Соблазненные одиночеством [Николай Фохт] (fb2) читать онлайн

Николай Фохт Соблазненные одиночеством

Девочки моего мальчика

Все начинается со звуков. Звуки работают в этой истории вместе с артистом и музыкой, наравне. В звуках закодирована жизнь: шум за окном, будильники трамвайных звонков, вторжение рекламных слоганов и джинглов, скрипы, лязг, звук работы на клавиатуре компьютера, голоса соседей по диагонали, занесенные свободным скольжением воздушных потоков по вентиляционным шахтам; и шум дождя, и дыхание, и ветер. Композиция звуков развивается самостоятельно, параллельно так называемому сюжету, необязательно иллюстрируя его.

Не первый, но главный для начала звук — звук модема, соединяющегося с интернет. Звук микрокультовый, с отрицательным и положительным знаком: соединение установлено, соединение разорвано.

1 Соединение установлено

ЖЕНЯ (читает то, что пишет): У меня проблема: я ревную своего сына, которому 15 лет к девочкам, которые приходят к нему в гости. Они сначала пьют чай на кухне, потом идут к нему в комнату, а выходят через два-три часа. Мне кажется, они там не только целуются. Если кто-нибудь что-то об этом знает или может подсказать, как себя вести, ответьте. Меня зовут Женя. Мой e-mail: jenia007@rambler.ru

ЖЕНЯ (рассказывает): Когда меня бросил Макс, я получила взамен взрослого сына. Контрибуция. Настолько взрослого, что он научил меня работать на своем компьютере. Сын вывел меня в интернет. Я нашла женский форум и решила пообщаться. Мне это реально нужно, у меня, правда, проблема.

Пока мы встречались с Максом, жили вместе, потом опять только встречались, после чего он и ушел, Васька, естественно присутствовал, участвовал и привносил. Страшно об этом вспоминать. То есть, ничего страшного и криминального: жили как жили, вместе ездили в Финляндию однажды… Но когда Макс ушел, я наконец стала матерью уже взрослого сына.

Ясно, что Васька не его сын, от первого. Поэтому мой роман — параллельный мир, независимый сюжет. Васька болтался у моей мамы, можно сказать, жил там. Я его забирала на выходные, когда оставалась одна. Даже когда мы с Максом жили вместе, я эти два дела четко различала — Макса и Ваську. Я, конечно, тогда Макса больше любила. Он был моей жизнью, а Вася был так, пройденным этапом. Но Макса теперь у меня нет, а Васька, думаю, навсегда. Поэтому меня его барышни раздражают.

2. Соединение установлено

ЖЕНЯ (в форуме): Сегодня к нему пришла Марина, девочка “со двора”, как он ее представил. Бюст на размер больше моего. При том, что мне за тридцатник, а ей 14. Значит, бюст — раз, чулки — два. То есть, девочка со двора идет к моему сыну в гости в чулках. Я их сама надеваю по особым случаям. Например, когда мой бывший муж от меня уходил, я устроила ужин с вином и мясом с кровью, а также надела чулки под мини. Ясно, что в ходе прощального ужина приходилось часто нагибаться — то цветок протереть, то кусок хлеба поднять, то пустую бутылку на пол поставить. Локальная цель была достигнута, но муж ушел все равно — через две недели. Как вы думаете, чулки плюс бюст доказывают, что в его комнате они занимаются тем, о чем я думаю? Женя? jenia007@rambler.ru

ЖЕНЯ (оффлайн) Нет правда, меня не бюст ее напряг, а чулки. Стоит, значит, мочалочка в таком коротеньком платье, таком платьице свободном, которое задирается по первому жесту, намеку на жест. Все ее чулки видны сразу, Васька от этого в шоке — просто молчит, глотает горячий чай (хотя в нормальной жизни дует, пока не остынет до комнатной), и на меня смотрит, на Марину, потому что, боится. А девочка вообще от чая отказалась, заказала кофе и еще развела разговоры:

— Кем вы работаете, Евгения?… — Да! Она меня так и назвала — Евгения! По имени! Нет, нормально, но она-то откуда знает, что нормально?

— Я Маша (Маша это я нарочно) служу делопроизводителем в частной компании.

— А это ваша основная специальность? — Вот сучка, она меня перед сыном опускает. И главное, так тонко — для ее возраста, конечно.

— Нет Маша (а Машу проглотила, глазом не моргнула!), я по профессии переводчик финского языка. Теперь этот язык не так нужен, как прежде. Переквалифицировалась.

— Вот и я, Евгения, считаю, что пора мне задуматься о работе рекламного агента. Интеллектуальные профессии не в почете. Спасибо за кофе.

