Страна, желанная сердцу [Уильям Батлер Йейтс] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Уильям Батлер Йейтс
Страна, желанная сердцу
****
Уильям Блейк
Действующие лица:
МАРТИН БРУИН БРИДЖЕТ БРУИН ШОН БРУИН МЭРИ БРУИН Отец ХАРТ ДЕВОЧКА – ФЕЯ
Действие происходит в баронстве Килмакоуен, графство Слайго, во времена отдаленные.
СЦЕНА: Комната с земляным очагом в центре и с глубоким альковом справа. В алькове стоят стол и скамьи; на стене висит распятие. По стенам алькова скользят отсветы огней очага. В левой стене комнаты имеется дверь, она открыта; рядом с дверью скамья. Через дверь можно увидеть лес. Стоит ночь, но свет луны или позднего заката мерцает меж деревьев, уводя взор в просторы смутного, таинственного Мира.
МАРТИН, ШОН и БРИДЖЕТ БРУИН сидят в алькове за столом или в комнате у очага. На них одежды неких старинных времен. Рядом с ними сидит старый священник, Отец ХАРТ; он может быть в монашеской рясе. На столе – блюда и напитки. МЭРИ БРУИН стоит у открытой двери, читая книгу. Подняв голову, она могла бы увидеть далекий лес.
БРИДЖЕТ: Раз я велела мыть горшки к обеду, Она достала книгу из соломы, И до сих пор ее читает, горбясь. Роптанье, жалобы нас оглушили б сразу, Придись трудиться ей, как прочим, отче Харт - Как мне, вставать с зарей, чинить и подметать, Или, как вам, скакать в ночи по лесу Гудящему, с Дарами под рукой.
ШОН: Мать, ты сурова слишком.
БРИДЖЕТ: Ты, на ней женившись, Страшишься огорчить и вечно потакаешь.
МАРТИН (склонившись к Отцу ХАРТУ): Вот истина: быть должно юным вместе. Она перечит иногда моей жене, И старой книжкой слишком увлеклась, Но не браните строго; вырастет она Спокойной, словно бы туман в лесу, Когда луна замужества родится и умрет Раз шесть.
Отец ХАРТ: У юных вольные сердца, Как птиц сердца; но дети все изменят.
БРИДЖЕТ: Не чинит чайник, подоить коров не хочет, Нож не положит, не расстелет скатерть.
ШОН: Но, мама, если мы…
МАРТИН: Вина не хватит, Шон, Иди, неси нам лучшую бутыль.
Отец ХАРТ: Читающей я прежде не видал ее; Что в книге?
МАРТИН: Почему ты медлишь, сын? Бутылку не тряси, вытаскивая пробку - Вино отменное, так действуй не спеша.
ШОН уходит.
(священнику)
У Окрис Хэд разбился раз испанец; Хотя я юным был, но сохранил запас. Не терпит он, когда жену бранят; а книга Полсотни лет в соломе пролежала; Отец сказал – дед написал ее, И телку заколол, чтобы обложку сделать… Вот суп готов; все за едой обсудим. От книги той обрел дед мало благ, Ведь скрипачи – бродяги дом заполонили, Бродячие сказители, и всякие в том роде… Вот, перед вами жареные хлебцы. Милашка, что такого в книге этой, Раз хлеб забыла разогреть? Да если б я Или отец мой сочиняли и читали книги - Со звонким золотом тугие кошели Я, умирая, не оставил бы вам с Шоном.
Отец ХАРТ: Мечтами вздорными заполнила свой ум. О чем читаешь?
МЭРИ: Как принцесса Эдан Ирландская, в прекрасный Майский вечер, Вот как сейчас, услышала поющий Голос И шла за ним в полусознанье, полусне, И он привел ее в Волшебную Страну, Где стариков нет, строгих и унылых, Где стариков нет, опытных и мудрых, Где стариков нет, мрачно – злоязыких… Она всё там, танцует беззаботно Во глубине лесов росистых, вольных И там, где звезды ходят над горами.
МАРТИН: Милашку убедите бросить эту книжку. Мой предок бормотал всегда о том же, Но он не знал собак и лошадей, Его мог превзойти любой лентяй-мальчишка… Учите ж нас!
