КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706338 томов
Объем библиотеки - 1349 Гб.
Всего авторов - 272771
Пользователей - 124663

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Калюжный: Страна Тюрягия (Публицистика)

Лет 10 назад, случайно увидев у кого-то на полке данную книгу — прочел не отрываясь... Сейчас же (по дикому стечению обстоятельств) эта книга вновь очутилась у меня в руках... С одной стороны — я не особо много помню, из прошлого прочтения (кроме единственного ощущения что «там» оказывается еще хреновей, чем я предполагал в своих худших размышлениях), с другой — книга порой так сильно перегружена цифрами (статистикой, нормативами,

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Миронов: Много шума из никогда (Альтернативная история)

Имел тут глупость (впрочем как и прежде) купить том — не уточнив сперва его хронологию... В итоге же (кто бы сомневался) это оказалась естественно ВТОРАЯ часть данного цикла (а первой «в наличии нет и даже не планировалось»). Первую часть я честно пытался купить, но после долгих и безуспешных поисков недостающего - все же «плюнул» и решил прочесть ее «не на бумаге». В конце концов, так ли уж важен носитель, ведь главное - что бы «содержание

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 2 (Космическая фантастика)

Часть вторая (как и первая) так же была прослушана в формате аудио-версии буквально «влет»... Продолжение сюжета на сей раз открывает нам новую «локацию» (поселок). Здесь наш ГГ после «недолгих раздумий» и останется «куковать» в качестве младшего помошника подносчика запчастей))

Нет конечно, и здесь есть место «поиску хабара» на свалке и заумным диалогам (ворчливых стариков), и битвой с «контролерской мышью» (и всей крысиной шоблой

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Красная галактика. Том 2 [Денис Деев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

ДенисДеев Красная галактика Том 2

Глава 1

«Надежда», несмотря на звучное название, была самым нелепым торговым кораблем в секторе Отау. Нелепость эта начиналась с его дизайна — корабль был построен по безнадежно устаревшему чертежу первого поколения. Но черт бы с ним с моральным устареванием — он изначально был спроектирован уродливо. Вытянутый корпус расширялся от кормы к носу, что уже создавало некий пропорциональный диссонанс. И этот диссонанс усиливался шарообразной надстройкой на корпусе и несимметрично закрепленными гондолами двигателей. Создавалось впечатление что их просто сыпанули на корпус, как упали, так и пойдет. В общем — обводы судна изяществом не отличались.

Встречают по одежке, провожают по уму. Но и особым умом экипаж «Надежды» не отличался. Космический грузовик шлялся в основном по пространству, принадлежавшему пугзам, Хор-Са и сапрукам. Товары, которые предлагала «Надежда» спросом не пользовались, все названные расы принадлежали Пакту и были связаны с ним жесткими торговыми соглашениями. У чужаков они никогда ничего не покупали. Однако команда «Надежды» с тупым упорством гнала грузовик к следующей системе.

Не все звездные системы в обитаемом пространстве были обжиты. Не на всех были организованы колонии. Однако разумные расы старались в незаселенных звездных системах держать автоматические станции обслуживания, пристыковавшись к которым космические странники могли отремонтировать свой корабль, пополнить припасы и заправиться топливом для досветовых полетов.

Экипаж «Надежды» не пропускал ни одной такой «зоны техобслуживани». Откуда они, толком ничего не продав, находили деньги на обеспечение корабля, было непонятно. Но команда о своем корабле заботилась.

Наличие свободных финансов у нерадивой команды объяснялось крайне интересным фактом. «Надежда» время от времени на экранах радаров отсвечивала необычным импульсом. Настолько необычным, что он в стандартный реестр энергетический всплесков не был внесен. Но, были знатоки, которые этот выброс энергии распознавали на лету и на глаз.

Мотнувшись в очередную систему сапруков и получив там вполне ожидаемый отказ, «Надежда» прыгнула в захолустную дыру, где был установлен лишь навигационный маяк и станция обслуживания. Покряхтывая своими узлами, транспорт тяжело развернулся и полетел к единственной планете, на орбите которой он должен был провести дозаправку. Как экипаж не старался поддерживать старушку в рабочем состоянии, ее двигатели все равно работали с заметными сбоями, нет-нет выбрасывая в космос комки плазмы.

Радары на «Надежде» тоже не отличались идеальным состоянием. Иначе команда бы сразу обнаружила, что старый транспорт в системе не один. До поры до времени два корабля, прятавшиеся за каменюками в астероидном поясе, включили свои двигатели и пошли на перехват «Надежды». Они успели сократить расстояние между собой и неторопливым транспортником вдвое, прежде чем команда «Надежды» успела их засечь. Добропорядочный капитан «Надежды» вызвал приближающиеся корабли, но те ответили гордым молчанием.

Транспорт даже не поднял щиты, по той простой причине, что их у него не было. И вооружения тоже. Случись ему повстречаться с лихими людьми — ему даже отбиться нечем будет. Попердывая разрегулированными движками, транспорт заспешил к планете, на ходу начиная вопить на всех частотах «помогите!».

Маяк в принципе мог стать спасением. Уйти в Т-переход судно не могло, мешало гравитационное поле звезды. Бежать на окраину системы оно не успевало — в скорости «Надежда» сильно проигрывала преследователям. Возле станции техобслуживания находились две автоматические турели, которые отпугивали от нее всяких космических бродяг с недобрыми намерениями. Капитан «Надежды» питал эту самую надежду, что турели помогут ему и от пиратов отбиться. А то, что к нему с мрачной решимостью приближались именно они, у него не было ни капли сомнений.

И эту уверенность преследователи тут же подтвердили. С их головного корабля, который оказался легким эскортным авианосцем, взлетело шесть истребителей. И они опять без какого-либо требования или просьбы в эфире, начали шустро догонять «Надежду». Капитан торгового судна не переставая продолжал вызывать незваных визитеров и обещать сдать груз в добровольно-принудительном порядке. Но те решили действовать по жесткому варианту. Авианосец сбросил скорость и вперед вылез второй пиратский корабль — фрегат. Он выпустил в корму «Надежды» торпеды. Тактический замысел флибустрьеров был ясен как день — разнести маршевые двигатели транспорта, лишить его хода. А потом его разорвет стая налетевших истребителей. Но в их идущий как по маслу план внезапно пришлось вносить коррективы. «Надежда» начала разваливаться на части сама! Еще до встречи в торпедой!

Корпус горе-транспорта лопнул ровно посередине. В отлетевшую назад кормовую часть врезалась торпеда. Вздулся гигантский шар плазмы. Но из него, как феникс из пламени, как меч из ножен, как матрешка из… матрешки, выпорхнул, сияя щитами, хищный эсминец.

«Дерзкий» проекта «Новик», подвергся незначительным переделкам. На одной из его граней в кратчайшие сроки был сооружен ангар, который Семенович окрестил презрительным прозвищем «курятник». Смотрелся этот отсек и в правду не очень, но в его случае главным была не форма. А содержание!

Из раскрывшихся створок ангара вылетели три «ястребка».

— «Дерзкий», это «Звено», мы на позиции, — доложилась Стрелка, занимавшая в эскадрилье место ведущего.

Подготовка к спасательной экспедиции была проведена в сжатые сроки, «Звено» совершало вылет из приделанного к «Дерзкому» ангара всего два раза в условиях, приближенных к боевым. Но в третий вылет «ястребки» лицом в грязь не ударили, и лихо развернувшись, устремились к пиратам наперерез.

— Стрелка, — имя у девушки было удобно использовать и в качестве позывного, — ваша цель истребители! Не дайте подойти им к «Дерзкому» вплотную! Удерживайте на расстоянии!

— Так точно, товарищ нарком, — ответила Стрелка Семеновичу, — есть удерживать на расстоянии!

Григорий, стоявший на капитанском мостике «Дерзкого» больших надежд по отношению к «ЯКам» не питал. Противник превосходит звено Стрелки вдвое. Слетанности у Стрелки и двух тиррянских экипажей — никакой. Чтобы не демаскировать идею корабля-приманки им безвылазно приходилось сидеть в ангаре. Даст бог, Стрелка удержит пиратские истребители на дистанции, а там уже ПВО «Дерзкого» их расколошматит. Он считал, что победа в целом зависит только от действий самого «Дерзкого». И в этом то и крылась проблема. Из анализа прошлых налетов пиратов было выявлено, что основной ударной силой у них были маломерные авианосцы. Какого черта на перехват убогой «Надежды» приперся еще и фрегат?! Да, он уступал тоннажу «Дерзкого» раза в три. Но неприятность крылась в том, что носовые торпедные аппараты на эсминце ГССР были демонтированы для того, чтобы установить новое нестандартное вооружение. И как теперь биться с двумя крупными кораблями, не имея главного калибра? Семенович видел только один вариант — быстрое сближение, вклинивание между двух пиратских посудин. И удалой расстрел их из турелей ПВО. Благо на эсминце их было много и занавесу из плотного огня они создавали мощнейшую.

Но товарищ нарком явно недооценил товарища полковника.

— «Звено-2», «Звено-3», — Стрелка вызвала своих ведомых, — ваша цель «Ублюдок-1»! Повторяю — ваша цель «Ублюдок-1». Ракеты не тратить, работаем орудиями!

Девушка, сидя взаперти в ангаре, даром время не теряла. Она отточила работу по тактическому управлению звеном истребителей. И сейчас его демонстрировала, быстро разделив на тактической карте два звена противника на «ублюдков» и «засранцев» и вычислив их лидеров. Наслав своих «щенят» на первого из них, вторым она решила заняться сама.

Оба роя истребителей неслись друг на друга, не снижая скорости. Стрелка перекинула всю энергию щита на переднюю полусферу и начала вылавливать в прицел ведущего «засранцев».

— Огонь! — скомандовала девушка и от ее машины к вражине протянулись трассы огненных росчерков. Но и в лоб «ястребку» тоже неслась пригоршня из подарков. Стрелка начала раскачивать свою машину, чтобы затруднить врагу прицеливание. И в тоже самое время она пыталась удержать врага в паутине огня, которую плели орудия ее «ястребка».

Скорости, которые развивали истребители, были умопомрачительные. Бой вроде бы только начался, а вон уже и противник впереди виден невооруженным глазом. Встречный курс, штука страшная. Скорости складываются и если вдруг истребители друг в друга вмажутся, то и осколков от них не останется. Часть массы разлетится на атомы, а часть так вообще в чистую энергию перейдет.

Светится пузырь напряженного силового поля, а за ним почти невидимая несется смерть! Однако Стрелку это не пугало. Вот в восемьдесят втором, когда у «Тушки» два двигателя из четырех отказали, а третий начал захлебываться, то было страшновато. А сейчас, развлечение, да и только!

Щит «ястребка» яростный обстрел выдержал. А вот у врага он просел. Броней истребители похвастаться не могли — нет щита, заказывай похоронную музыку или срочно выходи из-под обстрела. «Застранец-1» попытался это сделать, но… Стрелка промчалась сквозь тучу газов и обломков, оставшихся от пирата. Прикрываясь этим же облаком, она развернула машину буквально на одном пятачке, под завывания компенсаторов, гасивших перегрузку. В прицел залетел хвост еще одного из «засранцев». Короткая очередь поставила крест на его пиратской карьере. Ее ведомые смогли завалить лидера «ублюдков», метка вражеского истребителя исчезла с радаров.

Но смелая лобовая атака не прошла без потерь. Стрелка не только села на хвост последнему «засранцу», но еще успела и бросить взгляд на монитор.

— «Звено-3» — выходи из боя! — Стрелка заметила, что у «ястребка» щит просел практически в ноль, — «Звено-2» прикрывай отход.

Захромавший «ястребок» устремился к «Дерзкому». Второй прикрывал его от огня наседающих пиратов собственным корпусом, мотаясь из стороны в сторону и принимая залпы на себя. Еще немного и раненную машину защитит ПВО «Дерзкого», отогнав пиратов.

Стрелка вцепилась в хвост последнего «засранца» чуть ли не зубами. Пират маневрировал, даже отстрелил в Стрелку две ракеты, но девушка и от них уклонилась и несколько очередей в него всадила, перегрузив щиты, а потом и превратив в быстро рассеивающееся в вакууме облако.

— Ох ты ж мать! Ну ты видел?! Что она творит?! — Семенович на несколько секунд даже забыл об управлении «Дерзким», наблюдая за бойней, которую устроила Стрелка, — бой-баба, честное слово!

— Валькирия, — Егор тоже любовался на танец смерти, который вычерчивала Стрелка.

— Вытягивать надо твою валькирию!

Турели «Дерзкого», как и ожидалось, отогнали пиратов. Но оба «ястребка» зашли в ангар в крайне плачевном состоянии, отправляться на них в вылет было чистым самоубийством.

— Ты одна против двух! Возвращайся под защиту «Дерзкого»! — решил не допустить еще одного самоубийства Семенович.

В ответ в эфире прозвучало то, что он никак не ожидал услышать.

— Раскууудрррявый, — у Стрелки оказалось глубокое насыщенное меццо-сопрано. И отличный слух. Прикрыть глаза, отстраниться от происходящего и можно представить, что Стрелка выступает на сцене, — клен зелеееный, лист резной.

— Ба! — ахнул Егор, — какие таланты!

— Этим талантам кранты! — Семеновича тоже вдохновила «молдаванка», но они видел, как на одинокий «ястребок» заходят с двух сторон пиратские истребители. Но тут мостик «Дерзкого» солидно так встряхнуло — две ракеты с вражеского фрегата угодили в его щиты. Энергию взрыва они погасили, но «Дерзкий» не могучий «Киров», который мог терпеть вражеский огонь часами. Индикаторы показывали, что щиты просели на треть. Они, конечно, восстанавливались со временем, но не быстро, как хотелось бы, — лево на борт! БЧ-два не спать! Как ракеты к нам прорвались?! Турели с третью по шестую — ваша цель ракеты. С седьмой по пятнадцатую — хлестайте по фрегату, сажайте ему щиты!

Если Семеновичу наблюдать за Стрелкой стало некогда, то Егор от радара глаз не отрывал. Вроде бы и что такого страшного, если вдруг заслуженный летчик-испытатель на борт «Дерзкого» не вернется? Стрелка через капсулу клонирования уже проходила, но Егор почему-то переживал именно за эту конкретную девушку, сидевшую за штурвалом «ястребка».

Однако переживал он зря. «Як» ловко поднырнул под очередь, выпущенную по нему пиратским фрегатом. У того ПВО тоже имелось, правда не такое мощное как у эсминца ГССР. Стрелка в нереальном кульбите села на хвост еще одному бандиту.

— Здравствуй парень, мой хороший, мой родной! — Стрелка веселилась, полосуя трассерами пиратский истребитель.

«Родной» продержался не долго. Он не взорвался, как его приятели, девушка просто нарезала его ломтиками. И ловко ушла из-под огня последнего из оставшихся пиратов. Егор ждал, что она сейчас сцепится с истребителем. Последний «ублюдок» тоже так считал, поэтому пошел на боевой разворот. Но девушка смогла удивить и Егора и механида — одинокий ястребок попер в лоб на пиратский фрегат.

— Да что творит эта сумасшедшая баба?!

— Чудо! Она творит настоящее чудо! — ответил на вопрос Семеновича Егор.

«Ястребок» ныряя уходил от плевков турелей, а перед самим носом фрегата сделал «горку» и прижимаясь к вплотную к щитам, перекатился к корме фрегата. Вот почему Семенович старался избегать сближения со вражескими малыми судами. Волк большой и страшный, а блоха мелкая, но кусачая. Заберется в шерсть и хрен ты ее оттуда выкуришь. Стрелка поливала щиты фрегата от души, а добравшись до гондол двигателей еще и влепила в них весь запас ракет. Эта пачка щиты фрегата не пробила, но заставила его развернутся вслед за юрким истребителем.

— Огонь! Огонь! Огонь! — заорал на мостике «Дерзкого» Семенович, подбадривая канониров, — выдайте все, что можете!

Щиты пиратского фрегата стали матовыми, а потом мигнули и исчезли. Скорострельные орудия «Дерзкого» начали рвать его шкуру.

— Не останавливаемся! Добиваем походя! Курс на авианосец! — продолжил отдавать указания Семенович.

А тот, почувствовав, что дело пахнет жаренным, начал торопливо разворачиваться, намереваясь сбежать.

— Иду на посадку. За пополнением боезапаса, — проинформировала мостик Стрелка.

— Да-да, — отмахнулся от нее Григорий. Капитан первого ранга был полностью увлечен погоней. Наконец-то должно было случится то, ради чего была продумана вся эта сложнейшая операция, — ловите гаденыша в прицел!

Интенсивный полив лазерными залпами фрегата достиг своей цели. Наверное, очередь попала в топливный отсек или даже развалила Т-ячейку с фетуцием. Грохнуло так, что разорвало и жавшийся к нему последний истребитель пиратов.

Егор с удовлетворением отметил, что Стрелка уже подошла к эсминцу, защитное поле которого мигнуло, пропуская «ястребок» к ангару.

— Огонь по авианосцу! Как только падут его щиты, немедленно, повторяю — немедленно прекратить стрельбу!

— Боекомплект пополнен, прошу разрешения на вылет! — появилась в эфире Стрелка.

— Да сиди уже, неугомонная, — остановил нее Семенович, — все что могла — ты уже совершила. И даже больше. Теперь дело за нами.

Авианосец без своей истребительной группы по сути своей сарай с двигателями. Пара мелких пушек у него имелась, но они способны были лишь немного поцарапать «Дерзкого». А эсминец пер на всех порах, догоняя свою, по сути безоружную жертву, щиты которой уже начали тревожно мигать.

Глава 2

— Ближе. Еще ближе! БЧ-пять, дайте ход! — скомандовал Семенович, — БЧ-три, мы на дистанцию выстрела вышли?

— Нет, еще три клика.

— Да елки! Он же в прыжок уйдет! И все насмарку!

Авианосец у механидов оказался с сюрпризом. Едва Семенович подумал, что ему окончательная и бесповоротная хана, как тот подрубил одноразовые экстренные ускорители. Тяжела пиратская доля, никогда не знаешь, где огребешь, а где озолотишься. Но возможность нарваться на мощные боевые суда нельзя списывать со счетов, поэтому пираты оборудовали свой корабль средством экстренного спасения — движками, которые после запуска выгорали и приходили в негодность, но тягу давали сумасшедшую. И вот сейчас эскортный авианосец во все лопатки драпал к границам системы.

На тактической карте красным была отмечена круговая зона, после выхода в которую авианосец мог совершить прыжок. И в этой гонке ускорившийся авианосец чуть-чуть, но выигрывал. Семеновича на части разрывало два желания. Он хотел отдать приказ «всем батареям — огонь по сукиному сыну!». Снова сбить, успевшие восстановиться щиты, попытаться вывести из строя двигатели у беглеца. Однако средств снайперского поражения целей на дистанции у «Дерзкого» не было. Его башенки ПВО лазерные залпы сыпали щедро, но не сказать чтобы идеально точно. А у авианосца не броня, а картон. Промахнись, зацепи какой-нибудь жизненно важный узел, и в космосе расцветет еще один красочный взрыв. А этого было никак нельзя допустить.

Авианосец не вышел из зоны поражения, две батареи по нему изредка постреливали, сшибая щиты. Он также вяло отбивался, царапая защитное поле эсминцу. Ситуация была патовая, капитану первого ранга надо было срочно принимать какое-то решение. Либо рисковать и гвоздить по авианосцу изо всех стволов. Либо… отпустить его с миром.

Семенович уже был готов отдать приказ, как пришел вызов из ангара.

— Я все еще стою под парами, — напомнила о себе Стрелка, — к подвигам и свершениям готова.

— Стрелочка, милая, стартуй! — вспомнил про единственный оставшийся в строю «ястребок» Семенович, — задача — мы просадим ему щиты в ноль. Ты по команде разнеси ему двигатели. Только не промажь — он нужен нам относительно целым!

— Задача ясна! — девушка, вылетев из ангара добавила, — только не деточка, солнышко, милая и прочее. Лидер «Звена»!

— Да хоть лидер, хоть залидер, хоть товарищ адмирал флота ГССР! — согласился на ее требования Семенович, — ты главное попади!

— И не просто лидер «Звена», — добавил Егор, — тут появилось мнение переименовать твое звено в «Поющую эскадрилью». Больно хорошо у тебя музицировать получается.

— Мнение принято. Подготовьте мне пилотов с хорошим слухом!

— У тиррян у всех он идеальный, — Семенович болтовней решил снять напряжение. Не дай бог у Стрелки палец на гашетке дрогнет, второго шанса зайти на авианосец у нее могло и не быть, — они дорогу на слух себе ощупывают.

— Значит споемся!

«Ястребок» шустро нагонял пиратский корабль. Тот перенес огонь с «Дерзкого» на догоняющий его истребитель.

— Осторожнее! — вырвалось у Егора, когда из огненных трасс едва не зацепила крыло «Яка».

Но лазерные залпы постоянно запаздывали. Истребитель Стрелки метался как стрекоза, охотящаяся за комарами. Вот вроде «ястребок» был, а в следующее мгновение его уже тут нет! Попробуй попади! Уходила Стрелка от огня филигранно, пока она догоняла авианосец ее всего один раз зацепило.

— Ой! — вскрикнул Егор, видя, как засияли щиты «Яка», отражая удар.

— Все в порядке! Щит держится на семидесяти процентах! Мои комплименты инженеру-проектировщику, — поспешила успокоить мостик Стрелка.

Егору отчего-то стало приятно. Хотя проектировщиком он мог назвать себя с большой натяжкой. Он лишь скомпоновал «ястребки» из чертежей готовых модулей. Но очень недурно скомпоновал, надо заметить.

Скоростные характеристики у «ястребка» оказались тоже на высоте. Истребитель настиг пирата до того, как тот смог подобраться к красной линии.

— Внимание! По моей команде… — начал было Семенович, но Стрелка его перебила:

— Вы что, уснули там все?!

— Огонь! — отдал приказ Григорий.

Заработали турели, обрушив на беглеца вал лазерных импульсов. Под ударами щит авианосца начал мутнеть.

— Стоп! Огонь прекратить! — Григорий четко подгадал момент, когда силовые поля у пирата вырубились, — Стрелка — давай!

Девушка и без команды Семеновича знала, что ее звездный час настал. «Ястребок» резко ускорился и зашел в корму вражеского звездолета, попав в мертвую зону, которое не простреливалось ПВО. Здесь Стрелка выровняла истребитель, тщательно прицелилась и пустила ракеты с подвесок. Разом, всем скопом!

У авианосца было пять кормовых двигателей. Один главный в центре и четыре вспомогательных, расположенных по углам воображаемого квадрата. Залпом «ястребка» главный был снесен начисто! Но снесен хирургически точно, без сопутствующих тяжелых повреждений.

— Задача выполнена! «Дерзкий» — я возвращаюсь, — отрапортовала Стрелка.

Авианосец начал быстро терять ускорение.

— К-пушку прогреть! — продолжил сыпать приказами Семенович, — стрелять по готовности, как только позволит дистанция.

К-пушка в каталоге пугзов имела совершенно другое, труднопроизносимое наименование. В пушку «коротыш» ее переименовал Семенович. А Егор слегка облагородил это название. Чертеж им достался с бешенной скидкой, особой популярностью К-пушка у покупателей не пользовалась и вообще считалась устаревшим типом вооружения. Она даже не стреляла, а лишь генерировала поле, нарушающее работу автоматизированных систем. Что-то в этом эффекте было схожее с обычным ЭМИ, но только от электромагнитного импульса можно было технику легко экранировать. А К-пушка действовала на другом, более сложном, уровне. Ее поле создавало в процессорах множественные ложные запросы и замкнутые на себя циклические операции. Сложные компьютеры звездолетов сходили с ума пытаясь их обработать. Но живой экипаж мог принудительно технику отправить в перезагрузку и побороть эту напасть. К-пушка могла стрелять на крайне ограниченную дистанцию, перезаряжалась долго, эффект поражения был кратким и легко устранялся противодействием команды. Однако против механидов она была идеальным оружием, ведь машины и были экипажем авианосца. Ради установки пушки с «Дерзкого» были сняты стандартные торпедные пусковые, с помощью которых он бы без труда разделался с фрегатом.

У «коротыша» был еще один минус в использовании — при выстреле пушка издавал визг, заставлявший людей морщиться, а тиррян затыкать уши лапками. Пытка продолжалась пять секунд. В убегающий носитель не полетели сгустки адского пламени. Не протянулись в нему и энергетические всплески. Чисто визуально — вообще ничего не произошло.

— Эээ… сработало? — раздался голос Семеновича на притихшем мостике.

— Проверяем, — откликнулся командир БЧ-семь.

Проверок удалось избежать. Авианосец завалился на бок и ушел в циркуляцию, нарезая круги на одном и том же месте.

— Стрелка! Принимай специалистов и готовь звено ко взлету! — распорядился Семенович.

Получившие повреждения истребители участвовать в бою не могли, а вот послужить средством доставки из точки А в точку Б — запросто сгодились. «Ястребки», взлетели, пристыковались к обшивке бестолково кружащего авианосца. Едва заметными «солнышками» засверкали дуги плазменных резаков.

— Мы внутри, — доложила Стрелка, — мама моя!

— Что?! Опасность?! Вам что-то угрожает?! — забеспокоился Егор.

— Нет. Импульс тут все вырубил наглухо. Просто обстановочка здесь… чудная.

— Вы долго там не чудите! — вызвал абордажную команду Григорий, — забрали все что надо и назад!

Семеновича немного раздражала лихость Стрелки. Чуял он, что ее бравада как-нибудь до беды доведет. Однако на этот раз все прошло по плану.

«Ястребки» снялись с авианосца и без происшествий добрались до «Дерзкого».

— Груз у нас! — объявила Стрелка, едва приземлившись.

— А это точно то, что нам надо? — спросил ее Егор.

— Точно-точно, Рыжик подтвердил.

— Ну тогда переходим к заключительному этапу марлезонского балета. Пушкари — вам слово.

Авианосец отправился следом за всей остальной пиратской эскадрой. Радости от уничтожения корабля Семенович не испытал никакой. Наоборот на него накатила дикая усталость. Переделка «Дерзкого» в «Надежду» на Адмиралтейской Верфи заняла неделю. И то — если бы не помощь пугзов, то они вряд ли сами бы смогли создать помесь грузовика и эсминца. Еще неделю они колесили по звездным далям изображая из себя придурков. И колесили бы до бесконечности, если бы не придуманная Егором уловка — на корпусе эсминца был приварен кусок фетуция. Нехилый такой кусок — целый полумесяц. Экранированный, конечно, без изоляции он бы быстро системы корабля вывел из строя. Но экранированный хитрым способом — время от времени створка его сейфа приоткрывалась и давала вырваться наружу излучению. Со стороны создавалось впечатление, что у придурков с «Надежды» имелось кое-что ценное. Что-то, что они старательно скрывали от посторонних глаз. Но скрывали со свойственной им придурковатостью.

Уж на фетуций пираты должны были клюнуть. И их спрятанный в поясе астероидов патруль решил заполучить немыслимый куш. Впрочем, для самих пиратов попытка быстрого обогащения закончилось плачевно.

— Внимание! — сделал усилие над собой Семенович. Усталость усталостью, но требовалось выполнить любимый им ритуал, — говорит нарком обороны ГССР! Благодарю весь экипаж за службу! За проявленную стойкость, находчивость и смелость! Мы выполнили задание… и выполнили его без потерь! Ура, товарищи!

— Ура! — прокатилось по всем отсекам корабля.

— Так, мальчишки, — на мостик зашла Стрелка в противоперегрузочном комбезе и со шлемом под мышкой. Ее неуставной тон слегка подпортил торжественность момента, — не хотите ли в картишки перекинуться?

— В картишки? — переспросил сбитый с толку Семенович.

— Именно. Скинуть стресс.

— Но разве у нас есть… картишки? — спросил Егор.

— Есть. Мне Рыжик под заказ колоду нарезал. Хорошо в дурака научился играть. Выигрывает десять из десяти. Поэтому его не зову.

— Отбой боевой тревоги! Дежурным сменам приступить к вахте, — произнес по интеркому Григорий. И уже лично Стрелке добавил, — картишки значит, да? Ох и влетит Рыжику за неуставное использование оборудования.

— Не надо его наказывать! Мне за героический вылет награда положена?

— Положена, — нехотя признал Семенович.

— Ну вот — считай дешево отделался, золотую звезду вручать не надо. Сойдут и карты.

— Во что будем играть? В преф? — предположил Егор, вставая из-за терминала.

— В сто одно! Преферанс твой — сплошная нудятина! — отрезал Семенович.

— Монетку кинем, — Егор достал из кармана юбилейный рубль. Счастливую монетку, которую друзья изготовили на случай нелегкого выбора.

— Ой, да там разберемся. Пойдемте уже в кают-компанию, — развернулась к выходу Стрелка, — жаль, что у Питера на планете бочонков не осталась. Я бы сейчас пару кружечек…

— Так, сначала карты, потом пиво! — вскинулся Семенович, — вы мне во что боевой корабль превратить хотите? В летающее казино?!

— Скажи спасибо, что не в бордель, — засмеялась Стрелка.

Семенович открыл рот, но не нашелся, что ответить.

— Ладно, пойдем к вам в каюту. Чтобы экипаж не разлагать.

Экипаж «Дерзкого» встречали в Виктории как победителей. С маршем, транслируемым на всех частотах. А одна из «Нив» подлетела и намалевала на его носу две звезды, как символы одержанных побед. Праздновать особо времени не было, полмесяца пролетело как один день. И лишние дни, которые Питер проводил в плену у механидов явно не шли на пользу его здоровью и психологическому состоянию.

На авианосце был захвачен навком — навигационный компьютер, рассчитывающий Т-переходы и синхронизирующий прыжки эскадры. Его захват был делом поистине уникальным. В случае угрозы захвата корабля навкомы должны были уничтожаться экипажем в первую очередь. У самого компьютера тоже должен был сработать режим самоликвидации в тот момент, когда его попытались отключить от корабельной сети. Так, по крайней мере, он был спроектирован. Но Рыжику эта защита была на один зуб.

В ЦОПе над навигационным компьютером колдовали сразу все пугзы. Поэтому Егор не сомневался, что положительного результата они добьются. Его больше заботила предстоящая экспедиция.

— Как думаешь, стоит «коротыш» с «Дерзкого» демонтировать?

— Не знаю. Хоть монетку кидай. Огневую мощь эсминца он снижает сильно. Но мы-то собрались в гости к механидам лететь, а против них она себя прекрасно зарекомендовала. Думаю, надо оставлять, — поделился своим мнением Семенович.

— Мальчики, привет! — в центр управления забежала Белка с подругой, — все трудитесь? А мы сегодня парк заканчиваем! Вот забежала вас пригласить.

При слове «мальчики» Егор с Семеновичем каждый раз вздрагивали. Прожить семьдесят лет и на тебе — мальчики! Но что поделать — выглядели оба пенсионера теперь максимум на тридцать, поэтому им ничего не оставалось кроме как привыкать.

— Привет! Сегодня никак, — Егор прочертил ребром ладони себе по горлу, — дел по гланды.

— Ну а завтра?

— А завтра — в полет! Рыжик обещал данные из навкома за десять часов выудить, — поделился планами Семенович.

— Кстати о полетах — Стрелка меня обещала на истребителе научить летать! — выдала с заблестевшими глазами Белка, — буду как она — пачками пиратов расстреливать! Пиу-пиу!

— Так, дамы, я не занудствую, но боевой истребитель — это не «Пони». И не машинка позади гаражей, — поучительно произнес Григорий, — хочешь учиться? Я не против. В планах у нас есть открытие академий, в том числе и пилотских. Пройдешь курс, сдашь экзамен — милости просим в ВКС. А это баловство с истребителями отставить!

К его удивлению Белка восприняла отказ без надувания губок.

— Ну может у вас все-таки получится в парк вырваться? Мы вам сюрприз приготовили.

— Получится. Вместе с Питером и вырвемся, — пообещал ей Егор.

Ни он, ни Семенович в этом не были уверены. Данных о механидах — мизер. По навкому можно было только установить систему, где эта пиратская нечисть обитает. Ни информации об укреплениях, ни хоть примерной оценки флота механидов у землян не было. Так что вполне возможен был и такой вариант — эскадра ГССР завалится в пиратское логово, увидит флот из сорока линкоров с поддержкой авианосных групп, обделается со страху и быстрыми перебежками понесется обратно в Викторию.

Так как на орбитах ставшей уже родной планеты крутились шесть крепостей, было решено в вылазку отправиться на всех боевых кораблях. «Курятник» прилепившийся к «Дерзкому» было решено снести, а истребительное звено вернуть на «Киров». В его состав должна была войти «Ласточка», «Бестия» и четыре «Яка». И хоть место в ангарах линейного крейсера было ограничено шестью машинами, Егор собирался втиснуть туда и седьмую, созданную по проекту Рыжика. Она и «Ласточка» были настолько миниатюрными, что их можно было разместить на одной сервисной площадке.

Рыжик с командой уложились раньше озвученного ими срока. Во взломанных навигационных данных часто повторялись координаты одной и той же системы. И синхронизировались они между кораблями механидов чаще всего.

— Значит нам туда дорога, — задумчиво произнес Семенович, разглядывая на карте ничем непримечательную звездочку, — а механиды точно там поселились?

— Ты забыл, как называется наш план? Надежда! И кроме ее родимой, у нас больше ничего нет, — усмехаясь, подбодрил его Егор.

Глава 3

Если раньше на мостике чувствовалось напряжение при выходе из перехода, то теперь оно возросло десятикратно. В предыдущих походах было неизвестно, что ждет корабли ГССР в обычном пространстве. В этот же раз было заранее известно — корабли ждет битва! Побоище не на жизнь, а на смерть.

Семенович объявил тревогу за полчаса до выхода из перехода, чтобы экипаж успокоился и перестал мандражировать. Сам выход они на сто раз отрепетировали в виртуальности. И выполнили его безупречно. У Егора чуть от напряжения глаза не вывались, с таким напряжением он всматривался в тактическую карту. Сейчас окажется, что их целая армада встречает — пять минут отчаянного боя и искалеченные корабли ГССР вынужденно уйдут в прыжок. Или не уйдут, а тут все полягут.

Однако пиратская система встретила эскадру полнейшей безмятежностью. Ни тебе торопливых запросов, ни кораблей, летящих на перехват.

— «Ласточка» на старт! Ищи невидимок! — Семенович не мог поверить, что пираты не оставили патрулей на внешних границах своей системы.

Егор же крутил радар на разных настройках, менял разрешение в поисках стационарных оборонительных объектах. И тоже без особого успеха — самоходных турелей или крепостей он не видел.

Вперед выдвинулся «Киров», оба эсминца держались позади него. Семенович продолжал переживать за то, что их окружили стелс-корабли. Которые прямо сейчас держат эскадру ГССР в прицеле. И если уж они выдадут залп, то лучше уж он прилетит в «Кирова». Щиты эсминцев могут и не сдюжить. Однако, несмотря на дурное предчувствие Григория, никто нападать на них не торопился.

Отошедшая от эскадры «Ласточка» со включенными на всю мощь радарами никого не обнаружила.

— Неужели мы не туда прибыли?!

— В навигационных данных, которые пугзы выдернули из компьютера была еще пара подозрительных систем. Но их механиды посещали на порядок меньше, чем эту.

— Но выглядит она заброшенной, — произнес Семенович.

Система у механидов была на самом деле не очень. Их солнце, пройдя длинный жизненный путь, превратилось в тусклый белый карлик. В ходе этой трансформации, оно сбросила оболочку, и та прошлась по системе, обратив все три планеты в груды печальных обломков. По астрономическим меркам произошел катаклизм не так давно. Поэтому система была наполнена туманом из пыли и мелких обломков.

— Может они из-за этой взвеси нас не видят? А мы — их, — предположил Семенович.

— И что? Они сидят внутри, как слепые котята и здесь систем оповещения не оставили? Для пиратов это как-то слишком беспечно, не находишь? — возразил ему Егор.

— «Ласточка» исследуй вот этот сектор, — Семенович на карте отметил внешнее кольцо астероидов.

Пилот разведчика не ответил, для того, чтобы себя не демаскировывать. Но к указанному сектору выдвинулся.

Потекли сначала минуты, а потом уже и часы ожидания. «Киров» с эсминцами так и висел на окраине звездной системы. Семенович опасался двигать силы, не получив подробных данных о том, что находится за пылевым занавесом. Данные, которые пересылала «Ласточка» особым разнообразием не отличались. Пыль, камни, осколки, обломки. Чем глубже в систему погружалась «Ласточка», тем гуще становился «суп».

— «Поющая» вызывает мостик, — Стрелка уже свыклась с новым позывным.

— Чего тебе, непоседа? — ответил Григорий.

— Прошу разрешить вылет!

— Зачем? Сидите пока…

— «Ласточке» помочь. Мы уже третий час сидим.

— И еще три просидите. Ты подумала, что это может быть ловушка? — поделился своими сомнениями Семенович, — мы сейчас внутрь запремся, а нас бац и с тыла из перехода закроют. Так мы рискуем всем флотом…

— И одним разведчиком, — уперлась Стрелка, — а в том варианте, который я предлагаю? Мы рискнем еще и четырьмя истребителями. Тоже невелика потеря. Радары у нас слабее, чем у «Ласточки» зато мы сможем охватить больший объем пространства. И засаду, если что, быстрее обнаружим.

— Стрелка дело говорит, — вмешался в разговор Егор, — если механиды нас обнаружили и что-то затевают, нам лучше узнать об этом заранее.

— Вылетай, черт с тобой! Но сильно не разлетайтесь. Вас по одному перебьют, разбейтесь хотя бы на пары, — Семенович отметил на карте область, которую должны прочесать истребители.

Но только «ястребки» стартанули — пришел доклад от разведчика.

— В скоплении астероидов замечен объект искусственного происхождения!

— Стрелка — стоп, держитесь пока рядом с «Кировым»! — скомандовал Семенович, потом снова переключился на «Ласточку», — визуальный контакт есть?

— Никак нет, засекли сканнером слабые энергетические всплески, — откликнулся пилот.

— Подбирайся ближе, попробуй прощупать. Но не геройствуй, при любой активизации противника — сразу дуй к нам!

Нет ничего хуже, чем бездеятельно висеть в вакууме, вглядываясь в пыльную завесу и ждать доклада от разведчика-невидимки. Терпение не входило в число добродетелей Семеновича. Да и не только его, Стрелка бомбила мостик каждые десять минут, требуя отпустить «ястребки» в свободный поисковый полет. Григорий закипал, Егор видел, что тот уже готов был отдать приказ о смещении девушки с должности командира «Поющих». Чтобы хоть как-то ее успокоить, он ушел с мостика в свою каюту и вызвал ее на приватном канале.

— Ты вообще там как? — вопрос Егора был довольно необычен для боевой ситуации.

— В смысле как? Показатели в норме, машина урчит, словно довольный котенок. Уровень заряда…

— Да я не про «ястребок». Ты сама — как?

— Ну не знаю. Что-то нервничаю слегка. И на Гришу зря бочку качу, — рассмеялась Стрелка, — хотя вот так, носиться среди звезд давно мечтала. Не в игре, а по-настоящему. Знаешь, а я ведь была кандидатом в отряд космонавтов.

— Да ладно! — Егор хотел, чтобы девушка болтала как можно больше. Глядишь и нервное напряжение с нее спадет.

— А ты думал. Я же летчик-испытатель, для нас отправка в космос это же голубая мечта. Прошла все медкомиссии. Подтвердила свой уровень на аттестациях. Знаешь, я даже поклялась, что если меня на «Мир» отправят, я сына рожу. И Юрой назову.

— И как? Назвала? Или дочка родилась?

— Не сложилось, — Стрелка отмолчалась перед ответом, — ни с космосом. Ни с сыном. Да и вообще — жизнь не сложилась.

— Ой, рано тебе причитать…

— Да ты хоть знаешь, сколько мне лет?!

— Не знаю. И знать не хочу. На вид тебе двадцать пять, не больше. И вся жизнь у тебя еще впереди. Если дергаться перестанешь. И Гришу дергать. Знаешь, он когда сюда попал, мне все уши прожужжал, что это наш шанс. Шанс прожить жизнь заново. Космос у тебя уже есть, летай, наслаждайся. А там глядишь и со всем остальным наладится.

— Ты насчет сына? Семьи? Намекаешь или предлагаешь? — к Стрелке вернулась ее обычная насмешливость.

— Я… — на миг потерялся Егор, — ну… я приободрить только хотел. И успокоить.

— Успокоил, спасибо тебе больше. Семеновичу передай, что больше я его отвлекать не буду. Пусть командует без помех…

— Егор! Стрелка! Вы чего там шушукаетесь?! — Семенович влез на личный канал, пользуясь привилегией командира, — ни до одного достучаться не могу, ни до второго! Стрелка, объект локализован. Твоя задача — довести до него «Ключ». Егор — бегом на мостик, ты мне нужен!

— Удачи тебе! — сказал Егор Стрелке, обрывая связь.

— И не тебе не чихать! «Поющая» построиться по плану «Синий-бис»! — переключилась на своих пилотов Стрелка.

Забежав на мостик, Егор увидел, что Гриша и офицеры разглядывают висящую в воздухе голограмму странного объекта.

— Что это? — спросил он на бегу.

— Вот я у тебя и хотел спросить — как думаешь, на что это похоже? Ты всяких разных чертежей инопланетян поболе моего видал, — ответил ему Семенович.

Даже не обладая инженерными знаниями было очевидно, что объект был сильно потрепан. Временем и попаданиями мелких метеоритов. Изначально он был построен как тор, но один сегмент его был разрушен. Как будто кто-то взял и откусил добрую четверть «бублика». Пробоина была рванной и незаделанной, из нее торчали арматура и элементы усиления корпуса. Из сохранившейся части торчали два прямоугольных причала, к которым были пристыкованы…

— Механиды! — вскрикнул Егор, разглядев два авианосца и три фрегата. Идентичные тем, которые атаковали «Надежду».

— Они самые, — подтвердил его догадку Григорий, — но вот что странно — корабли у них есть. Станция эта непонятная. Но почему они хотя бы возле нее патрулирование не наладили? Может, конечно, у них обед. Но черт его дери — мы здесь девять часов болтаемся!

— Станция невоенная, — начал досконально разглядывать «откушенный» бублик Егор, — на корпусе вообще ни следа вооружений.

— Вот-вот! И мне это непонятно, что это за пираты такие?! Да у них на каждом метре по пушке должно быть!

— Рассчитывают на то, что их никто не найдет?

— Не то они ремесло выбрали, чтобы на это рассчитывать. О, Стрелка на подходе! — заметил по карте Семенович, — «Поющая» остановитесь рядом с «Ласточкой». Дальше не суйтесь, пусть «Ключ» идет один.

«Ключ» Рыжик себе построил сам. Размер у суденышка был еще меньше, чем у «Ласточки». Двигатели никакие, щитов и оружия вообще нет. Но они и не нужны были кораблю-диверсанту. Небольшая капсула с нанесенной на нее маскировочной сетью, жизнеобеспечение, да грузовой отсек, забитый инструментами и оборудованием, вот по сути и все. Поэтому Семенович и просил «Поющую эскадрилью» кораблик Рыжика прикрыть.

По карте было видно, что Стрелка остановила «Яки» четко возле «Ласточки», а вот «Ключ» на радарах не был виден. Кораблик был настолько мал, что его не находили даже собственные сканеры.

— И опять ждать, — Семенович заерзал на кресле, — надо на мостике грушу повесить.

Григорий бы не только бравым морским волком, но и мастером спорта по боксу. Его деятельная натура требовала выплеска энергии, и боксерская груша для этого была идеальным вариантом.

— Есть! Вызов есть!

— Откуда?! — Григорий тут же забыл о желании почесать кулаки.

— С базы механидов.

Семенович глубоко вдохнул и выдохнул. Вызов от механидов это плохо. Спалился, Рыжик, тревогу скорее всего поднял. И теперь хозяева базы знать желают, кто им диверсанта прислал.

— Принимай вызов, — Григорий про себя решил, что за Питера и Рыжика предложит пиратам целый самородок фетуция. Силой оружия заложников с базы пиратов не вытянуть. И оставлять их там было нельзя. Вроде чего им бояться? Технология клонирования страхует от любой смерти. Любой да не любой. Как пример, пираты могут Питеру руку отрубить, браслет снять и пытать с упоением сутки напролет. И таких вариантов, один кровавее другого, придумать можно массу.

На экране связи появилось существо. Оно напоминало жука, вставшего на задние лапы. Головы у существа не было, огромный фасеточный глаз из прозрачнейшего стекла располагался на его широкой груди. Еще две пары конечностей свисали по бокам, каждая из них заканчивалась трехпалым манипулятором. Не надо было быть специалистом по инопланетной флоре и фауне, чтобы понять, что существо это искусственного происхождения — его корпус был отлит изматового темно-серого металла.

— Механид, я полагаю? — спросил Семенович.

Существо загудело и начало раскачиваться из стороны в сторону. Потом снова застыло. Глаз его засветился мягкой зеленью.

— И… что это значит? — Семенович привык, что универсальный переводчик справлялся с любым языком инопланетян. Но похоже у роботов была особо заковыристая лексика.

Ни тирряне, ни пугзы на мостике не смогли помочь наркому.

Глаз на груди механида покраснел, и он снова загудел как рассерженный шмель.

— Ни черта не понимаю, — признался Семенович.

Глаз вдруг погас, механид наклонился вперед и застыл. Создавалось впечатление, что у существа сели батарейки.

— Эй! Не смей отключаться! Давай продолжил переговоры! — выкрикнул Егор.

Металлические пластины на брюхе существа раздвинулись и оттуда высунулся комок розовой шерсти.

— Рыжик?!

Пузг шмыгнул обратно под пластину. Робот выпрямился, глаз на его груди зажегся.

— Я один не понимаю, что происходит?!

— Похоже, что да, — ответил другу Егор, — кажется, Рыжик взломал одного из механидов. И управляет им изнутри… ого! Он и на его «глаз» переключился.

Находчивый пугз действительно переключился на «вид от первого лица» — теперь на мостике «Кирова» видели то, что захватывал глаз механоида. И первый же ракурс заставил Егора вздрогнуть — механоид находился на каком-то складе, стены, пол и даже потолок которого был буквально устлан роботами. Лапы их были поджаты ради экономии места, глаза не горели.

— Там их сотни, — прошептал Егор.

— Умерли? Спят? — спросил у него приятель.

— Похоже, что перешли в дежурный режим. Энергию экономят. Может поэтому нас и не засекли?

— Ну хоть один дежурный у них должен был остаться?! Это что за наплевательское несение службы?!

— Дежурный есть. Отслеживаю активность. Иду в центр управления, — прошелестел по мостику голос Рыжика.

— Ты бы не рисковал, — тепло, по-отечески попросил Рыжика Григорий, — давай, пока они спят, мы их бах-бах и в дым?

— «Ключ» поврежден при стыковке. Я не смогу выбраться.

— Тьфу ты мать, — раздосадовано сплюнул Семенович, — может мы тебя на «ястребках» заберем?

— Не надо, — пугз в теле механида дотопал до гравитационного лифта, который подхватил его и понес наверх.

Сигнал пропал.

— Рыжик?! Рыжик ты где?! Что случилось?

— Лифт рубит связь. Не паникуй, — успокоил приятеля Егор.

— Дадим ему… сколько? Час? Два? Если не объявится, пойдем на штурм.

Проблема «морпехов», как называл Семенович абордажную пехоту, так и не была решена. Егор голову сломал, пытаясь решить вопрос с помощью технического подхода — он даже хотел построить боевые шагоходы для летяг. У тех все было хорошо с полетами, пилотами они были прирожденными. Как бы это смешно не казалось, но рожденные летать ползали из рук вон плохо. Пугзы были парнями смелыми, но на дух не переносящими насилие, на гашетку надавить и убить живое существо они не могли ни при каких обстоятельствах. Даже перед риском самими быть убитыми. Поэтому, кстати, пугзы своих мечтателей не линчевали, а заваривали в спасательных капсулах и выкидывали в космос. Оставляя при этом рабочий аварийный маяк. Что облегчало их совесть, типа они не казнь осуществляли, а всего лишь высылку нежелательных для своего общества персон.

Летяг пришлось вооружить легкими наспинными излучателями. Тяжелую пушку в полет они физически взять не могли. И толку от этих излучателей было немного. Даже на глазок было видно, что механидов они только что пощекотать могли.

— Не хочу показаться пессимистом, но штурмовики из нас такие себе, — напомнил Егор другу.

— Не хочу показаться оптимистом, но ты про кое-что забываешь, — Семенович переключился на командный канал, — «Дерзкий» выдвигайтесь к «Ласточке»!

— Так точно! — откликнулся эсминец.

— Если механиды начнут пробуждаться — бахнем по ним из «коротыша»! А потом еще раз бахнем — для верности, — Семенович решил воспользоваться тем, что пиратский флот оставался недвижим, — мы сейчас можем одним выстрелом сразу всю банду накрыть. Истребители эвакуируют Рыжика и, если найдем, Питера. А потом раздолбаем всю эту богадельню главным калибром «Кирова». Как тебе такой план, а?

— Хороший, вот только… мне кажется или у них один фрегат отчаливает?

— Как отчаливает? Точно! Стрелка — перехватите фрегат, который начал движение! Долбите его всем, чем только можно, пока мы не подойдем! «Дерзкий» — полный вперед! Полнейший!

— Не беспокойтесь. Это мы. Мы возвращаемся, — появился в эфире Рыжик.

— Кто это мы?!

— Я. И Питер. И у нас есть послание.

Глава 4

— Рыжик! Включи видео! — потребовал Семенович, ожидая какого-то подвоха.

Тот включил. В рубке управления не было освещения. Механиды обходились без него. Но в мерцании экранов можно было различить два силуэта. Один мелкий, пушистый, сидящий на панели управления. Другой — двуногий прямоходящий. Он помахал рукой и сказал:

— Здравствуйте Егор! Здравствуйте Григорий! Боже, как я счастлив, — тут голос у Питера сорвался, и он с трудом продолжил, — как я счастлив, вас видеть!

— Мы тебя тоже, дорогой! Давай быстрее к нам на борт, — ответил ему Григорий и тихо пробормотал Егору, отключив связь, — их надо проверить.

— В смысле?

— Ну пугзам ничего не стоило создать свои копии. Механиды тоже могли собрать биороботов. И послать их к нам. Поэтому и освещение на мостике у них выключено. Вот только как их проверить? Скальпелем в руку ткнуть?

— Есть вариант! — подорвался с места Егор.

Чудом спасенных товарищей он встречал в шлюзе с диагностом. Тот выдал, что Рыжик это пугз и что он находится в отличной физической форме. Но мечтатель, поэтому медицинский диагност порекомендовал его усыпить, чтобы он не мучился. Питер оказался человеком в крайней степени истощения. Как морального, так и физического.

Похудевший килограмм на двадцать пивовар с усилием выдавил из себя «привет» и рухнул, как подкошенный. В чувство его привести не удалось, поэтому Егору пришлось его на себе тащить в медотсек «Кирова». После того, как Егор передал вырубившегося Питера в заботливые стальные руки аквтодока, он привалился к стене, чтобы отдышаться.

— Послание, — напомнил пугз.

— От кого?

Пугз предпочитал не говорить, а действовать. Он повел Егора за собой. На мостик.

— Семеныч, Рыжик говорит, что привез нам какое-то послание, — проинформировал друга Егор.

— Не привез, — поправил Егора пугз. Он взобрался на терминал связи и активировал соединение.

У приятелей возникло дежавю. На экране снова появился слегка покачивающийся механид.

— Приветствие. Благодарность. Мир, — произнесло существо.

— Э… Мир, дружба, жвачка, — растеряно произнес Семенович.

— Механид благодарен за спасение. Он предлагает заключить перемирие, — перевел с механического на человеческий Рыжик.

— За спасение? — не понял, о каком спасении идет речь Егор. Если о спасении Питера, то почему механиды за него благодарят.

— Я их спас, — без тени гордости произнес Рыжик.

— Кого?!

— Механидов. Они живут колонией. Которая управляется с центрального сервера. Кто-то установил на сервер джаммер, подменяющий управляющие сигналы. Таким образом эта колония выполняла чужую волю. Я снял джаммер и освободил механидов, — пугз описал спасение целой расы, как мелочь и пустяк. Он решил техническую неисправность и все.

— Погоди, до конца не понял — механиды теперь что? Начали думать своей головой? — уточнил Семенович.

— Да. Пользуясь вашей терминологией — голова у них одна. И теперь она сама управляет своими миньонами. Без внешнего вмешательства. Механиды свободны.

— Вот оно как, — произнес Семенович и переключился на канал связи с пиратской станицей, — поздравляю вас с обретением свободы!

— Положительно, — ответил механид и его глаз засветился зеленым.

— Я правильно понимаю, что вы разбойничали не по собственному желанию? Вас заставляли?

— Положительно, — механиды были даже менее разговорчивыми, чем пугзы.

— А сами вы не испытываете потребности к грабежам и насилию?

— Отрицательно, — глаз поменял цвет на красный.

