Дьявол-южанин [Диана Уайтсайд] (fb2) читать постранично

Диана Уайтсайд Дьявол-южанин

Посвящается Элейн, Джули и Кэтрин.

Спасибо за ваше терпение и мудрость.

Пролог

Мемфис

Июнь 1872 года

Джессамин Тайлер-Эванс то и дело выглядывала из окон экипажа; она упивалась дорогим ее сердцу видом Сомерсет-Холла, начинавшегося с высоких башенок ипподрома, построенного ее отцом в качестве свадебного подарка Софии, своей жене. Определяя границы Сомерсет-Холла, струился ручей; а вскоре появился и дуб, на который она частенько взбиралась, чтобы высмотреть семейство Эвансов. Они были лучшими друзьями ее родителей, и в детстве она играла вместе с их сыновьями, Морганом и Сайрусом. Какие бы радости и горести – в том числе брак и вдовство – ни ассоциировались у нее потом с этими людьми, в детстве их связывали лишь невинные шалости и забавы.

Джессамин в очередной раз высунулась из окна, высунулась почти до пояса, так что экипаж Ричарда Берка стал раскачиваться. Прошло девять лет с тех пор, как отец продал эти свои владения, но все здесь выглядело почти как прежде. Даже огромные выгулы, на которых паслись десятки прекрасных лошадей, оставались зелеными и сочными. Экипаж сделал резкий поворот, и Джессамин пришлось вытянуть шею, чтобы не потерять из виду жеребенка, который ей особенно понравился. Потом она откинулась на спинку сиденья, и ее глаза наполнились слезами. Жеребенок был очень похож на Альдебарана, любимого жеребца ее отца.

Маленькую часовню по-прежнему увивали желтые розы. Узнав о смерти матери, она сплела из них гирлянду и бросила в ручей, моля о прощении.

Большой дом из красного кирпича, построенный в палладианском стиле, украшали белые колонны и портики. Ставни на окнах, выходящих на восточную галерею, были распахнуты, и приоткрывался уголок библиотеки, где Сайрус готовился к поступлению в Уэст-Пойнт^[1]. В центре фонтана стояла бронзовая статуя Гермеса – немного сдвинутая с места; это они с Морганом случайно сдвинули ее, когда чересчур увлеклись крикетом.

Господи, какие же они тогда были счастливые!..

Карета подкатила к крыльцу, и Аристотель, старый управляющий, помог ей выйти из экипажа. На крыльце же стоял рядом с сестрой Ричард Берк, нынешний хозяин Сомерсет-Холла; он приветливо улыбался гостье.

У Джессамин мурашки по спине побежали. Она-то думала, что ее пригласила Элиза Берк, незамужняя сестра Ричарда. И вообще, какого дьявола Ричард Берк, известный своей неприязнью к женщинам, прикидывается перед ней, безденежной вдовой?

Отбросив подозрения, Джессамин ласково улыбнулась управляющему, своему старому другу:

– Спасибо, Аристотель. Как поживаешь?

Его лицо расплылось в улыбке.

– Очень хорошо, мисс Джессамин. Да-да, очень хорошо. – Он похлопал ее по руке и скосил глаза на своего нынешнего господина.

Пожав руку старику, Джессамин повернулась к хозяину и хозяйке, спустившимся с крыльца, чтобы с ней поздороваться.

– Миссис Эванс, для нас большая честь принимать вас, – пророкотал мистер Берк.

– Разрешите предложить вам выпить с нами чего-нибудь прохладительного, – добавила его сестра.

– Благодарю.

Сделав книксен, Джессамин последовала за хозяином в боковую галерею – когда-то любимое место отдыха ее отца в жаркую погоду. Розовый садик подступал здесь к самому дому, огибая изящный фонтан, привезенный ее родителями из свадебного путешествия по Италии. Окно ее спальни выходило именно в эту часть сада.

Старая стряпуха Кассиопея, жена Аристотеля, принесла сервировочный поднос с лимонадом и множеством угощений, которые могли бы соблазнить даже Виндзорскую Вдову^[2]. Джессамин украдкой улыбнулась Кассиопее, и та, молча кивнув, удалилась на подобающее для слуг расстояние, став рядом с мужем.

Гостья со вздохом сделала глоток лимонада. Ричард Берк принялся рассказывать о каком-то богатом добытчике из Колорадо, и этот рассказ не вызывал у Джессамин особого интереса. Но тут… О, уж не Сократ ли, брат Аристотеля, ее бывший грум, идет по тропинке со стороны конюшен? Его дядя много лет был главным грумом в Сомерсет-Холле. Отец привез Сократа, когда ей было шесть лет.

Но зачем Сократ идет сюда? Неужели не понимает, что она и так встретится с ними со всеми попозже?

– То есть это была очень выгодная сделка, – закончил Берк свой рассказ.

Джессамин вопросительно взглянула на хозяина.

– Ох, простите, сэр, но, кажется, я не совсем понимаю.

– Видите ли, Чарли Джоунс…

Чарли Джоунс? Ее кузен Чарли? Джессамин почувствовала, что нервничает. Будь у нее сейчас под рукой карабин Шарпса, она бы немедленно зарядила его, взвела курок и направила на цель.

– …И Чарли отдаст мне в обмен за Сомерсет-Холл тысячу акров прекрасной земли у железной дороги в Колорадо. Он собирается, пока не начался сезон лихорадки, забрать отсюда двух-трех лучших жеребцов и несколько кобыл, а остальных лошадей хочет отправить на живодерню.

Пустить животных под нож? Погубить ее любимых лошадей,