Отец ХАРТ: Забудь про сказки, дочка. Господь над нами крылья – небо распростер, Для дел и дней всем дал недолгий срок, Но сразу злые ангелы ловушки расставляют, Надеждой легкой начинив, мечтою тяжкой, Покуда сердце не раздует гордость, и тогда То ль веселясь, то ль содрогаясь, мы бежим От Божьей благости. И это был злой ангел, Кто сердце Эдан развратил веселыми речами. О дочка, видел я немало юных дев, Страдавших, беспокойных; но минули годы, И успокоились они, другим подобно, Детей качая и сбивая масло, Ходя к заутрене, по праздникам молясь. Знай: обращает жизнь мечты багряный отсвет В обычный свет обычных будних дней, И лишь по старости тот огнь вернется к нам.
МАРТИН: Все правда – но она юна, не понимает.
БРИДЖЕТ: Взросла достаточно, чтобы понять, как дурно Лениться и роптать.
МАРТИН: Ее стыдить не стану. Она грустит, когда мой сын в полях; Тоска и, может быть, твой острый язычок Ее заставили таиться среди грез, Как дети прячутся от ночи под кроватью.
БРИДЖЕТ: Я замолчу – она ж не повернется!
МАРТИН: А может – правильно: на Майский вечер Мечтать о феях… Расскажи мне, дочка, Взяла ли ветвь рябины освященной, Какие женщины на двери прибивают, Чтоб счастье и удача в дом вошли? Припомни: феи похищают новобрачных, Когда сменится ночью Майский вечер, Иль все, что говорят у очага старухи, Есть куча лжи.
Отец ХАРТ: Быть может, в сказках правда. Кто ведает пределы черных сил, Какие Бог оставил злобным духам Для некой тайной цели? Поступаешь верно.
(к МЭРИ)
Храни обычаи невинной старины.
(МЭРИ БРУИН достает ветку рябины из-под скамьи и прикрепляет к гвоздю около двери. Девочка в странной одежде – может быть, это зеленое одеяние фей – выходит из леса и срывает ветвь).
МЭРИ: Я не успела веткою гвоздя коснуться, Как вдруг из ветра девочка возникла; Она схватила ветку и к груди прижала, Бледна лицом, как воды пред рассветом.
Отец ХАРТ: Чье это может быть дитя?
МАРТИН: Здесь нет детей. Ей часто мнится, что проходит кто-то, Когда нет никого, лишь ветра шум.
МЭРИ: Они забрали прочь рябины ветку, Они не пустят счастье на порог; Но рада я, что вежлива была - Они ведь дети Бога, как и мы?
Отец ХАРТ: О дочь, все это дети вражьей силы, И власть дана им до конца времен, Когда Господь сразит их всех в великой битве И на куски порубит.
МЭРИ: Улыбнется Он, Я верю, отче, Дверь им распахнет.
Отец ХАРТ: Лишь павший ангел эту Дверь увидит, Как сгинет, не стерпев небесного покоя; Когда же твари в двери к нам стучат, Кто к ним уйдет – претерпит ту же бурю.
(Тонкая старческая рука является около двери, стучит и делает знаки. Ее прекрасно видно в слабом серебряном свете. МЭРИ подходит к двери и на миг останавливается. МАРТИН занят, наполняя тарелки для отца ХАРТА. БРИДЖЕТ ворошит уголья в очаге).
МЭРИ (подходит к столу): Снаружи кто-то есть, он поманил меня. Он руку держит, словно кубок в ней, И пьет дитя; мне кажется, она Возжаждала.
(Берет кувшин молока и идет к двери).
Отец ХАРТ: Ну, может быть, ребенок Там есть, хотя мы и не видим.
БРИДЖЕТ: Тогда, святой отец, ее слова верны: Ведь нет во всем году подобной ночи - Злой, как сегодняшняя.
МАРТИН: Но ничто не страшно Тем, кто священника под крышей приютил.
МЭРИ: Старушка чудная, в зеленом длинном платье.
БРИДЖЕТ: Народец добрый просит молока и угольков На Майский день – и горе тем, кто даст! Весь год их дому быть под властью темных сил.
МАРТИН: Цыц, баба, цыц!
БРИДЖЕТ: Им Мэри молоко носила, И, чую, зло впустила в мирный дом.
МАРТИН: И кто она?
МЭРИ: Лик и язык мне незнакомы.
МАРТИН: Недавно чужеземцы прибыли ко Кловер Хилл, Она – одна из них.
БРИДЖЕТ. Мне страшно, муж.
Отец ХАРТ: Крест от дверей прогонит зло любое, Повешенный на них.
