НА ДОРОГУ [Михаил Васильевич Попов] (fb2) читать онлайн

НА ДОРОГУ

— Здравствуйте, Михаил Васильевич!

— Здравствуйте, Марат Сергеевич!

— Семнадцатый том!

— Семнадцатый том это много!

— Если сравнивать с марафонской дистанцией, то уже 13–14 км.

— Слабые люди уже бы выдохлись и сошли с дистанции. Но Вы держитесь пока.

— После Ленина планирую ещё взяться за Сталина.

— После Ленина читать Сталина очень интересно! Хочется обсудить Ленина не просто с коллегой, а с тем человеком, который непосредственно продолжал его линию.

— Причём, Сталина нельзя назвать теоретиком.

— Прежде всего он великий практик, который внёс немалый вклад и в теорию строительства социализма.

— Итак, семнадцатый том охватывает период с марта 1908 по июнь 1909 г.

— Это был период, когда после революции 1905 года наступила реакция. До произведений 1912 года мы будем изучать работы Ленина, написанные в условиях отсутствия революционного подъёма, когда многие бросили борьбу и занимались чем-то другим. Когда все бегут вперёд, легко бежать вместе с ними, а вы попробуйте бороться, когда трудные годы и для партии, и для рабочего класса, когда люди отступают.

В следующем томе содержится работа “Материализм и эмпириокритицизм”. Ленин понял, что в партии ничего не наладишь, пока не разберёшься в философских вопросах. Даже многих большевиков, грамотных вроде людей, потянуло в сторону идеализма, и они стали отступать от того, что, видимо, не очень твёрдо для себя усвоили — от материализма. Либо усвоили, но не могут удержаться, потому что их материализм не вполне диалектический и не вполне продуманный. То есть мы находимся на интересных подступах, которые и представляет собой том 17.

— Начинается он статьёй “На прямую дорогу”.

“Разгон второй Думы и государственный переворот 3‑го июня 1907 года явились поворотным пунктом в истории нашей революции, началом некоторого особого периода или зигзага в её развитии. Мы говорили уже не раз о значении этого зигзага с точки зрения общего соотношения классовых сил в России и задач незавершённой буржуазной революции. Мы хотим остановиться теперь на состоянии нашей партийной работы в связи с этим поворотом революции.

…Худшее уже пережито, что правильный путь уже наметился, что партия вступает снова на прямую дорогу – последовательного и выдержанного руководства революционной борьбой социалистического пролетариата”.

— Видите как. Когда все говорят «откат, реакция», Ленин пишет, что худшее уже позади! Раз вы посадили зерно, то хоть и настали холода, интересно посмотреть на всходы. Часть погибнет, но в целом в такие моменты росток укрепляется, и он тогда уже может преодолеть любые невзгоды. Так и с партией. Она родилась, потом была в зародыше, должна была освободиться от меньшевистской шелухи. И тут Ленин пишет: выходим на прямую дорогу! Кто-то уже рассчитывал навсегда усесться в кресла, но Ленин думал совсем не об этом. Не там делается революция, не там вызревает. То, о чём он пишет в этой статье, прозвучало как сигнал к собиранию сил в период отступления. Некоторые останавливаются и бегут назад. А Ленин как бы заново собирает партию большевиков.

— Он указывает признаки происходящих перемен. Бегство многих интеллигентов из партии. «Интеллигенты, как известно, дезертируют за последнее время массами».

— Эти нестойкие интеллигенты хотели толкнуть партию не туда. А так получается, что состав партии очищается, в неё приходит больше рабочих.

— “Но освобождение партии от полупролетарской, полумещанской интеллигенции начинает пробуждать к новой жизни накопленные за период героической борьбы пролетарских масс новые, чисто пролетарские силы.

…Число организованных не уменьшается, а увеличивается… Интеллигентных сил нет, приходится вести пропагандистскую работу самим же рабочим, наиболее сознательным. Получается, как общий вывод, что «в целом ряде мест ввиду бегства интеллигенции ответственная работа переходит в руки передовых рабочих».

Эта перестройка партийных организаций на ином, так сказать классовом фундаменте, конечно, трудное дело, и не без колебаний суждено ему развиваться. Но труден только первый шаг, и он уже сделан”.

— Сейчас Рабочая партия России, которая находится на этапе становления, можно сказать, переживает похожий момент. За прошлый год из ленинградской партийной организации исключили 63 человека. А 68 приняли. И больше идут рабочие.

— “Корреспондент одной партийной организации в глухом провинциальном городке, Минске, сообщает: «более революционно настроенные рабочие от них (от коверкаемых администрацией легальных союзов) отстраняются и всё более сочувствуют образованию нелегальных союзов».

Поскольку наступило время реакции, опять надо возвращаться к нелегальной работе. А интеллигенции это делать было неохота. И эта одна из причин, по которой интеллигенция начала бежать из партии.

Далее. “В том же направлении, «от беспартийности к партийности», развивается работа в совершенно иной области, работа думской с. -д. фракции”.

Получается, что благодаря кризису, партия начала очищаться.

“Основное и самое главное то, что превращение фракции в действительно партийную организацию вполне наметилось уже во всей нашей работе и что, следовательно, партия этого достигнет, каких бы трудов это ни стоило, какими бы испытаниями, колебаниями, частными кризисами, личными столкновениями и т. п. путь этот ни оказался ещё усеянным”.

— Когда этот кризис разразился во всей мировой социал-демократии, когда началась мировая война, в партиях сплошное предательство — кто выступил против войны и военных кредитов? В Германии один человек — Карл Либкнехт. А наши думцы-большевики дружно поехали в Сибирь, на свежий воздух. Именно эти люди позднее сыграли большую роль в становлении всего советского аппарата. Россия из реакционной страны вышла на первое место по революционности и показала высокую политическую культуру.

— “Крепкая нелегальная организация партийных центров, систематическое нелегальное издательство, а главное: местные и в особенности заводские партийные ячейки, руководимые передовиками из самих рабочих, живущими в непосредственной связи с массой, –такова основа, на которой мы строили и построили непоколебимо-прочное ядро революционного и социал-демократического рабочего движения. И это нелегальное ядро будет несравненно шире, чем в прежние времена, простирать свои щупальцы, распространять своё влияние и через посредство Думы, и в профессиональных союзах, и в кооперативах, и в культурно-просветительных обществах”.

— Одно дело направление борьбы, а другое — её основа. Заводские партийные ячейки. Если они созданы, то неискоренимы. Если мы как марксисты признаём примат производства, и нам удалось создать заводские первичные ячейки, считайте, что укоренились в самой основе.

— Следующая статья “Марксизм и ревизионизм”.

Отличное начало: “Известное изречение гласит, что если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, то они наверное опровергались бы“.

И далее: “Нечего говорить о буржуазной науке и философии, по-казённому преподаваемых казёнными профессорами для оглупления подрастающей молодёжи из имущих классов и для «натаскивания» её на врагов внешних и внутренних. Эта наука и слышать не хочет о марксизме, объявляя его опровергнутым и уничтоженным…”

— А мы уже привыкли, что широкое изучение марксизма в современной России (несмотря на годы реакции), опровергает этот тезис. Ничего подобного марксизму никто не создал. Поэтому марксизм не сравним со всякими дохлыми теориями, которые по тому или иному поводу возникают.

— Ленин разделяет два основных направления нападок на марксизм.

“Первые полвека своего существования (с 40‑х годов XIX века) марксизм боролся с теориями, которые были в корне враждебны ему. В первой половине 40‑х годов Маркс и Энгельс свели счёты с радикальными младогегельянцами, стоявшими на точке зрения философского идеализма. В конце 40‑х годов выступает борьба в области экономических учений — против прудонизма. Пятидесятые годы завершают эту борьбу: критика партий и учений, проявивших себя в бурный 1848 год. В 60‑х годах борьба переносится из области общей теории в более близкую непосредственному рабочему движению область: изгнание бакунизма из Интернационала. В начале 70‑х годов в Германии на короткое время выдвигается прудонист Мюльбергер; — в конце 70‑х годов позитивист Дюринг. Но влияние того и другого на пролетариат уже совершенно ничтожно. Марксизм уже побеждает безусловно все прочие идеологии рабочего движения.

К 90‑м годам прошлого века эта победа была в основных своих чертах завершена… Возобновившаяся международная организация рабочего движения — в виде периодических интернациональных съездов – сразу и почти … стала во всем существенном на почву марксизма”.

То есть к концу XIX века марксизм одолел всех конкурентов. Но появился другой вариант ревизионизма — внутри…

— Раз он победил, значит враждебные силы теперь могут быть только внутри.

— Всё по диалектике. “Изменились формы и поводы борьбы, но борьба продолжалась. И вторые полвека существования марксизма начались (90‑ые годы прошлого века) с борьбы враждебного марксизму течения внутри марксизма.

Домарксистский социализм разбит. Он продолжает борьбу уже не на своей самостоятельной почве, а на общей почве марксизма, как ревизионизм.”

