Между домом и роддомом [Диана Ольховицкая] (fb2) читать онлайн

Между домом и роддомом

Как все начиналось

Эту беременность мы не планировали.

В семье подрастало двое сыновей, младшего-двухлетку я еще на ночь кормила грудью.

Жизнь мамы мальчиков чем-то напоминает казарму: утром подъем, построение, марш-бросок до детского сада. В квартире арсенал оружия всех видов и веков, начиная от рыцарских мечей и заканчивая космическими бластерами, стандартное «Мама, руки вверх!» вместо «Доброе утро!» Шишки, синяки, ссадины, «Ваш сын сегодня опять подрался в песочнице!»

Я сама в детстве росла пацанкой, поэтому всегда мечтала о сыне. И мечта моя сбылась, даже дважды.

Но почему-то глядя, как подруга выбирает в магазине совершенно сказочные платьица – рюшечки, оборочки, воланчики, как эту невесомую красоту носить, ее же в руки брать страшно! – глядя на все это, в глубине души просыпалась непонятная грусть.

- Так роди себе еще девочку! – улыбнулась подруга, перехватив мой тоскливый взгляд.

- Куда уже, - отмахнулась я, выкладывая на кассу двое спортивных штанов и два одинаковых танка. – Этих бы вырастить. Скоро школа начнется, там вообще кошмар, говорят. Опять же со здоровьем не все идеально, да и кризис в стране – у мужа заказов меньше стало. К тому же – решишься на третьего, а вдруг опять пацан получится? Придется объявлять в квартире военное положение и занимать круговую оборону.

- Тогда жди внучек, - рассмеялась подруга, добавляя к покупкам заколку с пышным розовым бантом. – На них по платьицам-косичкам оторвешься.

- Жду, - весело согласилась я. – Тем более старший сразу после окончания детского сада жениться собрался, уже и невеста на примете имеется. Глядишь, и недолго мне ждать осталось.

Вскоре нам с мужем понадобилась на несколько недель уехать в Питер.

Странности начались сразу после возвращения. Сначала меня укачало в такси: я еле дотерпела до конца поездки и, не дожидаясь пока муж расплатится, выскочила из машины. Дома меня несколько раз стошнило.

- Что это с тобой? – обеспокоился муж.

- Я же говорила, что гамбургер в самолете был несвежий! – пожаловалась я. – Еще и таксист неумелый попался – вез, как дрова.

- Ну-ну, - покачал головой муж и задумчиво почесал лоб.

Вечером следующего дня муж вернулся с работы. Я встретила его в коридоре, обняла и вдруг почувствовала удивительный, невероятно вкусный запах.

- Что это у тебя так сладко пахнет? – принюхалась я.

- Ничего, - удивился муж, ставя рюкзак на столик в прихожей. Потом посмотрел мне в глаза и признался виновато: - Шоколадный батончик в кармане лежал, но я его съел. Если хочешь, давай сгоняю в магазин, еще возьму.

- Не, - скривилась я. – Шоколад не хочу, он приторный.

Я расстегнула молнию на рюкзаке, запах стал еще ярче. Таинственный аромат покорял, завораживал, будил неясные, давно забытые воспоминания детства. Лето в деревне у бабушки, солнцепек, я бегу босиком по нагретой солнцем тропинке через золотистое поле спелой пшеницы. Где-то вдалеке рычат комбайны, вышедшие на уборку урожая.

- Вот там, в коробке, что? – с трудом вынырнув из таких отчетливых воспоминаний, уточнила я.

- Шуроповерт, - растерянно пояснил муж. – Я новый шуроповерт себе взял – старый-то давно капризничает, не сегодня-завтра сдохнет, а тут как раз в магазине акция.

- Покажи! – потребовала я.

Муж открыл коробку. Да, это оно! Я схватила шуроповерт, прижала к груди, вновь и вновь с наслаждением вдыхая упоительный аромат.

- Он пахнет детством, - растроганно поведала я. – Летом, деревенской свободой и первой влюбленностью!

- Заводской смазкой он пахнет, - рассмеялся муж. – Если честно, мне тоже нравится запах нового инструмента. Но без такого поэтического восторга. Кстати, раньше я у тебя этого не замечал.

Тут с прогулки вернулись наши архаровцы.

Одежду сыновей после улицы традиционно нужно было отправлять в стирку – начиная от носков и заканчивая головными уборами. Я застирала самые явные пятна, забросила вещи в машинку, выставила нужный режим и нажала «Пуск». Но почему-то ничего не произошло.

Машинка мигала красным светом и не запускалась.

Я проверила настройки – все правильно, покрутила кран холодной воды – открыт, наконец, выдернула шнур из розетки и воткнула опять.

Но все повторилась снова – машинка категорически отказывалась стирать.

- У нас, кажется, стиралка сломалась! – расстроилась я. – Завтра нужно мастера вызвать.

Муж подошел к машинке, захлопнул открытую настежь дверцу. Тут же раздалось мягкое журчание – машинка начала набирать воду.

- Точно, я же дверку не закрыла! – хлопнула я себя по лбу.

Муж хмыкнул, оглядел меня с головы до ног и пошел на кухню.

На ужин все неожиданно захотели жареной картошки.

Я чистила картошку, а муж резал ее на аккуратные брусочки. Я незаметно стащила один из них и отправила в рот. Вкус был божественный, рука сама потянулась за добавкой.

- Ты что, сырую картошку ешь? – удивился муж.

- Аха, - согласилась я. – Попробуй, вкусно очень!

- Слушай… - муж отложил нож и внимательно посмотрел на меня. – Я за тобой второй день наблюдаю, ты не беременная часом? Задержки нет?

- Есть пару дней, - беспечно согласилась я, уплетая сырую картошку. – У меня всегда после авиаперелетов цикл сбивается.

Я улыбнулась мужу:

- Да небеременная я, небеременная! Помнишь, сколько мы старались, чтобы младший получился? Дни высчитывали,  температуру замеряли, витамины специальные пили. А тут смотри – я начала загибать пальцы: по календарю были безопасные дни – раз, мы предохранялись – два, я кормлю грудью – три. Значит, этого не просто не может быть, а не может быть в третьей степени. То есть, в квадрате!

- А у нас третья степень это уже квадрат? – загадочно улыбнулся муж. – Занятно слышать такое от выпускницы физмата.

- Конечно, квадрат! – убежденно ответила я. – Хотя погоди…

Я наморщила лоб:

- У квадрата четыре угла, правильно? Значит, квадрат – четвертая степень получается.

- Похоже, нужно сходить за тестом, - муж высыпал порезанную картошку на сковородку.

- Не, «Тест» не бери, - возразила я, намазывая раковину мыльным раствором. – Купи «Доместос», он лучше чистит.

Через два часа тест из аптеки показал две яркие полоски.

Терапевт

На девятой недели беременности я отправилась в женскую консультацию вставать на учет.

На душе было тревожно: почему-то казалось, что врач будет меня отговаривать. Скажет - зачем вам третий, у вас уже двое есть, перечислит мой букет проблем со здоровьем, а то и того хуже – голосом зловредной бабки прокаркает: «Что, нищету плодить собралась?»

Не знаю, из каких тайников души выполз образ этой самой бабки, но он был настолько ярким, что каждый раз заставлял меня вздрагивать. Не смотря на то, что в семье у нас был стабильный средний достаток.

- Не бойся, радость моя! – прошептала я, поглаживая еще совсем незаметный животик. – Мама тебя никому не отдаст. Если что – всю эту богадельню вдребезги разнесу и каждого врача лично перекусаю. Но мы будем вместе.

Врач-гинеколог оказалась приятной молодой женщиной. Она посмотрела меня на кресле, подтвердила беременность и улыбнулась:

- Поздравляю!

Потом заглянула в мою карту и уточнила:

- А у вас старшие дети – кто?

- Мальчики, - улыбнулась я в ответ, чувствуя, как отпускает напряжение.

Навоображала себе всяких глупостей, аж самой стыдно.

- А у меня две девочки, - призналась врач. – Муж хочет мальчика, но я пока не решаюсь: младшая болеет часто. Может, годика через два: она подрастет, окрепнет немного, тогда можно и братика купить.

Гинеколог выписала целый ворох анализов и выдала бланк со списком врачей, которых нужно пройти. Среди врачей был и терапевт.

- Только смотрите, к участковому терапевту не ходите, нечего в очереди на прием с сопливыми и кашляющими сидеть. Для беременных у нас в поликлинике выделен отдельный терапевт, к нему и запишитесь.

- Мне нужны талончики к лору, окулисту, стоматологу, - перечисляла я в регистратуре, сверяясь с бланком. – И еще запишите меня, пожалуйста, к беременному терапевту.

- Да что ж вы ее все так называете! – всплеснула руками тетка в регистратуре. – Я бы поняла, если бы одна оговорилась, так нет же – всем подряд подавай «беременного терапевта»!

- Я не специально, - смутилась я. – Оно само так получилось…

- Само не само, - вздохнула тетка. – Да только за год существования этой ставки с нее четыре человека в декрет ушло. Надеюсь, хоть Татьяну Леонидовну это ваше беременное колдовство не проймет, у нее уже возраст не тот.

Татьяна Леонидовна оказалась миловидной женщиной лет пятидесяти. Она померяла мне давление, посмотрела результаты анализов и кардиограмму.

- Вроде особых претензий к вам нет, - улыбнулась врач. – Разве что пульс немного высоковат. У беременных это частое явление, и мне так не хочется выписывать вам таблетки…

Она на мгновение задумалась, а потом начала что-то быстро писать на листке бумаги:

- Давайте для начала попробуем травяной сбор. Травы и нервную систему немного успокоят, и сердечко поддержат. Все компоненты разрешены при беременности, к тому же сбор очень вкусный – можно пить вместо чая.

Дома я полезла в аптечку: как оказалось, у меня были все нужные ингредиенты, кроме ягод боярышника.

- Я в гараж, - сообщил муж, заглядывая на кухню. Он был одет в старую линялую курточку и потертые джинсы. – Хочу генеральную уборку сделать: хлам выбросить, подмести, дверь покрасить.

- Понятно, рано тебя не ждать, - оценила я предполагаемый объем работ. – На обратном пути заскочи в аптеку, пожалуйста…

- Ты хочешь, чтобы я в таком виде заходил в приличное место? – скептически протянул муж. – Вернусь, переоденусь и сгоняю.

- Как будто у нас нынче в аптеках фейс-контроль, - буркнула я. – Пропускают только в брендовых шмотках. Смысл из-за одного несчастного боярышника два раза туда-сюда ходить? Нормальный у тебя вид, рабочий.

- Ладно, - улыбнулся муж, - как говорил мой дед: «Не снимут и новое не дадут». Куплю я твой боярышник.

В нашем районе три аптеки: одна большая в супермаркете и две маленькие в цокольных этажах домов.

Муж после гаража заглянул в одну из маленьких аптек.

- Боярышник есть? – улыбнулся он аптекарше.

- Кончился, - буркнула аптекарша, оглядев мужа с головы до ног. – Достали уже своим боярышником! Лучше бы работать шли.

- Я работаю! – обиделся муж. – И другим рабочие места создаю. Я - индивидуальный предприниматель.

- Угу, - саркастически усмехнулась аптекарша. – А я – английская королева!

Во второй из маленьких аптек аптекарша при слове «боярышник» тут же приняла боевую стойку:

- Нет, и не будет! Я боярышник специально не заказываю – стоит копейки, а проблем с ним – выше крыши.

Муж вышел на улицу и набрал меня:

- А боярышник – он для чего?

- Для сердца, - удивленно пояснила я.- А что?

- А то, что нету его нигде. Говорят, дешевое лекарство, невыгодно заказывать.

- Понятно, - фыркнула я. – Аптекам тоже прибыль нужна, вот и заказывают то, на чем заработать можно. В супермаркете тоже нет? У них вроде большая стойка с травами.

- Я туда не ходил, - признался муж. – У меня рукав на куртке разорвался и штаны все в краске. И вообще - я есть хочу.

- Сходи, пожалуйста, - заныла я. – А то я уже все компоненты отмеряла и в термос засыпала. Только ягод боярышника не хватает. Тебе идти то – всего ничего. А я как раз котлеты дожарю.

- Надеюсь, хоть у вас есть боярышник? – скептически поинтересовался муж у аптекарши из супермаркета.

Аптекарша – толстенная тетка с короткой стрижкой – сочувственно вздохнула:

- Пока нет. Зайдите попозже.

- Да что ж это такое! – возмутился муж. – Весь район оббегал, и нигде этого долбанного боярышника нет! Торгуете чем попало, - муж кивнул на стойку с гомеопатией, - а на сердечников наплевать!

- Да привезли его, привезли, - аптекарша успокаивающе подняла руку. – Просто в новой упаковке, в кассовом аппарате такой позиции нет. Сейчас закодируем и будем выбивать.

Аптекарша кивнула в сторону кожаного диванчика:

- Вон «сердечники» сидят, ожидают. И вы погодите. Минут пятнадцать, не больше.

Сердечниками оказались потрепанного вида дедок с козлиной бородкой и грузный небритый мужчина с одутловатым лицом.

Муж осторожно устроился на краешке диванчика.

- Слышь, парень, - жалобно заглянул ему в глаза дедок. – Займешь инвалиду десять рублей на лекарства?

- Да, конечно, - муж вытянул из кармана пятьдесят рублей и отдал деду.

- Ух, ты! – обрадовался дед. И добавил уважительно: - Так если ты при капусте, на кой ляд тебе тот боярышник? Возьми сразу асептолин.

- А он тоже для сердца?

- Конечно! – убежденно подтвердил дед. – И для сердца, и для души, и для настроения. Замечательная вещь – рекомендую!

- Не, - муж покачал головой. – Жена заказывала боярышник.

- А-а-а, - понимающе протянул дед и причмокнул губами. – Если для дамы, то я согласен, боярышник – он помягше будет. Опять же – букет.

- Эй, кому там боярышник, подходите! – зычным голосом объявила аптекарша.

Муж, как самый молодой, в два прыжка оказался у кассы.

- Сколько тебе? – устало поинтересовалась аптекарша, выставляя на стол высокие пластиковые бутылочки.

- Это что - боярышник? – растерялся муж. – Какой-то он не такой…

- Нет, блин, коньяк пятизвездочный! – рассердилась аптекарша. – Бери, что дают или проваливай! Тут и без тебя желающих хватает!

- Не, - покачал головой муж. – Мне, кажется, другой боярышник нужен.

Он наконец-то вытащил из кармана куртки рецепт, выписанный терапевтом, и прочитал:

- Плоды боярышника сушеные, пятьдесят граммов.

- Дай сюда, - аптекарша выхватила у него рецепт. Быстро пробежала глазами:

- Хороший ты ж мой! Почему сразу не сказал, что тебе боярышник для лечения нужен?

Она быстро выставила на прилавок коробочку с сушеными плодами.

- А то я уже было подумала, что ты из этих… - она презрительно кивнула в сторону «сердечников».

- Нам тоже для лечения! – обиделся дедок. – Здоровиё поправить надо!

- Они его что – пьют? - догадался муж. – В смысле – злоупотребляют?

- Дешевый спиртосодержащий препарат, - вздохнула аптекарша.

- А асептолин тогда – что? – вспомнил муж.

- Медицинский спирт, - пояснила аптекарша. И, покосившись в сторону «сердечников», добавила злорадно: - С глицерином. Куча побочных эффектов. В том числе – импотенция.

- Да им, наверное, уже все равно, - расхохотался муж.

- Скорее всего, - вздохнула аптекарша. – Посмотришь на таких, и просто зло берет – вокруг столько одиноких женщин, а они…

Аптекарша махнула рукой и повернулась к следующему покупателю.

Муж, вернувшись домой, выставил на стол коробочку с сушеным боярышником. Вслед за ней появились две бутылки пива.

- Это еще в честь чего? – подозрительно уточнила я.

- Для успокоения нервной системы! Меня из-за твоего боярышника чуть в конченые алкаши не записали! На что только ради любимой жены не пойдешь! Кстати, там тебе шоколадка.

Несмотря на все боярышниковые приключения, травяной сбор оказался действенным. Через два месяца я пришла на повторный прием к терапевту.

- Вот теперь мне ваша кардиограмма нравится больше, - прокомментировала врач. – И пульс в норме.

Я посмотрела на нее и удивилась: сейчас я бы не дала ей более тридцати лет.

- Давайте я вас послушаю, - терапевт встала из-за стола, и я заметила под халатом округлившийся животик. Она перехватила мой взгляд и улыбнулась:

- Да, я тоже собираюсь в декрет. Вот так – неожиданная беременность в сорок четыре года.

Она помолчала и добавила:

- И знаете, все ведь у нас с мужем было: квартира, достаток, размеренный ритм жизни. Дети уже взрослые, у каждого своя жизнь. А теперь все это полетит в тартарары: снова соски, пеленки, зубы, бессонные ночи. И что интересно – меня это ни капли не пугает, наоборот, я давно не была такой счастливой.

«И все-таки беременная магия работает!» - с улыбкой подумала я, выходя из кабинета. И этот «беременный терапевт» теперь соответствует названию.

Просчиталось руководство поликлиники, сорок четыре года – вполне себе детородный возраст. Нужно им на эту должность совсем бабульку ставить, а для верности – и вовсе мужчину.

Хотя, кто знает, беременная магия – штука сильная. Родить мужчина, конечно, не родит. А вот уйти в декрет вполне себе может. Точнее, в отпуск по уходу за ребенком. В последнее время папа в декрете – не такая уж и редкость.

Гинекология

Беременность у меня протекала довольно легко.

Токсикоз был, но не сильный – я спасалась от него минеральной водой «Есентуки №4». Бутылочка «Есентуков» стала моим верным спутником в транспорте, в походах по врачам и на прогулках с детьми.

В этот день мелкий упросил меня пойти на недавно открытую во дворе новых домов детскую площадку. Она была с резиновым покрытием, и сыну нравилось играть на ней в мяч.

Идти было до площадки было довольно далеко, и на обратном пути он устал.

- Мама, у меня ножки болят! – канючил младший. – Возьми меня на ручки.

- Ты большой мальчик, - убеждала я. – Сам дойдешь.

- Я чуть-чуть большой, - соглашался сын. – А чуть-чуть маленький. Немножко пойду, немножко ты понесешь.

Я вздохнула и взяла малого на руки. Так короткими перебежками мы добрались домой.

На следующее утро я увидела на прокладке капельку крови.

Дрожащей рукой набрала скорую:

- У меня одиннадцать недель беременности, и началось кровотечение.

В трубке спросили адрес и бросили коротко:

- Ожидайте.

Скорая прилетела ровно через три минуты. Я даже не успела подготовить нужные документы.

Врач скорой помощи – женщина средних лет с усталыми глазами – вошла в квартиру в сопровождении санитара.

- Быстро вы, - я наконец-то отыскала в одной из сумок паспорт.

- К детям и беременным едем в первую очередь, - пояснила врач. – Насколько сильное кровотечение? Сколько прокладок за час сменили?

- Две капли, - испуганно сообщила я.

- Это еще не кровотечение. Но правильно, что позвонили. Сейчас отвезем в стационар, с такими вещами не шутят.

В приемном покое дежурный врач сразу же прикатила переносной аппарат УЗИ.

- Успокойтесь, - сказала она мне буквально через две минуты осмотра. – С ребенком все хорошо, шевелится. Вод нормальное количество, все закрыто.

Она потянула датчик вниз живота и внимательно всмотрелась в экран:

- А вот плацента у вас низковато. Вы ничего  тяжелого в последнее время не поднимали?

- Сына, - покаянно вздохнула я. – Ленился домой пешком идти.

- Вам сейчас поберечься нужно. Никаких тяжестей, половой покой и больше лежать.

Она закончила работу с УЗИ-аппаратом и взяла со стола какие-то записи:

- Определим вас в пятую палату.

- Так, может, я дома полежу? – просительно посмотрела я на врача. – Раз ничего страшного.

- Знаю, как вы мамочки лежите. Здесь будет надежнее, под присмотром. Заодно сделаем полное обследование: у нас и аппаратура новее, чем в ЖК, и у врачей опыта больше.

Я  угрюмо побрела в пятую палату. С одной стороны радовало, что с малышом все в порядке, с другой – предстояло как минимум десять унылых дней больничного стационара.

Если бы мне кто-то тогда сказал, насколько я ошибаюсь – ни за что бы не поверила!

Мою соседку по палате звали Маша. На вид ей было около тридцати лет. У Маши были серо-зеленые глаза и непослушные русые волосы, которые она пыталась собрать тугой заколкой-прищепкой. Но упрямые пряди выползали из прически и падали Маше на лоб.

- На сохранение? – улыбнулась она.

- Да. По скорой приехала. Были небольшие кровянистые выделения. Оказалось, у меня плацента низко – нельзя напрягаться, а я малого носила. Но уже все хорошо. Жаль, домой не отпустили.

- Ты что! – всплеснула руками Маша. – Какой домой! Я сама напросилась в больницу, когда животик немного тянуть начало. У меня такая долгожданная беременность, восемь лет о ней мечтала. Поэтому лучше я сто раз перестрахуюсь.

- Наверное, ты права, - вздохнула я. – Но как оно все не вовремя! Муж до позднего вечера занят, даже детей из сада забрать некому.

- У тебя что - бабушки нет? – удивилась Маша.

- Есть. Только мы пока никому не говорили о моем интересном положении. Что ж, пойду признаваться.

- Привет, мам! – бодро заявила я, услышав в трубке родной голос. – Сейчас буду тебя удивлять. В общем, я в больнице. Но ты не волнуйся, я по хорошему поводу. То есть не совсем по хорошему, но с ребенком все нормально.

- В больнице? – испугалась мама. – Кто-то из мальчиков заболел?

- Парни в саду, с ними тоже все хорошо, их вечером забрать нужно.

- А тогда что… - начала было мама и вдруг добавила подозрительно: - Ты что – опять беременная?

- Да вот, - покаялась я. – Случайно получилось.

- Какое еще случайно! – возмутилась мама. – Вы что - малолетки? Книжку вам подарить про контрацепцию?

- Ты так говоришь, как будто не рада, - обиделась я.

- Рада, конечно, -  устало проговорила мама. – Просто в шоке от радости. Куда вы их всех складывать будете в двухкомнатной квартире? У вас и так в детской кровать двухъярусная.

- Трехъярусную поставим, - улыбнулась я. – А вообще строиться на даче думаем, если поближе нигде участка не найдем. Но это потом, сейчас главное – выносить и родить.

- Я за это как раз и переживаю, - вздохнула мама. – Чтобы у вас здоровья на все хватило. А вообще, дети – это счастье. Рожайте, сколько сможем – будем помогать. Про пацанов поняла, вечером заберу.

Следующим я набрала мужа.

- Слава Богу, все обошлось! – выдохнул он, дослушав мой рассказ. – И правильно – полежи, отдохни, пройди все обследования. Мы справимся. Правда, сегодня такой завал на работе, но я постараюсь вырваться пораньше.

- Не волнуйся, - успокоила я. – Мужиков сегодня бабушка заберет, я ей уже во всем призналась.

- И как она восприняла новость?

- Как-как, улыбнулась я. - Сказала, что в шоке от радости и грозилась подарить нам книжку про контрацепцию.

- Да уж… - пробормотал муж. – Мне теперь и на глаза твоей маме стремно попадаться.  Еще применит ко мне меры радикальной контрацепции.

- Не боись! – расхохоталась я. – Не применит. Она внуков обожает. Дети – это счастье.

Я буду мамой!

Пациентки в гинекологии были разные, как по возрасту, так и по диагнозу. Беременные занимали всего две палаты из двенадцати, остальные предназначались для женщин с различными гинекологическими проблемами.

В  нашей пятой палате постоянными жительницами были только мы с Машей. Но нам постоянно подселяли временных соседок.

Среди них были небеременные пациентки, кому не хватило места в обычной палате. Эти ночевали одну-две ночи, а потом переводились на освободившиеся места. Периодически появлялись беремяшки с назначением на дневной стационар: они ходили на процедуры несколько раз в неделю и просто оставляли в палате вещи.

Уже через несколько дней мы с Машей безошибочно определяли беременных: даже на самом маленьком сроке, когда животика нет совсем, особое положение выдают глаза – они словно светятся изнутри.

У очередной новенькой глазищи сияли так, что казалось, способны были осветить небольшую планету. Новая соседка была миниатюрной шатенкой с тонкими чертами лица.

- Вера, - представилась она. – А вы беременные, да? Мне сказали – это палата для беременных.

-Беременные, - улыбнулись мы с Машей. – А вы?

- Я тоже скоро стану мамой! – гордо поведала она.

- А какой срок?

- Никакой. У меня первичное бесплодие, еще десять лет назад диагноз поставили.

Тут Вера улыбнулась какой-то невероятной, по-детски солнечной улыбкой и пояснила:

- Но мы с мужем оформляем документы на усыновление чудесного мальчика!

- Поздравляю! – одновременно выдохнули мы.

«Удивительно, - подумала я про себя. – Насколько ожидание материнства меняет женщину. Даже если без физиологии, а только на душевном уровне».

Маша несколько минут помолчала, а потом начала осторожно:

- Усыновление – серьезный шаг. Вы точно все возможные способы родить испробовали? Я почему спрашиваю – тоже восемь лет забеременеть не могла: три операции прошла, таблеток вагон съела, а каких мне только процедур не делали… Но вот наконец – долгожданная беременность, причем – естественным путем.

- Здорово! – порадовалась Вера.

- Нам за эти восемь лет тоже несколько раз усыновление предлагали. Но муж, как услышал, отказался наотрез. Мол, дети-отказники  - это же понятное дело от кого, родители у них малолетние проститутки, воры и наркоманы.

Маша встретилась глазами с Верой и подняла раскрытые ладони:

- Нет-нет, лично я так не считаю! И с мужем тогда поругалась по-крупному. Не у всех малышей из детского дома родители преступники и асоциальные личности, а даже если и так – ребенок-то чем виноват? И так я мужа раздолбала, что он вроде усовестился: «Ну, хорошо, давай посмотрим, подумаем».  Но я потом от коллеги по работе такую историю услышала, что так и не решилась на усыновление.

- Какую еще историю? – взыграло во мне любопытство.

- Да у барышни из соседнего отдела тоже никак не получалось завести ребенка, - вздохнула Маша. – Взяли они с мужем приемного. Кстати, очень хорошенькую девочку, видела Ленкину фотосессию с дочкой – просто две принцессы. Но пока Ленка дочкой занималась: водила по кружкам, репетиторам да театрам – ах, ребенок никогда не видел «Золушку»! – муж преспокойно завел себе любовницу. А любовница не будь дурой – забеременела. Так муж Ленке прямо так и заявил: «Нафига ты мне сдалась с чужим ребенком, у меня скоро свой будет». Вот и осталась Ленка с дочкой одна.

- Ну и урод! – возмутилась я. – И, думаю, такой бы и родного ребенка бросил без зазрения совести.

- Вот-вот, Ленка тоже так сказала, - согласилась Маша. – Но мне что-то после этого случая стремно стало. Мой тоже на красивых баб падкий, вместе по улице идем, так он каждую мини-юбку глазами провожает. Правда, на горячем не ловила, и мне клянется, что ни-ни, но побоялась я детдомовца брать. А тут третья операция оказалась успешной и я, слава Богу, забеременела.

Маша перехватила взгляд Веры и быстро-быстро добавила:

- Не подумай, я не отговариваю. И думаю, у вас все будет по-другому – хорошо.

- Меня не отговоришь! – звонко рассмеялась Вера. – И подобных историй я выслушала немеряно. Мужу я привыкла доверять, мы вместе уже почти двадцать лет, со школы еще. Да и по здоровью мы с ним близнецы-братья – у него тоже бесплодие.

Вера небрежным жестом откинула со лба волосы и продолжила:

- А по врачам мы набегались будь здоров: и по нашим, и за границу ездили. Папа по своим связям устроил нам консультацию у одного профессора. Там уж такое светило медицины, к нему в очередь за три года записываются. Профессор все наши анализы-заключения посмотрел, да и говорит: «Можно, в принципе, попробовать ЭКО с донорской спермой. А лучше еще и с донорской яйцеклеткой. Только это ведь все равно генетически не ваш ребенок будет. Чем гадать на кофейной гуще: выносите - не выносите, не проще ли взять готового из детдома?»

Вера улыбнулась:

- Муж тоже было заикнулся про плохую наследственность, а дедок этот, профессор, расхохотался в голос: «Какие же вы все смешные! Гены им у детдомовского ребенка не те! Зато у вас, надо понимать в роду одни графья да князья, а сами вы породистые из элитного питомника. И среди ваших вседостойнейших предков на двадцать поколений назад не затесалось ни пьянчужки, ни развратника, ни воришки мелкого». Тут мы с мужем переглянулись и молчим. Чего далеко ходить - дед-то мой по материнской линии запойным алкоголиком был. Бабулю бедную босиком на снег выгонял, по двору с топором за ней бегал. И у мужа родословная не лучше: родной дядька три ходки на зону имеет, а отец матери всю жизнь изменял.

- Да уж, в семье не без урода, - согласилась Маша. – Не зря эту пословицу народ придумал. Думаю, у любого, если копнуть, такие родственники обнаружатся.

- Вот и мы так подумали, - продолжила Вера. – И профессор поддержал. «Я, - говорит, - конечно, старый материалист и безбожник, таким и умру, но одно знаю точно: дети даются свыше. Кому-то через живот, а кому-то другим способом. Но все равно, ребенок – это дар. Вот и примите его таким и будьте благодарны».

Тут в палату вошла лечащий врач Ирина Ивановна.

- Вера Аркадина? – прочитала она на истории.

- Я, - отозвалась Вера.

- И с чем вы к нам пожаловали?

- Киста правого яичника, - вздохнула Вера. – Я два года назад уже оперировала кисту с левой стороны, теперь вот справа вылезла.

- Понятно. Жалобы есть?

- Да, все стандартно, как и в прошлый раз: живот болит, цикл нерегулярный, запоры постоянно.

- Вижу, гинеколог из поликлиники вам тоже кисту ставит, - согласилась Ирина Ивановна. – Вы УЗИ делали?

- У меня талончик через две недели, - пояснила Вера. – В поликлинике один аппарат УЗИ сломался, теперь на оставшемся всем делают, талонов не хватает. Но мне вчера так плохо стало, чуть сознание не потеряла. И сегодня голова кружится, живот болит, еще и выделения какие-то странные… Муж испугался и отвез меня в приемный покой.

- Правильно сделал, - похвалила Ирина Ивановна. – А то, не дай Бог, киста лопнет, начнется перитонит. Сейчас быстренько сделаем УЗИ, возьмем все анализы и на операцию.

- Вот, девочки, - после ухода врача Вера продолжила рассказ. – Поехали мы с мужем в детский дом. И встретили там Илюшу. Прямо сразу: увидели и решили, что это наш сын. Илюшке пять с половиной, очень ласковый ребенок, а соображает как – прямо на лету все схватывает. Только разговаривает плохо – будто полный рот каши. Но детдомоский логопед сказала, что это все можно исправить. Муж еще дополнительно привозил двоюродную сестру – она тоже логопед – и та подтвердила, что если делать специальную гимнастику…

- Артикуляционную? – подсказала я. – Мы со старшим такую делаем.

- Да, правильно, - обрадовалась Вера. – Делать артикуляционную гимнастику, массаж языка, выполнять домашние задания от логопеда – и речь полностью исправится. Мы с мужем уже почти все документы на усыновление собрали, а тут у меня эта болячка…

- Ничего, - убежденно сказала Маша. – Сейчас прооперируют и забудешь. Ребенку мама нужна здоровая.

- Аркадина, на УЗИ! – в палату заглянула постовая медсестра.

- Иду-иду! – Вера одернула халатик и вышла за дверь.

Вернулась она спустя полчаса сама не своя. Проскользнула в палату, как мышка, тяжело опустилась на кровать и рассеянно уставилась в окно.

- Вера, ты что? – испугались мы. –  Из-за УЗИ расстроилась? Что-то серьезное?

- Серьезное, - согласилась Вера. - Девочки, у вас валерьянка есть?

- У меня есть, в таблетках, - полезла я в сумочку.

- То, что надо, - Вера закинула в рот сразу две таблетки, налила в стакан минералки и сделала глоток. – Представляете, захожу я в кабинет УЗИ. А врач-узистка строгая такая, на носу очки, с порога как рявкнет: «Диагноз?» Я почувствовала себя студенткой первокурсницей на последней пересдаче. «Киста яичника», - лепечу. Она: «Будет вагинальный осмотр, раздевайтесь».

Вера неожиданно закашлялась, выпила еще воды и продолжила:

- Легла я на кушетку, глаза закрыла. Все равно монитор к врачу повернут, ничего я не увижу. Узистка датчик свой засунула, что-то там смотрит. И вдруг говорит мне таким загадочным-презагадочным голосом: «Вера, а вы замужем?» Я аж глаз открыла. «Да», - говорю. «А детки есть?» Мне тут обидно стало, документы же перед ней. «У меня первичное бесплодие, разве не видите, что в истории написано?» А врачиха философски так: «На заборе тоже слово из трех букв написано. А заглянешь – ничего интересного там нет». Медсестра из-за стола привстала, на экран глянула: «Ого! Вот это да!»

Вера залпом допила воду и поставила стакан на стол:

- Вот тут я, честно скажу, перепугалась до смерти. Думаю все, конец мой близко, что-то страшное обнаружили. «Ч-ч-ч-то там у-у-у меня, - шепчу, а губы дрожат, язык заплетается. – Как моя киста?» А врачиха с медсестрой переглянулись и смеются: «Нормально твоя киста, уже шевелится. Сейчас сама полюбуешься». Узистка монитор повернула ко мне, а там – головастик.

- Погоди… - обалдела я. – Ты что… беременная?

- Узистка сказала - тринадцатая неделя,- подтвердила Вера. – Она мне вместо УЗИ кисты первый скрининг сделала. Все параметры в пределах нормы, только плацентация низкая.

- Это ерунда, - поделилась я. – У меня третий ребенок и каждый раз низкая плацентация на маленьких сроках. Потом плацента поднимается и все хорошо.

- Узистка тоже так сказала, но предупредила, что нужно пока поберечься.

- Обалдеть! – выдохнула Маша. – Вот это сюрприз. Так тебе теперь можно никого не усыновлять, свой будет.

- От Илюши не откажусь, - твердо сказала Вера. – Он мой сын. Да мы и так планировали через годик еще одного ребенка усыновить.

- Ну, Аркадина, ну ты меня и удивила! – в палату зашла Ирина Ивановна. – Я тут тебе расписала: завтра сдаешь кровь на генетику и еще много всего. И, главное, больше отдыха и позитивных эмоций.

- Я и так самая счастливая в мире! – призналась Вера. – Главное, выносить…

- Выносишь, - строго сказала врач. – У меня и не такие вынашивали. Так что сделала глубокий вдох и настроилась на победу.

Веру я встретила примерно через год в детской поликлинике: она, как и я, стояла с трехмесячной дочуркой в процедурный кабинет на прививку.

С ними был хорошенький кудрявый мальчик лет шести, он так трогательно рассказывал маленькой сестренке, что прививка – это совсем не больно.

- Илюша? – улыбнулась я.

- Да, - удивился ребенок. – А откуда вы меня знаете?

- Твоя мама рассказывала. Молодец, ты очень хорошо разговариваешь.

- Еще не совсем, я звуки «р» и «л» путаю, - признался Илья. – Но тетя Юля сказала, что к школе подтянем. А потом она будет с Соней заниматься.

- А Соня тоже «р» и «л» не выговаривает?

- Она вообще ничего не говорит, - рассмеялся Илья. – Только плачет. Потом что она еще маленькая. Правда, Соня?

Соня ничего не ответила. Она старательно сосала пустышку.

Статистика

После утреннего обхода мы с Машей решили попить чаю с печением.

Я вскипятила чайник и достала из коробки два пакетика заварки. Маша разложила на тарелке несколько видов печения и вафли.

Тут у Маши зазвонил телефон.

- Привет! – весело ответила она. – Ты куда, звезда моя, пропала? На звонки не отвечаешь, вконтакт не заходишь.

Маша выслушала ответ и сделала большие глаза:

- Да ты что! Даешь, подруга! Молодец, поздравляю!

Она широко улыбнулась:

- И сколько неделек? Восемь? Ой, маленькие еще совсем. У меня уже почти тринадцать.

Она поговорила еще несколько минут, нажала отбой и радостно посмотрела на меня:

- Представляешь, моя подруга детства тоже беременная! Здорово, будем вместе гулять с малышами!

- Поздравляю, - улыбнулась я.

- Я в последнее время замечаю, что у нас какой-то бум рождаемости, - поделилась Маша. – В моем отделе из пяти девчонок двое беременных, соседка из квартиры напротив вообще на сносях – на днях родить должна, теперь вот еще и подруга.

- Это только так кажется, - рассмеялась я. – Ты сама беременная, поэтому обращаешь внимание на таких же, как ты. Когда с ребенком гуляешь – замечаешь, как много мамочек с детьми. А мама, когда ногу подвернула, рассказывала: «Иду, хромаю. Смотрю – вокруг многие хромают».

- Да нет же! – упрямилась Маша. – Беременных стало больше, я же вижу!

- А по статистике у нас в прошлом году рождаемость упала, - вздохнула я. – Отрицательный прирост населения.

- Ой, - скривилась Маша. – Вот только не надо про статистику. Я по работе как раз отчеты в статистику делаю, так что прекрасно знаю, какую там фигню пишут.

- А если проверка придет? – удивилась я.

- И что она проверит? – хмыкнула Маша. – Мы по закону ведем упрощенный учет. А статистика такие подробности в отчетах просит, которые мы и сами не знаем. Поэтому цифры им рисуем…

- С потолка? – подсказала я.

- Не, с потолка ненаучно. Мы используем старую проверенную формулу: «Два пэ четыре эс».

- Это еще что значит? – обалдела я.

- Пол, потолок, четыре стены, - со смехом пояснила Маша. – Поэтому извини, но в статистику я не верю. Можешь считать меня статистической атеисткой.

Маша размешала в чае сахар и взяла с тарелочки печение.

Тут в палату заглянула медсестра с пачкой бланков:

- Девочки, заполните анкеты, пожалуйста.

- Что еще за анкеты? – удивились мы.

- Это министерство опрос проводит. Для статистики. Не волнуйтесь, анкеты анонимные.

- Для статистики, значит, - многозначительно ухмыльнулась Маша.

Я подошла к медсестре и взяла два бланка. Быстро пробежала глазами вопросы и удивленно посмотрела на Машу:

- Это не для беременных анкета, а для каких-нибудь пациенток наркодиспансера! Вот послушай, вопрос: «Как часто вы курите?» Варианты ответа: «Один раз в день и реже», «Два раза в день», «Три раза в день и чаще».

- А варианта «не курю» нет?

- Нет, - подтвердила я. – Получается, он входит в вариант «Один раз в день и реже».

- А ну-ка дай сюда, - заинтересовалась Маша. Взяла бланк и начала читать следующий вопрос:- «Сколько половых партнеров было у вас за последний месяц?» Ответы: «Три и менее», «От трех до пяти», «Более пяти».

- И про алкоголь тоже самое! – рассмеялась я. – Варианта «не пью» нет! Самый безобидный – «выпиваю раз в день или реже».

- Ну вот! - Победоносно посмотрела на меня Маша. – Что я тебе говорила? Статистика – это лженаука! Знаешь, какой анализ можно сделать на основании этих анкет? Что у всех беременных в среднем по три половых партнера, что практически ежедневно мы опрокидываем по стопочке и выкуриваем по сигарете.

- Получается, что так…  Действительно, бред какой-то.

- Но даже если про рождаемость цифры верные, - убежденно заявила Маша. – То это данные прошлого года. В прошлом году мы с тобой не участвовали. А в этом участвуем, так что все будет хорошо.

У меня в голове начали сами собой щелкать цифры: сколько это детей нужно родить нам с Машей, чтобы исправить общероссийскую статистику? На цифре с четырьмя нулями я сбилась и расхохоталась в голос. При этом случайно задела кружку: свежезаваренный зеленый чай с жасмином выплеснулся на стол и бодро растекся по бланкам анкет.

Так что наших с Машей ответов в статистике по пьянству и курению беременных нет.

Молочная мама

Рано утром в палату вошла симпатичная кареглазая шатенка с аккуратным животиком. Она достала из сумки халат, быстро переоделась и уселась на свободную кровать.

- Вика! – представилась новенькая. – Меня из ЖК на дневной стационар отправили. Во сколько здесь обход?

- Часов в девять обычно, - зевнула Маша. – Но бывает и в десять.

- Это хорошо, - улыбнулась Вика. – Значит, до обеда должна управиться. Мне уже и анализы взяли, и укол сделали. Сказали подождать обхода и можно домой.

Вика поправила халатик и пояснила смущенно:

- У меня просто малая капризничает, от себя надолго не отпускает. А все потому, что пришлось от груди отлучить. Теперь Кристина боится, как бы маму совсем не забрали.

- А сколько вашей девочке? – заинтересовалась Маша.

- Почти два с половиной.

- Ого!  Это вы два с половиной года кормили грудью?

- Я бы и дальше кормила, - смутилась Вика. – Молока много было. Но забеременела вторым – врач строго сказала прекратить.

