Однажды в сказку. (Не) Злая королева [Виолетта Донская] (fb2) читать онлайн

Виолетта Донская Однажды в сказку. (Не) Злая королева

Глава 1. Не злите Деда Мороза

Голова раскалывалась, словно весенний лед на реке. Тихо застонав, я с трудом разлепила веки. Начинать день с такой мигренью совершенно не хотелось.

Присев на мягкой пружинистой кровати, с удивлением обнаружила, что лежала поверх покрывала в своем сценическом платье и туфлях. Поднявшись на ноги, попыталась осмотреться, но комната расплывалась и раскачивалась из стороны в сторону. Впервые в жизни я испытывала столь сильное головокружение. Опершись о столбик кровати, на минуту прикрыла глаза, силясь собраться с мыслями. Хотя все и виделось смутно, одно поняла сразу. Проснулась я не у себя дома.

На это указывал старомодный интерьер, который скорее подошел бы средневековому замку, а не маленькой однушке, которую я снимала в обычной хрущевке. Поморгав, все же смогла оглядеться.

Плотные шторы свисали волнами, обрамляя высокие стеклянные окна, картины в массивных рамах украшали каменные стены, пушистые ковры застилали деревянный пол. Позади меня возвышалась кровать с балдахином и небольшими тумбочками по бокам. У противоположной стены виднелся выступ, по форме напоминавший камин, у которого, однако, отсутствовал очаг, слева от него расположился массивный комод из темного дерева, справа – туалетный столик с большим зеркалом. Пошатываясь, я кое-как одолела несколько шагов и завалилась в стоящее перед ним мягкое кресло.

«Что это, новые декорации? Неужели нашему театру все-таки одобрили финансирование?»

Мысли тонули в густом тумане, я не помнила, как после утренника вернулась домой и возвращалась ли, и как, черт возьми, оказалась в этой странной комнате.

«Сколько же я вчера выпила?»

Голова нещадно болела, не давая толком запаниковать. Сидя в кресле, я отстраненно разглядывала расставленные на столе предметы. Флакончики, пузырьки, гребень, украшенный мелкими сверкающими камнями, шкатулки и жестяные баночки с какими-то порошками.

«Надо же, всё как настоящее», – вяло подумала я, проведя пальцами по гребню.

Перевела взгляд на зеркало и несколько минут просто смотрела в свое отражение. Когда туман в голове начал рассеиваться, а мысли, наконец, приобретать ясность, я заметила еще кое-что странное. Платье на мне было не сценическое, как я сначала подумала, а его копия. Более качественная копия, из дорогого бархата с искусно вышитыми узорами. Но самое главное, я готова была поклясться, что уже смывала грим. Тогда почему брови до сих пор будто нарисованные? Нос, который был очерчен темным контуром, чтобы сделать его визуально тоньше, сейчас казался тонким по-настоящему, скулы немного острее, а подбородок ýже. Испытывая смутное чувство тревоги, поднесла палец к лицу и начала неистово тереть им правую бровь, намереваясь избавиться от опостылевшего грима. Когда кожа покраснела, а темная бровь по-прежнему оставалась на месте, накатил страх.

Я чувствовала озноб во всем теле, руки мелко дрожали, зубы стучали. Снова прикрыв глаза, глубоко вдохнула в попытке собраться с мыслями и немного успокоиться.

«Что же произошло? Где я?»

Воспоминания возвращались неохотно, обрывками, образами.

Вчерашний день начался паршиво. Улицы замело, и подбегая к зданию театра, я едва не растянулась на скользком льду, потянув лодыжку. Настроение и без того было далеким от праздничного, мне снова предстояло играть злодейку на детском утреннике. Как же надоело! Уже на первых репетициях стало понятно, что режиссера слишком занесло с его идеей смешать сказки в одной постановке. Да еще и любовницу свою притащил на ведущую роль. Чем она лучше? Я уже столько раз просилась сыграть главную красавицу хоть в одном представлении, но нет. Моим амплуа последние два года были лишь злые ведьмы, колдуньи и мачехи. «Взгляд у тебя такой, ух! Идеально для роли злодеек». Вот и в этот раз достался образ королевы из Белоснежки.

Но, видимо, мирозданию показалось, что этого мало. Благодаря решению директора поставить автомат для продажи попкорна, детишки внесли «интерактивность» в наш утренник. Они кидались воздушной кукурузой в актеров, чтобы помочь победить злодеев. Уворачиваясь от очередного сладкого снаряда, я отчетливо поняла, что это мой последний день в ТЮЗе.

«Что потом?»

В голове еще немного прояснилось, и я вспомнила, как, вернувшись в гримерку, начала смывать макияж. Вскоре там появились мои коллеги и несколько незнакомых девушек. Они и актрисами то не были, а временно подменяли тех, кто по каким-то причинам не смог принять участие в этом фарсе. Девушки потому оказались под сильным впечатлением от происходящего. Что уж там, даже актеры с многолетним стажем отправились заливать потрясение чем-нибудь крепким. В какой-то момент меня посетила мысль, что режиссер все это затеял назло театру, чтобы эффектно уволиться. Вот и я уже всерьез об этом задумывалась.

В нашей гримерке тоже нашлось, что выпить и чем закусить. Девица, которую за какой-то надобностью пригласили исполнить на сцене несколько фехтовальных трюков, открыла бутылку вина.

– Не тормози, пей! – поднеся мне стаканчик с терпким напитком, она довольно нахально добавила, – Ну у тебя и видок! Так и надо было на сцену выходить, сразу бы все бешеные дети притихли!

«И где таких только берут?» – мысленно закатила глаза, грубо выхватив стакан из рук невысокой блондинки. Выпила вино залпом, даже не поблагодарив ее. Однако взглянув в зеркало, чуть усмехнулась. Нахалка была права, с наполовину стертым гримом и одной тонкой бровью я выглядела довольно безумно и пугающе.

«Неужели дело в вине? Может, оно было некачественным? Или эта блондинка, Лиза, в него что-то подмешала, чтобы ограбить?»

Я тут же отмахнулась от этой идеи. Что там у нас воровать в провинциальном ТЮЗе? Но неужели от одного бокала меня так уложило? Мотнула головой, прогоняя нелепые образы, однако они настойчиво всплывали перед глазами.

Дверь в гримерку распахнулась, и на пороге оказался незнакомец в роскошном костюме Деда Мороза, возмущенно потрясавший посохом. Я тут же подметила, что на нем была очень качественная шуба, узоры, вышитые серебряными нитками, сразу притягивали взгляд, а рукава словно сверкали настоящими льдинками.

– Цирк продолжается? – едко бросила брюнетка, игравшая в тот день мальчишку Джека.

Хотела было поддержать девушку, но вместо того, чтобы строго отчитать неизвестного, врывающегося в женскую гримерную, лишь судорожно выдохнула. Я стояла к двери ближе остальных и чувствовала, как от мужчины исходил морозный дух, леденящий все вокруг.

– Вы что наделали, охальники?! – взревел неизвестный, негодующе оглядывая гримерку.

Его, судя по всему, возмутила наша постановка. Неудивительно, в ней Дед Мороз был изображен старым маразматиком. Девушки наперебой начали возражать, возмущаться, оправдываться, а я испуганно замерла, с каждой секундой все сильнее ощущая холод. Мороз злился, его глаза становились все темнее.

– Послушайте, давайте спокойно все обсудим, – Анна Павловна попыталась разрядить обстановку. – Я понимаю, что вы расстроены представлением, мы тоже не в восторге, но, если разобраться…

– Ещё раз – не по адресу претензии высказываете, дедушка, – ее перебила Алёна, изображавшая в тот день, как это ни странно, жену Синей бороды. – Мы просто актёры, что в сценарии написано, то и играем, а все вопросы к режиссеру.

Я нервно сглотнула, видя, как от ног нашего неожиданного гостя по полу расходятся морозные узоры. Дед оглушительно стукнул посохом, и ледяной орнамент перебрался на стены.

– Сумасшедший какой-то, – сзади послышался чей-то шепоток.

Кажется, не все девушки заметили то, что видела я, и все еще думали, что перед нами актер. С посоха деда вдруг слетели настоящие снежинки, и одна тут же колко ударилась в меня. Мороз, который до того пробирал до костей, оказался ничем в сравнении с леденящим холодом, сковавшим все тело. Я не могла пошевелиться, даже вдохнуть толком не получалось. Перед глазами начало темнеть, но прежде, чем я потеряла сознание, в голове прогремели грозные слова:

– Что ж, теперь вы узнаете, каково это в сказках жить! И помяните мое слово: коли и в этот раз что-нибудь испортите, так глыбами ледяными и останетесь!

Я поежилась, снова глядя на свое отражение.

«Неужели…»

– Да нет, – громко фыркнула. – Конечно, нет. Этого не может быть.

– Чего именно, Ваше Величество? – неожиданно громыхнул мужской голос.

Упав с кресла, я ошарашенно уставилась в зеркало, которое вдруг пошло рябью. Вместо испуганной женщины в темно-синем платье в нем отобразилась маска с прорезями глаз и широким провалом рта.

– А-а-а-а!

Глава 2. Свет мой, зеркальце

«Говорящее зеркало! Это зеркало… говорящее!» – я поднялась на ноги, пошатываясь и таращась на диковинный предмет, все еще не веря в происходящее. Однако с каждой минутой сохранять здравый рассудок становилось все труднее.

«Должно быть, какая-то иллюзия, фокус», – попыталась успокоить себя логическим объяснением.

– Госпожа, с вами все в порядке? – голос из зеркала казался обеспокоенным.

Я хотела ответить, что всё далеко не в порядке, но тут в дверь постучались, и через секунду в комнату впорхнуло создание в легком, будто воздушном, желтом платье. Блестящие черные кудряшки весело подпрыгивали вокруг бледного, почти белого, точно первый снег кукольного личика, на котором особенно ярко выделялись алые как кровь губы.

– Ах, матушка, какое сегодня замечательное утро! – прощебетала она высоким голоском, подбегая к окну. – Вы согласны?

Я лишь удивленно моргнула, глядя на появившееся чудо и окончательно переставая что-либо понимать. Она назвала меня матушкой? Вероятно, выглядела я в этот момент глупо, так как молодая девушка приподняла брови и озадаченно спросила:

– С вами все хорошо?

– Э-э-э… да, разумеется, – неуверенно протянула я, подходя к ней.

За окном, которое девушка в желтом платье радостно распахнула, открывалась живописная картина. Очевидно, комната располагалась высоко, так как отсюда внутренний двор средневекового замка виднелся как на ладони, внизу сновали люди в странных костюмах, стражники, разодетые в старомодные доспехи и шлемы с перьями, ровным строем двигались из стороны в сторону так, словно несли караул. За крепостной стеной простирались густо поросшие лесом холмы, на горизонте перетекая в очертания высоких гор. Где бы я ни находилась, это было очень далеко от дома.

«Нехорошо, совсем нехорошо».

– Матушка, можно мне сегодня погулять в саду? – девушка сложила ладошки в умоляющем жесте.

– Э-эм… – я на мгновение растерялась, она смотрела на меня огромными наивными глазами, хлопая пышными черными ресницами. – Конечно. Конечно, можно.

Радостно захлопав, девица поскакала к выходу, напевая какую-то веселую песенку. На ходу она неуклюже споткнулась и, пытаясь вернуть равновесие, смахнула рукой стоявшую на комоде вазу. Та слетела на пол, разбиваясь крупными осколками.

– Ой! Простите, я не хотела, – вскрикнула красавица и упала на колени, на ее бледном личике проступил румянец. – Я сейчас все уберу!

– Оставь. Иди… в сад, – я посмотрела на зеркало в массивной резной раме, отражавшуюся в нем женщину с холодным строгим выражением на лице, затем перевела взгляд на белоликое создание в ярком платье и, прочистив горло, добавила, – Белоснежка?

Прозвучало скорее вопросительно, но девушка не смутилась, робко улыбнувшись, она покорно кивнула и легко подскочив с пола, вприпрыжку выбежала из комнаты. Порыв свежего ветра от окна захлопнул за ней дверь с громким треском.

Нервно хохотнув, я обняла себя руками. Мало мне было постоянно играть злодеек, меня что, решили по-настоящему в нее превратить?

«Может, все-таки розыгрыш? Извращенная злая шутка? Ну точно! Мое отражение в зеркале – иллюзия. В наше время с виртуальной реальностью что угодно можно придумать. А девушка, которую я приняла за сказочную героиню, просто актриса!»

Вдохнув поглубже, села обратно в кресло и постучала пальцем по вновь ставшим обычным зеркалу. Оно никак не отреагировало. Испытывая непреодолимое желание вывести шутников на чистую воду или же окончательно убедиться в том, что схожу с ума, решила подыграть. Откашлявшись, обратилась к зеркалу:

– Эм, уважаемый? Как там правильно… свет мой, зеркальце? Нет, это, кажется, в другой сказке было… Зеркало, зеркало на стене… да чтоб тебя!

Я со всей силы стукнула кулаком по кованому обрамлению.

– Что вы делаете, Ваше Величество? С вами все хорошо?

Снова не усидев в кресле, свалилась на пол, хотя и знала, чего ожидать. Поверхность зеркала пошла рябью, являя ту же маску, только теперь над одной из глазниц появилась прямая тонкая линия, которая тут же изогнулась. Лицо выглядело удивленным.

«Вот это качество проекции! Вот это спецэффекты!» – мысленно восхитилась я, поднимаясь на ноги и отряхивая платье.

– Хотела поговорить.

– Я вас слушаю, госпожа, – спокойно отозвался голос, маска не дрогнула.

– Хм, ты ведь волшебное зеркало, – я сложила руки на груди, приняв независимый вид. – Ты все знаешь, так?

– Волшебное зеркало?! – изогнутая бровь взлетела выше. – Я вам не безделушка какая–нибудь, чтобы погоду предсказывать, да последние новости зачитывать! Я магический советник третьего ранга, а не какое-то… зеркало, Ваше Величество.

– Ох, прости, – улыбнулась я. «Какая игра! Во дает! Словно и правда обиделся». – Но ведь я права, тебе все известно?

– В моем архиве хранятся все актуальные сведения о королевствах, магическом миропорядке, магических и не магических обитателях, истории и…

Его прервал мой веселый смех.

– Ладно, ладно! Вышло забавно. Я оценила, правда. Но давай уже начистоту. Где я, и кто все это придумал?

– О чем вы?

– Ну хватит, – я начинала злиться. – Не знаю, зачем вам это и как вы всё провернули, но я хочу домой.

Внутренние напряжение наконец достигло критического уровня, мне нестерпимо хотелось выбраться из этого балагана. Махнув рукой на зеркало, я стремительными шагами пересекла комнату и выскочила в коридор. Возле двери стояла невысокая женщина в сером старомодном платье и белом чепчике, при виде меня она присела, склонив голову.

– Ваше Величество, будет ли угодно…

– Еще одна, – раздраженно процедила сквозь зубы и прошла мимо разыгрываемого спектакля.

Преодолев небольшой коридор, побежала вниз по ступенькам, лишь мельком бросая взгляд на стены, увешанные огромными картинами и зеркалами.

«Видимо, они тут все с дополненной реальностью».

Стук невысоких каблучков отдавался в коридорах глухим эхом. По пути встречались люди, которые практически пополам сгибались, завидев мое приближение. Меня начинали одолевать сомнения. Такое количество массовки, все в добротно сшитых нарядах, не слишком ли масштабно для розыгрыша? И с чего вдруг кому-то меня разыгрывать?

«Не зазнавайся, Ира, ты не какая-нибудь значимая персона, чтобы для тебя так старались».

Выбежав во двор, я нервно осмотрелась по сторонам. На меня удивленно поглядывали, однако быстро отводили глаза и склоняли головы. Заметив живую ограду, за которой просматривался небольшой фонтан с бронзовыми скульптурами, шумно втянула воздух и быстрым шагом направилась в сторону сада.

«Вот сейчас все и вскроется».

Подбежала к фонтану и с нетерпением посмотрела в зеркальную водяную гладь. Карикатурно тонкие брови, которые все еще никуда не делись, сошлись на переносице. Сердце ушло в пятки.

Присев на бортик, я хмуро разглядывала цветочный сад. Зеленая трава, теплые солнечные лучи, легкий ветерок, все прямо-таки кричало, что сейчас самая середина весны. А вчера, когда я заходила в театр, точно была зима, мы ведь играли последнюю Новогоднюю елку в сезоне.

«Предположим, в тот день в гримерке меня усыпили, и, ну допустим, увезли так далеко, что здесь другой климат. Например, юг Италии. Держали без сознания так долго, что за это время могли нанести татуаж и даже сделать пластическую операцию. Звучит дико, но, теоретически, возможно. Однако, остается ключевой вопрос – зач…»

Мысли прервало появление уже знакомой мне белолицей красавицы. С радостным смехом она мчалась по садовой тропинке, тонкая голубая накидка развивалась длинным шлейфом, ярко-желтое платье сияло в лучах полуденного солнца. Но не девушка вызвала у меня немое изумление, напрочь стерев все мысли из головы. А тот, кто бежал за ней следом.

Глава 3. Волшебная настойка

По узкой садовой тропинке, преследуя хохочущую Белоснежку, несся маленький человечек ростом не больше метра. На нем была странная яркая одежда разных цветов, а на голове шутовской колпак с побрякивающими бубенцами. Но особенно поражала его темно-зеленая кожа, словно покрытая мелкой чешуей и огромные глаза, горящие красным огнем. Крылья его тонкого чуть вздернутого носа раздувались, губы растягивались в невероятно широком оскале, открывая ряды острых длинных зубов. Белоснежку это чудовище явно не пугало, девушка веселилась и убегала от него, как если бы они играли в салочки.

– С вами все в порядке, Ваше Величество? – рядом неожиданно оказалась девушка в чепчике, с тревогой заглядывая в мое лицо.

С губ сорвался нервный смешок, за последние полчаса мне слишком часто задавали этот вопрос. Что-то невнятно пробормотав, я спешно вернулась в замок. Передо мной, как черт из табакерки, возник мужчина в красной ливрее, коротких бежевых штанах и белых колготках.

– Ваше Величество, прибыл вальтер Роннского раума, просит у вас аудиенции, – отчеканил он и выжидательно на меня посмотрел.

Я несколько секунд молча смотрела на него в ответ, надеясь, что каким-нибудь сказочным образом смогу понять, что он только что сказал. Но чуда не произошло.

«Ладно, Ира, не зря в актрисы пошла. Сейчас пригодится».

– Нет, сегодня я никого не желаю видеть, – сухо произнесла я. – Сообщите всем, чтобы меня не беспокоили.

– Но…

Для достоверности смерила его коронным холодно-надменным взглядом, из-за которого получала роли злодеек. Мужчина испуганно втянул голову в плечи и заблеял:

– Да, госпожа. Конечно, конечно. Вас никто не побеспокоит.

«Ну надо же» – я мысленно хмыкнула и поспешила обратно в спальню.

Забежав в комнату, закрыла дверь и протяжно выдохнула. Подошла к зеркалу и аккуратно постучала по раме.

– Милейший, можно вас на минутку?

Маска тут же проявилась. С минуту мы в полном молчании смотрели друг на друга, наконец послышался спокойный голос:

– Ваше Величество, вы что-то хотели?

Прикусив губу, я еще несколько секунд колебалась. Но мне нужно было с кем-то обсудить происходящее.

– Вам явно нехорошо, – зеркало меня опередило. – Может, стоит позвать придворного лекаря? Все-таки не стоило спешить с настойкой, – вздохнул голос, а маска стала грустной.

– Настойкой? – переспросила я.

«Так и знала, что одним вином не обошлось! Может, у меня просто пьяная горячка, белочка-сказочница с богатой фантазией?»

– Ну да, настойка для красоты. Экспериментальная.

По зеркальной глади прошлись волны, и я увидела в ней тумбочку, на которой стоял пузырек. Оглянувшись, обнаружила точно такую же слева от кровати. Подошла и, подхватив емкость, внимательно осмотрела, но ничего интересного в ней не нашла. Обычный пустой пузырек из темного стекла.

– А ведь я предупреждал, что огненный корень еще слишком мало изучен и может вызвать побочные эффекты, – пробормотал голос у меня за спиной.

«Ага…»

– Послушай… – я прочистила горло, вновь поворачиваясь к зеркалу. – У меня в голове все как-то смешалось, не могу припомнить некоторые вещи.

– Какие же? – теперь маска выглядела обеспокоенной. – Потеря памяти… надо внести этот побочный эффект в архив.

– Как тебя зовут, например? – общаться с зеркалом было странно.

Над глазными провалами появились сразу две тонкие линии и медленно поползли вверх. Я поджала губы, опасаясь, что ляпнула что-тоне то.

– Вы никогда об этом не спрашивали, Ваше Величество, – спустя какое-то время послышался голос из зеркала, и интонации у него были очень странные.

– Да? Ну этого я тоже не помню, – нервно улыбнулась, пожав плечами. – Так как тебя звать?

– Роджер… – словно неуверенно произнесло зеркало.

– Отлично, Роджер, а меня… – тут я запнулась, сомневаясь, что стоит сказать.

– Ее Величество Гримхильда Великолепная, королева Гримвальда. Я знаю, госпожа, уж десять лет при вас служу, запомнил, – Роджер хохотнул, а выражение маски стало веселым.

Из моего горла вырвался хрипловатый смех.

«Как он сказал? Гримхильда? Да уж, с таким именем кто угодно злодейкой станет».

– А… что это за существо там в саду, с Б-белоснежкой играет? – мне с трудом удалось выговорить это с серьезным видом.

– Богден? Так, это же придворный гремлин. Вы и его забыли?

«Гримхильда, Гримвальд, гремлин… бред какой-то».

– Роджер… это ведь сказка?

– Сказка? – озадаченно переспросил он.

– Выдумка. Все это не по–настоящему? – я обвела рукой комнату и кивнула на окно.

– Ваше Величество, может, все же к врачевателю? – неуверенно протянул Роджер.

– Я не Гримхильда, а Ирина Королёва, актриса из провинциального городка, из мира, в котором нет ничего сказочного, мира, в котором зеркала не разговаривают! – выдержка меня покинула, и я сорвалась на крик.

Тонкие линии сошлись вместе над глазницами, маска вмиг стала суровой.

– Странно. Вы не врете, – тихо произнес Роджер и нахмурился сильнее. – Что вы сделали с госпожой?

Я беспомощно развела руками и рассказала ему все, что помнила сама.

– Скажи, как мне вернуться домой? – голос мой звучал почти жалобно.

Зеркало несколько минут оставалось безмолвным, затем Роджер спокойно ответил:

– Таких сведений в моем архиве нет.

– Но как же мне…

Я рухнула в кресло, схватившись за голову. У меня перехватило дыхание, сердце в груди стучало как бешеное, отдаваясь ударами даже в ушах, поэтому я не сразу разобрала слова, доносившиеся из зеркала.

–…правопорядка. Если ты не королева Гримвальда, то я не обязан тебе служить! Как ты там сказала? Артистка. Тьфу, ниже моего достоинства даже разговаривать с представителем низкого класса.

Паника мигом отступила, передавая штурвал возмущению.

«Еще мебель меня тут будет принижать!»

– Значит так, магический советник третьего ранга, – холодно начала я, – или помогаешь мне, или тебя отнесут в темный холодный подвал, где твоей единственной компанией будут крысы. Вот им и будешь свежие новости зачитывать.

Роджер громко ахнул.

– Ты не посмеешь!

– Хочешь это проверить? – я выгнула бровь и смерила его строгим взглядом.

Подействовало. Дальше он возражать не стал.

– Ладно, Ирина Королёва, – маска в зеркале выглядела насупленной. – Возможно, если я тебе помогу, настоящая королева вернется. Расскажи еще раз, как всё произошло?

Когда я повторно описала происшествие в гримерке в мельчайших подробностях, Роджер задумчиво промычал.

– По твоему описанию дед похож на мага Никалауса Фроста.

– Фрост? –оживилась я. – Ты знаешь где его найти?

– Никто не знает. Он тут иногда появляется. Когда сам захочет. Точных сведений нет, но предположительно он родом из Северных королевств. Очень сильный маг и очень опасный. Значит, он сказал, что нельзя испортить сказку?

Я удрученно кивнула.

– А что в ней? Расскажи.

***

Стена содрогалась от ударов кованой рамы, зеркало дрожало, издавая странный звук, напоминавший колокольный звон.

– Наша Снежка, да с семью гномами? – Роджер ухохатывался.

Когда я рассказала ему, какая участь постигла в истории злую королеву, его затрясло с новой силой.

– Чтобы моя госпожа, да с трех попыток не уморила девчонку? Ну точно, сказка!

– А я смотрю, у тебя специфичное чувство юмора, – сухо произнесла я.

Успокоившись, Роджер выдохнул и задумчиво произнес:

– Чтобы вернуться домой, полагаю, нужно следовать сюжету твоей истории.

– Хочешь сказать, отравить Белоснежку? – возмутилась я.

Он улыбнулся и спокойно ответил:

– Для начала приказать Эдгару вырезать ее сердце.

Глава 4. Сказка, как она есть

Историей Средневековья я никогда особо не интересовалась, как там все было устроено, знала только в общих чертах, но с уверенностью могла судить, что мир, в котором оказалась, отличался от нашего. В нем была магия.

После того как Роджер предложил отправить охотника убивать Белоснежку, я несколько минут истерично смеялась, пока наконец не смогла взять себя в руки.

– По твоей логике, я и умереть в конце должна, чтобы сказка по всем канонам завершилась. Нет уж, давай с этим повременим. Для начала надо всё здесь получше разузнать, а уже потом действовать.

Я хоть и мечтала в этот момент поскорее вернуться домой и забыть обо всем, как о страшном сне, но покинуть этот мир желательно было не вперед ногами. Роджер, кажется, тоже хотел поскорее от меня избавиться и вернуть настоящую госпожу, так что даже не боялся для этого рискнуть жизнью её юной падчерицы. Однако к моим доводам все же прислушался и согласился подождать.

Обед я решила пропустить, слишком много всего нужно было узнать у зеркала, чтобы не выдать себя какой–нибудь общеизвестной ерундой. Для начала по моей просьбе Роджер показал помещения замка и объяснил, где что находится. Что ж, повезло мне, что хоть какое-то подобие интернета в этом мире было, пусть и с характером.

– На этом этаже располагаются кухни, – буркнул Роджер, и в зеркале проявилось изображение длинного коридора, по которому сновали женщины в фартуках и мальчишки в высоких колпаках.

Он также показал мне цоколь замка, где находились хозяйственные комнаты и оборудование, там же располагалась огромная печь, она нагревала большие камни, от которых теплый воздух проходил по трубам, проведенным в комнаты, и отапливал помещения. В моей спальне они прятались за выступом в форме камина. Дотронувшись до него, убедилась, что от камней действительно исходило тепло, как от батареи. По словам Роджера, печь внизу растапливали поленьями, обработанными магическим раствором, благодаря которому они горели намного дольше. Удобная вещь эта магия!

В моем распоряжении находился целый этаж с кабинетом, спальней, личной гардеробной и ванной комнатой. Её я отправилась осматривать с легкой тревогой, припоминая истории про вонючие средневековые замки и прочие ужасы тяжелой жизни без удобств.

Однако всё оказалось не так уж плохо. Развитие технологий здесь явно шло своим ходом и отличалось от истории прогресса нашего мира.

– Продвинутая сантехника в средневековом замке? Ну точно, сказка! – весело хмыкнула я, разглядывая уютное помещение, раковину и тумбочки, заставленные бутыльками.

Мыло, лежащее на подставке возле крана, выглядело довольно жутковато и чем-то по виду напоминало старое хозяйственное, которое у бабушки еще с советских времен завалялось. Я сомневалась, стоит ли спрашивать Роджера, из чего его здесь делают. К счастью, пахло оно довольно приятно. Здесь же я нашла нечто вроде зубной щетки, тонкую палочку, на конец которой был прикреплен пучок плотной щетины, видимо какого-то животного.

– Ладно, к этому можно привыкнуть, – мысленно скривилась, но все же постаралась не унывать.

До самого вечера я расспрашивала Роджера о том, что мне казалось важным. Как мне вести себя с придворными, как к ним обращаться, как отвечать. Какой была королева, как она себя вела, и какой ее видели подданные. Мне предстояло играть роль, и хотя бы в первое время нужно было соответствовать образу Гримхильды.

Я настолько увлеклась новой информацией и сосредоточилась на том, чтобы запомнить особенности поведения, которые Роджер подметил у своей госпожи, что не сразу расслышала стук в дверь и девичий голос:

– Ваше Величество, вы спуститесь к ужину, или подать его в комнату?

Немного поразмыслив, решила отложить выход в люди до завтра и поужинать в спальне. Мне принесли поджаренные тосты с паштетом, запеченную утку, тарелку свежих овощей и графин вина.

– М-м-м, – я восторженно закатила глаза, надкусив хрустящий хлеб. – Определенно, мне здесь нравится всё больше.

***

Утро началось с раздражающе громкого пения птиц и морозного холода, окутавшего плечи. Проснувшись от неприятных ощущений, я повыше натянула одеяло и крепко зажмурилась. Постепенно возвращались воспоминания прошедшего дня, и я надеялась, что всё это окажется лишь сном, бредом моего воображения. Так и лежала с закрытыми глазами, постыдно оттягивая момент истины, однако в это время в дверь постучали, и вчерашний девичий голос известил:

– Ваше Величество, завтрак будет подан через сорок тауров.

– Что? Каких еще тауров? – недоуменно пробормотав, подняла голову от подушки и тут же увидела, что лежу на высокой кровати с балдахином.

«Нет, все-таки не сон» – подумала с досадой, выбираясь из постели.

С легким стуком отворилась дверь, и в комнату вошла невысокая девушка в простом сером сарафане поверх светлой рубахи и в белом чепчике. Я уже знала от Роджера, что мою личную служанку зовут Берта, она тихая и покладистая, говорит, только если ее спрашивают. И я должна ей позволить помогать мне с одеждой и прической, давать распоряжения о том, где накрыть завтрак и какой наряд подготовить. Вроде несложно, но придется привыкать, что в личном пространстве находится посторонний человек, который и в ванную может зайти, и крючки на платье застегивает.

Я зашла в гардеробную, чтобы выбрать платье. Все они были из хороших дорогих тканей, но жутко неудобные, у каждого рукава в пол, узкие юбки и длинный шлейф, тянущийся следом на несколько метров. Вчера пока бегала по замку, несколько раз чуть не запнулась о собственное платье. Из того, что было в гардеробе, выбрала самое удобное на вид, темно-фиолетовое с золотыми тесемками и черными кружевами. После того, как стоически пережила одевание с помощью Берты и укладку волос в прическу с ее же помощью, я мысленно настроилась на лучшее и вышла из комнаты.

Во внутреннем дворе вдоль замковой стены была оборудована галерея с высокими окнами, из которой открывался замечательный вид на цветущий сад. Именно в ней располагалась просторная столовая, где для нас с Белоснежкой накрыли завтрак. Девушка уже ждала меня, присев возле открытого окна и радостно напевая веселый мотив.

На длинном сервированном столе, как кровь на снегу, среди белых тарелок и чашек выделялась хрустальная ваза, наполненная спелыми красными яблоками, вид которых вызвал у меня невольную ухмылку. Как только я опустилась на высокий резной стул, ко мне подскочил мужчина в ливрее и, склонив голову, протянул конверт.

– Его сиятельство уже отбыли, но перед отъездом просили передать вам послание.

Коротко кивнув, взяла из рук лакея конверт и с интересом осмотрела восковую печать с необычным гербом в виде трехглавой змеи. Вскрыв письмо, удивленно всмотрелась в текст. Я отчетливо видела, что он написан странным незнакомым мне языком, но каким-то образом понимала, что в нем написано.

«Ваше Величество,

Глубоко огорчен и опечален известием, что вам нездоровится. К сожалению, не смог задержаться и был вынужден покинуть замок. Надеюсь, через седмицу, когда я вновь смогу вас навестить, буду удостоен личной встречи.

С пожеланиями скорейшего выздоровления.

Искренне ваш,

Граф Роннский, Фредерик фон Берг»

Пока я изучала переданное мне послание, рядом раздавалось сдавленное чириканье и громкий шепот.

– Что ты делаешь? – отложив письмо, я взглянула на Белоснежку и зажатого в ее ладошках воробья с голубыми перышками.

– Разговариваю с Лапушком, – она погладила воробушка по лохматой головке.

– Ты что же… его понимаешь?

Меня бы уже ничего не удивило, однако Белоснежка заливисто рассмеялась и покачала головой.

– Конечно нет, матушка. К сожалению, нам это не дано.

– Тогда зачем ты с ним разговариваешь? – озадаченно поинтересовалась я, приподняв бровь.

– Я его не понимаю, но вдруг он меня понимает. Тогда я могу рассказать ему добрую историю, чтобы поднять настроение! – прощебетала она, хлопая ресницами.

Улыбнувшись одними уголками губ, я спокойно произнесла:

– Хватит мучить бедное создание. Отпусти его и садись завтракать.

Девушка легко пожала плечами и раскрыла ладошки. С громким чириканьем воробушек стремительно вылетел в распахнутое окно.

– Возвращайся, дружочек! – громко прокричала Белоснежка вслед удаляющейся пташке. – Я расскажу тебе еще много сказок!

Она резко крутанулась и подскочила к столу, пышная голубая юбка взметнулась, открывая худые ножки в белых чулках.

– Приятного аппетита, матушка! – радостно выдохнула Белоснежка, присаживаясь на стул.

Потянувшись к тарелке с пышными булочками, она задела локтем чашку с горячим чаем, смахнув ее себе на подол платья.

– Ой! – громко пискнув, Белоснежка подскочила на ноги, тряхнув при этом весь стол.

С него тут же с громким звоном полетели еще несколько тарелок, стаканы и сахарница. К нам мигом подбежали слуги и принялись спешно убирать осколки. Ходячая катастрофа, она же Белоснежка, потупилась, и пробормотав извинения, опустилась обратно на стул. Я прикрыла глаза, удерживая себя от едкого комментария. Да чего же неуклюжее создание!

Вместо того, чтобы отчитывать падчерицу, слабо улыбнулась и, придав голосу ласковые интонации, поинтересовалась:

– Какие у тебя на сегодня планы, милая?

Белоснежка удивленно моргнула и, открыв рот, на несколько секунд застыла немым изваянием. Вид у нее в этот момент был до того глупым, что я не сдержалась и раздраженно добавила:

– Ну? Долго мне тебя ждать?

Девушка как-то облегченно выдохнула и, растянув губы в широкой улыбке, проворковала:

– Мы с Богденом хотели прогуляться в лесу, собрать ягоды для вечернего десерта. Марта обещала приготовить кремовый пирог!

Кто такая Марта спрашивать не стала, вероятно, кухарка.

– Значит, с гремлином… – тихо пробормотала я. – Не боишься гулять в лесу?

Девушка вновь громко засмеялась.

– Чего же мне бояться, матушка? В наших лесах безопасно.

Задумчиво хмыкнув, я взяла ложку и зачерпнула нечто, напоминавшее овсяную кашу с молоком. На вкус это нечто оказалось таким восхитительным, что с губ непроизвольно сорвался блаженный стон. Да чего же в сказках вкусно готовят!

Наслаждаясь завтраком, я впервые задумалась о других девушках, которые были в тот злополучный день в гримерке.

«Ведь нас, таких злодеек, было несколько. Ладно, Анна Павловна с ролью злой мачехи точно справится, в ее актерском мастерстве сомневаться не приходится, а вот каково сейчас Снежной королеве? Или той девчонке, которая играла в спектакле Урсулу?»

Представив ожившие щупальца, я содрогнулась.

«По сравнению с ними, у меня всё не так уж и плохо».

К столу подошла служанка и, поклонившись, подлила в чашку горячий ароматный чай.

– Матушка, я побегу, а то Богден уже заждался, – Белоснежка встала из-за стола и, притоптывая от нетерпения, сложила ладошки вместе, – можно?

Окинув ее строгим взглядом, я кивнула и сухо произнесла:

– Чтобы к обеду была в замке.

Белоснежка быстро закивала и опрометью бросились к выходу.

Откинувшись на спинку стула, я с насмешливой улыбкой наблюдала как по садовой тропинке в сторону леса несутся две фигуры, маленькая в шутовском колпаке и девичья, в пышном ярко-голубом платье.

Отпив из кружки теплый ароматный напиток, довольно выдохнула и задумалась, а стоит ли вообще покидать такую сказку?

«Нет, определенно… не буду ничего менять! Это у Злой королевы с трех раз Белоснежку отравить не вышло, но у меня-то может и получиться. Девчонка, судя по всему, неуклюжая глупышка, но не убивать же её теперь?»

Медленным взглядом прошлась по столу с роскошной утварью, искусным фрескам, украшавшим галерею, бросила взгляд на слуг, молчаливой тенью стоявших вдоль стены.

«Пусть всё остается так, как есть».

От затылка по спине пробежал противный холодок, словно по позвоночнику провели кусочком льда. Поежившись, я повернулась к стоявшему у выхода лакею и строго приказала:

– Закройте окна.

Глава 5. Королева зла

– Ваше Величество, как вы и просили, прибыл портной.

– Пригласи сюда.

Берта поклонилась и неслышно покинула комнату. Раз уж я решила задержаться в этом чудесном замке, нужно было внести несколько изменений, и начать стоило с жутко неудобных нарядов. После завтрака я сразу поднялась в кабинет и уже несколько часов корпела над эскизами. Привыкнуть к гусиному перу и чернилам удалось не сразу, однако спустя пару десятков испорченных листов, все же смогла наловчиться.

В кабинет вошел невысокий мужчина в сопровождении двух молодых девушек, у каждой на плече висела большая кожаная сумка.

– Моя госпожа, – он почтительно поклонился в пол. – Вы желали меня видеть?

Портной предстал передо мной в темно-коричневом жилете поверх белой блузы и бархатном берете с прикрепленным к нему длинным пером, которое колыхалось при каждом его движении. Пышные седые усы полностью скрывали верхнюю губу и забавно подпрыгивали, когда портной почтительно улыбался. Он показался мне довольно дружелюбным, поэтому, приветливо улыбнувшись в ответ, протянула ему эскизы и мягко попросила:

– Я бы хотела, чтобы для меня сшили подобные наряды. Они должны быть комфортными, но в то же время в полной мере отражать королевский статус. Справитесь?

Своими эскизами я была довольна, не зря несколько лет увлекалась дизайном одежды, даже всерьез задумывалась стать модельером и открыть свое ателье. Правда, это направление мне вскоре наскучило, как до того надоели финансы и психология, поэтому я решила попробовать себя в качестве актрисы. Со мной так было с самого детства, я быстро находила новое увлечение, погружалась в него с головой и так же быстро теряла к нему интерес. Впоследствии это вылилось в ссору с родителями, когда я ушла со второго курса университета в поисках более интересного направления. Отец считал, что я себе жизнь сломала, а оно вон как повернулось. Возможно, я и моталась от дела к делу, чтобы сейчас, будучи королевой, владеть различными полезными навыками. Уж кому как не правящей особе нужно уметь всё и сразу.

Портной с удивленным видом принял из моих рук листы и озадаченно их просмотрел. По мере изучения набросков, его лицо багровело.

– Это невозможно, – пропыхтел он, поднимая на меня глаза.

– Отчего же?

– Где это видано, Ваше Величество… вот это… это что, брюки?

Примерно понимая местную моду, я догадывалась, что мои наряды могут вызвать некоторое удивление, поэтому и постаралась адаптировать их под стиль Средневековья. И все же надеялась, что мастер своего дела сразу увидит хорошую идею. Рассерженная тем, что мои рисунки не оценили по достоинству, я сложила руки на груди и строго произнесла:

– Это фрак, стилизованный под платье. Фалды можете сделать длиннее, чтобы напоминали юбку или шлейф. Брюки мягкие, из хорошо тянущейся ткани. Даю вам седмицу.

– Но, Ваше Величество…

Пришлось пустить в ход свой фирменный взгляд, портной тут же заткнулся, даже перышко на его берете как-то уныло повисло.

– Мои мерки вам известны?

– Для таких, к-хм, нарядов нужно сделать дополнительные, – пробормотал он, глядя в пол.

Сопровождавшие его девушки достали из сумок измерительные ленты. Сделав все нужные замеры, они спешно покинули мой кабинет вслед за все еще возмущенным портным.

«Ну что ж, одно дело сделано».

– Берта, достань мне рулон мягкой ткани, нитки, ножницы, булавки и швейную машинку, – обратилась к горничной, когда та вернулась в кабинет.

Сорочка и панталоны, в которых ходили местные женщины хоть и довольно удобные, были слишком объемными для задуманных мною нарядов, поэтому стоило озаботиться подходящим бельем. Доверить незнакомому человеку столь деликатный вопрос я не могла, так что собиралась заняться им самостоятельно.

– Швейную… что? – Берта удивленно на меня покосилась.

Цокнув языком, я покачала головой.

– Тогда раздобудь иголки.

Горничная открыла рот, чтобы что-то сказать. Приподняв подбородок, я вскинула брови, Роджер говорил, что Гримхильда так часто делала, и девушка, молча кивнув, направилась к выходу.

У двери она вдруг остановилась и, обернувшись, уточнила:

– Госпожа, вам сколько шультеров ткани принести?

«Эм…»

– И иглы с даумен в длину или в два?

«Э-э-э-эм…»

– Подожди здесь, – приказала я и с независимым видом вышла из кабинета.

Оказавшись в спальне, торопливо постучала по кованой раме.

– О’кей, Роджер, что такое даумен? – шутливым тоном, обратилась к зеркалу.

– О’кей? Я тебе не о’кей, Ира, я господин Роджер, или на худой конец, херц Роджер! – раздалось возмущенное, и передо мной появилась недовольная маска.

– О, прошу прощения, господин Роджер, – отозвалась я, с трудом сдерживала смех/ – Не будете ли вы так любезны ответить на мой вопрос?

– Что такое даумен? Длина большого пальца, – устало выдохнул он.

Глянув на свой палец, прикинула в уме, что это выйдет где-то пять сантиметров.

– Так, а шультер это сколько?

– Длина от пальца до плеча.

– Ага, это где-то полметра, – тихо пробормотала, осматривая вытянутую руку. – До чего же неудобно.

– Что-нибудь еще? – без какого-либо почтения буркнул Роджер.

– Пока нет.

Возвращаясь к Берте, я размышляла о том, что придется расспросить Роджера обо всем подробнее, а не только о расположении комнат в замке и повадках королевы, иначе меня могут подловить на какой-нибудь банальности вроде размера швейной иглы.

Умопомрачительный запах жаркого с пряностями разносился по всему замку. Отпустив горничную выполнять поручение, я в приподнятом настроении спустилась в обеденный зал. Дворецкий учтиво отодвинул стул, пропуская меня к столу. Подошли слуги, поставили передо мной тарелку с ароматным супом, поднос свежеиспечённого хлеба с зеленью, налили в кубок вина и, молча поклонившись, отступили в тень. После плодотворного утра, разгулялся аппетит, и с первым блюдом я расправилась быстро. Мне тут же поднесли тарелку с запеченным мясом, от запаха которого у меня немного закружилась голова. Не сказать, чтобы я до этого жила впроголодь, однако зарплаты провинциальной актрисы едва ли хватало, чтобы баловать себя подобными изысками. Закинув в рот нежный кусочек, я задумчиво осмотрела длинный стол, за которым уместилось бы не меньше двух дюжин гостей, и за которым я восседала сейчас в гордом одиночестве.

– А где Белоснежка? – я посмотрела на служанку, которая приблизилась ко мне с графином вина.

Она отвела глаза и тихо произнесла:

– Юная госпожа еще не вернулись с прогулки.

Сердито поджав губы, я молча вернулась к трапезе, однако насладиться прекрасно приготовленным блюдом уже не удалось. В голове вертелись беспокойные мысли, перед глазами так и всплывалиобразы девушки в голубом платье, лежащей в каком-нибудь овраге со сломанной шеей.

Когда спустя еще час Белоснежка так и не объявилась, я велела слугам отправить кого-нибудь на ее поиски. Меряя гостиную шагами, я каждые пять минут выглядывала в окно, которое выходило на садовую тропинку.

– Ваше Величество, не переживайте, – подала голос Берта, когда я уже битый час металась по комнате. – Как вы и велели, Эдгар отправился на поиски. Он их точно найдет.

«Эдгар? Черт бы побрал эту девчонку, все-таки вынудила меня отправить за ней охотника» – зло подумала я, вновь выглядывая в окно.

Уже смеркалось, когда на садовую тропинку наконец вышли трое, высокий подтянутый бородач в кожаной куртке, гремлин в шутовском костюме и Белоснежка. Облегченно выдохнув, спустилась к ним навстречу. Когда троица подошла ближе, я с ужасом увидела, что на голубом платье зияло несколько рваных дыр, а сама Белоснежка перепачкана в грязи и ярких красных пятнах. На мгновение сделалось дурно от мысли, что это могла быть кровь, однако носа тут же коснулся аромат кислых лесных ягод. Переведя дыхание, я начала по-настоящему злиться.

– Где. Вы. Были? – чеканя каждое слово, процедила сквозь зубы.

– В лесу… гуляли, – Белоснежка понуро опустила голову.

– Ах, значит. гуляли? Во сколько я сказала быть в замке?

Девушка опустила голову еще ниже, ее плечи дрогнули, и я услышала тихий всхлип.

– Мы заблудились.

– Как?

– Богден предложил сыграть в прятки, – тихо начала Белоснежка, – ну я и убежала чуть дальше в чащу, там был большой валун, я за ним спряталась. А потом не смогла понять. с какой стороны к нему вышла.

У меня дернулся глаз. Несколько секунд я молча смотрела на девушку, подбирая слова.

– Белоснежка, ну нельзя же быть такой безответственной! – вспылила, не в силах сдержать возмущение и раздражение. – Тебе сколько лет?

– В–в…

– Что? Говори громче! – рявкнула я, с каждой секундой распаляясь все больше.

– В-восемнадцать. Б-будет. Через месяц.

– А что же ты ведешь себя так, словно тебе нет и десяти?

Девушка всхлипнула громче, вытирая нос рукавом платья.

– Ты понимаешь, что могла серьезно пострадать?

Белоснежка молчала, уткнувшись взглядом в свои ботинки. Рядом стоял, сгорбившись, Богден, отчего выглядел еще ниже.

– Ты слишком много времени проводишь с этим гоблином, – сердито заметила я.

– Гремлином, – пискнул зеленый человечек, теряя несколько оттенков в цвете кожи.

– Молчи, юродивый, заколдует ведь! – шикнул на него охотник, стоявший всё это время рядом с нами.

Богден побледнел еще сильнее, теперь его кожа казалась нежно-салатовой.

– Не надо, матушка! – Белоснежка вскрикнула и упала на колени, заламывая руки. – Пожалуйста, не надо превращать его снова в жабу!

– Только не в жабу-у-у, – взвыл гремлин, потрясая бубенцами.

– Да не собираюсь я никого превращать! – рыкнула я, окончательно теряя самообладание.

«Я ведь даже не знаю, как».

Поймала себя на мысли, что испытываю солидарность со сказочной злой королевой, неудивительно, что та захотела сжить девчонку со свету. Белоснежка воплотила в себе все худшие качества. Глупая, беспечная, еще и сопли тут распустила!

Сделав очень глубокий вдох и протяжно выдохнув, постаралась успокоиться.

– Ты, – я указала пальцем на гремлина, – прочь, чтобы я тебя в ближайшие дни не видела. А ты, – перевела взгляд на хнычущую Белоснежку, – иди в свою комнату и приведи себя в порядок. До утра чтобы никуда не выходила. Ужин тебе принесут.

Тихо всхлипывая, девушка побежала в замок.

Все еще испытывая глухое раздражение, я вернулась в спальню и попросила Берту не беспокоить меня до утра. Взяв оставленные на столе инструменты и рулон ткани, принялась за шитье. Продевая нитку через иголку, тихо ворчала:

– Что за безрассудство? Играть в прятки в лесу! Как можно быть такой идиоткой? Головой в детстве, что ли, ударилась?

– Ты не справедлива к Белоснежке, – неожиданно подал голос Роджер. – Королева не занималась её воспитанием, даже учителей для нее не стала нанимать. После смерти отца девочка осталась на попечении кухарки и придворного шута. Да и смерть батюшки для нее стала ударом. Неудивительно, что она немного не от мира сего. Наивная, глупая, но добрая душа.

Иголка дрогнула, уколов палец. Я удивленно подняла голову и посмотрела на зеркало.

– И что же, совсем никто с ней не занимался?

– Нет, никому до девочки не было дела.

– Но как же? Разве она не должна однажды стать королевой? Как можно пренебрегать образованием принцессы?

Роджер хмыкнул.

– Даже если ей и достанется трон, то уж точно не Гримвальда. Ее скорее ждет учесть королевы-консорта в каком–нибудь Нордхольме. Ее Величество собиралась найти Белоснежке жениха после совершеннолетия и отослать из замка.

– Печально, – пробормотала я.

Мне вдруг стало неловко за то, что накричала на девчонку.

– Но читать-то она хотя бы умеет? В замке большая библиотека, если бы хотела, Белоснежка могла многое изучить самостоятельно.

– Читать умеет, но не любит. Ей больше по нраву с гремлином по саду бегать, да с Мартой пироги печь.

«Что ж, видимо, нужно будет и этим вопросом заняться. Нельзя оставлять такую взрослую девицу с пустой головой. Это, в конце концов, может быть опасно. Для окружающих».

Вспомнив сцену в саду, решила еще кое-что спросить:

– Скажи, Роджер, королева ведь умеет колдовать?

– Госпожа обладает сильным даром, – с гордостью протянул он.

– А она, что, правда Богдена в жабу превратила?

– Было дело, – рассмеялся он. – Гремлин не смог развеселить Ее Величество, когда та была не в духе.

«Как мило».

– А… я? Я могу колдовать?

Недолго помолчав, Роджер задумчиво произнес:

– Нужно пробовать, иначе не узнаем. Тебе понадобится гримуар.

– И где мне его взять?

– Возле кровати расположены канделябры, видишь? Потяни правый на себя.

По зеркальной глади прошла уже привычная рябь, и на месте маски появилось изображение настенного кованого подсвечника. Найдя копию на противоположной стене, выполнила распоряжение Роджера. Канделябр с легкостью поддался, выступая вперед, словно рычаг. Послышался скрежет металла, и в каменной кладке образовался проход, за которым скрывался темный коридор.

Глава 6. Кто на свете всех милее?

В конце коридора обнаружилась просторная комната с двумя длинными столами вдоль стен. Один из них был заставлен различными инструментами, котелками и колбами с травами, на втором возвышалась небольшая стопка книг в кожаных переплетах с темным тиснением. Подхватив верхнюю из стопки, я с любопытством пролистнула несколько пожелтевших страниц, исписанных чернилами. Казалось, что я держу музейный экспонат или очень качественный реквизит для исторического фильма. Просмотрев внимательнее написанное, я пришла к неутешительному выводу, что без помощи здесь не обойтись.

Вернувшись в спальню, подошла к зеркалу и сняла его со стены. Оно оказалось тяжелее, чем я предполагала, и едва не рухнуло на ковер, когда меня качнуло в сторону.

– Что ты творишь? – послышалось злое шипение, сопровождаемое тихими ругательствами.

– Несу тебя в секретную лабораторию, – пропыхтела я, протискиваясь с громоздким зеркалом в узкий потайной коридор.

Поставила его на ближний край стола, прислонив к стене так, чтобы отображалась вся поверхность и взяла в руки одну из книг.

– Ну, и что мне с этим делать? Как колдовать?

Мое отражение сменила сердитая гримаса маски. Устало выдохнув, Роджер произнес:

– Давай начнем с простого. Например, рецепт на восьмой странице.

– Порошок истины, – прочитала вслух аккуратно выведенную чернилами надпись. – Три шепотки тертого имбиря, два штека лиловой гвоздики, три штека семян Розалии Водной. Тереть по часовой стрелке тридцать бликов, дать настояться порошку минимум два цайтаура.

Раздраженно фыркнув, посмотрела на зеркало.

– Роджер, я и половины из написанного не поняла.

Тонкие брови маски картинно сошлись домиком, а уголки рта изогнулся вниз. Роджер с горечью протянул:

– Мне тебя что, как дитя малое всему учить придется? Ладно, проще будет по ходу дела объяснить. Бери ступку и ингредиенты, они стоят на втором столе, баночки все подписаны.

Спустя несколько минут я разложила перед Роджером все необходимое и выжидательно на него уставилась.

– Нам еще понадобятся весы, вот эти, – он показал изображение металлической миски на деревянной подставке со стрелками и выжженными символами.

Порывшись среди инструментов, нашла нужный предмет и поставила его рядом с раскрытой книгой.

– Итак, сначала все смешай, – терпеливо начал Роджер. – Имбирь, гвоздику и семена Розалии.

Я высыпала в ступку три щепотки имбиря и подхватила баночку, подписанную «гвоздика лиловая».

– И что значит два штека?

– Штек – это вес одной булавки. На весах поверни первую стрелку на цифру два, вторую на символ в виде прямой черточки и точки. Потом медленно подсыпай в миску гвоздику.

Сделала как он сказал, комната тут же наполнилась терпким ароматом, от которого засвербело в носу. Когда в миске набралась небольшая горстка мелких палочек темно-фиолетового цвета и прозвучал тихий звон колокольчика, я уже дышала через раз.

– Все, этого хватит, – подал голос Роджер, – сыпь в ступку.

Проделала ту же операцию с семенами, и перед тем, как начать растирать всю смесь, уточнила:

– А тридцать бликов – это сколько?

– Тридцать раз моргни, вот столько, – хмыкнул Роджер.

Я закатила глаза и принялась толочь по часовой стрелке.

«Ну как же глупо у них тут все устроено, – думала я, моргая. – Надо будет им ввести нормальную систему измерений».

Странно, но мне показалось, что я это делаю уже не в первый раз, словно движения были мне привычны.

Предстояло ждать почти два часа, пока порошок настоится, и я решила скоротать время за беседой с угрюмым Роджером.

– В чем же здесь магия, если всего-то и нужно ингредиенты смешать?

– Только те, кто обладают ведьминским даром, всего лишь смешав несколько трав, могут сотворить магическое зелье. Так что осталось подождать, и узнаем, есть он в тебе или нет.

– А как же заклинания? Взмахи палочкой или, там, ритуалы с пентаграммами?

– Есть маги, которые могут применять дар напрямую, например, управлять стихиями. Есть чернокнижники, они используют заклинания. А вот Гримхильда – ведьма, ее магия раскрывается только в ведьмовских снадобьях.

– Погоди, значит, чтобы колдовать, королеве нужно готовить специальные зелья? Получается, когда она превратила Богдена в жабу, она заранее к этому подготовилась? – я озадаченно посмотрела на Роджера.

– А ты сообразительная, – мне послышалось в голосе Роджера некоторое уважение. – Да, Гримхильда поддерживает образ довольно жесткой королевы, которая на эмоциях может заколдовать любого. Но для этого она заранее продумывает и готовит зелья, так что такие превращения для нее не являются неожиданностью. Никто об этом не догадывается, все считают ее сильной чернокнижницей.

– Настойка, которую выпила королева перед моим появлением тоже была магической?

– Да, она три дня с ней провозилась. Узнала где-то секретный рецепт, где, не говорила, но мне он сразу показался странным. Уж очень нестабильные в нем ингредиенты. Но она и слушать ничего не желала.

– Хм-м…

Мысли, которые приходили в голову были не из веселых.

«Что, если та волшебная настойка оказалась для королевы смертельной? Но, с другой стороны, она ведь в ней не сомневалась…»

– Ну что, пришло время проверить, – известил Роджер, когда отмеренные два цайтаура истекли. – Нужно нанести порошок на то, что скрыто или изменено магией, он откроет истинный вид.

– Что, например?

Роджер как-то забавно крякнул и после недолгой паузы предложил:

– Да на лицо куда-нибудь нанеси, там почти всё воздействию магии подверглось.

Осторожно зачерпнув на палец немного порошка, аккуратно провела им по бровям. Смесь, по виду напоминавшая прозрачную пудру, впиталась в кожу, не оставляя следа. Затаив дыхание, я пристально всматривалась в отражение, но никаких изменений не замечала.

– Что ж, очень жаль, – поборов разочарование, натянуто улыбнулась, – видимо, мне не…

Я запнулась на полуслове, так как в этот момент брови начали медленно исчезать, словно их стирали невидимым ластиком. На том месте, где раньше были нарисованы тонкие линии, как в ускоренной съемке быстро прорастали волоски. Вскоре я уже рассматривала обычные темные брови, в меру густые, чуть изогнутые, но такие родные и любимые, что сдержать счастливую улыбку не удалось. После того как я нанесла еще немного порошка на лицо, наконец увидела в отражении привычную себя.

– Ну, кто на свете всех милее? – шутливо проворковала, разглядывая красотку в зеркале.

Роджер несколько секунд молчал, затем показал мне портрет Белоснежки и гаденьким голоском пропел:

–Ты прекрасна, спору нет, но всё же падчерица твоя будет милей, – этот нахал вольно процитировал сказку, которую от меня услышал.

– Тьфу на тебя, – усмехнулась, махнув на него рукой. Затем немного подумав, спросила. – А кто из нас двоих умнее? Я или Белоснежка?

– Ты, – удивленно протянул Роджер.

– Кто опрятней?

– Ты.

– Могущественней? – вскинула подбородок, приподнимая бровь.

– Да понял, понял, – буркнул Роджер.

– То-то же, – улыбнулась я. – Ладно, пойду спать, время уже позднее. Перетащу тебя завтра, ты пока тут постой. Подумай о своем поведении.

– Эй! Не оставляй меня здесь! Ира? Ира-а-а!

– Ты милее всех на свете, королева красоты, – напевая под нос мотив старой песенки, я покинула лабораторию.

Стоило выйти из потайного коридора, на глаза тотчас же попался сложенный лист, оставленный на комоде.

«Черт, записка. Совсем о ней забыла».

По спине вновь пробежал неприятный холодок, хотя Берта еще днем по моему приказу закрыла в спальне все окна. Накинув шаль, я с невозмутимым видом вернулась в секретную комнату.

– Что, неужели уже соскучилась? – послышался ехидный голос из зеркала.

– Хотела спросить, а что значит вальтер? – проигнорировав колкость, села за стол и сразу перешла к делу.

– Вальтер? – Роджер удивился и даже перестал ерничать. – Так тут все просто. Это чин, он присваивается тем, кому корона жалует земли в управление, так называемый раум. Получив земли, вальтер вправе делить их и отдавать в распоряжение своим подданным из дворянских родов.

– Смотри, – в зеркале проявилась схематичная карта местности, прорезанная пунктирными линиями, – королевство поделено на 10 раумов между герцогами и графами. Им напрямую подчиняются виконты и бароны, управляющие частью их владений, тем, в свою очередь, подвластны риттеры, которые несут в их землях воинскую службу, и которым повинуется всякий простолюдин, работающий на вверенных угодьях.

Разглядывая изображение, я несколько секунд переваривала услышанное, вспоминая школьный курс истории.

– А-а, так тут что, вассал моего вассала – не мой вассал и всё такое?

– Хм-м, звучит странно, но, по сути, так и есть.

– Что же получается, Роджер, королева – фигура чисто номинальная? – политическим устройством государства я ещё не успела поинтересоваться, поэтому только сейчас начала понимать всю картину. – Оно, конечно, жаль, у меня уже и некоторые идеи появились, которые хотела внедрить. Но, с другой стороны, это же замечательно! А то ведь боялась, что придется взаправду управлять целым королевством. Значит, могу пока просто расслабиться и наслаждаться жизнью в роскошном замке. Так ведь?

Я растянула губы в широкой, предвкушающей спокойный отдых улыбке, но голос в зеркале поспешил разбить мои грезы.

– Так, да не совсем, – Роджер громко хмыкнул. – Все же положение королевы связано с немалой ответственностью. Да, вальтеры в большей степени независимы, но некоторые решения принимаются только с одобрения верховного сюзерена, то есть тебя, Твое Величество, – он смешно выделил это обращение, явно не испытывая ко мне особого почтения. – К тому же, ещё остаются коммуны.

– Коммуны?

– Да, они живут вне раумов, в автономных городах, где в основном осела буржуазия и различные торговые гильдии. Они зависят от поддержки королевы, и в ближайшее время ждут от Ее Величества решения по монетной реформе и торговым пошлинам.

– Что? Какой еще реформе? Каким пошлинам? Когда?

К горлу подкатил противный ком, я провела рукой по вмиг вспотевшему лбу, тщетно пытаясь не паниковать. Слова Роджера грозным набатом отдались в голове:

– Через две недели. Состоится слушание, на котором соберутся все вальтеры и представители коммун. – Маска сурово свела брови. – И на нем ты обязана присутствовать, чтобы принять решение для всего королевства.

Глава 7. Мороз по коже

Последующие дни приходилось быть не только красивой. Днем я подробно изучала информацию о королевстве, запоминала имена и портреты вальтеров, которые будут участвовать в предстоящем слушанье, а вечером варила какое-нибудь новое зелье. Когда изготовила эликсир памяти по одному из рецептов королевы, процесс обучения пошел намного быстрее.

Прослушав очередную лекцию от Роджера, в этот раз об аграрной ситуации в раумах, я вышла в сад, чтобы немного проветрить голову. Полуденное солнце приятно согревало лицо, обдуваемое свежим весенним ветерком. Нос дразнили яркие цветочные ароматы. Бабочки с переливающимися полупрозрачными крылышками весело порхали над бутонами, что тянулись им навстречу. С легкой улыбкой наблюдая за чудесами природы, я неспешно прогуливалась вдоль садовой дорожки и размышляла о своей жизни в новом мире.

Играть королеву беспрерывно совсем не то же самое, что изображать ее пару часов на сцене. Хотя штат сказочного замка был небольшим, в сравнении с реальными средневековыми, о которых я читала, но многие вопросы требовали личного контроля. Строгой и суровой приходилось быть по-настоящему. Я впервые поняла, насколько это непросто, когда должна была наказать провинившегося конюха. Случайно наткнулась на него, валяющегося в конюшне в стельку пьяным, в то время как он должен был выгуливать замковых лошадей. Приказала слугам унести его в погреб, чтобы протрезвел и рассчитать, как придет в себя. Удивительно, но уходить конюх не пожелал, в ноги мне падал и со слезами молил его не прогонять. Потребовалось немало моральных сил, чтобы со спокойным лицом смотреть как унижается передо мной взрослый мужчина. В итоге, следуя местным нормам, мне пришлось приказать страже дать ему несколько ударов розгами. И это расценили почти как мягкость с моей стороны! Смотреть, как истязают пьянчугу, не было сил, поэтому я поспешила скрыться в замке, но еще несколько ночей мне слышались во сне его вопли.

Образ холодной мачехи в общении с Белоснежкой давался мне тоже с трудом, особенно после того, как узнала, что девчонку с ранних лет предоставили самой себе. Она странно реагировала на любые мои попытки ласково к ней обращаться, поэтому я решила пока сохранить статус-кво в наших отношениях.

Я поручила пригласить в замок учителей, чтобы те занялись ее образованием. К удивлению, Белоснежка приняла в штыки мою инициативу, она была совершенно неусидчивой и не желала уделить даже час, или как тут говорят, цайтаур своего времени на учебу. Несколько раз она пыталась сорвать занятие и сбежать в лес со своим любимым гремлином. Любой другой давно бы махнул рукой, но строгий взгляд королевы, и учителя покорно терпели все выходки великовозрастной проказницы и продолжали настойчиво втолковывали ей нормы этикета и элементарные знания о мире.

Окружающие не могли не заметить некоторые изменения в королеве, да я и не оставила им ни малейшего шанса, вернув натуральную красоту лица и сменив стиль одежды. После того как портной прислал наряды, которые, к моему восторгу, вышли даже лучше, чем я ожидала, весь замок несколько дней гудел, как встревоженный улей. Но мои преображения придворные воспринимали скорее как очередные причуды Гримхильды.

И все же, несмотря на различные трудности, мне здесь нравилось. Жизнь в статусе королевы ни на что не походила. К слугам я привыкла быстро, как и к вкусной еде, а с некоторыми неудобствами за прошедшие две недели привыкла справляться. К тому же, наличие магии в этом мире делало пребывание здесь ещё занимательнее. Когда сваренные мной зелья действовали, меня переполнял почти детский восторг. С присущим моему характеру энтузиазмом, я погрузилась в изучение магии и законов королевства, почти не вспоминая о своем мире.

И вот, прогуливаясь среди ароматно пахнущих роз, слушая веселое чириканье птиц, я задумалась о доме. Счел ли нужным Дед Мороз, Николаус Фрост, или кто бы он ни был, сообщить моим родителям о том, что случилось? Мы уже несколько лет не были особо близки, но, полагаю, через неделю-другую меня хватятся. А что с моей квартирой? Дождется ли меня арендатор или вышвырнет все вещи и сдаст ее другим жильцам? Когда полиция объявит меня в розыск? Может, уже? И если я все-таки вернусь к своей обычной жизни, как смогу объяснить столь длительное отсутствие? И смогу ли я, после всего, вернуться к обычной жизни? Познав жизнь настоящей королевы, смогу ли я снова стать никем?

На очередном вздохе изо рта вырвалось облачко пара. Я потеплее укуталась в шаль, которую Берта накинула на меня перед выходом, однако приятная теплота весеннего воздуха исчезла, превратившись почти в леденящую стужу. Пришлось прервать прогулку и поспешить в замок.

В холле первого этажа меня встретил лакей. Он как всегда учтиво склонил голову и громко произнес:

– Прибыл граф Роннский. Его Сиятельство очень просят вашей встречи.

– Проводите в мой кабинет, – распорядилась я, и, скинув подбежавшей служанке шаль, направилась к лестнице.

Едва я поднялась в кабинет, как через мгновение в него вошел высокий темноволосый мужчина в сопровождении лакея. Благодаря подготовке Роджера, я узнала в госте вальтера Роннского раума, графа фон Берга. Он был довольно привлекательным мужчиной средних лет, длинные темные волосы мягко обрамляли лицо с тонкими чертами и сразу указывали на его благородное происхождение. А жесткий взгляд и строгая осанка выдавали в нем человека, наделенного властью.

Граф Фредерик фон Берг замер в двух шагах от меня, лицо его выражало удивление. Цепким взглядом он быстро пробежался по темно-синим брюкам и такого же цвета жакету с длинными, доходящими до колен фалдами. Сшитый точно по моим меркам костюм сидел идеально, подчеркивая изгибы тела, к тому же искусно вышитые черными нитями узоры и кружева смотрелись роскошно.

Улыбнувшись уголками губ, я протянула графу руку, как и учил меня Роджер. Мужчина незамедлительно склонился и приник губами, оставляя на ней легкий поцелуй.

– Простите мою задержку, Ваше Величество, – бархатным голосом произнес он. – Дела в Бернфилде затянулись на несколько дней.

Граф посмотрел на стоящего у дверей лакея и вопросительно перевел взгляд на меня. Поняв намек, я неохотно приказала:

– Можете идти, Карл.

Лакей поклонился и оставил нас наедине. Как только дверь за ним закрылась, граф переменился в лице. Усмехнувшись, он сократил разделявшие нас два шага и с особой интонацией протянул:

– Тебя не узнать, Хильда. Что это?

Он провел пальцем по моей скуле, затем по левой брови и наконец схватил меня за подбородок. Сбитая с толку такой переменой в мужчине, я несколько секунд лишь удивленно моргала. Когда удалось взять себя в руки, ровно произнесла:

– Настойка для красоты. Экспериментальная.

Так как я еще не понимала, как нужно вести себя с графом, выбрала нейтральный тон. Фредерик фон Берг хмыкнул, приближая свое лицо к моему.

– Тебе идет.

Его губы легко прикоснулись к моим. Мужчина тут же отстранился, продолжая меня удерживать. Заглянув в мои глаза, он нахмурился.

– Мне не нравится, когда меня выставляют вон, Хильда. Что это было?

– Мне… нездоровилось, – голос вдруг охрип, мне совершенно не нравилось то, как развивались события.

– Когда я приезжаю, будь добра находить время и силы меня встретить. Иначе я могу решить, что ты не рада меня видеть.

Я промолчала. А что тут скажешь? Граф наконец отпустил мой подбородок, я уже было перевела дыхание, но тут он схватил меня за талию и с силой вжал в стоящий за нами письменный стол.