И ушли в его комнату.

Когда они к нему приходят, я оживаю. Меня как-то даже эротически волнует, что у них там происходит. Отвлекает. Потому что год без Макса я схожу с ума. Мне нужен человек. Мне нужен человек, похожий на моего сына. Такой же тихий и понятливый, терпеливый, такой же красивый как он. Мне без этого человека хана. Когда на работе или вечером дома резко захочется, когда начинаю перебирать лица мужиков (кроме первого и Макса — это запрещено), бегу в сортир — блевать. Проблююсь и снова готова к эротическим фантазиям.

Спокойно — Васька в фантазиях не участвует, спокойно. Я только знаю, что хочу человека, такого, как он, а не его. Такого, похожего, понимаешь?

3. Соединение установлено

ЖЕНЯ (онлайн): Такое впечатление, что это будет всегда. Своего сына я, конечно, понимаю. Половое созревание усугубляется провокациями со стороны телевидения, прессы, музыки и кино. Всего. Но девочки-то? Если они там правда занимаются любовью, у них же проблем больше, чем у моего сына. Они же все равно дети еще. Когда они сидят у него, там всегда тихо. Я специально не прислушиваюсь, но знаю — тихо. Что можно делать так тихо, хоть музыку бы включили. Пришла, значит, Катя, одноклассница — ну, я ее знаю, я Ларису еще помню беременной, мы уже с первым тут жили. Короче, здрасьте, тетя Женя, от мамы вам привет, она просила позвонить как-нибудь — ля-ля-ля-ля-ля… Можно я ваши духи понюхаю, вчера в лифте от вас классно пахло. Понюхаю! Ну, ребенок. Взрослая так и сказала бы: дай попробую. Может они все-таки там алгебру какую-нибудь решают, может они правда, дети еще? Жду ответов и размышлений. Женя, jenia007@rambler.ru

ЖЕНЯ (оффлайн): На днях рылась в интернете и нашла интересную музычку. Песенки. Никому не известная девочка поет. Удивительно, мне почему-то показалось, ее голос на мой похож. Я там не слушала про что, как, не важно — голос меня поразил, вот именно, своей похожестью.

Я, вдруг, подумала о себе.

Так я легко жила, что со стороны никогда о себе не думала. Какая я, почему мне всегда одиноко, почему мужчины от меня уходят, а сына я узнала в его пятнадцать лет. Мне как-то стало приятно от этих мыслей, хотя ничего приятного, в общем-то, не думалось.

Пора посмотреть на себя со стороны.

Разделась, вышла в прихожую, встала у зеркала. Два часа ночи.

Опуская нюансы, скажу о главном: тело мне понравилось больше, чем голова.

Мне больше понравились мои ноги, попа, даже моя незаслуженно маленькая грудь, мой, в общем, еще не вызывающе безобразный животик; даже мои пальцы ног и рук мне понравились больше, чем мои глаза, волосы, нос и рот. Короче, моя голова жила на чужом, легком каком-то, чистом, пардон, невинном теле. Я не увидела в своих глазах красоты, я не разглядела в своих губах страсти, воли не было в линии моего носа, волосы нельзя было назвать ни копной, ни стрижкой, ни даже париком. Совсем паршивые волосы, хотя чистые и свежевыкрашенные. Вдруг озарило меня: на моем лице написаны все бездарные, позорные, уродливые мысли, которые варятся в моей же башке. Моя личность, думалось мне в два часа ночи, ничтожно, личность моя бессмысленно и беспощадно управляет таким красивым телом, таким упругим и готовым.

Многое прояснилось. Я слушаю пока неслолько песенок — через компьютерные колонки. Почти мой голос придает мне уверенность. Моя уверенность разливается по телу, тело пробивает дрожь.

Я довольна.

4. Соединение установлено

ЖЕНЯ (онлайн): Поздравьте меня, мне окончательно сорвало крышу на почве моего дорогого сына.

Дело было так. Утром позвонила Копейкина из нашей финской группы. Она в Москве проездом: из Каира в Будапешт. В Каире отдыхала, в Будапеште живет, замужем. Я ее позвала к себе. Лялька притаранила 0.7 золотой текиллы и “Спрайта” два литра. Я пожарила печенку и нашла в холодильнике лимон. В три мы засели. Пьем, треплемся. В шесть возвращается. Видимо, из школы. Я, говорит, сыт, всем спасибо, пойду в свою комнату. Пришел без одноклассницы, надо отдать должное. Но тут Лялька серьезно так, хотя и из лучших побуждений, но очень уж по-блядски заявляет:

— Мальчик какой получился интересный, эротичный такой сынишка. Как зовут, напомни?

