Время воина [Валерий Михайлович Гуминский] (fb2) читать онлайн

Валерий Гуминский Время воина

Глава 1

Окрестности Вычегды, январь 2016

Наклонив лобастую башку, Вожак уверенно продвигался по глубокому и рыхлому снегу, изредка останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Он сердитым фырканьем подгонял Серого и Милку, рыскающих между стволами высоченных елей; ему казалось, что брат и сестра слишком медленно продвигаются, упуская драгоценное время. Следы врагов, за которыми охотится Хозяин, вели на север, и в ту же сторону сейчас упрямо шли Гончие.

Четверо вооруженных людей, пахнущих железом, потом и страхом, рвались через перелески, овраги, замерзшие лесные реки, ощущая за собой неумолимую погоню. Они еще не знали, что их преследует всего лишь один человек — а если бы и знали, им все равно ничто и никто не поможет: ни боги, ни счастливый случай. Хозяин беспощаден и безжалостен. Ему безразлично, когда Вожак со своей семьей настигнет беглецов. Днем ли, вечером или поздней ночью, когда ноги наливаются свинцом и отказываются идти дальше — никуда им не деться. Гончие пусть и медленно (слишком глубок снег в дремучей тайге), но с устрашающей настойчивостью загоняют дичь, не давая ей отдохнуть, перевести дух. Остановятся на полчаса, выплевывая из отравленных легких углекислый газ, и это будет их ошибкой. Вожак тут же сократит дистанцию до минимума. А ему и нужно лишь одно: почуять пот и страх, сесть на пятки и гнать, гнать до того момента, когда Хозяин прикажет окружить добычу и не дать ей больше ни одного шанса на спасение.

Темная короткошерстная Милка то и дело показывается из глубокого снега, отряхивается и фыркает от щекочущих ноздри снежинок, а потом снова ныряет в него как расшалившийся щенок. Сестра чувствует азарт Вожака и неутомимыми скачками продвигается вперед. Серому легче. Сейчас он бежит по натоптанной тропинке, но скоро сменит Милку. Вожак чуть в стороне, приглядывает за семьей и чутко реагирует на каждое движение. Он сильный, выносливый, ему не нужна помощь. Мощной грудью расталкивая снег, Гончая рвется исполнить приказ Хозяина.

Хозяин не торопится. У него есть демон. Превратившись в сине-льдистую воронку, прирученная тварь торит путь между звенящими от мороза деревьями. Тяжелый спрессованный воздух подобно ножу бульдозера раскидывает снег и бурелом по сторонам и оседает за человеком на хвоистую мерзлую землю с куцым травяным покровом, снова укрывая ее взбаламученным белым покрывалом.

Молодой мужчина в теплой плотной куртке на «молнии», в черной шапочке, натянутой до бровей, в толстых камуфляжных штанах, заправленных в зимние берцы, неторопливо шагает за демоном, не забывая профессионально поглядывать по сторонам, замечать каждую деталь, выпадающую из картины спящего леса. Изредка он начинает размахивать руками, словно крестьянин, кидающий зерно во вспаханную землю. Но вместо семян у него пригоршни магических помощников. «Каракатицы» десятками разлетаются в разные стороны и старательно прощупывают территорию, выискивая нужную цель.

Никита не сомневался, что рано или поздно он настигнет беглецов атамана Борецкого. Ради этого можно пожертвовать несколько часов на охоту, пока Тамара с Дашей уверены, что он находится в «Изумруде», сидит в своем кабинете или вместе с инженерами решает какие-то проблемы в лабораториях. Умные и послушные у него жены; им даже в голову не придет проверять благоверного, чем же занимается владелец корпорации на данный момент.

После покушения Тамара категорически не хотела привлекать Никиту для акции возмездия. «Это не твоя месть, а моя», — сказала супруга и подняла на ноги своих именитых родственников. На следующий день в Вологду приехали столичные следователи и маги со своим штатом сотрудников, а отдельно от них — серьезные незаметные парни, повадками смахивающие на матерых волкодавов. Умение находить злодеев по остывшим следам было их основной задачей. Вологодский филиал ИСБ был усилен десятками сотрудников из Петербурга, а окрестности вокруг имения Назаровых оказались наводнены техникой и людьми в форме клановой дружины, которую все называли незамысловато и просто: гвардейцами.

И как-то сразу в городе и прилегающих к нему районах резко снизилось число правонарушений.

Никита не стал возмущаться излишней предосторожностью Великого князя Константина, охотно предоставив Тамаре и ее семье решать личную вендетту, как она сама заявила. Он продолжал ездить в «Родники» или в «Изумруд», а сам потихоньку собирал информацию по Тайному Двору, спрятавшемуся в вычегодских лесах. Ему помогали вологодские потайники, следившие за активными передвижениями «безопасников» в Устюге, и как только несколько коптеров с боевым десантом вылетели в сторону Сольвычегодска, Никита получил сообщение о начале операции.

Ему оставалось только сесть в машину и в сопровождении Слона выехать за город. Для перемещения из Вологды на Вычегду у него уже был проложен портал через Навь с помощью Дуарха. Необходимые метки раскиданы в самых разнообразных местах вдоль реки, оставалось только выяснить, в какую сторону побегут остатки наемников, когда боевики клана Меньшиковых уничтожат базы потайников.

Тугая расходящаяся волна от расшалившегося Ульмаха ударила по тяжелым еловым лапам, осыпая снежные шапки лесных красавиц на землю. Где-то тревожно простучал барабанную дробь дятел и затих, ощущая поступь демонической силы. Внезапно все затихло. Инфернальная воронка осыпалась мириадами искрящихся снежинок — демон с обнаженным торсом застыл на месте, выставив руки перед собой.

Через мгновение возле Никиты оказался Вожак и ткнулся шершавым носом в бедро человека. Тихо рыкнул, мотнул костистой башкой в направлении зарослей из рябины, берез и осин. Там, левее от них лес становился еще гуще и темнее, образуя лиловые тени несмотря на полдень. Солнце уже поднялось высоко, но из-за высоченных вечнозеленых еловых крон оно едва освещало таежную чащу.

— Они там? — Никита предпочел услышать свой голос в звонкой тишине леса, чем мысленно передавать образы Гончему. Иначе можно сойти с ума в белом безмолвии. Он стянул с правой руки перчатку и проверил клапан кобуры, висящей на бедре. Несмотря на свои умения, Никита все же не игнорировал холодное и огнестрельное оружие.

Вожак снова ткнулся в него. Никита почесал его за ухом. Тактильные ощущения были странными. Любое животное излучает тепло, но инфернальная тварь была словно замороженная ледышка. И тем не менее, человек не чувствовал отвращения. Да, подшерсток фонит холодом, но искорка жизни теплится под прочной шкурой. Вожак от удовольствия поежился, разметал хвостом снег и рыкнул в нетерпении. Словно отвечал на вопрос Хозяина.

Появились Милка с Серым и замерли неподалеку, ожидая приказа к атаке. Им хватило бы несколько секунд, чтобы расправиться с двуногими врагами, но человек почему-то не торопился. Он потрепал Вожака за холку и выпрямился, застыв на одном месте. Демон растворился в белизне снега, на котором отчетливо виднелись следы, четко уводившие на север, вернее, с отклонением на северо-восток.

— Ульмах, иди вперед, — приказал вполголоса Никита, что-то почувствовав. — Если обнаружишь врага — не торопись. Дай мне знать.

— Слушаюсь, Хозяин, — прошелестел голос демона, тут же растворившегося среди деревьев. Едва колыхающаяся призрачная фигура скользила над землей, превратившись в аморфную студенистую структуру, в которой неопытный и неподготовленный к подобному человек вряд ли признает живую сущность.

Никита расфокусировал взгляд, всматриваясь в астральные всполохи, идущие от шпионов-каракатиц. Они засекли четверку людей, отдыхающих после долгого марш-броска по лесу. Все-таки не выдержали, решили остановиться, пожертвовав драгоценным временем. Ну, да это и понятно. Ведь Борецкий со своими наемниками убегал от людей, а не от Гончих, и даже не подозревал, что твари уже рядом с ними.

Судя по всему, наемники находятся в каком-то помещении. В этом нет ничего удивительного. В вычегодских лесах очень много охотничьих избушек, чуть ли не через каждые пять километров. Учитывая тот факт, что атаку на базы Меньшиковы провели вчерашним утром, выжившие наемники на ногах больше суток, и даже с ночной стоянкой у них осталось не так много сил, что подтверждает незапланированная остановка. Теперь ясно, что беглецы стремятся уйти как можно дальше, минуя людские поселения с выходом в тундровые пустоши. И что им там понадобилось? Логичнее было бы выходить на Мезень. Судя по карте, которую Никита хорошо изучил, Борецкому нужно в Пинегу, откуда по замерзшим руслам рек легко прорваться к побережью или вообще затеряться в бескрайних просторах Севера.

Вожак потянул носом воздух. Да и Никита почуял запах дыма. Действительно, беглецы расслабились, решили отдохнуть и отогреться. Что ж, даже лучше. Признаться, молодому волхву самому надоело охотиться на злодеев. Если бы среди них не было одного человека, от которого расходятся множество нитей не только в Москву и Петербург, но и за рубеж, он бы плюнул на все и вызвал охотников, чтобы те сами справились с беглецами. Но среди этих четверых был атаман Борецкий, который организовал покушение на девочек.

А за такое не только морду бьют, но и кожу снимают. Каримовы — бухарские союзники — так бы и поступили без малейшего колебания. Для Никиты сейчас тоже не существовало границ дозволенного. Он идет по следу кровников с одной целью: вытащить на свет тех, кто поднял руку на его семью. Правда, кожу снимать (если до этого дойдет дело) будут демоны, у них это лучше получается. А души и кровь отдаст Гончим. Им тоже надо питаться.

Ульмах воплотился в образе высокорослого мужчины лет сорока, с обнаженным торсом, полностью исписанном татуировками, и поглаживая синеватую кожу на груди, доложил:

— В ста шагах отсюда обнаружил избушку. Там четверо мужчин-воинов. Все с оружием. Отдыхают, готовят пищу. Дозволь их заморозить.

— Не дозволяю, — отрезал Никита, а Вожак сердито заворчал, как будто осуждал своего коллегу из преисподней за глупую просьбу. Гончему хотелось испробовать горячей крови, а какая кровь в ледышке? — Мне нужно взять всех четверых живьем. А там решу, что с ними делать.

Никита посмотрел на Гончих, прядающих ушами. Они уже почуяли добычу и теперь ждали команду. Диапазон их действий был весьма широк. Звери могли окружить беглецов и держать их в тесном кольце, не выпуская наружу; а то и гнать по снежной целине, пока те не упадут без сил, чтобы перерезать им глотки и выпить горячую бодрящую кровь. Но больше всего Вожаку нравилось пугать людишек своим видом и постепенно сводить их с ума. Когда на тебя неподвижно уставятся два горящих багровыми угольями глаза, трудно не поддаться панике. А еще хуже, когда непонятная зверюга не дает и шагу сделать, ощериваясь в злом оскале на каждое движение.

Вожаку в голову вошел мысленный приказ Хозяина: подобраться незаметно к избушке и следить за людьми, не давая им возможности разбежаться в разные стороны. Потеряешь одного из виду — потом проблем не оберешься с этим бегунком.

Гончие оживленно запрыгали на месте, и ведомые Вожаком, потянулись за ним между деревьями, и наконец, исчезли в мелкорослом кустарнике, протянувшемуся по небольшому взгорку.

— Подождем еще несколько минут, — Никита посмотрел на Ульмаха, удивляясь его метаморфозе. Демон посчитал, что находиться в зимнем лесу с обнаженным торсом несколько странно, пусть рядом никого, кроме хозяина, не было; он скопировал одежду Никиты и теперь с удовлетворением крутился на месте, оглядывая себя.

— Все-таки одежда из твоих времен, Хозяин, куда удобнее чем те балахоны, которые я носил, — пояснил Ульмах. — В них невозможно заниматься чем-то иным, кроме хождения по базарам и сидения в чайхане.

— Тебе же не холодно, — усмехнулся Никита, отслеживая в аурных слоях метки Гончих и зыбкие дрожащие — четверки наемников. — Зачем такие сложности?

— Чтобы твои враги не сразу поняли, кто я такой, — разумно произнес демон. — Пусть думают, что справятся с двумя обычными людьми…

Никита не стал его убеждать, что не собирается доводить ситуацию до абсурда, когда вооруженные люди, в четыре раза превосходящие его по численности, начнут сопротивляться. Гораздо правильнее будет ударить сонными чарами, а потом по одному выводить их из забвения для душевного разговора.

— Время, — сказал он, и Ульмах метнулся вперед по снежной целине, не применяя возможностей снегоуборочной машины. Если среди наемников находится Борецкий, он может уловить магические возмущения поблизости от места стоянки. Никита шел след в след, сплетая нужную магоформу. Перчатки он положил в карман куртки, чтобы чувствовать обнаженными пальцами тончайшие нити энергий, черпаемых из эфира.

К избушке, стоявшей в окружении высоких елей, он подошел под покровом «вуали» и спрятался неподалеку за деревом. Внимательно осмотрелся. Лесной приземистый домишко оказался завален снегом по самую крышу, и только натоптанная дорожка от массивной двери к недалеким кустам да легкий вьющийся дымок из жестяной трубы указывали на обитаемость этого места. Неподалеку от лесного домика виднелись серые тушки Гончих. Они лежали в снегу и терпеливо контролировали все возможные пути отхода, если кому-то из добычи вздумается бежать через полянку в лес.

А вот магическая защита вокруг избушки присутствовала. Никита почувствовал незримое сопротивление пространства и колебания эфирных потоков, скручивавшихся в разнообразные жгуты энергий. Борецкий поставил самую примитивную сигнализацию: от зверей и людей, ненароком забредших в эту глухомань. Против профессионала такая защита только мешается и раскрывает местоположение того, кто усиленно хочет спрятаться. Гончие проявили невероятную сообразительность, не став соваться под действие «маячков». Их радиус небольшой, но верещат так, что мертвого поднимут.

Никита резко выбросил вперед раскрытую ладонь, посылая силовой импульс в сторону домишки. Он не стал проламывать защиту, а встроил «магических шпионов» в ее структуру, заодно вогнав наемников в глубокий сон, которые даже не поняли, что их сморило: то ли тепло от печки, то ли усталость. А может, то и другое вместе.

— Теперь можно и в гости, — пробормотал Никита, проследив, когда минутная стрелка на часах совершит полный оборот. — Пошли, Ульмах, поглядим, что за рыба в сети к нам попалась.

Он дошел по хрусткому снегу до избушки и осторожно потянул дверь на себя. Но не тут-то было. Наемники, по всей видимости, закрыли ее изнутри или на брус, или же на массивный крючок. Пришлось послать демона, чтобы тот разблокировал ее.

— Они все спят, — доложил Ульмах, распахивая дверное полотно наружу.

Никита вошел в помещение, вдыхая в себя запах перележавших трав и березовых углей, огляделся по сторонам, не забыв отработать защитный комплекс в случае форс-мажорных обстоятельств.

Справа от входа была выложена печурка из дикого камня, в которую хозяин этой избушки вмонтировал чугунную плиту небольшого размера, как раз чтобы хватило места для чайника и кастрюли. Стенка возле печки оббита жестью, рядышком аккуратная горка наколотых чурбачков. Полати расположены по обе стороны от обеденного столика возле окошка, закрытого и заваленного, к тому же, снегом. Поэтому в качестве освещения наемники использовали переносной фонарь, который сейчас стоял на столике, заваленном открытыми консервными банками и нарезанными пластами хлеба. Беглецы, по-видимому, хотели по-быстрому перекусить и завалиться спать, потому что сонные чары застигли их в самом неудобном положении. Двое откинулись на бревенчатую стену и тихо похрапывали. Еще один спал прямо за столом, уронил голову на руки. А вот четвертый вольготно раскинулся на полатях.

Видимо, это и был Борецкий. Пятидесятилетний мужчина с легкой щетиной на породистом и властном лице, с мясистым крупным носом, такими же губами и широкими скулами тяжело дышал, положив руку на грудь. Он был в теплом толстом вязаном свитере, плотно обхваченном ремнями, в подмышечной кобуре торчала рифленая рукоять пистолета.

Левая рука мужчины расслаблено лежала на груди. На пальцах серьезные боярские атрибуты: перстень с родовым гербом, два золотых массивных кольца, заряженных магической силой. Точно, это и есть атаман Борецкий. С ним, пожалуй, и нужно начать разговор. Остальные — лишь пешки, мало что знают.

Никита первым делом собрал все оружие, которое обнаружил в избушке. Автоматический карабин, два автомата, у каждого дополнительно к арсеналу пистолет и охотничий нож — все это железо перекочевало на улицу. Поглядев на разлегшихся возле двери Гончих, волхв усмехнулся и дал знак тварям, чтобы они и дальше находились на своих местах.

— Как сладко спят, даже будить жалко, — тихо пробормотал Никита, вытаскивая пистолет из кобуры Борецкого. Потом оглянувшись, увидел в уголке чурбак, на который и присел. — Ульмах, встань у двери, а то выстудишь всю избу. Что снаружи, что внутри, один черт — холодом от тебя несет.

Демон беспрекословно подчинился и подпер притолоку своими могучими плечами. Никита поднес к лицу Борецкого раскрытую ладонь и легонько прикоснулся ею щеки спящего. Мужчина вздрогнул, под веками забегали глазные яблоки, и через мгновение он распахнул глаза; ничего не понимающим взглядом уставился на незнакомого для него парня в черной шапочке, а потом на стоящего демона. Свел брови к переносице. Испуга Никита не ощутил. Борецкий хорошо владел ситуативной оценкой происходящего.

— Нашли все же, — хрипло пробормотал атаман, быстро оглядевшись по сторонам. Его рука прошлась по кобуре, но не обнаружила привычную рукоять пистолета. И он сразу обмяк.

— Нашли, — подтвердил Никита. — Не так уж и трудно было. В зимнем лесу очень трудно ходить незаметно. Кучу следов оставили, магические ловушки раскидали.

— А… Ты волхв, — Борецкий качнул головой. — Тогда понятно. Защитные маячки тоже ты обошел?

— Говорю же, нетрудно оказалось. Ты не догадываешься, кто я такой?

Никита стянул с головы шапочку, пригладил влажные волосы. Терпеливо ждал, когда атаман узнает его. Обязан узнать. Просто так, наобум, приказ о ликвидации человека не отдается. Сначала изучается его окружение, семья, ведется слежка. Значит, фотографии Никиты у потайников были.

— Назаров? — заметно напрягся Борецкий. — Ты-то откуда? На нашу базу напали боевики Меньшиковых, твоих там не было. Я так и понял, что императорский клан за нашей кровью пришел.

— Неважно, сударь. Я пришел за ответами. Сам расскажешь или придется выбивать силой?

— О чем я должен говорить?

— Кто дал приказ на уничтожение моих жен? Только не говори, что личная обида, кровная месть за Авиновых…

— А разве не так? — поморщился Борецкий.

— Не верю. За такую акцию ты мог напасть на мой поселок, убить пару-тройку нужных мне людей в качестве предупреждения… Но ты послал своих наемников чтобы ликвидировать племянницу императора, а вместе с ней и мою вторую жену. Хочешь сказать, что совсем с головой не дружишь, атаман? Кто заказчик?

— Я уже сказал о причинах, — Борецкий спустил ноги на земляной пол, но замер, увидев качнувшийся ствол пистолета. — Это кровная месть.

— Сейчас от твоей базы не осталось и следа, — тихо ответил Никита. — Волкодавы Меньшиковых согнали живых в одно стойло и уже начали допросы. Твоя семья, атаман, тоже в руках следователей. Никаких шансов на их спасение. Император дал указание снять ментальные слепки с памяти каждого твоего родственника. Поверь, он сделает все, чтобы найти ниточки, которые вы так тщательно прячете. Насчет Бельских можешь ничего не говорить. Я и так знаю, что они связаны с вами. Назови мне заказчика. Истинного заказчика.

Борецкий после упоминания о ментоскопии сильно побледнел. Ведь он оставил в поселке жену, троих детей, отца с матерью, братьев и сестер, понимая, что с ними далеко не убежит. На что надеялся этот человек?

— Да, это твоя ошибка, — кивнул Никита, хорошо разобравшись в эмоциях атамана. — Родственники пойдут под нож, если ты сам не придешь с повинной. Ну или не сдашь все связи с кем-то из столичных аристократов.

— От чьего лица ты говоришь? — атаман покосился на спящих наемников и намеренно повысил голос, ожидая, что они очнутся.

— От своего, — пожал плечами волхв. — Мне плевать, как Меньшиковы будут зачищать ваше паучье гнездо. Я хочу найти тех, кто позволил себе подумать, что можно обидеть моих женщин, а потом осуществить подлое дельце. Скажешь мне имя, и я отпущу тебя. За тобой охотятся имперские волкодавы, а меня здесь вообще нет. От тебя самого зависит, как долго проживешь. Успеешь убежать от преследователей — твое счастье. А начнешь сопротивляться и играть в героя, мой помощник нарежет с твоей спины ремни. Поверь, у него очень большой опыт в таких делах.

Демон оскалился в улыбке и пошевелил огромными плечами.

— Странный какой-то у тебя дружок, — недоверчиво произнес Борецкий, разглядывая Ульмаха. — Бухарец, что ли?

— Угадал. Союзники узнали о нападении на моих женщин и прислали помощь. Имя, атаман, и я отпущу тебя. Сможешь скрыться от Меньшиковых — твое счастье. Впрочем, я повторяюсь.

— Я не знаю имени заказчика, только посредника. Мы встречались в Новохолмогорске два месяца назад, — Борецкий провел ладонью по щетинистой щеке. — Я со своими людьми приехал в город, чтобы сбыть намытое золото. Обычно мы останавливаемся в гостинице «Двинская», она самая лучшая. И в тот раз туда же заселились.

— Кто скупает у вас золото?

— Англичанин какой-то. Называет себя Арчибальдом. Врал, наверное.

— Может, и не врал, — усмехнулся Никита. — Если он англичанин, значит, приплыл на иностранном судне.

— «Сьюзен», — сказал атаман. — Обычный контейнеровоз. Приходит в Новохолмогорск раз в полгода. К назначенному времени мои люди свозят намытое на Вычегде золото со всех приисков, и я лично езжу в порт для его продажи.

— Ты приехал в Новохолмогорск и сдал золото, — подсказал ему Никита. — Или нет?

— Конечно, сдал. Но Арчибальд в тот раз привел с собой какого-то странного типа. Рыжеватый, морда наглая, по-русски хорошо говорит. Да, может, и был русский. Назвался Петром. Сказал, что для меня есть одно серьезное дело, на котором я могу очень хорошо поднять свое благосостояние.

— Англичанин присутствовал на ваших переговорах?

— Один раз, во время знакомства. Потом этот Петр приходил один. Пришлось с ним очень много разговаривать. У меня появилось подозрение, что он прощупывал мои намерения, что я из себя представляю, серьезно ли я веду свои дела. И только потом раскрылся. Оказывается, его хозяин хотел дать мне контракт. Очень деликатное и опасное дело. Ну, в этом ничего странного нет. Тайные Дворы всегда выполняют подобные заказы…

— Заказ был на ликвидацию? — Никита посмотрел на тревожно шевельнувшегося наемника, спавшего за столом.

— Да. Только Петр чего-то ждал, и на мои требования не отвечал. Я уже решил отказаться от контракта, но сразу же, как заикнулся об этом, получил фотографии и имена клиентов. Точнее, клиенток… Это были ваши жены, сударь.

— И ты все равно взялся исполнить заказ? Не просчитав последствия?

— А почему нет? — Борецкий не стал отводить взгляд. — За это дело мне обещали переправить семью за границу, дать подданство.

— Чье подданство?

— Как вариант — британское. Я бы не отказался от паспорта венецианского княжества.

— Надоело по лесам скитаться? — мрачно усмехнулся Никита.

— Врать не буду, надоело, — кивнул атаман. — Если мои предки еще как-то надеялись на императорское прощение, то уже отец прямо говорил: Новгородская республика давно умерла, и нет смысла сидеть возле трупа. Русь давно переварила идею вечевого правления и отрыгнула ее безболезненно. Он и начал искать выходы на иностранцев. Идея с золотишком тоже его. Ну и Авиновы подсуетились, тоже решили накопить капиталец.

— Когда ваш Тайный Двор начал работать с Бельскими?

— Лет десять назад, — чуть подумав, как будто вспоминая, ответил Борецкий. — Но я с ними не контактировал особо. Авиновы — те охотно брали контракты на устранение неугодных князьям людей. В Устюге об их связях знали многие, поэтому старались особо Бельских не злить. Я взял на себя хлопоты по переправке золота за границу…

Один из спящих всхрапнул как застоявшаяся лошадь и дернулся во сне. Скоро наемники начнут просыпаться, надо бы успеть допросить Борецкого. Впрочем, еще один сеанс сна им не повредит.

— Имя и фамилия посредника, с которым ты контактировал, — потребовал Никита.

— Ефим Гольц. Он представился дворянином, эмиссаром одного важного аристократа из Петербурга.

— Где Петербург, а где — Новохолмогорск, — не поверил волхв. — Что ему делать в северном порту за тысячи километров от столицы? Может, он поверенный Бельских?

— Нет. Этого человека я нигде больше, как в Новохолмогорске не встречал. Даже в Устюге не видел.

— Что еще можешь сказать про него?

— Хитрый, осторожный, — атаман зыркнул на заворочавшихся помощников. — на контакт идет только после тщательной проверки человека, с которым собирается договариваться. У него есть двое помощников. Они вроде чистильщиков, отсекают наружное наблюдение, и, если надо — ликвидируют. Я же хотел проследить за Гольцем, но ничего не получилось. Скорее всего, применил магический отвод, а его люди увели моих куда-то на другой конец города. Странный тип, по-моему мнению.

— Хитришь, атаман, — покачал головой Никита. — Вроде честно рассказал, имя посредника открыл, а вот не верится мне, что ты не знаешь, кто стоит за спиной Гольца. Бельские в этой цепочке уже засвечены, поэтому так легко и сдал их.

— Вы, господин Назаров, обещали мне жизнь, и я сдержал свое слово, — голос Борецкого обрел уверенность. — Не в моих интересах обманывать такого сильного Иерарха, потому что знаю, что расплата будет жестокой. Я не контактировал с высокородными, а Гольц не называл при мне ни одного знакомого имени. Он вообще ничего лишнего не говорил.

— Я могу его найти в Новохолмогорске? — Никита не стал обращать внимание на странную обмолвку насчет Иерарха.

— Когда он узнает, что золото с Вычегды больше не придет — думаю, сразу же свернет свою деятельность.

— Хозяин, я ему не верю, — гулко пробасил Ульмах. — Его душа черна, а мысли извилисты как след змеи на песке.

Борецкий покосился на демона, но предпочел промолчать. Никита же поднял руку, призывая Ульмаха не вмешиваться в разговор. Какая у атамана потайников душа, он и сам догадывался. Размышляя о правдивости его рассказа, волхв пришел к мысли, что Борецкого самого использовали втемную. Никто из столичных князей, если они участвовали в преступной финансовой схеме, не будет светиться так топорно. Шереметевы, несомненно, находятся в тени, и их участие подтверждается лишь по косвенным данным: по князьям Бельским, уже грубо подставившихся под карающую длань императора.

А если Иван Бельский и вовсе в разнос пошел, и его причастность к покушению будет доказана — посыплется вся цепочка, и даже Шереметевым не поздоровится. Нет, к покушению приложили руку иные люди. Ордо Маллеус? А почему бы и нет? Выжившие после чистки члены папской магической организации вполне себе могли затаиться до поры до времени, и выждав момент, нанесли удар. Значит, Гольц — вовсе не русский дворянин, а зарубежный эмиссар. Как там Луиджи Гросси, кстати? Не забыл, кому обязан своим взлетом в карьере?

— Я больше ничего не знаю, — осторожно пошевелился Борецкий и как будто невзначай толкнул спящего за столом наемника.

— Даже не вздумай, — предупредил Никита, «распутывая» пальцами очередной скрипт, после которого Борецкий оплыл на топчане и крепко заснул. Встав с чурбака, он кивнул демону и вместе с ним вышел на бодрящий морозец. Солнце уже стояло достаточно высоко, разбрасывая яркие лучи по снежным шапкам на кронах сосен.

— Поставь метку на каждого из них, — приказал Никита Ульмаху. — Если им удастся ускользнуть от преследователей, сможешь их отыскать?

— Несомненно, хозяин, — откликнулся демон. — Метку от Высшего не снимет никто кроме Высшего. Надо будет, я отыщу любого помеченного.

— Просто отлично, — потер ладонями Никита и поглядел на возбужденно вскочивших Гончих. Расспрашивать рядовых наемников он не собирался. Нужные ниточки он от Борецкого получил, и теперь можно отправляться домой.

Присев перед Вожаком, он потрепал его за ушами, и глядя в темно-рубиновые глаза, четко произнес:

— Я разрешаю тебе, Вожак, взять эти души и кровь, кроме одного человека. Он должен остаться в живых. Если его схватят другие люди — не препятствуй, не причиняй зло. Ты меня понял?

Вожак закрутился на месте, заметал хвостом по снегу, а вместе с ним Милка и Серый сбились в кучу, потыкались в ноги Хозяина и все Гончие одна за другой истаяли в белесом тумане, источавшем холод. Только легкая снежная взвесь взвихрилась на месте ухода. Как только обреченные наемники выйдут наружу, твари начнут настоящую Охоту.

Демон с довольной ухмылкой на темном лице вышел из лесной избушки и доложил:

— Метки поставил на каждого. Теперь они от меня никуда не денутся. Везде найду. На главном — особый знак для собачек. Чтобы не переусердствовали и не загрызли его.

— Тогда возвращаемся, — поправив шапочку, Никита замер в обволакивающей его воронке из снежной пыли, и через пару ударов сердца оказался возле своего внедорожника с подремывающим в теплом салоне Слоном.

Вологда. «Гнездо»

Как ни старался Никита вернуться домой до заката, на земли имения он въезжал уже в сумерках; машина осветила фарами закатанное в плотную корку снега дорожное полотно, контрастно очерченные тени деревьев запрыгали навстречу, и переваливаясь через крышу, убегали прочь в ставшую непроглядной темень.

В салоне было уютно и умиротворяюще тепло. Урчал мотор, тихо играла инструментальная музыка из автомобильной акустики. Расстегнув куртку, Никита в легкой полудреме откинулся в кресле и прокручивал в голове разговор с Борецким. У него появились кое-какие соображения насчет вычегодских потайников, но все они оказались связанные с делишками Бельских. А Никите не князья нужны, а связник между атаманами и неизвестным нанимателем. Фамилия Шереметева тоже всплывала в этих раскладах, но чем больше волхв думал о нем, тем больше крепла уверенность, что князь не причастен к покушению на Тамару и Дашу. Для него слишком грубо и прямолинейно.

— Интересно, сколько еще парни простоят в охранении? — внезапно спросил Слон, кивая на промелькнувший мимо военный «Вихрь» с пулеметной турелью на крыше. Бронеавтомобиль открыто торчал на повороте с погасшими фарами, рядом с ним никого из бойцов не было. Но как только внедорожник подъехал ближе, мигнул дважды, как будто приветствуя и показывая, что за дорогой смотрят внимательно.

— Дня два-три, не больше, — Никита подумал, что мероприятия подобного уровня не затянутся надолго. Все-таки операция по ликвидации базы потайников была рассчитана в оперативном штабе еще несколько дней назад и не предусматривала долгой возни в тайге. Накрыть три деревни, где располагались наемники, для бойцов императорского клана не составило труда. Удивительно, как Борецкий сумел проскочить через облавное кольцо. — Надо просто подождать. Это решение императора и Великого князя Константина.

— Хм, а они, случаем, к нам в гости сами не заявятся? — забеспокоился Слон. — Это же сколько народу в имение набьется! Где их всех расселять?

— Не переживай! — рассмеялся Никита, глядя на расстроенного телохранителя. — Потеснитесь в казармах, ничего страшного. Часть устроим в домах персонала. Можно половину наших парней в «Родники» отослать.

— Глеб Донской обрадуется! — хохотнул Слон. — Сразу на полигон выгонит, проверку боеготовности проверять.

— Тоже дело полезное, — кивнул волхв, вглядываясь в переливающиеся между деревьями электрические огни особняка и слабое сияние силовых щитов по периметру усадьбы. Дом был все ближе и ближе, и вот миновав поворот, внедорожник выскочил на прямую, которая вела к КПП. — Хм, а ведь накаркал ты, Слон без хобота! Смотри, еще два «Вихря» возле ворот торчат. Серьезные люди прибыли.

Кто бы это мог быть? Император вряд ли поедет в Вологду. Не тот уровень решения задач. Для подобной акции можно послать цесаревича, а в помощь ему — тестя. Вот приезд Константина Михайловича вполне ожидаем. Тамара предупреждала, что отец очень хочет присутствовать на допросах атаманов вычегодского Тайного Двора. Просто горит желанием услышать имя заказчика. Никита тоже, кстати… Как там Борецкий? Только бы не попался в зубы волкодавов! Пусть подольше побегает, а вдруг, да и выведет на таинственного нанимателя? С темной меткой от Ульмаха Борецкий никуда не скроется.

Слон проскочил мимо бронеавтомобилей, возле которых стояло несколько вооруженных человек в серьезной экипировке. Свет фар мазнул по шеврону с императорским гербом. Точно, столичные прибыли. И скорее всего, на транспортном самолете технику притащили. Ну Тамара, навела шороху в Вологде!

Остановившись возле ворот, Слон показал кулак одному из бойцов «Гнезда», но тот не стушевался, подошел со стороны водителя, попросил жестом приспустить стекло.

— Нюх потерял, салага? — недовольным голосом спросил Слон, прищурившись от света фонарика, запрыгавшего по салону. — Не видишь, что ли, чья это машина?

— Действую строго по инструкции, — важно ответил охранник, отводя фонарик в сторону. — Положено проверять.

Никита увидел, как в руке молодого парня, видимо, из новиков, появился полупрозрачный продолговатый камешек. От него ощутимо всколыхнулся эфир. Артефакт распознавания чужой личины, сразу понял волхв. Он лично изготовил несколько десятков простеньких атрибутов магической проверки для охраны. Чужак, вздумавший пробраться в имение, будет сразу же разоблачен, потому что наложенная личина расползется от действия направленной магии как истлевшая бумага в руках.

— Я тебя вспомнил! — не унимался Слон, пока охранник выполнял свою работу. — Позывной — Помор! Верно?

— Верно, — невозмутимо произнес парень, и кинув взгляд на Никиту и Слона, убрал артефакт в нагрудный кармашек куртки. — Проезжайте, Никита Анатольевич. Кстати, у вас в гостях Великий князь Константин Михайлович. Тамара Константиновна просила предупредить вас.

— Понял, спасибо, — кивнул Никита и легким тычком Слону в бок приказал тому ехать.

Внедорожник заурчал и нырнул в открытый проем ворот. Доехав до освещенного парадного крыльца, Слон остановил машину, разглядывая группу бойцов с императорскими шевронами и охранников «Гнезда».

— Где мы сегодня были, никому ни слова, — предупредил Никита. — Даже Шубину и Ильясу. Весь день находился на территории «Изумруда», никуда не выезжал.

— Понял, хозяин, — кивнул Слон. Дождавшись, когда волхв выйдет из машины, отогнал ее к гаражному боксу.

Никита после теплого салона зябко повел плечами, запахнул куртку на груди и неторопливо поднялся по лестнице, отвечая на разнобойные приветствия своих охранников, ловя на себе заинтересованные взгляды бойцов клана Меньшиковых. Те, по сравнению с парнями из «Гнезда», выглядели матеро, привыкшие к сопровождению очень важных персон в «полевых условиях». Но кивали тоже почтительно.

— Папа! — первый, кто встретил Никиту, была вездесущая Полина. Она всегда знала, когда отец переступит порога, поэтому заранее готовилась к ритуалу встречи. Вот и теперь подпрыгнула, чтобы оказаться в крепких руках и взлететь вверх. Обхватив Никиту за шею, возбужденно зашептала: — А к нам дедушка приехал! Подарки привез для меня, Мишки и Ярика!

— Какие подарки? Куклу, наверное? — усмехнулся Никита, глядя на подошедших жен и покорно ждавших своей очереди, пока их величества дети изволят побывать в объятиях отца. Тут и Мишка с воплем подлетел и по-обезьяньи полез на руки.

Детишки-то стали тяжеловаты, просто так не удержишь, — с усмешкой подумал Никита, кое-как устояв на ногах. — А там еще и Ярик на подходе.

— Говорящую куклу! — выдохнула Полина. — Представляешь? У нее внутри магический артефакт спрятан. Можно учить куклу новым словам! Она запоминает и повторяет! Деда сказал, что само-обу-ча-ю-ща-яся! Вот.

Сказав по слогам трудное слово, Полина выдохнула, как будто перетаскивала на себе тяжелый груз.

— Да это просто ценная игрушка! — восхитился Никита, целуя дочку в бархатистую щеку. — Ну а у тебя что, Михаил?

— Набор солдатиков, — важно произнес сын. — Гвардейцы и кавалеристы. Целая коробка, вот такая!

Он широко развел руки, демонстрируя размер подарка.

— Ну, дед вам угодил! — Никита рассмеялся и опустил детей на пол. — Все, бегите, играйте. Дайте мне мам поцеловать, а то уже ножками нетерпеливо бьют!

И как только ребятня умчалась в гостиную с воплями, что приехал папа, молодые женщины шагнули одновременно вперед и заключили в объятия своего ненаглядного супруга, не дав ему скинуть верхнюю одежду. И так у них ловко получилось, что каждой досталось горячих поцелуев куда больше, чем они рассчитывали.

— Соскучились? — ласково спросил Никита, быстро пригладив у Даши выбившуюся из прически прядь волос.

— С нашим папочкой не соскучишься, — усмехнулась Тамара, помогая мужу снимать куртку. — Все «Гнездо» на уши поднял, Шубина едва до молчаливой истерики не довел. Так что ни Антона, ни Ильяса ты сейчас не увидишь. Где-то прячутся.

— Великий князь решил проинспектировать чужую собственность? — Никита сменил уличную обувь на домашние туфли. — Вроде бы Вологда не относится к дальневосточным губерниям.

— Можешь поругать, — хихикнула Тамара, — а то распушился как павлин бухарский, хозяином себя ощутил. Ладно, иди поговори с ним, а мы займемся ужином. Голодный, небось. В «Изумруде», как всегда, на легком обеде сидел? Полчаса подождешь?

— Вытерплю, — убежденно ответил Никита, не дрогнув лицом. — А где Юля?

— Она вместе с Полозовым и Настей в Петербург умчалась. Я их лично по портальному ходу провела. Оля с Аней так обрадовались гостям. Можешь эту компанию не искать до послезавтра.

— Ладно, пусть развлекаются, — махнул рукой волхв.

Константин Михайлович обнаружился в гостиной, читающий местные газеты с необыкновенным интересом.

— А что Городецкий, кстати? — спросил он с живостью вместо приветствия, когда заметил входящего Никиту. — Жив еще старый пень?

— Если вас так интересует мой сварливый сосед, нанесите ему дружеский визит, — усмехнулся волхв, попадая в дружеские объятия вставшего навстречу ему тестя. Меньшиков чуть дольше обыкновенного придержал его за плечи, поглядел в глаза.

— Матереешь, Никита, — с непонятными интонациями в голосе произнес Великий князь. — Не по возрасту матереешь.

— Иначе никак, — развел руки в сторону хозяин имения. — Набираю вес в обществе, нужно соответствовать.

— Ну да, ну да, главное — не в теле, — Меньшиков жестом предложил зятю присесть. — Как наши общие дела по медицинскому центру?

— Все по графику, — кивнул Никита, занимая место в своем кресле. — Ввод первых корпусов планируется на осень.

— Сколько клиентов рассчитываешь пропустить через капсулы?

— У нас сейчас готовы пять биокапсул с полным комплектом оборудования. До лета еще две-три изготовим. Вообще у меня мысль появилась создать детское отделение. Небольшое, на пять коек.

— Хорошая мысль, своевременная, — Меньшиков потер переносицу, о чем-то думая. — Ты же не против будешь, если за счет нашей корпорации лечить детишек простолюдинов, скажем, по десять-двадцать человек в год. А я идею императору, чтобы законодательно закрепил налоговые льготы за счет меценатства.

— Мы же не знаем, каков будет поток больных, — возразил Никита. — Сначала нужно отработать бюрократический механизм, и только исходя из накопленной статистики решать такие вопросы.

— Но ты в любом случае не против?

— Почему я должен сопротивляться хорошей идее? — Никита усмехнулся. Константин Михайлович на подобных проектах стаю собак съел и упускать выгоду от меценатства не собирался. Знает, что говорит. — Лучше расскажите, как дела в Устюге?

— Я туда завтра полечу на вертолете, — кивнул Великий князь. — Мои люди передали, что Затонье полностью зачищено, все базы накрыты, и сейчас находятся под контролем. Бои шли серьезные. Там же многие охотники, умеют с оружием обращаться. Детей, стариков и женщин старались не трогать. С наименьшими потерями удалось решить проблему, но без ненужных жертв, увы, не обошлось.

— Борецкого взяли?

— Ушел, не можем найти, — огорченно вздохнул Меньшиков. — Но ничего, уже дали команду в Новохолмогорск, оттуда егерей подняли. Они-то все тропки тайные знают. Пойдут навстречу нашим парням, выследят… А вот семейство его полностью в наших руках. Ничего, сыграем и на этом. Никуда не денется атаман, сам приползет. Атаман Ушаков вот благоразумно сдался. Говорят, лично желает со мной разговаривать.

— Ушаковы очень осторожные, с Бельскими дел не имели, — напомнил Никита.

— Да я знаю, — поморщился Великий князь. — Будем думать, как быть с ними. А Ванька Бельский — дурень несусветный, куда полез? Некоторое время назад я имел разговор с князем Шереметевым. Предупредил Василия Юрьевича по-отечески, чтобы своих вассалов угомонил. В Устюге и так жарко стало, народ волнуется. Особенно после нападения на поместье Васильевых. Кстати, как они?

— Собираются переезжать сюда. Уже договорились насчет земельных угодий. Будут строить новый дом в нескольких километрах от Вологды, и заодно оформят егерскую лицензию.

— Из торгашей в егеря? — удивился Меньшиков.

— Почему бы и нет? Сам Николай Егорович с братьями хотят заняться лесопереработкой. Закупят технологическую линию, будут обрабатывать древесину, продавать ее, ну а взамен этому лесные площади увеличивать, следить за порядком.

— Неплохо. Прибыль в клан будет существенная.

Все-то знает Великий князь, уже пронюхал, какой выбор сделали Васильевы.

— А они тебе клятву уже давали?

— Нет еще. Как только переедут, то весь Род перед Алтарем пройдет, — ответил Никита. — Я никого не тороплю. Понимаю, что сейчас у Васильевых своих проблем хватает, не до клятвы здесь.

Меньшиков закинул ногу на ногу, обхватил колено пальцами и пытливо взглянул на волхва, пытаясь что-то понять про себя, неожиданно произнес:

— Император очень недоволен происходящем. Видишь, к чему привела твоя дуэль с Велимиром Шереметевым. Сначала семью Васильевых едва не вырезали, а дальше еще хуже — на мою дочь руку подняли. Есливыяснится, что к этому действительно причастны Бельские — наказание будет жестким несмотря на то, что братья — союзники князя Шереметева.

— Так пусть сам Василий Юрьевич и наказывает своих слуг, только проследить обязательно, — удивился Никита. — Только я не верю, что Иван причастен к покушению на Тамару и Дашу. Слишком все это выпячивается, бросается в глаза, как будто специально кто-то подставляет Бельских. Надо искать человека, знающего устюжских князей, но действующих за их спинами крайне дерзко ради своей выгоды.

— Не умножай сущности, Никита, — покачал головой Великий князь. — Тебя послушаешь, так начнешь искать черную кошку в темной комнате. Есть какие-то подозрения?

— Ну зачем Шереметевым и их союзникам рисковать каналом сбыта золота за рубеж? Причем, нелегального канала, Константин Михайлович. Вы же ознакомились с документами по Вычегде? Понимаете, насколько там все было законспирировано. Нападение на девушек оказалось настолько открытым, с лежащими на поверхности мотивами, что поневоле задашься вопросом: а нет ли здесь двойного дна?

— Допустим, твоя версия имеет право на жизнь, — Великий князь выглядел недовольным. Ему хотелось побыстрее разобраться с нашумевшим делом и прихлопнуть виновных тяжелой дланью максимально жестко. А зять начинает копать совсем в другую сторону, как будто знает что-то такое, что пока недоступно следователям. Может, и в самом деле уже самолично разнюхал некие факты, которые предпочитает пока не разглашать? — И ты, конечно, имеешь хотя бы косвенные причины для такого заявления?

— Предлагаю копать в Новохолмогорске, — подсказал Никита. — Туда шел трафик золота. Значит, надо пройтись по всей цепи и найти тех, кто находится на ее кончике. Есть подозрение, что из порта по всем северным губерниям расходится «радуга». Возможно, там двойной канал действует. Золото в Британию, а магический наркотик — к нам.

— Если и здесь Бельские наследили — это уже серьезное преступление, — нахмурился Меньшиков. — Пожалуй, Тамара и права…

— В чем права? — насторожился Никита.

— Да так, пустяки, не связанные с вашими делами, — отмахнулся Меньшиков.

— Ваше Высочество, — молодой волхв добавил грозности в голосе. Он все же дома, а не на приеме, имеет право.

Константин Михайлович встал с дивана и крадучись подошел к распахнутым дверям, прислушался к звонким голосам женщин из столовой, вернулся обратно.

— Насчет Устюга никак девица не успокоится, — усмехнулся он, присаживаясь обратно. — Хочет городишко в счет твоих заслуг получить. В вотчину Назаровых превратить.

— Однако…, - ничуть не удивился Никита. — Да, мы этот вопрос обсуждали, но я не думал, что Тамара настолько серьезно захочет получить статус жены градоначальника Устюга. Да и не станет император выделять город из губернского подчинения.

Константин Михайлович одобрительно хмыкнул.

— А сам как думаешь?

— Нет, категорически не хочу, — честно ответил Никита и даже руки скрестил в отрицающем жесте. — Своих дел в Вологде хватает.

— Ну и правильно, — кивнул Меньшиков. — Не твоя это стезя. Был бы ты государевым человеком…

Никита про себя усмехнулся. Как раз государевым слугой он уже успел побывать в Боровичах, в Яви своей любимой Даши, да так, что пришлось улепетывать с помощью демона и Источника. Как там его сестрички Анита и Настя живут? Жутко скучают или уже забыли о брате Никите, мелькнувшем на их жизненном горизонте яркой, но быстрой кометой?

— И кто, думаешь, может стоять за нападением на твоих девчонок? — Великий князь простучал пальцами по мягкому валику дивана, возвращаясь к прерванному разговору.

— Ордо Маллеус, — последовал ответ, немало удививший Меньшикова. Удививший и встревоживший. Магическая инквизиция давненько себя не показывала, и к словам зятя можно было отнестись со скепсисом, особенно в свете тех событий, которые привели к уничтожению верхушки папской организации. Но мальчишка своими делами обратил на себя внимание серьезных людей, которые прислушиваются к нему с должным уважением и вниманием. Если в разговоре всплыло название инквизиции, то стоит прислушаться.

— Думаешь, в Новохолмогорске эти ублюдки свили свое гнездо? — нахмурился Великий князь.

— Слухи давно идут от знакомых мне людей, — уклончиво ответил Никита.

— Что за люди, каким образом им известно об Ордо Маллеус? — насел Меньшиков, но зять только улыбнулся и покачал головой. Значит, не хочет засвечивать своих информаторов. Явно ему потайники помогают.

Сдерживая свое недовольство, Константин Михайлович на некоторое время задумался. Приручить Назарова никак не получалось. Слишком он стал независимым, да еще доченька откровенно поддерживает его отстраненность от клановых интересов. Все-таки Меньшиковы союзники по родству, об этом не забудешь. А Сашка, братец, потакает семейке с мощным магическим потенциалом и позволяет ей дистанцироваться, сам же боясь усиления Никиты, хотя в России есть куда более опасные люди, готовые занять главенствующую роль среди аристократии. Самое худшее, если институт монархии оставят как декоративную ширму, за которой хорошо обтяпывать свои делишки, прикрываясь парламентаризмом. Может ли Назаров играть некую роль, отведенную ему Балахниным?

А не проще ли сейчас его отослать в Гиссар, чтобы помог разобраться с аномалией? Там, судя по донесениям, дело-то серьезное намечается. Боевики Абдул Хотака уже стянулись к месту возникновения то ли Источника, то ли портала. Со дня на день начнется заварушка.

И сам же себя осадил. Нет такой необходимости дергать Никиту. Это всего лишь раздражение от последних бессонных ночей, когда приходилось готовить операцию по разгрому вычегодского Тайного Двора. Впервые за несколько десятилетий имперская власть пошла на такой шаг, применив свое право наказать полулегальную военную организацию, которая нарушила негласные договоренности. Может, Назаров прав? И не Бельские причастны к покушению на Тамару? Ордо Маллеус… Казалось бы, получили по соплям, сидите спокойно после жестокого и показательного кровопускания, не лезьте в дела огромной страны, живущей по своим законам. Ан нет, видать, оперились. И это плохо. Из-за похищенного ими мальчика Никита половину Бухары едва не разметал по камешкам, а тут опасность грозила Тамаре и Даше. Будь наемники порасторопнее — страшно представить, как бы сейчас реагировал сам Великий князь. Главный-то вопрос остается: кого бить?

— Мужчины! — в гостиную заглянула Тамара, и увидев, что муж с отцом мирно беседуют о своих делах, облегченно вздохнула. — Через пять минут за стол! Никита, ты бы переоделся пока, и детей найди. Они, наверное, у Любови Семеновны крутятся. Пусть все вместе в столовую спускаются! И деда Фрола не забудь позвать! А то опять заработался, все никак свой трактат не напишет.

Никита шутливо козырнул в ответ на просьбу супруги и поспешил наверх, чтобы привести себя в порядок после тяжелого дня, проведенного не в тиши кабинета, а в заснеженной и морозной тайге. А дед Фрол и в самом деле решил оставить после себя «мемуары непокорного чародея», как он выразился в своей едко-шутливой форме. Полина его всерьез взволновала предсказанием об оставшихся годах жизни, вот и хочет память о себе и своих умениях передать Никите и его детям.

Глава 2

Гиссар, конец января 2016 года

С восходом бледно-желтого зимнего солнца над унылыми предгорьями, окрашенными в песчаные тона, город начинал оживать с самого главного места во всей округе — рынка. Туда устремлялись сотни юрких грузовых фургончиков, набитых доверху всевозможными товарами, и десятки допотопных скрипучих арб, запряженных трудолюбивыми ишачками. Ковры, яркие ткани, одежда, украшения, посуда со своеобразной чеканкой, обилие бытовой техники, соседствующей с горами фруктов, овощей и специй — все это постепенно растекалось по широким рыночным проходам, перекладывалось на деревянные прилавки, заносилось в павильоны или развешивалось и расставлялось со всевозможной тщательностью для привлечения покупателей.

Сладковато-едкий запах кизяка и дров с невероятной величавостью расползался над разноцветными шатрами — это в чайханах, коих здесь было невероятное множество, готовились к длинному трудовому дню, когда изголодавшиеся гости Гиссара потянутся плотно покушать и поговорить за пиалой зеленого чая о делах, о семье, пересказать слухи, будоражащие умы жителей древнего поселка, хотя по количеству народа, проживающего здесь, он давно мог называться городом. Но по местным меркам оставался пригородом Дюшамбе.

А гостей в Гиссаре, к удивлению местных, стало очень много в последние дни. Сначала в поселок зашел батальон русских солдат на запыленных бронетранспортерах и встал лагерем за белесой и ворчащей на каменных перекатах Ханакой неподалеку от фруктовых садов Сахроб-бека — одного из уважаемых и почитаемых гиссарцами богатейшего человека в округе, да и в Дюшамбе, пожалуй. Он, кстати, самолично вышел навстречу бронированной колонне и предложил русским воинам разбить палаточный лагерь неподалеку от усадьбы, где проживал со своей многочисленной семьей. И приказал своим людям к вечеру зарезать два десятка баранов и приготовить плов для всего отряда, а офицеров радушно пригласил в дом на пиршество. Небывалая щедрость, которую Сахроб-бек собирался монетизировать в будущем. Правда, о таких вещах вслух никогда не говорят. Зачем? Зато все видят, что русских, которые защищают Туран и Хорасан от алчных соседей, здесь уважают.

Помимо вооруженного до зубов моторизованного отряда в Гиссаре появилось множество мелких караванов из-за Амударьи. Это купцы из Кундуза заполонили местный рынок своими товарами. Все бы ничего, но торговые люди на муджахидов Абдул Хотака подозрительно похожи. Они целыми днями сидят в чайханах, едят плов или курутоб^[1], пьют зеленый чай, играют в нарды, а вечером разбредаются по постоялым дворам, которых здесь, как и чайхан, хватает с избытком. Странные люди: меньшая часть торгует, другие даже интереса к важному делу не проявляют. Зато верблюды с тюками охраняются столь тщательно, что возникает вопрос: а что там внутри? Наркотики, оружие или еще какая контрабанда? Ведь никто не видел, какими тропами или дорогами купцы из Кундуза добрались до Гиссара. Купцы, лицом и повадками осторожных барсов на горных кручах похожие на муджахидов, посмеиваются и уверяют, что в тюках нет ничего страшного. Они везут товар в Самарканд и Хиву, где его очень ждут местные волоокие красавицы.

Местная полиция успокаивается, но все равно с тревогой приглядывает за чернобородыми купцами, под каполем^[2] которых то и дело блеснет бритая голова.

Рынок постепенно заполняют разнообразные звуки. Где-то скороговоркой стучат барабаны, раздолбанные радиоприемники выплевывают из себя ритмы современной музыки, громко голосят продавцы, расхваливая свой товар, в клетках и корзинках беспокойно возятся куры, индюки, гуси. Отчаянно тявкают щенки аборигенных отарных овчарок из Шамолгузара, злясь на то, что их бесцеремонно берут за шкирку и тщательно осматривают, проводя выбраковку. Мужчины смеются, когда маленькие пушистые комки исхитряются в таком положении вцепиться своими шильями-зубками в пальцы, и назначают свою цену за будущего четвероногого друга. Собака для пастуха — верный и незаменимый помощник на долгие годы, промахнуться при покупке никак нельзя.

Рыжеволосый мужчина с крупным подбородком и сильно загоревшим лицом пропустил мимо себя погромыхивающий пустыми бочками в кузове разбитый «форд», усмехнулся, провожая его взглядом, но не торопился переходить дорогу. Он ждал, когда мерзлая серая пыль, поднятая колесами, осядет, и только тогда, приподняв ворот камуфляжной куртки (в такой одежде здесь ходили многие ввиду ее удобства и функциональности), оказался на другой стороне. Пройдя несколько шагов вдоль глинобитных домов, примыкавших к рынку, он нырнул в один из проулков кишлака, и уверенно зашагал вдоль дувалов, изредка скользя взглядом по верхушкам заборов, словно изучал местную незамысловатую архитектуру. А сам незаметно и ловко умудрялся проверять, не идет ли за ним кто, проявляя излишнее любопытство, что здесь делает человек европейской наружности.

Джеймс Маккартур нисколько не комплексовал по этому поводу. Его огненно-рыжие волосы давно выцвели под жарким солнцем Средней Азии, аккуратная бородка без усов стала белесой, кожа на лице приобрела бронзовый оттенок, и вряд ли кто мог уверенно сказать, что этот мужчина — истинный британец из известного шотландского клана, давшего Короне множество воинов и политиков. Скорее, пуштуны его признали бы за своего. Мало ли белых мужчин приняли веру Аллаха и живут себе припеваючи в окружении трех-четырех жен. А если он еще и инструктор по боевой подготовке местных муджахидов — так и вовсе знатный человек в вилаяте.

Маккартур пересек кишлак подобно горячему ножу, разрезавшему кусок сливочного масла — то есть целеустремленно и решительно — чтобы оказаться в самом центре кипящего от торговли рынка. Приподняв голову, он повел носом словно волкодав, почуявший неподалеку волчью стаю, и пошел прямо на запахи, позволив человеческому потоку увлечь себя. Но в самый нужный момент он ловко раздвинул толпу плечами и оказался возле небольшой чайханы под сенью двух солидных чинар. Неподалеку журчал ледяной арык, сверху светило нежаркое солнце, на далеких изломах Гиссарского хребта сахарились снежные шапки.

Мужчина подошел к одному из низких столиков и почтительно произнес на афгани слова приветствия, прижав руки к груди:

— Ассалому алейкум, уважаемые! Дозволите ли присоединиться к вашей достопочтимой компании?

— Валлейкум ассалом, — вежливо кивнул один из чернобородых в сером зимнем халате, тщательно скрывая любопытство. Второй, худощавый, в черной тюбетейке, ничего не сказал, но жестом руки показал, что Маккартур может занять место рядом с ними.

— Прекрасный день, — Джеймс, прищурившись, посмотрел на солнце через ветви чинары и провел ладонью по жесткой бородке. — Как раз для того, чтобы после долгого пути отдохнуть и не думать о грядущих дорогах.

— Присоединяйся, путник. Позволь угостить тебя чаем.

Оба мужчины переглянулись и тот, на котором был серый стеганый халат, удовлетворенно кивнул. Он крепкой рукой взялся за большой фарфоровый чайник и налил в чистую пиалу, появившуюся волшебным образом на столе, зеленый чай, особенно остро пахнущий в прохладе утра.

— Зачем такая конспирация, уважаемый Джеймс? — усмехнулся худощавый, демонстрируя неплохой английский. — Мы и так вас узнали. К чему все эти витиеватости?

— Для порядка, — приняв пиалу, Маккартур кивнул в знак благодарности. — У нас работа сложная, нервная. Я привык к слову. Любая неправильная интонация может подсказать мне больше, чем безудержный поток ничего не значащих фраз.

— Давно же мы не виделись, Джеймс, — худощавый сделал аккуратный глоток. — Сколько времени прошло, как мы в Кундузе встречались?

— Пять месяцев, Иззатула, — улыбнулся Маккартур. — С тех пор я измерил своими шагами путь от Термеза до Дюшамбе, изучил достопримечательности всех крупных городов и даже завел знакомство с интересными людьми в Каратаге. А вы только-только чай с пилитой^[3] попробовали.

— Мы здесь уже третий день, — невозмутимо ответил бородач в сером халате, по сравнению с Иззатулой выглядевший куда крупнее и плечистее своего собеседника. — Ждем хорошей погоды на перевалах и таких же приятных вестей от нашего друга.

— Снежный покров устоялся, можно и выдвигаться, уважаемый Хайрулла, — британец отпил бодрящий напиток, прикрыл глаза, вслушиваясь в журчание арыка и тихие разговоры находящихся в чайхане людей. — Русские спешно седлают перевалы именно там, где мы планировали пройти. На прошлой неделе через Гиссар прошла моторизованная колонна егерей. Над горами кружили вертолеты. Полагаю, сбрасывали десант.

— Аллах благословил нас на достойное дело, — нисколько не впечатлившись перспективами возможной неудачи, откликнулся Хайрулла. — Гяуров мы сбросим в ущелья, прорвемся к аномалии и закрепимся там до подхода великого Абдул Хотака.

— Сам решил посетить Источник? — не скрывая изумления, спросил Маккартур.

— Что здесь удивительного? — Иззатула спрятал улыбку в бороду. — Наш вождь, в первую очередь, воин. И это его право первым узреть чудо Всевышнего и прикоснуться к нему с надеждой получения Дара.

Абдул Хотак, насколько было известно Маккартуру, являлся «земным» одаренным, что нисколько не удивительно. Веками его предки культивировали именно «землю», достигнув совершенства в овладении подобной практики, а вот «огонь», как ни старались клановые жрецы, упорно не давался. Нынешний вождь клана любыми путями старался приручить огненную Стихию посредством многочисленных браков. У него сейчас был целый гарем из десяти жен. Восемнадцать детей под неусыпным надзором чародеев развивают свой Дар, и как там обстоит дело, британец не знал. А ведь он запросто заходил в дом Абдул Хотака и подолгу беседовал с ним на различные темы. Кроме одной: одаренности его наследников. Табу, и ничего с этим не поделаешь.

— А если мы все ошибаемся, и там, в горах, открылся не Источник, а нечто иное? — эмиссар посмотрел на своих собеседников, и пока те задумчиво вертели пальцами пиалы, оторвал от лепешки кусочек и обмакнул его в темно-красный кизиловый соус, после чего отправил в рот, ощутив приятную кислинку.

— Уважаемый Джеймс считает, что там могут активироваться Врата? — осторожно прощупал информативность британца Иззатула.

— Не исключаю такой возможности, — кивнул Маккартур. — И тогда нам лучше остаться в стороне, когда русские столкнутся с проблемами. Я бы сделал так.

— Хозяин требует иного, — возразил Хайрулла. — Мы не можем его ослушаться. Нельзя остановить механизм, заталкивая в него палку. От этого будет хуже только руке, которая ее держит.

— Я всего лишь выдвинул версию, — пожал плечами британец. — Если в горах открываются Врата, это серьезно нарушит баланс сил в регионе. Британии не хотелось бы видеть здесь русских. Интересы Короны простираются до южных границ казахских Жузов. А появление Источника или портала заставит русских активизироваться возле границ с Афганистаном. Это очень плохо для всех нас.

— Мы услышали вас, уважаемый Джеймс, — Хайрулла взял с тарелки медовый финик. — Британская корона может советовать что угодно, но последнее слово всегда останется за блистающим Абдул Хотаком.

— Британская корона дает вам деньги и вооружение, — в свою очередь парировал Маккартур, — и следует об этом помнить. Но… вы вправе действовать так, как считаете нужным.

— Мы ценим ваши советы, уважаемый Джеймс, — Иззатула повел плечами, словно зябкая стынь от арыка проникла под его стеганый халат. — Как и наш хозяин. Звезды показали, что сворачивать с пути, когда воины Аллаха готовы доказать свою храбрость, неразумно и преступно. Если там открываются Врата — мы будем молить Всевышнего, чтобы из чуждых нам миров пришли единоверцы. А если это Источник — тем более жертвы не станут напрасными.

Излишне вычурная речь Иззатулы нисколько не тронула Маккартура. Он допил чай, легким движением ладони огладил бородку и только кивнул, словно соглашаясь с говорившим. В том, что аномалия способна породить не только Источник, но и открыть портал, в СИС^[4] давно предполагали. Аналитическая служба настаивает именно на версии возникающего портала. Скорее всего, с изнанки пытаются пробить тоннель, но что-то не получается, и ткань мироздания сопротивляется очень активно.

Маккартур пытался намекнуть полевым командирам, насколько правильнее будет оседлать перевалы и ждать, когда разрешится кризис с аномалией. Если муджахиды возьмут контроль над порталом, как бы им самим не пришлось потом расхлебывать проблему в виде враждебной армии. Лучше ведь переложить ответственность на русских, пусть принимают первый удар на себя. Петербургу придется реагировать и перебрасывать сюда дополнительные силы для купирования Врат, что создаст проблемы с местным населением. А уж настроить аристократическую прослойку против русских британцы смогут. Заодно и в кишлаках взбаламутить крестьян. Гремучая смесь получится. Рванет неслабо.

У Маккартура со своей агентурой четкая задача: создавать проблемы для продвижения русского влияния в Афганистан и далее в Индию. А это не только военные гарнизоны в протекторатах. Это и культура, и торговля, и развитие экономических связей.

— Вы еще кого-то ждете в Гиссаре? — поинтересовался Джеймс.

— На днях должен подойти караван под управлением Самандара, — не стал скрывать Хайрулла. — Но мы не будем его ждать. Завтра с утренним солнцем выходим в Каратаг. Самандар здесь останавливаться не будет. Он и так запаздывает.

Самандар был двоюродным братом Абдул Хотака и военным советником по совместительству. Его появление в зоне операции говорит о серьезных намерениях лидера пуштунских племен взять под контроль аномалию, в какой ипостаси она бы не проявилась. Тридцатипятилетний дерзкий муджахид имеет огромный боевой опыт и несомненный авторитет в северных вилаятах Афганистана, заработанный собственными руками и головой. Это серьезный шаг Абдул Хотака, если он послал родственника для контроля за аномалией. Значит, никакого отступления не будет. Заварушка намечается знатная.

И это обстоятельство очень радовало Маккартура.

— Я, пожалуй, подожду его в Гиссаре, — сказал британец. — Нужно переговорить. А вам я желаю удачи, пусть Аллах защитит своей дланью воинов.

Иззатула не обратил на этот неловкий пассаж никакого внимания и вежливо кивнул, прощаясь. Хайрулла же поморщился, но приложил руку к сердцу, когда белый эмиссар поднялся с коврика. Маккартур неторопливо перешел по маленькому резному мостику через арык и углубился в бурлящий водоворот рынка. Он чувствовал, что за ним сейчас следят люди Хайруллы. Это мог быть вон тот худой как щепка парень в длинном сером халате из верблюжьей шерсти, ныряющий от прилавка к прилавку, и старающийся не упустить из виду высокую кряжистую фигуру Джеймса. Афганцы здесь стараются не выделяться своей традиционной одеждой, поэтому одеваются, как и местные: таджики и узбеки. А может, маленький пронырливый мальчонка в замурзанных штанах и рубашке, в старых потрепанных спортивных бутсах, ловко маневрируя в толпе, упорно держится за рыжебородым британцем.

Маккартур усмехнулся. Все это детские забавы. Афганцы — отличные воины, но искусство шпионажа и слежки для них всегда будут трудной наукой. Остановившись перед прилавком, на котором продавец разложил разнообразные самодельные ножи, перебрал несколько клинков не ради покупки, а только чтобы определить, кто же за ним следит. Поговорил с хозяином — полным круглолицым таджиком — о качестве стали, и покачал головой, сказав, что сейчас не готов приобрести неплохой, в общем-то, товар.

Зато он понял, что его вели независимо друг от друга два человека. Как раз худой парень в сером халате и еще один местный — смуглолицый, с бритым подбородком и густыми черными усами мужчина лет сорока, в полосатой тюбетейке. Они неторопливо двигались вдоль прилавков по разным сторонам, особо не стремясь подойти ближе. Значит, не боялись его потерять.

Маккартур снимал номер в небольшой гиссарской гостинице с труднопроизносимым названием. Она находилась к северу от рыночной площади как раз на пересечении двух дорог: из Дюшамбе и Латтабанда. Именно оттуда должен прийти завтра еще один караван. Британский эмиссар знал об этой особенности и заселился именно здесь, чтобы отслеживать перемещение русских и муджахидов Абдул Хотака.

Из Дюшамбе шли серьезные силы. Ясно, что не все подразделения будут участвовать в захвате аномальной точки. Часть из них выставит блокпосты, другая уйдет в горы. Муджахидам придется мелкими группами уходить в горы, чтобы не попасться на глаза русских егерей. Еще неизвестно, что творится на подступах к самой аномалии. В ущельях и на тропах сейчас настоящее столпотворение. Агенты и соглядатаи Маккартура доносили, что большая часть муджахидов уже в районе Гиссарского хребта, но пока рассредоточены по мелким кишлакам, взяв перепуганных местных жителей в заложники и не давая им покинуть опасное место. Значит, как только придет Самандар — можно считать, что операция по захвату аномальной точки начнется тотчас же.

Маккартур дошел до двухэтажной гостиницы с полукруглыми окнами и длинными лоджиями, закрытыми тонированными стеклами. На плоской крыше возвышаются водяные бойлеры, нагревающиеся от солнечных панелей. Здесь, в глухом краю, магические артефакты весьма дороги, и обычные технологические решения позволяют жить с относительным комфортом.

Он словно невзначай покрутил головой и успел заметить мужчину в тюбетейке, который остановился неподалеку от входа на территорию гостиницы и о чем-то разговаривал с парочкой молодых парней, весело улыбаясь. А сам нет-нет и бросал взгляд на Маккартура, застывшего на парадном крыльце. С этим понятно, а где второй? Ага, маячит в тени чинара, делая вид, что происходящее на залитой зимним солнцем улице его не касается.

Больше всего Джеймса Маккартура заинтересовал черноусый мужчина. Эмиссар поставил бы хороший куш на то, что неизвестный — местный соглядатай, помогающий русской контрразведке. А сей факт указывает на неприятное открытие: местонахождение британца вычислили и теперь постараются вскрыть всю агентурную сеть в Гиссаре с дальнейшей игрой на перспективу.

Зайдя в свой номер, Маккартур первым делом сходил в душ, ополоснулся под тугими, но не успевшими нагреться до оптимальной температуры струями воды, и тщательно сбрил бородку. Поохивая, растерся большим банным полотенцем, накинул на голое тело халат и сел за столик с зеркалом. Открыл дорожный баул и извлек из него все необходимые средства для грима. Первым делом приготовил краску для своих рыжеватых волос, разбавив черный порошок до состояния жидкой кашицы и оставил ее на несколько минут, чтобы завершились все химические процессы.

Наложив на волосы краску, Джеймс обвязал полиэтиленовой пленкой голову и приступил к наклеиванию черных густых усов. Одно из любимых его перевоплощений. После этого посадил специальную нашлепку на нос, создав на идеальной прямой спинке легкую горбинку. Тональным кремом завершил превращение из «белого» человека в местного жителя со смуглой кожей и пышными усами цвета вороньего крыла. Черные волосы идеально дополняли картину. Теперь еще тюбетейку и халат — можно будет спокойно перебраться в другую гостиницу, раз эта уже засвечена.

Маккартур не любил пользоваться магическими артефактами, справедливо полагая, что обычный актерский грим куда эффективнее. Магию всегда можно раскрыть разнообразными амулетами, запросто срывающими наложенную личину или «сферы невидимости». Обычная краска, накладки, искусственные усы и бороды при минимуме затрат и максимуме воображения меняют человека до неузнаваемости. Единственной проблемой остается аурный след. Если его слепок оказывается в руках враждебной стороны — не помогут никакие ухищрения. Потому как аура есть у каждого человека, одаренный он или без Дара. Маккартур владел Стихией Воздуха, но очень редко применял свои возможности, стараясь действовать без магических атрибутов, и очень преуспел в этом. Ведь иногда только обычный огнестрел, клинок или хитрость, помноженная на храбрость и авантюризм, спасали эмиссара от громких провалов.

Ну а в Гиссаре он не видел для себя опасности, даже предполагая, что русской контрразведке известно о его нахождении здесь. Завтра, когда придет Самандар, он спрячется в его караване и покинет город. Поэтому нужно довести новый образ до совершенства и тихо улизнуть из гостиницы.

Закончив все приготовления, Маккартур сложил одежду, в которой щеголял по базару, в дорожный баул, опоясался ремнями подмышечной кобуры, проверил пятнадцатизарядный «спитфайр МК III», щелчком загнал магазин в рукоять и поместил оружие на свое место, после чего надел стеганый халат и тюбетейку на голову. Посмотрел в зеркало, критически оценил, как выглядит, и кивнул удовлетворенно.

Теперь можно и выходить. Он не собирался выписываться из гостиницы, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание и не оставлять четкий след своих перемещений. Номер был забронирован на два месяца, и использовался в качестве дополнительной конспиративной точки. Можно спокойно исчезнуть под другой личиной, что Маккартур и сделал.

Он неторопливо прошел по улице, где стояла гостиница, свернул на широкий проспект и двинулся дальше вдоль сверкающих витрин магазинов, маленьких лавочек с разнообразным товаром, большого супермаркета со стоянкой, заполненной автомобилями, а дальше ускорил шаг, полагая, что оторвется от слежки. Несмотря на легкую неприязнь к магическим атрибутам в своей профессии, Джеймс все-таки использовал один амулет, позволявший в пассивном состоянии отслеживать применение противником разнообразных артефактов. И сейчас этот артефакт усиленно работал, «цепляя» и идентифицируя его ауру. Значит, русские всерьез взялись за него и намеренны «выключить» из игры за Источник. Данное обстоятельство напрягало. Где-то серьезно «сквозило», что противнику стали доступны некоторые обстоятельства операции «Аномалия».

Проверившись возле очередной витрины, Маккартур понял, что его передают с рук на руки. Тот усатый мужичок все же грамотно отследил направление агента и дальше не пошел. Теперь вопрос: будут брать или нет?

Он на ходу вытащил из кармана халата простенький телефон и отыскал в нем нужный номер. Пошли долгие гудки. Маккартур нахмурился. Чарли — один из агентов — должен был ответить через десять секунд после начала звонка. Пришлось сбросить, так как возникала серьезная проблема навести службу контроля на своего человека. Возможно, он уже взят. А это может означать зачистку агентуры в Гиссаре.

Следующий звонок пошел на номер Блейка, еще одного помощника. Здесь схема была иной. Через пять секунд Джеймс сбросил вызов и снова набрал. Агент молчал. Теперь все стало понятно. Или парней взяли столь открыто, чтобы Маккартур запаниковал, или их уже нет в живых. А звонки запеленговали. Неужели русские пошли на ликвидацию местной ячейки, пренебрегая некоторыми правилами конспирологической игры?

Британец ускорил шаг. Через сто метров от автостоянки у супермаркета он свернул в узкий проулок, контрастирующий с гудящим и живым проспектом своими глинобитными заборами, за которыми прятался чужой и равнодушный к проблемам пришельцев, вроде Маккартура, мир.

Проскочив проулок, Джеймс свернул на следующую улицу. Задержавшись на мгновение, он положил телефон на землю и ударом каблука развалил его на мелкие части, не заметив, что за ним с интересом наблюдают местные ребятишки из-за заборов. Расстегнув халат, вытащил пистолет и переложил его в левый карман, потому как был в большей мере леворукий, но стрелял с обеих рук одинаково хорошо. Дорожный чемодан он оставил в правой руке, чтобы завуалировать свои возможности.

Через десять минут Маккартур, сохраняя невероятное спокойствие, прошел большую часть Гиссара и оказался на перекрестке возле шумливой Ханаки, откуда повернул налево, где планировал затеряться во фруктовых садах, высаженных вдоль реки. Ему могло помочь хаотичное расположение строений, вытянувшихся словно большая желто-серая кишка в виде одноэтажных домов, покрытых ржавым металлопрофилем.

Сзади зашуршали шины по гравийной дороге и сердито рыкнул мотор. Старенький зеленый «додж», закрытый брезентовым тентом, залихватски заваливаясь на два колеса, вывалился из-за угла и помчался следом за Маккартуром. Принадлежность внедорожника, откопанного на каком-то военном складе, невозможно было идентифицировать. Русские ли в нем сидели или местная безопасность — разницы теперь никакой. Машина следует явно за ним и догонит его через несколько ударов сердца. Не в Ханаку же прыгать! Во-первых, ледяная; во-вторых, очень бурная и каменистая. Снесет с ног, едва ли выберешься.

«Додж» взревел и стал нагонять идущего по берегу реки Маккартура. Сохраняя невероятное спокойствие, чтобы не отбросить дорожный баул и выхватить пистолет, Джеймс решил активировать свое умение «воздушника». Левая рука начала формировать ударный конструкт «пылевая буря», чтобы не слишком злить русских. Подобные чары могут только создать непреодолимые препятствия для преследователей, а Маккартур к этому времени скроется в садах. Ищи его потом по всему Гиссару, представлявшему собой огромный кишлак в современном обличье, где центр застраивался многоэтажными домами, а вокруг скопились несусветное старье середины двадцатого века, построенное как бог на душу положил.

Не оборачиваясь, британец ощутил за спиной приближающийся внедорожник. И развернувшись, выпустил конструкт из своей руки. Едва видимое чародейское плетение засверкало бледно-фиолетовыми всполохами и закружилось на месте, поднимая в воздух пыль и мелкие камешки. Созданная завеса набрала мощь и навелась опытной рукой на цель в виде многотонного автомобиля. Завихрившись, пылевая волна поднялась на три метра и уже готовилась обрушиться на вильнувший в сторону «додж» … И застыла, попавшая под контрплетение. Маккартур не стал терять время. Он отбросил ненужный теперь баул и рванул вдоль Ханаки. Где-то неподалеку должен быть мостик, перебежав который, можно затеряться в переплетениях улочек.

По ногам что-то больно ударило, обхватив жгучей петлей за лодыжки. Земля рванулась навстречу, отчего пришлось выставлять руки, чтобы не удариться лицом в гравийную дорогу. Ладони обожгло болью, содранная кожа сразу же неприятно засаднила. Сверху навалилось чье-то тяжелое тело, сопящее от усердия и остро пахнущее потом и специями, стало выворачивать руки.

Маккартур словно червь стал изворачиваться, чтобы стряхнуть с себя противника и даже умудрился нанести затылком удар, рискуя повредить себе голову, но ловкий и невидимый враг уклонился в сторону. Стало еще хуже. Запястья оказались в невероятно жестком захвате, что-то щелкнуло, и ледяная волна поднялась вверх. Мгновенно онемело все до плеч, пропало желание бороться. Ловкие руки ощупали его с ног до головы, изъяли «спитфайр» и несколько амулетов с магическими конструктами.

— Взяли Шотландца, господин капитан! — молодой голос радостно отрапортовал кому-то об успешной операции. Маккартур знал русский язык. «Шотландец» — такое имя присвоили ему контрразведчики Петербурга. Значит, вели его с самого начала, как он оказался в Гиссаре.

— Грузите в машину, — последовала резкая команда. — Да шевелитесь, а то местные слухи разнесут за считанные минуты. Браслеты не спадут?

— Надежны как вклады в Императорском банке! — последовал задорный ответ.

— Ты поменьше бравируй, новик! Тащи Шотландца в машину.

— Вы не имеете права! Я подданный Британской Короны! Немедленно требую встречи с консулом!

— Будет тебе консул, — последовал ответ. — Попозже… Смотри, как заговорил!

Маккартура рывком подняли на ноги. Двое молодых мужчин в полевой камуфляжной форме с нашивками местной СБ заломили ему руки, заставив слегка согнуться от намеренно причиненной боли, и очень быстро повели к «доджу». Бесцеремонно затолкали внутрь, где сидел еще один человек. Британца сжали с обеих сторон, водитель лихо рванул машину с места, развернулся на узком пятачке дороги и запылил вдоль Ханаки. Эмиссар лихорадочно прокручивал варианты, при которых его могли вытащить из подвалов русской контрразведки. И главное — кто. Несомненно, катализатором событий стала возня вокруг Источника. Британцев стремятся нейтрализовать еще на дальней дистанции; русские уверены, что с боевиками Абдул Хотака они справятся, если им не будут помогать сторонние силы.

С другой стороны, русские действовали очень уж открыто и грубовато, как будто напоказ. Вроде бы старались незаметно взять Маккартура, и в то же время шумели так, словно верблюда дикого ловили на виду у жителей кишлака. Значит, давали сигнал людям, которые по долгу службы должны вытащить Джеймса. Предупреждение, чтобы не лезли не в свое дело?

Видимо, так и есть.

Маккартур заметил, что «додж» свернул от Ханаки направо и помчался по центральной улице Гиссара. Через несколько минут они уже были на восточной окраине города. И британец понял, что его везут в Дюшамбе, где находился русский военный гарнизон и администрация протектората. Он громко прокашлялся, чтобы в голосе не было хрипоты и надменно произнес:

— Вы ответите за незаконное задержание! Я член-корреспондент Королевского Географического общества, выполняю в этом регионе научную работу!

— Ага, с оружием под халатом! — повернулся к нему с переднего сиденья мужчина в потертой камуфляжной куртке. Легкая смуглость на его лице была результатом долгого проживания под южным солнцем. Обычный загар, который никогда не превратит русского в местного жителя. Уж кому, как не Маккартуру это знать.

— Здесь дикие нравы! — возмутился Джеймс. — Я провожу исследования на огромной территории от Турана до Афганистана! Ладно, Бухара или Самарканд: там относительно спокойно, но никак за Амударьей! Оружие мне необходимо!

— Вы не волнуйтесь так, сэр Маккартур, — успокоительно поднял руку мужчина, видимо, старший в группе захвата, которого назвали капитаном. Открыто называя фамилию британца, он косвенно подтверждал свою причастность к контрразведке. — Разберемся, проясним ситуацию.

— Но на каком основании…, - играя возмущение, эмиссар попытался даже приподняться, и тут же был так сжат с двух сторон, что ребра затрещали. — Может, вы бандиты и везете меня в какое-нибудь тайное место!

Русский капитан только улыбнулся, но глаза его странного цвета — карие, с серебристыми разводами — смотрели с той долей настороженности и злости, что Маккартур предпочел замолчать и ждать развязки ситуации в более комфортном месте. Русские, признался он себе, умели играть нахально и не боялись разозлить британского льва.

Глава 3

Вологда, Петербург

Никита проснулся рано с одной целью: улизнуть в столицу, избегая лишних разговоров с женами. Нужно обсудить с Полозовым небольшое путешествие на Мезень. Вопрос с организацией и сбором Ордена гипербореев уже давно назрел, если даже не перезрел. Волхв чувствовал, что в воздухе витает невероятное напряжение. Событийные линии, не пересекающиеся между собой, стали опасно сближаться. Здесь и тайная возня иностранных разведок, пытающихся чужими руками больно ударить по Меньшиковым; на территории Турана зреет непонятный нарыв в виде странной Аномалии, которую трудно классифицировать. Как бы не пришлось туда срочно лететь на помощь егерям и волхвам; зализывающие раны китайцы, держащие в уме свою месть за потерю экономических интересов в Верхотурье. Да еще непонятная позиция Шереметевых. Вроде бы не откровенные враги, и не друзья-союзники, и даже не партнеры. Не знаешь, чего от них ждать, особенно от Велимира, так и не откликнувшегося на предложение Никиты встретиться и заключить мирный договор, больше нужный для защиты Юли и ее родителей. В голову молодому княжичу не заглянешь, о чем он думает, не спросишь. Может, тоже вынашивает, подобно триаде, месть, а то и махнул рукой, оставив свои симпатии к девушке в прошлом. Это было бы хорошо.

Гроздья проблем можно переложить на плечи клановых служб, в которых есть очень серьезные и грамотные люди. Но увы, большую часть придется решать самому. Запуская процесс, его какое-то время нужно контролировать, и только потом отходить в сторону. Как, например, в Верхотурье. Там сейчас неплохо справляется Коваленко под присмотром Тагира и Арсения. Старые бойцы пробудут на Урале еще пару месяцев и вернутся обратно. Хирург постепенно осваивается, создает свою агентуру, оставаясь при этом скромным управляющим. Судя по отчетам, там все нормально.

Он поглядел на циферблат своих часов, лежащих на тумбочке. Фосфоресцирующие стрелки показывали пять утра. Пора вставать. Великий князь Константин сегодня планирует отъезжать в Устюг, надо его проводить и только потом собираться в Петербург. А то обидится, что хозяин проигнорировал гостя и улизнул по своим делам.

Тонкая рука обвила его грудь, как только Никита откинул одеяло.

— Ты уже уходишь? — сонно пробормотала Даша.

— Пора, милая, — пригладив растрепанные волосы жены, тихо ответил Никита, еще перед сном предупредивший и ее, и Тамару о визите в столицу. Но по каким делам — твердо молчал. — Надо Меньшикова проводить, задание охране дать. Ты спи.

— Не могу. Как только чувствую, что ты уходишь, сразу сон пропадает, — призналась Даша. — Свет-то включи! Или стесняешься меня?

Она задорно хихикнула, на что Никита ответил тихим смехом, накидывая на себя халат. Научился уже не поддаваться на мелкие и безобидные провокации. Даша очень впечатлительная и горячая штучка. Уступишь ее просьбам — и потеряешь еще пару часов. А в темноте ему помогало ориентироваться «кошачье» зрение.

— Когда будешь уходить, не забудь меня поцеловать, — играя капризную даму, сказала Даша.

— Обязательно, — пообещал Никита и направился в ванную комнату приводить себя в порядок.

Визит в Петербург не был обременен какими-то официальными встречами, поэтому он надел на себя штаны-джерси, белую рубашку и темно-синий пуловер с воротником-стойкой. Покачался с пяток на носки, ощущая толстую подошву ботинок, защелкнул на запястье браслет часов и ненадолго отключился от реальности, выискивая в инфернальных глубинах Ульмаха. Демон откликнулся не сразу, словно был занят каким-то важным делом. Извинившись, он доложил, что клиент с темной меткой, то бишь Борецкий, еще не добрался до большого города. Очень осторожен, подолгу отсиживается на старых лесных заимках. Но, тем не менее, ему и наемникам удалось выскользнуть из широкой облавной петли. Гончие идут следом, загоняя будущие жертвы в какие-то дебри.

Никита отпустил демона и вздохнул. Если Меньшиковы считают своим долгом покарать всех причастных к покушению — пусть сами и ловят Борецкого. Нельзя вмешиваться, как его и предупредила Тамара. Нельзя, так нельзя. Какие могут быть вопросы. Главное, атаман на прочном крючке и никуда теперь не денется. В любой миг Ульмах может доставить его перед очи Никиты. От Меньшиковых уйти можно — от инфернальной твари бесполезноскрываться.

Осторожно ступая по полу, он проскользнул в спальню и наклонился над неподвижной фигуркой, закутанной в одеяло. В тот же миг оно отлетело в сторону и горячие руки обхватили его за шею, требовательно притянув к себе.

— Дарья Александровна, вы невероятная шалунья, — только и успел произнести Никита, прежде чем губы были закрыты поцелуем.

Через несколько томительных мгновений он оторвался от Даши.

— Иди уже и не смущай девушку, — игриво произнесла супруга и махнула рукой. — Когда вернешься?

— К вечеру, не раньше. Дел много.

Усмехнувшись, Никита выскользнул из объятий и вышел в коридор. Тамара, он знал, уже не спала, раздавая распоряжения на кухне. В столовой было многолюдно. Великий князь со своими людьми завтракали перед поездкой в Устюг. Бойцы вразнобой поздоровались с хозяином дома. Константин Михайлович приветливо махнул рукой, приглашая Никиту присесть рядом. Сам он расслабленно попивал кофе с хорошо прожаренными тостами, намазывая на них масло.

— Неужто с нами собрался? — поинтересовался тесть.

— Нет, я по своим делам, — ответил Никита. — Не буду мешать.

— Зная твои способности, ценю, что ты не стал сломя голову лезть в это дело, — кивнул Меньшиков. — Мы сами справимся. Раскрутим всех причастных, и уж поверь — ответит каждый, невзирая на личные заслуги и место в обществе.

— Я не сомневаюсь, — Никита посмотрел на Тамару, которая присела рядом со скромной чашечкой кофе. — По Борецкому что-нибудь известно?

— Глухо, — досадливо поморщился Великий князь. — Прочесали огромную площадь в тайге, несколько раз с коптеров высаживали егерей на лесных кордонах — как в воду канул.

— Может, у него есть тайный схрон где-нибудь под боком? — высказала свою версию Тамара. — Вы за ним бегаете по лесам, а он в ста метрах от базы где-нибудь под землей сидит. Да еще магией прикрылся, полагаю. Порой я думаю, что надо было Никите дать возможность поучаствовать в поисках.

— Мое бурное прошлое вспомнила? — улыбнулся Никита, хрустя тостом.

— Скорее, забыла, — вздохнула Тамара, легонько потрепав мужа по стриженой макушке.

— Наши чародеи с самого начала использовали все магические атрибуты для вскрытия защитных плетений, — возразил Константин Михайлович, глядя на дочь. — Поверь, дорогая, ни одно ухищрение не осталось нераскрытым. Честно сказать, слабенькие у потайников волхвы. Скорее, вычегодский Тайный Двор делал упор на обычные диверсии.

— Двоих мои люди уничтожили еще при нападении на Васильевых, — напомнил Никита. — У атаманов оставалось слишком мало волхвов.

— Так и есть, — подтвердил Великий князь, допивая кофе. — Всех, кто сопротивлялся при нашей атаке на базу, жалеть не стали. Один сдался. Надеюсь, он поможет найти нам Борецкого.

Меньшиков решительно поднялся из-за стола, то же самое одновременно с ним проделали и телохранители. Вразнобой поблагодарив хозяйку, мужчины вышли из столовой. Тамара на мгновение прислонилась к Никите и поинтересовалась:

— Надеюсь, твой визит в Петербург не связан с желанием окольными путями поймать Борецкого?

— Ни в коем случае, — честно глядя в глаза любимой, ответил Никита. — У меня своих дел хватает. Ресурсов клана Меньшиковых достаточно, чтобы самим справиться со злодеем. Я больше переживаю, что Генштаб прикажет срочно направиться в Гиссар. Там серьезная заварушка намечается.

Тамара вздохнула. Запретить мужу ввязываться в военные конфликты она никак не могла, ни по моральным принципам, ни по закону. Никита, в первую очередь, офицер, давший присягу императору. Дядюшка еще проявляет невероятное понимание, удерживая молодого родственника в резерве, хотя мог жестко приказать и направить в точку зарождающегося конфликта. Дескать, ты же боевой волхв, вот и покажи свое умение.

Осознавая, что Никита гораздо сильнее многих квалифицированных волхвов и даже части Иерархов, Тамара все равно по-женски переживала за мужа во время его частых отлучек из дома. Если он получил дар Пяти Стихий, почему кто-то другой не сможет стать любимчиком Небес? Разве Никита один такой? Нужно лишь организовать правильный поиск, глядишь, и обнаружится уникум в русской глубинке. И понимала, что это невозможно. Боги, по всей видимости, не особо щедро одаривают людей эксклюзивными возможностями.

Тамара видела в Бухаре, насколько силен супруг в искусстве подчинения демона, но даже не будь его, Никита собственными силами победил бы Авлодова. Молодая женщина в этом была уверена на все сто процентов. И все же ей не хотелось исключений из правил.

Она провела ладонью по выбритой щеке Никиты и облегченно вздохнула:

— Думала, папенька решит в нашем доме штаб развернуть… Удивилась, когда он засобирался в Устюг.

— Серьезно? — усмехнулся волхв. — Константин Михайлович — человек понимающий, вряд ли у него были мысли насчет «Гнезда». Гораздо эффективнее перебросить управление в Новохолмогорск.

— Почему именно туда? — полюбопытствовала жена.

— У Борецкого есть шанс улизнуть из России, — честно ответил Никита. — Думаю, он с самого начала держал в голове этот вариант, но пока идут его поиски, он с места не сдвинется. Я бы отсиделся некоторое время в потайном месте, пока вокруг волкодавы рыщут.

— Хочешь сказать, что волкодавы Меньшиковых некомпетентны? — прищурилась Тамара.

— Я такого не говорил, — удивился волхв и успокаивающе положил руку на ее живот. — Не волнуйся, солнышко. Я уверен, что Меньшиковы сделают все, как надо и найдут Борецкого.

— Успокоил, — слабо улыбнулась Тамара. — Иди уже, проводи папеньку.

Никита нашел Великого князя на крыльце, нетерпеливо поглядывавшего на фырчащие бронеавтомобили, аккуратно подруливающие к дому. Натянув на руки кожаные перчатки с теплой подбивкой, он выдохнул теплый парок изо рта, обращаясь к своему зятю:

— С юга поступила информация о значительной концентрации афганских муджахидов вокруг аномалии. Наши егеря перекрыли все возможные пути, но в Генштабе настраиваются на серьезную стычку. Понимаю, невместная фраза… Однако называть ситуацию конфликтом слишком претенциозно.

Меньшиков махнул рукой, посмотрел на Никиту и добавил:

— В любом случае будь наготове. Еще и поэтому я не привлекаю тебя к поиску сбежавших потайников. Дочка может что угодно говорить про кровную месть, но защищать своих женщин должен муж. Глядя на твое спокойствие, склонен подозревать, что ты по своим каналам уже что-то сделал.

Никита вздернул брови, ожидая откровений от Великого князя. Меньшиков поморщился и покачал пальцем перед его лицом, как будто о чем-то предупреждал:

— Не надо, сынок… Я старый прожженный циник и насквозь вижу людей, похожих на меня. Ты молодец, хорошо держишь лицо. Тамаре ничего не говори, чтобы между вами потом не возникли обиды. Если она считает покушение на себя очень серьезным вызовом для Меньшиковых — не разочаровывай ее. Мы в любом случае накажем всех причастных, но я от твоей помощи никогда не откажусь.

Он похлопал рукой по плечу Никиты и спустился с крыльца к внедорожнику, стоявшему между бронеавтомобилями, нырнул в нутро салона. Кавалькада дружно зарычала моторами, окутываясь сизым туманом выхлопных газов и как по линеечке двинулась по очищенной дороге, объезжая закрытую чашу фонтана. Через несколько минут от КПП доложили, что Великий князь выехал из поместья.

Никита неожиданно обнаружил, что рядом с ним стоят Москит и Слон. О сегодняшнем визите в столицу он им не говорил, но статус личников подразумевает постоянное нахождение рядом с хозяином и готовность идти хоть в инфернальный холод или пекло. Он покосился на телохранителей и обронил:

— Через пять минут в подвале. Идем в Петербург.

Парни кивнули. Судя по глазам, они хоть сейчас готовы войти в портал. Никита вместе с ними вошел в уютное тепло дома и показал кивком, чтобы те спускались вниз. А сам критически посмотрел на себя в зеркало, поправил воротник пальто и натянул на голову меховую кепи с коротким козырьком. Поцеловал на прощание вышедшую из гостиной Тамару, шутливо приказал ей идти в постель и досматривать сны.

Привычно шагнув в портал, все трое уже через мгновение стояли на другой стороне невидимой магической нити, связавшей два особняка и выходили из подвала. Их встречал сам Фадеев, которого Никита счел необходимым предупредить о своем появлении еще накануне.

Начальник охраны особняка, несмотря на раннее утро, выглядел бодро. На нем были тщательно отглаженные брюки и светло-бежевая рубашка с короткими рукавами. Удивительно, что подмышечной кобуры нет, а то после покушения на Тамару он оружие постоянно держал при себе и усилил охрану особняка на Обводном. Теперь у него в подчинении было десять крепких парней, и еще трое постоянно сопровождали Ольгу с Анорой-Аней на работу и учебу. Спасибо Каримовым. Старый Фархад по просьбе Никиты прислал клановых профессиональных личников для своей родственницы, ушедшей в семью Назаровых. Тахир, Рустам и Булат — крепкие молчаливые мужчины, каждому из которых было не больше тридцати лет — возили девушек в мощном армейском внедорожнике, который прибыл вместе с ними из Бухары. Ольга пробовала было возмутиться, что молодой девушке не пристало разъезжать на брутальных и невзрачных для городских улиц машинах, но Аня напомнила ей о своем случае, когда китайская триада решила ее похитить, а то и вовсе убить. Лучшая защита — это броня, усиленная рунической защитой, которую самолично ставил Никита. Ольга вздохнула и сдалась. Поездив на «Скате», как назывался бронированный автомобиль, собиравший где-то на юге, то ли в Астрахани, то ли в Ростове, как пояснил темноволосый красавчик Рустам, девушка оценила все прелести передвижения в комфортном салоне. Сиденья мягкие, есть кондиционер, у машины плавный ход, и главное, на дороге им старательно уступали дорогу. Конечно, малый герб тоже давал кое-какие преимущества, но солидные бронированные двери и стеклопакеты внушали доверие куда больше.

Правда, высокий просвет между землей и верхней ступенькой для Ольги оказался из разряда неудобств. Она любила сапоги на каблуке и всерьез опасалась навернуться с машины, когда ступала на ребристую поверхность. Однако галантный Рустам всегда оказывался рядом и помогал девушкам, поддерживая их за руку.

— Привет, Семен, — тепло поприветствовал его Никита. — Как дела?

— Доброго вам утра, Никита Анатольевич, — кивнул Фадеев и вместе с молодым хозяином проследовал через служебный коридор в гостиную. Слон и Москит топали следом. — Все в порядке. Никаких экстраординарных событий. Особняк под надежной защитой. Недавно установили еще две фронтальных камеры. Теперь операторы имеют полноценный обзор всей территории.

— Гости довольны? — имея в виду Олега и Настю, спросил Никита, снимая пальто на ходу.

— Вполне, — Семен оживился. — Господин Полозов даже устроил мастер-класс по стрельбе и рукопашному бою. Ребята взяли несколько уроков, теперь отрабатывают приемы.

— Казачий спас или боливак? — усмехнулся Никита.

— Скорее, крепь или буза. Лично мне показалось, там всего намешано. Олег шутил, что его стиль боя нужно называть «тайницким». О таком я не слышал.

— Немудрено, — сдерживая улыбку, ответил волхв и бросил пальто на спинку кресла. Сел, закинув ногу на ногу. — «Тайницкий» бой очень неохотно выставляют напоказ. Слишком он специфичен.

— И в чем же его специфика? — удивился Семен, показывая телохранителям, чтобы те не торчали пеньками, а садились, где им удобно.

— По нему знающие люди узнают друг друга, и порой не для того, чтобы вместе выпить пару кружек пива.

— Кажется, начинаю догадываться, — хмыкнул Фадеев и потер подбородок, глядя на сделавшего серьезное лицо Никиту. — Ольга Викторовна в одном из разговоров намекала, что вашим воспитанием занимались как раз такие знатоки специфических наук. Может быть, проведете свой мастер-класс?

Никита заметил, как Слон и Москит переглянулись с хитрыми ухмылками, на мгновение задумался и ответил терпеливо ждущему начальнику охраны:

— Сейчас появились проблемы, в которых мне придется так или иначе участвовать. Надеюсь, к весне все разрешится, и я проведу несколько уроков. А вообще, я планирую увеличить штат охраны на Обводном. И без инструктора по рукопашному бою не обойтись.

Фадеев расцвел. Молодой хозяин сразу дал ответ на два животрепещущих и не высказанных вслух вопроса. Особняк остро нуждался в большом количестве качественных охранников. Десять человек не могли беспрестанно на высоком уровне нести службу. Усталость все равно накапливалась, как бы Семен не варьировал графики дежурств. Плюс к этому нужны еще два оператора слежения к тем двум, которые сейчас у него были в наличии. А вот слова об опытном инструкторе очень обрадовали начальника охраны. Он все-таки бывший гвардеец, заточенный на выполнение определенных заданий. Да, умел стрелять, организовывать охрану периметра и отрабатывать все сопутствующие мероприятия. Но такой системы безопасности, как в Вологде, здесь еще не построили. А ведь Семен бывал в «Гнезде» несколько раз, чтобы воочию рассмотреть, как все устроено. И хотел такого же обеспечения, но понимал: пока Назаровы не переедут на Обводной, вверенный ему особняк будет на положении пасынка. Если врагам Никиты захочется нанести удар, то лучшей цели не найти. Семен никогда не страдал наивными взглядами на жизнь и отчетливо представлял, насколько уязвимы живущие здесь девушки. И надеялся, что хозяин тоже держит в уме подобное развитие ситуации.

— Никита Анатольевич, вы недавно обсуждали вопрос перестройки дома и всей территории, — все-таки осторожно произнес Семен. — Правильно ли я понимаю, что особняк будет включен в систему общей безопасности?

— Он уже давно включен, — напомнил Никита. — Не забывай о подвале, через который за минуту можно перебросить сюда или вывести отсюда людей. Не переживай, в «Гнезде» не забывают о Петербурге. Закрытый канал связи работает?

— Работает, я сам ежедневно его контролирую, — подтвердил Фадеев. — Но в голове держу одну мысль: а если нас накроют магоформой, которая полностью блокирует работу всех передатчиков и амулетов?

— Семен, — Никита посмотрел на начальника охраны со странным выражением на лице, словно недоумевал, почему тот до сих пор сомневается в возможностях систем оповещения, — здесь несколько дублирующих систем. Допустим, прямым направленным ударом вышибут всю аппаратуру, но у тебя есть «Хамелеон». Неужели забыл?

Фадеев кивнул. Одно дело, когда сам стараешься убедить себя в четкой работе всей системы связи и контроля периметра, и совсем иная картина вырисовывается, если сам разработчик уверен в возможностях аппаратуры. «Хамелеон» — единичный и уникальный комплекс, на котором держится обеспечение связи и видеонаблюдения. В небольшой металлической коробке с проводами и электронными платами стояли четыре дублирующих магических артефакта (по числу Стихий), надежно защищавших один из выделенных каналов, вдобавок работая как шифратор и дешифратор.

Когда Никита проверял систему, он пригласил своего кланового волхва-«воздушника» Ромку Возницына и заставил того использовать все свои возможности на полную мощь. Над особняком около часа стояло магическое облако из элементалей, нарушивших работу всего периметра, но кодовый сигнал без помех ушел в Вологду, где и был принят дежурным в «Гнезде».

Потом за дело принялась очаровательная Яна, невеста Возницына, оперировавшая «водной» Стихией. Раз за разом она с небывалым изяществом накрывала ледяным куполом особняк, не давая особо разгуляться магическим возмущениям и не разрушить близлежащие дома. Регулируя интенсивность магоформ, она усиливала давление на защитные артефакты, но самое большее, что девушка могла добиться — уничтожить два камня, игравших роль предохранителей.

В общем, было весело. Семен, да и Ольга с Анорой получили невероятное удовольствие от происходящего. Хоть какое-то развлечение в большом, но тихом особняке. Правда, Никита после имел долгий разговор с комиссией из нескольких Иерархов, рассерженных недопустимой вольностью «молодого и перспективного, однако слишком независимого волхва». Фадеев понял, что в Коллегии не совсем довольны, что Назаров не подчиняется регламентирующим мероприятиям по магическому искусству.

— Перестраховываюсь, — улыбнулся Семен на вопрос Никиты.

В это время в гостиную зашли трое мужчин. Увидев его, сразу же подобрались и учтиво поклонились. Заговорил Рустам, как старший в их группе не только по возрасту, но и по должности. Он прижал правую руку к сердцу:

— Ассалому алейкум, таксир^[5] Никита! Как ваше здоровье, здоровье несравненных и солнечных хонум^[6], чья храбрость и отвага восхищают мужчин Бухары?

— Рустам, отвыкай уже от витиеватости! — рассмеялся Никита, глядя в хитроватые, но в то же время наполненные уважением, темные глаза телохранителя. — Я тебя когда-нибудь возьму с собой в гости к князю Балахнину, чтобы ты его заговорил до смерти. Он будет в восторге от пышных восточных фраз. А у моих женщин все прекрасно, как и у меня.

Волхв показал жестом, чтобы Рустам присаживался. Мужчина устроился напротив на одном из диванов, а вот Тахир и Булат остались стоять неподвижно, не получив на то указание от старшего. Семена иногда выводило из себя подобное поведение, но Рустам объяснил, что не стоит обращать на это внимание. Все приказы и указания идут через него. Так у них заведено, и к этому нужно привыкнуть. Если уважаемый Семен хочет дать какой-то приказ, пусть обращается лично к нему.

А в остальном что Тахир, что Булат хорошо разговаривали по-русски, с легким южным акцентом, и в большом городе не терялись, активно изучали его, когда Анора на выходных просила сопровождать ее по разным интересным местам столицы.

— Есть какие-нибудь проблемы? — поинтересовался Никита у Рустама. — Может, что-то нужно?

— Не стоит беспокоиться, хозяин, — Рустам пригладил пальцами густые смолянисто-черные усы. — Все необходимое у нас есть. За девушками присматриваем очень тщательно, всей дружной командой.

Он обвел вокруг себя рукой, подразумевая под «дружной командой» охранников особняка и своих земляков.

— Мы разработали нужные мероприятия для совместного сопровождения, — поддержал его Фадеев, — особенно после нападения наемников на… ваших жен, Никита Анатольевич. Конечно, девушек постарались не ограничивать в передвижении, но выезды я сократил своим приказом.

— Правильно, — кивнул Никита. — Сейчас не до веселья. Один мой личник находится на лечении в биокапсуле, усилена охрана «Гнезда», поселка и городского офиса. Пока Меньшиковы показательно вычищают Вычегду, лучше не дразнить тигра.

— Я так понимаю, еще не нашли заказчиков? — осторожно поинтересовался Семен, а Рустам нахмурился, шевеля своими роскошными усами.

— Заказчик сидит высоко, — Никита закинул ногу на ногу и задумчиво покачал ею, разглядывая носок коричневого ботинка. — У меня есть подозрения, от кого можно ждать удара, но я не хочу преждевременно обвинять их в нарушении перемирия.

— Их? — уточнил Семен заметно напрягшись.

— Речь идет о двух-трех фамилиях, — Никита не стал скрывать от человека, еще недавно числившегося в гвардейской императорской охране, некоторые свои соображения. Он обвел взглядом и Рустама со своими помощниками. — Поэтому охрану особняка и каждого члена семьи осуществлять предельно внимательно. В последние дни были какие-то странности? Слежка за домом или непонятные ситуации во время передвижения?

— Мы такого не заметили, — ответил Фадеев и добавил: — Но это не значит, что слежки нет. Возможно, она осуществляется на очень высоком уровне с помощью магических «завес» или «сфер».

— За особняком присматривают люди из клана Меньшиковых, — спокойно произнес Никита, прекрасно зная, что Семен в курсе всех мероприятий, исходящих из дворцовых кабинетов государя. — Проблемы начинаются в городе. Пока еще никто из аристократических родов не обозначил свое стремление толкнуть молодой клан Назаровых в спину. Но я знаю, что недовольных укреплением моих позиций хватает. И кто-то всерьез может пойти на соглашение с наемниками из европейских стран.

— Ордо Маллеус? — догадался Семен.

— И инквизиция в том числе, — кивнул волхв. — Верхушку мы скосили, но могли появиться рьяные исполнители кровной мести. Я не собираюсь сидеть и дрожать под защитой стен; они все равно не помогут, как ни старайся их укрепить. Надо бить на опережение, но я еще не наметил цели. Поэтому любые намеки на опасность не должны игнорироваться.

— Да, Никита Анатольевич, я все понял, — Семен подобрался. Пусть молодой хозяин говорит общими фразами, в которых не было конкретики, так ведь он и сам сейчас как натянутая струна после атаки наемников на его женщин. Начальник охраны верил, что Никита найдет кончик нити и со всей серьезностью раздергает клубок так, что Петербургу мало не покажется. Если только в подковерной возне не замешаны члены императорской семьи. Ох, не хотелось бы такого сценария!

— Все понятно, таксир, — наклонил голову Рустам, а помощники азартно переглянулись, словно будущие сложности позволят им показать личную смелость и отвагу. — Может, вы переговорите с Урманом, чтобы он прислал сюда хотя бы одного мага? В плане магического оснащения нет вопросов, а вот чародей не помешает.

Урман был братом Фархада Каримова — главы бухарского клана и лучшим другом покойного ныне прадеда Никиты. Он отвечал за силовой блок в семье: охрану, боевиков, подбор магов. Может, и стоило к нему обратиться, и Никита, чтобы раньше времени не давать обещаний, сказал, глядя в глаза телохранителя:

— Я выслушал тебя, Рустам. Подумаю и решу.

— Спасибо, таксир.

Негромкую и неторопливую речь в гостиной нарушил звонкий вопль:

— Никита-аа!

Девушка в светло-зеленом платье влетела в гостиную и, поджав ноги, повисла на шее волхва, совершенно не обращая внимания на большое количество мужчин; за год, который прошел с момента первого появления Аноры в жизни Никиты, она вытянулась, формы ее тела стали более женственными, что хорошо проглядывались через ткань платья. Она даже расплела косички, чтобы распустить длинные черные волосы по плечам и спине, визуально увеличив возраст, и ей это удалось. Если бы Никита не знал, сколько лет этой визжащей от радости непоседы, он бы уверенно дал ей лет восемнадцать. Смуглая кожа Аноры под северным солнцем стала светлее, и проявившаяся матовость лица превратила девушку, когда-то отданную Никите Каримовыми в качестве «подарка», в загадочную красавицу, которую охраняют серьезные люди с Востока.

Ольга однажды по секрету рассказала ему, конечно же, когда рядом не было Ани, что многие высокородные молодые дворяне всерьез считают ее дочерью какого-то восточного эмира. Среди озадаченных и обеспокоенных аристократических семей гуляет устойчивое мнение, якобы Никита Назаров создает альянс с южными кланами посредством опекунства над юной девушкой, проталкивая их интересы в России, а взамен требуя неких преференций.

Никита тогда посмеялся, но сейчас, крепко прижимая к себе пахнущую конфетами и легкими цветочными духами Анору, вдруг вспомнил об этом разговоре и подумал, а не отсюда ли растут ноги у неудачного покушения на Тамару и Дашу? Тогда возникает вопрос, а кому невыгодно проникновение Назаровых на юг? Если Меньшиковым — кто из клана отвечает за то направление? А если иной Род, то в голове вертелась лишь одна фамилия. Барон Абрамов, торговец оружием. Версия заслуживает внимания, не нужно от нее отмахиваться.

— Мы с тобой не виделись, дай подумать…, - Никита, улыбаясь, дал Аноре повисеть на себе, сжимая тонкую девичью талию. — Две недели назад, да?

— Ну и что? — отпрянув от него, Анора прищурилась и уперла кулаки в бока. — Здесь так скучно и тихо! Разве не могу порадоваться твоему приезду?

— А как же Олег с Настей? — рассмеялся волхв и погладил по волосам девушку. — Не ужилась с ними?

— Ничего подобного! — притопнула ногой Анора. — Очень милые люди! Я с Олей и Настей чуть ли не до полуночи сижу, всякие истории рассказываем друг другу. О тебе много говорим… Очень интересно слушать девочек, как вы в Албазине жили.

— Ну-ну, — кашлянул Никита и поглядел по сторонам. Удивительно, все парни куда-то исчезли, тихо удалились из гостиной, кроме Семена, глядящего на веселящуюся девушку с затаенной надеждой в глазах. Несчастный начальник охраны, вынужденного жить рядом с такими красотками, опять воспылал надеждами на отношения, теперь уже с молодой бухарской «родственницей» волхва. Надо как-то решать вопрос с личной жизнью Фадеева. Вечно мятущиеся от неудовлетворенности люди его клана могут создавать очень серьезные проблемы. — Аня, ты уже здесь хозяйничаешь, я гляжу…

— Да, — улыбнулась Анора и почему-то посмотрела на Семена. — Но главная в доме — Оля, я только помогаю ей. Ты, наверное, хочешь, чтобы я накормила твоих людей? Не зря же вы так рано появились.