- Какая вы молодец, - вздохнула Маша. – Я тоже хочу кормить грудью, даже книжек про грудное вскармливание накупила, но боюсь – не получится. У мамы молока не было, мы с сестрой на смесях выросли. У сестры тоже детки – искусственники. Так и шутим, что в нашем роду коровы не молочные, а мясные.

- Это все предрассудки! – убежденно заявила Вика. – Есть, конечно, генетические особенности, но практически каждая мама может кормить своего ребенка. Главное – действительно этого хотеть.

- В книжке тоже так написано, - согласилась Маша. – Поэтому буду пробовать. Для ребеночка мамино молочко очень важно – это и здоровье, и положительные эмоции.

- И еще много чего. В нашей семье вообще к кормлению грудью особое отношение. Если бы у моей бабушки не было молока, то наша семейная история сложилась бы совсем по-другому. А точнее, нашей большой семьи и вовсе бы не было.

- Это какая-то семейная легенда, да? – у Маши загорелись глаза.

- Вроде того. Хотя события полностью реальные.

- А можете рассказать, а? – Маша погладила живот. – Обожаю истории из жизни. Раньше сериалы смотрела, а теперь терпеть их не могу – все там какое-то ненастоящее, надуманное, словно кусок пенопласта жуешь.

- Хорошо, расскажу, - Вика посмотрела на часы. – Тем более до обхода еще минут сорок.

Она устроилась на кровати поудобнее и начала рассказ:

- Бабуля моя после войны осталась совсем одна: отец на фронте погиб, а маму в Германию на работы угнали, там она и сгинула. Родственники тоже где-то по большой стране растерялись. Так что воспитывалась бабушка в интернате, и очень, кстати его хвалила: учителя там были сильные, а кроме обычных школьных предметов учили их и шить, и готовить, и даже правилам сервировки стола и этикету.

- Институт благородных девиц прямо, - позавидовала Маша. – Сейчас у нас не то, что в интернате – в обычной школе детей никаким практическим навыкам не учат. Племяшке по технологии сказали нарисовать на листе бумаги бутерброд и переписать из интернета рецепт, как его делать. Вот и все обучение.

- В интернате тоже свои проблемы были, - признала Вика. – И драки, и воровство, и разборки с местными. Но история совсем не про это. После окончания школы бабушка уехала по комсомольской путевке строить оросительный канал. Очень хотелось ей мир посмотреть, да и для родной страны пользу принести – так они тогда воспитаны были. Бабуля была точь-в-точь, как девушка из старых советских фильмов: комсомолка, активистка, хохотушка. Глазищи огромные, коса до пояса – парни по ней с ума сходили. А влюбилась в бригадира – тот тоже мужчина видный был. А уж ухаживал как - такие стихи писал, что в их в центральных газетах печатали. Говорил, подожди немного,  денег заработаю – закатим комсомольскую свадьбу да махнем на медовый месяц в Сочи. Да только все это оказалось обманом.

- Все они так говорят, - вздохнула Маша. – И у меня такой был – все подожди, да подожди, а потом выяснилось, что он и вовсе жениться не собирается. Пять лет из-за него потеряла. Надо же – времена меняются, а эти гады всегда одинаковые.

- Как бабуля забеременела, - продолжила Вика, - оказалось, что у бригадира на большой земле есть жена и трое детей. И он по-быстрому так рассчитался и уехал, даже с бабулей не попрощался.

- Сволочь! – припечатала Маша. – Это ж каким нелюдем надо быть, чтобы сироту обмануть. Ей же даже пойти некуда.

- Да, - согласилась Вика. – В интернат не вернешься, а в родном селе изба давноразвалилась. В рабочем общежитии пообещали выселить – с детьми у них не положено было.

- Я бы с ума сошла, - вздохнула Маша.

- Я тоже не представляю, что бы я в такой ситуации делала. Но бабуля не отчаялась. Поплакала, конечно, пару дней, а потом решила, что теперь ее задача – воспитать ребенка достойным человеком. Собиралась пойти в дворники – там обещали коморку выделить.

- А потом потихоньку дослужилась до большого начальника, - предположила Маша. – Как в фильме «Москва слезам не верит».

- Бабуле больше повезло. Ей не пришлось своего счастья двадцать лет ждать. А все из-за грудного молока.

Вика опять взглянула на часы и продолжила:

- В положенный срок родила бабуля здоровую девочку и лежала в послеродовой палате. Палаты в то время были большие – по восемь человек, детки лежали отдельно – в детском отделении, их только на кормление приносили. Больница была провинциальная, все девчонки в палате простые, как и бабуля, из народа. И тут приводят к ним этакую столичную штучку – вся в золоте, французскими духами пахнет. Оказалось – прилетела к мужу, и тут внезапно начались преждевременные роды. Ребенок родился недоношенным, слабеньким, врачи сказали, что шансов, что выживет, мало.

- Бедная, - посочувствовала Маша. – Что ж ее угораздило на таком сроке куда-то лететь? Неужели выхода не было?

- За мужем следила, - пояснила Вика. – Ревновала очень. Как узнала, что ребенок проблемным родился – быстренько на него отказную написала, грудь перетянула и села себя в порядок приводить. Все для мужа старалась – чтобы к его приезду хорошо выглядеть. А у бабули как раз молоко пришло, да так много, что кошмар. Дочку на кормление принесли, та быстренько наелась и спит, а молоко все прибывает и прибывает. У бабули грудь, как камень, уже и температура подниматься начала.

- Мастит, - прокомментировала я. – Жуткая штука, у меня со старшим было, хорошо спохватились вовремя.

- Вот-вот, - подтвердила Вика. – Акушерка как бабулину грудь увидела, давай на нее орать:

«Ты, дура, чем думаешь? Тебя что мама сцеживаться не научила? Сейчас к хирургу под нож пойдешь!»

Бабуля в слезы:

«Нет у меня мамы и никого нет, мы с дочкой одни на белом свете!». Акушерка вздохнула и давай ей грудь разминать и расцеживать, боль жуткая, бабуля зубы сцепила, чтоб не кричать. Тут нянечка из детского отделения зашла, поглядела на эту картину и говорит:

«Молоко не выливайте, мне отказницу покормить нужно. Хотя, наверное, не поможет уже – ребенок ничего не ест».

А бабуле так жалко этого отказного ребенка стало – такая же сирота, как и она, получается:

«А можно мне на эту девочку посмотреть?»

Нянечка рукой махнула:

«А толку-то? Но если хочешь – смотри».

Зашла бабуля в детское отделение, детки все запелёнатые, как космонавты в скафандрах, лежат по кроваткам и сопят в две дырочки. А эта малышка - крохотная такая – не спит, смотрит в потолок, и губки скорбно так поджаты, как у старушки.

Бабуля ее на руки взяла:

«А почему это такая красавица ничего не кушает? Надо попить молочка!»

Малышка словно поняла ее и губами причмокнула.

«Слушай, девка, - оживилась нянечка. – А ты ей живую сиську сунь, вдруг возьмет? Это ж не резина какая-то!»

Малышка взяла грудь, сделала два глотка и заснула.

«Экая она слабенькая! – вздохнула нянечка. – Нет сил сосать».

И предложила бабуле:

«Давай я тебе в нашей каптерке постелю, будешь с ней лежать, и все время сиську давать. Пусть сколько хочет, столько и ест, куда ей режим, ей рассосаться надо».

- Кормление по требованию, - улыбнулась я. – Прямо как сейчас.

- Я тоже считаю, что это правильнее, - согласилась Вика. – Ребенок сам знает, сколько и когда ему нужно молока.

И продолжила рассказ.

- Так бабуля с отказницей всю ночь пролежала. Та сначала плохо ела – по глоточку, но бабуля ее уговаривала, губки молоком смазывала, в ротик молоко брызгала. И девочка понемногу-понемногу и вошла во вкус. К утру порозовела, повеселела, взяла грудь хорошо, да как начала сосать, прямо как молокоотсосик маленький. И все бабулины затвердения на груди рассосала. Так они друг друга спасли.

- Молодцы девочки! – порадовалась Маша.

- Утром пришла детская врач, бабулю похвалила и сказала, что ей теперь двоих на кормление приносить будут. Вернулась бабуля в палату, а там как раз к московской фифе муж приехал. Да какой муж! Зашел в палату, все девчонки ахнули: молодой, красивый, да еще и в летной форме. В те времена летчики вообще чуть ли не небожителями считались. А этот оказался не просто летчиком, а летчиком-испытателем, как раз там, в глухих степях, они новые самолеты испытывали.

Жена его с прической, при макияже, вся как картинка из журнала - мужа увидала и сделала трагическое лицо:

«Милый, такое несчастье! Я так страдаю!»

А он строго так:

«Где наш ребенок? Я хочу видеть ребенка!»

Жена глаза надушенным платочком промокнула и всхлипнула:

«Врачи сказали, что она не выживет. Может, она уже… Ах, давай уедем из этого ужасного места!»

Летчик сморгнул и сказал твердо:

«Без ребенка, живого или мертвого, я отсюда не уеду. Если так, то хоть похороню по-человечески».

Тут бабуля не выдержала и говорит:

«Не волнуйтесь, все в порядке с вашей девочкой. Она умница и очень хорошо кушает».

Летчик развернулся, прямо в глаза посмотрел:

«А вы кто?»

Тут бабуля хотела сказать, что она кормилица, но встретившись с летчиком взглядом, смутилась и правильное слово забыла. Поэтому промямлила:

«Я вашей дочке молочная мама!»

Летчик еще несколько секунд смотрел бабуле в глаза, затем повернулся на каблуках и вышел из палаты.

Вернулся он примерно через час. Жена бросилась к нему, но он прошел мимо нее, как мимо пустого места. Подошел к бабуле:

«Собирайся, через два часа летим в Москву».

«Как, куда, почему?» – растерялась бабуля.

«Я в курсе твоей ситуации, - пояснил он. – И знаю, что ты сделала для моей дочери. Поэтому предлагаю работу няни и… - Тут он улыбнулся. - Молочной мамы. А я со своей стороны обещаю, что ни ты, ни твой ребенок, ни в чем нуждаться не будут».

Потом он повернулся к жене, презрительно оглядел ее искусно накрашенное лицо и сказал:

«А тебя я больше видеть не желаю. Ты от нашего ребенка отказалась, значит, и от меня тоже. Свои вещи и свидетельство о разводе получишь по почте».

- Суровый мужчина! – уважительно протянула Маша.

- Да, - согласилась Вика. – Дедушка был строгим, но справедливым. И нас всех очень любил.

Тут она улыбнулась и пояснила:

- Бабуля няней недолго работала. Примерно через два месяца красавец-летчик разглядел в ней нечто большее и сделал предложение. А бабуля в слезы:

«Я так не хочу, это вы ради ребенка, а любви у вас нет».

Дедушка рассмеялся тогда и говорит:

«Это раньше у меня любви не было. А теперь я наконец-то встретил настоящую Любовь с большой буквы и никуда ее не отпущу». А бабушку-то мою Любой звали, Любовью то есть.

Вика вздохнула и продолжила:

- Прожили дедушка с бабушкой душа в душу пятьдесят пять лет, кроме мамы и тети Лиды у них еще два сына родилось, а потом внуки пошли – целых десять человек. И ушли старики тоже в один год друг за другом – сначала дед, а через два месяца – бабушка. Мне их до сих пор не хватает.

- А можно нескромный вопрос? – не выдержала Маша. – Ваша мама и тетя Лида – это и есть те две девочки, которые родились в далеком провинциальном роддоме?

- Да, - улыбнулась Вика.

- А кто из них чей? Вы по какой линии?

- А вот и не знаю! – рассмеялась Вика. – Мама с тетей Лидой всю жизнь себя сестрами - близняшками считали, они и похожи – обе темноволосые и кареглазые. Дед с бабушкой им эту историю только за несколько лет до своей смерти рассказали, я уже взрослой была – школу заканчивала. А на вопрос кто чей старики хитро переглянулись и ответили: «А мы уже за давностью лет и не помним. Да и какая разница – вы для нас одинаково родные и любимые».

- Ну если у вас много молока… - задумалась Маша. – То вы, наверное, с бабушкиной стороны…

- Не факт! И у мамы, и у тети Лиды молока было одинаково – хоть залейся. И у меня, и у двоюродных сестер тоже. В общем, в нашей семье смесями никто детей не кормил.

- Девочки, - в палату заглянула медсестра. – Быстро прибрали на тумбочках, кровати поправили, сейчас будет обход вместе с заведующей!

Я торопливо начала засовывать в тумбочку открытую пачку печения и йогурт.

Маша с задумчивым видом сидела на кровати.

- Удивительная история! – проговорила она. – Вика, вам ее нужно непременно записать!

- Я бы записала, - Вика поправила покрывало на кровати. – Но я не умею красиво мысли излагать – сочинения всю жизнь на трояки писала. А вот точные науки – это мое, пять лет подряд на городских олимпиадах первые места занимала. Поэтому лучше я детям-внукам буду устно рассказывать.

- Тогда пусть Дианка запишет, - кивнула Маша на меня. – У нее вроде с сочинениями более-менее. Запишешь, а?

- Запишу, - пообещала я.

Теперь можно сказать, что это обещание я выполнила.

Беременные мозги

Новая соседка заявилась в палату с ноутбуком и стопкой общих тетрадей.

- Лиза! – коротко представилась она.

Молча разложила вещи в тумбочку, улеглась на кровать и начала что-то быстро чиркать в тетради.

- Вы на сохранение? – осторожно поинтересовалась Маша.

- Да, - не поднимая глаз, ответила Лиза.

- Здорово! А какой срок?

- Одиннадцатая неделя, - тут Лиза наконец-то посмотрела на нас и пояснила: - Девочки, извините, но мне сейчас совсем не до разговоров. Завтра экзамен по матанализу, препод - зверь, а мне нужно только отлично. Сдам, тогда и поболтаем.

- Хорошо-хорошо, - согласились мы. – Не отвлекаем.

Мы с Машей сходили на обед, погуляли во дворе роддома, заглянули в соседнюю палату беременных, узнать, как у них дела.

Лиза все это время усиленно готовилась к экзамену и из палаты не выходила. Даже обед пропустила – перекусила кефиром с булочкой, не отрывая глаз от монитора.

Мы, наконец, вернулись в палату.

Маша прочитала сообщение на телефоне и удрученно вздохнула:

- Я с этой беременностью такой рассеянной стала, что просто ужас. Представляешь, вчера у свекрови был День рождения, а я забыла ее поздравить. Вылетело из головы напрочь, как будто кто-то память стер. Теперь на десять лет вперед обид не оберешься.

- Беременные мозги! – вздохнула я. – У меня тоже с памятью беда. Пошла в магазин за мукой – нагребла два здоровенных пакета продуктов, и только дома поняла, что муки-то среди них и нет. Пришлось еще раз идти.

- Вот-вот! – согласилась Маша. – Я в прошлом месяце забыла за интернет заплатить. Муж со своими танками чуть мне прямо в квартире Курскую дугу не устроил. Ездил среди ночи в круглосуточный супермаркет, чтобы через терминал интернет пополнить. Вот что беременность с нами делает!

Тут Лиза отложила тетрадку и внимательно посмотрела на нас:

- Возможно, это не мое дело, но я считаю, что беременность здесь ни при чем. Это просто оправдание для обычной несобранности. Например, я тоже беременная, но при этом всю сессию сдала на отлично, последний экзамен остался. А чтобы ничего не забывать – установила себе электронный ежедневник и туда все предстоящие дела записываю. Приложение само напоминает, кого поздравить, что купить, за что заплатить – очень удобно.

- Молодец! – похвалила я Лизу.

На следующий день Лиза рано утром отпросилась у лечащего врача и убежала на экзамен.

Вернулась она около часа. Вошла тихая-тихая, встала у порога, потупив глаза, как провинившаяся школьница:

- Ну что, девочки, принимайте меня в ваш клуб с беременными мозгами!

- Не сдала! – ахнула Маша.

- Ты, главное, не расстраивайся, - попробовала утешить я. – Это не самое страшное в жизни. Пересдашь.

- Да сдала я, сдала! – звонко рассмеялась Лиза. – По экзамену – отлично! Задачки, как семечки, перещелкала, на все дополнительные вопросы ответила.

Она бросила сумку на кровать и начала переодеваться в больничное:

- А вот что дальше было – просто песня! После экзамена подошла к преподу, чтобы оценку в зачетку поставить. У нас в прошлом году ввели систему электронных зачеток, но она еще на тестировании, сбоит постоянно, поэтому для страховки лучше все оценки дублировать в старый бумажный вариант.

- Девочки, кого на обходе не было? – заглянула в палату медсестра. И, увидев застегивающую халатик Лизу, пояснила:

– Зайди к лечащему врачу, она тебя послушает.

- Да, я сейчас! – отозвалась Лиза и продолжила рассказ:

- Протянула я преподу зачетку и жду. А он голову поднял, оглядел меня сверху донизу и говорит: «Обычно студентки акцентируют свою беременность, когда не готовы к экзамену и хотят меня разжалобить. Но вам-то это зачем? У вас твердая заслуженная пятерка». Я удивилась – откуда он про беременность узнал, у меня и живота еще нет: «Ничего я не акцентирую. Поставьте оценку, и я пойду». Тут он седую голову почесал и улыбнулся по-доброму так: «Да я-то с радостью, только никак не разберу, в какой раздел выставлять – там, где анализы, или там, где рекомендации специалистов». И тут я увидела, что вместо зачетки сунула ему обменную карту. Девочки, это же треш! Вообще не понимаю, как их перепутать можно было – они даже размером не похожи!

- Круто! – расхохоталась Маша. – А что, правильно, там же есть анализ крови, анализ мочи – и матанализ туда же!

- В рекомендации специалистов тоже можно было, - давясь смехом, предложила я. – Туда, где лист уточненных диагнозов. Диагноз: «Прогрессирующая беременность головного мозга». И подпись – «профессор математики».

- Точно! – согласилась Лиза. И полезла в сумочку: - После этого для успокоения нервов зашла я в детский магазин. Глядите, какие пинеточки! Произведение искусства просто!

Она выложила на кровать чудесные вязаные пинетки, сделанные в виде двух веселых пчелок.

- Супер! – оценили мы с Машей. – И задумка, и исполнение.

- Мне тоже понравились! – гордо сообщила Лиза и тут заметила торчащий из сумочки уголок тетрадки: - Мамочки!

Она всплеснула руками:

-Я забыла лабораторную сдать! А сегодня последний день был!

- А как же твое приложение, которое все напоминает? – удивилась Маша.

- Я на нем вчера пароль поменяла, - печально вздохнула Лиза. – А сегодня не могу ни пароль вспомнить, ни куда я его записала.

Она растерянно посмотрела на нас:

- Девочки, неужели беременность так влияет на интеллект? Я себя полной дурой чувствую!

- На интеллект не влияет, - улыбнулась я. – Ты же свой матанализ страшному преподу на отлично сдала. А вот приоритеты меняет. Организм считает, что теперь самое важное – то, что связано с ребенком, а остальное – постольку поскольку. Поэтому про пинетки ты помнишь, а про лабораторную нет.

- Наверное, ты права, - согласилась Лиза. – Я об этом универе с седьмого класса мечтала, и мне всегда нравилось учиться. А недавно сижу на лекции, препод что-то объясняет, вроде даже и интересное. Только мне совсем не до него и не до его предмета, лучше бы книжку про подготовку к родам почитать. Наверное, возьму я после сессии академку и буду решать приоритетные задачи.

- Очень мудрое и логичное решение! – оценили мы с Машей.

Страшная история

В гинекологии для беременных были выделены палаты номер пять и номер четыре.  Мы с Машей лежали в пятой палате.

Соседняя шестая палата предназначалась для пациенток после операции, в ней были специальные кровати и оборудование. Эта палата долгое время пустовала, и мы уже свыклись с тем, что за стенкой никого нет: устраивали вечерние посиделки беремяшек, которые непременно сопровождались громкой болтовней и неудержимым смехом.

Но однажды после обеда к нам зашла медсестра:

- Девочки, пожалуйста, сегодня ведите себя потише. В шестую палату переводим пациентку после операции.

Она подошла к Машиной кровати, положила на тумбочку направление и выставила пластиковую емкость:

- У тебя завтра общий анализ мочи. До семи часов утра отнесешь в лабораторию.

Вскоре мимо нашей палаты провезли каталку – на ней лежала полная женщина лет пятидесяти пяти.

Мы с Машей честно старались соблюдать тишину: разговаривали в полголоса и почти не смеялись.

Вечером традиционно пошли на ужин. Дверь в шестую палату была приоткрыта, сквозь щель можно было разглядеть стоящий на тумбочке монитор, по которому бежала ломаная линия кардиограммы. Ни соседки, ни кровати, на которой она лежала, видно не было.

Мы вернулись с ужина, приняли душ и решили лечь спать пораньше. Я уже начала проваливаться в сон, как вдруг откуда-то раздался резкий отрывистый звук, чем-то похожий на пожарную сигнализацию. Звук повторялся и повторялся, становясь все громче.

- Дианка, ты спишь? – испуганно спросила Маша.

- Мы что, горим, что ли? – я села на кровати. – Только этого не хватало!

Маша поднялась с кровати и выглянула в коридор.

- Нет, это не пожар… - голос Маши дрожал. – Это в шестой палате монитор орет. Я заглянула в щелочку, а на нем ровная полоса.

- Ты что, хочешь сказать, что она… - я почувствовала, как внутри все холодеет.

- Умерла! – выдохнула Маша.

- Где медсестра? – я вскочила с кровати. – Нужно срочно позвать медсестру!

Тут, легка на помине, в коридоре показалась медсестра. Она шла медленно, вразвалочку, протирая заспанные глаза.

- Там, там… - Маша пыталась что-то сказать, но у нее не получалось. И она просто показала рукой на зловещую шестую палату.

- Да слышу, слышу, - медсестра зевнула. – Орет как резанный, спать невозможно. Сейчас вырублю, чтоб не мешал.

Она зашла в шестую палату, нажала какую-то клавишу и монитор погас. Медсестра еще раз зевнула и ленивой походкой уплыла на пост.

Мы с Машей вернулись в свою палату.

- Дианка! – жалобно протянула Маша. – У нас теперь за стеною труп, да?

- Получается, что так… - вздохнула я.

- А почему ее не вывезли?

- Не знаю. Наверное, ночью некому. Завтра утром придут специальные люди и вывезут.

- Ужас! – Маша всхлипнула. – Мы же беременные, нам волноваться нельзя.

Она виновато посмотрела на меня и добавила:

- Наверное, это неэтично, но мне от страха так есть захотелось… Я понимаю, что там человек лежит… мертвый… я тут рядом буду пошло набивать желудок, но терпеть не могу.

- Да ей-то уже в сущности все равно, - вздохнула я. – И ничем ей мы не поможем, даже если будем сидеть голодными.

Мы достали свои припасы и начали их методично уничтожать.

- Такая трагедия… - бормотала Маша с набитым ртом. – Молодая женщина еще. У нее, наверное, дети есть.

Она еще раз откусила здоровенный трехэтажный бутерброд и добавила:

- И знаешь, что самое жуткое? Что медперсоналу на все наплевать! Ни тебе реанимационной бригады, ни даже малейшей попытки хоть что-то сделать! Медсестра вообще эсесовка какая-то: умерла, так умерла, главное, чтобы ей спать не мешали.

- Да, - согласилась я, дожевывая печение. – Посмотришь на такое и поверишь во все мрачные истории про нашу медицину. Я, конечно, понимаю, что все люди смертны и здесь больница, а не курорт, но такой цинизм… Кстати, где дежурный врач? Почему не пришел?

- Где-где, - хмыкнула Маша. – Дрыхнет небось без задних ног. Подумаешь, чья-то жизнь – завтра бумажку нарисует и до свидания.

Свет мы в палате не выключали и думали, что не сможем заснуть до утра, но где-то после часа ночи обе незаметно отрубились. Беременный организм сам диктует режим, и ничем его не возьмешь.

Утром я проснулась от Машиного шепота:

- Дианка, Дианка!

- А, - сквозь сон отозвалась я.

- Отнеси, пожалуйста, мой анализ в лабораторию.

- А ты что, сама не можешь? – удивилась я.

- Я мимо шестой палаты боюсь проходить, - призналась Маша.

- Ой, там же… - вспомнила я ночной кошмар. – Не, мне тоже страшно одной по коридору идти.

- Давай вместе, а? - жалобно попросила Маша.

- Хорошо, - я села на кровати. – Сейчас умоюсь и сходим.

- Только побыстрее, пожалуйста, а то уже и так пять минут восьмого.

Тут в палату заглянула медсестра.

- Пятая палата, вы что обалдели? Где анализы?  Мне уже из лаборатории звонили, ругались. Почему не отнесли?

- Не надо кричать, - огрызнулась Маша. – Это вам на всех наплевать, а мы мертвецов боимся.

- Каких мертвецов? – не поняла медсестра.

- А вы уже и забыли? – ухмыльнулась Маша. – Что в шестой палате ночью женщина умерла?

- Как умерла? – растерялась медсестра.

- Обычно! Как люди умирают! – разъярилась Маша. – Я собственными глазами видела ночью на мониторе, что у нее сердце остановилось!

- Ох уж мне эти беременные… - медсестра вздохнула. – То им котлеты керосином воняют, то в душе вода соленая, теперь вот еще и мертвецы мерещатся.

И пояснила:

– Аппарат в шестой палате старый, датчики постоянно отходят. Стоит пациенту на бок повернуться или даже руку поднять, как сигнал теряется. Этот аппарат вчера уже два раза вечером орал, я приходила, переключала. Вы разве не слышали?

- Нет, - переглянулись мы.

- Это время ужина как раз было, - вспомнила медсестра. – Вы, наверное, в столовую ходили. А ночью опять датчики отошли, так я его и вырубила. Все равно особого толку в нем нет – у пациентки все показатели в пределах нормы.

Медсестра весело посмотрела на наши растерянные лица:

- Так что жива ваша соседка. У нее рядовая операция была, ничего сложного. Я вот как раз иду ей перевязку делать и буду поднимать, чтоб понемногу ходила. А через три дня, если все в норме будет, выпишут. И вообще меньше, девочки, нужно по чужим палатам заглядывать!

- А, может, это вы специально так говорите, - недоверчиво предположила Маша, - чтобы нас успокоить. А на самом деле у нас за стенкой лежит труп.

- Ну, хорошо! – медсестра распахнула дверь нашей палаты. – Смотрите сами!

Она вошла в шестую палату и тоже оставила дверь открытой.

- Доброе утро, Тамара Аркадьевна! – бодро поздоровалась медсестра. – Как спалось?

Мы осторожно выглянули за дверь.

На кровати в шестой палате сидела вчерашняя полная женщина, и вид у нее был недовольный.

- Живая! – радостно прошептала Маша. – Она живая! Господи, счастье-то какое!

- Плохо спалось! – сварливо ответила Тамара Аркадьевна. – Кровать ужасная! Вот в прошлом году я лежала в больнице, там кровати, как кровати. А от ваших на километр совдепией несет. А все потому, что деньги из бюджета воруете.

- Можете поверить, я ничего не ворую, - рассмеялась медсестра. – У меня к бюджетным деньгам доступа нет.

- Зато лекарства воруете, - убежденно заявила пациентка. – Мне вчера полбутылки глюкозы не докапали. Думаете, если я после операции, то и не вижу ничего?

- Ох, разбогатела я на ваших полбутылки глюкозы! – всплеснула руками медсестра. – Хорошо, в следующий раз все, что не докапаю, буду вам под кровать ставить, чтобы не волновались.

- И санитарки у вас ленивые, - фыркнула пациентка. – Утром пришла, шваброй туда-сюда поелозила, тумбочки, как попало, протерла. Я ей говорю: «На потолке комар сидит!» Она попробовала шваброй достать, да только спугнула. Теперь я из-за нее должна покусанная лежать!

- Вообще-то в обязанности санитарок убой комаров не входит, - весело прокомментировала медсестра. – И не пойму, откуда у вас комар взялся, когда на окнах сетки. Но, хорошо, я скажу Степанычу – он любого комара найдет и ликвидирует.  А пока давайте я вас перевяжу.

- Да еще эти самки брюхатые из пятой палаты, - продолжала жаловаться Тамара Аркадьевна. – Полночи шебуршали за стенкой. Проститутки! Знаю я таких, специально беременеют от богатеньких, а потом на алименты живут. Да еще и государство им пособия платит. А кто-то всю жизнь горбатится.

- Круто она нас разоблачила! – рассмеялась я.

- Да ладно, - отмахнулась Маша. – Главное, что живая. После операции настроение не сахар, сама знаю. А уж с таким характером и вовсе – туши свет.

- Да я тоже на нее не обижаюсь, - согласилась я. – Наоборот, как узнала, что у нее все в порядке, чувствую такое счастье, что и не передать.

- Мне вот перед медсестрой стыдно, - вздохнула Маша. – Я ее вчера эсесовкой обзывала, а ведь она каждый день имеет дело с такими Тамарами Аркадьевнами и спокойно на их капризы реагирует: где-то пошутит, где-то пожалеет.

Тут Маша хитро улыбнулась и добавила:

- Но раз соседка наша выздоравливающая, то ничто не мешает нам устроить вечером чаепитие. Пригласим четвертую палату…

- И будем опять делиться смешными беременными историями! – подхватила я. – И я даже знаю, что мы сегодня расскажем!

- Ночную страшилку, - согласилась Маша и подмигнула мне: - Ну что, самка брюхатая, на завтрак идешь?

- Только вместе с проституткой! – в тон ей ответила я.

- Тогда подожди минутку, - Маша вытащила из тумбочки косметичку. – Проститутка глаз накрасит. Надо же соответствовать имиджу.

Партнерские роды

Вечером к нам из четвертой палаты пришли на посиделки две Татьяны.

Одна из них была брюнеткой – темноглазой, с аккуратной стрижкой – каре. У второй наоборот были светло-русые, почти белые волосы в мелкую кудряшку и голубые глаза.

Таня Белая и Таня Черная называли мы их между собой.

Девочки начали выставлять на стол принесенные с собой вкусняшки: печение, вафли, сладкие сырки. Я включила чайник, Маша достала из холодильника тарелку с нарезанным сыром.

- Девочки, - весело поинтересовалась Таня Черная. – А вы уже решили, как рожать будете – с мужем или без мужа?

- Рано еще думать, - улыбнулась Маша, нарезая батон. – Я, конечно, хотела бы с мужем – родной человек рядом: и воды подаст, и врача позовет и вообще – вдвоем не так страшно.

- Это смотря какой муж, - хохотнула Таня Белая. – Мужики нынче пошли слабенькие, впечатлительные да нервные. Я когда первого рожала, нам акушерка такую историю рассказывала.

Она размешала в чае сахар и продолжила:

- Приехала молодая пара на совместные роды, первый ребенок. Муж как всю эту кухню увидел – грохнулся в обморок, да еще и неудачно – голову разбил. Так врачи вместо того, чтобы роды принимать, мужа в чувство приводили. Оказали первую помощь, вызвали скорую и отправили в травмпункт. А в травмпункте в диагнозе написали «родовая травма».

Мы расхохотались.

- Но я думаю, что это байка, конечно, в жизни не могло такого быть, - сквозь смех пояснила она.

- Почему не могло, - не согласилась Таня Черная, намазывая батон маслом. – Вполне себе жизненная история. Я на учет по беременности в ЖК становилась, гинеколог велела принести анализы мужа на ВИЧ, сифилис и группу крови. И направления на анализы выписала. Муж у меня военнослужащий, пошел к командиру отпрашиваться, чтобы анализы сдать  и, естественно, предъявил бланки направлений. Так над ним потом вся часть потешалась – в направлениях был написан диагноз «беременность девять недель».

Мы снова рассмеялись.

Она положила на батон два куска сыра и продолжила:

- И про обморок чистая правда. Моего мужа уж никак слабаком не назовешь – в горячих точках побывал, много всякого видел. Пока схватки шли – он еще держался, а как потуги начались, почувствовал, что земля из-под ног уплывает. Выскочил в коридор, сел на пол. А там как раз техничка убирала и оставила ведро с половой тряпкой. Так он эту тряпку схватил и на лоб положил вместо мокрого полотенца.

- Да уж, девочки, - задумчиво произнесла Таня Белая. – Какие мы все мамочки героини, мужикам и не снилось. Мой-то хитрый, всю первую беременность обещал, что на родах вместе будем. А как я позвонила, что рожаю – отморозился: «Ой, мы с мужиками смотрели футбол, и я пива выпил. Не поеду же я с запахом в роддом». Так и откосил это дело, оставил меня одну на баррикадах. Но ничего, я ему отомстила.

Она пошуршала фольгой, распаковывая сладкий сырок, и начала рассказ:

- Родила я Даньку, положили нас послеродовую палату. Со мной соседка – армяночка, черненькая такая. И сынок у нее, понятное дело, тоже чернявый родился, да еще и волосатый весь: ручки ножки, плечики – все в черном пушке, даже на личике бакенбарды.  Утром заходит детская медсестра и говорит: «Готовьте деток, будем по одному забирать к окулисту, на специальном аппарате глазки проверять». Первого соседкиного проверили, а потом и Даньку повезли. Армяночка меня просит: «Пригляди за моим малым, пожалуйста, я пока на процедуры схожу». Она в родах порвалась сильно и ходила в процедурку, ей на швы каким-то прибором светили. Тут как раз муж звонит, что уже под роддомом стоит, с сыном приехал знакомиться.

Она обвела нас глазами и улыбнулась:

- Я, как видите, сама натуральная блондинка и муж у меня такой же – белобрысый, светлокожий, еще и растительности на теле практически нет. И вот заходит он в палату, а мы там вдвоем с соседкиным чернышом. Говорю мужу:

«Познакомься, это Данечка! Смотри, какой красавчик, а главное – вылитый ты!»

Муж как этого чернявого волосатика увидел, побледнел весь, глаза вытаращил и дрожащим таким голосом интересуется:

«А п-п-почему он такой черный?»

Я черныша на руки взяла:

«Да не знаю, у меня прабабушка из Абхазии была, может это повлияло. А вообще, какая разница».

Муж еще больше побледнел:

«А это точно наш сын, ты уверена, что именно его родила?»

Я вздохнула и говорю:

«Точно не скажу. Я так в родах намучалась – одна, никто даже спинку не потер и водички не принес. Поэтому сил, чтобы ребенка пристально рассматривать, не было. Родила и родила. Кто знает, может, и перепутали».

Тут он вообще расстроился:

«Какой же я дурак, что на роды не поехал. Теперь всю жизнь сомневаться буду. И как маме внука показывать не представляю – она же не поверит, что он от меня».

И тут как раз открывается дверь, и медсестра завозит Даньку. «Успокойся, - говорю мужу. – Вот твой сын, знакомься».

Он испуганно так:

«А этот чей?»

«Соседкин, она на процедуры ушла».

Таня Белая глотнула чаю и закончила весело:

- Зато теперь муж говорит, что ни за что одну меня на роды не отпустит. Будет строго смотреть, чтобы ребенка не перепутали.

- Здорово ты над ним подшутила, - рассмеялись мы.

Что удивительно – история имела продолжение.

Я лежала в дородовом отделении и случайно встретила в коридоре Таню Белую. Она была уже без живота.

- На роды? – улыбнулась она.

- Да, согласилась я. – Сорок недель.

- А я уже отстрелялась. Дочка, Ульяна, 3600. Сегодня нас домой выписывают. Я в дородовое забежала полотенце забрать – забыла в душевой.

- И как, муж на родах был? – вспомнила я наш разговор. – Проследил, чтобы ребенка не подменили?

- Ой, там такой прикол вышел, - рассмеялась она. – Муж, молодец, все время со мной был, помогал очень. И вот, наконец, родила я свое сокровище, кладут мне дочку на живот, а она – черненькая!

- Вот это да! – изумилась я. – Как так? Муж сцену ревности не устроил?

- Так у меня действительно прабабушка была из Абхазии, - улыбнулась Таня. – И дочка – вылитая муж: глаза, брови, носик, даже форма черепа его. Только брюнетка. Муж ни секунды не усомнился, что Ульянка его. Только посмотрел на меня долгим взглядом и говорит:

«Скажи мне честно, тот черненький мальчик, он чей был? Может, ты двоих родила, да постеснялась признаться?»

«Да нет, один Данька был, ты же видел, мы на УЗИ вместе ходили».

«Жаль, - вздохнул муж, - а то было бы у меня два сына, а не один».

- Я теперь, понимаю, зачем ты за полотенцем прибежала,  - расхохоталась я. – Примета такая есть – если в роддоме что-то забудешь, то обязательно сюда вернешься. Вот ты и решила подстраховаться, а то муж еще за одним сыном отправит.

- Да я, в общем-то, и не против, - улыбнулась Таня. – Это только в родзале все мы кричим, что больше ни за что. А вот три дня прошло, и я уже не возражаю против еще одного захода. Тем более…

Она сделала таинственное лицо:

- Полотенце я так и не нашла.

Старые знакомые

Утром мы шумной беременной толпой высыпали на завтрак.

Наш любимый столик был около окна, мы начали выставлять на него разнообразные баночки и судочки – всех нас подкармливали из дома.

В столовую медленно вошла Тамара Аркадьевна и поковыляла к столику напротив.

- А чем нас сегодня общепит порадует? – Таня Белая потянула носом воздух. – Кажется, опять какао.

- Манная каша, какао и бутерброд с сыром, - прочитала меню Маша.

- Фу, - скривилась Таня Черная. – Терпеть не могу манку, в ней вечно комочки.

- А я, наоборот, обожаю, - мечтательно улыбнулась Маша. – В садике всегда добавки просила. Кстати, можно, я твою порцию съем?

- Да, пожалуйста, - отмахнулась Таня Черная. – Мне и так вареники доедать надо.

Маша поставила перед собой две тарелки и, зачерпнув ложку каши, отправила ее в рот.

- Объедение! – восторженно прокомментировала она и потянулась за следующей ложкой. – Но как по мне, немножечко чего-то не хватает. Может, сладости?

Маша открыла баночку с клубничным вареньем и щедро ливанула его в кашу. Размешала ложкой, попробовала:

- О, так еще лучше! Но слегка недосолено.

Она вытащила из судочка крошечный маринованный огурчик и порезала его в кашу.

Мы с улыбкой наблюдали за ее действиями:

- Ну как?

- Самое то! – отозвалась Маша и начала уплетать за обе щеки.

Тамара Аркадьевна скривилась и демонстративно пересела к нам спиной.

- А я ела копченую колбасу с апельсинами, - весело призналась я. – Так вкусно казалось, что и не передать.

- А я ветчину сахаром посыпала, - смущенно поведала Таня Белая. – А как-то муж пожарил яичницу с салом и луком, так я ее сгущенкой полила.

- А я, девочки, - Маша приканчивала вторую тарелку улучшенной каши. – Сейчас бы на десерт съела белую шоколадку и закусила ее вяленым помидорчиком! Моя мама такие вяленые помидоры делает – язык проглотишь!

- Вы что не слышите? – Тамара Аркадьевна возмущенно посмотрела на буфетчицу тетю Нину. – Они же надо мной специально издеваются! Я после операции, мне нужно хорошо питаться, а эти делают все, чтобы меня стошнило!

- Да они не нарочно, - улыбнулась тетя Нина. – Беременным вечно хочется чего-то этакого. Я сама была беременной: нарвала в саду малины, залила квасом, сверху укропчика…

- Прекратите немедленно! – рявкнула Тамара Аркадьевна. – У вас тут полный бардак! Почему эти куры моченые едят в общественной столовой посторонние продукты?

- У нас же не ресторан, - обиделась тетя Нина, – чтобы с собой еду приносить запрещалось. Вон и микроволновка стоит, чтобы разогревать. Пусть кушают девочки, им нужно. А если вам так неприятно – садитесь от них подальше или приходите на завтрак чуть попозже, когда они поедят.

Тамара Георгиевна швырнула тарелку с недоеденной кашей на поднос и вышла из столовой.

- Девочки, вы тоже сильно ваши пристрастия не показывайте, - попросила тетя Нина. – Огурцы с вареньем можете и в палате покушать. Видите же – женщина нервная, на взводе.

- Не любит она беременных… - задумчиво проговорила Таня Черная. – Мы с ней случайно на коридоре столкнулись, она так злобно на мой животик посмотрела, что я испугалась, как бы не сглазила.

- Да, - согласилась Маша. – Нас с Дианкой тоже самками брюхатыми и проститутками обзывала. Но знаете что…

Маша наморщила лоб:

- Меня третий день не покидает ощущение, что я ее откуда-то знаю. И голос знакомый, и внешность, но где мы с ней встречались – хоть убей, не помню.

Следующий раз мы столкнулись с Тамарой Аркадьевной возле смотрового кабинета.

- Я требую уважать мои права! – гневно высказывала она лечащему врачу Ирине Ивановне. – Телевизор всем пациентам положен или только избранным?

В холле, возле ординаторской, висела плазма. Некоторые пациентки приходили сюда смотреть фильмы на большом экране.

- Всем, - устало пояснила Ирина Ивановна. – Но у нас в отделении демократия, что означает власть большинства. Поэтому если шесть человек хотят смотреть сериал, а вы одна - передачу про политику, то выбор делается в пользу сериала.