МАРТИН: Садись ко мне, милашка, Гони от сердца думы недовольства. Хочу, чтобы ты согрела старость нашу, Как пламя торфа; а когда умру - Богаче станешь всех, подумай, дочка, Ведь я гинеями набил тугие кошели, Там спрятав, где никто не сыщет их.
БРИДЖЕТ: Дуреешь ты, красотку лишь увидев, А я тружусь и мучаюсь, лишь бы моя сноха Цветные ленты в волосы вплела.
МАРТИН: Не будь груба. Всем хороша милашка… Вот масло, под рукою, отче Харт. Милашка, разве Время, Случай, Рок благой Не помогли довольно мне и старой Бриджет? Имеем мы сто акров доброй пашни, Рука к руке сидим у очага, Святой отец нас удостоил дружбы, Я вижу сына взор и взор его жены, - Поставь тарелку рядом, – вот и он, идет Единый нам восполнить недостаток - В вине отличном.
(Входит ШОН).
Ну, повороши очаг, И торф добавь, чтоб разгорелось ярче; Смотреть, как дым над очагом взлетает, Довольство и покой на лицах созерцая - Вот жизни смак; все мы, пока юны, Путей взыскуем новых, небывалых, Но лучше старый добрый путь – через Любовь, О детях попеченье – до последних дней, Когда мы скажем Року, Времени и Случаю – прощайте!
(МЭРИ достает кусок торфа из очага и выходит в дверь. ШОН идет за ней и встречает у порога).
ШОН: Что повлекло тебя наружу, в холод леса? Мерцает огонек в чащобе меж стволов, И дрожь наводит он.
МЭРИ: Забавный старичок Мне сделал знак, что хочет он огня, Чтоб трубку распалить.
БРИДЖЕТ: Огня и молока им дав В нечистой силы час – ты пригласила, Все сознавая, зло под мирный кров. Пред свадьбой ты была ленива и глупа, Бродила, впутав в волосы цветные ленты; Сейчас же – отче, мне позвольте все сказать! - Ты не годишься в жены никому.
ШОН: Мать, не кричи!
МАРТИН: Уж слишком ты сурова.
МЭРИ: Мне горя нет, что этот дом попал, В котором слышу лишь злословье целый день, Под власть фей леса…
БРИДЖЕТ: Ты отлично знаешь, Что кто зовет по имени лесной народ И даже говорит о нем открыто - Накличет беды всех сортов под крышу.
МЭРИ: Из злого дома унесите, феи! Мне дайте обрести забытую свободу: Работать по желанью и по воле отдыхать! О феи, заберите прочь из мира скуки, Хочу летать по ветру, вам подобно, Скакать на гребнях океанского прибоя, Как пламя, танцевать среди вершин.
Отец ХАРТ: Сама не знаешь, что сейчас кричишь.
МЭРИ: Устала До смерти я от ваших языков! В одном избыток строгости и скуки, В другом – избыток опыта и знанья, А третий жжет сильней, чем воды моря; Четвертый о пустой любви слова бормочет, Любовью жалкой вольность отобрал.
(ШОН ведет ее к скамье у двери)
ШОН: Не обижай меня; ведь я не сплю ночей, Жалея обо всем, что дух тревожит твой. Прекрасен лоб твой, белый и высокий, Под облаком цветов твоих волос! Присядь ко мне – они все старики, Они давно забыли, что такое юность.
МЭРИ: О, ты как дверь, ведущая в наш дом, А я – как будто бы рябиновая ветвь: Когда смогу на двери удержаться, То счастье принести в наш дом сумею.
(Она хочет обнять его, но, стыдливо поглядев на священника, опускает руки).
Отец ХАРТ: Держись ее, о дочь моя, – любовью Бог крепит нас к Себе и к очагу, Хранящему от пропасти вне Божьего покоя, Огней слепящих и безумия свободы.
ШОН: Будь мир моим, я всё б тебе отдал, Не только очагов покой, но даже Все ослепление свободы и огней, Желаешь коль его.
МЭРИ: Взяла б я этот мир, Чтоб, разломив на тысячу кусков, С тобою вместе над калекой посмеяться.
ШОН: Тогда б я создал мир из пламени и рос, Без строгости, и опыта, и скуки, Без стариков, тебя терзать готовых, И увенчал покой недвижный неба Светильниками – чтобы озарять твой лик.
МЭРИ: Твой взгляд – вот свет, который мне любезен.
