Человек [Вероника Федоровна Черепанова] (fb2) читать онлайн

Вероника Черепанова Человек

То была самая долгая и нервная ночь, какую Эрих только мог припомнить. Дождь с завидным упорством барабанил по фюзеляжу самолета. Сам аппарат попал уже в десяток воздушных ям, от чего весь самолет мотало из стороны в сторону. Эрих не видел дальше носа судна. Спасибо молниям, хоть они подсвечивали облепившие их черные облака. И надо же было влететь в самый эпицентр этой проклятой бури.

– Может кофе? – предложил второй пилот.

Эрих не ответил, лишь смерил напарника долгим недовольным взглядом. Ну не болван ли?

– Да ладно тебе, по приборам все в норме, впереди объектов нет, на маршруте мы одни, – безмятежно проговорил напарник, прихлебывая кофе из бумажного стаканчика.

– Согласен. Что-то я перенервничал, – неохотно согласился Эрих. – Недосып сказывается.

Он почти позволил себе расслабиться, как вдруг молния ударила в хвост самолета. Судно резко мотнуло так, что пришлось брать управление в ручную, чтобы выровняться и не улететь в очередную яму. Все внимание Эриха было сконцентрировано на приборной панели и экране, на котором зеленая линия аккумулятора начала подниматься вверх. Молниаторы, установленные на хвосте и крыльях рядом с габаритными огнями, сработали как по маслу – они жадно поглотили энергию молнии, перераспределяя ее к двигателю, миниатюрному Статистическому Преобразователю Частоты и Напряжения и к системе барьера. Предохранители включились автоматически.

– Черт, это уже третья! Больше нам такого не надо, – вновь занервничал Эрих.

– Тут соглашусь. Зато долетим быстрее.

– А ты не теряешь оптимизма.

Самолет рванул вперед на реактивной тяге, набирая скорость из-за полученной энергии. Второй пилот подключил дополнительную батарею на случай нового удара – хорошо, если энергии будет куда идти. Эрих тем временем наблюдал за ситуацией на экране радиолокационного комплекса "Заслон". Они почти ничего не видели в лобовое стекло, но могли ориентироваться по электронным картам и радарам. На свою траекторию самолет вернулся быстро, даже стаю красных точек по правому борту удалось обогнуть. По размерам и поведению они напоминали птиц, но органики в них не было. Да и откуда пернатым взяться в бурю?

Эриху было крайне непривычно находиться в роли первого пилота гражданского самолета. Он привык быть в роли военного летчика. Виражи, адреналин, преследование цели, стрельба и ответственность только за свою жизнь. Никакой тебе сотни гражданских, мирно дремлющих в своих удобных креслах.

Он и сейчас слышал командный голос генерала, торжественно возвещающий о награде и отставке, коих Эрих удостоился, как и сотни других военных. Он чувствовал крепкое рукопожатие боевого товарища: «вот и нас сократили». Лидеры Совета Пяти решили упразднить военных солдат. С людьми должны работать люди, стимулируя цивилизацию к прогрессу, считали политики, а воевать могут беспилотники и дроны. Логика в этом бесспорно была – больше молодых здоровых мужчин оставалось в городах. Сепаратистские дикари, что отвергли идею конфедераций, прекрасно уничтожались прицельным наведением ракет и экономической блокадой.

Для тех, кто способен к риску и выживанию были открыты новые пути – испытания новых технологий, выкачка ресурсов из месторождений и космические программы. Эрих, стремясь адоптироваться, выбрал первый вариант. Он стал гражданским пилотом-испытателем. В конечном итоге ни одна из конфедераций Пяти не была по-детски наивна и предпочитала защищать свои интересы.

Самолет несся на сверхзвуковой мерно покачиваясь и шумя реактивными двигателями. Эрих нервничал не только за себя. На этот раз он был ответственен за экипаж и пассажиров судна. Комфорт и жизнь многих людей сегодня были связаны с его мастерством, что было в новинку старому-доброму «винту» Эриху. А вот его коллега, молодой и, надо полагать, подающий надежды выпускник академии, вообще не волновался. Юноша скользил ленивым взглядам по приборам и попивал то, что осталось от его кофе.

Все системы работали исправно. Эрих воспылал надеждой, что они выберутся из бури без применения барьера. Но не успела эта мысль сложиться в его голове, как в самолет что-то врезалось. По экрану локатора прошла голубая рябь радиочастотной волны.

