руку, останавливая меня.

– Скажи своим ребятам, чтоб больше этого не делали. Я серьезно. Если они будут звонить так поздно, я отберу у тебя телефон.

– Ладно, скажу.

Я бы, может, и сказал, подумал я, знать бы только кому.

Папа снова зевнул. Он зевал так громко, как никто на свете. Не зевал, а ревел. Кончив зевать, он выключил свет в комнате и пошел к себе.

Только он вышел, телефон снова зазвонил.

– Ради бога… – начал я.

– Я – Нечисть, – послышался хрипловатый шепот. На сей раз голос был девчоночий. – Я видела объявление. Я готова. Пора сеять. Пора править. Когда Нечисти встретятся?

– Чего? Встретятся? – Ответа я не стал дожидаться и повесил трубку.

Я ошарашенно смотрел на телефон, совершенно сбитый с толку. Почему звонят мне? Что произошло? Что за путаница? И почему звонки такие чудные? Почему эта девчонка сказала, что она готова сеять? Готова править? Что в конце концов происходит?

Телефон снова зазвонил…

14

На следующее утро я с трудом поплелся в школу. Телефон без умолку звонил до двух часов ночи. До утра я проворочался с боку на бок, думая о странных звонках. Словом, до семи я, по сути дела, не сомкнул глаз, а в семь зазвенел будильник.

За завтраком у меня чуть голова не падала в чашку с корнфлексом. Но мама с папой никакого сочувствия не проявили. Они были просто вне себя. Телефонные звонки не давали покоя и им.

– Скажи этим ребятам, чтоб больше не вздумали звонить, – сказала мама. – Не то я пойду в школу и скажу им сама!

Ой, этого только не хватало! Я чуть не упал со стула.

– Скажу. Сегодня же скажу! Они не будут звонить. Обещаю!

Вы сами знаете, что нет ничего ужаснее, чем приход мамы в школу. Представляете, она является в класс и начинает учить ребят! Мало мне того, что они и так изводят меня каждый День и зовут «Рикки-Брики Ку-ку». Как же они будут звать меня после того, как моя мать явится в школу и начнет учить их уму-разуму? Б-р-р-р. От одной мысли об этом я холодным потом покрываюсь.

Мне пришлось призвать все свое мужество, чтобы прийти в школу и как ни в чем не бывало пробраться сквозь толпу школьников к своему шкафчику.

– Наконец-то ты пришел! – воскликнула Айрис.

Она ждала меня недалеко от шкафчика. На ней была рубашка из шотландки навыпуск и синие вельветовые брюки. Пластмассовые клипсы, как всегда, тихонько позвякивали. Увидев меня, она стала пробираться через толпу девчонок.

– Вот, Рикки. Взгляни. – Она протянула мне последний номер «Хардинг Гералда».

Так, вот оно. Мелким курсивом на нижнем поле. Мое объявление. Все как есть. Только немного переделано. Я шевелил губами, читая про себя: «Всей Нечисти! Всей Нечисти! Если ты настоящая Нечисть, звони Рикки после полуночи». И номер телефона. Моего, а не Таши. Мое имя и мой телефон. Я замычал и вернул газету Айрис.

Она качала головой и цокала клипсами.

– Вид у тебя ужасный. Ты сегодня спал? – спросила она.

– Какое там. – Я вырвал у нее газету и снова просмотрел. – Но как это могло случиться? – закричал я в отчаянии.

Перед глазами всплыла ухмыляющаяся физиономия Таши. Я бросился сквозь толпу, отпихивая ребят и ударяясь о ранцы. Я бежал по длинному извилистому коридору к помещению восьмого класса и ворвался в Ташин класс в тот самый момент, когда прозвенел первый звонок. Я обежал глазами весь класс и увидел ее у доски. Она передавала тетрадку какой-то девчонке.

– Таша! – крикнул я, ринувшись к ней и размахивая газетой.

Она откинула свои рыжие патлы и рассмеялась мне в лицо.

– Вовремя я раскусила твою шуточку, – бросила она. – Ну как, Рикки, звонили тебе сегодня ночью?

– Было дело, – злобно проговорил я.

Все в классе захохотали. Даже учительница.

Все утро у меня было такое ощущение, что за мной наблюдают. И надо мной смеются. Может, это все мое воображение. А может, нет.

Я все размышлял об этих ночных звонках. Понимал, что звонили ребята из нашей школы. Но что означали их странные слова?

«Я сделал, как ты велел…»

«Я готова сеять. Готова править».

«Когда все Нечисти встретятся?»

На большой перемене я отнес свой поднос в самый дальний угол. Я не хотел ни с кем садиться – был сыт по горло шуточками и издевательствами.

Идти мне пришлось мимо стола, за которым восседали мои недруги из седьмого класса. Все четверо. Час от часу не легче, подумал я. Жаба и Дэйвид кидали друг в друга пакетами из-под молока. Бренда так хохотала, что у нее из носа шоколадное молоко лилось. Они видят меня. Конец. Сейчас я попаду под молочный душ. Слишком поздно, их не обойти.

К своему немалому изумлению, я прошел мимо них совершенно невредимый. На меня ничего не опрокинули. Меня не ударили. Жаба не сказал очередной гадости. Дэйвид и Джаред не подставили ножку. Это еще что такое? Я в полном недоумении поспешил на свое место в углу столовой. Они же видели меня. Почему они не распевали, как обычно: «Рикки-Брики Ку-ку»? Не швыряли в меня пустыми пакетами? Они позволили мне пройти, словно отродясь обо мне не знали.

Я поставил свой поднос на последний столик, за который обычно никто не садится. Здесь проходит труба центрального отопления, и горячий воздух обдувает тебя, пока ты ешь. Я взял сандвич с колбасным фаршем и чашку томатного сока. Подвинув стул, я принялся за еду, наблюдая за тем, что происходит в столовой.

Я ждал. Ждал, что кто-нибудь подойдет с очередной шуточкой, вроде того, что мой томатный сок, наверное, из сгустков крови. Или поинтересуется, кто звонил мне ночью. Или все вдруг начнут скандировать: «Рикки-Брики Ку-ку!» А то Жаба или его дружки станут бросать в меня объедками. Но ничего подобного не происходило. Никто на меня внимания не обращал. Я съел свой ланч тихо и мирно.

Потом я принялся за десерт – шоколадный пудинг, но он был с такой крепкой корочкой, что его ложка не брала.

Собрав остатки еды на поднос, я поднялся. И тут мне в лоб кто-то кинул шарик смятой бумажки.

– Эй! – сердито вскрикнул я, но в глубине души даже обрадовался.

Я хочу сказать, что все время чувствовал себя не в своей тарелке, когда за весь ланч никто не сделал мне никакой пакости.

Почесывая лоб, я взглянул на бумажку и понял, что на ней что-то написано. Записка. Кто-то послал мне записку. Я развернул бумажку и прочел: «Когда Нечисти соберутся?»

15

Я огляделся, пытаясь понять, кто запустил в меня бумажным шариком. Но никто не смотрел в мою сторону. Бренда и ее трое приятелей застучали стульями и понесли свои подносы к окошку. Кто-то из них? Я снова перечитал записку, сложил ее и сунул в карман. Затем отнес свой поднос в окошко и быстро вышел из столовой. В коридоре я столкнулся с Айрис.

– Что с тобой? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Вся Нечисть сползается, – ответил я. – Они преследуют меня. Боюсь, что сам напросился, – со вздохом добавил я.

– Я же говорила, когда ты мне рассказал о своей шутке, что у меня дурное предчувствие, – бросила Айрис. – Чего ж тут удивляться, что Таша перешла тебе дорогу.

– Ладно, Айрис, – сказал я с мрачным видом. – Мне и без того тошно. Если звонки повторятся и сегодня ночью, мои родители просто взбесятся. А уж телефона я лишусь – это как пить дать.

– Попробуй снять трубку на ночь, – предложила она.

Гениально. Айрис действительно клевая девчонка. Мне никогда в жизни до такого не додуматься.

Я пошел наверх. Со всех сторон раздавался грохот закрываемых шкафчиков. Мальчишки и девчонки запихивали в свои шкафчики куртки, вытаскивали нужные книжки и тетрадки и перекладывали их в ранцы. Вот-вот должен был прозвенеть звонок на урок.

Айрис остановилась у своего шкафчика и посмотрела на меня. Щеки у нее вдруг порозовели.

– Рикки, – произнесла она, – можно тебя попросить об одолжении?

Она что, правда покраснела? Что это она хотела такое сказать мне?