— Ну тогда у нас к вам претензий нет, предлагаю заключить мировую.

— Положительно. Положительно, — начал раскачиваться механид.

— Ответьте пожалуйста на вопрос — вы зачем одного из нас похитили? — спросил у механида Егор.

— Отрицательно. Нет данных.

— Когда я отсоединял джаммер, он стер с сервера большой кусок данных, — пояснил за механидов пугз, — механиды сейчас не помнят, что и зачем они делали.

— Насколько большой? — уточнил у Рыжика Егор.

— Можно сказать, что большинство воспоминаний механидами утеряно. Остался лишь сервисный блок. Ремонтировать себя и обслуживать они могут. Но вспомнить кто они такие и откуда появились — нет.

— Кошмар. Лишить памяти целую расу! — негодовал Егор, — слушай, мы не можем их просто так бросить!

— И что ты прикажешь с ними делать? Хотя… — Семенович в раздумьях потер переносицу, — эй, механиды, вы знаете, что такое коммунизм?

— Отрицательно.

— Ну тогда, братцы, слушайте.

И тут Семеновича понесло. В лекциях он поднаторел, натренировался на пугзах и тиррянах. Егор, слушая его рассуждения о свободе, равенстве и братстве, сам захотел стать коммунистом. Причем раз десять подряд.

— Ну и как полномочный представитель, я предлагаю вам вступить в большую семью ГССР! — закончил свою речь Семенович.

— Положительно! Положительно! Положительно!

— Раз положительно, то собирайте манатки — летим с нами, нечего вам тут прозябать, — подвел черту под переговорами Семенович.

— Ты что творишь?! — просипел Егор, — на кой хрен нам эти терминаторы в Виктории нужны?! А если над ними опять кто-нибудь контроль перехватит?! Нам только восстания машин не хватало!

— Не перехватит, мы то на что? — попытался убедить друга Григорий, — и потом — мы им привьем понятия о чести и достоинстве. Заодно и защиту с помощью пугзов на их сервер установим. Да ведь, товарищ Рыжик?

— Положительно, — ответил тот в стиле механидов, — джаммер доставлен на фрегате. Рекомендую его на «Киров» перегрузить.

— А нам он навредить может? Управление крейсером не перехватит? — забеспокоился Семенович.

— Нет. Он настроен только на управляющие процедуры механидов.

Принимать зловредный груз вместе с Рыжиком пошел и Егор. В шлюз крейсера с борта фрегата механидов было перенесено сильно вытянутое серебристое яйцо с тремя золотистыми кантами-полосками.

— Оно работает? — Егор осторожно прикоснулся к яйцу.

— Да, — ответил пугз, — у него фетуциевая топливная ячейка. Гарантированный срок работы около пятисот лет.

— Не кисло. Попробуем разобрать? — предложил Егор.

— Не выйдет. Сложная защита, завязанная на топливной ячейке. При попытке взлома она взорвется. Там много фетуция, — предостерег Рыжик.

— То есть кто-то нехило вложился, чтобы контролировать механидов? Интересно бы найти этого шутника. Тебе конструкция знакома?

— Нет. Вижу в первый раз.

— И догадок нет, чьих рук изделие?

— Нет, — ответил Рыжик.

— Ладно. Найдем. Покараем, — порабощение целой расы было само по себе событием возмутительным. Но землянам надо было узнать, кто и с какой целью Питера похитил.

Сам пивовар до прибытия флота в Викторию пребывал в блаженном беспамятстве в нежных объятиях медицинского восстановительного кокона. А вот появление в системе флота вызвало грандиозный ажиотаж. Ведь вместе с тремя кораблями ГССР из Т-перехода вывалились еще и два авианосца и три фрегата механидов. Мишаня не знал, кто кого взял в плен, поэтому турели выдали предупредительный залп по курсу эскадры.

— Хорош! Оставить! Мишаня — встречай пополнение! — вышел в эфир Семенович.

— Откуда вы взяли лишние корабли?! — недоумевал тиррянин.

— Откуда взяли — там больше нету. И вообще мы не только с кораблями, но и нашими новыми друзьями и товарищами. Прошу любить и жаловать, с нами теперь будут жить механиды.

Тирряне к новым «товарищам» отнеслись с недоверием. Пугзы же были рады поялвению новых соседей. Настоящая механическая раса! С нею же мечтать не перемечтать! Пушистики вызвались помочь смонтировать центральный процессор механидов, который транспортировался на одном из авианосцев. Те выбрали своим новым домом пояс астероидов, механической форме жизни не требовались тяготение, воздух или вода. Поэтому механиды комфортно себя чувствовали в открытом космосе.

Питер в сознание еще не пришел, поэтому его оставили в медотсеке «Кирова». А Егор с Григорием спустились на планету.

— Трам-пам-пам, — напевал на весь ЦОП Семенович, нанося на карту Виктории-13 новое название — «Автономная республика механидов», — а нас все больше и больше!

— Не такая уж и крупная прибавка. Рыжик сказал, что центральное ядро поддерживает управление только тремястами особей. У нас оно одно, технология производства этих серверов утеряна. Мы можем производить утерянных механидов, по сути они лишь оболочки, но увеличить их количество мы не в состоянии. Зато затрат — мама не горюй! Нам надо построить для них новую базу. Рыжик предоставил смету на модернизацию их кораблей. Сейчас они второго поколения, а он их хочет довести до пятого…

— Здравая идея, полностью поддерживаю!

— Идея то здравая, но мы по миру пойдем! Я примерно прикинул — растратим весь наш счет. До копеечки! — сокрушался Егор.

— Зато получим полноценный флот! Смотри — линкор, два эсминца, два легких авианосца, авиагруппа «ястребков», пара фрегатов! Спецсуда типа «Ласточки» и «Ключа»! Просто идеал для выполнения широчайшего круга задач! Да и потом, помнишь ты сетовал, что у нас морпехов нет? А теперь уже есть, целых триста штук. Рыжик сказал, что у механидов лапы идеально подходят для установки оружия. Броня и так у них имеется, но, если ее усилить, мы получим ходячие танки.

Егору не очень нравился милитаристский подход друга. Как-то само собой получилось, что вся экономика ГССР встала на жесткие военные рельсы. Ресурсов для улучшения производства тотально не хватало. О чем он другу и поведал.

— А какие у нас есть другие пути развития? Ты глянь, где мы очутились? Повнимательнее глянь. Я бы тоже хотел фабрики-заводы развивать. Капустку вон как Питер выращивать. Но чем садоводство для Питера обернулось? Прилетели, разбомбили, взяли в плен.

— Без крепкой экономики невозможно содержание боеспособной армии, — стоял на своем Егор.

— Я не спорю. Давай флот модифицируем, ударный батальон из механидов сформируем, а потом начнем в экономику вкладываться.

— Пугзам надо талоны на усиленное питание выдавать, пашут как проклятые. Ты им задачи все подкидываешь и подкидываешь, а пушистиков у нас всего десять.

— Да понимаю я! С пугзами надо вопрос решать. И свое производство налаживать и их из-под гнета Пакта вызволять. Но нам еще загадку с Питером решить предстоит…

— И это тоже неосновная загвоздка. Нам бы к алгонианцам слетать. И выяснить, что мы тут вообще делаем. Если ты говоришь, что флот у нас будет ого-го, то самое оно попробовать к ним прорваться.

— А я уже про них и забыл, — признался Гриша, — живу днем сегодняшним и не гружу себе мозги. Но ты прав, надо. А то мы сейчас планов настроим, напридумываем себе всякого, а тут появится господа алгонианцы и…

Но в центре управления появились не таинственные пришельцы. А Белка. В легкомысленном коротком платьице. И широкополой красной шляпе.

— Привет, мальчики! А я за вами. Хватит гореть на работе, от нее даже кони дохнут!

— И пугзы. Привет, красавица, ты никак на море собралась? — предположение Семеновича выглядело диковато, учитывая тот факт, что Виктория-1 представляла из себя выжженную регулярными выбросами пустыню.

— Почти что. Выключайте терминалы быстренько и за мной!

— Но куда? — спросил Егор.

— В Луна-Парк! — выпалила счастливая и страшно гордая собой Белка, — Стрелку я тоже позвала. И всех свободных от вахт товарищей.

— Как бы сейчас не совсем вовремя…

— А кто говорил, что суровые трудовые подвиги должны перемежаться яркими и насыщенными праздниками? — напомнил приятелю Егор, жестом выключая терминал и вставая из кресла. Он чувствовал, что сильно утомлен и что ему срочно нужен был отдых, чтобы проветрить ставшую чугунной голову, — а кто у нас любит красоваться в парадных мундирах и проводить всякие торжественные открытия?

— Так ведь нет же мундиров! До сих пор нет! — возразил Семенович.

— У меня кое-что получше есть, — девушка потрясла плетенной корзинкой. Стрелка с Белкой обожали возиться с пушистиками. И любовь эта была обоюдной, пугзы ни в чем им не могли отказать и производили модные аксессуары по первому требованию.

— Рыжик! — вызвал главного пугза Семенович, — собирай свою команду и дуй на Викторию, ага. В парк. Праздновать и отдыхать будем.

— У нас слишком плотный график. Нам некогда отдыхать, — последовал ответ.

— Всем некогда. Но время находить надо. Чтобы через час вся твоя розовая команда была в парке! — Семенович отключился и повернулся к друзьям, — ну что, поехали?

Парк построили поближе к Тиррянской Республике, все-таки основной поток детишек ожидался оттуда.

— Мы организовали движения автобусов между парком и всеми наземными базами, — похвасталась Белка, как только вездеход подъехал так, что стало видно возвышающееся над пустыней «колесо обозрения».

— Блин без масла! Мы же механидов позвать забыли! — вспомнил Григорий, — некрасиво получилось!

— Я думаю, что механической форме жизни чужды развлечения на аттракционах. И им точно некогда, они базу обустраивают, — ответил ему Егор.

— Да я тоже не особый любитель всех этих качелек и каруселек.

— Ох не загадывайте, Григорий Семенович, ох не зарекайтесь, — подтрунивала над Семеновичем Белка, — Мишаня тоже говорил, что парк для детей, что это несерьезно. А сейчас в любую свободную минутку сюда заныривает.

— Так то Мишаня. Что он в своей империи видел, кроме рубки звездолета? Я же успел многое повидать, — пафосно, с высоты прожитых лет, произнес Семенович.

— Ну-ну.

Белка не стала его переубеждать.

— Сладкая вата! — закричал с юношеским восторгом Семенович, увидев перед воротами парка красный ларек в витрине которого были выставлены разноцветные комы с лакомством, — вы пока Стрелку ждите, а я мигом!

— Долго прожил, многое испытал, — пытаясь имитировать командирский тембр Григория передразнила его Белка.

Вездеход земляне оставили на обширной стоянке перед парком. Причем он тут был не единственный. Рядом стояли еще две похожие машины и штук пять «Нив». Сюда же должна была приземлиться и Стрелка, только закончившая формирование второго звена «Поющей эскадрильи».

— Масштабно вы тут развернулись! — Егор ожидал увидеть нечто вроде большой детской площадки. Но Белка с помощниками умудрилась отгрохать самый настоящий Парк Культуры и Отдыха, окруженный невысоким заборчиком увитым зеленным плющом, — зелень из пластика?

— Обижаете, Егор Филимонович, — девушка продолжила изображать, что сдает объект лицу из высокой государственной комиссии, — самый настоящий плющ. Его и другие образцы фауны летяги на планете Питера надергали. Адаптировали под местный воздух. И высадили. У нас даже настоящие газоны и деревья теперь есть.

— А еще ресурсов вы сюда всадили немеряно, — подметил Егор, глядя на карусели, американские горки и колесо обозрения. Нет, он конечно был рад за детишек тиррян и прочих обитателей Виктории. Но ситуация была сложной, каждый кредит был на счету. И они не могли себе позволить проматывать эти кредиты на развлечения. Егор дал себе зарок, что в следующий раз, когда он попросит Белку что-либо построить или организовать, он составит смету и потребует жестко ее придерживаться.

— Много материалов ушло, да. Но все только красные, простые. Наши местные. Вот видите, как из простого можно строить такие красивые вещи?

Простое, ага. Этой молоденькой девочке и невдомек, сколько нужно сил и энергии, чтобы что-то на астероидах добыть, переработать и на Викторию доставить. Если по земным меркам считать, то каждый кирпичик в заборчике выходил на вес золота. Но Егор смог задушить в себе бухгалтера и не начать выносить мозг девушке, которая действительно поработала на славу.

— Ты молодец! — похвалил он Белку, — это же целая наука! Ты где-то архитектуру изучала?

Егор был на сто процентов уверен, что аниматор, каким бы талантливым он не был, такой парк отгрохать был не в состоянии. И Белка вдруг стушевалась и не нашлась, что ему ответить. Но ее выручил нарастающий рев двигателей, раздавшийся над стоянкой.

— Гляди, вот и Стрелочка прилетела! — ушла от неудобного вопроса Белка.

Глава 5

Как и предупреждал Григорий, до качелек и каруселек он был не большим охотником. Но в построенном Белкой безумстве, он нашел нечто, что покорило его сердце. И окончательно разбило сердце Егору. Это ж в какую копейку влетела доставка на Викторию льда из астероидов?! Расплавление, очистка и постройка аквапарка! Посреди пустыни! Четыре бассейна, с трубами, с горками и вышками. Компания землян расположилась в шезлонгах возле одного из них. Самого глубокого, по поверхности которого переваливалась барашки искусственных волн. Девочки были в красных цельных купальниках с надписью «ГССР» на груди. Мужчинам они выдали красные плавки.

Семенович, прежде чем угнездиться в шезлонге, нарезвился практически на всех водных аттракционах. И нырял бы он плавал до вечера, если бы его не вытащил из воды Егор.

Едва фыркающий от удовольствия Гриша, присел на шезлонг, как к нему подлетела тиррянка в белом переднике, принеся новый ком воздушной сладкой ваты. Егор прикинул, что это уже пятый.

— Спасибо, дорогуша, — поблагодарил тиррянку Гриша. И когда упорхнула, добавил, — блин, мне как-то неудобно. Они все бегают, крутятся. Угодить пытаются. А мы им даже зарплату не платим.

— Ну так мы ее и себе не платим, — рассмеялся Егор, — тоже считай за еду работаем.

— Хорошо подмечено, — потянулась на шезлонге Стрелка. Солнце Виктории уже успело аппетитно подрумянить ее тело, — недовольство у граждан ГССР появилось бы, если бы вы отгрохали себе роскошный Дворец Советов. И переехали туда жить.

— Забрав нас туда секретаршами, — хихикнула, не снимая шляпки с лица Белка.

— А так — они же видят, как Гриша в первых рядах в бой лезет. А Егор с пугзами сутками на пролет в ангарах с истребителями ковыряется.

Пугзы от водных аттракционов пришли не в меньший восторг, чем Семенович. Правда из всего широкого ассортимента развлекух они выбрали только одну — десятиметровую вышку.

— Уиии! — разбежавшись, полетел вниз Рыжик.

— Улулулулу! — голосила на верхотуре толка пушистиков, глядя как Рыжик розовым болидом несется к поверхности бассейна.

— Ома! Ома! Ома! — заорали пугзы, после того, как их предводитель поднял тучу брызг.

— Да и куда им зарплату девать? — задумчиво произнес Егор, глядя на веселящихся пугзов, — жилье мы им дали. Еды бери столько, сколько сможешь слопать.

— Вот да, пугзы жаловались, что им надо полжизни дома горбатиться, чтобы себя жильем обеспечить, — поделилась подробностями из жизни своих любимцев Стрелка.

— У них там ипотека в ходу? — поинтересовался Семенович.

— Что-то типа нашей. А в ГССР и медицина бесплатная. И образование. В парке вон хоть целый день с вышек прыгай. Все бесплатно. Зачем нам вообще нужна внутренняя валюта?

— Ну как, — Егор не знал, что ответить Стрелке, — экономика без денег существовать не может. Товар-деньги-товар, это еще Маркс сказал. Отец коммунизма, как никак.

— А у нас свой коммунизм будет. Без денег и товара, — предложила Стрелка.

— Но так ведь система не работает! — настаивал на своем Егор.

— У кого может и не работает. А у нас — вполне. Ух, чего-то я от этих заумных разговоров устала, окунуться никто не хочет?

— Я! — подпрыгнул с шезлонга Егор.

— И я! — последовал за ним Семенович. И тут у него на руке ожил браслет.

— Товарищ нарком, Питер в себя пришел. Вас спрашивает. Высылаем за вами челнок, — чтобы разгрузить «Нивы» и «Яки» Егор изготовил десяток простеньких летательных аппаратов, способных летать и в космосе, и в атмосфере.

— Ну вооот, поплавали. Ладно, девчонки, вы продолжайте развлекаться, а мы на «Киров».

— Сбрендил?! Как-никак Питер нам тоже не чужой человек, — Стрелка вслед за Семеновичем поднялась с шезлонга.

— Мы его вообще раньше вас встретили! — поддержала ее подруга.

Ангары «Кирова» были заняты истребителями, поэтому делегации, прибывшей поинтересоваться здоровьем Питера, пришлось подождать, пока выгонят в космос один из них. Вместе с челноком прибыл и «шершень» — истребитель механидов. Их представитель решил принести Питеру извинения от лица всей расы за похищение.

Гравилифты перенесли делегацию по отсекам гиганта-«Кирова» за считанные минуты. До госпиталя им осталось прогуляться всего пару десятков шагов.

Несмотря на то, что Егор проектировал, строил и проводил инспекцию на линейном крейсере, в медотсеке он оказался впервые. Крейсер был огромен, бродить по его переходам можно было сутками и у Егора банально не хватило времени, посетить их все.

Отсек был просторным и сияющий идеальной белизной. Белыми были и пол, и стены, и потолок. И тридцать выстроенных в три ряда больничных коек. Над койками висели восстановительные коконы. Они обволакивали пациента, если тот находился в тяжелом состоянии. Кокон над кроватью Питера был тоже поднят, а он сам сидел и с большим аппетитом уплетал обед с небольшого столика.

— Прииивееет! — с порога прокричала Белка, — как ты?

— Фсо корошо, — ответил Питер с плотно набитым ртом. Потом его глаза округлились, он схватил стоящий на кровати столик и швырнул его в посетителей. Люди увернулись, а вот идущем позади них механиду он прилетел прямо в грудь. Питер спрыгнул с кровати, и угрожающе вытянул перед собой руку с зажатой в нее пластиковой ложкой.

— Ты чокнулся?! Убери… оружие! — крикнул Семенович.

— Сзади вас! Эта тварь! — Питер сделал выпад ложкой.

— Успокойся — механиды теперь с нами! — постаралась успокоить его Стрелка.

— С вами?! — еще больше возбудился Питер и начал размахивать ложкой, как заправский фехтовальщик, — предатели! Гнусные предатели!

— Да погоди ты! Это не мы к ним примкнули, а они к нам! Брось ложку, чего ты как клоун себя ведешь! — рассержено произнес Семенович, — Первый пришел извиниться. Они не хотели тебя похищать. Их взломали и заставили.

С именами механиды вообще не заморачивались. Они просто прономеровались с первого по трехсотого.

— Заставили?!

Механид смахнул белковую кашу cо своего глаза и вышел вперед.

— Мир. Положительно. Война. Отрицательно, — он раскрыл все свои четыре лапы для объятий, — дружба. Положительно.

— И чего он ждет? — тихо спросил Питер у людей.

— Дружеских обнимашек, конечно же! Обними же его и забудь об обидах! — посоветовала пивовару Белка.

— Нет! Вы знаете, что они там со мной творили?!

— В том то и проблема. Не знаем. И механиды тоже не знают. Им, бедненьким, память стерли.

— Вы им верите?! А мне нет?!

— Все, не суетись. Присядь, выдохни и расскажи, что с тобой произошло.

Питер покосился на застывшего без движения механида. Потом присел на краешек кровати, и не сводя с него глаз, начал рассказ:

— Они прилетели ночью. Как раз перед отлетом девушек. Я проснулся от того, что меня куда-то несут. Открываю глаза — лежу на спине вот у такого! — Питер указал на механида, — и вижу, как взрывается мой дом и завод!

— Они еще и «Пони» взорвали! — перебила Питера Белка.

Механид обернулся к девушке.

— Отрицательно. Отрицательно. Механиды не взрывали.

— Нет-нет, я вам лично вам ничего не предъявляю! Я же понимаю, вы не специально.

— Угу, не специально. Меня швырнули в темный трюм и держали там вплоть до того момента, пока мы не прилетели на их базу…

— А там тебя начали пытать?! — сама себя напугала, и сама же ужаснулась от этой мысли Белка.

— Пытать? Нет, что за чушь. Они усадили меня в камеру. И приходили два раза в день, чтобы принести мне питательную пасту и воду. И задать вопрос.

— Какой вопрос, Петь? — участливо спросила Стрелка.

— Пусть он вам скажет! — Питер ложкой указал на механида.

— Отрицательно.

— Петь, они не помнят ничего. Но мы ждали, что ты придешь в себя и нам расскажешь.

— Да нечего мне особо рассказать. Они два раза в день приходили и требовали от меня передать им лицензию на производство пива.

— Пива?! На кой черт механидам пиво?! — Семенович повернулся к Первому, — вы пиво пьете?

— Отрицательно, — прогудел механоид.

— Питер, ты ничего не путаешь? Столько времени взаперти…

— Да как я могу перепутать, Егор? Заходит этот жук и говорит — мы требуем передать лицензионные права на производимый тобой напиток.

— И ты не передал? Железный мужик! Я не знаю, стал бы я так ради рецепта пива убиваться! — Семенович уважительно похлопал Питера по спине.

— Это не просто рецепт. Это история. Легенда! В моей семье уже седьмое поколение передаются семейные секреты. И не для того я их хранил, чтобы выдать железным жукам!

— Похвально, конечно. Но звучит как бред. И самое неприятное — эта информация нас никуда не приводит. В заговор галактических алкоголиков я не верю. И даже если бы они существовали, им проще было пиво у тебя напрямую закупать, — сделал логичный вывод Егор.

— М-да. Тупик. Будем пока алгонианский клубок распытывать?

— Алгонианский? Вы что задумали? — Белка переводила взгляд с Семеновича на Филимоновича.

— Слетаем. Спросим.

— Но это же далеко!

— Но и мы не прямо сейчас к ним прыгнем. Подготовимся. Корабли в порядок приведем. Питер вон окрепнет, тогда и полетим, — успокоил девушку Григорий.

На словах подготовка к очередной экспедиции выглядела делом несложным. А на деле вся эта затея вылезла в почти месячный аврал. Фабрикаторы и Верфи потребляли столько ресурсов, что за штурвалы «Нив» пришлось посадить даже пилотов «Поющей». Да и члены РевСовета от работы не бегали, Егор и Семенович отрабатывали по две смены за сутки. Редких ресурсов для модификации кораблей механидов не хватало, пришлось три раза вызывать гиканина. На время его визитов пугзы прятались в своем «муравейнике» на Виктории. Егор держался долго, но бессмысленно было оттягивать неизбежное — на четвертый раз им прошлось продать один из самородков. После обмена и закупа в Гохране их осталось всего три, а на счету ГССР появилось чуть меньше восьмидесяти миллионов.

— С твоими игрушками скоро по миру пойдем, — бурчал Егор.

— Без них — пойдем еще быстрее! «Орлица» отстаешь, ломаешь строй! — Семенович, беседуя с другом смотрел вполглаза за учебными флотскими маневрами.

Авианосцы механидов получили новые названия в честь первых авиаматок русского флота — «Орлица» и «Коммуна». Ради фрегатов заморачиваться с флотскими традициями не стали, суденышки были слишком малы, поэтому в реестр их занесли как «Ф-1», «Ф-2» и «Ф-3». Все корабли были переоснащены на пятое поколение. Авиагруппы с носителей были переведены в резерв, а механиды осваивали новые «ястребки». Эскадрилья Стрелки пополнилось еще двумя десятками истребителей.

После готовности флота, Семенович взял еще два дня на учения. Никакая виртуальная среда не заменит реального налета на технике. Григорий гонял флот, не жалея ни себя, ни подчиненных.

— Во время перехода отоспитесь, чертяки! «Орлица» ты чуть «Решительному» борт не пропорола! Внимательнее при маневрах!

— На ногах держишься только ты и механиды, — Егор упрекнул Григория, — я хоть с вами в войнушки не играю, но даже у меня глаза слипаются. Давай отправимся до того, как нашим кораблям ремонт потребуется. Или кто-нибудь насмерть разобьется.

Гриша считал, что Первый флот готов к серьезным испытаниям процентов на пятьдесят. Но он, как командир со стажем понимал, что идеал в военной подготовке недостижим. Поэтому он назначил отправку уже на следующий день.

Проводили Первый флот как положено. С фейерверком и «Прощанием славянки». Семенович отстоял вахту по Т-перехода, бравым шагом дошел до каюты и проспал два дня. Мог себе позволить — даже пользуясь пространственным разрывом Первому флоту до ближайшей системы алгонианцев лететь было двадцать три дня. Из которых товарищ нарком отдал под отдых всю первую неделю.

Ни его, ни Егора не было на мостике, когда случилось чрезвычайное и неожиданное событие. На «Кирове» внезапно пропало освещение. Столь критического сбоя не могло быть на любом звездолете пятого поколения, а уж тем более на «Кирове», который строился по военному проекту и у которого все системы были продублированы по пять, а то и по десять раз. Но тем не менее аварийное отключение энергии все-таки произошло — Егор проснулся в своей каюте от того, что вдруг исчез фоновый шум, на который в полете обычно не обращаешь внимания. Перестала шептать система вентиляции, пропал гул от других систем. И воцарилась полная неестественная тишина. Открыв глаза и не обнаружив мягкого зеленого света ночника, Егор спрыгнул с кровати и активировал миниатюрный фонарик в браслете, попутно вызвал Гришу.

— Семеныч! Просыпайся! Вставай, тебе говорят!

— Чего орешь?!

— Поломка на корабле!

— Какая?!

— Еще не знаю. Но серьезная. Все системы обесточены. Я бегу на мостик!

— Лады, скоро буду там!

Наскоро одевшись, Егор выбежал в переход, где его ждал еще один неприятный сюрприз — вместе с освещением вырубились и гравилифты и бегущие дорожки! Хорошо, что жилые отсеки находились относительно недалеко от центрального поста управления. Всего-то каких-то жалких двести метров, которые Егор пробежал, попутно побив мировой рекорд по забегу на короткие дистанции. Выполняя нормативы ГТО, Егор пытался смоделировать в уме последствия аварийного отключения питания в подпространстве. Что случится с кораблем? Его вышвырнет из перехода? Или разорвет на куски, когда стенки тоннеля перестанут существовать? И куда вообще делась та прорва энергии, которую генерировала фетуциевая ячейка?

Прояснить ситуацию на мостике не получилось. Мечущаяся между мертвыми терминалами вахта ничего внятного о ЧП доложить не могла. Панели управления умерли разом, не выдав никакого предупреждающего сигнала. Положение еще усугублялось и тем, что иллюминаторов на мостике не было. Они бы отрицательно влияли на прочность корпуса и их роль выполняли голографические обзорные экраны. Которые имели тройное резервное питание, но поди ж — они тоже отключились! «Киров» ослеп окончательно и бесповоротно.

— Что за разброд и шатание?! — раздался на мостике зычный голос Семеновича, — где командир БЧ-пять?

— Я тут! — откуда-то из тьмы пропищал тиррянин.

— Аварийные команды к реакторам! Вызвать всех свободных от вахты! Дать мне анализ — какая еще система могла выйти из строя!

Егор про себя подумал, что никакая. Не было на «Кирове» такой магистрали или распределителя, которые сломавшись, обесточили бы сразу весь корабль. Реакторов на борту четыре штуки, но даже бы если они разом свалились в авариный режим, то сеть бы поддерживалась за счет аварийных накопителей, которые несколько часов могли питать все системы корабля. Но вслух он свои сомнения высказывать не стал — появление в рубке наркома моментально навело порядок. И подарило уверенность в том, что Григорий Семенович сейчас точно корабль на ход поставит. Расшатывать эту уверенность не стоило.

В повелении Семеновича действительно было что-то магическое. Вдруг заморгал и зажегся свет. Начали оживать терминалы управления. Пошли первые данные.

— Мы вывалились в обычное пространство!

— Как так?! А остальной флот где?! — гаркнул Семенович.

— Одну секунду, радары еще перезагружаются, — отрапортовал командир БЧ-1.

— Давай, родной, запускай быстрее свою шарманку! — потребовал Григорий.

— Пошли данные, — доложил «родной», — мы не одни, наблюдаю пять…

Сердце Егора остановилось. Всего из Виктории вылетело восемь кораблей. Что же стряслось с тремя из них?

— Нет, — поправился главный штурман, — девять меток!

— Как девять? — одновременно спросили Егор и Григорий.

— Девять, — подтвердил офицер, — восемь наших и одна… не наша.

— Просканировать лишний корабль! Вывести его данные на экран!

— У нас входящий вызов! — поспешно доложил связист, — от этого неизвестного корабля!

— Принимай, — приказал Семенович.

Глава 6

Егору стало неприятно, когда на главном экране «Кирова» появился новый, доселе не встреченный вид инопланетян. Он, в отличии от Григория, приступами арахнофобии не страдал и думал, что способен переварить любой внешний вид пришельцев. Ан нет!

Новая раса представляла из себя помесь курицы и ящеров. Перьев у существа на экране не наблюдалось, оно было покрыто серой морщинистой кожей в пупырышках. А вот тело было похоже на куриное, только вместо крыльев у него имелись тонкие короткие лапки. Несуразно длинная и тонкая шея заканчивалась маленькой головкой рептилии с тремя глазами. Один располагался по центру, два других были широко, как у птиц, разнесены.

— Ош-ш-ш-тановитесь! — скомандовало существо сильно шипя.

— Мы вроде и так никуда не летим, — спокойно и без психа ответил Семенович, — ты вообще кто такой? И почему мы вывалились из Т-перехода?

— Я литарий. Я являюсь официальным представителем Пакта, — при этих словах на голове существа поднялся красный кожистый гребень.

— Рад знакомству. Я Григорий Семенович, нарком Галактического Союза Социалистических Республик.

— ГССР? Мы о вас ничего не слышали. Данные о вашей расе не были занесены в единый реестр.

— Погодите, еще услышите, — пообещал Семенович, — вы не ответили на вопрос, почему нас выдернули из Т-перехода?

В том, что Первый флот был самым наглым образом перехвачен, у Григория не было никаких сомнений. Сканеры «Кирова» закончили исследовать корабль и вывели на экран его характеристики. Судно литариев было чем-то похоже на своих хозяев. В него была мощная корма, переходящая в узкий и вытянутый фюзеляж, на другом конце которого имелась округлая рубка. И даже гребень на ней имелся! Но Григорий успел заметить, что в списке систем корабля фигурировал Т-прерыватель. Мерзкая штука, устанавливающая в подпространственных тоннелях стену, через которую корабли перепрыгнуть не могли. В игре Семенович с принудительными выбросами из переходов не сталкивался. Ведь чтобы послать Т-перехватчик, надо знать, откуда и куда идет переход. А чтобы выявить Т-переходы нужна специальная сканирующая станция. Стоит она запредельно дорого, работает только от фетуция и выглядит как крупная планета. В «Звездных баронах» было всего три клана, которые могли себе подобное циклопическое сооружение позволить. Григорий с ними старался не сориться, поэтому и под прерывание перехода ни разу не попадал. Но сейчас начал вспоминать, что слышал про полное отключение всех систем в тот момент, когда на корабль воздействовало прерывающее поле.

— Вы пытались достичь закрытой для полетов зоны.

— Кем закрытой?! Мы летели к алгонианцам…

— Вы пытались пересечь зону, закрытую для полетов. Что является нарушением «Правил межзвездных перелетов» раздел четыре, глава двадцать шесть, параграф три, статья четыреста пять, — абсолютно безэмоциональным голосом гнул свое литарий.

— Каких еще правил?! Космос — свободное для полетов место…

Но куро-ящер снова перебил Семеновича.

— «Правила межзвездных перелетов» разработаны и утверждены расами, входящими в Генеральный Пакт.

— Ну дык пусть эти расы правила и выполняют! — начал закипать Семенович, — лично мы ничего не утверждали. И не подписывали!

— Это неважно. Малозначительные расы не имеют право голоса в Пакте. За нарушение «Правил» межзвездных перелетов на Галактический Союз Социалистических Республик накладывается штраф в размере одного миллиона двухсот семидесяти тысяч. Штраф должен будет выплачен в течении тридцати дней.

— Да не будем мы ничего платить!

— Если штраф в указанный срок не будет оплачен, то начнется начисление пенни в размере трех процентов за каждый день просрочки, — продолжил литарий так, будто бы и не слышал возражений Григория.

— Нам твое пенни до фени! Ничего мы платить не будем! — категорично заявил Семенович.

— В случае, если штраф не будет погашен в течении четырехсот дней, то Генеральный Пакт объявит принудительное взыскание по отношению к Галактическому Союзу Социалистических Республик.

— Принудительное это как?

— Придут и силой заберут, — пояснил приятелю Егор, а потом обратился к литарию, — у нас к алгонианцам срочное и очень важное дело…

— Это детали, которые мня не интересуют. Мне важен факт нарушения и выплата штрафа за него.

— Да выплатим мы этот штраф! — сказал Егор, а возмутившийся Семенович его едва не перебил, — без проблем! Только дайте нам пролететь!

— Пролет по закрытым зонам возможен только с разрешения уполномоченного лица Пакта. В данный момент уполномоченным лицом являюсь я, — заявил литарий.

— Ну вот! Почему сразу не сказал? — Семенович вспомнил свои жаркие дебаты с гаишниками и приготовился яростно и бескомпромиссно торговаться, — шеф, давай наши вопросы порешаем на месте. Ты скажи сколько, снимай штраф, и мы дальше полетели.

— Дача взятки уполномоченному лицу. Раздел шесть, глава тринадцать, параграф семьдесят восемь…

— Все — достал! Так, уполномоченная морда, если ты немедленно не уберешься с нашего пути в течение трех секунд, я одним залпом отделю нос твоего корабля от кормы. И подбирать твою аварийную капсулу не буду. Такой у меня раздел, пункт и параграф!

— Я могу расценить ваши слова как проявление агрессии по отношению к уполномоченному лицу Генерального Пакта, — предупредил литарий.

— Расценивай как хошь, только врубай движки и отчаливай. Раз!

«Два» сказать Семенович не успел. Область, позади корабля литария, расцвела кольцами от множественных Т-переходов.

— Двенадцать, двадцать четыре, тридцать шесть, сорок восемь, — начал мерно пересчитывать появляющиеся корабли штурман, — шестьдесят четыре метки!

Егор посмотрел на экран радара.

— И почему я не удивляюсь что прибыли именно они?

За литарием выстраивались в боевые порядки похожие на шипастые плоды каштана корабли сапруков.

— Щиты — поднять! «Орлица» и «Коммуна» — вылет авиагрупп! — Семенович отреагировал на недружественные действия по-военному быстро и четко.

Но его подход и желание все решить силой оружия здесь и сейчас Егору совершенно не нравился. Силовая поддержка Пакта превосходила Первый флот числом. Да, у сапруков не было кораблей подобных «Кирову». Но что-то подсказывало Егору, что они не зря считались гвардией гигантского союза самых продвинутых рас. Но даже если земляне смогут выйти победителями из этой стычки, сколько сапруков завтра наведается в Викторию? Тысяча? Десять тысяч? ГССР в столкновении с Пактом не может победить чисто экономически. На каждый истребитель они не напрягаясь могут выставит сто. И пусть Стрелка собьет эту сотню, но сто первый уничтожит ее «ястребка».

— Стойте! Мы не собираемся нападать! — проорал он в коммуникатор.

— Убрать щиты. Истребителям вернуться на место, — Семенович тоже видимо успел прикинуть, что общая расстановка сил была не в пользу ГССР.

— Актом немотивированной агрессии против уполномоченного лица Генерального Пакта вы нарушили раздел восемь, главу тридцать вторую, параграф восемьдесят пять, статью пятнадцать «Правил мирного сосуществования», — абсолютно безмятежно начал зачитывать приговор литарий, — на вас наложен штраф в размере трех миллионов четырехсот двенадцати тысяч кредитов. Данный штраф должен будет оплачен…

— За тридцать дней. Да поняли мы, поняли. Но от трех миллионов у тебя гребень не треснет, а? — снова завелся Семенович.

Егор торопливо вступил в переговоры. Он переживал что и за оскорбление уполномоченного лица правилами Пакта тоже был предусмотрен конский штраф.

— Со штрафами понятно. Выплатим! Только кому и куда?

— Штрафы, наложенные уполномоченном лицом Генерального Пакта, могут быть оплачены в Гиканской Торговой Гильдии…

— Понятно, гикане еще и тут руки греют! — разозлился Семенович.

— Вызовем гиканина — оплатим, — пообещал Егор.

— Если вы предпримете повторную попытку проникновения в запретную зону, по вам может быть открыт огонь без предупреждения, — сообщил литарий.

Его корабль развернулся и исчез во вспышке Т-перехода. За литарием последовали и «каштаны» сапруков.

— Может все-таки рискнем?

— И не думай! И так вон сколько денег на ровном месте потеряли! — набросился на друга Егор.

— Кораблям Первого Флота! — Сдался Григорий, — начать расчет курса на Викторию-13 и процедуру синхронизации перехода.

Торжественные фанфары при заходе в Викторию-13 кораблей Первого Флота звучали и на этот раз. Как бы поход не закончился, но граждане ГССР радовались, что домой флот вернулся без потерь и повреждений. Но на душе у Семеновича скребли кошки. Галактическому Союзу Социалистических Республик недвусмысленно указали на место на последнем ряду галактической политики. Вы никто и звать вас никак, а будете вякать — начнем ударными темпами выкачивать у вас из казны креды.

У Егора настрой тоже был ни в дугу. В отличие от друга, он не сильно надеялся на дружбу галактических народов. Пугзы рассказали, что литарии играют роль управляющего звена в Пакте. Раса эта малочисленна, но влияние ее на Пакт огромна. Куро-ящеры олицетворяли собой бюрократическую машину Генерального Пакта. Машину беспощадную, работаю как часы. И если они сказали, что к алгонианцам вход закрыт — значит он закрыт. Апелляции на их решения могут подавать члены Пакта, а вот другим, более незначительным расам, возможность эта недоступна. И сразу появляется вопрос — а почему нельзя летать к алгонианцам? У них там эпидемия свирепствует, и они на карантине? Или Пакт из-за чего-то решил от них отгородиться? Но ведь они сами были участниками Генерального Пакта. Ни пугзы, ни тирряне с алгонианцами не контактировали и рассказать о них ничего не могли. С запретом на посещение их пространства ускользала, и последняя возможность понять, для чего в сектор Отау были помещены земляне. И сколько их здесь всего теперь проживает. Именно этот факт и расстраивал Егора больше всего.

Хотя из тупика оставался еще один выход. Как бы не Егор не хотел им воспользоваться, но другого выбора у него не было. Отдохнув несколько часов в жилом модуле на базе, набравшись сил и терпения, он из ЦОПа отправил вызов.

— О! Дражайший Егор Филимонович! Замечательно выглядите! Мне кажется или кожный покров на вашем безупречно красивом лице окончательно разгладился? — гиканин быстро перенимал привычки и фразы людей, не стесняясь того, что применял он их часто не к месту.

— Привет! — не стал растекаться в ответных реверансах Егор, — есть дело. Нам штраф оплатить надо.

— Получатель денег Генеральный Пакт? — уточнил гиканин.

— Ну а кто еще? У вас в Отау есть другая банда бюрократов, которая креды с людей ни за что сдирает?

— Почему банда? — притворно захлопал единственным глазом гиканин, — Генеральный Пакт создан для великой гуманитарной цели…

— Для сбора денег он создан. Эксплуатации пугзов. Одурманивания сапруков. И получения прибыли, — Егору было не до напыщенных речей, — так штраф мы тебе можем заплатить?

— Да! И я возьму всего один процент…

— Не борзей!

— Хорошо, всего полпроцента за транзакцию! — гиканин знал, что маленькими штрафы Пакта не бывают. И что полпроцента составит внушительную сумму, полученную им на ровном месте.

— Замечательно! Я счастлив, что наше сотрудничество ширится и углубляется! — произнес он после того, как Егор перечислил креды.

— А давай его еще немного расширим и углубим, — предложил Егор, — мне нужна информационная справка по алгонианцам. Кто такие, чем живут.

— Алгонианцам?! — переспросил разом сдувшийся гиканин.

— Дыши глубже, а то у тебя морщинистость кожного покрова появилась. Да, я хочу купить информацию по алгонианцам. В чем проблема?

— В том, что эта справка внесена в список закрытой от рас вне Пакта информации.

— То есть как закрытой? Ты же с огромным удовольствием можешь продать хоть маму родную? Кстати, а у тебя есть мама?

— Есть. У всех гикан есть Мать. Но я не хотел бы о ней говорить.

— Так скажи, что с алгонианцами не так? У меня есть деньги, у тебя товар. Слей мне справку, я заплачу. Никто об этом не узнает! — настаивал Егор.

— Да, я бы с превеликим удовольствием! Но только запрет наложили литарии. А ними шутки плохи. Но хорошо — учитывая мою непомерную любовь к вам, я готов пойти на преступление и продать вам информационную справку по алгонианцам за три миллиарда кредов! — гиканин раздулся от удовольствия как воздушный шарик.

— Вот ты козлина, знаешь же, что у меня столько кредов нет.

— Но вы можете продать мне права на добычу фетуция в вашей системе и тогда…

— Пошел вон, — последовал максимально сжатый ответ от Егора.

Гиканин, ничуть не обидевшись, и пожелав ГССР процветания, покинул систему. А Егор остался в ЦОПе наедине со своими невеселыми мыслями.

— Филимоныч, чет ты совсем сник! — Егор обернулся и увидел заходящего в центр управления друга.

— Гиканин отказался продавать данные по алгонианцам. Ну как отказался — запросил столько, что мы никак не потянем.

— Ну и пес с ним, с этим ухарем. Ты что, до сих пор не понял, что у нас кроме самих себя и граждан Союза помощников нету? Нашел из-за чего расстраиваться. Что гикане, что сапруки, что эти новые литарии одним миром мазаны. Пробьемся, Филимоныч, не дрефь! А сейчас заканчивай с делами. Нам Питер и Белка сюрприз приготовили.

— Где?

— В парке. Мы же в прошлый раз считай не доотдыхали.

— Но мне еще надо…

— Питер бочку свеженького приготовил. Белка — шашлык. Наши уже все там. И Мишаня с Рыжиком. Давай, не заставляй народ ждать.

Теплая компания опять облюбовала место возле бассейнов. Но в этот раз время выбрала вечернее, чтобы не смущать детишек. То, что Питер выкатит бочонок было ожидаемо. Но Белка творила настоящую магию за настоящим мангалом с тлеющими углями. Запах распространялся по округе такой, что Егор его учуял еще на парковке.

— Вы где мясо взяли?! Кого недосчитаемся, признавайтесь! — спросил Егор, подходя к пикнику.

— Это все Питер! — ответила Белка. Ловко орудуя шампурами, — представляете он из железа, углерода и…

— Я попрошу не раскрывать моих секретов! — пивовар не дал договорить девушке, — прошу к столу, господа… простите — товарищи! Будем отмечать успешное завершение вашей миссии.

К столу были приставлены стулья, позволявшие разместиться на них тиррянину и пугзу. В их тарелках лежала какая-то снедь, которую они с удовольствием грызли. Но основное блюдо, плескавшееся в пяти слегка запотевших кружках предназначалось не для инопланетян. Пугзы, в виду низкой сопротивляемости организма токсинам, отрицательно относились к любым экспериментам со своим рационом. Мишаня еще с первого знакомства с Питером плотно ассоциировал пиво с боа-гоа и смотрел на его употребление с осуждением.

— Да какое там успешное завершение, Петь! — сказал Семенович беря со стола кружку и сдувая с нее пышную шапку пены, — расстройство одно. Впустую столько техники сгоняли.

— Мы совершаем ошибки, чтобы учиться. Именно так мы и познаем мир, — пивовар оказался философом.

— Не соглашусь, — подключилась к беседе Стрелка, — развитие дают победы.

Девушка больше переживала не из-за того, что у экспедиции были нулевые результаты, а потому, что ее славной «Поющей эскадрилье» так и не удалось сцепиться с легендарными воинами-сапруками.

— Ошибки тоже надо анализировать… — решил поддержать беседу Егор, усаживаясь за стол.

— Мы проанализировали показания всех приборов. После воздействия на «Киров» поля Т-прерывателя. Как только крейсер оказался в обычном пространстве с его борта на корабль литария был отправлен сигнал, — не остался в стороне и Рыжик.

— Чего?! — расслабленное состояние Егора мигом испарилось.

— Мы определили источник сигнала. Его отправил джаммер, который мы сняли с центрального процессора механидов, — продолжил рассказ пугз.

Семенович в этот момент делал большой глоток. Из-за озвученной пугзом новости, пиво стало у него попрек горла. Выпучив глаза, он кашлянул, пивные брызги полетели на Рыжика. Тот хотел еще что-то добавить к докладу, но тут его слегка намокшая от пива шерсть встала дыбом.

— Уиииии! — заверещал Рыжик, выпучивая сразу штук двадцать глаз-стебельков.

Глава 7

Рыжик свалился со стула, заметался и сиганул в бассейн.

— Стой! Куда?! — бросился за ним в воду Семенович, чувствуя свою вину в неадекватном поведении пугза.

Но оказалось, что кроль Григория в подметки не годится баттерфляю Рыжика. Семенович еще толок воду у ближнего бортика, а пузг уже розовой ракетой вылетел на сушу на противоположном.

— Лови его! — бросился за пугзом Егор бегом. За ним сорвались с места и остальные земляне. Миша же осуществлял обеспечение операции с воздуха. Из него вышел исключительно полезный разведчик.

— Левее! Он побежал левее! — информировал он охотников, — за красную горку забежал!

Облава пошла полным ходом. Питер и девчонки развернулись в широкую цепь, но…

— Он упал! Лежит, не двигается! — прокричал Михаил.

К Рыжику первым успел Егор, он поднял обмякшее тельце и прокричал в браслет.

— «Киров»! Срочно высылайте челнок в парк. И готовьте медицинский отсек. Рыжик отравился!

— Нафиг челнок, у меня «Ястребок» на парковке! — потянула Егора за собой Белка.

К стоянке рванули сразу все, хотя в кабине «ястребка» мог разместиться только сам пилот.

— Да что ж такое-то! Я не хотел! — оправдывался на бегу Семенович.

— Григорий Семенович, — задыхаясь от темпа, успокаивала его Белка, — это трагическая случайность! Не корите себя!

— Он поправится, поболеет и поправится, — утешал всех разом Питер, — от моего пива никто не умирает.

Белка пулей взлетела по лестнице в кабину, Егор осторожно положил ей на колени не подававшего признаки жизни Рыжика.

— Отойдите подальше, я стартую! — выкрикнула предупреждение Белка, закрывая кокпит.

— «Киров», к вам летит «Як» с пострадавшим, готовы к принятию? — Семенович вызвал линейный крейсер.

— Команда спасателей уже ожидает в шлюзе. При них реанимационное оборудование, — отрапортовали с «Кирова».

— Выкарабкается. Он обязательно выкарабкается, — твердил про себя Семенович, глядя на то, как «Як» превращается в едва различимую точку.

— С Рыжиком все будет хорошо, — положил ему руку на плечо Егор, — реанимационное отделение на крейсере может мертвых из могилы вытаскивать. А когда я Стрелке его отдавал, он еще дышал.

— Правда? — с надеждой спросил Семенович.

— Правда, — покривил душой Егор. Пугзы существа небольшие, сплошь покрытые густым мехом, наощупь у них не пульса, ни дыхания не уловишь.

Люди и Мишаня так и остались стоять на парковке, ни у кого и в голову не пришло вернуться к пикнику. Новостей им долго ждать не пришлось.

— Гриша, — поступил вызов на браслет Семеновича от Стрелки.

— Что с Рыжиком?!

— Успокойся. Очухался Рыжик. Подпрыгнул и ушел.

— Куда?!

— В панель управления. Я его слышу, шебуршит там. Но я его все равно на «Киров» доставлю, пускай его осмотрят внимательно.

— Добро! — отбил связь Семенович.

Шебуршал Рыжик трое суток. Без сна и отдыха. Что немного просадило его жизненные показатели. Но ничего критичного с пушистиком не случилось. Выводы медперсонала, которые пришли с «Кирова», Егора огорошили. Настолько сильно, что он не постеснялся поднять друга в три часа ночи.

— Если ты не скажешь, что в нашу систему вторглись две сотни кораблей сапруков, то я тебе ногу оторву, — каперанг привык поздно ложиться и рано вставать. Но именно ко сну он относился крайне трепетно и на дух не переносил, когда его будили попусту.

— Не вторглись. Но я скажу, что мы узнали, кто взломал механидов…

— Тоже мне гениальный вывод — чье устройство вышло на связь с хозяевами, как только представился удобный случай? Тут и дурачок поймет, что механидов хакнули литарии.

— Но зачем?

— Ради лицензии на производство пива.

— И?

— Пиво как-то действует на пугзов…

— Не как-то, а как мощнейший энергетик. Думаю, дело было так — в Пакте есть некий комитет, который выборочно просматривает появившиеся на бирже новые товары. Гикане это делают. Или те же литарии — не суть. И вот они, проанализировав состав или проведя испытания выявляют, что пиво действует на пугзов как мега-энергетик. Если оно одного пузга ускоряет раза в два, причем заметь — без особого вреда для здоровья, то представь, как можно разогнать все производственные мощности в целом? Прибыль колоссальная, но и объемы потребления пива тоже. Питер со своим заводиком бы сто лет трудился, снабжая сотни миллиардов пугзов. Значит это не выход. Начать выпускать пиво самим? Нарушение прав на интеллектуальную собственность. Ведь лицензия на производство пива есть только у него. Попробовать выкупить? А зачем? Ведь можно Питера устранить руками механидов. Наследников у него нет, права в таком случае ни к кому не переходят.

— Ты рассуждаешь, как бюрократ…

— А я и есть отчасти бюрократ. Поэтому психологию литариев более-менее понимаю. Нас раздавят. Сначала фетуций. Потом пиво. Причем, по моему мнению, пиво еще более ценным может оказаться. Нам надо договариваться…

— Шиш им с маслом, а не переговоры! — сон с Семеновича как рукой сняло, — они действуют по-гадски, но и мы кое-что умеем! Подымай наших, будем думать, как из ситуации выруливать.

— Слушай, двести кораблей сапруков пока не вторглись. Пусть спят. Завтра на трезвые головы обсудим.

Как Егор и предлагал, совещание провели утром. На время этого совещания в РевСовет были временно включены девушки и Питер. А также в высшем органе ГССР появился новый член — Первый, представитель механидов.

— Сегодня нам предстоит, не побоюсь этого слова, судьбоносное решение. Которое коренным образом повлияет на будущее нашей колонии. У нас есть два пути развития. Один озвучу я. Другой — Егор, — открыл собрание Семенович, — решение принимать всем нам. И боюсь, оно будет непростым. Егор Филимонович, пожалуйста.

— Значит так — у нас есть самородки фетуция. Целых три штуки. Наше солнце способно их производить…

— Так полетели его добывать! — душа Стрелки требовала действия.

— Выбросы проходят регулярно. Примерно раз в три года. У меня есть идея, которая поможет поймать больше самородков…

— Насколько больше? — спросил Питер.

— Сложно сказать, я думаю речь идет о сотнях…

— О сотнях кусках фетуция?!

— Плюс-минус, я точнее сказать не могу. Но деньги выброс принесет нам невероятные. Про фетуций в курсе гиканин. И когда он нас сдаст Пакту — вопрос времени. Месторождение слишком ценное, а мы слишком слабы. Я прогнозирую, что как только о нем станет известно литариям, нас захватят. Точь-в-точь как Питера. Кстати о нем — мы выяснили, что один из его сортов пива действует на пугзов как сильнодействующий стимулятор. На данный момент чисто юридически мы являемся правообладателями рецепта его изготовления. И в перспективе продукт Питера может принести нам денег, не меньше чем фетуций.

— Я против того, чтобы продавать пиво пугзам. Я создаю его, чтобы дарить вкус и удовольствие! — с жаром произнес пивовар.

— Обосновано. Принимается. Торговать наркотиками…

— Пиво не наркотик! — возразил Питер.

— У нас разная биохимия. На меня ваш продукт подействовал именно как наркотическое средство, — сообщил Рыжик.

— Тем более — если мы откажемся производить пиво в промышленных масштабах и в Пакте узнают, что Питер у нас, к нам прилетят сапруки, — описал совсем нерадужное будущее колонии Егор.

— Но как они узнают, что вы меня к себе забрали?