– Ой, – выдохнул второй пилот, оглядывая свою рубашку, на которой красовалась пара кофейных капель, – все пролил. – Он отставил стаканчик, щелкнул тумблер на панели. – Включаю Генератор Радиолокационных Помех.

– Только сейчас? – изумился Эрих. ГРП должен был работать с середины полета, чтобы гасить и отвадить вражеские радиочастотные волны.

Ему захотелось встряхнуть этого сопляка и выбросить из самолета. Второй пилот лишь беззлобно ухмылялся, сверкая азартными глазами.

– Да ладно тебе, было же очевидно, что если ничто нам не помешает, то они сами нас снимут.

Эрих невесело хмыкнул. Парень понимал правила игры, но не понимал ее серьезности. Локатор показал вторую волну голубых радио лучей, но ответная волна ГРП погасил голубые линии. Самолет продолжил движение. Участок был почти пройден, а буря начала рваться на клочки серых облаков и едва заметного дождика.

Напарник начал связываться со станцией, запрашивать разрешение на посадку и передавать кодированные данные, когда Эрих заметил очередную вспышку, на этот раз фиолетовый цвета – формирование комбинированного лазерного заряда.

– Лазерный залп справа, включаю барьер, – отрапортовал летчик.

Он едва успел. Барьеру потребовалась доля секунды на открытие. Зеленая стрелочка аккумулятора на экране пошла вниз, включился мини СПЧН1000, перераспределяя энергию на процессоры и работу барьера. Система барьера создавала с определенной стороны самолета щит из волн разной частоты и плотности, подпитываемой электромагнитным излучением, в котором лазерный луч разбивался на спектры, теряя ударную силу и скорость.

Вспышка невидимого излучения жестко разбилась о барьер. Фюзеляж остался цел, турбины не горели, ни одна из частей самолета не отвалилась, даже брешей в обшивке не было. Однако тяжелый самолет потерял управление, затрясся, накренившись и стремительно несясь к черной поверхности ночных полей на сверхзвуковой под рев двигателей.

– Спасибо, что не гамма, – усмехнулся второй пилот, потянув штурвал на себя в попытках выйти из штопора.

Эрих не стал отключать барьер, несмотря на то, как много энергии он забирал. Он включил на экране камеру салона. Изображение рябило, но пилоты видели, что пассажиры проснулись, они испуганно оглядывались, смотрели в иллюминаторы, пристегивали ремни и поднимали головы к потолку, словно ждали спасительных масок. Но для разгерметизации было еще рано.

Как им вообще удалось их засечь, да еще и с такой точностью? ГРП гасили их собственный сигнал, потому парнишка и связывался с диспетчерами. Да только вот габаритные огни никто не выключал. Как Эриху не горько было это признавать, но их цель была не скрыться, а упасть. И если они не упадут сами, то их уронят, отрабатывая другие технологии. Использование гамма-лазера было лишь вопросом времени. И страшно было подумать, какие еще у них игрушки в запасе.

Удар системы магнитных радиочастот автономного движения, или СМРАД, был не виден на радарах и экранах, не имел цветового спектра и звука, но был точен. Все системы отключились, свет потух, шум реактивных двигателей начал стихать, пока совсем не умолк. Казалось, даже буря, оставшаяся уже позади, прекратилась, и всё на миг погрузилось в тишину.

– А ведь я только его вытянул! – второй пилот раздосадовано ударил по штурвалу кулаком.

Эрих пообещал себе, что если они выживут, то он врежет мальчишке.

Самолет резко шел вниз, разрезая воздух в свободном падении и светясь габаритными огнями. Пилоты чувствовали, как их приподнимает с сидений, как волосы встают дыбом, а мышцы сводит от страха. За спиной Эриха в салоне самолета кричали пассажиры, которых он не спас. Он не видел салон на потухшем экране, но знал, что маски выпали, хоть толку от них и не было. Отключение ряда систем, потеря курса, удары и падение привели к перегрузкам гражданских на борту.

Включилась аварийная система питания, и самолет наполнился бело-голубым свечением ламп. Там в салоне раздался механический голос автомата-помощника, чья работа – не допустить панику и проинструктировать пассажиров. Эрих надеялся, что роботу удастся лучше справиться со своей задачей, чем ему со своей.

