Жить или умереть 2. Черный корсар [Алексей Николаевич Пичуев] (fb2) читать онлайн

Алексей Пичуев Жить или умереть 2. Черный корсар

1. Заговор.

Зима 461 года послеядерной эры была очень холодной. Морозное утро дыхнуло в башню северным ветром. Капитан личной гвардии Мигиса Великого Орсек ещё больше укутался в одеяло, но ничего, даже горящие в камине дрова, не помогало в борьбе с этим собачьим холодом. Башня, в которой жил человек из Чёрной территории, страны, которую обходили стороной все мирные путники и караваны купцов, была не защищена от ветров, бравших силу в Северном море.

Орсек Темный, начавший 5 лет назад простым наёмником в армии Западной империи, в силу своего природного таланта воина и постоянно сопровождающей его удачи, стал капитаном личной гвардии Его Императорского Величества, и к тому же лордом.

Тёмный человек был доволен своим сегодняшним положением. Он практически являлся первым приближённым монарха, а его жалованию мог позавидовать любой советник Мигиса. Правда, то обстоятельство, что уже почти 4 года как закончилась война империи с армией варваров Ворлока, неблагоприятно влияло на Орсека, привыкшего быть в постоянном напряжении, по природе своей боец, он начал расслабляться на службе у монарха. Не хватало приключений, которые раньше сами обрушивались на его голову.

Поняв всю бессмысленность борьбы с морозом, человек Тьмы резво соскочил с кровати, и чтобы не замёрзнуть, сразу накинул на себя рубашку и брюки, поддерживаемые широким кожаным поясом. Офицерские чёрные сапоги до колена закрыли ноги, серый капитанский камзол покрыл широкие плечи.

Потрогав щетинистый подбородок, Орсек задумчиво посмотрел на девушку, совершенно обнажённую, которая, раскинув водопад чёрных волос на подушке, безмятежно спала, не замечая холода. Мелисса, как звали эту темнокожую богиню, была безумно красива, но Орсек не любил её. Его единственная любовь, Вирана, женщина-воин, погибла четыре с половиной года назад от руки подлого вора, и мужчина до сих пор вспоминал её только с нежностью, которая временами сменялась на грусть.

Мелисса же Орсеку просто нравилась, ему было хорошо в её горячих объятиях, и он надеялся, что это взаимно. Воин ласково погладил волосы девушки и поправил ней одеяло, прикрыв мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь.

Взгляд воина поднялся и упёрся в стену. Она пустовала. Это-то и беспокоило наёмника уже 3 дня. Раньше здесь висел его боевой двуручный складной меч огромных размеров. С ним он прошёл многие испытания. Теперь древний меч исчез. Кому он мог понадобиться?

Отбросив бесполезные размышления, воин накинул на камзол подбитый мехом плащ и, нацепив на пояс ножны со шпагой лорда, спустился вниз, во двор. Отложив завтрак на более позднее время, Орсек направился к площади перед гвардейским корпусом, где его подчинённые и в жару, и в холод тренировались. Через 10 минут капитан был на месте.

Гвардейцы, стараясь удержать равновесие на обледенелой мостовой, тренировались. Звук звона мечей был приятен слуху Орсека.

– А ну поднимай свою толстую задницу! – услышал вдруг воин голос сержанта Болса. Тяжёлый носок сапога ударился в бок новобранца, и тот скорчился от боли на скользком льду. – Я научу тебе не падать, сопля! – и кулак сержанта завис в воздухе, готовый обрушится на голову солдата. Несчастный юнец в страхе закрыл глаза и ещё больше съёжился на холодной поверхности.

Но удара все не было, и молоденький гвардеец осторожно открыл глаза. Сильные тиски сковали руку Болса. Капитан Орсек улыбался, показывая два ряда белых зубов, но взгляд его был холоден. – А если бы это был офицер, сержант? – без всяких эмоций, сквозь зубы, выдавил Темный человек.

– Я…– начал Болс, но сильный удар ладонью наотмашь, откинувший его голову, не дал сержанту договорить.

– Мы с Вами потом поговорим, сержант, – жёстко произнёс Орсек, а униженный вояка, как побитая собака, поплелся в казарму.

– Тренировку продолжу я! – громогласно объявил Орсек, – офицер Танглок, проверьте пока охрану у покоев императора.

Запершись в отдельной комнате в казарме, Болс, сжав зубы от злобы, выхватил шпагу из ножен. Клинок блестел в утреннем свете, пробивающемся сквозь стёкла. «Ты ещё за всё заплатишь», – подумал сержант. Как этот наёмник посмел унизить его, коренного варшукца здесь, в столице, перед всеми гвардейцами. Пальцы до боли сжали рукоять оружия. Вкус крови во рту напоминал об обидчике. Болс в ярости воткнул шпагу в стену и с ненавистью сплюнул на пол, представляя лицо Орсека. Светло-красная слюна шлёпнулась о камень и разбилась на несколько капель.

Карета медленно подкатила к воротам загородной резиденции. Белый оштукатуренный дом, окружённый маленькой рощицей с голыми ветками деревьев, встретил гостя тишиной. Лошади медленно остановились, и задрогший кучер в меховой шапке быстро спрыгнул на землю, спеша открыть дверцу экипажа пассажиру. Из кареты появилась худая и длинная нога, остроносый сапог опустился на тонкий слой снега на дорожке, убранной рано утром. За ногами появилось и всё остальное. Фигура отделилась от экипажа, на котором был нарисован знак лорда – одинокая шпага. Около двери особняка гостя бесцеремонно остановил дюжий охранник и не менее бесцеремонно обыскал его.

– Графиня ждёт вас, сэр, – пробурчал себе под нос молодчик.

Посетитель стремительно вошел в дом, где слуга услужливо снял плащ и широкополую шляпу с гостя и повесил в прихожей. Перед входом в библиотеку слуга знаком остановил человека. Постучавшись, он вошёл в комнату и тихо сказал:

– К Вам лорд Вэйкол, мэм.

Сидящая в глубоком кресле графиня небрежно бросила рукопись северно-имперского писателя Бойба на пол и, зевая, кивнула головой. Слуга моментально скрылся за дверью, а через секунду лорд вошёл в комнату, внеся за собой уличный холод.

Графиню передёрнуло, и она ещё больше укуталась в шерстяную шаль.

– Лорд Вэйкол, присаживайтесь, – и женщина указала на кожаное кресло напротив неё.

Советник по безопасности при императоре непринуждённо расстегнул синий камзол и сел в мягкое кресло. Глядя в бледное лицо амбициозного политика, первая фрейлина императрицы Фелисии II Маргарита Вилонская размышляла о том, что он мог бы ей помочь.

– Я пригласила вас, Вэйкол, чтобы обсудить один щекотливый вопрос, – прервала затянувшееся молчание графиня Вилонская, – мне уже 35 лет, выгляжу я уже не так прекрасно, как раньше, а у меня ещё даже нет мужа…

– Так Вы предлагаете мне им стать? – усмехнувшись, сыронизировал Вэйкол.

– Прекращайте язвить! – вдруг сорвалась графиня. – Вы прекрасно знаете, о чём я говорю. Надеюсь, у Вас хватило ума никому не говорить о моих планах? – и она посмотрела на советника. – Хотя нет, никто бы Вам не поверил.

– Маргарита, – перешёл на «ты» советник, мы уже давно знакомы, очень давно. И я согласен осуществить твои планы, если…– и он посмотрел многозначительно на графиню, – если ты заставишь Мигиса прислушиваться к моим советам, когда станешь императрицей.

– Я согласна, – ответила не задумываясь фрейлина, – сейчас я уже на всё согласна; я уже не так молода, чтобы быть фрейлиной, меня не устраивает такое положение. Когда-то я была любовницей короля, и весь двор это знал, в том числе и ты, кроме Фелисии. А сейчас я хочу стать…императрицей! – комната вновь погрузилась в тишину.

Большой чёрный кот проскользнул из боковой комнаты в библиотеку и запрыгнул на колени хозяйке. Маргарита Вилонская, задумчиво поглаживая мягкую шерсть, смотрела в окно, за которым большими хлопьями падал снег.

– Я подумал, императрица, – подчеркнув последнее слово, сказал Вэйкол, – и теперь ты можешь полностью положиться на меня.

– Как наш убийца? – спросила графиня.

– Всё в порядке, – ответил Вэйкол.

– В таком случае, я уже нашла «свидетельницу» …

Лорд и будущая императрица любезно друг другу улыбнулись.

– Карлонс! – крикнула женщина, сохранившая еще следы былой красоты, своему слуге. – Принеси нам лучшего вина из погреба! Выпьем за предстоящую победу, – обратилась она уже к советнику.

Орсек сидел в таверне со своим другом Алигасом, начальником патрульной службы. Несколько лет назад тот помог Тёмному человеку найти убийцу Вираны, и это положило начало их дружбе.

Орсек выпил уже третью кружку вина и все так же угрюмо молчал. Его совершенно выбила из колеи утренняя история с Болсом. Воин Тьмы удивлялся, как он до сих пор не выгнал этого жестокого самодовольного подлеца, который только думает, что он настоящий воин, а на самом-то деле всего лишь трус, который показывает свою силу на неопытных пацанах.

«Сейчас он похож на своего друга угрюмого Дрю, такой же молчаливый», – подумал Алигас, мелкими глотками отпивая сладкое вино.

– Алигас, – вдруг заговорила Орсек, – мы с тобой выполняем почти одинаковую работу, только ты охраняешь город, а я императора…

– Да, – недоумённо произнес охранник, не понимая, к чему этот разговор.

– И должности у нас с тобой примерно одинаковые, – продолжил воин Тьмы.

– Н-ну, да-а, – уже неуверенно подтвердил Алигас.

– Так вот, что бы ты сделал на моём месте, если бы какой-нибудь сержант на твоих глазах избивал рядового солдата, наплевав на устав?

– Ну, на устав-то мы и сами плюем, – произнес офицер, показывает глазами на вино, имея в виду, что его в служебное время тоже пить не полагается, – но лично я этого ублюдка выпорол бы перед строем.

Наконец-то Орсек с облегчением вздохнул, теперь полностью уверившись, что утром поступил правильно.

– А в чём дело-то? – спросила Алигас, – к чему этот разговор?

– Сегодня утром сержант Болс во время тренировки гвардейцев измывался над одним пареньком. Я ударил гада, – удовлетворил любопытство друга Орсек.

– Правильно! – высказался патрульный, – и за это надо ещё выпить!

И жизнь вновь вошла в свое русло, даря воинам хмельную радость. Для полного счастья Тёмному человеку сейчас только не хватало, чтобы с ним был Дрю.

Вечер наступил быстро и незаметно, как это бывает зимой. Сумерки всё больше сгущались и наконец тьма накрыла город. В странной игре теней голые ветки деревьев, окружающих похожий на маленький замок дом, были словно магические узоры.

Сержант Болс, по-воровски озираясь по сторонам, пересёк тёмную аллею и тихонько постучал в дверь. Молчаливый мажордом открыл её и без вопросов впустил гостя. В гостиной горел камин. Перед огнём сидел хозяин дома. Из-за спинки высокого кресло Болс не мог видеть человека, только его худая рука на деревянном подлокотнике говорила о том, что хозяин здесь. Двумя пальцами он взял маленькую рюмку с прозрачной, немного желтоватой жидкостью, и рука исчезла из виду; но через мгновение она вместе с уже пустой рюмкой заняла прежнее место.

– Не хочешь ли водки татмонгов, – немного сиплым простывшим голосом спросил человек.

– Нет, – глухо ответил Болс, – эти узкоглазые твои ничего не умеют делать хорошо.

– Зря так, – немного удивлённо сказал человек у камина, – очень помогает согреться.

Мужчина встал с кресла, и худая фигура на треть закрыла камин. Хозяин дома обернулся и с интересом посмотрел на Болса.

– Сегодня плохо выглядишь, друг мой, – изогнув обрамлённый аристократической бородкой губы в улыбке, произнес он.

Сержант видел перед собой немолодого уже человека, в глазах которого сквозило коварство. Он мог помочь ему в решении некоторых проблем, первой из которых был этот безродный наемник Орсек, отнявший у него 5 лет назад своими боевыми удачами должность капитана личной гвардии Его Императорского Величества, а сегодня ещё и опозоривший перед подчинёнными.