Мне кажется, я побелела даже — Ляля осеклась и вынула фотокарточки из Каира. Все сломалось, я ее вынесла еще полчаса и выпроводила. Боялась, что она еще раз сына увидит и заговорит с ним, пока я отвернусь. Может мне все-таки к доктору? Женя, jtnia007@rambler.ru

ЖЕНЯ (офф): Вчера у меня было что-то типа свидания.

Человек этот возник неожиданно — вышел из дождя. В него можно было бы сразу влюбиться: он рассекал струи своим значительным телом, спортивной фигурой, и казалось, что сзади него даже сухо какое-то время; спокойно за ним, как за стеной, как под зонтиком.

Лично я стояла на остановке, под козырьком. Он, естественно направился ко мне. Честно, думала, что он действительно ко мне шел, но потом, через пару дней после нашей встречи догадалась, что он хотел спрятаться от непогоды. И, припоминаю, что вовсе он не шел, а бежал сломя голову под козырек остановки и, если до конца говорить правду, чуть меня не сшиб. Но в момент нашего сближения на остановке я этого не заметила, не обратила внимания, не поняла. Я смотрела на него благоговейно. Я без тошноты представила его в одних трусах и нежное, давно забытое чувство, желание, похожее на желание сладкого, мороженного какого-нибудь, какого-нибудь бламанже после несытного обеда; похожее на желание десерта, после неудовлетворительной трапезы и скучнейшего разговора за столом; на вожделение десерта, который способен выправить ситуацию, спасти ее и оставить самые лучшие воспоминания — вот какое чувство меня охватило, и понесло мою мысль далеко от дождливой остановки троллейбуса.

Кажется, я заговорила с ним первой. Нет, теперь уже точно можно сказать, что я заговорила сама. И я даже помню эти простые, эти чистые и искренние, эти чувственные, эти первые слова:

— У вас есть зонтик?

Это в сухом и безветренном месте мой вопрос может показаться глупым и бестактным. На самом деле женская моя интуиция, не ослабевшее, а всего лишь слегка захиревшее чутье сработало и выдало единственно верное словосочетание.

Он даже сам удивился:

— Да, есть зонт. Действительно, как ни странно у меня есть зонт.

— Так может пройдемся до метро? — Я взяла его под руку.

Он покорно поплелся со мной до метро. Я вела беседу, он исправно отвечал на протокольные вопросы. Когда мы дошли до входа в метрополитен, он отчаянно предложил: я живу тут рядом, может зайдем, а то вы промокли совсем. Круто.

Получалось так, я сообразила, что он вышел из дому по делам каким-то своим, добежал до остановки, и оттуда я выволокла его под дождь и привела обратно домой.

Дальше все было намного романтичнее и стремительнее. Мы зашли в подъезд, он стряхнул зонтик, сложил. Вызвал лифт. Мы вошли, он нажал на четвертый этаж, я нажала на стоп и приказала: поцелуй меня.

Если честно, он побледнел, но синими своими губами поцеловал, как умел. И в эту самую секунду, как в сказке про спящую царевну, все встало на свои места, возымело прекрасный свой статус кво — меня молниеносно, искрометно, грозово стошнило: на зонтик, на полу его пиджака, на его ботинки.

Концовка вышла молчаливой: я делово нажала на первый, вышла, он нажал, наверное, на свой. И уже когда лифт был на уровне второго этажа, я услышала замечательный и неповторимый московский мат — в нем было все: и косвенная обида на непогоду, на неуклюжую жизнь, на вечную нестабильность и прочее. Тем не менее, легко угадывался главный адресат. Выходя на улицу подумала: жив, значит еще этот парень, молоток.

Но дождь не кончился, еще два дня лил.

5. Соединение установлено

ЖЕНЯ (on): Знаю, что поступила очень плохо, но вчера, пока он был в школе обыскала его комнату. Я искала: порно журналы и фильмы, презервативы, пятна на простыне и покрывале, следы помады на подушке. Ничего, ни одного подтверждения моей кошмарной теории. Нет дневников, запароленных файлов компьютере; нет фотографий девочек и их записочек — любовных или каких угодно. В его комнате даже ничем не пахнет — как будто его не было тут лет пять. Просмотрела пластинки, фильмы, игрушки — как у всех, что рекламируют, то и у него. У меня теперь другая крайность: думаю, лучше бы он тут этих девочек того… Чем вот так, никак. Что думаете? Женя, jenia007@rambler.ru

ЖЕНЯ (рассказывает): Я виделась с Максом.