— Это характерно было и для советского периода построенного социализма, когда враждебные теории уже не могли выступать как антисоциалистические, а вынуждены были рядиться в социалистические одежды, но по сути выступали против социализма. А некоторые граждане, которые должны были заниматься борьбой с этими антисоциалистическими силами, искали их где-то на периферии вместо того, чтобы увидеть их внутри самого марксизма в качестве некоторых «нововведений».

— Понятно, что для дважды два только один правильный ответ, а неправильных может быть сколько угодно.

— Это в математике. Ленин как раз и говорит, что если бы в математике были чьи-то интересы, то и дважды два тоже подвергалось бы сомнению.

— “В области философии ревизионизм шёл в хвосте буржуазной профессорской «науки». …Профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма, и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормотали (слово в слово по последнему хандбуху), что материализм давно «опровергнут»; профессора третировали Гегеля, как «мёртвую собаку», и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики, – и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя «хитрую» (и революционную) диалектику «простой» (и спокойной) «эволюцией»…”

— Да вот и сейчас есть такой Кравецкий, который вдруг выступил против диалектики. Мол, это не наука. Такие пустые никчёмные люди могут только громыхать пустыми кастрюлями и консервными банками. А мы с товарищем Климом Жуковым на Тупичке Гоблина разобрали писания Кравецкого. То, о чём писал Ленин, суперактуально, суперсовременно!

— Да, и вот следующие цитаты — прекрасный тому пример. “Ревизионисты в данном вопросе грешили в научном отношении поверхностным обобщением односторонне-выхваченных фактов, вне связи их со всем строем капитализма, – в политическом же отношении они грешили тем, что неизбежно, вольно или невольно, звали крестьянина, или толкали крестьянина на точку зрения хозяина (т. е. точку зрения буржуазии) вместо того, чтобы толкать его на точку зрения революционного пролетария.

Что кризисы не отжили своё время, это показала ревизионистам очень быстро действительность: кризис наступил после процветания. Изменились формы, последовательность, картина отдельных кризисов, но кризисы остались неизбежной составной частью капиталистического строя.

Картели и тресты, объединяя производство, в то же время усиливали на глазах у всех анархию производства, необеспеченность пролетариата и гнёт капитала, обостряя таким образом в невиданной ещё степени классовые противоречия. Что капитализм идёт к краху – и в смысле отдельных политических и экономических кризисов и в смысле полного крушения всего капиталистического строя, – это с особенной наглядностью и в особенно широких размерах показали как раз новейшие гигантские тресты… Не следует только забывать тех уроков, которые эта интеллигентская неустойчивость дала рабочему классу”.

Далее про аргументацию либералов.

“В области политики ревизионизм попытался пересмотреть действительно основу марксизма, именно: учение о классовой борьбе. Политическая свобода, демократия, всеобщее избирательное право уничтожают почву для классовой борьбы, – говорили нам, – и делают неверным старое положение «Коммунистического манифеста»: рабочие не имеют отечества. В демократии, раз господствует «воля большинства», нельзя дескать ни смотреть на государство, как на орган классового господства, ни отказываться от союзов с прогрессивной, социал-реформаторской буржуазией против реакционеров.

Неоспоримо, что эти возражения ревизионистов сводились к довольно стройной системе взглядов, — именно: давно известных либерально-буржуазных взглядов. Либералы всегда говорили, что буржуазный парламентаризм уничтожает классы и классовые деления, раз право голоса, право участия в государственных делах имеют все граждане без различия. Вся история Европы во 2‑й половине XIX века, вся история русской революции в начале XX века показывает воочию, как нелепы подобные взгляды. Экономические различия не ослабляются, а усиливаются и обостряются при свободе «демократического» капитализма. Парламентаризм не устраняет, а обнажает сущность самых демократических буржуазных республик, как органа классового угнетения”.

Сегодня для здравомыслящего человека очевидным является всё меньшее участие народа в голосовании. Люди понимают, что это фикция.

— Те, кто не участвуют в голосовании, вообще вне политики, они ею не интересуются.

— Это они так думают, что вне политики.

— Да, они так думают. А на самом деле помогают господствующему классу. Поэтому просто неучастие в выборах это не позиция. Как и участие. Ревизионисты берут только надстройку, а с базисом от этого ничего не происходит. Базис как был капиталистическим, так и остаётся. Классовая борьба – это борьба классов. А классы –это категория, которая относится к экономическому базису, а вовсе не к надстройке. Поэтому никак процессы в надстройке не могут изменить ситуацию. Если только в ней не произошли революционные изменения, тогда вы получили другое государство. Государство диктатуры противоположного класса — пролетариата.

— Далее Ленин указывает: “…Парламентаризм подготовляет этим не устранение кризисов и политических революций, а наибольшее обострение гражданской войны во время этих революций.

Кто не понимает неизбежной внутренней диалектики парламентаризма и буржуазного демократизма, приводящей к ещё более резкому, чем в прежние времена, решению спора массовым насилием, — тот никогда не сумеет на почве этого парламентаризма вести принципиально выдержанной пропаганды и агитации, действительно готовящей рабочие массы к победоносному участию в таких «спорах»”.

Видно на примере Европы, где происходят процессы в связи с ковидом…

— Давайте посмотрим на Белоруссию. Там прошли президентские выборы. Выборы — это инструмент сохранения диктатуры буржуазной власти. В данном случае — белорусской буржуазии. А есть в мире другая буржуазия, которая хотела бы установить в стране свою власть. Это более мощные хищники, у них есть деньги, которые они готовы раздавать каждому, кто выйдет на улицу. И таких людей оказалось довольно много. А дубинки, применённые против демонстрантов в данном случае — инструмент защиты парламентской демократии. Буржуазной демократии. Государство есть машина насилия в интересах господствующего класса. Поэтому если вы видите насилие, зачем визжать по этому поводу? Нельзя из государства сделать нечто ненасильное. Если будет пролетарское государство, то тоже будет насилие, но это будет насилие громадного большинства над ничтожным меньшинством. А сейчас наоборот.

— Нельзя долго насильно тигра морковкой кормить.

— Да.

— Продолжу цитату.

“Опыт союзов, соглашений, блоков с социал-реформаторским либерализмом на Западе, с либеральным реформизмом (кадеты) в русской революции показал убедительно, что эти соглашения только притупляют сознание масс, не усиливая, а ослабляя действительное значение их борьбы, связывая борющихся с элементами, наименее способными бороться, наиболее шаткими и предательскими”.

То есть борющиеся как в болоте увязают и не могут двигаться.

— Потому что эти борющиеся не понимают, где основная арена борьбы. Основное поле классовой борьбы это не парламент. Внепарламентским путём можно перейти к социализму. Некоторым просто удобно думать, что парламентским путём можно что-то решить. Они переходят из одного созыва в другой и продолжают существовать в этой надстройке за счёт средств, выделяемых буржуазией на поддержание парламентаризма. Они подкормленные буржуазией и участвуют в обмане и одурачивании трудящихся. А для тех, кто действительно занимается подготовкой революции, участие в парламенте — необходимый, но не основной фронт, где они ведут некоторую борьбу, но не подчиняют этой борьбе классовую. Возьмите том 40, там работу Ленина “Выборы в учредительное собрание и диктатура пролетариата”, где он даёт расклад, кто и как голосовал. Большевики получили второе место. Но они, кроме парламента, занимались завоеванием советов на свою сторону. Большевики показали себя как силу, которая, в том числе, защитила и буржуазную демократию от Корнилова.

Ленин решает вопросы исходя из того, что существует экономический базис и что бы ни происходило в надстройке, пока она буржуазная, никогда она не поведёт к социализму. Нужна политическая революция. И когда Ленин приезжает в апреле 1917 и говорит “Да здравствует социалистическая революция!”, это могло показаться новостью только меньшевикам. Но они уже ушли из партии; остались большевики, которые быстро перестроились. Был взят курс на социалистическую революцию, победа была в руках.

— Ленин приводит определение ревизионизма.

“Естественным дополнением экономических и политических тенденций ревизионизма явилось отношение его к конечной цели социалистического движения. «Конечная цель – ничто, движение – все», это крылатое словечко Бернштейна выражает сущность ревизионизма лучше многих длинных рассуждений”.

— Это не определение ревизионизма. Это характеристика этого вида ревизионизма, бернштейнианства. А определение ревизионизма у Ленина звучит так: искажение марксизма внутри самого марксизма. То есть не нападение на марксизм со стороны, а когда люди, которые должны бы развивать теорию марксизма, искажают её и выдают за марксизм. Это и произошло у нас в Советском союзе.

— А это определение именно подхода Бернштейна?

— Да, это бернштейнианство. Ревизионистское течение.

— “Неизбежность ревизионизма обусловливается его классовыми корнями в современном обществе. Ревизионизм есть интернациональное явление”.

— Партия рабочего класса находится в буржуазном обществе и никакими перегородками от него не отгорожена. Рабочая или коммунистическая партия не может избежать проникновения в неё того, что её окружает. Она может существовать в ходе постоянной борьбы с ревизионизмом, который проникает в партию. Если человек не видит этого проникновения, он политически слеп.