– На предстоящем слушании мой брат предложит документ нового закона. Ты его подпишешь, – тихо, но непреклонно произнес он, прижимаясь ко мне всем телом.

– К-какого закона?

Он выгнул одну бровь и выглядело это довольно угрожающе.

– Того, который ты подпишешь.

Вероятно что-то отразилось на моем лице, никогда не терпела подобного отношения, особенно когда мной пытались командовать. Но я не учла, что сейчас находилась в невыгодном положении. Граф вжал меня сильнее, стол впился в поясницу, причиняя боль. Схватив в кулак мои длинные волосы, которые я по неосторожности оставила в этот день наполовину распущенными, он процедил:

– Я не для того помог тебе старого короля охмурить, чтобы ты усложняла жизнь мне и братьям. В твоих же интересах не создавать нам проблем, милая. Ты ведь не хочешь, чтобы о твоем злодеянии узнали?

«Что это, шантаж? Неужели я и правда думала, что смогу справиться, обладая лишь поверхностными знаниями. Неужели думала, что будет всё так просто? Да чего же наивно!»

– Вы мне угрожаете, граф? – в глазах предательски защипало, но я упрямо вскинула подбородок.

– Всего лишь напоминаю тебе, где твое место, Хильда.

«Да как он смеет?!» – внутри вспыхнул гнев, и мне стоило неимоверных усилий не показать этого на лице.

Граф наклонился к самому уху и прошептал:

– Смотри, как бы тебя не постигла печальная участь супруга.

Гнев тут же сдулся, уступая место неподдельному страху. Я ведь правильно его поняла?

Мужчина отпустил меня, развернулся и направился к выходу. У самой двери он остановился и бросил через плечо:

– Увидимся через три дня. Не подведи меня, Хильда.

Дверь за графом Роннским захлопнулась с громким стуком.

– Однако…

От неожиданности я вздрогнула, чуть не смахнув чернильницу. Забыла, что в кабинете висит Роджер, его еще неделю назад сюда перенесли. Значит, он всё видел.

– Ты знал? – требовательно посмотрела на маску.

– Я никогда не присутствовал при их личных встречах.

По рассказам Роджера я знала, что, помимо Фредерика, среди вальтеров были и два его брата, граф Бернский и граф Нарский.

– Фон Берги – самый влиятельный род в Гримвальде, – напомнил магический советник. – Их семья уже несколько поколений владеет раумами и имеет очень большой капитал.

– А как умер король?

– Лошадь понесла, его нашли с разбитой о камни головой. Нечастный случай на охоте.

После слов графа невольно засомневаешься, такая ли уж это была случайность.

– Кто тогда в ней участвовал?

– О, это была грандиозная охота! Присутствовали все вальтеры королевства, Его Величество с молодой супругой, приглашенные правители всех соседних королевств и даже некоторые представители дворянства.

– А давно это произошло?

– Уж десять лет миновало.

– Десять… ты вроде говорил, что как раз столько служишь у королевы?

– Да, за месяц до смерти Его Величества поступил на службу.

Я окинула Роджера подозрительным взглядом.

– И почему же ты мне сразу обо всем не рассказал?

– Так ты об этом и не спрашивала, – резонно заметил он.

Меня терзали сомнения. Могу ли я доверять этому зеркалу?

– А что, если и королеву пытались убить? – озвучила вопрос, который уже и раньше приходил в голову.

– С чего такие мысли? Ничего на это не указывает. Ну, кроме тебя, конечно. Но ведь это дело рук Никалауса.

– Да, но, если я здесь, то где Гримхильда?

Роджер на некоторое время замолчал.

– Возможно, в твоем мире? – наконец предположил он.

– Он поменял нас местами? Зачем?

Мне стало неуютно от мысли, что злая королева сейчас разгуливает в моем теле и делает не пойми что.

– Ну, допустим, он решил наказать меня, но какой смысл отправлять Гримхильду в другой мир?

– Может он хотел так пошутить? У этого мага своеобразная репутация, Ира.

«Что, если кто-то узнал о том, что Гримхильда ведьма? Проведал о ее страсти к красоте и попытался убить с помощью настойки, которую она сама же сварила».

– Понимать бы мотив. Как говорится cui prodest? – пробормотала я.

– Что говорится? – не понял Роджер.

– Кому это выгодно? – пояснила я. – Кто мог желать смерти королевы?

Зеркало задрожало, и вновь я услышала этот странный колокольный звон.

– Да полкоролевства желало ей смерти, Ира, – рассмеялся Роджер. – А вторая половина сама за неё была готова убить.

– Как так?

– Королева поддерживала законы для городов, в то время как вальтеры не особо этому радовались и отстаивали более консервативные взгляды. Все крупные центры коммун сейчас на стороне Её Величества, а вот крепостные стоят за своих сеньоров. Противостояние работающих на землях раума и городских жителей длится уже многие десятилетия. Но какой смысл им убивать королеву? Не она, так другая. Развитие коммун процесс неизбежный и не сильно зависит от личности того, кто сидит на троне. Король или королева могут лишь плыть с ним по течению.

Покачав головой, я устало оперлась о письменный стол. Похоже, перечитала остросюжетных романов, вот мне и мерещатся заговоры.

– А кто наследует престол в случае преждевременной кончины королевы? Белоснежка? И вообще, почему после смерти короля на престол взошла Гримхильда?

– После смерти Его Величества её избрали вальтеры, так как Гримхильда уже была приближена к трону. А после её смерти выберут нового короля или королеву из представителей знатных родов.

Успокоившееся было сердце вновь забилось с бешенной силой, мое положение казалось все менее радужным. Гримхильду, может, и не пытались убить, но, если не буду выполнять поручения графа, ему, похоже, ничего не помешает от меня избавиться. А потом посадить на трон того, кто не будет создавать проблем.

Мне резко сделалось нехорошо, голова закружилась. Словно за плотной стеной слышала отдаленный и озабоченный голос Роджера. Не разбирая слов, кое-как добрела до двери. Ноги словно окоченели, вывалившись в коридор, я упала в объятия перепуганного лакея.

– Карл, позови…

Сказать «врача» уже не успела, мир утонул во тьме.

***

Голова гудела, конечности онемели, я не чувствовала ни рук, ни ног. Разлепить веки оказалось довольно трудно. Я лежала в кресле, что было довольно неудобно. Надо мной склонялся худощавый мужчина в черном костюме. Заметив, что я пришла в себя, он нервно сглотнул, и, сжимая в руках пузырек из темного стекла, пробормотал:

– Как хорошо, что вы очнулись, Ваше Величество. Признаться, я теряюсь в догадках, как это произошло, но… у вас сильнейшее обморожение. Вот, выпейте.

Он протянул мне пузырек, от которого подозрительно пахло самогоном. Я покосилась на лекаря, и он поспешил меня заверить:

– Это согревающая настойка, вам должно стать лучше.

Горло нещадно обожгло, словно я хлебнула чистого спирта, но мне действительно стало теплее. Перед глазами заплясали мушки, но к телу начала возвращаться чувствительность, немного покалывало в пальцах.

– Вам стоит отдохнуть, и лучше пару дней не вставать с постели. Происхождение недуга странное… возможно….

Лекарь замялся.

– Говорите, как есть, – потребовала я слабым голосом.

– Возможно, происхождение болезни магическое.

Он отвел глаза, словно боясь увидеть мою реакцию на подобное заявление. Изобразил свободной рукой странный жест и осенил им себя, прочертив линии от лба до живота.

– Ясно. Благодарю, вы свободны, – я устало выдохнула, откинув голову на спинку кресла.

Подхватив стоящий рядом кожаный чемоданчик, лекарь поспешно раскланялся и удалился.

После нескольких секунд в пугающей тишине, Роджер угрюмо произнес:

– Ира, похоже, это было напоминание от Фроста. Отдых закончился. Если хочешь выжить, пора действовать.

Глава 8. Всё могут королевы

– Действовать? – я невесело усмехнулась. – Знаешь, меня не особенно обнадеживает то, что в сказке Белоснежка выжила. Кто знает, может этот сумасшедший маг отправил меня сюда довести дело до конца? Нет, уж лучше я окоченею, чем стану убийцей!

Потянулась к пузырьку с настойкой, который доктор оставил на столе. После очередного обжигающего горло глотка стало немного лучше.

– Возможно, убивать и необязательно, – подал голос Роджер. – Напомни, чем там сказка кончилась?

– Белоснежка вышла замуж, – вяло отозвалась я.

– Вот именно! Может, если пропустить покушения на девчонку и сразу направить ее под венец…

– То у нее наступит тот же счастливый конец, но при этом никто не пострадает, – оживилась я, поднимаясь с кресла. – Ты гений, Роджер!

Зеркало тихо загудело. Кажется, ему были приятны мои слова. Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, являя обеспокоенную Берту.

– Ваше Величество, лекарь наказал обеспечить вам постельный режим, – она нахмурилась, видя, как я возбужденно расхаживаю из стороны в сторону. – Ваша комната уже готова.

Нетерпеливо отмахнувшись от ненужной заботы, я попросила служанку позвать ко мне Белоснежку. Поджав губы, Берта осуждающе покачала головой и тихой мышкой выскочила в коридор.

Спустя десять минут в кабинет вбежала запыхавшаяся девица. Сегодня на ней было белое платье в синий горошек. Шумно втянув воздух, она вытаращила на меня огромные глаза и на одном дыхании протараторила:

– Матушка, простите, что заставила ждать, мэтр не хотел меня отпускать с урока. Он очень строг, заставляет почти целый цайтаур беспрерывно сидеть с книгой. А она такая нудная! Но, когда мэтр узнал, что это вы желали меня видеть, конечно же, разрешил идти.

Подняв руку, я прервала этот поток сознания и указала на свободное кресло.

– Сядь. Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

В голове уже созрел план, и я собиралась незамедлительно приступить к его реализации. Но для очистки совести решила поинтересоваться, что об этом думает сама Белоснежка.

Взяв тоненькую руку в свою, я посмотрела в огромные наивные глаза и мягко произнесла:

– Дорогая, тебе скоро исполняется восемнадцать. Ты уже взрослая, красивая… энергичная, – на секунду замявшись, быстро нашла подходящую характеристику. – Как ты смотришь на то, чтобы связать свою жизнь с другим… таким же взрослым и красивым?

– Вы имеете в виду замужество? – приоткрыв рот, Белоснежка несколько раз хлопнула ресницами.

– Именно это я имею в виду, – терпеливо ответила, продолжая мягко улыбаться.

На мгновение в кабинете повисло молчание, девушка смотрела на меня, округлив глаза, отчего они казались еще больше. Неожиданно вскочив на ноги, она громко взвизгнула и захлопала в ладоши. Поначалу растерявшись, я лишь удивленно наблюдала как Белоснежка мечтательно кружится по кабинету, пританцовывая в такт лишь ей одной слышимой мелодии.

– Как давно я об этом мечтала! – пропела она радостным голоском, подол её платья волнами раскачивался в разные стороны, несколько раз находясь в опасной близости от хрупких ваз и статуэток. Сложив руки на груди, Белоснежка счастливо выдохнула: – Благородный, смелый, красивый принц и я в белом платье…

Усмехнувшись, я записала на листок требования для потенциальных кандидатов и уточнила:

– Какие еще будут пожелания к жениху?

Девушка остановилась посреди комнаты и с непониманием посмотрела в мою сторону.

– Черты характера, отсутствие определенных привычек? – подсказала я.

Растянув губы в широченной улыбке, она проворковала:

– Главное, чтобы он любил меня так же сильно, как я его!

Закатив глаза, отложила лист в сторону и серьезно посмотрела на Белоснежку.

– Милая, к этому стоит отнестись серьезней, тебе ведь потом его всю жизнь терпеть.

Хлопая ресницами, юная красавица глядела на меня в полной растерянности.

«Ладно, смелый, благородный, остальным займусь сама», – насмешливо глядя на падчерицу, покачала головой.

– Ты можешь идти, Белоснежка. Возвращайся к занятиям.

Напевая под нос очередную песенку и явно пребывая в приподнятом настроении, девушка выпорхнула из кабинета.

– Что ж, её согласие всё значительно упрощает, – заметила я, когда мы с Роджером снова остались одни. – У тебя ведь есть сведения о неженатых принцах подходящего возраста?

– Ира, ведь я уже говорил, в моих архивах есть сведения о всех королевствах. – Немного помолчав, он добавил: – Сейчас подходящих по этим параметрам принцев не меньше сорока штук.

Допив остатки согревающей настойки, я с довольной улыбкой придвинула кресло к зеркалу, и, устроившись поудобней, приказала Роджеру показать мне первого кандидата. В голове поселилась легкость и воздушность. Казалось, я могу всё, и ничто не помешает мне осуществить задуманное. Королева я или где?

***

– Нет, у этого уши слишком топорщатся, – махнула рукой, и в зеркале появилось другое изображение. – А вот этот вроде ничего.

– Так, посмотрим, – пробормотал Роджер, и рядом с портретом принца начал проступать мелкий текст, – хроническое заболевание почек, слабый слух…

– Можешь не продолжать, – я скривилась, пробежавшись взглядом по списку заболеваний Его Высочества. – Давай следующего.

На то, чтобы отобрать несколько подходящих претендентов на руку и сердце моей юной падчерицы, ушло почти полдня. Прошедших предварительный отбор принцев мы собирались пригласить на празднества в честь именин Белоснежки.

Как только я подписала последнее приглашение и, сложив его в конверт, закрепила восковой печатью с королевским гербом, ощутила внутри значительную перемену. Холод исчез. Я больше не чувствовала его, даже отдаленно. Поделилась наблюдением с Роджером, и он тут же предположил:

– Это знак, что мы всё делаем правильно, – в голосе зеркала мне послышалось искреннее облегчение.

Позвав к себе Карла, передала ему конверты с пригласительными и велела в срочном порядке разослать адресатам. Коротко кивнув, он тут же отправился исполнять приказ.

– Ну надо же. Семь принцев для Белоснежки, – весело протянул Роджер, когда дверь за лакеем захлопнулась.

Откинувшись на спинку кресла, я добавила с улыбкой:

– И хотя бы один из них точно окажется прекрасным.

Глава 9. Всё шло по плану

По вымощенной камнем дороге к замку приближались кареты одна роскошнее другой. Наблюдая из окна кабинета за прибытием вальтеров, я мысленно уговаривала себя не волноваться.

«Все пройдет отлично, я справлюсь».

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет просочилась Берта, всем видом намекая, что пора. Тяжело вздохнув и собрав нервы в кулак, я вышла за служанкой, направляясь в гардеробную. Она помогла надеть платье, которое я заранее выбрала для этого дня, заседать на столь важном собрании в брюках мне не позволил инстинкт самосохранения. После того, как все шнурки были затянуты, а крючки застегнуты, Берта посадила меня перед зеркалом и принялась за волосы. Туго стянув локоны, она убрала их в низкую прическу, после чего плотно подвязала подбородок платком молочного цвета, а голову покрыла большим отрезом темной ткани.

Берта взяла корону, которую лакей часом ранее принес из сокровищницы, и водрузила на мою покрытую платком макушку. Разглядывая свое отражение, старалась не засмеяться в голос – выглядела я как величественная монашка. Даже нервное напряжение немного отступило от столь комичного вида.

Золотой венок с острыми зубцами и огромным рубином в самом центре непривычной тяжестью сдавливал голову и норовил соскользнуть при малейшем неловком движении. Расправив плечи и приняв королевский вид, в сопровождении Карла и ещёдвух лакеев я спустилась в зал, где вскоре должно было начаться официальное слушанье.

Стук каблуков по каменным плитам нервной дробью отдавался в ушах и глухим эхом устремлялся к высоким расписным потолкам. Я напряженно оглядывала резные мраморные колоны, украшавшие большую залу. Даже успела отметить, как причудливо проникает свет через витражи высоких окон и отражается в доспехах выстроившихся вдоль стен стражников.

В центре зала располагался длинный массивный стол, за которым восседала дюжина мужчин. Заслышав шаги, все они поднялись на ноги и молча ожидали приближения королевы. Подойдя к собравшимся, я острожным наклоном головы их поприветствовала и протянула руку ближайшему из вальтеров. Разных возрастов и комплекций, но все как один лощеные, окутанные ореолом величия. Каждый предстал перед королевой в дорогом расшитом камзоле, с перстнями сразу на нескольких пальцах и массивным золотым медальоном на шее, явно указывающим на огромное состояние и власть вальтера. Когда все они поочередно оставили на моей руке невесомый поцелуй и произнесли обязательные слова почтения, я медленно опустилась на стул с высокой резной спинкой и выжидательно посмотрела на мужчин, давая понять, что готова их выслушать.

В замок прибыли все вальтеры Гримвальда, в том числе граф Роннский, он сел по правую руку от меня, и два его брата, которые разместились по левую сторону. Два места в противоположном конце стола оставались свободными, они предназначались представителям коммун, которых должны были пригласить после того, как будут решены первостепенные вопросы вальтеров. Ожидая, когда кто-нибудь из них возьмёт слово, я сидела вытянувшись, словно проглотив палку, и думала о том, как бы корона не свалилась в самый ответственный момент.

Граф Бернский, старший брат семьи фон Бергов, одарил меня насмешливым взглядом, и проведя рукой по темной бородке, в которой уже проступила седина, сиплым, словно прокуренным голосом произнес:

– Ваше Величество, прошу вас подписать данный законодательный проект, – он взял со стола пергаментный лист и протянул его мне. Тут же ко мне приблизились лакеи и поставили рядом перо, чернильницу и печать с королевским гербом. – Как и положено, на его выдвижение дали согласие четыре вальтера.

Со стороны тех, кто сидел дальше от меня послышались недовольные шепотки. Не наклоняя головы, я опустила глаза и пробежалась по документу взглядом. Слишком большое количество мелкого текста не позволило сходу разобраться, что в нем написано, поэтому подняв взгляд на Аластэра фон Берга, спокойным тоном поинтересовалась:

– О чем же этот закон?

Граф Бернский удивленно моргнул и искоса посмотрел на брата, от которого я почти физически ощутила исходившее напряжение.

Остальные мужчины выглядели не менее растерянными. Вальтер Кернского раума, молодой граф с короткой рыжей бородкой и непослушными кудряшками, бросил на меня странный взгляд, и довольно громко произнес:

– Нам всем интересно, граф. Поделитесь, какой в этот раз закон вы предлагаете?

Старший фон Берг холодно улыбнулся, и обращаясь непосредственно ко мне, пояснил:

– Как вам известно, Ваше Величество, любой подданный королевства, наделенный магической силой,будь то маг, чернокнижник или ведьма, чтобы осуществлять магические услуги, обязан получить соответствующее разрешение.

Я медленно кивнула, так как знала это еще со слов Роджера.

– Однако, в наших землях проживает очень много незарегистрированных одаренных, – продолжил граф, – которые по какой-то причине или скрывают свои способности, или же попросту о них не подозревают. Данный законопроект подразумевает принудительную проверку подданных Гримвальда на территории всех раумов и городов, а также ведение официальных списков всех, обладающих магическим даром.

Снова взглянув на документ, уточнила:

– С какой целью вы предлагаете вести подобные списки?

«От меня ведь не ждут, что я помогу создать местный аналог инквизиции?»

– Во всем нужен порядок, – сухо заметил фон Берг.

«Мх-м. Хорошая попытка».

– Ещё для чего? – я не унималась, сама не знаю почему, но мне казалось важным всё прояснить, прежде чем подписать документ.

– Маги становятся великолепными воинами, если начинать обучение с ранних лет…

– Ясное дело, собираетесь выкупать их, чтобы одарённые служили на землях фон Бергов, – вдруг перебил его рыжеволосый граф Кернский. – Разве вашей семье и без того недостаточно влияния?

– Если начнется война, – подал голос третий брат, он был самым юным, но держался уверенно, а голос его был не по годам жестким, – риттеры всех раумов встанут на защиту королевства, неважно, какому сеньору они служат.

«Ага, но в случае междоусобных разборок у фон Бергов будет значительное преимущество» – кисло подумала я, оглядывая напряженных вальтеров.

Не только рыжий граф, но уже по меньшей мере половина собравшихся смотрели на меня с какой-то надеждой. Однако в этот день их чаяньям не суждено было сбыться. Взгляд графа Роннского, который я при всем желании не могла игнорировать, так и вопил: заткнись и подписывай, дура, если не хочешь завтра «случайно» упасть с лестницы или подавиться тостом.

Обмакнув перо в чернила, поднесла его к пергаменту и оставила внизу документа размашистую подпись, которую за прошедшие дни научилась неплохо копировать.

– Граф Нарский привел хороший довод.

Не столько для остальных вальтеров, сколько для себя самой нашла я оправдание и с силой вдавила в лист королевскую печать. Закон фон Бергов был принят.

Вскоре по приглашению лакея в зал вошли двое мужчин, оба уже в летах, поклонились почти в пол и заняли свободные места. Меня заранее известили, что на слушанье прибудут главный представитель всех королевских коммун и глава торговых гильдий. Их одежда разительно отличалась от роскошных нарядов вальтеров, в ней скорее отражалась простота и практичность. Мужчинам пришлось повышать голос, чтобы быть услышанными, так как расстояние до противоположной стороны стола оказалось весьма приличным.

– Ваше Величество, – прочистив горло, начал тот, что представлял гильдии, – так как в большинстве раумов нам отказывают в торговле, мы многие товары закупаем в других королевствах. И нам приходится половину от стоимости ввозимого отдавать в счет оплаты пограничным служащим. Это очень затрудняет торговлю, особенно зерном и маслом. Ваше Величество, просим вас рассмотреть возможность уменьшить размер этих платежей.

Он сидел напряженный, сжимая в руках кожаный кошелек и покусывая губы.

– К-хм, Ваше Величество, позвольте? – вдруг подал голос казначей, который все это время находился за небольшим столиком у стены.

Я кивнула ему, чтобы продолжал.

– Торговые пошлины составляют почти половину от всех налогов и составляют существенный доход казны. Их уменьшение может принести короне значительные убытки.

«Да, но половина стоимости – это же настоящий грабеж!» – мысленно возмутилась я, раздумывая о ситуации.

Несмотря на то, что обучение на экономическом факультете я бросила после второго курса, некоторые понятия в памяти успели отложиться. Например, хорошо запомнились принципы свободной торговли и какой положительный эффект она дает.

– Напомните, какую долю берут на границах других королевств, когда вы ввозите в них свои товары? – обратилась к представителю торговых гильдий.

– Дюжинную долю от сельскохозяйственных продуктов и сырья и одну двадцатую долю от ручных изделий.

– Полагаю, что для укрепления хороших отношений с соседями стоит отменить торговые пошлины на любые изделия, и оставить, скажем… десятую долю от стоимости сырьевых и сельскохозяйственных продуктов? Что скажете?

– О-отменить? Н-на любые изделия? – заикаясь, уточнил старик.

Чуть было энергично не закивала, но вовремя вспомнила о короне и коротко подтвердила словами свое решение.

– Я против подобного решения, на землях Роннского раума будет взиматься прежний налог, – сухо произнес Фредерик фон Берг, прожигая меня недовольным взглядом.

– Как и на землях Бернского раума, – отозвался его брат.

– И на моих.

Все вальтеры так или иначе изъявили нежелание принимать подобные меры на своих территориях.

– Что ж, в таком случае закон будет действовать только для городов. Торговец будет обязан предъявлять пограничным служащим документ о том, что он принадлежит коммуне, чтобы получить освобождение от уплаты пошлины.

Я повернулась к казначею.

– Подготовьте соответствующий документ.

Представитель вышеупомянутых коммун и глава гильдий сидели ошеломленные, с вытаращенными глазами глядя на то, как я утверждаю очередной документ. После того, как поставила новую печать, совесть немного успокоилась. Можно сказать, совершила благое дело – хорошая торговля повышает качество жизни людей.

Последним на повестке стоял вопрос о реформе местных денег.

«Уменьшить вес и содержание серебра в сильберах, а также для облегчения мелкой торговли в городах и раумах выпускать новые монеты меньшего номинала, – пробежалась глазами по тексту предлагаемого документа. – Так… капферы номиналом в половину, четверть и дюжинную долю сильбера. Чеканить из сплава меди и олова…»

К концу слушанья голова начала гудеть, а корона словно с каждой минутой становилась все тяжелее, однако я упорно вчитывалась в текст, пытаясь во всем разобраться.

«Королевским указом устанавливается, что новые медные деньги являются законным средством платежа наравне с гельденами и сильберами».

– Городские уже заблаговременно оповещены о планируемом нововведении, так что бунта, подобно тому, что был после прошлой денежной реформы, ожидать не стоит, – подал голос представитель коммун.

«Ну спасибо, обнадежил» – невесело подумала я, глянув на него исподлобья.

Ничего подозрительного или предосудительного в подобных действиях я не увидела, поэтому была готова подписать все нужные бумаги и скорее покинуть зал, в котором мне уже становилось душно. Виной тому, возможно, было близкое присутствие трех явно недружественно настроенных ко мне господ.

– Ни у кого нет возражений? – уточнила я, осматривая собравшихся, все мужчины покачали головой, демонстрируя удивительное единодушие. – В таком случае…

Закончив со всеми формальностями и завершив слушанье, я с облегчением поднялась из-за стола. От неудобного сиденья и позы затекли почти все части тела, и зал я покидала на ватных ногах. Уже у самого выхода, я услышала отдаленные голоса:

– Вы это видели?

– Королева впервые поставила под вопрос решения фон Бергов. Возможно, господа, у нас еще есть шанс…

«Чудесно. Ну вот зачем я это сделала? Надо было молча подписать, что дают, как и говорил граф. А теперь, выходит, пошатнула авторитет этой могущественной семейки на глазах у целого собрания? Молодец, Ира!»

Направляясь к лестнице, я сдерживала себя от желания обернуться и терпела чей-то очень тяжелый взгляд, прожигавший мне спину. Вернувшись в свои покои, решила незамедлительно заняться устройством судьбы Белоснежки. До назначенного праздника оставалось три недели.

«Надо скорее делать ноги из этого мирка».

***

Оставшееся до прибытия гостей время пролетело слишком быстро, но легким оно для меня не было.

Белоснежка, узнав, что на ее именины прибудут молодые принцы, да еще и со свитой из таких же молодых друзей, впала в полнейшее детство. Усадить ее за уроки не представлялось возможным, мыслями она витала в таких высоких облаках, что все учителя оказались бессильны вернуть ее к более земным предметам. Я несколько раз попыталась привести девицу в чувство, но проще было гремлина снова превратить в жабу, чем Белоснежку в прилежную ученицу.

Каждый мой день начинался и заканчивался тем, чтобы свериться со списком оставшихся дел и либо облегченно вычеркнуть из него очередной пункт, либо добавить новый. Все требовало моего внимания – комнаты для гостей, цветы для праздничных композиций, меню для торжественных ужинов и музыканты для главного бала.

Неделя празднеств начиналась с дня приезда гостей. С самого утра прибывали кареты высокопоставленных особ, сопровождающие их отряды стражников, молодые дворяне верхом. Дворецкий и управляющий ловко справлялись с размещением гостей в замке, оповещая делегации о том, что их ждут на приветственном обеде.

Как раз к его началу я спустилась в просторную галерею, где выставили сразу несколько столов. Поприветствовав собравшихся, пригласила всех садиться и дала знак слугам. Мой стол был поставлен так, чтобы я могла видеть каждого принца и Белоснежку.

Принцы и их приближенные громко и весело переговаривались, шутили, смеялись, бодро напиваясь вином и медовухой из королевских запасов. Между венценосными особами почти не чувствовалось какого-либо напряжения, словно все они были старыми друзьями. Белоснежка, окруженная вниманием, сияла от счастья. К моему удивлению и радости, когда прибыли принцы, она показала невиданную за прошедший месяц элегантность и в течение всего утра вела себя как принцесса. Даже ни одной вазы не разбила. Правда, ближе к обеду настоящий характер пробился, радуя присутствующих звонким заливистым смехом.

В замок прибыли и несколько принцесс из других королевств, которых я пригласила скорее для отвода глаз. Они сидели за столом с высокомерным видом, с укором глядя на мою падчерицу. Но та, совершенно не придавая этому значения, к концу обеда лихо отплясывала с Богденом под веселые и одобрительные крики гостей.

Я внимательно наблюдала за принцами, отмечая слабые и сильные стороны каждого. Почти сразу пришлось отсеять троих, они совершенно не подходили Белоснежке. Манеры поведения и разговоры выдавали в них весьма образованных и немного замкнутых молодых людей. Вскоре и четвертый перестал быть потенциальным женихом, так как выяснилось, что король Нордхольма уже успел договориться о выгодном союзе с принцессой Южного королевства.

Вечером гости собрались в большой гостиной на чай с пирожными, разместившись небольшими компаниями на мягких диванчиках.

– Однажды на охоте вблизи замка короля Вэстфилда, выслеживая золотую лань, мы с друзьями разбили небольшой лагерь, – молодой принц Кристиан рассказывал обступившим его со всех сторон принцессам очередную историю. – А ночью на лагерь напал волк!

Одна из девушек громко пискнула и прижала к губам ладошку. Очаровательно ей улыбнувшись, принц продолжил:

– Он был словно одержим, бросился на нас с яростным рычанием, серьезно ранил моих товарищей, мне самому прокусил руку.

Принц продемонстрировал следы от укуса на своем запястье замершим в ожидании девушкам. К ним присоединилась и Белоснежка, зачарованно глядя на красивого светловолосого юношу.

– Нам с трудом удалось его отогнать, но оставлять такое дикое животное в лесах короля было опасно. Друзья мои слишком пострадали и не могли продолжить охоту, поэтому я отправился выслеживать волка в одиночку.

– И вы его убили? – с затаенным дыханием спросила Белоснежка.

Подмигнув ей, принц еще шире улыбнулся и произнес:

– Два дня я шел по его кровавому следу, а когда мы снова встретились, и я уже собирался нанести смертельный удар, обнаружил, что волк был безумен, потому что испытывал боль. У самого основания шеи хищника застрял острый шип от ядовитого растения. Я усыпил бедолагу магическим раствором, который всегда ношу с собой на охоту, и привез волка домой. Отец очень любит животных, он поставил его на ноги, и с тех пор Чарли живет у нас. Придворные в нем души не чают.

На глаза Белоснежки навернулись слезы.

– Как смело и… благородно, – заметила я.

Принц вздрогнул. Обернувшись, он немного выпятил грудь и с гордостью в голосе произнес:

– Ваше Величество, польщен, что вы нашли мою скромную персону достойной столь лестных характеристик.

Хмыкнув, я пожелала компании девушек и окруженному ими принцу приятного вечера, после чего покинула гостиную. То, как Белоснежка смотрела на Кристиана почти решило его дальнейшую судьбу.

***

В течение следующих двух дней я окончательно убедилась, что принц Кристиан станет отличной партией Белоснежке. Он был приятен в общении, в меру энергичен, смел и не столь притязателен к учености и этику, как другие принцы. Да и Белоснежка, очевидно, была от Кристиана без ума, почти глаз с него не сводила и заслушивалась каждым словом. Оставалось поговорить об этом с самим принцем и настроить его на нужное решение.

Утром четвертого дня я пригласила молодого человека в кабинет. Пройдя внутрь, принц быстро огляделся и запер за собой дверь. Он выглядел взволнованным. Стремительно преодолев расстояние, Его Высочество встал очень близко и взял мою руку в свою.

– Эм, Кристиан, – немного сбитая с толку таким напором, неуверенно начала я, – хотела с тобой…

– И я… я тоже хотел с вами поговорить, Ваше Величество! – запальчиво произнес молодой принц.

Он неожиданно склонился и прямо-таки облобызал мою руку.

– Вы покорили меня! – страстно прошептал Кристиан, распрямляясь. – Как только вас увидел, понял, что пропал… никогда я не встречал столько красивой и мудрой женщины.

«Что?! Это ещё что за шутки?»

Я с ужасом заглянула в полные страсти глаза юного принца, и поняла, что влипла.

«Только этого мне не хватало!»

Глава 10. Насильно мил не будешь. Или…?

Кристиан подался вперед, его лицо оказалось совсем близко к моему.

– Ваше Величество, я вас так…

Резко подняла руку и приложила ее к губам принца, останавливая его от необдуманных слов. В голове стремительно проносились мысли.

«Сразу отвергать нельзя. Разобью юное сердце, и принц натворит глупостей. Да и после отказа он скорее всего сразу покинет замок, а этого никак нельзя допустить. Лучшего кандидата для Белоснежки я сейчас вряд ли найду».

– Не стоит… спешить. Давайте все обсудим после того, как закончатся праздники, – придав голосу ласковые интонации, как можно мягче произнесла я.

Принц снова взял мою руку и медленно поцеловал каждый палец.

– Хорошо, – прошептал Кристиан. – Хорошо, я подожду.

От нежных прикосновений я испытала лишь неловкость. Никогда еще мужское внимание не вызывало у меня столько досады. Наконец, отпустив мою злосчастную конечность, он тихо спросил:

– Вы хотели со мной о чем-то поговорить?

– Это… тоже подождет.

Поклонившись и бросив на прощание томный взгляд, Кристиан все так же стремительно покинул кабинет. Как только за ним захлопнулась дверь, я с тихим стоном рухнула в кресло.

«Какой-то нелепый вышел разговор» – подумала, мысленно скривившись.

Спустя несколько секунд тишины раздался громкий перезвон колокола. Зеркало дрожало, стуча кованой рамой о каменные плиты.

– Смотри со стены от смеха не упади, – процедила я, глядя на ржущую маску.

– Ой не могу, до чего же смешно!

– Это не смешно, Роджер. Это проблема.

Я откинула голову на спинку кресла и устало прикрыла глаза.

«Ведь всё так удачно складывалось…»

– Подумать только, нашу милейшую Белоснежку обставила Ирина Королёва, артистка провинциального театра, – насмешливо протянул Роджер. – Кому расскажешь, не поверят.

– А знаешь, кто бы с удовольствием об этом послушал? – сердито прошипела я.

– Кто? – все еще посмеиваясь, уточнил Роджер.

– Крысы в подвале. Им явно не хватает веселой компании.

Роджер подавился смехом. Угроза всегда действовала безотказно – магический советник по-настоящему боялся оказаться выброшенным и забытым. Откашлявшись, он уже спокойнее добавил:

– Ладно, красивая и мудрая женщина, как будешь решать эту проблему?

Несколько минут я молча сидела в кресле, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику.

– Постой-ка! – воскликнув, я резко подскочила на ноги.

И быстрыми шагами направилась к выходу, приговаривая:

– В одной из книг Гримхильды точно есть целый раздел с приворотными зельями!

Проверив в секретной лаборатории гримуары, нашла тот, в котором отыскались несколько подходящих рецептов.

– А ты коварная женщина, Ира. Мне нравится, – протянул Роджер, когда я, вернувшись с книгой в кабинет, поделилась с ним задуманным.

Фыркнув, закатила глаза, однако уголки губ невольно поползли вверх. План казался довольно простым: сварить зелье, опоить им слишком влюбчивого принца, и тем самым решить сразу две проблемы. Я внимательно просмотрела составы зелий и нахмурилась.

– Роджер, есть одна загвоздка – в запасах королевы отсутствуют несколько нужных ингредиентов.

Когда я училась варить простые снадобья, вроде эликсира памяти или настойки бодрости, наизусть запомнила все надписи на баночках, что хранились в лаборатории. А сейчас в списке необходимых трав для всех вариаций приворотных зелий видела незнакомые названия.

В зеркале послышалось задумчивое мычание.

– Значит, нужно пополнить запасы.

– А… как?

– В ведьмовской лавке, конечно. В городе.

На мгновение растерялась. За прошедший месяц я ни разу не покидала замок, лишь со слов Роджера знала, что из себя представляют местные города. Судя по его рассказам, они не сильно отличались от моих познаний о средневековых поселениях, разве что воняли меньше благодаря системе канализаций. Посетить один из местных городков было бы даже интересно, однако возникала новая проблема. Пойти вот так средь бела дня в ведьмовскую лавку было нельзя, это бы вызвало подозрения. Все считают Гримхильду чернокнижницей, и я пока не собиралась менять это заблуждение. Послать кого-то из слуг не могла по той же причине, поползли бы слухи.

– А как королева попадала в эту лавку?

– О–о–о, она разработала целую схему. Тебе понадобится…

***

Белоснежка медленно жевала булочку с джемом, мечтательно глядя на принца, тот, уже с утра попивая вино, бросал в мою сторону влюбленные взгляды, а я, возведя глаза к потолку, недоумевала, за что мне всё это. Позволив себе еще несколько минут посетовать на несправедливость судьбы вообще и ко мне в частности, отставила чашку и, встав из-за стола, обратилась к гостям, собравшимся на завтрак в галерее:

– Сегодня мне придётся вас ненадолго покинуть. К сожалению, не смогу присутствовать на играх, но всем желаю удачи и приятно провести время.

На пятый день празднеств приглашенных венценосных особ ждало нечто вроде шуточного рыцарского, или как тут было принято говорить, «риттерского» турнира. Принцы, конечно, не собирались сражаться друг с другом всерьез, но помериться силой и ловкостью в испытаниях были не прочь.

Молодые люди нестройным хором голосов выразили сожаление и надежды на мое скорейшее возращение. Старательно игнорируя разочарованный взгляд Кристиана, я поспешно покинула галерею.

Спустившись в крыло, где располагались кухни, я оказалась в центре царившего здесь хаоса. В лицо ударила волна горячего воздуха от разожженного в камине огня, где на вертеле зажаривали поросенка. От огромной печи доносился умопомрачительный аромат свежеприготовленного хлеба, перемежаясь с витавшими в воздухе запахами сырого мяса и пряных специй. Над столами от громоздких котелков исходил густой пар, в котором были едва различимы фигуры стоящих рядом кухарок. Женщины в фартуках и чепцах, перекрикивая друг друга, раздавали команды бегающим по кухне с приборами и посудой юным помощникам в поварских колпаках. Здесь было так шумно и людно, что появление королевы заметили не сразу.

Наконец один из мальчишек меня увидел, и, выронив из рук посуду, согнулся пополам, что-то лепеча себе под нос. Звон разлетевшихся по полу жестяных мисок привлек внимание и остальных. Все замерли, и на кухне стало удивительно тихо.

– Марта, выйди в коридор, я хочу с тобой поговорить, – обратилась к главной кухарке.

Полноватая женщина с приятным лицом слегка побледнела, но, торопливо вытерев руки о полотенце, вышла за мной следом.

– Ваше Величество, чем могу служить? – она стянула чепец и зажала его в руках, явно испытывая волнение.

На ее голове растрепались пышные седые кудряшки, отчего Марта походила на престарелый одуванчик.

– Для начала, хочу тебя поблагодарить за отлично проделанную работу, – произнесла я, улыбаясь. – Все гости в восторге от приготовленных блюд.

На пухлых щеках кухарки появился довольный румянец.

– Принц Бернфилда даже изъявил желание увезти тебя в свой замок. Но мне и самой нужна такая умелая повариха, – я слегка похлопала женщину по плечу, незаметно собрав с грубого темного платья несколько седых волосков. Марта побледнела еще сильнее и, округлив глаза, пробормотала:

– Я счастлива служить вам, госпожа, никакой другой лорд мне не нужен.

Чтобы мое появление на кухне не выглядело совсем уж подозрительным, поинтересовалась, как продвигается подготовка к главному банкету, после чего поспешила в лабораторию.

Спустя полчаса, помешивая заготовленное с вечера зелье, я добавила в него волоски кухарки. Варево в котелке забурлило, приобретая противный болотный оттенок. Брезгливо скривившись, посмотрела на стоящее в углу стола зеркало.

– Только не говори, что мне придется это пить.

Роджер ничего не ответил.

– И что молчишь?

– Ты просила не говорить, – усмехнулся он.

Раздраженно выдохнула и с силой ударила кулаком по столу, в очередной раз гадая, когда я успела так прогневать мироздание. Раздался тихий шелест, и под ноги мне упал сложенный в несколько раз лист. Подняв его и внимательно осмотрев, заметила на одной стороне следы чего-то липкого. Кажется, он был прикреплен ко дну стола.

– Настойка красоты, – развернув листок, прочитала вслух заголовок, выведенный тусклыми чернилами.

– Тот самый рецепт, – подал голос Роджер. – А я-то думал, куда он запропастился.

– Листья подорожника, семена страстоцвета, корень стапелии разноцветной, сок медвежьих ягод, – я пробежалась глазами по списку ингредиентов и не нашла в нём ничего подозрительного.

Пожав плечами, отложила находку в сторону и принялась переливать болотный отвар в пустую склянку. Вторую наполнила нейтрализующим его действие зельем. В потайном отделении комода нашлась потертая дорожная накидка, в которой Гримхильда не раз совершала свои вылазки. Разложив вещи на туалетном столике, задумчиво спросила:

– И как я незаметно возьму все это с собой?

Роджер, которого я снова перетащила в спальню, чтобы не бегать из комнаты в комнату, хмыкнул и весело произнес:

– Здесь где-то должен лежать кошелек с вышивкой.

Он показал изображение тряпичного мешочка с вышитым на нем золотыми нитями цветочным орнаментом. Порывшись в вещах королевы, отыскала точную копию и вернулась к зеркалу.

– Магическая вещица, – довольно заметил Роджер, когда я продемонстрировала ему кошелек. – Складывай в него вещи.

Скептически выгнув бровь, опустила в мешочек две объемные склянки, а когда они словно свалились в бездонный колодец, с удивлением заглянула внутрь. Кошелек был пуст. Просунув в него руку, ничего не обнаружила.

– И как их оттуда теперь достать? – возмущенно посмотрела на Роджера.

– Да все просто. Подумай о том, что хочешь вынуть из мешка, и оно само попадет тебе в руку.

Проверила. Действительно, стоило подумать о склянке с оборотным зельем, тут же почувствовала в пальцах холодное стекло. Сложив в кошель все необходимое, собралась покинуть спальню, но тут меня окликнул Роджер.

– Ира, а меня с собой взять?

Насмешливо посмотрела на возмущенную маску, но удержала себя от желания покрутить пальцем у виска.

– Роджер, и как ты себе это представляешь? Я же не буду посреди улицы вытаскивать зеркало с меня ростом, чтобы посоветоваться.

Тяжело вздохнув, он словно нехотя произнес:

– Вон там на тумбочке лежит ручное зеркальце. Поднеси его к моей раме.

Подозрительно прищурившись, подхватила зеркальце и поднесла его к Роджеру. Кованое обрамление задрожало, и вскоре я почувствовала легкую вибрацию в руке. В маленькой серебряной рамке на тонкой ножке появилась миниатюрная, но хорошо мне знакомая маска. Я уставилась на зеркальце и с негодованием прошипела:

– И все то время, что я таскала тебя по комнатам, ты мог это сделать?

– Это было бы уже не так весело, не правда ли? К тому же, здесь тесновато, – пробурчал Роджер. – Ладно, клади меня в кошель, тебе пригодится моя помощь. А то еще потеряешься там без меня.

Покачав головой, кинула нахальное зеркало в мешочек, и, выглянув в коридор, приказала лакею приготовить для меня карету, после чего позвала к себе Берту, чтобы та помогла избавиться от неудобного платья.

– Ваше Величество, вы покидаете замок? – спросила служанка, расстегивая многочисленные крючки.

– Собираюсь посетить в городе магическую лавку. Хочу присмотреть Белоснежке подарок.

– Но ведь вы для юной госпожи уже выбрали подарок к именинам. Восхитительная диадема с сапфирами, – Берта удивленно приподняла брови.

– Совсем скоро появится новый повод, – протянула в ответ с улыбкой.

Последние дни я ходила в привычных для всех королевских платьях, чтобы не смущать гостей, и сейчас была рада переодеться в удобный дорожный костюм. Но спускаясь к главному входу, я не ожидала, что столкнусь на лестнице с Кристианом. Увидев меня, он замер, медленно прошёлся взглядом по фигуре, задержав его на обтянутых брюками ногах, затем двинулся выше, к подчеркивающему талию и грудь жакету. Покраснев, юный принц поправил воротник рубашки, словно ему стало труднее дышать, и прошептал:

– Ваше Величество… вы прекрасны.

«Скорее раздобыть ингредиенты и варить зелье! Любовная горячка явно прогрессирует с каждым днем».

Натянуто улыбнувшись, я вежливо поинтересовалась:

– Кристиан, отчего же вы не с друзьями? Игры пришлись вам не по нраву?

– Я хотел предложить сегодня сопровождать вас, куда бы вы не направлялись.

Пришлось убеждать принца, что предпочитаю заниматься делами в одиночку, и что его компания, хоть и весьма приятная, будет меня отвлекать. Расстроенный Кристиан пожелал мне удачной поездки и явно нехотя направился к остальным гостям.

Во дворе меня уже ждали огромная карета, запряженная четверкой вороных коней, и небольшой отряд стражников, верхом и в полном снаряжении. Разместившись поудобнее на мягких сиденьях, я подала сигнал кучеру, и наша небольшая процессия выехала из замка.

Дорога до города длилась по ощущениям не меньше часа. Я размышляла о предстоящей авантюре, рассеянно глядя на проносившиеся мимо высокие деревья и ровные поля. Но когда карета въехала в главные городские ворота, мое внимание переключилось на вид из окна. Довольно быстро мы оказались на широкой вымощенной камнем улице, вдоль которой располагались богато украшенные дома, лавки и мастерские с поднятыми наверх деревянными навесами, укрывавшими товар от солнца и дождя. В центре улицы был разбит небольшой сквер, над которым возвышалась золотая статуя. Проезжая мимо, пригляделась и с изумлением поняла, что на постаменте стояла моя копия. Никогда не думала, что увижу нечто подобное.

Наконец карета остановилась возле светлого трехэтажного дома, над дверью которого висела красиво нарисованная вывеска с изображением камня, окутанного разноцветными искрами.

– Ждите здесь, – выйдя из кареты, приказала спешившимся стражникам.

Двое самых рослых молча встали по обе стороны от входа, остальные разошлись на несколько метров вдоль улицы.

Поднявшись по небольшим ступенькам, я очутилась в просторном помещении. Высокие стеллажи были плотно заставлены разными предметами – от обычной на вид утвари до необыкновенных инструментов и механизмов. Заметив меня, пожилой мужчина в ладно сидящем на нем костюме быстро вышел из-за прилавка, поклонился и принялся выпроваживать немногочисленных посетителей. Те не сопротивлялись и, раскланиваясь, сами спешили покинуть лавку.

– Ваше Величество, рад снова вас приветствовать. Что изволите искать в этот раз?

– Подарок для падчерицы, – вспомнив наставления Роджера, добавила: – Я хотела бы спокойно все осмотреть, чтобы мне никто не мешал. Если это возможно.

– Конечно, конечно. Смотрите, сколько угодно. Я, как всегда, буду наверху.

Закрыв входную дверь на ключ, мужчина снова поклонился, и скрылся на лестнице, оставляя меня одну. Еще раз осмотрев комнату и убедившись, что никого нет, достала из кошелька накидку и зелье. Откупорила крышку, и носа тут же коснулся противный едкий запах. Зажмурившись, отпила из пузырька. Содрогнувшись всем телом от пронесшихся по нему ощущений, достала зеркальце и взглянула на свое отражение. Длинные темные волосы стремительно седели, становясь почти белыми, нос увеличивался, принимая форму картошки, а щеки становились все круглее. В таком виде меня и мать родная бы не признала.

– Н-да, вот до чего женщину доводят заботы. А такая красивая была, – раздалось ехидное, и вместо моего измененного облика в зеркале появилась веселая маска.

– Роджер, сейчас не до твоих шуточек. Лучше говори, куда дальше?

Найдя по указаниям Роджера выход на задний двор, надела потертую накидку и покинула лавку. Обойдя дом, вышла на центральную улицу и, сгорбившись, проковыляла мимо охраны, не вызвав у той никакого интереса. Стражников королевы горожане обходили стороной, и вокруг них образовалось свободное пространство. Аккуратно одетые хозяева соседних лавок, лишенные таким образом посетителей, не возмущались и даже не ворчали, стояли молча, переминаясь с ноги на ногу, смиренно ждали, когда королева закончит свои дела и торговля возобновится.

Пройдя несколькими узкими переулками, которые я старалась преодолеть как можно быстрее из опасения, что мне на голову могут вылить ведро каких-нибудь помоев, вышла на еще одну торговую улицу. Внешне она разительно отличалась о той, где остановилась королевская карета. Практически все дома были неказистые, словно бы покосившиеся от времени, местами с незастекленными окнами и едва не отваливающимися ставнями. Люди, торговавшие здесь, тоже выглядели менее ухоженными. Мясники прямо на улице разделывали туши, в нескольких шагах от них кожевники обрабатывали шкуры, а кузнецы отбивали новые инструменты. Ребятня с перепачканными лицами в залатанных одежках носилась по дороге, выкрикивая призывы навестить ту или иную лавку.

Проковыляв мимо нескольких зданий, я обнаружила нужное, то самое, с вывеской в виде котелка и остроконечной шляпы. Когда переступила порог, по ушам ударил громкий звон колокольчика, а нос защекотали сотни ароматов засушенных трав и корней. Молодая женщина в черном платье вышла из кладовой и окинула меня неприязненным взглядом. Что-то в ее лице мне показалось знакомым.

– А, снова ты, и снова в новом обличии, – усмехнулась она, подходя ближе. – За чем пришла в этот раз?

«Наверное, узнала меня по накидке, – подумала я, немного обескураженная подобным приветствием. – Может, все ведьмы такие недружелюбные?»

Придав голосу хрипотцы, чисто ради конспирации, озвучила неприветливой лавочнице необходимые мне ингредиенты. Собрав травы, она сложила их в холщовые мешочки и, протянув мне, сухо озвучила цену:

– Пятнадцать сильберов.

Отсчитав нужную сумму, сбросила травы в магический кошелек, и, не переставая горбиться, поспешила прочь. Возвращаясь обратно к магической лавке, краем уха услышала необычный разговор двух торговок.

– Слушай, Хэльга, к нам вчера домой явились какие-то люди, мол, по королевскому указу. Укололи всех иголкой какой-то, что-то записали в свои книжечки и ушли. А чего приходили-то, непонятно.

– К нам тоже приходили, пару дней назад. Странно все это, Магда. Ой, чую, не к добру.

Пробравшись обратно в магическую лавку, отпила зелье из второй склянки и через пару минут снова стала собой. Позвав с верхнего этажа хозяина лавки, обратилась к нему, изображая растерянность:

– Я так и не смогла ничего выбрать. Может, что-нибудь посоветуете?

– О, Ваше Величество, я знаю, что вам предложить, – обрадовался он, доставая из-за прилавка деревянную шкатулку.

Внутри оказался небольшой гребень, украшенный белыми камнями, и несколько длинных тонких веревок.

– В чем их особенность? – с интересом разглядывая предметы, уточнила я.

– Шнурки для корсета, – лавочник указал на тонкие веревки, – создают иллюзию тончайшей талии, при этом не доставляя ни малейшего неудобства даме. А этот гребень… позволите прикоснуться к вашим волосам?

Я согласно кивнула, мужчина с благоговением протянул руку и легко подхватил небольшую прядь. Когда он провел по ней гребнем, темные волосы завились в аккуратные кольца и заблестели.

«Останется только яблоко подарить», – мысленно усмехнулась, отмечая неожиданное совпадение с оригиналом сказки.

Довольно улыбнувшись, попросила завернуть мне оба предмета в подарочную бумагу и, отсчитав лавочнику приличное количество золотых монет, вернулась к карете. На выезде из города попросила кучера остановиться и у торговавшей ягодами пожилой дамы купила корзинку малины.

Возвратившись в замок, незамедлительно отправилась в лабораторию. Через час зелье было готово. По совету из гримуара, обмакнула в него малину и дала ей пропитаться еще несколько часов.

Сложив напитавшиеся приворотным зельем ягоды в корзинку, спустилась вниз и попросила слуг срочно разыскать юную госпожу.

– Ах, матушка, Кристиан такой ловкий и сильный! – завидев меня, тут же воскликнула Белоснежка. – Он обошел в состязаниях всех принцев!

– Как здорово, – улыбнулась я. – Его стоит чем-нибудь наградить. Как насчет малинового пирога?

Я показала ей корзинку, которую крепко держала в руках. Пока ждала Белоснежку, проходившие мимо лакеи несколько раз предлагали отнести ягоды.

– Какая замечательная идея! – радостно захлопав в ладоши, девица впереди меня побежала на кухню.

Слуги, завидев второй раз за день королеву в своем крыле, будто окаменели. Но затем, узнав, что нам здесь нужно, за минуту покинули помещение, предоставив Белоснежке простор для кулинарного творчества. Я сидела рядом, наблюдая как, напевая под нос задорную мелодию, она раскатывает тесто, и краем глаза следила за сохранностью малины.

Вечером лакей проводил принца Кристиана в одну из гостиных, где его уже ждали Белоснежка, пирог и я. Удивленный, но и обрадованный приватной встречей, молодой принц опустился в мягкое кресло.

– Кристиан, на сегодняшних играх вы были превосходны! Вот, это вам, – Белоснежка слегка покраснела, протягивая ему тарелку с пирогом.

С учтивой улыбкой принц принял из её рук подношение и, сделав вежливое лицо, некоторое время вел с нами светскую беседу, к лакомству, однако, не притрагиваясь. Потеряв терпение, я многозначительно на него посмотрела.

– Ваше Высочество, моя падчерица приготовила этот пирог сама. Вы просто обязаны его попробовать, – произнесла бархатным тоном.

Принц взял вилку и, подцепив кусочек, ответил:

– Когда вы так говорите, Ваше Величество, я не смею отказать.

Я пристально наблюдала как Кристиан подносит вилку к губам, как пирог исчезает во рту, как дергается кадык, когда принц проглатывает небольшой кусок. Зелье подействовало моментально. Кристиан на секунду замер, удивленно моргнул и, повернувшись к Белоснежке, тут же расплылся в глупой улыбке.

– Какая же ты милая… – заметил он и, приподнявшись в кресле, наклонился к девушке, будто собираясь ее поцеловать.

Белоснежка не растерялась и подалась к нему навстречу. Пришлось вмешаться.

– Так, молодые люди, поцелуи только после свадьбы! – строго осадила я, при этом не в силах сдержать победную улыбку.

Кристиан неохотно отстранился от Белоснежки, но, протянув к ней руку, сплел её пальцы со своими. В этот момент, громко смеясь, в гостиную вошли остальные принцы.

– А, дружище, вот ты где, а мы тебя повсюду ищем, – Бернард, наследник Нордхельмского престола окинул нас хмельным взглядом и радостно воскликнул: – О, пирог! Я так проголодался.

Спохватившись, вырвала выпечку из рук изумлённого принца и, покинув гостиную с независимым видом, отправилась лично избавляться от улик. Чтоб уж наверняка.

***

Бал проходил с по-настоящему королевским размахом. Тронный зал украсили тысячами цветов и множеством ледяных скульптур, которые благодаря магической обработке сохраняли форму даже в теплом помещении. Фуршетные столы ломились от всевозможных яств и напитков. Гости в богатых платьях кружились по залу в такт веселой мелодии.

Приглашенные музыканты старались на славу. Заранее ознакомившись с их репертуаром, я пришла к выводу, что умру со скуки, если весь вечер буду слушать однотипные заунывные песни. Поэтому, не пожалев нескольких часов своего времени, напела им различные мотивы любимых хитов, которые они умело воспроизводили. И вот, когда в зале исполнялась уже третья версия на песню группы Queen, Кристиан, который за весь вечер ни на шаг не отходил от Белоснежки, приблизился к музыкантам и попросил их прерваться.

Музыка стихла. Гости замерли, с любопытством глядя на принца. Он поднял бокал и, сияя от счастья, гордо произнес:

– Хочу поделиться с вами замечательной новостью! Милейшая Белоснежка, – принц взял девушку за руку, – согласилась стать моей женой.

По залу пронеслись удивленные вздохи, и вскоре его затопили громкие овации. Восседая на троне, я с довольной улыбкой оглядывала толпу. Вот теперь всё шло по плану. Скоро Белоснежка выйдет замуж, и Дед Мороз вернет меня домой. Поймала себя на мысли, что, пожалуй, буду даже немного скучать по этой взбалмошной красавице.

– Мы сыграем свадьбу как можно скорее! – заявил принц, прижимая к себе раскрасневшуюся от радости девушку.

Гости осыпали молодых поздравлениями и аплодисментами, как вдруг с оглушительным грохотом распахнулись двери тронного зала. Властный холодный голос произнес:

– Ну уж нет. Этому не бывать.

Глава 11. Добро пожаловать в Горнхольц

Слова, произнесенные неожиданно громко, мигом погасили радостное возбуждение, витавшее в тронном зале. От распахнутых дверей к нам быстрыми четкими шагами приближался мужчина в строгом дорожном камзоле и высоких сапогах.

За ним в зал вбежал побледневший церемониймейстер и дрожащим голосом объявил:

– Его Величество, король Горнхольца Эдвард Второй.

«Видимо, такие бывают только в сказках…» – с легкой досадой подумала я, изучая лицо неожиданного гостя.

Четкая линия подбородка с чуть выступающими напряженными желваками, прямой нос, грива густых светлых волос, пронзительный взгляд серо-стальных глаз, которым он прожигал застывших рядом со мной принца и Белоснежку, высокий, статный… Чем ближе подходил мужчина, тем труднее удавалось сохранять внешнее спокойствие. В жизни не встречала кого-то столь же красивого и мужественного.

Гости расступались, склоняя перед ним головы. Откуда-то из толпы доносились взволнованные шепотки: «Жестокий король».

Принц побледнел, зрачки его испуганно расширились, когда король встал напротив него и все так же холодно и властно произнес:

– Никакой свадьбы не будет. Собирайся, Кристиан, мы уезжаем.

Мысли в извилины возвращались неохотно, от вида мужчины столь сказочной красоты превратившись в сладкое желе, поэтому до меня не сразу дошел смысл сказанных им слов.

– Минуточку, – подала голос я, – что всё это значит?

Король Эдвард развернулся, наши взгляды, наконец, встретились, и меня окатило таким презрением, что это окончательно привело в чувство. Поднявшись с трона, я ровным тоном добавила:

– Будьте добры проследовать в мой кабинет, чтобы мы могли всё спокойно обсудить.

Заведя руки за спину, король чуть прищурил глаза и сухо ответил:

– Извольте.

– Отец… – неуверенно начал Кристиан.

– Вещи собирай, – оборвал его король, и, не дожидаясь меня, направился к выходу.

Приказала музыкантам продолжать, и, выйдя из тронного зала под тревожный мотив Богемской рапсодии, направилась за королем. Тот уверенным шагом двигался в сторону лестницы, явно неплохо ориентируясь в замке. Пропустив меня вперед, он зашел в кабинет и запер за собой дверь.

«У них это что, семейная привычка?» – подивилась я такой своевольности. И тут же подумала, что, если король станет признаваться в чувствах и целовать мне руки, возражать, пожалуй, не стану.

Но отец Кристиана явно был настроен не столь романтично. Скрестив руки на груди, он раздраженно на меня посмотрел.

– Что вы задумали? Околдовали моего сына и думаете, вам это сойдет с рук? – без обиняков начал король.

– С чего вы взяли что вашего сына кто-то околдовал? – надеюсь, мой голос прозвучал возмущенным, а не выдал переполнявшее меня волнение.

«Как он узнал, черт возьми?»

Сузив глаза, король сердито произнес:

– Не стройте из себя невинность, я знаю, что вам это под силу. Ваша падчерица столь же глупа, сколь красива и вряд ли сама способна кого-нибудь приворожить. Кристиан никогда не свяжет себя с вашей семьей и вашим пропащим королевством. Я ему это не позволю.

Изумленно открыв рот, вытаращилась на мужчину. Отдавать девочку в семью такого деспота и тирана? Нет, вряд ли это можно назвать счастливым концом для Белоснежки. Подобрав челюсть, окинула короля своим фирменным взглядом, но тот даже бровью не повел.

– Благодарю, что дали понять, в каких ужасных условиях могла бы оказаться моя падчерица, до того, как стало бы уже слишком поздно. Подобных… родственных связей я ей не желаю, – сдержанно проговорила, спокойно выдерживая сердитый взгляд.

«Вот кому нужно было играть злодеев. Хотя король с этой ролью вроде и так неплохо справляется».

– Рад, что мы пришли к пониманию. Кристиан и я немедленно покидаем замок.

Поставив таким образом точку в нашем разговоре, он стремительно вышел из кабинета и даже хлопнул дверью. Устало выдохнув, посмотрела на висевшее на стене зеркало. Роджер оставался удивительно тихим и даже не пытался ехидно прокомментировать разыгравшуюся перед ним сцену. Не дождавшись ни одной шутки в течение нескольких минут тишины, я уже собиралась спросить, чем вызвана такая скромность, как дверь снова с громким треском ударилась о стену, и в кабинет влетел взбешенный король. Удивленно приподняв брови, я холодно уточнила:

– Что-то забыли,Ваше Величество?

– Они сбежали, – процедил он, желваки на суровом лице вздулись сильнее. – Кристиан бы никогда не поступил так безрассудно. Всё ещё будете отрицать ворожбу?

– Как… сбежали? – я упала в кресло, схватившись за голову.

– Взяли двух лошадей и умчались налегке, – странно на меня посмотрев, король добавил: – Вы едете со мной. Они не могли далеко уйти.

– Я? – изумилась неожиданному повороту. – Зачем?

Он подошел и остановился совсем рядом, нависая надо мной. Так близко, что я смогла разглядеть едва заметные морщинки у глаз и тонкий бледный шрам над губой.

– Вы всё       это заварили, – тихо, но как-то угрожающе произнес он, – вам и исправлять. Как только мы их найдем, вы немедленно расколдуете Кристиана и заберете с собой вашу девицу.

Несколько секунд я молча смотрела в холодные глаза.

«Он прав, я ведь и правда заварила… точнее, сварила. Зелье».

– Ладно, – процедила со злостью, – но только затем, чтобы забрать падчерицу.

– Как скажете. Собирайтесь, я прикажу подготовить лошадей. Жду вас у главного входа.

– А вы королевством не ошиблись, Эдвард? В этом замке приказывать могу только я.

– Это вы ошиблись, Гримхильда, когда решили околдовать моего сына, – отрезал он и развернулся к выходу.

– Поторопитесь! – донеслось властное из коридора.

Раздраженно фыркнув, направилась в гардеробную, чтобы сменить платье на дорожный костюм, затем достала ручное зеркальце из комода и вернулась в кабинет.

– Ира, может не надо? – неуверенно протянул Роджер, когда я поднесла его к кованой раме.

– Ну уж нет, ты едешь со мной, – возразила я. – Кстати, а ты не знаешь, куда Белоснежка и Кристиан могли направиться?

После непродолжительного молчания, он без особой радости произнес:

– Несколько тауров назад их видели возле трактира «Хмельной всадник». Он стоит на дороге, что ведет к границе.

– Какой границе? – напряженно уточнила я.

– С королевством Горнхольц.

Вздохнув, подхватила кошелек, который лежал неразобранным ещё с моей вылазки в город, и скинула в него зеркальце. Немного подумав, положила и гримуар, если придется варить противоядие для принца, без него не обойтись, после чего направилась к выходу. По пути дала распоряжение слугам насчет гостей на время моего отсутствия.

Спустившись к главному входу, удивленно застыла, глядя на роскошного серебристого жеребца. Сидящий на нем Эдвард, приподняв одну бровь, пробежался по мне взглядом, и на мгновение мне показалось, что вместо раздражения на его лице промелькнул интерес. Но я могла и ошибиться, так как в следующий момент он смотрел на меня все так же холодно и надменно.

– Так будет быстрее, – бросил он, наконец, заметив и поняв причину моего удивления.

Поджав губы, я упрямо уперла руки в бока и непреклонно заявила:

– Верхом не поеду.

«Я ведь не умею…»

– Некогда запрягать карету, мы и так уже много времени потеряли, пока вы переодевались, – отрезал король.

– Не могу… я давно не практиковалась, – продолжала настаивать. – Возможно, вам стоит одному отправиться на их поиски. Как найдете беглецов, известите меня и…

Закатив глаза, Эдвард спешился, подхватил меня за талию и закинул в седло. Громко взвизгнув от неожиданности, я схватилась за шею жеребца, чтобы не упасть. Король легко запрыгнул следом, и, придерживая меня одной рукой, второй подхватил поводья. Пришпорив коня, он направил его к выезду из замка. За нами последовали четверо из моей стражи и трое сопровождавших короля вооруженных всадников.

«Господи, надеюсь, этот Боливар выдержит двоих…»

Прижатая телом мужчины, не зная, куда пристроить руки, я с раздражением думала о том, что по возвращению в замок первым делом сменю охрану. На их глазах практически королеву похищают, а они застыли изваяниями и не шевелятся! А еще о том, как в книгах и фильмах сильно недоговаривают, что физически ощущает девушка, которую якобы романтично закинули на лошадь.

Ветер свистел в ушах, перекрывая звон металлических подков о вымощенную камнем дорогу. Лошади неслись во весь опор, я немного успокоилась, и мысли потекли в другом направлении. Эдвард, положив широкую ладонь на мой живот, прижимал меня к себе, и я не могла не отметить, как же хорошо он был сложён. Достаточно высок, чтобы его голова находилась аккурат поверх моей, а подбородок опускался мне на макушку. Пришлось напоминать себе, что я на него злюсь, хотя в таком положении это было непросто.

Солнце над полями уже клонилось к закату, и небо окрасилось в яркие огненные оттенки, словно отражая бушевавший внутри меня пожар противоречивых чувств. Выехав с главного тракта, ведущего к замку королевы, мы остановились у большой развилки и деревянного указателя со стрелками. Потертые надписи на обветшавших досках едва читались.

– Они свернули на вторую.

– Как вы узнали? – раздался над самым ухом холодный голос.

– Магический советник подсказал, – буркнула я.

Король молча развернул коня к дороге, на которую вел указатель с надписью «Королевство Горнхольц». Вскоре на пути нам попался трактир, тот самый о котором говорил Роджер. Подъехав ближе, король что-то негромко сказал одному из своих людей. Всадник, спешившись, приблизился к двум забулдыгам, распивавшим на улице эль, хорошенько их встряхнул и требовательно спросил, проезжали ли здесь юноша с девушкой. Те, немного подумав, ответили, что, кажется, некоторое время назад мимо них и впрямь пронеслась на конях какая-то молодая парочка.

– Странно, – тихо пробормотал Эдвард, и с силой хлестнув коня, помчался вперед.

Я всеми ногтями вцепилась в кожаную луку седла, мысленно молясь о том, чтобы это путешествие скорее закончилось. Казалось, мы уже вечность скачем по проселочной дороге, когда король вдруг слегка натянул поводья, лошадь снизила темп и мы остановились у еще одной небольшой развилки.

– Пограничный пункт прямо, примерно в двух штайгах отсюда, – заметил один из всадников, подъехав к нам. – Если поторопимся, еще сможем нагнать.

Немного помолчав, Эдвард возразил:

– Он не повел ее через пограничный пункт.

Король спрыгнул с коня и внимательно присмотрелся к следам на второй тропинке. Потянув поводья, он повел жеребца, и всё еще сидящую верхом меня в направлении темного леса. Я терпеливо молчала, потому что чувствовала свою вину в происходящем.

«Ладно, найдем Белоснежку, и всё ему выскажу» – решила я, отводя от своего лица колючие хвойные ветки, которые так и норовили хлестнуть меня.

Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, и лес погрузился в кромешную темноту. Всадники короля достали из привязанных к седлам сумок кристаллы, стоило их встряхнуть, и они ярко загорелись, освещая путь. Уворачиваясь от веток, я с любопытством поглядывала на горящие камни, такие в этом мире мне видеть еще не доводилось.

Какое-то время спустя один из всадников остановился и, проведя перед собой кристаллом, громко окликнул Эдварда.

– Ваше Величество, барьер.

Соседствующие королевства разделял невидимый магический контур, который не мог перейти ни один человек без официального разрешения. Именно такие разрешения я вписывала в приглашения для принцев и других знатных гостей, иначе им пришлось бы проезжать через пограничные пункты, как простолюдинам. Как я знала, представители правящего рода могли в любой момент беспрепятственно пройти на территорию своих земель.

Эдвард помог мне сползти с седла. Еле передвигая окаменевшие от неудобной поездки ноги и другие части тела, я проследовала за ним к границе, которая едва заметно мерцала в свете магических кристаллов.

– Приглашаю вас в Горнхольц, Ваше Величество, – с легкой насмешкой протянул король, и, схватив меня за руку, практически перетащил через барьер.

