Время любить [Лилия Фандеева] (fb2) читать онлайн

Лилия Фандеева Время любить

Предисловие

Утро воскресенья выдалось солнечным. Вчера весь день шёл летний дождь с грозой, смыв городскую пыль, а впереди было три выходных дня. Рабочая суббота внесла свои коррективы, но это не мешало сделать воскресенье субботой, когда Елизавета Филатова просыпалась позже обычного и посвящала этот день себе. Который год суббота стала личным выходным днём для семьи Филатовых, она уже и не помнила. В пятницу мама меняла постели и стирала, отец с дочерьми занимались уборкой, а суббота была праздником души, и каждый член семьи мог позволить себе всё, что требовала она, в разумных пределах. Прошли лет пятнадцать, семьи давно нет, а привычка осталась. Стоя у окна с чашкой свежесваренного кофе, она думала о вчерашнем разговоре с Виталием Войтенко. «Мне двадцать шесть лет, ему двадцать девять, а позади два года дружеских отношений. Именно позади. Теперь я уверена, что он не такой хороший друг, каким казался в самом начале. Слухи о его похождениях достигли моих ушей, едва я перешла на работу в адвокатское бюро, и я сразу «очертила» границы дозволенного, – думала она, глядя во двор. – Мы просто общались сразу, как коллеги, позже, как друзья. Почему он решил подставить меня? А если это было не в первый раз? Его оправдания бред. Меня спасло, что я почувствовала его повышенный интерес к делам, которые вёл Михайлов, и начала анализировать разговоры. В конце рабочего дня стала убирать в сейф все свои планы и черновики, а вчера в обеденный перерыв застала его за своим рабочим столом, не оставив на нём ничего стоящего. Выходит, дружа со мной, хотел как-то использовать? Самое невероятное то, что я не огорчаюсь «разрыву» и довольна своей интуицией. Значит, симпатии не было. Была пустота, которую он заполнил в своё время, а сейчас полное равнодушие к его судьбе и никакой трагедии». Её размышления прервал звонок в дверь. На пороге стоял мужчина лет сорока.

– Доброе утро. Мне нужна Филатова Елизавета Павловна, – он смотрел на хозяйку слишком пристально. – Я юрист, Варламов Олег Иванович и у меня к вам деликатный разговор. Вы позволите войти?

– Входите и дайте мне пару минут. Я не ждала визитёров в свой выходной. – Лиза переоделась и вышла из спальни. – Прошу, проходите в гостиную, присаживайтесь, где вам будет удобнее. Хотите кофе? – не дожидаясь согласия, поставила перед ним чашку ароматного кофе и сахарницу, присела сама. – Чем я обязана визиту?

– Елизавета Павловна, вам знаком Вадим Туманский?

– Нет, – чуть подумав, ответила хозяйка. – Кто он и какое отношение имеет ко мне?

– А меня вы тоже не узнаёте? – вопрос звучал ни то иронично, ни то издевательски.

– А должна? Напомните, сделайте одолжение, где и когда мы с вами могли пересекаться.

– Вы конечно за восемь лет изменились, но я вас узнал. Я был в этой квартире и помогал вам переехать по новому адресу в июне две тысячи четвёртого.

– Стоп! – Лиза от такого заявления привстала и внимательно посмотрела на нежданного гостя. – Отец купил эту квартиру нам с сестрой осенью 2003, когда мы стали студентками. Полгода здесь шёл ремонт, а мы в это время жили в разных общежитиях. Купили мебель, перевезли вещи, но окончательно так и не вселились. Папа погиб в середине мая вместе с молодой женой и нам было не до переезда. Мы даже не были прописаны в этой квартире, а сдав сессию, уехали в свой городок. На тот момент, мы были с сестрой несовершеннолетними, нужно было этот вопрос решать. Вы ничего не путаете? Я никуда не переезжала, вернулась сюда в конце июня, обнаружив, что сестра пропала. На столе лежали ключи и записка: «Не ищи и прости». Не было её вещей и документов, но Катюша не могла исчезнуть без причины. Ждала вместе с дедом и бабушкой, что она подумает и объявится. Мне в августе исполнилось 18 лет, и я обратилась в милицию, но пока поиски результатов не дали. Если её не нашли как малолетку, вряд ли ищут сейчас. Она звонила мне перед Новым 2005 годом. Разговор был коротким. Она была жива и здорова, просила её не искать. Вы уверены, что были именно в этой квартире? Что вы знакомы со мной, а я как-то связана с вашим Вадимом?

– Допустим, вы говорите правду, и я вам поверил. А как вы объясните это? – он протянул ей копию выписки из роддома.

– Никак. Я никогда не была беременной и не рожала ребёнка. Это можно проверить в любой клинике, это могут подтвердить мои бывшие однокурсники по университету, мои соседи. Нельзя не заметить беременную женщину рядом. Послушайте, я вижу вас в первый раз, и мне всё больше не нравится ваш визит и подозрения. Я тоже работаю не дворником после юрфака, но пока не понимаю, чего вы от меня хотите. Могу предположить, что моим пропавшим паспортом кто-то воспользовался, но вы пришли по адресу, а его не было в паспорте и кого-то узнали во мне. Кого? Говорите прямо.

– Это вы писали? – копия отказа от новорожденного ребёнка была от имени Лизы.

– Позвольте мне свою ручку. – Елизавета написала своим почерком текст отказа и протянула визитёру. – Похоже?

– Нет. Вы говорили о сестре. Я могу взглянуть на её фото?

– Можете, – через минуту хозяйка протянула Варламову альбом. – Наше фото с Катюшей одно из последних в конце. Да, в альбоме есть конверт. В нём оставшиеся за ненадобностью наши фотографии на документы. Взгляните. Кого вы узнаёте на них?

– Значит, она не Лиза, а Катя. Сходство между вами есть. Вот это фото было в паспорте. Я по нему покупал билет в Питер. Вы говорили, что окончили юридический факультет, а она училась в колледже информатики. Значит, она стала подражать вам, сменив причёску. Если учесть, что паспорт получен в четырнадцать лет, можно принять её за вас. Вадим должен был знать об этом, но почему-то промолчал.

– Почему?

– Вы сами сказали, что были несовершеннолетними, а Лиза, простите, Катя была беременной. Претензий к Вадиму не было, она знала, что он женат и надеялась на вашу помощь. Но после смерти вашего отца, передумала и предложила отцу ребёнка рассказать всё жене и принять решение. У супругов не было детей и они, после скандала, решили забрать ребёнка. Сняли вашей сестре квартиру на полгода, она родила мальчика в декабре, отказалась от него, Вадим признал отцовство, сделав тест ДНК, а ваша сестра исчезла. Таковы были условия. Вадим очень любил сына, а вот Ника не смогла его полюбить, взяв няню в дом. Её можно понять. Вадим нелепо погиб в мае, а Ника хочет отказаться от усыновления. Мне поручено найти мать Дениса, поэтому я здесь. Мальчику нельзя в детский дом. Ему семь лет и он домашний. Мало того, Ника сообщила ему, что он ей чужой и мама у него другая. Жестоко, но такова, правда. У него не будет вопросов, почему мама отказывается от него.

– Вы хотите восстановить меня в родительских правах? – Лиза была сбита с толку. Мысли путались в голове, и ей до слёз было обидно, что сестра попала в такую историю и сделала из этого тайну. – Мне никто не доверит ребёнка, от которого я отказалась семь лет назад, хотя я и не лишена родительских прав по вашим словам. А если решат сделать экспертизу – это уже уголовный срок. Я не его мать. Чёрт возьми, значит, паспорт мой пропал не случайно. Мне в августе исполнялось восемнадцать, и она это просчитала. Катя была на год моложе меня, но крупнее и казалась немного старше. Когда же она перестала мне доверять? У нас не было секретов. Я беседовала с ней на тему взаимоотношения полов очень деликатно. Наша мама умерла, и отец один воспитывал нас пять лет, пока мы не уехали учиться. Мы с сестрой спокойно восприняли его брак с моей ровесницей, зная, что вряд ли вернёмся домой. А вышло всё, как вышло. Нет ни папы, ни мачехи, ни Кати. Как вы думаете, она жива?

– Не знаю, Лиза. Теперь она совершеннолетняя и живёт по своему паспорту, а может уже и фамилию сменила. Что мне делать дальше?

– Вы представились юристом – думайте. А вот что делать мне? Допустим, всё, что вы мне рассказали – это правда. А если нет? Я привыкла верить фактам, а у вас нет ни одного. Что, если ни Катя воспользовалась моим паспортом? Кто это может подтвердить или опровергнуть? Вы могли найти меня по прописке и рассказать эту невероятную историю. Что скажете?

– Мы можем сделать тест на родство и исключить сомнения. Это не займёт много времени.

– Получим мы тест с положительным результатом. Я могу согласиться на опеку или усыновление. А опека согласится на кандидатуру тёти, которой двадцать шесть и которая не замужем? Здесь нельзя поступать на одних эмоциях. Мальчик привык к определённым условиям, режиму. Смогу ли я дать ему это? А самое главное, примет ли он меня? Сейчас он считает меня матерью, которая от него отказалась, а позже выяснится, что я его тётя. Так и будем лгать? Как быть с этим? Начнётся учебный год, кто будет встречать его из школы? С кем его оставлять в каникулы? Вы понимаете, что изменится не только моя жизнь, но и его. Вопросы нужно решать, прежде чем обнадёживать мальчика, – Лиза тяжело вздохнула. – Ребёнка я не брошу, но прежде чем принимать решение я хочу с ним познакомиться, может что-то пойму. А вы расскажите его матери всё, что выяснили. Мне будет проще с ней общаться – я не была её соперницей. Это моя визитка. Позвоните мне, когда я могу увидеть мальчика.

Глава 1

Павел Алексеевич Филатов после военного училища попал в восемьдесят первом в Афганистан, в восемьдесят пятом – уволен из армии в связи с ранением и получением инвалидности. Домой он вернулся без одной ноги до колена и молодой невестой. Павлу было двадцать пять, Ольге – двадцать два. Девушка была дочерью пограничника, узбека по национальности, и русской медсестры. Оставшись в пятнадцать лет сиротой, окончила медицинское училище и работала в госпитале Ташкента. Там они и встретились. «Она его за муки полюбила, а он её за состраданье к ним», – часто говорил Павел. Вернувшись в родные края, сын не без помощи отца купил недостроенный дом и сделал всё своими руками, хотя ходил на протезе. Лиза родилась в августе восемьдесят шестого, а в сентябре следующего родилась Катя. Девочки были похожи друг на друга. Отец был тёмным шатеном, а обе дочери взяли от матери, точнее от деда-узбека, чуть смуглую кожу, карие глаза и тёмные волосы. Волосы были мягкие, густые, с блестящим отливом. Ничего примечательного, кроме лёгкого намёка на азиатские корни. Правда, младшая была чуть шире в кости, и казалась старше сестры. К середине девяностых родители Павла занялись бизнесом, подключив к нему сына и дочь. Ольга Филатова заболела внезапно и умерла через год, когда дочерям было 12 и 11 лет. Лиза училась по программе 1-3, Катя – 1-4. Близких подруг не заводили, дружили между собой, помогали друг другу, не доставляя отцу проблем. Став рано самостоятельными, первенство не оспаривали. Катя знала о рассудительности сестры и доверяла ей принятие решений, а Лиза знала, что сестре можно доверять и верить на слово. Павел пять лет воспитывал дочерей один, принимая помощь своих родителей. Лиза получила паспорт, Кате исполнилось тринадцать, и отец решил поговорить с дочерьми.

– Начну заикаться и краснеть, не перебивайте, не смущайтесь. Я тоже волнуюсь. Не буду говорить, что хорошо, а что плохо. Вы лучше меня об этом знаете. Хочу сказать, девочки, не позволяйте манипулировать собой, играть на ваших чувствах. Не бойтесь отказывать тем, кто с вами рядом ради выгоды. Никогда не боритесь за парня, которому вы не нужны. Нельзя кого-то заставить любить. И сами не давайте пустых обещаний. Не бойтесь говорить правду и старайтесь сами не жить во лжи. Самое страшное – ложь. Именно она рождает недоверие, вражду и ненависть. Тот, кто обманул однажды или предал, сделает это ещё раз. Если приняла решение и сказала «нет», держи оборону. Вам пора влюбляться, и я совсем не против этого, но помните, о чём я вас просил. Не давайте себя в обиду. Любите себя, девочки. Не стоит быть хорошими для всех, и ради комфорта других нельзя забывать о своих интересах и желаниях. Помните, всегда найдутся недовольные. Самое дорогое в этом мире у вас есть – это вы.

– Папка, ты не волнуйся. В школе у нас нет достойных кандидатур на роль женихов. Лизу бояться из-за синего пояса, а меня не воспринимают вообще, считая, что я слишком «умная». Мы с сестрой не станем тебя огорчать подобными проблемами.

В две тысячи третьем году старшая дочь получила, в неполные семнадцать лет, аттестат о среднем образовании, а младшая – документ об общем образовании. Шестнадцать лет Кате исполнилось только в сентябре. Дальше их ждал юридический факультет университета и высший колледж информатики в городе за триста километров от родного дома. После выпускного вечера Лиза решила поговорить с отцом, заметив его интерес к своей подруге и однокласснице Инне, которую воспитывала одна мама. Она была, как говорят, кровь с молоком, и в свои восемнадцать лет выглядела старше. В школе у неё не было друзей, кроме Лизы.

– Пап, что у тебя с Шаховой? Она моложе тебя на двадцать пять лет.

– Заметила? Вы скоро уедите, я останусь один и женюсь на ней. Пусть брак продлится недолго, но я имею право на личную жизнь.

– Имеешь, папка. Инна хорошая девушка. Но пока у тебя не появились другие наследники, купи нам с Катей недорогую жилплощадь в городе. Так будет и нам спокойнее, и вам.

– Осилите бюджетный вариант – квартира за мной. Дворец я не обещаю, но квартиру куплю по средствам и сделаю там ремонт. Поживёте год в общежитии.

Как только дочери стали студентками, отец вручил им договор купли-продажи двухкомнатной квартиры, а сам заключил брак с Инной Шаховой. Родители отца и мать Инны смирились с этим фактом.

– Лиз, что Инка нашла в нашем отце? Он для неё стар.

– Инна воспитывалась без отца, а у нас он замечательный. Может ей именно и не хватало мужской заботы, внимания. Ей и так с её комплекцией не повезло. Сколько натерпелась в школе от придурков? Пусть живут. Нам такая мачеха подходит. Знаешь, отец всегда стеснялся своей инвалидности. Ему казалось, что протез отпугивает женщин. Думаю, за пять лет у него были женщины, но, как видишь, ни с одной он нас не познакомил, а ему чуть больше сорока.

Купленная двухкомнатная квартира находилась в двадцати минутах ходьбы от университета и колледжа, что было удобно. В кирпичном девятиэтажном доме на третьем этаже и требовала, если не капитального, то большого основательного ремонта. С осени до весны шли работы по замене рам на стеклопакеты, полов, труб и сантехники, межкомнатных дверей, выравниванию потолков и наклейке обоев. Сёстры всё это время жили каждая в своём общежитии, встречаясь в выходные и праздники. Новый 2004 год они встречали в семье. К концу апреля ремонт был завершён.

– Как вам апартаменты, девчонки? – улыбнулся отец, приехав в выходной. – Кухня готова, техника и сантехника на месте. Всё, что требовало мужской силы, я сделал. Дальше устраивайте всё на свой вкус. Посоветуйтесь, присмотритесь, купите, а доставят и соберут специалисты, – он обнял дочерей. – Деньги на карте есть. После сессии будем ждать в гости. Держите ключи, не буду вам мешать радоваться.

– Лиз, даже если у нас появится пара, мы сможем разделить комнаты, – проводив отца, сказала Катя. – В спальню купим нормальную кровать, где можно пока спать вдвоём. В комнату диван и кресло кровать. Письменный стол и кресло можно поставить в любом месте. Мне ещё хочется большой ковёр на всю площадь комнаты, а шторы повесим, если останутся деньги. С улицы не видно, что происходит на нашем этаже. Мне так хочется быстрее переехать.

– Купим мебель, постепенно перевезём вещи, а окончательно переберёмся, сдав сессию. На носу зачёты.

– Лиз, мне хочется закончить всё в майские праздники.

Через неделю «напряжённых» поисков подходящей по цене мебели, покупки, сборки и контрольной уборки Лиза смотрела на довольную сестру.

– Катюша, всё как ты хотела, а особенно ковёр на полу.

– Лизок, полный пакет, – смеялась сестра, устроившись на ковре. – В наши планы не входила эта длинная тумба и телевизор. Папа будет доволен. Сдадим сессию, пригласим их на новоселье, и вместе с ними поедем на лето к ним.

– Каникулы проведём дома, хотя у меня две недели практики, в августе мне исполнится восемнадцать и проблем с опекой не будет. Ты только не подведи меня и папу.

– Я постараюсь, – Катя сникла и стала серьёзной, вспомнив свою мартовскую глупость.

Ей нравился городской парень с третьего курса, который иногда оказывал ей знаки внимания, и который пригласил её на свой день рождения. Девушка была счастлива. Отмечать собрались сразу после занятий у него на квартире. Компания была Кате знакома, и часа три всё шло на уровне, пока виновник торжества не полез ей под юбку, не скрывая своих намерений. Случись такое предложение наедине, вряд ли она отказала, но в квартире были гости, и такое отношение её не просто обидело, а оскорбило. Она врезала сексуально озабоченному парню коленом между ног и ушла, хлопнув дверью. Теперь, стоя на остановке, жалела, что приняла предложение, убеждала себя, что парень не так и хорош. Ветер продувал тонкую куртку, и она начинила мёрзнуть.

Туманский ехал из ресторана, где обедал с коллегами в честь дня своего рождения. Ему исполнилось тридцать четыре. Праздник они с женой отметят завтра в кругу друзей, а сегодня был обычный, но затяжной обед, перешедший в ужин. Было начало восьмого вечера, сгущались сумерки, и погода стояла не по-весеннему ветреная. Проезжая мимо остановки он заметил одинокую фигуру девушки. Он проехал и сдал назад.

– Девушка, вас подвезти?

– Сделайте одолжения. Я продрогла, а маршрутки всё нет.

– Куда прикажете доставить? – пошутил Вадим.

– Я живу в общежитии на Островского, а хотелось бы туда, где подают горячий чай.

– У меня есть на примете такое место. – Ехали не более семи минут. Вадим во время вспомнил о квартире своих родителей, которые уехали к старшей дочери в Питер. Поднявшись на этаж и открыв квартиру, он включил чайник и посмотрел на случайную знакомую. Девушка держалась очень спокойно, присев на стул и разглядывая кухню.

– Это ваша квартира?

– Я вырос в этой квартире. Здесь живут мои родители, а я с женой живу в доме тестя. Держи чай. – Девушка взяла бокал двумя руками, наблюдая, как в нём плавает долька лимона. Пила мелкими глотками и молчала. – Тебя как зовут, прелестное дитя? Так и будешь молчать?

– Катя. Екатерина Филатова. Вы не спрашиваете, а мне как-то не до вопросов. Что вы хотите услышать?

– Катюша, давай без лишних церемоний. Ты села в машину к незнакомцу, пьёшь чай и не можешь не догадываться, зачем мы здесь. Чем ты меня можешь удивить?

– Я боюсь вас огорчить. В сексе я двоечница.

– Не понял.

– Что здесь понимать? Всё, что я умею, доставлять себе маленькие удовольствия, а мужчин у меня не было.

– Это шутка?

– Это правда. Если вас это пугает, я уйду прямо сейчас.

– Ты хочешь подарить мне свою невинность?– он усмехнулся.

– Нет. Я отдам вам её даром. Вы мне симпатичны, женаты, далеко не мальчик и знаете, что делать, а я, наконец, удовлетворю своё любопытство и перестану комплексовать по этому поводу. Пусть это будет как в кино.

– Ты думаешь, я оправдаю твои ожидания?

– Сегодня меня уже пытались унизить. Думаю, вы меня не обидите. Это гораздо важнее…

Прошло около часа. Катя вышла из ванной комнаты одетой и причесанной.

– Если не трудно, вызовите мне такси.

– Остаться не хочешь?

– Мне нужно в общежитие.

– Я тебя отвезу.

Они вышли из подъезда и сели в машину. Катя назвала адрес. Минут пять ехали молча.

– Что с настроением?

– У меня всё в порядке.

– Тебе сколько лет, Катюша?

– Запоздалый вопрос, – девушка улыбнулась. – В сентябре исполнится семнадцать. Вам не о чем беспокоится, а мне в чём-то вас обвинять. Забудьте о том, что произошло. Я не первая с кем вы обманываете свою жену. Не сердитесь. Пожалуй, мне это было нужнее, чем вам. Я молодая, но не глупая. Спасибо за доставку. Прощайте.

Туманский приехал к общежитию ровно через месяц и десять дней. Он обратился к вахтёру. Через время, Катя вышла из здания и села в машину.

– Что-то случилось? Зачем вы здесь?

– Не знаю, как объяснить, но на душе как-то беспокойно.

– У меня тоже в голове много вопросы и ни одного ответа. Тест показал беременность.

– Что ты намерена делать? Станешь мамой в семнадцать лет?

– Это мои проблемы. Если у вас больше нет вопросов, я пойду.

– А что скажут твои родные?

– Думаю, сестра поймёт и не осудит, отец простит и поможет. У нас в городе есть квартира, там сейчас ремонт.

– Не думала об аборте?

– Нет. Я поступила безответственно, сама виновата. Аборт сделать без согласия взрослого не смогу, а такого согласия мне не дадут. Пожалуйста, не приезжайте больше сюда.

– Катюша, ты сама себя слышишь? Собираешься носить моего первого ребёнка, а я должен быть в стороне. Я не обещаю развестись с женой и жениться на тебе, но и ребёнка не брошу.

– Не будем ссориться. Срок слишком мал, чтобы строить планы. Оставьте меня на время в покое.

– Хорошо. Это моя визитка. Позвони мне и я приеду. Это деньги – тебе нужно хорошо питаться, – он сунул несколько купюр в её карман.

Городской телефон прозвучал как гром среди ясного неба. У сестёр не было сотовых телефонов, а единственный, кто звонил на домашний номер, был отец. Но звонил он вечером в пятницу, и дочери разговаривали с ним вчера. В трубке послышался голос Антона, сына тёти.

– Лиза, вам нужно срочно приехать. Дядя Паша с Инной разбились.

Вот так жизнь девочек изменилась пятнадцатого мая. Машина отца, за рулём которой была Инна, врезалась в КамАЗ. Она решила его обогнать, набрала скорость и не рассчитала дистанцию до встречного. Хотела вернуться на свою полосу, и у неё это почти получилось, но вместо тормоза надавила на газ, и автомобиль въехал в зад многотонного грузовика. Оба погибли на месте до приезда скорой помощи. Филатову было сорок четыре, его жене девятнадцать. Они прожили вместе меньше года. Дочери приехали рано утром на поезде. Похороны состоялись в закрытых гробах в этот же день. Людей было много. Павла и его семью многие знали. Здесь он родился, вырос, вернулся после ранения, жил и работал. Лиза не скрывала слёз, а Катя словно окаменела. Родители отца, которым было 68 и 65 лет как-то сразу постарели.

– Катюша, мы не можем уехать до девяти дней.

– Как скажешь. Лиза, как мы теперь будем жить?

– Надо жить, сестрёнка. Папа в нас верил. Я что-нибудь придумаю.

Следующие два дня она без особой радости собирала вещи для переезда в город, перебирала в кабинете отца бумаги, думая о его бизнесе. Здесь же в сейфе она обнаружила двести тысяч рублей и пять тысяч долларов. За этим занятием её и застал дед.

– Лизок, ты соберись внученька и начинай действовать. Паша оставил завещание, как только женился. Не хотел он, чтобы Инну обидели в случае чего, а оно видишь, как вышло. Я тебе принёс свидетельство. Кроме тебя этим никто заниматься не будет. Всем, девочка моя, тяжело, но ты у нас старшая. На тебе Катюшка. Ты о ней подумай как сестра, как юрист. Если понадобится моя помощь, я готов пойти с тобой по инстанциям.

– Дедуля, тут такое дело, я перебирала папины бумаги и нашла в его сейфе расписки дяди Гриши Смирнова. Разбирайся с ним сам по-родственному. У отца были планы, здесь документы, – она показала на папку. – Кому ты передашь его бизнес?

– Почему я? Нотариус зачитает завещание, ты у нас будущий юрист, тебе и карты в руки. Ты главное начни, а потом вернёшься после экзаменов и продолжишь.

Лиза взяла себя в руки, за руку Катю, деда и пошла по всем инстанциям, начиная с органов опеки и попечительства, нотариуса и пенсионного фонда, прежде всего думая о сестре. За день до девяти дней, нотариус ознакомила семью с завещанием Павла Филатова. Отец разделил наследство на три равные доли. Проблема состояла в том, что на момент оглашения завещания жена погибла, а дочери были несовершеннолетними, а значит, принять наследство не могут.

– Мы можем с Гришей оформить опеку и заняться бизнесом.

– Не спешите, тётя Люда. Дедушка, ты начинал это дело. Что скажешь? Кому можно его доверить?

– У Павла был хороший заместитель. Пусть он и работает дальше. Алексей толковый мужик. Ты, Людмила дальше своей бухгалтерии не видишь, а твой Григорий набрал столько долгов у Павла, что вряд ли рассчитается. Что молчишь, зятёк? И опека Лизе не нужна. Ей через три месяца восемнадцать исполнится, да и в законах она лучше нас всех разбирается. Разрешение на продажу дома получит, а оформить его продажу можно и позже.

– Почему бизнес не может быть семейным? – не унималась тётя.

– Вам бы этот вопрос нужно было задать отцу в своё время. Он вам не доверял и вы об этом знаете. Пусть Алексей Иванович организует проверку, а тётя Жанна ему поможет, чтобы не отвечать потом за чужие ошибки. Мы с Катей вернёмся в город вечером в воскресенье. Привезу документы на квартиру, справки из университета и колледжа, когда разберусь с учёбой. Дедушка, ты поживёшь в доме в наше отсутствие?

– Поживу, родная моя.

– Всё это неправильно. Я десять лет отдала бизнесу и ничего не получила.

– Цыц! Ты зарплату получала за свою посредственную работу. Может ты деньги вкладывала на его развитие? Может, девчонкам станешь помогать, пока они учатся? Деньги, вырученные за дом, будут резервом. Когда ещё пенсию оформят. Чтоб я больше не слышал разговоров ни о бизнесе, ни о наследстве. Хватит того, что вы у него на шее сидели. Теперь трудно придётся. Я оформляю на Лизу и Катю попечительство и за предприятием прослежу. Пока документы будут готовы, Лизе и восемнадцать исполнится.

Сёстры вернулись в квартиру, забрав свои вещи из дома отца. Зачёты и экзамены они «осилили» и вернулись на малую родину. Катя, пройдя с сестрой все инстанции, через день уехала в город, а Лиза осталась.

– Лиза, можно я поживу в общежитии несколько дней?

– Хорошо. Звони мне каждый вечер часов в семь из таксофона. Сорок дней пройдёт, и я вернусь числа двадцать пятого. Катюш, у тебя всё в порядке? Ходишь тихая, загадочная. Ты не влюбилась? Я с этими хлопотами совсем о тебе забыла, – она обняла сестру.

– У меня всё в порядке. Это ты у нас нуждаешься в отдыхе. Зелёная стала. Хочешь, я останусь?

– Поезжай и будь умницей. Держи, тебе хватит до моего приезда, – она протянула сестре деньги. – Проверишь карточку, может стипендия пришла. Начнём получать пенсию, будет проще.

Потерю паспорта Лиза обнаружила случайно, но вовремя. Ей, за время проведенное дома, удалось получить новое удостоверение личности.

Глава 2

Катя, вернувшись в город, два дня не могла решиться на звонок Туманскому, а решившись, позвонила и попросила его приехать.

– Вадим, скажите, ваша жена сможет принять вашего ребёнка? – без всякого приветствия спросила она взволновано. – Думаю, она в курсе ваших связей с другими женщинами. – На глазах девушки появились слёзы.

– У тебя что-то случилось?

– Случилось. Отец погиб с молодой женой, а сестре только в августе исполнится восемнадцать. Мы вдвоём с ней не справимся. У меня есть неделя, чтобы сделать аборт. Поговорите, пожалуйста, со своею женой.

– И что я ей скажу, Катерина?

– Правду. Расскажите ей обо мне и моём положении.

– А что потом? Ты не понимаешь, что ребёнок любовницы не ребёнок из дома малютки.

– Я не была вашей любовницей.

– Допустим, Ника согласится, что дальше?

– Вы снимите мне самую простую квартиру, и я перееду до родов туда. Рожаю, отказываюсь от ребёнка и исчезаю, а вы признаёте ребёнка после теста ДНК.

– Что значит исчезаешь?

– Посмотрите и скажите, я похожа на сестру, она протянула паспорт.

– Сходство есть. Это твоя старшая сестра? Что ты задумала?

– Это Лиза. В августе ей исполнится восемнадцать, а я пока поживу по её паспорту. Я смогу отказаться от ребёнка сама и исчезнуть, если не сделать аборт. В противном случае вам придётся пойти со мной на эту процедуру, представившись дядей, братом, лысым чёртом. Нет у меня больше родственников, – она говорила, а слёзы бежали по щекам. – Я вас ни в чём не обвиняю, но раз уж это случилось, помогите мне. У вас есть три дня для принятия решения.

– Катя, твой план идиотский.

– Предложите свой. Жду вас четырнадцатого в девять утра. На этом месте. Да, с сегодняшнего дня я для вас Лиза Филатова.

– Заварила ты, девочка, кашу.

– Я заварила, я и буду раслёбывать. От вас зависит, как долго я её буду хлебать. Не случись трагедии с отцом, я не стала бы вас беспокоить. У вас с женой нет детей, и я решила предложить вам сделку. Да, не честную по отношению к малышу. Он родиться через полгода, а я это время буду находиться в глубоком подполье. У вас есть выбор. Есть вариант проще и дешевле – убейте меня. – Она вышла из машины и пошла прочь.

Туманский не стал откладывать разговор с женой и начал его уже вечером.

– Ника, присядь, нам нужно поговорить.

– Что-то случилось?

– Случилось. Мы с тобой женаты десять лет, а детей нет. Ты могла бы принять чужого ребёнка?

– Ты говоришь об усыновлении малыша из дома малютки?

– Нет. Послушай меня и не перебивай, – попросил муж и рассказал всё о Кате, назвав её при этом Лизой.

Ника ругалась, плакала, наотрез отказалась от принятия ребёнка в семью и закрылась в комнате. Вадим ожидал такой реакции, но твёрдо решил сохранить ребёнка и пойти на Катины условия. Утром он вопросительно посмотрел на жену.

– Ника, я виноват и не отрицаю этого, но чтобы ты не решила, ребёнка я признаю и заберу. Ты можешь принять его или подать на развод. Это твоё право.

– Не будем выяснять, кто виноват и насколько. Я хочу с ней встретиться, а потом решу, что мне делать. Но при положительном решении у меня есть одно условие: для всех, она наша суррогатная мать. Не нужно никому объяснять, как и когда мы это решили. Ты признаешь ребёнка, а потом я его усыновлю.

В назначенный день и время Вероника приехала вместо мужа и окликнула стоящую в условленном месте Катю.

– Лиза, садись в машину. Меня зовут Вероника. Я жена Вадима.

– Что вы решили?

– Здесь многое зависит от тебя. Завтра мы едем с тобой к врачу, сдаём все анализы и, если с ребёнком нет проблем, ты переезжаешь в квартиру рядом с клиникой. Однокомнатная квартира на четвёртом этаже девятиэтажного дома с мебелью и техникой в Калининском районе. Откуда тебя утром забрать?

– А вы не могли бы подвезти меня на Комарова 26?

– Что у тебя там?

– Наша с сестрой квартира. Она пока дома, занимается делами после похорон.

– Как долго длились ваши отношения с Вадимом?

– Не больше часа. Вы помните свой первый секс? Мне не было стыдно, мне было любопытно. Я никому не хотела создавать проблему, но вышло, как вышло.

– А ты не передумаешь?

– Нет. Нам с сестрой учиться ещё три года. Папа не был богат, но имел своё дело, и я рассчитывала на его посильную помощь. Я на вас не давлю, и аборт могу сделать без угрызения совести. Вы сами определитесь в выборе.

– Я заеду за тобой в девять, – Ника остановилась у дома 26.

Беременность соответствовала сроку двенадцать недель и развивалась без патологий. Анализы были в норме. Двадцатого июня приехал мужчина от Вадима, назвался Олегом и перевёз Катю вместе с вещами в съёмную квартиру. Она оставила на столе ключи и записку: «Не ищи меня. Я в порядке. Прости».

– Здесь деньги на расходы и твой телефон. В его памяти есть наши номера и номер клиники. В холодильнике продукты, постель в шкафу. Устраивайся, не ленись готовить, хорошо питайся и больше гуляй. Ника настаивает на своём присутствии на приёме. Не перечь ей, а всё, что тебе понадобится, говори не стесняйся. Пока.

На следующий день Катя забрала документы из колледжа и выписалась из общежития.

Тем временем за триста километров от города Лиза Филатова решала вопросы с дедом по попечительству. Хорошо, что сёстры побывали, до «пропажи» Кати, в опеке, привезли документы на квартиру, справки из колледжа и университета об учёбе. Главное было вовремя собрать и подать документы, а потом можно ждать и до ноября. Отец оставил завещание на молодую жену и двух дочерей в равных долях. Делить особо было нечего, но дом следовало до зимы продать, наведя там порядок, переоформить машину, а главное разобраться с бизнесом отца. Оптовый склад и несколько торговых площадей не давали покоя сестре отца и её мужу. Елизавета была благодарна родителям отца и маме подруги за моральную и физическую помощь. Дому было двадцать лет. Три спальни, зал и большая кухня. Во дворе гараж, небольшой садовый участок. Уже нашёлся и покупатель на дом. Готовя дом к продаже, Лиза пригласила дедушку с бабушкой и маму Инны.

– Тётя Жанна, я могу только догадываться как вам тяжело. Я не входила всё это время в комнату отца. Можете забрать вещи Инны. Что-то оставите себе, что-то продадите. – Дедуля, ты потом посмотришь папины вещи. А ещё в сейфе я обнаружила двести тысяч и хочу разделить их с вами и Катей. Так будет правильно, она положила два конверта на стол.

– Лизонька, они вам с Катюшей нужнее. Когда ещё та пенсия придёт. Как вы жить будете? На что? – бабушка едва не плакала.

– Не будет хватать, я одолжу денег у вас. Договорились? Мне покупатель предлагал задаток за дом, но я отказалась. Пусть ждёт до августа, а передумает, мы будем ждать другого. Ценного в доме теперь ничего нет. Я отработаю две недели практики и вернусь.

Вернуться пришлось раньше. В квартире вместо Кати она обнаружила записку: «Не ищи меня. Я в порядке. Прости». Приехав утром, вечером Лиза села на поезд и вернулась домой. Дед сразу заподозрил неладное, едва внучка появилась на пороге.

– Дедушка, что мне делать? Где её искать? – она протянула деду записку. – Я видела, что с ней что-то происходит, но не стала давить. Думала, сама расскажет. Документы из колледжа забрала, хотя сессию сдала хорошо, а в квартире нет её вещей. Оставила записку и ключи. О чём она думала?

– Лизок, не переживай. Девочке семнадцать будет, не маленькая. Раз собрала вещи, документы, значит, ушла из дому осознано. Катя у нас неглупая, не пропадёт, объявится.

– Может, влюбилась девочка?

– Кто ей мешал, бабуля? Сбегать зачем?

– Не вини себя. Дед прав, Катя разумная. Она вернётся, пусть и не сразу. А ты до практики оставайся, мне поможешь, и мыслей мрачных будет меньше.

– Бабушка, узнав о её пропаже, никто не разрешит оформить попечительство. Нам и так пошли навстречу. Я за неё дурочку переживаю. Почему нужно было делать из этого тайну. Мы вместе что-нибудь бы придумали.

– Не пори горячку, Лиза. Пусть всё идёт, как идёт. Когда Катя понадобится, тогда и предъявишь записку, а вот в милицию сходи.

Лиза вернулась в город к началу учебного года. Чтобы как-то отвлечься она начала ходить в спортивный зал два раза в неделю, вспоминая школьные занятия в секции карате, и автошколу. Водить машину она умела, а вот водительского удостоверения у неё не было. Дом был продан, машина и бизнес переоформлен. Третий месяц она получала пенсию, а два месяца назад подала заявление в милицию о пропаже сестры. Скрывать её исчезновение от опеки, которая может ею и не интересоваться, было делом десятым. Она волновалась за сестру. В милиции заявление приняли, но искать не спешили.

– Девушка ушла добровольно, оставив вам записку. Единственное основание – её возраст. Возможно, влюбилась, а может, её уход связан с вами. Мы подали в розыск. Будут новости – вам сообщат, или сама объявится.

– А мне что делать? Я с ума сойду от неизвестности.

– Ждать.

Катя позвонила накануне Нового 2005 года.

– Лиза, сестрёнка, прости меня. Не волнуйся, я жива, здорова. Буду учиться в колледже, жить в общежитии, домой не собираюсь. У меня всё в порядке. Прости меня за всё.

– Катенька, я тебя обидела? Что у тебя случилось? Хочешь я брошу всё и приеду? Скажи куда. Я обратилась в милицию, тебя ищут.

– Пусть ищут, а ты не волнуйся. Не нужно приезжать. Я тебя люблю, Лиза. С Новым годом! Поцелуй дедушку и бабушку.

– Катенька, не пропадай надолго. Давай о себе знать.

– Постараюсь, но не обещаю. Лиза, я почти взрослая.

В трубке раздались гудки. «Глупая моя сестрёнка. Можно предположить, ты боишься возвращаться домой из-за опеки, а может самостоятельная жизнь тебе нравится. Буду ждать твоего возвращения», – всё ещё держа трубку в руке, думала Лиза. На душе стало немного спокойнее, хотя она не знала где сестра и с кем.

Катя повесила трубку таксофона и пошла прочь. Погода была чуть морозная, ветер сырой и холодный, но она не чувствовала холода. Зима в Питере отличалась от сибирского декабря. Бредя по улице, Катерина вспоминала свою такую недалёкую жизнь без сестры.

Снятая Туманской однокомнатная квартира была с мебелью и необходимой техникой. Олег Иванович помог ей внести вещи, положил на стол конверт и уехал. Обойдя квартиру и проверив шкафы и холодильник, начала разбирать свои вещи, стараясь не думать о сестре, но мысли всё время возвращались к Лизе. «Я её не только обманываю, я её предаю. Но это предательство, ни что, по сравнению с ношей, которую я на неё повешу». Виктория Олеговна навещала Катерину раз в две недели, сопровождая её на приём в клинику. В день, когда Кате исполнилось семнадцать, курьер принёс ей торт и цветы. Это мог сделать только Вадим, который знал, что Лиза это Катя. Когда стал известен пол малыша, Ника прекратила свой личный контроль, а лишь звонила по телефону. Сама Катя обратилась к ней лишь один раз, когда попросила отвезти её в магазин для беременных чтобы купить верхнюю одежду. В свои вещи она уже не входила. Вероника приехала на следующий день и привезла Кате норковый полушубок, который оказался ей в пору.

– Зачем тебе покупать то, что позже не пригодиться? Я его не ношу, а не понравится, подаришь кому-нибудь. Купим брюки и удобную обувь.

Больше она жену Вадима не беспокоила, как и его самого. Олег Иванович приезжал раз в десять дней, привозя продукты длительного хранения. Всё остальное она покупала сама. Чтобы себя чем-то занять, она «училась заочно», взяв с собой несколько учебников. Сама у себя принимала зачёты. Зачем она это делала, объяснить не пыталась. Иногда она мечтала вернуться к сестре после родов, сохранив их в тайне и восстановиться в колледже. Или уехать и продолжить обучение в другом городе. Она помнила о том, что обещала не нарушать слово. Район, в котором она теперь жила, был далеко от района, где располагалась квартира сестёр и колледж. Она гуляла в небольшом парке не опасаясь быть кем-то замеченной. Деньги, которые она получала от Туманских, тратила экономно. Вадим Сергеевич Туманский приехал десятого декабря. Они не виделись пять месяцев. Катя насторожилась.

– Что-то случилось? Вы передумали? Зачем вы приехали? Я обещала Веронике Олеговне не видеться с вами.

– Не переживай. Я по делу и ненадолго. Какая ты интересная, как колобок. Толкается?

– Хотите послушать? – она положила его ладонь на свой живот. – Мне до родов две недели. Какое у вас дело?

– Ты не передумала уезжать?

– Я обещала это сделать вам и вашей жене. Слово своё не нарушу.

– Я это и хотел услышать. Мне бы не хотелось, чтобы ты чуть позже заявила права на ребёнка. Пойми меня правильно. Я тебе хочу предложить помощь. У меня в Питере живёт сестра Виолетта. Мы не так часто общаемся, но она обещала помочь. У неё есть выход на Петровский колледж. Там есть направление, где готовят программистов. Есть возможность восстановиться на второй курс. В колледже есть общежитие.

– Что вы рассказали сестре, что она взялась мне помочь?

– Сказал, что виноват в том, что ты оставила учёбу. Сердишься?

– Считайте, что вы получили моё согласие. Я усложнила жизнь вам и себе.

В воскресенье после обеда, Катя вышла на прогулку, но вернулась раньше обычного, почувствовав тянущую боль внизу живота. Вернулась домой, прилегла, но боль повторилась. Она вызвала скорую помощь, и была доставлена в клинику. Малыш родился двадцатого декабря в 00:20. Его положили на секунды на грудь молодой матери, и она заплакала. Все слёзы, скопившиеся за месяцы, нашли выход.

– Ты чего ревёшь? Парень здоровенький, с нормальным весом, родила сама и без проблем – радуйся.

Катя проплакала остаток ночи. Позвонила рано утром Вадиму, рассказав о рождении сына, и попросила приехать. Он приехал после обхода.

– Вы видели сына?– она с болью посмотрела на него.

– Видел. Такой маленький и самый красивый.

– Обещайте не бросать его. Я сегодня напишу отказ и укажу в нём вас, как отца. Можете сделать анализ ДНК. Пусть Олег Иванович ждёт меня в четыре утра у приёмного покоя. Готовьте сестру к моему приезду.

– Не рано ты собралась уходить? Полежи пару дней.

– Нет. Мне принесут его кормить, и я могу передумать. Идите.

Туманский ушёл, а Катя, которая Лиза, пошла к заведующей и написала отказ от ребёнка.

– Почему, Лиза? Малыш здоров, а молоко появится, как только ты перестанешь нервничать. Ты чего-то боишься? Тебе не кому помочь?

– Мальчик будет воспитываться в полной семье. Его заберёт отец. Не нужно меня уговаривать. Думайте обо мне всё, что угодно.

– В таком случае, я тебя через сутки выпишу.

– Я поняла. И, пожалуйста, пусть его не приносят на кормление, – она, сдерживая слёзы, вышла из кабинета.

Побег из роддома прошёл незаметно для персонала клиники. Олег Иванович привёз её на квартиру, где её не было чуть больше суток, и где её ждал Туманский.

– Почему ты такая упрямая и не осталась на пару дней. Мало ли что может случиться.

– А вы, действительно, не понимаете, почему я сбежала? Мне хватило бы суток, чтобы увидеть малыша и передумать. Что вы мне могли сделать? Отсудить малыша? А я бы призналась в краже паспорта, стала несовершеннолетней и нарушила своё слово, – на глазах появились слёзы. – Думаете, я совсем чокнутая и не понимаю, что творю, или у меня нет ни только мозгов, но и души? Всё я понимаю. А ещё, я очень надеюсь, что вашему сыну будет лучше в обеспеченной и полной семье.

– Катя, не рви себе душу. Я никогда не обижу малыша. Кто знает, как повернутся наши жизни? Не нужно прощаться с нами. Что тебе сказала доктор? Как ты себя чувствуешь?

– Вашими молитвами. Всё со мной нормально. Мне не гинеколог нужен, а психиатр, – она вытерла слёзы. – Вы решили вопрос с Питером?

– Тебя там ждут. Вылетишь, я позвоню, и тебя встретят.

– Как вы думаете, в аэропорту не будет проблемы с паспортом Лизы? Пусть Олег Иванович купит мне билет если не на самолёт, то на поезд. Я уеду в субботу.

– Приземлишься в Питере – станешь Катей Филатовой. Ты

не пропадай. Пришли мне свои координаты, когда устроишься.

– Зачем?

– Пока тебе не исполнится восемнадцать, я буду тебе помогать. Здесь адрес и телефон Виолетты. В конверте деньги на первое время. Спасибо тебе за сына, – он обнял её и прижал к себе. – Обещай позвонить.

– Обещаю.

Проводив Туманского, она долго стояла у окна, глядя на спящий город и вытирая слёзы, которым не видно было конца. «Я чудовище. Мне нет прощения.Аборт делать грех, а отказаться от собственного ребёнка двойной грех. Чем я думала, предлагая Туманскому сделать выбор? Чем думала, принимая предложение его жены? Господи, что я натворила? Какими бы не были мои отношения с Туманскими, мне уже не вернуть ребёнка. Любой суд оставит его с отцом. Да и зачем сыну такая трусливая мать, которая при первой сложности опустила руки. Я обманула и предала сестру в самую трудную минуту. Лиза могла мне помочь, а теперь вряд ли поймёт и простит», – думала она, ложась на диван, и незаметно уснула. Рано утром её разбудил звонок в дверь. На пороге стояла Вероника Олеговна Туманская.

– Извини, что я так рано. Пришла тебя поддержать, а что говорить не знаю. Ты плакала?

– Со мной всё нормально. Отлежусь пару дней и уеду. Сдержу слово.

– Я пришла сказать чтобы ты не переживала за малыша. Мы уже нашли няню и приготовили детскую. Лиза, я не знаю, как это быть мамой, но я буду очень стараться. Мы никогда не обидим его, а я буду любить его как родного.

– Я вам верю. Вы меня извините, но я хочу побыть одна. Олег Иванович проводит меня и вернёт вам ключи. Я осознаю задним умом, что поступила плохо, но возврата нет. Теперь вы мне не позволите это сделать. Прощайте, Вероника Олеговна.

Через два дня, собрав свои вещи в сумку и чемодан, Катя вылетела в Питер. В аэропорту её встречала сестра Туманского с мужем.

– Меня зовут Виолетта, а мужа Сергей Степанович, – говорила симпатичная дама лет сорока, пока солидный и на вид суровый мужчина укладывал багаж Кати в машину. – Получится с колледжем или нет, зависит от тебя, но квартиру я тебе сняла недалеко от него. Восстановят – хорошо, нет – сохранишь деньги брата. Что между вами произошло?

– Недоразумение, – тихо ответила Катя. – Сколько я должна вам за съём жилья? У меня есть деньги.

– Недоразумение начнётся, если не получиться с колледжем. Тебе придётся искать работу, а ты у нас несовершеннолетняя и без регистрации.

– Вы предлагаете мне вернуться?

– Пока не знаю, но такой вариант не исключаю. Сейчас заедем к нам, позавтракаешь, а потом Сергей отвезёт тебя на квартиру.

– Поехали сразу на квартиру. Мне не хочется усложнять вам жизнь, создавать неудобства. Я уже не маленькая и не заблужусь в трёх соснах. Питер не тайга, а адрес у меня есть. Скажите, когда я должна появиться в колледже?

– В понедельник в девять утра. Сергей Степанович будет ждать тебя там. Ты, Катя, не обижайся. Я обещала Вадиму тебе помочь, я это делаю, но не всё в наших руках. Ты привезла личное дело? Сделай копии с документов, особенно табеля оценок за первый курс и о том, что ты сирота.

Машина подъехала к старинному трёхэтажному дому, и они поднялись на второй этаж из трёх. Квартира была отдельная, однокомнатная, метров пятнадцать, без всяких излишеств. Диван, плательный шкаф, письменный стол и стул, телевизор на тумбе. Кухня была квадратов шесть. Здесь был маленький холодильник, плита, раковина, маленький обеденный стол с тремя табуретами. Совмещённый санузел с душем и стиральной машиной.

– Как тебе?

– Нормально. Меня всё устраивает.

– Оставляй вещи, держи ключи и прогуляемся до колледжа, чтобы знала дорогу. На обратном пути оглядишься. Об оплате не переживай. Вадим прислал деньги, и я сняла квартиру на месяц. Как знать, может она нам дольше и не понадобится.

В понедельник с самого утра Катю охватило волнение. Она не могла понять его причину, настроив себя на отрицательный результат и собираясь искать работу. Ведь восстановление на второй курс в августе, в данное время для неё ничего не меняло. Директор слишком долго изучал её личное дело. Средний балл, с которым она поступала в свой колледж, был 4,7. Оценок за первый курс ниже «хорошо» не было. Две копии свидетельств о смерти говорили сами за себя. Беседа продолжалась более получаса, пока он не изрёк следующее:

– Это против всех правил, но если вы, барышня, сдадите два зачёта и экзамен за семестр, вы сможете занять место в аудитории второго курса после каникул и не ждать лета. Если нет – придёте летом. Всё в ваших руках. Расписание на стенде, программа на кафедре, а сдавать будете вместе с группой по допуску. Дерзайте! Сергей Степанович, я позвоню на кафедру, а вы возьмите допуски.

– Катя, я сделал всё, что мог.

– Вы сделали даже больше, Сергей Степанович. Вам не придётся за меня краснеть. Я должна это сделать. У меня есть время подготовиться.

Уже пятнадцатого января Екатерина Филатова стала студенткой второго курса факультета информационных систем и программирования, а с двадцать пятого января получила место в общежитии.

Глава 3

Отметив Новый 2005 год с дедушкой и бабушкой, Лиза сдала зимнюю сессию и начала встречаться с однокурсником Романом.

Но отношения длились меньше полугода. Его за глаза звали Казанова за внешность и частую смену подруг. Лизу этот факт не остановил. Он был ей симпатичен, но больше всего её разбирало любопытство: почему этот красавчик обратил на неё внимание через полтора года учёбы? Месяца три она держала молодого человека на дистанции, прощаясь с ним у своего подъезда. После близости, Роман стал строить далеко идущие планы, фантазировал, как они весело проведут лето, путешествуя своим ходом. А чтобы спокойно отдыхать, нужно хорошо сдать сессию, перед которой ему нужна помощь в написании реферата. Лиза усмехнулась.

– Мавр сделал своё дело, мавр может уйти. Ромка, ты у нас симпатичный и неглупый парень – сделай вывод сам.

– Лиз, а что не так?

– Всё не так, Роман. Всё, с самого начала, не так. Ты решил охмурить серую мышь, а мне было любопытно для чего. Ещё не догадываясь о пари, решила показать тебе свои острые зубки, но позже передумала. Я тебя использовала, как самого сексуального парня на курсе. Ты сделал так, как мне хотелось, и получил свою заслуженную награду. Вот и всё. Ты проиграл.

– Я тебе не нравлюсь? – Роман был сбит с толку.

– Ты мне симпатичен, но твоё потребительское отношение меня раздражает. Парня у меня не было, а вот желание было, и я согласилась с тобой встречаться. Жалеешь о потерянном времени?

– А если я в тебя влюблён?

– Не смеши! Ты едва сдерживал злость, когда я прощалась с тобой у подъезда. Я не красавица, но не такая наивная и глупая, как тебе представлялось. Ты даже не заметил того, что из ведущего стал ведомым.

– Хорошо, допустим ты права. Что нам мешает продолжить отношения с учётом ошибок прошлого?

– Это не ошибки, это твой образ жизни. Переспал со мной и уже мечтаешь, что я займусь твоим рефератом, будем вдвоём путешествовать на моей машине. А ты меня об этом спросил? Ты пользуешься хорошим расположением девушек и присасываешься, как пиявка. Проживание, питание, помощь в учёбе, секс и всё это на халяву. Подружка недовольна – заменим, плевать на её чувства. Я, которая по счёту?

– Лиза, ты несёшь полный бред.

– Хватит театра, Роман. Будь мужиком. Ты ещё скажи, что я пожалею, разорвав отношения с тобой. Собирайся и уходи. Будешь выпендриваться, вызову милицию, пока у меня есть доказательства. Ты всё понял?

– Ну, ты и стерва.

– Учителя были хорошие.

После выходных Лизу в группе признали не сразу. Вместо серой мешковатой одежды и косичек на голове, она появилась в джинсах, белом пуловере и кроссовках, которые делали её выше и стройнее, а волосы были распущены и спадали на плечи.

– Наташка, серая мышь не станет белой вороной?

– Ты у нас обаятельная и привлекательная, как в кино. Хватит грустить, подруга. Жизнь продолжается. Ты на базу отдыха не передумала ехать?

– Сдам экзамены, поеду, навещу своих стариков, вернусь на практику, а после неё поедем на базу. Август я работаю.

– Далась тебе эта работа.

– Не нуди. Работа не пыльная, рядом и хорошо оплачивается.

С Романом, который пропал дней на пять, Лиза увиделась на экзаменах.

– Ты стала очень заметной. С чем связаны перемены?

– Я стала сама собой. Видишь ли, друг мой Ромка, я обычная девушка из провинциального городка, расположенного в трёхстах километрах отсюда, где всего около тридцати тысяч жителей, а из достопримечательностей узловая станция, что связывает городок с внешним миром. В группе была самой младшей и все отвернулись от меня из-за несовершеннолетия. Я даже рада была этому, боясь, что не потяну учёбу и вылечу с бюджетного места. Но программа давалась мне легко, я сдавала всё без проблем, поверила в себя, а тут трагедия с отцом, пропажа сестры. Ты разве этого не знал? Я справилась со своими страхами и проблемами, и стала такой, какой была всегда. Пока.

– Как экзамен?

– Отлично! – бросила она на ходу.

Купив подарки деду и бабушке, Лиза села в свою серебристую ласточку марки Mazda Demio II и выехала из города около полудня. Она любила этот хэтчбек с объёмом 1,4л. «Через пять-шесть часов я буду на месте. Дед сразу проверит зачётку, – улыбнулась она. – Деду 69, бабушке 66. Хорошо, что сегодня будний день и любимая тётушка не испортит радость встречи». Лиза слушала негромкую музыку и тихонько подпевала, остановившись всего один раз за 300 километров.

