Перенос неизвестного [Янина Олеговна Береснева] (fb2) читать онлайн

Янина Береснева Перенос неизвестного

Фигур первая: разлучная

Кто придумал, что перед Новым годом нужно успеть сделать все дела? Даже те, которые ты вообще делать не собралась бы никогда, если бы не этот предновогодний запал? К примеру, моя подруга и по совместительству мой босс Ирма решила подложить мне свинью и заставить сделать все переводы до праздников. Скажите пожалуйста, какая срочность!

Вот и у моей соседки с третьего этажа возникло непреодолимое желание составить завещание именно сейчас. Ох, и навязалась же эта бабка на мою голову! Я вообще столкнулась с ней совершенно случайно: перевозила вещи в новую квартиру.

Честно говоря, к началу зимы нервы мои были ни к черту. Личная жизнь тоже не радовала: при «моей-то ангельской внешности», как любила охать мама. Пару месяцев назад поссорилась с отцом, гордо отказалась от родительских денег и устроилась работать переводчиком. А еще переехала жить к бойфренду Мише. Решила, что докажу родителям свою способность существовать сама. Это было очень наивно: избалованная Барби на красном Мини-Купере отправилась в большую жизнь.

И вот я снова таскаю вещи. Переезжать накануне Нового года – не лучшая идея, но ровно неделю назад я рассталась с Мишей, не оправдавшим возложенного на него доверия. Словом, решила начать новую жизнь. Но не с Нового года, как полагается, а непосредственно перед ним.

Квартира, которую я присмотрела, располагалась в хорошем районе, а дом, несмотря на солидный возраст, можно было назвать образцовым. Чистенький подъезд, цветочки на окнах в холле. И даже бабка, сидевшая на лавочке у подъезда, казалась образцово-показательной.

Впрочем, бабкой я ее назвала из вредности. Выглядела она очень даже современно: седые кудельки, трико, худи с капюшоном, палки для скандинавской ходьбы. Конечно же, ей сразу понадобилось узнать, кто я и по чью душу явилась в их спокойную гавань. Она трижды назвала меня красавицей, а когда узнала, что я буду жить прямо над ней, радостно всплеснула руками и стала источать елей. Наверное, задабривала меня, чтобы я ее не затопила.

Через день мы снова пересеклись во дворе – я выносила мусор – и Маргарита Семеновна огорошила меня своей просьбой:

– Верочка, мне, право слово, неловко… Не свозите ли меня к нотариусу? У вас авто, а я ногу подвернула: скандинавская ходьба, чтоб ее… Я заплачу! Мне срочно надо, а внук далеко. Наверное, даже не приедет на праздники. Командировка по работе.

Оказалось, бабкина дочка жила в Израиле со вторым мужем, мать навещала редко. Внук устроился на какую-то секретную работу и постоянно отсутствовал. Короче, выходило так, что соседка была почти что одинокой, и мне стало ее жалко.

Конечно, можно было свозить ее к нотариусу и в новом году. Более того, Маргариту Семеновну можно вообще туда не везти! Потому что ее идея – обязательно в этом году составить завещание – была преждевременна, надеюсь, на десяток лет. А учитывая мое паническое настроение последних дней, вообще не ясно, кто должен был заверять свою последнюю волю – она или я.

Видимо, бабке тоже хотелось иметь дела, которые необходимо сделать до Нового года. Видимо, она чувствовала себя исключенной из актуального жизненного процесса: все успеть до боя курантов.

И что соседка собирается так торжественно завещать? Хотя, когда я заходила к ней в день переезда (бабка позвала меня пить чай), отметила, что в квартире есть старинные вещи, книги и картины. Я не была большим знатоком, но, возможно, все это имело определенную ценность.

И вот утром двадцать девятого декабря, когда я могла бы, наконец, отринув тоску и печаль, погрузить свое бренное тело в кресло салона красоты, я подобрала у подъезда свою соседку. Она облачилась в модное пальто на ватине и не завещанную еще норковую шапку, я погрузила ее в свое теплое транспортное средство, и мы отправилась в нотариальную контору.

Там нас встретила кругленькая девушка-нотариус. На ее лице, а также на голове и в одежде я обнаружила все те же следы предновогодней гонки. Мы обменялись с ней понимающими взглядами: ей тоже хотелось в салон красоты. Оставив соседку заниматься последней волей, я вышла на улицу и впала в задумчивость. Зачем нужны эти каникулярные дни после праздника?

По-моему, это миф, что, отпраздновав Новый год, все стремительно разъезжаются в увлекательные путешествия. Обычно все только собираются, а потом никуда не едут. А к пятому числу, подъев и выпив все праздничные запасы, ведут образ жизни сурка у телевизора. Хотя мои родители честно собирались на Мальдивы, если бы не закрытые из-за вируса границы. А я в этот раз твердо решила уехать с Ирмой и ее друзьями хотя бы в Москву: компания намечалась веселая, а сидеть дома и вспоминать бывшего – идея так себе. Как он там заявил мне перед расставанием?

«Принцессы должны говорить нежными, как серебряный колокольчик, голосками и ходить маленькими аккуратными шажками, а не смеяться во все горло над тупыми анекдотами, носится по лестницам, прыгая через ступеньки, и показывать средний палец водителям в пробке. Ты, конечно, красивая, но с таким характером тебе будет сложно найти мужа…»

Зануда, вот он кто. Пусть катится к свой мамочке, любитель сказочных фей. Нет, я не говорю, что принцессы выродились, просто современные принцессы участвуют в других сказках. Или все в тех же, но на новый лад.

– Ладно, все это лирика, – пробормотала я, согревая руки дыханием. – Главное – доработать всю работу, заехать к родителям, а потом – гулять, гулять и еще раз гулять.

Бабка долго благодарила меня за помощь на обратном пути.

– Верочка, чем мне тебя порадовать? Ты такая грустная…

– Что вы, Маргарита Семеновна, пустяки. Мы же соседи.

– И все же… Чего бы тебе очень хотелось? Обычно молодые девушки мечтают о новом платье или сережках.

– Если я и мечтаю о чем-то, так это о том, чтобы этот проклятый год наконец ушел. А еще лучше – чтобы его никогда не было. Согласитесь, приятного мало. Как-то все по-дурацки вышло, а потерянного времени жаль.

Бабка задумчиво покивала:

– А если бы у тебя была возможность переписать этот год, что бы ты изменила?

Я покосилась на соседку. Та лукаво улыбалась, и я тоже засмеялась.

– Изменить прошлое невозможно, так ведь? Но как заманчиво!

Мы почти доехали, и Маргарита Семеновна упросила высадить ее у магазина. А я поехала домой. Вышла из машины, резко запахнув пальто и, втянув носом холодный воздух, мгновенно уткнулась лицом в шарф. Декабрь в этом году выдался снежный и морозный.