– Ты же знаешь, как трудно быть в классе новенькой. Мне хотелось бы сделать что-нибудь особенное к школьной ярмарке домашней выпечки в субботу. Ну сам понимаешь. Надо же произвести на всех впечатление. Продемонстрировать школьный патриотизм и все такое прочее. «Ура! Ура!» – Она взмахнула над головой обеими руками, как это делают девчонки из команды поддержки.

Я засмеялся и подождал, когда она продолжит.

– Ну так вот… – Айрис смущенно остановилась. – Ты не мог бы сходить со мной завтра после уроков в магазин? Закупить все необходимое. Ну, знаешь, муку, сахар и прочее. Мы б могли пойти…

– О чем речь! – прервал я ее.

Я пришел в неописуемый восторг. Чуть даже не брякнул, что меня еще никогда девочки не приглашали пойти с ними куда-нибудь, да вовремя остановился.

– Встретимся завтра после уроков за школьной площадкой, – сказал я. – Купим что надо, и я помогу тебе все отнести домой.

Ай да я!

Она поблагодарила меня, а я вприпрыжку побежал к своему шкафчику. Мне хотелось прыгать и скакать, нет – летать! Я нравлюсь Айрис, решил я. Хоть одной девочке в нашей школе я нравлюсь!

Подумаешь, скажете вы. Экое дело! Но для меня большое дело. Очень большое. У меня все настроение изменилось. Все неприятности словно куда-то улетучились. Я даже забыл, кто я на самом деле. Что за славный день, напевал я про себя. Что за потрясный денек!

Я парил в небесах, пока не открыл свой шкафчик.

16

Напевая под нос, я отпер дверцу шкафчика, присел на корточки и стал собирать с нижней полочки нужные учебники. И тут в глаза мне бросилось что-то ярко-красное.

Брызги красного. Густые красные потеки какой-то жидкости на внутренней стороне дверцы. У меня перехватило дыхание, я сначала на полном серьезе решил, что это кровь. Присмотревшись, понял, что никакая ни кровь, а краска. Ярко-красная.

Вскочив на ноги, я прочел написанное краской сообщение:

«Когда Нечисти встретятся»?

Ой-ой-ой! Ткнув пальцем в надпись, я поднес краску к носу. Совсем свежая. Буквы стекали вниз. Надпись сделали только что. Но кто? И зачем? Шутки ради? Нов чем соль? Для меня все это загадка.

Ярко-красные буквы злобно сверкали на дверце. Подняв ранец, я захлопнул дверцу. Думать обо всем этом сейчас не было времени. Пора бежать в класс.

В этот вечер звонки начались рано. Где-то в полдевятого я разделался с уроками. Я был внизу, в комнате с телевизором, мы с отцом смотрели бейсбольный матч. Зазвонил телефон, и папа взял мобильник со столика. Он что-то сказал в трубку и сунул ее мне.

– Тебя, Рикки.

Я вышел из комнаты, чтобы не мешал шум игры.

– Алло?

– Говорит Нечисть, – раздался шепот. – Когда Нечисти соберутся?

Я ничего не ответил и вернулся в комнату. Я пытался смотреть игру, но телефон снова зазвонил.

– Я Нечисть. Я видел твое объявление. Не пора ли сеять Семена? Я Нечисть. Когда мы встретимся?

Нет, это уже не смешно, подумал я. Слишком все это странно, чтобы быть смешным.

17

С последним звонком я побежал к своему шкафчику и стал складывать в ранец учебники, которые могли понадобиться для домашних заданий. Натянув свой пуховик, я побежал на спортплощадку, чтобы встретиться с Айрис.

Я несся как на крыльях. Я малость раздулся, вы правы. Не без этого. Мне не терпелось поскорее встретиться с Айрис и пойти с ней за покупками. Я помогу ей отнести все домой, говорил я себе. А потом, как знать, может, она попросит меня помочь ей отнести ее выпечку в школу на субботнюю ярмарку.

Мы с Айрис будем все делать вместе. Еще ни одна девочка не хотела что-нибудь делать вместе со мной. Когда Бриттани Хоппер узнала, что нам предстоит вместе препарировать лягушку в лаборатории, она две недели не ходила в школу! Пришлось мне резать лягушку в одиночку. И разумеется, я разделал ее как бог черепаху. Но Айрис совсем другое дело. Айрис новенькая. Интересно, на этих школьных ярмарках дают призы? Наверное, нет. А то мы бы с Айрис обязательно получили приз. И тогда вся школа поняла бы, что вовсе я не неудачник.

Полный подобных мыслей, я торопливо шел к месту встречи. Я был полон планов. Великих планов. Только этим планам не суждено было осуществиться. Какое там. Потому что мы так и не встретились с Айрис. Ее там не было.

Я повернул было обратно к школе, но тут на меня сзади набросились Жаба, Дэйвид, Джаред и Бренда.

– Эй, вы, пустите! – кричал я, пока они тащили меня прочь с площадки. – Пустите! Что вы делаете? Не трогайте меня! – вопил я, выворачивался и брыкался.

Только как я мог сладить с этими злобными семиклашками?

Они тащили меня в рощицу позади площадки. Мои кроссовки скребли по ковру из мокрых опавших листьев.

– Что вам надо? – кричал я. – Отпустите меня! Я вам говорю! Отпустите!

Они словно не слышали и продолжали тащить меня через высокий седой бурьян.

– Вот сюда, – указывал Дэйвид.

Он привел нас к ряду высоких вечнозеленых кустов. На ветках висели клочья бурого снега. Живая изгородь полностью отделяла нас от улицы и надежно скрывала. Дернувшись что было сил, я высвободился из их цепких рук. На самом-то деле, я полагаю, они меня сами отпустили.

Я стал озираться по сторонам в поиске лазейки для бегства. Но сбежать здесь было не так-то просто. Заляпанные снегом зеленые кусты окружали нас сплошным квадратом со всех торон.

Мои заклятые враги окружили меня плотным кольцом. Они стояли молча, словно ожидая, когда я заговорю.

– Зачем вы затащили меня сюда? – спросил я.

Голос мой дрожал.

Наконец молчание прервал Жаба.

– Мы не причиним тебе ни малейшего ущерба, командир, – произнес он.

Мне показалось, что я плохо расслышал.

– Что-что? – переспросил я.

– Мы – Нечисть, – продолжал Жаба. У меня так и отпала челюсть.

– Так это вы названивали мне? И посылали сообщения?

Все четверо закивали.

– Так точно, командир, – ответила за всех Бренда, стряхнув со своих длинных черных волос хлопья свалившегося с кустов снега.

– Как это я сразу не догадался, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Мы позвонили сразу, как только прочитали объявление, командир, – проговорил Дэйвид.

– Что это еще за «командир»? – поинтересовался я. – Почему вы так зовете меня?

– Мы не догадались сразу, что ты наш командир, – ответил Жаба. – Если б мы знали с самого начала, мы бы тебя так не терзали и не обижали.

– Прими наши извинения, командир, – проговорила Бренда. – Нам очень жаль.

– Надо было быстрее дать нам знать, – сказал Дэйвид.

– Да. Теперь мы должны действовать как можно быстрее, – кивнул Жаба.

– Да что вы там такое несете? – завопил я. – У вас что, с мозгами не в порядке?

Они что, сговорились, что ли, и хотят, чтоб у меня крыша поехала? Что это за новая игра?

– Мне надо кое с кем встретиться, – крикнул я. – Мне сейчас не до идиотских игр.

У нас в школе многие ребята играют в фэнтэзи, ну знаете эти игры… Они часами разыгрывают из себя персонажей из книг и фильмов. Всякие там драконы, эльфы и прочая мура. Только что-то раньше я за этой компанией такого не примечал. Чего же они сейчас придуряются? Чего это они меня разыгрывают? Что за дурацкие шутки? Я-то знаю, что это шутка.

Бренда впилась в меня своими круглыми черными глазищами.

– Можешь больше не прикидываться, – сказала она. – Теперь мы знаем, что ты командир, и должны действовать быстро.

– У нас, у Нечисти, так мало времени, – кивнул Жаба, тоже не отрывая от меня взгляда.

– Время поджимает, – добавил Дэйвид. – вот почему мы тебе звонили. Чтобы как можно быстрее встретиться.

В дальнем конце вечнозеленого кустарника мелькнул хвост белки. Интересно, если я успею туда добежать, смогу я проскочить через кусты?

– Командир, мы не понимаем, почему ты тянешь время, – проговорила Бренда.

– Но, ребята, это уже не смешно… – начал было я.

Они дружно кивнули все с таким же серьезным видом.