— “«Разделение» внутри современного международного социализма идёт, в сущности, уже теперь по одной линии в разных странах мира, документируя этим громадный шаг вперёд по сравнению с тем, что было лет 30-40 тому назад, когда в разных странах боролись неоднородные тенденции внутри единого международного социализма”.

И Ленин говорит о том, что есть тут и положительный момент.

— Для тех, кто продолжает борьбу — да. Потому что на этой почве было принято решение о создании нового Третьего Коммунистического Интернационала, который был свободен от заражения ревизионизмом и предательства. Но ясно, что само по себе создание Интернационала защитить от всякого ревизионизма не может. И если люди, которые выросли уже после III Интернационала, думали, что при социализме нет ревизионизма, они глубоко заблуждались. Эти люди способствовали приходу враждебной теории на самый верх и потере завоеваний, которые были в России. Но эти завоевания не потеряны, если взять во внимание всё мировое коммунистическое движение.

— Я для себя почерпнул ценную информацию про капитализм: “Капитализм родился и постоянно рождается из мелкого производства. Целый ряд «средних слоёв» неминуемо вновь создаётся капитализмом (придаток фабрики, работа на дому, мелкие мастерские, разбросанные по всей стране ввиду требований крупной, например, велосипедной и автомобильной индустрии, и т. д.). Эти новые мелкие производители так же неминуемо опять выбрасываются в ряды пролетариата. Совершенно естественно, что мелкобуржуазное мировоззрение снова и снова прорывается в рядах широких рабочих партий. Совершенно естественно, что так должно быть и будет всегда вплоть до перипетий пролетарской революции, ибо было бы глубокой ошибкой думать, что необходима «полная» пролетаризация большинства населения для осуществимости такой революции”.

И в финале Ленин заключает: “…Тактические разногласия с ревизионистами и расколы на этой почве, — это придётся ещё непременно пережить рабочему классу в несравненно более крупных размерах, когда пролетарская революция обострит все спорные вопросы, сконцентрирует все разногласия на пунктах, имеющих самое непосредственное значение…

Идейная борьба революционного марксизма с ревизионизмом в конце XIX века есть лишь преддверие великих революционных битв пролетариата”.

То есть надолго.

— А насколько надолго?

— До полного коммунизма.

— Да. До полного уничтожения классов. Если в процессе борьбы за уничтожение классов находится человек, который её тормозит, а подаёт это как некое развитие или новое ви́дение марксизма, вот он и есть ревизионист. Если люди ослепли на один глаз и не видят, кто мешает двигаться вперёд, они могут потерпеть поражение.

— Следующая статья “По торной дорожке!”

“Оценка русской революции, т. е. трёх первых лет её, стоит на очереди дня. Без выяснения классовой природы наших политических партий, без учёта интересов и взаимного положения классов в нашей революции нельзя сделать ни шагу вперёд в деле определения ближайших задач и тактики пролетариата. На одной из попыток такого учёта мы и намерены в данной статье остановить внимание наших читателей”.

И я себе выделил такой абзац.

“…Если, несмотря на борьбу масс, столыпинская политика продержится достаточно долго для успеха «прусского» пути? тогда аграрный строй России станет вполне буржуазным, крупные крестьяне заберут себе почти всю надельную землю, земледелие станет капиталистическим и никакое, ни радикальное, ни нерадикальное, «решение» аграрного вопроса при капитализме станет невозможным. Тогда добросовестные марксисты прямо и открыто выкинут вовсе всякую «аграрную программу» и скажут массам: рабочие сделали все, что могли, для обеспечения России не юнкерского, а американского капитализма. Рабочие зовут вас теперь к социальной революции пролетариата, ибо после «решения» аграрного вопроса в столыпинском духе никакой иной революции, способной изменить серьёзно экономические условия жизни крестьянских масс, быть не может”.

Мы с Вами в прошлый раз говорили, что у нас произошёл в 90‑е откат по прусскому варианту. А теперь, получается, нет никакого другого этапа впереди, кроме социалистической революции?

— Да. У нас мелкого крестьянства сейчас нет. Колхозы и совхозы превратились в капиталистические организации. Возвращение к мелкому крестьянскому производству не произошло и произойти не может. Есть совсем маленькие хозяйства, но они не играют серьёзной роли в буржуазной экономике России.

— Даже от того, что им пытаются как-то помочь.

— Мы откатились к варианту прусского пути. Не американского. А тогда вопрос стоял иначе: успеть совершить социалистическую революцию, пока ещё огромная масса крестьянства имеет свою собственность и подвергается угрозе уничтожения. Тогда они становятся естественными союзниками пролетариата. Большевики это и сделали, правильно наметили путь, и революция произошла не запоздало, а именно тогда, когда крестьянство смогло примкнуть к революции, решая свои экономические задачи получения земли.

— То есть ваучеры Чубайса как раз и проложили дорогу прусскому варианту?

— Да. Они были просто обманом народа. Таким образом был ускорен переход к капитализму.

— Следующая статья на эту же тему — “К оценке русской революции”.

“И теперь, в период разгула контрреволюционных репрессий, мещанство трусливо приспособляется к новым владыкам жизни, пристраивается к новым калифам на час, отрекается от старого, старается забыть его, уверяет себя и других, что никто не думает уже теперь в России делать революцию по Марксу, никто не помышляет о «диктатуре пролетариата» и так далее”.

Это мне очень напоминает нашу интеллигенцию, современную Думу.

— У нас это КПРФ. Они ещё могут сказать, что диктатура пролетариата нужна на переходный период, но о периоде социализма эта партия уже так не говорит. В этом плане они отступили дальше Хрущёва. Тот сказал, что диктатура пролетариата не нужна, когда уже социализм до известной степени был развит. А КПРФ считает возможным заявлять, что диктатура пролетариата нужна на переходный период, а дальше молчат.

— Далее идёт анализ и различные оценки русской революции.

“…Если при оценке революционных периодов мы ограничимся определением линии действия разных классов, не анализируя форм их борьбы, то наше рассуждение с научной стороны будет неполно, недиалектично, а с практически-политической стороны оно выродится в мёртвое резонёрство (каким, в скобках сказать, и пробавляется на девять десятых тов. Плеханов в своих писаниях о тактике с. -д. в русской революции).

Чтобы оценить революцию действительно по-марксистски, с точки зрения диалектического материализма, надо оценить её, как борьбу живых общественных сил, поставленных в такие-то объективные условия, действующих так-то и применяющих с большим или меньшим успехом такие-то формы борьбы”.

— Это о том, что не бывает сущности без формы. Если вы хотите понять сущность, то надо рассмотреть и те формы, в которых она проявляется. Если вы берёте сущность без формы, то берёте её как неподвижную, а неподвижная — она не сущность, это мертвечина. Поэтому марксизм Плеханова застыл, засох, оказался мёртвым. А сам Плеханов перестал быть марксистом и не принял Великую Октябрьскую социалистическую революцию.

Сущность — категория положительная или отрицательная?

— А как же я без формы отвечу?

— Так и ответите: сущность есть категория отрицательная. Она есть отрицание бытия. Нам после Гегеля очень легко на эти вопросы отвечать. В томе “Объективная логика” говорится, что сущность есть отрицание бытия. То есть если вы на что-то смотрите и собираетесь это изучать, то хотите проникнуть в глубину. Вы не удовлетворены формой, не удовлетворены только бытием. Лишь погружаясь туда, вы обнаруживаете сущность, а сущность есть отрицание бытия. И вот эти деятели, которые неглубоко изучили марксизм, они вообще не изучали диалектику, не понимают, что если вы не можете различить бытие и сущность, вы не понимаете, что такое явление. А явление — это явление сущности. Есть закон, а есть явление. Как пишет Гегель, восстановленное через сущность бытие. Снова там появляется бытие, но оно появляется в сфере сущности, которая является отрицанием бытия. Если я хочу узнать вашу душу, то без того, что вы говорите и как действуете, это невозможно.

— Наверное, поэтому люди боятся смерти, говорят про смерть души…

— Таких людей можно успокоить: если вы хотите, чтобы ваша душа была бессмертной, то надо на практике при жизни сделать нечто прогрессивное. Определение гениальных людей — люди, которые продвинули человечество вперёд. Это не просто талантливые, талантливых много. И талант свой можно направить в разные русла, многие талантливые прислуживают, как собаки, господствующему классу. А у гениальных людей тот факт, что они продвинули человечество вперёд, остаётся навсегда. Чайковского исполняют и будут исполнять гораздо больше, чем при жизни, Бетховена тоже… И Ленина будут читать после всех ревизионистов, которые уже умерли, Ленин в этом смысле будет жить вечно!

И вот мы изучаем душу Ленина в форме его сочинений. А закончим 45 томов, останется ещё 10: там его переписка с друзьями и близкими, через эти 10 томов можно ещё лучше узнать душу Ленина. Не знаю, решитесь вы на это или нет.

— Посмотрим, время покажет.