— Умница, — похвалил ее Никита, и легконогая девушка умчалась на кухню, откуда послышался ее звонкий голосок. Дом просыпался, ворочаясь как большое животное в уютном убежище, где-то дробно пробежался Ревун, до сих пор живущий в особняке после смерти Андриана Тимофеевича и бабушки Марьяны, тихо ушедших друг за другом в Небесные Чертоги. Нахальный кот обосновался поближе к кухне, где успешно харчевался из рук сердобольных кухарок. Но свою главную миссию он выполнял неукоснительно: ежедневно приносил на крыльцо черного входа удавленную мышь. Дескать, не зря же я сметанку ем. Вот, получите…

Никита посмотрел в глаза Семена и неожиданно для него спросил:

— Ты жениться когда собираешься?

У Фадеева, который на добрый десяток лет был старше волхва, не хватило выдержки. Лицо его мгновенно покрылось румянцем, как будто он оказался пойманным на чем-то непотребном. Наверное, к Аноре начальник охраны в самом деле испытывал какие-то чувства.

— Ты о чем, Никита? — выгадывая для себя время, переспросил Фадеев. Наедине он называл молодого хозяина только так, не используя официоз.

— О твоей семейной жизни, — покачал головой волхв. — Извини, Семен, но я должен знать о своих людях все. Понимаю, что с Ольгой не получилось. Ее отношения с Елагиным больно ударило по твоему самолюбию…

— Я не… — попытался оправдаться Семен, но замолчал, подчиняясь жесту вздернутой руки Никиты.

— Если у тебя есть девушка, с которой можно строить крепкие отношения, форсируй, пожалуйста, этот процесс.

— Нет, такой на стороне нет, — с усилием произнес Фадеев. — Обычные плотская тяга, не больше.

— Сам такой или девицы не подходят? — решил пошутить Никита.

— Скорее, я привередлив до тошноты, — кисло улыбнулся начальник охраны, принимая шутку хозяина.

— Тебе понравилась Аня?

— Никита, как сам думаешь, — осмелел Семен, вздернув при этом подбородок, — когда день за днем находишься рядом с удивительными девушками, легко ли отрицать очевидное? Конечно, как настоящий мужчина я очень увлекся Ольгой, и даже мелькнула мысль, что еще немного — и мы будем вместе. Но… не срослось. Потом появилась Аня. Из испуганного воробышка вдруг проклюнулась симпатичная пташка, и я снова как идиот начинаю ходить по однажды проторенному пути.

— Надо полагать, это твое признание? — Никита, в отличие от первого раза, не стал улыбаться, о чем-то думая, пока Семен выплескивал накопившуюся обиду, боль и разочарование.

— Да, можно и так считать. Только что оно решит? Аня — дочка серьезного человека из бухарского рода, и ее личная жизнь зависит от слова старейшин.

— Аня никогда не вернется в свою бывшую семью, — спокойно произнес Никита. — Каримовы отдали ее мне навсегда, и теперь только я решаю, какой дорогой пойдет девушка.

Семен слышал от Аноры причудливую историю ее появления в семье Назаровых, но почему-то считал, что девушка принадлежит Никите по праву великого подарка. Как только достигнет совершеннолетия, станет женой волхва. Поэтому слова молодого хозяина заставили его сердце забиться.

— Я не имею права вернуть ее обратно, — продолжал говорить волхв, — иначе Аню просто убьют, а я навлеку на себя гнев союзников. Оно мне надо? Но и жениться на ней я по объективным причинам не стану. Мне предстоит в скором будущем вести к Алтарю еще одну женщину, но это будет не Аня.

— Но ведь она из аристократической семьи, а я — обычный офицер, да еще в отставке…

— Из императорской гвардии, — Никита назидательно, но, скорее, в шутку, поднял палец вверх. — Твоя отставка не имеет никакого значения. А Каримовы никогда не были аристократами. На юге иная система клановых взаимоотношений. Если бы Фархад был уверен, что происходит из рода бухарских эмиров, то судьба Ани была иной. Но ее восточная кровь разбавлена русской кровью. Так что она может считаться нашей соплеменницей. Если я сейчас своими руками убью девушку и пришлю ее голову Фархаду — мне ничего не будет. По мнению старейшин, она моя собственность с тех пор, как переступила порог «Гнезда». И вправе делать с ней, что захочу. Ты понимаешь мою мысль?

— Вполне, — ощутимо содрогнулся Семен от того, каким голосом сказал про убийство Ани Никита. — Девушка может сама выбрать себе мужчину…

— Но только после того, как я это ей скажу, — жестко произнес Никита, глядя в ожившие глаза Фадеева. — И Аня беспрекословно мне подчинится, потому что так воспитана. И даже будет рада, если правильно устрою ее жизнь. Потому что я — хозяин ее тела и души. Мой вопрос несложный, но ответь на него со всей ответственностью: твой интерес к Аноре обусловлен только физиологическим желанием или ты готов взять ее в жены?

— Аня мне нравится, — твердо ответил Семен, — и она сама тянется ко мне. Это я вижу прекрасно. Но идти замуж по приказу…

— Дело не в приказе, Семен! Приказ — это всего лишь силовой рычаг, когда иных способов очаровать и влюбить в себя девушку не остается. Но сам подумай, как вы будете относиться друг к другу через пару лет, когда влюбленность и первая страсть схлынут.

— Не очень приятная картина, — согласился мужчина. — Да к тому же Аня теперь высокородная.

— Аня не высокородная, а обычная девушка, пусть и одаренная. Она свой Дар получила не по праву аристократки, потому что на Востоке иная система взаимоотношений, еще раз напоминаю. Войдя в мой Род, Аня получила все привилегии и защиту. Но по крови она — простолюдинка и может выйти замуж за любого человека. Полюбит тебя — я не буду препятствовать вашим отношениям.

Никита ободряюще хлопнул по плечу Семена, который проглотил вставший в горле комок и хрипло ответил:

— Спасибо, Никита. Я понял твой посыл.

— И еще, — волхв задумчиво потер подбородок. — В случае с Ольгой я допустил небольшую ошибку, в результате которой она изменила свое отношение к тебе. Небольшой рычаг по отношению к Аноре я все же применю. Остальное — в твоих руках.

— С Ольгой я сам виноват, — твердо ответил Семен. — Когда в ее жизни появился Елагин, нужно было действовать решительно.

— Она Целительница, но в первую очередь — живой человек, — покачал головой Никита. — Эмоции и чувства ей трудно прятать за маской бесстрастности, особенно когда приходиться лечить покалеченного войной молодого офицера. Ты бы ничего не смог противопоставить Роману.

— Может, мне тоже какую-нибудь конечность потерять? — грустно усмехнулся Семен.

— Не дури, офицер, — вздохнул по-отечески Никита. — У тебя первая забота: охрана вверенного тебе участка, а личные проблемы решай сам. С умом и правильным подходом к девушкам.

— Слушаюсь, господин волхв! — вытянулся Фадеев, нисколько не юродствуя. Все же Никита Назаров носил значок боевого мага, входящего в структуру Генштаба, и при особых обстоятельствах имел право командовать пехотными подразделениями вплоть до батальона.

Никита с усмешкой махнул рукой, отпуская Семена, а сам с удовольствием прошелся по тихим комнатам первого этажа. Большая их часть пустовала; он знал, что Ольга с Анорой жили наверху, интуитивно держась вместе. Как призналась «сестренка», ее очень напрягала тишина большого особняка, в котором постоянно находилось не больше двадцати человек, считая ее с Анорой и охраной, а также нескольких человек обслуживающего персонала. Особенно ночью, когда не шел сон, девушка ощущала живую ауру скучающего двухэтажного дома и давящую тишину. Любой скрип, шорох или странный звук в темноте буквально сдергивал ее с постели, после чего она долго сидела с открытыми глазами и пялилась на светлое пятно от уличного фонаря. Шторы Ольга не задергивала.

Появление юной Ани девушка восприняла с облегчением и сразу же после первой ночи поинтересовалась, как та спала. И получила в ответ недоуменный взгляд. С нервами у новой родственницы Никиты было все в порядке.

Через полчаса встали «самые ленивые жильцы на Обводном», как их обозвала Анора. К тому времени в столовой уже был накрыт стол для завтрака, за которым расположились Никита с Олегом Полозовым, Анорой, Олей и Настей. Старшая сестра постепенно отходила от благовещенских перипетий, и все чаще ее смех звучал в особняке, радуя не только Олю. Никита заметил, как Полозов смотрит на девушку и все больше убеждался в желании потайника отойти от всех «злодейских» дел. Правда, существовал некий контракт, заключенный между прадедом Анатолием Архиповичем и Олегом, которого молодой волхв в глаза не видел, и не представлял, что там написано. Он пробовал найти его через своих адвокатов, но те не преуспели. Вологодские конторы отрицали факт подобного документа; оставалось только ждать откровений Полозова.

Сейчас потайник сидел напротив Насти, то и дело поглядывая на девушку; на ее губах проскальзывала улыбка, которая тут же стиралась большим усилием воли. Ольга с воодушевлением рассказывала о написании совместной с профессором Кошкиным научной статьи по лечению в биокапсулах, публикация которой ожидалась ближе к весне.

— Никита, нельзя как-нибудь ускорить строительство медцентра? — такой вопрос девушка задавала своему «брату» при каждой встрече. Она сидела с прямой спиной, ловко держа столовые приборы в руках, отчего белая блузка с кружевным воротничком натянулась на высокой груди. Темно-русые волосы собраны на затылке в замысловатую прическу, которую поддерживала изящная серебристая заколка.

— Хочется приступить к работе? — улыбнулся Никита, любуясь сестрой, внезапно превратившуюся в настоящую деловую леди, в которой тяжело признать Целительницу. Только необычный насыщенный зеленью цвет глаз говорил о том, что Ольга серьезно улучшила свои магические способности. Работая с такими столпами науки как Кошкин и Цулукидзе, невозможно оставаться на уровне бытовой магии. Нельзя такую девушку упускать из клана. Приезд Насти как нельзя кстати поможет сестрам определиться со своим будущим. Да, они дворянки, имеют полное право решать, принимать им клятву верности роду Назаровых или жить самостоятельно, уйдя под крыло государя. Который с радостью возьмет на полное обеспечение Целительницу, получившую доступ к тайнам биокапсул. Тоже вот проблема, и весьма серьезная. Ведь до сих пор Никита не поговорил откровенно с девушками, постоянно в бегах и заботах…

Оля заметила набежавшую тень на лицо Никиты, что было довольно неожиданно: только что его улыбка скользила по губам. Напряглась, не понимая причин подобного скачка настроения.

— Я, конечно, не тороплюсь, — пожала плечами девушка, — но мне очень понравилась новая технология спасения людей. Вроде бы и магия присутствует, но и разумная инженерная мысль дает хороший результат. И вообще… я хочу быть поближе к вам.

— Уже планы строишь? — поинтересовался волхв, аккуратно размешивая в чашке с кофе кусочки белоснежного рафинада. — Я думал, в Петербурге тебе куда комфортнее.

— Да, появилось много друзей, есть куда сходить, пообщаться, — кивнула Оля, переглянувшись с Настей, и та лишь опустила ресницы, словно подбадривала сестру. — Как вариант, создание центра в столице заставило бы меня жить и работать здесь. Но я понимаю так, что Вологда станет головным центром. Поэтому планирую жить там. Куплю себе дом…

— Стоп! — поднял руку Никита. — Ни о каком доме и речи быть не может. В «Гнезде» тебе всегда рады. Комната, досуг, машина для поездок — все, как мы и обговаривали предварительно. Выйдешь замуж — вот тогда и поговорим обстоятельно…

Оля наклонила голову, чтобы спрятать заалевшие щеки. Настя ободряюще положила свою руку на ее плечо, погладила. А сама скользнула вызывающим взглядом по невозмутимому Полозову.

— Нам пора, — Оля встала из-за стола, Анора послушно вскочила следом и вихрем унеслась из столовой. — Никита, я бы хотела с тобой поговорить. Не сейчас, вечером. Уделишь мне пять минут?

— Всегда, сестренка, — согласился Никита. — Я сегодня весь день буду в столице. Обязательно поговорим.

Девушки ушли, а вместе с ними и Настя. Олег Полозов допил свой чай, с тихим стуком поставил чашку на блюдце и отодвинул пустую посуду от себя.

— Я тебе нужен? — спросил он проницательно.

— Догадался? — волхв усмехнулся.

— Нетрудно было. Обычно ты сразу прыгаешь в машину и мчишься со своими парнями по делам, даже меня не берешь с собой. А сегодня чуть ли не со всеми разговариваешь, как будто решил выяснить, кого что беспокоит.

— Хочешь размяться? — предложил Никита.

— Не откажусь.

— А Настя как посмотрит?

— Так она мне не жена, — рассмеялся Олег, — в личные дела не вмешивается. Мы за неделю почти половину Петербурга обошли. Настя как губка, так жадно впитывает в себя прелести столицы, что мне не хотелось ее огорчать своим отказом от сопровождения. Я-то не ярый поклонник музеев, картинных галерей, опер, музыкальных фестивалей, но приходилось быть рядом. Как еще вытерпел, не сбежал? Так что я готов размяться, как ты говоришь. Куда надо ехать?

— На Мезень.

— Ого! Не ближний свет. А что там, если не секрет?

— Пошли, поговорим в другом месте, — Никита показал взглядом на открытую дверь столовой, намекая на возможные «уши», хотя мог играючи поставить «купол».

В особняке на Обводном у него был свой кабинет на втором этаже, куда можно было попасть как из спальни, так и из коридора. Никита завел Олега в рабочую комнату, закрыл дверь и вот теперь навесил «купол тишины». Полозов слегка поморщился от неприятного перепада давления в ушах, которое тут же исчезло, и по приглашающему жесту волхва сел на стул возле окна.

Никита занял место за столом, большую часть которого занимала коробка вычислительного комплекса с монитором, откинулся на высокую спинку кожаного кресла. Помолчал, словно проверяя надежность глушащей все звуки магической защиты. И лишь потом произнес:

— Мне нужно встретиться со своими союзниками из Ордена. Они давно звали в гости, но как-то не получалось съездить и обсудить накопившиеся проблемы. Покушение на Тамару и Дашу — это уже не проблема, а серьезный сигнал. Кто-то сел играть со мной в нечестные шахматы. Один я не вытяну. Видишь, какой парадокс, Олег: чем сильнее я становлюсь, как по статусу, так и по своим магическим возможностям, тем больше приходится защищаться.

— А Меньшиковы? Неужели они не помогут своему родственнику? Создайте союз, альянс или что там еще… Императорский клан — это мощные ресурсы и неограниченные возможности. Но в первую очередь, государственный интерес.

— Именно что интерес, только свой, — поморщился Никита. — Знаешь, в какой-то момент они могут меня просто списать. В их схемах я непонятная величина, с которой император и тесть не могут разобраться. Поэтому одной рукой щедро благодетельствуют, а другой придерживают.

— Из-за этого ты не ищешь заказчиков нападения? — догадался Олег.

— Тамара попросила не вмешиваться, — неохотно сознался Никита и вдруг усмехнулся: — Я ее просьбу выполнил, но ведь по своим каналам могу действовать?

Полозов не удивился. Этого мальчишку он знал очень хорошо, и с самого начала был уверен, что тот не оставит безнаказанно обиду, причиненную его семье. Косвенно Никита подтвердил: он нашел след и неумолимо приближается к заказчику.

Между тем Никиту вдруг озарило понимание, почему потайник так спокойно воспринял слова об Ордене Гипербореев. Он даже не стал переспрашивать, что это за структура, зачем вообще Никите понадобилось ехать на Мезень.

— Олег, — волхв посмотрел на молчащего друга. — Ты можешь ответить на один вопрос?

— Всегда, — пожал плечами Полозов.

— Ты давно знаешь про Орден?

— Незадолго перед смертью Патриарх рассказал мне много интересного, — потайник спокойно выдержал взгляд Никиты. — Скажу честно, не все понял, но хотя бы знаю, что ты не одинок в этом мире. У тебя есть союзники, у которых всегда можешь попросить помощи. Прадед сознательно использовал какие-то магические техники, чтобы ты появился на свет уже с заложенной Силой пяти Стихий… так же это называется?

— Правильно, — кивнул Никита, пошевелившись в удобном кресле от напряжения. — И тебя не заинтересовала эта техника?

— Спрашиваешь, — фыркнул Олег. — Конечно же заинтересовала! Я твоего деда вопросами закидал, но Анатолий Архипович крепким орешком оказался. Но ведь не просто же так он выложил передо мной тщательно скрываемую от аристократов информацию! За нее любой одаренный мать родную продаст!

— Ты понимаешь, что с этого мгновения обязан держать рот на замке? — посерьезнел Никита. — Прадед не должен был вовлекать тебя в тайны Ордена, но раз так произошло, ты становишься очень опасным носителем, угрозой существования моей семье, детям…

— Поэтому я сейчас прошу принять мою клятву верности, — так же серьезно ответил Полозов. — Кровью над Алтарем.

Никита пораженно покачал головой. Видимо, Патриарх и в самом деле рассказал очень многое, если Олег готов произнести над Алтарем клятву, отдавая свою кровь Источнику. Нарушивший ее гарантированно погибнет, как только попытается заговорить о чем-то важном. Ни один ментат не сможет проникнуть в глубины сознания такого человека; невидимый защитный барьер от чужого проникновения убьет носителя сразу же, сработав как оружие против него самого же. По своей сути клятва кровью дается между людьми, готовыми максимально доверять друг другу. Полозову Никита доверял как своему брату, которого у него никогда не было, и сомнений в процедуре клятвы у него не возникало.

— Ты не согласен? — осторожно спросил Олег, почувствовав заминку молодого волхва.

— Клятва сама по себе опасна, дружище, — глядя на него, сказал Никита. — Ты не одаренный,и я не знаю, как отреагирует Алтарь. Когда я подвел Дашу к Камню, жутко боялся, что Перун отринет мою любимую. Одна и та же мысль вертелась в голове: и что тогда делать? Нет, я бы не отказался от Даши как от супруги, но осознавать, насколько твои желания не совпадают с желаниями богов — довольно тяжелое испытание. А ведь нам придется обагрять Алтарь кровью. Эта энергия может и убить тебя. Готов ли ты к такому испытанию?

Полозов без малейших колебаний ответил:

— Готов.

А потом, спустя несколько мгновений, добавил:

— Только нужно сделать это до того момента, когда я предложу Насте стать моей женой. Если умру, то не разочарую своим выбором эту прекрасную девушку.

— То есть ты твердо решил жениться? — Никита переплел пальцы рук и положил их на стол. — На ней?

— Да.

— А сама Настя знает о твоих чувствах к себе? Поверь, я не хочу, чтобы ее решение разочаровало тебя. Вы друг друга мало знаете…

— Поэтому сначала мы съездим на Мезень, я дам тебе клятву, и только потом состоится серьезный разговор, — слабо улыбнулся Полозов.

— Поддерживаю такое решение, — кивнул волхв. — Помнится, ты хотел вернуться во Владивосток…

— Мне кажется, Настя не согласится покинуть сестру, — задумчиво произнес Олег и встал с кресла, чтобы подойти к окну. Отодвинув штору, он посмотрел на засыпанный снегом сад и нахохлившиеся под утренним солнцем деревья. — Ты бы видел, как она ревела, когда получила на руки письмо из адвокатской конторы Левинсонов, где находилась копия расторжения брачного контракта. Кажется, девушка до сих пор не верит, что вольна в своих желаниях и поступках.

— А ты пытаешься ее снова связать обязательствами, — укорил Никита.

— Нисколько, — уверенно ответил Полозов, поворачиваясь к нему. — Я только мечтаю. А Настя уже определилась с выбором.

— Даже так? — удивился Никита. — Не поделишься тайной, что она планирует? А то не хочется однажды получить сюрприз…

— Не хочу пока ничего говорить, — неожиданно смутился Олег. — Лучше скажи, когда на Мезень поедем?

— Через пару дней. Сегодня мне нужно нанести несколько визитов, прояснить кое-какие моменты.

— Они связаны с происшествием в Вологде?

— И с этим тоже, — кивнул волхв и бросил взгляд на циферблат наручных часов. — Ладно, твою позицию я понял. В Мезени есть храм Перуна, там и проведем церемонию клятвы.

— А я могу сегодня тебя сопровождать?

— То есть договор ты еще не прерываешь? Я правильно понял твой посыл?

— Подумал, что сойду с ума от скуки, когда уйду в отставку, — улыбнулся Олег.

Никита машинально пригладил макушку ладонью, внутренне радуясь такому решению потайника. Все-таки Полозова он относил к таким людям, как Тагир, Арсений, Глеб Донской, являвшимся становым хребтом его молодого и еще слабого (чего уж греха таить) клана. Терять профессионалов в самом начале пути — не самый лучший способ создать хорошую репутацию Роду. Олега можно и нужно было уговорить на продолжение службы, но Никита посчитал, что потайник заслужил «отставку», и особо не сопротивлялся его желанию прервать контракт. У Главы рода сейчас достаточно людей для решения важных дел, но такие как Полозов — штучный товар. Как бы цинично это не звучало.

— Хорошо, собирайся, — прихлопнул ладонями по столу волхв. — Вместо музеев у нас будут другие маршруты. Жду тебя возле своей машины.

— Спасибо, Никита, — Полозов неожиданно встал перед ним навытяжку и коротко кивнув, четко, по-военному, развернулся через левое плечо и вышел из кабинета.

Глава 4

Петербург

— Просьба довольно необычная, Никита Анатольевич, — Трейсер сейчас был похож на добродушного купца, нарочито неспешно попивавшего душистый чай из китайской чашки тончайшего фарфора с парящим изумрудно-алым драконом. По мере остывания напитка дракон покрывался серебристо-лазоревой пленкой, словно его осыпало снегом. — Вы не переоцениваете мои возможности? Вернее, возможности нашей Торговой Корпорации?

— Нисколько, Иван Афанасьевич, — покачал головой Никита и скользнул взглядом по начищенным бокам самого настоящего старинного самовара, исходившего паром. — Я знаю, что в недрах ТК существует одна интересная структура, чья деятельность направлена на, скажем попроще, торговый шпионаж… Ею руководит бывший военный, полковник в отставке некий Шишин Юрий Алексеевич. Служил в Ровенском пехотном полку, имеет большой опыт диверсионно-разведывательной работы. Участвовал в турецко-сербском конфликте девяносто первого года, был там ранен. Мелкопоместный дворянин, есть родовая усадьба под Гжелью. Сейчас живет в Петербурге. Если вы не желаете, Иван Афанасьевич, говорить на эту тему, я могу лично встретиться с Шишиным. Поверьте, офицер с офицером всегда найдет точки соприкосновения.

— Я и забыл, с кем имею дело, — хмыкнул Трейтер и снова глотнул чаю. — Но такую информацию в одиночку собрать очень трудно. Даже при ваших способностях и связях.

— В первую очередь мои люди тщательно изучали, что же представляет из себя Торговая Корпорация. Персоналии шли отдельным пунктом. Я узнал много интересного о вас, Иван Афанасьевич, о вашем друге Бардукове, о других не менее значимых в купеческом сословии людей. Когда всплыло имя Шишина, оно сразу же попало в приоритетную разработку. Потому что о Юрии Алексеевиче был наслышан, но каков он на новой для себя службе, для меня было загадкой. Пришлось устранить пробел в знаниях.

Полозов сидел напротив Трейтера и отчетливо заметил лихорадочное метание его зрачков, почему тот постарался быстрее прикрыть лицо чашкой с посеребренным драконом. Кстати, интересную магическую технику применили китайские умельцы.

Сам потайник участие в разговоре не принимал, но одним своим молчаливым присутствием все больше и больше нервировал купца. Нелегко анализировать человека, не проронившего ни слова кроме приветствия. Кто он такой, зачем здесь, с какой целью? Никита представил его как дальнего родственника младшей жены, чему Трейтер вряд ли поверил. Олег подозревал, что выступает в качестве некоего раздражителя.

— Вы же дворянин, Никита Анатольевич, — с легкой укоризной произнес купец. — Я бы сам мог удовлетворить ваш интерес, обратитесь вы ко мне, а не подключая свои каналы.

— Мой интерес не связан с деятельностью ТК, — предупредил Никита, подняв открытые ладони вверх, — тем более, что недавно мы договорились о взаимовыгодном сотрудничестве.

— И чем может помочь купеческая гильдия? — не скрывая удивления, поинтересовался Трейтер.

— У вас есть филиал в Новохолмогорске, — подсказал Никита.

— В рамках Ганзейского соглашения Новохолмогорск входит в число морских портов, в которых действует свободная торговля и обеспечиваются различные преференции для компаний, входящих в Союз, — кивнул Иван Афанасьевич. — Мы, кстати, подумываем включить Устюг в это соглашение, но для этого требуется невероятно много усилий.

— Как на это посмотрит император, — правильно понял Никита и задумался. В Устюге есть речной порт, конечно же, принадлежащий Бельским. Если Ганзейский Союз заинтересован в продвижении на север России, то город как нельзя кстати вписывается в схему этого долгосрочного плана. Для Бельских подобное соглашение станет невероятной удачей. Но Меньшиковы не допустят, чтобы Устюг стал протекторатом международной купеческой корпорации. Все крупные речные порты севера в девятнадцатом веке были выведены из соглашения именно из-за опасности ползучей экспансии весьма агрессивной Ганзы.

— В этом все и дело, — печально вздохнул Трейтер. — Закон о защите внутренних торговых путей мешает развитию русского Севера. Недавно я встречался с князем Алексеем Изотовичем и он, кстати, поддерживает инициативу ТК о выводе речных портов из-под государственной юрисдикции и передачи их в частные руки.

«Что прекрасно вписывается в концепцию Балахнина о будущем экономическом переустройстве России, — подумал Никита. — Как-то подозрительно события начинают крутиться вокруг Устюга, и некстати случившееся нападение на Тамару — а я склонен подозревать, что целью была именно Тамара, как племянница императора, ну, или как дочь Великого князя, смотря, с какой стороны расставлять приоритеты — приобретает совершенно иные очертания. Новохолмогорск тоже здесь неслучаен, надо полагать. И мой предстоящий визит в Мезень невероятным образом накладывается на картину происходящего. Как будто невидимые силы подталкивают меня к некоему действию».

— Вы меня совершенно не слушаете, Никита Анатольевич, — с укоризной произнес Трейтер, выдергивая волхва из состояния глубокого погружения в себя.

— Неправда ваша, Иван Афанасьевич, — улыбнулся Никита. — Князь Балахнин слывет человеком, отстаивающим свои интересы. А интересы его направлены на сближение двух полярных по своей идеологии цивилизаций. Поэтому концепция свободных речных портов его вполне устраивает. У меня иное мнение, и к тому же я всерьез отрабатываю вашу просьбу насчет южных торговых путей.

— Извините, — слегка смутился купец и снова посмотрел на невозмутимого Полозова, — мне показалось, вы были настолько далеки в этот момент…

— Я сейчас не склонен обсуждать торговые проекты, Иван Афанасьевич, — Никита положил руки на стол, демонстрируя гербовый перстень и кольца с камнями родовых цветов Меньшиковых и Сабуровых. — У меня интерес иного толка. Если вы не забыли, я задал вопрос про Новохолмогорск. Буду признателен вашей помощи…

— В чем она заключается? — деловито спросил Трейтер. Он оживился, услышав, что молодой волхв не забыл о своем обещании проработать идею южного торгового пути.

— Первое: мне нужны полные списки всех иностранцев, прибывавших в порт морем за последние полгода. А если более точно, чьи визиты носили постоянный характер. Меня интересуют подданные Британской Короны и люди, имевшие контакты с папской резиденцией в Риме. Или проще говоря, подданные итальянских княжеств.

— Довольно специфический интерес, — пальцы Трейтера вцепились в галстук и оттянули его вниз, как будто купцу стало не хватать воздуха. — Почему бы вам, барон, не попросить Великого князя Константина? Служба имперской безопасности — не моя территория.

— Второе, — не обращая внимание на попытку купца увернуться от просьбы, продолжил Никита. — Если чувствуете, что не сможете дать полную картину, сведите меня с Шишиным или с теми людьми, которые могут предоставить списки этих людей. Нет ничего проще, чем обратиться в портовую таможню, где ведется подобный учет. Но я бы хотел два независимых списка.

— Но почему вы сами не можете…

— Прекратите юлить, Иван Афанасьевич, — жестко прервал стенания купца Никита. — На прошлой встрече вы очень настойчиво хотели моей помощи, чтобы я, пользуясь авторитетом в Бухаре, наладил контакты между ТК и южными кланами. Я согласился помочь и не собираюсь отказываться от слова. Сейчас обстоятельства сложились таким образом, что придется немного подождать. Но мы обязательно вернемся к интересному проекту. А сейчас, будьте добры, сделайте то, о чем я прошу. Негласно, не афишируя свой интерес чужой волей. Итак, какой вариант выбрали?

— Пожалуй, Юрий Алексеевич лучше меня сможет предоставить требуемое, — сглотнул слюну Трейтер, ошарашенный внезапной отповедью волхва. А ведь он был уверен, что хорошо просчитал мальчишку и выработал нужную линию общения. Не имеющий большого веса среди столичной аристократии, новоиспеченный барон обязательно пойдет к императору или к своему тестю, чтобы через них лоббировать аппетиты Торговой Корпорации, как думал ее Глава вначале. Назаров оскалился. Значит, дело непростое.

В особо суровые годы становления ТК Трейсер не гнушался грязными приемами: когда надо, подкупал государевых чиновников или деятелей Думы, в иных случаях физически устранял или морально давил конкурентов, вздумавших перехватить идею создания некой общей гильдии, объединявшей бы всех купцов России. И поэтому возникновение Торговой Корпорации он считал своим достижением, ревностно следя за тем, чтобы никто не оспаривал у него право первопроходца.

Иван Афанасьевич слыл тяжелым человеком, умеющим постоять за себя и наказывать сопротивляющихся, но с которым трудно договариваться на своих условиях. Поэтому светловолосый мальчишка с солидным багажом знакомств, но неискушенный в торговых делах, стал для него подарком. Сейчас, после отповеди Назарова Трейтер не испугался, но понял, что слегка перегнул палку. Его озадачила просьба волхва. Ведь Юра Шишин, которого в недрах ТК в шутку называли «Капитан Безопасность», был очень тщательно законспирирован, чтобы никто из непосвященных не узнал, чем он вообще занимается. Официально господин Шишин отвечал за контроль над персоналом, а в действительности имел неограниченные возможности для осуществления мероприятий по безопасности корпорации вплоть до силовых акций.

Назаров, высказывая свою просьбу, использовал ментальное давление, но слегка, словно сдавив пальцами запястье. Болевого шока в голове Трейтер не испытал, но мгновенно понял, что лучше не перечить. Да к тому же впечатлило, с какой небрежностью мальчишка намекнул об истинной должности Шишина. Такую информацию не получишь даже по протекции императора. Значит, есть иные силы, помогающие сидящему напротив барону.

— Звоните, — не прекращая давить, но все же сохраняя в голосе нотки просьбы, сказал Никита.

Трейтера ужасно нервировал напарник Назарова, до сих пор не проронивший ни слова. Он явно не из тех, кто умиляется красотами природы. По лицу видно: душегуб. Купцу был знаком такой типаж людей, потому что сам являлся таковым в молодости. Да и этот мужчина, пусть разменявший четвертый десяток лет, до сих пор в форме. Подтянутый, жилистый, весь обманчиво расслабленный. Перекусит пополам и не поморщится.

Он нашел в телефоне номер Шишина, и, прежде чем сделать вызов, уточнил:

— Вы желаете встретиться с ним наедине или в моем присутствии?

— Вам лучше остаться в стороне, Иван Афанасьевич, — мягко попросил Никита. — Поверьте, так будет лучше. Лишние знания поставят вас в один ряд с людьми, ходящими по краю пропасти. Только не уверяйте меня, насколько вы привычны к опасностям.

Что это, как не завуалированный намек не лезть в чужие дела? Трейтер затаил обиду. Он никогда не слыл трусом, а недоверие партнеров воспринимал как личное оскорбление. Но это с такими же людьми, как он и сам. С аристократами подобные номера не пройдут. Сотрут в порошок и не поморщатся.

— Как скажете, Никита Анатольевич, — не стал возражать купец. — С вашего позволения я покину вас на пару минут.

— Пожалуйста, — показал жестом Никита, что нисколько не против, чтобы звонок был конфиденциальным.

Трейтер вышел из кабинки, где проходила деловая встреча под легкий обед, и Полозов сразу же расслабленно повел плечами.

— Опасный тип, — сказал он. — От него так и веяло угрозой. Прилично одет, грамотно разговаривает, а нутро бандита.

— А как иначе он бы поднял свои капиталы? — тихо рассмеялся Никита. — В купеческих гильдиях свои законы, как в джунглях. Трейтер смог обернуть ситуацию в свою пользу и теперь контролирует большую часть торговых рынков.

— Раз так, то следовало бы попросить, чтобы он разговаривал со своими человеком при нас, — осторожно заметил Олег. — Мало ли что в голову придет Трейтеру, учитывая его «послужной» список.

Никита на предупреждение потайника слабо улыбнулся. Глава Торговой Корпорации свою репутацию зарабатывал не ради того, чтобы в одночасье лишиться благополучия, поста и многих прелестей жизни, обижаясь на слова высокородного. Если бы Иван Афанасьевич не умел находить компромиссов, давно бы лежал на два метра ниже уровня земли. Не один он в свое время плавал зубастой акулой в купеческих кругах. Но именно он прорвался на вершину серьезной организации и стал инициатором подписания торгового соглашения с Ганзейским Союзом.

Никита и Трейтер нужны друг другу, потому что будущая сделка по выходу ТК на ближневосточные рынки выглядела предпочтительнее иных проектов, а заручившись поддержкой молодого аристо, ушлый купец мог серьезно улучшить свое положение. Кто знает, вдруг в будущем ганзейцы присмотрятся к нему и предложат место куда более теплое, чем сейчас. А молодой глава рода Назаровых получал неограниченные купеческие ресурсы в виде налаженных торговых связей и прочих специфических структур.

Купец появился в кабинке, сел за стол и кивнул:

— Все в порядке. Через час в кафе «Летучая мышь». Шишин согласился встретиться с вами, Никита Анатольевич. Причем, сразу, как только услышал имя. Все-таки среди военных существует какая-то магнетическая сила, — он покачал пальцем, словно пытался уличить волхва в сокрытии каких-то тайн, — которая сближает.

— Обычное офицерское братство, — пожал плечами Никита. — У вас тоже существуют подобные связи, куда нет доступа людям не вашего круга. Кстати, а где эта «Летучая мышь»? Я ведь Петербург знаю не так хорошо.

— Где находится особняк Воронцовых — вы в курсе?

— Да, но там никогда такого кафе не было, — вспомнил Никита.

— Недавно открылось. Вы сразу его найдете, если свернете с Невского проспекта на Садовую. Оно в глаза бросается красочной вывеской с черной летучей мышью и большими панорамными окнами. Юрий Алексеевич любит там посидеть за чашкой кофе со свежими круассанами.

Трейтер усмехнулся.

— Что ж, приятно было поговорить, Иван Афанасьевич, — Никита встал из-за стола, вместе с ним поднялся и Полозов, сразу же отошедший к двери. — Обещаю вам в течение месяца сообщить о результатах переговоров с бухарскими кланами.

— Благодарю, Никита Анатольевич, до свидания, — купец встал, когда молодой волхв выходил из кабинета, и сразу сел обратно, задумчиво покручивая пальцами кружку с нарисованным магическим драконом. Его все же обеспокоила настойчивость Назарова встретиться именно с Шишиным. Не хочет ли он руками купеческой гильдии решить свои дела? Да и как это проверить? Лучше дождаться результатов странных переговоров. Юра пообещал рассказать, почему Назаров так заинтересовался списком прибывающих в Новохолмогорск иностранцев. Будет очень любопытно, если мальчишка даст хотя бы намек на происходящее.

Вологда, «Гнездо», январь 2016 года

С трудом сдерживая азарт, затянутые в черные комбинезоны индивидуальной защиты, две изящные женские фигурки передвигались по кругу, тщательно следя друг за другом. Тихое шипение крутящихся в воздухе ледяных клинков перебивалось хрустальным перезвоном серебристо-фиолетовых копий, пляшущих на уровне груди между девушками. Скрипты льда разворачивались в магические атрибуты и сталкивались друг с другом, тщетно пытаясь пробить защитные бастионы, выстроенные адептами одной стихийной направленности.

Тамара и Даша не уступали друг другу в желании достичь победы в поединке. Крошащиеся клинки заменялись новыми, копья не достигали цели, разлетаясь мириадами мелких осколков по деревянному полу спортивного зала. Девушки, раскрасневшиеся от боя, завелись так серьезно, что Шубин и Бекешев заволновались и стали переглядываться друг с другом. Их неуверенность в разумности прекращения боя заставила улыбнуться Юлю, сидевшую рядом с ними на скамейке в таком же «бризе», как и обе молодые леди, сейчас сошедшиеся в спарринге.

Юля до этого провела бой с Дашей, отрабатывая свои огненные техники. Надо же было проверить, не утратила ли она навыки построения магоформ в реалиях боя. Оказывается, с физической и магической силой у нее все в порядке. А еще девушке показалось, что Тамара обрадовалась сопернице с иной Стихией. Так атакующие и защитные еще лучше прокачиваются.

И теперь, изредка помахивая ладонями на свое разгоряченное лицо, Юля смотрела через прозрачные силовые щиты на грациозных красоток, своими движениями напоминающих пантер. Они кружились друг против друга в середине зала, то и дело окутываясь туманной дымкой тающего льда, когда обменивались короткими уколами своих магических атрибутов, отскакивали и снова сближались, меняя тактический рисунок боя.

Слева от Юли сидела Яна и пожилой плечистый мужчина в сером вязаном свитере, на котором отчетливо виднелись геометрические узоры-обереги. Дядя Витя, как звали мужчину в поместье, был Целителем и постоянно присутствовал на тренировках бойцов клана, выправляя выбитые суставы и залечивая микротравмы. Но специализация его была куда шире, в большей мере направленная на лечение огнестрельных и резаных ран, полученных в ходе боевых операций.

«И это правильно, — считала Юля. — Наличие двух Целителей уже говорит о том, что клан серьезный, с ним придется считаться».

Род Морозовых принес клятву Никите Назарову и его семье в числе первых, но дядя Витя — один из братьев Главы — вернулся в Вологду из Твери, где заканчивал курсы по усовершенствования своей основной профессии, совсем недавно. Тамара уже знала об этом человеке, поэтому сразу же предложила ему службу. Целитель думал недолго и дал согласие, после чего приехал в усадьбу и заселился в пустовавшем небольшом флигельке. Так как у него семьи не было, отдельное жилье вполне устроило дядю Витю.

Морозов уже знал о беременности Тамары; посмотрев на часы, он поднялся с места и решительно поднял обе руки, перекрестив их над головой. Целитель вообще с большим трудом давал разрешение на подобные мероприятия, взяв молодую хозяйку под плотную опеку, но Тамара каким-то образом уговаривала его смягчать запреты на магические поединки.

— Голубушка, — сказал он негромко в тот момент, когда девушки дождались снятия защитных барьеров и подошли к скамейке, разгоряченные и возбужденные плотным спаррингом, — я понимаю, что Дар нужно постоянно пестовать, но смею вас заверить, что за время кхм… вынужденного и приятного бездействия ничего страшного не произойдет. Самое большее через месяц я вынужден буду запретить вам выход на ристалище.

Тамара улыбнулась и небрежно убрала со лба намокшую прядь волос и учтиво ответила:

— Виктор Леонидович, я себя чувствую прекрасно, и сама знаю, когда нужно остановиться. Но ваши рекомендации учту.

— Когда приведете себя в порядок, я жду вас на осмотр, — нисколько не обидевшись на отповедь, Целитель мазнул взглядом по Даше. — Дарья Александровна, у вас просел один из энергетических каналов. Мне одному кажется, что атрибуты «воды» наиболее затратны в исполнении, или мое мнение совпадает с мнением Иерархов?

— Как и «огонь», — улыбнулась Даша. — В самом деле так и есть. Начальные знания по энергоемкости Стихий даются в начальный период обучения. Атрибуты Огня и Воды разнообразны, отсюда и частичные потери энергии.

— Хм, надо с вами провести курс коррекции, — Морозов взглянул глубокими зелеными глазами на подошедшую Юлю и Яну. — Вот, кстати, типичный «огневик», но у Юлии Николаевны очень хорошая структура каналов.

— Вы о чем? — с любопытством спросила девушка, не слышавшая начало разговора.

— Кажется, у нас появился семейный доктор, — рассмеялась Тамара и прикоснулась рукой к плечу дяди Вити. — К каждой из нас нужен индивидуальный подход…

— Поэтому и настаиваю на сегодняшнем осмотре, — не сдавался Морозов. — Как вы смотрите на то, чтобы через два часа заглянуть в мой рабочий кабинет? Отказываться не советую.

— Будете составлять медицинскую карту? — пошутила Юля.

— А я уже их составляю на каждого, кто живет в «Гнезде», — пожилой Целитель усмехнулся и сделал легкий поклон. — Всего хорошего, дамы. Буду ждать.

Морозов упругим шагом пересек опустевший центр зала и исчез в служебном коридоре, сопряженном с особняком. Именно через него Никита с женами приходили на тренировки, для остальных существовал вход с улицы.

— Ладно, девочки, — вздохнула Тамара, — против дяди Вити у нас нет никаких контраргументов. Сказал — и точка.

Переглянувшись между собой, девушки рассмеялись, и не обращая внимания на заполняющийся очередной группой бойцов спортивный зал, пошли в раздевалку. После душа заглянули в столовую, где для них кухарки приготовили восстанавливающие коктейли, и перешли в гостиную, сейчас пустую. Дети под присмотром Любови Семеновны, дед Фрол опять уехал в «Родники» «погонять ленивый молодняк», как он сам выразился, остальные заняты своим делом. Да и в «Нимфу» никак не съездить; Никита строго-настрого запретил Тамаре и Даше появляться, пока идет следствие. Достаточно того, что есть грамотные управляющие. Пусть свое жалование отрабатывают. По телефону можно спокойно обсуждать возникающие проблемы. Вот и задумала Тамара ежедневные спарринги с девчатами. Полезно и практично. К тому же она после путешествия в Источник ощутила в себе невероятный прилив сил. «Правильная» энергия, насытившая ее ауру, просто распирала изнутри, и старшая хозяйка «Гнезда» даже испугалась за ребенка. Пришлось вызывать Олю и намеками, не раскрывающими истинную суть возросшей активности, рассказать о своих сомнениях и страхах.

В итоге все оказалось хорошо. Плоду ничего не угрожало, и к тому же Оля выдвинула версию, что будущий ребенок сам играет роль некоего накопителя Силы и не допускает, чтобы наступило перенасыщение организма магией. На вопрос, когда это закончится, Целительница посмотрела на нее глубокими темно-зелеными глазами и сказала, что в большинстве учебников даются разные сроки: от трех до пяти месяцев. Потом ребенок начинает активно потреблять магическую прослойку между ним и матерью, формируя собственную стихийность. Кем станет будущий наследник или наследница, это тайна долгая, и надо набраться терпения.

— Уф, никогда я так активно не прыгала, даже на уроках здоровья в школе! — выдохнула облегченно Юля, откинувшись на упругую спинку дивана. Держа в руке высокий стакан с коктейлем, она отхлебнула из него и замерла. Для себя девушка выбрала шоколадное молоко. Просто и без изысков. В отличие от Яны, которая употребляла какой-то сложный протеиновый напиток. Как он ей нравится? Брр-р!

— Привыкай, — улыбнулась Тамара. — Если войдешь в семью, надо уметь защищаться самой и других оберегать.

Юля уловила четкое «если» и задумалась. Так ли ее желают видеть в семье Назаровых? Может, Тамара имеет на Никиту куда большее влияние, чем видится посторонним? Не откажется ли он от своего решения взять девушку в жены под давлением ведущей супруги? После пережитого в Устюге Юля уже была не так категорична в своем отрицании замужества.

— С «бризом» это куда легче, чем просто применять магию, — добавила Яна, прервав ее размышления. — Почувствовала, как работает защита комбинезона?

— Непривычно, — призналась девушка и припала к стакану, сделав пару глотков. — Очень плотно облегает тело.

— Зато мужчины на нас глядели не отрываясь, — фыркнула Даша. — Признаюсь, боевой комбинезон нисколько не проигрывает хорошему женскому наряду.

— Наша Даша решила очаровать Шубина и Бекешева, — улыбнулась Яна и поднялась. — С вашего позволения, мне нужно отлучиться. Проверю систему безопасности периметра. Охрана жаловалась, что где-то всю ночь на одном из участков пропадала подпитка щита.

— Справишься? — поинтересовалась Тамара. — Роман вместе с дедом Фролом в поселок уехал.

— Есть опыт, — спокойно ответила Яна. — Рома научил.

— Свадьбу когда сыграете? — сделав строгое лицо, спросила старшая хозяйка. — Сколько можно кругами ходить?

— Да я же не виновата, что Возницын как теленок! — воскликнула в сердцах чародейка. — Мычит, слюни пускает, а решающий шаг сделать не может!

— А мне показалось, что он этот шаг давно сделал, — подковырнула Тамара, на что Яна густо покраснела.

Было видно, что за внешним спокойствием девушки скрывается бушующий вулкан раздражения и злости. Тамара решила взять на себя эту проблему. Не стоит доверять такое тонкое дело Никите. Тот сразу попробует надавить ментально, но против коллеги-волхва вряд ли такой фокус пройдет.

Она махнула рукой, отпуская Яну, а сама допила вишневый сок, поставила пустой стакан на столик.

— Как идет расследование? — Юля поторопилась направить разговор в другое русло, тонко ощущая, о чем сейчас будут спрашивать жены Никиты.

— Отец скупится на подробности, — пожала плечами Тамара. Она положила руки на широкие подлокотники кресла, закинула ногу на ногу и внимательно посмотрела на зардевшую Васильеву. Все-таки девица что-то чувствует, излишне нервничает. — Знаю только, что большая часть вычегодских наемников уничтожена, остальные захвачены бойцами клана. Можно теперь с уверенностью сказать о прекращении деятельности этой сепаратистской группировки… Впрочем, какие они сепаратисты. Выродились в обыкновенных бандитов. Надеюсь, Устюг перейдет под наше управление.

— Ты хочешь сказать, под управление Назаровых? — уточнила Даша. — Прости, дорогая, но я еще плохо понимаю, зачем ты упорно цепляешься за Устюг?

— Потому-что Никита сам еще не понимает стратегического значения города в плане экономики, — усмехнулась Тамара. — Во-первых, Устюг — княжеский город, там хозяином всегда был князь, а не губернатор, назначаемый императором. А что это означает для статуса, объяснять, надеюсь, не нужно. Во-вторых, разветвленная сеть речных артерий. Северная Двина с ее притоками, как пример — Вычегда, та же Сухона, волжско-камский водный путь, да и выход в северные моря дают неоспоримые преимущества в торговле. Бухарский клан Каримовых может присоединиться к нашим проектам, что даст толчок для оживления экономики русского Севера.

— А захотят ли нашего усиления Меньшиковы? — задала логичный вопрос Даша. — И неужели тебе так важен княжеский титул?

— Я не для себя стараюсь, а для Никиты, — пошевелила пальцами Тамара, камни в кольцах заиграли разноцветными искрами. — И для будущего всех наших детей. Баронство хорошо, не спорю. Но став князем, Никита существенно усилит свой статус, и столичным кланам придется считаться с ним всерьез. Сейчас же он для аристократов вроде ручной зверушки Меньшиковых.

— Так это и хорошо, пусть думают, — возразила Юля. — Пока Назаровы наберут силу, не один год пройдет. Лет пятнадцать еще понадобится.

— И за эти пятнадцать лет может произойти что угодно, — подхватила Тамара с жаром. — Для меня княжеский титул не столь важен, как может показаться многим из петербургского дворянского общества, считающего, что я его безнадежно и глупо потеряла, выйдя замуж за обыкновенного дворянина. Он необходим для стратегического развития семьи и клана. И для защиты при особых обстоятельствах.

— Особые обстоятельства — это…, - Юля задумалась.

— Ликвидация, — спокойно пояснила Даша. — В моем мире это обычное дело. Там власть позволяет дворянам выяснять отношения между собой, ослабляя их влияние в обществе, но в первую очередь — между собой. Клан, конечно, уничтожить трудно, а вот независимые Роды часто попадают под жернова войны.

Юле никто не говорил, что младшая жена Никиты появилась из чужой Яви, но по редким обмолвкам вырисовывалась интересная картина. Назаров мог участвовать в какой-то тайной операции, связанной с перемещениями между мирами, где и встретил Дашу. Там же, скорее всего, познакомился с «зеркальной» Юлией, отчего и закрутилась вся эта история, сломавшая размеренную и тихую жизнь Васильевых. Жгучий интерес к тайне Даши у Юли возник с самого начала. Осознавая, что она пока чужая в особняке Назаровых, на птичьих правах, девушка честно пыталась найти пару-тройку причин, которые подтолкнули бы ее на замужество с Никитой. И нашла. Только сам волхв теперь избегал встреч.

И как быть? В Устюг не уедешь, там настоящий бедлам, связанный с предстоящим переездом. На купленной земле еще не приступили к строительству родового особняка, пока лишь завезли стройматериалы. Оставаться в «Гнезде» и не ощущать поддержки от человека, который изменил ее жизнь, не видеть его шагов к сближению — не самый лучший вариант. Так и с тоски усохнуть можно. А Юля категорически не терпела снулость и существование амебы, и мужчину хотела энергичного, не цепляющегося за юбку благоверной. Вот если бы какое интересное дело найти! Неужели в имении Назаровых такового нет?

— То есть вы предполагаете, что в любой момент чей-то клан может объявить войну нам? — заволновавшись, девушка не заметила, как произнесла «нам», а не «вам», тем самым привязав себя к новой семье, пусть и неосознанно.

Зато Тамара и Даша хорошо уловили этот нюанс, переглянулись между собой и обменялись понятливыми взглядами. Сама по себе оговорка ничего не значила. Юля уже отождествляла себя и родителей с семьей Назаровых. Когда Шереметевы закончат операцию по ликвидации всего вычегодского Тайного Двора, все успокоится — тогда можно заняться домашними делами, дать клятву верности.

— Нет, этого не будет в ближайшей перспективе, — уверенно ответила Тамара. — Именно крупные Роды не станут открыто вступать в конфликт. Да и на каком основании? Никита никому не давал повода.

— Бельские, — напомнила Юля. — Они же союзники Шереметевых.

— Дни Бельских сочтены, — на губах Тамары промелькнула улыбка. — И князь Шереметев прекрасно понимает, что ему лучше всего отдать князя Ивана в руки моего отца. Старший Бельский, возможно, отделается испугом, но Устюг ему придется уступить. Пока под управление Меньшиковых.

— Ты уверена в этом? — Даша удивилась. Раньше Тамара не раскрывала стратегические планы семьи. Или Великий князь Константин поделился с ней кое-какими секретами?

Тамара с задумчивым видом посмотрела на туфлю, покачала ногой и ответила без колебаний:

— Иван Бельский выведен из игры. Если он не причастен к покушению, все равно его песенка спета. Дядюшка постарается упечь его в такую дыру, что князь будет почитать за счастье, что жив остался. Так что барон Измайлов вздохнет свободно и возьмется за порядок в городе. Все-таки он губернатор, а не мальчик на побегушках. А князья Бельские всерьез считали Устюг своей вотчиной. Из-за разногласий с Сергеем Алексеевичем они и нажили себе неприятности, которые усугубили, якшаясь с вычегодскими ушкуйниками.

Даша заметила:

— Дорогая, некоторые политические нюансы нам тяжело понять. Будет приятно, если ты согласишься просветить нас на этот счет. Скажем, по часу-двум в день.

— Да, пробелы у вас, леди, в данной области очень существенны, — кивнула Тамара, всерьез задумавшись над просьбой Даши. — Несколько лекций не помешают. Попозже я расскажу интересную историю, как вообще Бельские появились в Устюге. Дядюшка разоткровенничался… Каждый раз, когда я называю эту фамилию, Юля морщится.

Девушка смутилась, что ее эмоции оказались настолько сильными и откровенными. Она попыталась оправдаться:

— Просто мне неприятно слушать о Бельских. Князь Иван откровенно хотел уничтожить нашу семью, а такое не сразу забывается. Да и Олег Юрьевич постарался избавиться от своей опеки надо мной, когда я жила у Тони, его дочери.

— Послушай, дорогая моя, — Тамара глубоко вздохнула. — Некоторые события не отыграть назад. Надо реагировать на новые условия как можно быстрее. Ты понимаешь, о чем я? Я бы хотела, чтобы до приезда Никиты у тебя был четкий ответ. Если наш дорогой муженек живет по канонам некоего Ордена и считает, что вправе ввести в семью третью жену — спорить с ним бесполезно. Мы с Дашей до сих пор ищем приемлемые формы сосуществования. Поэтому мне важно, чтобы ты решила, хочешь выйти замуж за Никиту или останешься при своих принципах. Чем раньше мы все вместе распределим зоны своего влияния на господина, — в голосе Тамары прозвучала легкая ирония, — тем лучше будет для всех. Куча детей, их воспитание, обязанности по дому, моральная поддержка мужа — весьма трудная задача даже для трех сильных женщин. К тому же со своими тараканами в голове.

«В самоиронии Тамаре Константиновне не откажешь», — усмехнулась про себя Юля, но вслух сказала, заливаясь краской:

— Мне психологически трудно принять мысль, что я буду одной из жен, а не единственная. Как все это выглядит в реальности…

— Что именно? — Даша, в отличие от Тамары, пыталась смягчить ситуацию, прекрасно осознавая моральные страдания девушки. — Как нам делить одного мужчину в любви и в быту?

— Ну… хотя бы и так, — совсем смешалась Юля и обреченно выдохнула: — Вы же не спите все вместе, надеюсь!

Назаровы весело рассмеялись, а потом Тамара лукаво произнесла:

— Ну почему же? Иногда хочется пикантности в отношениях. Для этого у нас есть великолепный коттедж на берегу озера.

Юля закашлялась, прижимая ладонь к губам. Больше всего ей не хотелось, чтобы эти красивые молодые женщины начали рассказывать ей детали совместной жизни или хотя бы намеками говорить, как выглядит жизнь на троих. И порадовалась, когда Тамара сказала:

— Все, что происходит за дверями хозяйской спальни — строжайшее табу для всего клана. Каждый может рисовать в своей голове разные картины в меру своего воспитания или развращенной фантазии. Ради богов, пусть развлекаются. Запрещать подобное — глупо и непродуктивно. Но никто не смеет болтать языком лишнего. Наказание будет очень суровым. Поэтому мой совет тебе, если ты войдешь в наш круг: никогда не показывай даже видом, что ты чего-то стыдишься или тебе неловко. Веди себя естественно. Так и должно быть. Ты когда-нибудь видела Никиту, прячущего глаза перед слугами от того, что спит с двумя женщинами?

— Нет, — призналась Юля, — но Никита сам по себе редкостный нахал.

Девушки рассмеялись, а Даша добавила:

— Он живет этим как дышит, и искренне не понимает, почему высший свет осуждает нашу полигамную семью.

— И никто до сих пор не распустил слухи? — спросила Юля. — Для людей естественно делиться чужими тайнами.

— Еще никто не опустился до подобной пошлости, — отчеканила Тамара. — Даже в Петербурге теперь опасаются прилюдно сказать лишнее. Никита заслужил опасную репутацию всего лишь за одну дуэль, а это уже говорит о том, что люди со своей головой дружат. А наше дело, дорогая моя, найти точку равновесия в семейных отношениях. Итак, твое предварительное слово?

Юля обреченно вздохнула. Ведь не отстанет эта энергичная яркая женщина от нее! Давит напористо, как будто хочет услышать от нее отрицательный ответ. Или так кажется из-за страха совершить ошибку?

— У меня нет к Никите особого пиетета, — призналась она. — И романтической дурости тоже.

— Возможно, — хмыкнула Тамара, прислонив палец к подбородку и нижней губе. — Вот я, к примеру, повела себя как романтическая дурочка, поддавшись чарам нахальства одного мальчишки. Который по статусу даже рядом не стоял со мной. Могла бы игнорировать, но вместо этого взбрыкнула и пошла наперекор отцу… несмотря на особые обстоятельства.

Сразу вспомнилось, как ей было стыдно после понимания того, что ее увлечению Никитой способствовала ментальная закладка в голове. Как будто кто-то извне подталкивал девушку к нужному результату. Но ведь Никита боролся за нее не просто из-за спортивного интереса! Она чувствовала, что Назаров был увлечен всерьез, его эмоции оказались неподдельными и чистыми!

— У нас разный взгляд на подобные отношения, — возразила Юля. — Честно сказать, я в последнее время много думаю о Никите и пришла к мысли, что он ни разу не ухаживал за мной, не терял голову из-за любви ко мне, а как-то обыденно подходит к такому важному процессу взаимоотношений. Ведь у вас все было по-другому?

Не сговариваясь, Тамара и Даша кивнули.

— Я предупредила его, чтобы он не давил на тебя, — призналась старшая жена. — Может, Никита и озадачился сперва, не знаю.

— Он исправится, — Даша стала защищать мужа. — Трудно загореться любовью третий раз. Поверь. Та сухость, что проявляет Никита, нисколько не говорит о его пренебрежении к тебе.

— И тем не менее Назаров кажется мне самым подходящим мужчиной, — Юля слабо улыбнулась. — Среди аристократической молодежи я уже не котируюсь, репутация подмочена, да и княжич Велимир постарается измазать мое имя еще больше. Честно скажу, в Петербург не тянет. Буду жить в новом особняке, создам вместе с отцом егерскую службу.

— В «Гнезде» тоже хватает места, — усмехнулась Тамара, постукивая лакированными ноготками по подлокотникам кресла. — Никита и строил его с расчётом на трех жен и армии наследников. Подумай о перспективах, Юля.

Устюг, февраль 2016 года

Великий князь Константин

Константин Михайлович устроился в мягком удобном кресле за столом, старомодно оббитом темно-зеленым сукном и заставленном канцелярскими принадлежностями той поры, когда работа чиновника требовала обстоятельности, важности и умения показать посетителю, кто кем является, и за кем будет решающее слово. Впрочем, сейчас от Великого князя не требовалось показывать свою значимость. Во-первых, никого в кабинете не было, а во-вторых, этот самый кабинет принадлежал князю Ивану Юрьевичу Бельскому, находившемуся под домашним арестом. Вот такие превратности судьбы.

Домашний арест не ограничивал передвижение младшего князя рода Бельских. Он мог выходить даже во внутренний двор для прогулок, но за ворота его уже не пускали. Все имение оказалось под плотным контролем гвардейцев, являвшихся, по сути, клановыми бойцами Меньшиковых.

Великий князь снова открыл папку с допросами оставшихся в живых наемников и родственников атамана Борецкого. Даже умудрились найти Авиновых из тех, кто остался жив после странного происшествия в поселке, когда вся семья оказалась погребенной в ледяном коконе, и то благодаря тому, что находились в другом месте. В третий или четвертый раз прочитал показания, почесывая тупым кончиком карандаша бровь. И ничего не понимал. Наемник, захваченный телохранителем Тамары, утверждал, что за несколько дней до покушения на дочку и вторую жену Никиты в поселок к Борецкому приезжал какой-то человек, не местный, и даже не из Устюга. Именно после его визита атаман дал особый приказ. Он заметно волновался, когда говорил, кого нужно «исполнить».

Меньшикова покоробило это «исполнить». Как будто обыденность, подкараулить молодую красивую женщину и прихлопнуть ее как надоедливую муху. При том, что она княжеских кровей, аристократка. Ладно, эмоции оставим «на потом». Самое интересное, что Борецкий никому больше не говорил о предстоящей акции. Наемники как один утверждали об этом. Никто не знал, куда уходит группа Грая и зачем. Незнакомца видели впервые, имени его не знают. Получается, атаман играл какую-то иную партию, а ниточки заговора тянулись к людям, чьи силуэты стали пробиваться через тьму непоняток. Вот именно, что силуэты, исчезающие припервых лучах солнца.

Бельские здесь оказались не при чем. Вернее, как раз они и были основными фигурантами по делу о разорении государственных земель, нанесении вреда имперской казне, о тайном сговоре с иностранными гражданами, о выводе золота на зарубежные счета… Накопали прилично. Особое дело о покушении на жизнь семьи Васильевых отложили отдельно, по нему работают следователи. Сидели бы тихо, потихоньку прикарманивая неучтенное золотишко — не попали бы под карающую длань императора. Теперь по совокупности преступлений Ваньке каторга светит, а Олежке придется ой как трудно доказать свою непричастность к произошедшему. Небось, сейчас к Александру на прием прорывается, дабы поклясться в верности Меньшиковым. С него станется и на колени упасть. Или все-таки замараны устюжские князья в попытке устранить Тамару?

Не то что бы Константин Михайлович таил зло на Бельских — но они были связаны прочной ниточкой с Шереметевыми, который в свою очередь симпатизируют князю Балахнину. Не хочешь, да задумаешься, а не оттуда ли несет вонью выгребной ямы?

Меньшиков простучал пальцами дробь по столу. Вышло не очень. Сукно скрадывало звуки. Он поморщился. Борецкий не пойман, а без него показательная кара ослушников выглядит как-то… наивно, без аргументов и солидного фундамента. Никто не испугается, не внемлет предупреждению, а значит, попытка устранить кого-то из императорского клана повторится. Надо сказать, действовали грамотно с точки зрения политического резонанса. Тамара сейчас не на виду, ведет скромную жизнь провинциальной аристократки, поэтому покушение на нее выглядит как попытка предупредить и Никиту Назарова, и Меньшиковых. А вот с Катей такой фокус вряд ли прошел бы. Она — персона известная, жена молодого и перспективного дипломата, просто так к ней не подберешься.

Лицо Константина Михайловича снова исказила гримаса. Не хотел он ругаться с Никитой в его доме, жалея дочь. Но позже выскажет все, что думает. Бестолковая охрана, невероятная беспечность в сопровождении, потакание женским желаниям работать и ежедневно находиться вдали от хорошо охраняемого имения (здесь вопросов никаких!), поездки из «Гнезда» в Вологду, что влечет за собой невероятный расход ресурсов техники и постоянное напряжение боевого сопровождения. Ведь сколько говорено, чтобы семья переселялась в Петербург — нет, постоянно проявляют упрямство и желание показывать, насколько они самостоятельны!

Чувствуя, что раздражение затапливает его приливной волной, Меньшиков встал из-за стола, дошел до двери, резко распахнул ее и выглянул в коридор. Стоящие в охране возле кабинета двое гвардейцев в черной униформе с отличительным шевроном на рукаве, на котором был оттиснут герб Меньшиковых, вытянулись при появлении Великого князя.

— Где капитан Келлер? — спросил Константин Михайлович ближайшего охранника.

— В гостиной, Ваше Высочество, — отчеканил боец.

— Найди его и передай, чтобы привел ко мне Бельского, — сухим голосом дал распоряжение Меньшиков. — И побыстрее.

К чести гвардейцев, действовали они весьма расторопно. Прошло чуть больше пяти минут, и бравый светловолосый гвардейский капитан самолично привел поникшего князя Ивана в кабинет, козырнул и собрался уходить.

— Останьтесь, господин капитан, — приказал Меньшиков. — Будет хорошо, если вы постоите в уголочке, приглядывая за гостеприимным хозяином.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — беспрекословно подчинился исполнительный потомок тевтонов и замер возле дверей.

Константин Михайлович разглядывал Бельского и еще больше распалял свое раздражение. Эти дурацкие бакенбарды, мода на которые прошла сто лет назад, эпатажная бородка и длинные волосы — неужели Ванька ни разу не посмотрел на себя в зеркало и не задумался, зачем ему вот это все? Кому интересен такой образ аристократа? Даже в Петербурге давно в моде иные образы. Этот же… фрик какой-то!

— Садись, Иван Юрьевич, — Меньшиков показал рукой на кресло, гася ненужные эмоции. — Надеюсь, у тебя нет претензий, что ты в своем доме оказался в роли подозреваемого?

Бельский одернул пиджак, излишне резко сел в кресло, повернутое спинкой к широкому окну, закинул ногу на ногу, показывая свое отношение к происходящему. Нервничал, проще говоря.

— Конечно, их у меня предостаточно, — ответил он с намеком на дерзость. — Хотелось бы внятных объяснений, почему я под следствием?

— Ну, это еще не под следствием, — добродушно откликнулся Меньшиков, удивительным образом погасивший флюиды раздражения. Он демонстративно уселся в хозяйское кресло. — Я пытаюсь выяснить, каким образом ты причастен к нападению на мою дочку. Как видишь, здесь нет государственных следователей, а только клановые. От тебя зависит, какой путь мы выберем: прощение или наказание.

— Я ни в чем не виноват, Ваше Высочество, — Бельский нервно сжал подлокотники, да так, что пальцы побелели. И осекся под насмешливым взглядом Меньшикова. — Да, конечно, виноват. Дьявол толкнул на плохую дорожку. Захотелось на широкую ногу жить, и не только на Руси. Да и сколько там золотишка-то ушло с Вычегды? Слезы! Но Тамаре Константиновне я даже в мыслях не хотел плохого!

— Дело не в количестве, Ваня, — покачал головой Константин Михайлович. — Ты живешь на землях империи, и все, что находится на ней и в ее недрах — казенное имущество. Чтобы оно стало твоим, надо очень и очень постараться, доказать свою полезность. А ты с братом нахально запустил руку в казну, решив пойти по короткому пути. Теперь понимаешь, почему здесь я, а не государевы следователи? Император дает вам шанс. Скажи, кто хотел гибели моей дочери?

— Да не знаю я, Ваше Высочество! — скривился Бельский. — Мои отношения с потайниками ограничивались контролем трафика золота и контрактами на устранение упрямых дворян.

— Убийства?

— Не всегда! — замотал головой князь Иван. — Я всегда старался донести до людей свою позицию, и самое большее, как наказывал — это разорял конкурентов.

— У князя не должно быть конкурентов среди безземельных и мелкопоместных дворян, — вздернул бровь Меньшиков. — Одно движение пальца — и проблема решена. Ты же устраивал показательные казни. Здесь…, - он похлопал по папке с допросными листами, — есть факты о нескольких случаях крайних мер. Среди них — организация нападения на Васильевых. Тоже история с душком, Ваня. Эта папочка — ваш приговор. Удивляюсь, как еще Назаров за свою невесту тебе голову не открутил.

— Юлия Николаевна не его жена, — решил атаковать Бельский. — И даже не невеста. Девица о себе возомнила…

Меньшиков на это лишь махнул рукой, призывая того заткнуться.

— Был заказ на Васильевых? Был. Причина мелкая, недостойная князя, Ваня. И это оказалось первой твоей ошибкой. Назарова разозлил. А мальчишка не из тех, кто оставляет на самотек подобные выпады в свою сторону. Он в одиночку угробил все семейство атамана Авинова и выяснил вашу связь с вычегодскими потайниками. Догадываюсь, какими методами. Это на виду Назаров — мягкая и плюшевая игрушка, и никто не знает, какая бездна прячется в его душе. Не учел ты, Ваня, этот фактор.

Бельский обмяк и бездумно уставился на носки туфель.

— Так кто организовал покушение? — вкрадчиво спросил Меньшиков.

— Я не знаю, — с надрывом ответил ответил князь Иван. — Дело в том, что вычегодские атаманы очень серьезно относятся к личным контрактам и никогда не раскрывают имена заказчиков, общаясь между собой. Авиновы были постоянными исполнителями моих заказов, а с кем работали Борецкий — не знаю. Но могу сказать, что сфера их интересов распространялась на Новохолмогорск. Там нужно искать следы, а не здесь.

— И ты ни разу не обращался к Борецкому? — недоверчиво посмотрел на хозяина дома Константин Михайлович. — Думаешь, я настолько наивный?

«Плохо, что беглецов не нашли, — подумал он, глядя на бесстрастное лицо Бельского. — Ванька знает об этом и ведет себя соответственно. Боится поскольку-постольку, что наказание все равно будет. Но не за покушение на члена императорского клана. Вещи несоизмеримо разные: золотишко на сторону сплавлять или девчонок невинных убить».

— Мне нечего сказать про Борецкого, — пожал плечами Иван. — Заказчика надо искать среди врагов Назарова.

— А ты знаешь его врагов?

— Откуда? — впервые засмеялся Бельский. — Он по другим дорожкам ходит. Может, кто-то из Бухары кровную месть решил устроить…

— Там всех зачистили, — уверенно ответил Великий князь, задумчиво рассматривая оживающего князя Ивана. Заказчиком выступали не Бельские, это несомненно. Перепроверив все факты по нескольку раз, проведя десятки допросов наемников, можно было делать вывод: налицо вмешательство третьей стороны, не связанной с устюжскими князьями. Кто-то хитро использует ситуацию, прикрываясь неразумными действиями младшего Бельского. Неужели опять инквизиторы из Ордо Маллеус? Тогда визиты Борецкого в Новохолмогорск вписываются в общую логику поведения вычегодских потайников, вернее, атаманской верхушки.

Странное и неожиданное шипение донеслось со стороны дверей. Капитан Келлер чуточку суетливо выдернул из кармашка куртки рацию и виновато взглянул на Великого князя. Константин Михайлович махнул рукой, разрешая гвардейцу выйти из кабинета. Нельзя, чтобы хозяин дома слушал не предназначенный ему разговор. Вдруг информация по Борецкому появилась…

Через пару минут Келлер вернулся и доложил с нужной интонацией:

— Ваше Высочество, появилась информация, о которой вы приказали докладывать в неотложном порядке.

Меньшиков жестом подозвал капитана к себе и показал на ухо. Поколебавшись, Келлер склонился над столом, но так, чтобы между ним и Великим князем оставалась дистанция, прошептал:

— Поймали Борецкого в пяти километрах от Новохолмогорска. Была перестрелка. Наемник, бывший с ним, уничтожен. Атаман схвачен. Коптер уже направляется в Устюг.

Сохраняя на лице безмятежное спокойствие, и даже чуточку разочарования, Меньшиков кивнул и обычным голосом приказал:

— Можете идти, капитан. Я не думаю, что князь позволит себе лишнего. Как только груз будет в городе, доставьте его сюда немедленно. И обеспечьте надлежащую охрану. Займитесь этим лично.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, будет исполнено, — Келлер со всем рвением кивнул, четко развернулся и вышел наружу.

Меньшиков сложил в папку разложенные на стопки допросные листы и закрыл ее. Широкие ладони легли на бархатистую кожу, легонько огладили.

— Итак, подытожим, князь, — сказал он, не отрывая взгляда от Белецкого. — Вы будете находиться под нашим следствием до тех пор, пока не будут установлены все ваши связи с иностранными конторами, задействованными в схеме увода золота за границу. Обвинение уже вырисовывается серьезное. К нему присовокупляется нападение наемников на Васильевых, в котором вы фигурируете как одно из заинтересованных лиц. Или станете отрицать?

— Нет, — буркнул князь Иван, понимая, что ему сейчас подкинули тонкую соломинку, по которой придется карабкаться вверх, чтобы выбраться из разверзшейся под ногами пропасти. И от него зависит, превратится ли она в прочную веревку.

— В покушении на баронесс Назаровых ваше участие не подтверждено, — к его облегчению продолжил Меньшиков. — Но я из тех людей, князь, которые не успокаиваются даже при наличии неопровержимых доказательств. Когда поймаем Борецкого, тогда и станет ясно, что делать с вами.

Князя Ивана пробрало до дрожи, каким голосом сказал это Меньшиков. И страстно захотел, чтобы чертов атаман сгинул где-нибудь в заснеженной тайге или провалился под лед. Так будет лучше для всех. Доля лукавства в словах Бельского присутствовала. Конечно, он встречался с атаманом Борецким, вел с ним дела по поручению старшего брата, но только по «золотому трафику» и снабжению потайников оружием, боеприпасами, различной боевой амуниции. Да только докажи потом Великому князю, что все эти телодвижения никак не связывают Бельских с покушением!

— Идите, князь, — Меньшиков посмотрел на наручные часы. — Я бы посоветовал вам напрячь память. Вдруг всплывут чьи-то имена. Вы же знаете, на чем основан принцип ментоскопии?

Предупреждение недвусмысленное. Великий князь запугивает откровенно толсто, но Иван Бельский уже услышал то, что хотел: следствие ведет клан, и это значит, что ментоскопия может быть применена без колебаний, если Глава рода — император Меньшиков — сочтет нужным узнать обо всем, что наворотили устюжские князья. Проклятье, почему молчит Олег? Неужели ему не удалось получить аудиенцию у государя?

Глава 5

Петербург

Никита, Олег

Полковник в отставке Шишин обладал запоминающейся внешностью. К его круглой и лысой как бильярдный шар голове удивительно шел клетчатый костюм из недорогого качественного шевиота, под которым виднелась бордовая рубашка с экстравагантным ковбойским галстуком желтого цвета. Гладко выбритый, с жесткой щеточкой аккуратных усиков, он благоухал недешевым «Брокаром» (наличие в доме двух любимых жен и нескольких симпатичных барышень сделали Никиту специалистом в области парфюмерии). «Капитан Безопасность», сидя вполоборота от стола, неторопливо попивал кофе, через каждые два глотка прикладываясь к толстенной сигаре, которая лежала в массивной стеклянной пепельнице по соседству с кофейником. Закинув ногу на ногу, и покачивая ею, он внимательно читал «Биржевые ведомости», надо полагать, изыскивая в ровных строчках статей нужную ему информацию.

— Здравствуйте, Юрий Алексеевич, — дружелюбно произнес Никита, неторопливо расстегивая пуговицы на пальто. — Спасибо, что уделили мне свое драгоценное время.

Шишин посмотрел на Никиту и Олега поверх газеты, аккуратно сложил ее и бросил на стол, после чего чинно встал и по-военному четко кивнул.

— Рад встрече, Никита Анатольевич, — густым и хрипловатым голосом ответил безопасник после этого и крепко пожал протянутую руку. — Не стоит так переживать из-за моего времени. Я нахожусь на работе в режиме хомячка, бегающего в колесе. Сравнение грубое, но точно отражает суть моей жизни последние десять лет.

— Тогда позвольте представить вам моего товарища по вопросам безопасности, — Никита показал на Полозова и назвал его имя.

— Коллега, — Шишин энергично обменялся рукопожатием с Олегом. — Очень приятно. Присаживайтесь, господа. Не угодно ли кофе? Тогда советую заказать отдельно. Дело в том, что этот замечательный кофейник я уничтожаю в одиночку. Люблю хороший и бодрый напиток в перерыве рабочего дня.

— Не беспокойтесь, Юрий Алексеевич, — улыбнулся Никита, снимая пальто и перекидывая его через спинку свободного стула. — Мы тоже не откажемся от чашки крепкого «мокко».

Полозов, который не особо жаловал терпкий и густой напиток, предпочел легкий капучино с пышной кремовой шапкой. Пока официант выполнял заказ, Шишин затянулся сигарой, окутываясь клубами ароматного дыма, пригубил кофе и только потом нарушил молчание. У Никиты создалось впечатление, что бывший офицер намеренно испытывает их терпение, и бесстрастно ждал начала разговора.

— Трейтер рассказал мне по телефону о вашей просьбе по Новохолмогорску. Я, откровенно признаюсь, не совсем понял, отчего такой интерес к иностранцам, посещавшим портовый город? Сразу выскажусь, что вы ошиблись с моей компетенцией. У меня нет доступа к большей части информации. Через таможню узнаете гораздо больше.

Теперь на губах Никиты промелькнула улыбка и тут же исчезла.

— Неверный ответ, Юрий Алексеевич, — ответил он с невероятным спокойствием. — Вы должны были сказать, что большая часть информации не является для вас интересной. Списки иностранных подданных есть не только на таможне, но и в новохолмогорском филиале Торговой Корпорации. Все грузы имеют своего хозяина, отправителя, посредника и исполнителя заказа. Не будете этого отрицать?

— Было бы глупо, — пожал плечами Шишин и аккуратно сбил с кончика сигары пепел.

— Тогда кто мешает вам подать запрос на эти списки? — продолжал давить Никита. — Я буду очень благодарен, если они появятся у меня. Даю слово дворянина, что дальше моего сейфа они никуда не уйдут.

— И в чем будет выражаться ваша благодарность? — Шишин проявил себя не как офицер, который, как известно, даже в отставке всегда остается таковым; в нем говорил прагматичный делец, почуявший выгоду. — Я с большой осторожностью отношусь к разного рода обещаниям, а вас и вовсе не знаю. Только в общих чертах, и то благодаря столичным сплетням.

— Но справки обо мне навели? — уточнил Никита.

— Не без этого. Надо же знать, чем вы знамениты помимо удачного управления «Изумрудом». «Звезда Сварога», которую вам вручил лично император, сказала мне о многом… Я готов провести сделку, но с гарантиями.

— Что ж, насчет благодарности, — задумался Никита и отхлебнул «мокко», который уже стоял перед ним на блюдце. Он даже не заметил, как официант принес заказ. — Эксклюзивный свиток должен очень помочь вам выправить серьезную болезнь колена. Вы получили осколочное ранение под Карсом и уже пятнадцать лет мучаетесь с ним. К Целителям не обращаетесь из-за высоких цен за один курс. А нужно не меньше трех-четырех. Поэтому и приняли предложение Трейтера. Однако к тому времени, когда нужно было решаться на операцию, у вас подросли две дочери, которых вы не захотели оставлять без приличного приданого.

— Кто же так отлично поработал над моим досье? — усмехнулся Шишин и чересчур резко запыхтел сигарой. Нервничал.

— Неважно, Юрий Алексеевич. Любые сведения о вас не уйдут на сторону, я гарантирую. Так что скажете о свитке в знак моей благодарности?

— Наслышан, наслышан о чудодейственных артефактах, — безопасник из ТК налил из кофейника в опустевшую чашку, беря время на раздумье. — Насколько я понимаю, дело ведь не в самом свитке?

— Нет, — признал Никита. — Вы пользуетесь лекарственными мазями, и именно они дают определенный эффект. Воздействие свитка на них — и есть то самое волшебство.

— Если мы с вами определимся с целями и возможностями, я могу помочь куда существеннее, чем огромные списки прибывающих в Новохолмогорск людей, — решив что-то для себя, неожиданно предложил Шишин. — Кто вам нужен? Назовите фамилии, и через два дня (думаю, управлюсь) я предоставлю вам их.

— Хорошо, — Никита допил кофе, поставил чашку на блюдце, прокрутил ее по часовой стрелке, выставляя ручку напротив собеседника. — Запомните или записать?

— Говорите, на память не жалуюсь, — приготовился слушать Шишин.

— Пока меня интересуют двое. Один из них англичанин, зовут Арчибальдом. Вероятно, имя подложное. Периодически появляется в Новохолмогорске, ходит на контейнеровозе «Сьюзен». Второй, скорее всего, русский подданный. Ефим Гольц. Не установлено, проживает ли он в городе или является членом экипажа какого-нибудь корабля.

— Негусто, господин барон, — усмехнулся безопасник. — В два дня не управлюсь, увы. Беру свои слова обратно. Хотя двое — это не десять. Нужно будет провести некоторые мероприятия. Есть у меня в Новохолмогорске молодой и прыткий сотрудник. Все на лету схватывает. Вот и проверю, заодно, как он справится с нетривиальной задачей. Предложите еще что-нибудь интересное?

Никита наклонился вперед, показывая особую степень доверия, и негромко проговорил:

— Буду признателен, если вашему сотруднику удастся выяснить, появлялись ли в порту люди с Устюга или Вычегды, с кем из иностранцев контактировали. Да, это уже работа СИБ и контрразведки, — Никита открыто улыбнулся, смягчая излишнюю требовательность, — но вдруг что-то да всплывет.

— Если мальчишке удастся размотать этот клубок, вознаграждение не помешало бы, — Шишин не упустил шанса выбить преференции.

— Для вашего сотрудника? Несомненно, он получит хорошее вознаграждение, — подтвердил Никита. — Сколько времени понадобится?

— Пять дней достаточно, — уверенно ответил мужчина, кинув взгляд на сигару, словно раздумывая о еще одной затяжке. — Как с вами связаться?

Никита протянул ему свою визитку, после чего неторопливо выпил принесенный кофе, и о деле уже ничего не говорил. Легкий пустяшный разговор, когда уже все нужное сказано, давал лишь видимость приличия, чтобы сразу не обидеть собеседника своим уходом. Волхв встал, надел пальто и попрощался с Шишиным. Выйдя на свежий воздух, с легкой усмешкой обратился к Полозову:

— Интересный господин, не находишь, Олег? Каким образом отставной пехотный офицер убедил прижимистых купцов создать систему контроля и безопасности? Может, Шишина намеренно внедрили в Торговую Корпорацию?

Он ткнул пальцем в серое небо, затянутое облаками.

— У меня создалось именно такое впечатление, — подтвердил Полозов. — И легенду подобрали нужную, чтобы гильдейская верхушка не страдала подозрениями.

— Этак мы погрузимся в теорию заговоров, — рассмеялся Никита, неторопливо шагая к длинному «карману» протянувшемуся по Садовой чуть наискось от «Летучей мыши». — Торговая Корпорация всего лишь частная купеческая компания, извлекающая прибыль из всего, что можно.

— А разве это мешает имперской безопасности контролировать ее деятельность? — Полозов задумчиво глядел на грузовик, отъезжавший от стоянки, где находился «бриллиант» Никиты, на котором они приехали. Двое работников городских коммунальных служб в желтых жилетках торопливо побросали лопаты в кузов, где высились грязные кучи снега, и ловко вскочили на подножки автомобиля со стороны водителя и пассажира. Фырча и завывая, грузовик ловко сманеврировал на проезжей части, не задев возмущенно загудевших «рено-соболь» и белый «даймлер», доехал до ближайшего перекрестка и скрылся за углом четырехэтажного кирпичного дома с темно-красной крышей из металлопрофиля.

— Логично предположить, что интерес к подобным организациям у наших спецслужб должен был появиться, — Никита с улыбкой пропустил двух молоденьких барышень, только что спустившихся с низкого крыльца магазинчика модной одежды. Держа друг друга за руки, чтобы не поскользнуться и не упасть, те сбивчиво поблагодарили его и стрельнули глазками на привлекательных мужчин, и чему-то засмеявшись, быстро зашагали по вычищенному от снега тротуару, цокая каблуками сапожек. — Но конспиративная игра? И ради чего? — продолжил он размышлять.

— Что будем делать, если Шишин разыщет следы этих людей? — поинтересовался Полозов.

— Пока точно не могу сказать, — пожал плечами Никита. — В первую очередь нам нужно в Мезень. Я заказал частный рейс на послезавтра. Полетим одни, без телохранителей.

— Отсюда? — уточнил Олег.

— Да. Придется сделать две промежуточные посадки для дозаправки, но я не хочу, чтобы об этой поездке знали жены, а значит, и Меньшиковы.

— Раз надо — сохраним в тайне твою поездку, — пожал плечами Полозов и остановился. Они как раз подошли к пешеходному переходу и остановились, ожидая разрешающего сигнала. — Я могу за телохранителя побыть, но хотя бы Слона возьми…

Мощный взрыв в «кармане» стоянки разнес серебристую машину и раскидал искореженные куски того, что раньше называлось «бриллиантом». Острые осколки сбривали ветки деревьев, удачно защитивших фасады домов; более тяжелые детали падали на дорогу с противным скрежетом. За спиной Никиты и Олега зазвенели осыпающиеся на тротуар куски витрины, истошно завопили сигнализации незатронутых взрывом машин, завизжали тормоза. Образовавшуюся пробку более шустрые водители пытались объехать по тротуару, но еще больше создавали хаос. Горячая воздушная волна пахнула запахом тротила, сгоревшего пороха и горящего бензина.

В тот момент, когда только яркий огненный цветок вспух над «бриллиантом», Никита уже сбил с ног Полозова и раскрыл «сферу». Сработала даже не выучка действовать мгновенно при любой нештатной ситуации, а предчувствие, поселившееся в сердце после слов Олега об игре спецслужб с Торговой Корпорацией.

Когда первая суматоха и паника среди прохожих улеглась, Никита поднялся и с сожалением поглядел на измазанное пальто. Левый рукав ниже локтя являл собой печальное зрелище. Его словно разодрали клыки злобного пса.

— Неудачно упал, — констатировал Никита, разглядывая клочки ткани.

— Или у тебя нервы стальные, или ты их вообще не имеешь, — Полозов выпрямился, обтряхивая перчатки от влажного снега. — Твою машину разнесло на кусочки, а ты о пальто думаешь!

Никита задумчиво смотрел на стоянку, где помимо горящего остова его любимого «бриллианта» полыхали еще две несчастных машины, попавших под взрыв, и ничего не говорил. Завывая сиреной, примчался пожарный расчет. Через несколько минут пенные столбы обрушились на огонь, заливая не только автомобили, но и асфальт. Грязно-белесые потоки стекали на дорогу и размазывались колесами проезжающих машин в жидкую кашицу.

— Рано или поздно это должно было случиться, — хладнокровно ответил Никита, и вскинув обе руки, быстро прочертил пальцами какие-то невидимые для простого глаза линии. Активированные скрипты воды, призванные бороться с магическим огнем, обрушились на остаточные черно-оранжевые языки пламени и мгновенно затушили их. Белесый пар поднялся в воздух, окутывая близлежащие дома с выбитыми стеклами. Огнеборцы недоуменно завертели головами, заметили Никиту и жестами поблагодарили за помощь.

К этому времени подъехала еще одна пожарная машина, вместе с ней карета скорой помощи, а через минуту — четыре «рено-соболя». Три из них принадлежали патрульным службам, а вот второй был болезненно знаком Никите по голубому окрасу бортов.

— Кажется, мой старый знакомый, — усмехнулся Никита, разглядев вышедшего из этого авто мужчину в небрежно распахнутом кожаном плаще и без шапки, словно демонстративно показывая голову с седыми нитями волос. Старательно обойдя сматывающих брезентовый рукав огнеборцев, он постоял возле чадящего и развороченного «бриллианта», зачем-то присел на корточки, разглядывая его останки, а потом, задрав голову, сказал несколько слов застывшего возле него полицейскому.

Хованский, видимо, имел задатки эмпата, потому что резко повернулся, когда Никита еще даже не дошел до него.

— Рад вас видеть, Анислав Радиславич, — поздоровался Никита, с улыбкой человека, радующегося хорошему дню. Хорошо, что Полозова оставил на другой стороне улицы, чтобы не светить потайника. А то мало ли, как отреагирует дядюшка цесаревны.

— И почему я не удивлен? — старший волхв отдела «М» с каменным лицом оценил степень повреждения дорогого пальто из кашемира, надетого на волхве, встал во весь свой рост. — Конечно же, барон Назаров. Разочаруйте меня, пожалуйста. Скажите, что это не ваша машина разлетелась на кусочки?

— Увы, не получится, — развел руками Никита и поглядел на «бриллиант». Аура погибшей машины истончалась и таяла в магическом поле. Что-то мягкое и нежное коснулось щеки волхва, словно душа верного друга прощалась навсегда. Сердце сжало грустью. — Машина именно что моя.

— Великолепно, — пожевал губами Хованский. — Уже второй случай, связанный с вами, за год. Сначала родственница… эта симпатичная восточная девушка с наивно-восторженными глазами, а теперь и вы собственной персоной. За что вас взорвать-то хотели? И кто в роли изверга?

— Не знаю, — пожал плечами Никита. — Вся надежда на вас, Анислав Радиславич.

— На меня, конечно же, — старший волхв магического отдела поиграл желваками. — Представляете, в какое положение я попал? Император обязательно возьмет это дело под особый контроль.

— А вы здесь при чем? — непритворно удивился молодой волхв. — Взрыв был обычный, без магических следов. Заложили взрывчатку и рванули.

Хованский показал жестом, что ему понятно о происхождении взрывного устройства, но стал задавать вопросы, отведя в сторону, чтобы не мешать работающим полицейским. Дым от потушенных машин, стелющийся над мостовой, вызывал раздражение в глазах и носу.

— Кто? Зачем? Какой был повод? Враги?

— Не знаю. Мотивы пока неизвестны. Возможно, взрыв был связан с недавним покушением на моих жен, — так же коротко и емко отвечал Никита.

— Так-так, — нахмурился Анислав Радиславич. — Я наслышан о том, что произошло в Вологде… По своим каналам, Никита Анатольевич… не глядите на меня подозрительно. Давайте поступим так. Раз магическая составляющая взрыва отсутствует, мне здесь остается лишь проверить аурные следы исполнителей. Вот они-то как раз и есть. Я тогда вызову вас для беседы попозже или можно встретиться наедине в ином месте, а сейчас придется дать показания следователю из местного отделения. Но прежде всего…

Хованский понизил голос, наклонившись к его уху:

— Вы сами-то что видели?

— Ничего подозрительного, кроме грузовика муниципальных служб, — ответил Никита. — Двое рабочих как раз закончили уборку вдоль стоянки.

— Вы запомнили их? — вцепился в многострадальный рукав пальто волхв-следователь.

— Они были далековато, и лиц не видел. Номер машины скажу…

— Отлично, — записав нужные данные, Хованский повеселел. — Авось и раскопаем что-нибудь.

Через четверть часа, выяснив обстоятельства происшествия, Анислав Радиславич попрощался, сел в свой голубой «рено-соболь» и умчался по заблокированной Садовой, не обращая внимания на прибывающие полицейские экипажи. Никита дал показания раздувающемуся от осознания собственной важности молодому следователю в форменном темно-синем пальто с серебряными позументами на рукавах. Узнав фамилию Никиты, оживился и словно ненароком обронил, что видел в Сети записи его дуэли с княжичем Шереметевым. Восхищен, ошеломлен и очарован волшебством боевого искусства.

Все же государев человек соображал быстро. Он тщательно выспрашивал, с кем барон Назаров в последнее время конфликтовал, нет ли у него версий, кто мог этой демонстрацией взрыва запугать Никиту. Имена недоброжелателей, а может, и врагов.

— Не имею понятия, — пожал плечами волхв, разглядывая суету на улице. Ему было интересно, где сейчас Шишин. Неужели тому претило любопытство, что здесь произошло? Или заранее знал? Проконтролировал исполнение, и пользуясь паникой, тихо ушел? Ага, Олег подумал о том же, находится неподалеку от «Летучей мыши», совершенно не пострадавшей от взрыва. Его синяя куртка мелькает между деревьями. Потайник знает свое дело туго. Да и не нужен он сейчас здесь.

— Но такого не бывает, — едва ли не обиженно произнес следователь. — У любого преступления есть мотив. Даже у бытового. На глазах десятков прохожих демонстративно взорвали машину, принадлежащую дворянину, барону. Происшествие всяко-разно возьмут на контроль. Нам придется плотно общаться.

— Господин…

— Буянов Козьма Иванович, — представился молодой чиновник.

— Господин Буянов, я сейчас не в состоянии что-либо сказать, — Никита с сожалеющей улыбкой развел руками. — Сами понимаете, что я чувствую. Машину разнесло вдребезги. Сядь я в нее парой минут раньше… Дрожь по телу пробегает.

— Понимаю, господин барон. Может, вы заглянете в следственный отдел завтра, когда отдохнете и придете в себя? Вдруг что-то вспомните в спокойной обстановке, всплывут какие-то имена.

— Обязательно. Так и сделаю, — Никита распрощался с Буяновым и пересек дорогу, которая усилиями полиции стала постепенно пустеть. Жертв не было, и обыватели поспешили поскорее разойтись, чтобы не попасть под бдительное око правоохранительного механизма.

Полозов ждал его за углом дома, выходящего на перекресток. Одна из улиц вела к особняку Воронцовых, и Никита подумал, не заглянуть ли в гости, но потом отбросил эту мысль. Он достал телефон и набрал номер Слона.

— Бери внедорожник и живо дуй ко мне, — приказал Никита. Посмотрел на табличку с указанием улицы и назвал адрес. — Давай, не задерживайся.

Аппарат исчез в кармане испорченного пальто.

— Что скажешь? — поинтересовался он у Полозова.

— Шишина я не увидел, — ответил Олег. — Видать, ушел в момент паники. Говорю же, странный тип. Может, это все-таки Трейтер? Больно уж метод нарочито показательный, дерзкий и безобразный.

Никита покачал головой. Он не думал, что откровенная демонстрация покушения на его жизнь поднимет в его душе разноречивую бурю чувств. Впервые удар оказался столь акцентированным, и вряд ли неизвестный враг ограничится взорванной машиной. Страшно не было, но в животе образовался неприятный ледяной ком и мешал дышать полной грудью. Чтобы сбросить это наваждение, Никита сказал, глядя на мелькающие мимо них машины и прохожих:

— Торгашей исключать не будем, хотя мотив совершенно не понятен. Больше подозреваю Бельских. Князь Олег мог испугаться, что я нарыл компрометирующие материалы на их делишки в Новохолмогорске. А Бельские связаны с Шереметевыми.

— Полагаешь, заказчик — князь Шереметев?

— Нет у него явных причин для моего устранения. Остается Ордо Маллеус. Паучье гнездо не выжгли дотла, вот и ожили, вспомнили, кто является виновником всех их бед.

По Садовой, отчаянно сигналя и лавируя между плетущимися автомобилями — возле места взрыва до сих пор наблюдался затор — промчался черный микроавтобус с броской красной надписью «Столичные новости 24».

— Стервятники прилетели, — усмехнулся Полозов.

— Запоздали ребята, — отрешенно ответил Никита, не обращая внимания на взгляды прохожих. Он даже забыл про испорченное пальто, глубоко погрузившись в свои мысли.

— Ты как? — Олег заволновался. Таким он никогда парня не видел.

— В порядке, — кивнул Никита, оживая. — Надо девчонкам позвонить, чтобы первыми от меня узнали, что произошло. А то наслушаются новостей, сюда примчатся. Вот я всегда поражался, откуда борзописцы узнают детали, о которых полиция не распространяется. Зуб даю, через час моя фамилия уже будет мелькать на первых полосах.

— Журналист сродни разведчику, — усмехнулся Полозов. — Только одна существенная разница. Разведчик пять раз перепроверит данные, а щелкоперы мгновенно стараются тиснуть полученную информацию ради прибыли.

— Разумно, — Никита усмехнулся, вспомнив одного газетчика, публиковавшего фотографии, взбесившие Меньшиковых. Тогда пришлось провести профилактическую беседу, чтобы угомонился. — Нужно найти спокойное место, чтобы позвонить.

На другой стороне улицы сверкал витринами торговый центр, занявший весь первый этаж жилого дома. Оттуда можно было легко наблюдать за разворачивающимися событиями на Садовой, так как дом плавно закруглялся и часть его шла именно по этой улице.

В гулком и огромном холле торгового центра хватало уединенных мест для отдыха, несмотря на суету среди посетителей, встревоженных взрывом. Оставив Олега встречать Слона, Никита прошел мимо миниатюрного фонтанчика в дальний угол, сел на мягкую банкетку и еще раз прокрутил в голове версии, которые должны были хоть как-то объяснить случившееся. Потом вздохнул, собираясь с мыслями, и нажал на номер Тамары. Жена откликнулась сразу же, как будто ожидала его звонка.

— Привет, солнышко! — бодро произнес Никита. — Как у вас дела? Не скучаете?

— Я всегда скучаю, когда тебя нет дома, — вздохнула Тамара. — Боюсь, придется ждать старости, чтобы ты никуда больше не бегал от нас.

— Зачем так пессимистично? — рассмеялся волхв. — Это произойдет гораздо раньше.

— Буду надеяться, — последовал новый вздох.

— Отец из Устюга не звонил?

— Звонил. Рассказал, что беседовал с Иваном Бельским, и пришел к выводу о его непричастности к покушению на меня с Дашей.

— Ну… Об этом я догадывался уже давно. Борецкого поймали?

— Да, — неожиданно для него ответила Тамара. — Только я не знаю всех подробностей. Папа был очень обрадован, но посвящать меня в детали не стал. Сказал, вернется в Вологду, все расскажет.

— О, как! Быстро сработали! — не удивился Никита.

Хм, все-таки у Меньшиковых хваткие волкодавы. Сумели найти атамана и повязать его. Никита просчитывал такой вариант и подготовился к нему загодя. Борецкий расскажет только то, что хочет знать Великий князь. Со стертой памятью, которая вместила в себя встречу и беседу с Никитой, много не наговоришь. И даже ментальное воздействие не сможет восстановить причинно-следственные связи в «заснувших» клетках головного мозга.

— Что ж, поздравь Константина Михайловича с успехом. Только передай ему, чтобы до смерти Борецкого не запытал.

— Никита! — возмущенно воскликнула жена. — Ты иногда несносен! Слушай, у тебя ведь что-то случилось! Я по твоему голосу чувствую.

— Милая, — теперь пришла очередь Никиты вздыхать. — Несколько минут назад я потерял «бриллиант». Машину взорвали на стоянке, когда я встречался с человеком Трейтера.

— Взорвали… Что? О, боги! Никита, дорогой, ты в порядке? — из динамика ощутимо дыхнуло магическими завихрениями. Даже здесь волхв почувствовал вспыхнувшую тревогу супруги. «Кольчужка» завибрировала, уловив тревогу человека, ставившего ее.

— Жив-здоров благодаря тебе, моя валькирия. Как будто что-то удержало на месте; а вот пальто испортил, когда падал на асфальт. Сядь я на пару минут раньше в машину, уже с родными в Небесных Чертогах встречался бы.

— Никита, милый! Никогда не говори мне больше такого! — вдруг всхлипнула Тамара. — Иначе… иначе не знаю, что с тобой сделаю! Если погибнешь — домой не возвращайся!

— Ну вот, твоя безупречная логика начала хромать, — пошутил волхв и услышал сердитое сопение. Улыбнулся. — Все нормально. Придется, конечно, побеседовать с полицией, кое-что выяснить.

— Тебя сегодня ждать дома?

— Не знаю, солнышко. Если господин Хмеловский найдет что-нибудь интересное, придется плотно поработать, оставаясь в Петербурге.

— Получается, нас решили уничтожить? — напряженным голосом спросила Тамара. — Это война?

— Не делай поспешных выводов, — предупредил Никита. — Если и война, то с кем? Не вижу заказчика. Сплошной туман. Ну все, заканчиваю. Сейчас позвоню Антону и дам указания. Не высовывайте из дому свои прелестные носики. Сидеть тихо, но быть готовым к любому повороту. При критической ситуации знаешь, что делать.

— Поняла, — голос Тамары окреп. — Детей через портал в первую очередь…

— И не геройствуйте. В «Гнезде» есть люди, которые займутся этим лучше, чем вы.

Они попрощались друг с другом, и Никита тут же переключился на Шубина. Коротко обрисовал ситуацию и приказал перевести имение и поселок на усиленный режим охраны, подготовить семью и персонал к эвакуации в Петербург. Понимая, что Великий князь по возвращении захочет взять на себя ответственность и командовать чужими людьми, волхв попросил Антона не лезть в бутылку, но сразу же известить его.

Закинув телефон в карман пальто, Никита обратил внимание на подающего сигналы Полозова. Оказывается, подъехал Слон. Внедорожник стоял сразу у выхода, нервируя местного охранника, вздумавшего препираться с телохранителем. Оценив его габариты, решил не усугублять конфликт и предупредил о штрафе.

Никита с Олегом стремительно вышли из торгового центра, запрыгнули в машину.

— Трогай, — приказал волхв. — Езжай в сторону особняка Воронцовых, и прямо по Чернышеву переулоку до набережной Фонтанки.

— Что случилось, Никита Анатольевич? — нахально вклиниваясь в автомобильный ряд, встревоженно спросил Слон. Его цепкий взгляд выхватил разорванный рукав дорогого пальто и мрачное лицо Полозова. — И где ваш «бриллиант»?

— Взорвали, — не скрывая от своего телохранителя произошедшее, бросил Никита, откинувшись на спинку заднего дивана. Не знающий его человек подумал бы, что молодой волхв замкнулся в себе, чудом избежав смерти, и теперь переживает. Он же пытался анализировать ситуацию, в голове мелькали десятки серьезных фамилий, которые могли ему помочь пролить свет на сложившуюся ситуацию. Уезжать в Мезень, когда за спиной зреет опасность, было крайне преждевременно. И столь же необходимо. Вот такой парадокс в выборе приоритетов.

— Взрыв на Садовой? — ошарашенно воскликнул Слон, не отвлекаясь от дороги, и даже притопил педаль газа. — То-то местное радио захлебывается сплошным потоком! Дескать, опять какие-то криминальные элементы занялись выяснением отношений.

— Мою фамилию не называли?

— Нет, хозяин.

Когда внедорожник выехал на набережную Фонтанки, запиликала мелодия звонка. Это был Хованский.

— Барон, — голос у следователя-мага был сухим и деловитым. — Я обещал вас держать в курсе дела. Вдруг поможете зацепиться за какую-нибудь ниточку. Только что обнаружили грузовик, который вы видели незадолго до взрыва. В муниципальном хозяйстве города он не числится. Номер поддельный, однако выяснить, чей это транспорт, не составило труда. В общем, его приобрели в Гатчине через фиктивного покупателя. Номер поменяли, вероятнее всего, незадолго до взрыва. Обычная предосторожность злодеев.

— А исполнители?

— Пока не нашли. Получается, их трое. Камеры на Садовой дали не самый лучший результат. Лица размыты, но все равно пытаемся улучшить изображение. Появились у вас версии?

— Ордо Маллеус, — честно ответил Никита. — На них думаю, но это не окончательно.

— Хм, папская магическая инквизиция? Неожиданно. А какой мотив?

— Вам придется обратиться к Житину.

— А Самуил Петрович здесь при чем?

— Анислав Радиславич, это засекреченная информация, ничего не могу сказать. Но в вашем случае Житин пойдет навстречу.

— Хорошо, постараюсь уже сегодня с ним встретиться. Подкиньте еще идей, Никита Анатольевич.

Говорить про встречу с безопасником Трейтера Никита не хотел. Пока. Ему нужно первому выйти на след исполнителей, иначе потом Меньшиковы просто отодвинут его в сторону и загубят дело. Увы, государственная машина работает по иным лекалам, а Никита хочет покарать противника одним ударом. По кону, как и положено. Кровь за кровь.

— Сожалею, иных пока нет. Я сейчас в дороге, не могу сосредоточиться. Что с моей машиной?

— Ее заберут на криминалистическую и магическую экспертизу. Результат будет через несколько дней, не раньше. Но уже известно, что под машину заложили обыкновенную взрывчатку. Магией и не пахнет. Скорее всего, заказчик хорошо знает ваши возможности, господин барон, и предпочел не рисковать. Остается вопрос: взрывали намеренно без вас или вышла ошибка в расчетах? И почему вы были без сопровождения? В вашем статусе нельзя так безответственно относиться к собственной безопасности. Находись в машине водитель, никто бы к ней и близко не подошел.

Никита признался, что Хованский прав. Нельзя оставлять машину в одиночестве, но это всего лишь осторожность, не более. Вопрос в другом. Почему именно сейчаспошли акции одна за другой? Уже на более высоком уровне, направленные на него и жен. Причем, без похищений и угроз. Может, «Лотос» под шумок активизировался?

— Анислав Радиславич, пока мы беседовали, мысль в голову пришла. Нужно прощупать каналы по китайским триадам.

— Ну вот, а говорите — нет версий, — усмехнулся Хованский. — А я ведь недаром историю с вашей молодой родственницей вспомнил. Манера исполнения схожая. Дерзко, нахально, с полным пренебрежением к жизням обывателей. Будем работать.

— Я с китайцами заключил негласный договор, они его не нарушат, — предупредил Никита.

— Вы так верите в азиатское слово? — усмехнулся следователь. — Они же ваши враги.

— С врагом тоже можно заключить перемирие на особых условиях. Мы дали друг другу слово, и поверьте, триада не нарушит его.

— Мне бы вашу уверенность.

— Понимаете, Анислав Радиславич, я продемонстрировал аргументы, которые серьезно осложнят жизнь верхушке «Лотоса», если они меня обманут. Да и я тоже не бессмертный, дали мне понять. Зачем нам нарушать паритет? Разошлись довольные друг другом.

— Хм, но все равно, я не стану сбрасывать со счетов китайцев. Сейчас, конечно же, мы будет искать тех грузчиков и водителя. До свидания, Никита Анатольевич. Не стесняйтесь, звоните в любое время.

Никита покрутил в руке замолчавший телефон и заявил:

— Послезавтра летим в Мезень. Пора выводить из тени Орден. Один я не справлюсь. Судя по наглости нападений, на меня и семью открыли охоту. Пока демонстративно запугивают. Нужно выявить заказчика. Потом я начну пугать до икоты.

Ему подумалось, как все удачно совпало: и покушение на девочек, и на него самого, открытие Источника или портала в Гиссаре, где ожидалось серьезное боестолкновение с муджахидами — не знаешь, откуда ждать неприятностей.

На Обводном уже знали о взрыве. Хорошо, Ольги с Анорой не было дома. Сейчас женские эмоции только бы мешали спокойно обдумать ситуацию. Семен Фадеев, не дожидаясь указаний от Никиты, уже усилил охрану особняка и прикидывал, как эффективнее организовать дежурство ночью. Вероятность осадного положения была как никогда высока, а это означало только одно: выматывающую работу. Поэтому он захотел выяснить у молодого хозяина, как быть в этом случае.

— Семен, подожди немного, — скидывая на ходу пальто, еще даже не зайдя в дом, ответил Никита. — Мне необходимо кое-что сделать.

Фадеев сгорал от любопытства, что еще придумал Назаров. Волхв прошел в гостиную и без лишних слов положил пальто на стол, развел рукава по сторонам и застыл на месте. Ладонями упершись в стол, он несколько минут стоял без движения, о чем-то думая или изучая проблему. «Интересно, — подумалось Семену, — Никита не захотел выбрасывать испорченное пальто, а вместо этого предпочел затратить свои магические силы для его восстановления. И это человек, на банковском счету которого не один миллион».

От ладони, распростертой над приличного размера дырой, стало исходить мягкое «ламповое» свечение, которое постепенно переходило в легко завихрение воздуха с золотистыми искорками — Фадееву показалось, что они подчиняются какому-то невидимому приказу, двигаясь в одном направлении без хаотичного сталкивания друг с другом. Искорки постепенно втягивались в ткань пальто, меняя цвет с золотого на белесый и пропадали. Весь процесс был похож на полив водой сухой почвы, жадно впитывающей драгоценную влагу.

Семен, затаив дыхание, стоял в нескольких шагах от стола за спиной Никиты, не смея разрушить хоть одним звуком творящееся на его глазах чародейство. Небольшой магический фон надавил на уши, пришлось сглотнуть, чтобы пробить пробку. Даже коротко стриженные волосы встали торчком как у рассерженного ежика. В какой-то миг Фадеев моргнул — а рукав пальто был как новенький.

— Ну и все, — довольный эффектом, сказал Никита выпрямляясь.

— Ты мог купить новое пальто, — осторожно заметил Семен, с облегчением потеребив мочки ушей.

— Оно изготовлено на моем предприятии, — волхв назидательно поднял палец. — В это пальто вложен труд десятков людей, потрачен ресурс станков. А я просто так взял и выкинул его? Это крайне расточительно и не делает чести мне. Выходит, я не уважаю свою же продукцию. А магия… Для меня ее энергия почти безгранична, да и потратил немного. Смотри, как новенькое, да?

Он с улыбкой продемонстрировал совершенно новый рукав без малейшего следа чужеродного вмешательства.

— Создал скрипт структуры ткани, — зачем-то пояснил молодой хозяин, — добавил прочности нитям и стал вживлять. Неплохо вышло.

— Похоже на пересадку кожи, — хмыкнул Семен.

— Так и есть, — подтвердил Никита. — Именно такая технология и будет применяться для лечения в биокапсулах. Ведь самое интересное, что идея витала в воздухе, но применить ее относительно живых тканей даже мысли не приходило. А ведь у нас столько профессиональных Целителей… Ладно, теперь осталось почистить пальто. Но уже на улице, потому что потребуется использовать элементали воздуха. Они крайне нестабильны, начнут своевольничать.

Возможно, Никита шутил, когда говорил про каких-то элементалей, но на улице волхв легко справился с чисткой. Пять минут — и пальто приобрело невероятный лоск, как будто его только что привезли из магазина.

— Теперь другое дело, — резюмировал Никита, настроение его повысилось. — Ну, что ты там хотел сказать, дружище? Ходишь за мной, мнешься.

— Насчет охранных мероприятий, — напомнил Семен. — И что вообще произошло? Как случилось, что будущий Иерарх едва не погиб в собственной машине?

Петербург

Резиденция императора

Государь-император Александр Михайлович не любил подолгу держать в себе информацию, требовавшую усиленных аналитических размышлений. Поэтому для обсуждения подобных вопросов он вызывал к себе кого-нибудь из высших чиновников силовых или административных структур и подолгу гулял с ним по парку, не обращая внимания на погоду: будь то морозная свежесть, обжигающая щеки, или же жаркий день с тягучим летним маревом.

Но лучшим собеседником он считал своего сына — наследника престола Владислава. Таким образом, считал старший Меньшиков, цесаревич приобщается к тяжелому управлению государственным механизмом. Накопившиеся за несколько дней вопросы требовали внятных решений. Через два дня предстояло расширенное совещание Кабинета, поэтому император провел встречу со многими участниками Ближнего Круга, чтобы составить свое мнение о ситуации.

