Второй этап [Серьёзный Сэм] (fb2) читать онлайн

Второй этап (Доказательство силы-2)

Пролог

– Ромааа! – закричала мать. – Иди сюда, паршивец, я обделалась!

Рома как раз хотел идти в погреб, но услышав крик матери, сразу развернулся. Подхватив заранее заготовленные полотенца и ведро с водой, он вошёл в её комнату.

Уже десять лет его мать, Вероника Леопольдовна, прикована к кровати. Аутоимунное заболевание превратило её в беспомощного инвалида – всё тело ниже шеи парализовало полностью. Врачи объясняли, что это что-то генетическое и не поддаётся лечению. Сначала пожилую женщину держали в больнице, но как только стало ясно, что лекарства нет, её выписали на поруки сыну.

Рома был единственным ребёнком, и мать воспитывала его без отца. Он помнил, сколько труда она вложила, чтобы поднять его, дать ему сначала среднее, а потом и высшее образование. Теперь пришёл его черёд отдавать долг.

– Давай быстрее, телевизор загораживаешь! – ворчала мать, пока он менял ей подгузник для взрослых. – Воспитала дармоеда! Уже сорок лет тебе, а всё ерундой занимаешься, в компьютере своём сидишь. Даже жену найти не можешь!

Он не стал указывать ей, что сейчас именно она живёт на его иждивении. Не стал отвечать, что на компьютере он работает программистом на удалёнке, и что эта работа идеально подходит для её ситуации, потому что Рома почти всегда дома, всегда готов прибежать на мамин зов.

А как найти жену, если тебе уже за сорок и у тебя на иждивении больная мать? Да ещё и живёшь в селе. Кто согласится выйти за такого? Только какая-нибудь совсем отчаявшаяся толстуха-разведёнка с тремя детьми лет сорока.

А такая Роме не нужна. В целом, он вообще не нуждался в женщинах.

Потому что у него был секрет.

В общем, жизнь устраивала Рому полностью. Ещё бы свет регулярно не выключали – стало бы совсем хорошо, но что поделать, жили они в селе Вартановка. А в русском селе с некоторыми вещами надо просто смириться.

Закончив уход за больной, он вылил воду из ведра, а ставшие коричневыми полотенца отправил в специальный таз для грязного маминого белья. Не стирать же экскременты в машинке вместе с чистым бельём. Приходилось отмывать бельё руками.

Оставив полотенца замачиваться, Рома пошёл в погреб.

О, погреб! Иногда он ловил себя на том, что тихонько повторяет это слово, будто бы сломанный магнитофон.

Погреб был его территорией. Его вотчиной. Его маленьким миром. Его сокровенной тайной. А ещё – предметом гордости.

Иногда Роме казалось, что не будь у него этого погреба, он бы давно спился или сторчался. А так – трезвый подтянутый мужик чуть за сорок, ведущий здоровый образ жизни. Даже пресс немного есть, потому что каждое утро он делает короткую зарядку.

Но погреб у него наличествовал и исправно дарил ему счастье.

Выйдя во двор, мужчина втянул в себя свежий деревенский воздух. Такого в городе точно нет. Счастливо улыбнувшись, он направился к погребу.

Вход в вотчину Ромы находился снаружи дома за толстым амбарным замком, ключ от которого он всегда носил на шее, вместе с двумя другими. Створки распахивались и вниз вела крутая лестница, за которой начинался небольшой коридорчик.

Впрочем, Рома никогда не полагался на что-то одно, и поэтому коридорчик преграждала обитая звукоизоляцией прочная металлическая дверь. К ней подходил второй ключик.

И наконец, пройдя небольшой импровизированный тамбур, он упёрся в клетку, замок, которой открывался третьим ключом.

За клеткой начинался Ромин персональный рай.

В достаточно просторной подвальной комнате находился компактный шкаф для инструментов, маленький уютный диван, небольшое кресло и стол, а ещё – большая двуспальная кровать.

Сейчас на кровати была расстелена клеёнка, на которой лежала кукла.

Подойдя к ней, Рома сразу же приложил два пальца к ярёмной вене – пощупать пульс. И огорчённо вздохнул. Пульса не было.

Очередная кукла сломалась.

Немудрено – вчера он отпилил ей вторую ногу.

Она и первую-то едва пережила.

Видит Бог, Рома не хотел для неё такого исхода, но вина лежала целиком на ней. Почему она перестала как-то реагировать, когда он занимался с ней любовью? Он задавался этим вопросом вновь и вновь. Разве он не любил её?

Сначала всё шло хорошо. Она кричала, сопротивлялась, потом просила его прекратить, затем плакала. Он любил, когда куклы реагируют. Но в какой-то момент она перестала и начала просто смотреть в потолок безжизненными глазами.

Но Рома знал, что делать с куклами, решившими уйти в себя. Боль была отличным способом возвращать их в реальность, и на какое-то время плётка, иголки, прижигания действительно помогли. Но ненадолго – кукла снова решила уйти.

Что же, это была её вина. Она сама напросилась. А что ему оставалось делать?

И он решил воплотить с ней свою мечту – создать куклу со сменными руками и ногами. Чтобы она была как та прекрасная голубоглазая кукла Барби без ручек и без ножек, на которую он с таким наслаждением спускал в детстве…

Тщательно подготовившись, закупив хирургические инструменты, Рома начал отделять от куклы лишние детали. Сначала одну ногу – о, как она кричала, как она орала, он сразу же почувствовал прилив сил и взял её прямо после операции. Потом другую.

И вот, неблагодарная кукла решила его бросить окончательно. Умереть.

С негодованием он ударил по лежащему на клеёнке телу кулаком. Затем ещё и ещё.

Сука. Все они суки.

Все они бросают его.

Рома бил куклу и плакал, остро ощущая одиночество в своей груди. Одиночество, да. Он просто хочет немного развеять своё одиночество. Хотел немного любви. Почему же все они его бросают? Почему?

Выплакавшись, он утёр слёзы.

Затем тщательно запаковал куклу в полиэтиленовый пакет. Завтра спозаранку Рома отнесёт её на свиноферму дяди Гриши, где иногда помогает по хозяйству. Голодные с утра свинюшки не откажутся от мяса.

Благо все его куклы весили немного – кукла не может быть старой. Наверное, правильнее было бы называть их куколками, но это слово мужчине не нравилось – от него разило чем-то насекомным.

Однако, кукла должна быть маленькой, гладенькой, такой, чтобы не было лишних деталей, вроде груди или попы.

Только девочки лет десяти-двенадцати имели шанс стать его куклами.

Ну что же, старая кукла сломалось, пришло время искать новую.

***

Рома называл этот процесс охотой.

Ему нравилось охотиться, чувствовать адреналин в своей крови, чувствовать опасность. Весь мир на страже. Весь мир охраняет детей.

Рома любил считать, что в каком-то смысле его поступок можно назвать героическим.

Он, как настоящий герой, идёт наперекор миру.

Поэтому Рома любил охоту.

Сейчас он шёл по узкой лесной просеке к соседнему селу.

– Василь Петрович, день добрый! – радостно поприветствовал он соседа-грибника. – Удачной охоты!

– Удачной охоты и тебе! – откликнулся тот. – Как раз сморчки пошли!

Разумеется, сосед имел в виду охоту на грибы. Он и не подозревал, что затевается на самом деле.

Рома улыбнулся – он любил такие маленькие эпизоды. Они говорили о том, что охота действительно будет удачной.

Когда десять дней назад мир потонул в насилии, мужчина поначалу испугался и затаился. Однако, через пару дней он понял, что из любой ситуации можно извлечь плюсы. Главное – мыслить позитивно и не сидеть сложа руки.

Менты искали маньяков и убийц новой волны, совершенно позабыв про старых.

И Рома понял, что его час настал.

В бурной кровавой реке никто не заметит его тоненький ручеёк.

За последние десять дней он словил трёх маленьких очаровательных куколок. Первым двум он пытался пересадить органы – сделать их взаимозаменяемыми, как у игрушек. Однако, у него ничего не вышло, потому что куклы решили уйти. Оставили его одного. И вот сегодня его бросила третья.

На душе стало грустно, и Рома помотал головой, взбадриваясь.

Ничего, сегодня он найдёт новую игрушку, лучше старой.

Три дня назад он уже заприметил одну потенциальную куклу в деревне Вознесеновка, что находилась в десяти километрах от его села. Кукла была очаровательная – длинные светлые, почти белые волосы, отличные пропорции ещё маленькой фигурки. Ничего лишнего, только то, что надо.

Рома не хотел признаваться себе, но эта кукла была идеальна.

Он увидел куклу, когда она купалась в речке. Такая маленькая, а уже в раздельном купальнике – сразу видно, что городская. Одна или с родителями – это было не важно. Главное, что купалась она совершенно одна и каждый день. Рома специально проверял, бродил вокруг, не показываясь никому на глаза. Избегать чужого внимания он научился давно, потому что в охоте без этого умения не обойтись.

И сегодня будущая кукла не изменила своей привычки.

Расположившись в кустах, он наблюдал, как она плавает. Настоящий охотник знает, когда следует нападать на свою жертву – когда та беззащитна.

Наконец, потенциальная кукла закончила купание, вышла на берег и, стыдливо оглядевшись, начала быстро стягивать с себя мокрый купальник.

На какое-то время она оказалась совсем голой. Мгновение, всего мгновение Рома любовался её чистым невинным телом. А затем мощным рывком тренированных мышц он выпрыгнул из кустов с заранее заготовленной тряпочкой. В тряпочке прятался секрет – клофелин в небольшом пакетике из полиэтилена. Сожми в руке и излюбленное ворами и мошенниками вещество окажется наружи, пропитывая ткань. Преимущество этого способа заключалось в том, что все манипуляции можно проделать одной рукой. В сумятице погони или в условиях ограниченного времени это оказалось очень удобно, потому что действовать всегда надо быстро, чтобы кукла не успела даже пискнуть.

Он обхватил её, всё ещё обнажённую, мгновенно находя тряпочкой лицо, рот и ноздри. Всё, пара секунд и она готова…

Внезапно, мир перевернулся, и Рома больно ударился спиной о землю. Весь воздух вышел из лёгких, и из-за спазма он никак не могу вдохнуть воздух. Что произошло?

Будущая кукла стояла над ним, ничуть не стесняясь своей наготы.

– Долго же я охотилась на тебя, – фыркнула кукла. – Ну ты и тормоз. Три дня кругами ходил, а я заманивала, заманивала. Даже купальник снимала, а ты ни в какую.

Он попытался спросить, что она имеет в виду, но изо рта вышел только непонятный хрип.

– Что, не можешь говорить? Ну ничего, ничего. Говорить тебе не придётся, моя маленькая сладенькая свинка.

Ему показалось, или стоящая над ним девочка сглотнула слюну?

– Ммм, откушу-ка я кусочек сразу, – озорно улыбнулась малявка, и только сейчас Рома увидел на её лице странные синие линии, похожие на едва видимые родимые пятна.

– Не надо… кусочек, – наконец сумел вытолкнуть он из себя слова и с удивлением понял, что адски боится.

Охотник и жертва поменялись местами.

Глядя в странные, наполненные фиолетом глаза, он чувствовал себя, как кролик перед удавом.

Его тело парализовало от страха. Он понимал каким-то глубинным разумом, что ничто не мешает ему оттолкнуть малявку, встать и убежать, но сделать этого не мог.

Кролики замирают, когда рядом хищники.

Кролики надеются, что их не заметят или пощадят.

– Пощади… – прохрипел он.

– Не-а, – покачала головой его несостоявшаяся кукла. – Я кушать хочу.

– Не надо… – проблеял он совсем по-бараньи.

– Надо, Федя, надо.

Она склонилась к его шее, широко раскрывая рот, полный острых и хищных нечеловеческих зубов.

Собрав в кулак остатки своей воли, Рома заорал, чтобы через секунду забулькать.

Его жрали! Жрали живьём!

Странно, но боли не было. Так иногда бывает, боль приходит потом – он знал это не только по медицинским книгам, которые изучал самостоятельно, но и по собственному опыту игр с куклами.

Вот только никакого потом у него уже не будет – сознание, а значит и жизнь, стремительно покидали его.

Жаль, что мама останется одна, подумал он.

Последнее, что Роман Ширинкин увидел перед смертью, было склонившееся над ним прекрасное маленькое личико куклы-нимфетки, от носа до подбородка измазанное в его крови.

Глава 1. Домик в деревне

Аккуратно переступив через лежащий на полу труп, я прошёлся по маленькой кухоньке и выглянул в окно, которое выходило на грунтовую улицу небольшой деревеньки, постепенно перерождающейся в дачный посёлок.

Через низенький покосившийся заборчик открывался отличный обор не только на улицу, но и на находящиеся на противоположенной стороне дома. А если мы видим их, то и они видят нас. Я быстро задёрнул дырявые шторы.

Подвинув табуретку в центр кухни, я сел, закинув ногу на ногу:

– А теперь рассказывайте, дурынды, почему у нас доме труп, – я пригляделся. – Без руки и ноги.

Топка виновато спрятала за спину кухонный тесак. Они с Элион стояли у стенки и усиленно изображали невиновность. Мол, невиноватые мы, труп сам к нам пришёл.

Вот уже три дня мы жили на феиной даче. То, что фея называла дачей на самом деле было обычным деревенским домиком с парой хозяйственных пристроек, сейчас не используемых. На небольшой территории уместилась даже небольшая банька-парилка, которую Мужик с топором обещала со дня на день привести в порядок.

– Тебе вкратце или подробно? – спросила Топка.

– Вкратце, подробно потом расскажешь.

– У Элион расовая особенность «Вечный голод», – развела руками Топка. – Ей постоянно хочется кушать, и это чувство с каждым днём усиливается. Однако, обычной едой этот голод не удовлетворить.

– Ага, – почесал затылок я. – Дай угадаю, ей надо жрать людей.

– Не людей, а вообще разумных, – встряла Элион, которая до этого молчала, потупив взор. – Это демонический голод, который может утолить только мясо разумных.

– То есть обычная пища тебе не нужна? – уточнил я.

Уточнил не просто так. Дело в том, что принцесса всё время что-то кушала. Нет, неправильное слово. Она жрала, поглощала, уминала, вбирала, забивала в себя буквально всё. Маленькая демоница сметала любое съестное, до которого могла добраться: мясо, колбасу, кашу, хлеб, молоко, конфеты, пирожные. Последние дни мы с Топкой только и делали, что бегали туда-сюда в магазин, чтобы прокормить эту чёрную дыру.

Благо платила за всё маленькая демоница, на расходной карте которой оказалась кругленькая сумма.

– Нет, нужна, – пожала плечами девочка. – У меня растущий организм! Нужны белки, углеводы и жиры, а также витамины! Просто сколько бы я ни ела, голод не пропадает. Вот, смотри, я открою тебе свою способность.

Я вгляделся.

Элион

Игрок

Статус: принцесса-людоед

Особенности:

«Вечный голод» – проклятой расе демонов никогда не найти покоя. Вечный голод преследует демонов нижнего мира, постепенно усиливаясь. Утолить его может только плоть поедаемых заживо разумных.

(Убитые таким образом разумные и игроки дают в (рассчитывается по коэффициенту) больше опыта)

Я и забыл, что чёртов статус никогда не врёт.

– Мне кажется, этот труп мёртв, – указал я пальцем. – А тут написано, что надо нямкать разумного заживо.

Топка заржала.

– Ну, я выяснила, что если в процессе поедания человек умрёт, – тихий и скромный тон Элион совсем не соответствовал мрачной кровавости её слов. – То даже его мёртвая плоть продолжает меня насыщать.

Я снова поскрёб затылок.

– А ты проверяла, может, обычная мертвечина тебе тоже подходит.

– Да, проверяла – ещё больше засмущалась, ответила девочка. – Не работает, мне надо именно пока он живой съесть какую-нибудь внутреннюю часть – с рукой или ногой может не сработать. Сердце, мозг, почки, селезёнку… но я печень больше люблю.

– Почему? – ещё больше охреневая от нашего разговора, спросил я.

– Она жирненькая и сладенькая, – охотно пояснила Элион и, надеюсь мне показалось, незаметно облизнулась.

– Хорошо, – кивнул я. – А почему труп расчленён?

– Ну так разделка! – Топка показала вымазанный в крови тесак. – Щас разделаем, на части нарубим и в холодос закинем. Он у меня здоровый.

– Всё тело?

– Всё тело, – кивнула Топка. – Что-то сразу Элион съест, а из большей части я ей колбаски сделаю. Кишки на оболочки у соседей возьму, у них есть обычно.

– Добрая фея, а зачем тебе колбаски из человечины? – я незаметно ущипнул себя за бок, на тот случай, если я сплю.

Но нет, сна не было ни в одном глазу. Этот абсолютно зазеркальный диалог совершенно реален.

– Ну так Элион двух килограмм человеческого мяса хватает где-то на сутки, – пояснила Топка. – Потом её снова терзает голод. Ну а если будут колбаски, то она сможет их уминать, как голод почувствует. И никто не догадается, что там, в этих колбасках.

Вообще, все заботы по хозяйству на себя взяла Мужик с топором. Трансфея готовила, убиралась, чинила свою баньку, да и вообще носилась по дому словно пчёлка. На вопрос, что за бурная активность, Топка отвечала про деревенское детство и привычку всегда что-то делать.

Так что в способность нашей феи сделать полуфабрикаты для каннибалов я не сомневался.

– Ладно, хрен с ним, делайте колбаски. Вы только скажите, чей это труп.

– Педофила, – пожала плечами принцесса. – Я его на живца словила.

– На какого живца? – застонал от отсутствия логики я. – На какого нахрен живца ты словила своё мясо?

– Ну, на себя. Живец – это я, – охотно пояснила маленькая демоница. – Случайно его заметила на речке. Он ходил, наблюдал из-за деревьев и кустов, как я купаюсь после тренировки. Ну я и подумала, а вдруг это педофил? Тогда можно будет его съесть. Ну вот, сегодня он наконец-то на меня напал.

– А почему именно педофила ты решила умять? У них какой-то особый изысканный вкус?

– Нет, просто педофилов не жалко. Не могу же я обычных людей кушать, – скромно потупила глазки девочка и даже ножкой зачем-то шаркнула. – А вот убийц, насильников, педофилов, живодёров, других преступников – могу. Такой у меня теперь рацион.

– Кушаешь во имя добра значит, – фыркнул я, выглядывая в щель между шторами. – Слушайте, Элион, Топка, а вы продумали, куда спрячете труп, если к нам придёт полицейский? Или его тоже съедим?

– Полицейского-то зачем? Он хороший, – удивилась Элион. – Ну, кроме оборотней в погонах…

– Да что полиции тут делать, в этом захолустье, ближайший отдел в двадцати километрах, – отмахнулась Топка.

– Даааа? – потянул я. – А вот кто это к нам в калитку сейчас постучится?

– Да ты прикалываешься, – улыбнулась маленькая демоница.

Раздался стук в калитку.

– Прячьте тело, балбески, – рявкнул я, направляясь к выходу из домика.

У калитки стоял молодой полицейский в слегка помятой форме.

– Участковый инспектор младший лейтенант полиции Стечкин! – бодрой скороговоркой представился он.

– Печкин, Печкин пришёл! – услышал я счастливое визжание Элион из дома.

– В доме дети? – поинтересовался Стечкин и как-то даже напрягся.

– Да, мои сестрёнки, – пожал плечами я.

– А как тебя зовут?

– Мэлс. Мэлс Шаманов, – не стал скрывать своё имя я. – Паспорт с собой в деревню не взял.

– Давно в деревне?

– Три дня, – снова честно сказал я.

– Только что приехал, значит… – потянул полицейский. – Неужто из N-ска?

Я кивнул, решив, что лишнего говорить не стоит.

– Полных лет сколько?

– Восемнадцать, – решил я ответить честно.

Ровно восемнадцать, кстати, день рождения-то у меня в апреле прошёл.

– А можно я пройду в дом? Документы посмотреть и вообще, – спросил участковый.

– Нет, нельзя, – чётко ответил я.

– Почему?

– Таков мой выбор.

– Молодой человек, нельзя препятствовать деятельности полиции! Или в доме что-то незаконное происходит? Может, ты там труп прячешь?

На мгновение я напрягся и замер, чтобы сразу пожалеть об этом. Полицейский не знал, что у меня доме труп, он сказал эту фразу просто так. Однако, моя реакция его насторожила.

Младший лейтенант Стечкин весь как-то подобрался, сузил глаза, уже профессионально-подозрительно посматривая на меня, и я понял, что он теперь не отстанет. Нужно было срочно стирать с себя подозрения – не хватает мне ещё рыскающего вокруг бдительного участкового.

В крайнем случае наделаем чуть больше колбасок для Элион.

– Ладно! – громко, чтобы услышали девчонки, сказал я. – Заходите, сами убедитесь, что никаких трупов у меня нет. Только сестрёнки.

– Живые? – зачем-то спросил полицейский, входя во двор.

– Пять минут назад были живы, – фыркнул я. – И вы слышали визжание.

– А что ты так напрягся? – улыбнулся Стечкин. – Расслабься, парень, я просто посмотрю, как обстановка в доме.

Мы зашли в коридор и сразу же увидели мокрый от небрежно разлитой воды пол. Словно кто-то плеснул из ведра и пару раз подвигал шваброй, равномерно распределяя воду по поверхности.

– Похоже на сцену из «Криминального чтива», где кровь отмывали, – вроде бы пошутил полицейский.

Однако, глаза у него не смеялись – они внимательно следили за мной.

На этот раз я не дрогнул, просто недоумённо на него посмотрев. Мол, неуместны ваши шутки здесь.

Из комнаты раздался какой-то шорох, напряжённый шёпот Элион, раздражённый голос Топки, непонятная возня.

А затем девчонки выпрыгнули в коридор. Принцесса красовалась полосатой маечкой и кошачьими ушами, а на Топку натянули кигуруми пса.

– Печкин, привет! – замахала руками маленькая демоница. – Принёс посылку?

– Чё? – выдавил из себя охреневший полицейский. – Вы кто такие?

– Я – Матроскин! Мяу! – погладила сама себя по голове Элион. – А это – Шарик.

– Гавкать не буду, – заявила фея, с ненавистью глядя на Стечкина. – А ты точно Печкин?

– Да Печкин он, Печкин, я точно слышала, – энергично замахала руками принцесса. – Вот совпадение, да?

– Что вообще происходит? – спросил уже меня полицейский.

– Ммм, сложно подобрать правильное слово, – я почесал в затылке. – Либо косплей, либо ролёвка.

– А это чё такое?

– Это когда все притворяются вымышленными персонажами.

– Во как… – потянул малость офигевший участковый. – А мы сейчас играем в…

– Простоквашино, – подсказал я.

– Так! – сказал полицейский после того, как помассировал себе виски. – Я Стечкин, а не Печкин! И я пришёл проверить дом.

– Может, не надо проверять дом? – невинно спросила Элион и, скорчив умильную рожицу, добавила. – Мяу?

– Я чем больше с вами говорю, тем сильнее мне кажется, что вы прячете труп, – мрачно пошутил полицейский.

Элион с Топкой замерли, расширенными глазами глядя на него. По счастью, младший лейтенант в это время рассматривал зачем-то висящий на стене музыкальный бубен.

Давая девочкам время опомнится, я схватил его за плечо:

– Так что вы хотели посмотреть, давайте пройдёмся уже! Обувь можете не снимать. Убедитесь, что нет у нас никакого трупа.

– Да, пройдёмся! – энергично кивнул он.

И мы прошлись. Начал полицейский с кухни.

Я аж внутренне сжался и приготовился призвать Феликса.

Трупа и расчленёнки на кухне не было, но на полу была такая же размазанная вода, как и в коридоре.

– Что у вас за вода везде?

– Учу сестрёнок мыть полы, – пожал плечами я. – Они пока плохо справляются, маленькие ещё, но ничего – со временем научатся!

– Дело хорошее! – одобрительно кивнул полицейский. – Женщин надо учить работать по дому с малолетства! А то вырастают и даже готовить не умеют. В жёны вообще не годятся – только на панель или в порно.

Моя настоящая сестра за такой неприкрытый шовинизм зарядила бы полицейскому пяткой в лоб. Она занималась каратэ и просто обожала феминизм 4-й волны. Или 5-й. Или 3-й. В общем, в сортах не разбираюсь.

– Дяденька Печкин, мы не хотим мыть полы, – с этими словами Элион ловко запрыгнула на спину участковому.

– Э? – удивлённо посмотрел на меня младший лейтенант Стечкин.

– Элион, слезай! – крикнула Топка, но принцесса показала ей язык.

Я показал демонице кулак, и девочка, обиженно поджав губки, спрыгнула с застывшего каменной статуей полицейского.

И тут я заметил, что из-под пуфика медленно струится недомытая кровь.

Я перевёл взгляд на Топку и понял, что она тоже это увидела. Что-то шепнув Элион, фея рванула в коридор, чтобы вскоре вернуться с тряпкой и ведром.

Между тем Стечкин осматривал холодильник, зачем-то вглядываясь в магнитики. Вот интересно, он по жизни такой тормознутый или улики ищет?

В любом случае, необходимо не дать участковому повернуться и кинуть взгляд на пуфик.

Глазами и жестами я отдал команду принцессе, которую не пришлось просить дважды.

С диким «йохохо» маленькая демоница запрыгнула на полицейского снова. Причём руками специально схватила Стечкина за горло.

– Аааагх! – захрипел тот, оказавшись в потенциально смертельной удушающей хватке.

Вообще, после схватки с Берендеем принцесса начала внимательно изучать на ютубе различные удушающие захваты, периодически тренируя их на лесных деревьях – мы с Топкой категорически отказались быть её спарринг-партнёрами.

Мы же не идиоты, мы видели, что остаётся от людей, когда над ними поработали кулачки маленькой демоницы.

– Элион! – притворно схватился за голову я. – А ну-ка слезь с дяди!

И подбежав к участковому принялся притворно отдирать девочку от младшего лейтенанта. Сил у принцессы было предостаточно, поэтому получалось, что я тяну на себя маленькое тельце демоницы, а она тащит за собой голову Стечкина.

– Аааагх, – продолжал хрипеть полицейский, подозрительно синея.

– Ты сейчас задушишь его!

– Ну и пусть, Печкин всё равно вредный был! – возмутилась демоница, но напор сбавила.

– Я Стечкин, а не Печкин, – простонал участковый, как только восстановилась подача воздуха в его организм. – И я полицейский, а не почтальон…

Мгновение спустя он снова захрипел – Элион решила, что раз жертва может говорить, то надо усилить хватку.

– Да отстань ты от него! – я похлопал принцессу по плечу, так как Топка как раз закончила убирать пятно.

«Скинув» маленькую демоницу с лейтенанта, я зачем-то начал бить его по спине. Это, разумеется, не помогало – отчаянно вращая глазами и разевая рот как выброшенная на берег рыба, Стечкин пытался набрать воздух в лёгкие.

На это я и рассчитывал.

– Убери эту девочку от меня! – выдавил он из себя полные отчаяния слова.

В каком-то смысля я ему даже сочувствовал. Стечкин видел перед собой просто трёх подростков, не понимая, насколько близко он подошёл к смерти.

– Элион, иди в свою комнату и подумай над своим поведением! – строго сказал я.

– И уйду. Нафига мне этот скучный Печкин, на котором даже покататься нельзя. Мяу! – она поправила ушки вышла с кухни.

– Ну вот такая у меня безумная семья, – развёл я руками в ответ на его раздражённый взгляд.

– Пойдём другие комнаты посмотрим! – рявкнул полицейский и, не дожидаясь меня, рванул из кухни.

Дзынь! Бам! Судя по звуку, что-то упало, что-то покатилось и что-то разлилось.

Я поспешил в коридор.

В коридоре на четвереньках стояла Топка. Закинув на неё ноги, на спине лежал Стечкин, обнимаясь с опрокинутым ведром. Грязная вода стекала по его форме.

– Споткнулся он, – пожала плечами Топка на мой немой вопрос. – Об меня и споткнулся ваш Печкин.

– Стечкин, – простонал полицейский.

Я помог ему подняться, дождался, пока пройдёт поток матов. Честно говоря, я надеялся, что младший лейтенант не выдержит и смоется.

Мрачный как туча участковый хмурил брови, грозно смотрел на меня яростными глазами, но я видел, как тряслись его губы. Стечкину явно хотелось плакать.

Видимо, с ведром вышел перебор.

Отряхнувшись, он с мрачной решимостью заявил, что осмотр продолжается. Я пожал плечами, желая закончить дело побыстрее.

На самом деле, осматривать в доме было нечего. Кухня, кладовка, большая комната и две маленькие комнаты – домик феи был не таким уж и маленьким, хотя снаружи казался весьма скромным. Туалет и душ, правда, находились на улице, что очень возмущало принцессу, привыкшую к люксовым удобствам.

В комнатах практически отсутствовала мебелировка. Однако, Стечкин всё равно обстукивал стены в подозрительных местах. Зачем это он? Наркотики ищет, что ли?

Наконец, мы зашли в занимаемую мною маленькую комнату – Топка с Элион спали вместе на двуспальной кровати в большой комнате.

Небольшой шкаф, стул, кровать – явно торопящийся полицейский даже не стал осматриваться, зачем-то подойдя к окну.

Подойдя к нему, я зачем-то оглянулся.

Некоторое время я не понимал, а потом до меня дошло.

Волосы на голове встали дыбом.

И было от чего – я увидел под кроватью чёрный вытянутый полиэтиленовый свёрток. Труп.

Стоит только Стечкину развернутся…

Нет, ему не удастся. Я не дам ему это сделать.

Пара шагов и вот я перед ним.

Одна рука держит его за поясной ремень, другая контролирует отворот форменного пиджака.

– Что ещё? – уже усталым голосом спросил участковый.

Происходящее явно нехорошо влияло на младшего лейтенанта. На полицейском катались, его сбили с ног, вымазали в мокрой грязи, да ещё и обвинили в том, что он скучный.

Но вопрос он задал верный – действительно, что дальше?

Стечкина надо изгонять из этой комнаты, да и вообще из дома.

Я резко шагнул вперёд, сближаясь с участковым.

– Ты знаешь, Стечкин, – интимным шёпотом начал я. – Мне всегда нравились мужчины в форме.

– Эй, эй, Мэлс, ты чего? – удивился участковый, отступая от меня.

Вместо ответа я потянулся к его лицу, вытянув губы трубочкой. Полицейский рванул от меня, но я надёжно удерживал свою «жертву» за ремень и отворот.

Тем не менее он отступал, глядя на меня как кролик на удава, а я наступал. Медленно, но верно мы покидали комнату.

– Не стесняйся, Стечкин, каждый мужчина должен хоть раз попробовать это…

– Нет, иди нахуй! – голос полицейского от испуга даже дал петуха. – Отойди от меня, я при исполнении. Могу использовать табельное оружие!

– Ммм, ты такой мужественный, но в то же время такой беззащитный, – потянул я, войдя в роль. – Пистолет оставь на потом, мы с ним ещё поиграем, шалунишка…

– Ааааа! – зачем-то заорал участковый. – Девчонки, помогите, меня ваш брат домогается!

– Не поможем, – прокричала из другой комнаты Элион. – Ты с нами играть отказался. Пусть Мэлс изнасилует тебя за это! Он всех, кто меня обижает, насилует!

Интересно, понимает ли Элион, о чём идёт речь?

Тем временем мы покинули комнату, и сбитый с толку полицейский наконец-то сообразил, что он полицейский.

Хитрым приёмом он начал выворачиваться из моего захвата, и я его просто отпустил.

– Любишь игры с болью? А ты проказник, – игриво улыбнулся я.

– Да пошли вы все! – взревел Стечкин, стремительно ретируясь в коридор. – Что сёстры в голову стрельнутые, что брат – пидар! Тьфу на вас!

Не прощаясь, младший лейтенант выбежал из дома, добежал до низенького покосившегося забора и, не открывая калитку, одним махом перепрыгнул через него.

И уже после позорного бегства участкового мне в голову пришла ужаснейшая мысль. А если бы полицейский оказался геем?

Впрочем, все стратегии имеют своё слабое место.

Глава 2. Соседи

Разобравшись с полицейским, я зашёл в дом.

– Ловко мы спровадили его, а? – не без гордости спросила Элион.

Вздохнув, я погладил её по голове. В конце концов, девочке всего лишь двенадцать лет.

Топку я нашёл на кухне. Фея ловко орудовала мясницким тесаком, разделывая тело незадачливого педофила. Периодически она припадала к стоящей рядом бутылке с янтарной жидкостью.

Я взял бутылку, посмотрел, понюхал. Коньяк. Покачав головой, я сделал большой глоток ароматного обжигающего алкоголя.

– Тебе нельзя, – фыркнула Топка, отбирая у меня алкоголь. – Маленький ещё.

– Ты меньше, – буркнул я. – Если считать возраст организма.

Фея не нашла, что возразить.

Пройдя в свою комнату, я устроился в старом потрёпанном кресле и принялся читать «Стрелка» Стивена Кинга. Книгу эту я взял из маленькой библиотеки, доставшей Топке то ли покойного друга, то ли двоюродного дяди. На самом деле чтение никогда мне особо не нравилось, но в деревне делать было откровенно нечего.

Где-то в большой комнате Элион включила телевизор:

– … Есть и хорошие новости. Вышел новый роман Виктора Воронина «Пивзалив». Это мощная сатира на советскую действительность. В центре сюжета – провинциальный пивзалив, в котором из местных алкоголиков вампиры выкачивают особую пьянящую кровь. Как обычно у Воронина всё не то, чем кажется на первый взгляд…

Принцесса начала переключать каналы в поисках мультиков или передачи о животных. Зверюшек она любила.

Рассеяно листая книгу, я в который раз пробормотал слова вычитанной из книги молитвы стрелка:

«Я целюсь не рукой;

Тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца.

Я целюсь глазом.

Я стреляю не рукой;

Тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца.

Я стреляю разумом.

Я убиваю не оружием;

Тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца.

Я убиваю сердцем.»

Почему-то на этот странный речитатив Железный Феликс отвечал мне из своего небытия волнами радостного урчания. Да он кайфует от этих слов!

С прокачкой уровня наша духовная связь улучшилась до такой степени, что Феликс мог передавать мне свои эмоции, даже не будучи призванным. А где он находится, интересно? В другом измерении? В другом мире? В пространственном кармане?

Словно уловив моё беспокойство, револьвер послал мне чёткий мыслесигнал: «Я рядом». Нет, он не говорил и не владел речью, но простейшие эмоциональные и образные сообщения несли в себе достаточно информации.

К примеру, именно таким образом Феликс передал мне частичку мастерства, которую я старательно развивал. Получалось, судя по нейтральным эмоциям револьвера, средне. Каждый день я выходил на задний двор, где некогда располагался огород, и отрабатывал странный комплекс упражнений, выработанный мною по указке Феликса ещё в первые дни нашего знакомства на пустыре за городом.

Я вертел револьвер, вскидывал его, целился в самые разные стороны, падал на землю, перекатывался, резко переворачивался и занимался бог знает, чем ещё. Однако, комплекс давал мне и уверенность во владении оружием. Я знал, что бы не случилось – не оплошаю. Даже если враг вдруг окажется резко за моей спиной, я смогу, особым образом извернувшись, поразить его за долю секунды.

На этом тренировка не заканчивалась – после отработки комплекса я покидал деревню, направляясь в лес, чтобы пострелять по различным движущимся целям. Насекомые, птицы, грызуны – все они становились жертвами моей меткости. Ну, или им везло, и я промахивался. Впрочем, не надо думать, что я занимался тотальным истреблением живности в округе. В качестве движущейся мишени подходили и колыхающиеся на ветре листья, и ветки деревьев.

А ещё я постоянно копил свой «оригинальный» боезапас, который состоял уже из внушительной горки самых разных патронов. Делал я это просто – по несколько раз призывая револьвер перед завтраком, обедом и ужином, которые готовила Топка. Плюс ещё призывы в лесу и во время тренировок.

Для учебной стрельбы я использовал шейновские патроны. Элион с наёмниками после нападения на особняк оборудовали в лесу несколько схронов, где запрятали оружие и боеприпасы. Схрон представлял собой большой герметичный пластиковый контейнер, закопанный в землю. Один из таких схронов мы и вскрыли по дороге, а затем перетащили в Топкин дом и закопали в огороде. Контейнер пришлось нести мне и Элион – настолько он был тяжёл.

Так что мы вооружены и очень опасны. Однако, до начала второго этапа ещё одиннадцать дней. Одиннадцать дней без тревог. Одиннадцать дней тренировок.

И одиннадцать дней скуки, вдруг понял я.

Моё тело не хотело читать книжку. Всё моё естество требовало срочно сразиться с врагом и доказать своё превосходство. Я чувствовал, что нахожу в этом какой-то азарт.

Игроки ставят свои жизни на кон, где выигрыш – опыт. Честная игра, в которой можно всё. Ярость схватки, горячка боя и торжество полной и окончательной победы. И в конце, на фоне чужой смерти триумфально возвышается моя жизнь.

Да это же зависимость от чёртовой игры, в которую нас заставили играть, дошло до меня. Самая натуральная зависимость, которая почти сформировалась!

Если так пойдёт, то я превращусь в… Я смутно помнил термин, но немного позабыл. Двоечка в интеллекте, блин. Пришлось гуглить.

Во! Если так пойдёт и дальше, то я стану адреналиновым наркоманом. Вечным пленником этой непонятно откуда взявшейся системы. Так и буду вечно идти от квеста к квесту, от этапа к этапу, оставляя за собой горы трупов. Утверждая свою жизнь над чужой смертью до тех пор, пока кто-нибудь не зафармит уже меня.

Нет, я замотал головой. Не хочу.

Однако, выбора у меня нет.

– Стучатся, Мэлс, в калитку снова стучатся! – в мою комнату влетела Элион, на ходу надевая кошачьи ушки и поправляя полосатую маечку.

Вдохнув, я поправил немного сдвинутые на бок ушки, затем легонько потрепал принцессу за щёку:

– Так, давай без фокусов на этот раз. И Топке передай.

Интересно, кто на этот раз? Стечкин вызвал подкрепление?

Но нет, на этот раз за калиткой стоял среднего возраста мужчина и моложавая женщина. Одного взгляда на них хватило, чтобы понять – это муж и жена. Вот есть в супругах что-то непередаваемо схожее.

Мужчина был дородным, с небольшим пузиком и пухлым лицом. Однако, лицо его светилось энергией, а широкая улыбка говорила о том, что он один из тех весёлых толстячков, которые очень часто являются душой компании. Его одежда, кроссовки, джинсы и футболка, немного диссонировали с возрастом.

Женщину нельзя было назвать красивой, но внешний вид вызывал симпатию. На ней были надеты обтягивающие спортивные лосины и такая же обтягивающая водолазка. На ногах кеды. Ухоженная шатенка с короткими волосами, подтянутой фигурой и, я внимательно присмотрелся, неестественно большой грудью. Искусственная, наверное. Ей можно было дать и двадцать пять, и тридцать, но скорее последнее.

Я улыбнулся больше женщине, чем мужчине. Мой взгляд скользнул по её груди, по её лицу, снова по груди, а затем наши глаза встретились.

Что-то тёплое и морозное одновременно пробежало по всему моему телу и осело чуть ниже живота. Мурашки. Бабочки. Сладкое желание и предвкушение.

Обычные карие глаза обычной женщины, так в чём дело? Может, в едва заметном зазывном прищуре? Может, в открытости прямого взгляда? А может, всё вместе, и взгляд, и тело, и эта грудь под натянутой футболкой, и лёгкая улыбка?

Я назвал её скорее симпатичной, чем красивой… Я ошибся. Вернее, не так. Я выразился неточно.

Потому что женщина с таким игривым взглядом не может быть просто симпатичной. О нет, на этот взгляд мужчины наверняка слетаются как мухи. Но не потому что они влюблены, я точно знал, что я сейчас не влюбился, а потому что они хотят её.

Вдруг я понял, что теперь всё в этой женщине вызывает во мне дикое желание. И судя по тому, как чуть дрогнули её губы в едва различимой усмешке, она знала, какое впечатление производит. И не имела ничего против.

Уффф, я смахнул со лба пот.

– Гхм, – прокашлялся мужчина. – Молодой человек, кончайте сверлить взглядом мою жену! Ей и так досталось – мы совсем недавно были в Турции, так там ей прохода не давали, даже на метр не могла от меня отойти! К тому же, вы, юноша, пока ещё слишком юны! Где ваши родители?

– Родители остались в городе, – пожал плечами я. – Мы тут пока живём с сестрёнками.

– Жаль, – огорчился мужчина. – А мы ваши соседи, как услышали, что кто-то приехал, так захотели познакомится…

– Так мы можем и с детьми познакомится, – грудным и немного мурлыкающим голосом произнесла его жена, изучающе рассматривая меня. – Они тоже наши соседи.

– Но я самогон с собой взял, на меду, – почесал в голове мужчина. – Янтарный! Почти как медовуха по вкусу, а градусов полные шестьдесят! Эххх, такой продукт, а распить не с кем!

– А не врёшь? – крикнула из дома Топка, каким-то магическим феиным чутьём услышав слова «самогон» и «шестьдесят градусов».

– Сам гоню, сам употребляю, так что не вру, – крикнул в ответ мужик. – А ты не мала, девочка, чтобы о таких вещах спрашивать?

Фею, находящуюся внутри дома, он естественно не видел.

– Ты не смотри на голос! Это я простудилась, – попыталась взять тон ниже Топка, но получилось у ней отвратно, и она закашлялась.

– Давайте так, – я потянулся к свёртку с выглядывающей трёхлитровой банкой. – Вы самогон оставьте, раз уж это гостинец, мы им родителей угостим.

Изначально я тянулся плавно, но это был обманный манёвр. В последний момент я резким движением выхватил банку самогона, оставив пузана с пустыми руками. Банку тут же спрятал за забором, чтобы не морозила глаза.

Мужик некоторое время смотрел на свои пустые руки, перевёл взгляд на меня, но не увидев в моих рука заветной банки, которую можно было бы отобрать обратно. Судя по ставшему чуть грустным взгляду, он понял, что гостинец потерян окончательно.

– Ну, так впустишь нас? – женщина подошла ко мне почти вплотную.

Наши глаз оказались почти вровень – её рост был выше среднего. Сколько между нами расстояния? Двадцать сантиметров? Пятнадцать? Если наклонится чуть вперёд, то можно легко поцеловать эти манящие пухлые губы

– Или нам уйти? – она вытянула руку и провела по моей груди длинным ухоженным наманикюренным ногтем.

– Нет, – прохрипел я, с трудом вспоминая про труп на кухне. – Сейчас к нам нельзя – генеральная уборка. Давайте, как завершим, мы сами к вам зайдём. И гостинцы занесём.

– О! С другой стороны, отличная идея! Надо и с молодым поколением общаться! – вдруг оживился мужчина. – Тогда приходите лучше вечером часиков в восемь! Я баньку затоплю, стол накроем. Парень, пусть твои сестрёнки купальники возьмут – банька у нас знатная! Правильно я говорю, дорогая?

– Правильно, – промурлыкала его жена. – Ой! Мы же не познакомились. Меня зовут Алла.

– Мэлс, – выдавил я из себя, чувствуя, как спирает грудь.

– А я Глеб, – протянул мне руку мужик, и я механически пожал её, краем глаза всё равно смотря на Аллу, которая опёрлась локтями напокосившийся заборчик и чуть изогнулась, словно потягивающаяся кошка.

При этом манёвре её подтянутая задница в обтягивающих лосинах демонстрировала все свои соблазнительны изгибы.

– В общем, мы будем, – подтвердил готовность я, спроваживая гостей.

Затем пошёл в дом.

– Топка, у тебя полчаса, чтобы дорезать это тело.

– Это почему? – удивилась фея.

– Идём тренироваться.

– Мы же по ночам договорились это делать.

– Вечером мы пойдём в гости, может и на ночь там останемся, – промурлыкал я. – Так что идём тренироваться сейчас.

На меня снизошло отличное настроение.

– Может быть, вообще не будем сегодня тренироваться… – потянула фея.

– Нет, тренировки не пропускаем, – энергично ответил я. – Давай, быстрее заканчивай, нам ещё надо успеть вернутся и как следует вымыться, что непросто, когда у тебя душ на улице!

Ничего не говоря, Топка принялась ожесточённо кромсать изрядно урезанное тело несчастного педофила.

Каждую ночь мы выходим на совместную тренировку. Задания нам присылал лежащий в больничке Павел. Вообще, с командиром наёмников мы находились в дружеских отношениях, что неудивительно, учитывая мясорубку, через которую нам пришлось пройти.

Разумеется, через полчаса никто не был готов. Мы же не воинская часть. Скорее, мы походим на бандитскую группировку, где каждый занимается тем, чем хочет. Правда, у бандитов всегда есть лидер, и у нас таким лидером стал я.

И как же мне это надоело, но ни Элион, ни Топка сменять меня на ответственном посту не хотели.

В чём самая главная задача лидера? Вести за собой? Отдавать чёткие команды? Вдохновлять? Строить планы на будущее?

В последние три дня я понял, что ничего из вышеперечисленного абсолютно не подходит.

Главная задача лидера – это пинать всех, чтобы хотя бы какие-то приказы и указания выполнялись. В противном случае, ничего просто не будет происходить.

Третий день я пинаю Элион и Топку, выводя их тренироваться. И каждый день встречаю предложение «сегодня пропустить». Причём – с самого первого дня, как мы приехали.

В общем, только через полтора часа, пополдничав йогуртами, мы ушли в лес тренироваться. Встретить грибников или кого-то ещё мы не боялись – сегодня в программе стрельба отсутствовала.

А что присутствовало?

Отработка тактических схем и сценариев, нарисованных Павлом на больничной туалетной бумаге.

А также изучение способов маскировки в лесу, у речки и на болоте. Благо, всё это присутствовало и рядом с деревней.

Пока мы пробирались через узкие лесные тропки, Топка периодически с наслаждением расправляла крылья и взмывала в воздух. Да, летать она теперь умела, но нехорошо, недалеко. Слишком много маны тратилось на полёт. Элион даже пошутила, что пока Топка не прокачается, имеет смысл считать её полёты просто очень сильными прыжками.

Раньше я считал, что Топкины крылья будут серьёзной проблемой, но как оказалось, фея могла легко складывать их за спиной, упаковывая два больших крыла до размеров маленького рюкзачка, который она прятала за своими длинными тёмными волосами.

В конце концов, я решил, что мы достаточно глубоко зашли в лес. Сверившись с компасом, я написал на маленьком листочке наш примерный маршрут, чтобы не заблудиться на обратном пути.

И мы начали тренировки. Ползанье, команды, контроль секторов, позиции, прикрытие и многое другое – всё что командир наёмников изложил нам в коротких инструкциях и расписал по упражнениям.

Перемещались мы по-особому. Элион – большими резкими прыжками, оставляя противнику жалкие доли секунд на то, чтобы прицелится и выцепить её вне укрытия. Топка периодически подлетала и старалась занять господствующую высоту. Идея заключалась в том, чтобы выработать адекватную тактику групповой работы с учётом наших способностей.

Переговаривалась наша группа с помощью маленьких переносных раций. Вернее, училась переговариваться – получалось у нас пока так себе.

– Топка, доклад, приём, – скомандовал я.

– Вижу движение врага на десять-двадцать, двести метров, – по сценарию отбарабанила фея, устроившаяся на ветках векового дуба.

– Элион, доклад, приём, – обратился я к принцессе.

– Движение врага не подтверждаю, – совсем не по сценарию ответила маленькая демоница. – Разрешите выдвинуться ближе на разведку, приём?

Я заскрипел зубами, но пришлось подыгрывать.

– Разведку разрешаю, приём.

Элион, которая находилась в авангарде, рванула вперёд.

– Вхожу в контакт, – коротко раздалось на линии. – Уйти не могу. Принимаю бой.

– Идём на подмогу, – рявкнул я Топке. – Быстро!

И мы побежали, стараясь занять тактически выгодные позиции. Принцип тактической выгоды Павел кратко охарактеризовал так: «Это когда ты можешь стрелять по врагу, а он по тебе – нет».

Закончив упражнение, я принялся отчитывать маленькую демоницу за нарушение сценария учений.

– Дисциплина, слаженность и координация, – бурчал я. – Мы выживем только благодаря этому.

– Так я как лучше хотела, – потупив глазки в пол, отвечала Элион. – Просто внесла немного разнообразия, разве плохо?

На самом деле, ничего плохого в этом действительно не было. Наоборот, мы реагировали на разные непредвиденные обстоятельства, которые нам исправно подкидывала демоница. Вот только принцесса проявляла подобную инициативу не в первый раз, и поощрять подобное поведение нельзя.

Блин, ей же двенадцать лет всего, вдруг дошло до меня.

– Элион, – я сел на корточки и мягко ущипнул щёчки принцессы, растягивая их в разные стороны. – Ты пойми, наша группа построена на доверии. Наши жизни мы передаём в чужие руки. И мы с Топкой хотим верить, что ты не подведёшь нас в трудным момент. Не притворишься, что не видишь врага в ста метрах перед собой. Не пойдёшь в атаку в одиночку. Ты понимаешь это?

Девочка обозначила кивок.

– Прошу тебя, не делай так больше, – закончил я. – Есть время для инициативы, а есть время для дисциплины. Сейчас идёт второе.

Девочка снова кивнула, глядя на меня чистыми и яркими фиолетовыми глазами.

Я вздохнул:

– Ладно, давайте заканчивать, что у нас там осталось…

Мы снова принялись планомерно отрабатывать тактические упражнения, пока написанный на туалетной бумаге список не исчерпался.

– Фу, ненавижу маскировку, – фыркнула Элион, когда первую часть тренировки мы закончили. – Я потом с ног до головы в грязи. Давайте, может, без второй части трени?

– Вечером в баню пойдём, – ободрил я девочку.

– Правда?

– Ага, к соседям, которые Топке самогонку принесли.

После очередной серии моральных пинков наша команда начала тренировку по маскировке на местности.

Мы начали с леса. Маскировка в лесу – это отдельный вид искусства. С помощью веточек, палочек, листиков, гряди и правильной позиции можно оставаться невидимым для врага вплоть до последнего момента его жизни. Правда, у нас так пока не получалось.

Лучше всех пряталась Мужик с топором. Неудивительно – трансфея имела опыт военных действий из прошлой жизни.

Чуть хуже пряталась недовольная скучным и грязным занятием Элион. Впрочем, учебные задания она выполняла полностью и в целом маскировалась по всем правилам.

Ну и третьим был я. Почему так? Да потому что я естественно поддавался, чтобы увидеть прогресс своих девчонок.

Однако, настоящее нытьё как обычно началось на небольшом болоте.

– Ну не буду я снова мазаться грязью, – ныла маленькая демоница.

– Будешь, – твёрдо сказал я. – Или мы тебя сладкого лишим.

– А разве так можно, – испуганно спросила принцесса. – Сахара лишать? Мне кажется, это не гуманно! Женевской конвенцией запрещено!

– А ну пошла! – не выдержал я, пиная девочку прямо в болотную грязь. – Голову под воду и дыши через трубочку!

Дальше мне пришлось некоторое время попрыгать на одной ноге, потирая ушибленную конечность – бить по принцессе в любом её состоянии, это как бить по бруску закалённой стали. Впрочем, мой пинок имел скорее символическое и психологическое значение. Сделать больно маленькой демонице было практически невозможно, поэтому я рассчитывал больше на эффект психологического унижения. Похоже, расту как командир.

Топке приходилось тяжелее, чем принцессе – ей нужно очищать от болотной грязи свои прекрасные крылья. Однако, фея молчала и сосредоточенно плескалась в грязи.

Не сказать, что это занятие нравилось и мне. Однако, мысль Павла я понимал – болота давали отличное тактическое преимущество тому, кто умел их использовать, а вымазанного в болотной грязи бойца заметить было практически невозможно.

После болота мы перешли к речке и в процессе тренировки смыли с себя почти всю грязь. На речке стало легче. Гуськом мы ползли вдоль линии берега, укрываясь не сколько водой, сколько береговой растительностью. Особенно хорошо прятаться нам удавалось в камышах. Правда, в камышах необходимо сидеть неподвижно. Чуть двинешься и взлетят птицы, зашипят змеи, зашевелятся камышиные соцветия, выдавая тебя с головой.

В целом, сегодняшняя тренировка завершилась удовлетворительно.

Домой наша бедовая группа вернулась в половине восьмого и, как обычно, ломанулась сразу в единственный уличный душ. После непродолжительной борьбы верх одержала Элион, нагло воспользовавшаяся своей вкачанной до предела силой.

Душ представлял собой хлипенькую кабинку, к верхушке которой крепился пластмассовый бак с водой. Воду привёз старенький водовоз, водитель которого пообещал подвозить два раза в день, естественно, за нормальную сумму.

Проблема заключалась ещё и в том, что и у Элион, и у Топки волосы несколько превосходили стандартный размер. И если у феи волосы играли маскировочную функцию, то принцесса просто наотрез отказывалась расставаться со своими длиннющими локонами. В итоге мылись они минимум по полчаса, расходуя какое-то неимоверное количество воды.

Так что быстро привести себя в порядок не получилось, и только в девять мы позвонили в дверной звонок, разглядывая соседский высокий и надёжный забор.

Глава 3. Лучший секс – это секс с женой

– Натуральный фермерский мёд от Глеба Сахарова. Крафтовые напитки: медовуха, сбитень, медовый самогон, – прочитала Элион.

– А говорят, деревня умирает, – заметила Топка. – Кто умирает, а кто процветает. Всё как на войне, там тоже – кто-то ловит пули, а кто-то их продаёт.

Разговорчивость феи объяснялась просто – она уже успела после душа намахнуть подаренного самогончика.

– А что такое крафтовый? – поинтересовалась принцесса.

– Крафтовый означает «с высокой ценой», – авторитетно пояснила Топка.

Я позвонил в звонок, висящий рядом с дверью, которая тут же и открылась. За ней никого не было, но увидев проводок, я сообразил, что замок открывается из дома.

Зайдя во двор, мы оглянулись.

Я ожидал, что где-то тут расположена пасека, но нет – никаких пчелиных ульев не наблюдалось.

Скромный одноэтажный домик выглядел как новый: яркая свежая краска, стеклопакеты, керамочерепица, да и в целом я не увидел ничего покосившегося, кривого или отвалившегося. Судя по всему, за домом ухаживал рачительный и внимательный хозяин.

– Эгегей, соседи! – прокричала Топка.

– Мы тут, заходите! – из домика высунулся Глеб. – Банька уже истоплена, но вещи в доме сбросьте.

Мы прошли в аккуратный дом, и я совсем не удивился его почти идеальной внутренней отделке. Нет, ничего сверхъестественного, просто мягкие аккуратные бежевые обои, тщательно отполированный паркетный пол, идеально белый потолок.

– Нравится? – спросил Глеб. – Сам делал ремонт! Я вообще всё сам делаю. Можно сказать, это моё хобби – делать всё самому.

– А сексом ты тоже занимаешься сам? – пробормотала Топка, по счастью, невнятно.

– Не расслышал, что? – переспросил хозяин дома.

– Она говорит, кексами ты тоже занимаешься? – я наступил феи на маленькую ножку, от чего та зашипела. – Топка очень любит кексы.

– И секс я тоже люблю… любил когда-то… – икнула Топка.

Я посмотрел на её раскрасневшееся лицо и чуть окосевшие глаза. Да наша фея пьяна!

– Я тоже кексы люблю! И кушать, и готовить! – не стал вслушиваться Глеб. – А также торты, маффины, шарлотки, японские и американские чизкейки… Список моих хобби неисчерпаем!

Понятно, похоже у кого-то совсем нет друзей.

– Ой, какие куколки! – в прихожую покачивая бёдрами выплыла Алла, одетая в домашний халатик и тапочки. – Девчонки, я чувствую, мы с вами станем лучшими подругами! Как вас зовут? Меня – Алла, а этот странный мужчина – мой муж Глеб.

– Элион, – представилась принцесса.

– Топка, – икнула фея.

– Ой, какие интересные у вас всех имена, – сложила руки на груди Алла.

– У родителей фантазия бурлила просто, – решил я спихнуть всё на несуществующих общих родителей.

– Так, все готовы к парилке? – поинтересовался Глеб. – Пойдёмте, ждали мы только Аллу!

И мы пошли.

Банька у Глеба оказалась такой же ладной, как и всё остальное его хозяйство. Аккуратный маленький домик, разделённый на прихожую, комнату отдыха, предбанник и парилку. Изюминкой выступали две душевые кабины со шторками и здоровенная дубовая бочка, заменяющая бассейн. По словам Глеба – всё полностью рабочее, вода в бочке свежая, только налитая. А в саму бочку он накидал ещё и льда, так что вода там холодная.

Мы уже вполне себе дружной компанией завалились в баньку и начали раздеваться. Лично я первый и последний раз парилку посещал с отцом, когда мне было лет двенадцать. Не то, чтобы мне не понравилось, но и не сказать, что я стал любителем пара, поэтому больше я не ходил.

Однако, учитывая, что в Топкином доме наличествовал только уличный душ, перспектива как следует пропотеть и помыться согревала душу, и судя по энтузиазму девчонок, не только мне.

Топка с Элион надели в баню раздельные купальники, причём принцессе пришлось наряжать в него фею чуть ли не насильно. При этом Мужик с топором накинула на спину полотенце, чтобы скрыть сложенные крылья. В принципе, волосы прятали их достаточно хорошо, но подстраховка никогда никому не мешала – этот момент мы обсудили заранее. Мы с Глебом щеголяли плавками.

А вот Алла, повернувшись к нам спиной, скинула халатик, под которым не оказалось совершенно ничего. После этого она молниеносно завернулась в полотенце, но мои глаза успели «сфотографировать» соблазнительные изгибы её спортивной спины, очаровательные ямочки над ягодицами и белую на фоне остальной загорелой кожи попочку, которая у соседки была в меру большой, но аккуратной и подтянутой, явно крепкой как орех.

– Алла! – воскликнул Глеб. – Ну что ты делаешь, здесь же дети!

– Вот именно, – улыбнулась его жена, уже завёрнутая в полотенце. – Зачем стесняться детей? К тому же ты знаешь, как я не люблю ходить в баню в купальнике. Это очень неприятно, да, девочки? Как объяснить этим мужланам, что в лифчике париться почти невозможно?

Вопрос был явно риторический, поэтому Элион ничего не ответила.

– Ладно, в принципе, ты права, дорогая, пойду огонёк проверю, – почесал в затылке хозяин дома и действительно ушёл куда-то на улицу.

– Он у меня такой деловой, – улыбнулась Алла, глядя почему-то на меня.

Затем женщина наклонилась и обняла Топку с Элион, при этом как бы нечаянно прижавшись бедром к моей ноге. Принявшись что-то шептать девчонкам, Алла словно бы пританцовывала, играя бёдрами и ягодицами. Да она же трётся об меня как кошка в период течки!

Я схватил своё полотенце и спешно обмотал вокруг пояса – плавкам просто не хватало ткани, чтобы скрыть моего маленького друга.

Зашёл Глеб и большим пальцем показал, что всё в порядке, парилка готова. Радостно переглядываясь, мы отправились париться.

Маленькая сауна оказалась удивительно вместительной. Присутствовало даже два яруса. Впятером мы расположились достаточно комфортно.

При это Алла сидела в полотенце.

– Температуру высокую не ставил, – зачем-то пояснил нам Глеб. – У меня тут смесь сауны и традиционной бани, два в одном. Можно как поддать влажности, так и легко её снизить. Пока, думаю, посидим в режиме сауны, а затем, смотрите, что я заготовил!

Он потянулся куда-то за лавки и вытащил нечто вроде букета из листьев.

– Веники! Берёзовые и дубовые, – одобрительно кивнула Топка, поправляя бретельки купальника. – Отличный выбор!

Фея так и сидела с накинутым на спину полотенцем. А что ещё ей оставалось?

– Да вы, юная леди, кое-что понимаете в бане! – воскликнул Глеб. – Но хочу заметить…

Некоторое время мы обсуждали особенности русской бани и её отличия от финской сауны. Хозяин дома горячо доказывал, что в сути своей это совершенно разные вещи, приводил примеры из эргономики, даже упомянул об особой роли бани в русских народных обрядах. Однако, я понял из этого только одно – в бане влажно и бьют вениками, а в сауне сухо и никого не трогают.

Настала время выходить, и сначала парилку покинули девочки, а затем и Глеб снова направился проверять огонь в печке.

– Уффф, – как-то облегчённо выдохнула Алла, и скинула с себя полотенце. – Как же я не люблю эти условности. Скажи, Мэлс, почему женщина должна стесняться своего тела?

Изумлённый столь внезапной переменой обстановки, я промычал в ответ что-то одобрительное. Мол, да, не должна женщина ничего стесняться, так держать!

Мой взгляд уже почти не стесняясь гулял по её блестящему от пота телу. Женщина, понимая это, вытянула вперёд стройные ноги и, откинувшись назад, чуть прогнулась, подчёркивая свою немаленькую грудь.

– Вот скажи мне Мэлс, – промурлыкала Алла. – Что нужно женщине для счастья?

Хотелось ответить что-то крутое, но всю полноту моего разума занимал аккуратно подстриженный треугольник лобковых волос, который появился в зоне видимости после того, как соседка повернулась всем телом ко мне ко мне.

– Не знаю, – честно сказал я, наблюдая, как женщина медленно играет ногами, то чуть раздвигая их, то снова сжимая.

Почему-то мне очень хотелось рассмотреть, что же скрывают эти стройные бёдра под похожим на указующую стрелку треугольником волос.

– Ещё пять лет назад я ответила бы, что любовь, – Алла медленно поднялась, подхватывая полотенце. – Но вступив в брак, я поняла, что главное для счастья – это свобода.

Проходя мимо, она уронила полотенце на пол и повернувшись спиной ко мне, быстро нагнулась, чтобы его поднять. В нижней точке наклона она чуть задержалась, словно бы пытаясь подхватить выскальзывающий из рук кусок махровой ткани. Её подтянутая задница оказалась прямо передо мною, и я увидел всё. Вообще всё.

Всё-таки ухватив полотенце, женщина вышла из парилки, а я ещё некоторое время сидел, пытаясь изгнать из головы открывшуюся мне картину. Не получалось.

Как странно, всё у женщин там устроено вроде бы одинаково, но всегда есть какая-то особая индивидуальность.

Наконец, я встал и медленно вышел в предбанник.

Сначала я хотел направиться в душ, но тут на меня плеснули водой из бочки.

– Иди сюда, – хитро улыбнулась мне Алла. – Тут хорошо.

Ничего не говоря, я запрыгнул в бочку. Женщина ожидаемо находилась там совершенно обнажённой, а бочку явно никто не рассчитывал на двоих. Мы оказались почти прижатыми друг к другу. Расстояние между нашими телами было такое, что я ощущал тепло, исходящее от соседки.

А затем я протянул под водой руки, обхватил Аллу за талию и притянул к себе, так, что она прижалась ко мне своей большой грудью. Её соски возбуждающе скользили по моей грудной клетке, и я чувствовал, как они набухают и твердеют.

– Холодно, – прохрипел я скорее от возбуждения, чем от холода.

– Долго тут сидеть не надо, – прошептала она в ответ. – Можно заболеть.

Вывернувшись из моих объятий, женщина хитро прищурилась и вылезла из бочки. Посидев ещё несколько десятков секунд просто чтобы не казалось, будто я хожу за ней хвостиком, я вылез из ёмкости.

В комнате отдыха творилась чистая вакханалия.

Красный от выпитого алкоголя Глеб что-то доказывал такой же раскрасневшейся Топке, у которой лифчик слез на живот. Алла расслабленно растянулась на скамейке рядом с тихо потягивающей какую-то подозрительную жидкость Элион.

Вздохнув, я подошёл к Топке и вернул предмет гардероба на полагающееся место, заодно поправив сползающее со спины полотенце. Затем понюхал её стакан. Пахло чем-то крепким, вроде водки или самогона.

Стакан я отобрал и заменил апельсиновым соком. Протест прервал командирским взглядом, который, по словам Павла, получался у меня отлично. Топка угрюмо уткнулась в сок.

Глеб хотел было защитить собутыльницу, но наткнувшись на такой же взгляд, тоже взял предложенный мною сок.

Понюхав стакан окосевшей принцессы, я учуял спиртовой запах. Попробовал – что-то вроде слабоалкогольного напитка на основе мёда.

– Медовуха, ииик! – пояснил Глеб. – Там градусов пятнадцать от силы.

Посмотрев на уже клюющую носом маленькую демоницу, я понял, что ей и пятнадцати хватило с лихвой. Что там рассказывали в школе про опасность детсткого алкоголизма?

Глеб с феей продолжали спор:

– А я говорю, это хорошо, что Имри Захан захватил Центральную Африку! – размахивая апельсиновым соком, доказывал хозяин дома. – И плевать, что он глава какой-то там секты. Пусть секта, пусть так! Но это шанс для Африки получить по-настоящему большое и мощное государство, которое сможет защитить себя от той безбожной эксплуатацию, которую её подвергали и подвергают проклятые империалисты…

Знакомые слова расслабляли, и я откинулся на скамейки рядом с Анной. Потягивая анансовый сок, я с удовольствием слушал такие успокаивающие политические термины, не вдаваясь в их смысл. Мои родители с детства вели подобные дискуссии, и как-то так повелось, что политические дебаты вызывали у меня ощущение домашнего уюта и комфорта.

– Это ненормально! – так же размахивая стаканом, доказывала свою позицию Топка. – Имри Захан наверняка игрок, иначе как он мог захватить всю ЦАР всего за неделю? Как он смог собрать такую большую армию в столь короткий срок?

– Так ты придерживаешься концепции игры, относительно недавнего всплеска насилия? – удивился Глеб. – Я думаю, всё же вирусная гипотеза более убедительна, чем эта мистико-магическая хрень…

Тут Топка заржала, но я незаметно, не поднимая руки, показал ей кулак. Фея была не дурой и сразу же успокоилась.

Внезапно я ощутил, как моё бедро аккуратно царапает что-то не особо острое, вызывая приятные мурашки. Опустив взгляд, я увидел, как Алла аккуратно водит по моей ноге своим цепким коготком. От Глеба происходящее скрывал стол.

Протянув руку, я залез под её полотенце и принялся с интересом изучать гладкость её бёдер. Внимательно исследовав также формы и изгибы, я пришёл к выводу, что нога соседки вполне соответствует мировым стандартам.

Затем я начал подниматься выше, но она успела первой, накрыв своей ладонью мой пах с уже готовым к бою членом. Нащупав выступающую из-под плавок головку, она легонько повела ко нему своим коготком.

Зарычав, я запустил свою ладонь в треугольник лобковых волос, постепенными движениями опускаясь всё ниже и ниже.

Я искал, я был охотником, жадным до добычи.

И я нашёл – неожиданно маленькую расщелину в обрамлении аккуратных и набухших половых губ. Но не они являлись моей главной целью – в вершине расщелины находилось то, ради чего всё затевалось. Клитор у Аллы оказался таким же маленьким и стыдливо прятался под капюшончиком. Но мягкими поглаживаниями я сумел уговорить его набухнуть и выглянуть наружу.

Ещё минут пять мы игрались друг с другом – она своими коготочками, а я – мягкими влажными пальцами. Алла вдруг тяжело задышала, её тело задрожало, а затем замерло в почти спазмическом напряжении. Бёдра зажали, сдавили мою руку, продолжающую делать своё чёрное дело, а ладонью соседка перехватила моё запястье, зачем-то пытаясь вдавить его глубже куда-то в себя.

Кончив, она расслаблено откинулась на спинку скамейки. Впрочем, отдыхала она буквально пару минут.

– Я в душ, – Алла поднялась, поправила полотенце и вышла.

Выждав секунд десять, я сообразил, что Глеб уже набухался. Сильно покачиваясь, он пытался построить цельное предложение, чтобы донести до Топки какую-то очередную политическую идею.

Тьфу, стоило только оставить их на пять минут без надзора…

Вздохнув, я поднялся, но тут же встретился взглядом с Элион, которая с любопытством следила за моими действиями. Видела, не видела? Какая разница! Приложив палец к губам, я покинул комнату отдыха.

Алла действительно мылась под душем.

Откинув шторку, я зашёл в кабинку.

– Мэлс, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но это была всего лишь игра, которая вышла из-под контроля… – начала соседка лопотать что-то на женском, но я накрыл её рот поцелуем.

Алла дёрнулась, попытавшись убежать, но я предусмотрел и это, крепко удерживая женщину за талию.

Поняв, что отходной путь перекрыт, Алла сдалась и начала отвечать на мои поцелуи. Мои руки гуляли по её телу, тщательно исследуя выдающуюся грудь и крепкую попку. Не забыл я и про плоский животик, к которому было так приятно прижиматься. Минут за десять наигравшись с её грудью и вдоволь пожмякав задницу, я коленом раздвинул её сжатые ноги.

Немного позабавившись с клитором и половыми губами, я ввёл палец в её пещерку.

Женщина вздрогнула, зачем-то перехватила мою руку, но её выдали буквально стекающие на мои пальцы влагалищные соки.

Заломав тонкую женскую руку, я развернул Аллу спиной к себе и лёгким толчком заставил нагнуться, упёршись свободной рукой в стену.

Мой член входил в неё аккуратно и медленно – пещерка у соседки оказалась действительно узкой и маленькой. Алла сначала шипела от боли, но уже вскоре начала стонать, немного даже насаживаясь на моего дружка. Удивительно, как жена Глеба сохранила такой тонус в тридцать лет, учитывая любвеобильность. Или это ни на что не влияет? Не знаю, я же не гинеколог…

Постепенно я повышал темп, ориентируясь на тихие приглушённые стоны.

– Ааахх… отдай руку, – попросила вдруг Алла. – Я буду в неё стонать… аааах… вдруууг услышат…аааааах!

Я отпустил конечность, и она тут же прикрыла свой рот ладошкой. Теперь соседка скорее мычала, чем стонала.

А меня накрыло наслаждение тем ощущением власти над слабым полом, которое даёт секс. Чувством владения. Комплексом эмоций, которые произрастали из мысли, что в этот конкретный момент насаженная на член женщина принадлежит тебе целиком и полностью.

Почему-то вспомнилась услышанная где-то весёлая песенка: «Лучший секс – это секс с женой». Я не мог не согласиться с этими словами, правда, жена была не моя.

– Дорогая, ты здесь? – в предбанник вошёл пьяный Глеб.

– Да, я здесь! – откликнулась Алла.

– Тогда я иду к тебе!

– Нет, стой! Я сейчас не в настроении… ааах… – вырвался у неё стон.

Я даже не подумал останавливаться, продолжая долбить уже разработанную дырочку. Мне показалось, что я подобрал правильный темп и угол, потому что влагалище Аллы начало плотнее облегать мой член.

– Ты же знаешь, дорогая, – Глеб икнул. – Я тебя никогда не обижу. Если ты не хочешь, то не хочешь!

– Вот именно, а я… аааах… не хочу.

Алла начала мне подмахивать, и я, всё верно поняв, начал постепенно увеличивать темп. Глеб ещё что-то спрашивал, а его жена отвечала, но мне было плевать.

– Дорогой, мне так хорошо… под душем… – внезапно призналась Алла. – Прямо стонать хочется… ааах… ты не обращай внимание…

– Да я понимаю, классный же душ я сделал! – не без гордости ответил незадачливый муж.

Я вышел на максимальные обороты, задавая бешенный темп.

– Ааааааааааааххх! – заорала Алла. – Охуенный, бл…дь, душ!!!

Соседка принялась кончать, яростно подмахивая мне. Её влагалище обхватило мой член так, словно не желало выпускать его из себя. Её трясло, руки царапали стену, ноги зашатались, и тогда я подхватил её за талию, продолжая яростно трахать.

– Ааааааа! – не успокаивалась соседка. – Глеееееееб! Ты здесь?

– Да, дорогая? Я тут бочку прикидывал, как улучшить.

– У тебя получился… аааааах… отличный душ! – проорала Алла и затряслась в последнем и мощнейшем приступе затянувшегося оргазма.

Её что, возбуждает измена мужу? Ну и извращенка!

Впрочем, мне было пофиг, потому что одновременно с тем как Алла конвульсировала в пароксизме счастья, повышенного темпа не выдержал и я, активно спуская весь свой боезапас внутрь соседки.

– Уфф, – я аккуратно прислонил обмякшее тело женщины к кафельной стене душа. – Вот это было хорошо.

Алла что-то вяло пробормотала, рассматривая меня невидящими глазами. По второму кругу оргазм проматывает, что ли?

Обидевшись на такой игнор, я подошёл к ней и прислонил свой ещё стоящий член к губам. Немного поводил.

– Время чистки, – процитировал я фразу, услышанную когда-то в порно.

Соседка послушно раскрыла рот и действительно принялась губами и языком облизывать моего маленького дружка.

– Про яйца не забудь, – я аккуратно приподнял пенис, поднося мошонку к её лицу.

Алла послушно зарылась в мягкий орган, вылизывая мои яйца. Глеб куда-то вышел, хлопнув дверью, а я понял, что хочу ещё.

– Холодно, – пожаловалась женщина, массируя мой член, и я включил горячий душ, направив лейку на неё.

Убедившись, что соседке тепло, я снова придвинул её голову к своему члену. Уже отошедшая от оргазма, она хитро посмотрела на меня, и начала играться с моим половым органом по-настоящему, облизывая то головку, то боковые части, а иногда спускаясь и к яйцам.

– Классная я сосалка, а? – с улыбкой спросила Алла, окончательно сменив посторгазменную потерянность на своё обычное кошачье-лисье выражение.

– Офигенная, – подтвердил я, поглаживая её по голове.

– Смотри, как умею, – хихикнула эта лиса.

А затем мой член в её рту куда-то провалился, в какое-то приятно сжимающее головку место… в горло! Да она же делает мне горловой! Да ещё и так мастерски!

Эта мысль настолько возбудила меня, что я почувствовал, как приближается волна оргазма.

Схватив голосу соседки и почти не осознавая, что происходит, я принялся практически трахать её рот и горло своим членом. Наконец, волна подошла к пенису, и я излил всего себя прямо в горло.

Алла закашлялась, но быстро пришла в себя и улыбнулась:

– Ну как тебе мой минет?

– Лучший, – устало ответил я, глядя прямо в её блядские глаза.

– А ты смелый, – промурлыкала женщина, поднимаясь на ноги. – Уже лет пять меня никто так за уши не натягивал.

– Зря, – совершенно искренне ответил я. – Это охуенно.

Выглянув из-за шторки, я увидел мирно спящего на лавочке Глеба, который, оказывается, никуда не ушёл. Тогда я замотался в полотенце и прошёл в комнату отдыха. Элион и Топка тоже спали, не выдержав алкоголя.

– Все спят, – задумчиво потянул я, разглядывая замотанную в полотенце Аллу.

– Получается, что остались только мы с тобой, – соседка хихикнула, а затем сбросив полотенце, села прямо на стол. – Чем займёмся? Парни твоего возраста за два раза не «устают».

– Похотливая ты сучка, – ухмыльнулся я, подходя к женщине и резким движением раздвигая её ноги. – Впервые вижу такую блудливую шлюшку.

– Какие твои годы, малыш, – улыбнулась Алла.

– Слушай, а ты не залетишь? – вдруг мелькнуло в моём сознании смутное беспокойство.

– Да нет, я бесплодна, – передёрнула плечами соседка, и голос её вдруг сделался немного грустным. – И медицина бессильна. Правда, может, ведьма смогла бы помочь.

– Какая ещё ведьма? – спросил я, покусывая её вновь обретающие твёрдость соски.

– Да объявилась тут на днях ведьма неделю назад. Исцеляла все болезни. Жене Воронина бесплодие вылечила.

– Так почему ты ещё к ней не обратилась? – я покрывал поцелуями её плоский животик.

Алла попыталась надавить мне на голову и направить меня вниз, но я поднялся, сбросив её руку.

– Куни не делаю, – хмыкнул я. – Так почему ты не пошла к ведьме?

– А её братки в плен взяли, – ответила Алла. – Теперь к ней доступа нет.

– Какие ещё братки? В смысле, банда преступная?

– Ага, есть тут такие, у них лидер агрокомбинат держит и всех, кто с местной агрополитикой не согласны, они убеждают с помощью бригады крепких парней. Называют их Свиридовская братва или просто Свиридовские.

– Ну дела, а я думал у нас третье десятилетие двадцать первого века идёт, – поразился я, языком и губами играясь с женской шеей. – Какая ещё братва?

– Глупенький, – пробормотала Алла, прикрыв глаза от наслаждения. – Там, где деньги, там и преступность. Так всегда бывает.

– Ну да, всегда, – задумчиво ответил я.

С похотливой соседкой Аллой, что обладала поистине колоссальными аппетитами, мы трахались почти до утра. Женщина буквально выжала меня досуха, до конца, до того момента, как мой орган просто перестал работать.

Однако, в голове я теперь гонял более важную мысль. Ведьма, что появилась из ниоткуда неделю назад. Кто это может быть? Игрок, обладающий способностью к исцелению? В отсутствие Лиды нам срочно нужен целитель. А значит – ведьму надо найти.

Как это сделать? Да элементарно – пройти по цепочке следов, как в любом фильме-детективе.

Итак, братва, непонятно как взявшая ведьму в «плен», и некая жена Воронина, что успела попасть к ведьме на приём.

С кого начать?

Глава 4. Брат

– Голова раскалывается, – простонала Элион с заднего сиденья.

– Ну вот тебе урок взрослой жизни, малышка, – засмеялся Глеб, аккуратно выруливая, чтобы не попасть в ямы грунтовой сельской дороги. – Любишь кататься – люби и саночки возить! Поэтому детям алкоголь нельзя, не уследил я вчера. Родителям только своим не говорите, что я вас споил, лады?

– Лады, – буркнула принцесса. – Дядя Глеб, а почему у тебя голова не болит?

– А я опохмелился.

– Это что такое?

– Намахнул он с утра, – расслабленно ответила Топка и вопросительно посмотрела на меня.

– Один глоток, – разрешил я. – Алкоголички, блин.

Фея протянула маленькой демонице фляжку, из которой та сделала осторожный глоток, тут же закашлявшись.

– Сейчас будет полегче, – кивнул Глеб, аккуратно направляя свой гранд черокки в объезд особо крупной ямы.

Изначально, я не планировал привлекать счастливого хозяина медового бизнеса к нашей операции, но проблема стояла остро – необходимо было добраться до села Свиридово, где располагалась база братвы. Такси в деревенские дебри ехать почему-то отказывалось, а прямого сообщения между нашей деревней Вознесеновка и селом отсутствовало.

С утра растолкав двух малолетних алкоголичек, я, как настоящий командир, решил скинуть проблему на них, поставив срочную боевую задачу – найти способ добраться до Свиридово.

Проблему решила Топка, которая успела скорешиться с Глебом. Опохмелившись, владыка пасеки согласился подвести нашу честную компанию до указанной точки на своём новеньком гранд чероки.

Мне кажется, он и сам был не прочь лишний раз прокатиться на своей крутейшей тачке.

– Топка, так что вы там будете делать, в этом Свиридово? – поинтересовался хозяин джипа. – Надеюсь, я не способствую вашему побегу от родителей?

– Нет, – покачал головой я. – Мы туда едем, чтобы помочь твоей жене.

– Чем помочь? – опешил мужик.

– У вас ведь нет детей? – просто спросил я. – Потому что Алла бесплодна, так?

– Она тебе рассказала, да? Я её всё равно люблю, – понурил голову Глеб. – Пусть без детей, но мы счастливы вместе.

– Ведьма, – произнёс я коротко, и джип вильнул на дороге.

– Ведьма, – как завороженный повторил зажиточные пасечник. – Стоп! Но ведь она у братков. Подожди…

– Именно к ним мы и едем, – кивнул я. – Вежливо попросим их отдать нам ведьму.

– Какие же вы наивные, – рассмеялся Глеб. – А я-то думал… Ага, так они вам её и отдадут! Выпнут вас и хорошо ещё если просто пинков отвесят, а не чего похуже. Разное про этих Свиридовских говорят, отморозки они.

– А мы очень хорошо попросим, – оскалился я, и мужик заткнулся.

Мне не раз уже говорили, что оскал у меня получается совершенно волчий.

– Уффф, ну у тебя и ухмылочка, Мэлс, – владелец джипа рукавом стёр с лица пот. – Меня проняло, не спорю, но там матёрые ребята в банде, их таким не взять.

– Ну, если они не захотят по-хорошему… – пожал плечами я. – Будем действовать по-плохому. Топка, доставай.

Фея развернула лежащий на дне машины брезентовый свёрток и один за другим протянула мне два помповых дробовика с патронташами.

– Умеешь пользоваться? – подмигнул я офигевшему Глебу.

– Это настоящие? – пропищал владелец пасеки.

– На охоту ходил? – я протянул ему патрон.

– Настоящий, – кивнул он, изучив патрон. – Вы что затеяли, ребята?

– Да ничего такого, – ответила с заднего сиденья оживившаяся после опохмела Элион. – Просто мы любим просить так, чтобы нам не отказывали.

– А то отказы ранят наши нежные детские души, – поддержала её Топка.

Принцесса и фея засмеялись вполне по-злодейски.

– Я вот сейчас только обратил внимание… – задумчиво потянул Глеб. – Элион, мне кажется, или у тебя зубы заострённые?

– Это чтобы кушать было сподручнее, – охотно пояснила маленькая демоница.

– А что ты кушаешь?

Элион придвинулась своими острыми зубами прямо к уху владельца пасеки, от чего тот попытался испуганно отшатнуться, но ему помешал ремень безопасности.

– Всё, но особенно я люблю… – таинственным шёпотом начала рассказывать принцесса.

– Кексы, – перебил я её, толчком отправляя обратно на заднее сиденье, а затем уже обратился к Глебу. – Помповыми ружьями пользовался?

– Да, было дело, выезжал со знакомыми на стрельбище.

– Тогда это твоё, – я аккуратно разместил ружьё и патронташ между сиденьями. – Если начнётся заваруха – сразу фигачь по всем.

– Это самая странная поездка в моей жизни, – смирился вдруг хозяин пасеки со своей судьбой. – Эх, удивительные вы ребята. Вроде маленькие, а ведёте себя как взрослые… бандюки.

Последнее слово у него явно вырвалось откуда-то из глубин подсознания, и Глеб изумлённо и смешно захлопал глазами, что-то осознавая уже разумом.

– Не пойму, – удивился я. – Мы ради чьей жены сейчас стараемся?

Глеб открыл было рот, но сразу же его закрыл, сосредоточившись на дороге.

Минут через десять мы въехали в село Свиридово. Ну что сказать, обычное российское село – в меру пустынное, в меру развалившееся. «Братковский» дом я узнал сразу – двухэтажная махина из красного кирпича вавилонской башней возвышалась над приземистыми домиками сельских обывателей.

– Ну, что, Глеб, вот и настал момент истины, – по-дьявольски улыбнулся я. – Можешь высадить нас на окраине села, а можешь подвести к порогу и пойти с нами. Тебе выбирать, но когда будешь потненько думать, пытаясь справиться с метеоризмом в желудке, представь своих будущих детишек.

Во как загнул! Три дня командирства немного научили меня произносить длинные и едкие мотивационные речи.

Крепко сжав руль, мужик размышлял ровно три секунды, а затем прибавил газу.

– Я с вами! – коротко бросил он.

– Тогда говорить будешь ты, – сразу же взвалил на него дополнительную ответственность я. – Ты взрослый.

Глеб на мгновение замер, даже дышать перестал.

Как бы его сердечный приступ не хватил – вон как лицо раскраснелось.

– Очкуешь? – ухмыльнулся я. – Не бойся, мы будем рядом. Думай о своей жене и потенциальных потомках.

Мне кажется, или данное заявление не прибавило хозяину пасеки уверенности?

А между тем мы подъехали к красному дому.

– Прямо к воротам газуй, – подсказала Топка.

Помповые дробовики девчонкам оказались велики, поэтому они вооружились обрезами. Причём укорочен был не только ствол, но и приклад – Топка постаралась. За утро фея успела смастерить даже две кобуры для обрезов, использовав автоматные ремни из схрона.

Почему мы вообще вооружились дробовиками и обрезами? Причина проста и прозаична – гладкий ствол не светится, в отличие от нарезного, который оставляет на пуле характерные следы. По оставленным нарезкой бороздам на пуле можно определить из какого оружия стреляли, а затем эти данные попадают в пулегильзотеку полиции.

Откуда я это узнал? Из гугла родимого. Никогда ещё в жизни я не использовал интернет настолько эффективно как в последние дни.

Мы сгрудились у входной калитки, спрятав дробовики и обрезы за спину, так, чтобы их не было видно в камеры домофона.

Я взглянул на циферблат – четырнадцать часов пятнадцать минут. Время обедать.

Из особняка как раз доносились вкусные запахи жаренного мяса и лука.

Живот заурчал, и до меня дошло, что встреча с бандитами меня совсем не пугает. Больше беспокоит проблема отсутствия обеда. Кто эти Свиридовские братки такие после всех тех врагов, что были повержены мною? Жалкие муравьи…

Плохо, очень плохо. Недооценивать врага нельзя никогда. Я помотал головой, собирая мысли в кулак. Нельзя расслабляться, нельзя считать себя самым крутым. Всегда есть кто-то круче. К тому же никто не знает, обычные ли люди эта Свиридовская братва или, может, среди них есть игроки.

– Чё надо, – раздалось с другой стороны калитки в ответ на наш звонок.

– Здравствуйте! Мы к Александру Евгеньевичу по важному вопросу, – страшно потея, ответил Глеб.

Кто такой этот Александр Евгеньевич? Глава банды? Бригадир? И откуда хозяин пасеки его знает?

Впрочем, не важно.

Дверь калитки открылась, и девчонки, не дожидаясь приглашения, ввалились внутрь.