Это было сродни проходу через паровую завесу, лицо и руки немного обожгло, но холодный ночной воздух тут же их остудил. Таким же образом Эдвард перевел через границу своих людей и сопровождавших меня стражников.

Лесная тропа вывела нас на широкую дорогу, где были отчетливо видны еще свежие следы от подков с королевским знаком. Всадники вновь продолжили путь верхом, следуя по ним. Король повторил трюк с закидыванием меня в седло, вскочил на коня, но пустил его шагом, отстав от своих людей. Немного помолчав, задумчиво произнес:

– Если они попытались сбежать, то почему в Горнхольц? Странное решение, не находите?

– Мне тоже это показалось нелогичным, – отозвалась я, стараясь не обращать внимание на то, как низкий голос отдается во всем теле приятной вибрацией.

– И как у них получилось так быстро, а главное, незаметно вывести лошадей и улизнуть из замка?

– На что вы намекаете? – нахмурилась я, поворачивая к нему голову.

Чуть скосив на меня взгляд, Эдвард странно хмыкнул.

– В вас что-то изменилось.

Не успела ответить, так как в этот момент раздался оглушительный свист, лошади испуганно заржали. Пересекая нам путь, с двух сторон выскочили неизвестные с закрытыми лицами и обнаженными клинками.

Глава 12. Основы гостеприимства

– Держитесь, – коротко приказал король, и практически вдавил меня в лошадиную шею.

Конь встал на дыбы и резко развернулся. Я с ужасом вцепилась обеими руками в гриву, но Эдвард, крепко обхватив поводья, не давал нам упасть. Жеребец опустился на передние ноги, послышался глухой удар и вскрики боли. Кажется, он только что лягнул кого-то из нападавших. Сделав несколько шагов вперед, конь вдруг начал заваливаться. Подхватив меня, король выпрыгнул из седла до того, как животное с громким стоном рухнуло на землю. Серебристый бок багровел от жутких колотых ран.

Грубо отпихнув, Эдвард полностью загородил меня собой и повернулся к бандитам. Большая часть из них в этот момент отбивалась от подоспевших на помощь стражников и людей короля, четверо неподвижно лежали на дороге, а трое подступали к нам, угрожающе поблескивая клинками в свете луны.

Раздавались крики, громкие ругательства, лязганье металла, лошадиное ржание, все перемешалось в жуткую какофонию звуков. Из сказки я словно вмиг очутилась в кошмарном сне. Эдвард стоял напряженный и неподвижный, чуть выставив правую руку в сторону. Из-за широкой спины короля я почти ничего не видела, но услышала, как один из нападавших с боевым кличем бросился на нас. Отбив рукой удар, Эдвард вывернул запястье противнику, и через секунду тот повалился на землю. В руке король держал стилет, вырванный у нападавшего, с острого лезвия на землю стекали капли крови. Разъяренные смертью товарища, двое других разбойников атаковали сразу. Ловко отбив удар одного, Эдвард с глухим вздохом увернулся от второго, отступая назад. Я трусливо пятилась вместе с ним, стараясь все время оставаться за спиной короля. Он отражал атаки сразу с двух сторон, но не успевал нанести ответный удар противникам.

Вдруг раздался приближающийся цокот копыт и дикое ржание. Эдвард крутанулся и, схватив за плечи, быстро оттащил меня в сторону. Лошадь, несшаяся к нам, на полном ходу снесла одного из разбойников, который не успел среагировать. Затормозив, она развернулась и нагнала второго. Глаза ее горели странным, пугающим серебряным огнем, большими зубами она вцепилась в шею убегавшего. Расправившись с ним, словно одержимая демонами, лошадь начала преследовать остальных выживших разбойников. От подобного зрелища у меня в глазах потемнело.

Кто-то с силой сжал мои плечи и весьма ощутимо встряхнул.

– Ждите здесь. Только прошу, в обморок не падайте.

Обняв себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, я словно в трансе наблюдала, как король приближается к остановившейся лошади и гладит ее по окровавленной морде. Та, словно придя в себя, выплюнула чью-то отгрызенную конечность и, слегка отведя уши назад, опустила голову. Эдвард провел ладонью по длинной гриве и коротко приказал:

– Возвращайся к границе той же тропой через лес.

Фыркнув, лошадь несколько раз стукнула передним копытом и, сорвавшись с места, пустилась галопом в том направлении, откуда мы прибыли. Эдвард поманил к себе еще трех коней, которым удалось избежать смерти от рук разбойников, и, погладив каждого между ушей, что-то им тихо сказал. Развернувшись, они медленно побрели дальше по дороге.

Тяжело вздохнув, король обошел раскиданные на земле тела. Они были мертвы. Все, кто нас сопровождал, стражники королевы, вооруженная охрана Эдварда, все сейчас лежали недвижимые и бездыханные. Никто из нападавших на нас разбойников также не уцелел. Склонившись к одному из них, король стянул скрывавший лицо неизвестного темный платок и тихо выругался. Подойдя ближе, я разглядела на щеке убитого странную татуировку в виде черной короны. Остекленевшие глаза безучастно смотрели в усыпанное звездами ночное небо.

Желудок свело резким спазмом, к горлу подступила тошнота. Такое количество крови и мертвецов я не видела даже в кино. Зажав рот рукой, крепко зажмурилась.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все это будет сон!»

– Сейчас не время, – раздался сердитый голос прямо передо мной. – Вот, надевайте.

Я открыла глаза и непонимающе уставилась на дорожный плащ, который Эдвард явно стянул с одного из убитых разбойников, и сейчас протягивал мне.

– Зачем? – спросила хриплым осипшим голосом.

– Уверен, что это не все наемники, второй отряд прячется дальше по дороге, на случай если бы кому-то удалось уйти от нападения. Не дождавшись возвращения своих, они решат проверить и найдут тела, все кроме нужного. Не сомневайтесь, убить пытались или вас, или меня, – сухо произнес король, когда я растерянно моргнула, услышав его слова.

– Следы вернувшейся обратно лошади на время их отвлекут. Но только на время. Нужно уходить, так что надевайте плащ, ваши одежды сразу выдают в вас знатную особу, – сердито добавил он.

Перед глазами все снова начало расплываться.

– Если хотите выжить, придите уже в себя! – раздраженно рявкнул Эдвард.

Тряхнула головой, прогоняя туман, и уже более осознанно посмотрела на короля.

– Нет.

Он резко выдохнул через рот, словно борясь с сильным приступом ярости, и уже хотел что-то сказать, но я его опередила:

– У меня есть свой.

Потянувшись к висевшему на поясе кошельку, выудила из него старую потертую накидку Гримхильды. Приподняв одну бровь, Эдвард кивнул и накинул на себя плащ разбойника. Взял у одного из стражников меч и отвязал сумку от своего убитого жеребца, после чего повернулся к лесу.

– Идемте.

Мы углублялись в чащу, и чем дальше отдалялись от дороги, тем легче мне становилась дышать. Немного придя в себя после случившегося, я все еще ощущала дрожь в руках, следуя за едва различимым в ночи силуэтом мужчины.

– В вашем королевстве всех принято так радушно встречать? – напряжение требовало выхода, и мне ничего не оставалось, кроме как выплеснуть его на единственного человека рядом.

– Для вас сделали особое исключение, – огрызнулся Эдвард, не оборачиваясь.

Он вдруг остановился, прислушиваясь к звукам ночного леса.

– В трех штайгах отсюда есть небольшой трактир, – тихо произнес король, подняв голову к небу. – Переночуем там.

Я посмотрела наверх, удивляясь, что он мог разглядеть что-то ещё кроме черных крон деревьев и звезд. Передернув плечами, шагнула вперед, но не заметив большой корень, споткнулась и полетела прямо на Эдварда.

– Почему мы пробираемся в потемках? Не хотите достать свой волшебный кристалл? – раздраженно пробормотала, вставая на ноги.

– Нельзя. Свет может привлечь наемников. Давайте руку.

Я почувствовала, как большая ладонь крепко сжала мое запястье. Мы продолжили путь, Эдвард вел меня за собой, каким-то образом обходя ямы, камни и корни, которые обычный человек был не способен увидеть в такой темноте. Спустя некоторое время я вдруг услышала легкие, едва различимые шаги, как если бы рядом бежало животное.

Деревья немного расступились, на лесную тропинку плеснул лунный свет, и я увидела в трех шагах впереди нас бегущего медленной рысью волка. Сдавленно пискнув, дернула Эдварда за рукав и прижалась к нему ближе. Волк остановился и повернул к нам голову, его глаза полыхнули серебром. Зверь оскалился, но не предприняв попытки на нас напасть, отвернулся и засеменил дальше.

– Не бойтесь, он вас не укусит, – спокойно отозвался король, не сбавляя шага и утягивая меня за собой.

– Вы уве… – начала я, поднимая на него взгляд, но тут же прикусила язык.

Глаза Эдварда светились тем же серебряным огнем, что я видела у волка и обезумевшей лошади.

«Однако…»

Больше часа мы молча пробирались через лес, и все это время я пыталась осознать произошедшее. Стражники, которые погибли у меня на глазах, возможно их семьи, близкие… Если бы не мое решение использовать приворотное зелье, они все еще были бы живы. Принять такую ответственность нелегко, и я думала о том, что почувствую после того, как стресс от пережитого схлынет. К тому же, предположение короля о том, что убить пытались кого–то из монарших особ, и моя жизнь, возможно, находится под угрозой, добавляло волнений и переживаний.

Когда лунный свет проникал сквозь густые кроны деревьев, я украдкой бросала взгляд на Эдварда, но он выглядел спокойным, я не могла уловить на его лице ни одной эмоции. Хотя, откуда мне знать, может у короля такое сплошь и рядом случается, и он к подобному привычен?

Когда в очередной раз на небе показался яркий диск и лесную тропинку озарила луна, я заметила, что губы Эдварда плотно сжаты, а на лбу выступила легкая испарина. Вдруг он замедлил шаг, покачнулся и чуть не сбил меня с ног, навалившись всем своим огромным телом.

– Что с вами? – взволнованно спросила, с трудом придерживая его за талию.

Почувствовав влагу на руке, поднесла ее к лицу и с ужасом увидела на ней следы крови.

– Вы что, ранены? – прошипела я в равной степени испуганно и сердито.

«И ведь даже слова не сказал!»

Король молча выпрямился и, посмотрев перед собой, спокойно произнес:

– Осталось немного. Идемте.

Вскоре он вывел нас на проселочную дорогу, у которой стояло большое деревянное здание. От окон разливался приятный теплый свет, а из печной трубы валил густой дым. Эдвард потрепал по макушке волка, и тот, лизнув ему руку, скрылся в лесных зарослях. Повернувшись, король накинул мне на голову капюшон накидки, опустил пониже капюшон своего плаща, после чего потянул меня к трактиру.

Стоило переступить порог, как в нос ударили сильный запах подгоревшего мяса, эля и пота. В просторном шумном помещении мужчины разной степени трезвости громко смеялись, играли в карты и заигрывали с сидящими рядом девушками в пестрых платьях. Мы подошли к барной стойке, за которой стоял невысокий упитанный мужичок в перепачканном переднике.

– Нам бы с женой комнату на ночь, – обратился к нему Эдвард.

От его слов я удивленно выдохнула, округлив глаза, но, к счастью, из-за низко опущенного капюшона, хозяин трактира этого не увидел. Окинув нас оценивающим взглядом, он ухмыльнулся и произнес:

– Двадцать цалунгов. Вино подать? Или может эль?

– Вино и всё, что у вас есть из удобоваримой еды.

– Это будет стоить еще десять, – мужичок расплылся в широкой улыбке.

Эдвард достал из сумки одну серебряную монету и бросил её в протянутую пухлую ладошку.

– Остальное оставь себе.

Пробормотав какие-то благодарности, хозяин трактира проводил нас к лестнице, ведущей на второй этаж, где находились комнаты. Открыв одну из дверей, он отдал нам ключ и, пообещав как можно скорее принести вино и закуски, удалился.

– Почему вы попросили одну комнату? – спросила я, оглядывая скромное убранство вокруг.

Кроме большой кровати, маленького столика и какого–то подобия гардероба, здесь отсутствовала другая мебель.

– Оглянитесь, Ваше Величество, – со злой насмешкой протянул Эдвард. – Вы уверены, что хотите ночевать в таком месте одна? Я свяжусь с начальником королевской стражи, но прислать новый отряд для нашего сопровождения он сможет не раньше утра. А пока нужно просто переждать ночь.

Приняв разумный довод, не стала дальше возражать. Дождавшись обещанных напитков и еды, король запер дверь и стянул с себя плащ, а затем и камзол. Увидев окровавленное пятно на темно-серой ткани, я хотела предложить королю хоть чем-то помочь, но он достал из сумки другую рубашку и молча закрылся в ванной комнате, которая, как ни странно, здесь была.

Подавляя остатки нервного напряжения, я села на краешек кровати и, выпив слишком терпкое на вкус вино из принесенной жестяной чашки, проглотила горстку орехов и несколько кусочков сыра. Сняла накидку, жакет, и, оставшись в удобных брюках и блузке, достала из кошелька зеркальце. Хотела поговорить с Роджером, но тут из ванной вышел король в одних брюках и расстёгнутой белоснежной рубашке, и я забыла обо всем. Обвязанная вокруг живота ткань не могла скрыть точеные мышцы и гладкую, бледную кожу. Сглотнув неожиданно наполнившую рот слюну, отвела взгляд, чувствуя, как щеки предательски теплеют.

– Располагайтесь, – бросил Эдвард, скидывая в сумку то, что осталось от разорванной на лоскуты одежды. – Я лягу на полу.

– Как благородно, – фыркнула я, снова возвращая к нему взгляд. – Не несите чушь. Вы ранены. Ложитесь на кровать.

Приподняв бровь, король странно на меня посмотрел.

– Так и быть, потерплю ваше присутствие рядом. Ложитесь уже.

Закатив глаза, я подхватила зеркало и направилась в ванную, чтобы немного привести себя в порядок.

– Пс-ст, Роджер? – прошептала я, закрывшись.

В зеркальце появилась испуганная маска, и раздался очень тихий, напряженный голос:

– Ира, я сегодня от страха там чуть не треснул. Давай потом поговорим?

С этими словами, он снова исчез. Вздохнув, отложила зеркальце, и, плеснув в лицо холодной воды, пригладила растрепавшиеся волосы.

***

Сон не шел. Думала, что скажется усталость, но, видимо, я слишком переволновалась и поэтому не могла сомкнуть глаз. Чего не скажешь о короле, тот уснул, стоило ему опустить голову на подушку. Близость мужчины одновременно волновала и раздражала.

«Вот зачем ему понадобилось тащить меня с собой? Я теперь, возможно, вообще никогда не смогу спать спокойно», – думала, недовольно ворочаясь.

Вдруг рядом послышался тихий стон и какое-то шевеление. Удивленно обернулась и с ужасом втянула воздух. Короля мелко трясло, кожа стала совсем бледной, а под глазами пролегли нездоровые тени. Но что особенно пугало, от повязки на его животе поднималась тонкая струйка темного дыма.

Схватив со столика зеркальце, я поднесла его к королю и с тревогой спросила:

– Роджер, что это? Что с ним происходит?

– Ох, Ира, плохо дело, – тут же отозвался взволнованный голос. – Это яд лесного шершня. Тебе придется его высосать, или король умрет в любую минуту.

«Чего сделать?»

– А меня саму яд не убьёт, в таком случае?

– Он опасен только при попадании в кровь. Даже если проглотишь пару капель, это неопасно.

Положив зеркальце рядом на кровати, взяла со стола пустую жестяную чашку и, стянув с живота мужчины повязку, напряженно выдохнула. Вены вокруг продолговатого пореза вздулись и потемнели, а из самой раны сочилась черная жидкость. Прильнув губами к порезу, втянула её в рот, и тут же сплюнула в чашку. На вкус черная дрянь оказалась сладкой, даже приторной. Эдварда начало колотить сильнее, и сцеживать из его раны яд стало почти невозможно. Забравшись поверх мужчины, покрепче сжала бедрами его ноги, одну руку положила на грудь, с силой вдавливая в кровать, вторую рядом с раной. Мерно вытягивая из нее приторную жидкость, сплевывала яд в жестяную чашку. Постепенно Эдвард дергался всё меньше и вскоре совсем успокоился. Я в очередной раз склонилась к животу короля, впиваясь губами в рану, когда над головой прозвучал напряженный голос:

– Что вы делаете?

Сплюнув в чашку, посмотрела в серые глаза с чуть расширившимися зрачками и медленно произнесла:

– Высасываю… яд.

Эдвард несколько секунд смотрел на меня, плотно сжав губы. Я последний раз склонилась к порезу, чтобы удалить оставшиеся капли яда.

– Гримвальдская гадина, – наконец сердито прошипел он.

На острых скулах выступили желваки, кажется, король изволил гневаться. Убрав руку с мужской груди, села на его колени, отставила в сторону чашку со сцеженным ядом и, приподняв брови, спокойно уточнила:

– Вы меня сейчас оскорбили, Ваше Величество?

Сузив глаза, король выдохнул:

– Клинок был отравлен ядом гримвальдской гадины. Но что вы творите? Вы разве не знаете, что его принимают внутрь как возбудитель страсти?

С моих губ сорвался нервный смешок.

«Нет, это уже слишком для одного дня».

Слезла с короля и отползла от него подальше, на противоположный край кровати. Затем требовательно посмотрела на лежащего рядом Роджера, но тот снова притворялся обычным зеркалом. Постучала пальцем по ажурной раме.

– Роджер? Это правда? – сейчас было не время для игр в прятки.

– Роджер? – удивленно и как-то сердито прошипел Эдвард. – Ах, Роджер! Магический советник, не так ли? И давно он у вас?

– Десять лет, – с подозрением в голосе протянула я.

Король зло рассмеялся.

– Ну надо же, каков прохвост! Покажись, мерзавец, или я сейчас же разобью тебя о стену.

Я возмущенно набрала в грудь воздуха, чтобы осадить Эдварда, но тут в зеркальце появилась угрюмая маска.

– Не надо, Ваше Величество, ничего разбивать, – буркнул Роджер. И без какого-либо восторга добавил: – Рад снова вас видеть.

– Вы знакомы? – удивилась я.

– Роджер Мортимер, – протянул король, – мошенник и аферист, каких еще поискать. К тому же предатель. Пробрался ко мне во дворец под видом лакея, чтобы шпионить для другого королевства. И ему это удавалось, пока его не поймали с поличным за кражей важных документов. Что, Мортимер, решил таким способом уйти от правосудия?

– Ваше Величество, – обиженно начал Роджер, – можете не верить, но вам я служил честно, и уж кем-кем, а предателем никогда не был! Ваша супруга меня оклеветала.

Прикрыв глаза, Эдвард как-то вмиг растерял всю злость и тихо, устало выдохнул:

– В это я как раз поверить могу…

– Подождите, притворялся лакеем? – не поняла я. – Как это?

– Десять лет назад я еще был обычным человеком. Вы, верно, запамятовали, как появляются магические советники, Ваше Величество, – тихо произнес Роджер.

– Действительно, как же я могла такое забыть, – рассеяно обронила, глядя на зеркальце.

Угрозы оставить его в темном подвале вдруг приобрели новый оттенок. Больше никогда не стану прибегать к таким уловкам. Аферист и мошенник? Почему-то я не была удивлена. Но кем бы он ни был, никто не заслуживает такой участи.

Я осторожно погладила тонкую серебряную ножку.

Как же его угораздило стать зеркалом? Об этом можно будет спросить его позже, а сейчас были более насущные вопросы.

– Родж, так что там с ядом? Это правда?

– Следы яда лесного шершня и гримвальдской гадины очень похожи, – извиняющимся тоном протянул он. – Я мог случайно перепутать.

Я с сомнением посмотрела на Эдварда.

– А вы как смогли сходу определить?

– По запаху, – коротко ответил он.

– Что, доводилось пробовать?

Король промолчал, сверля меня рассерженным взглядом.

– И он правда действует как афродизиак? – снова обратилась к Роджеру.

– Угу.

– Насколько сильный? – посмотрела на Эдварда, тот лежал бледный и очень напряжённый.

– Самый мощный во всех королевствах, – «обрадовал» Роджер – Пару капель достаточно на всю ночь.

Король наблюдал за мной с опаской, словно боясь, что я вот-вот на него накинусь.

«А я, что, правда могу?»

Глава 13. Намеки и инсинуации

Даже бледный, с залегшими под глазами тенями, король оставался всё так же красив, однако непреодолимого желания накинуться на него с поцелуями я в себе не ощущала и спустя полчаса.

– Как вы? – настороженно спросил Эдвард.

– Нормально, – подавив зевок, отозвалась я.

– Ничего не чувствуете?

– Чувствую, – ответила сухо, – раздражение.

Эдвард плотно сжал губы.

– Надо же, Ваше Величество, – едко протянул он, – слухи не врут, вы настолько хладнокровны, что вас не берет даже яд гадюки.

– Возможно, мне просто не нравитесь вы, и ни один возбудитель страсти это не изменит, – так же едко парировала я.

Он моргнул, уголок его рта дрогнул, словно выдавая удивление с негодованием. Спустя мгновение король ровным тоном произнес:

– До рассвета осталось не больше цайтаура.

И замолчал, отвернув от меня голову. Я легла и тоже повернулась к нему спиной. Слукавила, конечно. Нравился мне Эдвард, и даже очень. Грудь у него отменная, твердая, крепкая… сама успела убедиться, все хорошенько ощупав.

«Он первый начал, – сердито подумала я. – Считай, ящерицей меня обозвал. Хладнокровная… ха!»

Громко фыркнув в подушку, поудобнее укуталась в одеяло и, прислушиваясь к собственному дыханию, в этот раз уснула за несколько минут.

***

Проснувшись, первым делом осмотрелась и поняла, что в комнате никого.

«Он меня оставил тут одну?» – с негодованием подумала, присаживаясь на кровати.

В этот момент дверь открылась и через порог переступил высокий мужчина в плаще. Я схватила подушку. Больше под рукой ничего не было. Скинув капюшон, Эдвард приподнял бровь.

– Всё ещё в постели?

Я хотела ответить что-нибудь едкое, но в этот момент в окно влетела крупная и явно хищная птица. Испуганно вжавшись в спинку кровати, я молча смотрела как Эдвард спокойно подходит к ней и протягивает руку. Раскрыв большие черные крылья, птица осторожно ткнула острым клювом ему в ладонь и выжидательно наклонила голову набок. Король отстегнул от лапы пернатого хищника небольшой пергаментный сверток, развернул его и, сердито нахмурившись, тут же смял. Его взгляд снова полыхнул серебристым огнем, который отразился в огромных глазах птицы.

– Поднимайтесь, – повелительным тоном произнес король, когда она стремительно вылетела из комнаты. – Я дал распоряжение насчет завтрака. Жду вас внизу. Вещи возьмите с собой.

С этими словами он, подхватив оставленные на столе сумку и меч, стремительно вышел из комнаты.

Наскоро умылась, собралась и, выдохнув, села на кровать, поднеся к себе зеркальце. Прежде чем спускаться к королю, требовалось поговорить с Роджером. Но не успела я к нему обратиться, как маска сама появилась в ажурной рамке и участливым тоном поинтересовалась:

– Ну как себя чувствуешь? Никаких необычных ощущений или желаний?

Усмехнувшись, покачала головой.

– Не-а. Как думаешь, почему яд не подействовал?

Роджер задумался.

– Из того, что имеет продолжительный противодействующий эффект, я знаю только страстоцвет. Из его листьев делают эфирное масло, возбуждающее страсть, а вот семена имеют ровно противоположное свойство.

– Постой, как ты сказал? Страстоцвет… точно помню, что в рецепте настойки, которую выпила Гримхильда, были семена этого растения. Вот и разгадка! – обрадовалась я.

Роджер несколько секунд молча смотрел на меня, затем разразился заливистым хохотом. В маленьком зеркальце его смех напоминал звон бубенчика.

– Ира, ты хоть представляешь, сколько семян нужно сожрать, чтобы спустя месяц их действие все еще продолжалось? А в рецепте было всего два штека. Нет, здесь точно что-то другое.

Я разочаровано выдохнула, но решила подумать об этом позже. Прищурившись, посмотрела на маску. Роджер явно пытался уйти от разговора, но просто так ему не отделаться.

– Значит, ты шпионил в замке Эдварда?

В зеркальце раздался тяжелый печальный вздох.

– Нет, Ира, я уже говорил, я не предатель.

– Но ты пробрался в его замок под видом лакея?

– Ну да…

– А зачем? – мне было по-настоящему любопытно.

– Понимаешь, я встретил девушку… прелестную, умную, добрую! Влюбился без памяти. Она служила горничной у королевы Горнхольца и почти никогда не покидала замок.

– И ты проник в королевский замок ради нее? – я весело рассмеялась. – Кто бы мог подумать, что в тебе скрывается такая романтичная натура!

Маска улыбнулась.

– Так, а что же тогда произошло?

– Я оказался там, где оказываться не стоило, и увидел то, что не должен был, – печально произнес Роджер.

– И поэтому королева тебя подставила? – догадалась я. – Что же ты увидел?

– Ира, это не мои секреты. Я ведь уже говорил…

– Что ты не предатель, – кивнула я. – А зеркалом ты как стал?

Роджер некоторое время молчал.

– Королева меня в него и превратила. Она, как и ты, была ведьмой.

– Была? То есть она…

– Это не моя тайна… ладно, но лучше не говори об этом с Его Величеством, хорошо? Через несколько месяцев после той злополучной охоты в Горнхольце стало известно, что королеве нездоровится. А еще через несколько недель король объявил о её кончине. Но вот что странно, похороны прошли в очень узком семейному кругу, и никому не известно, где погребено её тело. Ходили слухи, что Эдвард запретил официальную панихиду, так как болезнь изуродовала его супругу до неузнаваемости. С тех пор он так и остается единоличным правителем в королевстве.

– Печально, – вздохнула я, испытывая к Эдварду толику жалости. – А как ты в замке Гримхильды оказался?

– Между королевствами возник серьезный конфликт. Их Величества тогда знатно рассорились. Сорвалось крупное торговое соглашение. Но в итоге прийти к примирению все же удалось, и тогда еще здоровая и живая королева Горнхольца в знак дружбы подарила королю Гримвальда… меня.

– А через месяц король погиб на охоте… – тихо замети ла я.

– Именно так.

«Всё это очень подозрительно».

– Но Роджер, почему ты мне всё сразу не рассказал, когда я выбирала, кому из принцев отправить приглашения? Или хотя бы, когда я рассказала о своем плане сварить для Кристиана приворотное зелье?

Роджер снова замолчал.

– Ну?! – я требовательно его потрясла.

– Если быть честным, я надеялся таким образом отомстить. Наша глупышка на троне Горнхольца – вот это была бы хохма!

– То есть, решил мной воспользоваться, да?

– Всего лишь подумал, что мы оба можем извлечь из этой авантюры выгоду! Конечно, догадывался, что король придет в бешенство и будут последствия, но таких масштабов не ожидал даже я.

– Всё с тобой понятно, – фыркнула, покачав головой.

– Прости, – буркнул он. – Но, у нас есть проблема посерьезней…

– Какая еще проблема? – я тут же напряглась.

– Король Эдвард ведь только что использовал магию.

– И что с того? – не поняла я. – Он и вчера это сделал, чтобы нас спасти.

– Магический дар передается по наследству, понимаешь? Высока вероятность, что и Кристиан тоже маг!

– И? – напряженно подгоняла Роджера.

– Ира, в состав зелья, которым мы опоили принца, входили растения, усиливающие магический дар. Скорее всего наследник правящего рода и так силой не обделен, а сейчас она еще в несколько раз увеличена зельем. Это может вызвать неконтролируемые выбросы магии. Объяснить тебе, насколько это опасно?

– Но об этом-то ты почему меня не предупредил?! – возмутилась я.

– Так я не знал, что Эдвард – маг! В отличии от Гримхильды, король никогда не раскрывал, что он одаренный. Вероятно, чтобы для любого, кто попытается на него напасть, это стало неожиданностью.

Что ж, напавших прошлой ночью король точно застал врасплох.

***

Утром в просторном помещении было намного спокойнее, никто не смеялся, не кричал и не пытался затеять драку. Вчерашние весельчаки сидели с серыми лицами и, мучаясь от похмелья, молча жевали кашу. Совершенно неаппетитное на вид варево, надо сказать. Поводив по ней ложкой без особого энтузиазма, я отставила миску в сторону и потянулась к свежеиспеченному хлебу. Эдвард к еде даже не притронулся. Сидя с надвинутым на лицо капюшоном, он молча пил вино.

– Когда прибудет ваш отряд для сопровождения? – прожевав, поинтересовалась я.

– Отряд не приедет, – коротко ответил король.

Я чуть не подавилась новым куском хлеба, и, откашлявшись, хрипло уточнила:

– Как не приедет? Почему?

– Планы изменились.

Судя по сдержанно сухому тону, король мне не доверял.

– Продолжим путь так же инкогнито. Заканчивайте с завтраком, до замка еще полдня добираться.

– До замка?

– Кристиан с вашей падчерицей уже там.

– В таком случае, езжайте туда сами, а я возвращаюсь в свое королевство, – заявила, как мне казалось, непреклонными тоном.

– Собираетесь возвращаться туда в одиночку? – сердито спросил король. – Ваши стражники мертвы. При всем уважении, оставить вас одну без сопровождения я не имею права. А ждать, когда за вами приедет кто-нибудь из ваших людей у меня нет времени.

И убийственно повелительным тоном добавил:

– Вы едете со мной. Прибудем в замок, и я лично снаряжу для вас и вашей падчерицы отряд сопровождения.

Возмущенно выдохнув, я сложила руки на груди, но после нескольких минут раздумий все же кивнула. Деваться некуда, одной перебираться через границу и впрямь было страшно, а оставаться в этом трактире тем более. Залпом допила вино и поднялась из-за стола, изъявив желание немедленно выдвигаться. Чем раньше это приключение закончится, тем лучше.

Дорога от таверны привела нас к небольшой деревеньке. Эдвард быстро договорился с одним из фермеров, который направлялся в столицу продавать урожай, взять с собой двух попутчиков. Запрыгнув в открытую телегу, загруженную мешками, мы пониже натянули капюшоны и молча отправились в путь.

Как только мы отъехали от деревни, к нам подлетел воробушек. Подхватив его, король погладил пушистое пернатое создание и что-то неслышно у него спросил. В ответ тот что-то чирикнул. Мне вспомнился точно такой же случай с Белоснежкой, но в отличие от нее, Эдвард, кажется, действительно понимал, что ему говорит «лапушок». Губы растянулись в непроизвольной улыбке, говорить с лесными зверьками вроде как было прерогативой сказочных принцесс, оттого забавно видеть, как эта способность досталась суровому и вечно недовольному королю.

Тут шестеренки сами собой зашевелились, в голове забилась мысль, что не пришла на ум сразу после разговора с Роджером.

«Их Величества тогда знатно рассорились… грандиозная была охота, собрались вальтеры, правители всех соседних королевств… лошадь понесла… А ведь Эдварду ничего не стоило подстроить всё как несчастный случай. Кто знает, может и жену свою он прикончил?»

– Даже так? – произнес король. – Интересно.

Вздрогнув, посмотрела на мужчину. Похоже, не меня одну этим утром одолевали подозрения, так как выпустив из рук воробушка, он склонил ко мне голову. И я, хотя и не видела, но ощущала на себе тяжелый взгляд.

«Что же такого ему эта птичка на хвосте принесла?»

Спустя несколько минут гнетущей тишины, король тихо произнес:

– Вам не кажется странным совпадением, что как только сбегает Кристиан, околдованный вашими чарами, пропадает начальник моей охраны, а на меня в моем же королевстве совершается покушение? И, заметьте, не каким-нибудь ядом, а тем, что можно раздобыть лишь в лесах Гримвальда.

– Снова на что-то намекаете, Эдвард?

– Интересно, что вы даже не пытаетесь оправдаться, Гримхильда.

– Вы меня обвиняете?

– Помнится, раньше, случись что, вы первым делом старались отвести от себя любые подозрения.

«Однако… не похоже на поведение человека, у которого совесть чиста».

– Из-за чего же произошли такие перемены? – спросил король.

«Слишком уж вы проницательны, Ваше Величество», – невесело подумала, сложив руки на груди в защитном жесте.

Приподняв подбородок повыше, невозмутимым тоном ответила:

– Считайте, что с годами я стала мудрее. Мне не в чем оправдываться.

Эдвард хмыкнул.

– Годы однозначно пошли вам на пользу. До меня доходили слухи, что вы любите проводить опыты над своей внешностью. Но, очевидно, они были преувеличены.

Я ничего не ответила, и дальше ехали молча, каждый погруженный в свои мысли.

В какой-то момент, сбавив скорость, телега свернула на узкий серпантин. Мы поднимались в горы, и чем ближе виднелись снежные холмы, тем все более тонкой казалась накидка на моих плечах. Заметив, что я начала дрожать, Эдвард порылся в своей сумке, достал из нее подбитый мехом темный кафтан и молча протянул его мне. Пробормотав слова благодарности, быстро надела на себя предложенную вещь и снова укуталась в накидку. Сам король под дорожным плащом так и остался в одной лишь рубашке и камзоле.

Дорога пролегала среди высоких холмов. Нам встречались идущие караванами торговцы с огромными гружёными телегами, фермеры, везущие в город на продажу урожай, одинокие путники и странствующие монахи в длинных рясах. Я рассматривала всех с большим любопытством. На первый взгляд, жители соседних королевств ничем не отличались друг от друга, однако при более внимательном рассмотрении были заметны различия в одежде, манерах и даже речи.

Солнце уже перевалило за полдень, когда мы, наконец, въехали в городские ворота. Столица Горнхольца сильно отличалась от городка, в который я ездила за ингредиентами для зелья. На неровных улицах с редкими зелеными деревьями, прячась в тени высоких снежных гор, располагались крупные каменные сооружения с дощатыми крышами и застекленными окнами с двойными рамами. Высокие фонарные столбы, оснащенные магическими кристаллами, давали свет даже в середине дня, так как улицы были погружены в сумрак.

В одной из многочисленных городских башен бил колокол, пробегавшие мимо домов люди в меховых накидках останавливались, поворачивались к башне, неслышно произнося какие-то слова, после чего спешно возвращались к своим делами и мчались дальше. Суетная атмосфера города смешивалась с некой торжественностью и величием. Хотелось задержаться и получше узнать это необыкновенное место, однако Эдвард, не желая терять времени, по прибытии в столицу сразу же купил крепкую лошадь и, уже привычно посадив меня перед собой, погнал ее дальше в направлении своего замка.

Когда мы добрались до вершины одного из холмов, я громко выдохнула и подалась вперед, не в силах сдержать удивление и восторг. На горизонте показался огромный величественный замок, который, казалось, врос в отвесную скалу. К главным воротам вела еще одна длинная извилистая дорога, однако Эдвард, натянув поводья, заставил лошадь резко свернуть.

– Куда мы? – удивилась я.

– Зайдем в замок с другой стороны.

Это показалось мне странным, но я сидела молча, поглядывая по сторонам. Съехав на другую дорогу, мы спустились к небольшой часовне, спрятанной в образовавшемся между холмов овраге. Спешившись, Эдвард привязал лошадь к столбу и помог мне спуститься. Внутри заброшенной постройки он вскрыл мечом половицу и нашел спрятанный под ней потайной люк. Выудив из сумки два магических кристалла, встряхнул их и передал один мне, открыл крышку люка и, поманив меня за собой, спустился в темный туннель.

Освещая путь ярким светом кристаллов, мы молча продвигались вперед. Несколько раз мне показалось, что рядом проносятся мелкие тени, и я, плотно сжав губы, мысленно молилась, чтобы это не были крысы. Время тянулосьнеимоверно долго, казалась мы шли целую вечность. Наконец длинный туннель закончился вырезанной в скале кованой дверью. За ней предстояло пройти по узкой лестнице, которая в итоге вывела нас в просторную комнату с массивным письменным столом, креслами и несколькими высокими стеллажами, заставленными старинными фолиантами.

– И кто это такой смелый тебя на цепь посадил? – сердито процедил король, сбрасывая на ближайшее кресло плащ и подходя к стене напротив потайного входа.

Увидев Эдварда, привязанный к крюку под окном волк встрепенулся и тихо заскулил. С силой выдернув крепление из кожаного ошейника, король ласково погладил зверя по густой шерсти.

– Тот самый волк, которого ваш сын, не убив на охоте, спас и привез в замок? – поинтересовалась я, с опаской подходя ближе.

– О чем вы? Чарли родился и вырос в замке, – раздраженно бросил Эдвард, поднимаясь.

Прикусив губу, я посмотрела на зверя. Замахав коротким пушистым хвостом, тот лизнул Эдварда, после чего с интересом обнюхал и меня. Вел себя лесной хищник как добрейший домашний пес.

«Так что же, Кристиан соврал? Неужели принц не такой смелый и благородный, каким хотел казаться? Нет, определенно, Белоснежку нужно спасать».

Чувствую себя обманутой в самых лучших чувствах, вышла за королем из комнаты, Чарли засеменил следом. Пройдя по каменному коридору, в котором мы не встретили ни одной живой души, приблизились к массивным дверям. Стоило Эдварду оказаться рядом, они сами перед ним распахнулись. Мы вошли в огромную залу и тут же встретились взглядами с удивленными принцем и Белоснежкой.

– Так-так, Кристиан, – сложив руки на груди, холодно произнес король, – и что же ты делаешь на моем троне?

Глава 14. Старик со своею старухой

– Отец? – принц испуганно вздрогнул. – Что ты здесь делаешь?

– Я? – Эдвард приподнял бровь. – Всё еще жду объяснений, Кристиан.

Растерянное выражение на лице принца сменилось угрюмым. Он нахмурился. Белоснежка сидела рядом, держа Кристиана за руку и удивленно хлопая ресницами.

– Так было нужно! – вдруг сердито воскликнул принц.

– И для чего же?

– Вы ведь разрешите нам с Кристианом пожениться? – Белоснежка посмотрела на Эдварда с надеждой.

Взгляд, который я ей в этот момент посылала так и кричал: «Милая, заткнись».

– Нет, – просто ответил Эдвард, наградив мою падчерицу еще более красноречивым взглядом.

– Ты благословишь наш союз, – требовательным и почти ультимативным тоном заявил Кристиан.

– Об этом не может быть и речи, – холодно отрезал король.

Тут я с ним была полностью согласна. Не нужны Белоснежке такие муж и свёкор. Тьфу-тьфу.

– В таком случае…

Глядя на отца исподлобья, Кристиан медленно поднялся. В глазах принца блеснул огонь. Тот же огонь вдруг вспыхнул на его вытянутой руке и, сорвавшись, полетел в Эдварда. Испуганно взвизгнув, Белоснежка подскочила на ноги и спряталась за спинкой трона. Я оцепенела от удивления и страха, а вот король, не растерявшись, отпрянул в сторону.

– Что ты творишь, Кристиан? – сердито рявкнул он, уворачиваясь от второго огненного снаряда. Эдвард оказался совсем рядом со мной.

Несшийся в него на полной скорости пламенный шар врезался в огромную картину на стене. Пламя, мигом поглотив холст, перекинулось на соседний, и зал начал заполняться запахом гари. Чарли испуганно завыл, кружась у ног Эдварда.

– За бабушкины портреты ты еще ответишь, сынок, – прошипел король, не сводя с принца мрачного взгляда.

Кристиан, тяжело дыша и со злостью глядя на отца, сжал зубы, вытянул руки перед собой и выпустил с них две струи интенсивного пламени. Выругавшись, Эдвард схватил меня, резко отпрянул в дверной проем, повалил на пол и закрыл собой. Когда пламя стихло, король поднялся на ноги, сбивая огонь, охвативший рукав его рубашки, и громогласно гаркнул:

– Стража!

Его голос разнесся грозным эхом по коридору, где вскоре послышались тяжелые шаги и лязганье доспехов. Перед нами возникли шестеро вооруженных стражников и выстроились, ожидая команды.

– Принца Кристиана задержите и заприте в его комнате, пока я не разрешу ему выйти, – властно скомандовал Эдвард.

Стражники не шелохнулись и все как один повернули головы к принцу.

– О, даже так… – тихо протянул король.

Кристиан опустился на трон и махнул вооруженной охране рукой.

– В темницу их.

Мы, не сговариваясь, рванули прочь.

– Чарли, задержи!

Испуганно подвывавший всё это время волк встрепенулся, услышав команду короля, и бросился в ноги стражникам, опрокидывая сразу нескольких на пол.

Когда мы вбежали обратно в тот же кабинет, из которого пришли, Эдвард запер дверь и подпер ее тяжелым креслом. Метнувшись к столу, он начал лихорадочно раздвигать разложенные на нем бумаги, переставлять вещи и выдвигать ящики. Видимо, не найдя то, что искал, король со злостью смахнул все со стола и с силой стукнул по нему кулаком. В этот момент дверь содрогнулась от сильного удара.

Глубоко вдохнув, Эдвард выдвинул еще один ящик, достал туго набитый кожаный мешочек, содержимое которого позвякивало в его руке, схватил всю ту же сумку и плащ и, махнув мне, подошел к каменной стене. Король надавил на несколько выступающих в кладке камней и в ней образовался проем.

– Скорее! – он подтолкнул меня вперед. – У них уйдет некоторое время, чтобы обнаружить дверь, но рано или поздно им это удастся.

Мы бежали по уже знакомому тоннелю, не останавливаясь. В боку сильно кололо, легкие жгло, а в ушах стучала кровь, и лишь страх гнал меня дальше. Я пыталась прислушиваться, не доносится ли топот стражников и продолжала переставлять ноги.

Выбравшись из люка, я обессиленно прислонилась к стене и уперлась руками в колени, восстанавливая дыхание. В заброшенной часовне было невыносимо жарко. Расстегнула кафтан, обмахивая себя его полами. После столь длительного забега я вся взмокала. Эдвард же, казалось, совсем не запыхался, а вздымающаяся грудь, равно как и вздувшиеся желваки, перекатывающиеся на скулах, говорили, скорее, о едва сдерживаемых эмоциях.

Я прикрыла на мгновение глаза, борясь с головокружением, оттого и не заметила, как король успел оказаться совсем рядом. Схватив за плечи, он вжал меня в каменную стену и, не отпуская, угрожающе склонился к лицу. Рукав белоснежной рубашки частично истлел, но, судя по всему, огонь не успел повредить бледную кожу. Я чувствовала на щеках горячее неровное дыхание, от короля пахло чем-то пряным. Тогда как от меня, должно быть, разило потом.

– Чем. Вы. Его. Околдовали? Какие чары?

Слова застряли в горле, я лишь испуганно смотрела на него.

– Кристиан не в себе. Что вы сделали? – наседал король.

– Зелье! – выпалила я, не выдержав тяжелый взгляд.

Эдвард моргнул.

– Что?

– Зелье. Приворотное.

На лице короля явственно отражался ход его мыслей, и я увидела, как через несколько секунд к нему пришло осознание. Зло сощурив глаза, он практически выплюнул:

– Ведьма.

Прозвучало как проклятие.

– Что входило в состав? – снова требовательно спросил Эдвард, наклоняясь ближе.

Начала спешно перечислять все ингредиенты, но король не дал мне договорить и перебил:

– Вы в своем уме? Такие зелья опасны для одаренных! И вы думаете, я поверю, что всё это не подстроено? Вы одна из немногих, кому известно о магии Кристиана. Вы ведь не идиотка, Гримхильда, и должны были предвидеть последствия!

В данный момент именно ею себя и ощущала. Не потрудилась подробнее все изучить, пред тем, как действовать.

– Я…

Не знала, что ему ответить, и просто молча смотрела в глаза, в которых бушевал настоящий ураган.

– Вы что? – злобно прошипел король.

– Я забыла, – тихо пробормотала, втянув голову в плечи.

Бровь Эдварда взметнулась так высоко, что он выглядел почти безумным.

– Вы издеваетесь?

– Недавно я выпила неудачное зелье, у него был побочный эффект. Из памяти стерлись кое-какие вещи.

На лице короля все еще отражалось сомнение. Несколько минут он молча и пристально разглядывал мое лицо. Наконец Эдвард отпустил меня, отошел на несколько шагов и сухо произнес:

– Я ошибся. Вы все-таки идиотка.

«Так, ну хватит!»

Поправила растрепавшиеся волосы, неспешно застегнула кафтан, стряхнула с рукава пыль, посмотрела на короля и ровным тоном произнесла:

– Я прощаю вам это оскорбление и неподобающее поведение, так как понимаю, что вы только что испытали стресс. Однако, Ваше Величество, постарайтесь впредь себе такого не позволять.

Король моргнул, и, расправив плечи, завёл руки за спину.

– Прошу простить мою… несдержанность. Как вы заметили, я нахожусь в весьма неприятной ситуации, мой собственный сын узурпировал власть и только что пытался меня убить. Ситуация, которой вы так или иначе способствовали, – холодно добавил король. – Так что знайте, я не отпущу вас до тех пор, пока вы не приготовите для Кристиана противоядие и не вернёте ему рассудок.

Помедлив, кивнула.

– Хорошо.

Свою вину в злосчастьях Эдварда я ощущала, к тому же надо было спасать Белоснежку из рук неуравновешенного принца. Я очень надеялась, что за это время она не успеет пострадать.

– У меня есть с собой необходимый рецепт, – я постучала рукой по кошельку. – Осталось найти ингредиенты и место, где нам никто не помешает варить зелье.

– Возвращаемся в город, там полно ведьмовских лавок.

Посмотрев на люк, король добавил:

– И поспешим, в любой момент могут объявиться стражники.

Накинув на себя плащ, он отвязал от столба безмятежно ожидавшую нас лошадь. Мы снова забрались в седло и вернулись на дорогу, ведущую в столицу. Солнце светило ярко, теплые лучи приятно ласкали лицо, однако не могли полностью защитить от прохлады горного воздуха и поднявшегося морозного ветра. От него меня укрывали теплый кафтан и широкая спина Эдварда. Разглядывая снежные вершины и зеленоватые холмы, я прокручивала в голове недавние события.

– Если все произошло из-за воздействия зелья, то как Кристиан смог устроить переворот за одну ночь? – озвучила мысль, не дававшую покоя. – Привлечь на свою сторону всех стражников, найти наемников… у него бы просто не хватило времени все это провернуть!

Эдвард задумчиво хмыкнул у меня над ухом.

– Похоже, что и Кристиана, и вас использовали, а заговор готовился задолго до этого. Стражу подкупали планомерно, а вот Галлахера, скорее всего, или похитили, или убили. Его я знаю с детства, он бы никогда меня не предал. Приворот же могли спланировать, подтолкнув вас на эту затею.

Я задумалась. Идею опоить принца мне никто не подсказывал. Спровоцировала его неуместная влюблённость, я планировала свести Кристиана с Белоснежкой путем убеждений и словесных манипуляций, а вовсе не зельем.

– Но меня никто не подталкивал, – тихо возразила, – я сама пришла к такому решению.

– Тогда, вероятно, приворот наследного принца стал удачным стечением обстоятельств, которым заговорщики решили воспользоваться.

Тут Эдвард выругался так, как королям выражаться не подобает.

– Что такое? – напряглась я.

– Впереди стражники, они проверяют всех на въезде в город.

Король оглянулся и снова выругался. Я тоже посмотрела ему за спину и увидела небольшой отряд. Заметила, что Эдвард положил одну руку на эфес меча, словно намереваясь силой пробиться через пост вооружённой охраны. Вовремя вспомнив о содержании своего кошелька, я торопливо засунула в него руку и достала пузырек. Быстро отпила и, повернувшись к Эдварду, протянула ему остатки зелья.

– Выпейте!

– Что это?

– Пейте, живо! – твердо скомандовала я.

Стражники были уже в каких–то ста метрах. Король, секунду поколебавшись, молча поднес пузырек к губам и одним залпом осушил его. Внимательно всмотрелась в его черты и удовлетворенно кивнула. Он потянулся рукой к моему лицу и сдвинул капюшон накидки. Уголок его рта чуть дрогнул.

– Полагаю, выгляжу я сейчас так же хорошо, как и вы?

– Вы выглядите вполне сносно… для умудренного жизнью старца. Попробуйте держать спину не так ровно.

Если до этого королю на вид было едва ли больше тридцати, хотя я и догадывалась, что ему значительно больше, то теперь рядом со мной сидел седовласый старик.

Стражники остановили нас и потребовали открыть лица.

– Куда направляетесь? – строго спросил один из них.

– Да вот, старуху свою везу столицу показать, – дребезжащим голосом протянул король.

Если бы не волнение и страх, что нас разоблачат, я бы даже улыбнулась.

Кивнув, стражники пропустили нас в город. Когда мы отъехали на безопасное расстояние, я нервно рассмеялась, спуская напряжение.

– А из вас бы вышел отличный лицедей, Эдвард.

– Я приму это как колкость в ответ на моё недавнее поведение, но в дальнейшем постарайтесь не позволять себе подобных сравнений, Гримхильда.

Привычный холодный голос короля явно не располагал к беседе, поэтому я сидела молча, ожидая, когда мы доберёмся до ведьмовской лавки. План был прост: купить ингредиенты, котелок, снять номер в гостинице и как можно быстрее сварить противоядие. Но почти сразу мы столкнулись с неожиданными трудностями.

В небольшой хорошо оборудованной ведьмовской лавке мы нашли все необходимое. Почти все.

– Листьев скороспела у нас нет, – пожала плечами миловидная девушка за прилавком.

Не оказалось их и во второй. Мое желание узнать город получше все же исполнилось, мы объехали всю столицу. В последнюю в городе лавку Эдвард входил уже изрядно раздраженным.

Невысокий пухлый мужичок с блестящими маленькими глазками, удрученно покачал головой.

– Этого растения уже не было довольно давно.

Коротко выдохнув сквозь зубы, король направился к двери, когда, понизив голос, лавочник добавил:

– Но я могу подсказать, где его можно найти.

Эдвард остановился. Я подалась вперёд, нетерпеливо спрашивая:

– Где?

– На поляне возле седьмой королевской шахты, там только он и цветёт. Мне самому так далеко наведываться не с руки, слишком затратно выходит, вот и выкупаю у поставщиков. Но что-то они нынче опаздывают.

– Возле седьмой шахты? – удивленно переспросил король.

– Да, да, это рядом с…

– Я знаю, где это, – перебил Эдвард, и кивнув мне, вышел из лавки.

Оказавшись на улице, он нахмурился. Поглаживая лошадиную морду, король задумчиво произнес:

– Засветло добраться до шахт уже не успеем. Сколько продержится ваше оборотное зелье?

– Если не принимать противоядие, несколько дней.

– Хорошо, тогда пока пусть остается как есть, – кивнул Эдвард. – Переночуем в гостинице и с рассветом двинемся в путь. Но сначала… идемте, здесь недалеко.

Люди бросали удивленные взгляды на нашу парочку, некоторые даже оборачивались и начинали шептаться.

– У вас осанка слишком величественная, на вас все смотрят, – наклонившись к королю, прошептал я. – Вы могли бы хоть немного сутулиться? И, может, идти не так бодро?

Скривившись, король остановился и, чуть сгорбив спину, открыл дверь симпатичной лавки, приглашая меня внутрь.

В магазине портного Эдвард купил новую рубашку взамен подпаленной, более простого покроя камзол и брюки. Для меня подобрали несколько туник и женского покроя кафтан. В соседнем магазинчике король купил «для своей старухи» сапоги с мехом и теплые перчатки. В кошельке у меня болталось несколько монет королевства Гримвальда, но в этой горной столице ими ни за что нельзя было расплатиться, поэтому выйдя из лавки с очередными покупками, благодарно кивнула Эдварду и заметила:

– Когда всё это закончится, и я вернусь в свой замок, рассчитаюсь с вами.

Король смерил меня таким взглядом, словно я его только что оскорбила. Прикусив губу, молча последовала за ним дальше. Мы заглянули в аптеку, чтобы купить зубную пасту и обезболивающий порошок. Его Величество к концу дня страдал от головной боли.

Когда мы наконец закончили с покупками, я уже умирала с голоду и валилась с ног. К счастью, постоялый двор, в который нас привез Эдвард, был не в пример лучше приграничного трактира. Король снял хорошо обставленные апартаменты со смежными комнатами. Плотно поужинав запеченным мясом с картошкой и овощами, мы оставили друг друга до самого утра.

Постирав перед сном белье, повесила его сушиться на подоконник и запрыгнула в большую теплую кровать. Расположившись на мягких подушках и поплотнее закутавшись в одеяло, достала зеркальце, чтобы пообщаться с Роджером.

– Ты как?

– Снова сегодня чуть трещинами не пошёл от волнения, – пробурчал он.

– И я. Непростой был денёк. Как ты и предполагал, на Кристиане сказалось зелье.

Скорчив печальную рожицу, Роджер вздохнул. Мы некоторое время молчали, глядя друг на друга.

– Скажи, а есть способ тебя обратно в человека расколдовать? – этот вопрос крутился в голове с прошлой ночи, и я наконец осмелилась его задать.

Боялась услышать отрицательный ответ, но маска, криво ухмыльнувшись, сообщила:

– Способ-то есть. Да вот только…

– Что? Ну, говори!

– Да только заклинание мне неизвестно! В архивах, к которым открывается доступ магических советников, эти сведения, как ты понимаешь, отсутствуют. А проклятие действует так, что даже если я узнаю, как его снять, тут же забуду.

– Ох, Роджер…

Сведя брови, решительно посмотрела на маску в зеркальце.

– После того как разберусь с Белоснежкой и принцем, займусь поисками этого заклинания. И когда найду, помогу тебе снова стать человеком.

– Правда? – как-то неуверенно спросил Роджер.

– Обещаю.

«У меня, так или иначе, еще будет время, пока ищу нового жениха для падчерицы…»

Зеркальце некоторое время молчало. Наконец из него раздался тихий, чуть охрипший голос.

– Спасибо, Ира.

Через мгновение, снова повеселев, Роджер громко хмыкнул и добавил:

– Надеюсь, завтра вы обойдетесь без приключений!

– Я тоже на это очень надеюсь, – вздохнула и, отложив зеркальце, потушила лампу.

***

Выехали с первыми лучами солнца. В новых одеждах мы с Эдвардом походили на пожилую пару зажиточных буржуа, путешествующую налегке. Мне больше не пришлось подсказывать королю, как вести себя, он неплохо вошел в образ. Когда нам встречались проезжающие мимо торговцы или путешественники, горбился и кряхтел как настоящий старик. Через несколько часов пути дорога вывела нас на проселочный тракт. Еще немного погодя, Эдвард свернул с него на лесную тропу. Сухие ветки хрустели под копытами лошади, громко шелестели листья деревьев, щебетали птицы. Неожиданно к этим звукам добавились отчетливые удары металла о камень.

Тропа становилась все шире, по ее обочинам появлялись оставленные телеги, загруженные кристаллами.

– Магические? – перегнувшись через седло, с любопытством всмотрелась в сверкающие породы.

– Да, – коротко бросил Эдвард, понукая лошадь.

Вскоре мы выехали к поросшему деревьями холму, в основании которого был пробит туннель. Вероятно, он вел в шахту. Из глубины доносились мерные удары киркой и чьи-то приглушенные голоса.

– Дальше придется идти пешком, – король спрыгнул с лошади и привязал ее к ближайшему дереву. – Поляна должна быть где-то в штайге отсюда.

Мы углубились в чашу не больше чем на несколько десятков метров, как вдруг раздался оглушительный свист. Из-за деревьев выскочили несколько неизвестных в длинных кожаных плащах и, как-то гаденько ухмыляясь, двинулись на нас. Эдвард потянул меня назад, доставая меч из ножен. Один из мужчин цокнул языком и покачал головой.

– А вот это не надо.

У него был грубый, противный голос, от которого у меня непроизвольно задрожали коленки. Неизвестный резко выбросил кулак вперед, и меч вылетел из рук Эдварда. Сжав зубы, король задвинул меня за спину и закатал рукава.

– Лучше не сопротивляйся, старче, – прогнусавил второй, подходя ближе.

Двое набросились на Эдварда, но «старче» сдаваться без боя не собирался. Он откинул одного, ударил в живот другого, и отбил удар подоспевшего на подмогу третьего. Из кустов появились еще несколько в плащах и тут же накинулись на него.

– Ты что, магических грибов объелся, дед? Откуда сил-то столько? – прокряхтел один из них, наваливаясь на короля.

Впятером им все же удалось повалить Эдварда наземь. Чтобы справиться со мной, достаточно было и одного. Мужчина схватил меня за локоть и резко дернул на себя. Я уткнулась носом в лацканы твердого кожаного плаща, на котором красовался огромный шеврон с вышитыми золотыми буквами: «Г.Н.О.М.М».

Удивленно перечитала еще раз, и, подняв глаза на мужчину, с сомнением выдохнула:

– Гномы?

Глава 15. Семь бед – один побег

– Для тебя, бабуля, господа уполномоченные охотники на нарушителей магического миропорядка, – противным голосом протянул мужчина. – Лучше не зли нас и прояви уважение.

Я посмотрела на рослых охотников, которые скрутили Эдварда и рывком подняли его на ноги. Из горла сам собой вырвался сардонический смех.

«Значит, Белоснежка и семь гномов… в нашей сказке явно что-то не договаривали».

Мужчина сердито сощурил на меня глаза и больнее сдавил локоть.

– Гнусавый, свяжи их, – скомандовал он тому, чье прозвище соответствовало голосу.

Охотник с коротким ежиком темных волос, маленькими глазками и длинным носом достал из кармана моток толстой веревки и крепко стянул запястья сначала Эдварду, затем и мне. К моему удивлению, я не увидела узлов, однако пошевелить руками уже не могла.

Следом другой охотник с длинной челкой, закрывающей половину его лица, отчего тот выглядел моложе всех, поднес ко мне иглу. Палец неприятно кольнуло. Смахнув с острия каплю моей крови на небольшой отрезок пергамента, он подошел к Эдварду и проделал с ним то же самое. Остальные молча наблюдали за его действиями.

– Ну что там, Умник? – спросил тот, что меня держал.

– Одаренные. Оба, – повертев пергамент в разные стороны, уверенно заключил молодой охотник.

– Будьте добры, предъявите бумаги, в первую очередь, магическое разрешение, – потребовал Гнусавый, подбрасывая в руке какой-то гладкий белый камушек с черными символами.

– Бумаг нет, – просто ответил Эдвард.

Он выглядел удивительно спокойным, словно несколько минут назад не отбивался разом от пяти здоровенных мужчин.

– Так-так. Незаконно промышляем магией? – обрадовавшись, протянул над головой охотник и снова болезненно сжал мой локоть.

– Не понимаю, о чем вы, – ровно отозвался король.

– Не понимаете? А что вы тут, добрые люди, забыли? Уж не магическими ли кристаллами хотели разжиться?

– Просто гуляли.

– Гуляли, значит? – хмыкнул охотник. – А если вам нечего скрывать, что же вы тогда сопротивлялись?

– Вы выскочили на нас как разбойники. Я растерялся, – Эдвард пожал плечами.

– М-хм, – насмешливо изрек мужчина. – Длинный, ты ему веришь?

– Никак нет, Ворчун. Брешет, как дышит, – заметил самый долговязый из компании.

– В вашем-то возрасте, уж постыдились бы! – Гнусавый укоризненно покачал головой.

– Толстый, – коротко бросил державший меня охотник, которого величали Ворчуном.

Тот, что был ниже всех ростом и шире всех в объемах, достал из внутреннего кармана плаща небольшой блокнот с карандашом, и, повернувшись к Эдварду, довольно вежливо поинтересовался:

– Родовое имя?

Удерживающие его Гнусавый и Длинный ударили короля под дых, когда тот промолчал. Хрипло выдохнув, он процедил:

– Эдуард из рода Фрост.

– А вас, бабушка, как звать? – охотник повернулся ко мне.

– Регина из рода… Габсбургов, – ляпнула первое, что пришло в голову, с тревогой глядя на короля.

– Эд-ду-ард и Ре-ги-на, – пробормотал Толстый. – Записал.

Ворчун кивнул ему, и охотник скрылся в том направлении, откуда мы пришли. Через несколько минут он вернулся с сумкой Эдварда и нашей лошадью.

– Отлично, давайте в отделение, там проверим, есть ли эти двое в списках, – противным голосом скомандовал Ворчун и потянул меня дальше в чащу леса.

Гнусавый подобрал с земли меч, и подтолкнул Эдварда в нашу сторону. Вскоре мы вышли на дорогу, где стояла запряженная крытая повозка и привязанные к деревьям мулы. Нас с Эдвардом впихнули внутрь, двое охотников сели рядом, остальные запрыгнули в седла, и упряжка тронулась.

Пока мимо мелькали высокие ели, я нервно постукивала ногой по деревянному настилу. Мне даже в своем мире никогда не доводилось близко сталкиваться с органами правопорядка, а чего ждать от местных, я боялась даже предположить. Украдкой поглядывала на Эдварда, но король оставался невозмутимым, и его расслабленный вид понемногу успокаивал и меня. Примерно через час мы подъехали к небольшому городку и вскоре остановились у невысокого здания, над входом которого черная вывеска золотыми буквами гласила: «Горнхольцкий Надзорный Орган Магического Миропорядка».

В просторном помещении кроме столов и стульев другая мебель отсутствовала. Голые серые стены сиротливо украшала одна единственная деревянная доска, на которой был прикреплен пергамент со сводом законов королевства. Охотники на нарушителей магического правопорядка разбрелись по комнате, занимая свои столы. Эдварда и меня усадили на жесткую лавку рядом с тяжелой железной дверью.

– Итак, посмотрим, – Гнусавый открыл толстую папку и начал перелистывать страницы.

Спустя несколько минут томительного ожидания, он поднял на нас глаза и, криво ухмыльнувшись, произнес:

– В списках зарегистрированных одаренных нет никаких Эд–ду–арда и Ре–гины.

В этот момент Ворчун вытащил из сумки Эдварда кожаный кошелек и, открыв его, громко присвистнул.

– Целый мешок гольдов! – удивленно протянул подошедший к нему Длинный. – Дед, ты что, королевскую казну ограбил?

Охотники все разом подобрались. Мужчины окинули нас оценивающими взглядами. Глаза Ворчуна заблестели, он кивнул Длинному.

– А ну-ка, проверь карманы. Может там еще что интересного найдем?

– Кафтан с качественным мехом, – завистливо протянул тот, ощупывая Эдварда.

– Они, случаем, не из знатных? – в голосе Толстого прорезалось волнение.

– Что-то я о Фростах раньше не слыхал, – Гнусавый почесал нос.

– И я о Габсбургах впервые слышу, – отозвался Умник. – Незначительные, скорее всего, людишки.

– Ну что ж, – Ворчун довольно хлопнул в ладоши, – тогда, как обычно, всем поровну!

Эдвард молча смотрел, как содержимое его кошелька высыпают на стол и делят на семь равных горсточек. Хмыкнув, Ворчун скинул свою долю в ящик стола, и, подойдя ко мне, довольно грубо похлопал по ногам и животу.

– Эй! – громко возмутилась я, когда его руки оказались в неприличной близости от груди.

– Надо же, а наша бабуля еще самый сок, – он гаденько засмеялся, и его подхватили остальные. – Так, что это у нас тут?

Стянув с моего пояса кошель, повертел его в руке.

– Эй, Умник, а ну иди сюда. Глянь-ка.

Взяв мешочек, молодой охотник осмотрел его вдоль и поперек, и возвращая Ворчуну авторитетно заявил:

– Магический.

– Опаньки, – обрадовался тот. – Тащи сюда цуберштаб.

Я бросила нервный взгляд на Эдварда, но тот не выражал каких-либо эмоций. ГНОММы провели над кошельком странной черной палочкой, и аккуратный тряпичный мешочек раздулся до размеров саквояжа. Раскрыв его, Ворчун вытащил скомканную одежду и без особого интереса откинул в сторону. Когда он заглянул внутрь второй раз, его лицо просияло.

– Ты посмотри! Котел, травы… а это что? Ведьмовской гримуар! Что, всё еще будете отрицать нелегальную ворожбу?

– Дед, а ты тоже ведьмак или чернокнижник какой? – хохотнул Гнусавый.

Эдвард всё еще молчал.

Толстый откупорил пузырек и, принюхавшись, сморщился.

– Скорее всего, ведьмовское зелье.

– Подождем, когда вернется Большой нос, он точно скажет. Но я в этом даже не сомневаюсь, – Ворчун победно потряс гримуаром Гримхильды.

Умник высыпал на ладонь несколько найденных в мешке монет.

– Гримвальдские, – задумчиво хмыкнул он.

– Так может, они, это, не наши? – снова заволновался Толстый.

– Наши, не наши, какая разница? – пробормотал Ворчун. – Где поймали, там и посадили. А нам галочка для отчета. Оформляем их и отправляем запрос на конвой.

– А знаете, что я недавно узнал? В Гримвальде королева новый закон подписала, – вдруг подал голос Умник, все еще перекатывая в руке монеты.

– М-м? – с интересом отозвался кто-то из охотников.

– Об обязательном тестировании всех подданных на магический дар. Они даже завели официальные списки.

Эдвард бросил на меня быстрый нечитаемый взгляд.

– Вот это правильно, – отозвался Гнусавый, – везде должен быть порядок!

– Так что, у них теперь тоже надзорный орган появится? – удивился Толстый.

– Ага, конечно! – рассмеялся Длинный. – Бьюсь об заклад, всё будет в ведомости этих треклятых фон Бергов.

– Так или иначе, чем меньше нелегальных магов, тем лучше! Вот и нашему Жестокому королю уже бы следовало принять подобный закон.

– Ворчун, – предостерегающе произнес Гнусавый.

– А чего? Наше Величество что-то слишком мягок к одаренным. Даже прозвище свое не оправдывает. Обяжи он всех еще с детства проходить проверки, и нам бы меньше работы. А то гоняемся за нелегалами, как собаки какие-то! Вот честное слово, у нашего короля просто кишка тонка!

– Ворчун! – сразу несколько голосов попытались осадить разгорячившегося охотника.

– Ты бы поосторожней с выражениями. Все же о повелителе нашем говоришь, – тихо заметил Умник.

– Тю, а что мне станется? Король о моих словах же не узнает. Никто из вас меня его Величеству не выдаст, – хохотнул он, покачав указательным пальцем. – Не посмеете, я ведь, если что, и о вас много чего могу рассказать.

Гнусавый скосил на нас глаза.

– А, да эти уже никому ничего на скажут, – Ворчун махнул рукой. – В магической тюрьме до короля-то не докричишься.

И он разразился громким противным хохотом. Эдвард сидел спокойный, с какой-то странной легкой улыбкой на губах, которая не сулила Ворчуну и остальным ГНОММам ничего хорошего.

Охотник взял зеркальце и начал его с интересом крутить в руках.

– Хм, вроде обычное, – скучающим тоном протянул он и постучал серебряной рамой по столу.

Я дернулась, что не укрылось от Ворчуна. Он с интересом на меня посмотрел.

– А может, и необычное.

– Прошу осторожней! – взмолилась я. – Это зеркало досталось от матушки, и очень мне дорого.

– Дорого, говоришь? – охотник ухмыльнулся и со всей силы швырнул Роджера на стол. – Можешь забыть, в тюрьме оно тебе точно не понадобится.

Я испуганно подскочила на ноги, подбегая к столу. К счастью, зеркальце выглядело по прежнему целым. Ворчун схватил меня, крепко прижимая к себе.

– Так, ну что, старика в камеру, а бабуля пусть еще с нами побудет, – протянул он и совершенно недвусмысленно шлепнул меня по ляжке.

– Тьфу, она же старая! – рассмеялся Гнусавый, покачав головой.

– Так на лицо можно и не смотреть, – возразил Ворчун, – зато гляди, какая фигурка-то аппетитная!

Тут, к моему удивлению, рассмеялся Эдвард.

– Всеми святыми прошу, сделайте милость, забирайте!

– Что? – я возмущенно вскинулась, даже забыв о противных руках Ворчуна.

Охотники удивленно переглянулись, выглядели они не менее озадаченными.

– Я хоть немного отдохну от этой старой карги! Она у меня уже в печенках сидит, – Эдвард картинно закатил глаза. – Сил нет! Всю плешь мне проела своим ворчанием, все нервы истрепала! Почитай, целую жизнь на неё потратил, а она мне ни дня покоя не дает. Святым Готфридом молю, забирайте! А я посижу в камере в тишине да в спокойствии, отдохну.