— Очень просто — в Пакте отслеживают все перелеты. Почему я так думаю? Вспомните нашу попытку прорваться к алгонианцам — нас развернули на полпути. И вы думаете, что наш визит к механидам остался незаметным? Расы Пакта делают вид, что соблюдают собственные правила и законы. Но что им стоит выдумать предлог для нового штрафа? Неподъемного для нас? Ну а потом они прилетят, чтобы потребовать его погашения.

— Умеешь ты жути нагнать, — вздрогнула Белка.

— К сожалению, это не жуть, а данность. И мы можем поступить так — первыми выйти на литариев. Продать им систему и запас фетуция. Продать им рецепт пива…

— Я же говорил — я против! — перебил Егора Питер.

— Я чисто гипотетически озвучиваю ситуацию, — Егор сам был против соглашения с Генеральным Пактом, но озвучить такой вариант решения всех проблем был обязан. Гражданам ГССР надо было дать право самим сделать выбор.

— Ну или мы упираемся, — начал описывать второй путь Григорий, — и продолжаем наращивать военную мощь…

Даже Стрелка, любившая лихую зарубу, и та засомневалась, что у ГССР хватит силенок соперничать с Пактом.

— Не потянем, — угрюмо произнесла она.

— Лоб в лоб — конечно не потянем. Но! — поднял палец вверх Семенович, — нам нужно быть хитрее. Гикане с ценами и чертежами химичат, литарии в черную механидов используют.

— Но мы же — не они! — запротестовала Стрелка.

— Совсем не они. У нас, Стрелочка, цели разные. Они пугзов поработили, а мы освободим! Да, хитростью и иной раз коварством, но освободим!

— Освободим всех? — уточнил Рыжик.

— Когда-нибудь всех. Но начинать надо с малого. Искать, где в системе Пакта слабые места. И бить именно в них.

— Но моих родичей… мы их освободим?! — пугзы редко проявляли эмоции, но сейчас Рыжика аж трясло.

— Освободим, обязательно освободим, — успокаивающе пообещал Егор. А Белка начала гладить пушистика по шерсти.

— Мы же их не бросим? — отказывался успокаиваться Рыжик.

— Я понимаю, к чему весь этот разговор. Мы должны были вас выслушать, потом привести свои доводы и аргументы. Проголосовать… но я не вижу смысла в голосовании. Кто скажет, здесь и сейчас, Рыжику, что мы оставим его братьев и сестер в рабстве? — короткая речь Питера сломала Семеновичу весь план на беседу. Он-то подготовил речь в духе «взвейтесь да развейтесь», а она не пригодилась. Сострадание к миллиардам милых существ, безжалостно эксплуатируемых сволочами из Пакта, сработало гораздо лучше пламенных призывов.

— Пушистиков надо освобождать! Я за то, чтобы бороться! — подняла руку Стрелка.

— И я!

— Я тоже!

Молчаливый Первый, никак не участвовавший в обсуждении, просто поднял лапу. Семенович пересчитал поднятые руки, крылья и глаза.

— Ну что ж, друзья-товарищи, единогласно! И, учитывая ваш настрой, шатать мы Пакт начнем именно с пугзов?

— Да!

— Свободу пушистикам!

— Уиии!

— У кого будут какие предложения? Вы же понимаете, что прилететь и начать агитировать за новый мир и иммиграцию в ГССР мы в открытую не можем. Так как мы пугзов будем переманивать?

Воодушевленные члены РевСовета начали наваливать одну идею за другой. Но, на взгляд Егора, все они были слишком утопическими. Или излишне рискованными. Осознал это и Семенович, объявив, что заседание переносится на пару дней, за которые члены РевСовета должны пообтесать острые углы и сгладить шероховатости в своих планах.

В благородных делах и помощники сами по себе находятся. Первая рабочая смена в Виктории подошла к концу, небесные шахтеры на «Нивах» потянулись на отдых к планете. «Дерзкий» сменил на патрулировании «Решительного». Стрелка почти одновременно с «Бестией» Семеновича приземлилась возле базы. Егор вышел из центра управления, чтобы их встретить. Но только он поднял руку, чтобы поприветствовать друзей, по базе заверещала тревожная сирена.

— Никакого покоя! — Егор развернулся и бросился обратно в ЦОП.

— Ну что там? — забежал за другом следом Семенович.

— Гости. Точнее один гость, ранг пятый, считай где-то эсминец. Поколение третье. Тип неизвестен. Принадлежность тоже непонятная.

Семенович запрыгнул в кресло перед терминалов.

— «Дерзкий», у нас гости. Поприветствовать, досмотреть, допросить. Но только нежно, надо на наших гостей произвести хорошее впечатление.

Григорий отправлял эсминец на перехват визитера со спокойной душой — на мостике «Дерзкого» вахту нес Михаил. Пограничник с опытом и стажем. Но для подстраховки земляне оставались в центре управления, готовясь перехватить нить переговоров.

— Неизвестный корабль — заглушить двигатели, приготовиться к сканированию! — озвучил стандартную формулу приветствия Мишаня.

— Вооот, послушный мальчик, — удовлетворенно отметил Егор, глядя на застывшую на радаре метку.

— Ну что? Вылетаем, бомбим? — Стрелка залетела в центр управления, как настоящая валькирия, всегда готовая к бою.

— Да нет, у нас тут вроде как мирный диалог намечается, — утихомирил ее Семенович.

— Мы — закосы! Мы — Защитники Космоса! — на экране связи в центре управления появилось необычное существо.

— Я за Белкой! Когда она еще увидит живой рубин! — с этими словами Стрелка выбежала из отсека.

Природа существа, посетившего Викторию без сомнения была кристаллической. И смотрелось оно очень эффектно. Круглой формы голова как будто бы прошла огранку и над ней возвышалась корона из пяти кристаллов-зубцов. Крепилась голова к телу-овалу, тоже имевшему сияющие кроваво-красным грани. Тело опиралось на шесть вытянутых кристаллов.

— Защитники Космоса? Эээ, всего и сразу? — спросил у сияющего пришельца Егор, забыв про опрос вроде как Мишаня должен был проводить.

— Да! — закос «говорил» сразу всем телом, создавая приятные слуху мелодичные вибрации, — мы защищаем слабых! Даем отпор насилию и беззаконию!

— Опа… неужели нам наконец-то не какие-то ушлепки попались, а нормальные ребята?! — изумился Семенович.

— Вау! Какая красота! — прямо с порога выдохнула с восхищением Белка.

Егор не торопился прыгать от счастья, его настораживал вычурный тон закоса. Тот разговаривал как герой из мультика.

— Мы Галактический Союз Социалистических Республик. Проповедуем примерно те же самые принципы, — представился Семенович, — рады, что вы нас нашли.

— Требуется ли вам помощь? Нуждаетесь ли вы в защите? — спросил закос, а Егор утвердился в мысли, что рубин больше похож на мультяшного героя, а не на живое существо. Может это Пакт придумал какую-нибудь пакость и прислал закоса, чтобы тот втерся в доверие?

— Настоящие рыцари в сияющих доспехах, — восторженно прошептала Белка.

— Мы в общем-то сами потихоньку справляемся, — Семенович не торопился делиться с впервые встреченной расой ворохом проблем, стоявших перед ГССР, — но подружиться с вами мы бы не отказались. Пообщаемся потеснее и решим, чем друг другу можем быть полезны.

— Мы за дружбу! Дружба с закосами обойдется вам в двадцать процентов прибыли, получаемой с этой системы.

После предложения закоса в ЦОПе воцарилась гробовая тишина.

— Чего?! Каких двадцать процентов?!

— Это немного. Учитывая, что мы будем решать все ваши проблемы, — ответил Семеновичу закос.

— Какие?!

— Завтра может взорваться ваша топливная станция у планеты-гиганта. Или добывающая в астероидах. А если вы будете нам платить, они не взорвутся, — объяснил нехитрую схему предстоящего «сотрудничества» закос.

— Ааа, то есть ты будешь нас как-бы охранять? — в голосе Семеновича появились стальные нотки.

— Да! Вы все правильно поняли — платите нам двадцать процентов и с вами не будут происходить несчастные случаи.

Как человек, переживший развал великой страны в девяностых, Григорий на дух не переносил бандюков, считая их за гиен и шакалов, повылезавших из своих нор в смутные и тяжелые для Родины времена. И он не сомневался, что прикрывающийся пафосными разговорами закос, на самом деле банальнейший рэкетир.

Стрелка сорвалась со своего места.

— «Поющая»! Экстренный сбор! — шептала девушка на бегу в коммуникатор. Она тоже не питала иллюзий насчет добропорядочности залетевшего к ним инопланетника, — боевая тревога! Повторяю — боевая тревога!

— А скажи-ка, милок, ты к Пакту как относишься? — притворно-елейным тоном спросил Семенович у закоса.

— Защитники Космоса — народ, который ценит свою независимость! — заявил закос, — мы не состоим ни в каких союзах.

— Отличненько! Мишаня — пощекочи-ка этому гаду пятки! — скомандовал Семенович.

Глава 8

— Пятки? А какое отношение к нашему будущему сотрудничеству имеют мои пятки?

Тиррянин общался с людьми гораздо дольше, поэтому понимал их образные выражения. «Дерзкий» поднял щиты.

— Немедленно покиньте пространство ГССР! — Михаил давал возможность закосам покинуть Викторию добровольно и без боя, — и больше никогда не возвращайтесь!

Обидно, что именно «Дерзкому» пришлось выдворять рэкетиров. В условиях постоянной нехватки времени и производственных мощностей, эсминцу не успели вернуть на место торпедные аппараты и как основное оружие в его носовой части сейчас располагалась К-пушка. В очном противостоянии «Дерзкий» все-таки мог победить за счет того, что он на два поколения был более продвинутым — лучшие щиты, выносливее броня, выше скорость и маневренность.

И похоже все это ему пригодилось — закос тоже включил защитное силовое поле.

— «Решительный»! Фрегаты! Боевая тревога! Стартуйте по готовности на помощь «Дерзкому»! — Семенович начал поднимать весь флот. «Дерзкий» мог справиться и сам, но при этом он получит серьезные повреждения. Так зачем заниматься долгим восстановлением корабля, если можно навалиться на наглого бандюка всей кучей и уберечь эсминец от тяжелого ущерба?

— Я на «Киров», — бросил Семенович торопливо направился к выходу.

— Да наши этот козла разорвут и не вспотеют! — попробовал разубедить его Егор.

— Если есть хоть малейшая возможность, что что-то пойдет не так — оно обычно так и происходит. Мне будет спокойнее на мостике крейсера.

Егор вспомнил, сколько всего за последнее время шло «не так» и не стал отговаривать приятеля. Тем более что линейный крейсер стоял на приколе на орбите и добираться Григорию до него было недолго. Авось еще успеет в бою поучаствовать. С орбиты к нарушителю государственной границы сорвалась и «Орлица» — Стрелка спешила урвать свою часть боевой славы.

«Дерзкий» пошел на сближение с вражеским эсминцем. Для атаки у него имелись только системы ПВО среднего радиуса действия. У закосов такого ограничения не было, поэтому они не стесняясь вдарили четверкой фотонных торпед. Они летели и перезаряжались быстрее, чем плазменные, состоящие на вооружении флота ГССР, но били слабее. «Дерзкий» предпринял маневр уклонения, пара торпед разминулась с его бортом в считанных метрах. Еще одну пару сбили на подлете системы противоракетной обороны. Закосы увеличили темп пусков — к «Дерзкому» полетели сразу две волны по восемь торпед.

— Красавчики! — появился в эфире Семенович. Дерзкий уверенно перехватывал все пущенные в него снаряды и продвигался вперед, озаряемый близкими вспышками и взрывами. Его скорострельные лазеры вышли на сумасшедший темп стрельбы, раскрашивая космос вокруг себя в феерию лазерных росчерков.

Он бы, наверное, так и дошел до чужака невредимым, но тут позади эсминца закосов засияло кольцо Т-перехода.

— Внимание! Десятый ранг! Из портала вывалился корабль десятого, повторяю — десятого ранга! — у Егора даже голос сел. Он повторял про десятый ранг не просто так — грозный «Киров» был восьмого ранга. После него шли линкоры, а возглавляли «пищевую цепочку» относящиеся к десятому рангу дредноуты. Корабли чудовищной мощи и не менее чудовищной живучести.

— «Дерзкий»! Миша! Уходи оттуда! Уходи к нашим! — проорал Семенович.

Зона конфликта простреливалась тремя установленными в системе турелями. Егор нацелил их на дредноут, и они начали выдавать по его щиту мерные импульсы. Хотя те импульсы наносили громадному кораблю урона меньше, чем комары слону.

— Всему флоту! Общий старт! — Семенович осознавал, что «Дерзкий» обречен. Слишком уж близко от него вынырнул вражеский дредноут. Щиты эсминца могли выдержать пару-тройку залпов его главного калибра, но четвертый его просто испарит.

Михаил не побежал. А продолжал упорно двигаться вперед. Но сместил «Дерзкий» так, что тот находился на одной линии с эсминцем и дредноутом. Маневр был мастерским — дредноут не мог стрелять по «Дерзкому», не рискуя зацепить свой же корабль. Однако это могло подарить эсминцу ГССР лишь небольшую отсрочку по времени.

Которую закосы решили сократить по минимуму — с борта дредноута стартовал рой небольших дронов-истребителей.

— Первое звено «Поющей» на вылет! — скомандовала Стрелка.

Семенович причаливал к борту «Кирова» скрипя зубами от досады. Бой превращался в тотальную свалку. И в этом была его прямая вина. Десяток «ястребков» с «Орлицы», спешащих к месту боя, могут лишь оттянуть гибель эсминца. Но они также, как и «Дерзкий» неминуемо и быстро сгорят в горниле побоища. У врага тридцать дронов, а также мощнейшее ПВО дредноута, которое надо перегружать сотнями истребителей, а никак не десятком. Силы ГССР растянулись, «Решительный» и три фрегата механидов вступят в бой первыми. «Орлица» к тому моменту уже потеряет все свои истребители. «Коммуна» тащится позади «Решительного». «Киров» только-только стартует с орбиты. В таком положении надо быстро решать, какими кораблями можно пожертвовать, чтобы успеть сформировать ударный кулак и встретить дредноут достойно. Миша не жилец, тут без вариантов, но…

Однако Мишаня смог удивить не только врага, но и товарища наркома. Дождавшись, когда дроны поравняются с эсминцем закосов, его корабль выдал залп из К-пушки. Дроны, словив оглушающий электронные системы импульс, облаком повисли вокруг эсминца врага. Пара неудачников даже влепились в щиты эсминца. Но главное было не это — потерявшие ход и управление дроны еще больше осложняли стрельбу дредноуту. Тот начал тяжеловесно перемещаться, пытаясь выйти на новую линию огня, но «Дерзкий» был шустрее — он продолжал прикрываться врагами. И не только прикрываться — заработали его лазерные турели, начавшие прогрызать бреши в щитах эсминца.

С гиканьем и улюлюканьем первое звено «Поющей эскадрильи» врезалось в поломанный строй дронов. Взрывов было столько, что на радаре в ЦОПе Егор видел лишь сплошную засветку. Дроны погибали десятками. Героическая выходка «Дерзкого» давала флоту ГССР шанс.

— «Коммуна» — вылет истребителей! — командовал Семенович, — «Решительный», группа фрегатов — заход с фланга, беспокоящий огонь по дредноуту с дальней дистанции. Не стойте, двигайтесь! Ваша задача не подставиться под ответный огонь, но отвлечь внимание от «Дерзкого».

— Я могу стартовать на «Ключе»! — появился в эфире Рыжик.

— Сиди на месте! — ответил ему Семенович. Кораблик-диверсант был хорош при проведении тайных операций, в кипевшей сейчас битве его смахнут, не напрягаясь первым же попаданием.

Для Семеновича важно было сейчас доставить к полю боя «Киров» как можно скорее, только главный калибр линейного крейсера мог пробить толстую шкуру дредноута. И заставить его отступить. О победе над этой тушей Семенович и не мечтал. При другом раскладе начале боя на это можно было надеется, но в сложившейся ситуации — вряд ли. Выгнать бы их из системы и уже хорошо.

«Киров» тоже запустил свое авиакрыло. Десять с «Орлицы», десять с «Коммуны» и пять с линейного крейсера — вот и вся «Поющая эскадрилья». Можно было поднять и пылившиеся в ангарах «У-1» и «Шершни» механидов, но Семенович счел, что это будет лишняя трата пилотов. Устаревшие машину в бою проживут недолго. А их погибшие пилоты выстроятся в большую очередь в комнате клонирования, которая у ГССР пока была одна.

Однако и двадцать пять «ястребков» оказались аргументом весомым. Перебив дроны, они начали пилить щиты эсминца закосов. Тот же сосредоточился в основном на «Дерзком» и лупил по Мишиному кораблю почти что в упор. Миша же терпел и играл в прятки с дредноутом. Дредноут раздергивали «Решительный» и три фрегата, пускавшие по нему торпеды с предельных дистанций.

— Меняем курс! — Семенович выбрал новую позицию так, чтобы зайти к дредноуту с другого фланга. Так крупный корабль противника оказывался в перекрестном огне и не мог концентрировать свои залпы на одном корабле ГССР, — рэйлганы — товсь! Пли!

Корпус «Кирова» содрогнулся. Посланные им двухтонные болванки оставили на щите дредноута радужные, концентрические разводы.

— К ответному залпу — приготовиться! Аварийные команды — внимание! — Семенович сжал подлокотники кресла, готовясь к еще большей тряске.

Но дредноут не плюнул огнем в «Киров». Получив первый же серьезный отпор, он предпочел… сбежать! Туша втянулась в открывшийся Т-переход и исчезла!

— Нам срочно нужен Т-прерыватель! — злости Стрелки не было предела. Девушка, наверное, уже представляла себя победительницей целого дредноута. А тот, сволочь, решил сбежать, наплевав ей в душу и обидев до слез.

Семенович не разделял обид девушки — сбежал и черт с ним! Дредноут, несмотря на изворачивающегося ужом Мишу, имел все шансы «Дерзкого» уничтожить. Да и сам «Киров» сильно потрепать. Но самому факту бегства флагмана закосов он удивлен не был. Шакалья сущность, что на Земле, что у космических бродяг, скорее всего, одинаковая. Григорий помнил, как в девяностых, ему предлагали распотрошить эсминец, которым он командовал. Как сказал лысый битюг, ведший переговоры — на медь и золотишко. Иными словами, с корабля бы вынесли все электронные блоки, в которые Родина не скупясь, запихивала драгметаллы. Самому Семеновичу за разрешение и допуск на корабль с барского плеча предложили денег и не новый, уже потрепанный жизнью, но мерседес. Тогда ему стоило скомандовать взять на прицел из установки АК-630 стоявший на пирсе кортеж из трех черных джипов. Блок стволов АК крутнулся, кортеж как ветром сдуло. И больше к Григорию никто ни разу не обращался с подобной «просьбой». Бандиты публика хоть и наглая, но трусливая.

— Сдаюсь! Я сдаюсь! — заголосил оставшийся в одиночестве эсминец закосов.

— Прекратить огонь! — скомандовал Семенович. Не столько из гуманных побуждений, сколько из желания получить кое-какие сведения от захваченных в плен инопланетян. Ну и проверить наконец размещенную на борту «Кирова» штурмовую пехоту в деле.

Под морпехов Егор разработал специальные тяжело бронированные десантные боты, которые могли осуществлять высадку даже под плотным огневым противодействием. Но произвести их не успел. Поэтому абордаж эсминца пришлось проводить нетривиальным способом. «Киров» подошел к кораблю закосов и встал борт к борту. Его орудия навелись на эсминец и попробовал бы тот дернуться или щиты поднять, «Киров» бы частными залпами в упор разнес бы его в щепу.

С борта «Кирова» в открытый шлюз эсминца на индивидуальных реактивных ранцах устремился штурмовой взвод механидов. Скафандры бравым «жукам» были без надобности. Но их родную броню усиливали накладные листы, способные отразить большинство атак из ручного оружия. На двух нижних лапах у механидов были закреплены автоматические излучатели. На верхних — плазмометы, позволявшие бороться с укреплениями и вражеской бронетехникой. Семенович оценил возможности четырех лап механидов, способных двигаться независимо друг от друга, на полигоне в пустыне. Каждый механид мог создавать вокруг себя настоящий вал огня. Но при наличии массы достоинств у механидов, как у боевых единиц, имелся и один явный недостаток.

— Внутри, — последовал немногословный доклад от Первого, как только весь взвод скрылся в шлюзе.

— Вот чего — внутри? Внутри чего? А как оно там — внутри? — сетовал на молчунов-механидов Семенович.

Для оперативного командования ему от подчиненных поступало слишком мало данных. Поэтому товарищ нарком изводился, ожидая следующего послания от штурмовой группы.

Однако изводился он, как оказалось, зря.

— Цель захвачена, — вышел в эфир Первый.

— Быстро вы, однако. Молодцы, выражаю вам благодарность. Направляйтесь к Виктории.

Первый не ответил, но захваченный эсминец послушно последовал в кильватере «Кирова» к планете. Уже на орбите, поставив эсминец на парковку, штурмовой взвод перебрался на родной крейсер. Не с пустыми лапами — Первый доставил герметичный пузырь с единственным пленником. Выяснилось, что всем кораблем управлял всего один член экипажа, который без сопротивления и сдался механидам.

Пленник без промедления был доставлен на базу землян. Где он предстал перед суровым судом РевСовета. На допросе решили также присутствовать и девушки. Которых Семенович решил использовать, чтобы расколоть пленника. Причем расколоть в прямом смысле этого слова.

— Давай сразу я тебе кое-что объясню. У нас, в Галактическом Союзе, с такой швалью как ты, нянчится не принято. Всех, кто покушается на наше общее достояние, принято наказывать по всей строгости закона. И сейчас не о тюрьме или перевоспитании говорю — тебе светит только высшая мера наказания. Так-то мы тебя на солнце в капсуле должны отстрелить. Но видишь тех двух дам, которые на тебя смотрят с жадностью? Понимаешь, у наших девушек есть традиция — украшать себя всякими яркими побрякушками. Желательно блестящими и желательно натурального происхождения. И если ты, друг мой ситный, сейчас же не начнешь подробно рассказывать, какого черта тебя к нам занесло, я отдам тебя им. И уже через полчаса от тебя только кучка осколков останется.

Непонятно, что подействовало на закоса больше — угроза быть сожженным дотла или пойти на бижутерию. Но в молчанку он играть не стал.

— О вашей системе нам рассказали Хор-Са.

— Вот сукины дети, а! — стукнул себя по колену Семенович, — так ведь и знал, что какую-нибудь подлянку кинут. И что они тебе про нас рассказали?

— Молодая раса. Ведет активную добычу полезных ископаемых. Боевого флота нет или он минимален, — «звенел» закос.

— А ваш флот? Сколько в нем кораблей? — вопрос был жизненно важным для всей колонии. Если бы вдруг оказалось, что у закосов есть целая армада, то допрос надо было откладывать до хороших времен, а самим приступать к подготовке отражения массированной атаки.

— Всего два. Эсминец и дредноут. Вы думаете мы можем позволить себе больше на те доходы, которые мы получаем с защиты трех небольших рас?

— Ага, значит так — давай-ка нам координаты этих рас. Чую у нас с ними диалог получится наладить. Особенно после того, как мы их от вашей «защиты» избавим.

Закос безропотно продиктовал координаты трех систем, а Егор вбил их в навигационную базу.

— Какие у вас есть еще делишки с Хор-Са? — Семенович галактическим монахам решил дать жесткую ответочку. Но чтобы ее сделать особенно приятной, захотел узнать о них побольше.

— Особо никаких. Мы развозим их споры по планетам. Они говорят нам, где есть расы, которые нуждаются в защите.

— Скучно, голубчик. Очень скучно. Но я-то ладно, могу и поскучать. Но нашим дамам тоже разговор перестает нравится. У них от скуки руки к кувалдам тянутся. Давай мне про Хор-Са что-нибудь интересное!

— Да я ничего не знаю!

— Плохо. Для тебя в первую очередь плохо. Ну что ж, допрос окончен. Можешь помолиться тем же Хор-Са если тебе необходимо. Дамы, — Семенович сделал приглашающий жест Белке и Стрелке. Те поднялись со своих мест.

— Постойте! Все миры Хор-Са похожи! — выпалил закос.

— И что в этом такого?

— Не просто похожи — они практически идентичны. Но мы-то развозим их споры и видим, что изначально выбранные ими планеты сильно отличаются!

— То есть они могут как-то формировать планеты? Изменять их? — вклинился в допрос Егор.

— Да-да, именно так. Причем они изменяют не только климат, но и биосферу. На всех планетах Хор-Са она тоже одинаковая!

— Вот это уже интереснее. Еще что-нибудь о них знаешь? — подбодрил закоса Семенович.

— Самая большая тайна Хор-Са — координаты их родного мира… — прозвенел живой рубин. И замолчал.

— И? — надавил на него Семенович.

— Мы их узнали.

— Как?

— Проследили. На одной защите много не заработаешь. Вот мы и решили шантажировать Хор-Са.

Глава 9

Вытянув из закоса все, что тот знал о Хор-Са, Семенович велел его увести.

— Нам надо искать те три расы, про которые говорил закос. Мы должны создать противовес Пакту, — предложил Егор.

— Мы договорились — сначала пугзы, — напомнила ему Стрелка.

— Кстати о них, у меня был один рискованный план. Но я не представлял его вашему вниманию, потому что мне, для его осуществления, не хватало одной детали. Сейчас она появилась.

— Икакая же это деталь? — спросил у друга Семенович.

— Корабль под нейтральным флагом. Если мы сможем склонить к сотрудничеству закоса, то у меня есть решение проблемы пушистиков.

— Отлично, но я бы начал с Хор-Са, — Семенович мыслил, как министр обороны, — с точки зрения угрозы, они сейчас наш приоритет. Не устраним их, они продолжат подкидывать нам неприятности. И вот какой еще немаловажный момент — они влияют на сапруков. И если мы сможем пошатнуть их авторитет духовных лидеров, то чем черт не шутит — мы оставим Пакт без армии.

— Но как же пушистики! — Белка думала не головой, а сердцем.

Вот-вот был готов разгореться спор, о том, кого спасать или уничтожать первым. Но тут слово взял Питер.

— Господа… товарищи! Нас ведь… уже много, — озвучил он вполне очевидную вещь, — Егор, Григорий, вы привыкли все делать сами, но у вас уже несколько сотен помощников!

— Ну есть такое, — нехотя согласился Семенович, привыкший тянуть лямку лично.

— Если правильно распределить силы, то мы сможем решать сразу несколько задач. Кто за? — перехватил инициативу Питер.

— Ну вот, дожились до хорошей жизни, — тихо пробормотал Семенович, глядя на лес взметнувшихся рук и лап, — скоро нас, Филимоныч, снова на пенсию отправят.

— На пенсию? Хах, не дождетесь, — услышала его фразу Стрелка, — на вас, дорогие наркомы, еще пахать и пахать. Так, что будем делать с пушистиками?

Егор изложил свой план, который после нескольких поправок и дельных предложений, был принят.

— Ну Филимоныч, ну придумал! Подкинул поросенка пугзам! — утирал слезы развеселившийся Григорий.

— Да погоди ты радоваться. Задумка рисковая, сработает или нет — пятьдесят на пятьдесят, — Егор не разделял преждевременного веселья друга.

— Сработает, как пить дать — сработает, — Гриша был полон оптимизма.

— А меня смущает, что мы используем мой продукт не совсем по назначению, — у Питера начались легкие моральные терзания.

— Я уже говорил — чхать на средства. Главное — цель. А цель у нас верная и благая, — успокоил пивовара Семенович, — теперь о Хор-Са. Боюсь, что с ними посложнее будет.

— Надо проверить информацию от закоса о том, что все планеты Хор-Са похожи, как близнецы-братья. Ведь это невероятно! Раса, которая может менять целые планеты! — восхитился Егор.

— Нет, — после краткого раздумья ответил Семенович, — нельзя шататься по их мирам. Они сразу что-то неладное заподозрят.

— Но у нас уже порядочно кораблей. Сделаем по одному прыжку каждым, посмотрим, — защищал свою идею Егор.

— Основной ударный кулак мы должны держать здесь, — поддержала Семеновича Стрелка, — ты про дредноут закосов забыл? Я думаю, он захочет с нами поквитаться. И как только мы оголим систему, он нанесет удар.

— Орбитальные крепости смогут прикрыть только Викторию, — вторил ей Григорий, — добыча на астероидах перед дредноутом беззащитна. Нам придется постоянно держать в системе «Киров» и один из авианосцев, чтобы если что, прогнать засранца.

— Надо добавить в список дел — найти и уничтожить этого разбойника, — предложил Питер и участники РевСовета его предложение единогласно поддержали.

— Мы организуем всего одну экспедицию. Сразу к родному миру Хор-Са. Надо продумать, какими силами и кто из нас в нее должен быть включен.

— Кто-кто? Кто придумал, тот и голит. Экспедицию к Хор-Са возглавить должен Гриша, — высказалась Стрелка, — там могут стрелять, поэтому и я вместе с «Орлицей» и «Поющей эскадрильей» отправлюсь. С собой захватим всех пузгов. Нам пригодится их научный подход. И механидов, ведь нам предстоит высадка на планету и черт его знает, что мы там встретим.

— Механидов можешь забирать. Для моего плана они не потребуются, — заметил Егор, — вторую вылазку возглавлять, я так понимаю, мне? Тогда я беру с собой Питера, его знания могут мне пригодиться. Михаил останется охранять систему. Ну вот, вроде все вопросы решили.

Все да не все. В команде осталась одна крайне недовольная принятыми решениями персона.

— А я? А что делать мне? Мы меня опять задвинули?! — у Белки затрепетали от расстройства ресницы.

Однако у Семеновича и для нее дело нашлось.

— Почему это задвинули? Никто тебя не задвигал. У тебя суперотвественное поручение!

— Какое?

— Готовить новый дом для пузгов. Пушистики должны визжать от радости, что переселились к нам!

— Уиии! — подтвердил важность этого задания Рыжик.

Экспедиции, которую возглавлял Егор, на подготовку требовалось больше времени. Поэтому он успел проводить друга. Семенович отправился на «Решительном». «Киров» оставался для защиты системы от дредноута, а «Дерзкий» стоял на верфи на ремонте, так как был серьезно потрепан в бою. Заодно ему наконец планировалось вернуть стандартное торпедное вооружение. С собой Григорий захватил «Орлицу», восемь «поющих ястребков», два бронированных десантных катера и два фрегата. И специальный кораблик — «Ключ» Рыжика. Оставшихся сил в принципе хватало, чтобы отбиться от решивших вдруг отомстить закосов, но Егор все равно себя чувствовал неуютно. Махать шашкой и нестись на врага во весь опор — это удел Семеновича. А Егора жизнь к обороне целых звездных систем не готовила. Немного успокаивал его тот факт, что в Виктории остался тиррянин Михаил, который в прошлом сражении доказал, что как тактик он стоит многого. И Егор решил, что, если вдруг начнется какая-нибудь заварушка, он передаст бразды правления тиррянину.

«Дерзкого» латала обычная Верфь. И у Егора опять случился приступ жадности. Даже в процессе ремонта Верфь потребляла уйму редких ресурсов. Пятое поколения кораблей замечательно показывало себя в бою, но когда дело доходило до ремонта или модернизации — хоть плач. Все редкости приходилось закупать у гиканина, а тот землян не жалел и выставлял за них космические счета. В очередной раз отправив торговцу круглую сумму, Егор засел за осмотр галактической карты. Он хотел найти незанятую систему неподалеку, чтобы отправить в нее разведку и поглядеть, что там есть из ресурсов. Таких систем он обнаружил пять и распланировал их посещение после успешного завершения операции «Счастье даром».

На Адмиралтейской Верфи проходило подготовка главного действующего лица этой операции. На ней преображался эсминец закосов. С него было снято все вооружение, вместо которого ударными темпами устанавливалось «специальное» оборудование. И целый пивной заводик!

Неоценимую помощь в подготовке корабля сыграла Белка. Егор умел строить и проектировать надежно, практично и функционально. Но порой его детищам не хватало красочности и визуальной эффектности. Все это смогла привнести в проект Белка. Которая, после того, как эсминец был полностью переоборудован, вразрез всех утвержденных планов, начала проситься в полет к пугзам.

— Егор, я обязательно должна полететь вместе с вами, — заявила она, когда они вместе облетали готовый эсминец, переименованный в «Знаменитые парные закосов».

— Мы же решили, что ты останешься, — Егору жуть как не хотелось брать девушку с собой. Его миссия была не такой опасной, как у Семеновича. Но как наглядно показал опыт проживания в Отау — покажи свои грандиозные планы гиканину, он над ними посмеется и предложит их купить за один кредит. Большего они не стоят, галактика таила в себе столько секретов и неожиданностей, что любой, продуманный до самых мелочей план, мог с первых же минут его реализации пойти литарию под хвост. Мирная миссия могла закончится тотальным побоищем и лучше было Белку держать от него подальше. В отличие от своей, рвущейся в бой подруги, Белка была существом хрупким, нежным и ранимым. И Егор, чисто по-мужски, хотел удерживать ее подальше от лазерных всполохов, ракет и выжигающей изнутри корабли плазмы. Вроде бы свое первое воскрешение она перенесла без проблем, но психика дело очень тонкое. Возьмет и уйдет в глубокую депрессию после ужасов войны. И никаким клонированием ее оттуда уже не вытянешь.

— С новым домом для пузгов я уже дела уладила. Проект готов, нужные чертежи закуплены. Да ты это лучше меня знаешь, сам ведь в производство детали запускал. А там — я смогу пригодиться.

Егор хотел спросить «как», но тут же передумал. Они пролетали возле выкрашенного в оранжевый цвет борта перекроенного эсминца и именно Белка настояла на том, что его надо так выкрасить. Для создания настроения, как она сказала. Егору бы и в голову не пришло, красить космический корабль. Зачем? Для чего? Ведь в вакууме ему коррозия не угрожает. А сейчас он смотрел на рыжий эсминец и понимал, что то самое настроение, про которое говорила Белка на самом деле поднимается.

— Бы же понимаешь, что это может быть небезопасно? — останавливая челнок, для того чтобы спокойно поговорить, спросил Егор.

Белка быстро кивнула — понимаю.

— А еще и жутко неудобно. Мы взаперти месяц просидим, — продолжил ее стращать Егор.

На борту «Знаменитых парных закосов» была автоматизирована каждая мелочь. По легенде ее капитан был единственным живым существом на всем судне. Но кому-то надо было за ним приглядывать и контролировать выполнение операции. Для этого на эсминце соорудили глухую каютку, насмерть экранированную от любых типов сканирования. Там и должен был проживать Егор. Один. С минимальным набором удобств.

— Зато это приключение. И я тебе пригожусь. Точно-точно.

— Ну это вилами на воде писано.

— Я умею находить общий язык с пушистиками, — привела еще один аргумент Белка.

И его трудно было оспорить — пугзы к девушке так и тянулись. Это могло сыграть в предстоящей операции весомую роль.

— Ох не люблю я готовые разработки вносить коррективы.

— Зря, постоянно меняющие планы привносят в нашу жизнь яркие краски и острые неповторимые ощущения.

— Как бы эти ощущения не вышли нам боком. Ладно, подумаю, как разделить нашу каютку на две половины! — поддался на уговоры Егор, — а ты составь список того, что тебе необходимо взять в дорогу.

В том, что ему с Белкой предстоит наедине, да еще и взаперти провести довольно долгий промежуток времени, было что-то пикантное. Но это «пикантное» Егор в себе сразу подавил. Он видел, как она и Семенович, время от времени бросают друг на друга заинтересованные взгляды, улыбаются и иногда даже за ручки держатся. Было бы у накрома обороны чуть побольше времени, то он бы однозначно за Белкой приударил. Но на голову Семеновича беспрестанным потоком валились сюрпризы и проблемы, которые он едва успевал разгребать. Но это не повод для того, чтобы Егору воспользоваться ситуацией. Девушек в жизни может быть много, а друг, особенно такой как Семенович — один.

Правда только уже после того, как «Знаменитые парные закосов» ушли в переход, Егор подумал, как он будет объяснять Григорию свое решение о том, чтобы взять девушку с собой. А потом решил, что оправдываться ему не за что. Друг на то и друг, что должен будет просто поверить Егору на слово.

— Мы в переходе, — появился на экране Зак. Родное имя закоса звучало по-другому и чтобы его выговорить, надо было конкретно сломать язык. Поэтому решено было не заморачиваться и звать его Заком.

Каюта, где расположились Егор и Белка, была небольшой, но довольно уютной. Похожей на купе СВ, имевшей две двери. Одна вела в саунзел, другая в личный отсек Белки. Несмотря на скоромные размеры, каюта могла замещать ходовую рубку. Если бы Зак решил выкинуть какую-нибудь глупость, Егор смог переключить управление кораблем на себя. Ну а для верности Рыжик встроил в кристаллическое тело Зака маленькую, но крайне мощную мину. Управление которой было заведено на браслет Егора, чтобы лишить закоса малейших иллюзий и возможности сдать землян пугзам.

— Спасибо, Зак, — Егор закоса показательно не гнобил, а старался относиться к нему как и к остальным членам команды, — вызывай нас, если что-то пойдет не так.

— Да что в переходе может пойти не так? — буркнул закос.

— Многое, мой друг, многое. Ты ни разу не нарывался на Т-прерыватель?

— Нет.

— Вот тебе и справедливость. Никто не проводит облаву на бандитов. Зато первый же наш дальний поход закончился грабительскими штрафами.

— Мы не бандиты! Мы Защитники Космоса!

— А да, я забыл. Это многое объясняет, — чтобы не слушать большего бреда, Егор отключил связь.

— И так, чем займемся? — спросила Белка.

— Предлагаю получше познакомиться. А то мы уже столько времени вместе, но практически ничего не знаем друг о друге.

— Шикарное предложение! Вот ты и начинай! — сказала Белка и поудобнее развалилась на кресле.

Рассказывать про свои первые шаги Егор не стал. Про жизнь в коммуналке на пять семей — тоже. Все это были малозначительные подробности детства, которые он и сам смутно помнил. Но было в его ранние годы одно яркое пятно, о котором он не мог не рассказать. Старенькая репродукция, висевшая в коридоре их многолюдной квартиры — Андрей Боголюбов, «Афонское сражение». Ослепительная голубизна неба. Гордые фрегаты в строю, окутавшиеся пороховым дымом. Егор перед ней мог стоять часами. И часами же лепить из картона свои первые корабли. Он мечтал плавать на них, судьба распорядилась его увлечением по-своему — Егор начал их строить.

— Я вам завидую, — сама того не замечая, Белка перешла на «вы», — у вас, у советских людей, была большая мечта. На грани одержимости, но одержимость эта правильная, хорошая.

— А у тебя какая была?

— У меня? Даже близко не было ничего подобного. Я как мотылек, порхаю с одного цветочка на другой. То тем немного позанимаюсь, то этим. Ничего постоянного. Я бы и «Звездные бароны» через месяц бы бросила. Но не судьба, — усмехнулась Белка.

— Но все равно, думаю, тебе есть что интересного рассказать о своем прошлом.

— Наверное. Не знаю, насколько тебе это покажется интересным. Но я вот что хотела обсудить — рекламную кампанию…

— Рекламную кампанию?!

— А ты думаешь пугзы, едва завидев нашу оранжевую колымагу, в очередь сразу выстроятся? Вот в этом и кроются проблемы советских людей! Вы считаете, что надо лишь создать хорошую вещь и к вам тут же прибегут покупатели. Ошибка! Большая ошибка! Для массовых продаж нужна реклама!

Егор почувствовал, что Белка опять красиво ушла от вопросов о своем прошлом. Но также он осознавал, что девушка говорит дело. И про некоторое «моральное устаревание» Егора — она тоже права. Он совсем не подумал о том, как будет навязывать свои услуги пугзам.

— Вот видишь, а я говорила — я тебе пригожусь! — Белка чуть в ладоши не хлопала от радости, что может быть полезной, — так, давай определимся — чем живут пугзы? Наших-то я хорошо знаю, а вот с работягами-бедолагами я совсем не знакома.

Пришлось Егору еще одну историю рассказывать. Историю про непроходимую глупость с одной стороны и безграничную жадность с другой.

— Во! То, что нам надо! — вместо того, чтобы пролить слезы о тяжелой судьбинушке подневольных пушистиков, Белка наоборот ей воодушевилась. И вызвала по внутрикорабельной связи закоса, — эй, красный! Ты умеешь красиво говорить — ты нам нужен!

— Почему вы называете меня красным?! — вдруг обиделся тот, — это из-за цвета моих кристаллов, да?! Это несправедливо! Это дискриминация!

— Какая ж это дискриминация? Если тебе угодно, мы все в ГССР — красные!

— Да где же вы красные?!

— В душе! — с полной убежденностью в сказанном, произнес Егор.

Глава 10

— Великий долг пузгов! Великая миссия! Самоотверженный труд делает из обычного пугза всеми уважаемого члена общества! — надрывался в эфире Зак, — Но хорошо не умеет работать тот, кто не умеет хорошо отдыхать! Посети «Знаменитые парные закосов», хорошенько отдохни, а завтра побей рекорд и перевыполни план в два раза!

Когда «Знаменитые парные закосов» прибыл в первую систему, пугзы поинтересовались целью его визита. И получив ответ, полностью потеряли всякий интерес к экс-эсминцу. Закос начал крутиться на задворках системы, выдавая заранее написанный текст, призывающий пугзов отдохнуть с огоньком в парильнях. Белка предполагала, что загнанные беспросветной пахотой пушистики повалят толпами.

Но очередь из челноков возле борта «Знаменитых парных закосов» не выстроилась. За сутки назойливой рекламы они смогли собрать ровно ноль клиентов.

— Мы продолжаем облет системы или возвращаемся домой? — в голосе закоса скользили издевательские нотки. Он откровенно радовался провалу миссии ГССР.

— Мы проводим мозговой штурм! — объявила Белка, — как считаете, почему пугзы не отреагировали на наше предложение?

— Не знаю, — ни в каком штурме закос не собирался принимать участие. Поэтому просто отключился от беседы.

— Может дорого? — предположил Семенович.

— Дорого? Десять кредов за два часа сплошного удовольствия? Мы даже себестоимость не отбиваем, — возразила Белка, — нам надо опросить целевую аудиторию и выяснить, почему наше предложение не является для них привлекательным.

— И как мы это сделаем?

— При личном опросе, конечно же.

— При каком опросе?

— Ой, да сейчас покажу! — Белка снова вызвала закоса.

— Да! — раздраженно ответил он. В принципе причину его раздражения можно было понять. Закос фактически содержался под арестом на мостике эсминца. Да и наличие в его теле бомбы его тоже сильно не радовало.

— Полетели на перехват к ближайщему кораблю пугзов!

— Какой перехват? Ты чего творишь? — встревожился Егор.

— Ну не на перехват, надо просто остановить его на поболтать, — пояснила Белка.

Ближайшим к экс-эсминцу оказался огромный рудовоз. Который игнорировал вызовы до тех пор, пока эсминец нагло не перекрыл ему путь.

— Мы нарушаете правила безопасности полетов! — заявил протест пилот рудовоза, — мы будем жаловаться литариям!

— Еще один штраф на ровном месте, — горестно выдохнул Егор.

Земляне напрямую с пугзами контактировать не могли. Если бы они показали свои лица, то после проведения операции ГССР грозил не только штраф. Переговоры вел подневольный закос.

— Почему вы упускаете уникальную возможность оздоровиться и зарядиться энергией на весь день? Я ведь прошу всего десять кредов за это удовольствие.

— У меня нет времени на развлечения. Мне надо работать. Потом отдыхать и восстанавливаться.

— Так я и предлагаю вам отдохнуть! Вы почувствуете целительную силу…

Пугз, не отвечая, оборвал связь и повел рудовоз прочь.

— Давайте все-таки домой, — предложил закос.

— Ну уж нет! — уперлась Белка, — я пошла писать новую рекламную кампанию. Она их точно проймет!

— Помочь? — предложил Егор.

— Сама! — Белка направилась в свой отсек, — ты лучше отдыхай, завтра нас ждет очень суетливый день.

Егор хотел было сказать, что спокойных дней он в Отау и не видел ни разу. Но перечить девушке не стал. Честного говоря, он уже потерял надежду на то, что его план сработает. И если бы завтра новый слоган Белки не сработал, то им бы пришлось возвращаться в Викторию с пустыми руками. Так почему бы не дать девушке шанс проявить себя?

И она-таки смогла! Первая рабочая смена начиналась рано — в пять утра по общегалактическому времени. Егор еще досматривал последний сон, в котором он, почему-то с Белкой под ручку, прогуливался по Луна-Парку Виктории.

— А не зайти ли нам в парильню? — ослепительно улыбаясь, предложила ему девушка.

— Эээ… куда? — Егор не помнил, чтобы подобное заведение было в Луна-Парке.

— Посетите «Знаменитые парные закосов»! — ответила ему девушка, — вы получите не только заряд бодрости на весь день, но и пятьсот кредитов! Да-да, наши парные проводят акцию — вы хорошо отдохнете и получите за визит деньги! Даже отдыхая вы будете отдавать Великий Долг пузгов!

Во сне Белка почему-то говорила голосом Зака. Егор проснулся, потряс головой и понял, что это не сон! Белка сидела на кресле возле его кровати и смотрела, как на мониторе Зак обещал деньги любому пугзу, посетившему их корабль.

— Что происходит? — мозг Егора еще не до конца проснулся, и он не понимал, конкретики рекламного посыла, — это репетиция?

— Какая еще репетиция? Это прямой эфир! — ответила ему Белка и мозг Егора скачком перешел в рабочий режим.

— То есть как эфир?! Мы что — всем желающим деньги запросто так раздаем?!

— Ага! И это сработало! Посмотри, — Белка переключила монитор на бортовые камеры.

К «Знаменитым парным закосов» протянулась длиннющая очередь из челноков, рудовозов, добытчиков и грузовых кораблей.

— Мать честная! — обомлел Егор, — сколько их уже успело к нам перебраться?!

— Полный комплект! Наше корыто забито пугзами доверху! — явно гордясь собой, ответила девушка.

— А деньги?!

— Переводим каждому сразу при входе! Ты же понимаешь, что мы должны заслужить доверие клиентов!

Егор прикрыл глаза и застонал. Пугзы были существами небольшими. На «Знаменитых парных закосов» легко помещалось три сотни пушистиков. Следовательно, пока он спал, Белка успела промотать сто пятьдесят тысяч кредов. Но это еще мелочи — сколько она успеет потратить за целый рабочий день?!

— Закрываем аттракцион невиданной щедрости!

— Да ты с ума сошел?! Погляди, от клиентов нет отбоя. И если мы сейчас выгоним пугзов…

— Не надо выгонять. Надо придумать причину. Скажем, у нас случилась поломка. Она ничем не грозит прямо сейчас, но потенциально опасна для посетителей, — нашел выход Егор.

— Нельзя этого делать! Ты что?! Если мы сейчас объявим, что наш комплекс опасен для клиентов, к нам больше никто не придет даже за тысячу кредов! Мы отпугнем посетителей навсегда! Да и потом — погляди, как они счастливы! — Белка переключила монитор на внутренние камеры эсминца.

Работягам пузгам для истинного счастья многого не надо было. Во внутренних отсеках «Знаменитых парных закосов» было обустроено три больших бассейна. С вышками по пять, семь и десять метров. Эти вышки были буквально покрыты живым оранжевым ковром, многие пугзы, не доходя до прыжковых площадок, сигали в воду прямо чрез перила. Трамплины и доски для прыжков пушистики облепили, как муравьи сахар. Воздух гремел от бесконечных криков восторга.

— Уиииииииии!

— Выключи звук, пожалуйста, — попросил Егор, чувствуя, что у него вот-вот лопнут барабанные перепонки.

— Я же говорила — битком! А ты сюда посмотри, — Белка вновь переключила камеры.

Наплававшихся и слегка подмерзших пугзов ждали парные с идеальной для этих существ температурой в семьдесят градусов. Вымотавшиеся на ночной трудовой вахте пушистики расслаблено валялись на полках, испытывая неземное удовольствие.

— Ну и как мы их выгоним, а?

— Так, ты эту акцию с раздачей денег на сколько запустила?

— На один день всего лишь!

Егор прикинул в голове, сколько ни за этот день просадят денег. Слегка ужаснулся. Но потом решил, что репутационные потери могут быть выше.

— Ладно — хорошо. Ровно до полуночи продолжаем этот цирк, но потом сворачиваем! И начинаем пускать клиентов как нормально заведение. За деньги!

— Есть продолжать! — обрадовалась Белка.

Егору было невыносимо смотреть на то, как с каждым прибывшим инопланетником тает казна ГССР. Прямо в прямом эфире, по пятьсот кредитов отматывается со счета. Зашел пугз в шлюз — дизнь, денежка испарилась. Да и Зак давил на мозг ехидными замечаниями в духе «господи, какие же вы идиоты. Наша защита обошлась бы вам намного дешевле. Зачем такую прорву денег тратить на бесполезных пугзов?!».

К полуночи поток прибывающих к экс-эсминцу транспортных средств иссяк. Пугзы оказались существами донельзя расчетливыми. Погулять нахаляву, да еще и денег за это получить — пожалуйста. А потратить свои кровные десять кредов за пустое развлечение — ни за что!

— Два миллиона пятьсот тридцать тысяч, не считая мелочи — как с куста! — подвел итоги беспрецедентно успешной акции Егор.

— Ну я хотела как, лучше, — попробовала оправдаться девушка.

— Я тебя не виню. Сам виноват, не уследил.

— Но…

— Если завтра клиентов не будет, снимаемся с якоря и летим домой, — Егор записал провал операции и дикие убытки на свой счет. Уж такова у него была натура, назвался главным будь добр отвечать за последствия. Как он перед Семеновичем и РевСоветом оправдываться будет, он не знал. Но просто каяться бессмысленно, Егор намеревался в кратчайшие сроки переработать свой план так, чтобы он наконец заработал.

Утро вечера мудренее, вместо того, чтобы посыпать голову пеплом и момтать нервы Белке, Егор решил лечь пораньше. Авось, да и придет в голову мысль, как спасать ситуацию.

Однако, после того, как он проснулся, его ожидал сюрприз. Эсминец снова оказался битком!

— Мы снова выплачиваем им деньги за посещение?!

— В том-то и дело, что нет! — счастливая Белка с гордостью демонстрировала Егору забитые до отказа вышки, — сами пришли! И по десятке платят!

— С чего бы это?

— Говорят, что почувствовали невероятный прилив сил и перевыполнили дневную норму! Их в космосе скопилось больше, чем мы можем принять за день.

Егор почувствовал гордость от того, что идея его все-таки сработала.

— Свяжись с Викторией, — он отправил вызов закосу, — скажи, что мы готовы ко второму этапу.

— Хорошо, — без энтузиазма ответил бывший рэкетир. Его можно было понять — второй этап означал, что «Знаменитым парным закосов» предстояло болтаться на окраине системы пугзов еще долго. И ходить с миной в брюхе — тоже.

По сигналу экс-эсминца в Виктории началась кутерьма. На борт «Коммуны» погрузились обе «Ласточки». И пятерка «Яков». Хотя их активное участие в операции не предполагалось, но сектор Отау был не тем местом, по которому можно было летать без охраны. После проверки всех систем «Коммуна» прыгнула. Но не в саму систему, где находился «Знаменитые парные закосов» — конечная точка маршрута была рядом, но за ее пределами. После чего «Коммуна» сделала вид, что ее нет и ее экипаж приступил к ожиданию.

Тоже самое был вынужден делать и Егор. Пугзы резвились в бассейнах день, два, три, неделю. И ничего не происходило. Точнее не происходило то, на что Егор рассчитывал. И то, что Рыжик самоотверженно проверял в буквальном смысле на собственной шкуре.

Егор уже начал было снова подумывать о том, чтобы свернуть операцию. Но тут вышел на связь закос и сообщил долгожданную весть:

— Вижу сброшенную спасательную капсулу. Движется из центра системы. Аварийный маяк работает, но никто на нее не обращает внимания.

— Оно! Это оно! — обрадовалась Белка. Хотя, казалось бы, чему радоваться. Кто-то потерпел крушение, был вынужден воспользоваться аварийной капсулой. Беда приключилась, от чего же приходить в восторг?

После переделки из боевого корабля в летающую парилку, на эсминце только двигатели, щиты и сканеры остались военного образца. Да система связи, которая сейчас по узконаправленному лучу передавала на «Коммуну» координаты и курс несчастной никому ненужной капсулы. Егор надеялся, что этот сигнал на легком авианосце примут. Ведь в капсуле томились не жертвы кораблекрушения. А внезапно порозовевшие пугзы. Практическими исследованиями с помощью Рыжика было выяснено, что пиво не только стимулирует трудовую активность у пугзов, но и их воображение. Когда оно у пушистиков разыгрывалось, им до трясучки хотелось что-нибудь модифицировать. А когда они начинали это делать, то остановиться уже не могли никак! Как итог — розовая шерсть, быстрый суд и ссылка в капсуле с заваренным люком. А дальше… жуткая смерть от удушья в глубоком космосе.

