Пробуждение [Нефер Митанни] (fb2) читать постранично

Пробуждение

Часть первая."И дум высокое стремленье..."Глава 1

Иллюстрация автора.

День выдался жарким. Полуденное солнце, казалось, тоже уставшее от жары, изо всех сил припекало уже и без того разогретую землю. Сквозь бледно-зеленую листву деревьев его лучи тонкими нитями проникали на пыльную дорогу, по которой ехала коляска, запряженная парой гнедых лошадей.В ней сидел молодой человек в форме поручика гвардии. Взгляд тёмно-синих глаз офицера, устремленный куда-то вдаль, был задумчив и отрешен. Непослушные вьющиеся пряди чёрных волос падали на лоб и обрамляли лицо , подчеркивая его благородно-болезненную бледность. Черты этого лица не были безупречными, однако, в них угадывались некая грустная мечтательность, незаурядный ум и еще что-то, что никак не вязалось с возрастом офицера, делая его значительно старше своих лет. Портрет завершали красивые усы.-Ну, барин, почитай уж дома, - сказал вдруг кучер, до этого клевавший от жары носом и машинально правивший лошадьми.- Да, скоро… - нехотя отозвался поручик, недовольный тем, что его отвлекли от размышлений.- То-то Марья Фёдоровна обрадуется! – заметил сидевший рядом с кучером пожилой камердинер в добротном дорожном сюртуке английского сукна и шляпе-цилиндре. – Плохо только, что мы, как снег на голову явимся… Сколько я вам говорил – депешу надо было послать.- Не ворчи, Архип! – поморщился офицер. – Ты мне уже порядком надоел со своей депешей.… Как будто я не к родной тетке еду, а вообще черт знает куда!Этот довод не показался Архипу достаточно убедительным, и он продолжал наставительным тоном:- А с депешею все же деликатнее было б … Да и на всё готовое приехали б, а так … - он безнадежно махнул рукой, увидев, что барин, опять погрузившись в размышления, его не слушает.Поручик Сергей Петрушевский ехал в отпуск к родной тётушке, помещице Марье Фёдоровне Версаевой. Её некогда большое и богатое имение лежало в N- ской губернии. В нем прошло раннее детство нашего героя.Его отец – Владимир Фёдорович, старший брат Марьи Фёдоровны – всю жизнь провел в военных походах, дослужился до генерал-майора, вышел в отставку и уже в солидном возрасте обзавелся семейством. Но вскоре остался вдовцом с грудным сыном на руках. Или он сильно тосковал по умершей супруге, так рано покинувшей его, или сказались старые раны, одним словом, через некоторое время Петрушевский-младший потерял и отца, после чего был взят на воспитание теткой.Марья Фёдоровна уединенно жила в деревне. Она овдовела, прожив с мужем десять лет, так и не успев познать радость материнства. На второй брак она не решилась – говорили, тому причиной была страстная, романтическая любовь к покойному мужу – хотя недостатка в претендентах на её руку и земли не было. Монастырский покой тоже не прельстил молодую вдову, и желанной заботой для неё стал племянник. Она не хотела, чтобы он пошёл по стопам отца, но, опасаясь, что её женское воспитание испортит мальчика, отдала его в Московский университетский пансион, тем более, что на этом настояли и родственники со стороны матери мальчика.По окончании пансиона в шестнадцатилетнем возрасте Сергей Петрушевский поступил в кадетский корпус для изучения военной премудрости. Отличившись в заграничном походе русской армии, после тяжелого ранения поручик лейб-гвардии N-ского полка получил отпуск и решил провести его в имении тетки.Коляска круто свернула влево и через минуту въехала в деревню. Стояла пора сенокоса, и поэтому здесь было безлюдно и тихо. Сергей с ностальгической задумчивостью смотрел вокруг, узнавая забытую картину, и с грустью отмечал в ней новые детали. Какой-то малыш в одной серой холщовой рубашонке, сидя в пыли около дороги, играл камушками. Недалеко несколько детей постарше, заметив приближающийся экипаж, на миг забыли о своей игре и с осторожным любопытством стали смотреть на него. Потревоженная неожиданным шумом пегая, облезлая дворняга, дремавшая у канавы, залилась звонким лаем и стремглав бросилась за экипажем. Потом остановилась и, тявкнув для верности еще раз, удовлетворённая вернулась на прежнее место.Вздымая за собой клубы рыжеватой пыли, коляска с шумом пронеслась по селу и въехала во двор барской усадьбы.На просторной светлой веранде, заставленной цветочными горшками с пышно цветущими в них растениями, в глубоком плетеном кресле, откинувшись на его спинку, сидела пожилая дама в белом кружевном чепце и кремово-жёлтом домашнем платье, которое подчёркивало очертания внушительной фигуры. Полное лицо барыни было уставшим и недовольным, резко обозначенные черты выдавали натуру властную и беспокойную. По-видимому, жара сильно докучала ей.Возле кресла стоял маленький столик, на нём – открытая коробка сладостей. Пухлая, с толстыми пальцами, рука дамы то и дело доставала лакомство и осторожно отправляла его в рот, очень крупный и подвижный, но, несмотря на это, красиво очерченный.Вдруг дверь на веранду отворилась, и белая кудрявая болонка,