Цесаревич Владислав прекрасно знал, зачем отец позвал его на обед, а вернее, на беседу под заснеженными кронами деревьев. Сам он предпочел бы приватную беседу в мягком кресле возле уютно греющего камина. Но перечить отцу было не лучшей идеей, поэтому оставив Софью с ребенком на радость матери-императрицы, Владиславу пришлось провести оздоровительный моцион по засыпанному снегом парку. Император, по обыкновению, взял с собой кулек с орешками, чтобы подкармливать белок. Он его затолкал в карман пальто, пока медленно шел в северную часть парка, где были высажены лиственницы и ели. Скорее всего, понял цесаревич, отец намеренно уводит его в самый дальний угол резиденции. Это не от боязни быть услышанным посторонними людьми, а обыкновенная привычка чувствовать себя в совершенной безопасности.

Трое телохранителей привычно топали следом на почтительном расстоянии, и еще половина, наверняка, уже рассредоточена вдоль дорожки, прикинувшись декоративными статуями.

— Сегодняшние новости слышал? — поинтересовался отец, глубоко вдыхая в себя морозный и бодрящий вечерний воздух.

— Про взрыв на Садовой? Или про поимку Борецкого? Да, конечно. Мне доложили.

— Что скажешь? Я про взрыв… Мне важно твое мнение о наших дальнейших шагах.

— Никита, как бы не относились к нему, стал нашим родственником, — осторожно сказал Владислав. — Мы обязаны ему помочь, выделить охрану… хотя бы негласно. Я перед приездом в резиденцию имел разговор с дядей Софьи. Анислав Радиславич озвучил две версии: Ордо Малеус и китайская триада, решившая мстить Никите за разгром филиала в Верхотурье. Но я бы не стал сбрасывать со счетов Бельских. Ведь они долго контактировали с вычегодскими атаманами.

— Дядя Костя уверил меня, что Бельские непричастны к покушению на Тамару, — внимательно слушая сына, ответил император. — И я тоже так думаю. Магическая инквизиция еще не набрала силу после показательного уничтожения верхушки. Контрразведка докладывала, что часть ее адептов поклялись отомстить Назарову и всем, кто был причастен к чистке. Но кроме угроз от них ожидать чего-то эпохального пока не стоит.

— Откуда им известно об участии Никиты в операции?

— Он слишком открыто проявил свою заинтересованность в разгроме Ордо Маллеус.

— А как иначе? — излишне эмоционально воскликнул Владислав. — Там шла речь о жизни похищенного ребенка.

— Но не его же родного, — холодно ответил император. — Назаров поступил нерасчетливо, действовал сгоряча. Будь он в нашем клане, все бы прошло куда спокойнее. Мы бы нашли способ вернуть мальчика в семью, не задевая жизненных интересов Ордо Маллеус. А теперь, срубив голову гидре, мы получили две новых, да еще с отросшими клыками. Вот и думай сын: он снова обнажит меч и пойдет с открытым забралом на врага или попросит помощи?

— Я до сих пор не понимаю, почему вы, Ваше Величество, проявляете двойственность по отношению к Назарову. Нет ничего проще создать альянс двух кланов и постепенно распространить свое влияние на большую часть России.

— А как же другие Роды? — с усмешкой спросил император, с едва видимым сожалением посмотрев на сына. — Те же Строгановы, Демидовы, Макаровы? Они с нами альянс создавать не собираются, хотя мы выступали с подобным предложением. В первую очередь аристократия подумает, что усиливаются Меньшиковы, а не Назаровы, поглощая потенциал молодых кланов. А это, знаешь ли, грозит обрушением всей государственности.

— Не все так страшно, — возразил Владислав, сбив носком ботинка слежавшийся комок снега с дорожки. — Ты же помнишь, что Демидовы и Строгановы сами себя относят к «торговой» аристократии, и даже кичатся этим. Макаровы, Бобровские, Галкины, Грознины, Албычевы, Пелымские — это я навскидку сказал — именно что «военная» аристократия.

— Так, и что? Я не улавливаю твоей мысли, — судя по тону, старший Меньшиков был доволен дискуссией.

— Назаров тоже из «военных». Его предки веками создавали элитный боевой Род. Если мы договоримся об альянсе, самом настоящем, без всяких хитростей и подводных камней, то и сибиряки задумаются. Те, кто из «военной» элиты.

— Неплохая идея, — заложив руки за спину, император на какое-то время замолчал, вышагивая в сторону ельника. — Но не забывай, что все названные тобой Роды — наши подданные, дававшие присягу на верность императору. Назаровы из-за своей обособленности перешли в служилое дворянство, и вместо усиления влияния, стали вести скрытный образ жизни. А все из-за принадлежности к Ордену Гипербореев, будь он неладен. Поэтому я стараюсь вытащить Никиту наверх, закрепить его статус на самом высшем уровне, чтобы его дети — мои, кстати, внучатые племянники — в будущем вошли в элиту государства. А он упирается, выискивая в наших действиях опасность. Мы возимся с ним как с капризным ребенком!

В голосе Меньшикова проскользнула какая-то детская обида, словно его расстраивает недоверие Назарова. А может, это была просто тонкая игра, в которой проверялись эмоции сына.

— Отец, если ты меня позвал рассуждать на отвлеченные темы, то я слегка удивлен, — признался Владислав. — Вчера покушались на Тамару с Дашей, сегодня — на Никиту. Здесь явно прослеживается заговор с целью ликвидировать его семью или запугать ради каких-то требований.

Ничего не сказав, император свернул на тропинку, проложенную в снегу, к лавочке, стоящей под разлапистой елью. Смахнув снег, с нарочитым кряхтеньем сел и достал из кармана кулек. Зашуршал им, и высыпал рядышком с собой горсть орешков. Две огненно-рыжие белки как будто ждали этого момента и шмыгнули с веток на лавку. Владислав не стал пугать животных, остановившись в паре шагов от отца. Засунув руки в карманы пальто, он насупился, испытывая раздражение. Зачем императору понадобилось потащить его на мороз и затягивать разговор, не выказывая никакого желания помогать Никите?

— К Борецкому применили препараты психоактивных веществ, — неожиданно сказал император. — Учитывая, что вычегодские потайники находятся вне правового поля, я разрешил Великому князю Константину применить особые меры. В щадящем режиме, не усердствуя.

— И? — цесаревич напрягся, став похожим на борзую, вставшую в стойку.

— Очень много интересной информации, — усмехнулся государь. — Как золото через подставные фирмы уходило в Британию — это особый разговор. Подтвердилось, что Бельские не заказывали ликвидацию жен Назарова. Борецкий отвечал за передачу золота иностранцам, входящим в эту схему, и транспортировку «радуги» вплоть до Казани и Нижнего Новгорода.

— Бельские еще и «радугой» промышляют? — нахмурился Владислав.

— К сожалению, жажда наживы любыми путями затронула своей гнилью высшую аристократию, — покачал головой император. — Афишировать связь Бельских с распространением магического наркотика мы сейчас не будем, чтобы не взбудоражить князя Шереметева. Пусть остается в неведении… до нужного момента. При допросе атамана наши дознаватели обратили внимание на две странности.

Зверьки почувствовали движение Владислава, захотевшего сесть рядом с отцом, и мгновенно взлетели по дереву вверх, мелькая огненными хвостами в темно-зеленой хвое.

— Борецкий признался, что полгода назад на него в Новохолмогорске вышел неизвестный человек, ранее не контактировавший с ним. Предъявил какие-то рекомендации, чтобы у атамана пропали все подозрения в его честности. Интересные у потайников контакты, — усмехнулся Меньшиков, — с какими-то мутными рекомендациями… Ладно, не важно. Этот человек начал прощупывать возможность выхода на барона Назарова. Борецкому было плевать на хитросплетения, поэтому он задал прямой вопрос: с чего такой интерес к вологодскому дворянину. Ответ был таков, якобы некое знатное лицо обеспокоено растущим влиянием Назарова в Вологде и Петербурге, и у него давние и очень серьезные претензии к молодому барону. Согласен ли Борецкий взять на себя заказ? Атаман долго колебался, потом попросил отсрочку для раздумывания. Контактер согласился. Так вот, что это за человек? По виду — европеец, отлично говорит по-русски, но намекает, что заказ идет из одной европейской страны.

— Интересно… Неужели и в самом деле — Ордо Маллеус?

— В этом и заключается странность, — Александр Михайлович поежился; после полудня день стремительно угасал, становилось зябко. — Мне показалось, что раскрытие заказчика слишком откровенное, с явным желанием выставить магическую инквизицию заинтересованным лицом. Поэтому я предупредил Константина не торопиться с выводами. Надо продолжать трясти Борецкого. Этот бандит много чего интересного может рассказать.

— А что со второй?

— Со второй? Пойдем-ка обратно, что-то подмораживать стало, — император рассыпал остатки орешков на лавке, смял кулек и затолкал его в карман. — Хорошая вещь эта химия. Вколол несколько кубиков — и внимательно слушаешь потоки откровений. Без всякой ментоскопии. Но вот какое дело: при плотном допросе, когда Борецкий рассказывал, что с ним происходило от нападения наших гвардейцев на их подворье до момента захвата, выпадает один эпизод. Он помнит, что на них напали волки и гнали по лесу, где, к счастью, оказалась охотничья избушка. Там они заперлись и… все.

— Все — это что? — не понял цесаревич.

— Провал памяти. Говорит, заснули все крепко, а открыли глаза — уже стоят на улице, готовые к дальнейшему переходу через тайгу.

— Дурака валяет?

— Нет, не похоже. По ручному хронометру Борецкого выходило, что из их жизни выпало почти пятнадцать часов.

— Они же шли по тайге, устали. Зашли в избушку, разморило в тепле — вот и разоспались.

— Нет. Кто-то бы все равно встал раньше по разным причинам. У каждого человека свои физиологические особенности. Не может такого быть, чтобы опытные и сильные наемники разом отключились от реальности. Да элементарно, Борецкий должен был выставить стражу, пока другие отдыхают. В общем, атаман и оставшийся в живых наемник твердят одно и то же: ничего не помнят. Как будто кто-то намеренно вычистил их память в определенный промежуток времени.

— А что случилось с наемниками? Ты сказал «оставшийся в живых». Значит, были еще?

— Четверо, — кивнул отец. — Их настигла стая волков, тех самых, от которых они все время убегали. И загрызли троих вооруженных и сильных мужчин.

— Да, забавная история, — призадумался Владислав, пристроившись сбоку от императора. — Но с большой долей сказочности. Или Борецкий решил подурачить дознавателей, когда понял, что ментоскопию к нему не применят.

— Против химии тоже непросто устоять.

— Если не поставлена блокада против этой гадости. Я бы покопался в мозгах атамана. Уверен, там есть кое-что интересное по поводу провала памяти. Я переживаю, что атаки на Назаровых не прекратятся. Нужно искать этого посредника и вытрясти из его мозгов всю информацию.

— В Новохолмогорск уже уехал Вольф со своими нюхачами, — усмехнулся Меньшиков. — Я повелел ему не возвращаться в Петербург без результата.

— Ну, если Вольф — тогда я спокоен, — улыбнулся Владислав, вспомнив утонченное лицо кланового сыщика с мягким подбородком и ласковыми, обволакивающими речами. Обманчивый типаж, за котором скрывался волчара. Да и фамилия подходящая. А что у нас по гиссарской аномалии? Есть какие-то свежие новости?

— Наша контрразведка зачищает город. Задержали британского резидента по Средней Азии Джеймса Маккартура. С ним активно сотрудничает Абдул Хотак, что вынуждало нас оперативно «выключить» англосакса из предстоящей игры. Потом, когда все уляжется, а Источник останется под нашим контролем, нам придется его выпустить по требованию Короны. Официально Маккартур является членом Британского Географического Общества, великий ученый, путешественник, но никак не агент! Ладно, черт с ним! Но мы обязательно распустим слух среди афганцев, что он пошел на сотрудничество с русскими. У Хотака есть соглядатаи в протекторате, вот через них и пойдет информация.

— То есть мы не допускаем перехода аномалии в руки пуштунского князя?

— Ни в коем случае, сын. Не хватало, чтобы кочевники пользовались божественным Даром. Ну или злом… Мы же еще не знаем, что происходит.

— Тебе не кажется, отец, что процесс открытия затянулся?

— Думал об этом. В Нижнем Новгороде, когда Никита Назаров прорывался к нам из чужой Яви, открывающийся портал тоже имел сходную механику.

— Даже интересно становится, — пробормотал цесаревич, — что там происходит. Но я бы сосредоточился на расследовании взрыва на Садовой. К нему вполне могли приложить руку аристо Петербурга.

— Хованский должен подъехать для доклада, — император посмотрел на подсвеченные золотисто-лиловым облака. — Пошли в дом. Пропустим по рюмочке коньяка, да за стол сядем.

Хованский и в самом деле уже был здесь. Он расслабленно сидел в кресле и глядел на языки пламени в камине. Увидев входящего императора, напружинился и бодро встал.

— Государь! Ваше Высочество!

— Вечер добрый, Анислав Радиславич, — кивнул старший Меньшиков, устраиваясь в своем любимом кресле. Тут же, как будто по невидимому сигналу, появился пожилой дворецкий с роскошными седыми бакенбардами. Он поставил на столик узнаваемую многими коробку, открыл ее и неторопливо извлек гильотинку и спички. Гильотинкой отсек кончик и подал сигару императору.

— Спасибо, Федор, — поблагодарил Александр Михайлович. — Подай нам коньяк и ступай. Скажи матушке-императрице, что мы будем свободны через полчаса.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — дворецкий выполнил приказ, точными и отмеренными движениями наполнив серебряные чарки коньяком, тут же покинул гостиную, плотно прикрыв двери.

— Итак, Анислав Радиславич, я вас слушаю, — зажигая сигару, произнес император и зачем-то добавил: — Лишь вторая за день! Кто бы знал, как тяжело сдерживать себя!

— Матушка продолжает прятать от тебя сигары? — Владислав улыбнулся, глядя на счастливого отца.

— Увы, так и есть. Все против меня сговорились… Прости, Анислав, отвлекся.

— Да, государь. По сегодняшнему взрыву. По машине я уже докладывал. Стандартная, запутывающая расследование, схема. Полчаса назад передали, что нашли загадочных уборщиков улиц. Не всех, но двоих точно. Прибило их к острову Малому Резвому.

— Мертвые?

— Мертвее некуда. С пулей в голове трудно остаться в живых.

— Твое мнение?

— Пока рано что-то говорить. Найдем водителя, тогда будет ясно. Но мне кажется, именно он является руководителем акции. Ликвидировал исполнителей, а сам скрылся.

— Чтобы тоже быть ликвидированным, — бросил Владислав, поцеживая коньяк.

— Вряд ли, — покачал головой Хованский. — Если бы с Назаровым получилось — тогда да, следовало бы ожидать массовой зачистки.

— А ты думаешь, дело в Никите? — поинтересовался император.

— Честно скажу, дело совершенно темное и непонятное. Мы не видим мотивов, не видим заказчика. Почему напали на вашу племянницу? Почему взорвали машину, не дожидаясь, когда в нее сядет барон Назаров? Одни вопросы, черт побери. И самое интересно, ниточки ведут в Устюг и на Вычегду. Словно нас подталкивают обратить внимание на людей, совершенно не причастных к этим событиям. Хитрецы, однако! Но мы начали отрабатывать версию с Ордо Маллеус и китайской триадой «Лотос», с которыми у уважаемого Никиты Анатольевича очень тесные и весьма тесные отношения. Все лучше, чем сидеть и ждать очередного «послания», которое может оказаться куда хуже прежних.

Меньшиковы переглянулись. О переполохе, устроенном китайской мафии молодым волхвом, они были хорошо осведомлены. И было бы логично связать обе акции с одним исполнителем.

— А еще меня заинтересовали контакты Назарова с Торговой Корпорацией, — снова заговорил император. — Поэтому я дал распоряжение соответствующим службам отработать, в первую очередь, купеческие связи с иностранными компаниями. Может, там находится разгадка неприятных событий.

— Что, Никита мог влезть по неопытности в какую-то авантюру?

— Я сейчас склонен думать что угодно, — поморщился на слова сына Меньшиков. — И самое паршивое, придется ждать очередного выпада противника для понимания, существует ли какая-то системность.

Он посмотрел на Хованского, казавшегося в этот момент добрым дедушкой, дремлющим под мерный говор своих родственников, смежив веки. Обманчивая расслабленность магического следователя не обманула государя. Он знал, что Анислав очень даже прислушивается, о чем идет речь.

— У меня к тебе просьба, сын, — Меньшиков перевел взгляд на Владислава, снова на мгновение задумался. — Да, именно так… Высокородная молодежь имеет свойство влезать в разнообразные ситуации, а потом хвалиться друг перед другом пикантностями. Кто-то из них мог намеренно или по случаю услышать некие разговоры, полунамеки, завуалированные фразы на банкетах, раутах, приемах…

— В столице несколько сотен молодых дворян, любящих светские тусовки, — цесаревич понял, к чему клонит отец. — Ты представляешь, со сколькими людьми мне придется встретиться! Да на это и года не хватит!

— Выбирай сначала тех, кто имеет вес. Шереметевы, Балахнины, Волынские, Карповичи, Романовы, Апраксины, Воронцовы…

Меньшиков, казалось, собрался перечислять все значимые Роды, но резко остановился. Посмотрел на погрузившегося в задумчивость наследника. Он уже дал распоряжение тайной полиции и ИСБ активизировать агентурную работу. Теперь было важно понять, есть ли у сына свои источники информации. Пусть учится слушать пульс огромного города и вовремя реагировать на сбои. Происшествие с Назаровыми — это серьезный сбой, который предстоит устранить в ближайшее время.

— Какой формат? — деловито спросил Владислав.

— Да любой, — хмыкнул Александр Михайлович. — Можешь пригласить на дружескую беседу, в гости к кому-нибудь ненароком заглянуть, дескать, с дружеским визитом. А я бы предложил устроить некую вечеринку… Вы же, молодые, любите покутить вдали от родительского взора. Скажем, снимете на ночь какой-нибудь ресторан, определите тематику кутежа…

— Отец! — рассмеялся Владислав. — Только на подготовку потребуется не меньше недели! А тебе результат нужен сейчас!

— Зачем эти условности? Вбрось слух, который разнесется по Петербургу за считанные часы. Назначь своих свитских ответственными за мероприятие. Аренда, музыка, легкие закуски. Много ли вам надо для развлечения? Сам с Софьей сходишь, развеешься.

— Я могу «нечаянно» проболтаться, — вмешался в разговор Хованский. — Мои сексоты мигом разнесут «благую весть» по всему Петербургу. Думаю, если через неделю у нас появится хотя бы крупица нужной информации — это уже здорово. Я тоже надеюсь, что дворянская молодежь, умеющая видеть, слушать и делать выводы, наведет нас на след.

— Хорошо, я возьмусь за это дело, — Владислав кивнул и погрузился в раздумья, пока отец и Хованский вполголоса обсуждали разнообразные вопросы, связанные с работой сыскной полиции. Идея отца не казалась ему стопроцентно удачной. Предположив, что против Никиты и его семьи существует некий заговор, глупо надеяться на утечку информации через вечеринки.

Владислав не имел за плечами такого жизненного опыта, как у отца и Хованского, и даже не представлял, сколько интересного можно почерпнуть из носящихся в воздухе слухов. Порученное дело представлялось цесаревичу неким развлекательным мероприятием, чтобы не «мешался под ногами», и царапающая сердце обида могла черной змеей заползти в душу, если бы не поддержка Анислава Радиславича. Хованский кровно заинтересован в пресечении подобных беспорядков в столице.

— Был со мной случай, когда я еще молодой и неопытный следователь магического отдела поступил на службу в один из околотков Московской заставы, — вытянув ноги к камину, неожиданно подался в воспоминания Хованский. — Не соглашусь, что такое назначение оскорбило меня как представителя высокого дворянства. Я готов был землю грызть, чтобы доказать, на что способен энергичный выпускник Петербургской юридической Академии. Да, амбициозный не в меру был ваш покорный слуга. В то время в следственном отделе столичного Департамента стоял на страже гражданского общества Тимофей Владимирович Голицын. Замечательный в своем роде человек, специалист высочайшего уровня и широчайших познаний в разных аспектах уголовных и гражданских дел. Государь, вы должны его помнить.

— Да, он частенько захаживал в гости к батюшке, — улыбнулся старший Меньшиков. — Князь использовал такие встречи для продвижения «прогрессивных методов» в сыскной магии, и спорили друг с другом до хрипоты.

— Ну да, таким он и был, — кивнул Хованский и вернулся к своему рассказу. — Я уже отслужил несколько месяцев, когда пошла череда насильственных смертей. И все они происходили в Рощинском саду. Характер преступлений указывал на ритуальные убийства. Они оказались настолько резонансными, что князь Голицын решил лично курировать расследование. Ну и однажды мы с ним встретились на очередном преступлении и стали высказывать свои предположения. Версию о маньяке или психопате Тимофей Владимирович сходу отверг, как только осмотрел место убийства. Он сразу сказал, что преступник — одаренный, умеющий пользоваться атрибутами ритуальной магии. Кровь и страдания жертвы ему нужны для определенного действия: вызов демонических сущностей из инферно или попытаться проложить через него тропинку в чужую Явь.

Цесаревич почувствовал, как по спине прошлись ледяные пальцы, легкими касаниями вызвав омерзительные мурашки, промаршировавших до самого копчика.

— Разве такое возможно? — спросил он. — Я имею в виду тропинки…

— Еще как, — пожал плечами Хованский с таким видом, как будто часто встречался с подобными проявлениями. — Кровь является самым мощным инструментом в магическом искусстве. Я говорю именно о ритуальной магии, где все завязано на крови. Одаренный ритуалист — самый мерзкий тип людей, которых нужно держать под жестким контролем. Иначе быть беде. А тропинки можно прокладывать и с помощью крови убиенных. Надо лишь знать, кому преподнести жертву. Происходит своеобразный обмен. Ритуалисту предоставляется дорога в параллельный мир через мир нежити.

— И он спокойно перемещается по такой тропинке?

— Главное, не делать шагов влево или вправо, не отвлекаться на раздражающие факторы. Иначе — смерть.

— Судя по вашим уверенным знаниям Инферно, вы поймали убийцу, Анислав Радиславич, — улыбнулся наследник.

— Я ведь не о том хотел сказать, — Хованский почесал пальцем висок. — В какой-то момент мы испытали чувство отчаяния. Преступник умело уничтожал свою ауру, не оставлял физических следов, да еще умудрялся оставаться невидимым. Я про то, как важно слушать людей. В потоке слухов, домыслов и откровенного бреда можно отыскать золотой самородок. Именно князь Голицын предложил закинуть широкую сеть осведомителей и агентов в дворянский Петербург. Раз уж убийца — одаренный, есть шанс, что он из местной аристократии. Свихнувшийся на почве ритуальной магии высокородный. Мы понимали, насколько мизерен этот шанс, но все равно воспользовались им. Да, пришлось плотно поработать, но лично я нисколько не жалел, что недосыпал, недоедал, и как проклятый копал во всех направлениях. И результат пришел. Догадайтесь, Ваше Высочество, как мы вышли на ритуалиста?

— Слухи? — улыбнулся Вячеслав.

Хованский отсалютовал цесаревичу стаканом, почти уже допитым.

— Одна светская львица на некоем фуршете пожаловалась своей подруге, тоже, как понимаете, из высшего общества, что ее амант (любовник — фр.), назовем его бароном Н., стал часто пренебрегать ее обществом, большую часть времени проводя с сомнительными личностями, практикующими экзотические формы магии, замкнулся в себе, стал посещать библиотеки, что ему было несвойственно. Неисповедимыми путями разговор двух аристократок по замысловатой цепочке осведомителей дошел до меня. Надо учитывать тот факт, что на моем рабочем столе каждое утро лежало до десятка подобных слухов. Представьте, насколько тяжело было проверять каждый из них.

Хованский качнул стакан, наблюдая, как бултыхается в нем желто-соломенный напиток, и решительно допил его. Император окутывался табачным дымом, пряча в нем улыбку. Владиславу уже не терпелось дослушать рассказ. Он понял посыл, заложенный в словах дяди Анислава, однако перебивать родственника посчитал дурным тоном.

— Казалось бы, ну и что здесь такого? Обиделась одна бабенка, что ее любовник из весьма влиятельного Рода перестал уделять ей достаточно времени. Может, он решил удариться в науки? Заинтересовался шаманизмом островов Полинезии? А экзотические маги в Петербурге не редкость. Даже сейчас в столице проживает около десятка таких деятелей. Но…я зацепился именно за библиотеки. Интуиция ли помогла, а может, усталость и раздражение сказались? Тем более, появилась свежая жертва, что не прибавляло нам репутации в глазах высшего начальства и даже императора. Отрабатывая версию об открытии инфернального портала, нужно было торопиться. Бесконечно проливать кровь ритуалист не станет. Должна же быть у него цель! Плюнув на все дела, я пошел по библиотекам. Императорская Публичная, Общественная, Политехническая, Научная… Повезло, что барон Н. активно посещал только две из них. По карточке заказов я определил направление его интересов. Можно было сразу кричать «бинго!», но торопливость в нашем деле иногда ведет к неверным выводам. Я поделился своими подозрениями с князем Голицыным. Он меня поддержал, и с того момента полиция установила за подозреваемыми плотное наблюдение.

— Взяли? — заерзал в нетерпении Владислав.

— Взяли. Еще две невинных жертвы, обуянных животным ужасом и страданиями — и барон наворотил бы дел. Хотел подчинить себе какую-то тварь из нижнего уровня Инферно.

— А зачем?

— Демоническая сущность могла держать в страхе половину Петербурга, и барон надеялся таким способом подчинить себе верхушку аристократии. Если вам, Ваше Высочество, любопытно, поспрашивайте князя Шереметева или князя Балахнина. Они в те времена были молодыми, а их отцы влиятельны. Процесс был закрытым, потому что большинство высокородных дворян хотели растерзать барона без всякого суда. Очень скандальное и… трагическое дело.

— Отец мне ничего не рассказывал, — наследник посмотрел на императора с укором.

— Поганая история, — Меньшиков выдохнул дым в высокий потолок с вычурной лепниной. — Но поучительная во многих смыслах. Даже в плане поиска истины.

— Н-да…, - протянул Владислав. — А ведь Назаров тоже подчинил себе демона.

— Хвала богам, что за ним не тянется кровавый след, — помрачнел Хованский, уже проинформированный о способностях Никиты. — Такие вещи обязательно проявляются, их от магов не скроешь. Потому мне интуиция и подсказывает, что в покушении на него задействованы силы Ордо Маллеус. Магическая инквизиция просто обязана была отреагировать на свое поражение.

— Тогда придется задействовать агентуру в Ватикане, — император положил сигару в пепельницу и покинул свое кресло. Он стал расхаживать возле камина, заложив руки за спину. — А это креатура Житина. Надо напрячь Самуила Петровича, надо. Итак, с тактикой мы определились. Но как быть с Тамарой и второй женой Назарова — Дарьей, с их детьми? Никита Анатольевич будет очень недоволен тем, что вокруг него начнется суета. Не хотелось бы выслушивать от племянницы гневные тирады.

— Она может, — ухмыльнулся Владислав, уже успев продумать, кому поручит подготовку к увеселениям, представлявшимся ему некой цепочкой разнообразных и шумных застолий и шутовских фестивалей, кочующих из одного района Петербурга в другой. Пожалуй, лучшие друзья для этого и подойдут. Вася Голенищев будет несказанно рад такой авантюре, если ему подложить версию о некоем тайном задании. Володя Оболенский и Юра Пушкин тоже не откажут в помощи. У них есть личные связи со многими молодыми дворянами. Так что… задумка Хованского может и сработать.

— Только не вздумай вмешивать в это дело сестру, — как бы в шутку погрозил пальцем отец, словно прочитавший в голове цесаревича мысли о Тамаре. — По-хорошему, Назаровых надо в Петербург переместить. Мы бы Обводной в три кольца охраны взяли, и уже на дальних подступах вычислили бы, откуда исходит угроза.

— Может, с Никитой поговорить и убедить его в необходимости перебраться с женами и детьми в столицу, — неуверенно проговорил Владислав.

— Не получится, — отмахнулся Меньшиков и усмехнулся, засунув руки в карманы брюк. — Я уже мечтаю, чтобы в Гиссаре рвануло со всей мощи. Тогда Никита вынужден будет сконцентрироваться на охране петербургского особняка, куда всех женщин «Гнезда» и переведет. Ему станет куда спокойнее, если мы возьмем на себя защитные функции, пока он в горах с аномалией разбирается… Анислав Радиславич, ты как смотришь, чтобы с нами отужинать?

— Положительно, — прихлопнул ладонями по подлокотникам маг. — Заодно с Софьей увижусь, а то совсем старика забыла.

Глава 6

Петербург, февраль 2016 года

Никита

По приватному видеоканалу Никита решил поговорить с Тамарой поздно вечером, когда в доме уже готовились ко сну. Старшую жену он застал сидевшей за его рабочим столом, закинувшей ногу на ногу и с особой тщательностью обрабатывавшей пилкой ногти. На ней был короткий халатик бежевого цвета, а на голове в разные стороны торчали разноцветные спирали бигуди. Заранее предупрежденная о звонке, Тамара перешла в кабинет Никиты, который теперь с любопытством разглядывал процесс доведения красоты до эталонного качества.

— Не думал, что мой кабинет ты превратишь в косметический салон, — усмехнулся он, когда Тамара, увлеченная ногтями, услышала характерный сигнал подключения канала и развернулась в кресле в сторону экрана видеотерминала и улыбнулась, увидев мужа.

— Я аккуратно, — захлопала ресницами Тамара. — Обещая не поцарапать лакировку твоего нового стола. Видишь, я даже газетку подстелила.

И она продемонстрировала, как бережно относится к предметам мебели в кабинете.

— А зачем это у тебя на голове? — полюбопытствовал Никита, развалившись в кресле петербургского особняка. — По какому случаю наводишь красоту?

— Неужели забыл? Завтра у Донских семейное торжество — день рождения сынишки. Вот и пригласили нас с Дашей, вернее сказать, детей. Ну а мы как красивый придаток.

Тамара улыбнулась и на какое-то мгновение опустила голову, чтобы пройтись пилкой по ногтям. Удивительно, что до этого она смотрела в экран, отточенными движениями выполняя ответственную для себя работу.

— Кстати, — добавила она, — тебя тоже ждали. Мог бы оторваться от всей суеты и на денек побыть с семьей и друзьями.

— Как настроение в доме?

— Все переживают, — Тамара на миг остановилась, бросив взгляд на Никиту. — Пришлось немного повысить голос, чтобы привести в чувство некоторых чувствительных особ…

— Я бы не сказал, что Даша настолько чувствительна, — хмыкнул волхв.

— Я не про Дашу, а про Юлю. Как ни странно, именно она больше всех испугалась. А еще наши кухарки. Ты же у них любимец. Мужчины-то сразу засобирались в Петербург. Антон даже команду сформировал для твоей охраны, но я убедила его, чтобы не делал глупостей. В «Гнезде» сейчас каждый человек на счету.

— Правильно, — кивнул Никита, чувствуя некое самодовольство, что Юля, наконец-то, проявила хоть что-то, похожее на эмоции. И торопливо спросил, нарушая создавшуюся тишину. — А подарки-то приготовили?

— Конечно. Правда, пришлось смотреть электронные каталоги и заказывать через них с доставкой на дом, потому что в город нас не отпускают по твоему приказу, деспот! Для ленивых такой сервис самое то… Ты когда приедешь?

— Послезавтра утром, — ответил Никита и признался, что домой заезжать не будет.

Жена удивленно взглянула на него, и даже отставила в сторону бутылочку с лаком.

— Объясните сударь, куда намылились? Случаем, не в горы?

Про Гиссар она знала и с тревогой ждала, когда поступит сигнал тревоги, Никита вмиг соберется и исчезнет в ледяной круговерти, созданной демонической тварью. Жуткий способ передвижения, осознавала Тамара, но очень быстрый.

— Нет, на север, — судя по его бесстрастному лицу, Никита не хотел делиться подробностями. — Нужно в один городок съездить, проведать родственников.

Последнее слово он выделил интонацией намеренно, и жена, наморщив лоб, через несколько секунд осторожно спросила:

— Не к тем ли дедушкам, которые посетили нас полтора года назад?

— К ним. Ситуация такая, что без их помощи я не разгребу ком проблем.

— Ком проблем, — повторила Тамара. Ее указательный палец обличительно ткнулся в сторону видеотерминала. — Назаров, у тебя что-то произошло. Что-то такое, о чем ты до чертиков боишься сказать. Сердце у меня засбоило, а оно не обманывает.

Жена приложила ладонь левой руки к груди, а Никита почему-то облизнул губы. Тамара усмехнулась. Знала она, что это означает.

— Может, заглянешь ночью в спальню, мой господин? — придав голосу чарующие нотки, поинтересовалась она, и резко перешла на иную тональность. — Всего-то два шага сделать — и ты уже дома.

— Соблазнительница, — прокашлявшись, произнес волхв.

— А то! — Тамара довольно улыбнулась и как бы невзначай положила руку на бедро, медленно приподнимая край халатика. — Знаю, как завлечь!

И неожиданно сменила тему, когда увидела маслянистую поволоку глаз мужа:

— Как идет расследование? Что-нибудь известно?

— Пока глухо, — сбросив наваждение, быстро ответил Никита. — Хованский убежден, что в покушении замешан Ордо Маллеус.

— Не удивлюсь, если так и есть, — вздохнула Тамара. — Не добили змеюку.

— Ты даже не представляешь, насколько разветвлена эта сеть, — покачал головой волхв. — Годы потребуются, чтобы зачистить псов господних. Я, конечно, мог бы отследить каждого с помощью своих слуг, но тогда вы меня дома видеть не будете.

— Ну уж нет! — отрезала супруга. — Есть Житин со своей контрразведкой, пусть свой хлеб отрабатывает! Ты лучше усиль охрану дома, чтобы девчата себя поспокойнее чувствовали. А мы здесь справимся. Только в «Гнезде» трое боевых волхвов. Конечно, не мне тебе советовать, но сейчас ехать к дедушкам не самый лучший момент…

— Солнышко, нужно, — с нажимом сказал Никита. — Я в жутком цейтноте, времени не хватает. Еще и аномалия эта… Чувствую, скоро отправлюсь туда. Как там дела у отца?

— Да, ты удивишься, — Тамара вздохнула, поняв, что мужа не переделать. — Я же тебе говорила, что Борецкого поймали? Не успел он добраться до Новохолмогорска. Отец еще в Устюге, допрашивает атамана.

Никита кивнул. Он и не надеялся, что Борецкому удастся уйти от преследования и уйти за границу через морской порт. Поэтому и принял заранее все меры, чтобы никто никогда не узнал, с кем встречался атаман во время своего блуждания по тайге. Легкое погружение в сон и жесткое стирание памяти в определенном промежутке времени. Борецкий со своими бойцами гарантированно не вспомнит несколько минут общения с молодым человеком, появившимся в глухих северных дебрях. Кто он и откуда — привилегию знать об этом Никита оставил только себе.

— Никита, не улетай, — привычно пошутила Тамара. — Ты опять с застывшим взглядом смотришь на меня… хм, почти стихотворная фраза вышла.

— Почему «почти»? — отмер Никита и улыбнулся. — Очень необычная строчка. Начинай сочинять.

— Ну уж нет, у меня хватает иных дел, — отрезала жена и вернулась к беспокоящему ее вопросу. — А сам ты думаешь по поводу взрыва?

— Оба покушения на нас связаны между собой. Это уже точно. Но назначать Ордо Маллеус заказчиком я бы не торопился. Не хватает деталей к общей картине.

— Именно из-за этого ты хочешь съездить в гости?

Тамара упорно не называла пункт назначения, хотя Никита мог попросить ее не волноваться и не зашифровывать свои фразы. В видеотерминалах были встроены шифраторы наподобие тех, что используют в армейских рациях и радиостанциях, даже более улучшенногокачества. Как-никак, для себя делал! Но если любимая хочет поиграть в тайну, пусть играет. Это дисциплинирует и заставляет человека тщательнее следить за словами.

— В том числе, — кивнул Никита. — Хочу разом несколько дел провернуть.

— А что ты думаешь про Трейтера?

— Нет, это не он, — твердо произнес волхв. — Трейтер слишком циничен в достижении своих целей, чтобы спихивать меня с шахматной доски. Побоится. Тем более, скажи я следователям, что за полчаса до взрыва встречался с одним из важных людей ТК — эту купеческую гильдию размотают до самого кончика.

— Береги себя, — вздохнула Тамара. — Каждый раз, как говорю тебе такое, включается синдром Джульетты.

— Не слышал о таком.

— Куда тебе. Ты же только академические конспекты с карандашом читаешь. Это так называемая проблема вечного ожидания.

— А-аа, — протянул волхв. — Понял. Можно, я попрошу у тебя прощения?

— Приедешь домой, вот тогда и будешь просить. Много раз. Пока не снизойду до твоих жалоб, — Тамара гордо вскинула голову, и не удержавшись, фыркнула от смеха. Правда, был он не таким веселым, как хотелось бы слышать Никите. Переживала девочка.

— Буду очень стараться, — мягко произнес Никита. — А где Даша?

— Полине и Мишке сказку читает. Сегодня ее очередь. Ярик уже спит.

— Передай ей привет. И Юле тоже. И не волнуйтесь за меня. Дней через пять вернусь, все расскажу. И будешь уходить из кабинета, не забудь поставить свою магическую печать.

— Ладно, муженек, — Тамара изобразила воздушный поцелуй. — Удачи тебе. И знай, что мы тебя очень любим и ждем. Пока-пока.

Экран видеотерминала погас. Никита со вздохом откинулся на скрипнувшую спинку кресла. Расстроилась Тамара. По глазам видно, насколько происходящее пугает жену. И ничего нельзя сделать. Идет подготовка к жестокой войне, где право жить и строить свое будущее останется за победителем. И этим победителем хотел быть Никита.

В дверь осторожно постучали.

— Входите!

На пороге застыл пожилой мужчина в безукоризненном сером костюме и галстуке с гербом Назаровых. Он появился в особняке на Обводном год назад по просьбе Тамары, знавшей его с самого детства. Никанор Егорович, уже перешагнувший пятидесятилетний рубеж, был неизменным дворецким в доме Меньшиковых, но в какой-то момент понял, что суетная служба начинает тяготить его. Раздираемый противоречиями, дядя Никанор, как называла его Тамара, поговорил с Великим князем Константином о завершении карьеры и уходе на отдых. Константин Михайлович обещал подумать и связался с дочерью, предложил одну идею. Тамара согласилась — и с тех пор Никанор Егорович переселился на Обводной. Здесь ему понравилось. Тишина, пара десятков человек и милые девушки, не приносящие никаких хлопот. А главное — нахальный кот Ревун, ходивший теперь за ним по пятам. Дворецкий очень уж любил пушистых мурлык, что и почувствовал Ревун своей загадочной кошачьей душой.

— В чем дело, дядя Никанор? — наедине Никита позволял себе вольность называть дворецкого по-простому.

— Вам письмо, Никита Анатольевич, — в отличие от волхва, мужчина всегда вел себя подчеркнуто уважительно. Княжеская школа управления, уровень которого он не собирался понижать ни в коей мере.

И Никанор Егорович незамедлительно передал тщательно заклеенный конверт в руки молодого хозяина.

— От кого? — Никита разглядел его со всех сторон, но не обнаружил ни одной надписи. Посмотрел на дворецкого.

— Приходил посыльный. Подросток. Видимо, ему заплатили за доставку адресату, — пояснил мужчина. — Он передал письмо охране и уверил, что ошибки никакой нет. Оно предназначается барону Назарову.

— Хорошо, можете идти отдыхать. Время позднее.

— Я привык ложиться за полночь. Даже такая спокойная служба требует внимания ко всяким деталям, — склонил голову дворецкий.

— Девушки в порядке?

— Насколько я знаю, до сего момента — в полном. Анна Никитична и Ольга Викторовна сидят в гостиной и пьют вечерний чай с личниками.

— Ступайте, Никанор Егорович, — отпустил Никита слугу, и как только дверь плотно закрылась за ним, взял в руки конверт. Ни единой надписи, ни каких-то магических печатей, как будто отправитель намеренно хотел передать письмо с рук на руки, не доверяя почте. Впрочем, так и случилось. Аурный след едва заметный, исчезающий. Но незнакомец не одаренный, это чувствуется так же отчетливо, как и Сила, бурлящая в энергетических каналах Никиты.

Он в нетерпении вытащил из загадочного конверта сложенный надвое лист бумаги, развернул его.

«Сеньор! Прошу прощения за подобную форму связи. Слишком неразумно и опасно передавать имеющую для вас очень важную информацию через посредников из почтовой службы или посыльного. Жду вас завтра в Екатерингофском парке на Лифляндской улице в районе цветочного павильона в 12.00. Не забудьте сменить личину для собственной и моей безопасности. Не пренебрегайте советом. Чтобы я вас узнала, купите в этом павильоне букет белых роз и ожидайте меня на скамейке. Я подойду сама, не совершайте никаких действий. Не берите с собой телохранителей. Опасности я никакой для вас не представляю, но в случае нарушения моей просьбы встречи не будет».

Никита хмыкнул и понюхал письмо, помахав от него ладонью к носу. Действительно, его смутил именно этот тонкий запах парфюма, едва ощущаемый. Значит, не показалось. Женщина… Интересный поворот. А может, это ловушка? Заинтриговать некой информацией, вытащить из-под усиленной охраны и расправиться?

Подумав, он отверг подобное развитие ситуации. Екатерингофка — место людное, устраивать там бой с высокоранговым волхвом, коим являлся Никита, сродни безумию. Пострадают невинные люди. Скорее всего, незнакомка сама страхуется от непредвиденных ситуаций. Сеньор… Хм, обращение очень значимое. Испанка или итальянка, хорошо знающая русский язык, даже очень хорошо. Ни одной ошибки, свойственной иностранцам, пишущим на неродном для себя языке. Вероятно, живет в России, но имеет крепкие связи с родиной. А вот с какой? Рим или Мадрид? Если Рим, то возможен только один вариант. Луиджи Гроссо, нынешний Государственный Секретарь папской резиденции нежданно-негаданно ищет с ним встречи, игнорируя русскую агентуру. Неужели все-таки Ордо Маллеус замаячил на горизонте?

В этот момент, нарушая тишину комнаты, залился мелодией вызова телефон. Взглянув на экран, Никита хмыкнул. Надо же, вспомнил….

— Я слушаю вас, Иван Афанасьевич! — бодро воскликнул он.

— Никита Анатольевич! — голос Трейтера был невероятно взволнованным, и в нем не было даже намека на игру. — Слава богам, что вы невредимы! Когда я узнал из новостей о произошедшем, сердце в пятки ушло. Вы, наверное, сразу подумали на меня, ведь так? Но я заверяю вас, что ТК непричастна к покушению! Как только Шишин доложил мне о переговорах и взрыве, я сразу понял, что все подозрения падут на нас. Но ко мне даже следователи не приходили…

— Успокойтесь, Иван Афанасьевич, — мягко произнес Никита. — У меня в мыслях даже не было на вас подумать. Так, промелькнула где-то на задворках, и исчезла. Шишин правильно сделал, что не стал ко мне подходить. С Хованским шутки плохи. Узнай он о наших переговорах, сразу бы начал мешать. А мне сейчас крайне важно получить информацию из Новохолмогорска. Поэтому пусть Шишин спокойно работает.

— Премного благодарен за доверие, Никита Анатольевич! — Трейтер облегченно вздохнул. Видать, и в самом деле перепугался. Одно дело конкурентов по бизнесу узлом завязывать, и совсем иная картина в противостоянии с имперской безопасностью. — Будьте уверены, наши договоренности остаются в силе. А я со своей стороны приложу усилия, чтобы найти этих ублюдков!

— Спасибо, Иван Афанасьевич! — удивился Никита. — Только будьте осторожны. Подозреваю, охотники по мою душу не такие простаки. Не афишируйте свой интерес к этому происшествию.

— Да, я вас понял, господин барон! Всего доброго и спокойной ночи!

Телефон замолчал. Никита выбил бодрый марш пальцами по столу и рывком поднялся с кресла. Трейтер подтвердил реноме осторожного и битого волка. Не стал сразу заполошно звонить, а выждал некоторое время — вероятно, проводил следствие по своим каналам или элементарно затаился — и только потом решил связаться с Никитой, услышав те слова, которые и хотел.

Так, теперь по письму… Что бы там не расписывала незнакомка, он в одиночку не поедет. Подстраховка должна быть, но очень и очень деликатная. Кто знает, может та сеньора-сеньорита обладает каким-никаким Даром и сможет вычислить наблюдателей.

Он вышел из кабинета, спустился вниз в гостиную. Несмотря на поздний час, здесь царило оживление. Оля, Анора и Настя учили играть Тахира, Рустама и Булата в подкидного дурака. Слон и Олег стояли за спинами телохранителей, изредка подсказывая им, как лучше бить карту.

— Разве Аллах разрешает азартные игры? — поинтересовался Никита, встав возле стола.

Ничуть не смутившись, Тахир ответил:

— Аллах порицает карточные игры, если в них участвуют деньги. Как видишь, таксир, у нас даже банк отсутствует. Это всего лишь невинная забава.

— Наверное, на щелбаны?

Девушки залились смехом. Действительно, у парней видна краснота на лбу. Уже получили свою порцию. Опытные чаровницы в пух и прах разбивали слабого соперника. Никита усмехнулся и жестом показал Олегу и Слону, что надо поговорить. По пути перехватили Семена Фадеева, обходившего вечерние посты и уединились в столовой.

— У меня завтра встреча в полдень, — пояснил Никита. — Человек, приславший мне письмо, настоятельно просит прибыть одному. Оцениваю это как попытку передать ценную информацию, которую нельзя игнорировать.

— А если засада? — помрачнел Семен.

— Не думаю. Прикидывал и так, и этак — не сходятся некоторые детали, — Никита покачал головой. — Поэтому ехать надо. Подготовь к одиннадцати машину. Со мной поедут Олег и Слон. Нужен еще один человек для подстраховки.

— Я сам поеду с тобой, — решительно прихлопнул ладонями по столу Фадеев. — И даже не стоит меня отговаривать. В особняке утром никого не будет кроме обслуги, охрана справится без проблем. Люди обучены принятию самостоятельных решений. Так что завтра можешь рассчитывать на меня.

— Добро, — спорить Никита не собирался. У Семена есть опыт сопровождения высших лиц по городу и их охраны. — Есть один нюанс. Подозреваю, этот человек очень наблюдательный. Он сразу предупредил, чтобы я не вздумал брать с собой охрану. Поэтому на встречу я иду один. Вы должны предельно аккуратно следить за мной на большой дистанции, не привлекая внимания.

— Рискованно, — задумчиво произнес Полозов. — Можем не успеть, если начнется заварушка. За кем следить?

— За женщиной, — улыбнулся волхв. — Встречу просит дама.

— Тем более подозрительно.

— Поэтому ты, Олег, поедешь вместе со Слоном раньше меня, — огорошил друга Никита и пояснил, где именно пройдет встреча. Предварительный осмотр местности даст хоть какую-то ясность, готовится ли там засада или все чисто. Выслушав идею, Полозов одобрительно кивнул. Обсудив еще некоторые моменты, мужчины разошлись на отдых.

Дарить женщинам цветы можно в любое время суток. В этом нехитром плане и заключалась мудрость загадочной незнакомки, приславшей письмо. Кто обратит внимание на молодого человека, назначившего свидание в парке и преподносящего букет роз своей девушке? Даже если парк укрыт белым покрывалом свежевыпавшего снега, а изо рта вырывается пар от дыхания? Любовь греет, подумает редкий прохожий, проходя мимо сидящего на скамейке юноши в элегантном сером пальто с серебристым отливом и в меховом кепи, и улыбнется своим мыслям.

Никита так не считал. Он уже дважды вставал со скамьи и прохаживался по неширокой Лифляндской улице, вдоль которой протянулись многочисленные кофейни и закусочные, стилизованные под павильоны времен первого русского императора, правда с учетом климатических условий. Все они были застекленными, а по фасадам бегали огоньки гирлянд. На голых промороженных ветвях деревьев (февраль выдался не слякотным, как обычно, а весьма суровым для Петербурга) праздничная иллюминация до сих пор не была убрана, и тоже вписывалась в антураж улицы.

Взглянув на часы, волхв убедился, что незнакомке пора бы и появиться. К этому времени он уже вернулся к павильону и снова сел на облюбованную скамейку. Холодно ему не было. Окутавшись невидимой теплой магической завесой, Никита чувствовал себя комфортно, как и букет белых роз. Пожалуй, первый его букет, купленный, а не сотворенный магическим Даром.

Екатерингофка потеряла после смерти Петра Алексеевича статус императорской усадьбы, но Меньшиковы не стали отбирать у его дочери Елизаветы семейный дворец, где она и прожила до конца своей жизни вместе с двумя дочерями. Позже здание было выкуплено императором Александром Сергеевичем и передано городу в качестве меценатского подарка вместе с территорией Екатерингофского парка.

Дворец был перестроен, каналы очищены, а площадь прудов увеличили. Появилась традиция народных катаний на этих прудах в зимнее время. Вот и сейчас через дорогу Никита видел оборудованные катки, откуда доносились веселые возгласы детворы.

Мимо него прошли двое работников в желтых жилетках, накинутых на теплые рабочие комбинезоны. Весело переговариваясь, они несли на плечах лопаты и скребки. Остановившись неподалеку от цветочного павильона, мужчины начали споро очищать тротуар от слежавшегося снега. Никита едва сдержал улыбку. Слон мало походил на работника муниципальной службы. Такую мощь следовало использовать совсем в иных делах. Лопата в его огромных лапах казалась игрушечным атрибутом. Полозов лучше вписался в роль дворника, даже покрикивал на нерадивого помощника, едва шевелящего руками.

Никита на какое-то мгновение засмотрелся на скребущих лопатами «дворников», и только краем глаза заметил подошедшую к нему девушку в белой короткой шубке до середины бедер и обтягивающих стройные ноги джинсах. Поправив кокетливую вязаную шапочку, из-под которой на плечи и спину свободно падали густые волосы насыщенной черноты, она с улыбкой воскликнула:

— Дорогой! Ты такой романтичный! Даришь белые розы зимой!

Понимая, что эта темноволосая, с едва видимой смуглостью на лице и почти неуловимым милым акцентом, незнакомка и есть автор письма, Никита вскочил на ноги и протянул букет девушке. За что удостоился поцелуя в щеку. От нее пахнуло тем самым запахом парфюма: бодрящий цитрус и свежесть морской волны. Да уж, девица играла самозабвенно.

— Ты опоздала, милая, — намеренно громко и с укоризной произнес Никита, провожая взглядом пожилую парочку, как раз поравнявшуюся с ними. Понятливо улыбнувшись, старички поспешили отойти. Он протянул незнакомке цветы, пристально вглядываясь в миловидное, чуть удлиненное лицо с мягкими обводами скул и светло-зелеными глазами, чью выразительность подчеркивали тонкие стрелки умело подведенных бровей.

— Девушкам свойственно опаздывать, — букет перекочевал в руку, затянутую перчаткой.

Никита подставил локоть, в который таинственная сеньорита (он надеялся на это, будучи не в силах узнать ее семейный статус из-за перчаток) ловко вцепилась и повела по дорожке в глубину парка, где среди голых деревьев проглядывалась ротонда Главного пруда.

— Может, стоит назвать наши имена, милая незнакомка? — поинтересовался Никита, когда молчание превысило допустимые нормы.

— Тебя я знаю, — сверкнув белоснежной улыбкой, ответила девушка и пристально взглянула на своего спутника. — А мое имя… Ну, пусть будет «милая».

— Милая? — поиграл бровями Никита. — Где подвох?

Спутница заразительно рассмеялась. Кажется, у нее было хорошее настроение, несмотря на тревожный тон вчерашнего письма.

— Не силен в итальянском?

— Ах, вот в чем дело! Тогда очень приятно познакомиться, Карина. Я — Никита.

Опыт общения с Луиджи Гросси помог Никите освоить с помощью ментальной практики родной язык папского чиновника. Поверхностно, без устойчивых идиом и фразеологизмов, глубина которых познается через практику. «Карина», собственно, и есть «милая».

Смех Карины похож на рассыпавшиеся по полу монетки: такой же звонкий, мелодичный.

Они неспешной походкой шли по дорожке, изредка встречая гуляющих людей с фотоаппаратами, коньками, да и просто увлеченных зимней прогулкой. День был солнечный, и на лазоревом небе, к удивлению, не было ни облачка. Искристо сиял снег, приятно поскрипывая под ногами.

— Молодец, сообразил, — похвалила его девушка. — А теперь можно и о деле поговорить.

— Я бы предпочел узнать о тебе чуть больше, — возразил Никита. — Иначе свидание каким-то странным получается. Вот я, к примеру, владелец крупной частной текстильной мануфактуры, по совместительству — барон.

— А еще хозяин военной-технологической компании, производящей магические компоненты для русской армии, — поддержала его разрумянившаяся на морозе Карина. — Я о тебе много знаю, подготовилась. Я журналистка, работаю в Петербурге по заданию редакции газеты «Иль Мессаджеро». Можно сказать, на постоянной основе.

— Чувствуется, — одобрительно кивнул Никита. — Ты невероятно хорошо говоришь по-русски. Акцент едва заметен, но придает пикантности твоему голосу.

— Так мило. Спасибо.

— Наверное, твои предки были из России?

— Не угадал! Мне было легко учить ваш язык. Он чем-то неуловимо схож с итальянским, тем более что есть много заимствований. Речевые связи не вызывают никаких трудностей.

— Итак, кое-что становится понятным, — усмехнулся Никита. — Теперь переходим к главному. В чем смысл вчерашнего послания?

Карина освободила его локоть, легким движением отбросила прядь волос с щеки и провела над букетом ладонью. Воздух едва видимо замерцал, укрывая цветы теплым пологом.

«Все-таки одаренная, — без особого удивления подумал Никита. — Но как ловко прятала сияние своей искры! Однако, почему в роли журналистки? Самородок или же дворянского происхождения?»

— У нас есть общий знакомый, — негромко произнесла Карина, изредка поглядывая по сторонам. — Он сейчас занимает очень высокий пост в папской резиденции в Ватикане.

Волхв кивнул, подтверждая, что понял, о ком идет речь. Догадка его была верна. Луиджи Гросси через Карину передает какое-то послание.

— Около месяца назад у него появилась информация, что резидентура Ордо Маллеус ведет тайные переговоры с одним высокопоставленным лицом из Петербурга. Это лицо настолько конспиративно, что узнать его имя оказалось невозможным. Но по косвенным признакам людям сеньора Гросси удалось раскопать кое-что. Кто-то из вашей царской семьи всерьез намерен провести изменения в престолонаследии.

— Ты не ошиблась, Карина? — едва не остановился Никита, но вовремя спохватился и продолжил путь, заложив руки за спину. — Вернее, не ошибся ли наш общий знакомый?

— Нет. Независимые источники подтвердили факт сговора. Кто-то пытается посеять серьезную смуту в императорском клане и на этой волне взять власть в свои руки. Ватикан кровно заинтересован в смене политической парадигмы России, поэтому охотно дал разрешение на контакт.

— Так… Это понятно. Но при чем здесь я? Почему бы нашему другу не задействовать иные источники для предупреждения императора?

— Потому что Ордо Маллеус предложил изменщику свой план, состоящий из нескольких этапов. На первом из них решено воздействовать на ближайшее окружение Меньшиковых. Так как магическая инквизиция точит на тебя зуб, решено было нанести удар по твоей семье. Ведь одна из твоих жен…

На этом месте Карина запнулась на мгновение, цепко взглянула на Никиту, похлопала ресницами, и, если бы не морозный румянец, могло бы показаться, что девушка покраснела.

— Одна из твоих жен — племянница императора Александра. Ваши дети — внучатые племянники. Цель весьма заманчивая. Теперь понятен мотив покушения на тебя и на твоих женщин?

— Я догадывался об Ордо Маллеус, — медленно проговорил Никита. — Но в моих рассуждениях не хватало деталей. Теперь картина складывается…

— Атака на тебя — отвлекающий маневр. Следующей целью уже становятся члены императорской семьи, — Карина снова незаметным движением попыталась оглядеться вокруг в поисках опасности.

Никита оставался спокойным. Оранжевые жилеты дворников мелькали на другой стороне пруда, а Фадеев, загримированный под старичка в старомодном пальто, бродит неподалеку с тросточкой. Карина, как и многие одаренные, делает ставку на магическое слежение, забыв о простом и действенном способе: грим и переодевание.

— Император Александр и Великий князь Константин не смогут оставаться в стороне и бросят все силы для поиска преступников, отвлекаясь от главного направления. Как только Ордо Маллеус покончат с тобой (а ты для них кровный враг, не забывай), наступит вторая фаза операции. Вероятно, попытаются уничтожить наследника Владислава с семьей, а потом придет очередь императора и одного из его братьев.

Никита похолодел. Карина не просто так сказала последнюю фразу. Один из братьев. Если Луиджи Гроссо подозревает переворот в русской столице, он должен знать, кто из великих князей рода Меньшиковых способен на этот шаг. Но девушка сказала вначале, что никто не знает имени человека, с которым ведет переговоры Ватикан. Если следовать логике, в роль изменника хорошо вписывается Великий князь Михаил. Но и Константин Михайлович при определенных обстоятельствах может легко переступить через своих дочерей, недрогнувшей рукой послав к ним убийц. Став императором, он будет держать рядом с собой сына Александра, молодого княжича в качестве наследника. И в какой-то момент отдаст ему власть. Такое может быть? Почему бы и нет? Средний Меньшиков еще тот волчара.

И не стоит забывать, что у Михаила Михайловича одни дочери. Ему, кстати, тоже выгоден раскладываемый пасьянс. Выдаст замуж одну из дочек за влиятельного человека, дождется рождения внука, которому и передаст бразды правления со временем.

— Ты нарисовала весьма черную картину, — невесело пошутил Никита.

— Встречать врага лучше с открытым забралом, чем уподобиться страусу, — возразила Карина. — Считаю, что в данной ситуации наш общий друг сделал невозможное. Добыть такую информацию дорого стоит. Можешь считать это возвращением долга.

Намек понятен. Луиджи Гроссо остался жив благодаря Никите, и благодаря ему же занял высокий пост в Ватикане^[7].

— И все же я считаю, что информация должна уйти и по другим каналам, — Никита остановился возле ротонды, засыпанной снегом. Идти дальше не имело смысла. Эта часть парка еще не была очищена, а протоптанные дорожки уводили далеко от павильонов. Старичок с тросточкой проковылял дальше; девушка проводила его задумчивым взглядом.

— Шеф опасается огласки в окружении императора, — обронила Карина еще одну немаловажную оговорку. — И боязнь ошибиться, кто же именно пошел на сделку с Ватиканом, довлеет над ним.

— Все-таки шеф, — удовлетворенно кивнул Никита и жестом руки показал, что не прочь вернуться обратно. — А то я стал переживать, как такая красивая сеньорита, журналистка совсем не ангажированного Ватиканом издания позволила втянуть себя в опасные политические игры.

Сказал и стал ждать реакции. Больно ему любопытно, замужем ли Карина. Нет, внешне спокойная девушка не стала делать замечание. Она только улыбнулась и предложила выпить кофе, на что волхв согласился. Правда, ему было немного жалко парней, вынужденных морозиться с лопатами и скребками, зато управляющий парком очень доволен, что кто-то захотел побыть волонтером и навести порядок на дорожках.

Карина все-таки ответила после пары осторожных глотков горячего ароматного напитка, когда они с удобствами расположились в одной из кофеен парка:

— Да, это моя ошибка. Не следовало упоминать некоторые фразы… — Чуть покраснев — и это уже был не морозный румянец! — она добавила. — Я знакома с его старшим сыном. Как знакома? Буду откровенна. Виченцо — мой жених. Волей-неволей, когда являешься девушкой молодого человека из серьезной семьи, узнаешь и его родителей. Так я и познакомилась с тем, кто имеет сейчас большой вес в чиновничьем аппарате Папы. Он попросил меня осторожно выйти на сеньора Назарова. Дальше дело техники, так у вас говорят?

— Ты лукавишь, Карина, — Никита не сдержал улыбку. — Твой русский безупречен, и уж точно большинство идиом тебе известны. Но, соглашусь, некоторые приемы очаровательной простоты выглядят мило.

— Ответь на один вопрос, Никита, — Карина провела пальцем по ободку чашки, демонстрируя ухоженные ногти, покрытые перламутровым лаком. — Ты все-таки пришел со своими людьми?

— Нет, — ни один мускул не дрогнул на лице Никиты. Выглядеть трусом или крайне осторожным человеком перед молодой девушкой, согласившейся стать носителем смертельно опасной информации, было бы не самым лучшим вариантом. Но и приходить на встречу после покушения, заранее не зная своего собеседника — крайне глупая затея. Разрываясь между бесстрашием, граничащим с безрассудством и личной безопасностью, легче солгать. Правда не всегда является необходимым элементом доверительной беседы. Политики и вовсе с незамутненным взором в глазах врут перед громадной аудиторией.

— Мне показался странным тот старик, — вздохнула Карина.

— Расслабься, — Никита неожиданно для себя накрыл своей ладонью прохладные пальцы девушки. — Здесь нет никого, кто бы умел анализировать по факту встречи двух влюбленных. Я бы точно определил слежку через астральное пространство. Поверь, мне и не такое под силу.

— Почему ты выбрал лицо молодого Фоско Джакетти? — с любопытством спросила девушка, не отдергивая руку. Кажется, ей это доставляло удовольствие.

— Бинго! — рассмеялся Никита. — Оказывается, ты хорошо знаешь итальянских актеров далекого прошлого.

— Признаться, с трудом вспомнила, — засмеялась в ответ Карина, отточенным движением закинув упрямые пряди за ухо. — Разговариваю с тобой, а сама не могу отделаться от мысли, что я уже видела тебя в детстве. Маме очень нравился этот актер, она могла бесконечно смотреть фильмы с его участием. Я даже цикл статей потом написала про итальянский кинематограф. Ну и как могла пройти мимо Джакетти?

— Поэтому белые розы…

— Иначе в таком обличье я бы тебя не признала… Вернее, догадалась бы, но позже, сидя в своем номере и ругая одного русского, не пришедшего на свидание. Твое истинное лицо, конечно, мне знакомо. Я хорошо изучила его по доступным фотографиям.

— Спасибо, Карина, — Никита убрал руку. Нельзя злоупотреблять доверием. — Твоя помощь как нельзя кстати. Теперь знаю, откуда ветер дует.

— Будь осторожен с этими… одержимыми, — поморщилась журналистка, имея в виду папскую инквизицию. — Если дать им волю — они вырежут половину планеты, руководствуясь принципом, что одаренность — Дар сатаны, а все мы являемся его греховным войском. Такие лозунги уже звучат давно. Наследство Торквемады, к сожалению, живет и процветает, отравляя умы тех, кто обделен такой возможностью.

Никита ее понимал. Искорка одаренности, которую девушка прятала, старательно создавая «белый шум», могла принести ей в будущем проблему. Рано или поздно Карина вернется в свою солнечную Италию, и кто сможет поручиться за ее жизнь, когда «воины света» обнаружат у девушки Дар? Даже связь с сыном Луиджи Гросси не спасет.

Она допила кофе, аккуратно промокнула салфеткой губы, чтобы не размазать помаду, и с легким вздохом произнесла:

— Мне пора. Провожать не надо, не хочу, чтобы нас видели вместе. Я больше за себя боюсь, чем за тебя, сеньор Джакетти, — в ее голосе проскользнула усмешка.

— Всего хорошего, Карина, — Никита помог девушке надеть шубку и снова сел за столик, провожая взглядом изящную фигурку журналистки.

Как только она вышла из кофейни, волхв прижал руку к левому уху, постучал по нему. Крохотная капелька бесцветной гарнитуры отозвалась голосом Фадеева:

— Объект наблюдаю. Что делать?

— Проследи до выхода из парка. Если она на машине — убедись, что спокойно в нее села. И жди нас на месте.

— Принял, — тут же откликнулся Семен.

Никита допил кофе, расплатился с официантом и неторопливо надел пальто, ожидая ответа от начальника охраны. Стоя на низеньком крылечке павильона, он огляделся по сторонам, выискивая оранжевые жилеты. Но Полозов и Слон уже деловито шли к нему от ротонды, закинув инструмент на плечо.

— Никита Анатольевич, а нам положено жалование за два часа работы? — поинтересовался Слон, по-детски шмыгая носом.

— Зачем слонам деньги? — задумчиво спросил Никита. — Тебя же и так хорошо кормят! А ты у несчастного управляющего Екатерингофки решил карманы вытрясти.

— Да я же с пониманием, хозяин! — Слон ухмыльнулся. — На такой должности не разбежишься с премией!

— Ладно, поехали домой, — услышав доклад Фадеева, что Карина села в свой красный «рено-соболь» и укатила восвояси, Никита зашагал по дорожке. — И не забудьте лопаты возле конторы оставить, а то управляющий переживать будет.

Мезень

Перелет из Петербурга в Ярославль, где планировалась первая промежуточная посадка для дозаправки, прошел спокойно. Трем пассажирам, зафрахтовавших частный борт «Аврора» — двухмоторный легкий самолет коммерческого класса на шесть посадочных мест — лететь было весьма комфортно. Никто не мешал досыпать после раннего подъема и поездки в аэропорт в мягких и удобных креслах. Темно-красные бархатные шторки, гармонировавшими с накидками на креслах, были задернуты, чтобы свет восходящего солнца не слепил глаза. Стюардесса, появившись в самом начале полета, разнесла бутылочки с минеральной водой, после этого не появлялась. Обед планировался после Ярославля, поэтому она и не волновалась, сидя в своем закутке. Надо будет — вызовут нажатием кнопки.

Отобедав приличным гуляшом и разнообразными салатами, Полозов со Слоном уселись рядышком и стали о чем-то вполголоса разговаривать, не мешая Никите, сосредоточившимся на полученной от Карины информации.

«Аврора» неутомимо молотила лопастями двигателей сахарную вату облаков, подсвеченных бледным кругом вставшего солнца. Краски зимнего северного неба были скупы, ограничиваясь свинцово-желтыми тонами. Никита смотрел в иллюминатор, размышляя о сложившейся ситуации, и с холодной отчетливостью сознавал, что его втягивают в опасную интригу. Там, где сталкиваются титаны, нет места слабым фигурам. А Никита трезво оценивал свои силы; он, по мнению Меньшиковых, должен был выступить в роли джокера в определенный момент. Возникал вопрос: а кто именно из Великих князей решил пойти на соглашение с опасным противником? Пока не появится хоть маленькая зацепка, указывающая на младшего брата Меньшиковых, нельзя исключать участия в заговоре своего тестя.

Ордо Маллеус сам по себе вызывал беспокойство. Зло многолико, у него десятки тропинок, чтобы настигнуть и уничтожить жертву. Орден Гипербореев оставался единственной силой, которая может противостоять магической инквизиции. Государственные структуры неповоротливы, но, когда наберут инерцию, остановить их невозможно. Только сейчас требуется быстрота действий, которой спецслужбы похвастаться не могут. Согласование мероприятий обязательно уткнется в болото бюрократических проволочек. Привлекать вологодских потайников можно, но это не та сила, которая сможет эффективно бороться против врага, поднаторевшего в тайной войне.

Заложило уши. Самолет слегка тряхнуло и снова окутало облачной ватой. «Аврора» пошла на посадку. Внизу нечетко просматривалась извилистая лента замерзшей Мезени, маленькие островки поселений, но довольно скоро показался вытянувшийся вдоль реки город.

Мелодично прозвенел оповестительный сигнал, загорелось табло, предупреждавшее, чтобы пассажиры пристегнули ремни. Просьбу продублировала улыбающаяся стюардесса, с которой всю дорогу пытался познакомиться Слон, и ожидаемо потерпевший поражение.

Небольшой аэропорт находился на южном фасе Мезени, вытянувшись узкой кишкой между серым шоссе и рекой. Самолет пробежал по бетонной полосе, дробно постукивая колесами на стыках плит, и остановился. Облачившаяся в теплую куртку с логотипом частной авиакомпании стюардесса дождалась, когда к выходу подогнали трап, ловко распахнула дверь. Трое мужчин попрощались с ней и сошли на землю, сразу окунувшись в морозную стынь. Промозглый ветер от реки вызывал дискомфорт, но подъехавший старенький микроавтобус, игравший роль развозчика пассажиров, быстро довез Никиту с помощниками до одноэтажного кирпичного здания аэровокзала.

— Нас кто-нибудь заберет отсюда? — поинтересовался Полозов, разглядывая простенький с несколькими рядами деревянных кресел зал ожидания, где сидело с десяток человек со скучающим видом. — Думал, встретят и с почетным эскортом повезут в фешенебельную гостиницу города.

— Избыточные ожидания вредны, — усмехнулся Никита и бросил взгляд на часы.

Слон не выказывал никакого недовольства, что приходится торчать в прохладном помещении, а не ехать в теплом салоне внедорожника или автобуса в город. Он сел на свободное кресло и бросил под ноги дорожную сумку, в которой находилось только самое необходимое для поездки: сменное белье, бритвенные принадлежности, несколько магазинов к пистолету, сейчас покоящегося под мышкой, и самое главное — личный «бриз». Никита настоял взять комбинезоны в Мезень, Слон подчинился беспрекословно. Если хозяин приказывает, а не уговаривает — надо выполнять. Да и Олег особо не спорил. История с Лязгуном — лучшее подтверждение эффективной защиты костюма. Будь друг без него — лежать ему на погребальном костре.

Никита в этот раз пренебрег своим «бризом». Но ему позволительно. Во-первых, они сюда не воевать приехали, а во-вторых, магических умений хозяину вполне хватит, чтобы построить личную защиту. Так и Слон для чего-то нужен, правда? Он же личник, а значит, его жизнь принадлежит барону Назарову.

В зал с противоположной стороны зашел какой-то мужчина в черной меховой куртке с плотным воротником и капюшоном, который он тут же скинул с головы, под которой пряталась еще и шапка из меха ондатры. Посеребренная на морозе густая короткая борода делала незнакомца похожим на сказочного Деда Мороза. Он быстро и профессионально огляделся по сторонам и сразу же вычленил троицу мужчин, сидевших наособицу. Уверенным шагом подошел к ним и обратился к Никите, странно помаргивая глазами:

— Господин Назаров не вы ли?

— Я, — подтвердил Никита вставая. — Вы за нами?

— А ведь прав Гордеич оказался, — расплылся в восхищенной улыбке мужик. — Говорит мне: езжай-ка в аэропорт, найдешь там барона Назарова и привезешь со всеми почестями. Так что, мил сударь, просим до машины. Сейчас с ветерком помчимся.

— Не понял, — удивился Полозов, глядя на Никиту. — Ты же никому не звонил, не предупреждал. Откуда о нашем приезде узнали местные?

— Ты Гордеича плохо знаешь, — поскреб бороду мужик. — Он у нас мысли на расстоянии считывает. Как узнал, что гости приехали, сразу засуетился, побежал старейшин собирать.

— Через астральное пространство сообщение послал, — подтвердил его слова Никита. — Тебя как самого зовут, служилый?

— Анисимом кличут, — охотно откликнулся бородатый мужик. — Так идем, что ли? Морозно становится, да и поземка по дороге мела. Тут хоть до города недолго ехать, да накрыть может нежданно.

Не внедорожник, но добротный и сравнительно новый полувоенный «Буран», похожий на буханку хлеба с вытянутой мордой капота, с мощным отбойником из толстых труб и почему-то выкрашенный шаровой краской, стоял впритык у деревянного крыльца, пренебрегая строгой надписью на табличке, что транспортные средства запрещено парковать возле входа в аэровокзал. Анисим на правах добродушного хозяина распахнул дверь «Бурана», давая гостям разместиться в просторном салоне с обшитыми мягкой кожей и тканью лавками вдоль бортов, а потом с грохотом закрыл ее. Заняв место за рулем, предупредил:

— Держитесь крепче, на выезде немного потрясет, а потом по накатанному снегу аки по перышкам помчимся.

«Буран», так и не превратившийся по мысли конструкторов в полноценный мини-автобус, громко заревел не успевшим остыть двигателем, дважды фыркнул возмущенно и покатился прочь от аэровокзала, переваливаясь с боку на бок. Миновали пустую стоянку и кирпичное здание КПП со вздернутым шлагбаумом — и тут в самом деле затрясло. Казалось, вместо дороги здесь всегда был кочковатый автодром для проверки прочности подвесок, и даже снег, спрессованный колесами, не мог устранить эту проблему. Никита вцепился в кожаную ручку, которую кто-то предусмотрительно прикрепил к потолку. Мотало прилично. Слон вполголоса ругался, но прикусив язык, разумно замолчал.

Через полкилометра тряска закончилась. Анисим вывел машину на трассу, повернул налево и прибавил газу. «Буран» ходко помчался к сереющему горизонту, где уже светились яркие гирлянды огней. Унылая снежная равнина по обе стороны от дороги сменилась редкими строениями, старательно обнесенными деревянными заборами, а где и листовым металлопрофилем. Срубленные из лиственницы добротные дома появились позже. Единственная дорога втянулась в городские постройки, освещенные уличными фонарями.

Гости с любопытством разглядывали Мезень, отодвинув самодельные ситцевые занавески в сторону. Никита отметил, что почти не видит каменных домов, все сплошь из дерева, оцилиндрованного бревна или строганого бруса, стоящие на массивном фундаменте из гранита. Единственный раз промелькнуло двухэтажное, из белого кирпича, здание, на крыше которого неоном светилось название «Арктика».

Почуяв интерес гостей, Анисим громким голосом, перекрикивая завывание мотора, произнес:

— Наша достопримечательность! Торгово-развлекательный центр с детскими игровыми площадками! Купцы скинулись на доброе дело, за два лета построили! У нас здесь город-то купеческий, хозяйский!

Машина свернула налево и стала петлять по улочкам, которые выглядели уже не столь презентабельно, как центральная. Большая часть из них не имела уличного освещения, и только свет из окон домов давал хоть какие-то ориентиры.

— Сейчас к Мещериным заедем! — пояснил Анисим. — Там переночуете, а с завтрашнего дня уже своими делами займетесь.

Через несколько минут болтанки «Буран» остановился возле мощных ворот из дубовых плах, на которых в свете двух фонарей можно было рассмотреть искусную резьбу в виде каких-то растений и листочков, переплетенных в замысловатые сюжетные картины. Несомненно, имевших некий сакральный смысл для проживающих здесь людей.

— Вас ждут, — повернулся к ним Анисим, но почему-то не торопился выходить из машины, и даже двигатель не заглушил. — Я свое дело сделал, надо домой ехать.

Слон, несмотря на габариты, первым оказался возле двери, рывком распахнул ее и выскочил наружу, профессионально оглядываясь по сторонам. Следом за ним на расчищенную от снега забетонированную площадку встал Полозов. Никита не забыл поблагодарить Анисима за помощь, и как только оказался на морозном воздухе, остро пахнущем дымом из печных труб и углем из домашних котельных, понял, что их ждали.

Калитка в воротах тут же распахнулась, навстречу вышел молодой парень в щегольски распахнутой дубленке и с малахаем на голове. Поглядев вслед умчавшемуся «Бурану», он перевел взгляд на гостей и безошибочно, с уверенностью, присущей человеку, знающего, что делать, обратился к Никите с глубоким поклоном:

— Приветствую тебя, Князь, и воинов твоих.

— Я не князь, — не сразу понял волхв, почему так к нему обращается парень, но осознал свою ошибку, когда тот приподнял малахай с бровей и с удивлением взглянул на него.

— Как же не Князь? Медальон власти я чувствую очень хорошо.

Никита кивнул. Символ Высшего Воинства, как назвал его старик Мещерин, когда гостил в «Гнезде», сейчас висел на шее и чувствительно тянул вниз. Атрибут солидный, но можно было отлить его в меньшей форме. Выходит, парень-то одаренный, если ощутил его через одежду. Иного ожидать и не приходилось. Никита знал, к кому в гости приехал.

— Проходите, не стойте на морозе, — встречающий окинул гостей лукавым взглядом, оценивая, как они одеты. — К ночи давить начинает. Вон, дым столбом из печей…

На огромном дворе раскинулся двухъярусный дом из матерого листвяка на солидном бутовом фундаменте, с опоясывающей по фронтону и закрытой на зиму стеклопакетами галереей. Под каскадом трех или четырех крыш были соединены несколько жилых помещений. В дом вела широкая крытая лестница с резными перилами. Чуть в стороне высились какие-то хозяйственные постройки из беленого шлакоблока. Гаражный бокс, освещавшийся двум уличными фонарями, имел высокие двустворчатые металлические ворота, и мог вместить — на глаз — три или четыре внедорожника. По соседству с ним притулились еще парочка секций непонятного назначения. Вдоль забора, погромыхивая цепью, бегал огромный черный пес. Он не стал лаять на незнакомых людей, реагируя на успокаивающий жест парня. Просто развернулся и неторопливо побрел к своей конуре, больше похожей на миниатюрный сарай, запрыгнул на него и развалился с видом выполнившего долг охранника.

Встречал петербуржцев сам Всеслав Гордеевич в теплой флисовой рубахе навыпуск и в мягких меховых тапках. Он безбоязненно вышел на крыльцо и терпеливо ждал, когда первым поднимется Никита, и легким наклоном поседевшей головы приветствовал его. И только потом крепко пожал протянутую ему руку. Настоящий Патриарх и глава Рода в одном лице. Видать, не хочет передавать бразды правления в молодые руки, крепко держит почетное и суетное место.

— С прибытием, Князь, — густым голосом произнес Мещерин. — Заждались.

— Дела задерживали, — не показывая никаких эмоций и не оправдываясь, ответил Никита. — Что же ты, Всеслав Гордеевич, на холоде раздетым стоишь? Пойдем в дом.

— Положено, — отрезал старик и показал рукой, чтобы гость первым переступил порог «холодных» сеней. А сам с любопытством стал знакомиться с Полозовым и Слоном. Последнего он признал, и даже пошутил, что личник стал еще крупнее. Не иначе, Князь на каких-то дрожжах выращивает.

Семейство Мещериных оказалось весьма многочисленным. У Всеслава Гордеевича и его жены Ульяны Киприановны оказалось трое сыновей и дочка. Двое старших уже давно обзавелись своим семейством. Выяснилось, что встречал столичных гостей младший сын Никон — крепкий, кряжистый парень, не уступавший Слону в габаритах. Он и сейчас сприщуром смотрел на личника, что-то прикидывая в своей кудрявой голове. Слон перехватил его взгляд и понимающе усмехнулся.

Старшие сыновья Кузьма и Денис также, как и отец, сначала склонили перед Никитой головы, а потом степенно пожали руку ему и Олегу со Слоном. Перезнакомились, можно сказать.

У дочери, волоокой красавицы с тугой пшеничной косой, перекинутой на высокую грудь, было очень удивительное и необычное имя — Ручеяна. Она поклонилась куда ниже, но с достоинством, как и подобает знающей себе цену женщине. А потом смелым и оценивающим взглядом оглядела как Никиту, так и Полозова со Слоном. Тот сразу расплылся в улыбке.

Никита сразу почувствовал в ней искру Дара. Аурный контур светился нежно-зелеными всполохами с редкими золотистыми проблесками, что говорило о прекрасном здоровье и относительно хорошем магическом потенциале. Не совсем понял, что его заинтересовало, да и бесцеремонно разглядывать девушку в хозяйском доме не стоит. Будет еще время.

Он с одобрением поглядел на Всеслава Гордеевича, сумевшего в приличном для мужчины возрасте дать жизнь Ручеяне. Возраст его дочери Никита определил с легкостью. Восемнадцать лет, самая середка.

Когда первая суета с раздеванием и знакомством закончилась, Полозов воспользовался моментом и впечатал локоть под ребро Слона. И прошептал:

— Даже не вздумай, романтик!

— Ты о чем? — удивленно спросил Слон, приглаживая встопорщенные волосы.

— На девушку как кот на сметану облизываешься.

— Я же не блудить сюда приехал! — деланно возмутился личник. — А девка-то хороша! Признайся!

— Вы о чем шепчетесь, воины? — усмехнулся старик Мещерин в густые усы. — Проходите к столу, не стесняйтесь, чаевничать будем. У нас все по-простому. Как смотришь, Никита Анатольевич, чтобы в баньке с дороги попариться?

— Не откажусь, — кивнул Никита, проходя следом за хозяевами в просторный зал, обставленный добротной, не магазинной мебелью. Видно, что старался краснодеревщик, вкладывая в свою работу всю душу. Поморские мотивы присутствовали на резных фронтонах шкафов; поверхность длинного семейного стола была набрана шпоном из разных сортов дерева и покрыта бесцветным лаком; диванный уголок и кресла были обтянуты светло-зеленой тканью, «венские» стулья с высокими спинками уже расставлены по периметру стола, который женщины рода Мещериных уже успели накрыть нарядной скатертью и быстро расставляли легкое угощение.

— Признаться, ожидал увидеть иную картину, — Никита неопределенно обвел рукой вокруг себя. — А здесь вполне себе современные интерьеры, как в загородных домах дворянской знати.

— Ну, так и мы из непростых, — усмехнулся в бороду глава семьи, намекая на дворянское происхождение. — Посконной традиции не придерживаемся, в ногу со временем шагаем. Раньше-то первый ярус всегда под амбар приспосабливали, для домашних животных, чтобы не померзли, и для всяких хозяйственных нужд. А теперь как бояре вольно живем. Своя котельная, которая полностью отапливает все терема, хозяйство вынесено во двор. Электронные терминалы для работы в Сети чуть ли не у каждого. Чего еще надо в патриархальной глуши? Но зато преимущество есть несомненное. Это наша земля, мы ее защищаем от чужаков.

Никита понял посыл Мещерина. Речь шла не о конкретных притязаниях дворян на чьи-то земли. Воины Ордена Гипербореев защищали русский Север от хищных аппетитов чужестранцев, до сих пор пытающихся проникнуть в глубинные тайны древнего континента.

— Ну что Князь, оценил моих орлов? — Всеслав Георгиевич жестом предложил гостям присаживаться на диван, и сам занял место в одном из кресел. Интересно, что из его сыновей только Кузьма посмел присесть, а вот Денис и Никон заняли место у правого и левого плеч отца.

— У всех хороший потенциал, — кивнул Никита и посмотрел на Кузьму. — Все «стихийные» каналы прокачаны. Кто занимался?

— Отец и жрецы храма, — голос здоровяка-бородача оказался неожиданно приятным. — После второй инициации корректировку провели, потом пять лет усиленной работы с боевыми волхвами. Но большего не дано.

— Поэтому и не Князь, — подначил его Денис, моложавый мужчина тридцати пяти лет, в отличие от отца и старшего брата носящий не спасительную на морозе бороду, а легкую брутальную щетину. Это и короткая армейская стрижка делали похожим его на инструктора наемного отряда из британских колоний. Правильные черты лица, прямой нос, жесткая линия скул могли привлечь кинематографистов, ищущих именно такой типаж для приключенческо-романтических фильмов. Никита заметил, как его жена Наталья изредка бросает на Дениса влюбленный взгляд.

— Пятую ипостась Силы немногим дано объять, — строго пояснил Всеслав Георгиевич. — Слишком опасна она для неподготовленных. Князь Никита Анатольевич взял ее с рождения, но рядом с ним всегда были учителя. Усомнись они в его возможностях, просто заглушили бы поток.

Никита не стал возражать старейшине. Он бы мог сказать, что загасить Пятую Стихию под силу только храмовым жрецам, но их никогда не было рядом с ним все эти годы. Кто вообще знал, кроме Анатолия Архиповича, что правнук получил Дар от Алтаря будучи в материнской утробе? А волхвы-потайники не владеют подобной технологией уничтожения, выражаясь современным языком. Разве что Иерархи, и то… В архивных записях прадеда промелькнули скупые строки о лишении Дара с помощью определенного ритуала, хранящегося в секрете. Учась в Академии, Никита никогда не слышал от преподавателей о таком способе «убийства» искры одаренности.

— Я уже дал знать Патриархам воинских родов, что ты прибываешь в Мезень, — продолжил старший Мещерин. — Завтра уже начнут подъезжать, а где-то через два денька и Собор устроим. Пора, пора уже делом заняться. Ну, об этом мы потом поговорим. Не для каждого уха полезно знать, о чем речь поведем.

При этом он поглядел на стоящих Дениса и Никона. Но фраза, брошенная Всеславом Гордеевичем, недвусмысленно намекала и на Полозова со Слоном. Никита сообразил, что впереди будут важные встречи с главами Родов, этакое закулисье перед Собором. Он не возражал, что мероприятие вдруг оказалось столь растянутым по времени. Его беспокоило лишь непонятная ситуация с аномалией в Гиссаре. Пока там тихо, из Генштаба кодовое слово не поступало. А вдруг это случится завтра-послезавтра, в самый разгар планируемых встреч?

— Я хочу съездить к Алтарю, — посмотрев на Мещерина, Никита заметил настороженность в его глазах. Не такую, от которой ждешь каких-то неприятностей, а некую выжидательную позицию. Почему тебя заинтересовал Алтарь, мил человек?

— Хочу со своим другом провести обряд братания на крови.

Мещерины переглянулись, Всеслав Гордеевич негромко крякнул в кулак. Кажется, Никите удалось его удивить.

— Так его можно и обычным способом провести, — проронил он через несколько секунд молчания.

— Я взял за правило доверять только Алтарю, — пояснил Никита, не показывая ни малейшего волнения. Как и положено Князю, который сам решает, как нужно поступать в той или иной ситуации. Но и ответственность, ложащаяся на его плечи, несоизмерима с той, что берет на себя простой человек. Бремя власти — оно само расставляет акценты, где нужно действовать решительно, а где и ласка с доброжелательностью полезна. — В Вологде я так и делал, когда принимал роту от дворянских семей. Каждый взрослый клялся мне в верности, а не только глава Рода. И не только я видел искренность их слов. Око Перуна притязательнее человеческих эмоций. Поэтому и побрататься с Олегом я должен перед одним из главных Алтарей. Я хочу быть уверен в том, с кем смешиваю свою кровь.

При этих словах Полозов кивнул, подтверждая свое решение, которое он принял после долгих раздумий и разговоров с Никитой.

Мещерин снова задумался, сжимая подлокотники кресла. Молчали и сыновья. В этот момент Ульяна Киприановна на правах хозяйки позвала всех за стол. Старик жестом показал, что продолжение разговора будет позже.

За чаепитием женщины рода Мещериных набросились на столичных гостей, выпытывая у них разнообразные новости, как будто Мезень стояла на краю земли русской, и ни одна весточка не доходила сюда в неискаженном виде. Все было как раз наоборот. В городе имелись ретрансляционные вышки, чуть ли не над каждым домом торчали мачты антенн, да и близость к морю давала возможность общаться с купцами и моряками из разных концов света. Никита не удивился, когда узнал, что Наталья знает два иностранных языка: английский и французский, с детства выучила, когда ходила в школу, открытую при филиале Торговой Корпорации. «Неплохо купеческая гильдия развернулась», — подумал молодой волхв, вслушиваясь в неспешный рассказ супруги Дениса. Жена Кузьмы Арина тоже свободно владела английским, немецким и шведским. Получается, что Мещерины очень даже наслышаны о столичных делах. Но ведь слышать от иностранцев или русских купцов свою версию происходящего — это одно, а когда рядом за столом сидит человек, приближенный (ну, пусть и условно) к императору — все гораздо интереснее.

Поэтому гостей с трудом удалось вытащить из-за стола. Всеслав Гордеевич намеренно раздраженно заворчал, что баня протопилась, пора бы Князя с воинами отпустить.

Как и положено в поморских домах, в баню можно было пройти прямо из дома, минуя прихожую и просторную кухню. Проводил гостей Никон.

— Можете не торопиться, — подмигнул парень Никите. — Вкусите все прелести настоящей русской бани. Здесь, — он открыл стоящий в углу шкафчик с резными дверцами, — полотенца. В холодильнике квас, медовуха. Если желаете охладиться, здесь купальня…

Никон довольно осклабился, заметив удивление на лицах гостей, и распахнул еще одну дверь справа от входа в баню. Оказывается, там и в самом деле была оборудована купальня, примерно пять на пять метров, облицованная голубой смальтой. Пол выложен светло-бежевой плиткой с тонкими синеватыми прожилками. В чашу купальни вела хромированная лестница.

— Кучеряво у вас тут, — протянул Слон, почесав затылок.

— А то! Знай наших! — рассмеялся Никон и со всего размаху хлопнул по плечу личника.

Слон даже не покачнулся, как-то хитро глянул на младшего Мещерина, и спросил вкрадчиво:

— А у вас есть местечко для тренировок? Или на околице в навозе друг друга валяете?

— Местечко найдется, и даже полигон есть в паре километров отсюда, — Никон оживился. — Стрельбище для орденских. Может, завтра спарринг устроим, пока Князь важными делами будет заниматься?

— Я его личник, мне нельзя отходить от хозяина.

— Поверь, никто не причинит вреда Князю, — убежденно сказал парень. — Ему не до нас будет. С утра уже начнут подъезжать Главы Родов на Собор, мероприятия обсуждать.

— Сходи, покажи себя, — усмехнулся Никита, уловил умоляющий взгляд Слона.

— Ну и я тоже для поддержки, — оживился Полозов.

— Только не разнесите там все, — попросил волхв, на что Никон одобрительно хохотнул, оценив шутку.

Потом они долго и неторопливо парились, словно смывали с себя тяжесть последних дней, отмокая душой и телом. Говорить о проблемах не хотелось. Никита знал, что через несколько дней они навалятся с большей силой, и когда еще придется вот так спокойно отдохнуть. После горячего и сухого пара несколько раз окунались в купель, и взбодренные вышли в предбанник. Закутавшись в простыни, попивали бодрящий квас, пока Олег не нарушил молчание:

— Не очень-то старик хочет показывать Алтарь.

— Он тебя опасается, — предположил Никита. — Заметил я, как он оценивающе смотрит. Неодаренный может войти в храм Перуна, но встать возле Небесного камня не самое лучшее решение. Мезенские Патриархи могут завтра возмутиться.

— Разве прецедента не было?

— Мир слишком стар, чтобы нам удалось открыть что-то новое, — изрек чьи-то слова Никита, отпив из стакана ядреного кваса. — Предполагаю, такие клятвы уже когда-то давались. Но в записях прадеда я не нашел об этом ни слова.

— И что будешь делать, если старики заупрямятся? — Олегу было неприятно, что он подвергнул своего подопечного такому риску — попасть под жесткую обструкцию орденских старейшин. Но Никита был решительно настроен на братание возле Алтаря.

Волхв пожал плечами и спокойно ответил:

— Сами найдем храм. А там пусть Перун решает, достоин ли ты обагрить клятвенной кровью Камень. Если и погибнем — то вместе.

Слон поежился от бесстрастного голоса хозяина. Уж чего-чего, а гибели Никиты он никак не желал. Личник прекрасно осознавал, на ком сейчас держится молодой клан. Пока не подросли дети, пока они не встанут твердо на ноги и не возглавят Семью — будет существовать опасность исчезновения рода Назаровых. С каким бы почтением и уважением Слон не относился к Тамаре Константиновне и Дарье Александровне — женщины не удержат ситуацию, когда столичные кланы навалятся на них всей своей мощью. Именно Никита является стержнем, вокруг которого обрастает плотью и мясом Род и клан.

— Так это что получается, — Слон обвел взглядом Никиту и Олега, — у Всеслава Гордеевича все дети одаренные?

— Не только у Мещериных, — пояснил волхв. — Половина Мезени заселена потомками новгородских бояр. Многие из них появились здесь задолго до крушения вечевой республики, а когда узнали, что случилось в Новгороде, решили осесть навсегда в этому суровом краю.

— А Орден? — осторожно спросил личник и жадно осушил стакан с квасом.

— А что Орден? — Никита провел рукой по волосам, проверяя, не пора ли одеваться. — Он контролировал Мезень с тех пор, как у реки появились первые поселения. Могу предположить, что боевой костяк гиперборейцев концентрировался возле храма. Обычно Орден не нанимает в свои ряды людей со стороны. Мещерины и еще несколько семей уже служили ему, передавая Дар своим потомкам.

— Мещерины — воинский Род? — догадался Полозов.

— Да. Они несут службу по охране Алтаря, и каждый ребенок проходит инициацию при нем. Тот же Кузьма очень сильный одаренный, но ему не хватает системных знаний. А мой прадед, в первую очередь, умел раскладывать обширные знания в нужные ячейки. Это сложно объяснить, но я все прекрасно осознавал, и учеба давалась мне легко. Иерархи восторгались моими умениями и способностями, не догадываясь, что уже все было вложено Патриархом в мою голову в виде ментальных закладок. В определенный момент снимался блок, я получал дополнительные данные… Это как конструктору-самоучке, создающему, допустим… локомотив на электротяге, когда вокруг все ездят на паровозах, вдруг предоставили знания в виде подробных чертежей и инструкций. Знаю, пример топорный и не отвечает многим критериям сравнения…

— Я понял, хозяин, — оживился Слон. — То есть с помощью ментальных закладок можно получить фундаментальные знания?

— Закладка — это всего лишь дополнительная помощь, — пояснил Никита и стал одеваться, решив, что пора и честь знать. Сегодня вряд ли с Мещериным удастся поговорить, да и отдохнуть нужно перед суматошным днем. — Без прочной опоры, без тех знаний, которые у тебя уже есть, она вряд ли поможет. Стихийная магия тем более настолько сложна, что неправильно понятый и осмысленный урок создает сложности в цепочке знаний. Захочу, к примеру, развести огонь, а вместо этого уничтожу гектар леса.

— Не, я лучше с оружием, — поежился Слон. — Оно понятнее.

— Каждому слону свой хобот! — поддел его Полозов.

— Хобот — дело такое! И зашибить им можно, если умеючи! — парировал личник, нисколько не обидевшись на шутливое замечание. Привык к подобным подколкам.

Никита оказался прав. Глава Мещериных за весь вечер, во время ужина и после него, когда гостей разводили по комнатам для отдыха, не говорил о делах Ордена ни слова, как и об Алтаре. Неспешные разговоры велись вокруг семейных дел, о петербургских и вологодских развлечениях, Никита немного рассказал о своих женах, вызвав смущенные улыбки молодых женщин, понявших, что речь шла о совместном их проживании под одной крышей. Всеслав Гордеевич при этом несколько раз бросал укоризненный взгляд на свою хозяйку-жену, на что она гордо вздергивала подбородок и старалась не смотреть на Мещерина. Никита заинтересовался этими переглядываниями, поставив себе зарубку на памяти спросить старика, а почему он, имевший право на многоженство, живет только с одной.

Ему отвели угловую комнату на втором этаже в центральном тереме, как он назвал одну из секций большого дома, состоящего из нескольких семейных, да еще с выходом на наружную галерею. Никита с удовольствием развалился на широченной — и деревянной, конечно же! — кровати, утопая в мягких перинах, и еще полчаса разговаривал с Тамарой и Дашей по видеоконференции, уверяя их, что у него все нормально, что попал в добрые руки, из которых ему вряд удастся вырваться в ближайшие дни. Поинтересовался, насколько далеко продвинулось следствие в отношении вычегодского Тайного Двора. Великий князь Константин до сих пор находился в Устюге, пожаловалась Тамара, и таинственно молчал, что там вообще происходит. Младшего князя Бельского сопроводили в Петербург, где сейчас с ним беседуют куда более опытные следователи. Но, скорее всего, это была попытка слегка запугать князя Ивана возможностью применить к нему ментоскопию.

Никита попрощался с женами и пообещал завершить все дела в Мезени как можно скорее. А что еще оставалось, глядя в грустные глаза своих красавиц? Только подбадривать.

Отложив на прикроватную тумбочку телефон, волхв прислушался к странным звукам, исходящим с улицы. Он соскочил с постели и подошел к окну. А не намеренно ли его поселили в комнате, откуда просматривался только задний двор? Но желтые отблески автомобильных фар, мазнувших по деревьям и забору, он ни с чем не спутал. Кто-то вывел машину из гаража и куда-то направился в поздний час. Не сам ли Всеслав Гордеевич решил прокатиться? Например, в гости к Исаевым или Бежиным. Они ведь тоже где-то здесь проживали, и кстати, не пришли в гости.

«Будут, наверное, обсуждать мою неожиданную просьбу, — усмехнулся Никита, забираясь под теплое одеяло. — Мещерину не нравится эта затея, потому что существует риск моей гибели. Не примет Перун клятву — последствия никто не может просчитать. Кто-то должен взять на себя ответственность. Вот еще вопрос: а вдруг завтра Патриархи категорически не захотят моей поездки к Алтарю? Какие аргументы найти? Но ведь не зря же они возвели меня в ранг Князя, передали медальон власти. Или оспорят решение?»

В своих ощущениях Никита был уверен. Если одаренный берет на себя ответственность за другого человека, Алтарь не станет препятствовать клятве. Когда Олег решил побрататься в храме Перуна, волхв его долго отговаривал, справедливо опасаясь гибели друга, но прочитав записи прадеда, нашел в них только одно упоминание о подобном случае, произошедшем лет двести назад, и то со слов какого-то воина Вячко, услышавшего пересказ, что происходило на ритуале. Так вот, никаких страшных последствий не произошло, судя по сухой записи, внесенной Анатолием Архиповичем: «нет причин сомневаться в благополучном исходе ритуала братания двух человек, один из которых не имеет Дара».

А профессионализму прадеда и его жизненному опыту Никита привык доверять.

Глава 7

Территория Турана, Гиссар

февраль 2016 года

Младший волхв сводного спецотряда Василий Коренев никогда не бывал в горах. Именно в таких, где до звезд можно рукой подать — настолько близко они опускались над острыми изломами вершин — где над головой нависали мрачные серовато-красные гранитные скалы, несущие на себе тонны кубометров спрессованного снега, где каждую минуту приходилось быть настороже, вслушиваясь в опасные звуки, несущиеся со стороны крутых склонов. И где постоянный холод с пронизывающим ветром, несмотря на близкое солнце.

Единственным спасением, как ни странно, была ночь. Потому что только ночью полковник Раевский разрешал накрывать теплой магической завесой лагерь, расположившийся под массивным гранитным козырьком. Днем, считал он, люди не спят, двигаются, несут службу — поэтому нечего тратить драгоценный ресурс артефактов и силы боевых волхвов для обогрева. Солдат живет по уставу, который прямо указывает на стойкое преодоление тягот и лишений во время службы.

Первыми на плато с активировавшейся аномалией появились горные егеря дюшамбинского гарнизона. Они буквально за несколько часов до появления на извилистой тропе отряда муджахидов успели оседлать юго-западный перевал, откуда те продвигались с целью рекогносцировки и, если удастся, установить контроль над загадочным магическим феноменом. В короткой, но ожесточенной стычке, произошедшей в километре от плато, муджахидов удалось скинуть в долину и получить отсрочку на какое-то время. По оперативным наблюдениям в районе заметили еще несколько чужих отрядов, собирающихся в ударный кулак.

На другой день к егерям пришла помощь. Несколько грузовых вертолетов, нависнув над каменистой землей, сбросили десантную роту и взвод горных егерей из Самарканда.

Вместе с ними прибыла группа боевых волхвов из резерва Генштаба, возглавляемая полковником Ягодниковым, в подчинении которого и состояли капитан Коренев и капитан Зурабов. По штатному расписанию Василий являлся младшим волхвом, исходя из боевого опыта и стажа. Если полковник Ягодников и капитан Зурабов успели повоевать и на Кавказе, и в Сербии, став настоящими профессионалами боевой магии, то Василий зарабатывал выслугу в одном из полков Тверского гарнизона, моделируя на полигонах атакующие магоформы для боевой обкатки военнослужащих и резервистов.

Капитан Коренев имел спецификацию «огневика». И, причем, не простого, а умеющего создавать узконаправленные огневые плетения, за что и заслужил прозвище «ходячий огнемет». Обычно в боевых условиях огневики не заморачивались сложными магоформами, а просто выжигали все в пределах видимости. Василий же работал целенаправленно. Например, очень хорошо получалось уничтожать бетонированные доты, посылая в узкую щель бойниц плетение, сжатое до таких величин, что оно легко проникало внутрь и там раскрывалось, полностью уничтожая все живое и материальное. Может быть, из-за подобного умения капитана срочно вызвали в Петербург и огорошили серьезным заданием. А может, из-за того, что огневики в русской армии всегда были нарасхват, и в данный момент под рукой не оказалось нужного волхва.

Так хотелось думать польщенному Василию, когда его представили старшим товарищам, с которыми ему предстояло срочно вылететь в далекий Памир. Но прежде его заставили сдать кровь и объяснили, для чего это нужно, отчего Кореневу слегка поплохело.

Приказ был недвусмысленный. Аномалию хотят захватить пуштунские племена, ради обладания которой они не побоялись перейти границу протектората и несколькими отрядами движутся в Гиссар. Поэтому магический то ли портал, то ли Источник нужно защищать всеми имеющимися средствами как свою родину до тех пор, пока она не будет полностью изучена и не определена ее истинная ценность.

Если будет угроза захвата Аномалии, Василий обязан по выделенному каналу связи произнести кодовое слово и отворить себе кровь, да хоть из пальца, лишь бы создать привязку к месту. Пробирка же будет находиться у барона Назарова, который после получения сигнала помощи создаст индивидуальный портал и прибудет на плато.

Про капитана Назарова Василий слышал очень много, но судьба ни разу не сталкивала их на военном поприще. Говорили, что он находится в особом резерве и выполняет только правительственные сверхсложные задания. Правда, у Коренева возникали сомнения о способностях Никита Анатольевича создавать порталы. Ведь он по своей специфике являлся «универсалом» и артефактором, но никак не телепортатором. Впрочем, разве это важно. Сам факт того, что помощь обязательно придет, грела душу.

Капитан Коренев почувствовал, как его легонько потрясли за плечо. Открыв глаза, он по наитию понял, кто стоит над ним.

— Уже? — протяжно зевнув, прошептал Василий.

— Давай, выползай, — шутливо произнес Тимур Зурабов, — освобождай место. Я подкинул энергии в завесу, через два часика, примерно, подзарядишь.

Василий освободил нагретый собственным телом спальный мешок на гагачьем пуху, и его коллега, скинув берцы, занырнул туда с видимым удовольствием. Младший волхв сдвинул рукав куртки и глянул на часы. 3.05, фосфоресцирующие стрелки и цифры показывали глубокую ночь.

— Педант, — без злобы проворчал Василий, садясь возле тусклого костра на теплый «поджопник» из полиуретана лицом к бесснежному плато, с которого он вместе со старшими волхвами сразу по прибытии согнал весь снег с помощью огня, а потом подморозили образовавшуюся воду. Теперь весь склон представлял собой жуткую ледяную горку, на которую без ледоруба не заберешься. Зато сразу обезопасили себя от фронтальной атаки, вздумай муджахиды напасть в ближайшее время.

Двести бойцов сводного отряда жили под огромным гранитным козырьком в палатках, греясь с помощью амулетов, выделяющих тепло. И это помимо завесы, которую сооружали волхвы на ночь. Вся прелесть походного быта заключалась в том, что эту чертову завесу приходилось постоянно поддерживать, питая энергией, ресурс которой у волхвов не был безграничным. Лагерь большой, хоть и старались его обустроить компактно. Волхвы надеялись, что ожидаемая атака произойдет хотя бы не ночью, чтобы им хватило энергии. Тепловой купол жрал неимоверно много влитой в нее магии, и эту проблему решили оригинально.

В четырех сотнях метров от лагеря чуть левее и выше бледно светилась изумрудно-лиловым всполохами Аномалия. За неделю проживания на плато все заметили, что открывающийся портал (многие бойцы были уверены, что это он и есть) периодически меняет интенсивность и цвет. Днем, например, он излучал красно-желто-сиреневые цвета, а к вечеру становился алым с темно-коричневыми пятнами по краям. С наступлением полной темноты интенсивность уменьшалась, словно Аномалия старалась скрыться от людских глаз. От нее нестерпимо тянуло повышенным магическим фоном, от которого одаренные по самую маковку оказались заполнены энергией, отчего начинались проблемы в виде головных или мышечных болей. Но, хотя бы, теперь под куполом было невероятно тепло, только не забывай обновлять контур.

Между палаток мелькнули несколько темных фигур, завеса слабо колыхнулась, высветив выходящих из-под купола бойцов. Наступало время смены караула. К Василию подсел один из егерей, молча достал из кармана пачку сигарет, закурил одну, и выпустив дым, облегченно произнес:

— Гиблое дело зимой в горах находиться. Два часа на голых камнях — не хрен собачий. Ветер посвистывает, ушки на макушке. А вдруг муджахид с кинжалом подбирается? И вертишься, и вертишься. Ладно, амулеты еще спасают от холода. Разрядился в ноль.

Он показал черный окатыш, быстро тускнеющий в магическом зрении.

— Давай, наполню, — Василий понял завуалированную просьбу егеря, и улыбнувшись в темноте, сжал в ладони амулет. Избыток энергии помог за пару минут зарядить камень до самых краев, и как только он стал белеть, отдал соседу.

— Спасибочки, господин волхв, — обрадовался егерь и кивнул в сторону Аномалии. — Как думаете, долго нам еще ждать? Как бы разбойники в гости не пожаловали. Вчера вечером командиры по рации с кем-то разговаривали. В долине до пятисот рыл скопилось с оружием, все не по-нашему талдычат, гыр-гыр. Попрут скоро.

— Отобьёмся, — уверенно ответил Василий, не допуская ни единой мысли о сдаче позиций. — Верхние тропы перекрыты, снизу идет только одна, так вы там цитадель построили из валунов.

— Так-то оно так, — кончик сигареты егеря заалел, осветив нижнюю часть лица и густые усы. Пахнуло терпким табачным дымом. — Только муджахиды всегда магов в помощь берут. Какие-то горные гули…

— Бред! Гуль может вызвать землетрясения и обвалы. Если маги соизволят выпустить горных джиннов, то сами могут погибнуть и весь отряд погубить.

Василий знал, что говорит. Применение гулей оправданно только в том случае, если нужно обрушить на противника тонны камней, не соприкасаясь с ним в плотном огневом бое. Завалили — и пошли спокойно зачищать. Здесь же маячит риск уничтожить Аномалию. Ее разрушение спровоцирует нежелательные процессы, схожие с землетрясением и наводнением одновременно. Попробуй выжить, когда в горах начнется неуправляемая магическая реакция.

Гуль — это грубый инструмент воздействия, не более. И до капитана Коренева вдруг дошло, зачем его включили в группу полковника Ягодникова. Старший волхв славится поиском затаившихся магов, а он — Василий — будет уничтожать их и горных джиннов направленным ударом. Тимур пестует Водную стихию с атрибутами Льда и Снега, поэтому его задача простая: пускать по склонам лавины и сметать муджахидов к чертям собачьим ледяными глыбами и снегом.

«В Генштабе слегка просчитались, — подумал Василий, вдыхая вместе с нагретым под куполом воздухом и ядреный дымок сигареты. — Воднику в горах тяжело черпать энергию. Можно сказать, резервуар его быстро иссякнет. Воздушник в данной ситуации тоже не помешал бы. Хорошо, аномалия преподнесла сюрприз, щедро одаряя волхвов энергией. Получается, там не портал открывается, а настоящий Источник!»

— Вам виднее, господин чародей, — докурив сигарету, егерь аккуратно погасил ее о каблук берца и затолкал окурок под камень. — Ну вот, согрелся, теперь можно и поспать.

— Спокойной ночи, — кивнул Василий и тоже поднялся. Он решил выйти из-под завесы и обследовать лагерь по периметру. Проходя сквозь едва светящуюся пленку, ощутил плотное сопротивление — и тут же в лицо дохнуло холодом. Да, в горах еще пару-тройку месяцев будет некомфортно, и снег на перевалах сойдет не скоро. Но частично волхвы помогли ему сойти со склонов в некоторых местах. Две тропы завалены, на плато тоже не подняться из-за ледяной корки, и остается лишь надеяться, что муджахиды Абдул Хотака не найдут местного проводника, знающего тайные тропы, которые позволят им прорваться к лагерю. Не хотелось верить в такой расклад.

Коренев посмотрел на крупные звезды, мерцающими переливами украсившие небосвод. Едва различимые горные пики вздымались изломанными уступами к небу и молчаливо стыли на недосягаемой для человека высоте. Альпинисты, конечно, иногда бросают им вызов, но победы, оплаченные гибелью многих из них, радуют лишь богов. И все-таки капитан Коренев по-хорошему изумлялся безумству восходителей.

Его взгляд переметнулся к Аномалии. Именно так, с большой буквы, Василий называл неведомый феномен, ради которого сейчас на маленьком пятачке огромного земного шара собрались проливать кровь сотни людей. Если стремление государства завладеть магическим ресурсом боевой волхв как-то мог оправдать, то безудержное желание пуштунского князька навевало на нехорошие мысли. В Генштабе моделировали ситуацию в случае укрепления влияния Хотака на весь Афганистан. Заполыхает и Туран, и Хорасан, а России придется втягиваться в ненужную изматывающую войну в тяжелых условиях с местной спецификой. В горах муджахиды будут иметь преимущество.

— Аномалия активизируется, — услышал Василий за спиной тихий голос полковника Ягодникова. Его командир тоже не спал. Он вышел из-за завесы, залихватски накинув на плечи тяжелую черно-белую камуфлированную куртку.

— По каким признакам узнали, Юрий Матвеевич? — полюбопытствовал капитан.

— Обратите внимание на кромки, Василий Глебович, — кивнул подбородком полковник. — Еще вчера они не были столь четко структурированы по оси север-юг, а уже сегодня нет мерцаний, бликов. Середка, да, нестабильна. Но есть подозрение, что на днях мы, наконец-то, узнаем, какой сюрприз нам приготовила природа.

— Вы продолжаете считать, что это портал из чужой Яви?

— Теперь еще больше уверен, — усмехнулся Ягодников, с легким прищуром вглядываясь в светящую аномалию. Долго на нее смотреть было невозможно. Начинали болеть глаза, виски сдавливало невидимым железным обручем. — К нам кто-то пробивается.