Секунды отделяли их от встречи с землей. Уши закладывало, голова взрывалась болью, но нужно было действовать пока еще можно. Осталось не так много козырей в рукавах, но это даже радовало. Значит, скоро конец этой ночи.

Эрих активировал модуль запасной батареи для включения магнитной подушки и ЩИТа. Эти системы заработали. От включения «подушки» их опять тряхнуло, как на парашюте, но вскоре движение стало плавным. Двигатели не работали, а «подушка» препятствовала действию силы притяжения Земли на самолет, создавая собственное магнитное поле для судна и заставляя его опускаться в разы медленнее. Эрих сжимал штурвал, ощущая легкую тряску машины, воздух под которой словно бы уплотнялся.

Второй пилот штурвалом направлял самолет на самое ровное место из тех, что были видны ему в ночи. Из кабины он видел, как проносились мимо квадратные клочки лоскутного полотна полей, отличающихся лишь оттенком темно-сине-зеленого. Большая часть этих полей наверняка накрыта тентом, под котором сверх быстро созревали овощи.

Самолет все же кренился вперед и влево. Эрих управлял на специальной панели нанороботами ЩИТа, создавая в левой носовой части самолета своеобразную сеть сверхплотных частиц. Аппарат трясло, словно древний автомобиль, что едет вниз с горы по щебню. Уши мужчин закладывало от перепадов давления, аварийные системы свистели и шуршаще гудели. Земля тем временем стремительно приближалась. Самые уязвимые участки самолета, на которые должен был прийтись удар, были облеплены крохотными нанороботами, покрытыми карбино-графеновым сплавом.

Посадка была жесткой и шумной. Ремни безопасности стальными лесками впивались в тело, удерживая пилотов в кресле. Скрежет металла и жуткий треск наполнили все пространство. Самолет завалился на бок, пропахав глубокую траншею в мягкой земле полей, взрывая комья грунта. ЩИТ справился безупречно – левое крыло погнулось, но не оторвалось, хотя должно было. Даже хвост не отвалился! Не говоря о том, что носовая часть судна, на которую пришел удар, почти не пострадала. Во всяком случае, их не разорвало в клочья.

– Живой? – хрипло осведомился Эрих у напарника, отстегивая свои ремни и поднимаясь на трясущихся ногах. В ушах его звенело, а голову и грудь сдавливали тески. Он несколько раз ударился о спинку вовремя посадки. Хотелось посидеть и подышать, но нужно было проверить экипаж и пассажиров. Парнишка что-то прокряхтел, морща нос и мотая головой. Удивительно, как ему ума хватила пристегнуться. Эрих пихнул его кулаком в плечо. – Все, упали. Пошли.

Признаков задымления в кабине и салоне не было. Аварийные огни и питание работали. Эрих послал сигнал экстренной посадки и выполнения мисси, нажав на кнопку, и бросился в салон. Дверь с щелчком отварилась, запуская его в салон самолета, освещенного бело-голубым светом ламп. Пилот поднял руку вверх и нажал на красную кнопку-камеру над дверью в кабину пилотов. По рядам пассажиров-марионеток прошелся алый луч скана.

– Тринадцать человек без сознания, семь – ранено, тяжело раненных – ноль, погибших – ноль, – оповестил бесстрастный механический голос.

Вздох облегчения вырвался из груди летчика-испытателя. Куклы-манекены с легкими вмятинами и эмблемой шестеренки в трикветре безропотно сидели в своих креслах.

– Я тогда вырубился и еще пол ночи мозги в кучу собирал. Сколько потом еще подобных испытаний было, но та ночь была самой запоминающейся, – с печальной улыбкой произнес постаревший второй пилот. – Я тогда даже хотел уйти из авиации, но Эрих меня отговорил.

Он уже давно вышел в отставку, до этого стал первым пилотом и даже получил пару наград за вклад в авиационное дело, но своего наставника Эриха до сих пор вспоминал с теплой улыбкой и глубочайшим уважением.

Он не показывал повзрослевшему племяннику своих фото того времени, так что Льву оставалось лишь гадать, каким дядя был, когда в гражданской авиации появилась система Протекторов. Большинство ровесников Льва уже и не помнит, что самолеты когда-то падали и разбивались, а автомобильные аварии случались ежедневно и не по разу.