И он счастливо улыбнулся, прикрыв веки.

– Слышь, дед, тебе тут не гостиница, чтобы отдыхать, – проскрипел Ворчун и потащил меня к кованой двери.

Он грубо впихнул меня в тесную темную комнату с зарешеченным окном, где не было ничего, кроме большого жестяного ведра. Следом в нее втолкнули и короля. Тяжелая дверь захлопнулась, и послышалось лязганье закрываемого замка.

Опустившись на холодный пол, я прислонилась к стене и с негодованием посмотрела на Эдварда.

– И что это только что было?

– Если бы я начал возмущаться и требовать оставить вас в покое, они бы точно от вас не отстали, – спокойно заметил Эдвард, внимательно осматривая камеру. – А так поступили против моего желания из чувства противоречия. Оно присуще почти всем служителям надзорных органов. Вспомните, как один из них швырнул Мортимера на стол.

– Да? А если бы ваша импровизация не сработала? – все еще негодовала я.

– Действовал бы по ситуации, – пожал плечами король, опускаясь на пол.

Задумчиво посмотрела на сидящего рядом со мной старика.

– Значит, Эдуард из рода Фрост? – немного успокоившись, полюбопытствовала.

– Сказал первое, что пришло в голову. Не говорить же им было имя правящей семьи.

Он сидел сосредоточенный, словно к чему-то прислушиваясь. Минут десять прошли в молчании.

– Только не кричите, – вдруг прошептал Эдвард.

– О чем вы? Почему я должна кри… А–а… м-м-м!

В этот момент произошло следующее: у нас над головами в оконном проеме появилась жирная крысиная морда с блестящими серебристыми глазками, с тихим писком она пробралась через решетку и рухнула прямо к моим ногам. Несмотря на просьбу Эдварда, от вида шлепнувшейся возле меня облезлой крысы, я начала вопить. Чтобы мой крик не привлек внимание охотников, Его Величество решил заткнуть пугливую особу единственным возможным в нашей ситуации способом. Резко наклонившись ко мне, он впечатал свои губы в мои, превращая крик в удивленное мычание. Когда я изумленно замолчала, он отклонился и вопросительно на меня посмотрел.

– Постарайтесь сидеть тихо, иначе нам отсюда не выбраться. Другого способа избавиться от этих пут у нас нет, – сухо произнес король.

Его голос был привычно холоден и, если бы не легкий румянец, проступивший на старческих скулах, я бы подумала, что наш первый поцелуй его совсем не тронул. Он отполз к противоположной стене и подставил подбежавшей к нему крысе связанные руки, та начала быстро грызть веревку. У меня немного кружилась голова, в ней крутились мысли одна забавнее другой.

«Король меня поцеловал. В образе старика. В тюремной камере. И все из-за крысы. Очень романтично».

Когда веревка Эдварда была перегрызена, хвостатая сообщница метнулась ко мне. Зажмурившись, тихо хныча себе под нос, я протянула к ней руки. Каждый раз, когда кожи касались длинные тонкие усы, внутри всё содрогалось от страха и брезгливости. Минуты тянулись мучительно медленно, за окном начало темнеть.

В какой-то момент послышались приближающиеся шаги. Звякнул замок, и тяжелая дверь начала отворяться. Эдвард свел вместе запястья, на которых еще плотными наручами висели остатки веревки, чтобы скрыть следы преступления, а облезлая соучастница юркнула в темный угол. В камеру вошли двое.

– Уверен, что это оборотное зелье? – уточнил Ворчун, покачивая темным пузырьком в руке.

– Это противоядие для оборотного зелья, – поправил его незнакомый охотник с выдающимся горбатым носом.

– То–то мне показалось странным, что дед такой прыткий и сильный. Ну сейчас узнаем, кто у нас скрывается под личиной.

Охотник поднес пузырек к моим губам. Я успела испугаться и представить, как удивленно вытянутся лица ГНОММов, когда вместо старика со старухой перед ними предстанут королева Гримвальда и правитель их собственного королевства, но в этот момент из угла выскочила крыса. С грозным воинственным писком она прыгнула невероятно высоко для своего маленького роста и впилась зубами в запястье охотника. Завопив, Ворчун дернулся, пузырек вылетел из его руки, упал на пол и разбился на мелкие осколки. Громко ругаясь, мужчина выбежал из камеры, унося с собой и крысу. Большой нос, а это скорее всего был именно он, окинул нас безразличным взглядом и перед тем, как закрыть за собой тяжелую дверь, произнес:

– Конвой приедет на рассвете.

Мы снова остались одни. Эдвард поднялся, освободил свои руки и подошел ко мне. Мои путы были прогрызены лишь наполовину. Король схватился за толстые края, на его запястьях вздулись вены, когда он с силой потянул веревку, и через несколько секунд та с тихим треском разорвалась.

Эдвард молча помог мне встать. Подойдя к окну, он схватился за решетку и потянул её на себя. Она поддалась.

– Кроме всего прочего, надо будет заняться проверкой камер, – недовольно пробормотал король, выглядывая в открывшееся окно.

– Идемте, – он протянул ко мне руку, – на дворе ночь, нас никто не должен заметить.

– Подождите! – я отпрянула назад. – А как же Роджер?

– Гримхильда, сейчас не время, – начал Эдвард.

Упрямо покачав головой, сделала ещё шаг назад. Король устало прикрыл глаза и, усмехнувшись, покачал головой.

– Ладно, заберем мы вашего Мортимера. Есть одна идея. Но для начала нужно отсюда выбраться.

Ночь была тихой, город уже спал. Рядом с отделением ГНОММ начинался густой лес, но даже из него почти не доносилось звуков. Спрятавшись за широким стволом дерева, мы с Эдвардом выжидательно уставились на парадный вход. Через несколько минут мимо нас тяжелой поступью вразвалку прошел огромный бурый медведь, кивнул королю, и, забравшись на крыльцо, выбил лапой белую дверь. Ночную тишину тут же разорвали вопли и топот ног нескольких оставшихся на дежурство охотников. Все они через несколько секунд выскочили на улицу, после чего, крича и зовя на помощь, помчались в направлении города. Медведь с задорным ревом неспешно бежал за ними следом, гоня охотников все дальше от здания.

Когда они удалились на достаточное расстояние, мы с Эдвардом прошмыгнули в опустевшее отделение и начали спешно собирать свои вещи. Первым делом схватив Роджера, я сунула его в ставший вновь маленьким волшебный кошелек, затем торопливо забрала со стола Умника гримуар, травы и котелок. Король тем временем выпотрошил ящики столов и собрал украденные монеты, однако его кошель изрядно исхудал, так как большую часть охотники уже унесли. Та же участь постигла и меч Эдварда.

Сложив всё, что могли забрать, поспешили покинуть здание Горнхольцкого надзорного органа и скрылись в темном лесу. Когда король сказал, что меньше, чем через цайтаур мы выйдем к небольшому ремесленному городку, я уже не стала спрашивать, откуда он это узнал. Глаза короля светились серебром, и как в первую ночь, он уверенно вел меня за собой.

Действительно, примерно через час мы вышли к окраине поселения, которое ярко освещали фонарные столбы с магическими кристаллами. Трактир здесь был всего один – двухэтажное, немного покосившееся здание, вокруг которого витал сильный запах скотины, доносившийся от курятника, свинарника и небольшой конюшни. Рыжебородый хозяин приветливо нам улыбнулся и, несмотря на поздний час, с готовностью предоставил самую комфортную комнату «для пожилой пары».

Мы быстро поднялись на второй этаж и как только Эдвард закрыл за нами дверь, он повернулся ко мне.

– Варите новое зелье.

Кивнув, без возражений полезла доставать котелок. Я и сама догадывалась, что медведь рано или поздно отстанет от охотников и, когда те вернутся, первым делом хватятся пропавших заключенных. А значит, нужно было срочно менять внешность. К счастью, из тех ингредиентов, что мы купили, были все необходимые для зелья.

Смешав травы, зажгла специальное магическое дно котелка и поставила отвар на медленный огонь. Взяла зеркальце и с тревогой спросила:

– Роджер, дружище, ты в порядке?

– Угу, только рамка немного болит, – буркнул недовольный голос.

– Скажи спасибо, что не остался в отделении, – фыркнул Эдвард, снимая камзол.

– Премного благодарен! – в тон королю фыркнул Роджер.

– Родж, а ты знаешь, где растет скороспел? А то ведь мы его так и не успели собрать, – я с надеждой посмотрела на насупленную маску.

Некоторое время из зеркальца не доносилось ни звука. Эдвард подошел ближе и выжидательного на него посмотрел. Спустя еще несколько минут, Роджер наконец протянул:

– По данным из архивов, скороспел сейчас можно найти лишь в двух местах – возле королевских шахт Горнхольца и в Ничейных землях у херца Ван Сининга, так же известного как Безумный Садовник.

Эдвард на мгновение прикрыл глаза, вздохнул и молча вышел из комнаты.

– Роджер, что еще за Ничейные земли? – удивленно спросила я, помешивая отвар в котелке.

– Спорная территория на границе трех королевств. Каждое больше века назад предъявило свои права на эти земли, но к соглашению прийти так и не удалось. Вот они пока и числятся как не принадлежащие ни одному из них.

– А кто такой Безумный Садовник?

– Чернокнижник. Он там давно обосновался. Проводит какие-то опыты. О нем, честно сказать, мало что известно…

Тут в комнату вернулся Эдвард и протянул мне раскрытую ладонь.

– Для оборотного зелья, – коротко пояснил он.

– Вы что, вырвали целый клок волос у хозяина гостиницы? – я перевела изумленный взгляд с руки на лицо короля.

– Это сделал не я, а петух, – невозмутимо ответил он.

Я прыснула, представив эту картину. Бедный хозяин, угораздило же его на свою беду нас приютить. Уголки губ Эдвард чуть дрогнули, но он сохранял серьезный вид.

«А король неплохо осведомлен о ведьмовских зельях, – подумала я, бросая рыжие волоски в котел. – Вероятно, от бывшей жены. Она, вроде, тоже была ведьмой»

***

– Готово, – зевая в кулачок, пробормотала я.

Когда зелье наконец достигло нужной консистенции, над горизонтом уже теплился рассвет, и петух, не жалея сил, надрывал горло, пытаясь пробудить весь город.

– Нужно переместиться в другое место под новой личиной. Вы как, держитесь? – король все это время мерил комнату шагами.

Вдруг он остановился и прислушался. Я вся напряглась, предположив, что это ГНОММы нас уже нашли. Но тут Эдвард расплылся в широкой улыбке, которая удивительным образом преобразила его старческое лицо. Он подошел к двери и, к моему величайшему удивлению, впустил внутрь знакомого волка.

– Чарли? – ахнула я.

Издав радостное «аву», он запрыгнул в распростертые объятия короля.

– Узнаю руку Фроло, – пробормотал он, осматривая зашитую рваную рану на левом ухе и порез на правом боку.

Вздохнув, Эдвард прислонил лоб к морде волка и тихо выдохнул:

– Спасибо, приятель.

В этот момент эти двое выглядели так умилительно, что я невольно улыбнулась. Правда, через минуту уже еле сдерживала нервную икоту, так как король, опустив Чарли на пол, схватил его за нижнюю челюсть и требовательно произнес:

– А теперь открой-ка пошире рот.

Виляя длинным пушистым хвостом, Чарли разинул пасть. Заглянув внутрь, Эдвард бесстрашно просунул в нее руку. Подцепив что-то между острых зубов, он с силой дернул. В пальцах у него оказался тонкий кожаный сверток.

Чарли тихо рыкнул и, еще сильнее виляя хвостом, вскочил на пустую кровать. Король развернул сверток и достал из него тонкий лист пергамента. Подойдя к окну, он тихо прочитал:

«Министеррат куплен, у всех есть тайны, которые они хотят скрыть. Моя давно известна Вашему Величеству, поэтому я остаюсь верным слугой. Галлахера и еще нескольких стражников держат в заточении в тюремной башне. Через три седмицы принц объявит о том, что вы передалиему престол. После этого серьезных последствий не избежать. Я к вашим услугам, вы знаете, где меня найти».

– Три седмицы, – задумчиво произнес Эдвард. – У меня три седмицы, чтобы спасти сына и королевство.

Глава 16. Подслушивать нехорошо

Специальным черпачком, который шел в комплекте к котелку, я аккуратно перелила зелье в пустую бутылку из-под вина, его нам любезно предоставил хозяин, после чего, немного отпив из горла, протянула её королю.

– Не подействовало? – нахмурился он, разглядывая меня спустя несколько минут.

Я взяла Роджера и посмотрела в маленькое отражение. Улыбнувшись, развернула его к Эдварду.

– Рыжий вам определённо к лицу, Ваше Величество. Как и эта россыпь веснушек, – раздался из зеркальца веселый голос.

Король вскинул одну бровь.

– Сделала зелье немного по другому рецепту, – пояснила я. – Теперь мы видим истинные обличия друг друга.

Эдвард все ещё выглядел немного удивленным.

– Чтобы случайно вас ни с кем не спутать, – добавила чуть смущенно.

Не говорить же, что видеть его настоящий облик мне нравилось куда больше! Король кивнул и поднял с кровати камзол. Нахмурившись, он заметил:

– Нужна одежда попроще.

– Их Величества такими темпами скоро и до простолюдинов разденутся. Вот потеха-то будет!

– Роджер, заткнись! – в один голос рявкнули мы.

Несколько секунд молча смотрели друг на друга.

– Может, это и неплохая идея, – тихо начала я.

– Будет легче затеряться в толпе, – уверенно подхватил Эдвард. – Лучше всего одеться мелкими торговцами.

– А если спросят, чем мы торгуем?

– Да хоть тканями, – пожал плечами король.

– И где же наш товар?

– Уже продали, – он подкинул недавно исхудавший, но все ещё внушительный мешочек монет. – И направляемся обратно с выручкой в свое королевство.

– Разве хороший торговец не захотел бы заново здесь закупиться, чтобы продать Горнхольцкие ткани уже на родине?

– Он их купит в приграничном торговом городке, чтобы не тратиться на извоз, – возразил Эдвард.

Приняв разумный довод, кивнула и начала складывать все в магический кошелек. Король окинул меня внимательным взглядом.

– Придётся снять.

– Что? – не поняла я.

– Брюки.

Из зеркальца раздалась громкая колокольная трель.

– Его Величество видать совсем позабыли науку соблазна, – хохотнул Роджер. – Хотите дам несколько советов?

Король поджал губы, на скулах выступили привычные желваки.

– У тебя там рамка, что ли, повредилась? – прошипела я, сжав тонкую ножку.

– Молчу, молчу.

Маска мне задорно подмигнула. Я перевела взгляд на хмурого Эдварда и спросила:

– Почему?

– Гримхильда, ваши ноги…

Он повел в воздухе рукой.

– Да? – выгнула бровь и выжидательно на него посмотрела.

– Очень примечательны, – заключил король.

Роджер тихо задрожал в моих пальцах.

– Охотники знают об оборотном зелье, – продолжал Эдвард. – После того, как они не найдут пожилую пару по нужным описаниям, начнут искать женщину в брюках. Такую… не часто встретишь. К тому же, если даме из буржуа можно простить подобные капризы, то жена торговца вряд ли себе такое позволит. Это привлечет внимание, и кто-нибудь сможет на нас указать.

– Жена? – удивленно переспросила. – Почему не сестра?

Король закатил глаза.

– Я не хочу помимо всего прочего думать о том, как бы на вас не положил глаз какой–нибудь мимо проезжающий барон или купец. Нам и без того хлопот хватает, чтобы еще отбивать вас у всяких проходимцев.

Поднесла зеркальце к лицу и вгляделась в отражение. Рыжие волосы, не запоминающиеся черты лица, взгляд рассеянный, если не глупый. Однако, при всем желании страшненькой не назовешь.

– Хорошо, вы правы, – вздохнула с тоской. – Ещё какие-нибудь меры предосторожности?

Немного подумав, Эдвард кивнул.

– Лучше будет притвориться Бернфилдскими торговцами. Ничейные земли находятся на границе с этим королевством, и наше приближение к ней не должно вызвать подозрений. Акцент повторить сможете?

– Акцент ? – растерялась я.

– Ах да, ваши провалы в памяти, – пробормотал король, странно на меня посмотрев. – Фразы начинайте с чуть протяжного «э», а букву «о» произносите как «уо».

– Э-э, Ваше Величествуо, этуо ведь суовсем не труднуо, – протянул Роджер.

– Э-э, действительнуо, пруоще пруостуогуо, – попробовала я и рассмеялась, до того забавно прозвучало.

– У вас неплохо получается подражать, – заметил Эдвард, как-то слишком пристально разглядывая моё лицо.

Внутри ёкнуло, и веселый смех мигом превратился в нервный.

«Неужели король как-то догадался?»

– Э-э, так чегуо же мы ждем? – натянуто улыбнулась, стараясь скрыть панику в голосе. – В путь!

– Авув, – радостно поддакнул Чарли.

***

Перед тем, как покинуть гостинцу, Эдвард снова обратился за помощью к петуху. Тот, разоравшись, отвлек хозяина, и мы смогли выйти незамеченными. Король потрепал Чарли по макушке и велел ему возвращаться в лес, а когда покинем город, следовать за нами.

– Не боитесь его отпускать? – спросила Эдварда, когда пушистый хвост скрылся за высокими деревьями.

– Пусть вас не обманывает его добрый и кроткий нрав, – усмехнулся он. – Чарли настоящий волк и Горнхольцкие леса знает так же хорошо, как королевский замок.

Быстро пройдясь по ремесленным лавкам, мы купили простое, но довольно симпатичное шерстяное платье, и из того же материала кофту для Эдварда на манер той, что предпочитали для путешествий местные торговцы. У всех лавок и мастерских, мимо которых мы проходили, будь то кузнечная, сапожная или гончарная, на вывесках возле названия изображался королевский герб. Такой же я видела и в столице на всех магазинах. В кузнечной мастерской король приобрел подходящий короткий меч. В книжной лавке он купил себе какой-то толстый фолиант, а мне, после того как я долго и с интересом разглядывала необычные изображения на корешке, книгу с названием «Мифы и легенды трех королевств». Наконец, взяв в пекарне несколько пирожков с зеленью, мы отправились к конюшням.

Признаться, я переживала, что нам снова предстоит ехать верхом. Тело даже в периоды спешной подготовки к купальному сезону не болело так, как после нескольких часов езды в узком седле. Но видимо король и сам решил пожалеть свои ноги и, возможно, другие части тела и нанял извозчика. Тот стребовал целую серебряную монету, так как ехать предстояло почти два дня.

Уже в дороге я решила спросить у Эдварда о целесообразности такого длительного путешествия.

– Не проще ли снова наведаться к шахтам?

– И второй раз попасть в руки к ГНОММам? – король скептически выгнул бровь.

– А если пробраться туда ночью? Или… О! Вы бы могли отправить кого-нибудь из своих пушистых помощников!

Король тяжело вздохнул.

– Так бы и сделал, да только возле шахт скороспел не растет.

– Как так? – оторопела я. – Роджер ведь сказал… и лавочник…

– Скорее всего, заведомо ложная информация, чтобы заманивать в ловушку ведьм, маги и чернокнижники там и так нередко появляются из-за кристаллов. А лавочник – всего лишь пособник охотников.

– Как вы… – не договорив, тут же закрыла рот.

К Эдварду подлетела черная маленькая птичка и ловко умостилась на его плече. Король аккуратно погладил ее указательным пальцем.

– То есть, у нас остается последняя возможность найти его в Ничейных землях у какого-то Безумного Садовника, – уныло подвела итог.

– Похоже, что так. Вы выбрали очень неудачное зелье, Гримхильда, – сухо заметил король.

Насупившись, отвернулась, и дальше мы ехали в молчании.

Эдвард достал купленные в книжной лавке фолианты, протянул один мне и углубился в чтение. Время от времени он хмурился и тер лоб, а я изнывала от непрекращающейся тряски. Ехать целый день в повозке оказалось немногим лучше, чем в седле. Когда солнце начало клониться к закату, извозчик остановился у придорожного трактира, заявив, что лошадям требуется отдых, и по ночи он не поедет. Король с ним согласился, и я с огромным облегчением выбралась, разминая онемевшее тело.

Комнату в этот раз сняли небольшую, но недурно обставленную. Здесь были и шкаф, и небольшой столик, и даже мягкое кресло. В нем король и расположился после ужина. На мое предложение лечь рядом на кровати и нормально выспаться, он заявил, что рана его уже затянулась, и в кресле ему будет более чем удобно. Проведенный в дороге день сказался сильной усталостью, поэтому я без лишних споров опустила голову на подушку и уснула в тот же миг.

Утром, плотно позавтракав, мы отправились дальше. После хорошего сна и яичницы с утиным паштетом переносить тяготы средневековых путешествий стало немного легче, однако часы тянулись неимоверно долго. Так как все мифы и легенды я прочла ещё прошлым днем, развлекала себя рассматриванием проплывавших пейзажей и проезжавших мимо всадников. Эдвард всю дорогу молча изучал справочник законов.

После полудня мы наконец свернули на тракт, ведущий к приграничному городу. Через некоторое время по правую строну дороги показалось поле, на котором расположились ярморочные палатки. В воздухе витали сильные ароматы хлеба, специй и эля.

Захлопнув книгу, король на меня посмотрел.

– До Грэнздорфа еще несколько цайтауров пути. Вы не голодны?

– Еще как! – от доносившихся запахов рот наполнился слюной.

Эдвард дал команду извозчику, и тот пристроил повозку рядом с десятками других, выстроившихся вдоль обочины.

Под раскинутым шатром стояло несколько рядов длинных столов со скамьями, за которыми обедали люди в дорожных плащах и платьях, пили эль и громко смеялись. Возле одной из палаток выстроилась целая очередь, там на мангале жарили мясо и подавали его в хрустящих лепешках с луковыми кольцами. Мы с Эдвардом тоже решили подкрепиться этим лакомством и заняли место в конце. Спустя несколько минут король нахмурился. Спустя еще десять начал тяжело вздыхать.

– Что с вами? – наклонившись к нему, удивленно спросила.

– Не люблю ждать, – буркнул он.

– Его Величество никогда не стояли в очереди? – я тихо фыркнула, насмешливо глядя на Эдварда.

– Не доводилось, – помолчав, признал король.

И окинул меня странным нечитаемым взглядом.

Местная шаурма стоила всех ожиданий. Блаженно закатив глаза, я вцепилась зубами в хрустящую лепешку, запеченную с травами, в которую был завернут мясной шашлык. Эдвард, откусив значительных размеров кусок, уважительно промычал. Тут на стол к нам запрыгнула серая белка и с интересом принюхалась. Король отщипнул немного хлеба и вложил в протянутые лапки. Пушистая ласково прильнула к его руке, и, прижимая добычу к груди, быстро шмыгнула прочь.

Прожевав кусок, я отпила эль из глиняной кружки, и задумчиво заметила:

– Вы любите зверей, понимаете их, и при этом с удовольствием едите мясо.

Мы сидели у края стола в полном одиночестве, рядом с нами пустовало насколько мест, но я все равно постаралась говорить тише. Король поднял на меня невозмутимый взгляд.

– Верно. И я благодарен им за то, что они могут послужить мне пищей и придать сил.

– Вы не находите это жестоким?

Эдвард удивленно приподнял брови, словно услышал редкостную глупость.

– Жестоким? Я же не убиваю живых существ без причины, ради забавы или спорта.

– Однако их убивают другие, чтобы подать вам мясное рагу, – кивнула, отпив еще эля.

– Если я откажусь от мясной пищи, тысячи фермеров в моем королевстве не прекратят разводить скот, охотники не перестанут добывать пропитание в лесу, а рыбаки в озерах. Ничего не изменится, кроме того, что мне станет труднее держать в руке меч.

Хмыкнув, я откусила еще один жирный кусок.

– Король мог бы показать им всем пример. Возможно, многие бы захотели ему последовать.

Лицо мужчины приняло спокойной выражение, на губах появилась легкая улыбка.

– Я не посланец богов, чтобы решать, как должны жить другие люди.

Чуть не подавившись лепешкой, громко откашлялась. На этот раз была моя очередь удивленно приподнимать брови.

– Мое дело следить, чтобы законы оставались справедливыми, а условия для жизни приемлемыми.

– Почему же тогда вас прозвали Жестоким королем? – протянула я, насмешливо глядя на Эдварда.

– Людям свойственно преувеличивать, – просто ответил он.

Хотела продолжить разговор, но тут свободные места заняла небольшая группа, и мы замолчали. Рядом с нами сели четверо. Молодой человек в темном кожаном жилете, невысокий седобородый мужчина в шерстяной шапочке, похожей на тирольскую, еще один мужчина средних лет с грубой смуглой кожей и молодая женщина с простым, но располагающим к себе лицом.

– Так значит, братец, ты будешь из Гримвальда? – подал голос тот, что был с бородкой и в шапочке.

– Точно так, – охотно отозвался молодой человек в жилете.

– И что же занесло тебя так далеко от твоего королевства? – прохрипел мужчина со смуглой кожей, скептически на него глядя и потягивая эль.

– Направляюсь в Бернфилд, – довольно улыбнулся молодой человек. – Собираюсь договариваться с важным представителем гильдии о длительном и взаимовыгодном сотрудничестве.

– Ба? О каком же сотрудничестве ты толкуешь? – удивился седобородый.

– Торговля с коммунами шерстью и кожей в крупных объемах. С тех пор как наша королева отменила пошлины, должен сказать, дела у нас круто пошли в гору!

– Как, совсем что ли отменила? – громко икнул смуглокожий, чуть не расплескав из кружки весь напиток.

– Зигмунд, тебе нельзя волноваться, – прошептала женщина, похлопав его по руке.

– Жена, не мешай, – отмахнулся Зигмунд и снова посмотрел на молодого человека. – Так что?

– Говорю, отменила на всё. Кроме сельхозпродуктов, но и те снизила в пять раз, – усмехнулся гримвальдец.

– Вот те на… – протянул мужчина в шапочке.

– Мы теперь с братом огромными телегами возим из Горнхольца инструменты, подковы, да что по мелочи. У вас тут руда дешевле и кузнецы мастеровитые, не то, что наши, – он покачал головой. – А теперь это всё и в наших коммунах можно продавать недорого, разбирают как пирожки. Мы даже думаем с Генрихом еще одно отделение открыть в Вильдорфе.

Двое мужчин удивленно переглянулись.

– А королева как закон подписала, у нас в гильдиях сразу смекнули, что к чему, да рванули в Южное королевство за зерном и фруктами. Мой сосед-булочник тоже быстро сообразил и отправил своих сыновей за мукой, нынче печет дешевый хлеб, не нарадуется. Рынок в нашем городе теперь ломится от продуктов, выбирай, что хочешь, и всё по карману! А торговцы такую прибыль делают, о которой раньше и не мечтали. Только вот, – немного помолчав, добавил с легкой досадой, – народ пока неохотно берет капферы.

– А это ещё что?

Гримвальдец выудил из кармана горстку монет и показал их своим собеседникам.

– Бронзовые? – спросил Зигмунд, прищурившись.

– Капферы, новые монеты, – кивнул молодой человек. – Мой двоюродный дядя каждый раз, когда меня видит, жалуется, что никак не может к ним привыкнуть. Вот, говорит, раньше, придет ко мне купец заказывать новый костюм, а я ему за четверть сильбера его отошью. А теперь, говорит, мне что, с него три медные копейки брать? Нет, коли так, говорит, я с него четыре копейки возьму. Но четверть сильбера все же лучше!

И молодой торговец из Гримвальда громко рассмеялся.

– Как же вам повезло с королевой, – радостно заметила женщина. – Принимает новые полезные законы.

– Да-а, не то что наш король, – завистливо заметил ее муж. – У нас же ничего не меняется. Скажи ведь, Альфред?

Эдвард нахмурился, поджав губы. Я ободряюще ему улыбнулась, но боюсь, улыбка моя в этот момент выглядела скорее злорадной.

– Да, вот сколько себя помню, что монеты, что порядки всё такие же негнущиеся. С нашим жестокими королем нам такое счастье и не светит, – поддержал его мужчина в шапочке. – Вот у вас, например, кто хочет может свое дело открыть, не так ли?

– Да, именно так, – кивнул гримвальдец. – В коммунах каждый может подать заявку в гильдию и открыть свой магазин или мастерскую, если её одобрят. А в наших гильдиях обычно идут навстречу всем желающим.

– Эх, вот же хорошо вам, – вздохнул Альфред. – А у нас что? Хочешь кузнецом на жизнь зарабатывать? Один путь – в королевские кузни. Хочешь портным? Только одна дорога – в королевские ателье. Хочешь скот разводить? Будь любезен, делай это на королевских фермах. А ежели никаких талантов в себе не нашел, тебя ждут королевские шахты.

– Вам разве не говорили, что подслушивать нехорошо? – прошептала я, наклоняясь к Эдварду.

– Т-ш-ш, – шикнул он.

– И то верно, полжизни на них горбатился, всё здоровье посадил, – воскликнул Зигмунд, залпом осушив кружку. – И какая за это благодарность? Горстка цалунгов в неделю!

Жена успокаивающе погладила его по руке.

– А выше головы и не прыгнешь, – цокнув языком, развел руками Альфред. – Везде жалование установленное, продавать товар могут только уполномоченные королем лавочники. Честное слово, у нас на троне сидит деспот!

На эмоциях он стянул шапочку и швырнул её на стол.

– Зато для каждого есть работа. А на предприятиях ещё и предусмотрены обеды, оплаченные королевской казной. В Бернфилде, например, такого нет и в помине, – не выдержав, сухо вставил Эдвард.

Он не забыл о нашей конспирации, и произнес это с нужным акцентом.

– Да что там эти обеды? – скривился Зигмунд. – Каждый день одно и тоже, пресная каша, да кусок черствого хлеба. Тьфу!

Он сердито сплюнул на землю. Эдвард свел брови на переносице, о чем-то задумавшись.

– Значит, вы из Бернфилда? – с интересом посмотрел на нас гримвальдец. – Нам, стало быть, по пути!

– Видимо, так, – холодно отозвался король.

– Я встречусь с господином фон Реми, и сразу же поскачу обратно в Гримвальд, надеюсь с добрыми вестями для коммун. Если всё пройдет отлично, жизнь в наших городах расцветет по-новому!

В голосе молодого торговца слышалось неподдельное воодушевление.

– Повезло вам, дорогой Эндрю, жить в таком замечательном королевстве! – похлопал его по плечу Альфред.

– Так и вы приезжайте к нам! – широко улыбнулся ему гримвальдец. – Привозите товар и открывайте у нас в любой коммуне свою лавку! Покупать-то в Горнхольце никому не запрещается.

– И то верно… – задумчиво протянул мужчина, глаза его заблестели.

Почесав бороду, он вдруг нахмурился и добавил, понизив голос:

– Однако же, друг мой, мне недавно довелось слышать о том, что у вас в последнее время странные дела творятся. Так ли это?

– О чем вы, сударь? – громко удивился Эндрю.

Я тоже напряглась, навострив уши.

– Так, говорят, мол, у вас всех поголовно на магию проверяют.

Мужчина изобразил пальцами жест, который я уже видела у лекаря, и им себя осенил.

– И тех, у кого дар находят, выкупают из семей на служение графам. А кто отказывается, к тому ночью врываются в дом, мешок на голову, и поминай как звали… Многие прячутся или пьют раствор белены, чтобы проверку эту как-нибудь обмануть!

– Ах! – испуганно вскрикнула женщина, прижимаясь к своему мужу.

Эдвард внимательно смотрел на меня и словно что-то пытался прочитать на моем лице. Но если он и мог в этот момент что-то на нём увидеть, так это озабоченность и тревогу. Я догадывалась, что с тем законом фон Бергов не всё так просто, но, чтобы похищать людей…

– Да глупости все это и кривотолки! – горячо возразил Эндрю. – Там в чем дело-то, у городских ежели дар нашли, тому любой граф может предложить службу, кто в раумах живет, тот, как полагается, своему сеньору и служит. Да только помимо обычных обязанностей, теперь еще и магические появляются. А шмагии этой ещё ж научиться надо. Вот и пытаются как могут эту проверку избежать или обмануть, чтобы больше обычного не пришлось вкалывать.

– Что ж, ежели так… –  не очень уверенно протянул Альфред и посмотрел на соседа, –  вы, Зигмунд, сейчас направляетесь в столицу?

– Мы только что оттуда, – тот покачал головой. – Кстати, знаете последние новости?

Все с интересом посмотрели на пару.

– Через три седмицы в королевском замке состоится бал, и довольно грандиозный!

– Ба, а по какому же поводу праздник? – воскликнул Альфред.

– Возможно, король сделает какое-то важное объявление, – предположил Зигмунд.

– Ох! – снова подала голос его жена. – А вдруг он объявит о помолвке молодого принца? Вот было бы здорово, правда?

И она посмотрела на нас, мечтательно улыбаясь. Я попыталась растянуть губы в ответной улыбке, но получилось скверно. Эдвард сидел напряженный, тихо постукивая пальцами по столу.

– Бал, значит? – едва слышно пробормотал король. – И как он, интересно, объяснит мое отсутствие?

***

До Гренздорфа добрались меньше чем за два часа. Когда мы поднялись из-за стола, молодой Эндрю хотел было увязаться за нами, однако король довольно холодно отказался от его компании и увел меня из шатра. После подслушанного на ярмарке разговора король нетерпеливо подгонял извозчика, а тот, в свою очередь, вовсю гнал лошадей.

В приграничном городе, к моему огорчению, мы снова отправились в конюшни. Выбрав крепкого гнедого жеребца, Эдвард сразу же направил его к городским воротам. Тяжело вздохнув, я позволила посадить себя в седло, и мы вернулись на проезжий тракт, а потом и съехали с него на лесную дорогу, протянувшуюся вдоль границы. Здесь же нас нагнал Чарли, и, весело виляя хвостом, бежал рядом с конем, которого появление лесного хищника совершенно не взволновало.

Спустя какое-то время Эдвард спешился и повел нас в лесную чащу, где мы вскоре обнаружили мерцающий магический барьер. Переход через него отличался от того, что разделял королевства Гримвальд и Горнхольц. Здесь совершенно ничего не ощущалось, словно граница была иллюзорной.

– Вы знаете, где живет этот Садовник? – поинтересовалась я, когда мы выбрались на новую дорогу, уже на территории Ничейных земель.

– Понятия не имею, – король отрицательно покачал головой, вновь забираясь в седло.

Вытащила из мешочка Роджера, и тот ответил еще до того, как я успела спросить.

– Знаю, знаю. И могу подсказать. Для начала десять штайгов по прямой, потом свернете направо.

Используя Роджера как магический GPS–навигатор, мы продвигались к цели. В течение нескольких часов пути нам встречались только лес и поля, ни одного дома, ни одной живой души. Казалось, Ничейные земли были совершенно безлюдными. Роджер вывел нас на яркую цветочную поляну, а затем направил и через огромный яблоневый сад. Удивленно вертя головой, я разглядывала спелые красные плоды на высоких деревьях. И это в середине весны!

Перегнувшись через седло, сорвала крупное яблоко с ближайшего дерева и втянула носом свежий аромат. Повернулась к Эдварду, чтобы предложить и ему понюхать этот чудесный плод, но король скривился и покачал головой.

– Что такое? – удивилась я.

– Не люблю яблоки, – коротко бросил Эдвард, понукая коня.

– За что?

«Как так можно? Они ведь такие красивые, и так потрясающе пахнут! М-м-м…»

Я снова поднесла яблоко к носу и блаженно закатила глаза.

– Просто не люблю, – сухо отозвался король.

Пожав плечами, надкусила фрукт, и сладкий сок тонкой струйкой скатился с губ к подбородку.

«Боже, как вкусно! Никогда в жизни не ела ничего лучше».

– Значит, яблоки вам не по душе, – игриво протянула я. – А что ещё?

– Предательство.

Голос Эдварда совершенно не сочетался с ярким весенним солнцем, зеленой травой, радостным пением птиц и запахами сада.

– И очереди, – веселым тоном добавила я, чтобы разрядить вмиг ставшей тяжелой атмосферу.

– И очереди, – немного помолчав, согласился король.

В его голосе в этот раз послышалась улыбка. Облегченно выдохнув, с легким сердцем догрызла яблоко. Через несколько минут, когда настроение поднялось еще выше, я начала напевать различные мелодии из любимых мультфильмов.

Король перевел коня на медленный шаг.

«Какой здесь красивый лес… – заворожённо думала я, скользя глазами по деревьям. – А небо… до чего же голубое небо!»

Счастливо вздохнув, откинулась назад и положила голову на плечо короля, с упоением рассматривая проплывающие вверху облака. Эдвард остановил коня. Несколько минут он молча слушал, как я мурлычу под нос очередную мелодию. Наконец, прочистив горло, король настороженно спросил:

– Гримхильда… с вами все хорошо?

Этот вопрос мне показался жутко забавным. Я весело рассмеялась и радостно пропела:

– О, Эдвард, со мной все просто замечательно!

Глава 17. Катись-катись, яблочко

– Однако… – донесся озадаченный голос из зеркальца.

Эдвард спешился и протянул руки, чтобы стянуть меня с седла, но я его опередила, перекинула ногу и с громким «Уух» прыгнула прямо на короля. Тот не ожидал такой прыти, и, хотя успел меня подхватить, сам не устоял. Мы втроем тяжело завалились на траву.

– Ох, за что мне всё это? – сварливо пробурчал Роджер в моих руках.

Хохоча, скатилась с немного ошалевшего короля на мягкую зеленую траву. Словно пушистый ковер, она приятно щекотала руки и лицо, и на ней так и хотелось разлечься счастливой звездой. Не стала отказывать себе в этом удовольствии и раскинула руки в стороны. Но чего-то не хватало. Сделала травяного ангела, примяв всеми конечностями землю, а затем перевернулась, чтобы оценить свое творчество. Довольная результатом, снова крутанулась на спину. И так мне это понравилось, что я начала перекатываться по траве, при этом не забывая весело хихикать.

– Н-да, никогда не думал, что увижу что-то подобное, – заметил Роджер.

Эдвард, поднявшись, отряхнул одежду и с удивлением, смешанным с легким весельем, наблюдал за моим дурачеством. В какой-то момент я докатилась до очередной яблони. Увидев вожделенный плод, облизнула губы и потянулась к нему. Эдвард спохватился и быстро подбежал.

– Так, больше никаких яблок! – строго произнес он, поднимая меня с земли.

К моему возмущению, король понёс меня подальше от прекрасного дерева. Попыталась вырваться, однако он с невозмутимым лицом подхватил меня под колени, словно невесту, крепко прижал к себе и решительно продолжил двигаться. На ходу свистнул коню, и тот сам потрусил за нами. Смирившись с новыми непреодолимыми обстоятельствами и запрокинув голову, я разглядывала удаляющийся сад, а затем сменивший его лес и гадала, почему деревья в нем вдруг начали расти вверх ногами.

– Мортимер, знаешь, что это за дрянь? – спросил Эдвард.

Подняла голову и потянулась к его лицу, чтобы тихо, словно делюсь с ним страшным секретом, прошептать:

– Я не Мортимер, я И…

– Не знаю, что это, Ваше Величество! – вдруг заорал Роджер откуда-то из-под кофты короля. – Но лучше с этим поскорее разобраться. Кто знает, что королева Гримхильда может натворить в таком состоянии?

Эдвард вздохнул, окинув меня встревоженным взглядом, в котором не осталось и капли веселья.

– Есть идеи?

– В гримуаре на десятой странице есть рецепт зелья, возможно…

Мое внимание отвлек воробушек с голубым оперением, который, радостно чирикая, подлетел к нам. Он опустился мне на колени, но не удержавшись, скатился по подолу платья на живот. Встрепенувшись, хлопнул крылышками и недовольным тоненьким голоском пробубнил:

– Чуть перышки себе все не помял. О, червячок!

И клюнул в темную шнуровку на платье. Я засмеялась, радостно хлопая в ладоши.

«Неужели я теперь, как Эдвард, понимаю зверей? Вот здорово!» 

– Господин воробушек, – серьёзным тоном обратилась я, пташка подняла голову, маленькие черные бусинки рассматривали меня с интересом. – Скажите, а каково это – парить над полями и лесами? И отчего люди не летают, как птицы?

Переставляя крохотные тонкие ножки, он взобрался повыше и оказался так близко к моему лицу, что я смогла разглядеть белые крапинки в голубом оперении.

– Слушайте, дамочка, – недовольно пискнул воробушек, – вам, людям, что, места мало? Вам ещё и небо подавай? Имейте совесть, вы и так, куда не сунетесь, везде одна разруха после вас. Природу не бережете, климат портите. Фу, такими быть!

– Но что вы такое говорите? – закричала я. – Я природу люблю! И мусор за собой всегда убираю. И даже его сортирую, между прочим!

– Кажется, ей становится хуже, – краем уха услышала бормотание Роджера. – Нельзя медлить, Ваш-личество.

Эдвард опустил меня на землю и, стянув с моего пояса кошелек, начал доставить из него котелок и гримуар. Я тем временем, сидя на траве, продолжила полемику с воробушком.

– Но и вы, сударь, не без греха! Вы ведь можете оставить без пропитания бедных крестьян, уничтожив весь урожай зерна или сожрав ягоды, которыми кормятся многие.

Помню, как бабушка одно лето жаловалась, что пернатые вредители ей всю черешню склевали, и никак с ними не удавалось совладать.

– Да? – нахохлился птах. – А саранчу и гусениц кто ест? Тоже я! Да что бы вы, людишки, без меня делали? Давно бы уже все от голода скукожились. А я без вас прекрасно обхожусь. Во как!

Он болезненно клюнул меня в палец. Отдернув руку, я зло на него посмотрела. И что Белоснежка с Эдвардом так любят с ними шептаться? Невыносимые же создания! Вдруг с ветки к нам спрыгнула рыжая белочка и, посмотрев на воробушка, низким, словно прокуренным голосом произнесла:

– Да что ты с ней рассусоливаешь, голубчик? По ней же сразу видно, что баба неадекватная!

– Чего-о-о?

Оторопев, уставилась на рыжую.

– Еще и тугодумка! – цокнула белка.

Воробушек насмешливо чирикнул.

«Нет, ну это уже настоящий буллинг! Вот тебе и милые лесные зверушки!»

Попыталась схватить наглых провокаторов и преподать им урок. Воробей шустро отскочил и упорхнул прочь, скрываясь за ветками. Белка насмешливо вильнула пушистым хвостом и, увернувшись от моих рук, запрыгнула на ствол ближайшего дерева. Вцепившись в него всеми лапками, она ехидно протянула:

– Да еще и недотёпа. Да ты никак в лотерее жизни счастливый билет вытянула!

И, осклабившись, неуловимо быстро вскарабкалась на высокую ветку.

– Так, посмотрим, листья алого подорожника, смородина, волчьи грибы… – тихо бормотал Эдвард, доставая из кошелька мешочки с травами и не замечая творившегося рядом беспредела.

– Ну, белка, погоди! – воинственно погрозила я кулаком и начала карабкаться вверх по огромному стволу, обхватив его как обезьянка.

– Ветка можжевельника, засушенные листья водяной розалии…

– Э, Ваш Величество, там королева…

Чей-то голос, подозрительно похожий на Эдварда, грязно выругался. Я посмотрела вниз и, громко пискнув, вцепилась ногтями в кору. Голова пошла кругом, в погоне за белкой я умудрилась забраться слишком высоко. Руки тут же начали соскальзывать, а мой собственный вес, казалось, увеличился в несколько раз.

– Гримхильда, слезайте оттуда. Пожалуйста, – увещевал меня Эдвард как маленького ребенка.

Зажмурившись, замотала головой, крепче обнимая дерево. Послышался тяжелый обреченный вздох.

– Тогда отпустите руки и прыгайте. Я вас поймаю.

– Я же вас задавлю, – приоткрыла один глаз и с сомнением посмотрела на мужчину.

– Вы себя… преувеличиваете, – усмехнувшись, произнес король и с готовностью подставил руки.

– А если я вам что-нибудь сломаю, это не будет расцениваться как покушение на короля? Вы мне войну потом не объявите?

– Не объявлю, – улыбнулся Эдвард.

– Обещаете? – не сдавалась я.

– Даю слово. Прыгайте уже.

Снова зажмурившись, я с громким визгом полетела вниз. В этот раз король был готов и, ловко поймав меня, устоял на ногах. Посадив между колен, он крепко обнял меня одной рукой, а второй начал высыпать травы из некоторых мешочков в котелок. Достал из сумки флягу с водой и вылил всё к травам до последней капли. Мне показалось, что я увидела рыжий хвост в кустах и попыталась встать, но широкая ладонь настойчиво прижала меня к твердому телу. Повернув к королю голову, открыла рот, чтобы потребовать меня отпустить, но тут споткнулась о внезапную мысль.

«Какой у него красивый подбородок…»

Не помню, закрыла ли я в итоге рот. Эдвард скосил на меня глаза и свел брови.

– Гримхильда, из нас двоих ведьма вы, поэтому и зелье нужно варить вам. Соберитесь.

«Он такой милый, когда хмурится», – подумала я и расплылась в широченной улыбке.

У Эдварда дернулся кадык. Он отвел от меня взгляд и тихо пробормотал:

– Ясно, придется все-таки мне.

Король вложил в мою руку черпачок, взял меня за запястье и начал водить им по часовой стрелке, помешивая варево. С удивлением заметила, что возле нас кружил уже знакомый мне воробушек. Чирикнув, он выронил из клюва несколько черных ягод, которые плюхнулись в варившееся зелье, и улетел. После этого к нам подбежала все та же наглая белка, и, подмигнув, бросила в котелок горстку грибов. Через несколько минут рядом очутилась маленькая лисичка с крупными красными листьями в зубах, немного подождав, она скинула их в бурлящую жидкость и быстро убежала. Следом за ней из кустов выскочил Чарли, он сжимал в челюсти несколько крупных хвойных веток. Когда он отдал их Эдварду и улегся рядом, я выжидательно уставилась на заросли деревьев. Однако спустя несколько минут больше никто не появился.

– А где медведь? – возмутилась, вертя головой. – По всем законам жанра последним должен быть он!

Эдвард тихо пробормотала что-то нечленораздельное, но мне показалось, что он проклинал яблоки, всех женщин и несносных ведьм в частности.

Запястье затекло от беспрерывного помешивания, смесь выпаривалась и становилась более вязкой. Наконец, спустя полчаса, которые мне показались целым днем, все было готово. Эдвард сверился с Роджером, и тот утвердительно хмыкнув, подтвердил, что зелье выглядит как должно. Ведьмовское снадобье пахло отвратительно, словно прогорклое масло и скисшие помидоры, поэтому, когда король набрал полный черпачок этого варева и поднес к моему лицу, я сжала губы и категорично покачала головой.

– Гримхильда, так надо, – сурово произнес Эдвард, поднося дурно пахнущее зелье прямо к моим губам.

Резко дернувшись, я случайно выбила черпак из его рук, разлив все содержимое на траву. Сощурившись, король поднял его и снова зачерпнул большую порцию. Но и её ждал тот же печальный конец. Эдвард так забавно хмурился, что я, громко смеясь, продолжала отбиваться от него. Зелье, между тем, заканчивалось.

Зачерпнув очередную порцию, Эдвард посмотрел в котелок, вздохнул, перевел взгляд на меня и, подняв черпак, вдруг залпом всё выпил. Я даже перестала смеяться, изумленно выдохнув и открыв от удивления рот. Пока не успела опомниться, король схватил меня за подбородок и притянул мое лицо к своему. Когда наши губы сомкнулись, зелье беспрепятственно перелилось из его рта в мой. Но вот что странно, помимо горького снадобья внутри оказался и горячий требовательный язык. Чтобы убедиться, что я все выпью, не иначе.

Второй рукой сжав меня за талию, король углублял поцелуй, и вскоре неприятный вкус зелья сменился сладостью, а нос заполнил тонкий пряный аромат, от которого закружилась голова. Вцепившись в воротник шерстяной кофты, я ответила, и наши языки переплелись. С каждой секундой воздуха в легких оставалось все меньше, но тело словно становилось невесомым, и казалось, что оно вот-вот оторвется от земли.

Не сговариваясь, мы одновременно отскочили друг от друга, тяжело дыша. Я сделала ещё несколько шагов, увеличивая между нами расстояние, поправила платье и нервно пригладила волосы.

– Ловко вы это придумали, – выдохнула, пряча глаза.

– Обстоятельства… вынудили, – слегка охрипшим голосом отозвался король.

– Да, да, яблоко. Все из-за яблока, – быстро закивала. – Что ж, спасибо. Вы меня выручили.

Король коротко кивнул и, резко отвернувшись, начал молча собирать вещи. Поймав на себе два взгляда, один радостный желтых волчьих глаз, второй насмешливый прорезей маски, невозмутимо повязала кошелек обратно на пояс и взобралась на коня. Губы горели, и я гадала, чем было вызвано охватившее меня чувство опьянения: съеденным психотропным яблоком или недавним поцелуем.

Ехали молча, и только голос Роджера время от времени подсказывал нам в каком месте свернуть.

«Ира, вот только не надо привязываться, – уговаривала я себя. – Вытащим Белоснежку из лап принца, сотворим ей новый счастливый конец, и домой! Зачем нам еще одна рана на сердце?»

Эдвард, судя по исходившему от него напряжению, пребывал в столь же безрадостных размышлениях.

За очередным поворотом лесная тропа уткнулась в высокую хижину, огороженную острыми деревянными пиками. На двери светился выцарапанный огромный символ, который я уже видела раньше. Окна закрывали большие ставни, сделанные из чего-то, подозрительно похожего на человеческие кости.

– Вы пришли, – раздался голос из зеркала. – Добро пожаловать в логово Безумного Садовника.

Глава 18. Чем дальше в лес…

Эдвард поднялся на крыльцо и уверенно постучал. Прячась за его спиной, я настороженно разглядывала светящийся символ.

«Кажется, я видела что-то подобное в книге мифов».

На первый стук никто не отозвался, и Эдвард с новой силой ударил кулаком по двери. Скрипнув, она отворилась, открывая нам темный проход, в котором ничего нельзя было разглядеть.

– Есть кто? – позвал король.

Ответом была лишь тишина. Мы переглянулись. Пожав плечами, Эдвард достал из ножен короткий меч и шагнул в темноту. Я поспешила за ним. Оставаться одной возле жуткой хижины мне казалось намного страшнее, чем находиться внутри нее, но с Эдвардом. Стоило переступить порог, как тьма рассеялась, и с моих губ сорвался изумленный возглас. Внешне маленькая и неказистая хижина, внутри оказалась огромной теплицей с несколькими проходами. Стены полностью покрывал ковер из ярких весенних цветов. С высоких потолков свисали разноцветные магические кристаллы, в центре протянулись длинные столы с рядами глиняных горшков и плетеных контейнеров, заполненных всевозможными растениями. Над раскрытыми бутонами неслышно порхали бабочки в такт доносившимся откуда-то издалека нежным звукам скрипки.

Один из горшочков привлек мое внимание. В нем расцветал насыщенно-розовый бутон в обрамлении сочных зеленых листьев, и мне показалось, что он немного качнулся, словно от дуновения ветра. Когда я приблизилась, нос защекотал сладкий аромат спелых ягод и меда.

Осмотрев симпатичное растение со всех сторон, я уже собиралась двинуться дальше за Эдвардом, который, держа наготове меч, внимательно изучал помещение, как вдруг цветок пошевелился. Застыв, чтобы не спугнуть, я с удивлением и немалой долей восторга следила, как из-под листьев появляется зеленая мордочка. Острый носик дернулся, необычное существо принюхалось и полностью выскользнуло из горшка. Передо мной вытянулась неведомая зверушка, от лапок до головы покрытая цветами, листьями и мхом. Она с интересом смотрела на меня горящими красными глазками и продолжала принюхиваться.

– Не советую, – раздался вдалеке мягкий голос, – если вам дороги ваши пальцы.

Я тут же одернула уже потянувшуюся к милой зверушке руку. Клыкасто оскалившись, существо продемонстрировало ряд маленьких острых иголок. Эдвард бросил на меня тяжелый взгляд, и, схватив за локоть, отвел подальше от горшков. Из них начали показываться и другие существа, покрытые мхом и листьями.

Музыка прекратилась. В комнату вышел высокий худощавый брюнет в домашних мягких брюках, голубой рубашке и темном жилете. Он держал в одной руке скрипку, а во второй большую прозрачную колбу, которую тут же протянул мне. Я схватила ее скорее от неожиданности. Легко нам улыбнувшись, мужчина зажал на плече инструмент, поднес смычок и начал исполнять медленную мелодию, растягивая ноты. Разлетевшиеся по просторной комнате бабочки, стоило музыке прерваться, едва заслышав первые аккорды, словно по команде сгруппировались в ровную линию и одна за другой начали влетать в стеклянный сосуд. Открыв рот, я заворожённо глядела на это волшебство и на того, кто его творил, тогда как Эдвард, спокойно убрав меч в ножны и сложив руки на груди, смотрел на меня непроницаемым взглядом.

Когда последняя бабочка уместилась в стеклянный домик, мужчина отложил скрипку и, накрыв колбу крышкой, забрал её.

– Берта, отнеси их в сад, – ласково произнес он, не сводя с меня глаз.

Хотела уже сообщить, что я, конечно, не Берта, но бабочек отнести могу, как вдруг одна из стен содрогнулась. От цветочного ковра отделилась фигура и подошла к нам. Округлые бедра, узкая талия, пышная грудь, да и имя указывали на то, что перед нами женщина. Однако зеленая кожа, которая мелькала лишь местами из-под огромных бутонов и листьев, мощные руки с когтями и острые клыки, кричали о том, что Берта не человек. Лицо ее почти полностью скрывали цветочные наросты и плотные стебли, но внушительный рост и крепкое тело создавали весьма грозное впечатление. Не произнеся ни звука, Берта забрала у мужчины колбу и сотрясая деревянный пол тяжелой поступью, исчезла за поворотом в другой коридор.

– Мои яблоки пришлись вам по вкусу? – спросил брюнет, мягко мне улыбаясь.

– Безумно, – сухо ответил за меня Эдвард. – Херц Ван Сининг, полагаю?

Мужчина посмотрел на Эдварда и с практически блаженным видом кивнул. Повернувшись к нам спиной, он подошел к одному из столов и достал два пустых глиняных горшочка. Несколько маленьких существ поднесли ему мешочки с землей. Безумный Садовник высыпал их содержимое в горшки и легким тоном поинтересовался:

– Неплохой способ отпугнуть непрошенных гостей, не находите? Хотя вам они не помешали, значит, мне ещё есть над чем поработать. Однако что привело вас ко мне?

Эдвард искоса посмотрел на меня и, вздохнув, ответил:

– Необходимость… в листьях скороспела. Мы слышали, они у вас есть.

– Хм-м. Берта?

Огромное цветочное существо снова появилось в комнате и молча кивнуло.

– Да, у меня действительно есть этот цветок, – обрадовался Ван Сининг.

Мы с Эдвардом облегченно выдохнули.

«Ну, слава богу, – подумала я, – не зря сюда столько добирались».

– Но я не привык отдавать что-то просто так, – вдруг добавил он все тем же легким тоном.

Живот сжался в недобром предчувствии.

– Сколько вы за него хотите? – спокойно спросил король.

– Нет, нет, мне не нужны деньги, – усмехнулся Безумный Садовник.

Он достал из стоящей на столе коробки два семечка и бросил по одному в каждый горшок.

– Тогда что?

Эдвард сохранял внешнее спокойствие, но я заметила, что уголок его правого глаза нервно дернулся.

– Услуга.

Берта поднесла толстую книгу и раскрыла, уместив на столе рядом с горшками. Садовник прошелся по ней взглядом и что-то быстро прошептал. Затем взял небольшую лейку и полил землю в горшочках.

– Какая услуга? – в голосе Эдварда начинало сквозить нетерпение.

– Мне нужно, чтобы вы нашли Латербрюннен и загадали для меня желание.

– Волшебный колодец? – удивилась я. – Тот, что описывался в легендах?

Ван Сининг развернулся, и, широко мне улыбаясь, кивнул. Глаза его, до того немного рассеянные и тусклые, теперь засияли лихорадочным огнем.

– Но… – с сомнением протянула я, глядя на негокак на неразумного ребенка, – он же вымышленный.

– Вы в этом так уверены, моя дорогая? – усмехнулся Ван Сининг, подходя ближе.

Эдвард неожиданно сделал шаг, преграждая Безумному Садовнику путь. Тот с интересом перевел взгляд с меня на короля и задумчиво хмыкнул.

– Что, если я вам скажу, что Латербрюннен существует, и он не так уж далеко от этих мест? Я сам его видел не раз и смог загадать желание. Увы, – он вздохнул с досадой, – человек может использовать колодец лишь раз.

Садовник снова подошел к столу и щелкнул пальцами. Несколько существ шустро разбежались по комнате и через несколько секунд принесли ему пергамент и перо. Не используя чернил, Ван Сининг вывел что-то на двух листах, сложил их в несколько раз и, упаковав в конверт, вручил той самой зверушке, что первой удалось завладеть моим вниманием. Дернув носиком, она плюнула на конверты и, заклеив их маленькими лапками, вернула Садовнику. Протягивая их нам, он довольно улыбался.

– Вас двое, так что сможете загадать для меня два желания. Когда найдете колодец, просто бросьте в него конверты. И не читайте, – предупредил он, подняв палец и мило улыбнувшись.

– Не слишком ли вы много хотите за несколько листьев одного цветочка? – выгнул бровь Эдвард, вертя в руках конверт.

– Так они вам нужны или нет? – нисколько не смутился Ван Сининг.

Король сжал губы, но промолчал.

– Скороспел довольно полезное растение, и раньше нередко применялся в ведьмовских снадобьях. – Ван Сининг снова на меня посмотрел. – Но, к сожалению, почти полвека назад его уничтожила магическая болезнь. Мне удалось спасти несколько кустов, и с тех пор я выращиваю его в своем маленьком саду.

Эдвард перевел взгляд на меня и в нем я отчетливо прочитала недоумение, смешанное с негодованием. С извиняющимся видом пожала плечами. Ну откуда мне было знать, насколько старые у Гримхильды гримуары, и какие рецепты в них еще актуальны?

– Почти полвека? – осознав услышанное, удивилась я. – Но по вам совсем не скажешь!

– Нам, одаренным, несложно долгие годы сохранять молодость, не так ли? – Ван Сининг подмигнул, продолжая улыбаться. – И что же, вы согласны на мои условия?

Вздохнув, Эдвард коротко кивнул и убрал конверт в карман своей шерстяной кофты.

– Замечательно!

– Эй!

Ван Сининг оказался к нам неожиданно близко и неуловимым движением уколол тонкой иглой сначала растерявшегося Эдварда, затем меня. Поднеся ее к горшкам, он смахнул в них капли крови. На наших глазах из земли появились небольшие ростки.

– У вас два дня, – спокойно сказал Садовник, наклоняясь к растениям. – Если вдруг попытайтесь меня обмануть и воспользоваться колодцем в своих целях…

Он достал из кармана жилетки короткий нож и, поднеся его к одному из ростков, провел острием по крошечному стебельку. В этот же момент на шее Эдварда проступил тонкий порез, словно от невидимого лезвия.

Я шумно втянула воздух, с ужасом глядя на крошечные и такие хрупкие на вид росточки.

– Это лишнее, – сухо произнес король, вытирая кровь. – Я привык держать свое слово.

– Всего лишь предосторожность, – улыбнулся Ван Сининг, легко пожав плечами.

– Тогда оставьте один с привязкой на меня. Этого будет достаточно.

Садовник сделал вид, что задумался.

– Не стоит, – возразила я, не желая оставлять короля одного в опасном положении, к тому же видела, что предложение Эдварда безумцу не понравилось. – Мы вернёмся в срок.

Посмотрев на сердитого короля, тронутая проявлением заботы, мягко добавила:

– Идемте, нам лучше не терять зря время.

Безумный Садовник проводил нас через всю теплицу к второму выходу и указал на убегающую вдаль лесную тропинку.

– Следуйте по ней, она приведет вас к колодцу.

После этих слов он захлопнул дверь, и перед нами вновь предстала обычная на вид хижина. Конь и Чарли остались по другую сторону волшебной избы. Вокруг нее росли странные колючие кусты, которые не удавалось обойти, поэтому, оставив эти попытки, мы с Эдвардом переглянулись и пошли по указанной тропе.

– Что думаешь, Роджер? – спросила, доставая зеркальце.

– Что нам лучше побыстрее выполнить задание этого безумца и делать отсюда ноги.

Я согласно промычала, перешагивая через корни могучих деревьев. Король шел впереди в полном молчании и явно в дурном настроении.

– Думаешь, колодец правда существует?

Зеркальце никак не отозвалось.

– Роджер? Ну что ты молчишь?

Маска не появлялась. Легонько потрясла его, однако Роджер упрямился.

«Чего это он?» – не поняла я и развязала кошелек, чтобы убрать в него капризное зеркальце.

Однако, в этот момент волшебная вещица у меня на поясе начала стремительно тяжелеть и увеличиваться в размерах. От неожиданности я повалилась на землю, с громким лязганьем из мешка начали вываливаться все вещи. Эдвард поспешил ко мне и помог подняться.

– Что произошло? – озадаченно пробормотала, отряхивая юбку.

Король осмотрелся по сторонам и невесело хмыкнул.

– Цубербаум.

– Цубер… что?

Эдвард нахмурил брови и посмотрел мне прямо в глаза.

– Неужели вы и это не помните?

Неуверенно развела руками. Ну, а что тут скажешь?

– Видите в нескольких шультерах от нас черные деревья?

Пригляделась, и действительно в паре метров от того места, где мы стояли, дальше по тропинке начиналась чаща из черных как уголь и лишенных какой-либо растительности деревьев.

– Это естественный блокатор магии, – пояснил Эдвард. – Из него делают цуберштаб. Вы его уже видели в отделении ГНОММ.

Вспомнила странную черную палочку, которой охотники превратили волшебный кошелек в обычный саквояж. Посмотрела в зеркальце, Роджер так и не появился. Порывшись в вещах, достала из мешка шкатулку с гребнем и шнурками. Помнится, когда их осматривали ГНОММы, очень радовались, что обнаружили у нас еще и магические предметы, да к тому же, очевидно, недешевые, но сейчас они были бы им совершенно неинтересны. Самые обычные, скучные гребень и шнурки. Вздохнув, снова поднесла к лицу зеркальце, в нем отражалась настоящая я.

– И оборотное зелье перестало действовать, – предупредила короля. – Хорошо, что у нас есть…

Тут, оглушительно гаркнув, совершенно неожиданно с ветки слетела огромная черная птица. Резко спикировав, она резко выхватила из моих рук зеркальце и взмыла вместе с ним в воздух.

– Роджер! – завопила я, опомнившись.

Повернулась к Эдварду и требовательно крикнула на него:

– Остановите её!

Птица поднималась все выше и вот-вот должна была скрыться среди крон деревьев.

– Не могу! – рявкнул на меня король.

Выругавшись, он поднял с земли камень и, прицелившись, метко бросил его в птицу. От точного удара та болезненно заклекотала, подогнула одно крыло и, выронив из лап свою добычу, улетела прочь. Я подбежала к тому месту, куда упал Роджер и с волнением подняла зеркальце. Из горла вырвался сдавленный стон. На зеркальной глади появились три тонкие трещины.

– Ох, Роджер… надеюсь, с тобой все в порядке, – прошептала, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Обещаю, как только выберемся отсюда, я куплю для тебя новое зеркальце, намного лучше этого!

Громко шмыгнув носом, убрала Роджера в карман платья и вернулась к Эдварду, настороженно поглядывая по сторонам. Мешок решили оставить у дерева, которое король пометил крестом, вырезав его острием меча на стволе.

– Из-за того, что здесь растет цубербаум, ваши королевства захотели завладеть этими землями? – поинтересовалась вслух, чтобы отвлечь себя от невеселых мыслей о друге.

С каждым шагом вокруг появлялось всё больше черных, похожих друг на друга как две капли воды, безлиственных деревьев, и вскоре мы были окружены ими со всех сторон. Лишь вытоптанная тропинка, по которой мы продолжали двигаться, не позволяла заблудиться.

– Вот что странно, – сказал Эдвард, – с тех пор как стал королем, ни разу не интересовался причинами, почему эти земли до сих пор остаются спорными. Я не предпринимал никаких попыток присвоить их себе, да и не слышал, чтобы за последние десятилетия, кто-нибудь из правителей Бернфилда или Рокшира делал какие-либо шаги в этом направлении. Даже интересно, почему…

– Если мы действительно направляемся к волшебному колодцу, о котором рассказывают в легендах, то могу предположить, что это место пропитано особой магией. Возможно, все дело в ней.

– Возможно…

Он замолчал и посмотрел куда-то в сторону.

– Уйди, – неожиданно резко и требовательно произнес Эдвард.

– Вы это мне?

Король не ответил. Повернув голову, я нахмурилась. Мне послышалось, что откуда-то из-за деревьев раздается знакомый голос.

– Так, так, Ира, и во что ты вляпалась на этот раз? – прозвучал совсем рядом строгий голос отца.

Я отчаянно завертела головой.

«Что он здесь делает? Как он здесь оказался? Чем он опять недоволен? Что я сделала не так?» – невеселые мысли стремительно проносились в голове, и на меня против воли начали накатывать волны паники.

– Дочь, посмотри на себя! В кого ты превратилась? – услышала я возле уха брезгливый голос матери. – Да кому ты такая будешь нужна?

Мотая головой и шепча: «Нет-нет, это не можете быть вы», попятилась назад. Лишь бы уйти от них как можно дальше, лишь бы не слышать этих слов.

– Разве я не говорил тебе, что без меня ты ничего не стоишь? – произнес тот, кого я когда-то любила. – И что, хоть чего-то добилась?

Мимо меня пронесся его едкий противный смех. Закрыв уши руками и зажмурившись, я отступала, пока не уперлась спиной в толстый сухой ствол. Сползла на землю и тихо заплакала.

– Гримхильда… Гримхильда…– доносился приглушенный голос Эдварда, словно он был очень-очень далеко.

Меня переполняли чудовищная тоска и страх.

«Скоро тридцать, и что у меня есть? Съемная квартира и полное отсутствие друзей? Отличные результаты, Ира! Они правы, они все правы… я ничего не стою…»

Вдруг я почувствовала на лице осторожное прикосновение теплых пальцев.

– Посмотри на меня, – сказал требовательный голос. – Здесь никого нет.

Подняла голову и столкнулась с серьезным взглядом серых глаз. Вокруг нас расплывался очень плотный белый туман, в котором можно было разглядеть лишь Эдварда. Он опустился рядом со мной на колени. Медленно провел пальцами по моей щеке и успокаивающе прошептал:

– Слышишь? Никого нет. Здесь только я и ты.

И, притянув меня к себе, тихо добавил:

– Тебе нечего бояться. Они не могут тебя обидеть.

Уткнувшись в плечо Эдварда, я всхлипнула и громко задышала, пытаясь вернуть самообладание. Король меня не торопил и спокойно ждал, медленно поглаживая по спине и волосам.

К счастью, я не успела сойти с тропы слишком далеко, поэтому, когда смогла собрать нервы в кучу и заверила короля, что со мной уже все в порядке, мы вернулись на прежний путь. Вскоре туман начал рассеиваться, и каждый облегченно выдохнул.

– Эдвард, а вы помните легенду о Гертруде и Готфриде? – спросила спустя какое-то время. – Принц и принцесса двух враждующих королевств полюбили друг друга и больше всего на свете хотели быть вместе. Но ни один из королей не благословил их союз, они были настроены жестко, ни один из них не хотел отступать, а война продолжалась. Тогда молодые влюбленные тайно отправились в зачарованный лес Шварцвальд на поиски волшебного колодца. Когда им удалось его отыскать, они загадали, чтобы война между их королевствами закончилась, и для их любви не осталось преград.

– А когда вернулись, то узнали, что оба короля погибли, а королевства за несколько дней выкосила чума. Да, война закончилась, и их любви больше ничего не мешало, – закончил король с нескрываемым сарказмом в голосе.

– Да уж, счастливый конец, – согласилась я. – Надеюсь, Ван Сининг не ждет, что мы загадаем для него мир во всем мире? Страшно представить, как исполниться подобное желание.

Тропинку закрыли густые колючие кусты, которые королю пришлось рубить мечом, чтобы мы могли пройти дальше.