— Но почему так долго? Кажется, уже второй месяц пошел, как она будоражит местное население?

— Есть теория о неравномерном течении времени в разных пластах миров, — охотно объяснил полковник неожиданному слушателю. Мается человек, не спится ему. — К примеру, мы наблюдаем за аномалией второй месяц, а с изнанки прошло всего несколько дней. Есть такое ощущение, что некто с той стороны впервые экспериментирует с такой непредсказуемой структурой как пробой Яви. Или очень осторожничает и не торопится.

— А если Источник? — все же попробовал настоять на своем Василий, переминаясь с ноги на ногу. Холод давал о себе знать. Хрустя мелкой крошкой осыпи, неподалеку прохаживал постовой.

— Я никогда не видел зарождение Источника в вертикальной плоскости, — тут же ответил Ягодников, тоже мучавшийся подобным вопросом. — Он как будто стелется по земле подобно пожару, и его очень трудно обнаружить. Напомните мне, господин капитан, в каком месте чаще всего появляется и стабилизируется Источник?

— Возле водоемов.

— Знаете ли вы факты появления данной аномалии в горах?

— Господин полковник, но ведь все когда-то случается впервые! — попробовал пошутить Василий.

— Лучше молите всех богов, капитан, чтобы это был портал. С иномирцами мы как-нибудь справимся, а вот Источник станет постоянной головной болью в регионе, — полковник Ягодников вдруг насторожился и как сторожевой пес потянул носом выстуженный горным холодом воздух.

— Неужели…, - пробормотал он и в то же мгновение с восточного блокпоста, находившегося чуть выше плато за небольшим перевалом и контролировавшего подступы к нему (пусть и считавшиеся непроходимыми) взлетела красная ракета. А следом за ней — вторая.

А через несколько секунд с той стороны донеслось дробное эхо выстрелов.

— Ну вот, дождались гостей, откуда не ждали, — полковник круто развернулся на месте и окрикнул постового: — Больше всего боялся, что начнут ночью… Боец! Объявляйте тревогу!

— Есть! — караульный, тоже насторожившийся, «проткнул» завесу, проникая за нее, и громко заголосил, поднимая спящий лагерь, но Василий едва его слышал. Магический полог хорошо глушил звуки изнутри, поэтому он всегда был востребован в арсенале боевых волхвов.

Полковник Раевский один из первых оказался рядом с волхвами и спокойно раздавал указания младшим офицерам. Спящий лагерь быстро оживал. Бойцы сосредоточенно и привычно быстро одевались и выскакивали на площадку, строясь повзводно. Звучала разноголосица команд, звяканье железа, нервные хохотки. Как ни странно, Василий почувствовал облегчение. Томительные дни ожидания закончились, и теперь предстояло показать врагам, что здесь их не ждут.

— Лейтенант Баранцевич! Выдвигаетесь на помощь блокпосту номер два на восточном фасе! — приказал Раевский, как только стихла суета построения. Он не стал расхаживать вдоль строя, деловито распределяя бойцов на особо опасные направления, с которого на плато могли прорваться муджахиды.

— Есть! — звонко выкрикнул комвзвода, молодой, но уверенный в себе лейтенант в бело-черном камуфляже.

— Старший лейтенант Ланский! Вашему взводу надлежит закрыть тропу на блокпосте номер один с юго-восточного фаса!

— Есть! — откликнулся еще один офицер с висящем на плече автоматом.

— Старший лейтенант Майков остается в резерве на плато! — продолжил Раевский. — Занять оборудованные позиции и держать оборону в случае прорыва противника в лобовой атаке! Мирон Аверьянович, я прошу вас распределить егерей по всем направлениям! Знаю, что почти все они опытные бойцы и умеют воевать в специфических условиях.

Широкоплечий, но очень низкорослый как сказочный гном, только что не имевший выбеленной возрастом бороды, командир объединенного егерского отряда майор Ферман кивнул в знак того, что понял, вполголоса стал распределять своих людей для помощи десанту.

Ягодников действовал согласно инструкции. Оба его помощника и он сам оставались возле Аномалии. В случае прорыва муджахидов основной бой будет на плато, поэтому бессмысленно посылать волхвов с отрядами на блокпосты.

Само плато еще неделю назад подготовили к обороне. Каменисто-почвенная поверхность не позволяла вырыть траншеи для защиты от оружейного огня, поэтому пришлось использовать природный ландшафт в виде выступающих на поверхность валунов и хаотично нагроможденных гранитных оползней. Так как часть плато вздымалось к вершинам далеких гор с одной стороны, и заканчивалась обрывистым склоном с другой, откуда вряд ли можно было ожидать нападения, здесь поставили одиночный пост для наблюдения. Взвод лейтенанта Майкова и двадцать егерей вместе с волхвами остались на заледенелом склоне, ощетинившись оружием. Три ручных пулемета хищно глядели в непроглядную темноту, гранатометчики спрятались за камнями до поры до времени, а остальные бойцы, рассыпавшись вдоль естественной гранитной гривы, ждали гостей. Никто не сомневался, что ледяное поле, закрывшее плотной коркой грязно-коричневую поверхность, не станет препятствием для муджахидов. У них есть огненные джины и маги-огневики, которым под силу обеспечить легкое продвижение по склону.

Как раз по поводу джиннов полковник Ягодников инструктировал помощников, сидя за одним из валунов, прислонившись к нему спиной:

— Против нас, по всей вероятности, будут использовать ифрита. Джиннов этого класса очень редко встретишь в качестве боевой силы. Обычно они невероятно свободолюбивы и не подчиняются магам, если видят возможность показать своенравие. Капризные скотинки. Поэтому я уверен, что ифрит будет один. А вот гулей — земных джиннов — гораздо легче приручить, договорившись с ними о жертве.

— Жертве? — наморщил лоб Коренев. О восточных джиннах он знал не так много, как хотелось бы заполнить пробелы в изучении, раз уже предстоит встреча с одним из их представителей.

— Ну да, — спокойно заметил Тимур, до этого не вступавший в разговор. — Джинны, знаешь ли, охотно влюбляются в человеческих женщин. Гули особенно. Достаточно преподнести дар, и они начнут служить.

— А что происходит с жертвой? Она умирает?

— Почти никогда. Женщина служит твари, ублажает ее. Иногда случается, что гуль отпускает несчастную, осыпав ее золотом и драгоценностями. Не забывайте, господин капитан, что земные джинны имеют доступ ко всем древним кладам. И платят они не из своего кармана, — пошутил Зурабов.

Василий внезапно почувствовал, что сидящие рядом с ними в укрытиях бойцы прислушиваются к разговору волхвов.

Откуда-то издалека вразнобой сухо защелкали выстрелы, дробной очередью простучал пулемет, гулко грохнуло и пошло гулять по каменным лабиринтам, отражаясь от гранитных скальных боков.

— Ого, разошлись парни! — сказал кто-то. — Как там вообще оказались муджахиды?

На этот вопрос никто не успел ответить. К волхвам прокралась тень и голосом лейтенанта Майкова приглушенно заговорила:

— Головной дозор обнаружил концентрацию боевиков в трехстах шагах отсюда. Они чего-то ждут. Господин полковник, имеет смысл ударить по ним магемой и сразу смести вниз.

— Отставить, — неожиданно воспротивился старший волхв. — Люди Хотака не должны знать, что в русском отряде присутствуют маги. Они, конечно, прикидывают этот вариант, но я первым удар не нанесу. Хочу их выманить всех на открытую местность, чтобы разом уничтожить или хотя бы сковать боем. Сейчас, кстати, начнет ифрит работать. Прикажите бойцам не высовываться…

В подтверждении его слов внизу стала разгораться алая точка, с каждой минутой увеличивающаяся в размерах. Среди камней затрепетали языки пламени, что-то грозно загудело — и огненная антропоморфная фигура взмыла вверх подобно ракете, выпущенной из тубуса ПЗРК. Она осветила окрестности зловещим багрово-желтыми всполохами — контрастные тени побежали по склону, выхватывая из темноты напряженные лица бойцов — и рухнула вниз в облаках темно-серого пара. Где-то внизу зашипела гигантская змея, превращая ледяную корку в грязную жижу, текущую вниз. Собирая по пути валуны и щебень, рукотворный сель смел чахлые деревца, росшие на пути взбесившегося потока и с грохотом ушел вниз, очищая прежние завалы на тропах.

— Ну вот, через полчаса пойдут в атаку, — заявил полковник, прислушиваясь к вялой перестрелке на восточном фасе обороны. — Если парни удержат блокпосты, то нам будет легче отбиваться.

Муджахиды появились на стыке уходящей ночи и сереющих утренних сумерек. Плотный туман, который волхвы сразу определили как рукотворный, начал наползать снизу на плато, цепляясь за камни зыбкими и дрожащими отростками, похожими на руки, а в молочно-матовой пелене просматривались медленно бредущие вверх фигуры. Хрупал щебень под подошвами ботинок; муджахиды не таились, как будто знали, что русские не спят и ожидают их с оружием в руках.

— «Сфера»! — резко произнес Ягодников, и оба помощника мгновенно создали активную магоформу, разворачивая ее в серебристый купол, накрывший всю линию обороны.

И в тот же миг противно засвистело с переливами, из тумана вылетели несколько огненных шаров и врезались в защитную стену, грохнули разрывами освобождающейся энергии и растеклись тягучими алыми каплями по земле. Второй залп пришел через две минуты, а следом — еще один. Казалось, сам воздух раскалился от распадающейся магии, выжегшей и так дефицитный на высоте кислород.

— Подкачать энергии! — приказал полковник, и снова синхронное движение всех трех волхвов, умело соединивших свои потоки в единый жгут, еще видимый в распадающейся темноте. Зрелище было похлеще тех фокусов, которые демонстрируют цирковые маги. Тонкие фиолетовые змейки, истекая из пальцев волхвов, вливались в «сферу», буквально на глазах восстановившую свою прочность.

«А почему полковник Ягодников уверен, что муджахиды введут в бой только одного ифрита? — внезапно подумал Василий, ощущая усилившееся покалывание в пальцах и онемение запястий. Большую часть энергии он уже отдал, но приказ закончить подпитку не поступал. — Понятно, что огненных джиннов очень тяжело приручить, но вдруг магам Хотака удалось это сделать? Даже одна тварь способна разметать нас по плато горящими головешками. А если их две… Ох, не хочется думать даже о таком варианте!»

Темные согбенные фигуры появились в двадцати метрах от позиции.

— Снять «сферу»! — последовал приказ старшего волхва.

И как только серебристая пленка с легким хлопком исчезла, молодой задиристый голос лейтенанта Майкова разнесся над плато:

— Огонь!

Разом застучали пулеметы, выкашивая первые ряды боевиков, застучали карабины и автоматы; фигуры падали на каменистый склон и больше не шевелились.

— Аллах акбар! — завопили разом десятки глоток. — И-иии!

И неторопливая перестрелка взорвалось резким огневым боем. Стреляли уже по всей линии. Егерские карабины с безупречной точностью заваливали наступающего врага, скупо били автоматные очереди десантников и захлебывающимися трещотками лупили английские «энфилды» боевиков Абдул Хотака.

В небо взвилась багрово-желтая фигура ифрита, сделала изящную «бочку», которой позавидовали бы даже опытные летчики, и зашла сбоку на позиции русских, огненной кувалдой разбивая прочную «сферу». Василий почувствовал нешуточное давление скакнувшего на десятки пунктов магофона. Опасно затрещал мгновенно поднятый для защиты купол. Джинн оказался невероятно сильным. Он размеренно долбил кулаком в одну и ту же точку; несколько раз Ягодников сбивал его в сторону, а капитан Зурабов обрушивал на ифрита потоки воды, тут же превращавшиеся в ледяные копья. Острые наконечники пробивали огненную тварь, шипели и развеивались жгучим паром. Ифрит ревел, но свою прыть не утрачивал.

Василий сконцентрировался на самых уязвимых местах демона. Как только Тимур всаживал в его плоть ледяные копья и с раскачки расширял дыру, капитан Коренев посылал туда плетение в виде острого клинка, призванного нанести максимальный урон. Каждый удар вызывал яростный рык ифрита, бесящегося от жалящих его укусов. Как только ему удавалось сбросить атакующие плетения, он отлетал в сторону чтобы набраться сил. И тут же волхвы снимали защиту, чтобы бойцы могли отбиваться от бегущих по склону муджахидов. Это было чертовски трудная работа. Атака ифрита — поднятие «сферы». Уход твари на перегруппировку — снятие «сферы», плотный огневой ливень русских бойцов. И снова приходится набрасывать защитный купол, чтобы тварь не снесла своей мощью укрепленные позиции.

Василий почувствовал, что выдыхается. Бросив взгляд в сторону лагеря, он заметил приземистую кривоногую тварь, стоящую на кромке гранитного козырька. По нему уже вели огонь бойцы второй линии, но тщетно. Гуль — а это был именно он — оставался неуязвимым. Как ему удалось пробраться наверх, оставалось загадкой.

— Гуль в лагере! — крикнул капитан Коренев.

— Займитесь им, капитан! — приказал Ягодников и скупым движением ладони стер со лба проступивший пот. Он снял балаклаву, и его встопорщенные, покрытые местами сединой короткие волосы были мокрыми, несмотря на прохладный утренний ветер. — Мы справимся! Идите же!

Беснующийся над скальным козырьком «земной» джинн расплывался зыбкой серо-коричневой кляксой, словно напитываясь мощной энергией, и в какой-то момент ударил кулаком в то место, где крутился волчком. Козырек со страшным треском рухнул вниз, хороня под многотонной породой палатки, вещи бойцов и боеприпасы. Егеря, стоявшие во второй линии обороны, открыли отчаянную стрельбу по зарычавшему от радости гулю. Впрочем, пользы от этих действий Василий не видел. Все, что летело в джинна, прошивало насквозь бесплотное тело. Фыркнуло огненным цветком из зеленой трубы гранатомета — снаряд взорвался позади твари, раскидав по сторонам щебенистые осколки. По ушам ударило тугой горячей волной.

Гуль самым настоящим образом расхохотался — и капитан с ужасом увидел скатывающихся с мощных плеч демонической твари людей в запахнутых кушаками халатах и в камуфляжной амуниции. Но больше было тех, кто оказался экипирован в современную форму. Кто-то сумел использовать гуля в качестве перевозчика муджахидов. Около двух десятков элитных боевиков Абдул Хотака оказались в тылу отряда русских воинов. Немногочисленный заслон егерей попытался накрыть атаку в самом ее начале, но вопящие невесть что враги плотным огнем заставили их вжаться в землю.

Сердце Василия захолодело. Что же делать? Накрывать егерей «сферой» или бить по наступающему врагу? Мысли суматошно бились в голове, а он уже формировал одно за другим плетения «адского огня», связывая их таким образом, чтобы плотность магического удара была наибольшей.

Жарко дыхнуло в лицо пламенем разрывов, с гудением пролетел над головой булыжник. Машинально присел, забыв выставить щит. Несколько стрел «адского пламени» кучно ударили по группе муджахидов, проредив атакующий строй. Егеря тоже не подкачали, дружно накрыв врага плотным огнем. В какой-то момент наступило хрупкое равновесие. Боевики залегли в нагромождениях развалившегося уступа, ведя вялую перестрелку.

Но Василия больше всего беспокоил гуль. Его кулаки продолжали молотить по земле, вызывая нешуточные сотрясения плато. Капитан заподозрил, что джинн хочет спровоцировать подвижку верхних пластов, сбросив обороняющихся вниз, погребая их под обвалом. Волхв попытался атаковать его всевозможными техниками, но для твари это было как слону дробина. Он даже не отвлекался, методично раскалывая гранитную «подушку», на которой покоилось плато.

Балаклава намокла от пота, и Василий раздраженно стянул ее с головы и отбросил на покрытую сажей и грязью землю. Нужно что-то решать. С джинном он не справится, это как пить дать. С этими тварями совладают только такие же твари, подчиняющиеся одному хозяину.

Рядом с Кореневым тяжело упал Тимур, лицо которого напоминало боевую раскраску диверсанта с черными разводами на щеках и лбу.

— Бушует, падла? — выдохнул Зурабов.

— Если не остановим, он нас вниз сбросит, — сплюнул тягучую слюну Василий. — Перемелет в кровавую кашу. Чем обрадуешь?

Снизу затараторили пулеметы, снова завопили боевики, упоминая Аллаха.

— Блокпосты держатся, — Тимур вытер кровоточащую ладонь о грязную куртку. — Парни передают, что муджахидов там не так много. Восточный фас штурмуют около сотни человек, а первый блокпост вообще с легкостью отбивает наскоки. Отвлекающий маневр. Основной удар решили нанести в лоб. Дерзко, но оправданно… С такими-то джиннами.

Он кивнул на мечущегося по изломанным террасам гуля. В свете восходящего солнца его тело стало темно-коричневым с какими-то замысловатыми татуировками и змеящимися по рукам безобразными трещинами.

— А что у нас? — Василий мотнул головой в сторону огрызающихся огнем позиций егерей и десантников.

— Пока держимся. Оказывается, мы с боевиками Самандара сцепились. Знаешь, кто он?

— Нет, Тимур. Я же по этому региону не спец.

— Правая рука Абдул Хотака, его двоюродный брат. А это значит, что под его управлением самые боеспособные муджахиды. Мы пока сброд разный уничтожили…

Снова загрохотали разрывы гранат, застучали короткими очередями автоматы. Русские бойцы осознали, что большая часть боеприпасов осталась под завалами, и теперь берегли патроны.

— В общем, командиры приняли решение, Вася. Вызывай Назарова. Юрий Матвеевич дал кодовый сигнал в оперативный отдел Генштаба. Не теряй время. Против джиннов мы долго не протянем. Сил почти не осталось «сферу» держать. Давай…

Он хлопнул по плечу Коренева, и кутаясь в защитный кокон, помчался на позиции. Василий с тоской глянул на беснующегося гуля и с нарастающим беспокойством почувствовал мелкую вибрацию под ногами. Под уклон покатилась щебенистая почва и небольшие булыжники. Еще немного — и плато перестанет существовать. Бросив взгляд на Аномалию, волхв еще больше затосковал. Светящийся полуовал стал четко виден при свете дня. Оранжево-зеленые кромки зафиксировались в своем положении и замерли. Если версия полковника Ягодникова верна, то этот феномен и в самом деле представляет собой портал. Именно такая конфигурация описана во всех методических пособиях. Середина зыбка, подвижна и похожа на пустынный мираж. А в глубине портала проявляются черты незнакомой местности, еще неясные, но уже с намеком, что кто-то пробил тоннель и рвется исследовать чужой мир. Как же все невовремя!

Он решительно огляделся по сторонам, выбирая место, куда может телепортироваться Назаров. Нужно, чтобы в этот момент рядом не было ни одного муджахида или своих бойцов. Кто знает, какой техникой переноса пользуется барон. Вдруг от нее будет больше вреда?

Вскочив на ноги, Василий бросился к егерям, залегшим за валунами и перестреливающимися с боевиками. Это уже был глубокий позиционный бой, больше выгодный напавшим. Гуль через две-три минуты закончит свое грязное дело. И все это понимали.

— Делайте, ваше благородие, что-нибудь! — потный и грязный егерь, чей голос показался Кореневу знакомым, с удивлением поглядел как волхв вприпрыжку несется в сторону Аномалии. — Сейчас нам хана придет! Эй, братцы, прикроем чародея!

Бойцы дружно ударили из автоматов по забеспокоившимся муджахидам, и вновь прижали их к камням. Василий, выдернув из чехла нож, трясясь от избытка адреналина, остановился на пустой площадке между уничтоженным лагерем и Аномалией. Сиреневатый щит от близости к ней налился энергией и стал более устойчивым. Гуль заметил его и спрыгнул с обломанной кромки скалы.

Клинок прошелся по ладони, и кровь щедро закапала на высохшую щебенистую почву. Гуль взревел, словно почуял неладное, и взмыв на несколько метров вверх, рванул в сторону волхва.

«Как медленно течет время, — запуская в джинна огненные плетения с эффектом сдерживания, думал Василий. — Кодовый сигнал ушел в Петербург. Минута на то, чтобы дозвониться до Назарова, еще минута-полторы на манипуляции с пробиркой, где моя кровь. А сколько уже прошло? Но самый мучительный вопрос: а успеет ли он переместиться сюда?»

В какой-то момент капитан Коренев упустил изменяющуюся обстановку на плато. Земной гуль внезапно задергался, как будто попал в рыболовные сети и не может выбраться из них, с каждым движением увязая все больше и больше. Обволакивающая по самый торс водяная взвесь стала превращаться в ледяное поле, сковывая джинну возможность стремительного перемещения. Капитан Зурабов пришел на помощь в самый нужный момент, чтобы младший волхв Коренев успел провести ритуал вызова. Но он не видел, что Аномалия пришла в движение, вернее, коридор, ведущий из одной Яви в другую. Из колышущегося марева вышли трое вооруженных короткоствольными автоматами людей в буро-зеленом камуфляже и застыли в нерешительности.

Василий заметил их краем глаза, и то лишь потому, что подспудно ждал угрозы от Аномалии. И не успел удивиться или закричать тревогу. Огненный шквал, обрушившийся на внутренние позиции десантников и егерей, достал и его, сметая в сторону. Маги Самандара использовали мощь ифрита, чтобы окончательно очистить тыл русских и ударить со спины в последних защитников.

«Хорошо, успел обновить контуры защиты, — только и успел подумать капитан Коренев, прежде чем упасть на спину и машинально вцепиться пальцами в каменистую почву, пока его тащило к обрыву плато, обрывая ногти и сдирая кожу с пальцев и ладоней. — Так прошло две минуты или нет?»

Глава 8

Мезень, февраль 2016 года

Никиту разбудил звонкий посвист синиц, прыгающих по веткам рябины, росшей как раз под окном спальни. Они настолько громко перекликались друг с другом, что слышно было их даже через плотно закрытую дверь на галерею. Не открывая глаз, волхв несколько минут лежал, вспоминая давно забытое чувство беспечности и радостного ощущения от хорошего и солнечного дня. Прилив сил оказался настолько сильным, что Никита не удержался, соскочил в постели и распахнул дверь, выводящую на бодрящий холодом балкон. Стеклопакеты хорошо защищали от ледяных ветров с моря, но морозец все равно процарапал его кожу цепкими коготками. Метель, о которой предупреждал водитель, так и не пришла, испугав легкой поземкой.

даже через плотно закрытую дверь на галерею. Не открывая глаз, волхв еще несколько минут лежал, вспоминая давно забытое чувство беспечности и радостного ощущения от хорошего и солнечного дня. Прилив сил оказался настолько сильным, что Никита не удержался, соскочил с постели и подошел к двери. Повернул ручку и вышел в одних трусах на бодрящий холодом балкон. Стеклопакеты хорошо защищали от ледяных ветров с моря, но мороз все равно поцарапал его кожу цепкими лапками. Метель, о которой предупреждал водитель, так и не пришла, испугав легкой поземкой.

Закрыв дверь, чтобы холод не выстуживал комнату, Никита замер и стал накачивать в свой аурный контур энергию, разогревая тонкий слой воздуха, окутывая себя теплым коконом. Он не собирался в чужом доме демонстрировать свои способности, оперируя стихийной магией, а всего лишь проверял, насколько быстро может войти в боевой режим. Как сам пошутил, «а вдруг где-то что-то подморозило?»

Закончив легкую магическую разминку, бодро забежал в комнату. Оказывается, для гостей на втором этаже было предусмотрено несколько комнат с общей душевой и туалетом, которую Никита успел занять, прежде чем сонный Полозов стукнулся в закрытую дверь.

— Долго спишь, брат, — с усмешкой произнес волхв, когда вышел в коридор.

— У меня отпуск, — зевнув, ответил потайник, поигрывая упругими мышцами. — Впервые так спокойно спал, аки младенец. Словно ребенком побывал. А в Петербурге напряжение ощущалось.

— Аура здесь такая, — подсказал Никита, кивая. — Умиротворение и безопасность. А в нашем особняке все напряжены в ожидании какой-нибудь пакости.

— Да все нормально будет, Никита, — успокоил его Олег, по-своему поняв слова волхва. — У тебя есть одно преимущество перед врагом, вернее два.

Он намекал на служащих волхву демонов Дуарха и Ульмаха, что было абсолютной правдой. Хлопнув по плечу Олега, оставил его приводить себя в порядок, а сам вернувшись в комнату, оделся и спустился вниз. В гостиной уже хлопотали женщины, накрывая завтрак на стол. Приветливо поздоровавшись, спросил, где Всеслав Гордеевич.

— Да с утра лыжи навострил к Бежиным, — откликнулась Ульяна Киприяновна, руководившая женским составом. — Делегатов встречает.

— Делегатов? — удивился Никита, и тут до него дошло. В Мезень съезжались Патриархи и Главы родов для орденского Собора. Видать, поэтому Мещерин ночью куда-то срывался. Наверное, назначили его ответственным за безопасность гостей и их расселение. Хитер, старик. Заполучил к себе Князя, тем самым показывая свой статус. Не иначе, хочет какую-то выгоду поиметь.

— Собор назначили на полдень, — откликнулась Наталья, расставляя чашки и тарелки. — Можете не торопиться, Никита Анатольевич. Вас батюшка самолично отвезет туда.

Кто бы сомневался. Никита подозревал, что Мещерин все же переживает за потерю своего главенства. Ведь медальон он отдавал весьма неохотно, по взгляду было видно. Просто так с важными артефактами не расстаются, значит, вопрос решался на самом высоком уровне. Его заставили, как пить дать. Тогда кто главнее мезенских воев? Жрецы? Но у них иные интересы, в дела Ордена они не вмешиваются. Или что-то изменилось?

— Схожу на улицу, полюбуюсь вашим домом, — улыбнулся Никита. — Больно он огромен, с вечера-то сразу не заметил.

Он накинул на себя куртку и минуя холодные сени, вышел на крыльцо. Медленно спустился по крепким, ни разу не скрипнувшим ступеням на тщательно вычищенную дорожку. Прищурился от яркого утреннего солнца. В безветренную погоду мороз даже не чувствовался, только щеки слегка защипало. Возле ворот загремела цепь. Огромный черный пес с бело-серым подбрюшьем неторопливо спрыгнул с крыши своей конуры и степенно двинулся вдоль забора, совершая обход.

Никита решил сходить к гаражу, откуда доносились мужские голоса. Но едва не столкнулся с девушкой, вышедшей из-за угла с пустым пластиковым тазиком. Теплая короткая дубленка, с меховым воротником облегала стройный стан Ручеяны, а огромная коса при ходьбе била по спине.

— Ой! — воскликнула дочка Мещерина, делая вид, что поскользнулась и падает.

Прямо в руки Никиты.

Он с удовольствием подхватил хитрюшку, сжав ее талию. Огромные серые глаза взглянули на него, задорно полыхнув смешинками. Пушистые ресницы на мгновение дрогнули. Отведя руку с тазиком назад, Ручеяна слегка изогнулась, давая гостю время ощутить все изгибы тела, но тут же ловко приняла равновесие и отошла на шаг назад.

— Прошу прощения за свою неуклюжесть, — Никита сделал вид, что испугался за девушку. — Едва с ног не сбил.

— Князю не пристало извиняться, — постучав по выложенной камнем дорожке каблуками меховых сапожек, видневшихся из-под длинной цветастой юбки, Ручеяна улыбнулась. — Сама виновата, ворона. Замечталась.

— О чем, если не секрет? — Никита краем глаза увидел, что возле выехавшей из гаража машины стоят Денис, Никон и еще двое мужчин в черных рабочих комбинезонах. Судя по гаечному ключу, который держал в руке один из них — автослесари. Никон заметил сестру и теперь с некоторой долей настороженности поглядывал в их сторону.

— Ну почему же секрет? — приподняв шапку с бровей, улыбнулась Ручеяна, отчего на ее зарумянившихся щеках появились ямочки. — Никон хвастается, что сегодня будет с вашим телохранителем биться, вот и переживаю, как бы вреда не нанес Слону… Ой, а почему его так зовут? Есть же имя!

— Он всегда был Слоном, — рассмеялся Никита, догадываясь, что личник уже успел охмурить девичье сердце. Как бы старик Мещерин не осерчал. Вот и Никону тоже не нравится что-то. — Говорит, что привык к этому прозвищу. Кстати, надо бы сходить, глянуть.

Никита нисколько не сомневался в победе своего телохранителя. В магическом поединке у него не было бы шансов, это так. Но в обычном контактном бою Слон превращался в очень серьезного противника. За два года волхву удалось натаскать парня по рукопашке.

Пока он обдумывал шансы Слона, успел выяснить, что Ручеяна — «земная» стихийница, да к тому же умеющая работать с ментальным щитом. Как только почувствовала вторжение, мгновенно закрылась, но не агрессивно и наглухо, что показывало бы ее недовольство, а скорее, демонстрируя мягкое нежелание «изучать» ее.

— Все же извини, — Никита кивнул на миску, к донышку которого прилипли комочки каши. — Собаку кормила?

— Да. Очень любит кашу с мясом, — Ручеяна с прищуром поглядела на расхаживающего по проторенной в снегу тропке пса. — Но ты к нему не подходи. Запросто руку оттяпает. Это я с Забиякой могу запросто общаться, да батюшка с матушкой.

— Что, и даже Кузьма опасается? — поразился Никита, взглянув на безмятежного лохматого охранника, бряцающего цепью.

— С Кузей у него иные отношения, — девушка усмехнулась. — Пора мне, Князь. Заговорилась.

Она проскочила мимо посторонившегося Никиты, и покачивая бедрами, заспешила к крыльцу. Волхв был уверен, что Ручеяна сейчас посмеивается, но проверять свою догадку не стал. Больше всего его озаботило почему у Мещериных, пестовавших несколько Стихий одновременно, дочка обладает скудноватым набором, в отличие от сыновей. Девушка здоровая, это по аурному полю хорошо просматривается, но не сформированы каналы, по которым идет прокачка нужных энергий.

Размышляя о странном парадоксе, Никита подошел к мужчинам, поздоровался с ними. Денис и Никон протянули руки для пожатия, а работники почтительно кивнули и быстро исчезли в гараже.

— Не передумал спарринг устроить с моим личником? — поинтересовался волхв у Никона.

— Так ждем, — ухмыльнулся парень и похлопал по капоту внедорожника. — Дрыхнет, небось, ваш боец, Князь. Вы-то с самого позаранья на галерее разминку устроили. Видно сразу — опытный человек.

— Собор решили в полдень устроить. Вот думаю, съездить с вами, посмотреть, где вы тренировки проводите.

— Поедем! — обрадовался Никон, уже представляя, как накостыляет приезжему.

Слон появился на крыльце, потягиваясь как сытый кот весьма приличных размеров вроде манула. Явно рисуясь перед братьями Мещериными, легко перемахнул через перила и мягко приземлился на утоптанный снег. Пружинисто присел, гася скорость, потом выпрямился и вразвалочку пошел к гаражу. Забияка с интересом поглядел на незнакомца, и на всякий случай пошел параллельным курсом, погромыхивая цепью. Личник с опаской покосился на молчаливого зверюгу.

— Ну и где ты пропадал? — поинтересовался Никита. — Спать изволишь? Или отказываешься от боя?

— Да вы что, Никита Анатольевич! — едва не обиделся Слон. — Я рано встал. Мне же никто не сказал, во сколько поедем. С Олегом поговорил, потом с Ручеяной парой слов перекинулся. Завтракать приглашают, кстати.

Никита снова заметил, как помрачнел младший Мещерин. Что-то здесь неладное, связанное с этой девушкой.

— Пошли, — заторопился Денис. — А то мы ничего не успеем сделать до Собора. Никон, ты сказал парням, чтобы машину еще раз осмотрели?

— Сказал, — односложно ответил брат, махнул рукой и первым заторопился к дому, еще больше усилив недоумение Никиты.

После завтрака они в этом же составе и с присоединившимся к ним Полозовым сели в подогнанный к воротам внедорожник, выехали со двора и неторопливо покатили по улице. «Полигон», как его назвал Денис, сидевший за рулем машины, находился на северном конце города, где заканчивались старые улочки с потемневшими от времени домами. Он хорошо просматривался с дороги и представлял собой комплекс из трех двухэтажных кирпичных корпусов, расположенных буквой «п». Чтобы добраться до Полигона, пришлось проехать еще метров триста по пустырю. Уткнувшись в металлический забор, Денис остановил внедорожник, трижды коротко просигналил.

Вышедший из бревенчатой сторожки парень в полушубке и в натянутой на голову шерстяной балаклаве убедился, что в автомобиле находятся те, кому можно посещать Полигон, поздоровался со всеми, заглянув в салон. И только потом вручную откатил ворота в сторону.

— Наш учебный центр, — пояснил Денис, подъезжая к строениям. — Построен Орденом на месте старого, деревянного. Здесь и спортзал, и классы теоретической подготовки. Даже качалка приличная, не хуже, чем в больших городах. В подвале оружейная и тир. Полевое стрельбище находится за городом.

— В Мезени, как я понял, база Ордена? — поинтересовался Никита, разглядывая проплывающую мимо них полосу препятствий, утоптанную до плотности асфальта. Видно, что здесь занимались в любое время года, и даже морозы не становились препятствием для тренировок. Как и в «Родниках», где свирепствовал Глеб Донской.

— Одна из…, - кивнул Денис, подруливая к главному входу, возле которого стояло несколько человек в верхней одежде и без особого любопытства поглядывая на внедорожник. — Есть еще два центра. Где-то на Кольском полуострове, точно не скажу, и на Печоре.

— Надо полагать, оттуда тоже ждут Патриархов? — призадумался Никита. Насколько это мероприятие может затянуться? Гнетущее чувство накатывающихся событий испортило солнечное настроение. Возможно, оно связано с событиями в Гиссаре? Пора бы уже событиям понестись вскачь. Или Аномалию удалось взять под контроль, не допустив до нее боевиков Абдул Хотака?

— Они уже были в пути, когда ты, Князь, приехал в Мезень, — торопливо, с каким-то детским восторгом сказал Никон, чем заслужил усмешку Слона.

— Кто же у вас ментат? — задумчиво произнес Никита. Судя по молчанию братьев, ответ был очевиден. Старик Мещерин все устроил, как только почувствовал его желание посетить мезенский храм Перуна. Волхву не хотелось верить, что за ним приглядывают жрецы или орденские — он бы почувствовал их присутствие все равно. Но тогда стоило признать невероятную ментальную силу Всеслава Гордеевича.

Они все вместе поднялись по крыльцу наверх, Мещерины степенно поздоровались с парнями, после чего Денис представил гостей. Спокойная реакция орденских бойцов прямо говорила о их осведомленности, что приехал Князь со своими людьми. Правда, подтянулись и почтительно склонили головы, а вот с Полозовым и Слоном (когда он небрежно представился, парни отреагировали спокойно. Прозвища и позывные здесь были нередки) уже здоровались за руку.

— Что-то немноголюдно сегодня, — заметил Денис. — Куда все пропали? Где Прокоп, Анисим?

— Прокоп забрал свою группу и умчался в аэропорт, — пояснил один из парней в залихватски расстегнутом полушубке и с непокрытой головой. — Встречать делегатов. Анисима и остальных ребят забрал ваш Кузьма. Будут обеспечивать охрану Собора.

— Чужаков в городе не видели?

— Нет, все тихо. А вы чего здесь?

— Князь захотел посмотреть, как у нас все обустроено, — важно заметил Денис. — Заодно и проверит нашу боевую подготовку. Слон с Никоном спарринг проведут.

Оживленно переговариваясь, все зашли в просторный и гулкий от безлюдья вестибюль здания. Ничего необычного Никита здесь не увидел. Стандартное заведение, чем-то схожее с казарменным помещением, только повеселее благодаря висящим на стенах кашпо с зеленью, мягким диванчикам, расставленным вдоль стен, выкрашенных в светло-зеленые тона, деревянным чистым полам. Справа от входа помещение для охраны, сейчас пустовавшее.

Их встретил скучающий охранник, полностью облаченный в камуфляж, вооруженный пистолетом и массивной дубинкой-жезлом, в навершие которого был искусно вмонтирован амулет янтарного цвета. Может, это и есть настоящий янтарь, хотя вряд ли. Жезл являлся магическим оружием, парализующим противника, а янтарь — диэлектрик. Артефакторы его используют очень редко для создания амулетов боевого свойства, и напротив, для Целителей и Ведунов он в приоритете.

— Где ключ от спортзала? — спросил Денис.

Охранник цепко, как и полагается бдительному стражу, окинул незнакомых ему людей внимательным взглядом, и потянулся к поясу, на котором висела связка ключей. Уверенно отцепил один из них и подал Денису.

— Сегодня, вообще-то, занятия отменили, — предупредил он. — Приказ Басаргина.

— Я с ним сам поговорю, — отмахнулся Денис. — Мы ненадолго.

Пока шли по коридору, он пояснил, что Басаргин — главный инструктор Полигона, бывший военный, по выслуге лет вышедший на пенсию. Приехал в Мезень десять лет назад, так как жена его была родом отсюда, да и остался, очарованный суровой красотой русского Севера. Сильный, должно быть, мужик, если не сбежал от скудости летних красок, да еще стал наставником орденского боевого крыла.

Зал для спаррингов находился в правом блоке здания, и занимал приличную площадь. Никита насчитал три ринга для занятий боксом и контактному бою, к которым прибавились четыре борцовских круга, застеленных жесткими матами. Большие и высокие окна давали достаточно света, чтобы полностью использовать скупое приполярное солнце для занятий.

— Давайте сразу обговорим условия спарринга, — Денис как самый старший, взял на себя организацию боя. — Предлагаю три схватки. Так как Слон не одаренный, магию использовать не будем.

— Разумно, я и сам об этом хотел сказать, — Никита кивнул и сел на низенькую скамеечку, расстегнул куртку, но снимать ее не стал. Рядом пристроился Полозов, с любопытством оглядываясь по сторонам. — Вы хозяева, вам и решать, по каким правилам биться.

— Два боя — рукопашных, в полный контакт. Разрешается использовать любую систему русского или иностранного боя, так даже интереснее. Третий бой предлагаю на ножах.

— А если кто-то одержит две победы подряд?

— Без разницы. Мы всегда так проводим спарринги. Именно ножевой бой выявляет все огрехи в обучении.

— Так и быть, — Никита посмотрел на нетерпеливо переминающихся Слона и Никона. — Правда, мы не думали, что придется показывать свое умение, поэтому личник не захватил с собой тренировочный костюм.

— Найдем, — коротко бросил Никон. — Пошли, брат. А то мне не терпится накидать тебе.

— Смотри, не запнись, — дружелюбно ответил Слон. — Я тебе, конечно, не дам упасть, но по шее накостыляю.

Подначивая друг друга, они вышли из зала через другую дверь, где, как пояснил Денис, помимо раздевалки находились душевая и комната с инвентарем. Остальные в предвкушении развлечения расселись на лавках напротив центрального ринга, на котором и должны были сойтись соперники.

Улучив момент, Никита спросил у Мещерина:

— Почему Ручеяна владеет только одной Стихией? Насколько я успел определить, ваш Род пестует как минимум две? И это при сильном одаренном как ваш отец!

Денис слегка смутился и не торопился с ответом. Никита подумал, не задел ли он своим вопросом запретную тему, или же только отцу дозволено говорить об этом. Мещерин тихо ответил после внутренней борьбы:

— Ручеяна — не родная нам. Она из семьи Хабаровых. Род слабенький в плане одаренности. Девушка была первенцем в семье Прохора Егоровича, поэтому и получила наибольшие привилегии по праву крови. После нее родились еще двое мальчиков, но, увы, «пустые». Прохор не принадлежал к Ордену гипербореев, но прекрасно знал, кто есть кто в Мезени. Года два или три досаждал нашему отцу, чтобы тот сводил его к Алтарю вместе с детьми и женой. Он считал, что Камень каким-то образом одарит магической силой сыновей, а супруге поможет «раскачать» энергетические каналы. Батя на его просьбы отвечал одно: не положено. Не мог же он сказать, что Хабаров подвергает себя огромной опасности. Жрецы храма категорически не приемлют чужаков, и не только из-за каких-то своих принципов или устава, а элементарно боятся за жизнь этих людей. Потому что смерть будет на их совести. Они посредники между миром и Богами. Им и отвечать.

Денис на краткий миг перевел дыхание, и к облегчению Никиты, продолжил:

— Хабаров за отказ обиделся очень сильно на орденских, и нет, чтобы угомониться. Мы-то пережили бы его обиды, лишь бы мужик не чудил. Но Хабаров человеком бедовым оказался. Связался с какими-то проходимцами, как потом выяснилось, оказавшимися папскими агентами. В то время их по русскому Северу шныряло предостаточно, как и британцев, и немчуры. Искали храмы Перуна, связанные с нашим Орденом. Хабаров, по слухам, каждому второму жаловался на тяжкое свое наследие. Вот на этом его и зацепили. Скорее всего, сначала подсказали примерное нахождение Алтаря и пообещали Прохору огромные деньги, если он сможет дойти дотуда и нарисовать точный маршрут. И он взялся за это дело. Дело по весне было. Как только земля подсохла, Хабаров вместе с женой и сыновьями исчезли из Мезени. Да так тихо, что наши ничего не знали несколько дней. Случайно девка из мещанских, служанка, проговорилась. Якобы, в Лешуконское к родственникам отправились погостить. А ее за Ручеяной оставили присматривать. Сестренке тогда четыре года было.

Сидевшие поодаль бойцы Ордена оживились. Из раздевалки появились Никон и Слон. Оба в спортивных кимоно: Мещерин в синем, а личник Назарова предпочел белое. Руки они обмотали эластичными бинтами, но ни шлемов, ни обуви, ни иной защиты у них больше не было. Ступая босыми ногами по матам, они дошли до среднего ринга, поднялись на него и стали энергично прыгать на месте и делать растяжки.

— Пять минут разминка! — пояснил Никон для зрителей.

Денис заторопился закончить рассказ:

— Хабаровых нашли совсем не в Лешуконском, хотя туда первым делом отец послал ребят. Они сошли на берег с теплохода в Жердях, и уже оттуда направились в тайгу. Выискался доброхот, который помог Прохору с провиантом и лошадьми. Рванули по следам… А времени-то уже прошло два месяца. Лето короткое, не успеешь обернуться — белые мухи полетели. Шли-то они правильно, но только с южной стороны, что серьезно увеличивало расстояние. Дорога тяжелая для мужика, а для бабы с детишками и вовсе… В общем, нашли останки Прохора и жены его. Детей не обнаружили, и это было самое тяжелое для поисковиков. Дикие звери ли их погрызли, или иная причина. Ручеяну отец забрал к себе, чувствуя вину за произошедшее. Так у нас и появилась сестра.

— Теперь понятно, почему Никон на Слона зверем смотрит, — усмехнулся Никита, разобравшись в мотивах поведения младшего Мещерина. — А утром и меня одарил нехорошим взглядом.

— Болван он, — тихо обронил Денис, глядя на прыжки брата, и подтвердил догадку Никиты: — Влюбился в Ручеяну. Знает ведь, что кровь неродная. Гормоны бурлят, как бы беды не наделал. Мы его уже дважды воспитывали, да видно, не понимает. А так… ревнует, поэтому и бесится.

Никита хмыкнул. Надо полагать, широкоплечие, с пудовыми кулаками братья «воспитывали» нерадивого Кузьму очень доходчиво, да сам младший оказался на редкость упрямым и непробиваемым.

— А сколько лет было сыновьям Хабаровых? — его что-то зацепило в рассказе Дениса.

— Они погодки, друг за другом шли. Четыре и три года.

— Детей могли подобрать охотники или оленеводы-ненцы, — предположил Полозов.

— Искали и там, — поморщился Денис. — Никто о чужих детях, появившихся у ненцев или зырян, не слышал. А если и знал, предпочел промолчать. Осталась, все-таки, надежда, что мальчишки живы до сих пор. Где-нибудь пасут оленей или промышляют охотой в глухой тайге, став своими у аборигенов.

— Начинайте уже! — крикнул кто-то нетерпеливо. — Хорош прыгать друг перед другом!

— Кто будет судить? — спросил Никита.

— Я, — ответил Денис и поднялся.

— Вы не используете защитную амуницию?

— На начальной стадии обучения — да. Ранговые бойцы уже тренируются в более жестких условиях.

Денис поднялся на ринг, развел руками, чтобы соперники не начали сразу мутузить друг друга, и негромко пояснил условия боя. Никита с интересом смотрел на парней, сравнивая их возможности. Слон, несмотря на свою массивность, мог долго и с легкостью передвигаться по рингу, выматывая соперника. И удар у него приличный. Если Никон попадет под молотилку личника, сразу ляжет. А вот ногами Слон работает слабовато, сколько бы Никита не отрабатывал с ним на тренировках.

Никон плотно сбит, коренаст, шаг у него невероятно легкий, скользящий. Значит, больше будет уповать на удары ногами, которые у него гораздо тоньше, чем у Слона. В этом его преимущество из-за сильных сухожилий. И такое бывает, как ни странно. Хотя… кто знает, какой вид борьбы практикуют мезенские гипербореи. Хм, забавно звучит. До сих пор не верится, что на самом краю русского Севера до сих пор сохранилась архаичная форма воинского содружества. Надо на Соборе выяснить структуру Ордена, насколько она изменилась внутренне. Воины, Целители и Ведуны — вот этот костяк, на котором он держится, как объяснил однажды дед Николас. Жрецы сами по себе, у них иная обязанность, и вряд ли они заинтересовались Собором. Хотя… никто не мешает им прислать послуха, чтобы быть в курсе происходящего.

Между тем Денис дал отмашку, бой начался. Как Никита и предполагал, младший Мещерин решил сходу навязать свою тактику, сблизившись со Слоном и максимально болезненными ударами по рукам и ногам обездвижить его, уронить на пол. В движениях Никона просматривалась «буза», бравшая свое начало в родовых дружинах новгородских словен и кривичей, потом успешно использовавшаяся ушкуйниками; благодаря их экспансии на северо-восток эта система перекочевала на Вологодчину и весь Север. Мещерин словно приплясывал вокруг Слона, делая обманные финты, одновременно прощупывая слабые места. Личник сразу сообразил, что не следует давать противнику такой возможности, и хитро подставлялся под удары в корпус, медленно отступая к канатам. И в какой-то момент «выстрелил» двойным, ломая защиту Никона. Парень пошатнулся от чувствительного удара в челюсть и по уху. Еще один шаг — и Слон перехватывает руку Мещерина в запястье и берет на залом.

— Стоп! — тут же крикнул Денис. — Один — ноль! Слон ведет.

Никита посмотрел на часы. Три минуты. Слон превысил норматив. Значит, в Вологде его ждут дополнительные занятия.

— Эй! — возмутился Никон, когда личник отошел в сторону, улыбаясь от своей победы. — Я бы мог продолжить бой!

— Здесь не война! — отрезал средний брат. — В настоящем бою ты бы уже лишился руки. Не обманывай себя!

Никон завелся, это прекрасно видел Никита по оранжево-багровым всполохам ауры. К чести парня, он умел сдерживать эмоции. Но второй раунд Мещерин начал с хитрого перепляса, двигаясь как медведь, с боку на бок переваливаясь, словно провоцировал Слона открыться. Не зная, как будет нанесен удар, Слон вынужденно подстраивался под движения противника. Никита уже знал, чем закончится дело. Размашистые удары ногами и руками подсказали опытному волхву, что Никон попробует провести «коромысло». При нанесении ударов парень использовал инерцию естественных движений, что делало их экономичными и минимально энергозатратными.

Так и случилось. Мещерин резко сменил амплитуду движения и нанес мощный удар коленом в бедро Слона, заставляя того пошатнуться и присесть. Еще один удар стопой в коленную чашечку — и личник потерял опору. Причем, произошла эта атака столь стремительно, что у него не оставалось времени для перегруппировки. Рука коснулась поверхности пола, и тут же Денис остановил бой, присудив победу брату.

Теперь усмехался Никон. Он тоже понимал, насколько важно провести быструю атаку и выбить противника из боя. Все эти лишние движения нужны для развлечения толпы.

— Клинковой бой! — объявил Денис, и кто-то подал парням ножи с затупленными кромками. Они были настоящими, но использовались только на тренировочных занятиях.

А вот теперь Никита мог и не смотреть, чем закончится схватка. Он был уверен в победе своего телохранителя. С ножами Слон управлялся мастерски, умея защищаться и нападать. Недаром его гонял не только Никита, но и Глеб Донской. Поэтому волхв позволил себе отвлечься, чтобы заново прокрутить в голове рассказ Дениса о судьбе Хабаровых.

Судьба пропавших детей Прохора заинтересовала и требовала логического объяснения. Если судить по обрывистому рассказу, родители погибли первыми, подвергшись нападению зверей или людей. Если же отбрасывать версию о зверях, то остается человеческий фактор. Например, те же кочевые племена, с трудом воспринимавшие чужаков, обнаружили Хабаровых и напали на них. Мальчишек забрали с собой. Могло такое быть? Более чем… Или сектанты, которых в северной тайге и тундре хватало еще со времен появления первого на земле самолета. А если в пропаже замешана секта — это прямой намек на жертвоприношение. Невероятно много тайн еще хранится на землях русского Севера.

Со стороны зрителей донесся разочарованный вздох. Слон одержал победу и с уважением пожал руку Никона, после чего оба направились в душевую привести себя в порядок и переодеться.

К скамейке подошел Денис и озабоченно произнес:

— Надо ехать домой. Отец сказал, что почти все уже приехали. Пора начинать Собор.

Никита не стал спрашивать, склонен ли Мещерин-сын к ментальной передаче информации. И так все ясно. Никто ведь не звонил ему по телефону, и сам он к нему не притрагивался. Видать, в этом Роде телепатия — наследственный фактор. Денис, сам того не ведая, раскрыл способности… или намеренно дал понять?

Ощутив накатившую тревогу, Никита поморщился. Как бы срочный вызов из Генштаба не испортил все планы. Нужно еще два-три дня, чтобы закончить дела в Мезени.

Когда внедорожник свернул на улицу, где жили Мещерины, Никита заметил большое оживление. Вдоль дороги стояло несколько автомобилей, подобных тому, на котором они сейчас ехали. Много молодых людей в полувоенной униформе, схожей с северным черно-белым камуфляжем, было рассредоточено неподалеку от дома Всеслава Гордеевича, а часть из них открыто демонстрировало оружие. Автоматические карабины висели у тех, кто охранял ворота.

— Не будет проблем с местной властью? — заинтересовался Никита. Мезенские старожилы слишком ответственно подошли к охране гостей, и местные чиновники могли уже информировать губернатора Новолхомогорска о подозрительной активности. Найдется какой-нибудь прыткий исполнитель, узнает о прибытии барона Назарова в Мезень — и пойдет наверх писулька по каналам ИСБ, ляжет в особую папку, которая окажется на столе у императора. Вопросы возникнут, но до поры до времени никто не станет мешать Никите… пока он не оступится на каком-нибудь этапе своего жизненном пути.

— Половина наших имеет официальное разрешение на ношение оружия, так как состоят в городской дружине самообороны, — пояснил Денис. — Вот такой архаизм до сих пор присутствует в Мезени. Нам на руку.

— От белых медведей отбиваетесь? — шутливо спросил Олег.

— Приходилось, — спокойно ответил средний Мещерин, не оценив шутки. — Когда года пустыми выдаются, мишки сюда по льду приходят в поисках пищи. Можете не верить, но в некоторых домах белая шкура на полу лежит. Опасный зверь, нельзя его прикармливать, и стрелять жалко — а приходится.

Денис заехал во двор и остановился возле крыльца.

— Никита Анатольевич, тебя ждут в хоромах. Там Собор идет, — предупредил он. — Мы не имеем права в дом заходить. Для охраны и домочадцев сейчас приспособили хозяйственный пристрой. Там тепло, можно время скоротать. Кто знает, вдруг и заночевать придется.

Никита вылез из машины, вдохнул в себя морозный воздух с горьковато-угольными нотками, и широко зашагал к крыльцу. Здесь охрана тоже была с оружием: короткоствольные «федоровы» с узнаваемым ребристым магазином висели на плече у каждого. С десяток человек стояли только у дома, а еще кое-где прохаживались возле соседских заборов. Серьезно подготовились орденские, мелькнула мысль у Никиты, когда он поднимался по ступенькам наверх, и расстегивая на ходу куртку, чтобы вытащить медальон из-под свитера. Символ власти должен быть на виду.

Гостиная, где еще утром женщины накрывали на стол, оказалась заполнена людьми, кому Никита мог бы приходиться не только сыном и внуком, но и правнуком. Седовласые старики, в глазах которых до сих пор горел неукротимый огонь жизни; суровые, с продубленным на холодных ветрах лицом, мужчины с бородами и без — все они разом замолчали, когда на пороге остановился молодой широкоплечий парень с легким румянцем на щеках и с массивным медальоном на шее. Внезапно выбитый на его поверхности коловорот и руны тускло зазолотились, напитываясь энергией людей, собравшихся здесь. Мощная и необычайно теплая волна, исходящая от них, накрыла Никиту, и не отхлынув, полностью впиталась в волхва, подобно губке, попавшей в воду.

Необычный и удивительный эффект поразил Никиту. Но самое удивительное произошло потом. Все, абсолютно все мужчины поднялись и легким поклоном обозначили свое приветствие и признание верховной власти. Подавив растерянность, которую Собор мог посчитать за слабость, Никита кивнул в ответ и решительно шагнул вперед, словно пересек черту, оставляя позади себя жизнь, в которой так и не вкусил беззаботности веселья и молодости. На плечи упал невидимый груз ответственности. Впрочем, он давно лежал там, да только сейчас все было гораздо серьезнее.

«Ну зачем мне все это нужно?» — проскользнувшие тоскливыенотки Никита безжалостно задавил.

— Доброго вам дня, Патриархи, Старейшины и Главы Родов, — не слишком громко, но и не сбиваясь на волнительную речь, проговорил Князь Ордена. — Я рад видеть всех, кто откликнулся на призыв и приехал для решения важных дел. А их, поверьте, очень много, особенно в свете последних событий, кои вам, наверное, известны.

Волхв не удивился, когда часть собравшихся закивала, подтверждая его подозрения, что Орден присматривает за ним с тех пор, как молодой Никита Назаров вернулся в родной дом.

— Прошу, садитесь. Пожалуй, стоит сразу обрисовать ситуацию и решать ее комплексно… Спасибо, но я постою. Да и вы заодно оцените нового Князя.

Услышав тихий одобрительный шум, Никита про себя улыбнулся. Первый ход правильный. Главное, теперь он не один, в дружной компании даже земной ландшафт можно менять.

Глава 9

Подмосковье, февраль, 2016

Пробуксовывая на заледеневшей после теплого дня дороге, неприметная белая «Ладога» съехала с трассы и осторожно поползла в сторону деревушки, отмеченной дымными столбами печей и масляно-желтыми перемигиваниями окон. Две мохнатые пустолайки, завидев машину, с остервенелой смелостью бросились на нее, словно хотели вцепиться в пахнущую бензином и резиной железную самоходную телегу. Но быстро сообразив, что грохочущее чудовище с двумя горящими глазами никак не реагирует, отвернули в сторону и побежали по своим делам.

— Куда ехать-то? — спросил водитель Буяна, нахохлившегося и уставшего за долгий день проведенный в дороге.

— Прямо по центральной улице, — пробурчал волхв. — Увидишь более-менее приличный дом, остановись возле него. Попробую разговорить хозяев. Местные все знают.

Он обернулся и очень внимательно посмотрел на девушку, которая всю дорогу просидела молча, уткнувшись в меховой воротник старенького, но опрятного пальто. В глазах Марины блеснули настороженные искорки, а взгляд заметался из стороны в сторону, как будто пассажирка просчитывала пути побега.

— Все в порядке, девочка, — второй раз за день сказал Буян и поморщился, наткнувшись на волну эмоций, в которых преобладало недоумение. Если в начале пути молодая горничная едва не истерила, все время спрашивая, куда ее увозят из теплого и сытного места, то потом всю дорогу фонтанировала паникой и страхом. — Мы здесь поживем несколько дней, а потом вернемся.

— Вы правда ничего со мной не сделаете? — всхлипнула Марина.

— О, боги! — едва слышно проворчал водитель, но осекся, уловив недовольство волхва. — Как вам этот дом, господин?

Он снизил скорость, и «Ладога» едва катилась по дороге, со скрипом придавливая шинами свежевыпавший снежок. Дом, который он приметил, выглядел как недавно построенный. Двускатная крыша, высокая кирпичная печная труба, большие и модные стеклопакеты, разнообразные горшочки с цветами на подоконниках, солидный забор из тесаных досок и металлические ворота — все указывало на проживающего здесь рачительного хозяина.

— Остановись, — кивнул Буян одобрительно.

«Ладога» замерла в нескольких метрах от ворот. Пожилой волхв вылез наружу, застегнул пару пуговиц на пальто, поправил меховую шапку на голове и решительно подошел к двери, явно сделанной по заказу в комплекте с воротами — такого же коричневого цвета. Удивленно хмыкнул, заметив сбоку кнопку звонка. Нечастое явление в загородных поселках, да еще далеко от Москвы. Обычно приходится стучать до посинения, пока хозяева соизволят подойти и поинтересоваться, кто в гости занесло.

Буян сделал два коротких звонка, чтобы не раздражать своей назойливостью, и стал терпеливо ждать. Звякнула цепь; уверенные, наполненные силой быстрые шаги послышались во дворе. Явно большой пес, и причем умный, не гавкает, ждет злодея в тишине. А вот и неторопливые человеческие шаги. Не спрашивая, кто названивает под самый вечер — сумрак еще не полностью окутал улицу — хозяин дома распахнул дверь и перегородил мощной фигурой проем.

Буян с отстраненным любопытством посмотрел на мужчину лет сорока, в накинутой на плечи телогрейке, и что самое забавное, в тапочках на босу ногу, дружелюбно произнес:

— Вечер добрый, сударь! Прошу извинить за беспокойство! Не подскажете, кто сдает маленький и скромный домик на несколько дней? У нас здесь дела образовались…

— Сколько вас? — не совсем вежливо перебил мужик, разглядывая через плечо волхва невзрачную «ладогу»

— Трое. Я и внучка с мужем, — улыбнулся Буян. Сначала он хотел представиться родственником профессора Ласкина, но позже отмел эту опасную, в общем-то, идею. Кто знает, может следствие до сих пор идет, и неожиданно появившийся родич вызовет подозрение.

— У бабки Варвары дом пустует, — почесал непокрытую голову хозяин. — Сама она уехала в Москву пару дней назад к детям погостить. Оставила ключ мне. Если бы мы…

Он замялся, но Буян хорошо понял его намерения. Тонко улыбнувшись, сказал:

— Если бабка Варвара не вернется до конца недели, мы с удовольствием рассмотрим этот вариант. Только как объяснить жителям поселка, что делают незнакомые люди в ее доме?

— Не проблема, — махнул рукой мужик. — Я здесь староста, смогу убедить народ.

Староста? Ну да, судя по добротному жилищу, он не промах, умеет не только ладить с людьми, но и себя не забывает.

— Я заплачу вам сто рублей за проживание, — надавил Буян, — часть денег отдадите бабуле, а остальное оставьте себе за посредничество. Или внесете в общинную кассу. Как пожелаете…

— С вами приятно иметь дело! — заулыбался староста. — Только вам придется взять меня с собой. Бабкин дом на другом конце поселка. Ну и обратно, если не трудно, привезете.

— Никаких проблем не вижу! — кивнул Буян. — Так поедете или вас подождать, пока оденетесь потеплее?

— Да только валенки натяну, — беспечно хмыкнул мужик. — Пять минут, и я готов!

Алексей, как назвался староста, показывал им дорогу к дому бабки Варвары по-хозяйски развалившись на заднем сиденье и оттеснив Марину к самой двери. Когда приехали, умело открыл калитку, как будто бывал здесь сотню раз, протоптал ножищами узкую тропинку по заваленному снегом двору до самого крыльца, открыл дверь и показал, что где находится, и снова поинтересовался, сколько дней гости будут находиться в поселке.

— Три дня, — уже просчитал в уме Буян, надеясь, что не ошибся с расчетами.

— Хорошо, — облегченно вздохнул Алексей. Судя по его хитро бегающим глазкам, любящая разъезжать по гостям бабка никогда уже не переступит порог своего дома. С того света не возвращаются.

Буян, как только вошел в стылую избу, сразу уловил ауру смерти, до сих пор витающую в эфирных потоках. Она уже истончилась, но срок опытный волхв сумел установить: месяца два уже дом стоит пустой. Пришлось подыгрывать старосте, делая вид, что понимает его волнение.

— Будете уезжать, отдадите ключи, — пояснил Алексей, топчась у порога. — Мне или жене, я предупрежу…

Он продолжал переминаться с ноги на ногу. Буян его понял. Скрывая накатившую брезгливость по отношению к этому дельцу без всего святого в душе, волхв нарочито медленно вытащил из внутреннего кармана пальто бумажник и отсчитал сто рублей разными купюрами. Была бы целая сотня, отдал бы ее. Все равно деньги осядут в кармане старосты. Надо потом выяснить, как фамилия Алексея. Не стоит его сейчас настораживать и обращать против себя. Такие люди весьма обидчивы и злопамятны, свои пакости будут творить за спиной односельчан, предварительно науськав их на странных гостей.

— Благодарствую, — поклонился староста. — Может, еще что-нибудь надо? Прибраться там, продуктов купить…

— Спасибо, любезный, — сухо произнес Буян. — Мы как-нибудь справимся. Коля, отвези человека домой, и сразу возвращайся обратно.

Водитель, примостившийся на скамейке возле печи, встал и вместе со старостой вышел наружу. Буян посмотрел на Марину, застывшую посреди комнаты, являвшейся, наверное, и кухней, и прихожей. Деревянная перегородка разделяла небольшую избу пополам, и за нею, надо полагать, была спальня и таких же размеров горенка. Девушка растерялась от неожиданной перемены в своей жизни. Еще вчера был господский особняк, яркий электрический свет, сверкающие чистотой полы, милая спальная комнатка с мягкой постелью. А теперь какой-то ужас в виде этой развалюхи.

— Во дворе я видел поленницу, — сказал Буян, выдергивая Марину из прострации. — Сходи, принеси дров и затопи печь. Или хочешь в этой холодрыге спать?

— Зачем мы здесь? — упавшим голосом спросила девушка.

— Еще раз говорю: никто тебя не обидит. Мы сюда приехали для небольшого эксперимента. Тебе нужно лишь в течение трех дней походить по лесу, подышать свежим воздухом, а потом вернемся обратно. Ароматерапия — слышала о таком чуде?

— И все? — недоверчиво спросила горничная.

— И все, — раздражение проскользнуло в голосе Буяна. — Сходи за дровами. Или мне прикажешь хозяйством заняться? Коля приедет, поможет тебе приготовить ужин. У нас полная сумка продуктов. Не помрем, надеюсь.

Он прекрасно читал эмоции Марины. Когда князь Алексей Изотович вызвал девушку к себе в кабинет и потребовал от нее назвать имя отца своего будущего ребенка, Буяну пришлось полчаса приводить горничную в чувство. Девчонка по- настоящему перепугалась за свою жизнь, стала умолять князя не выгонять ее из дому, и только в результате увещеваний выдавила «страшную тайну», что забеременела она от Ильи — старшего княжича. Как и предполагал ранее Балахнин. Вот тогда он и сказал, что надо будет на несколько дней уехать из Петербурга, пока разберется с сыном, и что вообще делать.

В общем, дурная девка, все нервы вымотала. Она ведь всерьез считала, что ее везут убивать, и никакие логические доводы не помогали. Наверное, Илья запугал горничную настолько, что сама себя до нервного срыва чуть не довела. Буяну пришлось применить ментальное очищение от всякой глупости, пока она спала под воздействием чародейского «морфея». Все пришлось делать по дороге. Потому и вымотался как старый конь на пашне.

Марина поставила черную дорожную сумку с вещами у стола, а сама пошла к двери.

— Подожди! — остановил ее волхв. — Надень телогрейку, чтобы пальто не марать. Старухино, видать.

Горничная беспрекословно подчинилась и нырнула за дверь. Буян снова поморщился. Аура умершего человека создавала ощущение открытого подземелья, откуда несло стылым и затхлым запахом смерти. Он заглянул за перегородку, заметил на стене слева выключатель, щелкнул им. Тусклый свет выхватил старческое жилье, наполненное только самым необходимым: кровать, застеленную клетчатым красно-синим покрывалом; продавленный диван с разодранными кошачьими когтями подлокотниками; пару стульев с высокими резными спинками «а-ля венские», коим было лет пятьдесят, не меньше; стол и тумбу со швейной машинкой. «Зингер», прочитал Буян название раритета. Впечатлила дата на шильдике. 1902. Вечная неубиваемая машинка. Даже удивительно, что староста Алексей до сих пор не утащил ее в антикварный магазин.

На маленькой веранде послышались голоса. Коля вернулся как раз в тот момент, когда Марина шла с охапкой дров. Он открыл ей дверь, а потом, не раздеваясь, помог девушке растопить печку.

— Отвез? — Буян тоже не раздевался, ожидая, когда протопится печь и в доме станет более комфортно.

— Отвез, — нехотя ответил водитель, вытаскивая из сумки продукты: колбасу, тушенку, несколько пачек макарон, гречневую крупу, хлеб и завернутый в пищевую пленку кусок свинины. — Скользкий тип, всю дорогу выспрашивал, кто мы такие, чего нам надо в их захолустье. Жаловался, что последний год здесь стало шумно. Полиция, следователи, волхвы приезжали. Говорит, профессор у них в поселке жил, да и помер внезапно. Спрашивал, не родственниками ли мы ему приходимся?

— Действительно, прохвост, — усмехнулся Буян. — Думаю, он за нами следить будет. Пошлет кого-нибудь из ребятишек.

— И что с ними делать? — озадачился Коля, чистя картошку. К этому времени он уже скинул куртку и остался в шерстяном вязаном свитере, который был перепоясан ремнями, а под левой мышкой висела тактическая кобура с пистолетом. Она ему нисколько не мешала, и парень довольно споро справлялся со своим делом. Марина тоже разделась и хлопотала над приготовлением ужина.

— Ничего, пусть смотрят, — фыркнул волхв. — Мы ничего предосудительного делать не собираемся.

Он посмотрел на Марину, которая склонила голову ниже и яростно постукивала ножом по разделочной доске, готовя салат. От разгоревшейся печки уже несло приятным теплом. Стылый воздух с запахом нежити постепенно уходил из помещения, и на душе сразу стало легко и спокойно.

После ужина стали распределяться, кто где будет спать. Буян безоговорочно отдал кровать Марине. Лежать там, где умирала старуха, он просто физически и морально не мог. Его ауру корежило и ломало. А вот на диване — самое то. В рассохшемся шкафу нашлось теплое покрывало и подушка. Коля выразил желание спать в машине, которую с трудом загнал в маленький заброшенный дворик. Боялся, как бы местные не стали шалить.

— Не убей только никого, — предупредил волхв.

— Да вы что, господин. Пару выстрелов вверх, сами разбегутся, — хохотнул водитель и вышел из дома, прихватив с собой бабкину телогрейку.

Буян закрыл за ним дверь, накинув массивный древний крючок на петлю, и дождавшись, когда горничная нырнет под одеяло, прошел в комнату и выключил свет. Прежде чем лечь спать, он развесил возле окон и двери невидимые обычному глазу магические маячки. Если кто полезет — Буян просчитывал и такой вариант — они сработают как сигнал тревоги и могут на время парализовать злодея. А с другой стороны — кому нужны приехавшие из Москвы люди? Даже профессор Ласкин, прожив здесь несколько лет, не удосужился большого внимания. Его тело обнаружили только через несколько дней, что говорило о нежелании местного населения совать нос в дела чужаков.

Удивительно, что волхв впервые за долгое время хорошо выспался, и проснулся от позвякивания посуды, уютного потрескивания дров в печке и тихого разговора Марины с Колей. Как-то удивительно быстро водитель нашел ключик к сердцу горничной. Вон, даже мелодичный, но старательно приглушаемый смех девчонки раздался. Подобная психотерапия полезна, особенно теперь.

Закончив простенький завтрак, Буян приказал собираться. Марина снова побледнела, но быстро пришла в себя под успокаивающим взглядом Коли. Одевшись, она замерла у двери, скрестив руки на животе. Волхв нашел ее забавной. Вместо пальто девушка благоразумно надела телогрейку. В вязаной кокетливой шапочке, в теплых, цвета индиго, джинсах и в валенках она все равно выглядела мило, и волхв впервые подумал, что княжич Илья и не мог сопротивляться зову плоти. В конце концов, разве не с таким умыслом Ольга Ефимовна, жена князя Балахнина, набирала штат работниц? Чтобы мальчик, у которого уже бушевали гормоны, мог без риска набраться нужного для будущей семейной жизни опыта? Только вот, паразит, не додумался девчонку обезопасить. Парочка правильных магических плетений в нужный момент — и не пришлось бы мотаться по далеким селам, экспериментируя с Источником.

Машину по просьбе Коли Буян накрыл «пологом», чтобы никто не вздумал к ней лезть. Прикоснувшись к защитной завесе, можно получить болезненный удар, но не до летального исхода. Все трое, выйдя за покосившиеся от времени и бесхозности ворота, дружно зашагали к лесу под взглядами жителей поселка. Буян ощущал на себе мощные потоки любопытства, сверлящие спину. Он уверенно вел своих спутников по улице, выискивая дом покойного Ласкина, чтобы от него свернуть на нужную тропинку в лесу.

Знакомые места всплывали в памяти, и через некоторое время показалась поляна, окруженная матерыми дубами. Сейчас они чутко спали, едва вздрагивая мерзлыми ветвями от слабого ветерка, проносящегося поверху. Несколько расшалившихся сорок со стрекотом носились по кустам, и их черно-белое оперение мелькало в разных местах. Птицы нисколько не боялись людей.

— А что здесь такого? — тихо шмыгнув, спросила Марина, с любопытством вертя головой по сторонам.

— Обычная лесная полянка. Собственно, это и есть цель нашей поездки, — нейтральным голосом произнес Буян.

Марина отшатнулась в испуге, и снова в ее глазах заплескалась паника.

— Пожалуйста, не надо, господин волхв! — она стала шмыгать чаще обычного. — Я же не виновата, что княжич запал на меня! Хотите, я сделаю аборт!

— Замолчи! — приглушенно рявкнул Буян, и уже спокойнее добавил: — Не будь дурочкой. Я привез тебя сюда не для того, чтобы истерики выслушивать. Сейчас идешь на середину поляны и ходишь кругами. Просто ходишь, понятно? Постарайся выкинуть из головы любые мысли. И следи за своим состоянием. Если почувствуешь дискомфорт — возвращайся к нам. Давай, пошла!

И Марина, чуть сгорбившись, направилась по глубокому снегу на середину поляны. Добравшись до места, остановилась, посмотрела по сторонам и стала расхаживать взад и вперед. С каждым разом ее движения становились более расслабленными, спина выпрямилась, подбородок вздернулся вверх, а свои руки Марина раскинула по сторонам.

— Неужели почувствовала? — хмыкнул Буян. — Источник-то слабенький, на неодаренных действует совершенно иначе.

— А, может, в ней есть искорка? — с какой-то странной надеждой спросил Коля, неотрывно смотря на вытаптывающую снег горничную.

Буян отвернулся в сторону, пряча ухмылку. Водитель-то неровно дышит к девчонке. Надо сказать князю, что появился вариант пристроить ее в надежные руки, чтобы уж совсем брошенкой не выглядела. А по Петербургу пойдут гулять слухи, что Алексей Изотович заботится о своих людях. Если Маринка родит ребенка, да еще с тем Даром, который нужен князю, то бастард будет купаться в роскоши. И часть тех благ перепадет горничной. Вот Коля и суетится. Не стоит его осуждать. Он все правильно делает.

— Нет, — чтобы водитель не тешил себя напрасными и ненужными иллюзиями, Буян отвечал предельно честно. — Чтобы неодаренный человек ощутил Дар, нужно очень много лет пестовать его над Источником, и иметь огромное терпение.

Он посмотрел на часы и дал знак, чтобы Марина подошла к нему. Учащенно дыша, пробираясь по глубокому снегу, девушка вернулась к мужчинам. Яркий румянец на щеках делал ее еще миловиднее. Губы подрагивали от улыбки.

— Как ты себя чувствуешь? — перейдя на магическое зрение, Буян внимательно осмотрел ауру горничной. Изменения в ней заметные, стало меньше темных зон. Внешний контур выправлялся достаточно быстро, а вот чего-то значимого волхв пока не заметил.

— Хорошо! — Марина окуталась морозным парком. — Такая легкость в теле появилась! Сейчас бы сказали, беги по сугробам — побежала бы! Здесь Источник, господин волхв?

— Больно догадливая, — пробурчал Буян. — Коля, налей девочке чаю, пусть отдохнет с полчасика, а потом снова прогуляется по полянке.

Сам он отошел в сторону, пока молодые ворковали о чем-то своем, раздумывая над природой Дара и о тех мероприятиях, которые он успел сделать за месяц после разговора с князем. Первым делом клановый волхв составил списки всех храмов Перуна, находящихся на территории, простирающейся до Урала. Пусть половина России — но уже достаточно, чтобы нанести на карту точки расположения Алтарей. Теперь предстояло узнать, какие из них наиболее значимые, если по-современному изъясняться — ключевые, головные. Бумаги профессора Ласкина, оказавшиеся в руках Балахнина, а точнее — в руках кланового волхва, стали неплохим подспорьем в поисках истины.

Алтарь! Нужно найти тот самый, с помощью которого можно пестовать искусство Пяти Стихий! И тогда князь Балахнин получит в свои руки невероятно мощную силу. Имея в клане с десяток подобных Назарову волхвов, можно на равных разговаривать с Меньшиковыми. Сила ломает слабых, а с равными договаривается, а то и диктует свою волю. Да вот где бы найти этот чертов Алтарь? И как взять его под свой контроль? Не может такого быть, чтобы чужаку позволили приблизиться к святыне.

— Тогда это будет война со жрецами, — забывшись, пробормотал Буян.

— Что вы сказали, господин волхв? — спросил Коля.

— Ничего, мысли вслух. Марина, тебе пора. Давай, еще погуляй минуток десять. Потом пойдем домой, пообедаем. До темноты еще раз сюда сходим.

Озвучив эти планы, Буян закрыл глаза, впитывая в себя легкие колебания магической энергии, больше похожие на касание мягкой пушистой кисточкой к лицу. Его каналы, хоть и функционировали без проблем, все равно подзарядились до самого верха. Одаренный не испытывает затруднений для восстановления своих сил. Огневики могут черпать энергию хоть от зажигалки, лишь бы она была под рукой. Утрированный пример, но помогает понять принципы взаимодействия мага с природой вещей.

Князь Алексей Изотович поставил прямую задачу: выяснить, с помощью каких манипуляций можно взрастить Универсала, подобного Никите Назарову. А для этого потребуются годы наблюдений за детьми молодого барона: какую Силу возьмут после первой инициации, как ее будут пестовать? Каков будущий потенциал? И самый главный вопрос: а кому доверить такую сложную задачу? Назаров тщательно подбирает людей, и мало того — заставляет людей давать клятву на алтарном камне. Завести в его клан агента — немыслимая задача. Провал последует незамедлительно. Нельзя человека заставить любить и отдать жизнь за сюзерена, если к этому не готов. Но без соглядатая нельзя ничего выяснить. Надо думать.

Закончив «выгуливать» Марину, как Буян в шутку назвал процедуру контакта Источника с человеком, они все вернулись домой. Коля тут же бросился топить печь, а девушка захлопотала с приготовлением обеда. Кажется, молодые распределили свои роли, и волхв этому не мешал. Девчонка, хотя бы, перестала дергаться и коситься на него в ожидании какого-то подвоха. Исподволь он рассматривал ее ауру с помощью магического зрения. Ярких изменений, конечно, ждать не приходилось — прошел один сеанс — но большая часть внутренних органов стала функционировать куда интенсивнее. Малиново-желтые всполохи разбавились мягкими зелеными тонами. Это хорошо. Организм интенсивно избавлялся от шлаков.

— Интересно, банька у старухи есть? — задумчиво спросил Буян.

— Есть, — неожиданно обрадовал его водитель, закрывая дверку печи. Внутри загудело, защелкало. — Правда, маленькая. Я туда заглядывал, в три погибели пришлось сгибаться.

— Да уж, жердина вымахала, — усмехнулся волхв.

— Я весь в папашу, — охотно подтвердил Коля. — Он у меня тоже… рослый. Занимался спортом одно время, в баскетбольной школьной команде выступал. Метр девяносто без кепки. Меня в детстве заставлял висеть на турнике, а к ногам подвязывал груз. Вроде как растягивал.

— Глупо, мог бы и навредить позвоночнику, — откликнулась Марина, постукивая ножом.

— Ни он, ни я об этом не думали, — усмехнулся Коля и посмотрел на волхва. — Так что, баньку затоплю? Пока поедим, снова в лес сходим, как раз и поспеет. Вода в кадушке есть, ну я еще пару ведер принесу.

— Баньку надо, — кивнул Буян. — Особенно для девушки. После прогулки возле Источника требуется снять часть негативной энергии, которая тоже прилипает к ауре.

Марина покраснела на мгновение, но ничего не сказала. Откуда она могла знать, какие коварные мысли крутятся в голове кланового волхва. А они у Буяна определенно были.

Второй раз за день их поход в лес вызвал гораздо больший интерес у жителей. Как и предполагал волхв, двое пацанов увязались за ними и полпути шли, прячась за деревьями, думая, что их не видно. Посмеиваясь, Буян дал им возможность дойти до того места, где тропа уходила в сторону, а им надо было свернуть с нее на натоптанную дорожку.

Хотел бы он поглядеть на лица мальчишек, когда приезжая троица внезапно исчезла. Вот только что хрустел снег под их ногами, а теперь безлюдная тропа и молчаливый лес, окрашенный желтыми тонами заходящего солнца. Да и тишина нездоровая. Ну их, этих московских!

И мальчишки под стрекотанье развеселившихся сорок помчались обратно в поселок, справедливо думая, что без чародейства здесь не обошлось. А всего-то «сфера невидимости», накинутая Буяном на их маленькую компанию!

После прогулки к Источнику Марина первой пошла в баню, сказав, что не любит сильный пар. Коля подтопил печь, начистил картошку и забросил ее в чугунок.

— Как тебе девчонка? — неожиданно спросил его Буян, прислонившись к теплому боку печи сидя на табурете.

— Красивая, — растерялся водитель. — Только больно зашуганная чем-то.

— Она не зашуганная. Есть небольшая проблема в организме, которую нужно убрать, — солгал волхв. Ложь, правда, была согласована с князем.

— А, вон оно что, — протянул Коля. — Ясно. Источник лечит, да?

— Именно. Маринка тебе понравилась?

— Вы о чем, господин волхв? — Коля собрал очистки и забросил их в печку.

— Коля, не глупи, — поморщился Буян. — Вопрос предельно ясный и понятный.

— А… Ну, да. Марина мне давно нравится, — широкоплечий и крепкий парень покраснел. — А что?

— Ты же понимаешь, что поездка к Источнику и странные приказы, которые я отдаю девушке — это не прихоть, а вполне осознанная стратегия лечения, — совсем иное сказал волхв. — Все, что здесь происходит, не должно выйти за пределы нашего дружного коллектива. Понял?

— Да, не дурак, — напрягся Коля. — Я должен забыть об Источнике, забыть, что видел.

— Молодец. Может, нам еще разок придется скататься сюда. Ближе к лету. Буду просить князя, чтобы именно ты привез меня сюда.

— Спасибо за доверие, — Коля едва заметно выдохнул. — Я все понимаю. Об этом Источнике мало кто знает, даже не все поселковые не в курсе. Ну, мне кажется так…

— Правильно кажется. Есть вещи, которые не должны стать доступными для других людей, — поучал Буян, и кажется, слегка припугнул водителя.

Они дождались возвращения Марины, распаренной и раскрасневшейся, после чего пошли сами. Говоря о снятии негативной энергии, Буян нисколько не кривил душой. Источник, даже самый чистый, все равно излучает «плохие» потоки, пусть и в незначительных масштабах. Волхв не хотел отдавать ситуацию на откуп всяким случайностям. Неизвестно, как себя поведут искажающие ауру энергетические излучения. Так что Коле придется еще два дня топить баню. Для девчонки.

После помывки, отдыхая в узеньком предбаннике, Буян приказал водителю:

— Спишь сегодня в доме. Я пойду в машину, не могу в помещении находится. Бабка эта Варвара, кажется, местной ведьмой слыла. Аура тяжелая для меня. Маяки перед окнами развешу, чтобы никто нос свой любопытный не совал, да и вам тревожно не было.

— Почему слыла? Как о мертвой говорите…

— Потому что она мертвая и есть. Обманул нас староста. Ты все понял насчет ночевки?

— Как скажете, господин волхв, — голос Коли предательски дрогнул. Не от страха. Обрадовался. Ну да, зря что ли Буян тщательно подбирал водителя, который был бы неравнодушен к смазливой горничной? Вот пусть теперь и проявит свои чувства. Марина — девка неглупая, а по мелочам у каждого человека найдутся моменты, за которые краснеть приходится. Соблазнит парня, а в нужный срок предъявит ему, что беременна. Если бастард княжича Ильи родится с признаками Дара — его заберут в семью Балахниных. Не повезет, то Коля в роли отца очень даже пригодится.

— Ну и ладно, — покряхтел Буян, хлопнув себя по коленям. — Договорились.

Возвращались они в Москву, как и планировали. Оставшиеся два дня Буян водил Марину к Источнику, и убедившись, что с ней все в порядке, дал команду собираться. Ключи завезли старосте Алексею, обрадованному донельзя отъезду покладистых и денежных гостей. Волхв предупредил, что в мае он снова приедет, и хотелось бы к тому времени подыскать жилище получше. Староста уверил, что постарается.

На обратном пути Марина ехала рядом с Колей, и кажется, такому обстоятельству была рада.

Отдохнув после поездки, Буян поднялся на второй этаж, где находился кабинет князя Балахнина.

— Входи, входи, — добродушно произнес Алексей Изотович, тщательно изучая утреннюю прессу. Сетевым изданиям он предпочитал серьезные газеты с грамотной аналитикой. — Как съездили?

— Очень даже неплохо, почти курорт, — повинуясь жесту хозяина, Буян занял одно из кресел. — Жаль, отель маловат, да управляющий оказался жадным до денег.

— За сколько номер обошелся? — оживился Балахнин.

— Сто рубликов пришлось заплатить, — не стал скрывать волхв забавное приключение со старостой поселка.

— Ого! — князь рассмеялся и отложил газету в сторону. Сцепив пальцы на животе, отвалился на спинку кресла. — Не похоже на тебя. Неужели не понял, что тебя вокруг пальца водят?

— Да все я понял, — нехотя пояснил Буян. — Не хотел, чтобы староста со злости на мою скупость местных натравил. Знаешь же, хозяин, как людишки пакостить любят исподтишка.

— Ну… разумно. Рассказывай о впечатлениях, мысли свои изложи. Есть ли смысл и дальше экспериментировать?

— Нужно, — уверенно сказал Буян. — Источник положительно повлиял на организм девчонки. Аура выправилась, залатались энергетические пробои…

— А откуда они взялись? — Балахнин почесал мизинцем левую бровь, что показывало немалую степень его удивления. — В моем доме Марину обижали? Вампир завелся?

— Полагаю, дело в твоем старшем сыне, княже. Илья с девушками ведет себя несколько… грубовато. Марина мне рассказала «по секрету». И Галина о таких случаях тоже упоминала.

— А в чем грубость? Бил? Насиловал?

— Есть такая формулировка: психологическое насилие. Ваша Светлость, Илье Алексеевичу нравится такой образ мужчины, доминирующего над слабыми, особенно над теми, кто по статусу и должности ниже его. Не хотел говорить…

— Та-аак! — пальцы князя обхватили подлокотники и сжали их до хруста кожаной оббивки. — Это твои догадки? Я же не думаю, что ты решил показать свои познания в психологии?

— Как можно, Алексей Изотович? — Буян почувствовал в словах князя угрозу и опустил глаза долу, показывая свою покорность. — Это всего лишь мое личное мнение, за которое отвечаю своим языком.

— Смотри, чародей, — открыто предупредил Балахнин. — Подобные суждения могу выносить только я. Ладно, оставим в покое Илью. Каковы перспективы?

— Я предлагаю ближе к лету съездить к Источнику еще раз, — твердо заявил Буян. — Марина будет на пятом месяце, и я смогу проверить ауру ребенка. Если искра Дара появилась, то несколько укрепляющих сеансов над местом Силы не помешают.

— Хорошо, подождем, — кивнул князь сразу, словно решение было принято им самим до приезда чародея. — Но девушку надо увезти в загородную усадьбу, чтобы исключить любопытство слуг. Да, насчет Николая… Как все прошло?

— Парень клюнул на симпатичную мордашку, — усмехнулся волхв. — У них было две горячих ночи. Девчонка сделала так, как мы с ней и договаривались. Николай на крючке. Но если он начнет отказываться…

— Не откажется, — пообещал Балахнин. — Лично поговорю, пообещаю протекцию. Но это в случае удачного эксперимента. Что по Алтарям?

— Собираю информацию, люди работают, — коротко произнес Буян.

— Отчеты еженедельно, — напомнил Алексей Изотович.

— Да, княже, — подтвердил чародей.

— Кстати, ты новости не слышал?

— Помилуй, Алексей Изотович! В кои веки вырвался в деревенскую тишину, — попытался пошутить Буян, но внутренне насторожился. Просто так хозяин спрашивать не будет. — Даже радио не включал в машине.

— На барона Назарова было покушение, — ошарашил его Балахнин. — Взорвали его машину прямо перед носом. Чудом жив остался.

Волхв тоже откинулся на спинку кресла, приняв расслабленную позу. Эту новость следовало обдумать спокойно и без лишних эмоций. Если в столице под боком Меньшиковых кусают их союзников — а Никиту Назарова Буян считал именно что союзником, пусть и ситуативным — это тревожный сигнал для хозяина. Ставка на мальчишку может не оправдаться.

— Какие-то подробности будут?

Балахнин пожал плечами и покрутил перстень на пальце, задумчиво разглядывая тщательно выгравированный и покрытый золотым напылением герб.

— Идет расследование. Великий князь Константин находится в Устюге, занимается семейными делами. Князя Ивана Бельского привезли в Петербург; видимо, чем-то серьезно разозлил Меньшиковых. Что-то здесь происходит, дружище.

— Прикажете заняться выяснением ситуации? — напрягся Буян. Не хотелось сейчас отвлекаться от интересного задания.

— Нет, — к его облегчению князь думал так же. — Занимайся своим делом. Новость для того, чтобы ты знал и реагировал правильно. У нас есть Сидор, и он уже рыщет по Петербургу. Шереметевы и Волынские, как наиболее крупные политические фигуры, тоже в недоумении. Может, пытаются показать, насколько все под контролем, хотя задержание Бельского серьезно осложняет их позиции возле императора. Как бы и князя Олега за жабры не взяли.

Алексей Изотович махнул рукой, отсылая волхва. Буян встал, изобразил легкий поклон и вышел из кабинета. Судя по тщательно скрываемой растерянности, Балахнин сейчас лихорадочно просчитывает варианты, как скажутся последние события на его положении. Впрочем, ему-то что волноваться. Князь не входит в состав правительства, ни в Думный Совет, влияния на политику русского кабинета тоже не имеет. А вот как «серый кардинал», скрытая фигура на игровой доске — он может попасть под наблюдение ИСБ.

Между тем Балахнин, оставшись один в своем кабинете, недолго находился в кресле. Что-то обдумав, князь решительно поднялся, подошел к столу, где лежал телефон. Найдя нужный номер, он нажал на иконку вызова.

— Здравствуй, человек мой дорогой, — сказал он, неплотно прижимая плоский прямоугольник мобильного аппарата. — Как поживаешь? Не скучно тебе?.. Ну, лично я весь в трудах и заботах, аки пчелка. К тебе просьба: нужно организовать собрание «Клуба 22». В ближайшее время. На следующей неделе, в этом месяце, в крайнем случае — в марте… Учитывай, что не все живут в столице. Создалась нездоровая ситуация, которая может ударить по каждому. Так и объясни. Надеюсь на тебя. Жду твоего звонка.

Князь Балахнин небрежно бросил замолкший телефон на оббитый плотным сукном рабочий стол, подошел к окну с заложенными за спину руками и стал рассматривать нахохлившийся под снежным покрывалом сад.

— Сначала баронессы Назаровы, теперь сам Никита, — рассуждая сам с собой, Балахнин пытался найти хоть какую-то причину, ставшую катализатором событий. — Кто-то намеренно дразнит Меньшиковых? Бельских подставили столь грубо, что даже я вижу фальшивку. Сui prodest? Ищи того, кому выгодно. Конкуренты, допустим. Корпорация «Изумруд» поставляет качественные защитные комбинезоны для гвардии и ИСБ. Кто бы не захотел стать Поставщиком Дворе ЕИВ? Ну, в таком случае нужно подозревать барона Абрамова, он ведь на оружейном рынке влиятельный игрок. Кстати, нужно с ним встретиться, прощупать настроение. Интересные дела завариваются в столице. Но мне не нравится такое оживление. Надо его гасить.

Окончив свой монолог, Балахнин вышел из кабинета. Пора с Ильей поговорить насчет «психологического насилия». Это надо же так выразить мысль! И самое обидное, Буян оказался прав, удивительно точно обрисовав проблему старшего сына Алексея Изотовича. Есть такой грешок у княжича, разбалованного женским вниманием. Может, отправить парня на перевоспитание к Назарову, как это случилось с Юркой Старшиновым? Зато родители теперь довольны, что парень за ум взялся.

Балахнин покачал головой. Если кто-то стратегически правильно мыслит, то нападение на теневую фигуру в будущем политическом раскладе оправданно. Значит, нужно сделать все, чтобы оградить Никиту и вывести его из-под удара.

Глава 10

Мезень, февраль 2016 года

От Мезени до храма Перуна, затерянного в глубинах северных лесов и тундровых пустошей, нужно было добираться не меньше полутора суток, как пояснил Всеслав Гордеевич накануне поездки, когда споры о правомерности молодого Князя провести ритуал кровного братания понемногу утихли. Барон Назаров остался непреклонен перед Собором и заявил, что берет всю ответственность на себя, как и разговор со жрецами.

Учтя расстояние, выехали рано. Еще солнце не взошло над суровыми лесными гривами, спящими под глубоким снегом. Планировалась одна ночевка в пути и несколько коротких остановок чтобы отдохнуть и перекусить. Четыре мощных скандинавских «Викинга», огласив улицы городка ревом моторов, шустро добежали до окраин и уже дальше помчались по снежной целине подобно охотничьей собачьей своре, не удерживаемой крепкой рукой хозяина. Накатанная трасса осталась далеко позади, а лесной массив, облепивший невысокие каменистые холмы, приближался с каждым метром.

Все снегоходы загружены вещами, нужными в походе, начиная от продуктов и теплой одежды, заканчивая канистрами с топливом и оружием. Никита ехал вместе с Ратиславом — младшим сыном Милодара Витковича, его ровесником. Волхв радовался, что широкая спина парня защищала его от плотной снежной взвеси, норовившей осыпать с ног до головы, да и от встречного ветра, особенно жгучего на восходе солнца, тоже спасала. Но у каждого на такой случай на лицо натянута шерстяная шапочка «а-ля балаклава» с прорезями для глаз и рта, уже куржавевшая белесыми хлопьями инея от горячего дыхания.

Небольшая кавалькада ревущих черных монстров на полозьях влетела в узкий подлесок, перемахнула через замерзшую Товь и выйдя на оперативный простор, пошла энергично отмахивать бесконечные километры безлюдья. Вел колонну Кузьма, как наиболее опытный проводник, ходивший несколько раз на лыжах к Храму. Сорокалетний могучий помор дорогу знал как свои пять пальцев, и даже в кромешной тьме мог безошибочно вывести к нужном месту. Как сказал Всеслав Гордеевич, Кузьма с десяти лет начал ходить с отцом на охоту, стрелять из карабина, а чем он на самом деле занимался в глухой северной тайге, знали немногие, умевшие держать язык за зубами.

Кузьма входил в число посвященных ратников, как и все те, кто сейчас ехал к Храму. Шесть человек, прошедших особую подготовку и давших клятву Перуну — великому предводителю воинов, сопровождали столичных гостей к Алтарю, где Полозову предстояло дать клятву верности Никите, скрепив ее кровью. Мероприятие очень ответственное, требовавшее серьезной психологической готовности. Поэтому Никите было важно убедить Собор в необходимости такого важного шага, показать намерения новоиспеченного Князя и открытость в своих деяниях. Иначе бы зачем сюда стремиться столь яростно? В Вологде тоже есть Алтарь. Обряд можно было и там провести.

Удивительно, что соборные старцы не поехали вместе с ними. Действо-то неординарное; обычно кровное братание происходило без священной атрибутики. Пустили кровь, смешали ее крепким рукопожатием и произнесли нужные слова. От этого заклятие не становилось менее сильным. Но отдать частичку души кровнику перед главным Алтарем, а точнее — перед взором Перуна, это не совсем обычное действо, на него рукой не махнешь.

Через два часа сделали остановку на краю заснеженной гривы, поросшей мелким ельником между вздымающимися вверх гранитными клыками, хаотично раскиданными по склону. Соскочив с сидений, размяли ноги. Достали термосы с чаем и легкий перекус: большие куски домашнего хлеба с пластами вареного мяса.

— Ну и как впечатление, Князь? — усмехнулся Кузьма, вглядываясь в слабую бледность подмерзших щек Никиты, уплетающего «северный бутерброд». — Не передумал повернуть обратно? Сильно холодно сегодня…

— Так я в «бризе», — хлопнул себя по груди волхв. — Давненько мечтал обкатать комбинезон в таких условиях. Отлично держит. Постарались конструкторы. Вот только встречный ветер соплю выжимает.

— Ставь защиту, Князь, — усмехнулся Анисим Исаев, поправляя шапочку. — Ты же чародей.

— Как и все вы здесь, — усмехнулся в ответ Никита, не поддавшись на мелкую подначку. — Но почему-то не пользуетесь привилегией. Защитное поле на скорости создаст проблем больше, чем сам мороз и ветер. Посшибает с сидений, полетите кубарем по снегу, потом собирай вас по дороге, неумех… Если забыли теорию: в одиночку на ходу купол не ставят.

Парни добродушно рассмеялись. Озвученную проблему они уже давно знали, поэтому решили проверить гостя, на шее которого висел медальон Высшего Воинства, как поведет себя в непривычных условиях, какая у него квалификация, и так ли он силен в своем искусстве?

— А правда, что ли, бают про твои комбинезоны, что они способны выдержать выстрел в упор? — спросил самый молодой из всех поморцев, невысокий, плотно сбитый паренек лет восемнадцати; у него даже лицо еще было гладкое, не знавшее бритвы. Имя у него было невероятно интересное — Истислав.

— «Бриз» прошел все полевые испытания и давно принят на вооружение наших спецподразделений, — кивнул Никита, понимая интерес новых друзей к необычному защитному комбинезону. Ведь никто из парней в глаза его не видел. Один из «бризов» был на Полозове, второй — у него, под теплой одеждой. — Лично вставал под четырнадцатый калибр. Правда, амулеты вышибает после третьего попадания.

— А в чем проблема? — глотнул ароматного чая Анисим из жестяной крышки термоса.

— Проблема в увеличении количества амулетов, — проглотив последний кусок хлеба с мясом, пояснил Никита. — Чем их больше — нагрузка на полезную площадь ткани становится критической. Расчеты показали оптимальное число атрибутов для «бриза». Так что на мне самый идеальный защитный комбинезон. Лучше уже не придумаешь.

— Наука и магия, брат! — поднял палец Кузьма и неожиданно щелкнул им по носу Анисима. Тот поперхнулся чаем, поставил крышку на сиденье снегохода и медведем попер на обидчика.

Мужчины с рычанием схватились на утоптанном пятачке возле техники, сжав друг друга в объятиях. Показалось, два медведя встретились, чтобы показать свою силушку, и не торопятся разойтись в разные стороны. И вдруг Кузьма резко подался назад, сгибая шею Анисима, ловко подсек его ногу. Исаева мотнуло в сторону, но сам он умудрился не упасть, и в свою очередь провел атаку, выскочив для начала из цепкого капкана. И оба помора вдруг взорвались серией ударов, каждый из которых для неподготовленного человека оказался бы смертельным. Ратники одобрительно зашумели, подзуживая соперников на более решительные действия. Но Кузьма считал, что потехе еще время не наступило, разорвал дистанцию и погасил прямой удар кулака Анисима жестко встреченной ладонью, нисколько не поморщившись.

— Хорош! — сказал он. — Пора ехать. Надо до Бирюковой заимки до темноты добраться.Там заночуем.

Если до остановки в авангарде шел Кузьма со своим братом Денисом, то теперь дорогу в снежной целине пробивал Анисим, за спиной которого сидел Полозов. Солнце поднялось над гривами, тянущимися причудливыми изломанными линиями с севера на юг, из-за чего приходилось нырять в густые заросли мелкорослого березняка и снижать скорость. И как только находился проход между холмами, скорость колонны существенно возрастала.

Ближе к обеду сделали еще одну остановку для личных нужд, заправили снегоходы и помчались дальше. Заход солнца в этих широтах наступал в четвертом часу, поэтому Кузьма по рации приказал ускорить движение. Вперед выдвинулся экипаж Истислава и Терентия. Никита подумал, что его намеренно не пускают в авангарде, постоянно держа под контролем. Могли ли ратники получить приказ Патриархов охранять важного гостя? Не исключено. Ратислав за время поездки ни разу не оказывался в хвосте или впереди, четко держась третьим, какая бы смена не происходила. Оставалось только пожать плечами и крепко держаться в сиденье, чтобы не вывалиться из него, когда водитель делал особо резкие маневры.

Рычащие снегоходы пересекли пустынную местность, где из-под снега торчали какие-то сухие метелки трав или кустарника. Возможно, сейчас они ехали по замерзшему озерку, а то и по тундровой пустоши. Обогнув с севера на юг невысокий холм с чахлой растительностью в виде низкорослых березок и кривых елей, караван рванул в сторону темнеющего на горизонте густого леса.

Въехали они туда на закатном солнце, осветившем последними бледно-желтыми лучами верхушки лиственниц и елей. Рычащие раскаты моторов разлетались эхом по смыкающейся за спиной тайге. Кузьма, снова заняв место ведущего, уверенно пробивал дорогу к заимке.

В вечерних сумерках снегоходы пересекли безымянный замерзший лесной ручей и вскоре заехали на полянку, окруженную высоченными елями. Низкорослый домишко, сложенный из толстенных лиственных бревен имел пару узких оконец и мощную дверь, сколоченную из плах. На крыше, засыпанной толстым слоем снега, виднелся кончик закопченной жестяной трубы. Под крышей пристройки находилась солидная поленница, какой-то старый инвентарь, сани на деревянных полозьях, куча напиленных чурок.

— Приехали! — негромко возвестил Кузьма, когда стих рокот моторов и установилась невероятная тишина. — Парни, загоняйте транспорт под крышу, укрывайте его. — А остальным лопатки в руки и откапывать дверь!

Никита мог бы раскидать слежавшуюся кучу снега одним движением руки, но ему было приятно работать вместе с веселой компанией, орудуя лопаткой. Они быстро освободили занесенную снегом дверь, очистили площадку возле нее и только потом попали внутрь.

На них сразу пахнуло стылым воздухом нежилого помещения и мышиным пометом. Никита с любопытством разглядывал нехитрое убранство лесной избушки. Здесь не было ничего такого, что казалось непривычным для человека, знакомого с бытом охотников или лесовиков. Деревянный пол, хорошая печь, сложенная из дикого камня, добротно сколоченные стол, две лавки и полати, на которых, если улечься поперек, может вместиться не меньше десяти человек. Они-то и занимали почти все пространство неказистого домика. Для стола и лавок осталось немного места. Да и зачем? Заимка предназначалась, в первую очередь, для безопасного проживания на пару-тройку дней. Главное, чтобы было тепло и где поспать.

Поморы привычно занялись делом. Никите показалось, что они давно распределили свои роли. В первую очередь все занесли в дом спальные мешки, оружие, канистры с топливом и продукты, потом натаскали дров и разожгли печь. Загудела от тяги труба, потянуло теплом.

Никита снял с почерневшей от времени полки старую керосиновую лампу, зажег ее и поставил на середину стола.

— Почему заимка называется Бирюковой? — спросил он у Ратислава, чистившего картошку.

— Ее построил сорок лет назад один мезенский охотник, — пояснил парень, ловко орудуя ножом, отчего тонкая кожура сползала непрерывной лентой. — Елисеем Кулагиным его звали. Он был не из наших. В лес ходил в одиночку, ничего не боялся. Матерый мужик был. Медведя на нож брал уже в двадцать лет. И ведь ни разу зверю не удалось зацепить его. Ходил Елисей далеко. Встанет на лыжи, если зимой — и ходу от Мезени на две сотни верст. В основном соболя, белку, куницу добывал. Этим и жил. Накопит рухляди и продает купцам. Жена была у него была красавица неописуемая… ну, так наши местные говорили. Детишек еще не нажили к тому времени. Ну и произошла история непонятная. Кто-то слушок пустил, что Елена — это жена его — путаться стала с одним из пришлых купчишек. Они-то в Мезени постоянно крутятся, у здесь конторы, перевалочные базы. Зимой товар на автомобилях прямо по реке везут, а как только лед сойдет, на барках до Олемы спускаются. Это уже по Векше, — пояснил Ратислав, шмыгнув носом.

— Любит Ратик у нас мыслью по древу растекаться, — хохотнул Анисим, сидя на корточках возле печки, исправно подкармливая ее березовыми дровишками. — В сторону завернул и заблудился.

— Человеку, может, интересно, — беззлобно откликнулся Ратислав. — Иначе бы сам поторопил.

— Интересно, — слегка улыбнувшись, подтвердил Никита.

Остальные поморы расположились кто у стола, помогая Ратиславу в приготовлении ужина, или сидели на полатях, занимаясь своими походными делами. Парень кивнул и продолжил рассказ, кидая очищенную картошку в котелок.

— Елисей-то особо не верил в слухи. Но когда тебе после двух-трех недель отлучки на мозг капают сердобольные соседи, любой сорвется. Вот и решил проверить, так ли это. Дело уже летом было. Ушел охотиться, все видели, что в тайге исчез. А он отсиделся пару дней и скрытно в Мезень вернулся. За домом своим следить…

Он снова замолчал, заканчивая чистку.

— Что, и в самом деле семейная измена? — спросил Полозов.

— Там даже не в купце дело было, — вздохнул Ратислав. — Повадился из Новохолмогорска какой-то высокородный приезжать, ну и заметил Елену на улице. Ладно бы, человек порядочный оказался. Ну, с кем не бывает, встретил красивую девушку, пригласил на ужин в местный ресторан — нет же, устроил настоящую охоту. Узнал, что муж неделями пропадает в тайге, зачастил в дом. Разве такого отвадишь? Трое личников, сам серьезный аристо….

— Аристо? — непонятно по какой причине напрягся Никита. — Высокородный дворянин?

— Целый князь, — сказал, как выплюнул Кузьма. — Вернее, княжич. Молодой, нахальный. Князь-то по каким-то своим делам крутился в Мезени, а его сын от безделья начал колобродить. Нашим пришлось увещевать князя, да тот лишь отмахивался, для вида пожурит, а в следующий приезд все по-новому начинается. И ведь как подгадывал, что Елисея дома не оказывалось!

— Фамилию князя знаете? — нехорошо скребнуло по сердцу, как будто предупреждая о чем-то нехорошем.

Тяжело зашевелился Кузьма, насупился.

— Да Бельский, — сказал он. — Князь Юрий. Олег, сын его, и пристал к девчонке.

«Вот и не верь после этого в шутки про тесный мир, — с горечью подумал Никита. — Ну да, по срокам совпадает. Тогда Олегу было двадцать с хвостиком лет. Глава умер, когда старшему сыну исполнилось сорок. Какого черта Бельские шарахались по Мезени? Не с той же целью, что и на Вычегде?»

— В общем, не нашел дома Кулагин свою супругу, — вздохнул Кузьма, взяв на себя роль рассказчика. — Убегла с княжичем, говорили. Да только странно как-то…

— Что именно? — стараясь не показывать своего волнения, Никита мельком взглянул на встревожившегося Полозова.

— Было бы понятно, если Бельские из Мезени отправились в Новохолмогорск. Но экспедиция ушла по Мезени на юг. И Елена была с ними. Видели люди.

— Еще и экспедиция, — подозрения стали прорастать гигантскими шагами. Никита нахмурился. — Они что-то искали?

— Источник, — ответил Кузьма. — У князя, как мы поняли, была информация, что где-то в наших лесах находится Источник Силы. Бельские искали его, но могли выйти на храм Перуна. Алтарь ведь тоже может генерировать силовые поля и открывать тропы в иные Яви. Патриархи приказали всем опытным бойцам срочно организовать охрану храма. Приказ жесткий: защитить любой ценой жрецов и Алтарь. Ни один человек из пришлых не должен выйти из тайги, если все-таки они дойдут туда.

— Откуда Бельские знали про Источник?

— Полагаю, они не знали, а ориентировались на слухи, — покачал головой Кузьма. — Тебе лучше с нашими Патриархами на эту тему поговорить. Они в то время ратниками были и как раз охраняли Алтарь.

— С дедом моим поговори, — посоветовал Анисим Исаев. — Егор Бориславич оставался в Мезени и следил за людьми Бельского. Он оставил в городе несколько наемников для охраны вертолета, на котором князья перемещались с яхты на берег. Красивая, большая. Она на якоре в устье постоянно находилась.

Никита кивнул. Нехорошие мысли стали выстраиваться в цельную картину. Волхв задал еще один вопрос, который мог помочь окончательно в формировании версии.

— А с Бельскими были волхвы?

— Не знаю, Никита, — виновато развел руками Кузьма. — Я же еще в те годы сопляком был, куриц по огородам гонял. Тебе в самом деле надо с Патриархами по поводу Бельских поговорить. Хотя… были шепотки, что с князьями парочка чародеев постоянно находилась. Мой дед вообще неохотно про те времена рассказывал.

— Почему?

— Батя говорит, считали себя виноватыми, что не уследили за Еленой. Елисей потом обвинял наших ратников, дескать, могли предотвратить побег, если видели, как к ней княжич клинья подбивал. Но я думаю, дело серьезнее. Девушку могли опоить и увезти с собой.

— Ментальное внушение, — уверенно сказал Никита. — Жена Кулагина понадобилась Бельским для каких-то целей, связанных с поиском Источника.

— Хочешь сказать, ее могли принести в жертву? — догадался Кузьма и помрачнел, да и другие ратники замолчали, до этого тихо переговаривающиеся друг с другом.

— А помните историю про Хабаровых? — вскинулся Анисим. — Почти в тех местах погибли. И мальчишек так и не нашли? Только сейчас в голову стукнуло. Нет ли здесь связи?

— Нельзя сейчас утверждать подобное, — Никита покачал головой, похвалив свою интуицию насчет Хабаровых. Мутное там дело, очень мутное. — Но и отрицать эту версию не стоит. Бельские значит… Если они искали Источник — а я уверен, что шли они к Алтарю — то вполне могли прибегнуть к древнему обряду. Я в старых записях своего прадеда читал, что существует метод поиска выхода Силы на поверхность с помощью крови.

— Но жена Елисея не была одаренной, — призадумался Кузьма. — Как и сыновья Прохора.

— Не обязательно нужна кровь человека с Даром. Есть такое понятие: «сила крови». Это нечто иное, чем Дар. Возможно, Бельский и брал с собой волхвов, чтобы те вели поиск нужного человека. Им на глаза, к несчастью, попалась Елена, обладавшая подобной силой. А дальше княжич Олег разыграл спектакль с ухаживанием…. Так почему заимка стала называться Бирюковой?

— А-аа! — взмахнул руками Ратислав. — Совсем отвлеклись! После пропажи жены Елисей почти перестал разговаривать с людьми, стал как бирюк. А потом и вовсе пропал из Мезени на целый год. Думали, погиб мужик. На медведя нарвался, или сгинул в болоте. Но Кулагин вернулся аккурат к весне нагруженный шкурками, да еще золотишко где-то раздобыл. Продал все купцам, купил лошадку, нагрузил на нее продукты и снова ушел. А потом охотники, ходившие на промысел, сказали, что Елисей построил вот в этом месте заимку, где и живет. Они первые его Бирюком и прозвали. Так и повелось.

— А где сейчас Кулагин? — осторожно спросил Никита.

— Пять лет назад умер, — ответил Кузьма. — Пришел в Мезень, поговорил с дедом, тогда еще живым, попарился в баньке, да и преставился утром. Помню я, лежит в комнате, руки сложил на груди, а лицо спокойное, умиротворенное, все морщины разгладились.

— О чем был разговор?

— Не знаю, дед что-то рассказал бате, а тот до сих пор молчит как воды в рот набрал.

— Да у вас здесь тайн — ложкой не выхлебать, — пошутил Никита, сделав зарубку в памяти, что нужно расспросить старика Мещерина насчет этого разговора. Да и по-хорошему, со всеми мезенскими Патриархами следует поговорить.

— А как ты хотел? Здесь исконная Русь, тайнами живет и крепнет, — пошутил Кузьма.

Денис вытащил нож и открыл им две банки тушенки, которые вывалил в котелок, где варилась картошка. Вскоре по избушке поплыл ароматный запах. Все оживились в предвкушении ужина и долгожданного сна. Усталость от тяжелой дороги все равно давала о себе знать.

После того, как все сытно поели, Кузьма стал распределять людей для охраны. Можно уповать на глухую местность, в которой вряд ли бродит еще один вооруженный отряд, и смело завалиться на полати и продрыхнуть до утра. Но старший группы распределил стражу по два человека, и к облегчению Никиты, назначил его вместе с Олегом на самую «собачью» вахту, с четырех до семи, и предупредил, чтобы к подъему людей был горячий чай. Планировалось выйти за час до рассвета, чтобы к полудню прибыть к храму.