Следовало признать: зима вступила в свои права, а вместе с ней разгоралась и моя драма года. Уйти в загул, когда внутри не спокойно – это лучшая идея после долгих попыток от себя убежать. И я ушла.

Фигура вторая: печальная

Праздники закончились как-то внезапно. Накатила тоска, словно похмелье, которое всегда наступает как расплата за вчерашнее «хорошо». Миша так и не позвонил, из чего я сделала вывод, что наша история закончилась окончательно. Стоило признать, что во время праздников я была окружена мужским вниманием, так что боль разлуки как-то быстро притупилась.

Я вернулась домой, а до конца каникул оставалась еще вечность. Пару дней прошли без происшествий: безделье, вылазки в магазин и телевизор.

Питер, украшенный к новогодним праздникам, впервые вызывал не радостное «у-и-и-и», а глухое раздражение. В этом году я, пожалуй, присоединюсь к лагерю тех, кто морщит нос и недовольно ворчит «на дворе уже январь, а все еще елок понатыкано…».

Странно, с чего вдруг я сделалась такой угрюмой и замкнутой? От нечего делать я попинала диван, пощелкала пультом и, неожиданно для самой себя, решила навестить свою соседку.

Я уже долго жала на звонок, когда дверь мне открыла пожилая женщина. Кажется, Люда: пару раз я видела ее, гуляющей у подъезда с внуками.

– А где Маргарита Семеновна?

– Она умерла

– В каком смысле? Что значит…

– Да, трудно поверить. Из-за этого дурацкого вируса границы Израиля закрыли, ее не смогли вывезти на операцию. Она все сетовала, что потеряла год. Мол, если бы знала, что состояние так ухудшится, еще бы в начале прошлого года поехала. Ее дочка с внуком давно звали. Утром 31 я ее видела во дворе. А вечером ей снова стало плохо с сердцем, вызвали скорую…

– Ох…

– Ты Верочка? Я тебя как раз вспоминала. Маргарита рассказывала, как ты ей помогла, – вздохнула Люда.

– Какая нелепица, – я не могла поверить словам соседки и все пыталась заглянуть через ее плечо в квартиру. Словно Маргарита Семеновна могла так глупо пошутить, а потом выскочить из-за спины Люды, как чертик из табакерки.

Перехватив мой взгляд, Люда всплеснула руками.

– Я же совсем забыла. Она же накануне оставила тебе какую-то коробочку. Я приходила ей по хозяйству помогать: прибраться, за продуктами сходить. В последнее время она с ногами… Ну ты знаешь

Люда пропустила меня в квартиру и стала рыться в ящике комода.

– Я тут порядок навожу. Дочка с внуком были на похоронах, попросили меня присмотреть за квартирой. Знают, что я порядочная, ничего не возьму. Мы с покойницей приятельство вали. Когда-то она с моей мамой вместе работала на заводе «Ленинец». Сейчас-то его уже переименовали, в «ЗАСЛОН», там и сын мой работает до сих пор. Высокотехнологичную продукцию изготавливают.

– Так что за коробочка, – прервала я заболтавшуюся Люду, которая, кажется, очень гордилась сыном и могла вещать о нем еще долго.

– Ой, точно. Короче, она мне наказала: «Люда, если со мной что-то случится, отдай подарок Верочке!». Я еще ее попеняла, что она беду накликает. А вон оно как…

В коробочке, которую мне вручила Люда, оказалась старинного вида шкатулка с ажурным увесистым ключом внутри.

Оказавшись дома, я еще раз перечитала записку, вложенную в коробочку.

«В благодарность за помощь я завещаю тебе кое-что очень ценное. Но ценность этого ты поймешь не сразу. Вспомни про перенос неизвестного в уравнении…»

– И что это за загадка, а, Маргарита Семеновна? – пробормотала я, повертев ключ во все стороны. – Поторопились вы на тот свет. Нет, ну в самом деле? Вам бы жить да жить…

На душе было так погано, словно почившая Маргарита Семеновна была мне родной. Я вспомнила ее задорный смех, палки для скандинавской ходьбы, сиротливо притулившиеся у двери, хитрый прищур, аристократические манеры… В очередной раз я осознала, как быстротечно время и непредсказуема жизнь.

Телефонный звонок, который раздался в среду ближе к вечеру, оказался весьма кстати: я впала в хандру. Звонивший представился Константином и приятным баритоном возвестил, что у него есть ко мне важное дело. По его словам, меня направила к нему одна наша общая знакомая. Я не стала вдаваться в подробности (знакомых у меня как грязи), но попыталась расспросить, что за дело он имеет в виду.

– Прошу, Вера, не перебивайте, – осадил меня Константин. – Я не могу рассказать обо всем по телефону. Подъезжайте в пятницу в 18.00 к зданию профсоюзов. Вход со стороны памятника Ленину.

– Но здание вроде бы уже пару лет не работает…

– Мы арендуем пустующие офисы. Второй этаж, кабинет 203. Я буду ждать.

Раздались короткие гудки, а я в недоумении повертела телефон в руках. Странный звонок, странный тип… Может, хочет предложить мне работу? Скорее всего, папа попросил какого-то своего приятеля взять меня на работу так, чтобы я ни о чем не узнала. Иначе к чему эта секретность? Конечно, папа считал, что моя подработка переводчиком – это глупости.

Захотелось позвонить своим, но что-то меня остановило. Вдруг я передумаю работать, а слушать нотации придется долго.

***

В пятницу я едва не забыла, что мне назначена встреча, а вспомнив, решила снова забыть. Но женское любопытство и усталость от безделья взяли верх, и в назначенное время в пятницу я припарковала машину в узком переулке возле здания старых профсоюзов.

Заснеженная площадь, темнота, памятник Ленину, старое заброшенное здание. Я сверила время на часах и поспешила: не люблю опаздывать на важные встречи.

«Нечего светить тачкой, а то не видать мне хорошей работы, как своих ушей», – хихикнула я, поправляя макияж в зеркало заднего вида.

Здание казалось заброшенным и пустым: свет горел лишь в двух окнах второго и третьего этажа. Входная обшарпанная дверь из пластика, к удивлению, оказалась открытой. Дернув ее, я быстро прошла по темному гулкому коридору, пытаясь найти лестницу наверх. Посветив телефоном по сторонам, я умудрилась споткнуться о какие-то мешки мусора. Чертыхнувшись, я таки увидела ступени. Кабинет нашла сразу, неуверенно постучала и услышала отрывистое «Входите».

В кабинете было тепло, горела лампа дневного света. Нет, никакой дорогой мебели. Все просто: стол, стеллажи с книгами, цветок в кадке и гудящий компьютер.