Но так было до появления Галактического Союза. Сейчас же с находящейся в глубоком космосе «Коммуны» стартовала «Ласточка». Разведчик включил маскировочную сеть и неспеша пошел на перехват капсулы. Их курсы должны были пересечься уже за пределами системы пугзов.

— Вроде как пошло? — аккуратно, чтобы не спугнуть удачу, предположил Егор.

— Еще как! Надо чуть-чуть поддать пару пушистикам, чтобы процесс шел еще быстрее!

«Поддать пара» в этом случае не было образным выражением. Пугзы настороженно относились к любым незнакомым им продуктам питания. И что попало в рот не тянули. В воду бассейна пиво добавлять было бесполезно. Если бы в воде была достигнута необходимая концентрация, то она бы имела желтоватый оттенок. Да и запах у нее был бы соответствующий. Что однозначно насторожило бы пугзов. Поэтому пришлось действовать тоньше. Чудо-напиток, который варил Питер, распылялся в виде пара в саунах. Поэтому действовал мягко и незаметно. По крайней мере власти пугзов еще пока никак не связали вспышку появления мечтателей и появления в системе «Знаменитых парных закосов». Егор бы предпочел действовать более осторожно. По его задумке, пугзы бы посещали парилку десятками, без особого ажиотажа. Но — что сделано, то сделано. Поэтому оставалось лишь пожинать плоды этой работы.

А плоды пошли обильные! Егор закрыл-таки эсминец для посещения, оправдав это неисправностью систем корабля. По его приказу закос для правдоподобности даже выплеснул один из бассейнов в открытый космос. Пугзы поворчали, что их система не мусорная яма, где можно как попало раскидывать ледяные глыбы. Но экипаж экс-эсминца отделался небольшим штрафом и дело замяли. Зато через пару часов из центра системы вылетела не какая-нибудь там спасательная капсула. А целая грузовая баржа! Тоже регулярно посылающая в эфир сигнал «спасите наши души». Ее курс был передан на «Коммуну». Надо сказать, что эта задачка заставила конкретно задуматься капитана авианосца. «Ласточка» могла легко перехватить и отбуксировать аварийную капсулу, но небольшой разведчик с целой баржей справиться не мог. «Коммуне» пришлось поднимать все свое авиакрыло, включая неоснащенные продвинутой маскировкой «ястребки». Их обнаружение могло привести к конфликту и даже к войне с Пактом. Но ни капитан «Коммуны», ни Егор не могли позволить сотням пугзов сгинуть в бескрайних просторах космоса.

Что ты посылаешь во вселенную, то и тебе назад возвращается. В который раз благородство Егора и его команды было вознаграждено. Капитан «Коммуны» рискнул отправить короткое сообщение.

— Среди спасенных пугзов есть особи женского пола.

— Девочки! — захлопала в ладоши Белка, представляя, как она с кучей пушистых подруг, резвится в аквапарке, — запроси, их много?

— Не буду. Разберемся, когда вернемся. Нас сейчас каждый сеанс связи может выдать, по лезвию бритвы ходим.

Но мечтам Егора, о том, что эсминец сможет отсидеться по-тихому как партизан, не суждено было сбыться.

— Еще одна баржа… нет, сразу две! — объявил закос. Чем-чем, а инстинктом выживания бывший рэкетир обладал отменным. В его голосе явно угадывалась паника. Да и самому Егору тоже становилось неуютно. Пугзы, конечно, существа странные. Но не дураки и быстро смогут связать появление «Знаменитых парных закосов» и волну эпидемии, захлестнувшую их колонию.

По-хорошему, надо было сниматься с якоря и уходить в переход. Но Егора удерживали морально-этические принципы. А что если пугзы еще не всех обратившихся мечтателей депортировали?

«Мы в ответе за тех, кто начал мечтать по нашей вине», — подумал Егор и занялся тем, что умел лучше всего — расчетами. Он знал, сколько пугзов прошло через парилку, знал примерный процент пробуждающихся мечтателей после процедур. Ему было известно число спасенных. И Егор прикинул, сколько еще пугзов могло перейти на розовую сторону. Выходило еще две или даже три сотни.

— Будем ждать, — сказал Егор Белке, закончив расчеты.

И только он это произнес, как радары засекли Т-переход из которого выполз «каштан» сапруков.

Глава 11

Закосы нашли планету, на которой миллионы лет назад зародилось то, что стало в итоге общегалактической религией. Но, как сказал капитан закосов, исследовать эту колыбель опиума для народа, они побоялись. Оказавшись в искомой системе Семенович понял почему.

Как и любая другая звездная система Хор-Са эта была пустынна. Не имея точных данных, что именно в ней находится нужная им планета, эскадра ГССР пролетела бы мимо, не обращая на нее никакого внимания. Пара газовых гигантов, три планеты поменьше — ничего примечательно. Землянам нужна была вторая от солнца планета, к которой «Решительный» вместе с «Орлицей» и фрегатами и отправились. Причем Семенович коней не гнал и в воду, не зная броду не лез. Впереди его флотилии шли поднятые заранее «ястребки», распределившись широким фронтом и ощупывая лежащее впереди пространство, как ищейки.

— Множественные объекты на орбите второй планеты, — доложила на мостик «Решительного» Стрелка.

— Объекты? Астероиды? Кольца?

— Не похоже. Слишком ровно распределены. Надо оценки надо подойти поближе.

— Постой. Подожди пока поближе подтянутся фрегаты, — Семенович помнил, как при налете закосов на Викторию чуть не случился разгром сил Галактического Союза по причине разрозненных действий кораблей. Сейчас же он решил действовать максимально собрано и осторожно. По его команде к истребительной эскадрилье подтянулись фрегаты «Ф-1» и «Ф-2», которые в случае внезапного нападения на звенья Белки должны были оказывать поддержку огнем. «Решительный» располагался чуть дальше, одновременно держа орбиту планеты под прицелом дальнобойных торпедных аппаратов и прикрывая выпустившую свое авиакрыло и поэтому ставшую уязвимой «Орлицу».

— «Поющая», вперед, на самых малых, — скомандовал Семенович, после того, как вся флотилия расположилась на заданных позициях.

Восемь «Яков» начали сближение с планетой охватывая ее в полукольцо. Если Хор-Са и видели приближение истребителей, то почему-то никак на него не реагировали. Даже вызвать военные корабли не пытались. Семеновича это молчание и неизвестность напрягали больше, чем возможность прямого боестолкновения.

— У меня есть визуальный контакт с объектами на орбите, — минут через пятнадцать тягостного ожидания сообщила Стрелка.

— И что же это такое?

— Однозначно не астероиды. Спутники, шарообразной формы. Метров трех в диаметре. Образуют над атмосферой плотную заградительную сеть. Истребитель через заграждение проскочит — более крупный корабль вряд ли. Прошу разрешения на проход между спутниками.

— Разрешения не даю, — Григорий не знал с чем им придется столкнуться и безрассудного риска не поощрял, — ждите, пока подойдут основные силы.

Он опять, как гроссмейстер, начал расставлять корабли на «шахматной доске». И только закончив с этим, он запросил у Стрелки изображение таинственных орбитальных объектов.

— Ох мать! — охнул он, увидев заключенную в кокон из спутников планету, — это ж кто такое удумал и наворотил?! Сколько этих штук тут вообще болтается?

— Секунду проводим сканирование и интерполяцию, — откликнулся командир БЧ-1. Всех объектов с высокой орбиты не было видно, часть из них закрывала сама планета. Но они были расставлены в строгом порядке и выровнены как будто по циркулю. Посчитать, сколько их всего не представляло никакой сложности, — планету окружает три миллиона двести тысяч спутников.

— Сколько?! — масштаб проделанной Хор-Са работы поражал воображение. Но масштаб масштабом, а Семеновича интересовали более практичные вещи, — и что они делают?

— Пока непонятно. Излучения нет. Энергетические всплески минимальны. Скорее всего спутники находятся в дежурном режиме.

— Рыжик! — вызвал Григорий представителя пугзов, — пройди на мостик.

Гениальный инженер долго рассматривал спутниковую сеть через усиливающую оптику. Просканировал несколько шаров на всех возможных частотах. И дал свое заключение.

— Природа, раса производитель и назначение объектов мне непонятны и неизвестны.

— Благодарю за помощь. Отрицательный результат — тоже результат. Стрелка, попробуй подлететь к одному из спутников поближе.

— Да может мне сразу попытаться пролететь сквозь сеть? — предложила нетерпеливая девушка.

— Я тебе пролечу! Я тебе так пролечу, что неделю сидеть не сможешь!

— Это предложение? — хихикнула в эфире Стрелка.

— Пред… что?! — Григорий на секунду потерял дар речи, — это предостережение. Пролет разрешаю в четырехстах метрах от спутника. Подойдешь ближе — засядешь на неделю в карцер.

Удаль подчиненных стоит поощрять, но и на место их ставить тоже время от времени необходимо.

— Остальным кораблям, — объявил Семенович, — поднять щиты!

Он переживал, что спутники могли оказаться спящими до поры до времени турелями. И могли ожить при приближении неопознанного корабля. А цифра в три миллиона и сколько-то там сотен тысяч впечатляла. Понятно, что не все турели смог вести огонь по кораблям ГССР, но и тех, что находились в зоне огневого контакта вполне может хватить для полного уничтожения флотилии. Семенович начал было мечтать о том, чтобы и Викторию прикрыть таким непробиваемым щитом, но прикинув в уме стоимость проекта понял, что Филимонович костьми ляжет, но таких колоссальных трат не допустит.

Спутниковая сеть никак не реагировала на приближение одинокого истребителя.

— Четыреста метров, — доложила Стрелка, останавливая истребитель.

— Блин чернявый! Ну не просто же так Хор-Са эту дрянь выстроили! Не верю я! — Семенович нутром чувствовал подвох.

— Возраст данной конструкции более шестнадцати тысяч лет, — поделился данными сканирования Рыжик.

— Это так намекаешь, что у нее срок годности вышел? — задумчиво потер переносицу Григорий, — а что — рабочий вариант.

Он уже приготовился отдать Стрелке приказ на продвижение вперед, как Рыжик добавил:

— Однако энергоконтуры в спутниках все еще активны.

— Тьфу ты! Рыжик я тебя люблю и уважаю, но не мог бы ты выдавать информацию разом? — Семенович вспомнил случай, когда пугз слишком долго тянул с докладом о том, что при встрече с литарием с борта «Кирова» внезапно начал передачу джаммер. Но у пугзов так устроен мыслительный процесс. Он не быстр, обрабатывает и выдает информацию порционно.

— Так, объявляю вечер дружеской беседы, — Семенович сказал это громко, чтобы его слышал каждый на мостике, — у кого будут какие идеи? Что нам делать с этой сетью? Стоит ли посылать истребитель?

Поначалу экипаж стеснялся, но через пару минут на Семеновича посыпался град предложений. Из которых и был составлен более-менее четкий план. Первым пунктом в нем стояла проверка реакций спутниковой сети.

— Лидер «Поющей», — обратился Семенович к Стрелке, — двигай потихоньку к спутнику. Прям совсем потихоньку, на двухпроцентной тяге. На отметке в триста метров — замри.

— Есть потихоньку замереть.

Семенович, да и все остальные офицеры на мостике с молчаливым напряжением наблюдали за приближающимся к спутнику истребителю.

— Сдохла эта сеть, как есть сдохла, — заключил Григорий, видя, что сеть никак не реагирует на истребитель Стрелки.

— Есть движение! — сообщил главный штурман.

— Накаркал! — выругал сам себя Григорий. И бросил взгляд на радарный экран, — что куда движется? Я не…

Но в следующее мгновение он заметил, что ближайший к Стрелке спутник начал очень медленное продвижения навстречу истребителю. А потом не спеша к «ястребку» потянулись и его соседи.

— Стрелка! Замри! — отдал приказ Семенович.

Вопреки обыкновению девушка моментально выполнила приказ. Ей самой не очень понравилось шевеление сети. Истребитель прекратил движение. И спутники тоже! Но на свое место они не вернулись, а застыли, как бы ожидая от «ястребка» следующих шагов.

— Чертовщина какая-то! — пробормотал Григорий, — Стрелка, а ну сдай назад.

У «Яка» заработали носовые дюзы, он начал медленно пятиться хвостом вперед. Спутники тоже пришли в движение. Медленно и неторопливо они вернулись на свои места в общем строю.

— Значит, работает эта древняя хрень, — с неудовлетворением заключил Григорий.

— Это выглядело, как предупреждение, — вышла на связь с мостиком лидер «Поющей эскадрильи», — я шаг вперед — они шаг вперед. Я отошла — они успокоились.

— Похоже на то, — согласился с ее мнением Семенович, — только предупреждение о чем?

— О том, что не стоит посещать планету.

— Это понятно. Но если мы плевать хотели на их предупреждения… что произойдет?

— Эммм… а можно я проверять не буду? — шары-спутники, своими неспешными, но в тоже время не склонными к уступкам действиями, расшатали нервишки даже бравому пилоту-испытателю.

— Можно… хотя кто там предлагал лихой полет между спутниками? — напомнил Стрелке Григорий, — есть шанс отличиться!

— Спасибо, но я рядом постою…

— Стоять не надо. Готовь захваты, сейчас передам тебе координаты цели.

В системе не было как такового астероидного пояса. Но летающие в пространстве каменюки-шатуны можно было отыскать и здесь. Радары «Решительного» нашли одного такого неподалеку и передали данные о его местонахождении Стрелке.

— Все кораблям — отойти на новые позиции! — Григорий отодвигал свою флотилию от планеты. Отодвигал с запасом.

Стрелка, подлетев к астероиду, активировала гравизахваты. Камень имел массу превосходящую «ястребок» в шесть раз. Да и скорость порядочную. Поэтому потащил истребитель за собой. Но у Стрелки не было задачи остановить его и куда-то отбуксировать. Импульсами двигателя она лишь подкорректировала его траекторию. После чего опять же с помощью двигателей истребителя начала его разгонять.

— Все отлично! Ты на точке! — просчет курса астероида проводился навигаторами на мостике «Решительного», — отсоединяйся.

Стрелка произвела расстыковку с астероидом. Дальше он полетел по инерции.

— Ну что же, Рыжик. У нас с тобой места в первом ряду. Нам сейчас важно ничего не пропустить, — Семенович на экране максимально увеличил участок сети, в который должен был влететь астероид.

Сеть спутников никак не реагировала на летящий к планете камень.

— У спутников стоит система распознавания. Они отличают искусственный объект от природного, — предположил Рыжик.

— И это — очень плохо. Хотя… натаскаем камней, наделаем в сети дыр. Небольших, чтобы истребитель и десантные боты могли проскочить. Времени на это, правда, уйдет вагон, — Семенович нашел решение проблемы охранной сети.

Но идти трудным путем и собирать астероиды по всей системе кораблям ГССР не пришлось. Спутники все-таки отреагировали на появление небесного тела. Точно так же, как и в случае с истребителем «Стрелки», шесть шаров начали выдвигаться на встречу к метеориту. Причем делали спутники это все больше и больше ускоряясь.

— Зашевелились, пошли на перехват, — удовлетворенно заметил Семенович, — ох ё!

Идущий впереди своих собратьев спутник взорвался, выбрасывая быстро распухающееоблако плазмы и поражающие элементы в виде длинных копий. Несколько десятков из них вонзились в каменную поверхность астероида. А потом тоже рванули, разрывая несчастного небесного странника на куски.

Оставшиеся спутники никак не отреагировали на каменное крошево, которое пронеслось внутрь сети и красивым салютом сгорело в атмосфере. Спутники вернулись на свое место. И к огромному разочарованию Семеновича, какой-либо видимой дыры в сети не появилось. Все мины, ожили и слегка сместились. Общая плотность сети стала меньше, но настолько незначительно, что сквозь нее смог бы протиснуться только истребитель.

— Еще есть желающие батю-командира не слушаться? — Григорий вызвал Стрелку по персональному каналу.

— Никак нет! — бойко ответила та, — а что дальше-то делать будем? Еще астероиды собирать?

— Тяжелая эта работа — найти и запустить три миллиона камней. Мы с тобой состариться успеем, пока это провернем.

— Давай вернемся на Викторию? — предложила Стрелка, — возьмем помощников…

— Тоже такой себе вариант. А вдруг после взрыва мины к Хор-Са идет оповещение?

— Да какое оповещение? Они что, прямо у себя над головой ни взрыва не видели, ни наших маневров? — усомнилась Стрелка.

— У меня впечатление создалось, что планета заброшена, — поделился своими мыслями Семенович, — но кто-то очень не хочет, чтобы ее посещали. И этот кто-то должен был оставить систему оповещения. Я уверен в этом на сто процентов. Иначе какой смысл был городить циклопические минные поля? Да без сигнализации? И если мы домой полетим за помощниками, не факт, что потом не обнаружим здесь мощный флот защитников. Поэтому вопрос надо закрывать здесь и сейчас.

— Но как?!

— Пока не знаю, садись на «Киров» — будем думу думать.

На мостике было тесно — Семенович собрал целый консилиум, от рядовых матросов «Кирова» до старших офицеров всей флотилии. Какие они только идеи о преодолении минного барьера не предлагали! Но все их замечательные, неординарные и смелые планы наталкивались на один фактор — количество мин в заграждении. Не было у флотилии огневой мощи, чтобы уничтожать противника в таком немыслимом количестве. Самое адекватное предложение внес Рыжик. Он мог бы на своем игрушечном «Ключе» под маскировкой подобраться к одной из самоходных мин, проникнуть внутрь и попробовать разобраться в ее устройстве.

Семеновичу эта идея не очень понравилась. Взрыв мины разорвал в куски плотный железно-никелевый метеорит, «Ключ» в таком замесе однозначно был обречен. Нарком обороны попытался отговорить пугза, но тот был непреклонен. Маленький отважный пугз вбил себе в голову, что жить надо по совести. А совесть ему нашептывала, что ради судьбы всего ГССР стоило рискнуть своей головой.

За отстыковкой крохотного «Ключа» затаив дыхание безотрывно следила вся эскадра. Рыжик включил маскировку и пропал с радаров, но расстояние до минного барьера было небольшое, поэтому Семенович отслеживал его передвижения с мостика визуально.

— Пятьсот метров, — отсчитывал штурман оставшийся отрезок пути, — четыреста.

— Вроде проносит, — напрягал зрение Семенович, пытаясь рассмотреть крошечный кораблик.

— Триста метров.

— Вот видите, наш Рыжик к любой задачке ключик подберет! — приободрила всех находящихся на мостике Стрелка.

— Двести метров, — как метроном считал штурман-тиррянин, — сто пятьдесят. Сто… движение!

Если на дальних дистанциях «Ключ» был для мин невидимкой, то вблизи они-таки смогли его нащупать! Когда испытания проводила Стрелка, то спутники в ней навстречу двигались неторопливо. Сейчас же они буквально прыгнули на встречу кораблику пугза.

— Разворооот! — заорал Семенович.

«Решительный» помочь «Ключу» никак не мог. Даже если бы эсминец начал отстреливать мины, то взрываясь, те все равно бы зацепили кораблик. А если бы жахнуло несколько мин у не имеющего щита «Ключа» вообще не было шансов выбраться из огненной ловушки.

— Рыжик — беги! — кричала над ухом у Григория Стрелка. Да и весь мостик, полностью забыв о дисциплине, вопил бедном пугзу, что бы тот срочно отходил.

Рыжик и бежал. Развернулся и начал выжимать из хиленьких двигателей всю мощность до последней капли. «Ключ» гася инерцию, остановился, а потом неторопливо начал набирать скорость по обратному вектору. Мина же имела большую скорость и вот-вот должна была приблизиться на дистанцию взрыва.

— Йум-йум-йум! — завывал от ужаса перепуганный пугз, не в силах сделать для своего спасения еще хоть что-то.

«Ключ» разгонялся. Мина отставала. Потом она вообще передумала и вернулась в общий строй.

— Да к черту! — выругался Семенович, утерев со лба пот, — когда гордиев узел нельзя распутать, его разрубают!

— Придумал, каким способом будем с минами разбираться? — спросила у него Стрелка.

— Да! Исключительно силовым!

Глава 12

— Сколько было на последней барже? — Егору пришлось еще раз вызывать капитана «Коммуны» и нарушать режим радиотишины. С шатающимся по системе кораблем сапруков это было особо опасно. Почему он прилетел, Егор не знал. Воины Пакта облетели три астероидных рудника, но на связь с «Знаменитыми парными закосов» они не выходили. Скорее всего, пугзы кинули клич о помощи. Сапруки на него откликнулись, но источника угрозы найти не могли. Егору стало интересно — у Пакта только вояки имеются? Или полиция и спецслужбы тоже? По идее должны были быть. Пакт по сути являлся гигантским квазигосударством и без полноценного силового блока он был нежизнеспособен. Но как бы так ни было, Егор искренне радовался тому факту, что расследовать инцидент прибыли туповатые сапруки.

— Сто девяносто семь, — ответил на запрос капитан «Коммуны».

— Черт-черт-черт! — выругался Егор, — еще где-то сотня пугзов болтается.

— Будем ждать? — спросила у него Белка.

— Здесь — нет. Нам больше в системе делать нечего. Прыгаем, потом еще раз прыгаем и помогаем «Коммуне» забрать последнюю баржу, — по расчетам Егора, пугзы должны были отправить последний ковчег с мечтателями. Вообще изначально идея была в том, чтобы открыть «парные» по всех системах пугзов и потихоньку завлекать мечтателей. Но благодаря ударной рекламной компании, которую организовала Белка, потихоньку не получилось. Операцию можно было бы считать проваленной, но результат она все-таки дала — на «Коммуне» разместилось более двух тысяч освобожденных пугзов. Если рассматривать эффективность с точки зрения освобождения всех пузгов — то Егор бы охарактеризовал результаты как полный крах. Зато если подумать о пользе, которую ГССР принесет толпа спасенных мечтателей — то тут можно разглядеть и успех. Не оглушительный, но вполне приемлемый.

— Вижу баржу. Передает аварийный сигнал, — проинформировал Егор закос.

— Отлично, теперь мы точно можем улетать. Веди корабль к границе системы.

— Ну наконец-то, — пробурчал живой рубин. Экс-эсминцу со снятым вооружением в прямом столкновении с «каштаном» ловить было нечего. Поэтому закос был рад убраться из системы пугзов.

Честно говоря, и Егор был рад отбытию. От безотрывного наблюдения за радаром в течении суток у него начали слезиться глаза и адски затекла шея. Он откинулся на кресле и прикрыл веки.

— Мне кажется или сапруки сели барже на хвост? — спросила Белка.

А Егор мысленно отругал — рановато он решил расслабиться. Протерев слезящиеся глаза, он снова уставился на экран.

— Да. Ты права. Бамбуки явно преследуют баржу.

— Что будем делать? Бежим?

Егор хотел бы ответить девушке утвердительно. Их корабль физически не мог биться за свободу запертых на барже пушистиков. И позвать на помощь «Коммуну» с ее авиазвеном тоже. Галактический Союз никак не должен был засветиться в затее с парными. Но он также хорошо представлял, что будет с сотней милых пушистых существ. Баржу остановят, их допросят. Потом снова заварят в трюмах грузового корабля. В кромешной тьме, с отключенной системой жизнеобеспечения. И вышвырнут на погибель в глубокий космос. Сможет ли их перехватить «Коммуна» не зная ни времени отправки, ни начальных координат, ни курса? Однозначно нет. Вызвать дополнительные корабли из Виктории тоже нельзя. Активность кораблей ГССР вокруг системы пугзов вызовет вопросы. Это раз. Оставлять Викторию без защиты нельзя. Дредноут закосов все еще ищет возможность отомстить за захват эсминца и свое позорное бегство. Это два. И три — даже весь Первый Флот не сможет охватить радарами настолько огромный объем пространства.

— Нет. Не бежим, — Егор вызвал мостик, — разворачивай корабль. Мы летим к барже.

— К барже?! Ни за что! Мы летим к границе системы! — ответил закос.

— Слушай ты, говнюк сияющий! Быстро развернул корабль! А то мы сейчас кнопку на браслете нажмем и тебя по стенкам размажет! — выдала неожиданную гневную тираду Белка.

— Нет, — испуганно пискнул закос и отключил связь.

— Взрывай его к чертовой бабушке! — Белка продолжила бушевать.

— Тише-тише, — активировать мину Егор не стал, — успокойся…

— Да я сейчас пойду и уши этому гаду поотрываю!

— Сядь! Он нам нужен, — в голове Егора начали складываться первые проблески нового плана. Он перехватил управление кораблем и заблокировал выход из капитанского мостика.

Закос понял, что управление перехвачено и снова появился на экране.

— Я против! Я не хочу…

Движением руки Егор выключил звук. Закос продолжил размахивать кристаллами-конечностями в полной тишине, что позволило Филимоновичу полностью сосредоточиться на управлении кораблем. А маневр он задумал сложный. И крайне рискованный.

— Иди в аварийную капсулу. Отстреливайся и направляйся к «Комунне». Я им передам, чтобы они тебя встретили.

— Нет! — неожиданно уперлась Белка, — я сама на операцию напросилась и буду с тобой до конца!

— Быстро в капсулу!

— Не пойду!

— Ну и дура, — беззлобно сказал Егор, просто констатируя факт, — мне без тебя будет легче выкрутиться!

— Намекаешь на то, что я глупая и буду только обузой?! Да я, да я… — на глазах девушки выступили слезы.

— Никакая ты не обуза! — Егор признал, что у Белки порой возникают креативные идеи, — я тебе спасти хочу от всякой жути!

«Знаменитые парные закосов» направился точно к барже и догоняющему ее «каштану».

— Спасти? А я как я в глаза буду смотреть Семеновичу? Или Рыжику тому же? Что я ему скажу? Что Егор бросился спасать его соплеменников, а я трусливо сбежала?

— Ты — девушка. Это нормально, — Егор нацелил эсминец в промежуток между «каштаном» и баржей. Если повезет, то им удастся вклиниться между кораблями и заставить «каштан» сбросить ход. Егор решил продолжить препятствовать движению сапруков как можно дольше, чтобы дать барже отлететь подальше. Конечно же его хулиганские выходки будут наказаны. Закосы могут попытаться даже взять «Знаменитые парные закосов» на абордаж. И Егору хотелось, чтобы к тому моменту девушки на борту уже не было.

— А ты — сексист! Все, можешь забыть о том, что я говорила про одержимость хорошей идеей. Ты — закоренелый совок! Вместо того, чтобы думать, чем я тебе могу помочь, ты говоришь, что я девочка и что мне с визгами убегать надо! Ты забыл, что я уже через клонирование один раз проходила?!

— Нет, но… — Егор слушал девушку в пол-уха. Пилот из него был такой себе. С небольшим одноместным судном он справлялся уверено. Но вести целый эсминец ему в одиночку было тяжеловато. «Знаменитые парные закосов» вилял корпусом, как излишне игривая дворянга. Егору приходилось каждую секунду корректировать курс, чтобы вклиниться точно меж двух двигающихся кораблей.

— Знаешь, чего мне это стоило?! Я каждую ночь просыпаюсь в холодном поту и щупаю себя. Я это или не я?! Я свое тело как сменную одежду воспринимаю! И если это всего лишь одежка, то где я сама?! Где, блин, мое сознание?! Умерло?! А я всего лишь цифровой код, нолики и единички, которые запихнули в клонированную куклу?! — Белка под действием стресса поделилась с Егором своими самыми страшными кошмарами, — и сейчас ты мне говоришь — убегай, спасайся! А что мне спасать, искусственно выращенную плоть? Так на станции мне новую вырастят. И заново в этот манекен мою личность закачают! Если кому бежать и надо, так это тебе! Ты же еще оригинал.

В другом месте и в другое время Егор бы однозначно попытался хоть как-то девушку успокоить. Поговорить с нею о перенесенной моральной травме… но сейчас ему было не до этого.

— Ты кораблем управлять умеешь? — Егор надеялся, что девушка поможет ему выровнять «Знаменитые парны закосов» и не дать эсминцу резаться в баржу или «каштан».

— Эээ… ну вообще-то в нашей паре Стрелка была пилотом, как ты мог заметить. Но пока ты рулишь, я могу что-нибудь придумать. Кстати, а что ты вообще обрался делать?

— Заблокировать сапруков.

— Ой, а они, наверное, в ответ стрелять начнут?

— Обязательно начнут. Поэтому…

— Про капсулу можешь не заикаться, — категорично заявила девушка.

— Хорошо, не буду. Подумай над тем, как бы будем сапрукам объяснять, что мы вообще здесь делаем. Нам нужна какая-нибудь правдоподобная легенда!

— Ты обратился к нужному человеку! — засияла Белка.

— Внимание! Угроза столкновения! Немедленно измените курс! — пришел вызов от корабля сапруков.

— Нужный человек, думай быстрее, — попросил Белку Егор, а потом переключился на сапруков, — у нас авария! Отказ системы управления! Просим прощения. Но притормозить не можем!

— Слабая отмазка, — пробормотала погруженная в разработку стратегии обмана Белка.

— Заглушите маршевые двигатели! Включите тормозные! — гремел хор бамбуков.

— Блин, с враньем у меня туго, — тихо признался Белке Егор.

— За это мы тебя и ценим, — Белка вступила в диалог с сапруками сама, — у нашего пилота приступ!

— Приступ?! — рассержено шумели сапруки.

— Лишаистая лихорадка. Страшная штука, он бьется в судорогах! Спасите нас! Мы разобьемся! — истерично прокричала Стрелка и тихо добавила персонально для Егора, — сбрасывай воду из бассейнов!

— Ты уверена? — одними губами прошептал тот.

— Да. И все пивные запасы тоже! Не забудь активировать протокол зачистки!

По команде с панели управления на бортах эсминца открылись клапаны сброса. Вода и пиво, оказавшись в вакууме сначала моментально вскипали из-за резкого падения давления, а потом застывали и образовывали позади корабля туманный шлейф из микроскопических ледянных кристалликов.

— У нас что-то взорвалось! — жаловалась Белка сапрукам, — мы теряем атмосферу!

Кое-какое оборудование действительно подлежало уничтожению. Но устраивать взрывы было чревато потерей герметичности корпуса. Поэтому производство пива, цистерны для хранения и система подачи в парные использовались специальные материалы, придуманные Рыжиком и его командой. После подачи сигнала с пульта управления, молекулярные связи в них разрушились и оборудование осело на пол мельчайшей серой пылью. Какие угодно тесты проводи — в жизни не поймешь, что она из себя изначально представляла.

— Говорит аварийно-спасательная служба! — на экране появился перепуганный пугз. Видимо сапруки решили, что эта проблема их не касается и скинули ее на администрацию системы, — постарайтесь оградить заболевшего пилота от управления! Мы высылаем тягач, сохраняйте спокойствие, вас должны перехватить!

— Спасибо! — залилась слезами благодарности Белка, — только вы поторопитесь! А то мне страшно!

Сапруки пока в приближавшийся к ним эсминец не стреляли. Наверное, поверили в тот цирк, который устроила Белка. Да и сам Егор был впечатлен ее актерскими талантами. Отыгрывала она жертву кораблекрушения на десять баллов из пяти. Егор тоже решил не переть вперед как ошпаренный, а начать изображать катастрофу. Повинующийся его командам эсминец начал вилять еще сильнее. Егор даже изобразил нечто заноса, пустив «Замечательные парные закосов» левым боротом вперед.

— Осторожнее — ты увлекаешься! — воскликнула Белка, когда изменившийся вектор тяги чуть не выкинул ее из кресла.

— Все под контролем. А ты — пристегнись, — посоветовал Егор девушке, — если вдруг компенсаторы инерции отключатся тебя может об стену размазать.

Егор и сам пристегнул ремень. До корабля сапруков рукой подать — мало ли чего может произойти, когда он начнет перед ним круги нарезать. Сапруки тоже решили перестраховаться, имея дело с неуправляемым кораблем.

— Они притормаживают! Сработало! — торжествующе прокричала Белка, видя как на носу «каштана» засветились тормозные двигатели, — мы умнички! Мы спасли пушистиков!

Корабль сапруков останавливался, баржа же продолжила гордое движение за пределы системы. Егор едва сдержался, чтобы на проорать «ура!».

И правильно сделал, что сдержался. Потому что в следующий момент «каштан» сотворил нечто, что на корню загубило все ликование у землян. На его иглах заиграли разряды, которые быстро собрались в единую сферу. Полыхнуло! Энергия единым пучком устремилась к убегающей барже.

— Не успели! Опоздали! — запричитал Егор, в отчаянной попытке бросая «Знаменитые парные закосы» вперед, чтобы принять энергетический всплеск на корпус эсминца. Щиты он не поднимал, чтобы не вызвать лишних подозрений у сапруков.

Но принять огонь на себя не удалось. Энергетический пучок пролетел прямо перед рубкой корабля и врезался в корму баржи обреченных. Егор сморщился, ожидая огненного шара и быстро разлетающихся во все стороны обломков. Однако спаруки были намерены брать пугзов живьем. Посланный в баржу импульс сработал как К-пушка «Дерзкого» — дюзы двигателей баржи погасли, она перестала набирать ускорение.

В дверь каюты раздался тяжелый удар, выгнувший створку пузырем.

— Самоубийца! Ты всех нас угробишь! — глухо прокричал через дверь закос.

Белка бросила взгляд на монитор.

— Ах ты ж скотинка сияющая! — Белка глянула на монитор, — он дверь в рубке вынес! Сейчас будет ломиться к нам!

— Пускай ломится, — Егор заметил, что движки баржи начали потихоньку оживать, выплевывая в космос синеватые комки плазмы. Пугзы, даже если не мечтатели, отличные мастера, которые вещи делают на совесть. Системы баржи после оглушающего удары перегрузились и пытались вернуть кораблю ход.

Но и сапруки тоже не пальцем деланные, как-никак существа, выросшие в горниле эволюционных войн и не умеющие сдаваться. На иголках «каштана» снова заиграли разряды. Егор принял непростое решение почти мгновенно. На эминце три души. Причем одна из них дрянная и никчемная. На барже — сотня существ, которые в эту передрягу и угодили-то благодаря Егору и Белке. Для Егора размен был очевиден.

— Держись! — прокричал он, резко уводя «Знаменитые парные закосов» вправо и активируя защитное поле.

— Мамочки-и-и! — испуганно взвизгнула Белка.

— Что происходит? — настороженно поинтересовался закос из-за двери.

Пусть Егор и не был о нем высокого мнения, но все-таки предупредить закоса почитал нужным. Может ходячий рубин был не совсем законченной сволочью и рано или поздно встанет на путь исправления?

— Таран происходит!

— Таран?! Как тар…

Истерический вопль закоса потонул в вое перегруженных генераторов защитного поля. Щиты эсминца и «каштана» столкнулись. Засияв всем радужным спектром так, что глазам стало больно, поля начали вминаться друг в друга. На небольшом пульте управления замигали красные индикаторы, подсказывая что кораблем управляет полный психопат, который вот-вот его и угробит.

Поля обоих кораблей продолжали деформироваться, стараясь смягчить удар. Повисший на ремнях Егор уже видел ноздреватую и шероховатую как скорлупа ореха обшивку корабля сапруков.

— Умирать это не страшно, — Белка сделала слабую попытку приободрить Филимоновича.

До фатального исхода оставался какой-то жалкий метр. Но щиты смогли спасти оба корабля. Спарукам и людям повезло, что их судна столкнулись не на полном ходу. «Каштан» гасил скорость, да и эсминец резким маневром скинул свою.

— Мы… живы? — удивленно проскулил закос.

— Пока да, — ответил Егор и тут мигнув на прощание, погасли спасшие эсминец щиты. Егор пробежался по пульту управления, включив аварийное охлаждение генераторов защитного поля. На экране появилось успокаивающее сообщение о том, что щиты поднимутся вновь через сорок три секунды.

Сапруки решили подло воспользоваться временной беспомощностью «Знаменитых парных». С игл их посудины сорвался очередной заряд. Только целили они не в ускользающую баржу. А в атаковавший их в лоб тараном эсминец. Раздался режущий слух звук, который бывает при замыкании силовой проводки. Освещение в каюте пропало, приборы многострадального эсминца отключились.

Глава 13

Семенович даже в страшном сне не мог бы себе представить, что ему придется расставлять корабли в строгий четкий строй чуть ли не по линейке. Космические побоища это же лихие налеты на околосветовой скорости, крутые виражи и бомбардировки, прижавшись вплотную к бронированной шкуре линкора? Ага, как бы не так. Семенович уже третий час выстраивал корабли эскадры возле минного поля Хор-Са.

Посторонний наблюдатель мог бы решить, что кое-кто в детстве в солдатиков или в кораблики не доиграл, настолько странную конструкцию Семенович возводил.

— Левее, «Ф-1», левее! «Орлица» вы куда выперлись вперед?! Первыми под раздачу хотите попасть?! «Поющий-5» я же сказал по радиусу, а ты за него вывалился! И еще шестого за собой потянул! — негодовал он в эфире.

Надо сказать, что те маневры, которые он затеял, требовали от пилотов отточенного мастерства. Кораблю в вакууме тормозить не обо что, сопротивление среды отсутствует полностью. А пилотам требовалось не только долететь до требуемой позиции, но и замереть в ней неподвижно. Четко сохраняя направление корабля.

— Господи, да мы как толпа пьяных улиток! — пробормотал про себя Семенович, — мы год такими темпами выстраиваться будем.

— Мне кажется, ты слишком загоняешься, — появилась в эфире Стрелка, — пара метров вправо-влево ничего не решит.

— Решит! У нас есть просчитанная Рыжиком математическая модель! До сантиметров просчитанная! Так что — цыц! И готовься, но только по моей команде! Секунда в секунду! Поняла?

— Так точно! — ответила Стрелка и отключилась.

— «Ф-2» — сдай назад… да куда ж ты разогнался?! Потихонечку! Теперь чутка вперед. Во! Молодец! Застынь!

Семенович выстраивал корабли вокруг «Решительного», нос которого был направлен на заградительную сеть. Вокруг эсминца расположились остальные крупные корабли эскадры — оба фрегата и легкий авианосец. Кольцо из семи истребителей находилось перед «Решительным». И по диаметру оно было больше, чем кольцо, сформированное крупными кораблями. Ровно посередине кольца «ястребков» располагался еще один «Як», в кокпите которого сидела Стрелка. Стоит ли упоминать, что девушка на самую опасную роль в плане вызвалась добровольцем?

— У нас много во флоте испытателей? — сказала она Семеновичу после окончания разработки тактики проникновения на планету, — отвечаю — я одна. И кто должен испытывать и проверять всякие глупости, которые в голову товарищу наркому пришли, как не испытатель?

Стрелка дело говорила, у нее опыта во всяких испытательных авантюрах было побольше, чем у любого пилота в эскадре. И если у кого-то есть шанс в задуманном Семеновичем выжить, то только у нее. Но отпускал ее товарищ нарком обороны на задание с тяжелым сердцем. Он-то видел, с каким удовольствием девушка усаживалась на колени к Егору, когда они в тесной «Бестии» вместе летали. И вот же подлючее стечение обстоятельств — именно в этот рейс Семенович «Бестию» с собой не взял, посчитав что верный боевой конь ему не пригодится. Да и пугзы перед вылетом загнали истребитель на верфь, обещая модернизировать его так, что мать родная не узнает. Хотя в данном случае точнее сказать отец. Их сильно вдохновила самоделка Семеновича.

«Ястребком» управлять Семенович тоже мог, но на уровень хуже, чем Стрелка. Все-таки налет часов у нее на «Яках» был несоизмеримо выше. Поэтому девушку на задание нарком опустил, но до сих пор не придумал, как будет оправдываться перед Егором, если вдруг с ней что-то нехорошее произойдет. Придется подставлять шею и надеяться на то, что повинную шею и бластер не отсечет.

Именно по этой причине Семенович орал на подчиненных, чтобы все риски для девушки свести к крошечному минимуму.

— Товарищ нарком, уже четыре минуты, как все корабли находятся на идеальных позициях, — осторожно заметил Рыжик.

— Да? Ты так считаешь?

— Да. Пора начинать, — ответил пугз с клочком оранжевой шерсти.

— Пора начинать. Пора начинать, — задумчиво произнес Семенович, — ну пора, так пора. Всем кораблям! Приготовиться! Огонь начинать строго по моей команде! Истребители — вы пока не участвуете, для вас отдельный приказ будет. Ждите!

На тактическом экране начался обратный отсчет времени. А также подсветились мины, выбранные в качестве первоначальных целей. Целеуказанием занимался лично Рыжик. Оно предвещало быть настолько сложным, что бортовые компьютеры «Решительного» его бы точно не потянули. Не было у них опций «творческий подход» и «креативное мышление». Зато у пугза этих качеств было хоть отбавляй.

Семенович дождался, пока обратный отсчет на экране уйдет в ноль, потом еще раз опросил все корабль о готовности и только после этого скомандовал:

— Огонь!

Эскадра разом, как внезапно проснувшийся вулкан, изрыгнула вал огня. На крупных кораблях стреляло все, что могло стрелять. Даже слабенькие орудия «Орлицы» вносили в общий огневой ливень свою посильную лепту. От кораблей до минного заграждения протянулись трассеры из лазерных росчерков и хвостов уходящих к цели торпед. Мины, выбранные в качестве первоначальных целей, взорвались, образуя сплошной плазменный клубок, из которого во все стороны полетели дополнительные поражающие элементы. Шанс что один из них угодит в какой-нибудь корабль был минимален — Семенович расположил свои корабли на максимальном удалении от планеты, поэтому плотность разлетающихся элементов на таком расстоянии была смехотворной. И Рыжик уверял, что щиты кораблей и истребителей такой удар выдержат.

Первый этап операции «Гордиев узел» прошел как по маслу. Но Семенович и не сомневался, что так и будет. Однако дальше должны были начаться осложнения. Мины-спутники пришли в движение, прорубленная в сети дыра начала затягиваться!

Настал звездный час Рыжика. Шерсть у пугзов как такой шерстью не являлась. Каждый волосок был миниатюрным щупальцем, которым пугзы виртуозно владели и который был идеальным инструментом для работ любой точности. Данный факт объяснял и наличие множества глаз — пугзам надо было приглядывать за тем, что творили их многочисленные конечности.

Пугз стал похож на осьминога с неисчислимым количеством щупальцев, которые с молниеносной скоростью метались по пульту управления. Семенович увидел впервые, как из тела пугза вылезли три десятка глаз на стебельках. Видимо Рыжик их мог отращивать по мере необходимости. Глазки глядели, рассчитывали траекторию движущихся мин, а ручки-щупальца наводили на них орудия флота. Каждое орудие в отдельности! На каждую цель!

Флот своим огнем формировал цилиндр из сплошного огня. Задача была в том, чтобы уничтожать мины быстрее, чем они смогли бы подобраться к пробитой в сети бреши.

— Справляемся! Мы справляемся! — ревел Семенович, видя, как брешь расползается. В круге свободном от сплошных разрывов на поверхность планеты вполне себе мог проскочить одинокий истребитель.

— Я стартую? — спросила Стрелка.

И Семенович уже почти успел дать «добро»… но мины-спутники обладали коллективным интеллектом. Поэтому ускорились и начали стягиваться к прорыву с удвоенным энтузиазмом.

— А черт! Стрелка — не шевелись!

— Подключаю резервы, — ручки-щупальца забегали по пульту с двойной скоростью. Заухала торпедная установка «Решительного» уничтожая мины на дальних подступах. Завизжали излучатели на истребителях. Их орудия не могли поддерживать максимальный темп стрельбы в течение долгого времени, поэтому Рыжик их подключил к общему обстрелу лишь на финальном отрезке.

— Через двадцать секунд у истребителей начнется перегрев, — сообщил Рыжик, — через сорок три — орудия начнут греться и у фрегатов.

Мечтатель как бы намекнул, что если действовать — то сейчас. Решение надо принимать немедля.

Семенович еще раз посмотрел на монитор, тактический компьютер услужливо подсветил безопасную зону для пролета зеленым.

— Как думаешь? Проскочишь? — Григорий переслал картинку расчетов Стрелке.

— Как нитка в ушко иголки! Прикажете стартовать?

Григорию не очень понравилось сравнение с ниткой и иголкой. Лучше бы девушка сказала, что как карандаш в банку. Но часики тикали, пушки «Яков» уже нагрелись до малинового цвета. Еще немного и автоматика их отключит, чтоб не допустить взрыва.

— Давай, родная! Стартуй! Удачи!

— Раскудрявый! — Стрелка решила показать, что «Поющей» ее эскадрилья называется не просто так.

Удалая песня подгоняла «ястребок», он рванул с места в карьер, наращивая скорость на запредельном для двигателей режиме.

— Проходит, — Рыжик, манипулирующий сотней стволов одновременно, успел сделать прогноз.

— Проходит, — удовлетворенно произнес Семенович. У него в голове не было природного компьютера, он не мог рассчитать траектории движения мин. Или выдать цель для каждого орудия эскадры. Зато у него было сердце. И этим самым сердцем он чувствовал, что «Як» проскакивает. Стрелка должна, обязана проскочить!

— Мины снова ускоряются, — предупредил Рыжик.

Если раньше мины противостоя обстрелу просто стягивались к бреши, то почувствовав приближающийся на скорости истребитель, штук шесть выдвинулись вперед на его перехват.

— Их сбивай! Их! — прокричал Рыжику Семенович, выделив на тактической карте мины-перехватчики.

Стрелка не хотела быть беспомощным балластом, путь которому прокладывает, надрываясь, вся эскадра. Вильнув чуть в сторону ее «ястребок» выпустил очередь, которая разнесла идущий ее наперерез спутник.

— Точка невозврата пройдена, — доложил Рыжик, в тот момент, когда Семенович хотел отдать Стрелке приказ, что бы она возвращалась. Точка невозврата в данном случае означала, что истребитель не успеет затормозить и развернуться до «кольца смерти» от разрывов мин. И что ему лучше на скорости его проскакивать.

Скоростное ПВО «Решительного» успела уничтожить одну, потом еще одну идущую на перехват мину. Но до следующей огненные трассы дотянуться не успели, мина детонировала, обдав истребитель Стрелки облаком плазмы.

— Трындец, — Семенович в сердцах хлопнул ладонью по панели управления.

Из облака плазмы истребитель выскочил живой и невредимый! Но без щитов.

— Фууух! — шумно выдохнул Семенович, — эта бабенка меня в могилу загонит!

— Здесь у клена, мы расстанемся с тобой, — строчки из песни были ему ответом.

Тут же взорвалась еще одна успевшая подобраться к «ястребку» мина. Стрелка ушла влево, стремясь обойти облако плазмы. И ей это удалось! Но вот только один из поражающих элементов впился в правое крыло истребителя. За секунду до взрыва Стрелка успела отстрелить висящие на этом крыле ракеты и этим спасла себе жизнь. Взрыв! От крыла полетели обломки!

— Доложить статус! — прохрипел Семенович.

— Все в порядке! — откликнулась Стрелка, — падаю!

— Как падаю?! Куда — падаю?!

Для летчика-испытателя внештатная ситуация с летательным аппаратом дело привычное. Стрелка холоднокровно выключила из цепи питания поврежденный правый двигатель. Мотнула влево, избегая встречи с еще одно миной и умудрилась нырнуть в прорубаемую кораблями флотилии брешь.

— Перегрев орудий, — сообщил Рыжик, и сумасшедшая стрельба разом стихла.

— Стрелка! Ответь! — надрывался Семенович, — Лидер «Поющей эскадрильи»! Вас вызывает «Решительный»! Стрелка — быстро вышла на связь!

Однако Семенович ни доклада не услышал, ни клена раскудрявого.

— Что со связью?!

— Сеть ее полностью блокирует, — ответил Григорию командир БЧ-1, — как только истребитель зашел за нее, он исчез из эфира.

— Твою ж! Ладно, подходим ближе и начинаем сканировать поверхность!

Корабли эскадры выстроились в полусферу на дистанции срабатывания мин. И включили сканеры над местом предполагаемого приземления «ястребка».

— Ничего не видно, — глядя на пустые экраны раздосадовано произнес Семенович, — значит это гадство не только связь блокирует. Интересно, что же все-таки спутники скрывают? Ради чего Хор-Са тут и мины, и экраны понаставили?!

Семенович задавался этим вопросом не из праздного любопытства. Сама по себе загадка галактических монахов была крайне интересна. Но сейчас там, среди этой таинственности и загадочности, находилась Стрелка. И что-то Григорию подсказывало, что на поверхности планеты ее поджидало нечто недружелюбное.

— Надо ее вытаскивать. «Орлица» — выпускай десантные боты.

Из легкого авианосца вылетели две кряжистых машины. По размерам от «ястребка» они отличались несильно. Но если у того вс было напрвленого на огневую мощь, то во главу угла при проектировании десантных машин ставилась защищенность. Щиты были такие же, как и у истребителя, но броневой пояс бы гораздо толще. Бот нес лишь одно легкое скорострельное орудие для поддержки действий пехоты в воздухе и на земле. Зато в нем могло размещаться отделение морпехов-механидов.

— Принимай мостик, — обратился Семенович к командиру БЧ-1, вставая с кресла.

— А вы куда, товарищ нарком? — удивленно спросил тот.

— На планету.

— Но вам нельзя на планету! Кто будет командовать эскадрой? — пропищал тиррянин.

— Ты и будешь. Запомни — незаменимых людей не бывает. И в тоже время — каждый человек важен. Пусть даже он такой бесшабашный, как командир «Поющей эскадрильи». Я ее туда отправил, мне ее и вытаскивать. Сам погибай, а товарища выручай. Только с таким подходом битвы и побеждаются.

— А… понял, хорошо. Есть принимать командование! — вытянулся по стойке смирно тиррянин.

Рыжик тоже слез со своего насеста.

— Ты куда собрался? — поинтересовался у него Григорий.

— На планету, — ответил пушистик, направляясь к выходу с мостика.

По мнению Семеновича, милому и практически беззащитному существу на опасных планетах было не место. Вот за механидов, к примеру, переживать не стоит. Но этот-то куда? В трюме «Решительного» под пузгов боевых скафандров не было.

— А кто тебе приказал? — Семенович не торопился идти вслед за Рыжиком, — куда без команды? Это что еще за вольности? Куда хочу, туда хожу? Э нет. Брат. Так на боевых кораблях не положено.

— Сам погибай, товарища выручай, — процитировал Рыжик и не думая останавливаться, — так битвы и выигрываются.

Семенович на мгновение застыл с открытым ртом.

— А кто будет орудия наводить?! Ты от этом подумал?!

— Мины работают по программе. Я составил антипрограмму. И загрузил ее в тактический блок. Она на тринадцать процентов эффективнее ручного управления огня, — парировал пугз.

— Распустились, — бурчал Григорий, идя за пугзом, — ну ничего, вернемся в Викторию, распишем табели о рангах и должностные инструкции. По струнке у меня ходить будете!

— Незаменимых людей не бывает. И тоже время каждый человек… и пугз… точнее гражданин ГССР — важен! — продолжил сыпать понравившимися ему цитатами Рыжик, заходя в лифт. В котором он и Семенович проследовали до ангаров в полной тишине. Народный комиссар обороны старался не обронить лишнего, ведь похоже, что все его речи были для пугзов призывом к действию.

Задача перед эскадрильей стояла нелегкая. Ведь на этот раз через брешь должны были проскочить не один, а сразу два корабля. Но пузг уверял, что, исследовав реакцию сети спутников, он смог составить программу огня, которая обеспечит более безопасный проход.

— Ну что, касатики, готовы? — Семенович разместился вместе с дюжиной механидов в десантном отсеке. У него на коленях разместился Рыжик.

— Положительно, — прогудел механид-сержант.

— Тогда поехали!

По сигналу с десантного бота вся эскадра открыла массированный огонь по минному заграждению, прогрызая в нем брешь.

— Раз! Два! Три — погнали! — скомандовал Григорий и десантные боты устремились навстречу огню и плазме.

Глава 14

Белка включила фонарик на браслете, и тащила перепуганного закоса за собой по темным переходам эсминца.

— Так, кажется здесь! — Белка остановилась и пинком вышибла дверь склада. После шокирующего удара системы «Замечательных парных» до сих пор пребывали в нокауте, — заходи!

Она затолкала закоса внутрь и начала посыпать его серой пылью, оставшейся от самоликвидировавшегося оборудования.

— Ты болен! У тебя лихорадка!

Пыль из-за статики липла к блестящим граням закоса как на клей. Инопланетянин потерял свой роскошный лоск и выглядел, как вывалявшаяся в грязи дворняжка.

— Какая лихорадка?!

— Какая-какая… — Белка на секунду задумалась, вспоминая, что она говорила сапрукам, — лишайчатая или лишаистая. Какая-то такая. Тебе плохо стало, ты потерял управление кораблем и врезался в сапруков.

— Я врезался?! — прозвенел своими телом закос.

— Ты-ты. А кто еще? — Белка потащила преобразившегося закоса на мостик, — ты у нас капитан корабля. Уникальный закос, который решил бросить грабежи…

— Защиту!

— Да как скажешь. Ты решил открыть здравницу…

— Я даже не знаю, что это такое.