После ужина половина ратников легла спать, а Кузьма с Истиславом и Анисимом решили перекинуться в карты. Позвали Никиту с Олегом, но те отказались вышли на улицу, накинув на себя куртки. Мороз под звездным небом еще не набрал силу, но узкий серп луны уже начал покрываться туманной дымкой. Отойдя подальше от избы, мужчины молча разглядывали темную стену леса и вслушивались в звенящую тишину таежной глухомани. Полозов с интересом спросил:

— Ты уже понял, в чем дело? Я по поводу той девушки, Елены.

— Только версии, одни лишь версии, — вытаптывая вокруг себя снег тяжелыми берцами, проговорил Никита. — Думаю вот что: если князья Бельские не меньше пятидесяти лет рыщут по Северу в поисках Источника, значит, у них была информация, что он здесь есть. Но я не слышал об этом, и в архивах Патриарха ничего не упоминалось.

— Храм Перуна, — подсказал Полозов.

— Да, храм, — согласился Никита. — Больше на ум ничего не приходит. Он тоже считается средоточием Силы, и его нахождение давало Бельским возможность серьезно поднять ставки в борьбе за власть в столице. Но это лишь предположение. За ними могли стоять более могущественные кланы, и один из них — Шереметевы. Когда началась нехорошая возня с Васильевыми, я никак не мог понять, зачем князь Олег ввязался в компрометирующую его игру с вычегодскими наемниками. А теперь связал разрозненные ниточки. Из Северной Двины можно попасть в Вычегду, а потом и в Вымь. Идя пешим путем через тайгу и тундровые пустоши на север можно обследовать очень большую территорию. На это требовался не один год, и даже не пять. Экспедиции проходили постоянно. По проторенному пути ставили заимки, оборудовали опорные базы и вгрызались дальше в тайгу.

— Получается, место Источника им было приблизительно известно, — кивнул Полозов, осторожно вдыхая холодящий зубы воздух.

— И это предположение заставляет меня пересмотреть кое-какие вещи, — Никита усмехнулся, вспомнив про Борецкого. Жаль, что именно сейчас Меньшиковы смогли его схватить. Дойди атаман до Новохолмогорска, можно было выявить все его связи и знакомства. В подвалах Имперской Безопасности он и без того начнет петь, и тогда могут всплыть факты про экспедиции Бельских, а вместе с ними — и слухи об Алтаре-Источнике. А у императора хватит сил и возможностей, чтобы быстро разыскать его. Не придется ли тогда Никите противодействовать Меньшиковым, ввязываясь в ненужную для него войну кланов?

— Не хочешь поделиться идеей? — прервал размышления друга Олег.

— Не хватает нескольких штрихов, чтобы дорисовать картину, — Никита покачал головой. — История с исчезновением детей Прохора Хабарова тоже хорошо вписывается в нее. Может, жена Бирюка и мальчики попали в руки людей Бельских? Но тогда я не завидую их судьбе.

Скрипнули открывающаяся дверь. Никита обернулся. Анисим, вышедший наружу, выпрямился и закинул на плечо автоматический карабин.

— А я думал, вы примерзли, с места сойти не можете, — весело произнес он. — Чего в избе не сидится?

— Жарковато натопили, — отшутился Полозов. — Прокалились так, что мороз не берет.

— Бывает, — кивнул ратник и пошел вокруг заимки, вытаптывая узкую тропку. Обойдя ее, заглянул под навес, проверил, как себя чувствуют снегоходы, накрытые плотным брезентом, и встал рядом со столичными гостями. — На улицу выходите вдвоем. Контролируйте друг друга, не смотрите в одну сторону одновременно. Людишек сейчас в такой глуши практически не бывает, но рысь или шатун могут заглянуть.

— Бывали случаи?

— Ага, мы здесь два года назад охотились, — при этом Анисим почему-то подмигнул Никите. — Так же ночью, когда смену дежурил, вышел по дурости один, стал круги наворачивать, а сам чую: кто-то в спину смотрит. И взгляд такой… оценивающий. Вместо того, чтобы напарника позвать, стал башкой крутить, карабин наизготовку. Нет никого! А взгляд-то сверлит и сверлит, аж до ломоты в зубах!

Решил от греха подальше закрыться в доме. Утром начали осматривать окрест, обнаружили рысьи следы. Это зверюга, оказывается, на крыше пристроя засела и за мной следила. Если бы я прошел на два-три шага ближе к сараю, точно бы прыгнула!

— А сам-то сейчас почему один круги наворачивал? — усмехнулся Никита.

— Так вы же здесь, — нисколько не стушевался Анисим. — Запах человеческий, разговор. Зверь тишину любит.

— А что с рысью? — прерванная история про животное заинтересовала Полозова.

— А что с ней? — Анисим усмехнулся.

— Ушла в лес?

— Киска еще две ночи приходила в гости, сидела на крыше и отслеживала нас. Потом поняла, что добыча не хочет идти в ее лапы, исчезла в тайге.

Они вернулись в тепло заимки и стали укладываться спать. Анисим закрыл дверь на мощный запорный брус, потом приглушил свет керосиновой лампы, чтобы он не мешал спящим. Никита мог бы уговорить Кузьму дать всем ратникам полноценный отдых, обеспечив надежную охрану с помощью своих «амеб» и «каракатиц», которые лучше любого стражника обнаружили бы угрозу. Но в таком случае на него самого возрастала нагрузка, чтобы отслеживать каждое движение в лесу. Зверья все равно здесь хватает. Поспать не удастся. Нет уж, пусть парни дисциплинированно несут службу. Они ратники — и этим все сказано. К тому же сейчас на них возложена серьезная задача: беречь Князя и довести его Алтаря без приключений.

И все-таки Никита сформировал рой помощников, ограничив их передвижение радиусом не больше пяти метров от заимки. Заворочался Кузьма, почувствовавший магический всплеск в помещении, но ничего не сказал. Уж ему-то было известно, на что способен вологодский гость. Старший группы разумно предположил, что излишняя бдительность не помешает.

Волхва поднял Денис. Он растолкал спящего Никиту и передал вахту со словами:

— Через часок дров подкинь в печку, уже выхолаживает.

Он смачно, до хруста в челюсти, зевнул и зарылся в свой спальник. До утра Никита с Олегом дважды выходили на трескучий мороз, разошедшийся не на шутку, и проверяли технику.

— Придется разогревать, — забеспокоился Полозов.

— Не придется, — Никита уже давно понял фокус, почему поморы так спокойно оставляют снегоходы на улице. — На технику нанесены руны щита и огня. Выдерживает критические температуры с их помощью. Кто же, интересно, в Мезени такой специалист?

Они обошли заимку, разглядывая на снегу чужие следы. Никита был спокоен. Их в эту ночь никто не беспокоил, «амебы» одна за другой самоликвидировались, истощив свой «жизненный» резерв. Вернувшись в дом, уселись возле печи и очень тихо стали переговариваться. Никита попросил как можно тщательнее описать действия Фрэнка Моргана по вызову демона и встречу с Хранительницей Врат. Потайник не видел улыбки Никиты, когда рассказывал о храброй девушке, перегородившей путь твари из одной Яви в другую. О Тэмико Никита мог бы поведать очень много интересного, но предпочел пока только слушать. Жизненные тропы настолько извилисты и причудливы, что никто не знает, на каких перекрестках знакомые друг другу люди снова столкнутся друг с другом.

Утром продолжили путь. Снегоходы благополучно пережили ночь и завелись с одного поворота ключа. В заимке оставили порядок, часть продуктов и наколотые дрова. Так положена в тайге. Избушка Бирюка пользовалась популярностью у охотников. Она давала тепло, приют и защиту; вряд ли кому-то пришло бы в голову жить по иному уставу, пакостничество в корне не допускалось. За такое могли серьезно наказать.

Колонна повернула к югу и бодро покатилась по перелескам, огибая каменистые гряды и заснеженные гривы, иногда выскакивая к руслам замерзших речушек, по которым продвигалась еще быстрее.

Может быть, Кузьма и знал о местонахождении храма, приводя сюда молодых ратников для клятвы, но Никита, впервые едущий по незнакомой местности, почувствовал пульсирующую энергию Алтаря еще задолго до того, как снегоходы нырнули в узкий проход между двумя смыкающимися каменисто-лесистыми гривами и помчались вдоль южной стены к густому ельнику. Эта энергия вливалась невидимыми потоками Силы через одежду, через кожу и кончики пальцев. Зашевелились даже волосы, плотно прижатые вязаной шапочкой. Судя по всему, Источник здесь был невероятно мощный, и мог одновременно быть Вратами в иные миры.

Снегоходы чуть-чуть сбавили скорость, объезжая буреломы из старых лиственниц и елей, но внимательный взгляд опытного человека мог обнаружить некоторую системность в расположении упавших друг на друга деревьев. Никита только у третьего или четвертого завала, который попался им на пути, догадался, что перед ним настоящие засеки. Они просто не обновлялись последние десятилетия в виду отсутствия настоящей угрозы, вот и приходили в упадок. Или же была иная причина, которую предстояло понять.

Кузьма поднял руку, сжатую в кулак, вверх, призывая колонну остановиться. Снегоходы застыли на полянке, неровно очерченной изломанной линией старых елей; ратники, разминая ноги, спрыгнули на землю.

— Анисим, остаешься за старшего, — приказал Мещерин. — Организуешь стоянку, выставляешь посты. Вернемся к вечеру, не раньше. Пошли, Никита Анатольевич. Вид у тебя что-то взбудораженный. Неужели Силу почуял?

Глава 11

Храм Перуна

— А ты знаешь, есть такое, — усмехнулся волхв. — Интересно, где находится храм? Никак не разгляжу. Хорошо спрятан.

Он повел взглядом по покатым холмам, разыскивая среди шумящих на ветру лиственниц, пихт и елей строгие очертания невысокого строения из серого природного камня. Но, удивительное дело, никак не мог его найти.

— Раз ты его чувствуешь, значит, разыщешь, — Кузьма полководческим жестом вытянул руку. — Иди первым. Хочу своими глазами увидеть такое чудо. Я, к примеру, не смог его найти самостоятельно, когда впервые сюда с батей заявился. Без нужного артефакта не найдешь.

— Неужели невидимый? — хмыкнул Полозов, также старательно поглядывая по сторонам. Ему почему-то казалось, что хранители храма отводят глаза чужаков с помощью каких-то магических заклятий, а значит, нужно использовать хитрые мнемонические приемы, чтобы разглядеть его среди заснеженных холмов.

— Кому как, — загадочно улыбнулся Кузьма и нетерпеливо кивнул, предлагая двигаться, пока солнце еще стояло над верхушками деревьев.

Никита призадумался. Случайно ли Мещерин сказал об артефакте? Не о медальоне ли речь идет? Стало интересно испытать свои возможности иным способом, а не надеясь на разнообразные магические атрибуты. Он на мгновение замер, закрыв глаза. Так было легче настроиться на энергию Алтаря, который находился где-то неподалеку, судя по насыщенному магическим фоном пространству. Очень сильно насыщенному. Жрецы, судя по всему, используют свои техники прикрытия, и обычный человек ни за что не сможет найти древний храм.

Волхв кивнул. Переполненный Силой, он решительно шагнул в сторону молодого ельника, похожего на стайку ребятишек, столпившихся у ног каменных великанов-отцов. Подлесок вытянулся полумесяцем вдоль полянки, закрывая темные бока гранитных вывалов, между которыми должна идти к вершине невидимая сейчас тропка. Она там просто обязана быть, даже если существует магический отвод.

Не обращая на шумящие кроны елей и пихт, скрип снега под ногами идущих следом Олега и Кузьмы, на их дыхание, Никита как будто получил привязку по компасу, ощущая тонкую вибрацию эфирных волн, и уже не отворачивал в сторону, умело лавируя между камнями и мелкорослым стлаником. Ощущалась не тропа, а направление, двигаясь по которому новоиспеченный Князь все сильнее и сильнее чувствовал мощь Алтаря. В какой-то момент Никита понял, что до сих пор идет с закрытыми глазами — настолько четко просматривалась дорога под снегом в ином диапазоне зрения.

Ближе к вершине гривы снега стало меньше, а кое-где северные ветра и вовсе оголили каменистую поверхность, по которой сейчас шли трое мужчин. По-прежнему перед глазами мелькали редкие деревья и валуны. Грива плавно заворачивала вправо; высокая гранитная стена, на которой неведомо как росли чахлые березки и щуплые ели, перекрывала дальнейший путь. Впрочем, легко было уйти совсем в другую сторону, если бы пару минут назад Никита не свернул именно сюда, а продолжал идти по склону, медленно отворачивая против часовой стрелки. Почему? Да потому что видел конечную цель, и сбить его какими-то фокусами вряд ли получилось бы.

Никита остановился. Дальше идти смысла не было. Их путешествие закончилось. Пещера, уходившая вглубь скалистого выступа, оказалась рукотворной. Аккуратно прорубленный вход; мощная дверь из лиственничных плах укреплена железными полосами; стертая за многие сотни лет каменистая поверхность перед пещерой, превратившаяся в удобную площадку; пылающий в двух жаровнях огонь и стоящий между ними худощавый седой жрец в длинном плаще — внезапно Никите показалось, что перед ним возникла тень древности, слепок жизни из той поры, когда к этому храму приходило куда больше паломников, чем в последние двести лет. И страж Алтаря, как и прежде внимательно вглядывается в каждого, кто желает прикоснуться к Небесному Камню.

Его лицо как само застывшее время — жесткое, обветренное и с глубокими морщинами, схожее с потрескавшейся корой дерева. Лоб жреца перехватывает широкая тесьма с ведическими рунами, длинные волосы сплетены в замысловатую косицу, которую треплет ветер.

В правой руке старик держал крепкий посох с похожими рунами, а сам он в черном плаще казался незыблемой гранитной скалой, где заканчивался путь Никиты к Алтарю.

— С прибытием, славный воин, — почти беззвучно зашевелились губы жреца, но его слова ударили по барабанным перепонкам Никиты. — Какая необходимость привела тебя сюда? По своей ли воле стремишься к Алатырь-камню?

— По своей воле и в здравом уме, — показав жестом, чтобы сопровождающие его спутники оставались на месте, волхв сделал несколько шагов вперед и почтительно склонил голову. Языки пламени в жаровнях взметнулись вверх, тревожно загудели. — Без принуждения и чужой воли. Я хочу побрататься с другом.

— Человек, пришедший с тобой, мнит себя твоим другом, — жрец даже не поморщился, когда особо сильный порыв ветра швырнул в его лицо снежную пыль. — Но ты сам веришь ему, добровольно открывая свое сердце? В здравом уме хочешь смешать свою кровь с его кровью без колебаний?

— Он и есть мой друг, в прошлом и настоящем, — твердо ответил Никита, не оборачиваясь. От Полозова исходило невероятное напряжение, и волхв это чувствовал. Захочет сейчас жрец прервать церемонию — никакие уговоры и слова не помогут изменить ситуацию. Олег испытает величайшее унижение в своей жизни и допустить этого было нельзя. — И даже в грядущем. Я без колебаний доверю ему своих детей. А они самое дорогое, что есть у меня.

Старик проницательно взглянул на замершего Полозова, едва заметно качнул головой и бесстрастно сказал:

— Он не воин-защитник. Его сила и храбрость направлены на иные поступки, не самые благие.

— Как и мои, — не дрогнув, признался Никита. — Я тоже не всегда совершал благие поступки, и готов дальше делать то же самое, не колеблясь. Каждый из нас несет в душе свет и тьму, и кто может отделить их друг от друга, кроме богов? Нет такого человека. А раз боги умеют видеть истину, я прошу Перуна вынести справедливый приговор. Пусть он примет нашу клятву перед Алтарем. Если друг не чист сердцем, да сожжет его Перун чистым пламенем. Могу ли я, будучи неуверенным в помыслах и поступках друга, рисковать его жизнью? Выходит, моя уверенность сильна настолько, что я беру ответственность за две жизни.

Никита так и не отделался от мысли, что находится в седой древности, а боги, которые еще ходили среди обычных людей, с интересом наблюдают за странным ритуалом. Откуда-то появлялись нужные слова, крепла уверенность в благополучном исходе дела, необычайная легкость и эйфория переполняли душу. Здесь, за его спиной незримо присутствовала мама, Патриарх и вся родня. Их поддержка и любовь ощущалась столь остро и ярко, что молодой волхв с трудом сдержал слезы, огнем выжигавшие глаза. А может, это лишь ледяной ветер, бивший в лицо…

Жрец с легкой оторопью наблюдал за аурой новоявленного Князя, усиливающей свое свечение; появившийся яркий нимб набирал силу, переходя из алого в белый цвет спектра, видимый даже при свете дня. Разом прекратился ветер, пламя в жаровнях загудело ровно, набирая мощь, хотя дрова почти уже прогорели.

Впервые за долгие годы рука старого хранителя Алатырь-камня, как его почтительно прозывали жрецы, дрогнула и крепко сжала трость, чтобы ненароком не уронить ее. Седобородый старец сам шагнул навстречу Никите и вытянул другую руку, желая прикоснуться к плечу молодого воина. И ощутил жесткое сопротивление, как будто уткнулся в стену или кто-то препятствовал ему совершить необдуманное действие.

Олег и Кузьма не видели того, что заметил старик, и удивленно глядели на странные манипуляции. Никита спокойно стоял на месте, ожидая решения жреца, а тот, в свою очередь, застыл с поднятой рукой.

Время вернулось в свою колею. Храмовый служитель, наконец, произнес с удивительной торжественностью в голосе:

— Пусть боги берут на себя бремя выбора. Проходите, воины, к Алатырь-камню. Да будет так, как решат небеса! — и добавил обыденно, разом отбросив пафос. — Все оружие оставьте у входа.

Никита кивнул, и не ожидавший иного ответа. Рядом с ним встал Полозов, откровенно волнуясь предстоящему ритуалу. Они направились ко входу в пещеру, не видя, как жрец сделал упреждающий знак запрета для Кузьмы, и положили на каменный приступок свои пистолеты и ножи, заодно сбросив шапочки. Никита потянул на себя тяжелую дверь и первым шагнул в сумрак храма, стараясь не показывать на лице любопытство, так и рвущееся наружу. Страха не было.

Впервые он находился в храме, расположенном не на вершине холма, а внутри него, и недоумение, вызванное этим обстоятельством, тут же рассеялось, когда стала понятна хитрость древних зодчих. Да, само помещение было вырублено в скальной породе и укреплено мощными руническими знаками, ясно видимыми в магическом зрении. Они тянулись вдоль грубо обработанных стен и заползали на сужающийся свод ровными рядами с четырех сторон, образуя единый знак «опора» конечными завитками рез.

Сам по себе храм оказался не таким уж и величественным по своему размеру; скорее, ему была присуща самая настоящая простота по сравнению с другими подобными сооружениями. В длину он достигал метров пятнадцати, в ширину — около десяти, высотой, как прикинул на глазок Никита, не больше пяти-шести метров, отчего храм казался приземистым и больше похожим на штрек. Конечно, все эти расчеты условны, так как помещение не являло собой строгий прямоугольник. Стены словно «плавали», изгибаясь сообразно какому-то изначальному плану строителей, выработавших породу, но самое интересное ждало мужчин в центре.

Большой монолитный камень антрацитового цвета незыблемо стоял точно по центру, вплавленный шершавым и грубым нижним концом в каменный пол. Небесное тело, пробив твердь холма, не смогло уйти на немыслимую глубину и осталось здесь дожидаться прихода людей. Древние волхвы проявили максимум догадки и смекалки, сотворили подземный — или, вернее, подгорный — храм, нисколько не нарушив самый главный принцип: Алтарь должен быть доступен богам. Так и произошло.

Как только Никита с Олегом подошли к камню с тщательно отполированной и ровной поверхностью, послышался какой-то скрежет, и сверху хлынул поток вечернего света. Он не рассеивался, а наоборот, бил точно в центр камня. Алтарь таинственно замерцал. Полозову показалось, что он видит звездное небо на каменной поверхности. Настолько все оказалось необычно и даже страшно. Впервые наемник прикоснулся к тайне Ордена, к его предстоящему обряду, одному из многих, канувших, казалось, в небытие. Заскребла мысль, что отныне его язык запечатан обетом молчания об увиденном, и любое неосторожное слово приведет к гибели.

Здесь присутствовал какой-то световой эффект: на стенах не было видно ни одного факела, и только Алтарь давал странное свечение. Никита увидел, как из полумрака к ним вышли еще двое жрецов-хранителей в белых плащах. Постукивая кончиками массивных посохов, больше похожих на длинные дубинки, они приблизились к Небесному камню с другой стороны. Но удивление вызвали не они, а Патриархи родов Бежиных, Мещериных и Исаевых. Как старики оказались здесь раньше ратников, можно было только догадываться. Видать, воспользовались правом портального перемещения. Но сейчас Никита не хотел заниматься разгадкой подобного фокуса. Больше всего его волновал предстоящий ритуал. За себя он беспокоился меньше, чем за Олега.

Один из жрецов, сухопарый, но еще не утративший гордую осанку, спросил:

— Готов ли ты, воин Ордена, принять клятву верности от человека, бродившего темными дорогами, готов ответить за его гибель, если Алатырь-камень не примет чужую кровь?

Никита не торопился отвечать. Он еще до отъезда в Мезень весьма подробно изложил Олегу, что может ожидать его в случае неудачи. И не скрывал своих переживаний. Стать виновником гибели человека, двадцать лет незримо оберегавшего от бед волхву не хотелось. И тем неожиданнее оказалось решение Полозова. Потайник был тверд в своем желании дать особую клятву. «Я уверен в тебе, Никита, — сказал он. — Ты не причинишь мне зла, как и я тебе. Наши отношения строятся на глубоком доверии. Но я иногда чувствую твою осторожность и колебание. Поэтому и хочу доказать свою верность тебе через кровь. Погибну — значит, ты был прав. Останусь жив — получишь побратима. Ты же называешь меня старшим братом? Вот и действуй, не бойся».

— Готов, — Никита разлепил враз пересохшие губы.

— У тебя сильная дружина за спиной, — вдруг по-доброму усмехнулся жрец, склонив на мгновение голову и внимательно разглядевшего что-то за спиной молодого волхва. Кажется, от него было трудно скрыть присутствие незримых родственников рода Назаровых.

— Моя семья, — с гордостью сказал Никита, поняв, о ком говорит старик.

— Отрадно видеть тех, кто придает тебе сил и уверенности. А теперь снимите с рук все кольца, перстни и браслеты, если они у вас есть.

Второй жрец, на лице которого проступал застарелый рубец, тянувшийся вдоль левой щеки к подбородку, подошел к мужчинам с берестяной плошкой, куда Никита положил свои кольца и родовой перстень. У Полозова оказался только один посеребренный перстень с вырезанным на нем соболем на ветке — знаком вологодского Тайного двора. Он тоже упал в плошку.

— Раздевайтесь до пояса, воины, — сказал первый жрец.

Просьба не была какой-то необычной. Никита предполагал такой вариант клятвы. Он стал снимать с себя тяжелую утепленную куртку на гагачьем меху, вязаный свитер, рубашку и аккуратно складывать на руки вступившего в разворачивающееся действие Мещерина. На мгновение замер, не зная, снимать ли с шеи медальон Высшего Воинства, но уловил взгляд Всеслава Гордеевича, перестал волноваться. Мещерин подмигнул ему ободряюще и отступил к дальней стене, чтобы не мешать жрецам. Полозов отдал свою одежду Патриарху Бежину.

Никита не чувствовал холода. Невидимые теплые токи воздуха ласкали его обнаженный торс, а вот Олег едва сдерживался, чтобы не ежиться. На самом деле здесь было очень некомфортно. От входа тянуло сквозняком, да еще отверстие в куполе рукотворной пещеры создавало серьезную тягу.

— Знак Велеса, — неожиданно произнес первый жрец изменившимся голосом и ткнул пальцем в тавро, полученное Никитой в момент получения призыва Зверя. — Перун не примет вашу клятву.

— Вы же знаете, как тавро появилось у меня, — Никита на мгновение сжал зубы, но сразу расслабился. Если родные не бросили его до сих пор, значит, он поступил правильно. — Мне оно было необходимо, чтобы защитить своих сестер.

— Знаю, — с легкими нотками недовольства произнес жрец. — Ты уже ходил по тропе иной Яви, возмутив ткань мироздания. Теперь появляются проблемы, связанные с твоими путешествиями.

Жрец явно затягивал начало ритуала.

— Я не по своей воле ушел туда.

— И это знаю. Впрочем, за все, что здесь произойдет, отвечаешь только ты. Угодно Перуну ваше братство — темный воин останется жив.

Никита перевел дух. Жрец еще о демонах ничего не сказал. Если знает, то молчать не станет. Значит, невдомек ему, что молодой волхв «якшается» с нечистью.

— Встаньте у Алатырь-камня напротив друг друга, — приказал жрец со шрамом. В своей левой руке он держал нож с простой деревянной ручкой. Да и клинок оказался интересным: слегка выгнутое лезвие с острой кромкой и с темным, как будто вороненым напылением.

Никита с Олегом выполнили приказ. Жрец подал нож волхву и объяснил, как нужно действовать. Ритуал прост. Сначала тот, кто дает клятву верности тебе и твоему роду, режет ладонь и произносит нужные слова, держа руку таким образом, чтобы кровь капала на Алтарь. После этого Никита должен пустить свою кровь и сказать, что принимает клятву. Потом пожать руку друг другу. Ничего сложного.

— Есть какая-то особая клятва? — на всякий случай спросил Олег, заметно напрягшись.

— От сердца говори, — буркнул первый жрец, которому не нравилось, что в ритуале участвует потайник. — Приступайте.

Наступила тишина. Полозов взял в руки неожиданно тяжелый нож, вытянул над камнем руку и на мгновение застыл, что-то решая для себя. Нелегко сделать шаг по невидимому мосту над пропастью с одной-единственной ловушкой, ведущей к гибели. Наконец, глубоко вздохнув, он полоснул по ладони клинком и передал его Никите, а сам заговорил при первых каплях крови, упавших на антрацитовую поверхность камня:

— Пусть моя кровь станет свидетелем верности и служения побратиму, стоящему рядом. Клянусь, что ни одним своим поступком, ни словом не опорочу честь Рода, в который вхожу как воин. Клянусь защищать брата, его жен, детей, сестер, воинов клана и всех, кто присягнул Никите на верность. Если нарушу слово, данное сейчас, готов принять любую смерть от его руки.

Он замолчал, глядя в потемневшие глаза Никиты, но руку не убирал, давая крови растекаться по Алтарю. Лишь на мгновение он посмотрел вниз, чтобы потрясенно увидеть, как Небесный камень жадно впитывает в себя жизненную влагу.

Никита полоснул свою ладонь и тоже вытянул руку. Свою речь он начал так же, как и Олег:

— Пусть моя кровь станет свидетелем принятой клятвы побратима, стоящего рядом. Клянусь защищать его так же, как и своих жен, детей, сестер, воинов клана и всех, кто присягнул мне и моей Семье на верность. Отныне мой дом стал твоим домом, моя пища — твоей пищей. Ты мой брат, и пусть Перун скажет свое слово.

Он не стал напоминать о наказании за отступничество. Зачем, если и так все ясно? Предательство убьет Олега раньше, чем рука Никиты коснется его.

Ладони мужчин сцепились в рукопожатии, смешивая текущую из порезов кровь. Олег с изумлением увидел, как меняется цвет глаз Никиты. Из непроглядного черного он стал светлеть, превращаясь в светло-голубой, потом — в зеленый, плавно переходящий в серый, из глубин которого стали проявляться красные всполохи.

«Стихии! — догадался Полозов, не в силах разжать руку, которую стало жечь огнем. Он растекался лавой от запястья до предплечья, и мало кто бы выдержал подобную экзекуцию. Это не было тем приятным теплом. Боль оказалась настоящей, но потайник терпел, сжав зубы. — Никита обладает всеми Стихиями, а чернота в глазах — это Сила Космоса!»

Он заметил, что Никите тоже было нелегко. Тавро Велеса на плече налилось алым, и казалось — еще немного, оно вспыхнет огнем, выжигая само себя. Медальон тоже вносил свою лепту в происходящее. Рунические резы осветились нежно-зеленым светом, и надо полагать, снижали дискомфорт. Недаром на губах Назарова играла улыбка. И Олег тоже попытался в ответ растянуть губы, но подумал, что это будет похоже на оскал зверя. Сил оставалось только успокаивающе моргнуть. Дескать, все в порядке.

Никита не мог понять, почему Перун молчит. Ладно, сейчас зима, и вряд ли он своим громовым раскатом даст знак. Но ведь есть иные возможности! Терпеть боль в руке и на плече становилось невозможным. Кровь уже закипала в венах, даже жрецы и Патриархи заволновались. Неужели небеса не примут клятву? Значит, решили уничтожить нарушителей?

Знак дал Алтарь. Он в какой-то момент стал светлеть, окутывая стоящих перед ним мужчин светло-лазоревым туманом. Все происходило в точности так же, как во время свадьбы Никиты и Даши. Но окружающая действительность была иной. Побратимы оказались на оплывшем и заросшем травой и кустарниками кургане, рядом с огромным дубом, чья крона с шелестящими листьями закрыла половину звездного неба. В воздухе стоял аромат степных трав, потрескивающий костер освещал глубокие трещины в коре старого могучего дерева. Не убирая руку, Никита тихо сказал:

— Ничему не удивляйся. Ждем.

Полозов кивнул. Удивительно, что боль куда-то ушла, кровь больше не бурлила вулканической магмой. Еще не пришло осознание удивительного переноса из пещеры на открытую местность, где не было зимы, где с удивительной четкостью ощущались запахи и звуки, даже звон уздечки внизу под курганом. Наверное, боевой конь траву щиплет, — с усмешкой подумал Олег. Здесь он тоже был с голым торсом, как и Никита, но почему-то в плотных кожаных штанах и в сапогах.

— Родовая память, — снова сказал Никита, видя растерянный взгляд побратима. — Все в порядке, — и громко выкрикнул, глядя в бархатисто-черное небо: — Перун, дай нам знак! Мы открыты перед тобой!

Далекий горизонт озарился сиренево-белыми вспышками, едва слышимыераскаты грома покатились по звездному куполу. Небесная колесница Перуна приближалась к кургану, грохоча колесами по невидимым камням. Внезапно над головой сверкнула молния, до боли напоминающая какую-то руну. Возможно, Никита узнал ее, но Олегу сейчас было не до этого. Если бы его не вовлекли в историю с вызовом демона на далеком отсюда Лусоне, ни за что бы не поверил в сюрреализм происходящего, сведя это все к какому-то особому способу гипноза, дыму от воскурений или еще чего странного. Потайник не видел предводителя воинства Перуна с его божественными атрибутами, но он ощущал присутствие необыкновенной магической силы, взвихрившей пространство. Все вокруг заискрило, засверкало змеящимися линиями, как будто двое человек попали в грозовой эпицентр. Над головой раскатисто треснуло и пошло гулять эхом по небосводу. Этакий гигантский колун развалил со звоном сухую чурку невероятных размеров. Потом бабахнуло еще дважды, совершенно оглушив побратимов; самый главный свидетель их клятвы ударил огненным мечом в дерево. Вершина дуба заискрилась, осветилась нереально желто-алыми всполохами, вырывая из темноты восторженное лицо Никиты.

«А ведь он еще мальчишка, — ласково подумал Олег, глядя на волхва. — Маленький мальчишка, получивший невероятный дар, и стремящийся сделать свою жизнь и жизнь окружающих его людей счастливой. Пусть душа его не очерствеет на долгом пути!»

Жрецы храма потрясенно глядели на рассеивающийся туман вокруг Алтаря, и проступающие сквозь него фигуры побратимов, так и не разжавших руки друг друга. Да, с небес не упал знак в виде громового раската, но черный камень открыл тропу в иную Явь, неведомую для хранителей и Патриархов, и увел кровников для сотворения ритуала, скрыв от чужих глаз. И вернул их обратно живыми и невредимыми.

— Почему Алатырь-камень допустил воина на тропу Яви? — недоуменно спросил жрец со шрамом.

— Непрост мальчишка, — обронил Мещерин. — Значит, прав был Назаров, когда утверждал, что его правнук еще удивит всех нас.

— Я слышал, что в каждом храме Перуна, где был Никита, происходили невероятные события, — задумчиво добавил Милодар Бежин, теребя бороду.

— То нам ведомо, — твердо произнес первый жрец и пристукнул посохом по каменному полу. — Перун выбирает по своему разумению того, кто однажды вдохнет новую жизнь в Орден. Если Назаров и есть тот самый избранник, у него будет трудная стезя.

— Мы поможем ему, — заявил Мещерин. — Пора вылезать из норы, в которую сами себя загнали.

Жрец со шрамом задумчиво покачал головой, но ничего не сказал. Его дело — хранить Алтарь, а напитывать свежей кровью чахнущий Орден — дело молодых и амбициозных. Может, этот юноша и возьмет на себя бремя власти, но скорее всего, он лишь заложит фундамент возрождения. Так виделось жрецу грядущее. Для появления Князя Ордена еще не пришло время. Патриархи поторопились с признанием нынешнего Князя, но разумнее будет промолчать, чтобы ошибка стала явной, иначе разум не воспримет правильные слова. А так — да, хотелось бы ошибиться в лучшую сторону.

Тем временем побратимы уже молча одевались. Никите никто ничего не говорил. И только когда молодой волхв накинул на себя куртку и забрал из плошки свои кольца с перстнем, он посмотрел на жрецов, ожидая ответа. Вперед выступил Патриарх Мещерин.

— Перун одобрил ваше побратимство, — сказал он с торжественными нотками в голосе. — А ты первый из ратников, кто миновал Врата через храмовый Алтарь.

— Я не знаю, что там было, — слукавил Никита. Ведь он хорошо помнил слова Патриарха Исаева, сказанные в «Гнезде», что жрецы храмов неохотно допускают воинов Ордена к тайнам пространственных перемещений. Возможно, Патриархи прибыли сюда именно по одной такой тропе с помощью телепорта. Но кто именно владеет этим Даром? Кто из трех мезенских старцев?

— Неважно, — Мещерин прикрыл глаза, прекрасно понимая осторожность Никиты. — Сегодня радостный день для вас, побратимов. Ступайте в лагерь и пируйте. Завтра с рассветом вас ждет дорога домой, в Мезень.

Никита с Олегом вышли на освещенную костром площадку — лиловые краски сумерек уже смешивались с чернильной темнотой небесного купола — и под присмотром жреца, который их встречал и задавал вопросы, забрали свое оружие. Кузьма стоически дожидался их, греясь возле жаровни.

— Как все прошло? — волнуясь, спросил он. — Здесь такое началось! Какое-то гудение в воздухе, в небе пазори^[8] заиграли. А сам я прилично подзарядился.

Кузьма усмехнулся и щелчком пальца создал легкий водный вихрь, превратившийся в снежную осыпь, как во время начинающегося бурана.

— Не шали! — одернул его жрец, ждущий, когда гости покинут храм. — Не там свой Дар применяешь!

— Извини, отец, — поклонился Кузьма и знаком показал, что пора идти в лагерь, где их ждали соратники.

Ночное небо над холмами было усыпано жемчужинами звезд, рассыпавшимися в бледно-молочной реке от горизонта до горизонта. Потрескивал костер, обложенный двумя сухостойными лесинами, похрапывали ратники в спальных мешках. Сегодня никто не стоял на страже. Двойная защитная линия магических маячков была раскидана вокруг стоянки, и вдобавок к этому большой невидимый купол «сферы» надежно закрывал и спасал от мороза.

Никита осторожно потянул замок «молнии» вниз и вылез из мешка. Огляделся по сторонам и натянул на ноги берцы. Только потом неслышно встал, проверил надежность крепления плечевых ремней — не ослабли во время сна? — наличие пистолета в кобуре, надел куртку и балаклаву, настороженно прислушался, и только потом аккуратно пересек границу защитного купола. Проверил «амеб», невидимо летающих где-то неподалеку, не обнаружил признаков чужого вторжения, и лишь теперь зашагал в сторону храма.

Пройдя этот путь днем, ориентироваться Никите стало проще, да еще активировав умение «ночного зрения», не было никакого риска заблудиться в скудном ельнике, поросшем на склоне гривы. Только нужно ли оно ему, если и так Алтарь притягивал невидимым магнитом?

Перед входом в храм по-прежнему горел огонь в жаровнях. Ровное пламя освещало площадку, бросая блики на застывшие изломы скалистого холма, дверь была закрыта. Одинокая долговязая фигура в плаще неподвижно застыла меж двух огней, опираясь на массивный посох. Никита сразу решил, что жрец ждал именно его. Намеренно громко ступая по каменистой крошке, он подошел поближе, выйдя из чернильной темноты.

— Все-таки не утерпел, пришел, — усмехнулся жрец, поднимая голову.

По голосу Никита узнал его. Это был один из хранителей, ждавших его и Олега перед Алтарем, напарник того, со шрамом.

— У меня много вопросов, — пояснил причину своего появления Никита.

— Зайдем в храм, — позвал его жрец. — Я долго ждал тебя, продрог.

— Могли бы закрыться «теплой завесой».

— Пустое, — отмахнулся старик, — не стоит черпать силу Алатырь-камня на подобные излишества. Никто не запрещает, конечно, но злоупотребляя его ресурсы бесконечно, мы можем его уничтожить своими руками.

Никита вошел следом за жрецом в зал, освещенный десятком крохотных магических светильников, висящих под сводом, отчего скудный тепло-желтый свет разливался по всему помещению, не оставляя резких теней. Оглядевшись в поисках остальных служителей Алтаря, Никита никого не обнаружил. Возможно, они сейчас находились в какой-нибудь жилой каморке, умело скрытой от посторонних глаз, но как не старался волхв найти потайную дверь, кроме голых каменных стен ничего не нашел.

— Зря пытаешься, — по-доброму усмехнулся жрец, подойдя к Небесному камню. Он положил руку на гладкую поверхность, погладил ее словно домашнюю кошку. — Нет здесь никого. У каждого своя ночь стражи. Сегодня здесь я.

— Врата, — догадался Никита, встав напротив, и почему-то тоже захотел прикоснуться к Алтарю. Он отозвался, шутливо толкнув волхва в грудь теплой волной. — Вы приходите и уходите через портал. Может, вы живете в ином мире?

— Догадлив не по годам, — старик откинул капюшон, давая возможность Никите разглядеть его.

— Странное ощущение, — откликнулся Никита, всматриваясь в скуластое, с глубоко запавшими глазами, лицо. — Мне показалось, что вы похожи друг на друга. Разве что ваш напарник, который со шрамом…

— Его зовут Прокудой, — снова усмехнулся жрец. — Согласен, не самое благозвучное имя для человека, посвятившего всю свою жизнь служению Храму.

— А как вас?

— Хвалимир мое имя. Встречавший вас брат — Воята. Он отвечает за безопасность Алтаря, вроде монашеской службы безопасности, как сейчас модно говорить… Так что тебя заставило встать среди ночи и прийти сюда, а не отдыхать после празднества?

Никита вдруг осознал, что не знает, какой именно вопрос для него важен. Казалось, все разложено по полочкам, как у подготовленного к интервью журналиста, ан нет — все вылетело из головы.

— Почему именно меня прадед готовил к роли Князя Ордена гипербореев? — задумчиво произнес молодой волхв. — В Мезени много достойных людей, готовых взять на себя ответственность. Но все они ждали моего появления столько лет! Показалось, с большим облегчением перекинули весь груз проблем на чужие плечи.

— Тебя это удивляет?

— Скорее расстраивает. Оказывается, здесь все как в обычных государственных структурах. Есть тот, кто без колебаний возьмется расчищать завалы. На него и надежда…

Хвалимир не торопился с ответом; его рука замерла, перестав оглаживать камень.

— Когда сюда ехал — видел засеки? — поинтересовался жрец.

— Да. Неужели в такой глуши была опасность нападения?

— Еще какая! Храм всегда был готов к обороне, но самая тяжелая пора наступила, когда ушкуйники рванули из Новгорода в эти края. Многие оказались обычными проходимцами и любителями наживы. Но среди них были люди, сознательно искавшие Алтарь. Они спелись с британцами, и на их деньги организовывали экспедиции. Тогда удалось отбиться. После смерти Петра Алексеевича, когда русский престол занял Александр Меньшиков, началась серьезная смута. Север не желал видеть его в роли самодержца, ибо считал проходимцем и лакеем царским. Что, конечно же, далеко от истины. Многие стали жертвами такого навета, сознательно введенные в заблуждение хитростью и лукавством врагов Руси… Поэтому Новохолмогорск, Мезень, Печора превратились в один бурлящий котел. Сюда уходили несогласные с политикой крепнущего императорского клана. Бунташный век много накипи поднял на поверхность. В мутной водице и зашевелились западные структуры вроде папской магической инквизиции, а с ними и британская Корона стала активно искать предателей в боярских кругах.

Жрец снова сделал паузу, собираясь с силами и мыслями.

— Именно тогда Орден начал концентрировать свои силы в Мезени. Война предстояла серьезная, все это понимали. Нужно было четко отделять служение родной земле и распри между боярами. Ты же понимаешь, что взрастить бойца — дело очень и очень долгое, будь он даже отмечен искрой одаренности. Себя вспомни. А набирать наемников неприемлемо для нашего Устава. Но в нашем случае двадцать подготовленных воинов могли дать отпор.

— Кто был Князем в те времена?

— Брянчинов Матвей почти полвека отдал служению Ордена. Он был таким же Универсалом, как и ты сейчас. И он тоже вначале не хотел взваливать на себя бремя власти. Да только за него решил Алатырь-камень.

— Как такое может быть?

— Источник наделил его Силой Пяти стихий, — у Хвалимира, оказывается, были золотисто-желтые зрачки, как у тигра, и они словно прощупывали замершего Никиту до самых глубин его души. — Плод в чреве матери не выбирает свою судьбу, он только может принять Дар. И однажды приходится платить служением своему Роду, своей семье, людям, доверившимся тебе, и… Ордену. До самого своего конца.

— И сколько мне отмерено? — дрогнул голос Никиты.

— Хочешь знать свою судьбу? — по-доброму улыбнулся жрец.

— Больше всего я хочу знать, что сейчас творится вокруг меня и семьи. А где и когда закончится мой путь — уже неважно.

— Жизнь Универсала долгая, враг ему не страшен в силу уникальных магических данных, а у тебя, не забывай, еще и две твари в услужении. Ты самое страшное оружие, которое я когда-либо встречал на своем веку. Тот, кому по силам разрушать города, рано или поздно встает перед выбором: отдать свою Силу Алтарю или идти с этой ношей до конца жизни.

— Все-таки знаете про демонов, — напрягся Никита.

— Знаем и присматриваем за тобой. На извилистых тропинках между мирами встречаются интересные люди, уже наслышанные о Никите Назарове.

— И кто они?

— Одна из них передает тебе огромный привет, — Хвалимир усмехнулся. — А с другими когда-нибудь сам встретишься.

— Тэмико! Хранительница! — Никита оживился. — Охотно поверю. Она не очень жалует демонов, и поэтому наши взгляды на их службу людям расходятся… Но, Хвалимир, а что значит «отдать свою Силу Алтарю»?

— Матвей Брянчинов не выдержал своего служения, когда уничтожил британскую флотилию адмирала Бреггинса в устье Койды. Слухов тогда немало бродило по побережью, но только Князь Ордена знал, чего ему стоило лишить жизни почти тысячи человек, утопив их с помощью комбинированных заклятий огня и воды. Не выжил никто. Жители Койды еще несколько лет собирали выброшенные на берег обломки фрегатов и личные вещи британских моряков.

— Была причина, по которой Князь сотворил такое, — догадался молодой волхв.

— Была. Универсал редко применяет заклятия тотального уничтожения в силу личных воззрений, моральных колебаний, человеколюбия, наконец… Поинтересуйся в архивах насчет экспедиции Бреггинса. Ее назвали «Ветер возмездия». Если память не подводит, в 1802 году по новому летоисчислению, — при этих словах Хвалимир довольно сердито хмыкнул. — То, что творили островные пираты — а я не могу их назвать по-другому, пираты и есть — не поддается осмыслению. Не нам осуждать Князя, он поступил так, как считал нужным, а потом пришел сюда и погасил свою искру Дара. Доживал после этого как обычный человек… недолго.

— После него кто встал во главе воинства?

— Никого не было, — покачал головой жрец. — Место, как говорят сейчас, оставалось вакантным. Поэтому твое появление восприняли как сигнал к действию. Война ведь не прекращается до сих пор. Исчезло ее внешнее проявление. Никто не сходится в кровавой сече, но убиваем мы друг друга так же исправно, отвечая ударом на удар иными средствами.

— Получается, Собор не стал сопротивляться моему решению привести к Алтарю потайника из-за желания выбрать нового Князя? — Никита нахмурился. Ведь так и было. Старцы недолго бушевали и довольно быстро пришли к согласию.

— Ты еще молод, Никита, — вздохнул Хвалимир; постукивая кончиком посоха по полу, он обошел Небесный камень и встал рядом с волхвом. — Некоторые вещи тебя могут возмутить или обидеть, но, по сути, ты был обречен с самого рождения стать Князем. Не даются такие подарки богами за красивые глаза. Их надо отрабатывать. Это твой Рок, Никита, и только тебе его нести на своих плечах, не перекладывая ответственность на других. И ты, как Князь, обязан быть впереди своего воинства. Мы защитим твоих жен и детей, но только тебе предстоит сразиться с нашим вечным врагом. Он злонамеренно искажает суть человеческой жизни, стирает нашу общую память, вносит рознь между братьями и сестрами, где мечом, а где и словом. Патока их лжи слишком слащава, чтобы сопротивляться ей. Но и с этим мы разберемся. Нам нужен твой карающий меч.

— Кризисный управленец, — пробормотал Никита.

— Именно так, — нисколько не удивился услышанному жрец.

— Но Храм не защитил Брянчиновых, — Никита вдруг понял, почему не может принять правильные, в общем-то, слова Хвалимира. — Он был Князем и воевал против наших врагов. А его семья погибла. Ведь я прав? Горечь тяжелой потери чернит разум и толкает человека на тяжелые для сердца поступки. Поэтому последний Князь и отрекся от Силы, когда осознал, что сотворил. А вдруг и мою семью ожидает подобная участь?

Жрец не сразу ответил. Он протянул руку к Алтарю и замер так, пока пальцы не засветились бледным фиолетовыми всполохами.

— Тогдашние хранители недооценили степень осведомленности английской агентуры, находившейся в составе экспедиции Бреггинса. Они нашли семью Брянчинова и навели на них магов Ордо Маллеус, чтобы не замарать свои руки. Ты же знаешь, на что способны папские псы инквизиции. В гены их адептов вложена одна программа — уничтожить всех, кто связан с Орденом даже косвенно. Но знаешь ли ты истинную природу войны?

— Догадываюсь, — Никита с интересом смотрел, как расширяется призрачный туман над Алтарем. Хранитель открывал портал?

— Западная камарилья, победившая древний уклад европейских княжеств, ищет механизм появления Универсала, — Хвалимир усмехнулся и поднял руку. С пальцев тягуче потянулись вниз струйки тумана. — И своими куцыми мозгами никак не поймет, что истинный Дар дается не избирательно или по каким-то особым методикам. Это выбор богов. Непонятен принцип выбора Универсала, непонятна механика зарождения в нем искры Пяти Стихий. Все непонятно. Мы можем оперировать магическими потоками на подсознательном уровне, понимать, как это действует и работает, пользоваться ими, наконец. Но единственная тайна, которую нельзя открыть — это Дар, носителем которого являешься ты. Считай, это твое проклятие и твое богатство. Задай вопросы, которые тебя беспокоят — и поторопись к своим братьям.

Сердце Никиты неприятно екнуло. Неужели Хвалимир намекал на события в Гиссаре? В таком случае действительно надо срочно идти в лагерь. Находясь далеко от Мезени, он не мог принять кодовый сигнал по телефону, и в этом случае Генштаб разработал аварийный канал связи — через астральное пространство. Однако информационный пакет до сих пор не пришел.

— Храмы Перуна — это вход в иную Явь?

— Да.

— Могу ли я пользоваться Вратами с помощью Алтаря?

— Исключено. Даже Князь не имеет такого права. У тебя есть иной инструмент путешествий. Демонические твари и младший — пока еще младший — сын. Мы не станем препятствовать твоим перемещениям с их помощью. Но за мальчишкой следи во все глаза. Хлопотный малец у тебя растет.

Никита поставил зарубку в памяти насчет Ярослава, но не стал задавать про него вопросы. Это не самое главное.

— Правильно ли я поступаю, проводя через Источник своих жен во время беременности?

— Ничего нового ты не придумал, — блеснули глаза жреца. Он убрал руку от Алтаря. — Если думаешь, что они родят тебе наследника-носителя Пяти Стихий, то не особо-то надейся. Дети у тебя и так сильные, но держи их Дар в узде.

— Кто стоит за покушением на нас?

— Хранители не занимаются сбором агентурных данных, Князь, — Хвалимир покачал головой, давая понять, что не намерен обсуждать этот вопрос. — Мы не в силах быть везде, в прошлое мы не можем попасть, а грядущее — зыбко. Сегодня ты толкнешь нечаянно камешек с тропинки, а в будущем произойдет обвал. Поэтому ищи врагов сам, привлекай воинов Ордена. Теперь у тебя есть люди, которые рвутся в бой. Используй их с умом, и ответы сами придут к тебе. Вижу, Никита, ты сам все понимаешь. Алатырь-камень не всемогущ, как и мы, его Хранители. Ты в достаточной мере наделен силой и способностями решать любые проблемы. Но… если станет очень тяжело, действительно тяжело, а не по личным ощущениям, то любой Храм тебе поможет. Еще одну ошибку нам совершить нельзя.

— Спасибо, Хвалимир, — Никита про себя вздохнул. Он так и не понял, зачем жрец прикасался к камню. Получал какую-то информацию, недоступную для Воина? — Действительно, пора возвращаться.

— Подожди, — на его плечо легла сухощавая ладонь. — Мы, Хранители Алтаря, хотим поднести тебе подарок. Вот, держи.

В руку Никиты лег тонкий посеребренный стержень, похожий на карандаш с заостренным концом. По весу он был настолько легкий, что почти не ощущался, но его явно сотворили не из дерева.

— Руническое стило, — пояснил жрец. — Ты ведь артефактор, и тебе будет полезен сей инструмент. Оно способно более точно вырезать руны на любом предмете от металла до дерева. Даже на драгоценных камнях, что увеличивает его силу. Представляешь, насколько ценными станут твои подарки любимым, а также нужным людям?

— Спасибо, Хвалимир, — прошептал Никита, сжимая стило. — Это очень ценная вещь! Я даже не слышал, чтобы в мире существовало нечто подобное!

— Стило не из нашей Яви, — улыбнулся старик, глядя, как молодой волхв тщательно прячет «карандаш» во внутренний карман куртки. И неожиданно для него предложил: — Протяни руку к Алтарю. Гляди внимательно.

Сделав так, как попросил жрец, Никита ощутил прикосновение тумана и тонкое покалывание в кончиках пальцев. И в это же мгновение его как будто втянуло в это призрачное покрывало — и еще через два удара сердца волхв стоял на каменистом плато, освещаемом яркими огненно-желтыми цветами взрывов. Звуки боя ворвались в уши, удивительно четко разделяя их на малейшие нюансы. Вот, захлебываясь речитативом, перекрикивают друг друга пулеметы, где-то гулкие, где-то с суховатым треском. Раздаются хлопки гранатных разрывов. Вздрагивает под ногами земля, готовая сбросить с себя людишек, устроивших непонятную возню, которая причиняет ей боль. Пылая огненной аурой, носится джинн, превращая в пепел камни. По нему бьют магические плетения, сжимая аморфное тело в ледяных тисках, в результате чего в воздух взлетают кубометры горячего пара.

Никита успел увидеть четкую полуокружность, расширяющуюся в свете фиолетово-серебристых вспышек и словно вырезанные и черной бумаги человеческие силуэты, готовые шагнуть в разрыв мироздания.

А потом все кончилось.

— Мы не влияем на прошлое и на грядущее, — снова напомнил жрец, пока Никита с недоверием смотрел то на свою руку, то на безмолвствующий Алтарь. — То, что ты увидел — это лишь зыбкий набросок картины на холсте. Время течет линейно для каждого события. Встроиться в него можно в одном случае: стать его участником. Ведь тебя там ждут, Князь? Тогда не задерживайся, ступай. И не переживай, мы еще встретимся и поговорим о многом.

Только на морозе Никита очнулся от вязкого ощущения какого-то навязанного ему спектакля. Разговор со жрецом возле Алтаря мог и случиться; а, может, никакой встречи вовсе не было. Довольно забавно, учитывая, что он умеет противостоять всевозможным внушениям. Алтарный камень показал Никите, насколько слаб еще его разум, и к каким вершинам нужно стремиться. От своего универсализма молодому волхву становилось порой неуютно и страшно. Нетрудно понять переживания Брянчинова, решившегося погасить свой Дар… Ага, фамилия прежнего Князя в памяти осталась, а значит, разговор со жрецом не привиделся!

Постояв возле закрытой двери, Никита махнул рукой на случившееся с ним пару минут назад, понимая тщетность своих измышлений. Скептик, проснувшийся в его душе, шепнул, что Алтарь мог подсунуть ему фрагменты чужого сознания и памяти.

Слабо ворохнулось в тревоге сердце — информационный пакет, мгновенно переданный отправителем, был выхвачен из астрального облака и распакован. Он был невесомым, маленьким и весьма быстро достигшим адресата. Так было задумано для экстренной связи, если обычные средства коммуникации окажутся недоступными. И это сообщение означало лишь одно: в Гиссаре события пошли по наихудшему сценарию.

Глава 12

Москва, февраль 2016 года

Марцио Боргезе — комиссар Второй капитулы Ордо Маллеус — один из немногих оставшихся в живых членов высшего звена после жесточайшей зачистки три года назад, в результате которой в мир иной отправился даже гроссмейстер Марио Солера, а в тихую и скромную отставку сам государственный секретарь Пьетро Борджио — ожидал важного гостя в гостиничном номере отеля «Ритц», и заметно нервничал.

Во-первых, он не знал, кто именно придет на встречу, но по своим ощущениям предполагал, что им будет очень влиятельный человек. Во-вторых, Боргезе опасался русскую контрразведку и Имперскую Службу Безопасности, которые в случае совместных действий могут отыскать иголку в огромном стоге сена. Еще находясь в Риме, комиссар принял беспрецедентные меры предосторожности: изготовил подложные документы на имя коммерческого предпринимателя из Флоренции по заключению международных договоров, отчего ему пришлось ехать в этот благословенный город и уже оттуда вылететь на самолете в Москву.

В старой русской столице уже несколько месяцев функционировала созданная под Боргезе фирма. Легенда требовала тщательной проработки даже в таких незначительных мелочах. Русские охотно торговали с флорентийцами, но очень не любили римлян, и этот факт комиссар учитывал чуть ли не в первую очередь.

Боргезе раз за разом прокручивал в голове возможные варианты вопросов и ответов в преддверии встречи, но каждый раз с досадой морщился, понимая тщетность подобных умозаключений и комбинаций. Дьявол его знает, как повернется беседа. Слишком она предстояла… тонкой и опасной.

Как бы не волновался комиссар, но порцию коньяка он налил в бокал крепкой рукой. Подошел к широкому панорамному окну, отдернул темно-красные бархатистые шторы и стал смотреть на переливающуюся огнями Тверскую улицу, на витрины и потоки машин, сливающиеся в одну огромную яркую реку. Город активно развивался, стремясь догнать столицу в качестве комфортной жизни, и все благодаря нововведениям императора Александра, решившего создать в старой столице «особую экономическую площадку» с привлечением иностранного капитала. Вот почему при создании конспиративной компании была выбрана Москва.

Боргезе размышлял, что для подобного шага не было никакой необходимости. Россия и без всяких площадок самодостаточна, торгуя со всем континентом. И затеваемое высокородным вельможей серьезное дело, могущее обрушить все начинания императора, грозило поставить крест на амбициях русской экономики. Для русских это глупость и предательство, для Запада — великолепный шанс усилить влияние в этой части земного шара.

В дверь негромко, но настойчиво постучали. Тройной удар, тишина, и еще раз тройной. Залпом осушив бокал, Боргезе пошел открывать. На пороге стоял высокий худощавый мужчина в дорогом пальто из кашемира. Верхнюю часть лица скрывал меховой козырек кепи, выпущенный наружу кончик вязаного белого шарфа словно показывал намек на небрежную элегантность. Но как бы не старался гость выглядеть молодцевато, комиссар капитулы рассмотрел, что ему никак не меньше сорока лет.

— Позволите войте? — каким-то бесцветным, незапоминающимся голосом спросил мужчина по-английски. — Вы меня разглядываете уже минуту, что дает возможность службе контроля заострить внимание на моей персоне. На каждом этаже камеры.

— Извините, — Боргезе отошел в сторону, пропуская незнакомца в номер. Насчет минуты мужчина, конечно, лукавил, а значит, тоже нервничал. — Позвольте исправить свою оплошность бокалом хорошего французского коньяка? На улице невероятно морозно, согреетесь.

Он уловил терпкий запах одеколона, исходящий от гостя, когда тот неторопливо раздевался. Повесив пальто в гардеробный шкаф, мужчина пригладил коротко стриженные волосы, на мгновение замер, во что-то вслушиваясь, а затем сделал круговое движение пальцами, на которых, кстати, не было родового перстня-идентификатора, но два кольца — с сапфиром и адамантом — присутствовали. Тотчас же у Боргезе неприятно заложило уши от поставленной магической защиты. Проглотив вставший в горле комок, комиссар хоть ненамного облегчил давление на барабанные перепонки.

— Сейчас пройдет, — успокоил его мужчина, проходя на середину комнаты. — Стандартная и необходимая в нашем случае процедура.

При хорошем освещении он выглядел куда старше, чем показалось Боргезе сначала. Не меньше сорока пяти лет, лицо неподвижное, как бывает при наложении чужой личины или использовании амулетов, визуально изменяющих черты лица: разглаживает морщины, округляет щеки или намеренно выпячивает скулы, утончает губы в тонкие неврастенические полоски. Этот же мужчина все рассчитал правильно. При его худобе полезно заострить внимание на бледности лица и острых скулах. У человека проблемы со здоровьем, сразу приходит на ум мысль.

— И от коньяка не откажусь, — гость бесцеремонно сел в кресло, закинул ногу на ногу и с удовольствием откинулся на мягкую спинку. — Я двенадцать часов в дороге, больше устал, чем замерз. А сегодня действительно холодно? Век бы с юга не выезжал.

— По моим ощущениям — да, — коротко рассмеялся Боргезе, подавая мужчине бокал с плещущимся в нем соломенно-янтарной жидкостью. — Но вы не представились, а мне как-то неудобно общаться с человеком, соблюдающим инкогнито.

— Князь Алентов, Афанасий Борисович. Уполномочен вести беседу от заинтересованного лица.

Комиссар кивнул, принимая правила игры. Он знал, что князя Алентова в природе не существовало; вполне допустимо, что за личиной этого человека прячется сам Великий князь Михаил Меньшиков или его доверенное лицо.

— Что ж, я готов выслушать вас, князь, — Боргезе не отказал себе в удовольствии во второй раз плеснуть в бокал коньяка. — Наши посредники организовали встречу, чтобы мы лично могли обсудить тонкости мероприятия.

— На сегодняшний момент создалась ситуация, когда требуется пересмотреть существующие права на престол, — князь Алентов отпил напиток и немигающим взглядом уставился на комиссара, словно проверяя его реакцию.

Боргезе обратил внимание на изжелта-зеленые зрачки гостя, что тоже говорило о действии магического амулета. Все-таки князь не рискнул накидывать личину, боясь попасть под специальную аппаратуру, отслеживающую подобные метаморфозы. Амулет более безопасен, он даже у артистов-театралов популярностью пользуется.

— По праву престолонаследия следом за Александром Михайловичем идет его старший сын Владислав, — напомнил комиссар Второй капитулы. — В случае форс-мажора власть берет его средний брат Великий князь Константин. У него тоже есть сын. Ваш патрон что желает? Полностью убрать эту цепь?

— Да, — без обиняков заявил «князь Алентов». — Патрону нужна чистая дорога к престолу. Он еще достаточно молод, и несмотря на отсутствие сына, может выдать всех своих дочерей за дворян из лояльных лично ему Родов, и успеет назначить преемницу после того, как наденет на голову императорскую корону. Появление в его семье наследника мужского рода позволит сохранить династию Меньшиковых на престоле, но уже с новой идеологией в развитии России.

Боргезе озадаченно почесал мизинцем переносицу. Осторожно спросил:

— Ваш патрон настолько честолюбив, амбициозен или обидчив? Не могу понять его желание рисковать столь опрометчиво.

— Сейчас самый подходящий момент, — Алентов покатал во рту коньяк. — Император третий месяц серьезно болеет, но для верноподданных есть версия о его слабом недомогании. Изредка появляясь на людях, он укрепляет их сердца надеждой на долгое правление. Однако болезнь ставит перед Меньшиковыми вопрос: может ли дальше Его Императорское Величество исполнять свои обязанности, или передать дела цесаревичу? Эти колебания и нужно использовать. Политическая обстановка на южных границах и в Туране позволяет использовать момент для нанесения точечных уколов. Создать видимость угрозы членам его семьи, чтобы отвлечь от основного удара, а потом нанести его с неумолимой быстротой. Ведь Ордо Маллеус не откажется от возмездия за гибель воинов святой инквизиции?

— Вопрос чести, — хмуро обронил Боргезе. — Но первым в очереди стоит некий барон Назаров, замысливший всю операцию. Русский император обеспечил ему прикрытие, но именно рука молодого Иерарха способствовала чувствительному поражению в последней партии.

— Не забывайте, что он приходится зятем Великому князю Константину, — князь Алентов слегка пугал комиссара необычным цветом зрачков. Словно дикое и сильное животное следило за ним, ожидая момента вцепиться в горло. От гостя исходила волна превосходства и принуждения, которую Боргезе научился ощущать, общаясь с людьми подобного ранга в течение всей своей службы в Ордо Маллеус. Уже одно это обстоятельство говорило о статусе гостя. Сам ли это Михаил Михайлович соизволил встретиться с посланником магической инквизиции, или прислал высокородного союзника — сейчас не стоило искать ответ на этот вопрос. Проблема куда глубже: пошатнув русский престол, Запад рисковал получить не только разваленную империю, но, в первую очередь, альянсы могущественных родов, завязанные на иных принципах существования. И тогда с русскими договориться будет куда сложнее. Дипломатия станет совершенно иной. Править будет грубая сила, а клановые лидеры могут самолично вершить суд. Этакий прообраз неофеодализма, только подкрепленный магией.

Боргезе понимал всю серьезность предстоящих «мероприятий», как он уклончиво называл специальные операции за пределами границ Ватикана. И уже заранее просчитывал издержки и возможный профит. Насчет последнего: разгром Ордена Гипербореев стоял в приоритете, и без помощи британских спецслужб инквизиции не справиться. Во всей Европе больше не было сил, способных противостоять русскому магическому воинству. Германские княжества стараются дружить с Россией, шведская Корона осторожно дышит в сторону своего соседа, «зеленый пояс» на южных границах огромной империи как-то подозрительно затих. С кем еще сотрудничать? Остаются британцы со своей оголтелой политикой противостояния русским.

Желание Великого князя Михаила отодвинуть своих братьев от престола должно было базироваться на каком-то логическом фундаменте. Которого комиссар Второго капитула никак не мог разглядеть. А ввязываться в противостояние с опасным врагом никакого желания без мощной мотивации не хотелось. Перед Михаилом Меньшиковым серьезная преграда в виде среднего брата. В этом случае нужно ликвидировать всю его семью, чтобы расчистить дорогу к престолу. Но именно здесь заключалась одна большая проблема: Назаров, будущий Иерарх. Парень уверенно набирает вес в обществе, создал клан, получил баронский титул, успел навредить Ордо Маллеус. Если и начинать расчистку, то с зятя Константина Михайловича. А там и жены, и дети…

— Заказчик твердо уверен в своих намерениях? — вгляделся в князя Алентова Боргезе, с трудом удержавшись, чтобы не отвести взгляд от звериных зрачков гостя.

— Более чем. Если вопрос упирается в финансирование, то не беспокойтесь. Мы можем в считанные минуты перевести на указанный счет нужную сумму. Какой банк — выбирайте сами.

— Хм, — Марцио Боргезе задумчиво провел ладонью по щеке, — такая операция потребует очень больших денег, князь. Вы даже не представляете, какие силы и ресурсы придется задействовать…

— Перестаньте изображать бедного еврея, — перебивая его, поморщился князь Алентов и недовольно сжал пальцами подлокотники кресла. — Назовите свою цену и банк, куда поступит первый платеж.

Комиссар не торопился давать ответ. Он прокручивал в уме сложность операции и всевозможные риски. Папа Феликс Седьмой заранее благословил его на борьбу с магической ересью, окопавшейся на далеком русском Севере возле студеного моря, и напомнил, что заранее дает индульгенцию на любые действия воинов света, лишь бы результат отвечал чаяниям Ватикана. Поэтому ответ для Великого князя Михаила будет положительным. Если он готов платить столько, сколько нужно, почему не попросить больше?

— Лондонский банк «Лазард Бразерс энд компани», — нарушил молчание Боргезе и достал из внутреннего кармана блокнот с ручкой. Уверенно написал ряд цифр — он помнил спецсчет Ватикана наизусть. Вырвал листок и по поверхности столика передвинул к князю. — Сумма внизу.

— Я уже понял, — усмехнулся гость. — У вас отменный аппетит.

— Момент очень удачный, — откровенно сказал Марцио. — Когда еще дадут неограниченный кредит. Но я обещаю подключить к делу специалистов высочайшего класса, поднаторевших в диверсионных операциях. Кстати, хотел спросить, князь.

— Слушаю вас, — Алентов повертел пальцами пустой бокал.

— Покушение на жен барона Назарова и на него некоторое время назад — это чьих рук дело? Неужели ваш патрон играет двумя колодами?

— Нет, это всего лишь отвлекающий маневр, — тонкие губы князя разошлись в холодной усмешке. — Пока будут искать исполнителей и их связи, вы сможете подобраться куда ближе и незаметнее, чем эти косорукие «специалисты».

Его голос источал яд.

— Идея не лишена смысла, но стоило ли торопиться? Мы могли бы подготовиться гораздо лучше и эффективнее. Один удар — и никто не сможет совершить месть. Я про барона Назарова.

— Вы так его боитесь? — впервые за время разговора в голосе Алентова проскользнуло любопытство.

— Достойный противник, — кивнул Боргезе. — Первый капитул не дал бы соврать. К сожалению, почти вся высшая когорта предстала перед всевышним. Нам будет легче действовать, зная, что за маэстро Назарова не вступятся влиятельные силы, и я не говорю о Меньшиковых.

— Будьте уверены, комиссар. Мальчишка многим соли на хвост насыпал, — усмехнулся князь.

— Простите, при чем здесь соль и хвост? — недоуменно спросил Марцио. — Не совсем понятно.

— Русская идиома, — прищелкнул пальцами гость. — Она означает, что столичная аристократия вовсе не жалует выскочку из провинции. Многие с тревогой ждут, когда Назаров наберет влияние и силу, и с помощью своей жены — племянницы императора — сядет на трон.

— То есть, идут разговоры о смещении династии? — приподнял брови Боргезе. — Интересная история. Я могу использовать это обстоятельство в дискредитации Назарова?

— Да ради всех богов! — воскликнул Алентов. — Дискредитируйте, выбивайте у него почву из-под ног, но в итоге он не должен стоят между заказчиком и Великим князем Константином.

— Я вас понял, — кивнул комиссар Ордо Маллеус. — Сроки важны?

— Хочется, чтобы вы сразу приступили к работе, но такие сложные заказы требуют подготовки, мы же понимаем. Поэтому заказчик не будет торопить. Скажем, до конца года желательно разобраться с самой сложной проблемой.

— Хорошо, — Боргезе наклонился вперед, чтобы поставить бокал на столик. — Значит, до конца года… Нужно ли отчитываться перед вашим патроном?

— Не стоит привлекать к себе внимание. Встречаться будем только в экстренных случаях, когда нужно будет скорректировать план. Как вас найти — мы знаем.

Князь Алентов резко прервал разговор и поднялся. Подойдя к шкафу, надел пальто, поправил на голове кепи, вглядываясь в свое отражение в ростовом зеркале, висящим на стене. Оценивал маскировку.

— Поживите еще пару дней в Москве, сеньор Боргезе. Право, здесь стоит что посмотреть.

Он щелкнул пальцами, снимая непроницаемый защитный купол, и Боргезе облегченно вздохнул. Из ушей словно вату выдернули. Сразу стали слышны живые звуки отеля: кто-то бубнил в коридоре, слышалась музыка за стеной, в номере сверху поскрипывала под тяжестью чьего-то тела плохо пригнанная половица. Забавно, что в «Рице» до сих пор паркетные полы, а не красивая декоративная плитка, которую легче содержать в чистоте и порядке.

Князь Алентов не стал прощаться, и как-то незаметно исчез из номера, унося с собой непонятную тревогу и освободив Мерцио от гипноза своих глаз с неестественным цветом.

Налив себе очередную порцию коньяка, комиссар Боргезе с бокалом сел на широкий подоконник и с задумчивостью посмотрел на сгустившуюся над городом лиловую тьму, разбавленную сполохами электрического безумия. Эта варварская страна стала могилой для многих его соратников, из века в век приходивших сюда с мечом, кинжалом и ядом. Возрождающаяся из пепла как птица Феникс, как египетская Бенну, или Хума у персов, сколько бы ее не принуждали к покорности. Не удивительно, что именно магический Орден русских является самым опасным и экзистенциональным врагом Ватикана, а точнее Ордо Маллеус. Упертые, воинственные, непокоренные…

А еще Боргезе четко понял, словно получив сигнал из своего подсознания: если в этот раз Назарова не удастся уничтожить — он уничтожит их самих окончательно.

Гиссар, февраль 2016 года

Торопливо вернувшись к защитному куполу, Никита внимательно огляделся по сторонам и переключился на отслеживание своих астральных помощников. Внешне все спокойно, повреждений никаких, «амебы» исправно несут службу. Но теперь, когда следует срочно покинуть мезенские леса, кто-то должен встать на стражу.

Проникнув через полог на стоянку, слабо освещенную костром, Никита разыскал среди спящих на лапах стланика Кузьму и растолкал его. Поднес к губам палец и негромко зашептал:

— Мне нужно уходить. Поднимай кого-нибудь на пост.

— Сигнал? — Кузьма приподнялся, протирая глаза. Он был единственным из мезенских, кого Никита скупо предупредил о возможном отъезде — хотя назвать отъездом переход по инфернальному порталу довольно трудно.

— Только что.

— И как ты уйдешь? — окончательно проснувшись, Кузьма откинул клапан спального мешка, натянул на толстые шерстяные носки берцы и встал. Зевнул с хрустом в челюсти. — Неужели старцы дали разрешение использовать Алтарь?

— Нет, — усмехнулся Никита. — Даже Князю не положена такая привилегия.

— Скупердяи, — безжалостно произнес Мещерин, садясь к костру.

— Никакого пиетета к жрецам у тебя нет, — едва сдержался от смеха Никита. — Ладно, разбужу побратима, а то обидится.

— Не берешь его с собой?

— Нет, это войсковая операция. Там хватает опытных бойцов.

Волхв присел перед спящим Олегом и не успел прикоснуться к его плечу, как Полозов открыл глаза и все понял.

— Когда вернетесь в Мезень, не ждите меня, — приказал Никита. — Садитесь на тот же самолет. Я его зафрахтовал на неделю, так что спокойно улетите.

— В Петербург?

— Ну, если соскучился по Насте — то в Петербург, — волхв по-доброму усмехнулся. — Слон пусть остается вместе с тобой, поможете Фадееву по охране особняка. Все, я ухожу…

— Никита, может, я с тобой…, - попробовал уговорить побратима Полозов в который раз, но увидев, как покачал головой Никита, ему оставалось лишь поднять сжатый кулак и отсалютовать в прощальном жесте.

Зная, что Кузьма и Олег смотрят ему вслед, волхв ускорил шаг, стремясь скрыться в густом подлеске, откуда планировал перенестись на горное плато. Во внутреннем кармане куртки лежала металлическая колба с кровью капитана Коренева, которой предстояло сыграть роль маячка.

Слабое свечение костра скрылось из виду, толькосеребристо-фиолетовый контур купола продолжал указывать на место стоянки. Никита нашел небольшую полянку и первым делом вызвал обоих демонов. Дуарх и Ульмах Тор Аз уже научились ощущать тонкие вибрации ауры своего Хозяина, и знали, когда эффектно появляться в грохоте и шуме, а когда незримо и тихо покидать свой инфернальный мир.

Сейчас они возникли черными аморфными тенями, взрыхлив плотную снежную корку ударной волной от перемещения между пластами бытия. Невысокие, еще молоденькие ели с шелестом сбросили белые шапки со своих мохнатых лап. Приняв вид людей, демоны молча ждали приказа.

— Сейчас я тебе дам кое-что, — Никита показал «водному» слуге колбу с кровью волхва. — Ульмах, приказываю тебе найти человека по его следу. Дуарх, ты перенесешь меня в то место, которое укажет твой приятель.

— Он мне не приятель, Хозяин, — тихо громыхнул демон Огня. — Мы вместе лишь служим тебе, а так я его терпеть не могу.

— Взаимное недружелюбие, — откликнулся Ульмах, скрестив руки на обнаженной груди, и заторопился, почувствовав зарождающийся гнев Никиты. — Хозяин, я готов взять след!

Никита извлек притертую резиновую пробку и протянул колбу демону Воды. Тот схватил ее и жадно опрокинул в рот. Отшвырнув контейнер, Ульмах глубоко втянул своим большим носом морозный воздух, словно охотничий пес, и исчез.

Сердце волхва, подобно метроному, отсчитывало секунды. Удар за ударом, пока «поисковая система» Ульмаха прорывалась через астральное пространство к мерцающей ауре капитана Коренева.

— Он нашел его, Хозяин, — нарушил молчание Дуарх.

— Идем к нему, — приказал Никита и тут же был подхвачен леденящим водоворотом инфернальной воронки; «бриз», надетый под одежду, активировал амулеты подогрева, создавая для его носителя комфортную теплую оболочку.

Давящая тишина демонического портала внезапно раскололась взрывами, выстрелами и какими-то свистящими звуками, доносившимся с неба. Никита не удержался на ногах — настолько стремительным оказался выход из воронки — и едва успел упереться одним коленом в каменистую поверхность. Руки зафиксировали положение тела в состоянии бегуна, ждущего сигнала стартового пистолета. Всего лишь на мгновение, но ему хватило оценить ситуацию.

— Ульмах, уничтожь гуля! — крикнул он, не видя демона. Вертеть головой не было времени. Перед ним расстилалась бугрящаяся плоскость плато, на котором шел ожесточенный бой. За валунами, ставшими естественной преградой для рвущихся наверх муджахидов, лежало около десятка бойцов в камуфляжной форме русской армии и редкими выстрелами не давали подняться в атаку боевикам. — Дуарх, займись ифритом!

Ульмах его услышал. Воздух сгустился до состояния мерзлой каши, принимая очертания фигуры с удлинённой головой и мощным рогом. Гуль, почуявший угрозу, жалобно заскулил и попробовал сбежать, шустро лавируя между хаотично разбросанными скальными обломками. Ему уже было не до изменения ландшафта. Рычащий от бешенства Ульмах как заправский бойцовый пес вцепился в загривок земного джинна цепкими ручищами и потянул на себя. Гуль взбрыкнул дымными росчерками изменяющегося тела и попал в страшные объятия Высшего демона. Инфернальные твари не знают жалости друг к другу, и любой демон рискует стать пищей для более сильного. Высшим нужна постоянная подпитка в виде теплой крови или «души» корма, коими и считались низшие демоны.

Ульмах просто всосал в себя серую клубящуюся массу и утробно заревел, ощутив прилив сил. Конечно, ему хватило и крови из пробирки, но упустить такую добычу посчитал зазорным. Энергия, хлещущая через край, заставила его обрушиться всей мощью на муджахидов, с воплями начавших разбегаться по сторонам. У них не было ни одного шанса на выживание, останься они даже в укрытии. Несколько мгновений — и возле разгромленного лагеря застыли два десятка человеческих фигур, залитых в ледяные коконы.

Все это произошло в считанные мгновения, пока Никита просчитывал, как помочь егерям и десантникам. Сначала он рванул к позициям возле лагеря и укрепил истончившуюся «сферу»; измазанный в копоти и грязи мужчина в разорванном камуфляже закричал отчаянно:

— Барон, нужна помощь в первой линии! Наших жмут!

Судя по всколыхнувшейся знакомой ауре, кричавшим был капитаном Кореневым. Оставив все лишние мысли, Никита устремился вниз по ржаво-красному склону, выжженному беснующимся ифритом, раскидывая из-под берцев каменное крошево. Линия защитников полыхала выстрелами и разрывами гранат. Дуарх сцепился в гудящем пламени с джинном из отряда Самандара, отвлекая его от бесконечных бомбардировок засевших на позиции русских.

Левое плечо Никиты ощутило толчок от шальной пули, влетевшей в защитный кокон «бриза», и в то же мгновение он нырнул под защиту валунов, испещренных от осколков и вспученных кавернами от огненных ударов ифрита.

— Здравия желаю, капитан, — мужчина в сожженном в нескольких местах камуфляже повернул к нему голову и усмехнулся. — Эффектно вы появились. Разрешите представиться: полковник Ягодников.

Он не протянул руку, занятый формированием студенистой массы.

— Наслышан о вас, Юрий Матвеевич, — Никита кивнул на плетение, нисколько не обижаясь на формальное знакомство. — «Жар-птицу» готовите?

— Боевики Самандара укрепились в тридцати шагах от нас, — пояснил Ягодников. — Нужно их как-то сбить вниз, к подошве. К нам идет помощь из Гиссара. Сводный отряд из комендантских, егерей и двух мотострелковых взводов. Нужно продержаться. Фланги у нас укреплены, бойцы сдерживают атаки, но вот здесь давят сильно.

— Коренева я видел, — ответил Никита, осторожно выглядывая из-за камней, предварительно закрывшись защитной «сферой». — А где еще один волхв?

— Капитан Зурабов на правом фланге вместе с полковником Раевским, — неопределенно махнул освободившейся рукой старший волхв. — Там особенно жарко. Я видел, в вас попала пуля. «Бриз» защитил?

— Да.

— Почему без шлема?

— А я не из дома, — усмехнулся Никита. — Гостил у поморов, а меня уже оттуда позвали на помощь.

— Все равно неосмотрительно, — покачал головой Ягодников, и подкинув на ладони пару раз сформированный белый шар с фиолетовыми прожилками миниатюрных молний, швырнул ее за бруствер как гранату. Пролетев по дуге несколько метров, шар с гулким хлопком выплеснул волну огня, накрывшую позиции окопавшихся муджахидов. Оттуда завопили, поминая шайтана.

— Бесполезная трата ресурсов, — усмехнулся старший волхв. — У них маги тоже не дремлют. Вот так и демонстрируем друг другу свои умения.

— У меня под управлением два демона, — Никита, наконец-то, рассмотрел, как обстоят дела у его слуг. Дуарх одерживал верх над упрямым ифритом, выпускавшим клубы дыма и жаркого огня, отбиваясь от настойчивых атак противника. Ульмах находился поблизости, зорко контролируя ифрита, чтобы тот не вздумал улизнуть или создать проблемы для Хозяина.

Обыкновенный человек в силу магической ограниченности не мог видеть сражающихся демонов, а вот плотные багрово-черные тучи с отблесками льдистых вспышек, клубившихся над изломами скал различал очень даже хорошо. Изрядно погромыхивало, сбрасывая остатки снежного покрова с оживших горных склонов.

— И? — полковник Ягодников с любопытством смотрел, чем закончится противостояние демонов с ифритом. — Крепкий орешек им достался, а?

— Обойдемся без демонов. Пусть лучше джинна отвлекают. Если мы сконцентрируемся на одном участке вчетвером, то можем создать гигантские «ножи ассасина». Они серьезно ослабят силовые щиты муджахидов, а может, и вовсе сметут их вниз.

— «Ножи ассасина»? — наморщил лоб Ягодников. — Откуда у вас, барон, такая заготовка? Я слышал краем уха о чем-то подобном, но не видел в действии.

— Я все сделаю сам, но ваша помощь необходима в качестве подпитки энергией. Кстати, как там аномалия? В пылу боя совершенно не обратил на нее внимание.

— Аномалия превратилась в портал, — полковник невесело усмехнулся. — Из нее вышли несколько человек, увидели, что здесь творится и снова исчезли. Сами Врата не закрылись, функционируют исправно. Полагаю, с той стороны сейчас подогнали военную технику и кучу солдат.

— Развитая Явь? Что ж, я предполагала подобное, — задумался Никита, бросив взгляд наверх, но отсюда полыхающую холодными всполохами аномалию было плохо видно. Взошедшее над заснеженными пиками гор солнце освещало перепаханное взрывами плато и очерченный силовыми линиями выход портала сливался со скудными красками зимнего утра.

— Откуда, если не секрет? — полюбопытствовал Ягодников. — Военное министерство ведет какие-то разработки?

— Есть теория, что искусственно созданный портал очень тяжело пробивать и содержать его, — Никита увильнул от ответа, снова сосредоточив внимание на позициях муджахидов. — Уходит много энергии для длительного поддержания канала. А здесь мы видим прямое воздействие. Природный портал кратковременен, он не может долго находится в активной фазе. Вывод однозначен, господин полковник. На нас вышла технологически развитая Явь.

— Ну да, логично, — покивал старший волхв и прислонился к камню. — Надеюсь, в спину нам не ударят.

— Господин полковник! — рядом с ними, тяжело дыша от бега, появился черноусый военный с капитанской нашивкой на левом плече. На его щеках и лбу выделялись грязные разводы от копоти и пота. Он еще больше размазал их, проведя ладонью по вспотевшему лбу. Не вытерпев, снял берет и яростно протер лицо, отчего Никита разглядел смугловатую кожу южанина. Офицер блеснул белоснежными ровными зубами. — Боевики проводят перегруппировку с моего фланга на центр. Предлагаю ударить всеми силами, пока они чешутся. Ифрит скован демонами…

Он поглядел на слушавшего его Никиту и протянул руку:

— Капитан Зурабов. Вовремя вы подоспели. Этот ублюдок гуль едва не снял скальп с плато.

— Рад знакомству, — пожал его крепкую ладонь Никита и обратил взгляд на Ягодникова. — Юрий Матвеевич, что надумали? Давайте уже сбросим противника на нижнюю тропу. Потом будет легче контролировать их передвижение.

— Никита Анатольевич предлагает создать плетение «ножи ассасина», — поделился старший волхв со своим помощником. — Не имею понятия, что сие означает, но он решил взять на себя основную часть работы. Нам нужно поддержать капитана своей энергией.

— Нет ничего проще, — ухмыльнулся Зурабов. — Хоть увижу эти легендарные «ножи», которыми кошмарили пуштунов боевые волхвы барона Мамонтова.

— Экспедиционный корпус? — догадался Никита. — В тридцатых годах?

— Так точно. По слухам, этой магемой поделился с ними один афганский вождь, который был во вражде с некоторыми племенами, а с русскими очень даже дружил.

— Боец! — негромко окликнул полковник сосредоточенного егеря, наполнявшего магазины своего автомата патронами. — Сбегай до капитана Коренева, пусть сюда срочно подойдет!

Егерь первым делом защелкнул полный магазин, перехватил автомат за цевье, и пригибаясь, рванул по склону вверх, петляя между валунов, опасаясь выстрелов со стороны противника. В это время чувствительно громыхнуло, в бледные краски неба добавились новые тона: желтовато-алые и багрово-черные. Демоны окончательно справились с ифритом. Никита подивился тому, как долго Дуарх и Ульмах возились с джинном. Не иначе, огневика кто-то подпитывал с земли.

Со странным шелестом и свистом две аморфные расплывчатые фигуры, больше напоминающие кляксы, упали на землю и закрутились в виде воронки, постепенно уходя за скальные выступы. Никита мысленно дал им приказ замереть и не вмешиваться в дела людей. Настороженно оглядываясь, к волхвам присоединился капитан Коренев в разодранном комбинезоне. Сняв индивидуальный «шильд», он по приглашению полковника Ягодникова устало присел рядом с остальными офицерами. Пока над плато властвовало затишье, Никита еще раз объяснил, чего он ждет от волхвов сводного отряда.

По застывшим позициям прошел приказ не шевелиться и не высовываться из-за укрытий. Начиналась работа магов. Вряд ли кто-нибудь осмелился игнорировать приказ, но, когда четверо чародеев собираются обрушить на врага нечто интересное, все равно найдется парочка отчаянных ухарей, которые потом, если останутся живы, будут живописно расписывать, что они видели.

Первым делом полковник Ягодников обеспечил защиту пятачка, на котором находился он и младшие волхвы. Лишь только над камнями серебристо засиял «шильд», Никита встал во весь рост и отработанным движением «вытащил» скрипт, который однажды неосознанно воспроизвел его сын Мишка, и очень осторожно раскрыл его. Предстояло выбрать, какие «ножи» лучше всего использовать. Никита хотел создать воздушные, чтобы навести панику в рядах муджахидов. Воздушные «ассасины» почти невидимы при легкой облачности, что сейчас наблюдалась над горами, солнце не будет бликовать на лезвиях. А невидимая смерть куда сильнее бьет по решимости врага и заставляет его обратиться в бегство.

— Начинаю! — предупредил Никита и стал неторопливо раскручивать магоформу, постепенно обретавшую вид изогнутых ножей с матовым напылением на широком полотне; они чем-то напоминали раджпутские кинжалы с двумя клинками, закрепленными по разные стороны прямой рукояти. Только вместо рукояти между клинками ничего не было, что создавало эффект крутящихся лезвий, причем не одних, а четырех. Ведь Никита раскрыл двойной скрипт.

Конструкция с мерным гудением поднялась вверх и начала вспарывать воздух, создавая вихревые потоки, которые нужно было стабилизировать. Поэтому Никита нуждался в помощи коллег. Полковник Ягодников встал позади Никиты за его спиной, а Зурабов и Коренев заняли позиции по бокам. Одновременно все трое вскинули руки и начали подпитывать магоформу энергией, щедро отдавая ее из своих магических резервуаров.

Крутящиеся лезвия стали увеличиваться в размерах, удерживаясь на месте лишь только силой одного человека. Никита чувствовал беспокойство боевых волхвов. Стоит совершить одну ошибку — плетение пойдет вразнос, уничтожая все на своем пути. В руках появилась опасная тяжесть. Насыщение «стихийных» каналов энергией провоцировало их забивание. Нужно поймать момент, когда следует отпускать в свободный полет «ножи ассасина».

— «Шильд»! — крикнул Никита, не оборачиваясь.

Полковник Ягодников мгновенно среагировал, убрал защитное поле — и тут же басовито загудело, как будто рой диких пчел снялся с места и собирается перекочевать в другое место. Тяжелая волна воздуха ударила в лицо Никиты, но главное было сделано. Страшная в своей разрушительной силе магоформа понеслась на муджахидов, увеличивая скорость вращения. Двухметровые «ножи» под жестким управлением чуть-чуть наклонились и пошли взламывать позиции боевиков.

Лучше всего охарактеризовал происходящее егерь, которого Ягодников отправлял за капитаном Кореневым:

— Как есть сенокосилка. Только с кровушкой.

С потрясением на лице он наблюдал за мечущимися людьми в халатах и униформе с камуфляжной раскраской. На вражеских позициях разгоралась самая настоящая паника. Маги Самандара пытались сбить «ножи» с курса, увести их в сторону скал и там разрушить, но воздушные лезвия с легкостью перерубали не только плоть, но и гранитные валуны, попадавшиеся на их пути.

Через несколько минут муджахиды начали отход, вернее — бегство. Беспорядочное, наполненное животным ужасом. Ревели вьючные ослы, орали в бессилии погонщики, стараясь увести их из-под удара магического плетения. То и дело слышались хлопки устанавливаемых защитных куполов, но в общем контексте боя это был разгром. Единственное, что могло остановить «ножи ассасина», это иссякающая энергия. Поэтому Никита щедро ввалил в них Силы, чуть ли не до донышка исчерпав внутренний резервуар, не боясь полностью выхолостить себя. Перуново благословение и сила Рода помогли волхву тут же восполнить потраченное.

— Неужели отбились? — к волхвам и младшим офицерам, переместившимся к импровизированному «командному» пункту, подошел мужчина с пышными усами, чьи кончики оказались опаленными от огня. Никита признал в нем полковника Раевского, потому как больше некому. — Господа, доложите о потерях.

— Среди егерей трое убитых, больше половины с ранениями, — поправив на плече автоматический карабин, откликнулся один из лейтенантов. — Тяжелых нет.

— Десантная группа, четверо убиты, раненых десять, — вторил ему офицер в темно-бордовом берете, по возрасту чуть младше полковника Раевского. Видимо, заканчивал военное училище после контрактной службы, получив льготы при поступлении. Такая практика существовала в армии, и ни у кого не возникало удивления при виде офицера лет сорока с погонами лейтенанта. Зато человек приходил на руководящую должность с боевым опытом и знал, как обучать сопливых мальчишек.

— Многовато убитых, — поморщился полковник.

— Против джиннов нужна тройная защита, — вздохнул Зурабов. — А где мы ее возьмем, когда на постоянную поддержку купола мне приходилось сливать всю энергию, которой подпитывался. Сил не осталось.

— Прикажите начать преследование? — офицер-десантник с надеждой смотрел на командира отряда. — Мы их пинками до самого Гиссара погоним. Теперь-то легче будет. — У муджахидов остались маги, — возразил Ягодников.

— Я могу пойти с отрядом и обеспечить защиту, — выступил вперед капитан Коренев, скользнув благодарным взглядом по Никите, спасшем его в самый критический момент.

— За ранеными обеспечили уход? — спросил Раевский.

— Так точно, — отозвался второй лейтенант. — Лазарет разбили возле лагеря, в помощь лекарям выделили несколько человек.

— Хорошо, — с облегчением вздохнул командир. — Господа офицеры, приказываю выбить боевиков с плато на тропу, перекрыть горловину блокпостом, заминировать к нему все возможные подходы и держать оборону до подхода подкрепления. Если муджахиды имеют связь, то уже должны бежать через перевалы. Гиссарский гарнизон скоро должен быть здесь.

Офицеры козырнули и убежали организовывать преследование. К тому времени егеря и десантники уже спускались вниз, осторожно поглядывая по сторонам во избежание засады. Судя по их лицам, картина полного разгрома впечатлила. Многие едва сдерживались от вида погибших боевиков. «Ножи ассасина» самоликвидировались, полностью израсходовав свой потенциал.

— Капитан Назаров? — полковник Раевский, наконец-то, обратил внимание на Никиту, скромно стоявшего в сторонке. — Очень рад видеть вас в нашем отряде. А я даже не понял сначала, почему джинны перестали нам докучать. Ловко вы их стреножили. А вот эта… «мясорубка» — весьма эффективное оружие. Спасибо за помощь.

Он протянул руку, и Никита с удовольствием пожал ее. Полковника Раевского он не знал, но был наслышан о его боевых заслугах в Сербии. Чего стоило лишь одно «Призренское стояние», где он с одним батальоном еще в звании майора две недели удерживал мост через Бистрицу, когда шла эвакуация местного населения. В начале девяностых в тех местах албанцы, подзуживаемые и поддерживаемы турецкими наемными отрядами, за спинами которых маячили уши британской разведки, очень активно пытались откусить для себя некоторые сербские провинции. Призрен был одной из целью, пришлось бросать туда десант для защиты гражданских.

Так что можно с уверенностью назвать Раевского сослуживцем.

— «Ножи ассасина» не только эффективное, но и деморализующее средство, — кивнул Никита. — Не будь здесь джиннов, я бы по-другому действовал.

— Вы все правильно сделали, — возразил командир сводного отряда. — Этих фанатиков только такая демонстрация русской мощи и остановит. Надолго запомнят. Ну и нам передышка какая-никакая.

Извинившись, что у него еще есть дела, Раевский отошел, оставив волхвов наедине.

— Теперь я видел все, — задумчиво произнес полковник Ягодников. — Барон, я впечатлен, и не сказать, что в хорошем смысле слова. То, что продемонстрировали вы, внесет изменения в тактику ведения боя на ближней дистанции. «Ножи» — страшная вещь.

— Тем не менее пуштунские чародеи грамотно защитились от этой магоформы, — возразил Никита, медленно шагая рядом со старшим волхвом по оплывшим камням — настолько сильно здесь бушевал огонь. — Часть людей они сохранили и отвели их на безопасное место. Даже от такого плетения есть контраргументы.

— Хочу предупредить, Никита Анатольевич, что буду вынужден предоставить доклад по произошедшему, куда внесу и случай с «ножами ассасина», — Ягодников стянул с потной головы кепи и подставил разгоряченное лицо под свежий ветер, дующий с заснеженных вершин.

— Вы в своем праве, господин полковник, — не стал возражать Никита. — Это плетение довольно известно в исламском мире, у нас оно не практикуется в силу излишне жестокой летальности. Надеюсь, Юрий Матвеевич, у вас нет ко мне претензий по поводу убиенных боевиков?

— Напрасно вы так, барон, — поморщился Ягодников, приближаясь к разгромленному лагерю. — Я сам участвовал в создании жуткого оружия. Если думаете, что буду плохо спать ночью, то разочарую вас. Сегодня данный прием спас жизни многих наших бойцов. Но меня немного удивила неэффективность демонов. Вместо помощи мы узрели какую-то непонятную возню с ифритом.

— Ифрит был напитан под горлышко энергией. Это помогло ему продержаться гораздо больше, чем я рассчитывал, — признался Никита. — Не знаю, в чем причина. Вероятнее всего, джинна поддерживали несколько специализированных магов. Если их так можно назвать. Тем не менее, мои слуги его развоплотили.

— Интересный вы человек, господин капитан, — прищурившись, посмотрел на него Ягодников. — Не желаете преподавать на кафедре боевой магии? С таким оригинальным багажом знаний вы принесете много полезного для армии.

— Я слишком молод для лекторской деятельности, — рассмеялся Никита. — Не пустят меня Иерархи до профессорского хлеба. У них своя креатура в Генштабе, чужаков не потерпят.

— Трения? — догадался Ягодников.

— Скорее, они раздражаются от того, что в своем возрасте я добился неплохих результатов, и это при том, что не весь потенциал использовал. Меня боятся, господин полковник. Коллегия Иерархов — это система закостеневших догм. Я не хочу воевать с бетонной стеной.

— Знаете, это же вредительство! — разволновался старший волхв. — По прибытии в Петербург я добьюсь доклада у его высокопревосходительства генерал-лейтенанта Токарева и постараюсь внятно изложить проблемы, которые показал сегодняшний бой. Боевая магия должна активно развиваться, используя разнообразные опыты всех магических школ!

— Русская школа сильная, — возразил Никита.

— Да, не смею спорить, потому что сам являюсь сторонником нашей системы, — напялив на себя кепи чуть ли не до бровей, сказал Ягодников и остановился, разглядывая лежащих на брезенте раненых бойцов. — Но все же сегодня мною получен новый опыт, который нужно использовать… Вы не против прогуляться до портала? Подозреваю, гости снова попытаются пойти на контакт. Первый раз не рискнули влезать в нашу войну. Если будет попытка атаки, вы со своими демонами сможете отбить ее?

— Смогу, — без тени хвастовства ответил Никита, задумчиво разглядывая слегка потускневшую портальную арку. Если повнимательнее присмотреться, туннельная структура портала очень знакома ему по укрепленным энергетическим каркасом стенами, иначе называемым силовым полем. Ведь построение техномагических Врат схоже с пробитием штольни в скале. Там тоже в обязательно порядке укрепляют своды и стены.

Лютый, он же Понятовский Юзеф-Вольдемар, архимаг Великого князя Московского Юрия Ивановича, мог приложить руку к созданию подобного портала. Или же его ученики: Влас, Епифан и Иван, та неугомонная лабораторная троица, с которой довелось работать Никите. А если вспомнить ночной разговор со жрецом Хвалимиром и его упоминание о Тэмико — становится и вовсе интересно от хитросплетений богини судьбы, решившей запутать жизненный путь молодого волхва. Неужели Великий князь Юрий решился на контакт с Явью Никиты? Подобные смысловые сигналы, поступавшие к нему в течение последних часов, нельзя игнорировать.

— Господин полковник, вы ступайте отдохнуть, — Никита остановился в нескольких метрах от портала, и оглядевшись, приметил плоский валун. Сняв куртку, он бросил ее на камень и сел сверху. — Я пригляжу за гостями.

— Надеюсь, воевать больше не придется, — пробормотал Ягодников и направился к импровизированному лазарету, чтобы выяснить, как обстоят дела у раненых.

Никита, посвистывая легкомысленную мелодию, вызвал демонов. Не используя человеческие фигуры, инфернальные твари закрутили с двух сторон плотные серовато-пепельные воронки.

— А теперь расскажите, почему так долго возились с ифритом?

— Очень упертый скот, — пожаловался Дуарх. — Били его с двух сторон, а он даже не чувствовал ничего. Силищи немеряной, хотя и не боевой джинн, без ранга.

— Ему помогал какой-то чародей, — подхватил Ульмах. — Я хотел уничтожить это порождение ишака и свиньи, но коллега испытывал трудности в бою. Пришлось помогать.

В голосе Ульмаха Тор Аза послышались насмешливые нотки. Дуарх сердито засопел, его воронка стала наливаться чернотой.

— Отставить! — спокойно отреагировал Никита. Иногда демоны становились похожими на обидчивых подростков, но удивительное дело: служа ему, они не доходили до прямых склок, а выполняли приказы беспрекословно. Что между ними происходило в Инферно, волхв знать не хотел. Пусть хоть повыдирают друг другу атрибут Высших — демонические рога. — Смотреть внимательно вон на тот портал. Ничего без моего приказа не делать. Быть наготове.

— Угроза, Хозяин? — пророкотал Дуарх, оживленный после трудного боя с ифритом. Правда, пришлось поделиться частью его мятущейся души с Ульмахом, но оно того стоило. Джинн был очень сильный.

— Непонятно, — честно признался волхв. — Сидим, ждем.

Когда трое мужчин в полувоенном облачении появились в арке портала, они с удивлением уставились на молодого парня, сидящего на камне в окружении двух высоких воронкообразных смерчей, размеренно крутившихся на одном месте словно детские волчки.

— Ну что же вы господа такие несмелые? — весело крикнул парень. — Проходите, будем знакомиться! Добрым гостям мы всегда рады!

И про себя подумал: «надеюсь, что камень за пазухой никто из вас не держит».

Глава 13

«Гнездо». Петербург

— Получается, на сегодняшний день вам сто шесть лет, Фрол Прокопьевич? — хмыкнул Константин Михайлович, в расслабленной позе сидя на диване. Перед ним на столике в тонкостенной фарфоровой чашке исходил парком ароматный «пуэр», тонкий ломтик золотисто-желтого лимона источал одуряюще бодрящий запах, особенно приятный, когда за окном природа спит под снежным покрывалом. Великий князь с удовольствием прикладывался к напитку и блаженствовал, перекатывая его во рту, прежде чем проглотить. Все-таки не зря Никита утверждал, что заваривать китайский чай — это целое искусство.

— А может и больше, — дед Фрол нарочито по-старинному прихлебывал из блюдца, ловко держа его пальцами за донышко. — Меня давно о возрасте не спрашивают. Видят перед собой седого как лунь старика, и сразу все становится ясно. Да, когда я впервые попал в Афганистан, мне было около тридцати… Ты, княже, за мальчишку не беспокойся. Он из молодых, да ранних и дерзких. На таких людях империя держится.

— Я не беспокоюсь, — покосился на верхнюю антресоль Меньшиков, не желая, чтобы их разговор слушали домочадцы «Гнезда». — Я хочу оценить степень риска для Никиты.

— Пусть пошалит, — старый волхв вытянул губы и прикоснулся к блюдцу, швыркнул. — Погоняет супостатов по горам. Для него это опыт и возможность сбросить излишнюю агрессию, а для пуштунов наука будет, чтобы не совали нос за Амударью.

— А вы, уважаемый Фрол Прокопьевич, знали семейство Хотаков?

— А как же, — важно кивнул дед Фрол. — В те времена, когда наш экспедиционный корпус горячим ножом прошел через Кундуз и Тахар, клан Хотаков возглавлял Муштак Халик. Серьезный старик был, воинственный не в меру. Он же держал под своим контролем караванный путь из Пенджаба в Персию, имел с этого очень большой барыш, а заодно пользовался возможностью ввозить контрабандой европейское оружие, разные технологии.

— Пакт между Россией и Британией о демилитаризации Афганистана, — кивнул Меньшиков. — Который англичане и не думали соблюдать. Поэтому корпус барона Мамонтова был направлен на пресечение контрабандных путей.

— Вот-вот, — дед Фрол с довольным видом прищурился. — Мы же пуштунов не только в хвост и гриву гоняли, но и общались с ними, пытались понять, за что они так зубами вцепились в камни и песок, какие идеи вложил им в головы Муштук Халик. Не дурак же человек, понимал всю серьезность обстановки. Оказывается, он хотел с помощью современных на то время технологий построить гидростанции, провести свет в кишлаки, поднять экономику вилаятов, подчиненных клану Хотаков. На весь Афганистан, конечно, у него кишка была тонка, но подобная смелость достойна уважения.

— Британцы всячески старались не допустить экономического подъема страны, находящейся под боком России, — подхватил Константин Михайлович. — Их стратегия заключалась в том, чтобы сохранять в Афганистане родоплеменной строй, раздувать межэтническую рознь, стравливать людей с помощью земельных споров. Нужно сказать, в этом они преуспели. Потомок Муштака Абдул Хотак пошел по пути эскалации.

— Я потому и говорю, что надо не прижимать хвост паршивцу, а рубить его под корень, — старый волхв поставил блюдце на столик, вытер тыльной стороной ладони губы. — Если, как вы утверждаете, в горах проявляется портал, там найдется много охочих завладеть им. А Источник и вовсе грозит перевернуть ситуацию в протекторатах с ног на голову. Поэтому в Афганистане нужен сильный и единый вождь, который будет дружить с нами и гонять британцев ссаной тряпкой. Выгода же очевидна?

— Ты, Фрол Прокопьевич, серьезный аналитик, — улыбнулся Великий князь. — А говорят, боевые волхвы кроме своей магии ничего не знают, даже книгами не увлекаются.

— Ты в темный сад звала меня из школы

Под тихий вяз, на старую скамью.

Ты приходила девушкой веселой

В студенческую комнату мою.

И злому непокорному мальчишке,

Копившему надменные стихи,

В ребячье сердце вкалывала вспышки

Тяжелой, темной музыки стихий^[9] — надтреснутым, но очень сильным голосом неожиданно продекламировал дед Фрол и улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо Великого князя.

— Кхм! — прокашлялся Меньшиков. — Удивил ты меня, волхв! Сам, небось, сочинил?

— Нет, в молодости увлекался стихами, — иронично ответил дед Фрол и добавил: — Чужими, из книжек. А эти — господина Митропольского. Я с ним служил в Хабаровском гарнизоне в двадцать пятом — восьмом годах. Мы тогда маньчжур гоняли по сопкам. Они частенько через Амур лезли, прощупывали нашу диспозицию, к войне готовились. Я состоял в роте Арсения Ивановича штатным волхвом. Ну и как-то само собой получилось, что сблизились мы на почве любви к стихам. А когда я узнал, что он пишет, так и вовсе…

— Тогда тебе, старик, лет сто двадцать будет, не меньше, — чуть ли не мгновенно посчитал Меньшиков, сдерживая удивление и восхищение. Не каждый Патриарх способен дотянуть до такого возраста.

Дед Фрол промолчал, как будто погрузившись в далекую эпоху яркой молодости, когда мир казался огромным, а мечты — исполнимыми. Потом застыдившись своей открытости, сердито закряхтел, потирая колени.

— Пустое все это, княже, — обронил он. — Осталось все там, в прошлом… А за Никиту не беспокойся. Лучше поддержите его, когда Коллегия Иерархов начнет придавливать мальчишку, чтобы не высовывался излишне со своим универсализмом. Сам на этом обжегся.

— Да ты о чем говоришь, Фрол Прокопьевич? — засмеялся Меньшиков. — Почему Коллегия должна «придавливать» Никиту? Он и так много чем помогает нашим знаменитым старцам.

— Больно они злопамятные, — покачал головой старый волхв. — В свое время Анатолия Архиповича в свою семью не приняли, потому что офицер, военный. Меня поганой метлой гоняли и поносили. Никиту тоже ждет такой «теплый» прием, если вздумает продолжить карьеру в качестве чиновника Коллегии.

— Почему? — нахмурился Константин Михайлович.

— А все дело в разных подходах к решению фундаментальных магических проблем, — тонкие сухие пальцы старика с выпирающими суставами перестали тереть колени и сжали их. — Есть незыблемые вещи, на которые нельзя покушаться, а есть бессмысленные догмы, которые следует менять. Не догадывался, Ваше Высочество, почему в армию не приходят выпускники Академии Иерархов, а пополняются лишь теми, кто получает знания на кафедре военных училищ и академий?

— Не придавал этому факту значения, — признался Великий князь. — Откровенно говоря, не я этим хозяйством заведую.

— Иерархи — это научные работники, теоретики магических искусств, — коротко и емко объяснил старик. — Они пишут толстые книги, получают за это из государственной казны деньги и сами решают, кого продвигать вверх по служебной лестнице, кто заменит их в будущем в кабинетах, пропавших нафталином. Боевые волхвы — практики с огромным опытом применения различных новшеств. Допусти их до кабинетов Коллегии — конец света наступит. Дрязги, интриги, подковерные игры — император с ума сойдет.

Меньшиков улыбнулся. Иерархи и в самом деле интриговали не хуже государевых чиновников. Раза два-три в год брату Сашке приходилось принимать делегации противоборствующих сторон и выслушивать жалобы, тихо сатанея от их бессмысленности.

— Назаров никогда не полезет в это гнездовище, — уверенно ответил он. — Ему легче сотрудничать на условиях свободной помощи, как было в истории с фармагиками. Тогда Никита серьезно помог лаборатории выявить проблемные моменты. Зато теперь появился первый образец антидота, выводящий человека из магической комы.

— Деда! — раздался вопль из коридора.

Полина с Мишкой пронеслись по гостинице, не снимая обуви и одежды, и налетели на Великого князя с двух сторон и нависли на нем неуклюжими плюшевыми медвежатами. Меньшиков со смехом отбивался от внуков, и даже не заметил, как старый волхв тихонько покинул гостиную.

— Так, молодые люди, а что это за безобразие? — голос Тамары прервал веселую возню. — Почему не разделись? Да еще в обуви на диван! Живо оставили дедушку в покое!

Наведя порядок и отдав детей на руки служанкам — Любовь Семеновна уехала в Москву по семейным делам — Тамара и Даша, пришедшие с прогулки по парку, устроились напротив Великого князя и с легкой тревогой стали ждать, что скажет Меньшиков.

— Я ничего не знаю про Никиту, — понял их беспокойство Константин Михайлович. — Сам весь день жду новости из Петербурга.

— Если он ночью покинул Мезень, то какой-то результат должен быть, — заметила Тамара.

— Два часа назад звонил император. Судя по его довольному голосу, в Гиссаре все нормально. Говорил, что портал отбит, военные взяли под контроль все тропы, боевики словно растворились в горах. Думаю, сейчас Никите некогда.

— Подожди, — замерла дочь. — Ты сказал «портал»?

— Да, аномалия оказалась порталом, — Меньшиков поморщился. — Дочка, я не знаю, что происходит. Генштаб напрямую докладывает дяде Саше, а он делится только открытой информацией. Сегодня вечером улетаю в Петербург на доклад.

— С Бельскими закончили? — поинтересовалась Даша.

— Князя Ивана перевезли в столицу; пока не выясним все обстоятельства и связи, придется ему испытать некоторые неудобства. Потайники вместе с атаманами дают показания. Там запутанное дело.

Меньшиков махнул рукой. Он не хотел говорить с женщинами о художествах Бельских. Там были моменты, о которых не принято распространяться. Сашка тоже не обрадуется, если произойдет хоть малейшая утечка.

— Ты можешь по своим каналам выяснить о Никите? — нахмурилась Тамара. — Сегодня утром Полина была сама не своя, нервничала и капризничала. Раскидала по столу кашу, вредина такая. Я полагаю, что-то чувствует.

— Внучка — сильный эмпат, — пожал плечами Константин Михайлович. — Ничего удивительного. Утром был сильный бой, муджахиды прорвались к аномалии. Именно этот момент и совпал с капризностью Полинки. Это всего лишь моя версия, не надо принимать ее всерьез.

Даша про себя подумала, что у Тамары свои мотивы не раскрывать истинный Дар девочки. Если Полина через три года инициируется как Пророк, семья Назаровых мгновенно получит стратегическое преимущество перед другими Родами. Может, Тамарой движет беспокойство за дочку, чтобы ее раньше времени не начали «дергать» родственники. Или она что-то знает о Меньшиковых, что заставляет ее осторожничать. Недаром же княжна вышла замуж за Никиту и категорически отказалась давить на супруга, чтобы тот перешел в императорский клан.

Рано или поздно о Даре Полины узнают Иерархи и Меньшиковы. Удержать в тайне, что появилась Пророчица (дед Фрол именно так и заявил), не удастся. Столичная аристократия увидит в девочке угрозу и захочет любыми способами купировать ее. Что это за способы, легко догадаться. Слава богам, Никита осознает проблему и уже откровенно разговаривал с Тамарой и Дашей, разложив по полочкам каждый шаг будущих противников.