Вообще. Как только стала писать в интернете, как только нашла песенки незнакомой девочки, странные вещи происходить стали: грустные вещи, но необычные.

Вот и на этот раз. Сижу в кафешке, соответственно, прихлебываю кофе и ем десерт приемлемой калорийности. И вдруг замечаю на той стороне улицы стоит моя “шестерка”. Как живая. Как моя. Я ее три года назад продала, хотела поновее да получше чего-нибудь приобрести. Смена эпох в личной жизни не позволила. Моя первая машина. Смотрю на нее, слезы из глаз катятся, жалею ее, себя, разумеется. И вдруг, как в кино, прямо Эйзенштейн, смена планов и монтаж аттракционов — за окном, закрывая серым своим макинтошем все обозрение возникает Макс. Машет ручкой, сейчас, мол зайду. Я и сообразить не успела, он за столик садится, в щеку целует, говорит: ладно старуха, не реви, я тоже скучаю иногда. И, главное, отпивает из моей чашки да откусывает от моего тортика. Тут же подумала, что его надо бы отравить. Он еще много говорил (он вообще, говорун), но идея отравления не только показалась мне конструктивной, я почуяла, что ее исполнение перещелкнет выключатели, восстановит утерянную полярность. Он хохмил, а я думала, как? Как травят людей сегодня? И главное, чем? И вот еще что припомнилось очень кстати: в свое время, не по злобе, а для порядка сделала себе ключи от его квартиры. Макс не знает, ключи я, разумеется, не сдала. Кое-что проклюнулось и как-то зловеще утвердилось в сознании. И я задала роскошный вопрос:

— Ты все там же? Живешь.

— Да, Женька, все там же. И работаю там же, и ем то же, и пью то же. Я все тот же.

— Спишь только с другой.

— Эх, Женька, о чем ты, малыш? Я вообще сплю крайне мало, практически не высыпаюсь. А ты про какую-то другую.

Но главное я выяснила, улыбнулась даже и сказала, что обеденный перерыв окончен, пора возвращаться на службу. А у самой в голове прекрасная музыка звучит, жизнеутверждающая, вдохновляющая.

6. Соединение установлено

ЖЕНЯ (форум): Мне пришло по e-mail первое письмо. Цитирую достаточно полно. “Дорогая моя подруга, Евгения. Пишет тебе Жанна, из Бостона, штат Нью-Йорк. Я тебя прекрасно понимаю и переживаю за тебя. Семнадцать лет назад я покинула Россию и вышла за американца. И родила ему дочь. Раньше до этого жила в Новокузнецке, это за Уралом. У меня были те же проблемы, только с дочерью. К ней ходили мальчики, в основном, дети советских эмигрантов. Мне это не нравилось. Я это однажды сказала своей дочери Эллен и залепила ей по физиономии. Дочь рассказала отцу. Тот со мной развелся, но перед этим посадил в тюрьму. Пишу из библиотеки нашей тюрьмы. Скучаю по России. Пришли мне свою фотографию, пожалуйста. А я тебе тогда свою. Надеюсь на интересную переписку. Жанна, jannanovokuznetsk@hotmail.com”

Хорошее письмо. Хочу сообщить, что сегодня у моего сына очередная гостья, Светлана из одиннадцатого класса, и я это одобряю. Тем более, что в его комнате звучит “Prodigy” — немного старомодно, но в нашей ситуации очень даже прогрессивно. Всем привет, Женя.

ЖЕНЯ (рассказывает): Света мне очень понравилась, очень. Невысокая, ниже Васьки, коренастая, сильные ноги, крепкая попка, небольшая грудь, хорошие волосы. Не красивая, но и не отвратительная. Вниманием мальчиков не избалована, но носит не бижутерию, а золото. Мне показалось, что Вася ее интересует с исследовательской точки зрения. Про Васю можно сказать то же самое: он с нею раскован, ироничен, при каждом удобном случае прикасается к ее руке, трогает за плечо, шепчет на ухо. Она не краснеет, но демонстрирует застенчивость — умело, скупыми и убедительными выразительными средствами.

Я ее тоже немного пощупала, чтобы окончательно удостовериться. По спине похлопала, приобняла один раз, погладила по голове. Нормально. Ваське намекнула, что девица прямо ничего — и подмигнула, что со мной редко случается. Да, еще сказала, что мешать не буду, а пойду по делам — зря что ли отгул взяла. Но задержалась и дождалась, когда заиграет музыка. Потом залезла в интернет, написала кое-что, потом действительно вышла из дома.