– Мы знаем, – негромким голосом произнес Джаред. – У нас очень мало времени, чтобы завершить свою миссию.

Миссию? Они что, совсем ку-ку? И долго они думали над такой тупой шуткой? Они то, и впрямь считают, что я куплюсь на эту бодягу?

– В чем суть дела? – спрашиваю.

– Семена превращения хранятся всего неделю, – сказала Бренда.

– У нас осталось совсем мало времени, чтобы посеять их, – раздраженно вставил Дэйвид. – У нас времени в обрез, чтобы успеть превратить всех ребят в школе в Нечисть.

– Семена? Сеять Семена? – рассмеялся я. А что тут было делать? Я рассмеялся им в лицо: – Это я схожу с ума или вы?

– Если мы не посеем Семена вовремя, – начал Жаба, но тут голос у него пресекся, и он не успел договорить и вместо него заговорила Бренда:

– Если мы не посеем Семена преображения, наша миссия провалится.

Жаба положил руку мне на плечо и пристально посмотрел в глаза.

– И ты сам знаешь, командир, что будет с тобой, если наша миссия провалится. – Он провел ладонью по горлу.

На минуту воцарилось гнетущее молчание. Порывом ветра сорвало ком снега с кустарника. Мне вдруг стало холодно.

Бренда сняла ранец и извлекла из него целлофановый пакет. Поднеся его к моим глазам, она заявила:

– У меня есть Семена преображения, командир.

Я внимательно рассмотрел содержимое пакета. Семена походили на шоколадные чипсы.

– Тебе не хуже нас известно, командир, что каждый школьник должен съесть семечко, – сказал Жаба. – Достаточно одного семечка, чтобы превратить человеческое существо в Нечисть.

– Нечисть должна править миром! – во весь голос выкрикнул Дэйвид.

– Час Человека пробил! – закричала Бренда, высоко поднимая пакет с Семенами. – Будущее за Нечистью!

Выкрикивая эти лозунги, четверка на глазах у меня стала превращаться… в МОНСТРОВ!

18

– Нечисть правит миром! Нечисть правит миром! – скандировали они.

Я с ужасом смотрел, как лица у них вытягиваются, а тела меняют очертания. На головах стали выступать какие-то шишковатые наросты. Такие же наросты, только с литровую банку величиной, стали вспухать по рукам и плечам. Кожа начала темнеть. В какие-то считанные секунды наросты стали темно-багровыми.

Лица все вытягивались. Волосы исчезли, они как бы ушли в череп. Глаза провалились.

Из пастей, унизанных рядами искривленных острых зубов, выскакивали длинные, как у змеи, языки. Они тоже были багрово-красные, бугорчатые и летали из стороны в сторону с быстротой молнии.

Я смотрел как завороженный, не в силах пошевелиться, не в силах бежать. Передо мной были четыре омерзительные твари, похожие на доисторических ящеров. Нечисть. Они хрюкали и храпели. Глаза в глубоких гнездах вращались и влажно поблескивали. Пасти открывались и закрывались.

– Н-е-е-е-т! – взвыл я, когда Жаба прыгнул в мою сторону.

Мне показалось, что он хочет напасть на меня. Но он пронесся мимо, молниеносно схватил багровыми лапищами верещащую белку и тут же сунул ее в пасть. Он проглотил ее, не жуя. Последним в недра его брюха проскользнул беличий хвостик. Бугристый язык облизал влажные губы.

– Простите, делиться было нечем, – ухмыльнулся он.

– Ну и как? – прошипела Бренда.

– Суховата, – ответил Жаба.

– Не люблю жрать их со шкурой, – промычал Джаред.

Неизвестно почему все они засмеялись. Смех был у них безобразный, можно было подумать, что они рыгают. Потом все четверо вытянули свои длиннющие бугристые языки и схлестнулись ими в воздухе, как бы приветствуя друг друга.

Я с трудом перевел дыхание. Ноги вдруг стали ватными, я думал, что сейчас рухну на землю.

– Ну ладно, – заикаясь, промямлил я, – мне пора.

Бренда все еще держала – теперь не в руках, а в багровых лапах – пакет с Семенами. Она поднесла его к моему носу.

– Осталась всего неделя, командир, – напомнила она. – Как нам посеять их среди школьников? Мы так долго ждали. У вас есть план?

– Да. У меня сейчас только один план – поскорее унести отсюда ноги! – ответил я, собираясь бежать.

Но они плотным кольцом обступили меня, внимательно следя за каждым моим движением. Багровая грудь у каждого тяжело вздымалась и опускалась. Наросты колыхались.

Жаба склонил голову, изобразив покорность.

– Но если вы хотите удалиться, командир, когда Нечисти соберутся вновь?

– Да, мы должны снова встретиться. И как можно скорее. Нам надо разработать план, – с серьезным видом добавил Дэйвид.

– Прежде чем истечет недельный срок, – заявила Бренда, – каждый учащийся Хардингской средней школы должен съесть Семечко преображения.

Они торжественно склонили головы в знак согласия.

– Да будет Нечисть править миром! – негромко произнес Жаба. – Все человеческие детеныши да превратятся в Нечисть!

Языки их снова взлетели в воздух и снова схлестнулись, словно они давали друг другу клятву верности.

Господи, как унести отсюда ноги, думал я. Необходимо обо всем сообщить куда надо. Я должен рассказать о них кому-нибудь из учителей школы. Сказать, кто они такие и что замыслили. Но как?

19

Я решил играть до конца. Обмануть их. Прикинуться таким же, как они. Если они раскусят меня и догадаются, что никакой я не командир, они сделают со мной что-то ужасное! Это я понимал. Я будто снова увидел, как в пасти Жабы исчезает беличий хвостик. И я начал валять дурака.

Надо было любым способом постараться смыться. Только как? А если это удастся, я тут же сообщу все кому следует – тому, кто выслушает меня.

– Бренда, дай мне посмотреть Семена.

Я сказал это таким тоном, чтоб они почувствовали мою власть. Голосом строгим и спокойным. Только руки тряслись.

Я взял пакетик, поднес к глазам и стал внимательно изучать содержимое. Я рассматривал долго, а потом фыркнул. Нет, это никакие не шоколадные чипсы. От Семян исходил слабый гнилостный запах, не очень резкий. Но уж во всяком случае не запах шоколада.

– Одно на каждого школьника, – пробормотал я, не отрывая глаз от Семян. – Одно на каждого.

Вся четверка дружно закивала своими багрово-красными бугорчатыми башками.

– Как минимум, по одному на каждого, – подтвердила Бренда. – Здесь хватит всем. Все превратятся в Нечисть. – Ее гибкий длинный язык пробежал по острым зубам.

Не бывать этому, решил я. Никогда в жизни. Я не позволю, чтобы это случилось, но нужна помощь. Я должен остановить их во что бы то ни стало. Только прежде надо живым и невредимым выбраться из этой рощи.

– Итак, – торжественно произнес я, – мы, Нечисти, должны в ближайшее же время встретиться. – Я вернул пакет Бренде. – Мы все должны разработать наилучший план, потом созвониться, назначить время и встретиться снова.

Я повернулся и сделал пару шагов в сторону улицы. Больше мне сделать не удалось, потому что длинный гибкий язык Жабы обвился вокруг моей шеи. Он развернул меня кругом.

– Командир, у меня есть план, – заявил он.

– Отлично, – откликнулся я, стараясь больше не попасть впросак. Мерзкое ощущение от прикосновения влажного бугристого языка не проходило. – Скоро мы встретимся и все обсудим.

– Нет, – настаивал Жаба, – мы должны поговорить прямо сейчас. Мой план можно осуществить уже завтра утром!

– Завтра, – опешил я. – Думаю, денек надо подождать. Видите ли, если немного подождать…

Я уловил подозрительность в их взглядах. Их багровые пасти открывались и закрывались. Я повернулся к Жабе.

– Какой у тебя план?

Жаба глубоко вздохнул, так что у него все заклокотало в груди, и начал:

– Завтра нам всем надо пораньше явиться в школу. Повара, которые всегда приходят на кухню очень рано, начинают первым делом готовить ланч.

– Точно, потому и корочка на шоколадном пудинге становится твердой как камень, – пошутил я.

Никто не засмеялся.

– Я внимательно изучил распорядок, – продолжал Жаба. – Разложив всю еду, повара делают десятиминутный перерыв – это и есть наш шанс. Если нам удастся проникнуть на кухню во время перерыва, мы сможем насыпать Семена в уже приготовленные блюда.