— Оздоравливающее заведение. Полетел к пугзам, — мысли Белки лились такой широкой и стремительной рекой, что мозг закоса их едва успевал воспринимать. Причем внушение она проводила на бегу, — кто работает больше всех, должен и больше всех отдыхать. Такой у тебя был экономический план. Но, так как ты ничего не понимаешь в продвижении услуг, ты нанял нас как консультантов.

— Кого вас?! — закос ввалился в пролом, которой он проделал в двери капитанского мостика.

— Меня и Егора! Какой же ты тупой! Запоминай все слово в слово. Когда спаруки придут нас арестовывать, ты эту легенду должен будешь повторить!

Егор тоже пришел в рубку управления, после того, как тщательно замаскировал вход в каюту. Белка в десятый раз вдалбливала закосу придуманную ею историю. Егор тоже ее послушал, чтобы не ударить в грязь лицом, когда команду «Знаменитых парных закосов» будут допрашивать сапруки. В том, что этот допрос состоится, у него не было ни малейших сомнений. Корабли ГССР оштрафовали на безумные деньги просто за то, что они не туда залетели. А уж за таран военного корабля кара должна была предусмотрена более суровая.

На мостике включился свет. Завершился цикл перезарузки приборов.

— Вызываем сапруков? — на ожившем радаре Егор заметил, что «каштан» держится борт о борт с их зависшем в пространстве эсминцем.

— Зачем? Не надо их вызывать, вдруг они нас в покое оставят и улетят? — предложил перепуганный и выпачканный в пыли закос.

— Вряд ли, — Егор с большим удовлетворением отметил, что баржа с пугзами успела улететь. Однако выходить на связь с «Коммуной» и спрашивать, как пушистики добрались, было чрезвычайно опасно.

На экране связи появился значок, информирующий о том, что на мостик поступает входящий вызов.

— Ну вот, а ты переживал — вызовут-не вызовут, — сказала закосу Белка, — отвечаем?

— Угу, — кивнул Егор.

— Можно только я буду говорить?

— И это без возражений, — Егора впечатлило, как быстро может в переговорах ориентироваться девушка. И придумывать на ходу всякие небылицы. Ему это давалось гораздо труднее.

Белка приняла вызов. На экране появился сапрук в состоянии крайней степени возбужденности. Его листья трепетали и выстукивали по стволу нервную дробь.

— Не двигайтесь или будете уничтожены!

— Мы и не собирались! Большое вам спасибо, что вы помогли затормозить наше судно. Добрые зеленые растишки — вы наши спасители!

— Растишки? — листья сапрука замерли.

— Да! Милые! Зеленые!

— Но… но вы все равно обвиняетесь в нападении на вооруженные силы Пакта! — сапрук снова затрясся как в припадке, — вы напали исподтишка, без чести. Поэтому вас ждет суровая…

— Да не нападали мы. У нас пилоту стало плохо, — по жесту Белки в кадр зашел закос. Он приветственно махнул верхней конечностью, с которой посыпался серый прах.

— Что с этим закосом?

— У него лишаистая лихорадка…

Только Белка это произнесла, как на иглах «каштана» заиграли разряды.

— Это болезнь? Инфекция? Она заразная? — выстукивали листья по стволу.

— Эээ… нет. Это у него возрастное. Стареет. Сыпется, — Белка наклонилась, набрала в ладонь пыль и показательно втерла ее в запястье, — вот, смотрите, ничего страшного со мной не случилось.

Искры на иглах корабля сапруков погасли.

— Не нравится мне ваша компания, — на экране связи, разделяя его на две половины, появился новый переговорщик, — спасибо, коммандер Дейра, за работу! Дальше этим делом займусь я.

— Служу с честью! — произнес сапрук и отключился.

А люди остались один на один с…

— Привет, подруга! — Белка поздоровалась с вышедшим на связь существом. Хотя — каким существом, с экрана на Егора и Белку смотрела тетка. Молодая, симпатичная. С чуть острыми, но правильными чертами лица. Судя по всему, довольно высокая. С внушительной грудью, но тонкой талией. Ее можно даже было назвать красивой, но на вкус Егора то, что женщина использовала тональный крем с легким салатовым оттенком, было перебором. Хотя надо признать зеленоватый тон неплохо гармонировал с алыми губами и оливкового цвета глазами. Еще одна деталь туалета дамы тоже Филимоновичу не понравилась. Полностью скрывая волосы на ее голову была надета темно-фиолетовая шапочка, типа купальной. Плотно облегающей, закрывающей лоб, с вырезами по бровям и с треугольником, спускающимся на переносицу. Одета дама была в черную боевую броню с неизвестным Егору золотым гербом на правой стороне груди.

Если Егор и Белка были рады увидеть пусть необычную, но землянку, закос же их радости не разделял. Бравый рэкетир впал в ступор и лишь мелко вибрировал, издавая тихий звон.

— Привет-привет! — зеленокожая женщина улыбнулась в ответ. Но как-то неприятно, по-хищному. Увидев ее оскал, закос зазвенел на тон выше, — я накладываю арест на ваш корабль и на весь его экипаж.

— Да погоди ты с арестом! Ты как здесь оказалась? Тоже из игры затащили, да? — Егор был счастлив увидетьсопланетницу, пусть и со странным макияжем. Хотя, если подумать, ничего в нем странного не было. Это им с Семеновичем повезло оказаться вместе, да еще и с собственной системой в придачу. А бедной тетеньке, друг очутившейся среди инопланетян, что было делать? Выживать и как-то выкручиваться. А ради этого и рожицу зеленкой можно было намазать.

— Из игры? — зеленая дама казалось не понимает, о чем ее спрашивают.

— Ну да, из «Звездных баронов», — пояснила Белка, — или сюда не только из нее попасть можно?!

— Бароны? Игры? Знаете что, я слушала ваш разговор с коммандером Дейрой и уже поняла, что имею дело с шайкой аферистов и врунов. Но меня вы можете не пытаться обмануть или запутать. Через пятнадцать минут к вашему шлюзу пристанет КПС…

— А что это такое? — Белка продолжила играть роль глупенькой блондинки, очаровательно хлопая глазками. Но Егор сразу почувствовал, что с зеленомордой барышней такие трюки не прокатят.

— Контейнер Предварительного Содержания. И настоятельно вам рекомендую прошествовать в него добровольно. Не заставляйте, — барышня придвинулась ближе к камере, в улыбке продемонстрировав свои острые клыки, — меня за вами идти!

— Конечно-конечно, — звонко цокая кристаллами о металлический пол, Зак засеменил к выходу, — мы уже садимся, мы не заставим вас ждать.

— Аресты, контейнеры — ты кто вообще такая?!

— Кто я? Кто я такая?! Закос знает, просите у него.

— Он уже ушел.

— И правильно сделал. Я вам рекомендую проследовать за ним.

— У тебя с глазами что-то случилось?! Ты разве не видишь, что мы одинаковые?!

— Мы?! Одинаковые?! Вы жулики и отребье. Я — представитель закона. Что у нас может быть общего?!

Егор не нашелся, чем ответить на эту гневную тираду. Зато Белка в карман за словом не лезла.

— Как что? Посмотри на себя и на нас! Глаза, голова. Руки-ноги. Сиськи, прости меня за откровенность, — у Белки грудь была еле заметна, поэтому для убедительности она ее посильнее выпятила, — мы — земляне!

— Я не знакома с этой расой. У меня есть обоснованные подозрения, что вы специально модифицировали свои тела, чтобы быть похожими на миитэ.

— На кого-на кого?

— На представителей закона! — рявкнула в ответ зеленокожая, — в частности — на меня! И поверьте, эта попытка мимикрии будет отягощающим обстоятельством. А теперь проследуйте в шлюз. Пожалуйста. Не заставляйте меня уничтожать то недоразумение, которое вы называете кораблем.

— Да ничего у нас не модифицировано! — Белка так сильно потянула себя за нос, что казалось еще немного и она его оторвет, — скажи — это похоже на грим?!

— Пойдем, — подхватил ее за талию Егор. Он видел с какой уважительностью обращался с инопланетянкой сапрук. И с каким ужасом отреагировал на ее появление закос. Дамочка однозначно была кем-то очень опасным. И заодно Филимонович получил ответ на свой вопрос — а есть ли в Пакте правоохранительные органы. Из краткой перепалки с миитэ он понял, что есть. И опасная дамочка к ним каким-то боком относится.

Едва они зашли и заблокировали внутреннюю дверь шлюза, что-то со скрежетом пристыковалось к внешней.

— Это КПС. Зачем я с вами связался, а? Ну зачем?! — заголосил закос.

— У тебя не было выбора, — напомнил ему Егор, — а этот КПС — это страшно?

— КПС… миитэ… это все… это могила! Мы пропали! — закос понуро поплелся к люку.

— Мы за ним? — спросила у Егора Белка.

— А теперь у нас нет выбора.

Несмотря на ужас, который нагонял на землян закос, за дверью шлюза их не поджидала геенна огненная. Контейнер был скучен до безобразия. Обычный куб с обшитыми мягким материалом темно-серыми стенами.

— Обстановочка мрачноватая, — оценила интерьер Белка, — сколько мы здесь просидим? Час? Два?

— Час? Ха-ха. Мы пробудем в КПС пока не сформируют полный конвой до Рудабы. Может месяц, а может и больше, — ответил Зак устраиваясь прямо на полу.

— А можно чуть подробнее? Что такое конвой? И Рудаба? — спросил Егор.

— Откуда вы вообще свалились? Конвой это сорок вот таких вот кубов. В них сажают только тех, кто совершил преступления против Пакта. Воришек и прочую мелочь судят местные суды. Остальных отправляют на Рудабу — планету-тюрьму.

— Подожди, как тюрьму? Нас сначала же осудить должны? Или система как-то по-другому работает?

— На орбите и осудят. Признают невиновными — отправят назад.

— В кубе опять?

— Как заплатим, так и отправят. Кстати, за креды и здесь можно неплохо устроиться.

— Здесь?!

Зак не стал отвечать Егору. Он поднялся и подошел к стене куба, в которую был вмонтирован небольшой мониторчик.

— Вы какой уровень комфорта желаете?

— Уровень комфорта? Да гуляем на все деньги, раз нам здесь месяц сидеть! — ответила ему Белка.

— На все? А сколько у вас есть?

Отвечать, что он имеет доступ к нескольким десяткам миллионов Егор не стал. Он выбрал подход от противного.

— Ты хоть примерно сориентируй нас, какие есть варианты?

— Ну самое дно вы сейчас видите.

— Нам королевский или президентский номер не нужен.

— Я не знаю, что такое королевский. Или президентский. Тут всего три градации. «Дно», стандарт и люкс, — ответил Зак.

— Люкс сколько стоит? — поинтересовалась Белка.

— Сто десять тысяч. На месяц.

— Давай люкс! — сказала Белка, прежде чем Егор успел возразить, что это непозволительно дорого.

А Зак, торопливо, не дожидаясь возражений Филимоновича, нажал на пару кнопок в меню.

— Начат процесс трансформации Контейнера Временного Содержания, — сообщил механический голос, — для того, чтобы избежать травм, проследуйте в обозначенный квадрат.

Проектор с потолка нарисовал лазером в правом угле КВС квадрат. Травмироваться никто не хотел, поэтому узники торопливо в него перебежали. Косметический ремонт тюремной камеры начался со стен, они изменили свой унылый цвет на золото с красивыми медными разводами. Дальше — больше. Из пола начали выдвигаться перегородки, разделившие куб на три отсека. Спальный, гостиный и санитарный. В спальном надулась широченная кровать. В гостиной диван и три кресла. Из стены вылез пищевой процессор, в санузле что-то похожее на джакузи.

— Распределяем места — я сплю на кровати. Егор на диване, Зак — в кресле! — мгновенно сориентировалась как распределить жилплощадь Белка.

— А почему я в кресле, а ты на кровати? — закоса такое распределение не обрадовало.

— Потому я что я девочка, дурачок.

Зак вопросительно посмотрел на Егора.

— Да-да. С ними всегда так, когда надо — они девочки. И у нас им принято уступать, — Филимонович пояснил традиции отношений полов на Земле.

— Кстати, миитэ тоже девочка. Но ведет себя как заносчивая сучка! — заметила Белка, усаживаясь на диван, — вау! Егор, садись, ощути — он с подогревом.

Егора повышенный комфорт камеры временного содержания преступников нисколько не удивил. На его родной планете в тюрьме тоже можно было устроиться в тюрьме с комфортом, если у тебя есть деньги. Если трезво рассудить, то нравы в Секторе Отау вообще мало чем от земных отличались. Что и удивляло, и расстраивало одновременно. Егору хотелось от космических приключений чего-то такого. Неземного. Но его мечты разбивались о суровый закон вселенной и эволюции. И звучал он примерно так — выживает беднейший. А богатый и преуспевающий живет в свое удовольствие.

Услышав слово «сучка», Зак задрожал всем телом, издавая мелодичный перезвон.

— Нельзя плохо говорить про миитэ! Здесь стоит прослушка!

— Да брось трястись. Зак, мы врезались в корабль Пакта. Оскорбление представителя власти по сравнению с этим — пустяк. Административка максимум, — Егор по земным меркам оценил тяжесть проступка.

— Вы не знаете миитэ! Они очень… обидчивые!

— А ты нам про них расскажи, — предложила закосу Белка.

— Но тут же прослушка, — напомнил Зак.

— В приличных выражениях расскажи, — Белка поднялась с дивана и подошла к пищевому процессору. Девушка приложила ладонь к блестящей пластине на поверхности устройства. Процессор проанализировал состав ее тканей, утробно заурчал и выдал высокий стакан со смесью отдаленно похожей на сметану.

— Тебе порцию сделать? — девушка спросила у Егора.

— Как оно на вкус?

Белка отпила глоток.

— Питательная смесь. Практически без вкуса и запаха. Все как обычно.

— Тогда я пока воздержусь, — Егор повернулся к Заку, — ну что, собрался с мыслями?

— Миитэ это полиция Генерального Пакта. Честная, ответственная и неподкупная! — добавил он громче, надеясь, что при вынесении приговора ему это зачтется, — как я уже говорил они занимаются только преступлениями против основ Пакта. Обычно, в каждой колонии дежурит только один офицер, но у миитэ есть и флот. И ударные отряды, которые вызываются на подкрепление при необходимости.

— То есть женщины у них сидят на административной работе, протокольчики там всякие оформляют, а на серьезные разборки прилетают суровые зеленые мужики? — Егор применил земные стандарты к структуре галактической полиции.

— У миитэ нет мужчин, — ответил Зак и затрясся пуще прежнего.

— Как нет?! — удивилась Белка.

— Я вас умоляю, не надо говорить про это! Миитэ не любят этих разговоров.

— Блин, ну ты аккуратно про это расскажи. Щадя чувства и все такое, — Белка, нащупав очень интересную тему, не хотела ее отпускать.

Зак умоляюще посмотрел на Егора, тот кивнул — можно.

— Все мужское население миитэ погибло за год от неизвестного вируса…

— Умерли все мужчины?! Как такое возможно?! А клонирование?! Почему их не воскресили?! — Белка знала, о чем говорит, ведь она сама прошла через процедуру воскрешения. Умер — воскрес. В секторе Отау с этим не было ничего сложного.

— Эта трагедия случилась до того, как миитэ отыскал Генеральный Пакт. Они проживали компактно, на своей родной и единственной планете. И еще не освоили технологию клонирования тел. Алгонианцы попытались восстановить тела из остатков ДНК…

— Что ты знаешь об алгонианцах?! — история про лишившихся мужчин зеленых барышнях была увлекательной, но Егора больше интересовали таинственные инопланетяне, пролет к которым был по какой-то причине закрыт.

Глава 15

Облачность на родине Хор-Са была плотной как кисель. Десантные челноки, прорвавшись сквозь прореху в минном поле нырнули в облачный студень и перешли на горизонтальный полет.

— Мы засекли аварийный маяк «Яка», — доложил пилот десантного бота.

— Хорошо, что засекли. Плохо, что аварийного. Делаем два круга над местом падения, если безопасно, то садимся, — распорядился Семенович.

Безопасность в условиях практически нулевой видимости приходилось определять по сканнерам и приборам. Обзор напрочь перекрывала серо-синяя плотная облачность.

— До какой высоты тянется эта мерзость? — Григорию надоело впустую таращиться на сплошную полосу тумана за обзорным экраном.

— Полоса облачности заканчивается на восьмистах метрах, — откликнулся пилот, — нам спуститься ниже?

— Пока нет. Кружим и сканируем. Если нас собьют, то с орбиты помощи не будет.

— Существует еще одна проблема. Мы не продумали как будем возвращаться, — озадачил Семеновича Рыжик.

— Вернемся также, как и пришли.

— Мы не сможем подать сигнал кораблям эскадры. Мины экранируют связь, — напомнил наркому пугз.

— Рыжик! Как ты мог?! А я старый пень, гребанный… — в этот момент в силовые щиты бота ударила молния. Не помогла даже мощная звукоизоляция, гром и треск заглушили ругательства Гриши, — ладно, найдем путь назад. Из-за мин фонариком помигаем. Или еще чего придумаем. Сейчас надо сконцентрироваться на спасении Стрелки.

Ничего угрожающего на круге радиусом в сорок километров от места падения истребителя сканеры не обнаруживали. Но Семенович приказал еще три захода совершить перед тем, как начать снижение. Десантные боты пробили границу сплошного тумана, окутавшего всю планету. Граница была резкой, как карандашом очерченной.

— Такие облака вообще бывают?! — глядя на стену тумана над ботами, спросил Семенович.

— Вселенная огромна. В ней бывает все, — философски ответил пугз.

Но самое интересное находилось не наверху, а под ботами. На стены, пол и потолок десантной машины проецировалось изображение с внешних камер так, будто они становились прозрачными. Десантники имели отличную возможность осмотреться и оценить все риски предстоящей высадки.

— Это… город?

— Похоже, что да. Но город мертвый.

Площадь мегаполиса была огромной. Куда хватало взгляда раскинулись идеально прямые улицы и ряды из совершено одинаковых строений в виде скошенных в одну сторону пирамид. Даже в пасмурную погоду было заметно, что здания когда-то были белоснежными.

— Ни единого энергетического импульса. Такое поселение не может существовать без генерации и потребления энергии, — пугз сидел в обнимку с монитором и считывал показания с внешних датчиков в режиме реального времени.

— Значит Хор-Са раньше жили в городах, — задумчиво произнес Семенович, — какого черта они сейчас под землю перебрались?

— Сложно сказать. Но эти дома не подходят для проживания Хор-Са. Они слишком маленькие.

Семенович вспомнил исполина, который появился из-под земли и насмерть перепугал его и Егора. И мысленно согласился с Рыжиком — Хор-Са точно не поместятся в небольшие аккуратные пирамидки, ряды которых проносились под брюхом десантного бота. А вот в здании, которое располагалось прямо по курсу — запросто. Туда целое стадо галактических монахов можно было загнать. Оно в корне отличалось от всей остальной архитектуры мегаполиса. Огромный пузырь-купол, идеальной формы. И только одна деталь портила этот идеал — приземлившийся на вершине купола «Як».

— Стрелка, мы видим твой истребитель! — тут же вызвал девушку по рации Григорий, — ты где сама?

— Что-то вы долго, — голос девушки звучал очень глухо и прерывался из-за треска помех, — купол видите?

— Да.

— Приземляйтесь около него. С северной стороны есть вход. Я его уже взломала.

— Зачем?

— Приходите и посмотрите. Тут… словами не опишешь.

— Чего тебя туда вообще понесло?! — Семенович надеялся, что Стрелка будет дожидаться помощи возле своего истребителя. А не шляться по планете, которую охраняет три миллиона самоходных мин.

— Приняла сигнал. Он слабый, почти терялся. Ты будешь продолжать нудить или все-таки соизволишь сюда свою задницу притащить?!

— Я… ты… ладно, сейчас мы до тебя доберемся!

По команде Семеновича второй бот начал облетать купол. Через равные промежутки времени с его борта на землю спрыгивал десантник-механид. Тяжелая пехота взяла под контроль весь периметр здания.

Бот, в котором летели Семенович и Рыжик, сел возле северной стороны купола. Вход, о котором говорила Стрелка, невозможно было пропустить. Арка была метров десяти в высоту. Подымая тучи брыз, бот приземлился на площадку перед аркой.

И хотя на Семеновиче был бронескаф полностью изолирующий его от внешней среды, он поежился перед тем, как выйти наружу. Дождь там стоял стеной.

— Это обычная вода. А не раствор щелочей или кислот, — первым с аппарели спрыгнул Рыжик, облаченный прозрачный скафандр-мембрану. Скаф обволакивал пугза как гель и не мешал работе щупалец. Или выпячиванию дополнительных глаз.

Одна из двух створок входа в купол была выжжена очередью из излучателя. Свежей очередью.

— Какое варварство, — возмутился Рыжик, прокатываясь в пролом.

Семенович был с ним согласен. Створки были выполнены из металла, похожего на темную медь. Причем вездесущая сырость не привела к его коррозии — на поверхности проглядывались бесчисленные строчки неизвестных, похожих на иероглифы, символов. Надо бы намекнуть Стрелке, что к историческому наследию инопланетных рас надо относиться более уважительно. Сюда по внешнему виду купол был то ли религиозным, то ли центральным административным зданием города.

Двое механидов остались на карауле у входа, остальные цепочкой потянулись за Семеновичем и пугзом. На шлеме Григория автоматически зажегся прожектор, проведя которым он обнаружил, что в центре строения то самой кровли шел круглый тоннель.

— Этажей сорок-пятьдесят, если не больше, — оценил Семенович, убегающую вверх по стенам тоннеля галерею, — и где нам Стрелку искать?

Однако внимание пугза привлекло другое. Во внутреннем тоннеле на тросах была подвешена скульптура в виде существа. Неприятного. Похожего на безглазого головастика, с шарообразной головой и сужающимся к хвосту телом. По бокам Григорий насчитал у существа десять тонких лапок. По пять с каждой стороны тела.

— Это не Хор-Са. Зачем они пытались увековечить представителя чужого вида?

— Ребятки, вы уже внутри? — появилась в эфире Стрелка.

— Ты на каком этаже? — спросил у нее Григорий.

— На минус втором. Дуйте сюда быстрее!

— В смысле на минус втором?

— Я под вами! В центре есть что-то типа лестницы.

Искомая «лестница» обнаружилась прямо под скульптурой. Вот только она не была приспособлена для ног людей или механидов. Из стен круглой, уходящей вниз дыры, торчали прямоугольные плиты. Если ты ползаешь, как слизняк или змея, тебе по таким перебираться удобно будет. Но у Семеновича имелось кое-что получше ног. Он взял на руки Рыжика и шагнул в провал и… полетел! Реактивный ранец, встроенный в броню доводил Семеновича до юношеского восторга! Уже ради шанса летать как птица или какой-нибудь там супермен, стоил того, чтобы из размеренной пенсионной жизни быть выдернутым в космический дурдом.

За ним, безмолвными тенями, последовали и механиды. Осторожно опускаясь, Семенович оборачивался вокруг своей оси, высвечивая стены прожектором, чтобы не пропустить вход на «минус второй» этаж. Волновался он зря — стоящая в норе Стрелка фонарем подавала сигналы.

— Механидов оставьте снаружи, тут не так много свободного места, — сказала она подлетевшему к проходу Семеновичу Стрелка, — здесь безопасно, я проверила.

Подозрение Семеновича на то, что здание-купол имело какое-то религиозное значение, подтвердилось. Пройдя вслед за Стрелкой, Семенович обнаружил капсулы, развешанные по стенам коридора. В овальных капсулах имелись небольшие окошки. Заглянув в одно из них, Григорий увидел висящее в маслянистой жидкости существо. Маленькую копию скульптуры, висевшей в главном зале.

— Они живы?!

— Насколько я поняла нет. И не спят. Это что-то вроде их кладбища.

— Почему ты так решила? — спросил у девушки Семенович.

— Я… да пойдем, я покажу. Тут недалеко осталось.

Коридор вывел их в зал, на трех стенах которого размещались капсулы с усопшими инопланетянами. А четвертая была из не покрывшейся патиной, чистой темной меди, испещренной символами. До захоронения в жидкости успели добраться не все существа. От одного из них на полу остался лишь скелет, протягивающий иссушенную лапку к устройству на медной стене — цилиндр из которого торчали шесть остро оточенных стержней.

— Что это?

— Ты издеваешься? С каким пор я стала специалистом по устройствам вымерших цивилизаций. У нас Рыжик есть. Вот пусть он и разбирается. Когда я приземлилась, эта штука ожила и отправила слабый затухающий сигнал. Заберем с собой на «Решительный»…

— С этим есть некоторые проблемы, — признание далось Семеновичу нелегко.

— Да ты смеешься?!

Устройство от стены отделилось без особых проблем, его удерживало слабое поле. С «Яком», несмотря на все протесты Стрелки, пришлось распрощаться. Девушка смогла чудом его посадить, не разбившись вдребезги. Но чуда на его взлет не хватило. Рыжик без запасных частей истребитель отремонтировать не мог. «Ястребок» был пущен под нож — пугз, вместе с механидами, его распотрошили, чтобы достать аварийный реактор.

— Слушай, ты его еще похорони. И памятник поставь, — после демонтажа нужного оборудования с истребителя, Григорий, Рыжик и механиды погрузились в бот. И только Стрелка не торопилась — положив руку на крыло, девушка прощалась со своим верным боевым другом.

— Будешь доставать, — похороню, — дерзко ответила она наркому.

— Мне нужно еще двадцать минут, чтобы собрать устройство, — доложил Рыжик Семеновичу, как бы намекая, что время у девушки еще есть.

— Прости, у меня нервы, что-то совсем раздергались, — Семенович вышел из десантного бота и, активировав реактивный ранец, взлетел на купол. Подойдя к девушке, стоявшей возле полуразобранного «ястребка», он положил ей руку на плечо, — а насчет памятника, идея хорошая. Одолеем Хор-Са и сделаем из твоей пташки символ победы.

— Нет, лучше починим, — идея о том, чтобы поставить ее машину на постамент, Стрелку не впечатлила, — «ястребок» создан для того, чтобы летать. И сражаться.

— Тоже вариант, — уклончиво согласился с ней Семенович. Хотя вновь пробиваться через миллионы мин, чтобы поставить в строй один единственный истребитель, было экономически неоправданной затеей.

Стрелка погладила истребитель напоследок, наклонившись что-то шепнула ему обнадеживающее и спрыгнула с купола, остановив свое падение перед самой землей реактивной струей.

— Бот-два, мы взлетаем! — вышел в эфир Семенович, — следуйте за нами.

Пока Рыжик творил новое техническое чудо, а Стрелка отдавала почести своей боевой машине, второй десантный бот попробовал подняться к минному полю и передать сообщение кораблям эскадры на орбите. Связаться с ними не удалось и это было ожидаемо. Поэтому Рыжик и готовил жуткий гибрид из устройства, найденного в подземном склепе и реактора, снятого с истребителя. Пугз считал, что найденное устройство было аналогом аварийного маяка, с крайне мощным передатчиком. И его мощности могло хватить на то, чтобы преодолеть экранирующее поле, которое создавала сеть мин.

Оба десантных челнока устремились ввысь сквозь плотные слои облаков. Выйдя из атмосферы, они сбросили скорость и зависли, балансируя тягой двигателей. Освещенная солнцем минная сеть отсюда смотрелась как мириады мелких ярких лун.

— Надо было на поверхности его опробовать, — Семенович не сомневался в Рыжике. Все, что выходило из-под его умелых щупалец, работало как часы. Но пугз собирался подать энергию в устройство, принцип работы которого, они смогли установить лишь приблизительно. А вдруг этот цилиндр, после определенного числа циклов, запрограммирован на самоуничтожение?

Однако Рыжик излучал спокойствие и полную уверенность в своих силах. Он щелкнул переключателем, который висел на кустарно сделанной проводке. Цилиндр басовито загудел, стержни из него выдвинулись и засветились оранжевым. Голосовые сообщения через аварийный маяк отправить было невозможно, но Семенович надеялся, что экседра, перехватив странный сигнал, идущий из-за минного поля им хоть как-то заинтересуется. И начнет прорубать проход.

— Работает? — спросил Семенович у Рыжика.

— Да. Устройство функционирует в пределах нормы. Мы можем проверить. Включите рацию.

Семенович последовал совету пугза и включив рацию, обнаружил в эфире мерно «пи-пип-пи».

— Мы хоть как-то можем сигнал смодулировать? Ну хоть «сос» передать?

— Нет. Без необходимо оборудования, мы не можем перенастроить маяк. В ремонтных мастерской «Решительного» я бы смог это сделать, но здесь это невозможно.

— Ага, только «Решительный» находится на той стороне заграждения, — подметил Семенович, — будем надеяться, что наши поймут, что это мы стучимся.

Десантные боты висели на низкой орбите час. Два. На третий надежда, что флот правильно истолкует посылаемы сигнал, иссякла. С другой стороны, а чему было удивляться? Отправляясь за Стрелкой Григорий командованию эскадры весь мозг проел на тему безопасности, осторожности и сохранности кораблей.

— Ладненько, постараемся по-другому внимание привлечь, раз на «пи-пип» наши молодцы реагировать не хотят. Бот-два, оставайтесь на месте. А мы — потихоньку вперед.

Опытов, выясняющих что будет ли сеть реагировать на объекты, которые пытаются не проникнуть на планету, а ее покинуть, до этого момента не проводилось. Мины могли быть настроены только на вторженцев, а вылетающие корабли они возможно и проигнорировали бы. Семенович на это очень надеялся. Но и эта надежда была тщетной. На бот среагировали и начали приближаться всего три мины.

— Назад, — отдал приказ пилоту Семенович.

Колебания сети, реагировавшей на приближение десантных катеров, были небольшими. Мины то приближались, то неторопливо возвращались в общий строй. Сближаться с ними и попытаться посильнее «раздергать» сеть Григорий опасался. Мины могли достать бот не только прямым взрывом, но и «копьями», которыми они сбили «ястребка». Поэтому провоцировать их надо было в высшей степени аккуратно. Спасательную экспедицию за сбитыми ботами отправлять было некому.

Сделав шесть заходов и не увидев спасительных лазерных залпов, Семенович подключил к провокации сети и второй борт. Бронированные челноки синхронно подходили к сети и так же синхронно начинали сбегать от надвигающихся мин.

— Без толку, — прокомментировала эти попытки Стрелка, — какого бесхребетного слизняка ты там оставил у руля?

— А кого я на командовании еще мог оставить? Все самые главные храбрецы тут. Которые сначала несутся сломя голову, а потом думают, — намекнул Семёнович на тот факт, что они со Стрелкой может быть и самые смелые. Но далеко не самые рассудительные, — ты, вместо того, чтобы критиковать, лучше рацуху какую-нить внеси.

— Что думать — действовать надо, — ответила в своем ключе Стрелка, — подойдем поближе и попробуем одну из мин расстрелять. Взрывы наши точно заметят.

— У ботов слишком слабые орудия, — отверг план Стрелки Рыжик, — пока мы будем пытаться уничтожить одну мину, остальные точно нас подорвут.

— Как говорит товарищ нарком — вижу в твоих словах критику, но не вижу рационального зерна. Ты ж у нас голова, причем почти что одна, сплошная. Вот и придумай что-нибудь.

— Я придумал. Мне надо чтобы вы надели шлемы и загерметизировали скафандры, — ответил ей Рыжик.

Глава 16

— По-другому было нельзя, — тихо повторял Семенович уже как минимум двадцатый раз подряд.

— Ты себя убеждаешь? Зря. Можно было по-другому, — попрыгала у Семеновича на мозолях Стрелка, — надо было его не отпускать.

— Надо-не надо, кого он слушает? Но ведь обычно у него всегда все получается!

— Боюсь, что только не в этот раз, — сказала Стрелка, глядя на маленького отважного пугза, летящего на встречу погибели.

Рыжик неплохо обосновал свою безумную затею. Небольшой размер пугза, отсутствие в его скафандре стандартной электроники и больших масс металла делало его невидимым для стандартных радаров. Но это в теории, которую никто не проверял на практике. И Рыжик решил ее проверить на собственной шкуре. Маленький пугз вылетел из шлюза без ранца, за счет струи вырвавшегося наружу воздуха. И продолжал свой путь только по инерции.

— Все, я его не вижу, — сдалась Стрелка, потеряв из вида отважного Рыжика.

— Я тоже. Но мины — не двигаются! Кажись, сработало!

— Одна дернулась! Смотри, вот эта! — указала Стрелка на слегка пошевелившийся спутник.

— Если пойдет вперед, то мы стартуем. Попробуем бортом Рыжика от взрыва прикрыть.

— Глупая затея. Рыжика не спасем, а сами угробимся, — Стрелка не поддержала принцип «товарища выручай».

Еще пара мин потихоньку поплыли внутрь сети.

— Рыжик дома раньше нас окажется, — печально пошутила Стрелка. И в этой штуке была доля правды — передача цифрового слепка личности происходила на подпространственном уровне. И пугз вылезет из капсулы клонирования уже где-то через час. Но это будет всего лишь копия Рыжика. А оригинал останется здесь, распыленный на атомы близким выплеском плазмы.

— Вроде возвращаются, нет?

— Да! Успокоились! — на одном радостном выдохе произнесла Стрелка.

Оставалось только гадать. Либо Рыжик уже пролетел через минное поле, либо сканеры мин решили, что эта цель не стоит внимания. Но выдыхать с облегчением было рано. Сам по себе пролет пугза через минные поля еще не означал, что десантные катера будут спасены. У пугза при себе был только слабенький передатчик скафандра. Если вдруг флот переместился, то корабли Рыжика могли и не услышать. И у пугза были все шансы пролететь мимо и навеки потеряться в губанах космоса. Пугз мог свести счеты с жизнью, открыв клапаны в скафандре и перенести свое сознание в клонированное тело в Виктории. Но такого жуткого выхода для храброго существа не желал ни Семенович, ни Стрелка.

— Сколько будем ждать?

Вопрос, который задала Стрелки, не был праздным. Челноки, зависшие на границе атмосферы и космоса, держали двигатели почти в критическом режиме, активно высасывая энергию из реакторов.

— Понятия не имею. Опустошим запасы энергии наполовину и пойдем на посадку. Надо будет обмозговать, что делать дальше.

— Планету надо исследовать. Вдруг мы найдем пункт управления минным полем?

— Вы с Рыжиком как сговорились! Вы даете умные, я бы даже сказал гениальные мысли, но с опозданием. Ты могла это предложить, пока с нами пугз был? Как мы без него с инопланетной техникой разбираться будем, даже если и найдем?

— Ну как-нибудь разберемся…

— С пультом, который тремя миллионами мин управляет?! Ты там что, рубильник надеешься…

В следующий миг число мин-спутников, о которых говорил Семенович, начало быстро уменьшаться. Они пачками погибали в облаках разрывов.

— Наши! Наши долбят! Парни, как только будет окно, рвем отсюда когти! — по рации обратился к пилотам Семенович.

Пилоты-тирряне окно увидели уже через пару секунд. И рванули. Семенович хотел было их вызвать и спросить, а не поспешили ли они. Но дергать парней во время пролета минного поля не стал, понимая, что отвлекать их сейчас смерти подобно.

Однако тирряне все-таки слегка поторопились вырваться на оперативный простор. Десантный бот буквально пролезал в «замочную скважину», обозначенную контурами разрывов. Довольно близких — практически вылетевший на свободу бот тряхнуло так, что у Семеновича зубы лязгнули.

— Бот-один — прошел!

— Бот-два — на свободе! — произвели перекличку пилоты десантных катеров.

— К «Орлице»! — скомандовал Семенович и тут же вызвал мостик «Решительного», — Рыжика нашли? Пугз… он…

— Рыжика подобрала спасательная команда, — успокоили Григория офицеры, — он в полном порядке.

— Еще не в полном. Ему кое-чего не хватает, — у Семеновича появилась блестящая идея. В прямом смысле блестящая.

Ему пришлось подговорить одного из пугзов. В тайне от Рыжика тот немного поколдовал над бортовым Фабрикатором «Решительного». Выдал Семеновичу требуемое и через полчаса тот собрал на мостике всех старших офицеров и свободных от вахты матросов.

— Мы все сегодня отлично потрудились! — голос Семеновича легко перекрыл тихий гомон толпы, — и я хочу, чтобы вы поздравили друг друга аплодисментами!

Сначала раздались неуверенные хлопки, а потом мостик заполнили громкие рукоплескания. Успешнее всего хлопать получалось у тиррян, кожистые крылья при ударе об бока создавали оглушительные звуки. Семенович поднял руку призывая к тишине.

— Но сегодня среди нас есть те, кто отличился особо. И я подумал вот что — надо нам для смельчаков, жизнью своей рискнувшей ради общего блага, как-то по-особому отмечать. Чтобы каждая соба… каждый гражданин, встретив их понимал, что перед ним не кто-нибудь, а настоящий герой. Командира «Поющей эскадрильи» прошу подойти ко мне!

Сразу было заметно, что девушке государственные награды вручались не в первый раз. К Семеновичу она прошла четко печатая шаг, донося сжатые кулаки до груди. Красиво, с отмашкой. Остановилась и вытянулась по стойке «смирно». Григорий достал из кармана круглую блестяшку и приколол ее на летный комбинезон Стрелки. Та скосила глаза на медаль и произнесла:

— Служу Галактического Союзу Социалистических Республик!

— За проявленную храбрость командир «Поющей эскадрильи» награждается медалью «За отвагу», — объявил Семенович, — носи с честью!

Девушка козырнула и встала позади наркома обороны.

— Рыжик! Прошу подойти ко мне!

Пугз до Григория дошел не так эффектно, как Стрелка. Отбивать палубу ему банально было нечем, поэтому он просто докатился до накрома. А тот поднял его на руки и поднес к нему блестяшку поменьше.

— За личный героизм, проявленный в боевой ситуации Рыжик награждается орденом «Славы»! Носи с честью!

Щупальца пугза приняли дар.

— Спасибо! Я очень-очень счастлив! — не совсем по-уставному ответил Рыжик.

Окончание его фразы потонуло в бурных овациях. Воспользовавшись шумом, Стрелка тихо пробурчала прямо в ухо товарищу наркому.

— Кому-то медаль, а кому-то целый орден.

— Так все по справедливости, — прошептал Семенович, — кто в задницу влез — тому медаль. А тому, кто всех оттуда вытащил — орден. Ты чем-то недовольна?

— Ну как-то да. Мало повоевали. Я даже размяться не успела.

— Знаешь, для чего существуют вооруженные силы? И зачем их постоянно наращивают? Думаешь, для того, чтобы круто воевать? Ан нет! Для того, чтобы глядя на них у супостата даже мысли напасть на Союз не возникало! — раскрыл великую тайну всех военных Семенович.

— Дальше что делаем?

— Висим пока на орбите и ждем, что Рыжик нароет из того устройства, которое мы в могильнике нашли. Дальше — по ситуации.

Пугз разделался с проблемой настолько быстро, что Семенович хотел ему еще и «Героя социалистического труда» вручить. Однако передумал — если награды высшего статуса вручать каждый день пачками, то уважение к их носителю будет уже не тем, как задумывалось. Информация, которую пугз добыл из цилиндра была для узкого круга лиц. Семенович бы с радостью ознакомился с ней лично, но к нему, как банный лист прицепилась Стрелка — покажи, ради чего я жизнью рисковала. Так что презентацию Рыжик проводил для двух персон. Собственно, ему самому и говорить-то ничего не пришлось. Он замкнул какие-то цепи в артефакте и тот начал вещать. Не только звуком — стрежни проецировали трехмерное изображения существа, являвшегося копией тех инопланетян, которых земляне видели в капсулах с жидкостью.

— Я не знаю, зачем и для кого я записываю это послание, — произнесло существо, открывая широкую, похожую на лягушачью, пасть, — я последний из хэпиков. По крайней мере передатчики в других наших городах молчат уже сто тридцать дней. Мы… мы сами уничтожили себя. Всех до единого! Но хэпики хотели не этого! Мой народ мечтал решить все свои проблемы раз и навсегда! Мы желали сделать все последующие поколения счастливыми… но погубили их. Мы сами создали своих убийц…

Существо, которое называла себя хепиком, сделало несколько судорожных вдохов.

— У меня кончается воздух. Тот, что снаружи — отравлен. Система очистки перегружена. Фактически я сейчас дышу ядом. Но я должен вам сказать— если мы слушаете эту запись, то бегите с планеты! Прямо сейчас! Немедленно! Иначе мы можете на своей одежде занести к себе споры хорсов. Вы думаете я пугаю вас какими-то несуществующими чудовищами? О нет, хорсы — это творения хепиков. Это идеальный механизм… живой механизм, который должен был давать нам все необходимое для жизни! Врастая в кору планеты, хорсы с помощью своей разветвленной корневой системы добывали для нас геотермальную энергию. Качая из почвы минералы, они выстраивали чудо из чудес — створки своих раковин! Поистине, универсальное сырье для производства. А внутри створок скрывается высококалорийное нежнейшее мясо…

Хепик снова прервался. Причем Семеновичу показалось, что навсегда. Однако существо сделало неимоверное усилие и задыхаясь, продолжило говорить.

— Створки покрыты слоем простейших водорослей. Время от времени хорсы усами счищают этот налет и набирают массу, богатую витаминами и микроэлементами. Нам… мне казалось, что я нашел ключ к всеобщему благоденствию! Хепикам больше не надо было работать, чтобы обеспечивать себя! Но я… нет… моя помощница сделала чудовищную ошибку — она предложила дать хорсам зачатки разума! И цель! У каждого живого существа должна быть цель, чтобы оно могло развиваться. Мы шутили и хохотали, когда выдумывали эту цель. Мы вложили в хорсов идею — они должны разрастаться как можно быстрее, чтобы их корневая система могла улавливать вселенские вибрации! Представляете — вселенские вибрации! Шутка получилась неудачной. Точнее — неудачной для нас. В погоне за скоростью произрастания, хорсы решили поменять на нашей планете климат. Радикально поменять! И это было нашим концом. Мы не могли их уничтожить, не уничтожив наш родной дом. Я принял это непростое решение, я запустил старую климатическую планетарную установку, которая осталась после прежних попыток превратить планету в рай для хепиков. Пеленой тумана я навеки закрыл поверхность от лучей светила. Водоросли на створках раковин перестали получать солнечный свет. Хорсы начали чахнуть и ослабевать. Скорее всего они погибнут. Но вы не должны вынести с планеты их споры! Хорсы одержимы идеей расплодиться на всех доступных им мирах! Мы изолировали нашу планету, поставив карантинный заслон из мин, но…

Хепик с хрипом попытался сделать вдох, его тело свело судорогой, и он затих.

— Да чтоб вас! — выругался Семенович, — мы еще в первый раз могли споры этих тварей на Викторию занести!

— Вы не видите, какой потенциал есть у этой информации? — спросил пугз.

— Потенциал чего? Того, что нам Викторию придется дихлофосом протравливать?

Рыжик терпеливо разъяснил наркому мелкую деталь, на которую тот не обратил внимания.

— Летим домой. Срочно летим домой! — Семенович активировал коммуникатор на браслете, — флот! С якорей сниматься! По местам стоять! Срочный вылет! Повторяю — срочный вылет!

Может на планете погибшей расы хепиков скрывалось еще целое море загадок и любопытных технологий. Погибшая раса, как никак, стремилась к достижению всеобщего благоденствия. И в этом стремлении скорее всего понаоткрывала кучу всяких полезных штук. Но, во-первых, тайны эти надежно охранялись кордоном из самоходных мин, преодоление которого всегда было связано с риском потери кораблей. Пока против минного заграждения не будет придуманы действенные, а самое главное безопасные контрмеры, за него лучше не соваться. А во-вторых Семенович получил ответ на приоритетный вопрос, который ставила перед собой экспедиция на родину Хор-Са. Которая оказалась не совсем родиной, а скорее гигантской фабрикой.

Что же делать с полученными данными Семенович еще до конца не решил. В его голове план никак не хотел складываться. Поэтому он и торопился вернуться домой, туда, где есть куча светлых голов.

На время перехода Семенович распорядился в отдельном отсеке изолировать скафандры, в которых он и Стрелка спускались в мир хепиков. У механидов скафандров не было, поэтому их пришлось посадить на карантин в одном из ангаров на «Орлице». Занесли они с Егором споры на Викторию или нет — вопрос открытый. Но перестраховаться от заражения целой планеты все равно было необходимо. И провести тотальный осмотр Виктории-1 на предмет прорастающих Хор-Са — тоже.

Однако, когда флотилия вышла из Т-перехода, обнаружилось, что у ГССР возникли проблемы еще более серьезные, чем моллюски-паразиты. На вынырнувшим из подпространства «Решительном» заорали тревожные сирены — в системе обнаружился чужой корабль. Мало того, что он обнаружился — эта сволочь вела активные боевые действия! Хорошо, что Семенович своим орлам не давал расслабляться. По уставу ВКФ ГССР при выходе из перехода на постах дежурили полные боевые смены даже в том случае, когда флот возвращался домой.

— Вот же крыса облезлая! — прорычал Семенович, видя, как дредноут закосов обменивается полновесными залпами с «Кировым». Линейному крейсеру ГССР приходилось сдерживать захватчика в одиночестве. «Дерзкий» еще не сошел со стапелей верфи, а «Коммуна» отправилась на помощь к Егору. «Кирову» как могли помогали стационарные оборонительные турели, но их лепта в общий бой была смешной. Лазерные импульсы лишь слегка просаживали щиты шарообразного монстра. А в ответ дредноут одним точным выстрелом разносил их в пыль.

— Миша! Что у вас происходит?! Откуда этот упырь взялся?! — отправил.

— Командир корабля ранен. Я принял командование на себя, — на экране появился тиррянин, — около часа назад из перехода вышел дредноут. Он направлялся к добывающим комплексам на астероидах. Нам пришлось принять бой.

Новость была не из приятных. Раз Мишаня ранен, значит «Киров» уже получил ряд серьезных повреждений. И было понятно почему — линейный крейсер был выше поколением, чем его оппонент. После модернизации, которую провели пугзы «Киров» можно было смело отнести к поколению «пять-плюс». Но между ним и дредноутом была разница в ранге кораблей. Разница аж в целых два порядка! Дредноут, хоть и был третьего поколения, зато имел размеры почти в три раза превосходящие линейный крейсер. Следовательно, его нутро имело колоссальный объем для размещения реакторов и генераторов защитных полей, которые кстати, его окружали в два слоя! Броня тоже имел внушительную толщину, но попробуй ты до этой брони добраться! Падает один слой щитов, закосы тут же поднимают второй. К Виктории-1 захватчик решил не соваться, так как там в дуэль вступили бы орбитальные крепости, чудовищным орудиям которых и двойные щиты не помеха. Вместо атаки на планету закосы решили разорить склады с ресурсами. И Семенович не сомневался, что в отместку за захват эсминца, «космические защитнички» уничтожат всю добывающую инфраструктуру.

Танцы двух линейных кораблей были похожи на бой средневеса и супертяжа. «Киров», за счет более высокой маневренности кружил вокруг дредноута и умудрялся уходить из-под залпов фотонных торпед. Бил в ответ из рейлганов чувствительно. Но недостаточно сильно — в нокаут он супертяжа отправить не мог. А «кулаки» у дредноута имелись пудовые, если попадет, то в глазах сразу потемнеет. Да и «кулаков» этих у него почти в три раза больше на борту наличествовало. «Киров» бился не один, у него буквально за спиной прятался фрегат механидов. «Ф-3» в этой битве гигантов ловить было нечего. Но Семенович заметил, что тот внес-таки посильную лепту — ПВО фрегата и линейного крейсера посбивало рой атакующих дронов закосов. Вокруг линейного крейсера до сих пор кружили их обломки.

— Я стартую! — объявила в эфире Стрелка.

— Обожди! Не лезь! — осадил ее Семенович. Малочисленная авиагруппа с «Орлицы» переломить ход боя не могла. По крайнеймере атаковав дредноут в лоб. А вот погибнуть ни за грош — запросто.

Глава 17

На флоте не только Стрелка отличалась горячностью. Пока Семенович прокручивал в голове варианты, как не понеся чудовищных потерь, завалить пожаловавшего в их систему незваного гостя, от верфи отчалил «Дерзкий». Курс, на который лег эсминец, не оставлял никаких сомнений в том, что «Дерзкий» решил ввязаться в свару.

— Торпедные аппараты действуют? — Семенович отправил запрос на набиравший ход эсминец.

— Никак нет! — бойко ответили ему.

— И куда ты прешь весь такой смелый…

Гневную речь Семеновичу пришлось прервать. Он увидел на тактической карте, как дредноут выпустил новый рой ударных дронов.

— Дуй к «Кирову»! Прячься за его корпусом. В прямую дуэль с закосами ни в коем случае не вступай! Твое дело — отстреливать дроны.

— Так точно! — ответил тиррянин и отключился.

Фрегату и эсминцу пришлось бы филигранно и синхронно маневрировать, вслед за уходящим от обстрела «Кировым». Григорий искренне надеялся, что проводимые им учения не прошли даром и легкие корабли справятся с этой задачей и не выскочат случайно под залп дредноута. Вспомнив еще об одной особенности «Дерзкого», он снова вызвал эсминец.

— А К-пушка у тебя функционирует?

— Нет. Демонтирована.

— Понял, продолжай следовать полученным ранее указаниям.

Семенович, лихорадочно размышляя над тем, какие у него еще могут оказаться козыри, двинул «Решительный» к месту схватки. «Орлицу» он расположил позади своего эсминца. Щиты «Решительного» долго сопротивляться главному калибру дредноута были неспособны. Но защита легкого авианосца была еще скромнее. За эсминцем Григория прятались и фрегаты экспедиции — «Ф-1» и «Ф-2». На большой дистанции боя они могли лишь постреливать торпедами и тут же прятаться за спинами более крупных товарищей.

Вокруг силовых щитов мысли Семеновича и крутились. Защита, защита, защита. Ее бы с дредноута снять, иначе он для большинства орудий флота неуязвим. «Киров» еще держится, но его силовые щиты уже несколько раз мутнели, получая полновесные залпы от врага. Если линейный крейсер получит тяжелые повреждения, кораблям ГССР ничего другого не останется, как отходить под прикрытие орбитальных крепостей. Фактически отдавая всю систему на разграбление.

— «Ф-3», — Семенович вызвал жмущийся к «Кирову» фрегат, — готовьтесь покинуть корабль!

— Но, товарищ нарком, состояние систем удовлетворительное…

— Отстреливайте спасательные капсулы так, чтобы с дредноута их не увидели. Прикрывайте отход корпусом «Кирова»! — у Григория не было времени, чтобы детально объяснить созревшую в его голове идею, — установите курс автопилота по следующим координатам.

Штурман с капитанского мостика «Решительного» передал программу курса на фрегат.

— Но это же…

— Выполнять! — рявкнул Семенович. И переключился на «Орлицу», — Стрелка, готовься к вылету!

— Ну наконец-то…

— Дредноут в лоб не атаковать! Сейчас тебе передадут программу полета — выполняй ее неукоснительно!

Семенович начал быстро надиктовывать план для флагманского штурмана. А тот доработал детали и передал его на «Орлицу».

— Входим в зону действия торпед! — доложил на мостике командир БЧ-3.

— Огонь открывать только по моей команде. Готовить торпедные аппараты к интенсивным пускам! — торпеды «Решительного» Григорий приберег для самого ответственного момента. По его команде в охладительных контурах торпедных установок начал циркулировать жидкий азот. Усиленное охлаждение до боя позволяло выдерживать более высокий темп стрельбы.

— Экипаж покинул «Ф-3»! Корабль выходит на заданную траекторию! — отрапортовали с БЧ-7.

— Отлично! «Киров»! — Семенович связался с линейным крейсером, — слушайте задачу — проложите фрегату путь! Сбивайте дроны и торпеды, которые ему угрожают. Всю огневую мощь на эту задачу! Дредноут можете пока оставить в покое. Стрелка — вылет! «Орлица» — после запуска истребителей отходите к Виктории-1! Повторяю — после запуска авиакрыла — выйти из боя!

Идея у Григория была очень рискованной. И если она вдруг провалится, он хотел спасти как можно больше кораблей. Закосы пограбят, да и уберутся из системы. А ГССР для дальнейшего существования нужны были боеспособные корабли, а не калеки.

«Дерзкий» до поля боя добраться не успевал. «Кирову» приходилось в одиночку отбиваться от трех десятков небольших аппаратиков, что впрочем для линейного крейсера не было большой проблемой. Его щиты спокойно выдерживали очереди, выпускаемые дронами. Но если бы по нему стреляли только они — дредноут планомерно всаживал залп за залпом в «Киров».

— Держись, родной, — бормотал Семенович, поддерживая крейсер и глядя на уходящий от него фрегат. Курс у того сначала выглядел так, будто «Ф-3» стремглав спасался бегством. Но только на начальном этапе траектории. Сделав широкую дугу фрегат устремился к вражескому кораблю. С другой стороны, к нему неслись в плотном строю истребители с «Орлицы».