После практики Лиза с Наташей поехали на базу отдыха, что находилась всего в тридцати километрах от города. База отдыха была своеобразной, как и её название «Окунись в прошлое». Она расположилась у края леса на берегу речки. Два длинных «барака» с 2-х местными номерами без удобств, но со своим пищеблоком и столовой, общим туалетом, умывальником и душем. Была ещё баня, большая терраса с мангалом, мостками для рыбной ловли. По вечерам проходили танцы и конкурсы. Но самое главное, база отдыха была «безалкогольной». Такой тихий уголок «вдали» от цивилизации. Сюда приезжали на выходные, на неделю. Девушки приехали на десять дней. Металлические сетки на кроватях в комнатах два на три, плательные шкафы, столы в столовой времён СССР, а меню и вкусные блюда, как в хорошей заводской столовой. Разместив девушек, их пригласили на обед.

– Ну, отец, удружил! – возмущалась Наташа. – Тут заняться не чем.

– Не пыли. Отец отправил тебя поправить здоровье после сдачи сессии, которую ты отмечала больше недели. Будет плохо – уедем раньше. Отоспимся, отъедимся, а там посмотрим.

Появление в столовой новеньких вызвало интерес. Девушки в лёгких спортивных брюках, кроссовках и футболках были молоды и симпатичны. У одной был рыжий хвост, у второй – небольшая тёмная коса.

– Девушки, садитесь к нам, – за столиком сидели два молодых человека лет двадцати двух. – Я, Борис, а это Никита, – улыбнулся рыжий парень.

– У вас такое выражение лица как будто выслали в ссылку. Меня зовут Наташа, а подругу Лиза.

– Ты не ошиблась. Нас именно выслали сюда на неделю. Дальше от клубов, баров и ресторанов. Мы очень шумно отметили получение дипломов. Скука здесь страшная – не выпить, не закусить.

– Зачем же себя насиловать? На вас нет кандалов и цепей, сели в машину и уехали, – улыбнулась Лиза. – Или есть очень весомый аргумент?

– У нас пари на силу воли и круглую сумму. Что-то мне подсказывает, что с вашей помощью мы скрасим свою ссылку.

– А ничего, что у нас были свои планы?

– Мы попробуем их совместить.

– Вы были за периметром базы или только осмотрели то, что на глазах?

– А что там может быть? Что там можно увидеть?

– Живую природу. Лес и речку мы видели. А где луга, поля? Что за речкой?

– Зачем они вам?

– Для общего развития. Вы давно смотрели на облака, лёжа в траве? А как луна купается в речке? Можно ли в ней самим купаться? Или вы всё по белому песочку океанского побережья?

– А что в этом плохого?

– Я не сказала что это плохо. Вы не полезете в холодную воду местной речки. В наших планах много для вас непонятного. Обед превосходный. Приятного аппетита.

– Лиз, ты чего завелась? Парни вроде ничего.

– Наташ, я не хочу быть объектом развлечения от скуки. Будут ходить по пятам с одной мыслью, считая, что делают одолжение, – надевая на голову бейсболку, Лиза достала из багажника машины небольшой плед. – Пойдём боевая подруга на разведку. Если они тебя зацепили, я не буду против вашего общения. В лес мы не пойдём, а вот вдоль кромки можно найти хорошее местечко.

Они пошли по дороге, ведущей от цивилизации сюда и, выйдя из леса, очутились вблизи золотого моря по обе стороны от дороги. Пшеница была невысокая, но уже набирала колос. Глядя под ноги, они пошли вдоль кромки леса и метров через триста обнаружили поляну с невысокой травой в окружении молодых сосен. Расстелив плед, девушки улеглись на импровизированное ложе.

– Лиз, ты о чём думаешь? – Наташа перевела взгляд на Лизу.

– Ни о чём. Иногда приходят мысли о Кате, но я их гоню от себя. Раз не звонит, значит, я не нужна. В сентябре ей исполнится восемнадцать и мне кажется, она объявится. Деньги от продажи дома я разделила на четыре части. Её часть лежит на счёте. Как у тебя дома дела?

– Папаша понял свою ошибку, а мать его простила. Боюсь, что наши отношения не будут прежними, а мама теперь не бросит работу, почувствовав самостоятельность. Твоего отца я могла понять, он был вдовец. А чего не хватало моему папочке? Устал гулять по-тихому?

– В семье всегда виноваты двое, как говорит моя бабушка. Не нам судить родителей. Ты говорила о Турции. Что там?

– Там море, солнце, фрукты и молодые турки, – смеялась Наташа. – Нужно оформить загранпаспорт и посетить не только Турцию, а любую страну, где безвизовый режим. Можно поехать на неделю, на десять дней, заказав заранее путёвки. Нужно лето проводить с пользой. Через два года получим диплом и будем свободны только в отпуске.

Прошли часа три, прежде чем они вернулись в номер на базу. С молодыми людьми встретились за ужином, к которому вышли в джинсах и рубашках в клетку. Парни и рассказали о культурной программе сегодняшнего вечера.

– Конкурсы, соревнования, самодеятельность – детский сад какой-то, – возмущался Борис. – Я понимаю танцы, а всё остальное: стрельба из детского пистолета с присосками, бег в мешках – чушь.

– Вы вспомните название базы. Вам предлагают окунуться в прошлое лет на десять-двадцать. Мне отец рассказывал о песнях у костра, а в школе мы бегали в мешках, перетягивали канат, играли в городки, и было весело.

– А чем ты можешь удивить публику? Никита вопросительно посмотрел на Лизу. – Какие у тебя таланты?

– Зачем кого-то удивлять? Можно просто создать хорошее настроение. Вы видели жизнь с одной стороны, теперь посмотрите с другой. По идее нас разделят на команды, чтобы участвовали все.

– Тебе это нравится? – удивлялся Никита.

– Пока не увижу, не скажу, но участие приму. Скрасим своё время до танцев.

Разделили команды по номерам комнат с первого по пятую и с шестой по десятую. Девушки оказались с ребятами в одной команде из десяти человек. Им выдали задания на листе и дали на подготовку десять минут. Следовало распределиться, кто за что отвечает. Подтягивание на турнике, отжимание, бег в мешках, прыжки в мешках, эстафета с небольшой полосой препятствий, стрельба из пистолета с присосками и в конце перетягивание каната. Лиза, имея небольшой «опыт» бега в мешках, советовала как поставить ноги при беге и при прыжках. По условиям, кроме эстафеты и каната, нельзя было участвовать более двух раз. Борису и Никите достались мешки, «атлеты» были из них никакие. Лиза взяла на себя стрельбу и отжимания. Сосед через стенку обещал жене пять подтягиваний.

– Лиза, ты нормальная?

– Чего ты паникуешь? Я не нормы сдаю, а развлекаюсь. Ты видишь вокруг спортсменов? Соперники наши, такие как мы. Что в них особенного? Сама не споткнись на эстафете, смотри под ноги и не сбей фишки.

Борис и Никита не подвели, Владимир подтянулся не пять раз, а девять. Елизавета отжалась десять раз и попала в самое яблочко, диаметром сантиметров двадцать, семью присосками. Эстафету они проиграли на очко. Канат оказался на их стороне. В итоге команда победила. Радовались победившие и проигравшие. Настроение было приподнятым. Впереди, после перерыва, были музыкальные номера, которые шли в зачёт. Мужчина лет сорока по имени Сергей играл на гитаре, но голос был глухой и негромкий, не песенный. Владимир с женой предложили спеть любую песню Боярского, где особого вокала не требуется, и петь можно всем, как у костра. Только ни одну из песен не помнил целиком никто.

– Лиза, дядя Паша пел под гитару про всё пройдёт. Вспомни.

– Чего вспоминать, я её наизусть знаю, – она отошла в сторону.

– Она вернётся. Дядя Паша, её отец, погиб год назад. Лиза нам поможет.

Команда справилась с заданием и песню при поддержке Лизы спели отлично. Пока выступали соперники с русским народным танцем, Лиза исчезла. Танцор раскланялся, получив свою порцию аплодисментов, и сразу зазвучала восточная мелодия. На дощатый пол террасы ступила босая нога девы в джинсах. Лёгкий большой платок закрывал голову, лицо и грудь танцовщицы. Кружась в такт музыки, она скинула лёгкое покрывало и осталась в коротком топе с распущенными волосами. Это была Лиза. Движения плеч, груди, рук и бёдер завораживали. Музыка закончилась. Девушка надела рубашку и подошла к своей команде под бурные аплодисменты.

– А ты умеешь удивить, – Никита приобнял её. Лиза положила свою руку на его, чуть отступила назад, завела руку за спину, заломив кисть. Парень присел от боли.

– А так? – усмехнулась она.

– Пусти, больно. Я же по-дружески.

– Как-то я это пропустила. Давно мы дружим?

– Ты против дружбы?

– Для того чтобы дружить, нужно доверять, а мы знакомы с вами меньше суток.

– Мы хотим узнать вас ближе, но без физического насилия, – улыбнулся Борис. – Как тебе всё удаётся? Ты на вид такая хрупкая и такая сильная.

– Если ты заметил, я здесь самая молодая. Мне через месяц исполнится девятнадцать и выросла я в городке, где населения около сорока тысяч. Года три назад я очень хотела служить, если не в армии, то в милиции. Отец смог меня убедить, что казарма не для меня, а чтобы попасть в милицию, можно учиться и в гражданском вузе. Так я попала на юрфак университета, а навыки борьбы и силовых упражнений остались. Всего два года прошли, как я окончила школу. Вот и весь секрет.

– А танцам училась где?

– В Караганде! – засмеялась Лиза. – «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь» – эта фраза знакома? Вы тоже не прыгали и не бегали в мешках, а теперь сможете повторить.

Теперь они проводили вместе большую часть времени на диком пляже метрах в двухстах вверх по течению речки, а по вечерам ходили на танцы. Через пару дней «болели» за соседний корпус. Через неделю Борис и Никита уехали, договорившись встретиться в городе в выходной, и обменялись телефонами.

– Лиз, тебе ребята понравились?

– Не знаю, Наташка. Хотелось бы верить, что в городе они не станут другими. По сути, мы скрасили им время ссылки. Кто знает, как они ведут себя в городе. Судя по рассказам, они не мажоры, но и не так просты. Зачем им студентки? У меня нормальная машина, но она не тянет на богатых родственников.

– А мне Борис понравился. Симпатичный, умный, с чувством юмора и такта. Рост, вес – мой идеал и рыжий как я. Если позвонит, я буду с ним встречаться. Тебе Никита совсем не понравился?

– Никита не так прост, как кажется. Его молчаливость можно расценивать по-разному. Кто там водится в тихом болоте?

– Сама его напугала своими приёмчиками.

– Ну, если он ещё и пугливый, зачем он мне такой?

– Я думаю, они позвонят. Мы с тобой девушки местные, нам городская прописка не нужна, а это огромный плюс. Если честно, они мне оба нравятся, но одного я тебе уступлю, – шутила Наталья. – Тебе какая масть больше нравится?

– Ты коней выбираешь? С таким напором можешь спугнуть породистых жеребцов, – Лиза от души смеялась, глядя на подругу.

Никита позвонил через день после возвращения подруг в город.

– Лиза, когда мы увидимся?

– Извини, но я пока не знаю с какого дня мне выходить на работу. По предварительной договорённости, я работаю с семи до двадцати двух семь дней в неделю с первого по двадцать четвёртое число. Позвони мне завтра после полудня, я буду знать точно.

Они встретились в воскресенье.

– Куда бы ты хотела поехать?

– Можно в центральный парк или в кафе, – садясь в его машину, ответила Лиза. – Давай расставим все точки. Чего ты хочешь, Никита? Судя по твоим рассказам, у тебя была девушка. Я тебе зачем?

– А ты не допускаешь, что я мог влюбиться?

– Мы с тобой сегодня погуляем, пообщаемся, а потом у тебя будет двадцать пять дней, чтобы определиться нужно ли тебе новое знакомство.

– А что за работа?

– Не пыльная. Со мной на одной площадке живёт женщина после инсульта. Переезжать к сыну даже временно она не хочет, а передвигаться на коляске одной трудно. Буду сиделкой, кухаркой, горничной. Она мне помогла психологически, когда отец погиб, а сестра пропала. Теперь моя очередь.

– Ты готова отказаться от личной жизни ради чужой женщины?

– Во-первых, женщина мне не чужая. Во-вторых, в моей личной жизни нет ничего такого, чем мне пришлось бы жертвовать. Я не вижу причин не помочь.

– А как же я?

– Ты можешь звонить и ждать, а можешь забыть и послать. Выбирай.

– Хорошо. Я подожду. Тем более что выхожу на работу и буду тоже первое время занят. А с девушкой я расстался после ссылки.

Они гуляли часа два в парке, говорили ни о чём и обо всём. Сидели в кафе, после чего Никита доставил Лизу домой, взяв с неё слово, позвонить, как только освободится.

Глава 4

Соседке Лизы Анне Петровне Михайловой было пятьдесят девять лет. После инсульта прошли семь месяцев. Речь женщины восстановилась, голова работала, а ноги оставались слабыми. Она жила в трёхкомнатной квартире, где раньше был муж, дочь и сын. Десять лет назад муж уехал со старшей дочерью в США, а сын остался с матерью. Теперь сыну было тридцать пять лет, он был женат, имел девятилетнюю дочь и своё дело. Он не смог убедить мать переехать к нему и нанял ей сиделку. Женщине было сорок пять лет, они с хозяйкой быстро поладили. Дочь сиделки, которая жила на Дальнем Востоке, выходила замуж и мать не могла пропустить это событие. Анна Петровна дала ей «отпуск». Искать кого-то временно было не реально, и она вспомнила, что у Лизы каникулы. Завтрак, прогулка, массаж, обед, отдых, ужин и сон. Через неделю Лиза заметила некую странность в поведении женщины. Она всё чаще заставала её в коляске у окна, зная, что из коляски с высоты третьего этажа в окно ничего не видно.

– Анна Петровна, может нам костыли купить? – улыбнулась Лиза, поняв, в чём дело. – Вы пытаетесь вставать, а ноги не держат. Вам нужна опора, а не подоконник.

– Думаешь, получится?

– Не будем думать, будем действовать. Дайте мне телефон доктора. Я с ним поговорю и начнём.

– Родиону не скажешь?

– Мы его поставим перед фантом и тогда, когда сами решите. Вам и сиделка нужна для общения, а не для помощи. Я и об этом не скажу, – улыбнулась Лиза.

– Если начну ходить с тростью, я сама от неё откажусь.

– Отказываться не нужно. Оставьте её на полдня или через день, чтобы убрать в квартире, постирать, сходить в магазин. Я с первого сентября иду на занятия, а до этого времени мы с вами будем учиться ходить на костылях.

С началом занятий и весь учебный год Лиза встречалась с Никитой только по воскресеньям или вечерами субботы. Он познакомил девушку со своими друзьями, бывали в его компании. Никита был ей симпатичен, но не более того. Своего отношения к нему она не скрывала, но дело дальше дружбы не шло. Был некий внутренний барьер, который не было желания преодолеть. Наташа жила с Борисом в его квартире и была довольна жизнью. Виделись они чаще на занятиях. Сдав сессию и перейдя на четвёртый курс, Лиза поехала к деду и бабушке. Она звонила им часто, но бывала только на каникулах. Никита позвонил накануне её дня рождения и пригласил в Турцию на десять дней.

– Ты был уверен, что я соглашусь?

– Это подарок на твой двадцатилетний юбилей. А примешь ты его или нет, решать тебе.

После поездки в Турцию, где они стали близки, Никита познакомил Лизу со своими родителями. Приняли девушку хорошо, а отец Никиты, который работал юристом в строительной компании, предложил ей работу в качестве своего помощника.

– Получишь диплом, и будем работать вместе, пока Никита будет проходить стажировку в Англии.

– Пап, ты не торопишься? Я могу и не попасть туда.

– Учи английский, лодырь. – Лиза, а ты какой язык учила?

– Английский. До того, как я поступила на юрфак, я мечтала стать стюардессой, переводчиком, служить в армии или милиции. Мне выбор дался тяжело. Папа говорил, что в лучшем случае, я буду преподавать английский в школе или заниматься трудными подростками. Он верил в меня, но не верил, что в наше время можно работать там, где тебе нравится, без протекции или денег.

Теперь большую часть времени, свободного от работы, Никита проводил в обществе Лизы. Сдав государственный экзамен и получив диплом, Елизавета Филатова была принята на работу помощником юриста, а до выхода на работу получила очередной подарок от семьи Ильинских – недельную поездку в Англию.

– Полетите вместе с Никитой. Поможешь ему устроиться на месте, посмотришь Лондон и вернёшься в компанию.

– Это я попросил отца отправить тебя со мной. Ты и теперь мне не доверяешь?

– Вернёшься – поговорим.

Работа в компании не давала скучать, а помимо работы были слухи, сплетни и откровенная вражда со стороны одной из сотрудниц и её подруги, с которой Никита порвал отношения. С отцом Никиты на работе у Лизы складывались не только рабочие, но и доверительные отношения. Он уже считал ёё членом своей семь. «Девушка умна, симпатична и не даст этому оболтусу много свободы, – думал он. – Всё лучше, чем вертихвостки, которые его окружали. От добра добро не ищут. Возможно, из него и выйдет когда-нибудь толк». В марте Ильинский попросил об одолжении.

– Лиза, у тебя же есть загранпаспорт?

– Есть. Мы же летали с Ником в Турцию, потом в Англию.

– Сделай одолжение, составь компанию Елене Анатольевне в ОАЭ. Подавай ей Дубай, а у меня нет ни желания, ни времени. Ты меня выручишь? Поездка за мой счёт. Елена согласна.

– Александр Иванович, мне очень хочется посетить Эмираты, но я не могу путешествовать за ваш счёт.

– Лиза, мы почти родственники. Или ты против родства? Вы сколько лет вместе? О свадьбе думаете. Почему я не могу сделать тебе подарок?

– Передайте жене, что я полечу с ней.

Летом 2008 года Никита вернулся из Англии. Теперь они работали в одной компании и почти не расставались, думая о браке в следующем году. Единственное, что ей не нравилось, была просьба Никиты не встречаться с подругами из университета. Чем они ему не нравились, Лиза не стала выяснять, и редкие встречи сошли на нет. Весной 2009 года умерла бабушка Лизы. Отдыхая летом в отпуске в Крыму, речи о свадьбе не шло, но десятого августа, в день рождения Лизы, Никита сделал ей предложение, пригласив после работы на ужин в ресторан.

– Закончится траур, и мы подадим с тобой заявление в загс. Лиз, мы знакомы с тобой три года, живём вместе год, неужели ты сможешь мне отказать?

– Пожалуй, я соглашусь. Ты сам не торопишься со свадьбой? Что тебя не устраивает в нашей теперешней жизни?

– Многое и прежде всего быт. Ты отказалась переезжать в наш дом, поэтому я и тороплю тебя. Лиза, тебе самой будет удобнее. Не нужно готовить, убирать, добираться до работы час, по выходным отдыхать рядом с домом, а не тащиться чёрт знает куда. Выбирай время, и пойдём в загс.

Новая беда пришла в семью Елизаветы Филатовой. Дедушка пережил свою жену на полгода и умер в конце августа в возрасте семидесяти трёх лет. Внучка на похороны поехала одна и осталась на три дня, чтобы по просьбе Голованова разобраться с бизнесом отца и назначить аудиторскую проверку.

– Алексей Михайлович, будем решать все вопросы, получив результаты проверки. Через неделю я вернусь. Свадьбу придётся отложить. Мне иногда кажется, что кто-то там наверху не хочет этого союза. Теперь я и сама сомневаюсь, нужен ли мне этот брак. Сначала бабушка, теперь дед.

– Проблем, из-за частого отсутствия на работе, не будет? Лиза, ты не руби с плеча. Это может быть простым совпадением.

– Случайностей в жизни не бывает, а идти в загс через три недели после похорон я не смогу.

Она подъехала к своему дому, когда часы показывали два часа ночи. Квартира её встретила тишиной, но обувь в прихожей «говорила» о том, что в квартире, кроме Никиты, кто-то есть и этот кто-то женщина. Она прошла в спальню и включила верхний свет. Голова верной подруги Наташи покоилась на груди жениха. На тумбочке стояла пустая бутылка из-под шампанского и два бокала.

– Друзья мои, подъём! Я, оказывается, сдаю квартиру по часам, да ещё занимаюсь сутенёрством. Как вам спалось? Совесть не мучила? У вас десять минут.

– Лиза, Никита не виноват. Это моя инициатива, – придя в себя, Наташа собирала свою одежду, а Никита, прикрывшись простынёй, скрылся в ванной. – Ничего не было.

– Ты меня за дурочку держишь? Следы на постели оставили инопланетяне? Пожалуйста, уйди.

– Куда я пойду ночью?

– Такси вызови, друг пусть подвезёт. Мне плевать, как и куда вы будете добираться. У тебя есть квартира, почему это нужно было делать здесь, на моей территории? Убирайтесь оба. – Ник, постой! Ты кое-что забыл, – она сняла кольцо с пальца и вложила его в ладонь несостоявшегося жениха. Проводив за порог бывших друзей, Лиза горько заплакала, уткнувшись в диванную подушку. Напряжение последних дней и событий дало о себе знать. Так всхлипывая, она и уснула. Пробуждение было тяжёлым и поздним. Казалось, она навсегда простилась не только с дедом, но с Никитой и Натальей. Предательство бывших друзей сидело занозой в душе рядом с пустотой и холодом. Она вспомнила слова отца, сказанные десять лет назад. «Я справлюсь, папа, и мне плевать, что скажут на это родители Никиты», – думала она, ставя на плиту турку. Выпив чашку кофе, чтобы окончательно проснуться, она занялась уборкой и стиркой. На звонки Наташи она не отвечала. Ближе к вечеру приготовила сумку с вещами в дорогу, приняв решение написать заявление на увольнение, уехать в свой городок и там дождаться результатом проверки. Едва пережив воскресенье, отправилась в компанию. Ильинский был на месте.

– Алексей Иванович, я хочу уволиться без отработки прямо сегодня, – она протянула ему заявление.

– Лиза, если так тяжело, возьми отпуск за свой счёт, а после него возвращайся к работе, – он видел опухшее от слёз лицо без намёка на косметику.

– Я не смогу больше работать с вашим сыном. Извините. За мной долгов нет, вы это знаете. Правда, решать вопросы по отмене свадьбы, придётся вам. Хорошо ещё, что я не ввела вас в затраты на платье и прочую ерунду. Простите.

– Никита рассказал, что произошло. У меня нет оправданий для него. Измену, предательство не каждый может простить. Мне жаль, что это случилось с вами. Куда пойдёшь работать? Помощь нужна?

– Спасибо. Вы меня многому научили, но я не хочу оставаться даже с такой хорошей зарплатой. Что-нибудь найду.

– Держи, – протянул Ильинский заявление, поставив свою подпись. – Будет необходимость в консультации – звони. Я помогу.

– Спасибо.

В этот же день она приехала в свой городок и с разрешения двоюродного брата Антона заняла одну комнату в доме деда. Антон был на полтора года старше сестры и воспитывался в основном в этом доме. Его и оставил в наследство внуку дед. Лиза сама завела разговор о работе в частном предприятии отца и узнала много нового. Комиссия заканчивала проверку, но уже было ясно, что Людмила Алексеевна причастна к припискам и махинациям.

– Лиза, она даже на смерти деда умудрилась заработать. Купить гроб за одну сумму, а списать в два раза больше – подлость. Он её отец, – возмущался он. – Отец таскал материалы со склада по мелочи, а она занималась приписками, списанием без всякого стыда. Лиза, ей срок грозит. На что она надеется?

– На меня, Антошка. Она знает, что в лучшем случае я её уволю, но не посажу. А когда я это сделаю, она обвинит меня же в том, что лишила её работы и им не на что жить. Вот что мне делать, брат?

– Ты так думаешь?

– Я это знаю. Папа не раз ловил её за руку и скрывал от деда. Именно поэтому он не брал её в долю, но деньгами делился. Ты чем можешь заняться, кроме склада? Ты молодой, неглупый и мог бы помогать Голованову, а бухгалтером можно взять Жанну, мать Инны. Она отлично справлялась с магазином, один магазин можно закрыть и организовать точку сбыта прямо со склада.

Решив все вопросы по предприятию, Лиза возвращалась в город в пятницу поздно вечером. Погода была по-осеннему тёплая, но дождливая. Мелкий дождь начался после обеда и часов шесть не прекращался. До дома оставалось километров десять, и она не спешила, помня о мокрой дороге. Проезжая по автомобильному мосту, заметила мужскую фигуру. Мужчина пытался преодолеть ограждение моста. В свете фонарей это было хорошо видно. Лиза остановила машину, включила аварийку и, перебежав встречку, остановилась в метре от мужчины.

– Простите, вы мне не поможете? – тихо спросила она, не рассчитывая на его реакцию. – Машина не хочет ехать, стоянка на мосту запрещена, а одной мне не справиться.

– И что? – по голосу было слышно, что мужчина пьян. Он опустил ногу на землю и посмотрел туда, откуда слышался голос.

– Помогите мне толкнуть её до проезжей части дороги, а потом я вызову техпомощь.

Мост заканчивался метров через тридцать. Мужчина шёл к машине Лизы обречённо. Вдвоём они дотолкали машину до края и остановились на обочине.

– Спасибо вам. Хотите горячего кофе? Садитесь в машину, – она открыла заднюю дверь, и мужчина сел без слов. – Вытрите лицо и волосы, – протянула бумажное полотенце и, открыв крышку термоса, налила в стаканчик кофе. – Пейте. – Она смотрела на молодого человека и понимала, что он не в себе. – Впереди ваша машина?

– Моя, – нехотя ответил он. – Не нужно больше вопросов.

– Хорошо. Вопросов больше не будет, – Лиза повернула ключ зажигания и тронулась с места. Пассажир промолчал. Подъехав к своему дому, она вопросительно посмотрела на незнакомца. – Я не скажу вам ни слова, но вам нужно обсохнуть и выспаться. Пойдём. – Они поднялись в квартиру, и хозяйка провела его в ванную. – Вещи оставьте там, а сами примите душ. Полотенце я вам дам.

Он вышел через пять минут с полотенцем на бёдрах словно робот. Лиза уложила его на диван, укрыв тёплым одеялом, и прикрыла дверь в комнату. Разобрала вещи, брошенные на полу. Брюки и тонкий джемпер повесила сушить над плитой. В носки туфель натолкала старые бумаги. Утром проснулась как обычно, хотя была суббота. Сняла высохшие вещи, привела их в порядок и поставила турку на плиту.

– Доброе утро. Где мои вещи?

– В ванне на стиральной машине. Ключи из кармана на полке в прихожей. Выпейте кофе, и я вас отвезу туда, куда скажете.

– Как вас зовут, добрый ангел? – спросил мужчина, войдя в кухню одетым в свою одежду. Присел к столу, взял чашку с кофе и посмотрел на хозяйку.

– Лиза.

– А меня Глеб, – он сделал глоток кофе, задумался на секунды, выпил кофе залпом и взглянул на хозяйку. – Думаешь, ты меня вчера спасла? Я всё помню, хотя и смутно.

– Нет. От подобного шага нельзя уберечь, если это в голове. Я дала вам время подумать. За пять лет я потеряла всех, кто был мне дорог. Отец погиб, младшая сестра пропала, бабушка, а две недели назад и дед, покинули этот мир. Лучшая подруга и жених предали. Каждый раз казалось, что умираю, но находила силы жить. Есть вещи, которые нельзя исправить, нельзя забыть, простить, а наши поступки в такие минуты – это отчаяние. Любой удар судьбы поражает и сильных людей, и слабых. Только одни переносят это стойко, другие падают тихо. У каждого своя боль и эту боль нужно излечить или попытаться это сделать.

– Хотите услышать исповедь? – он мрачно посмотрел на Лизу.

– Я не священник, а вы не в храме. Вы сами смогли проехать мимо, если бы заметили меня там?

– Не уверен.

– Вот и я не смогла. Простите, если помешала. Поехали, здесь недалеко.

Они подъехали к брошенной Глебом машине и оба вышли.

– Проверьте, если всё в порядке, дальше решайте всё сами.

– Спасибо тебе, – проверяя документы и поднимая с пола свой мобильный телефон, говорил он. – Продиктуй мне свой номер телефона.

– Это лишнее. Удачи вам, – Лиза вернулась к своей машине и поехала в свою квартиру через супермаркет. Разбирая купленные продукты, она думала о случайном знакомом. Глебу на вид было не больше тридцати лет, а судя по его машине и одежде он не был из простых смертных, а внешне не выглядел слабаком. Единственное, что смущало, была небритость. Не та небритость, которая вошла в моду, а та, о которой «забывают» и она «растёт» сама по себе. «Что могло случиться, если он решил напиться и спрыгнуть с моста? Что можно делать ещё на мосту, взбираясь на ограждение?» Её мысли прервал звонок в дверь. На пороге стоял Никита.

– Лиза, нам нужно поговорить. Пожалуйста.

– Десяти минут хватит? – она пропустила его в квартиру. – Я тебя слушаю, – сказала она, присаживаясь на диван.

– Отец сказал, ты написала заявление на увольнение? Ты где была? Я три дня приезжал сюда.

– Была у себя в городе, вернулась ближе к полуночи, а за расчётом зайду на неделе. Что ещё?

– Лиз, прости меня. Всё вышло спонтанно, после бара, где я перебрал, она увязалась за мной.

– Прекрати эти оправдания. Дело не только в постельной сцене, сколько в вашем равнодушном отношении ко мне. С тобой я знакома три года, с Наташей шесть, и ни один из вас не предложил мне помощь или поддержку. Я уезжала не на свадьбу, на похороны близкого мне человека. Ладно Наташка, а ты почему не поехал со мной? Ты знал, что мне могла понадобиться твоя помощь, но ехать отказался, найдя нелепые оправдания. Я это проглотила молча, а ты здесь не скучал. Потешил своё самолюбие, предал меня и друга.

– Борис с ней расстался. Только она этого не хочет принять.

– А ты, значит, утешил?

– Лиза, может, хватит?

– Думаю, достаточно. Я собрала твои вещи. Забирай их и проваливай. Ты конечно у нас парень грамотный, видный, но и я не дура. Отныне нас ничего не связывает. Лучше быть одной, чем с такими друзьями.

– Лиза, с тобой очень трудно. Не каждый мужчина выдержит твою самостоятельность. Ты всё решаешь сама, а это порой бесит. Кто установил эти правила в субботу?

– Стоп! Ты у нас, где бывал в пятницу по вечерам? В баре с друзьями. Что я делала в это время? Занималась уборкой и стиркой. Может ты мне предлагал помощь, а я отказалась? Почему я не могу прожить один выходной, так как я хочу? Между нами есть разница? Может ты меня содержал, и я тебе что-то должна? Кто предложил жить вместе именно здесь? Я согласилась и ни разу не высказала тебе претензий. Приняла таким, какой есть, не пыталась изменить. Да, ты был внимательным, заботливым, но отношения между нами изменились где-то полгода назад. Тебя, Никита, раздражали не субботы, а то, что слухи о твоих пятничных приключениях дойдут до моих ушей. Они и доходили, но я тебе доверяла. Теперь этого доверия нет, а значит, нет и отношений. Понимаешь, я думаю, что если я тебя и любила, то никогда не теряла голову, чтобы простить подобное унижение. Я была расстроена ни разрывом, а своей слепотой, ведь ты изменился ни за неделю. Списывала всё на трагедию в своей семье и не замечала очевидного. Разговариваю сейчас с тобой, а в груди нет ни обиды, ни ненависти, одно разочарование. Может, это уже и не любовь, а привычка?

– Жаль, что мы не смогли договориться. Хорошее было время. В тебе сейчас говорит обида. Я признаю полностью свою вину и раскаиваюсь. Ты думаешь, ничего нельзя исправить?

– Ты сам сказал, что было время. То, что было уже не вернуть, а начинать что-то новое с тобой у меня нет ни малейшего желания. Извини.

– Куда ты пойдёшь работать? Где тебя ждут, Лиза?

– А ты решил, что я буду держаться за тебя ради работы в компании рядом с твоим отцом? Может я и на деньги твоей семьи рассчитывала? – Лиза усмехнулась. – Ник, я никогда не была у тебя на содержании, а на отдыхе не вводила тебя в большие расходы. Ты сам предлагал мне поездки, но, думаю, я их заработала. Мы с тобой больше года жили семьёй, почти дошли до загса. А работа? Я что-нибудь придумаю. Единственное о чём я жалею, что послушала тебя и прекратила приятельские отношения с однокурсницами. Прощай, Ник.

Через полчаса она звонила в квартиру Анны Петровны.

– Как ваше здоровье, настроение? Здесь конфеты и печенье, – она поставила пакет на стол. – Помяните моих стариков.

– Присаживайся и рассказывай, что у тебя случилось? Куда ездила с утра и кого ты возила?

– Глеб, так он себя назвал, пытался свалиться с моста, а я помешала. От него сквозило отчаянием и перегаром. Привезла его домой, а утром отвезла туда, где он оставил свою машину.

– Пока тебя не было, Никита несколько раз приходил, звонил.

– Он был полчаса назад. Я рассталась с ним и Наташей, они оба меня предали в моей же постели.

– Лизонька, тебе всего двадцать три года. Забудь. Тебя уже не будет во вчерашнем дне, он не вернётся. Живи сегодня. Ты теперь с работы уйдёшь?

– Я уже ушла. Заберу документы и буду что-нибудь искать. Как-то всё сразу навалилось, но несостоявшийся самоубийца мне как-то помог. Дал понять, что ни у одной меня всё так хреново.

– Лиза, я, пожалуй, позвоню Родиону. Пусть поинтересуется работой для тебя. Ты два года проработала в солидной компании. Он обещал приехать и вывезти меня в город. Я дальше двора не гуляю.

– Хотите, я вас отвезу, куда скажете? Можно для страховки взять коляску.

– А можно прямо сейчас? Пообедаем в ресторане, погуляем в парке в первый раз за четыре года. Дай мне пятнадцать минут на сборы.

Лиза вернулась в свою квартиру, переоделась и, стоя перед зеркалом, показала своему отражению язык. Ей не хотелось никуда ехать, но отказать Михайловой она не могла. Навестить соседку раз в неделю уже в течение трёх лет стало для неё обязательством. Визиты были короткими, но продуктивными. В один из таких визитов она познакомилась с сыном Анны Петровны Родионом и его семьёй.

Анна Петровна позвонила Лизе через два дня и попросила зайти.

– Лизонька, это адрес, где Родион будет тебя ждать завтра в десять часов. Он хочет тебя взять своим помощником.

– Помощником адвоката? Вы ничего не путаете?

– Родиону тридцать девять лет и, девять из них, он работает адвокатом. Имеет он право взять себе помощника? – улыбнулась Михайлова. – Послушай его, подумай и прими решение сама.

Дорога от дома до офиса адвокатского бюро заняла почти час, но Лизу это не смущало. Два года она ездила на работу в компанию и добиралась туда за сорок минут. Офис располагался в центре и занимал часть площади в административном здании. После непродолжительной беседы, Родион Павлович очертил Лизе круг обязанностей, а она дала своё согласие на трудоустройство. Зарплата её устраивала, а перспектива роста явилась решающим фактором в принятии решения. Понимала она и то, что первое время придётся работать не столько головой, сколько «ногами». В бюро работали четыре адвоката, три помощника, секретарь и отдел кадров в одном лице. Лизазнала, бывший помощник Михайлова получил статус адвоката и ушёл на вольные хлеба в свои тридцать пять лет.

Елизавета Павловна вышла на работу уже на следующий день. Первое время приходилось трудно, но постепенно она планировала рабочее время с учётом разъездов и беготни по инстанциям, и как-то успевала всё без «авралов» в рабочее время. Через пару месяцев за ней стал ухаживать молодой человек. Виталий был старше Лизы на три года и видел себя преуспевающим адвокатом. Знакомство состоялось через неделю после её трудоустройства в кафе, где они обедали. Помощник адвоката Татьяна Иванова, глядя на Лизу, высказала своё соображение в адрес Войтенко.

– Лиза, будь с ним осторожна. Виталий у нас «клюёт» на все юбки. С виду, как говорят, ни рожи, ни кожи, но амбиций выше крыши. Возможно, он не глуп и не так плох, но слова и дела идут в разрез. Охмурить молодую особу своими песнями он способен за пару часов. Невинные «жертвы» были даже среди клиенток. Ловелас ещё тот.

Предупреждён, значит вооружён. Елизавета приняла первое приглашение в кино, а приглашение на ужин в ресторан отклонила.

– Виталий, ты меня извини, но я не настроена на отношения кроме дружеских. Если тебя это не устраивает, не трать зря на меня своё время.

– Ты запала на своего босса?

– А если я тебе задам подобный вопрос, что ответишь?

– У меня нормальная ориентация.

– А у меня соседство с его мамой и давнее знакомство. Я два года отработала помощником юриста Ильинского в компании «Спартак», но вынуждена была уйти – это тебе к сведению.

– И кто вынудил? – в вопросе сквозил сарказм.

– Ушла добровольно, отказавшись от свадьбы с его сыном. Есть ещё вопросы? Значит, больше к этой теме не возвращаемся.

Время за работой пролетало быстро, а сама работа была для неё интересна, сталкивая с уголовными и гражданскими делами. Кого только не защищал Михайлов, и в каждой победе была и её маленькая заслуга. Прошли более полутора лет, когда Лиза заметила повышенный интерес Виталия уже не к ней самой, а к её работе. Это несколько насторожило. Она стала анализировать их разговоры и поняла в чём дело. Виталия интересовали детали дел, которые вёл Михайлов. В один из дней он отказался обедать с ней, сославшись на загруженность в делах, и остался в офисе. Лиза решила, что разгрузочный день ей навредит, и вернулась через пять минут назад, застав его за своим столом, перебирающим её бумаги.

– Ты что там ищешь? Тебе помочь? – она пристально смотрела на Войтенко, который потерял дар речи. – Тебя что конкретно интересует? На столе нет ничего, что представляет ценность. Я, с недавних пор, всё убираю в сейф, – Лиза выключила камеру на телефоне.

– Зачем ты это делаешь? – обрёл он дар речи.

– А ты? Ты не мог не знать, что подставляешь меня, когда проник сюда, отказавшись от обеда. Зачем?

– От моих действий никто не пострадал.

– Пока не пострадал, пока ты не нашёл то, что искал, и в первую очередь я. Хорош друг.

– Мне нужны были показания одного свидетеля. Я бы прочёл их и всё. Для меня это важно. От этого зависит моя судьба.

– А моя судьба тебя не интересует? Ты на кого работаешь?

– Елизавета Павловна, что у вас происходит? – в кабинет вошёл Михайлов.

– Виталий что-то искал в моём столе, а что не говорит. Может вам признается. Я пойду обедать.

Глава 5

Сутки прошли после визита Варламова, а Елизавета всё это время думала о мальчике, с которым должна встретиться завтра, получив адрес от юриста. Она поднималась в квартиру по лестнице, вернувшись из супермаркета. На ступеньках у своей лестничной площадки она увидела мальчика лет семи с рюкзаком на плечах.

– Привет! Ты кого-то ждёшь?

– Я в 35 квартиру, но там никого нет.

– А как ты сюда попал, и как тебя зовут?

– Меня зовут Денис Туманский. Я приехал на такси. У меня был адрес и деньги.

– Поднимайся, Дениска. Я живу в этой квартире и нам есть о чём с тобой поговорить, – Лиза открыла дверь, пропуская мальчика в квартиру и испытывая волнение от такой неожиданной встречи. Ей казалось, что Денис был похож на неё и сестру. – Для начала, я позвоню Варламову. Ты знаешь кто это?

– Это папин друг, дядя Олег.

– Ты, я так понимаю, уехал тайно, тебя уже ищут или будут искать. Успокоим твоих родных и няню. Проходи в комнату. Как тебе удалось сбежать? – спрашивала она, находя телефон юриста.

– Анна Сергеевна привезла меня в бассейн, а я сбежал.

– Денис приехал ко мне на такси. Передайте, что он останется до завтра у меня, а после завтрака, мы приедем вместе, – говорила она Варламову, глядя на мальчика. – Ты подвёл свою няню – это плохо. Ты мог приехать с ней сюда вместо бассейна. Это был бы обман, но он не доставил неприятных минут. Давай знакомиться. Меня зовут Елизавета Павловна Филатова, можно просто Лиза.

– Мама Ника сказала, что мою настоящую маму зовут Лиза Филатова, – мальчик с надеждой посмотрел на неё. – Папа с мамой в последнее время часто ссорились, собирались разводиться. Он рассказал мне, что моя мама не Ника, а другая. Но он ничего о ней не знает. А вчера, я слышал разговор мамы Ники с дядей Олегом, но не всё понял. Скажите, я вам тоже не нужен?

– Неправда. Ты мне нужен, – она обняла мальчика и прижала к себе. Она не знала, как сейчас поступить и решила потянуть время с открытием настоящей правды. «Малыша нельзя лишать надежды. Катя до сих пор не объявилась, – думала она. – А что, если пойти на обман и стать его биологической матерью для суда? Возникнет необходимость теста, можно будет признаться. А если повезёт и достаточно будет документов, значит, нам улыбнулась удача». – Ты мне нужен. Мне очень жаль твоего отца, но я не смогу заменить тебе его.

– Я не хочу в детский дом. Можно я останусь с вами? Дядя Олег говорил Нике, что если не найдутся родственники, у меня не будет другого выбора.

– Можно, Дениска. Только нужно всё сделать по закону, чтобы не было повода забрать тебя у меня. Да, нужно будет сдать анализ, какое-то время подождать, но это для дела. А на маму Нику не обижайся. Ты сам говорил о разводе. И если бы он случился, ты остался бы с папой. Нельзя заставить человека насильно кого-то любить. Всё это время она о тебе заботилась и достойна если не любви, то твоего уважения. Наша мама рано умерла, и воспитывал нас отец, потом и он погиб. Мы остались с сестрой вдвоём. Может она и сбежала, чтобы не оказаться в детском доме в семнадцать лет. Знаешь, я живу скромно, но у меня очень удобно и уютно, тебе понравится. А ещё, так уж случилось, у меня нет ни друзей, ни подруг, но сидеть в четырёх стенах я не привыкла. Ты есть хочешь?

– Хочу.

– Вымой руки и приходи к столу. Пообедаем, а потом решим, что делать дальше. – Лиза внимательно наблюдала за поведением мальчика во время обеда и в груди как-то щемило. Он был очень похож на Катю. Темноволосый, ширококостный, с карими глазами, которые были сейчас грустными. Подсознательно она понимала, что нужно как-то отвлечь ребёнка от грустных мыслей. Но как это сделать она не знала. – Дениска, а куда бы ты хотел сходить? Будем сидеть дома или прогуляемся?

– Можно пойти в зоопарк? Мама Ника не любила туда ходить из-за запаха. У неё аллергия, а Анна Сергеевна по выходным не работала. Мы были там с папой, но давно. И в цирке я давно не был.

– Хорошо. Доедай, и поедем в зоопарк, а на обратном пути купим пиццу и вернёмся сюда. Ты не будешь против ночёвки у меня? Завтра утром мы поедем в ваш дом и попробуем обсудить все решаемые вопросы.

– Вопросы бывают не решаемые?

– Вопросы решаются, а вот ответы не всегда совпадают с желаемым результатом. Не переживай, прорвёмся. Я переоденусь.

– А как мне вас называть?

– Пока у нас нет с тобой официальных документов, зови меня Лизой.

Они вернулись в квартиру только в начале восьмого вечера.

– Устал?

– Немного.

– Беги в душ и отдыхай. У тебя был тяжёлый день. Полотенце я принесу. Сам справишься?

– Справлюсь. У меня в рюкзаке есть смена белья.

Денис был в душе, когда раздался один звонок за другим. Она ответила сразу Михайловой и попросила перезвонить, ответив второй линии. Звонил Варламов.

– Олег Иванович, у нас всё в порядке. Денис в душе. Мы с ним ездили в зоопарк, потом были в парке. Мальчик устал, но доволен. Завтра после завтрака мы приедем. Не беспокойтесь.

– Лиза, у тебя гости?

– Нет, Анна Петровна. Вы не могли бы ко мне зайти минут через сорок?

– А почему ни ты ко мне?

– Я расскажу и спрошу совета.

Прошли минут десять, прежде чем Денис появился на пороге кухни.

– Лиза, куда я могу повесить полотенце и то, что я постирал?

– Оставь на стиральной машине, я вынесу всё на лоджию. Ты хочешь кушать или пить?

– Нет. Я перед сном посмотрю планшет. Где мне можно на ночь устроиться?

– Я постелила тебе на диване. Ложись и ни о чём плохом не думай. Утром после завтрака мы с тобой поедем к Веронике и начнём решать наши вопросы. Если что-то понадобится, я на кухне. Ко мне соседка собиралась зайти. Анне Петровне 66 лет и мы с ней по-соседски дружим. Спокойной ночи, – она поцеловала мальчика и прикрыла дверь в комнату. Забрала в ванне полотенце и детские плавки, которые мальчик постирал, вынесла это на лоджию.

Лиза включила чайник, а через пару минут открыла дверь соседке. За чаем и рассказала ей о вчерашнем визите Варламова и сегодняшнем визите Дениса.

– Что мне делать?

– Да не о чем тут думать, Лиза. Ты паренька уже не бросишь – это факт. Поезжай к его приёмной матери, посмотришь, что за особа, наведайся в опеку, а дальше делай всё в соответствии с законом.

– Анна Петровна, а если я его не потяну материально? Опека мне не нужна, я хочу его усыновить. Но хотеть и мочь разные вещи. У Дениса была няня. Провожала в школу, встречала, водила в бассейн. Он привык к определённому порядку, – она улыбнулась. – После душа он переоделся и постирал своё бельё.

– Значит, парень приучен к порядку. У тебя есть время узнать его ближе, пока будут оформляться документы. Чего ты паникуешь раньше времени? Возможно, ему от многого придётся отказаться, но это не страшно, если жертвы оправданы. Он понимает, что той жизни, которая была, больше нет. Ты сама сказала, что он сделал выбор. Может и он боится этих перемен. Будешь оформлять в школу, а она не так далеко, узнаешь о продлёнке. Решай вопросы постепенно и помни, что я помогу, чем смогу.

Проводив соседку, Лиза прошла в комнату и в свете лампы рассматривала спящего мальчика. Сейчас он чем-то напоминал ей не только сестру, но и отца. Выключив планшет и светильник, вышла, оставив приоткрытой дверь и дежурный свет в прихожей.

Утром после завтрака Елизавета вместе с Денисом ехала в дом Туманских. Познакомившись с хозяйкой, она передала Дениса няне и прошла в кабинет, где их ждал Варламов.

– У нас не такая большая разница в возрасте. Не возражаешь, если мы перейдём на «ты»?

– Хорошо.

– Олег передал мне ваш вчерашний разговор, а я дополню тем, чего ты не знаешь. Вадим всегда был неравнодушен к молодым особам. Так случилось и с твоей сестрой. Она не была любовницей. Так, один эпизод из многих. А её девственность сыграла ему на руку, когда она объявила ему о своей беременности. Он решил, что мать его ребёнка должна быть чиста и непорочна. Я видела её не больше трёх-четырёх раз и поняла, девочка не была корыстной, она дала ему право выбора, и мы на этот выбор согласились. Я сама сняла ей квартиру, взяла с неё слово, которое она ни разу не нарушила. Как-то я поинтересовалась у твоей сестры, что она чувствует к моему мужу. «Мне его жаль больше чем себя. Может сын станет для него смыслом жизни. У меня был отличный отец, а теперь его мне не хватает. Я никогда бы не стала ни его женой, ни любовницей. Да, я сделала большую глупость, сев добровольно к нему в машину, хотела понравиться взрослому мужчине, не думая о возможных последствиях и виновата не меньше его. Вот природа меня и наказала. Я готова была рассказать всё папе и сестре, но папа погиб, а вешать на сестру свой грех я не могу. Вот тогда я и предложила Вадиму решить этот вопрос с вами. Жестоко? Я знаю, но испортить сестре жизнь своими детскими ошибками, не могу. Хочу забыть это как страшный сон», – ответила мне она. После родов она написала отказ от ребёнка, а Вадим его признал. Позже я усыновила Дениса. Мне очень жаль, что девочка пропала. В этом есть и наша вина. Я не думала, что будет трудно морально и очень старалась, но переоценила возможности, не смогла полюбить сына всем сердцем. Возможно, отсутствие материнских чувств – это моя беда, а не вина. От этого страдает больше он, чем я. Об изменах мужа я догадывалась, а Денис прямое доказательство этого. Гибель Вадима не оставила мне выбора, – Ника вздохнула и закурила. – Мне бы уйти от него года три назад. Жить по привычке не было сил, но я не могла оставить мальчика на возможную молодую мачеху. Вадим разбился не один, а с очередной пассией. Это был перебор. Пойми правильно, чем старше будет мальчик, тем острее он будет чувствовать нелюбовь. Одной заботы мало. Мне это решение далось трудно при его рождении, и сейчас я принимаю его с болью. Я рассказала ему обо всём. Он, как это ни странно, принял это по-взрослому спокойно. Не было истерик, не было слёз, не было просьбы оставить всё, как есть. Между нами нет той связи, которой можно дорожить. Понимаешь, о чём я говорю? Я ему осталась чужой. До вступления в права наследства я откажусь от усыновления. Если ты решишь оформить опеку или усыновить Дениса, я куплю вам квартиру с двумя спальнями и общей комнатой. Можешь устроить свою жизнь, а у мальчика будет своя жилплощадь. Через полгода мы с ним вступим в права наследства, но делить особо там нечего. Дом этот моего отца, машины нет, бизнес оформлен на меня. Есть счета, но Вадим не особо доверял банкам. Я поручила Олегу оформить пенсию Денису. Возможно, суд определит денежное содержание. Ты у нас юрист, можешь сама всё проконтролировать. Мальчик не виноват, что отец погиб, а приёмная мать не смогла его полюбить.

– Не оправдывайтесь. Ребёнок от другой женщины всегда напоминает об измене, а измену простить может не каждый. Мне тебя легче понять, чем сестру. Всё могло сложиться иначе, доверься она мне.

– А я её сейчас понимаю. Она не хотела вешать на вас свою проблему, а ещё она защищала Вадима. Его могли обвинить в связи с несовершеннолетней. Могла пострадать его репутация. Лиза, я улечу шестнадцатого числа в Италию, подав документы в суд и оставив на Олега доверенность. Вернусь недели через три. Устала от сочувствия доброжелателей. Поживи в доме в моё отсутствие, ближе познакомишься с Денисом, Анна Сергеевна вам поможет разобраться во всём. Потом примешь решение.

– Я его уже приняла. А квартира нам не нужна. У меня есть своя, двухкомнатная. В первый рабочий день наведаюсь в опеку, попробую выяснить какие документы мне собирать и есть ли у меня шанс. – Олег Иванович, как вы считаете?

– Вдвоём мы справимся, но можем и не торопиться с опекой, пока не обговорим возможные варианты с судом.

– А что, если мне получить консультацию знакомого судьи из Калининского района? Я проходила там преддипломную практику и познакомилась с Аркадием Борисовичем Соловьёвым. А что? Я помощник адвоката. К нам обратились за помощью, и я хочу знать, как могут развернуться события. Понимаете, я больше всего заинтересована в том, чтобы меня признали мамой. Денис уверен в этом. Как мне ему объяснить, что это не так? Что это очередной обман. На него и так достаточно свалилось. С другой стороны, если потребуется экспертиза – это крах всей затеи.

– Лиза, не всё так плохо. Если судить по тем документам что у нас есть, вас не лишали родительских прав. Это делается только в суде. Вы «биологическая» мать, ребёнка передали отцу по устной договорённости. На сегодняшний день отец погиб, приёмная мать отказывается от усыновления, а ваше моральное и материальное положение располагает воссоединиться с сыном. Простите за этот оборот. Будем исходить отсюда. Послушаем, что скажет вам ваш знакомый и решим, в каком направлении двигаться дальше. Да, я готовлю документы об отмене усыновления именно в Калининский суд.

– Хорошо. Я завтра же позвоню судье и попрошу о встрече, пусть и неформальной. Попрощаюсь с Денисом и приеду в субботу с вещами на три недели. Буду держать связь с Олегом Ивановичем, – она вышла, прикрыв дверь кабинета. Мальчик ждал её в гостиной.

– Лиза, вы решили все вопросы?

– Какой ты быстрый. Мы только разработали примерный план действий, – Лиза присела рядом с ним и обняла за плечи. – Слушай меня внимательно: я до конца недели буду занята на работе и в суде. В субботу с утра приеду с вещами и поживу с тобой и Анной Сергеевной, пока Вероника Олеговна будет в отъезде. У меня к тебе будет всего одна просьба – не обижай и не обижайся на Нику. Она остаётся твоей мамой, пусть и некровной. Даже если мы с тобой очень хотим жить вместе – это пока невозможно, нам нужно подождать, – она поцеловала мальчика, посмотрела ему в глаза и улыбнулась. – Договорились? Мы справимся. У тебя есть мой номер телефона. Звони мне до девяти утра или после шести вечера. Через три дня мы увидимся.

– Я думал, ты останешься у нас на обед.

– Прости, у меня много дел. До субботы я их осилю, и мы начнём с тобой новую жизнь.

Елизавета попала на приём к Соловьёву во вторник.

– Тебе хватит часа моего обеденного перерыва для решения своих вопросов? С чем пожаловала ко мне помощник адвоката? Сколько мы не виделись?

– Больше пяти лет прошли. Я успела поработать помощником юриста Ильинского в крупной компании, третий год работаю у Михайлова в адвокатском бюро, – она рассказала о том, с чем пришла.

– То, что касается отказа понятно, а вот возвращение ребёнка вызывает вопросы. Мать, которая не нарушала покой семьи больше семи лет, быстро соглашается вернуть ребёнка после гибели отца. Это, согласись, подозрительно. Что-то ты не договариваешь, либо чего-то не знаешь. Я лично сомневаюсь в её бескорыстии. Такой вопрос может возникнуть и у опеки, и у прокурора. Они обязаны участвовать в заседании.

– Не сомневайтесь, – Лиза выложила Соловьёву правду.

– Сестра нашлась?