— Там легко, как вы понимаете, письма читать легко.

— Да и тут легко читать, Ленин легко пишет.

— Некоторые товарищи хотят без формы понять марксизм, быстрее его прочитать. Ленин — такой поводырь, который помогает это сделать. Он довёл форму до совершенства. Некоторые хотят кружки́ устраивать для изучения марксизма. А возьмите работы Маркса и Ленина: вы, Маркс и Ленин — вот вам и кружок! Чем плохо?

— Многие задают вопрос, в какой последовательности читать. Я считаю, что Ленина подряд надо читать.

— Энгельс говорил, что диалектика нужна тогда, когда вы выходите за пределы своей комнаты. Чтобы понять диалектику надо взять длительный отрезок времени, на котором себя исторически проявляет борьба противоположностей. А если я буду читать 7 том, потом 12, потом 2 и т. д., то исторического движения не увидеть.

— Следующий большой материал “Аграрный вопрос в России к концу XIX века”. Здесь выжимка из тех статей, которые мы уже проходили.

— Это очень важный вопрос: будет ли крестьянство и при каких условиях союзником в социалистической революции.

— В первой главе много цифр.

— По сравнению с третьим томом тут всё кратко, верно? То есть Ленин проделал гигантскую работу, выразил в понятиях ситуацию, сложившуюся в аграрной отрасли.

— “…Вне собственности помещичьей и крестьянской остаётся в Европейской России менее одной седьмой доли земельной площади. Шесть седьмых находится в руках двух антагонистических классов”.

То есть хотим мы этого или нет, в центральной России будет прусский вариант.

— Почему это будет прусский вариант? Прусского варианта ведь так и не было.

— Потому что помимо центральной России есть ещё и другая, а тут, видимо, удалась пропаганда…

— Нет. Прусский вариант состоял в том, чтобы не стало мелких собственников, а остались только крупные. Так того не произошло! У помещиков землю отобрали и разделили.

— Могло же произойти?

— Могло, но не произошло.

— Поправку принимаю.

Второй пункт: “…Главные личные собственники в России дворяне. Им принадлежит громадное количество земель”.

Третий пункт: “Пока необходимо точно установить, что развитие частной поземельной собственности в России состоит в переходе от сословности к бессословности”.

— То есть отсюда уже видно, что надо было отнять землю у помещиков и разделить между крестьянами. И вы получите американский вариант.

— Далее Ленин пишет: “Неравномерность распределения надельной земли между крестьянами неизмеримо меньше, чем неравномерность распределения частновладельческой земли. Но зато среди надельных крестьян есть масса другого рода различий, делений, перегородок.

Страна, в которой происходит рост обмена и развитие капитализма, не может не переживать кризисов всякого рода, если в главной отрасли народного хозяйства средневековые отношения являются на каждом шагу тормозом и помехой. Пресловутая община, о значении которой нам ещё придётся говорить, не оберегая крестьянина от пролетаризации, на деле играет роль средневековой перегородки, разобщающей крестьян, точно прикованных к мелким союзам и к потерявшим всякий «смысл существования» разрядам”.

— Вот хочу ещё раз вернуться к лозунгам, которые сидят в голове многих. Лозунг “Отнять и поделить” — это лозунг буржуазной революции в России, лозунг эсеров. А после революции, когда крестьяне получили землю, этот лозунг уже не годится. Нельзя отнять землю у крестьян. Нужно было собрать землю и образовать крупные коллективные хозяйства. Соединить не отнимая.

— Во второй части Ленин переходит к организации помещичьего хозяйства.

“Общеизвестно, что основной чертой этой организации является соединение капиталистической системы («вольный наём») с отработочной”.

Далее Ленин рассматривает этот вопрос и делает выводы.

“И конец XIX века застаёт в России самое острое противоречие между потребностями всего общественного развития и крепостничеством, которое в виде помещичьих дворянских латифундий, в виде отработочной системы хозяйства является тормозом хозяйственной эволюции, источником угнетения, варварства, бесконечных форм татарщины в русской жизни”.

В третьей главе изучение других основ этого вопроса.

“…Теперь должны обратиться к организации крестьянского хозяйства – не в техническом, а в политико-экономическом смысле слова.

Но для экономиста во всяком случае совершенно непозволительно заслонять изучением разновидностей переделов, техники их и т. п. вопрос о том, какие типы хозяйств складываются внутри общины, как развиваются эти типы, как складываются отношения между нанимающими рабочих и нанимающимися на чёрную работу, между зажиточными и беднотой, между улучшающими хозяйство и вводящими усовершенствования в технике и разоряющимися, забрасывающими хозяйство, бегущими из деревни. Несомненно, что сознание этой истины и побудило наших земских статистиков — давших неоценимый материал для изучения народного хозяйства России — перейти в 80‑х годах прошлого века от казённой группировки крестьян по общинам, по наделу, по числу ревизских или наличных душ мужского пола, к единственно-научной группировке по хозяйственной состоятельности дворов”.

— То есть Ленин снова воспроизводит свой анализ ситуации, но уже с новыми цифрами. Это какой год?

— 1908.

— А третий том?

— 1895 или 1896.

— То есть ещё в XIX веке. Получается, эта работа показывает, что Россия как бы застряла. Поэтому напряжение всё время возрастало. И буржуазная Россия как взорвалась революцией. Помещики сначала держали крепостничеством. Потом отрезали землю, а крестьяне должны были отрабатывать землю, которую получали во временное пользование. Никакие противоречия не были разрешены. И когда дело подошло к социалистической революции, это и подтолкнуло крестьян к тому, чтобы поддержать большевиков.

— Читаем далее. “Относительно купчей земли нам придётся сказать почти то же, что и относительно аренды. Разница здесь та, что в аренде есть крепостнические черты, что аренда бывает в известных условиях отработочной и кабальной, т. е. бывает способом привязывания к помещичьему хозяйству рабочих рук из числа соседних обнищавших крестьян. Покупка же земли в частную собственность надельными крестьянами представляет из себя чисто буржуазное явление”.

Ленин со всех сторон скрупулёзно рассматривает этот вопрос. Дальше он говорит о том, что бывает ошибочно равняться в статистике только на средние показатели…

— Вот сейчас в статистике есть средняя зарплата. Зарплата некоторых товарищей, которые входят в Наблюдательный совет Роснефти, 30 млн в месяц. А есть зарплата совета, управляющего Сбербанком — 24 млн. Плюс они акционеры. А ещё есть бонусы, премии, которые стыдливо не называют зарплатой. Если взять Газпром, там 5 млн в месяц. А у шахтёров 50 тысяч рублей в месяц. Таким образом, чтобы получить среднюю цифру, вы будете складывать эти зарплаты с теми, что ниже прожиточного минимума. И тогда получится среднее значение около 40 тыс. То есть среднее значение скрывает реальное неравенство. А есть ещё недвижимость, которую чиновники не указывают в декларациях о доходах.

— Я сегодня прочитал, что сын Плющенко — ребёнок ещё — «зарабатывает» почти 12 млн в год!

— Это в год. А есть люди, которые получают 30 млн в месяц. А ещё члены госкомпаний имеют акции.

— “«Семейная кооперация» служит основой для расширения хозяйства и превращается таким образом в капиталистическую кооперацию”.

И дальше делает вывод, что “зажиточное крестьянство не могло бы существовать без миллионной армии готовых к их услугам батраков и подёнщиков”.

“Капитализм дал возможность заменять более дорогой мужской труд женским и детским. Напр., в местечке Каховке – одном из главных рабочих рынков Таврической губ., где прежде собиралось до 40 000 рабочих, а в 90‑х годах прошлого века 20–30 тысяч, в 1890 году было зарегистрировано 12,7% женщин, а в 1895 году уже 25,6%. Детей в 1893 г. было 0,7%, а в 1895 году уже 1,69%”.

— Соответствующие цифры можно увидеть в работе Энгельса “Положение рабочего класса в Англии”. Там шёл процесс вытеснения отцов из работы, потому что женщинам можно было платить вдвое меньше. А детям ещё меньше. Поэтому вскоре взрослые вообще сидели дома, а дети зарабатывали, работали на капиталистов за гроши.

И о том же можно прочитать в “Капитале”. Как в горячих цехах рабочие работали. И там тоже работали дети, совсем маленькие. А раз маленькие, разве можно им платить полную зарплату? Работать полный день — можно, а зарплату платили половинную. Получалось, что мужской и женский труд вытесняется детским. Долгий период прошёл, пока в условиях капитализма удалось добиться реформ, запрещающих детский труд.

И сейчас мы видим на примере той же России, когда людей вынуждают работать сверхурочно. Если два человека вместо 8 часов работают по 12, то третьего можно уволить. И налоги не платить за него.

— Многие капиталисты сегодня любят говорить о роботизации, которая, якобы, заменит рабочих. Но я думаю, что со временем и от этой идеи откажутся, потому что поймут, что для обслуживания роботов потребуется ещё больше людей.