За столом, уткнувшись в бумаги, сидел представительный мужчина лет 60 в дорогом костюме и очках без оправы. Седые волосы, приятное лицо без запоминающихся особенностей. Он улыбнулся уголками губ и кивнул мне на кресло напротив своего стола.

– Присаживайтесь, Вера. В жизни вы выглядите еще лучше, чем на фото. Редкая красота: порочная и невинная одновременно.

– У вас есть мои фото? – растерялась я.

– У нас есть все, что нужно. Но сейчас не об этом. Как настроение? Расскажите о себе.

– Вы же сказали, что все знаете…

– И все же. Мне важно понимать, на что вы готовы, чтобы… Гам… Не буду ходить вокруг да около. Вы здесь, потому что Маргарита Семеновна указала вас в своем завещании.

– Кто? Бабка? В смысле, Маргарите Семеновна? Но… Я просто соседка. И мне ничего не нужно.

– Наша общая знакомая оставила вам одну вещь, – невозмутимо продолжил мой собеседник. – Вам ее передали?

– Шкатулку с ключом?

– Это не просто ключ. Вы же в курсе, где работала Маргарита?

– Соседка Люда сказала. Какой-то советский завод, я не сильно слушала. А что, это важно?

– Не какой-то советский завод, а самое передовое по тем временам производство. В свое время там велись секретные разработки систем управления радиолокационными средствами. Особый отдел, в который входила Маргарита, занимался изобретением «Времяфона».

– Это что-то из сказки про Алису?

– Рад вашему кругозору. Но нет. Вы согласны, что множество людей хотели бы вернуться на некоторое время в прошлое? Исправить свои ошибки, спасти близкого человека от смерти, повернуть вспять историю…

– К сожалению, наука пока не предлагает нам готовых вариантов для этого.

– Согласен, все теории для перемещения в прошлое основаны на фантастических кротовых норах, чёрных дырах и сверхсветовом движении. На такой чепухе реальную «машину времени» не построишь, нужны были более приземлённые варианты. И отдел Маргариты занимался такими разработками.

– Маргарита была Хранительницей Времени. Одной из… Так называли их группу ученых-энтузиастов. Они занимались практическими исследованиями и экспериментами по созданию агрегатов для перемещения в прошлое.

– А я тогда фея Динь-Динь, – скроив серьезную мину, заявила я Константину, потому что наш разговор начинал напоминать фарс.

Похоже, Константин ничуть не обиделся на мой выпад.

– Нам трудно поверить в некоторые вещи, но сейчас с лёгкость возможно то, что ещё 50-100 лет назад казалось фантастикой. Извините, я не могу посветить вас во все детали проекта, потому что над ним до сих пор работают на «Заслоне». Конечно, новые исследования ведутся на передовом оборудовании в испытательном центре. Но и у старых Хранителей Времени кое-что получилось. Им удавалось отогнать время максимум на год назад. Маргарита говорила, что вы хотите переписать свой год. И утверждала, что вы из тех, кто готов на многое.

– Допустим, я готова на многое, – протянула я, вертя в руках брелок от машины.

– Вы готовы отогнать время назад? – резко перебил меня Константин, закрывая папку с какими-то документами. Я поперхнулась, а он предложил мне воды.

– Вы что, предлагаете мне вставить этот ключ в машину времени? – хихикнула я.

– Что? А…нет, Вы все не так поняли. Наверное, я плохо умею объяснять. Ключ – это красивый символ. Он дает возможность гипотетически завести Часы Вечности и сделать один оборот назад. На деле же я нажму одну кнопку, вы даже ничего не почувствуете.

– Все так просто?

– На самом деле, это не редкость. Иногда так уже происходило, просто обычные люди этого не замечают. Они словно засыпают и просыпаются уже в новом временно отрезке.

– Бред…

– Вспомните: иногда дни тянутся, как резиновые. А иной раз не заметишь, как пролетел день, неделя, месяц. Вы замечали, как порой ускоряется время? Это последствия перемоток. Потом приходится наверстывать. Поэтому к перемотке прибегают крайне редко, а ключи от Часов Вечности хранятся у надежных Хранителей. Видимо, Маргарита Семеновна посчитала вас достойной принять этот дар. Так что, если хотите, можете сделать оборот.

– Для чего?

– Видите ли, люди делятся на два типа: кто-то никогда не захочет возвращаться в прошлое, а кто-то только об этом и мечтает.

– А кто-то считает, что он Наполеон или Иван Грозный. Таких очень любят в психушке держать, – буркнула я, все еще считая весь этот разговор шуткой.

– Я душеприказчик Маргариты. Выполняю ее волю. А как вы это называете… Что же, возможно, я бы тоже не поверил.

– Вы меня заинтриговали и напугали. Ночь, пустующее здание, Хранители Времени… Но все это противоречит законам физики.

– Если вас беспокоит только это, могу заверить: есть немало случаев, когда один закон физики легко обходит другой. Например, есть сила земного притяжения, которая не позволяет нам парить в воздухе. При этом птицы и самолёты запросто летают, используя законы аэродинамики. Следовательно, аэродинамика оказалась сильнее притяжения и доминируют над законом тяготения, не отменяя его.

– Какие-то страсти…

– Бросьте, вы совсем не боитесь. Я чувствую. И вы чувствуете, да?

– Нет, – разозлилась я.

– Скажите, вы знаете, какой силой обладаете? Это редко встречается в современном мире.

Эти его слова меня насторожили: складывалось ощущение, что он читает меня, как открытую книгу. Второй вариант – я имею дело с психом. Кому такое понравится?

– О какой силе вы говорите?

– Не притворяйтесь. Я знаю, что вы можете чувствовать других людей. Их энергию, мысли, намерения. Вы Проводник. Марго тоже это поняла, потому и рискнула. К перемотке времени можно допускать только избранных.

Последние слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я поперхнулась:

– Кто я?

– Проводник, – повторил он, постукивая ручкой по столу. – Вы еще не умеете управлять этой силой. Вспомните, что необычного происходило с вами, к примеру, в детстве?

– Да ничего особенного. Счастливое детство, богатая семья. Разве что… Когда я прикасалась к животным, мне казалось, что я понимаю их язык. Котенок, который просил пить. Собака жаловалась на давящую цепь. Иногда я как будто слышала мысли взрослых. Но это же бред, все дети так фантазируют…

– Нет, не все. Вы просто не развивали в себе этот дар. Уверен, у вас прекрасная интуиция. Чего же не хватает для счастья?

– Наверное, самого счастья и не хватает, – усмехнулась я.

– Поиски смысла жизни? С этим тоже поможем. Но вернемся к нашему делу. Подойдите сюда, ну же!