– Вы куда, шкеты! Глеб, сука, нахера ты с собой малышню привёл, – заревел здоровенный качок, открывший нам дверь.

Оттолкнув его плечом, я вошёл и оглянулся. Во внутреннем дворе было пусто. Похоже, привратник нёс что-то типа вахты.

-- Эй, ты куда прёшь… -- на моё плечо легла здоровенная лапища.

За моей спиной раздался глухой звук – это Элион дала бандиту кулаком в солнечное сплетение. Удар показал принцессе Павел. Если подловить человека на выдохе, то некоторое время он не сможет вдохнуть из-за заблокированной диафрагмы. Идеально для нелетального обезвреживания.

Я повернулся к отчаянно пытающемуся набрать воздуха братку.

– Ведьма тут? – спросил я сразу главное.

– Да вы охуели, черти, – начал он, едва только оправился от удара. – Да я вас…

Не дожидаясь команды, Элион ударила его второй раз, снова заблокировав ход диафрагмы. Но на этот раз она не остановилась, обрушив на корпус качка жесткую серию ударов – мы услышали хруст ломающихся рёбер. Пресс привратника оказался неспособен остановить эти удары, и руки Элион буквально вминали его живот вовнутрь. Что там происходило с внутренними органами братка оставалось только гадать.

Теперь, восстановив способность дышать, мужик только тихо поскуливал, свернувшись калачиком на бетонном покрытии дворика.

– Говори, или повторим, – просто сказал я.

– Ведьмы нет у нас, про ведьму Главный только знает… – пробормотал мужик.

– Главный ваш сейчас тут?

– Нет, но, говорят, вечером будет.

– Отлично, – кивнул я. – Элион, сделай с ним что-нибудь.

С футбольным замахом принцесса пнула привратника в голову, от чего та слетела с хрустнувших шейных позвонков и под неестественным углом свернулась к плечу, удерживаемая лишь лоскутками кожи.

– Я имел в виду, выруби его, – почесал в затылке я. – Но и так пойдёт.

По крайней мере он умер быстро.

С громкими противными звуками Глеб начал блевать прямо в расположенный у входа горшок с каким-то кустом – то ли фикусом, то ли акацией. Я в них не разбирался.

– Глеб! – окликнул я его. – Двинули.

Я подхватил шокированного владельца пасеки под локоть и потащил к дому. Элион с Топкой я отправил осматривать задний двор.

Дверь была открытой.

– Пацан, ты не заблудился? – участливо поинтересовался у меня лысый, длинный и худой бандюк.

Многочисленные татуировки не оставляли сомнений в роде его занятий.

Из соседней комнаты в прихожую выглянул ещё один уголовный субъект – среднего роста и полный.

Если честно, изначально я хотел действительно просто поговорить. Потому что если братки видели силу игроков, то и к нам должны были отнестись более чем серьёзно.

Однако, вряд ли нам простят смерть привратника.

Поэтому планы срочно менялись на более кровожадные.

Вытащив из-за спины руку с дробовиком, я выстрелил братку в коленку. Тут же перевёл прицел влево на второго бандита и тоже прострелил тому коленку. В патронах была крупная дробь, не оставляющая костям ни шанса.

Два мужика повалились на пол, подняв дикий крик и визг.

Всё, не бойцы.

А я двинулся дальше.

Первый этаж – шесть комнат, санузел и кухня. Троим свиридовским, что выскочили в коридор на звук выстрелов, я тоже прострелил колени. А одному, особо сообразительному, что высунулся с пистолетом, я отправил заряд картечи прямо в лицо.

Однако, с развороченным лицом бедняга не умер сразу, и мне пришлось двумя выстрелам из дробаша добить его.

Идущий за мной пасечник блевал почти не переставая. Сам виноват – нечего так много жрать.

– Давай, Глеб, соберись! – я похлопал его по спине.

Зачистив первый этаж, мы двинулись к лестнице на второй, оставляя за собой стоны и проклятья истекающих кровью неудачников.

– Стой, – я оттащил совершенно ошалевшего от происходящего соседа за угол. – Лестница – это самый опасный участок. Наверняка придурки устроили там засаду.

– И что делать? – спросил мужик, стирая со лба пот.

Надо сказать, перестав блевать, он начал держаться очень здорово. По крайней мере, в обморок упасть или сбежать не пытался.

– Думаю, можно для начала переговорить, – прикинул я и закричал. – Эй, придурки на втором этаже! Я знаю, что вы там! Если выкинете оружие и по одному спуститесь по лестнице, то пощажу вас!

Некоторое время я прислушивался – ни ответа, ни даже шевеления.

– Тишина, – прошептал мне Глеб. – Наверное, нет никого?

– Нет, – оскалился я. – Как раз затишье означает, что они там засели и даже пёрнуть боятся. Правда, петушки? Разработанные в тюрьме жопки готовы обосраться? Или уже обосрались?

– Да я тебя сам опущу, сучёныш! – раздался сверху возмущённый крик.

Впрочем, он сразу же сменился глухим звуком ударов и хрипами крикуна. Ну правильно, наказали дурачка, который сдал позицию.

Хмыкнув, я подмигнул Глебу и достал из кармана гранатку РГН. Не дурак же я, выходить на дело без чего-нибудь взрывающегося? Выдернув чеку, на цыпочках пробрался к лестнице, и кинул гранату наверх. Опасный манёвр, на самом деле. Если я чуть ошибусь, то РГН влетит в потолок первого этажа прямо надо мной и сразу взорвётся – взрыватель-то у неё ударного действия. Или там какой-то таймер взвода есть от несчастных случаев? Что-то я инструкции Павла немного подзабыл. Не важно, главное, что риск – дело благородное, особенно, когда у тебя вкачана Удача.

Жутко зашипела химическая часть сложного взрывателя, и граната улетела на второй этаж, ударившись там то ли об потолок, то ли об стену.

Бахнуло знатно!

У меня зазвенело в ушах, но я сразу же представил, как плохо сейчас тем браткам, которые спрятались в засаде. Воображаемая картина сразу же согрела душу.

– Ходу, ходу, ходу! Кончаем ублюдков! – заревел я, бросаясь наверх с дробовиком наперевес. – В спину мне только не пальни!

– Не пальну! – откликнулся Глеб, устремившись за мной.

То ли нашёл в себе отвагу, то ли просто не хотел оставаться один на один со стонами раненных на первом этаже. Если причина в последнем, то тут пасечник ошибся, потому что ситуация на втором была ещё более неприглядной.

Граната разворотила евроремонт небольшого коридорчика, от которого отходило шесть комнат. Один из братков лежал на полу, явно мёртвый. Ещё двое катались по паркету, завывая и разбрызгивая кровь. После того, как я отобрал у них оружие, раненые братки стали неопасны.

– Не добивай, если не хватаются за оружие, – бросил я Глебу, и ринулся проверять комнаты.

В первых трёх было пусто, а вот в четвёртой меня хотели встретить выстрелом в упор из какого-то карабина по типу Сайги или Вепря. К счастью, ублюдок прокололся, плотно закрыв дверь – большинство дверей на этаже были немного приоткрыты. Поэтому я спрятался за стеной и дёрнул ручку дробовиком.

Скрывающийся за дверью браток начал палить из карабина прямо сквозь дверь. Глупо – в данном случае ему нужно стрелять на поражение, чтобы наверняка вывести меня из игры. Пытаться отогнать противника громкими звуками, или что он там хотел сделать, бесполезно.

Видимо, браток тоже это понял, потому что где-то после десятого выстрела прекратил беспорядочную стрельбу.

Тихо-тихо прямо по грязному от крови и пыли полу я подполз к дверному проёму и, резко выкатившись, всадил заряд картечи точно в неясную фигуру в полумраке комнаты – браток догадался занавесить шторы и выключить свет. Противник тоже выстрелил, но не попал.

– Ай, падла, – зачем-то воскликнул он и получил ещё картечи в лицо.

Я подошёл к хрипящему и стонущему телу, забрал Сайгу. Внимательно посмотрел на порванное в кожно-мясные лоскутки лицо и, вставив в развороченный рот ствол ружья, довершил дело. Не из злости, а скорее из милосердия – вряд ли братку захотелось бы продолжать жизнь без лица. Да и до смерти ему осталось немного, кровь текла рекой.

Таким же образом я обследовал все комнаты, но они оказались пусты. Похоже, большинства братков на базе не было. Ну правильно, что им тут делать? Сидят по домам, жён за сиськи мнут…

Всё, что ли?

Нет, оставалась ещё одна запертая дверь в самом конце коридора. Интересно, что там? Спрятался какой-нибудь трусливый ублюдок?

Подозвав Глеба, я коротко объяснил ему задачу – ударом ноги вынести дверь. По счастью, открывалась она вовнутрь, что резко отличало её от всех других дверей на этаже. Вот будет хохма, если это просто кладовка.

– На раз, два, три, – прошептал я.

Сосед кивнул, и я принялся пальцами отсчитывать три секунды.

К чести Глеба, справился он с первого удара. Ещё бы не справится – вон он какой упитанный. Массы огого!

Сразу же как дверь была выбита, Глеб отскочил, а я высунулся из-за дверного косяка, готовый поливать картечью любых врагов.

Но врагов не осталось.

Проверив углы комнаты по всем правилам городского боя, я вошёл.

Посреди помещения на большой двуспальной кровати лежала на животе обнажённая девушка.

На шею ей надели ошейник, от которого отходила цепочка, прикреплённая к металлической стенке кровати.

Взглянув на тело, я покачал головой, а Глеб просто заново начал выблёвывать непонятно что в уголок. Сколько же у него запасов блевотины?

Девушка была жива. Всё её спина покрыта следами ударов, плёток и ожогов, но это совсем не проблема.

Проблема начиналась ниже пояса. Половые органы и анус девушки были абсолютно разворочены, словно безумный гончар, решив поработать с плотью, сначала всё расширил, а затем вывернул наизнанку, да так и оставил, скрепив всё иглами. И судя по цвету, в этом месиве начинался сепсис. Впрочем, прямо сейчас она не умирала. Вроде бы.

– Ну, думать дважды не надо, – пробормотал я. – Это их Главный развлекается. Член от постоянного стресса бандитской жизни вставать перестал, вот и мстит всем женщинам сразу.

Глеб странно посмотрел на меня. А что я? А я фильм по дискавери смотрел про то, как люди становятся сексуальными маньяками.

– Помогите, – очнулась девушка, повернув ко мне нетронутое лицо.

Я вдруг понял, что она очень молода и, возможно, моя ровесница. А ещё я увидел, что на её руках и ногах кое-где не хватает пальцев.

– Надо вызвать скорую, – засуетился Глеб и потянулся к мобильнику.

Пришлось ударить его по руке.

– Ты чего? – удивился он.

– Мы зачем сюда пришли? Искать ведьму, а не освобождать девиц из сексуального рабства, – пояснил я. – Нам сейчас надо дождаться их Главного, а если тут будет скорая и полиция, то он сюда не сунется. Да и нам полиция не с руки – мы столько людей положили. Как самооборону не засчитают. Так что не звони никуда.

– А она? – возмущённо тыкнул он в изуродованную девушку.

– Помогите, – повторила девушка и было видно, что слова даются ей с трудом. – Мне больно…

– А она тут минимум день пролежала и ещё пару часов пролежит, – жестко сказал я правду. – Придерживаемся плана. Не о посторонних девицах думай, а о жене!

– А можно я её хотя бы отстегну? – почему-то просительным тоном поинтересовался Глеб.

– Это можно, – кивнул я. – Можешь за ней поухаживать, врагов не осталось, дом зачищен.

Затем я вышел на улицу.

Настроение было мрачное – но вызывать скорую сейчас действительно нельзя. Вся операция пойдёт псу под хвост.

– Как у вас обстановка?

– Спеленали пятерых на заднем дворе, – бодро доложила Элион. – Что с ними делать?

– Топка? – перевёл я взгляд на фею.

– Что? – удивилась она.

– Там наверху ещё полдюжины тел. Надо заготовить это мясо для Элион. Справишься с таким объёмом?

Топка почесала затылок. Потом почесала лоб. Потом присела, приняв позу Роденовского мыслителя. Наконец, ответила:

– Смогу, но придётся не меньше недели потеть. Колбаски пропадут быстро… А вот если сделать бастурму, буженинку там, закоптить, просто завялить в соли и перце, то в принципе, смогу. Только нужен дополнительный холодильник.

– Холодильник я закажу, – обрадовалась перспективе мяса принцесса. – Огромный закажу!

– Ну и хорошо, приступай тогда к поеданию заживо, – дал отмашку я и радостная демоница побежала в дом.

Главного мы дожидались ещё час. Некий Александр Евгеньевич подъехал к воротам на джипе только с одним охранником. Причём, и охранник, и сам Главный были похожи как браться: одинаковые спортивные костюмы и даже схожий объём мышц.

Сыграв роль привратника, я пустил двоицу во внутренний двор.

– А где Паша? – удивился Александр Евгеньевич. – Ты ещё что за хер?

В следующий миг резко рванувшая из-за угла дома Топка вырубила его охранника, а я вытянул из-за спины руку с дробовиком и приставил его ко лбу Главного.

– Скажешь хоть слово – умрёшь, понял? – прошипел я с самой гнусной своей ухмылкой.

И босса местной мафии, видимо, проняло. Он просто кивнул, как-то сразу сдувшись.

– Правила устанавливаю я, понял? Отвечаешь на мои вопросы, свои вопросы не задаёшь, понял?

Он кивнул два раза. Понятливый какой.

– Как тебя зовут?

– Бурмистров Александр Евгеньевич.

– Ты Главный?

– Да.

– Над кем?

– Над Свиродовскими.

– Над тобой кто-то есть?

Мгновенная заминка, и я отстреливаю Главному ухо.

Видел в каком-то фильме, что так делают.

Интересно, эффективно ли подобное действие или нет?

Оказалось, что эффективно, потому что Александр Евгеньевич не заговорил, а запел, пытаясь остановить ладонью кровь:

– Кушинцев надо мной, это же его бинес. Тут всё его, и мы, и фермеры, и агрохолдинг. Даже менты его. Всю округу под себя он поднял. Ну а мы просто ударная сила. Кому не нравится что-то в жизни нашей, тех поколотим или иными средствами убедим.

В последнем он явно приврал. Если бы просто колотили, то не было бы прикованной цепью девушки с покорёженными внутренними органами и отрезанными пальцам. Это наверняка какая-то затянувшаяся казнь, показательная расправа, совмещённая с удовольствием. Лучшая работа – это хобби, верно?

Свиридовские шагают по колено в крови, тут дважды думать не надо.

Впрочем, меня это не интересовало.

– Ведьма где?

– Какая ведьма… ааа, Ведьма! Она в лесу.

Судя по тому, как Главный выделял тоном слово Ведьма, относился он к ней с большим уважением.

– Закопана?

– Да нет же, в лесу она живёт, только Воронины и знают, как к ней пробраться.

– Какого хрена мне сказали, что вы держите её в плену?

– Кто сказал?

– Воронина, – не стал я вдаваться в подробности. – Жена некого Воронина, которую Ведьма исцелила от бесплодия.

– Аааа, эта сука, – пробормотал Главный. – Чёрт, парень, это подстава, подстава, слышишь! Они, наверное, специально вас натравили на нас! Не держим мы Ведьму в плену, кто её вообще удержать-то может.

– Кто подставил?

– Воронины.

– Зачем?

– Мстят, суки писклявые, – скривился главный браток. – Ребятки пьяные были, ну и поигрались чуток с женой этого Воронина. Кто же знал, что супруги эти путь к Ведьме знают, да и вообще, этот Воронин писака какой-то знаменитый. Короче, извинились мы перед ним знатно, откупные заплатили, даже защиту пообещали, но чертила этот решил, видимо, отомстить.

– То есть Воронины знают путь к Ведьме?

– Да, они точно знают.

– То есть ты мне не нужен? – растянул губы в улыбке я.

Всего мгновения Главному хватило, чтобы понять.

– Нет, пацан, стой. Я пригожусь! Я тут всех знаю. Я вижу, что ты тёртый, что видел смерть и кровь. Но сколько тебе лет? Восемнадцать? Или меньше? Ты не знаешь жизни, а я научу, я покажу. Скинем, нахрен, этого Кушинцева, будешь жить как царь.

Я нажал на спусковой крючок, и голова босса местной мафии разлетелась как спелый арбуз. Ого, не знал, что дробовик способен на такое, если использовать его на очень близком расстоянии.

Перешагнув мёртвое тело, я направился в дом.

Глава 5. Заводной апельсин

Зайдя в дом, я споткнулся о труп с развороченными внутренностями – похоже Элион извлекла из него печень. Как? Руками, естественно, с её способностями это не проблема.

Моё внимание привлек странный кулон, который свисал с шеи братка. На серебряной цепочке находилоь маленькое яйцо из того же металла c множеством крошечных черепов, вырезанных ювелиром с крайне странной фантазией и большим упорством. Если приглядеться, то все вместе мини-черепа образовывали очертания большого лица.

С.У.Р. успешно уничтожил моё чувство брезгливости с помощью шоковой терапии, так что я без зазрения совести подобрал кулон. На шею вешать не стал – засунул в карман.

Ммм, лут. Потом решу, что с ним делать.

– Всем собраться внизу и позовите Глеба! – крикнул я, устраиваясь на кухне, которая являлась наименее замызганной кровью частью дома.

Когда вся команда устроилась на кухне, я коротко пересказал им содержание допроса Главного.

– Значит, надо наведаться к этим Ворониным, – хищно усмехнулась Элион. – Мы получается, отомстили за поруганную честь его жены. Логично предъявить счёт за наши услуги.

– Вся в отца, – умилился я. – Палец в рот не клади!

– А то! – Элион счастливо улыбнулась в тридцать два остреньких зуба.

Я подметил, что принцесса потихоньку отходит от смерти Шейна. Плачет всё меньше, улыбается всё чаще. Скоро светлая девочка вернётся окончательно… ну почти окончательно, если вспомнить про то, что она стала пожирающим людей демоном.

– Я согласна! – Топка кивнула.

– Дом писателя – следующая точка нашего маршрута, так что сможете предъявить ему всё, что угодно, –я повернулся к Глебу. – Где живёт Воронин?

– Я вас никуда не повезу, – набычился он. – Нам надо вызвать скорую, там девчонка погибает.

– Вызови и полицию, – кивнул я. – Только когда мы уедем.

– А как вы уедете без меня? – удивился Глеб.

– Я водить умею, – соврал я. – Дай нам ключи, объясни, как добраться до Воронина, а сам оставайся тут и звони в скорую и полицию. Легенда будет такой: в Свиридово ты оказался, забухав вчера, т.е. непонятно как. Услышав крики и выстрелы, забрался в дом, чтобы оказать первую помощь. Увидел пленницу. Нас вообще не упоминай. Трупов никаких не видел, а что за кровавые следы не знаешь. Понял, согласен?

– Со всем согласен, кроме того, чтобы машину вам отдать, – пожевал губами Глеб, по лицу которого было видно, что его душила жаба.

– Что тебе дороже, жизнь человека или машина? Учти, что пока мы здесь, позвонить куда-то я тебе не дам. А джип мы тебе вернём. Так что выход идеальный.

Вздохнув, Глеб задумался. Было видно, что отдавать машину в чужие руки ему совсем не хотелось. Особенно после того, как он увидел, насколько мы безбашенны.

– Это ведь для твоей жены, Глеб, – мягко напомнил я. – Ради детишек. Надо найти чёртову Ведьму, ты же понимаешь, да?

– Да, – кивнул он. – Но отдавать машину… Я понимаю, что вы какие-то ненормальные малолетние отморозки! Но у вас же даже прав нет! Любой гаец вас остановит, машину пробьёт по базе, и тогда мне крышка.

– Ладно, я избавлю тебя от мук, дядя Глеб, – фыркнула Элион, мягко заламывая взрослом мужику руки за спину. – Топка, поищи ключи, я его держу.

Пошарив по карманам соседа, фея быстро нашла искомое.

Загрустивший за день хозяин пасеки даже особо не протестовал, просто проводив ключи грустным взглядом.

– Только не вздумай, сосед, в угон подавать! – пригрозил пальцем я. – Вернём тачку твою вечером, в целости! Ну, возможно…

Однако, прежде чем уехать, пришлось сначала погрузить в джип добитые Элион трупы – провиант для маленькой демоницы. Благодаря силе принцессы и феиному опыту в использовании пространства, мы сумели заполнить покойными братками весь багажник и часть заднего сиденья. Покойников мы обмотали в целофан, чтобы не загадить автомобиль кровью, но часть всё равно вытекла. Если нас действительно остановят гаишники или полицейские, то их ждёт удивительный сюрприз.

Глеб всего этого не видел. Когда я поднялся на второй этаж, он задумчиво сидел рядом с освобождённой девушкой и, поглаживая её по голове, шептал что-то успокоительное. Странно, разве картина изнасилованной и травмированной девушки впечатляет сильнее, чем чуть более полудюжины трупов?

Наверное, у каждого своя система ценностей и, боюсь, моя теперь покорёжена навсегда.

– Эй, – склонился я над девушкой. – Не притворяйся, что ничего не понимаешь.

В её глазах мелькнуло осмысленное выражение. Отлично.

– Ты нас не видела, поняла? Мы просто твоя галлюцинация. Все, кроме вот этого сладенького мужика. Кивни, если врубилась.

Девушка кивнула. Молодец.

На этом приготовления были закончены.

За руль уселась, естественно, Топка, которая единственная из нашей троицы умела водить. При этом голова её едва выглядывала над высоким рулём джипа.

– Если меня повыше поднять, то до педалей не достану, – мрачно отметила фея, сосредоточенно выруливая из села Свиридово, пережившего, возможно, самую масштабную трагедию в своей истории со времён Великой Отечественной.

– Иногда мне кажется, что мы всё-таки плохие парни, – вздохнула Элион, с аппетитом уминая сырую бандитскую печень из пластикового пакета. – И выступаем на стороне зла.

Мы с Топкой покосились на неё, но говорить ничего не стали.

Я задумчиво изучал экран автомобильного компьютера, в навигаторе которого Глеб указал координаты усадьбы Ворониных. Так и сказал – «усадьбы». Хорошо, наверное, живёт писатель. Есть к чему предъявить счёт.

– Сколько возьмём с него? – дожевав человечину, спросила Элион.

– А нам что-то нужно? Ну, кроме информации о Ведьме? – спросил я, передавая принцессе пачку влажных салфеток. – На, вытрись, а то у тебя всё лицо в еде.

– Ничего не нужно, но это дело принципа! Нас использовали, а такое спускать нельзя, надо кидать предъяву, – авторитетно пояснила принцесса. – А то уважать не будут!

– Это кто тебя научил?

– Папин друг дядя Боря! – гордо ответила маленькая демоница. – Он в тюрьме сидел!

– Обладатель полезных навыков и верных жизненных принципов! – иронично изрекла Топка, глотнув из фляжки, которую она прятала где-то под платьем.

Надо сказать, что Свиридовских братков мы штурмовали в обычной одежде, чтобы не привлекать внимание. Поэтому девчонки оделись в летние платьица – как в максимально не вызывающий подозрений наряд.

Аккуратно потянувшись, я приподнял край феиного платья. Под ним скрывалась хитрая ременная система, опутывающая обе ноги. На левой у Топки крепилась фляга, на правой – компактный пистолет. Прикинув, какое оружие находилось во вскрытом нами схроне, я определил Глок-42.

– Ты же понимаешь, что сейчас заглядываешь под юбку двенадцатилетней девочке? – полюбопытствовала фея.

– Да я в познавательных целях – посмотреть, как и что там у тебя устроено, – поднял руки в воздух я и только потом понял, что сморозил.

Мужик с топором откровенно ржала, а Элион тихо хихикала в кулачок.

– Ладно, Топка, не бойся, наш Мэлс любит женщин постарше! – менторским тоном заявила принцесса и даже подняла кверху палец. – Они заменяют ему маму.

– Что, простите? – опешил я. – Какую ещё маму?

– Обычную. Скорее всего, мать была холодна к тебе в детстве, вот ты и ищешь компенсации в объятиях взрослых женщин. Это ещё Фрейт придумал! – заявила маленькая демоница.

– Кто? – удивился я.

– Фрейт, – повторила Элион.

– Не Фрейт, а Фрейд. Зигмунд Фрейд, австрийский психоаналитик, – поправила её Топка. – Но в целом всё так, Мэлс. Признавайся, в детстве мама запирала тебя в шкафу?

– Нет, – буркнул я. – Оставляла меня одного в квартире, а сама шла на митинги. Но это не важно – мне нравятся девушки одного со мною возраста, просто мои первая и вторая любовь немного мертвы.

Настроение испортилось, потому что я вспомнил Валю с Лерочкой. Тьфу! Я прислонился лбом к прохладному стеклу машины.

Девчонки притихли. Элион на заднем сиденье виновато уткнулась в свой смартфон, а Топка усиленно делала вид, что всё её внимание поглощает дорога.

– Эй, ну ладно вам, – фыркнул я спустя десять минут молчания. – Не сахарный я, не растаю. Давайте вернёмся к нашим баранам… то есть к нашему Воронину. Что будем требовать с него в качестве компенсации?

– Миллион долларов наличными, – алчно потёрла руки Элион.

– Тачку, – предложила свою версию Топка.

– Ну, насчёт авто я примерно понимаю логику, а вот зачем нам миллион долларов? – удивился я.

– Лучше иметь миллион, чем не иметь его, – пожала плечами принцесса.

– А если у Воронина не будет миллиона? – поинтересовался я.

– Тогда поставим его на счётчик, – рубанула рукой маленькая демоница.

Мы с феей во второй раз с интересом посмотрели на дочь покойного олигарха.

– Юная леди, – хмыкнула Топка. – Кто вас научил таким словам? Неужели дядя Боря?

– Да нет, это папка меня учил, как делать дела, – пожала плечами Элион. – Что не так? Деловые люди всегда кого-то на счётчик ставят. Ну или их ставят, если они неудачники. Это бизнес, он так работает.

Интересно, это на неё демоническая кровь так влияет, или Шейн воспитывал свою дочурку с особым цинизмом?

– Гхм, Элион, ты понимаешь, что ставить людей на счётчик – это очень плохо? – спросил я медленно и вкрадчиво. – Так делают бандиты, вроде той же Свиридовской братвы.

– Неправда, – замотала она головой. – Все ставят друг друга на счётчик. Бизнес – это процесс получения прибыли. Если кто-то помешал тебе получить прибыль, то пусть компенсирует. Мы с папой часто беседовали об этом. Так что ставить на счётчик – это нормально и естественно!

Всё-таки отцовское воспитание…

– Ладно, миллион нам не нужен, – махнул рукой я. – И на счётчик никого ставить не надо, потому что морока это. Счётчик придётся всё время проверять, постоянно этому Воронину напоминать. А вдруг платить не будет, что делать? Жену похищать? Кому вообще нужен такой геморрой?

Немного подумав, девчонки помотали головками. Мол, нам не нужна.

– Тогда что потребуем? Тачку? – продолжала настаивать на своём Топка.

– А, – пожал плечами я. – Там посмотрим, что с него можно взять. Может быть, Воронин владеет чем-то покруче тачки.

– А что такое геморрой? – недоумённо поинтересовалась Элион. – Нет, я слышала это слово, но значение до конца не понятно…

Похохатывая, Топка принялась объяснять, а я просто смотрел на мелькающие за окном деревья, рассеяно перекатывая в кармане новообретённый кулон.

Минут через десять мы подъехали к лесной усадьбе. Странно, что кто-то вообще тут поселился – до ближайшего населённого пункта километров двадцать пять, судя по карте.

Скрыв джип за поворотом грунтовой дороги метрах в ста от ворот, мы пешком подошли к дому четы Ворониных.

По периметру усадьбы тянулся высокий забор с колючей проволокой. Ну да, случайных лох не залезет.

Вот только мы случайными лохами не являлись.

Прикинув и так, и эдак, я вздохнул, и повёл группу в обход. Ещё недавно расслабленные, сейчас Топка и Элион подобрались и сосредоточенно топали через лес. Я тоже был настороже, постоянно посматривая на забор – вдруг там установили камеры видеонаблюдения. Но нет, камеры либо отсутствовали, либо Воронин как-то их замаскировал.

Ружья и обрезы мы оставили в машине, здраво рассудив, что с писателем и его женой сможем поговорить и без них.

Правда, я взял с собой найденную в бардачке складную металлическую клюшку для гольфа. Сначала удивился, что Глеб увлекается этим редким в России видом спорта, но сделав пару свистящих взмахов, понял, что пасечник использует её для самообороны. Удобная штука, складывающаяся практически в три раза. Можно заткнуть за пояс, что я и сделал.

Обойдя усадьбу, я вздохнул – забор строили на совесть. Нигде не наблюдалось ни покосившейся части, ни дыры, ни даже прорехи в колючей проволоке.

Элион вопросительно посмотрела на меня.

– Ломай, – буркнул я.

И принцесса сломала. Разбежалась и всем телом проделала в заборе дыру уже знакомых очертаний, в которую тут же пролезли мы с феей.

– Топка – периметр и пристройки, Элион – второй этаж, я – первый! – распределил я зоны поиска, оглядев территорию «усадьбы», и на всякий случай напомнил. – Кого встретим – обезвреживаем, не калечим!

Расправив крылья, фея побежала здоровенными прыжками, иногда планируя низко над землёй. На полноценный полёт ей пока не хватало маны, но вот такие суррогаты серьёзно увеличивали её скорость передвижения.

Синхронно с Топкой рванула на второй этаж и принцесса. Просто оттолкнулась и подпрыгнула метра на три-четыре, схватившись руками за подоконник. Затем вторым прыжком взмыла вверх и, проломив окно, оказалась внутри.

Я замялся всего только на мгновение, чтобы убедиться, что мои команды усердно исполняются, а затем тоже побежал обыскивать свой участок. В дом Ворониных я ворвался не через входную дверь, а через открытое окно.

Подпрыгнул, зацепился за подоконник и подтянулся. Окно вело в пустую кухню. Выглядела она по-современному: блестела чистотой и металлическим блеском разнообразного кухонного инвентаря и оборудования.

Я устремился в коридор, чтобы сразу же столкнуться с хозяином дома. Моложавый подтянутый мужчина в стильных очках выскочил из комнаты на двойной звук разбиваемых окон.

Воронина я узнал сразу – оказывается, видел по телевизору, когда ему вручали какую-то премию. Странно, вот пока не посмотрел на его лицо, вспомнить не мог. Как там его роман назывался? «Пивзалив»?

Увидев постороннего человека в доме, модный писатель не растерялся, сразу же запустив мне в голову кружку с остывшим кофе, которую держал в руке.

От кружки я уклонился, а вот кофе залило мою футболку. Ну вот кто пьёт кофе во второй половине дня? Только писатели.

Футболку я, за неимением у Топки стиральной машинки, долго-долго промывал руками.

Я скрипнул зубами.

Держись, мразь литературная, такого я не прощаю.

– Прочь из моего дома! – поначалу грозно окрикнул меня Воронин, но в конце его голос дал петуха.

Понимаю. Страшно, когда кто-то врывается к тебе в дом, правда? На твою территорию, в твою огороженную колючей проволокой крепость, которую ты считал неприступной. Но страх легко замаскировать притворной яростью и гневом, вот как сейчас делаешь это ты, Виктор Воронин.

Ну что, мудак, теперь это личное – вся футболка в кофе.

Призывать Железного Феликса в этой ситуации я посчитал за читерство, и с писателем мы сошлись в рукопашной.

Ну как сошлись… Я метко пнул его в коленку, и этот удар прошёл – мужик пошатнулся. Тогда я решил развить успех и попытался боднуть противника в лицо, но наткнулся на его локоть, который по странной траектории бодро залепил мне по скуле.

Из глаз брызнули звёзды и на мгновение мир поплыл, а я пропустил от Воронина полноценную серию ударов: двоечка в лицо, лоукик в опорную ногу и, когда я зашатался, писатель влепил мне мощнейший уширо с разворота в живот.

Ах, уширо… Любимый удар родной сестры, который мой организм на всю жизнь запомнил по нашим детским дракам. Могучий пинок ногой назад, в который включаются все самые сильные мышцы организма – спинные и ягодичные. По биомеханике похож на конское лягание. Обычно бьётся с разворота в лицо, живот или печень. Это всегда был сестрёнкин последний аргумент в любом споре.

Похоже, Виктор Воронин тоже уважал этот удар.

Все эти ностальгическе мысли промелькнули в моей голове, пока я летел по коридору. Затем моя тушка врезалась в стену, и мысли пропали. Звенело в голове, болел пресс, принявший на себя тяжесть удара.

Ну, сука, ты только подожди, сейчас я оклемаюсь…

Однако, ждать хозяин дома не собирался

– Получи добавку, хуесос, – торжествующе закричал писатель и ринулся в атаку на меня.

Подскочив, он отвёл ногу в футбольном замахе и отвесил мне мощнейший пинок, который я в последний момент заблокировал руками. Принявшие удар предплечья мгновенно онемели, и я понял, что если ничего не сделаю, то он меня тут и забьёт. В голове мелькнула позорная мысль призвать револьвер, но я её отверг, как малодушную и бесчестную.

Я что, не смогу без игровых способностей справиться с этим кумиром книжных червей?

Голова всё ещё кружилась, но какая разница, если я надёжно прислонён к стене. Когда Воронин замахнулся для второго удара, я двумя стопами выбил его опорную ногу, от чего мужчина грузно повалился на пол.

Чтобы прийти в себя и подняться, ему понадобилась буквально пара секунд, но даже такая короткая передышка подарила мне столь нужное время.

Шатаясь и держась за стену, я тоже встал на ноги, понемногу приходя в себя. Правой рукой я лихорадочно вытаскивал складную клюшку из ремня.

– Щас я тебя кончу, – сообщил мне обрётший уверенность в себе хозяин дома.

Он сделал шаг в мою сторону и сразу же получил в одно движение разложившейся клюшкой по ноге.

– Ай, сучёныш, – удивлённо произнёс писатель, делая шаг назад.

Всего один маленький шаг – а клюшка длинная. На первый взгляд несущественная ошибка, на самом деле являющаяся первой упавшей фишкой домино, что влечёт за собой волну падений. Впрочем, как верно оценить дистанцию в горячке боя? Адски сложная задача, и Воронин с ней ожидаемо не справился.

Быстрым тычковым выпадом я разбил ему нос – он успел отреагировать, но уклонился назад, а не в сторону. Вторая ошибка, на этот раз критическая.

Воронин зашатался, хлюпая кровящим носом, а я обрушил на него град ударов, стараясь, правда, бить не особо сильно. Во-первых, было жалко клюшку, которая могла сломаться или погнуться. Во-вторых, с писателем нам надо ещё поговорить.

Очень быстро я сломил его защиту, отбив руки, обработал лёгкими ударами голову, корпус, добавил по ногам и в конце пинком отправил посидеть у стены, у которой мой противник неторопливо растёкся, раскинув руки.

Я подошёл, потыкал клюшкой – ноль реакции. Чёрт, может я его убил? Щупаю пульс – есть пульс. Живой, значит. Приподнял зрачок – в сознании, просто немного помутнённом. Тогда я похлопал писателя по щекам и увидел, как он понемногу приходит в себя.

Ну и славно.

Надо сделать зарубку в памяти – не бить людей по голове слишком много. А то можно человека и убить, и инвалидом сделать. Решено – буду ломать кости. И больно, и безопасно.

– Не двигайся! Руки вверх! – раздался женский голос, одновременно с которым к моему затылку прислонили что-то двойное, металлическое, круглое и холодное.

Что-то вроде двустволки.

От автора:

Совсем забыл! Сбылась первая часть моей мечты - я получил коммерческий статус! Хурра!

Это означает, что "Второй этап" будет продаваться по подписке начиная со следующей шестой главы.

Учитывая, что книга планируется в 15-17 а.л., цена будет не особо большой - 129 р. Это как 90 р. за стандартные на этом сайте 10 а.л.

А, кому я вру...

На самом деле у меня под домом стоит ларёк с шаурмой, которая стоит 129 р. А я категорически отказываюсь оценивать свою книгу ниже шаурмы! Какие бы коммерческие соображение не выдвигались, ниже шаурмы она стоить не будет - это вопрос авторского самоуважения!

С уважением,

Серьёзный Сэм

Глава 6. Заводной апельсин – 2

Когда к вашему затылку прислонено дуло двуствольного ружья, думать надо очень быстро.

– Постойте, это недоразумение, – быстро, но в то же время вкрадчиво произнёс я.

Выброшенная окровавленная клюшка валялась на полу как немой свидетель моей вины.

– Я видела, как ты избивал моего мужа, – ствол ружья больно ткнул меня в затылок.

– Да, но я не со зла – просто растерялся! Сейчас я хотел оказать ему первую помощь, посмотрите, вашему мужу очень плохо!

– Плохо? – голос дрогнул, а вместе с ним дрогнуло и ружьё.

Как будто хозяйка подавила порыв сразу же броситься на помощь мужу. Ммм, а вот и слабое место.

– Да, посмотрите на него – надо срочно помочь! Я же не идиот, кого-то убивать! Просто подумал, что дом заброшен, ну или хозяев нет… – быстро и горячо понёс я какую-то дичь.

Плевать, главное, чтобы держащая ружьё женщина начала паниковать.

В голове один за другим прокручивались варианты спасения.

Где там Топка с Элион? Сколько можно обыскивать двор и второй этаж? Сейчас они бы пригодились – маленькие девочки у всех вызывают доверие. Подойти к жене писателя и отобрать ружьё для принцессы совсем не проблема.

«Подмену казуальности» в данный момент задействовать невозможно – способность требовала длительной и тонкой настройки. Думаю, закрыть глаза и отрешиться от мира минимум на несколько минут под дулом двустволки в нервных женских руках – однозначно плохая идея.

После боя со Сколом я начал опасаться ставить «Подмену казуальности» заранее. Последние события показали, что сколь бы могучим и даже имбовым не было это умение, слишком сильно полагаться на него не стоит. Отложенная смерть – всё равно смерть.

Ещё одна оставшаяся у меня силовая опция заключалась во внезапном призыве Железного Феликса, но и её я отверг по двум причинам. Во-первых, убийство супругов в планы не входило. Во-вторых, всё равно требовалось как-то уйти с траектории выстрела двустволки.

Если бы оружие держала старая бабушка, я бы ещё мог попытаться резко уйти с линии прицеливания и перехватить ствол рукой, но проверять реакцию молодой, судя по голосу, женщины мне не хотелось.

В общем, оставалось только вербально решение проблемы, чем я и занимался.

– Я понимаю, вы боитесь спустить меня с мушки, – продолжил я обрабатывать жену писателя. – Но давайте сделаем так: я подойду к нему и отнесу на диван или кровать. Там окажу первую помощь. А вы будете меня контролировать. Обещаю вам, всё будет хорошо.

Некоторое время Воронина думала, ружьё в её руках ощутимо дрожало. Ну правильно, тяжёлое оно, особенно для женщины. Наверняка держит прикладом в плечо, а руки устают.

Как раз это время писатель выбрал, чтобы жалобно застонать. Похоже, я недооценил разрушительное действие клюшки для гольфа – мощное оказалось оружие. И удобное, надо себе такую же завести.

Воронин снова застонал. Судя по всему, хозяин дома находился в состоянии грогги и не совсем понимал, где находится и что происходит.

Услышав стоны, его жена наконец сдалась:

– Хорошо, помоги ему, но не вздумай дёргаться!

Ружьё оторвалось от моего затылка, и я медленно, не оглядываясь, двинулся к держащемуся за голову Воронину.

С близкого расстояния оценил кровоподтёки, наливающиеся цветом синяки и отёки. Да, досталось тебе, бедолага… от меня.

Подхватив мужчину под руку, я аккуратно принялся его понимать. Сначала приходилось тянуть, а потом он сам уже начал немного опираться на ноги.

– Ну, ну, всё будет хорошо, – ободряюще улыбнулся я, старательно демонстрируя заботу.

И только с закинутой на плечо рукой писателя я повернулся, чтобы тут же уткнуться лицом в двустволку.

Подняв глаза, я наконец-то увидел жену Воронина – крашенную блондинку классической модельной внешности с немного накачанными губами. Даже удивительно, что такая фифа может кого-то любить.

– Слушай, опусти ружьё, я никуда уже не убегу, ничего плохого не сделаю, обещаю, – мягко растянул я губы в самую добрую свою улыбку. – Оно может выстрелить случайно и задеть твоего мужа. Раз в год и палка стреляет, как говорится.

Для кого-то обращение на «ты» к незнакомому человеку излишне фамильярно, но при правильном использовании оно способно вызывать больше доверия, чем холодное «вы». Этому меня научила сеструха после двухнедельных курсов психологии. Вот, пригодилось…

Она неуверенно посмотрела на меня, но всё же немного опустила ружьё, которое теперь смотрело куда-то мне в ноги. Уже прогресс.

– Ну, показывай, куда его укладывать! – нарочито бодро произнёс я.

– В зале можно на диван положить, – отозвалась она.

У неё был тёплый, очень грудной голос, от чего она звучала немного как соседка Алла. Как там говорила Элион, тянет меня к женщинам постарше? А может, кроме милф вокруг никого нет?

Тьфу, я помотал головой, выбрасывая ненужные сейчас мысли. Вот же ерунда в сознание лезет.

Я потащил Воронина, которому на ходу становилось лучше, к дивану. Сейчас он окончательно поймёт, что происходит, и скомандует жене прострелить мне черепушку. Надо срочно что-то предпринимать.

При входе в зал, я сделал вид, что запнулся и зашатался.

Писатель начал соскальзывать с моего плеча. Ещё бы ему не соскальзывать, если я специально начал понемногу его стравливать.

Громко ойкнув, женщина подскочила к мужу и подхватила его, останавливая падение. Я, наоборот, передал весь вес Воронина жене и, зайдя за спину шатающейся от тяжести женщине, легко отобрал ружьё. Фифа даже не сразу поняла, что произошло.

– Посади его на диван, и сама садись рядом, – я ткнул её стволом между лопаток.

– Ты же обещал! – обернувшись, теперь уже пленница посмотрела на меня с какой-то почти детской обидой.

В глазах жены писателя я увидел капельки слёз.

Прости, но этот жестокий мир показал мне вещи пострашнее женских рыданий.

– Я обещал, что всё будет хорошо, и если вы сейчас вдвоём сядете и будете отвечать на вопросы, то всё действительно закончится без последствий, – я уже не улыбался, говорил жёстко и резко.

Мой тон словно отрезвил женщину, которая, гордо вскинула голову, усадила мужа на диван и сама устроилась рядом.

Из угла комнаты я придвинул удобное мягкое кресло и поставил в двух метрах напротив дивана. Уселся. Мягко, комфортно и хорошо – дорогая и продуманная мебель удобно подстраивалась под сидящего.

Ружьё, проверив патроны, я пристроил на подлокотнике, направив между семейной парой.

– Оно же может выстрелить? – спросила жена писателя нервно.

– Ага, в этом и смысл, – кивнул я.

Больше вопрос не последовало.

– Мы всё! – в зал вошли Элион с Топкой.

– Что так долго?

– Обыскивали! – бодро отрапортовала фея.

– Оценивали! – вторила ей принцесса.

– Почему вместе пришли?

– Встретились в коридоре!

Где-то тут скрывался подвох, но я сейчас перед нами стояла более насущная проблема.

– Присмотрите тут, – дал я команду девчонкам, а сам пошёл искать ванную.

За спиной я услышал быстрый шёпот жены Воронина:

– Девочки, нам надо бежать, этот парень – он опасен!

Голос Топки ответил что-то вроде: «Мы тоже… очень опасны». А затем послышался звук удара. Всё в порядке, девчонки контролировали ситуацию.

Набрав воды в кружку для зубных щёток, я вернулся обратно и вылил всю воду на Воронина.

Писатель закашлялся, задвигался и в глазах у него появилось осмысленное выражение.

– Откуда вода в кране? – спросил я пробный вопрос. – Ты же в лесу живёшь!

– Собственная канализация и водонапор, – пробормотал он. – Воду подвозят в резервуар регулярно. Вы кто такие?

Достав клюшку для гольфа, я разложил её и пару раз с размахом ударил Воронина по рукам.

– Вопросы тут задаю я, понял?

– Понял, – кивнул он, морщась.

– Тогда слушайте сюда, мрази, – фыркнул я. – Вы что, Воронины, думали, никто не узнает? Думали, мы не придём? Хотели загрести жар чужими руками?

– Не понимаю, о чём вы, – зачем подала голос женщина, за что получила свою тройку ударов клюшкой по бёдрам.

Её халатик разошёлся, практически не скрывая ноги и белые трусики.

Подняв глаза, я увидел, как Воронина тяжело и частодышит.

Плохо ей, что ли?

– Теперь ты поняла? Рот без команды не разевай!

Я подошёл к ней вплотную, коленом раздвигая её ноги, и провёл клюшкой от бедра до груди, раскрывая халат.

Женщина застонала.

Ещё одна извращенка. Аллу возбуждала измена мужу, а эту возбуждает… что? Изнасилование?

Свиридовские же вроде в ней побывали...

– Аня! – вскрикнул писатель. – А ну отойди от неё! Ей и так досталось недавно!

Он даже попытался вскочить и накинуться на меня, но Топка пальнула предупредительный прямо в какую-то полочку с вазами, и писатель сел. От ваз осталась практически труха – в обрез зарядили мелкую картечь.

Хихикнув, фея пальнула второй раз – на этот раз по соседнему шкафу с какими-то сервизами. Хрустально-стеклянные осколки покрыли пол рядом со своими керамическими собратьями.

– Что вы делаете, что вы вообще хотите? – закричал Воронин скорее отчаянно, чем гневно.

Что характерно, кинуться на фею, в руках которой оказалась разряженная двустволка, он не пытался. Сдался писатель, морально смирился с положение пленника. И правильно, потому что под юбкой у Мужика с топором таился маленький сюрприз.

– Где патроны от двустволки? – спросил я.

– На втором этаже, сейф всегда открыт.

– Я схожу, – Элион, до этого зачем-то доламывающая платяной шкаф, убежала, оставив за собой груду досок.

Какие-то у принцессы и феи начали наблюдаться деструктивные наклонности. К детскому психологу их сводить, что ли?

– Так что вы хотите? – простонал пленный.

– О, мы всего-навсего хотим справедливости и компенсации, – зловещим тоном пояснил я, ещё раз проводя клюшкой по телу развалившейся на диване женщины.

Вновь стон и… мне показалась, или она попыталась насадиться на заканчивающий клюшку крюк, когда я протащил его по внутренней стороне бедра?

Такое поведение пленённой женщины дурманило голову и сбивало с мыслей. Ну что такое… Я помотал головой, немного разгоняя сладострастные и аморальные видения. Жене писателя и так досталось, когда её изнасиловала группа братков. Да и насилие над женщинами меня никогда не привлекало…

И всё же я бросил внимательный и изучающий взгляд на Аню, практически распахнувшую халат, который едва-едва прикрывал обнажённую грудь.

С трудом, но мне удалось сдержать порыв зарядить клюшкой прямо по большим белым сиськам полуобнажённой фифы. Что за странное желание? Раньше я такого за собой не наблюдал.

– Какой справедливости? Я ни в чём не виноват! – закричал Воронин. – Ни в чём.

– Врёшь, – наконец-то смог я оторвать взгляд от женщины. – Все в чём-то виноваты, так что врёшь очень глупо.

В качестве наказания за ложь я дал ему клюшкой по рукам, а затем потыкал в живот, закончив парой ударов по голени.

– Я виноват, виноват, – запричитал писатель. – Я в очень во многом виноват! Но я не помню, чтобы как-то обидел именно вас!

– А может, это был не ты? – задумчиво потянул я. – А может быть, это была твоя жена?

– Нет, не трогайте Аню! Не трогайте её! После того случая она немного повредилась рассудком. Психотерапевт сказал, что это нормальная реакция – сексуализация травмы. Её изнасиловали и теперь эта рана чешется, и она ищет…

– Повторения приятного опыта, – заключил я, проводя клюшкой по лицу Ани, которая тут же попыталась её облизать.

Я аккуратно похлопал её крюком по щеке и вгляделся в помутившиеся глаза. Нет, не от страсти её взгляд проходит сквозь меня. Жена писателя что-то вспоминала, что-то прокручивала в своей голове.

Так почему же мне так хочется стащить с неё халат и растянуть прямо здесь, на виду у мужа? Я приложил ко лбу холодную клюшку, слегка мокроватую от женской слюны.

– Ну так что, Воронин, ты будешь говорить? – я развернулся к пленнику и нанёс хлёсткий удар клюшкой по плечам.

– Да, да, я буду говорить! – он сжался, скукожился. – Только скажите, про что мне рассказать!

А действительно, почему я ничего не спрашиваю у него?

Я вдруг понял, что откуда-то изнутри меня исходит сильное желания растянуть пытку подольше. Мне хотелось мучать и издеваться, разрушать и давить.

Ммм, скоро стану маньяком.

– Нет, так не пойдёт, – издевательски покачал головой я. – Ты должен сам понять, в чём твоя вина. Расскажи мне о тайне, Воронин, об интересной и захватывающей тайне, которой владеешь только ты и твоя жена…

Боже, что за ахинею я несу?

Меня прервала Элион, ворвавшаяся в зал с включённым ноутбуком в руках.

– Смотрите, что я нашла! Он там что-то писал, – весело и как-то нехарактерно для себя хихикнула она.

С таким же неадекватным смешком к ней подскочила Топка, которая как раз закончила рвать обивку на одном из кресел. Девчонки склонились над ноутбуком, что-то изучая и переговариваясь.

– Ну и ерунду же он написал, – вдруг громко заявила Элион. – Это же настоящая порнография, да ещё и с малолеткой… Да он же педофил!

– Я не педофил, не педофил я! – запричитал писатель. – Просто небольшое литературное хулиганство, не более! Автор, герои и события могут быть совершенно не связанны!

– Какая мерзость, – не слушала его маленькая демоница. – Топка, нам надо срочно избавить мир от буковок этого… писаки. Давай я сломают компьютер!

– Нет, если разломать ноут, то хард-драйв или ссдэшка могут остаться целыми, а некоторые умельцы смогут даже извлечь информацию из сломанного оборудования, – ответила фея.

– Тогда что делать? – огорчённо спросила принцесса.

– Дефрагментируем диск! – подняла палец Топка. – А потом ломаем. Надо ещё флешки писательские найти.

– Не надо там ничего дефрагментировать, – взвился с дивана Воронин даже быстрее, чем когда моя клюшка приставала к его жене. – Там же все мои записи, все мои неопубликованные…

За этот демарш он получил клюшкой по уже сломанному носу, затем по кадыку и далее я прошёлся по всему телу, чувствуя, как с каждым ударом во мне зарождается волна приятного жара.

Мне нравилось избивать и причинять боль.

Проблема заключалась в том, что никогда до сего момента я не испытывал подобного.

Со мной что-то происходило.

Исходящие изнутри волны подталкивали моё сознание и моё тело, и моего разума едва хватало, чтобы подмечать эти странные изменения.

Пока Воронин ныл, свернувшись калачиком от ударов, я подошёл к его жене и скинул с неё халат, оставляя женщину в одних трусиках.

Розовые сосочки на белой коже задорно поприветствовали меня, но на разведку я пустил уже проверенный инструмент – клюшку.

– Нееет, – закричал писатель, хлюпая окровавленным носом, но получил в живот от пробегающей мимо Элион, которая направилась искать и уничтожать флешки.

Запустив процесс дефрагментации, Топка принялась снимать со стены висящие там картины. Чем они ей не понравились – неизвестно. Но положив картины несколькими стопочками, фея взяла стул и принялась ломать им скинутые картины.

А моя клюшка неторопливо исследовала два соблазнительных холмика примерно четвёртого размера. Губа не дура у писателя.

Размахнувшись, я ударил своим инструментом впротяг прямо по великолепной груди.

Женщина вскрикнула, но сразу же я услышал стон боли, смешанной с экстазом.

А на белой коже появился красивый красный след от удара.

Как красиво…

Взявшись за клюшку поудобнее, я принялся разрисовать белоснежный холст красными узорами. Аня вздрагивала, кричала и стонала, пытаясь одновременно отдёрнуться от удара и подставиться под него.

Где-то после дюжины ударов я закончил, любуясь своей работой. Хоть сейчас на выставку современного искусства.

Я задумчиво покрутил крюком эрегированные соски Ани, а затем неторопливо и медленно повёл клюшку извилистым путём по животу. Путь лежал вниз, и женщина извивалась и изгибалась, пытаясь ускорить продвижение снаряда для гольфа.

Наконец, металлический и толстенький крюк подошёл к паху, а затем принялся ещё медленнее спускаться вниз, куда его приглашали раздвинутые в нетерпении ноги.

Аккуратно подцепив клюшкой мокренькие от возбуждения трусики, я сдвинул их в сторону. А дальше Аня сама насадилась на мой пыточный инструмент. Надо сказать, что объём крюка, которым оканчивалась клюшка, превышал природный объём детородного органа мужчины в несколько раз, так что понять стонет ли жена писателя от боли или от наслаждения было сложно.

Скорее всего, и от того и от другого.

Я принялся подыгрывать ей, ритмично дёргая клюшку, прокручивая и меняя угол вошедшего в женщину спортивного снаряда. Судя по стонам, Ворониной это нравилось до безумия.

– Смотри, писака, что происходит, когда говоришь мне неправду, смотри, козёл! – я достал клюшку и пару раз долбанул мужчину.

Для профилактики, так сказать. Однако, Воронин лишь потерянно смотрел на то, как его жена отдаётся захватчику.

Подойдя к потянувшейся ко мне женщине, я поднял её и поставил раком.

Офигеть.

Из попки Ани торчал лисий хвост, который до этого скрывался под халатом. Подняв хвост, я понял, что торчал он прямиком из ануса. Изучив незнакомый объект, я немного подёргал его из стороны в сторону, чем вызвал новую волну стонов.

Потянув хвост на себя, я офигел ещё раз – он крепился к чему-то вроде пробки, которая очевидно вставлялась в задний проход. Я принялся медленно его доставать, и широченная часть пробки, проходя через растянувшийся сфинктер, должно быть, доставляла женщине невыносимую боль и наслаждения.

– Ммм, – стонала жена Воронина, совсем уже по-бешеному извиваясь и виляя попкой.

Не став терять времени, я выбросил лисий хвост – мне показалось, что он будет мешаться. А затем, приспустив штаны, начал играть с женщиной в старую как мир игру «туда-сюда». Стоны Ани перешли в крики.

Где-то сверху что-то бухнуло – это Элион что-то ломает, определил я по звуку. Затем что-то взорвалось. Снова бухнуло. Судя по всему, принцесса разозлилась не на шутку и вошла в режим терминатора.

Правда, за время нашего короткого знакомства маленькая демоница никогда не выходила из себя. Даже в тёмные времена мести за отца девочка держала себя в руках до конца.

Закончив уничтожать картины, Топка принялась выламывать из стены плазму. Что на неё нашло?

– Эй, нафига ты всё ломаешь? – спросил я, продолжая совершать фрикции.

– Потому что это весело, – хихикнула фея. – Раздербанивать всё вокруг весело.

Отвесив пару профилактических ударов закрывшему лицо руками Воронину и не прекращая трахать его жену, я задумался, а потом подтвердил:

– Да офигенно весело.

– Ты накинь ей на жопу халат, – посоветовала Топка. – А то сейчас сюда ворвётся Элион и ты станешь растлителем малолетних.

– Это почему? – опешил я.

– Потому что заниматься сексом и демонстрировать половые органы на виду у детей нельзя.

– Вот блин, – поразился я, и действительно накрыл стонущую Ану халатом.

И вовремя. В зал вошла Элион, таща целый ворох всякой всячины. Достав из него кипу документов и четыре паспорта, она принялась весело бегать вокруг дивана и рвать бумаги.

На происходящее вокруг принцесса не обращала никого внимания – весело задрав голову, она как безумная хохотала. Её глаза, казалось, видели только предметы, которые необходимо было разрушить. Закончив с бумагами, она снова умчалось прочь из зала, и вскоре я снова услышал грохот разрушаемой мебели.

Что-то с нами происходило. Что-то не то.

Писатель уже просто не реагировал на окружение. Обхватив колени руками, он тихо рыдал. Непонятно, что огорчило его больше – то факт, что я имею его жену или, что все его записи потеряны.

Я вдруг понял, что низ живота щекочет что-то пушистое. Наплевав на законы об охране детей, я откинул халат и увидел торчащий из ануса лисий хвост, который приятно тёрся об меня.

– Топка, я куда-то в твою сторону выкинул лисий хвост с анальной пробкой! – прокричал я, взглядом обыскивая пол. – Ты не видела?

– Да ничего ты не выкидывал, – откликнулась фея, выламывая раму из оконного проёма, от чего в помещении задул приятный летний ветерок.

На полу действительно валялось много разного мусора, оставшегося от разрушительных действий моих спутниц, но ярко-рыжего хвоста не наблюдалась.

Глава 7. Заводной апельсин – 3

Пока я напряжённо размышлял над тайной исчезающего и появляющегося хвоста, в доме творилась форменная вакханалия. С диким хохотом и визгом принцесса и фея носились по всему двухэтажному пространству, разрушая и сминая всё вокруг. Лучше это получалось, разумеется, у Элион – против лома нет приёма. Она выламывала двери, отрывала косяки, даже частично раздолбала одну из стен и принялась сразу за вторую, но её перехватила Топка, объяснив, что дом может обвалиться.

Впавший в ступор писатель уже ничего не говорил, с дебильным выражением на лице уставившись в пустую стенку. Воронина не интересовало даже происходящее на его глазах изнасилование жены.

Впрочем, Аня стонала так громко и так сладострастно, что на изнасилование это было совсем не похоже.

А до меня окончательно дошло, что происходит что-то не то.

Все вели себя не так, как обычно. Не так, как должны.

Я пришёл сюда не насиловать женщин с лисьим хвостом в жопе. Я вообще никогда не планировал и не собирался никого брать насильно. Ну, фантазии, конечно, имелись, а у кого их нет? В любом случае, грань между фантазией и реальностью я всегда проводил очень чётко.

Топка и Элион словно с цепи сорвались. Бегают и хихикают, словно под ударной дозой наркотиков. И крушат всё. Зачем? Зачем они разрушают вещи и дом?

И почему обратно в задницу переместился хвост?

Потянувшись к Железному Феликсу, я попытался призвать его, но не смог. Попытался сложить ладонь в нужный жест и у меня ничего не вышло!

Не получается призвать моё оружие! Мой верный револьвер! Мой партнёр по духовной связи!

Холодок пробежал по спине. Я свыкся с тем ощущением силы и безопасности, которую даровала мне способность в любой момент призвать оружие. А теперь мою абилку заблокировали.

Я потянулся к оружию Удачи и почувствовал недовольные эмоции Феликса. Он тоже недоумевал, он рвался в битву, он требовал врагов.

Вот только где он, враг?

Между тем, я всё ещё совершал фрикционные движения, натягивая на себя жену писателя. Что за ерунда? Я попытался оттолкнуть её, но руки меня не послушались, ещё крепче удерживая женщину за таз.

Моё тело попало под чей-то контроль? Нет, я же ничего не ощущаю!

Я переместил руки с таза на талию. Конечности слушались. Тогда я потянул женщину на себя и помял аппетитные сиськи. Всё было в порядке.

Тогда я предпринял новую попытку оттолкнуться от жены писателя, и снова тело меня не послушалось. Револьвер тоже не призывался.

Всё это наводило на один простой вывод – я нахожусь под вражеской способностью, абсолютно беззащитный. Но это не контроль в полном смысле. Моим действиям задали рамки, и я могу только продолжать насиловать жену писателя.

Словно живая марионетка на ниточках, я должен отыгрывать свою роль.

И не только тело попало под ограниченный контроль. Ко мне пришло понимание, что неизвестная способность каким-то образом влезла в мой разум, внушила посторонние, не свойственные мне желания.

Я оглянулся на бегающих то тут, то там, девчонок. Не одному мне поместили в мозг странные порывы, которые я первоначально принял за тайные веления души. Буквально за десять минут и принцесса, и фея превратились в вандалов, крушащих всё на своём пути и явно испытывающих от этого кайф.

Просто в моём случае ловушкой стал секс, а в случае девчонок – страсть к разрушению. Понятно почему – Элион малолетка, она о плотских утехах наверное и не думает ещё. А Топка… что-то с ней случилось после превращения в фею. Я ни разу не видел, чтоб Мужик с топором даже на девушек засматривалась. Иногда во мне зарождалось подозрение, что превращение в маленькую фею не было ошибкой, а изначально планировалось им.

Свободу действий и независимость мысли у нас отбирали незаметно и постепенно, шаг за шагом. Я точно уверен, что ещё полчаса назад полностью отдавал себе отчёт в своих желаниях и помыслах, а тело моё подчинялось любым командам.

Хитрая, тонкая, но очень могущественная способность затаившегося игрока.

И что делать? Действовать в рамках, раз другого пути нет. И отчаянно извиваться, словно угорь в руках поймавшего его рыбака.

– Эй, Воронин! – окликнул я писателя. – Посмотри, что я с твоей женой сделаю! Если не посмотришь, я отстрелю тебе и твоей супруге безымянные пальцы! Будете вместо колец носить пустоту!

Ну давай, цепляйся за неприглядную реальность, не уходи. Мужик, ты нужен мне, как зритель – чтобы действовать в рамках заданных нам с тобой правил. Ты наблюдаешь и страдаешь, а я наслаждаюсь. Такие роли отведены нам с тобой в этой постановке.

И писатель медленно повернул голову в мою сторону. В покрытых пеленой кататонического равнодушия глазах мелькнуло осмысленное выражение, на лице отразился сложный спектр эмоций. Но главное сделано – Воронин возвращался в наш мир.

Почему-то интуитивно я чувствовал, что важно скинуть с себя грёбанную жену пока не случилось что-то страшное. Мне казалось, что конец соития, кульминация, станет той точкой, после которой я уже не смогу выпутаться. Однако, понимал я это свободной от желаний частью разума, а моё тело продолжало ритмично двигаться, вызывая у Ани всё более громкие стоны.

Ужас ситуации заключался в том, что часть меня наслаждалась процессом и даже не думала прекращать. Кто-то забрался в мои мозги, в моё сознание! Это страшило и бесило.

Плохо. И жена писателя, и я близки к оргазму. Темп нашей копуляции только нарастал. Может, я придумываю, но меня не отпускала мысль, что это рубеж, за которым ловушка захлопнется окончательно. Способность неизвестного игрока не брала под контроль сразу, она смешивалась с желаниями и потаёнными фантазиями, маскировалась под родные эмоции, а затем постепенно, словно удав, оплетала свою жертву всё новыми удушающими кольцами.

– Мне вдруг стало интересно, – хрипло поделился я мыслью с Ворониным, лицо которого постепенно обретало цвет. – Что будет, если женщину вы…бать взведённым револьвером? А, писака, классно я придумал?! Только оружия у меня нет… А, вру! Вот же оно!

Я сложил ладонь в жесте призыва, и в ней тут же оказался Железный Феликс.

Вот так, вот так. Оружие нужно мне не для того, чтобы сопротивляться, а чтобы продолжать играть свою роль.

Однако, я не смогу засунуть внутрь женщины Феликса, если сам там нахожусь, правда?

Оттолкнувшись, я с громким хлюпом наконец-то сумел выйти из супруги. Совершенно не стесняясь своего неприкрытого полового органа, я показал Воронину револьвер:

– Смотри, какой толстенький, ребристый, наверняка он там всё разорвёт, а? Что думаешь Воронин? А если вдруг пальнёт?

– Нееее надо, – вдруг выдавил писатель. – Пожалуйста…

Ого! А я уже думал, что мужик двинулся по фазе окончательно.

– Смотри, что сейчас полезет в тебя! Одно неверное движение, и внутри твоей матки окажется пуля офигенно большого калибра, – вкрадчиво прошептал я женщине на ухо, демонстрируя оружие.

Она завороженно, раскрыв рот, глядела на револьвер. При этом руками раскрасневшаяся от секса блондинка мяла свою грудь и игралась с киской.

Ух, да её же это заводит!

– Можешь наслаждаться и молиться, чтобы он не пальнул! – фыркнул я, аккуратно проводя стволом револьвера по её лицу, чтобы женщина ощутила равнодушный холод и смертельную тяжесть металла.

Затем, издевательски ухмыльнувшись, я взвёл курок, поудобнее поставил Аню, и начал вводить в её разгорячённое влагалище Феликса.

– А для полноты ощущений, я буду держать палец на спусковом крючке, – хохотнул я, с ужасом ощущая, что взятая под контроль часть моего разума искренне тащится от моей придумки.

А может, мне не внушили эти мысли?

А может, это я и есть?

Садист, насильник и мразь?

Чёрт, ненужные сейчас мысли. Выкинуть, выбросить из головы.

Я начал совершать возвратно-поступательные движения, насаживая супругу писателя на ствол револьвера. Она вздрагивала, тряслась, а её кожа покрылась пупырышками – верный признак страха и возбуждения.

Не знаю уж как, но револьвер возбуждал жену писателя не на шутку, и постепенно женщина начала сама насаживаться на оружие.

Сначала осторожно.

Затем всё сильнее и сильнее.

Я не мог сознательно всадить в неё пулю – удавка контроля не позволяла.

Однако, у револьвера взведён курок, мой палец лежит на очень лёгком спусковом крючке, а на само оружие в бешенном темпе насаживается находящаяся в сексуальном экстазе Аня.

Что могло пойти не так?

Аня как-то неловко дёрнулась, на мгновение теряя равновесие, и толчок оказался особенно сильным. Мой палец дёрнулся, ударился об ягодицу жены писателя и выжал спуск.

Бах!

Я выстрелил женщине прямо внутрь.

Она вскрикнула и повалилась на диван, суча руками и ногами в предсмертной то ли агонии, то ли оргазме.

А я подвигал руками и ногами. Помотал головой. И засмеялся, чувствуя, как сознание покидает волна теперь уже действительно чужих, навязанных извне эмоций.

Подтянул штаны и застегнул. Покрутил револьвер на пальце, внимательно оглядывая комнату. Затем подошёл к окну и выглянул во двор. Никого. Пусто.

Где враг, наложивший эту странную способность?

– Вот это да, – в комнату зашла Топка, тянущая за собой донельзя смущённую Элион. – Вот это да. Не ожидала, что во мне живёт стремящийся сокрушить всё вокруг варвар. Что-то на меня нашло, какой-то припадок.

– Я тоже не ожидала, – буркнула Элион, стремительно краснея от стыда. – Мы же весь дом разнесли… Извините…

– Нашли время мучиться совестью, балбески, – фыркнул я. – Вы не находите странным, что ещё пару секунд назад вы грызли шкафы в прихожей, а сейчас вам вдруг стало стыдно?

– Вражеский контроль, – первой сообразила принцесса, а фея хлопнула себя ладонью по лбу.

Мужик с топором достала свой маленький глок и, медленно отойдя к стене, хотела занять позицию за тумбой.

– Не двигайся, – я направил на Топку револьвер. – Стой на месте или, клянусь, я разнесу тебе голову. И пистолет опусти!

– Мэлс, ты чего? – удивилась фея, которая даже не подумала опускать свой пистолет.

– Топка, – медленно произнесла Элион, доставая из карманов свои усиленные бронепластинками перчатки. – У тебя из-под юбки торчит рыжий хвост.

– Думала нас обмануть, мразь, – фыркнул я. – Да только от хвоста тебе, похоже, не избавиться!

Топка изумлённо вильнула хвостом, после чего изумилась ещё сильнее.

С вытянувшимся лицом она потянулась рукой под юбку и ощупала хвостик.

– Что, торчит из жопки? – хихикнул я.

– Нет, из копчика, – удивлённо ответила фея. – И я могу им двигать!

– Кончай играть, – настаивал я, чувствуя какое-то несоответствие. – Твой контроль сброшен, ты не имеешь власти надо мной. Куда подевала нашу Топку?

– Стоп, Мэлс, это я, Топка! – быстро выдала Мужик с топором. – Давай поговорим, спроси меня о чём-нибудь.

– Тогда опусти оружие! – скомандовал я. – Опусти оружие, и мы поговорим.

– Вот этого я делать не буду, – фыркнула девчонка и, наоборот, направила на меня ствол своего глока.

В любой другой ситуации я бы уже вынес ей мозги.

Но что-то было не так.

– Ой, у меня тоже хвостик! – удивлённо воскликнула Элион, двумя руками щупая себя где-то пониже спины. – Смотрите!

Повернувшись, она продемонстрировала точно такой же лисий хвост, как и у Топки.

А я отшагнул от девчонок, автоматически проверяя свой зад. Но нет, хвост у меня не вырос.

Внезапно зашевелился Воронин. Он поднялся, разминая руки и ноги, но это было не так удивительно, как то, что мужчина на ходу менялся, трансформировался. Не как оборотни, чья плоть рвалась и ломалась с хрустом. Нет, мужчина подёрнулся какой-то дымкой, детали уходили от взгляда, подробности скрылись от глаз.

Вот изменилось его лицо, став гораздо более узким, нежным и приятным. Отросли волосы, изменив свой цвет на огненно-рыжий. Истончилась фигура, полностью сменив очертания. И, как вишенка на торте, пониже спины у бывшего Воронина вырос огромный лисий хвост с изящным бело-чёрным кончиком.

Передо мной стояла одетая в мужскую одежду молодая девушка, лицо которой скрывала восточная маска лисицы – я такую видел в каком-то аниме.

Вообще, восточную анимацию я в целом недолюбливал после того, как сеструха заставила меня два дня подряд смотреть яйца дракона. Однако, анимэ было в тренде, приходилось держаться в курсе.

Внезапно я понял, что получившая тяжёлое ранение жена писателя исчезла с дивана.

– Я здесь, – услышал я хихиканье за спиной и резко развернулся.

На подоконнике сидела точно такая же «лисица» в маске и хвостом. Единственное, что напоминало об Ане – это пара приметных родинок на изрядно помолодевшей коже и белые трусики, которые я так с неё и не снял.

Я перекатился, стараясь выйти из возможного окружения. Повернул голову, чтобы отдать команду принцессе и фее, но слова застряли в моём горле.

На месте Топки и Элион стояли, обнявшись, две маленькие лисички. Все признаки врага, а именно маска и хвост, наличествовали. Причём у «феи» пропали крылья – лишние доказательство, что это противник. Они посмеивались, глядя на меня отнюдь не добрыми глазами. Или это маска придавала им такой вид?

Впрочем, не важно.

Не понимаю, что происходит. Но и ждать я больше не могу. Лучше делать что-то, чем не делать ничего.

Простите меня все. Наверное, я попаду в ад и очень скоро.

Я начал с самой потенциально опасной «лисички» – с Элион. Бах! Пуля влетела ей в коленку, отрывая маленькую ножку. Чёрт, разрывная! Бах! Второй выстрел настигает её уже в падении, повреждая вторую коленку. Всё, без ног она не боец.

Два выстрела заняли у меня доли секунды. Ещё мгновение и я перевожу огонь на Топку. Прости, Мужик с топором, но твои умения не зависят от рук и ног. Бах! Пуля влетает бывшей фее точно в лоб, разламывая маску на две половинки. Некоторое время Топка с обидой смотрела на меня, а по её лицу струйками растекалась кровь из раны во лбу. Затем упала на спину, раскинув руки.

Однако, я уже не смотрел на неё.

В барабане два патрона, но их должно хватить. Правда, взрослые «лисички» не стали ждать, пока я их убью.

Они набросились на меня одновременно.

Та, что родилась из Воронина, подскочила ко мне, стремясь вцепиться в револьвер, который я отдёрнул в последний момент. Однако, это был лишь отвлекающий манёвр. Вторая лисичка очень быстро пробежала по полу на четырёх конечностях и, подцепив мои ноги, почти по-борцовски завалила меня на пол.

Мы покатились по паркету, засыпанному мусором от разломанных девчонками в приступе безумия вещей.

Бах! Бах! Я выстрелил два раза в живот ближайшей лисички и она, оросив меня кровью изо рта, тяжело сползла. По одежде я понял, что это была первая, сделанная из супруга.

Вторая, обнажённая, подскочила ко мне, принявшись яростно наносить удары руками, на которых маникюр превратился в длинные острые когти, оставляющие на мне кровавые полосы разорванной плоти. Я как мог извивался и прикрывался левой рукой.

Я перепризвал Железного Феликса, но тут же получил удар когтями по сильной руке. Револьвер выпал, и я мгновенно призвал его в левую. Попытался направить его на лисичку, но не смог. Недоумённо посмотрел на изрезанную когтями руку и понял, что у меня подрезаны сухожилия – рука не слушалась.

Сжав челюсти, я перепризвал Железного Феликса в третий раз за минуту. На этот раз лисичка не успела среагировать на то исчезающее, то появляющееся оружие. Она была занята, ударами когтей разрывая мне горло. Три выстрела почти слились в один и последний враг медленно завалился рядом со мной, свернувшись клубочком.

Из разорванных сосудов на шее мерными толчками выливалась кровь, и я попытался её остановить, однако поток крови просто проходил сквозь пальцы – скорее всего мне разорвали сонную артерию, или как там она называется. Причём вдоль, а не поперёк – никак не зажать, не остановить уходящую из меня жизнь.

Ухмыльнувшись, я приставил к виску револьвер. Интересно, если убить себя, получить ли противник опыт? Самое время проверить – если выгорит, будет отличный прощальный подарок мрази, которая переиграла меня.

Внезапно что-то мягкое и пушистое прошлось по моему телу. Хвост. Снова этот чёртов хвост.

Спустя мгновения я понял, что все мои раны исчезли.

Повернув голову, я увидел её.

Снова эта лисья маска, но вот весь остальной облик разительно отличался от трансформировавшихся лисичек. Огромная копна огненно-рыжих волос с вкраплениями чёрного и белого тянулась, казалось, до пола. А из копны торчали длинные и пушистые лисьи ушки.

Высокая, примерно с меня ростом, девушка была одета во что-то вроде длинного японского кимоно, на котором разноцветными нитками кто-то очень умелый вышил карпов и драконов, но не стандартного средневекового фасона, а какой-то удобной для современного человека интерпретации.

В руках лиса держала длинную обнажённую катану почти в рост Элион или Топки. Приглядевшись, я увидел изукрашенные вышитыми узорами синие ножны, прикреплённые к поясу. По клинку катаны волнами расходился красивый узор, то ли вытравленный на металле, то ли полученный в процессе ковки.

Босыми ногами она уверенно стояла прямо на керамических и стеклянных осколках.

Но не это было главное.

Из лисьего кимоно торчало четыре здоровенных, практически в рост человека, пушистых хвоста. Они развевались за её спиной наподобие павлиньего хвоста. Как она ходит с ними? Впрочем, хвосты казались невесомыми как воздушные шарики.

– Нравлюсь? – кокетливо спросила незнакомка.

– Не то слово, – ухмыльнулся я, пытаясь вглядеться в неё.

У меня ничего не получилось. Пустота.

Снова какая-то чертовщина.

– Почему я не вижу твой статус? – спросил я.

– Потому что я не хочу, – улыбнулась лисица.

– Кто ты?

– Кицунэ.

– Это имя?

– Это то, кем я являюсь сейчас… Некоторые называют кицунэ лисицами-оборотнями, но это не правда, Мэлс. Ты сражался с оборотнями, разве я похожа на них? Более верным переводом будет лисица-демон.

– И что тебе нужно от нас? Опыт?

– Ну, опыта у меня забрал достаточно, – хихикнула моя собеседница, указывая куда-то рукой.

Я перевёл взгляд и увидел мёртвую Топку, валяющуюся на полу с раскинутыми руками. Пуля во лбу не оставила ей и шансов.

Рядом билась в последней агонии Элион, уже невидящими глазами уставившись в потолок.

Свернувшись калачиком замерла получившая три пули в живот Аня. Рядом с ней лежал, словно обнимая, Воронин. За ним тянулся кровавый след – из последних сил он полз, чтобы дотянуться до супруги. Обнять любимую перед смертью.

– Помоги ей, – кивнул я на Элион.

– Не буду, – улыбнулась лиса. – Не хочу.

Больше я просить не стал. Не из гордости, просто понял – не поможет.

Передо мной стояла жестокая кровавая мерзавка, которой игра отбила последние остатки тормозов.

Некоторое время мы наблюдали, как идёт на спад агония принцессы. Наконец, девочка затихла, издав последний вздох.

– Вот ты и остался совсем один, Мэлс Шаманов, маленький мальчик со смешным именем и смешным ником, – фыркнула она, проводя катаной по моему телу и оставляя неглубокую царапину. – Впрочем, совсем скоро ты направишься к ним. А может, ты хочешь этого? Желаешь умереть?

Она сняла маску, и я вздрогнул – под маской оказалось лицо Вали.

Сука! Тварь! Мразь!

Я призвал Железного Феликса мгновенно, но выстрелить не успел – кицунэ взмахнула катаной быстрее.

Моя рука с револьвером покатилась по полу.

– Убери, убери её лицо, мразь! – закричал я, призывая Феликса в излеченную левую руку.

Взмах катаны, и вторая рука полетела в другую сторону.

– Вот так, Мэлс, – лисица подошла ко мне. – Сильным достаётся всё, слабым – ничего. Сегодня ты проиграл, а я выиграла.

– Так убей меня, тварь, – зарычал я, от ярости не чувствуя боли в ровно отрезанных культях.

Почему-то кровь из них не текла. Наверное, лисица что-то сделала, чтобы я не умер раньше времени.

– Неее, – потянула она, надевая маску и вновь становясь безликой кицунэ. – Я не люблю убивать сразу. Сначала с добычей надо поиграться – ты не находишь? Ты ведь сам насладился плотью Анны перед тем, как всадить ей пулю прямо в нутро. Признаюсь, это был великолепный ход. Правда, теперь мы поменялись местами. Кстати, не волнуйся, что сейчас не чувствуешь боли в руках. Я знаю, как разблокировать ощущения во всей полноте. Готов к фану?

С этими словами рыжая бестия воткнула катану мне в бедро. Адская боль пронзила меня, и к груди подошёл крик, но запредельным усилием воли я сдержал его, зарычав.

Причём заболело сразу и бедро, и обрубки рук.

– Больно? – засмеялась эта сука. – Больно? Больно? Больно? Вижу, что больно. Кричи! Кричи! Кричи! Я хочу услышать твои крики!

Она принялась тыкань и резать меня катаной, явно наслаждаясь процессом. Японский меч оставлял всего лишь порезы, но каждый из них болел с ненормальной силой. Неужели эта психованная взяла какую-то усиливающую боль способность просто, чтобы наслаждаться пытками?

Яростно извиваясь и крутясь, я как мог или уклонялся, или как-то смягчал её удары. Получалось так себе.

Но я так и не закричал. Почему-то это было важно. Я не буду кричать и стонать как побитая собака. Важно уметь убивать. Важно уметь умирать.

Я умру, сражаясь до конца. Я приму смерть в бою.

А в бою не кричат от боли – только от ярости.

Подловив момент, когда её катана вошла мне в живот, я резко дёрнулся вперёд, насаживаясь на неё все телом. Шатаясь, я поднялся сначала на колени, потом на ноги, и меч вышел откуда-то из спины.

Ошарашенная, лисица попыталась отпрыгнуть и вытащить оружие, но я зажал воткнутую в меня катану обрубками рук и скрутился в сторону, вырывая японский меч из ладоней лисицы.

Кицунэ повело на меня, и я нанёс ей мощный удар лбом прямо в маску, которая разлетелась.

Под маской оказалось уже не Валино, а покрытое рыжеватыми веснушками незнакомое девичье лицо. Два голубых глаза изумлённо смотрели на меня.

В любом другом случае я бы назвал девушку перед собой симпатичной.

Но сейчас она была просто мразотой, и поэтому я добавил второй удар лоб в лоб.

Она вскрикнула, падая на пятую точку. То, что надо. Я пнул её прямо в голову, потом ещё и ещё.

Я забивал свернувшуюся калачиком на полу лису, не замечая, как из моих ран вытекает кровь. Текла она неохотно, но ран было много. Очень много.

Пожалуй, слишком много.

Ногой развернув потерявшую сознание лисицу на бок, я прыгнул двумя ногами ей на голову, ломая шею. С первого раза не получилось, но я повторил. Раздался противный, продирающий до нутра хруст.

Всё.

Я упал рядом с поверженной лисой.

Закрыл глаза.

Что-то пушистое и мягкое прошлось по всему моему телу, исцеляя раны и освобождая от адской боли.

Что-то похожее на лисий хвост.

Я резко открыл глаза, но никого не увидел. Едва-едва дул мягкий ветерок из разломанного окна.

– Только не обманывайся, Хозяин Качалки, – вдруг донёс до меня этот тёплый и мягкий ветерок насмешливые слова лисы. – Сегодня ты проиграл, и дышишь только по моей милости.

Я бросился к окну, но во дворе никого не было.

Оглянувшись на комнату, я обомлел – на изрядно порушенном диване в полусидячем положении мирно спали Элион, Топка и Воронин.

Абсолютно живые и без следов повреждений.

Отсутствовала только Аня.

Тогда я бросился на второй этаж и, выглянув в окно, начал обшаривать глазами лес. Фыркнул.

Кицунэ стояла под одним из деревьев метрах в ста за забором.

Наши взгляды встретились: мой – гневный и злой, её – издевательски-насмешливый. Спустя пару мгновений она исчезла в лесу, послав мне на прощание воздушный поцелуй.

Но я успел вглядеться:

Алиса

Игрок

Статус: бешенная стерва

Я прошёл обратно по разрушенному дому в зал. Подошёл к спящим девчонкам и писателю. Проверил пульс, затем похлопал всех по щекам.

Они просыпались медленно, словно из глубокого сна.

А я бесился.

Судя по всему, мы просто валялись перед ней и смотрели мультики, беспомощные как пациенты под наркозом. Если бы она хотела нас убить, то так бы и сделала. Или нет?

Я подошёл к покрытой дырками от пуль стене. Насколько я помню, сегодня пулями, а не картечью, стрелял только я.

Вот два отверстия на уровне коленей – это я вывел из игры принцессу. Вот одинокая дырочка аккурат на уровне Топкиного лба. И пять разбросанных отверстий в стене и на потолке – когда я в упор расстреливал сделанных из писателя и его жены лисичек.

– Где я? Что произошло? – раздался мужской голос. – Почему мой дом разгромлен?

– А ты не знаешь? – удивился я, подходя к мужику.

– Я… я не помню, – он удивлённо посмотрел на меня. – А ты кто?

– Я и мои сестрички, – я кивнул на продирающих глаза девчонок. – Услышали какой-то шум, увидели дырку в заборе и решили зайти, проверить, всё ли хорошо. Нашли тебя, положили на диван.

Похоже, врать я научился самозабвенно.

– Ааа, спасибо! – произнёс писатель. – Чёрт, как голова болит.

– Дай я посмотрю, – я оторвал его руки от головы и начал её ощупывать.

Никаких шишек, гематом и следов побоев не было. Обшарив глазами пол, я нашёл выброшенную клюшку. Подобрал.

Клюшка была погнута, вся в выщербинах и вмятинах. Даже в потёках крови. Было видно, что ею недавно кого-то избили.

Воронин цел, а клюшка нет. Снова чертовщина какая-то. Впрочем, может быть, я бил снарядом об стену. Но тогда откуда кровь?

– Слушай, а где твоя жена? – спросил я писателя.

– Жена? – удивился он. – Я никогда не был женат.

– А может быть, в твоём доме живёт девушка по имени Аня. Крашенная блондинка с вот такими буферами, – я показал размеры.

– Нет, ты что, – Воронин засмеялся. – Я тут один живу, специально уединяюсь, чтобы книги писать.

Наконец, проснулись девчонки.

– Что помните? – спросил я их. – Быстро говорите!

– Помню, как входили в дом, писателя на диван бросили, а дальше смутно, – призналась Топка первой. – Заснула я, что ли? Такой сон странный снился, как будто я что-то ломаю и ломаю, ломаю и ломаю.

– А мне приснилось, как ты в меня стрелял, – легонько ткнула меня в бок кулачком Элион.

От этого удара я чуть не выплюнул кишки. Откашлявшись, я уточнил:

– В смысле, приснилось? – переспросил я. – Что ещё приснилось? Вспоминай!

– Да сон такой странный был. Не помню я сюжет точный. Только обрывки какие-то в памяти и остались, – старательно наморщив лобик, вспоминала Элион.

– А женщину помните, ну, жену писателя? – поинтересовался я.

– Так нет у него жены, один живёт, – удивлённо заметила Топка.

– Элион?

Элион наморщилась, потом призналась:

– Да, у него нет жены, но в моём сне как будто кто-то был… но вспомнить я не могу.

– Надо будет у Аллы спросить, – пробормотал я. – Откуда она знает несуществующую жену писателя.

– У какой ещё Аллы? – удивлённо уставились на меня девчонки. – Ты чё, в полупустой деревне себе любовницу нашёл?

Простите, что?

– Ну, Алла – жена Глеба! – отчаянно крикнул я.

– Так у Глеба жена погибла в автокатастрофе два года назад, – покачала головой Топка. – Мэлс, с тобой точно всё в порядке?

Не веря своим ушам, я набрал номер Глеба.

– Привет, ну что там у тебя?

– Я в полиции, даю показания. Что с машиной?

– С машиной всё хорошо. У меня несколько вопросов. Времени мало, отвечай быстро. Во-первых, ты женат?

– Был, – буркнул голос в трубке. – Я же рассказывал, два года назад моя жена погибла.

– Как звали жену?

– Лариса.

– Вчера в бане, сколько нас было?

– Четверо, – раздражённо ответил он. – Я, ты, Топка и Элион.

– В деревне есть знакомая женщина по имени Алла?

– В нашей деревне вообще женщин нет, – хохотнул Глеб.