– Но, Эдвард, если волшебный колодец, который нашли Гертруда и Готфрид, тот же, что ищем мы, то этот лес и есть Шварцвальд. Вспомните, в легенде молодые несколько часов плутали в «чаще черной как непроглядная ночь» и лишь «свет их любви» не дал им навсегда затеряться среди «безмолвных истуканов». Затем влюбленные столкнулись с «туманом, белым словно кость», их одолели страх и уныние, и лишь нежные чувства друг к другу стали для них спасением.

– Вы это к чему, Гримхильда? – Эдвард окинул меня острым взглядом.

После ласковых слов и нежных прикосновений короля казалось, что неловкость и напряжение между нами возросли. Одним точным взмахом меча он разрубил ветки колючих кустов, затруднявших путь.

– К тому, что если все так, как описано в легенде, то после тумана нас ждет…

Не договорив, я громко вскрикнула и дернулась вперед, но было поздно. Король сделал еще один шаг и вдруг со сдавленным возгласом провалился прямо сквозь землю.

– Эдвард!

Глава 19. Пища для размышлений

Раздался тихий всплеск. Упав коленями на пушистый мох, я с ужасом уставилась в мутную зеленоватую воду. На том месте, где только что была тропинка, увитая плотными колючими кустами, простиралось большое заболоченное озеро, покрытое ряской. Судорожно выдохнув, сунула в него руку по самое плечо.

– Эдвард! Эдвард!

Пока я истерично звала короля, вслепую шаря в воде рукой, почувствовала, как ее коснулось что-то холодное и склизкое. Испуганно выдернула конечность и уставилась на запутавшиеся в пальцах длинные водоросли. Брезгливо их смахнув, закрыла глаза и шумно втянула воздух.

«Так, Ира, соберись! У меня есть Роджер, – похлопала по карману, где лежало зеркальце. Помедлив, мысленно добавила. – Где-то в другом мире у меня есть мама с папой… и судя по претензиям, которые они время от времени высказывают, я им всё же небезразлична. Да у меня, в конце концов, есть я!»

Решительно кивнув этой мысли, поднялась и, больше не раздумывая, нырнула в зеленую муть. Шерстяное платье сразу же намокло, это помогало опускаться на дно, но вокруг меня обвивались змеями скользкие водоросли, оплетая руки и ноги, холод сковывал движения. Однако несмотря на всё это, когда в легких закончился кислород, я снова смогла вдохнуть полной грудью, словно и не находилась под водой. Не стала удивляться, постаралась побыстрее освободиться от болотных пут. Почти невозможно было что-либо разглядеть в сгущающейся темноте, болото оказалось намного глубже, чем я ожидала. Спустя вечность, которая длилась несколько минут, мне показалось, что среди водорослей виднеется человеческая рука. Я рванула к тому месту и, когда оказалась достаточно близко, чтобы убедиться в своих догадках, закричала от ужаса. Вода поглотила мой вопль, превратив его в глухое бульканье. К руке прилагалось тело, которое окутывали плотные водяные растения, превращая жертву в некое подобие болотной мумии.

Сжав зубы, я подплыла ближе и, схватившись за скользкие отростки, начала торопливо разрывать их. Получалось у меня это плохо. Крепкие, точно канаты, водоросли не поддавались. Такими темпами я могла не успеть вытащить короля до того, как он окончательно задохнется, и меня уже вовсю одолевала паника. Одной мне не справиться.

Приложив все усилия, я с трудом отодрала растения, которые закрывали голову Эдварда, высвободив нижнюю часть его лица и шею. Прильнула губами к бледному рту и спешно вдохнула в него все, что было в легких. Нелепость – делать это под водой, однако внутренний голос подсказывал, что Эдварда можно спасти только так, поэтому я продолжала делиться с ним воздухом. Наконец король дернулся, судорожно выдохнув.

– Гримхильда… – прочитала я по бледным губам.

Радостно булькнув, снова впилась в него, и в этот раз Эдвард ответил мне легкой улыбкой. Рукой, которая оставалась свободной, он потянулся к водорослям и резкими движениями начал их срывать. Я поцеловала его, попутно помогая высвобождаться из этого подводного плена. Самые плотные побеги, сковавшие ноги, король обрубил мечом, после чего взял меня за руку. Эдвард уже дышал свободно и без моей помощи, я нехотя от него оторвалась. Показалось, что на лице короля тоже мелькнула легкая досада.

Оттолкнувшись от дна, мы двинулись наверх. Я почти сразу выбилась из сил, поэтому Эдварду пришлось грести за нас двоих. Постепенно видимость прояснялась, и вскоре мы поднялись на поверхность. Выбравшись на берег, рухнула на землю, гадая: как так вышло, что ныряла я в болото, а выплыли мы из широкой реки с кристально чистой водой?

Король упал рядом и пристально на меня посмотрел.

– В этот раз… из-за… – устало прохрипела, поворачиваясь к нему.

– Я понял, – едва слышно пробормотал Эдвард. – Спасибо.

И закрыв глаза, откинулся на спину.

«Мутное, как сумрак, болото, в котором утонет всякий, кто чувствует себя одиноким», – вспоминала я слова легенды, разглядывая лежащего рядом бледного и промокшего насквозь мужчину.

«У него есть сын, Чарли и другие лесные звери, он король большого королевства, и, несмотря на все это, Эдвард только что чуть не умер в проклятом болоте».

Он поднял голову и снова внимательно на меня посмотрел. В его глазах читалась нерешительность, словно он боролся с желанием что-то сказать или спросить.

– Апчхи!

Взгляд короля переменился, вмиг делаясь серьезным.

– Снимайте платье, – строго сказал он.

Возможно, я бы рассмеялась, если бы в этот момент в носу снова не засвербело, и я не разразилась очередным громогласным чихом. Холодный воздух безжалостно впивался в кожу сотнями маленьких острых игл.

– Живо, живо раздевайтесь, – принялся командовать Эдвард, поднимаясь на ноги.

Я замешкалась.

– Гримхильда, вы же не хотите заработать воспаление легких? – рявкнул король. – Снимайте, или мне придется сделать это самому.

Сомневаясь, стоит ли расценивать это как угрозу или как обещание, я все же стянула тяжелое шерстяное платье. Эдвард протянул руку, чтобы забрать его, да так и замер. На бледных щеках вспыхнул легкий румянец, кадык резко дернулся, и король отвел глаза, чтобы через секунду снова вернуть их на прежнее место. Мое самодельное белье настолько впечатлило Его Величество, что ему потребовалось несколько мгновений, чтобы опомниться, выхватить у меня платье и резко отвернуться. Я наблюдала за всем этим с легкой улыбкой, не забывая при этом стучать зубами. Вероятно, этот звук и вывел короля из оцепенения. Он несколькими движениями выжал всю воду из плотной шерсти и повесил платье на ближайшую ветку черного дерева. После чего, стянув с себя кофту и рубашку, проделал с ними то же самое. Я завороженно рассматривала напряженные мышцы спины и плеч, четко очерченные под бледной кожей, когда Эдвард хрипло произнес:

– И обувь снимайте.

Пока онемевшими пальцами я боролась с тугой шнуровкой на кожаных ботинках, король срубил мечом несколько крупных веток и парой ударов расколол их на несколько частей. Сложил получившиеся поленья шалашиком для костра. Цубербаум для этого идеально подошел, так как дерево было сухим и ломким, а после того, как Эдвард, взяв камень, высек лезвием меча несколько искр, легко воспламенился, разгоревшись ярким алым пламенем.

Разведя огонь немного в отдалении от того места, где сохла наша одежда, король взял обувь и вставил в нее несколько мелких палочек, растягивая в стороны голенища, после чего положил боком на сухой камень. Он бросил в мою сторону странный нечитаемый взгляд и, немного помедлив, быстро снял мокрые брюки, оставаясь в одних кальсонах. Однако меня в тот момент это почти не взволновало, я жалась ближе к костру, пытаясь не дрожать от холода и перестать стачивать зубы, выбивая ими дробь.

Эдвард сел позади меня и без предупреждения начал быстрыми резкими движениями растирать мне кожу, разгоняя кровь. Жар багрового пламени и тепло мужских рук помогли быстро согреться, и вскоре я расслабленно опустила голову на крепкое королевское плечо. Постепенно движения Эдварда становились медленнее, уже плавно он провел одной рукой по обнаженному бедру, и едва ощутимо прочертил второй линию по выступающей ключице. Пальцами он неспешно рисовал замысловатые узоры на моих плечах, не замечая, как будоражат меня эти легкие, невесомые прикосновения. К счастью, алые щеки я могла списать на близость костра. Король, сам того не ведая, разжигал во мне пламя, сравнимое с тем, что исходило от горящих черных веток.

К моему удовольствию, Эдвард и сам не мог похвастаться невозмутимым спокойствием. Я чувствовала, как вздымается его грудь, слышала чуть сбитое дыхание у меня над головой. К тому же, в поясницу мне упирался недвусмысленный признак того, что королю наши посиделки у огня очень нравились.

«Обсудить или продолжать делать вид, что не замечаю?» – терзалась я сомнениями, глядя, как пляшут багрово-алые искры над костром.

Дилемму решил неожиданно раздавшийся поблизости вой. Мы напряглись. Эдвард отодвинул меня в сторону и поднялся, доставая меч. Несмотря на возможную опасность, я не смогла сдержать улыбку. Даже в одних кальсонах король выглядел довольно грозно, держа наготове оружие. Над лесом уже сгущались сумерки и среди черных деревьев невозможно было что-либо разглядеть.

Рядом хрустнула сухая ветка, и на свет костра выбежал радостный Чарли. Завидев направленный на него меч, волк удивленно застыл.

– Аву?

Эдвард вздохнул и, качая головой, убрал клинок в ножны.

– Нашел-таки, – улыбнулся он, протягивая волку руку.

Тот охотно подбежал и подставил макушку, чтобы ее потрепали.

Понюхав сумку Эдварда, из которой король вытащил полностью промокший справочник законов, несколько запасенных с ярмарки хлебных лепешек, тоже промокших, и оставшиеся монеты, Чарли жалобно заскулил.

– Да, приятель, мы бы и сами не отказались от ужина, – рассмеялся король, пожав плечами.

Он посмотрел на темную чащу и предложил:

– Сбегай туда, проверь, возможно, здесь и водится мелкая дичь.

Согласно кивнув, Чарли опрометью бросился вперед и тут же скрылся в тени деревьев. Удивительно, но, кажется, волк понимал и слушался короля даже без магии. Это снова заставило меня задуматься о том, что произошло.

– Эдвард, вам одиноко? – тихо спросила я, глядя на него из-под опущенных ресниц.

Король молча подошел к ветке, где висела одежда, стянул свою рубашку и поднес к костру. Легким движением провел ее несколько раз через пламя. Подойдя ко мне, он все так же без слов натянул рубашка на меня, сел на прежнее место, обнял и прижал к себе. Горячая сухая ткань приятно льнула к телу, забирая последние остатки холода. Некоторое время мы просто сидели, глядя на огонь, и когда я думала, что уже ничего в этот вечер от него не услышу, Эдвард вдруг тихо произнес:

– Мой отец всегда говорил: «Хороший король должен посвятить жизнь тому, чтобы королевство процветало, независимо от того, кто сядет на трон после него». Во многих королевских семьях заключают выгодные династические браки и спешат обеспечить продолжение правящего рода, но отец считал, что лучше не иметь наследников вовсе, чем плодить тех, что будут расти без любви. Не спеши, сынок, говорил он, ты ещё встретишь подходящую женщину, ты ещё полюбишь. И он был прав, я полюбил.

Эдвард вздохнул, и столько горечи и досады прозвучало в этом действии, что у меня невольно сжалось сердце.

– Анабель… Леди Анабель из семьи, по праву считающейся одной из самых влиятельных в трех королевствах, она всегда жила в роскоши и никогда не испытывала недостатка внимания со стороны достойных мужчин. Когда за ней начал ухаживать наследный принц, она встречала его с неизменной легкой улыбкой и насмешливым огоньком в глазах. Аннабель очень красивая женщина, но я полюбил и её острый ум, её живой характер, её гордость и уверенность в себе. Такая женщина была рождена для королевской жизни.

Эдвард подкинул несколько веток в костер и продолжил:

– Когда Анабель приняла мое предложение, я считал себя счастливейшим мужчиной во всех королевствах. На свадьбу приехали многие знатные гости, в том числе король Роланд со своей красавицей женой.

Я чуть подалась вперед, так как имя бывшего супруга Гримхильды в устах Эдварда прозвучало почти как проклятие. Король крепко меня обнимал, поэтому я осталась сидеть в том же положении, внимательно слушая его.

– Как оказалось, самый счастливый день в моей жизни, впоследствии стал днем, который я возненавидел. Роланд, как и многие мужчины до него, как и я сам, пал перед красотой Аннабель, а она… – король сердито выдохнул, – предпочла моей любви тайную внебрачную связь с ним. Они встречались в Вильдорфе, куда Анабель нередко уезжала под предлогом, что хочет навестить родовое поместье. Возможно, и по сей день продолжала бы наставлять мне рога, если бы не вы.

«Что? А я-то здесь при чем?»

Я озадаченно повернула к нему голову. Эдвард усмехнулся.

– Мы были женаты уже больше девяти лет, когда это произошло. С очередным визитом, а они проходили с завидной регулярностью, Роланд приехал в Горнхольц подписать новое торговое соглашение. Он уже несколько лет был вдовцом, и все думали, что он скорбел о своей почившей жене, а этот мерзавец тем временем тайно встречался с моей. Однако в тот раз он неожиданно прибыл вместе с молодой невестой.

Король посмотрел на меня, и уголок его рта весело дернулся.

– Возможно, вы не помните или не обратили внимания, но Анабель была в тот день очень бледна и не сводила с вас полного ненависти взгляда. Это показалось мне странным, я не понимал, чем вы могли вызвать такие сильные эмоции у моей жены. Милая девушка, было видно, что вы еще непривычны к обществу королей и вели себя немного скованно. Зато Роланд смотрел на вас влюбленными глазами, и не отходил ни на шаг. Даже Кристиану вы понравились, помните, он весь вечер вился вокруг вас, рассказывая про свои любимые деревянные фигурки?

Я неопределенно пожала плечами и прошептала:

– И что же тогда случилось?

– А что запомнили вы? – спросил Эдвард.

– Почти ничего, – соврала я, пряча глаза.

– После ужина мы распрощались, вы ушли в гостевое крыло, где для вас с Роландом приготовили комнаты, – сказал король ровным тоном. – Я видел, что Анабель чем-то взволнована, но от моих вопросов она отмахивалась и уверяла, что у нее всего лишь немного разболелась голова. Она долго ворочалась и явно не находила себе места, пока наконец среди ночи не решилась покинуть нашу спальню. Думала, что я давно сплю и не замечу, как она пробирается в другое крыло. Как зовёт лакея, вашего ненаглядного Роджера, и передает ему записку. Как прячется в одной из гостевых комнат, и как спустя несколько тауров в ту же комнату лакей проводит Роланда.

Я посмотрела на лежащее рядом зеркальце. Король тем временем опустил одну руку на мое плечо и начал его медленно поглаживать.

– Они спорили, Анабель кричала и говорила, что не верит в вашу любовь. Она не сомневалась в том, что вы приворожили Роланда, ведь он «не мог предать их настоящие чувства».

– Но… – начала было я, сама не зная, что собираюсь возразить.

– Не стоит, Гримхильда, у вас были свои мотивы, – сказал Эдвард. – Вы, вероятно, очень хотели стать королевой. Сейчас это уже неважно.

На это я ничего не ответила, понуро опустив плечи. Он едва ощутимо сжал мой локоть.

– Моя жена не понимала, как Роланд может смотреть на другую, если «ещё три седмицы назад они так страстно любили друг друга». Слушать дальше я не стал, тех слов и так хватило, чтобы вспороть мне сердце. Ворвался в комнату и потребовал, чтобы подонок незамедлительно покинул мой замок. Король Гримвальда воспринял это как оскорбление, – Эдвард хмыкнул. – Конечно, ни о каких договоренностях между нашими королевствами больше не могло быть и речи.

Ненадолго замолчав, он подбросил в костер еще несколько черных веток, пламя взметнулось, опаляя наши ноги жаром.

– Я не мог смотреть на нее. Стоило взглянуть на любимые черты, увидеть ее голубые глаза, и грудь раздирало от невыносимой боли. Она умоляла простить ее, клялась, что это всего лишь мимолетное увлечение, ведь я последнее время был слишком занят шахтами и уделял ей мало внимания. Она поклялась, что, если я дам ей второй шанс, она останется верна только мне. Ради нашей семьи. Несмотря на всю ту боль, что она мне причинила, я ей поверил.

– Следующие несколько седмиц Анабель провела очень деятельно, – в голосе Эдварда сквозил неприкрытый сарказм. – Она помогала дипломатам сгладить конфликт с Гримвальдом, поймала в замке шпиона, с рвением взялась за воспитание Кристиана. Полностью вернуть наши прежние отношения она не могла, однако, казалось, что у нас еще есть шанс на совместное счастье. И вот настал день, когда нас пригласили на королевскую охоту.

– На которой погиб Роланд. Это вы его убили? – мой голос оставался удивительно спокойным.

Эдвард коротко и зло рассмеялся.

– После того, что я вам рассказал, меня в этом несложно заподозрить. Я не люблю подобные мероприятия, и Роланд всё ещё оставался живым только потому, что дуэль с ним грозила войной с Гримвальдом, чего я не желал. Тем не менее Анабель уговорила меня принять приглашение, чтобы своим отказом не создавать новый конфликт. Сама она решила остаться в замке и таким образом еще раз доказать мне, что держит свое слово. Но нет, я его не убивал. В течение всего дня старался как можно дальше находиться от вашего супруга и не видел, что именно произошло. Когда я поспешил на крики, лошадь уже была убита, поэтому я не смог узнать, что послужило причиной ее безумия.

Признаться, в этот момент я выдохнула с заметным облегчением. Легко поверила Эдварду, его слова звучали искренне, как и горечь, что до сих пор слышалась в его голосе.

– Известие о смерти возлюбленного подкосило здоровье Анабель. Она не вставала с постели, ничего не ела и почти не пила несколько дней. Анабель не верила, что это был несчастный случай, и не сомневалась, что лошадью управлял я. В порыве гнева она призналась, что всегда любила только Роланда, и что их связь длилась с первого дня нашего брака. Эта исповедь выжгла последние крупицы моей любви к этой женщине. Когда Анабель стало лучше, я отослал ее в монастырь за адюльтер, в котором она не раскаивалась, и объявил подданным, что королева мертва. С тех пор я перестал кому-либо по-настоящему доверять.

– Погодите! – дернулась я, однако Эдвард и в этот раз не выпустил меня из объятий.

В голове сразу пронеслись несколько важных вопросов.

– Так Кристиан и Белоснежка… они…

– Не знаю, – тихо сказал король. – Кристиан очень похож на мать.

От мысли, что могла поспособствовать кровосмесительной связи, я содрогнулась. По крайней мере, теперь стало понятно, почему Эдвард был так против их союза.

– Я до сих пор не знаю, мой ли он сын. Наши с ним отношения нельзя назвать близкими. Каждый раз, когда я смотрел на него, видел Анабель и невольно отстранялся, становился холоднее. Он был достаточно взрослым, чтобы осознать перемены в нашей семье, но еще очень юн, чтобы я мог объяснить ему причины. А потом уже стало поздно, он вырос слишком быстро.

– Вам стоило как можно раньше с ним это обсудить, – тихо заметила я. – Многих проблем можно избежать, если вовремя поговорить.

Эдвард тяжело вздохнул, опустив подбородок мне на макушку.

– Знаю, но это не так просто. Он очень любит свою мать.

И немного помолчав, тише добавил:

– А меня нет.

Я сочувственно погладила его по руке.

– Так… вы всё ещё женаты?

От этой мысли живот как-то нехорошо сжался, а к горлу подкатил ком.

– С чего вы взяли?

– Но она ведь жива…

– Гримхильда, я, по-вашему, король или придворный шут? Я получил полное одобрение министеррата и дал жене развод. Смерть подстроил лишь по её просьбе, чтобы на имя рода не легла тень позора. Во имя тех чувств, что раньше испытывал к этой женщине, я согласился на это.

– Так Анабель сейчас в монастыре?

– Да, как и все последние десять лет. Кристиан иногда навещает ее.

– А вы? – спросила совсем-совсем тихо.

– Нет, – уже спокойно сказал Эдвард. – Она и всё, что с ней связано, остались в прошлом.

Разговор прервал выскочивший из кустов Чарли с зажатыми в зубах двумя кроличьими тушками.

– Ты ж мой красавец, – громко обрадовался король.

Все-таки меня отпустив, он забрал у волка одну тушку и начал разделывать ее мечом. Чтобы не смотреть на это жуткое зрелище, отвернулась к огню, размышляя о том, что мне удалось узнать.

От зажаренной крольчатины я окончательно разомлела, и меня начало клонить в сон. Заметив это, Эдвард потушил пламя и улегся спиной к затухающим углям, от которых продолжало исходить приятное тепло. Он снова обнял меня и прижал спиной к себе, а Чарли разлегся передо мной, накрыв ноги большим пушистым хвостом. Зажав между нами зеркальце, вдруг наглым птицам и по ночам неймется, я зарылась пальцами в теплый волчий мех и закрыла глаза. Перед тем как окончательно погрузиться в дрему, улыбнулась, с удивлением отмечая, что, устроившись в столь уютной компании, испытываю нечто сродни настоящему счастью.

Однако ночью, очевидно, что-то пошло не так. Проснулась я оттого, что на спину давила весьма ощутимая тяжесть, а икры щекотало что-то мягкое и мохнатое. Приоткрыв глаза, с изумлением поняла, что лежу поверх Эдварда, одна его рука крепко держит мое обнаженное бедро, вторая покоится на эфесе оставленного рядом меча. Роджер лежит рядом на земле, а на моей спине, тихо порыкивая, дремлет волк. Наших с Чарли совместных усилий не хватило, чтобы задавить короля, он спал безмятежно, едва слышно посапывая. Всегда приподнятая правая бровь, из-за которой Эдвард выглядел подозрительным и суровым, сейчас была совершенно расслаблена, отчего выражение на лице короля стало мягким. Таким мне его еще не доводилось видеть. На несколько минут залюбовалась, но вскоре почувствовала, что тело в таком положении начинает затекать.

Осторожно пошевелилась, и тут же правая рука, которой Эдвард держал меня за бедро, едва уловимо сжалась. Я застыла в нерешительности.

«Если попытаюсь встать, король проснется, и неловкости не избежать. Если продолжу так лежать, притворяясь спящей, волк отдавит мне всю спину. Может, попробовать резко перекатиться?»

Как и в прошлый раз, всю эту неловкую ситуацию снова разрешил Чарли. Вероятно, увидев что-то волнительное в своем волчьем сне, он клацнул пастью прямо у меня над головой и оглушительно рыкнул. Эдвард дернулся и до боли сжал мне бедро. Я закричала, резко поднимаясь, отчего Чарли мигом полетел на землю. Шлепнувшись на мохнатый зад, он прижал лапы и обиженно заскулил.

Король медленно приходил в себя. Опомнившись, он резко отдернул руку, и удивленно на нас посмотрел. Я потирала покрасневшее бедро, на котором, скорее всего, появится синяк, мысленно проклиная крепкие руки, дерганых мужчин и короля, в частности.

– Аву, – поддакнул моим мыслям Чарли.

Эдвард проверил одежду, и, убедившись, что все высохло, протянул мне платье, пряча взгляд. После того, что было прошлой ночью, король снова стал отстранённым и серьезным. Вздохнув, сняла его рубашку и снова натянула шерстяное платье.

Перед тем, как продолжить путь, мы решили обсудить дальнейший план действий.

– Я плохо помню эту сказку, но, кажется, болотом там всё не закончилось. Гримхильда, не подскажете, что нас ждет дальше? – спросил король, складывая просохшие за ночь вещи обратно в сумку.

– Перед тем как найти колодец, Гертруда и Готфрид прошли испытание в Пещере Сомнений.

Король нахмурился, поднимая на меня взгляд.

– Любой, кто ищет колодец, оказавшись в пещере, неизбежно начинает раздумывать о том, так ли ему важно продолжать поиски. А если застрять в ней надолго, можно усомниться в собственном здравомыслии и даже в смысле жизни.

– Значит, лучше там не задерживаться, – сказал Эдвард. – Есть идеи? Что сделали Гертруда с Готфридом?

– Они помнили о том, как для них важно загадать желание, и верили в то, что поступают правильно.

Король задумчиво потер подбородок, на котором пробивалась едва заметная щетина.

– Чарли, поможешь? – он вопросительно посмотрел на волка.

Тот с готовностью завилял хвостом, навострив уши.

– Когда зайдем в пещеру, будешь идти впереди, и если мы вдруг начнем мешкать, потянешь нас за собой.

Довольно оскалившись, волк развернулся и побежал по тропинке. Пещера поджидала нас буквально в нескольких минутах ходьбы. Придерживая кончиками пальцев загривок Чарли, Эдвард другой рукой сжал мою ладонь и кивнул на появившийся перед нами огромный черный провал.

– Идемте.

Мы погрузились в кромешную темноту, и только благодаря Чарли продолжали уверенно двигаться вперед, не набивая синяки о выступающие местами части скалы. Я шла, сосредоточенно думая о шоколадках, качественных тканях, любимых сериалах, губах Эдварда… в общем, думала только о приятном, но совсем другие мысли настойчиво пробивались в голову.

«А нужно ли Белоснежку спасать? Она-то в принца без зелья влюбилась. Ну и что, что они могут оказаться единокровными братом и сестрой? В нашем Средневековье такое сплошь и рядом в королевских семьях встречалось».

Я споткнулась о какой-то камень, но Эдвард придержал меня, не давая упасть.

«И, собственно, зачем я помогаю королю, ведь тогда Дед Мороз меня может заморозить, потому что девица осталась без своего хеппи-энда?»

Мне подвернулся под ноги очередной камень.

«А вообще погодите, я ведь могу у колодца загадать желание! Пусть меня просто вернут домой. Буду спокойно лежать на диване в уютной квартирке, пить чай и смотреть любимые фильмы. А не вот это всё. Домой…»

В какой-то момент я замедлила шаг. Эдвард сильнее сжал мою ладонь и потянул за собой. Ощутив сопротивление, он остановился, и его большая теплая ладонь нашла в темноте и обхватила мое лицо.

– Всё в порядке? – раздался рядом обеспокоенный голос.

– А…д-да, – неуверенно пробормотала я, млея от прикосновения.

Посмотрела туда, где, вероятно, стоял Эдвард.

«Нет, не сбегу. Подло это. Надо сначала со всеми проблемами разобраться, а там видно будет. К тому же, еще Роджера надо расколдовать. Слишком много дел, чтобы сейчас всех бросить».

Прочистив горло, я уже твердо добавила:

– Всё хорошо, идемте.

Дальше двигалась уже уверенно, не спотыкаясь и не отставая. Однако теперь с шага вдруг сбился король, что-то тихо бормоча себе под нос. Навалившись ему на спину, с силой пихнула Эдварда вперёд, придавая уверенности. Король тихо промычал, и больше не останавливался.

Вскоре в непроглядной тьме стал заметен отдаленный тусклый свет, с каждым нашим шагом он разгорался все сильнее, пока не достиг почти ослепительного сияния. Прикрывая глаза руками, мы шли прямо на него. От яркой вспышки я несколько секунд не видела ничего, кроме разбегающихся перед глазами разноцветных пятен. Первым услышала восторженное «Ву-а» Чарли, затем изумленный вздох Эдварда, а когда смогла разлепить глаза и увидеть, где мы оказались, присоединилась к ним, удивленно икнув.

Мы оказались в огромной пещере с выступающими сталагмитами, от которых исходило необычное голубоватое свечение, и свисающими с высокого потолка мощными сталактитами, окруженными снопами белых искр. Все это создавало удивительную сказочную атмосферу. В самом центре грота из крупных камней и кристаллов был выложен ровный круг. Мы приблизились к нему, и я поняла, что это и есть тот самый колодец Латербрюннен. В глубину уходили сверкающие кристаллы, мягкий свет отражался в темной воде, весь он сверкал и переливался. Чтобы ищущий точно не ошибся, кто-то заботливо установил рядом золотую табличку с надписью крупными черными буквами: «Загадай желание».

Эдвард достал из кармана помятые, вымокшие, а затем высушенные конверты, протянул один мне и поднес второй к колодцу.

– Постойте! – я схватила его руку. – А что, если одному из нас загадать желание, чтобы заклинание Садовника перестало действовать?

– Во-первых, это было бы не по чести, – возразил король. – Во-вторых, думаете, он не учел такую возможность?

С сомнением посмотрела на измятый конверт в руке.

– Ну, он всё же не всесильный… – неуверенно сказала я.

– Мы ведь не знаем, на что он потратил свое единственное желание, – хмыкнул Эдвард. – И даже если мы избавимся от заклятия здесь, обратно нам всё же придется возвращаться через его хижину. Он ведь сразу поймет, что мы его обманули.

– Ну вдвоем мы, наверное, могли бы с ним справиться? – с еще меньшей уверенностью протянула я. – Тогда в хижине он застал нас врасплох со своим заклинанием. Теперь мы будем начеку.

– Хорошо, предположим, мы сделаем, как вы предлагаете. И даже справимся с Бертой и безумным чернокнижником. Какое желание мы загадаем вторым? – Эдвард вскинул бровь.

Я задумалась.

– Чтобы зелье престало действовать на Кристиана?

– Конечно, на мертвого принца уже ничего не будет действовать.

– Чтобы план заговорщиков не сработал?

– А если они придумают новый?

– Чтобы заговорщиков не стало?

– И когда мы вернемся, обнаружим, что вместе с ними исчезли и оба наших королевства. Отличная идея! – возмущенно взмахнул руками Эдвард.

– Оба королевства?

– Право, Гримхильда, вы должны понимать, что без участия кого-то со стороны Гримвальда этот заговор бы не состоялся. К тому же, в ночь, когда Кристиан сбежал, а на нас напали на границе, кто-то из вашего замка прислал мне анонимное письмо, в котором предупредил о том, что происходит с принцем.

– Из моего замка? С чего вы взяли? – воскликнула я.

– К письму прилагалось приглашение с королевской печатью, – спокойно сказал Эдвард. – С его помощью я пересек границу.

Присев на край колодца, я уперлась локтями в бедра и удрученно подперла кулаками подбородок.

– Так, и что вы предлагаете? Довериться этому сумасшедшему и бросить бумажки? А вдруг он и пожелал, чтобы наших королевств не стало?

Эдвард некоторое время молчал.

– Думаю, это веский довод, чтобы мы могли без угрызений совести вскрыть конверты и узнать, что там написано.

Без лишних слов мы одновременно их разорвали и развернули сложенные в них листки. Несмотря на все злоключения, чернила не растеклись, и я смогла с легкостью прочитать выведенную изящным почерком надпись.

– Пусть у Людовика Ван Сининга, проживающего в Ничейных Землях, в хижине на окраине черного леса, в верхнем ящичке комода никогда не заканчивается запас лимонных леденцов, – озадаченно прочитала вслух.

– Пусть у Людовика Ван Сининга, проживающего в Ничейных Землях, в хижине на окраине черного леса, у растущих на голове волос не секутся кончики, – еще более озадаченно прочел второе желание король.

Мы переглянулись.

– Он издевается? – высказал мое предположение Эдвард.

– И ради этого мы рисковали? – поддержала я.

Король раздраженно фыркнул, поджимая губы.

– Возможно, этот чудо-колодец способен без последствий исполнять только такие безобидные желания, – предположила, пожимая плечами.

В итоге мы с Эдвардом махнули на все рукой и сбросили бумажки с требованиями Безумного Садовника к магическомумирозданию в волшебный колодец. Несколько минут смотрели в темноту.

– Думаете, подействовало?

– Есть один лишь способ узнать. Идемте.

Обратный путь из пещеры оказался легким и коротким. Я и раньше замечала, что отправляться куда-то в неизвестном направлении всегда сложнее, чем оттуда возвращаться, однако в Шварцвальде это приобрело совершенно иные масштабы. Когда мы вернулись на знакомую тропинку, через каких-то двадцать шагов она вывела нас к дереву, помеченному крестом. Под ним, там, где мы его и оставили, нас дожидался распухший до размеров огромного мешка волшебный кошелек с вещами. Тихо и зло ругаясь, Эдвард поднял его и потащил дальше от черного леса. Через несколько шагов мешок вновь съежился до привычного миниатюрного размера. Вытащив из кармана зеркальце, я с надеждой в него заглянула.

– Роджер, миленький мой, ты в порядке?

В тонкой рамке появилась маска, изображение которой из-за трещин немного исказилось.

– Да в порядке я, в порядке, – раздался немного приглушенный голос Роджера. – Жить буду. Ну как все прошло?

Я покосилась на идущего рядом Эдварда.

– Незабываемо, – ёмко охарактеризовала я прошедшие полтора дня.

– Не сомневаюсь, – ехидно хмыкнул Роджер, и у меня отлегло от сердца.

Если друг веселится, значит, не все потеряно.

Перед тем, как вернуться к хижине, мы выпили оборотное зелье, чтобы вновь стать Бернфилдскими торговцами. Берта открыла дверь еще до того, как мы в неё постучали, попуская нас вперед. Глядя на цветочное создание, я невольно задумалась о том, как поживает другая Берта, моя служанка. Слова Эдварда о том, что среди приближенных королевы может быть предатель, отозвались неприятной горечью. Мне не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Следуя за могучей помощницей Садовника, я размышляла о том, чем может заниматься прислуга, предоставленная сама себе. Все гости, должно быть, уже давно покинули замок Гримхильды, обескураженные одновременным исчезновением королевы и виновницы торжества. Да и после эффектного появления Эдварда во время бала, вряд ли многие захотели там задержаться. Богден наверняка жутко скучает без своей напарницы в проказах, да и Марта, вероятно, грустит, стряпая пироги в одиночку. Белоснежка совершенно не подумала о своих друзьях, когда сбегала с принцем.

Людовик Ван Сининг стоял с огромными садовыми ножницами, и, напевая под нос веселую мелодию, аккуратно подстригал пышный куст в одном из проходов своей волшебной теплицы.

– Уже вернулись? – удивился он, завидев нас. – Еще даже не расцвели.

Садовник посмотрел на стоящие рядом с ним горшочки, в которых подрастали толстые стебельки с большими зелеными листьями и крохотными бледными бутонами. Проведя над ними рукой, он прошептал заклинание, и растения начали чахнуть прямо на глазах, пока полностью не засохли. Берта молча их унесла. Вернувшись через минуту, она поставила пустые горшки на прежнее место и встала рядом с Садовником, выжидательно заложив мощные зеленые руки за спину.

Ван Сининг широко улыбнулся, отложил огромные ножницы, провел ладонью по длинноватым темным волосам и довольно произнес:

– Благодарю, что исполнили мою просьбу. С ними иногда столько хлопот. Хотите леденец?

– Мы выполнили нашу часть уговора, – сказал Эдвард, бросив на него тяжелый взгляд. – Теперь ваша очередь.

– Ну разумеется!

Людовик щелкнул пальцами, и через несколько секунд на стол рядом с нами запрыгнул мохнатый зверек, покрытый цветочными лепестками. Он подбежал и протянул мне кожаный мешочек. Помня про острые зубки этих милых созданий, я осторожно взяла его и заглянула внутрь. На всякий случай достала зеркальце и показала Роджеру содержимое мешочка.

– Да, это листья скороспела, – тихо подтвердил он.

Ван Сининг с интересом за нами наблюдал. Когда я убрала в кошелек эти несчастные листья, ради которых мы с Эдвардом уже столько пережили, он сложил руки в замок и ласково поинтересовался:

– Могу быть еще чем-то полезен?

– Нет, мы уже уходим, – не очень деликатно бросил Эдвард, потащив меня за локоть в сторону выхода.

– Что ж, в таком случае, был рад знакомству…

Его перебил неожиданно раздавшийся звон колокольчика. В тот же момент на одном из столов вспыхнул горшочек, накрытый большой прозрачной колбой.

– Что это? – спросила я, с интересом глядя на золотое пламя, охватившее глиняный сосуд.

– О, довольно занятное растение, – Людовик подошел к колбе и поманил меня легким движением пальцев.

Эдвард закатил глаза, но отпустил руку и вместе со мной приблизился к Садовнику.

– Огненный корень, – ласково улыбаясь, пояснил тот и склонился над растением.

– Как вы сказали? – я подобралась. – Огненный корень? Что ж, вы, должно быть, хорошо его изучили?

– Безусловно, все растения в моем саду я знаю как самого себя.

– Расскажите о нём.

Людовик распрямился и посмотрел мне прямо в глаза.

– Вижу, что для вас это не праздный интерес. Что бы мне попросить у вас за эту информацию?

Он задумчиво постучал пальцем по подбородку. Испугавшись, что Безумный Садовник снова потребует какую-нибудь услугу, я нырнула рукой в кошель.

– А как насчет магической вещицы?

Людовик заинтересованно посмотрел на шкатулку в моих руках. Раскрыв ее, показала украшенный белыми камнями гребень. Садовник двумя пальцами вытащил его, покрутил и, наконец, провел по волосам. Несколько темных прядей тут же завились в блестящие локоны.

– О! Берта, как я выгляжу? – радостно улыбнулся Людовик, поднося гребень с другой стороны.

– Изящно, – громыхнуло цветочное создание низким голосом.

Убрав магическую вещицу в карман, Садовник довольно кивнул мне, снова склонился к прозрачной колбе и протянул:

– Необыкновенное растение. Не имеет ни вкуса, ни запаха.

Я тоже наклонилась пониже к горшку и внимательно вгляделась в торчащий из землицы корешок. Эдвард стоял рядом и настороженно за нами наблюдал, ничего, однако, не говоря.

– Он опасен?

– Вовсе нет, – покачал головой Ван Сининг, – в самом корне нет ничего опасного, однако он служит катализатором. В несколько раз усиливает свойства других растений. В любые снадобья добавлять его нужно в строгой пропорции один к одному с другими ингредиентами.

– А если ошибиться с дозировкой?

– То он может усугубить пагубные свойства некоторых ингредиентов в десятки, а то и в сотни раз, – легко пожал плечами Садовник.

– Кто-нибудь ещё интересовался этим растением? – я подняла на него пристальный взгляд.

– Да, приходила недавно одна дама, расспрашивала про корень и как он взаимодействует с другими травами. Ее интересовало его использование в ведьмовских настойках. Кстати, это она подсказала, как улучшить мой яблоневый сад, – он мечтательно вздохнул. – Не так часто меня посещают королевские особы и уж тем более крайне редко дают дельные советы.

И Людовик Ван Сининг хитро мне подмигнул. Эдвард нахмурился, озадаченно глядя в мою сторону. Протараторив слова благодарности, в этот раз уже я схватила короля за локоть и поспешила к выходу.

Конь так и дожидался нас возле хижины. Эдвард ласково погладил его и напоил водой из фляги. Рядом крутился Чарли, нетерпеливо виляя хвостом.

«Похоже, Гримхильда навещала Безумного Садовника. Поэтому она и была уверена в настойке», – размышляла я, взбираясь в седло.

Перейдя через магический барьер, мы все выдохнули с облегчением.

– Что было в Ничейных Землях, остается в Ничейных Землях, да, Вашличества? – весело хмыкнул Роджер у меня в кармане.

Я шутливо ткнула в него пальцем, отчего зеркальце издало тихий, похожий на звон колокольчика, смешок. Повторив несколько раз то же действие, мне удалось вызвать целую трель.

– Ваше Величество, ну хватит, щекотно же!

Смеясь вместе с Роджером, глянула через плечо на сосредоточенного и серьезного Эдварда.

– Чем же вызвана эта суровая складка меж ваших бровей, Эдвард? – спросила шутливо.

Я пребывала в приподнятом настроении, и не понимала, почему король опять такой хмурый. Мы наконец-то раздобыли нужные ингредиенты, и теперь оставалось лишь сварить зелье.

– Размышлениями о насущных вопросах, – сказал он, не сводя внимательно взгляда с дороги.

– Поделитесь?

– До бала в королевском замке чуть больше двух седмиц. Попасть туда мы сможем, я попрошу Фроло подготовить для нас пригласительные. Только вот…

– Только что? – напряглась я.

«Не успела выдохнуть и порадоваться успеху, как уже появляются НО».

– Только вот нам нужны наряды, такие, в которых можно показаться на королевском балу. Потребуется экипаж, чтобы нас пропустили к замку. И две седмицы нам нужно где-то жить.

Потянувшись к сумке, Эдвард достал из нее кошелек и взвесил в руке.

– Нам не хватит монет.

– Стоит вернуться в мой замок, – предложила я. – Там и средства для нарядов есть, и можно спокойно подготовиться.

– Гримхильда, ваш план нам не подходит по причинам, о которых я уже говорил. Если вам я верю, то вашим приближенным нет. До тех пор, пока не разберусь с заговорщиками, для нас обоих опасно показываться в Гримвальде.

От слов Эдварда в груди неожиданно потеплело.

– Пс-ст, – раздалось у меня в кармане. – Могу подсказать, как Их Величествам заработать нужную сумму. Есть у меня одна схема…

– Я не стану нарушать законы в своем же королевстве! – возмутился Эдвард.

– Стало быть, в другом с этим проблем не будет? – обрадовался Роджер. – Тогда махнем в Бернфилд! Он как раз близко.

– И как мы туда попадем без документов? – ехидно спросил король.

– Э–э… надуо пуодумать, – отозвался Роджер.

– У меня есть идея получше, – улыбнулась я, похлопав волшебный кошелек. – Мы можем продать магические шнурки. Между прочим, тридцать гельденов за них заплатила.

– В Горнхольце мы их не продадим без лицензии, – снова возразил король.

– И кто в этом виноват? Надо же было такие законы придумать, – пробурчала недовольно. Немного поразмыслив, уточнила: – А если на черном рынке?

– В моем королевстве такого нет, – с уверенностью заявил Эдвард.

– Роджер? – я достала зеркальце.

– Сами понимаете, официальных сведений о таком в архивах нет…

– Но когда ты был человеком, может, что-то слышал?

– Не при Его Величестве будет сказано… – Роджер на мгновение замялся, – но да, знавал я одно местечко. Подпольный рынок в столице, прямо под носом у короля.

Эдвард некоторое время ехал молча. Вдруг пришпорив коня, он направил его к главному тракту и немного зловеще произнес:

– Поехали. Мортимер, покажешь, что это за место.

Глава 20. Карты, деньги и большие неприятности

По пути в столицу решено было остановиться на день в небольшом торговом городке. Когда уже подъезжали к городским воротам, Чарли, не отстававший от нас всю дорогу, вильнул хвостом и скрылся в лесу. Эдвард отправился на постоялый двор снять для нас комнату, а я, выпросив у него несколько монет, поспешила в лавку королевского зеркального цеха.

– Что скажешь? – достав тайком Роджера, показала ему выбранное на замену зеркальце.

– А ну-ка, поднеси меня поближе.

Прижав две ажурные рамки вместе, я выжидательно посмотрела на друга. Искаженное трещинами изображение пошло рябью, маска исчезла. Однако, спустя несколько томительных секунд, снова появилась на прежнем месте. Роджер нахмурился.

– Давай попробуем другое.

Прикусив губу, я прошлась по рядам, но из десятка зеркал различной величины Роджеру не подошло ни одно.

– Похоже, я застрял, Ира, – удрученно буркнул он после очередной неудачной попытки.

Глаза защипало от досады. Погладив тонкую серебряную ножку, я прошептала:

– Мы найдем способ тебя вытащить, Родж. Даю слово.

Маска печально улыбнулась. Я собралась уходить, лавочник последние несколько минут и так уже подозрительно на меня поглядывал, но Роджер торопливо прошептал:

– Постой! На полке возле прилавка лежат сережки в виде маленьких капель. Купи их.

Удивленная таким странным предложением, я повернулась к лавочнику, который так и продолжал на меня смотреть, и спросила, не будет ли он так любезен показать мне украшения. Прищурившись, мужчина снял с полки обтянутую бархатом подставку и поднес ее ко мне. Среди бижутерии здесь действительно нашлась пара аккуратных сережек вытянутой формы, в тонком серебряном обрамлении которых весело поблескивали стеклышки с зеркальной поверхностью.

Указав на них лавочнику, уточнила цену.

– Четыре гольда.

– Дайте мне парочку тауров на размышление, – я натянуто улыбнулась, отходя от него на несколько шагов и отворачиваясь.

Снова достала Роджера и возмущенно прошептала:

– Четыре серебряные монеты? У меня их всего пять!

– Ира, не спорь и бери! – прошептал в ответ Роджер.

Сердито свела брови. Маска в зеркальце сделала также. Не выдержав сурового взгляда, я фыркнула и покачала головой.

– Ладно, сам будешь объяснять Эдварду, на что мы потратили его деньги.

По дороге заглянула в ведьмовскую лавку, чтобы пополнить запасы ингредиентов. Я предложила Эдварду сварить несколько зелий на продажу. Король, когда услышал это, поначалу запротестовал, однако Роджер непрозрачно намекнул, что соваться на черный рынок с одной магической вещицей неблагоразумно. Эдвард, скрипя зубами, согласился.

Выбрав и оплатив нужные травы, засушенные ягоды и коробку пустых пузырьков, я внимательно пробежалась глазами по полкам со снадобьями. В ведьмовской лавке продавались, в основном, безобидные настойки, вроде тех, что увеличивали рост волос или избавляли от перхоти, различные сонные порошки и мази от синяков.

«Чтобы заинтересовать покупателей на черном рынке, потребуются снадобья поинтереснее», – мысленно отметила я, направляясь к постоялому двору.

Эдвард снял небольшую, но вполне уютную комнату в центре города. Пообедали мы в таверне через дорогу, после чего он отправился в кузню, чтобы заточить меч и убрать с него мелкие зазубрины. Я вернулась в гостиницу, и, удобно расположившись на полу возле кровати, занялась зельеварением.

Спустя несколько часов первые флаконы уже были наполнены снадобьями, а король все еще не вернулся. Помешивая в котелке очередное варево, я перелистнула гримуар на последнюю страницу, где, как и во всех сборниках с ведьмовскими рецептами, находился справочник трав.

– Роджер, напомни, какие были ингредиенты в той настойке для красоты, которую королева выпила перед моим появлением?

В лежащем рядом с котелком зеркальце появилось изображение того самого листа бумаги с рецептом настойки.

– Посмотрим, – я провела пальцем по странице в поиске нужных названий. – Листья подорожника имеют разнообразные лечебные свойства, заживляют мелкие ссадины и улучшают пищеварение… так, не то. Что там дальше? – я перелистнула страницу. – Медвежьи ягоды… содержат комплекс полезных витаминов… положительный эффект при использовании в размягчающих кремах и увлажняющих масках… – пробежалась глазами дальше, – о, а вот это уже интересно!

Внимательно перечитав абзац, я взволнованно посмотрела на Роджера.

– Корень стапелии разноцветной! Послушай! Обладает уникальными свойствами расслабления, однако в больших дозах может пагубно воздействовать на сознание. Используется для приготовления зелий забвения.

Я открыла гримуар на странице с указанным рецептом и прочла его характеристики.

– Судя по всему, с его помощью можно стереть неугодные воспоминания. Правда, здесь написано, что зелье имеет краткосрочный эффект и тот, кто его выпьет, должен четко осознавать, что именно он хочет забыть.

– Однако… – пробормотал Роджер. – В рецепте настойки ведь присутствует огненный корень.

– Который, как мы уже узнали, усиливает свойства других компонентов.

– Получается, – голос в зеркальце стал взволнованным, – тогда в трактире яд гримвальдской гадины действительно мог не подействовать на тебя из-за страстоцвета, он все еще не выветрился из организма.

– Гримхильда не могла ошибиться с дозировкой?

– Исключено, – твердо сказал Роджер.

– Значит, ей помогли, – задумчиво протянула я. – Помнишь, Садовник сказал, что корень не имеет ни вкуса, ни запаха. Теоретически его могли подсыпать в настойку, и королева бы этого даже не заметила.

– Но зачем?

– Вряд ли для того, чтобы улучшить работу ее желудка или повысить иммунитет к возбудителям страсти, – я посмотрела на книгу. – Остается только одно. Гримхильда должна была о чем-то забыть.

Мы некоторое время молчали. Роджер выглядел расстроенным, тонкие линии обеспокоенно сошлись над провалами глаз.

– Больше тебя отравить не пытались, а значит, кто бы это ни был, он уверен, что зелье подействовало. Немудрено, ты в тот день с таким ошалевшим видом по замку носилась, все признаки помутнения рассудка были налицо.

– Гм, – я согласно кивнула, помешивая зелье в котелке. – Как думаешь, что такого могла узнать королева?

Меня осенила догадка, и я чуть не выронила черпачок.

– А что, если она узнала о заговоре?

Роджер как-то странно промычал.

– Родж? – я покосилась на зеркальце. – Тебе что-то известно?

Зеркальце таинственно молчало.

– Ты что-то знаешь о заговорщиках?!

– Ну наконец-то она спросила, – маска изобразила насмешливую мордочку. – Мне ведь и самому интересно.

Ничего не понимая, я растерянно на него посмотрела.

– Объясни, что ты имеешь в виду.

– Зеркала, Ира, зеркала. Магические советники первого и второго ранга имеют доступ только к общедоступным архивам, так сказать, к библиотеке энциклопедических знаний. По сути, они всего лишь неодушевленные предметы, которые достают информацию по запросу хозяина. Советники третьего ранга, в которых заключена человеческая душа, такие как я, могут обращаться к магическим архивам, куда попадает все, что происходит и говорится рядом с зеркалами. И делать выводы.

– Ты именно так узнал, куда направились Кристиан и Белоснежка, когда они сбежали? – догадалась я.

– Их обсуждали забулдыги возле небольшого зеркала над барной стойкой, – подтвердил Роджер.

– Ну и? Почему ты раньше не проверил архивы на наличие сведений о заговорщиках?

– Потому что мне нужен прямой вопрос, чтобы я мог их использовать.

– Что известно о заговорщиках и их планах против короля Горнхольца? – торопливо спросила я, кусая губы.

– Уже смотрю, – хмыкнул Роджер, прикрыв глаза.

Спустя несколько долгих минут, он досадливо поморщился.

– Надо признать, эти заговорщики не дураки. В архивах нет ничего стоящего, разве что…

– Ну что?

– Разговор двух замковых стражников короля Эдварда, они имели неосторожность обсудить недавнее происшествие рядом с большим зеркалом в главном холле.

– О чем они говорили? – я отложила черпак и нетерпеливо взяла Роджера в руки.

Зеркальная гладь пошла рябью, и в маленькой ажурной раме появилось немного искаженное из-за трещин изображение огромного зала с каменными колоннами и двух мужчин в доспехах. Послышались приглушенные низкие голоса.

– Как думаешь, оклемается?

– Не думаю, что Ларс в ближайшее время встанет на ноги. Видал, какие у волка клыки?

Первый стражник тяжело вздохнул.

– Паршивое дело, – подал голос второй после короткой паузы.

– Согласен.

– Но хоть платят хорошо.

– Согласен.

Они постояли немного, перекладывая оружие из одной руки в другую.

– С графом приятно иметь дело. Теперь можно о старости не волноваться.

– Согласен, – кивнул первый стражник. И немного помолчав, угрюмо добавил: – Только до нее дожить бы еще.

– Согласен, – отозвался второй.

Картинка развеялась. Отложив зеркальце, я задумчиво покусала губы.

– Стало быть, граф… Не очень- то информативно, – заметила немного разочарованно.

– Согласен, – шутливо сказал Роджер, копируя интонации стражников. – Не сильно сужает круг подозреваемых, но все же…

– А можешь узнать, как там Белоснежка?

Роджер показал изображение просторной комнаты, зеркало в которой, вероятно, висело над камином. В большом кресле сидели двое, неотрывно глядя друг на друга влюбленными глазами. Принц нежно гладил Белоснежку по волосам и что-то ей неслышно шептал, а она улыбалась и очаровательно краснела. Эта парочка выглядела до безобразия счастливой.

– По крайней мере, с ней все в порядке, – тяжело вздохнула, отводя взгляд от зеркальца.

Перелив очередное снадобье в пузырек, я посмотрела в окно. Уже смеркалось.

– А где Эдвард, не знаешь?

Роджер некоторое время молчал.

– Пока он под личиной, сказать трудно.

– А рыжий Бернфилдский торговец, которым он притворяется?

– Увы.

Уняв разрастающееся внутри беспокойство, я насыпала новые травы в котелок и залила их водой.

– Значит, магический советник… а много вас таких, Роджер?

– Во всех королевствах по пальцам можно пересчитать. Мало кто готов использовать столь темную магию, чтобы проклясть на подобную «службу» живого человека. Но, как видишь, королеву Горнхольца это не остановило.

– Почему она так с тобой поступила? – спросила тихо. – Эдвард рассказал про ту ночь, когда он обнаружил Анабель с Роландом. Все дело в этом?

– О, да я смотрю, у вас уже состоялся серьезный разговор, – немного язвительно протянул голос из зеркальца. – Ты ему тоже всю душу излила?

Я бросила на Роджера тяжелый взгляд, испытывая при этом неприятную горечь в горле. Его слова били точно в цель. Он понимающе хмыкнул, и, немного помолчав, произнес:

– Пока притворялся лакеем в их замке, приходилось выполнять некоторые особые поручения. Знаешь, я умею расположить к себе людей, – он невесело усмехнулся, – и королева решила мне довериться. Однако, когда Эдвард узнал об измене, я стал опасным свидетелем, которому известно больше, чем хотелось бы Анабель. Она придумала изощренный способ от меня избавиться. Сочинила байку, что меня поймали в кабинете Эдварда за чтением личной переписки и важных документов, но я сумел сбежать. Роджера Мортимера объявили в розыск, а королева тем временем напоила меня зельем и заперла в своей комнате. Следующее, что помню, я уже стал таким, лишенным тела и запертым в зеркале.

Он резко замолчал. Я осторожно погладила ажурную рамку, сочувственно глядя на непроницаемую маску.

– Анабель оказалась особой не только хитрой, но и практичной, – спустя несколько минут снова продолжил Роджер. – Она превратила меня в советника, так как хотела знать, что происходит в королевском замке Гримвальда. Надеялась найти доказательства того, что Роланд находится под приворотом. Но наблюдая за ним через зеркала, она так ничего и не обнаружила, поэтому решила сменить тактику. Анабель отправила королю подарок – заказанное у лучших мастеров королевства зеркало, в котором спрятала меня. Я должен был вразумить Роланда, объяснить, что его обманывают, и что его настоящая любовь находится в Горнхольце.

Роджер фыркнул, выражение маски стало ехидным.

– Эта женщина, кажется, рассудка лишилась на почве ревности.

В этот момент дверь в комнату открылась, и на пороге показался Эдвард, поэтому я ничего не ответила. Король прошел внутрь, и несмотря на терпкий запах трав, которым за последние несколько часов пропиталась вся комната, я сразу почувствовала, что от короля заметно разит элем.

– Где вас носило? – сердито спросила я.

«Надо же, Ира, ты почти полностью вжилась в роль его жены».

Усмехнувшись своим мыслям, добавила чуть мягче:

– Мы с Роджером уже начали волноваться.

– Решил прогуляться по городу и послушать, о чем говорят местные.

– Услышали что-нибудь интересное?

– Еще какое, – сухо сказал король.

Хмурясь, он окинул меня, котелок и расставленные вокруг ингредиенты быстрым взглядом и, ничего больше не говоря, скрылся в ванной комнате. Когда он вернулся через несколько минут с влажными волосами, в свежей рубашке, но все такой же хмурый, я протянула ему пузырек.

– Что это, зелье для черного рынка? – спросил Эдвард.

– Нет, это зелье для вас. Выпейте.

Он приподнял бровь, но безропотно поднес пузырек к губам. Пока я наблюдала, как король выпивает всё до последней капли, горло сковало болезненным спазмом. Кажется, Эдвард уже безоговорочно мне доверял, а я всё еще продолжала скрывать от него самое важное.

Опустившись рядом со мной на пол, он вдруг тихо и облегченно выдохнул. Глубокая складка на его бледном лбу исчезла, мышцы вокруг глаз, до того напряженные, полностью расслабились, и лицо короля сделалась почти мягким. Заметив перемены, я улыбнулась и участливо спросила:

– Как голова?

Эдвард моргнул, уголок его рта удивленно дернулся.

– Несравнимо лучше, – он посмотрел на меня с благодарностью, смешанной с каким-то другим, более глубоким чувством.

Его взгляд медленно заскользил по моему лицу, коснулся краснеющих от его внимания щек, спустился на скрытые под тонкой блузкой ключицы, задержался на обтянутых узкими брюками ногах, очертил бедра. Кадык Эдварда несколько раз заметно дернулся. Взгляд серых глаз, затопленных чернотой зрачков, поднялся вверх по длинным распущенным волосам и остановился на покрасневших, немного искусанных губах.

Громко прочистив горло, я попросила его передать мне пакетик с засушенными ягодами. Он молча протянул его, продолжая смотреть на меня.

– Всё, – тихо выдохнул Роджер, – мужик пропал.

Король его, кажется, не услышал. Весь оставшийся вечер он помогал варить ведьмовские снадобья, поглядывая на меня с улыбкой, от которой у меня внутри начинало легонько подрагивать.

***

Прибыв в столицу, Эдвард хотел сразу же отправиться в указанное Роджером место, однако тот его разочаровал.

– Мы не сможем пройти туда без пароля, а он меняется каждую седмицу.

– И как его узнать? – спросил король с едва сдерживаемым раздражением.

Роджер сообщил адрес, по которому мы точно сможем получить нужную нам информацию. Когда мы вошли в королевское ателье, нас встретил невысокий невзрачный мужчина средних лет, растягивающий тонкие губы в любезной улыбке.

– Чем могу быть полезен, добрые люди? – поприветствовал нас портной сиплым, словно насквозь прокуренным голосом. – Желаете заказать новые платья?

– Найджел Ланкастер? – уточнил Эдвард, смерив портного серьезным взглядом.

– Точно так, – кивнул тот немного удивленно.

Король наклонился к нему и тихо сообщил, что мы пришли по совету его старого друга Роджера Мортимера.

– Так этот мерзавец еще жив? – прохрипел с негодованием Найджел. – Лет десять его уже не видал. Передайте ему, что он все еще должен мне тридцать цалунгов за камзол, который я ему пошил. Я о них не забыл!

В кошельке раздалось тихое бурчание. Я накрыла его рукой, во все зубы улыбаясь портному. Эдвард, закатив глаза, протянул Найджелу серебряную монету.

– Это за то, что вам должен Мортимер. И за сведения, которые, как он обещал, вы можете нам сообщить.

Глаза Найджела Ланкастера загорелись жадным огоньком. Он спрятал монетку в карман жилетки, огляделся по сторонам и, убедившись, что никто не подслушивает, тихо сообщил нам то, что мы хотели. Получив инструкции, Эдвард покачал головой и едва слышно пробормотал:

– Ушам своим не верю.

Дождавшись вечера и оставив большую часть вещей в гостинице, мы направились в самую популярную в столице королевскую таверну. При нас оставался только кошелек с горсткой монет, ведьмовскими зельями и магическими шнурками, которые мы собирались продать. Роджера, по его же просьбе, я спрятала в карман платья. Эдвард снова выглядел напряжённым, то и дело сжимая и разжимая кулаки. Он неохотно покидал гостиницу безоружным, однако таковы были правила Блэкверна.

Уже за квартал до нужного места можно было уловить ароматы запечённого мяса, эля и вина. На узкой извилистой улочке толпились десятки горнхольцев всех сословий, от уставших работяг, отдыхающих после тяжелого дня, до веселых буржуа и беззаботно развлекающейся знати. Больше всего людей собралось у королевской таверны «Черный Жнец», трехэтажного деревянного здания, из окон которого доносились громкие голоса и веселая музыка. Помещение внутри освещали лишь несколько ламп и пара тусклых кристаллов, оставляя множество темных уголков, где каждый при желании мог полностью скрыться в тени. У барной стойки в центре зала верхом на высоких бочках сидели уже порядком хмельные посетители и, громко переговариваясь, пили что-то пенное из больших глиняных кружек. На втором и третьем этажах, перегибаясь через перила, бородатые мужчины распевали пошловатые песенки и задорно гоготали. Здесь царила радостная и обманчиво легкая атмосфера.

Мы заняли столик в одном из слабоосвещенных углов, Эдвард сделал знак подавальщику. К нам тотчас же подошел высокий парень в темной рубахе и светлом переднике. Следуя инструкциям Найджела Ланкастера, король произнес с бернфилдским акцентом:

– Что-то вечер сегодня выдался дюже холодный. У вас подают горячее вино?

– У нас оно лучшее в городе, – кивнул парень. – Предпочитаете с медом или со специями?

– С элем, – невозмутимо ответил Эдвард.

– А, – подавальщик улыбнулся, окидывая нас оценивающим взглядом, – вижу, у вас довольно специфичные вкусы. В погребе хранится большая коллекция вин. Пройдемте, вы сможете выбрать любое на ваш вкус.

Он провел нас вдоль неосвещенной стены к маленькой дверце, за которой скрывалась ведущая вниз лестница. Подавальщик пропустил нас вперед и вошел следом, закрывая за собой дверь и погружая все вокруг в непроглядную темноту. Я рефлекторно схватила Эдварда за руку, он легко сжал её и притянул меня к себе. Резко вспыхнул яркий свет. Подавальщик держал в вытянутой руке магический кристалл, освещая узкую деревянную лестницу. Слегка подталкиваемые в спины, мы спустились на несколько слишком длинных для погреба пролетов и уткнулись в каменную стену. Казалось, что нас привели в тупик. Однако парень подошел к стене, и в ней проявилась небольшая дверь, в которую он коротко постучал. Когда та отворилась, подавальщик с неожиданной силой втолкнул нас в образовавшийся проем.

– Добро пожаловать в Блэкверн, – ухмыльнулся он и захлопнул дверь с тихим щелчком.

От открывшейся нам картины у меня перехватило дыхание, а у Эдварда натурально глаза на лоб полезли. Это был не подпольный рынок, а настоящий подземный город с короткими улочками и магическими светильниками. Здесь располагались лавки, нелегальные мастерские и даже бордель. Взгляд короля метался от одного угла к другому, от одной вывески к другой, фиксируя всё творившееся здесь беззаконие.

То тут, то там встречались опасного вида мужчины в длинных плащах, которые следили за всеми, кто оказывался на улицах Блэкверна. У каждого из них на правой щеке чернела татуировка в виде короны. Узнав её, я сильнее прижалась к Эдварду, спешно пряча глаза. Но наше с королем появление и так привлекло внимание головорезов, я чувствовала на себе несколько тяжелых и заинтересованных взглядов.

– Не стоило брать вас с собой, – пробормотал Эдвард, приобняв меня за плечи.

– Глупости, – улыбнулась с уверенностью, которую не испытывала. – Вон, смотрите, кажется, нам туда.

На одной из темных лавок висела табличка с изображенным голубым камнем. Роджер объяснял, что так в Блэкверне обозначались места, где скупали магические вещицы. Внутри нас встретил сидящий за массивным столом долговязый блондин с мертвенно–бледной кожей и сидящий на столе низкорослый гремлин, как две капли воды похожий на Богдена. Я бы даже подумала, что вижу перед собой королевского шута, но одну сторону зеленого чешуйчатого лица уродовал глубокий шрам. Оба были одеты в черные рубашки с кружевами и темные кожаные брюки и походили на персонажей готических романов или фильмов ужасов. Окинув нас цепким взглядом, странная парочка указала на два свободных стула с другой стороны стола.

– Что у вас? – недружелюбным тоном спросил гремлин.

Я открыла кошелек и выставила на стол пузырьки с ведьмовскими зельями. Блондин тут же над ними склонился, внимательно разглядывая каждый. Он взял один из них и откупорил крышку.

– Неплохо, неплохо, – пробормотал, принюхиваясь.

Отодвинув ящик стола, блондин достал из него горстку серебряных монет и положил на стол. Эдвард нахмурился, недовольно глядя на долговязого.

– На большее не рассчитывайте, – грубо бросил гремлин, сложив маленькие ручки на груди.

Вытащив из кошелька магические шнурки, я молча положила их перед блондином.

– А! – обрадовался тот, растянув губы в жуткой, слишком широкой для нормального человека улыбке.

Подхватив один шнурок кончиками пальцев, он протянул его гремлину.

– Что думаешь, Вигден?

Гремлин осмотрел шнурок и многозначительно кивнул. Блондин поднялся из-за стола и скрылся в темной части комнаты. Вернулся он довольно быстро, с тазиком в одной руке и кожаным мешочком в другой. Поставив все это на стол между нами и гремлином, бледнолицый сел, снова заглянул в ящик и достал из него тонкую черную книжечку.

Вигден открыл мешок и выудил из него небольшой кристалл, затем опустил его в тазик, окуная в какую-то пахучую жидкость, после чего вытащил и положил кристалл вместе с одним из шнурков перед блондином. Тот, раскрыв книгу на середине, поднес руку и прошептал заклинание. А дальше произошло что-то странное.

На кристалле начали проявляться и наливаться ярким голубоватым свечением символы, похожие на древние руны. Шнурок тем временем словно бы тускнел, съеживаясь, и чем насыщеннее разгорались высеченные на кристалле символы, тем все более жалкий у него становился вид. В конце концов, руны ослепительно вспыхнули, а шнурок истлел до основания.

Довольно осклабившись, гремлин забрал сверкающий кристалл и, отложив его в сторону, накрыл платком. Пока эта парочка проделывала то же самое с остальными шнурками, я озадаченно косилась на Эдварда. Король выглядел спокойным, но нервно дергающийся уголок правого глаза выдавал его подлинное состояние.

Когда исчезла последняя тонкая веревочка, блондин пристально осмотрел четыре горящих кристалла. Достал из ящика новую горстку монет, раза в два больше предыдущей, высыпал ее на стол и пододвинул к нам.

– Вам не кажется, что здесь недостает еще пары десятков гольдов? – сухо произнес Эдвард.

– Нынче такие расценки, – угрожающе сощурил красные глаза гремлин. – Берите и проваливайте.

Я поспешно ссыпала вырученные серебряные монеты в кошель и, подскочив на ноги, потянула Эдварда за собой. Вернувшись на темную подземную улицу, король поджал губы и серьезно произнес:

– Когда все закончится, я с вами рассчитаюсь.

Насмешливо фыркнув, посмотрела на Эдварда так, словно он меня только что оскорбил. Уголок его рта дрогнул, но улыбка так и не появилась на хмуром лице. Между бровей снова пролегла беспокойная складка.

– Что не так? – настороженно спросила, беря его под руку.

– Эти двое заплатили слишком мало, монет нам не хватит. Можно попросить помочь Фроло, но за ним, с высокой долей вероятности, будут наблюдать. Даже с приглашениями могут возникнуть трудности, хотя я в нем не сомневаюсь…

Мы проходили мимо помещения с приоткрытой дверью, из-за которой доносились возбужденные возгласы. Вдруг из него на улицу выскочил парень в окровавленной рубашке с красным опухшим лицом. В руке он держал увесистый кошелек, содержимое которого громко позвякивало. Он счастливо улыбнулся, демонстрируя отсутствие нескольких зубов и пошатываясь побрел в сторону потайного выхода.

– Вы же не собираетесь… – испуганно начала я, заметив выражение на лице короля.

– Мы просто посмотрим, – недобро улыбнулся Эдвард, заходя внутрь.

«Просто посмотрим» в его понимании означало принять участие в нелегальных боях без правил. В помещении, лишенном какой-либо мебели, кроме небольшого стола, за которым несколько гремлинов принимали ставки, в центре образовался импровизированный ринг. Разгоряченные зрители топали ногами и криками подбадривали дерущихся врукопашную двух крепких, обнаженных по пояс мужчин.

Когда один из них точным резким ударом нокаутировал второго, из толпы одновременно раздались десятки радостных и горестных возгласов. В центр круга вышел невысокий седобородый мужичок и тоном типичного конферансье объявил победителя боя. После чего широко улыбнулся и обратился к толпе:

– Ну что, найдется ли еще тот, кто осмелится сразиться с нашим непобедимым чемпионом?

– Найдется.

Ведущий удивленно покрутил головой, в поисках владельца уверенного спокойного голоса.

– Оставайтесь рядом, – коротко сказал Эдвард, стягивая с себя кофту.