ШОН: Пусть прежде мошек танец в солнечном луче И ветерок, подувший на рассвете, Тебе мечтою легкой наполняли душу, - Отныне нерушимо клятва свяжет Сердца – твое, прегордое и хладное, с моим, Горячим; мы навеки вместе. Небо Свернется свитком, солнце и луна погаснут, Но твой пресветлый дух останется с моим.
(Голос поет в лесу)
МАРТИН: Я слышу пенье. Этот голос – детский. Поет: "Сердца печали уносятся прочь". Слова не детские, но сладко как звучат! Послушайте!
(Идет к двери)
МЭРИ: Ты сядь ко мне поближе, Слова дурные я сказала в эту ночь.
ГОЛОС: Ветер подул, и кончается ночь, Ветер подул над печалью души; Сердца печали уносятся прочь, Феи танцуют в зеленой тиши. Белые ноги – кружит хоровод, Белые руки манят в вышине; Слышишь, как ветер мурлычет, поет? Старость светла в их волшебной стране, Речи добры тех, кто мудр и умел; В Кулани травы трепещут всю ночь, Ветер нам песнь промурлыкал, пропел: "Сердца печали уносятся прочь".
МАРТИН: Я счастлив сам, и всем желаю счастья, Так что – пущу ее сюда погреться.
(Приводит в дом ДЕВОЧКУ – ФЕЮ).
ДЕВОЧКА: Устала я от ветра и дождя, и света звезд.
МАРТИН: Не удивительно: когда ночь наступает, Лес холоден и сводит нас с ума; Но рады мы тебе.
ДЕВОЧКА: Мне рады здесь. Когда я утомлюсь от жара очага, Прочь, прочь одна из вас пойдет со мной.
МАРТИН: О, что за странные, невнятные слова. Замерзла ты?
ДЕВОЧКА: Позвольте рядом сесть. Я шла всю ночь – далекий, дальний путь.
БРИДЖЕТ: Да ты красива.
МАРТИН: Волосы мокры.
БРИДЖЕТ: Тебе согрею ножки.
МАРТИН: Верно, ты прошла Далекий, дальний путь – не видел прежде я Ни разу твоего лица. Устала, голодна? Вот хлеб, вино.
ДЕВОЧКА: Вино мне слишком горько. Мне, бабушка, дадите сладкой пищи?
БРИДЖЕТ: Есть мед у нас.
(Выходит в соседнюю комнату)
МАРТИН: Умеешь подойти. Сердилась матушка до твоего явленья.
(БРИДЖЕТ возвращается с медом, наполняет молоком чашу)
БРИДЖЕТ: Она – дочь благородных: поглядите На ручки белые, на ладную одежду. Вот молоко свежайшее; немного подожди, И я его согрею на огне, Ведь вещи, беднякам привычные, негожи Высокорожденным детишкам, вот как ты.
ДЕВОЧКА: С зари за труд, едва раздув очаг, И ваши пальцы стерты до костей. Спокойно юность спит, мечты лелея, А бабушке – мозоли до костей, Ведь постарело сердце.
БРИДЖЕТ: Да, ленива юность.
ДЕВОЧКА: Ты помнишь многое, ты умудрен, о дед, Тоскует юность, но манит надежда, Ты ж умудрен, ведь сердце постарело.
(БРИДЖЕТ дает ей еще молока с медом)
МАРТИН: О, кто бы мог подумать, что дитя Так ценит старость, мудрость!
ДЕВОЧКА: Я сыта, бабуля.
МАРТИН: Еще глоточек! Молоко согрелось. Еще глоточек!
ДЕВОЧКА: Туфельки я, бабушка, сниму. Теперь, поев, я танцевать желаю. У Кулани танцуют так тростинки, И я спляшу, пока седые травы И воды серые, танцуя, не уснут.
(БРИДЖЕТ принимает ее туфли, и ДЕВОЧКА-ФЕЯ начинает было танцевать, но вдруг, увидев распятие, вздрагивает и останавливается)
ДЕВОЧКА: А это что за дрянь на черной деревяшке?
Отец ХАРТ: Не знаешь ты сама, как дурно говоришь! Ведь это наш Спаситель!
ДЕВОЧКА: Унесите прочь!
БРИДЖЕТ: Ох, снова страх вернулся.
ДЕВОЧКА: Унесите это!
МАРТИН: То будет грех!
БРИДЖЕТ: То будет богохульство!
ДЕВОЧКА: Какая пытка видеть! Спрячьте поскорее!