Я неуверенно подошла к его столу и уставилась в монитор, который он развернул ко мне.

– Вот смотрите. Чтобы попасть к Часам Вечности, нужно пройти испытания. Раньше это называлось огонь, вода и медные трубы. В прежние века вам пришлось бы сражаться с драконами и колдунами. Сейчас мы все упростили. Это симулятор, разновидность тренажера. Тоже, кстати, разработка «ЗАСЛОНА». Вы попадете в другую реальность: представьте, что это компьютерная игра. Вы можете выбрать себе помощника и оружие.

– Не люблю игры…

– Хотите чаю? Я сейчас, а вы пока выбирайте. Нажимайте сюда и листайте.

Константин включил электрический чайник и занялся чашками в шкафу.

– Ну, допустим, – усмехнувшись, я стала листать каталог. Все это продолжало казаться розыгрышем или шуткой.

«Такс… Выбираем мужчину. Вот этот вроде ничего, ага. Лицо какое-то знакомое. Что еще нужно нажать? Вид оружия? Выберу майся, пусть дядя удивится. Локация? Хм, подземелье сойдет. Чем хуже – тем лучше. Интересно, кто подкинул ему идею разыграть меня подобным образом?»

– Готово? – кашлянул за спиной мой работодатель. – Жмите «Enter». Все, заказ сформирован. Можете готовиться. Вот ваш чай.

Пока я в недоумении смотрела на монитор, а после на Константина, в коридоре послышались неспешные шаги. Я успела сделать пару глотков и быстро поставила чашку на стол. Почему-то мне стало страшно.

В это же мгновение дверь почти бесшумно открылась, и в кабинет вошел молодой мужчина в джинсах и свитере с высоким воротом. Именно его я только что видела на экране. Светлые волосы, умные глаза, сильные накачанные руки, шрам через всю щеку – я рассматривала его с нескрываемым любопытством.

– Что же, объект на месте. Вы можете приступать, – сухо бросил Константин, продолжив просматривать какие-то бумаги на столе.

– В смысле приступать? Это розыгрыш? Допустим, я сошла с ума и даже согласна вращать какие-то там часы…

– Я понимаю, но таковы правила. Представьте, что вы проходите уровень компьютерной игры и ничему не удивляйтесь. Действуйте, как подсказывает ваше воображение.

Я пожала плечами и пытливо взглянула на вошедшего незнакомца, но и его лицо оставалось беспристрастным. Оно все так же казалось мучительно знакомым, но где я могла встречать этого человека? Или он – голограмма? Неужели это виртуальная реальность?

Внезапно я разозлилась: они что, решили проверить меня она вшивость? Думают, мне слабо? Сейчас я им покажу, на что способна. На меня словно нашло какое-то наваждение, но противиться желанию кому-то что-то доказать я уже не могла.

– Ладно. Включайте свою реальность.

***

Мне показалось, что я едва моргнула, но, видимо, прошло какое-то время. Голова гудела, а во рту пересохло. Я лежала, привалившись к стене. Вокруг было темно, в воздухе пахло сыростью. Вдруг сверху на меня капнула вода, потом еще и еще… Я вскочила, пытаясь понять, что со мной.

«Бред, нет, это невозможно… Неужели я попала в виртуальную реальность? Здесь все так правдоподобно. Вот они, современные технологии!»

Попробовала ущипнуть себя за руку и поняла, что на мне надет какой-то облегающий плотный комбинезон из латекса. Раньше такие я видела только в компьютерных играх на прекрасных воительницах.

«А что, если просто сесть и ничего не делать? Как выбраться отсюда? Почему я не спросила это у Константина заранее, вот идиотка…»

Пока я размышляла об этом, где-то в параллельном коридоре раздался тоненький свист, а вслед за ним тяжелые шаркающие шаги.

Не знаю, почему, но я испытала панический страх. Какой-то животный ужас. Словно я знала того, кто тихо движется где-то рядом. Нутром я чувствовала, что это мой злейший враг, и я должна его убить.

Присев, я пошарила руками по полу. Ну конечно, вот и автомат. Проблема в том, что я не умею им пользоваться. Папа учил меня стрелять из винтовки. Иногда мы баловались, дырявили пустые банки из-под пива. Почему-то руки заработали автоматически, словно я проделывала это миллион раз: я проверила оружие и повесила его на плечо.

Шаги все приближались, я облизала пересохшие губы и прижалась к стене. Глаза мои привыкли к темноте, и я различила не только каменные стены, но и приоткрытую дверь. Я находилась в каком-то сыром подвале без окон, а за стеной скрывался человек, которого я должна убить.

«Это все игра, дополненная реальность. Если повторять себе это все время, будет нет так страшно».

Невольно поежилась, и тут же почувствовала, что он стоит прямо за дверью. По спине пробежал холодок, дыхание сбилось. Я стояла, закрыв глаза, ровно дышала, чувствуя радом присутствие врага, волну ненависти, исходящую от него.

– Покажись мне, – прошептала я еле слышно.

Тень, мелькнувшая в проеме двери, приобрела очертания человека. Высокий, поджарый, почему-то мне захотелось сравнить его силуэт с хищником. Сейчас он готовится сделать бросок и уничтожить меня. Все это я почему-то знала, словно уже много раз читала эту книгу и зазубрила сюжет до дыр.

Подсознательно я ждала, когда кто-то подаст мне хоть какой-то знак: прекратить, продолжать, изменить сценарий. Но нет, тишина. Только стук сердца и прерывистое дыхание.

Я как будто отчетливо услышала стон и глухое рычание, доносившееся из-под его капюшона. Вскинув автомат, я почувствовала себя жалкой и глупой. Всхлипнула, зажмурилась и… не смогла. Словила себя на страшной мысли: мне проще убить себя, чтобы перестать ощущать страх. Он был таким классическим страхом из ночных кошмаров, когда ты понимаешь, что тебя сейчас сожрут, разорвут, истерзают…Ты бежишь, кричишь, но звука нет. А проснувшись, ты даже не можешь описать, что тебя так напугало.

В этот же момент сзади хищника мелькнула еще одна тень: кто-то толкнул его в спину, навалился сверху. Они стали бороться: кажется, все это длилось пару секунд. Вскрики, удары, моя немая мольба и поток слез, застилавший глаза, снова крик.

Все это слилось в сплошную какофонию звуков. Я зажмурилась и отползла в угол, закрыв уши руками. Когда вдруг наступила тишина, я смогла заставить себя смотреть и увидела два недвижимых тела на полу. Отшвырнув автомат, я бросилась к тому, кто пытался меня спасти. Кажется, он был сверху. Так и есть, это был мой блондин со шрамом.

Взяла его за руку, чтобы пощупать пульс, и сразу почувствовала теплую волну, исходящую от него.