– Нет. Она звонила мне перед Новым 2005 годом. Звонок был междугородний на домашний телефон. Сообщила, что всё у неё нормально, но не сказала, где она находится и с кем. Мне и в голову не могло прийти, что она воспользуется моим паспортом. В то время мне было почти 18, а ей 17 лет. Исчез паспорт, а потом и сама Катя. Что мне делать?

– Начни с опеки. Объясни, что ты хочешь вернуть ребёнка, от которого отказалась в пользу отца. Отец погиб, а приёмная мать отказывается от усыновления. Ничего странного в этом нет. Опека проверит тебя и твои условия, и у неё не будет к тебе неудобных вопросов. Думаю, прокурор не будет воевать с помощником адвоката. Если честно, мне хочется тебе помочь. Пусть юрист твоей Туманской приносит документы в пятницу, а свои принесёшь, как соберёшь. Мы объединим их в одно производство. Вместе с отменой усыновления Туманской вступит в силу одновременное восстановление в правах кровного родителя. Это будет указано в решении суда. Таким образом, ребенок может вернуться в кровную семью. А вообще, ты молодец, Елизавета Филатова. Надеюсь встретиться с тобой в суде, где ты будешь защищать обиженных и оскорблённых, – он по доброму улыбнулся.

Лиза переехала временно в дом Туманских и жила в гостевой комнате, уезжая каждое утро на работу и возвращаясь в начале шестого. По выходным она с мальчиком выезжала на природу или городской парк развлечений, возвращаясь к вечеру. Вечера будних дней проводили во дворе, находя себе занятия.

– Смотрю на вас и думаю, Денису повезло с вами, – говорила няня, наблюдая за ними. – Я так к нему привыкла за эти годы. Здесь мой второй дом. Вероника Олеговна предложила мне сменить «должность». Остаться в доме помощницей по хозяйству. Как будто я ей не была. Я здесь и няня, и повар и прачка. Куда она без меня? Хорошо, что дом небольшой и жильцов мало, а то бы не справилась. Но при этом я на полном пансионе и с зарплатой. Грех жаловаться. Что я буду делать, когда вы Дениса заберёте, а хозяйка уедет?

Суд состоялся первого августа и вынес решение в пользу Филатовой Елизаветы Павловны. В коридоре их ждал Варламов и Денис. По довольным лицам Туманской и Лизы, оба поняли, что всё закончилось хорошо.

– Лиза, поедем, посмотрим квартиру. Если вас всё устроит, я внесу задаток и начнём оформлять покупку.

– Мы уже говорили об этом. Нас всё устраивает. Нам к школе нужно готовиться.

– Не спорь со мной. Я пока остаюсь в городе и смогу вам как-то помогать, если не морально, то материально. Не лишай меня такой возможности. Квартира в Калининском районе, рядом есть частная школа. До неё от дома триста метров. Денис будет занят с восьми до восемнадцати. Ты будешь спокойно работать, а он будет посещать кружки или секции. И мне и вам будет ближе ездить в гости.

Квартира в шестнадцатиэтажном доме на улице Танковой 34 находилась на шестом этаже и была роскошной по сравнению с квартирой Филатовых. Общая площадь составляла восемьдесят девять квадратов. Кухня-гостиная, две спальни по шестнадцать метров, два санузла, две лоджии, гардеробные – спланированы были идеально. Натяжные потолки матовые и глянцевые, крашеные стены, необычный свет, светлые и белые тона в отделке делали квартиру ещё больше, а новая мебель и техника отвечала самым требовательным запросам новых жильцов.

– Лиза, мне здесь нравится, – Денис переходил из комнаты в комнату и с интересом рассматривал мебель и технику. Дольше всего он задержался в детской комнате. – Смотри, здесь и стенка и турник. Зачем нужен диван, если над ним кровать? – он посмотрел по очереди на Лизу и Веронику.

– Видимо, комната рассчитана на двоих. Возможно, диван для тех, кто боится высоты или для дневного отдыха, а наверху для сна. – А тебе, Лиза, нравится? – улыбнулась Вероника Олеговна.

– Очень. Квартира светлая, свободная и очень удобная. Я ещё не видела подобных, не доводилось. Ничего лишнего и всё под рукой. Только квартиру и частную школу я не потяну. Нам нужно выбрать то, что важнее.

– И как ты собираешься это сделать?

– Останемся в своей квартире, а частная школа есть и в нашем районе. Перед работой буду отвозить Дениску, после работы забирать. Получим новое свидетельство и начнём готовиться к первому сентября.

– Лиза, почему ты такая упрямая? Почему не хочешь принять мою помощь? Что в этом плохого? Можешь сдать свою квартиру в аренду и оплачивать услуги в этой. Здесь на всё есть счётчики. Я возьму на себя расходы по школе, и все будут довольны. Подумай о Денисе.

– Я о нём и думаю. Парень должен знать, на что может рассчитывать, живя со мной. Вы сегодня здесь, а завтра можете уехать. Как мне объяснять ему, что бесплатный сыр закончился?

– Я не уеду, Лиза. Я останусь. Мне казалось, что Денис для меня обуза, а теперь я поняла, что в сорок два осталась совсем одна. Не лишай меня возможности видеть вас и помогать, – на глазах Туманской появились слёзы и она отвернулась. – Одним словом, квартиру я покупаю на ваши имена, продать ты её не сможешь без разрешения опеки до совершеннолетия Дениса, и делай с ней что хочешь.

– Вы серьёзно?

– У меня нет повода для шуток. Я хочу быть вашим другом и спонсором.

– Вероника Олеговна, вы не обижайтесь на категоричность с моей стороны. Для меня ваша помощь очень важна, но я не могу сесть вам на шею и должна рассчитывать на свои силы. Как-то мне раньше это удавалось.

– Я не обижаюсь, Лиза. Верю, что ты обязательно справишься в дальнейшем, а пока я просто хочу помочь. В этом доме есть подземная парковка, и машина зимой будет находиться в тепле.

– Хорошо. Делайте, как решили. У нас до школы не так много времени. Я завтра наведаюсь туда, узнаю порядок и стоимость.

С Варламовым Лиза встретилась в середине августа в загсе, где оформила свидетельство о рождении Дениса.

– Теперь Денис ваш сын. Вы довольны?

– Очень. Олег Иванович, что вы знаете о моей сестре, чего не известно Веронике? – она внимательно посмотрела на него.

– Только то, что Вадим не оставил её без внимания. Устроил её с помощью сестры в колледж, хотя она была минимальной. Ваша сестра оказалась умной девушкой и сумела восстановиться после зимней сессии. Думаю, помогал и материально, но в Питер не летал, а вот по телефону звонил.

– Значит, Катин номер может где-то сохраниться. Вы были не только юристом Вадима, но и другом.

– Я вас понял. Попробую узнать у сестры. Она прилетала на похороны брата. Возможно, что-то найдём, если она не сменила номер или не выехала. Вы хотите её найти?

– Очень хочу. Понимаете, если бы я раньше знала причину её бегства, начала бы поиски. Мне, раз в год, в день рождения курьер приносил букет белых лилий. Их могла прислать только Катя. Но я не стала выяснять, кто и откуда делал заказ на доставку. Если она не хотела объявляться, значит, была причина. Своим букетом она поздравляла меня и «говорила», что жива и здорова. В этом году букет принесли в моё отсутствие.

– Чем планируете заняться?

– На первом месте школа, а дальше переезд. Я оформила отпуск на две недели, к школе должны успеть. Как Вероника Олеговна? Она действительно передумала уезжать?

– Передумала, но как надолго я не знаю. Вышла на работу в компанию. Думаю, толк будет. Они начинали вместе с Вадимом, и у неё получалось это гораздо лучше него.

Вернувшись в квартиру, она загадочно посмотрела на Дениса.

– Смотри, что я привезла, – она достала свидетельство из своей сумки и протянула сыну.

– Ты теперь моя настоящая мама и я могу тебя так называть? – Денис несколько смутился.

– Называй, как тебе удобно. Эта бумага означает, что мы с тобой семья, – она подхватила мальчика под мышки и закружила по комнате. – Ты и я наша семья, Филатов Денис Вадимович!

– Мам, я уже большой, а ты со мной как с маленьким.

– Извини. Я как-то забыла, что тебе зимой исполнится целых восемь лет, а ты до сих пор боишься щекотки.

– Теперь ты мне расскажешь, почему всё произошло именно так?

– Хорошо. Давай присядем и спрашивай, что тебя интересует, – Лиза боялась этих вопросов, но нужно было ответить.

– Как вы познакомились с папой и почему не поженились?

– Мы ходили в один спортивный зал, там и познакомились. Как-то незаметно подружились, но ненадолго. Твой отец был взрослым мужчиной, а я – студентка первокурсница. Потом я узнала, что он женат, а я беременная. Я очень рассчитывала на помощь своего папы, но он погиб вместе с мачехой. Мы с сестрой остались вдвоём и обе несовершеннолетние. Мне только в августе исполнилось восемнадцать. Вот тогда в голову и пришла мысль оставить тебя с отцом. Я знаю, что это предательство, но мне следовало сделать выбор. У нас была квартира, но на стипендию и пенсию прожить тяжело. Значит, нужно бросать учёбу и искать работу. Бросить учёбу, значит, лишиться пенсии и стипендии, а без профессии ты заработаешь не больше, чем имеешь. Но больше страшило то, что опека может изъять ребёнка за ненадлежащий уход. Твой папа принял тебя, с условием, что я напишу отказ, а Ника тебя усыновит, и жить ты будешь с ними, а я никогда не появлюсь на горизонте. Я написала отказ и в ту же ночь сбежала из больницы. Вот и вся история.

– Тебе никогда не хотелось меня увидеть?

– Я видела тебя издалека, но не так часто. Прости, для меня было важно не навредить тебе. А у тебя всё складывалось хорошо, вот я и не нарушила данное слово. Прости, – Лиза лгала сыну, но не испытывала угрызения совести и ждала окончания разговора.

– Мне с тобой хорошо и здесь, и в новой квартире. Теперь нас никто не разлучит.

К первому сентября Лиза с сыном переехали в новую квартиру. Денис пошёл в школу, а через три дня Лиза вышла на работу, до которой добираться было ближе в три раза. Постепенно она привыкла к новой постоянной роли, обязанностям и заботам, а Денис оказался внимательным сыном и хорошим другом. Один-два раза в месяц они навещали Веронику Олеговну и Анну Сергеевну. В декабре мальчику исполнилось восемь лет. Новый 2013 год они встречали вместе в доме Туманских. Волошин сделал Веронике предложение.

– Я и не догадывалась, что Олег тайно любит меня столько лет. Где-то и твоё счастье бродит. Может, ты слишком разборчива?

– Разве можно обмануть сердце? – улыбнулась Лиза. – Нет у меня кандидата не только в женихи, но и в друзья. Мне не нравится потребительское отношение. Вместо чувств манипулирование и использование. Да, возможно, я не так интересна окружающим, но и моё окружение далеко не гении и ангелы. Кто-то умный сказал:

«Не старайся во всем быть правильной. Нарушай запреты, если хочется. Если нет достойного, выбирай одиночество». А вообще, у меня в доме есть достойный мужчина, и на работе всё в порядке. Через пару месяцев отправлю документы в адвокатскую палату.

– Молодец! За это нужно выпить. Как, на твой взгляд, дела у Дениса с хоккеем?

– Хорошо. Получается не всё, но он упёртый. С генами не поспоришь.

– Ты о чём?

– О Кате. Катерина никогда не давала обещаний, в которых сомневалась, и никогда не бросала начатое дело. Но при этом бралась за то, что нравилось. Я имею в виду учёбу, увлечения. Её слово было лучше любой гарантии. Вот и Денис мне сказал: «Мама, я смогу». А я вижу, как ему даются физические нагрузки.

– А какая она была в семье?

– Катерина была очень умной и могла многого добиться. Она поступила в высший колледж информатики со средним баллом 4,75. Не пропустила ни одну олимпиаду в районе и колледже. Я думаю, она и свой отъезд просчитала как формулу, чтобы не было возможности видеть ребёнка, – она замолчала и не призналась, что звонила по номеру переданному Волошиным. Похвастаться было не чем. Ответил мужской голос. – Каждое десятое августа курьер доставляет мне букет белых лилий, а кроме семьи об этой моей причуде не знал никто. В живых осталась только она. Дай ей Бог здоровья. – Внезапный звонок её телефона отвлёк от мысли. – Да. Я вас слушаю, – номер был незнакомый.

– Что у тебя случилось? Почему в квартире чужие люди? Где ты сейчас? – услышала она взволнованный голос Кати, которая забыла о приветствии.

– И тебя, сестрёнка, с Новым годом! У меня всё в порядке. Я живу по новому адресу в другом районе. Сейчас мы в гостях у Виктории Туманской.

– Где?

– Ты не ослышалась. Вадим погиб в мае, Вероника отказалась от усыновления, а я вернула своего сына.

– Не может быть.

– Может, Катя. Что я сделала не так, и ты перестала доверять мне? Почему не сказала всего, когда уехала и звонила из Питера? Почему за восемь лет позвонила всего один раз, но не забывала напоминать о себе лилиями?

– Лиза, прости меня. Я думала…

– Каким местом ты думала? – перебила её сестра. – Ты дала слово им, а не мне, и забыла меня на восемь лет, ты предательница. Чего хочешь теперь? Успокой свою совесть и живи дальше. – Лиза отключила вызов.

– Зачем ты так с ней?

– Переживёт! Для первого раза ей достаточно информации. Она перезвонит.

– Ты уверена?

– Уверена. Люди редко меняются. Тайны больше нет, значит, скрывать и сдерживать себя не нужно. Раньше виноватая Катя старалась как можно быстрее загладить вину, наладить отношения и не вспоминать о плохом. Эти случаи были редкими, но имели место. Если она не позвонит, значит, прилетит.

Глава 6

Лиза не ошиблась. Катя позвонила рано утром третьего января из аэропорта и приехала по указанному сестрой адресу.

– Лиза, прости меня, дуру, за обман, за предательство, за кражу, – говорила она, едва сдерживая слёзы, с надеждой глядя на сестру.

– Простила за всё сразу, дурочка ты малолетняя, – она крепко обняла сестру, тайком вытирая слёзы. – Я, как и ты испытываю свою вину. Не реви. Всё плохое позади. Раздевайся, проходи. Пока ты добиралась из аэропорта, я завтрак приготовила. Ты сырники со сгущенным молоком не разлюбила? Вымой руки и садись к столу.

– У тебя очень уютно. Сынишка спит? Мне многое нужно тебе рассказать. До субботы не прогонишь?

– Не прогоню, успокойся. Ешь пока тёплые, а я кофе сварю. Частичку твоей жизни я знаю по рассказам, а на остальное у нас будет время. Ты учёбу окончила?

– Доучивалась в Петровском колледже Питера. Сестра Вадима помогла. Первый год было очень трудно морально. Я себя такой дрянью чувствовала. Потом привыкла жить с занозой в душе. Пока училась, не пропустила ни одной олимпиады и к выпуску имела предложение в трудоустройстве. В две тысячи седьмом получила диплом. Через два года купила квартиру студию во Фрунзенском районе на Воронежской улице в двадцать квадратов. Работаю в крупной корпорации, живу без финансовых проблем. Правда, часто бываю в командировках. Моя дорожная сумка всегда наготове. Есть молодой человек, но замуж я не собираюсь. Лиз, я не боялась осуждения при возвращении. Боялась не справиться с собой и испортить жизнь Вадиму, не сдержав слово. Первый год он мне помогал материально, перечислял деньги на карту, иногда звонил, но мы не виделись. Почему он погиб?

– Разбился в ДТП с любовницей.

– А почему его жена отказалась от усыновления? Она хотела ребёнка. Какие у тебя с ней отношения?

– Кать, ты действительно, не допускаешь мысли, что кто-то может не принять ребёнка мужа от другой женщины? Видеть каждый день доказательство измены и при этом любить его, дано не каждому. Вероника не скрывает, что так и не смогла полюбить Дениса, – Лиза коротко рассказала о первой встрече с Вероникой и Денисом. – Отношения у нас с вдовой Вадима вроде родственных. Это она, после решения суда, купила эту квартиру нам в долевую собственность, а ещё оплачивает частную школу. Иногда мне кажется, что она жалеет о своём решении и скучает. Мы навещаем их раз в месяц в выходной. Олег Иванович предложил Нике руку и сердце. Учимся мы во втором классе, школа рядом, дворами пять-семь минут. При школе есть разные секции. Мы выбрали «Четыре стихии», где занимаются карате. В школе он находится с восьми до восемнадцати. Посещаем секцию хоккея три раза в неделю. Сегодня тренировка. Рядом с ледовым дворцом есть хоккейный клуб «Космос». На машине минут восемь-десять езды. Поедешь с нами?

– Поеду. Секцию ты выбирала или он? – Катя улыбнулась. – Мальчишке это нужно, но я помню тебя в кимоно. Ты почти не изменилась, сестра. Стала взрослее и солиднее. Как успехи?

– Похвастаться особо не чем. Два года проработала в крупной компании помощником юриста. Чуть не вышла замуж, но жених оказался любвеобильным, и о свадьбе стоило забыть. Так я в один день потеряла и подругу, и жениха. Ты Наташу помнишь? Нет у меня больше такой подруги. Я её простила, а она меня нет, – лицо Лизы стало грустным. Она рассказала о смерти стариков, о бизнесе отца, об Антоне и даже о Никите. – Катюша, говорим о чём угодно, но не о главном. Какая цель твоего приезда? К чему нам с Денисом готовиться?

– Лиза, ты решила, что я буду с тобой воевать? У меня всё нормально с мозгами, и даже мысли такой не было. Да, появилась возможность увидеть вас обоих, не нарушая обещания. Почему я не могла ею воспользоваться? Если честно, я боялась нашей встречи. Не представляла, как ты отнесёшься, захочешь ли выслушать меня, понять. Возможно, нам удастся наладить отношения, подружиться. Вот чего я хочу. Ты моя сестра, он мой племянник, а вы оба моя семья. Даю слово.

– Я верю. Знаешь, что было самым трудным? Объяснить, как мы познакомились с Вадимом, почему не поженились, почему я от него отказалась. Оказывается, я умею сочинять на ходу. Ещё кофе?

– Спасибо. Лиза, мне так хочется поехать в наш городок. Я часто его вижу во сне.

Теперь они вспоминали своё беззаботное детство, недалёкую юность. Денис появился в кухне-гостиной незаметно для сестёр и обе замерли, не зная, давно ли он здесь. Мальчик понял, что его появление стало неожиданностью, не растерялся, с любопытством рассматривая Катю, произнёс:

– Доброе утро. Я думал, телевизор работает, услышав голоса, – он подошёл к столу.

– Денис, это Катя – моя сестра, а твоя тётя.

– Здравствуйте, – он протянул свою ладонь тёте. – Значит, вы нашлись, и теперь будете жить с нами?

– Я приехала в гости к вам на несколько дней, – тихо ответила она, приходя в себя и пожимая его ладонь. – Обещаю больше не теряться.

– А как мне вас называть? Для тёти вы молодая и красивая. Я маму называл Лиза, пока не получили документы. Можно я буду называть вас Катей?

– Я согласна с такой постановкой вопроса. Какие мои годы. Ты завтракай, а я осмотрюсь в вашей квартире, и буду раздавать подарки. – Катерина обошла квартиру, задержавшись в комнате Дениса, и вернулась с пакетом сладостей и сумкой с ноутбуком. – Не знала, чем вас удивить и привезла один подарок на двоих. Это ноутбук. Я видела ваш компьютер, а этот компактный – три в одном: монитор, блок памяти и камера. Можно держать связь по скайпу. Мама говорила о тренировке. Можно я поеду с вами?

– Можете покататься на коньках, посидеть в кафе или на меня посмотреть.

Лиза отменила поездку к Туманской, рассказав о приезде сестры. Три дня Катя провела в обществе Лизы. Все разговоры, в основном, сёстры вели перед сном, и они занимали значительную часть ночи. Уезжая в аэропорт, обещала прилететь после Пасхи. Слово держала и прилетела на неделю. Втроём поехали на машине Лизы в свой городок.

– Лиза, а ты не хочешь поменять машину на более новую? Этой десять лет. Продашь свою, я добавлю, и купим новее.

– Катюша, в этой машине всё родное и куплена она в салоне, а не с рук. У меня к ней претензий нет. Подружка меня ни разу не подвела, а я не забываю менять ей сезонное масло и резину. Ты почему не расширишь свою жилплощадь?

– Зачем мне большая квартира, если я там редко бываю. У меня отдельная квартира, в хорошем месте, в приличном доме. Я бываю в ней пять-шесть часов из двадцати четырёх и не каждый день. Сплю как барыня на широкой кровати, а кухонный уголок – это кофеварка и холодильник. Остальным я не пользуюсь. У меня есть даже свой балкон. При этом уборки минимум и я с ней сама справляюсь.

– А как ты собираешься принимать нас в гости?

– Я уступлю тебе краешек своей кровати, а для Дениса у меня есть диванчик. Вы прилетайте, а я соображу, как вас разместить и не дать скучать.

Купив цветы, поехали на кладбище, навестили родителей и стариков. Посетив предприятие отца, доставшееся им в наследство, вернулись в город. Через три дня Катерина улетела, настойчиво приглашая их в гости.

– Катюша, я обещала Денису в отпуске поехать к морю, а слово нужно держать. Ты звони, не пропадай надолго.

Лето не прошло, а промчалось. Началось оно со спортивного лагеря, потом была Турция, а потом прилетела сестра и весь август провела в городе. Лиза не ревновала сестру к сыну, а его к ней. Она была рада, что они нашли общий язык, подружились, и сестра становилась прежней, той Катей, которую Лиза знала и любила.

Елизавета въехала на территорию подземной стоянки около двадцати часов, заехав с Денисом после тренировки в спортивный магазин за клюшкой. Припарковав машину на своё место, она вышла из машины, взяла свою сумку, перекинула её через плечо и почувствовала захват сзади за шею.

– Деньги давай, – голос был «подростковый».

Лиза прижала свой подбородок к груди и с силой ударила ногой злодея по стопе. Захват ослаб, и она добавила локтем туда, откуда слышала голос. Почувствовав свободу, развернулась к парню лицом, добавила удар в челюсть и услышала сдавленный крик: «Помогите». Голос доносился из-за припаркованной рядом машины. Лиза обошла машину и увидела девочку, сидящую на бетонном полу, которую удерживал парень лет шестнадцати, сидящий на корточках.

– Девочку отпусти по-хорошему.

– А то, что будет? – усмехнулся он, поднимаясь во весь рост, но, не отпуская руку девочки.

– Он тебя обидел? – спросила Лиза худенькую светловолосую девочку лет тринадцати, которая была испугана с глазами полными слёз.

– Телефон забрал и ключи от машины, – тихо ответила она голосом, который дрожал.

– Сам вернёшь или помочь? – Лиза оценивала противника, не забывая о первом злодее, но его рядом не было. Парень был коренастым, ростом чуть выше неё и держался уверено.

– Разбежался, – успел сказать он и получил удар в пах.

– Что у вас здесь происходит? – задал вопрос подбежавший охранник. – Одного караулят с клюшкой, другого дамы бьют.

– Молодые люди решили заняться разбоем на вашей территории. – Она подошла к парню, взяла его за волосы, потянула слегка и продолжила: – Телефон и ключи верни. – Он протянул девочке телефон и брелок с ключами. – Слушай меня и запоминай: узнаю, что приблизился к ней ближе, чем на пятьдесят метров, повешу на тебя всё, что можно. А чтобы ты не сомневался – работа у меня такая. Уясни это и передай своему другу. – Она повернулась к охраннику: – Разберитесь с ними сами. Вызвать полицию можно, но это основание для постановки на учёт.

– Разберёмся. Они не учли, придурки, что здесь камеры.

– Вставай, – Лиза протянула руку девочке, испуг которой ещё не прошёл, – пойдём со мной, – она увидела на коленях девочки ссадины, а на рубашке не было двух пуговиц. – Денис, ты как?

– Нормально. Он хотел убежать, я сделал подсечку клюшкой, он и упал.

– Молодец! Вовремя мы инвентарь приобрели, – мать обняла сына за плечи. – Пакет забери из салона.

Попав в квартиру, Лиза обработала ссадины перекисью и отправила девочку в ванну умыться, попросив снять рубашку. Она без слов подчинилась.

– Мам, я чайник включил. Давай я нитку втяну, а ты пуговицы подбери. – Тебя как зовут? – обратился он к девочке.

– Алиса, – она присела рядом с Лизой, наблюдая за её работой.

– Что ты делала на парковке?

– Папа задерживался на работе, а машину мастер пригнал из сервиса. Я должна была отдать деньги и забрать ключи. Мужчина ушёл, а эти придурки появились. Я отцу и позвонить не успела, и хотя знала, что там камеры, всё равно испугалась. Спасибо вам.

– Ты их знаешь?

– Видела в нашей школе. Они учатся в десятом классе.

– Ужинать будешь?

– Спасибо. Я не хочу есть.

– Держи рубашку, садись к столу, выпьешь чай с пирожным и успокоишься. Тебе сколько лет?

– Тринадцать. И живём мы на тринадцатом этаже. А вы давно здесь живёте?

– Год. Меня зовут Елизавета, можно Лиза, а сына моего зовут Денис. Правда, он учится в частной школе. Живём мы без папы, я целый день на работе, нам так проще.

– А мы без мамы, но я многое умею. Мы можем с Денисом ходить в школу вместе, встречаясь у подъезда.

Так у Дениса появилась старшая подруга и ярая болельщица хоккея. Собираясь выехать на природу в конце сентября, пользуясь погожими осенними деньками, Лиза подумала об Алисе и хотела сказать об этом Денису, но сын её опередил.

– Мам, давай пригласим с собой Алису.

– Ты думаешь, у неё нет своих планов на воскресенье? Как на это посмотрит её отец?

– Я предложу, а она пусть решает сама. Логично?

– Логично. Позвони, расскажи куда едем и в котором часу.

Денис позвонил Алисе, и она сразу поговорила с отцом.

– Пап, можно я поеду в воскресенье за город с Денисом и его мамой?

– Значит, его зовут Денис. Давно вы знакомы?

– Пап, Денису исполнится в декабре девять лет. Знакомы мы две недели, а живут они в нашем доме на шестомэтаже. Уедем утром, вечером вернёмся. Можешь позвонить Елизавете Павловне, можешь посетить их квартиру, если мне не веришь.

– Одевайся теплее по-походному, и поесть возьми с собой. На природе аппетит просыпается. Я дежурю в воскресенье, а ты, как вернёшься, позвони мне.

Осенний лес встретил их тишиной и разноцветным нарядом. Под ногами, на ещё зелёном ковре, были разбросаны жёлтые листья берёзы и оранжевые клёна. Их деревья казались маленькими по сравнению с соснами, уходящими высоко в небо.

– Как здесь красиво и тихо, – улыбнулась Алиса, собирая букет из листьев. – А что там дальше?

– Это территория летней базы отдыха. За домиками протекает речка. Это место очень популярное летом. Но сезон заканчивается, и отдыхающих почти нет. Мы приехали на день и нам домик не нужен, всем остальным можно воспользоваться за символическую плату или бесплатно.

– Чем к примеру?

– Воспользуемся мангалом и пожарим сосиски на огне. Можно вскипятить воду для чая, а в случае дождя укрыться в беседке. Покататься на лодке, попробовать половить рыбу. Много чего. Здесь есть и небольшая спортивная площадка и баня. Есть спортинвентарь и берёзовые веники. Есть протоптанные тропинки в лесу с указателями, чтобы не заблудиться. Можно увидеть белок, послушать птиц. Тебя что больше интересует?

– Мне всё интересно, но кататься на лодке я не рискну. Нужно приехать сюда летом с папой.

– Какой он твой папа?

– Отец у меня хороший, хотя и не родной. Я жила с мамой, а, в графе отец, в моём свидетельстве о рождении, прочерк. Когда мама с тётей Яной погибли в аварии, его жена была беременной. Я редко виделась с Макарскими, а мама с ними дружила с института. После похорон он запил, меня забрал к себе мамин брат с женой, и я была у них под опекой два года. Дядя Глеб навещал меня раз в месяц, и я очень ждала приезда. Не скажу, что меня обижали, но не любили. Дочери дяди на два и три года старше, и не приняли меня сразу. Помните, как в Золушке? У них была квартира, из двух комнат, а я спала на раскладушке в кухне. Там и уроки делала. Вещи мне не покупали, я донашивала их после сестёр, при этом, они сдавали нашу с мамой квартиру и получали опекунские. Это больно, когда тебя попрекают едой. Я была вынуждена бросить музыкальную школу. Когда мне исполнилось десять лет, я рассказала обо всём Глебу. Ему понадобился год, чтобы обменять свою квартиру на большую жилплощадь и оформить опеку через суд. Мы переехали в наш дом, у меня появилась своя комната, я пошла в другую школу. Он настоящий отец – добрый, заботливый. Жаль, что дома бывает редко из-за работы врачом в больнице. Его могут вызвать в любое время суток, он часто дежурит в выходные. Мне тринадцать лет, и я за хозяйку в доме. Мама меня многому научила, а отец мои знания дополнил и закрепил. Я боюсь только одного, если он женится, а его жена меня не примет. Придётся мне самой замуж выходить и переезжать в свою квартиру, или идти в детский дом. Мне до восемнадцати ещё пять лет.

– Тебе нельзя в детский дом. Ты домашняя девочка. Вывод – нужно мириться с действительностью, раз у вас взаимопонимание с папой.

– Он классный. Понимает меня, многое разрешает, но я этим не злоупотребляю. Мы дважды ездили в отпуске к его друзьям, и меня приняли. Я не хочу его подводить, зная, как есть и как бывает. Учусь в седьмом классе без троек, хожу в студию танцев, люблю каток. Думаю, после девяти классов идти в колледж, но какой ещё не определилась. Мне нравится туризм, дизайн.

Через два месяца дружбы Дениса и Алисы, Макарский Глеб Сергеевич поинтересовался делами дочери, у которой разговоры шли вокруг школы и нового друга.

– Алиса, тебе не кажется, что ты злоупотребляешь визитами и гостеприимством Дениса и его мамы?

– Пап, Денис целый день в школе. Он возвращается после шести вечера. Три дня в неделю у него тренировки в Космосе, я в это время бываю на катке, а домой возвращаемся вместе. Когда я им смогла надоесть? Мне с ним интересно. Он много знает и очень умный, хотя и в хоккее у него всё в порядке. Да, мы проводим один выходной вместе, но это если ты на дежурстве.

– Надо мне как-то познакомиться с твоим умным другом и его мамой.

– А у тебя будет повод. Денис пригласил нас на свой день рождения 20 декабря. Будет праздничный ужин. Ты познакомишься с моим юным другом и его мамой.

Макарский переступил порог квартиры Лизы, пропуская дочь вперёд, и на мгновение замер, протягивая хозяйке цветы.

– Лиза? – удивился и одновременно обрадовался Глеб. – Я потерял всякую надежду встретить вас снова.

– Мы знакомы? – внимательно глядя на гостя, растерялась она. – Я вас, простите, не помню.

– Сентябрь 2009 года, дождь, мост, девушке понадобилась помощь. Вспоминаете?

– Глеб? – ещё больше удивилась Елизавета, принимая цветы. – Извините. Я запомнила вас промокшим от дождя и небритым. Да и времени прошло достаточно.

Глеб рядом с Лизой казался «большим». Его рост был больше ста восьмидесяти, при росте хозяйки в метр шестьдесят пять, а вес меньше шестидесяти против веса в девяносто. Она не помнила его глаз, а сейчас они излучали свет и некую радость. Тёмный шатен с серо-синими глазами, аккуратной стрижкой. Вся его внешность говорила о счастливой жизни в достатке.

– Вы были знакомы? – нахмурилась Алиса.

– У меня машина заглохла на мосту, шёл дождь, а Глеб мне помог. Такое вот короткое знакомство. Проходите к столу и спасибо за цветы.

– Вы давно здесь живёте? Мы не могли за два года ни разу не встретиться. Алиса говорила вы адвокат.

– Мы переехали в сентябре прошлого года. А вы врач, который редко бывает дома.

– По-другому не получается. Хорошо дочь почти взрослая и ей не нужна няня.

Уже через полчаса Макарский был своим в их небольшой компании. Гости засиделись до девяти вечера, решив встретить Новый 2014 год все вместе. Проводы старого года с уличными гуляниями и встреча Нового прошли отлично, но через час пошло что-то не так. Что случилось между ребятами, Лиза не знала. Она слышала категоричный громкий отказ Алисы, которая тут же засобиралась домой, сославшись на усталость, и позвала с собой Макарского. Мать вопросительно посмотрела на сына.

– Мам, я не ожидал такой реакции. Предложил ей поженить тебя с Глебом. Она как ужалиная заорала: «Нет!» Что я такого сказал?

– Не переживай. Возможно, она не хочет, чтобы её отец женился. Может, боится, что мачеха начнёт её обижать.

– Почему? Если она нам не доверяет, зачем с нами дружить? Чем мы хуже их?

– Мы не хуже, сынок. Просто некоторые люди трудно впускают в свою жизнь посторонних. Не хотят делить родителя с кем-то ещё, ревнуют. Не надо думать о них плохо.

– А если они этого заслуживают?

– О таких не нужно думать совсем. Ты обижен, но, думаю, зря.

– Можно было как-то по-другому отреагировать. Я понял, что мы для них не подходим. А я бы хотел иметь отца.

– Где же его взять, Дениска? – обнимая сына, улыбалась Лиза. – Нам же не нужен просто мужчина. Нам нужен тот, кто полюбит нас, а мы его. А пока, у нас главный в доме ты. Представь, что у нас в доме появился мужчина, который тебе не нравится. Какая у тебя будет реакция?

– Не знаю, но её я не понимаю. Можно было всё обернуть в шутку. Моё предложение не было ультиматумом или условием, а она на меня посмотрела, как на врага. Как я с ней буду общаться?

– Не делай поспешных выводов. Пройдёт время, успокоитесь оба, и всё покажется не таким странным и нелепым. Завтра соберём вещи, а послезавтра будем уже в городе на Неве.

Алиса звонила первого числа, но Денис сослался на срочные дела и не пошёл с ней на каток. Катя приняла их радушно, забыв на время о своей работе, и не уставая повторять, что летняя поездка была бы намного интереснее.

– Ребята, а приезжайте летом. Вместе поедем на море, потом посетим Москву. Покажем Денису столицу. За время отпуска мы многое можем успеть. Путёвку на море я возьму.

– Катюша, мы подумаем. Вероника хочет взять его с собой в июне в Сочи, а я не знаю, как мне поступить. Убеждает, что после олимпиады там есть на что посмотреть. В июле спортивный лагерь. Может, в августе что-нибудь придумаем.

– Лиз, а что тебя смущает в предложении Вероники? Денис сам как настроен? Ты ревнуешь? Зря. Это хорошо, что вы остались друзьями, а не недругами. Денис умный парень и чувствует кто ему дороже. Что на личном фронте?

– Без перемен, – она улыбнулась и рассказала о неудачном сватовстве сына.

– Он тебе нравится? Глазки заблестели.

– Не говори глупости. Мужчина обыкновенный, ни чем непримечательный, работает доктором и редко бывает дома. Это всё, что я о нём знаю. Знаешь, я хотела поговорить о папином бизнесе. Летом доверенность заканчивается и нужно что-то решать. Голованов готов выкупить часть предприятия и участвовать в прибыли. Другого кандидата в управляющие я не вижу, а самой туда часто ездить мне не хочется.

– Лиз, а почему ты его вообще не продашь? Если от меня нужна доверенность, я тебе её дам. Ты сама говорила, что прибыль небольшая.

– Голованов всё не потянет, а продавать чужим – оставить людей без работы. Там же и Антон работает, и Жанна. Оставить всё Антону, а если не справится. Вот и надумала продать Михайловичу тридцать процентов, выделить Антону двадцать и Жанне десять по-родственному. Так они могут принимать решение без меня, а на продажу будет нужно моё согласие.

– Лиз, финансовые вопросы решай без меня. Надо же, папы десять лет нет, а предприятие его работает.

Неделя в Питере пролетела незаметно. Катя не давала им сидеть дома ни дня и показала почти весь исторический город. По возвращению Денис пошёл в школу, а Лиза занялась работой. У подъезда мальчика ожидала Алиса.

– Привет! Как тебе понравилась поездка в Питер? Знаешь, мы с папой классно провели каникулы.

– Я рад за вас. Мы с мамой отлично отдохнули. Ты не жди меня больше. Я не маленький и провожатые мне не нужны.

– Ты чего, Денис?

– Ничего. Не ходи за мной и всё.

По тому, как Алиса перестала появляться в их квартире, Лиза поняла, что дружба закончилась. Она не приставала к сыну с вопросами, а он вёл себя как обычно. Морозный январь закончился и наступил холодный ветреный февраль, когда десять градусов можно сравнить с тридцатью при полном штиле. Когда небольшой снег превращается в белую круговерть.

Елизавета ехала домой с процесса с чувством недомогания в виде озноба и головной боли. Поднявшись в квартиру, первым делом приняла таблетку, выпила горячего чая и легла в кровать. К вечеру температура поднялась до 39, и Денис вызвал скорую помощь. Лиза помнила, как приехал врач, как ей поставили укол, а потом она просыпалась, не осознавая, где находится, и засыпала вновь, ощущая то жар, то холод. Проснулась и сразу взглянула на часы, которые висели напротив и освещались светом ночника. Они показывали шесть утра. Рядом с собой она обнаружила спящего сына, а в плетёном кресле сидел и спал Глеб. Он словно почувствовал её взгляд и открыл глаза.

– Проснулись? Как вы себя чувствуете? – тихо спросил он. – Ваш сын не спал полночи, пусть отдыхает.

– Я в порядке. Вы как здесь очутились и что произошло? Я помню, приезжала бригада скорой помощи, что-то кололи.

– Денис позвонил. Бригада уехала, но температура опять поднялась, и вы начали бредить. Парень не знал, что делать и позвонил нам, – говорил он почти шёпотом.

– Что со мной?

– Вирус. Это может быть как банальная простуда, так и грипп или ангина. Держите градусник, а потом я вас послушаю, посмотрю горло. Вы часто простываете?

– Бывало, но без высокой температуры. Вы сегодня дежурите?

– Разберусь с вами и поеду на работу. Я пришлю вам сестру. Если поднимется температура к вечеру, обойдётесь без неотложки. Давайте мне градусник и оголитесь до пояса.

Смущаясь, Лиза подняла легкий джемпер.

– В лёгких чисто, температура 38. Откройте рот. Здесь тоже всё спокойно, без признаков воспаления. Суставы не ломит?

– Нет, – ответила Лиза и чихнула. – Есть слабость, и голова плохо работает.

– Я посмотрел вашу аптечку, там есть всё от таблеток, до спрея. С температурой до 38 «боритесь» без лекарств. Постельный режим и обильное питьё. Капли в нос и спрей для горла.

– Спасибо. Не нужно никого присылать. У нас есть кому помочь. Дверь захлопните, а мы ещё поспим.

Макарский ушёл, а Лиза переоделась в пижаму и легла рядом с сыном. Проснулись оба часа через два.

– Напугала я тебя? – обняв сына, спросила Лиза.

– Чуть-чуть. Дядя Глеб уже ушёл?

– У него дежурство. Не переживай, я быстро поправлюсь. Мы сейчас с тобой позавтракаем, а дальше будет видно.

– Мам, я позвоню тренеру и пропущу тренировку. А тебе лучше лежать. Позавтракать я могу тостами и глазуньей. День без каши ничего не изменит. Ты лежи, а я принесу тебе чай с лимоном.

Уже выпив чай, не вставая с постели, Лиза слышала разговор сына с женщиной в прихожей, а потом она появилась на пороге спальни.

– Здравствуйте. Меня зовут Светлана. Глеб просил меня к вам зайти.

– Не нужно меня караулить и я сказала об этом доктору. Вы зря пришли, мы справимся.

– Напрасно отказываетесь. Я могу прийти после обеда или к вечеру. Хотите?

– Не хочу. Позвоните Макарскому и идите домой. У вас наверняка есть свои дела. Займитесь ими. Извините.

Светлана позвонила Глебу и Лиза, слыша её часть разговора, сделала для себя выводы.

– Вы точно уверены, что справитесь сами? Что мне передать Глебу?

– Ничего. Это для вас он Глеб, а для нас Глеб Сергеевич. Я ему благодарна за помощь, но злоупотреблять ей не буду.

– Глеб мой мужчина и я готова ему помочь даже в глупых затеях.

– Я за вас рада. Сынок, проводи Светлану.

Незаметно для себя Лиза уснула, а проснулась от запаха чего-то жареного. Она поднялась с кровати и, к своему удивлению, застала у плиты Анну Сергеевну.

– Ты зачем поднялась? Возвращайся в постель. Я здесь закончу и приду сама, а ты измерь температуру, – говорила она, не отрываясь от дел. Минут через двадцать она вошла с небольшим подносом. – Тебе нужно поесть, а точнее попить. Как температура?

– 38. А где Денис?

– С Вероникой на тренировке. Держи салфетку и бокал. Это бульон. Мы решили, что на одну больную три няньки много, а у него на носу соревнования. Пей, борись с болезнью. Вероника купила фрукты и молочные продукты. Суп и отбивные из курицы на плите, салат в холодильнике. Лиза, может мне остаться на ночь?

– Спасибо, Анна Сергеевна. Мне приятна ваша забота, но это лишнее. Организм борется, температура не падает, но и не растёт. Справимся. Бульон очень вкусный.

– Ты когда крайний раз ела?

– Вчера точно не ела. Утром выпила кофе, до суда было не до еды, а после него я «свалилась».

– Вот к твоей голодовке и нервам болезнь и прицепилась. Беречь себя нужно. Пей чай с травкой и отдыхай. Вероника не дождалась от тебя звонка и позвонила Денису. Так мы и узнали о болезни. Лиза, мы же не чужие.

– Это правда, но и я не беспомощная.

Ночь прошла спокойно, а утром их навестил Глеб.

– Как ваши дела? Почему отказались от помощи Светланы?

– Всё в порядке. Не хотелось вас напрягать расчётами натурой, – немного иронично ответила Лиза. – Глеб, вы заметили, что наши дети перестали дружить?

– Почему? Вы знаете что произошло?

– Догадываюсь. Алисе не нравится ваше внимание к нам. Если проще, она вас ревнует. Будет лучше, если вы забудете о нашем знакомстве. Меня её мнение не трогает, но обижать сына я ей не позволю.

– Я поговорю с ней. У меня может быть своя личная жизнь?

– Может, но готовьтесь к войне с дочерью или глубокой осаде. Что лучше я не знаю.

– Вы предлагаете мне идти у неё на поводу?

– Я не знаю подростковой психологии, и давать советы не берусь. Сейчас я хочу одного – не давайте дочери повода для ревности в отношении нас. Забудьте, что мы знакомы. Помогли нам, спасли, на этом всё.

– Лиза, а может дело ни в Алисе, а во мне? Я кое-что узнал о вас и об отце Дениса.

– И что даёт вам ваше знание?

– Вы не так безгрешны и сильны.

– Не вам судить о моей силе духа и грехах. Это не я собиралась прыгать с моста, – тихо сказала она. – Идите к чёрту со своими выводами. Я тоже знаю вашу историю с Алисой.

– Вот и поговорили. Поправляйтесь.

– А вы передавайте привет своей женщине.

– Кому?

– Светлане. Уходите.

Видимо, Макарский резко поговорил с девочкой и она сбежала. Глеб прождал её до позднего вечера, но в квартиру она не вернулась. Он пришёл к Денису.

– Подумай, куда она могла пойти. Я не слышал о её подругах, а к тётке она не пойдёт. Идти в полицию мне нежелательно.

– Что ещё пропало из квартиры, кроме неё самой? – спросила Лиза. – Чего нет в квартире? Вещи, документы, деньги на месте?

– Ключей от машины нет.

– Значит, она на парковке. Куда ещё пойдёшь зимой в мороз. Пойдёмте.

– А вы там зачем?

– Поговорю с ней, раз у вас не получилось.– Они застали Алису в машине, и Лиза, открыв двери, присела рядом. – Дай мне пять минут, и я исчезну. Ты не понимаешь, что Макарский, с таким отношением может отказаться от опеки. Зачем ему проблемы с полицией, с опекой? Ты ему кто? Поверь, у него не будет мук совести. Что ты мне говорила полгода назад? Что изменилось с тех пор? Да, мне нравится Глеб, но ради твоего спокойствия, я отказалась от знакомства с ним. Только для тебя это не выход. Не будет меня, будет Светлана, Оксана, Полина, кто угодно. Он молод, ему нужна семья, жена, свои дети – это естественно. Почему ты этого не хочешь понять и принять? Да, для тебя что-то изменится, но это жизнь. Он взял ответственность на себя, думая о тебе, а ты считаешь, что теперь мир будет крутиться вокруг тебя и тебе все должны без отдачи с твоей стороны. Так не бывает. Ты потеряла в нашем лице друзей, потеряешь и опекуна. Я очень ошиблась в тебе. Извини.

Глава 7

Прошёл год. Лето они провели в разъездах. Денис побывал с Вероникой в Сочи, потом был спортивный лагерь, а отпуск Лизы использовали на поездку в Турцию с Катей и путешествие по городу на Неве. В декабре Денису исполнилось десять. Мальчик подрос, окреп физически и стал самостоятельным, оканчивая третью четверть четвёртого класса. Теперь он ехал самостоятельно на тренировки два раза в неделю, а возвращался с матерью. В субботу Лиза ехала вместе с ним, наблюдая успехи сына. Так было и в этот день. Денис бежал на коньках за шайбой, но как-то резко затормозил, как будто столкнулся с преградой. Она видела, как он опустился медленно на колени, а потом упал навзничь. Его обступили ребята, а тренер уже набирал номер. Спустившись с трибуны, Лиза скользила по льду туда, где что-то случилось с её мальчиком. Дальше был туман, а сквозь него машина скорой помощи, больница и реанимация. Она позвонила Веронике и та приехала почти сразу. Три часа, которые они провели в больнице, принесли неутешительный диагноз.

– Мне не чем вас утешить. Положение очень серьёзное, – хмуро сказал врач. – У мальчика геморрагический инсульт, проще сказать кровоизлияние в мозг в результате разрыва аневризмы.

– Как такое возможно? Ему всего десять лет, – Лиза не верила в происходящее.

– Возможно. Врождённая неполноценность сосудистых стенок. Такое случается и с новорожденными. Первые пять суток – вот что нам нужно пережить. Это список препаратов. Вы поезжайте домой. Возможно, к утру что-то изменится.

– Лиза, я тебя отвезу домой. Как поедешь в таком состоянии? – Вероника внимательно посмотрела на неё. – Олег привезёт лекарства, и мы будем на связи до утра.

– Довезите меня до Космоса, там моя машина. Я поеду в храм Вознесения Христова, вернусь домой и позвоню Кате. Я справлюсь, не волнуйтесь. Это только первый день из пяти. Нужно верить. – Дальше она всё делала на автомате. Храм, икона, молитва, свечка, стоянка, квартира и звонок сестре, которая обещала прилететь утром. Остаток дня со слезами и ночь без сна. Все её мысли были о сыне. Утром вместе с Катей они ехали в больницу на такси, не рискуя садиться за руль. В отделении они встретили Глеба. Он отвёл Катю в сторону.

– Мне очень жаль, но надежда тает с каждым часом.

– Если всё так плохо, пустите нас к нему.

Глеб провёл их в палату. На лице Дениса была маска ИВЛ, а аппарат издавал звуки работающего сердца. Лиза присела на предложенный стул рядом с кроватью, взяла свободную ладонь сына в свои руки и приложила её к своим губам.

– Сынок, родной мой, борись. Ты сильный, ты сможешь, – по её щекам катились слёзы, но она их не замечала. – У нас с тобой впереди столько дел, – она говорила, а сама думала только о том, чтобы сын открыл глаза.

За спиной тихо плакала Катя, а Лиза всё говорила и говорила. Прошли минут десять, прежде чем аппарат издал протяжный звук, а на экране появилась прямая полоса. Лиза замерла, понимая, что это означает. Врач выключил аппарат и снял маску с лица Дениса.

– Мне очень жаль. Вам нужно уйти.

– Подождите, – она встала со стула, наклонилась над сыном, поправила его непослушный чуб и поцеловала в тёплый лоб. Провела рукой по щеке и тихо прошептала: – Прости, сынок, я тебя не уберегла.

Она вышла из палаты, не замечая Волошина и Веронику из-за пелены слёз.

– Лиза, присядь, – Волошин усадил её на кушетку. – Выпей, тебе станет легче. Поезжайте с Катей домой, ни о чём не волнуйся, я всё устрою. Ника приедет позже. Я вызову вам такси.

Обе плакали без рыданий, уставившись в одну точку. Только в квартире Лиза упала на кровать, уткнулась в подушку и зарыдала в голос. Катя, вытирая свои слёзы, гладила сестру по голове.

– Кричи, родная моя, кричи. Пусть боль выходит наружу.

– Катя, почему это случилось с нами, – чуть успокоившись, спросила Лиза, глядя на сестру. – Я видела, как он бежал, потом упал, а теперь его нет. Нет! Понимаешь, нашего мальчика больше нет. Как с этим жить?

– Я не знаю, Лиза, как жить и что делать дальше. Знаю одно – будет трудно. В дверь звонят, я открою.

– Девочки, нам всем сейчас трудно, но нужно собраться, – Вероника говорила, стараясь избегать слов о похоронах, но всё сводилось именно к тому. – Бюро обещает всё сделать к полудню завтрашнего дня. Не нужно оставлять его в подвале больницы.

– Что нужно сделать, говори.

– Мне нужны вещи Дениса и его фото.

– Фото возьми в моём смартфоне. Выбери сама. Там есть удачные снимки и недавние. Вещи, бельё и обувь в шкафу. Денис любил свой костюм.

– Елизавета Павловна, а что мне делать с мальчишками? Они захотят проститься с Денисом.

– Поговорите с родителями ребят. Как отнесутся к подобному мероприятию они? Пусть придут в траурный зал, а вот на кладбище их не стоит везти, – ответила Катя вместо сестры.

– Сколько у вас ребят?

– Одиннадцать.

– Пусть будет двадцать. Я приготовлю пакеты со сладостями в память о Денисе. Думаю, надо и в школу сообщить. Дай мне номер учительницы, я позвоню. Вечером я заеду. Катя, ты не бросай сестру, пока не приедет Анна Сергеевна.

– Лиза, я должна купить тёмную одежду, платки и цветы. Деньги у меня есть. Ложись в постель, на тебе лица нет. Я позвонила Антону.

После похорон и поминального обеда Лиза с Катей и Антоном, Вероника с Олегом Ивановичем и Анной Сергеевной, Макарский с Алисой приехали в квартиру Лизы. Как-то разъезжаться не хотелось. Они сидели за столом, когда Антон задал Лизе вопрос:

– Лиза, как ты сумела скрыть беременность, рождение Дениса от бабушки и деда? Почему не попросила помощи, пока он был маленький? Ты была у нас в сентябре без всяких признаков. А привезла его уже школьником.

– Не была Лиза беременной и не рожала Дениса. Это я родила в семнадцать лет и отдала ребёнка его отцу. Все знают эту историю, кроме тебя. А ты помнишь год, когда погиб отец? Вероника его усыновила, а когда погиб отец Дениса, она от него отказалась, а Лиза приняла. Да, я поступила с моральной стороны подло, но и предположить не могла, что Лиза будет втянута в эту историю.

– Катя, прекрати! Ты выпила лишнего. Лиза единственная, кого Денис любил по-настоящему. Они были с ним, как говорят, на одной волне. Да, я не смогла полюбить мальчика, но никогда не обижала его и заботилась.

– Катя, Ника, не ссорьтесь. Денис был привязан к нам ко всем и неважно насколько. Нам будет его не хватать. Он был моим светом, моей надеждой. Я была счастливой мамой, но всего два с лишним года.

– Почему ты мне ничего не рассказала?

– Антон, я усыновила его летом двенадцатого. Не было уже ни бабушки, ни деда. Да и повода не было для разговора по душам. Ты постеснялся спросить, а я промолчала. Не обижайся.

– Моя помощь нужна?

– Я приеду к вам на родительский день. Катюша останется до девяти дней, улетит к себе – я выйду на работу.

После отъезда сестры, Лиза нагружала себя работой, беря по нескольку дел сразу, но в субботу ехала к сыну. В одну из суббот Ника застала её именно там.

– Лиза, сорок дней прошли, пора приходить в себя.

– Знаешь, я, пожалуй, вернусь в свою квартиру. Зачем мне одной такие хоромы?

– Хочешь меня обидеть?

– Хочу восстановить справедливость.

– О какой справедливости ты говоришь? Ты, конечно, можешь её продать, но деньги я не возьму.

– И что мне делать?

– Не сходить с ума и жить дальше. Жить, Лиза, работать, любить. Тебе сколько лет? Денис останется в нашем сердце. Он так хотел поженить вас с Глебом.

– Они на этой почве перестали дружить с Алисой. Она ревнует его ко всем, а мне бороться с ней как-то не с руки.

– Они перестали, а вы начните. Тебе двадцать девять, ему тридцать пять. Почему вы должны идти на поводу у чужой для вас девочки?

Лизе нравился Глеб с тех самых пор, как пришёл на день рождения Дениса. Она даже мысленно представляла их общую жизнь вчетвером. Но сначала реакция Алисы на предложение сына, признание Светланы, наложили табу на какие-либо отношения с Глебом. При встрече с ним она старалась быть равнодушной и официальной. Алиса дважды приходила после похорон с одним вопросом: «Папа интересуется, у вас всё в порядке? Помощь не нужна?» «Передай папе, что у меня всё в порядке, насколько это возможно. Не стоит волноваться», – Лиза отвечала спокойно, хотя хотелось наговорить этому парламентёру колкостей.

В июле Вероника улетала с Варламовым в Италию и звала Лизу с собой.

– Не можешь сейчас, прилетай, как закончишь свои дела. Хочешь, пригласи с собой Катю.

– Я попробую, но не обещаю. Спасибо вам за помощь и поддержку.

Прошёл месяц, Елизавета за работой не замечала времени. Она перезванивалась с Вероникой и Катей, но никуда не поехала. В один из дней, вернувшись из суда, она увидела на парковке Макарского, который при её появлении вышел из своей машины.