— Я думаю, тут больше разговоров про эту роботизацию. У нас старый парк машин, очень много ручной работы. У нас огромное количество гастарбайтеров. Какие роботы? Да, имеется малое количество.

— Заканчивается глава так: “Русский крестьянин сведён отработками, податями и капиталистической эксплуатацией до такого нищенского, голодного уровня жизни, который в Европе кажется невероятным. Там называют подобный социальный тип пауперами”.

Это привет тем, кто рассказывает сегодня, как крестьянам чудесно жилось в дореволюционной России.

“Таким образом, даже хозяйство среднего крестьянина, не говоря уже о хозяйстве зажиточных и обнищавших, полупролетариев, крестьян, в чрезвычайно сильной степени подчинено рынку”.

Далее Ленин рассматривает сущность кризиса.

“М. Шанин в брошюре «Муниципализация или раздел в собственность» (Вильна, 1907 г.) настаивает на том, что наш земледельческий кризис есть кризис агрикультурный, что самые глубокие корни его — необходимость поднятия техники земледелия, невероятно низкой в России, необходимость перехода к высшим системам полеводства и т. д.

Это мнение неверно, потому что оно слишком абстрактно. Необходимость перехода к высшей технике несомненна, но, во-первых, этот переход и происходил на деле после 1861 года в России… Во-вторых, обе формы «решения» аграрного вопроса, наметившиеся в жизни, и столыпинское решение его сверху, путём сохранения помещичьего землевладения и окончательного уничтожения общины, разграбления её кулаками, – и крестьянское (трудовическое) решение снизу, путём уничтожения помещичьего землевладения и национализации всей земли, оба эти решения по-своему облегчают переход к высшей технике, идут по линии агрикультурного прогресса”.

— Можно сказать, эти ленинские разъяснения по аграрному вопросу в России усвоены. В том числе и нынешним правящим буржуазным классом. Когда разрушали колхозы, их можно было разделить между мелкими фермерами, как в Америке. Но американского пути здесь не получилось. Всё равно сохранились крупные агрохозяйства, хоть и капиталистические. Разложение крупного хозяйства на мелкие не произошло. Обратной дороги  к мелкому крестьянскому хозяйству нет. Все попытки толкнуть наше хозяйство дальше назад ни к чему не привели.

— “Следовательно, сущность аграрного вопроса и аграрного кризиса состоит не в том, чтобы устранить помехи поднятию агрикультуры, а в том, каким образом устранить эти помехи, какому классу и какими методами провести это устранение…

Главной и основной помехой развитию производительных сил сельского хозяйства России являются пережитки крепостничества, т. е. отработки и кабала прежде всего, затем крепостнические подати, неравноправность крестьянина, приниженность его перед высшим сословием и т. д. и т. д.

Уничтожение частной собственности на землю нисколько не изменяет буржуазных основ торгового и капиталистического землевладения.

Экономическое значение национализации совсем не в том, где его сплошь да рядом ищут. Не в борьбе с буржуазными отношениями состоит оно (национализация – самая последовательная буржуазная мера, как давно показал Маркс), а в борьбе с крепостническими отношениями.

Два, указанные мною, способа «решения» аграрного вопроса в развивающейся буржуазной России соответствуют двум путям развития капитализма в земледелии”.

— Ленину нужно было убедить Россию. Поэтому он столько раз будет обращаться к аграрному вопросу, сколько будет необходимо, чтобы добиться его правильногопрактического решения. А если ваша теория не приводит к правильному практическому решению, она от этого не является неверной, просто она остаётся не применённой. Пока в деревне до достаточной степени не развился капитализм, нельзя было и после революции её превратить сразу в социалистическую. Когда все увидели, что деление на кулаков, середняков и бедняков не исчезло, а классовая борьба только разгорается, рабочий класс выделил 25 тысяч рабочих, и произошла социалистическая революция в деревне. В городах революция произошла в 1917 году, а в деревне в конце 30‑х годов.

До Ленина многие считали, что у России какой-то особый путь, общинный. Но Ленин показывает, что община разлагается.

— Заканчивается этот материал так: “Аграрный вопрос в России к концу XIX века поставил на разрешение общественным классам задачу: покончить с крепостнической стариной и очистить землевладение, очистить всю дорогу для капитализма, для роста производительных сил, для свободной и открытой борьбы классов. И эта же борьба классов определит, каким образом будет решена эта задача”.

Следующий большой материал “Воинствующий милитаризм и антимилитаристская тактика социал-демократии”.

“На первый взгляд – странное явление: при такой очевидной важности этого вопроса, при таком явном, бьющем в лицо вреде милитаризма для пролетариата трудно найти другой вопрос, по которому существовали бы такие шатания, такая разноголосица в среде западных социалистов, как в спорах об антимилитаристской тактике.

Современный милитаризм есть результат капитализма. В обеих своих формах он – «жизненное проявление» капитализма: как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних столкновениях («Militarismus nach aussen», как выражаются немцы) и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата.

Итак, принципиальная связь между милитаризмом и капитализмом установлена среди социалистов прочно, и в этом пункте разногласий нет.

На одном полюсе стоят немецкие социал-демократы типа Фольмара. Раз милитаризм — детище капитализма, рассуждают они, раз войны суть необходимый спутник капиталистического развития, то никакой специальной антимилитаристской деятельности не нужно”.

Странная логика, не могу её понять.

— Они предложили смотреть социалистам так, как смотрят на это буржуа. Буржуа организовывают и осуществляют милитаризм, а эти переходят на буржуазную позицию, выдавая её за элемент социалистической. Нам сейчас легче, потому как мы знаем, что скоро все эти социалисты предадут.

— “На другом полюсе стоит немногочисленная группа сторонников Эрве. Пролетариат не имеет отечества, рассуждают эрвеисты. Значит, все и всякие войны — в интересах капиталистов; значит, пролетариат должен бороться против каждой войны.

Таковы две «крайние» позиции в этом вопросе в рядах западных социалистов”.

Дальше Ленин рассматривает вопрос, связанный с патриотизмом.

“…Приняв эрвеистскую тактику, пролетариат обрёк бы себя на бесплодную работу: всю свою боевую готовность (ведь говорится о восстании) он употребил бы на борьбу с следствием (войной), оставляя существовать причину (капитализм)”.

Речь идёт о том, что капитализм воюет всегда. И подводит итог: “Но если взгляды эрвеистов – «героическая глупость», то позиция Фольмара, Носке и их единомышленников из «правого крыла» – оппортунистическая трусость…

Итак, специально-антимилитаристская деятельность не только специально необходима, но и практически целесообразна и плодотворна…

Очевидно, что в этом вопросе (как и во взгляде на «патриотизм») не оборонительный или наступательный характер войны, а интересы классовой борьбы пролетариата, или, лучше сказать, интересы международного движения пролетариата, представляют собой ту единственно возможную точку зрения, с которой может быть рассматриваем и решён вопрос об отношении с. -д. к тому или другому явлению в международных отношениях”.

— Перед началом Первой мировой войны Ленин поставил вопрос о социализме и войне. Ситуация складывается так, что царское правительство вооружает народ, и вместо того, чтобы воткнуть винтовку в землю, надо переложить её на другое плечо, сбросить ненавистный буржуазный режим и создать свою социалистическую власть.

— Следующая статья “Лев Толстой как зеркало русской революции”.

“С одной стороны, самый трезвый реализм, срывание всех и всяческих масок; – с другой стороны, проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно: религии, стремление поставить на место попов по казённой должности попов по нравственному убеждению, т. е. культивирование самой утончённой и потому особенно омерзительной поповщины”.

Все эти противоречия просто кричащие. “Но противоречия во взглядах и учениях Толстого не случайность, а выражение тех противоречивых условий, в которые поставлена была русская жизнь последней трети XIX века”.

То есть Толстой выразитель этих противоречий. “И противоречия во взглядах Толстого надо оценивать не с точки зрения современного рабочего движения и современного социализма (такая оценка, разумеется, необходима, но она недостаточна), а с точки зрения того протеста против надвигающегося капитализма, разорения и обезземеления масс, который должен был быть порождён патриархальной русской деревней. Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества, – и поэтому совсем мизерны заграничные и русские «толстовцы», пожелавшие превратить в догму как раз самую слабую сторону его учения.

Толстой велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени наступления буржуазной революции в России. Толстой оригинален, ибо совокупность его взглядов, взятых как целое, выражает как раз особенности нашей революции, как крестьянской буржуазной революции.

Толстовские идеи, это – зеркало слабости, недостатков нашего крестьянского восстания, отражение мягкотелости патриархальной деревни и заскорузлой трусливости «хозяйственного мужичка»”.

С большим удовольствием прочитал статью.

— Гениальная статья, конечно. Это пример анализа художественной литературы. Если обратиться к Гегелю, то художественная литература — одна из форм постижения мира. Постижение мира бывает религиозное (то есть фантастическое), постижение в образах (художественное) и постижение в понятиях (научное). Работы Ленина — научные. А книги Толстого — художественные. И он художественными средствами через образы выразил состояние деревни, её проблемы и противоречия, которые люди науки и революционной практики должны разрешить. Крестьянин сам разрешить эти проблемы не может.