– Все дети едят в столовой – таково школьное правило, – подхватил Дэйвид. – Так что каждый ученик съест хотя бы одно Семечко.

– А к вечеру они уже превратятся в такую же Нечисть, как мы, – добавил Джаред.

– Что ты думаешь о моем плане? Это ведь все можно сделать, так ведь? – спросил Жаба.

И все уставились на меня, ожидая ответа.

– План, по-моему, великолепен, – выдавил я наконец, потирая подбородок и делая вид, что серьезно обдумываю предложение. – Завтра я сообщу свое решение.

На их ящероподобных мордах появилось разочарование.

– Завтра?! – в отчаянии воскликнул Жаба. – Но завтра мы могли бы уже все сделать, командир. Мы бы уже засеяли Семена, а к вечеру…

Я поднял руку, чтобы оборвать его.

– Завтра, – твердо заявил я.

Они еще ворчали, когда я поспешил прочь. Я так и ждал, что кто-нибудь из них сграбастает меня и силой заставит вернуться. Но на сей раз мне удалось-таки избавиться от них.

Через окно в вечнозеленой изгороди я выбрался на улицу и припустил что есть духу мимо голых дрожащих на ветру деревьев. Бежал до самого дома.

Что делать? Как быть? Нельзя позволить им превратить всю школу в Нечисть. Не могу я позволить им подбросить Семена преображения в школьную еду. Но как остановить их? 1сли я начну уговаривать их не делать этого, они сообразят, что никакой я не командир. Они поймут, что ошиблись. Что тогда? Догадаются, что я никакая не Нечисть, и сожрут меня, как Жаба сожрал бедную белку?

У меня заломило в боку, но я все бежал. Перед глазами у меня стояла жуткая картина: все дети превращаются в отвратительных багрово-красных ящеров с отвратительными наростами. Вот они топают по роще и хватают белок – только пасти щелкают. Я видел, как все мы бродим, неуклюже переваливаясь с боку на бок, и здороваемся друг с другом, схлестываясь языками. Тьфу! Но что мне делать?

Никто, кроме меня, не знает ничего о Нечисти. Я единственный, кто может остановить их. И надо действовать, не теряя времени.

20

– Передай пюре, – попросил папа с полным ртом. Он жевал цыпленка. – И хлебцы, пожалуйста.

Я передал блюда и сам взял ножку из ведерка. Мама и папа целыми днями вкалывают на работе. Готовить им некогда. Обычно они покупают что-нибудь по дороге домой. Сегодня это было ведерко с жареным цыпленком, разные готовые закуски и десерт.

Домой они приходят голодные как волки. Говорить с ними о чем-либо, прежде чем они съедят что-нибудь существенное, совершенно бесполезно. Они даже не слышат из-за яростного чавканья.

Сам я не чувствовал голода. У меня кишки будто узлом завязали. Я смотрел на цыпленка, а видел белку.

Когда от цыпленка остались рожки да ножки, я, набрав побольше воздуха, приступил крассказу.

– Я кое-что хочу вам рассказать, – осторожно начал я.

Оба оторвали глаза от тарелок. У папы со Щеки свисала сосулька из пюре. Мама протянула руку и сняла ее салфеткой.

– Опять неприятности в школе, Рикки? – строго спросила она. – Или ребята опять достают тебя?

– Да нет. Я не о том, – быстро ответил я. – Я должен вам кое-что рассказать. То есть мне нужна ваша помощь. Видите ли, у нас есть четверо ребят…

– Сделай глубокий вдох, – говорит папа, – и начни сначала.

– Успокойся, – поддакивает мама. – Зачем так нервничать?

– Ну пожалуйста, – кричу я, – дайте мне рассказать!

Они откидываются на спинки стульев и откладывают в сторону вилки.

– Эти четверо, – продолжаю я, – вовсе не дети. Я-то сам думал, что они обыкновенные семиклассники, а оказалось – нет. Они – Нечисть, вообще не человеческие существа. Их раньше и в школе-то не было. Я только в этом году увидел их. Но я думал…

Мама и папа переглянулись. Папа хотел было что-то сказать, но раздумал.

– Они явились с определенной миссией, – сказал я. – Они хотят превратить всех детей из нашей школы в Нечисть. У них есть Семена преображения, целый пакет. И они хотят накормить ими всех детей.

Я говорил на одном дыхании, не останавливаясь. Потом замолчал ненадолго и продолжил свой рассказ:

– Они считают, что я их брат Нечисть. Они решили, что я их командир. Это все из-за того объявления, что я придумал поместить в нашу школьную газету. Они хотят, чтобы я помог им превратить всех детей в Нечисть. Ужасные монстры!

Я снова сделал передышку. Я был так возбужден, так нервничал, что мне казалось, у меня сердце из груди выскочит. Я подался к столу и посмотрел сначала на маму, потом на папу, ожидая, что они скажут.

– Мы должны остановить их! – кричал я. – Вы должны мне помочь. Нельзя же позволить им превратить всех в Нечисть. Но что мы можем сделать? Как можно объяснить кому-либо, что они вовсе не дети? Как остановить их? Вы должны помочь мне. Должны!

Выдохнув, я откинулся на спинку стула, пытаясь успокоиться и унять сердцебиение.

Родители снова переглянулись. Я видел по их лицам, что они встревожены. Первым заговорил папа.

– Рикки, – тихим голосом сказал он, – твои мама и папа тоже Нечисть.

21

Я чуть не свалился со стула. А мама с папой так и покатились со смеха.

– Нет, нет, на самом деле мы марсиане! – смеялся папа.

– Да нет, никакие мы не марсиане, – замахала руками мама. – Мы вервольфы, оборотни! – Схватив куриную кость, она впилась в нее со зверским видом, изображая собой волка.

– Мы марсиане-оборотни! – Папа закинул голову и завыл.

И они снова захохотали, так что стекла задрожали.

– Да я же серьезно! – пытался я докричаться до них.

Но это почему-то еще больше рассмешило их. Папа хохотал так, что слезы полились из глаз. Взяв салфетку, он стал вытирать слезы.

– Ну, Рикки, иногда ты такое выдашь, что хоть стой, хоть падай, – наконец проговорил он, похлопав меня по плечу.

– Ну и воображение у тебя, – поддержала его мама, качая головой. – Непременно запиши этот рассказ. Приз тебе обеспечен.

– Да никакой это не рассказ! – Я вскочил из-за стола, швырнув салфетку на тарелку. – Почему вы мне не верите?

– Да что ты, что ты, мы верим… командир! – запротестовал папа. – Еще как верим, командир Нечисти!

И оба снова расхохотались.

Я чуть не взвыл, круто повернулся и бросился вон из столовой. Топая вверх по лестнице, я все еще слышал их хохот за спиной. Я с силой захлопнул свою дверь. Где же мне найти помощь? Где найти человека, который поверил бы мне?

Я забрался на кровать и долго так сидел, глядя в темноту за окном. Я ждал, когда перестанет колотиться сердце и я успокоюсь. Но успокоиться-то я как раз и не мог. Меня всего трясло. В голове все смешалось. Схватив телефон со столика, я набрал номер Айрис. Айрис выслушает меня, говорил я себе. Айрис поймет: то, что я говорю, не плод моего воображения. Три гудка, четыре, пять. Никого дома? Подойди, Айрис, молил я в трубку, возьми трубку. После двенадцатого гудка я положил трубку.

Наконец я малость пришел в себя и сел за уроки. Только уроки не шли в голову. Слава богу, хоть сегодня телефон не разрывается, как вчера. Нечисть в эту ночь мне не звонила. Они ждали, когда я сам вызову их. Они ждали, чтобы я одобрил план Жабы отправиться в школу пораньше и кинуть Семена в еду для учащихся.

Я захлопнул учебники, решив тоже пойти в школу пораньше. Но не для того, чтобы встретиться с Нечистью. И не для того, чтобы насыпать Семена преображения в блюда. Я пойду в школу пораньше и переговорю с нашей директрисой мисс Кроуфорд. Расскажу ей все как есть. Пусть она знает, что Нечисть уготовила ученикам ее школы. Она поможет мне остановить их. Конечно, поможет.

Радиобудильник разбудил меня на полчаса раньше обычного. Отключив звонок, я прислушался к дробному шуму за окном. Подошел к окну и посмотрел через жалюзи. Стояло промозглое серенькое утро. Унылый холодный дождь моросил не переставая. Я зевнул. Всю ночь я проворочался с боку на бок.

Быстро надев теплую фланелевую красно-коричневую рубашку и мешковатые коричневые вельветовые брюки, перехватил на кухне стакан апельсинового сока с кукурузными хлопьями.