Дредноут, как на то и рассчитывал Семенович, их проигнорировал. Что ему мог сделать одинокий фрегат? Или звено истребителей? Это мелочь, которую закосы не напрягаясь в порошок перетрут после того, как выведут из строя «Киров». И они вполне могли это провернуть, очередной залп дредноута сдул с «Кирова» щиты. По истребителям «защитники космоса» выдали жиденькую очередь, просто отпугивая их. «Ястребки», не разрывая строй, синхронно сделали бочку, избегая огненных трасс. Внимание наркома было приковано не к ним, Семенович не сомневался, что Стрелка своих от беды убережет. Но именно сейчас должен зазвучать финальный аккорд его дерзкого планы. И он запел-загремел! Вакуум звуков кончено же не передавал, но Семенович представил, как заревел включившийся на «Ф-3» одноразовый ускоритель. Фрегат, как и все корабли механидов, был оснащен им изначально. В те лихие пиратские времена механидам иногда требовалось быстро отступить с поля боя, чтобы не быть пойманными. При модернизации одноразовые ускорители убирать не стали, исходя из принципа «есть не просит — пусть будет».

Только сейчас фрегат не стал спасться бегством. А наоборот на боевом развороте понесся прямо на дредноут. На его перехват вылетело пару дронов, но их красиво срезало ПВО «Кирова». На дредноуте заподозрили что-то неладное. Одна из башен главного калибра развернулась к фрегату и выплюнула ему навстречу три плазменных шара. От двух «Ф-3» успешно отклонился, третий влепил прямо по щитам фрегата, которые тут же погасли.

— Отзови фрегат! Ты же парней на самоубийство отправил! — негодовала Стрелка.

Но Семеновичу было некогда было объяснять всем и каждому, что живого экипажа не фрегате не было. Это, в частности, объясняло, почему малыш не огрызался огнем. Прописать алгоритм огневого воздействия на дредноут просто не успели. Да и не нужно было в самоубийстенной атаке фрегата никакое воздействие. Он сам был оружием! Правда оружием одноразовым.

Ко всему прочему защитные щиты должны были сдерживать и физические объекты. Такие как снаряды рэйлганов. Да, те летели со скоростью неизмеримо большей, чем фрегат. Но зато у того была огромная, по сравнению со снарядами, масса. И долгое время контакта — лишившихся своих щитов «Ф-3» носом врубился в силовое поле врага. Пузырь поля начал сминаться, амортизируя удар. Нос фрегата же сначала раскалился добела, а потом от него полетели брызги и даже целые куски оплавленного металла. Но корабль продолжал вжиматься в силовой барьер, который расплавил его уже на одну треть. И он не выдержал! Щит лопнул и перед «Ф-3» появился новый барьер. Однако закосы не стали дожидаться, пока искалеченный корабль прожмет и его. Они обрушили на калеку огненный шторм. Фрегат не разлетелся, он просто испарился в этом адском пекле!

— Огонь! Огонь! Огонь! — Григорий проорал осипшим от волнения голосом на общем канале, — садите этомы гаду щит! Из всех стволов! Стрелка — приготовиться!

Семенович приберегал торпеды «Решительного» именно до этого момента. С носа эсминца к дредноуту устремились плазменные сгустки. За ними летели и фотонные торпеды с «Ф-1» и «Ф-2». «Киров» поддержал атаку залпами болванок, даже подошедший к полю боя «Дерзкий» начал хлестать дредноут тонкими нитками лазеров ПВО.

— По моей команде — пуск! — от «ястребков» к кораблю закосов протянулись дымные хвосты ракет. Пусть и мелочь, по весь флот ГССР вносил в общую копилку все что мог. До последней ракеты, до последнего лазерного импульса!

Слабенький ракетный удар «ястребков» оказался соломинкой, переломившей хребет верблюду. Второй силовой барьер дредноута приобрел молочный оттенок. Потом пропал. Но никаких непосредственных угроз факт отсутствия щита огромному кораблю не нес. Его броневой пояс мог с успехом поглощать удары до той поры, пока опять не начнут функционировать щиты. Эскадрилья Стрелки летела прямо на вражеский корабль как бы пытаясь повторить таран фрегата. Но врезавшись в крутой борт дредноута разом, истребители не добились бы существенного ущерба. Слишком легкие были «Ястребки», слишком хлипкая была у них конструкция. Однако Стрелка по яркому, но недолгому пути камикадзе отправляться и не собиралась. Подлетев практически в упор к борту, звено «Яков» распалось. Открывая радарам то, что они прятали под своими корпусами — два десантных бота. «Ястребки» разлетелись в стороны, а боты, погасив скорость, присосались к броне, как пиявки. В их головной части засияли миниатюрные солнца — заработали горелки, прожигающие броневые пластины.

— Внутри, — последовал стандартно краткий доклад от механидов. Григорий попросил пугзов прикрепить на плечо каждого четырехрукого воина по камере, чтобы хоть как-то контролировать продвижение штурмовой группы.

— Вывести на экраны изображения с камер! — на мониторе появилась мозаика из отдельных кадров с разных камер. Взгляд Семеновича заметался по ним. Товарищ нарком старался не пропустить ничего интересного. И механиды этого интересного насыпали с горкой.

Десант разбежался по коридору, беря ее под свой контроль. В дальнем конце перехода открылся люк в переборке. В проеме мелькнула троица закосов, которую тут же снес шквал очередей. Для абордажной операции стандартные гранатометы на верхних конечностях механидов были заменены на скорострельные излучатели. В итоге один механический жук мог выпускать до трех тысяч лазерных «иголок» в минуту. Взвод же создавал такую плотность огня, что камеры штурмовой группы слепли. На экранах «Решительного» мелькала каша из непонятного движения и черточек от энергетических выстрелов.

— Как-то можно отстроить технику? Ни черта же не видно! — возмущался Семенович.

Но дело была не в технике — обычно безмятежные и неторопливые механиды в боевом режиме начинали двигаться в четыре раза быстрее человека. И Семенович пожалел о том, что установил на механидов камеры. Изображение летело настолько стремительно, что наркома от этой круговерти начало подташнивать. Но он упорно вглядывался в видеоряд, пытаясь разобраться в происходящем и помочь Первому отеческими советами. Толку от этого было мало — кадр замирал лишь на доли секунды, во время прицеливания в очередного несчастного закоса.

— Блин! Да что там происходит?! — изводился Семенович от желания отдать какой-нибудь очень нужный приказ. Но механиды действовали на другом уровне рефлексов и этот уровень для Семеновича был недостижим.

Внезапно видеопоток со всех камер оборвался.

— Устранить неполадки, — железным тоном произнес Григорий, пытаясь им замаскировать свое беспокойство. Ведь сигнал мог пропасть в двух случаях — при возникновении технической неисправности. И при уничтожении всего отряда. Григорий подозревал, что закосы придумали какую-то ловушку — слишком легко механиды пробивали себе дорогу до рубки управления дредноута.

— Противник поднял щиты! — успокоил командир БЧ-7, — они полностью поглощают трансляцию от нашей штурмовой группы!

Лишившись источника информации Григорий встал перед нелегким выбором — продолжать ему обстреливать дредноут или нет? С одной стороны, битва еще далека до финала, дредноут еще не получил ни одного критического повреждения. С другой — обстреливать корабль, на котором находится твоя же абордажная команда затея не самая умная.

— «Решительный», «Орлица», «Поющая», фрегаты — отходим к «Кирову», — после секундного размышления отдал приказ Григорий. Чем бы не закончилась операция по штурму корабля противника, свои разрозненные силы лучше собрать в единый кулак. Проложенный курс обходил дредноут по широкой дуге, которую флотилия должна будет пройти под плотным огнем, поэтому Семенович отдал приказ и «Кирову» вместе с «Дерзким» двигаться на встречу. Чем быстрее его флот соберется, тем лучше. Корабли смогут менять друг друга на линии огня и прикрываться щитами соседей, практически копируя схему защиты закосов.

— Огонь противника слабеет, — доложили с «Кирова». Да и сам Семенович отметил, что по щитам «Решительно» стало прилетать реже.

— Неужели… — прежде чем он успел продолжить, поступил новый доклад:

— Дредноут опускает щиты!

— Захвачен, — пришла единственная весточка от механидов.

Морпехи ГССР продемонстрировали невероятную эффективность! Семеновичу до жути захотелось иметь под рукой не триста механидов, а полк! Нет, лучше дивизию! Он даже готов был на медали для всего этого воинства разориться. Но с такими орлами ему вся галактика нипочем! Кто им сможет противостоять? Сапруки?! Да легион железных жуков их с корнем выкорчует и даже не вспотеет!

— Выражаю благодарность! — торжественно произнес Семенович и отправил заказ на изготовление медалей пугзам. А также направил с «Кирова» призовую команду на захваченный дредноут.

Команды флота ГССР ликовали, сам же нарком обороны погрузился в тяжкие думы. Всего один корабль, прорвавшийся в систему чуть не натворил таких лютых бед! Задержись Григорий на несколько часов у минного поля, и экспедиция имела все шансы вернуться к пепелищу. И даже полюбоваться на разбитый остов «Кирова». Заку Семенович не верил ни на грамм, особенно он сомневался в том, что у целой расы было всего два корабля. Врал закос, откровенно врал. И что из этой лжи вытекало? А то, что в любой момент в Викторию целая эскадра заявиться может. И не с одни линейным кораблем, а с десятком. Уточнить, насколько эта неприятность вероятна, оперативно можно было только у одного источника. Поэтому запрос на торговую сделку Семенович отправил еще до того, как дредноут дотащили на орбиту.

— Григорий Семенович! Голубчик! Сколько лет, сколько зим? Как здоровье, поясницу на погоду не ломит? — гиканин блеснул свои адаптивными способностями. Чем больше космические проходимцы торговали и общались с людьми, тем лучше перенимали черты и привычки. Семеновичу было достаточно прикрыть глаза и вместо мешка-гиканина воображение ему рисовало соседку Ларису Павловну с третьего этажа.

— Все хорошо. Не жалуюсь, — Семеновичу не терпелось приступить непосредственно к обмену, — нам надо…

— А что у вас здесь? Стреляли? — радары торговца засекли в системе обломки, — Григорий Семенович, может хватит воевать? Вы бы лучше фетуций искали.

— Ищем! Но нам постоянно кто-то мешает.

— Кто, к примеру?

— Заскосы. Мне нужна по ним полная информационная справка.

— И это все? Знаете, мне мотаться только из-за каких-то закосов…

— Заодно и добытые ресурсы заберешь, — Семенович не дал договорить гиканину.

— Эээ… совсем другой разговор, разлюбезный ты мой Григорий Семенович! — к торговцу тут же вернулось хорошее настроение.

Обмен прошел со знаком плюс в сторону ГССР. За информацию про «каких-то там закосов» гиканин взял всего тридцать тысяч, Семенович уже и не помнил, когда его услуги обходились в такую смешную сумму.

— М-дааа, — протянул Семенович, бегло прочитав справку прямо на мостике «Решительного», — не очень красивые дела вырисовываются.

Глава 18

По закосам надо было принимать решение. Но его Семенович перенес на потом — у него было более срочное дело. На челноке он перебрался с «Решительного» на «Киров». И только тут он ощутил, что его флот поучаствовал в масштабном сражении. Запах. Запах чего-то горелого сразу ударил ему в ноздри, едва он вышел из шлюза.

— Аварийные команды шесть и восемь — прибыть на вторую палубу! — донеслось из корабельного интеркома.

Освещение в переходе было слабым, потолочные осветители выдавали едва ли половину от своей мощности.

— У вас проблема с реакторами? — спросил Семенович у встречавшего его офицера-тиррянина.

— Нет, они работают штатно. Просто мы перебрасываем энергию на восстановительные работы.

— Сильно вас потрепало?

— Пара пробоин. Ничего серьезного. Но основной мостик выведет из строя, я провожу вас на запасной.

— Много офицеров погибло?

— Восемь раненых. Погибших нет.

— На мостик не идем. В госпиталь! — скомандовал Семенович.

Привычно шагнув в поле гравилифта, Григорий запоздало понадеялся на то, чтобы инженерная команда не переусердствовала с перебросом питания. Ему показалось, что световой столб как-то слегка мерцает. Если вдруг подача энергии пропадет то, провожатого тиррянина спасут крылья. Семенович же без вариантов размажется в кисель о нижнюю палубу, так как вместо боевого скафандра он облачился лишь в легкий аварийный. Семенович поставил себе в памяти зарубку — в космосе не расставаться с боевой броней.

В медотсеке из восьми пострадавших шестеро находились внутри восстановительных коконов. Григорию повезло, что с Михаила его уже сняли. Увидев наркома, тиррянин попытался подняться с кровати. Весь его левый бок и крыло были залиты синей пластичной массой.

— Лежи-лежи, чего встрепенулся?

— Простите, товарищ накром, я вас подвел!

— С чего это? Нарушитель границы ликвидирован, точнее захвачен. Мы потеряли «Ф-3», зато получили целый дредноут. Неплохой обмен, ты не находишь?

— А закосы?

— Я еще не был на борту, но механиды докладывали, что всех ликвидировали. В рубке их звездолета сейчас по колено осколков рубинов. Ты лучше скажи, как ты подставиться умудрился?

Михаил снова сделал попытку подняться и Семеновичу пришлось чуть ли не силой уложить его обратно.

— Дредноут шел на рудники, я закрывал их от обстрела и поторопился.

— Ничего, бывает. Поторопился в этот раз, в следующий будешь думать, прежде чем в пекло лезть. Как я и сказал, что врагов мы изничтожили… причем всех. Под корень. Всю расу.

Григорию надо было с кем-то поделиться открытием, которое он сделал, прочтя справку по закосам. Слишком уж тяжелым это открытие оказалось.

— Как всю расу?

— Вот так. Представляешь, эти засранцы оказывается самый редкий вид среди всех разумных! Они вообще не размножаются! А вырастают в особых условиях в карманах вулканов на родной планете. То есть закосы — это реальные живые кристаллы. И растет каждый из них веками. Зато смерть им не грозит. От старости конечно же. Так-то мы их вынесли. Но от этой победы у меня что-то настроение ни к черту. Считай все, нет больше во Вселенной закосов.

— Но они же все также могут вырасти на своей планете?

— А нет их планеты больше. Астероидом пришибло. Правда Рыжик обещает в камерах создать похожие условия…

— Зачем?! — не дослушав, спросил Михаил.

— Осколки закосов у нас есть, пугзы думают, что они могут послужить центрами кристаллизации. И из них могут вырасти новые закосы… эй, ты чего?

Неуемный тиррянин все-таки поднялся с кровати и застыл в глубоком поклоне.

— Вы великий воин, Григорий Семенович. И великий гражданин, — в последнее время населяющие ГССР существа старались не употреблять названия своих видов. Слова «тиррянин», «механид», «пугз» и «человек» потихоньку вытеснялись термином «гражданин», как бы подчеркивая общность всех населяющих Викторию народов, — закосы наши враги, а вы проявили к ним небывалое снисхождение!

— Не к ним. Этих прощелыг стоило проучить. Но кто мы такие, чтобы решать судьбу целого народа? Понимаешь, у нас в ходу поговорка — не суди, да не судим будешь. Может быть они и не стали бы моральными уродами, если бы не лишились родины. А деток-то мы точно сможем воспитать правильно, не сомневайся. Лишь бы эти детки появились.

— Я всегда хотел спросить, почему у вас двойное имя? Григорий и Семенович, — переключился на вроде бы другую тему Михаил.

— Тут вообще никакой загадки нет. Моего отца звали Семеном, значит я — Семенович. Смекаешь? Григорий сын Семена.

— Значит я могу называть своих детей Михаиловичами?

— Михайловичами, если быть точнее. Называй на здоровье!

— А можно я стану Григорьевичем? — тиррянин быстро сориентировался в том, как формируются отчества.

— Эээ… с чего бы?

— Я хотел бы, чтобы у мой отец был великим человеком! — с жаром признался Мишаня.

— Он и так великий человек, раз вырастил такого парня, как ты. Кто он?

Ответить Мишаня не успел, у Семеновича ожил коммуникатор на браслете.

— Т-переход!

— Да блин дырявый?! Кто опять?! — Семенович гостей не ждал.

— «Коммуна», — ответил диспетчер.

— Фууух, вот и Егорушка подоспел, — с облегчением произнес Григорий.

— Они одни, без «Знаменитых парных».

— Как так? — Семенович повернулся к Мишане, — ты отдыхай, выздоравливай. Мы сами со всем разберемся.

Возвращаться на «Решительный» или терять время на полет до базы Григорий не стал. Он принял доклад от капитана «Коммуны» в резервной рубке «Кирова».

— После того, как с «Знаменитыми парными» пропала связь, мы были вынуждены отправить на разведку «Ласточки», — рассказывал, что случилось с Егором, капитан «Коммуны», — глубоко мы в систему не входили, разведку вели на максимальной дистанции. «Парные» был обнаружен на орбитальном причале. Признаков активности корабль не подавал.

— Связаться пробовали? — спросил Григорий.

— Слишком рискованно. По мимо многочисленных суден пугзов, мы обнаружили еще и один «каштан» сапруков.

— А этим что понадобилось в пространстве пугзов?

— Ответ мы узнали, только выловив последнюю баржу с пугзами. Сапруки хотели ее догнать и остановить, но Егор Филимонович им не позволил.

— Как? Выразив протест? — Семенович решил, что его друг попытался договориться.

— Пойдя на таран.

— Что?! Он жив?! — Григорий точно такой выходки от Егора не ожидал, — Белка?!

— Пугзы сообщили, что сапруки задержали наш эсминец.

— Черт! — ругнулся Семенович.

— Это еще не все, «Ласточка» засекла в системе пугзов конвой миитэ.

— Это еще что за зверь?

— Галактическая полиция. Собирает и этапирует на планету-тюрьму преступников, совершивших особо тяжкие проступки.

— То есть наших в тюрягу повезли?!

— У нас нет точных данных. Мы не должны были подходить ближе и обнаруживать себя.

Взбудораженный новостью Семенович, чуть было тотчас же не объявил общий сбор. Но сумел себя удержать в руках. В данный момент флот раздерган. Часть кораблей повреждена, часть только вернулась из переходов. За Егора с Белкой каждый гражданин ГССР хоть сейчас готов был в бой, но излишняя торопливость могла сыграть со спасателями злую шутку. Да и нельзя было показывать причастность ГССР к появлению пугзов-мечтателей.

— Все понял — отбой. Отдыхайте, парни.

Семенович сам на ногах еле стоял. Но отдых ему пока не светил. Он вызвал в ЦОП всех членов РевСовета, кроме раненного Мишани. И на челноке отправился туда сам.

— С прилетом, Григорий! — на посадочной площадке Семеновича с распростертыми объятиями встречал Питер, — как ваша экспедиция?

— Наша-то? Наша отлично. И слетали удачно и закосам вломили.

— Григорий, мне тоже есть, чем похвастать! Я запускаю уже четвертую ферму…

— Позже, — Семенович заметил, как обидевшись вспыхнул Питер и добавил, — Егор в плен попал.

Питер тут же забыл о своих сельскохозяйственных успехах.

— Как же так! Как же так! Надо срочно его спасать!

— Именно это я и хотел обсудить на совете. Идем.

Семенович дождался, когда все члены РевСовета прибудут и вкратце обрисовал им приключение, в которое попали Егор с Белкой. Вкратце потому, что он плохо ориентировался в системе правосудия Генерального Пакта.

— Их доставят на Рудабу. Там осудят и заточат, — Рыжик на собрании присутствовал, несмотря на то, что «Коммуна» доставила сотни мечтателей, которых требовалось обеспечить жильем и всем необходимым.

— Как тюремный конвой перехватить? — спросил у него Семенович.

— Только с помощью Т-перехватчика. Миитэ будет прыгать только по освоенным системам.

— В которые нашему флоту путь заказан, — задумчиво произнес Григорий, — нужен план.

— Да вы чего?! Какой еще план?! Там же Егор и Белка! Собираем корабли, разносим миитэ, забираем своих и назад, — идеи Стрелки, как обычно, изяществом подхода не отличались.

— А потом к нам прилетят «каштаны»? Не подходит, — Семенович и сам подумывал о лихом кавалерийском наскоке, но отмел эту идею как смертельно опасную для ГССР, — какие еще будут идеи? Напоминаю, проблему силовым методом не решить, нам надо быть хитрее.

— Дать взятку миитэ? — Питер решил применить свой земной опыт.

— Нет, миитэ неподкупны, — Рыжик загубил на корню идею пивовара, — а попытка дать им взятку — тяжкое преступление. Вы окажитесь на Рудабе.

— А если много предложить? Честные люди обычно дорого стоят, — не сдавался Питер, — отдадим кусок фетуция?

Никто не сказал пивовару, что это слишком высокая цена. Но у Рыжика было возражение другого рода.

— Получим пожизненное. Выше взятка — больше срок.

— Значит, остается только силовой вариант! — упорствовала Стрелка.

— Отрицательно, — не поддержал ее механид. Первый был не многословен, зато его нельзя было упрекнуть в глупости — машинный разум просчитывал варианты событий исходя не из эмоций или желаний, а только лишь используя логику.

— Мы готовы ради спасения товарищей пожертвовать дредноутом?

После вопрос Рыжика в ЦОПе воцарилась тишина.

— Дредноутом? — первым пришел в себя Семенович, — а, скажем, фрегата для твоего проекта не хватит?

— Нет, — ответил Рыжик, — фрегат связан с механидами. Механиды связаны с нами. Цепочку можно отследить. А нам нужно судно, которое никак не связано с ГССР.

— Давайте купим? Или произведем по-быстрому? — Стрелка свою подругу ценила, любила и уважала… но блин — речь шла о самом крупном и крутом боевом корабле, который только выпускали галактиды. Егор при упоминании об этом классе кораблей закатывал глаза и говорил, что ГССР такой монстр не по карману. А теперь его придется отдать, едва заполучив!

— Корабли рас Генерального Пакта не продаются. Мы не сможем выдать себя за одну из них. Любой корабль, произведенный на нашей верфи, имеет метку «ГССР», — объяснял прописные истины Рыжик.

— Давайте купим у гиканина готовый! — отстаивала дредноут Стрелка.

— И он уведомит Пакт о продаже. В базе данных это судно будет отмечено, как принадлежащее ГССР.

— ПТС, госномера, регистрация — до боли знакомая песня, — Семенович перевел речь пугза на земные стандарты.

— Ладно. Давайте не будем торопиться. Пускай наших доставят в тюрьму, а мы их оттуда вытащим.

— Даже если мы сможем пробиться сквозь защитные заслоны, на самой Рудабе мы не сможем их найти. Планета чем-то похоже на нашу, ее звезда взорвалась, нашпиговав Рудабу осколками фетуция. Очень мелкими осколками. Планета-тюрьма — это выжженный булыжник, лишенный атмосферы, изрытый миллиардами заключенных. Объем этих нор и тоннелей таков, что мы там товарищей искать будем сотни и сотни лет. Кто попадает на Рудабу — никогда раньше срока не возвращается, — Рыжик фактами уничтожил очередное предложение Стрелки.

— Значит так — до тюрьмы наши долететь не должны, — проникся рассказом пугза Семенович, — а дренноут? Что мы с вами новым не наживем, что ли? Давай товарищ Рыжик, обрисовывай, как и куда ты хочешь наш трофей применить.

Как оказалось, пугзы были парнями креативными не только в области инженерии. И хотя Рыжик свою идею объяснял ровным и спокойным голосом, но именно креатив и творческий подход подействовал на ревсоветовцев завораживающе.

— Положительно, — прожужжал Первый и зажег свой «глаз» зеленым.

— Рыжик, тебе бы книжки писать, — Стрелка пару раз хлопнула в ладоши от восхищения.

— Нечего такой умище на ерунду тратить! — не поддержал девушку нарком, — начальником генштаба тебя делать надо!

— Или главным экологом, — Питер тоже мечтал о таком помощнике, — нам Викторию надо в порядок приводить. Я уже начал…

— Раскатали губу — пока все «ястребки» на шестой, а то седьмой уровень не переведем — я Рыжика вам не отдам! — Стрелка подняла пугза с кресла и прижала его к груди.

— Какие еще «ястребки»?! Загоняем на верфь дредноут. Команду я сам сформирую…

— Всем РевСоветом полетим! — опять погорячилась Стрелка.

— Ну уж нет. Дом нельзя оставлять без присмотра. Поэтому полечу я и… — Семенович раздумывая, сделал паузу. Стрелка собралась было, что-то возразить, но Семенович добавил, — и Стрелка. Мне спокойней, если эта сорви-голова под присмотром будет. Да и для идейки Рыжика команда в самый раз. Предложения-возражения будут?

Они были. Спасать товарищей желали все. Но Семенович дополнительно взял с собой только Первого. У механидов, обладавших централизованным коллективным разумом, как таковых лидеров не было. Кто из них полетит с Григорием, а кто останется — вообще было без разницы. Ну с функциональной точки зрения так точно. А к Первому Семенович уже привык, хоть у него и не было каких-то заметных индивидуальных черт.

Еще одна мысль мелькнула у Семеновича во время подготовки к визиту к пугзам. Одно дело — принять решение. Другое довести его до воплощения «в металле». Рыжика Григорий отпустил, чтобы тот помог обустроиться прибывшим в Викторию мечтателям. Обычно все обязанности по техническим вопросам брал на себя Егор, сейчас же они свалились на плечи Семеновичу. Он ощутил их тяжесть. Ложась спать с красными от усталости глазами и чугунной головой, он подумал о том, что РевСовету необходимо правительство. Бюрократия ненавистная, но что поделать, без нее лидерам ГССР даже на сон времени не останется.

Дредноут слегка подлатали. Но ремонт коснулся только внешней обшивки и критически важных систем. Простреленные внутренние перегородки, вырезанные во время штурма люки заделывать было некогда — конвой миитэ в любую минуту мог покинуть пространство пугзов. И ищи потом Филимоновича вместе с Белкой по всему сектору Отау. Или ломай голову над тем, как их вытащить с Рудабы.

На появление «Знаменитых парные закосов» в системе пугзов никто не обращал внимания. И даже агрессивная реклама повышенного интереса к экс-эсминцу не вызвала. Зато, когда из Т-перехода вывалился дредноут закосов, его тут же поочередно вызвали: администрация системы, «каштан» сапруков и в конце концов миитэ. Семенович был дико рад тому факту, что тюремный конвой еще не покинул систему. Переговоры с полицией он вел сам. Но через аватара. Часть рубиновых осколков была транспортирована на Викторию-1. А из другой части рукастые пугзы слепили роботов. Грубую подделку, похожую на закосов, если их не рассматривать вблизи. Для видеосвязи они подходили более чем. Псевдо-закос повторял слова, которые нашептывал в микрофон Семенович. И мог ограничено повторять движения его рук, прикидываясь живым.

— Эй! Вы что здесь забыли? — миитэ решила не утруждать себя правилами хорошего тона. И понятно почему — у закосов была определённая репутация.

— Защитники Космоса прибыли для переговоров с вами, уважаемая миитэ! — высокопарно ответил Семенович.

— Переговоров?! Что вы можете мне предложить?

— Головы преступников, уважаемая миитэ, головы преступников.

Глава 19

Наводящий ужас на весь преступный мир конвой миитэ был похож на скучнейший и банальнейший контейнеровоз. Контейнеры Предварительного Содержания укладывались один на один в столбы по шесть штук. И формировали «кирпич» размером тридцать на двадцать кубов. К кормовой части параллелепипеда, собранного из кубов-контейнеров, был пристыкован тягач. Именно из него и вела переговоры миитэ.

— Зачем мне какие-то головы? У меня, что на тягаче вывеска висит — «Скупаю головы разумных существ. Дорого.»?

— Это образное выражение, госпожа миитэ. Оно означает, что мы готовы поучаствовать в отлове опаснейших преступников в секторе Отау.

— И с чего вдруг такая благотворительность? Вы же, насколько я помню, занимаетесь «защитой» недоразвитых рас? А точнее говоря — вымогаете у них деньги, — усмехнулась зеленокожая женщина в боевой броне.

— Ну что вы! Мы — Защитники Космоса! Мы помогаем слабым… — Семенович отыгрывал роль закосов.

— Мне плевать! — оборвала его напыщенную речь миитэ, — пока вы не совершаете преступления против Пакта, делайте что хотите. Сунетесь к нам — горько пожалеете!

Миитэ не боялась угрожать Семеновичу, несмотря на то, что она рулила всего лишь тягачом. А ей противостоял дредноут.

— Госпожа миитэ, у нас взаимовыгодное предложение. Мы отлавливаем для вас нарушителей закона, которые сбежали из Пакта на планеты независимых рас.

— Похвальное занятие.

— И отдаем их в руки правосудия. В ваши руки. За небольшую плату.

— За плату?!

— Находя и отлавливая преступников мы несем убытки. И хотели бы часть из них покрывать…

— Хитрые ублюдки, — продолжила высеивать закосов миитэ, — нашли способ подзаработать легких деньжат?

— И помочь свершиться правосудию! — напомнил закос-Семенович.

— Ага-ага. И сколько вы хотите за каждую «голову»? — было заметно, что несмотря на сквозивший в голосе миитэ сарказм, она была заинтересована в этой необычной сделке.

— Головы, как вы выразились, как и любой товар, имеют разную цену. Есть товар подешевле, есть товар подороже. Мы хотели бы пригласить вас к нам на борт, чтобы продемонстрировать товар лицом.

— Так вы уже кого-то привезли?

— Мы бы не смели побеспокоить вас, не имея на руках доказательств серьезности наших намерений, — уклончиво ответил Семенович.

— Пересылайте их мне.

— Мы бы хотели получить гарантии оплаты…

— Да как ты смеешь?! Ты хочешь сказать, что я могу вас обмануть?! — настроение у миитэ прыгало от высмеивания до гнева за одно мгновение.

— Ни в коем случае, — отрекся от своих слов Семенович, хотя именно на кидок со стороны миитэ он и намекал, — просто мы хотели бы сэкономить ваше время. Сразу отсеять тот мусор, который вы не будете забирать. И обсудить цены на остальной товар.

— И что вы будете делать с теми, кто мне не подойдет?

— Для них всегда открыт шлюз, госпожа миитэ. Ну не назад же их нам вести?

— Действительно. Пока вы так развлекаетесь с нейтральными расами — мне без разницы. Но только попробуйте…

— Никогда! Никогда закосы не будут посягать на граждан Генерального Пакта! — торжественно пообещал Семенович.

— А если и посягнут, то очень быстро закончатся, — не менее торжественно ответила ему миитэ, — вы хотите, чтобы я прибыла к вам и осмотрела пленников? Откуда вы их вообще набрали?

— Уважаемая миитэ, мы не можем раскрыть вам эту тайну. Иначе мы рискуем лишиться источника наших доходов.

— Зачем мне вам платить, если я, узнав вашу «тайну», сама смогу находить преступников в нейтральных мирах, да?

— Именно так, госпожа миитэ. Мы создали на нейтральных планетах сеть из осведомителей, которые сообщают нам, когда к ним прибывают беглецы из Пакта. А мы проверяем, не с закоренелыми преступниками ли мы имеем дело. Какими методами и способами мы это делаем нам не хотелось бы обсуждать.

— Я предполагаю, что исключительно мучительными и коварными. Хорошо, я готова подняться к вам на борт. Но если это какой-то глупый трюк…

— Никаких трюков, уважаемая миитэ! У нас товар, у вас купец — все по-честному!

— …или уловка, — продолжила зеленокожая так, как будто не слышала Семеновича, — то я арестую всю вашу команду и отправлю ее на Рудабу. На пять лет. А корыто ваше реквизирую и продам через аукцион гикан. Вы согласны на такие условия?

— На вашей стороне сила, вы не можем ей не подчиниться. Но уверяю вас, что мы не готовим никаких подлостей. Мы Защитники Космоса и всегда ведем дела…

— Надоел. Скоро буду, — миитэ невежливо отключила связь.

Семенович выдохнул и потер шею.

— Поверила? — спросила у него Стрелка.

Семенович с девушкой находились на одном из резервных пунктов управления. Их на дредноуте было целых шесть. Даже с полностью развороченным центральным мостиком, сектора огромного корабля могли продолжать сражаться автономно. Подпитываемые собственными реакторами и управляемые из таких вот резервных пунктов. Организовывать потайную каюту, как это было сделано в «Знаменитых парных закосов» не было необходимости — дредноут был настоящим лабиринтом, в котором не то что двум, а двум сотням людей можно было потеряться без следа.

Конкретно эту резервную рубку они вселились не просто так — она находилась возле того шлюза, к которому должна была пристыковаться миитэ. Горизонтальный лифт, который должен был доставить гостью на мостик был слегка модифицирован пугзами. Семеновичу было достаточно нажать кнопку, чтобы его поле отключилось. А в переходе миитэ поджидала дюжина механидов, вооруженных дубинками и парализаторами. Им был отдан строгий приказ — брать полисменшу живой и только живой.

— Черт ее знает. Поглядим, надоедать вызовами не будем.

Ловушка выстраивалась и на том, что миитэ в системе пугзов будет скучно. Энергичной женщине было тоскливо сидеть и ждать, пока к ее конвою подвезут очередного зэка. Поэтому Семенович не сильно удивился, когда от тягача конвоя отделилась кабина, которая не спеша поплыла к зависшему на краю системы дредноуту.

— Клюнула голубушка! — обрадовался Семенович, — с вами всегда так, главное вызвать интерес, а дальше вы сами бежите, подняв юбки.

— Что значит с «вами»? — возмутилась Стрелка.

— Ну с дамами, — объяснился Григорий.

— Вот ты зараза, а! Меня с этой зеленомордой дурой сравнил!

— Нууу, вы похожи. Сначала ломитесь, потом думаете. Женщины, живут одним моментом и эмоциями. А кто скажет, что нет, пусть вспомнит минное заграждение у хепиков.

— Сексист! Теперь мне понятно, почему ты бобылем живешь, — Стрелка отомстила Семеновичу сразу за всех женщин.

— Ого! — расхохотался тот, поглядывая за приближающимся кораблем миитэ на радаре. Кабина тягача оказалась тяжелым истребителем. Очень тяжелым. Нашпигованная разнообразным оружием дура могла в огневой мощи потягаться со стандартным фрегатом. Если у миитэ обычные конвоиры на таких летают, то какие-же корабли у их ударных отрядов? — а ты никак справки обо мне наводила?

Легкая дружеская грызня со Стрелкой, позволяла Семеновичу немного снизить нервозность момента. План у Рыжика был отчаянный. Но ровно до того момента, пока миитэ не вступит на борт дредноута. Зеленая тетка выглядела донельзя боевой, но против сразу двенадцати механидов у нее не было никаких шансов. А дальше…

— Зачем наводить? У тебя на лбу все написано — обладатель предрассудочного мышления. Брал бы лучше пример со своего друга. Егор воспитанный, галантный, обходительный…

— Но сидит в камере, — хохотнул Григорий, — да не вешай нос — вытащим мы твоего Егора. Будете вести галантные и воспитанные беседы…

— Почему моего?! Ой, — Стрелка наконец обратила внимание на подлетающий к дредноуту корабль миитэ, — хочу такой! Вот прям такой как у нее!

— Эээ… не вариант, — результат переговоров с миитэ был туманным. Григорий предпочел бы разойтись с ней миром. Для достижения мирного соглашения на борту дредноута даже самородок фетуция присутствовал. Чем черт не шутит, может и удастся с зеленокожей договорится, ведь полумесяц фетуция стоил просто неприлично огромных денег. И тогда она улетит подобру-поздорову. И истребитель с собой заберет.

— Вот видишь, а Егор бы нашел, как себе такую красотень оставить!

— Себе? Или тебе? — хитро подмигнул Григорий, — ну хватит лясы точить, гостья наша стыкуется.

— Фух, залетела птичка в клетку! Давай, Семенович, двигай куклу.

С центрального мостика к шлюзу по гравидорожке полетел закос-робот, которым управлял Григорий. Семенович старался движения к минимуму. Но муляж все равно двигался дергано как кукла.

— Лучше застынь, — посоветовала Стрелка.

Семенович последовал этому совету. Сияющий живой кристалл застыл возле створок шлюза. Они с тихим свистом открылись и внутрь корабля шагнула… груда металла! Потолки в переходах дредноута были высокими, но вышедшая из стыковочного шлюза фигура в коридоре еле помещалась. Миитэ, как дама модная, решила перед вылетом переодеться. Но по мнению Григория, наряд у нее был излишне вызывающим.

На столбах-ногах на высоту метра в три возвышался объемный броневой торс с широкой грудью и массивными наплечниками, прикрывавшими с боков казавшуюся смехотворно маленькой голову миитэ. Стальной исполин поднял левую руку, на которой размещалась пусковая установка для ракет и приветливо помахал ей.

— Привет, бриллиантик! Веди к старшим.

— Здравствуйте… э… добро пожаловать на борт! — ответил Семенович, а кукла-закос эту фразу повторил.

— Какое блин «добро пожаловать»! — тихо прошипела на ухо Семеновичу Стрелка, — она на целом танке приперлась!

— И что я ей должен ответить? Вали отсюда нахрен? — прошептал Григорий в ответ, — ничего, она одна, наши парни ее вмиг уработают.

Семенович, как мог, изображал дипломатический этикет. Кукла закоса сначала отдала честь, а потом зачем-то поклонилась.

— И что ты делаешь? — миитэ эта эквилибристика не впечатлила.

— Прошу за мной, — еще раз нелепо поклонившись, произнес закос.

Бронированный монстр и закос встали на горизонтальный эскалатор. Гравитационное поле мягко подхватило их и понесло вперед.

— Все. Конечная. Приехали, — Семенович надавил на кнопку, после того как парочка проехала примерно половину пути.

Резкое отключение энергии привело к тому, что закос и миитэ полетели вперед по инерции. Кукла закоса встречу с палубой не пережила. С печальным хрустальным перезвоном она брызнула осколками. Миитэ оказалась сработана из более крепкого теста. Перед падением она успела сгруппироваться, голову ее прикрыл выдвинувшийся из-за спины полусферический шлем. Миитэ врезалась в палубу и высекая искры,покатилась по ней бронированным клубком.

— Хорошее начало, она сейчас будет потрясена…

Договорить Семенович не успел — миитэ продемонстрировала, что не так уж сильно ее оглушило внезапное падение. Распрямившись, она вскочила на ноги. И практически одновременно с этим в коридор высыпали механиды. Как обычно — вовремя и идеально организовано. Шестеро впереди и шестеро позади миитэ. Миг — и они разом устремились к полицейской. Бежали механиды красиво, цепью, не перекрывая друг другу обзор и линию огня. Они подняли верхние конечности и Семенович с крайним удовлетворением отметил, что ребята даром время не теряли. В каютах, в которых они прятались до появления миитэ, имелись небольшие склады оружия. На всякий случай. И такой случай наступил, когда зеленокожая заявилась в могучей броне.

В верхних лапах у механидов засияли синим плазменные горелки. На нижние они смонтировали тупорылые короткоствольные шокеры. Парни сориентировались быстро и перевооружились в идеальную конфигурацию, собираясь горелками разделать броневую защиту миитэ. Ну а потом шокерами ее вырубить. Но едва Семенович подумал о том, как же ГССР повезло с механидами, миитэ показала, почему именно ее раса была выбрана в качестве галактических полицейских. Она присела, раскинув свои руки, как орлица на взлете. С левой сорвались четыре ракеты. Единым залпом. На правой же у миитэ был подвешен чудовищный плазмомет. Он рыкнул, выплевывая шар плазмы размером с футбольный мяч. Шестерка механидов раздалась в стороны, пытаясь избежать встречи с ним, но расстояние между противниками было минимальным. Ком плазмы врезался в корпус Первого и оставил в нем здоровую дыру с оплавленными краями. Механид замер на мгновение, потом покачнулся и рухнул.

По другую сторону коридора взорвались ракеты, разделывая на части сразу четырех механидов. Если бы им можно было стрелять в ответ, может быть бой проходил бы по другому сценарию. Но сейчас, раунд едва начался, а на табло уже горели цифры «5–0». Механиды, не добежав до миитэ, одновременно взмыли в воздух.

У миитэ перезарядилась ракетная установка. Бам-бам-бам-бам! Четыре пуска, четыре разорванных тела. Зеленая практически в упор била без промаха. В штурмовом отряде осталось всего три железных жука.

— Куда?! — Григорий окриком остановил рванувшую к двери Стрелку. Бой проходил буквально за закрытой дверью каюты, Семенович специально выбрал именно этот пункт управления, чтобы не терять время на пробежки и переговорить с плененной миитэ сразу. Продумал он все хорошо, но ключевым словом в его плане было именно «плененная».

— Нашим помочь! — Стрелку колотило от боевого азарта.

— Никому ты там не поможешь! — чтобы остановить миитэ требовалось противотанковое орудие. Или ловкость и скорость механидов. Ни первого, ни второго у Стрелки не имелось, — сиди здесь!

Зеленая тетка в плен сдаваться не собиралась. Отбив сначала одного летящего в нее механида, а потом и другого, третьего она схватила поперек туловища и швырнула его себе под ноги. Механид попробовал было перевернуться, но на него опустился тяжелый бронированный башмак, прижавший его к палубе. Миитэ выстрелила в жука в упор из плазмомета. Тот дернулся и затих.

Руки брони миитэ начали трансформироваться. Пусковая ракетная установка и плазмомет уехали куда-то в район плеч. Из левого запястья выдвинулся шар — излучатель защитного поля. Прибор тут же включился, сформировав на левой руке брони подобие круглого выпуклого силового щита оранжевого цвета. Из правого запястья вырвался огненный клин плазменного меча. Трансформация заняла считанные мгновения. Миитэ приняла на щит и отшвырнула в сторону одного из двух оставшихся в строю механидов. Второй успел запрыгнуть ей на загривок. Зеленокожая отпрыгнула спиной к стене, прижав жука так, что раздался хруст. Его товарищ снова прыгнул на миитэ, выставив вперед горелки. Но меч у миитэ оказался длиннее — половинки рассеченного пополам механида с лязгом упали на палубу. Миитэ отключила щит, забросила левую руку себе за спину и вытащила последнего механида. Потом легко, как нашкодившего котенка, подбросила в воздух. Гудя, ее меч, описал одно крестообразное движение. На палубу упали не половинки, а четвертинки последнего бойца штурмового отряда.

— Ну что? Еще желающие есть? Нет? — миитэ вышла на середину проходя и повела бронированными плечами, как бы разминая их, — жаль-жаль, а я только начала разогреваться.

— Что будем делать? — спросила у Семеновича Стрелка. Девушку ошарашила скорость, с которой миитэ покончила с элитной пехотой ГССР. В самих потерях не было ничего страшно. В Виктории пугзы уже, наверное, приступили к изготовлению новых тел взамен тех изломанных, которые сейчас усеивали тоннель. Но они-то с Семеновичем остались заперты на корабле с теткой, которая не вспотев покромсала дюжину механидов! И после вероломного нападения она вряд ли будет в настроении начинать мирные переговоры.

— План Б, — шепотом ответил ей Семенович.

Глава 20

— Я реквизирую этот корабль! — громко объявила миитэ, — если вы включите двигатели, это будет считаться враждебным актом по отношению к Генеральному Пакту. За угон получите пожизненное. И за попытку бегства на спасательных капсулах — тоже. Тем, кто сейчас выйдет сам и сдастся я обещаю смягчение приговора — получите всего двадцать пять лет колонии. А кого мне придется искать, тот отсидит на Рудабе полтинник. Выбор за вами!

На корабле, кроме двух не на шутку испуганных землян, больше никого не было. Так что желающими сдаться на милость победителя коридор не заполнился.

— Хорошо. Я досчитаю до десяти и, если вы не начнете выходить, я начну зачистку. И я не могу гарантировать, что в ходе ее никто не пострадает.

Досчитав до десяти и не увидев перед собой толп закосов с поднятыми руками миитэ произнесла:

— Вы сами выбрали судьбу. Не стоит вам на суде жаловаться на жестокие действия полиции.

На спине у брони миитэ располагался ранец. Из открывшегося в нем люка выпорхнула стайка шариков-дронов. Стая расползлась по коридору, на ходу проводя по его стенам пучками зеленых сканирующих лучей. Миитэ же развернулась и пошла по переходу по направлению к мостику, желая перехватить управление дредноутом. Настроение у миитэ было приподнятым — девушке полагалось двадцать пять процентов от любого арестованного имущества. А дредноут, пускай и не самого свежего поколения, стоил все равно астрономических денег. Плюс ей еще будет начислена премия в пять процентов от его стоимости, потому что добыла она его в бою. Поэтому миитэ была рада тому факту, что глупые закосы решили на нее напасть. И время она провела весело и целое состояние заработала.

От предвкушения грандиозного пополнения счета миитэ отвлекло пиликанье одного из поисковых дронов. Помимо включения звуковой сигнализации, он также передал полицейской данные об обнаруженных им объектах.

— Два живых существа, — отметила миитэ, — не закосы. И не механиды. Занятно.

Она прошагала по переходу до двери каюты, возле которой завис дрон.

— Ищи других, — отдала она команду и дрон, выключив сигнализацию, полетел дальше.

— Внимание! Я вхожу! — громко выкрикнула миитэ, — если при вас есть оружие — немедленно положите его на пол! При оказании сопротивления я начинаю стрелять без предупреждения!

Ударом ноги она высадила дверь, сильно пригнувшись шагнула внутрь и… застыла.

— Твари, — прошипела миитэ, — вы у меня за это заплатите.

Ее слова не относились к тем, кто находился в резервном центре управления. Карами она грозила закосам, которые совершили еще одну невероятную глупость — захватили в заложники двух миитэ! Ее соплеменники сидели насмерть примотанные к креслам широкой лентой.

— Миилэ?! — удивилась она еще сильнее, разглядев Семеновича.

Тому, ради успешного проведения операции, пришлось пойти на серьезные жертвы. Сбрить бороду, к примеру, с которой он уже не один десяток лет не расставался. Обрить голову. И самое неприятное — выкрасить кожу лица и рук в салатный цвет. На маскараде настояла Стрелка, набравшаяся у подруги креативных решений. Семенович, скрепя сердце, на изменение внешности согласился, но надеялся, что до плана «б» дело не дойдет и механиды смогут пленить миитэ.

Отвечать зеленокожей он не стал. Они же меж собой на родном языке общаются, а не с помощью автопереводчика в браслете. Но что-то невразумительное через замотанный пленкой рот он промычал. Жалобно.

Миитэ подошла ближе к Григорию и откинула сферу шлема, стараясь своими собственными глазами рассмотреть диво-дивное — мужчину своей расы.

— Ты миилэ?!

Ответ на свой вопрос она получила в довольно ультимативной форме. Стрелка, легко разрывая пленку, поднялась со своего кресла. Вскинула руку, в которой она сжимала шокер. И выстрелила прямо в голову миитэ.

— Какого… — миитэ успела повернутся к девушке, но замолкла на полуслове. И со страшным лязгом рухнула на пол, едва не придавив Семеновича своей броней.

Стрелка подула в ствол оружия.

— Ты хороша, — обратилась она к лежащей без сознания инопланетянке, — но на этом корабле я главная стерва!

— Бесспорно, — Семенович запутался в складках сдерживающей его пленки, — только помоги мне выбраться.

Внезапно на броне миитэ зажегся красный индикатор. Он начал мерно мигать.

— Она сейчас взорвется, — предположила Стрелка.

— Так чего ты стоишь?! — идея о том, что выведенные из строя миитэ самоликвидируются не показалась Семеновичу дикой. От этих бой-баб можно было ожидать чего-то в таком духе, — бежим!

Однако миитэ взрываться не собиралась. И оживать и бросаться на своих лже-соплеменников тоже. Вместо нее ожило переговорное устройство на пульте управления.

— Автоматическое сообщение от конвоя КПС! — вещал тягач миитэ на всех частотах, — не препятствуйте движению конвоя! В случае непосредственной атаки на КПС или попыток остановить конвой, все заключенные будут уничтожены!

Передумав бежать, Семенович запрыгнул в кресло перед пультом.

— Конвой улетает! — закричал он, глядя на радар, — сматывается на автопилоте!

Стрелка наклонилась к лежащей без сознания миитэ и начала шлепать ее по щекам.

— Очнись! Слышишь ты?! Приходи в себя!

— Бесполезно. Гикане давали гарантию, что шокер вырубает разумных минимум на полчаса!

— Полчаса?! Так ведь за полчаса конвой успеет долететь до границы перехода! Надо что-то делать!

— Что делать? На таран его что ли брать?

— Ты разве не слышал — при попытках его остановить, он камеры взорвет. Или воздух из них выпустит. А мы даже не знаем, в каком контейнере содержат Егора и Белку!

— Думаю, я думаю! — мысли Семеновича неслись табуном. Но нестройным рядами. В его распоряжении был целый дредноут! Гроза космоса! А он ничего не мог поделать с по сути обычным грузовиком. Единственное, что мог сделать Семенович, так это следовать за конвоем. Но и то — держась на почтительном расстоянии. Не дай бог автоматика миитэ посчитает, что дредноут преследует конвой с нехорошими намерениями.

— Он разгоняется.

— Мы тоже. Но толку?! — Семенович скрежетал зубами от бессилия. Конвой уходил к точке прыжка.

— Отстрелим двигатели? Нет! — сама с собой спорила Стрелка, — догнать на истребителе? А смысл? Мне ничего в голову не приходит!

— Мне тоже, — признался Семенович, глядя на появляющееся кольцо Т-перехода, — у нас остается только один вариант спасти Егора и твою подругу.

— Какой?!

— Вон на полу лежит. Сопит в две дырочки, — Семенович кивнул на миитэ.

Конвой с заключенными исчез в Т-переходе.

— Все пошло через жопу! — Стрелка, не стесняясь в выражениях, описала случившееся.

— Ну как обычно, нам не привыкать. Ладно, полетели прятать дредноут. И готовить диверсионную группу, — на РевСовете было решено, что после миссии засветившийся дредноут не стоит отравлять на какое-нибудь солнце с целью замести следы. По-хорошему так и надо было поступить, но жаба в этом вопросе победила. Дредноут было решено законсервировать в одной из тех систем, которую Егор выбрал для геологоразведки. Сжечь корабль было надежнее, но ни у кого на голосовании рука «за» не поднялась.

Внутри люксового КПС зажглось красное аварийное освещение.

— Включен режим усиленной охраны! — оповестил арестантов механический голос, — не пытайтесь покинуть камеры! Любая попытка повредить контейнер будет воспринята, как побег! Контейнер будет заполнен парами кислоты, отстыкован от конвоя и взорван. Пожалуйста, снизьте свою двигательную активность и сохраняйте спокойствие.

— Кислота? Взорван?! Мы погибнем, погибнем, погибнем, — закос сделал попытку вскочить с кресла.

— Ты куда?! Кислотой захотел подышать?! — прижал его коленом к спинке Егор, — тебе же сказали — сохраняй спокойствие!

— Но что-то происходит! Что-то ужасное! — Егор не понимал, как с такими расшатанными нервами можно было заниматься рэкетом. Зак начинал дергаться по любому поводу.

— Я кажется догадываюсь что, происходит. Наши! Наши за нами пришли!

Из спального отсека камеры выбежала Белка. В этот момент стены КПС мелко завибрировали.

— Мы начали разгон, — на слух определил Егор.

— Убегаем?

— Кто его знает, нам бы хоть иллюминатор какой.

Егор подошел к стене и приложил к ней ладонь, чтобы лучше ощущать вибрации.

— Вроде ровно идем, не вихляем. Может это просто протокол такой — каждый раз при старте объявлять тревогу?

— Не знаю. Я оказался в лапах миитэ первый раз. Благодаря вам, — несмотря на совместно проведенное время в камере, Зак все еще держал обиду на своих попутчиков.

— А ты слышал хоть об одном нападении на конвои миитэ? — спросила у закоса Белка.

— Нет.

— Почему?

— Потому что практически у всех разумных есть инстинкт самосохранения. Ну не считая вас, конечно. Вы хоть раз видели флот в тысячу «каштанов»?

Егор вспомнил, как они пытались прорваться к алгонианцам и кивнул.

— Но сапруки всего лишь тупая военщина. Их сила в том, что их много и они не умеют отступать, — Зак объяснял примерную расстановку сил в Генеральном Пакте, — а каждая миитэ сама по себе — армия. Оружие у них — лучше в Пакте. Звездолеты — тоже. Их система безопасности продумана самими алгонианцами — самыми талантливыми учеными Пакта. Каждую миитэ начинают готовить к службе в три года…

— Ой, да что они в три года могут? — усомнилась в уникальности миитэ Белка.

— В своем бронескафе трехлетняя миитэ победит вас обоих в рукопашной схватке. По сути они ничего больше и не умеют, кроме как сражаться и толковать законы.

— Бедненькие, как они живут! — всплеснула руками Белка.

— Д получше нашего, — Заку было не до страданий о нечастных зеленых девушках, — все миитэ — обеспеченные люди. Они процент получают от конфискованного ими имущества. Мы обращались в Пакт и предлагали свои услуги в качестве охраны или полиции. Нам отказали.

— Почему? — спросила Стрелка, — вы же такие боевые ребята. У вас и этот большой и страшный корабль есть.