— К сожалению, большинство людей не владеют диалектикой и для них наиболее понятным является язык образов.

— Этот язык присутствует и у представителей буржуазии (буржуазных писателей) и присутствует, скажем, у Шолохова, Анатолия Иванова. Но это очень трудное дело. Таких писателей, которые могли бы выразить через образы позицию представителей рабочего класса, не так много.

— Наверное, поэтому Сталин сказал, что важнейшим из искусств для нас является кино. До тех пор, пока люди не научатся постигать мир научно.

— Но и потом оно будет необходимо, потому что проблемы, возникающие перед обществом, надо будет разрешать при помощи прогресса, а не реакции. И нельзя ставить перед культурой прямо те задачи, которые стоят перед политикой.

— К сожалению, большинство деятелей культуры под свободой понимают свободу выбора того, кто им заплатит побольше.

— В буржуазном обществе.

— Да. Следующая статья “Студенческое движение и современное политическое положение”. Начинается словами: “Забастовка студентов провозглашена в Петербургском университете”.

И далее цитаты.

“По крайней мере, в редакцию нашей газеты доставлено одно письмо от группы студентов-социал-демократов, в котором, между прочим, говорится:

«13‑го сентября сходка студентов Петербургского университета постановила призвать студентов к всероссийской студенческой забастовке, мотивируя свой призыв агрессивной тактикой Шварца; платформа забастовки – академическая, сходка даже приветствует «первые шаги» московских и петербургских советов профессоров в деле борьбы за автономию. Мы недоумеваем перед академической платформой, выставленной петербургской сходкой, и считаем её недопустимой при данных условиях и не могущей объединить студенчество для активной, широкой борьбы. Мы мыслим студенческое выступление лишь координированным с общим политическим выступлением и ни в коем случае отдельно. Нет тех элементов в наличности, которые были бы в состоянии объединить студенчество. Ввиду этого мы высказываемся против академического выступления».

Ленин показывает, что такое самоограничение сужает и ослабляет работу. С одной стороны надо максимально координировать…

— Но не ограничивать. Всякое выступление и так неизбежно ограничено.

— “Наша задача — разъяснить массе «академических» протестантов объективное значение этого конфликта, постараться сделать его сознательно политическим, удесятерить агитационную деятельность соц. -демократических групп студенчества и всю эту деятельность направить к тому, чтобы усвоены были революционные выводы из истории 3‑х лет, чтобы понята была неизбежность новой революционной борьбы, чтобы наши старые – и оставшиеся вполне современными – лозунги низвержения самодержавия и созыва учредительного собрания снова стали предметом обсуждения и оселком политической концентрации свежих поколений демократии”.

— Уже том 17 и обратите внимание, как редко у Ленина встречаются понятия “протест”, “протестанты”. А если и говорит, то как бы намекает, что надо не просто протестовать, а включаться в общую позитивную борьбу. Если человек против всего плохого, то не факт, что за хорошее, может ещё за худшее.

— Статья “Об оценке текущего момента”.

“Обзор итогов революции и условий переживаемого момента показывает ясно, что объективные задачи революции не решены. Сдвиг в сторону бонапартизма и аграрной политики самодержавия и его общей политики как в Думе, так и при помощи Думы, только обостряет и расширяет противоречие между черносотенным самодержавием и господством «дикого помещика», с одной стороны, и потребностями экономического и общественного развития всей страны, с другой. Полицейски-кулацкий поход на деревенскую массу обостряет борьбу внутри неё и делает эту борьбу политически сознательной, приближает, так сказать, борьбу с самодержавием к обыденным и насущным вопросам каждой деревни”.

— Обратите внимание, как важно видеть особенности текущего момента. Это состояние борьбы противоположных тенденций. Стороны всё время борются. В каждый момент разная ситуация борющихся сил. Только тот является реальным политиком, кто помимо общих фраз и положений, видит, как развивается борьба. Ленин тут проявляет себя как диалектик, изучающий исторический материализм.

— После анализа текущего момента Ленин говорит о том, что нужно делать.

“Наша задача теперь не в том, чтобы искусственно сочинять какие-то новые лозунги (вроде лозунга: «долой Думу»! вместо: «долой самодержавие»!), а в укреплении нелегальной партийной организации (вопреки реакционному вою меньшевиков, хоронящих её) и в развитии широкой революционно-социал-демократической агитации, которая сплотит партию с массами пролетариата и мобилизует эти массы”.

— Если эти лозунги воспринимать всерьёз, то это означает революцию. Кто это будет делать? Если я скажу “долой!” это освобождает меня от необходимости готовиться к революции? Революция предполагает некое насилие. Если вы не готовы к этому, то вы будете подавлены, а революция утоплена в крови.

— Следующая статья “По поводу двух писем”.

“Мы печатаем в настоящем номере «Пролетария», во-первых, письмо рабочего-отзовиста, помещённое в № 5 «Рабочего Знамени» с примечанием, что редакция не разделяет таких взглядов и рассматривает письмо как дискуссионную статью; во-вторых, письмо петербургского рабочего, Михаила Томского, только что присланное в нашу газету”.

Ленин рассматривает эти письма, потому что они являются примером выражения двух течений в то время.

“Михаил Томский, отстаивая совершенно правильную мысль, отчасти впадает в другую крайность. Так, например, он неправ, когда исключает из списка «серьёзных вопросов» учёт опыта революции за три года, учёт практических уроков непосредственной борьбы масс…

Зато всецело прав Михаил Томский, когда он решительно восстаёт против «изобретения лозунгов» вообще и против таких лозунгов, как «долой Думу» или «долой фракцию», в частности”.

Затем он также анализирует письмо москвича, называя его “отзовистом”.

“Товарищ отзовист исходит из правильной посылки, что объективные задачи буржуазно-демократической революции в России не разрешены, что «революция не ликвидирована». Но он делает из этой правильной посылки неправильные выводы. «К чему приспособляться нашей партии, – спрашивает он, – к годам застоя или к новому общественному подъёму?» Тут уже начинается ошибка. Из того, что революция не ликвидирована, вытекает неизбежность нового буржуазно-демократического подъёма, и только. Из этого не вытекает ни того, что этот подъём будет всецело повторять старую группировку элементов буржуазной демократии (на перегруппировку может потребоваться время более продолжительное, чем нам с нашим оппонентом было бы приятно), – ни того, что невозможен «общественный подъём» (надо было сказать: революционный подъём) после, допустим, года застоя.

Начнём с конца разбор этого, необыкновенно богатого ошибками, положения. Агитация сводится к нулю благодаря полному равнодушию масс ко всему, происходящему в Думе. Что это? Как это? Выходит ведь, что «отозвать» придётся, по этой чудовищной логике, не фракцию, а «массы» за их «равнодушие»! «Если массы равнодушны, то и с. -д. должны быть равнодушны». Но мы – партия, ведущая массы к социализму, а вовсе не идущая за всяким поворотом настроения или упадком настроения масс…

В заключение укажем, что товарищ отзовист сам предлагает в конце своего письма в пяти пунктах такой план ближайшей работы, который правильно выражает задачи дня и опровергает его неверную тактику”.

Следующий материал “Аграрные прения в Думе”. Здесь я для себя выделил: “Для агитации в массах ознакомление с выдержками из речей Шидловского, Бобринского, Львова, Голицына, Капустина и К° положительно необходимо: до сих пор мы видели самодержавие почти исключительно приказывающим, изредка публикующим заявления в духе Угрюм-Бурчеева”. Это о том, что если показать все их ошибки, это будет полезный материал для борьбы.

Далее резюме. “Столыпин хочет стереть все прежние грани всех прежних видов землевладения. Это стремление экономически правильное. Капитализм осуществит его неизбежно. Вопрос только в том, сделается ли это на счёт миллионов крестьянских дворов (грабёж по закону 9 ноября), или на счёт 30 000 крупнейших помещиков”.

— Возьмём текущую ситуацию. А именно пенсионную реформу, когда прибавили ещё 5 лет до пенсии. И как реагировали партии? Кажется, что только “Единая Россия” выступала полностью за эту реформу. А остальные выступили против? От ЛДПР выступал Жириновский, просто всё жёг напалмом! От “Справедливой России” выступал Миронов, тоже резко критиковал, от КПРФ Зюганов критиковал реформу… Но своей программы пенсионной реформы они не предложили! Предложили бы сократить рабочий день на два часа и тогда можно увеличить продолжительность работы. Или предложить сократить время работы на один год и увеличить пенсию.

Каждая партия имеет право законодательной инициативы. Граждане такого права не имеют. Даже члены правительства не имеют права. Всё правительство или президент — имеют право. Ещё Генеральный прокурор и Верховный суд. Но никто из них ничего своего не предложил. Они изображали из себя борцов, но в результате обеспечили принятие этой реформы. В условиях, когда “Единая Россия” имеет 70% голосов в парламенте, такие выступления без конкретных предложений, способных вызвать поддержку широких масс вне парламента, означали поддержку реакционного законопроекта о пенсионной реформе. То есть все эти партии показали себя как антинародные.