– Ну так что, сержант, – вкрадчивым голосом прервал мысли Болса аристократ, – ты уже подумал над моим предложением?

– Да, – твёрдо ответил гвардеец, – теперь я на всё согласен, лишь бы Ваш план по отношению Орсека сработал, лорд Вэйкол…

2. Побег.

Дрова в камине сухо трещали под ласковыми прикосновениями языков огня. Полумрак в комнате подталкивал откровенному разговору, как-бы являясь гарантом безопасности.

– Как я могу быть уверен, что никто не заподозрит меня? – спросил Болс, стряхивая с плаща капельки растаявшего снега.

Вэйкол усмехнулся и, выпив ещё желтоватый водки, ответил:

– Во-первых, у нас уже есть готовая свидетельница убийства. А во-вторых… – советник многозначительно поднял указательный палец с золотым перстнем, который украшал алмаз, и, выдержав паузу, закончил, – У меня есть это…

И Вэйкол, подойдя к подоконнику, раскрыл лежащий на нём свёрток. В свете огня Болс увидел блестящий острый клинок. Рот сержанта сам по себе открылся от удивления – он уже видел этот меч. Меч Орсека…

– Я согласен, – очухавшись и взяв меч в руки, еще раз подтвердил свои намерения Болс.

– Сегодняшняя ночь как нельзя лучше подходит для убийства, – произнес полушёпотом Вэйкол, – Мигис страдает от бессонницы. Да к тому же у него много неразобранных государственных бумаг, и всю ночь он наверняка просидит в своём кабинете…

Уже без разговоров Болс покинул дом. А Вэйкол остался наедине со своими мыслями. Он был доволен, очень доволен – всё складывалось как нельзя лучше. Маргарита станет женой монарха после смерти Фелисии II, и он снова станет правой рукой Мигиса, ну а этот вояка, тоже мечтающий о погибели Орсека – капитаном гвардии, и наконец-то смогут осуществиться сладкие мечты дворянина, потерявшего из-за этой безродной собаки тёплое место приближённого императора, к советам которого тот бы прислушивался.

Сержант ещё вечером поставил охранять дворец верных ему гвардейцев, потому что заранее знал, что согласится на предложение лорда, и теперь сержант без труда оказался во дворце. Опочивальня императора и его жены была в центре дворца. Болс крадущимся шагом, то и дело оглядываясь назад, шёл к спальне, намереваясь осуществить заговор. Длинная тень убийцы проскользнула в спальню почти бесшумно. В свете луны он увидел мирно спящую на кровати императрицу.

Пола серого плаща отодвинулась, и лезвие меча на секунду ослепило Болса стальным блеском. И вот тело сержанта нависло над императрицей. Стройная и очень красивая в свои 37 лет светловолосая женщина по-детски свернулась калачиком. Мерное сопение нарушало тишину.

Меч поднялся в воздух, мышцы Болса напряглись, и тяжёлый клинок с хрустом вошел в податливое тело. Перед смертью Фелисия даже не вскрикнула, смерть ее была мгновенной. Сержант быстро развернулся и стремительно покинул комнату. Ночь вступила в свои права, прикрывая одеялом темы подлые козни убийц.

Орсек вернулся в башню поздно и сразу удивился, что в его жилище так тихо. Не было Мелиссы. Это очень удивило воина, но подумав, он решил, что девушка, будучи горничной во дворце, сейчас исполняла свои обязанности. Капитан гвардейцев много раз просил её бросить работу, приводя как аргумент то, что сам был далеко не беден, но Мелисса отказывалась, видимо не желая зависеть от мужчины.

В два часа ночи громкий крик поднял на ноги весь дворец.

– Заговор! Измена! – слышали все, кто сейчас находился в здании.

Император выскочил из кабинета в коридор и в недоумении огляделся по сторонам, вслушиваясь, откуда кричат.

– Императрица мертва! – запыхавшийся сержант Болс стоял прямо напротив, возникнув из темноты.

– Что Вы говорите? – выдавил Мигис Великий с комком в горле.

Оттолкнув гвардейца, император что есть мочи побежал в спальню. В комнате уже были зажжены свечи. Большая кровать, покрытая белыми шёлковыми простынями, была обагрена кровью. Из грудной клетки, пробитой насквозь, торчал огромный меч. Опешив, монарх стоял в дверях, не в силах вымолвить ни слова.

– Фелисия, – прошептал он, – Фелисия, нет! – и император, движимый горем, бросился к кровати, руки сами вынули меч и бросили на пол. Мигис Великий, рыдая, подхватил безвольное тело жены и обнял его, – Фелисия, – сильные руки укачивали императрицу, как ребёнка, со стороны казалось, что властелин огромной страны не понимает, что она мертва.

– Мой повелитель, – нерешительно заговорил Болс, – это меч Орсека Тёмного. А это девушка -горничная видела, как он убил вашу жену, – из темноты коридора в светлую комнату вошла черноволосая девушка.

Император нежно положил жену на кровавое ложе и медленно обернулся. Воспаленные от слез глаза горели гневом.

– Взять его сейчас же! – закричал он, срывая голос. – Головой отвечаете за его поимку! – и Болс стремглав выбежал из комнаты.

Орсек лежал на кровати прямо в чём был – слишком устал, чтобы раздеться. Дрёма тяжёлой пеленой окутывала разум. Громкий стук по двери резко ворвался в сон воина. Как по команде он вскочил и, тряхнув головой, прояснил разум. За дверью слышался неясный шум голосов.

Темный человек без промедления распахнул дверь. Всё, что увидел Орсек – это огромный кулак. В голове как будто вспыхнул яркий свет, и сознание провалилось в пропасть.

Очнулся он через несколько минут на своей кровати со связанными руками. Голова болела как будто от удара кувалдой. Посреди комнаты на стуле сидел Болс, рядом с ним стоял здоровяк с окровавленным кулаком, у двери было ещё два гвардейца.

– Что за чёрт, – пробормотала Орсек, чувствуя, как струйка крови течёт из носа.

Злая усмешка застыла на лице Болса.

– Сержант! Да я же вас под трибунал отдам!

– Нет, капитан, это по вам плачет топор палача, – отпарировал заговорщик, – Вы убили императрицу!

– Что ты несёшь такое, идиот! – воскликнул недоумённо человек из Чёрной страны.

– И этому есть веские доказательства, – добавил Болс, – взять его, и на улицу, я пойду сзади, мало ли что, и шпагу его захватите.

Зимний ветер впился в лицо, брови покрылись инеем, пары дыхания клубами вырывались изо рта. В тронном зале стояла тишина. Мигис Великий сам встретил конвой и Орсека. Он весь был испачкан в крови. Но это его вовсе не смущало, во взгляде его сквозила ненависть и грусть. В потухших глазах в момент появления воина тьмы вспыхнул огонёк.

– Предатель… – выдавил император.

– Сир, я не понимаю… – но слова Орсека были бесполезны; монах, не сдерживаясь, сжал белую ухоженную ладонь в кулак, и удар в челюсть откинул голову наёмника назад.

Орсек стойко выдержал боль, и только привкус крови во рту и разъяренный лик императора убеждал его, что всё происходящее – реальность.

– Ты убил мою жену, Фелисию! Я так любил её, – император еле сдерживал свои рыдания, – в темницу его, – жёстко произнёс Мигис, – в темницу…

И уже вдогонку император крикнул:

– Ты будешь избавлен от пыток, лорд Орсек Темный, только потому, что я знаю, что всё равно не выдашь сообщников, но твоя смерть будет примером для всех изменников. И чтоб сгорел ты в аду! – последнее проклятие прозвучало для Орсека, как приговор.

Оказавшись снова на улице, Болс, оставив капитана под охраной трех гвардейцев, побежал в сторону казармы патрульной службы. Ворвавшись в кабинет Алигаса, он с ходу выпалил:

–Берите четырех подручных и проводите Орсека Тёмного в тюремную крепость, это же, кажется, Ваша работа?

Алигас, не поняв вначале, в чём дело, переспросил:

– Кого? Куда?

– Капитана императорской гвардии, – повторил сержант.

– Что? – лицо Алигаса вытянулось от удивления.

– Давай шевелись! – подгонял его Болс.

Кулак начальника патрульной службы врезался в скулу сержанта, сшибив того с ног. Валяясь на полу, гвардеец закричал:

– Ты ещё заплатишь! – и выбежал из сторожки.

Второй раз жизни Орсек оказался в тюрьме. Но если в первый раз причиной этого была уличная драка 5 лет назад, то теперь его обвиняли в убийстве монаршей особы. Было над чем задуматься.

Раннее утро встретило сержанта наёмников имперской армии за чисткой боевого топора. Любовно поглаживая лезвие, Дрю вслушивался в умиротворённую тишину. Солдаты ещё спали, и вдруг воин услышал стук подкованных железом сапогов. Из известных ему варшукцев такие носил только один человек. «Алигас, – подумал наёмник, – что ему надо?»

Через минуту Алигас стоял перед толстяком Дрю.

– Дрю, – начал он без предисловий, – Орсек в опасности. Он сидит в тюрьме за убийство императрицы, завтра казнь!

Маленькая жилка затряслась на виске наёмника, и он с невиданной для его размеров скоростью выскочил на улицу, автоматически взяв топор. Колючие жёсткие снежинки вонзались в лицо, ноги по колено утопали в снегу. Могучие плечи сшибали с ног одиноких прохожих, но ни недовольные возгласы, ни отвратительная погода не могли остановить гиганта.

Орсеку уже надоело сидеть на холодном полу. Мозг лихорадочно искал пути спасения, но так ничего и не находил. Но воин не собирался сдаваться и умирать за неизвестно кем совершенные преступления. И тут глаза мужчины поднялись и увидели то, что могло быть путём на свободу – решётка на толстой деревянной двери. В проем, если его освободить от ненужного металла, нельзя было пролезть, зато оружие у охранника могло оказаться более доступным.

Сильные ладони воина схватились за железные прутья, ноги упёрлись в дверь. Инстинкт выживания – вот что двигало сейчас Орсеком.

Дрю, словно вихрь, ворвался в тюрьму. Стражник у ворот даже не понял, что произошло, когда огромная туша снесла его с ног и буквально вмяла в снег. В глазах наёмника горела решимость, никто не смог бы сейчас остановить гиганта.

Мышцы на руках, спине и ногах вздулись, и теперь словно узлы обвивали кости воина Тьмы. Напряжение было максимальным. Вся сила Орсека вкладывалась в борьбу за свободу. Невдалеке от двери камеры слышались приглушённые голоса охранников. Кровь пульсировала в ушах, казалось, стук сердца услышит сейчас вся тюрьма. Пот крупными каплями покрывал глаза, хриплое дыхание вырывалась из горла Орсека. Чтобы не шуметь, он постарался задержать дыхание, и в глазах тут же потемнело. Боль волнами окатывала всё тело.

Угрюмый ещё сильнее сжал горло несговорчивого надзирателя, глаза того почти выскакивали из орбит.

– Где Орсек Темный? – прошептал Дрю.

– На втором этаже, – сдавленным голосом ответил тюремщик и с облегчением глубоко вздохнул, почувствовав, что снова может дышать. Но кулак Дрю, уложивший его на холодные плиты крепости, прервал блаженство.

Из бессознательного состояния Орсека вывел какой-то шум в коридоре. Воин напряг оставшиеся силы, и решётка начала поддаваться. Орсеку послышался звук, как будто от ударов двух шлемов друг о дружку. Металлическая конструкция заскрежетала, дерево начало подаваться, и вот наконец решётка вылетела из пазов, увлекая на пол воина.

В замке заскрипел ключ. Орсек не без труда поднялся с холодной поверхности и сжал кулаки для боя. Раньше всё происходило, как в тумане, но теперь он полностью осознавал, что произойдёт, если не вырваться на свободу.

Дверь с грохотом распахнулась и Орсек увидел Угрюмого Дрю. Человек Тьмы радостно обнял спасители и вполне серьёзно сказал:

– Не надо было этого делать, Дрю. Теперь у тебя могут быть неприятности, но спасибо огромное, спасибо.

– Я должен был это сделать. Мы же друзья, ты не раз спасал меня. Не мог же я стоять в стороне и смотреть, как тебя казнят, – ответил толстяк.