– Что-то ты ранехонько сегодня. – Полусонная мама стояла у кофейника и ждала, когда он закипит.

– Дела, – пробормотал я, на бегу прихватив куртку и ранец.

Надвинув бейсболку на самый нос, я затрусил, ежась под холодным мелким дождиком. Ну и денек! Все какое-то серое и унылое. Как будто все яркие краски смыло этой моросью.

По дороге я репетировал свою речь для мисс Кроуфорд. Мне хотелось изложить ей всю историю четко и ясно от начала до конца. И ничего не упустить.

Я пробежал мимо мужчины в сером макинтоше, который гулял со своим далматином. Больше на улице не было видно ни души.

Здание школы казалось пустым. В коридорах пустынно и тихо. Мокрые кроссовки скользили по чистому полу.

Я направился в сторону учительской и кабинета директора. В приемной никого не было. Две наши секретарши еще не явились. Однако из-под двери директорского кабинета пробивалась полоска света. До меня донеслось покашливание.

– Мисс Кроуфорд, к вам можно? – постучал я.

– Можно, – откликнулась она.

Я слышал, как скрипнул стул. Затем дверь приоткрылась и показалась ее седая голова.

– Рикки? – Она с удивлением посмотрела на меня. – Ты меня испугал. Что это ты в такую рань?

– Я… я… Мне надо с вами поговорить, – запинаясь, проговорил я.

Она провела меня через стойку, отделяющую приемную от входной двери, и впустила в свой кабинет.

– Что-нибудь случилось? – спросила она, прикрывая дверь.

– Это долгая история, – начал я.

Поверит ли она мне?

22

Мисс Кроуфорд почему-то ассоциируется у меня с черно-белым кино: у нее короткие вьющиеся седые волосы, серые глаза и очень бледное лицо. И к тому же она всегда носит черные-пречерные брючные костюмы или черные юбки и блузки. Я даже толком не могу сказать, сколько ей лет. Думаю, прилично. Хотя она очень мило выглядит и очень спортивна. Иногда она играет с нами в волейбол в спортзале.

Я сел на стул с прямой жесткой спинкой перед столом. Мисс Кроуфорд отодвинула какие-то папки и, наклонившись вперед, посмотрела на меня.

– Я рада, что ты пришел.

– Рады?

– Я как раз хотела поговорить с тобой, Рикки. Что там за история с мойкой машин в прошлую субботу?

Она помолчала, ожидая, что я отвечу, а я не знал, что сказать.

– Мне сообщили, что ты устроил водяное побоище, – строгим голосом продолжала она.

– Да это вовсе не я начал! – воскликнул я. Она подняла руку, чтоб я замолчал.

– Мистер Жабман, отец Ричарда, обратился ко мне с жалобой. Он сказал, что в салоне машины все было залито, все насквозь промокло. Он сказал мне…

– Я как раз об этом и хотел рассказать, – перебил я. Разговор пошел не так, как я хотел. Пора брать быка за рога. – Я хочу рассказать вам о Жабе, – говорю. – То есть о Ричарде. Он никакой не мальчик. Он сам мне сказал. Он Нечисть.

У мисс Кроуфорд челюсть отпала. Она заморгала и уставилась на меня широко открытыми глазами.

– И вся их компания, – понесся я с места в карьер. – Все они тоже Нечисть. Да, да. Они монстры, багрово-красные монстры.

Физиономия мисс Кроуфорд вытянулась.

– Рикки…

– Но это правда! – настаивал я. – Они монстры. Они сами называют себя Нечистью! Они сами так сказали мне. И я видел! Жаба сожрал белку! Он Нечисть!

Что-то все с самого начала шло не так, как следует. Я это видел по мисс Кроуфорд. У нее на лбу прорезались морщины. Не так хотел я изложить ей всю эту историю. Только поздно было идти на попятную. Я должен был все рассказать ей.

– И я их командир, – выпалил я нашей директрисе. – То есть это они считают, что я их командир. Хотя, разумеется, никакой я не командир. А они…

Мисс Кроуфорд вскочила на ноги.

– Рикки, ты здоров?

– Они хотят посеять свои Семена и превратить всю школу в Нечисть, – не останавливаясь, рассказывал я. – Они хотят…

Она подошла ко мне и положила ладонь мне на лоб.

– У тебя нет температуры? Лоб горячий. – Отступив назад, она пристально посмотрела на меня. – Может, заглянешь к медсестре? Она обычно приходит рано.

– Да причем тут медсестра! – возмутился я. – Вы не понимаете. Нельзя позволять ребятам есть ланч. А то все станут Нечистью!

Мисс Кроуфорд почесала затылок.

– Отправить тебя домой, что ли? Или тебе совсем плохо? Лучше вызвать кого-нибудь, чтобы отвез тебя. – Она потянулась к телефону. – Родители еще дома? Сейчас позвоню им.

– Не надо родителей! – вскочил я со стула. – Со мной все в порядке. Честное слово.

Но она явно не верила мне. Ну что ты тут поделаешь. Не верила, и все тут.

– Да я пошутил. – Я отступал к двери. – Это шутка, мисс Кроуфорд, правда. Мне очень жаль, что так получилось с машиной мистера Жабмана. Но это была случайность – просто шланг выскочил из рук.

Толкнув дверь задом, я вывалился из кабинета.

– Рикки, подожди, – крикнула мисс Кроуфорд. – Может, все же стоит показаться медсестре. Ты только поговоришь с ней, и все. Ты очень возбужден. Если б ты ей показался…

– Я хорошо себя чувствую, правда, – развернувшись, я выбежал из приемной в коридор. В длинный гулкий пустой коридор.

Я повернул за угол и наткнулся на Жабу и его компанию.

– Ай! – вскрикнул я. – А вы что здесь делаете?

– Я рад, что ты присоединился к нам, командир, – сказал Жаба шепотом. Глаза его так и шныряли по коридору. – Пошли!

– Куда пошли? – спросил я.

– В столовую.

23

Я оглянулся, надеясь увидеть мисс Кроуфорд, но она осталась в своем кабинете.

Жаба и Дэйвид встали у меня по бокам. Бренда шла впереди к лестнице, ведущей в столовую и на кухню. Джаред замыкал шествие. Они взяли меня в кольцо. Пришлось идти с ними.

Мы спустились по лестнице, и я увидел впереди открытые двери на кухню. Оттуда выбивался яркий сноп света. Я глубоко вздохнул. Чем это пахнет? Запеченный тунец?

До нас доносились женские голоса. Это поварихи сновали у печей.

Мы молча, с Брендой впереди, двинулись к двери на кухню. Оттуда доносился стук кастрюль. На плите что-то шипело. Одна из женщин закашляла. Другая засмеялась.

Бренда вдруг резко остановилась и обернулась, так что я чуть не наскочил на нее. Она что-то сунула мне в руку. Целлофановый пакет с Семенами.

– Тебе предоставляется честь засеять Семена преображения, командир, – торжественнопрошептала она. – Сыпь в еду.

– Гм… – Я прижался спиной к кафельной стене.

Я ни в какую не хотел идти туда. Провалились бы вы с вашей честью…

– Может, придем попозже? – забормотал я. – Вы что, забыли, что я велел ждать?

– У нас нет выбора, – прошептал Джаред. – Ты же должен выполнить миссию.

– Удачи, – тихо проговорила Бренда. Дэйвид и Джаред втолкнули меня в кухню.

Держа в руках пакет с Семенами, я стоял на кухне и моргал от яркого света. Спиной ко мне впереди стояли три женщины в белых халатах и белых фартуках, колдуя у печей, тянувшихся вдоль стены. Высокие кастрюли с супом булькали, выпуская клубы пара.

Если хоть одна повариха оглянется, меня тут же застукают. Я прижался к шкафу у двери. Справа начиналась длинная блестящая алюминиевая стойка. На ней громоздились подносы с едой. В глаза мне бросились большущий поднос с макаронами и сыром, поднос с дымящейся капустой брокколи, огромный поднос с запеканкой из тунца.

Я прикинул: до стойки шагов десять. Добежать до нее, высыпать Семена на какой-нибудь большой поднос и смыться через дверь – на это хватит и десяти секунд. Даже если одна из поварих обернется, я успею сделать свое черное дело и выбраться отсюда прежде, чем она закричит.

Чего я тяну, спрашивал я себя, не в силах оттклеиться от стены. Потому что не хочу это делать!

Я оглянулся на вход в кухню. Бренда, Жаба, Дэйвид и Джаред – вся Нечисть – столпились там, не спуская с меня глаз. Они возбужденно махали руками, указывая на стойку.