— Получается, что мы сейчас не можем ругать “Единую Россию”, а прежде всего должны быть недовольны другими партиями, которые пользуются моментом и хорошо живут.

— Кроме “Единой России” есть ещё две партии, которые и не претендуют на поддержку интересов рабочего класса.

— Но они же могли выступать за буржуазные, но более прогрессивные меры!

— Не могли. У нас одна буржуазная партия о трёх головах. Правильно будет рассматривать, что авангард буржуазии представлен тремя партиями. А вот КПРФ, которая в своём названии имеет слово “коммунистическая”, ничего общего с этим словом не имеет. Даже в целях пропаганды они могли бы выставить свою программу в поддержку трудящихся. Но нет. В Думе сегодня нет представителей рабочего класса.

— Следующий материал “V Всероссийская конференция РСДРП”. Здесь “Проект резолюции о современном моменте и задачах партии”, процитирую из него несколько пунктов.

“Всероссийская конференция РСДРП признает, что основными задачами партии являются в настоящий момент следующие: 1) Разъяснение широким массам народа смысла и значения новейшей политики самодержавия и роли социалистического пролетариата… 2) Всестороннее изучение и широкая популяризация опыта массовой борьбы в 1905–1907 годах… 3) Укрепление РСДРП, как она сложилась в революционную эпоху; поддержание традиций её непримиримой борьбы как с самодержавием и реакционными классами, так и с буржуазным либерализмом… 4) Всестороннее содействие экономической борьбе рабочего класса, согласно резолюциям Лондонского и Штутгартского конгрессов. 5) Использование Думы и думской трибуны для революционной социал-демократической пропаганды и агитации. 6) На очередь дня выдвигается прежде всего длительная работа воспитания, организации и сплочения сознательных масс пролетариата. Затем, в подчинение этой задаче, необходимо распространение организационной работы на крестьянство и армию…”

Очень много похожего на нынешнее время.

— А есть и новое, что делает буржуазия. Она пытается вытравить иную постановку задач, кроме своих интересов и дать народу возможность протестовать. Протестуйте сколько хотите, а мы будем делать по своему. Если поросёнка режут, то он, естественно, кричит. Это протест.

— Следующая статья “Как социалисты-революционеры подводят итоги революции, и как революция подвела итоги социалистам-революционерам”.

“История революции поделила нас с эсерами в спорном вопросе о мелкобуржуазности трудового крестьянства: эсерам история дала слово, нам – суть дела”.

Напоминает сказку про вершки и корешки.

“Воз в канаве. Лошади распряглись. Форейтор сидит верхом на тумбе и, заломив шапку набекрень, «поздравляет» себя с «единогласием». Вот картина эсеровской партии. Вот итоги эсеровского отзовизма, отозвавшего горстку интеллигентов к пустым выкрикам от тяжёлой, упорной, но единственно серьёзной и благодарной работы над воспитанием и организацией масс”.

— РСДРП звучит не очень красиво, а эсеры — вполне. На этом примере можно увидеть, как внешняя обложка порой не соответствует содержанию. Социалисты-революционеры, как показала история, оказались и не социалистами, и не революционерами. Только маленькая часть партии показала себя буржуазными революционерами, когда поддержала большевиков в передаче земли крестьянам.

— Следующая статья “На дорогу”. Она во многом перекликается со статьёй “На прямую дорогу”. Немного процитирую: “Можно распустить массовые организации того или иного вида, можно затравить легальные профессиональные союзы, можно полицейскими придирками испортить всякое открытое начинание рабочих при режиме контрреволюции, но никакая сила в мире не устранит массового скопления рабочих в капиталистической стране, а таковой стала уже Россия”.

— Обратите внимание, какую линию начинает проводить Ленин в условиях контрреволюции.

— Сплочение, реорганизация, превращение партии в боевую организацию.

— Да. В условиях контрреволюции он говорит о необходимости готовиться к новому революционному выступлению. А можно было бы просто протестовать против гнёта, произвола, реакции и громко-громко во всех газетах об этом писать.

— Следующий материал “Цель борьбы пролетариата в нашей революции”. Он интересен тем, что даёт хронологию целей. 1905 год, стокгольмский съезд, суть разногласий между меньшевиками и большевиками и в конце резюме.

“Наша партия твёрдо стоит на той точке зрения, что роль пролетариата есть роль вождя в буржуазно-демократической революции, что для доведения её до конца необходимы совместные действия пролетариата и крестьянства, что без завоевания политической власти революционными классами не может быть победы”.

А меньшевики смотрели на пролетариат так же, как и буржуазия.

— Сейчас похожая ситуация. Много расплодилось левых, которые не говорят о роли рабочего класса. Совсем не говорить не получается, поэтому к рабочему классу причисляют тех, кто им не является. Любят сюда причислить программистов, менеджеров, часть крестьянства. То есть рабочий класс растворяется. Они хотят растворить и руководящую роль рабочего при социализме. Так и случилось, когда у нас крестьянами считались председатели колхозов, выступали на съезде как крестьяне. На самом деле они руководители, и не являются людьми производительного труда. То есть описываемая Лениным картина вполне актуальна и сегодня. И попытки делаются такие же: ни в коем случае не стоять на позициях руководящей роли рабочего класса. Некоторым западло служить передовому рабочему классу. Напомню слова Горького, который говорил, что мы, интеллигенты, освещаем путь рабочему движению — это важная и прогрессивная роль! А вы вместо того, чтобы просвещать, хотите объявить, что мы и есть эти самые передовые борцы. Поэтому если вы готовы служить рабочему классу, то вы интеллигент, если нет — вы вообще не интеллигент! Потому что даже не поняли роль рабочего класса в этой исторической битве.

— Следующая статья “Карикатура на большевизм”. Про отзовизм и ультиматизм. Можете пояснить для более чёткого понимания, что это за понятия?

— Конечно. Отзовизм состоит в том, чтобы убраться из всех представительных органов. Мол, нас мало, мы не получаем большинства, наши предложения не проходят, значит в этом органе делать нечего. Они думали, что будут тут что-то решать. А настоящие марксисты понимают, что это орган не для того, чтобы решать социалистические вопросы. Это орган, где можно агитировать и пропагандировать. Особенно в условиях царской России, когда нет свободы агитации. А члены Государственной Думы могут говорить, что угодно без особых посадок. Хотя, когда они стали выступать против войны, то им показали, что такое чрезвычайное положение и отправили в Сибирь. Тем не менее, до этого они активно действовали. Это была трибуна, с которой большевики постоянно вещали. Поэтому отзовизм это всё равно, что отказаться от широкой пропаганды в масштабах страны.

Ультиматизм — постановка некого ультиматума, который если не принят, то… Что? Что можно сделать сейчас, в условиях контрреволюции? Бессмысленно ставить ультиматумы. Когда вы уже приходите в ноябре 1917 года, когда большевики победили в Москве и Петрограде, имеются войска северного фронта, тогда уже можно ставить ультиматум Временному правительству: мы вас можем выпустить из Петропавловской крепости под честное слово не бороться против Советской власти. Ультиматум могут ставить те, кто имеет силу. Иначе это политические трепачи. Ленин очень беспокоился о том, чтобы большевики не были посмешищем, а были уважаемой партией.

— “Чем же порождена эта карикатура? Конечно, ошибочностью всего большевизма, — спешит заявить меньшевик. Такое заключение, несомненно, очень «выгодно» для меньшевиков. Жаль только, что объективными фактами оно не подтверждается, а опровергается. Эти объективные факты говорят нам, что в развитии не только большевизма, но и всего русского марксизма вообще был период карикатур на марксизм, и что русский марксизм окреп и вырос в борьбе с этой болезнью роста, болезнью расширения сферы своего влияния. Русский марксизм родился в начале 80‑х годов прошлого века в трудах группы эмигрантов (группа «Освобождение труда»).

Но течением русской общественной мысли и составной частью рабочего движения марксизм в России стал лишь с половины 90‑х годов прошлого века, когда началась «волна» марксистской литературы в России и социал-демократического рабочего движения. И что же? Эта волна принесла карикатуру на марксизм в лице струвизма, с одной стороны, рабочедельчества и «экономизма», — с другой. Марксизм вырос и возмужал потому, что не прикрывал расхождения, не дипломатничал (как дипломатничают меньшевики по отношению к Маслову, Череванину, Кусковой, Прокоповичу, Валентинову, Ерманскому и К°), а вёл и провёл победоносный поход против карикатуры, порождённой печальными условиями русской жизни и переломом в историческом развитии социализма в России”.

То есть если мы хотим, чтобы партия развивалась, всегда нужна открытая дискуссия.

— Дискуссии недостаточно. Нужна борьба с явлениями, чуждыми партии в самой партии. Необходимо освобождаться от людей, занимающих антипартийную позицию. Поэтому большевистская партия неоднократно исключала из своих рядов людей, которые сошли с дороги интересов передового класса.