Я положил трубку.

– Не бойся, современная медицина и не такое лечит, – сжала мне плечо Топка. – Вылечат и тебя!

Я не ответил, вспоминая насмешливый взгляд кицунэ.

– Топка, Элион, – я говорил, а голос мой дрожал от едва сдерживаемой ярости. – Послушайте меня внимательно. Нас поимела одна мнящая себя очень хитрой бешенная стерва…

Глава 8. Звонок

Разгромленную «неизвестными» вандалами усадьбу писателя мы покинули спустя несколько часов. Благодарный за «спасение» и первую помощь Воронин отправил нашу группу мыться. Замызганную в пыли и грязи одежду мы быстро пропустили через стиралку и погрузили в пакеты.

Сами оделись в подаренную нам одежду. Испытывающий шок от разгрома своего жилища модный писатель решил, видимо, что за материальные вещи держаться не имеет смысла. Поэтому мне он выдал чуть великоватый в плечах дорогой спортивный костюм, Топка и Элион облачились в длиннющие футболки, которые на них выглядели как платья.

А ещё Воронин нагрузил нас разными деликатесами из своего погреба. Оказалось, что в его закромах хранились существенные для одного человека запасы хамона, итальянского сыра и хорошего вина. Последнее он выдал со словами: «Передайте родителям».

Почему мы сразу не побежали за лисой? Потому что навыков преследования в лесу ни у кого из нас не было, а чувство направления Топки брать её след не хотело, упрямо ведя фею к джипу, а потом домой. К тому же, сучья насмешливая кицунэ, по всей видимости, могла в любой момент перемешать реальность и иллюзию в наших головах. Создать поддельную цепочку следов и завести нас в болото, к примеру.

Когда-то я смотрел документальный фильм про охоту на лис. Опытные английские охотники поясняли, что без натасканных на лис гончих и такс занятие это неблагодарное. Лисы слишком хитры, чтобы их смог словить простой охотник. Они путают следы, делают поддельные норы с множеством выходов. А на эту кицунэ у нас гончих и такс нет.

В общем, от идеи лисьей охоты пришлось отказаться сразу же. Но я запомнил насмешку и унижение, запомнил боль и ожидание смерти. Запомнил полный превосходства взгляд голубых глаз на покрытом рыжими веснушками лице и чуть изогнутые в издевательской улыбке губы.

Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Я уничтожу твоё превосходство и сотру эту бесящую улыбку с твоего лица.

Правда, оставался ещё один вопрос. ЧтоАлиса хотела от нас? Могла убить, но не тронула. Могла заставить что-то сделать, но не заставила. Стоп! Или заставила?

Я задумчиво почесал репу. Прикончить братков она могла и сама. Да что там говорить, если жены писателя никогда не существовало, то Свиридовский главный и так находился под её чарами, вспоминая события, которые никогда не происходили.

Очень странные дела творятся.

Глебовский чероки оказался ровно в том же месте, где мы его и оставили. В неожиданном приступе паранойи я тщательно осмотрел наш мёртвый груз – но всё было в порядке. Что я ожидал там найти, притаившуюся лису?

Мне нужно срочно как-то снять копящееся в груди раздражение.

– Дай порулю, – буркнул я Топке.

– А ты умеешь? – поинтересовалась фея.

– В ралли на симуляторе играл, – пожал плечами я. – Что сложного, тут же автомат стоит. А остальное ты объяснишь.

Пожав плечами, Мужик с топором пропустила меня на водительское место.

В принципе, не такая уж сложная задача – я смог даже почти развернуться. Тут главное не бояться, а я и не боялся.

Бум! С громким треском дерево всё-таки выдержало удар заднего бампера джипа.

– Неизбежные последствия обучения! – пояснил я девчонкам и, вывернув руль, поставил джип задом к усадьбе Воронина.

Выяснилось, что сложнее, чем ездить на машине, это её правильно парковать. Однако пятиминутного экспресс-курса от Топки мне хватило, чтобы в принципе понять, что и как делать.

Управление автомобилем с автоматической коробкой передач было до безобразие простым. Я даже немного разочаровался сначала, но затем возможность рулить и скорость сделали своё дело – вождение захватило меня, снимая раздражение и резко улучшая настроение, отгоняя смутное желание убить кого-нибудь хвостатого.

– Не гони так! – снова и снова повторяла Топка, когда я в очередной раз вдавливал педаль газа. – Держи шестьдесят! Сейчас с грунтовки на асфальт выедем, сможешь прибавить!

Честно говоря, асфальт был не лучше грунтовки – весь ямах и трещинах, словно его старательно долбила ломиками бригада грустных гномиков. Но это не помешало мне газануть до ста десяти.

– Ай! Мэлс, прекращай! – возмутилась Элион, после того, как очередная яма едва не выкинула её с заднего сиденья. – Сзади ремней безопасности нет.

– Но Топка примерно с такой скоростью и гнала сюда, – пожал плечами я, вкусив азарт вождения.

– Она ямы объезжала! – принцесса ткнула меня рукой в плечо, которое тотчас занемело.

– Ну я тоже буду объезжать, – я вывернул руль, объезжая очередную яму.

Джип резко вильнул и даже немного накренился.

– Ай, блин! – принцесса снова обо что-то ударилась. – Мэлсик, ты нас убьёшь!

– Элион, успокойся, в случае аварии у тебя больше всех шансов выжить, ты на заднем сиденье, – внезапно поддержала меня Топка. – Мэлс, резко не поворачивай на такой скорости, можешь потерять управление.

Кивнул, я прибавил ещё газку.

Как раз вовремя, чтобы промчаться мимо лениво развалившихся на капоте служебной нивы шевроле гибддшников.

Впрочем, палкой они махнуть успели, останавливая нашу труповозку.

– Поворотник, поворотник, тааак, а теперь глушись, глушись… и на ручник. Всё! – спокойно отдавала команды Топка, глотнув вина из своей фляги. – Даже не знаю, что хуже – отсутствие прав или полный багажник мертвецов.

Вино было Воронинское с приятным пряным запахом тут же заполонившем салон.

– Топка, я понимаю, что ты очень умная и у тебя было очень трудное детство, – вдруг мягко проговорила Элион, обнимания фею сзади. – Но не стоит так налегать на алкоголь. Детям вообще пить нельзя, это все знают.

– К тому же в салоне две маленькие девочки и я. Кто, по мнению инспекторов, больше походит на роль алкоголика? А я за рулём, – внёс я свою лепту в воспитательный процесс.

Пухленький розовощёкий инспектор подошёл и постучал в окно, которое я тотчас опустил.

– Старший инспектор ГИБДД капитан Махоркин! – представился сотрудник и продолжил. – Ваши документы?

– Документы дома, у дяди, – пожал плечами я. – Мы тут недалеко живём, в Вознесеновке.

– Тааак, – нахмурил брови капитан. – Как зовут?

– Мэлс Сахаров, – решил взять фамилию Глеба я. – А дядя – Глеб Сахаров, он фермер местный.

– И как так получилось, Мэлс, что ты в дядиной машине, да ещё и с двумя детьми?

– А это сёстры мои, – ответил я. – А дядя сейчас в полиции, показания даёт. Он кого-то спас, представляете! В деревне Свиридово! Там что-то страшное случилось, люди так говорят!

– Ага, и пока ваш дядя в полиции, вы решили покататься на его джипе? – хмыкнул Махоркин.

– Да нет же, – покачал головой я. – Сегодня надо было срочно мясо встретить, оно же без холодильников пропадёт. Вот и пришлось нам дядю прикрывать.

– Какое ещё мясо?

– Да не знаю. Свининка там, говядина. Дядя мясные полуфабрикаты хочет научиться делать. Вот, экспериментирует.

Махоркин принюхался, его ноздри раздулись как у натасканной на поиск наркотиков собаки.

– И впрямь, мясом пахнет… И алкоголем! – он унюхал запах вина и добавил, упреждая заготовленную мною историю о разлитом вчера вине. – Свежим!

– Будешь? – Топка достала из-под длинной футболки флягу и протянула офигевшему сотруднику. – Тут винишко невероятное, из писательских подвалов! Ик!

С ужасом я понял, что фея вдрызг пьяна. Каким-то странным образом она умудрялась быстро пьянеть и столь же стремительно трезветь. Не иначе какой-то особый метаболизм, отличный от человеческого.

– Да ты же пьяна! – воскликнул Махоркин с возмущением. – Малолетняя пьянь!

– Сегодня я пьяна, а завтра стану трезва, а ты как был занудой, так и останешься, – обиделась Топка.

Я рукой накрыл её рот.

– Фруктового компота перепила, – принялся на ходу сочинять я. – Забродившего! Мы не заметили! Надо срочно вести её домой! Отпустите нас, а? Мы больше не будем!

– А может, конфисковать машину, а вас на освидетельствование и в детдом!

– Я совершеннолетний, – соврал я.

– Тогда тебя в тюрьму, – пожал плечами полицейский.

Похоже переговоры зашли в тупик. Да, мне уже не раз приходилось вести переговоры, но в этот раз у полицейского было слишком много преимущества в опыте. Он видел на дороге множество водителей, которые угрожали, умоляли, обещали и даже предлагали… Предлагали!

– А давайте разойдёмся, эээ, полюбовно, – предложил я. – А то у нас мясо может пропасть, а это деньги, понимаете. Издержки!

Последнее слово я вспомнил чудом.

– Вы мне взятку предлагаете, что ли? – возмутился полицейский. – Так, а ну-ка все из машины. Нашлись тут взяточники малолетние! Молоко на губах не обсохло, а вы алкоголь в рот тянете! Вы что думаете, я вот так взятку возьму и вас отправлю дальше кататься! А вдруг вы убьётесь, мне что, до конца жизни совестью мучиться?!

Я понял, что всё потеряно.

И тут с заднего сиденья раздался голос Элион:

– Никто вам взятку не предлагает. Просто братик правильно сказал – это бизнес, это издержки. Нам нужно срочно доставить эту партию мяса домой, а по дороге многое может случиться, дорога опасна и трудна. Поэтому мы не отказались бы от профессионального сопровождения.

Мне в руку ткнулось что-то бумажное. Я автоматически взял.

– Если вы поедете впереди нас, то естественно, никаких инцидентов не случится. Проводите наш джип до дома. Нам действительно срочно туда надо. Тем самым, мы спасём мясо, а вы выполните профессиональный долг.

Принцесса толкнула меня в плечо, и я автоматически протянул инспектору какой-то зелёный свёрток. Доллары, догадался я. Откуда у принцессы доллары?

Прикрывшись папкой, Махоркин что-то быстро считал, а его брови изумлённо ползли вверх.

– Вы что, героином торгуете? – прошипел он наконец, нагнувшись к водительскому окну.

– Нет, мясом, – на этот раз я твёрдо встретил его взгляд. – Кровушку не чуешь? Поехали уже.

Деньги он взял, а значит – уже согласился.

– Ладно, где вы живёте-то?

– Деревня Вознесеновка.

– Поехали, – Махоркин направился к своей ниве шевроле.

Некоторое время он что-то объяснял напарнику, затем говорил с кем-то по телефону, но минут через десять наш кортеж из двух машин отправился в путь.

Впереди ревели мигалками гибддшники, а сзади двигались мы.

– Какая ты, Элион, молодец, – похвалил девочку я. – Я уже думал, что всё…

– Я тоже прикинула, что придётся его, и-ик, мочить! – подтвердила Топка.

– Никого не надо мочить! Мы хороших не убиваем, – продемонстрировала принцесса свою вновь обретённую мораль. – Потому что мы хорошие.

– И даём взятки, – кивнула фея. – Поощряем коррупцию. Очень хорошее, и-ик, дело!

– Да нет же, вы рассуждаете как обычные лохи… то есть не-предприниматели, – потёрла руки дочь олигарха. – Взятки – это смазка, которая заставляет делаться дела. Так папа всегда говорил, что без взятки нужным людям дела не сделаешь. Нигде. Это просто часть бизнеса. К тому же у этого инспектора наверняка есть семья и дети, а зарплата у него маленькая!

– Я тоже ему взятку предлагал, – пожал плечами я. – Но он не взял.

– Ты просто неправильно предлагал, – хихикнула девочка.

– И в чём же разница? – немного обиделся на правду я.

– Ты предложил ему деньги так, как будто он взяточник, – пояснила принцесса. – А я предложила ему взятку так, как будто он герой, без которого нам не добраться до дома.

Я попытался в который раз переглянуться с Топкой, но опьяневшая фея уже не следила за разговором. Обсудить, пусть всего лишь многозначным взглядом, странные моральные нормы маленькой демоницы было не с кем.

Добравшись до деревни, мы остановились напротив Топкиного дома. Сотрудники ГИБДД вышли из машины и направились к нам.

– Большое вам спасибо! – опережая их вопросы, произнёс я.

Надеюсь, они поняли, что это означает «Свободны, валите отсюда»? Может и поняли, да только вида не подали.

– Давайте мы поможем вам мешки разгрузить! – подал голос второй инспектор, худой и тощий.

– Не надо, мы сами, – усмехнулся я, внутренне напрягаясь.

В целом, зачем этим гибддшникам совершать лишние движения? Вряд ли они пылают желанием помочь, у них и другая работа есть. А значит, хотят проверить.

– Как вы справитесь? – удивился Махоркин. – Ты тощий как швабра, а сестрёнки твои вон какие махонькие.

– А мы особенные, – усмехнулась Элион.

– В каком смысле? – удивился капитан.

– Элион, покажи! – скомандовал я.

Маленькая демоница подошла к открытому багажнику, и взвалила на себя упакованное в чёрный непрозрачный целофан тело какого-то братка.

Под изумлёнными взглядами зрителей в форме она быстро убежала со своей ношей в дом, вернувшись уже с пустыми руками. Надеюсь, не в коридоре на мои сменные кроссовки сбросила… Не хочу их от трупной крови стирать.

– Это свинья? По очертаниям похожа на человеческий труп, – хохотнул Махоркин. – Ну и силища у твоей сестрички.

– Она с детства такая, – пожал плечами я. – Какая-то генетическая мутация. Вы цвет глаз её видели?

– А это не линзы? Думал, вставила себе фигню в глаза!

– А то! Индивидуальная мутация, врачи не могут объяснить, как так получилось!

Я врал и не краснел. Чёрт, да я же становлюсь патологическим вруном! Добавляю чёртовы подробности, которых никогда не было…

Или это не ложь, а необходимость?

Чёрт, как разобраться в себе? К психологу, что ли, сходить. Ага, и рассказать ему про всю кровавую котовасию, что со мной произошла. И привет, жёлтый дом, удобная рубашка и мягкие стены. Или небо в клеточку.

– Ну понятно, люди икс пошли, блин! – инспектор отсалютовал нам на прощанье. – Честь имею, долг зовёт!

Какую честь он там имел и в какой позе я не знал, но проводил Махоркина и его партнёра совершенно искренне. Даже рукой на прощанье помахал.

Пока Элион с Топкой разгружали мясо, я на всякий случай прошёлся к дому Глеба Сахарова и позвонил в установленный на калитке звонок. Никто не ответил.

Тогда я не нашёл ничего лучше, кроме как крикнуть:

– Алла! Ты тут?

Ни ответа, ни привета.

Вздохнув, я направился к себе.

– Всем спать и готовиться к ночной тренировке! – рявкнул я злобно, зайдя в дом.

– А может, не будем? – в очередной раз спросила Элион.

– Хорошо, – взревел я голосом, который подсмотрел у сержанта в каком-то американском фильме. – А может, давайте не будем вообще учиться сражаться? Зачем нам метко стрелять, слаженно передвигаться и ловко маскироваться? Ведь можно просто побежать прямо на врага и получить пулю в лоб! Даже если пару лохов мы таким образом завалим, рано или поздно по ту сторону баррикад окажется не лох. И тогда неизбежная пуля в лоб!

Я оглядел притихших союзниц.

– А если в конце нас неизбежно ждёт пуля, то зачем вообще суетиться!? Давайте просто подойдём к врагу и попросим пустить нам пулю в лоб! Или нет, это же очень напряжно – подойти к врагу! Его ещё найти надо! Подойти! Нет, у меня для вас есть более простой выход! Давайте застрелимся прямо здесь и сейчас! А, Элион? Застрелимся? Нам всё равно ничего не светит!

Элион стояла, понурив голову:

– Нет, давай не будем стреляться, – пробормотала она.

– Что?! Что ты сказала? – прокричал я, войдя в роль.

– Я говорю, не будем стреляться!

– А что тогда будем делать?

– Тренироваться! – со вздохом произнесла принцесса.

– Не слышу энтузиазма!

– Мы будем тренироваться! – прокричала маленькая демоница. – Будем тренироваться до одурения, до потери сознания!

– Вот так-то лучше, – уже нормальным голосом сказал я и потрепал союзницу по голове.

Зайдя на кухню, я нарезал хлеба и сделал себе целый поднос бутербродов из подаренных продуктов. Вяленое мясо и сыр, что может быть лучше?

Воровато оглянувшись, я нацедил себе стакан вина из початой пузатой бутылки.

Мэлс Шаманов, 18 лет, тайный алкоголик, спешите видеть.

Утащив поднос в свою комнату, я принялся предаваться греху чревоугодия. А то говорят, что я тощий как жердь. Я не дрыщ, это у меня конституция такая!

Схомячив весь поднос подчистую, я принялся полировать всё шоколадками, запас которых теперь всегда находится где-то рядом со мной. Глюкоза быстро восстанавливает силы организма, которые тратятся на применение способностей. Правда, всего лишь частично, но эффект всё равно ощутим.

Затем я в очередной раз отправил смски родителям, сеструхе и бабушке с дедушкой о том, что со мной всё хорошо, и я отдыхаю на даче друга. Не знаю, что они там думают, но особого желания общаться не было. Немного прислушавшись к себе, я понял, что чуточку обижен на родителей за то, что они так легко меня оставили. Вообще, если подумать, это безумный поступок – оставить своего родного сына, пусть и такого офигенного, как я, одного играть в смертельную игру. И ради чего? Ради какой-то левой политики.

Политику, кстати, я не любил с детства. Однако, сейчас почему-то стало любопытно. Открыв в смартфоне последние новости, я пробежался взглядом по тэгу «Политика»:

«Страны НАТО проводят срочный смотр резервистов. Европейские страны недовольны пассивностью американской армии и требуют переместить значительную группировку американских войск в центр Европы»

«Новая верхушка объединённой группировки «Единый Ислам» по сообщениям очевидцев способна творить чудеса… Под контролем группировки находятся обширные территории Ирака, Сирии, Ливана, её ячейки активизировались во всех странах Магриба, Средней Азии и в Турции. И всё это – за неполную неделю! Опасение вызывает тот факт, что террористические группировки по всему свету присягают на верность «Единому Исламу»…»

«В связи с усилением террористической активности и угрозе национальной безопасности Иран объявил всеобщую мобилизацию… Иран угрожает группировке «Единый Ислам» применением ядерного оружия. Эксперты спорят, действительно ли Иран располагает атомной бомбой…»

«Произошедший на прошлой неделе захват Тайваня обернётся для Китая международными санкциями…»

«Япония начала мобилизацию резервистов… Японские силы самообороны проводят самые масштабные за всю свою историю учения»

«Северная Корея стягивает войска к южной границе. В Сеуле паника. По оценкам военных экспертов, без помощи США Южная Корея не сможет отразить атаку со стороны севера…»

«Вопиющая агрессия Бразилии против латиноамериканских стран продолжается…»

«Индия и Пакистан проводят всеобщую мобилизацию и оставили за собой право нанести упреждающий ядерный удар без предупреждения. Генсек ООН Рафаэль Морерра предупредил, что этот кофликт может повлечь за собой Третью мировую войну…»

Я ничего не шарил в политике, но новости создали у меня ощущение, что мир близится к глобальному пиздецу.

Тогда я добавил тег «Россия»:

«Президент записал обращение к гражданам, в котором выразил соболезнования по поводу трагедии в N-ске и волне не менее шокирующих трагедий по всей стране… Власти сделают всё, что необходимо, чтобы восстановить порядок…»

«Прошедшую волну насилия в Москве окрестили «Новыми 90-ми». До сих пор полиция не контролирует жилые окраины Востока и Юго-Запада, а также многие другие районы Москвы и Подмосковья…»

«Глава Чечни Занрам Дыркадов объявил всеобщую мобилизацию чеченской армии… Ряд сенаторов напомнили главе Чечни, что по Конституции РФ никакой армии у республики быть не может…»

«Лидеры террористического подполья на Северном Кавказе присягнули международной группировке «Единый Ислам»…»

«Представители Боевой организации русских нацистов прислали написанный кровью на белой ткани манифест своей партии в редакцию «Российской газеты». Сейчас простыню изучают эксперты-криминалисты, но надёжные источники сообщают, что кровь принадлежит таинственно исчезнувшим якутским школьникам, которые прилетели в Москву на официальную школьную экскурсию…»

«Лидер КПРФ Жуканов заявил, что в СССР такого безобразия не было…»

Почесав репу, я добавил третий тег «Игрок»:

«Захватят ли игроки власть? Рассуждает профессор МГИМО, доктор политических наук Воробей…»

«Реальны ли игроки? И если да, то какие изменения они внесут в российскую политику…»

«Игровая партия России» заявила о том, что не исключает силовой вариант захвата власти… Однако, политологи не принимают их всерьёз, считая, что они являются всего лишь запущенным властью отвлекающим инфоповодом…»

Я закрыл новости, массируя виски. Да уж, мудрые дядьки эти политологи, вот какие слова знают. Инфоповод, да.

Сдаётся мне, что за «Игровой партией России» следует последить. Вдруг действительно власть захватят. И третью мировую начнут. Интересно, если игрок станет Президентом страны и долбанёт по кому-нибудь атомной бомбой, он получит опыт? И сколько опыта он получит?

Я уже собирался прикорнуть перед ночной тренировкой, как зазвонил телефон.

Глеб.

Я поднял трубку:

– Тебе гвозит опафность, – проговорил сосед-пасечник не своим, но в то же время узнаваемым голосом.

Как будто песка в рот набрал.

Ну или как будто его долго били по морде, разбили губы, которые распухли, выбили несколько зубов и от побоев всё внутри рта опухло и раздулось.

– Подробнее, – ответил я.

– Полифия дерфит меня взаферти и не выпускает. Меня избили. Они все тут под…

– Кушинцевым, – вспомнил я допрос Главного, который оказался не главным.

– Да! Я телефон схфатил фока они из дофросной выфли. Они ефо фут офтавили, идиофы… Фёрт, они идут! Мэлс, за вами уфе выефали! Я фдуру рафаказал о фас.

– Жди, мы отобьёмся и тебя спасём, – коротко сказал я и положил трубку.

Кушинцев, да?

Ммм, кому-то скоро станет очень плохо.

Глава 9. Брат – 2

Три чёрных джипа – две тойоты и следующий за ними гелик – мы встретили у единственного со стороны райцентра въезда в деревню по всем правилам, наспех втолкованным нам Павлом по скайпу. Да, времени на учёбу у нашей группы не хватало, зато мотивация пробивала крышу – жить хотелось всем.

Первый джип взлетел на воздух и перевернулся прямо у въезда в деревню. Место, где асфальт был особенно раздолблен, водители объезжали по грунтовой колее, в которой мы и заложили, чуть прикопав, самодельное взрывное устройство в 1 кг тротила с радиоуправляемым взрывателем.

Второй джип свернул на обочину, а вот замыкающий колонну гелик начал разворачиваться.

– Топка, мухой по гелику огонь! – скомандовал я.

Мы почему именно в этом месте устроили засаду? Да потому что аккурат на противоположенной стороне дороги возвышался небольшой холмик с деревьями – господствующая высота и идеальная позиция для неожиданной атаки. Там мы и засели, облачившись в полевой камуфляж, а Элион – в своей бронепластиковый доспех.

Фея с уже изготовленной к стрельбе «Мухой» прицелилась, выждала, пока автомобиль замрёт, выкручивая руль, и выпустила кумулятивный заряд по немецкой тачке.

Однако, в последний момент машина дёрнулась и кумулятивный заряд попал не под капот, в колесо. Некоторое время водитель пытался вырулить без переднего колеса, но явно не предназначенное для движения с такими повреждения гражданское авто благополучно село на пузо.

Из чёрных джипов, кроме перевёрнутого, посыпались матюкающиеся братки. Недобитые остатки Свиридовских, которых местный кулак Кущинцев послал по наши души. Интересно, поверили ли они Глебу, что две малолетки и один пацан положили всю братву в том доме?

– Топка, свети абилкой! Все, огонь на поражение, как только их накроет способность! – скомандовал я.

Мужик с топором расправила переливающиеся всеми цветами радуги крылья, которые с мощью прожектора широким конусом накрыли оглядывающихся и явно не понимающих, что с ними произошло, бандюков.

Как только волны разноцветного света накрыли мужиков, они принялись орать. То ли Топка прокачала эту способность, то ли простые люди имели гораздо меньше резиста, чем наши предыдущие противники.

Братков буквально корёжило, кто-то держался за голову, кто-то наклонился, хватаясь за живот, некоторые опёрлись друг на друга и на авто.

Впрочем, страдали они недолго. Секунду-две, не больше.

А затем с занятой позиции на холме мы с пятидесяти метров принялись расстреливать пришедших по наши души врагов.

Топке и Элион приходилось трудно – их тела ещё не доросли под обычные АК-74М, а других автоматов в схроне не нашлось. Тем не менее, с упора тиммэйты сумели добиться достаточной кучности, излив на врага смертельный свинцовый дождь.

Я тоже не отставал, но пользуясь тем, что могу вести более точную стрельбу, выцеливал пытающихся укрыться за или под машинами братков. Выполнял обязанности марксмана, как назвал эту тактическую роль Павел. Аккуратными очередями я снимал пытающихся скрыться или добивал раненных. Пленные нам были не нужны.

– Острожнее, машину не повредите! Нам пригодится трофейная техника! – выкрикнул я, видя, как принцесса и фея перенесли огонь на единственную целую тойоту, что шла второй. – И одного братка в живых оставьте для допроса!

– А как иначе их оттуда выкурить, не задев джип? – удивилась Элион, показывая на спрятавшихся за тойотой последних живых братков.

– Твой любимый ближний бой, – фыркнул я. – Они под Топкиным дебаффом, так что пошла! Мы прикрываем!

Принцесса кивнула и, надев свой похожий на мотоциклетный шлем, бросилась в рукопашную.

– Огонь на подавление! – скомандовал я фее, и мы принялись стрелять над машиной, не давая бандюкам и шанса поднять голову.

– Мы сдаёмся! – закричал кто-то. – Прекратите стрелять, мы сдаёмся, сдаёмся!

В его голосе читался неподдельный ужас.

Однако, ответа он не дождался.

Сегодня закончилась история Свиридовской братвы – вряд ли где-то ещё осталось существенное количество бандитов. Закончилась бесславно, потому что славная смерть – это смерть в бою, это смерть в сражении с оружием в руках.

То, что происходило сейчас, сражением назвать нельзя. Бойня, на которую мужики в спортивной форме приехали добровольно.

Так случается в жизни: ты считаешь, что являешься хозяином жизни, что ухватил судьбу за жопу, что круче тебя только горы. А потом ползёшь по пыльной земле, вдыхая запах пердежа и говна, что исторгают твои перепугавшиеся до медвежьей болезни друганы. И в голове у тебя лихорадочно бьются мысли: как выжить, убежать или спрятаться, вступить в переговоры или притвориться мёртвым?

Однако, верного ответа нет, а есть только смерть, которая в обличье Элион как раз перепрыгивала через автомобиль. Серия ударов, которые звучат как шлепки плотных ботинок по лужам и вымазанная в крови, но довольная демоница машет нам рукой.

– Чисто! – прокричала она.

– Проверь машины сначала! – даже не двинулись мы с Топкой.

И только когда бронированная принцесса тщательно всё обыскала, мы спустились с холма на дорогу.

Жадно пригубив из фляжки, фея поморщилась и принялась тыкать стволом в поверженных братков. Проверяет, не притворился ли кто мёртвым, понял я.

– Топка, поищи ключи от второго внедорожника! – попросил я, осматривая покорёженные автомобили.

Возглавлявшей колонну первой перевернувшейся на крышу тойоте разворотило всё днище. Находящиеся внутри окровавленные братки не подавали признаков жизни, но на всякий случай я выпустил каждому по контрольному в голову. Один захрипел и тут же затих. Вот, значит не просто так патроны потратил.

У второй тойоты кроме нескольких пулевых отверстий в корпусе видимых повреждений не наблюдалось – я успел предотвратить вовремя расстрел теперь уже трофейной техники. Ну и отлично, вот и обзавелись мы транспортом, который не жалко. Нет, Глебовский чероки тоже было не жалко, но перед пасечником за такое вопиющее отсутствие чувств к его собственности возникало какое-то неудобство.

Замыкающему гелику досталось меньше, чем первому. Кумулятивный заряд просто снёс джипу колесо, помяв бок. Заглянув внутрь я обнаружил на полу с ужасом вращающего глазами мужика в полицейской форме. На заведённых за спину запястьях были надеты наручники.

– Элион! – закричал я. – Тут выживший, а ты его даже не обезвредила! А если бы он выскочил и нас троих положил!

– Да нет, не выскочит, у него руки в этих… в наручниках! Ты же сам оставить одного просил, вот я его и оставила! – принялась оправдываться принцесса. – Он скован весь, так что явно пленник! Полицейский – как раз, как нам нужно!

– А вот это мы сейчас и узнаем, – хищно оскалился я. – Эй, вылезай, тут тебе не бдсм-игры, нечего закованным лежать.

Неловкой креветкой полицейский принялся выползать из автомобиля.

Оказалось, что ноги у него тоже закованы в наручники.

– Ну, рассказывай, – обратился я к лежащему мужику, когда тот вывалился из автомобиля.

– Что? – мрачно буркнул тот, но встретив мой взгляд, заговорил. – Эти бандюки меня схватили и сюда повезли. Не знаю зачем.

– Не знаешь, зачем сюда повезли или не знаешь, зачем схватили? – прищурился я.

– Слушай, пацан, ну что ты докопался, помоги лучше наручники снять! Они мне конечности знаешь как сдавливают! Еле терплю, чтобы не заорать.

– Что думаешь, Элион, – решил я проверить наблюдательность принцессы. – Похож он на пленника?

– Вполне похож, – девочка задумчиво приложила пальчик к губам. – А как мы его разомкнём? Ключик надо найти!

– Да просто цепь прострелите, – фыркнул мужик в форме. – Это проще и быстрее, чем ключ искать.

– А мы никуда не торопимся, – соврал я. – У кого ключ был?

– Да у Петра! – ответил полицейский. – Он старший среди них. Кличка Солдат. Вот он валяется.

Элион тут же принялась обыскивать труп, стремясь искупить свой косяк.

– Нет ключей, – развела руками она.

– А ты поищи где-нибудь в салоне, – хмыкнул я. – А я пока обыщу нашего полицейского.

– Эй, пацан, ты чего? Не доверяешь мне? Полиции надо доверять, – забормотал мужик в форме.

А глазки его бегали, двигались, дёргались.

Это не первый мой допрос и поэтому я чувствовал его нервозность.

– Нашла! – воскликнула Элион. – Ключ какой-то нашла под половицами!

– Примерь к наручникам, – я кивнул на замершего полицейского.

Он всё понял.

Когда ключ разомкнул его руки, мужик всего лишь помассировал их и уставился на меня.

– С ног можешь не снимать, – остановил я принцессу.

– Почему?

– Он сам себя заковал, проказник, – ухмыльнулся я. – Увидел, как дохнут братки и решил притвориться их жертвой.

– Надо же! – удивилась маленькая демоница. – А я поверила! Что будем с ним делать?

– То же, что и с остальными, – пожал плечами я. – Но сначала он покажет нам, где держат Глеба. Как тебя зовут?

– Тёма, – представился полицейский неожиданно тонким и слабым голосом.

Таким голос становится у людей, ощущающих близость смерти.

– Эй, да ты боишься! – улыбнулся я. – Не страшись! Будь мужчиной – смерть это не так страшно, Тёма. К тому же немного ты ещё поживёшь. Снимай наручники с ног и грузись в автомобиль, будешь показывать дорогу.

Мы не стали трогать или убирать с дороги трупы братков – покорёженные машины выдавали произошедшее чрезвычайное происшествие с головой. Теперь против нас играет только время – как скоро их обнаружат и введут против нас план перехват.

Полицейского мы посадили вперёд, за руль села Топка, а мы с принцессой устроились сзади. Я задумчиво теребил в руках найденную в бардачке трофейного авто прочную леску, затем сунул её Элион.

Всю дорогу до райотдела, в котором держали пасечника, Тёма не умолкал. Он рассказывал про свою жизнь, школьные годы, первую любовь, жену и детей. Истории про работу смешивались с байками о рыбалке и охоте. Мы узнали, как зовут его друзей, и как он любит своего верного пса Рекса.

Он пытался разговорить нас, пытался показать, что он безобиден. Что он такой же человек, как и мы. Втереться в доверие, разжалобить.

В конце концов, он добился своего – Элион взглянула на меня немного просительно. Мол, давай не будем его убивать.

– Скажи, Тёма, а ты у Свиридовских в гостях бывал? – поинтересовался я.

– Бывал, а как же не бывать! – охотно ответил он, радостный от того, что я с ним заговорил. – Они же когда собирались на день рождения Главного, то нас тоже приглашали… Ух, там веселье было, я тебе скажу: водочка, шашлычки, девочки!

– А внутрь тебя пускали? – продолжил я.

– Пускали, в туалет куда ходить-то, не на улицу же в приличном доме!

– А на второй этаж ты поднимался?

– На второй этаж? – тут мужик затормозил, сообразив, что впереди его ждёт какая-то ловушка. – Нет, на второй этаж не поднимался, а зачем?

– А затем, что там держали, изуродовали и до полусмерти запытали молодую девочку, – пожал плечами я. – Ты знал об этом?

– Нет, не знал, конечно, откуда, – покачал головой Тёма.

– Как откуда? А вам сводки по пропавшим не приходят? В розыск людей не подают? Ты врёшь мне, Тёма, и врёшь по-глупому, – покачал головой я. – Как её зовут? За что её так?

– Я не знаю, я не знаю, я ничего-ничего не знаю, – забормотал полицейский.

Его руки и ноги тряслись, подбородок дрожал, а лицо стало белым.

– Главный любил поразвлечься с молодыми девчонками, правда? – улыбнулся я. – Не по-мужицки поразвлечься, и даже не по-звериному, а мерзостно и гнусно, так? Не ври мне, Тёма.

– Я не знаю…

– Ещё одно ложное слово, и ты труп! – рявкнул я.

И тут Тёма заплакал. А я вдруг понял, что он ещё совсем молод, едва перешагнул за двадцатилетний рубеж. Ему бы жить и жить, такому юному и полному сил.

В сущности, плохим человеком он не был. Просто жертва обстоятельств.

– Все знали, все знали, – сменил пластинку молодой полицейский. – Но никто не говорил, все боялись. Главный – он второй после Кушинцева, кто ему что скажет? А девочка эта – дочка Морозовская, которого…

– Которого что?

– … прошлой зимой Свиридовские напали на его дом. Убили всю семью: жену, свёкра, четверых детей, в том числе грудных. А затем всё сожгли и выдали за пожар. Морозов не хотел кусок земли продавать, идиот. К нему же по-хорошему ездили, и мы, и Свиридовские. Деньги предлагали, а он ни в какую. А старшая девочка его училась в меде на первом курсе. Она как приехала, стала заявы строчить неудобные. Сначала к нам, но мы не принимали, тогда она в прокуратуру написала, ну и Главный её похитил. Он решил сделать из неё пример для всех. Снимал видео, рассылал всем окружным фермерам, чтобы поняли, что будет с ними и их детьми.

– Сам на себя компромат снимал, что ли? – хохотнула Топка, прикладываясь к фляге. – Вот идиот!

– Сам на себя, да… Да только кто же ему что скажет? – пожал плечами полицейский. – Тут все под Кушинцевым, а Главный – его правая рука! Был, то есть…

– А видео ты видел? – ласково улыбнулся я. – Покажешь, мне интересно!

– Да без проблем, смотри! – полицейский улыбнулся и радостно полез в карман, доставая смартфон.

Нашёл какое-то видео и передал мне.

– Дрочил небось ладошками потными на гуро-мучения девчонки, к кровати прикованной? – мерзко ухмыльнулся я, заговорщицки пихая локтём мужика в форме.

– Дааа, – расплылся он в такой же улыбке. – Было дело… ааааргх!

Неумелым, но решительным и резким движением сидящая прямо позади полицейского Элион накинула ему на шею леску. Тёма забился, как пойманная на крючок рыба, но вырваться из хватки маленькой демоницы у него не получалось.

Очень скоро мужик начал царапать ногтями горло, орошая свою форму кровью. Фи, а писали, что удушение – это очень чистый вид убийства. Иногда врёт даже гугл.

Наконец, спустя несколько минут отчаянно бившийся за жизнь полицейский затих. На всякий случай принцесса подушила его ещё некоторое время, но я проверил системные сообщения и покачал головой: однозначно труп.

Мы скинули тело в какую-то яму у обочины дороги прямо у въезда в райцентр Татаровск, в котором и располагался районный отдел полиции. Небольшой посёлок городского типа не сильно превосходил размерами село, но отличался наличием дорог, светофоров и двухэтажных квартирных зданий.

Не мудрствуя лукаво, мы направились прямо по описанному Тёмой пути в отделение полиции. Всего там должны были находиться восемь-десять сотрудников, входные двери не запирались, тамбура с клеткой, как в виденном мною каком-то английском фильме, тоже не стояло.

В общем, джип мы мирно-чинно припарковали прямо у входа. Вышли, поправили завёрнутые в куски простыней автоматы и нагло направились внутрь обители коррумпированных полицейских.

– Вы куда? – спросила нас сонная женщина-дежурная лет пятидесяти.

– Мы к Глебу Сахарову, – ответил я. – Сосед он наш. Он здесь?

– Глеб Сахаров находится в изоляторе временного содежания по обвинению в массовом убийстве, – нахмурилась сотрудница. – Вам к нему нельзя!

– Странно, – покачал головой я. – Насколько я знаю, Глеб Сахаров является героем, который спас бедную изувеченную девчонку из лап кровожадных бандитов-насильников.

– А вот это уже следствие выяснит, – покачала головой дежурная.

– Не выяснит, – хмыкнул я. – Топка, вырубай!

Сотрудница заснула мгновенно. Удобная у Топки способность, нелетальная.

Повезло отделению полиции, что у нас есть фея.

Мы прошли через здание как нож сквозь масло. Мужик с топором просто вырубала всех попавшихся на нашем пути полицейских.

Под изоляторами временного содержания подразумевалось несколько ограждённых решётками комнат и пара клеток в конце коридора. По виду – чисто из зоопарка.

Сейчас в изоляторах гостил только один человек. В одной из комнат в одиночестве сидел Глеб, на котором не было живого места.

Его били, кололи, жгли и делали бог весь что ещё. Однако, ничего смертельного с ним вроде бы не сотворили.

Он тяжело дышал, видимо, находясь то ли во сне, то ли в дрёме.

Я заметил, что у него сломаны пальцы на левой руке. При этом пальцы никто не вправил, не перевязал, и распухшая ладонь потихоньку чернела. Опасное это дело, переломы, вспомнил я учебник ОБЖ, так можно и до ампутации конечности довести.

А ведь Глеб – хороший мужик. Пригласил нас в гости, помог разобраться с братками, машину одолжил.

Покачав головой, я сделал шаг, и с размаху обрушил свою пятку на пальцы лежащего на полу и мирно храпящего полицейского, дежурившего рядом с изоляторами. Что-то хрустнуло и вместо будильника по помещению раскатился пронзительный вопль проснувшегося сотрудника.

Видя, что пасечник не просыпается, я наступил на другую руку. Ещё один дикий вопль, и Глеб раскрыл глаза.

– Глеб, здорова! – я помахал ему рукой. – Ты как тут?

– Хфеново, – покачал головой он. – Надо уфодить… отфюда. Уефать из района, нет, из фегиона. А мофет, и из России…

– Ты подожди, подожди, – улыбнулся я, наблюдая, как Элион пытается раздвинуть прутья клетки. – Сначала мы должны сделать кое-кому хуже, чем тебе. Фатально хуже.

Плюнув, принцесса поменяла тактику и в несколько ударов деформировала металлическую клетку. В образовавшуюся дыру с трудом пролез бывший заключённый, а ныне – беглец вне закона.

Умывшись и переодевшись в найденную тут же одежду – полицейские не стали оформлять своего пленника по всем правилам – Глеб мрачно обратился ко мне:

– Руфьё мне ефё раз фыдашь?

– О, у меня есть кое-что лучше ружья, – я протянул ему калаш. – Попробуй, понравится!

– В армии три рафа на стрельбифе фодили, но устройстфо помню, – пробормотал пасечник. – Фолько лефая рука… Мне бы попрактиковаться!

– Заедем в травмпункт, пусть гипс наложат. А что касается практики… сегодня её будет много!

Глава 10. Бригада

– А как мы найдём этого Кус… куш… а блин, главгада как будем искать? – спросила Элион, когда мы покинули райотдел и уселись в джип.

Я пожал плечами и переадресовал вопрос:

– Топка?

– Не знаю, чувство направления мне не подчиняется, оно само определяет, куда и зачем мне надо, – фея укусила купленный рядом чебурек и, конечно же, запила его чем-то из фляжки. – Ведёт меня, так сказать, по волнам судьбы.

– Ты так умно выражаешься иногда! – воскликнула Элион, обнимая подругу и мимоходом откусывая от её чебурека – свой принцесса съела в один приём.

– Эй, буржуйка, кончай грабить простой народ! – возмутилась фея, отчаянно пытаясь выбраться из стальных объятий ещё не разобравшейся со своей силой маленькой демоницы.

– Так фто будем делать? – поинтересовался немного разговорившийся Глеб, с водительского места повернув к нам своё избитое лицо.

Говорить пасечник стал чуть понятнее, помог чай с чебуреком.

– Нам нужен язык! – вспомнил я какой-то старый фильм про войну. – Будем заниматься нашим любимым делом – допросом.

– Отфуда мы его вофмём?

– А далеко ходить не надо, – я задумчиво посмотрел на здание полиции. – Элион, а ну-ка сбегай и добудь нам языка. Возьми там самого главного – узнаешь по табличке «начальник» у кабинета. Осторожнее, возможно абилка Топки его не достала.

Ну вот, я всё больше превращаюсь в командира – перекладываю всё на «подчинённых». Или так и надо?

– Поняла, – кивнула Элион. – А язык ему прямо с мясом вырвать?

Джип затрясся от дружного хохота, и после пояснений пунцовая от стыда маленькая девочка в бронепластиковой броне, похожей на мотоциклетный комбез, скрылась в райотделе.

– С ней всё будет в порядке? – поинтересовался Глеб, но скорее из любопытства.

Он уже прошёл точку, за которой волнения играли какую-то роль.

Я молча показал пальцем на выпрыгивающую из окна демоницу, которая тащила на плечах упитанного мужика лет пятидесяти в полицейской форме.

– Быстрее, они там проснулись! – принцесса закинула мужика на заднее сиденье и устроилась рядом с ним.

Оказавшись в джипе, ошарашенный полицейский начальник заозирался, но я ласково провёл по коже на его шее тыльной стороной боевого ножа. Он понял всё сразу:

– Ребята, не убивайте, Христа ради! У меня жена и дети!

– Тогда всё просто – по команде позвонишь Кушинцеву и назначишь ему встречу. Ну, типа стрелку забьёшь или как там на вашем жаргоне говорят. Понял? А если ты сейчас скажешь, что у тебя нет его номера – умрёшь.

Перепуганный начальник местных сил правопорядка закивал головой.

– Я его пару раз стукнула, чтобы он понятливее стал, – пояснила принцесса неожиданно коллаборационистское поведение пленника. – И статуэтке металлической в его кабинете голову оторвала.

– Как звать-то тебя, хрен в погонах?

– Арсений, – представился мужик.

– А Тёму знаешь? – поинтересовался я. – Молодой такой полицейский, вокруг Свиридовских околачивался, наверное.

– Артемий Степной? – переспросил Арсений. – Он из другого райотдела, подсос Кушинцевский.

– А ты не подсос? – удивился я.

– Нет, – буркнул толстый полицейский. – Давайте назовём всё своими именами – я был вынужден сотрудничать с этим беспредельщиком. А что мне остаётся? У меня жена и дети!

– Которых ты так легко поднимаешь вместо щита, – заметила с переднего сиденья Топка. – Вывезти семью не судьба?

– А куда? В России их достанут, денег хватит, а за границу я не потяну, – пожал плечами начальник райотдела.

– Хочешь сказать, что ты хороший парень? – изумился я. – Жертва обстоятельств?

– Нет, ну кто не без греха, но Кушинцев и Свиридовские отморозки, это однозначно.

– Ничего, скоро их не будет, – я похлопал ножом полицейского, но тот, привыкнув к острой стали, не обратил на неё внимания.

– Я надеюсь, – вдруг посмотрел на меня Арсений. – Я надеюсь, что вы кончите ублюдков. Потому что они и так были невыносимы, а сейчас у Кушинцева появилась Бригада, и теперь этот говнюк вообще бояться чего-либо перестал. Не придумываю – он сам мне так сказал.

– Что за бригада? – поднял брови я. – Почему у вас тут все общаются как в девяностые? Братки, бригады…

– Не бригада, а Бригада, – фыркнул начальник райотдела. – Он собрал подчинённую ему преступную группу, которая состоит из таких же, как и вы.

– А мы кто? – я прислонил кончик ножа к ярёмной вене пленного.

– А хрен вас всех знает. Может, психи, а может – инопланетяне или дети индиго, какие-нибудь. Главное, что вы отличаетесь. Я сто килограмм вешу, а ваша девчонка несла меня как пушинку!

– Понятно, – усмехнулся я. – Ладно, погнали, а ты, Арсений, расскажи-ка нам об этой Бригаде всё-всё.

– Да я не знаю ничего, кроме нескольких имён.

– Начни с чего-нибудь, а там вспомнишь подробности.

– Куда гнать-то? –поинтересовался Глеб.

– А есть тут какая-нибудь свалка? Что-нибудь с неровным рельефом, где удобно прятаться? – я снова потыкал начальника полиции ножом.

– Есть заброшенная автоколонна, – прикинув, ответил пленник. – Там куча металлолома, остовы старых автобусов. Есть где спрятаться и только один въезд.

***

Заброшенная автоколонна представляла собой кладбище старых проржавевших автобусов, в основном пазиков и газелек, и грузовиков. Металлические скелеты ушедших в автомобильный рай машин рядами и даже кучками тянулись вдоль состоящего из дыр забора.

Кушинцев согласился на стрелку сразу – Арсений не стал почти ничего придумывать и сказал, что его схватили неизвестные и требуют назначить срочную встречу, чтобы перетереть за вопросы.

Владелец агрохолдинга, подмявший под себя всю округу, пообещал прибыть через три часа. Начальник полиции подтвердил, что примерно столько надо, чтобы преодолеть расстояние от его дома до заброшенной автоколонны.

Вообще, Арсений коллаборировал настолько искренне, что захотелось даже выдать ему автомат. Захотелось, а потом расхотелось – лишний раз рисковать не стоило.

Чёрный джип мы поставили на расчищенное пространство за лишёнными створок воротами. Достав оставшиеся с последних взрывных работ 600 грамм тринитротолуола, я быстро соорудил свушку, щедро обмотав шашку тнт найденным тут же мелким металлоломом. Правда, взрыватель пришлось тянуть проводной, но разрушенный асфальт позволил спрятать провод в трещины.

Саму свушку я, не мудрствуя лукаво, засунул в обычный целлофановый пакет, который оставил на месте предполагаемой остановки Кушинцева перед воротами. Угадаю, не угадаю? На всякий случай, раскидал по территории ещё несколько пакетов, вписывая целлофан в ржаво-железный пейзаж.

В джип сели мы с обливающимся потом Арсением, который постоянно напоминал, что у него «жена и дети», и что «с беспредельщиком Кушинцевым надо кончать».

– Вот и закончим, – ободряюще улыбнулся я с водительского места. – С твоей помощью. Ты же полицейский, а тут такой шанс – накрыть самого главного местного злодея. Гордись!

– Дай хотя бы оружие, – попросил он.

Я покачал головой.

Топка, и Глеб засели в ржавых остатках Пазика, которые вряд ли могли прикрыть их от пули. Зато с их позиции открывался отличный вид на всю автоколонну. К пазику тянулся сорокаметровый проводок взрывателя.

Элион заняла укромную позицию у дыры в заборе. В её задачу входило обнаружение приближения противника.

Когда все приготовления завершились, осталось не так много времени – полчаса.

– Готовимся, – отдал я короткий приказ по рации и откинулся на спинку кресла.

Вспомнился человек-паук: «С большой силой приходит большая ответственность». Какая добрая, светлая и наивная цитата, вдруг понял я, мысленно переделывая изречение под окружающий нас реальный мир.

С большой силой приходит большое искушение.

Можно было не вызволять пасечника, плюнуть на местные разборки и уехать подальше. Вот только мы не захотели. А зачем нам уезжать? Мы же сильны, положим всех врагов и сожрём их трупы.

Мы слишком быстро стали невероятно сильными и ведём себя как сперматоксикозный школьный хулиган, который задирает всех и каждого. Однако, рано или поздно хулиган наткнётся на боксёра-разрядника в плохом настроении и отобранные у ботаников деньги придётся потратить на стоматолога.

Эти и другие мысли облачками носились в моей голове, а затем я задремал.

– Два джипа, серебристый и белый, – разбудил меня голос Элион, пробивающийся сквозь треск рации. – Движутся к нам. Можно занять огневую позицию, приём?

– Разрешаю, – открыл глаза я.

– А ты крепкий парень, – уважительно кивнул Арсений. – Спать перед боем – это сильно. Что у тебя с нервами?

Я вспомнил, что происходило с мной в конце первого этапа, и ответил:

– Самое страшное я уже пережил, а смерти не боюсь. А ты? Трусишь?

– Я не трус, – буркнул полицейский. – Но у меня жена и дети…

Я фыркнул, наблюдая как два джипа, рендж ровер и гелик, стремительно проехали ворота, даже не думая замечать кочки и выбоины асфальта.

Они остановились почти там, где я хотел, метрах в десяти от нашего джипа.

Несколько секунд мы стояли, а потом я толкнул дверь и вылез. Одетый в камуфляж и полуботинки-полукроссовки, я выглядел чуть старше своего возраста. Автомат, чуть подумав, я закинул за спину на ремень – пусть привлекает взгляды.

Из серебристого ренж ровера вышел высокий худой мужчина с желчным лицом и жестоким взглядом человека, который годами давил людей как тараканов. Эти глаза выдавали в нём босса местной мафии вернее, чем дорогой бежевый костюм.

За ним, хлопая дверями, вышли шестеро и встали рядом со своим лидером.

Молодой ещё парень с бледным лицом в чёрных очках и худи с накинутым капюшоном. Руки засунуты в карманы джинс, общий вид – болезненно-угрюмый.

Додекаэдр

Игрок

Статус: селфхарм-артист

Пожилой аккуратно одетый в спортивный костюм мужчина с седыми волосами, резкими чертами лица похожий на отставного военного.

Степан Памфилович

Игрок

Статус: порноколлекционер

Азиатского вида упитанный и широкий парень, одетый в кеды, шорты и футболку. С толстых губ на плоском лице не сходила зловещая усмешка.

Толик1988

Игрок

Статус: мамин пирожок

Тонкий и физически некрепкий парень в модных очках. Блестящие туфли, выглаженные брюки, идеально чистая белая рубашка.

Повелитель кисок

Игрок

Статус: бухгалтер-спермотоксикозник

Огромный молодой качок, объём бицепса которого, казалось, превышал объём моей талии. Джинсы буквально трескались при каждом шаге мощных бёдер, а майка открывала для всеобщего обозрения мышцы, которыми игрок демонстративно поигрывал. Впрочем, он был всё же меньше Сверхразума.

Пельмень99

Игрок

Статус: закомплексованный химик

А последней из белого гелика вышла Алиса. Я узнал лису сразу, даже не вглядываясь в статус. Её облик нисколько не поменялся: всё тот же насмешливый и полный превосходства взгляд голубых глаз, длинные, ниже пояса, огненно-рыжие волосы с вкраплениями чёрного и белого, покрытое веснушками лицо без малейших следов косметики или тоналки. Её хвосты скрывала широкая и длинная, почти до щиколоток, чёрная юбка, а ушки частично покрывал изящный сдвинутый чуть набок зелёный беретик. Довершали сумбурный образ чёрные боты на платформе и лёгкая тёмно-синяя блузка.

Встретив мой взгляд, она внезапно подмигнула.

Успокоив разгорающийся внутри гнев, я улыбнулся Алисе.

Сегодня ты умрёшь, рыжая стерва, вместе со всей Бригадой.

– Арсений, кто этот пацан? – Кушинцев сделал шаг вперёд, демонстрируя абсолютное бесстрашие.

Вместо ответа тоже вылезший из машины полицейский затряс губами, пытаясь выдавить из себя хоть что-то.

– Это я заставил его позвонить, – вмешался я, пока бедного начальника горотдела не хватил инфаркт.

– А ты смелый, пацан, – улыбнулся босс местной мафии. – Знаешь, как кончают смелые?

– Знаю, – кивнул я, тоже улыбаясь. – Они погибают первыми.

Мужик удивлённо вскинул брови

– Только я не смелый, зря ты так считаешь, Кушинцев, – продолжил я. – Я офигенно умный.

– Вот как? Разве умно добровольно явиться на смерть?

– Если на свою – то глупо, если на чужую – есть варианты, – фыркнул я.

Не знал, что бандиты так любят пустую демагогию.

– Ты знаешь, я и разговариваю с тобой сейчас просто потому что мне любопытно, – оценивающе прищурившись, сказал главный бандит. – Ко мне приходили и на меня наезжали совершенно разные люди, но их роднило одно – им всем от меня что-то было надо. Кто-то требовал денег, кто-то пытался отжать бизнес, с кем-то вы воевали за территорию, а иногда мотивом была банальная месть. Однако, в тебе я не вижу ничего из вышеперечисленного. Поэтому, прежде чем Бригада тебя убьёт, игрок, скажи мне, что за дело у тебя ко мне?

– Да я как раз размышлял, – немного смущённо признался я. – Что нам никакого дела до тебя, по большему счёту, нет. Ну вот знаешь, когда дети ради интереса лупой муравьёв прижигают? Я сейчас примерно тем же займусь.

– А ты шутник… – улыбнулся Кушинцев.

На то, чтобы выстрелить из призванного Железного Феликса, требовалось мгновение – слишком быстро, чтобы кто-то смог перехватить пулю или активировать свои способности. Однако, Бригада была не промах – чья-то предактивированная абилка остановила пулю прямо под носом у босса.

Одновременно с пулей Топка подорвала свушку – выстрел был сигналом. Шестьсот грамм тротила – это очень много, но противники стояли слишком далеко, а от осколков их почти защитил стоящий на пути поражения ренж ровер. Тем не менее, громкий звук, отдельные осколки и взрывная волна на излёте долетели до Кушинцева и шестёрки его бойцов. Кто-то схватился за голову, кто-то начал материться, держась за осколочную рану.

Алису сбило ударной волной и ударило головой об асфальт. Больше лиса не поднялась, так и оставшись лежать.

Перекатившись, я ушёл за свою тойоту, продолжая вести огонь из Феликса. Пули застревали перед Кушинцевым, словно в матрице. Словно между местным главным кулаком и мной находился барьер!

Антибарьерная! Я ловко достал нужную пулю из патронташа и зарядил в револьвер. Выстрел – пуля пробила барьер, но аккуратный пожилой мужчина вскинул руку, и смертельная доза свинца остановилась прямо перед носом главного гада. Телекинез! И барьер наверняка тоже его!

Подняв Кушинцева в воздух, старик-телекинетик движением руки зашвырнул его за посечённый осколками ренж ровер.

Он успел вовремя – дым от взрыва рассеялся и сидящие в засаде Элион, Топка и Глеб открыли огонь.

Узкий пятачок земли, на котором находились всё ещё пытающиеся прийти в себя члены кушиновской Бригады, в одно мгновение превратился в ад на земле.

Однако, противостоящие нам игроки доказали, что не зря они пережили первый этап.

Покрасневший, напряжённый, со вздувшимися на лбу венами порноколлекционер преклонных лет расставил руки, став похожим на Иисуса, и пули бессильно бились о появившийся на их пути куполообразный прозрачный барьер. Эффективно, но, судя по всему, старичка скоро хватит инсульт

Однако, тут в дело вступил качок в майке, который внезапно засветился мягким, окутывающим всю Бригаду золотистым светом. Со своей позиции я увидел, как разглаживается лицо телекинетика и пропадает болезненная краснота с его лица. Блин, да этот Пельмень – чёртов паладин!

Под воздействием золотого света потихоньку приходили в себя и другие враги. Вот поднялся, отряхиваясь, тощий бухгалтер в модных очках, рядом с ним уселся азиат Толик, катавшийся до этого по земле, резко вскочил Додекаэдр, с которого слетел капюшон, обнажая эльфийские уши.

– Топка, накрывай их своим светом! – взревел я в рацию.

Фея тотчас ударила ослабляющим разноцветьем, которое столкнулось с золотистым сиянием качка. И не смогла победить!

– Ты эту способность совсем не качала, что ли? – офигел я от увиденного.

– Сейчас… я уберу сияние! Но радужного света тоже не будет!

– Делай! – согласился я и скомандовал. – Элион, как только золотое свечение уйдёт, в ближний бой!

– Поняла! – ответила маленькая демоница.

Два события произошли одновременно: одним незаметным для глаза пропавшим кадром исчез золотой свет, а в служащую мне укрытием чёрную тойоту ударило что-то вроде воздушного кулака. Машину перевернуло, но и я, и Арсений успели отпрыгнуть.

– Лови автомат! – крикнул я полицейскому, перекидывая ему оружие и пару запасных магазинов.

Рискованный мув, но чем больше огневой мощи у нас имеется, тем лучше.

Не задавая лишних вопросов, начальник райотдела принялся работать одиночными, пытаясь пробить куполообразный барьер старика, которому без поддержки паладина с каждой секундой становилось всё хуже и хуже.

Я приготовился, и когда чёрная молния влетела в позиции противника, побежал прямо на врагов.

– Прикрой меня! – скомандовал я напоследок яростно жмущему на спуск полицейскому.

Теперь у меня только один путь – к победе.

Или к смерти – это как повезёт.

Чёрной молнией была Элион, которая, разогнавшись абилкой, на огромной скорости влетела в строй врага, но не куда-нибудь, а прямо в раскинувшего ладони старика. Его телекинез наверняка как-то управлялся движением кистей, и бедняге с интересным хобби не хватило третьей руки, чтобы остановить несущиеся на него тридцать пять килограмм смерти.

Буквально смяв и впечатав телекинетика в землю, Элион одним движением свернула ему шею. Однако, столь неожиданная и быстрая расправа над товарищем нисколько не пошатнула боевой дух и даже не замедлила кушиновских игроков.

Только главный защитник Бригады испустил дух, как принцессу атаковали бухгалтер с азиатом.

В руках бухгалтера появилась здоровенная сабля. Ба! Духовное оружие, прямо как у меня. Только зачем сабля!? Впрочем, когда после двух ударов на асфальт посыпались разрубленные куски Элионовой брони, я снял вопросы к эффективности выбранного Повелителем кисок оружия. Не ожидавшая такого отпора и привыкшая к неуязвимости принцесса отпрыгнула, тотчас попав под удар зачем-то горящего кулака азиата. Вот натурально – его ладони пылали голубым, словно бы из плиты, огнём.

Пламя передалось броне Элион, и маленькая демоница покатилась по земле, скидывая с себя ставший вдруг бесполезным бронепластик.

Топка, Глеб и Арсений тем временем обрабатывали лишившегося способности качка. Однако примерно за пару сантиметров от кожи химика пули словно от чего-то отскакивали. Вглядевшись, я увидел немного преломляющиеся в лучах света прозрачные, эфемерные доспехи. Ну конечно, какой паладин без доспехов?

Всё вышеперечисленное произошло за считанные секунды боя. На ходу заряжая противобарьерные и антимагические пули, я со всех ног бежал к месту сражения, первым приоритетом намечая качка-паладина.

Однако, приоритеты имелись не только у меня. Вжух! Я едва успел уклониться – мимо моей тушки пронёсся уплотнённый воздушный кулак. Не отвлекаясь ни на что, спрятавшийся за геликом Додекаэдр пытался замочить меня.

Мы вскинули руки одновременно: он – для очередного воздушного кулака, я – прицеливаясь.

Выстрел! Заклинание Додекаэдра прошло прямо надо мной, сбивая с ног воздушной волной. Игрок со странным ником и статусом медленно оседал на асфальт, брызгая кровью из продырявленного лба. Антимагическая пуля пробила почти невидимую, похожую на маленькое торнадо, воздушную защиту. Последняя показалась всего на мгновение, прежде чем развеяться. Наверняка она надёжно защищала от обычных пуль.

Не теряя времени, я выстрелил антимагической в качка-паладина – каково же было моё удивление, когда золотая пуля отскочила от призрачных доспехов. А по цвету подходила. Удивившись, я попробовал антибарьерную – с тем же результатом.

Между тем, качок махал руками, словно пытаясь что-то с себя скинуть – похоже, это Топка прессовала его своей неведомой доселе абилкой. Вот почему не рассказала? А с другой стороны, если узнает друг, то может узнать и враг…

Но и фея, казалось, тратила все силы на качка.

Подбежав, я понял, что помощь нужна Элион, которая вдрызг проигрывала ближний бой бухгалтеру-фехтовальщику и азиату с горящими кулаками. Всё тело девочки было в порезах и ожогах, но она продолжала сражаться, принимая и раздавая удары. Но всё больше получая и всё меньше отдавая в ответ.

В таком равном бою вскрылась ключевая уязвимость принцессы – она не умела драться. Да, усиленные способностями кулаки представляли собой смертельную угрозу для кого угодно, но сейчас в плане понимания техники и тактики боя враждебные игроки превосходили маленькую демоницу на голову.

Стиль боя Элион больше походил на то, как дерутся маленькие дети – она просто запрыгивала в самую гущу сражения, произвольно размахивая руками. Надо записать демоницу на бокс.

Пользуясь дальностью своей сабли, бухгалтер отдавал предпочтение тычковым выпадам с дистанции. Выпад, мгновенные укол, оттяг на позицию – и могучие кулачки Элион сотрясают воздух.

Как только демоница начинала маневрировать, к примеру, прыгала к бухгалтеру, её встречал удар горящего кулака от Толика. Для своей комплекции этот бурятский мамин пирожок двигался удивительно проворно, кружа вокруг сражающихся Элион и бухгалтера и совершая иногда мгновенные ускорения в немыслимом темпе. Наверняка какая-то способность, позволяющая ему сокращать расстояние. Что-то вроде рывка.

Плюнув на качка, которого вроде бы как держала Топка, я переключился на бухгалтера с азиатом. Начал с последнего.

Тот, словно почувствовав как на него наводится прицел, развернулся и с ненормальной скоростью зигзагом устремился ко мне.

Зигзаг? На меня эта ерунда не работает – я знаю верную тактику, как его контрить. Я дождался, пока азиат не окажется близко-близко, пока не занесёт кулак, пока в его глазах не заблестит затаённое ликование от победы на врагом. И только тогда я выстрелил – не в лицо, я видел, как мамин пирожок уклоняется от молниеносных ударов принцессы. Вдруг ещё одна абилка?

Я прострелил ему тазобедренный сустав, и весь корпус разогнавшегося азиата пронёсся мимо меня, падая и прокатываясь по земле. Странная у него прокачка – с таким весом полагаться на скорость… Наверное, реализовал своё потаённое желание быть быстрым.

Впрочем, с простреленным суставом не побегаешь. Я решил прикончить оказавшегося на земле любителя маминых пирожков простыми пулями. Горящими руками он сумел словить три – я окончательно утвердился, что работает какая-то способность, возможно, пассивная. Однако четвёртой и пятой я зарядил разрывные и отстрелил врагу ноги ниже колен – вне зоны досягаемости рук.

– Ты мне ноги отстрелил! – удивлённо произнёс он совершенно без акцента. – Смотри, кровь идёт!

– Если не будешь блокировать выстрелы, я закончу твою жизнь быстро, – предложил я.

– Давай, – вдруг согласился азиат, и я увидел, как гаснут его ладони.

Ему хватило обычной пули в лоб.

Без помощи азиата единоборство Элион и Повелителя кисок стало более-менее равным. Однако, бухгалтер явно устал сильнее – сказывалась разница в уровнях. Привыкшая к его оружию принцесса тоже действовала более осторожно, стараясь увернуться от клинка и контратаковать.

Бухгалтер хорош, вдруг понял я. Его фехтование – это не игровая системная способность, а навык, приобретённый годами в каком-то кружке исторического фехтования. А очки прокачки он вложил в своей клинок.

Проверяя свою теорию, я выпустил пару пуль, и обе пули сблокировала сабля. Ну понятно, какое-то зачарование от огнестрела, абсолютная острота и крепкость. Возможно, что-то ещё.

– Элион! – крикнул я. – Вместе, верь мне!

На мгновение зародился червячок сомнений – поверит или нет? Однако, в двенадцать лет верить старшему братику и людям вообще очень легко.

Принцесса прыгнула прямо на бухгалтера, и когда тот уже был готов насадить маленькую демоницу на свою кривую саблю, я выстрелил. А потом ещё и ещё. Сабля, явно в автоматическом режиме, мгновенно дёрнулась, блокируя пули, но вернуться в защитную позицию уже не успела, и Элион наконец-то влетела в своего врага, включая привычный ей режим боевого миксера – беспорядочные удары во все стороны.

– Козёл! Мудак! Всю броню мне испоганил! – вопила демоница полным ненависти голосом, а её кулаки взбивали кровавую кашку, некогда бывшую игроком и членом Бригады.

– Топка! Глеб! Сюда! Качка-паладина держи под контролем, не давай способности использовать!

– Принято, – ответила фея.

Кушинцева я нашёл под пробитым насквозь пулями и осколками ренж ровером. Нашёл уже мёртвым – несколько выстрелов из АК пробили автомобиль насквозь в особо тонких местах и попали в местного заправилу.

Жалкая и случайная смерть для предводителя аграрной мафии.

– Дурак, пацан, дурак! – вдруг засмеялся паладин. – Если ты не видишь Алису, то значит уже одной ногой в мире иллюзий! Ты труп!

Он обращался ко мне.

Я оглянулся – кицунэ действительно отсутствовала. И как так она вышла у меня из головы? Не может быть!

Похоже, ситуация повторяется – мы снова заступили в лисью ловушку. Или нет?

Я уверен, что столь мощная способность имеет свои условия для активации. Не может не иметь, иначе бы система её просто не выдала.

Между тем к нам с устало откинувшейся на спину прямо на асфальте Элион подбежали Топка, Глеб и выползший из-под перевёрнутой машины Арсений.

– Дурак, Пашка, тут только ты, – раздался насмешливый звонкий голос.

Я не понял, в какой момент это произошло. Просто моргнул – и вот лиса сидит на шее у качка.

– Алиса, ты можешь задержать их! Можешь оставить путаться между явью и навью! А мы убежим, как тогда! Ну же! – обрадованно обратился к ней качок, но в его глазах постепенно формировалось подозрение.

– Да, так и сделаю, – улыбнулась девушка, снимая берет и поигрывая остроконечными лисьими ушками, оканчивающимися чёрными кисточками. – Только без тебя.

– Почему? Разве я… мы… ты…, разве мы не пара? – взревел качок. – Ты из-за последней ссоры, да? Ну прости, прости меня, умоляю! Я буду тебя на руках носить, ноги целовать…

– Жопу лизать, – подсказал я, ухмыляясь.

– Да хоть жопу лизать! – не обращая на меня внимание, апеллировал качок только к лисе. – Спаси меня! Доспеху осталось жить пару минут!

Алиса зевнула:

– Начнём с того, что мы с тобой никогда не были вместе, Паш. Каждую ночь ты так смешно дёргался на кровати, трахая созданную мной иллюзию, пока сама я читала на диванчике книжку.

Тут она ехидно посмотрела на меня. «Ты тоже» – прочитал я в её взгляде. Вот стерва.

– А во-вторых, Паша, вы, вся ваша Бригада, слишком слабые, чтобы пережить второй этап. А из-за вашей дебильной подборки навыков я никак не могла уйти.

– Сууука! – взревел качок внезапно. – Эй вы! Снимите с меня, снимите с меня вашу ерунду. Моя золотая аура спасёт и вас, и меня! Она полностью блокируют магию иллюзий этой сучки.

Маленькая ладошка накрыла грубый рот качка, вдруг потерявшего возможность шевелиться.

– Ну, ну, Паш, давай расстанемся интеллигентно. Без этой ругани… Ах, да, закончу объяснения. Мне не повезло попасть в Бригаду. Твой золотой свет стирает мои иллюзии, а Додекаэдр мог легко найти меня по метке – ублюдок работал лучше, чем глонасс. Ваш тупой набор скиллов отлично подходил против меня, но в целом вы – слабаки, что и показал сегодняшний день.

– Стерва, я… я же любил тебя! – я вдруг увидел в уголках глаз качка слёзы.

– Да, я знаю, – улыбнулась Алиса. – Было смешно наблюдать, как ты признаёшься в любви швабре, а затем целуешь её.

– Какая же ты сука… – простонал качок и обратился уже к нам. – Я снимаю доспех, можете меня убивать. Нах…й так жить.

– Да вообще не обязательно, – вдруг сказал я в каком-то неожиданном порыве душевной теплоты. – Свиридовских больше нет, Кушинцева тоже. Если не планируешь мстить, вали на все четыре стороны.

– Нет, – упрямо мотнул головой качок. – Я хочу умереть.

– Ну как знаешь, – пожал плечами я, одним выстрелом вышибая ему мозги.

За мгновение до выстрела Алиса перепрыгнула с шеи паладина на крышу ренж ровера.

– Слезай, – предложил я. – Ты же вроде лиса, а не обезьяна.

Она хихикнула.

– Вы полная противоположность Бригаде. Такие сильные и не одной способности против меня.

– Тебе совсем не жалко товарищей? – вдруг спросила Элион.

– Во-первых, лучше тамбовских волков в товарищи, чем это сборище вечно пытающихся заглянуть мне под хвост уродов, – фыркнула Алиса. – Во-вторых, я бессовестная сука и бешенная стерва. Мне никого не жалко.

– Даже котиков? – задала провокационный вопрос принцесса.

– Могу словить, разделать и зажарить на шаурму, – ухмыльнулась кицунэ, заставляя демоницу раскрывать и закрывать рот в немом шоке.

– А от нас чего хочешь? – поинтересовался я.

Когда кицунэ предположила, что у нас нет ни одной способности против неё, она ошиблась. Одна способность у меня имелась – улучшение «Чувство врага» для ауры «Враждебной неудачи». Сдаётся мне, те вампиры тоже применяли что-то вроде иллюзии для своей невидимости, и улучшенная аура исправно работала.

Однако, ни в доме писателя, ни сейчас я не чувствовал лису.

Значит, либо аура не способна пробиться сквозь иллюзии, либо Алиса не намеревалась причинять нам вред.

– Ничего мне от вас не нужно, – вздёрнула носик лиса. – Вы уже выполнили свою роль, покрошив свиридовских братков и кушиновскую Бригаду.

– И теперь ты решишь почистить свидетелей? – спокойно поинтересовалась Топка, прихлёбывая из фляжки.

И я заподозрил, что и у Мужика с топором есть что-то против иллюзий лисы. Шутка ли – одиннадцатый уровень.

– Да зачем вы мне? Мальчик-психопат, что скоро сломается, перейдя из маниакальной фазы в депрессивную, девочка-людоедка, которая теряет человеческий облик, ещё полностью его не обретя, и фея-алкоголичка, которая с малых лет подсела на адреналин и страх смерти и скоро лишится возможности чувствовать вкус жизни иными способами. Вы как выпущенные кем-то пули летите вперёд ровно до момента встречи со стенкой. С такой траекторией вам будет просто не до меня.

– Вот это да, – почесала голову Топка. – А я-то думала… а оно вон как!

– Ладно, что-то я с вами засиделась, – подмигнув, Алиса приподняла юбку, демонстрируя стройные белые ноги с аппетитными бёдрами и четыре больших пушистых хвоста с белыми кончиками.

Когда хвосты полностью расправились, словно живя своей жизнью, кицунэ подпрыгнула и, взмахнув хвостами, без всяких эффектов исчезла.

– И фто теферь? – поинтересовался Глеб.

– Всё, что угодно, – устало ответил я. – Но лучше к врачу, а потом в баню.

Глава 11. Визитёры

– Эй, Смэлс! Как дела, Вонючка? – в тот день Ваня, он же Вано, решил задирать меня.

Раньше он приставал к Мешку, очень толстому прыщавому пацану, с которым никто из нашего шестого «Б» не хотел общаться, но вчера тот перевёлся из нашей школы.

– Ну что, Смэлс, классное я тебе погоняло придумал, а? С английского переводится как Вонючка, – главный хулиган класса нависал над моей партой.

Я поднял взгляд, отвлекаясь от игры на смартфоне, и посмотрел на самодовольную рожу Вано. Оглянулся на класс и понял, что все внимательно наблюдают. Не то, чтобы я осознал это разумом, но где-то на интуитивном уровне я понял – сейчас решается моя судьба. Останусь ли я Мэлсом или на долгие года до конца школы, а может и на всю жизнь, превращусь в Смэлса.

Вано совсем не знал английского, но этот язык не давался и мне – поддеть его на неверном переводе было невозможно. Я совсем не имел никакого интеллектуального превосходства.

А значит, надо драться.

Мой обидчик занимался борьбой – этот вид спорта отлично подходил его крепкому телосложению.

Он сильнее меня – и поэтому я ударил его железным транспортиром, подаренным мне дедом из старого чертёжного набора. Вано успел закрыться руками, и острый край измерительного инструмента воткнулся ему в ладонь.

– Аааааа! – закричал хулиган, хватаясь свободной рукой за раненную.

Пока противник с ужасом смотрел на торчащий из плоти транспортир, я поднял стул и обрушил ему на голову. В последний момент одноклассник нелепо прикрылся руками, и седушка стула молотком вогнала выступающую железку глубже. Чертёжный инструмент пробил ладонь насквозь, но крови вылилось удивительно мало.

И только после всего этого Вано решился убегать. Однако, не успел он развернуться, как я снова занёс стул над головой и швырнул. Стул прилетел в незащищённый затылок Вано, который тут же упал, как подкошенный.

Из пробитой головы классного хулигана текла кровь, но сознание он не потерял. Хулиган пытался подняться, подтягивая под себя вялые конечности.

Тогда, подхватив с крючка на парте свой рюкзак, я пошёл к нему.

– Нет, Мэлс, прости! Прости! Я больше не буду, – слёзы текли по щекам одноклассника, смешиваясь с соплями.

Описав широкую дугу мой набитый книгами рюкзак обрушился на Вано. Сегодня у нас шесть уроков, плюс допзанятия – учебников я с утра напихал много.

Я бил задиру, пока не оторвалась лямка на моём рюкзаке, и только тогда перевёл дух.

Прижавшись к стенке, одноклассники с ужасом смотрели то на меня, то на потерявшего сознание Вано на залитом кровью полу.

От ударов транспортир расшатался в ране, прорезая плоть ещё сильнее и теперь из ладони толчками выливалась кровь. Лицо хулигана превратилось в неприглядное зрелище – я услышал, как кого-то из девчонок начало рвать прямо на парту. Понятно, почему – нос моего обидчика вдавило в голову, губы разорваны, передние зубы перекочевали из приоткрытого рта на пол. Одна скула как будто вмята.

– Что здесь произошло… аааа, скорую, вызывайте скорую! – заверещала завуч Лариса Ивановна, войдя в класс.

На этом моменте я обычно просыпался. Открыл глаза и сейчас.

Этот сон периодически преследовал меня. Не просто сон – воспоминание о моей первой в жизни драке. Честно говоря, я уже и сам не помнил, что в этом сне выдумано моим подсознанием, а что основано на реальных воспоминаниях. Вано откачали, скулу восстановили, и даже шрамы на лице видны, только если приглядеться.

А меня перевели в другую школу. Нет, сначала был скандал, постановка на учёт, ругань, разговоры с полицией и психологами, но в конечном счёте они не привели ни к чему – в двенадцать тебя не смогут посадить даже за терроризм.

Меня заставили извиняться – неискренне, потому что в глубине души я знал, что прав, а Вано заступил на чужую территорию, зашёл туда, куда не следовало. И если бы не оторвавшаяся лямка рюкзака, я бы забил его до инвалидности или смерти.

Это мрачное знание я утаил от всех – потому что испугался. Но не последствий – хотя грозящая тюрьмой и «Чёрным дельфином» инспектор по делам несовершеннолетних звучала убедительно. Я испугался себя, а не за себя, испугался того, на что способен.

Тогда я впервые понял, что у меня нет тормозов.

С тех пор я больше никогда не дрался, если не считать инцидент, когда я выкинул из автобуса пьяного дурачка, пристающего к одноклассницам.

А затем пришла игра, и всё перевернулось с ног на голову. Меня заставили делать то, что я так долго избегал. Заставили столкнуться с самим собой.

Мрачно орудуя зубной щёткой перед рукомойником с раковиной, я задумчиво смотрел на отражение в маленькой половинке разбитого зеркала. Худой брюнет стандартных ста восьмидесяти сантиметров, карие глаза, характерный подбородок, узкий нос – не красавец и не урод. Но не о внешности я переживал, пытаясь углядеть в своих глазах… что? Мораль? Тьму? Безумие?

Или ответ на давно беспокоящий вопрос? Это СУР и кровавый первый этап сделали игроков агрессивными, как-то повлияв на психику, или изначально были отобраны люди, подходящие на роль игроков? Всякие скрытые психопаты, моральные уроды, социопаты, мрази и твари?

После победы над Бригадой установилось затишье на пару дней. Полицейские не обращали на нас внимания – постарался Арсений, фамилию и отчество которого я так и не потрудился узнать. Поэтому мы спокойно приступили к усиленным тренировкам и, конечно же, мясозаготовкам.

За денежки Элион заказали из соседнего региона пару громадных холодильников для хранения, заготовки и вяления мяса и колбас. Коптильню Топка соорудила во дворе из подручных средств. И мы втроём принялись разделывать, нарезать, варить, прожаривать, процеживать, запихивать и т.д.

Сначала было интересно – я узнал разницу между натуральными и искусственными колбасными оболочками, научился вялить мясо тремя разными способами и изготовлять бастурму по-татарски и по-кавказски. А потом это всё превратилось в досаждающую рутину. Однако, как пошутила Топка: «Элион надо кормить, а то однажды она нас сожрёт».

Зайдя на кухню, я как раз застал фею и принцессу за переработкой очередной партии мяса. Трупы мы в три руки разделали ещё в первый день, оставив только несъедобные для Элион внутренности типа желудка, кишок и костей. Внутренности измельчили и распихали по пакетам, кости принцесса размолотила в труху, а затем все остатки мясного производства мы захоронили в братской могиле в лесу.

– Пойдём покурим, – Топка вытерла лоб тыльной стороной ладони, оставляя красную полосу.

– У тебя кровь на лбу, – хихикнула Элион, уже довольно ловко разделывая чьё-то бедро.

– Сииимба! – я макнул палец в кровь и провёл по лбу маленькой демоницы памятную по мультику черту. – Объявляю тебя королём львом!

Под хохот принцессы, которой очень понравилась шутка, мы с умывшейся феей вышли на задний двор, где раньше располагался огород, а теперь – аккуратно подстриженная травка. Не газон, конечно, но и не дикие заросли кустарников и сорняков.

Посреди бывшего огорода располагался небольшой шалашик из которого валил дым – импровизированная коптильня. Рядом с ней на бельевых верёвках висело сушащееся мясо, из которого Топка обещала сделать обалденные мясные чипсы.

– Будешь? – Мужик с топором протянула мне сигарету.

От сигареты я отказался, потому что опытным путём выяснил, что втянутый табачный дым сразу же просится наружу в приступе дикого кашля.

А вот из предложенной фляги глотнул.

– Ммм, самогончик медовый, – причмокнул я.

– Как-то ты рано алкоголиком заделался, – фыркнула Топка.

– Да я всего-то глоточек, – запротестовал я.

– Все так говорят.

– Да кто бы говорил! Ты же растущий организм! Ну, то есть нет… – запоздало вспомнилось, что феи вроде как не растут.

Однако, не похоже, чтобы Мужик с топором как-то обиделась.

Где-то минуту мы просто наслаждались тёплой погодой позднего мая.

– Знаешь, – вдруг начала фея. – Та, сука-лиса, она ведь права была на счёт меня.

– Это ты о чём? – осторожно начал я.

– И что я алкоголичка, и что кайф в последнее время получаю только от острых ощущений. Я легко ведь могла от вас двоих свалить, но нет, осталась, сосиски вот заплетаю для демоницы нашей.

– Я думал, что алкоголь – твой основной источник счастья.

– Это у кого-нибудь вроде тебя, молодого и зелёного, алкоголь вызывает позитивные эмоции, – хмыкнула собеседница. – А для меня алкоголь – просто способ поддерживать себя в функциональном состоянии в периоды, когда у нас нет врагов.

– Да ты вроде как, эээ, играешь больше поддерживающую роль, – заметил я.

– Хочешь сказать, что раз я стою позади, то и адреналина там мало? – вдруг во всю глотку заржала Топка. – Ой, Мэлс, ну, рассмешил… Это вы с Элион неправильные, вы бросаетесь в самую гущу врагов так, как будто мы играем в компьютерную игрушку и у вас по десять жизней. А для людей с нормальной психикой даже одного сражения, как у нас, хватит, чтобы убежать далеко-далеко, забиться под кровать и там трястись, про себя повторяя молитвы. Так что адреналина мне хватает. Даже два раза я чуть не откинула коньки: с тем тигром, и когда сражались с ордами химер Скола.

– И что? – поинтересовался я. – Понравилось умирать?

– Нет, – покачала головой Топка. – Мне понравилась опасность. Это… бодрит. Заставляет снова хотеть жить. Делает сигарету вкуснее, а самогонку слаще. Вот только я не об этом.

– А о чём? – поднял брови я.

– Я о лисе. О бешенной стерве Алисе.

– И? – всё ещё не понимал я, обладатель честной двоечки в параметре «Интеллект».

– Откуда она знает? – пыхнула дымом уже второй сигареты фея. – Как она узнала наши психотипы так точно, да ещё и описала их так уверенно?

– Способность? – предположил я. – Что-то вроде «Анализа» или «Сведения о враге». В играх такое есть.

– Ага, и в сведениях психоаналитическая справка, а не актуальная информация о боевых возможностях? – фыркнула собеседница. – Она не похожа на дуру, Мэлс. Взбалмошная явно недотраханная стерва, но не дура.

– И вот чё она недотраханная? – ухмыльнулся я, чувствуя, как приятно греет душу самогон. – Вон у неё какой качок был, а она его со шваброй скрещивала.

– Она считала, что он лох, а женщины не дают лохам.

– А какая разница, если есть желание? – удивился я.

– Ха, не понимаешь ты ещё женщин. Спать с ним она считала ниже своего достоинства. Грубо говоря, если она ему даст, то тоже станет лохушкой.

– Вот ведь бешенная сука, – немного подумав, вынес свой вердикт я.

– Ага, только я не про это вела разговор. Как она узнала о нас так много, Мэлс?

– Она – мастер иллюзий, – наконец-то дошло до меня. – А мы находились под её способностью… Сколько?

– Вот и я говорю, – хмыкнула фея. – Сколько?

Неожиданная мысль холодком пробежала по спине.

– С момента встречи с Аллой? – произнёс я.

– Эта несуществующая Алла, она ведь тебе сразу понравилась, а? Как будто для тебя и под тебя сделана, правда? Симпатичная и эротичная женщина постарше, ммм.

– Получается, раньше, – покачал головой я, не обращая внимание на подколку про «женщин постарше». – Она была с нами ещё раньше. Ходила вокруг, прикрытая своими иллюзиями. Слушала разговоры. Изучала нас. Рассматривала. Узнавала.

– Знакомилась, – кивнула Топка. – А потом разыграла нас как по нотам, чтобы уничтожить Бригаду, у которой оказались контрспособности против неё. Вот только у меня другой вопрос – сколько уровней она получила бы за нас троих?

– Да ещё и с учётом разницы… – покачал головой я. – Минимум три-четыре уровня. А уровни – это потенциальные способности, которые помогли бы ей в борьбе с Бригадой.

– А могла бы просто убить качка-паладина во сне, – заржала фея. – Пока он трахал швабру. Уверен, она это и планировала, сближаясь с ним. Но сука зачем-то решила поиграться с нами. И зачем?

– А чёрт его знает, – пожал плечами я. – Зачем думать за других? Может, она крышей двинулась в течении первого этапа. Что мы знаем про неё, в сущности?

– А я попросила Арсения покопаться, – вдруг сказала Топка. – Как раз сегодня он перешлёт.

– А так можно? У него же какие-то инструкции должны быть…

– Сейчас всем плевать, власти не до этого. Мир катится в тартарары, Мэлс. Игроки нарушили тонкие балансировки политических сил по всей планете. Мы – снежок, который скоро столкнёт лавину.

Мы замолчали, каждый думал о своём. Я думал о том, что у лисы Алисы были очень притягательные бёдра и почему-то ступни. А ещё размышлял, откуда у неё там торчат хвосты.

Наконец, думать о бешенной стерве мне наскучило.

– Топка, почему ты выбрала эту расу? – спросил я. – Почему именно фея?

– Я тебе рассказывала, – пожала плечами фея.