Не обращая внимания на моё шипение и красноречивую жестикуляцию, правитель Горнхольца вышел вперед, прямо под свет магических кристаллов, направленных на ринг. Толпа загомонила, обрадовавшись новой жертве. Поначалу я вздрагивала и кусала губы каждый раз, когда противник замахивался на Эдварда, однако король ловко уворачивался от всех ударов и делал точные выпады, так что я успокоилась и даже смогла полюбоваться на его красивое тело и уверенные движения.

Завершив первый бой безоговорочной победой, он остался на второй, и на третий, чем вызвал настоящее сумасшествие среди эмоциональных зрителей. В комнате витали запахи крепкого алкоголя, крови и пота, и чем дольше я находилась в разгоряченной толпе, тем больше меня переполнял кружащий голову азарт.

Когда Эдвард завалил на землю очередного соперника, я почувствовала ощутимую вибрацию в кармане. Отмахнувшись, продолжила наблюдать за королем. Он уже снял рубашку, и я могла разглядеть как капли пота соблазнительно стекали по крепкому торсу, по выточенным кубикам пресса…

В кармане снова завибрировало, отвлекая меня от волнительного зрелища. Протиснувшись сквозь толпу, я юркнула в темный уголок и достала из кармана зеркальце. Поднеся его к уху, прошептала:

– Роджер, ну чего тебе?

– Ира, я, конечно, понимаю, что смотреть, как дерется король, очень занимательно, – ехидно протянул он, – но у меня есть идея получше.

– О чем ты?

– Идем в соседнее помещение, там играют в карты на монеты. У меня есть план, как нам разбогатеть.

– Роджер, ты в своем уме? – прошипела в зеркальце. – Какие карты? Какой еще план?

– План блестящий, надежный, – увещевал в ухо Роджер.

– Да ты с ума сошел!

– Ира-а, вам ведь нужны деньги? Не трусь, все пройдет гладко!

– Да я ведь даже правил не знаю!

– Это неважно, я буду тебе помогать. Ты ведь взяла сережки?

Они лежали во втором кармане.

– Ну, допустим, – ответила шепотом, чувствуя все возрастающий азарт. –Что с того?

– Надевай их и прикрой волосами. И пошли играть, у меня есть схема, схема блестящая…

– Да, да, надежная, как швейцарские часы, я поняла, – усмехнулась, качая головой.

– Какие часы? – не понял Роджер. – Ира, ну идем скорее!

– Но Эдвард просил оставаться здесь… – все еще колеблясь, протянула я.

– Он просил оставаться рядом, мы и будем рядом. В соседнем помещении. К тому же, тут как минимум еще три боя состоится, пока его не объявят новым чемпионом. Мы за это время уже успеем вернуться, Эдвард даже не заметит, что мы куда-то уходили.

– Ладно, уговорил.

Достала из кармана сережки с зеркальными стеклышками, и, вставив в уши, прикрыла длинными прядями.

– Отлично, а теперь вперед!

В просторном богато обставленном помещении, которое ярко освещали десятки магических кристаллов, играла тихая приятная музыка. Девушки и юноши в откровенных нарядах лавировали между столами, поднося горячительные напитки игрокам. Зря я волновалась, что мое появление сразу привлечет внимание, здесь проигрывали свое состояние не только мужчины. Я приблизилась к столику, за которыми сидели дамы в дорогих платьях, однако Роджер не подал условленный знак, и мне пришлось пройти мимо. Так я пропустила еще несколько столов, и когда подошла к компании четверых мужчин, которые один за другим ожесточенно сбрасывали с рук карты, зеркальце в кармане наконец завибрировало.

– Господа, во что играете? – мило улыбнулась, с интересом рассматривая необычную колоду.

Мужчины опешили, отвлекаясь от карт.

– В червонного короля, – заторможенно произнес один из них.

Зеркальце в кармане радостно задрожало.

– Возьмете ещё одного игрока?

– А вы умеете? – с сомнением протянул второй.

– Конечно! – уверенно заявила, садясь на свободное место.

«Ну, Роджер, не подведи!»

Перед тем как сделать ход, я медленно просматривала в руках карты, задвигая их одну за другую. Когда очередь доходила до нужной, Роджер едва ощутимо вибрировал, давая знак, что ходить нужно именно этой. С помощью таких подсказок мне удалось выиграть первую партию и вызвать удивленно-одобрительные кивки у других игроков. По ходу второй партии я начинала понемногу вникать в правила игры, которая походила на усложненную версию дурака. Например, дама каштанов била черного охотника, если с ней в бой шли две черные шестерки, а чрный охотник бил королеву желудей, если с ним подбрасывали три карты крестовых рыцарей. Король бил всех, но, если к нему прилагался вор любой масти, он мог забрать с рук другого игрока карту на выбор. Червонного короля помещали внутрь колоды, ровно посередине, лицом вверх, и когда он открывался, направление ходов менялось. Разобравшись со всеми тонкостями, не заметила, как увлеклась игрой.

Слушая разговоры мужчин, я также узнала, кому этим вечером не посчастливилось встретиться с блестящей схемой Роджера. Играли мы не абы с кем, а с весьма важными и знатными особами, чьи кошельки стремительно пустели. Его Сиятельство граф де Фомберг беспрестанно вытирал лоб носовым платочком, а когда к концу подходила уже четвертая партия, и расклад снова оказался не в его пользу, начал стремительно бледнеть. Проиграв все монеты, граф подскочил на ноги.

– Вам сегодня удивительно везет, – он досадливо посмотрел на меня.

Повернувшись, словно собирался уходить, граф вдруг остановился, достал из камзола сложенный лист и, взяв со стола перо, оставил на нем размашистую подпись.

– Вексель на тысячу гольдов, – дрогнувшим голосом произнес он, садясь обратно на свое место.

Мужчины переглянулись и подняли ставки. Мне пришлось поставить все выигранные за прошлые партии монеты.

«Если и сейчас Роджер всех обыграет, мы сорвем куш».

– Гаспар, дорогой мой, одумайтесь, – прошептал пожилой герцог Ардонский. – У вас ведь больная жена и еще совсем юная дочь. Что с ними будет, если вы проиграете ваше и без того скудное состояние?

Гаспар де Фомберг отмахнулся от старика. Потирая руки, он с лихорадочным блеском в глазах потребовал новую колоду. От услышанного меня кольнула совесть, и я неуверенно взяла карты в руки. Словно почуяв мое сомнение, зеркальце в кармане неистово задрожало.

Роджер снова обходил всех соперников, умело используя хитрые комбинации. Граф де Фомберг рвал на себе волосы. С тяжелым сердцем потянулась к колоде, чтобы вытащить последнюю карту, как вдруг мое запястье болезненно сжала чья-то огромная ладонь. Вскрикнув, я испуганно подняла голову. Надо мной угрожающе возвышались трое в плащах счерными татуировками на лицах. Меня резко дернули, стаскивая со стула. Мужчина потянулся второй рукой к моему лицу и откинул длинные волосы за плечо.

– Так-так, и что это у нас? – пугающе холодно произнес он, глядя на мои сережки.

– Дамочка, кажется, у вас большие неприятности, – гаденько усмехнулся второй.

Меня потащили из комнаты, зажав ладонью рот. Я успела увидеть, как граф де Фомберг облегченно выдохнул, забрал со стола свой вексель и поспешно удалился.

Покинув подпольное казино, головорезы направились в конец подземной улицы, подталкивая меня в спину и не убирая руку от моего рта. Будто бы мой крик что-то мог изменить. Посетители Блэкверна, мимо которых они проходили, испуганно прятали глаза и отворачивались, никто не собирался мне помогать. Я попыталась вырваться, но тот, что держал меня, угрожающе прошептал на ухо, чтобы не дергалась. Он впихнул меня в какую-то темную комнату, усадил на стул и приказал двум другим проверить кошель и вывернуть мои карманы.

– Сайлас, глянь-ка, – один из головорезов протянул ему найденное в кармане зеркальце.

Он внимательно его осмотрел. Темные глаза недобро сузились.

– В Блэкверне запрещены зеркала, – сердито произнес Сайлас, бросив Роджера на стол.

Послышался тихий хруст стекла, от которого у меня чуть не разорвалось сердце. Я дернулась, но тяжелая рука придавила меня обратно к стулу. Сайлас кивнул двум другим, ко мне поднесли иглу и больно укололи в руку.

– Одарённая, – прозвучал противный голос у меня за спиной.

Меня била мелкая дрожь. Мужчина, который стоял передо мной, одним взглядом повергал в трепет, а его тихий ровный голос вселял настоящий ужас, когда он заговорил:

– Ты нарушила правила Блэкверна, а за это полагается наказание. Сначала мы выжжем твою магию до последней искры, затем с тобой развлекутся мои парни, а потом, так и быть, тебе перережут горло.

– Знаете, что-то меня ни один из этих пунктов не устраивает, – рассмеялась я.

Как всегда вовремя сказалось нервное напряжение. Мужчина холодно улыбнулся. Один из головорезов достал откуда-то большой магический кристалл, окунул его в стоящий на столе сосуд со всё той же пахучей жидкостью и протянул его главному.

Сайлас наклонился ко мне, поднося кристалл, на котором начали стремительно проявляться руны.

– Попрощайся с даром, ведьма.

Глава 21. Черные короли

В висках болезненно запульсировало, я попыталась вырваться, но Сайлас сжал моё плечо, снова удерживая на месте. Свет кристалла неприятно резал глаза, постепенно становясь невыносимым. Зажмурившись, я тихо застонала.

«Пожалуйста, пусть это прекратится!» – мысленно взмолилась, сжимая зубы.

В этот момент в комнате раздался приглушенный испуганный возглас, а снаружи послышался шум, вскрики, ругательства, звуки ударов и звон металла. Через мгновение дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался Эдвард в наспех накинутой рубашке с окровавленным мечом в руках. Быстро оценив обстановку, он бросился на мужчин, которые уже успели вытащить из-под плащей длинные ножи. Сайлас, который даже не шелохнулся при появлении вооруженного незнакомца, медленно выпрямился, положил кристалл на стол и, сложив руки на груди, спокойно наблюдал, как Эдвард бьется с двумя его головорезами.

Магический камень перестал наливаться светом, и боль в висках тут же прошла. Я облегченно выдохнула. Пока мужчины были заняты, снова попыталась сбежать, но стоило мне приподняться, как Сайлас вскинул правую руку, и не глядя на меня, прошептал какое-то заклинание. Ноги тут же сковало судорогой, и я упала обратно на стул, не в силах пошевелить ни одной частью тела.

Эдвард ударил эфесом меча в темя одного из головорезов, и тот, сдавленно выдохнув, упал ничком. Второму, сделав неожиданный маневр и резкий выпад, король перерезал сухожилия под коленями. Громко завопив от боли, мужчина упал рядом с первым и почти сразу потерял сознание. Эдвард повернулся к нам и замер, его зрачки расширились, правая бровь нервно дернулась. Когда он разделался со вторым головорезом, Сайлас сделал шаг, из рукава его плаща выскользнуло лезвие, которое он поднес к моей шее. Я всё ещё не могла пошевелиться или даже пискнуть, всё, на что была способна в этот момент – это испуганно смотреть на короля.

– Кажется, крошка, нам придется пропустить два первых пункта и перейти сразу к последнему, – раздался у меня над головой холодный голос.

Эдвард шагнул вперед, Сайлас угрожающе приподнял нож, болезненно ткнув мне острием в горло. Не видя никаких возможных вариантов спасения, я уже начала мысленно прощаться с жизнью, как вдруг раздался приглушенный голос:

– Дядя Сай, не трогай её.

Мужчина очень медленно опустил клинок, задвинул его в рукав плаща и подошел к столу. Эдвард в тот же миг оказался рядом и положил руку мне на плечо, держа меч наготове и направляя его на Сайласа. Но тот уже не обращал на нас никакого внимания, он взял со стола зеркальце и поднес его к лицу.

– Повтори, что ты сказал, – приказал тихим, угрожающим голосом.

– Это я уговорил девушку сесть за стол. Она ни в чем не виновата.

Сайлас, не мигая, молча смотрел на зеркальце.

– Роджер Аллан Мортимер! – неожиданно рявкнул он. – Десять лет… десять треклятых лет я разыскиваю тебя по всем королевствам. Уже думал, что ты мертв…

– Ну, вот он я, – пробормотал Роджер.

– Кто это с тобой сделал? – после недолгой паузы зло спросил Сайлас, поворачиваясь к нам.

Длинные черные волосы, собранные в низкий хвост, темные жесткие глаза и хищные, заостренные черты лица внушали неподдельный страх. От этого цепкого взгляда хотелось убежать, но чары надежно удерживали, не позволяя шелохнуться.

– Долгая история, – вздохнул Роджер. – Похоже, пока меня не было, многое изменилось. Ты стал главой гильдии… Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Ты многое пропустил, – невесело усмехнулся Сайлас.

Услышав доносившийся снаружи звук быстро приближающихся шагов, он поднял руку, коротко шепнул заклинание, и дверь в комнату с глухим ударом захлопнулась. Раздался тихий щелчок. Бегло осмотрев валяющихся без сознания головорезов, Сайлас уже спокойнее спросил у зеркальца:

– Ты кого ко мне привел?

– Это хорошие люди, – помолчав, ответил Роджер извиняющимся тоном.

– И как же ты оказался у хороших людей? Насколько я знаю, хорошие люди не имеют при себе магических советников высшего ранга.

– Это еще одна долгая история.

Пока Сайлас разговаривал с Роджером, король опустил меч и, повернувшись ко мне, тихо спросил:

– Вы в порядке?

Все еще скованная заклинанием, я продолжала сидеть неподвижной статуей и не могла ему ответить. У короля была рассечена правая бровь, из которой стекала тонкая струйка крови, костяшки сбиты, однако в остальном король выглядел невредимым. И это после нескольких поединков и стычки с головорезами! На поясе висел внушительных размеров кожаный мешочек. Мы с Роджером остались без выигрыша, но хоть Эдварду удалось неплохо заработать.

Увидев, что я никак не реагирую, он сильнее сжал меч и, поворачиваясь к главе головорезов, спросил с едва сдерживаемой яростью:

– Что с ней?

Сайлас лениво махнул в мою сторону рукой и что-то прошептал. Почувствовав покалывание во всем теле, я судорожно и громко выдохнула. Придерживая под локоть, Эдвард помог мне подняться.

– Очень рад был повидаться, Сай, но, может, отпустишь нас? Гм… пожалуйста?

– Нас? – возмутился головорез. – Отпустить сейчас, когда я наконец тебя нашел? Роджер, имей совесть!

– Ты же знаешь, что у меня ее нет, – хмыкнуло зеркальце. – Я пойду с ними. Они друзья, к тому же обещали найти способ снять проклятие.

Сайлас пристально на нас посмотрел.

– Если это правда, и вы действительно вернёте Роджера… буду вам благодарен, – сказал он. – И моя благодарность – не пустой звук. Однако до тех пор…

Мужчина протянул мне кошелек и зеркальце. Подойдя к книжной полке, он стукнул по корешку одной из книг, шкаф отъехал в сторону, открывая скрытую за ним дверь.

– Правила есть правила, а вы их нарушили. Даю вам цайтаур форы.

Желая как можно скорее покинуть это место, я поспешила подняться, однако ноги подкосились, и я чуть не завалилась на пол. К счастью, Эдвард меня удержал.

– Ах, да, какое-то время ей будет сложно ходить, – холодно улыбнулся Сайлас, отходя от двери.

Эдвард коротко выругался, отбросил меч в сторону и подхватил меня на руки. Кинув на Сайласа острый взгляд, он вышел в потайной проход. Узкая темная лестница вывела нас к запасному выходу из таверны.

Онемевшими пальцами я сжимала Роджера и кошелек, Эдвард тем временем нес меня. Он осматривался по сторонам и быстрыми широкими шагами рассекал улицы столицы. Губы его были плотно сжаты, кадык то и дело дергался, а желваки неистово двигались, время от времени король бросал на меня рассерженный взгляд. Когда таверна осталась далеко позади, он снова посмотрел на меня и, не выдержав, зло прошипел:

– Вас ни на таур нельзя оставить без присмотра? Ладно Мортимер, он уже на всю голову треснутый, но вы, Гримхильда, о чем думали, когда садились за карточный стол и пытались обокрасть игроков Блэкверна?

– Не обокрасть, а обыграть…

Эдвард смерил меня тяжелым взглядом. Я прикусила губу и виновато отвела глаза, больше ничего не говоря.

Добравшись до гостиницы, король быстро поднялся в комнату, посадил меня на кровать, забрал волшебный кошелек и начал торопливо скидывать в него наши вещи. Когда все было собрано, он повязал его на пояс, прицепил меч и снова подхватил меня на руки. Хозяин гостиницы с тревогой в голосе поинтересовался, нужно ли позвать для дамы лекаря, однако Эдвард его проигнорировал и молча вышел во внутренний двор. Закинул меня в седло, запрыгнул в него следом и, не теряя времени, направил коня к городским воротам.

Стоило нам выехать из столицы на главную дорогу, как король пришпорил жеребца и тот понесся во весь опор. У меня закружилась голова, к горлу подкатывал противный ком, но я терпела, гораздо больше опасаясь быть пойманными. Король крепко прижимал меня к себе, не позволяя соскользнуть с коня, который уже практически летел, выбивая подковами искры. Я догадывалась, что здесь не обошлось без особой магии Эдварда. Мы не останавливались несколько часов, и когда над горизонтом затеплился рассвет, а в отдалении показались очертания крупного города, конь, весь взмыленный и покрытый пылью, громко захрипел.

Король слегка натянул поводья, давая жеребцу перейти на шаг. Пользуясь небольшой передышкой в этой сумасшедшей гонке, я севшим голосом поинтересовалась, куда именно мы направляемся.

– В Вильдорф, – ответил Эдвард, доставая из кошелька флягу и протягивая ее мне.

Промочив пересохшее горло, удивленно уточнила:

– В приграничный город? Но зачем?

– Придется нам все-таки навестить ваше королевство. Барьер должен задержать головорезов на некоторое время.

– Думаете, они нас всё-таки преследуют?

– Знаю точно. Они отстают всего на два штайга. Нужно торопиться. Необходимо сварить новое зелье до того, как они нас найдут.

Нам снова требовалось менять внешность. Вот и выходило, что за королем и королевой охотились заговорщики, пожилых буржуа выслеживали ГНОММы, а за бернфилдскими торговцами гнались головорезы Сайласа. Что ни говори, а новых друзей мы с Эдвардом заводили быстро.

Он снова пришпорил коня, и тот помчался в направлении города. Главной особенностью одного из крупнейших торговых центров, к коим относился Вильдорф, являлось его необычное расположение на территории сразу двух королевств. На центральной площади протянулась магическая граница, разделявшая город на две равные части. Те, кто посещал Вильдорф без специального королевского приглашения, могли лишь наблюдать через прозрачную завесу, как и чем живет вторая половина. Пропускной пункт, через который при наличии всех необходимых документов мог пройти любой желающий, находился в некотором отдалении от города.

Вильдорф со стороны Горнхольца заметно отличался от его гримвальдской половины. Это выражалось в особенностях архитектуры, в отсутствии лавок или мастерских, кроме тех, что носили королевский герб, и в самих жителях, которые пробуждались уже с первыми лучами солнца и спешили начать новый день.

Оставив коня у главной конюшни и заплатив конюху несколько монет, чтобы тот позаботился о животном, мы отправились на центральную площадь. Пришлось торопиться, так как город начинал постепенно оживать, лавочники открывали ставни на меленьких окнах, торговцы выносили товар и выставляли ярмарочные палатки.

Уловив момент, когда поблизости никого не оказалось, мы подошли к мерцающему барьеру. Как неделю назад это сделал Эдвард, теперь я протянула королю руку и перевела его на другую сторону. Снова быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что нашего перехода никто не заметил, мы поспешили затеряться среди торговых улочек уже на территории Гримвальда.

– Нужно где-то укрыться… – начал Эдвард.

Тут из дверей таверны, мимо которой мы спешно проходили, вывалился молодой человек и упал прямо перед нами. Встав, он отряхнул одежду, поправил висевший на поясе кожаный мешочек и наконец поднял на нас рассеянный взгляд, в котором мгновение спустя вспыхнул радостный огонек.

– Ба! Друзья, какими судьбами в Вильдорфе? – громко и не очень трезво поинтересовался молодой человек.

Король тихо выругался. Мы узнали Эндрю, гримвальдского торговца, которого несколько дней назад встретили на ярмарке, а он узнал нас.

– Я ведь рассказывал, что собираюсь обсудить важную сделку в Бернфилде? Так вот! У меня всё получилось, – радостно кричал молодой торговец.

Взяв за руку, Эдвард потянул меня за собой, подальше от слишком шумного и привлекавшего внимания торговца.

– Очень за вас рады, но у нас сейчас нет времени…

Эндрю, совершенно не смутившись, увязался следом.

– Мы с братом открываем новое отделение, это дело решённое, – продолжал он. – Прямо здесь, в Вильдорфе! Я уже и домик подходящий снял. А потом, если дела пойдут неплохо, будем расширяться дальше. Так и вижу, лавочки братьев Леман открываются по всему королевству. А может, и не одному…

Король резко остановился и посмотрел на воодушевленного торговца.

– И далеко этот дом?

– Да как же, вот прямо на этой улице, – во все зубы улыбнулся Эндрю. – Очень удачное место. Конечно, влетело в копеечку, но уверен, аренда окупится с лихвой.

– Любопытно посмотреть, где вы собираетесь открывать вашу лавку. Покажете?

Эндрю обрадовался и охотно провел нас к небольшому одноэтажному домику в конце улицы. Отворив входную дверь, он пригласил нас внутрь. Узкий коридорчик сразу выходил в просторную пустую комнату, где одиноко стоял небольшой мягкий диван.

– Мы поставим здесь полки, а вот здесь будет прилавок, – молодой торговец радостно показывал нам арендованное помещение, – а здесь…

В этот момент король достал меч и ударил рукояткой в висок не ожидавшего такой подлости Эндрю. Закатив глаза, молодой торговец обмяк в руках Эдварда.

– Прости, приятель, так надо, – пробормотал тот, укладывая несчастного на диван.

Повернувшись ко мне, он сказал:

– Как можно скорее варите снадобье.

Кивнув, я забрала у Эдварда кошель и быстро достала все необходимое. Вынула бутылку, в которой еще оставалось немало оборотного зелья и, следуя совету из гримуара, вылила все содержимое в котелок. Сверившись с рецептом, бросила в него травы, которые нейтрализовали некоторые свойства уже готового снадобья.

– Нужен волос, – напомнила я.

Король приблизился к Эндрю, которому от нас и так уже досталось, и вырвал у него несколько длинных темных волосков. После чего запер на ключ дверь и занял наблюдательную позицию у окна. Сложив руки на груди, он пристально следил за тем, что происходит на улице. Спустя некоторое время король вдруг сердито произнес:

– Так значит, Мортимер, твой родственничек – глава гильдии убийц, и ты не счел нужным нас об этом предупредить?

– Да кабы я знал, не привел бы к нему правителя Горнхольца… – пробормотал Роджер.

– Сайлас мне не родной, но самый близкий человек – помолчав, тихо добавил он. – Родителей не стало рано, и я еще совсем ребенком начал скитаться по улицам. Уловками да воровством добывал себе пропитание. Закономерно связался с сомнительной компанией, и если бы не счастливый случай, не знали бы вы никакого Роджера Мортимера. Сайлас меня вытащил из серьезной передряги, пожалел, забрал к себе и обучил всему, что знал сам.

– Но ты не стал убийцей? – спросила я, даже перестав на мгновение помешивать зелье.

– Нет. Не стал, – просто ответил Роджер. – Дядя, безусловно, человек непростой, и характер у него не из легких, но я бы никогда не назвал его плохим.

– Человек, который выбрал путь беззакония и вступил в ряды Черных королей? Ну да, – саркастично протянул Эдвард.

Вспомнив взгляд темных жестких глаз, когда глава преступной гильдии безжалостно подносил ко мне кристалл, намереваясь выжечь магию, я тоже с сомнением посмотрела на Роджера.

– Я остаюсь при своем мнении, – твердо сказал он. – У Сайласа имелись личные причины примкнуть к наемникам. Уверен, став их главой, он сделал из тех неотесанных идиотов настоящих…

Тут Эдвард громко выругался, перебив Роджера, и по его напряженному виду я поняла, что у нас неприятности.

– Черт возьми, я думал, что барьер задержит их хоть ненадолго.

– Как они смогли так быстро его пересечь? – взволновано спросила, чувствуя, как меня начинает бить крупная дрожь.

– Похоже, у них есть приглашение с королевской печатью, – Эдвард бросил на меня короткий взгляд и посмотрел на котелок. – Сколько еще нужно времени?

– Совсем немного.

– У нас нет даже этого, – прошипел король, снова выглядывая в окно. – Они идут сюда.

Он быстро приблизился и выпил полный черпак все еще горячего зелья.

– Скорее прячьтесь, – тихо приказал он, прислушиваясь к доносившимся с улицы шагам.

В дверь постучали. Подхватив котелок и Роджера, я юркнула в небольшую комнатку, вероятно предназначенную для кладовой. Наблюдая в узкую щель, видела, как Эдвард стягивает с Эндрю камзол и набрасывает его на себя. Внешность короля менялась, но слишком медленно, зелье не успело настояться до нужной консистенции. Волосы Эдварда темнели, нос заострялся, а лицо вытягивалось. Стук тем временем становился более настойчивым и угрожающим.

Последнее изменение в чертах произошло как раз в тот момент, когда головорезы, потеряв терпение, выломали входную дверь. В комнату ворвались трое, скрытые темными плащами.

– Почему не открываете? – зло спросил один из них.

– Госпда, а вы, собстно, кто будете? – изображая в стельку пьяного, отозвался Эдвард.

– Вопросы здесь задаем мы, а ты отвечаешь, понял? – грубо сказал второй, подходя ближе к королю. – Говори, почему не открывал?

– Так… – Эдвард округлил глаза, изображая легкий испуг, – вставал, одевался, уже собирался к вам выйти… но, гм, вы и сами вошли.

– Это кто? – третий наемник указал на лежащего без сознания Эндрю.

– Брат мой. Мы с ним всю ночь праздновали удачную сделку с Бернфл… Бренфл… в общем, с чужеземными торговыми гильдиями! Хотим новое отделение открыть. Да вот прямо здесь, в Вильдорфе! Будем всё подряд свозить сюда из других королевств. Нас точно ждет успех, говорю вам, тут такой гешефт намечается…

– Ясно, – один из головорезов раздраженно его перебил.

Пройдясь по комнате, он поднял с пола пустую бутылку и внимательно осмотрел. Меня прошиб холодный пот. Зажав рот рукой, я сидела за дверью, стараясь не издавать ни единого звука и надеясь, что головорезам не слышно, как бешено колотится мое сердце.

– На этой улице недавно проходила парочка средних лет, оба рыжие, женщина в сером шерстяном платье, мужчина в светлой рубашке. Говорят с бернфилдским акцентом. Видел? – дав наше довольно точное описание, спросил один из мужчин.

– С бернфл… с бредфл… – вздохнув, Эдвард нахмурился и почесал подбородок. – Нет, таких не видал.

– Ладно, пошли отсюда.

Головорезы уже развернулись к выходу, как один из них вдруг остановился и снова взглянул на Эдварда.

– Приятель, а где ты так кулаки-то успел разукрасить?

Эдвард посмотрел на сбитые костяшки. Оборотное зелье меняло внешность, но не залечивало раны.

– Да пообщался тут в таверне с одним умником. О целесообразности монетной реформы. Наши взгляды не сошлись… – весело хмыкнул король.

Мужчины молча переглянулись, но не ушли.

– А знаете, что ещё мне кажется странным? – бросил один из них.

Пьяно улыбающийся король лишь удивленно приподнял одну бровь, я же от волнения прикусила собственную руку.

– В комнате совершенно не пахнет вином.

– Зато несет травами, – поддакнул третий, подтверждая, что Черные короли идиотами не были.

Выражение на лице Эдварда мигом переменилось, он выхватил меч из ножен и не дожидаясь, когда головорезы опомнятся, бросился вперед. Один на троих.

Глава 22. Удачные встречи и их последствия

Двое ловко увернулись от атаки Эдварда и достали стилеты. Третий замешкался, и это стало смертельной ошибкой, король вонзил острое, не так давно заточенное лезвие в грудь наемника. Разъяренные гибелью своего товарища головорезы ринулись на Эдварда, он умело отводил удары, но натиск сразу с двух сторон не позволял ему сделать ответный выпад.

– Ира, надо ему помочь, – раздался рядом со мной взволнованный шепот Роджера.

Вздрогнув от неожиданности, я прикусила кожу на тыльной стороне ладони. Боль немного отрезвила и помогла прийти в себя. Король отбивался смело, но Роджер верно заметил, Эдварду требовалась моя помощь. Одному из наемников удалось достать его, порезав предплечье, правый рукав светлой рубашки уже пропитался кровью.

Торопливо проглотив полный черпак оборотного зелья, я вылила на пол остатки, и не особо задумываясь о том, что делаю, с воинственным ревом выскочила из кладовки. Замахнувшись как следует, со всей силы огрела одного из головорезов медным котелком. Голова у наемника оказалось крепкой, от удара по затылку на ведьмовской посудине образовалась глубокая вмятина. Повернувшись ко мне, мужчина закатил глаза и упал лицом вниз.

Наемник против котелка: один–один.

Оставшийся на ногах головорез обернулся, увидел меня и уже занес оружие, чтобы отомстить за второго павшего товарища, но Эдвард воспользовался моментом и нанес ему смертельную рану, перерезав горло. Прижимая к себе помятый котелок, я посмотрела на лежащих в крови мужчин, после чего подняла глаза на короля.

– Мы их… я… я его…

Слово «убила» застряло в горле тяжелым комом. Наемник, по которому я заехала котелком, вдруг громко застонал и, перевернувшись на спину, приподнял голову. Из сломанного носа хлестала кровь.

– Вы – нет, – спокойно сказал Эдвард и вонзил в лежащего меч.

Изо рта мужчины потекла густая темная струйка. Хрипло выдохнув, он бросил на короля злой взгляд, после чего закатил глаза и обмяк, больше не произнося ни звука. От запаха крови у меня закружилась голова.

– Надевайте ваши брюки, – буркнул Эдвард, вытирая лезвие меча и убирая его обратно в ножны, – платье придется оставить здесь.

Выронив из рук котелок, который прокатился по деревянному полу с громким звоном, я сняла с пояса кошель и вернулась в коморку. Не помню, как стянула платье, надела брюки и темно-зеленую тунику, которую Эдвард покупал в столице, когда мы притворялись пожилой парой, все делала механически, в голове звенела пустота.

– Меня не забудьте, – крякнул Роджер в темном углу, вырывая меня из этого транса.

Я испуганно подскочила, сердце так и норовило вырваться из груди. Схватив Роджера, вышла в комнату и уже более осознанно посмотрела на Эдварда, он доставал из карманов головорезов сложенные листы пергамента. Развернув их, король невесело усмехнулся:

– Что и требовалось доказать.

Он протянул мне находки.

– Вы ранены, – с тревогой сказала я, глядя на продольный порез, выглядывающий из-под разорванного окровавленного рукава.

– Пустяки, – отмахнулся король и наклонился к последнему убитому, проверяя и его карманы.

Разворачивая листы, я уже догадывалась, что увижу, и потому не сильно удивилась, прочитав на пергаменте выписанное аккуратным ровным почерком приглашение посетить королевство Гримвальд, скрепленное специальной королевской печатью.

– А это что?

Эдвард выудил из-под рубашки наемника тонкую цепочку, на которой словно маятник из стороны в сторону раскачивался гладкий белый камушек. Из зеркальца вдруг послышалось злое шипение.

– Духи раздерите этого чернокнижника!

– Ты знаешь, что это? – настороженно спросила я Роджера.

– Знаю, – невесело отозвался он. – Похоже, Сайлас поставил на нас следящие чары. Теперь понятно, как его шакалы появились здесь так быстро. Их привел этот магический амулет, он способен указать на оставленный на жертве след с точностью до улицы.

Эдвард распрямился и, повернув голову к Роджеру, тихим, угрожающим голосом спросил:

– Что?

– На мне чар нет, я бы почувствовал! – поспешно добавил Роджер. – Но дядя держал в руках еще и…

– Кошелек, – выдохнула я.

Мы с Эдвардом посмотрели на кожаный мешочек в моих руках. Король тихо выругался.

– Из столицы за нами выехали семеро. Здесь только трое. Надо уходить.

Достав сумку, он спешно запихнул в нее запасенную одежду, гримуар, монеты и самое ценное, что у нас было – листья скороспела. Котелок решили оставить, так как после деформации он стал непригоден для зельеварения, а травы и пузырьки сможем купить позже. Кошелек и одежду бернфилдских торговцев бросили на пол, рядом с телами. Король накинул кафтан, в котором прибыл на бал в замок Гримхильды, схватил меня за руку и со словами «Всё, нельзя здесь больше оставаться» потянул к выходу.

– Постойте! – воскликнула я, выдергивая свою ладонь из его крепких пальцев.

– Что? – сердито рявкнул Эдвард, разворачиваясь.

Измененное оборотным зельем лицо заметно побледнело, черты заострились. Король едва сдерживал бушевавшие в нем эмоции.

– Эндрю, – тихо сказала я, указывая на лежащего все там же и все также без сознания торговца. – Мы не можем его здесь оставить. Вы сами сказали, что за нами гнались и другие, значит, рано или поздно они здесь появятся и найдут своих товарищей. И что тогда будет с Эндрю? Они его убьют только потому, что мы удачно встретили его на своем пути?

Король снова выругался.

– Вы правы, – вздохнул он и подошел к дивану.

Схватив молодого торговца за плечи, король собирался с силой его встряхнуть, но я снова закричала:

– Подождите!

Эдвард как-то устало на меня посмотрел, его приподнятая бровь так и спрашивала: «Ну, что еще?»

– Возьмите у него несколько волосков, мне пришлось вылить остатки зелья… – пробормотала потупившись.

Король позаимствовал у одного из мертвых головорезов короткий нож и, поднеся его к темной макушке Эндрю, срезал у того целую прядь длинных темных волос. После чего убрал их в карман и как следует встряхнул молодого человека. Тот сразу не очнулся, и Эдвард залепил несчастному торговцу смачную оплеуху. Дернувшись, торговец распахнул глаза и удивленно уставился на короля.

– Г–генрих? – пробормотал он и тут же помотал головой. – Нет, вы не мой брат. Кто вы? Что вы здесь делаете?

– Приятель, послушай, тебе срочно нужно отсюда уходить.

Эндрю озадаченно перевел взгляд с короля на меня и обратно.

– А где… кхм, я ведь даже не знаю, как их зовут… милая пара из Бернфилда?

– Они сбежали, – холодно сказал Эдвард, отходя от торговца. – И оставили тебе подарок.

От открывшейся картины лицо Эндрю позеленело. Он судорожно втянул воздух и зажал рот рукой. Король указал на щеку одного из головорезов.

– Знакомая метка? Догадываешься, кто они?

Эндрю испуганно округлил глаза и, все также сжимая рот рукой, закивал.

– Их дружки, возможно, появятся здесь в ближайшие несколько тауров, поэтому тебе нужно сейчас же исчезнуть из города.

Торговец подскочил на ноги, уговаривать его не пришлось. Опрометью кинулся на улицу, но почти сразу остановился и согнулся пополам, беднягу вырвало. Настороженно оглядываясь по сторонам, мы тоже спешно покинули дом. К счастью, никто не обращал на нас внимания, все были заняты своими делами. Пьяница, которого ранним утром выворачивает наизнанку, для города был зрелищем обыденным. Сочувственно похлопав Эндрю по плечу, король произнес:

– Пожалуй, стоит повременить с открытием нового отделения. Спрячься на время в другом городе и лучше пока не высовывайся.

– К-кто в-вы? – вытирая рукавом рот и страшно заикаясь, спросил торговец.

– Всего лишь добрые горожане, которые удачно оказались рядом. Поспеши.

Попрощавшись на этом с несчастным Эндрю, король взял меня за руку и потянул за собой. Мучаясь от угрызений совести, я пошла за ним, оставляя молодого торговца на волю судьбы и надеясь, что Черные короли не станут преследовать теперь и его.

Так как нам все же удалось сменить внешность, и оставшиеся головорезы не подозревали, как теперь выглядят те, кого они преследуют, мы могли беспрепятственно передвигаться по городу, притворяясь обычными посетителями Вильдорфа. В течение дня медленно прогуливаясь вдоль ярмарочных рядов, Эдвард и я незаметно наблюдали за мелькавшими здесь и там фигурами в длинных плащах. Как и говорил король, по нашему следу шли еще четверо, они появились спустя полчаса после того, как мы покинули укрытие. Мы видели, как они быстро осмотрели дом и так же поспешно его оставили, в руках один из мужчин со злостью сжимал волшебный кошелек. Они прочесывали город, но при свете дня, когда жизнь в Вильдорфе закипела, головорезы уже не решались открыто стучаться в дома и выламывать двери.

После полудня, чтобы не привлекать внимание городских стражей, Черные короли и вовсе скрылись, и мы с Эдвардом, наконец, смогли выдохнуть. Дождавшись, когда стемнеет и народ покинет центральную площадь, мы снова перебрались на территорию Горнхольца. По словам Эдварда, в этой части города он чувствовал себя спокойнее, и с помощью магии сможет связаться с Фроло, в то время как как через барьер сделать это невозможно. Мы сняли апартаменты с просторной ванной и двумя отдельными комнатами. Здесь нам предстояло прожить следующие две седмицы.

***

Последовавшие за этими событиями дни прошли относительно спокойно, но еще оставалось много вопросов, которые нам предстояло решить до королевского бала.

В первое же утро Эдвард спустился к хозяину гостиницы и попросил пергамент, перо и чернила. Сев за стол возле окна, он начал выводить размашистым королевским почерком послание для Фроло, единственного сохранившего верность служителя министеррата. Я сидела рядом и читала то, что писал король.

«Включи в списки приглашенных на бал графа и графиню из рода…»

Эдвард остановился на мгновение, посмотрел на меня, хмыкнул и продолжил:

«…из рода Габсбургов. Не забудь в архивах внести их в перечень знатных родов и припиши им какие-нибудь отдаленные земли. Если всё пойдет по плану, в ближайшие дни ты получишь весточку от Галлахера, содействуй ему во всем, о чем он попросит.

Надеюсь, скоро уже всё разрешится. Ценю твою верность и никогда о ней не забуду».

В окно влетела крупная черная птица с горящими серебряными глазами и выжидательно посмотрела на короля. Эдвард сложил пергамент в несколько раз и, прошептав: «Будь осторожна», сунул записку в распахнутый клюв. Птица с громким щелчком его закрыла, пряча послание, и, получив от короля нежные поглаживания, выпорхнула из комнаты.

Затем мы отправились на торговую улочку, так как нам снова требовалась одежда. В первом же королевском ателье мы подобрали подходящие для знатной пары платья, за которые Эдвард отдал часть вырученных в Блэкверне монет, после чего в ведьмовской лавке пополнили запасы трав и купили новый котелок. Эффект оборотного зелья мог неожиданно закончиться и нам стоило как можно скорее сварить новое. Оставшись без волшебного кошелька, в котором все так удобно умещалось, мы несли в руках несколько объемных пакетов и на обратном пути в гостиницу тихо обсуждали, где нам раздобыть бальные наряды. Вдруг мне показалось, что рядом мелькнул знакомый силуэт. Остановившись, я пригляделась и удивленно воскликнула:

– Господин Лагерфельд!

Мужчина с пышными седыми усами в огромном бархатном берете, на котором весело покачивалось длинное перо, удивленно обернулся и вопросительно приподнял брови.

– Граф Габсбург, – представился Эдвард, когда мы подошли к портному. – А это моя жена.

– Польщен знакомством, Ваше Сиятельство. – Старик поклонился и не без сомнения добавил: – Однако, боюсь, что мне еще не доводилось слышать о роде Габсбургов.

Он окинул нас подозрительным взглядом. Его можно было понять, графская чета ходит за покупками на своих двоих, да еще и сами несут пакеты. Подозрительно! Если бы король перед выходом не догадался надеть перчатки, красовался бы еще и сбитыми в кровь костяшками.

– Ничего удивительного, графский титул мне присвоили относительно недавно, – сухо пояснил Эдвард. – Вы о нас еще услышите.

Мужчина снова поклонился с уже более почтительной улыбкой.

«Хорошо, что переоделась в новое платье, – успела подумать я, – будь на мне брюки, королевский портной точно бы распознал свою работу».

– Как странно встретить вас в этой части Вильдорфа, – сказала, широко улыбаясь и при этом пристально глядя на старика. – Разве вы не занимаетесь нарядами королевы Гримвальда? О, я слышала, что последние ваши работы произвели впечатление на подданных Её Величества! Ваше мастерство превозносили все, кто имел счастье воочию видеть его результаты.

– Мои услуги востребованы во многих знатных родах во всех королевствах, – самодовольно подкрутив ус, ответил он. – Я как раз возвращаюсь из графского поместья, где проводил примерку для Их Сиятельства. В Горнхольце так внезапно объявили о предстоящем бале, – пробурчал старик. – Жестокий король совершенно не думает о бедных дворянах, за столь короткий срок крайне сложно подготовить все необходимое.

– О, как же вы правы! – воодушевленно согласилась я. – Мы ведь и сами столкнулись с подобной проблемой. Приглашение на бал для нас стало полной неожиданностью. Как бы мне хотелось, чтобы такой мастер, как вы, взялись за наши туалеты!

– Право, Ваше Сиятельство, я польщен, но у меня уже столько заказов…

– Ах! – театрально вздохнув, закатила глаза. – Какая жалость! Для нас с графом это первый официальный выход в свет, и я ужасно волнуюсь. Придется идти к горнхольцкому портному. Мы знакомы с одним мастером в столице.

– Горнхольцкий портной! – не менее картинно ужаснулся старик, схватившись за сердце. – Ваше Сиятельство, в этих королевских ателье, простите святые духи, сплошь безвкусица! И к кому же вы собираетесь обратиться?

По ходу нашего разговора лицо Эдварда бледнело, а скулы заострялись, и я поначалу решила, что король злится из-за услышанного. Однако вскоре заметила, что у висков темные пряди стали немного светлее. Зелье переставало действовать и так не вовремя!

– Не знаю, знаком ли вам Найджел Ланкастер, – торопливо произнесла я.

– Ланкастер? – еще громче взвыл портной, его пышные усы задрожали. – Нет, это невозможно, Ваше Сиятельство! Только если вы хотите, чтобы этот бал стал для вас последним! Вас поднимут на смех!

– Но что же нам делать? – взволнованно спросила я и посмотрела на него со слезами в глазах.

Не зря несколько лет обучалась актерскому мастерству, хотя волнение в эту минуту испытывала непритворное. В любой момент посреди улицы вместо молодого графа мог появиться сам король Горнхольца. Вот бы портной удивился! Старик тяжело вздохнул, покачал головой, погладил усы и наконец махнул рукой.

– Две седмицы – небольшой срок, но для Кристофа Лагерфельда нет ничего невозможного! Я возьмусь за ваши платья, и на этом балу вы будете блистать. Это я вам обещаю!

Оставив портному адрес гостиницы, куда он днем позже заглянул, чтобы снять мерки, мы поспешили скрыться, пока не стало слишком поздно. Так, благодаря еще одной удачной встрече решился вопрос наших бальных нарядов.

***

За время, проведенное в Вильдорфе, я успела тщательно изучить его горнхольцкую половину. Каждый день мы с Эдвардом прогуливались по узким улочкам, ходили вдоль рынков, обедали и ужинали в тавернах. И каждый день я любовалась мужчиной, который находился со мной рядом, его серьезными серыми глазами, точеными скулами, красивыми, всегда немного чуть сжатыми губами, по которым я, признаться, немного скучала и в то же время боялась снова вспомнить их вкус.

В первый вечер я сварила новую порцию оборотного зелья, позволявшее нам снова видеть друг друга настоящими, а также заживляющую мазь, которую тут же опробовала на ранах Эдварда. Пока я медленно втирала темную субстанцию, моментально впитывавшуюся в кожу, король неотрывно смотрел в мое лицо. Осторожно проведя пальцами по крепкому предплечью, на котором краснел продольный порез, улыбнулась.

– В этот раз они не использовали яд.

– Верно, в этот раз просто царапина, – мне показалось, что в голосе короля прозвучала легкая досада.

Осторожно проведя кончиком пальцев по рассеченной брови, я на мгновение застыла. В потемневшем взгляде плескались такие эмоции, что мне мигом сделалось жарко. Сжатые губы приоткрылись от тихого выдоха.

Сглотнув, я отдернула руку, закрыла баночку с мазью и, прочистив горло, весело сказала:

– Вот и всё, как новенький. Даже следов не осталось.

После чего спешно сбежала в соседнюю комнату. В спину мне донеслось тихое и отчего-то печальное:

– Спасибо.

Однажды вечером, собравшись с мыслями, я постучалась в комнату к Эдварду, чтобы предложить ему прогуляться в парке, о котором недавно услышала в разговоре других постояльцев гостиницы. По их словам, он примыкал к графскому поместью, которое расположено в штайге от города, и славился искусно выполненными фонтанами. Однако на стук никто не отреагировал. Поколебавшись несколько минут, я отворила дверь и заглянула внутрь.

Король сидел на полу, расслабленно скрестив ноги и повернувшись к окну, на которое неотрывно смотрел.

– Эдвард? – неуверенно позвала я, но он не ответил.

Подойдя ближе, озадаченно хмыкнула и села рядом, с интересом наблюдая за мужчиной. Его глаза полностью заволокло серебристой пеленой, что выглядело одновременно пугающе и загадочно. Повернув голову в мою сторону, король моргнул, но зрачки так и не появились.

– Что вы делаете? – спросила шепотом.

– Вытаскиваю Галлахера, – спокойно сказал Эдвард, снова поворачиваясь к окну.

– Он сейчас в замковой тюрьме? – немного помолчав, тихо уточнила я.

И тут же пожалела, подумав, что своими расспросами, вероятно, отвлекаю короля. Однако тот улыбнулся и без какого-либо раздражения в голосе ответил:

– Нет, в нескольких штайгах от него, в башне узников. Нам это на руку, будь он в замке, я бы не смог до него дотянуться.

– Почему?

– Вокруг королевского замка стоит защита, вроде барьера, который не позволяет магически воздействовать на него извне. А также сдерживает магию изнутри, – тихо добавил он.

Я удивленно посмотрела на короля, гадая, зачем он добровольно ограничивал собственный дар. Чтобы защититься от других магов?

– Но ведь и до башни полдня пути, – немного подумав, заметила я. – Вы можете управлять животными на таком расстоянии? Вы настолько сильный маг, Эдвард?

– Это семейное, – почему-то смутился он.

– А как вы собираетесь вызволять из башни ваших людей? Снова крысы? – хмыкнула я.

– Вороны, – легко улыбнулся король.

***

Другим вечером, когда Эдвард ушел в лес проведать Чарли, который всё это время обитал где-то в окрестностях Вильдорфа, я сбегала в ведьмовскую лавку, чтобы купить некоторые ингредиенты. Очень хотелось опробовать вычитанный в гримуаре рецепт одного крема. Мне до Гримхильды с её манией красоты, конечно, было далеко, но заботиться о себе я так же любила, и больше всего мне нравились различные уходы для лица и волос.

Вернувшись в комнату, спряталась в ванной, достала уже заготовленную основу, высыпала в нее недостающий компонент и как следует размешала. Носа тут же коснулся удивительно сладкий аромат. Проверив, что дверь надежно заперта, зачерпнула на пальцы густой темно-бордовой смеси. Как-то раз Денис, мой бывший, увидел меня с увлажняющей огуречной маской на лице и очень долго противно смеялся. А потом сказал, что так я выгляжу совершенно несексуально и попросил при нём их больше не делать. К тому времени мы уже жили вместе, поэтому каждый раз, когда делала какие-нибудь процедуры, приходилось прятаться или дожидаться, когда останусь дома одна. После болезненного разрыва уже несколько лет прошло, а привычка осталась.

Напевая под нос жизнерадостную мелодию, начала плотным слоем наносить крем на лицо. Как раз, когда покрывала последний участок кожи, послышались шаги. Скрипнули половицы. Раздался приглушенный волчий рык, и дверь в ванную содрогнулась от сильного удара.

– Гримхильда? – взволнованно позвал Эдвард. – У вас всё в порядке?

– А! – я испуганно дернулась, смахнув несколько пузырьков с полки над раковиной.

Раздался звон и звук разбивающегося стекла, волчий рык перерос в настоящий вой. Очевидно, решив, что со мной что-то стряслось, король выбил плечом дверь. Ввалившись внутрь, он на мгновение замер. Его глаза расширились. Оглушительно зарычав, в ванную вбежал Чарли и кинулся в мою сторону. Я испуганно отпрянула к стене, но Эдвард, опомнившись, схватил волка за шкирку, и тот повис у него в руке, барахтаясь и принюхиваясь. Вернувшись к проему, король отшвырнул Чарли за дверь, захлопнул ее и развернулся ко мне. Медленно приблизившись, он протянул указательный палец и осторожно провел им по моей скуле.

– Что это? – улыбнулся король. – Медвежья ягода?

Медленно кивнула, не в силах выдавить из себя хоть слово.

– Все ясно, Чарли их обожает и сходит с ума, когда чует аромат. Хм–м…

Он задумчиво потер бордовую смесь указательным и большим пальцем.

– Интересно, мне еще не доводилось пробовать крем на основе ягод. Обычно мой цирюльник делает его из улиток или меда. Можно?

Он указал на открытую баночку. Удивленно моргнув, я снова заторможенно кивнула. Ополоснув в воде руки, король зачерпнул полную ладонь темно–бордовой смеси.

– Вы… делаете маски? – все еще не веря своим глазам глупо спросила я.

Эдвард приподнял бровь и ткнул пальцем в свою щеку.

– Это – первое лицо королевства, – насмешливо протянул он. – Оно не может быть обветренным или морщинистым.

После чего уверенно нанес на свой королевский лик толстый слой крема. Мы несколько минут молча сидели в ванной. Когда изумление прошло, и я осознала происходящее, мой рот сам собой растянулся в идиотской улыбке, которая тут же приковала взгляд Эдварда. Его кадык нервно дернулся. Прикусив губу, ячерез несколько мгновений все же тихо рассмеялась.

– Вы сейчас выглядите довольно забавно, Эдвард.

– А вы выглядите прекрасно, Гримхильда, – хрипло ответил он.

Поперхнувшись смешком, уставилась на короля. В груди расплескалось настоящее тепло, пальцы задрожали, и я потянулась к мужчине. Плевать, что мы оба измазаны в ягодной жиже, мне хотелось его поцеловать. Взгляд короля потемнел, и он тоже подался навстречу. Когда наши губы уже почти соприкоснулись, из комнаты донесся вой, в дверь жалобно заскреблись.

– Проклятие, – тихо выругался Эдвард. – Прости, приятель.

Он отклонился и, досадливо улыбнувшись, спросил:

– У вас еще осталось несколько ягод?

Я растерянно кивнула.

– Отлично, они ему пригодятся.

Как выяснилось, Эдвард привел волка в гостиницу, так как тот повредил лапу. Чарли наткнулся на охотничью ловушку, в которую угодила молодая волчица, а когда вытаскивал ее, сам серьезно поранился.

– Сможете сделать для него такую же мазь, как… как для меня? – тихо спросил Эдвард, когда мы, умывшись, вышли из ванной.

– Конечно, – улыбнулась я, погладив волка. – Он такой же храбрец, как и его хозяин.

Чарли застенчиво прижал уши, а на бледных скулах короля появился легкий румянец.

***

Когда до королевского бала оставалось меньше двух дней, пришло время варить антидот для Кристиана. Так как по рецепту он должен быть свежим, мы отложили это дело напоследок. Как и в случае с приворотом, этим зельем следовало пропитать ягоды или фрукты, желательно кислые. За ними мы отправились на центральный рынок Вильдорфа, огромное крытое помещение, в котором протянулись длинные ряды, заставленные продуктами и различными товарами.

– Подходите, попробуйте ягодки. Выращенные на магии, самые вкусные во всем королевстве! – громко зазывала одна из торговок, возле которой и без того толпилось много народу.

– Лицензированная магия? – деловито осведомился Эдвард, подходя ближе.

– Всеми богами клянусь, достопочтенный господин, конечно, лицензированная! – женщина усмехнулась, подмигнув соседке, которая торговала фермерскими продуктами.

– Эх, сплошь одни лесные, – досадливо поморщилась пожилая дама, внимательно рассматривавшая корзинки и стаканчики, выставленные на прилавке. – А фрукты у вас какие-нибудь есть? Да хоть яблоки?

– Э-э, госпожа, это вам в соседний Вильдорф, у них там теперь чего только нет. И мандарины из Южного королевства, и яблоки вот такие, сочные, красные! А у нас пока только ягоды.

При этих словах мы с королем непроизвольно посмотрели друг на друга, и каждый тотчас же отвел смущенный взгляд. Упоминание яблок всколыхнуло воспоминание о волшебных плодах Безумного Садовника, и что за ними последовало.

Торговка протянула мне крупную темную ягодку, по виду напоминавшую ежевику, и предложила попробовать. На вкус та оказалась достаточно кислой, и, купив небольшую корзинку, мы с Эдвардом покинули рынок.

Однако перед тем, как возвращаться в гостиницу, свернули к таверне, чтобы пообедать. Это место приглянулось нам еще в первые дни, так как здесь, в отличие от многих других заведений, отсутствовали классовые предрассудки. В одной компании могли набивать желудки заматеревшие буржуа с молодой знатью, совершенно не смущаясь присутствия в том же помещении обычных городских рабочих и торговцев.

Заказав вино и стейки, мы с Эдвардом устроились в уютном уголке и негромко разговаривали, обсуждая сначала предстоящий бал, а затем незаметно для самих себя переключились и на другие темы. Король рассказывал о местах в Горнхольце, где он любил бывать, когда за соседним столиком расположилась большая семья в потертых, покрытых пылью одеждах. Мужчина с длинной густой бородой сильно хмурился, женщина, укутанная в тонкую шаль, беззвучно плакала, вытирая слезы платочком, а трое детишек ерзали на скамейках, испуганно мотая головами. К ним за стол подсели двое торговцев, которые уже некоторое время распивали эль и громко смеялись.

– Ба, друг мой, ваше хмурое лицо мне кажется знакомым, – весело сказал один из них, глядя на главу семейства.

– Действительно, я тоже вас где-то уже встречал. Не подскажите, где бы это могло быть? – подал голос второй.

– Вероятно, вы ошиблись, – недружелюбно буркнул мужчина.

– Да нет же, вспомнил! – обрадовался первый. – Я у вас пару лет назад в Хампфдорфе оружие покупал. Вы там кузнечную мастерскую держите, не так ли?

Мужчина побагровел и сердито стукнул мощным кулаком по столу.

– Держал! – почти что выплюнул он, в голосе его звучало негодование. – Держал, да только нет теперь у меня никакой мастерской!

Женщина заплакала сильнее, тихо всхлипывая. Я сидела напряженно, не сводя глаз с соседнего столика, король переводил настороженный взгляд с меня на разъяренного мужчину.

– Что же случилось? – в голос удивились торговцы.

– Вы случились, – взревел кузнец, – вы со своими дешевыми инструментами, которые начали телегами ввозить в наши города! Я всю свою жизнь работал в той мастерской, она мне от отца моего досталась, а ему от деда. И что же? Стоило королеве, чума на её дурную голову, отменить пошлины, я потерял возможность зарабатывать. Кто теперь купит у меня клинок или инструмент, если в соседней лавке его продают в три раза дешевле, а? А мне их, – он махнул рукой на притихших детей, – чем прикажите кормить?

У меня поникли плечи, а от участливого взгляда Эдварда становилось только хуже.

– Первые несколько седмиц еще держались, люди по старой памяти захаживали, но за последние дни ни одного покупателя. А я не могу продавать по той же стоимости, что из других королевств завозят, это всё равно что задаром отдать. Мне на этом семью не прокормить.

– Но, дружище, – успокаивающе начал один из торговцев, – сколько новых возможностей появилось в коммунах благодаря новым указам королевы. Наверняка и для тебя найдется подходящее дело.

– А что мне до этих возможностей? – скривился мужчина. – Я всю жизнь кузнецом был, только им быть и умею! Нет, в Гримвальде для таких, как я, теперь нет места.

– И что же вы намерены делать? – спросил второй торговец.

– Да чего же? Мастерскую я свою продал, – вздохнул кузнец, как-то разом растеряв всю ярость. – Вот с семьей перебрались в Горнхольц, будем здесь обустраиваться. В королевских кузнях оно, конечно, не то же самое, что свое дело иметь, зато точно хватит монет, чтобы детей вырастить.

Женщина зарыдала в голос. Торговцы не без жалости посмотрели на семью кузнеца и, пожелав им удачи на новом месте, поспешили вернуться за свой столик. Потеряв всякий аппетит, я попросила Эдварда как можно скорее покинуть таверну.

Впервые чувствовала на сердце такую тяжесть. Представив, сколько семей сейчас еле-еле сводят концы с концами из-за того, что я решила всему королевству нанести добро, мне стало по-настоящему дурно.

– Не стоит так грустить из-за этих людей, Гримхильда, – мягко произнес Эдвард, когда мы вышли. – Они могли приспособиться к новым условиям, когда в королевстве начались изменения, но предпочли сдаться, упрекая во всем королеву и других горожан. Сделайте выводы, возможно, некоторые указы вам стоит впоследствии скорректировать, но не вините себя в бедах каждого подданного. Многие люди – творцы своих собственных проблем.

– А вы сделали выводы, Эдвард? – слабым голосом спросила я.

– Еще какие, – кивнул король. – Уверен, эти три седмицы для нас обоих оказались весьма… познавательными.

Он приобнял меня за плечи. Улыбнувшись, я прильнула к нему, обхватив за талию, и на душе полегчало.

Когда настал день торжества, все было готово. Пропитавшиеся зельем ягоды я сложила в расшитый ридикюль, Галлахер передал королю послание, что он и небольшой отряд, который ему удалось собрать, ждут наготове вблизи замка, а Фроло подтвердил, что наши имена внесены в списки приглашенных. Мы заказали роскошный экипаж, достойный четы Габсбургов, огромную карету с темно-бордовой обшивкой, украшенную золоченой резьбой по дереву и бронзовыми деталями. Когда над Вильдорфом взошло полуденное солнце, кучер ударил хлыстом, подгоняя четверку крепких гнедых лошадей, и наш экипаж тронулся.

Мы направлялись в королевский замок, еще не догадываясь о том, что нас ждет.

Глава 23. Странные и опасные разговоры

Карета неслась, поднимая столбы дорожной пыли. Леса сменялись холмами, и вскоре мы выехали на серпантин, который, как я уже знала, вел к столице и королевскому замку. В дороге меня охватило противное, липкое ощущение, смесь тревоги и предчувствия надвигающейся беды. Чтобы немного успокоиться, в очередной раз провела пальцами по лежащему на коленях ридикюлю, нащупала спрятанное в нем зеркальце и осторожно его сжала. Роджер тут же отозвался едва ощутимой вибрацией, подбадривая меня. Последнее время он был совсем тихий, почти не шутил и не ехидничал, лишь молчаливо поддерживал, когда я начинала расклеиваться.

Король, в отличие от меня, выглядел совершенно расслабленным. Он сидел напротив, откинувшись на мягкую спинку и вытянув длинные ноги вперед, кончики его остроносых начищенных ботинок слегка касались моих спрятанных под пышной юбкой туфелек.

– Нам нужно постараться всё сделать тихо, не привлекая лишнего внимания, – сказал он, поглядывая в окно. – Нельзя, чтобы у гостей возникли подозрения, что переворот почти удался.

Услышав эти слова, я поняла, что спокойствие короля напускное, голос его звучал напряженным и выдавал истинные чувства. То, что нам предстояло сделать, волновало Эдварда не меньше, а то и больше, чем меня. Все же речь шла о его королевстве и, вполне вероятно, о его родном сыне. Обсудив несколько раз план действий, мы пришли к выводу, что необходимо как можно раньше увести из бального зала принца и Белоснежку для приватного разговора. И сделать это в образе неизвестных никому графа и графини будет непросто. Как и в случае с приворотным пирогом, Белоснежка должна собственноручно накормить Кристиана пропитанными антидотом ягодами. И здесь возникала новая трудность. Как уговорить влюбленную девицу сделать это добровольно?

Когда солнце уже клонилось к закату, мы наконец добрались до столицы. Снедаемая тревогой и волнением, я уже с трудом сидела на месте. Выехав из города в направлении замка, экипаж неожиданно остановился. Рядом с каретой возникли двое вооруженных стражников.

– Какие-то проблемы? – Эдвард выглянул в окно и окинул подошедших мужчин вопросительным взглядом.

Все мое тело напряглось как натянутая тетива, я затаила дыхание. Что, если стражники как-то поймут, что мы не те, за кого себя выдаем?

Один из них спросил у короля, кто мы и куда направляемся. Эдвард назвался графом Габсбургом и сообщил, что едем мы на бал. Второй стражник, который держал в руках довольно увесистую книгу, услышав слова Эдварда, раскрыл её, прошелся пальцем по странице и, очевидно обнаружив наши имена, коротко кивнул. Получив отмашку, кучер снова ударил хлыстом, и наша карета продолжила движение. Услышав мой громкий вздох облегчения, король усмехнулся и медленно моргнул, как бы говоря: «Первый этап пройден».

К замку, словно вросшему в скалу, вел широкий мост, на котором скопились десятки разномастных карет, ожидавших своей очереди въехать в главные ворота. Процессия двигалась медленно, и когда очередь, наконец, добралась до нас, солнце уже полностью скрылось.

Мост заканчивался темным туннелем, возле которого несли караул вооруженные стражники, каждую проезжающую мимо них карету они провожали пристальным взглядом. Преодолев небольшое расстояние в кромешной темноте, мы выехали на ярко освещенный внутренний двор. Карета остановилась, подскочивший к ней лакей в темно–сером камзоле распахнул дверцу и почтительно склонил голову. Эдвард медленно спустился с непередаваемо величественным видом и подал мне руку. В прошлый раз рассмотреть замок толком не удалось, мы пробирались потайным ходом, и я видела только кабинет, небольшой коридор и тронный зал. Сейчас же я могла оценить парадный въезд замка. Вымощенную гладким белым камнем просторную площадку окружали скальные стены, вдоль которых протянулись деревянные укрепления. Каждое из них украшали сложенные в сетку и подвешенные на близком друг от друге расстоянии кристаллы, что подобно прожекторам подсвечивали центральную лестницу и распахнутые двери главного входа.

При таком освещении любой вступавший в королевский замок, не оставался незамеченным. Наша карета сделала небольшой круг и скрылась во втором туннеле, который, очевидно, вел к заднему выезду.

Положив мою руку на свой локоть, король уверенно повел меня внутрь. Рядом с нами по центральной лестнице поднималась пожилая пара, оба с интересом поглядывали в нашу сторону. Сложно было сказать, что вызвало их интерес, появление в замке короля новых лиц или же наши наряды. Господин Лагерфельд свое слово сдержал, туалеты, которые он подготовил для нас, поражали изысканностью и стилем. Синяя ткань платья переливалась несколькими оттенками в свете магических кристаллов, а обшитый темным бархатом корсет идеально подчеркивал фигуру. Платье соответствовало всем представлениям местной моды, однако портному удалось сделать длинные, свисающие до пола рукава легкими, почти что воздушными, а высокий воротник мягким и гибким. Мелкие узоры, вышитые тонкими серебряными нитями, завершали утонченный образ. Камзол и прямые узкие брюки, сшитые из той же переливающейся темно-синей ткани, сидели на Эдварде идеально, и выглядел король этим вечером весьма соблазнительно. Пожилая дама с жадным любопытством оглядывала его широкие плечи и узкие бедра.

Захотелось одернуть старушку и напомнить, что невежливо так глазеть на мужчину, когда с ним рядом его жена. Хоть и мнимая. Однако стоило нам пройти через распахнутые двери, я, позабыв абсолютно обо всем, принялась изумленно рассматривать открывшийся нам огромный холл с невообразимо высокими потолками и белыми каменными колоннами. Еще одну длинную лестницу с двух сторон охраняли исполинские статуи крылатых фигур, напоминавших ангелов. В отличие от внутреннего двора, свет в этом помещение исходил от сотни высоких канделябров, выставленных вдоль стен.

– Вы так умело изображаете удивление, словно и вправду видите всё это впервые, – тихо усмехнулся Эдвард, когда мы начали медленно подниматься по ступенькам.

Быстро подобрав нижнюю челюсть, я улыбнулась и сделала вид, что мое удивление действительно напускное. Ну да, Гримхильда ведь раньше уже бывала в замке. За прошедшие недели я так и не смогла рассказать Эдварду всю правду. Каждый раз, когда порывалась начать об этом разговор, останавливала себя. Вдруг, узнав всё, он не захочет больше иметь со мной дело? В итоге решила, что откроюсь ему после бала, когда все закончится. Поднявшись на несколько этажей, мы оказались возле массивных дверей знакомого вида, рядом с которыми стоял одетый в парадный костюм мужчина средних лет с тростью в руках. Не дойдя до входа в тронный зал нескольких метров, Эдвард остановился. Еще шаг, и двери перед правителем Горнхольца открылись бы сами по себе, выдавая нас.

Пожилая пара приблизилась к мужчине, он молча посмотрел на них и, почтительно поклонившись, пропустил в тронный зал. Когда двери перед ними распахнулись, он стукнул тростью о каменный пол и громогласным голосом объявил о появлении на балу герцога Саксонского и его супруги. Воспользовавшись моментом, мы подошли к церемониймейстеру.

Развернувшись, он окинул нас быстрым взглядом и вежливо попросил предъявить приглашение или визитную карточку. Ни того ни другого у нас не было, Эдвард наклонился к мужчине и тихо, но четко произнес наши имена. Церемониймейстер несколько мгновений колебался, но, оценив дорогие наряды и, возможно, не пожелав вызвать немилость у знатных особ, пропустил нас вперед.

– Граф Габсбург со своей супругой, – донесся нам вслед мощный голос.

Тронный зал постепенно заполнялся посетителями. Каждые несколько минут объявляли о появлении новых знатных гостей. Со всех сторон нас окружали мужчины и женщины в ярких, порой даже пестрых платьях, отчего у меня почти сразу зарябило в глазах. Вскоре я начала ощущать на себе любопытные взгляды, отчего ко мне снова вернулось прежнее волнение. Сжав в пальцах ридикюль, постаралась успокоиться. Пока Эдвард общался с другими гостями, мой блуждающий взгляд искал знакомую девичью фигуру. Однако принца и Белоснежки нигде не было видно.

Осматривая внимательнее зал, обратила внимание, что следов огненной стычки с Кристианом нигде не осталось, сожженные портреты заменили на новые, а каменные стены очистили от копоти.

– Подождите меня здесь, – спустя какое-то время тихо сказал Эдвард, когда мы остались наедине. – Гримхильда, только никуда не отходите, – строго добавил он. – Вернусь через несколько тауров.

Я молча кивнула, так как мы обговорили это с королем заранее. В замок вело несколько секретных ходов, помимо того, что мы использовали в прошлый раз, Эдвард собирался незаметно открыть один из них для Галлахера и его отряда. Стоило королю скрыться между ярко разодетыми гостями, как возле меня возник светловолосый мужчина в камзоле цвета благородного вина.

– Графиня, вы обворожительны, – улыбнулся он, демонстрируя ровные белые зубы. – Признаться, я немало удивился, когда услышал о вашем появлении. Мне никогда не доводилось встречать графа Габсбурга, вашего супруга.

Натянуто улыбнувшись в ответ, я опустила ладошку в выжидательно протянутую руку.

– Мой муж совсем недавно получил титул. О нём еще мало кому доводилось слышать. А вы?..

Стоящего передо мной мужчину я узнала сразу, но продолжала делать вид, что вижу его впервые.

– Гаспар фон Гессен, – поклонился он, целуя мою руку. – Граф де Фомберг. Очень рад нашему знакомству.

– Взаимно, – соврала я, все еще свежи были в памяти неуспешные попытки графа отыграться за карточным столом и его тихое бегство, когда меня схватили головорезы.

Он не отпускал мою руку, с интересом заглядывая мне в глаза, что по всем нормам этикета считалось верхом неприличия.