– Здравствуйте, Лиза. Это вам, – Глеб протянул ей цветы.

– Добрый вечер. Кого-то ждёте?

– Вас.

– По какому случаю? Вы не находите, что это место немного странное для встречи?

– Караулить вас у лифта было бы ещё более странным. А здесь есть оправдание – я подъехал перед вами, – он улыбнулся. – Хотел пригласить вас куда-нибудь. Не переживайте, я временно без охраны, – пошутил он. – Алиса отдыхает по путёвке в молодёжном лагере, а у меня три дня отпуска и два выходных. До 13 августа я свободен.

– Значит, вы отводите мне пять дней своего драгоценного времени, а потом уйдёте в подполье или меня туда отправите?

– Не говорите глупости. Я прислушиваюсь к мнению Алисы, но не выполняю слепо её условия. Это ведь вы послали меня прямым текстом ради её спокойствия. А меня спросили, согласен ли я отказаться от общения с вами ради неё? Да, я сделал то, что сделал, но на определённых условиях и она об этом знает, – Глеб говорил несколько с вызовом. – Извините за резкость. Вы мне нравитесь, и я не вижу никаких препятствий. Возможно, я не самый лучший кандидат в друзья, но я этого очень хочу.

– Значит, проявите мужской характер?

– Поставлю её перед фактом, узнав вас лучше за эти дни.

– Есть хотите?

– Хочу.

– Поднимайтесь, я за ужином вам расскажу о своих планах, и вы сами решите, стоит ли тратить своё время на мои затеи. Держите пакет. – Они поднялись в квартиру и первое, что сделала Лиза, подошла к портрету сына: – Привет, дорогой. Всё получилось так, как я хотела. Иск отозвали. Я у тебя молодец? Спасибо, – она посмотрела на Глеба. – Я не выжила из ума. Мне его не хватает, и я беседую с ним, как будто он рядом. Сама спрашиваю, сама себе отвечаю. Вероника в Италии, Катя в Питере, а я по вечерам одна. Вымойте руки и садитесь к столу. На ужин у нас салат и отбивные. И то, и другое из ресторана. Я практически перестала готовить себе ужины. Обедаю в кафе, ужин привожу с собой. Кофе я не изменяю, он будет свежесваренный. Теперь о планах. Сегодня у меня санитарный день и я не собираюсь менять привычки. Завтра я еду на два дня в пансионат. Если хотите, можете составить компанию. В понедельник у меня день рождения и я устрою себе полноценный выходной, но чем займусь, не знаю. Ну, а во вторник включусь в работу. Как-то так.

– А что в пансионате?

– Пока не знаю. Клиент предоставил полулюкс на выходные с полным набором услуг. Питание, проживание, бассейн, сауна, массаж – это то, что я прочла в рекламном буклете. Пансионат в черте города в зелёной зоне. Хотите поехать?

– Хочу.

– Ужинайте, и я расскажу, что для этого нужно.

Они встретились утром на парковке и поехали на машине Лизы. Дорога заняла пятнадцать минут. Это был бывший санаторий областной администрации. От старого здания остался фасад с колонами и парадная лестница, всё остальное было переделано и перестроено. Оно стало первоклассным пансионатом с номерами люкс и полулюкс, классическим дизайном и мебелью. Рядом было новое здание, соединённое стеклянным переходом.

– Лиза, здесь всё на двоих. Во что обходится такая роскошь?

– Я взяток не беру, а отдохнуть согласилась. Отказываться от посещения такого места, где не был и, возможно, никогда сюда не попадёшь, глупо. Одно дело экскурсия ради любопытства, другое, оказаться на два дня в другом «измерении». Вы недовольны? Не понравится, можете вернуться домой общественным транспортом, только не прихватите с собой халат и тапочки.

– Я не привык отдыхать за счёт женщин.

– А я ваш отдых и не оплачиваю. Для меня нет разницы одна я здесь или вдвоём. Хотя, есть приятное ощущение, что «халявщица» я ни одна, – Лиза искренне улыбнулась и вновь стала серьёзной.

– Что-то вспомнили?

– Пришла в голову мысль, взять с вас за отдых натурой, как Светлана, – она посмотрела Глебу в глаза.

– Не боитесь делать подобные заявления?

– Опасаюсь, что откажете.

– Я соглашусь, не сомневайтесь. Давайте перейдём на «ты».

– Принимается. Для начала идём завтракать и осмотримся. Может, здесь и задерживаться не стоит.

В новом здании находился ресторан, а внизу бассейн, сауна и массажные кабинеты. Территория перед зданием была усажена цветами и кустарниками, дорожки из плитки и небольшие водоёмы с фонтанчиками и кувшинками. За зданием располагался теннисный корт и несколько беседок. Дальше узкая речка с мостком и тремя вёсельными лодками, а за ними кусочек пляжа с тремя шезлонгами и плетёными креслами. Песок на берегу был, скорее всего, привозной.

– Как тебе место для отдыха?

– Мне нравится, но предлагаю сменить бассейн, там слишком шумно, на речку.

– Пусть будет речка. Ты хорошо плаваешь? Осилим переправу на тот берег? – она сняла лёгкие брюки и тунику, оставшись в закрытом купальнике. – Догоняй!

Заплыв удался Лизе легче, чем Глебу. Через час они вернулись назад и сидели на песчаном берегу, разговаривая на разные темы. После обеда вернулись в номер и приняли по очереди душ. Лиза вышла после Глеба и оказалась в его объятиях.

– Я готов платить по счетам, – глядя ей в глаза, сказал он и нежно поцеловал её в губы…

– Доктор, вы живой? – чуть насмешливо спросила Лиза, подперев голову руками и глядя на него.

– Кажется, но не уверен.

– В таком случае, спим до ужина.

Ночь, проведенная в пансионате, и следующая в её квартире, прошла без сновидений и кошмаров впервые за пять месяцев. Лиза, проснувшись утром в понедельник, не застала Глеба ни рядом, ни в квартире. Часы показывали девять утра. «Двое суток отдыха, где всё включено, видимо, закончились, – подумала она, поворачиваясь на другой бок. – С днём рождения, Елизавета Павловна. Хорошего вам любовника». Она закрыла глаза, пытаясь уснуть, и ей это удалось. Проснулась она от лёгкого поцелуя.

– С днём рождения, – Глеб положил ей на грудь бледно-розовые розы. – Курьер принёс два букета. Белые розы и белые лилии. Я решил расширить цветовую гамму. Карточек в букетах не было.

– Спасибо, – Лиза взяла букет и вдохнула лёгкий аромат роз. – Белые лилии от Кати – это традиция. Белые розы от Вероники – это моё предпочтение. Я думала, ты ушёл не прощаясь.

– Я ушёл за цветами и тортом, воспользовавшись твоими ключами. Зашёл к себе и прихватил хороший растворимый кофе, чтобы подать тебе в постель. Я не специалист по приготовлению кофе в турке.

– Не надо кофе в постель. Пусть будет завтрак за столом. Что-то я проголодалась. А для варки кофе у меня есть кофемашина, но я ей не пользуюсь и делаю всё по старинке. После завтрака можем прогуляться, а пообедать в ресторане. Я приглашаю по случаю дня рождения.

– Лиза, мне кажется, я влюбился. Ты нужна мне, – он положил свою руку на её ладонь.

– Три дня так изменили твою жизнь?

– Изменили и она мне нравится. Казалось, что я никогда не смогу полюбить и влюбился как мальчишка. Я не хочу тебя потерять. Хочу быть всегда рядом.

– А как же Алиса? Что будет, если она не поймёт тебя?

– Я решу этот вопрос.

Прошли две недели. Алиса вернулась из поездки, и в один из дней Лиза заметила её у подъезда целующуюся с мальчиком. Девушка была настроена враждебно.

– Добились своего?

– Ты о чём?

– Не говорите о том, что вы не спите с моим отцом.

– Сплю. Что в этом криминального? А отец в курсе, чем занимаешься ты? Почему тебе в неполные шестнадцать можно, а ему в тридцать пять нельзя?

– Я не сплю с ним.

– Это вопрос времени. Ты не ребёнок и должна понимать, что твоё поведение может тебе же и навредить. Нравится тебе или нет, но мне хорошо с Глебом. О женитьбе мы не говорим, и жить мы будем в своих квартирах, но вот ночевать он будет в них по очереди, – Лиза улыбнулась. – Тебя какие дни больше устраивают?

– Он вам не говорил, что я нашла своего биологического отца в социальных сетях? Они с женой живут в Сочи и хотят забрать меня к себе.

– А как же Глеб? Ты его бросишь и уедешь к людям, которых не знаешь? Может, стоит не спешить, а познакомиться ближе.

– Мне пятнадцать и я могу сама решать с кем мне жить.

– Решить ты можешь, а вот изменить принятое решение не получится. Глеб не простит тебе предательства. Ты за него так боролась, а теперь готова бросить.

– Вы не рады, что я уеду? – растерялась Алиса.

– А чему я должна радоваться? Это я тебе мешаю, а не ты мне. Ты мне не соперница, Алиса, и не препятствие. Я почти два года не позволяла себе отношений с твоим отцом ради твоего спокойствия. Ты это оценила? Меня абсолютно не волнует твоё отношение ко мне. Уедешь ты или останешься, я буду встречаться с твоим отцом на своей территории.

– А если он вас бросит?

– Значит, мне не повезло, и я обманулась.

– Вы ему расскажете о том, что видели?

– И о том, что видела, и о том, что сейчас услышала. Можешь сделать это сама.

Через день Глеб сам начал разговор о том, что Алиса нашла возможного отца.

– Ты сам, что думаешь об отце Алисы?

– Трудно сказать однозначно. Мы учились все вместе, но в свою компанию Сашку взяли ради его жилплощади, так как сами жили в общежитии. Он как-то отличался от нас. Не был тихоней, но сам себе на уме. А в мать Алисы Людмилу был влюблён с первого курса. Но Люся не обращала на него внимания. У неё был долгий роман с Олегом. Он заканчивался после скандала, начинался снова. Вот в такой «простой» Сашка и угодил. Возможно, Люся пыталась отомстить Олегу, возможно, почувствовала, кому она дорога, но недели две Сашка сиял как медный пятак. Люся была уверена, что беременная от Олега, а Сашка считал себя отцом. Только считать, при характере Люси, было бесполезным делом. Она рассталась с Олегом, а Сашку послала прямым текстом. Алиса родилась в 2000 году, когда мы перешли на четвёртый курс. Я знаю, что Сашка помогал ей, но никогда не навязывался. После получения диплома, мы уже о нём не слышали, а Люся стала искать себе богатого спонсора. Когда получила в дар квартиру, перевезла Алису к себе. Она дружила с моей женой все эти годы. В 2009 они обе погибли в ДТП. Я был на десятилетии выпуска, встретился там с Олегом. Он работает в больнице на левом берегу. Он сам предложил сделать тест ДНК, узнав об опеке над дочерью Люси. Результат получили отрицательный. Я не могу утверждать, что Сашка отец, и запретить выяснить это не могу. Знаю, он ушёл из практической медицины, и занимается организацией здравоохранения в Сочи. У Сашки есть родители, живут на Красном проспекте, им около шестидесяти. Пусть этот вопрос решают между собой. До приезда Сашки, они могут сделать тест с дедом. Да, я привык к Алисе, но если ей там будет лучше, пусть будет так.

Ещё до приезда Потапова Александра с женой Анной, Алиса переехала в квартиру его родителей, сделав тест ДНК. Глеб в это же время перебрался в квартиру Лизы. Он старался как можно больше времени проводить с ней, но это удавалось не всегда. Его могли вызвать на работу в любое время суток и Лиза с этим мирилась. Получив решение суда о восстановлении отцовства, перед отъездом, Алиса пришла к Лизе проститься.

– Вы меня простите за Дениса, за мою ревность. Вы были во многом правы. Если с новыми родителями не сложатся отношения, вернусь к бабушке на законных основаниях. Вы только Глеба не обижайте. И вам и ему будет трудно. Он за эти годы не привязался ни к одной женщине и ни одну не приводил домой. До свидания.

– Удачи тебе на новом месте.

Катя прилетела на годовщину смерти Дениса в марте вместе с молодым человеком. Игорь был на четыре года старше неё и не был связан с ней по работе. В выходной собрались все на кладбище, где на могиле установили памятник, после вернулись в квартиру Лизы.

– Мы с Олегом уезжаем, продав бизнес, и будем помогать тётушке. Приезжайте в гости в любое время, я пришлю вам вызов. Тебя, Лиза, оставляем в надёжных руках, – говорила Вероника, глядя на Глеба. – Дом мы продать не успели, оставили его на Анну Сергеевну. Если будет реальный покупатель, я прилечу.

– Я смотрю, у Катерины тоже есть телохранитель. Вы сёстры замуж не собираетесь? – Олег Иванович посмотрел на них по очереди.

– Мне Игорь и предложение ещё не делал, хотя улучшил мои жилищные условия. Теперь у меня двухкомнатная квартира с хорошим ремонтом в том же районе на Измайловском бульваре. Дом 2010 года постройки, четвёртый этаж из девяти, а бульвар упирается в Обводной канал. Места море. У меня лучший мужчина из всех присутствующих. Шучу! Вы мне все очень дороги. Жаль, что редко видимся, а с вашим отъездом будет ещё реже.

– Лучший мужчина, говоришь? – улыбнулась Вероника. – Лучший мужчина – это не набор качеств и материального достатка. Лучший – это тот, кто рядом, и ты рядом с ним чувствуешь себя желанной, самой красивой, любимой и просто счастливой. Поверь мне на слово.

Жизнь Глеба и Лизы напоминала жизнь молодожёнов ровно до тех пор, пока Лиза не взяла себе в помощники молодого юриста двадцати трёх лет. Спрос на молодого адвоката рос, и она одна с трудом справлялась с текущей работой. А возможно это было простое совпадение.

– Нам денег не хватает, что ты берёшься сразу за дело, едва закончив одно? Зачем тебе этот мальчишка?

– Глупый вопрос, Глеб. Зачем тебе в отделении сестра? Мне нужна помощь и Тимофей прекрасно с ней справляется. А там смотришь, и из него толк получиться. Я тоже начинала работать в бюро с помощника, и у меня был прекрасный шеф. Чего ты сердишься? Чем недоволен? Если это ревность, то без причины.

В августе Лизе исполнялось тридцать лет. День был будний, но она решила устроить Глебу романтический ужин, получив с утра цветы и подарок.

– Постарайся прийти вовремя. У меня для тебя есть сюрприз. Я до обеда буду в бюро. Если что-то в планах изменится – позвони, – говорила она, провожая его на работу.

Лиза вернулась в квартиру после полудня и принялась готовить праздничный ужин. Стол был накрыт к шести вечера, а Глеб не появился и не позвонил. Не пришёл он ни в восемь, ни в десять, ни в полночь. Телефон не отвечал и был вне зоны действия сети. Она терялась в догадках. Две недели назад она почувствовала себя неважно, оставила свою машину на стоянке и приехала к дому с Тимофеем. Это было замечено Глебом, устроившим небольшую сцену ревности. Сегодня беременность подтвердилась. Именно эту новость она хотела сообщить за ужином. Оставив на столе только цветы, приборы и фрукты, Лиза убрала всё в холодильник, легла в кровать в нарядном платье и незаметно уснула. Её разбудил щелчок замка входной двери. Это было слышно. Спальня находилась напротив входа. И сразу сработала защёлка в ванной комнате. Часы показывали 05:40. Лиза поднялась с кровати и прошла в гостиную. Выпив стакан воды, вышла в прихожую и заметила вибрирующий телефон Глеба, лежащий на столике. Он сам просил отвечать на входящие звонки в своё отсутствие. Лиза нажала кнопку и услышала молодой женский голос: «Ты сегодня был великолепен. Я хочу повторения. Как самочувствие жены?» «Спасибо, я в полном порядке», – ответила Лиза и услышала сигнал отбоя. Вернула телефон на место, в спальне причесалась и подобрала волосы, вышла в гостиную и включила кофемашину. В её голове не укладывалось то, что она услышала.

– Доброе утро, дорогая, – Глеб пытался её поцеловать, но она увернулась. – Лиза, в чём дело? Я виноват в том, что испортил тебе праздник, но у меня была веская причина. Я не мог бросить Лёшку. Не каждый день у тебя на столе умирает человек. Выпили лишнего. Ты должна это понять, – он налил в чашку кофе.

– Это я могу понять, а вот принятие десерта после выпивки не понимаю.

– Какого десерта?

– Который звонил тебе, назвал тебя великолепным, хотел продолжения и интересовался самочувствием жены. Ничего не хочешь объяснить?

– Ты ответила на звонок?

– Ты сам просил меня отвечать на все входящие, если занят. Я думаю, объясняться ты не будешь?

– Не буду.

– И чего тебе не хватало?

– Праздника.

– Ты сам себя лишил праздника.

– Это не тот праздник, ты не поймёшь.

– Глеб, я женщина простая и решаю всё просто. Сейчас ты собираешь свои вещи и до работы успеешь их перенести к себе. Устраивай себе праздники хоть каждый день, только избавь меня от своего присутствия.

– Лиза, это не смешно.

– А кто сказал, что я смеюсь? Мне плакать хочется от такого отношения. Я не буду бить посуду, скандалить, чего-то требовать. Прошу, уйди тихо.

– И чего ты этим добьёшься?

– Лучше уж быть одной, чем терпеть рядом с собой кобеля. Это не столько предательство, сколько неуважение ко мне. Мы оба ошиблись, приняв страсть за любовь, а ошибки нужно исправлять. Пойдём собирать вещи.

Проводив Глеба, Лиза прошла в комнату Дениса, где всё так и стояло на своих местах. Она лишь передала спортивное снаряжение тренеру, а все вещи сына отнесла в церковь.

– Не получилось у нас с Глебом семьи, сынок, – глядя на его портрет, говорила она. – Всё бы ничего, но я жду ребёнка, а как справлюсь сама, не знаю, ипростить не могу. Даже если у него на первом месте работа, мы должны быть на втором, а получается, что мы последние в списке, – она вытерла слёзы и продолжала: – Мне казалось, что он всегда был искренним. А если всё же казалась? Если я видела, лишь то, что хотела видеть. Верила всему, что говорил, доверяла, думала, что знаю его. Выходит, ошиблась. Год назад я позволила себе быть счастливой, а счастье оказалось недолгим. Может, мне стоит стать мамой, а не оставаться одной в этом большом городе? Глебу я не успела сказать о беременности. Да и стоит ли теперь делать это? Он может истолковать это как повод для возвращения. Знаешь, что я сделаю? Закончится процесс и если все останутся довольны решением, я возьму отпуск и поеду к Веронике, потом к Кате. Я никогда не была в Италии, и вряд ли попаду туда в ближайшие три-четыре года. А Катя живёт в другой квартире и утверждает, что у неё много места. Я не буду больше плакать. Слезами здесь не поможешь, а только навредишь. Не всё в моей жизни так гладко, но бывало и хуже. Прости меня, мой родной.

Глава 8

Закончив все свои рабочие дела, Лиза вылетела в Милан двадцатого августа, где провела десять дней. На обратном пути остановилась на неделю у Кати. Домой прилетела восьмого числа поздно вечером с множеством подарком. Разбирая чемодан, она вспоминала разговор с сестрой в аэропорту.

– Лиз, я за то, чтобы ты рожала. Бог с ним, с этим Глебом. Простишь – хорошо, нет – не пропадём. У тебя есть квартира, специальность, сестра. Прорвёмся. А самое главное, тебе тридцать лет, ты успеешь до пенсии вырастить и выучить малыша, а я вам помогу. Когда рожать, если не сейчас? Подумай.

«Подумала я, Катюша, и надумала оставить ребёнка. А как иначе? В чём он виноват? Не переживай, малыш. Я буду хорошей мамой, – говорила она вслух, раскладывая вещи. – Всё у нас будет хорошо».

Глеб позвонил через день.

– Привет. Нам нужно поговорить.

– Жди меня у подъезда через десять минут, прогуляемся.

– Ты куда исчезла так надолго? – он внимательно посмотрел на Лизу.

– Я была в отпуске. Летала в Милан, обратно возвращалась через Питер. О чём ты хотел поговорить? Давай пройдёмся.

– Ты меня не простила?

– А должна была? Я своих решений не меняю.

– Это на тебя так похоже.

– Ты в чём меня хочешь упрекнуть? Это ведь ты наставил мне рога, а не я тебе. Какое я должна была принять решение? Сделать вид, что ничего не произошло? Простить твоё похождение и жить с тобой до очередного эпизода? Ты действительно, считаешь это возможным? Глеб, ты меня извини, но ты себя переоцениваешь. Что в тебе есть такого, за что можно «цепляться»? Да, ты можешь быть внимательным и нежным, но можешь быть бездушным и циничным. Чего в тебе больше, я не знаю. Ты утром поздравляешь меня цветами и подарком с Юбилеем, ночь проводишь с другой, а следующим утром делаешь вид, что ничего не происходит. Такие отношения мне не нужны.

– Лиза, ты хорошая. Это я не создан для семейной жизни. Мне казалось, что я привыкну, но не получилось.

– И что тебя напрягало в нашей жизни? Я тебя подавляла? Ты был у меня под каблуком? Что было не так?

– Мне не хватало свободы. Я уходил, когда хотел и шёл куда хотел. Меня тянуло домой, когда я этого хотел. Понимаешь?

– Нет! Ответь мне на один вопрос: твои чувства ко мне были надуманными?

– Я не испытывал ни к кому такой нежности как к тебе. Мне хотелось тебя защищать, оберегать, поддерживать, заботиться. Я и сейчас испытываю к тебе притяжение. Мне хочется быть рядом.

– Всё это интересно, но мне этого не хочется. Мало того, я не верю ни одному твоему слову. Я любила тебя, как умела, приняла таким, какой есть, и думала, из нас получится семья, но ошиблась. У меня к тебе будет просьба: не будем изображать друзей. Мы чужие люди, хотя и знакомы. Прощайте, Глеб Сергеевич.

Первый месяц был очень трудным для Лизы особенно по вечерам, когда задождило. С наступлением морозов и прошедшего времени становилось легче. Она не испытывала к Глебу ни обиды, ни ненависти, просто считала себя обманутой. В конце октября она узнала пол ребёнка. Это был мальчик. Через месяц почувствовала его движение. С этого момента, она думала только о сыне, хотя работала сверх меры. За два с лишним месяца она ни разу не видела Глеба, хотя они жили в одном подъезде, где было больше сотни квартир. Глеб изредка звонил, она отвечала, но не встречала его. В бюро знали о её положении, но относились к этому спокойно. Лиза набрала минимальный вес, но ребёнок развивался и рос нормально, а широкое полупальто отлично скрывал живот. Она готовилась к встрече Нового 2017 года с надеждой на то, что Катя приедет если ни на сам праздник, то числа второго-третьего. Глеб позвонил в квартиру тридцатого. Лиза не ожидала визита и растерялась. Глеб, увидев её округлившийся живот, забыл, зачем пришёл.

– Ты меня обманула? – обрёл он дар речи.

– С чего ты взял? Я сказала то, что ты хотел услышать. А то, что ты видишь, к тебе не имеет никакого отношения. Я хотела ребёнка, я его получила. Как-то так.

– И кто счастливый отец?

– Тебе его имя ничего не даст. Ты зачем пришёл?

– Я завтра дежурю. Хотел поздравить тебя с Новым годом, принёс подарок.

– Очень мило, но я не принимаю подарков от чужих людей.

– Лиза, так нельзя.

– А как можно? Мы с тобой расстались, я тебя в гости не приглашала и не ждала. Ты решил, что в своё время осчастливил меня, а я, расставшись с тобой, стала одинокой? Не обольщайся. Обо мне есть, кому позаботиться. Извини. У меня много дел, – она закрыла перед ним дверь, не приняв пакет, и, слегка волнуясь, прошла в спальню.

Звонок в дверь заставил её вернуться. На площадке стояла соседка.

– Лиза, на ручке пакет. Видимо, подарок от Деда Мороза.

– Спасибо, – она вынуждена была забрать пакет, принесённый Глебом, и прошла на кухню. Две коробки конфет, кофе в зёрнах, чай, красная икра, мандарины были отправлены в холодильник и шкаф. – Балуют тебя твои пациенты, Глеб Сергеевич.

Тридцать первое число прошло за разбором полок в шкафах. Пришло время избавиться от всего ненужного, забыв фразу: «А вдруг пригодится». Готовить было не для кого, а до приезда сестры были пару дней. Ближе к вечеру стали поступать звонки от друзей и знакомых с поздравлениями. Телефон Елизаветы оживал раз в полчаса. Позвонила даже Алиса.

– Как там Макарский? – спросила она после поздравления.

– Не знаю. Мы расстались ещё в сентябре.

– Мне жаль. Как вы теперь?

– Я в порядке. Ты сама довольна переездом?

– Мне здесь нравится и отношение ко мне хорошее, и в колледже всё получается. Я не жалею.

– Это хорошо. Удачи тебе и с Новым годом!

Катя прилетела с Игорем второго, а уже четвёртого он отказался выходить из квартиры.

– Девочки, ваши сибирские морозы хуже африканской жары. Я начинаю мёрзнуть уже через пять минут. К этому нельзя привыкнуть. Я оплачу вам не только такси, но и самолёт. Летите на свою распродажу, а я останусь дома.

– Я тебе советовала одеваться теплее, но ты пропустил это мимо ушей. Обед за тобой, а мы ушли, – она слегка поцеловала друга и хлопнула дверью. – Лиз, а ты в приметы веришь? Может, мы всё купим, а собирать не будем? Позвонишь Антону или попросишь папашу.

– Катюша, Глеб, сомневается в своём отцовстве, не нужно его убеждать в обратном. Поставим упаковки в комнату Дениса, а кто соберёт мебель, решу позже. Главное ничего не забыть, чтобы габаритный груз привезти за один раз.

– Чего забывать? Кроватка, столик, коляска, ванночка – это и есть главное. Лиз, что мы морочим голову, если прилетим на выписку? Пока ты будешь в роддоме, мы всё соберём и поставим, а ты скажешь куда. Что-то я торможу.

Мебель выбирали с учётом удобства и интерьера спальни. После оплаты, посетили кафе, прошлись по отделам и вернулись домой. Катя по интернету нашла своих бывших однокурсников и напросилась на встречу.

– Игорь, я хочу знать, чем дышат ребята, чего добились, не выгляжу ли я вороной на их фоне? Или мы идём в ресторан, или принимаем их здесь, но порядок будешь наводить ты. Выбирай!

Катя с другом улетели шестого, оставшись довольной и встречей, и помощью сестре. Глядя на неё, Лиза радовалась. Катя была симпатичной, решительной и деловой женщиной, которая в 29 лет добилась многого и, казалось, была счастлива.

Уйдя в феврале в отпуск по беременности, Лиза продолжала работать, а Тимофей ей помогал. Иногда местом работы была её квартира. За год они сработались и понимали друг друга. Каждый вечер, если работала дома, она выходила на часовую прогулку. Если встречала Глеба, как правило, разговор не складывался. Он позвонил в её квартиру восьмого марта.

– Я могу войти?

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Входи. Что у тебя произошло?

– Я был в клинике. Ты носишь моего ребёнка.

– Ты пришёл мне об этом сообщить? – Лиза с лёгкой иронией посмотрела на Глеба. – Для меня это не новость, я об этом знаю.

– Почему ты от меня это скрыла?

– Зачем тебе такие мелочи, которые могли лишить тебя свободы? Тебе удобно было считать, что отец ребёнка другой мужчина, иначе бы ты это выяснил раньше. У меня нет к тебе претензий. Живи, как хочешь и оставь меня в покое.

– Ты не понимаешь, как это для меня важно?

– Не понимаю. Что значит важно? Ты намерен признать ребёнка? Ты хочешь мне помогать? Когда и как? Важность в чём? Мне сейчас желательно избегать стрессов, волнений и ненужных разговоров – я должна быть спокойна до родов. Восемь месяцев справлялась без тебя, думаю, и дальше мы с сыном справимся.

– Я стану отцом. У меня родиться наследник.

– А ты уверен в том, что он у тебя первый? Ты мог что-то пропустить, как в моём случае. Не живи мы по соседству, ты обо мне и не вспомнил. Стоило мне сказать, что ты не имеешь отношения к моей беременности, и ты поверил. А вот я не верю ни в твою помощь, ни в твою искренность. Да и помогать мне не в чем. Единственное, что ты можешь сделать, создать спокойную обстановку в этой квартире своим отсутствием. Родиться малыш, можешь признать отцовство, но фамилию он будет носить мою.

– Почему?

– Потому, что я так решила. Это мой сын. Катерина прилетит и поможет мне. Тебе не о чем беспокоиться.

– Но я хочу беспокоиться. Хочу видеть, как он растёт, делает первые шаги. Я хочу вернуть вас.

– Хочу, хочу, хочу. А тебе не интересно, чего хочу я? Как ты можешь нас вернуть, если я тебе не верю и не доверяю? Принять тебя на пару-тройку месяцев, пока тебе вновь захочется свободы. Довольно, Глеб. Этот разговор ни к чему не приведёт. Либо ты меня не понимаешь, либо делаешь вид, что не понимаешь. Я от твоего визита устала, а у меня ещё работа.

– Лиза, пожалуйста, прости меня за всё. Дай мне шанс.

– Глеб, уходи. Сын и тот возмущается твоей настырности. – Сынок, осторожно, – она положила руку на живот.

– Можно послушать?

– До чего же ты упёртый. Послушай.

– Чего он так буянит?

– Устал от твоей болтовни. Послушай, можешь приходить к нам в свободное время, но жить будешь в своей квартире. Всё, Глеб, уходи.

Глеб приходил каждый вечер, если не дежурил, но особо не надоедал. Иногда заставал в квартире Тимофея. Они сидели с Лизой за работой в гостиной, спорили, что-то меняли, искали. Лиза часто вставала из-за стола, ходила вдоль гостиной, потирая поясницу, и рассуждала. Суд, который «состоялся» на тридцать седьмой неделе беременности, они выиграли. Тимофей привёз её домой.

– Всё, Тим. Теперь только юридические услуги, – говорила она, пожимая ему руку. – Устала я что-то.

– Вам через три недели в роддом. Надо думать, что тяжело.

Неделю она «готовилась» в роддом. Стирала, утюжила и складывала всё в герметичные пакеты и в шкаф. Заказала уборку квартиры в агентстве, чтобы не прыгать на стремянке самой. Её на совесть вымыли, пропылесосили, вычислили. Пятого числа в шесть утра она позвонила Глебу.

– Ты меня отвезёшь в клинику или мне вызывать такси?

– Жди меня у лифта, я спускаюсь.

Он привёз Лизу в клинику, дождался осмотра и вошёл в кабинет врача, справится о состоянии жены.

– Елизавета Павловна не замужем, – иронично заметил он.

– И зачатие у неё непорочное. Я отец её ребёнка.

– Это ближе к истине. Родится ваш малыш часов через шесть. Звоните на пост.

Прошли шесть часов, и восемь, и десять. Малыш родился в восемь часов вечера на сороковой неделе, через тринадцать часов после приезда в клинику, весом три восемьсот. Об этом Глеб узнал в коридоре роддома, куда приехал после работы. Новорождённый и мама чувствовали себя хорошо. Лиза проспала до самого утра и разбудила её няня, предупредив об осмотре и обходе. Кормить сына принесли только в девять утра. «Здравствуй, Серёжка! Вот мы и вместе. Давай попробуем поесть, – говорила она, рассматривая сына. – Какой ты у меня красивый, хотя и маленький». Она даже не заметила, как в палату вошёл Глеб, а он наблюдал трогательную картину.

– Как ваши дела? Уже познакомились? Я едва пережил эти лишние семь часов.

– Увидела его и вчерашний день ушёл на второй план. Как будто не было ни боли, ни страха. Нас уже успели поздравить. А ты почему не на работе?

– У меня выходной. Настроение радостно-приподнятое и я не могу думать о работе. Ничего подобного раньше не было. Можно я его подержу?

– Осторожно, он такой маленький.

– Наелся и спит. На кого он похож?

– На себя. Катя прилетит в субботу. Ты сможешь передать ей ключи? Они до выписки соберут детскую мебель, – она достала ключи из сумки.

– А мне это доверить нельзя?

– Дерзай! Упаковки в комнате Дениса, запчасти и инструкции внутри. Поставишь кроватку вдоль кровати в спальне. Между ней и гардеробной поставишь пеленальный столик, он же комод. Не будет входить, сдвинь большую кровать к окну.

– Лиза, давай мириться, – Глеб передал ей сына и достал из кармана кольцо. – Я купил его до нашего расставания, хотел сделать предложение, но не получилось. Это тебе за сына, а предложение я тебе сделаю, когда ты меня простишь, – он надел на её палец кольцо и поцеловал руку. – Дай мне шанс всё исправить.

– А как же свобода, праздник? В ближайшие три месяца тебя ожидают бессонные ночи.

– Я справлюсь, обещаю. Через неделю оформлю отпуск. С учётом праздников получится целый месяц.

Лизу с сыном выписали десятого. Катя с Игорем улетели в выходной, а Глеб с понедельника пошёл в отпуск. Он был хорошим помощником месяц, а выйдя на работу, ночевал в комнате Дениса через день. Лиза не настаивала на его ежедневном присутствии. Серёжа становился спокойнее, и она справлялась, догадываясь, что помощь Глеба временная. Первый «звонок» был от той самой Светланы. Они встретились, когда Лиза с сыном были на прогулке. Она и рассказала, что Глеб в августе собирается на специализацию, а после неё переходит работать в частную клинику.

– Лиза, хочу открыть тебе глаза. Я Глеба себе придумала. В моём возрасте остаётся только фантазировать, ты не обманывайся. Вряд ли он предпочтёт вас карьере. А она пойдёт вверх, если он женится на дочери главного врача клиники. Девочка молодая и капризная, а отец её капризы исполняет. Мы работаем с ним вместе тринадцать лет, но я так и не смогла его понять. То он горячий как пламя, то холодный как лёд. То нуждается в человеке, то предаёт его. Взяв под опеку Алису, свою дочь не признал без суда, а потом, после смерти её матери, бросил на родителей. Она на два года моложе Лисы.

– У Глеба есть дочь?

– Есть. Ей пятнадцать лет. Живёт со стариками в Сосновке. Это в пятидесяти километрах от нас, но он с ними не общается. Я бы и не знала, но алименты с него удерживают. Я и покопалась в этом.

– Я принимаю его помощь – нас связывает сын. Но между нами нет отношений. Я ему не доверяю, и он это знает. Пусть едет на специализацию, женится и живет, как хочет.

Лиза поделилась полученной информацией с Тимофеем.

– Тим, ты можешь поехать в Сосновку на разведку? Мне нужно знать обстановку в селе и решить, как мне познакомиться с Макарскими, не вызывая лишнего интереса.

– А что с новым увлечением самого Макарского?

– Мне это не интересно. Я догадывалась, что его помощь для нас временная, когда он не стал настаивать на своей фамилии при регистрации Серёжи. Будут результаты по Сосновке – приезжай.

Через месяц Глеб заговорил о специализации.

– Лиза, мне нужно будет уехать в августе на месяц в Москву. Ты сама справишься?

– Справлюсь. Серёже исполнится четыре месяца. Он почти взрослый. Езжай спокойно. У меня к тебе будет небольшая просьба. В субботу мне нужны два-три часа для встречи с сокурсниками. Я дала своё согласие. Ты сможешь побыть это время с Серёжей? Если нет, я возьму няню на это время.

– Где вы встречаетесь и с чем связана встреча? Я не помню, чтобы ты с кем-то дружила.

– Десять лет выпуска. Я давно потеряла с ними связь, но кое-кто меня ещё помнит, и разыскали в сети. Мне очень хочется кого-то увидеть, узнать, как и чем живут. Встреча в ресторане «Царская охота» в восемнадцать часов.

– Поезжай, но долго не задерживайся. Не забывай, что ты ребёнка кормишь грудью.

– Предупреждение излишнее.

На встречу пришли всего десять человек из группы – пять мужчин и пять женщин. Лиза немного задержалась, и всё внимание досталось ей. Казалось, что ребята мало изменились. Просто стали старше и солиднее. Её тут же засыпали вопросами. Она пропала из поля «видимости», а остальные виделись ровно пять лет назад или встречались в городе.

– Ребята, давайте по очереди, – она немного смутилась такому интересу. – Я на пару часов выбралась. У меня грудной ребёнок, ему всего третий месяц. Одолела магистратуру, восемь лет работаю в адвокатском бюро, почти пять в статусе адвоката. Не замужем. Отец ребёнка врач. Звал замуж, потом передумал. Живу пять лет на Танковой. От старой жизни осталась только Мазда. В гости пока никого не приглашаю из-за возраста сына, – она отвечала на вопросы, между ответами задавала свои, а после третьего тоста разговоры пошли на другие темы. К Лизе подсела Наташа.

– Ты на меня всё ещё обижаешься?

– Наташка, восемь лет прошли. Возможно, то, что случилось к лучшему. У нас у каждого свой путь. Мы сами выбираем с кем и как идти, где остановиться, где повернуть. Может, ошибаемся на этот счёт, но это наш выбор. Думаю, выйди я замуж за Никиту – брак продлился бы недолго. Мы с ним разные. Я это поняла, когда расстались.

– Лиза, он мне не так и нужен был, как и я ему. Хотелось Борису отомстить. Тебе завидовала, когда он меня бросил.

– Дело не в измене, Наташка. Вы оба меня предали гораздо раньше, когда умерла бабушка, потом дед. Мне нужна была в то время, если не помощь, то поддержка, а вы спрятали головы в песок. Так друзья не поступают.

– Катерина нашлась?

– Нашлась и довольно давно. Живёт и работает в городе на Неве. Я была в гостях, она прилетала, когда Серёжа родился. Ты сама как поживаешь?

– Работаю в нотариальной конторе, живу одна, замуж никто не берёт. Ты стала внешне совсем другой, Лиза. Прямо настоящая бизнес леди.

– Не говори глупости. Какой у меня бизнес? Я как тот волк, которого ноги кормят. Денег нам хватает, а вот пару килограммов мне нужно сбросить, – Лиза улыбнулась. – Но пока я кормлю сына – это мне не грозит.

– Никита женился во второй раз. Мы с ним пересекаемся иногда.

– Мне его жизнь не интересна. Ильинский уволил меня без отработки, а Анна Петровна помогла мне с работой в бюро у сына. Ты помнишь мою соседку? Я работала у неё после базы отдыха.

– Смутно. Ты знаешь, а наш Казанова до сих пор не женат. Внешне он выглядит отлично, но от студента Коваленко половины не осталось ещё пять лет назад. Сдал наш половой гигант, – она усмехнулась, глядя на Романа.

– О ком сплетничаете?

– О тебе говорим.

– Лиза, ты ей не верь. Наташка у нас фантазёрка. Обещай мне первый танец.

– Не могу. Я очень довольна, что увидела вас, но я кормящая мама, а это кое-чему обязывает.

– А с кем малыш?

– С отцом.

– Ты говорила, что не замужем.

– Я не замужем, но у ребёнка есть отец. Мы не живём вместе, но на мою просьбу он откликнулся.

– А ты очень изменилась и в лучшую сторону. Очаровательная адвокат, которую трудно не заметить.

– Если комплимент искренний, без фальши – я его принимаю.

Лиза вернулась в квартиру без четверти девять вечера.

– Как вы без меня справились? Купаться будем сегодня на час позже, – говорила она переодеваясь.

– Час назад он одолел бутылочку и уснул. Как встреча?

– Получила свою порцию комплиментов, узнала, что моя работа не хуже чем у других. Окунулась на миг в прошлое, но поняла, что моё настоящее гораздо лучше. Спасибо тебе.

– Обращайся, но не часто. Как-то волнительно оставаться с ним один на один. Он чувствует твоё отсутствие. Цветы от поклонника?

– Цветы вручили всем женщинам, а мне ещё достались и те, которые наши дамы вручили. Получился один букет три в одном. Отдыхай, ты свободен.

– Когда ждёшь гостей?

– С ума сошёл? Мы начнём принимать гостей не раньше чем через полгода, да и то, если к тому времени останутся желающие. Видишь ли, у большинства семьи, работа. Те, кто дружит давно – всё это время не теряли связи, встречались, пусть и редко. А я потеряла с ними связь десять лет назад. Хорошо, если обо мне кто-то вспомнит и позже позвонит, но могут и не вспомнить.

Тимофей навестил её только после отъезда Макарского.

– Елизавета Павловна, приехал с докладом. Село дворов на двести, в основном живут пожилые. Молодёжи, которая работает в соседнем селе, мало. Есть начальная школа, а средняя – за десять километров, ФАП, фермерское хозяйство, частный магазин. Если одним словом, то обычная полузабытая Богом деревня. А вот место хорошее: лес рядом, речка. Знаете, почти на каждой калитке висит объявление: «Сдаю комнату». Я поинтересовался. Оказывается, в селе живёт ни то травница, ни то знахарка, а ещё там хорошая рыбная ловля, а зимой охота. Приезжают часто, но ненадолго. А ещё, покупают по бросовой цене дома и устраивают что-то в виде круглогодичных дач. В лесу собирают грибы и ягоды.

– Тим, может я зря всё затеяла? Ну, есть у него дочь. Что мне от этого? Не общается он со стариками. Какое мне до всего этого дело?

– Поезжайте и разберитесь на месте. Дело ни в отношении Макарского к ним. Вас беспокоит, как живётся им при таком сыне и отце. Познакомитесь, посмотрите, может, поймете, почему он такой и успокоитесь. Я прав? Рисую схему.

Сборы были недолгими. Собрав в сумку вещи свои и сына, Лиза погрузила люльку и сумку в багажник, заехала в супермаркет и купила продукты, сложив их в два пакета. Уложила сына в кресло и отправилась в путь, рассчитывая добраться за час. Нужный адрес нашла сразу и постучала в калитку, заметив на ней объявление о сдаче комнаты с отдельным входом.

– Добрый день. Комнату сдаёте? – глядя на вышедшего хозяина, так похожего на Глеба, спросила она.

– Ты одна? К кому приехала?

– Я с маленьким ребёнком. Сбежала от городской суеты. Мне бы дней десять отдохнуть на природе.

– Паспорт есть?

– И паспорт, и адвокатское удостоверение, и водительские права – всё есть. Держите. Заплатить могу вперёд.

– Ближе ничего не нашла?

– У нас в городе из конца в конец дорога больше занимает. У меня знакомая была у вашей травницы. Сказала, место красивое и берут недорого. Не хотите, я не настаиваю. В вашем объявлении меня устроил отдельный вход.

– Ладно, не обижайся. Я ворота открою, а ты заезжай, – он закрыл ворота и наблюдал за Лизой. – Дитё совсем маленькое, а ты его в глушь везёшь.

– Парню четыре месяца. Подержите. Серёжка у меня молодец. Пусть подышит свежим воздухом. У нас и койко-место своё, – она достала из багажника люльку и поставила её на колёса. – Показывайте комнату, – забирая ребёнка, попросила она.

Во двор вышла хозяйка и девочка лет пятнадцати, которая была копией Глеба.

– Таких квартирантов у нас ещё не было. Как его зовут?

– Серёжа.

– Прямо, как нашего деда. А я Настя. Давайте его мне, я подержу.

Крыльцо в две ступени и комната три на четыре с кроватью, шкафом, столом и двумя стульями. На столе чайник и две чашки на блюде дном кверху. На крючке полотенце. На широком окне тюль и цветные занавески.

– Как тебе сервис? Удобство, извини, на улице, есть баня, рукомойник под берёзой, полотенце на крючке. Не передумала? – усмехнулся хозяин. – Раньше дом этот был на два хозяина. Совхоз сюда своих специалистов расселял. Комната, кухня да веранда. Отработают положенное время и уезжают, а мы вот остались. Куда с маленьким сыном? Нам пошли навстречу, и весь дом стал нашим. Одну дверь входную заложили и получили хоромы на три комнаты и кухню, а эту веранду сами используем летом, иногда сдаём. Вот так отдельный вход и получился. Ты как питаться собираешься?

– А вы возьмите меня на довольствие. Кое-что я привезла с собой. Могу приготовить. В еде я не прихотливая, а сын у меня на грудном вскармливании. Если не выдержу – съеду без слов.

– Тебя как зовут, забыл.

– Лиза Филатова.

– А я, стало быть, Сергей Иванович Макарский. Жена моя Галина Ивановна и внучка Настенька. Сколько брать буду, не решил. Посмотрю на твой аппетит. Овощи, птица и яйца у нас свои. Молоко и творог можешь брать у соседей. Хлеб чаще печём сами. На обед у нас борщ, ужин сообрази сама, а Настя тебе поможет. Посмотрим, чего ты умеешь.

– Сергей Иванович, а молодой мелкой картошки у вас нет?

– Копну пару кустов, а там сколько будет.

Три дня прошли незаметно. В огороде у Галины Ивановны оставались томаты, зелень и морковь. Они в поливе нуждались через день. После завтрака Лиза с сыном и Настей в первый день прошлись по селу. Настя рассказала, где что находится, что дед и бабушка учителя.

– Ещё до моего рождения эта школа была средней. Дедушка преподавал историю, а бабушка работала в начальной школе. Лет десять назад школа стала до десятого, а потом оставили только начальную. Дом культуры давно не работает. Из сельпо сделали частный магазин, а совхоз заменили фермерские хозяйства. Работы не стало и многие перебрались в город или районный цент, где моя школа. Многие дома продали под дачи. В них можно жить круглый год. Знаете, кто к нам теперь чаще всего едет на постоянное место жительство? Пенсионеры. У нас воздух свежий: лес, речка, а новое жильё строить нельзя. Здесь что-то вроде заповедника. Бабушка и дед только год назад пошли на пенсию по учительскому стажу. Ей пятьдесят пять, и деду пятьдесят семь. Он четыре года ездил в район на школьном автобусе в школу вместе со мной. Я учиться, он на работу.

Лиза с Настей каждый день ходили либо в лес, либо на речку. Возвращались к обеду, а ужин готовили на пару. За ужином хозяин как-то предложил Лизе «сделку».

– Нам бы в райцентр съездить на рынок, Настю к школе приодеть. Автобус туда идёт утром, а возвращается только вечером, хотя до него всего десять километров.

– Настя дорогу знает? Мы можем с ней поехать вдвоём. Я сына покормлю и на пару часов оставлю с вами. Как вы на это смотрите?

– Положительно. Поезжайте вдвоём, но и деньги экономьте, и ерунду не покупайте.

На следующий день, по дороге на рынок, Лиза решилась на разговор с девочкой.

– Настя, а где твои родители?

– Мама умерла больше двух лет назад. Спасала мальчишек, которые тонули в ледоход. Мальчишки поправились, а мама сильно простудилась и не справилась с болезнью. А отца я почти не знаю, хотя живу с его родителями. Мама работала фельдшером в ФАПе после училища, а отец учился в медицинском институте и приехал из города на практику и каникулы. Всё село знало, что он мой отец, а он меня не принял, приезжал редко, но нас с мамой не навещал. Я ходила в сад, потом в школу, теперь езжу в среднюю на школьном автобусе. Мы жили в одном доме с фельдшерским пунктом. Отец женился, но потом его жена погибла. Дедушка любит своего сына, он у них один, но простить не может, что он взял под опеку дочь подруги жены, а меня так и не признал. Он подал иск в суд. Так в графе отец у меня появился Глеб Макарский, и я стала Макарской. Отец выплачивает алименты, но не приезжает лет пять. После похорон дедушка забрал меня к себе. Они с детства заботились обо мне. Скажите, забыть родителей правильно? Они его всё время ждут. Знаете, когда мамы не стало, я думала, он заберёт меня к себе. Он даже не приехал, я перестала ждать.

– А кем ты хочешь быть?

– Мне пятнадцать. На следующий год думаю поехать в город, и попробую поступить в медицинский колледж. Хочу быть, как мама, фельдшером. Но очень боюсь. Я в городе была с мамой всего один раз. Мне было лет десять. Я увидела метро, зоопарк, высокие дома. Как будто в другом мире побывала. У нас есть телефон, а интернета в селе нет.

– Учись без троек, поступишь в свой колледж и за время учёбы побываешь в разных районах города. Серёжка подрастет, и мы можем с тобой дружить, а там и подруг новых найдёшь.

Через десять дней Лиза тепло прощалась с Макарскими.

– Сергей Иванович, у Насти есть мой телефон. Звоните, если начнёте скучать. Надумаете приехать в город, можете остановиться у нас. С колледжем разберёмся ближе к весне. Спасибо за приют.

Она возвращалась домой, а мозг так и не смог дать ответ всего на один вопрос: почему он оформил опеку на чужого ребёнка и отказался от своего кровного? То, что отказался – факт. Мать Насти Вера никогда не шантажировала его ребёнком, хотя могла это сделать. Если суд признал отцовство, почему он не навещал дочь? Почему держит обиду на родителей, которые воспитывают девочку? Почему мне ничего не рассказал и отказывался от поездки в село? Что-то здесь не так.

Глеб вернулся из Москвы в начале сентября.

– Как вы поживали без меня? – входя в квартиру, спросил он. – Серёга где?

– Серёжка спит. Ты на часы смотрел?

– Прости. У меня хорошая новость. Я пишу заявление и через две недели перехожу работать в частную клинику. Лиза, ты чего молчишь? Не рада? – проходя в гостиную, спросил он.

– Рада, но меня, ни твоя новая должность, ни статус зятя главного врача, не касается, – она с усмешкой посмотрела на него. – Присядьте, доктор Макарский. Когда свадьба?

– Кто донёс? – Глеб покраснел.

– Сорока на хвосте. Ты спрашивал, как мы жили? Весело! Были в Сосновке, узнали многого интересного о твоей семье. Попробуй объяснить мне, почему ты бросил дочь на родителей? Ты можешь хотя бы раз в жизни рассказать обо всём без вранья.

– Тебе в следователи стоило идти, а не в адвокаты. Вера – это ошибка молодости. Молодая, симпатичная, но я не готов был на ней жениться в двадцать лет и бросать институт. И признать Настю я не мог. Яна бы никогда не вышла за меня замуж, узнав о дочери. Когда она погибла, я вынужден был сохранить лицо перед тестем, и затеял опеку. Яна дружила с Люсей, и тесть знал об этом. Я «вырос» в его глазах и получал деньги на содержание Алисы. Это он помог мне обменять квартиру. А мой отец, узнав об опеке, подал иск в суд о признании отцовства. Суд его удовлетворил, но отец видеть меня больше не хочет, а я не был в деревне лет пять-шесть. Ты виделась с Настей?

– Я снимала комнату в доме твоих родителей.

– Зачем?

– В очередной раз убедиться, что ты лжец и лицемер. Не переживай я не сказала, что знакома с тобой. Как думаешь, твоей невесте понравится новость о твоих двух детях? А что скажет тесть по этому поводу? Ты не глупый и должен понимать, что теперь твоя свобода будет равна потери не только работы, но и репутации.

– Ты же не станешь портить мне жизнь?

– Почему не стану? Ты пять месяцев назад просил меня дать тебе шанс. Я тебе его даю, но другой, чтобы не испортить жизнь. Знаешь, с моей стороны это мелкий шантаж или условие. Думай, как хочешь. Во-первых, подам в суд иск на взыскание алиментов. Во-вторых, ты продолжишь выплачивать алименты дочери, а не потеряешь исполнительный лист при переходе в клинику. Если Настя не поступит в колледж на бюджет в следующем году, ты оплатишь учёбу, и мне нет разницы, где ты возьмёшь деньги. В-третьих, ты извинишься перед родителями и будешь их навещать, скажем, раз-два в год.

– Тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело?

– Извини, дело как раз моё. Это сестра и дедушка с бабушкой моего сына. Ты для всех у нас порядочный вдовец без детей, а на самом деле отец двух детей, негодяй и лжец, играющий роль влюблённого, обманутого, обиженного, несчастного. Я могу не дождаться от тебя исполнения моих условий, но в этом случае скандал я тебе обеспечу. Тебя свои же и «закопают». Подумай над этим, – Лиза смотрела на Глеба и понимала, что он сделает всё, чтобы не потерять своё новое место под солнцем. – Объясни мне, если тебя всё устраивало в жизни, чего тебя чёрт на мост понёс?

– Это был момент отчаяния. Вместе с гибелью жены я терял всё. Пять лет сытой жизни могли закончиться.

– Жаль, что я тебе тогда помешала. Какую цель преследовал в роддоме, подарив мне кольцо?

– Я был уверен, что ты не простишь меня, а помогая, хотел как-то загладить свою вину. Думаешь, я не понимаю что делаю? Что живу по принципу: «рыба ищет, где глубже»? Вот такое я дерьмо в твоих глазах.

– Это твоя жизнь, и ты до пенсии можешь искать и менять места, где лучше. Я не понимаю другого. Почему ты, найдя это лучшее место, забываешь о родных людях? Если нашёл – поделись, не бросай их на произвол судьбы. Мне жаль твоих родителей, жаль Настю. Ты знаешь, как они живут и на что в полузабытом селе? Девочке пятнадцать лет. Что она видела? Ты Глеб не дерьмо, ты гораздо хуже. Я сделаю вид, что не знаю тебя, на своих условиях. Нарушишь их, пеняй на себя. Возможно, большого вреда не будет, но миф о твоей порядочности развеется, а отсюда и жизнь красивая закончится. Кому нужен пусть и хороший врач с таким моральным обликом? Согласись, звёзд с неба ты не хватаешь, чтобы за тебя держаться молодой особе. Если новая избранница ценит тебя за сексуальность, то узнав о детях, может и передумать. Вспомнит сколько тебе лет и найдёт более молодого и породистого жеребца.

– А ты у нас востребованный специалист, у которого очередь на месяц вперёд? Что в тебе есть особенного?

– Не иронизируй. Я самая обычная, но никогда не жила за счёт кого-то, не использовала никого в своих целях и не давала ложных обещаний. Добросовестно делаю свою работу и не надеюсь на принца ни с конём, ни без него. Мне хватает того, что я имею.

– Лиза, мы можем договориться. Я поеду к родителям и, открыв счёт на Настю, перечислю деньги за первый год обучения. Напишу расписку о ежемесячной выплате алиментов на Сергея на твой счёт. Такой вариант тебя устроит? Не нужно обращаться ни в суд, никуда. Кто знает, что будет через год?