Без лишних разговоров Орсек, почувствовав новый прилив сил от ощущения свободы, стрелой вылетел на улицу. Холодный ветер освежил разгоряченное тело воина; вслед за ним выбежал друг.

– Это, кажется, тебе еще пригодится, – сказал он, протягивая Орсеку шпагу лорда, – взял у одного из гвардейцев.

– Да, – ответил Тёмный человек, и пальцы крепко сжали рукоять оружия, – пригодится.

3. «Белая акула».

Начиналась вьюга. Заснеженная равнина была лучшим пристанищем северным ветрам. Но погода не могла остановить двух всадников. Ноги коней утопали в снегу, но люди не желали останавливаться.

Беглецы уже больше недели спасались от погони, и пока им везло – преследователи не могли их достать.

Сквозь снежный заслон Орсек и Дрю увидели то, что и ждали – реку Гидалайку. Вода ещё не покрылась льдом, и можно было надеяться на то, что в одном из кораблей легко будет спрятаться и доплыть на нем до Чёрного моря.

Город встретил путников безлюдными улицами. Прежде, чем отправиться в порт, друзья решили подкрепиться. В таверне «Бидалак» было тепло и сухо; ещё один плюс этого местечка заключался в том, что оно было на окраине города, рядом с почти заброшенной пристанью, у которой стоял фрегат «Бульгот», единственный в этом месте корабль.

Заказав баранины и рисовой водки, Орсек сел за стол, в то время как Дрю, несмотря на всю свою угрюмость и неразговорчивость, стоял у стойки и заигрывал с какой-то миловидный девушкой, и у Тёмного человека не возникало никаких сомнений в том, с какой целью он это делает.

Принесенная водка теплом разлилась по телу. Редкие минуты отдыха были для Орсека настоящим наслаждением.

– Ты ещё не нашёл себя, – скрипучий старческий голос оторвал мужчину от поглощения вкусных жирных кусков мяса.

Орсек резко поднял голову, но напротив никого не было. Только черный ворон нагло сидел на спинке стула.

Беглец вновь приступил к трапезе, но какое-то смутное чувство, что этот голос он уже когда-то слышал, преследовало его. Орсек решил, что от переутомления у него просто «поехала крыша» и на время забыл о странной фразе.

Вдоволь наевшись и напившись, экс-капитан гвардии решил, что самое время справить маленькую нужду. Выйдя на улицу, Орсек не заметил ничего подозрительного и принялся за дело. Уже застегнув широкий пояс, он зевнул – давно уже не удавалось поспать – и прикрыл глаза. Когда Орсек их снова открыл, прямо перед ним стоял незнакомец, одетый в такую пургу только в какой-то балахон с капюшоном; в правой руке он держал перетянутый чёрными и белыми кожаными жгутами деревянный шест.

– Э-э-э, – не знал, что сказать, Орсек.

– Ты ещё не готов, мой мальчик, – тот же голос достиг разума мужчины, и боевой шест упёрся ему в подбородок.

– Какого чёрта! – возмутился Орсек, выхватывая тяжелую шпагу из ножен.

Оружие старика сделало круговое движение и мягко выбило шпагу из руки. Тут же удар в грудь отбросил воина в снег. Синее небо завораживало своей чистотой – снег перестал идти, а облака как будто рассеялись.

Во внутренний двор, громко топая, выбежал Дрю:

– Ну что ты разлёгся в снегу, место получше не нашёл? Поднимайся, и больше столько не пей. Подъехал отряд всадников. Я сказал крошке Гоби, что нас здесь не было меня и тут же смотался. Придётся спрятаться в «Бульготе», других вариантов нет.

– Хорошо, – отряхиваясь от снега, произнёс уже вставший Орсек. Голос старика показался ему всё более знакомым, но сейчас было не время об этом думать.

Оглядевшись, воин Тьмы не увидел больше ничьих следов, кроме своих; правда, на белой поверхности снега сидел тот же ворон, деловито смотря своими немигающими круглыми чёрными глазами на Орсека.

– Ерунда какая-то, – отгоняя странные мысли, пробормотал наёмник.

– Что ты сказал? – не понял Дрю.

– Бежим к кораблю! – очнулся наконец-то Тёмный человек.

Император был в зале совершенно один. Ни единой души, и никто не осмелился бы сейчас побеспокоить его. Но Мигис Великий вовсе не отдыхал. Опираясь всем телом на подлокотник трона, монарх думал. Замысловатые тени отплясывали на полу таинственный танец.

На изможденном лице императора, который пережил глубокое несчастье, отражались все его чувства: ненависть, недоумение и боль. Он не только потерял любимую жену, но к тому же, по всем доказательствам, её убийцей оказался человек, которому он безоговорочно доверял и сам приблизил. А теперь преступник бежал от возмездия и разгуливает на свободе! Но больше всего сейчас императора тревожили смутные сомнения, которые украдкой пробирались в его душу…

В трюме «Бульгота» было сыро и холодно, но друзьям было не из чего было выбирать. Им ещё повезло, что во всеобщей суматохе при загрузке корабля удалось незаметно в него пробраться.

– Вёсла на воду, лентяи! Через три, максимум четыре дня мы должны быть у Чёрного моря! Порт Карад ждёт нас! Поднять якоря, спустить паруса, чтобы снег их не залепил! Полный вперёд!

Судно сначала резко, толчками, а потом мягко заскользило по воде. Мерное покачивание убаюкивало Орсека. Дрю же не мог пока, как товарищ, свернуться калачиком на мешках зерна – он уже в своё единственное плавание, правда, два раза по одному маршруту, понял, что море – это не для него. Но теперь уже не было рвотных позывов, как когда-то на шхуне «Белая акула», и толстяк, успокоившись, тоже уснул.

Капитан фрегата «Бульгот» Бимбой, оставив за главного своего помощника Гилакса, решил спуститься в трюм. У его матросов была отвратительная привычка продавать часть товаров из рук в руки для личной наживы. Особенно Бимбоя интересовал последний отсек, где была зерно для жителей побережья Чёрного моря. В обмен он мог получить неплохую партию фруктов для столицы Западной империи Варшука, а при хорошем раскладе он мог стать личным поставщиком Императорского двора. При этом мысли Бимбой улыбнулся.

Полностью довольный собой, он спустился в трюм. Самый дальний отсек осветил маленький керосиновый фонарь. Сгустки теней расползлись, и капитан злобно прошипел:

– Ублюдки, бесплатно покататься захотели?! – но друзья всё равно ничего не слышали.

Сон свалил двух воинов наповал, и даже легендарное во время войны с Ворлоком чутьё Тёмного человека подводило его – пять лет мирной придворной жизни теперь сказывались.

– Бон! Рон! – заорал хозяин фрегата, врываясь в кают-компанию, – завязывайте хлестать ром и бегом в трюм, выволочить оттуда двух подлецов и приковать к вёслам, никто не посмеет бесплатно плыть на моём корабле! – Бимбой разошёлся не на шутку, и два здоровенных негра немедля побежали в трюм.

Во сне Орсека и Дрю повязали, как детей; сон был прерван самым бесцеремонно образом – тяжёлые сапоги мяли бока беглецов.

– Ах вы скоты! – заорал Орсек от боли.

Дрю же молчал – он знал, что такое быть рабом. Два года своей жизни он бесплатно трудился на плантациях Южной империи. Но однажды его место в бараке оказалось пустым. А надзиратель с плёткой вокруг шеи был найден в самом темном углу.

– Кандалы на них и к веслам! – повторил свой приказ Бимбой.

– Ты пожалеешь, – прозвучала еле слышно угроза Орсека.

– Ах ты падаль! – и острый носок сапога больно ударил в грудь пленника. – Что-то теперь скажешь?!

И через несколько минут цепи были плотно подогнаны к полу у скамеек, на которых за вёсла посадили друзей. Дрю был послушен, и греб наравне с другими рабами – неграми. Орсек же из-за своей гордости не мог смириться с участью раба, поэтому кнут и сапоги Бимбоя стали его ближайшими поклонниками.

Через два дня не спавший, не евший, не пивший, избитый Орсек всё же нашёл в себе силы крикнуть:

– Эй, длинная свинья, вали сюда!

Рыча и плюясь, Бимбой, взявший лично на себя обязанность надзирателя, подскочил к Орсеку. Не успел он замахнуться кнутом, как нога воина со всей оставшейся силы ударила его в голень. Взвыв от боли, капитан упал на пол. Ступня Орсека еще успела втемяшиться в голову негодяя, прежде чем кулаки Бона и Рона отправили его в забытие.

Дрю вел себя в данной ситуации гораздо мудрее друга, и изображал полное повиновение. Нужен был только момент, чтобы освободить ослабевшего от постоянных злоключений Орсека. Могучему толстяку даже удавалось время от времени вздремнуть и поддерживать силы хоть какой-никакой, но едой – баландой из отрубей.

Снег прилипал к веслам и грести было очень тяжело. Эбонитовые спины негров отливали потом. Бугры мышц катались под кожей. Они были выносливее Дрю, но их силы ни в какое сравнение не шли с его.

Посмотрев на Орсека, гигант понял, что пришло время действовать. Безропотные, смирившиеся с судьбой рабы, закованные в цепи, даже и не пытались бежать. Для Дрю не было другого выхода. Мускулы наёмника от усилий напряглись, половая доска заскрипела, и теперь толстяк был на свободе. Цепи всё ещё болтались на его руках, но теперь они служили наемнику оружием. С решительным видом он направился к Рону и Бону. Те от удивления, что кому-то из гребцов удалось вырвать цепи из пола, несколько секунд, пока Дрю к ним шёл, были в состоянии шока. Воспользовавшись этим, воин просто снес их, как шторм, на пол. Вместо лиц у охранников Бимбоя теперь были кровавые маски.

Угрюмый без разговоров снял с пояса Рона ключи, которыми освободил себе наконец запястья, а у Бона взял шпагу Орсека. Через 15 минут все гребцы, в том числе и Тёмный человек, были освобождены.

– Дрю, – окровавленный губами прошептал Орсек, – дружище, спасибо…

Угрюмый поднял друга и почти на себе вытащил на палубу. Фрегат становился от того, что гребцы оставили свои места. Теперь они высыпали на палубу, вооружившись цепями, у двоих даже были ножи, отобранные у «цепных псов» Бимбоя.

Орсек, на которого Дрю заботливо накинул плащ, стоял на ногах не очень крепко, поэтому он опирался на стальную шпагу.

– Гребцы, – шепотом обратился он к неграм, – теперь вы вольны. Если хотите, повернём корабль к берегу и высадитесь, но у меня есть идея получше: оставайтесь здесь, без цепей, гребцами за плату, равную с матросами…

– А кто дал тебе право здесь распоряжаться? – отделился от группы матросов помощник капитана Гилакс.

– Я Орсек Темный, – и тут же ухмылки исчезли с лиц нескольких матросов, злобное выражение сменилось удивлением на всех остальных.

– Чем докажешь? – раздался звонкий голос светловолосого молоденького юнги, и Орсек, несмотря на холод, скинул с себя плащ, камзол и рубаху, обнажив рельефный торс- на правом плече моряки увидели татуировку капитана личной гвардии императора.

– Это он, – зашелестели их ряды. Легенды ходили об этом человеке среди западноимперцев, каждый ребёнок знал о герое войны, человеке из Чёрной страны.

– Шпага лорда, – прошептал юнга Килот.

– Или может кто-то хочет оспорить мои претензии? – воодушевившись, голосом погромче, спросил экс-капитан гвардии.

– Я нет, капитан! – провозгласил Гилакс, – я полностью за Вас! А вот что капитан?

– Я займусь им, – ответил обрадовавшийся успеху Дрю и пошёл в капитанскую каюту.

Его шаги ещё не успели притихнуть, как из толпы матросов, расталкивая товарищей, к Орсеку выскочил коренастый матрос с обнажённым кинжалом.

– Я претендую, – прохрипел он.

Шпага Орсека полетела на палубу, у ближайшего гребца он выхватил нож, и начался танец смерти. Два человека кружились по палубе, оценивая противника. Сейчас все были на стороне Орсека, и это придавало ему силы; но всё же он очень устал. Раньше в честном бою ему без труда удавалось побеждать сразу нескольких врагов, но сейчас он не был уверен в успехе.