МАРТИН: Родителям позор.
Отец ХАРТ: Се образ Бога – Сына!
ДЕВОЧКА (уговаривая его): Несите прочь, скорее прочь!
МАРТИН: Нет, нет.
Отец ХАРТ: Поскольку ты мала, воробушку подобна, Что вспархивает вмиг, лишь затрепещут листья, Я уберу его.
ДЕВОЧКА: Его скорее спрячьте! От глаз сокройте, уберите из ума.
(Отец ХАРТ снимает распятие и несет в заднюю комнату)
Отец ХАРТ: Раз ты в баронстве нашем объявилась, Я научу тебя святым основам веры, И, умной будучи, ты скоро все поймешь.
(Прочим)
Мы миловать должны все юные созданья. Творец не позволяет мыслям о Голгофе Тревожить звезды в час их первой песни.
(Уносит распятие)
ДЕВОЧКА: Здесь место танцев; я желаю танцевать.
(Поет)
"Ветер подул, и кончается ночь, Ветер подул над печалью души; Сердца печали уносятся прочь".
(Танцует)
МЭРИ (к ШОНУ): Когда она явилась – мне казалось, Что и другие ножки топчут пол, И музыка, едва слышна , доносится из ветра, Ритм задают незримые волынки.
ШОН: Других не слышал ног.
МЭРИ: Вот, и сейчас я слышу! Нечистые танцуют в нашем доме.
МАРТИН: Иди ко мне, и, если обещаешь, Что о святом не скажешь гадких слов, Тебе я нечто дам.
ДЕВОЧКА: Дай мне, о старичок.
МАРТИН: Вот ленты, что купил я как-то в граде Для сына моего жены – но разрешит она Их в волосы вплести, что треплет ветер.
ДЕВОЧКА: А ну, теперь скажи – меня ты любишь?
МАРТИН: Да.
ДЕВОЧКА: Уют домашний любишь. Любишь ли меня?
МАРТИН: Раз Всемогущий столь большую долю Решил вложить в столь малое созданье - Увидев – всяк полюбит.
ДЕВОЧКА: Любишь и Его?
БРИДЖЕТ: Она кощунствует!
ДЕВОЧКА: А ты меня полюбишь?
МЭРИ: Не знаю.
ДЕВОЧКА: Любишь молодого человека, А я тебя зову летать в ветрах, Скакать на гребне пенного прибоя, Как пламя, танцевать на гор вершинах.
МЭРИ: Царица ангелов, святые нас оборони! Случится что – то злое. Убрала недаром Она отсюда крест и ветвь рябины.
Отец ХАРТ: Завидуешь ты прелести безмерной. Она неопытна. Дочь, сколько тебе лет?
ДЕВОЧКА: Когда зима кругом, мои власы седеют, И слабнут ноги. А листва проснется, Я на златых руках у Матери лежу. Войду я в возраст скоро и женою стану Для духов рощи и реки; но кто познает, Когда я в первый раз возникла? Думаю, что я Древней годами древнего орла, что на холме У Беллиголи все моргает и моргает, А он всех старше под луны лучами.
Отец ХАРТ: Она из фей.
ДЕВОЧКА: Когда услышу зов, То посылаю слуг за углем, молоком; Зов снова прозвучит -сама являюсь.
(Все, кроме ШОНА и МЭРИ, прячутся за спиной священника, ища защиты).
ШОН: Пусть от других добилась ты покорства, Но мне не отвела глаза и не лишила Желанья, воли – и не победишь. Я изгоню тебя.
Отец ХАРТ: Нет, я пред ней предстану.
ДЕВОЧКА: Как только ты распятие унес, Я силу обрела, и вы теперь ни шага Не совершите там, где танцевала я, На цыпочках прошлась.
(ШОН пытается подойти к ней и не может).
МАРТИН: Смотри, смотри! Он остановлен чем – то: вот – руками водит, Как будто перед ним стена или стекло!
Отец ХАРТ: На духа мощного восстану я один. Не бойтесь, ибо с нами Бог – Отец, Святые, Мученики и Волхвы в кольчугах, И Тот, пред Кем они склонялись низко, Умерший и воскресший в третий день, И Ангелы – все девять иерархий!
(ДЕВОЧКА тянется к МЭРИ и обнимает ее.)
Святых и ангелов моли скорее, дочь!