- Эти сериалы – мерзость! – рокотала Тамара Аркадьевна. – Они пропагандируют пьянство, разврат и наркоманию!

- Полностью с вами согласна. Но ваши политические ток-шоу ничуть не лучше, там такие же проплаченные актеры участвуют.

- Я на вас жалобу напишу! – злобно пообещала Тамара Аркадьевна. – В министерство!

- Вот он наш менталитет, - вздохнула Ирина Ивановна. – Как плохо человеку – кричит: «Доктор, спасите!». А когда сделаешь все возможное и невозможное, и человеку полегчает – никто благодарность на сайт министерства не пишет. Зато жалобы строчат регулярно. Вот в министерстве и считают, что поощрять нас не за что, зато на ковер регулярно вызывают.

- Дианка, - толкнув меня в бок, прошептала Маша. – Давай хоть мы благодарность напишем? А то и вправду, несправедливо это.

- Нужно написать, - согласилась я. – Вот выйдем отсюда и напишем.

- Тамара Аркадьевна! – повернулась Маша к соседке. – Если хотите, могу дать планшет, я все равно им не пользуюсь, а все передачи можно смотреть в интернете.

Тамара Аркадьевна сделала каменное лицо и царственной походкой поплыла в свою палату.

- Ох уж и характер! – покачала головой Ирина Ивановна. – Хорошо хоть скоро на выписку.

Вечером в нашей палате были очередные посиделки.

А к Маше как раз приехала мама. Она вошла в палату в халате и бахилах и с трудом поставила на тумбочку тяжелую сумку.

- Ну что, девчушки-беремушки, - весело произнесла она. – Чебуреки будете? Тепленькие еще, только нажарила. С мясом и с сыром, налетайте!

- Ух, ты, - восхитились мы. – Конечно, будем!

Тут раздался стук в дверь. В палату заглянула Тамара Аркадьевна.

- Вы про планшет серьезно говорили? – посмотрела она на Машу. – Мне всего на час, хочу Соловьева посмотреть.

- Да, конечно, - улыбнулась Маша, вытаскивая из тумбочки планшет. – Смотрите сколько хотите, мне он не нужен, телефона вполне хватает.

- Тамара! – всплеснула руками Машина мама. – Ты ли это? Сколько зим сколько лет!

- Алевтина! – изумилась Тамара Аркадьевна. – Я тебя со слепых глаз не признала, богатой будешь!

Женщины обнялись.

- Машенька, - обернулась к Маше ее мама. – А почему ты не сказала, что лежишь вместе с тетей Тамарой?

- Тетя Тамара… - неуверенно начала Маша.

- Забыла что ли? Тетя Тамара, моя начальница, главбухом у нас в стройуправлении работала. Ты у нее на компьютере в шарики играла, а на обратной стороне испорченных бланков рисовала цветочки. А муж ее, дядя Коля, тебя на машине катал. Вспомнила?

- Вот теперь вспомнила! – радостно сообщила Маша. – Здравствуйте, тетя Тамара! Вот не зря мне ваше лицо знакомым казалось.

- Машенька, деточка, - изумилась Тамара Аркадьевна. – Как ты выросла! Взрослая совсем. Ребеночка ждешь?

- Восемь лет забеременеть не могла, - понизила голос Машина мама. – И вот, наконец, такая радость.

- Тьфу-тьфу-тьфу, - сплюнула Тамара Аркадьевна. – Алевтина, а ты сама как, как тоя старшая девочка?

- У Женьки уже двое ребятишек, - гордо призналась Машина мама.- А наше дело пенсионерское – скрипим с Ваней потихоньку: коты, дача, внуки. А твой Николай как? Слышала, он в Америку летал лекции читать.

- Никак, - у Тамары Аркадьевны дернулась щека. – Нет его больше.

- Умер? – ахнула Машина мама. – Господи, горе-то какое…

- Как по мне, то лучше бы умер, - печально вздохнула Тамара Аркадьевна. – Я бы поплакала, но память о нем осталась бы светлая. А так… развелись мы. Нехорошо развелись.

- Вот это да… - Машина мама покачала головой. - Если бы кто другой сказал, не поверила бы. Вы же идеальной парой были – он всю жизнь с тебя пылинки сдувал.

- Ага, - саркастически ухмыльнулась Тамара Аркадьевна. – Сдувал-сдувал, да и сам сдулся. Очень мерзкая история вышла, даже вспоминать противно.

- И не надо! Давай о другом поговорим. Юлька-то твоя как? Замуж вышла?

- Юлька в Германию уехала. Замужем, детей пока нет вроде, - отчиталась Тамара Аркадьевна. – А вообще я с этой змеей уже два года не общаюсь.

- Почему? – удивилась Машина мама.

- Она поначалу, как эта вся гадость случилась, меня поддержала и с Колей общение прекратила. А потом слышу, по телефону щебечет: «Папочка, а что ты думаешь по такому вопросу? Я с тобой посоветоваться хочу». Предательница! Я ей прямо заявила, что жить с ней в одной квартире не желаю. Съехала она на съемную, а потом как-то быстро выскочила замуж и укатила заграницу. Я даже на свадьбе не была.

- Жестко ты с ней! – вздохнула Машина мама. – Девочку все же понять можно, какой ни есть, а отец, другого-то у нее не будет.

- Лучше никакого отца, чем такой! – убежденно заявила Тамара Аркадьевна. Почесала подбородок и вздохнула: - Ах, все равно ты теперь  через общих знакомых узнаешь. В общем, дело так было…

Она присела на стул и начала рассказ.

- Коля кроме своей преподавательской деятельности еще и на дому репетиторством подрабатывал. Готовил абитуриентов к поступлению в ВУЗ. И, видать, так доходчиво высшую математику объяснял, что одна из его учениц забеременела. Школьница, представляешь?

- Ужас! – выдохнула Машина мама.

- Но шестнадцать ей на тот момент было, - ухмыльнулась Тамара Аркадьевна. – Возраст согласия. Хоть под статью уголовную не попал. Я этой швабре денег на аборт предлагала, но она не взяла. Уперлась – буду рожать.

- И как – родила? Коля к ней ушел?

- Родила, - согласилась Тамара Аркадьевна. – А козел этот лысый так за ней бегал, аж противно: в любви клялся, на коленях стоял, замуж звал. Только послала его малолетка подальше – подала на алименты и живет на них с каким-то хмырем припеваючи. У Коли большие официальные зарплаты, он ведь кроме университета еще и в международном учебном центре работает, за границу постоянно летает.

- А ребенок точно его? – задумалась Машина мама. – Вдруг его девка обманула, чтоб на деньги развести?

- Его, - вздохнула Тамара Аркадьевна. – Генетическую экспертизу делали. Он, конечно, после всего этого попытался ко мне вернуться, прощения просил, но только зачем он мне такой? В общем, осталась я на старости лет одна-одинешенька.

- Да уж, не позавидуешь, - посочувствовала Машина мама. – А здоровье-то твое как? В больницу с чем попала?

- Нормально, - отмахнулась Тамара Аркадьевна. – Разрезали-зашили, послезавтра выписывают. Пойду прилягу, а то шов ноет.

Она захватила Машин планшет и поковыляла к выходу.

- Да уж, сдала Тамарка, - печально прокомментировала Машина мама, после того, как за соседкой закрылась дверь. – Растолстела, обрюзгла. А ведь такая была раскрасавица – вечно нарядами заграничными щеголяла. И по жизни легко шла: придешь к ней бывало на проблемы пожаловаться, а она рукой махнет: «Ерунда это, Алевтина, плюнь и разотри! Сейчас мы тебе матпомощь выпишем, и все порешаешь». За своих девчонок из бухгалтерии горой стояла: и премии нам всегда у начальства выбивала, и матпомощь, и подарки к праздникам. Жаль, что жизнь ее так подкосила.

Тут она заметила сиротливо стоящую на тумбочке сумку:

- Ой, мы же совсем про чебуреки забыли! Кушайте скорее, пока они окончательно не остыли.

Она посмотрела на дочь:

- Аты, Машенька, отнеси парочку Тамарке, она всегда мои чебуреки хвалила…

Вечером следующего дня мы традиционно собрались на вечернее чаепитие.

В самый разгар посиделок в дверь постучали. На пороге стояла Тамара Аркадьевна. На ней были брюки, короткий светлый плащик и яркий, я бы сказала – легкомысленный, шарфик. Волосы ее были уложены в аккуратную прическу, на лице – легкий макияж. В таком виде она казалась неожиданно моложавой и даже цветущей. Соседка улыбнулась:

- А одиноких пенсионерок на девичник берете?

- Конечно, берем! – обрадовалась Маша. – Заходите, присаживайтесь. Вам какой чай – черный или зеленый?

- Я не с пустыми руками, - таинственно призналась Тамара Аркадьевна.

Она выставила из пакета пластиковую баночку:

- Я слышала, Машенька, ты хотела вяленых помидоров? А ведь это мой рецепт, твоя мама у меня научилась. Я была сегодня дома и захватила немного. И белую шоколадку я тоже принесла.

Она оглядела всех нас и добавила весело:

- А всем остальным – мороженое! Надеюсь, горлышко ни у кого не болит?

Мы ели мороженое и весело болтали.

- А вы, девочки, в жизни не догадаетесь, где я сегодня была! – загадочно улыбнулась Тамара Аркадьевна. – На свидании!

- Помирились с мужем? – обрадовалась Таня Белая.

- Нет, - твердо сказала Тамара Аркадьевна. – Предательства не прощаю. Но представляете, чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что город наш – большая деревня!

Она глотнула чая и продолжила:

- У меня в палате на окне сетка отошла, и сквозь щель комары залетают. Медсестра вызвала завхоза починить. Заходит сегодня утром этот самый завхоз в палату – батюшки святы! – Александр Степаныч - наш бывший прораб из стройуправления!

- Да уж, мир тесен, - согласилась Таня Черная.

Тамара Аркадьевна кокетливо поправила прическу:

- Он и в прежние времена на меня заглядывался, но мы люди порядочные, не то, что некоторые: он женат, я замужем, поэтому ничего между нами быть не могло. А сегодня разговорились - оказалось, жену он уже три года, как похоронил, дети взрослые, отдельно живут. Но он не унывает: на полставки завхозом подрабатывает, а кроме того, ведет блог на этом…

Она на миг запнулась и старательно выговорила:

- На «Ютюбе». Рассказывает, как недорого сделать в квартире ремонт своими руками. Подписчиков у него – скоро целый миллион будет.

- Ого! – оценила Маша. – Молодец, хорошо раскрутился.

- Как узнал, что я женщина свободная, аж помолодел. «Давно, - говорит,  - мечтал я тебя, Тамара, на свидание пригласить. Неужто таки мечта моя сбудется?»

- Сбылась! – радостно прокомментировала Маша.

- Да, сбылась… - задумчиво подтвердила Тамара Аркадьевна. – Это было самое настоящее свидание: встреча под часами, цветы, прогулка в парке.

Она лукаво улыбнулась:

- Девочки, какие в пруду утки наглые – не передать! Мы им хлеб кидаем, а они кричат, крыльями хлопают, друг друга отпихивают. Точь-в-точь как политические оппоненты на ток-шоу!

Мы рассмеялись.

- А потом мы ели мороженое и катались на чертовом колесе, - продолжала Тамара Аркадьевна. – Представляете, кругом дети, молодежь и тут мы – два старпера? Да еще и я – слонопотам? Там у билетерши чуть глаза от удивления не вылезли! И вдруг так легко-легко на душе стало, словно мне снова двадцать, и вся жизнь впереди. За все хорошее, что было, я судьбе благодарна. А за плохое…

Она махнула рукой:

- Плюнуть и растереть!

- Здорово! – оценили мы.

- Ой, Тамара Аркадьевна, - весело посмотрела на нее Маша. – Так, глядишь, вы еще и замуж выскочите. За завхоза вашего. Если у него миллион подписчиков на Ютубе, то он вполне себе состоятельный мужчина. Надо брать.

- Да ладно вам девочки, - вздохнула Тамара Аркадьевна. – Какое уже замуж в наши годы? Да и что, я себя в зеркале не видела что ли? Думаю, это свидание было первым и последним, как воспоминание о нашей молодости, огне в крови, тайных мечтах и надеждах. Но я сегодня решила твердо - выйду из больницы и займусь собой: на диету сяду, в спортзал запишусь.

- Правильно! – поддержала ее Таня Черная. – Разумные тренировки в любом возрасте полезны. Бабушке моей за семьдесят, и то она три раза в неделю на плавание ходит. А вы молодая эффектная женщина.

- Машенька, - посмотрела на Машу Тамара Аркадьевна. – А с твоего планшета можно в Германию позвонить? У меня есть Юлин номер скайпа…

- Конечно, можно! – улыбнулась Маша. – Сейчас настрою.

Стыдно признаться, но благодарность в министерство я так и не написала. Честно заходила один раз на сайт: он долго тормозил, потом запросил авторизацию через Госуслуги и намертво завис. Хотела попробовать еще раз попозже – да так и забыла.

Поэтому хоть так, но говорю огромное спасибо всем врачам, акушеркам, медсестрам за их тяжелый, но благородный и такой нужный труд! Надеюсь, кто-нибудь из них это прочитает.

Одни дома (осторожно - в тексте присутствует ненормативная лексика)

В гинекологии я пролежала десять дней, и меня выписали.

Домой возвращалась с тревогой и даже некоторым страхом: шутка ли – муж с сыном столько времени одни на хозяйстве. Второй сын, слава Богу, гостил у бабушки.

Воображение предательски рисовало мрачные картины: гора немытой посуды с мухами и тараканами, полный холодильник испорченных продуктов, под кроватью крошки и обертки от конфет.

Но квартира встретила меня идеальной, прямо сказать – армейской чистотой. Сиял и пол, и раковина на кухне, даже окна были вымыты. Детские вещи были постираны и сложены аккуратной стопочкой. Мало того – в ванной муж поменял кран и повесил полочку.

- Какие вы молодцы! – умилилась я. – Просто герои!

- Кушать хочешь? – улыбнулся муж.- Есть суп и котлеты с пюре. Котлеты диетические – нежареные, в духовке запекали.

Я ела невероятно вкусные котлеты и чувствовала себя в раю.

- Как же вы справлялись? – с трепетным восторгом посмотрела я на мужа.

- Главное – режим, - довольным голосом пояснил он. – Утром встали, умылись-оделись и в сад. Вечером забрались, ужин приготовили, поели, посуду за собой помыли, после чего наступает личное время.

Муж кивнул на лежащие на столе гаджеты:

- У меня свой планшет с наушниками, у сына свой. Заберемся вдвоем на диван, обнимемся и балдеем. Он мультики на Ютубе смотрит, я блоги про путешествия. Кстати, нашел в соцсетях армейского друга с Алтая, он в гости приглашал. Давай махнем, когда дети подрастут? Там такая природа…

- Обязательно! – согласилась я. – А раз вы такие умнички, я сейчас поставлю тесто и испеку пирожки. Кто какие хочет?

- Мне с мясом! – заказал муж. – И с картошкой тоже можно.

- А мне сладкие! – потребовал сын.

- Будет исполнено, - улыбнулась я.

Я подогрела молоко, поставила подходить дрожжи и как раз собиралась выбить в тесто яйцо.

Но тут в кухню влетел мелкий на самокате. Он разогнался по коридору и на всех парах мчался прямо на меня. Я, прикрыв живот, инстинктивно отскочила в сторону.

Шлеп! Яйцо выпало у меня из рук, плюхнулось на пол и растеклось по кафелю желто-белым пятном.

Сын ловко затормозил прямо возле лужи.

- Пи*дец! – деловито прокомментировал он. – Правда, мама?

Я, начитавшись умных книжек по психологии, попыталась переключить внимание.

- Писец, - согласилась я. – Есть такой пушистый зверек, живет на севере. Хочешь, картинку покажу? Он такой симпатяжка!

- Да знаю я писца, - снисходительно улыбнулся сын. – Мы в садике проходили. А когда что-то падает или ломается, надо говорить «пи*дец», поняла?

- Поняла, - буркнула я, вытирая тряпкой яйцо с пола. – Отойди, пожалуйста, ты мне мешаешь.

- А когда тебе кто-то мешает, - продолжал просвещать меня сын, – надо сказать: «Пошел ты на х…»

- Поиграй пока тут, - кипя праведным гневом, я поднялась с пола. – Мне надо с твоим папой поговорить.

- Хорошо, - сын взял со стола планшет и надел наушники. – Я мультики посмотрю.

- Ты слышал, что наш сын ругается матом? – я вошла в комнату и сердито посмотрела на мужа.

- Слышал пару раз, - не стал отрицать он.

Муж вздохнул и развел руками:

- А что тут поделаешь – он же в садик ходит. А дети там разные, может, у кого-то в семье такие выражения - обычное дело. Если хочешь, чтобы ребенок никогда не услышал матерных слов – надо посадить его в клетку и прекратить все контакты с внешним миром. Во дворе тоже гулять нельзя – там даже в песочнице малыши матерятся.

- И все-таки с воспитательницей я завтра побеседую, - мстительно пообещала я.

- Куда ты прешь! – раздался с кухни возбужденный голос сына. – Дебил конченный! Давай стреляй, скорее! Вот лошара…

- Это еще что такое? – удивилась я.

- Это он так на мультики реагирует, - пояснил муж.

- Странно как-то, - не поверила я. – А ну-ка пойдем глянем!

Мы незаметно прокрались на кухню.

Сын сидел, уткнувшись в планшет, грыз яблоко и периодически что-то эмоционально комментировал.

Мы осторожно заглянули на экран планшета.

- Я же говорил, мультики, - прошептал муж. – Про роботов. Он такие все время смотрит.

На экране действительно бегали киборги, отчаянно паля  друг в друга из бластеров. В углу экрана кривлялся какой-то подросток.

Я выдернула штекер наушников из планшета, и из динамиков полился отборнейший двенадцатиэтажный мат.

- Нефига себе мультики, - оторопел муж. – Я в армии служил, и то некоторые выражения первый раз слышу.

- Это не мультики! – возмущенно пояснила я, выхватывая у сына планшет. – Это летсплеи! Придурки малолетние записывают прохождение компьютерных игр и выкладывают на Ютуб! А чтобы самим себе казаться взрослыми и крутыми, матерятся при этом налево и направо!

- Мой косяк, - честно признал муж, опустив голову. – Не досмотрел. Радовался - сын тихонько сидит, не балуется. А тут вон оно что…

Он примирительно поднял вверх раскрытые ладони:

- Все! Больше никакого Ютуба! Интернет на планшете отключу. Мультики только проверенные – лично сам пересмотрю и закачаю. И вообще – завтра с утра поедем с сыном в парк на самокате кататься. И никаких гаджетов!

- Правильно! – я прижала к себе всхлипывающего сына. – Хватит глаза портить. Сейчас быстро тесто поставлю, и будем читать твою любимую книжку.

Я закончила возню на кухне и достала с полки сборник стихов Агнии Барто:

- Какое почитаем?

- Вот это, - сын ткнул пальцем на страницу.

«Я носился среди скал,Я овцу везде искал.— Ты куда? — кричит соседка.—Здесь же лестничная клетка!» - прочитала я.

- Мам, а что такое лестничная клетка? – прервал чтение сын.

- Лестничная клетка… - слегка растерялась я. – Это в подъезде. Как бы тебе объяснить…

- Так давай Алису спросим, - деловито посоветовал человек третьего тысячелетия.

- Точно! – улыбнулась я и задала вопрос электронному помощнику. – «Алиса, скажи, пожалуйста, что такое лестничная клетка?»

- Лестничная клетка, - отозвался бот, - вертикальный проем для монтажа лестничных маршей.

- Каких еще маршей? – удивился сын. – Там что, солдаты маршируют?

- Пойдем лучше в подъезд, я тебе так покажу, - предложила я.

Мы обулись и вышли в подъезд.

- Смотри! – показала я. – Вот это – лестничная клетка.

- Понял, - обрадовался сын. – Лестничная клетка называется так, потому что здесь лестница!

- Молодец, правильно, - похвалила я.

- Мам, а кто такая соседка?

- Соседка – это тетя, которая живет в квартире напротив нашей.

- А соседка она называется, потому что сосет! – радостно продолжил сын.

- Э-э-э, - растерялась я от такого словообразования.

-Насосала однушку да и живет себе, - деловито прокомментировал сын. Потом видно прочитал что-то на моем перекошенном лице и добавил быстро: - Так дядя Паша сказал.

- Дядя Паша, значит, - многозначительно протянула я.

Перед глазами тут же замелькали отчетливые сцены из фантастического фильма ужасов. Дядя Паша играл в нем главную роль – расчлененного трупа.

- Дядя Паша пошутил, - пояснила я, подходя к двери в квартиру. – Пойдем лучше почитаем твое любимое стихотворение про чумазую девочку. А скажи, дядю Пашу ты где видел? Он что – к нам в гости приходил?

- Конечно, приходил! – весело сообщил сын. – Дядя Паша и дядя Леша, они с папой на кухне пиво пили!

Тут он приложил палец к губам:

- Только никому не рассказывай! Папа сказал, что это секрет!

Все-таки мужиков нельзя надолго оставлять без присмотра.

Дочь

Перед вторым скринингом в двадцать недель я беспокоилась – предыдущее УЗИ показало некоторые проблемы с плацентой.

То, что на этом скрининге можно будет узнать пол ребенка, волновало меня во вторую очередь.

- Думаю, опять мальчик будет, - улыбался муж, прикладывая ухо к животику. Малыш уже активно толкался: - Гляди, какой футболист!

- Похоже на то, - соглашалась я. – С пацаном проще, мы уже знаем, что с ними делать.

- К тому же одежды мальчуковой два шкафа, - приводил муж рациональные аргументы. – Почти ничего покупать не придется. И игрушек целый мешок.

Но в глубине души я была уверена, что жду принцессу. А что – принцессы тоже бывают хулиганками.

Муж пошел вместе со мной на скрининг в качестве группы поддержки, но в кабинет его не пустили.

- Все в порядке с вашей плацентой, - успокоила меня врач, закончив водить датчиком по животу. – Нижний край высоко, отслойки нет, толщина в пределах нормы. К ребенку у меня тоже претензий нет.

- Ох, хорошо-то как! – выдохнула я.

- Подождите в коридоре, - улыбнулась врач. – Сейчас распечатаю подробный отчет и вынесу.

Муж ждал меня на диванчике рядом с кабинетом УЗИ. Рядом с ним сидел, уткнувшись в телефон, темноволосый парень спортивного телосложения.

- Все в порядке! – сообщила я мужу. – Плацента в норме.

- Отлично! – обрадовался он. – И кто у нас там прячется?

- Ой! – растерялась я. – Забыла спросить.

Тут из кабинета выглянула врач:

- Пол ребенка в отчете писать?

- А что – можно не писать? – удивилась я.

- Конечно. Некоторые специально не хотят знать пол ребенка до родов. Чтобы сюрприз был. Вы вот тоже не спросили, и я было решила, что вам не нужно. Но решила уточнить.

- Нужно, нужно! – с нетерпением произнес муж.

- Да, пожалуйста, - я с надеждой посмотрела на врача. – Скажите, кто у нас?

- Девочка! – улыбнулась она.

- Ура-а-а! – не сговариваясь, закричали мы с мужем.

- Я верила-верила… - шептала я, повиснув у него на шее.

- Я тоже…мечтал, - соглашался он.

Темноволосый парень оторвался от телефона и посмотрел на нас.

- А я всегда хотел сына, - печально признался он. – Ромку. Думал, научу его играть в хоккей, на рыбалку вместе ездить будем. А тут на прошлом УЗИ говорят: «Похоже на девочку». И куда мне девочку? Что с ней делать – ума не приложу.

- Везунчик ты! – улыбнулся муж. – Я столько лет дочку ждал,  почти и надеяться перестал. А тебе прямо с первого раза подфартило. Девочки – товар штучный, кому попало не даются. Пацан – он и есть пацан, что у тебя – то и у него, ничего нового. А ты попробуй этакую красоту вырастить да воспитать – вот где задача. Точно не для слабаков.

Я, раскрыв рот, слушала мужа. Надо же, никогда не думала, что он настолько хочет девочку.

- Пожалуй, ты прав… - задумчиво согласился парень. – Брат мой тоже свою принцессу маленькую обожает: таскает везде за собой, фотографирует постоянно. К сыну у него отношение намного спокойнее.

Тут из соседнего кабинета УЗИ вышла девушка в коротком шерстяном платье. Платье подчеркивало беременный животик.

- Девочка, - вздохнула она, подойдя к парню. – На этом УЗИ тоже девочку подтвердили. Но ты не расстраивайся…

- А я и не расстраиваюсь, - улыбнулся парень. – Наоборот, очень рад, что у нас будет дочь.

- Но ты же так хотел сына… - изумилась девушка.

- Так это же известное дело, - парень незаметно подмигнул мужу. – Мужики всегда хотят сыновей, но дочек любят сильнее. Пойдем-ка это дело отметим.

Муж повернулся ко мне:

- Нам, пожалуй, тоже стоит отпраздновать сбытие мечт. Говори, чего желаешь - пирожное, мороженое, фруктовый коктейль?

-Не, - скривилась я. – Всего этого точно не буду. Мне бы…

Я прислушалась к себе и заявила:

- Хочу пива с таранькой!

- Чего?! – изумился муж. – Ты же пиво всегда ненавидела. Даже когда пацанами была беременной.

- А теперь навижу, - гордо призналась я. – Еще и как навижу! Если прямо сейчас не купишь мне пива, я буду себя очень плохо вести!

- Хм… - задумался муж. – Пожалуй, бокальчик безалкогольного тебе можно.

Он нагнулся и пощекотал мой живот:

- Что ж это за дочь у нас там такая засела? Хулиганка! То по ночам скачет, то пива с рыбой требует. Интересно будет взглянуть на это чудо природы!

- Тс-с-с! – шикнула я. – Рано еще.

- А я и не тороплю, - улыбнулся муж. – Пусть сидит, сколько положено. Я подожду.

Банда

Следующий раз меня отправили на сохранение на седьмом месяце беременности.

- Что-то с давлением у вас непонятное творится, - заявила мне врач-гинеколог в ЖК. – То пониженное, то повышенное. И гемоглобин не ахти. И тромбоциты мне не нравятся. В общем, направляю вас в стационар.

В прошлый раз я лежала на сохранении в гинекологии на втором этаже, но туда принимали только до двадцати шестой недели беременности.

«Глубокобеременных» отправляли на третий этаж, там было сразу два отделения: патологии беременности и дородовое.

В лифте палец сам потянулся к привычной кнопке второго этажа, я вздохнула и нажала цифру «три».  В гинекологии у нас была такая душевная компания, а как сложится теперь – кто знает.

На посту медсестра определила меня в седьмую палату.  Уже подходя к дверям своего будущего пристанища, я услышала дружный смех.

За столом в палате сидели пять пузатиков, пили чай и увлеченно беседовали.

- О, новенькая! – заметила меня худенькая темноволосая девушка с приличным животом. На ней была оранжевая футболка с надписью «Би-2» и короткая трикотажная юбочка. – Кидай шмотье, и айда к нам! Пока блинчики не остыли. Ты с творогом будешь или с мясом?

- С творогом, - улыбнулась я, чувствуя себя в родной стихии. – Меня Диана зовут.

- Я – Люся! – представилась темноволосая и вытащила из тумбочки еще одну чашку. – На роды прикатила?

- Пока на сохранение, - пояснила я. – Тридцать две недели.

- Маринка у нас тоже на сохранении, - кивнула Люся в сторону полненькой широколицей блондинки. – Но у нее срок побольше. А мы все с концами – беременных нас отсюда не выпустят.

Мне налили чаю, положили на тарелку целую горку блинчиков с творогом.

Марина придвинула баночку с абрикосовым вареньем:

- Полей блинчик, очень вкусно!

- Да-да! – поддержала ее Люська. – Не стесняйся, вливайся в нашу беременную банду. Мы тут пьянствуем чаи, дебоширим тихий час и нарушаем беспорядки. А на досуге грабим магазины.

- Это еще как? – удивилась я.

- Дашка у нас вор-рецидивист, - со смехом пояснила Люська, указывая на хорошенькую темно-русую девушку. – Ее в супермаркете все охранники знают.

- Подумаешь, - обиделась Даша. – Вышла с корзинкой не через тот турникет. Ошиблась, с кем не бывает.

- Да-да, - подколола ее Марина. – Три раза подряд.

- Да потому что они этот долбанный терминал, где можно карту прикладывать, поставили фиг знает где! – возмутилась Даша. - Я все время хочу на нем расплатиться, и все время иду не по тому коридору! Могли бы и указатели для людей повесить.

- Зато теперь мы там свои люди, - подмигнула Люська. – Макс-администратор – лучший кореш. Всегда подскажет, что брать, что не брать, на что скидки. Правда, охранник за нами по пятам ходит – видать, тоже Макс распорядился.

Я познакомилась с соседками. Люська и Даша были из моей палаты, Марина и Оля - из шестой, Юля – из девятой.

Несмотря на то, что я притащила с собой две здоровых упаковки печения, к вечернему чаю у нас закончились почти все вкусняшки.

- А что, сыра больше нет? – Дашка обиженно хлопнула дверцей холодильника.

- Хочу зефира в шоколаде… - мечтательно заявила Маринка.

Люська потрусила пустой пакет из-под печения и скомандовала:

- Банда, стройся! Пора совершить вечерний набег на супермаркет!

В супермаркете беременную компанию действительно знали. Охранник у входа заметил нас и что-то буркнул в свою рацию. Второй охранник вынырнул из-за стеллажей торгового зала и пошел за нами.

В отделе молочной продукции Маринка ухватила несколько сладких творожков с кокосовой стружкой, и, разодрав упаковку, тут же отправила один из них в рот.

- Мне Макф фазфешил! – оглянулась она на охранника. – Я потом на каффе фаплачу.

- Я в курсе, - улыбнулся охранник. – Упаковку со штрихкодом не потеряйте.

- Обофаю с кокофом, - с набитым ртом пояснила мне Маринка. – Не могу до каффы терпеть.

В отделе бытовой химии Дашка с лицом гурмана нюхала стиральные порошки.

- А где у вас этот…с запахом лимона для деликатной стирки? – требовательно посмотрела она на охранника. – Вчера тут стоял.

- Вот он, - охранник снял упаковку с верхней полки. – Наслаждайтесь!

Дашка благодарно кивнула и с закрытыми от удовольствия глазами уткнулась носом в пачку порошка.

Я за день так наелась сладкого, что видеть его не могла. В кондитерском отделе увидела на полке упаковку соленых баранок с маком и с радостью отправила ее в корзинку.

- Эти – вкусные, - поддержала меня Марина. – Хоть я соленое не особо люблю, но такие ем.

Я послушала ее и хотела взять еще баранок, но эта пачка была последней.

На кассе Марина с Дашей расплатились первыми и вышли на улицу. Мы с Люськой замешкались возле стойки с женскими журналами.

Взяв свежий выпуск с историями про роды знаменитостей, я начала выкладывать покупки из корзинки на движущуюся ленту.

За мной стоял сомнительного вида мужичонка: небритый, в мятой джинсовой рубашке, из корзины он выложил шесть банок пива в упаковке.

Неожиданно я заметила, что мой пакет с солеными баранками лежит рядом с его пивом. Я подтянула баранки к себе и отгородила от покупок соседа разделителем.

Но наглый мужик без тени душевных сомнений выхватил пакет и положил рядом с пивом.

- Это мои баранки! – обиженно посмотрела я на мужика.

- Нет, мои, - зыркнул он на меня исподлобья. - И нечего их трогать. Хотите баранок – идите и возьмите.

- Это последняя пачка, - растерялась я от подобной беспринципности. – Соленых больше нет, только сладкие остались.

- Так возьмите сладкие, - ухмыльнулся мужик. – Вам без разницы, а мне к пиву нужны соленые.

Я тяжело вздохнула и уже мысленно распрощалась с баранками, но тут подскочила Люська.

Она мигом оценила ситуацию и обернулась к мужику:

- Мужчина, у вас когда-нибудь утром сушняк был?

- Ну был, допустим, - недоверчиво согласился мужик.

- А представляете, просыпаетесь вы, во рту – пересохшая пустыня, горы верблюжьего навоза, кактусы торчат, - Люська театрально растопырила пальцы. – На ватных ногах ползете к холодильнику, достаете бутылочку пива – ледяную, запотевшую, дрожащими руками откупориваете…

Мужик улыбнулся одними губами, в глазах у него мелькнула искорка.

- И тут какая-то сволочь выхватывает у вас пиво и выпивает до дна! – закончила Люська.

- Убил бы! – хохотнул мужик.

- А Дианка сейчас тоже самое чувствует, если не хуже, - вздохнула Люська. – Если беременной чего-то хочется – терпеть невозможно. А вы крендельки у нее отжали.

- Да я что, пусть забирает, мне не жалко, - пробормотал мужик и пододвинул мне пачку с баранками. – Арахис к пиву возьму.

Я со счастливым видом прижала добычу к груди.

В палате Маринка вытянула из своего пакета пачку соленых баранок:

- Диан, ты же вроде баранок хотела? Вот, возьми.

- Откуда они у тебя? – изумилась я.

- Как откуда, ты сама их в мою корзинку положила, - рассмеялась Маринка.

Я бросилась к сумке и вытащила оттуда пачку точно таких же баранок.

- Как нехорошо получилось! – расстроилась я. – Выходит, я отняла у мужика его упаковку!

- Я ж говорю – банда! – расхохоталась Люська. – Раньше пытались по-тихому товар вынести, а теперь перешли к открытым грабежам несчастных покупателей! Растем.

- Мафия бессмертна, - согласилась Дашка, выкладывая покупки в холодильник. – Пора другие магазины захватывать. Так, глядишь, скоро весь райончик под нами будет.

- Если раньше не родим! – со смехом поддержала Марина.

А баранки действительно оказались вкусными.

Все дело в суши

В выходной день в роддоме невыносимая скука.

Если не рожаешь прямо в этот конкретный момент, то делать там совершенно нечего: нет ни особых процедур, ни анализов.

Поэтому обычно при хорошем самочувствии можно тихонечко отпроситься домой. Но в этот день Алла Ивановна была непробиваема: она слушала наши животы, старательно считала пульс и делала вид, что совершенно не понимает намеков.

- Ждем проверку из министерства! - заканчивая обход, она спрятала стетоскоп в карман мятого халата.  - Если обнаружится, что кого-то из беременных нет – влетит всем. Вас выпишут за нарушение режима, а мне за доброту - выговор вкатают.

- Ал-Иван! – Люська одернула топорщащуюся на животе футболку с надписью «Counter-Strike». – Беременным нужен свежий воздух!

- Ладно! – смилостивилась врач. – Сходите после обеда в парк погуляйте. Но в 18-00 чтобы все были на месте, по головам пересчитаю!

- Ура! – лишь за доктором закрылась дверь, Люська вытянула из тумбочки кеды. – Глядишь, у какого малолетки отожму скейт покататься!  Кстати, кто видел меню – чем там нас кормить собираются?

- Я читала, - призналась Даша. – На первое овощной суп…

- Беееее! – Скривилась Люська. – У сегодняшней смены это означает капустные сопли!

- Это еще ладно, - фыркнула Даша. – На второе рыбные биточки с гарниром из тушеной моркови!

- Понятно! – Выдохнула я. – На обед сегодня можно не ходить.

- Барышни!  - провозгласила Люська. – Парк отменяется! Какой парк, когда народ не жрамши? Предлагаю  суши-бар!  У меня как раз клубная карта «Зеленого дракона» завалялась.

- Я – за!  – одновременно выкрикнули мы с Дашей.

- А куда это вы такие красивые собрались? – с завистью спросила Марина, столкнувшись с нашей троицей в коридоре.

В коротком махровом халатике, с трудом сходившемся на животе, она была похожа на шерстяной клубочек.

- В суши-бар! – приложив палец к губам, прошептала Люська. – Но это неофициально. Официально мы гуляем в парке возле роддома.

- Я тоже хочу! – воодушевилась Марина. – Можно с вами?

- Можно, если быстро соберешься!

- Да я как солдат, за сорок секунд! – Марина радостно покатилась в палату. – И Юлька тоже пойдет!

Вскоре у выхода стояло целых восемь пузатиков –  любительниц японской кухни. Еще две Люськины знакомые из гинекологии обещали подъехать позже – у них как раз шла лекция о дыхании в родах.

Когда мы шумной беременной толпой ввалились в «Зеленый дракон», администратор на миг оторопел – словно в баре, как минимум, высадились инопланетяне-рептилоиды. Однако  тут же пришел в себя и с улыбкой указал на длинный стол у окна:

- Присаживайтесь, сейчас принесут меню.

Мы углубились в выбор суши и роллов. Есть хотелось так сильно, что каждая из нас с трудом сдерживалась, чтобы не заказать двойную-тройную порцию каждой позиции меню.

Напротив нас сидели парень и девушка.

- Гляди! – толкнув спутницу в бок, парень ткнул в нашу сторону  пальцем. – Они что, реально все беременные? Вот ржака!

Парень встал из-за стола и попытался сфотографировать нас на телефон. Потом, ни мало не стесняясь, набрал кого-то и стал громко комментировать:

- Прикинь, сидим с Настичем в суши-баре, а тут вваливается целых восемь телок, все беременные!

Даша, сидевшая к парню лицом, опустила голову:

- Из какой деревни вылезло это чучело? Он что – в зоопарке?

- Я сынишке трехлетнему не разрешаю на людей пальцами показывать! – поддержала я соседку по палате.

- Может, уйдем? – нерешительно предложила Марина. – Правда, кушать очень хочется… Не могу терпеть!

- Тихо, барышни! – Люська медленно поднялась из-за стола. – Сейчас я его спроважу!

- Люсь, только без мата, пожалуйста, - попросила Даша. – Теть Зина – уборщица до сих пор при виде тебя крестится!

- А неча мне в полпятого утра под кроватью шваброй елозить! – огрызнулась Люська. – Не боись, я нежно!

Люська утиной походочкой подплыла к столику нахала:

- Молодой человек, я вижу, наш скромный корпоратив вызывает у вас интерес?

- Корпоратив? – удивился парень. – Вы че – все с одной конторы?

- Да, - подтвердила Люська. – Мы работаем в одной фирме. Ольга – директор, Дианка – главбух, а все остальные – менеджеры отдела продаж.

- И все одновременно залетели?

- Новогодние посиделки в «Зеленом драконе», - вздохнула Люська. – Кто ж знал, что суши здесь особенные?

- В смысле – особенные? – настороженно уточнила спутница парня.

– В этом заведении повар - настоящий японец и готовит соус по секретному рецепту своего прадедушки, - доверительно сообщила Люська. – Очень вкусно, но все девушки потом беременеют. Как объяснил мой гинеколог, в соус входит какая-то специя, после нее противозачаточные таблетки не действуют.

- Да ну, это развод! – с сомнением протянул парень. – Так не бывает.

- Не хотите – не верьте, дело ваше! – Пожала плечами Люська.

Тут открылась дверь, и в бар зашли две девушки с аккуратными трехмесячными животиками. Очевидно, это были Люськины знакомые из гинекологии.

- Смотри, опять беременные! – прошептала подруга нахала. – А вдруг – правда? Пойдем отсюда, а?

И, посмотрев на парня, добавила твердо:

- И на этой неделе – даже не надейся!

Мы вдоволь наелись суши и нахохотались. В конце нашего обеда к Люське подошел администратор:

- Я слышал ваш разговор с этим плохо воспитанным молодым человеком. Если честно – еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Это ж надо такую историю сочинить – у вас, определенно, способности!

И, подождав, пока мы опять насмеемся, продолжил:

- Но что интересно: моя жена тратит сумасшедшие деньги на противозачаточные таблетки, и при этом у нас четверо детей. Может, действительно, – все дело в суши?

Конкурс свекровей

По вечерам наша шумная беременная компания собиралась на посиделки в шестой палате.

- А давайте проведем конкурс на звание самой злобной свекрухи! – неожиданно предложила Люська. Она была в черных велосипедках и широкой, наверное, с мужнина плеча футболке с надписью «Leningrad band»: – Чур, я ведущая!

Люська уселась на подоконник, чтобы быть в возвышении, и продолжила:

- Вот, скажем, Диана! Какие у тебя отношения со свекровью?

- Замечательные! – рассмеялась я. – Правда, живет она далеко, и видимся мы редко.

- Лучший вариант! – оценила Люська. – Как тот идеальный муж, который слепоглухонемой капитан дальнего плавания! А что нам скажет Оля?

- Для меня свекровь – самый близкий и дорогой человек! – Ольга взволнованно поправила очки. – Ближе родной матери.

- Поссорились с мамой что ли? – удивилась Люська.

- Да нет, - вздохнула Оля. – У нас спокойные ровные отношения, как у малознакомых людей. Мама все мое детство устраивала личную жизнь, а на меня времени не оставалось. Сейчас у нее седьмой муж, и она даже не в курсе, что скоро станет бабушкой. А свекровь… она научила меня готовить, всю ночь шила платье на выпускной в колледже, сидела со мной, когда я болела и уговаривала покушать, как маленькую.