Бимбой, хрюкая от удовольствия, глотал из горлышка бутылки ром, лежа на койке. Дверь в каюту резко распахнулась, и грузная фигура ввалилась в помещение.

– Какого дьявола! – заорал капитан, увидев одного из новых гребцов на свободе. Но у Дрю не было настроения говорить – нога могучего воина, как пушинку, откинула тело капитана к стене, а тяжеленный кулак размозжил череп обидчика Орсека.

На палубе стояла тишина. Звук разрезаемого воздуха – и длинный порез появился на руке Орсека. Ещё один круг безумного танца. Воин Тьмы чувствовал, что может упасть в обморок от усталости, голода, бессонницы и побоев, но держался. Нож матроса взметнулся, и красная полоса появилась на груди наёмника, теперь уже бывшего.

– Да пошёл ты! – вдруг услышали все зрители поединка, и тут же увидели нож в горле здоровяка. Хрип вырвался изо рта с ручейком крови. Орсек не спеша подошёл к претенденту и вынул свой нож, кровь хлынула новым потоком.

– Не мучайся, – произнёс он, и лезвие воткнулась в грудь.

Юнга и помощник подбежали и помогли ему, полностью обессиленному событиями прошедших дней, спуститься в каюты капитана, уже очищенную от бывшего хозяина.

– Оставьте меня с Дрю, – прошептала Орсек.

– Есть, капитан, – и помещение освободилась.

– Трупы за борт, ребятам бочку рома, с утра на веслах – вперёд, а я буду спать, – и новый капитан корабля забылся беспокойным сном.

Наутро, немного приободрённый удачным началом новых приключений, но всё же голодный Орсек шумно ворвался в кают-компанию, где было очень тесно – есть хотели все, но теперь к матросам присоединились гребцы.

– Ешьте все! – воскликнул воин, – в трюмах полно зерна! А перед едой хочу у вас спросить, – хотел заговорить он о своём нынешнем положении.

– Не надо, друг, – прервал его Дрю, -они теперь всё знают от меня, и команда на нашей стороне.

– Ура-а! – закричали моряки и бросились носить на руках нового капитана – им нравился этот волевой человек, являвшийся полной противоположностью Бимбоя.

За неделю новая команда стала очень дружной, более того, в порту была реализована партия зерна и сукна, а на вырученные деньги Орсек с помощью Гилакса купил новые снасти, продукты и таран с катапультой, которые сильные руки моряков установили на носу корабля. Теперь фрегат стал боевым кораблём.

А через день после гулянки в порту уже не торговое, а пиратское судно вышло в открытое море. Темный человек выбрал южное направление, не желая, несмотря на то, что его несправедливо чуть не казнили, вредить Западной империи. Морская полоса Южной империи его привлекала больше.

На следующей неделе на горизонте показались мачты другого корабля.

– Шхуна! – закричал из корзины вперёдсмотрящего на мачте Килот.

– Название? – спросил кратко Орсек.

– «Белая…», дальше не разобрать.

– Как? – переспросил капитан «Бульгота».

– «Белая акула…»

4. Чёрный корсар.

Лёгкий бриз сменился мертвым штилем. Паруса шхуны обвисли, и капитан «Белой акулы» в сердцах сплюнул в море.

– А если Бог моря Непортай разгневается? – сыронизировал помощник капитана Гейкалакс.

Капитан промолчал, он уже привык к шуточкам этого тощего морского волка.

– Только бы добраться недели за две до Безымянного острова, – пробормотал он.

Килот спустился по-обезьяньи с мачты и доложил Орсеку:

– Шхуна дрейфует, сэр.

Капитан «Бульгота» молча кивнул.

– Будем атаковать? – задыхаясь, спросил подбежавший Дрю, памятуя, как капитан «Белой акулы» бросил их на вражеской земле, когда сам Угрюмый был тяжело ранен.

Ещё немного постояв в задумчивости, Орсек махнул рукой в сторону «Белой акулы» и приказал штурману:

– Право руля! Гребцы, весла на воду! Спустить паруса!

Тихо подошедший Гилакс мягко поинтересовался:

– Какие у Вас планы, капитан?

– Штурмовать не будем, обойдёмся личной встречей – я и Ванолуй…

– А Вы что, лично знакомы с этим мерзавцем? – удивился Гилакс.

– Да, когда мы с Дрю отправились на операцию по убийству Ворлока, Ванолуй и его помощник Гейкалакс участвовали в нашей переправке на остров Хайкун. Правда, это свинья бросила нас одних там умирать, но я его предупреждал, что будет, если такое случится, – ответил Тёмный человек.

– Килот, поднять белый флаг! – проницательный Гилакс угадал желания Орсека, – Симпс, Борн, отойдите, наконец, от тарана, это вам не игрушка!

– Биг, Анай, Кортиш! Уберите абордажные крюки, бои не будет. Капитан всё берёт на себя, – обычно тихий Дрю вдруг не на шутку раскричался. – И уберите арбалеты, корсары!

Впередсмотрящий «Белой акулы» соскользнул на палубу и закричал:

– Фрегат «Бульгот» по борту, и белый флаг!

– Поднять чёрный флаг пиратского братства! – крикнул в ответ капитан Ванолуй.

Два самых сильных гребца сели за весла в шлюпке. Орсек устроился на носу суденышка и смотрел на приближающуюся шхуну из-под широкополой чёрной шляпы. Он хотел, чтобы и этот корабль был у него.

Когда эмиссар поднялся на шхуну, что-то в нём показалось Ванолую до боли в груди знакомым: то ли эта стройная, хорошо сложенная фигура, то ли уверенная походка. А может, вычурный эфес шпаги. Шпага лорда! Сердце чуть не остановилось. Не может быть, его же разыскивают рыцари из Западного ордена!

– А-а-а, – только и смог выдавить предатель.

– Да, это я, – эффект неожиданности и интрига были уже ни к чему, и шляпа слетела на палубу. Серые глаза смотрели на Ванолуя с нескрываемой ненавистью. Капитан шхуны даже пошевелиться не мог, когда острое лезвие шпаги упёрлось в шею негодяя и капля крови обагрила клинок.

– Нет! Слишком быстро ты тогда умрёшь, – произнёс одетый во всё чёрное корсар, и шпага воткнулась в палубу.

– Я не хотел, – начал было оправдываться Ванолуй, но пальцы корсара железной хваткой сдавили его горло.

– Лорд Орсек, – хотел вступиться помощник капитана, но воин резко его прервал:

– Я больше не лорд, капитан Гейкалакс, – подчеркнув предпоследнее слово, сказал Орсек, – я беглец, а такие как раз и становятся корсарами.

Все матросы прекрасно помнили этого человека, который пять лет назад перед всеми унизил Ванолуя и показал тому его место. Они поддержали Тёмного человека тогда и сейчас были на его стороне. Правда не все.

Пиган, гигант с каштановыми волосами и глазами убийцы, считал жестокость Ванолуя по отношению к морякам нормой, и всегда поддерживал его. И теперь пират сзади хотел напасть на Орсека. Кинжал сверкнул на солнце и вдруг вылетел из рук Пигана и со звоном упал на палубу. Потом многие матросы утверждали, что видели чёрно-белый шест, выбивший нож. Орсек, услышав звук и обернувшись, локтем проломил нос подлецу. Тут же кулак воина уложил на палубу и Ванолуя.

– Боги помогают мне! – воскликнул Тёмный человек. «Ну это уж слишком», – отозвалось в мозгу у Орсека скрипучим голосом.

– Морской дьявол! – воскликнул Орсек, и тут же приказал, – вздернуть обоих на рее!

И никто из моряков не захотел ему перечить.

– Гейкалакс, теперь Вы капитан «Белой акулы», а я – командор нашего маленького флота. Скоро об Армаде Чёрного корсара будут знать по всем морям!

После этого ни у кого не оставалось сомнений, что новый командор подходит им больше, чем жестокий подлец Ванолуй. С тем они могли быть уверены только в кошельке, но не в жизни. Орсек же казался им человеком чести, а это было большой редкостью у пиратов.

– Ура! Ура! Ура! – и лезвия пиратского оружия приветственно поднялось воздух.

А чёрный ворон, умными глазами поглядев на Орсека, очень деловито сел тому на плечо. Но Чёрный корсар был не против. Сила, таившаяся в загадочной птице, передавалась и ему.

Вечером на двух кораблях ром лился рекой, встречались старые приятели, враги мирились, и всем было весело. Только воин Тьмы, сжав перила на палубе «Бульгота» так, что вены на ладонях стали похожи на реки, задумчиво смотрел на лунную дорожку, которая узкой полосой делила море на две части.

– За Чёрного корсара! – услышал Орсек зычный голос Дрю.

– За Братство пиратов!

Сквозь чёрный шёлк рубашки командор чувствовал острые когти ворона. «Сколько раз ещё судьба будет разворачивать меня на другую дорожку», – подумал Орсек.

– Очень долго, – старческий голос ворвался в разум воина, как стрела врывается в плоть.

– Мастер До, – произнёс Орсек, – это ты, мой старый учитель…

Мастер До был единственным желтокожимчеловеком, к которому корсар не испытывал ненависти. Когда-то, кажется вечность назад, этот старик вместе с отцом Орсека, великим воином Гампо, обучал его силе духа и тела, воинскому мастерству и бойцовским навыкам. Но умер учитель, когда воину не исполнилось и 20 лет.

– Учитель, я знал, что ты придёшь.

– Да, мой мальчик, – и фигура в накидке с шестом материализовались на палубе.

– Что Вы здесь делаете, мастер, – ничуть не удивившись, спросил Орсек.

– Я должен тебя предупредить, что всё время опасность будет наступать тебе на пятки.

– Это да, – ответил Орсек, – я всегда был человеком фортуны, и чаще всего только удача спасала меня.

Человек из чёрной страны помнил тот день, когда на поселение его племени расков напала Орда татмонгов. Ветер гнул стволы деревьев и срывал с домов крыши. Раски, суровый и могучий народ, привыкший к всякого рода стихийным бедствиям, молча, сильнее запахнув льняные куртки и затянув потуже пояса, брались за топоры и молотки, и преодолевая мощные потоки воздуха, чинили жилища.

Грозные тучи сгущались над деревней. Совсем маленькие дети прятались под подолы матерей и в страхе плакали. Дремучий лес пугал своей глухой тишиной в такую погоду.

И тут начался кошмар, и лес изрыгнул из своего чрева целую Орду. Жестоко убиты были почти все. Но все это Орсек узнал, вернувшись с охоты, которая из-за погоды не удалась. Все в этот день пошло не так.

5. Безымянный остров.

– Ты ещё не на правильном пути, – старческий голос вырвал разум Орсека из бездны воспоминаний.

Холодный ночной ветер пронизывал тело воина насквозь. Звезды взывали к небесам. Чёрная гладь воды местами поблескивала от луны.

– Где же мой путь, учитель? – воин тьмы повернул голову к ворону и посмотрел в его умные глаза.

– Ты воин, мой мальчик, но ты ещё к тому же и одиночка по жизни. Твои воспоминания тому доказательство. Ты воин- одиночка, Орсек, и твой путь – не прислуживать кому-то и не бороздить моря, а быть воином-странником, – голос учителя До исчез, и ворон тоже, расправив свои крылья, помчался к лунному свету.

– Я понял, учитель, но сначала нужно закончить эти дела.

Рассвет встретил шхуну и фрегат мягко рассекающими зелёные волны Чёрного моря. Командор маленького флота, потягиваясь, вышел из своей каюты на палубу, с радостью вдыхая свежий морской воздух.

– Гилакс! – громко крикнул Орсек, и через несколько секунд помощник капитана «Бульгота» стремглав спустился с капитанского мостика.

– Да, мой капитан, – почтительно произнёс он.

– Неверный ответ, – широко улыбнувшись, Орсек хлопнул по плечу Гилакса.

– Извините, но я не понимаю…

– Сейчас поймешь. С сегодняшнего дня ты – капитан «Бульгота», ведь я-то теперь командор нашего маленького флота! – лицо Гилакса вытянулось от удивления. – Ну так пожми же мне руку, дружище!

К середине дня на горизонте стали появляться птицы. Орсек не был моряком, но и так прекрасно понимал, что где-то близко земля.

– Земля, земля! – почти одновременно закричали впередсмотрящие.