– Ты прямо герой, дядя, – улыбнулся юноша.

– Ха, еще какой, – прохрипел он в ответ, ухмыляясь.

– Так пассажиры были пустышками?

Дядя кивнул. Они с Эрихом знали это с самого начала, но наставник зачем-то вжился в образ. Он же напротив, был полностью уверен, что зазубренные в академии знания должны были помочь ему избежать критической ситуации, и что рядом есть наблюдатели, которые не допустят катастрофы.

В свой отпуск Лев решил навестить родителей и родной город. Кто же знал, что в родительском доме соберутся все родственники на «семейный совет» с обсуждением достижений юного поколения. Лев подозревал, что это мама подстроила встречу, узнав о датах отпуска. Своего дядю и его жену Лев не видела года три, с момента вступления в штат научно-технического центра и выхода на орбиту. Кузину ровесницу и того дольше. И еще столько же не видел бы.

Лев не любил рассказывать, где работает, чтобы не привлекать внимание к финансовому состоянию (все бы решили, что ему платят больше, чем есть на самом деле) и не отвечать на вопросы о сути работы, ибо это слишком сложно для объяснения, политико-этические моменты ему тоже не хотелось обсуждать. Большинство его родственников не понимали, как можно работать в свободной космической зоне с особыми проектами. Однако, стоило ему вскользь упомянуть название компании, как дядя, бывший пилот, тут же припомнил пару интересных случаев.

– Вообще странно, как тебя твой наставник не побил тогда, – вбросил отец, зачерпывая ложкой хорошо заправленный салат.

– Так он и побил, но позже.

Все мужчины за столом засмеялись.

– Получается, вы там мир спасаете, раз такие хитроумные шутки придумываете? – горделиво протянула мама, обращаясь к сыну и переводя тему.

– Ну да, или ведете его к неминуемой гибели, – хмыкнул отец.

– Если гибель неминуема, так почему бы и нет, – безразлично усмехнулся дядя. Отец лишь фыркнул и закатил глаза.

Лев всем сердцем верил, что его работа связана с улучшением жизни и движением вперед человеческой цивилизации. Они создавали блага, а то, как люди их применяли было выбором самих людей. Однако, он не знал, что компания была готова тестировать оружие и механизмы защиты от него на живых людях. Если тогда живыми были только пилоты, то сегодня корпорации посчитают более показательными проверки с «большей достоверностью», были бы добровольцы. В конечном итоге все упирается в финансы и максимально точные данные. Юноше стало интересно, что происходит на тех этажах компании, куда у инженера вроде него нет доступа.

– В итоге вас забрали оттуда? – спросил племянник.

Пожилой мужчина на секунду замер с бесстрастным выражением лица, провалившись в воспоминания.

Он вспомнил то освещение, после которого возненавидел холодный свет лам в эпоху его популярности, и мелкие капли, что барабанили по стеклу иллюминатора кабины. Их было не слышно из-за гудения аварийных систем и звона в ушках. Лампочка сигнала горела. Эриха в кабине не было, поэтому второй пилот решил его найти. Он отстегнул ремни и встал, мир упал на бок, и пилот обнаружил себя вновь сидящим в кресле. Легкое головокружение. Он все же заставил себя выйти в салон. В нос ударил запах сырой земли. Эриха там не было, зато была открыта боковая дверь.

Он обвел взглядом салон, пытаясь понять, что делать дальше. Юноша ощупал свою голову, но травм и крови не нашел. Качки не было, самолет крепко стоял на брюхе, но парня немного штормило.

В салон вошел первый пилот. С его кителя скатывались мелкие дождевые капли, неспособные проникнуть вглубь тканевых волокон, с волос капало, а туфли были заляпаны грязью.

– У нас киль повело, руль и закрылки сорваны, – отрапортовал Эрих. – Нормально, живем.

– Сейчас бы кофе, – простонал второй пилот, потирая затылок. Он пытался разрядить обстановку. Видно было, как «винт» заиграл желваками. – Когда нас заберут? Сигнал же мы послали.

– Я послал. Но они его не получат. Все системы связи выключил их СМРАД.