– Почему-то мне кажется, – начал я. – Что ты слишком легко приняла свою новую ипостась. Подумать только – из взрослого, почти пожилого, мужика в маленькую пубертатную девочку…

– А это важно? – уже собравшаяся в дом, Топка повернулась. – Это важно, Мэлс?

Немного подумав, я честно ответил:

– Нет.

– Ну, на нет и суда нет, – фея зашла в дом.

А я остался сидеть, размышляя о странных механиках игры. Вот взять расы. Это же не просто у тебя уши отрасли и дополнительные бонусы и штрафы прилетели. Что-то поменялось у тебя внутри. А что-то, похоже, меняется и в мозгах.

Элион, к примеру, явно демонстрирует повышенную агрессивность и снижение эмпатии. Да, она пока не ест невинных людей, но перекусить братками принцесса уже не против. Наоборот, слюнки текут, глазки блестят.

А Топка… Она слишком легко влилась в роль, чуть ли не в куклы играет с маленькой демоницей. Мужик с топором по-настоящему сдружилась с принцессой несмотря на колоссальную разницу в возрасте. И теперь они вместе радостно стругают человеческую плоть. Сразу и не разберёшь, где подросток настоящий, а где – поддельный.

***

Гостей мы обнаружили, возвращаясь с вечерней тренировки. Они и не таились – два знакомых силуэта курили у нашей покосившейся калитки. Рядом стоял военный тёмно-зелёный тигр.

Я знаками показал Топке и Элион идти в обход и смотреть в оба. Они кивнули и пошли в обход частично заброшенных деревенских домов, внимательно выглядывая засаду.

В принципе, спецназ или ОМОН какой-нибудь вполне мог явиться за нашими душами. Даже не так – кто-то рано или поздно должен был прийти. Уж слишком сильно мы наследили. Когда-то родители рассказывали маленькому мне истории о революционном подполье в Российской империи, которые вычитали из разных книг. За что боролись те революционеры, я так и не понял, но уяснил одно – когда прячешься, то любое событие превращается в упавший в воду камень, от которого расходятся круги.

А мы запульнули в озеро целый булыжник.

Вздохнув, я пошёл к визитёрам напрямую, не скрываясь.

Зазвонил мой мобильник.

– Серьёзные люди пришли, – волнующимся голосом промямлил Арсений. – Мне пришлось рассказать им о вас! Я не хотел, но сам понимаешь – у меня семья и дети!

– А если я приду к тебе домой и переработаю твою семью на сосисочный фарш? – скорее из любопытства, чем реально угрожая, спросил я.

– Пожалуйста, не надо! У меня не было выбора – они знали, всё знали! Знали, кто ты, знали про Элион и Топку!

– Ладно, насчёт сосисок я ещё подумаю, – зловеще пригрозил я, кладя трубку.

Услышав мои шаги, визитёры повернулись и приветливо заулыбались. Ну да, не прошло и нескольких дней с нашей последней встречи.

Передо мной стояли Понтий Петрович и Стальная Крыса.

– Вроде бы мы всё обговорили на прошлой встрече, – недовольным тоном сказал я, пожимая мужикам руки.

– Послушай, Мэлс, – Стальная Крыса развёл ладони. – Мы сейчас не призываем тебя на службу.

– Даже слушать не хочу, – фыркнул я, демонстративно поворачиваясь к ним спиной и открывая калитку. – В секту вашу вступать не буду.

– Помоги нам спасти мир, – вдруг сказал Понтий Петрович. – Это и твой мир, если что.

Ммм, иду на повышение, но как-то резко. В прошлый раз меня просили спасти сына, теперь вот мир.

Глава 12. Разговоры о политике

– Помоги нам спасти мир, – повторил Понтий Петрович.

– Мы не в комиксе и даже не в китайском порномультике, – я повернулся к визитёрам. – Какое спасение мира, о чём вы?

Глядя на моё честное недоумённое лицо, Стальная Крыса сделал фейспалм:

– Скажи, Мэлс, ты следишь за политикой?

– Как раз пару дней назад просматривал новости, – сгордостью ответил я, лихорадочно пытаясь не ударить в грязь лицом. – Игроки нарушили баланс политических сил по всему миру, вот!

Пришлось повторять изречение Топки, но делать нечего – своих знаний по вопросу у меня не имелось.

– Ты сейчас воспроизвёл чьи-то чужие слова, да? – хмыкнул Понтий Петрович. – Если ты откроешь любую ленту международных новостей, то узнаешь, что мир находится на грани Третьей мировой войны.

– Из-за игроков? – поразился я.

Неужели суперспособности у не такого уж и большого процента населения могут привести к таким масштабным последствиям?

– Нет, из-за глубоких социально-экономических противоречий, – покачал головой следователь. – Игроки – это та соломинка, что сломала спину верблюду.

– Но войну можно предотвратить, – вмешался государственный игрок. – Это задача всего человечества – не допустить начала Третьей мировой войны и тем самым спасти мир.

– Тю, ну этим пусть политики занимаются, – почему-то расстроился я. – А я думал, существует злодей какой-то, и нам надо его кокнуть…

– Ну, – вдруг оскалился Стальная Крыса. – Злодей тоже есть. Можешь запустишь нас, мы тебе всё расскажем.

– А, заходите, – махнул рукой я. – Всё равно я за всех решение принять не могу.

Подсознательно я понял, что со спасением мира немного водят за нос. Как будто дёргают морковку на удочке перед носом глупого ослика – иди влево, потом вправо, а потом на бойню.

Гостей я провёл сразу на кухню, превратившеюся на время в мясной цех. Не то, чтобы была какая-то цель или потаённый смысл, но мужики торопились, поэтому я решил, что времени отмывать девчонок от крови нет.

– Ммм, а что тут, собственно, происходит? – ошарашенно спросил Стальная Крыса, после того как все представились.

– Очевидно, коллега, – Понтий Петрович опытным взглядом рассматривал кусок голени. – Тут разделывают людей.

Некоторое время государственный игрок крутил глазами. Я даже на всякий случай приготовился призывать Феликса, но в конце концов мужчина оправился и выдавил из себя:

– А это… кто?

– Свиридовская братва, – пояснила Элион, вытирая лицо от пота окровавленной рукой, отчего сразу стала похожа на идущего в набег воина-дикаря. – При жизни вредные, после смерти вкусные!

Кровавый росчерк через всё лицо добавлял её словам убедительной мрачности.

– Элион – демон, – раскрыл карты я. – Она питается человечиной.

– А вы? – растерянно спросил Понтий Петрович.

– А мы – нет, – ответила Топка. – Мы же не больные, человечину кушать. А Элион для метаболизма правильного, демонического, надо.

– Да что вы застыли, – ухмыльнулся я, подбирая со стола чьё-то ухо и сквозь дырочку в органе рассматривая визитёров. – У вас вроде к нам какое-то дело?

К чести мужиков, оправились они быстро, повторив то же самое, что было сказано мне.

– Ну это всё понятно, – задумчиво потянула фея, единственная среди нас разбирающаяся в политике. – Однако, вы сказали, что есть в этой истории и злодей. Имри Захан, верно?

Имри Захан? Кажется, я где-то слышал это имя. Вот только где?

– Он уже захватил всю Центральную Африку, ведёт наступление по всем фронтам, – кивнул Понтий Петрович. – Вернее, не так. Фронты в этой войне не имеют значение…

– Африка горит, – кивнула Топка, явно улавливая какие-то тонкие оттенки политической картины. – По всему континенту восстания сторонников Захана. Недавно прошла новость, что расквартированные на чёрном континенте части Французского иностранного легиона понесли колоссальные потери, половина выживших легионеров дезертировала, а оставшаяся половина небоеспособна.

– Реальное сопротивление ему оказывает только «Единый Ислам», но это движение имеет силу исключительно в Северной Африке и Магрибе.

– И как это связано с Третьей мировой войной? – буркнул я, не выдерживая. – Ну захватит он Африку…

– Во-первых, – начал пояснять Стальная Крыса. – Не факт, что он остановится на Африке, наоборот, в своих речах он обещает «спасти» весь мир. Во-вторых, Африка – это громадное количество человеческих ресурсов и полезных ископаемых. Есть неофициальная информация, что американцы не дадут Имри Захану прибрать к рукам такое богатство. Как только он захватит Африку, они нанесут по континенту ядерный удар.

– Ну положим, они долбанут по Африке, – пожал плечами я. – Отчего Третья мировая-то начнётся?

– А в Африке расположены фактории и промышленные объекты Китая, – хихикнул Понтий Петрович. – Некоторые отрасли китайской индустрии уже сейчас на сто процентов зависят от африканского сырья. Китайцы недавно сообщили о том, что ответный удар неминуем – по неофициальным каналам, разумеется. А если США и КНР вступят в атомную войну – никто не останется в стороне.

– Это почему? – вмешалась Элион. – Двое дерутся, остальные в сторонке! Какие проблемы?

– Потому что никто не пожелает оставаться в сторонке, – оскалился я, внезапно понимая паучью логику политики. – Все захотят урвать кусочек пирога, верно?

Миром движет жадность. Не ненависть начинает войны, и не красота. Жадность.

И почему я раньше не понимал политику?

– Тут есть одна нестыковка, – покачала головой Топка. – Зачем кому-то начинать Третью мировую? Человечеству придёт конец! Наступит ядерная зима, и все вымрем!

– Ну, – почесал затылок Стальная Крыса. – Вообще-то, по прикидкам военных и расчётам современных суперкомпьютеров ядерной зимы не будет, да и человечество сохранится, правда, изрядно потеряв в численности. А людей и так стало слишком много – их не жалко. Роботизированное производство способно работать почти без людей. Так что сейчас многие готовы рискнуть.

– То есть миру ничего не грозит, – выделил главное я. – Если Третья мировая война не так страшна.

– Грозит – в случае Третьей мировой привычный нам мир закончится, Мэлс, – внимательно посмотрел на меня Понтий Петрович. – И что придёт на смену – не берётся предсказать никто. Поэтому мы пытаемся завербовать вашу группу именно для спасения мира.

– Звучит как завлекательный лозунг вербовщика для наивных юношей, – хихикнула Топка.

– Ну тогда мы сами и есть эти наивные юноши, – развёл руками следователь. – Потому что я и Стальная Крыса залезли в это дело по уши.

Некоторое время все молчали – только Элион чавкала чьим-то ухом. Гости со сложной гаммой эмоций косились на неё, но ничего не говорили.

– Ладно, – я понял, что решать за всех придётся мне. – Давайте поставим вопрос по-другому. А почему именно мы?

– Ну вот именно вы нам не нужны, если честно, – покачал головой следователь. – Однако, мы очень хотим видеть тебя и твоих девчонок на своей стороне.

– Окей, зачем вам нужны не именно, но мы, – немного обиделся я на отсутствие слова «именно».

Понтий Петрович и Стальная Крыса переглянулись.

– Вообще-то, это государственный секрет, – произнёс государственный игрок. – Как только возьмём с тебя подписку – расскажем.

– Какой-то кот в мешке, – фыркнул я. – Сами спасайте свой мир, а мы пойдём бомбоубежище копать…

Следователь вдруг махнул рукой:

– Да какая тут гостайна, это давно уже секрет Полишинеля. Расскажи, не расстреляют же нас в самом деле.

– Ну если вкратце, то у нас закончились государственный игроки, – развёл руками Стальная Крыса. – Вернее, нас теперь очень мало и нам срочно нужны свежие силы.

– Сбежали, да? А я говорил!

– Нет, погибли при исполнении. Можно, закурю? – не дожидаясь разрешения государственный игрок начал дымить. – Они погибли, участвуя в международной операции по устранению Имри Захана.

– Глупо было отправлять едва обстрелянных людей в Африку, – пожал плечами я. – У вас наверняка в основном были четвёртые-пятые уровни, так? А у этого Имри Захана…

– Двадцатый, – быстро ответил Стальная Крыса. – У него двадцатый. Скорее всего он топ-1 игрок мира. Мы не идиоты, Мэлс, игроки были отправлены в сопровождении огромного количества спецназовцев. Их сопровождали лучшие из лучших. Плюс там участвовали европейские и американские игроки и спецназ – это была совместная операция.

– И что произошло? Что там за гостайна?

– Если вкратце – обосрались все. Даже хвалёный американский «Дельта форс». Чистые потери – до девяноста процентов из тех, кто вступил в прямой огневой контакт с противником, до пятидесяти процентов среди тех, кто выполнял вспомогательные функции. Где-то на восточно-африканском берегу затоплен авианосец «Рональд Рейган».

Я присвистнул:

– Этот Имри Захан один такой крутой?

– Нет, конечно. У него армия сторонников. Её сердцевина – гвардия «Бессмертных».

– Кажется, я в каком-то фильме про это слышала, – вмешалась Топка. – А! У персидских царей были «Бессмертные»! Самые лучшие и преданные бойцы!

– Может, он и скопировал название, – задумчиво произнёс государственный игрок. – Вот только его гвардия, судя по докладам выживших, действительно бессмертна. Бессмертные – это порядка двух тысяч преданных лично Имри Захану игроков-фанатиков, которых не берут ни пули, ни снаряды, ни напалм.

– Игроков? – поднял брови я.

– Игроков, – подтвердил Понтий Петрович, которому надоело молчать. – Именно игроков и именно бессмертных.

– И вы такого не ожидали, – зловеще улыбнулся я. – Возможности игроков на данном этапе не сильно превосходят возможности хорошо вооружённого и подготовленного отряда. Однако, на эту маленькую войнушку, названную операцией, все страны отправили игроков. И я знаю почему – из-за жадности. Что, захотелось прокачать нубов на африканском мясе?

– Это решение принимал не я, – понурил голову Стальная Крыса. – Но я вынужден сейчас расхлёбывать последствия.

– Подожди, – вмешалась Топка. – Ты говоришь, что Имри Захана не достать в Африке, где его прикрывают Бессмертные. Но зачем было устраивать эту свистопляску со спецназом и игроками? Есть авиация, есть спутники, сейчас век высокоточного оружия! Почему нельзя ударить по нему ракетой или бомбу сбросить!

– Мы не видим Африку из-за «тумана войны», – просто ответил государственный игрок.

– Вы там в компьютерную игру, что ли, играете? – удивился я. – Какой ещё туман войны?

– Ну его решили так называть. Над всей территорией под контролем Имри Захана с любой оптикой наблюдения, даже со стратосферной и космической, что-то происходит – на картинке только серый туман. Самолёты и вертолёты тоже слепнут, приборы навигации отказывают – пилоты вынуждены полагаться только на свои глаза. Беспилотники вообще не возвращаются.

– Это его способность?

– Да кто знает? У него в подчинении две тысячи фанатично преданных игроков. Он вполне может специализировать часть из них. Вот ты, ты и ты – вы будете генераторами помех. Кстати, шпионов к нему тоже не получается заслать – их вычисляют мгновенно. Тоже чьи-то удобные способности. В окружении Имри Захана нет нелояльных.

– Окей, и что теперь планируют с ним сделать?

– А ничего. Пока этот чёрный властелин сидит в Африке, он неуязвим для всего, кроме ядерного оружия. Однако, через пять дней начнётся экстренное заседание Генеральной Ассамблеи ООН. И Имри Захан подал заявку на доклад.

– Не понял, – честно признался я. – Что за заседание и что за доклад?

Понтий Петрович вздохнул:

– Ты чем в школе занимался, Мэлс?

– В основном спал и кушал, – воспроизвёл я свой школьный день.

– Короче, через пять дней все главные шишки мира соберутся в Нью-Йорке на экстренное заседание по поводу крушения системы международных отношений. Кстати, неофициально будет обсуждаться и проблема игроков. И Имри Захан тоже прилетит – толкать речь.

– И мы должны позаботиться, чтобы он не вернулся обратно? – оскалился я. – Мы похожи на наёмных убийц?

Запоздало покосившись на измазанных кровью девочек, я понял, что очень.

– Нет, в первую очередь я прошу вашу группу присоединиться к другим государственным игрокам и позаботиться, чтобы обратно в страну вернулся наш Президент, – вздохнул Стальная Крыса. – И только потом остаться и проконтролировать ситуацию – аналитики предполагают, что с Имри Заханом разберутся и без нас после его выступления. Терять игроков мы себе позволить не можем, а судя по расчётам, из всех адекватов у вас самые высокие уровни. Мы и так…

Тут он осёкся.

– А ты договаривай, договаривай, – проворчала Топка, сделав себе бутерброд с обычной магазинной колбасой. – Что вы и так?

– Из-за дефицита игроков на службе, – сжав зубы, процедил гость. – Мы вынуждены набирать людей, не подходящих под наши стандарты. Начальство уже подписало приказ о порядке выписки из зоны спецсодержания.

– Это что ещё такое? – спросила фея.

– Импровизированная тюрьма, где мы содержим пленённых игроков. У кого способности побезобиднее – просто сажаем в клетку. Кого клетка удержать не может – погружаем в сладкий сон. Теперь начальство придумало привлечь их к службе. Дать им шанс кровью искупить свою вину. А там такие кадры…

– А я вот не понял, что мы точно должны сделать, – недовольно произнёс я. – Что значит, проконтролировать ситуацию с Имри Заханом?

– Его, вероятно, убьют, но если не убьют – надо будет добить, – вмешался Понтий Петрович. – Двадцатый уровень не шутка.

Ну вот, а так бодро начинали про спасения мира… Теперь сбрасывают это самое спасение на чужие плечи. На кого они рассчитывают? На американцев?

– Почему у него двадцатый? Откуда вы узнали? – решил я прояснить оставшиеся вопросы.

– Аналитики утверждают, что скорее всего это максимальный уровень для первого этапа. А всего накопленного опыта ему, судя по количеству приконченных им людей, должно хватить уровня до тридцатого-сорокового. Грубо говоря, как только начнётся второй этап и повысится кап левелов, он мгновенно вкачает недостающие уровни.

И тут до меня дошло:

– И поэтому все так хотят его убить именно сейчас! Когда начнётся второй этап, у него будет гигантская фора и прокачанные способности.

– Да, новые, высокоуровневые прокачанные способности. Есть мнение, что с уровнем станут доступны могучие, ранее скрытые абилки и улучшения для уже существующих.

Вновь воцарилась тишина. У нас больше не имелось вопросов, а визитёры просто давали время на подумать.

А надо ли нам вообще связываться с убийством этого Имри Захана? Точно ли начнётся Третья мировая или это просто бряцанье оружием? Тьфу, какие-то вопросы без ответа.

– Ладно, – устало помассировал я виски. – Кстати, у вас же есть статистика. Что случилось с теми, кто не набрал четвёртый?

– Они исчезли, – пожал плечами Стальная Крыса. – Испарились. Все, по всему миру. Аналитики выдвигают разные версии: либо СУР распылил их на энергию, либо во что-то превратил, либо куда-то отправил добывать недостающие уровни. Вряд ли столь оригинальным способом СУР решил от них избавиться.

Вопросы закончились окончательно.

– Элион, – обратился к сосредоточенно жующей принцессе. – Что думаешь?

– Я – за то, чтобы отправиться на эту Ассамблею! – ответила она. – Однако, я не думаю, что правильно будет убивать Имри Захана. Сначала мы на него посмотрим, и если он плохой человек, тогда убьём. Я согласна только на такие условия.

– Топка?

– В целом, поддерживаю Элион.

– Вы слышали наши условия, – обратился я уже к визитёрам. – Никаких подписок, никаких обязательств. Нам даже зарплата никакая не нужна. Доставьте нас в Нью-Йорк, и мы сами решим, что делать.

Теперь уже настал черёд размышлять Стальной Крысы.

– Не уверен, что моё начальство примет такой сценарий… – пробормотал он. – Но мы можем прописать вам другую цель. К примеру, перевоспитание игроков-преступников.

– Не понял, поясни, – действительно не понял я.

– Психопатов из зоны спецсодержания всё равно придётся выпускать, – вмешался Понтий Петрович. – Мы с Федором, так зовут Стальную Крысу, кстати… Так вот, мы с Федей просмотрели их дела и отобрали тех, кого ещё можно исправить. Возьми их под своё командование, выгуляй по Нью-Йорку, в общем, проверь в деле.

– Вы там совсем с ума сошли? Кого мы ещё в команду брать должны?

– Так у нас не просто нехватка игроков. У нас почти нет игроков-лидеров. Командиров, способных вести за собой. Вокруг кого нам формировать новые отряды? Пройдут месяцы, прежде чем мы кого-то хотя бы чуть-чуть натаскаем. Так что и с этим ты поможешь.

– У меня одно уточнение! – подняла руку принцесса. – Если преступник не перевоспитывается, можно я его съем?

Визитёры переглянулись. Затем Стальная Крыса отчаянно махнул рукой:

– Можно!

– Короче, мы будем гулять по Нью-Йорку, перевоспитывать преступников и приглядываться к Имри Захану, при этом спасая мир?! – воскликнула маленькая демоница. – Я – за!

– Я тоже! – подтвердила Топка.

– Не уверен, что таким образом можно спасти мир, – хмыкнул я. – Но раз моя команда голосует за, то и я за. Единственное моё условие – игроков-преступников в команду набираю сам из всего, гхм, многообразия.

– Но не менее трёх! – почему-то обрадовался Понтий Петрович.

– Двух, – снизил планку я. – Не менее двух!

– Отлично! – бодро вскочил Стальная Крыса. – Тогда не будем терять времени, по коням!

– Не торопись, – фыркнула фея. – У нас ещё куча работы минимум до ночи.

Она обвела взглядом превращённую в мясозаготовочный цех кухню.

– Однако, если ты пришлёшь пару солдатиков, то сможем управиться и за несколько часов, – хитро прищурилась Мужик с топором.

В итоге, пару солдат Стальная Крыса всё же прислал. Бедняги оказались срочниками-штабистами. При виде огромного количества мяса им сделалось плохо, а когда они увидели человеческий палец, то просто упали в обморок. Однако, после того, как Элион полила их холодной водичкой из ведра и, оскалившись, приказала разделывать мясо, дрожащие призывники принялись за работу.

Управившись к вечеру, мы ещё до ночи занимались тем, что рассовывали наши запасы по холодильникам. Затем упаковывали запас сосисок для принцессы. В дорожку, так сказать.

И только в час ночи мы загрузились в дожидающийся нас военный тигр.

Глава 13. Армейские будни

Тихонько порыгивая моторчиком, легкобронированный тигр несколько часов вёз нас по дороге, затем по лесной грунтовке и, наконец, доставил на скрытый в лесах аэродром со всего лишь одной взлётной полосой, освещённой светом нескольких прожекторов.

В ночной темноте я успел разглядеть только ворота, несколько кирпичных зданий и парочку куда-то бегущих солдат.

А потом тигр выехал прямо на аэродром и остановился у раскрытого брюха громадного самолёта. Появившиеся словно из ниоткуда люди в камуфляже принялись суетиться вокруг образованной из нижней части люка транспортной рампы, похожей на гигантский язык.

– Законсервированный аэродром используют, – обронила Топка, закуривая.

Она сидела на переднем сиденье.

– В технике нельзя курить! – возмутился водитель. – Да и мала ты для этого!

Невозмутимая из-за наличия в организме алкоголя фея пустила струю табачного дыма прямо в лицо солдату.

– Слышь, салага, приказ у тебя есть? Есть! Вот, и выполняй, а в чужие дела нос не суй, – поучительным тоном заявила она, но сразу же смилостивилась. – На, тоже закури.

Она протянула ошарашенному таким обращением служивому три сигареты, которые тот, поколебавшись, всё же взял.

Дождавшись, пока стоящий рядом с самолётом солдатик покрутит жезлом, водитель газанул, и мы прямо в автомобиле въехали в транспортник.

Остановившись перед здоровенным камазом, водитель просигналил, и тотчас вокруг автомобиля закрутился хоровод из людей в камуфляже. Шустро, словно на пит-стопе формулы один, они закрепили наш лёгкий броневичок специальными запорами и тросами. Чтобы мы в брюхе самолёта не кувыркались, значит.

Не успел я додумать эту мысль, как почувствовал ускорение – самолёт начал набор скорости для взлёта.

– Похоже, ждали только нас, – удивился я, поглаживая Элион, что пристроила свою голову на мои колени.

Ночная поездка утомила маленькую демоницу, которая во сне выглядела максимально мило и невинно. Только если приглядеться, можно заметить виднеющиеся в приоткрытом рте заострённые нечеловеческие зубы.

– Ну, мы теперь, считай, ВИП-персоны, – хихикнула Топка. – Сильнейшие государственные игроки.

– Не государственные, – покачал головой я. – Мы ничего не подписывали.

– Эх, Мэлс, не хватает тебе опыта ещё, – назидательно выставила указательный палец фея. – Государство – это как прилипшая к волосам жвачка. Не оторвать и не вымыть.

– Я думал, так говорят про мафию.

– Ну, государство – это просто большая мафия, – пожала плечами Топка, которую явно потянуло на философские разговоры. – Всех крышует, собирает деньги якобы на защиту, а если выступишь против – тебе крышка.

Самолёт оторвался от земли и начал набирать высоту. При этом мы так и остались сидеть в машине.

На самом деле, утомила поездка и меня – откинувшись на жёсткую и неудобную спинку заднего сиденья, я заснул, провалившись в тёмный глубокий сон без сновидений.

Проснулся я от толчка приземления самолёта. Вместе со мной поднялась и начала протирать глаза Элион.

Мы оказались на ещё одном миниатюрном военном аэродроме, из которого всё тот же тигр, заправившись, бодро повёз нашу вновь заснувшую группу куда-то сквозь очередные леса.

Второй раз пробудились мы уже в настоящей большой военной части, напоминающей базу Молчалина, только в разы крупнее.

– Всё, приехали! – бодро доложил водила и показал пальцем. – Вам туда!

Похватав сумки, мы потопали к двухэтажному зданию, в котором судя по новенькой штукатурке, действительно обитало начальство.

– Вам куда? – дежуривший за входной дверью солдатик выскочил из-за стола.

– Да мы сами не знаем, – признался я. – Скорее всего, к твоему командованию.

– Ааа, вы из этих… второй этаж и налево, там доложитесь дежурному по этажу, он вас запустит.

Дежурный по этажу без лишних разговоров завёл нас в кабинет за покрытой красноватым лаком дверью.

В кабинете сидел настоящий старый вояка – так их иногда рисуют на картинах, обложках книг и в интернете. Покрытый благородной сединой аккуратный ёжик, мужественные морщины вокруг решительных глаз, прямой и гордый нос, упрямые губы и мощная челюсть. Картину дополнял пересекающий нос и скулу шрам, полученный наверняка в ходе боевых действий. Сам обитатель кабинета обладал массивным телосложением бывшего борца.

– Товарищ генерал! Прибыли ещё новенькие игроки! – пискнул дежурный и скрылся, захлопнув дверь.

Мы остались три на одного.

– Пацан и две девчонки, – фыркнул генерал, поднимаясь из огромного кожаного кресла. – И это пополнение?

– Согласен с вами, мы не пополнение, – прояснил ситуацию я. – Честно говоря, я не знаю, зачем мы здесь. Ждём Стальную Крысу, я полагаю.

– Какую ещё Стальную Крысу! – вдруг заорал военный. – Кого вы ждёте, сопляки!? Совсем оборзели! Они там в отделе совсем с ума посходили, присылать мне детей и подростков? А я похож на няньку? На воспитателя детсада похож? Нет, не похож! К какой войне я вас готовить должен?

– Готовить нас не надо, – всё ещё спокойно, но уже внутренне закипая, ответил я. – И орать на нас тоже не надо. И вообще, где Стальная Крыса?

– Слышь, сопля! Я никаких Стальных Крыс не знаю, а ты находишься на территории воинской части и будешь слушаться моих команд! Я генерал Баранов и не потерплю такого хамства даже от игроков! А теперь пошли нахер отсюда, пока я не разозлился! Набрали всякую шваль! В коридор, хамло, там стойте и думайте над своим поведением!

– Ну и пойдём, – фыркнул я, подхватывая под локоток уже готовую орать в ответ Элион.

Оказавшись в коридоре, мы побросали сумки у стены рядом с кабинетом.

– Ну, – почесал затылок я. – Полагаю, Стальная Крыса с нами свяжется, а пока…

– Пойдёмте смотреть военную базу! – предложила Элион. – Нет, одну мы уже видели, но как-то мимоходом! Топка, пойдём!

Наглотавшейся огненной воды из фляжки фее было глубоко плевать куда идти, поэтому она кивнула.

– Я бы поел, – признался я, ощущая подбирающийся голод. – Думаю, ничего плохого, если разделимся, не будет.

Согласившись, девчонки быстро умотали рассматривать то ли военную технику, то ли солдатиков, а я направился искать столовую.

Едва я покинул здание, как где-то вдалеке завыла сирена. Слишком далеко, чтобы касалось меня, но всё же любопытно. Если предположить, что там находится та самая зона спецсодержания, т.е. тюрьма для игроков, то происходит что-то экстренное, вроде бунта или побега.

Неторопливо прогуливаясь по воинской части, я с любопытством оглядывал аккуратно побелённые бордюры и неестественно зелёную, словно покрашенную траву. Наклонившись, я сорвал травинку и растёр между пальцами – на руке осталась труха из застывшей краски.

Тут что, красят траву? Интересно, зачем? Может, это какой-то особенный, маскировочный состав? Типа, чтобы со спутников базу не засекли?

Подивившись особенностям армейского быта, я наконец-то набрёл на здание, которое так долго искал – столовую. Определил я её по запахам, универсальным для любого уголка мира.

Парадный вход в обитель еды пустовал, да и стука ложек слышно не было. Очевидно, что завтрак уже прошёл, а до обеда ещё куча времени. Поэтому я решил обойти вожделенный объект с тыла.

Сзади всё выглядело гораздо перспективнее – два солдата в замызганных халатах-передниках, надетых поверх формы, что-то выливали из огромной кастрюли прямо в раскрытый канализационный люк.

– Здорова, служивые, – поприветствовал я.

Повара армейской кухни изучающе посмотрели на меня, но кастрюлю отпустили.

– А ты кто будешь? – задумчиво изрёк один из них.

– Тайный спецназовец, – таинственно изрёк я.

– Ага, спецназовец, егэ-то сдал? – заржал мой собеденик, локтём подбивая своего напарника.

Невооружённым глазом было видно, что солдаты скучали и готовы радоваться любому новому событию, что разрывает унылую череду одинаковых дней службы.

– Блин, не прошла легенда, – ничуть не расстроился я. – На самом деле я сын генерала Баранова.

– Сын? У него же одни дочери, – подал голос второй. – Две чудесные дочурки, проживающие за тысячи километров отсюда, что не помешало чокнутому папаше пообещать открутить нам всеи яйца…

– А я внебрачный?

– Не, он свою жену так любит, что даже пьяным в её честь стихи читает, – хмыкнул первый солдатик. – Чёт хреново ты врёшь, пацан.

– Да не говори, – вздохнул я, доставая из кармана заранее реквизированную у Топки пачку сигарет. – Курите?

– А то! – обрадовались солдатики, выхватывая по халявной сигарете.

– Блин, зажигалку забыл! – я похлопал себя по карманам.

– Щас, спички принесу! – воскликнул второй и убежал за спичками.

– А что, наряд у вас по кухне? – спросил я.

– Да нет, отрядили нас сюда, – пожал плечами оставшийся повар. – Помощники повара мы.

– Контрактники, что ли?

– Не, срочку тянем, – пожевал незажжённую сигарету солдат. – Тут часть особенная, раз сюда прошёл, значит понимаешь. А нам приписка нужна в военник: «Государственную тайну хранить умеет».

Угу, умеешь. Ты же болтаешь без умолку, хмыкнул я.

– А я слышал, что армию давно частники питанием обеспечивают, – заметил я.

– Так это обычную армию, а это ГРУшная часть, пацан. Тут тебе не хухры-мухры, секретные дела творятся! В общем, сами мы тут жарим, парим, варим. Главный повар – контрактник, каждый год ему срочников, то есть нас, присылают, чтобы на зарплате персоналу экономить!

Тут вернулся второй поварёнок с зажигалкой, и мы закурили. Пришлось через силу давиться дымом.

Разговорились. Пацанам оказалось по девятнадцать лет. Первого звали Гена, второго Саня. Всего один год разницы, но я – ещё школьник, а они – уже солдаты секретной части ГРУ. Правда, выполняют функции помощников поваров.

– Но на гражданке буду рассказывать, что я в спецназе служил, – мечтательно проронил Гена. – Все девки мои будут.

– А что это за сирена вдалеке была? – спросил я, не давая разговору уйти в область секса и баб. – Это из зоны спецсодержания?

– Тьфу, ты как будто шпион вражеский, – заржал Саня. – Спрашиваешь и спрашиваешь.

– Да меня привезли сегодня только, – пожал плечами я. – Нихрена не объяснили, выбросили на территорию. Жду теперь.

– Подожди, – вдруг понизили голос поварята. – Так ты из этих?

– Не-не, пацаны, я не из этих, – испугался я. – Я по бабам! Я нормальный!

– Да нет, ты из суперов? И тебя только привезли?

Суперы? Похоже, так они называют игроков.

– Ага, – кивнул я. – А чё такое?

– Блин, нам с вами разговаривать нельзя, – огорчились пацаны. – Сейчас начальство узнает и нам крышка. Суперы – это настолько секретная тема, что они даже питаются отдельно от всех. Приходят дежурные, молча забирают тележки с едой и увозят.

– Со мной можно говорить, – уверенно пояснил я. – Я же не из их отряда, не призван, присягу не давал. Я – гражданский специалист!

– Думаешь? – два повара-грушника переглянулись.

– Да точняк, ну чё вы, пацаны. А даже если и нельзя, я никому не скажу.

– А, ну норм! Блин, у нас столько вопросов есть про вот эти всякие штучки ваши. Каждую ночь полигон как будто радугой расцветает! Всем любопытно!

Ммм, ну вот и доверили двум дурачкам государственную тайну. Впрочем, тайна была не моя, поэтому я плавно перешёл к интересующему меня вопросу:

– Давайте сделаем так, пацаны. Я с прошлого дня ничего не ел. Вы мне пожрать сообразите, а я, пока буду ложкой работать, всё вам расскажу.

– Да не вопрос, братан! Старший-то повар сегодня свалил в увольнительную! – расплылись в улыбки поварята. – Заходи.

Посадив моё худое и голодное тело прямо на кухне за пошарпанный стол, повара щедро наложили мне подогретой гречки с тушёнкой из вскрытой при мне консервной банки, быстро сообразили какой-то салат из капусты и огурцов, выдали целую буханку белого хлеба и в здоровенный ковшик налили компота.

Уплетая за обе щёки простую, но вкусную еду, я принялся рассказывать развесившим уши солдатикам о волне мутаций, что прошла по планете и породила новую расу людей. Некоторые называют их мутантами, некоторые суперами. Новые люди обладают удивительными способностями: кто-то летает, кто-то читает мысли, а кто-то даже может соблазнить любую бабу.

В общем, пересказал поварятам сюжет Людей Икс.

– Да ну нифига себе, – в который раз повторил Гена, покачивая головой. – Вот это да, вот это жизнь пошла!

Саня, впрочем, несмотря на то, что являлся младшим по званию – он был рядовым, а Гена ефрейтором – оказался более подозрителен. Он всё задавал и задавал вопросы, не давая мне нормально жевать пищу. Наш диалог выглядел примерно так:

– А почему волна мутаций прошла так быстро?

– Учёные не знают, но скорее всего это связано с солнечными пятнами и завихрениями в космическом ветре, – вспомнил я прочитанный в детстве заголовок в газете «Аргументы и факты».

– А откуда волна насилия? Почему суперы стали убивать людей?

– Ты путаешь причину и следствие, – авторитетно отвечал я, незаметно для себя пародируя отцовский тон. – Это люди начали нападать и убивать тех суперов, кто не похож на них: с крыльями, с зубами и так далее. Суперы всего лишь защищались.

– Чем докажешь, что ты супер?

– На, ткни мне в руку ножом, – протянул я руку, и когда хлебный нож бессильно прошёлся по моей коже, продолжил. – Теперь неси мне десерт.

– Офигеть, – только и повторял Ген, глядя на мою невредимую руку.

На самом деле с помощью Подмены казуальности я сумел перенести порез на свою футболку. Столь абсурдная замена последствий стоила мне некоторых сил – поэтому и потребовался десерт.

– Ща, пацан, офигеешь от дембельской каши! – заявил Саня.

Передо мной поставили маленькую кастрюльку, быстро накрошили в неё галет, кинули здоровенный кусок сливочного масла и полили всё сгущёнкой из вскрытой тут же банки. Под конец добавили стакан молока и размешали.

Выглядело это месиво не очень аппетитно, но загрузив первую ложку в рот я понял – то, что надо!

Минут через пятнадцать я закончил с аппетитом уплетать приторно сладкую дембельскую кашу, запивая сладким компотом, и, попрощавшись с болтливыми срочниками, раскрывшими мне все известные им тайны части, направился гулять. Мама всегда говорила, что прогулка после еды позволяет той лучше усваиваться.

Вот я и потопал, но не куда глаза глядят, а по направлению к огороженной спортплощадке, на которой сейчас проводят учения секретные «суперы». Шёл я неторопливым дембельским шагом – кашу-то я съел? Съел! Значит, дембель!

Будем считать, что долг Родине я уже отдал. Осталось только завести дембельский альбом. Даже взгляд у меня стал ищущий, как у дембеля, что высматривает салагу, чтобы поиздеваться.

Собственно, к салагам я и направлялся.

Государственные игроки действительно бегали по стадиону под крики высокого подтянутого блондина в полевой пиксельной форме. Выглядел он как сошедший с картины кавалергард – роскошно. Наверняка дамы за ним табунами бегают, несмотря на низкую офицерскую зарплату.

Игроком этот военный не был.

– Быстрее, бестолочи! Рахиты! Инвалиды! Калеки! Кого мы набрали! Как вы планируете уровни набирать и выживать! Да вы же сдохните от файербола первого попавшегося психопата! – орал он, активно жестикулируя.

Мда, игроки передо мной действительно выглядели так себе: несколько наркоманского вида задохликов, дядьки с разного размера пивными животиками, женщины либо с внушительными запасами на зиму, либо бальзаковского возраста. Всего человек сорок. То ли маленькая рота, то ли большой взвод, вспомнил я из уроков ОБЖ.

Ах, ОБЖ, единственный предмет, который поддавался мне… Может и хорошо, что вся эта вакханалия началась? Не придётся маму огорчать плохими результатами ЕГЭ.

Усевшись на скамейке и посматривая, как госигроки ползают по-пластунски по пыльному плацу, я принялся переваривать еду, в особенности, дембельскую кашку. Где-то на моменте, когда я уже был готов погрузиться в блаженную полудрёму, командующий представлением блондин-кавалергард обратил на меня внимание:

– А ты кто такой! Что тут делаешь? А, подожди… Ты новенький, да!? Ещё один дебил в мою роту недоношенных бегемотов!? Тогда пошёл ползать со всеми!

– Да не, товарищ военный, – громко ответил я. – Я уже дембельнулся, не солидно мне с салагами этими пыль глотать, что дембельской каши не едали.

– Оборзел, что ли? – взревел военный. – Дембелем станешь, когда я скажу! Я комроты этих бездарей! А пока иди сюда! Как зовут?

– Я – Хозяин Качалки, и меня не зовут, если не хотят умереть, – благодушно фыркнул я. – Скучно мне тут. Слушай, военный, сыграем в игру? Победишь – буду любой твой приказ слушать, проиграешь – дашь мне покомандовать салагами часик-другой.

– И что за игра? – напрягся комроты.

– А вот у тебя пестик на поясе висит, – показал пальцем я. – Поиграем в ковбоев. Я подбрасываю камень – ты стреляешь. Ты подбрасываешь камень – я стреляю. У каждого по три камня. Побеждает тот, кто больше выбьет.

– Ты не попадёшь по камню, – хмыкнул этот внушительный блондинчик. – Да и пестика у тебя нет, а свой я не дам.

– Ну так тем легче сможешь меня победить, – развёл я руками и, заметив, что комроты колеблется, добавил для стимуляции эго. – А то слышал я, что в армии нашей стрелять не умеют!

– Так, ну держись, – фыркнул он.

Мы быстро нашли по три камня размером с кулак – края стадиона были засыпаны щебнем.

Первым стрелял военный. Изготовившись, он занял стойку для спортивной стрельбы. Неужели и впрямь стрелять умеет?

– Бросай вон в ту сторону, чтобы никого не задеть! – скомандовал он.

Я кивнул и легонько подбросил камень в воздух так, чтобы мишень ненадолго зависла в воздухе. Воспользовавшись этим моментальным зависанием, мой оппонент выстрелил и попал.

– Моя очередь, – заявил я.

– У тебя же оружия нет.

– Просто подкинь камень.

Пожав плечами, военный подкинул камень, который разорвался в трёх метрах от него, обдав осколками и пылью.

– Ты применил способность! – взревел он. – А не…

Блондин-кавалергард осёкся, увидев в моей руке Железного Феликса с дымящимся стволом.

– Абилка, призывающая оружие, – кивнул мой оппонент. – Глупая идея, оружием можно легко запастись.

– Глупая-не глупая, – обиделся я. – А ты сейчас проиграешь.

Я снова подкинул камень и снова слегка. Блондин-кавалергард попал.

На самом деле стрелял он не просто хорошо, а мастерски. Попасть в летящий, пусть даже легко и не быстро, камень размером с кулак – почти невообразимая задача для обычного стрелка.

– Стреляй, пацан! – крикнул мне военный, размахиваясь.

Размах оказался ложным, камень медленно полетел вверх, но снова разорвался от моего выстрела даже не успев достичь апогея своей траектории.

Мой черёд бросать камень. Ладно, нет смысла поддаваться и затягивать. Размахнувшись, я швырнул камень вдаль со всей силы, и военный ожидаемо не попал.

Счёт два-два. От моей стрельбы зависит исход матча. Я повернулся и увидел любопытные и напряжённые лица госигроков, которых затянуло наблюдения за нашим нехитрым спортом. Плюс, решалась их судьба на ближайший час.

Кавалергард ожидаемо запустил камень со всей силы. Прицелившись, я дождался пока импровизированная мишень не начнётся опускаться к земле метрах в семидесяти, а затем выстрелил. Камень разлетелся на кусочки!

– Похоже, победа за мной, – я повернулся к ошарашенному военному. – Ну что, иди отдыхай, а я пока потренирую салаг.

– Ладно, у тебя час. Я буду наблюдать! – сквозь зубы прошипел комроты, демонстративно отходя и устраиваясь на зрительскую скамейку.

Повернувшись, я подарил испуганно сбившимся в кучу госигрокам свою самую мерзкую улыбку. Ну что, поиграем в дедовщину?

– Так, рооота, строой-ся! – рявкнул я наработанным с девчонками командирским голосом.

Одетые в армейскую форму игроки вздрогнули и послушано принялись строиться. Отлично их успел выдресировать блондин-кавалергард. Вот только бесполезно всё это – армейская дисциплина, возможно, хороша для войны, но для сражений против других игроков нужны другие качества.

Ага, отмороженность и дикое везение, да, Мэлс?

Остановив внутренний диалог, я подошёл к двум крепким парням, которые не удосужились построиться. Под низкой физкультурной лесенкой, совмещённой с турниками, прямо на резиновом покрытии сидели обычные ребята лет двадцати пяти – таких можно встретить и в офисе, и на заводе.

– Не слышали команду, бойцы? – поинтересовался я.

– А ты нам не командир, пацан, – хмыкнул один из них. – Мы сюда не затем пришли, чтобы слушаться команды какого-то со…

Носок моего кроссовка прилетел ему точно под рёбра. Когда сидящий игрок согнулся от боли, я несильно пнул его в лоб, опрокидывая на землю. Затем двумя ногами прыгнул ему на живот, впрочем, не сильно втаптывая. В конце концов, я тут воспитательные мероприятия провожу, а не смертоубийством занимаюсь!

Показав большой палец наблюдающему комроты, я подпрыгнул, ухватившись за турник. Подтянув под себя обе ноги, я со всей дури пнул второго парня, который вскочил и намеревался то ли вмазать мне, то ли схватить. От удара двумя ногами в грудь он картинно отлетел, оказавшись на спине.

Попрыгав уже на втором бунтаре, я оглянулся на наблюдавших игроков. А ведь они все минимум четвёртые уровни. Чтобы выполнить первый квест и завершить первый этап, нужно было по локоть окунуть руки в кровь. Так откуда же эти ошарашенные и недоумённые взгляды?

– Ну что, все усвоили урок? – обратился я к ним. – Жизнь бьёт неожиданно и без предупреждений. Как и я. А теперь займёмся физическими упражнениями!

Усевшись на постанывающего бунтаря, следующие минут двадцать я откровенно издевался над послушными госигроками, заставляя их ползать гусеничкой, прыгать кузнечиком, бегать тараканчиком и даже перемещаться безногой ящерицей.

– Слышь, салага, – обратился я к своему скрючившемуся дивану. – А чё вы такие нубяры? Вот ты как уровень получил?

– Мы как вся эта галиматья началась, сразу же к Стальной Крысе обратились, – тихо ответил мне игрок. – Нас собрали вместе и отправили на бойню, коровок там резать, овечек. Так и получили вот так уровни.

– Все на одной бойне качались, что ли?

– Да, в этой группе все «чистые».

– Что значит «чистые»?

– Не замаранные в преступлениях. Никого не убившие. Те, к кому нет вопросов по поводу полученного опыта.

– А к операциям вас не привлекали? Захват и ликвидация других игроков, военные действия разные…

– Нет, там использовали «грязных». Стальная Крыса сказал, что их не жалко. Но сейчас говорят, что большинство грязных полегло где-то в Африке…

Ммм, понятно. Стальная Крыса воспитывает себе комнатные цветочки, не давая грязи этого мира даже упасть на них. Идея неоднозначная: с одной стороны, боевые качества этих игроков оставляют желать лучшего, с другой – они доверяют и абсолютно зависимы от государства, без которого не смогут фармить, а значит, преданны.

Интересно, я чистый или грязный в глазах государства и Стальной Крысы?

Тьфу, вот ведь ерунду придумали.

В любом случае, теперь понятны причины столь острого кадрового кризиса – в бой этих бедолаг не пошлёшь.

– Эй, не отлынивать, не расслабляться! – получив ответы на вопросы, я вплотную занялся издевательством над госигроками. – Строимся в многоножку!

Многоножка получилась знатная – каждый игрок встал на колени и подхватил впереди идущего за пояс. Неловко переваливаясь, они принялись перемещаться по стадиону.

– Живее, живее! – орал я. – Привыкайте к солдатской жизни, насекомые!

Планов у меня было громадьё – солдаты-поварята подробно рассказали мне о главных армейских забавах.

Жалко, нет противогазов – поиграли бы и в слоника.

– Мне интересно, нафига ты это делаешь? – спросил подошедший комроты, с интересом наблюдая как весь личный состав тужится в позе стульчика.

– Получаю армейский экспириенс, – довольно ответил я. – Мне рассказали, что издевательства над духами – главная часть военной жизни.

– Гхм, обычно сначала издеваются над тобой…

– Думаю, эту часть мы можем безболезненно опустить, – пожал плечами я. – А вот свою очередь издеваться я не пропущу! Да к тому же дембель уменя сегодня!

– Дембель? – удивился военный. – А сколько ты служил?

– Ну, давайте будем считать, что один день.

– Один день и дембель?

– Ага, не люблю тратить своё время…

Нашу беседу прервал вой сирены. На этот раз он был ближе. После сигнала сирены началось объявление по громкоговорителю:

– Внимание всем! Внимание всем! Из зоны спецсодержания совершён побег! Повторяю! Из зоны спецсодержания совершён побег! Преступник вооружён и опасен! При обнаружении в контакт не вступать, сообщить вышестоящему начальству!

Посмотрев на схватившегося за пистолет комроты, я фыркнул:

– Это не я, не ссы. Однако, почему бы нам не найти бегуна?

Глава 14. Мелодрама

– ... Однако, почему бы нам не найти бегуна?

– Это не боевая, а учебно-тренировочная рота, – покачал головой военный. – Их ещё рано бросать в бой.

Внезапно у него зазвонил мобильник.

– Да, товарищ генерал! Так точно! Есть, принять участие в поиске! – начал браво отвечать блондин-кавалергард. – Однако, они не готовы… Есть, выполнять! Так точно!

Повесив трубку, комроты заорал:

– Рота, слушай мою команду! Получить оружие и экипировку в арсенале и через десять минут построение у северных ворот для инструктажа! Командиры взводов – проследить!

Военный покосился на меня.

– А я с ротой пойду, – пожал я плечами, не особо рассчитывая на успех. – Хочется посмотреть на твоих бегемотиков в деле.

Кто возьмёт постороннего в боевой выход? Одно дело проспорить тренировку, совсем другое – когда на кону жизнь.

– Хорошо, – вдруг кивнул военный. – Будешь рядом со мной, чтобы не мешаться остальным. Я комроты Вяземский.

– Мэлс, – представился я. – Мэлс Шаманов.

Удивлённый такой податливостью, я даже не стал задавать лишних вопросов.

Через десять минут рота госигроков действительно выстроилась у северных ворот. К этому времени я уже стоял у КПП и переглядывался с дежурившим солдатом в полном обмундировании. Тому явно очень хотелось спросить, что тут делает человек в джинсах и футболке, но, видимо, какие-то правила останавливали.

После переклички, проверки оружия и инструктажа, рота вышла за ворота, чтобы приступить к поиску беглых игроков-преступников. Что-то сверив на цифровом планшете, выкрашенном в камуфляж – я такой в первый раз видел – Вяземский скомандовал скорый марш к точке начала поисков.

Два крепыша, которых я отпинал за непослушание, оказались взводными и теперь волнующимися от ответственности голосами передавали команды своим отделениям.

Вообще, вооружены игроки были по последнему слову техники: похожие на американские шлемы с укреплёнными на них непонятными приборами и переговорным устройством, облегающие, явно не общевойсковые бронежилеты, да и сама разгрузка выглядела очень новой и современной. Даже на калаши у них крепились непонятные обвесы и коллиматорные прицелы.

Шагающий рядом со мной Вяземский периодически втыкал в свой камуфлированный планшет. Скосив глаза, я заметил карту, по которой перемещались непонятные точки и линии. Координаты союзников и целей, скорее всего.

Подняв взгляд к небу, я увидел парящие точки БЛАшек. Ну как, увидел… Предположил, что это беспилотники – птицы так не летают. Павел в подробностях рассказывал мне о об этих предвестниках скорого артиллерийского или авиационного удара. Однако, сейчас они на нашей стороне, ищут сбежавших из тюрьмы игроков и передают тактическую обстановку участвующим в поисках.

– Учитывая, что многие игроки, скорее всего, используют стихийную магию вроде файерболов или электричества, – вспомнил я швыряющегося шаровыми молниями Скола. – То лучше, конечно, вместо военной формы всех обрядить в одежду для пожарных.

– Думаешь, один такой умный, да, Мэлс? – фыркнул комроты Вяземский. – Мы в армии тоже не идиоты. Спецкостюмы находятся сейчас в разработке.

– Болтливые вы тут, – сказал я, немного расстроенный тем, что моя идея не нова. – А ещё секретная часть, грушники…

– А ты сам уже часть тайны, – пожал плечами блондин-кавалергард. – Думаешь, я тебя просто так с собой взял? Мне о тебе Федор Игоревич рассказал.

– Кто?

– Наверное, ты знаешь его по нику – Стальная Крыса. В общем, он приказал от тебя ничего не скрывать и, по возможности, пробудить патриотизм. Кстати, пробуждается?

Я прислушался. Патриотизм молчал.

Тогда я вспомнил деда, раздававшего пинки японцам в Манчжурии.

Что-то шевельнулось.

– Кажется, что-то чувствую…

– Ага! У меня тут как раз есть форма службы по контракту. Государственным игрокам полагается оклад плюс премия за вредность, плюс боевые, военная ипотека, то да сё, в общем – весь пакет. Подписываешься?

– Не настолько пробудился, – хмыкнул я. – А какое звание у Стальной Крысы?

Тут Вяземский задумчиво пожевал непонятно где сорванную травинку:

– А он больше не носит погоны. Он теперь секретный советник Президента по делам игроков. Да и звания гэбэшников для нас, армейцев, пустой звук.

– А кто главнее, он или Баранов?

Тут комроты вновь взял паузу, но в конце концов изрёк:

– Пока непонятно, времени всего ничего прошло, никто ничего не понимает – так стремительно события развиваются. Официально Стальная Крыса вообще не имеет права нами командовать, он же гражданский. А Баранова только вчера назначили командовать нашей бригадой – прошлого командующего сняли за недавний провал.

– Африка, – кивнул я. – А зачем туда вообще полезли?

– Думаешь, мне докладывают? Говорят, что штаб Сил специальных операций всё спланировал, а ещё говорят, что китайцы дали надёжные разведданые. Да и игроки, которых отправили на чёрный континент… Это не эти порученные мне щенки, там были волкодавы, вроде тех, кто сейчас из тюрьмы сбежал…

– Вроде тех, кто сбежал? – ухватился я за конец реплики.

Некоторое время Вяземский втыкал в свой планшет, корректируя марш роты – мы сошли с дороги и углубились в редкий лесок.

Наконец, поняв, что выжидательное выражение на моём лице никуда не пройдёт, блондин-кавалергард ответил:

– Знаешь, чем отличаются те, кто откинул коньки в Африке, и те, кто сейчас сидит или сбежал из спецзоны? Первые слушались Стальную Крысу, а вторые – нет. Вот и вся разница. А кукушка, что у тех, что у других явно съехала набекрень…

Минут через двадцать неспешного разговора маршрут завёл нас в редкий лесок, и комроты скомандовал:

– Растягиваемся в поисковую цепь! Беглых игроков из спецзоны все понимают, как опознать!? Резервная группа – держитесь позади!

Подозвав взводных, он на планшете начал что-то им показывать.

Затем командир громко отдал команду «Вперёд!» и махнул рукой. Мы пошли – четыре десятка нервничающих государственных игроков, растянувшихся в поисковую цепь, за ними небольшая резервная группа. Замыкали формацию я и комроты.

Честно говоря, я не понимал, на что Вяземский рассчитывает. У роты не было ни собак, ни, по всей видимости, каких-то сенсорных способностей для обнаружения беглецов. Просто прочёсывая леса вряд ли кого найдёшь.

Взглянув на расслабленное лицо комроты, так контрастирующее с напряжением, исходящим от госигроков, я начал подозревать подставу. Какую? К примеру, что Вяземский так упорно искал на цифровой карте не беглецов, а место, где они отсутствуют.

Медленно шагая по тропинке, я осознал, что отходить от основной группы не имеет никакого смысла – всё равно потеряюсь в лесу. Вокруг была не моя, чужая местность, в которой я совершенно не ориентировался.

– Мне кажется, что никого тут нет, – наконец не выдержал я минут через тридцать неспешной ходьбы по лесу. – На что мы вообще рассчитываем?

– Ну и хорошо, – чересчур быстро ответил комроты. – Прогуляемся по лесу, подышим воздухом, провентилируем лёгкие…

Блондин-кавалергард не выглядел трусом, поэтому я решил, что он просто считает своих подчинённых неготовыми к реальному бою. Зря он так – меня никто не спрашивал, хочу я сражаться или нет. СУР не знает пощады и жалости.

С другой стороны, в ходе первого этапа погибли девять из десяти человек, а совсем недавно прорва государственных игроков отбросили коньки, попытавшись укусить то, что оказалось им не по зубам. Чудовищная смертность, так что Вяземского можно понять.

Вздохнув я решил тоже расслабиться и просто наслаждаться прогулкой по лесу. Получалось, правда, не очень – сказывалась выработанная на первом этапе привычка всегда быть готовым к действиям. С завистью я покосился на комроты, который с наслаждением жевал новую травинку. Зачем он это делает? Вкусная она, что ли?

Пронзительный крик откуда-то с правого фланга разорвал расслабленное блаженство комроты.

– Кто кричал! Доклад! – рявкнул он в торчащее из шлема усико рации, а затем, выслушав, донесение, закричал. – Всем, враг примерно на 14 часов! Эвакуируйте раненого! Взводам и отделениям приготовиться к бою!

Он кричал в рацию что-то ещё, заставляя государственных игроков суетиться и перестраиваться. К командам Вяземского добавились чуть менее громкие приказы взводных.

Стонущего раненого довольно оперативно притащили к нам. Едва взглянув на него, я понял – дела плохи. Правую руку словно вырвали с корнем, обнажая огромную зияющую красным мясом рану в торсе с торчащими из него обломками костей. Спасти госигрока может только чудо или чьи-то лечащие способности.

– Резервная группа, займитесь раненым, что встали, остолопы! – заорал Вяземский.

Семь игроков резерва тотчас обступили стонущего игрока и только тогда до меня дошло их назначение – хиллеры и прочая поддержка. Неплохо, неплохо. В пати всегда должны быть хилы. С интересом я принялся наблюдать за их работой, сравнивая с Лидой.

Собственно, хилов было только трое, у остальных восстанавливающих способностей не наблюдалось. Отработанными движениями семи пар рук резервная группа принялась обрабатывать раненого, где надо – вкалывая ему медикаменты и работая бинтами, а где возможно – помогая бедняге с помощью абилок явно магического характера. Приглядевшись, я не увидел магии такого же оттенка, как у Лиды, да и до её эффективности государственным хилам было далеко.

Впрочем, благодаря их стараниям уже очень скоро раненный перестал истекать кровью и, забинтованный, смирно лежал на носилках. Отлаженные и отработанные действия резервной группы по-своему впечатляли.

– Что произошло? – обратился Вяземский к раненному, пока вся рота залегла за деревьями, кустами и в складках ландшафта. – Никто мне ничего нормально доложить не может, все глаза в жопу засунули – врага не видят!

– Да я и сам не понял. Как будто какой-то снаряд со свистом пролетел мимо меня… а оказалось, что не мимо, – философски пожал одним оставшимся плечом раненный, явно находясь под действием наркотических обезболивающих.

– Поняяятно, – протянул Вяземский.

Его взгляд рыскал по лицам подчинённых, но я облегчил задачу командиру роты:

– Давай я сбегаю, посмотрю, что там впереди.

– Ок, сходи в разведку, – комроты ответил почти мгновенно.

В его голосе слышалось легко читаемое облегчение – Вяземскому не хотелось посылать своих необстрелянных новобранцев куда-то в сторону врага.

Пока мы общались, нашёлся «снаряд» – здоровенная каменюка размером с большой арбуз, пропахавшая лес. Двое госигроков деловито притащили её к расположившемуся в небольшой лощинке импровизированному штабу. Что это за камень, я сказать затруднялся, природоведение никогда не было моей сильной стороной, но от многочисленных ударов о деревья он не развалился, лишь покрылся сетью трещин.

Ладно, сейчас всё и узнаю. Мне выдали запасную тактическую рацию с крепящейся на голове проводной гарнитурой, и с парой дружеских похлопываний по плечу и пожеланиями удачи отправили вперёд.

Естественно, никто не учил меня проводить разведку, но общий принцип понятен и младенцу – увидеть противника до того, как он увидит тебя. Поэтому я передвигался короткими перебежками между деревьями, замирая за ними и вглядываясь в просветы. Несколько раз я позорно спотыкался о корни, утыкаясь носом в землю, но к счастью, свидетелей моей неуклюжести не было. Бегать так очень быстро надоело, но и попасть под ещё одну каменюку не хотелось.

Минут через пять таких коротких перебежек, я услышал впереди какофонию из непонятных звуков. Не выстрелы, не удары, не бег. Гадать два раза не надо – кто-то использует способности.

Плюхнувшись на пузо, я пополз. Как сказала на тренировках Элион: «Это же совсем не круто! Ползаем как червяки!». На что я ответил, что жить захочешь – и не так раскорячишься.

Миновав ползком несколько деревьев, я пристроился за одиноким тополем, выглянув из-за которого, получил обзор на небольшую площадку посреди леса, образованную поваленными деревьями.

На площадке разворачивалось сражение.

Четырёхметровый каменный гигант с одетой в бежевую пижаму миниатюрной девушкой на плече огромными кулаками отмахивался от четвёрки игроков, на которых были надеты точно такие же пижамки. Вглядевшись, я понял, что и сам гигант, и девушка на его плече – тоже игроки.

Гигант, явно полагаясь на свою физическую силу и мощь, пытался добраться до противостоящих ему трёх парней и девушки, но получалось у него плохо. Он еле двигался, находясь по колено в довольно большой тёмной луже, наполненной чем-то вязким, вроде смолы или клея.

Его противники, расположившись по краям озерца, поливали гиганта дистанционными способностями.

Из сложенных странным образом ладоней атакующей девушки вылетали полупрозрачные нити, в воздухе складывающиеся сеть. Сформировавшись, сеть падала на гиганта, опутывая его и, видимо, дополнительно мешая передвижению.

Сидящая же на плече гиганта девица, странным образом переплетая пальцы, посылала волны синего огня, пережигающего эти нити. Гигант молча сдирал и обрывал их движениями своих огромных лапищ, по размеру напоминающих маленькие экскаваторные ковши.

Троица мужчин, окруживших тёмное озерце, также лупили застрявшего в болоте противника чем могли. Один из них какой-то явно телекинетической способностью поднимал стволы поваленных деревьев и, тщательно прицеливаясь, отправлял их в стремительный полёт прямо на сидящую на плече гиганта особу.

Двое оставшихся мужиков также выцеливали именно девушку с помощью огненных шаров и вырастающих прямо из земли копий. Их абилки внешне были вполне понятны: магия огня и магия земли. Скорее всего, именно маг земли погрузил противников в тёмное сковывающее движение озерцо.

Ловкими движениями рук гигант блокировал все попытки нападения на оберегаемую им девицу. Все способности атакующих бессильно рассыпались после контакта с каменной кожей, и я заподозрил, что это не просто камень. Нет, там что-то вроде зачарование против вражеских абилок. В общем, отличный танк.

Не понимал я только роль девушки на его плече.

– Вижу шесть беглецов, – доложил я в рацию. – Сражаются между собой два на четыре. Продолжаю вести наблюдением. Приём.

– Ничего не предпринимай, подождём пока они ослабят друг друга, – ответил мне комроты.

Впору было заподозрить Вяземского в позорном страхе, но вот именно этой эмоции в его голосе я не услышал. Только осторожность, болезненная осторожность. Ему бы наоборот, отправить своих падаванов в бой, чтобы отсеялись все паникёры, трусы и неудачники, а работать уже с остальными.

Не каждому человеку дано быть бойцом, да и не каждому надо.

Впрочем, тут помощь роты и не нужна. Справлюсь сам.

Головы четырёх игроков манили своей незащищённостью. Прикрыты ли они какой-нибудь противопулевой защитой или нет? Скорее всего, она у них есть. Логично иметь защиту от самого действенного оружия на планете Земля – огнестрельного.

Это тоже слабость моего Железного Феликса – все готовы защититься от него. Вообще, моя прокачка состоит из плохо спаянных между собой слабостей, но в битве побеждает не прокачка, а конкретный боец.

Решив действовать наверняка, я поднялся, отряхнулся и вышел из-за дерева.

– Привет, болезные! В чём дело-то, из-за чего весь сыр-бор? Первый квест закончился, теперь можно дружить! – я старался чтобы мой тон выглядел максимально миролюбиво.

Мой расчёт сработал частично – на мгновение атакующие гиганта игроки действительно отвлеклись на меня.

А вот гигант с девушкой на плече боевую концентрацию не потеряли. Заминка длилась всего секунду, но этого времени хватило, чтобы каменный исполин оторвал себе одну из рук и, используя её словно дубину, достал-таки повернувшегося ко мне мага земли. От страшного удара мужик отлетел метров на десять и покатился по земле, чтобы в конце концов замереть изломанной бездыханной куклой.

Я рыбкой прыгнул обратно за укрывающий меня тополь, уклоняясь от пущенного файербола и здоровенной каменюки. Так вот кто камнями кидается! Телекинетик, а не каменный гигант!

Уже в прыжке краем глаза я увидел, как рассерженный исполин запустил свою оторванную руку прямо в телекинетика. Вскинув руки, тот выставил какой-то барьер, но девушка на плече гиганта вновь сложила пальцы обеих рук в характерном жесте, и каменная конечность беспрепятственно достигла цели. Минус два.

Оставшись вдвоём, парень и девушка решили ретироваться. Вот только далеко они не убежали – два выстрела из Железного Феликса разворотили парню грудную клетку и живот. Вспыхнувший огнём магический барьер не стал препятствием для антимагических пуль из моего арсенала.

Я едва успел остановиться и не пальнуть, когда последняя оставшаяся в живых из атакующей группы девушка-игрок закричала:

– Стойте, я сдаюсь!

В подтверждение своих слов она бухнулась на колени, подняв руки.

Тогда я без всяких сомнений перевёл прицел на гиганта с девицей на плече – у меня не было оснований доверять им. Впрочем, после того, как я увидел насколько прочна его каменная броня, мне не хотелось проверять пробивные способности моего оружия.

А каменный исполин, лишившись прессинга со стороны врагов, медленно, но верно выбирался на берег.

– Мы принимаем твою сдачу! – прокричала девушка с его плеча. – И ты, неизвестный помощник! Можешь выходить – мы тебя не обидим!

Засунув Феликса за пояс, я вышел, ведомый скорее любопытством. Что же за звери эти игроки, которых отловил Стальная Крыса? А главное, почему он не прикончил их на месте, получая ценный опыт? Зачем эта дурацкая зона спецсодержания?

Может, не так страшен чёрт, как его малюют?

Я шагал медленно, пытаясь оценить опасность своего шага. Ещё раз вгляделся, вычитывая статусы и ники игроков. Начал со сдавшейся совсем молодой ещё девчонки:

Опасная Фелина

Игрок

Статус: развратная тихоня

Статус и ник каменного гиганта гласил «короткоствол-подкаблучник» Браун, а сидящей на его плече девушки – «королева бензоколонки» Эльза.

Ммм, какие у них статусы и ники… говорящие.

Ссадив девушку с плеча на землю, гигант припал к земле и… раскрылся. Из его брюха, словно из боевого меха, вылез полненький дядька лет сорока с лысиной и характерными советскими усами. Эх, Браун, Браун, скинул бы ты животик.

Когда пилот покинул каменный доспех, последний развалился, став обычной грудой камней. Похоже, вместе их связывала лишь способность мужика. Неплохая абилка, если рядом есть камни. А если их нет?

Я подоспел как раз вовремя, чтобы услышать переговоры:

– Мы же с тобой были как сёстры, зачем ты напала на нас? – явно обиженным тоном говорила пленённая Опасная Фелина, которая на поверку оказалась совсем и не опасной.

Ого! То есть это Браун с Эльзой напали на четвёрку, а не наоборот, как мне казалось!

– Мы и сейчас как сёстры, – отвечала ей спустившаяся с плеча гиганта «королева бензоколонки». – Просто ты почему-то решила уйти с ними, а не со мной. И вот я пришла – требовать объяснений.

– Я… я… – и вдруг пленённая тихоня зарыдала. – Я видела, как ты с ним, с тем охранником… Я всё видела, видела, видела! И больше не хочу! Ты обещала, что в этом мире мы будем вдвоём несмотря ни на что! Ты лживая! Гадкая! Грязная! Я не хочу, не хочу тебя видеть!

– Это с каким-таким охранником? – спросил Браун, но получилось у него как-то слабовато.

Эльза горестно вздохнула, вздевая руки к небу и всем своим видом показывая, что имеет дело с идиотами.

– Вы двое, вы хоть понимаете, что я сделала это всё ради нашего побега? Для того, чтобы мы оказались на свободе к моменту начала второго этапа?

– Но в итоге освободила нас не ты, – через всхлипы ответила Опасная Фелина. – Ты предательница, вот ты кто! Что, понравилось тебе сосать его грязный член? А, шлюха? Потный, немытый мужской член!

Почему-то мне показалось, что самым обидным, по мнению тихони, в последнем перечислении являлось именно прилагательное «мужской».

Ммм, шёл на драку игроков, нарвался на разборки любовниц-лесбиянок. Или даже, я покосился на Брауна, на любовный треугольник.

– Эльзочка, о чём это она говорит? – повторил мужчина. – Разве мы с тобой не мечтали сбежать вместе из этой тюрьмы и жить как в сказке? До самой смерти?

От его слов словил кринж даже я – хотя обычно мне плевать на такие дела. «Королева бензоколонки» же скривила губы в едва заметной усмешке.

Ну что, похоже сейчас решится чья-то судьба. И зависеть она будет от половой ориентации Эльзы: кого она любит больше, девочек или мальчиков?

Однако, Опасная Фелина тоже что-то такое поняла и не стала надеяться на расположение своей бывшей подружки. Резко вскинув руки, девица попыталась атаковать – но не нас троих, а одну только Эльзу. Снова знакомые эфемерные нити устремились к задумчиво стоящей роковой красотке.

Впрочем, королева бензоколонки играючи отбила атаку взмахом руки, с которой сорвались цветки синего огня, легко и быстро пожирающего нити.

А затем, страшно закричав, Опасная Фелина загорелась синим пламенем, которое, впрочем, казалось таким же призрачным, как и её нити. Похоже, у этих «сестёр»-любовниц умения происходили из какой-то одной области.

Что же, неудивительно, что в напарники она выбрала кого-то вроде Брауна, способного за счёт своих явно материальных абилок противостоять целой четвёрке других игроков. Глупо иметь в пати игрока с теми же способностями, что и у тебя.

Зачем-то я бросил взгляд на Эльзу – в уголках её глаз показались слёзы. Мда, а я уже подумал, что она – бессердечная стерва. А оно вот как обернулось.

Какая-то мелодрама, ей богу.

Я хотел даже сплюнуть, но сдержался – мыльная опера никак не желала заканчиваться.

– Так, я так ничего и не понял, – Браун попытался обнять Эльзу. – Что эта сука имела в ви… ААААА!

Мужик упал рядом с катающейся по траве Опасной Фелиной, и лес теперь пронзали два дружных вопля.

Призрачный огонь не повреждал тела, но явно высасывал жизнь – на глазах жертвы способности становились всё более и более вялыми. На перекошенные мучениями лица постепенно снисходило смертельное спокойствие.

Двумя выстрелами в лоб я прервал их страдания, опередив синий огонь.

Эльза повернулась ко мне, словно бы только заметив.

– Просто забрал опыт, который причитается мне, – пожал плечами я.

– Ммм, какой смелый и решительный мальчик, – проворковала королева бензоколонки.

Интересно, что за статус такой странный?

Вообще, Эльзу нельзя было назвать симпатичной, но горделиво вздёрнутая челюсть, осанка, поза, общее изящество манер и поведения – всё это заставляло обращать на неё внимание. Словно она действительно была королевой.

– Небось на бензоколонке отбоя от клиентов не было? – вдруг дошёл до меня смысл её статуса. – А, королева?

– Умный мальчик, – улыбнулась девушка. – А теперь не гневи судьбу, ступай откуда шёл.

Между нами метров пять. Сколько нужно расстояния для поражения её абилкой? Успеет ли она до моего выстрела?

Мне бы разорвать дистанцию, уйти метров на десять-двадцать. Однако, я был уверен в своём превосходстве в уровнях, и поэтому не отступил.

– За моей спиной рота госигроков, – честно признался я. – Если сдашься, то мы тебя просто вернём обратно.

– А если не сдамся? – она всё ещё улыбалась.

– Тогда иди куда шла, – пожал плечами я. – Ну?

– Я, пожалуй, пойду. Не хочу обратно в тюрьму.

– Хорошо, ступай, – с этими словами я развернулся и пошёл обратно.

Чувство врага в радиусе действия ауры «Враждебная неудача» сработало идеально – вот я иду, а в следующее мгновение понимаю, что где-то за спиной находится враг. А кто такой враг? Игрок или человек с недобрыми намерениями.

Чтобы вызвать огонь, ей надо сделать пальцами рук особый жест. Убивая Брауна, она сотворила этот жест за спиной, скрыв его от глаз. Однако, всё это занимает время – и я поставил на то, что буду быстрее.

Ещё до того, как я успел развернуться, мой палец уже давил на спусковой крючок. Бах! Точно в цель! С пяти метров промахнуться невозможно.

Королева бензоколонки упала навзничь с крайне удивлённым выражением лица. А какой вид у тебя должен ещё быть, если во лбу торчит пуля?

Сама виновата в своей смерти. Нельзя так легко доверять тем, кто поворачивается к тебе спиной – это могла быть проверка. Вот как сейчас.

– Беглые игроки уничтожены, – доложил я по рации. – Направляюсь к зоне спецсодержания.

Я не стал говорить «приём», потому что дальнейшие слова Вяземского меня не интересовали. Рацию я снял и оставил лежать рядом с мёртвой Эльзой.

Оглядевшись, я усмехнулся – поляна выглядела уже давно знакомым и привычным для меня образом. Всё вокруг разгромлено, а посреди этого хаоса разбросаны трупы. Эх, как давно я ждал этого момента. Сердце стучало, гоняя по венам адреналин, а настроение внезапно пробило потолок.

Я снова живу, я снова сражаюсь.

Похоже, я нашёл свой наркотик.

Не став задерживаться на поляне с телами бежавших из тюрьмы игроков, я направился по намеченному маршруту. Куда идти я знал – передвигавшийся по лесу каменный гигант оставил внушительную просеку в лесу. По этой просеке я и пошёл, логично рассудив, что она приведёт меня к загадочной зоне спецсодержания.

Глава 15. Чёртов Бешбермак

След каменного гиганта вывел меня аккурат к зоне спецсодержания, выглядящей как санаторий, вокруг территории которого намотали сеточный забор с колючей проволкой, а по периметру забора установили вышки. Сейчас в заборе зияла огромная дыра, а вышки были разрушены. Пара вышек дымилась, догорая.

Т-образная четырёхэтажная коробка «санатория» выглядела почти целой, но приглядевшись, я увидел выбитые окна и проломы прямо в стене. Похоже, из санатория сбежали те, кого изначально невозможно было удержать за четырьмя стенами. Насколько я понял, их держали под препаратами. Получается, их кто-то разбудил?

Я не стал идти внутрь. Меня не интересовали те, кто остался внутри. Слабаки, что не смогли выжить, трусы, не решившиеся бежать, или не вызволенные из камеры неудачники – наверняка кого-то из них Стальная Крыса хотел отдать мне на «перевоспитание».

Нет, мне нужны бойцы, а бойцов я смогу найти только на поле боя. Вот Эльза бы подошла, но она, к сожалению, на меня напала. Как дикий зверь, на инстинктах, только я повернулся спиной.

Поэтому я аккуратно двинулся в обход тюрьмы, ища следы сражений. Долго искать не пришлось – повсюду валялись вывернутые неведомой силой, нарубленные или разрушенные в труху деревья, взрыхлённая словно от взрывов земля, лужицы какой-то жидкости и прочее.

А ещё, конечно, трупы. В белых «пижамках» – бежавшие игроки, в военной форме – охранники. Причём, трупов и тех, и других было примерно равное количество. О чём я и говорил – на текущих уровнях немногие игроки по-настоящему смертоноснее вооружённого и тренированного человека. Даже выполнившие первый квест.

Вздохнув, я пошёл по следам разрушений, которые постепенно редели по мере того, как беглецы отрывались от погони.

Щелчок автомата и пуля проходит прямо рядом с моей щекой. Я упал на землю мгновенно, пропуская над собой целую очередь. Кто по мне стреляет, беглецы или охранники?

– Мужики, не стреляйте, я свой! – крикнул я из-за своего укрытия. – Меня послали разыскивать беглецов, Вяземский мой командир!

– Не п…зди, мразь! – ответил мне визгливый голос. – Вам, тварям, верить нельзя!

Один. Это обнадёживает. Проблема в том, что я его не чувствую – он находится более чем в тридцати трёх метрах от меня, за пределами действия ауры.

– Посмотри на мою одежду! – крикнул я. – Я одет не в пижамку!

– А может, ты её с трупа снял?

– Так она по размеру! – резонно ответил я. – Футболка, джинсы, кроссовки – всё по размеру!

Ну да, одет я был, разумеется, в повседневную одежду – камуфляж остался в сумках.

– Покажись! – раздался приказ.

Мысленно готовясь получить очередь в грудь, я показался, подняв руки.

– Смотри, мужик! Всё по размеру!

– Ладно! – засевший с винтовкой голос принял решение. – Стой на месте, я сам к тебе подойду!

Откуда-то из-за деревьев ко мне вышел одетый в камуфляж, броник и каску охранник с висящим на ремне АК, направленном на меня. Прикинув, что если бы он хотел меня убить, то так бы и сделал, я решил никак не реагировать.

Мужик подошёл ко мне метра на два и приказал:

– Упрись в дерево лицом, обе руки соедини за спиной!

А вот это БДСМ мне уже не нравилось!

Тем не менее, я повиновался. Как только охранник за моей спиной зазвенел наручниками, я резко повернулся, одновременно уходя с линии огня противника, и, призвав револьвер, прострелил ему бедро.

Подскочив к падающему мужику, я перехватил ствол калаша, не давая прицелиться в себя, и пяткой пнул тюремщика в лицо. Затем, размахнувшись, добавил по лбу рукоятью тяжёлого револьвера. Потом ещё и ещё – пока охранник на земле не затих.

Железный Феликс на такое обращение ответил образами недовольного бурчания, но я его успокоил, объяснив, что так мы всё равно победили врага.

Связывать отрубившегося противника я не стал. Надеюсь, он не откинется, а умрёт – так сам виноват. Нечего было на меня нападать.

Немного подумав, я отобрал у него АК – чтобы не опасаться выстрела в спину.

Дальнейший мой путь по несущему на себе следы разрушения редкому леску минут через десять-пятнадцать вывел меня к новому месту сражения. Правда, на этот раз оно уже отгремело. Действуя по уже отработанной схеме, я спрятался за деревом и аккуратно выглянул, исследуя обстановку.

На расчищенной полянке в окружении пары дюжин трупов в позе роденовского мыслителя на пеньке сидел по пояс голый здоровенный бородатый мужик, покрытый татуировками с ног до головы.

Живописно раскинувшиеся по залитой кровью поляне мертвецы несли на себе следы страшной насильственной смерти. Причём, к каждому костлявая пришла в каком-то оригинальном обличье. Тут присутствовало вбитое в голову лицо, и череп, разбитый, словно яйцо, а также оторванная челюсть, вмятая внутрь страшным ударом грудная клетка, вырванные с мясом конечности и другие следы страшной и болезненной кончины.

Татуировки на бугристом от могучих мышц теле здоровяка не несли в себе абсолютно никакого смысла и противоречили друг другу. Паутины, цепи, волны и странные орнаменты формировали узор, обрамляющий более крупные татуировки. Над правой грудью у него была набита свастика и написано «Хайль, Гитлер!», над левой грудью сияла красная звезда, под ней – изображение хитро прищурившегося Сталина, от которого отходил комиксовый бабл: «Смерть немецко-фашистским захватчикам!». На пузе значилась надпись: «Жизнь ворам, смерть мусорам!», но на плечах отчётливо читалось «Воров и блатных давлю как тараканов». На левом плече был даже выбит погон с несколькими звёздами. Под шеей у здоровяка «висела» звезда Героя России. Эти и ещё куча других татуировок представляли из себя жуткую какофонию смыслов, вдумываться в которые я не захотел.

Вглядевшись, я увидел следующее:

Чёртов Бешбермак

Игрок

Статус: полный псих

Аккуратно обойдя поляну, я убедился, что никто не сидит в кустах в засаде. И только после этого вышел к Бешбермаку.

– Эй, привет! – я помахал рукой, привлекая к себе внимание метров с десяти.

Достаточно, чтобы, с одной стороны, «полный псих» не ощущал угрозы, а с другой – я имел возможность наверняка всадить ему пулю в лоб.

– Стой! – крикнул мне мужик. – Не приближайся, а не то сгинешь бесславно, как и все вокруг меня.

После такого предупреждения я не просто остановился, а сделал пару шагов назад. И всё же не удержался и поддел здоровяка:

– А может, ты меня боишься?

– Не прав ты, малец, не прав, – исподлобья глянул он на меня. – В этом мире мне внушает страх только один человек – я сам.

– Ну ты и псих, – восхитился я. – Статус-то не врёт!

– А видел ли ты свой статус? – слабо, кончиком рта, но улыбнулся мужик.

Мой статус? Так я же «зумерок». Хороший статус, неагрессивный… Я вгляделся в себя. Мама родная – мой статус изменился!

999Хозяин_качалки666

Игрок

Статус: отмороженный милфхантер

Ну вот, теперь и я обладаю «пошлым» статусом. Грёбанный ИТМИ, вот зачем ты это делаешь? Наверняка причина банальная – чьё-то плохое чувство юмора.

– Ну что, врёт твой статус али нет? – спросил здоровяк.

– Не врёт.

– Не признавай так легко непонятно с какой целью наклеенные ярлыки. Самая страшная ложь, пацан, всегда состоит из правды, – вымолвил мускулистый Бешбермак.

– Это как? – почесал затылок я.

– Не стоит верить тем, кому доверяешь. Доверяй только тем, кому не веришь, – пожал плечами мой собеседник.

Мда, похоже в мозгах у татуированного здоровяка такая же каша, как и на его коже.

– А почему у тебя такие странные татуировки? Одна противоречит другой, – я начал обходить сидящего на пне мужчину, чтобы рассмотреть сзади.

Я ожидал, что Бешбермак как-то отреагирует, но он продолжал сидеть, как сидел. Не опасается нападения? Не имеет слепых зон? Провоцирует меня на атаку?

Неизвестный татуировщик, а скорее всего – группа татуировщиков, превратили его спину в гигантский коллаж из абсолютно несовместимых изображений. Словно малыш взял пачку стикеров и принялся клеить один на другой – из-под нового изображения торчали ножки и рожки старого, да и само старое как будто просвечивалось в новом. Идентифицировать получившуюся кляксу было практически невозможно: я увидел смерть с косой и в капюшоне, оскаленное лицо какого-то божка с ножом в зубах, чешую дракона, пару паучьих ножек и многое-многое другое. Коллаж был заключён в обрамление, одновременно напоминающее православный храм и космодром с пятью золотыми куполами-ракетами, стартующими в космос.

– Мои тату столь же бессмысленны, как и наш мир, – ответил мне мужчина. – Будь моя воля, я бы стёр их вместе со своей кожей.

– Воу, воу, палегче, – поднял руки я, снова входя в его видимость. – Селфхарм – это признак психического расстройства.

– Малец, выгляжу ли я нормальным? – спросил меня Бешбермак, выпрямляясь на пне и показывая мне измазанные в красном ладони.

Измазанные в крови.

– Я встречал мужика, который добровольно стал вампиром, собаку-игрока, дриаду-зоофилку, призрака-мстителя, чокнутых оборотней и химеролога, подорвавших целый город мирно спящих людей, – настал уже мой черёд философски пожимать плечами. – Пока не вижу в тебе чего-то выдающегося. Впечатли меня.

– А что бы ты хотел увидеть? – с любопытством спросил здоровяк.

– Ну, к примеру, способ, с помощью которого ты здесь всех укокошил. Смотри, вот этот разрублен, а этот… похоже, разорван, – предположил я.

– Ты не переживёшь показа, – покачал головой мужик.

– Какой у тебя уровень?

– Посмотри, я раскрыл инфу.

Чёртов Бешбермак

Игрок 9 ур.

– А неплохой левел, – кивнул я. – Вот только у меня тринадцатый. Я не боюсь тебя.

Уровень я поднял, зафармив Эльзу.

– Я не угрожал тебе, малец, – спокойно сказал здоровяк. – Не в моей природе бросаться пустыми словами, да и ты, как я погляжу, не из пугливых.

Похоже, он и впрямь не угрожал, и не кидал дешёвых понтов. Просто оповестил о факте – подойдёшь ко мне и умрёшь.

– Выглядишь ты достаточно внушительно, спору нет. Вот только все мы ошибаемся.

– Может быть, я и нахожусь в заблуждении относительно твоей силы, малец… Сегодня земля вдоволь напилась крови, но я ничем не смогу помочь, если ты пожелаешь проверить себя.

– Пожалуй, тестировать себя я не буду, – фыркнул я, чувствуя жуткое желание закончить этот разговор метким выстрелом в лоб.

На самом деле, все мои инстинкты вопили – человек перед тобой крайне опасен, убей его! Однако, «чувство врага» пока молчало.

Некоторое время мы молча стояли друг напротив друга.

– Так ты не ответил, почему я не могу к тебе подойти, а ты не можешь ничего мне показать? – не выдержал я.

– Я же сказал – ты умрёшь.

– И что, так будет с любым человеком? Что произойдёт, сработает твоя способность?

– Да, так будет с каждым, кто подойдёт. Может быть, кроме детей, насчёт них я не уверен. Сработает способность? – он задумался. – Это можно назвать и так, малец… Да, пусть будет способность, так легче объяснить. В общем, есть у меня такая способность – убивать всех вокруг, а не только тех, кто подойдёт. Просто сейчас…

– … земля достаточно попила крови, я уже понял, – хмыкнул я. – И контролировать вот эту убийственную способность ты никак не можешь, да?

– Не могу.

– Наверняка с этим связана какая-то трагическая история, – предположил я.

– Конечно, и не одна. Хочешь, расскажу?

Слушать истории мне сейчас совершенно не хотелось.

– У меня есть идея получше, чем пропускать мимо ушей банальщину про убийства по неосторожности, – ответил я. – Ты наверняка уровень апнул во время побега, раз ты всех вокруг укокошиваешь. Лишние очки способностей есть?

– Есть, – кивнул Бешбермак. – К чему ты ведёшь?

– А ты создай способность, – предложил я. – Способность, которая позволит тебе находится рядом с людьми.

Некоторое время Бешбермак размышлял.

– Создал, – вдруг сказал он.

– Быстро, – ошарашенно признался я.