Тогда уж пусть Полина будет Ведуньей. Это не так проблемно. На свете хватает детей с подобным Даром. У кого-то он невероятно сильный, схожий с провидческим, но у большинства — откровенно слабенький, не дотягивающий до нормы. Правда, какая норма должна быть у Ведунов и Ведуний не знает никто.

— …только один вопрос возник: а Никита в те дни никуда не отлучался? — погруженная в раздумья Даша не сразу поняла, о чем Меньшиков спрашивает Тамару.

— Когда громили базу потайников? — уточнила дочь Великого князя.

— Именно. У атамана Борецкого странный провал в памяти, как и у его наемников, — Константин Михайлович пальцем с осторожностью отодвинул чашку от края столика. — Где тогда был Никита?

— Если ты собрался выяснить это вплоть до минуты, я вынуждена тебя разочаровать, — улыбка тронула губы Тамары. — Никита целыми днями находился в «Изумруде».

— Зная Никиту, это меня и беспокоит, — теперь во власть пальцев попал подбородок. Помассировав его, Меньшиков еще больше задумался. — Теоретически он мог использовать своего прирученного демона… или двух демонов, чтобы перехватить Борецкого, вытащить из него нужную информацию, стереть память и помахать ручкой.

Тамара с Дашей переглянулись. Им было понятно, что Великий князь неспроста упомянул двух демонов. Было ли это предупреждением или намеком на то, что Никиту плотно держат под наблюдением — оставалось только догадываться.

— Ну, папа, ты переоцениваешь возможности Никиты, — рассмеялась дочь, по мнению Даши, излишне нервно. — Откуда он мог знать, где Борецкий? Ты же сам говорил, его в тайге поймали.

— Тем более, Никита никогда не встречался с атаманом потайников, — добавила Даша, помогая своей подруге. — А это главное условие для поиска нужного человека. Без снятия аурного слепка его найдет только сыскная полиция… лет через двадцать.

— Оценил шутку, — усмехнулся Великий князь и закинув ногу на ногу, обхватил руками колено. На пальцах сверкнули кольца. На лице появилась задумчивость. — Разумная мысль в твоих словах, Даша, присутствует. Но я всегда рассматриваю Никиту не как обычного мага. Это помогает гораздо глубже понять вашего шустрого мужа. Поэтому версию о вмешательстве Никиты я, увы, не могу отложить как неперспективную.

— Он обещал не вмешиваться в нашу месть, — напомнила Тамара.

— Конечно, дочь, — кивнул Константин Михайлович. — Почему я не должен верить Никите и подвергать сомнению каждый его шаг? Но в следствии существуют свои правила, их придумали не просто так.

Он демонстративно сдвинул рукав пиджака и посмотрел на массивные золотые часы.

— Не останешься с нами на ужин? — спросила Тамара.

— Увы, девочки мои, тороплюсь. Его Величество просил незамедлительно прибыть в столицу. Судя по намекам твоего дядюшки, появились какие-то проблемы, связанные с внешнеполитической ситуацией. Ну… если вы дадите мне воспользоваться вашим хитрым порталом — то разделю с вами трапезу, красавицы.

Даша тонко улыбнулась. Ход примитивный, рассчитан на дурочек.

— Представляешь, с маячком что-то случилось, — захлопала ресницами Тамара. — Портал захлопнулся. А Костя Краусе не раньше завтрашнего дня подъедет.

— Незадача, — Меньшиков раскусил наивно-хитрый, но жесткий отказ своей дочери, и скрывая досаду, что не удалось проскочить по таинственному порталу в Петербург, только развел руками. — Ладно, на самолете долечу. Он через два часа должен приземлиться в Вологде. Посему нужно собираться.

— Пирожков в дорогу не возьмешь? — Тамара, чтобы сгладить свой отказ, села рядом с отцом и прижалась к нему. — Надя напекла. С мясом, капустой, морковкой. Пока летишь, все равно есть захочешь. Да и ребят угостишь.

— Полный набор! — рассмеялся Великий князь, целуя дочь в пышную гриву волос на макушке. — Знаешь, возьму. Уже имел возможность попробовать стряпню вашей кухарки. Где такую нашли?

— У Никиты из недалекого прошлого осталось много любопытных знакомств, — усмехнулась Тамара и потерлась щекой о плечо Константина Михайловича, потом отпрянула. — Если бы Надя была одаренной, я бы заподозрила, что она использует магию в своей готовке.

— Почему я не вижу Юлию Николаевну? — полюбопытствовал Меньшиков, решив, что лишние несколько минут, проведенных с дочерью, нисколько его не задержат в Вологде. — Я чувствую, она избегает меня.

— Ничего подобного! — едва не в голос воскликнули девушки, а Тамара добавила: — Она сейчас помогает родителям с переездом и ищет подрядчика на строительство дома.

— Деятельная барышня, — Великий князь помолчал и с интересом спросил: — А как вы сами смотрите на желание Никиты привести в дом третью жену?

— Мы спокойны, — ответила Даша. — Между Никитой и Юлей еще ничего не решено. Эта не та проблема, ради которой стоит сейчас волноваться. Я хочу, чтобы мой… наш муж сейчас был с нами, а не гонял бородатых бандитов по горам.

— С ним все будет в порядке, — кивнул Меньшиков, вставая. — Полинка мне шепнула, что он скоро будет дома. Такая забавная малышка, а уверенности у нее больше, чем у вас обеих.

— Да,папа, конечно, — не стала спорить Тамара, провожая отца до парадной. — Мы и сами под впечатлением.

Получив приказ готовиться к отъезду, ожидавшие его в столовой телохранители вышли из дома, чтобы подогнать машину. Великий князь по очереди обнял и поцеловал дочь, потом Дашу и выскочивших проводить его Полину и Мишку. С внуков он взял обещание обязательно приехать в гости к бабушке Наде. Пока он тискал ребятишек, Тамара сходила на кухню и принесла большой бумажный пакет, откуда волнами исходил запах свежей выпечки.

— Не выходите на улицу, — сказал Меньшиков. — Попрощаемся здесь — и довольно.

Когда за ним закрылась дверь, Тамара с видимым облегчением прислонилась к стене.

— Теперь ты понимаешь, как хлопотно жить в Петербурге? — спросила она Дашу, пытавшуюся угомонить вопящую детвору.

— Ты о чем? — схватив за воротник рубашки Мишку, она притянула его к себе и крепко сжала, чтобы мальчишка не трепыхался. — И как это соотносится с проводами твоего отца?

— У нас бы каждый день проходили визиты столичной аристократии, и в доме надолго поселился бы хаос в виде вот этих прыгающих мартышек, радующихся приходу гостей.

— Мы не мартышки! — восторженно завопили дети, радуясь тому, что ужасная гувернантка тетя Люба находится далеко и некому их наказывать дополнительными занятиями. — Мы поедем к дедушке с бабушкой?

— При условии, что вы угомонитесь и займетесь полезным делом: выучите десять английских и немецких слов, которые вам задала Любовь Семеновна, — твердо заявила Тамара. — Иначе никаких гостей. Ступайте, молодые люди. После ужина я лично проверю каждого из вас, и горе тому, кто отнесется к делу пренебрежительно!

Константин Михайлович, толком не отдохнув от поездки, уже в восемь часов утра ехал на встречу с императором. Александр как будто знал, что брат вернулся и лично позвонил вечером с просьбой увидеться как можно скорее. Не иначе, события в Гиссаре приняли какую-то интересную направленность. Великий князь не стал гадать, ломая себе мозг; все равно скоро узнает.

Секретарь-адъютант в парадном белом кителе с золотыми галунами на обшлагах и отворотах вскочил при виде Меньшикова и бросился открывать дверь в кабинет императора. Значит, был предупрежден о приезде, поэтому и не стал задерживать Великого князя в приемной.

— Здравствуй, брат, — дружелюбно приветствовал Константин Михайлович опершегося руками на подоконник государя в гражданском темно-синем костюме. — На тебя не похоже. Какую-то суету развел, меня заставляешь в самую рань вставать. Я даже кофе не попил.

— Я могу приказать адъютанту принести кофе сюда, — сухо обронил Александр, оторвавшись от созерцания мощеной площади перед дворцом. — Бутерброды, печенье, что изволишь.

Великий князь вгляделся в его лицо. Если бы он не знал истинную причину состояния императора, то всерьез подумал бы, что брат сдал, и очень сильно. У него сейчас под глазами залегли темные тени, скулы обострились; но сам он был выбрит, благоухал хорошим парфюмом, что показывало его умение держать марку, что бы не случилось.

— Нет, не стоит, — сразу отказался Константин Михайлович. — Давай сразу к делу перейдем. В Гиссаре проблема?

— Гиссар, боюсь, придется отложить на второй план, — поморщился старший брат. — Контроль за ситуацией я передал Токареву и Житину. Пусть Генштаб и контрразведка поработают, пока мы не решим свою беду.

— Даже так? — средний Меньшиков встал рядом с государем. — Рассказывай, Саша. Я же несколько дней на краю земли снег носом рыл, от новостей отвык.

— Скажешь тоже — край земли, — хмыкнул Александр. Он заложил руки за спину, но по обыкновению своему, не стал расхаживать по кабинету. Однако, чувствуя потребность к движению, закачался на месте, переваливаясь с носок на пятки.

Неужели нервничал?

— Да говори уже, — вздохнул Константин Михайлович. — Что стряслось?

— Нас хотят «зачистить», — обронил император и внимательно взглянул на брата.

Тот пренебрежительно фыркнул, но счел нужным объяснить свою реакцию:

— Извини, государь. Мы с самого рождения живем в ожидании подобного конца. Вспомни ту аварию тридцать лет назад неподалеку от Копанского озера, когда мы ездили туда отдыхать. Что нас надоумило пересесть в другую машину? Не просто же так ты предложил поменять автомобили. А бронированная «ладога-премиум» позже была в хлам разворочена вылетевшим из леса грузовиком, полным щебня.

— Случайность, это было доказано. Пьяный водитель, да еще спешивший на стройку…

— Ага, все таким же наивным остался, — добродушно ответил средний Меньшиков. — Усиленные разрушающими плетениями рама и передок — это не аргумент. Ладно, что ты хотел сказать-то? Кто нас хочет уничтожить?

— Вчера пополудни ко мне на аудиенцию напросился Анислав Хованский. Выглядел он при этом довольно странно: взбудораженный, растерянный — в общем, в том состоянии, когда получаешь увесистой «колбасой» из-за угла. Хватит уже хмыкать, Костя! Дело серьезное!

— Прости, я слегка расслабился вдали от столичных интриг, — поднял ладони перед собой Великий князь. — Совсем дикарем стал в таежных дебрях.

— В общем, картина такая. Аниславу через астральное поле пришел информационный пакет. Ты же знаешь, что на подобные вещи горазды немногие волхвы, а значит, круг отправителей сужается. Но дело не в этом. Проблема в информации. Распаковав послание, Хованский сразу же бросился ко мне. Неизвестный доброжелатель предупреждает о грандиозном заговоре против нашей семьи с целью поменять линию престолонаследников.

Наступила тягучая пауза, и для Константина Михайловича щелчки секундной стрелки на напольных часах показались угрожающими шагами дьявола, вдруг захотевшего со скуки поиграть с людьми, возомнившими себя небожителями.

— Провокация, — хрипло произнес Великий князь.

Император отрицательно покачал головой.

— И кто? — Константин Михайлович понял, что категоричность старшего брата основывается на каких-то железобетонных фактах.

— А вот это я не знаю, — пристально глядя в его глаза, ответил Александр. — Им можешь быть ты или Михаил. Особенно наш Мишка. При очень благоприятных условиях даже он способен взойти на престол. Мне теперь вам не доверять? Не древних же дядьев или тетушек подозревать!

— Но ты же позвал меня, — криво улыбнулся Константин Михайлович, — а не Михаила. Делаю вывод, что мне ты доверяешь гораздо больше, чем младшему братику.

— Потому что в планах неизвестного нам лица на первом месте стоит семья Никиты Назарова, — император перестал покачиваться и прошел к столу, уселся в рабочее кресло, обозрев лежащие перед ним папки на подпись. — А значит, под удар попадает твоя дочь и внуки. Нападение на девушек в Вологде стало отвлекающим маневром. Пока мы бегали за потайниками, постарались устранить Никиту.

— Подожди…, - средний Меньшиков сел напротив венценосного брата. — Так мы зря Бельских трясем? Нет, я не считаю Ваньку агнцем божьим, он Васильевых серьезно решил со свету сжить, да и с золотишком неучтенным баловался. Получается, кто-то ловко совместил разные кончики и отдал нам в руки. Возитесь, господа Меньшиковы, в песочнице, а мы вас потом передавим поодиночке.

— Бельских продолжаем выжимать досуха, — посерьезнел Александр. — Я все золото, которое они мимо казны пронесли, велю им обратно вернуть. За ними пострашнее преступление: распространение «радуги». А вот почему ты не задал один важный вопрос: кто информацию Хованскому подбросил?

— Ты не прав, — возразил брат, — как раз я об этом подумал, но решил не торопиться. Ты тоже, кстати, промолчал.

— Я дал команду Хилкову составить список волхвов, умеющих работать с пакетами информации по астралу, — спокойно объяснил император. — Жду с минуты на минуту.

— Хилкову? — удивился Великий князь. — А почему именно ему?

— Пока ты морозил уши в Устюге, я назначил его заместителем начальника Имперской СБ. Хваткий офицер, сильный аналитик, великолепная память на имена. Можно в досье не заглядывать. Стоило мне сформулировать мысль насчет таких волхвов, как Николай Петрович сразу выдал мне несколько фамилий, среди которых я встретил одну знакомую…

— Назаров, — вздохнул Константин Михайлович. — Я угадал?

— Не понимаю, чему ты удивляешься? Твоего зятя старцы в Коллегии Иерархов уже открыто называют Универсалом и подозревают, что не все секреты молодой человек раскрыл перед их любопытным взором. И очень обижаются, что мы никак не заставим Назарова уйти в тишь научных кабинетов.

— Еще чего! — неожиданно возмутился Великий князь, вспомнив разговор с дедом Фролом. Не случайно ли он возник именно сейчас? Довольно интересное совпадение. — Испортят парня! А ты полагаешь, это Никита слил информацию?

— Если от него — то откуда взял? Почему через Хованского? Почему Луиджи Гросси — наш ставленник в папской Резиденции — промолчал? Ведь заказ на нашу семью взяла магическая инквизиция Ордо Маллеус. Оттуда ниточки потянулись, оттуда. Есть опасения, что к игре подключились британские спецслужбы. Эти прохвосты всегда готовы залезть на чужой стол с грязной обувью.

— Надеюсь, ты принял меры?

— Конечно, — откинулся на спинку кресла император. — К твоему дворцу я послал взвод гвардейцев с соответствующим вооружением и аппаратурой объективного контроля, в том числе и магической. Отныне все передвижения по городу под усиленным сопровождением и только в бронеавтомобиле. И ты, и твоя семья. Разумовские предупреждены, но без столь откровенных подробностей. Катя, все же, моя племяшка, да и Семен — лицо государственной важности. Особняк Назаровых на Обводном тоже под наблюдением. Тебе остается убедить дочерей — я с некоторых пор считаю Дарью Александровну твоей дочерью, ты уж не ругай старика — перейти порталом в Петербург.

— Задал ты мне задачку, — проворчал Константин Михайлович.

— Не прибедняйся, — сощурился Александр, разглядывая брата более чем внимательно. — Ты же как-то убедил Тамару поехать в Албазин, вот и сейчас примени все свое красноречие. Или прикажешь половину сотрудников ИСБ отправить в Вологду?

Великий князь на этот вопрос не стал отвечать. И так ясно, с каким напряжением будут работать спецслужбы, чтобы выйти на исполнителей и нейтрализовать их до того момента, как они начнут выбивать Меньшиковых. Покушение на дочь Константин Михайлович воспринял очень болезненно; он вдруг осознал, что жизнь родовичей ничем не отличается от жизни простолюдинов. Смертны все. Причем — внезапно.

Но при всех своих переживаниях средний Меньшиков четко осознавал, кто является наследником и продолжателем рода. Сын Сашка, только вступивший в неустойчивый подростковый возраст, при форс-мажорных обстоятельствах может подняться на русский престол под именем Александра Пятого. И поэтому тоже попадает под прицел неизвестных заговорщиков. Хотя, почему неизвестных? Михаил — главный подозреваемый, потому что он — Константин — точно не при делах. Во время беседы со старшим братом его имя ни разу не всплыло, но император подозревает обоих братьев. Нужно готовиться к тому, что теперь жизнь его семьи попадает под бдительную опеку ИСБ и различных спецслужб.

Вместо того, чтобы рефлексировать, надо лишь подтолкнуть зятя к активным действиям. Пусть покажет свои сверхспособности и защитит не только свою семью, но и Меньшиковых. Зря, что ли, все эти годы Никиту холили и лелеяли, закрывая глаза на некоторые художества, которые могли легко привести его в тюрьму с особым содержанием?

— У тебя на лице написан весь мыслительный процесс, — заметил император. — Не поделишься идеями?

— А где сейчас Михаил? — вместо ответа поинтересовался брат.

— Как где? Там же, в Яссах. Уже как две недели. Приехал для доклада, и снова умотал к своим певичкам.

— Как Анна терпит его выходки, — пробормотал Константин Михайлович и посмотрел на государя. — Неужели это он?

— Ну… При таких раскладах можно подозревать даже наших престарелых дядьев, — поморщился Александр. — Я дал распоряжение Хилкову подобрать опытных сыскарей и отправить их в Яссы. Михаил ничего не должен знать о том, что за ним будут следить и выявлять контакты, ну и заодно охранять.

— За мной тоже?

— Сам как думаешь? — в цепком взгляде брата не было ни толики сочувствия. Как дикий зверь, почуявший опасность, Александр словно пытался проникнуть в затаенные глубины мыслей Константина.

— Не было печали! — крякнул от избытка чувств Великий князь, и не выдержав, опустил глаза долу. Все-таки перегнул палку старший брат, ментальную волну использовал. Чувствуется, как виски легонько сдавило невидимыми железными пальцами.

— Извини, — тут же убрал воздействие император. — Я честно тебя предупреждаю, чтобы не было удивленных и возмущенных криков. Надо это пережить, Костя. Ситуация очень серьезная. Если Мишка задумал черное дело, я… я со страхом думаю, что не смогу поднять руку на родного брата.

— Не ври, — с небывалым спокойствием ответил Константин Михайлович. — Сможешь. И на него, и на меня. Только прошу: не поддавайся ложным идеям и целям. Может случиться и так, что Владислава оболгут, а ты поверишь.

— Очень хочется курить, — пробурчал Александр и открыл один из ящиков стола. Достал шкатулку, открыл ее и с досадой захлопнул. — Ну и зачем? Представляешь, все сигары изъяли. Подозреваю, моя дорогая императрица руку приложила.

— Тебе нужно играть роль умирающего, — усмехнулся Великий князь. — Запрет на курение — один из актов спектакля.

— Хреновые вы сценаристы! — не вытерпел государь. — Да от меня за версту здоровьем несет! Свиток Назарова оказался весьма эффективным. Я даже слегка в весе потерял, почки лучше заработали. На тренажере, представляешь, по десять километров прохожу!

— Рад за тебя. Значит, гримеры твои не зря хлеб едят. Даже я поверил в прогрессирующий недуг, когда вошел в кабинет.

— Ладно, ступай, — отмахнулся Александр и с грохотом кинул шкатулку в ящик. — Хотя, постой. Поедешь со мной в Генштаб? Я приказал подогнать машину к подъезду, через…, - он взглянул на часы — двадцать минут.

— Тебя же Гиссар не волнует, — иронично заметил Константин Михайлович.

— Императора волнует все, что происходит в стране и за ее границами, — нравоучительно поднял указательный палец Александр. — Как бы нам не ввязаться в историю с чуждой Явью.

— Есть информация, кто с нами пошел на контакт? — оживился Великий князь. — Вдруг «друзья» Никиты активность проявили?

— Черт его знает, Костя! Кто бы это ни был, нам все равно придется реагировать быстро.

Гиссар, плато. Февраль 2016 года

Зелено-коричневатый, намеренно затемненный камуфляж пришельцев сейчас выглядел весьма кстати на фоне каменистого плато, потерявшего весь свой снежный покров. Вздумай они спрятаться между гранитных валунов, пройдешь мимо них — не заметишь. Троица после короткого замешательства, переглянувшись между собой, решила пойти на контакт.

Двое незнакомцев демонстративно поставили свои короткоствольные автоматы на предохранитель и повесили их на плечо. Третий мужчина и вовсе приподнял руки открытыми ладонями вперед, показывая, что у него и вовсе ничего нет. Лукавил, конечно. На поясе под курткой проглядывалась кобура, в которой точно находился пистолет. Совсем недавно пришельцы сбыли свидетелями ожесточенного боя, и только глупец захотел бы снова соваться сюда без оружия.

Настороженно поглядывая на мерно раскручивающиеся воронки, незнакомцы из портала остановились в нескольких шагах от Никиты, не зная, что делать дальше.

«Домой! — приказал мысленно волхв своим демонам. — Быть наготове!»

Темные пылевые столбы мгновенно исчезли, втянувшись в землю. Никита развел руки.

— Прошу прощения, господа. Некоторые боевые плетения долго держат потенциал, приходится стравливать энергию в Навь.

Пожилой мужчина с густой ухоженной бородкой и усами на округлом румяном лице, что говорило о его жизненном достатке, понятливо кивнул, посмотрел на своих спутников, словно ожидал от них разрешения на первый контакт, и приятным голосом произнес:

— Вижу в вас коллегу, уважаемый. Мне показалось, что эти плетения очень удачно симулируют проявления демонических сущностей. Но! Я нисколько не желаю выпытывать ваши тайны…

— Ближе к делу, профессор, — проворчал один из спутников, чуть помоложе словоохотливого чародея. У него был высокий лоб, на который падала коротко стриженная челка. Лицо, подзагоревшее на южном солнце, уже теряло свой золотисто-коричневый оттенок, возвращаясь к бледным тонам северных широт. Светло-серые глаза одновременно смотрели на Никиту и на то, что происходило за его спиной — на суету в лагере, где собрались оставшиеся после боя раненые. — Или позвольте мне объяснить суть происходящего. У нас нет времени на долгие разговоры. Хотелось бы знать, с кем имеем честь общаться.

— Боевой волхв стратегического резерва Генштаба русской армии, капитан Назаров, — Никита к этому времени поднялся на ноги, но козырять с непокрытой головой не стал. — Могу узнать ваши имена?

В этот момент он увидел, как лица пришельцев мгновенно изменились. И их глаз исчезла напряженность и тревога, странная расслабленность и даже радость, хорошо чувствующаяся в аурных выплесках у всех троих, изрядно удивила Никиту.

— Полковник Одоевский Мирон Иванович, — представился мужчина. — Командир Тверского пехотного полка, уполномочен вести переговоры с представителями вашей Яви.

«Знакомая фамилия, — мысленно напрягся Никита. — Я ведь ее точно слышал где-то…»

— Капитан Лиходеев, — шагнул вперед более молодой спутник пришельцев, с резко выделяющимися на сухощавом лице скулами, подбородком и густыми рыжими усами. — Комендант Тверского гарнизона и охраны Кремля.

Комендант — и в звании капитана? Довольно странное сочетание. На такую должность в Дашиной Яви назначали полковника-воеводу, не меньше. Вот Одоевский как раз бы и подошел. Видать, что-то произошло экстраординарное и не самое приятное, если такая странная компания прорвалась через портал в чужой мир.

— Вольный Дмитрий Федотович, — профессор без комплексов пожал руку Никиты. — Ваш коллега, можно сказать. Хоть я и не боевой маг, но отношение к армии имею. Преподаю на кафедре магии в Тверском общевойсковом училище.

— Скажите, господин капитан, случайно ваше имя не Никита Анатольевич? — с надеждой в голосе спросил Одоевский, как только Вольный закончил представляться.

— У вас сегодня счастливый день, — Никита стал подозревать, что и у него денек сегодня невероятно насыщенный и… возможно, судьбоносный. — Это я и есть. Смею предупредить, что существует опасность встречи с «зеркальным» отражением человека, носящим ту же фамилию.

— А вы имеете какое-то отношение к Дарье Александровне Сабуровой? — с надеждой спросил полковник. Остальные замерли, даже боясь дышать. — Четыре года назад она бесследно исчезла, и с тех пор о ее судьбе ничего неизвестно.

— Да, она моя жена, — Никита вдруг почувствовал, что ему нужно сесть. Он не считал себя впечатлительным человеком, но, когда на тебя вываливают ворох невероятной информации, под которой находится прочный фундамент правдивости — нелегко сдерживать эмоции. — Находится в полном здравии. Добровольно вместе со мной ушла в мою Явь.

Вольный достал из кармана штанов помятый платок и вытер испарину со лба, которая появилась несмотря на прохладный ветер, дувший с близлежащего ледника.

— Не хотите ли вы сказать, что господину Понятовскому удалось, наконец, стабилизировать портал и выйти в нашу Явь? — оглядел гостей Никита. — Ваша столица — Тверь, ведь так?

— Именно, господин Назаров! — радостно воскликнул маг. — Мы о вас многое знаем, поэтому ставка нашего государя Великого князя Владимира Юрьевича была единственно оправданной! И у нас получилось! Да, пусть это выглядит невероятно, что именно в такой странной точке выхода нам удалось встретиться! Первый портал, который Юзеф Понятовский пытался с вами запустить, уничтожен. Остальные два не доведены до ума и не могут быть использованы в качестве стабильного тоннеля. Князь Всеслав, в первую очередь, решил обезопасить себя от попыток истинного правителя попросить помощь в иных мирах, в частности, в вашем, господин барон. Он знал о вас, поэтому и нанес удар по лабораториям, занимавшимся Вратами. Единственный портальный тоннель, через который мы к вам и проникли — вот этот. Знали бы вы, сколько времени ушло на стабилизацию и синхронизацию! И все равно промахнулись! Жуткая ошибка! Пробиваться в Вологду — а выйти где-то в горах!

— Я ничего не понимаю. Почему князь Всеслав мятежник? Почему государь Владимир Юрьевич? — оглядел пришельцев Никита, подозревая, что ему сейчас расскажут очень неприятную новость.

— Великий князь Московский и Тверской Юрий Иванович погиб в результате заговора, — сухо ответил Одоевский. — Его старший сын Владимир возведен на престол согласно закону о наследии. Уже полгода на Руси идет гражданская война между законным государем и предателем, клятвопреступником князем Ярославским Всеславом.

— Ничего себе кордебалет, — выдохнул потрясенный известием Никита, и не обращая внимания на стоявшего перед ним офицера, званием гораздо выше, все же хлопнулся задом на камень. В конце концов, Одоевского можно было считать гражданским дипломатическим служащим, на которого возложили ответственную миссию. К чему церемонии?

Полковник оказался понятливым человеком; он прекрасно разобрался в эмоциях молодого волхва.

— Никита Анатольевич, время между нашими мирами течет неравномерно, вы об этом должны знать, — он тоже выглядел слегка растерянным, даже снял кепи, на тулье которой поблескивала эмалью металлическая кокарда с всадником, вздымающим саблю. — День, проведенный у вас, может стоить нам месяца в своем мире. Поэтому нам очень важно встретиться с представителями ваших властных структур, желательно, даже с Великим князем….

— С императором, — машинально поправил его Никита.

— Прошу прощения, конечно же, с государем-императором, — Одоевский нахлобучил кепи на голову. — Не подскажете, где мы находимся? Горный массив указывает на Кавказ или Памир, судя по наличию здесь русских солдат.

— Гиссарский хребет, — нисколько не удивился прозорливости и умению Одоевского точно локализовать место нахождения. Офицер априори должен являться высокообразованным человеком, знающим любой театр военных действий. — Туран, протекторат России.

— Что ж, ваша Русь преуспела больше, чем наша, — кивнул полковник и переглянулся со своими спутниками. — Получается, вы не сможете организовать в ближайшее время встречу с высшими чиновниками?

— Увы, для этого нам сначала нужно спуститься в долину, вернуться в Дюшамбе, где стоит русский экспедиционный корпус, и уже оттуда связаться с Петербургом. Это наша столица, — добавил Никита.

— Спасибо за объяснение, Никита Анатольевич, — Одоевский подтянулся, увидев подошедшего Ягодникова. — Придется потерпеть. Надеюсь, ничего страшного за несколько дней не произойдет.

Никита представил старшего мага и пришельцев друг с другом, и постарался коротко объяснить ситуацию, из-за которой они оказались на пустынном плато. Ягодников молча выслушал рассказ, и внешне ничему не удивляясь, деловито произнес:

— Через полчаса сюда прибудут два транспортных коптера для эвакуации раненых. Мы же пока остаемся на плато для контроля за порталом. Никита Анатольевич, вы можете с нашими гостями лететь в Дюшамбе. Берите на себя все хлопоты по согласованию переговоров, раз уж так вышло.

— Я думаю, всем нет смысла лететь в вашу столицу, — высказал свое предположение Одоевский. — Капитан Лиходеев останется здесь для координации действий. Вдруг контролерам что-то понадобится, а никого из нас не будет на месте.

— Господа, я надеюсь на ваше благоразумие, — предупредил Ягодников. — Из этого портала ни должно больше выйти ни одного человека, иначе подобное действие будет считаться объявлением военных действий.

— Не беспокойтесь, господин полковник, — Одоевский понятливо кивнул. — У нас нет таких намерений. В случае появления мятежников капитан Лиходеев уничтожит портал.

По едва дрогнувшим губам Лиходеева Никита понял, что этот офицер готов пожертвовать собой, чтобы не вовлечь чужую Явь в военный конфликт. Кто знает, на что способны мятежники, о которых гости толком ничего не сказали. Возможно, это конфиденциальная информация, и Одоевский готов поделиться ею только с высшим руководством.

— Да, кстати, профессор, а как там поживает господин Понятовский? Если кому и положена честь открывать новый мир, то Юзефу.

— Юзеф Вольдемар погиб, — сухо обронил Вольный. — Он успел уничтожить опытный портал на том самом полигоне, где вы проводили эксперименты, а потом неподалеку от Кремля вместе с бойцами личной дружины Великого князя вступил в бой с отрядом мятежников. Ценой своей жизни дал возможность государю с семьей уйти из столицы по подземным галереям.

Никита подавленно молчал. Такого он не ожидал. Вероятно, события в Дашиной Яви пошли по пути разрушения всей государственности. Это плохо. Как там ее родители? Как Настя и Анита? Если ситуация будет ухудшаться, их надо срочно эвакуировать к себе, пусть даже они воспротивятся такому варианту. Оставить девчонок в тот момент, когда в стране бушует гражданская война — не его путь. Совесть сожрет, если не попытается спасти Годуновых и Давлетовых, в чьи семьи ушли сестры.

— То есть его отец погиб раньше? — уточнил он.

— Да, еще в первые дни мятежа, — кивнул Одоевский. — Наследник успел принять присягу у некоторых полков, но все пошло вразнос. Москва взбунтовалась, Новгород объявил о своей независимости и возвращении древних вольностей и вече, — и выплюнул с невиданной желчью и ядовитостью: — Ретрограды…

Слово за слово, пока ждали коптеры, Никите удалось выяснить, что же произошло со стабильной, как ему казалось, Явью.

С того момента, как он сбежал с Дашей домой, события шли своим чередом. Наследник престола княжич Владимир стал наместником Боровичей и за три года провинциальный городок серьезно поднялся в экономическом плане. Развивались предприятия, налаживались разнообразные связи с Новгородом, Волховом, Ярославлем, Вологдой… Но проблема, о которой Никита был наслышан, зрела давно и в один момент все и произошло. Младший брат князь Всеслав Ярославский исподволь готовился к мятежу столь тщательно и осторожно, что даже Опричная Служба ничего не заподозрила. А может, и не хотела подозревать, потому как большая половина сотрудников отдельных княжеств сразу же встала на сторону ярославского князя.

Всеслав действовал жестко и быстро. Сначала восстала его вотчина, потом круги мятежа стали расходиться как круги по воде. Заполыхали северо-восточные земли, где всегда были сильны идеи сепаратизма, потом и Новгород, почуявший выгоду, тоже пошел вразнос. Москва нанесла удар в самый неподходящий момент, когда Великий князь Юрий бросил все силы на подавление мятежа в Ярославле. Старая столица не забыла гибель детей на Клязьме, где Никита познакомился с Дашей в тот жуткий день и спас ее.

Великий князь самолично решил координировать действие лояльных войск и спецслужб, поэтому решено было расположить оперативный штаб в Ростове, в пятидесяти пяти километрах от Ярославля. В самом городе власть Всеслава была неоспоримой, да и неудивительно: простолюдины опасались вмешиваться в «семейную свару», как они вначале считали, и потому вначале мятеж не перерос в гражданскую войну. Русское авось сыграло свою зловещую роль. «Княжьи забавы» взбаламутили страну и через полгода заполыхало от севера до юга, от западных границ до пограничных межей Сибирской Руси.

Юрий Иванович погиб вместе с большинством высокопоставленных армейских офицеров и сотрудников ОС. Во время совещания в здании городской полиции произошел взрыв магического свойства. Вместе с Великим князем ушли в Небесные Чертоги Василий Басманов и Андрей Вяземский — самые одиозные опричники, приближенные к государю. Учитывая, насколько тщательно охранялся сам город, в который запретили как въезжать, так и выезжать, заподозрили версию заблаговременной закладки свитка Огня. А это значило, что у князя Всеслава появился сильный Ведун или даже Пророк. Только он мог просчитать событийные линии грядущего и выявить самую оптимальную. Даже ошибка по месту закладки не повлияла бы на дальнейшие события. Подобные свитки обнаружили в Угличе, Суздале, даже в малозначимом Иваново. Стало понятно, что Великий князь мог в случае иного развития ситуации появиться в этих городах, а Всеслав Юрьевич в тот момент находился в шатком положении, что и повлияло на его решение уничтожить старшего брата.

Просчитался он в одном. Политически слабого Владимира поддержал юг и центр Руси; Север традиционно пошел против, подзуживаемый Новгородом, который под шумок хотел забрать свои старинные территории, простиравшиеся до самого Каменного Пояса — Урала.

Настройку портала заканчивали Иван Важников с ребятами-студентами, которые после гибели Понятовского возглавили Опытную лабораторию. Именно они пробили тоннель в Явь Никиты по приказу Великого князя Владимира, понимавшего тяжесть сложившейся ситуации. Как пояснил полковник Одоевский, он хотел, чтобы император соседнего мира стал посредником в переговорах, если не получится привлечь технологически мощную империю на свою сторону в качестве военной силы.

— А почему тоннель вышел в Гиссар? — выслушав краткий курс мятежа, спросил Никита.

— Важников предупредил, что возможна ошибка в выходе из-за слабых практических результатов, которые всегда страдают в результате неточных лабораторных экспериментов, — развел руками Вольный. — Я лично помогал им в расчетах, но, к сожалению, дорогой Юзеф не до конца довел свои личные изыскания. Молодые ребята, конечно, гении, и даже в такой ситуации смогли запустить портал и грамотно защитить его от внешних воздействий. Так и получилось. Точка входа находится сейчас не в Твери, а в Осташкове, куда перебралась вся великокняжеская семья и верные армейские подразделения.

Никита уловил тонкий свист рассекаемого лопастями воздуха. Два брюхатых коптера, покрытых грязно-белыми разводами, появились над ощерившимися каменными клыками скалами, сделали большой вираж, заходя по солнцу на плато — и вскоре сели, упруго закачавшись от соприкосновения с землей. Гул двигателей затих.

— А я вспомнил, откуда мне знакома ваша фамилия, — обратился Никита к полковнику. — Маша Одоевская, «список невест». Она была подругой Даши.

— Моя племянница, — улыбнулся Мирон Иванович. — Хотелось увидеть ее возле алтаря в свадебном платье и с малой великокняжеской короной на голове, но…

— И кому выпало такое счастье? — с замиранием сердца спросил Никита.

— Ведущей женой стала княжна Юлия Колычева, а Наталья Румянцева через год вошла в дом государя на правах младшей супруги.

— Румянцева — младшая? — Никита спрятал торжествующую улыбку. Все-таки «испанская» красотка добилась своего, и он был рад такому обстоятельству. Но как же прав оказался император, когда засекречивал обстоятельства разрыва Велимира Шереметева и Юли Васильевой! Он был уверен, что Никите еще предстоит вернуться в тот мир, и вот… Не садитесь играть в карты с богами!

— Так вышло, — усмехнулся Одоевский, с любопытством рассматривая силуэты приземистых и брюхастых коптеров, возле которых суетились люди с носилками, загружая раненных бойцов внутрь по мере того, как внутренности летающего аппарата освобождались от ящиков с боеприпасами, горкой выраставших на земле. — Поговаривали, княжна Колычева взяла инициативу в свои руки, пока наследник мялся в выборе между двумя красавицами. Но я подозреваю, это партия Румянцевых пускала слухи о непристойном, якобы, поведении второй кандидатки в жены. Так что моя племянница всплакнула немного, да и увлеклась иными фигурами, коих, благо, на горизонте объявилось немеряно.

— А как обстоят дела у Сабуровых? — заторопился Никита, увидев идущего в их сторону пилота. В полете много не поговоришь, шум винтов будет мешать, да и лишние уши тоже нельзя сбрасывать со счетов. — Надеюсь, с родителями Даши все в порядке?

— Насколько я знаю, Сабуровы остались в Твери, — покачал головой полковник. — Александр Павлович не попал в число неблагонадежных людей, когда князь Всеслав сел в тверском Кремле. Наоборот, твой побег с Дарьей Александровной сыграл на руку родителям девушки. Они же находились в опале, как было объявлено официально, ну и как результат — Сабуров сейчас работает в княжеской канцелярии. Надежда Игнатьевна тоже жива-здорова.

— Патриарх?

— Умер два года назад, — печальная новость огорчила Никиту. Он почувствовал себя виноватым перед Дашей, что не смог изыскать возможность повидаться ей с родителями и дедом. Но теперь сама судьба дает ему шанс перетащить в свою Явь дорогих людей: сестер Анциферовых и Сабуровых. Да, императору не понравится подобный афронт, но Никита умеет настаивать. В Верхотурье достаточно места для двух родов и одной семьи. Зато там будут верные люди.

— Господа, это вы летите с нами в Дюшамбе? — спросил подошедший пилот. Он откинул тонированный щиток и внимательно взглянул на беседующих мужчин.

— Да, нас трое, — кивнул Никита.

— В таком случае прошу на борт, — пилот показал на коптер с номером 071. — Через пять минут взлетаем. У нас еще один рейс сюда. Перекинем подкрепление из гарнизона. День короткий, нужно торопиться.

Полковник Ягодников крепко пожал руку Никите.

— Отличная работа, господин капитан, — сказал он. — Признаюсь, в какой-то момент я подумал, что вы не появитесь. Вдруг произойдет сбой в прокладке портала или еще какой магический казус — я ведь рассчитывал на пространственный тоннель, а вышло куда эффективнее.

— С моими слугами сбоев не бывает, — улыбнулся Никита. — Удачи вам, Юрий Матвеевич. Надеюсь, у муджахидов большие потери, и сюда они уже не сунутся. Ну, а если иначе — капитан Коренев знает, что делать. Теперь через астрал его легче отыскать.

…Засвистели лопасти, коптер дрогнул, покачнулся и довольно шустро взлетел вверх, оставляя внизу грязно-коричневые проплешины и оплавленную каменистую поверхность плато. Через несколько минут перед глазами Никиты открылись закованные в белый панцирь льда вершины хребтов, причудливыми ломаными линиями тянувшиеся за горизонт; сползающие в узкие расщелины и долины ледники. То и дело промелькивали темно-бирюзовые жилки горных рек, текущих мимо редких в предгорьях кишлаков. Люди здесь даже не подозревали, что где-то неподалеку, за перевалами, еще закрытыми для путешествий, идет война, гибнут люди, бушуют магические плетения и сталкиваются в жесточайшем противостоянии демонические твари и джинны.

Никита глядел в иллюминатор, и пользуясь возможностью, что в салоне стоит непрерывный гул от двигателей и стрекота лопастей, молча прокручивал в голове рассказ Одоевского о случившемся в параллельной Яви. Странно, конечно, почему князь Всеслав — брат государя — решился на захват власти. У него было все, что нужно для спокойной жизни, необременительные обязанности следить за порядком в вверенной ему губернии и собирать налоги. Он же пошел по пути наибольшего сопротивления, грозившего ему не только лишением свободы. Значит, риск был оправдан? Но зачем? Все тот же проклятый вопрос. Неужели ради ощущения власти, удовлетворения собственных амбиций и утоления своей гордыни? Древняя кровь истинного владыки не дает покоя князьям из родовитых семей, это что-то из наследственного.

— А где сейчас княжич Данила?! — не вытерпев, прокричал Никита на ухо Одоевскому. Не хотелось волхву, чтобы сын ярославского князя влез в грязные политические игры. И очень бы разочаровался, услышав неприятный ответ.

— Когда все началось, он вместе с княжной Тэмико был в Японии! Визит к родственникам! — проорал в ответ полковник. — Подозревают, что Ярослав намеренно отослал сына подальше от заварушки!

Никита кивнул. Ответ напрашивался сам собой. Конечно же, Всеслав не стал рисковать жизнью своего наследника. Его расчет строился на возможном восхождении на русский престол, а когда все противники будут побеждены, Данила вернется на родину и официально примет титул великокняжеского наследника. А так получается, что молодой княжич разумно воздерживается от участия в конфликте. Но это обстоятельство не дает ответа на вопрос, с кем же Данила?

Возникшая задача, которую предстояло решать как можно быстрее, ложилась тяжелым грузом на весы, и так отягощенные ворохом проблем. Клановый заговор против императора, озлобленный инквизиторский Ордо Маллеус, покушение на Тамару и Дашу — звенья одной цепи или не связанные друг с другом события? Тогда кто еще участвует в опасной игре?

В раздумьях путь от плато до Дюшамбе пролетел незаметно. Никита очнулся от размышлений в момент посадки коптера на бетонную полосу военного аэродрома, принадлежащего русскому экспедиционному корпусу. Аэродром находился на восточной окраине города, а сам штаб корпуса расположился на землях, отданных русскому представительству на девяносто девять лет в аренду, аккурат неподалеку от Ботанического сада и рядышком с Академическим кварталом, где находились научные и медицинские учреждения.

Местная власть расчетливо полагала, что русские возьмут под охрану не только штаб, но и прилегающие к гарнизону районы, куда входил и Академический квартал. Ибо, хочешь не хочешь, а взяв на себя некие обязательства, нужно их выполнять.

Никиту, Одоевского и профессора Вольного уже ожидал армейский внедорожник «Вихрь» с водителем и двумя молчаливыми бойцами в качестве сопровождающих и телохранителей. Волхв, садясь на заднее сиденье, ощутил энергетику зачарованных рун, нанесенных на корпус бронированного чудовища. Вольный покивал, оценивая правильность такого решения. Броня броней, но всегда найдется способ пробить ее.

К «Вихрю» за воротами КПП аэродрома присоединились два броневика с пулеметными турелями; один из них поехал впереди, а второй пристроился в хвосте, и кавалькада рванула по потрескавшемуся от старости асфальту в сторону города.

Спустя пятнадцать минут они домчались до городских окраин и стали петлять по старым улочкам, пока не выскочили на современное шоссе с высотными зданиями по обе стороны. Справа замелькали верхушки пирамидальных тополей, карагача и еще каких-то деревьев.

Штаб корпуса тянулся вдоль Ботанического сада, огороженный солидным кованым забором. КПП из терракотового кирпича был оборудован системой наблюдения, на решетках призрачно светились артефакты защитного поля. Броневики отъехали в сторону, а «Вихрь» без промедления проскочил через распахнутые ворота на территорию штаба.

Никита с любопытством поглядел на идеальный порядок. Дорожки чистые, прометенные, бордюры побелены, в клумбах пока нет цветов, но на черной земле не видно ни одного окурка или клочка бумаги. Трехэтажное здание корпуса окружено шелковицей и тополями, между подъездами снуют офицеры и посыльные в камуфляжной форме. Есть даже небольшой парк с аллеей.

Их уже встречали. Слегка полноватый и коренастый смуглолицый майор, судя по внешности, из местных, спустился с крыльца и подошел к остановившемуся «Вихрю».

— Капитан Назаров? — поинтересовался на всякий случай майор, цепко окидывая взглядом не только волхва, но и гостей, прибывших с ним.

— Так точно, господин майор, — Никита вскинул ладонь к кепи. — Сопровождаю важную делегацию для переговоров с высшим командованием.

— Очень приятно, уже наслышаны о вашей помощи, — майор протянул руку волхву, которую тот крепко пожал. — Майор Сафаров, — и добавил доверительно: — Гафур.

— Взаимно. Никита. А это полковник Одоевский и профессор Вольный, кстати, мой коллега. Где бы могли провести переговоры с Петербургом по закрытой связи?

— Пройдемте в кабинет ЗАС, — кивнул Сафаров. — Там у нас вся коммутация, даже видеоконференцию можно проводить.

— Отлично, — обрадовался Никита, пристраиваясь рядом с майором. — То, что нужно. Может, пока и не придется срочно переправлять наших гостей в столицу.

Связисты и секретчики находились в левом крыле второго этажа, куда и повел Никиту с гостями майор Сафаров. Комната ЗАС оказалась очень просторной, с большим количеством разнообразной аппаратуры. На стене висел огромный монитор, на котором сейчас мелькали какие-то цифры на черном фоне. Несколько младших офицеров, находившихся в комнате, по команде Сафарова встали и вышли. Но тут же вошел высокий черноволосый офицер в кителе с погонами полковника. Загоревшее, словно рубленое из камня лицо, волевой подбородок с небольшой ямочкой посредине — все говорило о целеустремленном характере и нелегком грузе ответственности.

— Начальник штаба корпуса полковник Овсянников, — представился он, поочередно пожимая руки прибывшим. — Меня уже предупредили о секретной информации, которую вы должны предоставить в Генштаб. Я уполномочен присутствовать при переговорах. Линию предоставят через пять минут, поэтому у нас есть немного времени, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию по Гиссару. Насколько стабилен портал?

— Можно не волноваться, — ответил профессор, участвовавший в его разработке, и знавший все проблемы. — Стабильность зафиксирована многочисленными экспериментами. На случай захвата портала с нашей стороны заложена опция мгновенного «обрушения» тоннеля. Гарантирую, что никто больше не сможет проникнуть к вам.

— Что ж, это хорошая новость, — кивнул Овсянников и повернулся в сторону Никиты, изучающего аппаратуру связи, в которой, несомненно, использовались изделия «Изумруда». Та же кодировочная машинка «Луч-2М» на десять дисков, удивительно как дожившая до нынешних времен, использовала артефакт случайных чисел-паролей, которые нужно было набрать на металлических колесиках-дисках. Единственная морока — этих магических артефактов должно быть столько, сколько существует подразделений, привязанных к штабу. Хитроумная и громоздкая система кодировки сигнала, от которой отказались, когда в армию пошли более современные модели. — Господин Назаров, вы можете дать оценку действиям боевых волхвов?

— Полковник Ягодников — настоящий профессионал боевой магии, — ответил Никита, отвлекаясь от созерцания машинки. — Грамотно расставил волхвов по позициям, безукоризненно руководил ими. Не его беда, что у муджахидов оказались два джинна. Обычноиспользуют одного, потому как они нестабильны и слишком эмоциональны…

— Капризны, — улыбнулся начальник штаба. — Так будет вернее. Удивительно капризные твари. И как муджахиды-маги использовали свое преимущество?

— Один отвлекает волхвов, второй — иного плана — действует на тотальное поражение. Если бы я опоздал на пару-тройку минут, гуль обрушил бы скалистый склон, погубив наших бойцов, — ответил Никита, увидев, что профессор Вольный очень внимательно слушает его. — Нужно ввести дисциплину в Академиях и училищах по противодействию подобной тактики.

— У нас иная магическая традиция, — заметил Овсянников, кинув взгляд на наручные часы. — Где нам взять преподавателей восточной магии?

— Если поискать по протекторатам — то найдутся, — не увидел проблемы Никита, вспомнив Каримовых. Те-то уж точно знают, как противодействовать подобной угрозе.

— Сеанс! — громко произнес майор Сафаров, увидев, как мигнули цифры на экране, потом все покрылось серо-белой рябью.

А потом на них напряженно уставился император Александр, сидящий в торце длинного стола, полностью занятого офицерами высшего состава. Никита успел увидеть и своего тестя. Великий князь Константин расположился сбоку от старшего брата и тоже, чувствовалось, нервничал. Государь какое-то мгновение прогонял в голове варианты, как вести себя с пришельцами из другой Яви, а потом решился:

— Давайте не будем терять время, господа. Капитан Назаров, доложите о ситуации, а потому уже начнем обсуждать проблему и думать над ней.

Глава 14

Гиссар, февраль 2016 года

— Где Иззатула? — с мрачным видом спросил чернобородый мужчина в однотонном сером халате; он сидел на коврике, подогнув под себя ноги, и неторопливо подносил к губам пиалу с ароматным чаем. Вопрос предназначался собеседнику в таком же дорожном халате, только коричневого цвета и со странными темными пятнами на рукавах и груди, подозрительно похожими на засохшую кровь. Только вот она была чужая, так как Хайрулла по виду оказался вовсе не раненым.

— Его убили на моих глазах при спуске с тропы, — ответил он и провел ладонями по бороде, потом взглянул на командира. Широкоплечий, слегка сутуловатый из-за высокого роста, Самандар пугал его фанатичным блеском глаз. — Мы не успели перегруппироваться, как русские егеря покинули блокпост и отчаянным броском вперед заставили нас отступить. Иззатулу прошило очередью из автомата, а вместе с ним еще двоих муджахидов убило.

— Аллах милосерден и великодушен, — Самандар тоже огладил бороду. — Пусть воинов джихада ублажают гурии в вечнозеленых садах. Сколько у тебя осталось людей?

— По сравнению с твоими потерями — достаточно, — откликнулся Хайрулла и поднял пиалу. Ему хотелось пить, и хороший зеленый чай как нельзя лучше помогал в это морозное утро, когда рассветный туман обволакивал голые кроны чинар и шелковиц, обступивших поселковую чайхану на въезде в Гиссар. Таких маленьких кишлаков вокруг поселка было множество, как и узких тропинок, ведущих вдоль хребта на запад и юг. По одной из них и прибыл потрепанный отряд Самандара, сейчас отдыхавший и зализывающий раны, полученные на плато. — Не досчитался двадцати пяти воинов. Но очень много раненых, серьезно — трое. Лишь Аллаху ведомо, доживут ли до вечера.

Лицо Самандара осунулось от нескольких бессонных ночей, особенно после ожесточенного боя, в котором ему не удалось опрокинуть белокожих гяуров и на их плечах ворваться в лагерь. А ведь он уже видел раскрывающуюся Аномалию! Ее энергия будоражила магов; их бесконечные атаки на позиции русских только увеличивались, как и мощь создаваемых плетений! Джинны практически пробили бреши в позициях неверных, и тут — иблис их забери в преисподнюю! — откуда-то вынырнули две твари, сожравшие джиннов! Несомненно, победу врагам помог одержать какой-то очень могущественный маг, одним своим появлением вдохнув надежду и стойкость в сердца русских!

— У меня два вопроса, Хайрулла, — Самандар положил в рот кусочек щербета и запил его чаем. — Откуда гяуры могли узнать направление наших отвлекающих ударов, и кто этот чародей? Ты же понимаешь, что я не могу вернуться в Кундуз и сказать Абдул Хотаку, что вся операция сорвалась из-за одного человека. Он справедливо скажет: хорошо, я понимаю, с какими трудностями столкнулись твои люди. А ты узнал имя мага? Насколько он силен? И почему его голова до сих пор на плечах?

— Какой из этих вопросов приоритетен, уважаемый Самандар? — выдержав паузу, спросил Хайрулла.

— Есть ли в наших рядах предатель?

— Хм… Я не могу утверждать, что гяуров кто-то предупредил, — командир вспомогательного отряда поставил пиалу перед собой, кулаком сгреб бороду, зыркнул по сторонам. — Но перед уходом в горы прошел слух, что в Гиссаре русская контрразведка поймала нашего друга-британца.

— Энглизи? — нахмурился Самандар. — Почему я только сейчас узнал об этом?

— Потому что это слухи, — с нажимом повторил Хайрулла. — Я говорю то, что слышал сам. Якобы какого-то мужчину, похожего на британского агента, схватили на улице и затолкали в машину, в которых ездит комендатура. По описанию он вроде бы и похож на Энглизи, но лично я не уверен в правдивости слухов. Люди из-за невнимательности и желания первыми рассказать что-то интересное, ведут себя хуже ослов, не понимая, насколько глупо выглядят. Если тебе угодно, Самандар, я пошлю людей в Гиссар и выясню, на самом ли деле так.

— Ты, — советник Абдул Хотака поднес пиалу к губам. Отпил и пояснил ждущему ответа помощнику. — Лично ты пойдешь в город, выяснишь все про нашего друга. Если он и в самом деле сидит под замком в русской тюрьме, если его язык разболтал о готовящейся операции — выкрадешь его. Абдул приблизил Энглизи к себе, давал ему все, что тот просит: воинов для диверсий, женщин для услады… Я тогда лично налью ему на голову кипящее масло или кожу сдеру с живого.

— Хозяину не понравится твое самовольство, — заметил Хайрулла.

— А какой смысл беречь предателя и тащить его в Кундуз через многочисленные блокпосты? — советник скривился. — Абдул Хотак все равно казнит болтуна.

— Но британцы…

— Да плевать на них! Не станут они горевать о человеке, пропавшем в горах.

— Как скажешь, уважаемый, — Хайрулла не был приближенным хозяина, и его мнение мало учитывалось при планировании операций. Рейд в подконтрольный русским Гиссар он считал авантюрным с самого начала. Взятие под контроль дара Аллаха еще ничего не решал в стратегическом раскладе. Туранская армия не допустила бы нахождение на своих землях чужаков из Афганистана, а у русских появляется очень весомый аргумент помочь протекторату.

Хайрулла перед собой был честен. Он знал, что не вернется из рейда и был готов к гибели в чужих землях. И впору благодарить Аллаха, что сохранил ему жизнь. Значит, долг муджахида еще не выполнен до конца, и приказ Самандара и есть тот ключевой момент, в котором судьба Хайруллы будет решена окончательно.

— Когда выходить? — он молча осушил свою пиалу, аккуратно отставил ее и только тогда задал вопрос.

— Сегодня ночью. Возьмешь с собой пятерых бойцов и Карима. Маг тебе потребуется.

— Если не смогу отбить Энглизи? Как поступить?

— У тебя не должно быть сомнений, Хайрулла, — неодобрительно покачал головой советник. — Русской контрразведке нет смысла держать англичанина в Гиссаре. Его обязательно повезут в Дюшамбе, а оттуда переправят в столицу. Устроишь засаду на дороге. Я должен видеть агента живым или мертвым.

— А если он уже в Дюшамбе, на военной базе? Оттуда я его при всех своих возможностях не достану.

— Не говори того, чего не знаешь, — сердито ответил Самандар. — Сначала проверь, на самом ли деле Энглизи в Гиссаре. Если увезли — свяжешься со мной. Будем думать вместе. А если еще в комендатуре, то выполнишь мой приказ.

— Да, советник, — склонил голову Хайрулла. — Сделаю все, как ты сказал.

— Бери все, что необходимо, — Самандар сделал знак рукой, и подбежавший чайханщик принес еще один чайник с напитком, забрав опустевший. — Мины, рации, РПГ, боеприпасы. Возьми мой «джип». На верблюдах далеко не уедешь.

— Спасибо, Самандар, — кисло улыбнулся Хайрулла, делая вид, что оценил шутку. — Я выполню твой приказ.

Петербург, февраль 2016 года

— Семен, а это правда, что вы самого русского царя охраняли? — не выдержав молчания Фадеева, спросила Анора. Натянув на руки вязаные варежки, она нарочито медленно вышагивала по расчищенной парковой дорожке и прислушивалась в постукивание набоек на каблуках своих сапожек. В длинной светло-серебристой песцовой шубе, которая безумно нравилась девушке, она выглядела повзрослевшей; меховая беретка удачно дополняла образ южной кокетки с матовым цветом лица. Стройная, с тонкой талией и густыми нарочито небрежно распущенными волосами Анора заставляла биться сердце начальника охраны в каком-то бешенном ритме.

— Я состоял в дворцовой гвардии Его Императорского Величества, — ответил Семен, шагая рядом с заложенными за спину руками. Он хотел, чтобы девушка взяла его под локоть, но самому ему представлялось ужасно некорректным предлагать подобный способ прогулки. — Нашей первостепенной задачей являлось защищать государя не только во дворце и Резиденции, но и во время выездов.

— Какой вы скучный, Семен, — смешок Аноры еще больше смутил Фадеева. — Вы же не большому начальнику отвечаете. Зачем так официально? Расскажите лучше про какой-нибудь интересный случай. Были ли на императора покушения?

— Дорогая Аня, служба при императоре исключает любые интересные случаи, — снисходительно ответил Семен. — Импровизация — это провал для охраны. Все должно идти по протоколу. А покушения… Нет, я что-то такого не припомню. А вот когда я перешел на службу к Назаровым, столько всего произошло, что с лихвой перекрыло всю прежнюю скуку.

— С Никитой скучать не приходится, — согласилась Анора. — Дедушка Фархад, когда разговаривал со мной перед отъездом в Вологду, сразу предупредил, что мой господин из тех людей, вокруг которых происходит множество событий. И порой не самых приятных.

— Ты не жалеешь?

— Жалею? — удивленно посмотрела на него девушка удивительно глубокими черными глазами. — О чем именно? Мне здесь очень хорошо. Никто не обижает, приняли как родную, дают учиться, занимаются моим магическим развитием. Там, откуда я родом, женщины редко получают такую возможность. В основном, Воительницы. Но их очень мало. Ну… немножко разочарована, что господин не взял меня в жены. Я бы нарожала ему крепких и одаренных сыновей. Но все равно я его люблю… Как старшего брата.

Она замолчала, разглядывая голые ветви деревьев, на которых прыгали синички и воробьи, а Семен поразился, насколько естественно и не стыдясь чужого человека, девушка рассказывает о своих несбывшихся надеждах.

— В Академии я услышала о какой-то интересной вечеринке в стиле венецианского карнавала, — прервала тишину Анора. — Хочу участвовать. Можно Юлю, Настю и Олю подговорить туда пойти. Вот было бы здорово!

— Никита настоятельно просил без лишней необходимости не посещать подобные мероприятия, — осторожно произнес Фадеев. — Пока идет следствие…

— Так мы будем в масках! — воскликнула девушка. — Я уже посмотрела в Сети, что такое «венецианский карнавал». Это похоже на современную вечеринку с музыкой и коктейлями, в красивых платьях и костюмах. И не обязательно аутентично восемнадцатому веку!

Мужчина отметил, насколько легко и свободно дитя жаркого юга стало разговаривать по-русски. Исчез легкий акцент, придававший шарм ее голосу, речь стала правильной, и даже сложные слова Аня произносила играючи. Фадеев покосился на свою спутницу. Легкий морозец и ветерок с Обводного выбелил матовость на ее щеках и раскрасил в легкий румянец. Теперь понятно, почему Тахир с ребятами так рьяно охраняют девушку и безжалостно гоняют студентов-чародеев из Академии, не подпуская их ближе, чем на пять шагов к своей подопечной. Аня была бесподобна в этих мехах.

— Почему вы так на меня смотрите, Семен? — полюбопытствовала Анора, и Фадеев готов был отдать свой зуб, что она даже не поворачивала головы. — Я вам нравлюсь?

— Кхм! — закашлялся Семен, делая вид, что глотнул холодного воздуха. — Аня, ну почему ты меня на «вы» называешь? Я нисколько не рассержусь, если из наших отношений исчезнет официоз. Представь, что я твой старший брат.

— Старший брат у меня уже есть, — поддела его девушка и улыбнулась, заодно умудрившись стрельнуть в Семена глазами. — Придумай иную причину.

— Например, инструктор по рукопашной подготовке, — закинул удочку Фадеев. — Современным девушкам нравится осваивать комплекс защитных приемов от хулиганов.

— Мимо, — откровенно забавляясь, откликнулась Анора. — Меня охраняет куча крепких мужчин. Один Тахир с его страшным выражением лица чего стоит. Всех кавалеров в Академии разогнал! Драться не люблю. У меня хватает магических умений, чтобы справиться с нахалами.

Они миновали ряд кустарников, которые летом садовник превращал в произведение искусств; сейчас же безжизненные ветки, укрытые легким снежным пухом, торчали в разные стороны, ожидая теплых дней. Дорожка плавно повернула влево и пошла вдоль кованого забора, за которым раскинулась некрупная лесопосадка, а дальше виднелась дорога с проезжающими вдоль канала автомобилями.

— Даже не знаю, — пробормотал Семен, попав в трудное положение. Он лихорадочно вспоминал, что говорил Никита по поводу Ани. — Фантазии не хватает…

— Ну! — затеребила его девушка и без всякой застенчивости потянула на себя руку, вцепилась в локоть и прижалась к Фадееву. — Ты же хочешь сказать!

В ней было столько наивного любопытства и непосредственности, что молодой мужчина не вытерпел и сказал, старательно отведя взгляд в сторону:

— Ты мне нравишься, и это единственная причина, по которой я хотел бы быть с тобой чаще.

Анора рассмеялась и отпрянула от Семена, потом восторженно захлопала в ладоши. Варежки приглушили звук.

— Какой ты смешной, Семен! — снова повторила она, и Фадеев не понял, что веселого нашла восточная красотка в открытой к ней симпатии.

Пожалуй, для Аноры можно и нужно сделать скидку. Она невероятно эмоциональная и непосредственная. Может, еще и рано ей взрослеть? Ага, и получится как с Ольгой. Пока вздыхал и топтался на месте, подоспел бравый боевой офицер и застолбил за собой место. Теперь чуть ли не ежедневно приходит в гости с цветами. Потерять еще и Аню? Никита ведь намекнул, что ему не нужны мямли. Да, не сказал прямо, но Семен его понял.

— А с тобой Никита не разговаривал? — на всякий случай спросил Фадеев. А то получится, что впереди повозки побежал.

— Не-еет! — протянула девушка и с любопытством посмотрела на своего сопровождающего. — О чем он должен был со мной поговорить?

— Ясно, — вздохнул Семен. — Я просил у него разрешения ухаживать за тобой.

Анора неожиданно отскочила в сторону и закружилась на месте, вздернув руки на головой и красиво их заломив в танце. Улыбка тронула ее губы. Приблизившись к Семену, она остановилась, на мгновение задумалась, а потом спросила, тщательно пряча волнение:

— А что ответил мой старший брат?

— Он был бы рад видеть нас вместе, — улыбнулся в ответ Фадеев.

Комендант усадьбы по неопытности в общении с женщинами подобного типа совершил небольшую ошибку в расстановке акцентов. Ему надо было четко определить границы своих притязаний, а получилось, что Анора всерьез восприняла согласие Никиты на просьбу Семена, как на прошение ее руки. И снова закружилась, воскликнув в восторге:

— Здорово!

Теперь у нее есть мужчина, который готов взять ее в жены! А то из всех проживающих в доме девушек она одна испытывала чувство неполноценности. В шестнадцать лет в родном кишлаке девушки уже выходили замуж, и Анора всерьез посчитала, что Никита, следуя традициям рода Каримовых, решил найти ей супруга. И выбрал того, кто ей был симпатичен. Слон тоже нравился, но девушка понимала, что телохранитель — не та фигура, на которую поставит Никита. Старшая жена Тамара уже предупреждала Анору, что ее личная жизнь до замужества принадлежит господину. И только он должен решать, с кем ей быть.

Фадеев покачал головой. Все-таки еще слишком молода девица, но лучше сейчас стать для нее надеждой и опорой, чем опять через пару лет потерять потенциальную жену. Он ведь моложе не становится. Анора к тому времени войдет в самый расцвет своей красоты…, и Семен испытал легкое тщеславие, когда представил себя вместе с девушкой. Друзья от зависти захлебнутся слюной.

Замечтавшись, он не сразу понял, что произошло. Аня вскрикнула так испуганно, что Семен мгновенно оказался возле нее и дернул за руку, чтобы убрать за свою спину. Рука автоматически пошла вниз, к бедру. Ладонь обхватила ребристую рукоять пистолета. Рывок, щелчок рычажка предохранителя — и только потом он разглядел, в чем причина испуга девушки.

Прогулочная дорожка парка была проложена близко к забору, и в том месте, где сейчас находились Семен с Аней, плотный ряд кустарников размыкался. Именно здесь по другую сторону кованой ограды стоял странный тип в черной куртке с поднятым меховым воротником в и шапочке, надвинутой по самые брови, отчего лицо невозможно было рассмотреть так отчетливо, как ни старался Фадеев. Обхватив голыми руками прутья забора, незнакомец, которому было лет двадцать пять, или чуть меньше, чуть ли не носом уткнулся в холодное железо и смотрел на них с выражением…. Семен даже не сразу нашел нужное слово… как будто мертвеца подняли из гроба с помощью магического ритуала, вдохнули в него немного жизненной искры и послали бродить по большому и красивому городу. Настолько контрастировало бледно-серое лицо парня с глазами навыкате и неплотно сжатыми губами, через которые проглядывали зубы с желтоватым налетом с солнечным морозным днем, когда хочется дышать полной грудью и радоваться прогулке с красивой девушкой.

Закрывая спиной замершую Анору, Семен вскинул пистолет, подперев левой ладонью рукоять и чуть согнув ноги в коленях.

— Живо отошел от забора на пять шагов! — заорал он, лихорадочно раздумывая, почему не сработала система магической защиты. Весь периметр напичкан артефактами. Стоит кому-то даже прикоснуться к забору, в комнате видеоконтроля заверещит тревожный сигнал. Две минуты — и патруль на квадроцикле будет возле места, где произошло нарушение. А этот тип явно не одну минуту здесь стоит, как будто что-то высматривает в парке или изучает тыльную часть особняка.

Парень никак не отреагировал на окрик Семена. Он застывшим взглядом, в котором плескалась жуткая темень (и это была не удивительно красивая чернота глаз Ани), уставился на Фадеева и словно пытался рассмотреть через него девушку. Даже голову слегка склонил к плечу, ей-богу, как опасная бойцовая собака, оценивающая добычу.

— Ты кто такой, гаденыш? — пробормотал Семен, держа на прицеле незнакомца. И снова повысил голос. — Здесь частная территория! Отошел от забора!

— Убей его, Семен! — в голосе Аноры послышались нотки страха. — Я боюсь его!

Ну не стрелять же в этого идиота, накидавшегося какой-то наркотой? Он стоит по другую сторону ограждения, не делает попыток проникнуть в парк. Вот если бы перелез сюда — тогда у коменданта есть полное право стрелять на поражение.

Дальше произошло то, чего ни Семен, ни Анора не ожидали. Странный парень с застывшим лицом без малейших усилий раздвинул прутья в стороны и решительно полез в образовавшуюся дыру. Сначала просунул плечо, потом голову — и это уже мало походило на шутку.

Еще мгновение, и он оказался в парке. Фадеев больше не раздумывал. Гулко грохнули дуплетом выстрелы. Он видел, как пули попали в правую часть груди и плечо… И в этих местах сверкнули вспышки защитного контура. У нападавшего был артефакт «броня» или «шильд»! Гарантированная защита от огнестрельного оружия!

Парня все же развернуло от двойного сильного удара, и Семену показалось, что сейчас он упадет. Вышло по-другому. Незнакомец с тьмой в глазах побежал прямо на них! Видел бывший гвардеец всякое, и его испугала не вот эта живучесть и устойчивость, а жуткая застывшая маска мертвеца на посеревшем лице.

— …! — выругался Фадеев, забыв о пристойности, потому что ничем иным нельзя было передать происходящее. И выстрелил на поражение, целясь в голову. Вернее, захотел выстрелить, потому что уже опаздывал на какую-то мизерную долю секунды.

Его отшвырнула в сторону дикая необузданная ничем сила. Пролетев несколько метров, Семен больно ударился спиной о выступающий бордюрный камень, но сжав зубы, не выпустил из рук пистолет. А незнакомец словно наткнулся на невидимую стену, роль которой играла ладошка Аноры. Девушка выставила правую руку и удерживала парня, пока левая рука плясала в воздухе, готовя какую-то магоформу.

А потом восточная красавица наотмашь ударила его, словно оплеухой наградила. Голова парня мотнулась, хрустнули шейные позвонки — этот звук Семен слышал отчетливо — а сам он словно сломанная кукла улетел в кусты, с треском ломая мерзлые ветки. И там затих, судорожно дергая руками и ногами.

Рев квадроцикла вывел Фадеева из оцепенения. Прибыла мобильная группа. Сегодня дежурили Циркач и Студент, два неразлучных друга-хохмача. Они мгновенно оценили ситуацию. Студент, сидевший за рулем, развернул квадроцикл, загораживая Анору, а Циркач на ходу соскочил с седла, ловко подхватил девушку и посадил ее вместо себя. Недаром ведь позывной себе такой взял. Циркач и есть. Ловок, чертушка.

Не успевшая понять, что же она натворила, Анора схватилась за поручни, чтобы не свалиться во время езды, и взвизгнула, когда квадр взревел на повышенных оборотах и помчался прямо по дорожке к особняку.

Циркач с лязгом взвел затвор автомата и осторожно подошел к лежащему незнакомцу. Попинал по ногам, а потом носком берца легонько ткнул в голову, которая безжизненно мотнулась в сторону. Лишь после этого присел, приложил пальцы к шее, нащупывая пульс.

— Готов, — сказал он, щелкнув предохранителем. Выпрямившись, закинув автомат на плечо, подошел к Фадееву, принявшему устойчивое сидячее положение. — Что тут случилось?

— Залез в парк и помчался на нас, — поморщился Семен, осторожно дыша. Странно, упал на спину, а по всей вероятности, сломано ребро. Или два. — Раздвинул в стороны прутья руками, представляешь? Сигнал нарушения периметра сработал?

— Нет, — Циркач присел рядом с комендантом и визуально определил, что с ним не все в порядке. — На этом участке не работала камера, а магические артефакты не показывают разрывы цепи, они только срабатывают по факту нарушения периметра. Пока Ковбой разбирался, в чем дело, я и Студент сели на квадр и помчались сюда проверить. Так уж совпало, что в этот момент услышали выстрелы из-за деревьев.

И вдруг до охранника дошли последние слова Фадеева.

— Подожди, ты сказал, что он раздвинул прутья руками?

— Сам посмотри, — едва дыша, чтобы боль не вернулась, Семен кивнул в сторону забора.

Циркач присвистнул, переведя взгляд на покалеченные прутья.

— Что за монстр у нас объявился?

— Его надо забрать и положить в хозблоке, — приказал комендант. — Там прохладно и никто из прислуги не увидит.

— Полицию будем вызывать?

— Да. Странный какой-то тип. Боюсь, без магов-дознавателей не обойдемся. Мне не нравится эта история. И почему не сработала защита? Ведь Никита уверял, что «Хамелеон» надежно защищен от большинства видов магического воздействия?

И в самом деле, это было очень странно.

Послышался рокот подъезжающего внедорожника. Из него горохом высыпали Тахир со своими парнями и Студент с Ковбоем — оператором и техником в одном лице. Он сразу направился к одному из фонарных столбов, на котором висела широкоугольная камера, захватывающая именно эту часть парка. На его плече висела сумка с тестовой аппаратурой. Пока Ковбой занимался проверкой внезапно «умершей» камеры, парни помогли Семену сесть в машину.

— Аня в порядке? — спросил он Тахира, топчущегося возле двери. — Даже не предполагал, что девушка спасет нас обоих.

— Анора — сильный маг, — кивнул ее личник. — Надо было ей сразу дать возможность уничтожить одержимого. В него вселился шайтан, а таких обычной пулей не остановить.

— Девчонка ему шею свернула, — доложил подошедший Циркач. — Мертвее некуда. Ладно, начальник. Ты езжай в особняк, лечись. Повезло, что сегодня Ольга Викторовна находится дома. А мы перетащим труп в хозблок.

Семен с трудом кивнул. Ручища у «одержимого» оказалась невероятно тяжелой и сильной. Так отшвырнуть натренированного бойца не каждый сможет. Проклятье, теперь придется лежать в постели, пока ребра не заживут!

Водитель довез его до крыльца, помог зайти в дом, где возле Семена захлопотали все хозяйские девушки. Оля подтвердила его опасения. Одно ребро сломано, у второго — трещина. И отогнав Анору от дивана, на котором сейчас лежал комендант, она начала свое целительство. Только вначале помогла снять куртку, свитер и рубашку. Сжала губы, увидев кровоподтек на месте удара.

Фадеев глядел в сосредоточенное лицо Ольги, на ее светящиеся руки, которые она положила на гематому, и думал, правильно ли поступил, отпустив ее к другому мужчине. Так было легче переносить процедуру залечивания.

— Не надо так на меня смотреть, — попросила молодая целительница. — Отвлекаешь своими мыслями. И да, ты не виноват.

— В чем? — поразился Семен и ощутил неприятное жжение в боку. Процедура лечения шла своим ходом, но признаться, он думал, что будет куда легче переносить воздействие на сломанные ребра.

— В том, что мы не вместе, — спокойно произнесла Оля. — Все твои мысли на лице написаны. Мне понравился Елагин, и с этим ничего нельзя было поделать. Такое бывает, Сема. Сначала переживание за молодого офицера, искалеченного на войне. Потом биокапсула, реабилитация, ухаживание за выздоравливающим — я поняла, что долг целителя плавно перерос в привязанность. И ничего с этим не могла поделать.

— Главное, чтобы он тебя из дома Назаровых к себе не забрал, — пошутил Семен. — Такую Целительницу нельзя терять.

— Никита не даст, — усмехнулась Оля, дунув уголком губ на прядь волос, оказавшуюся на щеке. — Скорее, Ромке придется поселиться в «Родниках» или рядом с «Гнездом» в собственном доме, или, как вариант, здесь — на Обводном.

— Разорится, — убежденно сказал Фадеев. — Цены здесь кусаются.

Оля ничего говорить не стала, только улыбнулась и снова сосредоточилась на своих руках, интенсивно меняющих цвет с изумрудного на бледно-фиолетовый. Вздохнула, как только зеленое свечение полностью исчезло, и встала, чуть пошатнувшись.

— Трещину я срастила, — сказала она, — но завтра еще один сеанс проведу. Сломанное ребро за один раз не удалось привести в норму. Сил не хватило.

— Спасибо, Оля, — кивнул Семен, откидываясь на подушку. Стало гораздо легче, но комендант еще опасался дышать полной грудью. — У тебя очень легкая рука, хотя было не совсем комфортно.

— Горькое лекарство самое лучшее, — напомнила девушка с улыбкой, вставая. — Быстрее вылечишься. Ты нам сейчас нужен. Что-то становится тревожно. Никита злодеев гоняет в горах, в Вологде тоже все настороже.

Она провела ладонью по голове Семена, посылая теплый импульс удовольствия и неги, и ушла из гостиной, плавно покачивая бедрами. Комендант вздохнул, ощущая какую-то пустоту в сердце; предаваться безделью и грусти ему не дал Циркач. Он осторожно, чуть ли не на цыпочках, пересек гостиную, выслушав попутно ворчание горничной. От берцев охранника остались грязные следы на полу.

— Труп поместили в хозблок, — доложил Циркач.

— Отлично. Вызывайте полицию и господина Хованского из магического следственного отдела, — приказал Фадеев. Насчет Хованского его заранее предупредил Никита перед отъездом в Мезень. Если произойдет что-то неординарное, связанное с магией, именно старший следователь-маг сможет помочь.

Хованский откинул полы своего приталенного пальто и сел в кресло напротив дивана, где до сих пор лежал Фадеев. Закинул ногу на ногу, и комендант обратил внимание, что туфли старшего следователя-мага удивительным образом сохранили блеск и чистоту.

— Скажу, господин Фадеев, только одно, что мне сразу пришло на ум: девочка ваша имеет невероятный талант до смерти прибивать тех, кто мог бы дать нам ниточку для расследования, — покачал головой Хованский, впрочем, без осуждения. — Жуткий экземпляр вам попался. Осмотрел я его и очень озадачен увиденным.

— Он и в самом деле одержимый? — захотел привстать Семен, но следователь показал жестом, что ему не следует так рьяно шевелиться.

— Одержимый? — хмыкнул Анислав Радиславич. — Я бы не торопился клеймить человека, по горло наполненного какой-то разновидностью «радуги», одержимым. Да, господин комендант: неестественного цвета глаза, расширенные зрачки, посеревшая кожа — это все признаки передозировки магическим наркотиком. Меня смущает нечеловеческая сила довольно тщедушного на вид мертвеца. Посмотрел я на забор, сквозь который сиганул злодей. Представляю вашу реакцию… Ну, с этим разберутся криминалисты и патологоанатомы, что за гадость принял нападавший. А вот меня заинтересовало иное… Девушка мне сказала, что вы стреляли в парня два раза, и даже попали. Но на теле нет ни одной раны.

— У него был артефакт защиты, — уверенно произнес Фадеев. — До меня потом дошло, когда увидел характерные вспышки аурного контура.

— Да, вторгшийся в ваши владения человек был защищен. Но я не нашел у него ни амулетов, ни артефактов физического усиления. Зато все тело разрисовано рунами. И руны эти весьма специфического свойства. Не смотрите на меня так, сударь. Все, что я увидел, расскажу Никите Анатольевичу, когда он вернется домой.

— Но что-то вы можете сказать?

— Кое-что? Ну, хорошо. Парень накачан «радугой» или наркотиком подобного свойства, — Хованский загнул палец. — Никакими магическими атрибутами он не пользовался, но был защищен рунами. Это два. Руны очень сильные, способны отражать выстрелы, как вы убедились.

— А еще почему-то отказала система защиты периметра, — добавил Фадеев. — И видеокамера «ослепла». Ну, ладно камеры. Они изначально считались самым слабым местом. Но почему периметр промолчал? Никита Анатольевич вместе со своими волхвами проводил испытания с помощью всех видов Стихий. Все отлично работало.

— Скорее всего, проблема кроется в рунической вязи, — кивнул Хованский и прихлопнул ладонью по колену. — После разговора с Анной я могу только добавить, что зачарованный убийца целенаправленно шел к ней. Это и объясняет, что вас он не тронул, откинув в сторону, а девушку попытался убить. В общем, будем думать. Труп мы забираем с собой. Когда вернется барон, скажите ему о моем желании встретиться. А вам нужно тщательно проверить всю защитную систему усадьбы, чтобы не повторились подобные случаи. Кто-то серьезный точит зуб на Назаровых. И советую поставить в известность Тамару Константиновну. Она все-таки дочь Великого князя Константина, у нее гораздо больше возможностей в отсутствии мужа усилить охрану особняка. Сколько у вас охраны?

— Пятнадцать человек, включая меня, — ответил Фадеев и подумал, правильно ли поступает, раскрывая информацию о численности вооруженных людей в особняке? С другой стороны, Никита доверяет Хованскому, иначе бы не посоветовал Семену обратиться к следователю-волхву.

— Сообщите баронессе Назаровой, — еще раз посоветовал старший волхв, и попрощавшись, вышел из гостиной.

Семен поморщился, пробуя подняться. Все-таки боль, которую Ольга пыталась выгнать из поврежденных ребер, никуда не делась, но хотя бы стала куда терпимее. Он опустил ноги на пол, но его попытка была тут же пресечена. Целительница оказалась рядом буквально из ниоткуда.

— Мне кажется или вы, господин комендант, неспособны полежать до завтрашнего дня без излишней нагрузки? Тогда зачем я тратила свои силы? Проще будет отвезти вас в обычную больницу, где вы проведете полный курс реабилитации?

Ольга сердилась.

— Мне нужен телефон, чтобы позвонить Тамаре Константиновне, — потребовал Семен. — Ситуация сложная, и в отсутствии Никиты я обязан поставить в известность его супругу.

— Где он? — поинтересовалась Ольга, смягчившись.

— В куртке, которую вы соизволили отнести в гардеробную, — позволил себе чуточку съязвить Семен и тут же пожалел, что не сдержался.

— Я принесу, — глаза Целительницы полыхнули. — Но до завтрашнего утра вы остаетесь в гостиной. Распоряжусь, чтобы обед и ужин доставили сюда.

Она сердито развернулась и зацокала туфлями по паркету. Ее приглушенный голос зазвучал в парадной, чей-то мужской голос откликнулся — и через пару-тройку минут Оля вернулась с телефоном Семена.

— Стекло треснуло, — предупредила она, протягивая аппарат Семену. — Я не стала сама звонить Тамаре и предупредила всех, чтобы никто не вздумал распространяться о случившемся. Будет правильно, если начальник СБ лично доложит о происшествии.

— Правильное решение, Ольга Викторовна, — кивнул Фадеев. Он вздохнул, глядя на трещины, разбегавшиеся от верхнего края панели по всему экрану. Придется чинить, телефон почти новый, только в прошлом году куплен.

Сквозь сетку трещин он нашел номер Тамары Назаровой и нажал на вызов. Услышав ее голос, Семен постарался доложить кратко, вкладывая в сообщение свою тревогу. Случись нападение нескольких вот таких «зачарованных» — и охрану особняка сметут, даже Анора со своими возросшими способностями не поможет.

Тамара выслушала его и ответила, что прибудет как можно быстрее.

Слово свое она сдержала, появившись в гостиной через десять минут в темно-синих брюках из джерси и длинном, до середины бедер, вязаном свитере. Сопровождавшие ее смуглолицый личник Нагаец и чародейка Яна поздоровались с попытавшимся, в который раз, приподняться на локте Семеном, и заняли места на соседнем диване. Они тоже не стали одеваться как для прогулки по улице, что говорило о кратковременном визите. Странно только, что на голове Тамары находилась белая беретка, небрежно закрывавшая густую копну сложенных в прическу волос. Скорее всего, надела впопыхах, торопясь в столичный особняк. Обычно девушки тщательно подбирают наряд под какой-нибудь выход. Здесь, конечно, иная ситуация, не до нарядов.

— Лежи, — властно произнесла Тамара и села на то же кресло, что и Хованский ранее. Изящно закинула ногу на ногу, покачала сапожком, словно пыталась настроиться на беседу. — Рассказывай теперь все подробно. С Аней я потом побеседую.

И Семен выложил все, начиная от первых минут прогулки по парку, как увидели странного парня, показавшимся им накачанным наркотиками, как потом он играючи справился с коваными прутьями забора и напал на Анору. Не забыл про разговор с Хованским.

— Правильно, что позвонил Аниславу Радиславичу, — кивнула Тамара. — Он человек надежный, языком лишнее болтать не будет. Думаю, он ждет моей реакции, чтобы потом доложить императору о непонятном, а значит, очень серьезном и неординарном случае. Поэтому до сих пор дядюшка меня не беспокоит. «Хамелеон» не сработал, хм… Полагаю, дело в рунах. Если так, то мы имеем дело с изощренным врагом, знающем руническую магию с высокой степенью противодействия любой стихийной магоформе. Без Никиты нам не справиться. А специалистов, работающих в этом направлении, я не знаю.

— От Никиты Анатольевича есть известия? — с надеждой поинтересовался Семен.

Красивое лицо Тамары на мгновение потемнело от скрытых переживаний, но баронесса взяла себя в руки. Она отрицательно качнула головой.

— Полагаю, военная операция находится в той фазе, когда никто не имеет права на контакты с родственниками, — пояснила она, а Яна кивнула, словно подтверждала слова Тамары.

Вот как? Военная операция? Значит, Никита не в Мезени? И в какое место он направился, что там идет какая-то военная операция? Семен вспомнил вдруг, что платиновая чародейка раньше служила в армии, поэтому ей легче успокоить молодую хозяйку «Гнезда».

— Что нам делать, Тамара Константиновна? — осторожно спросил Фадеев, глядя на думающую девушку. Она подперла щеку двумя пальцами, на которых блестели изящные женские перстни, и глядела вниз, как будто изучала знакомые узоры на паркете.

— До возвращения Никиты никакой отсебятины, — откликнулась баронесса. — Вводите «красный» протокол защиты, по нему и действуйте. «Гнездо» и «Родники» тоже на особом положении. Конечно, мы ездим в Вологду или в поселок, но под усиленной охраной. Здесь ситуация иная. Я предполагаю, что откровенных силовых акций не будет, однако выделю вам людей. Вечером через портал придут десять бойцов в «бризах». Распорядись, Семен, обустроить их быт на пару-тройку дней.

— Еще бы волхва, — попросил Фадеев.

— Рому пришлю вместе с Немцем, — кивнула Тамара, признавая правоту коменданта усадьбы. Она посмотрела на Яну, но платиновая девушка ничего не сказала. И так понятно, что с магическим обеспечением у Назаровых пока слабо в плане количества. По качеству-то вполне мощное, но боевых чародеев всего пятеро и старик Фрол, который, по слухам, десятерых стоит. И все равно мало, очень мало. У Меньшиковых, к примеру, их человек пятьдесят, разделенных на тройки, как в армейских подразделениях. Старший волхв и пара ведомых.

И несмотря на сложности, баронесса готова ослабить охрану вологодской усадьбы ради них.

— Спасибо, Тамара Константиновна, — Семен приложил правую ладонь к сердцу.

Молодая хозяйка жест оценила, ее губы тронула улыбка. Она поднялась на ноги и мягко сказала:

— Поправляйся, Семен. Раз уж гостиную отвели под больничную палату, пойду в столовую, с девочками пообщаюсь. А то уже в нетерпении свои носы из-за угла выставляют.

— Я хотел перейти в свою комнату, но Ольга Викторовна категорически воспротивилась, — пожаловался Семен, втайне желая, чтобы ему все-таки разрешили уединиться в своей комнатке на первом этаже. Находиться в одиночестве в огромном гостевом зале было как-то неуютно. Помещение проходное, и спальни девиц находятся наверху. То и дело слышится стук их каблучков по лестнице, снуют туда-сюда — не сосредоточишься.

— Не смею подвергать сомнению профессионализм Ольги Викторовны, — в голосе баронессы послышались веселые нотки. Да и глаза чуточку оттаяли от тревоги и напряжения. — Так что лежите спокойно, читайте газеты, книги. Руководить охраной можно и в постели.

Она удалилась вместе со своими сопровождающими, и Семену не оставалось ничего иного как попробовать заснуть. И удивительное дело — ему удалось погрузиться в сон под оживленные разговоры девушек из столовой.

Глава 15

Гиссар, февраль 2016 года

В дверь стучали осторожно, но с явным намерением разбудить постояльца. Никита, попадая в чужую обстановку, всегда спал чутко. Продавленная гостиничная кровать, ставшая для него пристанищем на ночь, недовольно взвизгнула, когда волхв рывком сел и опустил ноги на разноцветный вязаный половичок. Несмотря на отопление от местной котельной, по низу тянуло холодом. Впрочем, Никита не переживал, что замерзнет под колючим суконным армейским одеялом.

Потерев ладонями лицо, чтобы сбросить сонливость, он прошлепал босыми ногами до дверей. Стук снова повторился. Щелкнув запорной «собачкой», Никита приоткрыл хлипкую створку и уставился на молодого бойца с красной повязкой «дневальный по гостинице» на левой руке.

— Ваше благородие, — козырнул дневальный, не обращая внимание на внешний вид Никиты, так как здесь уже знали, кто поселился в этом номере. — Велено передать, что вас ждут в штабе корпуса через час у полковника Овсянникова. Вам завтрак сюда принести или в столовую пройдете? Я могу распорядиться…

— Отставить, — Никита придержал ретивого дневального. — Возвращайтесь на пост. Я в состоянии дойти до столовой. Спасибо, что предупредили.

Боец снова вскинул ладонь к песочного цвета кепи, четко развернулся и пошел по коридору под скрип половиц. Никита посмотрел на часы, отметив, что может спокойно заняться собой. Первым делом он создал плетение, которое помогло ему уничтожить легкую щетину на лице, тщательно ополоснулся и вытерся казенным вафельным полотенцем. Посмотрел на себя в небольшое зеркало, висящее над раковиной, задумался о чем-то и хмыкнул. Нарисовал пальцем несколько рун, совместив их в единую конструкцию для получения освежающего дезодоранта, и как только ладони повлажнели, тщательно протер ими лицо. Вдохнул носом свежесть морского бриза с легкими нотками апельсина.

«Гусар должен благоухать парфюмом только перед дамами и начальством», — пошутил про себя Никита, довольный созданным скриптом.

Одевшись, он вышел из номера и направился в гостиничную столовую, которая находилась в левом крыле здания. Здесь Никита обнаружил завтракающих Одоевского и Вольного, поприветствовал их.

— Присоединяйтесь к нам, господин барон, — предложил полковник. — Официантка сейчас подойдет.

И точно. Молодая смуглолицая девушка в белоснежном передничке с искренней улыбкой появилась перед столом и терпеливо дожидалась, когда Никита просмотрит меню, отпечатанное на листке и вложенное в плотную папку с витиеватой надписью «Приятного аппетита»

— Мне, пожалуй, омлет с зеленью, сырные биточки со сметаной и чашку «арабики» с тремя кусочками сахара, — попросил Никита, бегло пробежав по короткому меню. — Только не кладите его в кофе, красавица, а лучше отдельно.

— Хорошо, сударь, — русский у местной жительницы был весьма неплох, даже без акцента. — Подождите пять минут.

— Как спалось, господа? — полюбопытствовал Никита, когда официантка отошла от столика. — Ничто не беспокоило?

— Только одно, — профессор подрезал пышную булочку с корицей и ловко положил туда сливочного масла. — Что происходит в нашей несчастной Руси. Этот мятеж совершенно меняет политическую конфигурацию не только в государстве, но и в сопредельных землях. Как бы соседи, до сих пор ходившие в овечьей шкуре, не переквалифицировались в кровожадных волков. Сколько времени там прошло за сутки?

— Не пытайтесь понять, Дмитрий Федотович, — предупредил его Никита, мельком разглядывая полупустую столовую. Офицеру уже почти все позавтракали, и теперь по одному, по двое покидали помещение. — Я, к примеру, год в вашей Яви разменял на два моей. А иногда кратковременные переходы по экспериментальным порталам подстегивали время невероятным образом.

— А есть версии, почему так? —поинтересовался Вольный.

Никита не торопился отвечать. Официантка принесла заказ. Он поблагодарил ее, удостоился белозубой улыбки, и ответил только тогда, когда девушка, пожелав приятного аппетита, занялась уборкой освободившихся столов.

— Пробой Яви вызывает определенную реакцию, — попробовав омлет, Никита покивал головой. Надя, конечно, могла поучить местных поваров как готовить, но к их чести, тоже неплохо получилось. — Думаю, она каким-то образом чувствует, что человек не принадлежит ее мирозданию и старается компенсировать вторжение чужеродного тела ускорением временной константы. Но чем дольше вы находитесь в новом для себя пространстве, тем стабильнее становится время. Полагаю, останься я в вашей Яви лет на пять, произошло бы выравнивание потоков. Во время перехода какой год был?

— Март шестнадцатого, — ответил Одоевский, с интересом слушавший барона Назарова, о котором получил исчерпывающую информацию от покойного ныне Понятовского и группы Важникова.

— Что говорит в пользу моей теории, — кивнул Никита. — Когда вы вернетесь обратно после поездки в Петербург — а это произойдет довольно скоро — то обнаружите, что время убежало от вас далеко. Думаю, там уже будет лето.

— А если вы пойдете с нами, для вас будет то же время, что и здесь? — хитро прищурился Вольный. — Что на это ответите?

— Господин профессор, — закончив с омлетом, Никита нацелился на сырники, — я же не телепортатор, у меня нет необходимых знаний, только практические прыжки из Яви в Явь. Но в вашем вопросе я не вижу никакого расхождения со своей теорией. Если времени суждено ускориться, то оно так и произойдет. Надеюсь, в столице вы найдете для себя интересных собеседников и поделитесь своими сомнениями и проблемами.

— Вы полетите с нами? — поинтересовался Одоевский.

Вчера во время конференции император Александр высказал свое желание встретиться с пришельцами из Яви, о которой ему уже давно было известно со слов Назарова. Сегодня после обеда на аэродром должен приземлиться спецборт, присланный для гостей, и доставить их Петербург. На пару дней, как уверил государь.

— Не думаю, что я так сильно нужен императору, — усмехнулся Никита. — Тем более, меня вызывают в штаб. Наверное, попросят о какой-нибудь услуге.

— Но вы же военный, — заметил профессор. — Странно говорить об услуге, как в каком-нибудь гражданском учреждении.

— Я боевой волхв стратегического запаса, — улыбнулся Никита. — Пока Россия не вступила в войну, надо мной нет непосредственного начальника, только император. Сейчас выполняю особое поручение. Вернее, уже выполнил.

— Не забывайте, Дмитрий Федотович про чужой устав, — напомнил полковник Одоевский, на что профессор лишь вздернул вверх ладони.

Никита выпил кофе, пока он не остыл, тщательно промокнул салфеткой губы и поднялся.

— Господа, я вынужден вас покинуть. Прощаться не буду. Я не провидец, но чувствую, что наши взаимоотношения только начинаются. Мирон Иванович, не выполните ли мою просьбу? Передайте это письмо Сабуровым, когда вернетесь домой.

Никита извлек из кармана куртки конверт без какой-либо надписи, но с плотно заклеенным клапаном. Одоевский с некоторым сомнением взял его.

— Вынужден предупредить, Никита Анатольевич, — сказал он, — что не обещаю доставить его по адресату тотчас же по возвращении. Сами понимаете, в Твери мне опасно находиться. Враз попаду в лапы опричников. И письмо станет доказательством внешних сношений Великого князя Владимира с вашей Явью. Не хотелось бы стать невольным предателем.

— Вам это не грозит, — успокоил его Никита. — Письмо защищено личной аурой Дарьи Александровны, точнее ее слепком, который она доверила мне. Если письмо вскроют не Сабуровы, а кто-то другой, оно будет гарантированно уничтожено. Да, один нюанс. Кто-то из родственников Даши обязан капнуть кровью на конверт, прежде чем вскрыть. Лучше, если это будет мать или отец.

— Аурная печать на родственной крови? — хмыкнул Вольный. — Вы оригинальный артефактор, господин Назаров. Я бы до такого не додумался.

— Какой есть, — Никита улыбнулся, подал руку полковнику, а потом и профессору, попрощался с ними и вышел из столовой.

Штаб корпуса находился на противоположной от гостиницы стороне, нужно было лишь пересечь аллею, и по дорожке добраться до трехэтажного кирпичного здания из белого кирпича. На входе его остановила вооруженная охрана. Назвав себя, Никита получил сопровождающего и вместе с ним поднялся на самый верхний этаж. Поблагодарив за помощь, он вежливо постучал в покрытую лаком дверь с металлической табличкой «Начальник штаба Овсянников А. Л.». Выждав положенные две-три секунды, открыл ее. Если его ждали, нет смысла топтаться на месте.

— Разрешите, ваше высокоблагородие?

— Заходите, господин капитан, — махнул рукой Овсянников, с треском положив трубку стационарного телефона.

Обычный кабинет с совещательным столом буквой «т», двумя десятками стульев возле него, застекленные и закрытые шкафы; гудит кондиционер, нагоняя теплый воздух в помещение. Помимо начштаба за столом сидел еще один человек в обычном песочном камуфляже без погон и шеврона, по которым можно прокачать первичную информацию. Лицо обыкновенное, без родинок, шрамов, тонкие губы, глаза серые, внимательные, даже чересчур, что сразу навлекло на мысль о «конторе».

— Знакомьтесь, Никита Анатольевич. Майор Колесников, местный филиал контрразведки, наши соседи, так сказать.

«Господин очевидность, — иронично про себя подумал Никита. — Это и так было понятно после появления «гостей».

Ладонь майора сухая, но очень жесткая и крепкая. Длинные гибкие пальцы с аккуратно постриженными ногтями — мечта пианиста. Контрразведчик молча кивнул на приветствие Никиты.

— Присаживайтесь, у нас к вам разговор, капитан, — Овсянников показал на противоположную от майора сторону, словно хотел, чтобы собеседники глядели в глаза друг другу. — Точнее, не у меня, а у Павла Яковлевича.

— Слушаю вас, — Никита пытался проанализировать, зачем контрразведка вышла на него, а не беседует сейчас с Одоевским и Вольным. Вроде бы разные ведомства. У птенцов Житина свои волхвы, заточенные на определенные оперативные задачи.

Колесников сцепил пальцы рук и положил их перед собой на черную папку, чуть наклонился вперед и негромко заговорил:

— Несколько дней назад в Гиссаре был замечен агент британской разведки Джеймс Маккартур. Он уже несколько лет мутит воду в регионе. Имеет прочные связи с пуштунскими и таджикскими племенами, проживающими на территории Афганистана, в частности, с Абдул Хотаком у него весьма дружеские отношения. Снабжает его клан оружием и информацией по Турану и Хорасану. Целью Маккартура является создание «спящих» ячеек по всему Турану, в Самарканде, Коканде, Бухаре. Дюшамбе он тоже не обошел вниманием. Подозреваем, что Шотландец — под таким псевдонимом он проходит в нашей конторе — уже несколько раз навещал свою агентуру. В Гиссаре, наконец, мы его поймали. Сейчас Маккартур находится под усиленной охраной. Чтобы отправить его в Петербург, нужно, в первую очередь, доставить сюда, в штаб. Появилась информация, что британца попытаются отбить по дороге в город. Поэтому мы хотели бы попросить вашей помощи в сопровождении, Никита Анатольевич.

— Но у вас же есть свои волхвы, — удивился Никита.

— Увы, в связи с операцией «Аномалия» почти все опытные волхвы приданы для усиления блокпостов. Кто же знал, что Шотландец появится именно у нас, и именно в момент завершающей фазы операции. Обычно он избегает тех мест, где намечается серьезная заварушка. Сейчас в моем подчинении два чародея шестого ранга, которые и должны привезти Маккартура. Но в связи с готовящейся акцией, я бы хотел придать им усиление в вашем лице. Мы серьезно рискуем, оголяя комендатуру Гиссара, но Шотландец куда важнее на данный момент. Нам бы еще Самандара заарканить — и можно шампанское пить.

— Кто такой Самандар?

— Двоюродный брат Абдул Хотака и его военный советник. Именно он руководил операцией по захвату аномалии. Я уже знаю, что вы были на плато и помогли нашим парням отбиться от серьезных сил муджахидов. Поэтому и прошу о помощи.

— Мне будет нужно сопроводить Маккартура из Гиссара сюда, в штаб корпуса? — уточнил Никита.

— Да, — кивнул Колесников. — Отсюда мы уже сами его переправим в столицу.

— Я уже слышал эту фамилию, — потер подбородок Никита, словно хотел этим жестом простимулировать память. — Странно, почему не могу вспомнить, с чем она связана.

— А я вам напомню, господин барон, — майор откинулся на спинку стула и раскрыл папку. Перебрал несколько листов и вытащил фотографию, которая тут же очутилась перед Никитой.

— Маккартуры — очень влиятельный шотландский клан, а выходцы его честно и добросовестно служат Короне, — пояснил Колесников, пока Никита внимательно, сдвинув брови к переносице, изучал снимок. — Вы не встречались с этим человеком, Никита Анатольевич, можете не напрягаться. Но именно ему Ордо Маллеус поручил завербовать людей для похищения Андрея Краусе — вижу, вы уже вспомнили — и по созданной цепочке перевезти его из Вологды в Бухару.

— Да-да, точно, — лицо Никиты потемнело. — Мне сначала показалось невероятным совпадение с именем человека, причастного к тем событиям. Я же слышал о Джеймсе Маккартуре от Серджио Бертони, которого он завербовал для этой акции. Но ведь он сам лично нигде не засветился.

— Шотландец — опытный агент, — подтвердил Колесников. — Он умело подбирает людей для выполнения своих задумок, но сам никогда не вмешивается в ход событий, даже если есть угроза провала. Маккартур готов пожертвовать пешками и отступить, но потом обязательно вернется к разрабатываемой операции. Владеет Стихией «воздуха». Очень серьезная персона. Именно поэтому я прошу вас помочь. Ваша репутация очень высока, а значит, есть надежда довезти британца до штаба корпуса.

— Информация насчет нападения на конвой достоверна?

— Более чем, — кивнул майор. — Полагаю, утечка о захвате Шотландца и его перевозке в Дюшамбе шла от мелких служащих. Сами знаете, как циркулируют новости на Востоке. Все друг другу родственники, кумовья, друзья. Кто-то и слил информацию Самандару. Я уверен, что он тоже где-то рядом.

— Кто-то слил информацию о Маккартуре людям советника Хотака, а обратным потоком принесло известия о нападении на конвой? — шутливо спросил Никита.

— Именно так здесь и приходится действовать, — развел руками Колесников и улыбнулся виновато. — В Гиссаре у нас нет отдела, только стационарная точка. Поэтому нужно как можно скорее доставить агента в Петербург.

— А я могу с ним побеседовать?

Контрразведчик переглянулся с начальником штаба. Овсянников пожал плечами, всем своим видом показывая, что ответственность будет нести исключительно майор Колесников, и никто иной. У него иные должностные обязанности, не связанные со шпионскими играми. Агент, баламутивший местное население, схвачен? Схвачен. Приказ о его доставке в Петербург поступил по ведомству Житина.

— Думаю, времени вам хватит, — решился майор. Как-никак сидевший перед ним молодой волхв сумел вырвать из лап ублюдков мальчишку и наказать всех причастных, заодно расчистив огромную территорию в Бухаре на радость эмиру. Одно это уже заставляет относиться с уважением к Назарову. Ну не убьет же он Маккартура во время перевозки!

— Спасибо, господин майор, — Никита вернул фотографию Колесникову. — Когда выезжать в Гиссар?

— Через час. Бронеавтомобиль для перевозки агента будет ждать вас возле КПП. Подходите туда. Обратно с вами поедут два волхва, как я уже говорил и отделение комендантского батальона.

— Хорошо. Мне собраться, что подпоясаться, — усмехнулся волхв и подумав, поинтересовался: — А для меня найдется местечко в самолете? Хочу поближе познакомиться с Шотландцем.

— Его повезут в «коконе», — покачал головой майор-контрразведчик. — Из Петербурга Контора пришлет своих волхвов для подстраховки, поэтому ваш интерес к Маккартуру вызовет у них неудовольствие. Единственный способ разговорить агента — только по пути из Гиссара в Дюшамбе. Да и то, боюсь, он будет талдычить одно: «требую консула, на вопросы отвечать не стану». Чем и занимается до сих пор. Мои парни с ума сошли, выслушивая его жалобы.

«Кокон», о котором упомянул Колесников, представлял собой магический конструкт, применявшийся к особо опасным преступникам во время этапирования, или к серьезно больным людям, которых требовалось транспортировать из одного города в другой по каким-то особым причинам. Опутанный энергетическими потоками, человек терял подвижность и впадал в магический сон, который «выключал» любые жизненные функции ради безопасности окружающих или самого человека. Тут все зависело, для кого применялся «кокон».

— И еще, господин барон, — предупредил контрразведчик. — До самого отъезда ни с кем не разговаривайте, даже со своими новыми знакомыми, что уезжаете в Гиссар. Мы подозреваем нескольких человек в передаче информации, поэтому кроме нас никто не знает, что привлекаем вас для операции. Пусть будет сюрприз для муджахидов, когда столкнутся с высокоранговым волхвом.

— Что ж, — Никита встал, — постараюсь воспользоваться моментом. Разрешите идти, господин полковник?

— Идите, — Овсянников не стал задерживать волхва и как только он покинул кабинет, заинтересованно спросил оставшегося за столом майора: — Вы сильно рискуете, Павел Яковлевич. У Назарова появился свой интерес к Шотландцу. А если ему удастся получить некую информацию раньше Житина?

— Не переживайте, господин полковник, — закрывая папку, откликнулся Колесников. — С ним будут два моих человека. У них приказ: не сводить глаз с Шотландца. В таких условиях особо не посекретничаешь.

— Вам виднее, Павел Яковлевич. Признаюсь, меня больше всего беспокоит, что выбран неудачный момент для перевозки. Лучшие части ушли из города, на блокпостах сейчас комендатура, даже сопровождение я с трудом наскреб. А если Маккартура отобьют? Представляете, чем это грозит? За такое самоуправство наши погоны с треском полетят с плеч. И это самый лучший исход из двух вариантов.

— Я доверяю барону Назарову, — твердо ответил Колесников. — У него еще не было ни одного прокола в боевых операциях. Я же перед тем, как просить помощи, звонил в Петербург, собирал всю информацию.

— Когда успели? — приподнял брови начштаба.

— Ночью, — улыбнулся майор. — Наша Контора никогда не спит. А в Петербурге гораздо больше возможностей узнать о человеке… Разрешите идти?

— Идите, Павел Яковлевич, готовьте транспорт. Не смею вас задерживать.

Бронеавтомобиль, на котором планировалось перевезти британского агента, имел довольно странное название по классификации военной техники — «Пардус». С хищным, поджарым и быстроногим зверем эта бронированная туша не имела ничего общего, разве что могла сравняться по скорости, но и то сомнительно.

«Пардус», как выяснил по дороге в Гиссар Никита у словоохотливых попутчиков, предназначался для санитарных нужд, и когда три таких автомобиля прислали для экспедиционного корпуса, один из них отдали разведчикам и контрразведчикам, которые постоянно жаловались, что у них нет подходящего транспорта для перевозки шпионов, диверсантов и прочих злодеев, наводнивших горный Туран.

Сама по себе машина оказалась очень добротной и заслужила похвалу среди водителей. Еще бы: полноприводная, мощностью триста с лишним «лошадок», с гидропневматической подвеской, что делало ход невероятно мягким.

Конечно, без переделки не обошлось. Улучшили защиту двигателя не только броневыми листами, но и всевозможными рунами. Обитаемый бронекорпус тоже усилили чарами, так что даже крупные осколки не могли пробить защиту. Против взрывных устройств тоже подстраховались. Рассчитали, что заряд до десяти килограммов тротила вполне удержит, как уверял Никиту молодой разбитной водитель по имени Толик.

Но больше всего его восхищала конструктивная особенность закрывать кабину сплошным бронированным жалюзи при нападении и обстреле машины сплошными бронированными жалюзи, как в инкассаторских автомобилях. Лобовое и боковые стекла могли выдержать два выстрела из четырнадцатого калибра, и этого вполне хватало водителю среагировать: закрыться от обстрела и вызвать подмогу. Имелась дальнобойная рация со знакомой магической платой. Разработка «Изумруда», как-никак.

В Гиссар приехали около одиннадцати и остановились возле поселковой комендатуры. Запыленные по дороге «Пардус» и бронетранспортер с десятком вооруженных бойцов привлекли внимание местной детворы. Особенно досталось Толику, вылезшему наружу покурить. Он то и дело шугал мальцов, которые рвались покататься на таком чудище; Никита, дав распоряжение командиру отделения — кряжистому, широкоплечему сержанту с густыми усами — никуда не отлучаться, проверить боекомплект еще раз, набрать свежей воды во фляжки и ждать приказа выдвигаться в обратный путь.

Под комендатуру выделили одноэтажное кирпичное здание с давно небелеными стенами и заржавленными решетками на окнах. Плоскую крышу оборудовали под своеобразный блокпост. Набитые песком мешки опоясывали ее по всему периметру, из бойниц угрожающе торчали стволы ручных пулеметов, коих оказалось целых три. Тонкий гибкий ус антенны радиостанции раскачивался под порывами ветра, дувшего с предгорий. Трепетало полотнище российского флага. Функции дозорного на вышке выполнял один человек в камуфляже с биноклем на груди. Он даже направил его на подъехавшую колонну, рассмотрел, кто к ним заявился в гости и сразу потерял интерес.

Никиту уже встречали. Оба волхва, о которых говорил Колесников, стояли у входа, заметно нервничая. Забавно, что они были похожи друг на друга, словно появились из инкубатора: среднего роста, темноволосые, широкоскулые, с легким загаром на лице — в общем, невзрачные, как и все служащие Конторы. Только у того, что справа, глаза оказались насыщенного темно-коричневого цвета — явный признак доминирующей Стихии Земли. А у его напарника они поблескивали голубой радужкой. Чистый «водник».

— Господа! — Никита подошел к ним, окинул внимательным взглядом не только их лица, но и аурный контур. На что годятся, каков потенциал? — Добрый день! Это у вас я должен забрать одного важного джентльмена?

— У нас, у нас! — весело и с облегчением откликнулся голубоглазый. — Вы же капитан Назаров? Очень рады. Разрешите представиться: старший лейтенант Озорной. Зовут Иваном.

— Старший лейтенант Татаринцев, — козырнул «земной» стихийник. — Платон.

Никита пожал им руки и поинтересовался, кивнув на здание:

— Он здесь?

— Да. У нас подвальное помещение есть, — Озорной оказался наиболее разговорчивым. — Сами видите, господин капитан, домишко так себе. Пару выстрелов из гранатомета и все развалится. А подвал забетонированный, артефакты подвешены по всей площади. Просто так не подберешься. Честно говоря, мы опасались, что ночью на нас нападут, вот и спали вполглаза. Бойцы наверху ежечасно менялись — холодина собачья, с ледников промозглым ветром тянет.

— Дома выспимся, — не сдержавшись, зевнул Татаринцев, успев прикрыть рот ладонью. — Прошу прощения, господин капитан.

— Без субординации, если рядом никого нет, — отмахнулся Никита. — Нам вместе всего несколько часов быть. — Что по транспортировке? Какие инструкции?

— Да ничего особенного, — глядя на галдящую детвору, теперь облепившую БТР, ответил Иван. — Сейчас на агенте блокираторы, никуда не дернется. Сразу хочу предупредить, что Шотландец владеет «воздухом». Можно для гарантии нацепить еще и наручники, чтобы поменьше дергался.

— А можно и пальцы перебить, — мрачно пошутил Татаринцев. — Так надежнее будет.