– Безымянный остров, – уверенно добавил бесшумно подошедший Гилакс.

– Прикажи, мой друг, позвать Гейкалакса, а мы с Дрю будем вас ждать в кают-компании.

Через 20 минут в каюту спустились капитаны кораблей.

– Гейкалакс, от тебя требуется 10 верных тебе головорезов; Гилакс, от тебя тоже. Я хотя и сухопутный воин, но легенды о Безымянном острове уже слышал. А где сокровище – там и предательство, поэтому мне нужно быть уверенным, что меня не оставят на острове без сокровищ и без головы.

– Будет сделано, Командор, – ответили в голос два капитана.

Еще через полчаса 2 шлюпки уже были спущены на воду. Маленький кусок песчаного берега встретил корсаров мёртвой тишиной. Джунгли тоже молчали.

– Не нравится мне всё это, – пробормотал Дрю, помогая матросам вытаскивать лодку.

– Мне тоже, – согласился Орсек, – Тан, Биг, Анай, Кортиш, Килот – останетесь у лодок. Если через двое суток нас не будет, уплывайте отсюда. А теперь, корсары, вперёд!

И небольшой отряд людей, казавшихся муравьями по сравнению с деревьями могучего леса, двинулись вглубь острова.

Ветки деревьев преграждали путь, но тесаки пиратов делали своё дело – люди врубались в лес, а лес отвечал им колючими шипами, рвавшими одежду и кожу. Пот солью впивался в раны. Жаркие лучи солнца пробивались сквозь плотные кроны деревьев, и скоро люди устали.

– Привал! – крикнул Орсек, усаживаясь на корень одного из деревьев, и все моряки вздохнули с облегчением.

– Куда мы идём? – спросил Дрю.

– По легенде, в центре острова есть храм, и где-то внутри него несметные сокровища, – ответил воин Тьмы.

– А ещё, согласно легенде, никто не возвращался с этого острова, – встрял в разговор один из пиратов.

– Я знаю, – задумчиво ответил Орсек.

– Почему такая тишина? – нервно задал сам себе вопрос тот же корсар.

– Хватит отдыхать, – приказал Командор, – а то совсем расклеились.

Искатели приключений уже начали думать о том, что легенда – это просто сказка, и никаких сокровищ и в помине нет, но Орсек как мог поддерживал дух пиратов.

– Сокровища есть, я чувствую это, – постоянно повторял он.

Когда наступила ночь, человек с Чёрной территории приказал всем устраиваться на ночлег, а двое матросов были оставлены в качестве дозорных.

Джунгли, видимо, уже привыкли вторгшимся на остров людям и зажили своей жизнью: неуверенно защебетали пташки, где-то далеко был слышен рык хищников, листья зашуршали громче, и под эту природную симфонию воины морей уснули.

Сон Орсека был беспокойным, какое-то неясное чувство обуздало его. Он открыл глаза и услышал громкий хрип; сначала воин не понял, что это такое. Зато шестое чувство подсказала ему, что Дрю не храпит, а это нереально.

Глаза воина Тьмы постепенно привыкли к темноте, и он увидел тушу Угрюмого. «Что-то он ещё больше растолстел», – усмехнулся про себя Орсек, но тут же услышал снова хрип и шипение. Тут уж было не до смеха – гигантская змея сжимала смертельными тисками могучее тело Дрю. Огромный воин как мог сопротивлялся натиску рептилии, но руки и ноги были скованы, и вырваться не представлялось возможным.

Орсек медленно, почти бесшумно, прополз по тёплой земле ближе к месту трагедии и вскочил прямо перед Дрю. Зловонное дыхание ударило в нос воина, кроваво-красное глаза посмотрели в глаза Орсека смертью. Раздвоенный язык дотронуться до носа командора, и от неожиданности он упал на землю.

Но некогда ему было прохлаждаться – лицо Дрю уже посинело. Шпага Орсека молнией вылетела из ножен и воткнулась в тело змеи. Рептилия громко пронзительно зашипела и отпустила из смертельных тисков Дрю. Но гад был ещё не побеждён – желто-зеленое чудовище встало на хвост и дёрнулось в сторону Орсека прямо с клинком в теле.

Ладони воина успели схватить тварь за клыки, но оба противника упали на землю. Слюна капнула на лицо Чёрного корсара, и от отвращения того чуть не стошнило. Мышцы воина напряглись, что есть силы, но долго бы он так не выдержал.

Звук рассекаемого воздуха отвлёк внимание Орсека, и тут же рукам стало легче – теперь они держали только голову чудовища. А рядом, с топором в руках, стоял Дрю, ещё более угрюмый, чем обычно.

– Никому ни слова о змее, – сказал шёпотом Орсек, – мы её утащим подальше от лагеря в джунгли, или будет паника.

– Эти скоты -дозорные уснули. Если бы не ты, я бы погиб, – как будто не слушая командора, пробормотал Дрю.

– Забудь об этом, они устали. Теперь мы дозорные.

Утром, после завтрака, всех пиратов ждал большой сюрприз. Не пройдя и 10 минут, они вышли на огромную поляну, посередине которой стоял большой храм; чёрный полированный камень блестел на солнце. Наверное, все матросы подумали одно и то же – это не может быть творением человека.

– Хватит восхищаться, разинув рот! – вывел их из транса Орсек. – Вперёд, к сокровищам! Лукас Дрю, Миль, Гайдор – со мной к главному входу; Брукс, Хард, Гуд – охраняйте вход. Остальные – обследуйте другие входы, – и кучка авантюристов со всех ног бросилась в здание.

Орсек и его помощники оказались в прохладе огромного зала. Посреди него стояло 15 ящиков, ничем не прикрытых и не спрятанных. От удивления у всех раскрылись рты.

– Этого не может быть, – прошептал Лукас.

– Надо посмотреть, – сказал Дрю как-то неуверенно, и пятеро корсаров не сговариваясь ринулись к ящикам, клинки воткнулись в деревянные крышки, и почти одновременно они были сняты. Но внутри их ждали не сокровища. Отрезанные головы предстали перед моряками – головы белых, жёлтых, чёрных, с платками и без них, с серьгами в ушах, со шрамами – всё говорило о том, что это предшественники наших путешественников.

– Вот что мне не нравилось, – только и смог выдавить Дрю.

– Да, это было слишком просто, – согласился Орсек.

– Мне здесь не…, – начал Гайдор, но хрип был окончанием его фразы.

Четыре пирата повернулись к нему, но Гайдор уже лежал на полу, а между лопаток у него торчала стрела. У входа стояло около десяти лучников-туземцев, негров в набедренных повязках.

– Вот что значит – чёрные Хранители храма, – усмехнулся Орсек и добавил, – извини, Миль, я пошутил…

6. В плену.

Восемь голов лучших корсаров Орсека висели на колах. Дикари злорадно улыбались и плевали в лица погибших воинов.

– Даже варвары уважают своих врагов, – поморщился от отвращения Дрю.

– Это я виноват, – сказал Командор, – я потерял былую хватку и забыл об осторожности.

– Вы не виноваты, – ответил ему Миль, – никто ещё не выбирался с этого острова, он проклят, и наша смерть – это судьба.

– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы выдавил Лукас, – и так плохо.

Четырнадцать корсаров были привязаны к деревянным столбам, расположенным полукругом внутри посёлка туземцев. Танец смерти дикарей завораживал своей красотой, одновременно вселяя ужас в сердца воинов.

От общей массы дикарей в плавных движениях отделился намазанный и разными красками негр.

– Слушай, Миль, а тебя они почему привязали? – поинтересовался Лукас.

– Я, видимо отступник их расы, раз связался с белыми.

– А кто этот чёрт, что к нам приближается?

– Шаман или вождь, – ответил за Миля Орсек.

– И он понял, кто наш вожак, – добавил Дрю, – потому что направляется к тебе.

Разукрашенный дикарь вплотную подошёл к Орсеку.

– Хунга лалидо кума! Орги маса хум! – прокричал негр и достал толстый бронзовый нож. – Бита мага рада! – и клинок разрезал кожу на груди Орсека.

Воин Тьмы лишь крепче сжал зубы, превозмогая боль.

– Отвали от него, негрила! – закричал Миль, он-то помнил, как Командор спас его от рабства, и ему было все равно, что они с туземцем одного цвета кожи.

– Вита! – закричал шаман.

– Не надо, Миль, – выдавил из себя слова Орсек.

– Надо, Командор! Уйди, чёрт вонючий!

– Бумбокала! – и пальцы сжали горло бывшего гребца.

– Не-е-е-т! – закричал уже Орсек.

– Вайха! –рука негра дернулась и в зажатом кулаке оказался кусок окровавленной плоти Миля. Пират издал какой-то булькающий звук, и его голова упала на грудь.

– Руда кова моста! – и кусок человек оказался во рту дикаря. – Лида банто!

Кровь стекала с губ шамана и блестела на его зубах.

– Айша горо! – нож снова-разорвал кожу на груди Орсека, а потом ещё пять кровавых линий добавились на его теле, и все корсары увидели знак, который был повсюду в храме – знак смерти. Негр откинул нож и двумя пальцами макнул кровь воина, и еще две кровавые линии появились над бровями Орсека, а затем и под глазами.

– Гура Алита, – пробормотал шаман и достал из-за пояса маленький мешочек с чем-то белым; он обмакнул туда окровавленные пальцы и начал водить имя по ранам.

Боль, нестерпимо ужасная, пронзила всё тело Орсека.

– Соль, – прошептал он и забылся в небытии.

Бой барабанов вывел корсара из бессознательного состояния. Время потеряло для него всякий смысл. Только звезды говорили о том, что уже ночь. Пламя костров и факелов отражалось на эбонитовых телах беснующихся негров. Разукрашенный шаман что-то кричал по-своему и махал своим посохом. Женщины и дети, совершенно осмелев, начали кидать в корсаров камни и грязь. То тут, то там слышались стоны ушибленных воинов.

Килот немного нервно посмотрел на небо над джунглями.

– Ребята, это же дым? Что-то случилось.

– Может, они костры разожгли? – ответил Биг.

– Как хотите, а я пойду в разведку, – и худая тень юнги утонула в джунглях.

Орсек не мог больше слушать эти вопли и дурацкие барабанный стук, да к тому же боль зудом отдавалась в груди.

– Да заткнитесь вы, уроды! – заорал он что есть мочи, не стерпев этих мучений.

Все вокруг моментально затихло, только несколько негров-воинов направило на него свои копья. Но шаман остановил их движением руки и подошёл к Орсеку.

– Буто натана? Хайша! – бронзовый нож блеснул в свете факелов и новая волна боли ворвалась в тело воина Тьмы – рваная рана на животе моментально обагрилась кровью.

– Гуто варо! – прокричал шаман и несколько туземцев кинулись в ближайшую хижину.

Через минуту они уже стояли перед ним, держа в ладонях по несколько жёлтых муравьёв.

– Вайша! – и туземец сгреб их себе в ладонь. – Буто! – щепоть муравьёв оказалась в ране.

– Букарака! – и снова забилии барабаны, а крики дикарей ворвались в тишину джунглей.

Жгучая боль в ране на животе заставила задуматься Орсека о том, что он начинает терять былое самообладание.

Килот по-кошачьи пробрался к посёлку. Спиной к нему стоял какой-то дикарь с копьём и видимо был занят созерцанием праздника. Молодой пират запыхался от бега, но это не помешало его тесаку аккуратно разделить голову чёрного воина на две части, отчего тело упало на землю. Картина, которую увидел юнга, встав на место убитого, убедила его в том, что его предчувствия были оправданы, и он бросился обратно к берегу.

Жгучая боль и шабаш дикарей не давали забыться Орсеку. Кровавая картина расправа над его корсарами и над ним самим ярко вырисовывалась в мозгу.

– Биг, Кортиш, Анай, друзья в беде, быстрее лодки на воду! – только выбежав из леса, закричал запыхавшийся юнга.

Без разговоров морские волки спустили шлюпки на воду и начали ожесточенно грести к кораблям. Жизни членов их пиратского братства были в опасности, и они понимали, что теперь всё зависит от быстроты их рук.

– Орсек, дружище, ну как ты? – прошептал Дрю.

– Могло быть и лучше, – выговорил Орсек.

– Держись. Ты же воин с Чёрной территории.