«Он меня любит», – отметила я отрешенно, словно все это не имело ко мне никакого отношения. Я даже не удивилась, что могу чувствовать чужие мысли. Рука была в крови, а я попыталась настроиться на его волну.

…Венеция, залитая осенним солнцем, мы плывем на гондоле. Всплески воды, закат, я влюблена и любима. Это острое чувство щекочет изнутри. Внезапно гондольер разворачивается, в его руках я вижу кинжал. Мой спутник бросается на врага, выбивает кинжал из его рук. Гондольер падает в воду, а я поворачиваюсь к любимому:

– Что происходит? Я чувствую, как болит душа. Разве так бывает? В каком мы времени?

– Осенняя вода почти всегда драматична. А время всегда против нас.

Картинка сменяется…

… Пустыня, караван верблюдов, беспощадная жара. Один за другим, не выдерживая зноя, животные падают на колени.

Я еду в небольшом шатре, как и положено восточной принцессе. Мы сбились с пути, люди без сил, вода заканчивается. Это происки предателя – советника отца. Он заманил нас сюда, потому что хочет убить меня.

Я слышу его голос, он сейчас войдет в мой шатер. Меня наполняет животный ужас, но кто-то ударяет его сзади по голове глиняным сосудом. Он медленно оседает на песок. Больше враг мне не опасен. Мой спаситель протягивает мне бутыль воды.

– Кто мы? – снова спрашиваю я.

– Мы – то и мы – там, что уже видели в своем воображении.

Картинка сменяется…

… Будапешт, старинный замок, бал в самом разгаре. Приторный запах пудры и человеческих тел, разгоряченных танцами. Я утираю лоб, обмахиваюсь веером.

В моих руках бокал рубинового вина, я подношу его к губам, чтобы освежиться. Тут появляется он: выхватывает бокал у меня из рук и быстро выливает отравленное вино. В том месте, куда попала жидкость, начинает с шипением пузыриться паркет.

Я пытаюсь рассмотреть его лицо, он отворачивается и уходит.

– Это сон? Игра? Иллюзия?

– Все иллюзия, кроме любви… В конце концов, что такое мир? Собрание воспоминаний…

Вернуться в реальность было неимоверно сложно, но меня словно выбросило назад мощной волной. Я снова держала его за руку.

– Мне страшно… Я знаю, что люблю тебя. Но не знаю, почему так случилось. Ты умираешь?

Он открыл глаза и посмотрел на меня, улыбнувшись краешком рта:

– Знаешь, что самое смешное? Умереть не страшно. Скорее всего, я выкарабкаюсь. Я крепкий. Обидно, что в обычной жизни нет места чудесам. Если бы они были, мы бы встретились намного раньше.

– Кто ты?

– Я никогда не беру листовки у перехода, и никогда не открываю дверь сектантам. А, вот еще… Никогда не надеваю очки на голову, если решил снять их с глаз. Вот твои часы, доставай ключ и отматывай время назад.

Он пошарил рукой в кармане, протянул мне что-то похожее на часы на цепочке, сзади которых было отверстие для ключа.

– Но я уже не уверена, что хочу вернуться в то время, когда я не знала тебя.

– Если это судьба, мы еще встретимся, – он пытался шутить, но последние слова произнес совсем тихим голосом, глаза его снова закрылись.

А потом я ощутила всплеск страдания – словно миллионы лет он копил боль. И я поняла, что, если не отмотаю время назад, он умрет прямо на моих руках. Ключ каким-то чудом очутился у меня на ладони, я вставила его в часы и трясущимися руками попыталась сделать оборот назад.

Все вокруг стало расплываться, а я заорала от ужаса и, скорее всего, свалилась в обморок.

***

– Вера… Вера! – испуганно повторял Константин, а когда я открыла глаза, увидела, что лежу на полу в офисе. Он поддерживал мою голову.

Я резко села, подобрав под себя ноги, и потерла виски, пытаясь избавиться от боли.

– Он под землей. Без сознания, но еще живой. Надо…

– Успокойтесь, достаточно, – пробормотал он, стряхивая с себя наваждение. – Я вижу, вы справились с испытаниями. Это все иллюзия, никого и ничего не было.

– Но как…

Константин замялся:

– Видите ли, я слегка обманул вас. Испытание было нужно для того, чтобы проверить, сможете ли вы убивать. Вы не смогли убить человека, и это хорошо. Вы пытались защищаться, но сложили оружие.

– Что за…

– Нам важно было понять, что мы отдаем ключ от Времени человеку, который не рожден причинять зло. Существуют опасения, что кто-то отправится в прошлое, чтобы глобально изменить мир, например, изменить исход второй мировой войны. И что мир при этом может просто перестать существовать. Изменение прошлого, когда такое станет возможно в глобальных масштабах, будет поставлено на контроль. Эти правила будут действовать и для президентов, чиновников и миллиардеров.

– И вы не сказали мне об этом?

– Скажи я не убивать, вы бы ответили, что вам и в голову бы такое не пришло. Так устроена наше подсознание, поэтому…

– Ерунда! – разозлилась я. – Этот парень, кто он?

– В каком смысле кто? – не понял Константин. Я бы тоже не поняла. – Он – Абсолют Зла. Кстати, это из-него у всех был такой…гам…странный год. Этот вирус…

– Не тот, которого я должна была убить. А тот, второй, который защитил меня. Он же был здесь, я его выбрала. Я знаю его, то есть знала. Звучит по-дурацки, но мы словно веками были вместе. А потом что-то случилось. Всегда случалось, но он всегда спасал меня… Наваждение какое-то…

– Парень ассистировал вам. Он из нашей команды.

– Тоже секретный агент «Заслона»? – усмехнулась я, растирая запястья. – Как его позывные? Проводник?

– Он Странник. Может стирать границы веков и путешествовать по разным мирам. Проводник и Странник, соединив силу, могут видеть прошлое и будущее, заглядывать в самые темные и опасные уголки человеческой души, а это очень важно в наше время.

– Почему бы просто не рассказать мне правду? – недоверчиво спросила я, все еще злясь на него.

– А вы бы поверили? Сила, заложенная в вас, должна была активизироваться на фоне сильного стресса или эмоционального всплеска. Смертельная схватка и смерть любимого человека – чем не катализатор? Мы готовы предложить вам работу…

– Вы сумасшедший, а я дура, что ввязалась во все эти эксперименты, – зло бросила я, вставая. – А то, что мне привиделось там: прошлые жизни, воплощения… это все было? Мы с ним действительно были парой?

– Нет, это декорации, – слишком поспешно ответил Константин и снова предложил мне воды.

– Я хочу увидеть его.

– Он уже ушел: работа не ждет. Да и мне стоит заняться делами, извините.