– Так вот что нас потопило, – угрюмо кивнул второй пилот, наваливаясь на спинку пассажирского кресла. Он понимал, что система магнитных радиочастот полностью заглушила и перегрела их собственные, выключила все двигатели и электронику. Оставшихся аварийных мощностей не хватало для перезапуска радио систем.

– Воспользуемся рацией надзорных, – предложил Эрих. Он прошел мимо напарника в кабину, сунул в сумку несколько приборов и свои документы. – Мы же на плантациях, так что без цивилизации не останемся.

– У нас есть заполненная батарея, помнишь? От молнии осталась, – озарило вдруг юного пилота.

Эрих угрюмо мотнул головой.

– Батарея есть, кабелей подключения нет. Их сорвало при падении.

– Давай подождем утра, не под дождем же идти, – с улыбкой предложил юнец.

Он попытался запустить свои смарт часы, но ничего не выходило – процессор в них тоже сгорел. Эрих закатил глаза, когда увидел эти жалкие потуги. Он сунул парню его китель и документы и зашагал к выходу, надевая фуражку на мокрые волосы.

На улице шел мелкий надоедливый дождь, он размывал грязь поля, на которое они рухнули, по уложенным плитами тропинкам. Диодное освещение потонуло в буром потоке грунта. Свет из самолета освещал небольшой участок земли, а дальше полоскалась на ветру безлунная ночь. Пилоты ступили в грязь. Их одежда не промокала, а фуражки защищали лицо и шею от холодных капель. За их спинами с легким шуршанием по фюзеляжу самолета ползли металлические точки нанороботов, уползающих в свои норы в закрылках.

– Полагаю, это глупо. Они же видели, где мы пропали со всех радаров. Наверняка за нами уже выслали хотя бы дрона-поисковика, – не унимался второй пилот. – Зачем мочить ноги в этой грязи?

– Из-за магнитной подушки наша траектория сместилась. Они могут отложить это до утра. Взрыв бы они засекли, раз его нет, то они будут ждать сигнала.

Эрих пошел к краю освещенного участка, вглядываясь в темноту. Он щелкнул фонарик на своем значке, выхватывая во тьме новые участки, покрытые рядом пушистых растений. На открытом поле виднелись неровности грядок, а в отдельной части вырисовывались очертания теплиц. Их можно было бы принять за здания, но света в них не было. Зато впереди виднелись огни охраняемой зоны предприятия.

– Ты можешь остаться в самолете.

Эриху так было бы даже удобнее, не пришлось бы следить за парнем и слушать его нытье. До освещенной территории было рукой подать – километра два. На подобных объектах работа не прекращается, а если есть работа, то есть боты, которую ее делаю, и люди, которые за всем следят. И у них есть связь.

Позади раздался щелчок и свет самолета потух. Об этом нужно будет доложить, от аккумулятора толку ноль, нужен дополнительный предохранитель. Их корабль окончательно умер. От самолета раздались быстрые хлюпающие звуки, вспышка света осветила фигуру Эриха со спины, отбрасывая тень на стену моросящего дождя и тропу. Он тяжело вздохнул.

– Не могу же я тебя бросить, – звонко произнес коллега, догоняя Эриха.

На самом деле он просто боялся оставаться один в центре безлюдного поля среди безликих кукол-манекенов без средств связи с одним маленьким фонариком. Оба это понимали.

Они шли молча, второй пилот даже не жаловался на дождь и грязь, пока не запнулся о колышек одной из грядок. Колышек мигнул красной лампочкой, подсвечивая такую же алую округлую эмблему компании, и где-то вдалеке раздалось приглушенное жужжание. Ветер, трепавший их одежды звучал совсем иначе. Парень взвыл, потрясывая ушибленной конечностью, а Эрих поднял руку, призывая его к молчанию.

– Серьезно? Думаешь здесь будут шокеры? – он издевательски вскину бровь.

– Пойдем-ка, – Эрих поманил юнца к теплицам.

Жужжание нарастало по мере приближения шокеров к вторженцам. Легальная система охраны представляла собой миниатюрных дронов с датчиком движения и самонаводящейся пушкой слабого электрического заряда. Все сигналы и вся информация передавались в главный диспетчерский пункт, которой, скорее всего, находился на предприятии у надзорных. Количество зарядов у дронов зависит от модели и объема батареи. Они прекрасно справлялись с вредителями в огородах, воришками и папарацци, вторгающимися в частные владения. Милый подарок от научно-технического центра аграрной корпорации. В том, что это не частные плантации, а участок корпорации Эрих больше не сомневался.