— В имитационном бою крейсер миитэ победил наш дредноут за семь минут.

— Вы такие слабаки?! — не щадя чувств Зака поинтересовалась Белка.

— Нет! Это миитэ настолько профессиональны! Поэтому никто в секторе Отау никогда не осмелиться напасть на их корабли!

— У меня новости для сектора Отау. Есть такой безбашенный паренек по имени Григорий Семенович, ему и черт лысый не страшен.

— Вот этот паренек нас и погубит, — Зак был настроен крайне пессимистично, — нас обольют кислотой. А потом взорвут.

Но его мрачным прогнозам не суждено было сбыться. Система оповещения раз в пять минут выдавала предупреждения о том, чтобы заключенные не проявляли излишней активности. Стенка контейнера все также ровно вибрировала. Но внезапно эта дрожь прекратилась.

— Остановились, — проинформировал своих сокамерников Егор.

В контейнере зажглось нормальное освещение.

— Ситуация нормализовалась. Режим усиленной охраны отключен. Приносим извинения за неудобство. Перемещения в камере разрешены.

— Наши их тормознули?

— Вряд ли. Скорее всего, мы ушли в прыжок, — Зак похоронил надежды Белки.

— В прыжок до… тюрьмы?

— Да. И мы закончим свои дни на Рудабе.

— Чего? Вытянет нас Семенович, не сомневайся, — Егор себя убеждал больше, чем Зака. Хотя, после рассказов закоса о тетках-суперменах, он не был уверен, что Семенович справится. Ведь если отбросить всю идеологию и розовые мечты — что такое ГССР на галактической карте? Точка и не более. Куда им тягаться с Пактом, занимающим все обозримое пространство. Если муравей взбунтуется, слон не то, что разозлится. Он просто гнев букашки не заметит.

Видимо те же самые грустные мысли витали и в головах его попутчиков. Поэтому общение во время перехода не клеилось. Даже вечно жизнерадостная Белка и та практически не выходила из своего отсека.

Поводом для общего собрания стало очередное автоматическое оповещение:

— Через тридцать секунд наш конвой окажется в системе Рудаба. Просим всех закончить цикл отдыха, сна или спячки. И быть готовыми предстать перед генеральным обвинителем.

— Быть готовыми? — спросил у закоса поднявшись с дивана и потягиваясь Егор, — ты же говорил, что эта процедура может месяцами тянуться.

— Что-то случилось у пугзов, раз мы ушли в аварийный старт. И это что-то — очень плохое.

— Мы сидим в тюрьме. Куда еще хуже?

Егор немного позабыл о том, что судьба-злодейка любит устраивать повороты от плохому к еще худшему. Контейнер вздрогнул настолько сильно, что вышедшая из отсека девушка еле удержалась на ногах. А закосу снова стало горько и обидно за то, что он решил взять под защиту малозначительную и никому неизвестную планетку.

Куб КПС вздрогнул еще раз, пристыковываясь к доку.

— Большое спасибо, что вы воспользовались нашими услугами класса «люкс»!

— Большое «не за что», — угрюмо произнес Егор, вспомнив в какую копейку эти услуги влетели.

— Прошу пройти в обозначенный квадрат. Сейчас начнется обратная трансформация, будьте осторожны.

Мебель и переборки втянулись в пол, цвет стен стал уныло серым. А в дополнение ко всему в кубе еще и свет погас.

— А они могли про нас… забыть? — испугано в полной темноте пролепетала Белка.

Отвечая на ее вопрос со свистом вытягиваемого воздуха открылся входной люк. Из него ударил яркий ослепляющий свет.

— Вам необходимо покинуть Контейнер Предварительного Содержания. Через десять секунд в него будут закачаны пары дезинфицирующей кислоты. Десять, девять…

— Жесткие порядки тут у них, не забалуешь, — на бегу произнес Егор.

Троица оказалась в длинном тоннеле в конце которого их поджидала закрытая дверь с небольшим прозрачным окошком. На полу зажглась и понеслась вперед голографическая стрелка, как бы намекая, в какую сторону им стоит следовать. Выбора все равно не было никакого — люк, ведущий в контейнер-тюрьму за их спиной захлопнулся.

— Пошли, — Егор неторопливо повел за собой горе-команду, не зная, что их ожидает за закрытой дверью. Дойдя до нее, он попробовал разглядеть что-нибудь в прозрачное окошко, но дверь неожиданно распахнулась, едва не ударив его по лицу.

В небольшой комнатенке, находившей за дверью, за терминалом-столом сидел литарий.

— Здрасте-приехали, — тихо прошептал Егор, не ожидая от куро-ящера ничего хорошего.

Бюрократ оторвал взгляд от терминала.

— Не стойте, проходите. У нас очень ограничено время. Давайте его не тратить даром.

По полу зажглась красная черта. Вся троица выстроилась ровно по ней. Егор сообразил, что ее пересечение повлекло бы за собой новые штрафы. А может быть и сроки. Но литария охранял не только суровый закон, терминал полусферой закрывала пленка силового поля. На Рудабу пребывали самые отпетые и опасные преступники, поэтому энергозатратная мера безопасности была оправданной.

— Разбирательство по делу три шесть дробь восемьсот тринадцать считаю открытым, — объявил бюрократ и над его столом появился счетчик времени. Ровно тридцать секунд, причем время тут же начало отматываться, — что тут у нас? Нападение на военный корабль Генерального Пакта…

— Мы случайно…

— Подождите, я еще изучаю материалы дела! — грубо оборвал Белку литарий, — имущественного ущерба нанесено не было. Сапруки утверждают, что акт агрессии помешал им выполнить задачу. Это отягчает совершенное преступление и попадает под действие не третьей, а четвертой статьи…

— Нашему пилоту стало плохо, — Егор знал бюрократов подобного сорта. Сейчас длинношеий ящер быстро проговорит приговор и дело закроет. Поэтому сейчас было самое время для прений, — сопровождающая нас миитэ подтвердит это!

— Сопровождающая вас миитэ пропала при невыясненных обстоятельствах, — не стал прислушиваться к доводам Егора литарий.

— Ну так найдите ее! Свяжитесь с сапруками, они…

— Время рассмотрения дела вышло, — счетчик показывал нули, — вы приговорены к исправительным работам сроком на пятнадцать лет. Приговор вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит.

— Да погоди ты… — Егор надеялся обойтись штрафом и компенсацией. Пускай и огромной.

Под ногами людей и закоса открылись створки, и они полетели в тартарары.

Глава 21

— Мы разобьемся! Вдребезги! — вопил закос.

Заку было от чего переживать. Ведь он на самом деле мог разбиться вдребезги, упав с большой высоты на что-то твердое. А то что высота была немаленькая исходило из времени полета. Других точек отсчета не было — троица летела в абсолютно темной трубе. Белка тоже испуганно визжала, Егор же падал, угрюмо сжав челюсти.

Чем хорош отлаженный бюрократический аппарат — обещали тебе пятнашку, значит не угробят понапрасну. Егор вылетел из трубы и плюхнулся в чан с желто-лимонной пеной. От нее даже пахло лимонами! Хотя казалось бы — откуда в Отау земным лимонам взяться? Но какое-то сочетание аминокислот в пене давало запах земного растения. Чан был глубоким, Егор ушел в него с головой, но так и не коснулся ногами дна. Забарахтался, пытаясь выплыть на поверхность, но пена была слишком воздушная, руки рассекали ее без сопротивления и не находя опоры. В легких началось жжение, комок подкатил к горлу, вынуждая Егора совершить вдох. Однако он понимал, что желтой пене в легких не место, поэтому продолжал бултыхаться, пока не почувствовал, как его за шкирку что-то схватило и потащило наверх.

Его грубо швырнули на что-то жесткое. Оттерев пену с глаз, Егор увидел, что стоит на решетке, в которую стекают остатки пены с его одежды. Механический манипулятор выудил из чана и поставил рядом с Егором закашлявшуюся Белку. Девушка не удержалась на ногах и тяжело дыша, рухнула на колени. Видимо хлебнула-таки желтой гадости. Они находились в небольшом отсеке, где кроме цилиндрического чана, манипулятора на потолке и решетчатого пола больше ничего и не было. Стены помещения, как и в Контейнере Предварительного Содержания были уныло серыми. Давящими на психику и как бы намекающими на то, что заключенные должны смириться со своей незавидной участью. Последним кран достал из чана Зака. Закосы не дышали воздухом, поэтому ему на первый взгляд было легче всего пережить неожиданное купание. Но у закоса возникла проблема другого рода.

— Я матовый! — заистерил он сразу, как только оказался на решетке, — у меня пропал глянец!

Зак действительно перестал сиять как кремлевская звезда в погожую погоду. Какой-то компонент в желтой жиже сделал грани его тела тусклыми.

— А по мне — тебе так лучше. И окружающим тоже — глаза от блеска не болят, — нашла в себе силы, чтобы пошутить Белка.

Но в следующий момент ей стало не до смеха.

— Снимите с себя всю одежду и искусственные покровы, — приказал механический голос.

Никаких искусственных покровов закосы не носили, предпочитая являть всему миру природную красоту. А вот у людей с обнажением были проблемы морального рода.

— Эй! — выкрикнула в воздух Белка. Они находились в пустом помещении и обратиться к кому-то из инопланетян лично было невозможно, — вы гадские извращенцы! Я не собираюсь тут вам стриптиз показывать!

— Повторяем — снимите с себя одежду и искусственные покровы для проведения дезинфекции, — настаивал бестелесный голос, — если вы не последуете этому указанию, ваша одежда будет насильно растворена через двадцать, девятнадцать…

— Снимайте одежду! — настойчиво зазвенел закос, — немедленно стаскивайте с себя тряпки!

— Нам придется раздеться, — попытался убедить Белку Егор, — иначе они начнут нас поливать какой-то гадостью, которая не только комбезы растворит. Но и что-нибудь еще. К примеру — волосы.

— Гадство-гадство-гадство! — негодовала Белка.

Егор же расстегнул молнию комбинезона и стянул его с плеч.

— Тринадцать, двенадцать, — продолжил отсчет механический голос.

— Белка, не тормози.

— Ладно! Хорошо! Только вы отвернитесь! — сдалась девушка.

— Зачем? — Зак не оценил стеснительности девушки.

— Зак! Отвернись! Иначе ты не только матовым станешь, но и, возможно, зеленым в голубую крапинку! — проорал на непонятливого закоса Егор.

— Да и ладно, — отворачиваясь лицом к стене, обижено произнес закос, — если вы думаете, что я получаю удовольствие от созерцания ваших мягких отвратительно непрозрачных тел, то вы ошибаетесь. Я не нахожу их прекрасными…

— Зак! — оборвал Егор вечное нытье закоса видя, что девушка все еще не решила, раздеваться ей или нет, — заткнись! Смотри в пол!

— Но…

— Не комментируй! Просто молчи!

— Егор ты бы тоже, — девушка сделал пальчиком круговой жест, — отвернулся что ли.

— Уже-уже, — торопливо стягивая с себя комбинезон, Егор отвернулся к стене. Он услышал, как позади зашуршала ткань и с облегчением выдохнул. А также клятвенно пообещал себе больше не брать на задание стеснительных девушек. И тут же сделал поправочку к этой памятке — никаких не брать. Пусть дома сидят, карусели для тиррянских детишек придумывают.

Откуда-то сверху на людей и закоса хлынули потоки воды. Точнее не совсем воды, в жидкости было что-то такое мылкое и дурно пахнущее. Да и оттенок у нее был голубоватый. Поток был настолько сильный, что заставил Егора присесть на колени. И кончился также неожиданно, как и начался.

— Все живы? — поднялся Егор и повернулся к своим товарищам по несчастью.

— Егор! — взвизгнула Белка, прикрывая ладонями пикантные места. Филимоновичу пришлось спешно отвернуться, — ну ты что как маленький?! Обещал же не подглядывать!

Беда состояла еще и в том, что мощный поток дезинфицирующей жидкости смыл не только потенциально-патогенные организмы с тел заключенных, но и оставленную на полу одежду. Пропажу обнаружила и Белка.

— Ой! А где комбез? И белье?! И как мы теперь будем?!

— Никак. Я буду вынужден смотреть на эти неприятные мягкие… ааа!

Лапа крана подхватила закоса и утянула его куда-то наверх. Егор обернулся на его вопль, уже не слишком заботясь о соблюдении приличий. Да и Белка не стремилась протестовать. Подняв голову вверх, девушка старалась рассмотреть, куда делся Зак.

— Мамочки! — вскрикнула она, когда лапа опустилась и перехватила ее за туловище. В воздухе мелькнули ее длинные стройные ноги.

Егор желание побегать по отсеку от манипулятора в себе подавил. Судя по всему, с пленниками на Рудабе привыкли обращаться беспардонно, но безопасно для заключенных. Поэтому он стоял и спокойно ждал, когда клешня его схватит. Материал, которым покрыт манипулятор был пористым и мягким — болезненных ощущений захват не доставлял, однако скорость, с которой он поволок Егора наверх, вызвала приступ тошноты и бунт со стороны вестибулярного аппарата. Приступ обострился, когда клешня его подкинула в люк на потолке. Там его поймало силовое поле и бережно опустило на пол. Егор оказался в помещении похожем на то, где состоялся скоротечный суд. Только вместо литария здесь заседала парочка миитрэ. И они не прятались за силовым полем.

— Бледные они какие-то, — сказала одна другой.

— И хилые. Закос у них не блестит. А девка смотри какая худая! Точно долго не протянет.

— Тощая, как алгонианка, — миитэ продолжили обсуждать внешность Белки, которая руками, как могла прикрывала свое нагое тело.

— Я бы попросил! — вступился за честь Белки Егор. А про себя отметил интересную деталь — таинственные алгонианцы худые. А с другой стороны — какими еще им быть, если они знаменитые на всю галактику ученые?

— Просить о чем-либо поздно, — улыбнувшись миитэ показала свои хищные клыки, — просить на суде надо было. А вы сейчас в распределителе. Вам надо… умолять!

— А заодно рассказать, что случилось с нашей сестрой! — вторила ей вторая охранница, — и рассказать быстро!

— Да мы понятия не имеем…

— Плохо. Для вас — плохо. Куда их?

— Раз не хотят говорить — к Проклятым. Этому отребью там самое место. И условия содержания подходят.

— Мы понятия не имеем, что вы хотите у нас узнать! — завибрировал всем телом закос, — вы спросите нормально, мы ответим.

— Хорошо, еще раз — что случилось с вашим конвоиром? Почему она пропала?

— Да не знаем мы! Мы в КПС сидели! Потом начался аварийный старт и…

— Тогда — к Проклятым, — вынесла вердикт миитэ, — а через месяц мы снова вас сюда поднимем и зададим тот же вопрос. Гарантирую — вы будете отвечать наперегонки.

— Не надо нас к Проклятым! — крикнула Белка, понимая, что проживание в сообществе с таким названием ничего хорошо не сулит.

— Надо! — миитэ нажала кнопку на пульте и охранниц от осужденных отделила выехавшая из пола переборка.

— Держитесь! — Егор примерно представлял, что за этим последует. Скрытые в полу створки опять предательски раскрылись и люди с закосом полетели в неизвестность.

На этот раз полет продолжался недолго. Вся троица шмякнулась на мягкий пол и огляделась.

— Мы в челноке! — сказал Зак.

А Егор, не став терять время на разговоры, поднялся и подошел к бортовому иллюминатору. Администрация колонии специально не скрывала от новых заключенных, перевозимых на Рудабу, масштаб той задницы, в которой они оказались. Челнок отошел от комплекса и хоть в иллюминатор был виден лишь его краешек. Но даже по нему было понятно, что размеры у комплекса были громадными. Но не он приковал внимание Егора, а планета, к которой направлялся челнок.

В Рудабе случилось нечто подобное тому, что периодически происходило в Виктории. Только здесь вспышка на солнце имела более трагичные последствия. Звезда, пройдя очередной этап в своем развитии, сбросила оболочку и уничтожила свои планеты. Все, кроме одной. Но и эту оставшуюся она искалечила. Сорвав атмосферу и прожарив ее так, что единственная планета Рудабы стала похожа на колобок, забытый на день в духовке нерадивой хозяйкой. Кора у планеты была вздыбившейся и потрескавшейся, антрацитово-черного цвета.

Однако судя по количеству светящихся кругов от гравитационных лифтов, на мертвой планете кипела нешуточная активность. Да и орбита Рудабы-1 тоже была местом оживленным — Егор насчитал по меньшей мере восемь цитаделей и штук двадцать кораблей. Рангом от фрегата до крейсера. Плюс еще и один пузатый ударный авианосец в придачу. Возле которого завис очень интересный кораблик — небольшой транспортник с дополнительной навесной броней. И кучей защитных турелей на корпусе. Бронированный транспорт прикрывали сразу три звена истребителей.

— Я кажется знаю, на чем отсюда фетуций вывозят.

— Ценное знание! — желчно ответил Зак, — нам оно точно поможет выжить среди Проклятых?

Белку занимали совсем другие мысли. В транспортном отделении челнока на стенах весело несколько шкафчиков. Девушка открывала их один за другим в поисках одежды. Или хотя бы кусков ткани.

— Ничего! Пусто!

На ее возмущенные фразы обернулись закос и Егор.

— Отвернитесь! — пискнула девушка.

— Интересно, кто первый за пятнадцать лет сойдет с ума, — оборачиваясь к иллюминатору, произнес Зак, — мы или она?

— Женщины, — пожал плечами Егор, — с одеждой надо что-то решать. Они без нее себя чувствуют… гммм… незащищенными.

Челнок нырнул в один из гравилифтов, который быстро и безопасно доставил машину к обгорелой поверхности. На этом путешествие не закончилось. Челнок перешел на горизонтальный полет. Вблизи планета выглядела еще более угнетающе, чем с орбиты. Разломы на ее поверхности были шириной в сотни метров а дна у них так вообще видно не было. Они опутывали всю планету, как паучьей сетью. Вплеснувшиеся во время катастрофы потоки магмы застыли горными хребтами с острыми, как клинки вершинами. Отсутствие атмосферы и свет от бледного солнца делали пейзаж резким, контрастным — свет и тень без полутонов. Челнок завис над жерлом вулкана. А потом, а в крутом пике нырнул в него. При этом маневре вся троица полетела в переборку, отделяющую транспортный отсек от пилотской кабины — компенсаторы и генераторы искусственной гравитации в челноке были самые примитивные и не обеспечивали в отсеке нормальной силы тяжести при резкой смене вектора направления. Прижатый к стенке Егор не смог отслеживать куда их вез «автозак». Но судя по тому, как их швыряло от борта к борту, тот не раз и даже не десять резко менял направление движения.

Наконец он завис, пассажиры как горох посыпались на пол.

— Ну неужели, — вздохнула с облегчением Белка.

И тут челнок заключенных выгрузил самым популярным на Рудабе способом — открыв аппарель на днище.

— Вот сволочи! — лететь было недалеко, но Белка все равно умудрилась при падении больно ударить локоть.

Оглушая ревом двигателей, «автозак» стартовал вертикально в шахту, которую тут же перекрыли толстые металлические прутья. С круглой стартовой площадки выход был один — герметичный овальный люк. На котором светящейся желтой краской был нанесен длинный номер. Однако какой-то шутник его зачеркнул красным и ниже написал: «Проклятые».

— Говорящее название для барака, — Егор не торопился приближаться к люку.

— Зак, проклятые это как? — Белка старалась держаться позади Егора и закоса, чтобы не отсвечивать своими прелестями.

— Проклятые? Это те, кто любит смотреть на мягкие белесые тела. А потом разрывать их на части и поедать их трепещущую плоть…

— Хорош! — Егор оборвал пустую болтовню Зака, — по теме есть что заявить? С конкретикой?

— Нет, — признался закос.

— Тогда пошли, — Егор двинулся к люку.

— А может быть… подождем? — умоляюще попросила Белка.

— Чего? — посадочная шахта для челнока была выплавлена в камне. Верх ее был перекрыт решетками, а на дне даже негде было присесть. Передохнуть сидя на камне голой задницей у Егора желания не возникло.

Когда Закос, Егор и старательно державшаяся позади них Белка подошли к люку, над ним замигал красным проблесковый маячок. А по ушам резанула сирена, под которую створки люка начали расходиться. Егор сжал кулаки ожидая, что из люка выскочит нечто шипасто-проклятое с длинными когтями и зубастой пастью. Однако из проема вырвалось лишь легкое облачко пара, быстро распавшееся в воздухе.

Выждав пару секунд, Егор вошел в люк, за которым обнаружился небольшой тоннель-предбанник.

— Не топчитесь у входа — проходите!

Раздавшийся голос не был похож на рык проклятой твари. Но Белка все равно ойкнула и спряталась за спину Егора.

— Мальчики, давайте вы первые зайдете, а? Может там одежда есть? Ну или хотя бы одеяло какое-нибудь, чтобы завернуться? — девушка отчаянно не хотела показываться перед будущими сокамерниками неодетой.

— Хорошо, что-нибудь подберем, — ответил Его и пошагал вперед.

Камера для содержания преступников галактического масштаба мало отличалась от своего земного аналога. Стены ее были из того же оплавленного камня. Посреди камеры стоял блестящий сталью стол, за которым могли уместиться десять персон. Справа и слева от входа у стен размещались по паре двухъярусных кроватей. Увидев, кто на них разлегся, Егор едва не застонал от досады. У сокамерников, скорее всего не обнаженная Белка, а он сам будет пользоваться вниманием и популярностью.

— Хохохо! — приветствуя новичков, с нар поднялась высокая зеленокожая женщина с широкими плечами и руками профессионального тяжелоатлета, — сестренка, посмотри, кого к нам закинули!

Не услышав шума борьбы и стонов агонии, в камеру в след за Егором зашел Зак, а уже за ним и жмущаяся к стеночке Белка. На которую, вопреки ее ожиданиям, вообще никто не взглянул. Гвоздем программы был Егор.

— Красавчик! — за первой миитэ с верхнего яруса кровати спрыгнула и вторая. Низкая, широкая как танк, с огромной грудью, похожей на мячи для регби. Голой грудью. Обе миитэ с нарядами в камере не заморачивались, ограничиваясь лишь малюсенькими трусиками, — с кожей только проблемы.

— Зато с другим полный порядок! — усмехнулась первая миитэ, разглядывая Егора ниже пояса.

— Добрый… эээ… вечер! — пискнула Белка. Определить время суток, находясь под землей было невозможно. Освещение в камере было неприятно желтоватым и тусклым, поэтому Белка решила, что слово «вечер» будет уместнее.

— Вы вместе? По одному делу проходили? — спросила та миитэ, что была повыше.

— Да, — ответил Егор.

— И за что вас сослали на Рудабу?

Филимонович решил, что выдумывать истории и врать не имеет смысла. Сидевшие в камере миитэ вполне могли иметь связь со своими сестрами-охранницами. А вопрос мог был обычной проверкой.

— Врезались в корабль сапруков, — честно ответил он.

— Врезались? В сапруков?!

Егор кивнул. Обе миитэ переглянулись, а потом оглушительно расхохотались.

Глава 22

— Обычно к нам сажают самых борзых или больших боссов, которых надо обломать. Или что-то у них выпытать. А вы обычные придурки, которые не справились с управлением, — утирая слезы, объяснила смех та миитэ, которую Егор про себя назвал «Бочкой», — как вообще можно в кого-то врезаться в космосе?!

Егору, совершившему героический подвиг и спасшему баржу, битком набитому пугзами-мечтателями, насмешки и обвинения в идиотизме было слышно крайне обидно. Но спорить с пеной у рта он не стал. Миитэ могли специально провоцировать людей, чтобы выпытать подробности «ДТП» с сапруками. И в особенности зеленых теток могла интересовать судьба их пропавшей подруги. Закос тоже понимал, что лучше о подробностях не звенеть. Но не все в команде Егора отличались сдержанностью и рассудительностью.

— Мы не врезались, мы им…

Егор закрыл Белке рот. Он точно не был уверен, что именно она хотела сказать. Но на всякий случай перестраховался. На его резкое движение среагировали еще два существа, находящихся в камере.

Возле каждой кровати стояли по истукану. Трехметрового роста, на гусеничном ходу. Голову роботам заменял сплюснутый сенсорный блок с торчавшими из него набором камер, антенн и датчиков. На правом боку у робота висел шестиствольный блок лазерного излучателя. На левом — огнемет на шарнире. Только Егор взмахнул рукой, чтобы остановить словесный поток у Белки, оба робота выкатились из-за кроватей и взяли его на прицел.

— Прекратить агрессию! Агрессия недопустима! — прорычали оба робота разом.

Егор убрал ладонь от лица Белки. Роботы закатились обратно и опустили стволы в пол.

— Так нам… и вам… нельзя друг друга калечить?! — закос настолько обрадовался, что казалось, что он начал светиться изнутри.

— Ну а ты как думал, стекляшка? Рудаба — это один огромный рудник. И Пакту выгодно, чтобы здесь шла добыча. И шахтеры не валялись в медотсеках с поломанными руками и ногами, — ответила закосу та миитэ, которая была повыше.

— Я не стекляшка! Я…

— Мне плевать, как тебя зовут на самом деле. Здесь ты будешь Стекляшкой. Я — Дылда. Это, — миитэ указала на подругу, — Кубышка.

— Белка, — представилась девушка.

Миитэ кивнула, мол пойдет.

— Егор, — Филимонович не стал себе придумывать какую-нибудь кличку.

— Коротко. Легко запомнить, — не стала возражать миитэ.

Кубышка внесла ясность в заведенный в камере порядок:

— Наши места на этой стороне. Вы спите на той. На нашу сторону не переходить. Тупых вопросов не задавать. Отдыхать нам не мешать. Садиться за стол только после того, как мы поедим.

— Все понятно, — принял правила Егор.

— На стражников сильно не рассчитывайте, — кивнула миитэ на застывших роботов. — если нам будет надо, мы с вами разделаемся так, что они не заметят. Опыт в таких делах у нас есть.

— А как мы это сделаете? — спросил Зак.

— Увидишь, — улыбка Кубышки не предвещала ничего хорошего.

Удовлетворенный ответом Зак поплелся к койкам.

— А вас за что посадили? — Белка захотела поближе познакомиться с сокамерницами.

— Стекляшка умнее Белки, — сказала Кубышка своей здоровой подруге.

— Однозначно. Девочка, ты забыла — никаких тупых вопросов? — Дылда направилась к Белке, но на ее пути встал Егор, — о! Да к нам героя подсадили!

— Люблю смотреть на то, как ты разбираешься с героями, — Кубышка уселась на кровать, собираясь посмотреть, как будет обламывать Егора вторая миитэ.

Та положила руку на шею Филимоновичу и тот сразу ощутил разницу между нежным захватом, который орудовал в камере дезинфекции и железной хваткой «милой дамы». Из-за кроватей снова выехали роботы.

— Прекратить агрессию! Агрессия недопустима!

Обрадоваться тому, что за него вступились железные ангелы-хранители Егор не успел.

— Это не агрессия. А проведение первичного медицинского осмотра, — произнесла Дылда и стражи вернулись на свое место.

А миитэ не напрягаясь подняла Егора на полметра вверх. Он заболтал ногами в воздухе.

— Погодите! Вы чего?! Я же не хотела ничего плохого! Просто я подумала — нам пятнадцать лет вместе сидеть, почему бы и не познакомиться поближе? — торопливо выпалила Белка.

— Почему именно пятнадцать? — говорила миитэ свободно, как будто котенка за шкирку держала, а не взрослого мужика.

— Ну нам пятнадцать лет присудили.

— За обычное столкновение? Многовато. Чего-то вы не договариваете. Что ты скрываешь, герой? — миитэ отпустила Егора и тот шлепнулся кулем. Закашлялся не в силах что-нибудь ответить.

За него ответила Белка:

— Да это произвол! Натуральный! Заку стало плохо…

— Кто такой Зак?

— Стекляшке стало плохо, — поправилась Белка, вызвав у закоса недовольные вибрации, — корабль наш понесло, мы чуть-чуть зацепили сапруков…

— Чуть-чуть? — уточнила Дылда.

— Да, только щитами соприкоснулись. И вот, мы оказались здесь. На пятнадцать лет,представляете?!

— Вот заливает, — сказала Дылда второй мииэте.

— Ага. Надо будет по ним информацию уточнить. — откликнулась Кубышка.

У Егора остановилось сердце. Познакомились, блин, поближе. Те полицейские, которые их закатали в камеру к Проклятым, живо интересовались, куда пропала конвоирующая их миитэ. Если до проклятых, но здоровых как бык, бабенок дойдет информация, что земляне как-то к пропаже их сестры причастны, то они устроят ему, Белке и «стекляшке» яркую и полную впечатлений жизнь. В основном негативных впечатлений. Черт бы побрал дружелюбность и коммуникабельность Белки! Так бы отсиделись по-тихому. Придумали бы как сбежать или скостить срок, да и Семеновича со счетов скидывать не стоило. Каперанг нашел бы, как помочь попавшим в беду товарищам.

С этими невеселыми мыслями, Егор поднялся. Миитэ разглядывала его как диковинную зверушку.

— Как называется ваша раса?

— Люди, — ответил Егор, потерев саднящую глотку.

— Люди?

— Ну или земляне. Планета наша называется Земля.

— Мне это ничего не говорит. Ты что-нибудь о таких знаешь? — спросила у подруги Дылда.

— Нет, впервые о них слышу, — отозвалась Кубышка.

— Это ваш настоящий облик? — продолжила допытывать Егора Дылда.

— Нет конечно, на рынке тела купили, — Дылда вопросительно приподняла бровь, и Егор добавил, — настоящий, а какой еще может быть?

— Пластика. Нарощенная плоть. Искусственно выращенное тело. Кукла-андроид, — перечислила варианты миитэ.

— Нет. Все натуральное. Таким уж меня мама родила.

— Удивительно. Вы похожи на нас и на…

— Сестра, поменьше болтай языком! — шикнула на Дылду ее подруга.

— Да кому они расскажут! На пятнадцать лет — значит подохнут на рудниках.

— Все равно, — настаивала Кубышка, — у нас и так проблем хватает. В том числе и из-за тебя.

Дылда хотела что-то возразить, потом сникла и молча направилась к нарам.

— Ужин вы пропустили. Поэтому ложитесь спать. Завтра подъем в шесть часов, завтрак и в забой, — описала распорядок дня Кубышка.

Описала кратко, но четко. Однако кое у кого нашлись вопросы.

— В забое надо будет работать? — по мнению Егора Зак задал вопрос, который можно было смело отнести к разряду «тупых».

— Естественно.

— А если работать мне не позволяет мое мировоззрение?

— Значит ты берешь свое мировоззрение и засовываешь его себе в задницу! Отказ от работы и не выполнение плана по добыче означает автоматический запрет на выдачу тебе продовольствия.

Кара жуткая, но на закоса она никакого впечатления не произвела.

— Я могу замедлить свой метаболизм. И впасть в анабиоз.

— На пятнадцать лет?! — удивилась способностям Зака Белка.

— На сто сорок, если надо будет.

Ответ Зака Егора не изумил. Закос относился к кристаллическим формам жизни. Камень он и есть камен, что ему будет без пропитания?

— А для таких хитрожопых созданий есть еще один пункт правил — они отселяются в отдельные камеры, куда снижается подача воздуха, — запугивала закоса Кубышка.

— Переживу.

— Снижается кардинально. Через пару недель будешь вакуумом дышать.

— Не страшно, — вдруг расхрабрился Зак, защищая свое мировоззрение.

— Тогда тебя переведут к диким.

— Это кто еще такие? — «дикие» пугали Зака гораздо меньше, чем «проклятые».

— Четыре шахты отведены как раз для таких вот умников как ты. Туда отправляют отбросы, которые не хотят трудом искупить свою вину перед Пактом. Они получают уменьшенный паек и сниженную подачу воздуха…

— Я же уже сказал — меня это не пугает, — упорствовал Зак.

— Зато это пугает диких. И поверь они найдут способ заставить тебя работать. Стражей, — кивнула миитэ на робота-охранника, — в их камерах нет.

— Значит у диких существует насилие?

— Процветает, — подтвердила Дылда, — есть верхушка, есть рабы.

— Но это нецивилизованно! — запротестовал закос.

— Зато действенно и практично. Еще желающие откосить от работы будут? Нет? Тогда спокойной ночи, — Дылда улеглась на кровать и укрылась одеялом.

На стоящей рядом с кроватями тумбочке нашлись два комбинезона для землян. Видимо во время суда их тщательно измерили, потому что комбинезон сел на Егора идеально. А Белка настолько намучилась с вынужденной наготой, что легла спать одетой.

Первую ночь в камере спокойной назвать было сложно. Егор крутился с бока на бок, пытаясь заснуть. Однако в голову лезли всякие мрачные мысли, прогоняющие сон. Все-таки пятнадцать лет на рудниках, да еще и со строгим режимом штука крайне неприятная.

Он спрыгнул с верхнего яруса на пол. Нижний пришлось уступить Белке и закосу, который уверял, что может неудачно перевернуться, упасть с кровати и разбиться. Егор направился к стоящему в углу камеры пищевому синтезатору. Кормить их обещали только утром, но он хотел получить из устройства стакан воды.

— Куда? — раздался тихий окрик за его спиной.

Егор повернулся. Несмотря на показную самоуверенность миитэ, барышни осторожности не теряли. Не особо надеясь на стражей, миитэ спали по очереди приглядывая за новичками. Скорее всего в байку о случайном столкновении с сапруками они не очень-то и поверили. Пятнадцать лет и отправка в камеру к Проклятым, сами по себе говорили о том, что с землянами не все так просто, как исходило из их рассказов.

— Воды попить.

— Ты пьешь воду?

— Да, — Егор подумал и на всякий случай добавил, — до двух литров в день.

Чтобы показать, что он не врет, Егор подошел к синтезатору, получил из него стаканчик с водой и сделал пару глотков.

— Удивительно. Мы тоже пьем. До двух литров в день, — обыденное для Егора действо произвело на миитэ неизгладимое впечатление, — а температура тела у тебя какая?

— Тридцать шесть и шесть градусов, — сказал Егор, а переводчик выдал понятную для миитэ величину.

— Не может быть! — удивилась зеленокожая.

— Почему не может? Есть термометр? Измеришь сама.

— У нас очень близкая — тридцать семь.

— Горячие барышни, — усмехнулся Егор.

— Чего?! — не поняла его намека миитэ.

— Мы удивительно похожи, вот чего. Детей у вас женщины рожают? — Егор тоже заинтересовала необычная похожесть людей и миитэ, — молоком кормят?

Этот вопрос ему пришел в голову первым. Все-таки человека можно было отнести к живородящим млекопитающим. И если искать, чем еще миитэ похожи на людей, то почему бы не уточнить именно этот биологический факт?

На совершенно безвинный с точки зрения Филимоновича вопрос, Дылда отреагировала странным образом. Она вскочила с кровати и направилась к нему с намерением снова взять его за глотку.

— Эй! Ты чего!? — крикнул Егор и пальцы миитэ застыли в сантиметре от его горла, — мы же вроде неплохо беседовали?!

— Неплохо?! Беседовали?! Ты специально решил ткнуть в самое больное?!

Егор вспомнил рассказы Зака о том, что кошмарная болезнь выкосила миитэ мужского пола. Всех мужиков. Без остатка. И что алгонианцы предпринимали тщетные попытки мужчин зловредным зеленым теткам вернуть. Но в тот момент его больше интересовали сами алгонианцы и о трагедии миитэ он знал лишь вскользь. Познания закоса о существах, призвавших в Отау землян, тоже были крайне поверхностными. Зак знал, что алгонианцы были мозгом Пакта, большинство уникальных суперсовременных технологий изобрели именно они. Но сам закос с ними никогда не встречался, алгонианцы не особо любили путешествовать и жили в своих системах затворниками.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Но все равно прощу прощения, если мои слова тебя как-то задели или оскорбили, — Егор отвел руку Дылды от своей шеи.

Ноздри миите раздувались, глаза были широко открыты. Но женщина смогла взять себя в руки и не попытаться расколоть Егору череп о край стола. Она выхватила из рук Егора стакан и одним залпом его осушила.

— Ты правда ничего не знаешь о миитэ?

— Знаю, но очень немногое.

— Откуда вы люди вообще взялись?!

— Эээ… из края галактики. Провинциалы, — начал на ходу придумывать Егор. У него не было сочинительского таланта Белки, поэтому он выкручивался как мог, — наша раса еще не вышла в космос. Точнее вышла, но только совсем чуть-чуть. Ну понимаешь, спутники там всякие, орбитальные станции.

— Понятно, примитивная раса.

Филимоновичу сначала стало немного обидно, но толку от пустых обид? Миитэ права, по сравнению с расами Генерального Пакта, земляне на самом деле стояли на более низкой ступени развития. И в этом крылся серьезный подвох — если Пакт обратит пристальное внимание на Землю и, не дай бог, признает расу землян вредной, то люди до космических странствий никогда и не доберутся. Так и будут дальше копошиться на своей планетке. Поэтому чем меньше сообщать информации о Земле в разговорах с представителями Пакта — тем лучше. Хотят считать землян примитивами? Так даже лучше, меньше внимания Земля к себе привлечет. И спроса с малоразвитых меньше.

— Ну типа того, — развел руками Егор.

— А в космический корабль ты и твоя самочка как попали?

Хорошо, что Белка от шума и последующего за ним разговора не проснулась. Уж она бы за «самочку» Дылде многое бы высказала. И добавила, что у земных женщин «самцы» имеются. А вот у миитэ с этим делом напряг.

— Закосы захватили. Взяли в плен прямо на орбитальной станции, — Егор отметил про себя, что эту историю надо будет обязательно рассказать Заку в тот момент, когда поблизости не будет миитэ. Все-таки Дылда и Кубышка хоть и бывшие, но полицейские. Запросто могут устроить перекрестный допрос.

— Ну а им то вы зачем?

— Как ты могла заметить они не слишком сообразительные, — понизив голос сказал Егор, а миитэ утвердительно кивнула, — но они собрались заняться бизнесом…

— Кто? Эти сверкающие утырки?!

— Вот-вот. И им стали нужны понимающие в этом деле кадры. Я — инженер. Могу распланировать и запустить производство. Белка — аниматор…

— Кто-кто?

— Ну это специалист, занимающийся развлечением людей, — пояснил Егор.

Но до миитэ смысл сказанного все равно остался тайной.

— Что такое — развлечение?

— Организация культурного отдыха. Досуга. Вы, к примеру, как отдыхаете?

— Ааа, — дошло до миитэ, — ты говоришь о бездельниках! У нас таких нет, свободное от служебного долга время мы тратим на совершенствование своих навыков.

«Бедные тетки», — подумал про себя Егор, — «мужиков нет, досуга нет. Не жизнь, а каторга».

— Ну ты примерно суть ухватила. Закосы собрались открыть одно увеселительно-оздоровительное заведение. Обещали нам премию с дохода платить, если мы все наладим.

— Наладили?

— Да. Но премию не получили. Наш пилот закос врезался в сапруков. А дальше… вот, — Егор обвел руками стены камеры.

— Грустная история, — сказала Дылда, присаживаясь на скамейку у стола, — Но ты же не думаешь, что я в нее поверила? Знаешь, сколько я таких за почти полвека службы слышала?

— Другой у меня нет. А у вас с Кубышкой какая история?

— В смысле?

— За что двух доблестных и верных долгу полицейских сослали на Рудабу? И самое непонятное — за что вас прозвали Проклятыми?

Дылда оглянулась на спящую Кубышку.

— Из-за алгонианцев, — призналась она.

У миитэ не только температура тела почти что совпадала с человеческой. Но и ментальность тоже. Это же кошмар — двум женщинам запертым в камере не кем было посплетничать! Поэтому, еще раз оглянувшись на боевую подругу, Дылда начала рассказ.

Глава 23

— На Рудабе содержалась пара алгонианцев…

— Погоди, они же вроде как элитные ученые Пакта, что им на рудниках делать?

— Преступники есть везде. В любых расах. В любых социальных группах, — ответила Дылда Егору.

— И какой закон они нарушили?

— Я не знаю, — из соскучившейся по общению Дылды слова крючком вытягивать не пришлось. Она сама и с огромным удовольствием рассказывала историю превращения в «проклятую», — я служила в конвоирах, а не дознании. Но совершили они нечто страшное — их содержали в самой глубокой шахте. Старой. Заброшенной. И пять миитэ охраняли их персонально и круглосуточно. Я и мои сестры.

— Прошляпили? Упустили? — Егор начал понимать, как миитэ оказались в тюремной камере.

— Хуже, — глаза Дылды сузились в маленькие злобные щелки, — одна наша сестра помогла им сбежать.

— С Рудабы же сбежать невозможно? — в душе Егора затеплилась надежда.

— Нет ничего невозможного для миитэ, — горько усмехнулась зеленокожая женщина.

— Как она их вывезла? И зачем?

— Как — не знаю. Мы с Кубышкой заступили на смену и обнаружили, что камера пуста. А зачем? Есть разные версии. Нашу коллегу купили, запудрили ей мозги. Или соблазнили.

— Соблазнили? Эммм… каким образом? Денег много дали?

— Миитэ неподкупны. Под соблазнением я имела в виду именно обольщение, — миитэ вдруг смутилась и тихо добавила, — сексуальное обольщение.

Учитывая, что миитэ сидела перед ним голой, а вокруг царил полумрак, Егор тоже слегка смутился. Но не задать животрепещущий вопрос он не мог.

— Как обольщение… она же миитэ, а они алгонианцы… вы же разные.

— Не настолько сильно, как ты думаешь. Ты вообще алгонианца хоть раз видел?

Как бы не хотелось Егору увидеть таинственных инопланетян, но встреча с ними каждый раз откладывалась.

— Не приходилось.

— Они такие же как мы. Очень похожи. Такие же как ты лысые, но с рогами.

Егор приставил два указательных пальца к голове и изобразил «чертика».

— Такие что ли?

— Нет. Можно сказать, что это даже не рога, а небольшие костяные наросты.

— И вы находите их привлекательными?

— Я… я… я нет, — кожа у миитэ бледнела, когда они смущались, — но моя сестра вполне могла поддаться искушению.

Егор почувствовал, что с этой сокльзкой темы пора было уходить. Зеленые миитэ веками жили без мужчин и вполне могли заработать на этом комплексы или психозы.

— Они сбежала с заключенными. А вы?

— Нашу группу разбили напополам. Две сестры отправились на поиски беглецов. Когда они их схватят и доставят на Рудабу — нас выпустят.

— Вас назвали проклятыми именно из-за этого случая? — спросил Егор, а миитэ кивнула, — но это же не вы с алгонианцами сбежали?!

— У миитэ так заведено — за ошибку одной отвечает вся группа. Мы должны были понять и предотвратить то, что затевала наша сестра.

— А…

— Уже поздно, ложись спать.

— Но…

— Я сказала — спать! — рявкнула миитэ, а потом более миролюбивым тоном добавила, — завтра у вас будет нелегкий день.

— Все — понял. План превыше всего! Доброй ночи, — Егор, как мог, изобразил поклон.

Эта полуночная беседа помогла растопить лед между Проклятыми и новичками. Ровно в шесть часов зазвенел пищевой синтезатор, оповещая, что готов выдавать утренние порции. Первыми из кроватей повыскакивали миитэ. Непривычные к режиму земляне и закос подпрыгивать по сигналу не торопились.

Облачаться в комбинезоны Дылда и Кубышка не спешили.

— Ходят, вертят своими голыми задницами! — пробурчала Белка.

— Ну так и ты не отставай, — зевнул Егор, — покажи им, что земляные девушки тоже не пальцем деланные.

— Чего?! Надо мне этим выдрам что-то доказывать! — Белка откинула одеяло и встала с кровати в комбезе.

Закос же продолжал лежать.

— Ты чего? В одиночную камеру захотел? Или к диким? — проходя мимо него спросил Егор.

— У меня есть план, — прозвенел закос и не подумав подняться.

У миитэ оказался замечательный слух.

— Стекляшка придумал как откосить, — отходя от процессора с тарелкой пасты в руках сказала Дылда.

— Гениальный трюк с клонированием, да? — усмехнулась Кубышка, — это уже какой самоубийца по счету? Пятнадцатый?

— Двадцать третий, — поправила ее Дылда.

— Тебя раскусили? — спросил у лежащего на кровати закоса Егор, — ты хотел убить себя, чтобы перенестись на Викторию?

После пленения Зака заставили поменять точку клонирования.

— Как они догадались?!

— Ну вообще это нетрудно. Мы в самой охраняемой тюрьме в галактике, и ты думаешь, здесь не предусмотрели возможность улизнуть с помощью воскрешения? Только вот как это технически реализовано? — Егору были интересны подробности.

— Т-петля. Вы умираете, сигнал уходит с планеты, на орбите перехватывается и отправляется обратно, — кратко пояснила схему работы Дылда.

— И угадай, где стоят капсулы клонирования?

— У диких, — без подсказок догадался Егор, — а процессом передачи слепка личности и клонированием как-то можно управлять?

— Конечно! Иначе кто бы тогда боялся смертной казни, — ответила ему словоохотливая Дылда, — да ты не стой — присаживайся!

Миитэ сделал приглашающий к столу жест.

— А как же правило? Сначала вы, потом мы…

— Да вы вроде нормальные. Руками жрать и чавкать не будете. Садитесь уже!

У Егора и Белки в тарелках подрагивала похожая на холодец белковая паста. По виду она была неотличима от той, которую наложили себе миитэ.

Дылда мягкой пластиковой ложкой отщипнула кусок пасты из тарелки Егора и отправила его в рот.

— Тебе жить надоело?!

— Они воду пьют. И очень похожи на нас, — ответила Дылда Кубышке.

— Отчаянная ты барышня, — Егор тоже не оценил смелость Дылды.

— Ай! — отмахнулась та, — у нас высокая сопротивляемость ядам и токсинам. А жрачка ваша ничего так. Чуть больше соли и это будет вкусно.

Кубышка ложкой зачерпнула кашеобразное вещество из тарелки Белки.

— Эй! — возмутилась Белка, — надо же спрашивать!

— Действительно вкусно! На обед себе такое закажу.

К общему «пиршеству» решил подключиться и закос. Он подошел к столу держа в руках высокую прозрачную колбу, в которой плескалась тягучая розоватая жидкость. Егор думал, что Зак будет ее пить, но закос плеснул ее себе на бочкообразную грудь. Жидкость растеклась и начала быстро впитываться.

— У меня все тело — рот, — заявил довольный закос.

Егору не было дела до физиологических особенностей Зака. Его гораздо больше заинтересовала фраза, небрежно брошенная Дылдой.

— Скажи, — набив рот, произнес он, — а управлять процессом воскрешения можно только тут, на Рудабе?

Несмотря на заданный вопрос, Егор фактически уже знал на него ответ. Если можно устроить Т-петлю в одной системе, что мешает установить такое же оборудование в любой другой? Однако Дылда смогла-таки его удивить.

— Почему именно на Рудабе? Каждым конкретным браслетом управляет Ядро Возрождения, которое находится у литариев на родной планете. Захотят — отправят сигнал и деактивируют любой. Мой. Или твой.

— Любой?! — поперхнулся кашей Егор.

— Абсолютно любой, — подтвердила Дылда.

Егору захотелось побыстрее распрощаться с гостеприимным «номером» на Рудабе. Надо срочно предупредить Семеновича о том, что литарии могут отменять воскрешение по щелчку пальцев!

Зак перестал плескать на себя питательный сироп, видимо закос тоже не знал, что череда возрождений целиком и полностью зависит от куроподобных ящеров.

— Но вам-то чего переживать? — успокоила их Кубышка, — по крайней мере по ближайшие пятнадцать лет вам отключение не грозит. Ну а потом, я надеюсь, вы кое-то переосмыслите и больше не будете пытаться напасть на военные суда Пакта и…

— Начало рабочего периода! — перебивая ее, возвестил один из роботов-стражей.

— Поболтали, а теперь за работу, — миитэ встали из-за стола и побросали пустую посуду в выдвинувшийся из стены ящик. Земляне и закос последовали их примеру.

Стол, за которым они завтракали, вместе с прямоугольным участком пола, вдруг начал подниматься вверх. В открывшемся проеме обнаружилась ведущая вниз лестница. Егор надеялся, что за заключенными придут конвоиры и поведут их к на рудники. Это дало бы возможность ему осмотреться и чем черт не шутит — придумать, как можно убежать с планеты-тюрьмы. Но из подвала никто не вышел. Труд зеков был организован так, чтобы привлекать минимум сторонних ресурсов.

Когда они спустились в подвал, там зажегся свет. Егор увидел восемь одинаковых висящих на стенах шкафчиков и большую овальную бронированную дверь. Внутри шкафов громко щелкнули замки, их дверцы приоткрылись.

— Вообще в бригаде работает по восемь человек. У нас получается некомплект, — начала объяснять, как устроена добыча фетуция Дылда, — двое из нас будут дробителями…

— Кем?! — удивленно спросила Белка.

— Не забивай голову, дробителями будем мы, — Кубышка открыла один шкаф и вытащила из него видавший виды скафандр, когда бывший оранжевого цвета. Сейчас же его ткань была покрыта слоем грязи и разводами. Кубышка начала натягивать его прямо на голое тело, — в шахтах нет атмосферы. Так что облачайтесь в скафандры.

— Почему? — спросил у миитэ Егор.

— Потому что они тянутся на сотни тысяч километров. Добыча на Рудабе ведется уже давно, и вся кора планеты состоит из сплошных стволов и шахт. Закачивать туда воздух слшиком дорого и слишком хлопотно.

Кубышка, надев скафандр и пристегнув шлем, вытащила из шкафа нечто напоминающее ручной гранатомет.

— Оружие в тюрьме разрешено? — удивился Егор.

Слово «оружие» видимо послужило триггером — в подвал, грохоча реактивными двигателями, спустился робот-страж.

— Сопротивление бессмысленно! — робот активно вращал своими сенсорами и блоком стволов, — немедленно сдайте оружие!

— Успокойся, — Кубышка закинула «гранатомет» себе на плечо, — это просто дробитель.

Робот приземлился на гусеницы. Недоверчиво покрутился, проверяя каждого заключенного на наличие оружия. Не найдя его, он укатился в угол и застыл.

В шкафчике Егора дробителя не оказалось. Он вытащил наружу ранец с прикрепленным к нему толстым гофрированным шлангом. Но конце шланга имелась толстая насадка с двумя клавишами.

— А это что? — спросил он у миитэ.

— Собиратель.

— Понятнее не стало. Собиратель чего? — продолжил допытываться Егор.

— Лучше один раз попробовать, чем сто раз спросить. В шахте поймешь. А вы чего застыли? — поторопила Дылда закоса и Белку.

У Белки в шкафу оказался такой же собиратель, как и Егора. А вот Зак извлек на свет божий ранец, который был раза в два больше, чем у людей. И если рюкзак Егора весил вполне себе терпимо, то заскос тут же начал жаловаться, что с такой непомерной тяжестью он в шахту не пойдет.

— Побежишь как миленький. Повернись! — скомандовала Дылда. Она подрегулировала ремни ранца так, чтобы он удобнее держался на плечах закоса, — все, готово.

— И что это у меня за прибор?

— Укрепитель. Для чего нужен и как работает объясню в забое, — не стала вдаваться в подробности Дылда.

Что укрепляет этот укрепитель Еор с первого взгляда понять не мог. Ранец был широкий, прямоугольный, с ребристой усиливающей прочность поверхность. На правом торце у него Егор увидел выемку, в которою как раз бы поместился земной кирпич. Над выемкой была расположена единственная кнопка управления. Функционал устройства вызывал вопрос не только у Филимоновича. Заку тоже было интересно, что за ерунда разместилась у него на плечах. Тайком, пока в скафандр облачалась Дылда, он надавил на клавишу. Звякнув укрепитель выплюнул из отверстия в боку кирпич. Но только не глиняный, а металлический. Похожий на алюминиевый слиток.

— Вот куда торопишься, а? — с укоризной произнесла Дылда, — успеешь ты еще наработаться.

— А с ним что делать? — спросил Зак, поднимая кирпич.

— Неси в руках, — посоветовала Кубышка, — и не вздумай выкинуть!

Миитэ подошли к овальной двери. При их приближении створка двери скользнула в сторону. Вся партия искателей фетуция набилась в тесный шлюз.

— Проверьте скафандры. Открытие шлюза через три секунды! — предупредила Дылда.

Егор понятия не имел, как проверять доставшийся ему скафандр. Надел, застегнул — а где тестовая панель? Или хотя бы какой индикатор, светившийся зеленым?!

С печальным скрипом открылась внешняя створка шлюза. Егор с опаской выдохнул. Потом вдохнул — вроде как воздух в скафандр поступал.

Первыми вышли миитэ, следом за ними в неизвестное шагнул Егор. Да так и застыл от удивления!

Он предполагал, что шахта будет похожа на кротовью нору. Темную, узкую и неудобную. Однако его ожидания оказались в корне неверными — они вышли на платформу в вертикальном стволе, уходящем в глубины истерзанной Рудабы. Платформу освещал прожектор, а свет его отражался от оплавленных стен. Дымчато-сапфировых с синеватым оттенком. В толще камня сияли, как маленькие звездочки, вкрапления слюды.