- Нет, я слышала, что бывают всякие необъяснимые науке явления, - задумчиво протянула Люська. – Полтергейсты там, йети или такие свекрови, как у Оли… Впрочем, это уже не свекровь, а мама, а мама – это святое!

Люська поерзала на подоконнике и обвела всех глазами:

- Девочки! Для нашего конкурса нужны нормальные человеческие свекрухи! Вот моя, например, в глаза называет меня проституткой! А пока я в туалете была, вытащила у меня из сумки обменную карту и сидит, анализы на СПИД и сифилис изучает. Интересно, что она там увидеть хотела?

- Моя за мной тут же пол моет, как за покойником! – призналась Марина.- А когда у нас в гостях, заглядывает во все кастрюли и кривится, как будто я какую-то отраву готовлю!

- Достойный претендент на победу! – признала Люська.

- А моя требует, чтобы муж половину зарплаты ей отдавал! – сообщила Юлька. – Мол, она потратилась на его обучение. Хотя муж учился на бюджете и работал с семнадцати лет. Зато свекровь ни дня не работала, свекор ее всем обеспечивал.

- Тоже неплохо, - согласилась Люська. – Кстати, а почему это Даша молчит?

- Ох, девочки, - вздохнула Даша. – Моя свекруха в этом конкурсе абсолютный чемпион, сто баллов из десяти возможных.

- Это как? Расскажи? – посыпались со всех сторон вопросы.

- Это не объяснишь, это видеть нужно! – отмахнулась Даша. – Впрочем, она завтра как раз собирается ко мне приехать, так что сможете оценить в реале.

На следующий день мы с нетерпением ждали, когда наступит время посещений. Шушукались за завтраком, фантазируя на тему Дашкиной свекрови: она рисовалась нам эдаким монстром в юбке, с фиолетовыми волосами и зычным командирским голосом.

Однако в вошедшей в палату вслед за Дашкиным мужем женщине мы ничего особенного не увидели: стройная, моложавая, одета просто, но со вкусом.

- Добрый вечер, девушки! – поздоровалась она приятным голосом. – Здравствуй, Даша!

- Здравствуйте, мама! – пролепетала Даша.

Дашин муж лишь кивнул головой в знак приветствия и остался стоять у дверей.

- Дашенька, а ты уже приготовила детские вещи? – ласково уточнила свекровь.

- Да, - тихо ответила Даша.

- Надеюсь, ты их постирала?

- Конечно, постирала.

- Наверное, порошком?

- Нет, хозяйственным мылом, как вы советовали.

- Химическим?

- Нет, коричневым, на котором написано 72%.

- Стирала, конечно же, в машинке?

- Нет, руками, как вы говорили.

- А прогладила?

- Да, с двух сторон.

- Хорошо, но все-таки, дай посмотрю.

Даша молча протянула свекрови пакет с детскими вещами.

Та высыпала содержимое на кровать, взяла двумя пальцами ползунки, посмотрела их на свет и, покачав головой, сообщила:

- Эх, а я уже было подумала, что ты поумнела… Завтра куплю все новое!

- Почему? – выдохнула Даша.

- Потому что головой нужно думать, когда ребенку вещи выбираешь! Там такие страшилища нарисованы, даже я испугалась!

- Мама, это Фиксики!

- Фиксики-миксики, мой внук такую гадость носить не будет! Кстати, а это еще что?

Она показала на лежащую среди вещей соску.

- Пустышка… - тихо ответила Даша.

- Пустышка – это та, на которой мой сын женился! А это вонючий силикон, как можно такое ребенку в ротик совать? А потом все удивляются – откуда у нас столько геев! Игорек, собери эту дрянь, выбросим по дороге.

Дашкин муж молча начал сгребать детские вещи в пакет.

- А что-то ты похудел… - свекровь придирчивым взглядом окинула сына с головы до ног. – Питаешься, наверное, плохо. Жене, понятное дело, наплевать.

- Мама, я вторую неделю на сохранении лежу! – попыталась оправдаться Даша.

- Ой, как будто я не знаю, как это делается! – саркастически усмехнулась свекровь. – Любой гинеколог за коробку конфет направление выпишет! Лежи-отдыхай, поела-поспала, лишь бы домом не заниматься. Кстати, роддом ведь от вашей квартиры недалеко? Могла бы днем на пару часов отпрашиваться, мужу нормальный обед приготовить. Хотя о чем это я? Ты же готовить не умеешь!

Свекровь сняла с куртки сына невидимую глазу соринку.

- И то, что курточка у мужа поистрепалась, ты тоже не видишь. Человек с утра до вечера вкалывает, чтобы тебя обеспечить, а сам ходит в куртке с лоснящимися рукавами. Зато у тебя, я вижу, опять новое платье!

- Ма-а-ма! – всплеснула руками Даша. – Я же беременная, животик растет, мне все вещи маленькими становятся!

- У тебя вечно на все отговорки! – отмахнулась свекровь и взяла сына под руку: - Пойдем, Игореша! Нужно купить детские вещи и тебе куртку. До свидания, девушки!

- Да, она -  шедевр! – признала Люська, лишь только за посетителями закрылась дверь. – Я насчитала тринадцать, так что Гран-при нашего конкурса ей обеспечен.

- Чего тринадцать ты насчитала? – удивилась я.

- Тринадцать раз я бы ее послала! – хмыкнула Люська. – Причем минимум пять из них – матом!

- Мрачная женщина, - согласилась Марина. – Но, знаешь, Даша, ты сама виновата, что все это терпишь. Если бы ты…

Тут вновь открылась дверь, и в палату вошел Дашин муж. Но почему-то без свекрови.

- Привет, Дашарик-малышарик! – весело поздоровался он,  обнял жену и чмокнул в щеку. – Я скучал!

Даша отвернулась.

- Котенок, а я тебе котлетки принес! – муж вытащил из-за пазухи сверток. – Печеночные, как ты любишь! Пожарил, сложил в судочек, газеткой замотал, потом целлофаном, так что тепленькие еще.

Даша всхлипнула.

- Малыш, ты на маму обиделась? – муж погладил ее по голове. – Ну не надо, ты же знаешь, она не со зла, это из-за щитовидки. Помнишь, мы в интернете читали, что при заболеваниях щитовидки люди становятся мнительными? Просто не обращай внимания.

- Хорошо, - согласилась Даша. – У твоей мамы – щитовидка. Тогда у моего папы – нервный стресс. И не надо принимать его поступки близко к сердцу!

- У твоего папы – алкогольный психоз! – неожиданно взорвался Дашин муж. – Или проще – «белочка»! Он мне машину краской облил! Только за то, что я занял его место на парковке!

- Он просто переволновался на работе! У него очень большая психологическая нагрузка.

- Интересно, - протянул муж. – Какая это у завхоза психологическая нагрузка? Начальство решило провести инвентаризацию спирта, выданного для протирки аппаратуры?

- Ах, так! – мстительно улыбнулась Даша. – Тогда я сейчас позвоню твоей маме и выскажу все, что я про нее думаю! Где детские вещи?

- В машине, - рассмеялся муж. – Закинул в багажник, завтра привезу обратно. Ладно, договорились, стресс, так стресс.

- Ух ты, еще и с помидорчиками!– облизнулась Даша, разворачивая сверток. – Но согласись, что твоя мама вполне достойна моего папы!

- А это значит, что мы с тобой достойны друг друга! – подмигнул муж. – Кушай, Дашарик, пока не остыли! А я побегу – маме сказал, что в туалет. Еще подумает, что у меня расстройство желудка – таблетками запичкает.

О любви

Вечер в роддоме был тихим и скучным.

За окном накрапывал дождик. Все сидели, молча уткнувшись в гаджеты: я читала продолжение любимого романа, Марина смотрела видеоурок по вязанию пинеток, Даша кого-то лайкала в соцсетях.

И только в книжке темный властелин начал пламенно объясняться в любви главной героине, как в палату ворвалась Люська. На ней была белая маечка с надписью «Сплин» и джинсовые шорты для беременных с регулируемым поясом.

- Все, развожусь к хвостам собачьим! – выкрикнула она. И, швырнув телефон на тумбочку, плюхнулась на кровать лицом к стене.

- Люсь, что случилось? – тут же всполошились мы. – Вы поссорились? Он тебя обидел? Да не молчи ты!

В это время зазвонил Люськин телефон. На экране высветилось улыбающееся лицо ее мужа.

Люська протянула руку, выключила звук и снова отвернулась к стене. Муж на экране продолжал улыбаться, но теперь уже молча. Через некоторое время экран погас.

Даша подошла к кровати и потрясла Люську за плечо:

- Расскажи по-человечески уже, раз начала!

- А что тут рассказывать? – буркнула Люська. – Развожусь и все тут.

На экране телефона вновь появилось лицо Люськиного мужа.

- Да ответь ты ему! – попросила Марина. – Меня раздражает это мигание!

Она подошла к окну и прижалась лбом к стеклу:

- Это у тебя на погоду депресняк: дождь, грязь…

Люська открыла ящик тумбочки и забросила туда телефон:

- Теперь не раздражает?

И сев на кровати, наконец-то призналась:

- Этот кодер недоделанный взял деньги, отложенные на коляску, и купил себе какую-то сраную железяку! Еще и фотку этого дерьма прислал, типа смотри, какая хрень крутая… Как нарочно издевается!

Люська шмыгнула носом и размазала тушь по щеке:

- Я вообще не понимаю, нахрена он женился? Ему ведь ни я не нужна, ни сын… Вот компьютер – это да, всех роднее! Целыми днями с ним разговаривает: то сюсюкает, то матом кроет. И сексом он с компьютером регулярно занимается, чаще, чем с женой. И ладно б пацан был, а так мужику хорошо за тридцатник, а он все не натешится!

- Муж-программист – это, наверное, тяжело, - посочувствовала Даша. – Они все какие-то не от мира сего, как биороботы.

В палату заглянула Алла Ивановна, она как раз дежурила в ночь:

- Людмила, что случилось? Где твой телефон? Муж не может до тебя дозвониться, уже полроддома на уши поднял!

- Телефон в тумбочке! – фыркнула Люська. – А с бывшими мужьями я не разговариваю!

- И давно он бывший? – со вздохом уточнила Алла Ивановна.

- Почти час.

- Понятно… Дуришь, Иванишина. А о ребенке ты подумала? Психуешь, злишься, а твои гормоны стресса прямиком к нему попадают. Маме плохо, и ему тоже плохо и страшно, он волнуется за тебя, и не знает, как помочь!

- Прости, котенок… - Люська всхлипнула и с виноватым видом погладила живот. – Я больше не буду.

- Правильно, - подхватила Алла Ивановна. – Сейчас успокоишься, выпьешь водички и позвонишь мужу.

- Не позвоню.

- Девочки!  - удивленно воскликнула Марина, все также стоявшая у окна. – Там грузовик какой-то подъехал, три мужика музыкальную аппаратуру выгружают. Люська, иди сюда, скорее, там твой муж!

Люська не пошевелилась.

- Надо же, - хмыкнула Алла Ивановна. – Вечер обещает быть интересным.

Она тоже подошла к окну и выглянула во двор:

- Людмила, у тебя муж – музыкант?

- Да ну, какой там из него музыкант, - отмахнулась Люська. – В детстве ходил в музыкальную школу, год не доучился – бросил. В универе у них было что-то вроде рок-группы, подражали то «БИ-2», то «Сплину», то даже под Шнура косили. Сейчас изредка собираются с друзьями в гараже, но больше пиво пьют, чем репетируют.

- Люська, прикинь, тебе сейчас серенады петь будут, как средневековой принцессе! – восторженно выдохнула Марина. – Мамочки, как романтично!

Люська промолчала.

Во дворе слышался шум, звук настраиваемой аппаратуры, потом приятный мужской голос произнес в микрофон:

- Люся, ты не отвечаешь на мои звонки. Но мне очень нужно с тобой поговорить. Услышь меня, пожалуйста!

И запел:

«Она не курит кальян, она просто не курит.

Звёзды баров и клубов, подъездные куры –

Они завидуют ей и чистоте простыней,

И ненавидят её с каждым днём всё сильней».[1]

- Неплохо поет, - оценила Алла Ивановна.

Вокруг раздался скрежет открываемых окон:

- Ух, ты! А в честь чего концерт?

- Девочки, сегодня, наверное, юбилей роддома!

- А что это за музыка? – удивился чей-то голос.

- Рок! – восторженно пояснил другой голос.

- Не, рок не люблю, - фыркнул первый голос. – Я рэп слушаю.

- Ты ничего не понимаешь! – убежденно припечатал первый голос. – Я тоже рэп слушаю, но рок – это мо-о-ощь!

- Обожаю эту песню! – радостно признался кто-то со второго этажа и подхватил припев:

«Онане такая, как все,

Летит мотыльком на луну по весне»

Мы с Дашкой танцевали по палате.

В коридоре послышалось хлопанье дверей. Кто-то настойчиво звал:

- Яна! Тимирязева! Да где ты лазишь? Все самое интересное пропустишь!

- Я р-рожаю! – простонали в ответ из коридора. – Как раз с-схватка! О-о-о-й!

- Не, ну ты нашла время! – возмутился тот же голос. – Давай беги сюда, потом родишь!

- Кстати, правильно! – неожиданно поддержала Алла Ивановна. И, подойдя к двери, закричала в коридор медсестре: - Лиля, уколи Тимирязевой но-шпу, рано ей еще рожать, раскрытия ноль. Пусть лучше концерт послушает.

И только Люська безучастно сидела на кровати.

Допев песню, Люськин муж произнес:

- Люся, я знаю, что ты меня слышишь. Нам нужно поговорить. Дай мне шанс, я все объясню.

И запел снова:

«Стою курю в ледяном подъезде,

Мой телефон никуда не ездит.

А мне так хочется быть полезным,

Знать, что я кому-нибудь необходим».[2]

- Необходи-и-им! – подпевала я.

- Гинекология! – руководил кто-то со второго этажа. – Поем припев все вместе, три-четыре:

«Я всегда испытываю счастье,Там, где я могу быть настоящим».

- Мамочки, - прошептала Марина. – Как здорово! Я сейчас рожу от счастья!

- Бекирова, не сметь! – одернула ее Алла Ивановна. – Тебе еще минимум две недели ходить. Вот Людмиле – можно, только ей, похоже, все по барабану.

- Люся! – снова произнес муж в микрофон. – Я тебя люблю, прости меня, пожалуйста!

«Ты, я – всё получилось.

Я, ты – окно не случайно.

И наша любовь, нет, не изменилась,

Не всё так печально».[3]

Мы с Дашкой стояли, обнявшись, у окна и украдкой смахивали слезы.

Марина рыдала в голос.

- Слушай, Иванишина, - задумчиво протянула Алла Ивановна, оглядываясь на Люську. – Я взрослая циничная тетка, тридцать лет принимаю роды и насмотрелась такого, что полевые хирурги против меня – малые дети. Но сейчас даже я бы его простила!

- Я простила! – тихо прошептала Люська. – Давно уже простила. Это наши «особые» песни. С каждой связано что-то очень важное. И я сейчас все это прожила заново… Да плевать на деньги, мне все равно свекровь обещала коляску подарить!

«Секунды в ладонях следят за глазами,

Кто там за нами, кто танцует за нами.

Любовь не пропала, любовь не пропала,

Немного устала, но не пропала».

- Да, - повторила Люська, - не пропала…

Она протиснулась к окну:

- Сейчас он еще раз пропоет этот куплет, я выгляну и скажу, что прощаю!

- Свитер набрось! – посоветовала Алла Ивановна. – Там сыро.

Люська вытащила из тумбочки черный джемпер с надписью: «I'll be back» и накинула его на плечи.

Неожиданно послышался вой полицейской сирены. Ослепляя светом мигалок, на территорию роддома въехали две полицейские машины.

Четверо полицейских бодро выскочили на асфальт.

- Что такое? – растерянно бормотала Люська. – Откуда взялась полиция? И куда они уводят Лешку?!

Полицейские посадили музыкантов в машину и уехали. Во дворе осталась стоять музыкальная аппаратура.

Люська бросилась к тумбочке, вытащила из ящика телефон.

На экране горело сообщение: «32 пропущенных».

- Лешка, Лешенька, ответь, пожалуйста! – умоляла она трубку.

- Абонент временно недоступен! – издевался механический голос.

- Да что ж это такое, я сейчас с ума сойду! – бормотала Люська, вновь и вновь нажимая вызов и выслушивая все тот же ответ. – Лешенька, ну где ты?

- Так, немедленно прекратить панику! – Алла Ивановна отняла у нее телефон и положила на тумбочку. – Сейчас позвоню начальнику районного отделения и все узнаю.

- У вас есть связи в полиции? – с уважением в голосе уточнила Марина.

- Да меня тут каждая собака знает, - усмехнулась врач. – У кого я только роды не принимала!

Она достала из кармана телефон и, пролистав длиннющий список, выбрала нужного абонента:

- Леонид Сергеевич, добрый вечер! Я не поздно вам звоню? На работе? Я тоже сегодня в ночь дежурю, надо же, как совпало. Как дочка? Шов не беспокоит? Вот и чудненько. А внученька как?

Алла Ивановна улыбнулась, выслушивая ответ:

- Конечно боевая, вся в деда! Два зубика уже? Вот умница какая! Я, собственно, по делу звоню. Там вам в отделение привезли музыкантов…Какие еще хулиганы? Никакие они не хулиганы, это какая-то ошибка! Это муж нашей пациентки, они с друзьями организовали небольшой концерт для девочек. Молодежь, креативят… Кто-кто вам позвонил? А, понятно. Вы разберитесь, пожалуйста.

- И передайте Лешке, что я его простила! – выкрикнула Люська.

- Да, скажите Алексею Иванишину, что жена ждет его звонка.

Через несколько минут у Люськи зазвонил телефон.

- Да, Лешенька, где ты! – Люська с перепугу включила громкую связь.

- Нас уже отпустили, - весело отозвался муж. – Едем забирать аппаратуру. Провели разъяснение, что нельзя шуметь в позднее время у медицинского объекта и отпустили.

- Но они же не шумели! – возмутилась Марина. – Такой замечательный концерт был! Весь роддом пел и танцевал.

- Кто-то вызвал полицию, - пояснил муж. – Ну да Бог с ними. Люська, наконец-то ты меня слушаешь! Ты все неправильно поняла! Я не трогал колясочные деньги, я премию получил. Теперь не только на коляску хватит, но и на пеленальный столик, и шторы ты на кухню хотела… Ну и себе цацку прикупил, не удержался! Но вообще-то мне она для работы нужна.

- Лешка, я тебя люблю! – чмокнула трубку Люська. – Приезжай скорее.

Люська нажала отбой и обвела всех нас счастливым взглядом:

- Вот я дура, все перепутала. Лешка, оказывается, премию получил! И сейчас сюда приедет!

- Вот и прекрасно! Люблю истории с хеппи-эндом! – рассмеялась я.

- Но нашлась же какая-то конченная стерва, которая позвонила в полицию! – продолжала возмущаться Марина. – Наверное, какая-нибудь брошенка, на весь свет обиженная.

- Это заведующая вызвала, - понизив голос, сообщила Алла Ивановна. – Насчет стервы промолчу, потому как обсуждать начальство неэтично, но насчет второго ты права – от нее недавно муж ушел к медсестре.

- Алла Ивановна! – закричали из коридора. – Тут Тимирязева опять рожает, похоже, по-настоящему!

- Иду-иду-бегу! – Алла Ивановна бодро выскочила из палаты.

- Несчастная она, эта заведующая, - вздохнула Люська. И, погладив живот, добавила нежно: - А наш папа от нас никогда не уйдет, не отпустим! Потому что наш папа – самый лучший!

И вдруг, прислушавшись к себе, добавила растерянно:

- Девочки, я, кажется, тоже рожаю…

[1] 25/17 – «Она не такая как все»

[2] Би-2 - Философский камень

[3] Любовь не пропала – ДДТ (Юрий Шевчук)

Истинная бизнес-леди

Палата роддома похожа на конвейер: кто-то рожает и переселяется в грудничковое отделение, девочки на маленьких сроках выписываются.

Люська утром родила сынишку, и мы как раз коллективно умилялись фотке с детскими пяточками. Но свято место пусто не бывает.

- К вам новенькая! – вслед за медсестрой в палату вкатилась маленькая блондинка в коротком желтом платьице в черный горошек. Чем-то она напоминала божью коровку – есть такие, не оранжевые, а именно желтые. По опустившемуся животу новенькой было видно, что ее беременность находится на последнем сроке.

- Настя! – бодро представилась блондинка.

- Вы на роды?

- Да, сороковаяя неделя, из ЖК направили сюда ждать схваток. Я просила еще пару дней дома побыть, муж  через неделю должен прилететь, но врачиха уперлась.

Тут из сумочки новенькой раздалась громкая мелодия.

- Да! – блондинка выхватила телефон. – Выгружайте на Гоголя! Коля, проверь всю фурнитуру по накладной. Какие деньги водителю, у них бесплатная доставка! За разгрузку? А Толик где? Так, сейчас я ему…

Настя виновато оглянулась на нас:

- С этой работой и рожать некогда!

- А декрет? – удивилась Дашка.

- Официально я в декрете, - вздохнула блондинка. – Но это моя фирма: я и директор, и бухгалтер, и приемщик заказов, и… Кстати, кому нужны пластиковые окна – обращайтесь!

Телефон снова зазвонил, и Настя, извинившись, выскользнула в коридор.

Следующие два дня прошли под знаком окон. Насте звонили постоянно, с утра до вечера и даже ночью. Она перевела телефон в режим вибрации и для разговоров старалась выходить за дверь. Но окна-окна-окна, мы слышали о них постоянно, окна проникли в наш мозг!

К вечеру я поймала себя на мысли, что неплохо бы нам в квартире застеклить балкон. В столовой девчонки активно обсуждали отличие раздвижных конструкций окон от распашных. В процедурном кабинете медсестра Лиля линейкой измеряла ширину подоконника.

- Настя, а муж у тебя тоже бизнесмен? – поинтересовалась я у нее за ужином.

- Ой, куда там! – рассмеялась Настя. – Он - моряк, старший механик на корабле. А бизнес – совсем не для него. Да что там бизнес - Юру одного в магазин посылать страшно: купит или самое дорогое, или то, что стоит в первом ряду. При этом ему обязательно подсунут просроченный товар и обсчитают на кассе.

Настя размешала сахар в чае и продолжила:

- Я ведь как с этими окнами связалась – Юрка решил поменять рамы на металлопластик. Нанял какую-то первую попавшуюся фирму по объявлению. Ох, уж они и постарались: все криво-косо, подоконник шатается, изо всех щелей сквозит. Еще и по деньгам кинули – обещали сделать отливы, да так и пропали.

- А он?

- Расстроился, конечно. Но сказал, что поделать – будем жить так. Пришлось все взять в свои руки.

Настя улыбнулась:

- Просидела две недели в интернете, перечитала кучу отзывов, посмотрела ролики. Потом бегала по выставкам и складам, все смотрела-щупала, задавала вопросы. И, наконец, поняла, что именно нам нужно. Нарисовала проект и нашла ребят, которые все это сделали. А потом пошло-поехало: соседям понравился наш ремонт - попросили помочь с окнами, следом знакомые обратились, потом знакомые знакомых. Через полгода зарегистрировала фирму.

Тут у Насти ожидаемо зазвонил телефон, и она с виноватой улыбкой выскользнула из столовой.

- Ишь ты, коммерсантка! – усмехнулась буфетчица тетя Нина, протирая стол. – Бабушка моя, царствие небесное, такой же была. После войны осталась одна с семью детьми, чуть с голоду не умерли все. А пошла на базар торговать, – и постепенно все наладилось. И божилась, что в жизни никого ни на копейку не обсчитала и ни на грамм не обвесила. Но по глазам видела, что именно человеку нужно, и сколько он готов заплатить. А уж торговалась как – сосед дядя Ашот перед ней шляпу снимал!

- Ой, а у меня живот болит! – плюхнувшись на кровать после очередного разговора в коридоре, растерянно сообщила Настя.

- Конечно, заболит! – буркнула Дашка. – Бегаешь целый день туда-сюда, по ночам сметы какие-то рисуешь. Ляг, отдохни!

- А теперь не болит! – Настя прислушалась к себе. – Ой, снова болит!

- Так ты рожаешь! – поняли мы. – Схватки!

- Как рожаю? – испугалась Настя. – Мне еще два заказа закрыть надо. Плюс элитный от Дамира под вопросом!

- Засекай время, - посоветовала я. – У тебя на телефоне есть счетчик схваток?

- Где то был… Ой, мамочки, больно как!

Схватки, конечно, вещь малоприятная. Но многое зависит от болевого порога. У Насти он оказался не просто низким, а практически нулевым.

- Я рожаю! – кричала Настя. – Врача! Позовите врача, скорее!

В палату вошла Алла Ивановна, пощупала Настин живот, послушала сердцебиение ребенка, замеряла промежуток между схватками.

- Ну что ты так орешь, голуба моя? – вздохнула она. – Это у тебя еще даже не роды, а так, прелюдия. Схватки короткие, нерегулярные, промежуток большой. Погоди часик хотя бы, если будет хватать регулярно, подойдешь ко мне в смотровой кабинет.

- Ча-а-ас?! – взвыла Настя. – Да я за час точно умру!

И, ухватив врача за халат, умоляюще заглянула в глаза:

- Аллочка Ивановна, миленькая, ну сделайте что-нибудь! Разрежьте меня, четвертуйте, я больше не могу терпеть!

- Я попрошу Лилю, чтобы сделала тебе массаж поясницы, - Алла Ивановна осторожно высвободила халат из Настиных рук. – Заодно запишите КТГ.

- Какая же она все-таки бесчувственная! – обиженно прошептала Настя и уткнулась носом в подушку.

Мы пытались отвлечь ее разговорами, предлагали чай, воду, печение, но Настя не обращала на нас внимания.

Не помог и массаж поясницы.

- Схваточки есть, но слабенькие – прокомментировала Лиля результаты мониторинга. – Так что лучше всего тебе поспать.

- Ну да, - прошипела Настя. – Это как палач предлагал бы висящему на дыбе: «А ты пока поспи, дорогой, отдохни».

Она сползла с кровати на пол, встала на четвереньки и начала раскачиваться из стороны в сторону, поскуливая, как побитая собачонка.

В палату заходила Маринка, заглядывала буфетчица, предупреждая, что через полчаса обед. Неожиданно ввалились два мужика в строительной робе, измерили рулеткой высоту панелей и ушли.

Настя не реагировала ни на что. Она все также раскачивалась с закрытыми глазами и скулила.

И вдруг послышался характерный звук вибрации Настиного телефона.

- Кто? – еле слышно прошептала роженица.

- Дамир! – сообщила Дашка, взглянув на экран.

- Дай, пожалуйста.

Настя села на пол, глубоко вздохнула и нажала кнопку ответа.

- Да, Дамир! – неожиданно бодрым и даже веселым голосом произнесла она. – Нет, конечно, вы меня не отвлекаете! Какой именно проект вам понравился, с арочкой? Мне он тоже больше всего приглянулся. По ценам… по ценам сейчас скажу.

Настя легко поднялась с пола и чуть ли не вприпрыжку понеслась к тумбочке, схватила блокнот.

- Да-да-да, - ворковала она в трубку. – Все ваши пожелания учтем, и в гостиной, и на террасе! Сейчас приедет мастер, уточнит размеры.

Нажав кнопку отбоя, Настя обвела нас счастливыми глазами:

- Девочки,  у меня получилось! Дамир заказал самый дорогой проект, у меня еще никогда такого большого заказа не было! Но не это главное, главное – ему понравился мой дизайн! А он такой привереда!

Настя подхватила юбку и закружилась по палате, как девочка-снежинка на детсадовском утреннике.

- Настюха, а ты что уже не рожаешь? – удивилась Дашка. – Схватки прекратились?

- Схватки? – Настя перестала кружиться и, положив руку на живот, прислушалась к себе. И тут же с воплем плюхнулась на колени:

- У-у-у! Я умираю!

Через час Алла Ивановна позвала Настю на осмотр. Мы с Дашей под руки волокли Настюху в смотровой кабинет, она с трудом перебирала ногами и орала на все отделение.

- Переводим в родзал! - вынесла вердикт Алла Ивановна, выглядывая из смотрового. – Соберите ее вещи, пожалуйста.

- А Настя?

- На каталке повезем, - хмуро пояснила врач. – Ее ноги не держат, изоралась, дуреха. Где силы на потуги возьмет – непонятно.

- А что – нельзя было ей эпидуралку сделать? – удивилась я. – Ну если у человека такая сверхчувствительность?

- Ей – нельзя, - вздохнула Алла Ивановна. – В крайнем случае, только общий наркоз.

Мы быстро сложили Настюхины вещи.

Две пожилые санитарки катили по коридору каталку. Настя лежала на ней с закрытыми глазами и лишь негромко стонала. Следом шла Алла Ивановна.

- Телефон… - еле слышно пролепетала Настя, когда каталка поравнялась с нами.

- Куда тебе тот телефон! – хмыкнула Дашка. – В сумке он.

- Дайте девочке телефон! – напустились на нас санитарки. – Может, она маме позвонить хочет! Или мужу!

Я вытянула телефон и вложила в Настину руку.

- Але, Дамир? – немного усталым, но твердым голосом произнесла она. – Скажите, а мастер уже был? Прямо сейчас у вас? Замечательно!

Настя привстала на локте и широко улыбнулась:

- Отдайте ему рекламный флайер, пожалуйста! Будет дополнительная скидка от завода-изготовителя!

- Хм…- Алла Ивановна, почесала переносицу и вытянула из кармана сотовый: - Павел Олегович, здравствуй дорогой! Ты сегодня во втором родзале дежуришь? Скажи мне, дом-то свой ты уже достроил или как? Начинаешь отделку? Отлично, значит, мы едем к вам!

Санитарки вкатили Настю в грузовой лифт, двери закрылись.

После ужина мы встретили Аллу Ивановну в коридоре.

- Ну что, девчонки! – загадочно улыбнулась она. – Родила ваша подруга! Девочка, почти четыре килограмма!

- Ох! – сочувственно выдохнула Дашка. – Измучалась, наверное, бедная. У нее хоть сил на потуги хватило?

- Да у нее сил хоть отбавляй! – подмигнула врач. – Пока с Павлом Олеговичем контракт подписывала, ребенок сам собой незаметно выскочил. Вот уж бизнесменша! Или бизнесвуменша?

- Какой контракт? – обалдела я. – В родзале?!

- Нормальный контракт на установку окон в доме. У нее все с собой было: и бланки, и печать, и даже ручка с логотипом. Кстати, Танюху-акушерку тоже на два окна соблазнила.

- А вас? – хихикнула Дашка. – Не получилось?

- Я большая умная тетя! – Алла Ивановна хлопнула себя по карманам. – И меня какими-то там окнами не возьмешь! Разве что – пара межкомнатных дверей. И то, я еще не подписала. Подожду, глядишь, скидку выторгую.

Народные приметы (осторожно - в тексте присутствует ненормативная лексика)

Утром в палату ввалились Маринка и Оля с сумками и пакетами.

- Нас Алла Ивановна перевела! Теперь все вместе будем! – радостно сообщила Маринка.

- Мы подошли, попросились, - пояснила Оля, выкладывая вещи в свободную тумбочку. – И она не отказала.

- Конечно! – убежденно согласилась Дашка. – Куда бы она делась, беременным нельзя отказывать!

- Да ладно! – рассмеялась я. – По твоей логике она вчера должна была Настюху четвертовать, как та просила! Беременным же нельзя отказывать!

- Мне кажется, Настя вчера просто на публику работала! – покачала головой Оля. – Как будто обязательно орать на все отделение, потерпеть нельзя!

- У тебя какие роды по счету? – уточнила я.

- Первые.

Мы с Маринкой переглянулись и расхохотались в голос:

- Вот родишь, тогда и будешь рассказывать!

- Девочки! – Оля поправила съехавшие на переносицу очки. – Я допускаю, что это больно. Но мне не надо объяснять, что такое боль! Я с четырех лет профессионально занимаюсь гимнастикой, было две серьезные травмы, а мелких – не счесть. Вот!

Оля подняла халат и показала длинный шрам на ноге:

- Неудачно упала с брусьев. Зашивали по живому, а на следующий день я выступала на соревнованиях безо всяких обезболивающих. И заняла первое место! Поэтому, простите, но всех этих воплей я не понимаю. А когда еще и матюки загибают… это просто отсутствие культуры!

Мы с Маринкой промолчали. Спорить с такими яркими аргументами совершенно не хотелось.

- Девочки! Давайте лучше про приметы поговорим! – предложила Дашка. – Вот зря вы смеялись, что беременным нельзя отказывать. Настюха не в счет, она ж не по-настоящему просила. А вот если реальная просьба и не выполнят – просто так это с рук не сойдет!

- Мыши съедят весь урожай! – со смехом продемонстрировала я знание народного фольклора. – Обожаю фэнтези, но это ж не значит, что во все это надо верить.

- А я верю! – призналась Дашка. – На собственном опыте убедилась. Вот послушай.

Дашка поудобнее устроилась на кровати и начала рассказ:

- Была я месяце на четвертом где-то, должны были к нам электрики прийти проводку чинить. А мне в ЖК на прием как раз надо было. Зашла я к соседке, теть Зое, и прошу: «Можно, я вам ключ оставлю? Электрики придут, вы их пустите, они там сделают, что надо, и ключ обратно отдадут». А она уперлась: «Нет, это большая ответственность, вдруг они украдут что или поломают, я потом виновата буду!». Пришлось звонить врачу, прием переносить.

Дашка обвела нас взглядом и продолжила:

- А потом через месяц где-то мы столкнулись у лифта. И давай она мне сразу каяться: «Дашенька, прости дуру старую! Я ж со слепых глаз не разглядела, что ты в положении. Знала бы, ни за что б не отказала! Теперь понятно, откуда на меня напасти посыпались!»

Дашка сделала эффектную паузу и закончила:

- У нее мыши съели персидский ковер. Мыши, Карл! В новостройке! На четырнадцатом этаже! Так что я теперь во все «беременные» приметы верю.

- У соседки дача есть? – уточнила я.

- Есть, муж ее - дядя Гриша постоянно туда ездит.

- Так он и привез мышей! Они к нему в сумку незаметно забрались и попали в квартиру. Никакой мистики!

- Да какая разница, как эти мыши там оказалась! – отмахнулась Дашка. – Главное, что примета сбылась в точности!

- А я слышала, - вступила в разговор Марина, – что раньше, когда женщина рожала, в избе открывали все лари и сундуки, чтобы роды прошли легко.

- И рожали с распущенными волосами! – добавила Оля.

- Дашка, будешь рожать – мы тебя расплетем и откроем все тумбочки! – пошутила я.

- А про роды я тоже верную примету знаю, - загадочно поведала Дашка. – Бабушка моя рассказала. Она восьмерых родила, так что информация точная. Нужно перед родами, когда уже самые схватки и вот-вот потуги пойдут, переступить через мужские портки! Тогда родишь легко и без разрывов.

- Ну что девочки, - весело предложила я. – Айда в торговый центр, семейные труселя покупать! Разложим по родзалу и будем через них прыгать!

Все рассмеялись.

- Не, ты не поняла! - ничуть не смутилась Дашка. – Новые не подойдут! Нужно именно ношенные, вот прямо с мужика снятые, чтоб свежий дух был! Необязательно трусы, можно и брюки.

- А-а-а! – вся палата покатилась со смеху.

Больше всех заливалась Оля:

– Я поняла! Как только схватки начнутся, нужно бежать на улицу, ловить мужиков и стягивать с них штаны! Ы-ы-ы!

Оля вытерла слезы:

- Да ну тебя, Дашка, у меня уже от смеха живот болит!

Потом прислушалась к себе и добавила неуверенно:

- А, может, и не от смеха.

Алла Ивановна с утра укатила на министерское совещание, по отделению дежурил Павел Олегович – невысокий дородный мужчина в очках. У него было прозвище - «брильянтовые ручки».

Павел Олегович посмотрел Олю на кресле, сделал УЗИ, записал сердцебиение ребенка.

- Да, ты в родах! – улыбаясь, подтвердил он. - Ориентировочно к завтрашнему утру родишь.

- Как к утру? – изумилась Оля. – Я спортсменка, думала, за час отстреляюсь!

– Схваточки идут, но шейка еще туговата, - пояснил врач. – Не торопись, всему свое время.

Оля с недовольным видом вернулась в палату.

- Да что он понимает в родах! – она забрасывала в пакет косметику и зубные щетки. – Говорю: «Живот болит!» А он уточняет: «Как именно – как при месячных?» Так и хотелось уточнить, когда у него последние месячные были?

- Павел Олегович – профессионал! – встала на защиту доктора Дашка. – Подруга у него рожала – очень довольна. И на форуме о нем отзывы хорошие, лучше только у Аллы Ивановны.

- Не знаю, - фыркнула Оля. – Меня он не впечатлил.

Она легла на кровать и уткнулась в телефон.

- На обед пойдешь? – спросили мы у Оли.

- Какой обед, я рожаю! – отмахнулась она. – Сейчас схожу, чтоб меня еще раз посмотрели – и в родзал.

Мы сходили на обед, поболтали в столовой с соседками, выслушали от медсестры Лили, кто за сутки по отделению родил и с каким весом.

Ольга стояла в палате у окна, и вид у нее был хмурый.

- Представляете, этот жирный боров отказался меня смотреть! Сказал – рано еще, только час прошел!

Она положила руку на живот:

- Объясняю, что меня изнутри разрывает, а он – пойди поспи!

- Слушай, Оль… - загадочно улыбнулась Маринка. – А не ты ли утром гнала на Настюху и рассказывала, что любую боль терпеть можешь?

- А я и терплю! – обиделась Ольга. – Я что – хоть раз пискнула, что мне больно? Вот у меня сейчас идет жесточайшая схватка… Смотри!

Оля легким движением опустилась на мостик. И так же легко вернулась в горизонтальное положение:

- На физическую боль плевать, меня ситуация морально убивает! Вдруг там полное раскрытие уже?  И голова торчит? А этому козлу лень лишний раз осмотр провести! Контрацептив очкатый! Но я все-таки его достану! – мстительно пообещала Оля и выскользнула из палаты.

Однако ни в смотровом кабинете, ни в ординаторской Павла Олеговича не оказалось.

Ольга подергала ручки закрытых кабинетов, для верности пару раз пнула двери ногой, и не солоно хлебавши вернулась в палату.

- С**бался куда-то, м*дило! – прокомментировала Ольга свой неудачный поход. – Надо к заведующей идти, поднимать кипеш. Я рожаю, а ему пох!

Я хотела было напомнить Ольге утренние слова про нецензурщину и культуру, но встретившись с ней взглядом, промолчала.

Вдруг открылась дверь, и в палату заглянул приснопамятный Павел Олегович:

- Красавицы, у вас, случайно, не найдется иголки с ниткой?

- У меня была! – отозвалась Маринка. – Но где-то на самом дне сумки, сейчас поищу.

- Ой, спасибо! Ты меня очень выручишь! – Павел Олегович направился к Маринкиной кровати.

Но внезапно прямо перед ним возникла Ольга.

- А я вас везде ищу! – плотоядно усмехнулась она. – Вы должны меня посмотреть!

- Радость моя! – тяжело вздохнул врач. – Но что там смотреть? Живот высоко, воды на месте, в таком состоянии ты еще сутки гулять можешь…

Он быстро-быстро попятился к двери:

- Нет, ну если так волнуешься – подходи через полчасика.

- Нет, сейчас! – рявкнула Ольга. – Не отпущу!

В два прыжка она догнала убегающего врача у двери и схватила за штаны.

Хрясь! Раздался противный треск, и зеленые брюки врачебного костюма упали на пол.

Под ними неожиданно обнаружились ярко-красные трусы с серпом и молотом и надписью «Сделано в СССР».

Павел Олегович смутился, покраснел и, съежившись, потянул куртку от костюма вниз, закрывая исподнее. Он напоминал волка из «Ну, погоди!», точно также прикрывавшегося тельняшкой, после того, как трусы остались на удочке.

- Доработался, блин! – вздохнул он, осторожно выступая из порванных брюк. – Давно говорю, что с нашими зарплатами скоро без штанов останемся! Но чтобы так буквально…

– Простите, пожалуйста, я не хотела! – повинилась Ольга.

- Да причем тут ты! – отмахнулся врач. – На диету садиться нужно! Они еще утром по шву лопнули, я, как мог, стянул канцелярскими скрепками. Собирался зашить, но не успел…

- Павел Олегович, - Маринка держала в руке наконец-то найденную катушку ниток. – Посмотрите Олю уже. А то она в неадеквате, не дай Бог, что-нибудь еще порвет. А я пока ваши штаны зашью.

- Вы предлагаете мне в таком виде гулять по коридору? – печально усмехнулся доктор.

- На кровати посмотрите! Ну или живот ей пощупайте хотя бы! - Марина ловко вдела нитку в иголку. – Мы отвернемся.

- Да-да, пожалуйста! – воодушевилась Оля. И, перешагнув лежащие на полу докторские штаны, плюхнулась на кровать.

Павел Олегович вздохнул и достал из кармана пакет со стерильными перчатками.