– Хорошо. Видишь, как всё просто. Вроде мелкий шантаж с моей стороны, но действенный. Я жду ровно месяц, а ты помоги отцу отремонтировать крышу, если не руками, то деньгами. Да, и не думай, что я алчная. Выплачивай Серёже ту сумму, которую посчитаешь для себя подъёмной. Я справлюсь и без тебя, но это, скажем, элемент шантажа, который позволит мне напоминать тебе о твоих родителях и дочери.

Глеб пришёл через две недели. Принёс договор на открытие счёта на имя Макарской Анастасии и расписку на имя Елизаветы Филатовой.

– Ты довольна? Крышу починили, с родителями отношения ровные, а Настя меня избегает и на контакт не идёт.

– Это хорошо, что ты внял моим просьбам. Деньгами Насти никто не может воспользоваться, а за учёбу, если будет нужда, можно будет рассчитаться и безналичным путём. Если девочка поступит на бюджет, они останутся на счёте нетронутыми, а ты не будешь нести расходов.

– Надеюсь, раньше чем через год ты меня не побеспокоишь?

– У тебя впереди ни один, а два года спокойной жизни, или даже больше, если переводы будут поступать ежемесячно. Ты знаешь, я умею держать слово. Будь здоров, Макарский.

Глава 9

Лиза вернулась к работе, когда Серёже исполнилось семь месяцев, и она нашла няню на половину дня. Если нужно было отлучиться во второй половине, с Серёжей оставался Тимофей, а иногда его девушка. Катя и Вероника звонили ей раз в две-три недели и в ближайшее время приехать не собирались. Лиза очень удивилась прилёту сестры второго января, а по настроению поняла, что у неё проблемы.

– Раздевайся, проходи и рассказывай, что произошло, – после объятий сказала она. – Нет не решаемых проблем.

– Я с Игорем рассталась, – присаживаясь к столу, ответила та.

– Была причина?

– С одной стороны, да, с другой – нет. Он настаивает на свадьбе, рождении ребёнка и моё решение не поддерживает. А я должна забыть о карьере? Столько трудов вложено, столько сил и времени. Теперь всё бросить, уйти на два-три года и выпасть из обоймы.

– Не кипятись. Ты Игоря любишь или привыкла и морочишь ему голову? Чувствуешь некую потерю?

– Мы расстались сутки назад. Должны были лететь в горы. Он теперь в горах, а я здесь. Понимаешь, меня всё устраивало в нашей жизни, и мне не нравится, что мне ставят условия.

– Что я могу сказать? Возьми паузу и определись, что для тебя важнее. Если у тебя к Игорю чувство, выходи замуж, рожай через год ребёнка, а работа тебя сама найдёт. Что тебе даст карьерный рост? Пять, десять лет пройдёт и, возможно, на горизонте появится кто-то умнее и талантливее. Тебе сейчас тридцать, ему тридцать четыре. Не поздно рожать ребёнка после сорока? Ты что мне говорила в своё время? Теперь я мама. К отсутствию Глеба рядом, отношусь спокойно. Нет у меня к нему ничего. А работа? Я имею хорошую репутацию, но я не Бог и могу допустить промах. Тогда мне придётся искать другое место работы. А вот семья у меня есть, пусть и неполная. Я вернулась к работе два месяца назад, найдя для Серёжи няню до обеда. Но это не означает, что у меня финансовые трудности. Не хочу, как ты говоришь, выпасть из обоймы.

– А если я останусь одна с ребёнком на руках и без работы? Если Игорь меня бросит?

– Он тебя и так бросит, если ты будешь учитывать только свои желания. Откуда такие опасения? Глеб – не образец мужчины и не нужно сравнивать с ним кого-то. Он такой один на тысячу. Даже прости я его в пятый раз, он бы дал мне повод и для десятого. Катя, ни ты, ни я не знаем, что нас ожидает в будущем. То, что нам не дано изменить, всё равно случиться. Чего переживать раньше времени? Мы есть друг у друга, а это уже много, – Лиза обняла сестру за плечи. – Подумай хорошо и живи сердцем, но не теряй при этом разум, – она поцеловала сестру в макушку. – Твой племянник голос подаёт, проголодался. Иди, здоровайся, тётя.

Игорь прилетел вечерним рейсом, отменив поездку в горы. Улетали они вместе через три дня.

В марте Лизу неожиданно навестила Анна Сергеевна. Они не виделись со дня отъезда Вероники, лишь изредка перезванивались.

– Дениса вспомнила, и как-то стыдно мне стало. Я на пенсии уже два месяца, а помочь тебе не догадалась. Я, вроде как, замуж вышла. Пока живём в доме Ники, но у Коли есть квартира. Он работает в охране посёлка. Ты как справляешься? Сколько твоему сынишке? – беря Серёжу на руки, спрашивала она.

– Через месяц год исполнится. Есть няня, Анна Геннадьевна. Ей пятьдесят лет. Четыре месяца приходит к девяти, работает пять часов. Справляемся. А вас я поздравляю. В пятьдесят пять жизнь не заканчивается. Исполнится Серёже полтора года, отдам в детский сад. Рядом их два. Частный сад прямо через дорогу.

– Лиза, а ты не хочешь меня взять в няни за недорого? – она с надеждой посмотрела на Лизу.

– У вас финансовые трудности?

– Нет. У меня слишком много свободного времени, чтобы переводить его на бесцельное шатание по дому. После отъезда Вероники, я могла уйти на досрочную пенсию, но пошла работать от нечего делать. Теперь я свободна от каких-либо обязательств.

– А что скажет ваш супруг на такую подработку?

– Думаю, порадуется. Я перестану хандрить и займусь делом.

– А как мне отказать няне, работой которой я была довольна?

– Я сама с ней поговорю. Скажу, что я твоя тётя, пошла на пенсию и решила помочь племяннице и внуку. До конца месяца она сможет найти себе что-то другое.

– Конечно, мне с вами будет спокойнее. Давайте попробуем.

– Я буду появляться в твоё отсутствие и подготовлю её к этой новости. Ты сможешь работать полный день, давать мне поручения, и я буду при деле.

Так у Серёжки появилась новая няня, к которой он быстро привязался. В июне Настя сдала экзамены и получила документ об общем образовании. Сергей Иванович позвонил Лизе, узнать, что им предпринять дальше. Она посоветовала посадить внучку на рейсовый автобус и сообщить время отправки, а Лиза встретит её на въезде в город у поста ГАИ. Так и сделали. Лиза стояла на обочине, ожидая прибытие автобуса. Посадив Настю в машину, она сразу позвонила Макарскому.

– Сергей Иванович, Настю встретила, не волнуйтесь. Вечером сообщим результаты, но звонка, раньше семи, не ждите.

– Тётя Лиза, мы сразу поедем в колледж? А с кем Серёжа?

– Серёжа с няней. Мы с тобой позавтракаем, проверим все документы, а часов в десять поедем. Ты подумала о резервном варианте?

– Подумала, но мне так страшно. Даже не знаю, чего я больше боюсь.

– Не волнуйся. Я тебя не брошу. Балл у тебя прекрасный и повода для страха нет. Настя, зови меня Лизой. При слове «тётя», я чувствую себя лет на сорок пять, а мне всего тридцать один.

Настя с интересом рассматривала вид за окном машины, пока ехали к дому, а войдя в лифт, потом в квартиру, впала в лёгкий ступор. Для неё и лифт, и квартира в высотке были в диковинку. Немного смущалась, знакомясь с Анной Сергеевной, и быстро нашла общий язык с Серёжей. Мальчик был рад новому лицу. После завтрака разобрали копии документов на три папки и отправились по адресам. Первым был медицинский колледж. Сдав документы, Настя сдавала письменный тест психологу, а Лиза пошла на приём к директору. Представилась, протянула ей вторую папку, поинтересовалась шансами в поступлении.

– Вы её опекун или родственница?

– Нет. Мы по факту чужие, хотя, – Лиза на секунду замолчала и продолжила: – Я мать её брата по отцу.

– Мачеха?

– Нет! Настя, скажем так, ошибка молодости её отца, а мой сын – ошибка его зрелости. Мать Насти умерла, и её воспитывают родители отца. Люди простые, деревенские, им около шестидесяти. Я узнала о них год назад и решила как-то помочь.

– А почему к нам?

– Её мама училась у вас, когда колледж ещё был училищем. Работала фельдшером в ФАПе.

– Не знаю, что вам сказать. На эту программу небольшой набор, а желающих много.

– А вот я не думаю, что среди ваших абитуриентов, много отличников. Льготники – возможно, но с высоким средним баллом найдётся немного. У нас и льгота есть, и средний балл прекрасный. Это моя визитка. Будет нужна помощь – звоните. – Лиза была уверена, что слово «адвокат» сыграет роль в судьбе Анастасии. Директор не может не предположить, что за место под солнцем, пусть и чужой девочки, адвокат будет бороться по закону. У Насти было преимущество при зачислении. Оставалось его ждать.

Девушка через неделю уехала домой и вернулась первого августа. Третьего вывесили первые списки студентов первого курса. Она нашла свою фамилию в первой десятке всех трёх колледжей и радовалась как ребёнок.

– Лиза, что теперь?

– Теперь тебе стоит ещё раз определиться, где ты хочешь учиться и отвезти туда оригиналы всех документов. На это у тебя есть пять дней. Надо позвонить деду и пригласить их с бабушкой к нам в гости. Через неделю у меня день рождения. Это будет в пятницу. Устроим двойной праздник, а потом я отвезу ихдомой.

– А я?

– Мы с тобой за неделю решим вопрос с документами, с общежитием. Освоим маршрут от колледжа до места проживания. Ты можешь остаться у меня, но знать какая маршрутка довезёт на учёбу. После этого можешь поехать с ними, можешь остаться.

– Мне же нужно собрать вещи и привезти их до холодов.

– Будем решать вопросы постепенно. Договорились? Я должна тебе сказать, что отец открыл счёт на твоё имя. У тебя есть деньги. Если что-то нужно будет купить, не стесняйся. Выберем время и поедем на рынок, оставив Серёжу на Анну Сергеевну. Она не откажет.

Десятого августа Лиза с утра принимала цветы и звонки. После девяти часов поехала встречать супругов Макарских, оставив сына на Настю, а Анну Сергеевну определила в повара.

– Лиза, почему здесь? – поздоровавшись, спросил Сергей Иванович, согнувшись под тяжёлой сумкой.

– Мы будем дома быстрее, чем автобус доедет до первой станции метро, – открывая багажник, улыбалась она. – Вы кирпичей туда напихали? Не поднимайте. Сейчас мы её облегчим и переложим часть в коробку. Вот банкам тут самое место. Хотите,

чтобы спину прихватило? И куда мне потом с вами?

– Как ехать в гости без гостинцев. Соленья, варенье, овощи, курица. Вроде по чуть-чуть, а в целом вес и набрался. Галя к соседке сходила за творогом и сметаной, а молоко парное брали, – говорил он, садясь в машину, пропустив жену. – Лиза ты нас в колледж отвезёшь?

– Позавтракаем, возьмём Настю, оставим Серёжу на няню и поедем. Сами всё увидите. К обеду вернёмся и отметим это событие, а завтра отвезу вас, куда скажете.

Компания уже час сидела за столом, вернувшись из поездки с инспекционной проверки Сергеем Ивановичем. Он сам должен был всё посмотреть. Пообедав, они не спешили расходиться из-за стола. Супругам Макарским понравилась квартира Лизы. Они приняли предложение хозяйки задержаться на день. Кроме них на обеде присутствовали Анна Сергеевна с Николаем Ивановичем. Это Лиза настояла на знакомстве. Когда позвонили в дверь, он пошёл открывать.

– Здравствуйте. Я к Елизавете Павловне, – сказал молодой мужчина.

– Проходите, она в гостиной, – Николай Иванович закрыл за ним дверь.

Глеб вошёл в гостиную и остолбенел, увидев своих родителей и Настю. Его родители растерялись, не ожидая встречи. Они даже не знали его городского адреса.

– Ты что творишь, Лиза? – пришёл в себя Глеб.

– А ты? Что ты здесь делаешь? Мы, кажется, договорились не беспокоить друг друга пару лет?

– У тебя день рождения, – выдал он, не зная как оправдать свой визит.

– Это даёт тебе право явиться сюда без приглашения? А у меня есть право пригласить твоих родителей и отметить успехи Насти. Она поступила в колледж. Дед и бабушка приехали её поздравить и посмотреть всё своими глазами. На твой визит мы как-то не рассчитывали. Что я сделала преступного?

– Ты сумасшедшая, он бросил цветы на диван и выбежал из квартиры.

В квартире наступила минутная тишина, не считая голоса Серёжи, который увлечённо был занят игрушками.

– Лиза, ты можешь нам объяснить, что это было? – спросил взволновано Сергей Иванович? – Ты знакома с нашим сыном?

– Могу и начну с самого начала. – Лиза рассказала о Денисе, о знакомстве с Алисой и Глебом, о совместном проживании, о беременности, родах – обо всём, что было связано с Глебом до сентября прошлого года. Об истории на мосту она промолчала.

– Значит, ты приезжала к нам не случайно? – Макарский посмотрел на неё с грустью.

– Вы считаете меня, как и Глеб, сумасшедшей?

– Нет, дочка. Ты человек, которых мало, который сам хлебнул горя и готов помочь ближнему. Это получается, у нас с матерью есть внук. Нужно поднимать мальчонку, вместо непутёвого отца. Смотри, Настёна, и запоминай: умные люди и те ошибаются в своём выборе. Таких летунов, как твой отец, а наш сын, в большом городе много. Не давай себя в обиду. Сначала мать твоя была обманута, потом Лиза. Горбатого могила исправит. Налей, Коля, выпьем за здоровье матери нашего внука. Ты долго собиралась скрывать этот факт? Или мы тебе не годимся в родственники? Будешь нас деревенских стесняться, как Глебушка наш?

– Не буду. Я не знала, как вы примите эту новость. Хвалиться не чем, обижаться не на кого. О чём говорить? Вернувшись от вас, я уже знала, как мне поступить с наибольшей выгодой не усложняя ему жизнь. Он помог вам отремонтировать крышу на доме?

– Значит, он приехал к нам с твоей подсказки?

– Глеб собирался жениться, но боялся, что я могу расстроить его брак, и я поставила ему некоторые условия. Сейчас меня беспокоит другой вопрос. С какой целью он приходил, причём без звонка? День рождения повод, а какова цель. Галина Ивановна, не переживайте. Минут через десять-пятнадцать он отойдёт от шока и, думаю, вернётся.

– Мы, пожалуй, не будем ждать возвращения блудного отца и сына, – сказал Николай Иванович. – Здесь дела семейные, а нам с Аннушкой пора. Рад был знакомству, хорошей компании. Звоните.

–Коля прав, Лиза. Встретимся в понедельник.

Едва лифт увёз гостей вниз, как вернулся Глеб.

– Галина Ивановна, приглашайте своего сына к столу, а мы с моим сыном прогуляемся.

– Лиза, можно с вами? – Настя смотрела на неё с надеждой.

– Бери коляску прогулочную, а я возьму его на руки.

– Вы на меня сердитесь за то, что я не осталась? – девушка была растеряна. – Я его не знаю. О чём с ним говорить, как себя держать, обида не прошла. Пусть сначала наладит отношения с дедом, может мне буде проще.

– Глупая. Я тебя понимаю и не сержусь, – она обняла девушку за плечи. – Мне тоже видеть его не просто. Нужно время, чтобы забыть, или стать, если не друзьями, то знакомыми. Тебе четыре года жить в городе. Возможно, у вас сложатся определённые отношения. Не вини себя ни в чём, так бывает. Как ты относишься к родству с Серёжкой?

– Я рада, что у меня появился кровный родственник и его мама. Живи вы с отцом, были бы моей мачехой, – она улыбнулась, глядя на Лизу. – Вы очень хорошая, я это поняла ещё в селе.

Прогулка заняла больше часа. Когда они вернулись, Глеба уже не было, а его букет стоял в вазе рядом с остальными цветами.

– Вы, почему такие хмурые? Ваш сын в очередном поиске?

– Разве у него добьёшься правды, да она нам и не нужна. Она у него своя. Жив, здоров и ладно. Обещал вас не беспокоить.

– Вот и хорошо. А мы с Настей решили, что она пропишется в общежитии, а жить сможет у меня хоть временно, хоть постоянно. Комната Дениса три года простаивает. И хватит хмуриться. Он сам сделал первый шаг, может и на второй решится.

Сергей Иванович попросил Лизу показать им те места, где они были в девяносто втором, когда Глебу исполнилось двенадцать лет. После завтрака они выехали на экскурсию. Отъезжая от дома, Лиза заметила машину Глеба, которая ехала следом за её машиной. На первой остановке, она подошла к его машине.

– Хватит играть в агента 007. Ты или присоединяйся, или перестань нас сопровождать.

– Здравствуйте всем, – сказал он, выйдя из машины, пожимая отцу руку и приобнимая мать. – Можно я сам проведу для вас экскурсию по боевым местам, а потом отвезу в Сосновку. Настю могу забрать назад.

– Я останусь в селе на неделю. У меня там есть дела.

– Глеб, ты ведь не случайно пришёл вчера с визитом. Чего хотел? – отведя его чуть в сторону, поинтересовалась Лиза.

– Милана узнала, что с меня удерживают алименты, закатила скандал. Пришлось объясняться. Она успокоилась, а мне стало проще. Твой день рождения был поводом. Я хотел узнать как дела у девочки. Правда, моя жена ничего не знает ни о тебе, ни о сыне. Я сказал, что родители и Настя остановились у родственников, которые живут в моей квартире. Лиза, ты бы не могла вернуться с Серёжей домой? Не обижайся. Она увидит меня с родителями и Настей, так повода для скандала не будет. Я устал от постоянных подозрений и придирок.

– Значит, ты свою квартиру сдаёшь? – она слегка усмехнулась. – Не боишься попасться на очередной лжи?

– Я уже ничего не боюсь. Мне тридцать восемь лет и всего чего я хочу, спокойно работать и видеть своих детей.

– Теперь ты лжёшь мне. Ты год не видел или не хотел видеть ни дочь, ни сына. У меня нет к тебе претензий, но и лгать мне не нужно. Ладно, Серёжка маленький, а Настя? Где подарок на новый год, день рождения? Ты неисправим, Макарский. Я уеду, а ты побудь несколько часов отцом и сыном, если, конечно, способен на это.

Глеб привёз дочь и родителей в пять часов. Простившись с хозяйкой и внуком, взяв необходимые вещи и документы, они поехали в Сосновку. К началу учебного года Настя вернулась в город самостоятельно. Серёже в октябре исполнилось полтора года, но отдавать его в детский сад, после «семейного» совета, Лиза не стала. Анна Сергеевна убедила её в нецелесообразности такого решения. Её поддержала и Настя.

– Анна Сергеевна права. Учиться мне не сложно, я успеваю и живу у вас как барыня. Вы нагружайте меня работой. Так от меня польза будет, и сама чему-то научусь. Серёжка уже большой с ним можно как с взрослым, да и я немаленькая.

Перед Новым 2019 годом Макарский увёз Настю к родителям. На обратном пути привёз Лизе деревенские гостинцы и напросился на кофе. Сергей к приходу отца остался равнодушен. Ему шёл девятый месяц второго года, и он не особо нуждался в компании, когда играл. Он помахал в знак приветствия отцу рукой, забыл о его присутствии и продолжил свои дела.

– Ты отдала его в сад?

– Нет. Решила дождаться весны.

– Как дела у Кати?

– Если не передумает, выйдет летом замуж за Игоря. Слушай, раз уж ты значишься отцом двоих детей, сделай мне разрешение на вывоз детей у нотариуса. Насте через год оно не понадобится, а вот Сергею оно нужно будет долго. Возможно, мы полетим летом на море.

– Хорошо, сделаю. Чем ещё помочь? У тебя на иждивении двое детей.

– Настя отдаёт мне алименты и нам хватает. Ты забыл, что я работаю и получаю зарплату?

– Здесь деньги, – он достал из кармана конверт и положил его на стол. – Купи детям подарки на Рождество. Ты лучше знаешь, что им больше понравится. Я пойду.

– Подарки куплю и скажу, что они от тебя. Не переживай.

– Серёжка на меня не реагирует, – огорчился Глеб.

– Он и тебя не знает, и слова «папа» не говорит – не кому. У него всё в порядке с развитием и общением. Настя у него няня, а Анна Сергеевна – баба. Он говорит ни словами, а фразами, знает, где какая игрушка, сам кушает, подпевает и подтанцовывает под музыку. Всё у нас замечательно. – Серёжа, скажи папе до свидания. – Мальчик повернул голову на голос матери, улыбнулся, помахал рукой, послал отцу воздушный поцелуй, посчитал, что миссию выполнил, и продолжил свою игру.

– Я уже не раз пожалел, что женился.

– Мне порадоваться или посочувствовать?

– Пожалеть, – он положил свои руки ей на плечи.

– Жалеют обиженных людей, а ты сам обидишь, кого захочешь. – Лиза сбросила его руки со своих плеч. – Езжай домой, где тебя ждёт молодая жена. Нам пора ужинать и спать. Да, ты не можешь видеться с Настей в стенах этой квартиры. Не приходи сюда без особой надобности. Прощай.

Катя поздравила сестру с Новым годом, и как бы между делом сообщила, что выходит замуж. Лиза порадовалась за сестру, но тон, которым было это сказано, её насторожил.

– Выкладывай, что у тебя происходит? С таким настроением не идут в загс.

– Жалко путёвки пропадут, если передумаю до лета. Дала слово, а теперь сомневаюсь. Может, приедешь меня поддержать?

– Ты решила, таким образом, выманить меня на свадьбу? Я и без твоих фокусов приеду, – посмеялась Лиза. – Катюша, а есть возможность взять и на меня две путёвки? Нам нужны скромные номера, а не апартаменты в пятизвёздочном отеле. Для меня важна кухня и спокойный отдых.

– Если скажешь, кто таинственный незнакомец, сделаем.

– Нет никакого незнакомца. Я хочу поехать с детьми. Глеб даст разрешение на вывоз детей, и мы полетим все вместе после свадьбы.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Пришли мне на почту или телефон сумму и номер карты. Деньги у меня есть. Настя сдаст сессию, уговорю стариков. Ты себя в её возрасте вспомни.

– Лиз, ты знаешь её полгода.

– До отдыха вторая половина пройдёт. Она тебе понравится.

Глава 10

Май подходил к концу. Настя готовилась к сессии, Серёжа с удовольствием посещал детский сад, и Лиза работала спокойно. Если задерживалась, знала, что Настя справится с ребёнком. Она купила на деньги, оставленные Глебом, большого медведя для сына и смартфон для Насти, вручив подарок от отца после возвращения с зимних каникул. Девушке исполнилось в марте семнадцать. Отец о нём не забыл, вручив ей конверт, а Лиза устроила небольшой праздник, а в качестве подарка пообещала поездку на свадьбу Кати и на море. Настя не могла подводить «мачеху» и старалась сдать экзамены хорошо. Получила месяц назад загранпаспорт и очень мечтала о поездке. Дело оставалось за малым – убедить Макарских.

Лиза отвела сына в сад, отвезла девушку в село, после сдачи сессии, и рассказала Сергею Ивановичу о своих планах на лето.

– Сергей Иванович, можно я возьму с собой Настю?

– Зачем?

– Покажу ей часть города на Неве, погуляем на свадьбе и вместе полетим в Турцию. Что в этом плохого? Я сама давно не была на море, а Настя его и не видела.

– Может, и Москву покажешь?

– Всю не смогу, а вот центр осилю между прилётом и отлётом. Не упрямьтесь.

– Ты зачем спрашиваешь, если сама всё давно решила и ставишь меня перед фактом? Я, по-твоему, совсем тёмный? Не понимаю, что и билеты, и путёвки заказываются заранее?

– И билет, и путёвку можно вернуть, светлый вы мой человек. Мне будет спокойнее, если вы согласитесь.

– Дедуля, можно я поеду, а то на следующий год поеду сама и не скажу тебе об этом. Я море только в кино видела. – Бабушка, скажи ему. – Лиза, я деду не говорила о счёте. Он думает, деньги нужны на поездку, – она рассказала деду о счёте, открытом отцом в 2017 году. – Он мне на день рождения деньги подарил, а на новый год смартфон. Смотри. Хочешь, я подарю тебе свой старый аппарат?

– Была одна лиса, теперь стало две. Значит, крышей ты не ограничилась и заставила отца открыть счёт на имя дочери?

– Я думала, если Настя не осилит бюджет, сможет учиться платно. Деньгами воспользоваться может только она или её опекун.

– Поезжайте, заговорщицы. А ты, студентка, вернёшься с моря, на всё лето бабушке в помощь.

– Согласна, – Настя по очереди поцеловала деда и бабушку.

– Ты давно видела Глеба?

– Он привозил мне от вас гостинцы перед Новым годом, тогда же я попросила у него разрешение на вывоз детей. Разрешение пришло почтой, а его я не видела. Настя говорила, что встречались, но она не рассказывала, а я не интересовалась. Ну, всё! У меня дела, да и сына нужно забирать из сада. – Настя, жду тебя не позже одиннадцатого. У нас рейс рано утром двенадцатого.

Четыре часа полёта и самолёт приземлился в Домодедово. День они провели в Москве, взяв с собой только вещи и питание для Серёжки, а поздно вечером на поезде отправились в Питер. Игорь встретил их на вокзале и привёз в новую квартиру Кати.

– Настя, – познакомившись с ней и занимая водительское сидение, говорил он, – к нам прибудет мой племянник Данила, ему восемнадцать лет, будет для тебя экскурсоводом. Парень он умный, но с характером. Плюй на его предложении и требуй, чтобы вёз туда, куда хочешь попасть ты, где для тебя интересно. Не забудьте где-нибудь перекусить, и одевайся по-спортивному. Кто знает, куда вас занесёт. В двадцать два, чтобы были дома. Серёге рано знакомиться с Питером и утомительно. – Лиза, перед загсом домой придёт няня. Оставишь на неё Серёжку часов на четыре-пять. Женщина надёжная, наша соседка, пятидесяти лет. – Через полчаса они были в квартире. – Комната полностью в вашем распоряжении, устраивайтесь. Невеста моя вернётся из командировки часов в двенадцать. Еда в холодильнике.

– Игорь, а что с рестораном? Кто этим вопросом занимается?

– Мама держит руку на пульсе. А помещение нашёл мой брат. Пятнадцатого в пятнадцать нас там ждут.

– У тебя есть брат? Ты никогда не говорил о своей семье.

– Славка старше меня на три года, ему тридцать девять, он пять лет в разводе, а женился ещё в академии. Данила его сын. При разводе Данька остался с отцом, а мать переехала к новому мужу. Тот, после развода, оставил ей студию. Лариска решила вернуться к Славке, ссылаясь на общего ребёнка. Ну, и получилось, как в той сказке: «Лиса его и выгнала». Сбежал брат от неё из собственной квартиры, купленной до брака. Мама пенсионерка и живёт вместе с Владиславом и внуком. Отец наш умер три года назад. Он был морским офицером, и мы с братом родились и жили в Мурманске. Когда он закончил службу, перебрались в Питер. Влад уже учился в медицинской академии. Работает Влад сосудистым хирургом. Я хочу познакомить его с тобой. Всё рассказал, а теперь, извините, мне пора.

Свадьба была немногочисленной, но красивой и весёлой. Тон задавали гости со стороны жениха. Настя не скучала в обществе Данилы. Здесь Елизавета и познакомилась с мамой и братом Игоря. Сказать, что Владислав понравился ей, значит, слукавить. Филатова Лиза влюбилась в него с первого взгляда. Дыхание перехватило на секунду, когда он, пожимая её руку, посмотрел в глаза. Рост до 180, среднего телосложения, тёмные волосы с признаками седины на висках, волевой подбородок и тёмные глаза с лёгким прищуром, прожигающие насквозь из-под стёкол очков. Через некоторое время, их места за столом оказались рядом, а когда начались танцы, он не отходил от Лизы ни на шаг. Через четыре часа после начала церемонии, она собралась уходить.

– Жду вас дома, – она поцеловала сестру и подмигнула Насте.

Такси доставило её до квартиры сестры за десять минут. Эти минуты она думала о новом знакомом, закрыв глаза и «чувствуя» его парфюм и прикосновение рук: «Надо же такому случиться. Я влюбилась как девчонка. Наваждение какое-то»,

Утром они вылетели в Турцию. Ещё по дороге из аэропорта, она не узнавала местность, где уже была двенадцать лет назад. Всё изменилось до неузнаваемости. Теперь новые отели затмили и закрыли собой старые постройки. Вселившись в отель, Игорь сам предложил Лизе план отдыха.

– Занимаешься сыном, а мы возьмём Настю с собой. Я знаю, о чём ты подумала, – он улыбнулся. – Будет желание, можешь к нам присоединиться. Всё будет в порядке. – На третий день отдыха, сидя за завтраком своей компанией, она увидела отца Даниила и его самого. Игорь привстал, помахал брату рукой и с улыбкой посмотрел на Лизу. – Кажется, брат прилетел по твою душу, а для конспирации прихватил с собой Данилу.

Семь дней отдыха они провели тремя компаниями, собираясь за завтраком и «разбредаясь» до ужина: Игорь и Катя, Настя и Даня, Влад, Лиза и Серёжка. Владислав оказался интересным собеседником, быстро подружился с двухлетним ребёнком, больше внимания уделял мальчику, чем его маме. Со стороны, казалось, что они были отдыхающей семьёй. Сибиряки улетали на два часа позже и прощались с питерцами по-родственному.

– Лиза, я, кажется, влюбилась, – Настя смутилась, вытирая слёзы. – Так не хотелось расставаться.

– Я верю, Настенька, – Лиза обняла девушку. – Мне тридцать два, а я потеряла голову. Может, это местный климат действует? У меня не было ничего подобного ни до твоего отца, ни с ним. Мы даже не целовались, а я в каком-то плену. Деду не проговорись, иначе он нас с тобой больше не отпустит на отдых. – Лиза грустно улыбнулась. – Не огорчайся. Есть телефон, видеосвязь. В марте тебе исполнится восемнадцать, и можешь поехать самостоятельно к нему или пригласить к себе.

– Куда, Лиза? В деревню?

– А что в этом стыдного? Да он родился в Питере, а ты в Сосновке. Что это меняет? Ни его родители, ни предки не были коренными питерцами. У него отец врач, и у тебя врач. Ты глупее его? Нет! Знай себе цену, Настя. Ты умная, добрая, симпатичная, отзывчивая девушка. Если его смущает материальная сторона – это уже не любовь. Ты видела на свадьбе его семью? Похожи они на богатых людей? Да, возможно, Катя и Игорь получают хорошую зарплату. Бабушка Данилы на пенсии, отец врач, а не владелец клиники. Больших денег и у его семьи нет.

– Вы ещё вспомните сказку о Золушке со счастливым концом.

– В жизни бываю и драмы, и трагедии, и комедии, но и сказки встречаются. Твой отец всегда стеснялся родителей из села. Порвал с ними связь. Он от этого стал счастливее? Десять лет назад, меня скромную выпускницу, принимали, как равную, состоятельные люди, хотя знали, какого я роду-племени. И до сих пор считают, что их сын сделал большую ошибку, предав меня. Что ты на это скажешь? Родословная и капитал мало значит, если ты сама собой что-то представляешь. Главное, я считаю, душа и совесть, а всё остальное второстепенное. Хотелось бы всего и сразу, но здесь два варианта: либо состоятельная семья, либо криминал. Поэтому не гневи Бога и будь довольна тем, что есть. Просто на секунду представь, что стариков Макарских не было в твоей жизни. Как бы она сложилась?

– Мне жутко становится, когда я только начинаю об этом думать. У нас в группе две девушки есть из детского дома. Им ещё труднее адаптироваться в коллективе, чем мне. Почему городские так пренебрежительно относятся к деревенским?

– Потому, что и деревенские не терпят городских. Хотя есть такие, которые прожив пять лет в городе смотрят на своих селян свысока. У нас с тобой есть наглядный пример.

– Лиза, а почему вы замуж не выходите? Не все мужчины сволочи.

– Я так не думаю. Мне теперь не мужа нужно искать для себя, а отца для сына. Разведенный мужчина – это норма, а вот женщина с ребёнком, да ещё рожденным вне брака, – это проблема.

Вернувшись в город и проведя там всего сутки, выехали в село. Лиза только улыбалась, видя с каким восторгом, Анастасия рассказывает деду о поездке, демонстрируя фотографии. Серёжа ходил за дедом хвостиком и интересовался всем. В два года и два месяца его можно было понять без переводчика. Через три дня они с сыном вернулись в город, пошли в детский сад и на работу, Настя осталась в селе до начала занятий. В один из дней в гости к Лизе пришла с тортом Алиса.

– Я прилетела на неделю к деду с бабушкой. Встретилась с Макарским, решила зайти к вам. Примите?

– Заходи. Чего торту пропадать? Расскажешь, как поживаешь? Почти четыре года прошли. В нашей жизни тоже много изменений. Знакомься, это мой сын Серёжа.

– Я о нём знаю, и о своей дочери Макарский мне рассказал. Вы её взяли под опеку?

– Зачем? У неё есть дед и бабушка. Она учится в медицинском колледже и прописана в общежитии. А то, что бывает у меня, так я просто решила ей помочь.

– Я защищала от всех Глеба, а он оказался таким подлецом. Я и подумать не могла, что он взял меня под опеку из корысти. Как я заблуждалась, даже стыдно.

– Не будем говорить о Глебе. Расскажи о себе: где учишься, чем занимаешься, какие отношения с родителями?

Алиса засиделась допоздна и уехала на такси, когда Серёже пора было спать. «Четыре года изменили девушку. Хорошо, что нашёлся её отец, и жизнь наладилась. Она обязательно справится», – Лиза грустно улыбнулась, вспоминая претензии девочки. Серёжа каждый день напоминал матери о Владе своим вопросом, а как ему объяснить, что обещания могут не сбыться, она не имела понятия и позвонила сестре.

– Катюша, я не знаю, что делать. Очень неосмотрительно взрослому мужчине давать ребёнку обещание приехать. Он его ждёт.

– А ты? Ты хочешь, чтобы Влад приехал?

– Кать, я тебе говорю о Серёжке. Я прихожу за ним в сад, а он задаёт мне один и тот же вопрос: «Папа приехал? Он обещал». Что я должна отвечать и почему он называет его папой? Пойми, у нас не было не только разговора об этом, но и намёка на него. Когда они могли так сблизиться, а я не заметить? Пробовала объяснить, что отпуск закончился, что у Влада работа, а у него на глазах слёзы и фраза: «Он обещал». Кать, он ребёнок, Владислав сказал, не подумав, а я теперь отдувайся.

– Не переживай. Я поговорю с Владом, пусть перезвонит и объяснится с Серёжкой сам.

Через месяц, в честь тридцатитрехлетнего дня рождения, Лизу ждал сюрприз, о котором она не могла и предположить.

Звонок в дверь прозвучал в 05:30. Взглянув в глазок, она увидела лишь цветы.

– Кто?

– Курьерская доставка цветов.

Лиза открыла дверь. В руках мужчины было два букета. Белые лилии и белые розы, слегка закрывали лицо. Она не сомневалась, кто прислал цветы.

– Почему так рано?

– Это не наша вина, а авиакомпании, – протягивая ей один букет, улыбнулся Владислав.

– Вы сменили профессию? – слегка растерялась хозяйка, принимая букет. – Входите. – Она закрыла за ним дверь и заметила его небольшую сумку. – Катюша дала консультацию по цветам? Проходите, можно в обуви, гостиная направо.

– Не волнуйтесь, я привёз с собой домашние тапочки, так как планирую задержаться в вашем городе, ходить в носках не привык, – он переобулся и прошёл в гостиную.

– У вас дела в нашем городе? – набирая воду в вазу, спросила Лиза.

– Очень важные дела для меня. Я поделюсь с вами планами. Простите, совсем забыл, – Влад вышел в прихожую и вернулся назад с пакетом. – Здесь подарок от брата с женой и от меня. С днём рождения!

– Спасибо. Так что вас привело в наши края?

– Лиза, мы не виделись больше месяца, и я понял, что мне без вас плохо. Вы мне нужны. Я постоянно думаю о вас. Я люблю вас с Серёжкой. Приехал на неделю, буду искать работу и хочу быть рядом, а ты согласишься выйти за меня замуж. Могу предложить альтернативу – переехать в Питер. Твоя сестра и моя семья в курсе таких планов.

– Вы позовёте меня замуж?

– Я сегодня же сделаю тебе предложение, дам время подумать, – он немного смутился. – И перестань мне «выкать».

– Знаешь, что меня подтолкнёт сказать «да»? Серёжка. Мы вернулись из Турции, и он, каждый день, когда забираю его из сада, задаёт один вопрос: «Папа приехал? Он обещал». Чем ты его так зацепил?

– Прости. Ребёнок сам меня выбрал. Он спросил однажды: – «Ты мой папа? Я тебя люблю. Поехали домой». Что я мог ему ответить? Сказал, что обязательно прилечу, когда сделаю все дела.

– Если до конца быть честной, я всё это время думала о тебе. Не строила планов, не фантазировала, а просто вспоминала дни, которые мы провели вместе. Мы с тобой люди взрослые и можем попробовать быть счастливыми без всяких условностей, а дальше будет видно.

Владислав обнял её и поцеловал. Они стояли, обнявшись, пока не услышали детский голос, не выговаривающий букву «р».

– Папа приехал, – Серёжка вбежал в гостиную, Влад на ходу поймал мальчика, а он обхватил мужчину за шею и прижался к его щеке.

– Приехал! Я приехал, мой хороший. Привёз тебе подарок. Ты позавтракаешь, и я всё покажу. – А где Настя? – он посмотрел на Лизу.

– Настя в селе. Вернётся после двадцатого. Можешь смело оставаться на неделю у нас. Хотя, чем может помешать нам Настя?

– У вас какие планы на сегодня?

– Нет у нас на сегодня планов кроме прогулки.

– Прогулку по городу мы растянем на весь день, пообедаем в ресторане, а вечером устроим романтический ужин, когда уложим сына спать. Напомни мне позвонить и доложить о мягкой посадке часов в двенадцать. Питер ждёт твоего решения.

– Моя сестра и твой брат занялись сводничеством?

– И спасибо им за это. Без «пинка под зад» я бы сомневался в поездке ещё ни один месяц. Лиза, далеко кардиологический центр?

– Пешком полчаса, на машине минут пятнадцать, учитывая правила проезда. Открою после завтрака интернет, и ты сам всё увидишь. Предпочитаешь с утра есть плотно, или только кофе?

– Я утром ем плотно, на работе вёдрами пью чай или кофе, а вечером ем всё подряд.

– Осмотрись, Серёжа тебе всё покажет, а я займусь завтраком.

– У тебя очень уютно и просторно, – минут через десять, вернувшись в гостиную, сказал Влад, держа Серёжу, который сидел у него на шее, за руки.

Звонок в дверь раздался, когда позавтракав, они планировали свой маршрут.

– Я открою, – Влад поднялся с Серёжей на руках.

– Цветы для Елизаветы Павловны. Она дома? – мужчина был слегка навеселе. – Привет, Серёжка.

– Что передать? От кого?

– От отца её ребёнка.

– Слушай меня внимательно, отец ребёнка, – Влад сделал шаг за двери, – ещё раз увижу тебя у двери этой квартиры, спущу вниз без лифта, несмотря на то, что ты такой здоровый. Уяснил? Забери свой веник и неси своей жене. – Влад вернулся в квартиру и закрыл двери.

– Кто это был?

– Мужчина навеселе принёс тебе цветы, а я приревновал, отправил его к жене и просил больше не беспокоить.

– Я поняла. Ты избавил меня от нежелательной встречи. Он кажется, вернулся.

– Вряд ли, но я проверю. – Это букет от Вероники и Олега. Они кто?

– Я обязательно расскажу о них. Обещаю.

День они провели в разъездах, а вечером, уложив сына спать, устроили настоящий романтический ужин. Лиза очень волновалась.

Особенно после того, как Владислав сделал ей предложение, надев на палец, скромное на вид, кольцо. Это было так трогательно и так романтично. Она предполагала, чем может закончиться застолье и не знала, как себя держать с ним. Не хотелось показаться холодной или несдержанной, ведь близость с Глебом оставалась в далёком прошлом. Когда шампанское было выпито, а пауза в разговоре затянулась, она неожиданно сказала, глядя на пламя свечи.

– Я очень люблю смотреть на огонь, особенно, когда не всё ладится. Помнишь, как в песне: «Но верил я – не всё ещё пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча».

– Я помню, у Пастернака есть строчки:

«Свеча горела на столе, свеча горела.

На озаренный потолок ложились тени.

Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенья…» – Это как соединение двух одиноких сердец вокруг источника света и тепла. Горящая свеча у него центр мироздания для влюблённых. Она способна обогреть и успокоить душу.

– С философской стороны я не проводила анализа, хотя песню на его стих слышала.

– Лиза, ты чего-то боишься? Тебя что-то сдерживает или ты считаешь, что я тороплю события? – спросил Влад, прекратив поцелуи, на которые она не отвечала.

– Продолжай, – тихо ответила она и прикрыла глаза.

Каждое прикосновение его губ вызывало у неё трепет, и скоро Лиза уже не контролировала себя, расслабленная шампанским и поддаваясь чувствам…

Лиза проснулась на груди Владислава. Она не помнила, когда «спустилась» с небес, в которых парила, целую вечность, и уснула. Часы на стене показывали 06:20. Она осторожно приподняла голову и взглянула в лицо Влада. Он не спал.

– Давно проснулся? – прошептала она.

– Минут тридцать. Не хотел нарушать твой сон, – он нежно поцеловал её в лоб. – Пора вставать. Серёга проснётся, а мы в таком виде, – он улыбнулся. – Я в душ. – Через десять минут он вернулся в лёгких спортивных брюках и футболке. – Твоя очередь.

– Лиза вышла из ванной, когда сын проснулся и уже сидел на руках Владислава. – Мы с Серёгой немного похозяйничали, но всё сделали аккуратно. С горшка вынесли, памперс оказался сухим, но мы его выбросили, умылись на кухне и переоделись. К завтраку мы готовы. Замечания будут?

– В таком случае, идём на кухню готовить завтрак.

Заканчивая завтрак, Владислав улыбнулся, казалось без причины, но причина была.

– Рассказывай, какой порядок в твоём доме?

– Зачем?

– Чтобы моё присутствие не вызывало в нём неудобств и недоразумений. Если ты не поняла, то я здесь надолго.

– Хорошее начало. С чего начать?

– С входа и по часовой стрелке.

– Прихожая – верхним вещам и обуви место в шкафу, ключам на крючке. Ванная – чистые полотенца в шкафах, бельё в стирку – корзина. Комнату Насти пропускаем. Спальня – постель меняю в пятницу, она должна быть заправлена, вещам место в гардеробной. Гостиная и кухня – посуду после еды отправляем самостоятельно в раковину, а в холодильнике должны быть продукты минимум на неделю. Пока я не знаю твоих предпочтений – колбасу, сыр, рыбу и молочные продукты покупаешь сам. Дальше разберёмся. Обед готовим только в выходной, а ужин за тем, кто раньше пришёл. Меню ужина чаще обговариваем, но бывают и экспромты. Настя хорошая хозяйка и подсказок ни в чём не ждёт. Это всё. Вопросы есть?

– Ты любишь порядок, я это понял.

– Я люблю, когда точно знаю, где и что лежит, где и что взять, без чего можно обойтись, а что нужно в первую очередь. Это удобно и не напрягает по пустякам.

– Ты как моя мама.

– Значит, тебе не придётся себя «ломать». Знаешь, до того как родился Серёжа, у меня был ещё один пункт в моём уставе. День субботы был моим личным днём. В этот день я позволяла себе всё, чего просила душа. С появлением Серёжки, потом Насти душа как-то «успокоилась», понимая, что мои желания теперь на втором месте.

– Почему на втором?

– Потому, что душа и мысли должны быть в гармонии. Как ей отдыхать, если мысли в другом месте?

– Лиза, со мной может быть трудно. По натуре я мягкий и не конфликтный, но не терплю повышенного тона, лжи и фальши. Я достаточно взрослый и состоявшийся человек, чтобы терпеть подобное. Свои проблемы я решаю сам, но в такое время могу быть молчаливым или взрывным. Потерпишь?

– Потерплю. И у меня тоже бывают проблемы.

– Лиза, отец Серёжи, он какой?

– Никакой! Мы познакомились через детей. Денис мечтал об отце, мне казалось, что Алисе не хватает матери. Но, как оказалось, ей это было не нужно, – Лиза рассказала о знакомстве с Глебом и Алисой, о дружбе детей и отношениях взрослых. – Я даже не знаю, что привело его вчера сюда, если мы виделись перед Новым годом. Так что, отец он для Насти и Серёжи никакой. Его жена даже не знает о наличии у мужа сына. Думаю, не случись трагедии с Денисом, не было бы ничего между мной и Глебом, но тогда не было бы и Серёжи.

– А из меня выйдет хороший отец?

– Всё зависит от тебя, – Лиза посмотрела ему в глаза. – Раз уж мы затронули эту тему, то знай, я не строю на тебя далеко идущих планов. Ты сказал, что не терпишь лжи и фальши, а я не позволяю ещё собой манипулировать и использовать. Если строить семью, то только на доверии и уважении. Здесь ревности не место. И самое главное, я никогда не буду бороться за мужчину, которому я не нужна. У нас разные профессии, а значит, не будет соперничества. В семье мужчина принимает решения, но исключительно важные для всех, а не в мелочах. Если нам станет неуютно рядом, лучше расстаться.

– Мы ещё не поженились, а ты о расставании.

– У тебя есть время подумать и передумать.

– Прости, что задел за живое. Хочешь, навестим Дениса?

– Хочу. Ты как собираешься распланировать день?

– Отвезёшь меня в кардиоцентр? Проведу разведку боем. Там есть дежурный врач, поговорю с ним. Скажу, что хочу устроить родственника на операцию. Ну, а дальше – по ситуации.

– Хорошо. Пока ты будешь проводить разведку, мы погуляем. Там лесопарковая зона.

В понедельник Владислав Сергеевич Захаров беседовал с заведующим отделением. Он отправлял своё резюме в центр по электронной почте и получил положительный ответ, а свой приезд приурочил ко дню рождения Лизы.

– После академии пошли на гражданку. Почему?

– Ещё на втором курсе я знал, что не стану военным медиком. Большую часть армии сократили, а многие госпиталя передали Минздраву или закрыли. Чем занимается ваш госпиталь в данное время? Вот и я стал сугубо гражданским.

– А почему к нам? И когда можете приступить к работе?

– Семья у меня живёт в вашем городе. Устроюсь на работу и женюсь. У меня плановые операции двадцатого и двадцать второго. Мне придётся отрабатывать две недели, и я уложусь в этот срок. Думаю, к девятому сентября вернусь.

– Возьмём контрольную дату шестнадцатое число. Вы до этого времени оформитесь, а в понедельник выйдете на работу. Вас испытательный срок в три недели не напрягает? Даже учитывая вашу квалификацию и стаж, я не могу вас взять на работу, не видя вас в деле.

– Я к этому готов, – Влад попрощался с заведующим и вышел к машине Лизы. – Поехали сразу в загс.

– Тебя взяли на работу?

– Берут через месяц. Я должен раздать все долги на питерской земле, уволиться, как положено, вернуться. Через месяц заключим брак, и я выйду на работу. Что тебе в моём плане не нравится? – он посмотрел в глаза Лизе. – Всё складывается хорошо. Или тебя смущает наше короткое знакомство?

– Можно знать человека годы и обмануться. С Никитой я была знакома три года, а до брака дело не дошло, хотя свадьба была на носу. Через три года появился Глеб, но мы расстались до рождения сына. Ещё через три года появляешься ты. Эта цифра преследует меня, но счастья не приносит. Видимо, мне загс противопоказан.

– Мы проверим твою версию, вернувшись туда через месяц. Да, хочу тебе напомнить, что два дня назад тебе исполнилось тридцать три, и именно в этот день я сделал тебе предложение.

– Поехали. В конце концов, силой туда никого не тащат. Всё делается добровольно. Да и отметиться хотя бы раз не помешает, – она улыбнулась. – Но, заметь, ни один штамп в паспорте не даёт гарантии долгого и счастливого брака и не мешает разводу.

– Ты сейчас говоришь как адвокат или как невеста?

– Глупости я говорю и как адвокат, и как невеста. Не ожидала, что всё так стремительно закрутится. С одной стороны, хочется почувствовать себя невестой, женой. С другой стороны, я боюсь, что не справлюсь с этой ролью. Штамп в паспорте гарантий не даёт, но накладывает некоторые обязательства.

– Не трусь! Мы с тобой приобретём статус жены и мужа, а это гораздо больше, чем сожитель или партнёр, – он обнял её за плечи и поцеловал. – Будем привыкать к семейной жизни вместе.

Подав заявление и определившись с датой регистрации, Владислав провёл в городе ещё три дня и вылетел в Питер. Обратно он планировал вернуться на машине в первых числах сентября. Лиза и верила, и не верила в своё счастье, но точно не жалела о его приезде. Только теперь она заметила на подоконнике за шторой пакет, который Влад вручил ей в день рождения от себя и сестры с мужем. Питерские конфеты, сладости и кофе в упаковках, конверт, из которого с банкнот на неё смотрел президент, и два бархатных футляра в небольших ярких пакетиках. В одном лежала небольшая золотая брошь в виде букв ЕФ, в другом – цепочка с подвеской в виде двух рыбок. «Это для Насти. Её знак, – Лиза улыбнулась. – Как я могла забыть об этом?» За неделю до первого сентября и начала занятий в колледже, вернулась Настя в сопровождении Сергея Ивановича, в качестве носильщика.

– Ехали специально в будний день, чтобы не застать тебя дома, – сокрушался он присутствию хозяйки. – Ты почему не на работе? Будешь мне читать лекцию о радикулите?

– Не буду. У меня для вас есть новость – мне в день рождения сделали предложение, – она показала кольцо на пальце. – В твоей комнате, Настя, лежит подарок для тебя. Знаете, Сергей Иванович, я совсем не уверена, что он вернётся?

– Почему?

– А почему другие уходили? Может со мной, что не так и надо наведаться в деревню к вашей колдунье? – она смотрела на него с грустью, как будто ждала совета.

– Во-первых, она не колдунья, а знахарка – это для сведения. Во-вторых, с тобой всё в порядке. Это у тех, других, глаза на заднице. Я давно не верю случайностям, Лиза. Если встретились, значит, одному из вас это нужно. Ты встретила Глеба случайно? А к чему это привело? Да, не всё так радужно, но ты приобрела опыт, родила сына, нашла новых родственников. Вся наша жизнь состоит из таких вот случайностей, странностей. Да, мы все ошибаемся, мы не святые, но и жизнь на этом не заканчивается. День сменяет ночь, за весной приходит лето, а мы живём с надеждой на лучшее. Не переживай, вернётся он, дочка, – Макарский приобнял Лизу.

– Серёжка его папой назвал. Сам! Увидел и закричал: «папа приехал». Выходит, он сам нашёл себе отца. Сергей Иванович, у нас тринадцатого регистрация. Вы приедете?

– Нет, Лизонька. Привезёшь его или в гости позовёшь позже, тогда и познакомишь. Не сердись. Новые родственники могут не так понять. Хватит тебе одной Насти.

– Настюша, ухаживай за дедом, завтракайте, если нужно, отвезу в село, когда освобожусь. У меня слушание дела в десять. Я убегаю. Просьбы, пожелания будут?

– Удачного дня.

Через неделю у Анастасии начался учебный год. Владислав, который звонил Лизе каждый день с момента отъезда, сообщил, что уволился, упаковал вещи и выезжает на своей машине пятого сентября.

Глава 11

Елизавета давно заметила, что оставаясь одна, часто думала и рассуждала вслух, будто с кем-то беседовала и хотела получить ответ на свои вопросы. Постепенно это перешло в привычку, но она не считала это странностью, особенно, когда стала работать в бюро адвокатом. При этом часто оказывалась права в своих доводах и рассуждениях. Вот и сейчас, не дождавшись приезда Влада ни вечером, ни ночью, ни утром, она волновалась, мерила шагами гостиную и рассуждала вслух, что могло произойти и что можно предпринять. «Он отправил сообщение в шесть утра, подъезжая к Омску после ночёвки в кемпинге. Прошли двадцать четыре часа. За это время он должен был доехать и вернуться обратно в «точку» отсчёта. Телефон выключен, я набирала номер раз тридцать. Если передумал, то почему на последнем участке пути, а не раньше? Как мне это выяснить? Звонить сейчас в Питер рано – там ещё ночь. Что я могу ещё сделать, чтобы прояснить ситуацию? – рассуждала Лиза вслух. – Попытаться выяснить дорожную обстановку на этом участке пути. Могло случиться что угодно», – она открыла ноутбук, посмотрела по карте маршрут передвижения, сделав для себя пометки, нашла номера областного отдела полиции и позвонила дежурному.

– Доброе утро. Простите за ранний звонок. У меня жених пропал на трассе в вашей области. Вчера утром прислал сообщение, а теперь сутки номер недоступен.

– И что, конкретно, вы хотите от меня? – раздражённо спросил дежурный.

– Были ли ДТП или другие происшествия за последние сутки на трассе из Москвы на вашем участке? Меня интересует именно ваша область, дальше я пробью свою.

– Он у вас дальнобойщик?

– Нет. Машина легковая с питерскими номерами.

– Подождите, я посмотрю сводки по базе, – он замолчал на несколько минут. – Девушка, вы меня слушаете? Была авария в двадцати километрах от города с участием рейсового автобуса и гружёной фуры. Восемнадцать пострадавших. Другой информации по трассе нет. Могу я вам ещё чем-то помочь?

– Вы сказали о пострадавших. Куда их увезли? Если мой жених стал свидетелем, он останется помочь, он врач. Вы не могли бы мне дать номера телефонов ближайших к трассе больниц?

– Записывайте, их всего две: Веселовская и Петровская, все остальные в городе, – он продиктовал номера. – Вы марку и номер машины жениха знаете? Я позвоню в ГАИ, где-то же она стоит.

– RAV 4, тёмный, номер не помню, а регион питерский, хотя может быть и транзитный. Спасибо. – Лиза перевела дух и набрала первый номер.

– Веселовская больница, дежурная медсестра.