Бежать мне было некуда. Придется идти и сеять Семена.

Набрав полную грудь воздуха, я сделал шаг и затем, не спуская глаз с поварих, помчался к стойке с едой. В нескольких шагах от нее остановился. Прямо передо мной высился огромный квадратный поднос – макароны с сыром. Поднос только что сняли с плиты. Острый запах расплавленного сыра плавал по кухне.

Я не могу этого сделать, решил я. Не могу, и все! Я повернул назад. Четверка Нечисти загородила проход. Они яростно махали мне руками, торопя высыпать Семена в еду.

Я повернул обратно к подносу с макаронами. Поднял пакет с Семенами.

Открыл его.

Я знал, что они не спускают с меня глаз. Они буквально ели меня глазами. Придется сделать это. А то они поймут, что я не их командир…

И тут меня осенило…

24

Я переложил пакет в другую руку, взяв его за низ. Поднял. Обернулся к Нечисти и поднял большой палец. Сделал шаг к стойке. Еще шаг. И, сделав вид, что споткнулся, резко качнулся вперед. Руки невольно вскинулись, и пакет с Семенами взлетел на воздух. Я изобразил отчаянную попытку, падая, поймать его на лету. Но пакет ударился об алюминиевую стойку, перевернулся и упал на пол. Я смотрел, как Семена разлетаются в разные стороны. Пакет лежал у меня перед носом. Пустой. Ура! Я чуть не заорал от радости. Получилось! Я смешал все их планы!

Я скорчил скорбную мину и на четвереньках выполз из кухни. Жаба подхватил меня, поставил на ноги и быстро вытолкнул в коридор, чтоб меня не было видно из кухни.

– Не повезло. – Я печально покачал головой. – Простите, ребята, я так всех подвел (я скорчил такую рожу, будто вот-вот заплачу). Такая жалость.

– Да ерунда, – проговорил Джаред и достал другой пакет из кармана.

– У нас всегда есть еще один в запасе, – шепотом сказала Бренда. – Попробуй предугадай, что получится.

– А, – промямлил я, – надо ж, как здорово.

– Ничего. – Жаба хлопает меня по плечу. – Валяй. Только на этот раз не промахнись, командир.

И они снова впихнули меня в кухню. Поварихи все так же стояли ко мне спиной.

Я опять прокрался к подносу с дымящимися макаронами. В правой руке я крепко держал пакет с Семенами. Мне показалось, что он стал вдруг таким тяжелым – я едва удерживал его.

Я поднял пакет над дымящимися макаронами и оглянулся на дверь. Вся четверка сгрудилась в проходе и следила за каждым моим движением. Тебе все равно некуда податься, говорил я себе. Надо сделать это сейчас.

Я высыпал весь пакет на макароны с сыром и тут же повернулся к двери. На цыпочках, затаив дыхание я начал выбираться из кухни.

– Помешай! – раздался свистящий шепот Бренды. Она сделала рукой движение, будто мешает что-то в кастрюле.

– Чего ты? – Я остановился в нескольких шагах от двери.

– Надо все перемешать, – снова прошипела она, – чтоб Семян не было видно.

Пришлось еще раз вернуться к стойке. Взяв длинную деревянную ложку, я, как мог, перемешал макароны и попятился к двери.

Не успел я сделать и трех шагов, как пара крепких рук схватила меня за плечи.

– Ты что здесь делаешь? – раздался женский голос.

25

Те же руки развернули меня, и предо мной предстала миссис Маршалл собственной персоной. Миссис Маршалл – наша лучшая повариха. Все ее любят. Она всегда со всеми шутит во время ланча, когда раздает еду. Ее черные вьющиеся волосы плотно лежали под сеткой. Она, чуть склонив голову и держа руки в кармашках белого фартука, ждала, что я скажу.

Я бросил взгляд на дверь. Великолепная четверка выглядывала из-за косяка.

– Миссис Маршалл, – прошептал я. – Не подавайте сегодня макароны.

Она искоса взглянула на меня.

– Чего-чего? Говори громче!

– Не подавайте сегодня макароны, – чуть громче прошептал я, опасаясь, чтобы не услышали Жаба и его компания. – Ради бога, не давайте никому макароны.

– Что ты говоришь? – громким голосом спросила она. – И чего ты говоришь шепотом?

– Не подавайте макароны, – все так же шепотом повторил я. – Они отравлены.

Она издала рассерженный вздох.

– Молодой человек, макароны вкуснейшие, – заявила она. – Мне надоели ваши вечные шуточки насчет еды.

– Она права! – Вторая повариха, миссис Дейвис, подошла к нам, сердито помахивая длинной мешалкой. – Мы готовим здесь хорошую еду. Настоящую домашнюю еду. И нам надоели ваши глупые шуточки.

– Мы тоже люди, – продолжала миссис Маршалл.

– В макароны мы кладем настоящий сыр, – возмущенно говорила миссис Дейвис, продолжая размахивать своей длинной ложкой. – Не какую-нибудь там подделку. И макароны у нас высшего сорта.

– Это правда, – подала голос третья повариха. Я не знаю, как ее зовут. – Дай ему попробовать, Эйлис. Дай ему попробовать наши макароны. Пусть сам убедится, что это такое. Пальчики оближешь!

– А что, хорошая мысль. – Миссис Маршалл наклонилась ко мне. – Не отведаешь чашку макарон? – И она повернулась к стойке с подносами.

– Попробуй, попробуй. Сразу перестанешь шутить над ними, – кивнула миссис Дейвис.

Миссис Маршалл стала накладывать мне в чашку макароны.

– Нет, спасибо, спасибо, – забормотал я и повернулся в сторону выхода.

Вот я уже у самой двери, еще шаг, и я дал стрекача. Побежал – и врезался в четверку, ожидающую меня за углом.

– Ура, командир! Ты сделал. Все получилось! – восторженно закричал Жаба. – Ура! Мы посеяли Семена!

Они хлопали меня по плечам, поднимали большие пальцы вверх. И у всех – рот до ушей.

– Ну, теперь только дождаться вечера, – воскликнула Бренда. – Вся школа будет кишеть Нечистью!

26

Во время ланча я не пошел в столовую – я спрятался под лестницей. В животе бурчало, но я не обращал внимания. От одной мысли, как все набрасываются на макароны, мне становилось не по себе. Вот они проглатывают зловредные Семена и превращаются в Нечисть, пожирающую белок…

Перед глазами стояла страшная картина: вся школа наполнена багрово-красными монстрами, похожими на ящеров. И все из-за меня! По моей вине!

Весь день я не слышал ни одного слова учительницы. Айрис пыталась что-то сказать мне, но я прикинулся, будто внимательно слушаю объяснение.

Я сидел за своей партой, исподлобья оглядывая ребят. Я следил, не покажутся ли первые признаки их превращения, когда страшные семена, посеянные мной, окажут свое коварное воздействие.

Но ничего странного не бросалось мне в глаза. Ничего, напоминающего бугорчатую багровую шкуру. Ничего похожего на змеящиеся языки. Все ребята как ребята!

После уроков команда Нечисти поджидала меня у школьной площадки. Окружив меня плотным кольцом, они повели меня в укромное местечко на другой стороне улицы.

Жаба сердито отбрасывал ногами камешки. Дэйвид и Джаред что-то разочарованно бурчали и качали головами.

– Семена не подействовали, – начала Бренда. – Никто не изменился.

– Что случилось? – недоумевал Жаба. – В чем дело?

И все уставились на меня. И вдруг меня осенило. Я понял, почему никто не превратился в Нечисть.

– Никто не притронулся к макаронам, – выпалил я и чуть не врезал самому себе.

За каким чертом я сказал им это? Кто дергал меня за язык?

Они, прищурившись, смотрели на меня. И не понимали.

– Никто не ел макароны, – продолжал я. Сказав «а», говори «б». Раз уж ляпнул что не надо, теперь объясняй. – Это что-то вроде школьного правила. Годами ни один школьник не притрагивается к макаронам.

Все четверо огорченно вздохнули.

– Но откуда ты это знаешь, командир? – Жаба шагнул ко мне и с удивлением посмотрел на меня. – Ты же появился здесь всего на несколько дней раньше нас. Откуда же тебе известно, что здесь годами не едят макароны?

Надо было найти быстрый ответ. Если они сообразят, что я не Нечисть, они уничтожат меня – сожрут или сделают что-нибудь ужасное.

– Да… один мальчишка из нашего класса сказал мне, – объяснил я и наклонил голову пониже. – Надо было вспомнить вовремя. Я подвел вас. Наша миссия провалилась.