– Теперь надо проверить, – здоровяк выжидательно посмотрел на меня.

– И как будем проверять?

– Иди сюда.

– Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие здоровенные татуировки? – пробормотал я, делая шаг вперёд.

Конечно, я активировал Подмену казуальности, но для её эффективной работы необходимо знать точную причину. Чем убил игроков вокруг этот здоровяк? Физика, магия или что-то ещё?

На всякий случай, я попытался частично перенаправить на свою одежду, частично отложить физический урон.

Если меня сейчас долбанёт чем-то по-настоящему мощным – без поддержки могучего исцеления Лиды я всего лишь отложу свою смерть.

После первого шага ничего не произошло. Тогда я шагнул снова, затем ещё и ещё, пока не оказался впритык к изрядно удивлённому Бешбермаку.

Протянув руку, я зажал его нос между пальцами и сделал «сливку».

– Мне кажется, что это лишнее, – прогундосил из-под коварного захвата здоровяк. – Несколько несолидно и отдаёт ребячеством.

– Ещё пару секунд подержу, – буркнул я. – За то, что водил меня за нос своим «Не подходи – умрёшь!».

– Хочешь верь, а хочешь не верь, малец, но не будь моей новой способности, созданной благодаря твоей идее, ты сейчас присоединился бы к вот этим разбросанным телам.

Отбросив мою руку, Бешбермак поднялся, и я осознал, что в нём где-то метр девяносто огромных объёмных мышц.

– Ну? – спросил он, нависания надо мной, словно гора. – Что ты хотел-то от меня?

Ещё раз оглядев татуированного здоровяка, я всё же решил, что надо брать, что дают:

– Я тебя беру на перевоспитание.

– На что? Малец, ты кажется не понял… Действие способности, что сохраняет людям жизни, не бесконечно. Это чётко прописано в правилах её использования. Только на время жестокая судьба позволяет мне общаться с людьми – но и это подарок и благословение по сравнению с тем, что было.

– Ну вот и отлично, а подарил и благословил эту радость я, а не судьба, – фыркнул я. – Так что беру тебя на перевоспитание. Это официальная государственная программа, в ходе которой мы с тобой спасём мир, а ты смоешь кровью свои грехи перед Родиной.

– Много слов вылетело из твоего рта, малёк, да мало смысла удалось мне из них извлечь, – задумчиво почесал бороду Бешбермак.

– В тюрьме тебе не понадобится способность общаться с людьми, всё равно посадят в одиночку куковать, – ответил я. – А я предлагаю тебе шанс поработать на наше государство, которое в благодарность простит тебе все грехи. Амну… амне…

– Амнистирует, – подсказал здоровяк. – Это было бы здорово, малец. Я так понимаю, для этого мне надо поступить под твоё командование? Не стану скрывать, стержень в тебе виден издалека, но готов ли ты терпеть рядом с собой полного психа?

Я не стал отвечать, что остальные члены пати – это демоница-каннибал и фея-трансгендер.

– Ты не переживай, Беш, – похлопал я его прямо по улыбающемуся на плече Гагарину, летящему к далёким звёздам верхом на драконе. – Если что-то пойдёт не так, я тебя просто прикончу.

– Это… успокаивает, – неожиданно произнёс мужик. – Какие будут приказы, командир?

– Мне нужно найти второго «воспитуемого». У меня квота на двоих преступников. Есть на примете кандидаты?

– А по каким критериям мы отбираем?

– Раз уж так пошло дело, то чем ёб…нутее, тем лучше.

И мы с Бешбермаком синхронно захохотали. В окружении трупов мы выглядели как два наполненных кровожадностью психованных ублюдка. Или не выглядели, а являлись ими?

– Ладно, мале… то есть командир, куда-то в ту сторону сбежала группа очень перспективных игроков, полностью подходящих под наш критерий. Пойдём их искать?

– А догоним? – удивился я.

– По моим расчётам, они как раз сейчас должны разругаться и начать убивать друг дружку. Это наверняка их замедлит.

– А пойдём, – махнул рукой я.

И мы потопали по лесу – здоровяк вёл нас напрямик, ориентируясь по ему одному ведомым приметам.

– Кстати, почему у тебя ник – Бешбермак? – спросил я. – Что это вообще такое?

– Знаменитое среднеазиатское блюдо.

– Вкусное?

– Никогда не пробовал.

– А зачем назвался?

– Просто так. Мне самому не очень нравится.

– А почему не сменил? Ну, до того, как пришёл СУР?

– Привык.

Любому другому собеседнику после таких ответов я бы уже прострелил голову. Ну или по крайней мере, начистил бы морду. Однако, Бешбермак внушал уважение. Скорее это он мне морду начистит, а не я ему.

Ну и исходила от него какая-то аура едва сдерживаемого насилия.

Так мы и шли, неспешно беседуя, пока не наткнулись на распятый на дереве труп.

– Удивительно, сколь велика человеческая фантазии в оформлении смерти, – поделился я философская мыслью. – Впору создавать новый вид искусства и соревнования проводить.

Глава 16. Good night, Sweet Prince

Распятый на дереве труп вряд ли символизировал что-то христианское – его ноги садисты-убийцы развели в стороны, чтобы легче добраться до паха. Почему садисты? Да потому что человек явно был ещё жив, когда деревянные колышки вбивались в его конечности. Об этом говорили как следы пыток на теле, так и ободранная кора, забившаяся под пальцы. Не надо быть судмедэкспертом, чтобы понять такую простую истину.

– А зачем они кишки обмотали вокруг дерева? Похоже на гирлянды… – удивился я.

– Говорят, в незапамятные времена морозному духу зимы, несущему смерть и разорение, приносили в жертву красивую девушку. Её прибивали к хвойному дереву, предпочтительно к ёлочке, и, достав кишки, наматывали их вокруг дерева. Со временем тело девушки замерзало, приобретая синий оттенок. Такую девушку-жертву называли по-разному, где-то Снежная Королева, а где-то просто – Снегурочка…

– Бррр, тебе бы страшные истории в пионерлагере после отбоя рассказывать, – передёрнул плечами я. – Вот ты загнул!

– В моей истории ни грамма лжи, а рассказал мне её один знакомый филолог, – некоторое время Беш помолчал. – Мир его праху.

– А что с ним случилось? – спросил я.

– Он выпивал не с тем человеком, и в конце концов, его голова оказалась засунута под струю горячей воды, – меланхолично ответил здоровяк.

– Вроде это не смертельно.

– Вода текла из проломленной этой же головой батареи, – мой новый сопартиец посмотрел на свои руки. – И его держали там полчаса.

Только сейчас я заметил, что под покрывающими ладони густыми, почти слившимися в единый серый фон татуировками кожа неровная и бугристая. Кажется, примерно такой её делают серьёзные ожоги.

Желание вдаваться в подробности у меня отсутствовало.

Ощущение, что я хожу рядом со взведённой бомбой, никуда не делось. Оно, это ощущение, требовало немедленно вышибить Бешу мозги. Однако, у меня на этот случай наличествовал ответ – «чувство врага». Способность не работала, и пока она молчит – Беш живёт.

– Не думаю, что эти ребята приносили жертву богу мороза сейчас, в начале июня, – вернулся я к предыдущей теме, когда мы двинулись дальше.

– Просто к слову пришлось, командир, – кажется даже смутился татуированный громила. – Редко кто ко мне подходил в прошлой жизни, да разговорами баловал. В основном, это были психиатры.

– Знаешь, Беш, я вот с тобой общаюсь, – задумчиво протянул я. – И вот ты кажешься мне рассудительнее и рациональнее многих и многих. К примеру, не пытаешься меня убить. Как по мне – показатель нормы.

– Норма! – фыркнул здоровяк, поглаживая бороду. – Норма – это категория большинства, командир. Наш мир полон удивительных примеров коллективной шизофрении и прочих психопатологий. Вот скажи мне, почему мы грустим, когда слышим весть о том, что где-то умирают маленькие дети? Завалило группу школьников в далёких горах – ай какие они несчастные… Однако, знаешь, какая главная причина детской смертности? Дорожные происшествия! Машины давят в год больше детей, чем умирает от рака. Однако, рак мы не можем запретить, а машины – можем! Так почему же не запрещаем? Это ли не безумие?

– Это не безумие, – покачал я головой. – Это жадность. Я вот недавно выяснил, что жадность – универсальный ответ на все наши политические и общественные проблемы. Автомобили выгодны, их невозможно отменить. Они – маленькие трудолюбивые муравьи, что доставляют грузы и людей.

– Хорошо, пусть грузовики и автобусы с профессиональными водителями продолжают работу, но почему нельзя запретить личные автомобили? Зачем они?

– Тоже жадность. У людей есть денежки, а владельцы автомобильных заводов или кто-то там хотят их оттуда извлечь. Вот и всё, – пожал плечами я.

Жадность, да. Жалко, что я не додумался до этой мысли пока ещё шли школьные занятия. Вот бы удивилась моя учительница по обществознанию.

– Удивительное дело, командир, – после небольшой паузы буркнул Беш. – В твоём образовании я ощущаю значительные пробелы, но одновременно с этим ты мудр не по годам. Как так?

– О, я таким был не всегда, – ухмыльнулся я. – В последние пару недель пришлось… поумнеть. Иначе смерть.

– Иначе смерть, – кивнул здоровяк. – Хорошо, что мы друг друга понимаем.

– Подожди, – я ухватил идущего чуть впереди мужика за пояс, притормаживая. – Вижу врага.

Пригнувшись, мой союзник принялся вглядываться, но сквозь деревья явно ничего не увидел. На самом деле, чтобы различить что-то в лесу нужен немалый навык, жалкие осколки которого я сумел наработать во время непродолжительных тренировок, разыскивая замаскировавшихся Элион и Топку.

Вдали, чуть за деревьями, затаился игрок. Затаился, не используя для этого способностей, а просто спрятавшись в кустах.

И судя по всему, он нас не заметил.

– Стой тут, если дело пойдёт плохо – действуй по обстановке, – дал я туманную команду и нырнул в кусты.

Аккуратно пройдя по лесу в обход я поставил свой личный рекорд по тихохождению – сорок метров, и ни одна ветка не хрустнула, ни одна птица не вспорхнула и ни один ёжик не рванул куда-то в кусты, выдавая меня врагу.

Зайдя со спины к молодому парню в грязной белой пижамке, которая его и демаскировала, я перехватил призванного Железного Феликса за ствол и рукояткой со всей силы саданул игроку по затылку. Возмущённый духовный вопль своего револьвера я разбавил сладостью победы. Увидев обмякшего в кустах врага, мой самый верный друг ещё немного повозмущался, но радость скрыть не смог.

Аккуратно подхватив обмякшее тело под мышки, я сначала вытащил его из кустов за дерево, а затем взвалил себе на загривок. С этой ношей я и вернулся обратно к терпеливо ожидающему меня Чёртовому Бешбермаку.

– А ты сильнее, чем кажешься, – одобрительно прогудел мой бородатый союзник.

– Ничё подобного, – я привалился к дереву, давая расслабиться дрожащим рукам.

Ноги после прогулки с человеком на плече тоже едва заметно тряслись.

Подкачаться, что ли? Только пока в моём плотном графике нет окна для силовых тренировок…

– Эй, очнись, – Беш отвесил пленному пару пощёчин, от которых тот застонал. – Приходит в себя!

После нескольких дополнительных пощёчин, пары пинков и одного сломанного пальца игрок открыл глаза.

– Да вы о… – начал было он качать права, но замолчал, когда носок моего ботинка выбил ему передние зубы.

– Нас интересует две вещи – что и от кого ты сторожишь, – прошипел я. – А всё остальное нас не интересует.

– На штрёме я, – выплёвывая половинки зубов, прошепелявил игрок. – От людишек разных, вокруг гуляюсих. А штерегу я, штобы никто не месал, пока группа пытается к Эспе прорваться.

– Эспе – это кто?

– Эспе – это игрок такой. Из буйных он. Шпит и шпит, никак его не разбудить. А пока он шпит, разное вокруг проишходит. Штрашное.

– Буйные – это те, которых хранили под транквилизаторами, – пояснил мне Беш в ответ на немой вопрос.

– А что тебя пугает, игрок? – я ласково погладил пленника по голове. – Расскажи, чего вы все так испугались этого Эспе?

– Монштры, разные, штрашные, – забормотал пленник. – Иногда неизвешные, иногда – из фильмов.

Я сразу же вспомнил показанное мне бешенной лисой представление:

– Настоящие или иллюзии?

– Никто не знает. Наштоящими быть они не могут, так Глеб сказал, а он умный. Вот только это не мешает монштрам убивать. Дещяток ребят погибли, прежде чем мы поняли в чём дело, и не зашунули Эспе в барьер.

– А почему бы его не кокнуть?

– Он неуязвим.

Может, придурки накурились какой-то травы? Разве может кто-то быть неуязвимым?

– В смысле бессмертен или регенерируется? Какова природа его неуязвимости?

Свой вопрос я сопроводил парой хороших пинков, чтобы взбодрить пленного.

– Прошто ничего его не берёт. Удары не пробивают кожу, к примеру.

– Такая крепкая кожа? Каменная? Алмазная?

– Да нет ше! Обышная коша на ошупь, мягкая и тёплая! Но не пробить ничем! Пули отшкакивают, шпошобности не действуют.

Я посмотрел на Беша:

– Ты что-то об этом знаешь?

– Нет, никогда об этом не слышал, – покачал головой он. – Я тоже из буйных, но меня не транквилизировали. Мои способности не позволяли мне бежать из полностью забетонированной камеры-одиночки. Впрочем, сейчас я поднял пару уровней и позаботился, чтобы никакие стены больше не могли меня удержать. Тебе тоже советую, командир, создать подобную способность.

– Ну тебя и уводит с темы, Беш, – восхитился я. – Что за мысли бродят там, в твоей черепушке?

– Самые разные, командир, самые разные, – ответил мне здоровяк. – Проблема не в их характере, проблема в том, что их слишком много. Иногда мне кажется, что они как бы давят на череп, стараются вылезти из головёнки моей.

– Сложно тебе, наверное, было без собеседника? – поразился я.

– Нет, до одиночной камеры я всегда находил себе собеседников, – пожал плечами Бешбермак. – Самых разных, мне не важно. Главное – чтобы слушали.

Чтобы слушали тебя в последние мгновения перед смертью? Если так, то ты тот ещё затейник, здоровяк. Впрочем, вслух я этого не сказал, а всего лишь заметил:

– Уверен, твою голову посещает множество интересных, забавных, весёлых и печальных мыслей, Беш, а ещё ты знаешь много занимательных и познавательных историй. Только мы находимся в самом разгаре допроса!

– Я нешего не шнаю больше! – зашепелявил пленник, когда мы снова обратили наше внимание на него. – Пошадите! Нишего про вас не шкажу никому!

– Естественно, ничего не скажешь, – утвердительно кивнул Бес, с мерзким хрустом сворачивая ему голову набок.

Получилось у него это так легко, просто и изящно, что я поневоле позавидовал его здоровенным мускулистым рукам. Мои тощие хваталки не шли ни в какое сравнение.

Впрочем, сил, чтобы стрелять, мне хватает. Разве этого не достаточно?

– И это тот самый, перспективный? – поинтересовался я, когда мы начали осторожно пробираться через лес, боясь обнаружить ещё один секрет.

– Резонный вопрос, вот конкретно данного индивидуума я тоже перспективным не назову. Тля, она и есть тля. В спину ударить может, а умереть по-мужски – нет. Но там, дальше, кто-то стоящий да найдётся.

Бежавшая группа игроков обнаружилась на покрытом глинистой почвой берегу мелкой лесной речки. Они стояли тесным полукольцом, ширмой загораживая что-то от меня.

Все как на подбор – молоды, сильные, из тех, что выживают везде и умирают последними. Рациональные, циничные юноши и девушки, которые легко принимают новые обстоятельства и, когда нужно, отбрасывают нормы морали.

– Вот эти неплохи, – согласился я. – Наверняка живучи.

– Да, как тараканы, – хихикнул Беш. – Они же специальные подопытные из лаборатории А. Над ними там опыты разные ставили, стравливали друг с другом, считывали данные и показатели в сражениях. В общем, издевались над ними наши совестливые учёные. Однако, трудности закаляют.

– А ты откуда знаешь, ты же в одиночке сидел?

– Ну так приходил ко мне психиатр, приходил… Болтали мы о том, о сём. Почти друзья. Хорошо, что сегодня он на работу не вышел.

В принципе, из разговоров со здоровяком я понял, что почти всех свои знакомых он укокошил. Вот только я ещё не видел – каким образом.

– Слушай, а кто побег устроил-то? И почему именно сегодня?

– Да не знает никто. Может быть, они и устроили. Одно я скажу тебе, командир, точно – слух по тюрьме прошёл, что будут нас убивать. Вот ты мне только что рассказывал, что выпускать нас начнут, а по коридорам шепоток шёл, что не выжить никому. И не только по коридорам – пара телепатов до меня дотянулась с сообщениями.

– Телепатов я ещё не встречал, – воодушевился я. – И как они, в мозги лезут? Насколько быстро мысли читают?

– Без нужды не лезут, чуть подозрение падёт – им сразу голову оторвут, это они знают, – хмыкнул Беш. – А мой разум они особенно стороной обходят – боятся чего-то.

Игроки на берегу чуть разошлись, и нашему взору предстал лежащий прямо на земле молодой ещё парнишка. Наверное, мой ровесник, может, чуть старше или чуть младше. Судя по движениям грудной клетки, он мирно посапывал.

Вокруг его тела по земле тянулись какие-то странные почти каббалистические знаки, а над головой левитировал похожий на летучего змея лист бумаги с неизвестными мне символами. Видимо, так и выглядел магический барьер.

Группа игроков что-то активно обсуждала.

– Оставим его здесь… барьер будет работать ещё часа два… а если он пойдёт за нами…он же не ходит… монстры нагонят… они знают наш запах… слепки души… надо как-то кончать или брать с собой… контракт… -- доносились обрывки дискуссии.

Ветер дул от нас и услышать что-либо членораздельное составляло проблему, но в целом диспозиция была ясна как день.

Они не могли прикончить спящего, но и оставить его тут тоже не могли – боялись, что он будет их преследовать.

Как одному спящему человеку удалось внушить страх целой группе молодых и сильных, я понимать отказывался. Наверное, он действительно так ужасен. Может быть, призывает кошмары. И даже если признать, что спящий парень неуязвим – всё равно для страха нет причин. Есть тысячи способов победить даже бессмертных противников.

Победа не обязательно должна означать смерть проигравшего. Победа – это когда проигравший не может больше вести бой.

Я посмотрел на солнце, которое уже начало свой неторопливый спуск с полуденного апогея.

– Есть два пути, Беш, – прошептал я. – Первый – короткий и опасный, второй – длительный, муторный и опасный. Какой выбираем?

– Любой путь заканчивается смертью, – пожал плечами союзник. – Однако, раз нет никакой разницы, то зачем мучать себя долгими ожиданиями?

– Вот и я так думаю, – хмыкнул я. – Готовься.

– Я всегда готов.

Фыркнув, я прицелился так удачно оказавшейся в барабане зажигательно-трассирующим снарядом. До этого момента я использовал данный тип боеприпаса только в качестве обычного патрона.

Ну всё, зажигательный, настал твой звёздный час!

Бах! Я выстрелил точно в висящий в воздухе листок бумаги. Пуля пробила его насквозь и вошла в глину.

Листок и не подумал загораться.

Ругнувшись, я выпалил по нему весь барабан, разрывая в клочья.

Группа игроков среагировала мгновенно, бросившись в рассыпную, и на ходу поливая то место, где только что находились мы с Бешем, разнообразными дистанционными способностями. Несколько деревьев и кустов мгновенно загорелись, потом потухли и остыли, пожухли, начали разрушаться, превратились в камень и, в конце концов, были раздроблены чем-то вроде гигантского невидимого молота, упавшего с небес. Ого, вот это у них умения!

Бес был прав, ребята против нас оказались неплохими.

Вот только воевать группе игроков пришлось не с нами. Разрушенный листок распался на части, и окружавшая спящего каббала рассеялась. Барьер пал.

Ну, врал пленный или не врал? Оказалось, не врал.

Из лежащего на берегу пацана, прямо целиком из всего тела, наружу полезли отвратительные монстры, которые мгновенно набросились на игроков.

Впрочем, тем вполне хватало силы, чтобы от этих киношных монстров отбиваться. Приглядевшись, я узнал Чужого, Хищника, Зубастиков, гигантский пауков и прочих порождений кинематографической фантазии.

Выглядевшие вполне реально существа активно наседали на группу игроков, но существенного вреда им причинить не могли – нападающих монстриков отбрасывали способностями, лупили абилками, а сами беглые игроки не паниковали, работая простым строем. Впереди орудовали разнообразными способностями бойцы ближнего боя, позади стояли те, кто предпочитал молотить врагов с расстояния.

Именно последних я и начал убивать.

Всего врагов было человек двенадцать. Двоих я убил обычными патронами, а когда они догадались поставить защиты и барьеры, потратил припасённую в кармане золотую пулю. Минус три – в задних рядах остались в живых только двое, парень и девушка.

Их совокупной мощи явно не хватало, чтобы эффективно долбить по напирающим кошмарам, и строй игроков начал ломаться под давлением атакующих. Было видно, что ребята с холодными циничными глазами проигрывают.

И всё же они сражались – до конца, до последнего вздоха. Вот пал ещё один защитник, который, даже когда его насадили на огромный бивень, продолжал колоть удлиняющимся чёрным копьём пока не затих. Вот это я понимаю – боевая ярость!

– А что мы делаем дальше? – поинтересовался Беш.

– Крадём вот этого, – буркнул я, выпрыгивая из кустов к спящему на берегу источнику кошмаров. – Как его, Эспе?

Sweet Prince

Игрок

Статус: спит

Какой лаконичный статус. Спит! Он что, в летаргическом сне?

– А зачем мы его крадём? – продолжал любопытствовать здоровяк, ногой откидывая желающего вцепиться ему в бедро зубастика.

Большинство собратьев киношного зверька с другой планеты и другие монстры всё ещё продавливали игроков, но некоторые начали постепенно переключаться на нас.

– Мне он кажется перспективным, – ответил я. – Началась какая-то адская мясорубка, все мочат друг друга, а чел лёг спать – это ли не показатель нашего главного критерия, ёб…нутости? К тому же он один гоняет дюжину игроков, которые наверняка такого же уровня. Впечатляет?

Жадность, подумал вдруг я. Жадный ты, Мэлс. На тебе уже висит Беш, готовый потерять над собой контроль и наброситься на тебя, словно бешеный пёс, а ты хочешь ещё и спящего игрока с непонятными абилками. Жадность – она всегда губит, но сопротивляться ей бесполезно.

– Впечатляет, – согласился мой союзник. – Только как ты будешь его вербовать?

– Ну, технически мы спасаем его жизнь, – я легонько пнул спящего ногой под рёбра. – Эй, просыпайся! Пока ты спишь, враги качаются!

К сожалению, волшебная геймерская формула не возымела успеха.

– Мне кажется, ему на тебя плевать, – прямо сказал Бешбермак.

Я не стал ничего отвечать своему союзнику. Вместо этого склонился над ухом спящего Эспе и прошептал:

– Слышишь меня, Эспе? Наверняка ты всё слышишь, я просто уверен в этом. Нельзя же спать и играть, правда? Нельзя не ощущать опасность – это противоречит фундаментальным законам жизни. Знаешь, в детстве я очень боялся остаться одному в тёмной комнате и всегда приоткрывал дверь. Это естественно – всегда оставлять выход.

– Думаешь, слышит? – сопел над ухом любопытствующий здоровяк.

– Мы спасли тебе жизнь, – продолжил я, отмахнувшись от союзника. – И спасаем её сейчас. Каким бы неуязвимым ты не был – всегда есть путь. Они могли сделать с тобой всё, что угодно. Закопать, придавить многотонным камнем, обмотать цепью и сбросить на дно реки… Поэтому будь благодарен. Беш, цепляй его и ходу.

Последнее я уже прокричал, припуская в стремительном рывке от решившей схарчить нас группы монстров. Не потому что струсил, просто не хотелось тратить на них патроны. После сражения с иллюзорными лисичками в особняке писателя у меня развилось странное стремление не расстреливать боеприпасы вхолостую по целям, в реальности которых я не уверен.

Взвалив на плечо спящую тушку, Беш припустил за мной.

Мы пробежали, наверное, пару километров. Смешное расстояние на школьном стадионе, гигантское – в лесу.

Стрелять всё же пришлось. Догоняющие монстры лезли из-под каждого куста, прыгали сверху, пытались ухватить щупальцем за лодыжку. Тут-то и пригодился снятый с охранника АК. По уже знакомой схеме я работал с двух рук – очередь из автомата останавливала противника, выстрел из пистолета довершал дело.

Несущий Эспе Бешбермак в сражение не вступал – тентакли он перепрыгивал, от атак монстров ловко уворачивался и, в целом, выглядел довольным жизнью. А вот с меня чьи-то когти содрали футболку, а проклятая и ныне мёртвая паукообразная тварь облила зеленоватой кровью.

Кровь была вполне реальной, как и рваная футболка. Неужели не иллюзии?

Мы остановились, только когда поток преследующих монстров иссяк.

– Клёвые у тебя шрамы на теле, – радостно оскалился здоровяк, когда я принялся обтираться лохмотьями футболки. – Тебя словно провернули через мясорубку, а потом потёрли на тёрке. Удивительно, что всё так ровно и без последствий зажило.

Спящего он прислонил к дереву.

– Меня исцелили очень сильной способностью, – коротко ответил я. – Ну что, Эспе, будешь признаваться, что слышишь нас, а? Вот только не надо мне говорить, что монстрики просто так от нас отстали. Да и слабые они все какие-то были. Те, кто давил игроков на берегу, были раз в десять сильнее, а мы с Бешем – раза в два сильнее этих игроков. Смекаешь? Ты провалился, Штирлиц, можешь открывать глаза.

Некоторое время мы ждали какой-то реакции – её не было.

– Смотри, – вдруг сказал здоровяк. – У него какая-то бумажка из заднего кармана робы торчит.

Наклонившись, я вытянул кусочек тетрадного листа, на котором красным фломастером было написано: «Когда я проснусь, в мир изольётся истинная тьма».

– Мне кажется, – поскрёб затылок я. – Или он с нами разговаривает?

– А может, просто написал и оставил в кармане?

– Есть только один способ проверить, – пожал плечами я, склоняясь над спящим.

Прочёсываю карманы джинс… и нахожу новую записку!

«Кончай меня лапать».

– Твоя тощая жопа меня не интересует, – ответил я. – Ты меня не зли, Эспе, я тебя запросто в Мариинскую впадину сброшу. В общем-то, всё ты слышал, а выбора-то у тебя и нет. Пойдёшь со мной?

Снова шарю по карманам чужих штанов.

«Ты, псих, не отстанешь от меня, да?»

– Думаю, это согласие, – оскалился я. – Добро пожаловать на курсы воспитательной трудотерапии!

Глава 17. Предложение

«Больные, куда вы меня тащите?» – вопрошала надпись на вытянутом из кармана листочке.

Беш действительно нёс нашего нового союзника, взвалив на плечо словно мешок картошки. На вопрос Эспи я ответил, просто ткнув пальцем вперёд. Больше вопросов у спящего игрока не возникало.

На самом деле, я сам не знал, куда идти, так как смартфон не принимал никаких сигналов. Беш в местности также не ориентировался совершенно. Приходилось жалеть, что я оставил военную рацию.

Решение уходить из района я принял, когда увидел, как над лесом со злобным жужжанием пролетело звено боевых вертолётов. Вот ещё одна странность всего этого побега – техника появилась слишком поздно. С момента побега прошло уже полдня, и кому нужно, тот сбежал.

Всё это очень и очень подозрительно. Наверняка замешана какая-то интрига, но мой скудный разум проникнуть за завесу тайны не мог. Вот словить бы причастного и допросить… Я поморщился от последней мысли.

Плохо, очень плохо, я начинаю полагаться на свою силу, а не на инстинкт выживание и разум. Пока я сильнее, мой уровень высок, но кто знает, когда я повстречаю кого-нибудь круче? Так, надо думать, думать…

Может быть, это Крыса всех выпустил, и беглецов поджидали ловчие команды из госигроков с приказом фармить сколько душе угодно? Нет, не может быть – я вспомнил рассыпанные в изобилии трупы охранников. Стальная Крыса произвёл на меня впечатление… нет, не морализатора и не матери Терезы, но чистюли. Такой вряд ли устроит мясорубку.

Своими сомнениями я поделился с Бешем.

– Согласен с тобой, командир, дело тут нечисто. Грязно попахивает закулисной политической игрой, которую так любят большие дяди в дорогих костюмах. А приз в игре всегда один…

– Власть и деньги, – догадался я уже сам.

– Да, – прогудел татуированный здоровяк. – Кому-то придётся отвечать за побег игроков из тюрьмы. Одни потеряют должности, авторитет и расположение сильных, другие их обретут, а всё вместе это изменит тонкий баланс сил, о котором мы, простые люди, даже не подозреваем.

– Ну не такие уж мы и простые, – я нащупал висящий на ремне под футболкой подсумок с патронами к Феликсу.

– Ферзь во много раз сильнее пешки, но оба они – всего лишь фигуры на доске, – философски заключил бородатый псих.

– Говоришь на языке фактов, – признал я правоту его слов.

Нагнувшись, я подобрал выпавшую из кармана Эспи бумажку. Надпись мелким, убористым подчерком и самыми тонкими линиями, на которые способен красный фломастер, сообщала:

«На сегодня была назначена ликвидация самых опасных игроков на зоне. Планировалась операция, был нарушен порядок охраны камер спецсодержания, заменена часть опытных охранников. Конкурирующие структуры провели контроперацию по освобождению и вербовке сильнейших игроков зоны. Проще говоря, устроили побег. У них тоже не всё получилось – они недооценили агрессивность игроков, которые побегу предпочли разборки друг с другом и фарм уровней вокруг зоны. Так что бородатый прав».

– О, кто голос подал! – обрадовался я, передавая бумажку любопытствующему Бешу. – А кто ликвидацию запланировал?

Впрочем, я уже догадался.

«Стальная Крыса. Больше некому» – пояснял новый огрызок листика.

– Ну, значит это не чей-то злодейский план, – усмехнулся я. – А просто всё пошло по п…зде. Впрочем, ничего нового. А вы двое? Тоже попали под ликвидацию? Или может, вас вербовали «конкурирующие структуры»?

– Лично я не помню, как всё начиналось. Вот я сижу в своей комнате, а вот я уже посреди поляны вокруг двух дюжин приконченных явно мною трупов. Мои попытки вспомнить произошедшее прервал один настырный юноша, коего я сейчас зову командиром, – ответил татуированный здоровяк.

Эх, любит он выражаться немного витиевато.

Покопавшись в карманах спящего игрока, я достал записку:

«И я и эта гора мяса подлежали ликвидации как особо опасные и неконтролируемые элементы. А теперь, раз мы удалились достаточно, может расскажешь, в конце концов, что ты хочешь от меня?»

– А я не говорил? – удивился я. – Ну давай заново. Как тебе идея спасти мир?

«Не интересует» – гласила новая записка.

– Амнистия от государства?

«Этой страны скоро не станет. Страны исчезнут полностью. С.У.Р. меняет мир стремительными темпами!».

– Прогулка по Нью-Йорку?

«Я постоянно сплю, какая прогулка?»

– Ну тогда у меня остаётся последняя опция, – пожал плечами я, зловеще улыбаясь. – Я просто возьму твою тушку с собой из любопытства – узнать, как тебя вообще можно убить. Говорят, ты неуязвим?

– По дороге я ему шею пару раз свернуть пытался, – вмешался Бешбермак. – Действительно невозможно взять его физической мощью. Таинственной силой обладает этот юноша, чую, непросто справиться с ним будет. Такого лучше иметь в союзниках, чем во врагах.

– Ну так что, Эспи? Твоя неуязвимость против моей фантазии, кто кого? И чудовища твои тебе не помогут, разорвём их в клочья.

«Ха-ха, я оценил шутку, но на всякий случай отвечаю – я не поддаюсь на угрозы. Принципиально».

– Тогда взгляни на всё это с другой стороны, – пожал плечами я. – Куда тебе идти? Где тебя ждут, спящая ты красавица? Кого ты убил своими кошмариками, чтобы оказаться в зоне спецсодержания?

Новой бумажки в карманах не оказалось.

– Жалеешь там себя, в своём сне? – злобно, чтобы наверняка разбередить душу, спросил я. – Мол, нечаянно я убил, потому что спал и не видел, что происходит?

На этот раз ответ пришёл:

«Я вижу бесчисленное количество снов. Сны о том, что есть, и о том, чего нет. Сны о вымышленном будущем и о поддельном прошлом. Сны о людях, живых и мёртвых».

Что у него за прокачка такая?

– И? – я недоумённо повертел бумажку и полез за новой.

«Поначалу я не понял, как различать свои сны. Они так похожи… Даже сейчас ты просто снишься мне, так же как снились и все остальные. В одних снах они погибли, в других – по-прежнему живы».

– Семья, да? Друзья, а? – спросил я. – Мрачная, гложущая твою совесть история?

«Я предпочитаю думать, что всё это просто приснилось мне и продолжает сниться до сих пор. Просто одни сны кажутся более реальными, а другие – менее, вот и вся разница. Другого ответа я не дам тебе. Но ты прав, мне некуда идти».

– Ну вот и отлично, – расслабился я от того, что необходимость читать чью-то сэдстори отпала. – Условие одно – выполняй мои команды. У нас порядки простые, за неподчинение приказам – расстрел. Как в армии.

«Тогда не отдавай команды, которые я не захочу выполнять… командир».

– Если будешь мой авторитет подрывать – тоже расстреляю, – пригрозил я.

«Такого не будет. Главное – не мешай мне спать».

– А как я тебе мешаю? – удивился я. – Ты же и так спишь!

«Сон – это бездонный океан, а бессмысленными разговорами ты поднимаешь меня из его тёмных глубин к тревожной поверхности».

– Пока ты не заснул, Эспи, – здоровяк легонько встряхнул свою ношу. – Контролируешь ли ты свои способности? Если нет или не до конца, то в этом мы схожи с тобой.

«Бойтесь засыпать рядом со мной».

Некоторое время Беш пытался получить более подробные ответы, но, видимо, Эспи погрузился в более глубокий сон. Или не захотел отвечать.

– Да какая в сущности разница, – пожал плечами я. – Просто теперь вместо одной бомбы в нашей группе две. Кстати, что там с тобой?

– Ещё пару часов продержусь, а потом – убегайте. Не поможет ничего, вокруг останется только смерть… впрочем, как и всегда.

Такое ощущение, как будто здоровяк сам себя боится.

– Вот ты всё твердишь «смерть», «смерть». А что конкретно произойдёт? Любопытство гложет, – признался я.

– Да я и сам не знаю, – вдруг признался Беш. – Просто я отключаюсь, а когда включаюсь – передо мною мир, наполненный смертью и кровью. Я называю такие периоды «затмениями».

– То есть это не твоя способность? – уточнил я.

– Нет, но я создал способность, которая временно не даёт мне отключиться. Восемь часов в сутки я – это я, а затем за себя не ручаюсь…

Беш бубнил что-то ещё – разговорчивый он малый, а мы продолжали наше движение по лесу. Вроде бы шли куда-то в район базы, я даже пытался пользоваться полученными от дедушки-грибника знаниями по ориентированию в лесу, но всё оказалось напрасно.

– Да мы где-то в Подмосковье или рядом, в чём-то вроде заповедника, – засмеялся здоровяк в ответ на мой вопрос. – Очень удобно секретные объекты располагать на таких территориях. Так вот, за пределами заповедника территория очень густо населена – если пойдём просто вперёд, то куда-нибудь да выйдем…

Хороший он мужик, видно же. Просто шизофреник или что-то вроде. Судя по его рассказу, здоровяка мучают припадки неконтролируемой ярости, в которых он всех убивает. Причём случались они ещё до игры, из-за чего последние годы Беш мирно отдыхал в психушке за толстыми мягкими стенами.

А потом пришёл С.У.Р. и здоровяк самовыписался, заодно подняв уровень на докторах и других пациентах. Кстати, игроков среди них оказалось немало – к вопросу о критериях инициации. Что произошло в психушке, мой новый сопартиец, естественно, не помнил, так как осознал себя уже за поеданием вкуснейших вареников в придорожной забегаловке.

– … Правда, они мне только тогда показались удивительными, а через несколько дней вернулся, попробовал – ерунда магазинная. Но это был вкус свободы, которая, как известно, обалденнейшая приправа из всех, командир. Я сидел, жевал вареники и даже не знал, что первый этап уже начался.

– Так себе история, – честно признался я. – Мне вот интересно другое, если так много психов оказались игроками, то по каким критериям С.У.Р. их выбрал? Или ИТМО, кто там расчёты проводил…

– Да что там гадать, все же посчитали, – пожал плечами здоровяк. – По разным оценкам, от двух до пяти процентов всего человечества способны на настоящее хладнокровное убийство. Это как-то с отсутствием эмпатии связано. Вот из их числа С.У.Р. и набрал игроков. Психопаты, отдыхающие в жёлтых домиках, как раз в эти проценты и входят.

Интересная теория, объясняющая повышенную кровавость первых дней.

Правда, среди встреченных мною игроков были не только убийцы, готовые идти по крови со связкой вражеских ушей не шее. Инициированные системой простые люди, не способные убить – вот они пали первыми, став пищей для менее щепетильных.

– По твоей теории игроков на Земле изначально появилось примерно… – я попытался посчитать в уме. – Около ста семидесяти миллионов?

– Ну, не так много, – признал Беш. – Скорее всего, мы – только первые ласточки, первая волна. За ней пойдут и другие.

– А вот зачем всё это? – вздохнул я.

– Кто знает? Может быть, где-то там наверху сидят боги, что наблюдают за нами. Реалити-шоу – до изобретения ютуба и стримеров был такой популярный на телевидении жанр. Ты, командир, наверное не застал.

– Ну совсем дебилом меня считать не надо, – обиделся я. – Дом-2 я смотрел, культурой обладаю!

Беш почему-то заржал. Тьфу на него.

На самом деле, выбирая игроков на обещанное Стальной Крысе «перевоспитание», я руководствовался простой логикой – взять самых сильных. И Беш, и Эспи под эти критерии подходили с лихвой, так как оба они могли справиться с толпой игроков своего или около своего уровня. Это уже говорило о многом.

Но не этот критерий являлся на самом деле решающим.

С.У.Р. любил баланс, но как я понял – в равновесии находились именно возможности игроков по созданию способностей, а не сами способности. Эта мысль дошла до меня слишком поздно, уже когда я создавал свою «Подмену казуальности».

За мощнейший эффект я заплатил уравновешивающими абилку «минусами», вроде ограничения использования только на своё тело и одежду, высокой энергетической стоимости, необходимости длительной подготовки перед применением, неудобным «интерфейсом». Кроме того, С.У.Р. потребовал дополнительную плату: три очка способностей и запрет на дальнейшую прокачку. Но всё равно в итоге я получил козырь, способный решать исход сражения.

Так что сильнейшими игроками станут не те, кто просто наберёт больше всего уровней. Нет, необходимо создавать и правильно использовать именно такие, выходящие за рамки нормального способности.

Вот по этим критериям я и решил завербовать в нашу группу Беша и Эспи, игроков со всех сторон необычных. И если удастся их контролировать – они станут сильнейшим подспорьем на втором этапе.

Я не забыл слова Берендея о некоем Оракуле и о том, что на втором этапе в одиночку не выжить. Так что высокий уровень не затмил мой разум, я планирую и готовлюсь, используя все возможности.

Пять игроков – хороший маленький отряд, которым удобно управлять. Ну, или не отряд, а банда. Не важно.

И ещё одно соображение выступало в пользу татуированного здоровяка и спящего принца – их поведение и характер. Я не особо играл в ролевые игры, но даже я знаю, что в пати нельзя допускать аффинитивного несоответствия. Новые сопартийцы в целом демонстрировали завидное равнодушие к своей дальнейшей судьбе и, при всей своей смертоносности, не стремились влезать в лишние конфликты. Скорее злодеи, чем святые, но без перебора – то, что нужно группе с людоедкой, к которой потихоньку возвращается желание спасти мир.

И всё равно в возможностях нашего отряда зияла широкая дыра – нужен целитель. Лида… Сверхразум не отдаст её просто так. Посмотрев на целителей из роты Вяземского, я понимаю, почему – способность блондинки даже на первом уровне действовала в разы эффективнее. А это значит, что милфа ещё на этапе создания абилки поигралась с балансировкой, просто тогда я этого ещё не понял.

Нас нашли под вечер, устроившихся на привал в небольшой ложбинке. Пузатый военный вертолёт, зависнув, спустил с небес лестницу, а когда я с подозрением её подёргал, из бокового проёма в фюзеляже высунулась голова Элион:

– Мэлс, всё в порядке, это мы!

Уставшие после пешего перехода, мы с охотой погрузились на борт. Сделать это с помощью шатающейся на ветру лестницы оказалось очень непросто – тут нужна была особая техника, которой ни я, ни Бешбермак не владели. По счастью, здоровяку с избытком хватало силы, чтобы затащить наверх худощавое тело Эспи.

В пассажирском отсеке нас ждали с любопытством оглядевшая новых сопартийцев Элион и Топка, с равнодушным видом приложившаяся к фляжке. Больше никого не было.

– Это наши воспитанники? – поинтересовалась принцесса.

При этом она деловито потирала кулаки и всячески демонстрировала готовность начать воспитательный процесс вот прямо сейчас.

Я быстренько представил новых тиммейтов, поведав также и об их особенностях.

– Как раз к нам, – заключила фея, хихикнув. – Милости прошу к нашему шалашу!

– Не волнуйся, – принцесса-демоница потрепала Беша по руке. – Если что-то пойдёт не так – я тебе просто голову оторву!

Установила, так сказать, иерархию. Выглядело смешно – маленькая пигалица угрожала взрослому здоровенном мужику. Однако, Элион входит в пятёрку сильнейших мировых игроков и, благодаря своим способностям, способна разорвать в физическом бою практически любого.

Внезапно запищала прикреплённая к стенкам вертолёта телефонная трубка. Пожав плечами, я поднял её.

– Привет, Мэлс, – послышался с того конца голос Стальной Крысы. – Послушай меня, времени мало. По нашему договору, ты можешь взять на «перевоспитание» любых преступников. Однако, те двое, что сидят рядом с тобой, относятся к наивысшему классу опасности А-три. Этих двух мудаков никто не планировал арестовывать – мы просто не смогли их прикончить. Эспи неуязвим пока спит, а Бешбермак обладает рессурективными способностями.

– Это что такое? – всё-таки перебил я.

– Гадёныш оживает после смерти. Вернёмся к моему предложению – выбери других из моего подготовленного списка. Чёртов псих и спящий урод слишком опасны как для общества, так и для твоей группы. Я лично вёл отряды по их задержанию, я знаю, о чём говорю.

Я посмотрел в иллюминатор, за которым застыла картинка леса – вертолёт не двигался. Висел над точкой, ожидая моего решения.

Видимо, приняв паузу за колебания, главный государственный игрок перешёл в словесное наступление:

– Не бойся, я знаю, как от них избавиться. План простой. При посадке в вертолёт будет запущен бесцветный усыпляющий газ. Дверь заблокируем – якобы она сломалась. Вас троих мы легко откачаем.

Я всё ещё смотрел в иллюминатор, наслаждаясь видом. Если Стальная Крыса думал, что в этот момент у меня в голове наличествовали какие-то мысли, то он ошибался. Я всего лишь любовался красивым закатом.

– Нет, – коротко ответил я, возвращаясь к разговору. – Мой ответ – нет.

– Я не шучу, Мэлс, – голос госигрока действительно был серьёзен. – Сейчас вертолёт под прицелом нескольких зенитно-ракетных установок. Если ты не примешь моё предложение – я отдам команду огонь.

Глава 18. Инцидент в самолёте

– Народу почти как в метро, не протолкнуться, – фыркнула Элион, толкая перед собой инвалидное кресло.

В международный терминал аэропорта Домодедово людей действительно набилось столько, что камню некуда упасть. Это объяснялось тем, что Шереметьево закрылось на реконструкцию – в самый первый день первого этапа до сих пор неизвестный игрок устроил авиакатастрофу с массовыми жертвами. Ублюдок стал, скорее всего, одним из первых игроков мира, получивших четвёртый уровень.

– И не говори, – подтвердил я, аккуратно маневрируя вторым инвалидным креслом.

За нами плелась Топка, толкающая перед собой тележку с сумками. Вместе нам приходилось продираться через людей, буквально наезжая колёсиками на ноги – только так можно было заставить человека убраться с дороги.

В двух инвалидных креслах расположились прикрытые пледом и плотно привязанные Беш с Эспи. Два новых тиммейта мирно спали.

Интересно, исполнил бы Стальная Крыса свою вчерашнюю угрозу или нет? Я ещё раз прокрутил в голове вчерашний инцидент в вертолёте.

– …Я не шучу, Мэлс, – голос госигрока действительно был серьёзен. – Сейчас вертолёт под прицелом нескольких зенитно-ракетных установок. Если ты не примешь моё предложение – я отдам команду огонь.

– Не надо брать меня на понт, – фыркнул я. – Во-первых, в вертолёте пилоты, убьёшь и их тоже? Во-вторых, вертолёт тоже денег стоит – логичнее было бы угрожать нам, пока мы были на земле. В-третьих, никто из нас не пострадает от взрыва.

Последний пункт я придумал, конечно.

– Пилот катапультируется, вертолёт через год всё равно будем списывать, а в последнем я сильно сомневаюсь, – бодро ответил Стальная Крыса.

Вот гад.

– Мы можем спрыгнуть, – поглядел я через иллюминатор вниз. – Теперь, когда мы предупреждены, избежать взрыва довольно просто. Спрыгнем и убежим – вряд ли ты нас найдёшь.

– Далеко не убежишь, Мэлс. Тут кругом леса и наши вертолёты, а мне доподлинно известно, что помогающих в побеге умений в вашей группе нет.

Что правда, то правда – эскейп-способностей у нас нет. Мы эдакие маленькие злые пчёлки, что никогда не убегают.

– Тогда мы в тупике, – произнёс я. – Тебе незачем по нам стрелять, а нам незачем убегать. Давай искать компромисс.

– Компромисс тут может быть только один – убедить меня, что Бешбермак и Эспи безопасны для общества и находятся под твоим контролем. Вряд ли у тебя это получится.

Я почесал затылок. Ладно, начнём с наиболее простого:

– Эспи опасен не более, чем любой другой игрок. А учитывая, что он постоянно спит – даже менее.

– Спящий ублюдок убил всю свою семью, всех больных и персонал больницы, в которой находился. Когда началась игра, он был в коме. Плюс с ним практически невозможно наладить контакт.

Ну что-то подобное я и предполагал.

– Эспи просто перепутал сон с реальностью, – понимая, как дико это звучит, ответил я. – Он больше не допускает таких ошибок. А контакт… Эспи, ты можешь подтвердить, что контролируешь себя и будешь выполнять мои приказы?

«Я полностью контролирую и осознаю себя как члена команды, лидером которой является Хозяин Качалки» – гласила надпись, вынутая из заднего кармана.

– Пишет… – начал я зачитывать текст,

– Вижу, – перебил меня Стальная Крыса.

Как ты, блин,видишь? Я оглянулся в поисках скрытых камер, но ничего очевидно не обнаружил. То ли их не было и работала неизвестная абилка, то ли эти камеры не просто так назвали «скрытыми».

– Хорошо, это принимается, – продолжил госигрок. – Хотя мы считали, что лимит его общения – двадцать слов в неделю. А что будем делать с Бешбермаком? Во время «затмений» ты не удержишь его, Мэлс, а даже если и удержишь каким-то образом – не сможешь использовать.

– Сейчас у него и спрошу, – я перенаправил вопрос здоровяку, заодно кратко поведав остальным суть беседы.

Впрочем, до них и так дошло, что обсуждаются серьёзные вещи.

– А я и сам не знаю, – честно развёл руками он. – Толстые стены меня точно останавливают, а вот смирительная рубашка, наручники и прочее – нет.

– Ну а каков был изначальный план? – вкрадчиво спросил Стальная Крыса.

Похоже, он не только видит, но и слышит всё происходящее в пассажирском отсеке.

– Попробовать разные варианты, – прямо ответил я. – Лекарства, а если не поможет – транквилизаторы. Ну или Элион может ему просто в лоб дать, отправив в нокаут. Ещё можно изготовить для него толстый стальной контейнер на время «затмений».

– Ненадёжно, нет никаких гарантий, что у вас получится таким образом его удержать, – фыркнул госигрок. – Ты не можешь контролировать Бешбермака. Его место – за надёжными стенами зоны спецсодержания.

Не найдя, что ответить, я обратился к тиммейтам:

– Идеи есть?

– Наверное, я могу его просто удерживать, – развела руками Элион, задумчиво оглядывая мускулистого здоровяка.

– Большую часть суток? – фыркнул в трубке голос Стальной Крысы.

– Действительно, не вариант, – признал я.

Положение спас Эспи.

«Я могу затягивать его в свои сны на время «затмений». В моих снах он будет… полезен. Если Бешбермак справится, то окружающим не придётся… опасаться за свои сны рядом со мной» – прочитал я на выпавшей из кармана бумажке.

– Думаю, – радостно улыбнулся я. – Вопросы снимаются?

– Пока не увижу, не поверю, – пробубнил Стальная Крыса и бросил трубку…

Однако, всё действительно сработало как надо, и вот мы толкаем перед собой два спящих тела – Эспи и добровольно согласившегося на такой способ контроля Бешбермака. Как я понял из объяснений сопартийца-сони, татуированный здоровяк погружён в образованное из паутины снов подобие виртуальной реальности, в которой он сражается с различными кошмарами.

В подобном осознанном сновидении любой другой человек сошёл бы с ума, но преимущество бородатого громилы заключалось в том, что он и так уже полный псих. Нельзя сойти с ума дважды.

Проблема в том, что так и не удалось посмотреть на это столь пугающее Стальную Крысу «затмение» моего нового тиммейта. Если Эспи в деле я видел, то Бешбермак оставался для меня загадкой. Понятно, что силён, раз его боятся, но в чём именно?

Расспросить же спящего сопартийца не представлялось возможным.

Таможенный контроль попробовал нас остановить, но увидев наши фамилии в дипломатическом списке, сразу же пропустил.

Кстати, отправили нас вполне официально – как членов особой делегации для какого-то мероприятия в рамках ЮНЕСКО. Правда, наши потерянные документы и мой никогда не существовавший загран были восстановлены, а к ним добавились различные доверенности – для Топки, Элион и оформленных как инвалидов спящих тиммейтов я стал официальным сопровождающим.

После того, как стюардессы помогли нам уложить и пристегнуть Эспи и Беша, старенький боинг оторвался от взлётной полосы и направился прямиком в Нью-Йорк. Я летел на самолёте не первый раз, но международной рейс – новинка для меня.

– Никогда не был за границей, – признался я.

– Я тоже, – Топка огорчённо гладила себя по карману, где должна была находиться изъятая на таможне фляжка с остатками медового самогона. – Всю жизнь паха… эээ… жила в одном городе.

– Ничего страшного, ребята! Я вам всё-всё покажу! Мы с папой всю Европу объездили на его яхте, да и в Америке я была не раз, – призналась Элион, аппетитно хрумкая пронесённой сосиской из тех, что заготовила фея. – Там очень красиво, но люди немного скучные.

Я не стал напоминать, что в Нью-Йорке нас ждёт работа. С самого начала этого странного задания мы воспринимали поездку как некое развлечение.

Способ скоротать время перед вторым этапом.

Но сейчаc, похоже, нам надо собраться.

– Вы видите тоже, что и я? – спросил я.

– Двое, – ответила Топка, вглядываясь. – Сидят в начале салона.

– Где? – удивилась Элион. – Я ничего не увидела.

Маленькая демоница слишком быстро отвыкла от сражений.

– Мы расслаблены, демотивированны, расхлябаны, – покачал я головой. – Это… плохо.

Тиммейты понурили головы – слишком поздно мы увидели других игроков.

Двое. Сидят в начале салона. Торчащие над креслами затылки, если в них вглядеться, выдавали статусы. Они тоже заметили нас, периодически оглядываясь.

Больше нет первого квеста, нет жесткой необходимости убивать друг друга, но доверие между игроками подорвано надолго, если не навсегда. Мы – потенциальный корм друг для друга.

Я поднялся и сказал девчонкам:

– Пойду пообщаюсь, действуйте по обстоятельствам.

Так поздно замеченные мною игроки, повернувшись, внимательно следили за моим специально неторопливым продвижением между кресел. Я двигался неспешно, давая им возможность рассмотреть меня и показывая, что не несу угрозы.

Драка в летящем где-то над Европой самолёте может привести к непредсказуемым последствиям, а парашютов нам не выдали.

– Привет, – поздоровался я.

– Салам, – ответил мне «Горец2109» со статусом «Братуха-борцуха».

Светлые коричневые волосы, коричневая же борода, почти голубые глаза диссонировали с его кавказским акцентом.

– Салам, – поприветствовал меня второй, «Мага2001» со статусом «Братуха борцухи».

Схожесть внешних черт выдавала в них родных братьев, вот только сложением Горец был поплотней и помощней. Действительно, «борцуха».

– В проходе нельзя стоять, – сказал я, перехватив недовольный взгляд стюардессы. – Поменяемся местами?

Они всё поняли верно. Горец кивнул своему брату и тот послушно уступил мне место, отправившись в конец салона.

– Меня зовут Ахмед, не надо называть меня по глупому нику, – проговорил Горец-Ахмед.

– Странно, что мы с вами оказались на одном рейсе, – прямо сказал я, устраиваясь на крайнее в ряде кресло по соседству со старшим из братьев. – Наша группа – государственные игроки, нас вели и контролировали. Вас должны были заметить.

– Не пойму, это обвинение или вопрос? – ответил мне Ахмед.

Я посмотрел в его спокойные, слишком спокойные глаза. Глаза человека, готового к смертельной схватке.

– Утверждение, – сказал я. – Ты и твой брат не просто так оказались на этом самолёте. Не знаю уж, как вы пробрались незамеченными и какие цели преследуете.

– И?

– Поведай мне о своих целях, – пожал плечами я. – Путь до Нью-Йорка не близкий. Я посижу рядом с тобой, а твой брат – рядом с моими тиммейтами. И пожалуйста, обойдёмся без резких движений. Вас двое, нас пятеро.

Уточнять, что двое будут спать до конца полёта, я не стал.

– Я не боюсь вас, – фыркнул кавказец. – В этой жизни я не боюсь никого, кроме Аллаха. Мой брат такой же.

– Это же твой бог, – удивился я. – Почему же ты его боишься?

– Мусульманин означает «покорный Богу». Аллах акбар! Все мы склоняем головы и становимся на колени только перед ним.

– А С.У.Р. что тогда такое?

– Знамение. Грядёт Судный День и Аллах каждого будет судить по грехам его, – проговорил Ахмед явно заранее заученную фразу. – И все кяфиры-неверные склонятся перед его могуществом…

Он ещё говорил что-то на религиозном, но я не слушал. Нет, ничего не имею против религии, пусть люди верят во что хотят, но без меня. Если уж родители мне что-то и передали, так это атеизм.

Впрочем, появление С.У.Р.-а требует пересмотра моих взглядов. Не один раз система указывала на некую «божественную» энергию – логично предположить, что есть некий бог, от которого она исходит. Или боги.

Только вряд ли С.У.Р. породила та всемогущая сущность, которой воздаёт хвалу сидящий рядом со мной в самолёте кавказец. Как-то слишком… мелко.

Скорее всего, этот новый бог или боги не создали С.У.Р., а сами созданы системой. Или будут созданы – почему-то пока они никак себя не проявляли. Разве что… я вспомнил полупрозрачные доспехи на паладине из уничтоженной нами Бригады. Раз есть паладин, то должны быть и боги, верно? Ммм, как сложно.

– Ты не ответил, Ахмед, – перебил я его. – Зачем ты здесь и как прошёл через кордоны госигроков?

– Не надо беспокоиться, – широко улыбнулся мой собеседник. – Мы не террористы и не планируем захватить самолёт, а то есть такой стереотип. Тот факт, что мы оказались здесь и сейчас на одном самолёте – случайность, вот и всё.

– Мы – это кто?

– Я и брат, – быстро ответил Ахмед, всё ещё улыбаясь.

– Врёшь, – покачал головой я. – У меня способность, позволяющая чувствовать ложь.

Он не дёрнулся, даже бровью не повёл.

– Если ты распознаёшь враньё, то понимаешь, что я сказал правду. Мы действительно не планируем…

Нас прервал пронзительный вопль – вскочившая со своего места женщина надрывалась в истошном крике, расширенными глазами глядя на прокатившуюся по проходу голову. Кто-то аккуратно отделил её от шеи одним ударом, оставив удивительно ровный срез – уж в отрубании-то голов я разбирался.

Я не сразу понял, кому она принадлежит, но прокатившись по полу, голова остановилась, демонстрируя мне и повернувшемуся Ахмеду удивительно умиротворённое лицо его брата Маги.

Переведя взгляд на Элион с Топкой, я увидел их изумлённые лица с демонстрирующими непричастность поднятыми руками. А что тогда произошло?

– АААААААА!!! – заорал Ахмед. – Брааааат!!!

На его лице за секунды промелькнула буря эмоций – от непередаваемого отчаяния до всепожирающей ярости.

И я знал, на кого первым обрушится весь этот клубок чёрных эмоций. На меня, разумеется. Да уж, поговорили…

Нам было незачем драться, действительно незачем – но кровь пролилась на самолётный ковролин. Чья-то глупость, ошибка, злой умысел? Сейчас уже не важно, главное – произошло что-то непонятное, а в любой непонятной ситуации надо стрелять первым.

Я вскинул руку, чтобы закончить наш поединок одним выстрелом, но призвать Железного Феликса не успел – молниеносным ударом появившегося из неоткуда боевого ножа Ахмед пришпилил мою ладонь к спинке впередистоящего кресла.

Тогда я двинул левой рукой – только чтобы и эта ладонь оказалась прибита к спинке уже моего кресла.

Чёрт!

Я оказался в прямом смысле распят между передними и задними сиденьями. Беспомощный, неспособный использовать свою абилку. Не знаю, о чём подумал Ахмед, но почему-то он замешкался и не нанёс смертельного удара вовремя.

Подавшись всем телом вперёд насколько позволяли прибитые конечности, я энергично боднул уже готового прикончить меня кавказца в лицо, опрокидывая его в проход между креслами – к голове своего брата.

– Убьююю, сукаааа! – закричал мой противник. – Маааагаааааа!!!

Он вскочил молниеносно быстрым движением, чтобы нанести второй удар… но откуда-то сверху на него набросилась огромная, метров семь или восемь в длину, змея. Эспи – догадался я.

Тем не менее, Ахмед не растерялся. Ещё двумя появившимися ножами он на раз разделал змею на крупные куски, с мерзким хлюпаньем падающие вниз.

Кавказец снова дёрнулся, чтобы добить меня, но ему опять не дали – сначала в горло Ахмеда вошла метко брошенная Элион пластиковая ручка, а затем и сама маленькая демоница оказалась рядом, бешено орудуя кулачками в своём стиле.

За пару секунд противник превратился в избитую полуживую котлету. Переломанные рёбра, множественные травмы внутренних органов – и это принцесса ещё не работала в полную силу.

Ножи выпали из рук Ахмеда, а сам он стоял, держась за кресла, словно персонаж из Мортал Комбата, ожидающий фаталити. И фаталити последовало – снова откуда-то с потолка свесились то ли гигантские ножницы, то ли циклопические клешни богомола, которые с лёгкостью отделили его голову от тела.

В каком-то странном дежа вю голова кавказца прокатилась по полу, остановившись рядом с братом, демонстрируя такой же ровный и чистый срез.

– Минус башка! – воскликнула Элион, быстро выдёргивая удерживающие меня ножи.

Достав бинты из походной аптечки, с которой мы не расставались, она принялась перевязывать мои удивительно чистые раны – клинки вошли между костей, задев только мясо аккуратными разрезами. Повезло.

– Какого хрена у вас произошло? – спросил я, морщась от боли в ладонях.

– Да я сама не знаю! Этот Мага, он молча сел рядом с нами и спокойно сидел. Вы с Горцем разговаривали, и вдруг Эспи дёрнулся, а в следующий миг вместо Маги рядом с нами безголовое тело! Крутое у него умение!

Перевязанный, я оглянулся – весь самолёт спал. Сработала способность Топки. Однако, вскоре они проснутся и начнётся выяснение. Срочно надо что-то делать.

– Ммм, вообще-то мы не планировали драться, а готовились разойтись миром, – проворчал я, подходя к спящему принцу. – Как будешь объясняться?

«Он сам залез в мой сон зачем-то. Я не уследил, не успел».

– Что, вот так просто можно в твой сон залезть? – прошипел я. – Это же был по сути неагрессивный к нам игрок!

«Сейчас неагрессивный. А так он и его брат – террористы из «Единого Ислама». А залез он в мой сон с помощью ментальной способности – решил проверить, почему это я сплю. Проверил».

– Террористы или нет – они не планировали с нами сражаться, а мы – с ними. Ты не контролируешь себя. Плохо, я расстроен, Эспи, – наклонившись, я уже шептал в его ухо. – Ты подводишь меня.

«Виноват. Больше не повторится».

– Я надеюсь, Эспи, я надеюсь, – фыркнул я. – Что будем делать с трупами в этом царстве сна? Надеюсь, пилоты в порядке?

«Я уберу, пока все спят. Кровь убрать не смогу».

– Кровь зальём газировкой, наверное не так видно будет, – предложила Топка. – Сна осталось ещё на полторы минуты. Пилоты тоже спят, но самолёт всё равно на автопилоте, так что это не важно.

– Хорошо, делаем! – хлопнул в ладоши я и тут же пожалел - пробитые руки вспыхнули болью.

Появившаяся прямо в полу пасть поглотила сначала одного погибшего из-за глупой ошибки Эспи брата, а затем другого. Оставшуюся на ковролине кровь мы полили газировкой с подносов. Честно говоря, тёмные пятна менее зловещими не стали, зато железный запах крови уступил чему-то химически-фруктовому.

– Ммм, даже полетать на самолёте спокойно нельзя, – фыркнул я, усаживаясь на своё место. – А что за Единый Ислам?

Нет, какие-то новости я слышал, но особо не вникал.

– Новая и самая сильная группировка на Ближнем Востоке, – ответила Топка. – Считают, что С.У.Р. – это знамение Аллаха о том, что скоро грядёт Судный день, а значит, надо активизировать джихад.

– А джихад это что? – не постеснялся я продемонстрировать отсутствие эрудиции.

– А джихад – это вроде как священная война с целью захвата территорий и обращения местных жителей в мусульман, – почесала затылок наша фея. – Не нравится мне, что они тоже летели в Нью-Йорк. Чую, там сейчас будет месиво не хуже, чем в нашем городе.

– Не дрейфь, – ободрил я тиммейта. – Мы самые крепкие орешки в этом блендере судьбы.

Между тем, люди в салоне начали просыпаться, недоумённо оглядываясь.

– А где… где? – тыкала пальцем женщина, что подняла крик первой. – А где голова?!

– Какая ещё голова? – раздражённо ответил ей сидящий по соседству мужчина. – Маш, ну не налегала бы ты так на алкоголь перед полётом…

– Хочешь сказать, я алкоголичка? – взвизгнула Маша, резко переводя внимание на своего мужика. – Ах ты сволочь! Я отдала тебе лучше годы…

Дальше я не слушал, внимательно наблюдая за стюардессами, которые шли между кресел, недоуменно протирая глаза. Кажется, они кого-то искали, и я знал кого – двух отсутствующих братьев. Одна проверила туалет в конце салона, другая – в начале.

Обойдя весь салон, они встретились в проходе прямо рядом с моим местом.

– Нин, нет их, – прошептала стюардесса своей коллеге, но я услышал. – Может, и не было их никогда? Показалось нам, приснилось?

– Двоим сразу? – удивилась та.

– Ну мы же дуры с тобой, – хихикнула первая стюардесса.

– Чертовщина какая-то… пойдём лучше обед пассажирам в микроволновке погреем, – согласилась вторая после непродолжительного раздумья.

Перед тем как скрыться за ширмой, она оглянулась, встретившись взглядом со мной. Почему-то нахмурилась, когда я невинно улыбнулся.

Чисто из озорства я приложил палец к губам в универсальном знаке молчания.

Стюардесса вздрогнула и резко задёрнула шторку.

Глава 19. Big Apple

– What’s up with your hands, man? – здоровенный негр-таможенник внимательно осматривал мои забинтованные ладони.

Я беспомощно улыбнулся – английского я не знал. Вот и первые проблемы. Другая страна отняла у меня возможность полноценно общаться. А как вести переговоры с враждебными игроками, как угрожать, договариваться, заключать союзы?

– Спрашивает, что с твоими руками, – перевела Элион, единственная в нашей группе, которая знала английский.

Нет, в школе-то я вроде бы немного учил этот язык, и даже неплохо ругался с иностранцами в компьютерных играх. Но жизнь показала, что этих знаний совсем недостаточно.

– Скажи ему, что я упал на стекло, – пожал плечами я.

Принцесса перевела, но таможенник всё равно зачем-то потребовал размотать перевязку. Пожав плечами, я подчинился требованиям властей только для того, чтобы у негра расширились глаза при виде сквозных ран.

– Holy Jesus, that’s stigmatas!

Ещё один фанатик, понял я из перевода Элион, которая полезла в смартфон, чтобы погуглить слово «стигмата». Оказалось, что так называются раны от гвоздей на теле Иисуса.

Наверное, мы бы так и стояли, разбираясь с медлительным чиновником, если бы не к нам не подошёл высокий мужчина в совершенно ковбойской шляпе, которая хорошо сочеталась с бежевой летней рубашкой и джинсами, но отвратительно – с надетыми на босую ногу сандалиями.

– Let them pass, – сказал он властно и нашу группу пропустили.

На мужчине не висело оружия или каких-то опознавательных знаков, но и так понятно – нами заинтересовался американский государственный игрок.

JohnSydney

Игрок

Статус: стрелок-ловелас

Интересно, а как С.У.Р. поступает с педофилами? Секреты зоофилов система вскрывала охотно, а вот педофилов я пока не видел. Может, всех педофилов переубивали в первом этапе?

– Сэнк ю, Джон Сидней, спасибо тебе, – бросил я, проходя мимо американского игрока. – Охотно бы пообщался, но твоего языка я не знаю.

Пожав плечами, я просто прошёл мимом него и уже у выхода повернулся, чтобы помахал рукой на прощанье. И только после этого перехватил взгляд – внимательный и изучающий, как у охотника, оценивающего добычу.

– Он не спросил нас ни о чём, – заметила Топка. – А это значит, что данные о нашем прибытии у американской стороны есть.

– Вряд ли без предварительного согласования в страну самолётом запустят иностранного игрока, – согласился я, немного подумав. – Особенно, учитывая, что мировые лидеры и ООН собираются в одном месте.

– А зачем тогда эта маскировка? Якобы мы на какую-то там конференцию едем? – возмущённо поинтересовалась Элион.

– Может, перестраховывались, а может – это не от американцев маскировка, а от террористов каких-нибудь, – пояснила фея.

Вызванный «Убер» с весёлым индусом повёз нас от аэропорта Кеннеди к небольшому, но приличному хостелу. Путь пролегал через спальные районы Нью-Йорка, и я с любопытством оглядывался.

Москву мне посмотреть не удалось – люди Стальной Крысы провезли нас сначала в центр, а затем через метро и экспресс мы добрались до аэропорта.

А вот Нью-Йорк раскрылся передо мной во всей красе. Тут словно шла позиционная война хаоса с порядком. Патрулируемыми военными на броневиках улицы заканчивались укреплёнными блокпостами, за которыми начиналась территория беззакония. Там, в этих разросшихся гетто, горели покрышки в стальных бочках, а вокруг толпились мрачного вида люди, кучкующиеся по расовому признаку: где-то негры, где-то латиносы, а где-то и азиаты.

– Спроси у водителя, как обстановка в городе, всегда ли так много военных и полицейских, – попросил я Элион.

Оказалось, что нет, а просто в последние несколько недель один из самых знаменитых мегаполисов мира охватили беспорядки. Причина оказалась таксисту неизвестна, но размах таков, что правительство ввело войска Национальной гвардии для поддержания порядка. Однако, полицейские и гвардейцы так и не смогли навести окончательный порядок – они всего лишь отделили кордонами разросшееся гетто от «нормальной» части города, коей являлся преимущественно остров Манхэттен.

Теперь большинство окраинных районов и даже часть Манхэттена контролируется бандами. Туда не заходят почтальоны, там не работают школы и больницы. Маленькие феоды внутри большой и могучей страны.

Наш хостел находился на «безопасной» улице, которую с конца подпирал настоящий танк. Абрамс, или как там они называются у америкосов. Конечно, можно было воспользоваться деньгами Элион и снять номер в отеле, но Стальная Крыса настаивал именно на таком варианте – чтобы не светиться лишний раз. Единственное, что мы себе позволили – это выкупить все восемь мест в комнате, чтобы не делить её с посторонними.

– Какие у нас планы? – спросил проснувшийся Беш, с аппетитом уминая закупленные в близлежащей забегаловке бургеры.

Бургеры, картошка фри и кола – вот они, вкусы свободной страны, так?

А ещё мне понравилось, что Беш сказал «у нас». Значит, ассоциирует себя с командой.

– Ассамблея будет длиться довольно долга, но встреча и выступления мировых лидеров пройдут завтра и послезавтра, – на всякий случай напомнил я. – В эти два дня мы гуляем по Нью-Йорку. Если Стальная Крыса позвонит – помогает.

– Что с Имри Заханом? – спросила Элион. – Как будем его убивать?

Я с любопытством посмотрел на принцессу. Как легко у неё вылетело это слово – «убивать». Не бандита, не насильника, не убийцу, не оборотня, а просто незнакомого ей человека. А ведь ещё десять дней назад она собирала команду героев для спасения жизней.

Мы все меняемся слишком быстро – поневоле вспоминаешь рассуждения Беша про набор игроков из выборки психопатов.

– А ты хочешь его убить? – осторожно поинтересовался я. – Или может… съесть?

Я вспомнил, что за неполные сутки с момента нападения на особняк Шеина демоница сумела набрать несколько уровней благодаря каннибализму. Кого же ты ела, маленькая демоница? Почему-то задавать этот вопрос мне не хотелось.

– Нет, – замотала головой девочка. – Я… на самом деле я не хочу никого убивать. И есть тоже не хочу, просто мне надо, понимаешь?

Я кивнул, испытывая внутреннее облегчение. Судя по всему, она говорила искренне, а это означало, что Элион пока не потеряла свою человечность, как это предсказала сука-Алиса.

– Если он такой придурок, что действительно прилетит сюда, то нам и делать ничего не придётся, – фыркнула Топка, прикладываясь к пиву. – Его кончат американцы или кто-то ещё.

– Я тоже так думаю, – согласился я.

– Интересно, а почему кап максимального уровня – 20, если у Берендея со Сколом он был – 25 или 26й? – почесала репу Элион, с аппетитом уминая целую палку провезённой через таможню колбасы.

– Кто-то врёт или ошибается, – пожал плечами я. – Не думаю, что это так важно.

– Или они каким-то образом подняли кап, – прочавкал Беш. – Кто такие, кстати?

– Трупы, – коротко пояснила принцесса.

Подняли кап? По идее, может быть и такое умение. Интересно, но не критично.

– Ладно, раз мы приехали гулять по Нью-Йорку, то давайте гулять, – бодро объявил я. – Свободное время до завтра, всем быть на связи. Топка, ты гуляешь с Бешем, Элион – на тебе спящая красавица. Эй, соня, ты с нами на связи?

«Я всё слышу» – выпала из кармана спящего Эспи записка.

– Ну и отлично, – похлопал я его плечу.

– А я хотела погулять с Топкой, – надулась принцесса.

– Командир обозначил тебе более важную задачу, юная воительница – прогудел Беш, дожёвывая четвёртый бургер. – Ты должна присматривать за Эспи, а фея – за мной. Как я понимаю, вчетвером нам лучше не гулять, чтобы не привлекать внимание? Большая группа игроков – это фактически боевой отряд.

– Беш полностью прав. На том и порешили, – кивнул я.

Развернувшись, я стремительно вышел из комнаты, не давая принцессе времени на возражения. Чтобы попасть наружу пришлось перешагнуть через пару рассевшихся прямо в коридоре молодых людей с ноутбуками. Я даже сначала заподозрил, что это какие-то агенты-наблюдатели, но потом понял, что в хостеле просто мало места и много людей. Интересно, это во всех хостелах так?

Погода в Нью-Йорке стояла немного знойная, но ветерок из залива позволял её отлично переносить. Засунув перебинтованные ладони в карманы джинс, я отправился гулять по городу, периодически сверяясь с навигатором.

Очень скоро от навигатора пришлось отказаться – блокпосты из военных и полицейских в самых неожиданных местах заставляли слишком часто менять маршрут. Однако, переплетение бетонных джунглей не выглядело запуганным или мёртвым. Огромное количество людей слонялось туда-сюда.

Поражало разнообразие людей. Казалось, что Нью-Йорк собрал в себе полную коллекцию всех цветов и оттенков кожи, всех размеров, культур и мод. «Большое яблоко» – подсказал мне путеводитель неофициальное название этого города.

Вот он какой, Мегаполис. Сладкое спелое яблоко, в которое с удовольствием вгрызаются червячки самых разных видов и расцветок.

– Hey, got some pennies? – обратился ко мне сидящий под фонарём бомж.

– Сам ты пенис, – обиделся я, лёгким пинком опрокидывая стаканчик для мелочи.

– Motherfucker! – бомж нагнулся, чтобы собрать рассыпанные монетки.

Хм, может я его неправильно понял? В последний момент я остановил ногу, занесённую для повторного пинка, и потопал дальше.

Настроение немного испортилось – незнание английского действительно мешало. Нет, ну хоть что-то же я должен помнить?! Я принялся в уме перебирать знакомые английские слова.

Погружённый в вопросы языкознания, я не заметил, как покинул чистые и охраняемые улицы, оказавшись непонятно где. Открыв навигатор на смартфоне, я выругался – палочки сигнала на экране отсутствовали. А это означало, что я заблудился в опасном районе незнакомого города.

Вокруг всё так же бродил дикий чёрно-бело-жёлтый расовый микс из людей, но вот одеты они были уже попроще. И передвигались быстрее, много быстрее. Некоторые с опаской оглядывались, прижимая к груди сумочки и пакеты с едой – словно опасаясь, что кто-то их отберёт.

Даже запах неуловимо изменился. Тут пахло мусором, бедностью и насилием.

Впрочем, для меня это ничего не меняло – всё с тем же туристическим любопытством я изучал местную жизнь, всё глубже погружаясь в неохраняемые кварталы, которые постепенно превращались в откровенное гетто.

Однако, они заставили меня ускорить шаг. Я заметил их, случайно оглянувшись и краем глаза зацепив момент, когда несколько негров и латиносов почти синхронно отвернулись от меня. Несколько человек даже шагнули куда-то в узкие промежутки домов, скрываясь от моего взгляда.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чего они опасались – что я вгляжусь и увижу зелёные строчки статуса.

Сначала я подумал, что меня ведут. Просто наблюдение, просто слежка. Какие-нибудь правительственные агенты. Вот только постепенно я начал замечать следующих за мной людей не только за спиной, но и впереди и на другой стороне улицы. И даже курящие в боковых проходах домов смутные личности теперь казались мне подозрительными.

Меня окружили.

Я не стал дожидаться, пока они нападут, и рванул в щель между двумя жилыми кирпичными домами.

Щели, переулки, узкие улочки, разукрашенные граффити – я бежал между этой экономящей каждый клочок земли американской застройкой, спасаясь от неизвестных преследователей. Смартфон по-прежнему не ловил сигнал, и я подозревал, что это неспроста. Либо чья-то абилка, либо техническая глушилка. Про последние я мельком читал, когда готовился к олимпиаде по ОБЖ – приходилось усваивать множество лишней и смежной информации.

Выходит, я убегаю неизвестно от кого, неизвестно куда. Чёрт!

Резко остановившись в очередном проходе между домами, я оглянулся. Преследователей не было, но я не настолько наивен, чтобы полагать, будто они потеряли меня.

Подпрыгнув, я зацепился руками за низкий подоконник и, помогая себе ногами, подтянулся. Однако, выбивать первое окно не стал, слишком заметно. Уцепившись за массивную водосточную трубу, я полез вверх к приметному балкончику на втором этаже.

Дверь, ведущая на балкончик, оказалось открытой. Лето же. Запрыгнув внутрь небольшой комнатки с пошарпанными стенами, я приложил ствол Железного Феликса к губам пухленькой молоденькой негритянки.

– Please, don’t kill me! – взмолилась она.

– Нот кил, – кивнул я. – Но ты молчи! Нот спик!

Обняв негритянку свободной рукой так, чтобы она не убежала, я прислонился к стене у окна и принялся наблюдать за переулком.

Как раз вовремя – по улочке рысцой пронеслась четвёрка вооружённых пистолетами негров. Не игроки, но я не обольщался. Слишком целенаправленно они двигались и слишком хищно смотрели, чтобы принять их просто за спортсменов на дневной пробежке.

Накрыв ладошкой рот своей пленнице, я дождался пока бегуны скроются из виду. Теперь надо дождаться другой группы загонщиков – из тех, что прятались от моих глаз. Я был уверен, что они идут вслед.

Прошла минута. Другая. И они показались.

Два по-рэперски одетых молодых парня, чёрный и латинос. Слишком хорошо одетых для этого бедного района.

SWNiggar19090

Игрок

Статус: battle-rapper

JulioCesar12

Игрок

Статус: sisterfucker

Они шли быстро, но аккуратно, периодически оглядываясь. Опасаются засады, ага.

Когда игроки оказались под балкончиком, я аккуратно отпустил негритянку, ещё раз приложил ствол к её губам.

А затем спрыгнул прямо на преследователей с высоты метра в четыре. Рассчитай я всё неправильно – окажусь на асфальте с переломанной ногой.

Но мне повезло, упал я точно куда метился. Ногами в спину латиноса. Что-то хрустнуло – спина моей человеческой подушки, которая самортизировала падение моей тушки – и я покатился точно под ноги негру, сваливая и его тоже. Ушибся, конечно, но мне не привыкать. Не слишком ли я привык полагаться на везение?

Негр ударился затылком о кирпичную стену, но всё оставался в сознании. В его руках запоздало разгоралось магическое пламя, наверняка, смертельно опасное. Я не дал ему использовать способности, тремя ударами тяжёлой рукоятки по лбу добив бедолагу.

Оглянулся – латинос шевелился и подёргивался. Неужели встаёт? Нет, без сознания, просто что-то с позвоночником.

Пошарив за поясом у поверженного негра, я достал ножик и ухмыльнулся. Так и знал, что у этого рэппера в кармане что-то острое. Несколькими движениями я покончил со своими противниками, вскрыв им глотки.

Игроки неторопливо умирали, истекая кровью. А если у преследователей есть хилеры? Надо добить наверняка. Всего лишь мгновение я прокачивал эту жестокую мысль в своей голове, а затем решительно приступил к делу.

Оценив остроту ножа, секунд за тридцать отделил головы от тел. Бывает, человек в чём-то беспричинно талантлив, вот и я обнаружил в себе недюжинные способности в отрезании голов.

– Простите, пацаны, – пробормотал я, зафутболивая головы куда-то в кучу расположенного у стены мусора. – Но не я пошёл за вами, а вы – за мной.

Затем я пошёл обратно. Быстрым шагом, но не бегом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Я не обольщался, что оторвусь от преследователей надолго, но почему-то тешил себя мыслью, что прорвал окружения. Оказалось, что я ошибался.

Меня настигли, когда я выбежал на оживлённую улицу. Выпрыгнувший из автомобиля белый игрок запустил в мою сторону что-то невидимое. Краешком, на самом излёте радиуса действия, сработал моя пассивка, запоздало сигнализирующая о враге, и в самый последний момент я уклонился от атаки, распластавшись на пыльном асфальте.

Что-то вроде невидимого ядра с едва слышным гудением пролетело надо мной и попало в группу активно что-то обсуждающих чёрных девушек. Бум! Во все стороны полетела кровь и разорванные конечности попавших под удар негритянок.

Я хотел было подняться, но за первым автомобилем остановился и второй, из которого в мою сторону обрушился свинцовый ливень. Обычные гетто-нигеры с оружием оказались не менее эффективными, чем игроки.

Зарычав, я передумал поднимать, и пополз-покатился, прижимаемым огнём прямо к окровавленной земле. Несколько удобно стоящих автомобильных остовов без колёс и стёкол едва прикрывали меня, создавая ненадёжное временное укрытие.

Отправив пару пуль в сторону игрока со столь смертоносной дистанционной способностью, я залез в небольшое цокольное окно, оказавшись в полуподвале. В игрока я просто не попал, какая-то у него защитная абилка, то ли отклоняющая пули, то ли сбивающая прицел.

А на улице танцевала смерть, безжалостно косившая визжащих и кричащих обитателей гетто.

Выстрелом я вынес замок на ведущей наверх двери и побежал по лестнице. Вовремя.

Я успел выбраться из цоколя за секунду до того, как он превратился в смертельную ловушку – очередной невидимый снаряд вынес дверь и сотряс здание.

Пробежав мимо визжащих и отшатывающихся при виде револьвера негров, я едва успел перехватить за ствол старую двустволку, направленную прямо мне в лицо из открытой двери. Чувство врага сработало в последний момент, и я знал почему – потому что держащий ружьё чёрный дед просто не видел меня до последнего момента.

Пнув ещё крепкого старого негра, я вырвал из его рук ружьём, и прикладом отправил полежать на полу.

Дальше, дальше. Ружьё я выкидывать не стал, проверив патроны. Боевые заряды с картечью – то, что надо в узком помещении.

Я не знал, что происходит снаружи жилого здания, в котором я оказался, но в планировании действий надо исходить из худшего. Вот я и исходил из того, что здание уже окружено.

Словно в подтверждение моих слов строение вновь тряхнуло. Затем ещё раз. И ещё. Это всё тот же белый игрок забрасывал свои невидимые снаряды в окна. Мудак. Весь дом наполнился криками раненых негров.

Улучшив момент, я запрыгнул в повреждённую снарядом комнату и, стараясь не высовываться из окна, пальнул по ублюдку золотым антимагическим патроном. Небольшой запас патронов я успел наделать по прилёту – ввезти в страну старые запасы, естественно, нам не дали.

Спецпатрон сделал своё дело и на этот раз я попал, снеся ему челюсть. Как я и думал, у него была какая-то противопульная абилка. У всех грёбанных игроков противопульные абилки. Вот чем я думал, когда придумывал способность? Правильно, ничем…

Мудак не умер, схватившись за обезображенное лицо. Зря он так – ему надо было нырять за автомобиль, скрываясь от последовавших обычных пуль. На этот раз я не промахнулся: две в грудь, чтобы наверняка, и одна в голову. Всё, труп.

Не успел я облегчённо вздохнуть, как прямо посреди улицы припарковались ещё две тачки, из которых посыпались нигеры вперемешку с белыми и латиносами. Какая у них межнациональная банда, вот она – западная толерантность…

Успев вовремя заметить мелькнувшие зелёным строчки, сигнализирующие об игроках, я быстрым перекатом ушёл от окна, которое сразу же загорелось пламенем. А затем сотканная из воздуха огромная пятерня просто вырвала кусок стены, обнажая комнату.

Впрочем, меня там уже не было – из-за всех сил я бежал по лестничному пролёту наверх, на крышу. Почему туда? Потому что услышал выстрелы и с обратной стороны дома. Кто-то кого-то расстреливал, то ли уничтожая помехи, то ли из общей кровожадности.

Я взлетел на крышу через открытый люк. И тут же нырнул обратно, пропуская над собой пару очередей с соседних крыш. Меня обложили со всех сторон.

Радовала только одна мысль – у нападавших не имелось тяжёлого вооружения и взрывчатки, а иначе меня наверняка похоронили бы вместе с этим домом.

Я потряс мобильник, но палочки сигнала от этого не появились. Написать в игровой Чат? Так не факт, что мои тиммейты его прочитают. Из-за задержки сообщений мы даже не рассматривали его как меру экстренного общения.

– Йо, братишка, я чувствую, что тебе нужна помощь, – раздался голос из-за моей спины.

Извернувшись в диком кошачьем прыжке, я развернулся, направляя Феликса прямо в нос довольно молодого парня. Лет двадцать пять, тонкие черты бледного лица, выраженные круги под глазами. Выглядел он немного болезненно.

– Я знаю тебя, – прошипел я, пальцем бесцеремонно приподнимая его верхнюю губу.

Сверкнули два длинным вампирских клыка.

Впрочем, я мог посмотреть и статус.

– Я помогу тебе, братишка, – произнёс Бульбулятор, знакомый мне по госпиталю вампир-балабол. – А ты поможешь мне, deal?

Глава 20. О вампирах и конях

– В чём ты сможешь мне помочь, да и с чего ты взял, что мне вообще нужна какая-то помощь? – ухмыльнулся я. – Да ещё и хочешь что-то в ответ… Сдаётся мне, это невыгодная сделка.

Вампир широко и дружелюбно улыбнулся, обнажая клыки:

– Братишка, тебя окружили BadGamers, контролирующая эту территорию группировка. У них несколько десятков игроков и пара сотен вооружённых нигеров и латиносов.

– А игроки белые? – поразился я.

– Так точно, братишка, белые snowflakes управляют ниггерами даже в бандах, – хихикнул вампир. – Американский расизм как он есть. Впрочем, там есть и цветные игроки.