– Доброе утро. К вам вчера доставляли пострадавших в ДТП?

– Четверо у нас. Вас кто интересует?

– А добровольцев из докторов у вас не было?

– Вас интересует Владислав Сергеевич? Он и сейчас у нас спит в ординаторской. Две операции подряд – это много. Он хотел уехать вечером, но у его матери гипертонический криз на фоне всего увиденного на дороге. Приступ купировали, но решили подождать до утра. Думаю,сегодня они поедут дальше. Что-нибудь передать?

– Не нужно. Я пыталась ему дозвониться, но телефон не отвечает.

– Может он его в суматохе потерял? У нас не каждый день такие дела. Мне принесли из приёмного покоя чей-то аппарат, но он не работает. Подождите. – Светлана Алексеевна, здесь вашим сыном интересуются.

– Лиза? Ты как нас нашла, девочка? Я напросилась ехать с сыном и попала в такую историю. Слава двоих оперировал, двоим швы накладывал, а у меня давление подскочило.

– Я рада, что у вас всё налаживается. Буду ждать вас дома. «Вот и славно. Все живы, хотя не совсем здоровы. А вот сюрприза в лице его мамы не получилось», – улыбнулась Елизавета.

– Лиза, вы с кем разговаривали? Что-то случилось? Захаров так и не приехал? Может, в Питер позвонить?

– Не нужно. Нашлась наша пропажа.

– Владислав Сергеевич нашёлся? – Настя улыбнулась и обняла Лизу. – Вот и хорошо, а то вы всю ночь не спали. Как работать будете?

– Справлюсь. Влад едет не один, а со своей мамой.

– И что? Вы с ней знакомы. И потом, это она едет к вам, а не вы к ней. Погостит, посмотрит, как сын устроился и уедет. Вы что волнуетесь?

– Немного. У нас три дня в запасе и мы всё успеем. Жаль Анна Сергеевна не приедет, а я стол большой заказала. Вещи на выход у нас с тобой готовы, ресторан оплатим в четверг, в пятницу устроим себе выходной, а посидим впятером.

– А я думаю, Катя не пропустит такое событие и прилетит. У неё сестра невеста.

– Мечтать не вредно, Настя. Мне тридцать три. Какая из меня невеста? Одинокая женщина с детьми, – Лиза обняла девушку за плечи и рассмеялась.

– Катя была очень красивой в свадебном платье. Вам бы оно тоже пошло. Хотя вы и в костюме смотритесь стильно.

– Буди Серёжу, а я завтрак приготовлю.

Звонок от Владислава раздался, когда Лиза выходила из детского сада.

– Прости, родная, что заставил тебя поволноваться. Телефон разиня потерял, а ни один номер на память не помню. Хотел найти рабочий в интернете и нашёл, да только рабочий день уже закончился. А ты у меня умница, настоящий детектив, сама меня нашла. Телефон зарядил, перекусили, отправляемся в дорогу, так что к вечеру жди уставших и голодных.

– Ты позвони мне, и я встречу вас на въезде в город. Так будет проще и быстрее. Договорились? Будь внимателен на дороге. Удачи.

Две машины въехали на парковку в начале одиннадцатого. Лиза помогла поднять часть багажа, прибывшего из города на Неве. Серёжа на удивление матери не спал и сразу бросился к Владу.

– Я ему и сказки, и песни, а он заладил: «Папа и мама, когда приедут?»

– Не переживай, Настюша, я руки сейчас помою и уложу его. Пока вы со всем этим разберётесь, он и уснёт. – Пойдём, мужичок, со мной.

– Странно. Они знакомы совсем немного, а когда Влад рядом, мама ему и не нужна, – глядя на мать Владислава, сказала Лиза.

– Мама нужна и в два, и в двадцать два и в сорок два. Просто это не так заметно. Показывай мне свой дом, где я могу устроиться на ночлег. Длинная дорога утомляет, – мать Влада обошла квартиру и сделала вывод: – у тебя очень уютно и удобно.

– Светлана Алексеевна, я сплю наверху, а вы можете устроиться на диване. Он раскладывается и удобен для сна, – Настя мило улыбнулась. – Лиза, мне ужин разогревать?

– Не спеши, девочка. Мы примем душ, а потом сядем за стол. Думаю, за час уложимся. Эту сумку с моими нарядами неси в свою комнату, эту, Лиза, на кухню, а всё остальное приданое моего сына. Генерал дал команду и может идти в душ. Да, Лиза, в чём у вас ходят по квартире?

– А в чём вам удобно, в том и ходите. У нас в доме не бывает посторонних, – вновь улыбнулась Настя. Ей не терпелось узнать у бабушки Данилы о нём самом.

Ещё сидя за поздней трапезой, Лиза заметила, что оба прибывших «клюют носами».

– Оставим все разговоры на завтра, а сейчас вам обоим пора отдыхать. Утром не вскакивайте чуть свет. Я постараюсь вернуться раньше, – убирая со стола посуду, говорила Лиза. – Настюша, и ты ложись спать, я сама всё сделаю.

Часы показывали почти полночь, когда Лиза, тихонько вошла в спальню и прикрыла за собой дверь.

– Не крадись, я не сплю. Разве я могу уснуть, если рядом нет любимой женщины?

– Я на тебя действую как снотворное?

– Не придирайся к словам, ты всё отлично поняла. Для меня эти три недели показались целым годом. Я очень скучал…

Три дня пролетели незаметно. У Влада оказалась хорошая зрительная память, он умудрился самостоятельно проехаться по известным ему маршрутам и показать матери те места, где они уже бывали с Лизой. Так, между делом, написал заявление о приёме на работу и его подписали, прошёл комиссию. Иногда Лиза или Настя во второй половине дня составляли им компанию. Так они купили и обручальные кольца. Утром в пятницу их ожидал приятный сюрприз. В 05:30 на площадке стояли Катерина, Игорь и Даниил. Лиза растрогалась.

– Ты чего ревёшь? Позже я не смогу приехать – я беременная, – тихо сказала Катя, обнимая сестру.

– Как ты себя чувствуешь? Я вас поздравляю.

– Раз прилетела – значит, в норме. Через полгода закончится моя беззаботная жизнь. Но я не переживаю. У меня свекровь хорошая – где поможет, где подскажет. Её сыновьям достались тоже не паршивые овцы. Лиз, скажи, ты счастлива? Понимаешь, я даже не думала, что всё так обернётся с Владом. Он приехал из Турции и «завис».

– Не было у нас с ним ничего в Турции. Мы и не целовались.

– Я не об этом. Может этого не стоило тебе говорить, но я скажу. Он ходил, как блаженный. Первой это заметила Светлана Алексеевна. Он ей и признался, что влюбился. Она к нам – спасать сына нужно. А как спасать? Лететь можно. А если там не примут? Нашли повод – твой день рождения. Он вернулся в Питер на крыльях.

– Кать, он мне понравился ещё на свадьбе. Отдых в Турции как-то пошёл мне на пользу, и я влюбилась, но не строила никаких планов в отношении него. Я, честно говоря, обалдела, когда он прилетел. В этот же вечер сделал мне предложение. Разве я могла предположить такой финал?

– Это не финал, Лиза. Это начало новой жизни. Показывай платье.

– А платья нет! Есть стильный брючный костюм молочного цвета. Я в нём неплохо смотрюсь. Куда я поеду в платье на своей старушке? Да и неловко мне наряжаться. А костюм мне в будущем пригодиться. Катюша, все гости в этой квартире, у меня нет ни подруг, ни друзей, как впрочем, и врагов. В бюро у коллег, дети чуть моложе меня, им под пятьдесят лет и старше. Кого я должна приглашать, а главное, зачем? Я позвонила Антону, но у него маленький ребёнок, а на подходе второй. Анна Сергеевна тоже не приедет – муж работает. Гости мои все в сборе. Посидим после регистрации в ресторане часа три-четыре, вернёмся домой, и желающие могут продолжить.

– Может ты и права. Как складываются отношения с Настей?

– Хотела переехать в общежитие, вернувшись из села и узнав о предложении Влада, но я убедила её не делать этого. У меня нет с ней проблем, а помощь есть. Я могу не спешить, зная, что она заберёт Серёжку, не оставит голодным. Да, Вероника приезжала на продажу дома в конце августа. Оставила для тебя подарок.

– А мне передала конверт для тебя в честь бракосочетания.

– Кто бы мог подумать, что мы станем близкими людьми? Идём готовить завтрак, сестра.

Регистрация состоялась в пятнадцать часов. Двумя машинами они подъехали к ресторану, где их уже ждали. В квартиру вернулись в начале восьмого вечера уставшие, но довольные. Настя и Данила, с разрешения старших, отправились гулять до двадцати трёх. Мать с сыновьями продолжили за столом семейный банкет, а сёстры с Серёжей расположились на ковре в комнате Насти.

– Отличная детская – светлая, просторная. Серёже здесь будет удобно, – Катя посмотрела на сестру. – Лиз, а вдруг Данька и Настя влюбятся. Ей скоро восемнадцать, ему уже восемнадцать. Окончит свой колледж и улетит в Питер.

– Не улетит. Она стариков не бросит. У них кроме неё никого нет, – грустно ответила Лиза. – Хотя, как знать. Кать, ты поговори с ней о предохранении. Вы с ней на «ты», у меня не получается. Она его, глупая, так ждала.

– Почему глупая. Данька не летит с нами, улетит с бабушкой чуть позже. Думаю, это любовь.

– Любовь нельзя запретить. Пусть любят, но с соблюдением предосторожности.

– Лиз, а как у тебя с деньгами?

– С чего такой вопрос? Денег нам хватает. Дети получают алименты, я работаю, и получаю нормально. У меня и небольшая заначка есть. Детский сад у нас муниципальный, коммуналка и парковка не так велика, на продуктах мы не экономим. Тебя что беспокоит?

– Какая бы не была у Влада зарплата, он будет помогать сыну, пока тот учится. А учится ему три года.

– Думай о себе и своей семье, а здесь я справлюсь. Дело ведь не в деньгах, а в отношениях. Мы справлялись без Влада, а он сидеть у меня на шее не будет, не тот характер. Значит, справимся.

– Лиз, а кто был тот молодой человек в загсе?

– Тимофей мой коллега. Был моим помощником, патронажной сестрой, няней. Он и Полина мне очень помогли, пока я не нашла няню для Серёжи. Поздравил меня от лица бюро.

– А ты чего в загсе чуть не разрыдалась?

– Себя забыла? Я не каждый год там отмечаюсь. Как будто ничего особенного, а волнительно. Родителей вспомнила. Папа бы за нас порадовался.

– Ты в этом году с Серёжей к ним ездила?

– Катюша, у тебя провалы в памяти? Я рассказывала тебе на свадьбе, что уезжала на два дня, чтобы передать бизнес, оставляя сына с Анной Сергеевной. Тогда и проведала всех. Ночью уехала, ночью вернулась. Устала, но дела сделала. Днём пять-шесть часов дороги даются легче, чем ночью.

– Лиз, я помню, ты говорила о папином предприятии, но я не думала, что это было в одно время. Как тебя угораздило ехать ночью? Не боялась?

– Боялась. Но, во-первых, дорога в нашу провинцию не так популярна. Там главное её саму не потерять в свете фар, – Лиза улыбнулась, вспоминая дорогу на малую родину. – Я ни одной машины встречной не видела, хотя сама обогнала одну. А во-вторых, у меня есть пистолет для собственного спокойствия. Убить не убью, а напугать сумею.

– Лиз, ты часто вспоминаешь Дениса? – глядя на портрет, спросила Катя.

– Мы были у него с Владом. Он расспрашивал меня о жизни, коснулись этой темы, и он сам предложил мне навестить мальчика. Пока не родился Серёжка, я часто приходила сюда и беседовала с ним, как будто ждала совета. Всё стоит на своих местах, только вещей нет. А с рождением сына, я и о себе не вспоминала первое время. Потом перевезла сюда Настю, и как-то стало легче. Ты когда обо всём рассказала Захаровым?

– Вернулась после похорон и рассказала Игорю. Внешне он принял это спокойно, а через год прилетел со мной сюда. Когда сделал мне предложение, попросила донести эту информацию до семьи. Я думала, если мы с ним и расстанемся, то у родственников не будет повода уличить меня во лжи.

– Кать, а ведь ты никогда не рассказывала мне о том, как вы познакомились с Игорем.

– Наше знакомство началось с неприязни друг к другу, – Катя улыбнулась. – Я оканчивала колледж и участвовала в городской олимпиаде, а он был в составе комиссии и чуть не срезал меня. Я доказала, что я права, сказав, что он самодовольный индюк и послала его вместе с его извинениями. Пару раз мы встречались на тусовках, но я была обижена, а он оказался на удивление упрямым. Начали общаться на профессиональном уровне. К этому времени я заочно училась в универе, работала, моталась по командировкам. А с четырнадцатого года позволила поселиться на моей жилплощади. Мне двадцать семь, ему тридцать один. Так и прожили почти пять лет до свадьбы.

– Что-то мы с тобой заболтались. Я выдам тебе постель и ложись, отдыхай, не обращая внимания на Захаровых, а я займусь сыном. Ему спать пора. У нас завтра впереди целый день.

Прошли не меньше двух часов, когда в спальню вошёл Влад.

– Моя жена ещё не спит? – он улыбнулся и прилёг рядом. – Молодёжь дождался, с Данькой поговорил, теперь хочу поговорить с тобой на эту же тему. Родная моя, я не эгоист и люблю детей, но может нам ограничиться Серёжей?

– Согласна. Пока ты отсутствовал, я поставила спираль. Тебе не о чем беспокоиться.

– Ты у меня не только умная, но и предусмотрительная. Лиз, а чтобы было, если бы мы не встретились на свадьбе? Я не собирался туда идти. Думал поздравить в загсе и всё. У меня были проблемы в клинике, меня отстранили от операции, было не до веселья. А тебя увидел и забыл обо всём. Взял билеты, Даньку и полетел в Турцию. Возвращаюсь – всё в норме. Это судьба, Елизавета Павловна. Ты моя счастливая звезда. Светлана Алексеевна говорит, что нам повезло с жёнами.

– Ты знал, что Игорь с Катей прилетят?

– Нет! Я даже не был уверен, что она беременная, хотя мог догадаться. Ещё до твоего дня рождения, когда я собирался сюда лететь, она ссылалась на плохое самочувствие. А приезд Данилы, вообще сюрприз. Игорь сказал, всё решили за три дня. Лиза, как думаешь, у сына с Настей любовь?

– Не знаю. Возможно, юношеская влюблённость, а может и первая любовь. Настя умная в свои семнадцать. Она многое знает, многое умеет, почти «вписалась» в городскую среду. Простовата и наивна – это есть. Но может простота и нужна Даньке. Когда говорят то, что думают, не пытаются казаться лучше, чем есть. Пусть дружат, а время покажет. Мне с тобой рядом так спокойно.

– А если я немного нарушу твоё спокойствие?

– Я теперь замужняя женщина и слова мужа для меня святы, – Лиза улыбнулась. – Взгляд только в пол, кротость, покорность – для полукровки с Востока – это закон. Но свой новый статус и вы, мой господин, должны оправдать.

– Издеваешься?

– Нет! Все влюблённые немного сумасшедшие, а я в тебя влюблена.

– Ты влюблена, а я тебя уже люблю, – Влад привлёк жену к себе и поцеловал. Один лёгкий поцелуй сменялся другим, покрывая нежностью её тело…

Катя с Игорем улетели вечерним рейсом в субботу, Светлана Алексеевна и Даниил задержались на сутки. В понедельник молодожёны вышли на работу. Владислав адаптировался в новом коллективе, а Елизавета привыкала к роли жены. Больше всех союзу радовался Серёжа. Первое, что он делал, проснувшись, проверял на месте ли отец и не уехал ли, не сказав. Влад пытался объяснить, что он не уедет и не бросит его, но мальчик слушал и продолжал свой контроль. Ему очень нравилось, что из сада его забирал чаще всего отец, нравилось подражать отцу и делать нехитрую зарядку по утрам, а вечером чистить зубы вдвоём. Его «почему» никогда не оставались без ответа. Серёжа нашёл себе и отца, и друга.

Глава 12

Елизавета Павловна возвращалась из коттеджного посёлка Южный, который находился в шестнадцати километрах от города. Конец сентября был по-осеннему тёплый, природа «нарисовала» красивую картину, не пожалев краски. Деревья, вдоль дороги стояли в жёлто-оранжевом наряде. В лазурном небе, с белыми лёгкими облаками, светило яркое, но не жаркое солнце. На часах было 11:20. Выехав за шлагбаум, она лишь немного прибавила скорость. Ей стоило подумать над тем, что ей предложила хозяйка дома, и принять решение. В такие минуты, она не отвлекалась от дороги, но ехала не более сорока километров. Дорога в две полосы позволяла ей не спешить. Движения, практически, не было. По ней передвигались на авто либо жители посёлка, либо местные мажоры, устраивающие свои ночные заезды на десятикилометровом участке дороги в шести километрах от поста ДПС.

Дела о расторжении брака Лиза не любила. Обычно она задавала клиенту вопрос: «Вам нужен развод или скандал?» Если клиент отвечал, что развод, она бралась за дело, если задумывался, она ему отказывала. Чаще всего получалось именно так. «Почему выбор пал на меня? Только потому, что я оказалась в их доме или есть другая причина? Я приехала с определённой целью, в определённое время, встретилась с хозяином, решили вопрос, хотя решать должна была она сама. Когда он уехал, меня попросили задержаться. С ней что-то не так. Она не просто хочет развода, а хочет получить его с максимальной выгодой для себя. Подставить мужа не просто на деньги, а под статью». Занятая своими мыслями вслух, Лиза не сразу заметила две машины, стремительно догоняющие её. Одна из них перегородила ей дорогу, став почти поперёк, а второе авто заняло встречную полосу. Лиза резко затормозила в паре метров от них, слегка испугавшись, но набирая 112 на телефоне, стоящем на стойке панели. Ей ответили. «Разбой на дороге в сторону посёлка Южный километрах в пяти от поста ДПС. Адвокат Филатова», – быстро сказала она и прервала вызов. – Страшно, но интересно, что вам молодые люди нужно? – подумала она, заметив выходящих из машин трёх молодых людей от 18 до 20 лет. Двое с бейсбольными битами, один с телефоном, – «оператор», мать его, – мелькнуло в голове, – прямо американский триллер – вместо масок тёмные очки, а часть лица закрывают косынки. – Она открыла бардачок и достала травматический пистолет, оценивая обстановку. Навыки борьбы остались, но одна против трёх с двумя битами – большой риск. В эту минуту раздались удары по фарам, и машина лишилась «глаз», следующий сбил зеркала.

– Выходи, разговор есть. Не выйдешь – уедешь на разбитом металлоломе, – сказал один и ударил по капоту. Второй бил по лобовому стеклу. Били со знанием дела, повторяя удары, пока Лиза не вышла.

На Лизе были надеты джинсы, водолазка и длинный жилет. Она сунула пистолет в его карман, открыла с правой стороны дверь и ступила на дорогу.

– Чем вам не понравилась моя машина?

– Ты нам тоже не нравишься, а вот конверт с деньгами нам бы понравился, – ответил парень, стоящий всего в метре от неё, и заносящий биту над головой для очередного удара. Именно в этот момент Лиза врезала ему ногой в пах, вложив всю силу. Выронив биту, парень присел, прикрывая ушибленное место. – Сука, тебе не жить, – прошипел он.

Лиза ногой пнула в сторону биту и сорвала косынку и очки с лица парня, бросив их в сторону своей машины. Замешательство в стане врага прошло, но и Лиза уже стояла с пистолетом в руке.

– Ещё шаг, уроды, и я выстрелю, – она сделала выстрел вверх и вернула пистолет наизготовку. – Убить не убью, но больно будет. – Один не поверил – она выстрелила. Резиновая пуля попала в ногу выше колена. Парень заорал. – Маскарад окончен. Очки, косынки, ключи от машины и телефон на капот моей машины, – сказала она третьему. – Открыл багажник и помог товарищам разместиться там с комфортом. Теперь лезь сам. Не обольщайся. Выстрел из травматики на таком расстоянии, имеет большую убойную силу. Хочешь попробовать?

Лиза села в машину, всё ещё держа пистолет в руке, замечая, что руки слегка дрожат. «Поединок» длился не более двух минут. Заблокировала двери, выдохнула, сняла регистратор и телефон со стойки. Нашла в бардачке в пакете кабель от регистратора и переходник. Она знала, как снять информацию с регистратора на смартфон, но боялась не успеть. Звук полицейской сирены придал ей немного уверенности. Положила смартфон и регистратор в свою сумку, а кабель и переходник в пакет и в бардачок, разблокировала двери, открыла свою, опустила ноги на землю, взяла с сидения пистолет, собираясь выйти, и получила удар по голове. Удар был несильный. Она повернула голову, но вместо человека видела только его контур.

– Стой, или пристрелю, – тихо сказала она, направив пистолет именно на контур. Сознание медленно уплывало, но она держалась из последних сил, прижавшись спиной к машине, медленно съезжая на землю.

– Вы живы? – инспектор ДПС тихонько хлопал её по щекам. – Аптечка есть? Он нашёл её в багажнике и теперь держал у Лизы под носом нашатырный спирт. – Инспектор Ларичев. Скорая уже едет.

– Четвёртый кто? – тихо спросила Лиза.

– Кроме девчонки никого нет. Видимо сбежали. Мы их найдём по номерам машин, не волнуйтесь.

– Не нужно искать. Трое в багажниках. На капоте моей машины телефон. Они ещё и кино снимали. Пистолет мой где? У меня есть разрешение, а в сумке был конверт с деньгами.

– Пистолет придётся временно изъять, как и вашу машину. Ничего не хотите добавить? – Лиза только сейчас заметила человека в штатском. Он стоял в рост, а Ларичев сидел перед ней.

– Добавлю, но позже, когда вы мне изложите свою версию случившегося.

– Вам нужно в больницу, – сказал врач скорой помощи. – У вас как минимум сотрясение. Рана небольшая, нужно понаблюдать. Заключение вам всё равно понадобиться, а ехать вам либо в больницу, либо в полицию. Я думаю, первое гораздо лучше, – он говорил на ходу, поддерживая Лизу, которую слегка «качало».

– Елизавета Павловна, держите сумку, – Ларичев улыбнулся. – В ней всё на месте, я проверил.

– Спасибо инспектор, – укладываясь на каталку, сказала Лиза. – Который час? Куда повезёте?

– 11:30. Поедем в первую городскую.

– А мы не можем подъехать к банку на Народной? Мне нужно пять минут. Я обещала, человек будет ждать. Это важно. Я адвокат или хвост собачий? – Лиза чуть не плакала, думая о недоверчивом Петре Захаровиче.

– Не волнуйтесь. Уже едем, но с вас рассказ о случившемся. Начинайте.

– Петр Захарович, я еду к вам на машине скорой помощи. Вы меня дождитесь, – дозвонилась она пожилому мужчине. – Особо рассказывать нечего. Дама из Южного повредила пенсионеру машину на парковке, оскорбила при всех, он подал в суд, а я выступила миротворцем. Мужчине нельзя было разувериться в порядочности и честности правосудия и закона, но он получил бы минимальную компенсацию, которая не покрыла ремонт машины. Вот я и уговорила его не воевать с денежными мешками, получить хотя бы материальное удовлетворение. Я не могу не приехать. Он мне поверил.

– А что было на дороге?

– Кино снимали. Хотите посмотреть? – Лиза достала из сумки регистратор.

– Я думала у адвоката спокойная работа. Почему вы это не отдали полиции?

– Отдам, но позже. Хороший адвокат развалит дело на раз. Свидетелей нет. Стояли две машины, подъехала тётка на побитой машине и начала размахивать пистолетом. Потом подъехал экипаж ДПС. Не будет этой записи – не будет дела. Всё переиграют.

– А вы вбросьте это видео в сеть, тогда им уже не отвертеться.

– Я подумаю.

– Не страшно было?

– Страшно. Но они не воины. Пакостники, которые остаются безнаказанными. Да и отпора не ожидали. Машину жалко. Она мне пятнадцать лет служила и ни разу не подвела.

Лиза в сопровождении доктора появилась перед отделением банка. Она с Петром Захаровичем закончили дело, уложившись в пять минут. Дальше был приёмный покой больницы, осмотр врача и больничная палата на четыре койки.

– Вам нужен постельный режим и покой, минимум пару дней.

– А вам нужна в отделении полиция? Давайте, я буду лежать дома ни два, а три дня, а у вас до четырёх часов, когда меня смогут забрать.

– Раз у нас есть время до четырёх, значит, пролечимся в разовом порядке. Уверяю, вам станет спокойнее и не так больно. Вам нужна справка или больничный лист?

– Напишите мне официальное заключение. Если станет хуже, я обращусь в поликлинику.

Врач вышел. Лиза первым делом проверила качество своей работы по информации на смартфоне, удалила лишнее и отправила её Тимофею и себе на электронную почту. Вошедшую медсестру она встретила в лежачем положении, готовая принять дозу, и чувствуя смертельную усталость от пережитого. «Кто сказал, что я сильная и бесстрашная? Я обычная и всё человеческое мне не чуждо», – подумала она, прикрывая веки и вспоминая, с чего всё началось.

Дело не стоило выеденного яйца. Если бы виновница, бездарно припарковавшая свою машину, оплатила пострадавшему ремонт его авто и извинилась, инцидент был бы исчерпан. Но дама при этом умудрилась оскорбить и унизить пожилого мужчину, а он этого не стерпел. Камера зафиксировала «кульбиты» мадам на парковке и дело было заведено. Обо всём этом рассказал муж дамы, который нашёл Лизу, по контактам, оставленным Олегом Ивановичем Волошиным.

– Нужно решить этот вопрос по-тихому, а потерпевший упёрся.

– Я бы тоже упёрлась, скажи мне это ваш сын, повредивший мою машину. Вы не извинились перед человеком, не предложили ему ни материальную, ни моральную компенсацию, пока он не написал заявление. Что он вам сделал плохого? У вас отец есть?

– При чём здесь мой отец?

– Не при чём. Здесь вы правы.

– Думаете, я не понимаю, что жена виновна. Но он и меня не хочет слушать.

– Я думаю сейчас о сумме, которую вы можете предложить, а он с ней согласиться. С чем мне к нему идти? Пенсионер со всех сторон прав, и, скорее всего, я бы выступила на его стороне. У нас есть честь и совесть. Правда, ни у всех она в ходу. Это касается не только адвокатов. Ни мне вам объяснять простые истины.

– Предложите ему столько, сколько он попросит.

– Хорошо. Я выступлю в роли посредника, но не больше.

Лиза встретилась с пенсионером во дворе его дома.

– Петр Захарович, я не буду вас ни в чём убеждать, не скажу ничего нового. Просто послушайте совет и сделайте выбор сами. Правда на вашей стороне, но цена правды для вас будет малой. Дама, скорее всего, выплатит штраф за оскорбление, но не вам, а государству. Вы получите минимум денежных средств, которые не покроют ремонт машины. Суду всё равно, что для вас она часть семьи. Его волнует оценочная стоимость автомобиля, с учётом её «возраста». Я вам советую оценить материальный и моральный вред, получить с них деньги и забыть обо всём, как о страшном сне. Это не просто, я знаю. Уважение к старшему поколению исчезает. Сорокалетние забывают о своём советском воспитании, как только получают в руки власть и деньги. А их детей воспитывать уже не на чем. Если при каждом унижении и оскорблении идти в полицию, там собиралась бы километровая очередь каждый день. Вы не обольщайтесь и извинений не ждите. Для этого нужна совесть, а там её нет даже в зародыше. Вы подумайте и позвоните мне в любом случае.

– Ты будешь её защищать?

– Ни в коем случае. Мне самой всё это не нравится. Им не нужна шумиха, вам нужны деньги. Я согласилась поговорить с вами – это всё.

– На СТО заломили тридцать тысяч за ремонт и замену, а у меня пенсия пятнадцать.

– Просите в два раза больше.

– Смеёшься?

– Советую.

– Думаешь, они дураки?

– Да пусть они будут кем угодно. Главное, вы перестанете о них думать. Позвоню прямо сейчас, если согласны.

– Звони. Твоя взяла.

Лиза позвонила и назвала сумму в сто тысяч рублей. Как не странно, но абонент согласился и назначил встречу на десять утра в поселке Южный, назвав точный адрес.

– Вы чего хмуритесь? Что-то не так?

– Он согласился на сто тысяч?

– А что вас смущает? У вас счёт в банке есть?

– Тебе зачем?

– Вы деньги будете дома хранить? Нам нужно сдать их в банк, там их и на подлинность проверят, а снимать можете частями. Получите деньги – заберёте заявление.

– У нас на улице Народной сбербанк. Я туда хожу.

– Встретимся с вами там завтра в полдень. Сами положите их на счёт, а мне напишите расписку о получении.

– Зачем?

– А как я докажу, что передала вам деньги, если вы возьмёте и передумаете? Можете написать её дома, принесёте с собой и распишитесь, получив деньги. Пётр Захарович, хватит недоверия ко мне. Я не самый плохой адвокат, а не мошенница. До свидания.

Утром Лиза ехала в посёлок Южный. Охранник на въезде пропустил её без слов, указав на нужный дом. Всё удалось сделать за короткое время – хозяин спешил, у него изменились планы. Он вложил в конверт двадцать банкнот достоинством в пять тысяч рублей, заклеил конверт и передал его Лизе. Таковы были условия. Елизавета написала расписку о получении денег, передала её хозяину вместе с договором на услуги. Он внимательно прочитал, поставил свою подпись и, протянув второй конверт, удалился. «У богатых свои причуды. Чем богаче клиент, тем больше причуда, – подумала Лиза. – Почему не воспользоваться услугами своего юриста или адвоката, а прибегать к услугам постороннего? Или в этом что-то есть?» Она уже собралась покинуть кабинет, когда туда вошла та самая дама, из-за которой возник этот сыр-бор.

– Вы уделите мне несколько минут? – любезно спросила она.

– Вас интересует финал этого дела?

– Я о нём давно забыла. Меня интересуют вопросы развода. Вы могли бы дать мне небольшую консультацию за чашкой кофе?

– Конечно. Куда идти.

Она прошли в гостиную, куда и принесли две чашки кофе. Из вопросов, Лиза поняла, что хозяйка не так наивна и проста, как хотела показаться. С её слов муж был жутким бабником, а она обманутой женой, запертой в четырёх стенах с обязанностью воспитывать его сына недоумка и переростка. Лиза посоветовала нанять частного детектива, не обещала заняться делом о разводе, но обещала подумать и перезвонить.

Она задремала, слыша, как соседки по палате вернулись с обеда и устроились на послеобеденный отдых. Но поспать им не дали. К Елизавете явился следователь, и пришлось ей рассказывать, чем она занималась в Южном. Она доложила коротко, по существу, а потом достала из сумки регистратор и протянула его майору.

– Вопросы ко мне будут? – усмехнувшись, спросила она. – Что вам напели эти голуби? Кто они?

– Птенцы птиц высокого полёта. Думаю, вам с ними одной не справиться.

– Что посоветуете?

– Просите новую машину. Хотя нет гарантии, что они и её не разобьют, увидев эту запись. Мне кажется, лучшим наказанием для них будет доступный просмотр позора поражения, пока не исчез сам регистратор, как вещественное доказательство.

– Мне это уже советовали, но у меня нет такого канала, чтобы сделать это анонимно и не подставить кого-то. Да и реклама для меня не «адвокатская», а «криминальная».

– Пишите заявление коротко и прилагайте регистратор к нему. Я не знаю, как воспитывать подобных переростков. По паспорту им восемнадцать, а по поступкам не больше четырнадцати. Ни ума, ни совести, ни стыда, ни ответственности. Всё решает родитель. Папа прикрывает, вытаскивает, нарушая все человеческие законы, а сын и не кается. Даём гулять ролику по просторам интернета?

– Даём! Получу, если не материальную компенсацию, то стану звездой экрана. А ведь один из них снимал всё происходившее на телефон, пока я не заставила положить его на капот машины вместе с ключами. Этот момент есть на регистраторе.

– Поправляйтесь. Вы здесь надолго?

– До шестнадцати. Муж меня заберёт домой, там и буду лежать. Понадоблюсь – звоните. – Она посмотрела на часы и позвонила мужу.

– Будешь ехать домой, забери меня у главного входа в первую больницу. Я здесь по делу. Позвони мне и я выйду.

Владислав подъехал и увидел Лизу на скамейке в небольшой аллее, которая заметила его и шла к машине. Походка жены ему не понравилась.

– Где твоя машина? – он посмотрел на жену, устроившуюся на переднем сидении.

– Приказала долго жить. Поехали домой и я тебе всё расскажу. Настя заберёт Серёжу.

Она не успела переступить порог квартиры, как позвонил Тим.

– Привет, Тимофей. Получил? Что думаешь по этому поводу? Я не возражаю, если ты не подставишь этим своего человека. У меня в больнице был следователь, я передала ему регистратор. Не волнуйся, живая я. Прилетело по голове от четвёртой, но это моя оплошность. Врач сказал, жить буду. Пока.

– Лиза, что произошло? Куда тебя занесло?

– Настюша, принеси сюда ноутбук, – присаживаясь на диван, попросила Лиза. – Это снято сегодня в первой половине дня, – она открыла свою почту и файл, пересланный из больницы.

– И что было дальше? Как всё вышло?

– Это я расслабилась и вышла из машины, услышав сирену полиции. Тут мне и прилетел подарок в голову от девицы. Потом скорая помощь, больница, осмотр и я дома. Ничего страшного кроме небольшого сотрясения, но голова у меня побаливает, а ещё я очень хочу есть.

– И что будет дальше?

– По закону уголовное дело, а по факту – трудно даже гадать. Я не знаю, какую цель они преследовали, что хотели, а спросить не догадалась, боялась упустить время. Полиция могла задержаться или не приехать вообще. Посмотри, что у меня с головой и можно ли мне её намочить, принимая душ.

– А ты не боишься завалиться, стоя под душем? – глядя на жену участливо, спросил Владислав. – Шишка будет большая, а рана не кровоточит. Прими лучше тёплую ванну. Мы там тебя выловим, если станет дурно. Ты напрасно игнорируешь постельный режим.

– Я обязательно лягу в постель, но после ванны и обеда. Вы без меня справитесь? Можно перенести дела пятницы на субботу, а сегодня поухаживаете за мной.

– Мы согласимся на все твои условия. Бери вещи, и идём в ванную, я тебя подстрахую, – улыбнулся Влад. – Потом Серёжа тебя развлечёт, а мы с Настей покормим тебя и приготовим ужин.

– Ребята, я боюсь, что наши выходные будут безнадёжно испорчены родителями и адвокатами этих парней. Здесь, я боюсь бессильна. – Ближе к девяти вечера на телефон Лизы пришло сообщение: «Посмотрите в 21 местные новости». Номер телефона был неизвестен. Включив местный канал, дождались новостей. «А теперь криминальная хроника. В нашем распоряжении оказалась запись разбойного нападения на дороге в посёлок Южный, всего в шести километрах от поста ДПС на известного в городе адвоката Филатову. Посмотрите. Возможно, вам известны эти люди. Стоит добавить, что их было четверо. Девушка не попала на камеру, но именно она нанесла удар адвокату, перед тем как её задержала полиция. Скорая помощь доставила пострадавшую в больницу с ЧМТ».

– Теперь дело закрыть не удастся, – глядя на свою семью, сидящую на диване, сказала она.

– А для тебя этот факт не обернётся боком? Мне как-то на душе неспокойно, – взяв её за плечи и прижав к себе, сказал Влад.

– Не переживай. Поговорят неделю и забудут. Я к этой «рекламе» отношения не имею. Давайте спать.

– Лиза, давай я заберу Серёжу к себе. Устроимся на диване, а вы отдохните. Вам сегодня досталось, а Владислав Сергеевич за вас переживает. Завтра займусь уборкой, а мужчины наши погуляют, в магазин сходят.

Ночью Елизавету мучили кошмары и головная боль. Утром она проснулась разбитой и с какой-то тревогой внутри. Слегка и через силу позавтракав, выпила таблетку и сразу уснула. Проснулась, когда часы, висевшие на стене напротив кровати, показывали 11:20. Телефона на тумбочке не было, а в квартире было тихо. Поднявшись с кровати, придерживаясь стены, она прошла в ванную, потом в гостиную, где хозяйничала Настя.

– Вы зачем поднялись?

– Где наши мужчины?

– Владислав Сергеевич съездил в супермаркет, купил всё, о чём я просила, теперь с Серёжей гуляет на детской площадке. Я готовлю обед. Вы есть хотите?

– Можно бутерброд и сладкий горячий чай.

– Лиза, а может кусочек курицы вместо бутерброда? Я сделала грудку по вашему рецепту, которая в кляре.

– Давай свою курицу, – улыбнулась Лиза, принимая тарелку. – А ты, Настя, молодец. Очень вкусно, – добавила она через минуту.

– Вам сейчас всё вкусно после вынужденной голодовки, – наливая чай, говорила девушка. – Хотите варенье или мёд?

– Для первого раза достаточно. Я потом пообедаю с вами. Спасибо. Ты мой телефон не видела?

– Я его у вас забрала. Вам раз десять звонили, но я ответила только Тимофею.

Лиза вернулась в спальню, легла в кровать и набрала номер Тимофея.

– Елизавета Павловна, как ваши дела?

– Голова ещё цела, но кружится и болит, когда встаёшь. Ты чего хотел?

– Родион просил позвонить ему, как только сможете. Вам фамилия Храмов о чём-нибудь говорит?

– Я была у него вчера в посёлке Южный.

– Среди фигурантов дела был его сын. Позвоните шефу, он вам обо всём расскажет.

– Спасибо, Тим, – она набрала номер Михайлова.

– Проснулась, спящая красавица? Как себя чувствуешь?

– Спасибо. Вашими молитвами. На вас, я полагаю, уже давят, Родион Павлович?

– Я двадцать лет в профессии. Разве можно на меня давить? С этой доказухой, что вчера показали в новостях, ни один адвокат не возьмётся их защищать и переквалифицировать статью на 167. Здесь тебе и 162 и 163 на выбор. Теперь у них только одна надежда на тебя. Ты чего полезла на рожон, а не дождалась полиции?

– Не была уверена, что вообще приедут, боялась упустить время. Дорога чья?

– Здесь спорить не буду. Что будешь делать?

– Поправлять здоровье. А по существу и честно – не знаю, босс. Если следователь не в деле, он и не подумает о 167. Но я не уверена, что кто-то из них реально сядет. Родители поднимут связи, и дело спустят на тормоза.

– Вот и я об этом. У тебя есть реальный шанс поторговаться. Ты посмотри на это дело как потерпевшая сторона, пока страсти не улеглись. Может, стоит заменить своего заслуженного ветерана молодым поколением. В разумных пределах, конечно. Будет нужна помощь – звони. Поправляйся.

Звонок в дверь раздался в полдень.

– Кузьмин Игорь Ильич, следователь. Могу я видеть Филатову Елизавету Павловну.

– Входите. Если она не спит, я позову, но будить не буду.

– Пусть войдёт. Ты не беспокойся. Мы вчера с ним виделись.

– Здравствуйте. Как ваши дела?

– Бывало и лучше. А ваши?

– А у нас нет дела. На регистраторе нет записи. Уходил – была, утром пришёл – её нет. Вы новости вечерние смотрели? Всё что мы можем, взять копию на телестудии. Вы что-нибудь понимаете?

– Я понимаю, а вы, думаю, нет. В полиции пообещали дело переквалифицировать на ст.167. Кто-то у вас на прикорме. Мне шеф звонил из нашего бюро. Запись стёрли до выхода новостей, а иначе не было смысла её удалять.

– Елизавета Павловна, а чтобы вы делали на моём месте?

– Честно?

– Откровенно.

– Будь это обычные парни, вы не задали бы мне подобного вопроса, но я отвечу. Вы знаете, как я оказалась в Южном? – Лиза рассказала о визите к Храмову, о деньгах и Петре Захаровиче. – Как вы думаете, чем бы всё закончилось, если бы я струсила и не рискнула? О чём они думали и думали ли вообще? Если всё дело в деньгах, они могли напугать, выбить стекло и просто потребовать их. Зачем снимали на телефон своё нападение? Здесь что-то другое, но я не пойму что. Это как плохой спектакль, когда сценарий пишется по ходу. Даже если применить к ним статью о разбое, они проведут в сизо два-три месяца, а потом найдутся основания и они выйдут на свободу. Теперь ответ на ваш вопрос. Я бы на вашем месте подумала обо мне и дала хороший совет: «Замените Лиза разбитую машину новой, забудьте о записи регистратора, примите извинения и живите дальше». Только вряд ли извинения будут искренними, а машина новой. Считаете меня корыстной? Я могла заменить машину ещё пять лет назад, но не было необходимости. Мы с ней сроднились. Я берегла её, она меня. Чем я могу наказать этих нелюдей? Наглые, беспринципные бездельники, которым всё позволено. Они знали, кто едет в машине, регистратор трудно не заметить и всё равно попёрли. Это нормально? Нет! Теперь обмен машины или война до победы. Это уже дело принципа. Вы не переживайте, если дело касается только записи и вы не собираетесь давать задний ход.

– У меня сутки, чтобы предъявить обвинение и оставить их под стражей.

– Действуйте! Я отправлю вам всю запись с регистратора на телефон. Диктуйте номер.

– Вы сделали копию? – называя номер своего телефона, удивился Кузьмин.

– Нет. Я перенесла информацию на другой носитель ещё в машине, до того как получила по голове. Что-то мне подсказывало, что она понадобится. А вам вручила регистратор со спокойной совестью, но без особой надежды. Я не первый год в профессии. Иногда помогает интуиция, иногда аналитика.

Глава 13

Лиза слышала, как с прогулки вернулся муж с сыном, как они мыли руки в ванной после улицы. Серёжа тихонько приоткрыл двери спальни и посмотрел на мать, которая жестом позвала его к себе. Он присел на кровать рядом и положил ей голову на грудь.

– Скучал? – мать погладила его по голове и поцеловала в макушку.

– Ты долго спала. Папа сказал, ты заболела.

– Устала немного. Пару дней полежу, и всё пройдёт.

– Мы не поедем завтра в зоопарк?

– Поедем обязательно, но маму с собой не возьмём. Она у нас должна лежать, – сказала Настя, входя в спальню. – Я все уроки сегодня сделаю, а завтра нас твой папа отвезёт. Договорились? А сейчас пойдём обедать у меня всё готово, а потом для тебя тихий час, пока я буду заниматься. Маму не беспокоить. Вам сюда обед?

– Спасибо, Настя, я поднимусь к столу, не суетись.

После обеда прошло не больше часа. Лиза опять лежала в кровати, рядом прилёг Влад. Короткий звонок в дверь прервал разговор супругов.

– Лиза, к тебе Храмов Юрий Анатольевич.

– Добрый день, Елизавета Павловна, – тихо сказал он, держа в руках букет.

– Почему с букетом, а не с похоронным венком. Для вас одной проблемой стало бы меньше. Разве мы с вами вчера не всё решили? – глядя на посетителя, поведение которого так отличалось от вчерашнего, ей стало его жаль и она сбавила тон.

– Я по другому вопросу. Мой сын оказался в той компании на дороге.

– Случайно, – чуть усмехнулась Лиза. – И кто из них?

– Тот, что снимал всё на телефон. Думаю, не случайно.

– От меня вы чего хотите? Вашему сыну грозит минимум, а может, обойдётся и условным сроком.

– Я пришёл не только из-за него, а и от остальных родителей.

– Юрий Анатольевич, хотите, я расскажу версию, которую вы приняли от полиции и поторопились. Ребята решили устроить на дороге небольшой розыгрыш. А что делать бездельникам в пятницу? Перегородили дорогу, не создавая помех и учитывая, что ей мало кто пользуется, а адвокат, нарушая закон и угрожая им пистолетом, заставила залезть в багажники их машин, где они провели долгое время и испытали психологические расстройства. Хорошая версия, если бы ни биты с отпечатками и запись с регистратора. Но их можно и изъять. А кто разбил машину? Кто нанёс мне черепно-мозговую травму? С этим как быть? Ерунда, есть статья 167 о порче имущества. Это вам не разбой. Но тут по местному каналу показали криминальную хронику и версия лопнула. Думали, удалили запись и всё? Уверяю вас – нет! Канал наверняка передал материал на центральное ТВ, да и народ у нас не глупый. Кто-то сделал запись как я, кто-то использует для шантажа конкурента, – Лиза видела поникшего Храмова, но продолжала: – Вы себе отдаёте отчёт, что могло случиться, не будь у меня пистолета или я промахнулась? Ваши великовозрастные отпрыски разорвали бы меня на куски. Что они употребляли? Молчите? Вы говорили со своим юристом, адвокатом? Это они посоветовали вам идти ко мне на поклон? Смысл в чём? Вы машину отремонтируете? Мозги мои поставите на место? Или ваши сыновья извинятся передо мной? Кто остальные?

– Дочь и сын Петренко, и сын Шевчука. Инге шестнадцать, она под домашним арестом, а Антон, Платон и Денис в изоляторе.

– Пусть сидят, может ума наберутся. У следователя есть все основания держать их под стражей за разбой.

– Елизавета Павловна, мы купим другую машину, возместим моральный вред и уберём их из города. Нельзя им на зону.

– Родители беспокоятся о детях или о своей репутации?

– Если бы было всё так просто, я бы к вам не пришёл.

– У Петренко банк, у Шевчука холдинг, а что у вас?

– Компания в составе холдинга. Вы подумайте, посоветуйтесь с мужем, посмотрите каталог.

– Он мне не понадобится. Вы думаете, я попрошу Лексус или Мерседес? Мне нужна машина по чину и для работы, а не как визитная карточка. Скажем: Тойота Аурис с объёмом двигателя 1,6 с правымрулём, хэтчбек с коробкой автоматом и бензиновым двигателем и обязательно красного цвета, – Елизавета усмехнулась. – Это шутка! Я не уверена, что соглашусь с предложением. Да, я передала деньги Петру Захаровичу. Он их лично положил на счёт и написал расписку.

– Когда вы успели?

– Машина скорой помощи доставила меня прямо к банку, где он меня и ждал. А сейчас вам лучше уйти. Хотя, подождите. Вчера, ваша жена интересовалась вопросами развода. Вы собираетесь брак расторгнуть? Нет? Тогда посоветую вам быть осмотрительнее. Мне показалось, она не просто хочет развода, а, мягко говоря, мечтает упечь вас за решётку. У вас сейчас одна проблема, не допустите новую головная боль.

Владислав проводил Храмова и вернулся к Лизе.

– Ты, по сути, сдала ему жену. Как же адвокатская тайна?

– Во-первых, тайны нет, как нет и дела о разводе. Во-вторых, его жена не бедная овечка, какой хочет казаться, а волчица в её шкуре. Это она оскорбила пенсионера на парковке, а я улаживала конфликт до суда по просьбе её мужа. У меня было ощущение, что она со мной играет.

– Лиза, может тебе согласиться с их предложением? Или это противоречит твоим принципам?

– Слава, какие принципы? О чём ты? Ты слышал, чьи это дети? Ты думаешь, если я буду стоять на своём, меня оставят в покое? В лучшем случае меня подставят, в худшем, начнут с семьи. Для них главная цель – вытащить своих отпрысков любой ценой.

– Тогда почему ты отказалась принять предложение сразу?

– Мне нужен их юрист. Это он должен сделать предложение и реализовать его, а я посмотреть, что он сможет и как. Ты же перед операцией не советуешься с главным по хозяйственной части? Вот и мне нужен специалист, а не парламентёр.

– Что ты задумала? Рассказывай.

– Рассказывать пока нечего, а вот порассуждать можно. Ты сам слышал, чьи это дети. Как думаешь, чего им не хватает?

– Приключений на свою задницу.

– С этим я согласна, но даже дураку не придёт в голову делать это на своей территории. Устраивать по вечерам гонки – это норма, а вот устраивать разбойное нападение – чревато последствиями. По дороге едут только жители или гости посёлка. Вывод: «наезд» на меня спонтанный. В разговоре с Храмовым, я немного сгустила краски, говоря о разрыве на куски. Физиономии у них, конечно, были наглыми, но не звериными. Складывается впечатление, что они получили команду «фас», но не были к ней готовы. А тот, кто дал эту команду, возможно, знаком со мной или был в контакте. Но меня не было недовольных и обиженных клиентов или завистливых конкурентов. О моей поездке в посёлок знали трое: Храмов, Пётр Захарович и я. Для них важно было быстрее забыть об этом деле. Значит, кто-то случайно увидел меня в посёлке и решил напугать, а ребятам нашёл развлечение от скуки. Но если это так, думаю, они не ограничились бы битьём машины. Кто же этот подлый трус?

– По-моему, ты сгущаешь краски, – Владислав внимательно посмотрел на жену.

– Думаешь, мне самой это нравится? Позвоню следователю и узнаю, что у него нового. – Игорь Ильич, есть новости? У меня был сегодня Храмов, а я пытаюсь понять, кто за этим стоит, но пока не получается.

– А меня посетил юрист банка «Север» господин Войтенко Виталий Николаевич. Представился ещё и адвокатом. Но вот незадача. В реестре адвокатской палаты он не значится. Как вам новость?

– А что о нём известно ещё?

– Будущий зять банкира Петренко. У него есть дочь от первого брака, а Войтенко её жених.

– А вам что о нём известно?

– Пару раз проходил у нас свидетелем.

– Мне кажется, я знаю, откуда ноги растут. Не зря я вам говорила, что в этом деле что-то не так.

– И что вас смущает?

– Я думаю, есть связь между детьми Петренко и Войтенко. А возраст 16 и 19 лет против 36 меня и смущает. Мне нужно попасть в изолятор, но я без машины.

– Я заеду за вами в понедельник в девять утра.

– Тебе не кажется, что ты торопишься покинуть постель?

– Не сердись. У меня впереди больше суток, чтобы прийти в себя. Нужно разобраться с этим делом и забыть о нём.

В понедельник Елизавета Филатова и Игорь Кузьмин ехали в изолятор.

– Присаживайся, Антон. Вижу, узнал.

– У меня есть адвокат, – огрызнулся молодой человек.

– Я в курсе, но здесь я как частное лицо. Ты меня послушай и сам сделай вывод, во что вы вляпались. Понимаешь, в этой истории фигурирует две фамилии, хозяева которых мне знакомы. Храмова я едва знаю, а вот Виталия знала по работе в бюро больше двух лет. Его уволили, уличив в нечистоплотности с моей подачи, и я не слышала о нём до вчерашнего дня. Когда узнала о вашем, скажем, знакомстве, провела анализ и пришла к выводу, что ваш «наезд» на меня – это придуманная им постановка, своего рода, месть. Он умеет расположить к себе человека, а потом использовать в своих целях. Думаю, он рассказывал примеры из судебной практики, выдавая их за свои подвиги в молодости, подогревая ваш интерес к криминалу, заранее гарантируя безнаказанность. Вашей целью было напугать меня до чёртиков, поживиться, чем придётся, а потом просто снять в машине регистратор и подбросить наркотик. Но всё пошло не по плану. Возрази, если это не так.

– Он вас бросил, и вы ему мстите.

– Нельзя бросить то, что никогда не держал в руках, и оно не было твоим. Но ты можешь думать иначе. Ладно, идём дальше. Как думаешь, к чему вела ваша дружба с такой большой разницей в возрасте? Я знаю, что он собирался жениться на твоей сводной сестре. Но, поверь мне на слово, у него не бывает бескорыстной дружбы. Я даже уверена, что и началась она с компромата на тебя и сестру. Если это не наркотики, остаётся только один вариант. Думаю, в его планы входило рассорить вас с отцом до такой степени, что выходом могло стать либо ваше самоубийство, либо его внезапная кончина.

– Вы с ума сошли?

– Это не у меня, а у вас проблемы с головой. Учинить на дороге к дому разбой и остаться безнаказанным невозможно. Ты не понимаешь, что не выживешь в общей камере изолятора. Вас всех держат отдельно из-за положения родителей.

– Он вытащит нас отсюда.

– Ты глупее, чем я рассчитывала. Мозги включи! Виталий прекрасно знает о моей принципиальности, но у него и целью было упрятать вас за решётку. Пусть не за разбой, а за порчу имущества, но вы уже подсели на его второй крючок. Да, хочу тебя огорчить. Во-первых, Виталий никогда не был адвокатом. Во-вторых, он откажется от того, что предложил вам попытать удачу. В-третьих, он уберёт вас с дороги чуть позже, чтобы не делиться наследством. Я тебя не пугаю, но предупредить обязана. Для него эта игра стоит свеч. Моя персона его интересует меньше всего. Ему нужно вас опустить ниже плинтуса в глазах родителя, и это только начало. Если ты мужик, поговори с отцом откровенно. Мне твоя исповедь не к чему, а у вас с сестрой не будет страха перед шантажом.

– А что намерены делать вы?

– Возможно, после твоего откровения отцу, соглашусь на предложенную компенсацию и куплю себе машину с пробегом. Пойми, меня не волнует ни твоя судьба, ни твоих друзей. Вы в свои 18-19 лет наивные как дети. Ваш мозг отстаёт в своём развитии. Вы не способны думать. Для вас вся жизнь игра, а вы победители за папиной спиной. Или я опять не права?

– Как вы обо всём догадались?

– О чём именно? Наезд был спонтанный, и держались вы не естественно. Вы «тепличные» разбойники, поэтому и не рискнули идти напролом. Вы неумело скрывали лица, а это неправильно. На роль убийц, не оставляющих свидетелей, вы не тянули. Для вас это была жёсткая игра. Когда узнала о вашем знакомстве с Войтенко, пазл сложился. Как считаешь, я многое упустила?

– Только мелкие детали. Я поговорю с отцом и расскажу ему обо всём. – Вы сможете ему позвонить и устроить нам встречу? – парень с надеждой посмотрел на следователя. – Я дам показания.

Утром, проводив домашних, Лиза не спешила заниматься ужином. Впереди был целый день. Сегодня она оставалась ещё дома, а завтра планировала выйти на работу. Чувствовала она себя нормально. Походка стала уверенной, а голова, перестав болеть, начинала соображать. Звонок своего смартфона она услышала около девяти часов.

– Доброе утро, Елизавета Павловна. Ильинский беспокоит. Помнишь такого?