После этих слов разум корсара очистился от боли, сила духа обуяла его .Чёрный ворон плавно спланировал на столб Орсека, и воин Тьмы услышал голос учителя До: «Это твой час, мой мальчик, твой…»

Шесть шлюпок уткнулись носами в песок, первыми на землю соскочили Гилакс и Гейкалакс.

– Вперёд, корсары! – Тесаки повыскакивали из ножен и 70 разъярённых головорезов ринулись в джунгли.

Мышцы Орсека вздулись от напряжения, верёвки натянулись и затрещали.

– Давай, друг, ты сможешь, – подбодрил его Дрю.

Мягкие волокна веревок из лиан не выдержали напора и резко порвались.

– Хойа! – закричал Орсек клич наемников, и несколько негров бросились к столбу.

Ноги воина были ещё связано, но это не беспокоил его – руки-то были свободны. Он совсем забыл о ранах, когда кулаком размозжил череп первому дикарю. Копье оказалось у корсара, и ноги теперь тоже были свободны. Наконечник разрезал воздух и опустился на голову следующего негра, потом ещё и ещё.

Когда с первой партией было покончено, воин Тьмы разрубил верёвки у нескольких пиратов, и они тоже ринулись в бой. Скоро уже все 13 корсаров были свободны и вооружены. Они были ослаблены, но ярость придавала им сил.

Лучники туземцев боялись попасть в своих, этим и решил воспользоваться Орсек:

– Дрю! Возьми пару парней и убейте лучников!

Скрежет бронзы и металла оглушал, но эти звуки были приятнее слуху корсара, чем шум волн.

– Непортай! – вдруг услышали освобождённые корсары клич их братства, и из леса в посёлок высыпал целый отряд вооружённых до зубов пиратов.

– Ура! – закричали изможденные пленом и битвой воины, и бой продолжился с ещё большей силой.

Лучники были убиты, и теперь стрелы корсаров пронзали чёрные блестящие тела, клинки врубались в плоть, копья дикарей разрубались и ломались. Исход битвы был очевиден.

Орсек догнал шамана на полпути к самый большой хижине, и удар кулака в основание черепа успокоил беглеца.

– Это только начало, – пообещал Тёмный человек, хотя знал, что негр его всё равно не слышит.

Бронзовый кинжал был отобран у оглушенного, но уже пришедшего в сознание дикаря без особого труда, клинок давил на шею туземца тупой болью. Орсек сорвал с руки негра браслеты из чистого золота и спросил, указывая взглядом на золото:

– Где? – прекрасно зная, что это шаман поймёт и не зная языка.

– Хура гуда, – ответил шаман, указывая пальцем на хижину.

– Там, да, хорошо, мертвец, – и пальцы Орсека без особого труда вырвали кадык негра, – а это тебе за Миля.

В хижине было 15 сундуков: золото, рубины, серебро, алмазы, да все известные драгоценности мира были собраны здесь.

– Мы богаты! – выбежал из сокровищницы Орсек.

Бой уже заканчивался, но в соседней хижине воин услышал женский крик. Он ворвался туда ураганом и увидел то, что и ожидал увидеть: один из его пиратов насиловал негритянку.

Тяжелый армейский сапог свернул насильнику челюсть и откинул от женщины, как щенка.

– Косолай, я не допущу насильников в своей команде! Чтобы это больше не повторялось! – и сильная рука воина вытащила за шиворот пирата из жилища.

– Сокровища в той хижине! – крикнул Чёрный корсар, и когда к нему подошёл Дрю, добавил, – наше оружие тоже…

После освобождения и схватки с туземцами Орсек впервые почувствовал новый прилив усталости и боли.

Чёрный ворон кружил над полем боя, как глашатай победы, а женщины и дети убегали в лес. Острые клинки вздымались в радости в небо.

– Мы ещё вернёмся сюда, – сказал Тёмный человек и упал без сил.

– Отдохни, мой друг, – проговорил Дрю, поднимая воина на руки, – сундуки забрали по 4 человека и к берегу быстрым маршем, вперёд! – и никто даже не посмел ослушаться этого большого, сильного и заботливого человека.

7. Во дворце и на море.

В Варшуке было всё спокойно, страсти поутихли, никто уже почти не вспоминал, что убита императрица.

Мигис со своей новой женой Маргаритой лежал в своей опочивальне, думая о том, как всё изменилось за последние два месяца.

– Дорогая, хорошо, что ты рядом, – сказал император, разглядывая женщину, когда-то бывшую его любовницей, – если бы ты не оказалась рядом, то смерть Фелисии убила бы меня.

– Да, мой дорогой, – прощебетала довольная Маргарита.

– Да к тому же с помощью тебя я наконец понял, кто мой настоящий друг. Я совсем забыл Вейкола, а он заслуживает даже больше, чем пост ближайшего советника.

– Да, мой милый, – императрица поцеловала его в щёку, и довольная улыбка расплылась по лицу Мигиса Великого, но тут же оно вновь омрачилось.

– Но вот этот подлец Орсек всё никак не отыщется.

– Успокойся, солнышко.

– Да и Болс, похоже, не лучше его; не нравится он мне.

– Я тебя заставлю позабыть о своих проблемах, – тёплые губы женщины впились в губы императора, и через несколько секунд он действительно обо всём позабыл.

В порту Гулатаун было сыро и промозгло, но команда Чёрного корсара высадилась сюда не только, чтобы отдохнуть и удовлетворить свои мужские потребности, но ещё чтобы купить ещё три корабля.

– Я предлагаю купить три клипера, – предложил Гилакс, сидя в таверне с Дрю, Орсеком и Гейкалаксом.

– Я согласен, в бою они незаменимы, – подтвердил логичность утверждения капитан «Белой акулы».

– Ну а мы с Дрю полагаемся на ваш морской опыт. Выпьем же за это и отправимся к морю, за покупками.

Пять быстрых пиратских кораблей с шумом рассекали зелёные волны Чёрного моря; впереди шёл «Бульгот», по обе стороны фрегата, немного позади, шли три клипера и шхуна.

Орсек пил пресную воду из деревянной кружки с большим удовольствием – соленый морской ветер иссушил глотку, хотя воин подозревал, что вчерашний попойка тоже сыграла свою роль. Эфес шпаги поблескивала на солнце, напоминая Чёрному корсару о прошлой жизни. Он уже много раз за свою пиратскую бытность размышлял о том, понравилась бы ему морская жизнь, если бы не бегство, и всё время приходил к выводу, что это всё же лучше, чем каждый день пить свой утренний чай в холодной башне.

– Варвары! – вдруг закричал с мачты Килот, – три галеры!

К командору сразу же подбежал Гилакс, чтобы узнать распоряжения.

– «Бульготу» и «Белой акуле» спустить паруса, – указания не заставили себя ждать.

– Что? – удивился собеседник.

– Это приказ, капитан, – уже более жёстким голосом произнес Орсек, – и передайте это Гейкалаксу. Я хочу проверить новые клиперы и их команды в бою.

– Но Командор, на корабли и жалование команде мы брали деньги из «общака».

– Если они будут разбиты, я всё восполню из своего кармана. А мне важно посмотреть, на что способны наши новые приобретения. Передайте мой приказ, и спустить мне шлюпку, я хочу быть на клипере «Чёрный ворон».

– Да, Командор, – только и сказал капитан.

Три новых крепких пиратских корабля на всех парусах понеслись навстречу галерам варваров. – Топоры и мечи к бою! – закричал на северном наречии могучий варвар-предводитель Огрик, – мы не отдадим пиратам ни грамма золота, ни одной шкуры меха! Остановите этих грязных гребцов! Пусть тихо сидят и не высовывается, а то их ждёт смерть; тьфу, негры чёртовы!

– Катапульты не трогать, берём на абордаж! Мне нужны эти галеры в целости и сохранности, – орал, что есть мочи, Чёрный корсар.

– На абордаж!

По команде пираты закинули абордажные крюки на галеры; люди в цветных рубашках и головных платках, с ножами в зубах спрыгивали вниз – с перил клиперов на палубы галер.

– Непортай, – кричали они.

– Хойа! – кричал Чёрный Корсар клич наёмников.

Топоры и мечи скрещивались с саблями, искры и кровь сопровождали не первый и не последний танец смерти Орсека. Этот человек в чёрном, как дьявол, врывался в живую плоть. Его глаза горели, как раскалённые угольки, а сильные удары шпаги, прокалывающие кожаные панцири, как простые тряпочки, дополняли это безумие.

– Что-то много нигеров стало, – крикнул Огрик своему оруженосцу.

– Да мой госпо…, – и слова сменились хрипом – один из гребцов сильными чёрными пальцами душил варвара.

– Ах, ты! – размахнулся мечом Огрик, но шлага лорда насквозь пронзила его.

– Извини, что забыл свои манеры в Варшуке и ударил тебя в спину, – ухмыльнулся Орсек.

– Ваш командор убит, варвары, бой проигран!

В тот же момент битва затихла, и на всех трёх кораблях всю палубу усели мечи и топоры сдавшихся…

– Ну что, мой капитан, – обратился к Гилаксу за вечерней кружечкой рома Орсек, – кто же из нас был прав?

– Вы всегда правы, Командор, в вас есть дух воина, талант полководца, поэтому я всего лишь капитан «Бульгота», а вы Командор.

– Неужто ты завидуешь? – с неподдельным любопытством поинтересовалась Орсек.

– Нет, – ответил Гилакс, возможно, слишком поспешно, – я не имею права на зависть, ведь это Вы, а не я создали Армаду…

Мигис Великий, как всегда к полудню, занимался государственными делами в своём личном кабинете. Шаркающие шаги в коридоре вывели его из задумчивости. «Гойкан, – улыбаясь, подумал он, – самый преданный слуга».

– Входи же, Гойкан! – полуприказным-полушутливым тоном прикрикнул монарх.

В комнату бесшумно зашёл карлик в черном камзоле и немного закашлялся.

– К Вам с докладом лейтенант Чарто из Западноимперского рыцарского ордена.

– Впусти его, – распорядился государь.

Через несколько секунд в кабинет зашёл человек с типичным видом воина: железные доспехи, шлем, огромные ножны, которые опустошили при входе во дворец, и всю эту картину дополняла железная маска, закрывающая правую часть лица.

– Лейтенант Чарто, – представился воин.

– Да, я знаю, – махнул рукой Мигис Великий и подошёл поближе к рыцарю, чтобы хорошенько рассмотреть.

– Я с докладом о Чёрном корсаре, – невозмутимо продолжил Чарто.

– Да-да, я знаю, – уже нетерпеливо произнёс император.

– Так вот, Чёрный корсар прислал к вашему двору серебро и меха – часть своей добычи. А ещё ларец с драгоценностями в качестве личного подарка.

– А он стратег, – усмехнулся Мигис.

– Судя по легендам, которыми уже успело обрасти его имя, в народе он считается таким же героем, как когда-то Орсек.

Услышав это имя, монарх что есть силы ударил Чарто по части лица, не защищенной маской. Пощёчина оставила красный след на левой щеке лейтенанта.

– Никогда больше не произносите это имя в моём присутствии, – прошипел монарх прямо в лицо Чарто.

– Да, мой сир, – спокойно и невозмутимо ответил тот.

Мигис Великий наконец успокоился и повернулся к воину.

– Теперь, что касается Черного корсара. Ваш…то есть мой, орден в целости доставил товар?

– Да, – ответил человек в железной маске.

– Это товар не наших купцов?

– Нет, Орден все проверил.

– Отлично, – наконец-то улыбнулся монарх и повернулся ко столу.

Через 5 минут в руках у Чарто была государственная бумага.

– Это патент на его корсарство, теперь наша казна будет получать 25 % его прибыли; патент аннулируется, если он будет грабить корабли Западной империи. Всё ясно?

– Да, – кратко ответил воин.

– Ступайте. А, чуть не забыл, за вручение патента лично в руки Чёрного корсара отвечаете своей головой.

– Всё ясно, сир.

На секунду спина рыцаря закрыла дверной проём, но через мгновение ничто, кроме его громких шагов в коридоре, уже не напоминало о его присутствие в кабинете.

8. Армада.

Орсек сидел с Дрю, Гилаксом, Гейкалаксом, и ещё шестью капитанами за столом в большой хижине, переделанной в таверну.