«И что этот граф так на меня пялится?» – недовольно подумала я, пытаясь деликатно освободить свою руку.

– Вы прибыли на бал в одиночку? – вежливо поинтересовалась, прозрачно напоминая, что у него, вообще-то, дома больная жена и маленькая дочь.

– Вы знали о том, что душа человека отражается в его глазах? – вместо ответа задал он неожиданный встречный вопрос. – И в них можно увидеть скрытую истину.

От этих слов меня бросило в холодный пот.

– Ваши глаза говорят мне всю правду, графиня.

– Какую же? – напряженно спросила, украдкой оглядываясь по сторонам и ища в толпе короля.

Расплывшись в широкой улыбке, граф протянул обольстительным тоном:

– Что вы удивительная женщина.

Он снова склонился к моей руке и оставил на ней легкий поцелуй. Я облегченно выдохнула, уголки губ нервно дрогнули в намеке на ответную улыбку. И, конечно же, именно в этот момент наконец-то вернулся Эдвард. Громко прочистив горло, он холодно взглянул на лобызающего мою ладонь мужчину. Лицо графа не дрогнуло, но мою руку он все же отпустил. Я незаметно вытерла её о юбку платья и прижалась к королю. Талию тут же крепко сжали его пальцы, притягивая меня ближе.

Граф де Фомберг сделал вид, что не заметил красноречивого жеста и, все так же улыбаясь, уже открыл рот, чтобы обратиться к королю, но тут поблизости раздался чей-то голос.

– Гаспар!

– Ох, кажется, меня зовет герцог Саксонский. Прошу прощения, вынужден откланяться. Надеюсь, нам еще сегодня выпадет возможность продолжить беседу.

И не дождавшись ответной любезности, которую в таких случаях полагалось произнести нам с Эдвардом, скрылся в толпе. Король недовольно на меня посмотрел.

– Вас ни на таур нельзя оставить одну, – в этот раз он не спрашивал. – Что от вас хотел фон Гессен?

Я неуверенно пожала плечами.

– Признаться, так и не поняла. Странный вышел разговор.

Король хотел сказать что-то ещё, но тут игравшая до того приятная веселая музыка стихла, гости громко зашептались, и все головы повернулись в сторону пустующего трона.

– Наследный принц Горнхольца, Кристиан из рода Конунгсберг и принцесса Гримвальда, Белоснежка из рода Гогенштауфен, – громко и торжественно объявил громогласный голос. Двери, расположенные за троном, распахнулись, и к ожидавшим гостям вышла молодая пара. Белое платье, расшитое мелкими сияющими кристаллами, пышная юбка и тонкие рукава, обтянутые кружевами, создавали недвусмысленный образ невесты. От Белоснежки не отставал и Кристиан, представший перед нами в серебристом камзоле и белоснежных брюках с небольшим букетом светлых цветов в петлице. Словно парочка только вернулась из храма, где проходило венчание. В животе поселилось нехорошее предчувствие.

Эдвард поджал губы, но никак не прокомментировал яркое появление сына и возможной невестки. Гости перешептывались все громче, не скрывая своего удивления. Принц и Белоснежка встали перед троном и повернулись к нам.

– Дамы, господа, мы рады приветствовать вас этим вечером, – пафосным тоном обратился к толпе Кристиан. – И перед тем как объявить официальное начало королевского бала, я бы хотел поделиться с вами несколькими известиями.

Исходившее от гостей предвкушение и легкое напряжение ощущалось физически.

– Итак, начну, пожалуй, с того, что мой отец, король Горнхольца, – Кристиан выдержал короткую паузу, – …мертв.

«М-да, необычные в этом мире представления о трауре», – я мысленно покачала головой.

По залу пронесся коллективный изумленный вздох, все, кто находился рядом, впали в настоящий ступор от слов наследного принца. Эдвард прикрыл глаза и пробормотал что-то вроде: «Малолетний болван». Вот и весь наш план провернуть все по-тихому, не привлекая лишнего внимания.

– Моя коронация состоится через две седмицы в главном храме столицы, – произнес Кристиан серьезным, торжественным тоном. Затем широко улыбнулся и добавил: – А теперь к более радостным новостям! Моя любимая Белоснежка, – он нежно взял девушку за руку, – и я скрепили наш союз вечными узами брака.

Второй коллективный вздох удивление прозвучал намного громче. Как же! Королевская свадьба прошла без ведома дворян. Где это слыхано? На Эдварда было страшно смотреть, король побледнел, черты его лица заострились, а глаза полыхали гневным взглядом.

– Только не смей… – прошептал он и подался вперед, словно намереваясь остановить Кристиана от дальнейших слов.

Но было поздно.

– И наш брак закреплен магией, а потому нерушим! – радостным тоном добил изумленную публику принц.

Я не до конца понимала, что означают слова Кристиана, но красноречивая реакция окружающих наталкивала на определенные выводы. Несколько секунд в зале стояла тяжелая тишина. Затем со всех сторон начали раздаваться неуверенные шепотки:

– Он сказал – магией?

– Что же выходит, принц Кристиан – маг?

– Или, возможно, принцесса Гримвальда одаренная?

– Я не слышал, чтобы у нее были какие-либо способности…

– Если наследный принц одаренный, то, получается, и король…

Их прервал громкий, резкий звук. Это Эдвард, остановившись прямо напротив Кристиана и Белоснежке, начал медленно хлопать в ладоши, глядя на них с непроницаемым выражением на лице. Кто-то поддержал короля, в зале послышались еще несколько несмелых хлопков, и вскоре все гости аплодировали, но на лицах каждого отражалось изумление и озадаченность.

Принц и Белоснежка широко улыбались, будто и не было этой заминки, словно не замечали они, как изменилась атмосфера в тронном зале, и какие взгляды бросали на них со всех сторон. Когда аплодисменты стихли, Кристиан вывел Белоснежку в центр зала и закружил её в танце, тем самым официально открывая королевский бал. Проводив сына нечитаемым взглядом, Эдвард протянул мне руку.

Я испуганно посмотрела на короля.

«Он же не предлагает…»

За месяц, проведенный в замке, я не успела изучать местные танцы, и сейчас могла сильно проколоться. Король лишь слегка приподнял бровь, молча ожидая моего решения. Покачав головой, я уже собиралась отказаться, однако в этот момент бросила взгляд на кружащие под легкую мелодию пары и с облегчением узнала движения обычного вальса. Единственное, что отличало его от танца, который мы изучали на курсах актерского мастерства, это легкие приседания каждые три шага и плавное движение партнерши рукой в сторону от партнера. Улыбнувшись уголками губ, опустила ладонь в протянутую руку, отмечая, каким напряженным на самом деле был Эдвард.

Он двигался уверенно и естественно, как и подобает королю, легко ведя меня за собой в танце. Вскоре я забыла о тревоге, о том, что произошло, и какие у слов Кристиана могут быть последствия, сосредоточившись на ощущениях крепких рук на моей талии, на плавных легких поворотах, на красивом мужественном лице. Эдвард почти не сводил глаз с танцующей рядом пары, но время от времени переводил их на меня, тогда наши взгляды встречались, и в груди растекалось приятное тепло. Что бы ни произошло дальше, как бы ни закончился сегодняшний вечер я знала одно. Я не хотела расставаться с Эдвардом. Никогда.

Что-то прочитав в моих глазах, король чуть не сбился с шага, к счастью, в этот самый момент мелодия закончилась, и пары остановились. Проследив за удаляющимися с танцпола Кристианом и Белоснежкой, Эдвард прочистил горло и тихо произнес:

– Поговорите с падчерицей. Я попробую образумить сына. Нам нужно постараться вывести их из зала.

После чего направился к группе молодых людей, окруживших принца. Слуха касались их приглушенные, немного удивлённые слова соболезнования и поздравления. А я тем временем поспешила к стайке молодых девушек, которые вились вокруг раскрасневшейся после танца Белоснежки, и наперебой расспрашивали её о состоявшемся тайном венчании.

– Я бы хотела поговорить с принцессой наедине, – подойдя, сказала вежливо, но твердо.

Несколько девушек окинули меня надменными, если не сказать презрительными взглядами, одна из них, скривив губки, спросила:

– А кто вы такая?

Холодно улыбнувшись, я повторила свою просьбу, сдобрив ее в этот раз коронным ледяным взглядом. Впечатлительные молодые особы оценили его по достоинству. Сделав быстрые книксены Белоснежке, они быстро скрылись в противоположной части зала.

– М-матушка? – девица удивленно открыла рот, хлопнув ресницами.

Надо же, узнала. Возможно, прав был граф, говоря об истине, скрытой в глазах.

– Белоснежка, что ты творишь? – без обиняков начала я.

– О чем вы? – девушка удивленно приподняла тёмные брови.

– Сначала сбежала с принцем в чужое королевство, никого не предупредив, а теперь еще и тайно вышла за него замуж!

– Но мы с Кристианом любим друг друга!

Тяжело вздохнув, я покачала головой и тихо сказала:

– Это не так, чувства принца вызваны приворотным зельем.

Жестоко, но иного выхода не оставалось, все зашло слишком далеко. Девушка поджала пухлые губки и сложила руки на груди. Несколько мгновений я пристально рассматривала её лицо.

– Ты знала.

– Я не слепая, догадалась, – буркнула Белоснежка, отводя глаза.

– Значит, ты понимала, что делаешь, – немного помолчав, сказала я, – когда привязывала к себе Кристиана магическим браком.

Прикусив язык, досадливо поморщилась. В чем, собственно, её поступок отличался от моего? Ведь я обошлась с принцем точно так же, опоив его приворотным зельем. Да и Белоснежкой, по сути, намеревалась воспользоваться, только чтобы вернуться домой.

– Он любит меня и так! – упрямо заявила девица.

– Ты в этом уверена? – сухо спросила я.

– Уверена, – она сверкнула глазами, чуть вскинув подбородок.

– Почему бы тогда тебе это не проверить? – раскрыв ридикюль, достала из него несколько ягодок и протянула их Белоснежке. – Угости ими принца, и узнаешь, насколько крепки его чувства.

Девушка колебалась лишь несколько секунд. Решительно выхватив из моей руки ягоды, она повернулась в ту сторону, где стоял Кристиан, и удивленно хлопнула ресницами. Принц в сопровождении Эдварда как раз двигались в нашу сторону.

– Любимая, – улыбаясь, обратился к ней Кристиан, когда они приблизились, – граф сказал, что у него есть важная информация, которую он должен нам сообщить.

И галантно предложив девушке руку, кивнул нам и направился к тем же дверям, через которые они с Белоснежкой входили в тронный зал. Взяв Эдварда под локоть, я скептически выгнула бровь и прошептала:

– Как оригинально.

Король пожал плечами, как бы говоря: «Ну, он же согласился». Перед тем как покинуть зал, Эдвард повернул голову и кому-то едва заметно кивнул.

Мы вышли в уже знакомый мне коридор, и вскоре Кристиан подвел нас к такому же знакомому кабинету. Пригласив нас внутрь, он, не отпуская Белоснежку, провел свободной рукой над стоящим у стены канделябром, свечи тотчас же вспыхнули яркими алыми огоньками. Эдвард сузил глаза, явно недовольный, что принц так открыто демонстрирует незнакомцам свой магический дар, но ничего не сказал.

Подойдя к массивному письменному столу, Кристиан развернулся к нам и вежливо произнес:

– Я вас слушаю.

Стоило ему произнести эти слова, как моя рука неожиданно дернулась. Отпустив локоть короля, я открыла ридикюль, чтобы, к своему величайшему удивлению и ужасу, достать из него охотничий нож.

«Откуда он там, черт возьми, взялся?» – мысленно завопила я, сохраняя при этом внешнюю невозмутимость.

Не понимая, что делаю, и почему мои руки мне не подчиняются, я развернулась к Эдварду и направила на него острие ножа. Белоснежка испуганно вскрикнула, принц отшатнулся, утаскивая девушку за собой к дальней стене. Король же не двигался, глядя на меня и наставленное на него оружие.

– Гримхильда… – непонимание и боль, прозвучавшие в голосе Эдварда словно ударом под дых выбили из моих легких весь воздух.

Хотелось закричать, объяснить, что я сама ничего не понимала, но язык не шевелился, и даже лицо оставалось спокойным, не выдавая моих внутренних терзаний.

«Да что происходит?!»

– Опустите нож, – тихо сказал король, протягивая ко мне руку.

Мысленно закричав от ужаса, я подалась вперед, метя клинком точно в сердце.

Глава 24. Неожиданные признания

Все случилось быстро. Король схватил меня за запястье, болезненно выкручивая его, и выбил нож из моих рук. Когда с громким звоном тот упал на каменный пол, я облегченно выдохнула. Успела лишь порезать ткань камзола, не причинив Эдварду вреда. Однако мое тело продолжало жить своей жизнью, тихо зашипев, я попыталась вырваться из крепкого захвата. В тот же момент двери с громким стуком распахнулись, и в кабинет ворвались с десяток вооруженных мужчин.

– Галлахер, держите девушку, – король подтолкнул меня в руки высокого и крепко сбитого брюнета с короткой бородкой. Кинув на меня быстрый взгляд, добавил: – Вред не причинять.

– Что происходит? – возмущенно воскликнул Кристиан, он уже пришел в себя после удивления.

Проигнорировав сына, Эдвард шагнул к Белоснежке и сухо потребовал:

– Дайте ему ягоды.

Это было ошибкой. На лицо принца наехала тень, он посмотрел на отца исподлобья и поднял вперед руку. На кончиках его пальцев тут же собрались небольшие сгустки пламени.

Расценив это как угрозу, кто-то из вооруженных мужчин бросился вперед, намереваясь закрыть Эдварда. Это еще больше разозлило и без того взвинченного Кристиана. За доли секунды огонь увеличился в размерах и слетел с рук принца. Громко выругавшись, Эдвард отпрянул и, посмотрев в нашу сторону, приказал Галлахеру немедленно вывести меня из комнаты. Крепко держа меня в руках и не давая вырваться, тот двинулся в сторону выхода, но в то же время в дверном проеме появились новые действующие лица. На крики и шум прибежала замковая стража. Быстро оценив обстановку, они бросились на отряд Эдварда.

Галлахер оттащил меня к стене, наблюдая, как его люди бьются с верными принцу стражниками. По исходившему от него напряжению чувствовалось, что он и сам хотел вмешаться, даже руку одну от меня убрал и потянулся к рукоятке висевшего на поясе меча, но, поймав строгий взгляд короля, остался на месте. Сам же Эдвард, не теряя времени, отбивался от напавшего на него стражника мечом и одновременно призывал Кристиана успокоиться, пока тот не спалил к чертям весь его замок. Мой взгляд словно магнитом приковало к королю, я видела только его, пристально следила за каждым взмахом меча, за каждым шагом и резким выпадом, но судя по доносившимся рядом звукам и запаху гари, принц успокаиваться не желал.

Пахнуло горящим деревом, меня резко обдало жаром, но повернуть голову, чтобы увидеть, что именно произошло, я так и не могла. Догадывалась, что жертвой огненной магии пал письменный стол. Краем глаза заметила, что нескольким бойцам из отряда Галлахера удалось выбить оружие из рук стражников, и они двинулись в сторону, где предположительно находились Кристиан и Белоснежка. Раздался пронзительный девичий крик, удары мечей, чье-то грязное ругательство, послышался запах подпаленной кожи. И вдруг что-то изменилось. Температура в комнате начала стремительно падать. Исходивший от вспыхнувшей мебели жар превратился в пронизывающий холод. Мечи начали покрываться инеем и тонкой корочкой льда. Мужчины испуганно побросали оружие на пол, когда лед начал подступать к их рукам.

Некоторые стражники, до того смело сражавшиеся, отшатнулись к дверному проему, намереваясь позорно сбежать. Казалось, что в комнате воцарилась жуткая, гнетущая атмосфера, оттого улыбка Эдварда в этот момент выглядела странной и неуместной. Из его рта вырвалось маленькое облачко пара, когда он тихо выдохнул и снова приблизился к Белоснежке. Следя за королем, я повернула голову и увидела, как он схватил девушку за руку, в которой та сжимала несколько ягод, и поднес её к лицу принца. Кристиан в этот момент выглядел совершенно растерянным и удивленным.

– Давай, сынок, ешь, – сказал король, насильно вжав ладошку Белоснежки в его рот.

Проглотив ягоды, принц несколько мгновений ошеломлённо глядел на короля. Постепенно его лицо начало меняться, во взгляде появилась осознанность, сдобренная хорошей порцией страха. Ноги его подогнулись, Кристиан рухнул в стоящее рядом слегка подпаленное кресло.

– Отец? – произнес он одними губами.

– А вот теперь поговорим, – сказал Эдвард ровным тоном, убрал меч, сложил руки на груди и сурово посмотрев на сына.

Кристиан повернул голову, взгляд его нашел переминающуюся рядом с ноги на ногу Белоснежку. Девушка смущенно улыбнулась, краснея, но с надеждой глядя на своего возлюбленного. Принц нахмурился и отвел глаза.

В кабинет постепенно возвращалось тепло, мужчины всё еще с опаской поднимали оружие, стряхивая с него ледяные капли. Король кивнул своим людям и приказал задержать предавших его стражников, а также немедленно разыскать и запереть в темнице всех, это слово он подчеркнул, служителей министеррата.

– Ваше Величество… – неуверенно подал голос Галлахер, я тем временем перестала дергаться и уже некоторое время просто стояла, неотрывно глядя на короля.

– Стойте пока здесь, – секунду поколебавшись, приказал Эдвард и снова повернулся к сыну.

– Отец, как… это правда ты?

Посмотрев в глаза Эдварда, принц, очевидно, узнал суровый отцовский взгляд и, потупившись, опустил голову.

– Ну и что ты устроил, Кристиан?

Принц надрывно вздохнул, словно сдерживая рыдания. Спустя несколько напряженных минут тишины, он сказал:

– Ты меня практически не замечал, постоянно избегал, не обращал внимания на мои успехи в учебе. Должно быть, считал, что я и вовсе не достоин однажды стать королем. Я хотел доказать, что ты ошибался.

Последние слова принц произносил запальчиво, с вызовом глядя на отца. Эдвард прикрыл глаза, уголки его губ чуть опустились, и на лице отчетливо промелькнуло сожаление. Немного помолчав, он сухо уточнил:

– И поэтому ты хотел меня убить?

Кристиан побледнел, его плечи поникли, и весь он словно сжался, становясь меньше.

– Ты знаешь, что мне бывает сложно сдержать огонь, когда я испытываю сильные эмоции. А в тот раз, когда ты появился в тронном зале… – он мельком глянул на Белоснежку, – я совсем голову потерял.

– А наемники? – король сощурил глаза.

– Наемники? – озадаченно переспросил Кристиан.

– Кто надоумил тебя на эту идиотскую затею? – сердито спросил Эдвард. – Кто пришел к тебе и убедил, что заговор против короля – отличный способ себя проявить? Кто, Кристиан?

Принц потер висок, нахмурившись.

– Со мной говорил граф… граф… – неуверенно пробормотал он. – Как же его… точно, граф де Фомберг!

– Фон Гессен? – удивился Эдвард.

Король метнул взгляд в мою сторону, в его глазах читалось какое-то понимание или догадка. Я же в этот момент думала лишь об одном. Эдварду и меня стоило запереть в темнице. Увлеченный разговором короля и принца, Галлахер чуть ослабил хватку и не заметил, как я начала медленно высвобождать руки. К тому моменту, как Эдвард посмотрел в нашу сторону, мои пальцы уже сомкнулись на рукоятке меча, висевшего на поясе начальника замковой стражи. Дернувшись со всей силы, я вырвалась, одновременно выхватывая оружие из ножен.

– Не надо! – король жестом остановил двух мужчин, которые уже потянулись к своим клинкам. – Приведите сюда графа де Фомберга. Живо!

Эдвард ловко увернулся от моего замаха и отвел мой меч своим, который успел вновь обнажить. Не знаю, что в этот момент делали все остальные, кто находился в кабинете, мое внимание было полностью сосредоточено на мужчине, которого я пыталась убить. Мысленно ликуя, каждый раз, когда он уходил от атак и паникуя, когда казалось, что мой меч вот-вот вонзится в его грудь, я продолжала двигаться и наносить один удар за другим. Вдруг король с силой ударил по клинку моего меча, рука, не привыкшая обращаться с тяжелым холодным оружием, дрогнула, и Эдвард смог одним быстрым движением выбить его из моих пальцев. После чего притянул меня к себе.

Оставшись без орудия убийства, я нацелилась на королевское горло. Хмыкнув, Эдвард прижал мои смертоносные руки к телу и крепко обнял. Как бы это ни выглядело для остальных, но внутри я прыгала от радости и облегченно вздыхала.

«Какой же он сильный!» – вертелась в голове восторженная мысль.

Послышались быстрые тяжелые шаги и чьё-то сбившееся громкое дыхание.

– Почему так долго? Где граф?

Будучи вплотную прижата к широкой груди, я остро чувствовала исходившую от нее низкую вибрацию.

– Ваше Величество, он сбежал… – произнес запыхавшийся голос.

– Так догоните его! – рявкнул король, отчего на крепкой шее начала пульсировать выступившая вена.

Именно она приковала мой взгляд, снова не позволяя увидеть, что происходит вокруг. Выдохнув, король произнес уже более спокойно:

– Галлахер, отведи моего сына в его комнату и проследи, чтобы этой ночью он её не покидал. Принцессу…

Его прервали громкие всхлипывания.

– М-можно я останусь вместе с Кристианом? Он в-всё таки м-мой м-муж.

– Хорошо, – неохотно согласил король.

– А что делать с графиней? – уточнил Галлахер.

– Графиня, – усмехнулся Эдвард, чуть сильнее сжав меня в объятиях, – пока останется здесь.

И немного помедлив, добавил:

– Принеси из оружейной магическую веревку.

Спустя полчаса я сидела привязанная к массивному стулу, который, несмотря на все мои усилия, не сдвинулся ни на миллиметр. Приказав вынести из кабинета то, что осталось от сожженного письменного стола, король собрал частично обугленные бумаги и, медленно прохаживаясь рядом со мной, просматривал уцелевшие документы. Время от времени он украдкой поглядывал в мою сторону, после чего неслышно вздыхал и снова возвращался к бумагам.

Вдруг остановившись, король опустил взгляд вниз и, нагнувшись, поднял с пола расшитый ридикюль. Вероятно, он выпал из моих рук еще когда я первый раз накинулась на короля с ножом.

«Надеюсь, Роджеру не сильно досталось… Постойте! Роджер!»

В голове проносились тревожные мысли. Когда я доставала из ридикюля охотничий нож, зеркальце в нем я не почувствовала. Нахмурившись, Эдвард повертел в руках дамскую сумочку и подтвердил мои опасения, удивленно заметив:

– Странно, мне казалось, вы взяли с собой на бал Мортимера.

Король посмотрел на меня, но как бы я ни старалась, всё еще не могла произнести ни слова. Пожав плечами, он положил ридикюль на кресло, бросил туда же бумаги и, нырнув рукой в карман кафтана, достала из него маленький пузырек. Отпив зелье, Эдвард усмехнулся и сказал:

– Что ж, пойду разочарую гостей известием, что король все еще жив.

Посмотрев на меня, он приподнял указательный палец и суровым тоном добавил:

– Оставайтесь здесь, скоро вернусь.

Мой громкий нервный смешок король не услышал, так как тот всё еще звучал лишь в моей голове.

Пока мое тело безуспешно пыталось выбраться из магических пут, я размышляла о том, что произошло. Все выглядело так, будто во время того странного разговора с графом, он каким-то образом меня околдовал, чтобы я собственноручно убила короля. Но как он узнал, кто скрывается под личиной графа Габсбурга? И где же Роджер?

Ответы на эти вопросы мы узнали спустя еще примерно полчаса. Король вернулся хмурый, под его глазами залегли тени, выдавая усталость. Я его понимала, сама к тому времени уже выбилась из сил, пытаясь развязать веревку, у которой не было ни начала, ни конца. Стоило Эдварду опуститься в кресло рядом со мной, как в кабинет влетел Галлахер и бодрым голосом отчитался:

– Ваше Величество, наши люди поймали графа де Фомберга на выезде к главному тракту. Его уже доставили в замок.

– Ведите, – коротко бросил король, снова поднимаясь на ноги.

Спустя несколько минут двое стражников втащили в кабинет светловолосого, немного растрепанного мужчину в дорожном плаще. Гаспар фон Гессен, граф де Фомберг испуганно округлил глаза и взволнованно пробормотал:

– Мой король, я рад, что вести о вашей кончине были… преувеличены. Но позвольте, что происходит?

– Господин фон Гессен, вы подозреваетесь в организации заговора против короны Горнхольца, попытке свержения и убийства действующего правителя.

Холодный голос Эдварда и еще более ледяной взгляд должны были напугать графа, однако они возымели на того ровно противоположный эффект. Гаспар фон Гессен медленно выдохнул и как-то в целом расслабился, с лица его пропали и страх, и волнение, оставляя лишь легкую улыбку на губах и уверенный взгляд. Оценив произошедшее преображение, король сухо уточнил:

– Вы признаете свою вину?

– Да, – коротко согласился граф, расправляя плечи.

Приподняв одну бровь, Эдвард окинул заговорщика пристальным взглядом и спросил:

– Как вы привлекли на свою сторону министеррат и замковую стражу?

– Деньги, – пожал плечами граф де Фомберг.

«Странно, мне казалось, что за карточным столом в Блэкверне упоминалось скудное состояниеграфа» – отметила краем сознания, с интересом наблюдая за допросом.

– Вы одаренный?

– Я чернокнижник.

– Вы применяли чары подчинения?

– Там, где не работали деньги, помогала магия, – ухмыльнулся граф.

В глазах короля вспыхнула злость, указав на меня, он тихо приказал:

– Снимите чары с госпожи.

– Не могу, – развел руками граф де Фомберг. – Воздействие пройдет само через несколько цайтауров.

– Как вы узнали о маскировке?

– От одного из служителей министеррата.

Поджав губы, Эдвард задал еще несколько вопросов о том, кто помогал графу и какую цель он в итоге преследовал, однако в этот раз ответов не последовало.

– Будете молчать? – рассердился король.

Мужчина сохранял невозмутимый вид, но не произнес больше ни слова. Кивнув стражникам, Эдвард приказал отвести преступника в темницу и запереть там до официального разбирательства. Гаспара фон Гессена вывели из кабинета. Начальник замковой стражи задержался и подошел к королю.

– Ваше Величество, это обнаружили в вещах графа при задержании.

Он держал в руках кожаный мешочек, в котором бренчали монеты, несколько подписанных векселей, пустой темный флакончик и…

– Роджер! – радостно завопила я. Мысленно.

Эдвард тоже узнал треснутое зеркальце, поэтому сразу же забрал его, затем просмотрел векселя и взял в руки флакончик.

– А это что? – поинтересовался он вслух, вертя в пальцах пустой сосуд.

– Ваше Величество, так это, скорее всего, этот… как его… од-декалон, – предположил Галлахер. – Недавнее изобретение Бернфилдских мануфактур. Я слышал, что у знатных особ оно пользуется большим спросом.

Король хмыкнул и отдал ему флакончик, приказав составить подробный отчет о задержании графа и подробно описать найденные при нем вещи.

– А… – Галлахер покосился на зеркальце.

– Это можешь в отчете не упоминать.

Понятливо кивнув, начальник стражи покинул кабинет, оставляя меня, Эдварда и Роджера наедине. Король придвинул одно из кресел так, чтобы оно стояло напротив меня, после чего устало в него опустился.

– Мортимер, тебе есть, что рассказать?

Эдвард посмотрел на Роджера, но тот сделал вид, что он обычное зеркальце.

– Что ж, вероятно, со мной магический советник разговаривать не хочет.

Отложив его в сторону, король снова взял документы и углубился в чтение. Прошло несколько часов, которые показались мне маленькой вечностью, пока я наконец не почувствовала, что снова могу управлять своим телом. Всё то время, что Эдвард сосредоточенно изучал документы, меня терзали тревожные мысли о Роджере, к тому же постепенно накатывало осознание того, что чуть не произошло. План графа ведь мог сработать. Как бы я жила потом, зная, что убила мужчину, которого успела полюбить? Эта мысль прошибла меня словно током, и я тут же обнаружила, что больше не пытаюсь высвободиться.

– Эдвард…

Король тут же вскинул голову, пристально глядя в мое лицо. Я тихо всхлипнула, затем еще раз, и спустя мгновение разрыдалась в голос. Подскочив на ноги, Эдвард одним легким движением скинул веревку, схватил за руки и сел обратно в кресло, утягивая меня за собой.

– Т-ш-ш, – он успокаивающе поглаживал меня по спине.

– Я чуть тебя не у-убила, – провыла сквозь рыдания, удобно устраиваясь на коленях короля. Прильнув к нему, опустила голову на плечо и полной грудью вдохнула ставший почти родным тонкий пряный аромат.

Нежно проведя рукой по моим волосам, Эдвард мягко прошептал на ухо:

– Какие пустяки.

Я фыркнула в темную жилетку, которая уже изрядно намокла.

– Не нужно слёз.

Немного помолчав, король добавил едва слышно:

– Я сделаю всё, чтобы у тебя никогда для них не было повода.

В этот момент я поняла, что сильно вымоталась, и под успокаивающий шепот и приятные поглаживания Эдварда не заметила, как задремала в его объятиях.

***

Резкий стук вырвал меня из приятной неги. Дернувшись, я попыталась встать, но крепкие руки удержали на месте. Приоткрыв глаза, немного помятый и заспанный король несколько раз моргнул и с улыбкой посмотрел на мое такое же заспанное и, должно быть, опухшее от слёз лицо.

Сквозь высокие окна в кабинет пробивался утренний свет, с улицы доносилось радостное пение ранних птах, а за дверью раздавались тихие осторожные шаги. Стук повторился.

– Да? – всё еще хриплым ото сна голосом отозвался Эдвард.

– Ваше Величество, могу ли я подать завтрак через половину цайтаура?

Король скосил на меня задумчивый взгляд. Я, чувствуя, что краснею, попыталась снова встать, и всё с тем же результатом.

– Накройте в малой столовой на четверых, – распорядился Эдвард.

Слуга пообещал, что пожелание короля будет выполнено, и удалился. Когда шаги за дверью стихли, Эдвард поднес к моему лицу руку и медленно погладил по щеке, неотрывно глядя в мои глаза. Его всегда чуть поджатые губы сейчас были расслаблены и слегка приоткрыты, гипнотизируя меня своим чувственным видом. Забыв обо всем на свете, в этот момент я хотела лишь одного. Мы подались навстречу друг другу одновременно, но рядом неожиданно раздался громкий, протяжный зевок.

– Роджер? – удивленно пробормотала, поворачивая голову к лежащему неподалеку зеркальцу.

– Кажется, я задремал. Странно… со мной такое впервые, – снова зевнув, отозвался он. – Что я пропустил?

Мы с Эдвардом переглянулись. У меня вырвался нервный смешок.

– Что ты помнишь?

– Признаться, я отключился почти сразу после того, как вы вошли в замок, – виновато протянул Роджер.

«С чего бы начать…»

– Нет, ну надо было такое проспать! – раздался досадливый возглас из зеркальца, когда я вкратце пересказала события прошедшего вечера. – Фон Гессен… кто бы мог подумать.

Король всё-таки выпустил меня из объятий, и я выбралась из кресла, разминая затекшие мышцы спины и шеи. Эдвард приказал слугам проводить меня в ванную, расположенную на том же этаже, и после того, как я умылась и немного привела себя в порядок, мы спустились в небольшую столовую, где уже накрыли завтрак. Король переоделся в свежий костюм, а вот мне пришлось остаться в бальном, изрядно помятом, платье.

– Лакей уже получил распоряжение, к обеду тебе привезут новые наряды, – обрадовал меня Эдвард, когда я опустилась на отодвинутый для меня массивный стул с высокой резной спинкой. Как-то само собой этой ночью мы перешли с ним на ты, а с наступлением нового дня не стали возвращаться к привычным формальностям.

Спустя несколько минут в сопровождении стражников в столовую вошли немного бледные принц и Белоснежка. Эдвард жестом пригласил их сесть за стол. Ели в молчании. Вяло водя вилкой по тарелке, Белоснежка игнорировала яичницу с паштетом и ароматно пахнущие свежие булочки, которые она обычно с удовольствием уплетала. Кристиан без особого энтузиазма жевал бекон, бросая на меня полные обиды взгляды. Вероятно, уже узнал, кто скрывается под обликом графини Габсбург. В отличие от короля, который выпил зелье, нейтрализующее оборотное, я оставалась в том же образе. Решила, что задержавшаяся в замке графиня вызовет меньше вопросов, чем взявшаяся из ниоткуда королева. Не притрагиваясь к еде, Эдвард задумчиво поглядывал на сына, почти успешно скрывая затаившуюся в глубине глаз печаль. А я… с жадностью поглощала всё, до чего могла дотянуться.

Заметив, что моя тарелка уже опустела, Эдвард подал знак слугам, и через несколько мгновений передо мной уже стояло новое блюдо. Последствия чар подчинения, нервный стресс или неловкая напряженная атмосфера, витавшая в столовой – не знаю, что именно возбудило у меня волчий аппетит, но я благодарно улыбнулась королю и с удовольствием принялась за новую порцию еды. Кстати, о волках, Чарли тоже был здесь. Развалившись возле ног короля, он самозабвенно грыз огромную кость, виляя пушистым хвостом.

Когда я наконец утолила голод и довольно откинулась на спинку стула, Эдвард посмотрел на выстроившихся у стены слуг и коротко приказал:

– Оставьте нас.

В течение нескольких мгновений помещение опустело.

– Скажи мне, Кристиан, граф де Фомберг когда-нибудь применял к тебе чары подчинения? – прямо спросил Эдвард.

Принц поджал побелевшие губы. Спустя несколько долгих молчаливых минут он медленно покачал головой.

– Нет, отец, я сам согласился.

Король тяжело вздохнул, прикрыв на секунду глаза.

– Ты совершил ошибку, во всеуслышание объявив о моей смерти, не убедившись, что я действительно мертв, – спокойно сказал он.

Кристиан молча смотрел в тарелку.

– Сам додумался или?..

– Граф подсказал за несколько дней до бала, – тихо пробормотал принц, всё ещё не осмеливаясь поднять взгляд на короля.

– Я бы хотел, чтобы этот… неприятный эпизод не выходил за пределы узкого круга лиц, однако на балу присутствовало слишком много знатных гостей, и произошедшее не может остаться безнаказанным. Согласно законам Горнхольца, которые я за последние несколько седмиц проверил на всевозможные лазейки, попытка переворота карается смертной казнью.

Мы с Белоснежкой громко ахнули в один голос.

– Или пожизненным изгнанием, – невозмутимо продолжил король.

Принц сжал пальцы в кулак, сминая светлую скатерть, но продолжал молчать. Неожиданно к нему подалась Белоснежка и, схватив Кристина за руку, твердо завила:

– Какое бы наказание вы ни выбрали для принца, я разделю его вместе с ним!

Кристиан посмотрел на девушку с благодарностью и даже нежностью. Я открыла рот, чтобы возмутиться и вразумить падчерицу, но вовремя себя остановила.

«Хватит, Ира, ты уже помогла девочке, вот к чему твои старания привели. Это её выбор, и она имеет право распоряжаться своей жизнью как хочет».

– Похвально, но меньшего я от вас и не ждал. Ведь заключая брак с моим сыном, вы давали подобную клятву, – говоря это, король смотрел на Белоснежку без прежней неприязни. – Сегодня на закате вы отправитесь в замок Гриард, тот, что на окраине королевства. Вам будет запрещено покидать его без официального разрешения.

Принц и принцесса облегченно выдохнули. Наклонившись к сидящему рядом королю, шепотом спросила:

– А как же их возможная родственная связь?

– Кристиан мой сын.

– Еще недавно ты не был в этом уверен, – тихо напомнила я.

– Теперь знаю точно, – лаконично ответил Эдвард.

Вздохнув, я лишь покачала головой.

«Вряд ли уже когда-нибудь вернусь домой. Сказка окончательно испорчена».

Мы встали из-за стола, но перед тем, как покинуть столовую, король молча подошел к сыну и, обняв его, медленно погладил по голове. Вздрогнув, Кристиан крепко обнял отца в ответ. В глазах предательски защипало, казалось, эти двое прощаются навсегда. Повернувшись к Белоснежке, я взяла её за руку и ободряюще улыбнулась.

– Богден и Марта будут по тебе скучать, – заметила с легкой грустью в голосе.

– Передайте им, что они навсегда останутся в моем сердце доброй памятью о нашей дружбе, – тихо попросила девушка. И тут же добавила:

– По вам я тоже буду скучать, матушка.

– Удачи, Белоснежка, – едва ощутимо сжав её руку, наконец отпустила я девушку.

***

После завтрака меня проводили в уютную комнату рядом с кабинетом и спальней короля. По словам Эдварда я могла на время расположиться здесь, пока не решу покинуть его замок. Он намекнул, что мне лучше на некоторое время ещё задержаться, вдруг удастся узнать что-то ещё от заточенного в темнице графа. Я понимала, что для королевы и так уже очень долгое время пропадала без вести, оставив королевство неизвестно в чьих руках. Вероятно, вальтеры справлялись неплохо и без меня, но некоторые вопросы явно требовали моего личного присутствия. Тем не менее, согласилась еще несколько дней провести в замке Эдварда. Признаться, покидать его и вовсе не хотелось.

В комнате помимо широкой высокой кровати и массивного шкафа из темного дерева также находился туалетный столик с большим зеркалом в красивой кованой раме. Достав из ридикюля Роджера, я показала ему находку и весело сказала:

– Смотри, какая красота. Может, ещё раз попробуем?

Роджер охотно согласился, и я поднесла его к позолоченной раме, мысленно скрестив пальцы. Состояние друга меня по-настоящему беспокоило. Уснуть в такой ответственный момент! Ему срочно требовалось выбраться из треснутого зеркальца, пока мы не нашли способ вернуть Роджеру человеческий вид. Тонкая серебряная ручка задрожала, маска исчезла, и я затаила дыхание. Однако через несколько секунд она снова появилась все в том же маленьком зеркальце и печально вздохнула.

– Не выходит.

В расстроенных чувствах, я покинула комнату, прихватив с собой Роджера, чтобы пройтись немного по замку и получше его изучить. За этим занятием даже не заметила, как пролетело несколько часов. Прогуливаясь по длинным коридорам, я с интересом рассматривала украшавшие их гобелены, старинные портеры и статуи. Время от времени удавалось краем уха подслушать, о чем говорит снующая по замку прислуга. Из обрывков разговоров смогла понять, что никто из них всё это время не догадывался о том, что происходило, и слова принца о смерти правителя стали для них ошеломляющей неожиданностью.

Остановившись напротив портрета, который еще издалека привлек мое внимание, я украдкой достала зеркальце.

– Родж, ты знаешь, кто это? Я заметила, что эта женщина изображена на многих картинах.

– А… Агриппина из рода Конунгсберг, – заторможенно отозвался Роджер. – Бабушка Эдварда.

Удивленно хмыкнув, внимательнее всмотрелась в красивые черты. Да, определённо, королевский взгляд ни с чем не спутаешь. Рядом с портретом женщины висели и изображения нескольких мужчин с длинными светлыми волосами и глазами цвета стали.

– И кто из них её муж? – весело поинтересовалась вслух.

Роджер некоторое время молчал. Затем, словно опомнившись, отстраненно произнес:

– Никто. Здесь только её дети.

– Роджер, что с тобой? Ты какой-то рассеянный.

– Да нет, ничего… может, вернемся в комнату?

Пожав плечами, бросила последний взгляд на искусный портрет и поднялась на этаж, где располагались королевские апартаменты.

Оказавшись в своей комнате, я удивленно застыла, глядя на нагромождение больших черных коробок на кровати. На каждой сиял логотип королевских ателье. Открыв крышку первой попавшейся, я запищала от восторга. Затем приоткрыла еще одну, и еще одну, и через несколько минут уже скакала по комнате, радостно смеясь. В каждой коробке меня ждал сшитый точно на меня костюм, наподобие того, что я заказывала у господина Лагерфельда. Жакеты с длинными фалдами и удобные брюки из мягкой тянущейся ткани.

«Когда Эдвард успел? – хихикая, как дурочка, удивилась я. – Наверное, заказал их еще в Вильдорфе».

Рядом с коробками лежал также лист пергамента, с оставленным на нем размашистым почерком посланием.

«Прошу помочь мне сделать правильные выводы, действительно ли в королевских ателье сплошь одна безвкусица», – прочитала я, широко улыбаясь.

Под запиской спряталась маленькая инкрустированная шкатулка, которую я сначала не заметила.

– Я точно попала в сказку… – пробормотала, доставая из нее изумительной красоты браслет с драгоценными камнями и несколькими магическими кристаллами. В шкатулке обнаружились выполненные в том же стиле длинные сережки.

Выбрав из дюжины вариантов темно-фиолетовый костюм из бархатистой ткани, примерила его на себя. Довольно крутясь перед зеркалом, надела украшения и оценила свой поистине королевский образ.

– Какая красота!

Роджер неопределенно промычал. Засунув его в удобный просторный карман жакета, выбежала из комнаты. Насильно удерживая себя от того, чтобы не помчать по коридору вприпрыжку, дошла до кабинета Эдварда.

Король сидел за новым, установленным взамен сожженного, столом и с хмурым видом читал какие-то документы. Заметив мое появление, Эдвард поднял глаза, и его лицо тотчас же разгладилось. Окинув меня медленным горящим взглядом, он встал и подошел ко мне.

– Тебе идёт этот цвет, – довольно заметил он, взяв мои руки в свои.

– Спасибо, Эдвард, наряды превосходные, – прошептала я, тая от его прикосновения. – И эти украшения…

– Ты достойна намного большего, – он поднес мою ладошку к своим губам и оставил на ней легкий нежный поцелуй.

– Я…

Дверь в кабинет с громким стуком отворилась, на пороге возник испуганный стражник.

– Что? – резко спросил король.

– П-принц и принцесса…

Посмотрев в окно, я досадливо прикусила губу. Так увлеклась примеркой и не заметила, что солнце село, а значит, Кристиан и Белоснежка уже покинули замок.

– Что с ними?

– И-и-исчезли, – заикаясь произнес стражник и вжал голову в плечи, явно опасаясь реакции короля.

«Что? Опять?»

Но Эдвард, к моему удивлению, и к явному облегчению стражника, лишь усмехнулся и спокойно уточнил:

– Как?

– Так… прибыла карета, как вы и велели, принц и принцесса отбыли точно на закате. Четверо вооруженных всадников выехали за ними следом в сопровождение и…

– И? – поторопил его король.

– В штайге от замка карета вдруг свернула с главной дороги. Когда всадники оказались рядом, от нее остались только щепки, все покрытые толстой коркой льда. А Их Высочеств и след простыл…

– Понятно, – хмыкнул Эдвард.

– Прикажете отправить за ними поисковой отряд?

– Нет. Вы свободны.

Если стражника и озадачил ответ короля, он никак это не показал и поспешил удалиться.

– Ты знаешь, куда они могли сбежать?

– Есть у меня одно предположение, – улыбнулся Эдвард, поворачиваясь ко мне.

– И ты не будешь их искать? – с сомнением посмотрела на короля.

– Теперь их жизнь в их собственных руках. И я верю, что она сложится лучшим образом.

«Огонь и лёд – довольно необычное сочетание, – впервые задумалась о том, что Кристиан, как и Эдвард, очень сильный маг. – В случае опасности, думаю, он сможет защитить себя и Белоснежку».

Эдвард снова взял меня за руки и проникновенно посмотрел в глаза.

– Гримхильда… Хильда, хотел тебе сказать… эти проведенные вместе несколько седмиц многое изменили в моей жизни.

– Конечно, ты столько о себе узнал, пока притворялся обычным торговцем, – хохотнула я.

Король усмехнулся, но взгляд его тут же снова стал серьезным.

– Самые большие перемены произошли здесь, – он поднес мою ладошку к своей груди, там, где гулко билось сердце. – Впервые за долгие годы я начал чувствовать… благодаря тебе. Ты…

В кабинет снова вбежал стражник.

– Не сейчас, – бросил Эдвард, не отводя от меня взгляда.

– Но, Ваше Величество…

– Ну что еще? – в стальном взгляде полыхнула злость.

– Ваше Величество, заключенный просит об аудиенции. Говорит, что хочет вам всё рассказать.

– Который?

За прошедший день люди короля помимо служителей министеррата задержали и всех, кто нёс службу в замковой страже, но, получив взятку, переметнулся на сторону заговорщиков.

– Граф де Фомберг.

Король удивленно вскинул брови.

– Даже так?

– Он был очень эмоционален, Ваше Величество. Чуть ли не головой о стенку бился и кричал, что должен вам что-то сообщить. Говорит, что это срочно.

Эдвард нахмурился, поворачиваясь ко мне. Улыбнувшись, я мягко сказала:

– Кажется, это может быть важно. Иди, я подожду тебя здесь.

Когда за королем закрылась дверь, я радостно выдохнула и упала в кресло, так как уже едва держалась на ватных ногах.

– К-хм, Ира… – позвал из внутреннего кармана Роджер.

– М-м? – достав зеркальце, посмотрела на сосредоточенную маску.

– Тебе не кажется, что король только что собирался сделать предложение?

– О, Роджер! Ты тоже об этом подумал? – я глупо улыбалась, в голове поселилась легкость, а в животе странное волнительное ощущение.

– Соприкасаясь с другими зеркалами, я оставляю на них метку и могу потом использовать их, чтобы наблюдать… помнишь, как с сережками в Блэкверне?

Я рассеянно кивнула, лишь вполуха слушая, что говорил Роджер. Мысли мои бежали уже далеко вперед, в прекрасное сказочное будущее с мужчиной мечты.

– Послушай, Ира, – на мгновение замявшись, Роджер твердо произнес, – мне нужно тебе кое-что показать.

Голос друга звучал непривычно серьезным. Удивленно поднеся к лицу зеркальце, я внимательно всмотрелась в проявляющееся изображение. В маленькой ажурной рамке отобразились очертания знакомой комнаты. Дверь распахнулась.

– Вносите, – произнес знакомый властный голос.

В комнату вошли двое мужчин с большими черными коробками в руках. Опустив их на кровать, они спешно удалились. Спустя несколько секунд внутрь прошел Эдвард и закрыл за собой дверь. Увидев, как король достает из кафтана знакомую шкатулочку, я улыбнулась.

Опустив её рядом с принесенными из ателье коробками, он осмотрелся по сторонам и подошел к туалетному столику. Так как он приближался к зеркалу, через которое и велось наблюдение, фигура короля в изображении увеличивалась, пока почти полностью не заполнила собой всё пространство. Взяв со стола лист пергамента и перо, король начал выводить послание, содержание которого было мне хорошо известно.

– Это женщина уже практически моя, – самодовольно произнес он. – А значит, моим скоро станет и её королевство.

В зеркале можно было отчетливо увидеть, как его губы растянулись в холодной, расчетливой улыбке. Он подошел к кровати и, небрежно бросив пергамент на коробки, вышел из комнаты, насвистывая веселую мелодию. Изображение растворилось.

– Роджер, что это? – спросила дрогнувшим голосом.

– Не знаю, – раздалось унылое в ответ. – Но тебе следовало этого увидеть до того как… Ира? Что ты делаешь?!

Мне вдруг стало невыносимо тесно в кабинете. В груди разрастался болезненный жар от невозможности сделать вдох. Перед глазами стояла эта холодная улыбка. Подбежав к стене, я начала хаотично надавливать на выступающие камни, в надежде найти тот, что открывал дверь в потайной ход.

– Постой, может, не стоит… – неуверенно начал Роджер.

Нужный камень нашелся, раздался тихий щелчок и в стене появилась долгожданная дверь. Не оборачиваясь, не задумываясь, не сомневаясь, я бросилась в темный проход и дала волю горьким слезам.

Глава 25. Почти всё тайное становится явным

Кромешная темнота и застилавшие глаза слёзы не позволяли что-либо разглядеть, но я неслась вперёд, не останавливаясь, лишь бы оказаться как можно скорее и как можно дальше от этого места. Как можно дальше от него. Сердце невыносимо ныло, боль ощущалась в сто раз сильнее, чем после разрыва с бывшим. От неё хотелось сбежать, и я бежала, не замечая жжения в легких.

Под ногу попался камень, и я чуть было не вспахала подбородком землю, но, к счастью, вовремя успела вернуть равновесие, хаотично замахав руками. Браслет на запястье легонько задрожал, и несколько небольших кристаллов, инкрустированных вместе с драгоценными камнями, засветились, прогоняя темноту. Поборов резкое желание отшвырнуть подальше ставшее ненавистным украшение, я продолжила бежать, выставив вперед руку с браслетом и освещая себе путь. Во второй молчал Роджер, лишь изредка громко и надрывно вздыхая.

Пробежав на одном дыхании весь туннель, я выбралась в уже знакомую заброшенную часовню и почувствовала, что меня оставляют силы. Надсадно и хрипло дыша, развалилась на холодном полу. Несколько минут просто лежала, невидящим взглядом рассматривая высокий потрескавшийся от времени потолок. В груди клокотали сильные эмоции, но постепенно все их вытеснил жгучий гнев.

«Да что он о себе возомнил? Королевство моё захотел… Не дождётся!»

Почувствовав новый прилив сил, подскочила на ноги и критически себя осмотрела. В замке я поддалась порыву и сбежала, не додумавшись ничего с собой прихватить, кроме Роджера и украшений, которые в тот момент были на мне.

– Ира, не глупи, давай вернемся в замок, – с надеждой и досадой в голосе предложил друг.

– Нет, Роджер, – сердито прошипела я, убирая зеркальце в карман. – Ни минутой дольше здесь не задержусь. Мы едем в Гримвальд. Пора королеве вернуться.

Стянув с себя браслет и сережки, убрала их в карман к Роджеру, так как светящиеся кристаллы могли привлечь ненужное внимание, после чего решительно покинула часовню. Мне повезло, что из всех костюмов я выбрала самый темный, и сейчас могла легло скрыться под покровом беззвездной ночи.

Стражники в этот раз не караулили въезд в город, и мне удалось пробраться в него незамеченной. Столица Горнхольца уже спала, однако в некоторых домах всё еще горел свет, а из таверн доносились веселые голоса и громкий смех. Я быстрым шагом направилась к главной конюшне, в надежде поймать там извозчика, который даже в столь поздний час был бы готов немедленно отправиться в путь. Мне снова повезло, за очередным поворотом на холмистой улице я столкнулась с запряженной повозкой, набитой под завязку огромными коробками. Мужчина в темном плаще и высокой широкополой шляпе уже уселся на козлы и взял в руки хлыст, когда я окликнула его, подбегая ближе. Он испуганно вздрогнул, но, разглядев меня получше, расслабил плечи и почтительно склонил голову, спрашивая, чем может быть полезен для прекрасной дамы.

– Куда вы направляетесь?

– Так в Хорндорф. Здесь всего два штайга…

– Я хорошо вам заплачу, если вы отвезете меня в Вильдорф, – перебила его, запуская руку в карман.

– В такое время в Вильдорф? Да вы что, барышня, мы же до него всю ночь будем добираться. Нет уж…

Он запнулся, разглядывая то, что я ему протягивала.

– Вторую получите, когда мы доедем до границы.

Мужик подхватил серёжку и внимательно её осмотрел, попробовал на зуб несколько камней и быстро спрятал украшение.

– Вильдорф, так Вильдорф, – растянул он губы в учтивой улыбке и приглашающим жестом указал на кузов. – Устраивайтесь поудобнее.

В забитой коробками повозке оставался лишь маленький закуток, в который я с трудом протиснулась. Подтянув колени к груди, опустила на них голову и горестно вздохнула.

– Это же я дочкам новые кафтанчики смогу купить, – радостно рассуждал вслух извозчик, когда мы направлялись к городским воротам.

Я улыбнулась. Хоть кому-то эти украшения принесут радость. Перед тем как предложить их в качестве оплаты, первую секунду колебалась, все-таки их мне подарил Эдвард, но потом перед глазами встала его холодная улыбка, и я отринула все сомнения.

Часы в пути тянулись невыносимо долго, хотя извозчик старался как можно быстрее преодолеть расстояние до приграничного города. Не знаю, что подгоняло его, желание получить вторую половину платы, или же опасения встретить ночью на дороге нежелательных личностей, но как только мы выехали из столицы, он зажег небольшую лампу, прикрепленную к козлам, и, со всей силы ударив хлыстом, погнал лошадей. Я была этому только рада, и мысленно считала минуты до того, как окажусь за границей Горнхольца.

Трясясь в телеге, я невольно возвращалась мыслями к тому, что произошло. Как же горько было осознавать, что Эдвард, по всей видимости, обманывал меня все это время.

«А каков актер!» – со злостью стукнув кулаком в ближайшую коробку, я тихо зашипела от боли.

Потирая ушибленные костяшки, вспоминала, как хорошо король изображал и проникновенный взгляд, и огонь в глазах, и тяжело вздымающуюся грудь, когда после очередного неожиданного поцелуя отстранялся от меня с ошалевшим взглядом и румянцем на бледных щеках. Право, даже я не сыграла бы лучше. Как нежно он гладил меня по плечам, когда мы сидели возле костра, и он рассказывал историю своей трагичной любви.

«А вдруг и тогда он был со мной нечестен? Может, то, что мне рассказал король, и вовсе выдумка? Чтобы вызвать симпатию, чтобы прониклась к мужчине чувствами и повелась на его тонкие манипуляции!»

Так бы и дальше продолжила предаваться невеселым мыслям, все больше накручивая себя, но меня самым наглым образом прервали. Над дорогой пронесся оглушительный свист. Лошади заражали, резко тормозя, отчего телега накренилась в бок, и на меня чуть не свалилась огромная тяжелая коробка.

«Что еще?»

Из загруженной повозки мне ничего не было видно, но я догадалась, что нам, вероятно, кто-то преградил дорогу.

– Живо слезай! – гаркнул хриплый голос.

Раздался испуганный крик, за которым последовал звук падающего на землю тела. Я вжалась в самый угол кузова, зажав рот рукой. Приближающиеся тяжелые шаги отдавались в голове угрожающим набатом. Повозка скрипнула и немного просела, как если бы в неё забрался кто-то очень крупный. Крышка одной из коробок отлетела в сторону.

– Это не она, – сердито прохрипел тот, кто заглянул внутрь.

Снаружи послышались несколько нестройных возгласов досады и злости.

– Но ведь нам обещали, что повозка будет проезжать в это время в направлении Вильдорфа.

– Видимо, мы её упустили. Это, конечно, не кристаллы, но здесь тоже есть чем поживиться.

Из-за коробок мне была видна лишь грузная фигура в длинном темном плаще, лицо мужчины скрывал капюшон. Меня он пока не замечал, и я мысленно скрестила пальцы, чтобы этого так и не произошло. От страха, что снова столкнулась с Черными Королями, у меня свело горло, а на лбу выступил холодный пот.

Мужчина отодвинул очередную коробку, свет луны проник в темный угол кузова, в котором я скрывалась, выдавая меня. Удивленно крякнув, мужчина резко шагнул ко мне, схватил за ноги и поволок наружу.

– Парни, вы поглядите, какая птичка тут спряталась! – издевательским тоном протянул он, когда я уже наполовину вывались из повозки.

Попыталась лягнуть здоровяка, но он слишком крепко меня удерживал. Рядом возникли фигуры в длинных темных плащах с несколькими факелами в руках. Вскрикнув, я забилась сильнее, капюшон того, кто держал меня, немного съехал, открывая грубое, небритое, но лишенное каких-либо татуировок лицо. Тот факт, что напавшие оказались не головорезами Сайласа, а обычными разбойниками, не сильно успокаивал.

Со всех сторон раздавались громкие радостные улюлюканья, несколько огромных ладоней бесцеремонно меня ощупывали. Одна из них остановилась напротив кармана.

– Так-так, а птичка-то, кажется, непростая, – гаденько сказал один из разбойников, доставая из жакета вторую сережку и браслет. – Гляньте-ка, какие сокровища!

Он показал украшения остальным, и из-под высоких капюшонов послышались радостные восклицания. Вторая рука пролезла в карман жакета, игнорируя мои попытки вырваться.

– А это что? Барахло какое-то.

Здоровяк покрутил в пальцах треснутое зеркальце, и неожиданно бросил на землю, тут же наступив на него огромной толстой ногой в тяжелом сапоге. От последовавшего тихого хруста у меня сжалось сердце.

«НЕТ! Роджер!»

Из глаз снова хлынули слезы. От происходящего голова шла кругом, а ноги подкашивались, но я старалась оставаться в сознании, чтобы в любой момент сбежать от этих уродов.

– А всё вышло не так уж плохо, – усмехнулся один из них. – Мы не только сорвали неплохой куш этой ночью, но сейчас ещё и развлечемся.

Его рука потянула верхнюю пуговицу жакета, когда рядом с обочиной, у которой остановилась повозка, зашуршали кусты. Заметив это, мужчины как один повернули головы в сторону леса. Через мгновение смазанной тенью из него вылетело огромное существо. Разбойник громко заорал, когда большой серый волк вцепился в его руку. В тот же миг, из кустов выскочили еще с десяток лесных хищников и кинулись в атаку.

– Аву-у!

Волк с пораненным ухом впился клыками в кисть здоровяка, который всё еще меня удерживал. Громков взвыв, тот потянулся второй рукой к длинному ножу, привязанному к поясу, но в этот момент с другой стороны на него накинулась белоснежная волчица. Отпустив меня, мужчина отшатнулся и с трудом сбросил с себя двух хищников, из крепких рук хлынула кровь. Грязно выругавшись, он бросился бежать. Его примеру последовали остальные разбойники, вопя от ужаса и улепетывая со всех ног. С грозным рычанием целая стая волков помчалась за ними следом.

Повозка осталась брошенной вместе с полными коробками различных тканей и домашней утвари. Извозчика нигде не было видно, вероятно, в какой-то момент ему удалось сбежать. Осмотревшись по сторонам, я убедилась, что осталась одна. Вытирая кулаком слезы, присела рядом с разбитым зеркальцем. Подцепив пальцами самый крупный осколок, выпавший из ажурной рамки, поднесла его к лицу и тихо позвала Роджера. Он не откликнулся, но мне показалось, что в свете луны мелькнуло едва различимое изображение знакомой маски.

Надеясь, что друга ещё можно спасти, собрала все осколки и, аккуратно завернув их в кусок ткани, которую нашла в одной из коробок, убрала в карман. Шмыгнув носом, повернулась в противоположную от той стороны, куда побежали гонимые волками разбойники, и двинулась вперед. Уже виднелись очертания города, а значит, до Вильдорфа оставалось не так далеко.

Когда я заметила подъездную дорогу, которая вела прямо к городским воротам, вдруг почувствовала, как натянулась одна из фалд жакета. Повернув голову, увидела, что её в зубах держит волк и тянет меня в противоположную от города сторону.

– Чарли, отпусти, – тихо и устало произнесла я, дернув край обратно на себя.

Волк заскулил, но челюсти не разомкнул, упорно продолжая удерживать меня от следующего шага. В больших желтых глазах отражалось непонимание и тоска.

– Да пусти же! – повысила голос, начиная злиться. – Я здесь не останусь. Не хочу его больше ви…

Взгляд Чарли полыхнул ярким серебром, и я запнулась на полуслове. Мотнув мордой, волк так резко потянул меня, что чуть не оторвал кусок плотной ткани.

– Прекрасно, – сухо сказала я, глядя в сияющие магией глаза, – вот и хозяин объявился.

Чарли зло зарычал и снова попытался дернуть меня назад.

– Я все знаю, Эдвард. О тебе и о твоих планах. Роджер мне показал, – голос мой оставался холодным, но внутри все горело от боли, обиды и разочарования.

– Отпусти меня, – после недолгой паузы потребовала тихо, но твердо.

Волк вдруг престал рычать и выпустил ткань из зубов. На морде оставалось злое выражение, в глазах полыхала ярость, но он стоял, не шелохнувшись, когда я сделала шаг. И когда я отошла от него на несколько метров. И даже когда оказалась перед воротами Вильдорфа, он так и продолжал стоять на месте, не сводя с меня горящего серебром взгляда. Внешне сохраняя спокойствие, я с трудом сдерживала рвущиеся наружу всхлипывания. До последнего надеялась, что Эдвард сорвется с места, помчится за мной и не позволит уйти. Подсознательно хотела, чтобы всё это оказалось неправдой, что он на самом деле испытывал ко мне чувства, что я была ему не безразлична, но король не стал меня удерживать. Отпустил…

Скрывшись за воротами, тут же направилась к центральной площади. Меня накрыло странное чувство, похожее на апатию. От резко поднявшегося холодного ветра немели пальцы, в кожу впивались сотни мелких игл, но я не обращала на это внимания. Как в тумане, преодолела несколько улиц. В окнах домов уже алели первые лучи утреннего солнца, мелкими льдинками переливались крыши и дороги, покрытые тонким слоем инея.

Словно во сне пересекла площадь и границу двух королевств, после чего сразу свернула на ближайшую улицу. Столкнувшись лицом к лицу с королевским лакеем в компании нескольких вооруженных стражников, лишь вяло удивилась.

– А, Карл, это вы, – отрешенно сказала я. – Хорошо, что вы уже здесь. Отвезите меня в замок.

Оторопев, лакей приподнял брови и с сомнением спросил:

– Ваше Величество?

– Да, не обращайте внимания на внешность, это врем…

Не дослушав меня до конца, Карл достал из кармана какой-то флакон, откупорил крышку и неожиданно быстрым движением поднес его прямо к моему лицу. От ударившего в нос резкого запаха закружилась голова, и ощущения были такие, словно меня огрели чем-то тяжелым. Это мгновенно вывело из апатичного состояния, однако теперь у меня подкосились ноги, и закатились глаза. Еще несколько мгновений я осознавала, что происходит, поэтому слышала, как тот, кто служил лакеем у королевы, приказал стражникам отнести её в экипаж, как меня подхватывают с двух сторон чьи-то руки и несут в неизвестном направлении.

***

Чуть приподняв потяжелевшую голову, я медленно вдохнула. Поддавшись какому-то внутреннему предчувствию, насилу сдержала стон, несмотря на то, как плохо чувствовала себя в этот момент. Рядом раздавалось чье-то громкое пыхтение и недовольное бормотание. Приподняв веки, я сквозь опущенные ресницы наблюдала за светловолосым мужчиной, который мерил длинными шагами незнакомую, богато обставленную гостиную.

Дверь в комнату с треском распахнулась.

– Почему так долго? – недовольно произнес королевский лакей.

– Кристиан пропал, – раздался злой женский голос. – И я уверена, что он приложил к этому руку.

Несколько мгновений в гостиной стояла тишина.

– Что с графом? – сухо спросил Карл.

– Он у Эдварда, – огрызнулась женщина, послышался приближающийся цокот каблуков. Я плотно закрыла глаза, чтобы себя не выдать.

– Его люди поймали фон Гессена, когда тот возвращался из замка.

Карл выругался и снова начал нервно ходить из стороны в сторону.

– Плохо. У нас мало времени. Этой ночью повезло, но в следующий раз груз может привлечь разбойников. Да и зелье твое прекратит действовать в любой момент, и граф всё разболтает королю. И тогда…

– Что она здесь делает? – визгливо перебила его женщина.

– Это я у тебя хочу спросить, дорогая кузина, – раздраженно ответил Карл. – Она объявилась в Вильдорфе, когда я ждал поставку. Что мне оставалось делать?

– Вечно она всё портит!

Послышался звон стекла, пахнуло терпкими травами. Резкий запах, оседавший противной горечью на кончике языка, был мне знаком.

– Я вижу, что ты уже пришла в себя, – сухо сказала женщина.

Мой подбородок обхватили тонкие холодные пальцы. Не видя смысла продолжать притворство, я открыла глаза и несколько секунд изумленно моргала, рассматривая злое бледное лицо. Сначала, к своему удивлению, узнала в стоящей передо мной женщине лавочницу, у которой, впервые выбравшись из замка Гримхильды, покупала ингредиенты для приворотного зелья. Однако спустя несколько мгновений её черты начали меняться, и вскоре я поняла, почему её внешность мне и в прошлый раз показалась знакомой. Эдвард был прав, Кристиан действительно очень похож на свою мать.

«Так вот она какая…»

– Анабель, – хрипло произнесла я, не сомневаясь в своей догадке.

Оборотное зелье изменило её не полностью, сходство с принцем прослеживалось, но оставалось таким ненавязчивым, что мне и в голову бы не пришло заподозрить связь с королевским отпрыском. Сейчас же спутать эту женщину с кем-то другим было сложно.

– Ну надо же, помнит. – Нахмурившись, она склонилась ближе и тихо прошипела: – Мало тебе было Роланда, ты и моего Эдварда решила охмурить?

«Уже не твоего» – рассеянно подумала я, глядя в полные ненависти голубые глаза.

Отпустив мой подбородок, Анабель отошла к массивному резному столу возле широкого окна. Откинув назад пышные белокурые волосы, она скривила пухлые губы, отчего её красивое лицо приобрело ужасно надменный вид.

– И что он только в ней нашел? Память можно стереть, а вот натуру никуда не денешь. Эта ведьма снова использовала приворот. Я видела своими глазами. Несколько раз на балу проходила мимо Эдварда, но он меня даже не узнал!

– Анабель, что за безрассудство? – возмутился Карл, споткнувшись. – Ты понимаешь, что своей выходкой могла поставить под угрозу все наши планы!

Женщина раздраженно фыркнула.

– О чем, ты, Карло? Мой муж ничего вокруг не замечает, кроме этой вертихвостки.

«Бывший муж» – зачем-то мысленно вставила я.

– К тому же, план не сработал, она оказалась настолько никчёмной, что не смогла выполнить одно простое поручение. Не понимаю, зачем кузены вообще с ней возятся уже столько лет?

Надменный вид Анабель и то, как она говорила обо мне, словно я не сидела рядом, жутко нервировали.

– Вот сама у них и спроси, когда они приедут! – разозлился Карл. – Подозреваю, что кузены будут очень недовольны.

Он многозначительно посмотрел в мою сторону. Анабель прищурила глаза, тонкие крылья её аккуратного носа затрепетали. Подойдя к двери, она рявкнула:

– Стража!

Когда в проеме показались два вооруженных амбала, она указала им на кресло, в котором испуганно жалась я.

– В черную комнату её! А ко мне приведите всех магов.

– Что ты делаешь? – Карл подскочил к кузине и схватил её за руку. – Нам стоит дождаться приезда…

– Да зачем она нам нужна? Пусть сидит с остальными, пока мы готовим кристаллы.

Меня снова схватили с двух сторон и поволокли к выходу.

– Скоро в тебе не останется ни одной искры дара, – тихо прошипела Анабель, когда меня протащили мимо неё. – И ты поймешь, каково это – потерять самое ценное.

Стражники внесли меня в темную комнату с одним маленьким зарешеченным окном, после чего подошли к нескольким находившимся здесь людям в потрепанных одеждах и, схватив за шкирки тех, у кого на щеках была выжжена буква «М», грубо вытолкали их в коридор. Дверь захлопнулась, послышалось лязганье и щелчок замка. Обняв себя руками, я осмотрела помещение, в котором оказалась. Здесь отсутствовала какая-либо мебель, и те, кого заточили в этой комнате, жались в углах, лежали на полу или стояли вдоль облицованных черным деревом стен. Сидевший у окна мужчина в длинных лохмотьях медленно поднялся и шагнул ко мне.

– В-ваше Величество? – он удивленно округлил глаза.

На впалой щеке багровел ожог в виде буквы «Ч», сухие потрескавшиеся губы медленно шевелились, пока его мутный взгляд изучал мое лицо. Как и все здесь, мужчина выглядел изможденным. Всю комнату пропитал отвратительный затхлый дух.

От осознания того, как ужасно обращались с этими людьми и в каких нечеловеческих условиях держали все это время, мне по-настоящему поплохело. Я догадалась, что это были те, кого, по слухам, похищали после обнаружения магического дара.

– Вы ошиблись, – слабым голосом отозвалась я, пряча взгляд.

Мужчина что-тоневнятно промычал и вернулся к окну.

– Уже и знатных особо начали похищать. Совсем совесть потеряли, – пробормотал он.

Опустившись на холодный пол, я прислонила голову к стене, очевидно, покрытой цубербаумом – природным блокатором магии, и устало прикрыла глаза.