Опытный военный понимал, что они вошли в поле действия или прямо под луч охранки, вот шокеры и вылетели, однако ему хотелось винить во всем товарища, столь неудачно пнувшего датчик у грядки. Так было удобнее.

– Вот дикари! Мы должно быть на самом крою конфедерации, – возмущался юноша, высоко поднимая ноги и шлепая по грязи.

– Ты прекрасно знаешь, что мы не на границе.

Ноги скользили на подсвеченной тропинке, залитой грязью, юноша то и дело наступал на грядки и ломал побеги. Звук моторчика шокера раздался вдруг впереди. В воздухе перед ними завис черный шар с рожками-турбинами, объективом и плоским отверстием Н образной формы. Парень выхватил свое удостоверение пилота и важно вскинул руку с ним перед объективом аппарата. Шокер заурчал, в желобе зарокотало и блеснула искра. Машина по-прежнему считала пилота вторженцем и наступала. Юноша инстинктивно вскинул голову и попятился, поскальзываясь на мокрой земле. Эрих ухватил второго пилота за шиворот, дернул его в вверх и в сторону и потащил за собой.

– Не делай так больше.

– Почему он не остановился? Я же пилот! – обижено протянул юноша.

– Ты – чужак.

– Может выключим фонарики? – предложил юнец.

– Зачем? У них ночное зрение есть, а у тебя – нет, – отрезал Эрих.

Они побежали, огибая дрон. Жужжание других все нарастало. Свет фонарика беспорядочно метался по грядкам за легкой дождевой завесой. От такого нечеткого света и недавнего падения второго пилота начало мутить. В воздухе раздался треск, черный аппарат выплюнул в спины вторженцев голубоватую леску под напряжением. Эрих пихнул напарника в одну сторону, а сам отскочил в другую. Электрическая вспышка мазнула между ними и втянулась обратно в шокера.

– Все штаны из-за тебя замарал! – выкрикнул парень, пытаясь встать и не касаться руками земли.

На черном небе появились еще два аппарата. Тот, что выпустил залп, отступил назад, не переставая жужжать турбинами. Первый пилот понимал, что разряд не смертелен, но ему все равно было страшно и не хотелось проверять силу тока. Он шустро поднялся, захватывая скользкий и холодный ком грязи. Внутренне он содрогался от омерзения, но машины его злили куда сильнее, чем собственный дикарский вид и поведение. Комок полетел в ближайшего шокера, залепляя его объектив и скатываясь на отверстие, производящее залпы. Дрон завалился и начал кружиться вокруг своей оси, в то время как другой знакомо зарокотал и выпустил залп.

Эрих схватил пилота за предплечья со спины, развернул кругом вокруг себя, подставляя свою спину под разряд, и пихнул парня в сторону открытой калитки теплицы. Юноша не теряя времени исчез в сооружении. Две маленькие иголочки проткнули китель и вонзились в кожу летчика-испытателя. Разряд тока прошел по рукам до кончиков пальцев, мышцы под лопатками сократились. Ощущение было, словно локтем ударился – неприятно до мерзости. Только вот пока Эрих выдергивал проводки, которые тут же выскользнули из его руки и вернулись в дрона, у него свело трапецию. Пилот в два прыжка оказался у теплицы и закрыл за собой калитку. В нос ударил запах пластика, земли и воды.

– Спасибо, друг! – усмехнулся парень, что ждал его внутри. Он вытирал руки каким-то зеленым листом.

Эрих ударил его кулаком в скулу, тот потерял равновесие и шлепнулся на пол. Эриху стало легче. Только вот трапеция болеть не перестала. Рвуще-пульсирующая боль сковывала его так, что хотелось кричать. Эрих запрокинул голову, стер дождевую воду с лица, опустил правую руку и постарался расслабить плечи, опуская их вниз. Спасибо, что под лопаткой нигде не защемило. Он опустил взгляд на товарища, что сидел на полу и хлопал ресницами. Мужчина протянул ему руку.

– Нельзя бить людей по лицу! – наконец изрек парень, принимая помощь и поднимаясь. – Я на тебя рапорт напишу.