- А ты молодец, спортсменка! – похвалил он Олю. – На два пальца раскрытие уже! Так, глядишь, и впрямь до нулей родишь!

Ольга родила сына в 23-45, легко и без разрывов.

- Вот что значит – гимнастка! – позавидовала я. – Хороший пресс – легкие роды.

- И пресс тут вовсе ни при чем! – загадочно протянула Дашка. – Я же говорила – примета про мужские портки верная! Перешагнула – и родила, как выплюнула! А вы смеялись.

Все зависит от нас

Во временных коллективах, объединенных общей целью и похожестью ситуации, действует знаменитый эффект попутчика: люди быстро сходятся друг с другом, откровенничают, рассказывая такие вещи, о которых молчат даже с близкими друзьями и родственниками.

Мы тоже быстро перезнакомились с соседками и подружились. Каждый вечер у нас заканчивался веселыми посиделками в одной из палат: мы пили чай, болтали обо всем на свете и хохотали без удержу.

Карина от нашей шумной компании держалась особняком и о себе особо не распространялась: мы знали, что у нее идет сороковая неделя беременности, и ждет она мальчика, да в общем-то и все.

Несколько раз мы звали Карину на наши посиделки, но она отказывалась.

- Я лучше почитаю, - неизменно говорила она.

Читала она «макулатуру», как мы ее называли, – в каждой из палат лежала внушительных размеров стопка женских журналов. Стопка эта постоянно пополнялась: девочки уходили в родзал, а принесенные с собой журналы оставляли для общего пользования.

В этот день у Юльки был почти юбилей – исполнилось двадцать пять лет. Муж с утра привез ей двадцать пять белых роз и большую коробку пирожных.

Вечером мы собрались на праздничное чаепитие.

- Так, Карина, - командирским голосом объявила Юлька. – Если ты за мой четвертной не выпьешь чаю и не съешь пирожное – обижусь. А я, между прочим, глазливая – вот вскочит у тебя от моей обиды чиряк на носу, будешь на выписку красавицей!

Карина, словно бедная родственница, уселась в уголочке, робко откусила кусок пирожного.

- Кстати, девочки! – подала голос Дашка. – Объясните мне, что такое торжественная выписка? Стоит заказывать или ну ее в пень?

- Мы со старшим заказывали, - хлебнув чая, поделилась я. – Так себе мероприятие: нам с мужем вешали на шею какие-то медали, заставляли стишки рассказывать. Чем-то мне все это деревенскую свадьбу напомнило. Хотя фотограф у них хороший, альбом классный получился. А с мелким муж сам все подготовил: цветы, шарики, фотосессию возле роддома. Как по мне, даже душевнее вышло.

- А я утром в день выписки просыпаюсь, - с загадочной улыбкой поведала Маринка. – Слышу, кто-то в окно стучится. Думаю, что за чудеса – второй этаж как никак. Отодвинула штору – а там огромный воздушный шар в форме сердца и надпись на нем: «Спасибо за сына!» Глянула вниз - муж стоит, улыбается.

- Как романтично! – выдохнули мы.

- А вот мой муж – чистой воды прагматик, - развела руками Юлька. – И никаких мимимишных сюрпризов от него не дождешься. На все торжественные случаи у него стандартный подарочный набор: розы, сладости и золото. Сегодня вот тоже расщедрился…

Она покрутила рукой с изящным золотым браслетом и добавила весело:

- Но я ему утром прямо заявила – за сына побрякушками не отделаешься. Хочу машину и все тут. Он, конечно, обалдел, но обещал подумать.

Тут Карина неожиданно всхлипнула, закашлялась и выскочила из палаты.

- Что это с ней? – удивилась я.

- Понятия не имею, - растерянно ответила Юлька.

- Савельева, почему глаза на мокром месте? – раздался в коридоре бас Павла Олеговича. – О ребенке подумай!

- Лучше бы я аборт сделала, - захлебываясь рыданиями, ответила Карина. – Все равно это не жизнь будет, а мучение.

- С чего бы это? – удивился врач. - Ты молодая, здоровая. Ребеночек тоже здоровый. Рожай и радуйся.

- Вам легко говорить! – всхлипнула Карина. – Что может дать ребенку мать-одиночка?

- Все, - спокойно ответил Павел Олегович. – Мама может дать ребенку все.

- Я еще и не просто мать одиночка – я мать одиночка в квадрате!

- А это еще как? Первый раз о таком феномене слышу.

- А вот так! Мой отец бросил маму, когда мне было семь месяцев. А папаша моего ребенка еще резвее оказался: как узнал о моей беременности – сразу номер телефона сменил и страничку вконтакте заблокировал. У меня хоть дед был, царствие ему небесное. А у моего сына – только мы с мамой. Мама пенсионерка, я учитель, и так концы с концами еле сводим, а тут еще и ребенок. Да и разве могут две одинокие женщины воспитать из мальчика настоящего мужчину? Во всех журналах пишут, что это нереально.

- Я не знала, что у нее такая ситуация… - покаянно пробормотала Юлька. – Развыпендривалась тут со своим золотом.

- А я со своими шариками, - вздохнула Маринка.

Она поднялась из-за стола, подошла к двери и приложила к ней ухо, чтобы лучше слышать происходящее в коридоре. Дашка повторила действия Марины.

- Эх, а я почти было ушел домой, - вздохнул Павел Олегович.- Пойдем-ка радость моя в палату: умоемся, попьем водички да побеседуем про воспитание детей. Думаю, твоим подругам тоже интересно будет – все равно они сейчас под дверью уши греют.

Даша с Маринкой разом покраснели, переглянулись и отступили на два шага от двери.

Павел Олегович вошел в палату. Он был в джинсах и широкой рубахе навыпуск.

- Павел Олегович! – улыбнулась Юлька. – Скушаете пироженку за мой день рождения?

- Искусительница! – вздохнул врач и хлопнул себя по выдающемуся животу. – Не поверите, но я, что в детстве, что в юности сладкого терпеть не мог. Любил гречку, огурцы, капусту квашеную. И всегда был стройным и спортивным: с парашютом прыгал, в походы ходил, на турнике пируэты выделывал. А стоило жениться…

Он махнул рукой:

- Буду, конечно!

- А сахар в чай класть? – уточнила Юлька.

- Две ложки! Хотя… - Павел Олегович виновато улыбнулся: - Одну положи. Все-таки я на диете.

Он размешал в чае сахар и оглядел нашу беременную компанию:

- А ну-ка скажите мне красавицы и умницы, вот рождается ребенок, чьего в нем больше – папиного или маминого?

- Поровну! – продемонстрировала я школьные знания биологии. – Половина генов мамина, половина – папина.

- На момент зачатия именно так, - согласился врач и откусил пирожное. - Но ведь ребенок у нас не в пробирке развивается. Как думаете – состояние маминого здоровья на него влияет? А мамино питание? А мамины мысли, чувства, эмоции?

- Конечно, влияют, - буркнула Маринка. – Иначе не таскали бы нас по всяким анализам и обследованиям, не заставляли соблюдать диеты и не талдычили про позитивный настрой.

- Вот видите,  – улыбнулся Павел Олегович. – Период беременности – серьезнейший этап. И зависит он практически полностью от мамы. Поэтому в момент рождения у ребенка от мамы уже не половина, а чуть больше. А как родился человечек – он тоже все время с мамой: она его кормит, песенки поет, в ладушки играет. И ребенок смотрит на мир глазами мамы.

- А как же отец? – удивилась Дашка.

- А вот тут мамочки, у которых есть старшие дети, мне не дадут соврать, - посмотрел на нас врач. – Когда папы начинают активно заниматься с детьми?

- Года в три-четыре, - поделилась я личным опытом.

- Я бы даже сказала, что в пять, - наморщила лоб Маринка. – Муж раньше к малому вообще подойти боялся, говорил – он такой крошечный, еще сломаю ему что-нибудь. А теперь они не разлей вода: вместе в гараж ходят, автозапчасти в интернете заказывают, в магазин за хлебом мужа посылаю – и то сына с собой берет.

- Правильно, - согласился Павел Олегович. – Отцы подключаются к воспитанию, когда дети начинают хорошо говорить, а главное – задавать вопросы. Конечно, есть особо продвинутые папы, которые могут погулять с коляской, дать ребенку бутылочку и даже – о ужас! – поменять памперс. Но все равно в первые три года главная для малыша – мама.

- Это точно! – со смехом подтвердила я. – Наш папа вначале у памперсов застежки отрывал. Но на втором сыне уже нормально, втянулся.

- А мой не то, что не менял, - Маринка сделала возмущенное лицо. – Пальцами нос зажимал. Говорил, что его от этих запахов тошнит. А как-то оставила их вдвоем с сыном на час, так он стянул грязный памперс вместе с колготками и закинул в стиралку. А я не заметила и включила. Представляете, какое раскрасивое белье у меня было? Нет, папа папой, а без мамы никуда.

- Первые три года для человека самые важные, – врач посмотрел на Карину. – Слышали, наверное, истории про детей-маугли и запущенных детей алкоголиков? Если ребенок в первые три года не будет слышать человеческую речь – он никогда не заговорит. Если с ним не обращаться в первые годы жизни, как с человеком, то и человеком он по большому счету не будет. А все это – от мамы.

- Так что – мужское воспитание не так и важно? – изумилась Карина. – И эти все…

Она бросила взгляд на кипу журналов:

- Врут?

- Не врут, - Павел Олегович доел пирожное, мельком взглянул на коробку, где их оставалось еще довольно много, и мужественно отвернулся. – Все это нужно и актуально: и чтобы отцы уделяли детям больше внимания, и чтобы в школе были мужчины-учителя, и профессиональные наставники тоже необходимы. Но то, что ребенок получает от мамы – бесценно: мама учит любить, доверять, различать добро и зло, говорить на родном языке – всему, что делает человека человеком. Самое важное в человеке – от мамы.

- Так я всегда знала, что на нас мир держится, - убежденно завила Маринка. – Только не могла это так красиво объяснить.

- А через три года, - Павел Олегович улыбнулся Карине. – Думаю, у такой очаровательной мамочки появится рядом человек, который сможет дать сыну мужское воспитание.

- Откуда он возьмется, - вздохнула Карина. – У нас в школе из мужчин только директор и учитель труда. Физрук и то – женщина.

- Все может быть, - подмигнул ей врач. – Знаешь, сколько я таких историй видел? Кстати, какая школа?

Карина назвала номер школы.

- Да у меня вообще сплошная черная полоса, - печально поделилась она.  - Мало всего этого, так неделю назад мама ногу сломала. Теперь меня даже из роддома забрать некому. У всех будут цветы, шарики на машинах, счастливые лица. А мы выйдем с сыном тихонечко через черный ход и пойдем домой. А там даже кроватка не собранная…

- Меньше думай о плохом, - серьезно посмотрел на нее Павел Олегович. – И все образуется. Мир не без добрых людей – чем дольше живу, тем больше в этом убеждаюсь.

Он поднялся из-за стола:

- Спасибо, девочки, за угощение – поеду я к другим девочкам.

- Вы что, еще где-то работаете? – удивилась Юлька.

- Нет, меня дома семья ждет, - улыбнулся врач. – А семья у нас большая: жена, теща, три дочки, две внучки.

- Ого! – расхохотались мы. – Женский батальон.

- Восемь девок - один я, куда девки - туда я... - продекламировал доктор. И добавил весело: - Вообще-то у нас в семье из мужиков еще зять имеется, только он, предатель, на два месяца в командировку укатил.

Он подождал, пока мы отсмеемся и продолжил:

- Это еще не все. Мы недавно в частный дом переехали, на третьем этаже отделка идет. На заднем дворе у нас стройматериалы хранятся, и начали мы замечать, что кто-то эти стройматериалы подворовывает. Ну я ж и говорю: «Надо бы собаку завести». В моем-то понимании собака – здоровенный цепной кобель, чтобы как гавкнул, так у воров сразу желание к нам лезть пропало.

- И как, завели? – с улыбкой уточнила Дашка.

- Завели… - Павел Олегович махнул рукой. – Приезжаю домой, выносят мне этакое ушастое чудо на тонких ножках: «Познакомься – это Далечка, она чудесная девочка». Ну тут уж я не выдержал: «Что ж это за судьба у меня такая: на работе одни женщины, дома – тоже одни женщины. Собака и та – сука!»

Под наш дикий хохот он направился к двери. У двери обернулся:

- Но мои девочки – самые лучшие, и я их обожаю. Кроме тещи. С тещей у нас пакт о ненападении.

Буквально на следующий день у Карины начались схватки, и ее забрали в родзал. Родила она здорового мальчишку, мы поздравили ее с этим чудесным событием, да как-то и подзабыли о ней.

Дня через три  Павел Олегович зашел в палату на традиционный утренний обход:

- Девочки, готовьте животики, сейчас буду всех слушать.

- Погодите, я окно закрою, - отозвалась Дашка. – А то там шум какой-то…

Она подошла к окну:

- Ничего себе, такое ощущение, что сегодня первое сентября. Во дворе куча школьников: все в парадной форме с цветами и шариками.

Я, не сдержав любопытства, выглянула за штору. Действительно, школьники – подростки лет по 14-15, все нарядные, с цветами.  Один мальчик держал в руках большущий шар в форме мишки, на котором было написано: «Карине Александровне от 9-Б».

- Так это нашу Карину из роддома забирают! – догадалась я.

- Где? – подскочила к окну Маринка.

Тут как раз из центрального входа вышла улыбающаяся Карина с ребенком на руках. Ее под локоть поддерживал эффектный мужчина с благородной проседью.

Молодая женщина с короткой стрижкой запечатлела этот момент на профессиональную камеру.

- Какой мужик импозантный! – поцокала языком Дашка. – На актера похож… этого…забыла как его…

- Это директор школы, - пояснил Павел Олегович, тоже подходя к окну.

Карина с директором подошли к шикарному внедорожнику, женщина-фотограф сделала еще несколько снимков. Директор галантно распахнул дверцу машины, и помог Карине сесть.

- Фигасе, на каких нынче машинах директора школ катаются! – с завистью в голосе прокомментировала Маринка.

- Это не его, это родительский комитет расстарался, - улыбнулся Павел Олегович. – Фотограф тоже – мама одного из учеников.

- Павел Олегович, - с подозрением на лице обернулась к нему Дашка. – Откуда это вы все знаете? Это что – ваша затея, да?

- Нет, - покачал головой врач. – Я что, я ничего. Город у нас только с виду большой, а на самом деле все всех знают. Директор школы – однокурсник моей жены, мы как-то вместе отдыхали с семьями. Ну я и набрал его:

«Макс, - говорю, - надо оказать молодому педагогу тимуровскую помощь».

Он вздохнул:

«Эх, Паша, это в нашем детстве тимуровцы были, а нынче одни эльфы да гоблины».

«А что, эльфы подойдут. Главное, чтобы руки оттуда росли, а уши – не помеха».

Я представила эльфов-тимуровцев и не смогла сдержать смех. Девчонки тоже разулыбались.

- Торжественная встреча – это целиком идея педколлектива, - продолжал врач, - я там ни при чем. А вот насчет кроватки – подсказал, было дело. Трудовик взял пару толковых парней, пошли они к учительнице домой: и кроватку собрали, и полочки повесили, даже кран в ванной отремонтировали. Мамы из родительского комитета помогли новоиспеченной бабушке обед приготовить. Мир не без добрых людей.

- Главное, чтобы у Карины хватило сил воспитать сына, - задумчиво произнесла Марина. – Все-таки, одной тяжело.

- Справится, - уверенно заявил Павел Олегович. – Я ведь тоже без отца рос, воспитывали меня как раз мама и бабушка. И вроде не последним дураком вырос.

Он поправил очки и признался:

- Я и женским врачом стал в благодарность тем женщинам, что меня вырастили и воспитали. Хотя с моим разрядом по парашютному спорту была мне прямая дорога в военное училище. Уж как тренер уговаривал: «Рекомендацию напишу, вне конкурса пойдешь». Справится Карина, мамы – они сильные. Ведь все зависит от вас.

Опоздавший

День выдался на редкость теплым и солнечным, но не жарким.

Мы после обеда дружной беременной компанией выползли во двор роддома погреться на солнышке.

Недалеко возле входа в приемный покой была длинная скамейка, отгороженная от околороддомовской суеты пышным кустом сирени. Мы уселись на лавочке, подставили лица ласковым лучам. В кустах трещали какие-то пичужки, периодически их гомон превращался в откровенную ругань.

- Красота-то какая! – умиленно произнесла Маринка и закрыла глаза.

- Девочки! – хихикнула Юлька. – Мы с вами совсем как бабульки на лавочке, только семечек не хватает.

- У меня есть! – радостно заявила Дашка и вытянула из кармана здоровенную упаковку. – Только ими от изжоги и спасаюсь.

Мы взяли по горстке и стали аккуратно щелкать в ладошки.

- Супер! – оценила Юлька. – Для полноты образа еще нужно кому-нибудь кости перемыть.

Тут из-за угла появился мужчина лет тридцати пяти: короткостриженый, с загорелым лицом. На нем былиузкие джинсы и водолазка, эффектно обтягивающая рельефы накачанного тела. Он подошел к парадному входу, замер на несколько секунд, читая вывеску, и направился к приемному покою.

- Гляди, какой красавчик, - вполголоса проговорила Маринка.

– Небось, без пять минут папашка, на роды пришел, - предположила Юлька.

- А почему тогда без пакетов? – удивилась Маринка. – По крайней мере, сменная одежда у него должна быть с собой. Да и какой-то он спокойный слишком: рожающие папы вечно перепуганные, с выпученными глазами.

Мужчина тем временем зашел в приемный покой и буквально через минуту вышел обратно. Он растерянно остановился посреди двора, скользнул взглядом по окнам роддома и вдруг заметил нашу компанию.

- Скажите, - обратился он к Марине. – Савельева Карина в какой палате лежит?

- Ни в какой! – растерянно сообщила Маринка, не отрывая взгляда от бицепсов собеседника. – Ее утром выписали!

- Значит, она здесь была… - тихо пробормотал мужчина. – Родила?

- Да, - словно под гипнозом согласилась Маринка. – Маль…

- А вы, собственно, кто? – перебила ее Юлька, с подозрением рассматривая мужчину. – По какому праву интересуетесь?

- Я… - на миг замялся он. – Я - знакомый! Можно даже сказать – друг. Близкий.

- Друг, значит… - Юлька криво усмехнулась и нервно накрутила на палец прядь волос. – Не тот ли это друг, который заделал Карине ребенка и смылся?

- Я уезжал, - вздохнул мужчина. – Далеко.

- Тот самый, значит, - хмуро вынесла приговор Дашка. – Таких друзей… за одно место и в музей! Уезжал он… Еще скажи, что ты летчик! Полярный.

- Точно! – злорадно ухмыльнулась Юлька. – Только такие сказочки можно было нашим бабушкам рассказывать. А теперь не прокатит – сейчас даже в Антарктиде связь есть. Мне вот свекор вчера как раз из Антарктиды звонил, узнавал, как самочувствие.

- Хотел бы, позвонил бы! – заявила Дашка.

- Я телефон в море утопил, - вздохнул мужчина. – Весь список контактов пропал. И это в другой стране было, номер не восстановишь.

- Не, не летчик – хмыкнула Юлька. – Капитан загран заплыва. Телефон утонул, и страница в соцсетях тоже пошла ко дну. Скажи лучше честно, что Каринку бросил и укатил с другой на море отдыхать.

- Хорошо, - выдавил из себя мужчина, и угол рта у него дернулся. – Будем считать, что вы меня разоблачили. Я негодяй и подонок. Но я хочу поговорить с Кариной.

- Так поговори, - удивилась Дашка. – Кто тебе мешает?

- У меня нет ее номера телефона, если вы не поняли!

- В соцсетях напиши, - предложила Юлька.

- Она туда уже три месяца не заходит.

- Тогда домой к ней сходи или на работу, - фыркнула Дашка. – Мы что ли должны тебя учить?

- Я не знаю, где она живет, - развел руками мужчина. – А насчет работы… Помню, что она учительница, а номер школы забыл.

Он посмотрел в глаза Маринке, молчавшей все это время, и попросил:

- Помогите мне, пожалуйста. У вас ведь есть ее номер?

- Есть, - задумчиво согласилась Маринка и полезла в карман за телефоном.

- Бекирова! Ты что – совсем сдурела? – напустилась на нее Дашка. – Как можно кому попало чужие номера давать? Это же аферист! Вотрется в доверие, а потом полквартиры вынесет. Не может близкий друг не знать, где живет его девушка! Тем более, мать его ребенка! Это развод!

- Карина меня никогда к себе не приглашала, - вздохнул мужчина. – Они вдвоем с мамой живут, не хотела ее стеснять. Мы встречались на нейтральной территории. Про школу свою она много рассказывала, но на работе я у нее не был. Не бегать же мне по всем школам, чтобы ее найти?

- А сюда ты почему пришел? – скептически посмотрела на него Юлька. – Как узнал, что Карина будет именно в этом роддоме? Или тоже по всем бегал?

- Мы были здесь. На первом УЗИ. В ЖК аппарат старый, на маленьком сроке непонятно было – есть беременность или нет. Поэтому Карине дали направление сюда, этот роддом по ее району. Здесь беременность подтвердили и поставили предполагаемую дату родов. Я еще подумал – хорошее число, родители именно в этот день поженились. А сегодня проснулся, маму с папой поздравил, и мне как в голову стрельнуло – это же та самая дата! Вот и приехал. В приемном покое какая-то мегера буркнула: «Мы справок не даем!» А Карина, оказывается, уже родила…

- Родила, - многозначительно улыбнулась Даша. – И все у нее прекрасно. Без тебя! Так что иди-ка ты, папаша, лесом и про Карину забудь. Ее сегодня такой шикарный мужчина из роддома забирал. А на какой машине…

- Это ее директор, - быстро сказала Маринка и обвела всех глазами: - Девочки! Наверное, все-таки не мы должны решать, разговаривать Карине с отцом ее ребенка или нет. Это должен быть ее выбор.

- Правильно, - согласился мужчина.

- Хорошо, - вздохнула Юлька. – Но телефон не дадим.

Она посмотрела на Маринку:

- Набери-ка сейчас сама Карину и спроси, знает ли она…

- Егора, - подсказал мужчина.

- Егора, - ехидно повторила Юлька. – И хочет ли она с этим Егором, который ее объегорил, разговаривать.

Маринка опять достала телефон.

- Громкую включи! – попросила Дашка.

Маринка набрала номер. Некоторое время шли длинные гудки, потом, наконец, веселый голос Карины ответил:

- Привет, Марин, я слушаю!

- Привет! – поздоровалась Маринка. – Мы с девочками звоним, чтобы тебя поздравить с выпиской. Как малыш, как самочувствие?

- Ой, девочки, я такая счастливая! – выдохнула Карина. – Славик у меня примерный мальчик – покушал и спит. А мы тут с коллегами отмечаем выписку. Мальчишки из 9-Б показали нам стендап-номер про школу. Представляете, я так хохотала, что чуть второй раз не родила. А сколько у меня подарков! Вся прихожая забита коробками, я половину еще даже не открывала! И цветов два ведра! А вы как – никто больше из наших не родил?

- Пока никто, - улыбнулась Маринка.

- Как отстреляетесь – звоните! – восторженно заявила Карина. – Будем вместе гулять с колясками.

- Обязательно, - пообещала Марина. И добавила быстро: - Тут к тебе еще один небольшой вопрос. Рядом со мной стоит симпатичный молодой человек по имени Егор и просит твой номер телефона. Давать или не давать?

В трубке несколько секунд молчали. Потом изменившийся Каринин голос неуверенно переспросил:

- Егор?

- Да, это я, - вклинился в разговор мужчина. – Поздравляю тебя…нас с сыном! Ты - большой молодец! Карина, нам нужно серьезно поговорить, я много думал и…

- Егор, давай не сегодня, - усталым голосом попросила Карина. – У меня сейчас гости. А потом я буду купать малыша.

- Хорошо, я позвоню тебе завтра, - начал Егор.

- Завтра я тоже занята, ко мне придет педиатр из поликлиники.

- А послезавтра?

- Егор, - твердо сказала Карина. – Оставь свой номер телефона девочкам, я сама тебя наберу. Когда немного разгребусь с делами и приду в себя после родов. А сейчас извини, меня гости ждут.

- Карина, - попросил Егор. – Давай на этой неделе, я хочу с сыном познакомиться.

Но Карина уже нажала отбой.

- Подождешь, - припечатала Дашка. – Она дольше ждала.

Карину я встретила примерно через полгода в парке, она, как и я гуляла с коляской.

Я ее вначале даже не узнала: она отрезала челку и отпустила волосы до плеч.

Но Карина сама заметила меня и приветливо помахала рукой.

- Привет! – весело поздоровалась она. – Я слышала от Маринки, что у тебя девочка. Поздравляю! Мы с Маринкой тут часто гуляем с малышами. Карина и Марина, смешно звучит, правда?

- А Дашка где? – поинтересовалась я, поправляя козырек коляски. – Они же с Маринкой две кумы.

- Даша в больнице, - сообщила Карина.

- Как так? Что случилось? – разволновалась я.

- Говорят, что похоже на мальчика, - многозначительно улыбнулась Карина.

- Так она беременная?! – обалдела я. – Быстро же они за вторым собрались.

- Уже двенадцать недель, - подтвердила Карина.

- А сама-то ты как? – внимательно оглядела я ее стройную фигурку. – Хорошо выглядишь!

- Я – лучше всех! – рассмеялась Карина. – Мы уже кушаем кабачок и брокколи. Точнее, кабачок едим с удовольствием, а брокколи – плюем. Скоро будем вводить кашки. И весим уже восемь с половиной.

- Молодцы! – похвалила я, разглядывая упитанные щеки Карининого малыша.

- А еще я вышла на работу. Точнее, не совсем работу – подработку. Максим Сергеевич, директор наш, предложил вести внеурочку. Я подумала – пара часов в неделю всего, самое то, чтобы в декрете не закиснуть – и согласилась. И представляешь…

Она сделала эффектную паузу:

- Мои ребята выиграли всероссийский конкурс эрудитов!

- Круто!

- Еще бы! Там такая битва за первое место была! Зато нам за победу  вручили путевки в Сочи. Через две недели летим.

- Здорово!  А малого с кем оставишь? С бабушкой?

- Славик с мамой тоже едут, - улыбнулась Карина. – Им Егор уже билеты купил.

- Егор? – многозначительно протянула я. – Так вы помирились?

- Да мы и не ссорились, - спокойно пояснила Карина. – Егор сына признал официально. Приходит почти каждый день: с коляской погулять, в магазин за продуктами сходить, ремонт в детской сделал. На алименты я не подавала, мы договорились на определенную сумму – он мне ее каждый месяц дает. Предлагал несколько раз и больше – чтобы я себе что-нибудь купила, но я отказывалась. Насчет Сочи он меня убедил, что Славику будет полезен морской воздух, да и чтобы грудное вскармливание не прерывать. Мама тоже понятно – без нее никуда, я же буду занята целый день, у нас с ребятами не только отдых, а еще и целая программа мероприятий.

- То есть, ты его не простила… – вздохнула я. – Он объяснил, где пропадал столько времени?

- Да, мы поговорили, - согласилась Карина. – У него были обстоятельства. Наверное, даже уважительные. Но понимаешь…

Она небрежным движением поправила челку и посмотрела мне в глаза:

- У него все время обстоятельства. Если он что-то попробовал, и с первого раза не вышло – все, не судьба. Если бы я знала, что за меня кто-то волнуется, я бы из кожи вылезла, но нашла способ сообщить о себе. А Егор… Ему от деда квартира по наследству досталась, так он уже три года не может документы переоформить и обнаглевших квартирантов выставить. Вот не любит он напрягаться, ну никак!

- Но в роддом-то он пришел, - напомнила я.

- Не совсем же он пропащий, - улыбнулась Карина. – Сына признал. Помогает. Но дальше опять пошло-поехало. Думаешь, он мне встречаться не предлагал? Говорил, давай все будет, как раньше. То есть, хочу – приеду, не хочу – не приеду. Надо - позвоню, не надо – телефон отключу на неделю. Я, конечно, сама виновата. Такой размазней была, что вспоминать противно.

Карина сунула малому выпавшую соску и добавила весело:

- Зато теперь я Егору прямо заявила: с сыном общайся, сколько хочешь, а меня не интересуют бесперспективные отношения. Вот если ты мне замуж предложишь, я честно обещаю подумать.

- А он что? Что сказал?

- Промолчал, - также весело призналась Карина. – Но и не сбежал, как обычно. Так что, поживем - увидим. Мне сейчас особо и не до него: ребенок много времени занимает, а кроме того – нас пригласили на международный конкурс. Следующим летом летим в Прагу.

- Ты очень изменилась, - задумчиво проговорила я. – Даже внешне. Я раньше считала тебя тихоней, но теперь тебя тихоней точно не назовешь.

- Еще бы! – рассмеялась Карина. – Теперь я мама. А мама – это такой зверь, который может все. Помнишь, Павел Олегович говорил, что все зависит от нас? Так вот – я с ним полностью согласна.

Метод Зимницкого

Пролежала я на сохранении больше двух недель и ждала выписки.

- Анализ на гормоны придет – выпишу! – отрезала Алла Ивановна. – Что я зря его брала что ли? Тебе же лучше, в ЖК сдавать не будешь.

- Алла Ивановна, тогда отпустите меня домой на воскресенье, пожалуйста! – жалобно ныла я на субботнем обходе. – Я буду хорошо себя вести! А в понедельник рано утром – как штык.

- Отпускаю,  - улыбнулась врач. – А чтоб не заскучала – соберешь анализ мочи по Зимницкому.

- Без проблем! - обрадовалась я.

За прошедшие две недели пришлось сдать такое количество разнообразных анализов, что еще один совершенно не пугал.

Однако когда я подошла к медсестре с направлением, та выставила передо мной восемь пластиковых баночек.

- Что это? – обалдела я.

- А ты по Зимницкому никогда не сдавала? – удивилась Лиля.

Я растерянно мотнула головой.

– Тогда слушай сюда!

Полученная информация повергла меня в шок. Оказывается, необходимо было собирать мочу целый день, и каждые три часа – в новую банку. Но домой хотелось так сильно, что я со вздохом сгребла  тару в сумку.

Сумка у меня была приметная: черно-белая, с ярким геометрическим рисунком. Мне нравилось, что она подходит как к темной, так и к светлой обуви. При этом сумка радовала вместительностью – я носила в ней папки с документами,  к тому же в нее без проблем влезал кирпичик «Бородинского» и полкило колбасы.

- В понедельник утром привезу, - пообещала я, застегивая молнию.

- До 8-00, без опозданий!

В понедельник в 7 утра я стояла на остановке, ожидаю маршрутку - муж был категорически против, чтобы я беременная садилась за руль.

На остановке было многолюдно. Щебетала стайка школьниц в одинаковых темно-синих юбках в складочку. Парнишка – явно студент – стоял, уткнувшись носом в планшет. На экране планшета змеились формулы тройных интегралов. Я тут же вспомнила сессию второго курса и, непроизвольно вздрогнув, отвернулась.

Было много людей разных возрастов, но одинаково хмурых и сосредоточенных, определенно торопящихся на работу. Конечно же, присутствовали вездесущие бабульки, которым непременно нужно ехать в 7-00 в набитом транспорте по своим таинственным делам.

Одновременно подошли две разные маршрутки, и я начала осторожно протискиваться к своей. Люди толкались, я держала сумку перед собой, закрывая живот.

Вдруг я почувствовала на себе чей-то взгляд. Прямо передо мной возник странный парень: в черной футболке, темных очках и надвинутой на лоб кепке.

Он схватил мою сумку и потянул, пытаясь вырвать. Я инстинктивно  вцепилась в сумку обеими руками.  Он дернул сильней. Твердые ручки больно резанули по коже, и я разжала ладони.

Перескочив ограждение, парень бросился с добычей напрямик через проезжую часть. Под аккомпанемент сигналов и визг тормозов вор скрылся в парке напротив.

Маршрутка уехала, я в полной растерянности осталась стоять на остановке.

- Сволочь какая, уже на беременных нападает! – посочувствовала мне маленькая старушка в строгом платье с накрахмаленным воротничком.- Ничего святого нет!

Я всхлипнула.

- Этот гад тут с полгода промышляет, - продолжала бабулька, поглаживая мой рукав. – У меня в прошлом месяце сумку вырвал, а там вся пенсия, только получила. Пришлось на капусте с картошкой сидеть. А у соседки из коляски кошелек увел. В полицию заявление писали, только толку от них – ноль.

Старушка заглянула мне в лицо:

- У тебя хоть на проезд деньги есть? Если что – не стесняйся, я дам.

Я рассеянно проверила карманы:

- Кошелек здесь, телефон тоже. Так что вроде ничего ценного не пропало. Сумку только жалко…

- Хвала Всевышнему! – старушка перекрестилась. – А ты, дочка, не думай – Бог все видит! И он эту нечисть обязательно накажет!

- Уже наказал! – сквозь слезы улыбнулась я. – Думаю, сегодняшняя добыча его порадует – у меня в сумке восемь банок с мочой.

- По Зимницкому что ли? – расхохоталась старушка. – Правильно, пусть испытает на себе чудеса уринотерапии! Хоть я, как химик, в нее не верю.

Но как ни странно, после этого случая парень пропал. И я его больше не встречала, и знакомые подтвердили, что подобные случаи на районе прекратились.

То ли вор нашел для себя новое место охоты, то ли нетрадиционные методы действительно оказались эффективными.

Очарование современной деревни

В понедельник в палату подселили новенькую.

- Доброе утро! – на пороге стояла совсем молоденькая голубоглазая девчонка. - Меня Аленой зовут!

Если бы не кольцо на пальце и внушительный девятимесячный живот, я бы с легкостью приняла ее за школьницу. Образ дополнял клетчатый сарафанчик и длинные русые волосы, заплетенные в колосок.

Мы познакомились и разговорились.

Речь Алены была на удивление правильной, отсутствовали слова-паразиты и сленговые выражения.

Тургеневская девушка – окрестила я ее про себя. Не иначе как профессорская дочка.

- На роды? – уточнила я. – Кого ждешь?

- Да, 37-я неделька уже. - Аленка погладила себя по животу. – Двойню – мальчика и девочку.

- Везет же некоторым! – завистливо протянула Дашка. – Первые роды – и сразу двое. Один раз родишь – и все, отстрелялась!

- У меня третьи роды, - смущенно призналась новенькая. – Две доченьки уже есть.

- Третьи? – изумилась Маринка. – Извини, а лет-то тебе сколько?

- Двадцать один…будет, - слегка покраснела Аленка. – Я просто рано замуж вышла, в шестнадцать.

- Никак, по залету? – подмигнула Дашка.

- По любви, - не согласилась новенькая. – Родители, конечно, сначала были против. А мы пришли с Максимом, на колени встали: «Благословите нас, хотим в храме венчаться».

Образ тургеневской девушки засиял еще ярче. Словно восемнадцатый век возник из небытия, подчиняя себе привычный ход вещей.

И показалось – выгляну в окно, а там деревянные мостовые, кареты с гербами, барышни в кринолинах, кавалерийские мундиры.

Москва, спаленная пожаром, французу отдана… Хотя - это уже девятнадцатый век.

- А расписались мы позже, когда мне восемнадцать исполнилось. Сашке на тот момент два месяца было, - продолжала рассказ Аленка.

- То есть ты в семнадцать забеременела, - подсчитала Дашка. - И что – беременная в школу ходила? А учителя как? А одноклассники?

- В школу я к тому времени уже шесть лет не ходила, - выдала Аленка новые откровения. – В нашей деревне только начальная школа – четыре класса.

- Как в деревне? – растерялась Дашка. – Ты разве не москвичка?

- Деревенские мы, - рассмеялась Алена.

- В жизни бы не сказала, - покачала головой Марина. – Ты такая вся… на гимназистку из царской гимназии похожа. Или на учительницу.

- Бабушка у меня учительница! – весело пояснила Аленка. – Заслуженный педагог – дипломами и наградами целый шкаф занят. А я действительно оканчивала московскую гимназию. Правда, на уроки не ходила, а только экзамены сдавала. А сейчас учусь в университете. Дистанционно.

- А родители у тебя кто? Тракторист и доярка? - от удивления забыв все приличия, допрашивала Дашка. - А муж? Агроном?

- Папа – профессор математики! – с гордостью пояснила Аленка.

Я мысленно поздравила себя с правильной догадкой.

- Мама – политолог, муж занимается веб дизайном.

- Ты живешь в коттеджном поселке! – догадалась Марина. – Новая застройка для элиты.

- В самой обычной деревне,  - отвергла ее предположения Алена. – Где моя прабабушка жила и прапрабабушка тоже. На деревенском кладбище мои предки до пятого поколения похоронены. Дороги у нас…

Аленка вздохнула.

- Федеральная трасса хорошая. А вот районные… И газ только в прошлом году провели. Так что ничего элитного у нас нет. Хотя дом полностью перестроили.

- Вы что – сектанты? – подозрительно уточнила Дашка. – Прячетесь в захолустье от проклятий цивилизации?

- Да нет, обычные люди! – звонко рассмеялась Аленка. – Просто папа говорит, что в наш век интернета нет никакой разницы, где сидеть за гаджетами – в московской квартире или во дворе деревенского дома. Но во втором случае – плюс свежий воздух и рыбалка в пяти минутах ходьбы.

- И как же ты в наш роддом попала?

- Районная больница направила. У меня ведь двойня: дочь правильно лежит – головой, а сынок – ножками, еще и обвитие у обоих. Врачи решили перестраховаться.

- А я думала, что в деревнях одни алкаши и деграданты, - призналась Дашка. – А тут профессор, политолог, веб дизайнер…

- Соседка наша – тетя Валя -  профессиональный бухгалтер, - подхватила Аленка. – Работает в крупной компании по удаленному доступу. Муж ее – дядя Ваня – обучает школьников разговорному английскому по скайпу. С другой стороны сосед – дядя Сережа – пишет аналитические обзоры для интернет-изданий. Тетя Маша ведет онлайн мастер-классы по вязанию крючком.

Аленка на миг замялась, но продолжила:

- Пьяницы у нас, конечно, тоже есть. Но их с каждым годом все меньше становится – в Москву перебираются.

- Как в Москву? – изумилась Дашка.

- В деревенском доме работать нужно – хотя бы протапливать и еду себе готовить. А в Москве благотворительные столовые и бесплатные ночлежки. И на бутылку всегда заработать можно. В крайнем случае – милостыню попросить.

- Федорова! На УЗИ! – заглянула к нам в палату медсестра.

- Иду! – подхватилась Аленка и выскользнула за дверь.

-  Мир определенно сошел с ума, - задумчиво произнесла Маринка. – Раньше лучшие люди уезжали в столицу, старались закрепиться, родню перетащить. А теперь, как в компьютерной игре, в Москву хлынули жуткие монстры, а нормальные люди прячутся в глуши.

- А, может, врет она, Алена эта? – недоверчиво хмыкнула Дашка. – Какой нормальный человек из столицы в захолустье поедет?

- Не врет, - подтвердила я. – У меня ведь тоже третий ожидается, квартира по швам трещит. Давно думаем загород перебраться. Только нынче цены на землю – космос, даже в отдаленных деревеньках.

- И все равно мне она не нравится, - призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.

Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?

Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.

- Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?

- Спорим! На желание! – согласилась Дашка. - Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!

Аленка вернулась с УЗИ довольная.

- Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.

- Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.

- Третьи роды, - пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.

- Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!

Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.

Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.

Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:

- Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.

Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:

- Кажется, начинает понемногу хватать.

- Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.

- Спасибо! - солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.

Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.

Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.

- Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.

Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:

- Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!

- Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.

- Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?

Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.

Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:

- Если Алла Ивановна придет, я в душе!

За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.

Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.

- Девочки, так неудобно получилось…  Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…

Алена продемонстрировала оторванную дверцу:

- Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.

- Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.

- Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.

Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.

Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.

- Где у вас тута розетки? - буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.

Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.

Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.

- Вроде порядок! – заявил он.

- Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?

- Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. - Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…

- Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!

- Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с  Никанорычем втроем попробовать.

Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…

Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.

- Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!

- Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.

- Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.

Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.

Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.

Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:

- Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!

Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:

- А ты, девка, никак рожаешь?

- Рожаю… - смутилась Аленка.

- Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.

Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.

Дашка поняла без слов и надулась.

- Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…

- Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.

- Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.

Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.

Увиденная картина повергла нас в шок.

Алла Ивановна сидела на полу и, кривясь от боли, ощупывала ногу.

- Алла Ивановна, миленькая, что случилось? – разом затараторили мы, влетая в ординаторскую.

- Жалюзи заело, - хриплым голосом пояснила врач. – А я, калоша старая, полезла поправлять. И оступилась. Теперь вот сижу, как пень и встать не могу.

- Перелом? – испугались мы.

Тем временем Аленка присела на корточки и тщательно ощупала ногу врача:

- Так болит? А так? Пальцами шевелить можете? А наверх потянуть? Нет, на перелом не похоже. Хотя для верности надо бы снимок сделать. Но скорее всего – сильное растяжение.

- А ты у нас травматолог? – заинтересовалась Алла Ивановна.

- Проходила курсы оказания первой медицинской помощи, - пояснила Аленка. – В деревне без этого никак. У вас эластичный бинт есть?