— Впечатляет правда? Нам с платформой повезло, тут залегает слой, который оплавился во время звездной вспышки, — похвасталась Дылда.

— Нам же вниз? — Егор не увидел гравилифта или подъемника, на котором бы они смогли опуститься по стволу шахты.

— Ага, — Дылда подошла к краю платформы и шагнула в пропасть.

— Ой! — взвизгнула Белка, когда вторая миитэ сиганула вслед за Дылдой.

Егор подбежал к краю и посмотрел вниз. Миитэ скользили, держась за трос, протянутый между двумя платформами.

— Не-не-не, я так не поеду, — запротестовал Зак, — я же разобьюсь!

— Я как бы тоже желанием не горю, — согласился с ним Егор.

Дылда спрыгнула с троса на нижнюю платформу, обернулась и махнула рукой.

— Чего встали? Давайте!

— Мы… боимся! — высказала общее настроение Белка.

— У вас на запястье, вот тут, — показала на своей руке Дылда, — ролик есть, цепляйте его за трос.

Скафандры имели приспособление для путешествий в центральном стволе — натянутые по разным уровням тросы образовывали настоящую паутину. Если бы закос не выдрыпывался и надел скафандр, то с передвижением по шахте проблем вообще бы не было. А так Егору пришлось спускаться вниз с Заком в обнимку.

— Осторожнее! Медленнее! Помедленнее! — дрожал зажатый у Егора подмышкой закос. Если бы не его панические вопли, то Егор бы даже испытал удовольствие от полета.

Повернув руку так, чтобы ролик соскользнул с троса, он приземлился на платформу. От нее в толщу скалы уходила очередная штольня.

— Нам туда?

— Нет, нам надо ниже. На шесть платформ, — ответила Егору Дылда.

— Чего?! Какие шесть?! Оставьте меня здесь! — взмолился закос.

— Нет, без укрепителя в шахтах никак. Не будем терять время, рабочий цикл начался, — не стали слушать его миитэ.

Несмотря на переживания закоса, спуск произошел без чрезвычайных событий.

— Ну вот мы и на месте, — объявила Дылда, дождавшись, когда земляне достигнут очередной платформы.

— А почему именно здесь? — на взгляд Егора эта шахта ничем не отличалась от предыдущих.

— В прошлый раз мы нашли здесь фетуций.

— Много?

— Два миллиграмма.

— Сколько? — в памяти Егора всплыл полумесяц, который он еле дотащил до базы.

— Богатый улов! Врезавшиеся в планету самородки фетуция раздробило в пыль. Ее-то мы и собираем. Или ты думал, что вот такие куски здесь находим? — Дылда показала Егору кулак, — таких не бывает.

Егор не стал спорить с миитэ, но про себя еще раз отметил, что подарок, который преподнесла им Виктория, был поистине уникален.

Возле входа в шахту стоял цилиндрический прибор, на одном конце которого находился широкий раструб.

— Фильратор, — познакомила землян с устройством Дылда.

— А что он делает?

— Позже, все увидите позже! — миитэ спешила попасть в шахту.

Вот отсюда и началась кротовая нора, которую Егор ожидал увидеть с самого начала. Пройдя всего метров десять группа заключенных оказалась в тупике.

— Отойдите немного, — Кубышка закинула на плечо гранатомет, — ух, наконец-то можно хорошенько расслабиться и повеселиться!

Она выстрелила в вертикальную стену тупика. И в шахте произошел обвал!

Глава 24

По крайней мере Егору показалось, что свод шахты стремительно и неотвратимо начал движение вниз. Из гранатометы Кушки вылетел рой коротких толстых дротиков, их попадания равномерно распределились по стенке, оставляя после себе отверстия толщиной в палец. Сдетонировали дротики разом и эта синхронность повлекла за собой два последствия. Во-первых, стена, перекрывавшая шахту, от синхронного подрыва и последовавшего за ним резонанса, рассыпалась в мельчайшую пыль. Но также пыль и мелкие камешки посыпались с потолка, прямо на головы заключенных.

— Укрепитель!

— Чего?! — панике прокричал закос.

— Укрепитель ставь! — повторила Дылда, забирая у Зака кирпич-слиток.

Миитэ вытянула руку с «кирпичом» и нажала на кнопку на его грани. Кирпич мигом разложился в длинную штангу, один конец которой уперся в пол, другой в свод шахты. На концах штанги сформировались широкие площадки-опоры.

— Сразу после дробления ставь укрепитель! — Дылда выдала наставление закосу.

— А нам что делать? — спросил у нее Егор.

Вместо ответа Дылда отстегнула от ранца Егора шланг. Нажав на клавишу на его насадке, миитэ начала собираться разбросанную по полу пыль. Собиратель работал по принципу пылесоса, но пылесоса умного — Егор заметил, что устройство втягивает не все крупицы породы. Видимо какую-то часть оно сразу отметает, как бесперспективную. Причем собиратель тянул породу мощно, на карачках миитэ ползать не пришлось, пыль в шланг затягивалась с расстояния минимум в два-три метра.

— Чего стоишь? — поинтересовалась у Белки Кубышка, — давай подметай быстрее! В идеале, вы должны всю породу собрать до следующего выстрела!

Как работают миитэ-полицейские Егор не имел счастья видеть. Но мог косвенно судить, что преступникам от их работы приходилось несладко. Потому что темп в добыче она задали бешеный.

— Выстрел! — предупреждала Кубышка.

— Крепи! — подгоняла закоса Дылда.

— Собирай! — тут же неслась новая команда.

— Выстрел! — а это в дело уже вступала высокая миитэ, пока ее подруга перезаряжала свой дробитель.

Егор чувствовал, что он начинает безбожно потеть. И задыхаться. Система рециркуляции не успевала выдавать ему нужной порции кислорода. Белка находилась не в лучшем состоянии. Промежутки между работой дробителей она пережидала привалившись к стене и тяжело дыша.

— Загонят они нас, как есть загонят.

— Да! Егор, проси перерыв, у меня уже ноги подгибаются, — взмолилась Белка.

Но не тут-то было.

— Выстрел!

— Укрепляй!

— Собирай!

От того, чтобы рухнуть от изнеможения на колени, Егора и Белку спасти пиликающие звуки, идущие от их рюкзаков.

— Егор! Белка! На разгрузку! — скомандовала Дылда.

— На какую еще…

— Ладно, быстро за мной! — миитэ продолжила придерживаться принципа, что лучше один раз показать, чем сто раз рассказать.

На подгибающихся от усталости ногах земляне добежали за миитэ к выходу из шахты.

— Снимайте собиратели.

Как только миитэ забрала у них ранцы, Егор и Белка уселись на пол с огромным облегчением. Дылда же прикрепила шланги от собирателей к устройству, которое она раньше назвала фильтратором. Фильтратор утробно загудел. На его боку открылась щель, через которую на землю начала сыпаться измельченная порода. Егор предположил, что так фильтратор отсеивает и выплевывает все ненужное.

— Ого! Неплохо-неплохо, — произнесла миитэ, глядя на небольшой мониторчик фильтратора.

— Неплохо — это сколько?

— Подойди и сам посмотри, — ответила миитэ Егору.

Любопытство победило усталость. Покряхтывая Егор встал и подошел к Дылде. И не понял причин для радости. Прибор показывал цифру два. За четырьмя нулями после запятой.

— Это неплохо?! — по мнению Егора они за часы ударной работы насобирали какие-то совсем уж смешные крохи.

— Это даже много! Ты что, не понимаешь?! Это же фетуций! — образумила его Дылда.

— Ну да, ну да — редчайший элемент во вселенной, — Егор произнес это с сарказмом, который миитэ не заметила.

— Похоже мы наткнулись на богатую жилу!

— Почему мы работаем таким примитивным способом? Все руками, без должной геологоразведки?

— Зачем Пакту вводить автоматизацию на Рудабе, если здесь есть сотни тысяч свободных рук, которых надо занять чем-то полезным? — вопросом на вопрос ответила Дылда, — а насчет разведки — вся кора насыщена мелкими осколками фетуция. Если ты возьмешь сканер и проведешь им по стенам шахты, то увидишь, что они все светятся плюс-минус одинаково. Даже у мельчайших частиц высокий уровень излучения. Этот фон забивает любой сканер на раз-два.

— И поэтому…

— Мы будем дробить, укреплять и собирать, — подытожила миитэ.

— Сколько еще нам надо насобирать, чтобы выполнить дневную норму? — спросила поднявшаяся на ноги Белка.

— Как таковой дневной нормы не бывает. Сегодня мы можем собрать много, завтра — совсем ничего. И послезавтра у нас тоже будет пусто. Так и до одиночки недалеко и до диких рукой подать. Поэтому из шахты вы должны вытягивать все что есть, до последней крупинки.

— А почему мы в этом стволе работаем одни? Тут же места для десятков подобных бригад хватит? — то ли Белку на самом деле разобрало любопытство, то ли своими вопросами она пыталась оттянуть очередной скоростной забег в забое.

Дылда довольно осклабилась.

— Раньше здесь работали и другие. Но после нескольких несчастных случаев, желающих работать бок о бок с миитэ заметно поубавилось.

— Но вы, конечно же, не при чем?

— Абсолютно! Насилие в тюрьме под запретом, — напомнила миитэ.

Этот женский треп ни о чем, породил в душе Егора надежду. Если миитэ пусть и косвенно признаются в том, что они способны идти на небольшие нарушения закона в угоду собственной выгоде, значит и на чуть большие нарушения их можно будет сподвигнуть. Надо только понять, на какие точки в их сознании надавить.

— Отдохнули? — спросила миитэ.

Белка и Егор отрицательно мотнули головами.

— Тогда — в забой! — широко улыбнулась Дылда.

Вернувшись они обнаружили, что закос и Кубышка тоже решили устроить короткий перерыв.

— Что с добычей? — спросила Кубышка у напарницы.

— Успех! Роем дальше! В том же направлении!

Кубышка помогла Заку подняться. Разгибаясь, тот издал мелодичный перезвон. И застыл.

— Если ты снова решил отлынивать, то…

— Тихо! — довольно нагло оборвал Кубышку Зак.

И снова зазвенел. Потом прислушался.

— Мы не туда копаем.

— Да что ты говоришь? А теперь ты должен сказать, что нам надо копать наружу, чтобы побыстрее оказаться возле камеры, потому что ты проголодался? — раскусила закоса Дылда.

— Нет, мы должны копать туда, — Зак обозначил направление жестом, — потому что там мне отвечают.

— Отвечают? Эээ… вы не знаете, закосы склонны к умопомешательству в стрессовых ситуациях? — спросила, повернувшись к землянам Кубышка.

Белка и Егор пожали плечами.

— В панику он впадать любит, но вроде умом еще ни разу не тронулся, — Егор дал краткую характеристику Заку.

— Кто тебе отвечает, Зак? — осторожно спросила Белка.

— Кристаллы.

— Ааа, понятно, — протянула Белка. На самом деле объяснение закоса выглядело для нее туманно, — может мы ему передышку дадим?

— А может кто-то решил, что он самый умный и решил откосить? — спросила Дылда, нависая над закосом.

— Копать надо туда! — на этот раз Зака миитэ не смогла напугать, — надо пройти всего три-четыре метра и мы найдем.

— Да кого найдем-то? — затянувшийся перерыв все больше и больше раздражал Кубышку.

— Кристаллы. Фетуций. Я слышу, как они звенят, — огорошил миитэ Зак.

— Туда, да? — поинтересовалась Кубышка, — хорошо, давай попробуем. Но если мы там ничего не найдем, дальше будешь копать сам. Один. За нас за всех! Приготовились — выстрел!

Шахта, по настоянию закоса, повернула градусов на тридцать от своего первоначального направления.

— Выстрел!

— Крепи!

— Собирай!

— Выстрел!

Работа кипела в прежнем выматывающем темпе. Этот же темп позволил пройти обозначенные закосом четыре метра минут за пятнадцать.

— Белка, Егор — идите к фильтратору. Надо посмотреть, что мы успели набрать.

— Но мы слишком мало собрали, что дадут нам эти крохи…

— Ты не понимаешь! Если мы колошматим пустую породу — мы должны об этом знать. На Рудабе есть только одна возможность выжить — выдавать фетуций! Точно в срок! От нашей ежедневной выработки зависит, поедим мы завтра или нет! У нас нет времени на бесполезные эксперименты. Вы двое — быстро к фильтратору! — приказала Кубышка.

В ее словах был смысл, Егор направился к выходу из шахты. Но остановился. Нагнулся и покопался в кучке остававшейся на полу породы. «Пылесосили» они с Белкой второпях, поэтому и пропустили несколько подобных кучек. Он достал из породы камешек и потер его о рукав скафандра.

— Ну что опять, а? Только не надо говорить, что в этом камене заключены духи…

Егор протянул камешек миитэ, раскрыв ладонь. Дылда замолкла на полуслове.

— Это же…

Несмотря на скудное освещение в шахте, найденный Егором осколок сиял всеми цветами радуги.

— Да, это фетуций, — подтвердил догадку миитэ Егор.

И тут же мысленно обложил себя самими отборными ругательствами. Вот кому надо рот рукой закрывать! Ему, а не Белке! Варвару с примитивной планетки вообще не положено знать, как выглядит вещество, рождающееся во время коллапса звезд!

Но его находка настолько потрясла миитэ, что у теток в эту сторону логика вообще не сработала.

— Дай, — прошептала Дылда, подставляя свою руку.

Егор перевернул ладонь.

— Это… это же он!

По меркам Виктории найденный камешек вообще не впечатлял. Размерами он был меньше горошины. Но миитэ, разглядывающие его, застыли как две статуи. Потом Дылда, прикрыв его сверху второй ладонью, и слегка пошатываясь от шока, медленно, стараясь не споткнуться, пошла к фильтратору. За ней двинулась и остальная бригада.

Трясущимися руками Дылда положила найденный осколок в раструб прибора. Тот загудел.

— Фетуций. Тридцать, — Дылда запнулась, увидев цифры на мониторе, — тридцать семь грамм!

К ней подскочила напарница. И тоже начала повторять как заведенная:

— Тридцать семь грамм. Тридцать семь!

— Быстро! Сгружайте найденную породу! — очнулась от гипноза Дылда.

Егор скинул с плеч ранец и подключил его к фильтратору.

— И здесь есть! Белка! Ты чего застыла?!

С точки зрения Егора в породе фетуция оказалось не так уж и много. Из измельченной пыли прибор смог уловить всего полграмма фетуция. Но это открытие еще сильнее повергло миитэ в шок.

— Мы сможем… — ошарашенно прошептала Кубышка подруге, — побить месячный рекорд.

— Или годовой! — ответила та.

— Мне кажется или вы обе повернуты на каких-то там рейтингах или рекордах? Мы добыли достаточно? На сегодня точно хватит же? Тогда давайте вернемся в камеру, где я наконец смогу почистить свои грани от этой мерзкой пыли, — наивно предложил закос.

Но его мечтам не суждено было сбыться. Миитэ подхватили его и быстро понесли обратно в шахту.

— Эй! В чем дело? Я же помог? Я же все правильно подсказал?!

— Егор — за нами! Быстрее! — не удосужила его ответом Кубышка.

Обеденный сигнал их бригада пропустила. Вызов на ужин — тоже. «Выстрел», «крепи», «собирай» звучали в диком темпе. Первой не выдержала Белка. Девушка просто рухнула, как подкошенная.

— Можете меня убивать — я не встану, — простонала она.

— И меня заодно, — присел рядом с ней вымотанный Егор.

Кубышка попробовала им возразить, но как только она открыла рот, на землю опустилась и Дылда.

— Я спины не чувствую.

— А я вам говорил — остановитесь! Уже час ору, но меня никто не слушает, — пожаловался закос.

— Идем на взвешивание? — усталым тоном предложила Кубышка.

— Если только оно будет последним. Иначе — я спать останусь прямо здесь. В шахте, — поставила условие Белка.

— Последнее-последнее, — успокоила ее миитэ.

Результаты подсчета земляне ожидали без особого энтузиазма, развалившись прямо на выходе из штольни. Только двужильные миитэ держались на ногах и не отходили от прибора. Крупных соколков бригаде за день больше не попадалось. Но породу они, благодаря подсказке Зака, нашли крайне богатую.

— Здесь еще шесть грамм, — считала показания с монитора Дылда.

— Плюс то, что мы нашли ранее, — в голове вела подсчеты Кубышка, — итого — сто сорок четыре грамма!

— Это много? — не поднимаясь спросил Егор.

— Много?! — Дылда пыталась подобрать слова, — это наш билет отсюда!

— В смысле?! — усталость у Егора испарилась за одно мгновение. Он вскочил на ноги.

— В прямом! Бригаде, которая побьет месячный рекорд предоставляются лучшие на Рудабе условия содержания. А ту, которая побьет годовой — ждет помилование!

— Закосик! — в порыве нежных и теплых чувств Белка обняла Зака, — ты нас всех спас!

— Ну кто же должен вас, болванов, время от времени спасать. Но обещайте мне одно — как только доберемся до Виктории, вы меня отпустите.

— На все четыре стороны, — пообещал Егор.

— И эсминец дадите. Пятого поколения.

— Не борзей, — мягко ответил Егор, — посмотрим, что у нас ненужное будет. То и отдадим. Но больше, чем на навороченный истребитель с Т-двигателем и не рассчитывай.

— А фрегат… — Зак решил торговаться до последнего.

Но ему больше нечего было предложить ГССР. Все, что от него зависело, он уже сделал. Поэтому ставки его в споре были невысоки.

— Истребитель. Пятого поколения. С Т-движком, — поставил точку в споре Егор, — девчонки, а мы точно этот рекорд побили?

— Точно. Прошлый был где-то около ста грамм, не больше, — Дылда на радостях даже «девчонку» мимо ушей пропустила.

— Как мы наверх добираться будем? — спросила Белка, — меня правда ноги не держат.

Может скафандры и выглядели как старье, но с функциями своими справлялись на «отлично». Система роликов, установленных на запястье, скрипела и выла, но исправно тащила валдельца скафандра наверх. И даже с двойным весом справлялась — Егору снова пришлось взять закоса под мышку. Терпеть его нытье Егору помогало осознание того факта, что в шахте они очутились в первый и последний раз. Ведь они сорвали джепот! Спустились, побили какой-то там рекорд и все — на свободу с чистой совестью. Миитэ уверяли, что процедура помилования на Рудабе происходит быстро. День, максимум два и они смогут дышать вакуумом свободы. Причем для рекордсменов положены дополнительные бонусы. К примеру, их доставят с комфортом до ГССР за счет Пакта. На круизной яхте.

По возвращению Егора ожидал еще один приятный сюрприз.

— Снимайте скафандры, — сказала Кубышка, как только они оказались в шлюзовой камере, — и одежду тоже.

— Как одежду? Опять одежду?! — не выдержала из раза в раз повторяющихся издевательств Белка.

— Дааа, — подтвердила довольная Дылда, — сейчас мы будем мыться.

Услышав это, Егор безпромедления стянул с себя опостылевший за день скафандр. Да и насквозь мокрый комбинезон за одно. Для соблюдения приличий он повернулся к Белке спиной. Но при этом лицом оказавшись к двум раздетым миитэ. Несмотря на то, что его маневр зеленокожих нагих женщин не смутил, даже наоборот — заинтересовал, Егор предпочел отвернутся к засосу.

С потолка на бригаду обрушились струи воды. Теплой, приятно греющей кожу и натруженные за день мышцы. Егор постарался дистанцироваться от того факта, что в душе он оказался с тремя обнаженными девицами и принялся с удовольствием плескаться под струями. Но как тут дистанцию держать, если шлюз был тесным и до мокрых девчонок было в прямом смысле рукой подать?

— Одежду тоже прополощите, — посоветовала Дылда.

— И что, потом в мокрой ходить?!

— Нет, — миитэ, как обычно не снизошла до объяснений.

Как только потоп прекратился, с потолка задул горячий воздух быстро просушивший купающихся и их комбинезоны. И окончательно подняв настроение Егору.

— Ну что, девчонки, — приобнял он за талии растерявшихся от таких вольностей миитэ, — пойдем дышать воздухом свободы?

Глава 25

— Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! — хором проголосили роботы-стражи, как только бригада вошла в камеру.

— Быстро же расходятся новости, — удивился Егор.

— Ничего удивительного, наш фильтратор подключен к общей сети, и он передает данные о добытом фетуции, — объяснила осведомленность стражей Дылда.

— Только данные? А сам фетуций? — Егор не увидел никаких транспортировочных труб, выходящих из фильтратора.

— Внутри фильтратора находится сейф, в котором хранится весь добытый минерал.

— И что, вытащить его попыток не было?

— Конечно были, это же Рудаба! Но после нескольких вылетов ударных групп миитэ, желающих больше не осталось, — Дылда с блаженной улыбкой растянулась на койке.

— В прямом смысле не осталось?

— Ага. И в прямом и в переносном. Трогать фетуций Генерального Пакта больше дураков не нашлось. Ведь по сути своей фетуций — это единственный элемент, сдерживающий развитие Пакта. Если бы у нас был доступ к его неограниченному количеству, мы бы давно уже освоили всю известную часть космоса. Без него нельзя обойтись в устройствах, работающих с подпространством. Но львиная доля добываемого фетуция идет на браслеты возрождения.

Егор дошел до своей кровати и бухнулся на нее испытывая неземное блаженство!

— В браслетах же его совсем крохи, — произнесла Белка.

— Ага, вот тех, кто их носит, совсем не крохи. Ты представляешь, сколько всего существ проживает в Отау? И каждый норовит стать бессмертным! Где на эту всю ораву фетуция напастись?! Теперь понимаете, почему фетуций стоит так дорого? — Кубышка предпочитала отдыху плотный ужин, поэтому направилась к пищевому синтезатору.

— А замены ему не пробовали найти? Или синтезировать? — спросил Егор.

— Насколько я знаю — сколько раз не пробовали, ничего не получалось.

Значит фетуций не просто дорогой и редкий. А еще и стратегически значимый ресурс!

— Внимание! Через три минуты состоится трансляция Верховной Апелляционной Комиссии! — объявил выкатившийся на середину камеры робот.

— Нас никуда не поведут? Ну чтобы торжественно поздравить с рекордом, благодарность объявить, по спине похлопать, — Егор не был таким ярым приверженцем торжественных мероприятий, как Семенович. Но все-таки их бригада за один день годовой рекорд побила. Могла бы администрация Рудабы и лично за трудовой подвиг героев наградить.

— Слушай, ну мы всего лишь сто грамм фетуция нашли. Похвально, но не более. Как комиссия приговоры отменит — так за нами и придут.

— Я спать, — Зак проявил полное презрение к бюрократическим процедурам улегшись на кровать и отвернувшись к стенке, — как придут, разбудите пожалуйста.

К назначенному сроку выкатился к первому и второй страж. Из их темечек выдвинулись цилиндрики голопроекторов.

— Внимание! — провозгласил страж, — заседание Апелляционной Комиссии объявляется открытым.

— Нам надо по стойке «смирно» встать? — спросил Егор.

Кубышка махнула рукой — лежи. А Дылда добавила:

— Связь все равно будет односторонней.

— Как односторонней?! Наше дело же рассматривают! Мы доводы должны приводить.

— Можешь свои доводы себе оставить. Литарии принимают решения исходя из фактов и не ориентируются на болтовню и эмоции, — судя, по ее словам, Дылда верила в непогрешимость судебной системы Пакта.

Над одним из стражей появилась голограмма литария.

— Я выступаю как общественный защитник по делу номер триста сорок семь дробь шестнадцать, — объявил тонкошеий ящер.

Напротив него появилась вторая голограмма. Причем на взгляд Егора оба литария вылупились из одно яйца. Из чего они там вылупляются он не был уверен, но отличить одного от другого Филимонович был не в состоянии.

— Я выступаю как обвинитель от имени Генерального Пакта, — представился второй.

— Как-то неудобно, люди работают, а мы лежим, — у Белки тоже возникло желание встать с кровати.

— Да хоть кругами бегай, они все равно нас не видят, — угомонила ее миитэ.

— Исходя из свода правил содержания заключенных на Рудабе, параграф восемь, пункт четырнадцать, прошу для своих подзащитных немедленного освобождения. Данная группа лиц выполнила условия досрочного освобождения путем добычи рекордного объема фетуция за год.

«А в чем-то лютая бюрократия даже хороша!», — подумалось Егору, — «есть где-то там, в огромных томах сводов законов какой-то пунктик, попадаешь под его действие — отпускают на все четыре стороны без вопросов».

— В досрочном освобождении отказать, — тут же расстроил Егора прокурор.

— То есть как это отказать?! — на вскрик Белки литарии никак не среагировали.

— Эй! Вы обалдели?! — Егора тоже обвинитель и защитник не услышали.

— Основание? — спросил у коллеги защитник.

— Группа, которым был присвоен идентификатор «Проклятые», имеет допуск к сведениям, на которые наложен гриф «секретно». К тому же, у этой группы особые условия для освобождения.

— Принято, — согласился с прокурором защитник.

— Как это принято?! — Дылда вскочила с кровати с такой силой, что чуть не перевернула ее.

— Что насчет новой группы? — спросил адвокат.

— Данные слежения показывают, что «проклятые» поделились с ними сведениями, имеющими гриф «секретно». В досрочном освобождении необходимо отказать всей бригаде.

— Поддерживаю. В освобождении отказать.

— Отказать, — произнес второй литарий. И обе голограммы исчезли.

— Отказать?! Сведения? Что это еще за сведения?!

— Мы с Дылдой перекинулись ночью парой фраз. Интересных, но я не думал, что они представляют из себя какую-то охраняемую тайну, — признался Белке Егор.

— Вы тайком пошептались и теперь нас никогда отсюда не выпустят?! — на Белку накатила паника.

— Вот же конченные твари! — Кубышка вскочила с кровати и размаху двумя кулаками саданула по крышке стола, оставив в столешнице две глубокие вмятины.

— Я в спячку, — закос решил не тратить силы на непродуктивную злость.

Он отвернулся к стене и затих.

— Я бы тоже с радостью ушла в спячку… но… но нам-то что делать? Я правильно понимаю, что нас теперь и после пятнадцати лет не выпустят?

На вопрос Белки у миитэ не нашлось ответов. Но эмоции у зеленых били через край. Дылда все-таки перевернула двухъярусные нары. Кубышка продолжила формировать кратеры в стальной столешнице.

— Агрессия недопустима! Агрессия недопустима! — засуетились стражи. Но миитэ на них не обращали внимания до тех пор, пока роботы не дали предупредительную очередь в потолок. И пообещали, что следующая будет на поражение.

Бригада молча расползлась по койкам. Причем молчание это было угрюмым и обреченным. Ведь только что их заключение было увеличено с пятнадцати лет до бесконечности. Невероятный подъем духа после удивительной находки в шахте, сменился полной и беспросветной апатией. Продолжавшейся почти сутки — арестанты даже пропускали прием пищи. Первым на ноги поднялся Егор.

— Ну что, штрафная команда, так и будем по лавкам лежать и зубами от злости хрустеть?

— А ты что предлагаешь? — буркнула Дылда.

— Для начала — заморить червячка.

— Чего?! У нас нет червяка, есть только закос да и тот в спячке.

— Это такое выражение. Предлагаю перекусить.

— А потом что? — подключилась к разговору Кубышка.

— Вот и придумаем. Но лежать и пялиться в стены — не вариант.

— Для них вариант — их выпустят, когда их подружки поймают сбежавших алгонианцев, — Белка тоже прервала долгое молчание.

— Не думаю. Ведь как получается — если бы литарии хотели поймать беглецов, то что бы они сделали? А? — видя, что сокамерники не горят желанием играть в загадки, Егор продолжил, — правильно — они бы выпустили Дылду и Кубышку. Две миитэ — хорошо, но еще две — в два раза лучше. Простая арифметика. Так что, если наши зеленые дамы надеются на выход, я спешу их разочаровать. Не выпустят их. Ни за что не выпустят.

— С чего ты это решил? — заинтересовалась Дылда.

— Если нас троих отказались выпустить, только за то, что я краем уха услышал об алгонианцах, то вас здесь вообще сгноят заживо. Вы же он них знаете гораздо больше.

— А нас ведь продолжают слушать, — напомнила Белка.

— Да и черт с ними, пусть слушают на здоровье.

— Но если мы начнем обсуждать план побега…

— При попытке побега огонь открывается без предупреждения! — зашевелился один из стражей.

— Никакой побег мы обсуждать не будем. Да и как мы можем бежать с планеты, не имея собственного корабля? — Егор всей душой надеялся, что девчонки смогут оценить и понять его иносказательный подход.

— И где вы его возьмем? — миитэ мыслили слишком прямолинейно. Расчет Егора строился на том, чтобы миитэ вскользь намекнули бы ему, где можно было бы для побега взять корабль. И так, намеками-намеками, они бы и смогли разработать хоть какой-нибудь план. В условиях тотальной слежки договориться незаметно можно было только так. Ну или использовать запасной вариант.

— Корабля у нас нет и не будет. Поэтому предлагаю не раскисать, а взбодрить себя немного попотев в шахте!

— Издеваешься?! — не оценила его идею Кубышка.

— Зачем нам работать? Мы себя на год вперед обеспечили, — поддержала ее подруга.

— Чтобы с ума не сойти, девчонки! Лучшего средства от хандры, чем труд, еще не придумали! — не мог же Егор миитэ открыто сказать, что в забое за ними шпионить администрации тюрьмы будет сложнее.

— Неа, не уговорил, — Дылда отвернулась к стене.

— Ну давайте просто прогуляемся, проветримся.

— Сейчас?!

— Зачем сейчас. Завтра. Утро вечера мудренее, — ответил Белке Егор, — сейчас спим-отдыхаем.

Предложение Егора с утра все-таки нашло поддержку. Правда в шесть утра по сигналу никто не подскочил. Провалились все до девяти, а потом, как и предполагал Егор, заскучали.

— Девочки, а давайте бурить сегодня не тоскливую породу с фетуцием, а ту красоту, которая у нас сразу возле платформы начинается? — предложила Белка миитэ новый вид развлечения.

— Зачем? Там же нет ничего ценного. Мы проверяли. В этой сплавленной области нет ни миллиграмма фетуция.

— Нет ничего ценного для Пакта, — возразила Белка, — но мы же не на Пакт будем работать, а на себя!

На уровне, на котором находилась камера, кора планеты подверглась действию высоких температур, которые превратили породу в стекловидную массу с красивым синеватым оттенком. Егор примерно догадывался, что Белка собирается в ней искать. Кто лучшие друзья девушек? Правильно — бриллианты. А также рубины, сапфиры и изумруды. И пусть в Отау они не имели никакой ценности, но чем еще можно было развлечь себя под землей, как не поиском сверкающих сокровищ? На занятие на все бессрочное заключение старательство конечно же не тянуло. Но когда тебя впереди ждет мрачная вечность, неплохо бы разукрасить хотя бы день сегодняшний.

— Нам тоже всегда было интересно, что можно найти в том стекле. Но нам вечно было некогда, — призналась Дылда.

— Значит вперед! — воспользовался моментом Егор, — если в заключении нам предоставляется возможность делать то, что мы хотим, так почему бы ей не воспользоваться?

Бригада была готова отправится почти что в полном составе. В отказ пошел только один ее участник. Закос, как и обещал, впал в спячку. Все попытки его разбудить успеха не имели. Зака и трясли и даже с кровати скинули — признаков жизни он не подавал. До Егора первого дошло, как же его разбудить. Он дотащил закоса до пищевого процессора и прикоснувшись его кристаллом-конечностью, получил бокал с питательным сиропом. Мысль Егора базировалась на постулате, что организм впадает в анабиоз в случае плохих условий во внешней среде. И выходит из него, когда эти условия становятся лучше. Егор плеснул на Зака сиропчиком. По началу жидкость растеклась по похожему на слегка дымчатый хрусталь телу и не думаю впитываться.

— Спит как сурок! Давайте его здесь оставим?

— Нет уж. Во-первых, мы теперь одна команда. А во-вторых ну-ка вспомни, кто нам в шахте фетуций отыскал? — ответил Белке Егор.

Зак шевельнулся, потом перевалился на спину и оглядел присутствующих мутным взглядом.

— А, это вы опять, — расстроено произнес он, — чего надо?

— Поднимайся, идем в шахту.

— Ни за что. Я — спать, — категорично ответил Зак.

— И не думай, заснешь — мы тебя в шахту силой несем, — Егор понимал, что сейчас стоит расслабиться одному член коллектива и все остальные за ним потянутся. А потом черная депрессия накроет и всю бригаду разом, — ты знаешь, что такое масло? А что такое молоко? И как выглядит земная лягушка?

Завтракая и собираясь в шахту Филимонович рассказал инопланетянам земную байку про упавших в крынку с молоком лягушек. И доходчиво объяснил, что если дергать лапками, пускай на первый взгляд и бесцельно, то рано или поздно из западни ты выбраться сможешь. На удивление Егора, инопланетянам байка понравилась. Дылда даже попросила ее рассказать во второй раз.

— Вам что, мама в детстве сказки не рассказывала? — удивился Егор, — ну или бабушка?

— Почему моя биологическая мать должна мне что-то рассказывать? — не менее сильно удивилась в ответ Дылда.

— Биологическая?

— Ну да. А какая еще? Она отдала свой генетический материал для того, чтобы подарить мне жизнь. Разве она еще что-то мне должна?

— Ты хоть с ней знакома? — спросила Белка.

— В принципе я могу найти свою родительницу, через базу данных. Но зачем?

— Как зачем? Ты же ее дочь! Вы — семья!

— У миитэ нет семей. У них есть только боевые товарищи.

— Товарищей иметь похвально. Но они не могут полностью заменить семью. Кто займется твои воспитанием в детстве? Кто задаст тебе жизненные ориентиры? — спросил Егор.

— Как кто? Моя боевая группа!

— Это та, в которой одна сбежала с алгонианцами, тебя и Кубышку подставив? — прошелся по больному Егор.

Дылда подошла к Филимоновичу и зависла над ним, сжав кулаки.

— В семье с тобой так бы никогда не поступили, — додавил миитэ Егор.

Чтобы погасить зарождающийся конфликт между ними втиснулась Белка.

— В чужой монастырь со своими привычками лучше не лезть, — осадила она Егора, — и все познается в сравнении. Если мы вдруг когда-нибудь выберемся, девочки слетают к нам, посмотрят.

— На что? Что может быть интересного на вашей отсталой примитивной планетке? — идея слетать в гости Дылде не очень понравилась.

— Три холостяка в к примеру, — хохотнула Белка.

— Холостяка?!

— Ну да. Три мужчины еще не связавшие себя узами брака. Но, торопитесь, девочки, их всего трое на весь сектор Отау. Высокая конкуренция и все такое.

— Да ты… о чем ты говоришь? — смутился Егор, представив ухаживание миитэ, а Белка расхохоталась, — ладно, оставим всю эту лирику с романтикой. Пойдемте уже кайлом помашем.

Специализацию в бригаде решено было не менять. Егор и Белка накинули на плечи собиратели, Дылда и Кубышка — дробители. На закоса ранец с укрепителями пришлось надевать чуть ли не силой.

— Скажите, вот зачем нам туда переться?! — протестовал он, когда Кубышка затягивала на нем лямки рюкзака.

— Мы не умеем впадать в спячку, — пояснила ему миитэ.

— И от безделья сходим с ума, — добавила Белка.

— Но это вы! А я-то причем!

— А ты наш счастливый талисман, — сказал Егор, протягивая закосу скафандр, — натягивай.

Летать на тросах, таская Зака подмышкой он больше не желал.

Бригада прошла через шлюз и оказалась в вертикальном стволе шахты.

— И куда пойдем? — спросила Кубышка.

— Надо у Зака спросить. Обычно ему с выбором направления везет, — предложил Егор.

Бригада вопросительно уставилась на закоса.

— Я думаю, — Зак промолчал несколько секунд, как бы прислушиваясь к своим ощущениям, — я думаю, нам надо вернуться в камеру…

— Смотрите! — перебивая его воскликнула Белка, — вон к той платформе оплавленная порода прямо в упор выходит. Давайте туда?

— Давайте, — ответила Дылда, которой, по большому счету было без разницы, какую стену начать долбить первой.

Бригада переправилась на нижний ярус платформ по тросу. Закоса пустили первым, дабы не сбежал. Егор, оказавшись перед стеной, в которой они собрались долбить новую шахту, невольно залюбовался ее красотой. В толще сплавленной стекловидной массы в свете налобного прожектора виднелись облака туманностей, яркие искорки вкраплений, похожие на звезды. Переливы изломов и трещин. Создавалось впечатление, что перед ним была целая вселенная, полная своих загадок и тайн.

— Выстрел! — раздалось у Егора за спиной и в гладкую стену впились дротики из дробителя.

Глава 26

Осколки, летевшие из стены, сами по себе могли быть украшением любой земной ювелирной выставки. Егор не знал, берилл это или корунд, но даже без огранки камешки смотрелись бомбезно! Однако набивать ими свой ранец он не торопился.

У Белки, от сияющих осколков, устилающих платформу, случился приступ золотой лихорадки. Она хватала осколки и ими вертела перед забралом, любуясь на игру света на гранях. И раскладывала их в две кучи. Условно красивые. И условно «не очень».

— Как жаль, что мы сейчас не на Земле! — горевала она.

— А что бы было на вашей родной планете? — спросила у девушки Кубышка.

— Мы бы были сказочно богаты! — объявила Белка.

— У вас на планете ценятся цветные стекляшки?! — не поверила ей миитэ.

— Это не стекляшки! Это настоящие драгоценности!

— Дикое место, примитивы, — пожала плечами Кубышка.

— Да почему примитивы?! Это же настоящие драгоценности! Уникальное творение природы!

— А ваши ученные разве не могут делать такие же?

— Могут. Но ценятся именно те, которые находят на приисках.

— Почему? — задала вроде бы очевидный вопрос Кубышка, — кристаллы, полученные в лабораторных условиях, гораздо чище и не содержат посторонних примесей.

— Но у нас ценятся только природные…

— Грязные и в трещинах? Дикий народ, говорю же, — закончила полемику миитэ, — выстрел!

Стена взорвалась градом осколков, шахта продвинулась вперед еще на метр с лишним.

— Чего застыл? Крепи! — поторопила Зака Кубышка.

Отпихнув ее в сторону к рассыпавшейся по земле породе кинулась Белка. Раскидав ее руками, она вытащила блестящий желтым самородок размером с голубиное яйцо.

— Егор! Гляди! Это же золото!

— Она так и будет радоваться всяким блестящим штукам? — Дылда глядела на танцующую от радости Белку с непониманием.

— Золото тоже довольно высоко у нас ценится.

— За что? Вы получаете из него энергию?

— Эээ… нет. Скорее всего эстетическое и моральное удовольствие, — подумав, ответил миитэ Егор.

— А от алюминия у вас такого экстаза нет?

— Нет.

— Почему? — допытывалась Дылда.

— Вы же сами сказали — дикий мы народ, — Егор не смог придумать этому факту достойного объяснения, — радуемся красивым камешкам и блестящим железкам.

— Не хочу я к вам, — призналась Дылда и Егор ощутил, что в ее сознании земляне были на уровне каких-то туземцев с тропических островов, — выстрел!

— Погоди, — остановил миитэ закос, — сюда не стреляй. Туда стреляй.

Зак указал направление.

— А там что?

— Фетуций.

— Да на кой пес он нам сдался?! — миитэ при слове фетуций сделали стойку, но Егор не поддался ажиотажу.

— Но это же фетуций!

— И что? Кто нас только что упрекал, что мы любим всякие бесполезные блестяшки? А?

— Слушай, давай просто глянем и все? Вдруг там целый самородок? Знаешь какой он красивый? Я никогда не видела, но мне рассказывали.

Егор, в отличии от Дылды, самородки фетуция видел. И не раз.

— Я буду испытывать огромное удовольствие зная, что где-то лежит целый самородок, а литарии про него не знают, — с жаром произнесла Кубышка.

— Егор, если мы найдем много фетуция, мы сможем выторговать нашу свободу! — встала на торону миитэ Белка.

Утверждение было спорное, Егор был уверен, что в шахте за ними тоже ведется скрытое наблюдение. И даже если вдруг нет, то литарии найдут способ, как выведать, где находится бесценная находка. В конце концов бригада заключенных находилась в полной власти у администрации тюрьмы.

— Ладно, пойдемте поглядим, что там за фетуций, — согласился Егор.

«Пойдемте» было сказано слишком оптимистично. Проходить тридцать метров через твердый материал было еще тем удовольствием. И выгребать осколки из шахты приходилось вручную, собиратели, настроенные на фетуций, собирать породу напрочь отказывались, считая ее пустой.

— Нам ты лопаты, а еще лучше — тачку, — разгибая натруженную спину, произнес Егор.

— Это да, — Дылда вынесла из забоя охапку обломков и со звоном высыпала их на дно вертикального ствола, — в шкафчиках какой-то ручной инструмент есть…

— И чего ж вы молчали?!

— Да мы им не пользуемся, это как-то совсем примитивно.

— Зато надежно и практично! Все что найду — принесу!

Вернувшись в камеру, Егор обнаружил в шкафах три штуки напоминающие земные кирки. И поддон с широкой ручкой, который можно было использовать как волокушу. С добычей по тросу он вернулся к штольне. За время его отсутствия гора вытащенной из прохода породы значительно выросла.

— Народ! — громко крикнул Егор, — выходи-получай средства производства!

Ответом ему была полная тишина.

— Эй! — Егор заглянул в шахту, — вы где все? Аууу!

Никто опять не отозвался. Оставив остальной скарб возле входа, Егор в правую руку взял кирку и пару раз рассек ею воздух — не меч, конечно же, но при должной сноровке череп раскроить можно. Егор не сомневался, что товарищи его пропали не на ровном месте. Либо конкурирующая бригада их перехватила, либо тюремщики постарались. Сам он в плен без боя сдаваться не собирался!

Осторожно ступая, он начал спуск. Шахта уходила под небольшим углом вниз и делала поворот в том месте, где у закоса проснулось чувство предвидения и он обнаружил фетуций. Из-за поворота послышался как-то шорох. Егор застыл, подняв кирку. Неизвестный, напавший на бригаду, появляться не торопился.

Воображение Егора разыгралось не на шутку. Он представил себе выжившее в случившейся на Рудабе катастрофе существо. Нечто, способное жить в полной темноте и без воздуха. С кровью из молекулярной кислоты, с когтями, способными рассекать металл. А что еще может выжить в таких адовых условиях?!

Жуткая инопланетная тварь отказывалась из прохода вылезать. И Егору пришлось идти навстречу ей и неизвестности. Тоннель, после поворота, резко пошел вглубь планеты. Видимо закос выдал новое направление. Егор осторожно и стараясь не шуметь, пошел вниз, но умудрился наступить на осколок. Он поскользнулся, грохнулся на спину, заехал киркой себе по шлему и заскользил вниз про прорубленной шахте.

«Спасатель хренов!», — обругал себя Егор, стараясь извернуться и воткнуть кирку в пол шахты, чтобы затормозить падение. Но кирка бессильно отскочила от камня. Да и тоннель оказался с подлянкой — бригада пробурила свод какого-то подземного пузыря. Внутрь которого и залетел размахивающий киркой Егор.

— Мааать! — орал он, представляя себе, что падает в бездонную пропасть. А потом воскрешается. У диких.

Но вместо смачного удара о твердую поверхность Егор оказался в нежных, но сильных объятиях.

— Чего орешь? — держа у своей груди Филимоновича, как младенца, спросила Дылда.

— Поставь меня на землю. Пожалуйста.

— Да без проблем, — миитэ опустила Егора, — так чего ты орал?

Невинный вроде бы вопрос разозлил Филимоновича.

— Вот тут, — Егор указал пальцев на забрало своего шлема, — есть такая штука, как рация! Почему вы не ответили на мой вызов? И не предупредили, что впереди провал?!

— Оглянись, — сказала миитэ и Егор завертел головой. На этом уровне прозрачный слой заканчивался. Стены в пещере, в которую Егор провалился, были из скучного желтоватого песчаника.

— И? — спросил он, не заметив ничего необычного.

— Это не природное образование, ты стены пощупай — они гладкие, — подсказала Дылда.

— И все равно — иии?

— А еще в них есть что-то, что наглухо экранирует связь. И работу любых сканеров.

— Да ладно! — Егор искренне удивился. Пещера не была исписана таинственными светящимися письменами. Загадки в ней не было ни на грош. Даже на Земле десятки подобных найти можно было.

— Может это просто натуральный феномен? Сигнал какое-то вещество отражает.

— Может-может. Пойдем за мной. Посмотрим, как ты сможешь объяснить… такое.

— Какое-такое? И вообще — где все? — Егора немного напрягло то, что миитэ встречает его одна.

— Увидишь, — Дылда привела Егора к узкой кротовой норе, — лезь.

— Это что?

— Наверное, это технический ход.

— Технический ход… куда?!

— Ползи! — выдерживала интригу миитэ.

Скорее всего миитэ была права. Для нормального передвижения найденный ими лаз мало подходил. Ну или его строили существа, похожие на земляных червей — проход извивался без всякой понятной логической схемы. Выбравшись из этой кишки Егор оказался еще одной пещере, на этот раз ярко освещенной. Она была выжжена в том же унылом песчанике, что и предыдущая. Но в ней имелось нечто интересное — пара постаментов, сформированных прямо из скалы. Один из них пустовал, зато на втором покоился…

— Корабль! — потрясенно выдохнул Егор, глядя на аппарат, выполненный из матового голубоватого сплава. И хотя такой тип машин он видел впервые, но она однозначно была предназначена для полетов в космосе. Потому что не имела ни крыльев, ни любых других аэродинамических плоскостей. И являла собой слегка сплюснутый додекаэдр с гранями разного размера.

— Угу, — пихнула его в плечо Дылда, — пошли смотреть.

— Черт-черт-черт, а нас с ним не засекут?

— Как? Даже если в скафандрах есть «жучки», то пещера их передачу полностью блокирует, — успокоила Егора миитэ.

Ее подруга вместе с Белкой и закосом уже осматривали и ощупывали корабль.

— Как он тут оказался? — подойдя поближе спросил Егор, — строители тюрьмы забыли? И вообще — он чей? Кто на таких летает?

— Алгонианцы. Это их курьерский корабль. Тип — «Гонец». Один из самых быстрых кораблей в Отау, — ответила на его вопрос Кубышка.

Неудивительно, что Егору ни в живую, ни в каталогах такой тип ни разу не попадался. Алгонианцы были расой скрытной, да еще и находящейся за блокадным кольцом Пакта. Но у него возник вполне обоснованный вопрос:

— А на Рудабе-то они что забыли?

— У них до катастрофы здесь была колония. Процветающая между прочим, — пояснила Кубышка, — во время коллапса многие из них погибли. Колония оказалась заброшенной. И только потом на планете были обнаружены залежи фетуция.

— Я кажется понимаю, как из тюрьмы сбежала ваша подруга, — Белка кивнула на пустой постамент, — здесь был второй корабль.

— Да ну, — усомнилась в ее версии побега Кубышка, — во-первых, как она с алгонианцами сюда попали? Во-вторых, как они отсюда вылетели? И в-третьих — как прорвались сквозь заслоны на орбите?

— Меня спрашивать не надо. Надо ответы искать. К примеру, как Зак вообще смог это место обнаружить?

— На корабле есть Т-двигатель. А в нем — фетуций, — пояснил закос.

— Давайте еще поищем, — предложил Егор, — может и найдем факты, подтверждающие версию Белки.

Бригада разбрелась по залу.

— Есть контакт! — объявила Белка.

— Что там у тебя? — Егору не хотелось бежать до противоположной стены впустую.

— Еще один прорубленный лаз. Кто-то точно побывал здесь до нас.

Каким путем оказались здесь алгонианцы теперь стало понятно. Вполне возможно, что у них была какая-то схема Рубады, на которой был обозначен этот ангар. Егору подумалось, что он сохранился со времен катастрофы, иначе зачем было упрятывать корабли глубоко под землю? Только для экстренных и аварийных случаев. Однако это знание не проливало свет на то, как из ангара можно было вылететь.

— Когда вспыхнуло солнце на Рудабе? — спросил его у осматривающей стены пещеры Кубышки.

— Точно не знаю. Где-то полторы тысячи лет назад — плюс-минус.

Вопрос о том, можно ли отсюда вылететь хотя бы на поверхность, снимался сам собой. Вряд ли прошедшие пятнадцать веков положительным образом сказались на состоянии корабля. Что-то разрядилось, что-то развалилось — на такой посудине в Космос Егоры бы вылететь не рискнул. Но кроме него, других интересностей в пещере обнаружить не удалось. Бригада сама по себе, без всякой команды, собралась возле голубого додекаэдра.

— Надо посмотреть, что в нем может оказаться полезного, — предложил Егор.

— Вы что, будете это чудо на запчасти разбирать?! Не дам! — категорично заявила Белка.

— Да ты пойми, столько лет прошло! Внутри все в труху, наверное, сгнило! — попытался убедить ее Егор.

— И мы не сможем его на поверхность доставить, — добавила Кубышка.

— Т-двигатель все еще функционирует, — сообщил закос, — я чувствую его вибрации.

— Ну и как мы из-под земли будем прыгать? Нам же гравитация планеты прыжок сделать не даст.

— Порвет на атомы в самом начале прыжка, — согласилась с Егором Дылда.

— Вы все мыслите негативно! — заявила Белка, — вспомните, миитэ с алгонианцами как-то сбежала!

— Вы подробности побега знаете? — спросил Егор у Дылды.

— Нет. Как я уже говорила — заступили на дежурство возле камеры. А она оказалась пуста.

— Так может беглецы до сих пор по тоннелям Рудабы шастают? — предположил Егор, — и никуда вообще не улетали?

— Однозначно сбежали, — не подтвердила его догадку миитэ, — сигналы от их браслетов пропали.

— Так я думаю, что и наши сейчас не отслеживаются из-за этих стен! — не согласился с ней Егор.

— Да что вы спорите? Давайте проверим! — Белка подошла к кораблю ближе, — эммм, а как он открывается? Кто-нибудь знает?

— Ты сейчас стоишь возле носовой части, а тебе надо к кормовой, — просветила девушку Кубышка, — люк скорее всего там.

— А как его открыть?

— Понятия не имею. Я на таких никогда не летела. Да и в космосе видела всего один раз на радарах. Алгонианцы откроют их без проблем, мы — вряд ли. Как вариант, можем попробовать его вскрыть дробителями…

— И не думайте даже! — запротестовала Белка, — это наша единственная возможность сбежать с Рудабы!

Возможность была, но, по мнению Егора, призрачная. Остальная бригада смотрела на метания Белки вокруг корабля тоже без особой надежды. Девушка явно не знала, что она делала. Чтобы не стоять столбом Егор к ней присоединился. Однако все его знания, весь его инженерный опыт помочь Белки были не в силах — на обшивке алгонианского корабля не обнаруживалось ни трещинки, ни щели. Она выглядела как цельнолитая!

— Корабль ждет внешнего сигнала на открытие, — со знанием дела, подсказала Кубышка, — без него он нас внутрь не пустит…

— Глядите! — не дослушав ее воскликнула Белка, — тут для руки углубление есть!

Егор хотел крикнуть, чтобы Белка свои руки никуда не совала, пока он это углубление не осмотрит. Но куда там — у некоторых непоседливых девушек шаловливые ручонки работают быстрее мысли! Белка шлепнула рукой о корпус.

— Да ну блин! — не сдержался Егор, — это же техника! Я ней надо аккуратнее!

Однако, вопреки его ожиданиям «техника» никак не отреагировала на прикосновение девушки.

— Слушай Егора, он дело говорит, — наставительно произнесла Кубышка, — мы же не знаем, как аглонианцы настроили систему защиты. Вдруг корабль бы стрелять начал при попытке несанкционированного проникновения?

— Вот-вот, — поддакнула ей подруга, — но хорошо то, что хорошо заканчивается. Давайте все-таки дробитель попробуем?

— Егор, девочки, — чуть не плача сказала Белка, — я руку убрать не могу.

— Как не можешь?!

— Вот так, — правая ладонь Белки лежала в едва заметном углублении. Девушка перехватила ее левой рукой и попыталась оторвать от обшивки корабля, — никак! Держит как магнитом!

Вокруг ее ладони появился светящийся синим ореол. Дылда закинула на плечо дробитель — миитэ привыкли на угрозу реагировать оружием.

— Отошли все на пару шагов назад! — скомандовала она.

— Не смей стрелять! — крикнула ей Белка.

— Не буду. Пока не попытается тебе руку отгрызть, — пообещала миитэ.

— Можно я вас снаружи подожду? — захотел слинять закос.

Но далеко сбежать он не успел. Одна из граней додекаэдра полностью отделилась от корабля. Массивная плита, развернулась в воздухе абсолютно ничем не поддерживаемая. И опустилась на пол пещеры. Получилась вполне себе удобный трап, ведущий внутрь корабля.

— Ой! — Белка отняла руку от обшивки, — отпустило. Ну что, зайдем внутрь?


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26