– В любом случае, мне не нужна помощь, – пожал плечами я. – Я прорвусь, а если надо – по трупам. И завязывай ты с этим «братишкой».

– Брат? – поинтересовался Бульбулятор.

– Нет.

– Бро?

– Нет.

– Амиго?

– Я тебе сейчас серебряную пулю в жопу всажу, – зарычал я. – А теперь говори, что ты тут делаешь.

– Да всё просто-просто, амиго, – заморгал глазами вампир-балабол, игнорируя мою угрозу. – У нас клан международный, вот мы и решили собраться в Нью-Йорке. Сходку сделать, сейчас так все серьёзные организации делают. ООН же собирается, слышал? Все шишки мира в одном месте.

– Я знаю про ООН, ты мне объясни, как ты, клыкастый урод, оказался рядом со мной, – я ткнул его стволом в живот.

– Юлить не буду, я на тебе метку оставил особую… вампирскую… – смущённо пояснил мой собеседник.

Метку? На меня! Спину сразу обдало неприятным холодком. Выходит, тогда, в госпитале, это ублюдок меня провёл?

Я картинно взвёл курок. Пока просто запугиваю, а дальше… кто знает, возможно, придётся убрать этого молодчика.

– Амиго, ты не подумай, я ничего плохого не замышляю! – испугавшись, вампир смешно заморгал глазами. – Просто у нас в клане с уровнями не очень, нам срочно нужны сильные союзники. Позарез нужны и очень-очень срочно.

– Насколько срочно? – поинтересовался я.

– Вот прямо через пару часов.

– А ты меня совсем-совсем не боишься? – уточнил я.

Потому что этот вампир только выглядел испуганным. Настоящего страха, от которого сжимается всё внутри и ноги сами несут тебя прочь, в нём не наблюдалось.

И верно – как только я задал этот вопрос, наигранный испуг сошёл с лица собеседника, обнажая отблеск настоящей личности. Личности игрока, пережившего первый этап.

– Ты же не охотник на вампиров, амиго, чтобы я тебя боялся, – улыбнулся Бульбулятор, но, поморщившись от очередного тычка револьвера, пояснил. – Ты не убил меня в первый раз, не убьёшь ты и сейчас, это раз. С тобой Стальная Крыса сотрудничает, а он с плохими ребятами не тусуется, это два. А в-третьих… А впрочем, и первых двух хватает.

– А что в-третьих?

Вампир замялся.

– Что в-третьих? – повторил я, наращивая угрозу в голосе. – Говори, долбаёб.

– Оракул, – вдруг решительно ответил балабол. – Оракул предсказала, что ты придёшь, и что ты поможешь нам.

– А то, что один из вас, ублюдков, пытался меня убить – она тоже предсказала? Или, может, приказала? Типа, проверка?

– Да нет же! – смешно прижимая локти к грудной клетки поднял руки Бульбулятор. – Оракул видит многое, но не всё! Однако, ты в её видениях – ключевая фигура! Вот я и оставил метку. Сорян, сорян! Мир, мир?

Вздохнув, я решил смириться. Не убивать же этого кажущегося слишком уж неопасным вампира, правда?

А ещё – Оракул. Я вспомнил слова Берендея про какого-то Оракула… Не та ли это самая особа? Оракул – это никнейм или название класса?

– Зачем Крыса дружит только с условно добрыми ребятами? – спросил я.

– Элайменты же, – пояснил собеседник. – Хотя точно никто не знает.

– Что? – удивился я.

– Элайменты. Ну, склонности к добру там или к злу. Это иногда влияет на разные способности, а скоро это станет вообще важным! Меня не спрашивай только, Оракул пояснит, когда я тебя к ней приведу! Ну, пойдём со мной?

– Оракул – это ваш лидер? Она видит будущее?

– Нет, не будущее, а что-то более размытое… Варианты будущего? Но в любом случае она знает, что нас ждёт на втором этапе. Ты нам нужен чувак, а мы нужны тебе. Без нас тебе не хватит… а, впрочем, там тебе всё объяснят.

Это он специально сказал, чтобы меня на крючок посадить, вдруг понял я. Клыкастый ублюдок сознательно построил разговор так, чтобы максимально меня заинтересовать.

– Почему тогда, в госпитале, ты ничего не сказал об Оракуле? – я легонько встряхнул его, взяв за грудки.

Бульбулятор вяло встрепенулся. Слишком вяло, вдруг понял я, он слишком расслаблен для игрока, попавшего вместе со мной в окружение. Напряжение эмоциональное должно передаться на тело, но вампир не демонстрирует признаков трусости.

А ведь он показался мне трусом – тогда, в госпитале, вампир-балабол улепётывал от меня со всех ног.

Как легко ошибиться в оценке челове… то есть вампира.

Внезапно у меня проснулась паранойя. Может быть, вампир заодно с окружившими нас игроками? А «Чувство врага» могло не среагировать на неготолько потому, что он не несёт непосредственной опасности. Хотя нет, он слишком легко меня нашёл по своей метке, а вот банде Бэд Гейс, или как их там, пришлось прочёсывать трущобы.

– А какие у меня доказательства, что ты мне не врёшь? Что ты не заодно с моими врагами? – решил прямо развеять свои сомнения я.

– Амиго, да нахрен мне сдались эти мурриканские разборки! Они и привязались-то к тебе, потому что ты игрок, без разрешения зашедший в их район.

– Чё, прямо вот поэтому? – изумился я.

– Ага, тут всё на районы поделено, а местные банды границы чтут чуть ли не свято, – закивал Бульбулятор. – Придурки, да? Как дети малые… В общем, давай я тебя проведу мимо них и представлю Оракулу. У меня боевых способностей почитай и нет, кроме расовых, но вот в побегах я специалист.

Я вспомнил, как он сбежал из больнички, превратившись в летучую мышь. Плюс невидимость. Джентельменский набор для быстрого отступления.

Однако, прежде чем принять решение, я ещё пару минут побегал по постепенно пустеющему, но всё ещё наполненному неграми зданию, выглядывая в окна и высматривая врагов. Последние действительно окружили здания со всех сторон, заблокировав все возможные выходы.

– Ладно, веди меня к своему Оракулу, но сначала ты объяснишь мне, как именно мы покинем это здание и обманем окруживших нас игроков, -- сдался я.

– Да всё просто, – фыркнул вампир. – Я проведу тебя дорогой теней. У этих придурков всё равно на нас нет детекшина. Я вообще поражаюсь иногда, как некоторые дурилки первый этап пережили. А если невидимый противник?

Я смущённо пожал плечами, так как до конца первого этапа у меня тоже отсутствовали способы обнаружения невидимых врагов.

– Ну двинули, – кивнул я. – Только без глупостей!

Стоило мне согласится, как Бульбулятор вдруг превратился в хлопья тьмы, что окутали меня.

«Пойдём», – прошептала тьма мне на ухо, и я пошёл, морщась от непривычного ощущения мокроватой прохлады.

На самом деле ничего не изменилось – только мельтешили перед глазами окружающие меня крупицы трансформировавшегося в какой-то хлопковато-зернистый тёмный туман вампира.

Однако, окружающие совершенно меня не замечали.

«Главное, ни до кого не дотрагивайся», – давал голос инструкции.

Забавное ощущение – невидимость. Я прошёл мимо замершего с пистолетом негра, что сторожил квартиру с поломанной дверью, чёрного старика с каким-то карабином, девочки, рыдающей над задетым взрывом и уже мертвым мужчиной. Никто из обитателей этого злополучного дома меня не заметил. Обычные люди, которым не повезло, что к ним забежал я, принеся за собой смерть и разрушения.

«Надо оставаться в тени, прямой свет Солнца нас раскроет», – продолжил пояснять голос ставшего тёмным туманом Бульбулятора.

Повинуясь его указаниям, я покинул подъезд прямо под невидящими глазами бандитов и парочкой сердитых игроков-командиров. С удивлением заметил, что каждый из них носит значок в виде черепушки, зажавшей в зубах джойстик, и надписи «Bad Gamers». Название ни разу не крутое, но, видимо, С.У.Р. заставил многих пересмотреть представления о крутости.

Бандиты расположились довольно грамотно, перекрыв возможные пути отхода от дома боевыми группами, состоящими из игрока и обычных людей. Словно боссы и мобы и игре.

Аккуратно, держась в тени домов, я двинулся мимо не замечающих меня американских бандюков. В конце концов, нам удалось без проблем покинуть неровную и обладающую многочисленными прорехами линию оцепления, сформированную этими геймерами-ганстерами.

– Жалко, что гранат нет, – причмокнул губами я, оглядываясь.

Скопившиеся вокруг своих тачек противники действительно выглядели очень вкусной мишенью для чего-нибудь взрывающегося. Но… не судьба.

Я свернул за угол, выходя на освещённую улицу, и вампирский туман с шипением втянулся в куда-то мне под футболку. Очевидно, пропала и невидимость.

– Приласкаться хочешь? – хмыкнул я, испытывая стойкое желание стянуть футболку и проверить, что сотворят с трансформировавшимся вампиром солнечные лучи. – Ты давай аккуратнее, я не из этих.

– Энергия солнца смертельна для меня, – прошептал Бульбулятор. – Под прямыми лучами я проживу едва ли секунду-другую.

– То есть очень-очень быстро перебежать улицу ты сможешь? – уточнил я.

– Да, смогу, но это очень больно.

– Жить вообще больно… А разве ты не можешь одежду с капюшоном надеть? Или противозагарным кремом смазаться?

– Это помогает лишь отчасти. В любом случае мне приходится тратить энергию на защиту, а половина моих абилок просто не работает под солнцем. Вот как сейчас.

Ммм, понятно. Вот они, расовые дебаффы. Причём – очень жёсткие, даже хуже, чем у Элион, которой просто нужно кушать человечинку.

– Небось кровушку тёплую надо пить регулярно, а?

– Надо, амиго, как без компотика вишнёвого обойтись-то? – хихикнула тьма под моей футболкой.

– А людишки дохнут от этого? – полюбопытствовал я.

– Разве я похож на убийцу? – снова захихикала тьма. – Нет, достаточно литра в день, чтобы быть заряженным энергией, а можно вообще компотик посасывать из больничных запасов для переливания. Убивать жертв при этом не обязательно, у меня даже постоянные доноры есть.

– Банки с компотом на полочке?

– Ну да, консервы, – он хихикнул. – С каждого по глоточку и сыт.

Ну не может быть, чтобы всё у вампиров выходило настолько уж гладко и по-доброму. Наверняка есть какой-то страшный секрет.

– Слушай, мне тут пришла в голову простая мысль. А разве ты не можешь создать абилку, которая защищала бы тебя от солнца?

– Амиго, ты же не думаешь, что я совсем идиот, – немного даже обиделся Бульбулятор. – Невозможно создать такие абилки за вампира. ИТМИ бдит, он просто наложит запрет на создание такой способности. Но говорят… если стать высшим вампиром, то можно будет гулять под солнцем. А ещё высший вампир сможет…

Тут вампир-балабол осёкся, но я уже ухватился за важную информацию.

– Что сможет… амиго? – вкрадчиво спросил я, готовый в любой момент разорвать футболку.

Из предосторожности я даже чуть отошёл от домов и машин – чтобы Бульбулятору было сложнее скрыться. Предосторожность, конечно, но мало ли что это за секрет про высших вампиров. Вдруг это тайна из тех, за которые убивают?

– Амиго… – вампир на мгновение задумался, видимо, оценивая обстановку. – Ладно, не такая уж это и тайна, что ты напрягся. Высший вампир сможет обращаться людей в вампиров.

Я сообразил сразу.

– То есть он сможет создавать игроков?

– Да, – кивнул Бульбулятор. – И не только вампиры – будут и другие способы обращения людей в игроков. Однако, пока эти опции заблокированы. Кап левелов ввели не просто так.

Я пнул пустую банку, топая по маршруту, предложенному практически не знакомым вампиром.

Потом я вспомнил призрака-мстителя. И Воланда. Элион стала демоницей из-за необходимости резко усилиться пред решающей схваткой. Топка стала феей… хрен пойму почему, но есть у меня очень страшные предположения.

– А почему вампир? Зачем ты стал вампиром? Ты же теперь нежить, нечисть, – решил я всё же поинтересоваться. – Враг человеческий, получается…

– Если честно, сам не знаю, – ответил Бульбулятор. – Ну нравились мне вампиры. Круто же. Стильные, клыкасты, красное на чёрном – классика.

– Ага, круто, – фыркнул я. – Сосёшь кровь, боишься солнечного света, пресмыкаешься по подвалам всяким или по канализациям. Куча слабостей – серебро, а ещё, возможно, чеснок и осина. Что ещё? Воду текущую, небось, пересекать не можешь, и в дом без разрешения входить?

Последние факты я просто погуглил после схватки в приюте.

– Не всё, – хихикнул вампир. – Не всё… Ладно, для тебя, амиго, мне никакой информации не жалко. Серебро да, опасно, а вот осина, вода, да и вхождение в дом… Это как-то с энергетикой связано, понимаешь? Есть позитивная энергия, а есть негативная. Нежить и нечисть – она негативной питается, всякие светлые твари – позитивной. Человек как бы между. Соответственно, позитивная энергия меня убивает или ослабляет, негативная, наоборот, усиливает.

– А как это связано с осиной, водой и домом?

– Как правило, текущая вода чиста… Она как солнце, источает позитивную энергию. Перебраться через хорошую не загаженную речку… невозможно, если нет уровней и способностей, и очень сложно, если они есть. Вот только в любой энергии есть брешь, самими же людьми и проложенная.

– Мосты? – догадался я.

– Да, они самые, амиго. По мостам… терпимо. То же самое с осиной, в ней позитивная энергетика леса или что-то такое. Но это только если она свежевыкопана. Ну а в дом я залезть могу, но буду там чутка… ослаблен, вооот. Хотя смотря какой дом… Чеснок – это миф, если честно, а крест доставит неприятностей только в руках истинно верующего. Так понятно?

Ммм, получается Бульбулятор мне только что выложил все карты. Кстати, про крест-то я и забыл, спасибо моему атеистическому воспитанию.

–Ага, – ответил я. – Мне только одно осталось непонятно, почему? Ну нравились тебе вампиры, но превращаться-то зачем?

Некоторое время тьма под футболкой молчала.

– Это непростое решение, амиго, – вдруг грустно ответил вампир. – Все, кто превратился в вампиров… или в демонов, как твоя спутница, все мы сделали это из необходимости. Сила, расовые способности. Вампиры практически неуязвимы обычными способами, неуловимы, стремительны, обладают широким спектром возможностей. Теоретически мы бессмертны.

– Я прикончил двух, – фыркнул я. – Одного ещё в начале всей этой вакханалии, а второй был твоим другом.

– Да не друг он мне, амиго, – даже немного обиделся Бульбулятор. – Тварь он. За ним шёл кровавый след почти такой же, что и у твоих оборотней. Никто по нему не грустит, наоборот, спасибо скажут, что ты его кончил.

– Я имею в виду, что вы не показались мне такими уж сильными, – фыркнул я.

– Разница в уровнях, амиго. У меня сейчас всего лишь седьмой, у убитого тобою был пятый. Плюс серебро из твоего пистолета в разы эффективнее простого серебра. Ты удивительно эффективен против вампиров. А вот обычные игроки без специальных умений – просто сладкие дыньки для наших клыков. Присасываешься и фьют-фьют. Сосёшь.

– Главное, кровь соси, а не что другое, – неуклюже пошутил я.

Болтая о маловажных делах, в основном – об американской музыке, мы блуждали так ещё некоторое время, пока не пришли к каким-то складам и ангарам, отделённым от остального мира сетчатым забором с надписью «Private property».

Первое, что бросалось в глаза – КПП охранялось игроком.

Скучающий мужчина азиатской наружности в форме охранника с кепочкой с любопытством изучал меня из окошка будочки. Руки он держал под подоконником, из-за чего я предположил, что у него там оружие.

大马1983

Игрок

Статус: очень большой

Это что ещё за новость? Мне как никнеймы читать, иероглифами? Почему статус переведён, а никнейм – нет? Эй, С.У.Р., ИТМИ или что ты там?

– Это Конь! – почему-то смехом представил охранника Бульбулятор. – Он у нас часовой! Упорный, неподкупный и невозмутимый – настоящий китаец.

– А почему Конь? И почему у него, ммм, статус такой странный? – озвучил своё удивление я.

Вампир бросил пару слов охраннику, и я вдруг понял, что они общаются на китайском. Сколько языков знает Бульбулятор? Судя по отсутствию акцента, он русский.

– А ты загляни в будку, амиго, офигеешь, – вампир доверительно помахал рукой, подзывая к окну.

Я покосился на охранника, но его лицо выражало невозмутимость китайского будды. Или кто там у китайцев, Конфуций, может?

Аккуратно подойдя к будке, я заглянул в внутрь.

Сначала мне показалось, что китаец сидит на каком-то здоровенном мешке, закутанном в одеяло.

Потом я увидел, что мешок дышит, а из-под одеяла торчат копыта. Конь сидит на коне? Прямо в будке? Кавалерист?

Присмотревшись ещё внимательнее, я понял, что у коня нет ни шеи, ни морды – конский торс постепенно переходил в… китайского охранника.

– Кентавр? – действительно офигел я.

– Даааа, – захихикал Бульбулятор. – Ты спрашивал, что заставило меня стать вампиром… так вот, у нас тут все гадают, что побудило Коня стать грёбанным конём, амиго! И у него действительно, хех, очень большой там. Конский!

Ну, хоть кто-то получил от системы то, что хотел.

Что-то полезное, что-то нужное.

– Ладно, амиго, потопали, я отведу тебя к Оракулу, – сказал вампир. – Она тебя давно ждёт.

И мы пошли. Это было откровенно непросто, ибо откуда-то изнутри души лезло мерзкое хихиканье. В конце концов, мы не удержались и заржали по-настоящему.

Китаец-кентавр с лёгкой покровительственной улыбкой наблюдал за нашими трясущимися от смеха тушками.

– Вот, заходи сюда, а я подожду, – вампир указал на один из ничем не примечательных складов. – Не надо только твоей паранойи, ничего там нет, никаких ловушек.

Это звучало как правда – у Бульбулятора уже имелось достаточно хороших шансов прикончить меня. Поэтому я не стал изображать из себя психа, и просто шагнул внутрь.

Глава 21. Дуэль

Внутри складского помещения оказалась уютная обстановка в стиле лофт. Креслица, диваны, уголок с тренажёрами, отгороженная барной стойкой кухня. Был даже балкончик второго этажа, к которому вела лестница.

По последней спускалась одетая в короткий домашний халатик восхитительная чернокожая женщина лет двадцати пяти. Чёрная эбонитовая кожа резко отличалась от виденных мною коричневых американских оттенков. Почему-то мне сразу показалось, что она именно из Африки.

– Из Эфиопии, – с лёгкой улыбкой на пухлых губах пояснила хозяйка.

Словно мысли мои прочитала.

– Оракул, – кивнул я вместо приветствия.

– Ну кому же тут быть, если не мне, – ответила экзотическая красавица.

Она была наполнена непривычной, но очень естественной красотой. Длинные изящные руки и ноги сочетались с выглядывающими из-под халатика точёными бёдрами и тонкой талией, подчёркнутой небрежно завязанный пояском.

Оракул подбиралась ко мне медленно и изящного и одновременно осторожно, словно кошка. Её выразительные глаза на тонком лице с интересом присматривались ко мне… нет, даже не ко мне самому, а словно вчитываясь в мою душу.

– Ты видишь в статусе больше, чем остальные, – догадался я. – Аналитическая способность!

Запоздало, я тоже вгляделся в неё:

EvilOrchid213

Игрок, оракул

Статус: бабушка-трансформер

– Несмотря на двоечку в интеллекте, ты удивительно сообразителен, – женщина присела на мягкий диван. – Устраивайся как тебе удобно.

– Несмотря на очевидную слабость, ты всё ещё жива. Это тоже удивительно, – фыркнул я в ответ и просто из общего упрямства прошёл к барной стойке.

Поискал глазами и нашёл мини-холодильник, из которого сразу же достал банку какой-то газировки. И только выпив баночку, спросил:

– Я – игрок, ты – оракул?

– Нет, перед тобой игрок и оракул, – мягко ответила она. – Можешь называть меня Орхидеей или Орхи.

– Мэлс, – представился я. – Что означает твой статус, оракул?

– Системе нужны не только игроки. Вернее, не так, С.У.Р. не может состоять из одних игроков. Нужны те, кто будет их окружать. Мобы, крипы, монстры, неписи – называй их как хочешь.

Я подошёл к ней почти вплотную. Нависнув над Орхи, одетой наверняка только в один халатик, я хрипло спросил:

– А оракул зачем?

– Оракул – это ещё один мостик между системой и миром. Это особый класс, позволяющий мне видеть чуть больше и чуть дальше.

– Будущее? – полюбопытствовал я.

– Нет, только некоторые вероятности его, рассчитанные СТМС – техномагическим симулятором случайности. СТМС отвечает за то, чтобы все процессы в углубленной реальности СУРа происходили в строгом соответствии с заданной казуальностью.

– Проще говоря, чтобы всё шло в нужную сторону? – фыркнул я.

– Можно сказать и так.

– А массовая гибель людей и игроков – кому это нужно и зачем?

– Я не знаю всего, – она очаровательно похлопала глазами и развела ручками. – Я знаю только то, что я знаю.

– И какова цель системы?

– Цель… проста, Мэлс Шаманов, очень проста – дать этому миру Последний Шанс. Кажется, они так это называли…

– Последний шанс на что?

– На спасение, – ответила она так, как будто это само собой разумелось. – Спасение от участи гораздо более страшной чем смерть…

Я крутнул призванным Железным Феликсом перед лицом Охри. Так и не дождавшись знакомых искорок страха, провёл стволом по её нежной и чёрной как смоль щеке, затем по пухлым тёмно-багровым губам. Подцепив мушкой уголок рта чернокожей красавицы, я нагло просунул револьвер внутрь. Немного, всего на пару сантиметров, но достаточно, чтобы слегка оттянуть щёку.

– Бабушка-трансформер, потратившая своё очко изменения на омоложение, – с угрозой прошипел я. – Я не твой внучок. И я пришёл сюда не разгадывать загадки и не выпытывать у тебя каждое слово паяльником. Не надо играться со мной.

– Сколько страсти в столь юном возрасте… -- томно прошептала Орхи.

Чернокожая красотка подалась вперёд, отчего халатик немного распахнулся, обнажая выглядывающие из декольте полные груди. Закрепляя произведённое впечатление, она язычком прошлась по стволу Феликса, вылизывая его словно мороженное, а затем нежно и чувственно поцеловала дуло.

– Ты прав, Мэлс, нам не до игр с тобой, – мурлыкнула она с довольным лицом. – Но все женщины – из породы кошачьих, мы не можем не играть. Однако, обещаю, наша с тобой игра будет интересной. Обещаю, я расскажу тебе… но не всё, а только то, что знаю. Историю про двух юношей с глазами стариков, что покинули наш мир, но подарили ему Последний Шанс, да байки про то, что нас ждёт – в ближайшем будущем и отдалённом. Но сначала – сделай для меня кое-что.

– Предупреждаю сразу – куни не делаю, – настороженно отозвался я.

– Это почему? – удивилась женщина.

– Принципы пацанские не позволяют, – гордо ответил я.

Некоторое время Орхи переваривала услышанное.

– Тьфу, я не это имела в виду, – засмеялась она. – У меня к тебе более привычная для тебя и, наверное, совершенно плёвая просьба.

– И какая?

Её лицо мгновенно исказилось в яростной злобе:

– Убей Йона Сиднея, жалкого труса и подлого предателя.

***

Наверное, я – самый дешёвый наёмный убийца в мире.

Всего лишь за лёгкую улыбку красивой женщины и туманное обещания поделиться сомнительной информацией я иду убивать человека.

Я знал его. Помнил по аэропорту. Холодный, сосредоточенный взгляд ганслингера из-под ковбойской шляпы и несуразные сандалии на босу ногу.

Орхи сказала, что он предал её клан раз и собирается предать ещё раз, раскрыв секреты, которыми нельзя делиться ни с кем. Он должен замолчать, раз и навсегда. Я вспомнил призрака-мстителя, и решил, что в современных условиях даже смерть – не конечная станция.

А ещё Йон Сидней должен вернуть кое-что очень важное. Посмертно, разумеется.

Как оказалось, убийство этого ганслингера – дело совсем простое. В пятнадцать ноль-новь по Нью-Йоркскому времени он всегда обедал в забегаловке «У Билла». Приличный и уютный американский бар, если верить электронному путеводителю. И когда я туда вошёл, ориентируясь по навигатору, то сразу же увидел его, обедающего у окна.

Наверное, надо было сразу прострелить ему черепушку, но я смалодушничал. Просто подошёл и сел рядом:

– Хэллоу, Йон Сидней, ганслингер!

– What do you want, boy?

– Орчид, – пояснил я, примерно поняв, что он сказал. – Айтем. Гив ит бэк.

– And? – он продолжил спокойно нарезать стейк.

– Энд дэф, – дружелюбно ответил я. – Тьфу, дай! Умри, короче!

– Ну так бы и сказал, – на чистом русском ответил он.

Я поперхнулся, сцапал со стола бутылку с водой и отхлебнул.

– К-как?

– Родители мои – эмигранты, – пожал плечами игрок Йон Сидней. – Убежали от большевиков. Но мы не об этом. Тебя послала Орчид, так?

– Да, – кивнул я.

– Предлагаю тебе в два раза больше денег, – деловито сказал он. – Я на госконтракте, за моей спиной – сильнейшие сообщества игроков Америки.

– А она мне денег и не предлагала, – хмыкнул я.

– А что тогда? – поразился он.

– Да я сам не понял, – замялся я, но всё же решился. – Но вроде отсосёт.

Мы с Йоном Сиднеем синхронно заржали.

– Дааа, парень, – покачал головой ковбой. – Она та ещё сучка и стерва, ты имей в виду. Такие обещания не держат.

– Я знаю, но ещё она расскажет мне всё.

Сидней присвистнул.

– Всё-всё Орчид никому не рассказывает… Информация – это её товар, гарантия того, что её не кокнут до начала второго этапа, так что тут тоже губу не закатывай.

– Слушай, – я почесал затылок. – А откуда она-то русский знает?

– Она – системный оракул, ей по должности положено уметь со всеми общаться, – хмыкнул ганслингер.

Я вспомнил его статус. «Стрелок-ловелас». Почему-то я про себя называл его ганслингером – сказывались просмотренные в детстве ковбойские фильмы.

– Слушай, ловелас, а ты с ней спал? – спросил я скорее, чтобы заполнить паузу, чем из любопытства.

– Я, конечно, ловелас, но не по старушкам же, – хихикнул Йон Сидней. – К тому же, говорят, её вкусы весьма специфичны. Тебе Коня показывали?

– Ну, показывали, – сначала не понял я.

– Так говорят, что она с ним, – пробурчал стрелок-ловелас. – Как Екатерина Великая.

Мы снова заржали.

Было у нас с Йоном Сиднеем что-то общее – мы недолюбливали властных женщин.

Я смотрел в окно, дожидаясь, пока он неторопливо дожуёт стейк. И только после окончания трапезы я обронил:

– Йон Сидней, я вызываю тебя на дуэль. Ставка – наши жизни, секреты и имущество.

– Ну конечно, она тебе рассказала, – пробурчал он. – Хозяин Качалки, я принимаю твой вызов и твою ставку. Область дуэли – примерно километр вокруг нас. Для начала дуэли нам надо разойтись по позициям. Позицию тебе укажет стрелка.

И действительно, перед моим взором появился виртуальный указатель направления.

Вот она какая – способность «Дуэль», созданная Йоном Сиднеем. Буст-способность, позволяющая получать дикое количество опыта с убийства всего-то одного игрока. Единственное условие – согласие противника. Если дуэль объявлена, то дуэлянты не смогут покинуть область дуэли, пока один из них не умрёт.

Способность, столь же гуманная, сколь и самоуверенная.

– Многие считают мою способность гуманной, – вдруг обронил ганслингер, когда мы вышли из забегаловки. – Это не так. Ты же понимаешь почему, Хозяин Качалки?

– Потому что смерть неизбежна, – ответил я. – И это единственная причина, по которой ты сегодня умрёшь.

Это тоже мне объяснила Орхи. С проблемой Йона Сиднея может разобраться только его собственная летально-фатальная способность.

– Было интересно узнать тебя поближе, стрелок, – напоследок мы пожали друг другу руки.

– Взаимно, стрелок, – кивнул я.

И мы разошлись.

Стрелка-указатель привела в переулок между домами и сменилась восклицательным знаком ожидания. Пару минут пришлось дожидаться, пока Йон Сидней дойдёт до своей стартовой позиции, скрытой от меня дорогой и домами.

Наконец, восклицательный знак сменился зелёной надписью «Старт».

Дуэль началась.

Я побежал к пожарной лестнице и принялся взбираться на крышу. На счастье, сделать это в американских домах относительно легко, не знаю уж почему.

На крыше я набрал номер и бешено замахал руками. Рисковал, конечно, потому что Йон Сидней мог стоять на соседней, но я закладывался, что нет.

Где-то через минуту с неба ко мне спустилась точка маленького двухместного вертолёта и сбросила лестницу. Забравшись по неустойчивой лестнице в кабину, я крикнул сидящему в пилотском кресле Бульбулятору:

– Стартуем! Лети так, чтобы я видел переулки! Ищем!

Вот так, Йон Сидней. Ты, конечно, душевный человек, но кто сказал, что я буду играть честно?

Раз ты стрелок, а оружия у тебя нет, то наверняка ты призываешь его. Как и я. Что-то огнестрельное, так? Тоже револьвер? Винтовка? В любом случае, в нашем поединке победит тот, кто будет иметь хайграунд. Займёт саму высокую точку.

Область дуэли – это не квадрат, потому что мир трёхмерный. Границы есть и в высоту, и в глубину. Однако, это и не квадрат – а скорее вытянутый к небу параллелепипед. Почему-то Орхи отлично представляла, как работает эта его способность, но совсем не обладала информацией про другие.

Ладно, будем работать с тем, что есть.

Бульбулятор заставил вертолётик нарезать поисковые круги внутри дуэльного пространства, вместе со мной всматриваясь в улицы.

Однако, Йона Сиднея нигде не было. Неужели спрятался? Скрылся в здании, устроил засаду? Разве не должен ты был, ганслингер, сразу же рвануться на поиск дерзкого юнца, что посмел бросить тебе вызов?

Наверное, надо было подразнить ганслингера в уютном баре, а не болтать душевно, но что толку теперь сокрушаться.

– Мэлс, надо сни… – хотел что-то сказать вампир, но его прервали.

Фьють! Мимо меня, прямо рядом с головой, пролетела пуля, насквозь продырявив пилотскую кабину.

– По нам стреляют! – зачем-то бешено заорал вампир, яростно выворачивая руль управления. – Уходим!

– Нет, с…ка! – взревел я. – Не уходим, а пытаемся понять, откуда по нам стреляют!

Дзинь! Ещё одна пуля пробила насквозь приборную панель, снова едва не прикончив меня.

– Мы умрём вдвоём, – завопил Бульбулятор. – Надо снижаться на крышу!

– Ты – вампир, точно не сдохнешь! Так что кончай паниковать! – я напряжённо всматривался в улицы. – Я видел вспышку! Вон там! Разверни вертик бортом.

Бах! Бах! Бах! Бах! В магазине Железного Феликса семь патронов – всё что есть у меня. Я выпалил их за две секунды в попытке подавить противника, что стрелял в нас из окна ничем не примечательного двухэтажного жилого здания.

Однако, его там уже не оказалось.

Засвистели пули, доламывающие приборную панель и дырявящие кабину.

Несколько попали в Бульбулятора, который тут же заорал – видимо, и вампирам бывает больно.

Пара выстрелов задела меня. Одна пуля по касательной чиркнула по лицу, оставляя кровавый след, а другая вгрызлась в мясо плеча, по счастью, пройдя насквозь.

Чёрт! Он стрелял совсем с другого угла, из другой местности! Но как он переместился так быстро? Может быть, у него тоже союзники? Нет, темп стрельбы и точность – та же самая! Какая-то заточенная под перемещение способность!

– Давай к вооон тому бассейну, – я указал на странного вида пентхаус на крыше пятиэтажного дома. – Как можно ниже!

В указанной мною точке какие-то буржуины устроил себе пляжную вечеринку прямо посреди дневного города.

Шипящий от боли Бульбулятор заложил крутой вираж, и в самой нижней точке я выпрыгнул из вертолёта, подхватив с собой аптечку. Опасно, конечно, можно не рассчитать и разбиться. Однако, в виду новой информации об абилках противника опасней было оставаться в вертолёте.

В моменте свободного падения услышал за спиной взрыв. Я даже умудрился извернутся, чтобы увидеть, как подбитый вертолёт, кружась, падает куда-то на улицы Нью-Йорка. За Бульбулятора я не беспокоился – он сам говорил, что вампиры бессмертны, но стало обидно от того, что план провалился. Не люблю, когда проваливаются планы.

Вода встретила меня неласковым ударом и свинцовыми, утягивающими на дно объятьями. Я забарахтался, выбираясь на поверхность. Вынырнул и, едва отдышавшись, вылез из бассейна.

– What the fuck, man? How are you? Someone call the police of 911! – орали вокруг меня какие-то парни в плавках и девушки в купальниках.

Не обращая на них внимания, я стянул футболку, и принялся свободной рукой и зубами перематывать раненое плечо. Зря я не использовал «Подмену казуальности», зря, но мне не хотелось тратить лишние силы. План заключался в том, чтобы просто подстрелить Йона Сиднея с высоты.

Наконец, я наложил тампон и обмотал его бинтом. Кровотечение вроде умеренное, а значит, артерии не задеты. Кровопотеря не такая большая. Выживу.

И что теперь делать?

Почему-то мне казалось, что Йон Сидней – он как я, стрелок с револьвером. Но судя по обстрелу вертолёта, у этого ганслингера винтовка. А может, автомат.

Ладно, прорвёмся. Я медленно дозарядил барабан патронами из подсумка на поясе. Это простая игра – кто кого обнаружит первым, тот и победит.

Встав, я нагло раздвинул толпу полуголых молодых американцев и перехватил у полноватого рыжего парня стакан с чем-то алкогольным. Выпил, чтобы приглушить боль в плече. Колоть обезболивающее из аптечки мне не хотелось, чтобы не парализовать руку.

Похлопав пару взвизгнувших девок по попе, а одну даже подёргав за сиськи из хулиганского озорства, я неторопливо двинулся к выходу из пентхауса. Правда, пришлось пнуть какого-то накачанного парнишку, что возомнил себя рыцарем. Сначала его оскорбило моё бесцеремонное отношение в женскому полу, а потом подошва моих кроссовок на его лице.

Впрочем, не будем отвлекаться.

Итак, что за расклад у меня на руках? Чёртов Йон Сидней имеет преимущество в дальнобойности и манёвренности, т.е. в параметрах, имеющих решающее значение для стрелкового боя.

Ключевой вопрос тут следующий: как он заметил меня в вертолёте? Поисковое умение… вряд ли – слишком долго мы летали. Скорее всего, он просто заметил подозрительный вертолёт и разглядел в нём меня. С помощью прицела или бинокля, к примеру.

А это значит, что у меня есть шансы.

Глава 22. Дуэль – 2

Уже в дверях апартаментов я развернулся, чтобы сменить одежду. Не мудрствуя лукаво раскрыл большущий одёжный шкаф и под ошарашенными взглядами отвлёкшихся от своей мокрой тусовки американцев принялся рыться, подбирая себе новый наряд. Одновременно я обдумывал свои будущие шаги.

Итак, отсутствие поискового умения у Йона Сиднея даёт мне хотя бы какие-то шансы.

Однако, их немного. Моя аура «вражеской неудачи» действует только на 33 метра – раньше мне казалось, что радиуса хватит с лихвой, но первый противник-снайпер показал мою слабость. Я – немобильный стрелок на средней дистанции. Мне нечего противопоставить быстро перемещающемуся в пространстве ганслингеру Йону Сиднею в плане способностей и возможностей, и свидетельство этому – моё раненное плечо, только-только переставшее кровоточить под повязкой.

Да, у меня есть «Подмена казуальности», но в данной ситуации она способна только продлить мне жизнь до тех пор, пока не кончится энергия. Даже если я уподоблюсь Терминатору и побегу прямо на противника, он легко разорвёт дистанцию.

Возможно, конечно, я переоцениваю возможности Сиднея. Да, лучше переоценить врага, чем недооценить, но в данной ситуации переоценка не даёт мне абсолютно ничего, ибо сбежать от этой дуэли я не могу.

Ммм, как же плохо. Только сейчас до меня дошло, почему у способности «Дуэль» такой здоровенный радиус действия – чтобы дать преимущество дальнобойному вооружению стрелка.

А ещё я вдруг понял, насколько страшна эта абилка. Два человека привязаны к местности до тех пор, пока кто-то не погибнет. Смертельная схватка без возможности побега.

Утерев чьим-то платьем холодный пот с лица, я медленно вдохнул и выдохнул, подавляя внезапный приступ паники. Да, я в клетке с тигром, да, мне не сбежать. Значит – надо как-то его прикончить. Если не силой, то хитростью, обманом.

А страх… Страх – это хорошо. Он мобилизует организм, заставляет его впрыскивать в кровь адреналин. А этот гормон мне ой как нужен – заглушить боль в плече. Конечно, можно уколоть и обезбол из аптечки… но нет, тогда я потеряю чувствительность левой раненой руки. А вдруг мне придётся с неё стрелять?

– Эй, ты что делаешь? – раздался женский голос за моей спиной.

Что-то много русскоговорящих червячков вгрызлись в сочную мякоть большого яблока…

– Ворую одежду, – сухо ответил я. – Моя мокрая.

Повернувшись, я увидел черноволосую девушку в очках, держащую перед собой странный пистолет – то ли травматический, то ли шоковый. Тазер! В отличие от столпившейся за её спиной молодёжи, она была одета в коротенькие шортики и летнюю рубашку с изящно подкатанными рукавами.

Мой взгляд вальяжно и неторопливо совершил путешествие по её красивым точёным ножкам, обутым в стилизованные под греческие сандалии, рентгеном очертил под рубашкой хрупкую талию и неплохую грудь прибизительно второго размера, а затем поднялся к пропорционально правильному и красивому, но строгому и решительному лицу.

– Стой на месте, извращенец, пока едет полиция. Иначе я выстрелю, – приказала она.

В её глазах плескалось презрение.

И с чего это я извращенец?

Тут до меня дошло, что я абсолютно гол. Упс. Мокрую одежду и трусы я скинул, а новую ещё не надел.

– Дай свой мобильник, – зачем-то потребовал я, следуя за своими мыслями и совершенно не воспринимая девушку как угрозу.

Мне действительно нужен был новый смартфон, старый сдох после купания в воде. Восстановить базу контактов легко – достаточно подключиться к своему аккаунту. Намок и бумажник, но его легко высушить.

– Что? – удивилась девушка, а её глаза за очками сощурились. – У меня в руках тазер! Стой где стоишь! Или я стреляю!

Странно, что у неё не оказалось настоящего пистолета, почему-то я думал, что в США они есть у всех.

– Ты стоишь слишком близко, – доверительно сообщил я.

Между нами метра четыре.

– Что? – не поняла она.

Фыркнув, я бросил в девушку платье, что держал в руках. Бросил так, чтобы в полёте оно расправилось, загораживая меня от выстрела, а затем накрыло собой и очкастую, и её нелепое оружие.

Моя текстильная атака удалась, и я рванул вперёд, отбирая у неё тазер и заламывая руки за спину.

– Ksyu! – крикнул кто-то из участников водной тусовочки, но на помощь прийти не посмел.

Трусы. Сидят и ждут полицию. Интересно, полиция явится?

– Ксю, значит… Вот что, Ксюха! Скажи им, чтобы не дёргались, – прошипел я, прикладывая к её шее отобранный тазер. – Я сейчас просто оденусь и просто уйду. Скажи!

Она кивнул и крикнула:

– Guys! Attack him! Don’t worry about me!

– Мне кажется, ты им что-то не то сказала, – с сомнением произнёс я.

Однако, результат налицо – никто не шевелился.

– Cowards! – презрительно крикнула Ксю.

Отпустив руки девушки, я принялся шарить по карманам её шортиков. Разумеется, не обошлось без нечаянного ощупывания.

– Ты что делаешь, изврат грёбанный? – яростно спросила она, впрочем, не совершая попытки выбраться.

Надо же, какая разговорчивая. Видимо, воспринимает угрозу тазером не всерьёз.

А почему тогда не желает вырваться из моих голых объятий?

Достав смартфон, я проследил за её взглядом и увидел испуганного белокурого мачо, что неловко мялся за спинами других, зачем-то снимая всё на телефон.

– Играешь принцессу, чтобы принц тебя спас? – хихикнул я.

Девушка вздрогнула. Воспользовавшись моментом, я приложил её палец к экрану и быстро поменял способ входа на пинкод.

– Не спасёт, мы уже минуту так стоим, – авторитетно пояснил я. – Ты же сама поняла, да? Трус он.

– А ты у нас самый смелый? – яростно прошипела она в ответ. – Да я тебя…

Что будет дальше я выяснять не стал, пинком колена под зад отправив её в объятья сгрудившей толпы.

– Ну, что стали? – я провёл тазером по дуге, заставив парней и девушек сделать испуганный шаг назад. – Вот так-то лучше!

Быстренько подхватив приглянувшиеся вещи, я начал отступать по коридору к выходу из пентхауза.

Бешеная Ксю, вырвавшись из цепких рук подружек и друзей, зачем-то начала наступать на меня, в неистовстве сжимая кулачки и поблескивая глазами. Вот дура.

– Отдай мой телефон и тазер! – потребовала она.

– Не подходи, выстрелю, – ответил я, стоя уже в дверях.

– Не выстрелишь, все вы, мужики, говорите, а ничего не де…

Я выстрелил. От тазера отделился шокер на проводках, который попал девушке прямо в живот.

– Ну ты и козёёёёл… – выкрикнула она, оседая на землю.

Вот не поймёшь этих женщин. Не выстрелишь – лох, потому что не держишь слово, а выстрелишь – козёл, мразь и мудак. Покачав головой, я отбросил отработавший своё тазер.

Как был, голый, я побежал по лестнице, проскакивая мимо двух милых старушек.

– Not bad, son, not bad! – прокричали они мне вслед что-то одобрительное.

На следующем пролёте, видя, что меня никто не преследует, я переоделся. Летние брюки не совсем по размеру, рубашка, американская кепка, солнечные велосипедные очки и маска. На ноги пришлось нацепить сандалии.

Помнится, сеструха рассказывала мне, что сандалии на босую ногу – признак дурновкусия. Однако, сейчас другого выхода не было.

А вот и улица. Поправив кепку и маску, я разминулся с забегающими в здание копами.

Пронесло? Нет, последний коп остановился.

– What’s in your pocket, son? – спросил он, держа настороженную дистанцию.

Рукой он указывал на оттягивающий мой карман смартфон.

– Не понимаю тебя, турист я. Турист! Нот андерстанд инглиш, – ответил я, подходя ближе.

– Stay where you are! – крикнул коп, отскакивая от меня и хватаясь за кобуру.

Я оглянулся.

Вокруг оживлённая улица в центре контролируемой властями города, а не бандами, территории. Соответственно, военные патрули, как в пограничных улицах, отсутствовали.

Где-то на соседней улице ревели сирены то ли полиции, то ли экстренных служб. Что тут у американцев, служба спасения? Ладно, главное я знал причину переполоха – туда грохнулся вертолёт с Бульбулятором.

В любом случае, это означало, что из всех вооружённых отрядов вокруг непосредственно рядом со мной находится всего лишь один полицейский экипаж. Двое полицейских уже в здании, один передо мной.

– Похоже, ты вытянул короткую, приятель, – покачал головой я.

Коп оказался опытным. Он что-то понял по моему взгляду, потянул из кобуры оружие, но я был быстрее. Два выстрела Железного Феликса слились в один.Первый в руку, второй в ногу – с пяти метров я не промахиваюсь.

И бежать, бежать, бежать.

Хаос на улицах, упавший вертолёт, выстрелы Сиднея – всё это мои союзники. Я забегал в какие-то тёмные и подозрительные переулки, перелезал через ржавые заборы, как мог петлял, пока не добрался до границы зоны дуэли.

Если честно, до последнего у меня была надежда, что способность ганслингера не сработала, или сработала, но как-то неправильно, или, что информация о ней неверна. Однако, вот она, граница, подсвеченная видимой только мне разметкой прямо в воздухе. Словно тонкая светящаяся сеть перегораживает дорогу.

Подойдя, я попытался продавить эту сеть – не получилось. Тогда ударил – снова ничего.

– What are you doing, man? – спросил меня сидящий рядом очередной бездомный-прошайка.

Не отвечая, я нагнулся и подхватил лежащую рядом с ним металлическую палку. Непонятно, зачем она ему – то ли помогает ходить, то ли отмахивается ею от других бомжей.

Примерившись, со всей силы ударил по сетке – ничего не произошло. Металл прошёл сквозь границу, словно она отсутствовала.

– Hey, are you f…ng kidding me? – запоздало взревел бездомный, но осёкся, когда я потянул из-за ремня брюк револьвер.

Направив дуло на сетчатое сочленение, я выстрелил. Пуля также просто прошла сквозь барьер, не встретив никого сопротивления.

Похоже, дуэль удерживала только меня. Логично.

Нет времени рассуждать над природой барьера. Я снова побежал – на этот раз стараясь держаться вдоль границы дуэли, образующей на местности квадрат.

Грёбанный Йон Сидней нашёл меня, когда, вынырнув из какого-то переулка на оживлённую улицу, я перевернул стойку с мороженным.

– Hey! – с кулаками рванулся ко мне татуированный латинос-мороженщик в смешном синем и немного детском переднике.

Это стоило ему жизни.

Наверное, ганслингер не хотел убивать посторонних, но пуля перемещается в пространстве не мгновенно.

Чпух! Голова мороженщика разлетелась как обронённый на асфальт арбуз, орошая всё вокруг красной кровью и серо-коричневыми мозгами.

Попало немного и на меня, но испытать брезгливость в полной мере я просто не успел.

Вторая пуля Сиднея попала мне в многострадальную левую руку, отбрасывая меня от трупа мороженщика и разворачивая.

Я покатился, следуя за инерцией падения, усиливая её. Всё моё естество хотело куда-то закатиться, куда-то вжаться.

Так, чтобы пули меня не нашли.

Но эти подлые свинцовые посланцы ганслингера всё равно обнаруживали путь ко мне. Не все – какие-то пролетали мимо с противным звуком, напоминающем то ли свист мерзких попугайчиков, то ли игру неопытного скрипача.

Остальные попали. Снова левая рука, затем бедро и ягодица. Застонав я начал подниматься, и ещё одна пуля прошла насквозь через мою голень.

Взревев, я захромал к переулку, стремясь во что бы то ни стало уйти из-под обстрела.

Новый свинцовый гостинец чиркнул меня по голове, и, словно в замедленной съёмке, я увидел, как летит на асфальт моё ухо. Хорошо, что не глаз.

Резким перекатом из последних сил я ушёл за стену, напоследок словив ещё одну пулю уже в правое плечо.

Тяжело опираясь на стену и щедро поливая всё вокруг кровью, я потащил свою тушку к заранее заготовленной в переулке стрелковой позиции за мусорными контейнерами. Хорошее место. Тупичок с одним входом.

– Словно дуршлаг, – пробормотал я, рассматривая свои страшные кровоточащие раны.

Устроившись на газетках между стальными баками контейнеров, я принялся рвать свою рубашку и хоть как-то бинтовать пулевые отверстия. Боль была дикая, она прорывалась даже через адреналиновый барьер, но я терпел, только изредка мыча.

На самом деле, я ждал.

На самом деле, всё шло по плану.

Давай, Йон Сидней, стрелок-ганслингер. Ты же охотник. Вот она, твоя добыча, истекая кровью, уползла в переулок. Где твой азарт охоты?

– Что ты сделаешь, сволочь дальнобойная? Что ты сделаешь? – прошептал я, сжимая Феликса и одним глазком поглядывая в начало тупичка.

– Добью, – раздалось сверху.

Я не успел оглянуться, не успел дёрнутся. Всё-таки американский игрок русского происхождения владел чем-то вроде телепортации и просто оказался у меня за спиной.

Бах! Пуля в затылок сравнима с могучим ударом бейсбольной битой. Меня отнесло вперёд, а весь мир зацвёл яркими красками. Однако, я не потерял сознание, да, главное, что я не потерял сознание.

Бах! Бах! Две пули впились в мою тушку, но я даже не пошевелился,замерев.

Сколько секунд или даже мгновений есть у меня прежде чем Сидней поймёт, что я использую «Подмену казуальности»? Что его выстрел в голову не пробил мой череп? Я использовал свою способность заранее, ещё до смерти мороженщика, переводя ранения на ноги и руки, отводя их от жизненно важных точек.

Ну же, подходи! Подходи! Добей меня в упор!

Однако, противник не торопился. Пришлось поторопиться мне.

Извернувшись, я выстрелил… в пустоту, в которой только что находился враг, продемонстрировавший отличную реакцию. Его не убедил мой спектакль.

Телепортировался! Но куда? Я отчаянно замотал головой, потом замер, готовый ко всему. Где ты, Йон Сидней?

Сбежал? Неужели?

Тогда мне крышка. Истеку кровью и умру.

Ну же! Ошибись! И он ошибся. Все ошибаются – из этого правила нет исключений.

Цзинь! Звук лёгкого удара металла о металл донёсся откуда-то сверху, с полуразрушенного скелета пожарной лестницы, что крепилась к старому, скрытому в переулках Нью-Йорка, дому.

Я выстрелил сразу же, не целясь, даже не поворачивая голову. Выстрелил на звук.

Весь я, всё моё желание жить, всё моё естество сконцентрировались для этого выстрела в диком сверхусилии. Даже Железный Феликс, знатный любитель эмоционально поворчать по духовной связи, транслировал только холодное железное стремление поразить цель.

Один растянувшийся миг ценою в жизнь и…

– С…ка! – вскрикнул Йон Сидней.

Одновременно с выкриком, его ответный выстрел прошёл мимо, выбив углубление в асфальте рядом с моим лицом.

И хорошо, потому что поддерживать «Подмену казуальности» я уже не мог. Абилка перестала работать, а в моих конечностях открылись три новые огнестрельные раны – за голову и за тело. Наверное, я всё-таки умру – от потери крови. Но не сейчас, не прямо сейчас.

Перед смертью очень хочется победить.

Неловко переворачиваясь на спину, я продолжил стрелять на этот голос, на этот звук. Локоть упёр в асфальт, рука ходила ходуном, но я всё палил и палил без промаха, напичкивая Йона Сиднея одной пулей за другой.

Всего он принял пять – и не мог увернуться или телепортироваться. Самым первым выстрелом его рука оказалась примороженна к перилам стальной лестницы толстой корочкой льда. Замораживающий заряд! Удивительно – я даже не понял, что за патроны заполняли барабан, и чем я стреляю.

Неужели, настолько повезло? Или… я прикрыл глаза, прислушиваясь к одобрительному ворчанию Железного Феликса. В бою я не один, я никогда не один, да, партнёр?

Стрелок-ганслингер Йон Сидней полувисел-полусидел подвешенным за руку мёртвым грузом на обрубленной решётке сломанной пожарной лестницы. Его губы шевелились, и мне казалось, что он что-то говорил, но что – расслышать я не мог. Рядом на лестнице валялась его винтовка – никакая не снайперская. Простое потёртое от частого использования оружие, грубое и надёжное.

Трясущимися руками я зарядил в барабан патрон из подсумка и прицелился.

Глаза моего противника расширились. Мне кажется, он не хотел умирать. Прости, Йон Сидней, но не я придумал правила для твоей способности.

Бах! Пуля вошла аккуратно в лоб. Я проверил системные сообщения:

Вы убили игрока JohnSydney 9 ур.!

Вы получаете 450 очков опыта!

Внимание, за победу в дуэли вы получаете 2225 очков опыта!

Вот это у него умение! Всего лишь убей одного противника и получи на пятьсот процентов опыта больше.

Застонав, я с трудом сел, прислонившись к стене, и понял, что подняться не могу. Открыл мобильник и задумался, что набирать. Номер скорой в России – 112, а в Америке? 911? А они поймут мой русский язык? Да и зачем звонить, если я всё равно сейчас сдохну, вон, сколько крови подо мною натекло.

– Многие удивляются, сколько в человеке может быть крови, – заметил вышедший из тени Бульбулятор.

– Мог бы и помочь, – с обидой заметил я.

– У него способность против таких, как я, – пояснил Бульбулятор. – Видеть невидимое или что-то вроде того. А я без стелса я покойник, понимаешь?

– Ты же неуязвимый.

– Думаешь, у него в патронах нет серебра? Он же наш соклановец. Ну, бывший.

Он склонился надо мной.

– Ты умрёшь, – спокойно предупредил я его.

– Да я тебе помочь хочу, – испуганно отшатнулся он. – Смотри, кровь остановилась!

И правда, я больше не истекал красным, словно пробитая бочка с вином.

– Ты хилер?

– Нет, – покачал головой он. – Раны остались, но если это кровь… я сделал так, чтобы она не тратилась. То есть, не вытекала. А хилер есть и у нас в клане. Идти сможешь?

– Ну раз сознание со мной, то смогу, – кивнул я. – Вколи мне обезболивающее и стимулирующее из аптечки. Ты же её принёс?

– А как же! – поднял вампир большой палец.

Не дожидаясь, пока уколы полунаркотической дряни помогут, я поднялся, опираясь на стену. Пошатнулся, Бульбулятор подскочил ко мне, поддерживая.

– Сними его с лестницы, – приказал я вампиру.

Кивнув, тот пополз вверх прямо по стене. Надо же, почти как Спайдермен. Опасный он, этот Бульбулятор, очень опасный. Только почему-то играет овечку… или я слишком подозрительный?

– Вот! – союзник сбросил труп к моим ногам, радушной улыбкой отвечая на мой изучающий взгляд.

Ладно, с ним разберёмся позднее. Я склонился над трупом Сиднея, обшаривая карманы, а затем и всё окровавленное тело. «Ты сразу поймёшь, что это именно то, что надо» – сказала мне Оракул.

И правда, увидев, я сразу понял, что это оно. Странный кулон, который свисал с шеи Йона Сиднея: на серебряной цепочке находилось маленькое яйцо из того же металла c множеством крошечных черепов, вырезанных ювелиром с крайне странной фантазией и большим упорством. Если приглядеться, то все вместе мини-черепа образовывали очертания большого лица.

Точно такой же кулон я носил в кармашке своего бумажника.

Глава 23. Имри Захан

Когда истошно завизжали тормоза скорой, я сразу сгруппировался, ухватившись за многочисленные поручни вокруг. Толчок столкновения вышел не очень мощным, но всех в салоне мотыльнуло знатно.

– Fuck this shit! – ревел фельдшер, схватившись за ушибленную голову.

Впрочем, на автоаварии инцидент не закончился – наоборот, всё только начиналось.

Сначала кто-то вырвал с корнями двери в пассажирский отсек. А затем неведомая сила оторвала у кареты скорой помощи крышу, вскрыв машину как консервную банку.

В любой ситуации есть плюсы и минусы. В данном случае плюсом выступало то обстоятельство, что за скорую мне пока ещё не предъявили чек в несколько тысяч долларов, а именно столько стоит её вызов в США.

А минусы стояли за пределами подрезанной машины скорой – облачённые в одинаковую чёрную военную форму игроки. На всех маски. Некоторая выучка, дисциплина и военная выправка указывали на то, что они принадлежат какому-то государству и, как минимум, прошли КМБ.

Из общего ряда выделялись лишь двое, почему-то решившие, что масочная анонимность им ни к чему. Шикарная девушка явно латиноамериканского происхождения с мощными бёдрами и попой…

Judy

Игрок

Статус: домохозяйка-доминатрикс

И заглядывающий в салон через сорванную крышу гигант где-то трёх с половиной метров ростом. Белокурый и синеглазый, словно вылезший из сказочной иллюстрации богатырь.

Samson

Игрок

Статус: неполовой гигант

– Я так понимаю, вы ко мне? – развёл руками я, оглядываясь.

Бульбулятор скрылся, как только показалась скорая. И мотив его ретирады я не понял. То ли разыскивается он властями этой страны, то ли светится со мной не хочет.

Выходит, я снова один – израненный, избитый и уставший против дюжины бравых игроков в чёрном. Кровотечение мне вампир остановил, но пули всё равно повредили мышцы, связки, и, возможно, кости. Обезболивающее действовало хорошо, правда, только частично блокируя боль, а большего без наркотических препаратов и не добиться.

Бегать сейчас я точно не могу. Только ходить, прихрамывая на обе ноги. Стрелять левой рукой также не представляется возможным. В общем – израненный полукалека.

Получается, я приехал. Конечная. Одна надежда оставалась – а вдруг эти неизвестные игроки дружелюбны? А скорую они распотрошили… ну просто так, для общего понту.

– Ми. К тиебе. Гдие. Сиднэй? – тщательно выговаривая слова на явно незнакомом ему языке, спросил гигант.

– Дэд, – ответил я, не считая нужным скрывать очевидное.

Краем глаза я заметил, как дёрнулась латиноамериканка. Громадная рука гиганта легла ей на плечо, останавливая. В глазах женщины блестнули слёзы.

Я вспомнил, что на пальце Сиднея было кольцо – такое же, как и у этой плачущей домохозяйки-доминатрикс.

Странно, что они сразу поверили мне без всяких проверок, и странно то, как оперативно они отреагировали. Или нет, не странно. Просто они уже знают, что он мёртв. Наверное, какая-то способность. А слова… слова – это так, просто подтверждение.

– Who? – закричала женщина. – Whokilled him?

– А ты догадайся, – криво усмехнулся я.

И по хмурому взгляду гиганта, и по искрам ненависти, что пробивались сквозь женские слёзы, я понял, что они и так знают.

Просто всегда требуются эти чёртовы слова, чтобы убедиться окончательно.

Почему они стоят, ничего не делая? Зачем спрашивают очевидное? А я знаю, знаю ответ: просто некоторые люди слишком добры. Слишком добры, чтобы мстить за своего умершего товарища. Или, я посмотрел на латиноамериканку, мужа.

– Why? – зачем-то спросил гигант.

– Экспириенс, – хищно оскалился я.

– Was it a Duel? – продолжил гигант, а женщина уже в открытую ревела.

Извините, гайс, я не буду играть хорошего парня. Во мне нет раскаянья, нет чувства вины.

Ваша доброта – всего лишь слабость.

– Йес, оф корс, – широко улыбнулся я, по-ковбойски от бедра стреляя из Железного Феликса прямо в лицо гиганта.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Четыре пули вылетели почти одновременно. Три отскочили от защитного барьера, который, разумеется, вспыхнул вокруг игрока. А третья, антибарьерная, пробила защиту и влетела куда-то в надбровную дугу, вышибая глаз. Впрочем, до мозга она не достала, видимо, застряв в черепе.

Великан взревел, схватившись за лицо, но начать атаку игрокам не дал.

– Don’t attack! Civilians inside! – закричал он что-то непонятное моему уровню английского.

Впрочем, интуитивно я догадался, что имеется в виду – два сотрудника скорой сидели рядом со мной, в испуге прижавшись к развороченным стенкам машины.

Преимущество злодеев всегда кроется в инициативе. А в этой битве нет никого злее меня.

Отточенными движениями перезарядив барабан Железного Феликса, я открыл огонь по занявшим укрытия врагам. Попал, не попал – плевать.

Я рванулся по салону вперёд, игнорируя боль в простреленных ногах, и нырнул в окошко, ведущее к водителю. Потоптавшись по скрючившемуся под сиденьем мужику, я выбрался из машины.

Скорая влетела в специально подставленный китайский минивэн аккурат посреди некогда оживлённого, но сейчас заблокированного перекрёстка. Вокруг только аккуратные кустики и пешеходные зоны, с одной стороны – парковый газон, с другой – открытая площадь. Никаких машин, никаких укрытий.

Куда ни хромай – везде буду как на ладони.

– Попадалово, – зачем-то озвучил я миру свою ситуацию.

Неужели всё?

Нет, я же могу взять заложников! Я развернулся обратно к скорой, но тут опомнились союзники покойного Сиднея.

Сначала неведомая сила оттащила от меня карету скорой помощи вместе со столь нужными мне заложниками, а затем на меня обрушился дождь из дистанционных способностей. Ничего оригинального – стандартные файерболы, молнии, какие-то энергетические стрелы. Просто, но эффективно.

В отчаянном прыжке я ушёл за покорёженный столкновением минивэн, одновременно пытаясь найти игрока, абилка которого с лёгкостью способна передвигать автомобили. Виновник определился неожиданно легко – высунувшись из-за укрытия он совершал пассы руками, оттаскивая скорую с медработниками подальше от схватки.

Антимагическая пуля, заряженная из подсумка, решила вопрос. Игрок в последний раз нелепо вскинул руки и упал навзничь.

Тотчас же минивэн превратился в филиал ада. Огненные шары, гигантские капли прозрачного яда, смертельный режущий ветер, что-то ещё – всё это смешалось в одно бешенное торнадо, буквально растирая машину в прах.

Вот только меня там уже не было – отчаянно хромая, я шёл, полз, почти катился к расположенному у дороги канализационному люку. Тяжеленную крышку не поднять просто так, без монтировки и некоторой сноровки. Однако, сейчас она была приоткрыта, чем и манила меня. Единственное возможное укрытие на пятьдесят метров вокруг.

– Не туда, – прошептал ветер за моей спиной. – Не туда, затупок.

Потоки воздуха дёрнули меня за руку вправо. Друг или враг? Одно мгновение, чтобы принять решение.

Пусть будет друг.

Я позволил оттащить себя от канализационного люка, который спустя ещё одно мгновение попал под массированный обстрел способностями. Сначала неизвестная сила смяла сам люк, а затем и пространство вокруг него, образовывая воронку куда-то под город. В неё напавшие на меня игроки с радостью принялись закидывать свои дистанционные абилки.

– Быстрее! – рявкнул ветер, когда мы упёрлись во что-то твёрдое. – Быстрее, пока они не обнаружили нас!

Внезапно из ниоткуда передо мной появился автомобиль. Старенький опель. Прямо из воздуха! Нет, поправил я себя. Не появился – он и стоял здесь, сокрытый маскировочной способностью.

Я бросил себя на заднее сиденье, и автомобиль рванул.

Вдруг один из игроков в чёрном отвлёкся от люка и обратил внимание на автомобиль, задумчиво провожая его взглядом.

– Не стреляй! – крикнуло мне пустое водительское место. – Только не стреляй, чёртов ты осёл! Я оставила обманку – они думают, что ты нырнул в люк! Не показывай, что ты в автомобиле.

– Я и не собирался, – соврал я, на всякий случай съезжая на заднем сиденье.

А затем приложил ствол Железного Феликса прямо к ведущей машину пустоте.

– Вот значит как ты благодаришь того, кто спас тебе жизнь, Хозяин Качалки?

– Фальшивые друзья хуже открытых врагов, – хмыкнул я. – У меня в интеллекте двоечка, но доверять тебе после «чудесного» спасения – верх идиотизма.

Из пустоты начал формироваться хрупкий женский силуэт. Она сидела ко мне спиной, одетая в длинное летнее платье-сарофан, но длинная и мощная коса огненно-рыжих волос с вкраплениями чёрного и белого выдали её с головой.

– Сука-лисица Алиса, – оскалился я. – Вот мы и встретились вновь.

– Привет-привет, – улыбнулась она в зеркало заднего вида. – Может, уберёшь пистолет? Не будешь же ты стрелять в такую красотку?

Вместо ответа я выстрелил, затем ещё и ещё. Пули одна за другой впивались в лисий бок, но я не увидел крови, не услышал криков.

Только хихиканье справа.

– Это праворульная машинка, Мэлс, – смешно пофыркивая в кулачок, смеялась Алиса.

А я друг понял, что выпустил барабан в пустоту пассажирского сиденья.

Снова эта её способность – смешивать реальность и иллюзию. И не только это – не стоит забывать, с какой лёгкостью она смешивала настоящий мысли с внушёнными.

Иллюзорно-гипнотическая абилка.

– А если я ещё раз попытаюсь? – спросил я.

– Тогда окажется, что машина леворульная, – ответила Алиса. – Или ты думаешь, иллюзии – это всё, на что я способна?

– Я ничего не думаю, – хмыкнул я. – Где хвосты?

– Понравились, да? Мне тоже нравятся, – хитро улыбнулась она. – Но демаскируют они серьёзно. Приходится всегда поддерживать способность.

Честно говоря, её снисходительный тон бесил.

Нет, в стервозности тоже есть своя привлекательность, своя энергетика. Я вдруг словил себя на мысли, что мне хочется ухватить чёртову лису за длинную косу, остановить автомобиль и отодрать прямо на пыльном капоте.

Какая несвойственная в напряжённой и боевой обстановке мысль.

– Твоя абилка не работает, – сказал я. – Я чувствую, какие мысли мои, а какие – поддельные.

– Это ты думаешь, что чувствуешь, – поправила она меня. – А на самом деле процесс уже пошёл. Не бойся, своей марионеткой я тебя сделать не смогу – не хватает уровней у способности. Однако, сам понимаешь – подстраховка.

Мы ехали ещё где-то полчаса, в течении которых я давил в себе странные мысли. Зачем-то обсуждали музыку, что доносилась из радио, болтали о просмотренных фильмах.

– Мой любимый фильм – «Гран Торино», – доверительно сообщила Алиса. – Люблю настоящих мужчин, вроде Клинта Иствуда.

– Он же старенький там, – поразился я. – Дедушка.

– Дело не в возрасте, а в энергетике! От мужчины всегда должна исходить такая, знаешь, хищная, но в то же время спокойная энергия!

А в голове у меня творился форменный бардак. Хотелось то жёстко изнасиловать лису, то пригласить её на романтическое свидание, приём, обязательно вручить здоровенный букет из ста роз. Ещё почему-то хотелось целовать её ступни, причём иногда – босые, а иногда – обутые в строгие чёрные туфли. Всё это были не мои мысли, а навязанные мне извне, навязанные мне абилкой лисы, которую та использовала, совершенно не стесняясь.

Как мог, я их фильтровал – получалось удивительно неплохо.

– Приехали, – внезапно сказала Алиса. – Знаешь, Мэлс, ну ты и псих! Тридцать минут сидеть под моей способностью и поддерживать разговор про фильмы, музыку и книжки, вместо того, чтобы начать приставать – это возможно, только если маковку твою набекрень присобачили, недоделанный!

Мне кажется, или в её голосе прозвучала обида?

– Ты меня ещё не знаешь, – хищно оскалился я, хлопая дверью. – Мы с тобой ещё поговорим… под моей способностью.

Стоп!

Почему я здесь? Я стоял посреди какого-то просторного ангара, вдыхая запах моря и машинного масло.

Почему я не поинтересовался у Алисы, куда мы едем? Почему не выпрыгнул из машины раньше, когда мы скрылись от игроков в чёрном?

Я всмотрелся в два насмешливых голубых глаза на покрытом веснушками лице.

– Ну что ты на меня так смотришь, – она улыбнулась. – Все настоящий женщины дурят голову мужчинам.

Она щёлкнула пальцами и за её спиной расправились четыре пушистых хвоста, что висели в воздухе словно воздушные шарики. А из головы выскочили милые лисьи ушки, заканчивающиеся чёрными кисточками.

– И что всё это значит? Ловушка?

Вместо ответа, отошедшая от машины и прислонившаяся к стене лисица молча показал пальцем мне за спину.

Обернувшись, я выругался – из темноты один за другим начали появляться негры, одетые в строгие деловые, но разноцветные костюмы.

Всего – человек десять. И снова – все игроки.

– Такое ощущение, что все игроки мира собрались в Нью-Йорке, – обратился к молодому и неотличимому от других негру. – Сразу говорю, по-английски я не шпрехаю.

Я не зря выделил именно его.

Имри Захан

Игрок, Оракул

Статус: Чёрный Властелин

– Тебе не потребуется знать языки, – улыбка африканского лидера ослепляла. – Оракулы знают и понимаю все человеческие языки. Плюсы профессии, так сказать.

– Оракулами только негры могут стать? – спросил я, оглядываясь.

Негры бесшумно рассредоточились по заставленному какими-то ящиками ангару. Или мне только показалось, что бесшумно? В конце концов, у меня вместо правого уха ватный тампон и пара витков бинта. Отстрелил мне эту важную частью тела Йон Сидней, стрелок-ганслингер. Хорошо, что кое-что другое не отсрелил.

– Нет, – почему-то заржал Имри Захан. – Не одни негры, но действительно, ты видел лишь эту старую суку и меня. Нас всего-то в мире десяток или даже меньше.

Я оглянулся на Алису, с задумчивым видом ковыряющуюся в смартфоне. Или, может, так откровенно записывает его? Ничего не стесняясь?

– И зачем я тебе нужен, Имри Захан? – спросил я.

– Я знаю, что у тебя приказ – убить меня. У многих есть такой приказ, – не обращая внимания на мой вопрос, продолжил говорить африканский лидер. – Меня хотят убить не потому, что я всколыхнул Африку. Что, если я скажу, Мэлс Шаманов, что группа очень сильных игроков желает взять под контроль мировых политических лидеров?

– А это кто? – задал я тупой вопрос.

– Все эти президенты, партийные вожди и высшие чиновники.

Я прикинул и так, и эдак.

– Не получится, – покачал я головой. – На любую способность найдётся контрспособность, любое абилку можно заблокировать.

– Ты рассуждаешь как игрок, – покачал головой негр. – А ты рассуждай как политик. Не обязательно использовать способность, чтобы управлять человек, правда? Коррупция, шантаж, подкуп… С.У.Р. дала игрокам достаточно сил, чтобы иметь над людьми потрясающую власть.

– Ну, положим, а в чём проблема? – удивился я. – Ну и пусть контролируют. Нам-то какое дело?

– А дело наше в том, что они собираются устроить ядерную войнушку, чтобы окончательно похоронить старый мир, и в новом стать господами.

– Оооо, – прикинул я. – А опыт им с этого упадёт?

– Вряд ли, – что-то прикинул Имри Захан. – Слишком отдалённая причинно-следственная связь – ИТМИ не засчитает опыт.

– А опыт засчитывает ИТМИ? – удивился я.

– Ну разумеется. Для этого он в основном и нужен – чтобы понимать, стала ли та или иная смерть следствием действий игроков.

– Ладно, а меня-то зачем сюда привезли? Я, конечно, благодарен и всё такое… но не думайте, что вы меня спасли. Я бы выбрался и сам.

В последнем утверждении у меня не было никакой уверенности, но блефовать так блефовать.

– А ты мне нужен – у тебя есть связь с кланом, который это всё устроил, – негр-оракул слегка прищурился. – Ты знаешь, как минимум, двоих из них. Сверхразум и Лидия, так?

Вот те раз. Хотяяя… я вспомнил, каких мразей набирали в клан Сверхразума. Маньяки-геноцидники, что набрали уровни ещё в первый день вакханалии первого этапа.

А ещё – приглашение, оставленное Сверхразумом. Даже не листочек бумаги с адресом электронной почты, нет, а сам факт приглашения. Раз пригласили – значит примут.

Возможность – вот что искал Имри Захан.

– А сам ты не можешь на них выйти? Ты же оракул.

– Я вижу не всё, а только то, что вижу, – пожал плечами он. – То, что нужно С.У.Р.-у, а не мне. А системе, судя по всему, плевать на жизни людей и судьбы человечества.

– Хорошо, а вдруг мне тоже пофиг на человечество? Собственно, не вдруг. Мне пофиг, – честно высказался я. – К тому же мне объяснили, что Третья Мировая нашу цивилизацию не закончить, а ядерное оружие переоценено.

Внезапно негр подошёл ко мне вплотную, словно захотел обнять или поцеловать, и зашептал мне в здоровое ухо:

– Их можно оживить, и я знаю как.

– Кого… их? – растерявшись, я тоже перешёл на шёпот.

– Леру и Валю.

Я хотел спросить сразу много всего. А ещё я захотел пристрелить этого улыбающегося негра, что посмел так нагло врать. А ещё я хотел схватить его за грудки и бить по морде до тех пор, пока он не расскажет все свои секреты.

Однако, я не успел.

Нападение игроков в чёрном было стремительным – оно разительно отличалось от неуверенного стояния на дороги. Часть атаковала через выбитые ворота ангара, а часть залетела через окна или прямо через тонкие стены из какого-то фанерообразного материала.

– Выследили! – вскрикнула Алиса.

Я впервые увидел её растерянной, но позлорадствовать не успел.

Перекрикиваясь, негры-игроки встретили напор соратников покойного ганслингера. Имри Захан резко отпрянул от меня и, оттолкнувшись от пола, запрыгнул на стоящий рядом контейнер.

А я покатился – потому что в меня полетел тонкий светящийся нездоровым зелёным цветом жгут. Уклониться удалось лишь частично, и жгут слегка задел мне спину, вызывая вспышку острой боли. Нет, даже не задел – просто прошёлся рядом, в паре сантиметров от кожи. Этого хватило, чтобы оставить кровоточащую рану.

Закатившись за контейнер, я выглянул и чертыхнулся. Домохозяйка-доминатрикс, а ныне – скорбящая вдова, снова раскрутила длиннющий хлыст, да, хлыст, а не жгут, и ударила прямо в меня. Догадавшись, что моё укрытие не выдержит, я отпрянул. Чёрт, да между нами же метров двадцать – что за дальнобойность такая!?

Хлыст, засветившись особенно ярко, просто прожёг край контейнера, буквально вырезав его. Из дырки посыпались какие-то китайские игрушки, плюшевые панды, что ли. Запахло палёным пластиком.

Ммм, световая плётка – как джедаи до этого не додумались?

Впрочем, пока мой мозг гонял тупые мысли, моя умная рука уже давила спуск, а Железный Феликс выплёвывал одну пулю за другой в сторону этой мстительницы.

Однако, на пути пуль встал теперь уже одноглазый гигант, ставший похожим на пирата благодаря повязке через лицо. На этот раз пули не пробили его барьер, а он побежал прямо на меня. За ним, немного отставая, припустила и домохозяйка-доминатрикс с чёртовым хлыстом.

Ну а я отчаянно пополз, а потом встал и захромал к стене, где несколько контейнеров обещали новое укрытие. Впрочем, я уже понимал, что не успеваю – гигант бежал слишком резво.

Внезапно мой взгляд зацепился за металлический баллоны, что лежали, аккуратно сложенными в приоткрытом контейнере. Не то, чтобы между мной и несущимися на меня врагами, но рядом.

Взмолившись, чтобы в баллонах оказалось что-нибудь взрывающееся, я пальнул по ним разрывной пулей.

Результат превзошёл все мои ожидания. Мощный взрыв разметал контейнеры вокруг, а взрывная волна, отшвырнув домохозяйку-доминатрикс в сторону и заставив гиганта присесть, закрывшись руками от осколков, подхватила меня и впечатала спиною в эту американскую ненадёжную стенку. Последняя, разумеется, проломилась, и я, нелепо взмахнув руками, полетел куда-то вниз.

Нет, не куда-то, а в воду, в тёмную и прохладную вечернюю воду Нью-Йоркского залива.

Рано или поздно я сдохну от таких приключений, но видимо, не сегодня.

Глава 24. Новая надежда

Их можно оживить.

Эта фраза залупанной гифкой прокручивалась в моём сознании, пока я барахтался в водах Нью-Йоркского залива.

Их можно оживить

Изрядно нахлебавшись воды, я всё же сумел вынырнуть. Не знаю почему, но меня отнесло достаточно далеко от проломленного портового ангара. Течения здесь какие-то подводные, что ли. Лучи заходящего солнца отлично подсвечивали решившего искупаться в прохладной водичке портовой зоны человека – надо было уходить. Вернее, уплывать.

Можно оживить.

И я поплыл. Обезболивающее потихоньку теряло эффективность, и в ранах постепенно нарастала боль, усугублённая контактом с солёной водой залива. Краем глаза я заметил, как метрах в трёхстах от меня изменил маршрут прогулочный катер. Враг? Или просто самаритянин, решивший помочь бедолаге?

Оживить.

Приглядевшись, я увидел в катере размахивающие руками знакомые фигуры своих тиммейтов. Все четверо плюс какой-то бедолага за рулевым колесом. Команда «ух» в сборе!

Валя. Лера.

Знаками я показал, что со стороны ангара может прилететь. Меня поняли, но курс не поменяли. Где-то через минуту катер поравнялся со мной. Отмахнувшись от сброшенного спасательного круга, я ухватился за специально заниженный кормовой бортик и выбрался из воды.

– Их можно оживить. Валя и Лера, их можно оживить, – зачем-то сообщил я команде, которая ответила мне непонимающими взглядами.

Аааа, я же им ничего не рассказывал. Для них я – Мэлс Шаманов, игрок-психопат.

– Это как-то связано с головами? – женским чутьём догадалась Элион.

– Не важно, потом расскажу, – я лёг, чтобы стенки борта прикрывали меня от возможных наблюдателей. – Давайте отсюда.

– Куда? – поинтересовалась Топка, придерживающая инвалидную коляску с сопящим Эспи. – А то мы тебя с помощью моей абилки нашли.

– Это как?

– В смысле, я не знала, найдём ли мы именно тебя, но точно знала, что вот именно в этой части пространства есть нечто важное, – пояснила фея. – А теперь я не знаю, куда нам надо. На, согрейся.

Она протянула мне фляжку, из которой я сразу же пригубил. Закашлялся.

– Виски, – пояснила Мужик с топором. – Настоящий американский виски. Чувствуешь, как по рту растекается дубовый вкус сигаретного дыма?

– Чувствуется только горечь, – фыркнул я. – Ну как, нагулялись?

– Суд по твоим ранам, командир, – прогудел Беш, с аптечкой исследующий моё тело. – Самая интересная прогулка вышла у тебя. А у нас всё прошло банально и скучно: Статуя Свободы, Централ парк, Эмпайер стейт билдинг, Метрополитан-мьюзиум и так далее.

– Но я так понимаю, больше скучать нам не придётся? – состроив умильное личико, спросила Элион.

Прикрыв глаза, я размышлял над нашими следующими действиями. Получалось плохо.

Их можно оживить.

Другие мысли не лезли. Нет, нет, сейчас нас ждёт неотложное дело. Игроки в чёрном, что напали на меня то ли из мести, то ли из-за какой-то другой причины – они не отстанут, раз уж решились на такой переполох. Надо разобраться с ними.

А затем… а затем мы поговорим с тобой, Имри Захан, поговорим ещё раз, доверительно и дружелюбно, внимательно и тщательно, погорим по-настоящему, и не дай бог ты мне соврал.

Я вдохнул и выдохнул.

– Меня преследуют неизвестные игроки с неизвестной целью. Якобы месть, но вряд ли тут только она, – я нащупал в кармашке бумажника два одинаковых кулона. – Очень упорные, а это значит – вопрос надо решать вот прямо сейчас. Мысли?

– Нам нужно оружие, – азартно потёрла ручки Элион.

– Много оружия, – почему-то радостно присоединился к ней Беш.

«Да, оружие не помешает», – выпала из кармана Эспи записка. Ему-то оружие зачем?

– Надо грабить оружейный магазин, – предложила Топка решение проблемы.

Тут зазвонил телефон принцессы.

– Это тебя. Стальная Крыса! – протянула она трубку. – Мы пока погуглим оружейные магазины в округе.

Удерживаясь за специальные перила разогнавшегося катера, я поднёс смартфон к уху.

– Мэлс!!! – Стальная Крыса даже не кричал, а истошно орал. – Что ты творишь, социопат ты юный! Зачем ты завалил американского игрока? У нас тут намечается дипломатический кризис!

– А я ещё и с Имри Заханом поговорил, – спокойно заметил я.

– Что… с кем?! – сбился с дыхания государственный игрок.

– А потом меня преследовали игроки в чёрной униформе. Лидеры – белобрысый гигант и девка с плёткой.

– Самсон и Джуди, – задумчиво протянул Крыса. – Лидеры американских госигроков. То есть они уже предприняли действия в обход законных и официальных каналов… Хм, может это и к лучшему. Слушай, Мэлс, я тебя об одном прошу – ничего, слышишь, ничего не предпри…

– Я собираюсь нанести ответный удар, – перебил я.

– Мне психологи написали о тебе целый роман, – задумчиво потянул мой собеседник. – Тут много чего, но если вкратце – ты …бнутый. Я сначала не поверил, а теперь верю.

– Наши броники доставил? – спросил я, не обращая внимания на его сентенцию.

– Да, прибыли они. Только с чего ты взял, что я их выдам?

– У меня есть информация государственной важности от Имри Захана, – заметил я.

– Говори.

– С глазу на глаз, когда разберусь с амерами. Броники нужны сейчас, придумай, где нам их забрать, – сказал я и закончил звонок.

В принципе, я догадывался, что игроки в чёрном – это местные госигроки. Теперь знаю точно.

– А мы нашли, нашли! Смотри что мы нашли! – ко мне подскочила Элион.

Я посмотрел на экран Топкиного смартфона. «David’s Weapons Shop & Battlefield Museum». И ниже переведённая гуглом подпись: «все экспонаты в рабочем состоянии, можно купить, можно стрелять на полигоне». И фотографии: пистолеты, винтовки, пулемёты, патроны, даже гранаты. Я присвистнул.

Да здравствует США, страна вооружённых людей!

Интересно, почему его ещё не ограбили? Возможно, потому что он находится на защищённой армией улице, а возможно, просто руки отморозков пока не дошли. Вернее, почему не дошли? Вот они мы, идём.

– Отличный выбор! – я погладил принцессу по голове.

До «David’s Weapons Shop & Battlefield Museum» мы добрались спустя час. Пришлось сойти с катера и заказать дорогущее такси. Удивительно, но несмотря на проблемную обстановку в гетто-районах, все магазины и службы работали исправно – никто не собирался терять прибыль.

Вот и нужная нам лавочка вполне функционировала. Оружейный магазин Дэвида располагался в длинном ряду разнообразных магазинчиков, которые непонятно как продолжали существовать в век супермаркетов. Правда, с заходом солнца все они закрывались.

Когда мы подъехали, продавец с двумя вооружёнными охранниками как раз опускали на входную дверь массивную решётку.

Ждать или сейчас? Если подождём, то они поставят магазин на сигнализацию, и вместо вдумчивой «закупки» получится торопливое хватай-что-под-руку-попадётся.

– Сейчас! – скомандовал я вывалившимся из такси тиммейтам и поправил нагло реквизированный из катера жёлтый рейнкоат. – Капюшоны на голову! К камерам стараемся не поворачиваться! Элион, Эспи – ваш выход!

Кивнув, Элион покатила коляску к сотрудникам магазина.

– Help! Help! Callthe ambulance! My brother lost consciousness! – закричала она в притворном отчаянии.

Они купились. Не до конца, конечно, но всё же подпустили к себе маленькую девочку. Один из охранников сделал шаг назад и огляделся, но вот второй шагнул вперёд, к девочке – только чтобы упасть без сознания со свёрнутой челюстью. Всё-таки Элион слишком сильна, чтобы по-настоящему контролировать силу своих ударов.

В то время как первый охранник падал, Элион подскочила ко второму, одной рукой вырывая у него АР-15, а другой нанося серию молниеносных и выводящих из строя ударов.

Продавец попытался сбежать, но его настигли уже мы с Бешем. Я подставил подножку, а татуированный и бородатый здоровяк просто подхватил продавца, мужчину средних лет, за загривок и добродушно улыбнулся. Последнее действие настолько напугало беднягу, что он начал терять сознание. Надо же, малодушный какой – а ещё оружием торгует.

– Эй, ты чего? – ещё добрее спросил Бешбермак и отвесил пленнику пару возвращающих в сознание пощёчин.

– Упаковываем их и в магазин, живо, живо, – рявкнул я. – Камеры сбейте.

Уже в магазине, связав охранников, мы принялись отовариваться. Продавец, которого звали Николас, сначала не хотел помогать, но после того, как Элион руками скатала в улиточку ствол одного из выставленных на витрине автоматов, принялся активно предлагать нам варианты. То ли устрашился, то ли смекнул, что вооружить нас выйдет дешевле, чем если мы в ярости тут всё разгромим.

В общем, уже через десять минут наша группа обвесилась винтовками и пистолетами. Нашлись даже американские броники какого-то непонятного натовского класса защиты, их мы нацепили на Беша и Эспи. Последний записками затребовал себе двойной слой броника и каску, словно и не был неуязвим.

Татуированный здоровяк с любопытством разглядывал выданный ему ПКМ, переделанный по натовский патрон7.62×51. Было видно, что с огнестрельным оружием Бешбермак общается впервые.

– Щас покажу, – подошла к нему Топка, и принялась со знающим видом демонстрировать устройство и работу пулемёта. – Тут главное правило – никогда не направляй его на союзников…

Я помотал головой – Мужик с топором настолько вжилась в роль маленькой девочки, приобретя даже характерный маннеризм, что порой забываешь, сколько ей на самом деле лет и какого пола трансфея была изначально.

Магазин Давида был не просто магазином – тут зачем-то хранили и продавали вообще всё. Неужели в Америке можно это продавать гражданскому населению? Оказалось, что тут имелись и гранаты, и взрывчатка. На вопрос «А это можно продавать?» продавец отрицательно замотал головой. Оказалось, что в гражданский оборот это толкать нельзя, но можно купить для использования на загородном полигоне. Правда, опция доступна только для проверенных членов стрелкового клуба.

– Страна свободных людей, что не боятся брать на себя ответственностью за свою же жизнь, – одобрительно пробасил Беш.