Эрих хмуро зыркнул на него, но отвечать не стал. Он был почти счастлив в этот момент. Шокеры жужжали за стенами теплицы, словно гневаясь, что не могут пробраться внутрь. Душный липкий воздух оседал на лицах вымокших и замерзших пилотов новыми каплями влаги. Бело-голубой свет их фонариков освещал почти всю теплицу.

– На твое счастье, я великодушен по четвергам, – усмехнулся пилот, потирая скулу. – Я тебя прощаю. – Немного помолчав он добавил: – Но как мы теперь сигнал подадим? Они уйдут?

– Нет, они сами отправят сигнал. Не на нашу базу, конечно, а в службу охраны надзорным. Мол в теплицу пробрались нарушители.

Второй пилот понимающе закивал.

– Значит можем остаться тут? – он обвел взглядом теплицу, – так себе местечко. Надеюсь, местные в нас напалмом не пальнут.

– Не должны. Дроны видели, что мы люди, такую информацию и передадут. Ты же им и удостоверение показал.

– По дикарям можно было бы пальнуть, – пожал плечами парень. – Хотя им урожай жалко будет.

Он сорвал с ближайшей грядки листья томата и принялся счищать грязь с брюк и обуви. Не мог допустить, чтоб его нашли в этом грязном колхозе в неподобающем виде. Эрих предпочел сорвать сам томат.

– Я бы этого делать не стал, – предостерег юноша, заметив намерения Эриха. Он отшвырнул грязные листья в сторону. – Мало ли чем их тут поливают и для чего выращивают.

Юноша брезгливо передернул плечами. Бывший военный скинул тяжелый китель на пол и сел на его сухую внутреннюю сторону. Томат ничем посторонним не пах, поэтому летчик-испытатель с особым наслаждением съел его под неодобрительный взгляд второго пилота.

– Забрали нас уже утром из цеха аграрной корпорации, в чью теплицу мы забрались. Охранная система твоей компании сообщила им о нас. – Коротко поведал дядя, указывая столовым прибором на племянника.

– А твой наставник был очень странным человеком, – заметил Лев.

Дядя лишь пожал плечами, мол что есть, то есть. Он жевал безвкусные овощи со слишком жесткой кожурой. Когда он поступал в авиационное такие продукты только появлялись – генетики добавили в цепь днк некоторых сельскохозяйственных культур геном какой-то медузы и получили быстро созревающие плоды. Вкус у них терялся, зато в тот же срок можно было собрать три-четыре урожая, вместо одного. Иногда ему казалось, что кто-то добавил в днк людей геном той же медузой.

– Ты сейчас над чем работаешь-то? – спросила мама.

– Сейчас я в отпуске, – пожал плечами Лев, уходя от темы.

На счастье, Льва разговор вскоре свернул с его работы на личную жизнь его сестры, нежелание у современной молодежи заводить потомство, развитие генной инженерии и возможность самому выбрать те параметры для будущего ребенка, которые хотят родители.

Целью поездки был поиск новых идей. Лев пытался понять, что нужно простым жителям страны? Какие мечты и идеи кроются в их сердцах? Чего им не хватает в техническом отношении? Как еще облегчить жизнь людей?

Лев вернулся бы ни с чем, если бы не дядя. Войны между людьми в устаревшем формате уже давно нет, информационная война превратилась в войну идей. Совет Пяти не допускает конфликтов между конфедерациями, но не мешает развитию технологической крио-войны. Мир все еще не научился доверию, каждая конфедерация из Пяти наращивает свой потенциал и усиливает мощности во всех направлениях.

Юный инженер возвращался на орбитальную станцию на транспортном шаттле. За иллюминатором шаттла проносились острова и континенты Земли, а в голове у него проносились сотни идей о том, как создать аппарат достаточно мощный и прицельно точный, чтобы за один залп можно было пробурить шахту, снести здание, вскрыть шельф. На Земле с этим особо не разгуляешься, а вот на без атмосферных спутниках с богатыми недрами – милое дело. А как удачно данный агрегат будет смотреться на любом космолете. Лев мечтательно прикрыл глаза. Он предвкушал встречу с главой отдела и презентацию этановой быстроохлождающейся протонной пушки, выпускающей импульсы дальнего действия с магнитной стабилизацией. Она будет такой же точной, мощной и настоящей, как тот человек, что так повлиял на его дядю.