ДЕВОЧКА: Пойдем со мной, недавняя невеста, Взглянуть туда, где веселей живут. Нуала – белоручка там, и Энгус – птичий царь, Феакра в звонкой пене и правитель Пришельцев с Запада – могучий вождь Финвар; Взгляни на их Страну, что сердцу так желанна - Там красота не ведает упадка, Там счастье, мудрость, пенье без конца. Прими мой поцелуй, и этот мир угаснет.
ШОН: Очнись от забытья и поскорей закрой Глаза и уши.
Отец ХАРТ: Нет, пусть смотрит и внимает: Душа спасет, укажет верный путь. Ко мне, о дочка; стань за мной и помни Об этом доме и долгах своих.
ДЕВОЧКА: Вставай, идем, недавняя невеста. Его послушав, станешь ты как все - Детей кормить, готовить, горбиться над ступкой, У кур брать яйца, молоко сбивать, Пока не постареешь, злоязычной став, Не ляжешь, содрогаясь, на погосте.
Отец ХАРТ: Дочь, я указываю путь ко благам Неба.
ДЕВОЧКА: А я туда веду, недавняя невеста, Где стариков нет, строгих и унылых, Где стариков нет, опытных и мудрых, Где стариков нет, мрачно – злоязыких, И где слова не тянут в рабство нас. Там подчиняются лишь только милым думам, В тот самый миг, когда придут они.
Отец ХАРТ: Священным именем Того, Кто был распят, Приказываю: Мэри Бруин, подойди ко мне.
ДЕВОЧКА: Я помогу тебе, коль пожелаешь сердцем.
Отец ХАРТ: Все оттого, что удалил я крест - Я стал никем и силу потерял; Но я его верну.
МАРТИН: О нет!
БРИДЖЕТ: Не покидайте нас!
Отец ХАРТ: Идти я должен, или будет поздно. Единый грех мой горе всем принес.
(Снаружи слышится пение).
ДЕВОЧКА: Я слышу, как поют: "Недавняя невеста, Приди к лесам, и к водам, и к огням".
МЭРИ: Иду с тобой!
Отец ХАРТ: Увы, она погибла!
ДЕВОЧКА: Надежды смертных ты должна отринуть, Ведь мы, паря в ветрах, скача в прибое, Танцуя на вершинах – все мы легче света, Того, что брызжет с алых стягов утра.
МЭРИ: Прошу, возьми с собой.
ШОН: Любовь я сохраню. У них – слова, а у меня – объятья: Вся вражья сила, делай что захочешь, Но рук не разожмешь, не оторвешь жены.
МЭРИ: Мил голос! Любы мне слова!
ДЕВОЧКА: Спеши, невеста.
МЭРИ: Всегда мне мир был люб, и все же… все же…
ДЕВОЧКА: О, птица белая! Спеши со мною, птичка!
МЭРИ: Она зовет.
ДЕВОЧКА: Лети со мною, птичка.
(Вдали, в лесу, появляются танцующие силуэты).
МЭРИ: Я слышу пенье, смех.
ШОН: Не покидай меня.
ДЕВОЧКА: Лети, о птичка с хохолком златым.
МЭРИ: И все же…
ДЕВОЧКА: Серебряные ножки оторви от почвы!
(МЭРИ БРУИН умирает, ДЕВОЧКА исчезает).
ШОН: Она мертва!
БРИДЖЕТ: Ты прочь оборотись. И тело и душа равно исчезли, Ты обнимаешь груду палых листьев, Рябины ветвь, что ею притворялась.
Отец ХАРТ: Вот так добычу утащили бесы В последний миг из самых Божьих рук; День ото дня их сила прибывает, Бросают люди старые пути, растет гордыня, В груди клокочет, бьется сердцу в такт.
(Снаружи видны танцующие фигуры, и, может быть, белая птичка среди них; хор поет):
Ветер подул, и кончается ночь, Ветер подул над печалью души; Сердца печали уносятся прочь, Феи танцуют в зеленой тиши. Белые ноги – кружит хоровод, Белые руки манят в вышине; Слышишь, как ветер мурлычет, поет? Старость светла в их волшебной стране, Речи добры тех, кто мудр и умел; В Кулани травы трепещут всю ночь, Ветер нам песнь промурлыкал, пропел: "Сердца печали уносятся прочь".
1912 г.
© Copyright Ермаков Эдуард Юрьевич (edwardelenae@mail.ru) "
Последние комментарии
4 часов 43 минут назад
20 часов 48 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 5 часов назад
3 дней 12 часов назад
3 дней 16 часов назад