– Слушай, здоровяк, а насколько ты бессмертный? – спросил я. – Стальная Крыса, помнится, сказал, что никак тебе не убить.

– Думаю, что сильно, – союзник почесал лысую голову. – А что?

– А вот есть у меня одна безумная идея… – потянул я. – Не хочешь испытать пределы своей силы?

– А почему нет? – как-то сразу согласился Беш. – В крайнем случае я просто умру – не самый плохой исход, правда?

Воу, воу, похоже у нас в группе потенциальный суицидник.

И это хорошо.

Элион и Топка вооружились удобными АР-15, специально переделанными под детские ручки. Облегчённая пластиковая конструкция, более короткий приклад и рукоять, иное расположение прицельных планок. Всё для радости подрастающего поколения. Для детских турниров по тактической стрельбе – пояснил продавец, вызвав у меня очередной приступ культурного шока.

Ещё один АР, мы закрепили к инвалидному креслу Эспи – на всякий случай. А затем обвесили его коляску разгрузками с патронами и гранатами. «Чувствую себя шахидом-инвалидом», – выпала из его кармана записка.

– Не ссы, Эспи, нашим шахидом станешь не ты, – я ободрил его, похлопав по плечу.

Сам я взял винтовку Рюгер Мини-14 под тот же патрон, что и у девчонок - 5.56х45. К ней шёл уже пристрелянный оптический прицел, который я снял, интуитивно решив, что раз я с ним не тренировался, то будет лучше без него.

В качестве второго оружия все похватали семнадцатые глоки. Как заметил когда-то Павел, лучше пистолета в мире просто не придумали. Надёжный и удобный в использовании, точный и послушный в стрельбе – вот и всё, что требуется от пистолета. Ничего лишнего.

Распихивая по поясным разгрузкам гранаты, я огляделся и под стоны продавца захапал ещё и приборы ночного видения, а также шлемы.

Оставив расстроенного продавца и стонущих от побоев охранников, мы выдвинулись к точке рандеву с нашими брониками. Координаты прислал Стальная Крыса по мессенджеру.

Нужное место оказалось недалеко, минут двадцать пути на реквизированном у продавца стареньком форде-пикапе. Покидав оборудование и Эспи с его коляской в открытый багажник, мы загрузились в машину и через полчаса я уже стоял перед Стальной Крысой.

– А я и не думал, что ты придёшь самолично, – фыркнул я.

Мы находились на одной из гетто-улиц, сейчас – подозрительно чистой и пустынной. Вряд ли её расчистили только для нас, а это значит, что Стальная Крыса играл в какие-то свои игры.

– Забирайте броники, – он бросил нам сумки. – Придурки, вы даже не знаете, где находятся напавшие на вас амерские игроки.

– У нас есть абилки, – пожал плечами я.

На самом деле, я рассчитывал на способность Топки. Запасным планом было заманивание на живца – то есть на меня.

– Нет у вас таких абилок, – покачал головой Стальная Крыса, протягивая мне бумажку. – Вот адрес их городской базы. Самсон и Джуди там, они лидеры. Йон Сидней, которого ты так громко прикончил, тоже был лидером. Тебя не объявили в розыск только потому, что по официальной линии всё это решили считать личной разборкой игроков.

– А личные разборки игроков прекращать не надо, что ли? – поразился я.

– На это ни у кого сейчас нет ресурсов.

Он повернулся, чтобы уйти – госигрока ждала припаркованная машина с дипномерами.

Почесав затылок, я решил выдать все карты:

– Имри Захан сказал, что группа игроков стремится к контролю над мировыми лидерами. И что их ультимативная цель – ядерная война.

Стальная Крыса остановился и, повернув голову, ответил:

– Мы это знаем.

– Имри Захан – оракул.

– Мы и это знаем.

– Но ничего не делаете.

– Потому что не можем. Политика, Мэлс, политика, – госигрок подошёл к машине и открыл дверь. – А вот ты – можешь. Ты официально не госигрок и даже не на контракте. Если хочешь спасти мир – действуй.

Мне показалось или в его голосе мелькнули нотки стыда?

Стальная Крыса быстро сел в машину и умчался.

– Эй, эй, а куда делся мегаправильный ублюдок, что читал нам нотации? – удивился я. – И призывал помочь что-то там спасти?

– Это называется «взрослый мир», командир, – Беш положил мне руку на плечо. – Мир полуправды и полулжи, тайных союзов и скрытых переговоров, интриг и несправедливости.

– Может, и не надо спасть этот слишком взрослый мир? – спросила вдруг Топка.

Уж от неё я подобной идеи не ожидал. При всей внешней пассивности, фея всегда демонстрировала редкостное жизнелюбие.

– Ладно, давайте потом над этим подумаем, – буркнул я. – А пока пойдёмте расхерачим базу амеров и заодно испытаем Беша с Эспи в реальном бою.

***

База американских игроков представляла собой укрытый воротами и невысокой стенкой с колючей проволокой двухэтажный особняк, расположенный в пригороде. Ничего тайного, ничего военного, нет даже часовых. Как беспечно.

– Шахид, пошёл! – скомандовал я в рацию, сквозь прибор ночного видения разглядывая ворота.

Прибор давал даже некоторое увеличение, но в условиях города эта функция была излишней.

В ворота особняка въехал наш форд-пикап и без труда их снёс. Ммм, даже воротами бедолаги не озаботились.

Бум!

Взрыв гружённого пикапа во дворе поднял в воздух кучу пыли и строительных материалов от частично разрушенного особняка. Вкупе с отрубленным освещением это создавало внутри двора практически нулевую видимость. Плевать.

Моим тиммейтам не понадобился сигнал, а вернее сигналом являлся сам взрыв – Топка с Элион прошмыгнули во двор первыми, стремясь по максимуму воспользоваться хаосом. Я чуть задержался, отстреливая окна особняка сквозь пылевую завесу. Стрелял я скорее по памяти, а затем побежал, закинув винтовку на плечо.

Перед собой я толкал коляску с Эспи. Ему не требовалось приближаться к врагу, чтобы атаковать призванными кошмарами, однако, оставлять спящего тиммейта за спиной я посчитал тактической ошибкой – вдруг придётся отступать в другую сторону?

К моменту, когда во двор забежал я со спящим принцем, пыльная туча немного улеглась, но дышать всё равно было сложно. К счастью, все мы заранее повязали на нижнюю часть лица смоченные водой платки – получились импровизированные пылевые респираторы. Пять одинаковых чёрных платков сразу сделали нашу команду похожей на разбойничью шайку.

Загнав Эспи в укрытие за прорезанными взрывом кустиками, я огляделся. Первое, что меня интересовало – это враги, чьи трупы живописно валялись повсюду: на газоне, на ступеньках особняка и даже в мутной воде бассейна. Да, тут был бассейн, сейчас заполненный мусором и пылью от взрыва. Враги не подавали признаков жизни – девочки работали эффективно и безжалостно.

Второе, что я искал – это Беш. Живой? Мёртвый?

Беша я нашёл торчащим из-под завалов особняка. Судя по лицу – он был в отключке. А жаль, потому что мне очень хотелось понаблюдать ещё и за тем, что происходит в те моменты, когда наступает «затмение».

Зато подтвердилась идея о «бессмертии» Беша. Причём бессмертие весьма специфическое – я с любопытством наблюдал, как ползёт к огрызку руки оторванная ладонь. Она смешно перебирала пальцами, словно паук, и как будто жила какой-то собственной жизнью.

– Нуууу дела, – пробормотал я.

Ладно, дальше. Пронаблюдав, всё, что надо, я ринулся в особняк, откуда доносились выстрелы.

Однако, добежать до особняка мне не дали – гигантская рука просвистела прямо над моей головой. Я еле успел пригнуться и перекатом уйти от второй атаки.

– Привьет, – на ломанном русском поздоровался Самсон.

– Хэллоу, – со страшным акцентом ответил я, стреляя с двух рук одновременно и из рюгера, и из глока.

Однако, пули не причинили противнику никакого вреда, отскакивая от барьера.

– Ты ведь не за Сиднея мстишь? – крикнул я, предпринимая единственный возможный в этих условиях манёвр – бегство. – Кулон хочешь?

– Да! Дай кюлон! – потребовал гигант, настигший меня в два прыжка.

Я снова перекатился, уходя от здоровенной ручищи – на этот раз усиленной какой-то способностью. Ладонь гигант по инерции прошла дальше и столкнулась со стеной особняка. Последняя сразу же покрылась сетью морщин, а затем просто разрушилась, оставив дыру где-то полтора на полтора метра.

Какое-то дезинтеграционное умение.

– Не твоё, – покачал головой я. – Честная дуэль!

Гигант на мгновение остановился и покачал головой:

– Не чиестно. Оракул says не чиестно.

– Кто? – удивился я, лихорадочно заряжая в призванный Железный Феликс нужные патроны. – Какой Оракул? Бабушка-трансформер? Ниггерша?

– Ти расист. Да, ниигерся, – заржал Самсон.

Впрочем, смеялся он недолго – двумя золотыми пулями я прострелил ему коленки, а третьея, антибарьерная, залетела ему прямо в лоб.

Однако, это его не убило и даже не замедлило. Только напугало – белобрысый гигант прыжком ушёл в дыру в стене, оставляя за собой гранату.

Уходя от взрыва, я запрыгнул за угол дома. Ну у него и череп с коленками! Двигается, несмотря на раны! Неужели тоже регенерация? Бум! Граната разорвалась за выступом стены, немного меня оглушив.

Дождавшись, пока звон в единственном оставшемся ухе прекратиться, я хотел было рвануть за Самсоном, но что-то вроде сотканного из тьмы щупальца оплело мою голень.

– Вообще-то, в этой стране «ниггерша» – страшнейшее из оскорблений, – прошептала темнота за моей спиной голосом Оракула.

Очень недобрым голосом.

Глава 25. Вслепую

Щупальце из тьмы крепко держало меня за ногу

– Вообще-то, в этой стране «ниггерша» – страшнейшее из оскорблений, – мягкий грудной голос оракула Орхи за моей спиной звучал недобро.

– А в моей стране так называют чёрных людей, – ответил я. – Никакого расизма, так что убери своё щупальце, ок?

Я подёргал ногой, но вытянутый из темноты тентакль держал меня надёжно. Аккуратно обернувшись, я не увидел ничего, кроме зияющей пустоты безлунной ночи.

– Орхи, а ты знаешь анекдот про негра в комнате без света? – поинтересовался я. – Там смысл в том, что чёрного в тёмном помещении не видно.

– Не смешно, Мэлс. Где кулон Йона Сиднея? Мы договаривались, что ты принесёшь его мне после дуэли.

– А вот про то, что меня будут преследовать амерские игроки, мы не договаривались, – фыркнул я. – И о том, что ты натравишь их на меня. Кстати, зачем? Кулон я бы и так принёс.

После секундного размышления темнота ответила:

– У меня не было иного выхода. Самсон и Джуди – они знали про мой конфликт с Сиднеем. Мне пришлось свалить всё на тебя, но теперь-то всё в порядке! Сейчас мы добьём амеров и всё будет хорошо. Только отдай мне кулон…

– А почему тогда тентакль из тьмы держит за ногу меня, а не Самсона? – перебил я. – Да, и что делал Бульбулятор в N-ске? Это же ты, старая чёрная сука, насоветовала туповатому мишутке Молчалину зафармить жителей?

– Нет, послушай, на всё есть объяснение…

Боевого опыта Орхи и её команде действительно не хватало.

Железный Феликс лёг в мою руку моментально – иногда мне казалось, что он реагирует не на установленный жест, а на простую мысленную команду.

Бах! Бах! Бах! Я веером выпустил три оказавшиеся в барабане пули. Темнота отозвалась криком боли – попал!

Зарядив духовный патрон, я пальнул по удерживающему меня щупальцу, перебивая его в самом тонком месте. Сработало! Резким движением я выдернул ногу, и побежал.

– Всем! Вражеское подкрепление! Повторяю! Вражеское подкрепление, – сообщил я по гарнитуре смартфона. – Доложитесь!

Телефон я ничтоже сумняшеся отобрал у продавца, так как мой испортился в заливе.

– Мы с Элион мочим какую-то джедайку с хлыстом вместо меча, – отозвалась Топка. – Ну или она нас мочит.

По понятным причинам Беш и Эспи на связь не вышли.

– Отходим! – скомандовал я. – Подхватите остатки Беша, мне кажется, он живой!

Сам я уже бежал к проломленным воротам особняка. Бежал зигзагом разумеется, но не потому что опасался выстрела в спину – приходилось обегать обломки частично разрушенного взрывом здания, живописно раскиданные по двору. Команду «Отходим!» мы обговорили заранее – все подвижные члены команды понимали, что надо отступать на заранее подготовленные позиции в доме напротив.

Подхватив по дороге запрятанную за кустами и обломками здания коляску с Эспи, я бросился к новому укрытию.

Не успел – уже знакомые щупальца достали меня посреди дороги, опутав ноги и руки прямо посреди пустынной дороги.

– Не убежать, амиго? – раздалось буквально в паре метров.

Наверное, Бульбулятор хотел меня напугать, но у него ничего не вышло – я чувствовал их, знал о приближении. Выскочившая из тени знакомая троица не стала для меня неожиданностью, но удивить они сумели.

Передо мной предстали Бульбулятор с Орхи верхом на китайце-кентавре с ником Конь.

– Вот это вы зайтейники, – нервно хохотнул я, одновременно расстреливая Орхи.

Чернокожая женщина – приоритетная цель, потому что именно за её спиной развиваются щупальца из тьмы, часть из которых мешает двигаться моим ногам. Не стесняясь я выпустил по ней весь барабан, но пули не достигли оракула, перехваченные тентаклями. Ого, они и так умеют?

Впрочем, нужного результата я достиг – щупальца отвлеклись на защиту, отпустили меня. Вместе с Эспи я рванулся по дороге вниз.

Краем глаза я увидел, как со второго этажа особняка вниз сиганули две маленкие фигурки, а за ними, проламывая стену, вывалился Самсон. На его шее сидела размахивающая светящимся хлыстом домохозяйка-доминатрикс Джуди.

Ну вот, у всех есть маунт, а я выпал из моды. Надо тоже верховую зверюшку завести… Или?

Дорога как раз уходила в небольшой уклон. Разогнав коляску с Эспи, я перепрыгнул через спинку, приземляясь к нему на колени. Мельком глянул на вылезшую из разгрузки вечно спящего тиммейта записку: «Если что, я не из этих, командир». Из каких он там не этих я уточнить не успел.

Бум! Туловище Эспи отлично закрыло меня от взрыва и осколков разорвавшейся гранаты, что я бросил под ноги кентавру.

Осколки пропороли спинку кресла, разгрузку и одежду, но с бессильным тупым звуком отскочили от неуязвимого в своём сне Эспи. «Отличная идея командир, использовать меня как щит» – выпал из кармана новый листок.

– Ну кто виноват, что ты спишь и не приносишь никакой пользы? – хмыкнул я. – Будем прикрываться твоей тушкой, смирись. Ну или просыпайся.

«Когда я проснусь, в мир явится Тьма…». Вот ведь пафосный придурок. Неожиданная проблема с Эспи заключалась в том, что его абилки атаковали по площади и врагов, и союзников без разбора, поэтому спящий тиммейт при планировании операции был оставлен в резерве на случай крайней необходимости. И сдаётся мне, эта самая необходимость скоро настанет.

Когда разогнавшаяся на уклоне коляска заскочила в небольшую выбоину, мы с Эспи отправились в короткий полёт. Прокатившись по асфальту, я застонал от резкой боли в покрытом ранами теле. Целителя мне, целителя! Только где его найти…

– Мэлс, ты в порядке? – рядом со мной приземлилась Топка.

Её крылья, обычно сложенные в незаметный под длинными волосами бугорок, сейчас расправились во всю ширь. Выглядела фея бодро и по-боевому, видимые раны отсутствовали.

– Пригнись! – крикнул я.

Рванул Топку на себя, перекатился, на секунды заворачиваясь в крылья. Над нами очень быстро пролетел Конь, едва не задев копытами, окутанными синим пламенем. Не справившись с инерцией собственного тела после приземления, он влетел в прямо в припаркованный фургон, опрокидывая его. Ого! Вот это у кентавра масса! При этом его пламенные копыта с лёгкостью пробивали асфальт, оставляя на дороге цепочку из похожих на газовые конфорки огоньков.

Орхи по-прежнему гордо восседала на его спине, а тёмные щупальца за спиной придавали ей демонический облик. Немного она походила на Медузу Гогону. Было видно, что удар об фургон не прошёл для неё даром – женщина обхватила кентавра за человеческий торс, чтобы не упасть, а шупальца бесконтрольно молотили воздух вокруг.

А где Бульбулятор?

Отбросив Топку, я перекатился снова, выпуская в подступившую с фланга темноту пулю за пулей. К сожалению, патроны были обычные, а не серебряные, но зашипевшему от боли вампиру хватило и таких. На секунду показавшись, он резко разорвал дистанцию, снова скрываясь в ночи.

Пришедшая в себя Орхи резко вытянула руку в хватательном жесте и послушные щупальца устремились к коляске с Эспи, которую я использовал как передвижное укрытие.

– Йяяяху! – с удивительно весёлым боевым криком в кентарва и его наездницу влетела Элион.

На плечах принцессы мёртвым кулем висела внушительная туша Бешбермака, с виду – полностью восстановившегося и обнажённого, так как его одежда была уничтожена взрывом. Татуированный бородач находился без сознания.

От удара принцессы Конь с оракулшей отправились в полёт, прерванный ещё одним автомобилем, который они буквально смяли. Однако, и китайский кентавр, и его наездница удивительно быстро оправились от потрясения и приготовились к новому нападению.

– I’ll f…king kill you!!! – дикий рёв Джуди означал, что к общему веселью подоспели американские игроки.

Обернувшись, я сделал пару выстрелов, заставляя белобрысого гиганта с сидящей на его шее женщиной занять укрытие за фургоном. Многострадальная машина была немного помята от столкновения с кентавром.

– Берегитесь кнута! – успела выкрикнуть Элион.

А то я не знаю.

Мы прижались к земле и «световой» хлыст прошёлся над нами, разрубая фонарные столбы и лишая ночную улицу хоть какого-то освещения.

Чёрт! Наша группа оказалась в западне. Впереди предательница-Орхи со своим кентавром и затаившийся в тени Бульбулятор, который только и ждёт как бы нанести подлый удар. А позади – неугомонные Самсон и Джуди, к которым уже бежала подмога из дюжины игроков, что пережили взрыв и короткий бой.

Куда прорываться? Вперёд или назад? Или уйти дворами?

– Уходим дво… – хотел было отдать команду я, но не успел.

– Рррраааааааарг! – дикий, почти не человеческий рёв сотряс округу.

Во всю мощь своей глотки Бешбермак оповестил всех, что он очнулся.

И в его закатившихся глазах, в его скривившемся в гримасе застывшей злобы лице, в беспорядочных подёргиваниях его тела не наблюдалось ничего нормального.

– Беш, что с тобой? – Элион аккуратно поставила сокомандника на ноги.

– Отойди от него! – крикнул я, но снова опоздал.

Ударом могучей ноги здоровяк отправил принцессу в полёт словно футбольный мячик. С диким визгом девочка влетела в укрывающий амеров фургон, прошла его как нож сквозь масло, и врезалась прямо в Самсона. Мгновенно адаптировавшись к изменившейся обстановке, она сразу же интенсивно заработала своими сокрушающими эту реальность кулачками.

Я отшатнулся, попуская рядом с единственным оставшимся ухом могучий кулак свихнувшегося союзника, но второй удар настиг меня, отправив в короткий полёт. Он пришёлся в грудную клетку, которая от такого грубого обращения жалобно затрещала. От перелома грудной клетки меня спасли бронежилет и сворованная в оружейном магазине разгрузка

– Бешбермак в затмении! – озвучил очевидное я, приподнимаясь на локтях. – У него затмение! Не попадайтесь ему под руку!

И снова я надрывал голосовые связки зря – растерявшаяся Топка заколебалась, не понимая, друг перед ней или враг. Могучая лапища обхватила шею феи и легко подняла девочку с крыльями в воздух, сжимая в железной хватке. Да он же ей сейчас шею сломает!

Крылья Топки трепетали, покрывая татуированного здоровяка какой-то светлой пылью, но видимого эффекта от этого действия я не заметил.

– Стой, Беш! – крикнул я, поднимаясь на ноги и продолжая контролировать обстановку.

Впереди готовила что-то очень мощное Орхи – её щупальца превратились в какое-то подобие сети, которая словно всасывала энергию из окружающего пространства. Всё это время кентавр с китайской невозмутимость выполнял роль маунта.

Сзади Элион продолжала метелить Самсона, который старался сдерживал маленькую демоницу, пока домохозяйка-доминатрикс отступала на удобную для неё дистанцию. Оторвавшись, Джуди пыталась аккуратными выпадами поразить принцессу, но так, чтобы не задеть своего гигантского союзника.

В целом, все заняты, помощи с Бешем ждать не от кого… Нет! Не все!

– Эспи, сделай что-нибудь! – заорал я.

«Могу проснуться, если прикажешь», – на этот раз записка вывалилась из моего кармана.

– Приказываю! – заорал я, лихорадочно заряжая револьвер нужными патронами.

И тут Эспи проснулся.

Пришла Тьма.

Сначала я подумал, что ослеп, но проложив к глазу прибор ночного видения, увидел подсветку. Вот только за подсветкой обзор был нулевой – словно из мира изъяли весь свет.

Истинная ночь.

Темнее тёмного, квинтэссенция ночного, ночь в ночи. А вместе с ночью пришли кошмары – я не просто услышал их, но почувствовал всеми своими обострившимися чувствами. Что-то огромное и страшное, продавливая землю, проползло мимо, едва коснувшись моего локтя своей омерзительно-скользкой шкурой.

Что-то шевелилось, рычало, ползло, летало. Вокруг, сверху и, кажется, даже снизу – под землёй.

Кроме этих звуков не было больше ничего. Тишина. Не потому что тьма не проводила звуков, нет. Просто древние-древние инстинкты подсказывали всем нам, что во Тьме надо молчать и не шевелиться, чтобы не привлечь к себе её внимание.

Бах! Бах! Бах! Звуки выстрелов прорезали эту пугающую порыкивающую и дрожащую тишину. Я стрелял по памяти, стрелял, доверяя своей интуиции – туда, где должна была находиться кисть Бешбермаковой руки, что удерживала за горло Топку!

– Ооооо! – заревел слетевший с катушек тиммейт.

Попал!

– Освободилась! – прокричала Топка откуда-то из темноты. – Темно как в жопе негра!

– Ориентируемся по звуку! – скомандовал я. – Слушайте мои выстрелы! Отступаем!

– Я позабочусь о Беше, он… заснёт, – прошептал незнакомый голос.

Эспи!

– Отлично! Элион, отступай к нам!

Мои выстрелы словно бы дали старт невидимой, но отлично слышимой в Ночи вакханалии. Ожившие Эспины кошмары принялись беспорядочно атаковать всех находящихся вокруг игроков. Закричали не ожидавшие такого амеры, что-то яростно проорала Орхи, но дело было сделано – теперь у преследующих нас игроков есть дела поважнее.

Медленно, ибо быстро было нельзя, мы собирались в кучку.

Я стрелял на звук. Шевеление Эспиных кошмаров, жужжание хлыста Джуди, тяжёлая поступь Самсона, цокот копыт Коня, деловитый топот игроков-амеров – судя по ругани, крикам, звукам отскакивающих от барьера пуль, иногда я попадал, но нанести значимый урон не получалось.

Однако, я продолжал стрелять, давая тиммейтам звуковой ориентир.

– Получилось, – прошептал Эспи. – Беш без сознания.

– Хватайте его и тащите! – рявкнул я раздражённо.

Кружащий вокруг Бульбулятор то входил в радиус действия «Чувства врага», то выходил из него, заставляя меня постоянно дёргаться. Чёртов хитрый вампир проверяет радиус действия и скорость моего ответного выстрела! Оценивает, на каком расстоянии я его не почувствую.

И было ещё кое-что, вернее – кое-кто помимо группы Орхи и группы Самсона. Этот неизвестный тоже кружил вокруг нас, словно акула, изготовившаяся к атаке. Вот только в отличие от вампира, этот вновь прибывший игрок, а я уверен, что это игрок, даже не подозревал о том, что я могу чувствовать, когда с недобрыми намерениями рядом находится враг.

– Беш у меня! – закричала Элион совсем рядом. – Тащу его!

– Отлично! – крикнул я. – Отступаем на семнадцать часов!

– А как понять, где что? Я как будто ослепла!

– Воспользуйся пэ-эн-вэшкой, там есть компас! – ответил я.

Действительно, зачем-то в цифровой интерфейс прибора встроили указатель направления.

Дождавшись, пока все откликнутся, мы принялись отступать между заборами домов, раскидывая во все стороны гранаты. Граната – опасное оружие в руках новичков, вот только мы уже далеко не новички.

Бум! Бум! Бум! Череда взрывов скрыла мои заранее заготовленные выстрелы.

Я стрелял даже не на звук, а по памяти. Пять патронов на четверых ублюдков: Самсона, Орхи, Джуди и Бульбулятора. Железный Феликс неистовствовал, он буквально кайфовал от этой стрельбы в условиях нулевой видимости, стрельбы на слух, по памяти и интуиции. Бесконечным потоком он посылал мне сигналы по духовной связи: «Так и надо, так и должен стрелять настоящий воин!».

Самсону я приготовил противобарьерный и бронебойно-усиленный патроны. Первый должен был пробить его защитный барьер, а второй – толстенную черепушку. Я стрелял, целясь примерно на уровень его головы, рискуя позорно промахнуться и отправить ценный боезапас в небо. Впрочем, судя по глухому вскрику – оба патрона легли в цель. Надеюсь, это ранение станет наконец фатальным для белокурого гиганта.

Для Орхи я зарядил золотой антимагический патрон – в надежде, что её щупальца магического происхождения, и не смогут удержать его. Однако, в темноте я так и не понял, попал или не попал, сумел ли достать её или нет.

В Джуди я послал свой последний антибарьерный боеприпас – и не прогадал. Она закричала, завизжала, сигнализируя о том, что я её ранил. Внезапно её крик захлебнулся, и сменился рычанием и звуками борьбы за жизнь. Эспины кошмары стремились добить раненную вдову Йона Сиднея.

Ну и для Бульбулятора я приготовил обычный серебряный патрон… которым позорно промазал. Грёбаный вампир, пощекотав своим присутствием самый краешек радиуса действия моей абилки, просто ушёл. «Чувство врага» не давало мне возможности понять, где именно находится вампир, так что стрелял я куда-то себе за спину, скорее полагаясь на интуицию и голую догадку, что именно там спрятался Бульбулятор.

Однако, в моём барабане семь патронов, а я зарядил его полностью. Два патрона, но на вампира мне плевать. Две обычных пули я потрачу на считающего себя невидимым наглого незнакомца, что скрипит кроссовками на грани слышимости моего здорового уха.

Бах! Обычная пуля уходит куда-то в уровень ног, вызывая громкое и удивлённое:

– Ай, бл…дь!

Голос девичий. Ну-ну, девушки не должны материться.

Бах! Без колебаний я всадил туда же ещё одну пулю.

– Чтоб ты сдох, сукин сын!

Два шага на голос, и тяжёлая рукоятка Железного Феликса резко опускается на женскую голову. Левой рукой я хватаю обмякшую добычу за длиннющую косу и тащу за собой.

– Все здесь? – проверяю я.

– Здесь! – Элион легонько касается моего локтя.

– Здесь! – а это уже ладошка Топки.

– Беш здесь! – отчитывается принцесса, спохватившись. – Спит!

– Я здесь, – последним слабым голосом отвечает Эспи. – И я уже хочу спать, продержусь ещё минут пять.

– Отлично, – киваю я. – У нас есть пять минут, чтобы отсюда свалить.

– Ой, а что это ты тащишь? – удивилась принцесса, нащупав мою добычу. – Какой-то пушистик! И ушки!

– А это кое-кто, с кем у нас очень-очень старые счёты, – оскаливаюсь я в беспросветной темноте истинной Ночи. – Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Хорошо, что в этот момент никто не видел моей сочащейся злобным ехидством ухмылки.

Глава 26. Дипломатия

Стальная Крыса пришёл на следующий день.

– И как нашёл нас?

– По маячкам в одежде, – ответил он, присаживаясь.

Я лежал в палате частной клиники некого доктора Питерсона, который после предложенных баксов и пары нехитрых угроз взялся подлатать меня. Под местным наркозом он извлёк из моего тела пули, обработал и зашил раны. Обработал и обрубок, оставшийся от отстрелянного Сиднеем левого уха. Ммм, я теперь красавчик, конечно, но патлы, чтобы прикрыть уродство, отращивать не буду. Потому что не хочу.

Кроме меня раненных не было, если не считать ранением длиннющую царапину на Топкиной ноге. Итоги вчерашнего рейда вполне в нашу пользу, амерская база уничтожена, их лидеры, Самсон и Джуди, либо мертвы, либо сильно ранены. Оракул… возможно и жива, вон, Бульбулятор тоже жив. Быть может, их стоит и опасаться.

И вот, когда я и команда отоспались и отлежались после вчерашних боёв, заявился Стальная Крыса. Выглядел он усталым, помятым и не выспавшимся.

– Выглядишь так, как будто на твоих плечах и впрямь висит судьба мира, – фыркнул я. – Расслабься.

Госигрок присел на находящийся в палате стул и закурил, мощно втягивая в себя дым, а затем выпуская его длинными паровозиками.

– В каком-то смысле и висит. И на твоих тоже, кстати, мы же разговаривали, – ответил он. – Я поэтому сюда и явился, кстати.

– Я склонен верить Имри Захану о том, что группа игроков стремится к политическому господству.

Не то, чтобы я доверял этому негритянскому лидеру, но он сказал, что их можно оживить… Значит, надо продлить ему жизнь хотя бы пока он не расскажет, как это сделать.

– Это вопрос не веры. Это факт, недавно подтверждённый в том числе и государственной разведкой, – кивнул Стальная Крыса. – Однако, проблема ядерной войны остаётся, и её надо решать. Вчера, пока ты развлекался, я работал над этим решением.

– Я к тому, что смерть Захана не повлияет ни на что, -- закрепил я успех.

– Да это уже понятно, – госигрок пустил к потолку дымный паровозик. – Не знаю, чем он тебе приглянулся, но можешь быть спокоен – российские игроки не примут участие в его ликвидации. По крайней мере, моя группа, в которую, кстати, входишь и ты.

– Я вроде не подписывался, – насторожился я.

– Мы записали тебя внештатным сотрудником, – пожал плечами мой собеседник. – Ладно, я что приехал… Передвигаться можешь, группа в боевом состоянии?

– Если надо, то всё могу, но предпочту полежать, – честно ответил я, прислушиваясь к организму. – А моя команда «ух» всегда готова.

На самом деле всё тело болело, стонало и ныло.

– А вот есть лишняя коляска, – Стальная Крыса поднялся. – Запрыгивай и поехали, зачем себя мучать?

Он подкатил к моей пастели коляску, и я действительно перебрался в неё, предварительно переодевшись в оставленную кем-то новую одежду.

Полностью вооружённые тиммейты ждали нас на выходе из палаты, действительно, готовые ко всему. Я аж загордился. Со стороны мы выглядели, правда, не очень браво: две маленькие девочки и два колясочника. Дом инвалидом на выезде. Только проспавшийся после вчерашнего затмения Беш выглядел угрожающе.

– А это что за свёрток? – удивился госигрок, разглядывая замотанный скотчем и верёвками ростовой спальный мешок в руках татуированного здоровяка.

Свёрток в ответ замычал и забился. Подкатив коляску, я пару раз приложил свёрток кулаком.

– Да так… консерва для Элион, – ответил я громко, так, чтобы сверток услышал.

– Эммм, понятно, – задумчиво пробормотал лидер российских игроков. – Ладненько, загружайтесь.

– Ну и куда мы едем? – спросил я, когда мы покинули клинику и погрузились в два неприметных минивэна.

Затянувшись новой сигаретой, Стальная Крыса ответил:

– Решать судьбу мира.

***

В небольшой конференц-зал на самой вершине небоскрёба пропустили только меня и Стальную Крысу, а наших спутников попросили подождать в специальной комнате. Аккуратно подкатив мою коляску к круглому столу, госигрок уселся в кресло рядом.

Я оглянулся. Наружную стену заменило стекло, за которым открывался изумительный вид на Нью-Йорк и Статую Свободы. За столом сидела дюжина игроков, половина из которых были китайцами, ну, или какими-то другими азиатами. Некоторых из сидящих я знал: вот помахал мне рукой Имри Захан, чуть поодаль от него сидит улыбчивый Сверхразум, кивком поприветствовавший меня.

Рядом со Сверхразумом расположился худой невысокий человек с вытянутым крысиным лицом и внимательным цепким взглядом.

Littlemouse

Игрок

Статус: повелитель кисок

Наверное, тут была какая-то ирония, типа, «мышь» управляет «кисками», но мне кажется, у С.У.Р.-а закончилась фантазия всем раздавать эти безумные статусы.

Так вот ты какой, Литтлмаус, лидер клана Сверхразума, а с недавних пор – и Лиды.

– Все в сборе? Отлично! – со своего места поднялся маленький китаец с непереводимым ником, написанным иероглифами. – Если никто не против, я установил в зале «Универсальный переводчик», свою способность, чтобы все без проблем понимали друг друга.

– Отличный план, – проворчал я. – Собрал сильных игроков, заложил бомбу – и вуаля, ты топ-игрок мира.

– Я услышал, – отозвался председательствующий на нашем собрании китаец. – Уважаемый Хозяин Качалки, а также все присутствующие, я – официальный представитель властей Китайской Народной Республики. Называйте меня Лю. Надеюсь, что моё официальное положение успокоит ваши опасения, ну а встреча наша будет плодотворной. Если нет возражений, я попредседательствую на нашем собрании.

Оглядевшись, он убедился, что ни у кого нет никаких возражений и продолжил:

– Думаю, что все присутствующие здесь располагают информацией о предстоящей и возможной Третьей мировой войне, которая будет носить атомный характер. Знают они и о тех… силах, что заинтересованы в её разжигании.

Тут китаец сделал едва заметную, но тщательно выверенную микропаузу, бросив взгляд на сидящих рядом Сверхразума и Литтлмауса.

– Наша официальная позиция, – продолжил речь представитель КНР, – Заключается в следующем. Несмотря на то, что массовое применение ядерного оружия, как полагают современные учёные, не обязательно повлечёт за собой изменение климата, уничтожение цивилизации или любые другие формы апокалипсиса, мы всё же полагаем, что его применение повлечёт за собой негативные последствия в первую очередь для нас, для игроков.

– Это какие же? – с ленцой поинтересовался Сверхразум.

– Из самого очевидно – помешает выполнению требований второго этапа, который начнётся, если вы забыли, уже через три дня. Из менее очевидного… скажу вам так: набор отдельной группой игроков слишком большого количества опыта в связи с применением оружия массового поражения повлечёт за собой серьёзное нарушение игрового баланса. А учитывая, что существует так называемый «кап» – предел набора уровней на данном этапе – то набравший океан опыта игрок может и не успеть воспользоваться им, так как станет первоочередной мишенью для уничтожения.

– Пример перед вами – это я! – поднял руку Имри Захан, всё так же улыбаясь. – У меня опыта на тридцатый уровень, но я упёрся в цифру «двадцать». Избыточный опыт просто висит нереализованным.

– Вы угрожаете нам? – голос Литтлмауса был тих и спокоен.

Таким голосом говорят уставшие под вечер бухгалтеры.

– Я никому, никому не угрожаю! – вскинул руки китаец Лю. – Я просто константирую факт – не стоит быть слишком сильными, это привлекает внимание. Здесь собрались, в конце концов, сильнейшие игроки, которым грех жаловаться на недостаток опыта.

– Не все сильнейшие – здесь, за этим столом, – заметил какой-то негр с ником Black Mamba. – Есть множество игроков посильнее нас с вами.

– Вот именно! И наверняка никто не захочет стать объектом их коллективного интереса! – ничуть не сбившись, продолжил китаец. – Впрочем, в данный момент, в данном городе собравшиеся за этим столом – сильнейшие. Причём, мы же с вами не просто игроки, мы представляем сильные игровые союзы, или, говоря игровыми терминами, кланы. Нам с вами, прошедшим через игровые испытания, гораздо проще договориться, решить проблему и спокойно готовиться ко второму этапу.

– Что вы предлагаете? – всё так же спокойно поинтересовался Литтлмаус.

– Предлагаю обычное устное джентельменское соглашение. Условия просты. Во-первых, никакого контроля над правительством и должностными лицами чужих стран.

– Чужих? – удивился уже Стальная Крыса. – Какие страны свои, а какие чужие?

– Свои – это ваши официальные работодатели, уважаемый Стальная Крыса. То есть все остальные – чужие. Это означает, что можете делать всё, что вам заблагорассудится в пределах своей страны, но в вопросы чужой политики не лезьте.

Секунду Лю подождал, но новых вопросов не поступило.

– Во-вторых, мы не будем использовать, инициировать использование атомного оружия, а также предотвратим его использование, если понадобится.

Тут он снова бросил взгляд на Сверхразума и Литтлмауса, но те промолчали.

– В-третьих, эти правила действуют до конца второго этапа, а после мы соберёмся вместе снова, чтобы выработать новые правила. У меня всё, господа.

– И всё? – какой-то азиат с ником ZergKeвскочил. – Что насчёт пакта о ненападении между игроками? О совместном прохождении второго этапа и квестов? О дружбе и взаимопомощи?

– Поддерживаю вопрос, – кивнул Стальная Крыса. – Почему мы в нашем соглашении не пытаемся построить что-то позитивное? С.У.Р. унесла жизни множества людей на первом этапе, однако, если мы наладим взаимодействие…

– Потому что это преждевременно, – перебил его Имри Захан. – Уважаемый Лю сказал всё правильно. Надо заключать такие договоры, которые мы можем соблюсти. Ни у меня, ни у вас, уважаемый Стальная Крыса и уважаемый ЗергКе, просто не хватит сил, чтобы заставить других игроков исполнять нашу волю.

– Согласен с Заханом, – поднялся руку Литтлмаус. – Говорить о союзах среди собравшихся… преждевременно. К тому же между некоторыми из нас продолжает течь всё ещё свежая кровь. Но предложение Лю я поддерживаю. Со своей стороны даю слово, что и я, и моя группа будем их соблюдать до конца второго этапа. Можете не опасаться атомной войны.

Всё, что ли? А где перестрелки, сражения, взрывы? Политика – это так скучно!

– Отлично! – воскликнул Лю. – Тогда предлагаю проголосовать! Отдельно – по трём предложенным мною пунктам, отдельно – по пакту о ненападении между игроками, отдельно – по взаимопомощи между игроками, отдельно – по предотвращению убийства людей и прочих геноцидов.

Пожав плечами, я голосовал вместе со всеми. Да, нет, нет, да. Впрочем, последнее «да» было тщетным – за него из дюжины человек проголосовали только пять. Убивать людей не хотел я, Стальная Крыса, ЗергКе, Имри Захан и… Сверхразум. Прикалывается он, что ли? В любом случае, предложение по защите людей оказалось не принято.

В итоге все единогласно согласились на предложение китайца, полностью отвергнув все остальные.

– Мог бы и везде «да» сказать, – буркнул Стальная Крыса, когда мы собрались на выход.

– Тебе гуманизм в голову ударил? – фыркнул я. – Как ты планируешь качаться дальше, если сейчас со всеми пакты о ненападении подпишешь? Людей убивать нельзя, игроков – нельзя… Что, скотину пойдёшь забивать? А если ко второму этапу этот глюк пофиксят?

Продолжая спорить, мы вышли в коридор, вернее, вышел госигрок, а я выкатился, когда случилось совершенно неожиданное происшествие – ко мне откуда ни возьмись подошла Лида, одетая в спортивный костюм с кроссовками.

Я не успел ничего сказать, как она обняла меня и зашептала:

– Нет времени на долгие разговоры. В клане кто-то сливает информацию о планах Литтлмауса, так что все под подозрением ходим. Сверхразум передаёт тебе привет, и просит написать ему, адрес ты знаешь. Прости, я побежала, у нас боевой распорядок!

Чмокнув совершенно ошалевшего меня в губы, она провела рукой по моей груди, отправляя в тело несколько зелёных шариков, а затем убежала.

– Трогательно, – заметил Стальная Крыса. – У тебя помада осталась на губах, юный милфхантер. И из-под бинтов пробивается зелёный свет.

– Ага, – ошалело ответил я.

Очень сильно чесалось левое отсутствующее ухо – надеюсь, его оставленная Лидой магия тоже исцелит.

– Лида! – с непонятной смесью чувств произнесла Элион, когда наших сокомандников выпустили из комнаты ожидания.

– Это ты откуда узнала? – удивился я.

– По запаху! – авторитетно заявила принцесса. – Ой, ты зелёным светишься! Исцеление!

– И очень мощное, – кивнул я.

Мощь Лидиной магии на самом деле поражала. Закатившись в лифт, я ощущал, как по всему телу ходили мурашки, а когда индикатор показал первый этаж – встал и пошёл. Тело совершенно не болело.

– Ого! – удивился Стальная Крыса.

– Отож! – отозвался я, ощупывая спрятанный под бинтом огрызок уха, который стал ощутимо больше.

Растёт!

– Мэлс! – Имри Захан дожидался меня на ступенях здания в окружении своей одетой в строгие костюмы охраны из игроков.

– А ты популярен, – хмыкнул Стальная Крыса. – Я подожду у машин.

– Мы тоже, – сказала Топка, мягко увлекая за собой любопытствующую принцессу и флегматичного Беша.

Вот интересно, а татуированный здоровяк вчера умер и потом воскрес? В чём природа его неуязвимости? Я вспомнил ползущую к телу руку, которая совершенно беззастенчиво демонстрировала, что хозяин ей не особо-то и нужен.

Неторопливо размышляя над этой загадкой, и чувствуя, как с лёгким зудом заживают мои раны, я подошёл к Имри Захану.

– Ты хотел рассказать мне, как их оживить, – не стал я тянуть быка за рога.

– Расскажу, – кивнул африканский лидер. – Пройдёмся?

Он указал рукой на специально дожидающуюся нас скамейку, разумеется, в кольце охраны. Мы присели.

– Любая информация требует платы, Мэлс, – начал Имри Захан. – Но я не возьму с тебя ничего. А знаешь, почему?

Я не стал отвечать сразу, раздумывая. Впрочем, ответ лежал на поверхности.

– Потому что я и так совершу те действия, что нужны тебе? – кивнул я.

– Да, так и будет, – Имри Захан радостно улыбнулся. – Сколько у тебя кулонов?

– Два, – не стал врать я.

Внешне моё лицо было спокойно, но внутри бушевала буря. Хотелось приложить к виску негра Железного Феликса и потребовать информацию, но я держался. Пока держался.

– Похожие?

– Идентичные, – подтвердил я.

– Злая Орчид ведь не просто так отправила тебя за кулоном Йона Сиднея, а потом натравила на тебя амерских игроков, ты же понимаешь?

– Да, – кивнул я.

– Кулон – это ключ. Что он отпирает? Точно я не знаю. Здание. Убежище. Пространство. Назовём это «замком». Каждый кулон уникален, но при смене владельца он может… как бы это точнее сказать… менять «замок», что он отпирает. И Орчид нуждалась в том, чтобы кулон Йона Сиднея сменил свой замок, уж не знаю зачем. Вот как-то так.

– Очень размыто, – покачал головой я. – Но смысл я понял. А при чём тут амерские игроки?

– Это тоже связано со сменой владельца… Два кулона вместе не поменяют свою привязку – там какие-то хитрые правила, которые Орхи запрашивала у С.У.Р.-а, а я – нет. Мы оба оракулы, но видим разные вещи, ты же понимаешь.

– Понимаю, – ответил я всё так же терпеливо.

Плевал я на Орхи, на амеров, да и на тебя я тоже плевал, Имри Захан!

Нетерпение горело в душе, нетерпение требовало выхода. Правая рука дрожала, правая рука хотела призвать моего верного друга. Контроль! Я вздохнул и выдохнул. Контроль! Получалось плохо, мысли всё время возвращались к этой теме.

– А как это связано с оживлением твоих жён, спросишь ты, – продолжил Имри Захан. – Тут всё просто. Для оживления тебе понадобятся все три «замка». Не один, не два, а именно три.

– И у меня всего два кулона, – хмыкнул я. – Получается, у кого-то надо будет отобрать третий? У кого?

– Отбирать не надо, да и вряд ли ты справишься. А вот третьим кулонов владеет Литтлмаус, – негр с любопытством разглядывал меня, отслеживая реакцию на произнесённый ник.

Литтлмаус, глав загадочного и могущественного союза игроков, в котором состоят Лида и Сверхразум. Наверняка, он очень силён, умён и безжалостен, как и полагается лидеру. Вот только мне плевать на всё это. Если он стоит между мной и оживлением Вали с Лерой, я перееду его асфальтовым катком.

– Откуда мне знать, что ты не врёшь? Не стравливаешь меня с ним? – спросил я.

– Самое лучшее в этой ситуации, Мэлс, это то, что тебе совсем не нужно верить мне на слово, – оскалился Имри Захан. – Совсем-совсем не нужно. Вы с Литтлмаусом делите три «замка» на двоих, а другие претенденты ничтожны. Так что ваше столкновение – неизбежность. Я лишь предупреждаю тебя и готовлю к бою. Мотивирую, так сказать. Ну а что касается способа, которым ты сможешь оживить Валю и Леру, то слушай сюда…

Он говорил простые слова, интересные и любопытные, слова, над которыми наверняка надо поразмыслить, но я просто слушал и запоминал. Внимал каждому слову и каждой букве, чтобы крепко-накрепко запечатлеть в памяти.

– Да, – сказал я, когда негр закончил рассказ. – Такую схему не придумаешь просто так, Имри Захан, но всё равно знай, что если ты соврал – я приду за тобой.

Глава 27. Перед бурей

– Во всём есть хорошая и плохая сторона, – Стальная Крыса как обычно затянулся сигаретой. – С хорошей стороны, всё вышло гораздо лучше, чем планировалось. Благодаря нашей короткой посиделке и трём простым условиям китайца Лю, собрание Генеральной Ассамблеи ООН и саммит мировых лидеров прошли без сучка и задоринки. Даже Иран выступил от имени «Единого Ислама» и обошлось без терактов.

Я почесал похожий на грубые стежки суровой нитью шрам, оставшийся после регенерации оторванного уха.

Мы сидели в каком-то респектабельном Нью-Йоркском ресторане, название которого я благополучно забыл, едва переступив порог. Стальная Крыса пил виски и курил, я – поедал приносимые официантом одно за другим блюда из особого сета-меню от шеф-повара. Порции были микроскопические, но блюд было много и подали только чуть более половины, так что надежда насытиться сохранялась.

– А плохая в чём? – поинтересовался я. – В том, что Имри Захана не зафармили? Соглашусь, куча опыта просто уехала от нас в Африку. Надо было ему в самолёт бомбу закинуть.

Госигрок поперхнулся виски.

– Порой забываю, насколько прямой и практичный у тебя ум, Мэлс, – откашлявшись, ответил он. – Нет, вообще-то я имел в виду, что никому не удалось отличиться. Ни орденов, ни медалей не будет.

– Служи дурачок, получишь значок, – вспомнил я поговорку.

– Гхм, про ордена – это неудачная шутка… Я имел в виду, что нам не удалось проявить себя по-настоящему, получить настоящий вес и влияние.

– Это уже не важно, – ответил я. – Смотри себе под ноги, а не то споткнёшься. Второй этап начнётся уже сегодня, ты же видишь отсчёт.

С момента переговоров между игроками прошло несколько дней. Все эти дни моя команда занималась тем, что по заданию Стальной Крысы находилась во внешнем периметре охраны политических шишек. Проще говоря, мы бегали вокруг здания, готовые к раннему отражению потенциальных угроз.

Однако, угрозы так и не соблаговолили появиться.

И вот таймер успешно отсчитывает начало второго этапа. Зачем-то я проверил.

До начала второго этапа

07.59.59…

07.59.58…

Через семь часов, Нью-Йоркской ночью, начнётся второй этап. Новые квесты, новый виток игры, в которую нас втравил С.У.Р.

– Да, второй этап… – госигрок поднялся, докурив сигарету. – Я надеюсь, ты переживёшь его, Мэлс, и наше сотрудничество продолжится.

Я пожал протянутую руку.

– Ты тоже не умри, Стальная Крыса.

Он ушёл, а я остался доедать своё сет-меню и размышлять о будущем.

Если подумать, объяснения Имри Захана были на редкость бредовыми. Три кулона-«ключа», что открывают три «замка», связанных между собой. Два у меня, один у Литтлмауса. Без «замков», вернее, без того, что находилось за ними, оживление Вали и Леры невозможно.

Что за «замки» и что они открывают, Имри Захан не знал – не хватало на это его оракульских знаний. Однако, как процесс воскрешения погибших он описал уверенно, пусть и без деталей.

А ещё он намекнул, что второй этап будет как-то связан с этими кулонами и «замками». Так что моя задача – выжить во втором этапе и отобрать у Литтлмауса его «замок».

Правда – это только моя задача. Если команда решит не участвовать, то я не буду в обиде.

– Какое уродство… – пробормотал я, доставая кулон на обозрение.

На цепочке висело маленькое серебряное яйцо, покрытое множеством крошечных черепов, вырезанных ювелиром с крайне странной фантазией и большим упорством. Если приглядеться, то все вместе мини-черепа образовывали очертания большого лица. Бррр, ну и мерзость, если подумать.

Дожевав сет-меню и совершенно не насытившись, я покинул ресторан, по пути перехватив огромный нью-йоркский хот-дог. Хот-дог оказался вкусным, но главное – сытным.

Вызванное такси повезло меня за город, где меня ждала команда и частный самолёт, готовый перенести нас в любую точку мира. Аренда самолёта обошлась нам в копеечку, но денег у Элион хватало с лихвой.

Внезапно зазвонил мой новенький смартфон со свежей американской сим-картой, что не должна была нигдеспалиться

– Приветствую, Хозяин Качалки, – совершенно без акцента поздоровался со мной Литтлмаус.

Его голос я узнал сразу – спокойный и деловой голос человека, который точно знает, что ему нужно.

– Добрый день… Литтлмаус, – ответил я. – Не знал, что ты говоришь по-русски.

– Это способность. Очень полезно иметь способность-переводчик, когда хочешь договариваться с игроками из разных точек мира. Есть множество вариантов такой абилки, но конкретно моя работает от маны, поэтому не хотелось бы затягивать разговор.

– Внимательно слушаю.

Всё равно в поездке делать нечего.

– У меня есть для тебя предложение. Простое – вступай в наш клан. Не ты один, а вся твоя команда.

– Не интересно, – честно сказал я. – Да и зачем? Что могу я дать тебе, а ты мне?

– Ты и твоя команда – одни из сильнейших, а я хочу иметь сильнейших игроков под моим командованием, когда начнётся второй этап. А что я могу дать тебе… Как насчёт будущего?

– В смысле? – удивился я.

– Будущее, Хозяин Качалки, будущее. С.У.Р. появился внезапно, но не похоже, что игра собирается заканчиваться. А это означает, что мы продолжим убивать друг друга по кругу – до тех пор, пока не останется группа сильнейших, которая и наведёт порядок.

– И этой группой станет твой клан?

– Да. В любой войне кто-то побеждает, кто-то проигрывает, а лузером я становиться не собираюсь. Так что присоединяйся ко мне.

Я почесал затылок.

– И что, вот я скажу, что согласен – ты просто так меня примешь?

– Ну, не просто так, – Литтлмаус усмехнулся на том конце трубке. – Есть у нас ритуалы посвящения, как и в любом приличном сообществе. Однако, ты пройдёшь их без труда, как и твоя команда.

– А с чего ты взял, Литтлмаус, что победителем окажешься ты? Насколько мне известно, Имри Захан имеет самый высокий уровень и обладает гвардией из нескольких тысяч игроков.

Пауза, видно, Литтлмаус обдумывал, что можно говорить, а что – нельзя.

– Имри Захан в безвыходном положении – у него слишком много силы, чтобы оставить его в покое, но слишком мало, чтобы захватить мир. Он уже завяз в позиционной войне с боевыми группами «Единого Ислама» в Северной Африки.

– И? – зевком пропустил я политическую сводку.

– Договор между игроками действует только до конца второго этапа, и если наш африканский вождь его переживёт, то мы влепим по Африке атомным оружием.

Ну да, следовало догадаться, что мини-конференция игроков и собрание ООН только отсрочили неизбежное. Получается, мир всё ещё нуждается в спасении.

– Ты так уверенно говоришь, Литтлмаус, но какую страну ты представляешь? Какое правительство ты контролируешь?

– Ещё не догадался? – засмеялся собеседник. – Наша база – США. Сильнейшая страна для сильнейшего клана.

– Контролируете правительство? Конгресс? С помощью способностей зомбируете? – спросил я скорее из любопытства.

– Зачем правительство? Наша цель – богатейшие люди. Тут их не называют презрительно «олигархами», как на твоей родине, тут их уважает и слушаются, – рассмеялся Литтлмаус. – Зачем зомбировать, гипнотизировать? Просто наш клан предоставляет услуги, в обмен на которые требует лояльность.

– Лида! – догадался я. – Здоровье, излечение от застарелых болезней.

– И не только она, – подтвердил собеседник. – Совсем не она составляет наш основной актив. Ну так что? Твой ответ?

– Я подросток, – улыбнулся я своему отражению на стекле автомобиля. – А подростки ненавидят, когда ими кто-то командуют. Может быть, когда стану взрослым, я и приму твоё предложение.

Конечно, внедриться в клан к Литтлмаусу и разобраться с ними изнутри казалось, на первый взгляд, идеальным планом. Но только на первый взгляд. На самом деле в этом плане присутствовал существенный недостаток – то, что я буду ассоциироваться с их кланом, и попаду под удар. А удар будет, потому что слишком легко Литтлмаус рассуждает про атомное оружие, захват власти и становление сильнейшим. Возможно, у него есть для этого основания, но вряд ли остальные игроки позволят этому случится.

С.У.Р. – это игра в царя горы. Сейчас ты сильнейший, а завтра всё поменяется, и последние станут первыми.

– Вот так значит… жаль, – ответил Литтлмаус.

Впрочем, никаких сожалений в его голосе я не услышал.

– А мне нет, – ответил я и положил трубку и откинулся на сиденье, разглядывая проезжающие машины.

Такси ехало по ведущей к мосту транспортной эстакаде, дороге «второго этажа», призванной разгрузить траффик гигантского города.

Литтлмаус сказал «жаль». Почему, отчего жаль? Что он имел в виду? Вроде бы просто фигура речи, но чем-то это выражение меня насторожилол.

– Wow, that’s dangerous! – вскрикнул мой таксист, когда мимо нас пошла на обгон здоровенная фура.

Классический американский капотный тягач, блестящий хромированными деталями корпуса, отгородил такси от остальных полос. Мы оказались прижатыми к крайней полосе.

А впереди – мост и сужение дороги.

– Ага, дэнжероус, – я понял, что происходит, мгновенно. – Тормози! Стоп!

Я перепрыгнул на переднее сиденье, оказавшись рядом с водителем.

– I cannot stop! – испуганно прошептал таксист, указывая пальцем в зеркало заднего вида.

Позади нас едва не вплотную подпирала точно такая же фура.

Эстакаду ограничивали металлическая сетка и здоровенные бетонные плиты. Если грузовик вдавит нашу машину в них, то крышка.

– Дави на педали! – яростно закричал я водиле. – Фаст! Форсаж!

Железный Феликс лёг в руку привычно. Как всегда, он радовался, как всегда – предвкушал битву. Непоколебимый боец, не знающий ни страха, ни сомнений. Он как будто подавал мне пример как жить, сражаться и умирать. Впрочем, последнее я предпочёл бы избежать.

Первая и самая главная цель – боковой грузовик, что лишил нас возможности манёвра. Он опережал нас и образовавшийся угол скрывал водителя в кабине, но зачем стрелять в водителя? Совершенно беззащитный топливный бак призывно маячил в метре от меня.

Я выстрелил разрывной пулей прямо из салона, даже не удосужившись опустить стекло. Вопреки ожиданиям, мощнейшего взрыва, как в голливудских боевиках, не последовало.

Бак подорвался как-то лениво, несильно, но зато с громким хлопком. Грузовик не взлетел на воздух, но эффект всё равно оказался потрясающим – серией хлопков огонь перекинулся сначала на загоревшееся днище, а затем и на двигатель, который сразу же задымился. Американская фура буквально за несколько секунд превратилась в несущийся вперёд неуправляемый автопоезд на огненной подушке.

Впрочем, я уже переключился на задний грузовик. Солнце противно играло на стекле, оставляя блики, и я не видел водителя.

Куда стрелять? Железный Феликс смеялся, его забавляло, что я не могу сделать такой простой выстрел.

Прищурившись, я мысленно прикинул, где за бликующим стеклом расположен водитель, а затем, подумав, взял немного ниже – так, чтобы поразить водителя, который немного пригнулся за рулём.

Усиленно-бронебойная пуля прошла над капотом почти вплотную и легко пробила даже не броневую сталь. Грузовик загудел, так, будто упала на гудок простреленная голова, и начал вихлять, сбавляя скорость, словно обмякла давящая на газ нога. Значит, выстрел был точным.

– Гони! – уже привычным угрожающим движением я приставил к голове водителя револьвер. – Фаст!

Он понял, испуганно кивнул. Вдавил педаль газа, и мы оставили позади теряющие скорость грузовики.

Оглядываясь по сторонам, я набрал номер Элион:

– Литтлмаус объявил нам войну, но воевать с ним нам сейчас не с руки. Будьте готовы отразить нападение.

– Поняла, – коротко ответила она.

Бросив трубку, я крутнул револьвер, но расслабляться не спешил. Всего лишь два грузовика – как-то мелко для столь серьёзного клана.

Интересно, почему он решил со мной так резко покончить? Если дело в кулонах, то почему он не пришёл за мной сам, не послал сильных игроков, вроде Сверхразума? Нет, совершенно не похоже на то, что кулоны играют какое-то значение для Литтлмауса.

Может, обиделся, что я отказался от его предложения? Нет, вряд ли он будет вести себя как отвергнутая девушка.

Скорее всего, он просто увидел во мне потенциального. Будущую угрозу, которую неплохо бы и устранить. Устранить не напрягаясь, не затрачивая ресурсы, не устраивая в пределах Нью-Йорка очередную войнушку.

– Но всё равно, два грузовика – это как-то слишком мелко, – пробормотал я.

Мы выехали на мост. С Железным Феликсом наперевес я изготовился отразить любое нападение, но вокруг не наблюдалось ничего опасного. Даже машин было не так много, все держались на расстоянии, никаких подозрительных дёрганий.

Неужели – всё?

Да конечно нет!

– Фак! – почему-то в Америке захотелось выразиться по-английски.

Ругнувшись, я опустил аккуратно продырявленное стекло и посмотрел вверх. Вовремя.

Три транспортных дрона-квадрокоптера аккуратно снижались к моему такси, стараясь выбрать такую траекторию, чтобы не попасться мне на глаза. В захватах каждый держал небольшой пластмассовый контейнер. Нетрудно догадаться, что в контейнерах взрывчатка.

Высунув руку, я открыл огонь по дронам, выводя из строя винты. Понимая, что дроны свою задачу не выполнили, оператор отдал команду выпустит контейнеры, которые упали чуть позади моего такси.

Три мощных взрыва разворотили асфальтовое покрытие дороги, а по багажнику и заднему стеклу застучали подхваченный взрывной волной остатки дорожного полотна.

– Shit! – выругался водитель.

Такси вильнуло, уклоняясь от столкновения с поравнявшимся с нами сумасшедшим мотоциклистом. Как оказалось, таксист отреагировал совершенно правильно, пытаясь разорвать дистанцию.

Как в замедленной съёмке я наблюдал летящую к нам гранату. Если бы мотоциклист подъехал вплотную, то я ни за что бы не успел, но образовавшиеся в результате манёвра уклонения пара метров спасли нам жизнь.

Мой выстрел отбросил гранату от машины, и она взорвалась где-то позади на дороге. Странно, я думал, что от выстрела граната подорвётся в воздухе, и заранее пригнулся.

Видя неудачу с гранатой, мотоциклист потянул из-за пазухи пистолет, но не успел даже прицелиться. Бах! Бах! Бах! Он был не игроком, обычным человеком, но я не стал мелочиться и жалеть патроны. Два выстрела в грудь, один в голову и налётчик мёртвым грузом падает вбок, сваливая мотоцикл, который ещё секунду скользил по асфальту вровень с нами, искря как бенгальский огонь. Тело незадачливого киллера-мотоциклиста катилось чуть позади, оставляя за собой кровавый след.

Я оглядываюсь по сторонам – дорога чиста. Три атаки: с грузовиками основная, дроны и мотоцикл на подстраховке. Вряд ли стоит ожидать чего-то ещё, но всё равно я бдительно контролирую обстановку вокруг такси.

– Police? – спрашивает водитель.

– Ноу, – мотаю головой я. – Гоу, гоу. Мани ноу проблема.

Последняя фраза странно успокоила таксиста, и он послушно продолжил следовать по отображаемому на навигаторе маршруту.

***

Час езды обошёлся в кругленькую сумму, но не мне – вся наша группа без зазрения совести тратила денежки со счёта Элион.

Я оказался на аэродроме Тетерборо, используемом для частных рейсов. Поднявшись в комнату ожидания, я увидел свою команду, развалившуюся на диванах.

Ммм, знатно к войне подготовились.

– Мэлс! – радостно помахала мне рукой Элион.

За две недели перерыва она обрела жизнерадостность, и как будто вернулась к тому образу светлой и решительной девочки, что была когда-то. Вот только острые зубы, линии-метки на лице и фиолетовые глаза напоминали, что принцесса теперь – пожирающий человечину демон.

– Всё готово к отправлению, пилоты проинструктированы, – Топка протянула мне фляжку.

Неправильно говорить, что фея пристрастилась к выпивке, потому что скорее всего ещё в прошлой жизни Мужик с топором серьёзно пила. Впрочем, страдающая алкоголизмом сокомандница не уходила в запой и оставалась вменяемой. Этого достаточно, но тревожные звоночки уже звенят. Мы все привыкли к тому, что Топка верна и надёжна, но едва ли я понимаю, что происходит в очаровательной головке маленькой феи. О чём мечтает она на дне бутылки?

– Где наш татуированный здоровяк? – спросил я.

– Беш ушёл проверять периметр, – доложила Элион. – Эспи как обычно спит, даже в туалет ему почему-то не нужно.

– Ну ещё бы, – фыркнул я. – Подтирать-то за ним никто не станет.

Во время последней стычки вечно спящий тиммейт проявил себя с лучшей стороны: не пытался убежать или атаковать нас. Да, настоящей проверкой это считать нельзя, но по крайней мере откровенного удара в спину можно не опасаться.

Ну а Беш… татуированный здоровяк без вопросов позволил обмотать себя взрывчаткой и взорвался. Как мне кажется, ему даже понравилось. В итоге, мы выяснили, что с кукухой у него точно не всё в порядке и что он действительно практически бессмертный. Надо будет его серебром потыкать.

Вот и вся моя команда «Ух».

– Эй, Эспи, может, следовало оставить тебя и Беша подыхать в окрестностях тюрьмы? – поинтересовался я.

«Что навело тебя на такие мысли?» – выпала записка из кармана спящего в инвалидной коляске Эспи.

– Ваша ограниченная полезность. Твои кошмары и эти бешовские приступы «затмения» скорее создают угрозу для команды, чем помогают ей.

«Несмешная шутка, командир. Ты взял нас, потому что мы сильны. Ты знал, что мы не особо командны».

– О дааа, – протянул я. – Но и ты, Эспи, прокачивая уровни, ты ведь сделаешь себя более полезным?

«Да, конечно», – гласила короткая надпись крупными буквами.

– Докажи, что ты полезен, что ты нужен команде, – прошипел я на ухо спящему тиммейту. – Старайся.

– Я думаю, что ты правильно сделал, взяв их в нашу группу, – вмешалась принцесса. – В конце концов, все игроки стремятся к объединению. Это естественно, люди – стайные животные, как и все высшие приматы.

– Может, следует набрать ещё бойцов? – почесал я затылок, пытаясь вспомнить кто такие высшие приматы, и правда ли, что люди к ним относятся.

– Я думаю, мы справимся и впятером, – ответила Элион. – Да, способности Беша и Эспи не особо командные, но они сильны и неуязвимы обычными способами. Это можно использовать, нужно только подобрать правильную тактику.

С логикой у маленькой демоницы всё в порядке. По крайней мере, в этом вопросе.

Пройдя через комнату, я остановился у деревянного гробика, изнутри которого слышалось сдавленное мычание и возня.

– Очнулась ещё с утра, когда ты ушёл, – пояснила Элион. – Мы ей рот заткнули, чтобы не кричала. Ладно, мы с Топкой не любим сцены пыток, поэтому наблюдать за периметром.

Пыток? Да я вроде не собирался никого пытать… пока.

– Эспи? – поинтересовался я.

«Как ты и просил, все три дня мучал её кошмарами, но одно дело – психологическое мучение во сне, другое дело – реальные физические пытки. Поэтому вытащи меня отсюда».

Я только головой помотал, шокированный тем, что обо мне думают тиммейты. Я похож на садиста-маньяка, что ли? Молча выпихнув коляску с Эспи в коридор, я закрыл дверь.

– Ладно, – я хищно усмехнулся. – Пообщаемся.

Под легко откинувшейся крышкой гроба лежала девушка на подушке из огненно-рыжей шерсти и волос. В обычных условиях её можно было бы назвать симпатичной, но сейчас вид она имела усталый и помотанный. Измождённое лицо осунулось, под глазами круги, губы засохли и растрескались – трёхдневный сон явно не пошёл на пользу красотке.

– Пытать будешь? – хрипло спросила бешенная стерва Алиса, поднимая веки.

Глава 28. Второй этап

– Пытать будешь? – хрипло спросила бешенная стерва Алиса, поднимая веки.

Наверное, любого другого пленника я бы попутался напугать, но меня остановил её взгляд. В глазах кицунэ не отражалось ни капли страха, а только лёгкая насмешка и презрение.

Впрочем, презрение и насмешка – это тоже слабость, защита от жестокого мира, так сука-Алиса? Барьер от жестокого и страшного мира, что только и норовит залезть тебе под хвостик.

– Не планировал тебя пытать, но если это твой фетиш – почему бы и нет? Всегда рад попробовать новое, – хмыкнул я.

– Хочешь изнасиловать беззащитную пленницу, изврат? Понравилось тогда, с женой писателя? – девушка скривила губы в гримасе презрения.

– Не было ни жены, ни желания, а только твои иллюзии и контроль. Ты внушила мне те мысли и желания, ведьма.

Алиса слабо захихикала.

– Не так работает моя способность, не так. Я не гипнотизирую, не заставляю, не прививаю чуждое, а только освобождаю. Мой хвост пробуждает твои желания, позволяет тебе погрузиться в ту реальность, которую ты хочешь увидеть.

– Софистика, – вспомнил я умное слово. – Между желать и сделать – огромная разница. В любом случае, заткнись.

– Не нравится правда, Хозяин Качалки?

Ствол Железного Феликса лёг на её губы.

– Правды нет, есть только мы, – прошептал я, наклоняясь к гробу.

Ниже, ещё ниже, пока наши лица не оказались в сантиметрах друг от друга. Глаза в глаза, нос к носу. Я мог бы дотянуться до неё губами, но мешал воронёный ствол револьвера между нами.

– Слушай меня сюда, сука-лиса Алиса. Я не знаю, что творится в твоей безумной головке, но твоя судьба слишком тесно переплелась с нашей, а я такие узлы не люблю. Поэтому у нас только два выхода. Первый – я разрубаю этот узел разрывной пулей в твою очаровательную черепушку, а второй…

Отодвинув языком ствол Железного Феликса, девушка-кицунэ впилась своими губами в мои. Её губы шершавыми, сухими, совсем не влажными, но почему-то я ответил на поцелуй.

– Я выбираю второй, – хихикнула она. – Я присоединюсь к вам.

– Тогда тебе нужно доказать свою полезность команде, – постарался сохранить грозный вид я. – Мы кого попало в свои ряды не берём!

– Ммм, – Алиса улыбнулась с хитрым прищуром. – Для начала я не отказалась бы от ванны. Или от душа. Наверняка он тут есть. Вот только ходить я пока не могу, всё тело ослабло…

Фыркнув, я вытащил девушку из гроба и на руках понёс в душ, что примыкал к комнате отдыха частного аэропорта.

В душе я аккуратно раздел её, не забывая по ходу дела ощупывать все интересные и крайне мягкие, но одновременно упругие выпуклости.

– Честный второй размер, – хихикнула Алиса. – Не дыньки, конечно, но зато можно в руку взять полностью!

Однако, я не слушал девушку, я уже спускался дальше, меня интересовала совершенно другая часть её тела, которая… отсутствовала.

– А где хвосты? – как-то даже разочарованно пробормотал я.

Тщательно ощупав обе ягодицы, хвостов я действительно не нашёл.

– Я могу их «прятать», чтобы не мешались мыться.

– Логично, – пробормотал я, продолжая «искать» хвосты.

– Ай, не здесь же, идиот! – взвизгнула кицунэ, когда мои пальцы залезли между её аппетитных булочек. – Не в попку же я их засунула!

– Ну я должен был убедиться.

-- Почему все мужики, когда возбуждаются, становятся тупыми… аааай!

Засунув визжащую то ли от возмущения, то ли восторга девушку под душ, я принялся поливать её, придерживая одной рукой.

– Одноразового тюбика не хватит – нужен шампунь, – просительно сказала Алиса. – И много, волосы у меня такой длины, что попку прикрывают, сам видишь.

– А ты не можешь их спрятать, как хвосты?

– Нет, конечно! Я вроде могу самостоятельно стоять, принеси пожалуйста с соседней кабинки ещё шампуня.

Я послушно повернулся, и тут же получил чувствительный удар в спину. Поскользнувшись на мокром полу, я упал на живот. Тут же развернулся – чтобы увидеть, как Алиса падает рядом, сжимая в руках вынутую из пазов металлическую душевую лейку на гибком шланге. Ей она меня и ударила, но промахнулась – попала не по затылку, а по спине.

– Сука-лиса, – прорычал я, вскакивая на ноги.

Закричав, голая мокрая девушка рванула к выходу, но после трёхдневного кошмарного сна сил подняться на ноги ей просто не хватило, поэтому она засеменила по полу на четвереньках.

То ли от волнения, то ли в попытке самозащиты она снова отрастила свои четыре хвоста. За них я и ухватил улепётывающую лисицу.

Хвост – это очень тоненький орган, который кажется большим только из-за пушистого меха. Перехватив четыре хвоста у основания, я подтянул лису к себе. Навалился сверху, придавливая распластавшуюся по полу голую девушку.

Железный Феликс удобно и привычно лёг в руку.

Бах! Тело Алисы вздрогнуло и напряглось, а рядом с её головой в полу появилась дырочка от пули.

– Если почувствую, что ты используешь способность, то сразу стреляю, – рявкнул я на ухо бьющейся подо мной девушке. – Казню, не задумываясь!

– Да пошёл ты, – прошипела лисица, тяжело дыша.

Она рванулась вперёд, но выбраться из-под меня ей не удалось. Наоборот, я прижал её и принялся лихорадочно стягивать с себя штаны.

– Идиот! – отчаянно закричала она. – Я уже не применяю способности, но остатки плохо наложенного «Очарования» ещё действуют! Остановись! Это не ты сейчас действуешь!

– Сама же говорила, сучка, что это мои желания, пусть и усиленные, – зарычал я, вдавливая её голову в пол и сдвигая в сторону мешающие хвосты.

Я вошёл в неё грубо, без предупреждения, без предварительных ласк, но девушка оказалась готова принять моего верного дружка в свою влажную горячую пещерку.

И всё же она взвизгнула, вскрикнула, попыталась вырваться, отползти, но всё без толку. Тогда Алиса просто забилась подо мной – но все её усилия оказались тщетны. Слишком ослаблена.

– Мразь, тварь, насильник! – кричала Алиса, только ещё больше раззадоривая меня.

Внезапно я ощутил, что она начала мне подмахивать.

– Да ты же кайфуешь, рыжая ты фурри-шлюха! – прорычал я, чувствуя, как приближается кульминация.

Приподняв её за таз и поставив по-собачьи, я яростно задвигался. Алиса изо всех сил подмахивала мне, выкрикивая какие-то оскорбления, впрочем, я в долгу не оставался.

– Уиииии, отмороженная мраааааааазь, – закричала девушка особенно громко, и я понял, что она кончает.

Ощущая, как напрягается и расслабляется в оргазме её тело, я взвинтил темп до максимального, изливая всего себя в наказанную за попытку сбежать пленницу. Впрочем, какое это наказание, если нарушительница тоже кайфанула?

Мы распластались прямо на полу, обессиленные. Внезапно, лисица перевернулась на спину и прижалась ко мне, трогательно ткнувшись носом в подмышку.

– Мээээлс, – как-то жалобно потянула Алиса. – Мне нравится грубый секс, но у тебя слишком большой, мне кажется, ты мне там что-то порвал.

Лесть была столь грубой, что я поморщился.

– Выбор прежний, – сказал я. – Жизнь или смерть.

– Что? – удивилась она. – Да ты меня изнасиловал!

– Не пытайся давить на чувство вины, у меня нет совести. Твой ответ?

Обиженно поджав губки, Алиса замолкла. Ну что сказать? Каждый выбирает сам. Пожав плечами, я приложил к её виску револьвер. Напоследок заглянул в её глаза, чтобы увидеть, как обида сменяется недоумением и опаской – девушка поняла, что я не шучу.

– Стой, – прошептала лисица. – Я выбираю жизнь, жизнь! Больше не буду пытаться сбежать, Мэлс.

– Командир или Хозяин, – строго сказал я.

– Что?

– Между смертью и жизнью ты выбрала жизнь, – хмыкнул я. – Теперь выбирай, как будешь обращаться ко мне – командир или Хозяин.

Некоторое время Алиса молчала, раздумывая. Затем провела ноготочками по моей груди. Склонилась к моему уху:

– Мы на грязном полу трахались, надо снова помыться… Хозяин.

– Да подожди ты мыться, – ухмыльнулся я, ловким движением оказываясь на ней. – Мы ещё не закончили.

***

Из комнаты отдыха виднелась подсвеченная сигнальными огнями взлётная полоса.

– А зачем мы в аэропорту? – спросила одетая в отельный халатик Алиса. – В чём глубинный смысл?

– В том, что сможем полететь в любую точку мира в зависимости от выпавшего квеста! – радостно ответила сидящая рядом на диване Элион, играясь с громадными пушистыми хвостами.

Принцессе нравилось, что мы обрели ещё одного союзника, а ещё ей очень нравились хвосты и лисьи ушки с чёрными кисточками, что торчали из головы Алисы. Усевшаяся рядом Топка тоже с интересом изучала нового тиммейта, отжав себе один из хвостов.

– Ммм, логично, – кивнула лисица и, наклонившись ко мне, прошептала. – Слушай, а с чего ты взял, что я не сбегу?

– А зачем тебе сбегать? – пожал плечами я. – Ты же и крутилась вокруг нас в надежде, что мы тебя в команду позовём, так? Вот я и пригласил.

– Ну, я скорее изучала вас… – задумчиво протянула Алиса. – Да и приглашение получилось очень, ммм, директивным.

– Каким?

– Не оставило мне выбора, – улыбнулась она.

– Так вот же он, выбор, – удивился я. – Не нравится – сбеги.

– А ты не будешь стрелять? – настало время удивляться лисице.

– Буду, – растянул губы в ухмылке я. – Но шансы есть и неплохие, так?

– Позвольте прервать ваше столь милое любовное воркование, – раздался благодушный баритон Бещбермака. – Однако, случайным образом, я его подслушал, ибо от природы обладаю весьма и весьма острым слухом. Алиса, мне кажется, тебе не стоит покидать нас. Оглянись вокруг – все игроки объединяются, стремясь сформировать самый сильный союз.

– И? – спросила лиса.

– А мы сильнейшие, – вмешалась Элион. – Так что не волнуйся, Алиса, мы тебя защитим!

– От чего? – удивилась кицунэ.

– От всего, – радостно улыбнулась принцесса.

– Какая ты милая маленькая… демоница, – Алиса погладила девочку по голове.

– А если предашь нас, – как ни в чём не бывало продолжила Элион. – То с тобой произойдёт вот что.

Взяв со стола латунную статуэтку какой-то греческой богини, принцесса движением большого пальца оторвала ей голову.

– Время! – дала команду Топка.

Мы все уткнулись в МЕНЮ, со смешанными чувствами ожидая неизбежного – начала второго этапа.

До начала второго этапа

00.00.02…

00.00.01…

Поехали! С удивлением, я понял, что чувствую нетерпение и азарт. Я не просто готов к новым схваткам – я жажду их!

Внимание игроки!

Вас приветствует ИТМИ-02!

Второй этап начался!

Всем игрокам доступны всеобщие квесты!

В зависимости от достижений доступны персональные квесты!

Удачной охоты!

Внимание игроки!

ИТМИ-02 закончил расчёт наград и наказаний!

За достижения присваиваются Очки Славы (ОС)!

Зайдите в раздел Достижения, чтобы получить награду!

Конечно зайду! Я уже собирался перейти ко вкладке Достижения, как появилось новое сообщение:

Внимание игроки!

Закончен расчёт награды за выполнение квеста «Доказательство Силы»!

Награда – Право Первородства!

Это что ещё такое? Право на что? Тратить Справку не хотелось – подожду, пока это сделают другие. Или оракула какого-нибудь найду.

– Право Первородства – это право инициировать нового игрока, – подаёт голос не пожадничавшая на справку Алиса.

– У людей по одному заряду, у других рас – в зависимости от расовых способностей, – подаёт голос Элион. – Но они могут инициировать игрока только в свою расу, если способности позволяют.

– Вампиры получили возможность размножаться, – хмыкнул я. – И, похоже, неограниченную. Топка, Элион?

– Я могу провести ритуал обращения в демона-раба, – бодро рапортует принцесса. – Для этого мне нужен инициируемый и человеческие жертвы. Чем больше последних, тем более велик шанс срабатывания.

– Демон-раб? – спрашиваю я.

– Да, будет мои рабом.

– Топка? – интересуюсь я.

– Я могу отложить яйцо, – мрачно докладывает Мужик с топором. – Но сначала надо поцеловать инициируемого. Гарантий нет, инициируемый должен разбудить фею в себе, иначе из яйца вылупится гусеница, а не младшая фея.

Некоторое время стены аэропорта сотрясаются от нашего смеха, переходящего в истерическое ржание. Фея не обижалась, прикладываясь к фляжке и тоже хихикая.

Так, видимо, системные сообщения закончились. Перехожу на вкладку достижения.

«Переживший первый этап» – первый блин всегда комом, но на сковородке зажарили не вас.

Такое же достижение есть у 10,12 % игроков.

Награда: 2 ОС

ОС – это Очки Славы, надо полагать.

«Доказательство силы» – вы выполнили первый квест и доказали, что достойны.

Такое же достижение есть у 5,58 % игроков.

Награда: 2 ОС

«Человек – это звучит гордо!» – вы сохранили человечность на первом этапе.

Такое же достижение есть у 2,27 % игроков.

Награда: квест «Человечность» (факультативный)

«Факультативный» – надеюсь это значит, что могу принимать, а могу и не принимать.

«Это просто циферки» – на первом этапе вы, лично или в группе, уничтожили десять врагов уровнем выше.

Такое же достижение есть у 0,00011 % игроков.

Элитное достижение!

Награда: 10 ОС, квест «Убийца топов» (факультативный)

«Размер не имеет значения» – на первом этапе вы, лично или в группе, уничтожили пять игроков, уровень которого превышает ваш более чем в два раза.

Такое же достижение есть, у 0,00007 % игроков.

Легендарное достижение!

Награда: 15 ОС, квест «Царь горы» (факультативный)

«Топ-20» – вы вошли в топ-20 игроков первого этапа с самым высоким уровнем!

Легендарное достижение!

Награда: 15 ОС

Личные достижения:

«Везунчик» – вы первым из всех достигли первого порогового значения параметра Удачи!

Уникальное достижение!

Награда: 20 ОС, квест «Слепая Удача» (факультативный)

«Любимец Фортуны» – вы первым из всех достигли второго порогового значения Удачи!

Уникальное достижение!

Награда: 20 ОС, квест «Колесо Фортуны» (факультативный)

«Баловень судьбы» – все ваши способности основаны на параметре Удача!

Подобное достижение есть у 0,000012 % игроков.

Легендарное достижение!

Награда: 15 ОС

«Кто-то потерял больше, чем другие» – потеряйте близкого человека в ходе первого этапа.

Подобное достижение есть у 0,2 % игроков.

Награда: квест «Упокоение» (факультативный; божественный)

«Бегущий по лезвию бритвы» – вы заглянули в бездну, и теперь бездна всегда будет наблюдать за вами, терпеливо ожидая вашего неизбежного возвращения.

Уникальное достижение!

Награда: 20 ОС, квест «Объятья Бездны» (факультативный)

Вот он! 119 Очков Славы не волновали меня так, как появившееся последнее достижение. Если верить Имри Захану, квест «Объятья Бездны» – одно из условий для оживления Вали и Леры.

Ладно, не сейчас, не время радоваться – не все условия соблюдены.

Выбираю раздел квесты и выпадает целый список:

«Часть команды, часть корабля» (всеобщий)

«Пищевая цепочка» (всеобщий)

«Тёмная башня» (всеобщий)

«Колесо Фортуны» (факультативный)

«Объятья Бездны» (факультативный)

«Слепая Удача» (факультативный)

«Убийца топов» (факультативный)

«Упокоение» (факультативный; божественный)

«Царь горы» (факультативный)

«Человечность» (факультативный)

– У меня 10 квестов, 119 очков Славы, – присвистнул я. – У вас?

– У меня 10 квестов, 95 очков Славы, – гордо отвечает Элион.

– 7 квестов, 79 очков Славы, – докладывает Топка.

– 3 квеста, 12 очков Славы, – немного обиженно рапортует Беш. – У Эспи 4 квеста, 25 очков.

– 5 квестов, 45 очков Славы, – делится Алиса.

Открываю вкладку достижения:

Часть команды, часть корабля (квест, всеобщий)

Даже сильнейшие погибают поодиночке. Даже волки охотятся в стае. Некоторые из вас поняли это ещё на первом этапе, некоторым предстоит понять сейчас. Найдите союзников, чтобы вступить в бой.

Цель: станьте членом игрового сообщества минимум из 2-х игроков до конца второго этапа.

Награда: (вариативно)

Штраф: изменение бытийного статуса

Так, понятно. Знакомая терминология, знакомая система награда-штраф. Обязательный квест, который должны выполнить все.

– Похоже, Право Первородства даётся не просто так, – говорит Беш. – Любой сможет найти человека и инициировать его в игрока-союзника.

– Стоп! – вскрикнула Элион. – А что если появились новые игроки? «Новорождённые»?

– По системным сообщениям не определишь, есть новорождённые или нет, – пожимая плечами я. – Даже если есть, сейчас они не опасны.

– Их могут пропаровозить, – возражает мне принцесса. – Могут прокачать на людях или на животных, превратить их в пушечное мясо. Важно знать, есть они или нет.

– Узнаем, – киваю я. – Кто-нибудь, промониторьте Чат.

– Я в Чате, – отзывается Алиса. – Я в Чате и тут творится форменный бедлам… Да, новая волна инициаций прошла по миру. Куча новых игроков, все обсуждают.

Я кивнул, продолжая разбираться с квестами. Новые игроки в любом случае пока не проблема, и станут оной не скоро.

Пищевая цепочка (квест, всеобщий) (неактивен – станьте членом сообщества)

Сильные пожирают слабых, но и слабые стремятся выжить, подчиняясь сильным

Цель: (1) уничтожьте (уничтожьте всех членов) или подчините (любыми подходящими игровыми способностями) игровые сообщества до конца первого этапа (зависит от рейтинга Славы сообщества)

или (2) подчинитесь более сильному игровому сообществу до конца первого этапа

Награда: (1) статус Старшего или (2) статус Младшего

Штраф: статус Низшего

Очередной стравливающий квест, но по крайней мере у слабаков есть шансы выжить. С.У.Р. стал более милосердным? Как бы не так! Кто в здравом уме захочет кого-то подчинять? Сильные начнут пожирать слабых, начнут прокачку.

Ну а рейтинг Славы сообщества… Тут всё примерно понятно. Чем выше этот рейтинг, тем больше сообществ необходимо уничтожить или подчинить. А формируется он наверняка из Очков Славы. Да уж, так себе награда за достижения.

– Снят кап на уровни! – сказала изучающая Чат Алиса. – Нет, не снят, а поднят! Пишут, что скорее всего новый кап будет на 40м.

Я открыл третий всеобщий обязательный квест.

Тёмная башня (квест, всеобщий) (неактивен – выполните другие всеобщие квесты)

Ключ и Замок, люди и Башни, загадка и тайна.

Цель: овладейте Башней или (скрытая цель)

Награда: Право Сенатора или (скрытая награда)

Штраф: нет

Нет штрафов. Необязательный всеобщий квест, но обязательный для меня. Ключ и Замок, а за замком – ещё одно условие для достижения моей цели.

– Башня – это башня или какая-то метафора? – спросила Топка. – Она одна или их много?

– Много, – ответил я. – Ключей точно много, а значит и замок не один.

– Или разные входы в одну постройку, – предположила Элион.

– Может и так, может и так.

Затем я открыл один из факультативных квестов. Нужный мне, естественно.