— Следующая статья, на мой взгляд, очень актуальная — “Левение буржуазии и задачи пролетариата”.

“Пресловутое «левение» буржуазии нашло своё выражение в «политических» шагах царского правительства и в думских выступлениях. Излюбленное лицо российского купечества — и в то же время старая бюрократическая крыса — г. Тимирязев назначен министром торговли и промышленности. 13‑го марта он выступил в Думе с большой «программной» речью, — подобные речи министров называются во всех черносотенно-буржуазных и просто буржуазных парламентах мира программными речами исключительно «для ради важности»”.

Как у нас сейчас: выдвигается программа, а потом про неё забывают. Значит, это была не программа, а просто болтология.

— Программа может быть и хорошей, но нет плана её выполнения. Вообще говоря, программа — это намерение. Намерение сложное: сначала надо сделать это, а потом вот это, а затем ещё вот это… То есть некоторая последовательность действий. Но нет никакого обязательства всё это делать. Поэтому получается, что у нас сегодня есть, скажем, закон о стратегическим планировании, но нет директивности, то есть обязательности выполнения этой программы. А значит это не план.

— “Совершенно очевидно, что марксистскими словечками наши меньшевики прикрывают фальсификацию марксизма, прикрывают свой переход от марксизма к либерализму”.

— Ещё наблюдается такое явление, которое показывает, что сегодня ситуация хуже, чем была тогда. Тогда было много политических партий. А сейчас много беспартийных голов, которые никакой программы не придерживаются и не связывают себя ни с каким классом. Предугадать, что они скажут в тот или иной момент почти невозможно. Масса личностей, которые создали вокруг себя некий культ, типа Жириновского, везде выступают, что-то говорят…

— Да, сейчас культов много. Резюме: “Буржуазия левеет, долой трудовицкий утопизм, да здравствует поддержка буржуазии, – рассуждают меньшевики. Буржуазия левеет, — скажем мы, — значит накапливается новый порох в пороховнице русской революции. Если сегодня Крестовниковы говорят: «Россия больна», — то это значит, что завтра выступит социалистический пролетариат, ведущий за собой демократическое крестьянство, и скажет: «мы её вылечим!»”.

Следующая статья “Об отношении рабочей партии к религии”.

“Социал-демократия строит все своё миросозерцание на научном социализме, т. е. марксизме. Философской основой марксизма, как неоднократно заявляли и Маркс и Энгельс, является диалектический материализм, вполне воспринявший исторические традиции материализма XVIII века во Франции и Фейербаха (1-ая половина XIX века) в Германии, — материализма безусловно атеистического, решительно враждебного всякой религии”.

— Казалось бы, тут всё сказано, может ли коммунист-марксист быть верующим.

— Если это не мешает его марксистской деятельности, то пожалуйста…

— Марксистской деятельности это мешает. Членом партии может быть верующий, как Ленин потом говорил, если этот человек выполняет программу и Устав, а не отстаивает антипрограммные позиции. Разве можно считать идеалиста материалистом? Никто не говорит, что верующие — непременно плохие люди. Но они не марксисты.

Сегодня много левых по самоназванию, которые утверждают, например, что социализм в СССР не был построен. То есть люди защищали социалистические завоевания в Великой Отечественной вйне, отдавали свои жизни, а за что? Социализма, якобы, не было. Такие “левые” однозначно марксистами не являются. Они лишь прикрываются левыми фразами.

Если социализм в СССР потерпел поражение, это вовсе не значит, что его не было. Если вы проиграли в борьбе, разве это означает, что вы не боролись? Разве может нормальный человек сделать такой вывод? К сожалению, таких реакционных взглядов в среде так называемых левых сегодня довольно много. Да, социализм можно разрушить, и даже полный коммунизм разрушаем, от него можно уйти и придти обратно в социализм.

— И капитализм постоянно разрушается…

— Нет, капитализм, с одной стороны, разрушается, но в феодализм он перейти не может в силу того, что капитализм построен на товарности. Нельзя разрушить то, что построено на индивидуальной частной собственности. Это как дом из кубиков может рассыпаться, но соберётся снова в другой конфигурации. А социализм –это такое высокое сооружение, такая сложная машина которое может двигаться вперёд только тогда, когда люди знают и понимают, как им управлять. Если вы едете на телеге и заснули, то лошадь всё равно потихоньку довезёт вас к дому. А если вы начали вмешиваться в процесс пилотирования “Суперджета”, то ваш самолёт может врезаться в гору.

— “Религия есть опиум народа, — это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии…

Энгельс сделал это в форме заявления, нарочно им подчёркнутого, что социал-демократия считает религию частным делом по отношению к государству, а отнюдь не по отношению к себе, не по отношению к марксизму, не по отношению к рабочей партии”.

— Если я верующий, то за меня бог должен решить, как улучшить жизнь?

— Я понимаю так, что если член партии — верующий, но исполняет программу партии, то ничего. А если он начинает пропагандировать религию…

— Значит он уже нарушает программу партии. В деятельности партии тоже могут быть компромиссы. Если человек успешно борется за цели и задачи, которые поставила партия, и при этом не ставит условием принятия его религиозных взглядов, то такой человек может быть членом партии.

— “Марксист должен быть материалистом, т. е. врагом религии, но материалистом диалектическим, т. е. ставящим дело борьбы с религией не абстрактно, не на почву отвлечённой, чисто теоретической, всегда себе равной проповеди, а конкретно, на почву классовой борьбы, идущей на деле и воспитывающей массы больше всего и лучше всего”.

— Борьба за интересы рабочего класса позволяет человеку изживать религиозность.

— И последняя статья в этом томе “Классы и партии в их отношении к религии и церкви”. Близкий вопрос к прошлой статье, но тут по выступлениям в Думе разных политиков Ленин оценивает их отношение к религии и церкви.

— Давайте применим это к сегодняшнему дню. Вот есть у нас в Думе КПРФ. Как она относится к религии — так, как Ленин советовал или противоположным образом?

— Даже не знаю.

— А Вы обратите внимание, что есть целая партия, имеющая в своём названии слово коммунистическая и при этом систематически пропагандирующая религию.

— Президент крестится, министр обороны крестится…

— Это нас не волнует, это их личное дело.

— Принимая парад Победы, креститься нельзя!

— Я Вам говорю про партию, которая изображает из себя коммунистическую…

— А она мне не интересна!

— А мне не интересны те партии, которые не являются партиями рабочего класса. Это их дело — пропагандировать религию и надеяться на бога. Бог вас спасёт, а вовсе не реформа. А вот та партия, которая объявляет себя коммунистической, обманно пользуется этим званием.

— Не беспокойтесь, для них в аду кроме капиталистического сделали ещё и социалистический отдел.

— Нас это не интересует. Нас интересует то, что вместо борьбы такая партия призывает людей смириться. Религия говорит, что вам будет хорошо там, потом, после земной жизни. А богатым там ничего не светит, потому что сказано в Библии, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в рай. Поэтому им тяжело, пусть у них тут будет райская жизнь. А у тех, у кого там будет вечная прекрасная жизнь, здесь надо всё отобрать!

— Как назовём том, Михаил Васильевич?

— Можем назвать “На дорогу”.

— На дорогу или на дорожку?

— На дорогу. Выход из контрреволюции на дорогу.

— Тогда “Выход на дорогу”? Очень хорошее название.

— На пути к революции ещё рано, надо выйти из этого положения. Многие члены партии ещё блуждают в связи с этим кризисом. Надо выйти на дорогу. Поэтому и вопрос о религии стал тут актуальным. Луначарский, например, занялся не только богоискательством, но и богостроительством. То есть реакция стала настолько глубокой, что проникла даже в ряды вполне честных членов и сторонников рабочей партии. Поэтому Ленину пришлось серьёзно заняться философией и разобраться с этим вопросом. Товарищи должны выйти на дорогу, вместо того, чтобы идти в церковь, иначе они перестанут быть товарищами. В результате многие, в том числе Луначарский, переболели этим и избавились от идеализма, снова стали в строй.

Такие цельные люди, как Ленин, Маркс, Энгельс — это редкость. Хороших людей много. А хорошие люди — это люди не без недостатков. Если вы будете искать только абсолютно хороших людей, то партию вы не создадите. “Партия — рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак”, — как писал Маяковский. А дальше Сталин говорил, что мы не можем сказать сразу обо всех членах партии, что они понимают программу, а можем сказать, что принимают. Уже после, в ходе борьбы вместе с другими членами партии эти глубины они поймут.

И внутри партии тоже идёт борьба. Сейчас мы на таком этапе в условиях контрреволюции, что нам надо, чтобы люди хотя бы прочитали Ленина. Но сразу надо сказать, что если чтение хаотично вразнобой, то это будет не диалектическое понимание. Сейчас бы просто выйти из болота. А вперёд смогут пойти те, кто станет на путь диалектического материализма, а не ждать, что их спасёт кто-то извне. Хотя бы даже сам бог.

— Спасибо, Михаил Васильевич!