- В тумбочке.

Аленка достала бинт и начала ловко накладывать его на ногу врача.

- И вот же, девы, как назло, в отделении полный аврал, - вздыхала врач. – У Светланы Даниловны родзал занят. Ольга Петровна из второго родзала – на плановом кесаревом. Мария Семеновна и Тимур на срочной операции. И я тут обезножила.

Алла Ивановна кивнула в сторону кабинета заведующей и добавила приглушенным голосом:

- Даже небожительница наша спустилась с Олимпа и принимает роды у поступивших по скорой. Ох, не завидую я девочкам…

- А что заведующая – она злая? – испуганно уточнила Маринка.

- Не то, чтобы злая, но сухарь. И грубоватая. Ей бы с железяками работать, а не с людьми. Вечно девочки после нее плачут: то обругала, то больно посмотрела, ничего не объясняет, на вопросы не отвечает. А с роженицей бережно обращаться надо, как с хрустальной вазой. Разве что, какая роженица ей под стать попадется…

Алла Ивановна взволновано поглядела на Аленку:

- Ты-то, голуба моя, как? Держишься?

- Пока держусь, - сообщила Аленка, заканчивая бинтовать ногу. – Но уже через пять минут хватает.

- Ох-ох-ох… - покачала головой врач. – Я Павла Олеговича с выходного выдернула, так что вы думаете – в пробке стоит! Боюсь, опоздает. Дай-ка мне руку…

Она оперлась на Аленино плечо и медленно встала:

- Так, стою нормально. А если…

Она попыталась сделать шаг, но тут же начала заваливаться на бок:

- Не слушается нога…совсем. Эх, мне бы до родзала доползти, а там как-нибудь…

Тут открылась дверь и в ординаторскую заглянула санитарка.

- Ах, вот ты где! – напустилась она на Аленку. – Мы с Тамарой по всему отделению бегаем, у всех спрашиваем, где тут роженица с двойней без вод? Ну-ка живо на каталку ложись! Алла Ивановна, вы в родзал?

- Да, мы в родзал! – улыбнулась Аленка. – Только я и пешком дойду, без проблем.

Она легким движением подхватила Аллу Ивановну и усадила ее на каталку.

- Светопреставление! – охала Алла Ивановна, тарахтя на каталке по коридору. – Тридцать лет роды принимаю, насмотрелась всякого, но чтобы роженица со схватками везла на каталке акушера-гинеколога в родзал… такого еще точно не было!

- Вот! – победно улыбнулась Дашка. – Слышала? Я выиграла!

- С чего бы это ты выиграла! – возмутилась я. – Аленка молодец: ни то, что не пискнула ни разу и грубого словца не завернула, так еще и первую помощь врачу оказала!

- А мы на что спорили, помнишь? – прищурилась Дашка. – Что Аленка вытворит такое, чего еще никогда не было! Мы не уточняли – хорошее или плохое!

- Ладно, выиграла, - признала я. – И какое будет твое желание?

- Родить хочу!

- Совсем обалдела, - выдохнула я. – Это не ко мне, это туда – я показала пальцем вверх.

- К главврачу? – уточнила Дашка.

- К Боженьке! – рассмеялась я. – Другое желание давай.

- Ладно, я подумаю, - многообещающе ухмыльнулась Дашка.

Роды у Алены прошли успешно.

Алла Ивановна, как раненый боец Красной армии, продержалась до конца: сняла петли пуповины, обвивающие малышей, дождалась рождения последа, зашила Аленке две небольших ссадинки. И только после этого разрешила отвезти себя в травмпункт.

К удивлению там она встретила заведующую, которой зашивали рассеченную бровь.

Вечером медсестра Лиля шепнула нам, что заведующую приложила лбом о шведскую стенку двухметровая прапорщица, приехавшая рожать по скорой. За то, что заведующая в грубой форме потребовала от той не орать в родах.

Пожалуй, Алла Ивановна права, и к роженицам нужно относиться бережно. Потому как роженицы бывают разные.

ВИП-роды

Юлька была в роддоме ВИП-пациенткой.

В отличие от нас, собиравшихся рожать по обычному родовому сертификату, у Юльки была какая-то крутая медстраховка, дающая ей дополнительные бонусы и преференции.

Например, Юльке полагалась отдельная палата.

Кроме того, она могла выбирать врача, который будет принимать у нее роды.

Конечно мы, простые смертные, тоже могли заявлять свои предпочтения на врачей, но действовали они только в рамках дежурной смены. Если понравившийся тебе врач в момент начала родов был на выходном, в отпуске, или у него закончился рабочий день, то, конечно, специально в больницу он ради твоих желаний не поедет.

А вот на роды к Юльке выбранный ей врач должен был незамедлительно мчаться в любое время дня и ночи, потому как этот пункт был специально оговорен и оплачивался врачу дополнительно.

Еще Юлькина страховка предусматривала роды в особенном родзале повышенной комфортности.

Несмотря на свой ВИП-статус, Юлька была обычной девчонкой – участвовала во всех наших посиделках, бегала в соседний гастроном за вкусненьким и искренне переживала за соседок.

К тому же воспользоваться своими привилегиями у нее особо не получалось.

Из отдельной палаты Юлька сбежала в первую же ночь.

- П-п-переведите меня в обычную палату, п-п-пожалуйста. К людям! - Стуча зубами от страха, ныла она на сестринском посту. – Я дома боюсь одна в комнате спать, а тут б-б-больница. М-мне в каждом углу инопланетянин мерещится!

Оказывается, Юлька в детстве случайно посмотрела фильм ужасов про инопланетян, и они долго преследовали ее в ночных кошмарах. Потом Юлька повзрослела и вроде бы забыла о детских страхах, но с наступлением беременности они вернулись вновь.

Врачом на роды она выбрала Аллу Ивановну, но та неожиданно ушла на больничный. В случае болезни врача особый пункт в Юлькином договоре не действовал.

Оставался еще элитный родзал, который вызывал у всех нас жгучий интерес.

- Что ж там за родзал-то такой? – взволнованно размышляла Маринка. – Чего в нем особенного?

- Может, какой-то специальный инвентарь? – предположила Дашка. – Фитбол, например.

- В обычных родзалах тоже есть все эти мячики, шведские стенки и прочая дребедень, - отмахнулась Маринка. – Я в первые роды половину схваток на фитболе проскакала.

- Наверное, в элитном родзале можно самой выбирать, в какой позе рожать, - выдвинула Дашка новую гипотезу. – Например, я читала много хорошего про вертикальные роды…

- Стульчик для вертикальных родов стоит в обычном родзале в углу, - поделилась я наблюдениями. – Хочешь рожать вертикально – пожалуйста.

- С мужем тоже в обычный родзал можно, без проблем, - задумчиво проговорила Маринка.

- Ой, я с мужем рожать не хочу, - Юлька сделала большие глаза. – Нечего ему меня такой видеть! Я для него принцесса – и точка. И вообще говорила я свекру – не надо дорогих страховок, все нормально рожают без них, и я рожу. А он уперся – первый внук, все должно быть самое лучшее.

- А представляешь,  - мечтательно произнесла Дашка. – Привозят тебя в этот самый ВИП-родзал, а там на все помещение джакузи. Мягкое освещение, фигурки ангелочков из белого мрамора, вода пузырится. Тут под легкую музыку входит Павел Олегович: в золотом пенсне, в белом фраке, в руках у него два бокала шампанского. И говорит он: «Давайте выпьем за успешные роды!»

Мы, вообразив подобную картину, дружно расхохотались.

Больше всех заливалась Юлька:

- Ы-ы-ы! Я представила! Павел Олегович в белом фраке! С его весом – это натуральный снеговик получится! Только без морковки.

Юлька отсмеялась и посмотрела на нас:

- Скажу вам, девочки, по своему опыту: все эти ВИПы часто означают, что там ремонт чуть свежее и шторы на окнах подороже. Врачи-то все равно одни и те же. А на профессионализм врачей ВИПы не влияют.

- Но все равно интересно же, что в этом родзале, - печально вздохнула Дашка. – Меня любопытство заживо съедает.

- Обещаю! – торжественно заявила Юлька. – Как только рожу – сразу расскажу. Со всеми подробностями.

Не прошло и двух дней, как Юльку забрали в родзал. Повезли ее туда на обычной, совсем не элитной каталке.

В этот день мне было назначено очередное УЗИ.

Кабинеты ультразвуковой диагностики находились на первом этаже. Я спустилась вниз, но оказалось, что кабинет еще занят. Рядом был небольшой холл, в котором стояли внушительные кадки с тропическими растениями. Окна холла выходили во двор перед центральным входом.

Я уселась в кресло и стала ждать своей очереди. Рядом со мной сидела миниатюрная девушка с небольшим трехмесячным животиком, она увлеченно разгадывала в журнале кроссворд.

Внезапно послышался вой сирены. Ревя и сверкая мигалками, к центральному входу подкатило две пожарные машины. Словно горошины из лопнувшего стручка, из машин высыпали пожарные и бросились к центральному входу.

Таща за собой пожарные рукава, они пробежали мимо нас, направляясь в сторону лестницы.

- Мы что – горим? – испуганно посмотрела на меня соседка, откладывая в сторону кроссворд.

- Не знаю, - выдохнула я. – Но похоже на то.

- Кошмар! – всплеснула руками девушка. – Интересно, на каком этаже пожар? Нам хоть дадут вещи забрать? Хотя бы документы – я только паспорт новый получила, на фамилию мужа.

Тут из кабинета УЗИ вышла медсестра – полная женщина в возрасте:

- Барышни, без паники! Скорее всего, это учебная тревога.

- Вряд ли, - не поверила я. – Пожарные в полной амуниции, и бежали резво так, в прямом смысле как на пожар.

- Они всегда так бегают, - отмахнулась медсестра и пояснила: - Недавно месячник по повышению противопожарной безопасности был. Так они чуть ли не через день приезжали: то сигнализацию проверяли, то эвакуацию репетировали. Представляете, заставили беременных, кто в чем был на улицу выгнать.

- Ну и как, - поинтересовалась я. – Повысили эту самую противопожарную безопасность?

- Да где там… Под конец эпопеи баба Галя что-то на пульте сигнализации нажала, и он заглючил. Орал как оглашенный и через каждых десять минут подавал сигнал в дежурную часть. К нам сразу четыре бригады на вызов прилетели. А когда разобрались, в чем дело, чуть нашему роддому штраф не выписали. Мы по городу в этом месячнике последнее место заняли. Видать, нас, как отстающих, опять тренируют.

Тут она выглянула в коридор и победоносно улыбнулась:

- Ну что я говорила? Уже обратно идут.

Со стороны лестницы действительно показалась пожарная команда. Они шли спокойным шагом, что-то бурча себе под нос. Лица у них были недовольные – очевидно, пожарным надоели постоянные тренировки.

Вечером медсестра Лиля принесла нам новость: Юлька родила сына.

А на следующий день Юлька и сама заявилась к нам:

- Ох, девчонки! – пожаловалась она. – Мне без вас так скучно!

- А малой где? – удивились мы. – Ты что, его одного оставила?

- Ну я же ВИП-клиентка, - рассмеялась Юлька. – Для таких как я, есть специальная нянечка, которая смотрим за ребенком, когда я выхожу. Или когда просто хочу отдохнуть. Первый раз за все пребывание в роддоме почувствовала выгоду от своей страховки.

- А как же элитный родзал? – с любопытством посмотрела на нее Маринка. – Не впечатлил?

- Впечатлил, - таинственным голосом призналась Юлька. – Еще и как впечатлил. Чаю дадите? Все подробно расскажу, как обещала.

- И чаю нальем, и булочкой с маком угостим! – радостно пообещала Дашка.

- Сдобу мне нельзя, - вздохнула Юлька. – У малого могут колики начаться.

Она взяла чашку с чаем, сделала глоток и начала рассказ:

- Привезли меня в этот самый ВИП-родзал. Как по мне – ничего особенного. Две комнаты: в первой диванчик, телевизор, наверное, чтобы муж мог спокойно футбол посмотреть, пока жена мучается. Во второй собственно родзал: кровать раскладная, которая в кресло превращается, пара мячиков…

- А джакузи было? – полюбопытствовала Дашка.

- Не было, - вздохнула Юлька. – Только обычная ванна и душ. Зато в родзале на стене висит огромная картина – морской пейзаж. Я подумала, вот она вся ВИПовость, в этой картине заключена. Но оказалось,  ошиблась…

Юлька заговорщицки оглядела нас и продолжила:

- В общем, рожаю я. Раскрытие полное, схватки идут жесточайшие, но у меня, конечно же, эпидуралка, мне не больно. Лежу, картину рассматриваю, жду потуг. И вдруг у меня ни с того ни с сего останавливается родовая деятельность. То есть совсем. Ни схваток, ни потуг – ничего.

- Ужас… - участливо прокомментировала Маринка.

- Не то слово, - согласилась Юлька. – Все вокруг забегали: капельницы ставили, массаж делали, еще что-то пытались, но ничего не помогало. Павел Олегович репу почесал и говорит кому-то негромко так: «Здесь экстренное кесарево. Готовьте операционную». И тут, в этот самый миг распахивается дверь и в родзал влетает три инопланетянина. Точь-в-точь, как в моих детских кошмарах. Огромные…

Юлька эмоционально взмахнула руками, показывая немыслимые размеры непрошеных гостей:

- В скафандрах, в руках какие-то страшные штуки, на галактические пушки похожие. А самый главный из них как заорет: «Где очаг возгорания?» Я не то, что перепугалась… у меня внутри все опустилось. Чувствую, внизу что-то не то. Я акушерке тихонечко так говорю:

«Простите меня, пожалуйста, я, кажется, со страха обкакалась».

А она посмотрела и улыбается:

«Молодец! Головку родила! Давай еще раз испугайся, и все закончится».

Тут этот главный инопланетянин, как по заказу, опять как рявкнет:«Почему не проведена эвакуация? Даю всем тридцать секунд, чтобы покинуть помещение!»

Тут Тимоха и родился.

- Обалдеть! – выдохнула я. – Вот это история.

- А Тима-то послушный парень, - улыбнулась Дашка. – Сказали покинуть помещение, он и покинул.

- Точно! – рассмеялась Юлька и пояснила: - Эти страшные люди оказались пожарными. Рядом с этим родзалом кабинет сестры-хозяйки. Она как раз гладила халаты и один немного припалила утюгом. Противопожарная система сработала и послала на пульт оповещение. И все бы ничего, так баба Галя вместо того, чтобы сигнализацию отключить, отправила вызов в пожарную часть. Да еще и не один, а целых три подряд.

Она допила чай и добавила весело:

– Но по большому счету мне этих пожарных благодарить нужно: не только без кесарева обошлось, вообще идеально родила: ни разрыва, ни ссадинки.

- Ну так, - многозначительно ухмыльнулась Дашка. – ВИП-роды, сервис по высшему разряду.

- Ох, девочки, - вздохнула Маринка. – Я теперь даже рада,что у меня обычные роды, по сертификату. Весь этот ВИП-экстрим не для меня, мне бы попроще чего, поближе к народу.

Но бабу Галю главврач все-таки уволил.

Сказки на ночь

Моя выписка опять откладывалась.

Алла Ивановна ушла на больничный, а Павел Олегович был слишком занят и не успевал подготовить нужные документы. К тому же мой анализ на гормоны все еще не пришел.

Дашка переселилась на «счастливую» кровать, и к нам в палату опять подселили новенькую.

- Альбина! – представилась высокая худая девушка.

Я отвернулась, пряча улыбку. В этот раз я ждала девочку, поэтому словарь женских имен был читан-перечитан и практически выучен наизусть. Имя Альбина означало «белая», «снежная» и даже «альбиноска».

Но толи родители девушки не читали словарь имен, то ли обожали шутки и розыгрыши: новая соседка была жгучей брюнеткой с огромными глазищами цвета горького шоколада и смуглой кожей. Цыганка – мысленно окрестила я Альбину.

- Вы на роды? – задала Марина традиционный вопрос.

- Да, 38 недель, плановое кесарево.

После обеда в палату зашел Павел Олегович. Он тяжело опустился на стул рядом с кроватью Альбины и разложил на столе историю. Долго рассматривал записи, сделанные разными почерками, внимательно изучал бланки с результатами анализов. Потом поправил очки и посмотрел на Альбину:

- Предлагаю такой план действий. Завтра ты сдаешь все анализы, делаешь УЗИ, кардиограмму, записываешь КТГ. Послезавтра я все это смотрю, вы беседуете с анестезиологом, и на следующий день – операция. Согласна?

- Какие еще анализы! – возмутилась Альбина. – Я перед тем, как сюда лечь, все анализы в районной ЖК сдала!

- Я вижу, - согласился Павел Олегович. - Но у нас есть правило – все анализы мы берем заново, кроме экстренных случаев, конечно.

- Делать им нечего! – фыркнула Альбина, после того, как врач вышел из палаты. – По двадцать раз одни и те же анализы берут! Бюджетные деньги пилят, видать.

- Перестраховываются, - пояснила Марина. – И не зря: мне например, в ЖК в обменку неправильную группу крови вклеили. А я и внимания не обратила. А потом Алла Ивановна на обходе спрашивает: «Бекирова, у тебя какая группа крови?»

Я удивилась, с чего бы это, но отвечаю: «Первая положительная».

«Точно?»

«Конечно, точно, я ведь уже рожала!»

Алла Ивановна вздохнула и говорит:

«И наша лаборатория твои слова подтверждает. Но в обменке-то у тебя вторая отрицательная вклеена!»

- Во бардак… - возмущенно протянула Альбина. – И как тут рожать?

- Нормально рожать, - успокоила ее Маринка. – Здесь очень хорошие врачи.

Следующие два дня Альбина усиленно готовилась к кесареву: целыми днями бегала по различным процедурам и обследованиям.

Наконец, вечером, она собрала вещи и обессиленно рухнула на кровать:

- Вроде все, что нужно, сделала. Завтра операция.

Мы, не сговариваясь, решили лечь пораньше и выключили свет.

Вечер был на редкость тихим: ни ветерка, ни шороха. Лишь огромная ярко-желтая лунища медленно выползала из-за соседнего дома. Свет ее пробивался через тонкую занавеску, рисуя на полу палаты таинственные узоры.

- Диан, я придумала желание! – полушепотом сообщила Дашка. – Ты говорила, что сочиняешь истории в жанре фэнтези?

- Было когда-то, - рассмеялась я. – Но уже давно не до того.

- А сейчас будет до того! – убежденно заявила Дашка.  – Я хочу фэнтези! Про роддом! Проиграла – плати!

- И какой жанр фэнтези тебя интересует? – растерялась я. – Приключения? Романтика? Мистика?

- Хочу чтоб было страш-шно! – прошипела Дашка. – Про вампиров или оборотней! И чтобы аж коленки тряслись!

- Не надо страшного, пожалуйста, - жалобно попросила Альбина. – Я впечатлительная очень, потом спать не смогу. А у меня завтра в восемь утра операция.

- Хорошо, - смилостивилась Дашка. – Тогда сначала пусть будет страшно, а потом про любовь!

- Согласна, - выдохнула Альбина. – Ради любви я потерплю ужастики, но только чтобы про любовь было больше! И про настоящие чувства, а не одни постельные игрища!

- Ваш заказ принят! – выдала я голосом официантки из бургерной.

Потом почесала затылок и тяжело вздохнула:

- Ну и задали вы мне задачу… Я в импровизации не сильна. Но так и быть – попробую.

Оглянулась вокруг, ища, чем вдохновиться. Луна висела уже прямо за окном, казалось, протяни руку и дотронешься. Где-то вдалеке залаяла собака. Ее грозный лай постепенно становился все менее уверенным, и под конец перешел в отчаянный вой.

Я еще раз вздохнула и начала рассказ.

«Вновь наступило полнолуние.

Толстощекая луна-генерал заняла командный пункт на небосклоне. Вскоре поступит приказ: «Найти и уничтожить!».

- Точно, сегодня как раз полнолуние! – Дашка привстала на кровати и поправила занавеску на окне. – Продолжай!

«Теймур оглянулся на свое отражение в витрине магазина: обычный мужчина слегка за тридцать, немного полноватый, одет в фирменный, но уже видавший виды спортивный костюм. Пройдешь мимо такого и внимания не обратишь.

Но его вторая, звериная сущность уже рвалась на волю, жадно хватала ноздрями сырой воздух улицы, раскладывая его на тысячи недоступных человеческому восприятию запахов».

- Оборотень! – догадалась Маринка.

«Теймур любил полнолуние и ненавидел одновременно.

Ненавидел за  муки совести и душевное похмелье, которые неизбежно придут завтра. А любил… любил за невероятную легкость в теле, волчью силу и выносливость, за упоение охотой.

Когда-то в юности Теймур пытался бороться с волком в себе: в полнолуние запирался в пустой квартире и выбрасывал ключ на улицу, приковывал себя наручниками к батарее. Но зверь неизменно оказывался сильнее: с легкостью преодолевал любые преграды и вырывался из ловушек. Со временем Теймур смирился и отпустил зверя на волю».

- Я читала про оборотней, - задумчиво прокомментировала Альбина. – Они верные в любви, если встретил свою истинную пару, то для нее готов на все.

- Вначале страшилку! – ревниво напомнила Дашка. – И про роддом!

- Будет-будет, - пообещала я. – Прямо сейчас!

«Чуткий нос уловил где-то вдалеке вожделенный запах жертвы, вычленил его из навязчивой взвеси дорожной пыли и угарного газа. Жертва пахла сладко – болью и страхом.

Теймуру нравилось думать, что не он выбирает, кому суждено в эту ночь стать добычей зверя. Указание приходило сверху, от древнего повелителя оборотней - луны. А Теймур лишь, как послушный солдат, строго исполнял приказ.

Теймур постепенно прибавлял шаг и перешел, наконец, на легкий бег трусцой.

Со стороны это выглядело как банальная вечерняя пробежка: сколько их бегает таких – укрепить здоровье, согнать лишние килограммы».

-Да, да! – подтвердила Маринка. – В парке возле роддома полно этих бегунов. Мы с мужем вечером выходили гулять – видели.

«Теймур миновал старый парк, - подхватила я Маринкину подсказку. – И остановился перед семиэтажным зданием. Роддом? Если верить вывеске, то именно так. Теймур на миг замялся – он никогда не был в роддоме. На свет он появился в медвежьем углу в заброшенной избушке лесника.

Но запах жертвы кружил голову. Здесь…Она где-то здесь, в этой коробке из стекла и бетона. Второй этаж… Нет, третий!»

- Как у нас… - прошептала Альбина. – У нас третий этаж.

«Теймур обошел здание, - продолжила я. - С обратной стороны был высокий забор, закрывающий хоздвор.

Внутренний зверь ликовал, готовясь заслонить собой человеческую сущность. Ногти на руках и ногах удлинялись, превращаясь в звериные когти, во рту вырастали клыки.

Теймур легко перемахнул через забор. По стене роддома мелькнула чья-то тень. Навстречу Теймуру выскочил огромный бойцовский пес, встречая чужака грозным лаем».

- Это Байкал! Мы с мужем его сосисками кормили! – взволнованно сообщила Маринка. – Это собака сторожа дяди Вани, живет на хоздворе. Байкал наполовину ротвейлер.

«Теймур не испугался, - продолжила я, немного удивленная чудесным совпадением моей выдумки с реальными фактами: - Он опустился на четвереньки и оскалил клыки. Лунный свет отразился в ярко-желтых глазах оборотня, и пес узнал его – древнего вожака, короля полнолуния. Пес поджал хвост, упал на брюхо и с побитым видом отполз за сарай, где завыл от бессильной злобы и отчаяния».

- Да! – испуганно прошептала Альбина. – Мы слышали это – собака сначала лаяла, а потом завыла.  Минут десять назад.

«Теймур запрыгнул на козырек черного входа, перемахнул на карниз и, подтянувшись на руках, влез в окно третьего этажа. Это была комната для сбора анализов».

- Точно! – подтвердила Маринка. – В этой комнате, где все баночки с мочой оставляют, всегда окно нараспашку.

«Теймур по-собачьи отряхнулся, приоткрыл дверь в коридор и осмотрелся. Коридор был пуст. Не было и медсестры на сестринском посту».

Альбина поднялась с кровати и выглянула в коридор.

- Девочки! – ее голос дрожал. – Лили действительно нет на посту!

- В процедурном ежедневный отчет по лекарствам  заполняет, - спокойно пояснила Дашка. – Давай дальше рассказывай!

- А когда про любовь будет? – жалобно поинтересовалась Альбина. Она свернулась на кровати в клубочек, кутаясь в одеяло. – Меня уже от страха морозит!

- Рано про любовь! – отрезала Дашка. – Мое желание, а я еще не испугалась. Продолжай, Дианка.

«Теймур шел по коридору: вторая палата, третья, пятая… Он чувствовал, как его тело завершает трансформацию: кости удлинялись, руки превращались в лохматые лапы, лицо покрывалось густой звериной шерстью. И вот, наконец, палата номер семь…»

- Наша! – выдохнула Альбина.

И тут, прямо в эту самую секунду, раздался стук в дверь. Еще через миг дверь отворилась. На пороге стоял здоровенный небритый мужик: от висков до подбородка его лицо закрывала щетина. Лунный свет смешивался с ночным освещением коридора, по стене плясали причудливые тени, отчего стоящая в дверях фигура казалась неестественной и нечеловеческой.

- Лакшина Альбина здесь? – прорычал мужик низким хриплым голосом.

- А-а-а!!!! – одновременно заорали Маринка и Альбина. – Теймур!!!

На лице мужика отразилась полная растерянность, он тотчас выскочил в коридор и закрыл за собой дверь.

Но уже через мгновение дверь вновь открылась. Гость вошел в палату и включил свет.

- Тимур, - согласился он. - Так кто здесь Альбина?

- Й-й-йааа! – заикаясь, призналась Альбина. – Только не подходите ко мне, пожалуйста!

- Вы так сильно боитесь операции? – вздохнул мужик. Он подошел к Альбининой кровати и сел на стул. – Не стоит. Плановое кесарево, ничего страшного.

- Я вас боюсь! – Альбина отодвинулась в самый угол кровати. И, окинув гостя взглядом с головы до ног, спросила неуверенно: - Вы кто?

- Анестезиолог, - удивленно ответил мужик. – Разве Павел Олегович не говорил, что вы должны со мной встретиться перед операцией?

Он вытащил из кармана зеленого врачебного костюма какой-то сложенный вчетверо бланк и расправил его на коленке:

- Мне нужно уточнить ряд вопросов.

- Я вам не верю! – фыркнула Альбина. – Почему ночью?

- Занят был. Четыре экстренных операции подряд. Между прочим, даже не обедал сегодня, - обиделся гость. – И какая ночь – начало десятого только, детское время.

- А почему вы такой… - Альбина начала водить руками у себя перед лицом. – Такой…заросший!

- Потому что мой сменщик заболел, –  пояснил гость. – Пятый день живу на работе. Но если вас это так напрягает – завтра утром побреюсь.

- А руки почему волосатые? – выдала Альбина, разглядывая темные кольца шерсти, выбивающиеся из под рукавов анестезиолога.

- Руки брить не буду, уж извините!

Мы с Дашкой расхохотались. Маринка тоже хихикнула. И даже Альбина выдавила из себя робкую улыбку.

- Так вы ответите на мои вопросы? – подмигнул Альбине гость. – Я не кусаюсь, правда. Наоборот, люблю женщин, детей и котиков.

- Какие вопросы?

- Ничего сложного: чем болели вы и ваши ближайшие родственники, вредные привычки, аллергия на лекарства и т.д.

Врач взял со стола ручку и начал подробно записывать в бланк ответы Альбины.

- А хотите чаю с печеньем? – спросила я врача, после того, как анкета была заполнена.

- Не откажусь! – улыбнулся гость.

- А бутерброд с колбасой? – полезла в холодильник Маринка.

- О! Ради колбасы я готов на все!

Мы пили чай и весело болтали. Альбине перед операцией кушать было нельзя, поэтому она просто поддерживала беседу.

- А чего вы меня так испугались-то? – спросил, наконец, врач. – Так заорали, что я сам с перепугу в коридор выскочил. Но потом подумал про долг и вошел… как в клетку со львами.

- В террариум со змеями! – рассмеялась Дашка. – Мы просто слушали страшную историю, а тут вы как раз вошли. Я-то ничего, нормально, а девчонки впечатлительные, отреагировали бурно.

- Вы рассказываете друг другу страшные истории? – развеселился гость. – Мы тоже в детстве в лагере после отбоя делились страшилками про черную руку и гроб на колесиках. Я даже в туалет потом боялся идти.

- Вроде того, - со смехом согласилась Дашка. – Только у нас Дианка сама сочиняет фэнтези про оборотня Теймура.

- Надо же, почти тезка! Не отказался бы послушать!

- Я записала на телефон, - похвасталась Дашка. – Включите блютуз, я перекину.

- А там драки есть?

- Нет, - покачала головой Альбина. – Там страшилка, а потом должно было про любовь быть, но Дианка не успела рассказать.

- Не, без драк никуда не годится! – покачал головой врач. – Я смотрел сериал про оборотней, американский кажись, там такие драки – прыг! – хрясь! – шесть в клочья!

Он откусил бутерброд с колбасой и продолжил увлеченно:

- Настоящий оборотень должен вначале победить всех плохих. Например, у  нас в больнице завхоз тот еще вурдалак! И заведующая знатная упырица. Тезка должен всех врагов порвать, кабинет главврача обос… в смысле, застолбить территорию, а потом уже и про любовь можно.

- Хорошо, учту пожелания! – со смехом согласилась я.

На следующий день Альбина прислала фото счастливого мужа с новорожденным сыночком на груди – кесарят после родов кладут на грудь папе.

Вторым сообщением было фото с надписью: «Он побрился!» И мы с трудом узнали в молоденьком симпатичном мальчике вчерашнего заросшего лже-оборотня.

Ну а третье сообщение было ожидаемо: «Дианка! Мы ждем продолжения истории. Любовь и драки, ты обещала!»

Я обязательно напишу, правда. Когда-нибудь…

А свою темноглазую и темноволосую дочурку я назвала Светланкой. Я тоже люблю шутки и розыгрыши.

Диета

Самые важные процедуры в роддоме – это завтрак, обед и ужин.

Кушать в беременном состоянии хочется постоянно, поэтому официальные приемы пищи пропускать не стоит.

Они же являются своеобразными вехами времени: встали – позавтракали, туда-сюда – пообедали, потом поужинали, так и день прошел.

Кормили в роддоме неплохо. Конечно, еда не ресторанная и не домашняя, но если не привередничать – можно было прожить и на казенной кормежке. Тем более, буфетчицы всегда предлагали добавку. Видела девочек, которые питались исключительно в роддомовской столовой и были довольны.

Меня из дома периодически подкармливали вкусняшками, поэтому я перебирала харчами и ела не все. Например, терпеть не могла овощной суп с капустой и рыбные биточки.

Еще было таинственное блюдо, гордо именуемое «мясное суфле». Сколько мы не пытались разгадать ингредиенты этой серой размазни, но так и не сумели.

Зато я обожала роддомовские паровые котлеты, овощное рагу и творожную запеканку. Рецепт запеканки потом долго искала по интернетским форумам, потому как дети просили именно такую – «как в садике».

Кроме общего стола было еще и два специальных, назначаемых по медицинским показаниям: бессолевая диета – для почечников, и с пониженным содержанием углеводов – для диабетиков.

В это утро мы с Маринкой выползли в столовую вдвоем. У Дашки второй день было плохое настроение, она с утра похрустела печением и опять легла в кровать.

- Ничего мне не помогает! – удрученно сообщила она. – Ни «счастливая» кровать, ни ужастики, ни наклоны, ни масло примулы… Ни-че-го! Наверное, я никогда не рожу.

- Да ладно, - улыбнулась Маринка. – Все рожают, еще никто на всю жизнь беременной не остался.

- Все когда-то бывает первый раз! – философски заметила Дашка и отвернулась к стене.

На завтрак была овсяная каша с молоком. Я уже потянулась за тарелкой, чтобы поставить ее на поднос, но тут буфетчица тетя Нина внимательно на меня посмотрела:

- Погоди, ты с какой палаты?

- С седьмой.

- Правильно! – она подняла вверх указательный палец. – У тебя диета!

- Как диета? – удивилась я. – Больше двух недель тут лежу, и никакой диеты не было.

- А теперь будет! – строго сказала тетя Нина. – Ко мне Павел Олегович подходил.

- Наверное, мой анализ на гормоны пришел, - выдохнула я. – И что- то в нем не так…

- Скорее всего, - согласилась буфетчица. – Но вот же какое дело…

Она тяжело вздохнула и продолжила:

- Павел Олегович мне бумажку дал, а я замоталась и куда-то ту бумажку сунула, а куда – не найду. Вот теперича, хоть убей, не вспомню, какая там диета написана – несладкая или несоленая. Ты не знаешь?

- Понятия не имею, - растерялась я. – Раньше вроде все в норме было. Так давайте у Павла Олеговича спросим?

- Я уже в ординаторскую бегала, - призналась буфетчица, - переспросить хотела. Только нету его – на конференцию уехал, завтра только вернется.

Она оглядела меня с головы до ног и вынесла вердикт:

- Наверное, несоленая все-таки. У беременных вечно с почками нелады.

Она сняла тарелку с другого стеллажа и поставила на мой поднос.

Несоленая каша была на редкость безвкусной. Я долго ковырялась в тарелке, пытаясь запихнуть в себя хоть несколько ложек.

- Все, не могу больше… - я отставила почти нетронутую тарелку. – Пойду, какао с вафельками возьму.

Но тетя Нина зорким взглядом следила за мной.

- Куды какао трогаешь? – командирским голосом рявкнула она. – А ну поставь обратно! У тебя диета!

- А разве какао соленое? – удивилась я.

- Оно с сахаром! – пояснила буфетчица. – А вдруг у тебя несладкая диета? Тогда и вафли не положены! Иди, я тебе чаю налью.

Несладкий чай был мутным и пах веником. Пить его я тоже не стала.

В палате я налила себе минералки без газа и откусила прихваченный из столовой кусок черного хлеба.

- Ну что, Дианка, допрыгалась? – прокомментировала Дашка мой завтрак. – Уже на хлеб-воду посадили. Скоро в карцер запрут. Не роддом, а тюрьма какая-то!

Она залезла на подоконник и прижалась лбом к окну.

- Голуби летят над нашей зоной! – хриплым голосом пропела Дашка. – Голубям преграды нет нигде!

- О, я гляжу у нас тут «Радио Шансон», - в палату вошла молоденькая дежурная врач со стопкой историй. – Как самочувствие? Жалобы есть?

- У меня есть! – вздохнула Дашка, сползая с подоконника и укладываясь на кровать. – На тяжелое запущенное нерожание!

- А какой срок?

– Сорок недель и три дня, - с прискорбием сообщила Дашка.

- Да разве ж это запущенное! – улыбнулась врач. - Доношенной беременность считается на сроке от 38 до 42 недель, так что у вас, можно сказать, самый разгар.

Она зашелестела бумагами:

- Так… УЗИ хорошее, доплер в норме, КТГ - 12 баллов, что вам еще надо? Плацента работает полноценно, малышу питательных веществ хватает, вот он сидит себе и никуда не торопится.

- И что мне теперь, до 42-х недель страдать?

- Почему страдать? Наслаждаться последними спокойными деньками. Сходите на прогулку, посмотрите хороший семейный фильм, а главное – не нервничайте. Малыш сам знает, когда ему появиться на свет.

Врач открыла следующую историю.

- А вас  я хочу поздравить! – Посмотрела она на Марину. – Угрозы преждевременных родов больше нет.

- Как нет? – растерялась Маринка. – Почему?

- Потому что с сегодняшнего дня ваша беременность тоже считается доношенной. Если начнутся схватки, останавливать не будем – добро пожаловать в родзал!

- Скажите, пожалуйста, какая у меня диета? – жалобно попросила я.

Под ложечкой нестерпимо подсасывало.

- В карте никаких назначений на этот счет нет, - развела руками врач, тщательно перелистав все бумажки. – Наверное, Павел Олегович не успел заполнить.

- А что в моем анализе на гормоны?

- Анализ тоже не подклеен. Надо Павла Олеговича ждать.

- Девочки, какая же я счастливая! – щебетала Маринка, лишь за врачом закрылась дверь. – Два месяца надо мной эта угроза висела – лишний раз глубоко вздохнуть боялась. И вот, наконец…

Маринка распахнула холодильник.

- Эту радость нужно отметить! Я как чувствовала вчера – вечерком в кондитерскую сгоняла.

Она вытянула из холодильника длинную коробку с пирожными:

- Дашка, включи чайник!

- Кто отметит, а кто и в пролете, - фыркнула я.

При виде пирожных во рту начала усиленно выделяться слюна.

- Да плюнь ты на диету эту! – участливо посмотрела на меня Маринка. – Сказали же – в карточке никаких назначений нет. Вот появятся – тогда и будешь себя ограничивать. А пока давай отпразднуем!

- Нет, - вздохнула я. – Не придумала же теть Нина про диету. Значит, что-то в анализах не так. Не буду соблюдать – еще месяц тут проваляюсь, а я домой хочу,  у меня дети.

- Ну как знаешь! – Маринка запихала в рот миндальную бизешку.

Дашка с унылым видом взяла из коробки арахисовую трубочку:

- Надзиратели велели радоваться жизни…

Я сглотнула слюну и достала из тумбочки недожёванную горбушку.

- Слушай, Маринка, - задумчиво посмотрела я на соседку, доедающую второй эклер. – Ты столько сладкого ешь, у тебя сахар не прыгает? Я как-то на ночь перед сдачей анализов наелась фиников, так у меня пять с половиной показало. Для беременных это, оказывается, много. Пришлось пересдавать и тащиться на консультацию к эндокринологу.

- У меня идеальный сахар! – похвасталась Маринка. – Четыре и один! А все потому, что я умная девочка!

Маринка откусила корзиночку с суфле и пояснила:

- За два дня до сдачи анализов я вообще ничего сладкого не ем, даже чай пью без сахара. И поэтому у меня – вуаля – все прекрасно! А как вышла из процедурного -  честно свое отъедаю.

На обед опять были несоленые суп и рагу и несладкий компот.

Кушать хотелось так сильно, что я буквально набросилась на еду, но уже после первой ложки отодвинула тарелку. Есть это было невозможно.

Так в прямом смысле несолоно хлебавши я вернулась в палату. Дашка с Маринкой догонялись чаем с бутербродами. Я положила руку на урчащий живот и отвернулась к стене.

- Диан, так пойди в супермаркет, купи себе готовой еды! – сочувственно предложила Маринка. – Там блинчики вкусные: хочешь – с мясом, хочешь – с вишней.

- Эх, - вздохнула я. – Про это я уже думала. Но дело в том, что вся нормальная еда или сладкая, или соленая. А я не знаю, какую мне нельзя.

На ужин я шла с горящими от голода глазами. Мне было плевать – соленая еда, сладкая или какая-то еще. Казалось, я готова проглотить кусок сырого мяса и закусить живым кузнечиком.

В меню была моя любимая творожная запеканка. Мне, конечно же, выдали несладкий вариант, но даже он оказался настолько вкусным, что затмил собою все элитные авторские десерты, которые я когда-либо ела.

Я не заметила, как проглотила четыре порции запеканки и выпила три стакана кефира. По телу разлилось райское блаженство – жизнь, определенно, налаживалась.

Утром я со спокойным видом сняла со стеллажа тарелку с несоленой кашей и потянулась за несладким чаем. Диета мне была нестрашна.

- Стой! – выкрикнула тятя Нина. – Это не твое.

Она забрала у меня с подноса несоленую кашу и поставила другую тарелку:

- Кушай-кушай, сегодня кашка хорошая получилась – рассыпчатая, объедение просто!

Я, не удержавшись, попробовала ложечку. Каша была соленой.

- Понятно, - улыбнулась я. – У меня несладкая диета.

Душа ликовала: сегодня поем нормальный соленый борщ, и котлеты, и…

- А вот и нет!

Буфетчица подала мне сладкий кофейный напиток и выставила тарелочку с тройной порцией печенья «Топленое молоко».

- Что это значит? – растерялась я.

- Значит это, что я старая маразматичка, - вздохнула тетя Нина. – И все перепутала. Нет у тебя никакой диеты. Это у нее – есть!

Она кивнула на стоящую за мной Марину:

- Несладкая!

- Не может быть! – возмутилась Маринка.  – У меня анализ на сахар идеальный! Это какая-то ошибка…

Но Павел Олегович на обходе подтвердил Маринкину диету.

- Но почему? – растерянно бормотала Маринка. – У меня же глюкоза четыре и один…

- Обычный анализ хороший, не спорю, - вздохнул Павел Олегович. – А вот гликированный гемоглобин выше нормы.

- Как? Я же перед анализом два дня ничего сладкого не ела!

- А это анализ такой – хитрый. Он показывает среднее содержание сахара в крови за три месяца. И у тебя там перебор вышел. Ничего, посидишь на диете – все наладится.

- А мой анализ на гормоны пришел? – с нетерпением уточнила я.

- Пришел, - подтвердил врач.

- И что там?

- Нормально все там, - улыбнулся он. – Завтра после обеда подготовлю твою выписку.