В это время ему позвонили на мобильный телефон, он отвернулся к окну и стал быстро о чем-то договариваться со звонившим.

Выпив воды, я стала собираться, избегая встречаться взглядом со своим собеседником. На мраморной плитке я заметила свою сережку: наверное, она свалилась, пока я путешествовала по каким-то там мирам. Значит, это был не сон. Почему-то я решила не поднимать ее.

Завершив разговор, Константин едва заметно улыбнулся:

– Воля покойной будет исполнена, осталось уладить кое-какие формальности, – кашлянул он, словно извиняясь. – А вы подумайте, нам нужны такие специалисты.

Я не смогла ничего сказать, да и стоило ли? Кивнув, покинула кабинет. Постояла немного на коридоре, пытаясь определить, куда ушел мой блондин. Везде было тихо…

«Найти его и расспросить, что это за место такое и кто он, таинственный душеприказчик Маргариты? Нет, глупо. Да и не скажет он мне ничего. А жаль…».

***

Жизнь такая интересная штука: сначала думаешь, что все вокруг бесконечная игра. В ней меняются сюжеты и персонажи, а ты главный, независимый и свободный. Но потом совершенно случайно встречаешь человека, без которого уже не представляешь свою жизнь. И вся эта твоя жизнь до этого будто бы и стремилась к тому, чтобы тебе, такому особенному и независимому, было тепло на душе от того, что где-то есть он. И ты думаешь: пусть это длится много-много дней и лет, напоминая о себе в самые разные моменты жизни.

Неделя пролетела незаметно, хотя я каждый день ждала звонка или хоть какого-то знака. Иногда мне начинало казаться, что я брежу. А вдруг мне просто что-то подлили в чай?

Не выдержав, в пятницу вечером я сама набрала номер, с которого мне звонили. Абонент недоступен. Схватив сумку, я бросилась к машине в чем была: пальто поверх пижамы и тапочки.

Коридор профсоюзов встретил меня гулкой пустотой. Я кинулась к лестнице, но тут откуда-то из кладовки вышла женщина с ведром.

– Вам кого? Тут закрыто, я убираю…

– Мне назначено, – пробормотала я, пытаясь обойти ее на повороте. – Кабинет 203, второй этаж…

– Здание пустует уже пару лет пустое. Да и до этого. Верно, ошиблись?

– Вера? Вы сказали Вера? Откуда вам известно мое имя? Вы тоже из их секретных агентов?

– Господь с вами, милая, – уборщица смотрела на меня с удивлением. – Я сказала: верно, адресом ошиблись. Вон через квартал похожее здание – так там офисы, а тут нет. Запустение. Я тут и за сторожа, и за уборщицу.

Я оттолкнула ее и пулей взлетела по лестнице. Запыхавшись, ворвалась в кабинет. Странно, но он был открыт. Пусто. Как будто ничего не было: пыль, запустение…

Ничего не напоминало о том, что случилось в этом месте неделю назад. Что за чертовщина? Неужели все это мне действительно приснилось?

Я присела на корточки и стала разглядывать мраморную плитку на полу. Я знала, что хочу увидеть, и я это увидела: моя сережка сиротливо ожидала хозяйку.

Уборщица наконец догнала меня и теперь в недоумении разглядывала.

– С вами все в порядке? Видать, что-то потеряли?

– Нет, наоборот, что-то нашла…

Фигура третья: лирическая

Я проснулась от запаха кофе и венских вафель: так могло пахнуть только дома у родителей. Ну конечно, вот моя комната. Стоп. Как я тут оказалась? В дверь заглянула мама.

– Ну что, проснулась, гулена?

– Маарам… Как я у вас оказалась?

– Тебя Миша привез, вы праздновали Новый год в клубе, а потом ты заснула в такси.

– Миша?

– А я предупреждала, чтобы ты не налегала на шампанское. У тебя наследственность плохая. Твой дед чуть не пропил дом в деревне, а его отец…

– Мама, какой сейчас год?

– Вера, ты меня пугаешь… Новый наступил вчера ночью. Хватит паясничать, пошли пить кофе. Отец уехал на работу.

Мать что-то рассказывала, гремя посудой на кухне, а я сидела и пыталась понять, что произошло.

«Год начинается сначала? Но разве это возможно? Я точно помню, что вчера, приехав домой, легла спать в своей съемной квартире…».

Все в доме говорило о том, что я сошла с ума: вот моя фотография в обнимку с Мишей на полочке. Календарь на стене. На окне цветок, который я дарила маме. Он давно завял и был выброшен…

Наскоро выпив кофе, я чмокнула маму, странно поглядывающую на меня, и выскочила из дома. Пришлось соврать, что обещала навестить болеющую в праздники подружку. Словив такси, я поехала в свой старый дом. Во дворе все было по-прежнему, и я немного успокоилась.

– Чудес не бывает, – бормотала я себе под нос, поднимаясь по ступенькам к своей квартире. Машинально порывшись в сумке, я выяснила, что ключей у меня нет. Долго жала на кнопку звонка, пока из двери не показался сонный лохматый мужчина лет сорока.

Я позвонила в дверь Люды, и мне открыл ее старший внук:

– А вы кто?

– Меня зовут Вера. Помнишь меня? Мы как-то играли в снежки.

– Не-а… А бабушки нет, она убирается у соседки, та уехала далеко.

В квартиры Маргариты Семеновны мне открыли сразу, и я чуть не закричала от радости:

– Людмила! А я уже… Как Вы? Маргарита Семеновна уже умерла?

Людмила смотрела на меня, как на умалишенную:

– Бог с вами, девушка. Вы ей кто? Маргарита прямо вчера уехала в Израиль, к дочке. Внук приехал и забрал. Говорят, ей срочно операция нужна, а там врач есть, который специализируется на таких случаях. Попросили меня тут прибрать, наскоро собирались. Так я не разобрала, кто вы?

– Вы меня не помните?

– Из поликлиники что ли?

За спиной Людмилы располагался комод, на котором стояли фотографии. Я даже помнила некоторые из них. Но сейчас они стояли в другом порядке: мне бросилась в глаза одна, в перламутровой рамочке с ракушками.

Я инстинктивно оттолкнула ничего не понимающую Людмилу и схватила фоторамку. На ней был мой блондин со шрамом. Он позировал в обнимку с Маргаритой Семеновной на фоне моря. Странник, или как там его называл этот ненормальный старый комбинатор.

– Кто это?

– Внук Маргариты Семеновны, – удивленно ответила ничего не понимающая женщина. – Максим. Он, правда, раньше редко приезжал, но болезнь бабушки…

Наверное, у меня был такой вид, что соседка решила не приставать с вопросами и молча закрыла за мной дверь.