– Еще нет, – подала голос Бренда. – У меня есть еще Семена. И отличный план.

– Скажи, что ты задумала, – заинтересовался Джаред. – У нас осталось совсем мало времени, скоро Семена станут негодными.

– Все проще простого, – быстро отозвалась Бренда. – Мы запечем семена в печенье, а потом раздадим его бесплатно на субботней школьной ярмарке.

– Прекрасная мысль, – закричал Дэйвид.

– Ура! – крикнули в один голос Жаба и Дэйвид.

– От бесплатного печенья никто не откажется, – продолжала Бренда, ухмыляясь. – И все превратятся в Нечисть.

От ухмылки этой мерзавки у меня мороз по коже побежал. Я с трудом перевел дыхание: во рту все пересохло, и комок стоял в горле. Я понимал, что план хорош. Разве кто-нибудь пройдет мимо бесплатного печенья?

Все повернулись ко мне.

– Будем печь, командир? – задал мне вопрос Жаба. – Будем осуществлять план Бренды?

Интересно, подумал я, заметили они, как у меня коленки трясутся? Я глубоко вздохнул. Надо было побыстрее что-то придумать, найти что-то такое, что помешало бы им осуществить их злодейство.

– Мне план Бренды не нравится, – ответил наконец я, пытаясь придать голосу убедительность и твердость. – Я считаю, что надо заготовить Семена на будущее. Надо посадить их в землю и посмотреть, не прорастут ли. И тогда у нас будет много-премного Семян.

Понимаю: я сморозил глупость, но ничего больше в голову не приходило. А вдруг они на это купятся? Согласятся со мной и откажутся от плана Бренды? Согласятся они закопать Семена в землю? Черта с два.

Мне не пришлось долго ждать, чтобы понять, что я совершил самую страшную ошибку в жизни.

27

– Закопать Семена? – вскричала Бренда. – В землю?

Я малость сдрейфил и оглянулся, ища пути к отступлению. Только как можно было выбраться из плотного кольца, в котором я оказался?

– Ты уверен, что ты наш командир? – подступил ко мне Жаба.

Дэйвид и Джаред пристально уставились на меня.

– Командир Нечисти не может предложить закопать Семена преображения в землю, – прорычал Джаред.

Жаба приблизил свое лицо вплотную к моему.

– Докажи, что ты наш командир, – настаивал он.

– Да, докажи, что ты Нечисть! – крикнул Дэйвид.

– До-ка-жи! До-ка-жи! – начали скандировать все четверо.

Я набрал побольше воздуха и приготовился дать деру. Но они следили за каждым моим движением.

– До-ка-жи! До-ка-жи!

Скандируя, они начали преображаться. Кожа стала покрываться безобразными шишками и приобретать багрово-красный цвет. Волосы слились с черепом, а челюсти стали вытягиваться в зубастую пасть.

– До-ка-жи! До-ка-жи! – не унимались они. – Докажи, что ты Нечисть! Прямо сейчас!

И я понял, что обречен.

28

– До-ка-жи! До-ка-жи! – скандировали они, а гибкие тонкие языки тянулись в мою сторону.

– Докажи, что ты один из нас! Преобразись! Стань таким, как мы!

Я с трудом проглотил комок в горле. А они уставились на меня, ожидая, когда я переменюсь. Только они могли ждать этого до скончания века!

– Преобразись! Преобразись! Преобразись!

Я решил сам сказать им всю правду и попросить пощады.

– Э… послушайте, ребята, – начал я.

И вдруг монотонное скандирование Нечисти перебил звонкий девчоночий голос:

– Немедленно прекратите!

Из-за дерева выбежала Айрис. Все четыре Нечисти от удивления издали странные звуки. Глаза в глубоких глазницах на их багровых ящерных мордах выкатились.

– Я заместитель командира! – выкрикнула Айрис, и клипсы у нее на ушах звякнули. – Я сержант.

Четыре ящера убрали в пасти свои языки. Нечисть молча смотрела на Айрис.

– Мы с командиром сейчас не будем преображаться, – строгим голосом заявила Айрис. – Времени нет. Сейчас надо печь печенье. Надо подготовить Семена к субботней ярмарке.

– Ура! – радостно закричала Нечисть.

– Благодарю, сержант, – сказала Бренда. – Я рада, что вы приняли мой план.

– План сработает, – подтвердила Айрис. – Мы превратим всю школу в таких, как мы. А теперь быстрее за дело. Идем ко мне и займемся выпечкой.

Четыре ящера снова одобрительно закричали и завертели в воздухе плетями своих языков. Они начали быстро превращаться снова в мальчишек и девчонку. Багрово-красная кожа стала бледнеть. Колышущиеся наросты исчезали. Пасти втянулись, и морды ящеров приобрели человеческий облик. Передо мной были знакомые ребята – Бренда, Жаба, Дэйвид и Джаред.

Пока они менялись, я приблизился к Айрис и шепотом спросил:

– Ты что, и вправду одна из них?

– Так точно, командир, – громко ответила она, не спуская глаз с четырех Нечистей. – Не извольте беспокоиться. На сей раз план сработает.

Я так и стоял с открытым ртом. Никак не мог поверить, что Айрис – одна из них!

Мы пошли через рощу. Айрис вела нас к своему дому.

Вечернее солнце опускалось за голые стволы деревьев. Стало холодно. Я никак не мог унять дрожь. Мне только что грозила смертельная опасность. Айрис спасла меня. Но, увы, опасность не миновала окончательно. Еще нечто более страшное ждет меня впереди. И не одного меня, а всех ребят из нашей школы.

Мы пришли на кухню Айрис. Почему Айрис спасла меня? Она же знает, что я не один из них. Кому как не ей знать, что я не Нечисть. Зачем же она вырвала меня из лап этой четверки?

Пока Жаба и компания приготовляли муку, яйца и все необходимое для печенья, я отвел Айрис в сторонку.

– Ты же знаешь, что я не Нечисть, – прошептал я. – Зачем ты спасла меня?

– Я такая же Нечисть, как и ты, – тоже шепотом ответила она. – Но я видела, в какой ты опасности.

– Но как ты узнала? – Я оглянулся, чтобы убедиться, что Нечисть не смотрит в нашу сторону.

– Помнишь, мы договорились встретиться после уроков? – прошептала Айрис. – Я видела, как они потащили тебя в рощу, и пошла за вами. Я все слышала и видела.

– Спасибо, ты спасла меня. Но теперь ты и сама в жуткой опасности.

Она кивнула:

– Знаю. Но надо же было как-то выручать тебя, так ведь?

– А как нам спасти всех ребят в школе?

– Хороший вопрос, – откликнулась Айрис. – Сейчас надо сделать печенье. Другого выхода у нас нет. Когда придем на ярмарку, чего-нибудь придумаем. Будем действовать по обстоятельствам.

– Хорошо, – кивнул я.

Но как удержать ребят, чтобы они не ели наше печенье?

29

В субботу утром Айрис, я и четверка Нечисти понесли большие подносы с печеньем в школьный спортзал. Сколько ж там собралось народу! Все бегали со своими подносами, пристраивая их на столах, составленных в ряд в виде длинного прилавка. Все смеялись, шутили и веселились от души.

Под баскетбольной корзиной в одном конце зала был устроен подиум с микрофоном. Через весь зал тянулся сплошной ряд столов. Когда мы с Айрис подошли к ним, вся четверка Нечисти выстроила заслон. Они охраняли печенье, следя за каждым нашим движением.

Печенье с Семенами преображения было грудой насыпано на двух подносах. Мы напекли сотни две. Этого с лихвой хватит всем школьникам из нашей школы.

Мы прошли мимо ребят, выставивших на продажу шоколадные пирожные с орехами. У соседнего стола миссис Уильямсон, наш классный руководитель, сосредоточенно резала большущую ватрушку с творогом. По всем столам были расставлены десятки блюд с изготовленной учениками кулинарной продукцией. И у каждого стола были вывешены цены. В основном все стоило доллар. Но бесплатно не раздавалось ничего.

Только мы раздавали печенье даром. Как тут было умудриться не дать ребятам отведать его? Как я мог удостовериться, что никто его не ест?

Мыс Айрис хотели пройтись и посмотреть, кто что продает. Но Жаба преградил нам дорогу.

– Давайте сперва раздадим наше печенье, – твердо заявил он.

– Конечно, чего тянуть, – поддержала его Бренда. – Давайте-ка раздадим наше печенье. В зале прямо яблоку негде упасть. Пара минут – и наше печенье превратит всех в сплошную Нечисть.