Жизнь разом засияла разноцветными красками, в форточку влетел игривый ветерок – это был дух свободы.

Через полчаса в палату заглянула Юлька:

- Девочки, будете тортик? У нас с мужем сегодня годовщина свадьбы, так он почти свадебный торт притащил! Мы уже объелись, а даже половину не осилили.

- У меня диета! – убитым голосом сообщила Маринка.

Я поглядела в ее разнесчастные глаза и тоже отказалась, из солидарности.

А творожную запеканку я теперь делаю несладкую. Иногда добавляю изюм или фрукты, а вот сахар – не кладу. Мне так вкуснее. И дети тоже едят с удовольствием.

Селедка со схватками

В этот вечер в палате витала зеленая тоска.

Дашка лежала на кровати и смотрела в окно. Потом включила на телефоне музыку, вставила в уши наушники и закрыла глаза.

Маринка сидела за столом и выкладывала на тарелке сложную композицию из шоколадного печения.

- Гадаешь? – поддела я ее. – Пасьянс на желание?

- Не издевайся! – обиделась Маринка. – И так настроение паршивое. Даже чаю попить не с чем – все нельзя.

- Тебе можно печение «Мария», оно несладкое.

- Спасибо! – скривилась Маринка. – Я его после первого кормления грудью ненавижу.

– Бутерброд с колбасой?

- Ела уже, - вздохнула Маринка. – Не то. Понимаешь…

Она посмотрела на меня:

- Когда я ем сладкое – чувствую себя счастливой! А в колбасе счастья нет.

- Слышала, что в колбасе мяса нет, - рассмеялась я. – А туда, оказывается, еще и счастья не положили. Совершенно бесполезный продукт!

- Я знаю, где есть счастье! – неожиданно подала голос Дашка. – В селедке! Малосольная селедочка с луком и черным хлебом… ммм…обожаю! Я дома даже ночью вставала, чтобы бутерброд с селедкой перехватить.

- Кстати, это мысль! – воодушевилась Маринка. – Селедку я тоже люблю: и под шубой, и так.

Дашка села на кровати, девчонки переглянулись. Глаза горели предвкушением, на лицах играл румянец, от былой тоски не осталось и следа.

- Сколько сейчас времени? – быстро уточнила Маринка.

- Десять минут восьмого. Соседний гастроном до восьми, успеем.

Дашка полезла в шкаф за курткой, но остановилась и обиженно надула губы:

- Эх…Не получится. Сегодня баба Клава внизу дежурит, она в шесть часов дверь закрывает. И ничем эту цербершу не проймешь – не выпустит. Вот облом, так облом.

- Получится! – загадочно улыбнулась Маринка. – Я сейчас мужу позвоню.

- А смысл? – вздохнула Дашка. – Баба Клава и его не пустит, и передачу не возьмет.

- Передачу можно через приемный покой протолкнуть, мы так уже делали.

- И муж попрется на ночь глядя ради одной передачи? – не поверила Дашка.

- Он сегодня на работе, - пояснила Маринка. – А за смену в сторону нашего роддома, бывает, по нескольку раз мотается.

- Он у тебя на скорой работает что ли? – удивилась я.

- На такси! – рассмеялась Маринка и посмотрела на меня: - Диан, ты селедку будешь?

- Не, - отказалась я. – Мне после вчерашней диеты все пересоленным кажется. Селедку точно не смогу есть.

- Не хочешь - как хочешь! – вынесла вердикт Дашка. – А мы будем.

Маринка вышла с телефоном в коридор и через несколько минут вернулась со счастливым видом:

- Муж сказал, что как только будет заказ в наш район – сразу возьмет. И селедку по дороге купит.

Действительно, примерно через час в палату заглянула санитарка:

- Бекирова кто?

- Я! – отозвалась Маринка.

- Передача тебе, - санитарка поставила на стол пакет и вышла.

Тут же раздался звонок телефона:

- Да-да, только что принесли! – прощебетала Маринка. – Спасибо, целую.

Девчонки с нетерпением развернули пакет. Там было два приличных размеров прозрачных контейнера с нарезанным аккуратными кусочками филе селедки.

Маринка тут же открыла один из контейнеров, цапнула кусок рыбы и отправила в рот.

- Ух, ты! – оценила она. – Это не селедка с соседнего гастронома, это в миллион раз круче!

- Да ладно, - не поверила Дашка. И тоже взяла кусочек. Раскусила, покатала на языке и взяла еще один:

- Не магазинная рыба, точно. Интересный рецепт. Я тоже сама селедку солю с лимончиком, очень вкусно выходит. Но здесь какие-то особые специи, не могу так сразу угадать, - и потянулась за следующим куском.

- Интересно, где мой такую вкуснятину взял? – ревниво буркнула Маринка, дожевывая очередную порцию. – Неужто, любовницу завел?

- Да-да, Марина, ты разберись! – подначила Дашка, ловко вытягивая сразу два куска. – А то жена на сносях, а он…

- Разберусь! – грозно пообещала Маринка. – Только сначала доем.

- Дианка, попробуй кусочек! Ты такого точно еще не ела! – вспомнили про меня девчонки, когда первый контейнер опустел.

- Ладно, - согласилась я. – Чисто из интереса, чем это вы так восторгаетесь. Где хлеб?

- Хлеб? – замялась Маринка. – А мы как-то и без хлеба управились. Глянь в пакете, но я вроде последний кусок с колбасой доела.

- Без хлеба не могу, - вздохнула я. – Селедка жирная, желудок не простит. Оставьте на утро кусочек, я в столовке хлебом разживусь и продегустирую.

- Если сумеем остановиться, - с полным ртом прошамкала Дашка.

Но селедки мне они оставили. Целых три куска.

- Вот оно, счастье! – мурлыкнула Маринка, заваливаясь на кровать. – Не хуже, чем после апельсинового торта.

- И у меня настроение поднялось, - согласилась Дашка. – И впрямь, чего загоняюсь? Рожу, никуда не денусь. Ну не сегодня, так завтра, или послеза-а-автра… - Она сладко потянулась.

Общая атмосфера спокойствия и умиротворения подействовала и на меня. Я загрузила в читалку очередной фентезийный романчик и даже успела проглотить несколько глав.

- Даш, ты спишь? – прервал идиллию Маринкин встревоженный голос.

- Почти… - сонно выдохнула Дашка.

- А у тебя живот не болит?

- Нет, - Дашка открыла глаза и положила руки на живот. – Вроде спокойно все. А у тебя болит?

- Не то, чтобы прям болит, - в голосе Маринки чувствовалось напряжение. – Но крутит, неприятно так.

- Селедки без хлеба переела, - сочувственно прокомментировала я. – Расстройство желудка.

Маринка сползла с кровати и скрылась за дверью санузла.

- Теперь и мне нехорошо, - испуганно сообщила Дашка. И вдруг резко подскочила с кровати – по ногам у нее текло: - Что за фигня! Я вроде в туалет не хотела!

- Сбылась твоя мечта, Дашет - улыбнулась я. – Это воды отошли. Рожаешь.

Из санузла выглянула Маринка:

- Все нормально у меня с желудком. Это схватки начались – рожаю.

И, заметив Дашку с зажатым между ног полотенцем, растерялась:

- Что, и ты тоже?

- И я, - выдохнула Дашка.

Медсестра Лиля сидела на посту и, поглядывая одним глазом в какой-то сопливый сериал, вязала кружевной чепчик.

- Что, обе сразу? – ахнула она, выслушав меня.

- Наелись селедки без хлеба и начали рожать! – пояснила я.

- Очень может быть, - согласилась Лиля. – Есть такой народный рецепт вызова родов – выпить касторки. Там же внутри все рядом – начинает кишечник бурлить, а за ним и матка сокращаться. Пойду Павла Олеговича предупрежу.

Примерно через полчаса явился усталый Павел Олегович:

- И как же это вас, кумушки, угораздило одновременно рожать?

- Да вот, - вздохнула Дашка. – Вкусно покушали, расслабились, и тут оно и началось.

- Уровень стресса понизился, уровень окситоцина поднялся, - пояснил врач, слушая Дашкин живот. – Меньше бы нервничала, давно бы уже родила. Засекайте схватки, сейчас вам Лиля КТГ запишет. Потом ко мне в смотровой.

- Даш, что ты скажешь насчет его слов? – прошептала Маринка сразу после ухода врача.

- Про окситоцин?

- Да ну эти медицинские термины, - отмахнулась Маринка. – Я в них дуб дубом. Как он нас назвал, помнишь? А ведь правда, мы тут месяц уже лежим, сроднились. Крестной у моей доченьки будешь?

- С удовольствием! – согласилась Дашка. – Главное – родить.

- Родим, кума! – расцвела Маринка. – Никуда не денемся!

И, конечно же, никуда они не делись. Маринка родила около трех часов ночи. Дашка, как первородка, отстрелялась к одиннадцати утра.

- Девочки, хотите селедки? – утром я принесла в шестую палату волшебный контейнер с тремя кусочками филе.

- С удовольствием! – согласились соседки.

А вот я селедку пробовать так и не стала. Насмотревшись, как после нее сразу у двух человек начались роды, побоялась. Вдруг это какой-то особенный рецепт засола, вызывающий схватки? А мне еще до родов оставалось два месяца.

Волшебная селедка - история с другой стороны

Дашку и Маринку забрали в родзал, и я осталась в палате одна.

Было непривычно, скучно и даже тоскливо, но я утешилась, проглотив пару свежих романчиков.

Утром кумушки прислали совместное фото с малышками – их и после родов положили в одну палату, но уже в физиологии.

Я сложила вещи и ждала выписку.

- Ой, а ты что – одна в палате? – на пороге стояла невысокая полненькая девушка с двумя сумками. Надо понимать – новая соседка. – А можно я кровать у окна займу? А там не дует?

У новенькой были русые волосы до плеч, темно-серые глаза и невероятно белая кожа. Не бледная, как это бывает у натуральных блондинок, а именно молочно-белая, упругая, словно посыпанное мукой сдобное тесто.

- А ты уже на роды приехала? – не дослушав толком ответ, затараторила новенькая. – А какой срок? Мальчик или девочка? А роды какие по счету? А сколько пролежала тут? А как кормят?

Параллельно болтовне она ловко разбирала сумки, раскладывая содержимое в прикроватную тумбочку.

Вдруг она остановилась на полуслове и посмотрела на меня виноватым взглядом:

- Извини, забыла совсем. Меня Валей зовут.

Валюшка-плюшка-болтушка – окрестила я про себя новую знакомую.

В это время в палату вошел Павел Олегович с историей в руках.

- Валентина Орешкина? – прочитал он на истории и поднял глаза на новенькую.

- Я, - робко согласилась Валя. Похоже, от внушительного вида Павла Олеговича ей было немного не по себе.

- Мне только что передали вашу историю. Зашел познакомиться и уточнить основные моменты, - улыбнулся врач и опять уставился в документ:

- Вы вчера поступили со схватками в приемный покой, правильно?

- Да.

- И какой был интервал между схватками?

- Ой, я точно не помню, - Валя еще немного смущалась. – Сначала вроде маленький, а потом побольше, потом опять маленький. А к утру вообще все затихло.

- Хорошо, посмотрим, что скажет нам приемный покой, - вздохнул Павел Олегович и перевернул страницу.

Запись врача приемного покоя он читал несколько раз. Со стороны было видно, как взгляд Павла Олеговича скользит по бумаге сверху вниз: сначала быстро, потом второй раз – уже помедленнее. Третий раз врач читал, шевеля губами, очевидно проговаривая про себя каждое слово. Дочитав, он поднял на Валентину растерянный взгляд:

- Ничего не понимаю… Причем тут селедка?

Валентина шустро обошла Павла Олеговича и заглянула ему через плечо.

- Поступила селедка со схватками интервалом десять минут, - со смехом прочитала она.

Я, вспомнив вчерашний вечер, тоже расхохоталась.

- Вас вчера Сергей Николаевич принимал? – не поддержал веселья Павел Олегович. – Молодой такой?

- Да, - согласилась Валя. – Молоденький совсем, челка у него еще…

Валентина помахала растопыренной пятерней у себя над головой:

- Торчит и разноцветная!

- Сергей Николаевич у нас недавно из интернатуры, - рассердился Павел Олегович. - У него еще студенческая дурь из головы не выветрилась. Ладно на словах шутить, но зачем документацию портить? Ничего, посидит пару месяцев на голом окладе – глядишь, и поумнеет.

- Ой, не надо врача наказывать! – Валентина широко раскрыла глаза. – Он очень хороший, внимательный, так вежливо разговаривает и смотрит аккуратно.

- Угу, - саркастически ухмыльнулся Павел Олегович. – А потом в истории всякую чушь пишет.

- Это не чушь! – не согласилась Валя. – Селедка на самом деле была. Вот послушайте!

Она набрала в грудь воздуха и затараторила:

- Я вчера решила как раз полы помыть. Мыла-мыла, дошла до кухни. А у меня там возле плиты вечно на полу пятна жирные. Это муж, когда утром себе омлет с колбасой жарит, крышку на сковородке не закрывает, брызги во все стороны. Я уже с ним ругалась-ругалась…

- Вы лучше про схватки расскажите, - вздохнул Павел Олегович.

- Так я и рассказываю, - обиделась Валя. – Начала я эти пятна оттирать – ничего их не берет, ни «Мистер Пропер» хваленый, ни сода обычная. Я хотела по бабушкиному способу взять лимонную кислоту…

Тут она встретилась взглядом с врачом, на миг запнулась и исправилась:

- Вот тут и начало у меня живот хватать. Сначала не сильно, как на месячные. А дальше – больше. Чувствую, дело пахнет роддомом. Позвонила я свекрови, чтобы малую забрала. А та тоже, как маленькая: «Ой, у меня сегодня планы на вечер! А почему ты меня заранее не предупредила?» А у меня еще давление скакануло…

- Так-так, - заинтересовался врач. – А у вас в карте гипертоническая болезнь не отмечена.

- Ой, какая там болезнь! – отмахнулась Валентина. – Скачет периодически. Мне терапевтша сказала мерять давление три раза в день и записывать.

- И вы записывали?

- Конечно! Я всегда все назначения выполняю!

- И где ваши записи?

- Как где? – удивилась Валя. – В памяти аппарата, конечно.

- А аппарат, конечно же, остался дома…

- Ну да. А чего его тащить – у вас свои есть.

- Ох-ох-ох, - Павел Олегович почесал голову и сделал в истории какие-то отметки.

- Вызвала я такси, - продолжала трещать Валентина. – А живот хватало хорошо уже так…

- А почему не скорую?

- Так у меня как раз седьмая поездка была – бесплатная! – гордо сообщила Валентина.

- Угу, - усмехнулся врач. – А скорая у нас уже за деньги?

- Ой, я как-то не подумала… - на миг смутилась Валя. Но тут же продолжила: - А таксист попался хороший, с пониманием. Как увидел, что я беременная – подбежал, сумки отнял, меня в машину усадил, еще и подушки подмостил – как королеве! Знаете, приятно – внимание, а еще у меня и спина больная после травмы…

– И про травму спины у вас тоже ничего не написано, - прокомментировал Павел Олегович, листая карту.

Он открыл историю и сделал там опять какие-то пометки.

- И представляете? – Валентина сделала эффектную паузу. - Оказывается, жена у него тоже беременная и в этом самом роддоме лежит на сохранении! И как раз пять минут назад ему позвонила и попросила привезти селедки. Он мне говорит: «Так мне этот заказ кстати, сейчас вас в приемный доставлю и сгоняю в гастроном за селедкой».

- Кажется, я начинаю понимать, откуда взялась селедка в записях Сергея, - улыбнулся Павел Олегович.

- Ничего вы не понимаете! – отмахнулась Валя. – Я как это услышала, чуть прямо там от возмущения не родила! Говорю, вы, молодой человек, что себе думаете?! Как можно родную жену селедкой из гастронома травить? Я один раз такую гадость ела, на поминках, так у меня потом на заднице вот такие прыщи выскочили!

Валентина показала на пальцах что-то размером с куриное яйцо и продолжила:

- Он, конечно, растерялся весь, говорит, что же делать-то мне? А я ему в ответ – повезло, что вы со мной встретились. Вы хороший человек, ко мне со вниманием и заботой отнеслись, и я вам добром отплачу – я ж как раз поваром в рыбном ресторане работаю!

Валя с гордым видом пригладила волосы и продолжила:

- Не хватаюсь, но лучше моей селедки найти трудно! А я как раз вчера на смену выходила, надо было Ирку подменить. И за свою селедочку я ручаюсь – я ее сначала в рассольчике посолила, а потом соусом пропитала – не селедочка, а объедение! И никакой химии – все специи и травы натуральные, у хозяина прямые поставщики с Кавказа. Правда, еле отработала, с моими отеками шесть часов на ногах отстоять…

- И про отеки у вас ничего не сказано, - Павел Олегович уже не закрывал историю, постоянно делая в ней новые записи.

- Так я таксисту и говорю, поехали, я вам нормальной селедочки подгоню, тут до ресторана недалеко, минут пятнадцать.

- То есть, - обалдел врач. – Вы со схватками поехали не в роддом, а куда-то там?

- Подумаешь, схватки! – отмахнулась Валя. – Они все равно ненастоящими оказались. Да мы быстренько туда-сюда обернулись, минут за сорок. Подкатили к приемному покою, а там доктор этот молоденький, вежливо так спрашивает: – «Вы со схватками?» А я ему правду отвечаю: - «Со схватками и с селедкой!» Ох, вы бы видели, какие у него глаза были!

- Представляю, - рассмеялся Павел Олегович.

- Вот-вот, - Валин смех был звонким-звонким, словно маленький колокольчик. – Пришлось ему всю эту историю рассказать, а то еще решил бы, что я дура какая!

- Ну, может Сергей и впрямь врач внимательный, - покровительственно улыбнулся Павел Олегович. – Но опыта у него маловато – слушать-то он слушает, только кроме селедки ничего не слышит. А у вас, милая Валентина, завтра УЗИ почек, консультация невропатолога и суточный мониторинг артериального давления. А то тоже мне – селедка!

Он внимательно просмотрел собственные записи и поднял на нас веселые глаза:

- И еще важное правило – всегда читать, что ты написал. У вас корректора, часом, не найдется?

- Нет… – мы переглянулись и покачали головами.

- Ладно, - улыбнулся он. – У Лили точно есть. Сейчас возьму и всех селедок замажу.

Одни дома-2 или красная икра

В этот раз я пролежала на сохранении почти три недели.

В день выписки муж позвонил рано утром:

- Во сколько тебя забирать?

- Часа в два, - вздохнула я. – Павел Олегович обещал, что выписка будет готова после обеда. А я уже так домой хочу – просто сил нет.

- Потерпи! – успокоил меня муж. – Немного осталось.

И добавилзагадочно:

- Мы со старшим тебя ждем, праздничный обед готовим. Сын даже в сад не пошел, чтобы маму встретить.

- Мои ж вы хорошие! – растрогалась я. – Как я соскучилась!

- Скажи, что тебе вкусненького прикупить? Шоколадку? Пироженки?

- Сладкого не хочу, - задумалась я. И, вспомнив вчерашнюю селедку, добавила неуверенно: - Что-нибудь рыбного съела бы…

- Икры? – предложил муж.

Мой беременный организм на слово «икра» тут же сделал стойку: я почувствовала, как рот наполняется слюной, представила, как лопаются на языке пухлые икринки. Желудок, проглотив пустую слюну, обиженно заурчал.

Вообще мы не фанаты красной икры: дети ее не едят, мы с мужем берем только на Новый год. Но в этот момент мне ее захотелось.

- Точно! – обрадовалась я. – Купи красной икорки. Только в железных банках не бери, она парафиновая какая-то. Возьми в рыбном магазине на развес, эта хоть натуральной рыбой пахнет.

- Хорошо! – согласился муж. – Будут тебе бутерброды с красной икрой.

Выписку я выхватила из рук Павла Олеговича словно счастливый лотерейный билет. Радостно выкрикнула: «Спасибо!» и, несмотря на внушительный живот, чуть ли не вприпрыжку помчалась в палату.

- Через два месяца ждем на роды! – улыбнулся врач.

В палате уже ждали муж с сыном. Мы обнялись, расцеловались, мужики схватили мои пакеты и потащили к лифту.

- Признавайся честно, - допытывалась я у сына в машине. – Ролики геймерские на ютубе смотрели?

Сын помотал головой.

- Ты что, нет, конечно, - вместо него ответил муж. – Мы смотрим «Абевегедейку» и мультики про Завриков на «Учи.ру». Кстати, уже половину курса по подготовке к школе на «Учи.ру» прошли.

- Красавцы! – похвалила я.

Муж закинул нас с вещами в квартиру и виновато посмотрел на меня:

- Прости, я отъеду на пятнадцать минут – документы срочно забрать нужно. Бегом мотнусь туда-сюда и будем обедать.

Я с наслаждением плюхнулась на любимый диванчик, мельком заметив, что пол сияет чистотой. По телу растекалась приятная истома. Счастье есть, и оно живет именно тут, в нашем доме.

- Мама, я тебе красную икру пересрал! – прервал мое погружение в нирвану голос сына.

- Что…как это? – растерялась я, про себя отметив, что с лексиконом ребенка еще нужно работать и работать.

- Обычно пересрал, как всегда, - бодро пояснил сын. – Сама посмотри!

Я подошла к холодильнику. Икры действительно нигде не было – ни железной баночки, ни стеклянной.

«Наверное, банку разбил, - подумала я. – Или рассыпал».

Тут мое внимание привлек восхитительный запах, доносящийся из духовки. Я открыла дверцу – там стояла запеченная курица с золотистой полупрозрачной корочкой. Я сглотнула слюну.

На плите обнаружилась кастрюля с пушистым картофельным пюре, в закрывающемся крышкой салатнике – свежий салат из зеленых овощей.

Я поняла, что красной икры мне совершенно не хочется.

- Ну что! – на пороге стоял улыбающийся муж. – Я же сказал пятнадцать минут – и вот он я. Сына, почему вилки не разложил? И салфетки неси сюда.

Ребенок, пыхтя от усердия, начал раскладывать столовые приборы.

Муж ловко разделал курицу, положив мне самый красивый кусочек.

- Как же хорошо дома! – с чувством выдохнула я. – И какие вы у меня замечательные. И Бог с ней, с той красной икрой, тут и без нее столько вкусного!

- Совсем забыл! – муж открыл сервант и вытащил из него большое блюдо. На нем лежали бутерброды с красной икрой, украшенные веточками руколы.

- А мне сын сказал, что икру испортил… - растерялась я. – Ты что, новую купил?

- Как испортил? – удивился муж. – Он же до серванта не достает. Это он сам тебе сказал?

- Да. Так и сказал: «Мама, я тебе красную икру пересрал». Ты бы, кстати, объяснил ребенку, что так говорить некрасиво.

- Кажется, я знаю, в чем дело, - хитро улыбнулся муж. – Сына, ты уже руки помыл? Иди сюда!

Сын вошел в комнату.

- Расскажи-ка маме, кто к вам вчера в садике приходил?

- Рогопед! – гордо ответил сын. – Он учир нас говорить букву «Р».

- Да, я слышу, что ты рычишь, как тигр, - рассмеялась я.

- По-моему, этот «рогопед» перестарался, - хмыкнул муж. – «Р» у него теперь отличная, не спорю, зато «Л» пропала. Так что ты, сына, там маме «пересрал»?

- Икру красную, - буркнул сын. – Скачал и пересрал. А мама даже не смотрит.

- Игру он тебе классную скачал и переслал, - со смехом перевел муж. – Какая игра?

- Кристарики! – обрадовался сын, что его наконец-то поняли. – Новые.

На моем телефоне действительно горело новое входящее сообщение. Мне предлагалось по ссылке установить последнюю версию моей любимой игры «Кристаллы».

Все-таки, мои мужики самые лучшие.

Работа под прикрытием

В этот день мы решили с сыновьями сходить на новую площадку с горкой в виде рыцарского замка.

Мы увидели ее давно, проезжая мимо на машине, но даже спустя две недели мальчишки помнили про горку и про мое обещание посетить ее.

Что же, слово нужно держать.

Идти было довольно далеко, но я была даже рада этому – через несколько дней предстоял очередной прием в женской консультации, а значит – непременное взвешивание. А с весом у меня был явный перебор, как-то подраспустилась в последнее время: приезжала мама, привозила пирожки… кто ж из живых людей способен отказаться от маминых пирожков? и я, грешная, не смогла. Потом муж – коварный соблазнитель – притащил торт-мороженое. Ах, ты на диете? Нет, если не хочешь – как хочешь. Но я тебе уже положил.

В общем, у меня накопилось целых два килограмма лишнего веса. А так как срок был уже приличный, то это грозило занудными нравоучениями, запугиваниями гестозом и прочими нехорошими вещами.

Так что дальняя прогулка – самое то, что доктор прописал.

Младшего я предупредила, что идти далеко и на руки не возьму ни за что. Он вроде бы мужественно согласился, но я все-таки подстраховалась и потащила с собой коляску.

Коляска еще была удобна тем, что в нее можно было сложить мячи, пистолеты, сменную одежду, перекус и, конечно же, воду.

Пить набегавшиеся дети хотели всегда, а тем более в этот день на улице было довольно жарко. И я, наученная многократным опытом, предпочитала взять воду с собой, а не бегать за ней по окрестным магазинам: во-первых, там может не оказаться воды без газа, во-вторых, возможна очередь, и в третьих – с двумя архаровцами ходить по магазинам то еще удовольствие, обязательно выпросят какую-нибудь гадость, наедятся, а потом будут чесаться… Нет, и еще раз нет! Вода – только из дома!

Я полезла в кладовку за чистой бутылкой из-под воды и обнаружила, что их как-то особо и нет, очевидно, муж утащил все в гараж для каких-то одному ему известных дел.

Тогда я заглянула под мойку и ехидно усмехнулась – есть! Под мойкой была нычка мужа, куда он прятал пустые бутылки от пива. Не то, чтобы ему кто-то запрещал пить пиво. И вроде никто не запугивал, заставляя дрожать от страха и при малейшем шорохе скрывать следы преступления.

Просто такой пунктик – кто-то разбрасывает по дому носки, кто-то ставит пустые бутылки из-под пива под мойку. Все мы люди, у всех свои тараканы.

Я достала сразу три литровые пластиковые бутылки, тщательно помыла их и набрала воды из фильтра.

На бутылках были этикетки – изображение футбольного мяча, кубка и какого-то парня в спортивной форме. Футболом не увлекаюсь, поэтому имен не знаю. Попробовала царапнуть ногтем этикетки, но они неожиданно оказались приклеены намертво. Ну и ладно! На несколько минут засунула бутылки с водой в морозилку. Вот теперь мы полностью экипированы и готовы к любым неожиданностям!

Эх, кто же знал, что неожиданности будут такими совсем неожиданными.

На площадке сыновья тут же побежали покорять замок. А я, вооружившись телефоном, нащелкала их хохочущие мордашки во всех возможных ракурсах: выглядывающими из окошек-бойниц – эх, для полноты картины только луков в руках не хватает, бесстрашно карабкающимися по веревочной лестнице, бесшабашно съезжающими с самой высокой горки паровозиком.

Затем мальчишки залезли в песочницу, а я уселась на скамейку в тени старой липы и принялась редактировать фотографии. Липа росла напротив аккуратно покрашенного заборчика, из-за которого выглядывало сделанное из блоков двухэтажное здание с синей табличкой. Здание и здание, административное что-то, сколько их всяких-разных – на каждом шагу.

Неожиданно захотелось пить. Я достала из коляски все три бутылки с водой, предложила сыновьям, но они отказались. Тогда я выстроила бутылки в ряд на скамейке – чтобы, когда дети потребуют воды, все было готово, взяла одну из них, открутила пробку и поднесла к губам.

Вода уже достаточно нагрелась, чтобы не быть ледяной, но еще сохраняла приятную прохладу.

Закончив редактирование, я выложила наиболее удачные фотографии мальчишек в соцсети. Тут же полетели лайки – комментарии, конечно же – нужно было сразу отвечать, а как еще? Довольно улыбаясь, я общалась с друзьями, краем глаза наблюдала за играющими сыновьями и машинально отхлебывала воду из бутылки.

- Ты погляди, что творится! – внезапно услышала за спиной старушечий голос. – Средь бела дня пьянствует! Еще и на детской площадке.

Я машинально посмотрела влево и вправо. Не то, чтобы я уж такая ярая противница спиртного, но одно дело в разумных пределах, дома, за столом, на праздник. А другое – на улице, еще и рядом с играющими детьми. Вот это точно – перебор! И я таких пьяниц решительно осуждаю!

Но никого подозрительного я почему-то не увидела. Ну и ладно, может, он уже ушел.

Мне как раз прилетел смешной комментарий от давней институтской подруги и я, рассмеявшись, поперхнулась водой.

- Уже и не может, - буркнул второй, тоже возрастной голос. – Давится, а все равно пьет! Пока весь свой арсенал не опустошит – не успокоится. И это – мать? Бедные дети! Куда только ювенальная юстиция смотрит?

Ах, вот оно что! Пьянчужка – женщина? Еще и с детьми? Я вздохнула. Вот уж действительно – горе в семье. Только посочувствовать. Я опять инстинктивно повертела головой, но никого не увидела. Наверное, эта несчастная – сзади меня. Любопытно, конечно. Но так резко оборачиваться - неэтично. Буду домой уходить – тогда гляну.

Я сделала еще глоток воды и осторожно погладила животик.

- Ужас! – фыркнул сзади первый голос. – Она еще и беременная! И вот так беспардонно заливает глаза пивом прямо напротив полицейского участка!

Я вздрогнула. И, не выдержав, обернулась. Две аккуратного вида старушки сидели на скамейке за моей спиной.

- О тебе, о тебе речь, - осуждающе покачала головой одна из них. – Что, стыдно стало? Алкоголичка! А с виду приличная женщина.

И тут я словно увидела себя со стороны: в руках бутылка с пивной этикеткой, рядом еще две – точь-в-точь такие же. Шикарный вид – нарочно захочешь, не придумаешь! А что эти бабули говорили насчет…

Я подняла глаза и наконец-то прочитала синюю табличку на административном здании: «Участковый пункт полиции №…» А вот это полный занавес. Надо быстро прятать бутылки в коляску и убираться отсюда подобру-поздорову.

- Ничего, вон полицейский идет, - мстительно заявил сзади второй старушечий голос. – Сейчас он этой алкашке устроит! Протокол выпишет точно, а, может, еще и в каталажку упечет. Поделом ей, может, хоть мозги включатся.

Я ни жива ни мертва от страха, повернула голову. Точно! Из-за детской площадки показался молодой мужчина в полицейской форме. Он был высоким и имел достаточно плотное телосложение, можно было даже сказать – слегка полноват. В руках полицейский держал пакет с эмблемой известной сети супермаркетов. Он оглянулся вокруг, словно принимая решение, и вдруг направился прямиком к моей скамейке. И я почувствовала предательский холодок во всем теле. Вот и все. Приплыли.

- Э-э-это не то, что вы думаете! – заикаясь, сообщила я подошедшему полицейскому, почему-то все еще держа в руках бутылку с пивной этикеткой. – Это - вода!

Он присел рядом со мной на скамейку и улыбнулся. Улыбка у него была хорошей – доброй и слегка застенчивой:

- Я вижу, что не пиво. Во-первых, у вас на бутылке реклама чемпионата, который давным-давно закончился. Где бы взяли настолько просроченный продукт? А во-вторых, ваш напиток не пенится.

- Как здорово встретить понимающего человека! – выдохнула я. – Но вы не волнуйтесь, я уже ухожу.

И я начала быстро закручивать пробку на бутылке.

- А могу я рассчитывать на ответное понимание? – вдруг произнес полицейский смущенным голосом. – И даже на помощь?

- Э-эээ… Ну да… Наверно…

Он смутился еще больше, но все-таки пояснил:

- Дело в том, что я в последнее время набрал слишком много лишнего веса. И теперь житья никакого нет – жена на диете держит, коллеги на службе тоже следят, чтобы я ничего лишнего в рот не засунул. А знаете ли, есть охота…

- Понимаю, - сочувственно произнесла я. – Я тоже лишних два килограмма перебрала и теперь с ужасом жду приема в ЖК. Но чем я могу вам помочь?

- Вы очень удачно сидите, - вздохнул он. – Так, что за вами меня не видно из наших окон. Посидите тут еще, пожалуйста, минут пять – я перекушу. Знаете те ли, не хочется, чтобы коллеги увидели и потом доставали насмешками. Но и далеко от участка уходить боюсь – вдруг начальство хватится? В общем, прикройте меня, буду очень благодарен.

И он вытащил из пакета тройной хотдог.

Я опять открутила пробку на бутылке и поднесла воду к губам. Операция «Прикрытие», значит? Вот оно как бывает – не только наша полиция нас бережет, но и мы ее тоже… иногда спасаем.

- А хотите чипсов? – вдруг спросил полицейский. – Могу угостить.

- Я люблю только с сыром, - тихо призналась я.

- С сыром как раз и есть! – обрадовался он и вытащил из пакета блестящую упаковку. – Это вам за помощь.

- Спасибо! – я радостно разорвала пакет с чипсами, стараясь, чтобы меня не видели сыновья, и отправила в рот сразу несколько хрустящих пластинок.

- Ой, а он что – ее не арестовывает? – испуганно проскрипел голос сзади. – Наоборот, чипсов к пиву принес?!

- Да они все нынче – продажные, - зло сообщил второй голос. – При Союзе такого не было. Пойдем, Ивановна отсюда. Куда катится мир.

Мы с полицейским переглянулись и рассмеялись в голос.

Дома я вытащила из коляски пустой пакет из-под чипсов. Но почему-то вместо того, чтобы отправить его в мусорное ведро, машинально сунула под мойку. Нет, не назло. И не в качестве шутки. Хлопнув дверцей шкафчика под мойкой, я и сама замерла в удивлении собственным поступком.

Просто мы с мужем – родственные души. И тараканы у нас тоже – братья по разуму.

А вес мой на приеме в ЖК оказался в норме.

Романтика, эротика и г*вно

С утра у меня было препохабнейшее настроение.

Вроде и день был выходной, и сыновья гостили у бабушки – отдыхай себе да радуйся жизни: хочешь книжку почитай, хочешь фильм посмотри, да хоть ляг и плюй в потолок!

Но нет. Беременные гормоны крутили свое, одним им ведомое кино.

Все было не в тему, все раздражало, даже не так – бесило до сжатых кулаков и дрожи в коленях.

Вначале бросило в жар, потом стало морозить, голова то кружилась, как на большой высоте, то, наоборот стучало в висках. Меня тошнило, но одновременно с этим жутко хотелось есть. Еще бы знать чего именно…

Муж бедный уже раз …надцатый попадал под раздачу, поэтому тихо сидел на кухне и смотрел что-то на телефоне в наушниках. Однако я нашла его и там.

- Я в магазин, - как-то слишком резво подхватился он. – Пойду пива возьму, а то без допинга с твоими гормонами до утра не доживу.

- Это потому, что ты разбалованный! – сварливо возмутилась я. – Ни тебе ПМС, ни истерик, ни обработки твоих мозгов напильником! Имею я право раз в жизни на гормональный психоз?!

- Имеешь, - мужественно согласился он. – Правда, с пацанами я такого у тебя не припомню.

- Так потому и не припомнишь, что там мужские гормоны были, они с моими входили в гармонию. А тут девочка – поэтому получай двойную порцию женских!

- Да ну нафиг, - выдохнул он и сочувственно посмотрел на меня: - Ты уже решила, что хочешь?

- Наверное, все-таки мороженое, - наобум сказала я. – Знаешь, такой рулетик – внутри мороженое, сверху глазурь.

- Понял.

И буквально через пятнадцать минут он положил передо мной холодный сверток – действительно мороженое-рулет, как я заказывала.

Я разорвала упаковку и скривилась:

- Внутри начинка пломбир, а я люблю крем-брюле! За столько лет мог бы и запомнить!

- Хорошо, - вздохнул муж и вновь исчез за входной дверью.

Вернулся уже через полчаса:

- Держи. Теперь точно крем-брюле, в нашем магазине не было, я сбегал через дорогу.

- Фу, гадость какая! – искренне возмутилась я. – Глазурь - черный шоколад, а я хочу молочный!

Муж сжал зубы и что-то еле слышно пробормотал, однако опять покорно отправился в магазин.

- Вот! – он вывалил передо мной с десяток пачек мороженого в разных упаковках. – Взял все варианты, которые были – выбирай!

- Ты пока ходил туда-сюда, мне вообще мороженого перехотелось! – обижено заявила я. – Кидай в морозилку, завтра пацанам будет.

- Слушай, - загадочно посмотрел на меня муж. – Я думал, про беременную жену и г*вно – это анекдот. А получается – суровая правда жизни.

- Ты о чем? – непонимающе посмотрела я на него.

- Анекдот, - улыбнулся он. – Как беременная жена заявила мужу, что хочет г*вна. Муж, что поделать, принес ей его самого.

Я улыбнулась:

- Уже смешно. А дальше?

- А дальше попросила, чтобы он посолил, поперчил, а потом, чтобы попробовал.

- И что? – рассмеялась я. – Попробовал?

- А куда деваться… - муж печально опустил голову. – Попробовал.

- И как?

- Г*вно как г*вно, - улыбнулся он. – А она сказала, что тогда не хочет г*вна.

Мне стало стыдно, и я погладила его по плечу:

- Извини, я не нарочно. Не представляешь, как оно. Хуже, чем пьяная, мозг сказал пока-пока и ушел гулять.

Я поднялась с дивана и отправилась на балкон.

- Пойду свежим воздухом подышу что ли.

Но подстава ожидала и там. На первом этаже жила соседка баба Маша, сколько я себя помню – она всегда была старушкой, но при этом с годами не менялась, оставаясь все такой же бойкой, деятельной и острой на язык.

Страстью бабы Маши были цветы, и к ее чести она действительно развела под окном великолепную клумбу, радующую глаз. Но было одно но…

Баба Маша была ярой поклонницей исключительно органических удобрений. И сейчас, в очередной раз, прямо под нашим балконом стояла жестяная бочка, с разведенным в ней свежим куриным пометом.

Я задохнулась и зажала пальцами нос: вокруг стоял резкий, ничем не убиваемый запах… его самого.

- Блиннн! – завопила я, влетая в комнату и плотно прикрывая балконную дверь. Затем злобно посмотрела на мужа: – Это ты виноват! Накаркал!

- Баба Маша опять г*вно развела? – сочувственно посмотрел на меня муж. – Знаю, к подъезду без противогаза подойти невозможно.

- Что за жизнь! – удрученно выговорила я. – Хочется любви, красоты, романтики! А кругом одно г*вно! А я не хочу г*вна, понимаешь?! Честное слово, убила бы кого-нибудь! Бои что ли какие-нибудь посмотреть, чтобы попустило…

- Вообще-то могу показать бои, - внимательно посмотрел на меня муж. – Не хотели говорить, но пока ты лежала на сохранении, старший участвовал в первом в жизни спарринге. Районные соревнования по тхэквондо. Я записал оба боя.

Я вздохнула. Бои я, конечно, люблю, но это же сыночек… Маленький, нежненький, сладенький…

- После родов посмотрю. Только скажи – он выиграл или проиграл?

- Один выиграл, второй продул. Но тот второй пацан был старше на года два. Итог – третье место, бронза.

- Умница! – обрадовалась я. – Для первого раза – отлично!

- Знаешь, - задумчиво проговорил муж. – Мы же со старшим полные тезки – и имя, и фамилия. Когда его на награждение вызывали, чуть сам не подорвался. И, кстати, у меня тоже в первый раз было третье место. Только боевое искусство другое.

- Сын весь в папу, - улыбнулась я. – А давай прогуляемся? Мне гинеколог рекомендовала ходьбу в умеренном темпе, не менее часа в день.

- Пойдем! – весело согласился муж. – Пива таки куплю. А то с твоим мороженым совсем забыл.

И мы отправились на прогулку по окрестностям: побродили по парку, посидели на скамейке у пруда, зашли в магазин. Но противные гормоны опять взялись за свое.

- Куда торопишься! – дергала я мужа за рукав. – Сбежать от меня хочешь?

Через некоторое время я толкала его в бок:

- Чего ползешь, как беременная улитка? Я сейчас тут с тобой засну!

Муж кривился, но молчал.

Неожиданно мы забрели в какой-то промышленный район: с одной стороны была дорога, с другой возвышалась пятиметровая бетонная стена с натянутой сверху колючей проволокой. За стеной были то ли склады, то ли производственные помещения.

- Куда ты меня притащил! – возмутилась я. – Это что – подходящий пейзаж для глаз беременной? Нам нужно на что-то красивое смотреть, а не на бетонную стену! Еще и облупленную!

- Слушай, я от твоих гормонов скоро и впрямь на стену полезу! - фыркнул муж и вырвал руку.

Потом посмотрел на стену и умолк. Постоял так пару минут, затем повернулся ко мне с загадочной улыбкой:

- А ведь это она, та самая.

- Кто та самая?! – разозлилась я, оглядываясь вокруг в поисках особ женского пола. – Где она? Сейчас получишь у меня ту самую!