Меня терзало очень плохое предчувствие, пока я мысленно перебирала в голове все услышанное в гостиной. Аннабель обещала выжечь мой дар. Вероятно, для этого она собирается использовать кристаллы, как в Блэкверне, чтобы впитать в них магию. И все эти люди, которых похитили и заперли в комнате, наверняка здесь для этой же цели. Но зачем? Какую цель преследуют Анабель с Карлом? И кто их кузены, о которых они говорили? Были у меня некоторые догадки…

Медленно поглаживая в кармане спрятанные осколки, чтобы немного успокоиться, я думала о том, что делать дальше. Как выбраться из этой ситуации и как помочь остальным? Несмотря на то, что очень злилась на Эдварда, неосознанно начала переживать и за него. Слова Карла и Анабель о том, что у них мало времени, меня оченьнастораживали.

«Эти лакеи – какое-то слабое звено в защите. Кто ни попадя ими притворяется, чтобы проникнуть в королевские замки».

Не знаю сколько времени прошло, но, когда снова щелкнул замок, за маленьким окошком уже сгущались сумерки. Вошли всё те же двое стражников и, подхватив меня за локти, вывели из комнаты, в которой витали уныние и безнадежность.

В этот раз мы поднялись на второй этаж, где из-за высоких резных дверей доносились приглушенные голоса.

– Недовольство в раумах растет с каждым днем.

– Многие противятся последним реформам.

– Сейчас как никогда нам нужна…

Разговор прервался, когда меня втолкнули в просторный кабинет, в котором всё такой же нервный Карл крутился вокруг большого письменного стола, Анабель перебирала многочисленные склянки, которыми был заставлен высокий шкаф, а в креслах возле камина сидели те, кого я ожидала, но не хотела здесь видеть.

– С возвращением, Ваше Величество, – насмешливо протянул Фредерик фон Берг поднимаясь на ноги и подходя ко мне ближе. – Вы уж простите нашу кузину за то, что она не проявила к вам должного гостеприимства.

Окинув меня цепким взглядом, он удивленно выгнул бровь и спросил уже совершенном другим тоном:

– Что это на тебе?

Не дожидаясь ответа, сложил руки на груди и недовольно добавил:

– Твое появление здесь совершенно не вовремя. Нам пока выгодно, чтобы королева оставалась в Горнхольце.

– Если кто-то узнает, что она в Гримвальде, слухи о её похищении прекратятся, – недовольно просипел Аластэр, старший из братьев фон Бергов, закинув ногу на ногу.

– О моем похищении? – глупо переспросила я, переводя удивленный взгляд с одного фон Берга на другого. Фредерик гаденько ухмыльнулся.

– Да, Хильда, ты уже три седмицы как находишься в плену у короля Горнхольца, после того как он наглым образом похитил тебя прямо из твоего замка. Пока это только редкие слухи, но, если нам будет нужно, мы этим воспользуемся.

«Боже, что за сумасшедшая семейка!»

– Все сразу пошло не так, – раздраженно пробормотал он, поглаживая отросшую бородку и противные усики. – Пришлось несколько раз менять планы и быстро реагировать, еще и этот полоумный принц решил сбежать обратно в Горнхольц, когда мы были не готовы. Мы просто не успели собрать достаточно наемников.

«Да-да, у нас бы всё получилось, если бы не эти дети» – я мысленно закатила глаза.

– Ты о моем сыне говоришь, Фредерик, – одернула кузена Анабель.

– Своей дурацкой выходкой с приворотным зельем ты нам все карты спутала, Хильда! – не обращая внимания на кузину продолжал граф. – Зачем ты в это полезла? Кто тебя просил?

– Да что вы от неё хотите? Она даже под зельем подчинения не смогла оказаться нам полезной! Давайте уже избавимся от неё!

– Анабель, уймись! – вдруг рявкнул младший фон Берг, граф Нарский. – Мы всё еще можем её использовать.

Переведя взгляд на меня, он задумчиво потер лишенный какой-либо растительности подбородок и спокойно добавил:

– Если не сработает, ничего не останется, кроме как развязать с Горнхольцем войну.

– Как скоро ты приготовишь новое зелье? – обратился к кузине Аластэр фон Берг.

– Оно уже готово, – поджала губы Анабель и указала на меня пальцем. – Но на неё не будет действовать еще около суток.

Их семейная черта говорить так, словно другого человека нет в комнате, уже начинала порядком раздражать.

– Плохо, нам нельзя медлить. Тут каждый цайтаур может быть на счету.

Я снова решила подать голос:

– Возможно, я могу вам помочь, – настороженно посмотрев на Анабель, добавила, – без принуждения.

На мне скрестились четыре удивленных и один подозрительный взгляд.

– Я ведь уже и раньше что-то узнала, не так ли? – голос мой становился более уверенным с каждым словом. – Поэтому вы подсыпали мне огненный корень в настойку. Чтобы тот усилил действие стапелии разноцветной, которую используют для зелий забвения.

Бывшая жена Эдварда хмыкнула, сложив руки на груди.

– Надо же, догадалась. Возможно, не такая уж она и дура.

– Только я не понимаю, к чему такие сложности? Не проще ли было убить?

Ничем иным, кроме как достигшим предела нервным напряжением, я не могла объяснить вырвавшийся у меня вопрос.

Анабель рассмеялась.

– Видите, даже она это поняла! А я говорила, надо было от неё сразу избавиться.

– А я в прошлый раз тебе уже объяснил, кузина, что искать новую куклу, которая будет сидеть на троне, сейчас может быть проблематичным, – раздраженно всплеснув руками, Фредерик наконец отошел от меня и опустился обратно в свое кресло.

– Да, Хильда, вероятно кто-то был неосторожен, ты узнала о наших планах и как последняя идиотка помчалась рассказывать о них королю. Хорошо, что наш дорогой троюродный братец читал всю твою переписку перед тем, как её отсылать, и мы успели принять меры. Если мы поверим тебе, что ты готова помочь добровольно, откуда нам знать, что и в этот раз ты не попытаешься предупредить Эдварда?

– В этот раз можете об этом не волноваться, – спокойно ответила я, не отводя взгляд.

Спасибо курсам актерского мастерства, фон Берг ничего не увидел на моем лице и после нескольких минут пристального разглядывания.

– Если объясните, зачем вам весь этот заговор, и чего вы добиваетесь, я готова помочь.

Мужчины как один громко рассмеялись. Даже нервный Карл истерично захохотал.

– Милая, тебе нет смысла вникать в это, – насмешливо протянул Фредерик. – Женщине все равно не понять наших амбиций.

«Что за сказочные шовинисты!»

Посмотрела на Анабель, она с равнодушным видом продолжала переставлять зелья на полках.

– Ладно, не говорите, – легко пожала плечами, скрывая раздражение. – Я и так вам помогу, но у меня есть одно условие.

– Хильда, ты, кажется, что-то напутала в своей милой головке, – холодно сказал Фредерик, на его лице не осталось и следа веселья. – Ты не в том положении, чтобы что-то требовать.

Сложив руки на груди, я упрямо на него посмотрела.

– Вы можете использовать ваше зелье и принудить меня помочь, но, если в прошлый раз Эд… короля Горнхольца застали врасплох, теперь он будет начеку. Что вы там говорили о последнем варианте? Остается только начать войну? Вы уверены, что точно этого хотите?

– Она права, Фредерико, – сипло сказал старший из братьев, задумчиво потирая темную с проседью бородку. – Сейчас война с Горнхольцем может стать слишком разорительной. При всей шаткости положения, в котором оказался Эдвард Второй из-за арестованного министеррата, он все ещё остается сильным врагом. До тех пор, пока мы не получим доступ к шахтам, наши шансы на победу не так велики.

Пока говорил Аластэр, к креслу, в котором сидел Фредерик, подошла Анабель, и, склонившись к его уху, что-то быстро прошептала. Граф Роннский хмыкнул, как-то по-новому посмотрев на меня. Оценивающе.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Что ты хочешь?

– Десять лет назад вы прокляли молодого человека, превратив его в магического советника. Верните его обратно, – немного охрипшим от волнения голоса потребовала я.

Анабель издевательски хохотнула, окидывая меня насмешливым взглядом, в котором так и читалось презрение, что я требую взамен на помощь такую глупость. Фредерик уточнил у кузины, сможет ли она это сделать. Женщина откинула назад белокурую прядь и снова подошла к шкафу. Провела пальцами по нескольким склянкам, пока не остановила их у маленького темного пузырька.

– Да, у меня есть подходящее зелье. Но нужно само зеркало. Нам что, ехать за ним в замок?

Она обернулась, чтобы строго на меня посмотреть, поджимая губы. Я спешно достала из кармана сверток ткани и, раскрыв его, подошла к недовольной женщине, показывая осколки.

– Оно разбилось, но я…

– Так даже лучше, – хмыкнула Анабель, выхватывая из моих рук сверток.

Не заботясь о сохранности осколков, она небрежно высыпала их на стол. Полила их светлой жидкостью из пузырька, которая тут же впиталась в зеркальную поверхность. Достав из ящичка небольшой молоток, Анабель занесла его над осколками.

Испугавшись, что она решила обмануть меня и окончательно добить Роджера, я дернулась вперед.

– Что вы… – так и не закончив вопрос, запнулась, удивленно округляя глаза.

Сначала мне показалось, что после удара осколки начали трескаться и рассыпаться, но присмотревшись, с удивлением поняла, что ошиблась. С громким треском и хрустом они умножались в количестве. Когда на столе образовалась приличная горка, осколки поднялись в воздух и, словно складывая пазл, начали соединяться друг с другом. Постепенно из них сложилась объёмная человеческая фигура высокого широкоплечего мужчины.

Я завороженно смотрела, как трещины между осколками сглаживаются, образуя литую статую.

Анабель снова замахнулась молоточком и со всей силы ударила им в зеркальную фигуру. Зеркало осыпалось мелким песком, и перед нами возник высокий молодой парень с темно-русыми волосами, озорными зелёными глазами и кривой ухмылкой. На вид ему нельзя было дать и двадцати.

Быстро ощущав себя руками, Роджер поднял голову и радостно произнес:

– Как же приятно снова стать человеком! Ира… Ир… Раз уж я снова с вами, может отметим это дело? – он нервно рассмеялся, наконец внимательнее осмотревшись по сторонам.

Увидев Анабель, он чуть побледнел и отшатнулся в сторону. Женщина надменно вскинула брови и насмешливо ухмыльнулась. Я же, счастливая, что его удалось вернуть, хотела прыгнуть на друга, чтобы как можно крепче обнять, но в этот момент Фредерик дал сигнал стоявшим у входа стражникам, и они тут же подхватили Роджера с двух сторон.

– Одарённый? – спросил фон Берг у кузины.

Та отрицательно покачала головой и, снова потеряв интерес к происходящему, отвернулась к своему шкафу.

– Заприте его в гостевой комнате, – приказал стражникам Фредерик и посмотрел на меня. – Мы твою просьбу выполнили, теперь твоя очередь. Садись за стол и пиши.

Все то время, что фон Берг давал распоряжения, Роджер в руках стражников хмурился, мотая головой. Уже в дверях он обернулся и бросил на меня полный досады виноватый взгляд.

– Ваше Величество, я всё не так понял!

– О чем это он? – спросил Фредерик, когда стражники вытолкнули друга в коридор.

– Понятия не имею, – пожала я плечами, садясь за письменный стол.

Карл придвинул мне пергамент и протянул чернильницу с пером.

«И правда, что имел в виду Роджер? Что он не так понял?»

Под диктовку графа написала приглашение для Эдварда посетить Вильдорф, где я обещала сообщить ему нечто очень важное. Встреча назначалась на следующий день, за час до рассвета, на центральной городской площади. Что именно я должна была ему сказать, мне так и не объяснили. Забрав пергамент, Карл скрепил его моей королевской печатью, которую достал из кармана, после чего вышел из кабинета, чтобы отослать приглашение в Горнхольц.

Меня отвели в гостевую комнату на третьем этаже, где я приняла ванну. Позже мне даже принесли ужин. Спать в ту ночь я не могла, и весь следующий день просидела в комнате как на иголках. Несколько раз мне приносили еду, но я почти ничего не смогла съесть, так как от волнения меня уже начинало подташнивать. За несколько часов до полуночи присланная камеристка помогла уложить волосы.

Когда настало время покидать поместье, ко мне пришла Анабель в сопровождении маленькой белокурой девочки. Той на вид было лет десять, она нервно сжимала маленькие пальчики, переминаясь с ноги на ногу.

– Мариэлла, пожелай нашей гостье удачи.

Девочка подняла на меня большие голубые глаза. Она чем-то походила на Анабель, но без того яркого сходства, какое было у бывшей королевы с Кристианом.

– Удачи, – застенчиво пролепетала девочка.

– А теперь возвращайся в свою комнату, – строго приказала Анабель и слегка подтолкнула ее к выходу. Затравленно на неё посмотрев, девочка повиновалась. Озадаченно глянув на бывшую королеву Горнхольца, я вышла за ней в коридор.

«И что это было?»

Я ждала какого-то подвоха, но она молча проводила меня на первый этаж и подвела к главному входу. На крыльце стояли Фредерик и его младший брат, оба чем-то явно раздосадованные.

– Маги не могут обработать кристаллы.

– Что за бездари? Всему их приходится учить, – недовольно фыркнул граф Роннский.

Заметив наше приближение, мужчины развернулись. Младший фон Берг держал в руке какой-то пергаментный свиток и большое гусиное перо. Как только мы подошли, он протянул всё это мне.

– Король должен подписать этот документ. Постарайся убедить Эдварда, что это в его же интересах.

– А чернила? – озадаченно уточнила я, забирая из рук мужчины предметы.

– Они не понадобятся, – хмыкнул его брат.

Через несколько минут к нам подъехала карета. Перед тем как забраться в неё, я краем глаза увидела, как Фредерик что-то тихо спросил у кузины, и та утвердительно кивнула. В компании одного лишь кучера и пожирающего меня чувства тревоги, я отправилась в Вильдорф.

В свете луны особняк фон Бергов, который больше походил на огромную крепость, выглядел особенно грозно. Рядом с основным сооружением располагалась невысокая пристройка, как дополнительное крыло, но что удивительно, от главной части её отделял магический барьер, разделивший пополам просторный сад. Проезжая мимо нескольких фонтанов, я даже не смогла толком их разглядеть, так как перед глазами мельтешили мушки.

До города мы добирались около получаса, и все это время я гадала, приедет ли Эдвард после того, как отпустил меня.

Однако сомнения мои оказались напрасными. Когда карета остановилась на центральной площади, с другой стороны барьера меня уже ждал король в сопровождении всего двух стражников. Как только я сошла на землю, Эдвард стремительно подошел к границе и, ни секунды не мешкая, шагнул на территорию другого королевства. Но тут же резко замер, сложил руки за спиной и выжидательно на меня посмотрел. Медленно приблизившись, я остановилась, когда между нами оставалось несколько шагов

Еще бледнее чем обычно, с пролегшими под глазами глубокими тенями, король выглядел так, как если бы не спал уже несколько дней.

– К-хм, Эдвард, – кашлянула я, протягивая ему пергамент. – Ты должен подписать вот этот документ. Для… твоей же безопасности.

Он не взял пергамент, а продолжал стоять, сложив руки за спиной и молча глядя в мое лицо.

– Послушай, – я прочистила горло. – Это очень серьезно. Если ты не сделаешь этого, фон Берги готовы развязать войну. Даже слух какой-то пустили, что ты меня похитил и всё это время держал в заложниках. Кажется, они собираются использовать эту легенду как предлог. Пожалуйста, подпиши.

– Почему ты сбежала? – тихо спросил король.

«Он серьёзно? Я ему про возможную войну рассказываю, а он спрашивает про это».

– Не сейчас, Эдвард…

– Нет, Гримхильда, сначала мы поговорим… что ты…

Он дернулся вперёд. Когда король произносил эти слова, случилось то, чего я так боялась. Мои руки снова начали жить своей жизнью. Однако, когда я вытащила из рукава откуда-то появившийся там стилет, направила его не в Эдварда. А в собственное сердце. Я смотрела в полные ужаса стальные глаза, пока мои губы шевелились, и звучали слова, сказанные моим голосом:

– Подпиши документ, Эдвард, или она умрёт.

Король выхватил из второй моей руки пергаментный свиток. Развернув его, он бросил лишь один короткий взгляд на текст и взял протянутое перо. В его руке оно вдруг покрылось легким голубым свечением. Я уже знала, что это значит. Королю предлагалось подписать документ магией, и подобно магическому браку, сделать внесенные в него обязательства нерушимыми.

Как только он оставил в нижнем углу листа размашистую подпись, моя рука, державшая стилет, ослабела и клинок выпал из онемевших пальцев. В тот же миг, Эдвард схватил меня и потянул на себя, разверчиваясь спиной к Гримвальдской половине города.

Раздались два почти одновременных оглушительных выстрела, за которыми последовал страшный грохот, треск дерева и звон разбивающегося стекла. Король дернулся, сжимая меня.

– Эдвард? Тебя задело? Ты ранен?

Развернувшись, начала истерично водить руками по его телу в поисках крови, но тут на них опустилась горячая широкая ладонь короля, останавливая хаотичные движения.

– Всё в порядке. Они не смогли пробить барьер.

Сглотнув, я осмотрелась по сторонам. Чертовы фон Берги, они и не собирались играть по-честному! Очевидно, за нами следили, и когда Эдвард подписал документ, его снова попытались убить.

Несколько домов, которые стояли ближе всего к границе, серьезно пострадали, местами отвалились створки, окна выбило как от сильного взрыва. На улице начали зажигаться огни, испуганные жители выглядывали из переулков. Двое мужчин приблизились к барьеру, в руках у них дымились странные оружия, похожие на аркебузы. К нам подбежали стражники Эдварда, выставив наготове мечи и собираясь дать отпор, защищая своего правителя. Однако стоило двоим со странным светящимся оружием подступить к барьеру, тот пошел рябью и незадачливых убийц невидимой волной откинуло назад на несколько десятков метров. Рухнув на каменную мостовую, они уже не подавали признаков жизни.

– Эдвард, что ты делаешь?

– Я, знаешь ли, не люблю, когда меня беспочвенно в чём-то обвиняют, – усмехнулся он, подхватывая меня на руки.

Он повернулся к остолбеневшим стражникам. Один из них тоже неуверенно посмотрел на короля и начал:

– Ваше Величество, а вы…

– Королеву похищаю! – рявкнул Эдвард. – И собираюсь держать её в своем замке как наложницу. Убедитесь, чтобы меньше, чем через цайтаур об этом гудел весь Вильдорф.

Больше ни о чем не спрашивая, стражники склонили головы, после чего бросились выполнять поручение.

– Э-э… двард? Ты хотел сказать, как заложницу?

Язык заплетался от только что пережитого потрясения и слов короля.

– Варианты ещё обсудим, – хмыкнул он, пересекая площадь и сворачивая на темную улицу.

– Когда эти слухи разойдутся по королевствам, – уже серьезнее продолжил Эдвард, – у вальтеров не останется вариантов, кроме как ответить на это оскорбление.

«Не поняла, я всеми силами стараюсь не допустить войну, а он сейчас её провоцирует?»

– Они, скорее всего, проигнорируют… – неуверенно начала я, вспоминая какое влияние имеют фон Берги среди вальтеров и какое ничтожное значение имела для них королева.

– Очевидно, Гримхильда, ты плохо знаешь законы своего королевства, – весело хмыкнул Эдвард. – А я вот за последнее время тщательно их изучил. Как только до одного из вальтеров дойдет эта новость, он будет обязан собрать совет в твоем замке. Если жизни или чести королевы что-то угрожает, они обязаны незамедлительно действовать.

– Но Роджер и еще десятки невиновных людей сейчас у фон Бергов! Пока мы ждем, им может грозить опасность. Эдвард, я не знаю зачем, но, кажется, фон Берги получили целую партию кристаллов и собираются вытянуть из них магию!

– Пока им ничего не угрожает.

– Откуда ты можешь это знать?!

– Потому что кристаллы у фон Бергов не магические, – спокойно пояснил король.

– Но как ты…

Через несколько улиц на небольшой торговой площади нас поджидали несколько сотен вооруженных мужчин во главе с Галлахером. Эдвард посадил меня в стоявшую здесь же большую карету с королевским гербом, но сам внутрь не сел. Встал рядом, широко расставив ноги, и сложил руки на груди.

– В документах, которые остались у Кристиана, я нашел такой же документ, который ты сегодня принесла. Мой сын должен был подписать его после официальной коронации. Я первым делом вызвал к себе управляющего шахтами и узнал, что, когда первый план заговорщиков не сработал, они договорились о тайных поставках в Вильдорф. Пригрозив казнью за государственную измену, приказал ему подменить кристаллы.

– Кстати, это же торговое соглашение предлагал мне Роланд десять лет назад, – немного помолчав, добавил Эдвард. – Но тогда твое появления спасло оба наших королевства.

– Что в нём было? Что хотели фон Берги?

– Открыть свои шахты в Горнхольце и свободно перевозить всё, что в них будет добываться. Вывоз руды и кристаллов был запрещен, распоряжаются и контролируют каналы сбыта только доверенные служащие королевских шахт. Не имея разрешений, получить большое количество кристаллов было невозможно. С этим соглашением, – он поднял пергаментный свиток, – фон Бергов теперь ничего не останавливает.

– Но зачем они им?

– Из того, что мне успел рассказать фон Гессен, родственники его жены нашли способ создавать магическое оружие, – сердито сказал король. – Мы только что с тобой видели один из образцов.

Шумно втянув воздух, я закрыла рот рукой. Представить только, чего может добиться эта семейка с подобным оружием! Это соглашение не предотвращало войну, а только отсрочивало её на некоторое время.

– Эдвард, с ними заодно твоя…

– Знаю, – вздохнул король. – Граф де Фомберг в тот вечер, когда… он рассказал, что Анабель использовала против него одно из своих зелий подчинения. Граф оказался посредственным чернокнижником, но ему с детства хорошо даются одни единственные чары. Искажение памяти, – ответил король на мой вопросительный взгляд. – Так он убедил всех, с кем общалась Анабель и её двоюродные братья, что это он предлагал им деньги за участие в заговоре. Он клянется, что не хотел во всё это ввязываться, но его жена сильно заболела, и Анабель пообещала за помощь снабжать её лекарственными настойками.

– У графа ведь была еще дочь… – пробормотала я, вспоминая странную встречу в комнате.

– Мариэлла, племянница Анабель. Да, – кивнул король на мой оторопелый вид, – а жена фон Гессена её родная сестра. Когда Миранда вышла замуж за графа, в их семье произошел разлад.

К Эдварду подошёл начальник его замковой стражи и после разрешения короля начал отчитываться о численности собранного войска, готовности отрядов и о наличии вооружения. Эдвард кивал и тихим голосом давал какие-то распоряжения.

Оказавшись рядом с ним, я словно почувствовала себя в безопасности и, прикрыв на секунду глаза, не заметила, как крепко уснула.

Когда снова проснулась, над городом уже стояло ослепительно яркое полуденное солнце, щекоча кожу теплыми лучами. Некоторое время я тайком любовалась Эдвардом из-за задвинутых занавесок. Король оставался всё на том же месте рядом с каретой, и выглядел грозным и сосредоточенным. В нескольких метрах от него выстроились вооруженные солдаты, держа наготове мечи, топоры и алебарды.

– Почему ты не нападешь первым? Зачем ждать? – наконец задала вопрос, не дававший покоя.

– Для этого необходимо получить согласие минестеррата, – отозвался Эдвард, поворачиваясь ко мне. – А он сейчас полностью распущен. Но даже если я в срочном порядке назначу подходящих людей, которые единогласно согласятся напасть на соседнее королевство, при дальнейших переговорах с твоими вальтерами у меня будет менее выгодная позиция.

Он рассуждал как настоящий правитель, а я думала лишь о тех, кто сейчас находился в застенках графского поместья.

– К тому же, я обещал, – слабо улыбнулся король, и тут же отвернулся.

Да, я помнила, что, когда съела зачарованное Безумным Садовником яблоко, выпросила с Эдварда обещание, что мы не станем врагами. И он его дал. А потом последовал наш второй поцелуй. А потом и третий, и ночь, проведенная в Шварцвальде…

Я резко отвела глаза, злясь на себя за то, что ладошки моментально вспотели, а щеки обдало жаром. Мне ведь полагается на него злиться. Но нежность и скрытая тоска, с которыми Эдвард смотрел на меня, не позволяли оставаться холодной.

«Всё не так понял… что же Роджер имел в виду? Что он мог понять не так?»

Посмотрела на напряженную широкую спину короля.

«Может это быть…»

В небе над городом, где проходил магический барьер, взвилось алое мерцание, и спустя несколько секунд раздался звон, похожий на удар гонга. С оглушительным хлопком граница между королевствами исчезла.

– Вот и всё, – тихо сказал Эдвард. – Только что Гримвальд официально объявил мне войну.

Глава 26. В семье не без чудаков

– Вывести всех, кто ещё остался в городе, – скомандовал король своим людям. – Галлахер, мы с вами едем в поместье графа. Подготовьте отряд.

Эдвард повернулся ко мне.

– Я с вами! – предупредила его, сложив руки на груди.

– Да я уже понял, что тебя одну оставлять – себе дороже, – пробормотал король, забираясь в карету.

Как только он расположился напротив меня, к окну подлетел большой черный ворон. Эдвард наклонился к нему, и, погладив, что-то неслышно прошептал. Каркнув в ответ, птица тут же взмыла вверх.

Вскоре карета тронулась, и в сопровождении нескольких десятков всадников мы двинулись в направлении поместья фон Бергов. Тела двоих нападавших так и остались лежать на опустевшей центральной площади.

– Эти двое явно не ожидали того, что с ними произошло, – подумала вслух. – Почему они не смогли перейти границу?

– Потому что за несколько цайтауров до того, как отправиться в Вильдорф, я официально утвердил новый образец королевской печати. Теперь все приглашения, которые заговорщики получили, пока делами управлял Кристиан, недействительны. Но это уже не имеет никакого значения.

Он выглянул в окно и обратился к вооруженному до зубов Галлахеру, спрашивая отправлены ли уже по его распоряжению патрульные отряды.

– Так точно, Ваше Величество, – бодро отрапортовал тот.

Когда мы подъехали к крепости фон Бергов, король тут же выскочил из кареты, я тоже приподнялась, собираясь её покинуть, однако Эдвард аккуратно, но настойчиво толкнул меня обратно на мягкое сиденье.

– Оставайся здесь.… я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Галлахер, головой отвечаете.

Я не стала возражать, только смотрела как он и еще десяток вооружённых солдат приближаются к главному входу. На балкон второго этажа вышла Анабель в роскошном светлом платье. Окинув собравшуюся толпу, она улыбнулась и насмешливо произнесла:

– Ну здравствуй, Эдвард. Плохо выглядишь.

– А ты как всегда прекрасна, – равнодушно ответил король, поднимая голову.

– Ты зря сюда пришел. В монастырь я не вернусь, – непреклонно заявила женщина.

– С чего ты взяла, что тебя снова туда отправят? – усмехнулся король. – Нет, Анабель, в этот раз тебя ждет темница.

– Ах так, – перебив его, она подняла руки, в которых сжимала странный арбалет.

Направленный на Эдварда наконечник стрелы светился подобно магическому кристаллу. Быстро среагировав, король отскочил в сторону, попутно отпихнув нескольких солдат. Я до крови прокусила губу, когда стрела пронеслась в сантиметре от головы Эдварда и вонзилась в траву в нескольких шагах позади него. В том месте, где оказался кристальный наконечник, земля разорвалась, словно от динамита. На короля и стражников посыпался фонтан камней и грязи.

– Это тебе за Роланда! – яростно закричала Анабель, снова направляя оружие на короля.

– Да не трогал я твоего любовника! – рявкнул Эдвард, отряхивая кафтан. – Понятия не имею, кто его убил, и вообще, была ли его смерть убийством.

– Зато я знаю! – крикнула, выскочив из кареты.

Все повернулись в мою сторону, Эдвард прожег меня таким суровым взглядом, что тут же захотелось трусливо спрятаться за широкой спиной побледневшего Галлахера. Но я сделала еще шаг вперед.

– Снова ты, – красивое молодое лицо Анабель искривила гримаса ненависти. – Роланда погубил мой муж, больше некому. Хотя… может, это была ты! Приворожила моего любимого, а потом убила, чтобы…

– Чтобы что? – уточнила с нескрываемым сарказмом в голосе. – Чтобы в одиночку иметь дело с твоими кузенами? Подумай сама, мне смерть короля была невыгодна. А вот…

– Что? – взвизгнула она, сотрясая арбалетом. – На что ты намекаешь?

– Его убили твои кузены, братья фон Берги! – выпалила я.

– Что ты несешь? Зачем им это? – взвилась Анабель.

– Сама подумай, – я подошла ближе к Эдварду. – Фон Бергам нужна была марионетка на троне, чтобы де–факто управлять королевством. Роландом они бы не могли так легко помыкать.

– Нет, мой Роланд бы не позволил, – пробормотала Анабель.

– Откуда? – тихо прошептал Эдвард, окинув меня странным взглядом.

– Это всего лишь догадки, – так же шепотом ответила я. – Но главное – убедить в этом твою чокнутую бывшую.

Король хмыкнул, посмотрел на Анабель и спокойно заговорил:

– Они сразу это спланировали. Десять лет назад Роланд должен был подписать со мной договор, после чего у твоих братьев появился бы доступ к добыче кристаллов. Роланд бы им только мешал, – спокойно сказал он. – Вот только договор подписать так и не удалось, но от своей затеи фон Берги тем не менее не отказались.

Женщина тяжело задышала. На её лице была видна борьба противоречивых эмоций. В этот момент король, явно потерявший терпение, громко свистнул, его глаза полыхнули знакомым серебром. С ближайшего дерева спикировала огромная хищная птица и со всей силы клюнула в руку Анабель. Вырвав из её пальцев арбалет, птица спланировала к нам.

– Ненавижу! –закричала женщина, схватившись за свои пышные белокурые локоны.

В приступе ярости она столкнула установленную на перилах балкона декоративную вазу, та рухнула вниз и с громким звоном разлетелась на множество осколков.

– Ненавижу! Ненавижу! – повторяла Анабель, хаотично швыряя все, что попадало под ее руку.

Забежав обратно в кабинет, она начала крушить и его. Вдруг послышался треск, испуганный вскрик и звук множества разбивающихся колб. После этого всё прекратилось. Король приказал таранить главный вход и брать поместье штурмом, солдаты двинулись вперед, но двери перед ними распахнулись сами собой. Карл и еще несколько вооруженных мужчин, подчинявшихся фон Бергам, выкатили в дверной проем огромную… пушку.

Эдвард бросил быстрый тревожный взгляд в мою сторону, лицо короля вмиг потеряло последние краски. Вдруг его глаза загорелись не серебряным, а ярким голубым огнем.

Я поперхнулась собственным испуганным криком. Король вскинул правую руку, тотчас же между нами и особняком взмыла вверх огромная стена из плотного льда.

– Щиты! – гаркнул он своим изумленным подданным.

Солдаты опомнились вовремя, раздался глухой удар, через несколько секунд стена содрогнулась и осыпалась на нас крупным градом. Галлахер и еще двое стражников успели подставить круглые металлические щиты. С громким звоном куски льда отлетали от них, не причиняя мне и другим солдатам вреда.

Эдвард снова блеснул льдом в глазах, однако и без того Карл и остальные подельники фон Бергов с испуганными криками выбежали вперед, прямо в руки людей короля. Я, было, удивилась, что они сдались так быстро, но вскоре причина столь поспешной сдачи в плен стала ясна. Всё поместье заволокло странным болотно-зеленым дымом. Все, кто еще находился внутри, выбегали, надрывно кашляя, и с трудом втягивая воздух. Дым, явно неестественного происхождения вместо того, чтобы подниматься наверх, собирался внизу, заполняя весь первый этаж.

Послышался треск, удар, со второго этажа вылетела табуретка, разбивая широкое окно. Из него высунулся Роджер и, помахав нам рукой, крикнул:

– Вашличество, подсобите?

Эдвард поднял обе руки вверх, от окна к земле образовалась небольшая ледяная горка. Один за другим, по ней скатились ошеломленные пленники фон Бергов. Оказавшись на земле, они надсадно кашляли и удивленно озирались по сторонам. Наконец последним с громким «У-ух» съехал и Роджер. Поднявшись, он отряхнул серую ливрею, в какой ходят все лакеи в замке Эдварда, и которая была на нём сразу после возвращения, и широко улыбнулся.

– Да вы полны сюрпризов, – обратился он к королю.

– Это всё? – поджав губы, уточнил тот подходя ближе.

Они были почти одного роста, такой же высокий, как и Эдвард, рядом с королем Роджер выглядел более стройным и гибким. Он огляделся по сторонам.

– Как только начался переполох, я вскрыл комнаты на первом этаже, где держали пленных. Из-за дыма невозможно было подобраться к выходу, поэтому мы поднялись на второй, но на других этажах еще могут быть…

Его перебил жалобный девичий крик, донесшийся из поместья. Оба мужчины, король и его бывший лакей, резко обернулись и, не сговариваясь, бросились в источавшее странный дым здание. Я хотела побежать за ними, но меня сжали крепкие руки, а над головой прозвучал молящий голос Галлахера:

– Ваше Величество, прошу вас, оставайтесь здесь. Если с вами что-то случится, Его Величество меня убьет.

Через несколько минут из дыма показался Эдвард, на руках у него лежала худая бледная женщина в белой ночной сорочке и надрывно кашляла. Я быстро оглядела короля и с облегчением поняла, что с ним все в порядке. Через секунду рядом показался покашливающий Роджер с маленькой девочкой, она цеплялась тонкими ручками за его широкие плечи, повиснув на нем как обезьянка.

Король отнес женщину к карете, и уложив ее на сиденье, нахмурился.

– Миранда, что с тобой?

Она едва шевелила скрюченными руками, на бледном лбу выступили бисеринки пота.

– М-магическая болезнь, – прошелестела она, устало прикрывая глаза.

Во взгляде Эдварда и всех, кто находился рядом, отразилось сочувствие.

– Почему не обратилась за помощью ко мне?

Женщина слабо усмехнулась и снова закашляла. Когда приступ прошел, она едва слышно произнесла:

– Думала, ты не захочешь иметь с нами дело, после всего… Мариэлла!

Она строго посмотрела на свою дочь.

– Отпусти господина, – произнесла она на удивление строгим голосом.

– Нет!

Девочка замотала головой и еще сильнее вцепилась тонкими пальчиками в серую ливрею.

– Простите, это на нее совсем не похоже. Мариэлла…

– Нет! – упрямо повторила девочка. – Я не могу. Тетя Анабель и его успела заколдовать.

Эдвард напрягся, положив руку на эфес меча. Не сводя с побледневшего Роджера тяжелого взгляда, он обратился к Мариэлле:

– Ты знаешь, что именно она приказала ему?

– Убить королеву Гримвальда, как только её увидит.

На несколько секунд в воздухе воцарилась тяжелая тишина.

– Возможно, ты что-то перепутала? – наконец медленно спросил король, бросив взгляд в мою сторону, но меч не убрал. – Вот королева Гримвальда.

Мы с Роджером переглянулись. Оба догадались, почему не подействовало зелье Анабель. Друг единственный знал, кто я на самом деле. Девочка удивленно покрутила головой, посмотрела на него, на меня, озадаченно нахмурилась, но продолжила крепко цепляться за Роджера.

– Все в порядке, можешь слезать, – похлопал он её по спине, и после того, как девочка снова начала противиться, добродушно рассмеялся. – Вот же маленькая липучка.

Мариэлла смутилась и тут же поспешила сползти с него. Отскочив от Роджера, подбежала к карете, в которой лежала её мать, и, пряча взгляд, быстро забралась внутрь. Тем временем дым, застилавший поместье, начал рассеиваться и через несколько минут Эдвард послал нескольких стражников проверить помещения и разыскать Анабель.

Спустя некоторое время двое из них вернулись. Один из них прочистил горло и неуверенно произнес:

– Ваше Величество, мы не нашли леди Анабель, но в кабинете второго этажа было вот это.

Эдвард удивленно вскинул брови, взяв в руки огромную жабу. Она была темно–коричневой с крупными пятнами, которые по цвету чем-то напоминали светлые локоны Анабель, и огромными выпученными глазами. В них блеснул серебряный огонек.

– Возможно, это и она… – как-то неуверенно протянул Эдвард.

– Ты только её не целуй!

Подобная мысль явно пришлась Эдварду не по душе, его лицо натурально перекосило. Он странно на меня посмотрел.

– Ну это я так, на всякий случай, – добавила, брезгливо глядя на болотное создание.

Неудивительно, что гремлин боялся подобного наказания – выглядела жаба мерзко. Король скривился и протянул её Галлахеру, приказав крепко держать, чтобы она никуда не ускакала. Оказавшись в его руках, жаба посмотрела на меня и Роджера, после чего разочаровано квакнула.

Эдвард тоже посмотрел на Роджера и нахмурился. Подозвав стражников, он приказал его увести.

– Мортимер, это…

– Не надо, я всё понимаю, – кивнул Роджер. – Могу я на прощание обнять Её Величество? В благодарность за то, что она вернула мне жизнь.

Увидев отразившееся на моем лице ответное желание обнять друга, Эдвард с явной неохотой согласился. Проверив, что Роджер был полностью безоружен, стражники отпустили его. Я подошла к нему и стиснула в крепких объятиях, прижавшись к груди, макушка моя доставала ему только до подбородка. Длинные руки тут же обхватили меня в ответ.

– К-хм, Ир, – раздалось очень тихое над головой.

– М?

Голос у Роджера был низкий и довольно приятный.

– То, что я тебе показал, перед тем как мы сбежали из замка…

Все еще продолжая обнимать друга, я вся напряглась.

– Понимаешь, я был в довольно, к-хм… разбитом состоянии, и то, что видел через другие зеркала, воспринимал искажённо. В тот день Эдвард сказал не совсем то, что мне поначалу показалось. Понял это, только когда снова стал человеком.

– И что же он сказал?

Обсуждаемый король не сводил с наших затянувшихся объятий тяжелого взгляда.

– Что-то вроде: «Я сделаю всё, чтобы она стала моей. Такая женщина стоит целого королевства». Ох…

Услышав эти слова, я с силой сжала Роджера, испытывая в этот момент сильное желание придушить друга. Но затем вспомнила, что в том состоянии Роджер оказался по моей вине.

– Спасибо, что предупредил, – шепнула я.

Кивнув, Роджер наконец отстранился.

– Заприте его в отделении городской стражи и следите, чтобы он никому не навредил. В том числе себе, – распорядился король. – Остальных пострадавших сопроводите в ближайший госпиталь.

Я подошла к Эдварду и ласково ему улыбнулась. Слова друга подействовали на меня как самое лучшее вино, голова немного кружилась, а во всем теле ощущалась какая-то необыкновенная лёгкость. Король удивленно приподнял бровь и хотел что-то спросить, но тут на подъездной дорожке к поместью показался всадник, мчавшийся к нам во весь опор.

– Ваше Величество! – он быстро спешился и поклонился. – Патрульный отряд засёк приближение гримвальдских войск. Через цайтаур они будут у стен Вильдорфа.

***

Вблизи подъездной дороги к приграничному городу раскинулось широкое поле, на котором вдоль кромки леса уже выстроились многочисленные отряды Горнхольца. Все ожидали появления вальтеров.

Вскоре с противоположной стороны выехали двенадцать всадников и следовавшие за ними роты вооруженных людей в блестящих на солнце доспехах. Когда второе войско выстроилось и встало наготове, атмосфера на поле переменилась. Казалось, воздух можно было резать от сгущавшего его напряжения и предвкушения битвы, исходивших с обеих сторон. Я же надеялась, что у Эдварда есть план, как разрешить всё без кровопролития. Мы стояли вдвоём впереди его армии, король выглядел спокойным и уверенным.

Он опустил руку на мою талию, и мы вместе направились навстречу вышедшей вперёд дюжине вальтеров. Нас с королем сопровождал Галлахер, неся в руках объемный кожаный мешок.

Собственнический жест Эдварда не остался незамеченным. Когда мы сошлись на середине поля, мужчины сверлили короля злыми и неодобрительными взглядами.

– Господа, – обратился к собравшимся Эдвард. – Предлагаю не горячится, и обсудить все спокойно…

– Вы оскорбили честь нашей королевы, а значит, и всех нас! – возмущенно перебил его молодой мужчина с рыжей бородкой и веселыми кудряшками, вальтер Кернского раума.

Вздохнув, Эдвард поднес два пальца к губам, и так оглушительно свистнул, что ещё несколько секунд в ушах стоял громкий звон.

Спустя несколько мгновений, ко всеобщему изумлению из леса под предводительством Чарли выбежали несколько волчьих стай, за ними выскочили несколько десятков скаливших острые зубки лис, грациозно ступая, вышли олени, угрожающе покачивая ветвистыми рогами и, наконец, вперевалочку вывалились медведи, отбивая мощными лапами воинственный ритм. Казалось, все лесные жители обоих королевств сейчас собрались на поляне, чтобы дать отпор вражескому войску. В небе над нашими головами с грозным клекотом кружили хищные птицы.

В рядах риттеров начался ропот, король больше не скрывал от врагов свой дар. Вальтеры от столь яркой демонстрации силы побледнели, даже у фон Бергов вытянулись лица.

– А теперь, когда вы готовы меня выслушать, – хмыкнул Эдвард, – вот что я вам скажу.

Коротко и по делу король изложил вальтерам, что произошло в поместье фон Бергов и что на самом деле послужило причиной начавшейся войны.

– Это всё ложь, – просипел Аластэр.

Галлахер, достав из мешка аркебузу и арбалет, показал их собравшимся. Со стороны вальтеров послышались удивленные возгласы. Фредерик бросил на меня злой взгляд, его лицо покраснело и на щеках вздулись желваки.

– Это ничего не доказывает, – процедил он.

На плечо Эдварда опустился ворон, король холодно улыбнулся, проведя пальцем по темной пернатой головке.

– Вы приказали вашим риттерам в Роннском и Бернском раумах вооружиться тем, что хранится у вас на складах и зайти в Горнхольц с противоположной стороны границы, пока основные силы сосредоточены у Вильдорфа. Так вы надеялись как можно скорее обеспечить доступ к королевским шахтам.

Вальтеры переглянулись.

– Ведь графы действительно говорили, что их люди присоединятся позже, – тихо заметил один из них.

– Полагаю, вы планировали захватить не только Горнхольц и полностью взять власть в Гримвальде, – продолжил Эдвард, глядя на фон Бергов. – С амбициями вашей семьи, я не удивлюсь, если вы рассчитывали создать империю, чтобы безраздельно править всеми королевствами.

Судя по выражениям на лицах братьев, именно на это они и рассчитывали.

– Увы, должен вас огорчить, ваши риттеры сейчас поймут, что и то немногочисленное магическое оружие, что вам удалось собрать за несколько лет, пришло в негодность. Сами понимаете, голодные грызуны та ещё напасть, – король развел руками.

– Будь ты проклят, Конунгсберг! – сорвался младший фон Берг и, откинув полу плаща, достал из-за пазухи светящуюся медную трубку с рукояткой и странным рычажком. Эдвард молниеносным движением задвинул меня за себя и поднял вверх руку. Наведя оружие на короля, граф Нарский быстро потянул рычажок и тут же, закатив глаза, рухнул на землю.

– Как же достали эти фон Берги, – проворчал рыжеволосый вальтер Кернского раума, в руке он держал меч, рукояткой которого только что огрел молодого графа.

Его старшие братья выхватили кликни, но их было всего двое против девяти вальтеров, которые, видимо, тоже уже устали терпеть произвол фон Бергов. Мы с Эдвардом с интересом смотрели, как братьев довольно быстро скрутили и связали.

– А теперь предлагаю урегулировать сложившийся конфликт и обсудить мирное соглашение.

Окинув нас с королем задумчивыми взглядами, вальтеры склонились друг к другу, о чем-то тихо перешептываясь.

– Ваше Величество, на вашу честь не покушались? –чопорно уточнил один из них.

– Нет, – вздохнула я.

От прозвучавшей в моем голосе искренней досады уголок рта Эдварда дрогнул, однако король оставался серьезным и сосредоточенным. Вальтеры, еще немного помедлив, все же изъявили желание начать переговоры.

Так как до замка Гримхильды было значительно ближе, решили собраться в нём. Договорившись с вальтерами, что встретимся с ними через цайтаур в большом зале, мы с Эдвардом отправились в мой кабинет. Встав с разных сторон стола, посмотрели друг на друга. Вспомнилось, как еще недавно король грозной тучей нависал надо мной, заявляя, что не допустит союза Кристиана и Белоснежки. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь.

– Гримхильда, перед тем как мы продолжим, я должен знать… почему ты убежала в тот вечер?

Я смутилась. Ведь, оказывается, зря я злилась на Эдварда всё это время. Подбирая слова, я постаралась объяснить ему произошедшее так, чтобы у друга потом не возникли проблемы. Но, выслушав меня, Эдвард не выглядел злым, его губы дрогнули в намеке на улыбку, а на лице отразилось облегчение.

– То есть, это просто недоразумение?

Кивнув, я виновато улыбнулась.

– Прости, я растеряла все украшения.

На это Эдвард лишь хмыкнул.

– Что это? – я опустила глаза на свиток пергамента, который король достал из внутреннего кармана своего кафтана.

– Черновой вариант соглашения, в котором предлагается объединить наши королевства, – он развернул документ. – Договор, который я подписал этим утром, не будет иметь юридической силы, так как он обязывал именно короля Горнхольца открыть фон Бергам доступ к шахтам, а не правителя нового королевства.

– Ты уверен, что вальтеры на это согласятся?

– Понимаешь, в раумах сейчас неспокойно, долго сдерживать недовольство своих вассалов они не смогут, и вариант объединения для них сейчас наилучший выход из ситуации. Да, им придется урегулировать законы и порядки в своих землях в соответствии с законами всего королевства. Они всё также будут обладать реальной властью, но окончательные решения будем принимать мы.

– То есть, ты хочешь сделать из собрания вальтеров новый министеррат?

– Именно так.

Подняв на Эдварда взгляд, я слабо улыбнулась.

– Ты всё это предлагаешь, потому что хочешь получить мое королевство?

Эдвард нахмурился. Обойдя стол, он приблизился и взял меня за руки.

– Гримхильда, – тихо начал он, – те два дня, что я провел в одиночестве, думая, что потерял тебя навсегда, стали для меня худшими за последнее десятилетие. Когда получил послание посетить Бернфилд, догадался, что это связано с заговорщиками, но не мог не радоваться, что снова тебя увижу. Снова услышу голос, по которому успел ужасно соскучиться, просто окажусь рядом, даже если внутри всё сковывало от страха, что ты мне будешь не рада.

– Хильда… – он нежно погладил костяшки моих пальцев, с теплом заглядывая в глаза, – я предлагаю это, потому что помимо управления королевством, хочу разделить с тобой и всю свою жизнь.

«Что это, если не лучшее признание в нежных чувствах?»

Я всхлипнула.

– Эдвард, я…

«Тоже тебя люблю…»

– …должна тебе кое-что рассказать.

Решив, что затягивать с признанием больше нельзя, и Эдвард должен узнать правду, я втянула полную грудь и выдала ему всё как на духу. По мере моего рассказала лицо короля снова начало терять краски, меж бровей пролегла глубокая морщина.

Когда я закончила, он отошел от меня и тяжело опустился в кресло. Устало потер лицо руками и тихо произнес:

– Мне жаль.

«Жаль? Почему ему… жаль?»

В комнате как-то резко похолодало. Обхватив себя руками, я отошла к стене. Это совершенно не то, что мне хотелось услышать после своего признания. Подняв на меня странный нечитаемый взгляд, Эдвард добавил:

– Прости.

Я ничего не понимала. Открыла рот, чтобы выяснить, с чем связана такая реакция короля. От мысли, что, узнав правду, Эдвард переменил ко мне свое отношение, стало по-настоящему тоскливо.

Но тут его глаза снова полыхнули магией, и ледяным, пробирающим до костей голосом, король произнес:

– Входи, есть разговор.

– Что… – начала было я, но удивленно замерла.

Кабинет стремительно покрывался изморозью, извилистые ледяные узоры сплетались, формируя в одной из стен подобие арки. Через мгновение из нее вышел высокий мужчина в серебристо-голубом камзоле, светлой рубашке, темных брюках и высоких сапогах. С длинными седыми волосами, собранными в аккуратную косу, с коротко подстриженными, белыми как снег, усами и бородой. Мужчина выглядел иначе, но тем не менее я его узнала.

– Эдди! Мальчик мой, – радостно воскликнул Дед Мороз, раскинув руки для объятий.

– Николаус, – сухо произнес Эдвард, поднявшись на ноги и проигнорировав его жест.

Маг досадливо вздохнул и недовольно пробормотал:

– Когда ты уже начнёшь звать меня дедушкой? Так зачем звали?

– Объясни… – начал король.

– Постой-постой, – я его перебила, едва сдерживая рвущийся наружу истеричный смех. – Так ты что, внебрачный… внук Деда Мороза?

Николаус тотчас же насупился.

– Что значит – внебрачный? Я, между прочим, женился на Агриппине по всем законам этого мира!

– Ага, но забыл сообщить, что в другом у тебя уже есть семья, – холодно парировал Эдвард, прожигая деда злым взглядом.

– А законом это не запрещено!

– Конечно, никому бы в голову и не пришло запрещать такое! – взбеленился король. – Но это неправильно.

– Да? – Дед Мороз сложил руки на груди и выгнул бровь, ну прям точь-в-точь, как это делал его внук. – Мне, в таком случае, Иру забрать обратно?

Эдвард опешил и перевел взгляд на меня.

– Я не замужем! И не была! – поспешила его заверить. – Дедушка М… Ник… господин Фрост, – совершенно запуталась как обращаться к магу, – а что же получается, ваш внук живет в сказке?

– В какой сказке? – не понял Николаус.

– Ну как же, Белоснежка, яблоко, злая королева… – неуверенно пробормотала я.

Несколько секунд маг молчал, затем добродушно расхохотался.

– Мороз с тобой, Ирочка, да какая сказка? Это один из множества миров, в котором все такое же настоящие, как и ты сама. А Белоснежка… лишь удачное совпадение. Кстати, – он снова посмотрел на короля, – Кристиан передает привет.

– Где они?

– Обустраиваются в новом магическом мире. Грызутся постоянно, – посетовал дед, – ну да ничего, симпатия у них взаимная, рано или поздно со всем разберутся.

– Спасибо, – немного помолчав, произнес Эдвард без прежней злости.

– Но зачем вы тогда что-то про сказки говорили, грозились заморозить, если их испортим? – хмуро спросила я, тоже сложив руки на груди.

– Ну мне ведь нужен был предлог, – маг подмигнул. – Пришлось подстроить идиотскую постановку, чтобы собрать вас всех в одном месте.

– Как? – возмутилась я. – Так вы сами её придумали, потом сами обиделись, а нас…

Хотела спросить, как там другие девушки, остались ли хоть живы после происков Деда Мороза.

– Так ты, Ира, домой хочешь? – он посмотрел мне прямо в глаза.

Признаться, от этого вопроса я растерялась и начала мямлить что-то нечленораздельное. Эдвард стоял рядом напряженный и хмурый.

– Да, перед тем как примешь решение, – словно невзначай добавил маг, – не забудь, что изменишь не только свою жизнь, но и той души, что я перенес в твой мир. Гримхильда, конечно, не без труда адаптировалась на новом месте, тут частично помогло и то, что память у нее почти полностью была стерта, и она начала все с чистого листа. С твоими родителями нашла общий язык. Встретила замечательного пластического хирурга, они уже несколько лет живут душа в душу.

Порадовавшись за несчастную королеву, я уже начала растягивать губы в улыбке, как до меня дошел весь смысл сказанных слов.

– Что? Каких еще несколько лет? Я здесь всего несколько месяцев.

Николаус смешно крякнул и попятился обратно к стене, где всё еще сияла ледяная арка.

– А я разве не сказал, что время в мирах течет по-разному?

– Да как вы… – хотела возмутиться я, но маг вздернул руку, останавливая меня.

– Так, Ира, я тебя из захолустного городишки забрал? – строго спросил он.

– Ну, да.

– С потрясающим мужчиной свел?

– Да, – улыбнулась я, посмотрев на Эдварда. Тут с дедом не поспоришь, мужчина действительно потрясающий.

– Еще и королевство в придачу получила. Одним словом, грех жаловаться!

– Николаус!

– А ты, Эдвард? Я тебе заговор раскрыть помог? Помог. Сына твоего спас? Спас. Прекрасную женщину тебе, – маг вскинул указательный палец, – аж из другого мира привёл?

– Привёл, – мягко улыбнулся Эдвард, глядя на меня.

– Так что всё, – Дед Мороз окрестила нас странным символом, – живите долго и счастливо, дети мои. А я побежал, у меня, знаете ли, в других мирах еще много нерешенных вопросов.

И с этими словами он снова скрылся в арке. Ледяные узоры стремительно таяли, к кабинету вернулся первозданный вид. Эдвард повернулся ко мне и очень осторожно взял за руку.

– Так вот откуда у тебя и Кристиана ледяная магия. Ты поэтому понял, что он твой сын? – догадалась я.

Король кивнул.

– В детстве я был более… несдержанным, чем Кристиан, у меня второй дар проснулся намного раньше. Он раскрывается, когда маг испытывает сильные эмоции. Я тогда со злости несколько близлежащих к замку ферм лишил урожая и скота. Отцу пришлось устанавливать барьер, пока я не научился управлять магией.

Представив Эдварда трудным ребенком, я тихо рассмеялась. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений.

– После всего, что ты узнал… твое предложение ещё в силе? – робко спросила я.

Лицо короля дрогнуло, уголки губ поползли вверх, а в глазах ярче разгоралась надежда.

– Признаться, я боялся, что после того, как узнаешь правду, ты не захочешь иметь со мной дело. Но если…

Обхватив руками его сильную шею, я потянулась к нему губами. Эдвард не стал медлить и тут же прильнул к ним в нежном, а потом и полном страсти поцелуе.

***

Предложение короля было встречено весьма охотно, он был прав, говоря, что управление раумами становится затруднительным, а переход к коммунам неизбежен. Это понимали и вальтеры. Правда, один из них поначалу не хотел отказываться от власти на своих землях, но наших с Эдвардом двух суровых взглядов хватило, чтобы у него пропали все сомнения. Соглашение было подписано и процесс объединения двух королевств начался.

Прошел почти год, прежде чем Эдвард официально объявил о нашем будущем союзе, после чего в королевстве началась подготовка к королевской свадьбе, которая грозилась стать грандиозным событием. Лишенные праздника при поспешном и тайном венчании Кристиана и Белоснежки, подданные нового объеденного королевства Гримхольц уже несколько недель веселились, танцевали и устраивали в городах игрища. А в замок Гримхильды, где мы с Эдвардом временно расположились, тянулись вереницы желающих поздравить нас с помолвкой.

Мы с королем в голос выдохнули после очередного приема гостей и устало опустились в кресла, когда в гостиную вбежал побледневший Галлахер.

– Ваше Величество! Там… – его глаза расширились, становясь размером с маленькие блюдца.

– Что ещё? – сердито буркнул король, паломничество в наш замок его уже порядком утомило.

– К вам пришло какое-то существо… говорит, что его зовут Берта.

Мы с Эдвардом переглянулись. Берта, что работала моей служанкой, всё еще помогала мне с нарядами и прическами, как и многие из прислуги, она верно дожидалась моего возвращения. Также с нами остались Марта и охотник Эдгар, а вот королевский шут, гремлин по имени Богден, почти сразу после побега Белоснежки куда-то исчез. Никто его в замке с того дня не видел.

– Оно сказало, что будет ждать вас в саду.

Хмыкнув, Эдвард встал и предложил мне руку. В сопровождении нескольких стражников мы вышли в цветущий сад, где раньше так любила проводить время падчерица королевы. Галлахер, шедший рядом с нами, выглядел уставшим, если не сказать изможденным. Последние несколько месяцев в связи с громким разбирательством по делу фон Бергов на него свалилось много забот.

Гаспар фон Гессен согласился изменить память всех, кто участвовал во взятии графского поместья, чтобы у них не осталось воспоминаний того, как король использовал ледяную магию. Достаточно того, что все узнали, какой Эдвард сильный маг, наличие у него второго дара мы решили не афишировать. За это король смягчил его наказание, лишил фон Гессена титула и запретил использовать магию под угрозой тюрьмы. О его жене заботились королевские лекари, но прогноз их был неутешителен. Магическая болезнь в этом мире встречалась редко, но одаренным, которых постигла такая участь, уже ничем нельзя было помочь. Вместе с магией атрофировалось почти все тело, и человек становился парализованным.

Братья фон Берги пытались отрицать свою вину, но нашлось достаточно доказательств их преступлений, чтобы королевский суд вынес обвинительный приговор. Карл, их троюродный брат, пошел на сделку с королевским дознавателем и выложил тому всё, что знал. Он рассказал, что как только в Горнхольце открыли месторождения кристаллов и начали строить первые шахты, весть об этом быстро дошла до семьи фон Бергов. Получив несколько образцов, они изучили волшебные породы и сразу увидели скрытый в них потенциал. Им потребовалось еще несколько лет, чтобы найти способ, как с их помощью оснащать магией оружие, но уже до этого они начали искать способы заполучить доступ к шахтам. Родство с королем Горнхольца могло бы облегчить им эту задачу, но как мы уже знали, тогда их план провалился из-за связи Анабель и Роланда. Фон Бергам пришлось на время затаиться, пока они наращивали силу и влияние в раумах.

Карл также рассказал, что Анабель сбежала из монастыря около года назад. Когда его посещал Кристиан, он по просьбе матери привозил с собой различные травы. Так она смогла приготовить зелье, действие которого мне довелось узнать на себе, и приказать служительницам монастыря выпустить её. Те из-за страха быть наказанными, не сообщили королю о побеге. Когда Анабель вернулась и узнала о состоянии сестры, у нее созрел план мести. Этим и решили воспользоваться фон Берги. Из показаний Карла выходило, что Анабель притворялась обычной лавочницей вблизи замка Гримхильды, чтобы общаться с ним и передавать поручения, когда лакей посещал город, следить за королевой, когда та выбиралась пополнить запасы ведьмовских трав, и под предлогом того, что отвозит лечебные обезболивающие настойки для больной, посещать собственное родовое поместье.

Почти сразу удалось выяснить, что Фроло на самом деле не предавал Эдварда, но, как король и предполагал, за служителем минестеррата следили. Заговорщики справедливо полагали, что его согласие содействовать свержению монарха было притворным. Дождавшись седмицу, за которую не проявились какие-либо чары или действие зелий, король с явным облегчением отпустил старика. Также через несколько дней из отделения городской стражи Вильдорфа выпустили и Роджера.

После всех признаний, король вынес Карлу приговор о пожизненном заключении в тюремной башне, а вот саму Анабель так и не удалось вернуть. По ее записям, найденным в кабинете, стало очевидно, что ведьма экспериментировала с рецептами, и понять, какое именно зелье спровоцировало её превращение, было трудно. Я несколько раз пробовала варить антидоты, но каждый раз безрезультатно. После шестой неудачной попытки даже предположила, что это самая что ни на есть обычная жаба и мы возимся с ней впустую. Эдвард тогда с сомнением посмотрел на нее и, почесав короткую светлую бороду, сказал:

– Не знаю, любимая, возможно, ты и права. Но характер у неё уж очень похож на Анабель.

Вернуть жабе человеческий вид так и не получилось, и что с ней делать дальше, тоже не совсем было ясно. Эдвард поручил её Галлахеру, и с тех пор жаба уже много раз пыталась сбежать, и стражники гонялись за ней по всему замку. Лязг доспехов и громкое кваканье привлекали внимание прислуги и гостей, и каждый раз эта погоня неизменно вызывала у всех приступы веселого смеха. У бедняги Галлахера дергался глаз при любом упоминании Анабель.

Я вернулась от воспоминаний к реальности. В саду в окружении перепуганных стражников, которые выставили в ее сторону мечи, стояла крупная широкая фигура в длинном темном плаще. В мощных зеленых руках с огромными когтями она держала два маленьких горшочка с едва заметными отростками. Когда мы приблизились, она подняла голову и клыкасто улыбнулась. Поклонившись, Берта пробасила:

– Ваши Величества, господин Людовик просил передать вам его поздравления и пожелания крепкого семейного счастья. И это, – она всунула мне в руки горшочки. – Он просил сказать вам, что, если вы посадите эти растения в саду, молодым принцу и принцессе будет легче справляться с их даром.

Эдвард подозрительно покосился на горшочки. Берта снова поклонилась и развернулась, чтобы уйти, но, словно вспомнив, обернулась и громыхнула низким голосом:

– Господин Людовик недавно обустроил замечательный пруд в своем саду. Он слышал, у вас в замке завелась та, что стала бы для него отличным украшением.

– Галлахер, отдайте ей жабу, – немного заторможенно приказал Эдвард.

На лице начальника королевской стражи отразилось неописуемое счастье. Он самолично опрометью бросился в замок и через несколько минут выбежал в сад, сжимая в пальцах истерично квакающее создание. Берта ловко подхватила её, и через мгновение с жалобным «ква» жаба исчезла в полах длинного плаща.

После чего, сотрясая землю мощными ногами, помощница Безумного Садовника покинула нас.

– Эдвард, только я не поняла, – нахмурившись, снова посмотрела на маленькие зеленые отростки, – почему она сказала про принца и принцессу?

Хитро улыбнувшись, король положил широкую теплую ладонь на мой живот.

– Когда-нибудь, любимая, они у нас обязательно появятся.

После чего оставил на моих губах полный страсти и щемящей нежности горячий поцелуй.

Эпилог

Двенадцать лет спустя.

В саду нового замка, который мы построили на границе бывших королевств, цвели невероятной красоты белоснежные деревья. Садовник оказался прав в своем предсказании, через год у нас с Эдвардом родились замечательные двойняшки, Киран и Эллика.

Воспитывать одаренных детей оказалось не так просто, помимо унаследованной от короля ледяной магии, у каждого из наших детей проснулся собственный дар. Пять лет назад мы с Эдвардом открыли в королевстве школы для таких же одаренных детей и взрослых. В прошлом году в них состоялся первый выпуск, который показал ошеломляющие результаты. Выпускники демонстрировали прекрасное освоение магического дара и управление им.

– Смотри, Лика! – Киран поднес сложенные руки к губам и со всей силы в них дунул.

Из них вылетел сноп мелких искр, через мгновение превращаясь в разлетающиеся по залу снежинки. Девочка радостно захлопала.

– Киран, мы ведь уже говорили, никакой магии за столом, – строго произнес Эдвард, однако в его глазах отразилась улыбка, как и каждый раз, когда он смотрел на сына.

– А-вув! – раздалось несколько счастливых возгласов рядом.

Четыре волка радостно прыгали по столовой, ловя языком тающие снежинки. Однажды ночью Чарли пришел в замок не один, а в сопровождении маленьких волчат, одного серого, как он сам, двоих с шерстью цвета серебра или холодной стали, и одного темного, с забавными белыми пятнышками вокруг глаз. Последний сразу стал любимчиком Эдварда, так как выглядел очень суровым с таким необычным окрасом. Мать детенышей так и не объявилась, и король, пожурив своего верного друга, охотно приютил волчат в замке.

Сам Чарли лежал у ног короля, устало вздыхая.

Помимо образовательной реформы, для жителей старых королевств произошло еще несколько изменений. Мы с Эдвардом вносили новые законы в разные сферы, с учетом тех выводов, которые оба сделали за время наших приключений. Одним из первых распоряжений король отправил насколько отрядов стражников в тогда еще столичную таверну «Черный жнец». Однако к моменту их появления, следов Блэкверна уже не осталось. Король долгое время подозрительно смотрел на Роджера, но тот всегда с невинным видом заверял, что понятия не имеет, куда мог деться Сайлас.

– А где дядя Родж? Я хочу ему тоже показать чему научился! – спросил Киран.

– Да, а меня он обещал сегодня научить новому карточному фокусу, – хихикнула Эллика, чем заслужила наши с Эдвардом суровые взгляды.

После того как друга выпустили из-под стражи, Эдвард наградил его графским титулом, чтобы загладить вину бывшей жены. Спустя некоторое время после его возращения у Роджера начался откат, я видела, как он едва заметно вздрагивал каждый раз, когда рядом творилась магия. Чтобы он мог продолжать общаться с принцем и принцессой, которых очень любил, мы с Эдвардом заказали для него браслет из черных бусин цубербаума. С тех пор Роджер Аллан Мортимер, граф Рейнский был нашим частым гостем.

Я обернулась к лакею и вопросительно на него посмотрела.

– Граф Рейнский сегодня не появлялся в замке, – склонив голову, сообщил он.

– Вы готовы к нашему отъезду? – уточнила я.

Через два дня мы с Эдвардом отправлялись в Нордхельм, где планировалась коронация принца Бернарда. Старый король передавал своему сыну престол и на эту церемонию пригласили монархов соседних королевств.

– Да, Ваше Величество, все гот…

Раздался отдаленный шум и грохот дверей. В обеденный зал вбежал другой лакей и кланяясь, известил:

– Ваше Величество, к вам прибыл Гаспар фон Гессен и срочно требует вашей аудиенции.

– Сейчас? – нахмурился король.

– Безотлагательно.

– Пригласите.

Через несколько минут к нам в столовую вбежал растрепанный Гаспар фон Гессен и, упав на колени, закричал:

– Мой король! Я знаю, что в прошлом у вас были причины на меня гневаться. Но я вас прошу, я вас умоляю, простите мне эту дерзость!

Подскочив на ноги, он окинул зал безумным взглядом и требовательно спросил:

– Где этот негодяй? Где этот мерзавец?

– О ком вы, сударь? – строго спросил Эдвард, тоже поднимаясь из-за стола.

– О графе Рейнском! Я хочу вызвать его на дуэль!

– Что? – теперь уже на ноги подскочила я. – Из-за чего?

– Из-за чего? Он похитил мою дочь! Мою Мариэллу… – на глазах фон Гессена выступили слезы.

Мы с Эдвардом переглянулись. Дети вскинули брови.

– Аву? – даже ставший уже ко всему безразличный Чарли удивленно приподнял голову.

– Послушайте… – начал Эдвард.

В зал вбежал лакей, намереваясь объявить о появлении нового гостя, но тот и сам уже вышел к нам.

– Родгар? Почему вы не в Нордхельме? – удивился король. – Вы же должны сейчас готовиться к нашему приезду.

– Ваше Величество, – поклонился посол Гримхольца. – Вполне вероятно, что коронация и вовсе не состоится.

– Что вы имеете в виду?

– Произошло немыслимое. Пропала корона Нордхельма. Стражники короля опознали в сбегавшем из сокровищницы воре Роджера Мортимера, графа Рейнского, с ним была молодая особа с длинными светлыми волосами.

Гаспар фон Гессен схватился за сердце, падая на стул, который ему учтиво подставил лакей. На лицо Эдварда наползла тень.

– Ваше Величество, – добавил посол, – Нордхельмский престол воспринял это как открытую провокацию. Если граф не будет пойман в ближайшее время, конфликта не избежать.

Эдвард перевел взгляд на меня, в глазах его читалась злая решимость.

«Ох, Роджер, во что же ты вляпался на этот раз?»

Оглавление

Глава 1. Не злите Деда Мороза

Глава 2. Свет мой, зеркальце

Глава 3. Волшебная настойка

Глава 4. Сказка, как она есть

Глава 5. Королева зла

Глава 6. Кто на свете всех милее?

Глава 7. Мороз по коже

Глава 8. Всё могут королевы

Глава 9. Всё шло по плану

Глава 10. Насильно мил не будешь. Или…?

Глава 11. Добро пожаловать в Горнхольц

Глава 12. Основы гостеприимства

Глава 13. Намеки и инсинуации

Глава 14. Старик со своею старухой

Глава 15. Семь бед – один побег

Глава 16. Подслушивать нехорошо

Глава 17. Катись-катись, яблочко

Глава 18. Чем дальше в лес…

Глава 19. Пища для размышлений

Глава 20. Карты, деньги и большие неприятности

Глава 21. Черные короли

Глава 22. Удачные встречи и их последствия

Глава 23. Странные и опасные разговоры

Глава 24. Неожиданные признания

Глава 25. Почти всё тайное становится явным

Глава 26. В семье не без чудаков

Эпилог