— Ну, до такого мы не опустимся, — усмехнулся Никита. — Втроем-то мы его надежно удержим. Проблема как раз не от него исходит. Майор Колесников предупредил, что Шотландца попытаются отбить люди Хотака. Я, пока ехал в Гиссар, внимательно смотрел по сторонам, пытаясь понять, где лучше всего организовать засаду. Выходит, что в пяти километрах от поселка между какими-то кишлаками.

— Мы поняли, где это, — кивнул Иван. — Там лесопосадки идут и фруктовые сады густо насажены вдоль дороги. Местечко действительно самое идеальное, потому что дальше сплошь жилые массивы.

— Хотел узнать, коллеги, — Никита окинул взглядом одетых в простой песчаный камуфляж волхвов, что-то прикидывая в уме, — вы используете «бризы»?

— К сожалению, нет, — покачал головой Татаринцев. — В первую очередь ими снабдили «гончих» и боевых волхвов, ушедших на перевалы. Будем надеяться на свои способности.

— В случае нападения не вздумайте геройствовать и лезть на рожон, — предупредил Никита. — Ваша задача — доставить агента в штаб корпуса. Я сам займусь муджахидами. Не думаю, что для освобождения Шотландца пошлют большой отряд. Максимум, пара магов и десяток бойцов. Я больше за наших ребят на открытой броне переживаю.

Он посмотрел на часы и как можно веселее, чтобы подбодрить заметно волнующихся молодых офицеров, произнес:

— Ну что, господа? Пора ехать? Или ждем еще кого-то?

— Желаете сопроводить клиента до «Пардуса»? — поинтересовался Озорной.

— Почему нет? — пожал плечами Никита. — Сразу дадим понять, что шутки с русскими волхвами недопустимы.

Подвальное помещение находилось в самом конце длинного коридора. Бетонная выщербленная лестница вела вниз к тяжелой металлической двери, охраняемой двумя бойцами на небольшом пятачке. По команде Озорного один из них вставил длинный ключ с бороздками в узкую щель и провернул его. Сыто щелкнули ригели, снимая дверь с блокировки.

— Быть наготове, — предупредил Иван и первым шагнул в помещение, освещаемое одним потолочным плафоном.

Никита сразу увидел лежащего на застеленной армейским покрывалом кровати черноволосого мужчину в однотонном сером халате, перевязанном поясом. Он оторвался от созерцания трещин на потолке и взглянул на вошедших.

— Собирайтесь, сударь, — холодно произнес Татаринцев. — Дан приказ доставить вас в Петербург.

— Я никуда не поеду, — с жестким акцентом произнес Маккартур, резко поднявшись с кровати на ноги. — Требую британского консула. Это чудовищная ошибка, вы меня с кем-то спутали.

Никита пока молчал, изучая своего врага, действовавшего против него пусть и не напрямую, но через исполнителей, создавших ему большие проблемы в прошлом. Андрейка Назаров — сын Кости, взявшего после клятвы верности фамилию Никиты и полностью отмежевавшегося от своей семьи — еще долго проходил психологическую реабилитацию в клинике профессора Кошкина. Такое разве забудешь?

Никита всегда относился к врагам, выступавшим против него лицом к лицу, уважительно; и не позволял своим эмоциям возобладать над справедливостью. Но такие люди, как Шотландец или Солеро, заслуживали иного отношения. Солеро сдох, как и положено ублюдку: бесславно, испустив дух в кресле с голыми чреслами. С британским агентом дело посложнее будет. Можно устроить несчастный случай с остановкой сердца или отрывом тромба. Медицинский факт, который будет подтвержден железными аргументами после вскрытия. Но его хотят выпотрошить как курицу контрразведчики. Зачем портить людям настроение? Пусть развлекутся. Рано или поздно Никита до него доберется.

Кстати, вспомнилось ему, ведь Дуарх, носившего иное имя, когда был живым и с горячей кровью, тоже шотландец! Нет ли и здесь коварных игр богов? Может, для решения еще одной задачи демон Нави и прислан Никите? Как же его звали?

«Крэйг Нэрн, если по-современному, — буркнул голос Дуарха откуда-то из глубин подсознания. — Клан Маккартуров мне знаком. Предки этого воина тьмы имели хорошую репутацию в вересковых пустошах. Они дрались с врагом лицом к лицу, и хитрость допускали только ради победы. Их потомок опозорил свой клан, когда использовал ребенка для достижения грязных целей, и то не своих. Позволь мне утащить его к Ледяной кромке».

Никита мысленно приказал Дуарху даже не думать о подобном. Шотландец еще нужен многим. Пользу ли он принесет или станет никчемным балластом — покажет лишь время. А Никита умел ждать.

— Вы поедете с нами, Джеймс Маккартур, — надавливая ментально, произнес Никита, выступив вперед. Он видел на запястьях британского агента легкие наручники, не позволявшие ему выстраивать магическую защиту. Поэтому ментальный посыл достиг цели.

Шотландец вздрогнул, но попытался сопротивляться атаке, что сразу привело к печальным последствиям. Его скрутило болью и бросило обратно на скрипучую панцирную кровать.

— Вы же знаете, что любая ваша попытка активизировать Дар, приведет к таким последствиям, — напомнил Никита. — Мистер, давайте без глупостей. Сейчас выходим, садимся в машину и едем в Дюшамбе. Оттуда вас переправят в Петербург, где вы сможете реализовать возможность встретиться с консулом Короны. В этом захолустье вряд ли найдете своих соотечественников.

— Я вас узнал, господин Назаров, — последовал неожиданный ответ. — Вы наверняка приехали сюда, чтобы свести со мной счеты. Если я поеду с вами — то с большой долей вероятности Петербурга мне не видать.

— Не понимаю этих иносказаний, — сухо обронил Никита. — Считаете, что я здесь для свершения мести? Да, мне известно о вашем участии в похищении маленького ребенка два года назад. Благодарите своего бога, что тогда остались в тени, иначе разделили бы участь Авлодовых, Солеры и Бертони. Вижу, имена знакомы.

— Не кидайтесь угрозами, господин Назаров, — скривил лицо Маккартур.

— Я никогда ими не кидаюсь попусту, если после них не требуется какое-либо воздействие на врага. Поэтому настоятельно требую сесть в машину и отправиться с нами в штаб русского экспедиционного корпуса. Или хотите, чтобы вас выволокли под руки, блюющего собственной желчью? Для аристократа известного шотландского клана должно быть унизительно ползать на коленях?

Британский агент лишь хмыкнул, но тут же помрачнел, когда нахальный мальчишка добавил:

— Я прикажу солдатам сфотографировать вас в таком неприглядном виде и отправлю снимки вашим родственникам. Гордый клан Маккартуров, должно быть, ощутит небывалый позор за своего сына. Поверьте, Джеймс, у меня есть возможность сделать это. Я даже смогу лично присутствовать в момент рассмотрения фотографий вашим отцом или другими родственниками.

Неожиданно для Маккартура Никита сделал несколько быстрых шагов и чиркнул возникшим в его руке ледяным клинком по запястью британца. Кровь, появившаяся на разрезе, набухла и превратилась в одну большую каплю. Еще через мгновение она исчезла прямо на глазах, а разрез затянулся.

— Что это было? — на посмуглевшем лице Маккартура обозначилась легкая бледность. Агент Короны был одаренным, и прекрасно понимал, какие манипуляции можно провернуть с кровью. И речь шла не об обычных психологических трюках, заставляющих человека подчиняться кукловодам. Это была самая настоящая магия, страшная в своей непредсказуемости в руках неопытного чародея.

— Моя дорога к вашим родителям, — спокойно ответил Никита. — Содействуя похищениям детишек, будьте готовы к возмездию.

— Вы чудовище! — воскликнул британец.

— Нисколько. Я не угрожаю вашим родственникам. Я всего лишь дам им почувствовать всю боль вашего падения. Вы же горец, Маккартур, а ведете себя как провинциальная пастушка, приехавшая в большой город и боящаяся в одиночку сесть в такси. Где ваша смелость?

Джеймс задумчиво взглянул на безмятежное лицо парня, от которого несло непробиваемой убежденностью в своей правоте. Он прекрасно осознавал свое положение. Никакого консула ему не предоставят. Здесь даже англичанина встретить за счастье выйдет. Русские ревниво следят за землями, которые считают своими, и плевать им, что говорят в британском парламенте или пишут в европейских и североамериканских газетах. Любая империя будет действовать так же: входить по-хозяйски на чужой двор и устанавливать свои порядки.

— Хорошо, я подчиняюсь грубой силе и шантажу, — Маккартур высокомерно задрал голову, решив тем самым сохранить свое лицо перед обстоятельствами, и вышел из проклятого подвала, пропахшего мышиным дерьмом и плесенью. Но получилось это у него столь жалко, что русские маги переглянулись между собой и последовали за ним.

Уже на улице его сразу же взяли под неусыпное наблюдение, пока вели до громоздкого, с высоким просветом бронеавтомобиля, под которым спокойно протащили бы и бегемота. Внутри, правда, было весьма комфортно. Сиденья хоть и не класса «люкс», но сидеть на них можно без риска отбить задницу.

— Сержант…, - Никита вопросительно посмотрел на усатого бойца, командовавшего своим отделением.

— Сержант Батурин, ваше благородие, — вытянулся тот. — Какие будут приказания?

— На выезде из Гиссара бойцы должны находиться внутри БТРа, — отчеканил Никита, глядя в глаза Батурина. — Никакой отсебятины или жалоб, что трясет, жарко, холодно или какая иная холера — все сидят под защитой брони. Есть вероятность нападения на колонну. Видели человека в наручниках? Его постараются отбить. Сам понимаешь, сержант, что первыми под удар попадете вы.

— Понял, ваше благородие, — подтянулся сержант. — А ежели управляемый подрыв фугаса? У нас нет дополнительной магической защиты. Поубивает всех. Не сможем вас прикрыть.

Признаться, прежде Никита думал, что муджахиды попробуют использовать гранатометы для выведения техники из строя. Два-три выстрела, быстрая атака и захват «Пардуса». С другой стороны, кто мешает врагу спрятать два пулемета по обеим сторонам дороги и скосить сидящих на броне солдат?

— Давай так, сержант, — Никита отбросил колебания в сторону. — Единственный способ уберечь вас от уничтожения — нарушить порядок движения в колонне. Едем с одинаковой скоростью, но мы будем держаться рядом с БТРом на расстоянии десяти метров. Так мы сможем удерживать силовой щит над обеими машинами. Вы сидите на броне, крепко держась за поручни. Это обязательное условие! Иначе невероятные ощущения вам обеспечены. В случае атаки магическая «сфера» прикроет от первого удара и от взрыва фугаса… если он будет. А там уже сами действуйте по ситуации.

— Понял, ваше благородие, так и сделаем. Рискованно, конечно, но все лучше, чем почувствовать жопой взрывную волну, — сержант осклабился от непритязательной шутки, увидев, что губы волхва дрогнули в улыбке.

БТР и «Пардус» развернулись на небольшом пятачке, и сопровождаемые галдящей ребятней, помчались вдоль глинобитных заборов, за которыми скрывались едва ли не целые кварталы жилья. Через несколько минут, миновав несколько улиц, выехали на окраину Гиссара, миновали дорожный указатель, показывающий направление на Дюшамбе.

«Пардус» плотно прижался к идущему впереди БТРу, облепленному бойцами; те ощетинившись оружием в обе стороны, внимательно и напряженно вглядывались в мелькающие мимо них раскидистые чинары, по-зимнему голые абрикосовые деревья, тутовник и пирамидальные тополя, в которых могла прятаться смертельная опасность.

— С кем из Ордо Маллеус вы в последнее время контактировали? — сидя напротив Маккартура и держась за кожаный ремешок, торчащий из стены, спросил Никита.

Он попытался выкроить несколько минут для разговора, пока колонна не достигла опасного участка дороги. Озорной и Татаринцев сидели в кабине вместе с водителем и держали «сферу» над БТРом и бронеавтомобилем. Была договоренность, что Никита их сменит, как только закончит беседовать с агентом. К его удивлению, младшие волхвы не стали препятствовать его просьбе. Возможно, их доверие крепилось на многочисленных слухах, ходивших вокруг барона Назарова, чья фамилия у боевых волхвов пользовалась авторитетом. Ну да, пара методических пособий, написанных им по горячим следам после событий в Сербии, когда Никита искал князя Белёвского с дипломатическим багажом, уже поступили в военные училища и академии.

— Со мной никто не связывался после вашего бухарского бенефиса, — с толикой язвительности ответил агент. — Вы же понимаете, мистер Назаров, что моя деятельность далека от той, что проповедует магическая инквизиция. Можно сказать, контакт с Ордо Маллеус мне навязали сверху. Происходи события где-нибудь в Бомбее или в Египте, подключили бы моих коллег, работающих по этим регионам.

— Но вы неплохо знаете структуру инквизиторского Ордена, — покачиваясь от легких и почти неощутимых толчков на неровностях дорог, допытывался Никита. — Первый капитул уничтожен, но насколько я знаю, в Ордо Маллеус есть люди, которые регулируют между членами организации любые вопросы. Комиссары, да?

— Вы же сами прекрасно осведомлены, зачем тогда спрашиваете? — хмыкнул Джеймс.

— Хочу выяснить, известны ли вам имена этих комиссаров?

Никита не зря задавал этот вопрос. Завербованный русской контрразведкой Луиджи Гросси, благодаря Никите быстро вырос в должности, и сейчас занимал высокий пост в папской Канцелярии. Но и он не знал, кто курирует капитулы Ордена. Конспирация там была на высшем уровне. Солера прокололся из-за того, что вынужденно пошел на контакт с британским шпионом. Иначе бы за эту разветвленную ниточку не удалось ухватиться.

Маккартур пожал плечами, показывая, что ему сказать нечего. Никита же чувствовал: агент владеет какой-то информацией.

— Послушайте, Джеймс, — зашел волхв с другой стороны. — Вы верноподданный Британской Короны, и мне весьма неприятно было узнать о вашем участии в спланированной Ордо Маллеус операции. Что вы нашли общего с этими поборниками чистоты магии, чья деятельность направлена на искоренение «магической ереси» на огромной территории, принадлежащей России? Не поверю, что вы принимали решение, исходя из нашего многовекового противостояния. Магическая инквизиция — одна из мерзостей, существующих на земле. Уверен, предки шотландских кланов не допустили бы подобного союза. Клан Маккартуров и клан Нэрнов уж точно бы…

— Почему вы упомянули именно клан Нэрнов? — заинтересовался Шотландец. — А не Суинтонов, к примеру, или Гамильтонов? Они же все из равнинных кланов. Вас что-то связывает? Мне любопытно.

— Связывает, — усмехнулся Никита. — Я был знаком с одним человеком из этого рода, довольно подробно описавшем взаимоотношения между равнинными и горными кланами. Поэтому не зря намекнул вам на возможность доставить компрометирующие снимки до вождей кланов и вашим родителям.

— Заинтриговали, — покачал головой Джеймс. — И вы опасный противник, господин Назаров. Точно рассчитали, куда бить. Так и быть, я дам вам пару фамилий. Эти люди возглавляют Второй и Четвертый капитулы. Большего я не знаю. Вы, русские, коварны. Умеете залезть в душу и выпотрошить ее до основания так, что противник даже будет рад выплеснуть свои переживания, эмоции, тайны.

— А как же водка? — Никита, беседуя с британцем, все время контролировал астральное пространство с помощью своих «каракатиц». И вот одна из них подала слабый сигнал, что впереди замечена опасная концентрация магии, плотно закрытая от внешних воздействий. «Каракатица» погибла, но успела предупредить о засаде.

— Водка — это как антидепрессант или релаксант, — в свою очередь ухмыльнулся агент. — Помогает размягчить даже самое железное сердце. А потом в дело вступает ваше азиатское коварство. Впрочем, все это частности. Запоминайте, господин Назаров. Комиссаром Второго капитула является Мерцио Боргезе. Психологическую характеристику данного типа я дать не могу. Сами разберетесь. Четвертым капитулом руководит Доменико Котез. Второй и Четвертый капитулы объединены в Сектор Ориент.

— Котез? — наморщил лоб Никита. — Знакомая фамилия. Где-то и когда-то слышал…

— Еще бы, — на губах Шотландца снова появилась ухмылка. — Это же потомок знаменитого Торквемады, лорда Инквизитора и Верховного Протектора Сектора Формоза. Не по прямой линии, но все же… Тоже хочет отличиться.

Тревожный сигнал снова всколыхнул астральное поле. В любой момент могла начаться атака муджахидов. Никита, не показывая волнения, поднялся на ноги — высокий потолок «Пардуса» позволял стоять, не пригибая голову.

— Что ж, благодарю вас, Джеймс, — сказал он замолчавшему агенту. — Если ваши слова подтвердятся, все то, о чем я говорил в подвале, там и останется. Я не сторонник озвученных мною методов, но сейчас мне нужна информация по Ордо Маллеус из любых источников.

— Благодарю вас, господин Назаров, — кивнул Маккартур. — Вы серьезный противник. Надеюсь, нам не придется встретиться на поле боя.

— У нас разные дороги, — в свою очередь усмехнулся Никита и условно постучал по металлической двери, разделявшей бронекапсулу и собственно кабину водителя.

Можно было и не стучать, так как внутренняя камера проецировала все происходящее на экран, вмонтированный в приборную доску. И тем не менее, решили подстраховаться.

С другой стороны лязгнули защелки — дверь открылась. Просторная кабина давала возможность для нахождения в ней еще пары человек, если только они были согласны всю дорогу простоять на ногах. Никита похлопал по плечу Татаринцева:

— Платон, давай я тебя сменю.

Ни слова не говоря — подобная ротация была обговорена заранее — младший волхв уступил место Никите и ушел охранять Маккартура. Закрыв за ним створку, Никита снял с тангенты рацию:

— Дозор, ответь Пардусу.

— Пардус, на связи, — зашипел динамик. — Слышу хорошо. Прием.

— Дозор, готовность номер один, — глядя на пылящий впереди БТР, предупредил Никита. — Возможность атаки повышена. Прием.

— Пардус, принял. Ушки на макушке.

— Удачи, парни. Отбой.

Никита убрал рацию и начал извлекать боевые скрипты, чтобы в нужный момент раскрыть их в полноценные магемы. Неизвестно, откуда ударят, поэтому приходилось мириться с необходимостью пропустить первую атаку. Озорной не отвлекался, удерживая «сферу» над БТРом и «Пардусом». Из-под козырька кепи на переносицу скатилась капля пота. Лейтенант серьезно напрягал все силы, чтобы прикрыть движущуюся на приличной для дороги в выбоинах скорости. Водитель, услышав разговор старшего волхва, машинально провел рукой по стволу автомата, стоящего справа от него в специальном кронштейне. Фоновое излучение от магических плетений вызывало у парня с ефрейторскими нашивками гримасы как от зубной боли.

— Почему без амулета? — резко спросил Никита, увидев это.

— Отдал вчера на зарядку, — пояснил водитель, — но в штабе такая чехарда, что наполнить артефакт не успели. Утром заскочил в мастерскую, а там только руками развели.

— Неужели не было из обменного фонда?

— Да где бы его взять? Все расхватали. Приоритет тем, кто в горы ушел.

— Так всегда бывает, — подтвердил Иван, облегченно вздохнув. Управление защитной завесой частично перехватил Никита. — Ничего удивительного. Потерпи, боец. Недолго осталось ехать.

— Да я что, без понятия? — ефрейтор сжал руль покрепче. — Раз надо — потерплю…

Он только успел обронить последнюю фразу, как идущий впереди БТР встал на дыбы словно необъезженный жеребец, а из-под днища в разные стороны полетели комья мерзлой земли вперемешку с гравием. Но благодаря силовому щиту, обволокшему бронированную машину, она не опрокинулась набок и не передавила бойцов, посыпавшихся на землю. Одновременно с подрывом фугаса с правой стороны, где густой стеной тянулась арча и можжевельник, полетели огненные стрелы. Невидимый маг накрывал большую площадь своеобразной РСЗО, пытаясь уничтожить боевое охранение.

Взламывая землю, перед «Пардусом» вырос целый частокол каменных «зубов» — гранитных копий с зазубренными краями. Водитель-ефрейтор, едва успевший отвернуть в сторону от попавшего на фугас БТРа, со стоном и хрустом в плечах снова налег на баранку. Бронеавтомобиль на какое-то мгновение накренился на левый бок — и с тяжелым ударом колес прочно утвердился на месте. Взревев мотором, он словно носорог вломился в кусты миндаля, проделал в них широкую просеку и остановился возле арыка.

— Ефрейтор, в капсулу! — приказал Никита. — Отвечаешь за шпиона головой вместе со старшим лейтенантом! Иван, за мной!

И эти действия тоже были заранее обсуждены. Один из волхвов обязательно оставался на месте смотреть за Маккартуром. Оценив ситуацию, Никита не захотел рисковать водителем, поэтому отправил его в фургон. Можно было рискнуть и дать «Пардусу» прорваться в Дюшамбе в одиночку, пока бойцы отвлекают нападавших, но кто знает, нет ли еще одной засады неподалеку.

Он вместе с Озорным выскочил из машины и рванул к БТРу. Огненные стрелы попали в защитную «сферу», и не найдя лазейки, взорвались снаружи, окатив невидимый купол жарким огнем. Из ушей Никиты словно пробку выбило. Частил очередями чужой пулемет из лесопосадки, со свистом летели огненные магоформы, вражеские маги тщетно пытались взломать щит, закрывавший русских. Но купол постепенно терял свои магические свойства, гася кинетическую энергию пуль и осколков гранат в желеобразном сгустившемся воздухе.

Волхвы, не сговариваясь, подкинули, что называется, дровишек в огонь, запитав своей Силой «сферу», отчего та мгновенно расширилась, захватив еще несколько метров пространства. Никита окинул поле боя внимательным взглядом. За БТРом лежали трое бойцов, раненные или контуженные при подрыве фугаса, зато остальные шустро заняли позиции на другой стороне дороги в зарослях миндаля, ожидая, когда будет снята защита.

— Убирайте «сферу», ваше благородие, — к ним подскочил усатый сержант с кровоточащей царапиной на лбу. Видать, щебенка прилетела. — Ребята на позиции, огневые точки выявлены. Щас их из пушечки угостим и враз загасим.

Он кивнул на застывшую пушечную турель, развернутую в сторону засады.

— Не стоит тратить боезапас, — усмехнулся вдруг Никита, вызвав удивление у старшего лейтенанта Озорного. — Через пять минут домой поедем.

Хайрулла узнал от соглядатаев из местных жителей, что Шотландца прячут в здании старой комендатуры в восточной части Гиссара. Видели люди, как русские отвезли его именно туда. Маг Карим предложил напасть на здание и отбить Энглизи, пока солдат не так много, всего десяток, не больше. Правда, три пулемета на крыше и магические ловушки по периметру глинобитного забора отбивали всякую охоту. Без шума проникнуть во двор не получится. Устраивать перестрелку, когда Самандар находится неподалеку, было глупой затеей. Поэтому решили перехватить британца по дороге из Гиссара в Дюшамбе.

Агентура Самандара и здесь не подкачала. За Шотландцем должны были прислать специальный бронеавтомобиль со взводом охраны. Даже не нужно гадать, по какой дороге его повезут в город. Одна из них уводила на север, к предгорьям и тянулась вдоль фруктовых садов, коих здесь оказалось больше множество. Южная трасса виляла как убегающая змея, и по ней можно доехать до слияния Ханаки и Кафирнигана. Оставалась центральная дорога между садами и кишлаками, вытянувшимися от Гиссара до Дюшамбе. Карим, неоднократно бывавший в этих местах, сразу подсказал, где лучше всего организовать засаду.

Место и вправду оказалось подходящим: какой-то заброшенный сад, густая полоса деревьев, под прикрытием которых можно оборудовать огневые точки. Есть где спрятать машину — мощный внедорожник, на котором планировали прорываться на юг.

Группа из пяти человек, вооруженных английскими штурмовыми винтовками «Энфилд» и ручным пулеметом «Брен» — Абдул Хотак вооружал своих людей в большей мере британским оружием, но хватало и русского, захваченного в многочисленных стычках — заняли позицию с правой стороны по ходу движения колонны и заминировали дорогу. Планировалось подорвать фугас под БТРом, уничтожить охранение и заблокировать дорогу. Хайрулла допускал, что бронеавтомобиль попытается уйти от нападавших по левой обочине, поэтому заминировали и там, только чуть подальше, примерно рассчитав траекторию движения. Мощности должно хватить для уверенного поражения объекта. Главное, чтобы машина остановилась. А там за дело возьмется Карим. Он сильный маг, справится с двумя неопытными русскими чародеями, которые остались в комендатуре. Именно им предстояло конвоировать Шотландца.

На прибывшего с конвойным бронеавтомобилем офицера, о котором доложил один из мальчишек, крутившийся возле кандидатуры — это обошлось Хайрулле потерей русского рубля — внимания не обратили. Приехал да приехал. Не отправят же солдат без командира.

Хайруллу насторожило, как колонна двигалась по дороге. Он знал, что русские во время движения держат определенную дистанцию в пятьдесят метров. И рассчитывал операцию, исходя из этих условий. Но здесь «Пардус» словно приклеился к БТРу. Карим, глядя в бинокль на приближающиеся машины, скрежетнул зубами и сказал:

— Сильный защитный полог. Закрывает всех. Чтобы держать его во время движения, нужно много энергии. Ты уверен, Хайрулла, что этот офицер не маг?

— Я не уверен ни в чем с тех пор, когда Самандар дал мне убийственное задание, — хладнокровно ответил командир, рассматривая приближающийся к закладке БТР. — Даже если там есть еще один маг, это что-то меняет для нас?

— Пожалуй, нет, — согласился Карим, разминая пальцы рук и запястья. — Надеюсь только на то, что нас не станут преследовать в случае неудачи. У тебя есть надежное место, где скрыться от гнева Абдул Хотака?

— Его волки нас везде достанут, — горько усмехнулся Хайрулла. — Ты Самандара не знаешь?

— Тогда на все воля Аллаха, — ответил Карим, проведя ладонями по бороде.

Первая фаза, которую спланировал Хайрулла со своими пятью отчаянными и готовыми на любой подвиг ради всевышнего муджахидами, прошла точно по лекалам. БТР русских наехал на закладку, которая тут же была приведена в действие. Взрыв подкинул тяжелую машину. Встав на дыбы, она сбросила с себя солдат и снова утвердилась на своих шасси. Видимо, Исмаил, державший в руках дистанционный взрыватель, все же поторопился и нажал кнопку на секунду раньше.

Магический купол, которым был окутан БТР, не дал технике перевернуться, своеобразно придавив ее невидимой дланью. Несколько русских при падении получили травмы, но их тут же утащили под прикрытие брони. Карим попробовал пробить «сферу», как называют такой способ защиты русские, но магические плетения врезались в тягучий как мед щит и отдали свою энергию куполу, сделав его еще сильнее.

Карим выругался. Эти гяуры применяют какие-то изощренные конструкты, выбиваясь из общих правил их построения, хотя идея весьма интересная. Щит-накопитель впитывает чужую энергию Стихий. Интересно только, куда потом денут избыток? Это же несколько фугасов, взорванных одновременно! Все фруктовые сады снесет к шайтану!

Русские пока не стреляли, отслеживая огневые точки муджахидов. Хайрулла ничего не мог сделать, чтобы подобраться к «Пардусу». Бронеавтомобиль, в котором находился Шотландец, резко свернул влево, избегая столкновение с БТРом и каменными зубами, выросшими перед самым носом, и влетел в миндальную рощу. Хайрулла замер. Если сейчас водитель вздумает прорываться по обочине, его ждет сюрприз.

— Исмаил, будь наготове! — крикнул он побритому налысо бойцу с густой смолянистого цвета бородой, лупящему из «Энфилда» короткими очередями.

К разочарованию Хайруллы «Пардус» замер возле арыка и вовсе не собирался никуда ехать. Наоборот, из машины выскочили двое русских в «барханах» — песочного цвета камуфляжных комбинезонах — и сиганули под прикрытие БТРа.

Карим, изрядно выдохшийся от непрерывных магических атак, что-то прошептал и раскинул руки. Его ладони засветились бледно-алыми всполохами, и через несколько секунд сорвавшиеся с них магоформы принялись существовать отдельно. Они росли и ширились, образуя какую-то невероятную форму в виде огненных сколопендр, сплетенных в один ядовитый клубок. Подвесив их в воздухе, чародей устало обронил подползшему к нему Хайрулле:

— Больше не могу. Если «печать ифрита» не взломает защиту, нужно уходить. Это бессмысленное противостояние. Гяуры так и будут сидеть под «куполом», пока к ним не подойдет помощь из города.

Очередная автоматная очередь, прилетевшая совсем не от БТРа, скосила несколько веток над головой, но в целом стрельба русских не приносила особого беспокойства. Так, лишь бы не подошли ближе к замершей технике.

— Тогда нужно уничтожить Энглизи, — быстро решил Хайрулла. — Бей по бронеавтомобилю — и уходим.

Насытив магических тварей энергией, Карим снова зашевелил губами и резко выбросил обе руки вперед открытыми ладонями, словно отталкивая от себя сотворенное оружие. И обессиленно припал к земле, тяжело дыша. Да и сам Хайрулла почувствовал, что ему не хватает воздуха. Сотворенная магема выжгла весь кислород вокруг.

«Печать ифрита», забирая из пространства энергию и увеличиваясь в размерах, неслась к «Пардусу», грозя полным уничтожением не только брони, но и тех, кто находился под его прикрытием. Карим даже приподнялся, забыв об опустошенном магическом резервуаре, и приоткрыл полные губы. Хайрулла тоже сжался, ожидая мощного всепоглощающего удара «печати» о бронекапсулу машины и адского пламени, в котором сгорит рыжеволосый Шотландец. Что ж, он готов выслушать упреки и наказание от Абдул Хотака, что не привел к нему шпиона, но и оставлять его в руках русских — еще худшее преступление.

И вдруг Карим вскочил на ноги и зарычал, потрясая кулаками:

— Шайтан, отродье иблиса и его испражнения! Чтоб ты сдох, проклятый гяур!

«Печать ифрита» не долетела до искомой цели. Навстречу ему непреодолимой стеной выросла черно-багровая призрачная фигура, на голове которой отчетливо просматривались шишкообразные наросты. Фигура приняла на себя летящую магоформу и словно поглотила ее. Энергия, высвобожденная от столкновения, сотрясла воздух. Грохнуло с такой силой, что породило мощную воздушную волну, согнувшую деревья чуть ли не до земли. Некоторые не выдержали чудовищного напряжения и треснули, ломаясь пополам. Оглушенные и испуганные муджахиды побросали оружие, завопили от ужаса и бросились бежать подальше от дороги, справедливо рассудив, что гнев Самандара или Абдул Хотака ничто перед взбесившимся демоном.

Хайрулла и Карим поднялись с земли, засыпанные сломанными ветками и оглохшие от мощного выхлопа. Они тоже собрались присоединиться к убегающим, но не успели. Хайрулла так и не понял, когда демоническая тварь успела обернуться бледно-голубой фигурой, искрящейся мириадами ледяных призм на солнце. Муджахиды, попавшие под взбесившуюся снежную пургу, превратились в неподвижные мумии, закованные в броню льда.

Обернувшись назад, Хайрулла обомлел. Этих тварей было две! Лучше бы он погиб на плато, зато сейчас его уже ублажали бы гурии, а сам он наслаждался вечнозелеными кущами рая! Сдохнуть как собака он не хотел, поэтому выхватил нож и с каким-то нечеловеческим криком бросился в ослепительно-белый огонь.

Глава 16

Петербург, февраль 2016 года

Невидимое теплое перышко так и норовило залезть в ноздрю, вызывая непреодолимое желание чихнуть. Никита долго сдерживал себя, но не вытерпел и чихнул, мгновенно сбрасывая с себя сонную негу и свербящее чувство в носу. Распахнул глаза и понял, что все это время ему в лицо светило яркое солнце через распахнутые шторы спальни; в его лучах медленно плавали едва видимые золотые пылинки, часть из которых Никиту и разбудила.

Негромкий женский смех, причем, на три голоса, сориентировал его в пространстве. Повернув голову, волхв с удивлением разглядел сидящих в креслах Тамару, Дашу, и что еще удивительнее — Юлю. Уже одно ее появление рядом с женами навевало на определенные мысли.

— Впервые вижу, чтобы так долго и крепко спал, — улыбнулась Тамара, сложив руки на коленях. Солнечные лучи, скользнув по камням, расплескались разноцветными брызгами по стенам.

— И сколько я продрых? — с подозрением спросил Никита и кашлянул, убирая хрипотцу в голосе.

— Судя по словам Семена, ты появился в парке из демонической воронки, зашел в дом и сказал только «спать хочу», не обращая ни на кого внимания, — пояснила Даша, — около семи. Сейчас полдень. Так что часов шестнадцать, не меньше.

— Ого! — Никита рывком сел на кровати. Он даже не помнил, раздевался или нет. Оказывается, его сил хватило только на то, чтобы сбросить изрядно испачканный камуфляж, расстегнуть бриз до середины груди и лечь поверх покрывала. В «бризе» волхв и спал, накрытый теплым пледом. Чья-то заботливая рука постаралась. — Нехорошо. Сильно расслабился.

Поездка в Мезень и последовавшая за ней переброска в Гиссар, где пришлось помогать не только бойцам экспедиционного корпуса, но и контрразведчикам, вымотали Никиту до предела. И это при том, что энергетический контур был заполнен до отказа, хоть сейчас черпай оттуда силы для магических манипуляций. Хватило бы и окружающим подзарядиться. Тем не менее очень тяжело далась схватка с боевиками Хотака на плато; приходилось одновременно конструировать плетения, удерживать силовые щиты и заодно отбивать атаки вражеских магов. А еще демоны, которых приходилось контролировать на самом тонком уровне.

Сопровождение агента Маккартура тоже не обошлось без приключений. Если бы у Никиты не оказалось секретного и разрушительного оружия как Дуарх и Ульмах, он бы не успел спасти Шотландца. Это следовало признать. Настолько стремительным был полет огненной магемы с развевающимися во все стороны щупальцами. Какой-то аналог «Горгоны» применил противник. Но слуги из Инферно справились с нею и уничтожили опасный конструкт. Да и противнику не дали уйти. До конца сопротивлялся чародей Абдул Хотака, что было похоже на попытку остановить руками мчащийся на скорости локомотив. Следовало признать, бился он как лев, закрывшись защитным куполом, и еще умудрялся огрызаться, зля демонов жалящими ударами.

Маккартура довезли до штаба корпуса, и в тот же день спецборт с ним и гостями из параллельной Яви улетел в Петербург. Никита ушел по своему каналу с помощью Дуарха. Точка выхода в особняке на Обводном была настроена в парке, куда его и выбросило. Теперь, когда в разных местах, где часто бывал барон Назаров, были маячки привязки, демон переносил хозяина с поразительной точностью.

Никита помнил переполох, устроенный своим появлением в парке. Он еще успел отметить некую странность в поведении охраны — ее, кажется, стало больше — но, ввалившись в дом, буркнул Фадееву: «Доклад потом. Спать хочу». И не обращая ни на кого внимания, поднялся в свою спальню, добрел до постели и упал на нее — возможно, инфернальный переход съел куда больше его сил, чем казалось вначале.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тамара со скрытой тревогой, заметив задумчивость в глазах мужа.

— Замечательно, — Никита соскочил на пол, сделал несколько резких движений руками, разминая затекшие мышцы. Заметил, что Юля заинтересованно смотрит на его упражнения. А может, и на хорошо тренированное тело, затянутое в черный эффектный комбинезон. — Кажется, быка бы съел сейчас.

— Рустам с ребятами шашлык готовит, — обрадовала его Даша. — Где-то двух баранов достали с утра, сами разделали, а теперь на улице такой запах стоит, одуряющий просто! Охрана кругами ходит, облизывается.

— На такую ораву и трех маловато будет, — покачал головой Никита, выглядывая в окошко, откуда виднелась часть парка и хозяйственных построек. — А как вы здесь оказались? Семен предупредил?

— Полина, как ни странно, была первой, — Тамара встала, подошла к нему и обхватила за пояс, положив подбородок на плечо. Она старшая жена, у нее привилегия первой обнять мужа, вернувшегося из опасного путешествия. — Еще вчера вечером за ужином. Странно так замерла, а потом радостно сказала, что папа приехал.

— Ага, мы тебя ждали дома, а ты не идешь, — усмехнулась Даша. — Ничего понять не можем. Спрашиваем Полину, может, ошиблась, а она на нас смотрит как на дурочек. А тут звонок Фадеева. Подтвердил о твоем приезде. Сам почему-то шепчет, что ты ушел в свою комнату и теперь тебя пушкой не поднимешь. Так забавно стало. Ну, мы и решили с утра сюда рвануть.

Никита поцеловал Тамару в щеку, отвернулся от окна и посмотрел на Юлю.

— Не ожидал тебя увидеть здесь.

— Мне казалось, ты обрадуешься, — пожала плечами девушка. В Вологде у меня сейчас дел никаких нет. Родители еще в Устюге. Там какая-то задержка с контейнерами, решили ускорить процесс.

— Я рад, — поспешно ответил Никита, увидев легкую тень на лице Юли. — Очень даже рад.

Но что-то удерживало от проявления чувств. Все-таки ощущается недосказанность и отчужденность. Может, пришло время поговорить откровенно? Чтобы скрыть недовольство собой, Никита приобнял Дашу, на мгновение прильнувшую к нему, и бодро спросил:

— Как у нас обстановка вообще?

— Вообще не очень хорошо, — огорошила его Тамара. — Пока ты развлекался на стороне, здесь была попытка нападения на Аню. Еле отбились.

— Кто? — мгновенно насторожился Никита.

— А этого мы не знаем, — пожала плечами старшая супруга. — Аня умудрилась сломать шею нападавшему. Хованский забрал с собой труп для изучения. Полиция землю роет носом, но все безуспешно.

— При чем здесь Хованский?

— Убийца был под воздействием магического заклинания, — Тамара села на диван и уперлась в него руками. — Рунического, если точнее. Тебе придется съездить к Аниславу Радиславичу и вместе с ним осмотреть труп. Хованский, кстати, сам попросил, чтобы ты ему позвонил. Ты же специалист по рунам.

— Да какой там специалист, — расстроенно произнес Никита. — Конечно, позвоню. Как он вообще проник в парк? Почему не сработал защита периметра?

— Тебе Семен лучше расскажет, — Тамара вздохнула. — Он вместе с Аней как раз в этот момент в парке был. Ты даже не представляешь, с чем ребята столкнулись. Это чудовище в облике молодого парня руками раздвинуло толстенные прутья забора, выдержало выстрелы в упор, и только Аня сумела сломать ему шею с помощью магического удара.

— Тут следует сказать «ни фига себе», — пробормотал Никита. — Надеюсь, не будете меня ругать за подобную вольность?

— Я сама едва сдержалась, когда услышала о произошедшем, — вздохнула Тамара. — Представляю, что пережила Аня.

— Как она сама, в порядке?

— Железные нервы. По ней не скажешь о психологических проблемах.

— Молодец дед Фархад, воспитал бойца, — Никита от нахлынувших чувств стал расхаживать по комнате, отчего девушки опасливо поджали ноги, чтобы их ненароком не оттоптал мечущийся медведь. — Еще одна попытка, и снова неудачная, к нашему счастью. Создается впечатление, что враг избрал тактику мелких укусов, отвлекая от важных событий. Нужно лишь понять, кто он и где будет основной удар.

— Со мной вчера разговаривал цесаревич Владислав, — переглянувшись с Дашей, сказала Тамара. — К ним поступила информация о готовящейся провокации против Меньшиковых. Подробности не раскрывал, но вскользь упомянул, что дядюшка вместе со службой безопасности хочет выйти на след заговорщиков.

— Каким образом? — Никита застыл на середине комнаты. — Нам достаются одни трупы, которые, как известно, разговаривать не умеют. Разве что слепок памяти…

— Бесполезно, — развеяла его надежды Тамара. — Наши ментаты попытались, но наткнулись на вычищенные участки. Ни образов событий, ни лиц — ничего.

— Следовало ожидать подобного, — пробормотал Никита, сам недавно прибегнувший к подобному методу затирания следов. — Мне нужно поговорить с Хованским, срочно.

— Не хочешь узнать, что предлагает мой брат? — усмехнулась Тамара.

— Боюсь даже слышать, — подойдя к шкафу, волхв распахнул дверцы, раздумывая, какой костюм надеть для встречи со следователем.

— Есть идея устроить вечеринки в стиле венецианских карнавалов, но в современном антураже, — Тамара, судя по всему, не была в полном восторге от предложения цесаревича, однако Никита тонко почувствовал ее ожидание реакции от своего супруга, как и Даша с Юлей. Девушки замерли.

— В чем скрытый смысл вечеринок? — он решил выбрать костюм из светло-коричневого твида. Не слишком официально, что и нужно для деловой встречи.

— Светская рыбалка.

— А кого собрались ловить? Заговорщиков?

— Слухи, — Тамара улыбнулась.

Никита хмыкнул, когда до него дошло, о чем хотела сказать старшая жена. Он вытащил из шкафа приглянувшийся ему костюм и принялся за изучение рубашек. Юле показалось, что Назаров сознательно отвернулся от них, а сам лихорадочно раздумывает, как поступить. Ведь ясно, зачем этот разговор затеяла Тамара. Никита не будет в восторге от затеи цесаревича, что означает категорический запрет на участие девушек в вечеринках. А Юля вдруг очень захотела окунуться в столичное веселье. Ну, так ей никто не мешает. Почему бы и не поучаствовать?

Ей, кстати, уже звонила Тоня Бельская по этому поводу. Девушка была в расстроенных чувствах из-за событий, в которых оказалась задета честь их рода. Правда, с отцом ничего страшного не произошло. Пусть он и оказался под бдительным оком ИСБ и уже несколько раз давал показания, тем не менее, репрессии Меньшиковых его и мамы не коснулись. К чести Антонины, она поддержала свою подругу после нападения на дом Васильевых, и очень расстроилась, что дядя Иван оказался замешанным в таком черном деле.

— Слухи — это интересно, — пробормотал Никита, выбрав рубашку светлых тонов и бордовый галстук в косую белую полоску. — Слухи иногда приводят к парадоксальным находкам. Я так понимаю, император в компании с господином Хованским решили использовать вечеринки для собирания всевозможных слухов а заодно спровоцировать противника?

— Ты как всегда бесподобен в своих выводах, дорогой! — добавив в голос восхищения, воскликнула Тамара. — Тебе не нравится эта идея?

— Почему же? — Никита бросил костюм и рубашку на кровать и сел рядом с женой. Приобнял ее за плечи. — Идея не самая оригинальная, но, когда противник не виден, имеет право на жизнь. Тем более, угроза семье Меньшиковых очень серьезная. Судя по всему, кто-то очень хочет повеселиться в тот момент, когда на моих любимых женщин было уже два покушения, не говоря о взорванной машине.

— Мы все понимаем и не настаиваем, — быстро ответила Тамара, а Даша едва заметно вздохнула. — Я так и скажу Владиславу.

— Живцом должна быть такая фигура, которая способна дать отпор, — задумчиво проговорил Никита. — Вроде Яны или Ани. Они, не задумываясь, свернут голову злодеям, если те захотят устроить охоту на женщин рода Назаровых.

— Мы тоже не лыком шиты, — надула губы Даша, на что Тамара только снисходительно улыбнулась.

— Согласен, нисколько не принижаю ваших способностей. Но вы, в первую очередь, мои жены, матери моих детей. Я не имею права рисковать вами в какой-бы то ни было ситуации.

— А я? — поинтересовалась Юля.

— И ты в том числе, — посмотрел на нее Никита. — Враг очень опасен, он не остановится перед вашей красотой. Это не преграда для наемных убийц. Одаренный аристо — уже знак, что его нужно устранить без всяких колебаний.

— Донской сам признал мою квалификацию, — возразила девушка. — Я тоже могу свернуть шею кому угодно.

— Ну, бесконтактная магия тебе неподвластна, ты уж извини, — Никита постарался говорить мягче, чтобы не обидеть будущую, как он надеялся, супругу. — Мы все в большей мере традиционные «стихийники», чем Анора. Так у нее и учителя другие были.

— И тем не менее…

— И тем не менее я хочу как следует подумать, стоит ли неделя развлечений подобного риска, — Никита развел руками. — Дамы, прошу прощения, у меня нет времени. Хотелось бы принять душ и переодеться. Встретимся за обедом.

Выпроводив недовольных красоток (а они уж точно были недовольны, хотя и не показывали виду!), Никита привел себя в порядок, позвонил Хованскому и договорился о встрече, и только потом спустился в столовую, где уже невыносимо, до спазм в животе и обильного слюноотделения пахло шашлыком. Под красное бухарское вино и свежую зелень с овощами он пошел на «ура». Хватило всем, даже прислуге с охраной. Отметили, в первую очередь, возвращение хозяина из опасной командировки. Потом потихоньку все разбились на кучки, оживленно разговаривая о чем угодно, но только не о событиях последних дней.

— Вы никуда не убегайте, — прошептал Никита на ухо Тамаре. — Вернусь, и вместе домой пойдем. Соскучился по детям, так хочется их потискать.

— Они сами кого хочешь потискают, — Тамара погладила мужа по плечу. — Конечно, мы тебя подождем. У нас еще вино не выпито.

— Не увлекайтесь, — рассмеялся Никита и найдя взглядом Олега, мотнул головой в сторону парадной.

К Хованскому он приехал на внедорожнике охраны особняка за неимением своего автомобиля. К выбору новой машины следовало подойти со всей ответственностью. Откровенно говоря, почивший «бриллиант» уже не вписывался в новую жизнь со статусом хозяина и его значимостью в столичном обществе. Никита теперь вращался в таких кругах, где человека оценивали даже по внешнему облику кареты и впряженных в нее лошадей (шутка!). А значит, автомобиль должен быть соответствующим положению. Но, черт возьми, времени сейчас заниматься подобными вещами абсолютно не было.

Никита не стал брать с собой Слона и Олега. Они остались в машине, коротая ожидание игрой в карты, а волхв миновал пропускной пункт Следственной Коллегии на Лиговке, расположенный совсем недалеко от особняка Назаровых, и вошел в реконструированное здание. Сказав охраннику, что ему назначена встреча со старшим следователем отдела «М», он спокойно поднялся на второй этаж, нашел нужный ему кабинет и через пару минут уже сидел напротив Хованского.

— Всякого я навидался, Никита Анатольевич, за свою жизнь, — чародей-следователь, словно не замечая нетерпение молодого волхва, пил кофе, приготовленное секретаршей. — Удивить меня трудно, но девушка, одним ударом ломающая шею накачанному по самые ноздри стимулирующим наркотиком убийце, сумела привлечь к себе внимание. Скажу сразу, шансов у них не было никаких, даже с оружием. Но случилось чудо, даже не представляю, богов ли вашей родственнице благодарить или наставника по магическому искусству. Кто, кстати, ставил ей боевую базу?

— Дед, Фархад Каримов, — ответил Никита, поневоле присоединяясь к дегустации яванского кофе, густого, насыщенного и горячащего кровь. — За Анору я никогда не волновался. Ее потенциал весьма силен, это было видно сразу, когда она появилась в моей семьей. Кто этот человек, проникший на территорию особняка?

— Его имя вам ничего не скажет, барон. Обыкновенный студент Петербургского историко-филологического института. Некий Каразин Елизар, учился на четвертом курсе исторического факультета. Из обедневших дворян. Родители проживают в Отрадном, в небольшом имении. По самому Каразину трудно что-то сказать. Лавров одаренного студента не снискал, обычная посредственность, коих много среди молодых людей, мятущихся по жизни и меняющих свои предпочтения как перчатки.

Хованский сделал два неторопливых глотка, прикрыв от удовольствия глаза. После чего продолжил:

— Три года назад увлекся идеями социальных преобразований в империи. Как результат — стал ходить в кружок «социалистов-новаторов». Одна болтовня без реальных продвижений в общественные институты. Ну, я понимаю, волонтеры там, идейные борцы прогрессивного человечества, идущие с пламенным взором в глазах и желанием стать мучениками в борьбе за новые идеи. Нет, собирались на конспиративных квартирах, — при этих словах Анислав Радиславич поморщился, словно прикоснулся к чему-то гадкому и склизкому, — и занимались пустопорожними разговорами. Как результат, начались побочные эксперименты с «радугой». К тому времени ее достать было очень трудно, и все же сбытчиков еще не всех переловили. Наш Каразин оказался человеком, мягко говоря, впечатлительным и психологически неустойчивым. Его приятели, с которыми я уже побеседовал, в один голос говорили, что меняться Елизар стал очень быстро после того, как сдружился с каким-то странным господином, имени которого никто не знал. Обычный человек в черном пальто и шляпе, постоянно натянутой на глаза. А! Еще тонкая и элегантная трость при нем. Ни возраста, ни внешних отличительных признаков. Подозреваю, это был намеренный эпатаж во внешности, чтобы сбить с толку свидетелей.

— Когда это произошло?

— Месяца четыре назад, — Хованский с хрустом покрутил шеей и откинулся на спинку кресла. — С тех пор Каразин стал отдаляться от посиделок и чаепитий. У него даже девушки не было. Да и не стремился он к романтическим отношениям.

— Интроверт? На них «радуга» действует сильнее, — покачал головой Никита.

— Точно. Так и произошло. Сдвинулось что-то у парня в мозгах окончательно. И вот мы подходим к ключевому моменту. Знакомству с «черным человеком». И сразу же встаем на тропу догадок. Возможно, это именно он стал пичкать Каразина модифицированной гадостью и усиливать его физические возможности.

— Вопрос: зачем?

— Именно, зачем? — Хованский вздохнул и допил остатки кофе, чашку поставил на блюдце и отодвинул от края стола. — В свете последних событий, связанных с вами, Никита Анатольевич, я склонен подозревать работу иностранной агентуры Ордо Маллеус. Даже больше, я уверен, что таких людей как Каразин, «черный человек с тростью» подготовил несколько.

— Тело Каразина было покрыто руническими знаками, — напомнил Никита, — и именно из-за них я торопился на встречу с вами. Вы расшифровали их?

— Увы, никто не смог связать воедино разрозненные цепочки символов-рун. Все специалисты, которых я приглашал на консультацию, оказались бессильны перед шифром.

— Я хочу их увидеть… Кстати, что насчет модификаторов? Что за препарат?

— «Радуга» с какой-то примесью. Дает привыкание, организм легче переносит физиологические изменения. В результате мы имеем физически сильного мутанта, я бы так сказал. Удивительная и страшная новинка, меняющая расклады в нашем магическом мире.

Никита был уверен, что Хованского совсем не радует перспектива распространения подобного препарата. Знает ли о новой напасти император? Нет сомнений, конечно, ему уже доложили о ситуации, и дело Бельских приобретает иную окраску. Есть вероятность, что через Новохолмогорск этот новый наркотик распространяли вычегодские потайники, и князь Иван Бельский имеет все шансы закончить жизнь на виселице.

— Не передумали, барон, спуститься в подвал? — иронично спросил следователь.

— Каразин у вас? — оживился Никита.

— Увы, приходится некоторые трупы, проходящие по магическим преступлениям, привозить на Лиговку, — усмехнулся Анислав Радиславич, вставая с кресла. — Холодильник находится в соседнем крыле. Это недалеко. Идемте, барон.

Судя по всему, доступ в морг для Хованского не представлял особой проблемы. У него имелось разрешение, которым следователь и воспользовался. Анислав Радиславич по дороге объяснил, что мертвые клиенты с подобной историей, как у Каразина, представляют большой интерес у Иерархов. Но, пока идет следствие, он всячески препятствует их посещению.

— Первым делом я хочу, чтобы вы первым, Никита Анатольевич, посмотрели на этого типа, — открывая дверь прикосновением руки к металлической пластине, вмонтированной в стену. Вспыхнули тонкие полосы, соединенные в причудливый узор. Метка сработала и пропустила Хованского. — Весьма интересные росписи на теле.

— Н-да, это мало похоже на татуировки, — сразу же сказал Никита, когда тело Каразина, лежащее на выдвижном столе, оказалось перед ними. Он внимательно рассмотрел цепочку рун, протянувшихся от правой стороны груди к животу, и подобную этой — слева. Замыкались они двумя знаками, зачеркнутыми косой линией. Обе руки и ноги тоже оказались исписанными черными резами. — Словно кто-то выжигал их на коже.

Осторожно, не касаясь пальцами тела, Никита выставил ладони над грудью, пытаясь поймать контакт с аурой погибшего. Хованский молча ждал, уже зная, что скажет молодой волхв.

— Мертвее некуда, — Никита убрал руки. — Магическая подпитка исчезла, руны не откликаются. Сейчас это просто письмена, имеющие ценность для языковедов, но никак не для нас.

— Что скажете, барон, про эти руны? Меня интересует их внутренняя наполненность.

— Они не друидские, не древнегерманские и не скандинавские, — чуть прищурился Никита, снова окидывая взглядом черные как уголь руны. — Хотя сходство кое-какое есть. Мне кажется, это «лепонтик», древний альпийский кельтский алфавит. Если не ошибаюсь, на этом языке говорили в Ретии и в Цизальпинской Галлии.

— И где это? — полюбопытствовал Хованский.

— Нынешняя северная Италия, — Никита потер подбородок, не отрывая взгляда от рун. — «Лепонтик» сначала был освоен галльскими племенами к северу от реки По, а после них и латинами. Но это уже история Римской империи. Не суть важно. «Лепонтик» римляне использовали как средство шифровки важных документов, когда магическая сила рун была утрачена. Но кому-то удалось сохранить изначальные знания.

— Ордо Маллеус?

— Ну… Судя по косвенным признакам, это их рук дело. Каждая руна несет в себе глубинный смысл. То, что мы сейчас видим на теле Каразина — программа на усиление организма, сопротивление смертельным ранам, защита физической оболочки и уничтожение врага. Часть рун парные, это я уже вижу четко… Анислав Радиславич, дозволите мне сфотографировать сие художество? Я бы поработал над шифром.

— Разрешаю, хотя и рискую навлечь на себя гнев Иерархов, — кисло улыбнулся Хованский. — Но исходя из ситуации, очень боюсь, что противник готовит еще один сюрприз. Отработав технику на вас, Никита Анатольевич, он направит очередную ходячую бомбу на более крупную цель. Вы понимаете, о ком идет речь…

— Не исключаю и такого варианта, — согласился Никита, тщательно фотографируя тело Каразина, чтобы ни одна из рун не выпала из-под объектива. — Достаточно соединить несколько подходящих знаков и напитать их магической мощью — и уникальное смертельное оружие готов.

— Сохрани нас боги, — прошептал Хованский. — Я вынужден предупредить императора в свете новых данных.

— Хорошо бы выявить круг знакомств нашего клиента, — кивнул молодой волхв на Каразина, мирно вытянувшегося на выдвижном столе. — Вдруг получится найти потенциальных будущих исполнителей.

— Уже занимаемся этим, Никита Анатольевич, — следователь ловко закатил стол обратно в холодильник. — Сколько времени вам понадобится на расшифровку рун?

Барон Назаров только руками развел.

— Мало провести расшифровку, — ответил он. — Нужно понять глубинный смысл каждой комбинации, уловить связь между рунами, их магическое наполнение. Ну и техника, которую использует неведомый мне артефактор. Это очень сильный и умелый враг, Анислав Радиславич. Открытая магия не страшна, если ты готов противостоять ей. Артефакты же непредсказуемы, таят в себе скрытые угрозы. Его Величество не рассказывал вам про балканские статуэтки?

— Да, занятная история, — хмыкнул Хованский. — Только почему-то раскрыть тайну статуэток не удалось до сих пор, кроме вас, разумеется.

— Чистая случайность, — улыбнулся Никита, — помноженная на интуицию.

— Главное, чтобы император не увидел в вашей удаче угрозу для своего Рода и престола, — ухватит его за руку, Хованский очень серьезно посмотрел на молодого волхва. — Будьте осторожны в своих поступках Никита Анатольевич. Не всем нравится ваша независимость, и ее обязательно постараются использовать в играх против вас, нашептывая государю нелицеприятные вещи. Вы мне глубоко симпатичны, и не хочется видеть вашего падения.

— Поверьте, Анислав Радиславич, — мягко ответил Никита. — Для вашей племянницы, будущей императрицы, я не несу никакой опасности. Скорее, мне импонирует роль тайного оружия в руках государя. Беспощадного и смертоносного.

— Хочется в это верить, — Хованский отпустил руку молодого человека. — Очень хочется.

Никита вернулся на Обводный в глубокой задумчивости. Стоило побыстрее вернуться в «Гнездо», где можно было в спокойной обстановке заняться рунами, которые привели студента Каразина к гибели. Возможно, удастся понять, каким образом парня зацепил Ордо Маллеус, что заставило его пойти на такой страшный шаг? И что это за новый тип «радуги», черт возьми? Неужели зараза неискоренима?

Он нашел всю женскую половину особняка в столовой. Девушки сидели за столом и чаевничали с вареньем и медом. Увидев Никиту, замолчали как по команде, словно ожидали от него каких-то слов. Понятно, что они очень переживали из-за происшествия, но каждая готова была защищать эти стены, пусть даже десяток таких Каразиных проникли бы дом. К сожалению, у них не оставалось бы никаких шансов, и Никита понимал это лучше всех.

— Я вот что подумал, — садясь в торце стола на свое, «хозяйское», место, произнес Никита и обвел взглядом милые лица девчат, превратившиеся из встревоженных в любопытные. — Будет несправедливо лишать вас столичных развлечений. Сам как хрыч, никуда не хожу, и таких красавиц держу взаперти. Если есть желание повеселиться — возражать не буду. Но при одном условии! На сколько дней цесаревич планирует растянуть карнавал?

— За неделю хочет управиться, — пряча блеск довольных глаз, ответила Тамара, знавшая истинную цель вечеринок.

— Я хочу, чтобы вы разбились на пары, — пояснил Никита, оглядывая замерших девушек. — Одна пара — один вечер. Мне и охране будет легче следить за вами. Только прошу об одном: будьте предельно внимательны и осторожны. Тамара вам объяснит, какую цель преследуют увеселения, и вы сами решите, стоит ли рисковать.

— А как же ты? — спросила с надеждой Даша. — Смотри, отобьют нас пронырливые столичные хлыщи!

— У меня появилась очень срочная работа, — улыбнулся волхв снисходительно, оценивая попытку игривого шантажа. — Но я постараюсь к следующей неделе закончить ее. Самому захотелось поучаствовать.

Он вдруг понял, что нужно срочно ретироваться из столовой, огласившейся радостными визгами, иначе рисковал оказаться задушенным в объятиях шести красоток, рванувшихся к нему.

Петербург, февраль 2016 года

— Пожалуй, надо осмыслить все, что на нас свалилось, — устало произнес император, ослабляя воротник рубашки. В отличие от голоса его движения оставались рационально скупыми, точными и уверенными. Достав из внутреннего кармана костюма продолговатую деревянную шкатулку из красного дерева, щелкнул миниатюрным замком и распахнул крышку. Сигара с заранее отсеченным кончиком перекочевала в рот, шкатулка нырнула обратно. Еще один щелчок, только уже пальцем, на котором затрепетал огонек.

Окутавшись дымом, Александр оглядел ждущих от него слова среднего брата и сына-наследника. Они расселись на мягких банкетках одного из закутков Зимней оранжереи Висячего сада в окружении померанцевых деревьев, величаво тянувшихся кронами к стеклянному куполу. Оживленно посвистывали птицы в их кущах, искусственно созданные ветряные потоки перемешивали кубометры чуть влажного и теплого воздуха.

Внезапно наступила тишина, надавившая на барабанные перепонки. Создав непроницаемую «сферу», император удовлетворенно кивнул.

— Что думаете по ситуации? — спросил он первым делом.

— Не вовремя, — обронил Константин Михайлович недовольным голосом. — Нам своих проблем сейчас выше крыши, а тут еще и помощь кому-то потребовалась. Причем, из параллельной Яви!

— Прямую помощь никто и не просил, — возразил цесаревич. — Это обыкновенное прощупывание намерений. Слишком несерьезная делегация: какой-то профессор и военный офицер, якобы приближенный к законному правителю. Назаров признался, что не знает этих людей, хотя подтверждает их принадлежность к Яви-два.

— И тем не менее, просто так тратить магические ресурсы, рисковать жизнью и пробивать портальный тоннель ради поиска одного человека, согласитесь — неразумно. Неужели они всерьез считают барона Назарова могущим справиться с серьезной силой, захватившей власть?

— Дело не в Никите, а в нашей заинтересованности, — Владислав поглядел на отца, как он отреагирует на его слова.

— В чем? — фыркнул Великий князь. — Никита принес оттуда технологию медицинских биокапсул, самолично адаптировал под наши условия, и скоро мы увидим, насколько успешно. Впрочем, и так уже понятно: это золотая пещера. Что еще мы можем взять оттуда? Дирижабли с гелиевым наполнением и с магическими двигателями? Ну… Сомнительная удача. Там до сих пор архаичная система власти, две равновеликие Руси, что уже если не смешно, то грустно. Если примем сторону Великого князя-государя, то непременно будем вовлечены в конфликт с Сибирской Русью. Оно нам надо?

— Разве что с одним условием посадить там дядю Мишу на правление, — усмехнулся Владислав и замолчал, заметив направленные на него удивленные взгляды отца и Константина Михайловича. Осторожно переспросил: — Что-то не так?

— Интересный вариант, — хмыкнул император. — Эка, сын, куда тебя фантазия занесла. А что, Константин, что ты об этом думаешь?

— Ну несерьезно, господа, — усмехнулся в ответ средний Меньшиков. — Там Рюриковичи между собой грызутся за право обладания престолом, а мы своего варяга посадить хотим.

— А вам не кажется, что события в наших обоих мирах до слез одинаковы? — Александр выпустил клубы дыма в сторону и легким движением стряхнул пепел на дорожку из темно-коричневого брусчатого камня. — Там государственный переворот уже вовсю полыхает, и у нас тоже назревает подобная ситуация. Как объяснить подобное сходство? Хочешь не хочешь — а задумаешься о неких судьбоносных моментах в истории.

— Так что мы станем говорить посланцам? — нетерпеливо заерзал на месте Константин Михайлович, и не выдержав, вскочил на ноги. Затолкав руки в карманы брюк, он стал расхаживать между стволами деревьев как на какой-нибудь прогулке. Туфли его утопали в мягком зеленом газоне, искусно выложенном в огромном помещении между прогулочных дорожек. — Не хочется втягиваться в их интриги, как только подумаешь, чем может все это кончиться. Но как только вспоминаю, что там куролесил наш Никитка, сразу возникают разнообразные комбинации.

— Не забывайте о его сестрах, — напомнил Владислав, знакомый с перипетиями путешествия барона Назарова. — Одна из них является специалистом по биотехнологиям. В Яви-два именно на нее сделан упор. Так что, дядя Костя, зря ты так отмахиваешься. Да и Никита не раз говорил, что хочет переселить девушек сюда.

— Ага, вместе с двумя боевыми родами! — воскликнул Великий князь Константин. — Как их там? Годуновы и Давлетовы, кажется? Вы представляете, какое напряжение возникнет среди нашей аристократии? Сразу начнутся вопли, что мы собираемся узурпировать власть до степени абсолюта!

— Мы и так на самом верху, чего вопить-то? — удивился цесаревич. — Другое дело, что некоторые князья вроде Балахнина хотят протолкнуть идею парламентской республики.

— Чтобы усидеть в седле, надо все время скакать, — задумчиво обронил Константин Михайлович. — Так что делать будем? Я, если честно, в большом затруднении.

— Если я правильно понял полковника Одоевского, Великий князь Владимир желает получить помощь в виде некоего оружия. У меня только одна мысль: прирученные демоны Никиты. Они могут в считанные мгновения переломить исход противостояния. Мы ничем не рискуем, получаем преференции и дружбу соседней Яви. А потом начинается обмен разными вкусными плюшками.

Император с усмешкой смотрел на разошедшегося брата, словно ожидал момента, чтобы его осадить. Лишь попыхивал сигарой.

— Только есть одна проблема, — вздохнул Константин Михайлович. — Моя старшая дочь. Удивляюсь, как она до сих пор не сорвалась и не устроила мне ледяной шторм.

— Назаров — боевой офицер, — напомнил император с холодком в голосе. — Он обязан выполнять приказы, а не подчиняться женским прихотям. Если я посчитаю необходимым вмешаться в ход истории чужой Яви — ему придется выполнить мой приказ.

— То есть ты решил уже что-то? — не преминул вцепиться в оговорку старшего брата Великий князь.

— Не лови меня на слове, — предупредил Александр. — Там все сплетено в тугой клубок, просто так не получится распутать, — он поднял свободную руку, сжатую в кулак, и стал поднимать один палец за другим. — Сабуровы, родственники Никиты по младшей жене. Великая княгиня Юлия Колычева, ставшая женой государя — это уже два, ты не забыл, братец, о невероятном сходстве Юли Васильевой с нею? Некая княжна Тэмико, Хранительница Врат, нагоняющая страх на демонические сущности — три. Сестры Анциферовы, родственницы Никиты по отцовской линии, хотя я уже запутался во всех хитросплетениях его жизни — четыре. Выходит, гости с другой Яви прекрасно просчитали этот вариант и уверены, что мы рискнем одним человеком, чтобы разрешить все противоречия.

— А что мы дадим Никите? Княжеский титул? — сдвинул брови к переносице Константин Михайлович.

— Нет, слишком сочный приз, — покачал головой император. — Только выбирая между пожалованным титулом иразрешением переселить сюда большую часть его родственников по линии Анциферовых я бы сделал Назарова князем. Меньшее из зол всегда лучше, так, сын?

— Лучше подумайте, как объяснить нашим Годуновым, зачем это нужно Назарову. Они же сразу грызню начнут! — вмешался Константин Михайлович. — Мы получим кашу из дворянских междусобойчиков!

— Я в который раз говорю вам, Ваше Величество, что надо объединяться с Назаровыми, создавать с ними альянс, в котором преимущества перевесят все недостатки, — твердо сказал цесаревич, не обратив никакого внимания на слова дяди.

От нарочитого официального тона император поморщился, а может, табачный дым попал в глаза. Он позволил Александру сделать небольшую паузу в разговоре, не позволившую свернуть ему на опасную тропинку. Не хотел признавать государь правоту сына, потому что до сих пор владычество Меньшиковых зиждилось на единоличном правлении и подавлении свободных родов. Назаров как-то незаметно стал ключевой фигурой, на которую с интересом смотрят новые поколения дворян. Причем, не столбовых, а пожалованных. А цесаревич призывает к альянсу, в котором молодой волхв обязательно потребует равноправия.

— Главный вопрос: а против кого дружить будем? — с усмешкой посмотрел на разгорячившихся отца и сына Великий князь Константин. — Объективная ситуация в стране не требует создания альянсов, которые могут очень быстро перерасти государственные структуры и передавить все кланы. Вырастим этакого Змея Горыныча не с тремя головами, а с десятью.

— Не начнем мы — начнут другие, — возразил Владислав, глядя на Великого князя снизу. — Дело Бельских уже дало трещину между нами и Шереметевыми. Княжич Велимир в кулуарных разговорах чуть ли не открыто стал разглагольствовать, что арест князя Ивана стал следствием клановых разборок, а не государственной необходимостью. То есть перекачка золота за рубеж и ввоз «радуги» в Россию — это клановые разборки.

— Да чтоб тебя! — воскликнул Александр, неловко роняя недокуренную сигару под ноги. Как будто намеренно сделал это, чтобы прекратить спор. — Господа хорошие, мы обсуждаем не ту проблему. Пусть Токарев и Житин занимают гостей и выспрашивают у них интересные подробности, мы не должны забывать, какая над нами проблема повисла. Что с Великим князем Михаилом делать? Пока он в Яссах создает для себя алиби в контексте новых обстоятельств — теперь-то понятно, почему от домой редко приезжает, разве что для доклада — мы должны выработать свой план. Слежку за ним я уже приказал установить постоянную. Думаю, скоро появится результат.

— А что с гостями? — спросил Владислав. — Будет какой-нибудь ответ?

— Ответ будет, — император прошелся по дорожке, взглянул на часы. — Сын, возвращайся в мой кабинет. Думаю, Самуил Петрович уже возобновил совещание. Предупреди, что мы скоро придем.

Дождавшись ухода сына, Александр внимательно посмотрел на безмятежно устроившегося на банкетке брата.

— Можно сыграть на новых обстоятельствах, — сказал он, ожесточенно потерев подбородок. — Сам как думаешь насчет портала?

— А тебе понравится моя идея? — поинтересовался средний Меньшиков и цепко взглянул на Александра.

— Предлагай, а то все время молчишь, как будто тебе абсолютно плевать, что с нами будет. А ведь под боком зреет заговор.

— Я могу поговорить с Мишкой, — ответил Константин Михайлович. — Съездить к нему в гости, выпить пару бутылок коньяка, после чего выпотрошить из него всю душу. Но не хочу. Наш брат пошел вразнос, а это не лечится.

— Хотя бы попытаться, — поморщился император. — Он наш брат.

— Или второй вариант, который мне больше нравится, — Великий князь закинул ногу на ногу, сцепил пальцы на коленях. — Сымитируем твою гибель и перебросим вас в Явь-Два. Я останусь здесь и буду следить за Мишкой. Заодно его связи с зарубежной агентурой выявим. Сейчас в наших руках есть хороший козырь в виде британского шпиона Маккартура. Надо использовать все возможности, чтобы вычистить из ближайшего окружения крамолу.

— Михаил знает о проекте «Двойник», но не может получить доступ к носителям важной информации, — Александр глубоко задумался. — Я с самого начала сомневался в целесообразности его привлечения к работе с порталом. Не потянул бы брат такой проект. А теперь испытываю облегчение. В самом деле, можно сыграть небольшой спектакль для заинтересованных лиц. Глядишь, и Балахнина, и Шереметева с Волынским подцепим на крючок. Но для этого нужно создать в Петербурге ситуацию, которая заставит выползти на свет всю гниль.

— Не проблема, — пожал плечами Константин Михайлович, молча слушавший брата и изредка одобрительно покачивая головой. — Скоро начнутся «венецианские карнавалы», как дворянская молодежь прозвала задуманные нами вечеринки. Надеюсь, наши враги сделают первый шаг, чтобы начать операцию по твоему прикрытию.

— Тогда и обсудим это дело с гостями, пока они здесь, — усмехнулся государь. — Завтра им предстоит лететь обратно в Гиссар с нашим ответом. Если мы примем твой вариант, придется давать положительный ответ и вступать в союз с Рюриковичами. А это война.

— Не впервой, — пожал плечами Великий князь. — Твой сын, Саша, прав как никогда. В свете открывшихся обстоятельств создание альянса становится актуальным. Если нам удастся договориться с Никитой, за ним точно пойдут влиятельные люди из уральских и сибирских князей, особенно Строгановы. Если Балахнин дернется, придавим его всей массой. Экономику альянса можно использовать для укрепления союза с Явью-Два.

— Человеческие ресурсы, — кивнул Александр. — Наша мощь возрастает многократно. Особенно охотно Великий князь Владимир пойдет на соглашение, если узнает, что Назаров участвует на нашей стороне. Ладно, убедили вы меня. Альянсу быть. Но только после того, как мы вскроем гнойный нарыв в нашей семье.

Вологда, «Гнездо»

Никита

Руны — это шепот магии, сказал однажды Николас, и только через несколько лет Никита, овладев искусством прочтения рез, понял, что имел в виду старый Ведун, до сих пор прячущийся от людей в курляндских лесах. Одаренный черпает энергию из окружающего мира, словно крича о своем могуществе; артефактор наполняет вещи энергией с помощью рун. Каждый предмет, становящийся магическим артефактом, покрывается линиями, соединенными друг с другом в замысловатый знак. Это и есть шепот магии. Самое забавное, что слово «руна» происходило от старо-норвежского существительного «рун», что означало «шепот» или «секрет». В какой-то мере китайские иероглифы тоже можно посчитать за руническое письмо, если проникнуть в глубинную суть нарисованного знака.

Руны символизируют все на свете, какой только смысл вложить в них. Каждая из них обладает собственной уникальной структурой начертания, которую артефакторы в своем кругу называют «уставом».

Рассматривая руны, «выжженные» на теле Каразина, Никита поражался таланту человека, сумевшего из набора разнообразных знаков вывести зловещую формулу подчинения, невероятной силы и смерти. Он слегка ошибся, признав в этих письменах на человеческой коже «лепонтиком». Скорее всего, это была смесь древнего кельтского языка с архаичным латинским. Что еще больше подтверждало участие Ордо Маллеус в атаках на семью Никиты. Магическая инквизиция всячески боролась с проявлениями шаманизма, но в то же время, уничтожая носителей древнего чародейства, брала у них самое главное: могущество магии и ее силу. Лицемерие Ордо Маллеус не поражало, а вызывало острое желание расправиться с этой организацией раз и навсегда. Недаром после проникновения Дуарха в хранилище Ордена и его уничтожения вой стоял по всей папской резиденции. Вдруг оказалось, что все накопленные (читай — награбленные) знания могут быть беспощадно уничтожены или похищены. Значит, Никита поступил правильно. И нисколько не жалел об этом.

— Каждая руна несет в себе силу Космоса, — пробормотал Никита, изучая через увеличительное стекло распечатанное на бумагу послание неведомого пока врага. — Это вам не Хаос, где ничто не подчинено законам порядка. Это самый настоящий процесс, который раскрывает фундаментальный потенциал всех вещей. Бедняга Каразин, он попал под серьезное влияние, позволив запрограммировать себя на гибель.

— Полагаешь, мальчик мой, при невыполнении задания этот студент мог погибнуть? — дед Фрол, сидевший в кресле, положил на колени листок с рунами, помассировал уставшие глаза. — Я-то, честно говоря, мало разбираюсь в этих закорючках, но систему выявил.

— Так и есть, — подтвердил Никита. — Оба ряда рун соединяются в один знак «смерть» в конце. Это можно трактовать двояко, а то и с десяток версий накидать. Меня интересуют не сами руны, а их возможности применения. Этак я своих девчонок на Обводном не защищу. Слишком легко «Химеру» обошел талантливый враг. Найти бы его, да расспросить с пристрастием.

— Ты же артефактор, — заметил старик, — и знаешь многих умельцев из Коллегии Иерархов, которые работают в этом направлении. Ну и насчет практиков вообще не должно быть проблем. Их в России не так много.

— Всего-то сорок с лишним человек, — улыбнулся Никита. — Осталось только с каждым встретиться и выяснить, не увлекается ли он кельтскими и латинскими рунами.

— Когда тебе прижимают хвост, зная, что ты не ответишь на удар, — то и встретишься, — дед Фрол закряхтел, устраиваясь поудобнее в кресле. — Сам-то как думаешь?

— Думаю, это не наши артефакторы, — покачал головой Никита. — Руны очень архаичные, допотопные, можно сказать. Изучили в спешке и стали использовать. Однако признаю, что человек, взявшийся за подобное, оказался талантливым. Освоить руны подчинения, нанести их каким-то странным способом на тело несчастного студента, создав из него ходячее оружие и направить на определенную жертву, да еще за столь короткий срок — дорогого стоит.

— Поэтому стоит поторопиться, — старый волхв потрогал пальцами нижнюю губу в глубокой задумчивости. — Жаль, я не смогу помочь. А вот подстраховать, когда ты будешь брать ублюдка, всегда готов.

— Думаешь, он настолько опасен?

— Не буду говорить банальности, что недооценка губительна даже для такого универсала как ты, — проворчал дед Фрол. — Сам это знаешь, и глупостей, надеюсь, не наделаешь.

Никита кивнул, соглашаясь с правотой старика, и снова поднес лупу к связке рун, тщательно изучая каждую линию, сравнивая ее с оригиналом. Для этого пришлось взять в Императорской библиотеке альбом с изображениями всех рунических письмен, когда-либо существовавших в мире. Богатейшую коллекцию собирало, как ни странно, Русское Географическое Общество, и закончило свою работу в начале двадцатого века. Фотографии хорошего качества позволяли изучать каждую руну без особого напряжения, да и краткие пояснительные тексты раскрывали некоторые особенности той или иной школы.

Одно дело читать, и совсем другое — наполнять каждую руну магической энергией. «Обычный» чародей не сможет, ибо его квалификация совершенно иная. Артефактор дает жизнь каждой резе своей техникой, отличающейся от техники конкурента. Поэтому Никита был уверен, что найти «художника», нанесшего на кожу заклятия, можно, хотя придется постараться. Враг находится в Петербурге или в окрестностях города. Каразин никогда не выезжал за пределы России, заявил Хованский, а в последние два года даже Петербург не покидал. А значит, татуирован именно в столице.

Как только стала понятна природа рун, сразу выяснилась причина провала «Химеры». Система настроена на противодействие стихийных магических потоков, а руны имеют совсем другую природу воздействия. Когда Каразин оказался возле особняка, защита работала, но не могла «увидеть» угрозу, надежно прикрытую руническим щитом. Каразина как будто не существовало. Бонусом в него влили столько физической силы, что студент играючи раздвинул кованые прутья забора.

«Это то же самое, что готовить свитки, — такая мысль давно крутилась в голове Никиты, и сейчас, когда технология создания убийственных рун стала понятна, он уверился в ней окончательно. — А помимо меня в Петербурге, да и в России, никто подобными вещами не занимается. Артефактор точно иностранец».

— Пока мы не найдем этого артефактора, он будет посылать на смерть глупых мальчишек, — Никита откинулся на спинку кресла, потирая лицо ладонями. Глаза устали от долгого созерцания картинок. — Но мне не за что ухватиться, кроме техники набивания магических татуировок.

— Подскажи Хованскому, чтобы проверил все салоны, где предоставляют такую услугу, — дед Фрол пытался хоть как-то помочь Никите, хотя признавался самому себе в никчемности. Уничтожить врага посредством призыва «адского копья» или накрытием «бушующего шторма» — пожалуйста.

— Не думаю, что наш противник настолько предсказуем, — покачал головой Никита, но все-таки взялся за телефон. — Зачем ему светиться?

Несмотря на позднее время Анислав Радиславич не спал. Более того, он находился не дома, а в своем кабинете. Выслушав предположение Никиты и все то, что волхв изучил, Хованский проявил такое же сомнение насчет салонов. Но как настоящий профессионал заверил, что обязательно поднимет вверх дном все эти новомодные увлечения.

— Идите спать, Фрол Пантелеевич, — посмотрел на старика Никита. — Вы уже ничем не поможете в этой рутине.

— Ну, раз такое дело…, - дед Фрол поднялся, наставил палец на парня. — Найдешь супротивника, не вздумай в одиночку лезть в его логово. Вместе пойдем.

— Обязательно, — улыбнулся Никита. Оставшись в одиночестве, он тяжело вздохнул. Ворох проблем оказался настолько тяжелым и большим, что вызывал оторопь. Настырность Ордо Маллеус в желании уничтожить его, готовящееся покушение на Меньшиковых, открытие портала в Явь, где живут родители Даши и его сестренки Анита и Настя — как все распутать? И как «вовремя», черт возьми!

Но ничего! Уже завтра в Петербург прилетает Денис Мещерин с боевой группой в составе десяти человек. Они будут охранять особняк, но главной их задачей является негласное и тайное уничтожение агентуры Ордо Маллеус. Теперь у Никиты в подчинении вся воинская структура гипорбереев, насчитывающая около трехсот человек. И это не только с Мезени, но и с Печеры и Колы. И такая помощь подоспела очень вовремя.

Также с завтрашнего дня начинается празднество под названием «венецианский карнавал». Цесаревич Владислав через своих свитских взбудоражил молодое дворянское общество. Тематические вечеринки, длящиеся чуть ли не всю неделю — это было нечто необыкновенное в избалованной аристократической среде. Тамара со смехом рассказала, как светские красотки города с ума сошли, завалив заказами модные салоны. Почти каждая из них хотела комплект из пяти-шести платьев разных фасонов и расцветок.

Кто бы говорил! Сама притащила из Петербурга Анору, Ольгу и Настю, собрала вокруг себя всю женскую компанию, чтобы обсудить какую-то стратегию, заодно пригласив в «Гнездо» вологодских мастериц, выбрав самых лучших. Теперь наверху настоящее пошивочное ателье. Никита распорядился доставить им ткани, идущие на экспорт, с заводских складов.

Но у него было единственное условие. Девчата должны распределить между собой дни, когда посещать вечеринки. То есть одна пара на одну вечеринку. Ведь следовало еще обеспечить их безопасность, а это минимум пять-шесть человек охраны и транспорт. Дорогим выходил способ хоть как-то выловить каплю информации о готовящемся покушении на императорский Род.

Пары распределили следующим образом, пусть и не без споров. Тамара пойдет с Анорой, Даша с Ольгой, а Настя объединится с Юлей и Яной. Никита намеренно разводил своих жен и сестер Хомутовых по разным парам, чтобы свести риск возможной потери к минимуму. Поэтому самой слабой группой он посчитал Настю и Юлю, придав им в помощь чародейку с платиновыми волосами, чему Яна была невероятно счастлива, хотя и виду не подавала. Якобы, это ее работа. Но теперь она чаще обычного пропадала в «мастерской».

Первый карнавал будет в районе Кронверкской набережной, в молодежном клубе «Фиеста», что уютно расположился в парковой зоне неподалеку от кронверка Петропавловской крепости. Место живописное, многолюдное, но посторонних туда не пустят, только по кодовому слову, которое разослали всем участникам в миниатюрных пригласительных конвертах. Причем, на каждый вечер использовался новый код, коих было пять. Взмыленные посыльные метались по Петербургу, передавая строго в руки адресату письма с магической печатью.

Никита подивился такой изощренности, но подобная конспирация имела свои плюсы. Сразу можно сказать, она привлечет интересующих ИСБ лиц. А если будут какие-то эксцессы или нападение на представителей клана Меньшиковых и Назаровых, то исполнителей и заказчиков вычислят на раз-два. Ведь утечки информации не должно быть из-за магической печати, разрушив которую ради кодового слова, гарантированно уничтожалась записка. В ином случае по списку приглашенных, составленным лично наследником престола Владиславом, можно очертить круг подозреваемых. Была, конечно, опасность слива кодового слова на сторону через недобросовестных дворян, но ведь нет ничего идеального. Язык человека — это как ржа в цельнометаллическом сосуде. Разъест даже прочную сталь. Где сболтнул один, там уже не тайна, а настоящий бедлам.

Ну, а с другой стороны, Меньшиковы затеяли этакую романтическую игру, полностью ретуширующую истинные намерения. Так что «венецианский карнавал», давший, в свою очередь, название операции, мог убить двух зайцев: выйти на тех, кто курировал теракты в отношении императорского рода и выявить всю цепочку вплоть до верхушки Ордо Маллеус или британской разведки.

На семейном совещании решили, что в «Фиесту» пойдут Тамара и Анора. Охрану составят Нагаец, Слон, Тахир с парнями во внутреннем круге. Внешняя охрана будет на группе Дениса Мещерина. Никита, само собой, останется рядом с девушками. В масках или даже с измененной личиной вряд ли их узнают, разве что по голосу, но и его с помощью специально созданного артефакта тоже легко завуалировать. Главное, можно прощупать намерения группировки Шереметевых и Балахниных. Цесаревич предупредил Никиту, что княжичи Велимир и Александр, а также Илья и Николай Балахнины точно там будут вместе со своими свитскими. Так как вечеринка первая, ожидается большой наплыв любопытствующих. Возможно, интерес станет спадать после второй или третьей, но тем не менее стоило «рыбачить» до самого конца.

Никита сложил в папку все документы по рунам и библиотечный альбом в сейф и уже собрался идти спать, затрезвонил телефон. Интересный абонент рвался поговорить с ним в столь поздний час неспроста.

— Здравствуйте, Юрий Алексеевич, — ровным голосом произнес в трубку Никита. — Надеюсь, вы с такими новостями, что не зря отрываете от сна.

— Глубочайше прошу прощения, Никита Анатольевич, — Шишин вовсе не рефлексировал по поводу позднего звонка. Может, ему нравилось обзванивать клиентов именно в неурочный час, создавая удобную для себя позицию в переговорах. — Я бы вас не побеспокоил, но из Новохолмогорска пришла информация по вашему запросу. Будете слушать или встретимся утром в кафе…

— В «Летучей мыши»? — уточнил Никита, усмехнувшись про себя.

— Вы всерьез считаете нас причастными к взрыву? — спокойно поинтересовался Шишин. — А господин Трейтер убеждал меня, что уладил все недоразумения.

— Не напрягайтесь, Юрий Алексеевич. Я свою позицию Ивану Афанасьевичу изложил, и менять ее не собираюсь. По телефону не стоит обсуждать наши дела, сейчас это чревато. Завтра я буду в Петербурге, встретимся в Екатерингофке у второго павильона на входе.

— Не надо, Никита Анатольевич. Я сейчас нахожусь в Вологде, в гостинице «Меркурий». Вы должны знать…

— Вполне, — признался Никита. «Меркурий» принадлежал Городецким. Если там появится Назаров, вредный Патриарх будет знать об этом уже через десять минут и задумается, а какого дьявола молодой и нахальный соперник крутится возле семейного объекта, и начнет подозревать во всех грехах, что плохо скажется на отношениях. — Вы хотите встретиться сегодня? Смею напомнить, скоро полночь.

— Вам будет небезынтересно узнать, что накопал мой человек.

— Я подъеду через час, — Никита и не собирался откладывать разговор, размышляя, как бы избежать любопытных глаз охраны гостиницы. — Вы сможете выйти? Покатаемся, полюбуемся на ночную Вологду. Обещаю вернуть вас в целости и сохранности.

— Странный способ поговорить, — хмыкнул Шишин. Несомненно, он догадался о причинах столь явного проявления инкогнито. — Хорошо, я сделаю так, как вы хотите. Только не забудьте сделать звонок, когда приедете.

Закончив разговор, Никита закрыл кабинет и осторожно спустился вниз, заглянул в комнату охраны, где обычно крутились личники, коротая время в разговорах с дежурной группой. Слон и сейчас находился там, резался в карты со свободной сменой. Увидев хозяина, быстро встал и вышел в коридор.

— Собирайся, поедем в город, — пояснил Никита. — Не забудь надеть «бриз». Не хочу неприятных неожиданностей. Где Ильяс?

— С Шубиным на улицу минут сорок назад вышел, до сих пор не появлялся, — отчитался Слон и заспешил к себе переодеваться.

Антона и Ильяса Никита нашел на улице. Они как раз закончили объезжать периметр и стояли возле внедорожника, попыхивающего выхлопными газами. Идея молодого хозяина им не понравилась, и оба как-то многозначительно задрали головы, посмотрев на залитые светом окна второго этажа. Им не хотелось отчитываться перед Тамарой за безбашенного муженька, но разве это обстоятельство когда-то меняло мнение волхва. Бекешев смягчился лишь из-за того, что Никита предложил ему поехать на встречу.

— Кто за рулем? — поинтересовался молодой хозяин.

— Москит, — ответил Ильяс.

— Очень хорошо, — Никита открыл дверь и нырнул в салон. Оттуда весело окликнул своего помощника по безопасности: — Ты нос-то не морозь, залезай сюда. Сейчас Слона дождемся и поедем.

К гостинице «Меркурий» они подъехали удивительно точно, как и обещал Никита Шишину — через час. Ночная трасса пустая, да и в городе транспортный поток иссяк, разве что редкие легковушки носились по дороге, явно молодежь развлекалась.

Приказав Москиту не подъезжать к парадному крыльцу трехэтажной гостиницы с ярко пламенеющим названием на крыше, Никита послал на номер безопасника Торговой Корпорации короткий звонок.

Шишина не пришлось ждать; он появился буквально через пять минут, застегивая на ходу пальто. Спустился с лестницы, огляделся по сторонам и заметив мигнувшие фары внедорожника, неторопливо направился в его сторону. Как только поравнялся с машиной, Ильяс распахнул дверь и пригласил того присоединиться к их теплой компании.

Юрий Алексеевич сел рядом с Никитой, а Ильяс пристроился с краю. Москит по приказу хозяина медленно отъехал от гостиницы и направился в центр.

— С точки зрения конспирации ваша поездка весьма открытая, — с легкой укоризной произнес Шишин, и сняв шапку, провел ладонью по выбритой голове. — У вас нет машин без родового герба?

— Я в своем городе, — заявил Никита. — Мне нельзя бояться по чину. Давайте не будем терять время, Юрий Алексеевич. Говорите, что ваш человек накопал.

— Одна новость очень плохая, Никита Анатольевич, — ровным голосом ответил Шишин, — Мой паренек, о котором я вам рассказывал в день нашей встречи, погиб. Вернее, ему помогли отправиться в Небесные Чертоги…

— Вы о том сотруднике, молодом и прытком? — неприятно поразился Никита.

— Да, именно о нем.

— Печально, очень печально. Искренне соболезную. Полагаю, моя просьба осталась невыполненной?

— Вадим успел отработать таможенные списки, о которых вы просили. Сначала об англичанине, который действительно там фигурирует. Некий Арчибальд Смолл с контейнеровоза «Сьюзен». Второй помощник капитана, ничем более не знаменит. За прошедший год четырежды появлялся в Новохолмогорске. Пользуясь своей должностью, выходил в город, хорошо его знает. В контрабанде не замечен. Это то, что лежит в открытом доступе.

Шишин снова провел рукой по голове, как будто успокаивал себя этим жестом. Никита чувствовал, что бывший вояка волнуется, а может, и нервничает из-за случившегося со своими сотрудником.

— Далее, вы спрашивали про Ефима Гольца. Вот он в Новохолмогорске появлялся куда чаще, чем британец. Почти каждые два-три месяца. Но в качестве обычного пассажира, которые любят путешествовать в понравившиеся им места. Гольц прибывал на разных туристических судах: то с Соловков, то из Онеги, из Беломорска. Как только открывалась навигация по Северной Двине, охотно изучал достопримечательности на речных теплоходах.

— То есть летом он чаще ходил по Северной Двине? — уточнил Никита.

— Скажем так… через раз. Сначала живет в Новохолмогорске, в следующий приезд путешествует по реке. И так постоянно в течение нескольких лет. Вадим выяснил, что конечной точкой являлся Котлас. Почему именно он привлек внимание Гольца — я не знаю.

— Потому что Котлас стоит в месте слияния Вычегды и Северной Двины, — усмехнулся Никита, хорошо изучивший этот район. — Что и требовалось доказать.

— Надеюсь, эта информация вам помогла…

— Она проливает свет на некоторые детали, но еще много непонятного, — ответил задумчиво волхв. — Ладно, с его интересами понятно. А что еще по Арчибальду Смоллу?

— А вот здесь самое забавное. Их пути пересекались несколько раз в одной из гостиниц города. Причем и англичанин, и Гольц снимали там номера. Вадим не смог выяснить, встречались ли они друг с другом, есть ли у них общие интересы, но вот этот факт очень показателен.

— Да, очень интересно, — медленно проговорил Никита, глядя на освещенный проспект, по которому катился довольно рыкающий бронированный внедорожник. — В таких делах мелочей не бывает. Чтобы двое интересующих меня людей вдруг оказывались в одной гостинице, да еще несколько раз абсолютно случайно? Хорошо, Юрий Алексеевич, ваш человек поработал великолепно. Жаль парня. Я могу чем-то помочь его семье? Какую-то компенсацию, к примеру…

— Премного обяжете, Никита Анатольевич, — не стал мяться Шишин. — Мы, конечно, не оставим его родителей, сестер и брата наедине с горем. ТК выплатит положенное, но и ваша помощь будет бесценна.

— Где они живут?

— Там же, в Новохолмогорске. Я всегда стараюсь привлекать к работе местных ребят, чтобы снизить издержки. Вадим был ценным служащим, очень досадно, что так вышло.

— Кстати, что с ним произошло?

— Нападение хулиганов. Якобы пьяная драка. Вадим в тот день отдыхал, ходил в бар с друзьями. Пиво, задушевные разговоры. Вряд ли он выпил настолько много пенного, чтобы не контролировать ситуацию. В одной из подворотен его и подрезали. Официальная версия: ограбление.

Шишин тяжело вздохнул.

— А что по людям из Вычегды и Устюга? Помнится, я заострил на этом внимание, — Никита поторопил собеседника.

— Да их там десятки были, если не сотни, — Юрий Алексеевич достал из внутреннего кармана пальто весьма солидного размера блокнот в черном кожаном переплете. — Здесь я записал все эти фамилии по срокам прибытия в Новохолмогорск. Документы по Гольцу и Смоллу я отправил вам на сетевую почту перед вашим приездом. Там все, о чем мы сейчас говорили. Блокнот забирайте себе, Никита Анатольевич. У меня нет столько времени, чтобы проверять каждого человека из списка. Вероятно, встретите знакомых.

— Юрий Алексеевич, у вас есть версия, кто мог убить Вадима?

— Его гибель связана с вашим делом, господин барон, я в этом уверен. Даже проверил, находился ли Гольц или этот чертов Арчибальд в городе на данный момент. Знаете, не удивился, что любитель путешествий по северным рекам уехал из Новохолмогорска за два дня до смерти Вадима.

— Гольц, Гольц, кто ты такой? — задумался Никита. Придется взяться за этого человека вплотную. Выяснить его личность и где он живет не составит большого труда. Можно попросить Хованского, у него есть выходы на нужные чины в полиции. Главное, чтобы клановая СБ Меньшиковых не добралась до него быстрее. Если князя Ивана Бельского доведут до ментоскопии, имя Гольца всплывет обязательно. Вот есть подозрение, что и он, и Арчибальд с контейнеровоза связаны одним делом: один возит сюда модифицированную «радугу», второй улаживает дела с золотом и отчитывается перед Бельскими. Они точно все связаны многочисленными нитями друг с другом. Только возникают нестыковки с покушением на Тамару и Дашу. Арчибальду это надо? Или Гольцу? Надо, если только там не засветился Ордо Маллеус. Вот тогда все сойдется.

— У вас есть ко мне еще вопросы, Никита Анатольевич? — поинтересовался Шишин, когда молчание затянулось.

— Вопросы, может, и остались, но мою просьбу вы выполнили, — кивнул Никита. — Обещанное вознаграждение Вадиму также пойдет его родителям, вы же не против?

— Никоим образом, — обрадовался Шишин. — С вашей стороны это очень благородно. Единственное, что гложет меня, невозможность найти убийц. Полиция руками разводит.

— Не хочу ничего обещать, да и слишком самонадеянно заявлять подобное, когда нет никаких следов. Если Гольц является заказчиком, то я с ним сам разберусь и выясню имена убийц. Не будете против такого варианта возмездия?

— Даже буду рад, — Шишин увидел, что внедорожник подъехал к гостинице, и поразился, каким образом водитель сумел понять, когда нужно возвращаться. Не иначе, Назаров какой-то невидимый сигнал подал. Вышколенные у него бойцы. Не зря, видимо, поползли слухи, что самый военизированный клан в России — назаровский. Малочисленный, но зубастый. — Появятся вопросы — обращайтесь смело, я с удовольствием вам помогу.

Он кивнул на прощание, напялил на круглую блестящую голову шапку и выскользнул из внедорожника, крупным уверенным шагом направился к лестнице.

— Езжай домой, — сказал Никита в спину Москита. — Славно покатались.

— Удивительно, что Тамара Константиновна не спохватилась, — заметил Ильяс. — На нее это не похоже.

— Ну, хоть раз в жизни мне удалось ее заинтересовать чем-то другим, — усмехнулся Никита. — Почему-то уверен, что никто не заметил моего отсутствия. Надо почаще устраивать пошив платьев в своем доме.

Глава 17

Петербург

Вздумай кто из любопытных и отчаянных горожан с наступлением темноты подняться в небо на развлекательном дирижабле, построенном специально для гостей и жителей столицы, он бы сразу заметил в районе кронверка сияющий серебристо-золотой купол, накрывший большую часть Александровского парка.^[10] Если бы он попробовал подлететь ближе, то уткнулся бы в силовые защитные поля. Эта часть неба оказалась надежно закрыта с воздуха, впрочем, как и с земли.

К широкому крыльцу клуба «Фиеста» то и дело подъезжали дорогие и невообразимо сверкавшие лаком в огнях уличных фонарей автомобили. Выряженные в матросские тельняшки молодые люди, игравшие роль прислуги, распахивали дверцы — и на алую дорожку, протянувшуюся от тротуара к клубу, блистающему разноцветьем вспышек гирлянд, ступала стройная ножка очередной красавицы. Выходящие следом их сопровождающие — молодые люди из аристократических и высоких дворянских домов в костюмах разной цветовой гаммы — подставляли локоть своей даме и небрежными кивками приветствовали тех, кто уже успел прибыть раньше. Фотографы, допущенные на такое развлечение, успевали щелкать своими аппаратами, слепя вспышками сетчатку глаз.

Мероприятие не имело строгих ограничений, поэтому молодежь отводила душу, демонстрируя всевозможные стили, фасоны и расцветки. В глазах рябило от платьев с глубоким декольте, волнующего разреза на бедре или откровенно открытой спины; от коротких коктейльных платьев, показывающих волнующую красоту ног молодых барышень, переливающаяся на свету ткань костюмов юношей и мужчин наводила подозрение на пассивные защитные плетения, наложенные клановыми волхвами. Блестели кольца, перстни, колье, ожерелья, раздавался радостный и возбужденный смех, то и дело раздавались аплодисменты.

Девушки, прикрывая верхнюю часть лица масками, были особенно очаровательны. Черные, золотые, белые, черные с золотом и в сочетании с другими расцветками, а также в виде личин разнообразных зверей — они были одинаковы лишь в одном. Каждая была с магической защитой и хитроумными артефактами, вплетенными в структуру материала, чтобы изменять не только личину, но голос ее обладателя. Это тоже являлось условием вечеринки. Ведь куда интереснее узнать собеседника в ходе хитроумного диалога, призванного разоблачить «маску». Победителя, собравшего наибольшее количество «скальпов», ждал сюрприз.

Никита, сидя между Тамарой, спокойно созерцавшей колонну машин, втягивающихся под защитный купол через пропускной пункт со стороны Кронверкского проспекта и возбужденной предстоящим событием Анорой, меланхолично вспоминал шутку про некую даму, купившую туфельки красного цвета. А к ним в гардеробе не оказалось нужного платья, гармонирующего с обновкой. Купив и его, пришлось срочно приобретать под свой стиль автомобиль. Иначе утонченная женская натура не переживет диссонанса в душе. И это не считая сумочки, губной помады и прочих аксессуаров в тон.

Но вечеринка была тем и хороша, что дорогие лимузины и автомобили класса «люкс» не имели на бортах и капоте гербов и шильдиков, указывающих на принадлежность к какому-либо роду. То есть каждый мог по своему усмотрению взять в прокат любой престижный автомобиль, особо не комплексуя по этому поводу. Поэтому Никита с легкой душой законтрактовал на всю неделю «руссо-балт» класса премиум на шесть посадочных мест классического черного цвета. Его хитроумное отличие от обычных «люксов» было в том, что на задних диванах пассажиры могли общаться, сидя лицом друг к другу. Плюс к этому довольно широкий проход позволял комфортно сидеть тем, у кого длинные ноги.

Тем не менее, пресловутая история про стильную даму не просто так всплыла в голове Никиты. К платьям семерых девушек потребовались докупать определенные аксессуары, что ввергло волхва в большую печаль. Смета расходов росла каждый день в геометрической прогрессии. Мало того, даже «руссо-балт» пришлось заказывать в Москве, так как в столице из проката вымели все авто определенного класса.

Но когда все семь прелестниц выступили перед собравшимися в большой гостиной «Гнезда» мужчинами в своих нарядах, Никита почувствовал себя настоящим падишахом, этаким Крезом, владеющим невероятным богатством. Ну, что такое тридцать-сорок тысяч потраченных рублей, когда результат превзошел все ожидания? Честно сказать, когда рядом такие девушки, нужно выбросить из головы царапающую мозг мысль «а зачем я вообще на это согласился?»

На Тамаре было простое с виду черно-золотистое платье с открытыми плечами. Ассиметричный крой позволял обозревать ноги на той тонкой грани, где красота женской фигуры грозила сорваться в безвкусицу и пошлость. Но у старшей супруги эта грань выдерживалась четко, и Никите оставалось лишь любоваться ею.

Глаза жены закрыты широкой черной маской с золотыми нитями в виде переплетенных цветов, играющих роль защитных плетений. На голове высокая прическа с малой толикой небрежности. Цвет волос, конечно, пришлось поменять с помощью артефактных нитей, искусно внедренных в локоны. Теперь волосы Тамары из каштановых превратились в светло-русые. Губы подведены рубиновой помадой. На шее поблескивают капельки гранатов в колье. Пальцы украшены драгоценными кольцами без родовых камней. С виду обычные кольца, только на внутренней стороне Никита вырезал подаренным ему жрецами стило защитные и атакующие руны.

Анора сама выбрала для себя платье в пол, считая это решение наиболее верным. Да и нравилось оно ей, сшитое по фигуре, очертившее волнительные изгибы под тканью бирюзового цвета. Та, в свою очередь, играла переходящими тонами, вплоть до холодного зеленого, удачно сочетаясь с синими сапфировыми сережками, а ярко-алые коралловые бусы создавали резкий, но удачный контраст, заставляя обращать на них внимание, а значит — и на девушку.

Такого же цвета маска с золотыми молниями вокруг глаз закрывала половину лица, коралловые губы и вовсе создавали образ загадочной и обольстительной незнакомки; Никита подумал, глядя на бледно-матовую кожу Аноры, что молодая родственница сегодня будет иметь успех. Цвет волос решили оставить таким же. Девушка точно не будет единственной жгучей брюнеткой на сегодняшнем вечере.

— Что-то не так? — уловил задумчивость Никиты, обеспокоенно спросила Тамара и машинально прикоснулась к прическе. — Выпадаем из образа?

— О, нет! — успокоил ее Никита и ободряюще подмигнул нервничающей Аноре. — Вы бесподобны. Я всего лишь прогоняю в голове алгоритм наших действий.

— Не переживай, — жена положила ладонь на его колено. — Мы все помним. Веселимся, заводим разговоры, пытаемся вычислить имя собеседника, а заодно вслушиваемся в болтовню несдержанных на язык девиц и молодых людей.

— Главное, не дай Ане перепить шампанского, — пошутил волхв.

— Никита! — возмущенно воскликнула Анора. — Я же не пью алкоголь!

— Придется, дорогая, — едва заметно улыбнулась Тамара. — А то сразу заподозрят неладное, если будешь только на соки налегать. Дескать, несовершеннолетнюю допустили до вечеринки. У нас же всегда крайности ищут.

Анора возмущенно запыхтела, но сразу же взяла себя в руки, наткнувшись на жесткий взгляд Никиты. Поняла, что его предупреждение о некоторой опасности мероприятия нисколько не надуманы. Значит, нужно вести себя так, как приказывает господин. Чуть-чуть бодрящего игристого — разве плохо для поднятия настроения? Веселая вечеринка для девушки, только-только начавшей привыкать к яркой столичной жизни, все равно будет праздником, который долго вспоминается.

— Я буду занят кое-какими делами, — успокаивающе произнес Никита, принявший понравившийся ему образ Фоско Джакетти, который он использовал для встречи с итальянкой Кариной. Тамара одобрила его, но перед этим заразительно посмеялась, увидев изумление мужа, когда назвала фамилию актера. Оказывается, в подростковом возрасте она пересмотрела довольно много европейских фильмов, особенно итальянских, когда отец всерьез планировал выдать ее замуж за одного из итальянских высокородных аристо, вот и изучала нравы и обычаи по кинолентам. Так что о Джакетти она неплохо знала. — И за Аней тебе придется самой приглядывать, солнышко. Стать наставницей, обучить тонким хитростям отшивать настырных почитателей.

— Ну, конечно! — фыркнула Тамара. — Ты же у нас даже в веселье умудряешься найти себе занятие! Только не вздумай увлекаться незнакомыми девицами!

В клуб допускалась только личная охрана, не больше двух человек. Остальное сопровождение находилось на улице в ожидании окончания вечеринки. Никита, осознавая риск для своих женщин, нацепил на них особенно устойчивых к различным магическим воздействиям «каракатиц», чьи сигналы шли на амулеты Нагайца и Слона. «Каракатица» считывала эмоциональный фон носителя и давала сигнал телохранителям. Артефакт менял цвет в зависимости от ситуации. Понятно, что опасность влияет на выброс адреналина и нервную систему, действуя на аурный контур. Сигнал ауры, собственно, и позволял детектору мгновенно окрашиваться в тревожный багровый.

Никита учитывал и тот факт, что во время вечеринок в помещениях будут использоваться подавители магии. Речь не шла о полной блокировке, только об активных источниках. Поэтому «каракатицы» действовали в пассивном режиме, отслеживая ситуацию. Им хватит мгновения, чтобы предупредить телохранителей и Никиту, что девушки подвергаются опасности или находятся в неприятной ситуации.

Между тем их «руссо-балт» миновал контрольный пункту. Москит, бывший сегодня за рулем, аккуратно подвел машину к тротуару и мягко затормозил, не глуша мотор. Дверь тут же распахнулась, улыбчивый парень в тельняшке и залихватском белом берете подал руку сначала Аноре, а потом и Тамаре. Дождавшись Никиту, они заняли место обок от него, вцепились в локти, и не забывая улыбаться, зашагали по ковру к парадной лестнице под вспышками блицев. Никто из них особенно не волновался, что кому-то удастся разгадать личности прибывшей троицы. Многие мужчины решили посетить вечеринку с сестрами и подругами. Нередко рядом с одним молодым дворянином находились несколько девушек.

Магический купол создавал над клубом комфортную температуру, поэтому на морозную погоду и снег, уже начавший подтаивать, никто не обращал внимание. Нагаец и Слон пристроились за Назаровыми и вместе с ними вошли в бурлящий весельем огромный зал, погруженный в мягкую полутьму. Ярким пятном выделялась зона длинной стойки бара, уже облепленной людьми. Четверо барменов в безукоризненно белых рубашках и с галстуком-бабочкой на шее деловито и умело наполняли бокалы коктейлями, пивом и даже более крепкими напитками.

Прислуга, наряженная в матросские тельняшки и брюки-клеш разносили на больших подносах шампанское, ловко маневрируя между собирающимися компаниями, умудряясь не пролить ни капли. Анора неуверенно взяла один из бокалов на тонкой ножке, осторожно пригубила, покосившись на Никиту. Тамара ободряюще улыбнулась, и даже подмигнула.

— Я отойду, — негромко сказал Никита и показал жестом показал телохранителям, чтобы они оставались рядом с девушками. Судя по поведению присутствующих, никто особо не заморачивался знакомствами. Да и какой смысл, если под маской мог быть кто угодно, даже близкий знакомый. Если только ради шутки… А народ уже вовсю прощупывал друг друга заковыристыми вопросами, пытаясь расшифровать своего собеседника.

Где-то здесь должен быть цесаревич с Софьей. О том, что наследник должен приехать в «Фиесту», Никита знал заранее. Да и немудрено. Вечеринки «курировала» близкая троица Владислава: Пушкин, Голенищев и Оболенский. Анислав Радиславич подключил своих помощником из следственного отдела; дежурная группа тоже на своих позициях, и вероятнее всего, они маскируются под рабочий персонал клуба.

Подойдя к барной стойке, где появился небольшой просвет, Никита заказал «Морской бриз». Получив свой коктейль, он неспеша посмаковал терпко-кисловатый напиток, ощутив, как в желудке разгорается огонь. Водка, входившая в состав коктейля, приятно взбодрила.

— Позволите, сударь, присоединиться? — возле него появилась стройная брюнетка в золотой маске на половину лица, украшенноймахаонами, чьи огромные крылья охватывали прорези для глаз. На девушке было лимонного цвета платье в пол и с таким декольте, что мужской взгляд поневоле соскальзывал вниз. Незнакомка беспомощно потопталась на месте, оценивая шансы вклиниться между Никитой и каким-то парнем, навалившимся на стойку.

И тем не менее, заметив, что молодой светловолосый человек проявляет к ней интерес, она улыбнулась, бочком приткнулась к стойке и попросила официанта сделать ей «Араго» с шоколадной крошкой.

— Я не торгую местами, присоединяйтесь, — запоздало ответил Никита, срисовывая каждую мелочь, которая могла идентифицировать соседку.

Золотое кольцо с изумрудом посверкивает на безымянном пальце левой руки, на правой — изящный перстень без анаграммы. Магия в них присутствует, но скорее, в качестве психологического спокойствия. Против сильной ментальной атаки или боевого плетения выдержит минуту, не больше. Цвета рода, по которым можно хоть как-то определить принадлежность, отсутствуют. Даже симпатично приталенное платье из тонкой ткани, изящно облегающей великолепную фигуру, не несет в себе никакой информации. Золотая маска? Чьи это цвета? Пожалуй, можно с натяжкой признать, что в гербе Волынских они есть. Махаоны? Вряд ли бабочки укажут на правильный ответ. А вот ауру, имеющую все признаки обладателя «воздушной» Стихии, стоит изучить. Чей род в Петербурге пестует Воздух?

— Пытаетесь меня изучить по косвенным признакам? — обхватив трубочку сочными губами, подкрашенными золотистой помадой, поинтересовалась незнакомка. — Выяснили что-нибудь? Вижу по загоревшим глазам, нашли брешь в защите. Мне просто интересно, где облажалась.

Никита хмыкнул. Нарочитая вульгарность тоже входила в арсенал хитростей, призванных сбить с толку.

— Прекрасная незнакомка назовет свое имя? — отпив из бокала, поинтересовался он. — Или вы здесь инкогнито?

— Зовите меня Мартой, — красиво очерченные губы дрогнули, обнажая белоснежные зубы.

— Тогда я сеньор Джакетти, — придав голосу серьезности, ответил Никита.

— О, неожиданно! Вы из самого Рима? — подхватила игру Марта, неуловимо поведя плечами, отчего аппетитные полушария груди, наполовину открытые, сразу зажили самостоятельно, будоража фантазии.

— Представьте себе, нет, — улыбнулся волхв, лихорадочно вспоминая, кому из столичных аристо подвластен Воздух. — Я коренной… петербуржец.