- Стена та самая! – расхохотался муж. – Я ведь лазил уже на нее, помнишь? В двадцать с чем-то. Кое-кто меня развел на слабо, за поцелуй.

Я тоже посмотрела на стену и вспомнила.

- Вот это была романтика… - восторженно выдохнула я. – И ты такой – молодой, смелый, спортивный! Я, в тебя именно тогда, кажется, и влюбилась…

- А сейчас, значит, старый, ленивый и ни на что не способный? – фыркнул он, и прищурив глаза, посмотрел на стену уже по-другому, оценивающе.

- Э-э-э… - я резво подскочила к нему и ухватила за плечо. -  Пойдем домой, я что-то устала. И вообще – двадцать лет на то и двадцать лет, дури немеряно. В двадцать лет любой дурак полезет…

- Любой? – усмехнулся он. – На пятиметровую гладкую стену?! Да хоть в двадцать, хоть в восемнадцать. Без спецподготовки? Не смеши.

- Да, конечно, - покорно шептала я, стараясь увести его в сторону - ты у меня самый лучший, особенный, и никто с тобой никогда не сравнится.

- Само собой! – гордо заявил муж и сунул мне в руки пакет. – Романтики, говоришь, хочешь? С тебя поцелуй!

- М-м-может не надо? – попробовала я в последний раз, но встретилась с ним глазами и сдалась. – Ладно, поцелуй будет. Больше все равно ничего нельзя, доктор запретил.

- Блина! – рассмеялся он. – Точно, как в двадцать лет!

И буквально через несколько секунд уже был на вершине стены.

- Красавчик! – выдохнула я.

- Эх, сбросить бы десятку… - признался муж. – А лучше пятнашку.

- Лет?

- Килограммов! – рассмеялся он. – Дыхание сбилось. Работа-работой, а спортзал по мне плачет. Позорище.

И он легко спрыгнул со стены.

Конечно, я его поцеловала. Так, как и тогда.

- Наш папа – герой! – честно признала я. - Мы с дочкой обе обалдели, так что гормоны в норме. Я способна рассуждать логически! Девочки они всегда девочки – даже у мамы в животе нам нужна романтика!

- Романтика – это, конечно, хорошо, - смущенно признался муж. – Но сегодня для тебя еще бонусом эротика. Я шорты об колючку порвал. Да, не в форме. Стыдно.

И он развернулся, демонстрируя вырванный сзади здоровенный лоскут, и впрямь, открывающий соблазнительные виды.

- Это не эротика! – взвыла я. – Это натуральная порнография! Брендовые шорты, ешкин кот! И теперь их только на тряпку! Эх, столько денег коту под хвост!!

- За удовольствия нужно платить, - хмыкнул муж. Он вытащил из шорт футболку. Слава Богу, она оказалась достаточно длинной, чтобы прикрыть дырищу.

- Я знаю, что хорошая эротика – платный контент, но чтобы так дорого…Ладно, вообразим – что это эксклюзив!

- А почему вообразим? – обиделся он. – Что – в реале не?

- Долбанный гинеколог с его запретами… - прошипела я

Мы переглянулись и дружно рассмеялись.

Домой мы шли, держась за руки и хохоча во весь голос, как натуральные малолетки.

Однако у подъезда нас встретил непобедимый запах… его самого.

- Достала баба Маша! – простонала я. – Никакой жизни! Помнишь, мы ее как-то проучили по молодости? Столько лет она держалась. А теперь опять…

- Помню, - отвернулся муж. – Но это не проси. Противоправные действия и все такое. А я без пяти минут многодетный отец.

- Да что я, я просто так – воспоминания.

- Стой! – вдруг вспомнил он. – У нас хлеба нет! Иди, я забегу в магазин и догоню!

- Как нет! – удивилась я. – Булка твоего любимого ржаного…

- А я хочу батон. Гренок думаю пожарить.

- Ладно, как хочешь, - я побрела к подъезду. – Гренки так гренки.

Но не успела я переодеться в домашнее и принять душ, как раздался оглушительный грохот, за окном замелькали какие-то огоньки.

Я с испуга выскочила на балкон.

В цветнике бабы Маши бочка с этим самым стояла, накренившись. И субстанция вытекала из нее сквозь многочисленные дыры, как из решета.

Муж сидел на скамейке и с невозмутимым видом копался в телефоне. В руках у него был полиэтиленовый пакет с двумя батонами.

- Ироды!! – послышался вой бабы Маши. Кажется, именно так в одной из онлайн-игр воют баньши на болотах. – Только я подумала, что те бесовы малолетки выросли… А оно опять! Новых понаделали что ли?

Она выскочила из подъезда и с надеждой посмотрела на мужа:

- Вы не видели, куда они побежали?

Мужа она считала взрослым солидным мужчиной, приставала к нему с разговорами о политике и жаловалась на современную молодежь.

- Нет, - покачал головой он. – Я сам испугался, такой взрыв.

- Жалобу нужно писать! В полицию! – мстительно заявила соседка.

- Так не найдут никого, - вздохнул муж. – Прошлый раз ведь тоже не нашли.

- Толку с той полиции нет, - согласилась бабуля.

«Петарда? - прислала я мужу смс. – Как тогда?»

«Нет, эта бочка крепче, чем та. Петарда бы не взяла. Фейерверк – ракетница», - с невозмутимым видом набрал он.

«Жесть!!!»

«Ты же сказала, что не хочешь г*вна, - отписал он, вставляя целых три ржущих смайлика. – Беременным нельзя отказывать»

«Люблю!!!!!»

«Я тебе песню переслал, послушай».

Я включила проигрыватель.

Да, это она.

И то, что у меня – кареглазой шатенки два сына – голубоглазых блондина, оба – точные копии мужа, это – тоже она.

Она сильнее генетики и доминантных признаков.

А бабу Машу я просветила насчет современных органических удобрений. И экологично, и  без запаха… этого самого.

Всем желаю ее! А этого самого не надо.

Заколдованные анализы

Стояла я на учете по беременности в нашей ЖК.

Перед каждым посещением гинеколога необходимо сдавать общий анализ мочи. Я, как положено, за день до приема отнесла баночку в лабораторию.

Пришла в ЖК в назначенное время. Гинеколог, шурша бумагами, уточнила:

- А мочу вы сдавали?

- Конечно! – Удивилась я. – Вчера утром, в 7-43, как на направлении написано было.

- Наверное, еще не готово, - вздохнула врач. – Давайте к следующему приему сдадите не за день, а за два.

Я опять в положенное время отнесла баночку.

На приеме врач пролистала всю карту, но результатов анализов так и не обнаружила:

- Вы точно сдавали? Нет, ни свежего анализа, ни предыдущего! Может, забыли? Или дату перепутали?

- Да сдавала я! Там в другую дату и не возьмут. – Обиделась я.

- Ладно, я попрошу медсестру, чтоб по другим картам поискала. - Не особо поверила мне врач.

Но новое направление выписала:

- Пожалуйста, постарайтесь, чтобы к следующему приему анализ все-таки был!

Дома я пожаловалась мужу:

- Представляешь, опять мои анализы потеряли. А докторша на меня волком смотрит, не верит, что я сдавала.

- Пьют они там эту мочу что ли! – Расхохотался муж. И предложил: - Давай, в следующий раз я отнесу. И проконтролирую.

Утром муж позвонил из лаборатории:

- Сдал, приемщицу попросил, чтобы проследила. И запиши входящий номер – «372».

- Прямо как в канцелярии! – засмеялась я. Но номер записала.

На приеме гинеколог сердито швырнула мою карту на стол:

- Где анализы?! Как я могу вести беременность, не видя картины?

- У меня даже входящий есть! – всхлипнула я.

- Вот прямо сейчас позвоню в лабораторию! – мстительно заявила она, набирая номер. – И если это не подтвердится…

В трубке ответили.

- Скажите, пожалуйста, в четверг анализ, входящий три-семь-два на какую фамилию?  Хорошо, а где он? Вчера отдали в регистратуру? Точно? Спасибо.

Врач нажала отбой и растерянно посмотрела на меня:

- Действительно, был анализ. Лаборатория клянется, что отнесли в регистратуру. В регистратуре медсестра с  утра перерыла все карты, заглянула во все загашники – нет ваших анализов, ни одного! Просто мистика какая-то! Кстати, мне ваше УЗИ почек не нравится, запишитесь на консультацию к урологу.

Уролог, пожилой дядечка, покрутил туда-сюда результаты УЗИ, простучал мне поясницу:

- Пока ничего криминального не вижу. Но для контроля давайте сделаем анализ мочи!

- Я с удовольствием! – улыбнулась я. – Только у меня уже третий подряд анализ где-то теряется.

- Это в вашей ЖК теряется! – отмахнулся доктор. – Там вечно бардак. А в моем отделении все строго: если я назначил человеку анализ, то результаты следующим утром у меня на столе! Из лаборатории курьер лично доставляет.

Я со вздохом взяла направление.

Как и ожидалось, я дисциплинировано отнесла баночку, записала входящий, но на повторном приеме у уролога результата не оказалось.

Врач рвал и метал, звонил начальнику лаборатории и пугал его главврачом. Однако, скрепя сердце, выписал повторное направление.

Но воспользоваться им я не успела: со схватками уехала в роддом, где родила доченьку.

Утром позвонила моя гинеколог из ЖК:

- Поздравляю, слышала, у вас девочка!

- Да, спасибо!

- Скажите, пожалуйста, точные рост и вес малышки, мне документы заполнить нужно.

И, записав данные, добавила загадочным голосом:

- Представляете, захожу утром в кабинет, а у меня на столе лежат пять ваших результатов анализов – четыре на моих бланках и один из урологического отделения. Откуда взялись – непонятно, регистратура клянется, что ни причем, медсестра вообще на больничном…

- Из воздуха материализовались! – рассмеялась я.

- Да я ж и говорю, мистика какая-то! – согласилась врач. – Одно радует, что все анализы в пределах нормы.

Жажда ремонта

Уговорила  мужа сделать перед родами ремонт в квартире.

Он отрывал со стен старые панели и порезал большой палец. Перемотали бинтом, пластырем заклеили. Но муж тут же начал съезжать с темы:

- Теперь белить-красить нельзя, палец намочу.

Достали из аптечки напальчники, но у мужа ручищи здоровые: только на палец натягиваю – хлоп! – и напальчник рвется.

- Все, не судьба сегодня! – с трудом скрывая радость в голосе, сообщил муж.

Я поняла, что если быстро не найти ничего, чем закрыть палец от влаги, то про ремонт можно забыть надолго, если не навсегда.

- Подожди! Сейчас куплю что-нибудь побольше размером.

Я выскочила в супермаркет, благо он в соседнем доме.

Даже за продуктами не пошла, сразу встала в очередь к кассе. За мной почему-то выстроились одни мужики.

- Дайте пачку презервативов, - тихонько проговорила кассирше, чувствуя на щеках предательский румянец. – Только, пожалуйста, покрепче, чтобы не порвались.

- Девушка! – светловолосый парень, стоящий за мной в очереди, наградил лукавой улыбкой. – Боюсь, вы опоздали с покупкой месяцев эдак на семь-восемь!

Сзади раздался дружный мужской смех. Вот жеж гады! И услышали, и увидели! А у меня дома муж почти от ремонта окосивший!

- Это не мне, это мужу!  Отдельно! – дрожащим голосом начала оправдываться я.

- А что, так можно было? – изобразил удивление парень.

- Повезло мужику, жена без комплексов! – одобрительно заявил молодой мужчина в футболке с аватаркой популярной онлайн игры. – Моя когда беременная была, за один только взгляд налево обещала убить! А она у меня чемпион России по кикбоксингу!

Очередь снова бессовестно захохотала. Даже продавщица заулыбалась.

- Да нет же! Это ему… для него… он этим будет ремонт делать! - от волнения у меня не получалось сформулировать мысль.

- Вот-вот! – вступил в разговор усатый дяденька в кепке. – Я потому уже третью бригаду и меняю, что они этим самым ремонт и делают! Но для родной-то жены мог бы и по-человечески, руками!

Тут заржали все - в голос и взахлеб. Даже охранник прибежал проверить, все ли тут в порядке. Продавщица промахивалась по кнопкам кассового аппарата и украдкой утирала слезы.

- У него палец порезан… - обиженно промямлила я, прикладывая кредитку к картридеру.

- Хватит, пошляки! Совсем девчонку засмущали! – заступился за меня благообразный старичок в очках.

- Да мы по-доброму, без обид! – виновато улыбнулся мужчина в футболке с эльфами и драконами.

И, подмигнул продавщице:

- Дайте девушке шоколадку самую вкусную, я заплачу!

- И сок добавьте, от меня! – весело поддержал его светловолосый парень.

- Я тоже участвую! – пробасил усатый дяденька. – Выбирай вкусняшки, дочка! Легких тебе родов и здорового малыша!

Вернулась я домой счастливая, с целым пакетом подарков. В это время муж, замотав палец пакетом, добеливал потолок в кухне.

Пакеты

Пакеты на роды я собрала еще на седьмом месяце беременности.

Как опытная мама, ждущая третьего ребенка, я знала, что процесс может начаться совершенно неожиданно и мозги в этот момент полностью отключатся. Поэтому нужно подготовиться заранее и быть к часу «Х» во всеоружии.

К тому же я слышала расхожие байки о девушках, явившихся на роды с палаткой, коньками и даже клеткой с попугаем. Повторять подобные подвиги мне совершенно не хотелось.

Я написала подробный список и подготовила два пакета: для малыша и для себя. Пакеты я покупаю специальные: плотные, черные, застегивающиеся на кнопки. В малышковый я сложила пеленки, одежки, памперсы, соски и отдельно – конверт на выписку.

В свой аккуратно упаковала халатик, ночнушки, одноразовое белье, запасную зарядку для телефона, расчески, косметику и т.д.

Готовые пакеты поставила в шкаф возле зеркала и мысленно похвалила себя за предусмотрительность.

Когда в семье подрастает двое сыновей, поддерживать порядок в квартире довольно сложно. Особенно меня утомляли детские вещи: их было столько, что иногда казалось, что они по ночам размножаются делением.

Наша с мужем одежда прекрасно помещалась в один шкаф, детскими же вещами были забиты две кладовки, два комода, огромный шкаф в детской и все антресоли. При этом многие одежки просто перекидывались туда-сюда, а реально надевались всего по паре раз.

Для борьбы с этим нашествием, я разработала специальный алгоритм: после каждой стирки, а стираем мы с нашими чистюлями два раза в день, после каждой стирки я проводила небольшую ревизию.

Так, эти джинсы мелкому коротковаты, - я откладывала их в сторону. А эта рубашка старшему не идет, его в ней во дворе дразнят, - рубашка тоже отправлялась в отдельную стопку. Туда же попадала курточка, которая пока впору, но ходить в ней уже жарко, а к осени она точно станет маленькой.

Все отобранные вещи я складывала в кладовку в отдельный пакет. Когда одежек собиралось приличное количество, мы отвозили их родственникам в деревню. Примерно месяца через два я почувствовала, что в квартире стало легче дышать.

Еще у нас в кладовке стоял специальный дачный пакет. На дачу мы ездили примерно раз в месяц, и все время оказывалось, что мы что-то забыли или не предусмотрели. Я решила и в этом вопросе навести порядок.

Теперь, когда муж говорил: «Кстати, на даче удлинитель-то сгорел», я тут же брала новый удлинитель и укладывала в пакет.

В магазине в отделе химии внезапно вспоминалось, что на даче заканчивается средство для мытья посуды – я покупала отдельную бутылку и отправляла туда же.

Если дети мечтали, как хорошо бы поиграть на природе в бадминтон, ракетки тут же попадали в дачный пакет.

Теперь мы приезжали на дачу более подготовленными, и организованная жизнь мне нравилась намного больше.

На протяжении этой беременности я несколько раз лежала на сохранении, но внезапно начавшиеся схватки застали меня дома.

- Кажется, начинает понемногу хватать, - поделилась я с мужем.

- Если понемногу, - улыбнулся он, - то я еще успею кофейку с бутербродами дерябнуть.

- Какой кофе! – всплеснула я руками. – Третьи роды, ты что обалдел совсем? Сейчас понемногу, а через пять минут будет помногу. Тетя моя так третью девочку дома родила.

- Как дома? – изумился муж.

- А вот так, - пояснила я, натягивая беременный комбинезон. – Пока скорая приехала, дядя Витя уже роды принял. Слава Богу, все хорошо. Скорая тетю с ребенком забрала и повезла в больницу. Ты что не замечал, что мы Иркин день рождения празднуем на день раньше, чем у нее в паспорте записано?

- Замечал, - согласился муж. - Но думал, что это паспортистка ошиблась.

- У нее и в свидетельстве о рождении так, - я собирала волосы в хвост. – Потому что, пока скорая до больницы доехала, новые сутки начались.

- Ничего себе, - растерянно протянул муж. – Теперь я понимаю, почему дядь Витя заикается.

И добавил взволнованно:

- Так, поторопись давай, по полчаса перед зеркалом чешешься!

- Отнеси пока пакеты в машину, - попросила я. – Помнишь, где они стоят?

- Конечно, помню! – обиделся муж. – Ты этими пакетами уже все мозги проела, каждый день напоминаешь.

Я зачем-то почистила зубы, взяла обменную карту, папку с документами и спустилась к машине.

До роддома мы ехали так быстро, что меня не покидало ощущение, что мы летим на самолете. Даже уши пару раз закладывало.

Но в приемном покое мои схватки куда-то исчезли.

- Пока не рожаешь, - улыбнулась мне молоденькая дежурная врач. – Все закрыто, головка высоко.

Оглянулась на мужа и добавила твердо:

- Но домой не отпущу. Шейка мягкая, третьи роды – все может начаться в любой момент.

Санитарка отвела меня в дородовую палату. Муж помог донести пакеты и поставил их в шкаф.

Я познакомилась с соседкой по палате – ее звали Катя.

- Рожаешь? – улыбнулась она мне.

- Нет, - вздохнула я. – Сегодня не рожаю, ложная тревога.

- И правильно! В последние дни такой наплыв рожениц, что просто кошмар. Родзалов не хватает, я слышала, как медсестра говорила, что скоро будем по трое в одном родзале рожать. Представляешь, вместе три роженицы? А если партнерские роды – то еще и три мужика!

- Мне это совсем не нравится, - вполголоса прокомментировал муж. – Не хочу я чужих мужиков на наших родах. Может, надо денег каких-нибудь заплатить, чтобы мы одни в родзале были?

- Да погоди ты, - отмахнулась я. – Пока это только страшилки.

Сестра-хозяйка принесла мне постель и больничный халат. Новый халат я  доставать пока не стала, решила – вот родимся и оденемся вдвоем с дочкой во все новенькое.

Утром у меня отошли воды.

- Поздравляю! – пробасил Павел Олегович. – Ты в родах. Раскрытие два пальца.

- Так у меня же схваток нет, - удивилась я.

- Что совсем нет?

- Да вроде что-то тянет немного,  - прислушалась я к себе. – Но совсем не больно.

- Ну вот, - улыбнулся врач. – Значит, мал-помалу идут. Сейчас раскочегарятся. Если что, мы немного поможем. Готовься, скоро будем переводить в родзал, думаю, к обеду родишь.

В палату зашла медсестра Лиля.

- Павел Олегович сказал приготовить для тебя второй родзал. Где твои вещи для родзала? Детская врач попросила, чтобы одежда для ребенка сразу лежала наготове.

- В шкафу, - ответила я.

Медсестра открыла один из пакетов, долго в нем копалась:

- Скажи, какой у тебя предполагаемый вес ребенка по УЗИ?

- Четыре килограмма, - гордо ответила я.

- Крупненький, - согласилась Лиля. – Но с одежкой ты все-таки переборщила. Вещи даже не на годовасика – на хорошего трехлетку.

Тут она вытащила из пакета кимоно и растерянно посмотрела на меня:

- Это еще зачем? Сейчас, конечно, активно пропагандируется грудничковое плавание. Но про грудничковые единоборства я слышу впервые.

- Это не тот пакет! – ахнула я. – А что во втором?

Из второго пакета медсестра вытащила две банки бычков в томате.

- Правильно! – весело прокомментировала Катя. – А вдруг война? А ты со своим сухпайком.

- Зачем насос-то тебе в родзале? – вздохнула Лиля, выкладывая насос на стол.

- Это на случай, если воды не все отойдут, - давилась смехом Катя. – Откачивать.

- Тогда про вантуз я промолчу, - улыбнулась Лиля, добавляя вантуз к живописной композиции на столе.

Последним из пакета появился детский пистолет.

- А вот пистолет в родзале нужен, сто процентов, - убежденно заявила Катя. – Я когда старшую сутки рожала, очень жалела, что у меня с собой пистолета нет. Взяла бы в заложники акушерку и потребовала кесарево!

- Террористка! – покачала головой Лиля. – А с виду такая спокойная девушка.

- Муж перепутал пакеты! – обреченно выдохнула я и взялась за телефон.

- Привет! – послышался в трубке заспанный голос мужа. – Как спалось?

- Ты какие пакеты взял? – напустилась я на мужа. – Я же тебе сто тысяч раз говорила: пакеты для родов – в шкафу! А ты взял из кладовки!

- Придумала ерунду всякую, - обиделся муж. – Шкафы, кладовки. У меня везде шкаф. И вообще проверять нужно было – сама виновата.

Я задохнулась от возмущения и хотела уже высказать ему все, что я про это думаю. Но тут он добавил миролюбиво:

- Есть два черных пакета. В одном сверху памперсы, во втором – крем для тела. Они?

- Они, - согласилась я. – Привези мне их, пожалуйста.

- Хорошо, - муж зевнул. – Сейчас позавтракаю, сделаю пару звонков по работе и привезу.

- Заодно захвати свою сменную одежду для родзала.

- Ладно, - согласился муж. И вдруг переспросил подозрительно: - А ты там не рожаешь еще?

- Воды отошли, - призналась я.

- Вот блин… - в голосе мужа послышалась паника. – У меня есть пару минут – душ принять? Не хотелось бы потным… к ребенку…

- Мойся себе спокойно! – рассмеялась я. – Завтракай, звони, куда тебе надо. У меня еще и схваток толком нет. Через час только в родзал переведут. Павел Олегович говорит, что рожу к обеду где-то.

- Понял. Буду через час-полтора.

- Заскочи еще в аптеку, пожалуйста, - попросила я. – Купи «Микролакс» и бутылочку воды без газа.

Тут соседка Катя жалобно посмотрела на меня:

- А можно мне взять одну баночку консервов? Так бычков в томате захотелось, просто полный рот слюны.

- Вообще-то вредно такое перед родами есть! – строго посмотрела на нее медсестра. – Ребенка обсыплет.

- Так я же еще не рожаю! – обиделась Катя. – Может, я вообще через неделю рожу. И я только капельку попробую, чтобы охоту сбить…

- Если так сильнохочется, то немножко можно, - улыбнулась медсестра.

Катя схватила со стола заветную баночку и нежно прижала ее к груди.

- Диан! – посмотрела она на меня. – А твой муж из дома будет ехать?

- Да, - согласилась я.

- А попроси, чтобы он еще консервный нож захватил!

- Какой еще нож! – напустилась на нее медсестра. – Человек на роды собирается, ему сейчас только про твои консервные ножи думать! Сходи в столовую к теть Нине, у нее возьми.

- У нее нет, - обиженно ответила Катя. – Я уже хотела как-то банку с вареньем открыть, так у нее только обычные ножи.

- А ты что, не можешь обычным ножом бычки открыть? – изумилась Лиля. – Что, студенткой никогда не была?

- Студенткой была, - фыркнула Катя. – Но как можно обычным ножом консервы открывать? Это же опасно!

- Не опасней, чем рожать, - улыбнулась Лиля. – Что-то студенты нынче не те пошли. Я после медучилища консервы не то, что ножом, ключом открыть могу!

- Гаечным? – с восторженным изумлением уточнила Катя.

- Гаечным не пробовала, - рассмеялась медсестра. – Но, наверное, тоже смогу. Подойди ко мне чуть позже – все сделаю в лучшем виде

Я же мысленно настраивалась на скорую встречу с долгожданной доченькой.

Привет, мой Свет!

В девять часов утра меня перевели в родзал.

Схватки шли, но какие-то нерегулярные и пока безболезненные.

Акушерка Оксана записала сердцебиение ребенка и повернула ко мне экран монитора:

- Видишь свою схваточку?

По экрану бежала легкая волнистая линия.

- И что это значит? – уточнила я.

- Что рожать тебе еще рано, - улыбнулась Оксана.

- А когда будет не рано?

- Когда схватки будут… - она изобразила в воздухе крутые горные пики и глубокие впадины. – Вот такие. Но,  думаю, ты их и без аппарата почувствуешь.

Акушерка отцепила датчики, и я встала с кровати. Схватки не усилились.

Никогда бы не подумала, что в родзале может быть так скучно.

Я подошла к окну, оперлась о подоконник и несколько минут наблюдала, как ветер колышет верхушки деревьев.

Потом попрыгала на мячике, сделала полноценную утреннюю зарядку: наклоны, приседания, растяжку.

Схватки оставались почти неощутимыми.

От нечего делать я выглянула в коридор.  Из соседнего родзала как раз вывезли люльку с новорожденным, вслед за ним на каталке ехала новоиспеченная мамочка.

Они остановились у грузового лифта, санитарка нажала кнопку вызова.

- Дианка, ты что ли? – девушка привстала на каталке и помахала мне рукой.

- Маша! – улыбнулась я бывшей соседке по палате в гинекологии. – Я тебя в таком супермодном берете сразу и не узнала!

На Маше была голубая шапочка из одноразового комплекта на роды. Три года назад я в таком же рожала мелкого, и потом несколько дней нещадно чесалась.

В этот раз я выглядела совсем по-домашнему: на мне была старенькая ситцевая ночнушка в розовый цветочек, сверху прикрытая коротеньким махровым халатом.

- И с кем тебя поздравлять? – уточнила я.

- С доченькой! – со счастливой улыбкой призналась Маша. – Миланой назвала.

- У меня тоже девочка, - поделилась я. – Рожаю как раз.

- Как-то странно ты рожаешь, - Маша удивленно оглядела меня с головы до ног. – Я почти сутки на стену лезла, а ты по коридору гуляешь, как по Арбату.

- Воды отошли, а схватки слабые, - пояснила я. – Вот и гуляю – схватки нагуливаю.

- Нагуливай-нагуливай! – подмигнула бывшая соседка. – Легких родов!

- Кстати, - вдруг вспомнила я наши приключения. – Как там Тамара Аркадьевна поживает? Замуж не вышла?

- Про замуж не знаю, - таинственно поведала Маша. – Но она так изменилась – не узнать: постройнела, плечи расправила, ходит, как королева. Кстати, тетя Тамара сейчас в Германии – дочка у нее беременная, попросила маму приехать для моральной поддержки.

- Ишь ты, сплетницы какие! – покачала головой санитарка, вёзшая Машу. – Одна не успела от родов очухаться, а уже всем знакомым-незнакомым кости перемывает. Вторая и того хуже – за болтовней про все забыла.

Она строго посмотрела на меня:

- Ты чего сюда пришла – рожать? Так иди и рожай, нечего отлынивать!

Тут со звоном распахнулись двери лифта. Машу и малышку завезли внутрь, и они отправились на пятый этаж – в отделение новорожденных.

Я вздохнула и пошла заниматься делом. Рожать.

Но схватки почему-то не усиливались.

Без десяти десять в родзал зашел Павел Олегович.

- Раскрытие три пальца, - сообщил он. – Ну как, схватки есть?

- Все также, - развела я руками. – Что-то вроде есть, но на нормальные схватки похоже слабо.

- Оксана, а ну-ка подключи ей датчики! – повернулся Павел Олегович к акушерке.

Он долго смотрел на монитор, потом почесал подбородок и вынес вердикт:

- Это не схватки, это – порнография какая-то! Предлагаю поставить капельницу с окситоцином.

- Он усиливает схватки? – уточнила я.

- Да, - подхватила акушерка. – Надо немного помочь родовой деятельности. Вроде она и идет, но как-то слабо. А у нас ребеночек без вод.

- Хорошо, - согласилась я. – Ставьте.

Тут как раз позвонил муж:

- Я подъезжаю. Все купил, что ты просила. Как сама?

- Схватки слабые, практически их не чувствую, - пожаловалась я. – Сейчас капельницу поставят, чтобы усилить.

- Держись, - коротко бросил он. – Скоро буду, массаж тебе сделаю.

Медсестра прикатила штатив для капельницы, ввела иглу в вену и покрутила на капельнице колесико. Первые капли окситоцина побежали по прозрачной трубке.

Я невольно бросила взгляд на часы – было десять ноль-ноль.

Буквально через несколько секунд я почувствовала схватку. Она сгущалась, нарастала, словно грозовой фронт и, наконец, отозвалась ярким, ни с чем несравнимым ощущением.

На мониторе слабенькая кривая резко скакнула вверх, рисуя толи Эверест, толи гору Килиманджаро.

- Вот теперь, я понимаю – схватка, - удовлетворенно заявил Павел Олегович. И посмотрел на меня: - Больно?

- Чувствительно, - согласилась я. – Но пока вполне терпимо.

Я сделала глубокий вдох и постаралась расслабиться – нужно настроиться прожить в таком режиме еще несколько часов.

Тут же вторая схватка накрыла меня, как цунами. И вдруг я почувствовала странное.

- Сильно давит на низ! – испуганно посмотрела я на акушерку. – Похоже на потуги!

- Вполне может быть, - спокойно улыбнулся Павел Олегович. – Третьи роды как-никак.

- Отключите капельницу! – закричала я. – Я не могу долго сдерживаться! Мне нельзя потуги! Раскрытия нет!

- Полное раскрытие, - через несколько секунд успокоил меня врач. – Я так и думал, там все мягкое такое было, готовое, какой-то капельки гормона не хватало.

Он повернулся к акушерке и скомандовал:

- Быстро детского сюда! Мы рожаем!

- Как рожаем? – растерялась я. – Уже?

- Уже, - улыбнулся врач.

Через две потуги врач-неонатолог показала мне мою чудесную девочку. У нее был длинный темно-русый чуб и круглые испуганные глазенки. Она глянула на врачей и заплакала.

Мой взгляд опять невольно остановился на часах. Они показывали десять-десять. На следующей потуге вышел послед.

- Девочка, 3800, 54 сантиметра, - отрапортовала детский врач. – У меня пока претензий к ребенку нет.

- Какое время рождения писать? – акушерка Оксана достала из стола ярко-розовый мягкий браслетик.

- Десять часов десять минут, - растерянно сообщила я. – А что – уже, правда, все закончилось? Я только настроилась на роды, собиралась несколько часов мужественно переносить схватки.

- Не повезло тебе, - хмыкнул Павел Олегович. – Даже вспомнить нечего.

- Десять минут, - не могла прийти в себя я.  – Мои роды заняли ровно десять минут: две схватки, три потуги – вот и все роды.

- Не плачь, вот она, мама, - детский врач положила принцессу мне на живот. Та еще раз пискнула и резво вцепилась в грудь.

- Ничего себе, сосуха какая, - уважительно пробасил Павел Олегович. – Грудь берет не как новорожденная, а как хороший месячный карапуз. Имя уже придумала?

- Светлана, - тихо призналась я, остро ощущая нереальность происходящего. Не бывает же родов за десять минут. Просто не бывает и все! Может, я сплю?

Из оцепенения меня вывел звонок телефона.

- Я внизу, - бодро сообщил муж. – В приемном покое, переодеваюсь. Как себя чувствуешь?

- Все хорошо, - отозвалась я. – У меня второй родзал, не перепутай. Мы тут вдвоем со Светкой лежим, заходи, познакомлю. Она – классная!

- Какая еще Светка! – рассердился муж. – Я же говорил, нужно было денег заплатить, чтобы ты одна рожала. Не хочу я с какими-то чужими тетками в родзале находиться! Это наши роды и наш ребенок.

- Она не чужая, - улыбнулась я. – Она – самая родная. Света, Светланка, доченька…

Всего через пару минут мужу торжественно вручили драгоценный сверток. Светланка насосалась молозива и пребывала в хорошем настроении.

- Как так… - взволнованно посмотрел на меня муж. – Я же разговаривал с тобой пятнадцать минут назад, ты говорила, что еще и схваток толком нет.

- Их и не было, - рассмеялась я. – Ты звонил мне в десять ноль-ноль. А в десять-десять родилась Светлана. Вот такие экспресс-роды, я сама в шоке.

- А почему Светлана? – не мог прийти в себя трижды папа. – Ты же по-другому как-то хотела назвать…

- Хотела, - согласилась я. – А сегодня ночью мне приснилось, что нашу дочь зовут Светлана. Как будто подсказал кто-то… Может, дочка сама шепнула. Тебе не нравится?

- Очень нравится, - признался муж. – Хорошее имя, светлое.

Он взглянул на торчащий дочкин чуб и добавил весело:

- Хотя сама она – темная.

- А какой ей еще быть? – улыбнулся Павел Олегович, оторвав взгляд от бумаг, которые он заполнял: - То, что у вас светлые волосы – ничего не значит. Мама у ребенка – темноволосая, это доминантный признак.

- Слышал я про эту доминанту, - хмыкнул муж. – У нас двое парней – оба голубоглазые блондины. Наперекор всем доминантам.

- Значит, будем считать, что справедливость восторжествовала, - весело пояснил врач. – Не все дети папины, должен же кто-то и мамин быть. Хотя лицом дочка все-таки на вас похожа.

А я считаю, что моей темноволосой Светлане ее имя замечательно подходит. Смотришь на нее – и на душе становится светло.

Вместо эпилога

Через два часа нас со Светой перевели в детское отделение.

Муж налюбовался дочуркой и со вздохом убежал по делам, с обещанием приехать вечером.

Медсестра застелила мне постель, сверху положив одноразовые пеленки, и объявила, что вставать можно будет через четыре часа.

Светланка тихонько сопела в своей кроватке.

- Лежи, отдыхай, - улыбнулась мне медсестра. – Пока малышка спит – и ты поспи. Если что-то нужно – зови, я рядом.

- Налейте мне воды, пожалуйста, - попросила я, бросив косой взгляд на принесенный мужем пятилитровый бутыль. – Я его из лежачего положения не подниму.

- Да, муж у тебя обстоятельный, - весело согласился Павел Олегович, входя в палату. – Захотела водички без газа – получи целую канистру.

- Это еще что… - рассмеялась я. – Я еще «Микролакс» купить просила, чтобы после родов легче было в туалет сходить.  Так знаете, сколько он мне его привез? Четыре упаковки по двенадцать штук! Теперь не знаю, что и думать – то ли он рассчитывает, что меня в роддоме еще два месяца держать будут, то ли на что-то намекает…

*Микролакс – свечи-микроклизмы*

Павел Олегович улыбнулся и пощупал мой живот:

- Так не больно?

- Нет, - покачала головой я.

- Вроде матка неплохо сокращается, - согласился он. – Но перед выпиской сделаем контрольное УЗИ. А вообще как самочувствие? Общее состояние?

- Состояние – абсолютного счастья! – честно сказала я.

- Я люблю заходить к мамочкам в первые часы после родов, - признался врач. – Когда все самое трудное позади, и остается только ощущение чуда, произошедшего здесь и сейчас. Когда рождаются дети – это здорово.

Он посмотрел мне в глаза:

- Знаешь, что было самое страшное в девяностые годы?

- Инфляция, наверное, - предположила я. – Или бандитские разборки.

- Пустые детские площадки. Когда вечером идешь с работы, и во дворе практически нет детей. Словно мир наш проклят и обречен на полное вымирание. Когда моей старшей дочери пришло время идти в ясли, к нам приходили представители трех ближайших садиков и наперебой зазывали к себе. Детей было мало, группы закрывались.

- Даже не верится… - улыбнулась я. – Мы мелкого в садик записали в тот же день, когда свидетельство о рождении получили. И то чуть не пролетели, мест в садах не хватает. Во дворе малышни целая орава – бегают, кричат, на самокатах гоняют, еще и дерутся – без этого никуда. В нашем районе три новые детские площадки открыли – и ни одна не пустует, по вечерам вообще аншлаг – яблоку негде упасть.

- И это правильно! – серьезно сказал врач. – Когда рождаются дети, чувствуешь, что все было не зря. Не зря мой дед погиб при штурме Берлина, не дожив до Победы всего несколько дней. Не зря я лазил с букетом цветов в зубах к будущей жене на третий этаж общежития. Не зря мы мечтали, верили, любили. Все это в наших детях, пусть они совсем другие, но часть своей души мы вложили в них. Дети должны рождаться, много детей, чтобы было кому жить на земле после нас.

На этих словах я так расчувствовалась, что на глазах выступили слезы. Чтобы окончательно не разреветься, я начала болтать то, что первое пришло в голову. Неудивительно, что это оказалась полная чушь:

- Павел Олегович, вы так красиво говорите, и я даже с вами согласна. Но со стороны можно подумать, что вы занимаетесь пропагандой. Вам же выгодно, чтобы было больше беременных, чтобы много детей рождалось. От этого ваша зарплата зависит.

- Я – бюджетник на окладе, – искренне рассмеялся врач. – Если никто не будет рожать, я буду получать почти те же деньги, но при этом плевать в потолок. А если кто из нас занимается пропагандой, так это ты.

- Я? – изумилась я.  – Я – то тут причем?

- При том, что у тебя третий ребенок, - весело пояснил врач. –  И ты не сектантка, не малограмотная тетка из глухой деревни и не убитая жизнью неудачница. У нас ведь многие именно так представляют себе многодетные семьи. Ты что – не знала?

«Что, нищету плодить собралась?» - выполз из глубины подсознания образ сварливой бабки. Но я ловко прихлопнула его мысленным тапком, как обнаглевшего таракана.

- Слышала что-то такое, - не стала отрицать я. – Да только плевать на все эти глупые стереотипы. У нас с мужем свое мнение: дети – это весело!

- Вот-вот, - согласился Павел Олегович. – А другие девочки смотрят на таких, как ты, многодетных – жизнерадостных, хохочущих по малейшему поводу, и думают – а не сходить ли нам еще и за третьим? Раз это так увлекательно и позитивно? Твоя пропаганда – самая действенная.

- Обалдеть! – расхохоталась я. – Живу себе тихо, никого не трогаю, а при этом, оказывается, решаю стратегические задачи в масштабах страны. И много нас таких - пропагандисток?

- С каждым годом все больше становится, - улыбнулся врач.

Моему Светлячку уже исполнилось полгода. Она хорошо стоит в кроватке и весело болтает на своем, светланском, языке. А еще она очень позитивный ребенок: плачет редко и исключительно по делу, зато смеется по малейшему поводу. Чуть что – и уже заливается наш звонкий колокольчик. Наверное, это потому, что мама на протяжении девяти месяцев хохотала, как ненормальная.

Вот такой чудесный итог моей веселой беременности.

По своему пока недолгому опыту многодетности могу сказать, что разница между одним ребенком в семье и двумя – значительная.

А вот между двумя и тремя - ее практически нет. Все равно стены в квартире уже разрисованы, все, что может быть порвано, сломано и разбито – благополучно пребывает в руинах, мозг у родителей тоже давным-давно вынесен. Терять уже нечего.

А вот приобрести… приобрести можно еще одну вселенную – яркую, многогранную, бесконечную во всех измерениях, но такую чистую и родную.

В заключение хочу пожелать всем мамочкам – пусть ваши дети будут здоровы, счастливы, успешны. Ведь нет ничего дороже для мамы, чем благополучие ее ребенка.

Тем девочкам, кто ожидает скорой встречи с малышами, желаю приятной беременности и легких родов.

Планирующим пожелаю удачи, и пусть ваша мечта скорее исполнится.

Беременность – уникальный опыт, в котором каждая из нас находит что-то свое.

Для нежных мечтательниц – это возможность погрузиться в волшебный мир, где чудеса происходят наяву.

Для любительниц виртуальной реальности – способ почувствовать себя в чужом теле и прокачать такие скиллы, которые раньше даже не снились.

Для крутых экстремалок – это реальное боевое крещение, по сравнению с которым все мужские «школы молодого бойца» нервно курят в сторонке.

Для прагматичных барышень, помешанных на личной эффективности – это и миссия, и челлендж, и сумасшедший личностный рост.

А те, кто хочет простого женского счастья, знают точно – это именно оно, и никакими суррогатами его не заменишь.

Будьте счастливы!

Оглавление

Как все начиналось

Терапевт

Гинекология

Я буду мамой!

Статистика

Молочная мама

Беременные мозги

Страшная история

Партнерские роды

Старые знакомые

Одни дома (осторожно - в тексте присутствует ненормативная лексика)

Дочь

Банда

Все дело в суши

Конкурс свекровей

О любви

Истинная бизнес-леди

Народные приметы (осторожно - в тексте присутствует ненормативная лексика)

Все зависит от нас

Опоздавший

Метод Зимницкого

Очарование современной деревни

ВИП-роды

Сказки на ночь

Диета

Селедка со схватками

Волшебная селедка - история с другой стороны

Одни дома-2 или красная икра

Работа под прикрытием

Романтика, эротика и г*вно

Заколдованные анализы

Жажда ремонта

Пакеты

Привет, мой Свет!

Вместо эпилога