Жаба потянулся к подносам. Дэйвид и Джаред сдернули с них пленку.

Я понял, что пора действовать. Только что же мне было делать?

Пока Жаба забирал поднос с печеньем из моих рук, у меня родилась отличная мысль. Я проскользнул мимо четверки. Умудрился миновать любителей шоколадных тортов. Вынырнул у подиума, где Таша готовилась произнести приветственные слова и открыть ярмарку. И выхватил микрофон у нее из рук.

– Внимание! Внимание! Слушайте все! – выкрикнул я в микрофон.

В громкоговорителях так засвистело, что все и в самом деле обратили внимание. Мой истерический вопль, усиливаемый громкоговорителями, достиг ушей всех присутствующих.

– Не ешьте бесплатное печенье! – истошно орал я. – Я вас всех прошу, не ешьте бесплатное печенье! Вы все превратитесь в монстров! У вас вырастут наросты, и вы станете багрово-красными ящероподобными существами! И… и… и начнете пожирать белок!

Послышался смех, в котором потонули мои отчаянные призывы.

– Поверьте мне! – вопил я в микрофон, глядя, как ко мне бегут Жаба и Дэйвид. – Поверьте! Не ешьте бесплатное печенье!

Смех усиливался, и я уже с трудом слышал самого себя.

– Отдай микрофон! – истошно завопила Таша, пытаясь вырвать его у меня из рук.

Две учительницы бросились к подиуму на помощь Таше.

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку! – начала скандировать Таша, а за нею и вся толпа школьников.

Спортзал сотрясался от дружных криков и громкого смеха. Я чувствовал, что все внутри у меня обрывается. Голова вот-вот разлетится на тысячу кусков. Мне хотелось заткнуть уши и бежать куда глаза глядят. Чтоб духу моего здесь не было.

Как могу я спасти их, если они издеваются надо мной? Если даже выслушать меня не хотят? И тут меня осенило. Это был план похлеще, чем добежать до микрофона и попытаться объяснить, что всех ожидает.

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку! – вела Таша.

Я не должен реагировать на этот издевательский смех и рев, говорил я себе. У меня всего несколько секунд. Сработает ли мой план? Наверное, нет. Но ничего лучшего не приходило мне в голову. Я съем все печенье сам. Вот что я придумал.

Я прыгнул с подиума вниз и выхватил поднос из рук Жабы. Раскрыв рот, я постарался запихнуть в него сразу несколько штук.

30

– Ай! – завопил я.

Что-то стукнуло меня по лбу. Больно не было. Скорее неожиданно. Я коснулся лба и почувствовал под пальцами что-то влажное и липкое. Кто-то швырнул в меня куском шоколадного торта.

Все взревели от восторга. Подскочила Таша и щелкнула фотоаппаратом.

– Эй, вы! – в сердцах крикнул я.

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку! – орали одни.

– Рикки Крысяк! Рикки Крысяк! – орали другие.

Кто-то снова запустил шоколадным тортом. Я нагнулся, и кусок торта попал мне в плечо. Я чуть не выронил поднос с печеньем. Таша со смехом щелкнула меня еще раз.

– Да что с вами такое? – орал я. – Я же пытаюсь спасти вас!

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку!

– Рикки Крысяк! Рикки Крысяк!

Неужели они не понимают, в какой опасности находятся? Почему они так издеваются надо мной? Я ведь только хочу спасти их.

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку!

В грудь мне залепили куском ватрушки.

Я поднял поднос с печеньем. Я должен спасти их, твердил я себе. Разве можно обращать внимание на их издевательства? Нет, я должен спасти их во что бы то ни стало!

Жаба и Бренда уже совсем рядом.

– Командир, чего мы ждем? – кричит Жаба. – Раздавай печенье!

– Плевать тебе на их вопли, – присоединяется к нему Бренда. – Отведают наше печенье и станут Нечистью. Ты их вожак! Они все станут твоими рабами!

Я должен спасти их… Должен спасти… Должен…

– Бренда, повтори, что ты сказала.

– Я сказала, что все они отныне будут твоими рабами! – закричала Бренда, перекрывая всеобщий гогот и ржание.

Моими рабами?

Я пригнулся – кто-то опять кинул в меня кусок ватрушки.

– Рикки-Брики Ку-ку! Рикки-Брики Ку-ку! – скандировал хор голосов.

– Таша, – крикнул я, – вот печенье, бери!

Протянув поднос, я смотрел, как со всех сторон потянулись руки.

– А ну, берите печенье! Бесплатное печенье! – заорал я во всю глотку и двинулся по залу, чувствуя радость и легкость, раздавал печенье направо и налево.

– Всем хватит! – кричал я. – Берите! Бесплатно! Лучшее печенье! Великолепное печенье! Угощайтесь!

Я поднял большой палец вверх. Это моим четверым друзьям! И сам взял в рот печенье. А что, ничего! Вязкое, но сладкое!

Я озирался по сторонам. Смотрел, как жуют наше бесплатное печенье. Что ж, говорил я себе, с сегодняшнего дня все здесь пойдет по-другому. И к лучшему!

Книги серии «Ужастики-2»

УВАЖАЕМЫЕ РОДИТЕЛИ!

«УЖАСТИКИ-2» ничуть не страшнее тех рассказов, что вы любили в детстве. Однако не менее интересно играть в «Ужастики». Автор их все время ставит своего читателя перед конкретной, хотя и фантастической (так интереснее!) ситуацией и заставляет его принимать то или иное решение. Диапазон предлагаемых решений очень велик и определяется характером вашего ребенка, его интуицией и природными склонностями. Вам будет интересно узнать, какие качества в тех или иных случаях проявит ваш ребенок. В этом и заключается воспитательное значение серии «УЖАСТИКИ-2», которую представляет издательство «РОСМЭН».

В серии вышли книги:

№ 1. Человекосжималки

№ 2. Цирк-западня

№ 3. Ночь в лесу оборотней

№ 4. Каникулы в джунглях

№ 5. Заклятие чародея

№ 6. Дневник сумасшедшей мумии

№ 7. Ужас фокус-покуса

Книги серии «Ужастики»

№ 1. Игра в невидимку

№ 2. Пугало гуляет в полночь

№ 3. Нечто из подвала

№ 4. Смертельное фото

№ 5. Тайна кораллового рифа

№ 6. Дьявольская кровь

№ 7. Один день в парке ужасов

№ 8. Добро пожаловать в мертвый дом

№ 9. Уж-ж-жасные пчелы

№ 10. Проклятие гробницы фараона

№ 11. Лето кошмаров

№ 12. Тайна хрустального шара

№ 13. Смертельный урок музыки

№ 14. Оборотень из болот

№ 15. Самое жуткое приключение

№ 16. Ночь в Башне ужаса

№ 17. Тайна часов с кукушкой

№ 18. Загадочная находка

№ 19. Улица страшных снов

№ 20. Легенда Дремучего леса

№ 21. Как я научился летать

№ 22. Проклятие Холодного озера

№ 23. Заклятие старой колдуньи

№ 24. Атака мутанта

№ 25. Страшная месть

№ 26. Лагерь призраков

№ 27. Собаки-призраки

№ 28. Загадка снежного человека

№ 29. Фантом в зрительном зале

№ 30. Призрак без головы

№ 31. Тайна пишущей машинки

№ 32. Мой друг-невидимка

№ 33. Месть садовых гномов

№ 34. Пляж призраков

№ 35. Как мне досталась сушеная голова

№ 36. Зверек с Востока

№ 37. Улыбнись и умри

№ 38. Как убить монстра

№ 39. Ну как, испугался?

№ 40. Шкура оборотня

№ 41. Вся нечисть

№ 42. Дьявольская кровь-2

№ 43. Вам меня не напугать!

№ 44. Маска одержимости

№ 45. Дьявольская кровь-3

№ 46. Привидение в зеркале

№ 47. Дьявольская кровь-4

№ 48. «Я – твой злобный близнец»

№ 49. Лагерь ужаса

№ 50. Оборотень в гостиной

№ 51. Джекилл и Хейди

№ 52. Дыхание вампира

№ 53. Тревожное полнолуние

№ 54. Не ложись спать

№ 55. Мумия идет

№ 56. Эта кошмарная школа

№ 57. Бойся, очень бойся!

№ 58. Кошмары черного кольца

№ 59. Заколдованное авто

№ 60. Глубокая беда

№ 61. Маска одержимости-2

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

Книги серии «Ужастики-2»

Книги серии «Ужастики»