Я сидела на лавочке и пыталась собраться с мыслями: то, что год начался сначала, не вызывало сомнений. Меня никто не помнил, а Максим, в которого я умудрилась влюбиться, уехал в Израиль с живой бабулей. К тому же, он тоже не помнил меня. Даже если я его встречу, что я ему скажу? Какой-то псих внушил мне, что год начался сначала? Или ничего не было?

«Может, я схожу с ума. Или это сон. А что? Сны часто бывают такими реалистичными…».

Вопросов становилось все больше, но из подъезда вышла Людмила с внуками и снова подозрительно на меня покосилась. Я решила, что пора сваливать.

Жизнь потекла своим чередом. Я проверилась у всех возможных специалистов и с сожалением констатировала, что с моим психическим здоровьем все в порядке.

Конечно, я несколько раз порывалась съездить на «ЗАСЛОН» и попытаться что-то узнать, но решила начать со звонка. Думаю, вы понимаете, как по-идиотски прозвучал мой вопрос. Девушка, которая ответила мне по номеру, обозначенному как приемная, надолго зависла, когда я спросила о машине времени.

Когда она повторно переспросила мое имя, я поспешила повесить трубку. Поиски в Сети тоже не дали никакого результата. Если в научно-техническом центре и велись какие-то секретные разработки, на каждом шагу об этом, по понятным причинам, не трубили.

Я восстановилась в универе и продолжила учебу с четвертого семестра. С родителями старалась не ссориться, Миша тоже был на удивление покладистым, хотя временами замечал, что вид у меня довольно отрешенный.

Наступила весна, за ней лето… Однажды Ирма уговорила меня поехать с ней в клуб. Та тоже все время ворчала, что я стала нелюдимой. В баре, как всегда, было многолюдно, и Ирма сразу же встретила знакомую компанию.

Мы выпили по коктейлю, и я хлопнула подружку по плечу:

– Мне нужно в туалет.

Не дожидаясь ответа, я быстро подхватила сумочку и устремилась в другой конец зала, придумывая причину, по которой мне срочно нужно домой. И туту кто-то похлопал меня по плечу. Верзилу с глуповатой физиономией я не имела чести знать.

– Привет, – засмеялся он, довольно потирая руки, – как же я рад тебя видеть.

– Вы обознались.

– Соня, ты чего? Борзая стала? Мы на прошлой неделе вместе отрывались в «Атлантиде». А теперь морду воротишь?

– А, точно. Совсем забыла. Ты просто перестал удовлетворять меня в постели, вот и… – некстати пошутила я.

Развернулась, намереваясь уйти, но хам сделал попытку остановить меня, положив руку на плечо. Я качнулась вправо и уже подумала, что падаю, как меня кто-то подхватил сзади. У верзилы в этот момент зазвонил телефон, и он, глянув на экран, нахмурился. И словно забыл обо мне.

Опомнившись, я нащупала ногами пол и только потом повернулась, чтобы поблагодарить человека за проявленную бдительность. Увидев спасателя, я малость обалдела: это был Максим, только загорелый и коротко стриженный. Привалившись к стойке бара, он взирал на меня с усмешкой:

– А ты та еще шутница.

До меня медленно стало доходить, что он меня не то что не помнит, но и, скорее всего, даже не знает. Хотя, если он был в эксперименте Константина… Если год отмотан, получается, всего этого как бы не было? Совсем запутавшись, я решила действовать по ситуации.

– Спасибо, – пробормотала я, залезая на стул.

– Вечер не задался? – с пониманием кивнул он. – Хочешь, можем поболтать. Я приставать не буду. В отличие, кстати, от красавчика, с которым ты болтала. Вот уж у кого физиономия имбецила… Как ты могла на такого клюнуть?

Я попыталась заглянуть ему в глаза, но они были непроницаемы. Да и темнота не совсем способствовала переглядкам.

– Ты же слышал: мы разошлись на почве сексуальных противоречий, – я решила подыграть ему и поддержать светскую беседу.

– Давай знакомиться. Я Максим. По профессии – косматый геолог.

– А еще ты никогда не надеваешь очки на голову, если снял их с лица, – запустила я пробный шар.

– Точно! Ты тоже?

– Типа того…

– Похоже, мы родственные души, – Макс пожал плечами и заказал у бармена выпивку.

– Любишь выпить?

– Редко позволяю себе. А ради такой прекрасной дамы готов вообще бросить это дурное дело. Как считаешь, у меня есть шанс? Ну, раз с верзилой-то ты явно разругалась…

– Вообще-то, я в клубах не знакомлюсь, – хмыкнула я. – И вообще, у меня парень есть. Не верзила, а настоящий.

Макс заметно поскучнел, но мы продолжили болтать о жизни. Он рассказывал, как учился на геолога, я вспомнила пару случаев из своей бурной молодости. Когда мы дошли до дел сегодняшних дней, я опять попробовала «навести мосты»:

– Как поживает бабушка?

– А откуда ты знаешь мою бабушку?

– И ее, и некоего Константина.

– Константин… Стоп. Ничего не понимаю. А-а-а… Ты про Константина Ивановича?Это бабушкин знакомый врач. Она называет его гением. Он лечит людей, вводя их в гипноз. Но, если честно, я в этом не очень силен…

– Так с ней все хорошо? Она в Израиле?

– Ну да, мы все туда перебрались. Я же как раз приезжал оформить последние документы. Сюда она уже не вернется, надо было решить вопрос с квартирой.

– А этот Константин? Где его можно найти?

Он странно посмотрел на меня и пожал плечами:

– Могу позвонить. Он как раз пару месяцев назад звонил бабуле, предлагал мне какую-то работу. Вроде что-то по моей специальности.

– Не соглашайся! – вырвалось у меня. – Придется спускаться не под землю, а в недра человеческого подсознания.

Я попыталась отшутиться, но Макс, видимо, не особо вникал в суть разговора. Или просто не расслышал мои слова из-за музыки.

– Я отказался. У отца в Израиле своя фирма, да и бабушке нужна помощь. А откуда ты…

Только сейчас до него дошло, что я знаю слишком много. Отвечать не пришлось, потому что музыка усилилась. Макс сделала попытку приобнять меня, а я напомнила про своего парня.

– Жаль, – полусерьезно протянул он. – Я верю, что в будущем, даже в обозримом, появятся какие-то хронотехнологии, которые дадут возможность в жизни, как в компьютере, нажать кнопку «отмена». Раз – и нет парня. И ты вся моя.

– Как тонко, – всплеснула я руками, – у вас все геологи такие романтики?

– Я тебя еще удивлю.

Это звучало, как предложение на продолжение знакомства: все внутри меня сладко замерло. Ай да бабка! Неужели она рассчитывала на что-то подобное, оставляя мне ключ? И сама осталась жива, и внука решила пристроить. Наверное, я ей показалась подходящей кандидатурой.