Объятья Бездны (квест, факультативный) (неактивный – принять/не принять?)

Она ждёт…

Цель: найди способ обнять ту, что обняла когда-то тебя

Награда: может быть

Штраф: лучше не знать

Сроки не уточнялись, но не задумываясь я нажал «принять». Квест тут же стал активным.

Я скучаю, мне так одиноко…

Словно ветер прошептал едва слышно на ухо. Я повернулся, но все окна закрыты, работает кондиционер.

– Ммм, забавно, – я усмехнулся. – Сделай то, не зная чего. На что влияют эти Очки Славы?

– На квесты и взаимодействие с С.У.Р.-ом, – ответила Алиса. – Сколько сообществ нам надо уничтожить не узнаем, пока не создадим оное.

– Я создаю! Это в меню, там появился раздел сообщества, – вмешалась Элион. – Там можно выбрать статус сообщества! Я выбрала клан! Будем кланом!

– Почему кланом? – удивился я.

– Потому что опция «семья» отсутствует, а кроме вас семьи у меня нет, – просто ответила девочка.

– Путь будет клан, а как назовём? – спросил я. – Название какое?

– Отморозки-насильники, – насмешливо предложили Алиса, глядя на меня.

– Самураи Слепой Судьбы, – произнёс Бешбермак. – Это потому что мы с вами похожи на самураев, что стремятся к смерти. Но у каждого самурая должен быть хозяин, ибо самурай – это меч, инструмент смерти. Наш хозяин – слепая Судьба.

– Красиво, но как-то слишком вычурно, – парировала Алиса. – Мы больше похожи на шайку бандитов.

– Я хотела предложить вариант «Защитники Добра», – вмешалась Элион.

Все замолчали, о чём-то задумавшись. Девочка даже немного покраснела, но от своей идеи не отступила:

– Я считаю, что надо максимально светлое и доброе название, чтобы не отпугивать те сообщества, что пожелают нам подчиниться! Это сэкономит нам кучу времени и сил! И к тому же мы тут не одобряем напрасное убийство людей!

– Внезапно поддерживаю, – кивнул Беш. – И Эспи пишет, что идея отличная. Вот только «Защитники Добра» – это как-то слишком грубо и прямо. Плюс все будут думать, что мы добрые самаритяне, а мы, как я понял, не самаритяне.

– Скорее, наёмники, – хмыкнул я, вспоминая Павла. – Солдаты Удачи.

– Подожди, Мэлс, – обратилась ко мне Элион. – Если я создам клан, то буду в нём лидером, а наш командир – ты. Тебе и клановым лидером быть.

– Хорошо, – кивнул я, выбирая в МЕНЮ раздел сообщества.

Создать сообщество? Да/Нет

Да, конечно.

Выберете статус сообщества из доступных вам:

Клан (родственность)

Гильдия (деловые интересы)

Команда (совместная цель)

Группа (нет критерия)

Доступные мне, да? Полагаю, что у вампира Бульбулятора список будет немного другим. Нажимаю клан.

Введите название клана!

Внимание! Вы не можете ввести название клана! Название клана уже определено!

– У меня плохие новости, – произнёс я. – Я не могу выбрать название клана! Оно уже выбрано!

– Останови создание! – крикнула Элион. – У меня плохое предчувствие!

Я попытался закрыть вкладку Сообщества, но не успел.

Внимание, ваш клан определён и рассчитан!

Ваш клан «Рыцари Бездны»!

Разошлите приглашение для официального создания!

– Упс, не успел, – удивлённо ответил я. – Точнее, клан создали за меня. Мы с вами теперь Рыцари Бездны. Другого я создать не могу. Если не хотите, то просто отклоните разосланные приглашения.

– Ааа, пусть будет так, – махнула рукой демоница. – Принимаю!

– Принимаю! – меланхолично ответила Топка, поочерёдно поглаживающая и принцессу, и пушистый лисий хвост.

– Принимаю! – отозвался Беш.

«Принимаю», – выпала записка от Эспи.

– Принимаю… – тихо отозвалась Алиса.

Я вгляделся в её статус.

Алиса

Игрок, Рыцарь Бездны

Статус: бешенная стерва

Ммм, а почему это её рыцарским достоинством наделили?

Я полез в настройки и открыл появившуюся вкладку «Рыцари Бездны» (клан)

Рыцари Бездны

Клан (правила клана)

Аффилиация: Бездна

Особые права:

– Рыцарский статус (даровано Бездной)

Особые обязанности: нет

Клановые достижения: нет

Рейтинг клановой Славы: 375

Состав (автоопределение):

999Хозяин_Качалки666 – патриарх;

Элион – старшая сестра;

Мужик с топором – старшая сестра;

Чёртов Бешбермак – младший брат;

Sweet Prince – младший брат;

Алиса – младшая сестра;

– Вообще-то, – задумчиво протянул Бешбермак. – Если мы рыцари, то должен быть орден. И правила ордена. И рыцарские ранги, а не братья и сёстры.

– Не нуди, младший брат, – хихикнула Топка. – Меня больше беспокоит наша аффилиация с некой Бездной. Мэлс, что скажешь?

Я показал рукой, что занят, разворачивая интересующую меня надпись «правила клана».

Клан – это социально-родственная структура. Члены клана являются друг другу родственниками, если не по крови, то по духу. Духовной связью членов клана объясняются правила клана:

1. Невозможно вступить в клан без согласия патриарха;

2. Невозможно покинуть клан без согласия патриарха;

3. Невозможно двойное членство;

4. Патриарх клана является пожизненным статусом;

5. В случае смерти патриарха, его место занимает следующий в лестнице старшинства;

6. Убийство соклановцев не приносит опыта;

7. В случае насильственной гибели члена клана инициируется квест «Кровная месть»;

8. Другие сообщества могут быть приняты в клан на правах младших семей;

9. Клан не может быть подчинён или принять в другое сообщество (правило клана Бездны)

Ммм, как сложно. И снова эта Бездна. Вздохнув, я прикрыл МЕНЮ и обратился к тиммейтам.

– Я коснулся Бездны, когда едва не сошёл с ума, – коротко пояснил я. – И мне надо туда вернуться. Вот и вся моя с ней связь.

– А зачем, – вкрадчиво спросила фея. – Зачем тебе туда возвращаться?

– Чтобы оживить Валю и Леру, – ответил я.

Мои тиммейты, а вернее – уже соклановцы, переглянулись с крайне озабоченным видом. Словно я сейчас произнёс что-то безумное.

– Да ладно, я вот сразу поняла, что вы все в голову стрельнутые, – захихикала Алиса. – Ещё когда в деревне за вами следила. Так что аффилиация с Бездной нам подходит как нельзя лучше.

Глава 29. Ключ

– То есть нам надо подчинить или уничтожить четыре других сообщества, чтобы выполнить второй квест? – уточнила Элион.

– Да, – кивнул я, глядя в МЕНЮ. – У нас рейтинг 375, система требует в жертву четыре сообщества.

После активации квеста, появилось уточнение:

Пищевая цепочка (квест, всеобщий)

Сильные пожирают слабых, но и слабые стремятся выжить, подчиняясь сильным

Цель: (1) уничтожьте (уничтожьте всех членов) или подчините (любыми подходящими игровыми способностями) четыре (определено рейтингом клана Рыцари Бездны) игровых сообщества до конца первого этапа.

или (2) подчинитесь более сильному игровому сообществу до конца первого этапа

Награда: (1) статус Старшего или (2) статус Младшего

Штраф: статус Низшего

– Ерунда какая, рейтинг как наказание! Должно же быть наоборот! И пока мы не выполним этот квест, то не сможем перейти к третьему?

– Да, – кивнул я. – И время до конца второго этапа тоже не уточнено. А это значит, что он закончится в любое время.

– Я думаю, – вмешалась вскочившая с дивана Алиса, – Что он закончится, как только будет выполнен третий квест «Тёмная башня!».

Её хвостывозбуждённо двигались по воздуху.

– Когда все ключи откроют все замки, – согласно кивнул я. – У нас, кстати, есть два ключа.

– Замок, понятное дело, это вход в башню, – Беш задумчиво почесал подбородок. – А вот что есть ключ?

– Два ключа у меня есть, – я скромно улыбнулся, и вытащил на обозрение кулоны.

– Чтооо?

Тиммейты удивлённо вылупились на меня. Пришлось рассказывать про кулоны, оракула Орхи, что подначила Молчалина подорвать мой город, и смертельно опасного ловеласа-стрелка Йона Сиднея.

– А как к тебе попал первый кулон? Откуда он оказался у бандитов? – удивилась Алиса. – У них ничего такого точно не было!

– Я думаю, сработало моя пассивка, – продолжал улыбаться я. – «Случайная находка». Раз в месяц я могу найти полезный предмет. Сначала подумал, что это полная ерунда, но, как видите, эта полная ерунда нам пригодилась.

– Очень странно, что система распределяет ключи именно так, – пробормотала Алиса. – Очень странно… ИТМИ всегда стремится к балансировке возможностей, С.У.Р. не может просто так отдать ключи одним и не дать другим.

– Значит, – пожал плечами я. – Это сделал не ИТМИ.

Я сказал это не просто так – мне тоже казалось, что распределение кулонов совершено не в стиле ИТМИ. Как будто кто-то вмешался в игру и добавил в неё не запланированную рецептом щепотку хаоса.

– А кто?

– Та, кого мы встретим, когда откроем замок, – внезапно подала голос Топка. – Та, что ждёт нас.

Та? Откуда ты знаешь её пол, вечно пьяная трансфея?

Торопитесь, мои верные рыцари, не вас одних я ожидаю, но только победителей я обниму…

Снова этот шёпот на грани слышимости, словно в осознанном кошмаре или в сонном параличе. Словно слабый, еле ощутимый ветерок продул мои уши.

Взгляд феи, непривычно собранный и сфокусированный, направлен прямо на меня. В глазах – понимание. Она тоже слышала это.

Я хотел спросить, но фея глазами показала, что не надо. Не время говорить тиммейтам, что Бездна разговаривает с нами. Потому что Бездна – это стихия безумия, это шейк из твоих чувств, словно твой мозг пропустили через миксер. Уж я-то знаю, я заглянул в неё, бросил один мимолётный взгляд – и мне хватило.

А теперь мне надо выполнить квест – нырнуть в её объятья. И отказаться я не могу, ибо тогда я потеряю единственный шанс искупить свои ошибки. Так объяснил мне Имри Захан, и мне кажется, я знаю, кто объяснил это ему.

Ну ладно я… А почему ты, Мужик с топором в обличье маленькой пубертатной феи, слышишь Бездну? Впрочем, вдруг дошло до меня, именно поэтому и слышит.

Два безумца на команду из шестерых.

Я посмотрел на Беша, татуированного здоровяка-добряка, что периодически без жалости убивает всех вокруг и называет это «затмениями». Или три безумца?

Эспи, что едва различает разницу между реальностью и сном, спящий принц, который убил всех, кто был ему дорог. Или четыре?

Элион, маленькая светлая девочка, превратившаяся в пожирающее человеческую плоть чудовище с акульими зубами. Чтобы отомстить, всего за день ты подняла несколько уровней – скольких тебе пришлось съесть? И кого? Нет, похоже, что нас пять.

– Алиса, – задумчиво проговорил я. – А зачем ты стала кицунэ, лисой-демоном?

Она задумалась, картинно приложив изящный тонкий пальчик к пухлым губкам.

– Когда всё началось, я играла роль лисы в спектакле. Ну и мне понравилось быть лисой.

– В каком ещё спектакле?

– Который мы ставили в нашей психушке, естественно, – как само собой разумеется ответила она.

Нет, всё же шесть. Рыцари Бездны, блин. Клан, который не клан, сообщество психбольных.

– Ты была в психушке? – восторженно завопила Элион. – Расскажи, расскажи!

– Потом расскажет, – вмешался я. – Сейчас давайте придумаем, кого мы уничтожим.

– А зачем придумывать? – удивилась принцесса. – Я уже всё придумала и даже организовала. Дала в Чат объявление о том, что топовый клан набирает вассалов за вознаграждение. Принимаем их дистанционно и вуаля – второй квест выполнен, проще простого.

– Два квеста менее чем за два часа, – присвистнул Беш. – Неплохо!

– Ладно, – кивнул я. – Дай мне знать, как только наберём четыре сообщества.

– Уже! Отобрала четыре с адекватными названиями! – радостно сообщила Элион. – Я скинула им твой ник, так что зайди в МЕНЮ. Они отправили запросы, похоже это всё можно сделать совершенно дистанционно.

Я послушано зашёл. Так, и кто же это стучится ко мне?

[Системное сообщение]

Сообщество BestFriendsForever отправило запрос на вассализацию кланом Рыцари Бездны на правах младшей семьи! Принять? Да/Нет

Выбираю «права младшей семьи» и без всякой справки читаю:

Младшая семья (правила клана)

1. Младшая семья не имеет права покинуть клан без разрешения патриарха;

2. Младшая семья получает клановые квесты, а также квесты патриарха;

3. Члены младшей семьи не имеют права покинуть её без разрешения патриарха;

4. Вступить в младшую семью можно только с одобрения патриарха;

5. Клан и вассалы клана не получают опыта за убийство членов младшей семьи.

Вполне разумно, хотя и не понятно, что за «квесты патриарха» такие.

Нажимаю «Да».

[Системное сообщение]

Младшая семья BestFriendsForever вассализирована кланом Рыцари Бездны!

Затем принимаю ещё три сообщества: «Когарасумару», «Отчаянные домохозяйки» и «КультиваторкаТоп!». Плевать, кто они такие, я даже не читаю приветственные сообщения.

Идиоты купились на лёгкие деньги, и теперь превратились в четыре младшие семьи, покинуть которые без моего разрешения они не смогут. А давать это разрешение я не собираюсь – вассалы пригодятся нам, пусть даже как пушечное мясо. Или отвлекающий манёвр.

– Элион, ты тогда отвечаешь за командование этими идиотами, – фыркнул я. – Но денег им больше не высылай. Лучше проследи, чтобы они получили полезные способности.

Итак, что у нас ещё в МЕНЮ?

[Системное сообщение]

Квест Пищевая цепочка выполнен!

Дополнительные награды и достижения будут рассчитаны в конце второго этапа!

[Системное сообщение]

Клан Рыцари Бездны получил звание Старшего!

Ну и что это звание даёт? Бессмысленная награда за бессмысленный и короткий квест, который нужен С.У.Р.-у для того, чтобы сформировать непонятную иерархию.

– Третий квест активен, – озвучила очевидно Топка. – Какой-то он мутный. Непонятно, что надо сделать, куда идти, кого убить.

– Думается мне, что это квест на нашу сообразительность и понимание предложенной С.У.Р.-ом игры, – предположил Беш, доставая откуда-то трубку. – Мы должны найти Ключи, Замки и Башни. Ключи у нас есть, теперь надо сообразить, где находятся двери.

– Мэлс, вглядись в кулоны!

– Да я вглядывался уже, – отмахнулся я. – Они не обладают системностью, как мой Железный Феликс.

– Нет, сейчас вглядись!

Я хотел сказать: «А что изменилось?», но осёкся. Всё изменилось – третий квест активирован. Достаю кулоны из пакетика и вижу

Ключ от Двери

(Аффилация: Бездна)

(3°57'12.1"Ю 64°01'00.4"З)

Смотрю на второй кулон и там то же самое, вот только вместо координат – сплошная скрывающая цифры полоса. Тааак, понятно, координаты второй двери скрыты.

– Тьфу, просто надпись «Ключ от Двери», – разочарованно отворачивается Алиса.

– А ты что видишь? – спрашиваю у Беша. – Только эту надпись?

– Да, – кивает он.

«Да, только эту надпись», – выпадает записка от Эспи.

– Я вижу вторую. Две надписи, – вмешивается Топка. – Ключ от Двери и аффилиацию.

– Я вижу три! – радостно говорит Элион. – Ключ от Двери, Аффилиация: скрыто и какие-то цифры! А на втором кулоне цифры скрыты!

– Похоже, мы видим информацию в зависимости от количества очков славы игрока, – заключил я. – Чем больше – тем она полнее. Наконец-то хоть какой-то толк от всех этих достижений! А циферки – это координаты, широты и долготы, я такое в каком-то романе о пиратах читал.

Я вспомнил, как отец объяснял маленькому мне, что такое координаты, после прочтения «Острова сокровищ». Отец, мама, сестра, бабушка с дедушкой – как там они? За последние несколько недель мы всего лишь обменялись дежурными смсками.

– А что за кругляшки, буковки и запятые? – поинтересовалась любопытная Элион.

– Градусы, минуты и секунды, – ответил я. – Южная долгота и западная широта.

Быстро вбив координаты в поисковую строку, я получил точное место.

– Ну что, – я оглядел тиммейтов. – Мы с вами знаем нашу цель, которая находится где-то в джунглях Амазонки. Отправляемся в полёт?

***

– Ловко я это придумала, – хихикнула Алиса.

Я одобрительно погладил её по голове.

Задумка лисы действительно была хороша – запудрить мозг сотрудникам аэропорта и пилотам, отправив четыре самолёта в разные точки света. И только на пятом полетели мы.

Это собьёт возможных преследователей со следа.

– Наша цель – аэропорт Эдуарду Гомеш в Бразилии, из которого мы попадём в город Манаус, – на всякий случай ещё раз объяснил я тиммейтам. – Там мы закупим оборудование и лодки, поднимемся вверх по Амазонке и пешком протопаем по джунглям несколько десятков километров. Таможня и визовый контроль нам не помеха благодаря новому члену команды!

Алиса встала с дивана и сделал картинный реверанс.

– Гугл пишет, что Манаус стоит на реке Риу-Негру, – подняла руку Элион.

– Если откроешь карты, то увидишь, что Риу-Негру впадает в Амазонку, а город стоит в месте впадения, – терпеливо пояснил я. – Что с нашими вассалами?

– Уже купили билеты, но лететь будут долго, с пересадками.

– Ничего, – покачал головой я. – Мы подождём. Должны же они отработать свои денежки, верно? Сколько ты им заплатила, кстати?

– Пять тысяч долларов каждому, – пожала плечами Элион. – Мелочи, денег на счёте ещё дофига.

– А кто управляет активами твоего отца? – спросил Беш, которому уже рассказали историю принцессы. – Что с наследованием?

– До распределения наследства – какой-то фонд, – легкомысленно пожала плечами принцесса. – А наследниками могут стать только я и мама. Плюс до совершеннолетия распоряжаться моим наследством будет мама.

– Как-то ты холодно о ней отзываешься, – Беш погладил маленькую демоницу по голове. – Родная мама?

– Родная, – кивнула Элион. – Вот только бросила нас с папой, когда мне было три годика! С тех пор я её не видела. И не собираюсь видеть. Да и вообще нам не до этого.

Я согласно кивнул:

– Если Элион обделят наследством, мы просто пойдём и объясним, что они поступили неправильно. И маму попросим о дочери позаботиться!

Так болтая о важном и не очень важном на борту арендованного с пилотами частного самолёта, мы летели к нашей цели. Всегда, конечно, оставалась опасность, что по нам просто ударят зенитной ракетой – но я рассчитывал, что до таких пределов власть Литллмауса или других наших врагов не распространяется.

Через несколько часов полёта мы прибыли в аэропорт Эдуарду Гомеш.

Бразилия встретила нас влажной удушливой жарой. К счастью, Убер работал исправно, и улыбчивый креол-водитель на минивэне повёз нас в Манаус по дороге, ведущей сквозь джунгли.

– Джангл! – я показал на возвышающуюся за дорожным полотном стену тропического леса.

– Ноу джангл! – замахал руками водила. – Сельва!

В принципе, я понял, что он имеет в виду, а гугл объяснил.

Сельва – дремучие тропические леса Амазонии. Что-то вроде южного родственника по духу нашей тайги, в которой прокурор – медведь. А в сельве прокурор – анаконда. Или аллигатор. Или пираньи. Или странствующий паук. Много, в общем, претендентов на это место, ибо государство в этот лес категорически отказывается залезать.

Водила высадил нас у магазина, продающего спортивную и туристическую экипировку – задерживаться в городе надолго мы не планировали.

У магазина мы встретили нашего проводника Педро, с которым договорились по интернету ещё до вылета. Улыбчивый метис индейцев и португальцев сносно говорил по-английски, что позволяло Элион его понимать. Педро утверждал, что он знаток сельвы.

Вообще, в Манаусе языковая проблема встала особенно остро – по-португальски никто из нас не говорил.

Пора, похоже, обзаводиться какой-нибудь абилкой-переводчиком.

– Что будем делать, если встретим наркокартели или диких индейцев, вооружённых ядом кураре? – поинтересовалась Элион, тоже основательно погуглившая.

– То же, что и обычно, – ответила Топка, поправляя на голове пробковый шлем. – Перерабатываем в опыт.

Педро, словно понимая наш разговор, о чём-то заговорил.

– Педро говорит, что эта часть Амазонки относительно безопасна, всё же мы не в Колумбии, а в Бразилии, – перевела Элион. – Ммм, он же не знает, что мы игроки.

– Тут всё просто, думаю я так, – вмешался Беш, примеряя ботинки на свою здоровенную лапищу. – Если про координаты знаем только мы, то это будет лёгкая прогулка. А если координаты знают другие – нам предстоят бои.

-- Спасибо, кэп, -- фыркнула принцесса.

Татуированный здоровяк выглядел немного комично в ботинках из-под которых выглядывали высокие носки, лёгких бежевых шортах на ремне и бежевой рубашке из плотной, но лёгкой ткани. На голову он, как и все мы, водрузил пробковый шлем.

Впрочем, все мы оделись точно так же – ботинки, высокие носки, шорты и рубашки. Пробковые шлемы смотрелись комично, но Педро уверил, что в сельве они гораздо полезнее, чем панамы или кепки.

С собой мы взяли только самое необходимо – предстоящая прогулка по сельве не оставляла нам иного выбора. Джунгли максимально агрессивны к человеку. Влажность, жара, отвратительная проходимость – необходимо прорубаться сквозь лианы и сплошные заросли. Множество ядовитых животных и растений. Никакого тяжёлого оружия, только компактные револьверы-бульдоги у Топки, Беша и Алисы. Пронести их через таможню было не сложно – Алиса прекрасно умела отводить глаза. Вообще, способности кицунэ требовали соблюдения какого-то дикого количества условий, главным из которых было то, что объект воздействия не осознаёт, что с ним происходит.

Ещё каждый обзавёлся в кузнечной лавке неплохим кованным мачете – дороговато, конечно, но Педро особенно настоял на том, чтобы инструмент был именно ручной кузнечной ковки, а не заводского литья. Может, кузнец ему процент с продаж отстёгивает, а может это действительно важно.

Вместо палаток приобрели подвесные гамаки – они гораздо практичнее, и меньше шансов проснуться в объятьях ядовитой змеи или со здоровенным пауком на лице.

Лёгкие надувные лодки решили купить свои, а не брать в лизинг у местных. Потому что неизвестно, сколько мы пробудем в сельве, а желательно, чтобы всё это время лодки дожидались нас там, где мы их оставили.

– Ну что, – бодро потёрла ручки Элион, когда мы все завалились в какую-то кафешку-едальню. – Осталось только дождаться наших вассалов и в путь!

Она говорили нарочито весёлым и бодрым тоном, но мы с Топкой переглянулись – запас колбас, взятый с собой из России, закончился. Принцесса голодает уже сутки, и с каждыми часом её голод будет усиливаться.

– А может, не стоит их ждать? – спросил Беш. – Какая от них вообще польза?

– А кто тебя понесёт? – вопросом на вопрос ответил я. – Скоро придёт очередное «затмение», Эспи тебя усыпит, ну а вассалы будут носить твою похрапывающую тушку на носилках. И Эспи тоже понесут, кстати. Так что без них нам никак!

Это была сущая правда – если бы не обещание халявных носильщиков, я бы просто оставил Эспи и Беша спать в Манаусе.

– Да, – смущённо пробормотал здоровяк. – Ты прав.

– Пока ждём, скучать нам не придётся, – вдруг сказала Топка.

– Это почему же? – поинтересовалась Алиса.

Под изумлённые взгляды официантов и других посетителей фея влила в себя пинту холодного светлого пива, счастливо икнула и произнесла:

– Они уже здесь.

– Кто?

– Местные игроки, – оскалился я.

Сработало «Чувство врага»! Не один и не два – множество врагов в тридцатитрёхметровой зоне!

– К бою! – крикнул я, переворачивая стол. – Отойдите от окон!

Подавая пример тиммейтам, я прыгнул за барную стойку, походя придавливая симпатичную смуглую барменшу.

Тиммейты всё поняли правильно и среагировали мгновенно. За мной ломанулась Алиса с Топкой, а Элион, высоко подпрыгнув, уцепилась за потолочную балку.

Вовремя!

Шквальный огонь разметал стеклянную витрину кафе и наполнил помещение свинцовым дождём, что разваливал в щепки столы и дырявил невезучих посетителей.

Неуязвимого в своём сне Эспи снесло и потащило к стене. Пули отскакивали от его тела, но, похоже, импульс всё равно передавался ему. Даже в сюрреалистичных условиях игры физика продолжала работать.

Бешбермак, то ли не успевший среагировать, то ли не захотевший, разорванным трупом подёргивался на полу – на нём не было живого место, прицельными очередями ему разворотили голову, грудь и живот. Впрочем, из своего укрытия я видел, что части его тела уже начали регенерировать. Нет, всё-таки это не регенерация, она не может работать так быстро по правилам этой игры, тут что-то другое.

Барная стойка спасала от щепок и осколков, но, конечно же, не могла остановить свинцовый поток. Впрочем, её задача заключалась скорее в том, чтобы скрыть нас от глаз стрелков и с этим она справилась.

Энергично орудуя локтями, я ползком повёл своих тиммейтов в соседнее кухонное помещение. За собой зачем-то потащил смугленькую барменшу. Уже там, под испуганными взглядами поваров, я привалился к кафельной стене и скомандовал Топке с Алисой:

– Обходим здание и контратакуем!

Глава 30. Бруха

– Обходим здание и контратакуем!

Вновь подавая пример тиммейтам, я побежал сквозь кухню – в фильмах видел, что из неё всегда есть запасной выход на улицу. Так и оказалось.

Запасной выход, правда, сторожила группа из пяти вооружённых парней и одного игрока, который и получил пулю в лоб первым. Возможно, у него и была защита от пуль, но почему-то он ею не воспользовался. Может, не успел.

Остальные вскинули своё оружие – в основном винтовки и обрезы – но сразу же скорчились, закричали, захлёбываясь в собственной блевоте. Их накрыла своим радужным выводящим из равновесия светом Топка, превратив в чуть подёргивающиеся мишени.

Мы расстреляли бедняг втроём практически в упор, причём Алиса пару раз промазала.

– Алиса! Почему так плохо стреляешь?

– Мало опыта, меня никто особо и не тренировал, – девушка пожала плечами. – Бригада любила использовать свои способности, оружие они презирали…

– Как видишь – зря, теперь в земле лежат, – оскалился я. – Проведёшь нас троих?

– Троих только если мы напрямую на глаза показываться не будем, – кивнула она. – Тогда смогу отвести от нас взгляды. Хочешь ударить с тыла?

– Скорее, во фланг, – прикинул я тактическую расстановку. – Но смысл ты поняла, пойдём!

И мы побежали по узкой улочке, делая небольшой крюк. За Беша и Эспи я не волновался – они у нас заявлены неуязвимыми, так пусть принимают на себя удар. Элион же… пожалуй принцесса смертоноснее меня, так что разберётся.

– Может, я полечу на разведку? – Топка на ходу помахивала своими расправленными крыльями. – Я умею летать, я тренировалась!

– Нет! Снимут тебя ещё снайперским выстрелом, – фыркнул я. – Летать тоже надо уметь, Карлсон, с умом, а не как попало!

– Судя по их вооружению, – вмешалась Алиса. – Никаких снайперских винтовок у них не имеется.

– Мы видели мясо, – фыркнул я. – Простое пушечное мясо, пущенное на убой. Обычные люди и пара ненужных слабых игроков. Главари где-то затаились и наблюдают за нами, выясняют силы и способности.

Оббежав пару домов, мы наконец выглянули из-за угла на улицу и смогли оценить диспозицию.

– До сих пор стреляют, – пробормотала Алиса. – И… умирают?

– Это Элион откидывается, – пояснил я.

Нападавших действительно было много. Они приехали на джипах – вот почему так резко сработало моё чувство врага. Приехали, резко остановились и открыли беспорядочный огонь, не особо заботясь о том, что происходит в кафешке.

Впрочем, и сейчас они продолжали делать то же самое. Двадцать человек, в том числе несколько игроков выцеливали что-то в глубине разрушенной кафешки. Вооружены все как попало, но уже – автоматами и пистолетами-пулемётами, а не образами и винтовками.

– Щас патроны закончатся, пойдут в рукопашную, там-то Элион их и накроет, – рассудила Топка.

Всё верно. Элион, конечно, демон нижнего мира, и её тело уплотнено по сравнению с нашей реальностью, но даже она не способна выдержать пулю в упор. А вот когда боезапас нападающих иссякнет, наступит её время.

Впрочем, принцесса не сидела без дела – она откидывалась подручными предметами. На моих глазах разогнанная со страшной силой ножка стола влетела в борт пикапа, пробив его насквозь.

– Поможем? – поинтересовалась лиса-оборотень. – Вдруг не справятся?

– Цыц, салага, – хихикнула Топка, дёргая Алису за распушившийся хвост. – Говорю же, сами справятся. А мы поищем главарей, так сказать, костяк. Наверняка они стоят где-то и наблюдают, готовые нанести удар.

– И я даже вижу где, – кивнул я на крышу одно из домов. – Головы видишь?

– Дааа, залегли, только макушки и торчат, – кивнула фея.

– Вперёд, к ним.

Перебежав улицу, мы снова рванули кружным путём к зданию, на крыше которого нас ждали противники.

– Надо было сразу бежать в другую сторону, – пожаловалась Алиса. – А то мы, получается, круг сделали вокруг кафешки.

– Скорее овал, – фыркнул я. – Какая-то ты слабая, надо будет тебя по физухе поднатаскать.

Алиса действительно запыхалась и бежала, еле-еле переставляя ноги в туристических ботинках.

– Мне кажется у меня натёрлись ножки, – она остановилась, уперев ладони в колени. – Уффф, дай отдышаться… не могу больше.

Щелчок взводимого курка прозвучал в пустынном закоулке особенно грозно.

– Есть такая мудрость, Алиса, – я говорил спокойно, но в моём голосе чувствовалась затаённая злость. – Движение – это жизнь. В нашей команде эта мудрость имеет не переносное, а прямое значение. Если ты не выполняешь приказы, да ещё и в боевой обстановке – я просто облегчу твои страдания дозой серебра в головной мозг.

Девушка замерла, завороженно глядя на направленный прямо в её переносицу ствол.

– Ооо, – простонала она. – Мне кажется, я поняла.

Сделав ещё один глубокий вдох, кицунэ молча побежала вперёд, и вправду, немного прихрамывая.

Ммм, мне кажется, я неплохой мотиватор!

Благодаря отводу глаз Алисы, мы сумели подобраться к небольшому трёхэтажному жилому зданию незамеченными.

– Судя по всему, они нас не заметили, – сказал я.

– А по чему конкретно ты судишь? – удивилась лиса.

– Ну, они нас ещё не атаковали, значит – не знают о нашем существовании. В общем, план такой, как только начнётся заварушка, мы с Алисой поднимаемся наверх по лестнице внутри здания. Топка, ты взлетаешь!

Устроившись в небольшом переулке, мы принялись ждать, когда же начнётся заварушка. И она началась!

Когда у расстреливающих кафе молодчиков закончились патроны, ну, или пропало желание их впустую тратить, они решили зайти внутрь, чтобы добить моих соклановцев наверняка. От перегораживающих дорогу джипов отделилась примерно половина.

Выстроившись в линию, нападающие медленно двинулись внутрь кафе, осторожно водя своим оружием из стороны в сторону. Это им не помогло.

Я так и не понял, откуда вынырнул Беш. То ли он лежал в засаде под обломками декор-стены, то ли притворился трупом. Неважно, потому что на итог это никак не повлияло, а итог был печальным. Для нападающих, конечно же.

Тогда, в произведённой Эспи тьме я так и не сумел по-настоящему разглядеть, что же происходит с Бешем во время затмений. Теперь, при свете дня, смог.

Глаза здоровяка были закатаны куда-то под лоб, демонстрируя миру лишённые зрачков белки, из перекошенного рта вырывался какой-то дикий, нечеловеческий крик, меняющий тональности. Однако, самое страшное было не во внешнем облике, а в том, как Беш сражался.

Он был быстр, силён и стремителен, но в первую очередь – нечеловечески рационален и скуп на движения. Словно и не сошёл с ума, словно в голове у него не пара слетевших с резьбы винтов, а настроенный боевой компьютер.

Стремительным прыжком подскочив к ближайшему врагу, он одним движением свернул ему шею. Затем толкнул мёртвое тело в сторону противников, не давая взять себя в прицел, и подскочил ко второму, которому проломил трахею и тоже толкнул к его союзникам, не позволяя и им прицелиться.

Нападавших подвело то, что они шли линией, вдоль которой Чёртов Бешбермак и двигался, ударами убивая одного врага за другим. Это были экономные, чёткие удары человека, который точно знает, как и зачем убивать. Если бы не перекошенное лицо, я бы ни за что не поверил, что Беш – безумен.

Словно только вспомнив, что у него есть оружие, Беш достал мачете посреди сражения и превратился в дьявольского повара, вместо морковки шинкующего руки, ноги и головы. Убивать он стал не быстрее, но кровавее.

В панике враги стреляли, но им никак не удавалось всадить в татуированного здоровяка полноценную очередь, способную его остановить. Отдельные же пули оставляли раны то тут, то там, вообще не производя над ним какого-то эффекта. Единичные раны легко и быстро затягивались.

-- Во это он машина! -- уважительно заметила Топка, вместе со мной выглядывающая из нашего укрытия.

Видя, как один за другим умирают союзники, всполошились оставшиеся у джипов парни. Наплевав на все меры предосторожности и на опасность попасть по своим, они открыли по Бешу шквальный огонь.

Я уже думал, что бессмертный безумец просто примет на грудь эти пули, но нет – ловким прыжком с перекатом он ушёл от потока огня, а затем, прижавшись к земле, нашёл укрытие в дождевой канаве.

И тут бы ему и пришёл условный конец, но в дело вмешались Элион и Эспи. Сначала на нападавших выплеснулась волна каких-то кошмарных существ то ли из кинофильмов, то ли из чьих-то снов. Этот манёвр я уже видел. Коронная способность спящего тиммейта – «Ожившие Кошмары». Реальные и одновременно не реальные, они были способны убить, но только тех, кто их по-настоящему боялся, против кого они и были направлены.

В панике закричав, нападавшие начали беспорядочно стрелять по кошмарикам, не давая им приблизиться к себе.

В тот же момент из кафе вылетела незаметная стремительная тень – только затем, чтобы подобно пушечному ядру врезаться в стоящий джип и смять его.

Оказавшись в гуще врагов, Элион тоже заработала мачете, но действовала на порядок хаотичнее, чем Беш. Впрочем, всё это компенсировалось скоростью – принцесса буквально превратилась в маленький боевой вертолётик, чей пропеллер-мачете собирал кровавую жатву.

– Сейчас, – дал команду я. – Сейчас они отправятся помогать! Вперёд!

И верно, с крыши кто-то слетел, планируя на длинных белых крыльях, а кто-то просто спрыгнул, сразу же получив пулю в лоб. Впрочем, спрыгнувший игрок DesperadoZombie только шатался, принимая в своё тело выстрелы из револьверов, и совсем не собирался умирать.

Плюнув на всё, Топка подскочила к нему и рубанула мачете по шее, затем ещё и ещё. Враг затих, как только его голова отделилась от туловища.

Всё это я наблюдал краем глаза, выпуская патрон за патроном в парящего на крыльях игрока LegalAss, который, похоже, обладал мощной защитой от пуль, что просто пролетали мимо него, совершенно не задевая. Плюнув, я зарядил антибарьерный боеприпас… и не попал! Золотой… тоже мимо!

Ррррр, да у него не щит и не барьер! Он просто отводит – то ли мои пули, то ли мою руку. Какой-то другой принцип!

– Не могу его сбить! – крикнул я. – Топка, он твой! Лети и прикончи!

Кивнув, фея оторвалась от земли, расправляя свои крылья во всю ширь.

– А мы с тобой в здание, кончать оставшихся! – я толкнул Алису, зачем-то разглядывающую труп. – Спрячься, а затем нанеси удар, когда они отвлекутся на меня!

Девушка кивнула и исчезла.

А я рванул внутрь, готовый убивать. В револьвер зарядил только золотые пули – все, что у меня были. Активировал «Подмену казуальности» на разные физические повреждения – пули, холодное оружие, огонь, лёд, электричество и ещё несколько видов воздействия теперь просто будут срезать волосы на моей голове. Впрочем, недолго, пока у меня не закончится энергия.

Поэтому – надо увидеть врага первым. Услышать, почувствовать.

В коридоре убиваю двух непонятных негров-неигроков. Может, они выполняли приказы нападающих, а может – случайно оказались в этом подъезде. Плевать.

Лифта нет, только лестница. Взлетаю по лестнице вверх и слышу шаги. Замираю – шаги замирают тоже. Несколько человек, и мы услышали друг друга.

Мне что-то кричат, наверняка стандартное «Сдавайся», но я не слышу, выпрыгивая со своего пролёта лестницы, я в просвете вижу своих противников, не ожидавших такого манёвра. Трое.

Три мгновенных выстрела, каждому по пуле – мне не хочется просто так тратить золотой боеприпас, его больше нет у меня. Словно мыльный пузырь лопается чья-то защита, и я наблюдаю, как мои пули попали в цель. Первый враг, креол, получает пулю в лоб, второй, похожий то ли на дроу, то ли на вампира, получает пулю в глаз, третьему же я сношу челюсть и со вскриком он падает.

Приземление болезненно, но терпимое – мне приходилось уже так падать, а «Подмена казуальности» защищает меня от травмы падения. Всего лишь выпавшие волосы и колоссальная потеря жизненной энергии от сработавшей абилки.

Вскочив, перехватываю мачете и рвусь вверх. Патроны надо экономить, и поэтому к пытающемуся остановить кровотечение из развороченной челюсти противнику я подбегаю, теряя всякую осторожность.

Зря! Он вскидывает два пальца на манер пистолета, и что-то похожее на чёрный лазерный луч расчёркивает пространство. Я уклоняюсь каким-то чудом, уклоняюсь, потому что дрогнула его рука, и одним движением втыкаю мачете в похожую на зёв Предатора рану на месте челюсти. Всё, враг мёртв!

Однако, это не все враги, далеко не все, и я бегу вверх, перескакивая через ступеньки. Где Алиса? Со мной ли она? Или решила, что настало удобное время, чтобы сбежать? Плевать, атаковать меня она всё равно не сумеет – почувствую.

На крыше ещё трое. Первый сторожил лестничный пролёт с автоматом наперевес. Всё его тело было покрыто чем-то вроде чёрного пепельного доспеха, что двигался будто своей жизнью, полной странных завихрений и даже бульканий. На голове у него было надето что-то вроде такого же пепельного шлема с лицевой пластиной в форме черепа.

Мы увидели друг друга одновременно, как только я выглянул на очередной проём. И выстрелили одновременно. Его очередь прошла рядом с моим ухом, заставив навсегда запомнить противный звук пролетающей мимо пули. Моя золотая пуля попала в плечо, пробив доспех. В плечо – не потому что я промазал, а потому что не решился стрелять в шлем-череп.

Снова перехватываю мачете и рвусь вверх. Схватившись за плечо, вражеский игрок роняет свой автомат, и это лишает его шансов на выживание. Подскакиваю и втыкаю мачете прямо в плечо, где золотая антимагичекая пуля оставила дырку.

Взвыв, игрок падает, но его доспех, словно живой, пытается достать до меня чем-то вроде щупалец. Не успевает – приложив Железного Феликса к глазнице шлема-черепа, я спускаю курок.

Выхожу на крышу и вижу сидящую у края крыши Алису в окружении двух трупов. Ранена? Нет, просто устала, повреждений нет.

Внезапно, один из трупов дёргается. Подхожу к нему. Маленькая сморщенная индейская старушка, похожая на шаманку. Какое-то ожерелье из перьев, игрушки-вуду, наверняка, для магии.

– Что забыла ты, бруха, в этой кровавой игре? Не стара ли ты, убивать молодых? – спрашиваю я, вспоминая слово из какой-то старой сказки.

Бруха – это ведьма в латинских странах. Баба-яга по-нашему.

Она отвечает неожиданно твёрдым взглядом. Неожиданно – потому что из её тела вытекает кровь, очень много крови. Оставленная рубленным мачете рана просто посекла старухе бок, видимо, задев внутренние органы.

– Стара, слишком стара, чтобы убивать, – вдруг по-русски отвечает она.

В шоке, я вглядываюсь в неё.

Кастила

Игрок, Оракул

Статус: суперстарая кошёлка

Оракулы способны говорить на всех языках. Оракулов должны понимать все.

– И всё же убиваешь, не только врагов, но и союзников, – я киваю вокруг. – Зачем напали на нас? Второй квест, да?

– Башни, – старушка стремительно бледнеет, что заметно даже не смуглой коже. – Башни… тебе не нужны, но нужны нам. Нужны всем. Игрокам и людям. Человечеству. А вы – кровавые упыри, я вижу, я знаю. Ублюдки, бастардос, что недостойны.

– И нафига человечеству… башни?

– Чтобы остановить…

– Кого, игру? Её можно остановить?

– Игру – нет, но смерть простых людей – да! – с внезапной силой отвечает она.

Прилив сил перед окончательной смертью.

– И как же это сделать, ведьма?

– Правила… новые правила… можно изменить так просто… запретить опыт за людей, вот и всё… – голос старушки становился всё тише и тише. – Но таким как ты плевать…

Она затихла, и в системных сообщениях я увидел подтверждение её смерти.

– Что она имела в виду? – спросила Алиса. – Что за правила? Что за запрет на опыт за людей?

– А тебе не плевать? – пожал плечами я. – Мне лично плевать.

Всё правильно. У меня – другие цели. Оживить Валю и Леру. И всё равно мне на бормотание умирающей старухи.

– Мне в принципе тоже, – почесала себя за ушком Алиса. – Мне кажется, она это отлично понимала и поэтому умирала с такииими внутренними мучениями…

– И на это плевать, – ответил я, наблюдая за развернувшимся в небе сражением. – Вон, смотри, Топка побеждает.

На небе действительно развернулось настоящее сражение. Словно в авиасимуляторе две фигуры, врага и феи, стремительными манёврами атаковали друг друга и уходили от атак. Приглядевшись, я увидел ник врага BirdyTheMighty. Пусть будет Бёрди, так короче. Молодой белый парень с золотистыми волосами.

Прекрасные белые крылья держали Бёрди в воздухе в нарушение всех законов физики. Они же делали его похожим на ангела. В руках он держал огненный меч, которым пытался достать до ловко уклоняющейся Топке, вооружённой пистолетом.

– Он ранен, – сказала Алиса, но я это видел и сам.

Два ранения в область живота – ему недолго осталось летать, и видимо, поэтому он пытался поразить фею, забрать её с собой в могилу. Однако, это ему не удавалось. Почему? Да потому что в этой схватке Топка обладала серьёзным преимуществом.

Крылья Бёрди, всё же вынужденные соблюдать какие-то условности, какую-то пародию на физику, не могли держать его в статическом положении, он всё время летал, всё время находился в движении, как акула в море. А вот фея, держалась на одном месте и могла легко избегать его атак, выполняя любые манёвры.

Выбор крыльев решил исход боя – вот Бёрди летит в очередную атаку, но в последний момент Топка взмахивает крыльями и оказывается как бы над врагом. Меч проходит мимом феи, а револьвер-бульдог в маленькой ручке смотрит прямо в затылок крылатому игроку. Бах! Подбитой уткой противник падает вниз.

– Всё, победа! – радостно улыбается Алиса.

– Если только Эспи сумеет угомонить Беша, – покачал головой я.

Мы спускаемся и осторожно приближаемся к кафе. Все враги мертвы, а кто не мёртв – сбежал. Посреди этого хаоса задумчиво сидит Беш в своей любимой позе Роденовского мыслителя.

– Не бойтесь, затмение прошло, – он поднимает на нас свой грустный взгляд. – Он насытился смертью и ушёл.

– Он – это кто? – интересуюсь я.

– Тот. Другой. Я. Не знаю, – немногословно отвечает тиммейт.

– Ладно, все целы? – решаю переключить на более насущную тему я.

– Да! – вылезает из-под перевёрнутого джипа Элион.

Весь рот принцессы в крови, и я знаю, что она делала только что. Все знают, но никто ничего не скажет.

– Всё в порядке, – рядом приземляется Топка. – Это было легко, он запаниковал и умер.

– Эспи? – спрашиваю я.

– Ой! – вскрикивает демоница и бежит в кафешку.

Как оказалось, Эспи в порядке, а вот кто пострадал – так это наш проводник Педро. Когда всё началось, он был в туалете, тонкие стены которого отлично пробивались пулями.

– Так, – я вздохнул, вспоминая уроки деда по ориентированию на местности. – Я вас не смогу провести, нам в любом случае нужен новый проводник. Находим его, дожидаемся вассалов и выдвигаемся.

– Одежду бы от крови отмыть… – смущённый Беш весь залит красной жидкостью.

– Нет времени, просто покупаем новую, благо, деньги пока есть.

Уже когда мы ушли, на улицу запоздало приехала полиция. Ну правильно – люди не дураки, чтобы рисковать своей жизнью ради чужой. Странно, что бруха так о них беспокоилась.

Глава 31. Амазонка

Двенадцать вассалов выстроились передо мной в неровную шеренгу на берегу реки Риу-Негро под Манаусом. Четыре сообщества, что клюнули на лёгкие деньги. Глупцы, так и не понявшие, что их ждёт только кровь, смерть и ад.

– Товарищ патриарх, личный состав вассальных младших семей построен для осмотра! – Топка лихо щёлкнула пятками, выдавая армейский опыт.

– Здра-жла-товарщ-патрах! – совершенно не в унисон завопила шеренга вассалов.

Надо сказать, что в аэропорту их встречала Топка, самая адекватная в нашей команде, и Беш, самый представительный и внушающий уважение.

– Вольно! – важно кивнул я, искренне надеясь, что выбрал правильную фразу.

Важно заложив руки за спину, я приступил к знакомству с вассалами.

BestFriendsForever, они же просто Френды, оказались двумя субтильными студентиками-математиками, буквально прогибающимися под всеми ветрами. Главного звали Саня, второго почему-то Романыч, так я их и запомнил. Оба первого уровня, необстрелянные новички с нуликами в графе опыт. Кстати, как патриарх, я отлично видел статистику членов младших семей.

– Вас бы прокачать и будет толк! – я похлопал студентиков по плечам, отчего они зашатались.

Сообщество Когарасумару получило от меня неофициальное название Пухлики, потому что состояло из пятёрки толстяков-анимешников неопределённого двадцати-тридцатилетнего возраста. Ну, ладно, не толстяков – просто пухликов, эдаких упитанных великовозрастных домашних оболтусов. Необстрелянные новички, несказанно обрадованные начавшейся игрой. Запоминать имена я не стал, а главного окрестил просто Пухом.

– Надо худеть, – покачал я головой. – Чем вы худее, тем сложнее в вас попасть! Хитфрейм меньше, в шутеры не играете, что ли?

Интригующее сообщество КультиваторкаТоп! состояло из молодого мужчины на костылях, но без гипса, являющегося главой, и двух молчаливых китайцев, плохо говорящих по-русски. Ники всех трёх написаны иероглифами, которые С.У.Р. как обычно отказался переводить. Тоже новички с нулевым опытом.

– Зачем костыли? – спросил я.

– Генетическое заболевание, – пожал плечами главный. – Ещё вчера я просто лежал на постели, сегодня хожу, но с костылями.

– Тогда будешь Костылём, а группа – Костылями, – проявил недюжинную фантазию я. – А зачем китайцы?

– Играл с ними в онлайн-игрушку, надёжные ребята!

Костыль сказал что-то на китайском, и китайцы принялись дружно кланяться.

– Зачем записались к нам? – удивился я.

– Деньги нужны были и срочно, – пожал плечами Костыль. – И мне, и китайцам, мы же с ними на этой почве сдружились – у нас больные родственники. Те деньги, что вы выслали, очень помогут нашим семьям. Плюс, как я понимаю, это не последние наши деньги, так?

Костыль мне понравился, собранный, знает, зачем он здесь. Может быть, из него выйдет хороший игрок.

Одобрительно кивнув, я перешёл к последнему сообществу, что решило стать младшей семьёй нашего то ли клана, то ли ордена.

Отчаянные Домохозяйки сразу же получили от меня прозвище Милфы. Две женщины-брюнетки лет сорока пяти, всё ещё сохраняющие на лицах и фигурах следы былой красоты. Представились никами, главная – Воительница Зена, её подруга – Галадриэль Смертьнесущая, тьфу ты.

Не новички – я понял это, даже не взглянув на стату, понял по безжизненным глазам, в которых отражались воспоминания о смертельных схватках и пролитой крови. У обеих четвёртый уровень.

– Деньги, как я понимаю, не имеют значения? – поинтересовался я.

– Да, надо объединяться, – согласилась Зена. – Вы сильны, мы – слабы. Надеюсь на сотрудничество.

– Зачем вы нам?

– Другим ты не задавал таких вопросов, – насупилась она, но, спохватившись, добавила. – Товарищ патриарх!

– Товарищ патриарх – это шутка, – усмехнулся я. – А другие пришли сюда за деньгами, не за защитой. Защиту я вам не дам, наоборот, вы будете защищать нас. Однако, присоединиться к сильным – это хорошая стратегия, заявка на победу.

Итак, Френды, Пухлики, Костыли и Милфы. Четыре дополнительных отряда, зачем-то доверивших мне свои жизни.

Изначально я хотел распределить вассалов по тиммейтам, чтобы последние командовали новичками, но потом передумал, сохранив сообщества в изначальном виде. Пусть действуют отдельно, чем своей суетой сбивают моих тиммейтов с толку.

Быстренько распределив по вассалам закупленную экипировку, я устроил короткий инструктаж по выживанию в джунглях и общий осмотр.

Все младшие семьи оказались экипированными также, как и наш клан, правда, для этого пришлось скупить почти все пробковые шлемы в местном турмаге. Вооружили мы новичков мачете и купленными на местном рынке двуствольными ружьями одинакового калибра.

Почему двустволки? Да потому что никто из младших не имел опыта обращения с оружием. Автомат им вручать не хотелось, а совсем без оружия первоуровневые игроки бесполезны. Сошлись на гладкостволах, что обладают хорошей убойной мощью и просты в обращении.

Умения вассалов оказались не особо полезными из-за отсутствия прокачки, но всё же добавили разнообразия. Во-первых, у нас появилось два целителя, один из китайцев Костыля и один из пухликов. Во-вторых, наконец-то появился пусть плохонький, но сканер – та самая Галадриэль, она же просто Галя.

Работала абилка Гали как радар, сканируя пространство на пару сотен метров вокруг, собственно, именно это умение и позволила Милфам пережить первый этап.Галя сканировала, обнаруживая врагов, а дальше Зена решала, принять ли бой или отступить. Чаще они отступали, скрываясь где-то в Подмосковных лесах на даче. Именно Галина абилка позволила двум обычным женщина пережить первый этап.

Почётную обязанность таскать носилки с Эспи и Бешем я повесил на Пухликов. Их командир Пух, совершенно красный от влажности и жары, сначала запротестовал:

– Да не понесём мы их!

– Ты не понял, Пух, мы в бессердечной сучьей игре без конца и смысла, а наша единственная цель – выжить, – ласково пояснил я жирному идиоту. – А выполнять команды ты будешь вот почему!

Взмах мачете и ухо посмевшего со мною спорить недобойца летит в реку. Недоумевающий Пух прикладывает руку к отсутствующему органу слуха, затем смотрит на кровавую ладонь, и наконец, осознав, начинает истошно верещать.

Беш и Топка откровенно ржут, Алиса похихикивает, даже Элион особо не протестует против воспитательных процедур.

Пока толстяк визжит, передо мной появляется МЕНЮ и нахожу вкладку «Создать квест». Создаю.

Переноска

Квест патриарха (правила квеста патриарха)

Цель: обеспечить безопасную переноску носилок с Рыцарем Бездны SweetPrinceи Рыцарем Бездны Чёртовым Бешбермаком до поступления иной команды.

Награда: денежное вознаграждение

Штраф: смерть

Инициировать квест для младшей семьи Когарасумару?

Инициировать, конечно. Некоторое время наблюдаю, как пухлики взволнованно переговариваются, читая условия квеста, затем рявкаю:

– Всё прочитали, придурки? Полагаете, что я вас не убью? Как вы думаете, откуда у меня двузначный уровень? Подсказываю – потому что я очень много убивал. У нас нет времени на притирку друг к другу, поэтому если вы будете бесполезными – я вас прикончу.

Пух уже не верещит, а лишь тихонько всхлипывает. Глава сообщества, блин.

– Костыль, пусть китаец подлечит его!

– Ван говорит, что ухо ему отрастить не сможет, – предупреждает Костыль.

– А не надо, пусть без уха поживёт, – оскалился я. – Будет напоминание.

В конце концов, с залеченным шрамом вместо уха и наполненными ужасом глазами Пух принялся командовать своими Пухликами, которые схватили носилки с заснувшим Бешем и опрокинули его в реку.

Фейспалм.

После нескольких неудачных попыток перенести к лодкам носилки с Эспи, я понял, что совсем без тренировок отправляться в сельву нельзя. Пухлики умудрялись спотыкаться буквально на ровном месте. Как оказалось, эти пять дебилов вместе играли в моба-игру Лол, там и познакомились на почве общей криворукости.

Пришлось потратить вечер на экспресс-курс молодого бойца и носильщика для новичков.

Элион взялась тренировать Френдов, Топка увела куда-то Костыля с китайцами, а я принялся мучать Пухликов. Милфы остались без опеки, но им можно, они опытные, сами разберутся.

Вечер и часть ночи я гонял Пухликов с носилками туда-сюда, заставлял их стрелять по импровизированным мишеням, а ещё старался обучить Пуха хотя бы азам командования.

Надо сказать, что затея полностью провалилась во всех отношениях, но носилки Пухлики всё же стали перемещать в пространстве аккуратнее. По крайней мере, перестали спотыкаться.

Остальные группы поддавались обучению гораздо лучше.

Ночевать остались прямо на пляже, разбив кривой и косой походный лагерь – тоже тренировка. В последнем нам очень сильно помог сменивший погибшего коллегу проводник Суарез.

И только утром, три крупные надувные лодки, ревя моторами, понесли нас сначала вниз по Риу-Негро, а затем вверх по Амазонке.

***

Наши надувные моторки шли по краю реки, огибая излучину берегового ландшафта.

– Игроки в притоке! Двести метров! Приближаются! – сообщила Галя.

– Приготовиться к бою! – сообщил я по рации другим лодкам. – Без моей команды не стрелять!

– Принял, – отозвался Костыль из второй лодки.

– Есть! – доложил Пух из третьей.

– Есть в ближайшее время ты не будешь, я тебя на диету сажаю, – фыркнул я.

– Так точно, – безжизненным голосом ответил командир Пухликов.

– Без команды не стрелять! – повторил я директиву, вглядываясь в береговые заросли сельвы.

Джунгли со свисающими лианами разошлись, и из небольшого притока выскочили четыре моторки, загруженные игроками. На головной лодке человек размахивал белой панамкой. Мир предлагает нам, значит.

Амазонка – широкая река, редкая птица долетит до середины! Поэтому даже несмотря на то, что мы держались у берегов, расстояние между нашими группами исчислялось сотнями метров.

В принципе – уже можно открывать огонь из винтовок и автоматов. Вот только у нас ружья и револьверы. А что у врагов, непонятно.

Однако, не поэтому я помахал рукой, демонстрируя дружелюбие. Не поэтому.

Дело в том, что рядом с размахивающим знаком мира человека сидела знакомая чернокожая женщина. Оракул Орхи.

Присмотревшись, я заметил сидящего под капюшоном Бульбулятора, который явно был готов в любой момент сигануть под лодку, скрываясь от солнечного света.

В последней моторке царственно расселся китаец-кентавр Конь, своим внушительным крупом тесня других игроков.

Что-то залопотал наш проводник.

– Санчо говорит, что не нравится ему эта компания, – перевела Элион с английского.

Вместо ответа я молча уложил проводника на дно лодки. Конечно, резиновые борта не защитят от пуль, но хоть что-то. А проводник нам нужен, чтобы продраться через джунгли.

Приказав всем ждать, я скомандовал сидящей за рулём Топке сближаться с игроками сообщества, так неожиданно переставшего быть враждебным. Моторка с Орхи и Бульбулятором тоже отделилась от основной группы и начала приближаться к нам.

Наконец, мы выровняли скорости в паре метров друг от друга.

Я вгляделся в Орхи.

EvilOrchid 213

Игрок, Оракул, президент гильдии Salvation

Статус: бабушка-трансформер

Всё такая же красивая, всё такая же поддельная – в глазах ни капли раскаяния или сочувствия.

– Я не буду извиняться, Хозяин Качалки, – Оракул говорила спокойно, с лёгкой улыбкой. – И за подставу с Йоном Сиднеем, и за нападение у базы амеров. Так было надо, ты же сам понимаешь.

– Честно говоря, ни черта я не понимаю, – фыркнул я. – Но кулончики у меня, так что можем считать, что ты мне ничего не должна. Разворачивайся и плыви обратно.

– Я не могу, слишком многое зависит от этой Башни, – Орхи покачала головой. – Всего девять сил, Мэлс, девять элайментов. И ключи от одной из них, Бездны, держишь в руках ты.

– Не только я, но ещё и Литтлмаус.

Она вздрогнула. Точно вздрогнула. Боится его? Или…

– Или ты с ним заодно, Орхи?

– Нет, – покачала головой моя собеседница. – Я с ним не заодно. Он – кровожадный убийца, а я хочу остановить убийства. Надо прекращать этот карнавал кровавого безумия, понимаешь?

– И чтобы его прекратить, ты ударила мне в спину? – фыркнул я.

– Просто я знала, что ты меня не поддержишь, – твёрдо ответила Орхи. – Я знала, что ты не разделишь мою цель, не станешь на мою сторону. Ты идёшь по пути конфликтов, а чтобы прекратить хотя бы бойню людей, нужно идти по пути компромиссов.

– Кстати, про спасение людей. Ты знала бруху, что ли? – удивился я. – Она тоже говорила что-то про отмену опыта за убийства людей, про то, что можно изменить правила.

– Что, какая ещё бруха? А, ты имеешь в виду Кастилу… Нет, лично я её не знаю, но почти все оракулы, кроме Имри Захана, стремятся положить конец кровопролитию невинных людей. У нас есть своя комнатка в Чате, – тут моя собеседница хихикнула чему-то своему. – Там мы делимся своими целями.

– Бруха Кастила мертва, я убил её.

Вздрогнет, нет? Дёрнулся глаз? Нет, ничего такого. Плевать Орхи на гибель товарища-оракула.

– Так что ты хочешь от меня? – спросил я. – И учти, если устроим войнушку на этой речке, первой умрёшь ты.

– Хватит войн. Я предлагаю союз, временный союз, – фальшивая улыбка давалась Орхи с трудом. – Я помогу тебе, ты поможешь мне. Давай забудем наши разногласия. Всё дело в том, что правила действительно можно изменить, такая возможность появится уже очень скоро. Но для этого нужно, чтобы сторонники этой идеи завладели как можно большим числом Башен.

Ого, выходит Башня не одна? С другой стороны, это логично. Много ключей, мого дверей, много башен для множества игроков по всему земному шару.

– И? От меня-то ты что хочешь?

– Ключ до двери нужно ещё донести, а впереди тебя ждёт множество опасностей. У меня остались очки оракула, я смогу дать тебе советы о том, как пройти до Башни. А взамен ты пообещаешь, что поддержишь правило о запрете опыта за людей.

– Где поддержу?

– Точно никто не знает, но у игроков появится возможность вводить новые правила. Ну, ты принимаешь моё предложение?

Я посмотрел на своё войско. Френды сидели в лодке расслабленно, их разморила поездка, они ещё не почувствовали острого вкуса опасности, что оставляет во рту и в душе вечный привкус тревоги. Пухляши, наоборот, жались друг к дружке, крепко обхватив потными ручками двустволки, даже удивительно, как правильно оценивали ситуацию их инстинкты. Костыли и Милфы выглядели деловито и собранно, всем своим видам выражая готовность к бою.

– Нет, – ответил я.

– Но почему? – взвилась Орхи, нервно прикусывая губу. – Тебе не жалко людей?

– Людей мне жалко, но обещать поддержку непонятно чему непонятно где я не собираюсь. К тому же, ты мне ничего существенного не предложила. Ключ к Двери я сумею поднести и сам, посмотрим, что там за препятствия.

– Ты не слышишь меня, – её глаза вдруг расширились. – Я поняла, ты не слышишь меня! Ты не слышишь никого! Какую бы хорошую и правильную идею тебе не предлагали, ты всё равно отвергнешь её просто потому, что она не твоя!

– Всё верно, – усмехнулся я. – Слушать врагов – последнее дело.

– Глупый мальчишка! Ты думаешь, что все вокруг враги? Что все хотят тебе зла? Что всё, что я говорю – заведомая ложь? Поэтому ты не прислушиваешься к нам? Ни ко мне, ни к старой брухе Кастиле?

Я засмеялся.

Почему ты так недоумеваешь, оракул Орхи? Нельзя, чтобы слова и идеи врагов имели надо тобой силу – не успеешь оглянуться, как проиграешь. А проигрыш в нашей игре означает смерть.

– Нееет, – продолжала собеседница. – Не глупый… бедный мальчишка! Что с тобой сделал С.У.Р., во что превратил? Ты такая же заблудшая овечка, как и Литтлмаус! Очередное сотворённое С.У.Р.-ом чудовище! Неужели в твоём сердце не осталось хотя бы капельки доверия?

– Смешно слышать о доверии от той, что нанесла удар в спину, – изумился я. – Ладно, раз нам договариваться не о чем, Орхи, то предлагаю тебе выбор: либо ты поворачиваешь назад, либо мы кончаем вас всех прямо здесь, на реке.

Внезапно меня толкнул в спину маленький кулачок.

Я обернулся.

За мной стояла Элион.

– Мне кажется, спасти людей от смерти – это правильная цель, – с ходу взяла быка за рога маленькая демоница.

– Мне тоже, – кивнул я. – Но слушать врага мы не будем.

– Согласна, но зачем слушать её, если можно пойти своим путём? Если правила можно изменить, то давай изменим их! Сами!

Я размышлял ровно секунду.

В конце концов, Элион была права – жизни людей надо спасать, а чёртовы правила, если их можно изменить, надо менять.

– Хорошо, – я погладил принцессу по голове. – Ты права.

– Просто я совесть нашей команды! – радостно улыбнулась Элион.

– А ты неплоха, девочка, – крикнула Орхи с соседней лодки. – Ладно, я не буду брать с тебя никаких обещаний, Хозяин Качалки, но позволь нам хотя бы сопроводить вас до Башни… Что это за свист?

Приближающийся свист услышал и я. Подняв глаза к небу, я успел заметить пролетевший на высоте самолёт.

– Держитесь за что-то плавучее! – отчаянно крикнул я, шестым чувством понимая, что ничего хорошего этот свист не предвещает.

Авиационные бомбы влетели в воду и с задержкой в секунду подорвались уже под водой, вызывая гидроудар, легко опрокинувшей наши утлые моторные лодочки.

Моя моторка подлетела на образованной гидроударом волне, раскидывая своих обитателей, и в мгновение свободного полёта я успел со злым удовлетворением отметить, что Орхи досталось больше чем нам – бомбы упали точно на её соклановцев, по моим союзникам же немного промазали.

А затем я погрузился в холодные воды Амазонки, сейчас бурлящие после взрывов. Дёрнулся раз, другой, третий, вырываясь из утягивающих меня на глубину потоков.

Смог.

Всплываю на поверхность, еле удерживаясь в бурлящем потоке. Какое-то береговое течение уносит меня всё дальше и дальше от перевёрнутых лодок.

На счастье, рядом со мной проплывает пластиковое весло. Хватаюсь за него, держусь на плаву. Пытаюсь грести к лодкам… и бросаю эту затею, потому что по небу пролетает ещё один самолёт. Или тот же, я их не различаю.

Знакомый свист авиационных бомб, и я гребу в обратном направлении, подальше от лодок.

Бух! Бух! Бух! Глухие взрывы вновь взбудораживают воды, и поднятая ими волна накрывает меня с головой, заворачивает в свои мокрые удушающие объятья, тянет в глубину и куда-то в сторону.

Вновь борьба за жизнь, весло вырывается у меня из рук. На глубине – смерть, но где она, эта глубина? Вверху или внизу? Куда плыть?

И всё же я борюсь, словно лягушка шевелю руками и ногами, пытаюсь плыть к поверхности, к берегу, борясь с пришедшей в ярость водой.

Я выплываю всего на мгновение, хватаю ртом воздух, но волна ещё не отпустила меня, она всё ещё сжимает моё тельце в объятьях и несёт на какое-то дерево, что пустило корни прямо в реку. Отчаянно группируюсь, но всё равно удар о корни выбивает из меня весь дух.

Оторванное весло прилетает сзади, прибивается рядом, я хватаюсь за это весло с одной мысль – только бы не выпустить. Напрасно.

Волна бьёт меня виском обо что-то твёрдое, и приходит мокрая, вязкая темнота полузабытья.

Я чувствую, что река куда-то тянет меня, что плыву, что я вроде бы дышу, но очнуться окончательно, скинуть с себя грогу не выходит.

В конце концов, я отдаюсь воле реки и темноты.

Эпилог + краткое послесловие

Я очнулся на речном берегу от того, что кашлял и выблёвывал воду из лёгких и желудка.

Когда немного оклемался, понял, как же мне повезло – совсем рядом огромная анаконда нетороплива душила ещё живого Пуха. Бедняга жалобно стонал, не в силах вырваться из смертельного кольца. Змея не торопилась, давая пухлику возможность потратить все свои силы, выдохнуться в безуспешных попытках освободиться, чтобы затем без проблем прикончить его.

Я встал, пошатываясь, сделал шаг вперёд, покидая непривычно красную воду. Стоп, отчего такой цвет?

Оглядываюсь и вижу на воде пробковый шлем, а под ним – бурлящее красное пятно. Маленькие рыбки терзали уже мёртвое человеческое тело, которое то всплывало, то погружалось под воду.

Настоящее пиршество пираний – словно фильм ужасов смотрю.

– Аааа, п… ма… те! – внезапно закричало тело, и я понял, что оно живое.

Обглоданное лицо не опознать. Кто он, мой или Орхин? Тьфу! Вглядываюсь в статус – это Саня из Френдов.

Не повезло пираньям – что там кушать на студентике, кожа да кости…

– По… те! – всё слабее крик, всё краснее вода.

Раз ты мой вассал, то конечно я помогу.

Вскидываю руку с Железным Феликсом и, дождавшись, пока Саня в очередной раз появится над водой, метким выстрелом вышибаю ему мозги.

– Покойся с миром, воин, ты погиб, сражаясь, – я салютую кровавому пятну на реке револьвером. – Или, по крайней мере, барахтаясь.

Иду к анаконде, которая обмотала Пуха так плотно, что из-под толстых колец торчали только вывернутая в плече рука и верхняя часть лица.

В глазах главы Пухликов мольба.

– Помочь тебе? – спрашиваю участливо. – Моргни, если да, два раза – если нет.

Сначала он моргнул один раз. Затем понял и начал хлопать веками, отчаянно вращая глазами.

– Не хочешь помощи? Ну тогда я пойду, – я пожимаю плечами и разворачиваюсь.

Каждый сам себе друг и сам себе враг.

– Убей змею, – слышу за спиной сдавленное сипение Пуха, сумевшего как-то освободить рот. – Не меня…

Но это его последние силы. Почувствовав близость победы, анаконда зашевелилась, смыкая тиски смертельного захвата.

Я обернулся, чтобы увидеть перекошенное в немом крике лицо пухлика. Его рот раскрывался и закрывался, но не было воздуха в лёгких, он не мог вдохнуть.

– Зачем ты мне, если не можешь даже победить животное? – покачал головой я, вглядываясь в расширенные от гипоксии глаза Пуха.

На самом деле, Пух умел накладывать силовой щит – этого достаточно, чтобы одолеть змею-переростка.

Вот только он выдохся. Устал. У него ещё нет параметра Маны – его открывает пассивка Магический дар, которую маги получают на втором уровне прокачки способности. А до этого момента абилка требует обычную жизненную энергию, так же, как и призыв Железного Феликса.

Если Пух использует свой щит, то наверняка потеряет сознание, но другого оружия у него нет.

– Щит, Пух, щит – это твой последний шанс, – подсказал я. – Думай не о том, как выжить, а как прикончить звёрюгу.

Умирающий союзник ответил мне закатанными глазами и пеной изо рта. Всё, что ли? Я решил немного подождать и не зря.

Секунд через тридцать анаконда задёргалась и обмякла. Я осторожно приблизился к голове амазонского монстра и увидел вытекающую из глаз и пасти кровь.

Пух всё сделал верно – поставил силовой щит прямо в мозг твари. Его абилка не активировалась там, где есть твёрдое вещество, но прекрасно работала в воздухе и в воде. А мозг – он ведь обладает достаточно студенистой консистенцией, чтобы рискнуть. Даже если не перерубило сам орган, то кровеносную систему и доступ кислорода точно перемкнуло.

На всякий пожарный отрубаю змеюке голову мачете. Толщиной анаконда с молодую берёзу, так что сделать это непросто, но я справляюсь, немного измазавшись в крови.

Вытаскиваю обессиленного Пуха из-под анаконды и бросаю его в речную отмель. Он кашляет, фырчит, но приходит в сознание.

– Там пираньи Санька доедают, но вряд ли они насытятся его костлявой тушкой. А вот ты сойдёшь за главное блюду.

Пух вылетает из реки как ошпаренный. В глазах обида, непонимание… и торжество победителя. Это хорошо.

Подхожу к нему и резко дёргаю руку вниз, вправляя вывихнутое плечо. Союзник настолько ослаб, что только шипит.

– Ты молодец, Пух, – искренне хвалю я вассала. – Не каждый сможет принять верное решение на волоске от смерти, так что я тебя зауважал немного. Пойдём!

Я иду вдоль берега, не оглядываясь назад, но по топанью знаю, что он идёт за мной. Шаги на некоторое время замирает, слышится непонятная возня. Из любопытства кидаю взгляд назад – Пух заворачивает в снятую футболку голову анаконды.

– Трофей! – гордо отвечает он на мой немой вопрос.

Стараясь не заржать, двигаюсь дальше в поисках тиммейтов. Судя по всему, в отключке я пробыл совсем чуть-чуть, полчаса максимум, а значит никто не успел разбежаться. Речные течения скорее всего вынесли тела примерно в одно место, так что все мы где-то рядом. И друзья, и враги.

Вдоль реки растительность не менее густая, чем в остальной сельве, поэтому приходится продираться через лианы, активно работая мачете, огибая и перелезая деревья.

Минут через десять поиска я слышу за плотной стеной деревьев крики и выстрелы. Там идёт бой. Знаком показываю Пуху следовать за мной, осторожно пробираюсь через сельву, смахиваю с плеча гигантского чёрного паука. Паук падает на моего союзника, отчего тот тихо взвизгивает.

За деревьями небольшой клочок скалистой земли. Сейчас на нём разбросаны трупы солдат или наёмников. Одинаковая униформа, одинаковые шевроны – скорее всего, союзники того самолёта, что отбомбился по нам.

Неужели бразильская армия? Или какой-то картель?

В просветах сельвы оставшихся в живых врагов голыми руками рвал находящийся в «затмении» Беш.

– Уходим, – тихо командую я.

Встречаться с впавшим в бешенство соклановцем мне совсем не с руки – запас патронов я растерял в реке. Сейчас могу рассчитывать только на содержимое барабана. Так что пусть Беш перебесится в одиночестве, всё равно он бессмертный.

Нет, не так – неуязвим для обычных средств поражения, наверняка как-то его можно прикончить.

Иду дальше, но на этот раз пускаю вперёд Пуха, заставляя уже его работать мачете.

Увидев просвет, отталкиваю союзника и первым выглядываю из зарослей.

Небольшой глинистый пляжик покрывали трупы со знакомыми пробковыми шлемами на головах. Наши вассалы. Все четыре пухлика, их полные тушки не спутать ни с кем. Романыч, последний из Френдов. И Зена.

– Буэээ, – согнулся за моей спиной спиной Пух.

Я его понимаю – мы действительно понесли тяжёлые потери. Впрочем, из всех мне жалко только Зену. Она могла быть полезна.

– Всё правильно, еду надо из себя выводить, есть такой метод похудения, – подбадриваю я спутника.

Однако, как легко с нами расправился один-единственный самолёт. Уровни, вот что нам нужно. Игрокам надо торопиться их набрать, а государствам… желательно прикончить игроков до того, как они наберут такие уровни, что позволят не опасаться обычных вооружений.

Подхожу поближе. У всех тел разные повреждения. Кого-то посекло осколками, кому-то оторвало конечности, но моё внимание привлекает одинаковая рваная рана на животе у всех трупов.

– Посмотри, у них вынули внутренности, а кишки аккуратно запихнули обратно, – указываю я пальцем.

Пришедший было в себя Пух снова принялся опустошать свой желудок.

– И из воды достали, зачем? – вопрос скорее риторический, ибо мой союзник поддержать разговор сейчас не в состоянии.

Крик, протяжный стон – рядом, за кустами.

Осторожно иду на звук. Железный Феликс в заведённой за спину руке. Никогда не угадаешь, как лучше – спрятать оружие или взять на изготовку.

За плотными кустами под навесом из лиан и экваториальных деревьев обрезанная по грудь Элион вживую поедала стонущую Орхи.

Маленькой демонице что-то словно отсекло, отрезало всё, что ниже груди, превратив принцессу в живой бюст с руками. Опираясь на руки, как на ходули, Элион вгрызалась в человеческую плоть, отрывая от живота оракула солидные куски.

Орхи лежала на спине, и судя по всему, была парализована. Во всяком случае, не сопротивлялась. И только стоны из перекошенного рта и полные непередаваемых страданий глаза выдавали то, что она жива.

– У меня только один вопрос, как вы обе ещё не испустили дух? – спросил я, прислоняясь к дереву.

Выглянувший из-за кустов вслед за мной Пух отправился на третий круг очищения желудка.

Элион подскочила на руках, резко поворачиваясь ко мне:

– Это не то, что ты думаешь!

– Ну положим, – усмехнулся я. – И что же это такое?

– Я… я бы умерла, – пробормотала маленькая демоница. – Мэлс, бомба взорвалась прямо рядом со мной. Меня располовинило, сам видишь. Если бы я не съела их, то погибла бы.

– Смешно, – слабым голос произнесла Орхи. – Сначала ты показалась мне самой адекватной в вашей компании убийц. Добрая и светлая девочка, хах…

С каждым словом из рта оракула вытекала порция крови.

– Всё ещё способна говорить? – удивилась Элион. – Извини, но лёгкие и сердце я съём в последнюю очередь, мне надо чтобы ты жила на протяжении всего ритуала. Иначе мне не хватит энергии на то, чтобы стать демоном-воином.

– Зачем? – спросил я.

– В ранге простого демона нижнего мира я не восстановлюсь. Это тело… способно только на то, чтобы поддерживать жизнь. Туловище и ноги не отрастут, – Элион закусила губу. – Но демоны-воины созданы для битв, для сражений и способны на полную регенерацию. Так что я перерожусь уже в новой ипостаси.

Я киваю, принимая информацию, и собираюсь уже деликатно удалиться, оставив маленькую демоницу тет-а-тет с её закуской, как Орхи обращается ко мне:

– Подожди, Хозяин Качалки, подожди. Я не прошу о жизни. Ничего для себя. Только для мира и для тех, кто мне близок.

– Мне всё равно, – пожимаю я плечами.

– Послушай её, – вдруг вмешивается Элион, язычком вытирая окровавленные губы. – Выслушай последнюю просьбу.

– Если ты просишь за неё – хорошо. Говори, Орхи.

Оракул слабо смеётся, выхаркивая кровь:

– Да, ты действительно не слушаешь врагов. Только себя и друзей, да? Это психопатия… но не важно. Я прошу тебя спасти этот мир от С.У.Р.-а, спасти миллионы человеческих жизней. Это просто, так просто – надо всего-навсего запретить получение опыта за людей. И сразу уйдёт соблазн применения оружия массового поражения, сгинет угроза ядерной войны.

– Это всё? – холодно отвечаю я. – Тогда я пошёл.

И снова Элион не даёт мне уйти:

– Что ты скажешь Вале и Лере, когда оживишь их?

Я молчу, а маленькая демоница продолжает:

– Скажешь, что ты – человек, не пожелавший спасти мир? Ты же не такой, Мэлс! Мы не такие! Мы – на стороне добра!

Орхи смеётся и кашляет, выплёвывая тёмную кровь. А я вспоминаю.

– …Скажи, Мэлс, в этой игре, в которую вы играете, ты за хороших? Ты за добро?

– Среди нас нет хороших, и нет никакого добра.

– Так создай его! Стань хорошим, стань добром. Защищай слабых, карай злодеев.

– Это не так просто… Зачем ты мне это вообще говоришь?

– Глупый Мэлсик, это знают все, кто читал фэнтези. Если ты не поддерживаешь добро, то помогаешь злу.

Почему так слезятся глаза? Неужели подхватил инфекцию в реке?

Так.

Принцесса права, мы – за добро.

– Отныне и впредь, – я наклоняюсь и глажу Элион по голове. – Отныне и впредь мы – за добро, верно?

– Мы и были, – радостно улыбается она. – Мы всегда были, Мэлс.

Я подхожу к Орхи, и сажусь на корточки рядом с ней:

– Если возможно запретить получение опыта за убийство простых людей – я сделаю это. Обещаю, что теперь это моя цель!

– Это… возможно, точно возможно, – говорит чернокожий оракул. – Но для этого тебе придётся завладеть Башней. Открыть все двери. Закончить второй этап.

– Я сделаю, – киваю я.

– И у меня есть просьба… звучит странно, но позаботься о моих друзьях, хорошо? Это будет… добрый поступок.

Я колеблюсь.

– Отныне и впредь? – глаза Орхи смеются, насмехаются. – Вот и вся твоя решимость?

– Вообще-то я имел в виду глобальное добро, – я неопределённо покрутил в воздухе пальцем.

– Они помогут тебе… творить добро, – горько усмехается собеседница. – Взгляни в МЕНЮ.

[Системное сообщение]

Гильдия Salvation отправило запрос на вассализацию кланом Рыцари Бездны на правах полной семьи! Принять? Да/Нет

Принимаю.

Поднимаюсь, бросаю короткое:

– Прощай, Орхи.

Она не отвечает, её полный ужаса взгляд впился в приближающуюся Элион.

Время обеда пришло.

Я оставляю их наедине и выхожу на пляж к Пуху. Лидер и уже единственный член младшей семьи Когарасумару сидит прямо на земле, невидящими глазами наблюдая за рекой.

– Правила просты, – зачем-то говорю я. – Если остановишься – умрёшь. Ты слаб, у тебя всего лишь первый уровень. Если не прокачаешься, рано или поздно тебя прикончит кто-то более сильный. Выбирай.

Разворачиваюсь и иду дальше вдоль берега. Слышу топанье за спиной.

– Может, тела надо похоронить?

– Нет времени, – качаю головой. – Думаю, Элион позаботится о них.

– Она съела союзников, эту Орхи жрёт медленно, со смаком. И говорит, что мы – добро.

Мы углубляемся в сельву, и я всё же решаюсь пояснить:

– Пух, мир сошёл с ума, и чтобы не проиграть – тебе надо тоже немного сдвинуться по фазе. Накренить свою крышу, понимаешь?

Некоторое время мы молча рубим заросли.

– Мне кажется, я уже поехал, – угрюмо замечает мой спутник. – Когда меня анаконда душила.

– А куда голову змеюки подевал?

– Выкинул нахер, – сплюнул Пух, поправляя мачете на поясе. – Что я, дебил, голову с собой таскать?

Мы продвигаемся вдоль реки вверх по течению.

В просвете деревьев я вижу лошадиный круп. Поднимаю руку, останавливая Пуха, оглядываюсь и изучаю местность. Для этого приходится немного обойти крошечную речную заводь.

Конь, знакомый китаец-кентавр, со всё таким же невозмутимым выражением на лице обломком пластикового весла копает яму. Нет, не яму – могилу.

Масса и сила у кентавра конская, поэтому получается у него отлично. Только вот дурацкая это идея – могила на береговом суглинке реки.

Вдоль берега аккуратным рядком лежали покорёженные взрывом трупы и отдельные останки людей.

Закончив копать, Конь принялся закидывать мертвецов в братскую могилу.

Союзники или враги – похоже ему всё равно.

Перехватываю револьвер поудобнее и обращаюсь в пустоту:

– Я знаю, что ты здесь. Покажись. Я не буду стрелять.

Поверит, не поверит?

Поверил.

– Глупо – доверять врагам, – качаю я головой.

– Она мертва, – вышедший из тени Бульбулятор непривычно угрюм. – Ты убил её? Почему мы стали твоими вассалами?

– Перед смертью Орхи сказала, что вы поможете мне остановить истребление людей.

– Ты говорил, что тебе всё равно.

– Оракул переубедила меня.

Он стоит, покачиваясь из стороны в сторону. Нападёт или нет? Серебряных патронов у меня нет, но так ярко светит солнце…

Вампир не напал.

– Пойдём, Бульбулятор, всё, что нам осталось – это работать вместе, исполняя её последнюю волю.

Я прохожу мимо и с удовлетворением слышу за спиной топанье двух пар ног.

Конь стоит, скрестив руки на голом торсе. На нём совсем нет одежды, только на голове – трогательно одинокий пробковый шлем.

Кентавр что-то спрашивает по-китайски.

– Как она умерла? – переводит Бульбулятор вопрос, сжимая кулаки.

– Её сожрали заживо, – отвечаю прямо, не таясь.

Жду, готовый мгновенно выхватить Феликса и открыть огонь.

Бульбулятор прикусывает губу своими длинными клыками, лицо кентавра невозмутимо, но задние копыта бьют о землю.

И снова меня не атакуют.

Конь что-то говорит, вампир переводит:

– Что Орхи сказала перед смертью?

– Мы должны каким-то образом отменить получение опыта за убийства людей. Для этого надо как минимум захватить Башню.

Кентавр бьёт копытом о землю, но его слова по-прежнему лишены эмоциональной окраски.

– Он говорит, что мы поможем в память о ней, завершим её миссию, – поясняет вампир, и уже от себя добавляет. – Правда, нас осталось только двое.

– Нас тоже двое… трое, – поправляюсь я, глядя на закладывающую вираж над рекой Топку.

Похоже, фея не только освоила полёт, но и основательно прокачала способность.

– Что я пропустила? – Топка сложила крылья и мягко приземлилась рядом с нами.

– Элион восстанавливается, Беш отвлекает на себя внимание врагов. Бульбулятор и Конь – наши новые союзники. Наша цель – Башня.

Топка кивает и тоже выдаёт информацию:

– Эспи где-то на дне реки, Галя и Костыли живы, но переломаны. Лечатся, правда, но очень медленно. Не помощники.

– Ничего, справимся впятером, – киваю я. – Пойдёмте.

– Стой, а проводник?

– Зачем проводник, вот же она, – я указываю пальцем в просвет древесных крон.

Там, вдалеке, возвышается уходящий в небеса чёрный шпиль.

Тёмная Башня ждёт.

Элиста,

Ноябрь 2021 г. – февраль 2022 г.

Третья часть - https://author.today/work/175551

Краткое послесловие

Разумеется, будет третья книга – я уже её готовлю. Закончится ли всё на трилогии или же превратится в многотомную серию? Вопрос преждевременный, потому что история о Мэлсе оказалась такой же своенравной, как и он сам.

Иногда писатель ведёт историю. Иногда история ведёт писателя. Я стараюсь, конечно, не поддаваться.

Как обычно, не хватает времени.

Как обычно, что-то получилось, что-то не получилось.

Как обычно, хочется написать лучше, красивее, интереснее.

И всё же…

Это кайф, настоящий кайф – писать!

Всем, кто меня читает и поддерживает – огромное спасибо!

С уважением,

Серьёзный Сэм

Оглавление

Пролог

Глава 1. Домик в деревне

Глава 2. Соседи

Глава 3. Лучший секс – это секс с женой

Глава 4. Брат

Глава 5. Заводной апельсин

Глава 6. Заводной апельсин – 2

Глава 7. Заводной апельсин – 3

Глава 8. Звонок

Глава 9. Брат – 2

Глава 10. Бригада

Глава 11. Визитёры

Глава 12. Разговоры о политике

Глава 13. Армейские будни

Глава 14. Мелодрама

Глава 15. Чёртов Бешбермак

Глава 16. Good night, Sweet Prince

Глава 17. Предложение

Глава 18. Инцидент в самолёте

Глава 19. Big Apple

Глава 20. О вампирах и конях

Глава 21. Дуэль

Глава 22. Дуэль – 2

Глава 23. Имри Захан

Глава 24. Новая надежда

Глава 25. Вслепую

Глава 26. Дипломатия

Глава 27. Перед бурей

Глава 28. Второй этап

Глава 29. Ключ

Глава 30. Бруха

Глава 31. Амазонка

Эпилог + краткое послесловие