Он сознательно дал ложную информацию. Пусть девица поломает голову.

Марта кивнула, принимая ответ, но сама не стала продолжать эту тему, а повторила вопрос:

— Так что вы скажете насчет моей защиты? Я заметила, как вы пытаетесь осмыслить свои наблюдения. Причем, как только я подошла сюда!

— Аура плохо закрыта, — Никита чуть-чуть посторонился, давая какому-то парню, требующему бренди, протиснуться к бару. И оказался в волнующей близости от Марты, пахнущей какими-то незнакомыми, но приятными духами. — По ней опытный волхв выяснит вашу стихийную направленность и сделает необходимые выводы.

— Черт! — от огорчения Марта излишне резко втянула в себя излишне много коктейля, закашлялась, прикрывая рот ладонью. В ее глазах, спрятанных в глубине маски, блеснули слезы. — Говорила же я, кхе-кхе, чтобы проверили на десять рядов аурную защиту! Как чувствовала!

Она глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Сударь, что вы на меня пялитесь? Если вам понравилась моя грудь, это не значит, что нужно так откровенно поедать ее глазами!

Никита не сразу понял, что возмущенный возглас Марты предназначался парню, хотевшему бренди. Он уже успел ополовинить стакан, и теперь излишне внимательно поглядывал на девушку через плечо Никиты.

— Прошу прощения! — с ухмылкой сказал парень и как будто невзначай толкнул локтем Никиту. — И у вас, сударь! Случайно получилось.

— Бывает, — Никита успокоил жестом неловкого соседа и вернулся к разговору с Мартой. — Обычно по ауре и узнают стихийную специализацию, если можно так сказать про пестование.

— Так я об этом знаю, — с досадой произнесла девушка, а потом ее глаза блеснули. — Вы меня узнали, сеньор Джакетти?

— Еще нет, — рассмеялся Никита, допивая коктейль. — Проанализирую некоторые моменты и шепну потом на ушко правильный ответ.

— Эх! Мне бы такую уверенность! — вздохнула Марта, покручивая высокий стакан на полированной стойке.

Никита почувствовал прикосновение ментальных щупалец, причем сразу с двух направлений. Девичьи любопытные и мягкие, словно у кошки, и весьма наглые, ломающие барьеры. Волхв мгновенно выставил блокировку по отношению к парню, стоявшему за спиной и делающему вид, что ему все скучно. Чуть-чуть влил Силы в поток — и через мгновение услышал шипение нахала от болевых ощущений. Немудрено, если огонь проходит по энергетическим каналам и больно бьет по нейронам. Незадачливому и любопытному шпиону придется несколько минут помучиться, пока виски не перестанет ломить.

А вот Марту он пожалел, не стал столь сурово наказывать, а всего лишь поставил преграду. Детская игра. В Академии частенько практиковали подобные ментальные атаки один на один, двое и даже пятеро на одного. Хорошая тренировка и закалка возможностей.

— Лихо, — кисло улыбнулась девушка. — Кажется, я начинаю подозревать, с кем меня судьба столкнула. Если моя догадка верна, буду очень гордиться этим знакомством.

— Не переживайте, когда вдруг выяснится, что вы ошиблись, милая Марта, — Никита прикрыл своей ладонью тонкую изящную руку собеседницы. — В Петербурге очень много умельцев, проделывающих такие фокусы.

— По крайней мере, их всех можно идентифицировать, — хлюпнув трубочкой, девушка допила коктейль. — Вы сами дали мне подсказку. И я к концу недели узнаю ваше имя. Если судьба не даст нам еще раз встретиться, пришлю письмо с выражением своего восхищения по почте.

— Желаю успеха, — Никита ободряюще подмигнул и ввинтился в возбужденно-радостную толпу, подтанцовывающую под разудалую песню какой-то модной группы. Марту, скорее всего, намеренно подставили для мелких провокаций более именитые родственники. В клане Волынских есть несколько семей, пестующих Воздух. Это Кантемировы, Навроцкие, Бабичевы. Если он правильно просчитал золотую расцветку маски. А в ином случае это всего лишь игра ума. «Воздушников» в Петербурге хватает, всех перебирать — времени не хватит на основную работу.

Отыскать визуально в таком оживленном месте Тамару с Анорой оказалось делом весьма сложным. Даже в эфирных полях творилось сумасшествие, не говоря уж и про реальную обстановку. Разноцветные искорки метались перед глазами, показываю весь спектр эмоций собравшихся в «Фиесте» людей. Багровые — уже кто-то серьезно разозлился; желтые — у человека сумятица, неуверенность, досада; зеленые с алыми и золотыми искорками — вот у кого невероятно устойчивая психика. Их носители радуются и предаются веселью, несмотря ни на что. Хорошо, что среди них оказались метки старшей жены и Аноры. Они держатся вместе, спокойны и расслаблены, рядом с ними крутятся какие-то личности в масках. Не иначе — хотят завести знакомство. Впрочем, никто не нарушал установленный порядок: все были в масках, кои нельзя снимать весь вечер.

Никита усмехнулся и целенаправленно устремился в южный угол клуба, где среди уютных декоративных деревцев в горшках расставлены диванчики для отдыха и бесед. Ну, точно. Тамару с Аней искусно осаждают с пяток рыцарей возрастом от восемнадцати до двадцати трех лет.

Осторожно, чтобы не привлекать внимание, волхв пробрался вдоль сцены, где парень в серебристо-сиреневой рубашке вовсю трудился над музыкальным пультом, создавая праздничное настроение, то и дело подбадривая танцующую публику выкриками. Спрятавшись за каким-то разлапистым растением, Никита создал парочку «амеб» и послал их подслушивать за разговором.

— Мы здесь уже четверть часа, а ваш партнер так и не появился, — парень в маске кота крутился возле Аноры, всячески стараясь обратить на себя внимание. — Может быть очаровательные леди согласятся на танец?

— Действительно, нет смысла скучать и ждать, — поддержал его сосед в белом костюме, у которого левую половину лица закрывала маска такого же цвета с элементами декора в виде золотисто-голубых рун, нарисованных несколько грубовато и неправильно. Явно на скорую руку делали, не понимая смысла тайных символов. Да и не было их, этих символов. «Замок», «земля» и тут же «спасение». Полная бессмыслица.

— Мальчики, имейте терпение, — чуть капризным голосом произнесла Тамара, лениво помахивая веером, который предусмотрительно захватила с собой в качестве антуража, да и просто освежиться. В зале чувствовалась духота. — Наш господин настолько серьезно относится к подобным мелочам, что я не осмелюсь пойти с вами без его согласия.

— А еще он ужасно ревнив, — подыграла ей Анора, сложив руки на коленях как прилежная ученица. — Вы даже не знаете, чем это может обернуться!

— Неужели в Петербурге остались еще такие экземпляры дремучего собственника? — воскликнул молодой юноша в маске самурая и засмеялся. — Тогда мы готовы освободить вас от его влияния!

Остальные поддержали слабенькую шутку, Тамара вежливо улыбнулась, на миг приоткрывшись, чего хватило для учащенного сердцебиения у большей части распушившихся павлинов. Никита с интересом сканировал их аурные всполохи, не забывая приглядывать за компанией обычным зрением. Он прекрасно видел, как взгляд незнакомца в белом костюме то и дело скользит по фигуре Тамары и останавливаясь на ногах, тут же уходит в сторону. Но неизменно возвращался обратно. Жена, как Никита и учил, ментально закрылась, не давая ни малейшего шанса идентифицировать ее. «Как улитка в доме», — смеялась супруга, когда волхв давал ей наставления.

— Ой, вы зря так! — махнула рукой Анора. — Лучше развлеките дам разговорами и угостите шампанским!

— Охотно! — один из более скромных обожателей завертел головой, выискивая в толпе человека в тельняшке. Увидев, поднял руку, приковывая к себе внимание. Разносчик лихо подскочил к ним с подносом, который тут же опустел. Шампанского захотели все.

— Неужели все так серьезно? — не принимая шутку про ревнивого господина, но подыгрывая, спросил доселе молчавший человек, который из всей компании был самым старшим. На нем была очень дорогая маска на все лицо из тонкого фарфора, обрамленная черными перьями. Да и одежда его выбивалась из общего ряда. Черный плащ, которым он прикрывался, делал мужчину похожим на нахохлившуюся птицу.

Никита обратился в слух, подпитывая «амеб» энергией. Почему-то именно этот человек заинтересовал его и насторожил одновременно. Закрывался он качественно не только от ментальных атак, но и свой аурный кокон сумел «пригасить», и этим самым отличался от веселящейся молодежи. Многие воспринимали игру в угадайку как очередное развлечение в череде скучных зимних дней, и поэтому не придавали значение странным требованиям.

Даже возраст «фарфоровой маски» Никита смог определить с трудом. Действительно высококлассный одаренный, признался он себе. Значит, не стоит сейчас идти на знакомство, потому как ситуация не в его пользу. Придется закрываться таким же способом, что мгновенно даст шанс этому мужчине вычислить, кто скрывается под личиной итальянского актера. Методом исключения обрисует круг кандидатов, отбросит лишних — и кто знает, какая у него будет реакция. Может, его наняла папская инквизиция, и именно он стоит за взрывом «бриллианта»? Нет, это уже паранойя! Таким образом можно записать в подозреваемые половину Петербурга.

— Кто ты такой? — тихо произнес Никита, ожидая дальнейших шагов веселой компании, в которой затесался интересующий его человек, и весь обратился в слух, что скажут девушки.

— Вы даже не представляете, насколько, — продолжала интриговать Анора. — Мы с трудом уговорили его перестать нас контролировать и сходить развлечься. Ни на шаг не отходил. Если увидит нас танцующими с вами, трудно представить, что произойдет.

— Но ведь это все шутка! — не выдержав, воскликнула маска самурая. — Я ни за что не поверю! Хотя… чтобы удостовериться в невозможности такой ситуации, хотелось бы встретиться с вашим сопровождающим.

— Я к вашим услугам, господа, — Никита неслышно подошел со спины, и его голос заставил вздрогнуть всю компанию кроме «фарфоровой маски», что еще подтверждало мнение волхва о хорошей психологической подготовке.

К нему повернулись, с любопытством рассматривая новоявленного «тирана».

— Готов выслушать вопросы, кои могли возникнуть в ходе беседы с моими очаровательными спутницами. Они, кстати, правы. Я не люблю, когда некоторые решения принимаются за моей спиной. Вы, кажется, хотели танец? — Никита посмотрел на «самурая». Даже без магического зрения чувствовалось, как покраснел молодой человек. — Я не против. Не настолько же я самодур, чтобы запрещать веселиться своим женщинам. Пожалуйста…

Он широким жестом показал, что юноша может выбирать любую из сидящих на диване дам, потешаясь, как быстро ввел в ступор неопытного собеседника. «Водник», причем посредственный. Чей-то свитский.

— Смелее, — Никита улыбнулся.

— Дорогой, не смущай так милого мальчика, — вставшая с дивана Тамара протянула руку обомлевшему «самураю» и пошла с ним к площадке, возле которой уже отплясывали посетители «Фиесты».

«Кот», набравшись храбрости, пригласил Анору, а остальная компания как-то незаметно растворилась в толпе. Как ни странно, остался лишь один, чему Никита нисколько не удивился. Его личность тоже заинтересовала «фарфоровую маску».

— Как вам этот цирк? — неожиданно спросил незнакомец.

— Ничем не хуже, чем иные феерии, — пожал плечами Никита. — Почему бы не расслабиться и не пошалить?

— Позвольте представиться, — вдруг спохватился «фарфоровый» и протянул руку. — Жан.

— Сеньор Джакетти, — пожал ее Никита.

— Именно так и не иначе? — полюбопытствовал Жан.

— Увы, нельзя выбиваться из образа, — усмехнулся волхв. — Вы не местный?

— Почему так решили? — «фарфоровый» показал на диван, словно приглашал присесть. Никита не возражал.

— По очень сильной защите. Я знаю почти всех одаренных, умеющих закрываться подобным образом.

— Главное слово «почти», — улыбнулся Жан. — А в таком случае всегда возможны ошибки. Слишком много отвлекающих факторов: изменение внешности, голоса, закрытие своего контура.

— Не спорю и не считаю себя специалистом подобных развлечений, — Никита примиряюще выставил ладони. — А как лично вам, Жан, вечеринка? И да, вы с дамой или один?

— Один, — собеседник поднял руку и возле них возник разносчик шампанского. Создавалось впечатление, что один из официантов клуба всякий раз находился поблизости и ожидал сигнала. — Я прихожу на такие мероприятия один, потому что здесь можно найти себе одинокую скучающую очаровашку, особо не заморачиваясь долгими взаимоотношениями.

— И подошли к моим спутницам, оценивая шансы, — уколол Никита.

— Нет. У моих приятелей возник спор, кому из них улыбнется удача пригласить двух прелестных барышень на танец. Признаюсь, я был с ними только с одной целью: предотвратить возможный конфликт, потому что видел ваших спутниц с вами на момент приезда. Не совсем правильно пользоваться отсутствием кавалера.

— Но вы могли сказать, с кем они, — Никита отпил шампанского.

— Я предупреждал, но разгоряченные алкоголем молодые организмы не воспринимают слова разума, — Жан усмехнулся.

— Как думаете, сегодня возможны э-ээ…недоразумения?

— Обязательно будут, — рассмеялся собеседник в фарфоровой маске. — И очень много. Только самое забавное в том, что требование сатисфакции может привести к курьезам и даже к серьезным последствиям.

— И что же это за курьезы?

— Представьте, вас оскорбил человек, которого вы не можете идентифицировать. Допустим, вам пришлось бросить вызов на дуэль. Кстати, за клубом в парковой зоне есть специальная площадка для магических схваток… По условиям дуэлей вы обязаны раскрыть свою личность, прежде чем начать бой. И вдруг оказывается, что обидчик из рода, с которым вы не в самых лучших отношениях. Вот это настоящий казус белли!

— Судя по интонации, вас такой поворот приводит в восторг, — заметил Никита, вдруг задумавшись над словами Жана.

— Приводит, — не стал спорить собеседник, допивая шампанское. — А знаете, почему? Столкнуть лбами столичные кланы в контексте вечеринки — это гениальная идея.

— У вас есть такая информация, Жан или это всего лишь глубокий аналитический вывод? — Никита пристально поглядел на фарфоровую маску, под которой скрывался человек, сущность которого он не мог пробить. Защита была выстроена невероятно прочно. Ни единой зацепки. Единственная из них — возраст. А кто его одногодки из молодых аристо? Велимир Шереметев, сразу пришло на ум. Илья Балахнин точно… На вечеринку, знал Никита, приглашались только высокородные юноши и девушки. Поэтому поиск надо вести среди них.

— Нет-нет, — отрицательно покачал головой Жан. — Я лишь предполагаю, а не утверждаю. Хочу предупредить, чтобы вы были осторожны. Мало ли какой идиот вздумает распушить перья.

Он встал, показывая, что собирается уходить. Никита тоже поднялся, тепло попрощался с неожиданным собеседником и еще какое-то время смотрел ему вслед, пока тот не растворился в веселящейся толпе и полутьме. Вешать на него маячок слежения нет необходимости. Такой одаренный найдет его через минуту, что может стать тем самым казус белли.

Постучав ногтем по лацкану пиджака, склонил голову к левому плечу.

— Москит, прием.

— На связи, хозяин, — тут же откликнулся водитель.

— Не скучаешь?

— Отгадываю кроссворды, — тут же последовал ответ.

— Свяжись с Фадеевым и попроси его составить список всех высокородных молодых дворян Петербурга в возрасте двадцати двух-трех лет. Мне срочно нужна эта информация. Пусть сбросит на мой телефон. Как понял?

— Отлично понял. Приступаю, — откликнулся Москит и тут же отключился.

В это время заиграла какая-то бравурная музыка, двери «Фиесты» распахнулись, и в зал вошли семеро крепких парней в неизменных тельняшках, держа на плечах длинный массивный брус. На нем восседали четыре красивых девушки в длинных платьях алого, желтого, зеленого и голубого цветов. Они улыбались и махали руками, приветствуя собравшихся.

Шествие закончилось возле сцены. Носильщики остановились, а девушек, довольно смеющихся, сняли с бруса другие «матросы» и легко переместили на помост. Ведущий в блестящем серебристо-зеленом костюме объявил, что необходимо из этой четверки прелестниц выбрать самую красивую, после чего ей будет вручен солидный приз и корона королевы от заведения.

Никита не сразу понял соль этого чудачества. Все четыре девушки были весьма хороши собой, и не совсем корректно выбирать из них «самую-самую». Тамара, разгоряченная танцами, подошла к нему и пояснила, что эти девушки из обычных семей, неодаренные. На старинных карнавалах существовала традиция дарить победительнице некий приз, и помимо этого всем участницам доставались наряды от знатных дам.

Между тем среди гостей появились стюарды с заранее нарезанными полосками бумаги. Предлагалось написать всего лишь цвет платья девушки, которая больше всего понравилась определенному человеку. Бумажки кидали в черные коробочки с прорезью.

— Небось, модели? — спросил Никита подошедшего к ним парня в тельняшке.

— Никак нет, сударь. Все девушки — студентки из разных институтов и училищ, — ответил разносчик, терпеливо ожидая, когда волхв напишет свой выбор. — Они часть карнавальных празднеств. Согласились участвовать добровольно. На каждом мероприятии в течение всей недели будут выбирать «королеву».

— А девушки могут участвовать в голосовании? — полюбопытствовала Анора.

— Как пожелаете, боярышня, — улыбнулся парень.

Никита переглянулся с Тамарой. Жена подначила его:

— Мне кажется, вон та брюнетка в желтом платье очень даже миленькая.

— Да? — Никита оценивающе поглядел на выбор жены, хмыкнул и быстро начиркал на полоске бумаги свой вариант, скатал и бросил в коробочку. То же самое проделала Анора, а вот Тамара отрицательно покачала головой, когда стюард протянул ей ручку.

Оглушающие выкрики ведущего, расхваливающего достоинства девушек, не давали сосредоточиться и услышать сигнал телефона о поступлении информации, которую с нетерпением ждал Никита. Он прошептал на ухо Тамаре, что должен ненадолго отойти. Жена сердито свела брови, но удержалась от колкости.

Да, сообщение от Фадеева уже пришло, и гораздо быстрее, чем Никита рассчитывал. Промелькнула мысль, что Семен воспользовался своими старыми связями, которые у него были достаточно обширные, чтобы быстро получить нужную информацию.

Колонка из шести фамилий сказала волхву многое.

Велимир Шереметев.

Илья Балахнин.

Владимир Оболенский.

Юрий Пушкин.

Василий Голенищев.

Борис Волынский.

Если за креатуру цесаревича Никита был абсолютно спокоен, а Велимира и Илью он знал как облупленных, то последний из списка ему не был знаком. Вернее, Никита знал, что у князя Волынского есть два сына и две дочери. Старший — Андрей — уже серьезно привлекается к делам Рода, имеет право голоса наравне с отцом и дядей. А вот про Бориса мало что известно. И вообще было непонятно, в России ли он сейчас находится или учится в Праге, куда уехал пять или шесть лет назад. А если приехал? Какую роль в семье уготовил для него отец?

«Проверь, где сейчас находится Борис Волынский, — Никита набирал текст, изредка поглядывая по сторонам. Полностью оградить себя от чужих взглядов невозможно, и кто-то сейчас с любопытством или настороженно поглядывает на него. — Если в России — когда вернулся из-за рубежа».

В это время ведущий объявил перерыв на подсчет голосов и предложил пока веселиться, на что не последовало возражений. Сразу в нескольких местах бабахнули хлопушки, в воздух взвились тучи конфетти. Зазвучала медленная музыка, все рассыпались по сторонам, оставляя только пары, решившие потанцевать.

— Не развлечете ли одинокую девушку танцем, сеньор Джакетти? — раздался рядом с Никитой девичий голос.

Марта улыбалась, словно встретила старого знакомого. Ее грудь волнующе приподнималась, а глаза под маской уже были слегка расфокусированы от выпитого шампанского.

— Охотно помогу развеять ваше одиночество, — Никита положил телефон в карман пиджака, сделал шаг вперед и обхватил Марту за талию. Девушка положила ему руки на плечо, и они оба от стены стали медленно перемещаться в центр танцпола.

Марта двигалась грациозно, заодно показывая свою чувственность. Ее аура полыхала алыми и зелеными огнями, скручиваясь в спирали и взрываясь золотыми протуберанцами.

— С трудом верится, что такая девушка скучает в одиночестве, — закинул крючок Никита. Ведь он так и не видел кавалера, с которым пришла Марта, или ее подругу. Одиночные пригласительные не давались никому. Или Никита ничего не знал о тайных механизмах вечеринки, затеянной цесаревичем Владиславом под присмотром государя.

— Представьте себе, сеньор Джакетти, так оно и есть, — вздохнула девушка, плотно прижавшись к Никите, обдавая его запахом духов и вина. — Я действительно ощущаю одиночество, хотя пришла с молодым человеком.

— Почему я не видел его рядом с вами, Марта? — волхв ощутил жар тела через тонкую ткань платья.

— Я его боюсь, — горячо прошептала девушка ему на ухо. Со стороны это могло показаться вполне обыденным делом, но Никита заподозрил, что все эти телодвижения не случайны. Да и в голосе неподдельная тревога.

— Он такой страшный? — попробовал пошутить волхв.

— Меня заставили его провести на вечеринку! Он и так какой-то странный, а тут вовсе что-то удумал! Я чувствую, что все плохо закончится! — бессвязно зашептала Марта.

— Почему? И кто вас заставил? — Никита торопился, потому что музыка вот-вот должна закончиться, пары распадутся, и не ходить же за девицей под прицелом Тамариных глаз!

— Алексей сказал, что ему нужно пройти в «Фиесту», чтобы встретиться с одним человеком.

— И вы из-за этого боитесь, милая Марта?

— Он хочет его убить! В последнее время Алексей стал сам не свой, видимо, плотно сидит на «радуге». Она какая-то дрянная пошла! Совсем иные побочные действия!

«А не принимаешь ли ты, девочка, сама эту пакость? — подумал Никита, разглядывая в полутьме скрытую маской верхнюю часть лица, по которой пробегали золотые звездочки от светомузыкальной установки. — Иначе откуда такие познания? Кажется, она успела нахвататься и здесь, запивая алкоголем. Знакомые симптомы».

— Почему ко мне обратилась? — отбросив всякую вежливость, напористо спросил Никита.

— Ты под завязку забит магией, — призналась Марта. — Тогда, возле стойки, я это ощутила, когда меня просто заполнило энергией до кончиков пальцев. Сознаюсь, использовала тебя как донора. И поняла, что мы сможешь противостоять силе Алексея.

— Здесь не сработают магические плетения, если ты беспокоишься об этом.

— Стихийная магия — да, не сработает. Но у него на теле сплошь рунические татуировки. Еще несколько дней назад их не было.

Никита не стал уточнять, каким образом девушка разглядела появившиеся татуировки на теле загадочного Алексея. Тревожно заверещало чувство опасности.

Музыка оборвалась, вспыхнул верхний свет, а Никита отпрянул от Марты, глядя в ее блестящие глаза.

— Покажи мне его, — добавив голосу жесткости, произнес волхв. — Если боишься, просто подойди к нему, приобними, положи голову на плечо. Знать бы еще, кого он разыскивает.

— Барона Назарова, — ответ Марты Никиту не удивил, но все же неприятно царапнуло по сердцу.

— Как он узнает его, если все здесь нацепили чужую личину?

— Я об этом Алексея предупреждала, но он уперся и посоветовал мне разыскать барона, а потом показать его.

— И ты под видом скучающей девушки прощупываешь каждого мужчину?

— Только наиболее сильных, по аурным следам и другим косвенным признакам, — призналась Марта.

— Меня тоже в этот список внесла? — холодно улыбнулся Никита, отводя девушку на диван.

— Да, ты по этим параметрам подходишь, — появилась в ответ кривая улыбка Марты.

— Рассказала ему обо мне?

— Нет. Я хочу, чтобы ты защитил меня.

— Хорошо, не забудь показать своего дружка. Я буду приглядывать за тобой.

Он пошел искать Тамару и Анору, по пути дав указание Слону и Нагайцу быть готовыми оперативно действовать. И едва не хлопнул себя по лбу, забыв, что ждал ответ от Семена. Действительно, Фадеев уже прислал новую информацию.

«Борис Волынский вернулся в Россию в ноябре 15-го года».

В это время ведущий стал объявлять результаты голосования. Тамара не зря предлагала Никите поставить на девушку в желтом платье. Чутье и вкус у супруги развиты весьма остро. Эта красотка и стала победительницей конкурса. Что ж, в следующий раз он обязательно прислушается к мнению жены. А пока нужно вывести своих девчонок из клуба.

Не успел Никита разыскать Тамару и Анору в хаотично передвигающейся толпе, как супруга с нешуточной ревностью в голосе спросила:

— Ты с кем это так пылко обнимался в танце?

— Одна девица слегка перебрала с коктейлями, вот и почудилось ей, что со своим молодым человеком танцует, — не моргнув глазом, соврал Никита.

Анора хихикнула, прикрыв на всякий случай рот ладошкой.

— Назаров! — в этом восклицании были все эмоции, которые тщательно скрывала Тамара.

Волхв понял, что жена устала, и обрадовался возможности вывести ее из «Фиесты». Повеселились — и хватит.

— Солнышко, да не переживай ты так, — как можно мягче произнес Никита, приобняв супругу. — Представляешь же, как алкоголь действует на неокрепший организм. Не хочешь ли поехать домой?

— А ты хочешь здесь остаться? Никита, неужели какой-то след появился? — возбужденно блеснув глазами, Тамара схватила его за локоть. — Я от всей болтовни устала больше, чем от танцев, но ничего путного не выяснила.

— Езжайте на Обводный, — попросил волхв, но так, что у Тамары отпали последние сомнения. — Мне так будет спокойнее. Я прикажу группе Мещерина сопровождать вас, а потом они вернутся сюда за мной.

Анора расстроилась, что приходится покидать бушующий весельем клуб. К ней неоднократно подходили молодые люди и учтиво спрашивали разрешения на танец. Молва о ней как о «прелестной наложнице одного самодура» уже расползлась по залу. Легко ли молодой девушке устоять от подобных знаков внимания? Тамара что-то прошептала ей на ухо, Анора кивнула, и Никита с облегчением повел их обеих к выходу. Нагаец и Слон тут же молча присоединились к ним. Проводив девушек до «руссо-балта», Никита дал распоряжение телохранителям нигде не останавливаться без необходимости, потом связался с Мещериным и объяснил ему, что нужно сделать.

Волхв проводил взглядом отъезжающую машину и вернулся в зал, уже целенаправленно разыскивая Марту. Все-таки интересно, из чьего Рода эта девушка? Кто ее заставил провести «ходячую магическую бомбу» в молодежный клуб? Тот, у кого достаточно влияния и сил продавить эту акцию. Нужно с этой «Мартой» работать плотно. Пусть тонкая ниточка, но она появилась.

Делая ошибки в расчетах, всегда есть возможность исправить их, принося извинение людям, попавшим под подозрение. Но страшнее всего, когда сомнение не позволяет предотвратить надвигающееся зло. А надвигалось оно сразу с нескольких сторон. И Никита откинул в сторону все колебания.

Марту он отыскал неподалеку от танцевального подиума, танцующей с каким-то долговязым парнем под зажигательную музыку. Его движения выглядели какими-то вялыми, словно он находился под воздействием неизвестного препарата. Девушка то и дело крутила головой, в тщетной попытке обнаружить Никиту в толпе веселящихся людей. Он облегчил ей задачу, приблизившись как можно ближе. И Марта, улыбнувшись, прижалась к парню, положив голову на его плечо. Волхв кивнул, давая знать, что «срисовал» опасного гостя.

Памятуя о разрушительном воздействии рун, Никита решил попросить помощи Хованского, тем более что парочка его сотрудников точно находятся в помещении. Выбрав местечко потише в дальнем углу зала, он присел на один из стульев, расставленных вдоль стены, и набрал нужный номер.

— Анислав Радиславич? Вы еще не спите? Кажется, у нас удачная поклевка с первого раза. Да, есть подозрение на очередного татуированного клиента. Не уверен на сто процентов, но лучше перестраховаться.

— Нужны люди? — поинтересовался Хованский.

— Скорее, они ничем не помогут. Во-первых, здесь блокираторы. Во-вторых, против рунной атаки защита, завязанная на Стихию, не сработает. Но все равно пару-тройку своих волкодавов прихватите. И машину для перевозки особо ценного пассажира.

— Буду через полчаса, — твердо ответил старший следователь отдела «М». — Пока не принимайте никаких самостоятельных действий. Вот когда спеленаем, вместе расспросим с большим пристрастием.

Глава 18

Петербург, Зимний дворец

— Проходите, господин полковник, — скрывая за радушием усталость от многочасового совещания, император жестом предложил Одоевскому, застывшему на пороге кабинета, садится. — Просим прощения за долгое ожидание. Дебаты у нас развернулись жаркие, как видите. До сих пор не остыли.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, — принимая шутку, офицер невозмутимо прошел к свободному стулу и сел напротив начальника Генштаба Токарева. Генерал наливал себе минералку с таким сосредоточенным видом, словно пытался сосчитать количество пузырьков в стакане. — Мы неплохо отдохнули в предоставленной нам комнате, а профессор Вольный так и вовсе увлекся дегустацией местных вин. Я его так и не смог оторвать от увлекательного занятия.

В помещении прошелестел тихий смешок.

— Ну и славно, — Александр подал корпус вперед и облокотился на край стола. Проверив свою устойчивость, продолжил: — У нас винная коллекция большая, пусть и дальше оценивает. Присутствие Дмитрия Федотовича необязательно, да и разговор предстоит серьезный. Вернее, не разговор, а краткие тезисы нашего обсуждения.

Одоевский замер. Будучи честным перед собой, он еще в гостевой комнате, куда их отвела охрана несколько часов назад, проанализировал разговор с императором и его братом — Великим князем Константином — и пришел к выводу, что никто военную помощь с чистого листа не предоставит. Вероятно некое предварительное соглашение, а в качестве компенсации Меньшиковы предложат нечто такое, что ничего не значит в усложняющейся ситуации на родине.

В «княжьей грамоте», которую полковник вручил при первой встрече с императором России, была просьба Великого Князя Русского и Тверского о скорейшей военной помощи или, в случае невозможности таковой в ближайшее время, о присылке военных советников и сотрудничестве в сфере техномагических изысканий.

Теперь предстояло выслушать, что решил император со своими советниками.

— Мирон Иванович, — вместо государя к Одоевскому обратился Великий князь Константин, — пробивая портал в нашу Явь, вы должны были осознавать, что подобные просьбы хранят в себе очень большие риски.

— Да, мы обсуждали это с государем перед отправкой сюда, — кивнул полковник. — И более того, пришли к мнению, что помощи не получим. Сначала вообще было опасение, что посланников уничтожат сразу на выходе. Но попытаться стоило.

— Тут вы слегка переборщили, — усмехнулся брат императора. — У нас очень любознательные люди, будь то ученые или военные…, - и услышав покашливание Александра, кивнул. — Так вот, во время обсуждения «княжьей грамоты», как вы изволили назвать предоставленный меморандум, наше мнение разделилось из-за нескольких проблема. Самая первая — политическая. Как отразится на вашем обществе известие о параллельном мире, откуда пришла серьезная военная помощь? Не станет ли это прологом к еще более кровопролитной гражданской войне? Если сейчас между собой дерутся дворянские кланы, используя лишь боевые отряды и наемников, то что начнется, если к ним присоединятся горожане и крестьяне? Вторая проблема — финансовая. Без золота, как известно, любое дело обречено если не на провал, то на серьезную пробуксовку. А вам нужно в кратчайший срок привести к повиновению мятежников, ведь так?

— Да, это первоочередная задача, — кивнул Одоевский. — Угроза сепаратизма северо-восточной Руси остается весьма высокой. У боярских родов, проживающих на этих землях, слишком сильны древние вечевые традиции Новгородской республики и память о вольнице. Не стоит забывать об огромной территории под их контролем, почти до самого Каменного пояса.

— Видите, насколько сложна политическая конфигурация в вашей Руси, — Константин Михайлович чуть-чуть изменил положение, а стул сразу тревожно заскрипел под грузным телом Великого князя. — Теперь третья проблема: что нужно нам от вас? Некие технологии? Ну… что-то можно использовать, например, магические двигатели. Если у вас они предназначены лишь для летательных аппаратов и в меньше мере для индивидуальных средств передвижения, то бишь автомобилей, то мы сможем адаптировать их на любую технику. Умных голов у нас хватает. Но Великий Князь Владимир утверждает, что все патенты в руках влиятельного японского клана. Просто так их не получить, а воровать… Своровать можно все, но это удар по репутации самого государя. Насколько мы поняли, его двоюродный брат женат на японской княжне, чьи родственники и держат монополию на создание магических двигателей?

— Истинно так, Светлый князь, — наклонил голову Одоевский. — Но все озвученные проблемы решаемы, была бы политическая воля.

— А что потом? — средний Меньшиков тяжелым взглядом одарил посланника. — Как будут строиться наши отношения? Военное, технологическое или финансовое сотрудничество? Не получится ли так, что кому-то из нас не взбредет в голову использовать мощь двух русских государств в целях давления на приграничные государства? Мы находимся в ареале своих геополитических интересов, и большего не надо. А вот ваша Россия, ментально чувствуя право на расширение, задыхается в искусственно созданных тисках. Одна Сибирская Русь чего стоит. Значит, рано или поздно появится соблазн подчинить себе непокорные восточные земли.

— Правильно составленный договор исключит подобные эксцессы, Светлый князь, — полковник посмотрел на жесткое лицо начальника Генштаба Токарева, что-то черкавшего в своем блокноте, на задумчивого министра финансов князя Голицына, покручивающего перстень на пальце цесаревича Владислава, и понял, что решение объявит сам государь. Его брат лишь очертил круг проблем, которые Одоевскому придется доносить Великому Князю Владимиру.

— Не сомневаюсь, что и у вас, и у нас есть грамотные юристы, — ответил император Александр, и за столом сразу наступила вязкая тишина. Полковник тоже подобрался. — Они могут составить компетентный договор. Но это дело будущего. Мы же решаем, как нам строить отношения. Можно, конечно, дать решительный отказ и уничтожить портал. Но в ваших руках теперь есть технология, которую, кстати, передал один наш излишне инициативный юноша…

Цесаревич не удержался, и старательно пряча улыбку, опустил голову. У Константина Михайловича заиграли желваки на скулах.

Одоевский ждал. Он бы мог возразить, что господин Назаров не передавал технологии, а лишь привнес улучшения в разработку порталов. И до него на Руси умельцев хватало… Но предпочел молча слушать.

— Поэтому мы пришли к промежуточному решению единогласно, — продолжил император. — Как вы смотрите на такой вариант? В ближайшие дни будет сформирована аналитическая группа, которую предполагается забросить в вашу Явь. Она на месте оценит перспективы развития и подготовит доклад для дальнейшего изучения.

— Неплохой вариант, — осторожно ответил полковник. — Но ведь это может занять очень много времени. Год, два…

— Даже если понадобится три года на анализ ситуации, мы не станем торопиться, — жестко ответил император. — Вашему государю, возможно, придется идти на мирное соглашение с мятежниками, но он должен выиграть время. Понимаете?

— Да, Ваше Величество. И сколько человек вы готовы послать?

— Не меньше ста, — ошарашил его император. — Там будут военные специалисты, маги высшего уровня, Иерархи, финансовые работники. Все вместе они образуют… назовем его Координационным центром.

— Столько народу портал не сможет одномоментно перебросить, — пробормотал посланник, не ожидавший подобной щедрости.

— Пойдут группами, — пожал плечами Меньшиков. — За день-два управитесь. Сейчас портал взят под усиленную охрану. Ваш сотрудник в порядке, мы уже узнавали.

— Думаю, сто-сто пятьдесят человек мы сможет разместить и обеспечить их безопасность, Ваше Величество! — Одоевский вскочил на ноги и вытянулся, тщательно скрывая эмоции.

— Да мы и не сомневались, — усмехнулся император. — Координатором назначен князь Абу-Хан Тарковский, опытный офицер и руководитель всевозможных проектов. Он из древнего кумыкского рода. Такой выбор был обусловлен большим количеством «зеркальных» дворянских родов в вашей Яви, и не хотелось бы неприятных совпадений. Вам что-то известно о Тарковских?

— Слабо, Ваше Величество, — признался Одоевский. — По ним не могу сказать что-то определенное. Насколько мне известно, они принадлежат Тарковскому шамхальству, и неоднократно пытались добиться от Великих Князей из рода Рюриковичей защиты от внешних врагов в обмен на лояльность, дружбу и сотрудничество. По каким-то причинам перехода под руку русского государя не получилось. Думаю, выбор сделан правильно, насколько это возможно в нашей ситуации.

— Абу-Хан серьезный политик, — еще раз напомнил Меньшиков. — Через него будет передано рекомендательное письмо лично в руки Великого Князя Русского и Тверского. Можете считать его главным представителем от России, моим советником. И самое главное: постарайтесь восстановить уничтоженный портал. Он выходил в Нижний Новгород. Эта точка очень удачная и безопасная. Мы сможем получать оперативную информацию и реагировать на ситуацию. И еще…

Император встал со своего кресла и неторопливо прошел вдоль стола, за которым замерли все участники совещания. Остановившись за спиной Одоевского, он положил руку на плечо полковника.

— Вероятно, Великий Князь захочет лично встретиться со мной. Я не отрицаю подобного варианта и поэтому изложил свои предложения по этому поводу. Главное, доставьте нашего посланника к своему государю.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — четко кивнул полковник. В его глазах читалась решимость выполнить поручение во что бы то ни стало. Одоевский на каком-то тонком уровне почувствовал, что сейчас решается судьба его родины, и сразу настроился на решение главной задачи в своей жизни. — Разрешите вопрос?

— Конечно, Мирон Иванович, — улыбнулся Меньшиков.

— В составе группы будет капитан Назаров?

Император, нисколько не скрывая своего удивления, спросил:

— А зачем вам нужен барон? Мы и не планировали его посылать в составе группы. Или существует причина, по которой Никита Анатольевич должен еще раз побывать в вашей Яви? Мы прекрасно осведомлены о его родственниках, и сделаем все возможное, чтобы они не пострадали. Мятежники могут использовать их в своих целях, поэтому есть четкое понимание, как уберечь сестер Никиты Анатольевича и родителей его жены.

Одоевский понял, что императору известно куда больше о происходящем, чем догадывались в Ближнем Круге Владимира Юрьевича.

— Назаров мог серьезно переломить ситуацию в противостоянии с сепаратистами!

— Господин полковник, — Меньшиков снисходительно улыбнулся, — не забывайте, что мы пока находимся в стадии обоюдного сближения, которая не предполагает военного вмешательства. К сожалению, такие специалисты — большая редкость не только у вас, но и здесь. Индивидуальный игрок широкого профиля, можно так сказать. И я не рискну Назаровым, пока не буду уверен в благополучном исходе общего проекта.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — еще больше вытянулся Одоевский. — Я хотя бы попытался.

— Хитрец вы, полковник, — шутливо погрозил пальцем император. — Но давайте не торопить события. Впереди очень тяжелая работа между нашими ведомствами. Чем быстрее мы придем к согласию, тем быстрее наступит мир у вас. Я отвел на формирование группы, которое уже началось, два дня. Завтра познакомитесь с князем Тарковским,обсудите некоторые организационные моменты. Есть еще вопросы?

— Никак нет, — на мгновение задумавшись, отчеканил Одоевский. Ему стало понятно, что самые главное и важное находится в письме. И успокоился, уверенный в том, что миссия удалась.

— Тогда ступайте, Мирон Иванович, — мягко ответил Меньшиков. — Вас отвезут в гостиницу. Отдыхайте, набирайтесь сил. Впереди очень серьезная работа.

Петербург, клуб «Фиеста»

Никита

Вечеринка плавно подходила к той грани, когда разогретые весельем, алкоголем и ожиданием волнующих знакомств молодые люди серьезно повышали градус конфликтности. Шампанского было выпито такое количество, что владелец «Фиесты» потирал руки от удовольствия, подсчитывая в уме прибыль. Возле барной стойки мужские голоса набирали громкость, слышались споры, а кое-где в темных углах большого зала схватились за грудки. Но мелкие ссоры, к счастью, не перерастали в серьезное выяснение отношений.

Парни в тельняшках в поте лица рыскали по полутемному залу, уговаривая задир разойтись по-хорошему, чтобы не пришлось вызывать полицию. Разве господам нужны проблемы, когда здесь так хорошо, играет музыка, игристое будоражит кровь?

Никите хотелось выйти на улицу и как следует встряхнуться от душной атмосферы помещения. Находиться под магическим куполом несколько часов крайне тяжело, кислород сжигается просто гигантскими темпами, несмотря на великолепную систему кондиционирования. Хорошо, что ему удалось спровадить Тамару и Анору домой. Они, кстати, уже доехали, и теперь Москит, Слон и группа Мещерякова возвращаются к «Фиесте».

Но его сдерживало одно обстоятельство. Нужно следить за долговязым приятелем Марты, то и дело прикладывающегося к пиву возле барной стойки. Танцевал он теперь редко и с большой неохотой, несмотря на попытки девушки хоть как-то увлечь его. Судя по нервным движениям и искаженному от злости лицу во время разговоров с Мартой, парень не понимал, что происходит. Еще бы! Все посетители скрывались не только под масками, но и полностью изменили внешность. Потенциальный террорист бесился, что не удается найти нужного человека, и в таком состоянии может натворить дел.

И Никита должен в этот момент находиться рядом.

Хованский появился через полчаса, как и следует поступать чиновнику, уважающему чужое время. Пожилой маг в черном плаще и в шляпе, надвинутой на нос, неторопливо вошел в зал, повертел головой по сторонам, оценивая разгул веселья, и вдоль стеночки продвинулся к середине, где его и встретил Никита.

— Наконец-то, Анислав Радиславич, заждался я вас, — облегченно вздохнул молодой волхв.

— Что такое, барон? — удивленно вздернул брови Хованский. — Я слышу в вашем голосе нотки пессимизма.

— Устал немного приглядывать за клиентом, — пояснил Никита. — Все время в напряжении, ожидаю нехорошее.

— Напрасно не изводите себя, Никита, — старший маг следственного отдела выглядел невероятно спокойным. — Предлагаю нам выпить по холодненькому пивку и обсудить дальнейшие шаги. Или вы хотите при всех прыгнуть на парня, заломить ему руки и вывести под взглядами любопытной молодежи на улицу? Скандал, однако! История разнесется по столице, а наш невидимый и опасный враг будет знать, что его задумку раскусили.

Никита согласился с доводами Хованского, и пока они смаковали холодный напиток, показал следователю парня, и заметил, что тот очень часто стал прикладываться к алкоголю.

— Несомненно, это «радуга», — кивнул мужчина и поморщился. — Черт, надо было накинуть личину какого-нибудь усопшего актера, как вы, барон. Кажется, меня кое-кто узнал. Не пошли бы слушки…

— Бросьте. Ваш наряд вызывает интерес, только и всего. Не каждый день североамериканский гангстер в центре Петербурга пиво пьет.

— Похож? — оживился Хованский.

— Броский типаж, — усмехнулся Никита. — Так что скажете про подозреваемого, господин следователь?

Говорили они негромко, чтобы не привлекать внимание стоящих рядом людей, хотя было трудно из-за гомона и ревущих басов из акустических колонок сосредоточиться на важном деле.

— Его надо вывести на улицу без лишнего внимания, — Хованский простучал пальцами по стойке. — Там у меня двое ребят, хватких как бультерьеры. Накинем блокираторы, сунем в машину — и сразу на Лиговку. Я уже приготовил комнату для допроса.

— Блокираторы не помогут, — возразил Никита. — Не забывайте, у него руническая защита. Даже «кокон» бесполезен. Активируется, и вся «Фиеста» взлетит в небеса. У меня есть один вариант, но как его осуществить здесь, в полном зале, я не представляю.

— А что вы хотели?

— Утащить его туда…, - Никита показал пальцем в пол, — и там провести экспресс-допрос.

— Хм, — озадаченный Хованский сделал несколько мелких глотков в большой задумчивости. Он прекрасно понял, о чем сказал молодой волхв. — Допустим, в Навь вы его утянете с помощью демона, а вот проводить подобные допросы вряд ли у вас получится. Есть опыт?

— Китай, Сербия, иные конфликты, — кивнул Никита. — Возможно, и допрашивать не придется. Там, внизу, обстановка такая, что даже стойкий человек начнет языком болтать, лишь бы живым выбраться. Оставлю его у Ледяной кромки на пару минут, сразу в голове мозги прочистятся.

— Ледяная кромка? Что за локация такая интересная? — стало любопытно Хованскому.

— Поверьте, Анислав Радиславич, вам не нужно о ней знать. Все равно не попадете туда. Ваша работа здесь, в солнечной Яви, — улыбнулся Никита. — Итак, я попрошу Марту вывести своего приятеля наружу и заманить в кустики. Молодые любят уединяться, вот пусть и проявит инициативу. В этом момент вступаю в дело я, а вы, господин следователь, должны будете удержать девушку от возможных эмоциональных проявлений. Сможете?

— Не привыкать, — хмыкнул Хованский. — Ну-с, план сляпан на скорую руку, но учитывая, что может натворить наш клиент, я предпочту действовать вашими методами, барон. Кстати, покажите мне интересующий нас объект.

— Вы сначала с Мартой познакомьтесь, — Никита оживился, увидев подходящую к ним девушку в лимонном платье.

— А почему Марта? — прошептал Хованский, заинтересованно разглядывая ее.

— Здесь идет игра «угадай, кто под маской». Все поменяли личину, и теперь силятся отгадать имя собеседника.

Между тем Марта заметила Никиту, с облегченным видом и радостно помахала рукой, пока пробиралась сквозь толпу посетителей. Ради справедливости, народ постепенно разбредался по темным уголкам, где для таких случаев заранее были расставлены стулья, кресла и диваны, и возле освещенного бара не было такой толкотни как вначале.

— Сеньор Джакетти, уф, наконец-то! — пробормотала Марта и заказала «Ледяной огонь», в который входила водка, малиновый сироп и ликер «Блю Кюрасао». Бармен недрогнувшей рукой налил в длинный узкий стакан все ингредиенты таким образом, что в середине яркой огненной полосой застыл сироп, сжатый с двух сторон бледно-голубым льдом. Осторожно опустив трубочку в стакан, бармен подал его девушке. — А это кто?

Она кинула быстрый взгляд на импозантного Хованского, скрывающего верхнюю часть лица под полями шляпы, потянула в себя жгучий холодный коктейль, даже не поперхнувшись.

— Мой старый знакомый, — волхв не стал называть имени следователя, чувствуя, что девице, употребляющей такой напиток, уже безразлично, кто есть кто.

— Однако, — усмехнулся Хованский. — Убийственный у вас коктейль, боярышня.

— Меня всю трясет, — призналась Марта, поглядев на Никиту. — Лешка уже с нарезки слетает. Еще немного — и выпадет из реальности. Надо что-то с ним делать.

— Сможешь его вывести на улицу? Желательно, уединиться с ним в таком месте, где нет камер.

— Я обеспечу их отключение, если они там будут, — неожиданно пришел на помощь Хованский. — Главное, вытащить вашего кавалера на свежий воздух. Не хочется мешать веселью.

Втянув в себя половину стакана, Марта решительно шагнула вперед, не обращая внимание на молодых людей, жаждущих с ней познакомиться. Ее лимонное платье уже примелькалось в зале, да и сама девушка, имея яркую внешность, притягивала взоры. Останавливало их только одно: наличие неадекватного кавалера. Именно это обстоятельство, что его подружка имеет такой успех, серьезно спутало все планы Никиты и Хованского.

Алексей на ровном месте все-таки умудрился сцепиться с каким-то парнем в стильном приталенном пиджаке серебристо-черного цвета и в маске хищно оскаленного тигра.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты руки свои держал подальше от моей девчонки! — зарычал Алексей, вцепившись в лацканы пиджака «тигра».

Строгое правило насчет личин дало ему короткое преимущество. Незнакомый парень на какое-то мгновение оторопел, что кто-то посмел нарушить порядок и напрямую оскорбить его подобным образом. Ему даже в голову не могло прийти, чтобы на вечеринке, пусть и легкомысленной по содержанию, демонстрировали подобное неуважение. Аристо любят побеждать с помощью слов, смыслов и тонкой иронии, потому что знают свою магическую силу, и применяют ее весьма избирательно.

Сцепившихся бросились разнимать, но Алексея, что называется, закусило. Он ударил открытой ладонью кого-то из парней в грудь, и тот отлетел в сторону, попутно сшибая с ног и девушек, и молодых людей.

— Точно, нагружен! — воскликнул Хованский, и несмотря на возраст, прытко рванул в его сторону.

Никита опередил старшего следователя, на ходу вытаскивая из кармана пиджака тонкий свиток с руническими конструктами. Пришлось целую ночь просидеть над изготовлением активного защитного оружия, и хотелось надеяться, что оно сработает, как и планировалось. Свиток был «молодой», еще не набравший ту силу, которая способна сокрушать материальный мир человека с легкостью ветерка, гоняющего листья по земле. Но в нем было достаточно возможностей, чтобы блокировать энергию древних рун.

И как только свиток вспыхнул в руке Никиты золотистым огнем и осыпался прахом на пол, Алексей замер на месте с яростно бегающими глазами. К нему пришло ощущение беспомощности, то, какое было до того дня, когда на теле появились странные татуировки. Невидимые тонкие путы сжали все тело, не давая возможности пошевелиться. И разорвать их не было никаких сил. А ведь еще сегодня утром он мог одной ладонью раскрошить гранитный камень!

Неожиданно он выгнулся и заорал, пытаясь рывком разорвать на груди рубашку. Кто-то охнул, мгновенно вокруг него образовалась пустота. Руническая вязь полыхала багровыми красками, принося страдания парню.

— Все в порядке, господа, — Хованский решительно подхватил Алексея под левую руку, а Никита встал справа. — Всего лишь небольшое недоразумение, вызванное неумеренным употреблением алкоголя. Сейчас мы ему окажем всю необходимую помощь.

Алексея, обмякшего и вяло передвигающими ногами, потащили к выходу. Он скулил как щенок, но, по-видимому, боль уже не приносила таких страданий. У Хованского учтиво спрашивали, не нужна ли помощь. Старший следователь отрицательно качал головой, благодарил за желание содействовать, но решительно отмел любую возможность присоединиться к их компании.

На крыльце к ним подскочили двое мужчин в невзрачных серых пальто и кепи. Хованский коротко приказал, чтобы никто не совал нос в то, что сейчас произойдет. С магами следственного отдела лишний раз никто связываться не хотел, поэтому подозреваемого удалось спокойно отвести за угол, где не было любопытных глаз.

— Камер не вижу, поэтому поторопитесь, Никита Анатольевич, — тяжело выдохнул старший следователь, проведя пальцами по вспотевшему лбу. — Или вас теперь сеньором Джакетти называть?

— Мое инкогнито раскрыто, — усмехнулся волхв и дал мысленный приказ Дуарху забрать его и Алексея в Инферно. — Отойдите подальше, Анислав Радиславич. Как бы и вас ненароком не задело.

Дуарх воплотился в виде непроницаемой черной воронки в двух шагах от Никиты, засыпав людей снежной крошкой. Стылый воздух мазнул по лицу замершего Хованского, накрыл молодого волхва и спутника девушки Марты рваными клочьями черного тумана, спрессовавшегося вокруг них в тугой кокон — и через мгновение рядом со следователем никого не было.

— Ох, — Хованский достал платок из кармана и провел им по лбу, приподнимая шляпу. — Недаром тебя Меньшиковы опасаются, барон Назаров. Не хотелось бы иметь такого противника.

Вопреки расхожему мнению теоретиков-некромантов в инфернальном пространстве оказалось не так мрачно. Единственное, чего не хватало для насыщения скудного пейзажа каменистой равнины, так это каких-нибудь низкорослых кустарников и лишайника. Скудный свет, изливавшийся со всех сторон и словно бы из ниоткуда, размывал далекие холмы и хаотично разбросанные ледяные глыбы, в которых были вморожены камни, обломки деревьев, чьи-то кости — и к этому антуражу добавлялся лютый холод.

Ошеломленный произошедшим, Алексей с раскрытым ртом смотрел на странную и страшную парочку с обнаженными торсами и босыми ногами. Из одежды на них были только широкие штаны с подвязками. Один из них переливался багрово-алыми всполохами от шеи до живота, а второй контрастировал с ним насыщенным темно-голубым цветом тела. Но у каждого на гладко выбритой голове явственно просматривались костяные рога. Демоны притягивали взор, завораживали нечеловеческой мощью и в то же время нагоняли такую жуть на Алексея, что он поневоле начинал дрожать, и вовсе не от холода.

Неожиданно перед ним появился еще один персонаж этого невероятного и фантасмагоричного действия. Молодой светловолосый парень, чью фотографию показывал господин… а как его, кстати, зовут? Хоть убей, в памяти не всплыло ни малейшего намека на имя, даже образ никак не фиксировался перед внутренним взором, вызывая дикую головную боль.

А вот барона Антон узнал. Именно его следовало уничтожить, ликвидировать с помощью рунической магии, ради обладания которой парень рискнул отдать свое тело под татуировки. Но как Назаров появился здесь? И где они вообще сейчас находятся?

Холод начал схватывать кончики пальцев и пробираться все выше и выше, вымораживая кровь в венах и артериях. Такое впечатление, что она продолжала там течь, только в качестве мелких ледышек.

— Как тебя зовут? — требовательный голос и ментальное давление сделали невозможным сопротивляться напору. — Отвечай быстро, иначе останешься здесь навсегда!

— Алексей Груздев, — клацнув зубами, произнес парень, пытаясь поставить защиту. Но все было тщетно. Сила, которая пришла вместе с татуировками на теле, покинула его в самый нужный момент. Чужая воля давила, пробивала барьеры и заставляла подчиняться Назарову. — Студент Императорского госуниверситета.

— Сними рубаху! — потребовал барон.

Негнущимися пальцами Алексей скинул с себя пиджак и рубашку, на которой пуговицы были вырваны с мясом еще там, в клубе. Тело мгновенно отреагировало на невыносимый холод. Он скосил глаза, чтобы убедиться, что придающая ему силы руническая вязь никуда не исчезла. Той насыщенной чернильной черноты он не увидел. Руны словно выгорели, стали блеклыми и не питали его мышцы и тело запредельной энергией и мощью.

— Надень пиджак! — снова требовательный голос барона вонзился в мозг и давил, давил. — Назови мне имя человека, сделавшего тебе татуировки!

— Я не знаю! Он впервые встретился со мной в одном кафе, — заторопился парень, чувствуя невероятный холод, сковавший ноги. — Сам подсел за столик, заговорил, предложил хорошо заработать…

— Ты знаешь его имя! Вспомни!

Любая мысль, касавшаяся личности черного незнакомца, вызывала боль в голове, стискивала ледяным обручем и шарахала по мозгам как барабанные палочки по упруго натянутой коже барабана. Груздев сжал виски ладонями и упал на колени, не чувствуя, как покрывается тонким налетом инея. Впрочем, и барон в своем дорогом костюме выглядел словно обсыпанный серебряной пылью, с инеем на волосах, бровях и ресницах.

Сильные руки рывком подняли его на ноги, последовал хлесткий удар двумя ладонями — «черпачком» — по лицу, выбивая запрограммированную боль из головы.

— Вспомни его лицо! — последовал жесткий приказ. — Когда, где и с кем видел его раньше! Может, Елизар Каразин тебя познакомил с татуировщиком?

— Каразин! — простонал Алексей, и вдруг, сквозь тяжелую чернильную завесу пробились светлые лучики. Боль куда-то исчезла, а картинки прошлого стали выстраиваться в логический ряд. Чистая, залитая ярким солнцем кофейня, круглые столики, за которыми сидят посетители, вдоль окон изумрудная зелень на фоне снежной улицы. И двое мужчин, расположившихся в дальнем уголке помещения.

— Я случайно зашел в «Оазис», увидел там Елизара, — бормотал Антон, исправно дополняя картинки прошлого словами. — Но не стал подходить, потому что он был занят разговором. Я заказал кофе и сел за другой столик, подальше.

Волосы черного цвета, длинные и волнистые. Лицо неприятное, как показалось тогда Алексею, отталкивающее и худощавое; заостренный подбородок, нос хрящеватый, глаза непонятно какого цвета — то ли черные, то ли темно-карие, а может, и вовсе в них линзы вставлены, сейчас же модно изменять радужку цвета посредством всяких технических или медицинских ухищрений! Что еще? А, да, кожа с легким загаром, но не таким, какой он получается под солнцем среднерусской равнины, к примеру. Это южный загар, плотный, золотистый.

— Он сейчас умрет, — пророкотал Дуарх, наблюдая, как в глазах Груздева появляется лед. — Выходи, хозяин. Твоя энергия на исходе, ты слабеешь.

— Подожди, — застучал зубами Никита, и в самом деле ощущая головокружение, слабость в теле и дрожь в руках. К холоду он вроде бы адаптировался, частенько путешествуя с Дуархом через инфернальные тропинки, но энергетический контур сейчас серьезно просел, что уж говорить о несчастном Груздеве, чья аура истончилась до крайности.

Он вытащил из кармана стило, и распахнув пиджак Алексея, уверенными движениями расчертил на груди парня несколько рун, запиравших магию разрушения. Никита не знал, поможет ли это там, на поверхности, но стоило попробовать. Сейчас главное, что нужно предпринять, это обезопасить самого Груздева от влияния зловредных рун. Хотя бы на время, пока ищется эффективное оружие, способное противостоять эмиссару Ордо Маллеус.

Алексей даже не закричал от обжигающей грудь боли, ему уже было все равно.

— Дуарх, наверх! — приказал Никита, обхватывая оседающего на землю Груздева.

Ледяная воронка сжалась вокруг них, чтобы через мгновение вышвырнуть на поверхность Яви, где их заждался Хованский со своими помощниками. Вихрь едва не снес с ног, высушивая лужицы талого снега, образовавшиеся от теплого воздуха под куполом.

— Никита Анатольевич! — старший следователь бросился к волхву и поддержал, скорее, не его, а безвольно висящего Груздева. — Какая помощь нужна?

— Этому срочно восстановить ауру, — кивнул Никита на парня, которого помощники Хованского оттащили и посадили на лавочку возле задней стены клуба. — Я сейчас не в силах, сам истощен. Сможете, Анислав Радиславич?

— Не проблема, — кивнул маг. — Вместе с ребятами сейчас создам объемный контур и запитаю ауру. Вы бы тоже присели, а то совсем выглядите плохо.

— Ничего, мне помогут, — прозвучал странный ответ для Хованского. — Поставьте на ноги Груздева.

— Ого, вы уже и фамилию его выяснили! — следователь кивнул и поспешил к своим подчиненным.

Никита прислонился к стене, постепенно приходя в себя. Он, конечно, лукавил. Защитный купол, распростершийся над Александровским садом, не давал ему возможности в полной мере вытягивать из Космоса энергию, пришлось воспользоваться иным способом, черпая ее из земли и воздуха. Пока Груздеву реанимировали ауру, Никита взбодрился. Когда вернется домой, подзарядится по самую макушку. Не нужно давать Хованскому информативные козыри. И так засветил свои возможности по перемещению в Навь и обратно. А он человек умный, свои выводы сделает в правильном направлении.

Зазвонил телефон. Оказывается, Слон уже несколько раз пробовал связаться с Никитой, и встревоженный его молчанием, грозился поднять на уши все силовые структуры столицы.

— Со мной все в порядке, — успокоил телохранителя Никита. — Ждите меня в машине, я буду через несколько минут. Почему не отвечал? Путешествовал в очень дальние дали… Понял? Какой догадливый! Надеюсь, про мое отсутствие никому не говорил? Молодец, хвалю. Все, отбой.

Хованский подошел к нему, встряхивая пальцы. Ему удалось вдохнуть жизненную энергию в парня, и выглядел он весьма довольным.

— Что вы сделали, барон, с этим злодеем? Он даже после подпитки слабее трехмесячного щенка. И татуировки едва проглядывают. Как будто с него шкуру сняли, отбелили в химическом растворе и заново натянули.

— Я разорвал рунические цепочки парочкой хитроумных приемов, потому что боялся, что на поверхности Груздев снова начнет чудить, ощутив свою силу, — пояснил Никита, отряхивая костюм от капелек воды, оставшихся после растаявшего инея. — Видать, в Инферно сработал еще какой-то эффект, и парня выхолостило полностью.

— Нет, кое-что ощущается, — покачал головой Хованский. — Я его сейчас забираю с собой, поместим в отдельную камеру, закроем «коконом». Пока ваши руны блокируют его возможности, будем с ним работать. Значит, можно применить ментоскопию?

Он обернулся и приказал помощникам везти Груздева на Лиговку, посадить в одиночную камеру и следить за ним в десять глаз.

— В легком варианте, — предупредил Никита, дождавшись, когда они остались одни и сели на скамейку. — Я выяснил одну интересную вещь. Задавая напрямую вопрос о неизвестном маге, создавшем руническую ставу разрушения, наткнулся на вычищенную память. Абсолютно белое пятно. А вот опосредованные вопросы привели к интересному моменту. Оказывается, Груздев знаком с Каразиным. Постарайтесь выяснить, когда они начали встречаться, что их связывает. Так вот, он видел этого мага во время его контакта с Каразиным. Лицо запомнил, но к нашему счастью, забыл об этом моменте. А маг его в тот день не видел. Он вычистил только те ячейки памяти, которые были связаны с ними обоими.

— Занятно, — протянул Хованский. — Значит, нужно задавать вопросы о Каразине и постепенно выйти на его встречу с этим любителем набивать татуировки глупым парням?

— Именно так. На все остальное не тратьте время. И когда будете применять ментальный допрос, позовите художника. Если все пройдет нормально, мы получим портрет мага.

— Ну что ж, приятно иметь с вами дело, Никита Анатольевич, — Хованский поправил шляпу, встал и протянул руку. — Я постараюсь вытащить из этого тщедушного тела максимум информации. Как только получим портрет злодея, я вас сразу предупрежу. Теперь это дело переходит в разряд особо важных.

— Нам просто повезло, что именно сегодня незнакомец планировал поохотиться на меня, — Никита пожал руку следователю. — Но он не учел, что вечеринка будет в стиле «угадай меня в маске». Поэтому Груздев и психанул, налился алкоголем по самую маковку. Он ведь не узнал в посетителях клуба ни одного известного в столице аристократа.

— Обязан вас предупредить, барон, что Его Величество извещен о событиях в вашем особняке, — Хованский посмотрел в глаза Никите. — Налицо совершенно новая диверсионная тактика, которая может быть применена в иных условиях… Вы понимаете, о чем я?

— Несомненно, — кивнул волхв. — Это значит, что вы получили мое послание и передали государю.

— И еще, Никита Анатольевич…, - не спешил уходить следователь. — Мы оба теперь находимся в одном окопе — если так можно сказать — как родственники императорского клана. Падение Меньшиковых скажется на нас и наших семьях самым прямым образом. Я могу надеяться на вашу помощь?

— Я всегда готов помогать союзникам, Анислав Радиславич, если они тоже готовы рисковать ради общего дела.

— Скажите, что вам нужно, — понятливо улыбнулся Хованский.

— Буду благодарен, если вы по своим каналам отыщете одного шустрого и неуловимого человечка. Его фамилия Гольц. Ефим Гольц. Возможно, живет в столице, но я не совсем уверен.

— Отыщем, — уверенно ответил маг, и прикоснулся к полям шляпы рукой. — Всего доброго, барон. И мой совет: езжайте домой, вам надо серьезно отдохнуть.

Никита и сам знал, что требуется серьезная подпитка. Но не разрушать же ради нее защитный купол, под которым сейчас веселится молодежь. Так что сейчас он поедет домой, хорошенько выспится и завтра ближе к обеду заявится на Лиговку, поинтересуется, как дела у Хованского. Сумеет ли он извлечь из памяти парня образ вражеского эмиссара?

Будучи в Инферно, Никита лишь краем сознания уловил, как выглядит этот человек. Зыбкие, расплывчатые линии лица, мешанина других воспоминаний, не задетых стиранием памяти. И тем не менее, появилась хоть какая-то надежда уцепиться за хвост Ордо Маллеус. Оперилась инквизиция, да еще попутно решила провести акцию против Меньшиковых.

Москит, увидев шагающего по дорожке к выходу хозяина, подогнал «руссо-балт» прямо к воротам, не обращая внимания на возмущенные крики местных охранников. Слон выскочил наружу, распахнул дверь перед Никитой, и с величайшим спокойствием показал жестом, что все в порядке, сейчас уедем.

— Домой? — поинтересовался Москит, отгоняя тяжелую и длинную машину подальше от «Фиесты», прямо по аллее в сторону кронверка, где находился один из выездов на набережную.

— Да, уже можно, — ответил Никита и облегченно откинулся на упругую спинку дивана. — Слон, свяжись с Денисом, дай отбой мероприятию. Пусть на Обводный возвращаются. Все, теперь до завтра.

— Снова поедете, хозяин? — Слон по рации передал Мещерину приказ и только потом задал вопрос. — Завтра Дарья Александровна с Ольгой Викторовной по плану должны…

— Я подумаю, — откликнулся Никита. Завтрашняя вечеринка назначена в парке на Каменном острове. Там тоже все будут в масках, и тематика держится в тайне. Скорее всего, Дашу с Олей он прикроет. Все-таки младшая супруга и «сестренка» — дорогие ему люди, и рисковать жизнями девушек, надеясь на «авось» не стоит.

«Исчезновение Груздева обязательно вызовет беспокойство у эмиссара-рунописца, — размышлял Никита, ощущая мягкий ход дорогого автомобиля. Может, ему такой и приобрести? Мысль снова скакнула в нужном направлении. — Как только он выяснит, что его «ходячая бомба» находится в руках следствия, обязательно попытается совершить повторный заход. Я даже подозреваю, что у него для акции подготовлены несколько человек, и осознавая преимущество во времени, эмиссар может гибко реагировать на наши попытки отыскать его. А еще покушение на императорскую семью… Кто же рискнул поставить на крупный приз? Великий князь Михаил или же дорогой тесть? Все неожиданно и одномоментно сплелось в тугой узел, который предстоит распутывать, а то и разрубать мне одному. Не очень-то верится, что Хованскому дадут сотрудничать со мной; скорее, дядюшка цесаревны постарается извлечь пользу для своего магического отделения, разом накрыв всю агентуру Ордо Маллеус. И в его должниках появятся крупные фигуры вроде императора и меня. Но Анислав Радиславич обещал найти Гольца. Если он поднесет его на блюдечке, я выпотрошу этого ублюдка полностью, но выйду на того, кто заказал моих женщин».

«Руссо-балт» свернул на Обводный, сопровождаемый черным микроавтобусом, в котором находилась группа Дениса Мещерина. Где он успел присоединиться, Никита даже не заметил. Но телохранители всю дорогу оставались спокойными, значит, контролировали ситуацию и не мешали хозяину думать.

Тамара вместе с Нагайцем ушла через портал в Вологду, не дожидаясь приезда мужа. По словам Полозова, встретившего Никиту возле столовой, она сказала, что в «Фиесте» достаточно людей, которые присмотрят за Никитой. Н-да, милая супруга, возможно, знала куда больше него, и потому была спокойной. Значит, Владислав подстраховался и напичкал клуб своими людьми. Цесаревич наивным мальчиком не был.

Никита осознавал, что в круговерти событий он мало уделяет времени детям. Сколько он времени не был дома? Постоянные прыжки из одной географической точки в другую не давали возможности спокойно поиграть с Полиной, Мишкой и Ярославом. И это обстоятельство вносило в душу диссонанс. Он понимал, чем грозит упущенное время. Года через два Михаил и Полина должны пройти первую инициацию, а Никита до сих пор вплотную не занимался с детьми, навешав на деда Фрола всю методологию и теоретические занятия. Стыдно, господин барон! Не хочешь, чтобы место отца заняли чужие люди — учи наследников сам.

Поздоровавшись с хлопотавшей на кухне прислугой, прошел в гостиную, где застал Дашу, Яну с Ромкой Возницыным и Ильяса. Они дружно поприветствовали «блудного сына».

— А где Тамара? — поцеловал Дашу и подержав ее в объятиях чуть больше обычного, на что она понятливо улыбнулась, поинтересовался Никита.

— Вернулась из Петербурга и сразу ушла спать, — Яна укоризненно поглядела на молодого волхва, как будто хотела выговорить ему все, что думает о беспечном муже, чья жена в интересном положении.

— Тогда вы чего тут полуночничаете? — удивился барон. — Совсем без хозяйской руки расслабились.

— Ой-ой, как страшно! — фыркнула платиновая чародейка и прижалась к Возницыну. — Тут есть кому за порядком следить.

— Накажу, оставлю без сладкого, — лениво пригрозил Никита, а потом неуловимо изменил интонацию. — Ромка, пойдешь вместе с Яной. Дополнительно еще ребят к вам подкину.

— Понял! — обрадовался Возницын. — Я же говорил тебе, Янка, что контролировать Юлю и Настю будет тяжело в одиночку. Не заметишь, как в толпе растворятся. На вечеринках так бывает. Кавалеров тьма, амуры кругом порхают.

— Можно подумать, ты завсегдатай подобных мероприятий, — усмехнулась Яна и предупреждающе врезала своим кулачком в его плечо. — Никита, а что случилось? Почему усиливаешь группу?

— Сегодня просто случайно выловили «ходячую бомбу», — вздохнул Никита. — Искал именно меня. Спасло то, что все в клубе были в масках и с измененной личиной. Поэтому, Ильяс, приказываю усилить внимание по периметру. Слышал уже, что произошло на Обводном? Одними руками тщедушный паренек едва кованый забор не вырвал с мясом.

— Да я сразу же после того, как Тамара Константиновна рассказала, парней озадачил, — Ильяс кивнул. — Дал указание объезжать территорию каждые полчаса. Повесили дополнительные камеры в глубине парка, чтобы при атаке их не вырубило. Так хоть какой-то шанс будет вовремя заметить проникновение.

— Молодцы, — облегченно вздохнул Никита. — Завтра займусь изготовлением свитков, которые позволят блокировать действие рунических атак. Как выяснилось, очень неплохо воздействуют на человека, расписанного с шеи до живота всякой пакостью. Ненадолго, но бойцам хватит его ликвидировать.

— Дед Фрол уже высказывался на этот счет, — заметил Ильяс. — Он укрепил восточный фас поместья, нанес на столбы какие-то знаки, но сам признался, что не в свою область знаний влезает. Дескать, в «Гнезде» только один специалист подобного рода, вот пусть и строит дополнительную защиту.

Никита посмотрел на часы и заявил, что идет спать, и остальным советует то же самое. Утром у всех много работы. Цапнув за руку улыбающуюся Дашу, потянул за собой. Немного подумав, дошел до дверей ее спальни и затянул внутрь. Жена ойкнула, попав в крепкие объятия супруга.

— Скучала? — поинтересовался он, невидимым, но ощущаемым потоком силы закрыв дверь. А сам зарылся в ее в волосах, так и простояв некоторое время.

Даша не торопилась разрушать это мгновение, вдруг поняв, что Никите важно восстановить потрепанный (кстати, отчего?) аурный щит именно таким способом, и сама робко попыталась поделиться своей энергией.

— Молодец, — волхв приник к ее губам и поцеловал. — У тебя получается.

— Расскажешь, что произошло? — Даша не стала включать верхний свет, села на край кровати, выпрямив спину.

— Не сегодня, — Никита снял пиджак, критически его осмотрел, покачал головой. — Вроде бы нигде не валялся как пьянчужка под забором, но какой же он потрепанный… Надо закончить с Ордо Маллеус.

— Я беспокоюсь за тебя, — вздохнула Даша, глядя на мужа, снимающего рубашку. — Положи все на стул, я утром скажу горничной, чтобы привела костюм в порядок. Останешься со мной?

— Конечно, — Никита присел рядом и привлек супругу к себе. — Завтра трудный день, надо выспаться… Мне-мне, в первую очередь! Засверкала глазками.

— Тогда ложись, не будем терять время, — опасные вибрации в голосе Даши не дали шанса Никите сразу упасть в объятия Морфея. Переживания о том, что он мало уделяет внимания своей семье, пришлось усердно прятать в самый дальний уголок.

Проснулся он от тихого жужжания телефона, лежащего на тумбочке. За окном было еще темно, и Никита сразу сообразил, что ночной абонент не просто так желает поговорить с ним.

— Слушаю, Анислав Радиславич, — стараясь не разбудить Дашу, волхв аккуратно поднялся и быстро вышел в семейную гостиную, где уже заговорил погромче. — Что-то случилось с Груздевым?

— Нет, он жив и здоров, — в голосе Хованского кроме усталости проскользнули и тревожные нотки. — Спит мертвецким сном, даже завидно. Я насчет вашей просьбы, барон.

— Неужели нашли Гольца?

— Удалось кое-что раскопать. Ефим Гольц, оказывается, состоит финансовым советником при князе Шереметеве. Ну… как состоит. Скорее, выполняет деликатные поручения Василия Юрьевича, разъезжая по разным городам. Причем, он никогда не встречается с Главой рода, получая задание по закрытым каналам. По крайней мере, об их встречах никто из клановых Шереметева точно не говорит. Я поспрашивал кое-кого, кто может быть связан с князем некими обязательствами, и подозреваю, что о вашем интересе уже утром будет известно Главе. Пришлось рисковать, увы. Поэтому, Никита, если хотите поговорить с Гольцем, вам нужно как можно быстрее ехать в Новую Ладогу, где советник, собственно, и проживает.

— Не в Петербурге? — удивился Никита.

— Да, я тоже сначала озадачился, почему такой серьезный специалист находится далеко от княжьей руки, — хмыкнул старший следователь-маг. — Видимо, на это есть причины, и они связаны каким-то образом с мутными делишками Бельских. Торопитесь, барон. Боюсь, мы растревожили осиное гнездо. Адрес я вас сброшу в личную почту… Вы сейчас где?

— В Вологде, — не подумав, буркнул Никита, уже лихорадочно просчитывая маршрут от Петербурга до Новой Ладоги.

— Хм, значит, Константин Михайлович не шутил, когда говорил, что вы можете одним шагом перекрыть расстояние от Вологды до Петербурга, — Хованский предупредил, что знает о портале Назаровых, что не прибавило настроения Никите. — Думал, фигура речи такая, и сразу не подумал о техническом переходе…, - он резко прервался и заговорил о другом. — Тогда не теряйте времени. До Новой Ладоги сто двадцать километров и еще немного, если нет другого способа перемещения.

Ничего удивительного: Анислав Радиславич сегодня сам видел, на что способен Никита со своим демоном-помощником. Но соль проблемы — в отсутствии маячков в нужном городе, и добираться туда придется только на машине.

Поблагодарив Хованского за информацию, волхв бросил взгляд на циферблат часов, висящих над холодильником. Это что, он всего два часа поспал? Сейчас четыре, подъем, сбор штурмовой группы, переход в столичный особняк — еще.

— Семен, поднимайся, — приказал Никита, услышав сонный голос Фадеева. — Срочно найди, где хочешь, еще один микроавтобус. Буди Дениса и его ребят. Пусть будут в полной боевой готовности и в «бризах». Я скоро подойду со своей группой.

Фадеев не стал задавать лишние вопросы, четко уловив посыл хозяина шевелиться как можно быстрее и подготовиться к какой-то акции. Это уже становилось не столько интересно, сколько тревожно и интригующе. Давненько такого движения не было на его памяти. Неужели завязывается война с каким-то кланом? Не хотелось бы, если честно. Сил маловато, увы.

Разбудив Ильяса своим звонком, Никита дал ему необходимые указания и начал готовиться к… бес его знает, что ожидает их в Новой Ладоге. Гольца надо изымать быстро и давить из него всю информацию по Новохолмогорску, Бельским и англичанину с контейнеровоза. Пока это единственные ниточки, которые могут привести к Марцио Боргезе или его эмиссару.

Он выбросил все ненужные сейчас мысли, только мешавшие сосредоточиться, и стал одеваться. Гардероб с его полевым камуфляжем находился здесь, чтобы не тревожить сон девушек, если приходилось покидать дом ночью. Первым делом, конечно, натянул гладкую кожу «бриза». Амулеты сразу же активизировались, создавая тепловой комфорт для тела. Натянув штаны, свитер, теплую куртку, он на цыпочках вошел в Дашину спальню и замер на месте, увидев забавную картину.

Полина, заспанная и с разлохмаченными волосами, сидела на постели, приткнувшись к растерянно-улыбающейся Даше, и смотрела на отца, казавшегося невероятно огромным и высоким.

— Не понял, — чтобы заполнить паузу, протянул Никита. — Это что за ночные посиделки, боярышни? Поля, твоя спальня в другом крыле коридора, если не забыла.

— Я знаю, — буркнула девочка, пристально рассматривая его. А потом неожиданно дрожащим голосом добавила: — Не входи в дом, понятно?

— Ладно, не буду, — мгновенно насторожился волхв. — Что ты еще хочешь сказать?

— Просто не заходи в дом, — Полина вдруг спрыгнула с постели и подбежала к отцу. Подхваченная сильными руками, она взлетела вверх и обхватила его за шею. Зеленые глаза необычайно засветились, как будто изнутри на зрачки направили лучики солнца. — Обещаешь?

— А в какой дом, Поленька? — осторожно поинтересовался Никита.

На мгновение девочка крепко зажмурилась, отчего на лбу появились морщинки, но потом огорченно выдохнула:

— Не могу понять. Одноэтажный, забор железный закрытый, снег герб на нем… не вижу больше ничего.

— Хорошо, — поцеловав Полину, Никита опустил ее на пол. — Беги к себе, а то рано встала.

— Я с мамой Дашей останусь, ладно? — хитро сверкнув глазищами, маленькая ведунья завернулась в одеяло.

Даша кивнула, соглашаясь с таким бесцеремонным вторжением в личную зону, и сделала виноватое лицо, дескать, не прогонять же малышку. Да и как упускать случай укрепить дружбу с дочкой старшей жены? Она потрепала Полину по голове и встала, чтобы проводить Никиту. Обняла его и прошептала в ухо, что очень боится таких вот откровений. Может, они не связаны с ближайшим будущим, а может, предупреждение своевременное, и к которому стоит прислушаться.

Никита пообещал быть очень аккуратным и осторожным, и не оборачиваясь, вышел из комнаты. Слон уже ждал хозяина в полном боевом обвесе, сидя в дежурной комнате с бодрствующей сменой, возвышаясь над ними как могучая башня. Москит рядом с ним казался маленьким хулиганистым мальчишкой, вертким и крепко сбитым.

— Сколько тебе еще нужно бойцов? — спросил Ильяс, заглянув в комнату. — Я как только сказал, что хозяин планирует прогуляться, все штурмовики собрались.

— Десять человек, — Никита посмотрел на часы. — Больше не надо. Есть еще группа Мещерина, мне их важно в деле проверить. Сам подбери инициативных и дерзких.

— Все настолько серьезно?

— Надеюсь, не придется войну устраивать, — отстраненно произнес волхв, думая о Шереметеве. Не опередил бы, а то столкнутся нос к носу — и неизвестно, чем закончится встреча. — Ильяс, у тебя десять минут. Сбор в подвале.

Глава 18 (окончание)

Фадеев приказ Никиты выполнил, ухитрившись достать в ночном Петербурге минивэн. Черный «даймлер» без опознавательного герба стоял у крыльца особняка, выплевывая в морозный воздух клубы едкого сизого дыма. Второй микроавтобус уже был забит мезенской группой.

Темные тени, выскальзывая на крыльцо по одному, спускались по лестнице и быстро запрыгивали в машину, едва слышно позвякивая железом. В полной тишине, без шуток и подначек, как это обычно бывает в начале какого-нибудь дела.

Хрустя снегом на дорожке, Семен дождался Никиту, который вышел последним, поежился от холодного промозглого ветра, дувшего с канала.

— У вас одна дорога — через Синявино, — сказал комендант особняка. — Трасса сейчас пустая, но я слышал, там прошел влажный снег. Поэтому за полтора-два часа доберетесь. Никита, может, тебе еще людей дать? Меня-то ты с собой не возьмешь, скажешь, что усадьбу охранять надо.

Фадеев попробовал пошутить, но в его голосе послышались просящие нотки, словно у мальчишки, страстно желающего пойти со взрослыми мужиками на ночную рыбалку.

— Усадьбу надо охранять, — улыбка мелькнула на губах Никиты и пропала. — Связь будем держать каждый час. Не исключено, что Шереметевы попытаются сорвать мое желание увидеться с Гольцем. Тогда придется поднимать всех, вплоть до введения особых мероприятий и в «Гнезде», и в «Родниках». Ну все, мы помчались. Надеюсь, до вечеринки успеем вернуться. А то Даша с Олей меня на кусочки разорвут.

Урча моторами, обе машины выехали из ворот, и набирая скорость, помчались по улицам, постепенно забирая на северо-восток. Выехав на загородную магистраль, еще больше прибавили скорость. Дорога, к счастью, оказалась чистой. Легкая снежная поземка сгоняла свежевыпавший снег на обочины, по правой стороне промелькнули скудные огни пригородных дач, размытых в наступивших утренних сумерках.

Бойцы, пользуясь случаем, дремали в креслах, справедливо рассудив, что два часа лучше потратить на полезное дело, чем языками чесать. Поэтому в салоне стояла тишина, нарушаемая лишь убаюкивающим гулом мощного движка. Никита сидел рядом с Москитом, уверенно ведущим «даймлер» по пустой дороге, изредка обгоняя грузовые фуры; за ним уверенно держался микроавтобус группы Мещерина.

«Хованский при разговоре честно признался, что возможна утечка информации, — размышлял Никита, откинувшись на высокую спинку пассажирского кресла. — И, несмотря на это, рискнул предупредить меня. Значит, знал, что Шереметева предупредят о моем интересе к Гольцу. Человека с такими полномочиями князь мне не отдаст, вот почему нужно прибыть раньше его бойцов. Слишком много финансист знает, и эти знания чреваты проблемами для князя. Только странно связывать покушение на Тамару и Дашу с Гольцем. Иначе получается, к нему причастен князь Василий Юрьевич…. Голова раскалывается от непонятных фигур, мечущихся перед моими глазами!»

Через час Никита связался с Фадеевым и убедился, что в Петербурге все спокойно, никто к особняку близко не подходил, Шереметев своих людей не присылал. Вологда тоже отчиталась, тами вовсе безмятежное настроение. Впервые за несколько суматошных дней промелькнула мысль о капризной Макоши, решившей изменить ситуацию в его пользу.

К Новой Ладоге подъехали в восьмом часу утра. На пригородной трассе, тянущейся вдоль Волхова, уже вовсю сновали юркие малогабаритные фургончики, развозя свежий хлеб и продукты по дачным поселкам. Автобусы на остановках забирали ежившихся от мороза людей, дорожные фонари гасли один за другим.

— Эх, по темноте лучше было бы, — вздохнул Москит, озвучив тревогу Никиты. — Ладно, такой оравой подъедем. А если придется силой брать? Сколько там охраны?

— Не больше двух-трех, — рассеянно проговорил волхв. — Он хоть и важная птица, но не настолько, чтобы набивать полный дом телохранителями. Не переживай, усыплю всех, спокойно проникнем внутрь, побеседуем.

Москит только вздохнул и покосился на экран навигатора, куда была загружена карта Новой Ладоги. Ориентируясь по проложенному маршруту к дому Гольца, который проживал неподалеку от Петровского, как его еще называли — Староладожского — канала в районе шлюзов. Район был малозаселенным, что облегчало скрытность задачи; но проживали в нем, как гласила справка, выведенная поверх карты, весьма важные дворянские семьи города. И большая часть из них, вероятнее всего, лояльна Шереметевым или Волынским. Их кланы крепко держат все побережье Ладоги.

Промелькнул слева заснеженный городской парк, и Москит свернул в широкий проулок, ведущий к каналу. Машина с бойцами Дениса Мещерина, шедшей теперь в арьергарде как привязанная, уверенно держалась в тридцати-сорока метрах.

— Готовимся, — бросил через плечо Никита, и в салоне оживленно зашевелились, заговорили.

Адрес Гольца и его фотографию Хованский сбросил еще в тот момент, когда Никита со своим отрядом выезжал из Петербурга. Теперь, сверившись с номерной табличкой, волхв с тягучим ощущением беды смотрел на забор из металлопрофиля, тянувшийся метров на пятьдесят. Ворота плотно закрыты, калитка в заборе из массивного железного полотна тоже без единого зазора. Малый герб Шереметевых на кирпичном столбе предупреждал о том, что хозяин дома находится под защитой серьезного рода.

Дорожка из дикого камня, ведущая к калитке, чисто выметена, и никак не узнаешь, есть ли в доме кто. Замершие неподалеку две черные машины, несомненно, уже привлекли внимание рано вставших соседей. Правда, их тут немного. Участки довольно обширные, дома расположены друг от друга на приличном расстоянии. Метров сто-сто пятьдесят. Уже неплохо.

— Слон, Актив! — приказал Никита. — Прошвырнитесь, «понюхайте» ситуацию.

Его телохранитель и второй боец, не уступающий Слону в размерах, выбрались на улицу и беспечным шагом подошли к калитке. Актив нажал на ручку, опустил ее вниз, постоял в задумчивости, что-то бросил Слону, а сам спокойно вернулся к машине, и в приспущенное окно сказал:

— Дверь открыта. Заходить не стали. Что будем делать?

— В гости пойдем, — Никита вышел из машины, закончив обрабатывать данные, поступившие ему от «амеб-разведчиц». — Во дворе никого нет, я уже проверил. В доме трое. Москит, Багет, Чайник остаются на улице, контролируют улицу. Денис, пока не светитесь, сидите в машине до моего распоряжения!

Упорно отбрасывая мысли о предупреждении дочери, чтобы он не входил в дом, Никита переломил себя. Хочешь — не хочешь, а придется. Иначе как с Гольцем разговаривать? Можно, конечно, приказать бойцам выволочь этого гада на улицу, а вдруг предсказание имеет иной смысл, и дом здесь не при чем? Конечно, есть надежда на «бриз», что он спасет в форс-мажорной ситуации. Но бывают моменты, когда требуется более серьезная защита на уровне Иерарха. Поэтому нужно идти, как бы не царапали сердце слова дочери. Она еще маленькая, могла ошибиться в каких-то деталях, неправильно оценила ситуацию.

И кстати, нужно с детьми прогуляться по Источнику.

Во дворе дорожка, ведущая к дому из красного кирпича, тоже тщательно прометена, а вот в других местах снега навалено по колено. Гольц, видимо, особо не следил за порядком, разъезжая по своим делам. Из хозяйственных построек только гараж на две машины, да вдали притулилась баня, срубленная из толстых бревен.

— Сахар, Малыш — проверить баню, — негромко бросил Никита, и двое бойцов, прикрываясь стеной дома, стали продвигаться к постройке, не забывая контролировать двор, что было не так трудно. Кроме небольших насаждений вишни и малины здесь ничего не росло, и все пространство просматривалось на отлично.

Но Никите что-то все равно не нравилось. Поселилась тревога в глубине души, грызла мелкими зубами, отщипывала кусочки, а не давала возможности понять, чего нужно опасаться. Тем временем оставшиеся бойцы, прикрывая его, уже добрались до невысокого крыльца, держа на прицеле короткоствольных штурмовых автоматов окна дома, отражающих блики восходящего солнца.

— Тихо! — последовал доклад Слона, идущего первым вместе с Активом.

Еще бы не тихо. Метки людей, находившихся в помещении, не выглядели, как бы это мягко сказать, живыми. Аурный контур просматривался, но цельность его казалась сомнительной.

— Дверь открыта, — тихо произнес Слон. — Актив, заходим медленно. Хозяин, замри.

Здесь он был в своей стихии, и даже голос стал другим, более жестким, требовательным. Никита не посмел усомниться в его профессионализме. Зачем ронять достоинство проверенного и верного бойца в глазах товарищами? Пусть действует так, как его учили, зарабатывает авторитет.

Следом за Слоном и Активом зашли еще двое парней, а Никиту взяли под охрану вернувшиеся Сахар и Малыш. Парни спокойно доложили, что баня абсолютна пуста, холодна, в бочках даже воды нет.

Время шло, отчитывая секунды и минуты, а внутреннее напряжение все росло и росло. Устав ждать, Никита плюнул на все и только собрался перешагнуть порог дома, появился Слон.

— Хозяин, тебе надо посмотреть на это, — сказал он таким тоном, что стало ясно: Гольца или нет в доме, или на белом свете.

Сразу от входных дверей начиналась просторная комната, совмещавшая в себе и столовую и зал. Добротный гостиный гарнитур темно-вишневого цвета, мягкая кожаная мебель вокруг огромной панели телевизора, барная стойка, за которой на зеркальных полках стоит батарея бутылок разного калибра, кухонный гарнитур, обеденный стол на пять-шесть персон, заставленный кружками и тарелками. Остатки трапезы в виде засохших кусков колбасы, старого салата и грязных тарелок говорили о том, что хозяин полностью игнорировал уборку стола еще вчера или даже позавчера.

В кресле полулежал мужчина в сером свитере, свесив руки с подлокотников. На его груди расплылось кровавое пятно. С правой стороны на полу упавший пистолет. Второй убитый валялся на полу возле плотно закрытой двери. Половина черепа снесена, бурая застывшая масса с кровью желеобразной лужей растеклась возле головы.

Актив присел над ней, бесстрашно макнул пальцем, поднес его к носу. Повернув голову, сказал, не вставая:

— Убиты не так давно. Может ночью, но часа три-четыре точно уже мертвы.

— Проверьте комнату, — кивнул Никита, зябко поведя плечами. Среди этих убитых Гольца не было. — Там должна быть спальня.

Слон толкнул дверь, Сахар и Малыш ворвались внутрь, распределяя между собой пространство комнаты.

— Чисто! Здесь тоже труп! — нелогично крикнул Малыш.

— Ну вот и свиделись, — пробормотал Никита, заходя в просторную спальню, большую часть которой занимала широкая кровать. На ней и валялся Гольц, умиротворенно раскинувшись в виде креста.

Да, это был тот самый Ефим Гольц, советник князя Шереметева по тайным финансовым операциям, вероятно, приложивший руку к убийству сотрудника Торговой Корпорации в Новохолмогорске, и косвенно причастный к нападению на баронесс Назаровых. Сорокалетний черноволосый мужчина с характерной вытянутой формой головы и удлиненным овалом лица, на котором выделялся нос-капля с широким кончиком, со свисающими с висков прядками волос, грозившими перерасти в бакенбарды, явно принадлежал к той части народа, которая очень хорошо ладила с деньгами, драгоценностями и музыкой.

«Вот почему князь Шереметев держал Гольца подальше от Петербурга, — только сейчас встал недостающий кусочек картины в голове Никиты. — Русскому аристократу немыслимо держать в ближнем кругу советников еврея, пусть даже ашкеназа. Гольц, судя по его долголетней финансовой практике, был ценным кадром в клановой системе Рода, и занимался вещами, которые претили большинству слуг. А то, что он ашкеназ, увеличивало возможности Шереметева за рубежом. Покойный, вероятно, умело заводил нужные знакомства в Европе с теми людьми, у которых было желание заниматься серьезными делами в России. Но в приоритете у него стояли связи с банковскими структурами. Принцип «ты мне — я тебе» действовал безотказно. И кто знает, не оказалась ли папская инквизиция среди таких знакомых?»

У Гольца была прострелена голова. Оставалось непонятным, сам ли он так упал или его тело намеренно так положили, предварительно убив в другом месте. Скорее второе. Постель не разобрана, крови мало. Никита предупреждающе вскинул руку, чтобы никто не подходил к мертвому советнику, и выставив перед собой небольшой щит, склонился над Гольцем.

Он почувствовал тихий словно из глубины леса шепот или морской прибой, которого не видишь, но догадываешься, что за тем вот холмом раскинулось широкое и безбрежное море. Шипящие волны, накатываясь на песок, уходят обратно, забирая с собой мириады песчинок. Вот на что были похожи звуки, заполнившие все пространство.

Оглянувшись, Никита убедился, что его парни спокойны и ничего не слышат. Они грамотно распределились по комнате, держа под контролем окно и выход в гостиную. Если хозяин сказал не вмешиваться, значит, нужно продолжать нести службу, как их учили. Но в их поведении не было никакого волнения или нервозности.

Наклонившись над Гольцем, Никита расстегнул его рубашку до самого пояса, медленно оголил грудь. Черные руны, как будто выжженные изнутри, налились неприятным буро-коричневым цветом, и от них несло таким зарядом отрицательной энергии, что Никита отшатнулся. Предчувствие оглушительно взвыло, переходя в высокую тональность.

— Живо в гостиную! — закричал он.

Все-таки Донской выдрессировал бойцов как нужно. Не создавая паники и не толпясь в узком дверном проеме, парни выбежали из спальни, и Никита несколькими большими прыжками догнал их, закрывая прочной «сферой». И торопясь, напитал ее остатками своей энергии, создав трехслойную преграду. Понимая, что сейчас произойдет.

В спальне вспух темно-лиловый пузырь, и стремясь раздвинуть стены помещения, с оглушительным взрывом разнес их в клочья. Крошево измельченного кирпича и большие куски с острыми краями вместе с предметами мебели с бешеной скоростью разлетелись по сторонам, разрушая все на своем пути. На щит обрушился жуткий вал из потолочных балок, разбитого стекла, кирпича, цементной крошки, грозясь заживо похоронить под «сферой» замерших людей.

За себя и своих бойцов, сжавшихся сейчас под бледно-сиреневой накидкой, Никита не переживал. Серьезно могли пострадать Доктор, Индеец и Мелкий, который остались на улице контролировать территорию усадьбы Гольца и закрытый гаражный бокс.

Взрывная волна разнесла более легкие внутренние межкомнатные стены и выбила все окна, раскидав осколки стекла по улице подобно шрапнели, градом осыпавшей металлический забор. Часть потолка каким-то образом удержалась на месте, обвалившись только над спальней. Но внутри дома разгром был ужасающим. Когда улеглась красно-серая пыль, Никита снял защитный купол и впервые в своей жизни почувствовал, как у него пляшут руки. Мелкая неприятная дрожь заставляла выделывать пальцами замысловатые кренделя. Сжав зубы, волхв заставил себя успокоиться. Доченька оказалась права, и заходить в дом было большой ошибкой. Но ошибкой вынужденной. Будь иначе, сейчас на его совести оказалось бы несколько смертей. Никто в такой мясорубке, не обладающий магической силой, не выживет. Далеко не факт, что и одаренный сумел бы выйти из этой ситуации невредимым.

— Все в порядке? — спросил Никита отходящих от оцепенения бойцов. — Ранений ни у кого нет?

— В порядке. Да. Все в норме, — понеслись доклады.

— Валим отсюда, — грубовато приказал Никита, потому что хотел и самого себя взбодрить, и парней отвлечь от неминуемого эмоционального отката. — Скоро здесь будут люди Шереметева, не хотелось бы с ними кусаться.

Осторожно перешагивая через битый камень и разлохмаченные в щепу брус и мебель, они вышли на улицу. Никита с облегчением подумал о том, что высвобождение энергии от раскрывшихся рун не похоже на взрыв. Скорее, соседи примут его за разрыв газового баллона, кои частенько используют в хозяйственных нуждах и в гаражах.

Вздохнул с облегчением, увидев живыми и невредимыми Индейца, Доктора и Мелкого, успевших среагировать на магический взрыв. Они в этот момент находились неподалеку от бани, поэтому сразу попадали в снег, не попав под град разлетающихся кирпичей и стекла.

Только сейчас Никита услышал, как надрывается рация, прицепленная металлической защелкой к левому карману. Удивительно, почему Денис со своей группой еще не ворвался во двор, а до сих пор торчит на улице? По логике событий вероятность опасности для Князя высока как никогда, а никакой реакции. Странно…

— …да отзовись же! — Денис, кажется, готов был сорваться в панику.

— Что случилось? — приходя в себя после чувствительного удара, спросил волхв. Ладно — он. Бойцы до сих пор сидят на корточках, очумело поводя головами. Черная энергия умело поставленной рунической ловушки была невероятно сильной, а это точно говорило о том, что Гольц связан с Ордо Маллеус. Но каким образом неведомый враг узнал о приезде Никиты?

— Здесь князь Шереметев, — напряженным голосом ответил Денис. — У меня не хватает дипломатического такта удержать злого дядьку, возьму и покрошу всех к чертовой бабушке.

— Я уже выхожу, — Никита показал жест «опасность» и «следовать за мной».

Слон вместе с Активом, Сахаром и Малышом тут же образовали выступ, которым и вывалились на улицу, прикрывая Никиту. И замерли от картины происходящего. Вся широкая улица была забита черными внедорожниками, отмеченными гербом Шереметевых. Тяжелая штурмовая пехота князя в таких же черных комбинезонах и броне, ощетинившись оружием, стояла напротив дюжины парней в камуфляжной униформе, куда затесался и Москит с Багетом и Чайником. Судя по всему, бойцы с двух сторон были накалены до предела, готовые открыть огонь. И только один человек стоял в окружении своих гвардейцев совершенно спокойно, засунув руки в карманы диссонирующего с чернотой бежевого пальто. Да еще с расстегнутыми полами.

Князь Шереметев собственной персоной примчался в Новую Ладогу, за сто с лишним километров от столицы, надо полагать не из-за беспокойства о маленьком винтике в огромном клановом механизме. Здесь было что-то другое.

— Как это понимать, барон? — с ледяным спокойствием спросил Шереметев, заметив Никиту в окружении второй группы, вывалившейся на улицу. И это серьезно напрягло штурмовиков князя. — Вы решили игнорировать гербы, висящие на воротах домов, где проживают мои люди?

Чтобы вопрос был правильно понят, он ткнул пальцем в малый герб, едва не свалившийся от взрывной волны, ударившей в забор. Отлитый из металла, клановый герб так и болталась на одном винте, грозясь упасть на землю.

— Прошу прощения, князь, — Никита выступил вперед, чтобы чужие бойцы не подумали, что он опасается их хозяина. — Ваш советник оказался замешанным в неблаговидных делах, напрямую касающихся моей семьи. Чтобы проверить, так ли это, я поспешил сюда для разговора с Гольцем. Поверьте, я не собирался действовать радикальными методами. Обычный разговор, не более.

— Знаю я, как вы умеете ловко заметать следы подобных «разговоров», — льда в голосе князя не убавилось. — Мне крайне неприятно узнать, что вы без предварительного разговора со мной поехали к Гольцу. И, как вижу, получилось совсем плохо.

Он задумчиво посмотрел на крышу, часть которой оказалась обваленной внутрь. С улицы хорошо просматривались голые стропила и торчащая вверх ежиными иголками щепа.

— Я сам едва не погиб, — Никита не собирался оправдываться, однако следовало убедить Шереметева, что в Новую Ладогу он приехал совсем по другому вопросу. — Кто-то устроил ловушку из замкнутых рунических знаков, причем, со взрывом в определенный момент. Значит, этот кто-то хорошо знал, что сюда еду не только я, но и вы. Расчет был на то, что один из нас погибнет или пострадает, в результате чего возникнут очень серьезные разногласия между нашими кланами, вплоть до войны.

Князь на мгновение задумался, глядя в глаза Никиты, выискивая в них зацепку, которая даст повод раз и навсегда избавиться от нахального, прыткого, и чего там лукавить — опасного волчонка. Потом предложил:

— Не желаете продолжить разговор в машине? Не при слугах же обсуждать проблему…

Не дожидаясь согласия Никиты, он развернулся и направился к одному из внедорожников, в котором, видимо, и приехал. Стоявший возле него штурмовик распахнул заднюю дверь. Дождавшись, когда молодой волхв скроется в салоне следом за князем, захлопнул ее и замер на месте.

— Ваше рассуждение здравое на первый взгляд, — сказал Шереметев негромко, — но грешит странным логическим провалом насчет рунической ловушки. Вы не обвинили меня напрямую в покушении на убийство, но намек сделали, ловко ввернув фразу, «что кто-то хорошо знал».

— Я не имел в виду вас, князь, — постукивая пальцами по спинке пассажирского кресла, ответил Никита. — О том, что вы приедете в Новую Ладогу, я просчитал по косвенным признакам. Но кто-то, кто связан с Гольцем, сделал так, чтобы мы оба уехали отсюда врагами.

— Что вам надо было от моего советника?

— Признание в сношениях с Ордо Маллеус.

— Вы…, - у князя едва не сорвалось с губ «с ума сошли», но Шереметев вовремя прикусил язык. — Откуда у вас такие дикие подозрения?

— Я же говорю, за Гольцем давно тянется грязный след. Помимо того, что он пользовался вашим доверием и прикрывался могущественным гербом, Ефим спутался с британцами и папскими инквизиторами. Но не в плане каких-то своих делишек, а завязывал знакомства для вашего Рода, скорее всего. Видимо, там его и подцепили для тайных операций в России. Вы же понимаете, Василий Юрьевич, как этот факт отразится на вашей дальнейшей судьбе, когда император узнает, что вы покрывали преступника. А он узнает. Князь Иван до сих пор под следствием, атаман Борецкий постепенно раскалывается. Когда к нему применят ментальный допрос, вся правда всплывет.

У Никиты не было прямых доказательств; ему приходилось гвоздить противника косвенными, чтобы ошеломить, заставить сделать ошибку и принять его версию. Лучше действовать против могущественного врага единым фронтом, а потом разбираться с остальными. Ордо Маллеус Никита считал приоритетным врагом — с ним и нужно кончать побыстрее. А Шереметев не станет рисковать и затевать войну на ровном месте из-за делишек тайного финансиста.

— И эти выводы вы сделали из истории с покушением на ваших жен? — выслушав Никиту, задал логичный вопрос Шереметев.

— Я начал распутывать это дело, не привлекая к содействию Меньшиковых. У меня свои связи, которые тоже эффективны, если правильно их мотивировать. Гольц всплыл в истории с переводом неучтенного государственной казной золота в Британию. Я тоже раскопал этот факт. Гольц приезжал в Новохолмогорск с завидной регулярностью, где встречался с человеком из Англии. Мне еще неизвестны подробности этих встреч, но я их получу, Василий Юрьевич, будьте уверены. В Новохолмогорск стекалось золото Вычегды, и распределением его занимался как раз Ефим Гольц. Вы знали об этом? Или не хотели знать, требуя лишь отчетов о ваших растущих вкладах в зарубежных банках?

Шереметев прикрыл глаза, на лбу нарисовались несколько морщинок от мыслительной деятельности. Нужно было отвечать, но молчание затянулось. Наконец, ресницы дрогнули, князь взглянул на волхва.

— Чего вы хотите, Никита Анатольевич? — впервые с начала разговора Шереметев снизошел до элементарной вежливости.

— Чтобы вы мне не мешали, Василий Юрьевич. Подозреваю, что нас попытаются рассорить любым способом, даже посредством чужих рук. Поэтому любое мое движение начнут интерпретировать как желание встать на пути рода Шереметевых. Я же ищу тех, кто напрямую давал приказ уничтожить меня и семью. Когда найду, кому-то будет очень больно. Хочу надеяться, что никто из вашего клана и союзников не замешан в тайном сговоре с Ордо Маллеус.

— Вы намеренно наступили на хвост гадюки и теперь отбиваетесь от разозлившейся твари, — задумчиво произнес Шереметев. — Магическая инквизиция не успокоится, пока не разделается с вами. Мне даже не нужно пальцем шевелить, чтобы сбросить вас, барон, с игровой доски как ненужную фигуру. Поэтому претензии к Гольцу слишком надуманы. Мой советник вряд ли имел необходимые навыки в закулисных интригах. Он обычный финансист, делец, торгаш, но никак не злодей.

— Войну начал не я, — напомнил Никита. — Мне пришлось защищаться.

Шереметев развел руками и с безразличием ответил:

— Вероятно, Никита Анатольевич, корни противостояния находятся столь глубоко, что уже не найти правого или виноватого. У вас нет иного пути как победить или погибнуть. Я искренне сочувствую вашему тяжелому долгу, но помогать не стану. Ватикан — это громоздкая, но беспощадная и бездушная машина. Даже я со своими ресурсами и союзниками не смогу противостоять ему. Слишком хорошо поднаторели папские эмиссары в устранении неугодных им людей и врагов. Не хочется, знаете ли, сдохнуть в корчах, выблевывая свои внутренности от неизвестной отравы. Да-да, и такое бывает с сильными одаренными. Кстати, вот же пример…, - Шереметев щелкнул пальцем и кивнул в сторону разрушенного дома. — Гольц, конечно, погиб?

— Увы, мы не успели. Его застрелили в собственном доме и сделали из него магическую ловушку.

— О чем я и толкую, барон. Иезуитство ордена магов не знает границ и пределов. Можно было произнести набившую оскомину фразу типа «подумайте, а нужно ли вам тягаться с бездушной силой?», но не стану. Вас не оставят в покое, Никита Анатольевич. Посему и говорю: вы или победите, или потеряете все.

Князь повернулся к Никите, взглянул на него жестким, оценивающим взглядом.

— Сделаем вид, что сегодня ничего не произошло. Мы люди серьезные, и затевать склоку из-за идиота, необдуманно влезшего на чужую территорию, не будем. Но это тот случай, который не давал вам право влезать в дела моего клана. Впредь будьте любезны, Никита Анатольевич, обращаться ко мне, если возникнут какие-то вопросы. Не совершайте больше подобных ошибок. Понимаю: молодость, дерзость, чувство превосходства, незримая поддержка императорского клана. Я бы тоже не отказался отщипнуть кусок чужого пирога при таких условиях. Но лет через десять вы станете таким же, как и я, циничным, осторожным и не допускающим в свои дела чужаков… Если доживете до того времени.

— Я вас услышал, Василий Юрьевич, — кивнул Никита.

— Хорошо, Никита Анатольевич, — довольный сказанным словом волхва, Шереметев на мгновение прикрыл глаза. — Со своей стороны постараюсь помочь, если в этой истории появятся ниточки, ведущие к моему Роду. Обращайтесь напрямую ко мне, решим проблему.

Он замолчал, отвернувшись, и Никита понял, что разговор закончен, и покинул салон. В абсолютном молчании миновал застывших штурмовиков князя, поднял руку над головой и очертил пальцем круг, давая сигнал к сворачиванию операции. Его парни грамотно отошли к микроавтобусам, прикрывая друг друга. Княжеские бойцы безучастно наблюдали за этими перемещениями, не дождавшись никаких приказов от своего хозяина.

Москит отъехал от дома Гольца, развернулся на свободном пятачке, и когда мимо них промелькнули внедорожники, осторожно спросил задумчивого Никиту:

— А они чего тут остались?

— Будут разбирать завалы и выяснять, кто у Шереметевых крысит, — нехотя ответил волхв.

Москит кивнул, мысленно благодаря богов, что молодой хозяин остался жив. Когда князь со своим жутким взглядом, продавливающим любую ментальную защиту, посмотрел на него, захотелось упасть на колени, положить оружие перед собой и вздернуть руки над головой. Столько злости и гнева было в волне, обрушившейся на чужаков, посмевших перейти дорогу самому Шереметеву! Когда Никита уединился с князем во внедорожнике, все ощутимо почувствовали, как натянулась ниточка, удерживающая мир между двумя боевыми группами.

Честно, Москиту тогда стало очень жутко от внезапно пришедшей мысли, что Никита может не выйти из машины, и всю группу ожидает неминуемая смерть. Да, «бризы» дадут какую-то защиту, но ненадолго. Еще по дороге в Новую Ладогу по вискам била мысль, почему хозяин не взял с собой еще двух-трех волхвов для поддержки?

Когда ему расскажут, как Назаров закрыл магическим щитом парней в доме, фактически спасши их от гибели, только тогда Москит в полной мере оценит, какому человеку он дал клятву, и насколько тот был уверен в своих силах.

— И что теперь делать? — Москит покосился на Никиту, крепко вцепившись в руль. — Выходит, все напрасно? Этого… Гольца не успели разговорить, и как теперь искать заказчика?

— Найдем, — волхв откинулся на спинку и посмотрел на прямую белую полосу дороги, уносившую их подальше от города, где он потерпел локальную неудачу. — Обязательно найдем. Он недалеко от нас крутится, чую я его. Вернемся домой, отдохнем и начнем готовить ему капкан. Крепкий такой, чтобы не вырвался.

Октябрь 2022 — январь 2023

Примечания

1

Курутоб — таджикское овощное блюдо.

(обратно)

2

Каполь — афганский традиционный головной убор, мужской шерстяной берет с закатанными в обруч краями.

(обратно)

3

Пилита — блюдо из сладкого теста. Дрожжевое тесто делят на равные куски и раскатывают длинные полоски. Затем их сплетают в косичку (по три полоски в каждой) и бросают в раскаленное масло. Готовую пилиту остужают и посыпают сахарной пудрой.

(обратно)

4

СИС — секретная разведывательная служба Британии.

(обратно)

5

Таксир (узб) — господин.

(обратно)

6

Хонум (узб) — госпожа.

(обратно)

7

События из 7 книги Найденыша.

(обратно)

8

Пазори — поморское название северного сияния, точнее — зарницы, отблески света, порожденные не дальними молниями, а геомагнитным полем и солнечным ветром.

(обратно)

9

Арсений Иванович Несмелов (Митропольский — настоящая фамилия, Дозоров — его псевдоним) — «Спутнице». Поэт, писатель, публицист. Годы жизни 1889–1945 гг.

(обратно)

10

Автор решил оставить название парка прежним, но дать ему иную причину появления. В альтернативной реальности парк был назван в честь первого императора рода Меньшиковых — Александра Даниловича. Михаил Первый Меньшиков предложил разбить на месте бывшего гласиса Петропавловской крепости к северу от кронверка публичный парк и дать ему имя в честь своего знаменитого предка— Александровский.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 18 (окончание)

*** Примечания ***