Но тут мысли мои приняли иное направление: надо мной нависла Ирма, державшая под руку невесть откуда взявшегося Мишу. Мой бойфренд, о существовании которого я почти успела забыть, взирал на меня с немым вопросом в очах.

– Вера, Верочка, Верунчик, – пропела Ирма, хватая со стола мой коктейль. – Я случайно напилась. А тут Мишка, говорит, случайно заехал. Мы тебя еле нашли. А что ты тут делаешь?

– Сама не знаю, – буркнула я, злясь, что они прервали нашу беседу.

– Прости, я недостойна твоей дружбы, простишь? – всхлипнула Ирма, утыкаясь мне в плечо.

– Сейчас поедем домой, – вздохнула я, отметив, что в продолжение наших дружеских объятий Максим с любопытством разглядывал всю нашу компанию. Взгляд его задержался на Мише, и на секунду в его глазах мелькнуло понимание ситуации.

– Знакомьтесь, это Максим, он спас меня от здоровенного хама и мы разговорились. Оказалось, я знаю его бабушку. А это моя подруга Ирма и мой парень Миша.

Миша сразу же приобнял меня за талию, давая понять, что я его собственность. Макс криво усмехнулся:

– Ну что же, мне пора. Завтра самолет…

Мы начали прощаться, но все время падающая Ирма не способствовала тому, чтобы обменяться контактами. Да и Миша странно косился на меня, недружелюбно разглядывая моего блондина со шрамом. А когда он ушел, накатился тоска.

«Вот ты опять и ускользнул от меня. А чего я хотела? Вообще-то, у меня есть Миша. И что я должна была ему сказать? Извини, тут объявился парень из моих видений? Впору вызывать психушку или Константина, вводящего людей в гипноз. А что, если он и на мне испробовал свои штучки?».

И год продолжился дальше, какой-то пустой и бессмысленный. Постепенно я смирилась с тем, что больше никогда не увижу Макса и его бабулю. А после и вовсе внушила себе, что это был какой-то необъяснимый сон.

Ах, да. Через два месяца после встречи в клубе я рассталась с Мишей: оказалось, он давно изменял мне с Ирмой. Наверное, за это она и извинялась, перебрав с коктейлями. К удивлению, я была им даже благодарна: не пришлось придумывать предлог, чтобы расстаться с Мишей. Все равно наши отношения давно перешли в разряд вялотекущих и тяготили обоих.

Самое приятное, что в этом новом году вируса, запугавшего всех и вся, уже не было. Складывалось ощущение, что про него помнила и знала одна я. В ноябре родители затеяли грандиозный ремонт, а сами собрались ехать на Бали до Нового года. Меня звали с собой, но, так как я восстановилась в университете, пришлось сдавать зачеты. Находиться в доме, где все время визжит перфоратор, стало невозможно, и я решила на время снять квартиру.

Первый вариант, который предложил мне риелтор, заставил мое сердце пропустить два глухих удара. Это была моя квартира в бабкином доме, с которой начались мои приключения.

– Только вчера освободилась. Там семья снимала, но они за границу уехали, наконец-то визу получили. Смотреть будете?

И вот я снова въезжаю. Падает снежок, у мусорных баков снуют собаки, во дворе гуляет Людмила с внуками, но на лавочке нет Маргариты Семеновны. На всякий случай я позвонила в ее квартиру, но за дверью стояла глубокая тишина.

Впервые я не строила планы на Новый год, решив проспать его. Если честно, было страшно снова проснуться в доме родителей и словно продолжить смотреть фильм «День сурка».

«Интересно, квартиру бабки уже продали? Надо спросить у соседки при случае», – с грустью подумала я, лежа в ванне с пеной и размышляя об этом странном годе. Сон незаметно смежил мои веки, и я не услышала, как вода полилась через край.

Меня разбудил пронзительный звонок в дверь.

– Черт! – я подскочила, сделала попытку выбраться из ванной, поскользнулась и только тут обнаружила, что воды на плитке налилось уже прилично.

Накинув халат, я распахнула дверь. Макс, тоже в банном халате и тапочках, взирал на меня с недоумением. Еще не успев сообразить, что происходит, он выдал заранее заготовленную фразу:

– Вы меня заливаете…

Наверное, на моем лице он прочитал что-то такое, что заставило его насторожиться:

– Слушай, мы же знакомы… Клуб? Точно, Вера!

– Ага. А ты косматый геолог. Как бабушка?

– Лучше всех. Сделали ей операцию, врачи сказали, что она еще правнуков дождется. Теперь Константин Иванович лечит ее гипнозом по скайпу. Если честно, мне кажется, он в нее влюблен. А я вот квартиру бабули продаю. Завтра документы оформляем, вся эта бюрократия меня задержала. Прилетел на два дня, а в итоге придется встречать тут Новый год.

– А я тут квартиру снимаю. Одна. Так вышло.

– Ты в порядке? – он уже забыл про то, что я его заливаю, и весело взирал на мою обалдевшую физиономию.

– Слушай, ты веришь в то, что все предопределено заранее? Можно ли поменять что-то, если…

– Ну, это спорный вопрос. Бабушка любила рассказывать мне сказки про перемещение во времени. Я верю, что могут существовать вселенные с гораздо большим количеством измерений пространства и даже времен.

– То есть переместиться в прошлое реально?

Макс пожал плечами:

– Почему бы и нет?

– Если мы совершаем какой-то поступок, влияет он на нашу жизнь впоследствии?

– Понял, – перебил меня Макс, с хозяйским видом вторгаясь в квартиру в поисках источника затопления. – В математике есть такое понятие, как перенос неизвестного в уравнении…

– Перенос неизвестного – это наша попытка уклониться от ответа?

– Если бы знать это наверняка, – засмеялся он и потребовал побольше тряпок.

А потом мы долго занимались уборкой, пили чай и строили планы на этот Новый год. Наш первый совместный Новый год.

Я никогда не понимала и до сих пор не понимаю тех, кто говорит: «Нет, я ничего не хотел бы изменить в своем прошлом». Неужели они уверены, что их путь и та точка, где они находятся, стоила тех лет жизни? Я завидовала их душевной гармонии. Мне казалось, что я бы все меняла и меняла. Оглядываясь назад, я думала: как я могла не понимать, не интересоваться, тратить впустую время, не туда идти, не к тому ехать…

Но теперь, хвала «Время фону», ничего менять в прошлом я не хочу. И пусть время ускоряется хоть тысячу раз, я твердо знаю: переписать этот год точно стоило…

Оглавление

Фигур первая: разлучная

Фигура вторая: печальная

Фигура третья: лирическая