– Александр Иванович, десять лет прошли, но первый учитель, как первая любовь, не забывается. Что случилось?

– Я слышал у тебя неприятности.

– Неприятности у тех, кто мою машину разбил, а у меня лёгкий траур. Можете выразить мне соболезнование, по поводу кончины моего железного коня.

– Шутишь – это хорошо. Как здоровье?

– Завтра собираюсь выйти на работу.

– Лиза, можно без отчества?

– Вам можно.

– Мы можем с тобой встретиться? Есть разговор важный и нужный. Если я пришлю за тобой машину, сможешь приехать? У нас адрес изменился.

– Так и я адрес сменила семь лет назад. Записывайте, но приеду исключительно по старой дружбе.

– Машина будет через полчаса.

Елизавета открыла дверь гардеробной комнаты, придирчиво осматривая свои вещи и набирая телефон Кузьмина.

– Игорь Ильич, тебе знаком Ильинский?

– Юрист холдинга Шевчука. Едешь в стан врага?

– Думаю, на переговоры с тройкой родителей. Я знакома с Ильинским. После университета работала под его началом пару лет. Отец был у Антона?

– Был. Антон дал показания, по части которых Войтенко можно брать под стражу. Но пока им занимается безопасность банка Петренко. По результатам позвоните?

– Ждите звонка.

Лиза надела тёмно-синие брюки, белую блузку и жакет на пару тонов светлее брюк. Уложила волосы, проверила свою сумку, сунула телефон в карман, а после звонка, закрыла входную дверь и спустилась к машине. Ехали минут двадцать и остановились у нового офисного здания. Водитель проводи её до кабинета Ильинского и открыл перед ней дверь.

– Проходи, Елизавета Павловна, присаживайся. Знакомься, Петренко Андрей Степанович, – мужчина кивнул Лизе. – Он хочет поговорить с тобой до основного разговора.

– Александр Иванович, у вас есть здесь холл, балкон, кафе?

– Холл этажом ниже, балкона нет, а для кафе рано. А что вам мешает поговорить здесь?

– Вы выбрали время, а я выбираю место. Идёмте, – вдвоём они спустились в холл.

– Не доверяете своему учителю?

– Я доверяю интуиции. Присаживайтесь. Я вас внимательно слушаю.

– Я был у Антона вчера. Он рассказал мне о вашем разговоре, кое в чём признался и мне от этих признаний не по себе. Если бы не случай с вами на дороге, я рано или поздно потерял не только сына, но семью, и бизнес. Виталий оказался волком в овечьей шкуре, а я, идиот, пошёл на сделку с полицией. Что мне делать?

– На сделку с полицией вы пошли ни одни, а целой тройкой, вот все вместе и решайте вопрос. Виталием пусть занимается ваша служба безопасности, позже передайте его полиции. У них есть к нему свои претензии. А что касается шантажа – забудьте о нём. Будь у него доказательства, он бы их обнародовал, как только запахло жареным. Возможно, подслушивал, подглядывал, сам мог спровоцировать, но у него на ваших детей ничего нет, как и особого греха за ними. Кто в молодости не делает глупости?

– Как вы об этом догадались?

– А чем можно одновременно шантажировать девушку и парня? Только сексом.

– Ребята даже не догадываются, что они чужие. Я женился на Кате, когда она ушла от мужа, но была беременной, а Антону не было и трёх лет. Но вы понимаете, что будет, если этот факт выйдет наружу?

– И что будет? Мир перевернётся? Почему словам Виталия должны верить? Пусть Инга скажет, что он пытался её соблазнить. Её слово против его слова. Да и кто будет слушать мошенника и афериста? Вы ведь теперь понимаете, что роман с вашей старшей дочерью не больше, чем корысть. И у неё, наверняка, есть к нему свои претензии. Вы сами не загоняйте себя в угол. Отпустите эту ситуацию.

– Елизавета Павловна, а что будет с ребятами?

– А вы уверены, что они простят мне своё унижение? Сами переживут насмешки со стороны сверстников? А если не выдержат давления? Думаете, я не понимаю, что зона их не исправит, а сломает? Я не понимаю, как вы могли их так воспитать. Внушить им, что они особенные, выше других. Вы сами двадцать лет назад кем были? Это не вопрос, это напоминание. Я даже допускаю, что по отдельности они хорошие парни и держат марку друг перед другом. Вопрос: зачем? Если вы друзья – держитесь на равных. Я не знаю, как поступить, не имея гарантии своего спокойствия. Мне стоит доверять вашим детям или ходить и всё время оглядываться? Что придёт в голову в очередной раз вашим бездельникам?

– Они не бездельники. Антон учится на втором курсе, Платон и Денис на первом в финансовом колледже, Инга в десятом классе.

– Хороша учёба. Будний день, полдень и ребята на домашнем обучении. Вы меня не слышите. Для вас сейчас важно без лишнего шума добиться свободы для ребят. Это я поняла. Идёмте. Пора мне и вам найти точки соприкосновения. – Они вернулись в кабинет Ильинского. – Александр Иванович, мы можем поговорить в кабинете Шевчука? Не смотрите на меня так. Я хорошо помню ваши уроки. – Петренко, Храмов и Елизавета, в сопровождении Ильинского, прошли в кабинет и сели за приставку к столу хозяина кабинета. – Я вас, господа, слушаю.

– Елизавета Павловна, у нас есть шанс решить всё, не доводив дело до суда? Пойдите нам на встречу. Просите всё, что хотите, – Шевчук нервничал, и это было заметно. – У нас всех может быть столько проблем из-за этого случая. Если вы беспокоитесь о своей безопасности, то мы вам её гарантируем. Они не приблизятся к вам ближе, чем на сто метров.

– Юрий Анатольевич говорил о машине. Это с вашей стороны, действительно, была шутка? – Петренко вопросительно посмотрел на неё.

– Я просто представила себя за рулём красной машины. Мой прежний автомобиль был неприметным.

– А мы нашли такое авто, о котором вы говорили, – вступил в разговор Храмов. – Тойота Аурис, 2018 года, хэтчбек красивого красного цвета, автомат, правый руль, объём 1,6л.

– А если мне ближе моя родственница Мазда?

– Есть, но они уже с левым рулём, – добавил Шевчук. – Мы будем вашими вечными должниками, Елизавета Павловна, Вас эта сумма устроит? – он написал на листке для заметок сумму и протянул его Лизе.

Лиза посмотрела на цифру и положила листок в свой карман.

– Хорошо. Я согласна, но с одним условием – я должна встретиться с вашими детьми, скажем, в субботу. Пусть сами выберут место и время. Сегодня я встречусь со следователем, а дальше действуйте самостоятельно. Как меня найти, знаете. Всего хорошего. Проводите меня, Александр Иванович.

– Тебя отвезти домой?

– Нет. Я поеду в полицию. Как поживаете? Как дела у жены и сына?

– С Леной всё в порядке, а вот с Никитой проблемы. Дважды был женат, но опять в активном поиске. Он работает здесь. Хочешь увидеться?

– Нет! Не могла же я не поинтересоваться, раз уж нам с вами довелось встретиться. Кто будет всем этим заниматься?

– Сделай у нас копию паспорта для оформления машины, а за остальное не волнуйся. Всё сделают в рамках закона и в короткий срок. – Жанна, сними копию. – Как тебе работается? Ты замужем?

– Да. Мой муж врач, а сыну третий год. Работа не пыльная, но, как видите, иногда проблемная. Звоните, будет необходимость, – сказала Лиза, забирая паспорт и выходя из приёмной. В коридоре она заметила Никиту Ильинского, а он заметил её и отца.

– Ну, я пойду. У меня много дел, – Ильинский вернулся в кабинет, оставив сына наедине с Лизой.

– Привет! Давно не виделись, – он говорил так, как будто они расстались год назад. – Лиза, ты выглядишь потрясающе!

– Это комплимент или повод для начала разговора? Ты ждёшь, что я начну петь дифирамбы в твой адрес? Знаешь, ты Ник, мало изменился. Всё такой же уверенный в себе мачо. Правда, лоск как-то пропал, волосы покидают голову. Неужели стареешь?

– Я в полном расцвете сил, как Карлсон.

– Похож! Особенно в области живота.

– Лиза, может, посидим где-нибудь, выпьем по чашечке кофе, поговорим? А что ты делала у Шевчука? Ты, я слышал, адвокат.

– Рабочие моменты. Извини, посиделок, а особенно разговора, у нас с тобой не получится. Мне не интересно ни как ты, ни с кем. Я вычеркнула тебя из своей жизни ещё десять лет назад. У нас нет ни общих знакомых, ни друзей, ни того, о чём можно вспоминать. Даже эта случайная встреча с тобой не вызвала в моей душе ничего. Прощай. У меня много дел, – спускаясь вниз, она на ходу звонила Кузьмину, довольная коротким разговором с Никитой.

– Игорь Ильич, я пошла на сделку с совестью и согласилась на их условия, – сев в машину, сказала Лиза, посмотрев на Кузьмина. – Теперь дело за вами. Эту бессмысленную войну мне не выиграть. Я отказываюсь от всех претензий, а у вас будут развязаны руки. Все останутся довольны.

– А вы не допускаете мысли, что вас могут обмануть, а могут и карьеру испортить?

– Что-то мне подсказывает, что порядочность у этих людей ещё осталась, а вот хватит ли её – вопрос. Знаете, я не церковная мышь. Могу позволить себе покупку машины с пробегом пусть и десятилетней давности. Обманут – это будет на их совести. Моё условие – встреча с великолепной четвёркой. Посмотрим, что из всего этого выйдет.

– Какую машину попросили?

– Я два дня назад в шутку сказала Храмову, что мне нужна машина по чину и для работы, а не визитная банковская карточка. Они сами предложили Аурис 2018 года.

– Как-то скромно даже для меня, – Кузьмин посмотрел на неё с улыбкой. – Хотя, если она прибыла прямиком из Японии – это всё лучше, чем из салона, но нашей сборки. Вы мне передали запись, чтобы я продлил срок содержания под стражей, а теперь идёте в отказ. Почему? Вы же преследовали не только воспитательную цель?

– Не прикидывайтесь. Всё вы прекрасно поняли, пусть и не сразу. Я хотела понять, в чём или в ком корень зла, и мы его с вами нашли. Не будь этого разговора с Антоном Петренко в изоляторе, а потом его показаний, мы не поймали бы крупную рыбу в грязной воде. Петренко передаст вам Войтенко, как только вернёт часть своих денег. Согласитесь, он имеет моральное право не сдать его сразу, хотя закон говорит об обратном.

– А зачем вам встреча с молодёжью?

– Хочу понять, затаили они на меня обиду или осознали всё правильно? Я хочу спать спокойно. Не мне вам объяснять случаи из практики. Закончим сегодня с освобождением?

– Сделаем. И когда у вас встреча?

– Они сами выберут место и время. Буду ждать звонка.

Елизавета Филатова встретилась с четвёркой в субботу, в кафе, куда её привёз муж и ждал у входа.

– Почему лица такие хмурые? Думаете, буду воспитывать? Нет, ребята. Просто хотела увидеть вас в обычной обстановке, понять, что вы за фрукты. Видите ли, мне тридцать три года, я не так давно вышла замуж, а моему сыну чуть больше двух лет. Я не жду от вас извинений, но хочу знать: стоит ли мне вам доверять или ходить и оглядываться? Будете ли вы мне мстить или признаете поражение? Как вы думаете, у меня есть повод для беспокойства?

– Елизавета Павловна, простите меня. Я ударила вас от отчаяния, чтобы как-то помочь ребятам. Не знаю, как решилась на это. По натуре я трусиха.

– То, что произошло не исправить, но извинения принимаю.

– А вы молодцы. Так быстро среагировали, а мы рассчитывали на ваш страх. Мы действительно идиоты. Извините.

– Как твоя нога?

– Ничего страшного. Остался синяк, но уже проходит. Где вы научились меткости стрельбы? Вы ведь стреляли не наугад.

– Когда учишься на юридическом факультете, должен уметь и стрелять, и оборону держать. Кто знает, куда тебя возьмут после вуза, если ты не дочь чиновника или бизнесмена. У нас юристов и экономистов больше всех остальных.

– Елизавета Павловна, это документы на машину, она на стоянке – красный Аурис, – Антон положил на столик перед Лизой тоненькую папку. – Там и конверт, а это комплект ключей. Будем надеяться, что она не хуже вашего автомобиля. Не держите на нас зла.

– Я тоже надеюсь, что ваши «шалости» не стоят времени, проведённого в изоляторе. Учитесь на своих ошибках. Отцам передайте привет. Если честно ребята, я не очень рассчитывала на порядочность. Как-то в последнее время она у многих не в ходу, – Лиза просмотрела переданные ей документы. – Можете забыть меня, как страшный сон. А если попадёте в неприятную историю – у вас есть знакомый адвокат. Правда, беру я дорого, – она встала из-за стола, взяв с него ключи и бумаги. – Прощайте.

У входа её ожидал Владислав.

– Твои эксперименты сведут меня с ума. Как прошли твои переговоры?

– Не волнуйся, – Лиза поцеловала его в щёку. – Всё прошло в тёплой дружеской обстановке. У меня есть машина, которую мы проверим на ходу. Поезжай за мной следом, сделаем небольшой крюк и вернёмся домой.

– Ну как? – спросил Влад, заехав следом за женой на парковку и выйдя из машины.

– Хороша! Правда, требует навыков. Моя старушка была проще, а эта, как необъезженный конь, берёт с места в карьер, – говорила Лиза, открывая багажник.

– Лиз, а с ней всё в порядке? Зачем здесь колёса?

– Это комплект зимней резины. Среди моих клиентов, есть знакомый механик. Договорюсь с ним об осмотре. Но думаю, что всё в порядке. Кузьмин даже на учёт её умудрился поставить, а без участия ГАИ он этого сделать не мог. Да, не было бы счастья, да несчастье помогло. Представляешь, у меня появились знакомые, которые постараются, как можно быстрее, меня забыть. Вот такие наступили времена и нравы. Главное, чтобы парни урок усвоили. Идём домой.

– Ты сама как себя чувствуешь после всего этого? Нет мук совести или горечи поражения?

– Если ты говоришь о законе, то моя совесть чиста. Здесь если и есть нарушения, то не в мою пользу. И поражения не было. Была полная капитуляция со стороны противника с репарацией.

– Какие мы слова знаем, – Влад обнял жену за плечи. – Я рад, что для тебя это дело закрыто. Нужно и закрытие, и приобретение автомобиля отметить за обедом.

Глава 14

Первая половина ноября подходила к концу, а зима уже неделю чувствовала себя в городе полноправной хозяйкой. Снег и небольшой мороз были тому доказательством. Елизавета Филатова возвращалась с работы позже обычного, о чём предупредила своих домашних. Войдя в квартиру, она услышала тихие всхлипы Насти и успокаивающий её голос Влада. В прихожую вышел Серёжа.

– Сынок, почему Настя плачет? Кто её обидел? – снимая куртку, спрашивала мать.

– Она давно плачет. И баба Галя плакала, а теперь уснула у Насти. Дедушка заболел.

– Пойдём и выясним в чём дело, – она взяла сына на руки. – Что у вас случилось? В общих чертах я в курсе, – Лиза присела на диван рядом с Настей. – Насколько всё серьёзно, Влад? – глядя на мужа, задала она очередной вопрос.

– Сергею Ивановичу сделали срочную операцию. Сейчас он в реанимации. Прошли четыре часа. Утром, думаю, его состояние стабилизируется.

– Настя, – Лиза обняла девушку за плечи, – дед спит после операции, а бабушка в сознании. Ты здесь ей нужна. Соберись, умойся и возьми себя в руки. Сергей Иванович поправится. Всё будет хорошо, и ты должна убедить в этом бабушку. Посмотри на меня. Ты должна надеяться на лучшее, девочка моя.

– Не получается.

– А оплакивать живого человека получается? С каким лицом ты завтра покажешься деду? Думаешь бабушке легче твоего? Иди в ванную, приведи себя в порядок и возвращайся помочь мне с ужином. Утром я сама отвезу вас в больницу.

– Лиза, она расстроилась не столько из-за деда, как из-за отца-козла, – сказал Влад, когда Настя вышла. – Она звонила ему, а он не приехал, не позвонил, не оплатил операцию и лекарство не привёз, а девочка просила со слезами. Мы купили лекарство, а дальше я решился помочь. Забрал Серёжку из сада, оставил его с Галиной Ивановной и поехал с Настей к Глебу. Приехали, Настю в машине оставил, а сам вошёл в дом. У семьи поздний обед или ранний ужин, – Влад тяжело вздохнул и передал короткий диалог:

– Тебе дочь звонила? Ты знаешь, что отец после операции в реанимации? Не можешь не знать, что операция внеплановая и платная.

– Тебе какое дело? Звонила и что? Завтра всё куплю, заеду и оплачу, – Глеб нехотя встал из-за стола.

– А ничего, что это нужно было сделать сегодня, а не тогда, когда ты освободишься.

– Ты кто такой, чтобы объяснять, что я должен делать?

– Я врач, который оперировал твоего отца, – ответил Влад, глядя на «поверженного» Глеба, после удара в челюсть. – Ты не мужик, ты кусок дерьма. Оставил детей, отказался от родителей и думаешь, сможешь спокойно жить на этом свете? Ты боишься огласки? Я тебе её устрою. Что смотрите? Думаете, вы ему нужны? Такие подонки как он, думают только о собственном благополучии. Садись жри, может Бог есть, и ты подавишься, урод.

– Что с его отцом?

– А вы у него спросите. – Если Сергей Иванович до утра не дотянет, я испорчу твою репутацию уже к вечеру. Извините, у вас здесь дурно пахнет.

– У деда не всё так критично, я немного преувеличил, чтобы достучатся до идиота, но не думал, что Настя рядом и услышит. Нашёл ей в интернете информацию о стентировании, но она мне не верит.

– Не переживай. Не приедет – Бог ему судья. Оплати завтра операцию, это не огромные деньги. Но что-то мне подсказывает, что он уже в пути. Его тесть не такой сдержанный на слова и дела, как ты. Позвони позже на пост, спросишь о состоянии и узнаешь, был ли он.

– Лиз, разве так можно? Дело не в деньгах. Если бы она была плановой или по квоте – это одно, а экстренная – дело другое. Это же его родители.

– Ты сам увидел, что можно. Теперь ты понимаешь, почему я не могу бросить Настю? Она девочка умная и не пропала бы и без меня, но мне с ней спокойнее за сына, за стариков и за неё саму. Ты сам, что думаешь об операции?

– Если не будет осложнений, а дед будет соблюдать все мои рекомендации десять лет с гарантией. Здесь многое зависит от него.

– На этой оптимистичной ноте, мой дорогой и любимый муж, мы все и успокаиваемся. Договорились? – Лиза поцеловала его в щёку. – Присмотри за Серёжей, а я займусь ужином.

Утром Владислав уехал один, а Елизавета отвела сына в сад и отвезла Макарских в больницу. Сергей Иванович улыбнулся жене и внучке.

– Галю у себя приютила? – он посмотрел на Лизу. – Может ей домой вернуться? Доктор сказал, мне здесь неделю лежать.

– Вы поправляйтесь, а о жене не волнуйтесь. До выходных поживёт у нас, потом я отвезу её домой на побывку и привезу обратно. Домой вернётесь вместе. Ничего с вашими курами не случиться. Вы, главное, доктора слушайте. Как он вам?

– Хороший мужчина. С того света меня вернул. Говорит, рано я туда собрался.

– Деда, Владислав Сергеевич муж нашей Лизы.

– Повезло мужику, что тут скажешь, – успел сказать он и заметил вошедшего сына. – Явление Христа народу. Снизошёл до простых смертных наш Глеб. А фонарь под глазом для лучшей видимости включил? Меня ни во что не ставишь, мать пожалей, ирод. Видеть тебя не могу.

– Сергей Иванович, не нужно так огорчаться. Или принимайте такого, какой есть, или забудьте. Его нельзя изменить насильно и вы об этом знаете. Пришёл, значит, летаргический сон совести прошёл и она проснулась. Оставлю вам жену и внучку на пару часов, потом заберу домой. В колледж я позвонила. Завтра привезу одну Галину Ивановну, но с вещами, и вы начнёте вставать. Пожалуйста, врачу не перечьте, и он быстрее отпустит вас домой. Завтракайте, – Лиза, выйдя в коридор, заметила Глеба и хотела пройти мимо, но он преградил ей дорогу.

– Нам нужно поговорить. Мать будет жить у тебя?

– А ты хочешь её забрать к себе?

– Нет. Я хотел поговорить с ней, денег дать.

– А что тебе мешает? Поговори здесь, пригласи её куда-нибудь, но в моём доме тебе не место даже в этой ситуации. Ты операцию оплатил? Счёт получил? Не обманули? А лекарство купил? Видишь, как всё просто. Нужно Галину Ивановну через пару дней отвезти в село и привезти обратно. Можешь сделать это самостоятельно?

– Могу.

– Вот и поговоришь, о чём хотел. Держи связь с Настей. Извини, у меня дела.

– Тебе доставляет удовольствие меня унижать? Я плохой, а ты хорошая. Я для родителей чужой, а ты своя. Отлично!

– Глеб, ты сам не болен? Я никогда не навязывалась ни тебе, ни твоим родителям, а подружились мы не из-за тебя, а ради Насти. Они рады Серёжке, в отличие от тебя. Почему я не могу дружить с ними? Я привезла твою мать и дочь в больницу потому, что одна ночевала в моей квартире, а вторая, если ты помнишь, живёт в ней. Ты мог сделать это самостоятельно, позвонив Насте. Кто тебе мешал или запрещал? Не вали с больной головы на здоровую. Я об операции узнала только вечером, когда застала Настю в слезах. Их из больницы привёз мой муж, он же и оперировал Сергея Ивановича.

– И он же в морду мне дал, – продолжил Глеб.

– Я бы одним ударом не ограничилась, поверь мне на слово.

Макарского Сергея Ивановича выписали через неделю, и два дня до выходных он провёл в обществе внука и внучки. Глеб сам отвёз родителей и дочь в деревню в выходной.

– Ты чего улыбаешься? – Лиза вопросительно посмотрела на мужа.

– В квартире непривычно тихо. Как-то я за это время привык к некому движению, волнению, большой семье, сейчас даже Серёжка притих, и ты не сидишь за работой.

– Не сердись. Кто бы им помог кроме нас?

– А кто тебе сказал, что я сержусь? Мне даже интересно было. Вроде чужие люди, а такое чувство, как будто они родственники. В отличие от Глеба, его родители мне понравились. Я не понимаю, за что он мог их стесняться? Просто за то, что они живут в селе? Но он сам оттуда родом. И отец, и мать сельская интеллигенция. Они оба в некоторых вопросах дадут даже мне фору, а я не считаю себя глупым. Нет больших денег, как у тестя, так их и у самого Глеба нет.

– Его умом не понять, не пытайся. Его сможет понять и оценить такой же манипулятор и эгоист, как он, поэтому не забивай себе голову.

Новый 2020 год Лиза встречала вдвоём с мужем, уложив сына спать. Настроение было праздничным, а желание обоюдным…

Новогодние каникулы прошли при хорошей погоде, реальных планах и с мечтами о летнем отдыхе, но мечтам не суждено было осуществиться. Едва Насте исполнилось восемнадцать лет, а Катя родила сына Максима, ввели дистанционное обучение, а позже и режим самоизоляции в связи с вирусом. Глеб увёз дочь в деревню к родителям, снабдив их необходимыми продуктами и лекарствами. Он ушёл от жены месяц назад, получив развод, теперь жил в своей квартире. В конце марта он позвонил Владиславу и договорился о встрече. Влад поднялся к нему в квартиру.

– Особо не удивляйся, мне не к кому больше обратиться, а главное, довериться. Я собрал документы на квартиру, завещание на всякий случай. Не перебивай. В конверте карта с нормальной суммой и кодом. Если не вернусь из Красной зоны, не бросайте Настю, а она не бросит стариков. Ей учиться ещё два года. Ну, а если повезёт – сохрани и вернёшь. Это деньги для ребят на три месяца, – он протянул конверт. – Я постараюсь вернуться после карантина.

– Почему я, а не Лиза?

– Конверт передашь ей, у меня она его не возьмёт и слушать не станет. Я прошу о невозможных вещах?

– Хорошо. Сделаю, как просишь. Сам решил или приказали?

– Пошёл добровольцем. Там от меня будет больше толку. Ты, по возможности присмотри за отцом. Он меня так до конца и не простил. Береги жену и детей, у тебя это хорошо получается. Для всех я работаю на прежнем месте. Спасибо, что зашёл. Держи ключи от квартиры.

Самоизоляцию «сняли» только в июне. Глеб вернулся после карантина в июле, когда Настя после практики улетела в Питер. Он провёл у родителей две недели и вернулся к работе. Анастасия вернулась из города на Неве довольная поездкой, но раньше оговорённого срока и слегка расстроенная приёмом Данилы. Лиза усадила её на диван и внимательно посмотрела в глаза.

– Рассказывай, я пойму.

– Лиза, все мужчины лжецы и трусы? Зачем приглашать меня в гости, если он завёл себе новую подружку. Я неделю прожила у Кати, помогая ей до обеда с Максимкой, неделю у бабушки Даньки. Она не давала впасть мне в уныние, а вот его мать отправляла меня назад, а я из вредности осталась ещё на неделю, – она улыбнулась и передала разговор с матерью Даниила в квартире его бабушки.

– Светлана Алексеевна, вы занялись сводничеством? А не рано?

– Лариса, ты в моём доме, я тебя не приглашала. Сбавь тон. Даньке девятнадцать лет и он сам выбирает с кем ему дружить.

– Эта провинциалка из медучилища подруга? А не мелковата она для моего сына?

– А вы сами, Лариса Юрьевна, далеко от меня ушли? – Настя решительно шагнула ей навстречу. – Вы в какой дыре родились? А с образованием что? Училище швей – это круто, для тех, кто умеет шить, а не для тех, кто ни дня не работал. Двадцать лет назад Владислав Сергеевич женился и сделал вас петербурженкой. Ваша заслуга в чём? Откуда столько гонора? Если Даниил решит, что я здесь не нужна, я улечу первым рейсом. Ваш сын не такая уж и великая потеря.

– Ты слышал, что она сказала? Она тебя ни во что не ставит, – в сердцах сказала мать Данилы.

– Тебе лучше уйти, мама. Я сам разберусь, – он закрыл за ней дверь и повернулся к Насте. – Значит я для тебя не потеря?

– А ты хотел, чтобы я боролась с твоей матерью, а ты стоял пнём? Унижать себя я не позволю. Думал, я не догадаюсь, что ты не рад моему приезду? Если нашёл принцессу, почему не признался, не намекнул и не видел бы сейчас меня перед собой. Какой смысл что-то скрывать? Ты, такой же, как мой отец и твоя мать. Они ищут, где без труда можно выудить крупную рыбу. Мой дед назвал бы тебя городским шутом или павлином, который распустил хвост. Поживи неделю у матери, мы с тобой не будем пересекаться. Мой визит сюда – это твой прокол, ты и терпи неудобства.

– Я не жалею о поездке. Столько красивых и исторических мест я не видела, а так никуда не торопилась и прикоснулась к прекрасному.

– Ты уверена, что чувств больше нет?

– Не знаю. Было немного обидно, потом высказала всё, и стало легче, спокойнее. Нормально всё со мной. Как вы без меня жили? Я сегодня займусь стиркой и уборкой, а завтра поеду к своим. В пакете для вас подарки от Кати и Светланы Алексеевны. Вы отца не видели? Дед говорил по телефону, он жил у них две недели.

– Он привозил отца на консультацию к Владу, но, ни с отцом, ни дедом, я не встречалась. Дед у тебя молодец.

– Лиза, может мне съехать в общежитие?

– Тебя смущает разрыв с Даниилом или тебе этого хочется?

– Мне этого не хочется.

– Вот и оставайся. Мы все к тебе привыкли. Позвони отцу. Может, он сумеет тебя отвезти в деревню. Обязательно узнай у деда, что нужно привезти из города, а к началу учебного года возвращайся. Пойдём завтрак готовить.

– А вы ничего не забыли? У вас же сегодня день рождения. Устроим вечером праздник?

– Настенька, понедельник тяжёлый день. У меня и дел сегодня много, но к ужину, думаю, успею. Серёжу заберёшь?

– А вы мне доверьтесь, и я всё организую до вечера. Цветы курьер всё равно принесёт, а за мной ужин со свечками.

Праздник получился, и больше всего он понравился Серёжке. В гостиной, кроме ваз с цветами, летали и «стояли» разноцветные воздушные шары, а на столе горели свечи. Лиза решила повторить праздник, устроив его в честь первого года семейной жизни, но без шаров. Владислав в субботу сутки дежурил, а на воскресенье у них были большие планы. К вечеру субботы все блюда были готовы. Лиза накормила детей и ждала мужа к завтраку. Он не пришёл ни в девять, ни в десять, а телефон его молчал. Она позвонила на пост отделения, и ей ответили: «Владислав Сергеевич уехал в девятом часу. Его смена закончилась». Через час с минутами на смартфон Лизы поступил входящий звонок.

– Лиза, прости, я задерживаюсь на работе. Буду через час.

– Не спеши, у нас планы изменились, – ответила она в сердцах. Убрала со стола продукты в холодильник, едва сдерживая слёзы, и вошла в комнату Насти. – Ребята, Влад задерживается, а мы не будем менять своих планов из-за его работы. Едем в город. У вас десять минут на сборы.

– А как же праздничный обед? У вас всё нормально? – Настя внимательно посмотрела на Лизу.

– Настюша, я не знаю, когда он освободится, приедёт после смены уставший. Пусть отдыхает дома, а мы по плану. Одевайся.

– Мам, а торт, а мороженое?

– Серёжа, в холодильнике всё сохранится до вечера, а мы сможем поесть это дважды. Сделаем это в городе в кафе и дома.

Домой они вернулись в начале четвёртого после полудня. На столе в вазе стояли белые розы, но букет Лизу не обрадовал. Влад спал. Она, переодеваясь, смотрела на спящего мужа, а внутри всё сжималось от обиды. «И этот начинает врать. Всего год прошёл со дня свадьбы. Что теперь?» – думала она, возвращаясь в гостиную, где сын ставил стаканы под сок, а Настя расставляла тарелки с ложечками для торта. Они уже закончили с тортом, и беседовали за столом, вспоминая сегодняшнюю прогулку, когда в гостиную вошёл Владислав.

– Почему без меня? – искренне удивился он. – Я имею непосредственное отношение к сегодняшнему дню. Пришёл домой с цветами, а меня дома не ждут. Так не честно?

– Ты обедал?

– Я плотно позавтракал почти в двенадцать. Всё было очень вкусно. Ты почему телефон оставила? Я не дозвонился и лёг спать.

– Видимо, у меня ранний склероз, раз забыла телефон дома.

– Серёжка, пойдем, доделаем поделку в сад, – глядя на взрослых, сказала Настя.

– Забыла? На тебя это так непохоже.

– Всё когда-то бывает в первый раз, – Лиза подала ему чистую тарелку и ложку. – Прошу!

– Лиза, что происходит? Обстановка в доме далеко не праздничная.

– Я бы тоже хотела узнать, что с тобой происходит. Ты не вернулся с работы ни в девять, ни в десять, и позвонил только через час, хотя с работы уехал вовремя, а от неё до дома двадцать минут. Где ты был больше трёх часов? Поделишься или начнёшь лгать?

– Я ненавижу ложь.

– Ты можешь её не любить, но пользоваться.

– Ты меня ревнуешь?

– Нет. Я начинаю разочаровываться. Только не говори, что я поднимаю бурю в стакане воды. Ты прекрасно знал о наших планах и, первое, что ты должен был сделать, позвонить нам, если у тебя изменились обстоятельства, и в тебе была острая необходимость.

– Ты должна мне доверять.

– Я сама решу, доверять тебе или нет, если ты этим чем-то поделишься со мной.

– Не буду я ничего объяснять и оправдываться.

– Хорошо. Не нужно ни оправдания, ни объяснений, но и меня не беспокой своими вопросами.

– Отличный получился праздник с первой ссорой.

– Ссорой это назвать нельзя, а вот недопонимание имеет место. Ты рассчитывал, что мы, без всяких причин, будем ждать тебя до вечера?

– Лиза, у меня был повод для ревности в день твоего рождения, когда Глеб явился с цветами и пытался тебя поцеловать, но я промолчал.

– Если ты видел попытку, то не мог не заметить ответную реакцию на неё. Забыл? Или это не вяжется с вопросом о ревности? Я заметила некую закономерность, если мужчина неверен жене, он подсознательно ищет порок в ней. Не пытайся, я учёная. Закончим разговор. У меня много дел. Извини.

– Лиза, постой. У нас есть в больнице кардиолог Алина Витальевна, ей лет тридцать пять. Наши дежурства иногда совпадают. Мы спускались по лестнице, и она подвернула ногу. Вернулись, сделали снимок, наложили повязку, я отвёз её домой на левый берег, а это, ты знаешь, далеко.

– И какой диагноз?

– Ушиб.

– Она попросила, а ты не смог ей отказать. Очень по-мужски. А такси не пробовал вызвать, сославшись на занятость? Ты у нас человек семейный и у тебя могут быть свои дела. Я понимаю тебя, коллеге нужно помочь, но нужно расставить и приоритеты. У неё не перелом, не вывих, а ушиб, и она справилась бы без твоей помощи.

– Я это понял чуть позже, уже в квартире.

– И как? Устоял или утешил? Почему я в этом случае должна тебе верить?

– Я сбежал!

– Может зря? А если она намерено подвернула ногу, а ты этого не оценил? Влад, тебе сорок лет. Пора уже не давать липовых надежд и идти на поводу. На мой взгляд, ты совершил две ошибки: меня напряг своим молчанием, теперь выслушаешь претензии, и даме подарил надежду. Зачем ты пошёл в квартиру? Какая была необходимость? Любопытство или интерес? Ты знаешь, чем может закончиться такой визит? Обиженная женщина готова на многое. Наставит себе синяков, испортит одежду и позвонит в полицию о попытке изнасилования. А более изобретательные, и изнасилование докажут.

– Это же бред?

– Для тебя, возможно, а для дамы – месть за несговорчивость и пренебрежение. Я не уверена, что сегодняшний случай не будет иметь продолжения. Будь готов к очередной провокации.

– Ты рисуешь мрачную картину. Алина не такая.

– Тебе лучше знать, какая она.

– Ты мне не поверила.

– Нет.

Уже через неделю Владислав просил совета у жены как ему поступить с Алиной.

– Она не понимает слов, не драться же мне с ней. Того и гляди устроит сюрприз.

– Поставь камеру в ординаторской в своё дежурство, избегай «тайных» комнат, запиши разговор на телефон. Я не знаю, что она предпримет и как будет тебя соблазнять. Ты говорил, она не способна на провокацию. Если ошибся, думай.

Владислав установил камеру перед совместным дежурством, и сделал это вовремя. Алина вошла в ординаторскую после полуночи, повернула ключ в дверном замке и сняла с себя халат, оставшись в одном белье.

– На этот раз не сбежишь, – улыбнулась она, показывая ровные зубы. Откажешься – подниму крик и скажу, что ты меня пытался изнасиловать. Я вижу, как ты смотришь на мои прелести. Что выбираешь?

– Думаю. В этой комнате есть камера и сейчас она снимает и то, что ты говоришь, и то, что демонстрируешь. Думаю, когда кино показать главному до того, как тебя уволят или после того, как ты сама напишешь заявление.

– Ты лжёшь!

– Это правда. Ты не оставила мне выбора. Ты что вцепилась в меня как пиявка? Других мужчин у нас нет?

– Мне не нужны другие, – она надела халат и поправила волосы, сердито глядя на Захарова.

– А мне не нужна ты. У меня есть жена, и я не планировал ни заводить любовницу, ни связь на стороне. Если я тебе не грублю, это не означает, что у меня интерес к тебе. Я так воспитан. Пойми, нам не работать вместе и делай выводы.

– Ты обнародуешь запись в любом случае?

– Уйдёшь сама или прекратишь свои глупые затеи, оставлю себе, как гарантию от дальнейших посягательств. Ты безумна в своих стремлениях.

– И я должна тебе верить?

– А у тебя есть выбор? Алина, не я начал эту нечестную игру. Ты о чём думала, когда затевала всё это. Случай с ногой тебя ни к чему не подтолкнул? Теперь только так.

– Хорошо. Больше я к тебе не подойду.

Через неделю Лиза с мужем и сыном сидели в кафе, когда к ним неожиданно подошла Наташа Беляева. Лиза познакомила её с семьёй и пригласила присоединиться к ним, но та отказалась.

– Я здесь с подругой за столиком у окна, – подруга помахала рукой, и Лизе показалось, что муж изменился в лице. – Лиза, я тебе позвоню, и мы где-нибудь встретимся, поболтаем.

– Наташка, мы виделись три года назад, и ты позвонила всего два раза после встречи. Не обещай того, что не сможешь сделать.

– На этот раз позвоню обязательно.

– Влад, что с настроением? Ты знаешь подругу Натальи?

– Это Алина Витальевна, та самая.

– Теперь встреча с Наташкой мне не кажется случайной. У тебя какие отношения с доктором Алиной?

– Никаких. Мы практически не встречаемся на работе, и сейчас мне её лицо не доставило особой радости. Выходит,они с твоей подругой знакомы.

– Наташка перестала быть моей подругой одиннадцать лет назад. Мы виделись на встрече выпускников в семнадцатом году. Пару раз она звонила, напрашиваясь в гости. Серёжка был слишком мал, чтобы бросать его и тратить время на пустую болтовню. Через пару месяцев звонки прекратились. Когда у Серёжи появилась няня, я встречалась с ребятами, но без неё. На тот момент у неё не было время для меня. Посмотрим, чего она придумает и чего хочет.

Наташа позвонила через неделю и «напросилась» в гости. Она долго рассматривала квартиру, а сидя за обедом под вино пыталась кокетничать с Владом. После обеда, Настя с Серёжей и Владом ушли в детскую, оставили бывших подруг одних.

– Наташ, а кто был с тобой в кафе?

– Это моя подруга Алина. Мы дружили ещё в школе, потом пути разошлись, а теперь опять дружим. Она, кстати, как и твой муж, врач. В отличие от меня была замужем, но детей, слава Богу, нет. От мужа осталась квартира на левом берегу. У нас с ней много общего, как когда-то было с тобой.

– Не преувеличивай. Единственное, что нас связывало – учёба. Ты действительно хочешь возобновить наше знакомство или у тебя просто появилось свободное время, а сюда привело любопытство? Я хочу понять, что тобой движет, Наташка?

– Из тебя никогда бы не вышел дипломат. Мне любопытно было посмотреть, как ты живёшь, а встреча в кафе подтолкнула к визиту. Теперь я опять начну тебе завидовать. Хотела услышать правду? Я её озвучила. Знаешь, я никогда не могла понять, что в тебе мужики находят такого, чего нет у меня? Может, поделишься.

– А ты многих знаешь? Сколько их было? – усмехнулась Лиза.

– Если не считать Романа, то только Никита.

– Заметь, и с тем, и с другим ты успела переспать до меня. Ты с Владом заигрывала ради себя или ради подруги?

– А Алина, какое имеет отношение к твоему мужу?

– Ты у неё об этом спроси, если не в курсе. Но что-то мне подсказывает, что ты знаешь гораздо больше меня. Ладно, либо мы меняем тему, либо ты отправляешься домой. Любопытство ты своё удовлетворила, а завидовать будешь позже.

Наталья, просидела ещё минут тридцать, пока не допила вино и не вызвала такси. Её откровения Лизу не тронули, она слушала, но не сопереживала, бывшая подруга была хорошей актрисой.

Закончилась осень, на смену ей пришла ранняя зима, и все с нетерпением ожидали конца такого непростого года. Отношения Анастасии с отцом постепенно налаживались. Девушка хотела устроиться на работу в больницу няней, но отец был против и предложил ей вариант, который устраивал обе стороны. Раз в неделю уборка и два раза готовка в его отсутствие оплачивались как две ставки санитарки. Дочь согласилась. Чуть позже она просто навещала отца, но ночевать приходила домой. Так она называла квартиру Лизы. Ограничения то вводили, то снимали, но масочный режим не отменяли. По традиции Новый год Анастасия отмечала в деревне, а Лиза и Влад второй год отмечали вместе. В марте Насте исполнилось девятнадцать и у неё «появился» молодой человек. Студент пятого курса медицинского университета. Илье было двадцать три, и он был знаком Насте по средней школе.

– Илья учился в выпускном классе, а я училась в седьмом. Разве он мог меня, малявку, помнить? И узнать через столько лет не смог бы, а я и через пять лет смогла.

В апреле Серёже исполнилось четыре гола. В выходной они всей семьёй отправились в развлекательный центр, потом в кафе, где встретились с Натальей. С момента её визита в гости, прошло больше полугода. Она звонила раз-два в месяц, рассказывала о новостях общих знакомых. Вчера, позвонив, предложила подруге встретиться. Лиза своих планов менять не стала, но рассказала о них. Наталья приехала с подарком для Сергея в кафе.

– На чай пригласите? – заметив упаковку с красивым тортом, спросила она, присаживаясь за их столик. – Вино я сегодня не пью – я за рулём, а вот от чашки хорошего чая с тортом не откажусь.

Она пробыла в гостях не меньше часа. Обещала надолго не пропадать и звонить.

– Ты знаешь, говорят встретить рыжего человека к удаче, а у меня, от встречи с Натальей, появляется ощущение какой-то тревоги, – глядя на Настю, говорила Лиза.

– Лиза, вы меня извините, но она мне не нравится. Трудно сказать, чем именно, но какая-то она неискренняя. Говорит, далеко не то, что думает, и проявляет излишний, нездоровый интерес. Вам так не показалось?

– В прошлый свой визит, выпила и сказала, что завидует. Но, думаю, это не так. Она всегда была слишком любопытная, знала всё и обо всех, а иногда могла и от себя добавить. Шесть лет дружили, потом не виделись с ней лет восемь, позже редко общались. Я не чувствовала большой потери. Может, не стоило было возобновлять былое? Из подруг мы стали просто давними знакомыми.

– Не приглашайте её больше в гости, если вам некомфортно.

– Ты слышала её вопрос в кафе? Что я могла ответить?

– В следующий раз придумайте что-нибудь убедительное. Мне кажется, она и Владиславу Сергеевичу не нравится.

Лиза забыла о визите Натальи и разговоре с Настей – апрель и май выдался напряжёнными, голова была «забита» работой, думать о пустяках, не было ни времени, ни сил. По утрам она просыпалась разбитой от частых кошмарных снов. Это заметил муж.

– Лиза, тебе в отпуск не пора? Мне кажется, пора отдохнуть – ты переутомилась. Или ты себя плохо чувствуешь по другой причине?

– Я не знаю, что тебе ответить, но чувствую я себя, как разбитое корыто. Сказать, что нагрузка увеличилась, не могу. Как будто произошёл сбой в программе моего организма. Просыпаюсь, уже недовольная собой. Знаешь, не так давно я просыпалась и знала, что произойдёт что-то хорошее. А теперь этого нет. Нет ни ожидания, ни интереса, ни желания. Может, батарейки сели? – Лиза улыбнулась.

– Заканчивай с работой, берём билеты и летим.

Елизавета и Влад решили в отпуске навестить питерских родственников. Сыну Кати и Игоря исполнился год и три месяца. Остановились они у матери Владислава, но большую часть дня проводили у Кати. Десять дней для компании сестёр и племянников пролетели быстро. Влад «выкроил» вчерашний вечер на встречу с коллегами питерской клиники. Лиза не была против мужской компании, они собирались с сестрой, детьми и свекровью поехать на день на природу, поэтому остались ночевать в квартире сестры. Утром Лиза была вынуждена поехать в квартиру свекрови за водительским удостоверением, а свекровь передумала ехать, решила остаться дома и приготовить ужин на всю семью. Игорь подвёз их к дому и уехал на работу. Светлана Алексеевна открыла дверь квартиры и сразу оценила ситуацию.

– Лиза, тебе лучше не входить.

– Почему? – Лиза задала вопрос, переступила порог и знала ответ. В прихожей на полу в беспорядке лежали мужские и женские вещи. Она прошла в спальню, где ещё вчера спала с мужем. Теперь в ней спал муж с другой женщиной. – Спокойствие, Елизавета Павловна, только спокойствие, – тихо говорила она, доставая свою сумку с вещами из шкафа и выходя в другую комнату. – Как вы думаете, Светлана Алексеевна, кто она?

– Это Лариса, мать Даниила.

– Значит, бывшая жена Владислава. Я оставляю его вещи и документы, и возвращаюсь с Серёжей домой. Для Кати и Игоря, меня срочно вызвали на работу. Позвонили и срочно просили вернуться.

– А если с билетами проблемы? – нерешительно спросила свекровь, не зная, что говорить в таких случаях.

– Полетим туда, куда будут билеты, лишь бы дальше отсюда. Не обижайтесь. Он ваш сын, а для меня он предатель. Мой отдых закончился. – Лиза вышла из подъезда на улицу и остановила такси. – Если не торопитесь, дайте мне пятнадцать минут времени, чтобы прийти в себя. Поезжайте к любому ближнему водоёму, а потом поедем по адресу. Топиться я не собираюсь, меня ждёт маленький сын.

Водитель привёз её на набережную. Оставив сумку с вещами в машине, она спустилась к воде, присела на ступеньку и дала волю слезам. Предательство мужа не просто задело за живое, а «убило» всё живое внутри. Мозг отказывался понимать и воспринимать увиденное, в груди давило так, что дышать было трудно, хотелось кричать. Она смотрела на воду и плакала. Сквозь пелену слёз, Лиза вдруг отчётливо увидела лицо Дениса, который смотрел на неё с укором. Её всхлипы прекратились сами по себе, слёзы моментально высохли, а лицо сына постепенно стало терять чёткость, пока не исчезло совсем. Минуту она не решалась пошевелиться, прийти в себя, пытаясь понять, видела ли она явь или мираж. Поднялась со ступени, набрала в пригоршню воды, ополоснула дважды лицо, вытерла его платком, немного успокоилась, вернулась к машине и назвала адрес.

– Катюша, мне позвонили с работы и нам с Серёжей нужно срочно уехать. Влад в курсе, он остаётся.

– Почему ты не оставишь Серёжку? Он мог улететь с отцом.

– У Влада нет доверенности на ребёнка, и у него могут быть проблемы. Юридически он мальчику чужой. Мы как-то об этом не подумали. В следующий раз будем умнее. Катюша, не сердись. У нас впереди целая жизнь.

Пока мать приводила сына в чувство, а с бывшей снохой выясняла отношения, Лиза приехала в аэропорт, зная, что нужный рейс будет только вечером. Она подошла к кассе и спросила: – «Я могу улететь куда-нибудь к морю прямо сейчас? Мне без разницы, каким оно будет». Кассир с удивлением посмотрела на неё и предложила Геленджик. Через полчаса Лиза прошла регистрацию и ожидала с сыном посадки.

– Мам, почему мы летим без папы и куда?

– Папа меня немного обидел, я сразу решила вернуться домой, но потом передумала. Отпуск ещё не закончился, и полетим мы с тобой к морю.

– К настоящему?

– К настоящему, к Чёрному морю, сынок. Тебе понравится.

Полёт оказался коротким, а найти жильё с питанием оказалось «длинным». В конечном итоге, к вечеру, матери с сыном повезло. Комнату в частном секторе удалось снять на пять дней, всего в десяти минутах ходьбы от набережной и с трёхразовым питанием. Владислав позвонил к вечеру. Лиза ответила и поставила мужа в известность, что домой они не полетели, решив отдохнуть на берегу моря, и вернуться не раньше двадцать пятого числа. Звонила и свекровь, и сестра, обвиняя во всём Ларису. «Дорогие мои, вам не стоит так опекать взрослого мужчину. Мне совсем не интересно кто и насколько виновен. Мне ясно одно – ситуацию, в которой Влад оказался, создал он сам, – отвечала она. – У нас с Серёжей всё прекрасно. Мы сменили Питер на побережье Чёрного моря. О нас не беспокойтесь».

Сын, в свои четыре года, отдыхом был доволен, а она за всеми «походами» и забавами забывала на время о проблемах. Отдыхали сами и в компаниях, купались, выходили в море, поднимались на канатке в горы. Возвращались домой из аэропорта Краснодара, добравшись до него частным транспортом. Через два дня Серёжа пошёл в сад, а Владислав вернулся из Питера.

* * * *

Он полностью осознавал свою вину, но не хотел терять Лизу из-за глупой ситуации. Влад очень надеялся, что жена поймёт его.

Выпив прилично с бывшими коллегами и вспомнив, с подачи, свою жизнь с Ларисой, он позвонил и высказал, как ему казалось, всё, что он о ней думает. С чувством исполненного долга, вернулся в квартиру матери в сопровождении бывшего коллеги и упал замертво на кровать.

Влад развёлся с женой, когда Даниле было двенадцать лет, а через пять лет и второй муж развёлся с ней. Она хотела, ждала и надеялась на примирение с первым мужем. Влад работал в хорошей клинике и зарабатывал прилично, а Лариса привыкла жить за счёт мужчин. Возраст брал своё, красота увядала, а зарплата простого администратора в небольшом отеле была невелика. Захаров два года назад женился, надежда растаяла, а теперь приехал в отпуск с женой. По голосу Влада, она поняла, что он изрядно пьян, и у неё возник коварный план. Нанести визит свекрови, пожаловаться на неуправляемость сына, посмотреть на женщину, которая лишила её надежды, а дальше действовать по обстановке. Взглянув на часы, её не смутило, что они показывали полночь, Лариса вызвала такси. Долго звонила в квартиру свекрови, но никто не открывал, и она воспользовалась ключом сына. В квартире никого не было, а Влад спал в одежде, лёжа на животе раскинув руки. Незваная гостья пыталась привести его в чувство, потратив на это больше часа, но не получилось. Всё, что удалось – снять с него одежду и уложить в постель. Возвращаться к себе Лариса не собиралась. «Если не получилось тебя соблазнить, я уроню тебя в глазах семьи, – зло думала она. – Ни жена так мать увидят картину в своей квартире». Она раскидала свои вещи и Влада по прихожей и спальне. Достала из шкафа бутылку вина, открыла её, наполнила бокал, выпила вино залпом и вернулась в спальню с бутылкой и бокалами. Поставив их у изголовья кровати, легла рядом со спящим Владиславом. Её ласки результата не дали, и она так и уснула, положив свою голову ему на грудь.

Пробуждение для Влада было мучительным, когда узнал от матери, какую картину в квартире видела Лиза и об её отъезде.

–Чего ты добилась? – глядя на мать своего сына, говорил Влад, готовый её убить.

– Думаю, твоего развода. Твоя молодая жена не станет терпеть измену с бывшей женой, а если не поверит и простит, я через время сообщу, что беременная.

– Ты можешь обмануть её, но не меня. Беременность не наступает от орального секса – твоего излюбленного приёма. Да и был ли он вообще?

– А ты докажи, что его не было.

– Дура ты, Лариса, если пытаешься таким способом что-то изменить. Будь ты единственной женщиной, я не повторил бы второй раз ошибку, связавшись с тобой. Наш брак начался со лжи, ей и закончился. Будешь портить мне жизнь – я испорчу твою. Ты не забыла, что квартира, в которой ты живёшь, моя и куплена до брака? Даниил совершеннолетний, мы в разводе, и я с лёгкостью могу тебя выселить, а её продать. Переедешь ты в свою студию, оставленную вторым мужем, а Даниил и так живёт у бабушки. Я тебе ничего не должен. Хотя, в отместку на твою подлость, могу рассказать сыну кое-что из нашей жизни. Ты будешь ненавидеть меня, а сын тебя. Как тебе перспектива? – Влад не заметил, как в комнату вошёл сын.

– Что у вас происходит? Мам, ты как здесь оказалась?

– Пришла ночью навестить первого мужа и заставила Лизу сомневаться в моей порядочности, представив всё так, будто она переспала со мной. Ты сам можешь допустить, что при наших с ней отношениях, я мог с ней переспать? – отец был сердит.

– С трудом. Ты попала в квартиру бабушки, воспользовавшись моими ключами? Ты с головой дружишь? Мам, тебе скоро сорок лет. Может, хватит строить интриги? Что тебе сделали отец и Лиза?

– А чем она лучше меня?

– Вряд ли в нашем городе найдётся равная тебе лгунья, – Влад посмотрел на присутствующих. – Значит так, мои дорогие родственники. Пока Данила живёт у тебя, мама, я намерен свою квартиру сдавать. Лариса Юрьевна съедет на свою жилплощадь по месту прописки, а вы поставите новые замки и сдадите мою жилплощадь в аренду. Не те у нас отношения, чтобы помогать чужим людям по старой дружбе. Сроку тебе, Лариса, ровно месяц и ни дня больше. Я попрошу Игоря проследить.

– Ты с ума сошёл? Я свою студию сдаю. Куда я пойду?

– Я лишился рассудка, когда впустил тебя в свою жизнь после развода с Григорием, а теперь дружу с головой. Назови мне хотя бы одну вескую причину, по которой я должен помогать тебе материально? Жильё у тебя есть, а где ты будешь жить и с кем меня не волнует. Мама и Данила найдут, куда потратить деньги от аренды, а вот для тебя бесплатный сыр закончился. Я решение принял, и менять его не собираюсь.

– Ты ещё об этом пожалеешь, – зло ответила Лариса, выходя из квартиры.

– Пап, тебе стоит поговорить с Лизой прямо сейчас. Мать может поехать к Кате и устроить там скандал, – глядя на отца, говорил Даниил.

– Лиза не берёт трубку. Боюсь, она не рассказала Кате о том, что видела, но уже в аэропорту и улетит, куда угодно, лишь бы дальше отсюда. Так она сказала бабушке.

– И что ты будешь делать?

– Звонить, сын, звонить.

Глава 15

Смартфон Елизаветы издал негромкий звук, сообщая о поступившем сообщении. Прочитав его, Лиза подошла к входу, дождавшись сигнала домофона, открыла дверь. Через пару минут в квартиру вошёл Владислав.

– Привет, – переступив порог квартиры, сказал Влад, поставив у ног небольшую дорожную сумку. – Лиза, нам нужно поговорить. Я хочу всё объяснить.