– Я же говорил, что мы ещё вернёмся на Безымянный остров, – белозубо улыбаясь, сказал Тёмный человек.

– Да, дружище, а то, что негры-гребцы все остались на галерах, просто прекрасно, – подхватил разговор Дрю.

– Вот только им теперь платить надо, – пробурчал один из капитанов.

– А ты-то чем недоволен, Кукард, ещё недавно ты был матросом.

На это пирату было ответить нечем, и он вновь приложился к кружке с ромом.

– За Армаду Чёрного корсара! – подняв кружку, крикнул Гилакс.

– Ура! Ура! Ура! – стоя поддержали тост рядовые пираты.

– Ну что вы, ребята, всего 8 кораблей, это же ерунда, – даже смутился немного воин Тьмы.

– Да что ты скромничаешь? – спросил Угрюмый и хлопнул друга по плечу.

– Так и убить можно, – улыбнулся Орсек.

И все за столом радостно и беззаботно рассмеялись – они не знали, что их ждёт завтра, но солдаты удачи никогда не задумывались о будущем…

Море в этот день было на удивление спокойным. Лёгкий бриз чуть-чуть наполнял паруса.

– Как там наша база? – зевнув, выговорил Гилакс.

– Да, островок что надо, только от похмелья голова болит, – ответил Дрю.

– Гилакс, – сказал Орсек, – пусть сигнальщики флажками помашут, я чувствую приближение боя. Пускай приготовятся.

– Но люди не поймут, – попытался воспротивиться Гилакс.

– А мне плевать, – коротко ответил Командор, – это приказ.

Примерно через полчаса после приказа Килот закричал:

– Флот! Флот Жуака Огрия, 15 фрегатов!

Пираты на всех кораблях сразу засуетились, работа пошла – были установлены катапульты, укреплены тараны на носах кораблей, приготовлены абордажные крюки.

– Я же говорил, – начал Гилакс, – то, что мы потрошим торговые корабли Южной империи, нам даром не пройдёт.

– Успокойся, не паникуй, – встал между капитаном «Бульгота» и Командором Дрю.

– Да я спокоен, – отпарировал Гилакс, – но ведь это же военные корабли!

– Да-да, – в задумчивости пробормотал Орсек, мы не дадим им подойти слишком близко, наши катапульты мощнее и дальше бьют. Пусть люди готовятся, скажи им всё это, уже более оживлённо, предчувствуя морскую битву, договорил воин Тьмы.

Флот Жуака Огрия стремительно приближался, и расстояние между пиратами и южноимперцами всё сокращалось.

– Давай! – почти одновременно раздались выкрики на всех кораблях корсаров, и град камней полетел в сторону Южного флота.

Раздались крики, стоны, капитаны что-то пытались приказывать, но их никто не слушал. Когда дисциплина на вражеских кораблях всё же была восстановлена, корсары Орсека успели уже трижды обстрелять валунами корабли противника.

– Арбалеты, к бою! – и болты (стрелы) корсаров вонзались в тела матросов, пробивали им рёбра, выбивали глаза, ломали руки, вышибали мозги.

И никто из пиратов сейчас даже не задумывался о том, что у этих вояк есть матери, жёны, дети. Перед ними был только враг, которого нужно уничтожить. И сейчас речь шла даже не о наживе, а выживании Армады, этого нового, юного ещё Союза пиратов.

Через 2 часа всё было кончено. Дрю и Орсек наряду с другими пиратами ожесточенно стреляли из арбалетов, и теперь они имели полное право стряхнуть боевой пот с лица и выпить немного рома. – Командор, – подбежал к Чёрному корсару Килот, – 5 кораблей затоплено, у шести – дыры в палубе или в борту, но до порта дотянут, у 4 только царапины, остаток флота захвачен, на 10 вражеских кораблях наши люди.

– Спасибо, корсар, – улыбнулся юноше Орсек, – а если у них командир?

– Да, на фрегате «Каталака».

– Хорошо, сейчас приплывём, – прикажи от моего имени спускать шлюпку.

– Да, сэр!

Чёрный корсар размеренным шагом шёл по палубе «Каталаки». Среди окровавленных матросов флота Жуака Огрия и своих, измученных, но довольных корсаров, он пытался найти командора этих военных кораблей.

Вот он – презрительный взгляд, дерзкая ухмылка, дворянская осанка.

– А, вот он, Чёрный корсар! – пренебрежительно выплюнул из себя слова капитан при приближении Орсека.

– Отпусти меня немедленно, я адмирал флота Его Императорского Величества Жуака Огрия, я дворянин, у меня голубая кровь, я лорд…

Громко засмеявшись, корсар прервал эту тираду зарвавшегося пленника:

– Я-я-я, – сгримасничал Орсек, изображая адмирала, – ты мой пленник, спесивая собака! – Воин ненавидел таких людей, они напоминали ему Вэйкола, и корсар не смог сдержаться – удар кулака вломил нос адмирала в череп, и он упал на палубу, захлебываясь собственной кровью; а удар под рёбра сапогом сбил у него дыхание и спесь.

– Этого, – сказал Орсек, сплюнув на вражескую палубу, – на «Бульгот», под замок, остальных – в шлюпки, и пусть плывут куда хотят.

В портовом городе Гулатаун был праздник: кружки пива и рома стучались друг об дружку каждое мгновение, тосты звучали один за другим, вино лилось рекой. Даже члены союзов пиратов, которые были конкурентами на море, пили за здоровье Чёрного корсара, вся таверна обмывала победу его Армады, которую за глаза стали называть Непобедимой.

Возвращался к себе в гостиницу Орсек далеко за полночь; праздник прошёл прекрасно. Неприятный осадок на душе остался только от того, что посреди вечера его корсар Косолай, которому воин помешал удовлетворить его животные потребности на Безымянном острове, выходил из таверны как-то полубоком, украдкой, и недобро посмотрел на своего командора.

Но, откинув все дурные мысли, Орсек продолжил свой путь, неуверенной пьяной походкой шагая по мостовой.

– Взять его! – услышал сквозь хмельную дрему Орсек, – хватайте!

Воина сшибли с ног и повязали, как котенка.

– Он ваш, – злорадно произнес знакомый голос.

– Вот вознаграждение, Косолай, и исчезни лучше, пока до тебя не добрались корсары.

Очнулся Орсек утром, точнее он думал, что это утро – окон в его темнице не было. «Тюрьма», – подумал он. Хотелось выть и рычать, как зверь, кулаки сами по себе стали долбить железную дверь, и воин Тьмы не мог остановиться, пока не разбил их до костяшек.

– Что? Его забрали в тюрьму? Да я разнесу её на кусочки! Ребята, за мной, – угрюмый Дрю не на шутку рассердился, потому что ему надоело, что его лучшего друга постоянно сажают в тюрьму по несправедливости.

Перед входом в тюрьму Дрю сказал своим подручным:

– Я узнаю, где стена его камеры, и вы тараном выбьете её, – и после этого спокойно вошёл в комнату охраны.

После недолгой возни из пяти тюремщиков остался в сознании только начальник тюремной охраны.

– Где? – спросил Дрю.

– Третья камера, – и страж полетел в сторону остальных охранников.

Объяснив, какую стену надо ломать, Угрюмый сам взялся за бревно, и скоро под яростным напором стена развалилась. «Проще было взять ключи», – запоздало подумал Дрю.

Орсек стоял у противоположной стены с грустным и одновременно удивлённым лицом.

– Спасибо, корсары, – только и сказал Темный человек.

– Дрю, я хочу побыть какое-то время один.

– Ладно, Орсек. Ребята, по домам, спасибо за работу! А ты иди в таверну, тебя теперь никто не тронет, а я еще поболтаюсь здесь.

Когда все ушли, Дрю вернулся в комнату тюремщиков и, подойдя к начальнику, он прислонил к его шее кинжал и тихо, но внятно сказал:

– Если это повторится, мы вырежем весь город, а тебя я лично разберу на кусочки…

9. Возвращение.

Ближе к ночи в Гулатаун ворвался отряд всадников в рыцарских латах, по знакам отличия горожане поняли, что это воины Западноимперского рыцарского ордена. Их предводитель без всяких разговоров направился в таверну «Чёрный Ястреб». Один.

Чарто, а это был он, направился к хозяину таверны, который стоял за стойкой, и протирал кружки.

– Мне нужен Чёрный Корсар, – без лишних разговоров перешёл к делу лейтенант.

– Не советую, – не отрываясь от дела, ответил хозяин, – здесь все его знают и уважают, и если с ним что-то случится, живьём кожу сдерут.

– Слушай, старик, у меня патент на его корсарство; если он узнает, что мог его получить и не получил из-за какого-то старого козла, он будет недоволен.

– Хорошо-хорошо. Вон в углу сидит за бутылкой, – наконец выдал нужную информацию старик. Чарто военным чеканным шагом пересёк зал и, остановившись перед столом Орсека, положил на стол патент.

– Я лейтенант Западноимперского рыцарского ордена, уведомляю Вас, Чёрный корсар, что теперь Вам разрешается легально пиратствовать с пользой для Мигиса Великого…

Пират снял свою широкополую шляпу и медленно поднял голову. Его глаза упёрлись в единственный глаз рыцаря.

– Орсек!

– Чарто!

– Это ты, не может быть! – и двое взрослых мужчин чуть не плача обняли друг друга как могли крепко.

В таверне с удивлением посмотрели на них, но воинам было плевать. Когда-то, казалось, давным-давно, они буквально за один вечер стали друзьями в городе Горс, но тех пор они не виделись почти 6 лет.

Тем не менее Чарто без труда узнал в этом пирате Орсека, а тот в этом человеке в железной маске – Чарто.

Уже порядком набравшись, Чарто сказал:

– Слушай, Орсек, если император узнает, что Чёрный Корсар – это лорд Орсек, то твоей Непобедимой Армаде несдобровать!

– Да, и я должен кое-что объявить. Слушайте все! – громко и внятно произнес он, – особенно мои корсары. Я ухожу. Нет, не спать, а совсем ухожу из Братства. Своим преемником я назначаю Гилакса, а его помощником – Гейкалакса. Конечно, это будет уже не флот Чёрного корсара, но Непобедимая Армада останется. А мне надо одному решить свои дела – восстановить правду и свою честь в Варшуке. Прощайте, друзья!

В таверне установилась гробовое молчание, а Орсек поволок Дрю и Чарто, ошеломлённых не меньше других, к выходу.

– Дрю, я не люблю долгих прощаний, так что попрощайся с ними за меня. И ничего не говори. Я знаю, что ты хотел бы пойти со мной, но это личное дело я должен сделать один.

– Я чувствовал это, – ответил Дрю, – и знал, что когда-нибудь ты всё равно решишь вернуться в Варшук. Я думаю, что не смогу остаться с пиратами, с ними конечно весело, но это не для меня. Чарто пригласил меня в Орден. Я думаю, что поеду с ним.

– Ладно, Дрю, до свидания. Надеюсь, ещё увидимся, – пальцы Орсека сжали предплечье Угрюмого, а ладонь того обхватила руку воина Тьмы – так они прощались, когда ещё были наемниками.

С Чарто Орсек просто по-дружески обнялся. И когда через пять минут спина Тёмного человека исчезла из вида, обоим воинам показалось, что улица как-то опустела.

Купив лошадь, воин Тьмы той же ночью отправился на север, в столицу Западной империи, в Варшук.

Чёрный ворон в свете луны парил над головой вечного странника. «Твой путь ещё не закончен», – вновь услышал Орсек голос учителя До. «Да, мастер, всё ещё впереди».

Вороной скакун поднимал дорожную пыль своими копытами с таким рвением, как будто это ему надо было спешить в Варшук.

От Чарто Тёмный человек узнал все новости. Теперь он знал, среди кого искать предателей. Вэйкол и Болс представлялись ему главными врагами. А вот роль Маргариты и Мелиссы была ему ещё непонятна.

Столица встретила Орсека угрюмыми серыми улицами. Тёмная ночь была на руку воину, ведь слишком многие жители города его знали, а значит могли опознать. Своего коня он оставил у ворот – всадник ночью мог привлечь излишнее внимание. «Даже важные дела можно отложить, – подумал он, – а вот желудок не будет ждать», – и Тёмный человек, ещё больше надвинув на глаза капюшон, зашёл в ближайшую таверну.