– Проходи, поговорим. Только зачем что-то объяснять? Я всё видела своими глазами, кроме самого процесса. Подробности мне не нужны, как и повод для встречи. Мне хватило того, что вы с ней провели ночь в одной постели. Вам хорошо вместе – флаг в руки. Вопрос с разводом решается достаточно быстро. Нас разведут через месяц. Могут это сделать в твоё отсутствие. Возвращайся туда, где тебе лучше. Могу предложить временно комнату Насти, пока уладишь все вопросы с увольнением. У тебя есть неплохой выбор.

– Ты так спокойно об этом говоришь.

– Какой смысл метать гром и молнии, если всё уже случилось?

Неделя прошла. Слёзы высохли, обида не так терзает душу, мозг не смог найти объяснение и осталось одно разочарование. Видимо, мы поторопились с загсом. Чего ты от меня ждёшь? Обвинений в твой адрес и оскорблений не будет. Ты не любишь ложь и фальшь, и я говорю то, что чувствую.

– Лиза, я не уеду. Сниму квартиру, буду работать и ждать, когда ты меня простишь. Я сделал большую глупость, но искренне раскаиваюсь. Во-первых, я был сильно пьян. Во-вторых, после всех откровений коллег, не знаю, чего мне больше хотелось унизить её или оскорбить, и я действительно звонил ей, но не приглашал в дом. Она попала в квартиру, воспользовавшись ключами Даниила. В-третьих, я не уверен, что между нами вообще что-то было. Пожалуйста, не спеши с разводом.

– Ты надеешься на примирение? Действительно, думаешь, что я смогу тебе после всего доверять и всё будет как раньше? Влад, как раньше уже не будет, пойми ты это. Я не настроена не только на примирение, но даже на разговоры о нём, а ты волен делать, что хочешь. У тебя неделя, чтобы съехать из квартиры.

– Лиза, а как я объясню ребёнку свой отъезд?

– Придумай что-нибудь правдоподобное. Я сказала, что ты меня обидел. Как-то у меня язык не повернулся сказать, что ты нас предал. Да, чуть не забыла. С завтрашнего дня в квартире будут делать косметический ремонт. Обновят потолки, покрасят стены, вымоют и вычистят. За неделю обещали всё сделать. Раз ты у нас на постое – утром встретишь, вечером проводишь. А мы с Серёжей поедем в деревню дня на три. Сейчас сниму шторы, перестираю, приготовлю фронт работ, а после сада поедем в деревню. Отпуск не резиновый.

– И когда ты всё это задумала?

– А что долго думать? Начинать новую жизнь с чистого листа удобнее в обновлённой квартире. В ней девять лет, кроме уборки, ничего не делалось. Мало того, сегодня привезут новый матрас на кровать, маленький, но раскладной, диван в детскую комнату и большой, но компактный, в гостиную. Можешь обновить.

– Ты издеваешься?

– Слова подбирай. Я затеяла это до твоего приезда и планов менять не собираюсь. Что-то не нравится – я тебя не держу. Ты на минуту представь меня в постели с Глебом, а потом поговорим на равных. Знаешь, с чем можно сравнить твой поступок? Ты окунул меня не в грязь, а в дерьмо. Сколько не мойся, а вонь, вызывающая тошноту, остаётся.

– Ты умышлено хочешь увезти Сергея? Я тебе настолько неприятен?

– А ты надеешься, что из-за привязанности сына к тебе, я всё забуду? Влад, ты много на себя берёшь. Понимаешь, есть вещи, их нельзя не понять, не простить, даже если ты безумно привязан к человеку и не мыслишь без него своей жизни. Сколько не искать ответ на вопрос «почему?», легче не станет. Нужно отпустить ситуацию и идти дальше, оставляя предательство в прошлом. Да, мне трудно будет объяснить сыну наш разрыв и твой уход или отъезд, но я вынуждена буду это сделать.

– Лиза, это было не предательство. Это была поздняя реакция на ложь, уязвлённое когда-то самолюбие, испорченную жизнь. Это была месть, но и она не получилась. Между нами не те отношения, чтобы я приглашал её ночью в гости, что в порыве страсти стал бы разбрасывать вещи. Состояние глубокого опьянения у меня бывает редко, но в этом случае, я падаю, в чём пришёл или привели, и сплю мертвецким сном.

– Достаточно откровений. Ты сам создал ситуацию, в которой оказался. Кому мстил, с кем спал и спал ли вообще, для меня нет разницы, но, после увиденного, и доверия к тебе тоже нет. Где кухня знаешь – разберёшься и голодным не останешься. Извини.

– А если я прямо сейчас уйду, кто будет встречать твоих мастеров?

– В этом случае мы никуда с сыном не поедем. Серёжа будет ходить в сад через день, второй – до вечера развлекаться, вечером возвращаться. Проблем нет. Единственное неудобство – это наше с тобой соседство, которое через неделю, надеюсь, закончится. Поговорку помнишь: «С глаз долой, из сердца вон»?

– Лиза, так нельзя! Нельзя на одних предположениях делать выводы. Нельзя обвинять человека бездоказательно. Да, ты видела неприглядную картину. А что если это обычная постановка? Она мечтает разрушить мою семью и хочет вернуть меня, как будто я вещь, а я боюсь потерять вас. Прими это во внимание. Я бросил всё ради любви к вам. Я же не идиот, чтобы лишиться того, что мне дорого из-за бывшей жены, которую я никогда по-настоящему и не любил? Я тебя прошу, посмотри на случившееся под другим углом.

– Посмотрю, но не обещаю увидеть что-то новое. Извини.

Новый матрас и диваны доставили ещё до обеда, увозя старые. Забрав сына из сада, Лиза поехала в село. Настя поделилась своими новостями.

– Отец вселил в свою квартиру новую жену, а мне предложил жить в её студии по соседству. Обещает прописку у себя. Что мне делать?

– Сама, что по этому поводу думаешь? Тебе ещё год учиться, потом ты уже не будешь получать пенсию, а зарплату ещё нужно заработать. Потянешь?

– А Илья на что? Я окончу колледж, он университет, и мы, возможно, поженимся. Ни отец, ни дедушка не против брака, а я не хочу спешить. Что, если это опять не любовь, а влюблённость?

– Илья пойдёт работать терапевтом? В противном случае ему светят два года ординатуры, чтобы получить специальность. Вас это не пугает? Или ты будешь работать в две смены, тянуть всё на себе пока он учится?

– Лиза, я не боюсь работы. Родители Ильи обещают помочь. Мне в марте исполнится двадцать, попробуем пожить вместе. Как вы отдохнули?

– Нормально, были после Питера пять дней на море. У нас в квартире небольшой ремонт, а в твою комнату купила новый диван. Он лучше прежнего. Хочу поговорить с дедом и остаться у вас дня на три. Не возражаешь?

– Лиза, вы что-то не договариваете. У вас всё в порядке?

– У меня, Настенька, полный беспорядок и в мыслях, и в делах. Я думала, что встретив Влада, нашла своё счастье. А оно оказалось коротким. Думаю, семейная жизнь скоро закончится разводом.

– Почему? Владислав Сергеевич любит вас с Серёжкой.

– Видимо, от большой любви он и лёг в постель с бывшей женой, – грустно сказала Лиза. – Извини, что-то я расклеилась.

– Я не оправдываю вашего мужа, но, на мой взгляд, Лариса Юрьевна способна строить козни на пустом месте. Вспомните, я вам рассказывала, как мы с ней познакомились, и чем закончилась моя поездка. Светлана Алексеевна не верит ни её словам, ни её поступкам. «Если Лариса что и делает, то либо себе во благо, либо во вред другим», – говорила она.

Лиза не ожидала увидеть Глеба, который приехал через час после неё с молодой женщиной.

– Не переживай, Лиза, – Сергей Иванович обнял её за плечи. – Переночуют, а к вечеру завтра уедут. Людмила хорошая женщина, простая и одинокая, а наш павлин при ней хвост не распускает и то хорошо. Приезжают каждые две недели, мать радуется, а я терплю ради неё, и жду, когда ему надоест эта песня.

– Сергей Иванович, а может не нужно ждать? Может всё к лучшему и сын набрался ума, набив шишек. Как мы разместимся?

– Будешь ночевать в доме с внуком, а для них отдельный вход, – он улыбнулся. – Пойдём знакомиться.

Ужин прошёл в дружеской обстановке. Лиза старалась меньше говорить, больше слушать, наблюдая за поведением Глеба. Он как будто изменился не только внешне, но и внутренне. А по реакции Людмилы поняла, что она знает достаточно много из жизни Глеба. Утром после позднего завтрака все приезжие вместе с Настей пошли на речку. Настя занималась с Серёжей, а Глеб, Людмила и Лиза сидели неподалёку и беседовали.

– Настя тебе рассказала о моём предложении? Как думаешь, не рано ей жить самостоятельно? – глядя на Лизу, спросил Глеб.

– Ты не можешь её уберечь от всего. Настя девушка умная и сумеет за себя постоять. Ты знаком с Ильёй?

– Немного. Не рано им в любовь играть?

– А ты этому можешь помешать? Ты вспомни себя в двадцать лет. Здесь запретом многого не добьёшься. Я разговаривала с ней. Замуж она пока не собирается, а вот жить планируют вместе.

– И что мне делать?

– Радоваться! У тебя замечательная дочь, только ты этого пока не понял. Она любит, помогает, заботится о твоих родителях. Они у неё на первом месте. Такие отношения дорогого стоят.

– Вот вы где? – к компании спустился Влад. – Всем привет, – Глеб представил его Людмиле. – Я заезжал к Сергею Ивановичу, – он присел рядом с Глебом. – Снял кардиограмму, показатели в норме, но думаю, заменить препарат. Пройдёмся.

О чём они говорили, женщины не слышали, но лица у мужчин были спокойные. Позже Серёжа заметил Владислава и побежал к нему.

– Ты когда приехал? Мне столько тебе нужно рассказать про море, про канатную дорогу, про всё. Пап, ты с мамой помирился? – чуть слышно спросил он.

– Мама затеяла в квартире небольшой ремонт и оставила меня там главным. Я должен буду уехать после обеда.

– Ты поссорился с Лизой? – удивился Глеб.

– Мы не ссорились, я её обидел своим поведением.

– Обидеть Лизу сложно, но если это произошло, суши вёсла, Влад. Лиза простит и отпустит на все четыре стороны. Что ж ей так не везёт с нашим братом? Ладно, я идиот искал, где лучше, но ты как мог?

– Пить меньше надо, тогда и проблем бы не было. Ладно, поговорю с Серёжкой, узнаю его новости и вернусь в город. Список и рекомендации оставил отцу. Отдыхайте, – Влад взял Серёжу за руку, и они пошли вдоль берега к поваленной берёзе.

– Что у вас произошло, Елизавета Павловна? – Глеб присел на прежнее место. – Серёжка любит отца, а ты им недовольна.

– С каких пор, Глеб, ты стал интересоваться моими делами? – Лиза с усмешкой посмотрела на него. – Ты же знаешь, у меня не может быть плохо, хотя и отлично случается редко, всё в пределах нормы. Мастера обещали за три дня всё закончить, и я вернусь к себе. Или я смущаю тебя своим присутствием?

– Ты мне не мешаешь. Лиза, когда ты начнёшь смотреть на жизнь проще? Зачем тратить время на обиды и ссоры? Жизнь и так коротка, чтобы сокращать её выяснениями отношений. Ты умная женщина, посмотри на проблему не как жена, а, скажем, адвокат.

– Стоп! Ты должен, Глеб Сергеевич, знать по собственному опыту, солгавший однажды, сделает это снова. Люди не меняются. Решил поучить меня жизни? Не много на себя берёшь? Что ты мне можешь предложить? Мне даже интересно. Начинай!

– Смеёшься? Зря! Я не знаю, что между вами произошло, но я вижу, как переживает твой муж. А вот ты, стараешься держать марку, хотя глаза выдают мировую скорбь. Кому из вас в этом состоянии легче? Ничто так не меняет человека, как страх смерти. Влад не говорил тебе, что я три месяца провёл в Красной зоне? Я только что развёлся с Миланой и сам изъявил желание. Это то место, где нет правых и виноватых, где абсолютная уравниловка богатых и бедных, где выживает не сильнейший, а менее грешный. Я прошёл этот путь, знаю как дорога жизнь. Не завтра, а сегодня, сейчас. Всё к чему я всю жизнь стремился, не стоит того простого человеческого счастья, которое я испытываю сейчас. Лиза, я живу, ни от кого не завишу, не нужно подстраиваться, контролировать себя и перестраиваться. Мне до слёз жаль, что я так обошёлся с тобой и сыном, Настей, родителями. Теперь я знаю, что люди всё же меняются, сталкиваясь с неизбежным. Нельзя их отталкивать, если они искренне раскаиваются. Ты прости меня за всё, если сможешь, – он поднялся и пошёл в сторону дома.

– С ним всё в порядке? – Лиза посмотрела на Людмилу.

– Когда ты двадцать лет из сорока лицемеришь и лжёшь, мало кто поверит в искренность. Я знаю Глеба десять лет – квартиры наши рядом. Поверьте, он очень изменился. Может это прощение грехов, озарение, просветление, но что-то произошло. Вам стоит простить его, и вам самим будет легче. Я говорю о вашем муже. Он сам страдает, вы мучаетесь и сын ваш в недоумении.

– Вы психолог?

– Нет. Я не раз обманутая женщина, знаю цену предательства и слёз, знаю цену прощения и состояния покоя. Я, так понимаю, всё дело в измене.

– Я застала его с бывшей женой. Таким образом, он отомстил за десятилетнюю ложь, – Лиза горько усмехнулась. – Хороша месть.

– А если это действительно так? Одно дело развестись, другое, узнать, что ложь жены была скрыта лишь для него, а для других – известным фактом. Кто-то сочувствовал, но молчал, кто-то злорадствовал, посмеивался. Это очень неприятно, поверьте. Я не вправе давать вам советы. У меня нет ни мужа, ни детей. Но я сейчас думаю о вашем сыне. Воскресный папа это плохо для ребёнка, когда он так привязан к отцу. Да, он со временем к этому привыкнет. Не боитесь, что лет через десять он упрекнёт вас в том, что вы лишили его отца? Мне тридцать восемь лет и десять из них я люблю Глеба, а он лишь недавно догадался об этом. Я была для него жилеткой для слёз, тихой гаванью, после очередного провала в романе. По ночам рыдала в подушку от неразделённой любви, но, ни разу, ни в чём не упрекнула. Знала о вас и Милане, Алисе и Насти. Не понимала его отношений к родителям. Знала, что он никогда не изменится, пыталась забыть, но не получалось. Всего, чего я хотела – родить ребёнка. Теперь он у меня будет, – она улыбнулась.

– Вы беременные? Глеб об этом знает?

– Знает. Ребёнок родиться в декабре. Я не сумасшедшая, я великовозрастная влюблённая дурочка. Бывает и такое. Как говорят: «любовь зла». Мне не в чем его упрекнуть. Он никогда мне ничего не обещал и не лгал. Уходил и возвращался назад, а я принимала и провожала. Вот такая жизнь.

– Такое возможно? А как же гордость?

– А при чём здесь гордость? Моя честь и достоинство ни как не пострадали. Меня не унижали, не обижали, не обманывали, но и не любили. Мы дружили, а секс был по согласию. Я никогда не думала привязывать его ребёнком. Полюбила я ни того мужчину. Какой в этом грех? Сердцу не прикажешь, – Людмила посмотрела на Лизу. – Вечной любви, возможно, и нет, но пока нам её дарят – она бесконечна. Секрет любви прост: мужчине надо знать, что в него верят, а женщине нужно знать, что её любят. Если любовь есть, можно простить всё. Попробовать понять и простить, когда это ещё возможно.

– Почему его оставили в клинике после развода? Я думала, тесть перекроет ему кислород гораздо раньше.

– Отца Миланы сняли с должности ещё до операции Сергея Ивановича, а новому главному врачу нужен был специалист, а не зять предшественника. Брак, как казалось Глебу, был «пропуском» в беззаботную жизнь. Только он просчитался. Тесть этим браком перекладывал ответственность за дочь с себя на её мужа. Милана та ещё штучка. Я работаю в аптеке одной их пяти, и они принадлежат их семье. Две из них тесть передал молодожёнам. Они и брачный договор заключили, что в случае измены одного из супруга, второй получает две аптеки целиком. Глебу не было смысла «рисковать», а Милане было всё равно. Три из пяти оставались в семье и молодая женщина «рискнула». Думаю, она и замуж выходила, не думая создавать семью. Мужчина понравился, каприз папа исполнил, а потом игрушка надоела, – она слегка усмехнулась, видимо что-то вспомнив, но тему сменила. – Вы знаете, что Владислав отказался от предложения перейти в частную клинику?

– В первый раз слышу. Не думаете же вы, что всё дело в Глебе?

– Не думаю. Между Владом и Глебом сложилось что-то вроде нейтралитета, после трёхмесячного отсутствия и карантина. Знаю, что они встречались до и после. Вы и сами могли заметить, что их отношения далеки от враждебных. У вас будут ещё вопросы? Мы, пожалуй, вернёмся в город. Вы идёте или останетесь?

– Дождусь с прогулки сына и подумаю над вашими словами, – Лиза посмотрела Людмиле в след и перевела взгляд на реку. Ей было о чём подумать. «Принимать мужчину после очередного романа и знать, что он уйдёт в любую минуту к другой женщине – это морально не так просто. Что я вообще знаю о морали? – рассуждала Лиза вслух. – Идеальных мужчин, как и женщин, нет. Да, верность, она в голове. А если голова в пьяном угаре? Можно найти много причин вины и столько же чтобы оправдать поступок. Как там писал Мартин Лютер: «Мы не можем запретить птицам пролетать над нашей головой, но мы не позволим им садиться нам на голову и вить на ней свои гнезда. Подобно этому мы не можем запретить дурным мыслям иногда приходить к нам в голову, но мы не должны позволять им гнездиться в нашем мозгу». А мой мозг, кажется, позволил сомнениям устроиться там с комфортом. Плохо вам, Елизавета Павловна? А будет ещё хуже, если не отбросите сомнения и не примете правильное решение».

– Ты почему одна? Где Глеб с подругой? – Владислав с Серёжей присели рядом.

– Собираются уехать в город, а я решила дождаться вас. Ты обо всём папе рассказал, сынок?

– Мам, а можно я поеду с папой в город?

– А как же ремонт в квартире? Там пахнет, если не краской, то химией. Потерпи пару дней, пока закончат гостиную и кухню.

– Гостиную обещали сделать сегодня. Предлагали повесить шторы, которые ты постирала. У них есть какой-то хитрый утюг.

– Если сделают, буду признательна. Весь вопрос упирался в натяжные потолки и светильники. Я просто бы их не осилила как надо. Со стенами проще. Они девять лет видели только пылесос, а теперь обновятся.

– Во что тебе выльется ремонт?

– Ремонт косметический, и мы о нём забудем ещё лет на пять, а цена подъёмная. В основном там везде генеральная уборка, кроме стен. Я подумала и решила: специалистам работы на три-четыре дня, а у меня она займёт ни одну неделю. Мастер сказал тебе, чего я хотела?

– Я знал, что тебе нравятся постельные тона. Теперь фартук на кухне будет серебристо-серый, как и стена напротив окна. Думаю, будет отлично.

Ремонт и уборка в квартире была закончена. До выхода на работу оставалась неделя отпуска, а Лиза так и не решила, что ей делать с Владиславом. Спали они в одной постели, чтобы у сына не возникало лишних вопросов, но близости между ними не было. В пятницу всей семьёй отправились в парк развлечений, и провели там не меньше трёх часов. Немного уставшие, но довольные, они стояли на пешеходном переходе в ожидании зелёного света. Влад и Серёжа о чём-то оживлённо беседовали, а пара стоящая рядом тихо ссорилась, забыв о дочери лет двух-трёх. Девочка шагнула на проезжую часть дороги. Лиза среагировала мгновенно. Она слышала визг тормозов, схватила девочку на руки, но от машины увернуться не успела, получив удар крылом автомобиля, упала на спину, крепко прижав малышку к себе. Машина остановилась, водитель выбежал, мать схватила ребёнка, который не успел испугаться, а Лиза не встала с края дороги. Влад нагнулся над женой, приподнял её голову и ощутил на ладони кровь, проверил пульс. Одного взгляда на водителя машины хватило, чтобы он всё понял. Подняв жену на руки, положил её на заднее сидение машины, сам сел рядом с водителем, взяв сына на руки. Машина рванула с места в сторону больницы. Осмотр, МРТ и диагноз: «Ушибы, повреждение мягких тканей головы, сотрясение мозга». На теле девочки не было ни царапины. Родители с дочерью и водитель машины ожидали в фойе и утешали, как могли, Серёжу.

– Она без сознания. Ушибы и сотрясение мозга от падения. Вы езжайте домой, – сказал Владислав, обнимая сына, – мы останемся здесь. – Они вернулись в отделение. – Серёжа, мама если и придёт в себя сегодня, то будет спать. Не волнуйся. Она смелая и сильная, она обязательно поправится.

– Мама голову разбила? Зачем бинты?

– Рана не опасная, но повязка нужна. Утром мы её навестим, привезём ей вещи, поесть, зарядку к телефону, тапочки. Ты сам не забудь, что ей может пригодиться на неделю, и мне подскажешь. Нам с тобой ещё машину нужно от парка забрать. Всё будет хорошо.

Лиза пришла в себя, когда солнце только просыпалось, и не могла ни понять, ни вспомнить где она и как сюда попала.

– Как вы себя чувствуете? – склонилась над ней медсестра.

– Голова раскалывается от боли. Что случилось и почему я здесь?

– Я сделаю вам укол и приглашу доктора.

– Елизавета Павловна, вы меня узнаёте? – доктор смотрел на неё с интересом.

– Значит я Елизавета, и мы с вами знакомы?

– Вас зовут Филатова Елизавета Павловна. Мы встречались с вами здесь два года назад и по той же самой причине.

– Меня ноги не держат, если так часто прикладываюсь к земле головой?

– Вы не помните, что произошло вчера?

– Боюсь, я не помню ни вас, ни случай двухлетней давности. А главное, имя мне тоже ни о чём не говорит. Что со мной?

– Лиза, а что вы помните? Начнём со школы, – он задавал простые вопросы из школьной программы по математике, литературе и истории, поинтересовался, где училась позже, где и кем работала, где жила и сделал вывод: – Не всё так плохо. На календаре у нас двадцать первый год, а вы кое-что помните до двенадцатого года. Поговорим о семье?

– У меня есть своя семья? И где она?

– Вы вчера были с мужем и сыном в парке. Спасли девочку, а сами пострадали.

– Странно. Все Филатовы покоятся на кладбище. А сестра так и не нашлась за восемь лет. Скажите, этот провал в памяти можно восстановить? Как же я буду жить, если ничего не помню?

– Память вернётся. Произойдёт это, возможно, сразу, а может, постепенно и кусками или периодами. Не отчаивайтесь. Мужу я всё объясню, а вот сына пугать своей забывчивостью не нужно. Мал он ещё, чтобы понять. Меньше спрашивайте, больше слушайте, пока память не восстановится. Постарайтесь до обхода ещё поспать и не насилуйте память, пусть отдохнёт.

Уснуть не получилось, но головная боль притупилась, и стало как-то спокойнее. Прошли часа три-четыре, и в дверях появился мальчик лет четырёх.

– Мам, ты проснулась? Ты у нас герой, – он бережно взял мать за руку и присел на край кровати. – Можно я тебя поцелую? Вчера я так расстроился, что даже плакал, – он поцеловал мать в щёку и положил свою голову ей на грудь. – Папа пошёл к доктору. Мы тебе принесли вещи домашние, тапочки и поесть. Папа сказал мне: – «Мама у нас сильная, Серёга, она поправится».

– Конечно, поправлюсь. Как я вас оставлю надолго одних, – улыбнулась она, понимая, что сына зовут Серёжа.

В палату вошёл мужчина лет сорока. Лиза поняла по реакции сына, что это и есть её муж. И хотя его внешность ничего ей не «сказала», на душе стало тепло и спокойно. Он подошёл к кровати, нежно поцеловал её и присел на стул.

– Доктор рассказал мне о проблеме. В этом ничего страшного нет. Постепенно всё придёт в норму. Полежишь недельку, я заберу тебя домой, а будешь себя хорошо чувствовать – заберу раньше. Как быть с твоей сестрой Катей? Она намерена прилететь, а её сыну чуть больше года. Я не вижу смысла. Помочь она тебе ничем не сможет, а виделись мы с ними месяц назад.

– Значит, Катя нашлась? Позвони ей и дай мне трубку. Как зовут её сына?

– Максим, – Влад набрал номер Екатерины.

– Катя, это я. Ты, куда лететь собралась? О Максиме подумай. Полежу неделю, мозги в кучу соберу и вернусь домой. Давай без паники, сестра. Если тебе будет спокойнее – звони. Привет семье. – Катя давно нашлась? Где она живёт? Мы с ней виделись?

– В Питере. Там живёт и моя мать, и мой сын. Что ты ещё хочешь узнать?

– Мы давно женаты? Я должна за что-то зацепиться. Доктор беседовала со мной, и остался доволен ответами. Но вспомнила я только период до двенадцатого года.

– Лиза, пожалуйста, пару дней не думай ни о чём, не заставляй свой мозг взорваться, ему и так досталось. Дай ему время. Позже что-то вспомнишь сама, о чём-то напомню я. Потерпи. Работаешь ты адвокатом, женаты мы два года, а познакомились на свадьбе твоей сестры и моего брата.

– Значит, Серёжа не твой сын.

– Серёжка мой сын и так будет всегда!

– Извини. Я обязательно всё вспомню. Что вы там принесли мне из одежды? В том, что на мне надето, очень неудобно.

Прошли два дня. После обхода, ближе к десяти часам, дверь открылась, в палату вошёл молодой человек лет сорока. Елизавета посмотрела на него внимательно и громко сказала:

– Стой, где стоишь!

– Стою, – он смотрел на Лизу и ждал. Прошло не меньше минуты.

– Что ты здесь забыл, Глеб Макарский? Сначала мост, потом Алиса, день рождения Дениса. Господи! – Лиза обхватила голову руками. – Мой мальчик, мой сын умер. Как такое можно забыть, – она заплакала, не обращая внимания на Глеба, который присел на стул и ждал. – Я вспомнила ещё один отрезок из своей прошлой жизни. Серёжа твой сын, а я тебя ненавижу за твою ложь, – Лиза тяжело вздохнула и вытерла слёзы. – Как поживают Макарские? Как дела у Насти? – она старалась не смотреть на него.

– Успокойся и послушай меня. Неделю назад ты их видела в добром здравии, приезжая в деревню. И отношения между мной и тобой далеки от враждебных.

– Ты хочешь сказать, что мы дружим?

– Лиза, что ты сейчас вспомнила последним?

– Твой приезд из Москвы, мои условия в отношении детей и твой визит перед Новым годом.

– Это было в семнадцатом, а сейчас июль двадцать первого, – он внимательно посмотрел на неё. – Стоит вспомнить эти три с лишним года и не смотреть на меня волком. Многое изменилось и я в том числе. Дружбы между нами нет, но нет и вражды. Вижу, ты мне не рада. Людмила передаёт тебе привет и домашнюю еду. Поправляйся, – он поставил пакет на тумбочку.

– Людмила у нас кто? Она о нас с Серёжей знает?

– Люда моя жена. Ты с ней познакомилась в деревне неделю назад. Знает она гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Мы сейчас живём в моей квартире. Ты всё вспомнишь, я уверен.

– Передай жене спасибо.

Видимо, Глеб позвонил дочери, так как она приехала уже на следующий день.

– Лиза, отец рассказал мне о вашей проблеме. Хотите, я вам расскажу о том времени, когда жила в вашей квартире? Целых три года мы жили вместе. Так вы можете что-то вспомнить.

– Очень хочу.

Настя закончила свой рассказ и вопросительно посмотрела на Лизу.

– Не помогло? Думаю, в отпуске что-то произошло между вами, раз вы заговорили о разводе. Вы встретились у деда с отцом и его гражданской женой. Туда же приезжал и Владислав Сергеевич. Вы помните, я рассказывала вам об Илье? Почему не поговорите с мужем? Думаете, есть нечто такое, о чём не стоит вспоминать? Вы говорили о разводе. Если я вас правильно поняла, в деле замешана Лариса Юрьевна, бывшая жена вашего мужа.

– А ведь я её никогда не видела.

– Неприятная особа. Внешне она хорошо выглядит, но дама высокомерная и циничная.

– Может, мне ещё раз приложиться головой, чтобы вспомнить эти четыре года? Ты говоришь – я мысленно всё представляю, а вспомнить не могу. Это, как пересказ кино, в котором я себя невижу.

– Если хотите, я могу какое-то время пожить с вами после больницы. Вы только позвоните и я приеду. А с сентября мы будем жить с вами рядом. Вы на шестом этаже, а я на тринадцатом. Да, я привезла вам свежую клубнику. Выбрала самую крупную. Немного помою, а остальную уберу в холодильник – угостите Серёжку. Бабушка позже варенье сварит, и я привезу. Дед за вас переживает. Вы ему позвоните, пожалуйста. А память обязательно вернётся.

Проводив Настю, Лиза мысленно вернулась к её рассказу. «Это информация к размышлению, – думала она, закрыв глаза. – Ей нет смысла лгать мне или что-то утаивать». Как не странно, но Лиза сразу узнала Наталью, которая была в курсе того что случилось.

– Мне сказали, что у тебя частичная амнезия. Я твоя давняя подруга…

– Я знаю, Наташа, какая ты подруга, – перебила её Лиза. – Нет у меня амнезии, Я прекрасно помню нашу с тобой крепкую дружбу. Пришла посочувствовать или позлорадствовать? Со мной всё в порядке. Через два-три дня вернусь домой.

– Не сердись. Может, помощь нужна? Если твоя Настя в деревне, как твои мужчины справляются?

– Спасибо. Мальчики у меня взрослые и самостоятельные. Тебе не стоит беспокоиться. Как ты узнала, что я здесь?

– Я заезжала к тебе в бюро, там и узнала. Раз помощь моя тебе не нужна, держи витамины, а я пойду. Поправляйся.

Лиза вспомнила Тимофея и Михайлова, которые нанесли ей визит к вечеру, но вспомнила свои дела ровно до того времени, как Серёжа пошёл в сад. Мужчины успокаивали её, гарантируя восстановление памяти и недельный отпуск на «поправку» здоровья. Михайлов, как тонкий психолог, даже провёл короткий тест на профпригодность и дал заключение:

– Ты, Елизавета Павловна, что не вспомнишь – додумаешь. У тебя интуиция, дай Бог каждому. Поправляйся.

За два дня до выписки, Владислав вышел на работу, Серёжа пошёл в сад, а её навестила семья «спасённой» девочки. Догадка о посетителях родилась сама собой. Пришлось признаться, что сам «подвиг» она не помнит.

– Елизавета Павловна, мы с Василисой пришли поблагодарить вас за чудесное спасение. Нас к вам не пускали первые дни. Правда, причину не назвали, – молодой мужчина положил на тумбочку букет и поставил корзину с фруктами.

– Проходите, присаживайтесь. Необычное имя у вашей дочки. Будет и премудрой, и прекрасной. Причина в том, что я потеряла память и до сих пор не вспомнила крайние годы своей жизни. Хотя, четыре дня назад, я и себя не помнила. Сдвиги есть, но не сказать, не спросить мне вас не о чем. Говорят, что спасла девочку из-под колёс машины, а я этого не помню.

– А я вряд ли это когда-нибудь забуду. На ней ни царапины, а вы с разбитой головой. Ваш сын так плакал в фойе, пока отец его не забрал, сказав нам, что вы без сознания. У вас всё наладится и ваша память вернётся. По-другому и быть не может. Спасибо огромное. Это визитка моего мужа. Поправляйтесь и будьте здоровы.

Глава 16

Елизавету выписали через неделю после происшествия. Чувствовала она себя удовлетворительно, и лежать в больнице не имело смысла. Муж привёз её домой во второй половине дня.

– Я помню эту квартиру, но, на мой взгляд, что-то изменилось здесь. Оставь вещи, я разберу их после душа, когда доверю машине стирку. – Присядь, пожалуйста. Влад, расскажи мне коротко о том, как мы жили с момента нашего знакомства. Без подробностей в общих чертах.

Рассказ Владислава занял минут пятнадцать. Он говорил неспеша, и всё это время смотрел на жену, в ожидание вопросов, но она слушала не перебивая.

– Скажи, мы с тобой в последнее время не ссорились? Почему, увидев Глеба, я вспомнила всё, что было связано с ним и его семьёй до восемнадцатого года? Меня всю передёрнуло от воспоминаний. К тебе я чувствую что-то родное, но только по рассказам. Почему? Мою память словно заблокировали. Этот блок мешает вспомнить и этому должна быть причина. Что между нами произошло?

– Лиза, ты не помнишь не только меня, но и два предыдущих года. Именно столько времени мы с тобой знакомы. Поверь, мы жили дружно и счастливо до той поры, пока ты не стала свидетелем моей возможной измены. Я не знаю, была ли она на самом деле или это был спектакль. Это случилось за две недели до случая с наездом. Теперь ты намерена подать на развод, а я должен найти квартиру и съехать отсюда. Возможно, твоя обида и есть блок, который мешает тебе вспомнить всё то, что связано со мной.

– Значит, мне не показалось, что вид у тебя виноватый. А зачем признался? Я могла и не вспомнить.

– Я не могу забыть. Знаешь, я виноват уже в том, что напился. Искренне раскаиваюсь, но ты мне не веришь. Скажи, я похож на идиота, который меняет всё в своей жизни в сорок лет ради любви, чтобы через два года счастья предать эту любовь? – он пристально смотрел жене в глаза, пытаясь понять её реакции на сказанное. – Я не смог сказать Серёже о своём переезде. Ты не запретишь мне видеться с ним?

– Ты нашёл квартиру?

– Нет.

– Если хочешь, можешь остаться, пока я адаптируюсь к своим воспоминаниям, соберу их в единое целое и вернусь к своей жизни. Как же трудно узнавать о себе то, что ты не помнишь. У меня к тебе будет просьба: если решишь остаться – не дави на меня. Дай мне время вспомнить всё и решить, как жить дальше. Лучше тебе остаться в комнате Серёжи и сказать ему, что я не очень здорова.

– Я согласен. Что ещё я должен сделать?

– Этого достаточно. Я приму душ, и мы сходим с тобой в сад за сыном. Посмотрим, как я двигаюсь по пересечённой местности и всё ли помню.

После выходных Влад уезжал на работу, Лиза отводила сына в сад и садилась за ноутбук. Она рассматривала фотографии, читала материалы предыдущих дел, которые вела последние два года. Она понимала, ей и Владу тяжело жить в «подвешенном» состоянии, но изменить ничего не могла. В один из дней её навестила Людмила. Она представилась женой Глеба, и Лиза немного опешила.

– Входи. Глеб был у меня в больнице, приносил передачу от тебя. А мою благодарность передал?

– Он рассказал, как ты его встретила, но вспомнила не всё. Я пирог яблочный испекла и зашла тебя проведать. Как ты себя чувствуешь?

– Как в том анекдоте: «Здесь помню, здесь не помню». Тебя я тоже не помню, хотя Настя говорила, что мы виделись в деревне.

– Не напрягайся, всё вспомнишь со временем. Мы можем познакомиться заново. У меня хорошая новость. Я была на УЗИ и узнала, что родиться мальчик.

– У нас Серёжкина кроватка стоит без дела. Если захотите забрать, можно новую не покупать. У меня и вещи для мальчика хорошие остались. Из многих вещей быстро вырос, какие-то вещи и не надевали. Я приготовлю, а ты потом посмотришь, если, конечно, захочешь.

– Лиза, у меня будет к тебе предложение: поезжай с Глебом в деревню. Там живёт знахарка, но я думаю, что она не только лечит травами, но и заговоры знает. Попросишь совета, послушаешь, что скажет. Возможно, тебе кто-то завидует, и все неприятности не случайность. Что ты теряешь? Настю и стариков ты помнишь.

– Что я ей скажу, если сама себя не помню?

– Об этом и скажешь. Поедешь в выходной?

– Поеду. Позвоню Насте, и сходим с ней вдвоём.

В пятницу, отведя сына в сад и возвращаясь домой, Лиза лишь на мгновенье «ослепла», словно попала в тёмную комнату, но не успела испугаться, хотя заволновалась. Набрала номер доктора Нефёдова и договорилась о встрече. Пока ехала, прислушивалась к своему телу и ощутила некую некомфортность в левой руке и ноге. Так бывает, когда «отлежишь» конечность. Доктор выслушал жалобы пациентки и повёл её на снимок МРТ.

– Алексей Васильевич, что на этот раз? – Лиза волновалась и вопросительно смотрела на Нефёдова, изучающего её снимки.

– Для паники пока нет причины. У вас небольшая гематома. Как она не проявила себя на первом снимке, ума не приложу. Будем лечить консервативно, и это не обсуждается. Оставлять всё в таком виде нельзя.

– Я понимаю, что могут быть проблемы серьёзнее тех, что есть. Думаете, лечение поможет?

– Правильно понимаете. Гематома давит на мозг и мешает ему. Елизавета, мы не будем паниковать раньше времени. Когда вы можете лечь в стационар?

– А можно на дневной? Утром я буду приезжать до обхода, а уезжать часов в пятнадцать-шестнадцать. Я неделю назад только выписалась.

– У нас дневной стационар предусматривает платные услуги.

– Пусть палата будет платной, а медикаменты я все куплю. Это возможно?

– Я думаю, Захарову это не понравится, – он улыбнулся. – Я поговорю с заведующим, а в понедельник жду вас в девять. Вот список препаратов.

Лиза простилась с доктором села в свою машину и открыла интернет. «За что мне всё это или зачем? Память потеряла, новую проблему приобрела, – с грустью подумала она, прочитав прогнозы после лечения гематом. – Позвоню Насте, поеду в деревню. Может Людмила права и на мне чьё-то проклятье».

Настя ждала Лизу у дома знахарки, дав ей точный маршрут.

– Ничего не бойтесь. Она с виду сердитая, но добрая и ждёт вас.

Лиза прошла в небольшой дом, поздоровалась и присела к столу. В комнате на деревянных стенах висели пучки трав, а на полке стояли флаконы, видимо, с настоями. Серафиме Петровне было не меньше восьмидесяти лет. Сухонькая невысокая женщина напомнила Лизе бабушку. Та всегда ходила в доме в переднике и в платке. Елизавета рассказала о визите к врачу и своих проблемах.

– Мне иногда кажется, что всё, что со мной происходит в последнее время какой-то злой рок. Посоветуйте, что мне делать? Может, меня кто-то сглазил, хотя у меня нет врагов.

– Я не ясновидящая и не гадалка. Немного читаю по руке, лечу травами. Врагов, может, и нет, а вот завистники, могут быть. Дай мне свою руку. Жизнь у тебя длинная, а с хворью обязательно справишься. Дам тебе настой. Пей его утром по глотку. Он болезнь не вылечит, а боль уменьшит и сил придаст. Ты в церковь сходи. Поставь свечки за здравие и упокой, а заодно домой купи. Пройдись по квартире со свечой и молитвой «Отче наш». Так сама себя успокоишь и будешь знать, если на тебе какое колдовство. Иди от входа по часовой стрелке, каждый угол перекрести. Где свеча затрещит или закоптит, там и подклад лежит. Это может быть что угодно, но не твоя вещь. Голыми руками не трогай то, что найдёшь. Бери тем, что потом нужно будет сжечь с найденной вещью дальше от дома. Поняла?

– Кому же я дорогу перешла?

– Этот вопрос задашь, когда что-то отыщешь. Может так случиться, что и нет ничего. Но если найдёшь, то принёс это в дом тот, кто бывал у тебя два-три месяца назад. Сейчас колдуют все, кто читать умеет. Кто-то от злого умысла, кто-то не от большого ума. Ничего не бойся и всё у тебя будет хорошо. Да, будешь в церкви, возьми святой воды. Умывай по утрам лицо пригоршней воды семь дней подряд. Ступай с Богом.

Елизавета навестила Макарских, провела у них около часа и вернулась в город, заехав в церковь и аптеку. К приходу мужа и сына она была дома и готовила ужин. После ужина она попросила мужа прогуляться с сыном.

– Пожалуйста, сделай, как я прошу. Мне нужен час. Я расскажу тебе обо всём вечером.

Лиза зажгла свечу и начала обход квартиры от самого входа. Пламя церковной свечи было спокойным до спальни хозяйки. Здесь оно как то сразу заискрило, потом вспыхнуло и погасло у изголовья кровати с её стороны. Лизе стало немного жутко. Она отодвинула прикроватную тумбочку, чуть сдвинула от стены кровать и, между стеной и спинкой, обнаружила небольшой клубок спутанных чёрных ниток. Их словно размотали с катушки, а потом скатали в «клубок». Салфеткой взяла нитки и опустила их в бумажный пакет. Зажгла свечу и пошла с молитвой дальше. Закончив «обход» в прихожей и не найдя ничего другого, оставила догорать свечу, глядя на огонь. Свеча догорела. Лиза свернула пакет, положила в карман зажигалку и вышла из квартиры. Метрах в трёхстах от дома за деревьями протекал ручей, и она видела там металлические урны, где собиралась сжечь находку. На обратном пути она зашла на площадку, где Серёжа гонял с ребятами мяч, а Влад сидел на скамейке.

– Не сердись, – Лиза присела рядом с мужем. – Я сегодня была у Нефёдова, а потом поехала в Сосновку. У меня опять проблема, – глядя на мужа, говорила она. – Мне теперь нужно не только вернуть себе память, но и избавиться от гематомы.

– Что советует врач?

– Начну лечиться консервативно. Препараты я уже купила. Тебе не нужно объяснять, чем всё закончиться, если не лечить?

– Ты ездила в Сосновку к знахарке? Что она посоветовала?

– Слав, я же не глупая и понимаю, что болезнь болезни рознь. Она мне посоветовала проверить, есть ли на мне магия, подсказала, как найти то, что мешает мне жизнь. Я нашла это, Влад. Это клубок из спутанных ниток за спинкой нашей кровати. Кто его туда мог подкинуть? Через него могли навести порчу. Звучит смешно, но другого объяснения нет. Открыла интернет и там есть объяснение моей находки. Как ты думаешь, это мне так «повезло» или тебе?

– У нас в квартире из посторонних за полгода была только твоя Наталья и мастера, которые делали ремонт и уборку. Только им это зачем? С другой стороны, если они делали уборку, почему не нашли эти нитки?

– Значит, это дело рук Натальи. Она приходила ко мне в больницу, предлагала свою помощь. А может, хотела убедиться, что магия действует? – Лиза вздохнула. – Я обязательно вспомню, о наших отношениях в последние годы. Может что-то пойму. Подклад я сожгла.

– Что ещё сказала знахарка?

– Советовала умываться святой водой, пить по утрам настой, ничего не бояться и верить в лучшее. Знаешь, Серафима Петровна напомнила мне бабушку. Я вышла от неё с лёгким сердцем.

– В больницу поедешь в понедельник?

– Я попросилась на дневной стационар. Буду отводить Серёжу в сад, и ехать на лечение, после больницы буду его забирать.

– У меня другое предложение. Я буду уезжать на работу на полчаса позже, и брать тебя с собой, а Серёжку оставлять в саду. Тебе пока нельзя садиться за руль. Лиза, это не обсуждается. Обещай мне не хандрить. Лечение обязательно поможет и операция не понадобится, – он обнял жену и прижал к себе. – Мы со всем справимся.

– Договорились, – она положила голову на плечо мужа и готова была расплакаться, понимая, что если лечение не поможет, её ждёт недееспособность или операция с трепанацией черепа.

Елизавета проснулась среди ночи от собственного крика, и не могла успокоиться, сидя в кровати, обхватив ноги руками и положив голову на колени. Она ясно видела маленькую девочку на переходе и машину, которая ехала прямо на неё.

– С тобой всё нормально? – взволновано спросил муж, входя в спальню, присаживаясь на кровать и включая лампу на тумбочке.

– Всё в порядке. Кошмар приснился, – она легла, закрыла глаза, и воспоминания всплывали в обратном порядке. Часы пошли вспять: прогулка в парке, поездка в село, отдых на море, поездка в Питер, и так до самой свадьбы Кати и знакомства с Владиславом. Вспомнилось всё и сложилось в общую картину. Лиза чувствовала присутствие Влада рядом, но лежала, не открывая глаз, а из-под век выкатывались слезинки. Ей была приятна его забота и внимание, а в её душе рождалась нежность к мужу. Прошло около получаса.

– Ты почему не спишь? – Влад прилёг на кровать и прижал жену к себе. – Почему ты плачешь? Что тебя беспокоит? Не держи это в себе. Вместе мы справимся.

– Слав, я вспомнила всё, начиная с нашего знакомства и заканчивая палатой в больнице. Я вспомнила, как ты сделал мне предложение, наш поход в загс, разбой на дороге, самоизоляцию, во время пандемии, наш отпуск и моё бегство из Питера. Я помню всё, начиная со школы и заканчивая происшествием на дороге, – чуть всхлипывая, говорила она.

– У тебя получилось, а ты сомневалась. И что меня ожидает в ближайшем будущем?

– Знаешь, я вычеркну из нашей жизни всего один питерский день и никогда о нём не вспомню.

– Сможешь? – грустно спросил он, а в глазах появились слёзы.

– Не сомневайся. Ты разве не знаешь, что мужчины не плачут?

– Раньше был уверен, а теперь сомневаюсь. Оставаясь наедине с собой, мы плачем и от горя, и от радости. Чаще от собственной глупости, которая приводит к безысходности. Ты знаешь, как я себя чувствовал? Как приговорённый к смертной казни. Лиза, я не могу вас потерять.

– Ты так нами дорожишь?

– Я люблю тебя и Серёжку, моя выздоравливающая жена.

– Скорее, больная на всю голову. В последнее время всё чаще задумываюсь над тем, если ли там мозги, а если есть, способны ли они думать или только сотрясаться.

– Успокойся и попробуй уснуть, а я буду караулить твой сон. Ты нам нужна здоровая, – он поцеловал жену и крепче прижал её к своей груди.

Прошли три недели после лечения. На снимке МРТ гематомы не было. Самочувствие Лизы было нормальным, и она приступила к работе. День тридцатипятилетия выпал на вторник. С утра она приняла цветы и подарок от мужа и курьера. Ей нравился день десятое августа, когда в квартире было не меньше трёх букетов, и она выглядела празднично. Звонок Натальи застал Лизу в бюро. Подруга поздравила её с днём рождения, спросила о самочувствии и задала вопрос:

– Я забегу к тебе вечером на чай с тортом? Подарок за мной.

– Не нужно забегать, Наташка. Я едва оправилась от твоего предыдущего подарка.

– Ты о чём?

– О заговорённых нитках в своей спальне. Ты единственная, кто мог сделать такой своеобразный сюрприз. Никогда не звони мне больше и помни, что бумеранг подлости всегда возвращается.

Вечером устроили романтический ужин при свечах, как тот, что был два года назад. А утром их разбудил телефонный звонок Кати.

– Я под вашей дверью. Извольте открыть.

– Катя, что случилось? – Влад был слегка встревожен.

– В семье всё в порядке, а вот у вас, похоже, проблемы. Идём в кухню. Как Лиза себя чувствует?

– У меня всё в порядке. Рассказывай, что тебя заставило сюда прилететь, бросив сына? – Лиза обняла сестру за плечи, следуя за ней на кухню. – Присаживайся, будем беседовать под кофе, чтобы лучше соображать, – она включила кофемашину и открыла холодильник.

– Никого я не бросала. Максим с бабушкой, я поздно вечером улечу обратно. По телефону всего не скажешь, не обсудишь, а причина серьёзная. Раньше гонцам с плохой новостью головы рубили. Лариса сообщила Светлане Алексеевне, что беременная. Тебе это ничего не напоминает? – она посмотрела на Владислава.

– Девочки, я не знаю, чего она добивается, но это шантаж и он рассчитан на моё беспамятство. Это может быть её фантазия, может быть фактом, но я к этому не имею отношения.

– Ты так в этом уверен? В таком случае, какую цель она преследует? Чего хочет в данное время? Допустим, беременность есть. Но она взрослая женщина, и не может не понимать, что без теста ДНК ты не признаешь отцовство. Если беременности нет, к чему весь сыр-бор? Странно всё это. Так можно себя держать, если быть уверенной, что ты вернёшься. Откуда эта уверенность?

– Ты не поверишь, но она может убедить себя в том, что её расчёт вполне реален, и добиваться его исполнения. Я разговаривал с ней в тот день. Она не скрывала, что добивается развода, а если ты простишь, скажется беременной. Всё! Хватит говорить о ней. Пусть всё идёт, как идёт. Пусть плетёт свои козни дальше, делает, что хочет. Я завтракаю и иду на работу, а вы не забивайте себе голову. Матери я позже позвоню, – он поцеловал женщин в щёку, переоделся и направился к выходу.

– Лиза, ты его простила?

– Знаешь, когда Светлана Алексеевна сказала мне, что рядом с ним его бывшая жена, у меня словно забрало упало. Мне стоило разобраться на месте. Посмотреть, в каком они состоянии. Как она попала в квартиру? А я сбежала. Я не оправдываю и не обвиняю его, но чем больше проходит времени, тем меньше я сомневалась в его неверности. Я видела, как он переживает. Вспомнила его одним из последних, но чувствовала в нём что-то родное, дорогое сердцу. Это когда человека не знаешь, а души, словно, соприкасаются. У меня было время подумать: нужен ли мне Захаров? И поняла, что нужен. Мы всего два года вместе, и назвать это привычкой рано. Значит, между нами есть что-то важное, раз нам хорошо втроём. Разрушить всё из-за домыслов и предположений глупо, а если что-то было, оно обязательно повторится. Одним словом, я вычеркнула из нашей жизни этот день, а дальше посмотрим. Даже если Лариса окажется беременной и решит родить ребёнка, суд обяжет Влада выплачивать алименты, но жить с ней никто не заставит. Только я не думаю, что она пойдёт на это. Помощи ей, с таким отношением, ждать не от кого, а ей почти сорок. Перестань волноваться по пустякам.

– Хороши пустяки! Сначала ты спасаешься бегством, навешав мне лапши, потом бросаешься под машину, спасая ребёнка. Ты как себе представляешь моё спокойствие? Я места себе не находила. И я такая ни одна. Считай, что меня отправили в разведку – выяснить всё на месте и увидеть своими глазами. Партизанка ты ещё та.

– Катюша, не сердись. Что тебе дала моя правда, изложенная в истерике? Под горячую руку обвинила бы всю семью, а позже сама пожалела. Теперь ты спокойна? Нужно будить Серёжку.

– Я успокоюсь, когда Лариса оставит нас в покое. Достаётся всем: Светлане Алексеевне, Даниле, Владу и даже Игорю. Ладно, будем ждать дальнейших развитий. Я в сентябре выхожу на работу, а Максима будем увозить на день к бабушке. Посмотрим, что из этого получится, – Катя посмотрела на сестру. – Устрой выходной моему племяннику. Пока ты будешь занята, найдем, чем заняться. Рейс у меня поздно вечером.

Проводив вечером Катю в аэропорт, Лиза работала в гостиной за столом, а Влад читал Серёже книжку перед сном. Через час, он прикрыл дверь в комнату сына, подошёл к жене и обнял её за плечи.

– О чём вы там беседовали? – спросила Лиза, глядя на экран ноутбука. – Я слышала ваши голоса.

– У меня к тебе важный вопрос, который я хотел с тобой обсудить, когда закончишь свою работу.

– Ты на часы смотрел? У тебя завтра операционный день, а мне нужны минут десять-пятнадцать. Подождёшь или отложим до завтра?

– Я подожду, а ты не спеши, – Владислав сел напротив жены и наблюдал за её работой. Минут через десять она выключила ноутбук и вопросительно посмотрела на него.

– Я тебя слушаю, спрашивай.

– Лиза, как ты отнесёшься к усыновлению мной Серёжки? Я разговаривал с Глебом. Он даёт своё согласие. Сын не понимает, почему у нас разные фамилии. Мне пришлось сказать, что когда он родился, мы с тобой не были женаты.

– Ты же понимаешь, что усыновив его и дав свою фамилию, ты принимаешь на себя определённые обязательства.

– Я знаю об этом, – он положил свою руку на её ладонь, – но я хочу услышать твоё мнение.

– Ты хочешь, чтобы я сказала «да» и собрала документы?

– Я сделаю это сам. Ты дай мне список и расскажи о порядке действий.

– Хорошо. Что ещё?

– Знаешь, после рассказов Серёжки о вашем отпуске на море, я хочу побывать там вместе с вами. Я знаю, что Геленджик не самый удачный выбор с его бухтой, но рядом целое побережье.

– Ему там всё понравилось, а для меня важна была кухня и условия проживания. Если не передумаешь, я соглашусь на отдых дней на десять. Билеты можно заказать заранее, как и жильё. Бронь там суточная. Если что-то помешает, можно отказаться. Знаешь, с последними событиями, ехать куда-то из России совсем не хочется. Если рискнуть, можно отправиться на машине. Каких-то четыре тысячи километров и золотой ключик наш, – Лиза улыбнулась. – Пойдём спать. Чтобы отдохнуть летом, нужно пережить ещё зиму и весну. Хотя, можно начать мечтать, как только будешь знать месяц отпуска по графику. У нас с тобой есть время.

– Значит, для нас настало время мечтать и любить? – он обнял жену и поцеловал.

– Пусть это звучит несколько иначе. Для нас настало время любить, беречь друг друга и мечтать.

Настя вернулась из деревни за десять дней до начала учебного года и перевезла свои вещи в квартиру студию на тринадцатом этаже.

– Не скучайте, я буду заходить к вам в гости. Илья устроился на работу на станцию скорой помощи. Лиза, Владислав Сергеевич, спасибо вам большое за всё. Мы с вами больше чем родственники. Вы мне заменили и родителей, и друзей. Понадобится моя помощь – звоните. Через три месяца у меня родится ещё один брат.

Катерина вышла на работу, а о Ларисе Юрьевне в семье не говорили и не вспоминали. В декабре Владислав получил решение суда об усыновлении Сергея, который стал Сергеем Захаровым. В апреле ему исполнилось пять лет, а Владу сорок два года. До отпуска, который они проведут на море, оставалось два месяца.

Оглавление

Предисловие

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16