Одинокий путник не привлёк к себе большого внимания, только хозяин принёс контрольное блюдо и кружку эля.

– Угощайтесь.

– Спасибо, – ответил Орсек и протянул золотую монету, – сдачи не надо, только проследите, чтобы ко мне никто не приставал.

– Хорошо-хорошо, будет сделано.

Плотно поев, воин наконец решился поднять голову и осмотреться. Никто из посетителей не вызвал у него подозрений, только один со спины показался ему знакомым. «Увидеть бы лицо – узнал».

– Эй, хозяин, ещё рома! – Посетитель повернулся к стойке.

«Косолай», – промелькнуло в мозгу.

– Косолай, – сам по себе выговорил язык.

Посетитель медленно повернулся, и его глаза встретились с глазами Орсека -глазами убийцы.

– Не может быть, – прошептал пересохшими губами пират.

– Может.

– Это лорд Орсек – изменник! – уже окрепшим от хорошей идеи голосом закричал Косолай.

– Схватим его! – и сразу человек пять кинулись к Орсеку.

Тут уже было не до деликатности – стол снёс эту кучку людишек на пол, и тут же Темный человек выбежал на улицу, вдогонку пирату. Тяжёлые шаги Орсека были слышны на всю улицу, и предатель их услышал. Они были такие уверенные и неторопливые, что подействовали на него, как взгляд удава на кролика. Косолай уже не бежал, потом его шаг замедлился, и вскоре он совсем остановился.

– Когда-то я убил уже на этой улице одну падаль, которая лишила жизни мою любимую, – Орсек оказался прямо за спиной корсара, – и ты умрёшь за своё предательство в такой же сточной канаве.

Острый клинок кинжала блеснул в свете луны и мягко вошёл в плоть. Горло пирата было разрезано от уха до уха, и мёртвое тело упало в грязь.

Одинокий путник, надев на голову капюшон, быстрым шагом шёл к центру города. Занимался рассвет, но город ещё спал. Новый день мог принести много неожиданностей.

Домик Мелиссы был погружён в темноту. Тени тысячелетних дубов защищали его от восходящего солнца. Орсек по-кошачьи пробрался между деревьями и осторожно посмотрел в окно. Девушка беспокойно спала – одеяло было на полу, простыня смята…

Окно было неплотно прикрыто, и Тёмный человек проскользнул в комнату. Предательский скрип половицы – и женщина резко проснулась. Орсек прыгнул на нее, как пантера, и сшиб обратно на кровать. Нежная шея Мелиссы почувствовала острие ножа.

– Я вернулся, моя дорогая, – злорадно прошептал корсар.

Мелисса чуть вздрогнул от испуга, узнав голос незваного гостя, и капелька крови упала на подушку.

– Я пришёл узнать всё об этом заговоре.

– Извини меня, Орсек, – и глаза женщины блеснули от слёз.

– Нет, стерва, – взял ещё более жесткий тон воин, – тебе нет прощения. А теперь говори, пока не испортил твою лебединую шейку.

И девушка рассказала всё о заговоре, а когда она закончила, Орсек задумчиво нахмурился.

– Ну с Маргаритой теперь всё понятно, – сказал он, – но каковы были твои мотивы?

– Я должна тебе кое-что сказать. Давно уж пора. У меня есть дочка, – продолжила она.

– Что? – от удивления у Орсека чуть не отвисла челюсть.

– Да. Именно поэтому я не хотела увольняться с работы и перебираться к тебе в башню.

– Но какое отношение твой ребёнок имеет к заговору? – прервал ее Орсек.

– Ее украли до заговора, и до сих пор держат в особняке Маргариты. Ты, надеюсь, понимаешь, что передо мной стоял сложный выбор – ты или она?

– Понимаю, – ответил Орсек, – ты приведёшь меня к дому этой сволочи, и мы освободим твою дочурку…

10. Путь не окончен.

Лошади остановились перед открытыми воротами загородной резиденции. Маленькая рощица утопала в лучах утреннего солнца. Всадники спрыгнули на землю. Первый уверенным шагом двинулся к белому особняку, другой всадник шёл медленно и осторожно.

Охранник Ботур, жуя я семечки и сплевывая их прямо на пол, читал оставленную хозяйкой после переезда во дворец рукопись североимперского писателя Бойба.

– Ну и дурь, – пробормотал он сам для себя и выкинул книгу через плечо.

Полудремотное состояние было нагло прервано сильным стуком у входной двери. Ботур резко вскочил с кресла и открыл дверь. Эфес шпаги раскроил лоб здоровяка, и огромная туша грохнулась на пол.

– Удачно, – усмехнулся Орсек и стремительно ринулся вглубь дома.

Только через 20 минут поисков в маленькой комнатушке воин и Мелисса нашли девочку, забившуюся в угол.

– Соника! – воскликнула Мелисса, не скрывая слез радости.

– Мамочка! – и маленькие ручки девочки обхватила шею женщины.

– Как умилительно, – услышали спасители девочки голос у двери и оглянулись.

В дверном проёме, сжимая шпагу, стоял тощий слуга Маргариты.

– Извините, что прерываю эту мелодраматическую сцену, но я не могу вас отсюда выпустить, – хищно улыбаясь, продолжил слуга.

И как же ты нам нам помешаешь? – поинтересовался Орсек.

– Я неплохо фехтую, лорд Орсек. Я узнал Вас по шпаге, лорд.

– У меня нет времени на все эти глупости, – произнёс экс-капитан гвардии, и слуга остался лежать у порога с пробитым ножом горлом.

Уже на улице воин сказал:

– Мелисса, ты нужна мне для разоблачения заговора. И сейчас мы направимся к башне.

Это большое сооружение долго служило ему домом, а сейчас являлось таковым для убийцы Фелисии II.

Поднимаясь по винтовой лестнице, Орсек уже не испытывал ярости, как когда-то, кажется, жизнь назад; он просто хотел восстановить справедливость.

На тихий стук в дверь ничего не подозревающий Болс сразу же откликнулся, и как только она была открыта, удар в живот сбил ему дыхание. Второй удар, в голову, отрубил сознания капитана гвардии. Совершенно голая девушка, лежащая до этого на кровати, тут же с испуганными глазами вскочила на ноги. Орсек, не церемонясь, схватил её за руку и вышвырнул из комнаты, вслед за нейполетела и одежда.

– Найди себе место поспокойнее, крошка, – посоветовал экс-капитан гвардии, захлопывая за ней дверь.

Болс уже немного очухался и смотрел на Орсека чумными глазами.

– Не может быть, – прошептал он окровавленными губами.

– Ты уже второй за сегодняшний день говоришь это, – усмехнулся воин.

– Я ничего не делал! – вдруг истерично закричал Болс, увидев какую-то странную улыбку, играющую на губах человека с глазами убийцы.

– Если бы был невиновен, не оправдывался бы, – решил пофилософствовать Орсек.

– Только не убивай меня, – прекрасно зная репутацию своего бывшего начальника, плачущим голосом начал просить Болс, – хочешь, я на колени встану.

– Слизняк! – воскликнул Орсек, и удар в челюсть откинул голову Болса, – как Мигис мог взять тебя на моё место!?

Изменник лишь сплюнул на пол кровью, ничего не в состоянии ответить.

– Моё оружие всё ещё под кроватью? – и не дожидаясь ответа, достал свою сумку, наполненную саблями, тесаками, ножами, дротиками, – и мой меч здесь, трофеи, да, сволочь? – и ещё один удар наконец-то полностью отключил сознание Болса.

Повесив сумку на плечо, Орсек левой рукой схватил за шиворот подлеца и спустился по лестнице. На улице у входа, прижимая к себе дочурку, стояла Мелисса.

– Что-то ты долго, – усмехнулась счастливая мать.

– Были свои дела, -в таком же шутливом тоне ответил воин.

Орсек уверенно шёл к дворцу, неся сумку с оружием почти с той же лёгкостью, что и 6 лет назад. Он не знал, что ждёт его во дворце, но в случае чего не собирался отдать свою жизнь слишком дёшево.

Когда разоблачители были уже у дворца, Болс смог идти сам. У входа стояло двое гвардейцев т оба они были в смятении, увидев обоих капитанов – бывшего и настоящего, одновременно.

– Я помню, капитан, как Вы когда-то спасли меня от этого урода, – обратился один из гвардейцев неожиданно к Орсеку, указывая шпагой на Болса, не знаю, что вам нужно во дворце, но я уверен, что это не Вы убили императрицу.

– Спасибо, – искренне сказал Орсек и стремительно вошёл во дворец.

Гвардейцы в коридоре тоже опешили, увидев эту странную четвёрку, и немного оживились, лишь когда они ворвались в тронный зал.

Когда Мигис Великий увидел Орсека, он вскочил со своего трона; лицо монарха побагровело.

– Ты, – выдавил он.

– Это конец, – прошептала побледневшая императрица.

Взгляды воина и императора встретитесь, и в глазах их отразились противоречивые чувства.

– Охрана, -прохрипел Мигис, но гвардейцы были уже в зале и направили свои шпаги на Орсека.

– Стойте спокойно, – безо всяких эмоций сказал Тёмный человек, прижимая острый клинок к шее Болса.

Тут на колени упала Мелисса и рыдая сказала:

– Простите, господин, я врала Вам о смерти Фелисии II, на самом деле слуги графини Маргариты…

– Императрицы! – зычно прервал ее Мигис Великий.

– …украли у меня дочурку, – продолжила служанка, указывая на Сонику, – и мне пришлось наврать. А советник Вэйкол нанял Болса, чтобы убить Вашу жену…

– Что! …, – лицо государя стало пунцовым.

Острое лезвие надрезало кожу капитана гвардии, и он прошептал:

– Это правда…

– Громче! – приказал Орсек.

– Это правда!

– А что ты скажешь, моя дорогая? – обернулся Мигис к Маргарите.

– Шлюха! – вдруг как выплюнула слова та, обращаясь к Мелиссе.

Сильная пощечина императора успокоила императрицу.

– Схватить Вэйкола! – тоном, не терпящим возражений, приказал монарх, – а эту, – кивнул в сторону Маргариты, – в самую-сырую темницу. А Вэйкола и Болса повесить, они не достойны даже суда!

Гвардейцы беспрекословно выполнили приказ и вывели Болса и бывшую императрицу из зала, а уже чуть позже через зал провели советника по безопасности с заломанными за спину руками. Он сразу увидел Темного человека. И взгляд Вэйкола не был похож на взгляд загнанного зверя, это был взгляд, полный ненависти.

– Безродная собака, – прошипел он и сплюнул с нескрываемым наслаждением на мраморный пол. – Что делать с ней, решать тебе, Орсек, – произнес Мигис Великий, когда предателя увели.

– Прощай, Мелисса, – обернулся к бывшей любовнице воин и поцеловал ее в щёку, – я не держу зла. Прощай, Соника.

Теперь они остались одни в тронном зале – монарх большой империи и воин из Чёрной территории. Мигис спустился с возвышением и подошёл к Орсеку.

– Я был неправ, – глядя прямо в глаза воина, сказал монарх, – я чувствовал, что что-то не так, – немного смущённо продолжил он, – но теперь-то всё разрешилось, и ты можешь вернуться хоть завтра на свой пост.

– Нет, – сказал, как отрезал, Орсек, – я не могу служить человеку, который хоть на миг засомневался в моей верности. Я в последний раз преклоняю перед Вами колени, – сказал Орсек, опускаясь на одно колено.

Шпага лорда выскользнула из ножен и через секунду оказалась в руках Мигиса Великого. После этого ритуала Орсек тотчас же встал, подхватил свою сумку и направился к выходу, ничего не говоря. Через мгновение Мигис очнулся и воскликнул с болью в голосе:

– Орсек! – но воин уже не слушал его…

Тёмный человек в последний раз оглянулся на двух повешенных за измену врагов и направился в путь, на север. «Твой путь ещё не окончен», – звучало в голове. А чёрная птица кружила над городом, предвещая новые испытания жителям маленькой измученный планеты Земля.

6 февраля 1999 года

Оглавление

1. Заговор.

2. Побег.

3. «Белая акула».

4. Чёрный корсар.

5. Безымянный остров.

6. В плену.

7. Во дворце и на море.

8. Армада.

9. Возвращение.

10. Путь не окончен.