Поехала на Ташкентскую, к Максу домой. Позвонила ему в Спорткомитет, он поднял трубку, значит проторчит там до семи. План такой: незаметно пробраться в квартиру, насыпать десять таблеток в серебряный кувшин, из которого он пьет воду, размешать, посмотреть, как он живет без меня и вернуться домой.

7. Соединение установлено

ЖЕНЯ (e-mail): Здравствуй сынуля, это твоя мама. Решила написать тебе — так проще, а то дома по-настоящему поговорить не удается. Это я, конечно, виновата, а не ты.

Ты знаешь, я по тебе очень скучаю. Я скучаю по тем дням, когда мы были рядом, но я почти не знала тебя. Я скучаю по тому времени, когда ты был совсем маленьким. Я тебя плохо помню маленьким. Я любила тебя, мой дорогой, но устроила свою жизнь так бездарно, что пропустила все важное из того времени.

Я хочу рассказать тебе об одном случае, когда мне было очень хорошо, а тебя не было рядом, я даже не подумала о тебе. Мы с Максимом лет шесть назад были на Домбае. Он катался, я пила глинтвейн внизу, там, где чайники учатся. Стемнело, Максима не было, и я должна была волноваться, искать его, нервничать, в общем. Но понимаешь, мне наоборот было хорошо. Я даже воображала, что Макс разбился, что вероятнее всего, насмерть и лежит где-нибудь на склоне, и занесло его снегом, а он не может подать голос, потому что сломал… ну, скажем, позвоночник. Я вышла из кафе и посмотрела в небо. Близкое, глубокое, теплое. Ты знаешь, я закрыла глаза, растопырила руки и стояла так долго. Мне казалось, что я опускаюсь под землю вместе с небом. Чтобы там, под землей у меня был свой мир, со своим теплым небом. И так было несколько минут. Представляешь, я под землей, надо мной черное кавказское небо и счастье, которого мне хватит на всю жизнь. Несколько минут — и все.

Конечно, Макс уже был в соседнем номере, когда я вернулась в гостиницу. Он забыл, где меня оставил. Решил, что я вообще спать осталась. Не пьяный был, кстати. Вот видишь, какая я. И только недавно я посмотрела на себя со стороны. И стала думать по-другому, другим умом, странным, более умным и холодным. И мне стало почти так же хорошо, как тогда на Домбае. Но только теперь рядом, в моих мыслях был ты. Вернее, только ты.

Что я еще хочу сказать. Мне нравятся девочки, которые к нам ходят. Они славные, даже Марина. Мне нравится музыка, которую вы там слушаете. И вообще, спасибо тебе. Например, за интернет.

Ответь, если хочешь. Разговаривать об этом не обязательно. Это совсем другое. Пусть другим оно и останется. Пока, Женя, jenia007@rambler.ru

8. Соединение разорвано

ЖЕНЯ: Только я вставила ключ в замок, дверь открыла Нина Георгиевна, мама Максима. Она как будто ждала меня. Здравствуй, говорит, Женя, как дела? Да, говорю, нормально, вот Максу ключи решила вернуть. Мы прошли на кухню, она чай поставила, разогрела пирожки. Вот говорит, ему готовлю, а то у него с желудком что-то, отравился на днях очень сильно. Ест в сухомятку, в холодильник не заглядывает, в ресторанах сейчас тухлятину дают. Да, говорю, правда. Он, спрашиваю, живет с кем-нибудь? Не знаю, отвечает, таскается куда-то, а так никого не видно. И, главное, не говорит, что, мол, жаль, что вы с Максиком разошлись. Ладно. На прощание я говорю: — Вот я для Макса еще витамины притащила. Хорошие, английские. Пусть пьет, укрепляется. И отдала новенькую, закупоренную баночку. Нина Георгиевна, кажется, витаминам очень обрадовалась и вдруг сказала, что скучает по мне. Почти прослезились.

Ох, как же хорошо! Лечу обратно домой, песенки напеваю, давно такого не было. Давно не было так спокойно и радостно. Прямо хочется кому-нибудь спасибо сказать. Поблагодарить от души, расцеловать. За то, что с нами ничего не будет: ни плохого, ни хорошего. За то, что все образуется обычным порядком, скучным и мудрым. За то, что тебя всегда простят те, кому не прощать нельзя. И ты — ты тоже простишь всем, кому положено. За то, что у меня есть свое место — на земле, под землей. И над моим местом есть небо, прихваченное, казалось на время, а вышло — навсегда, навечно.

Как просто.

Песни и огонь Виолетты Страсти по пластинке

Сцена — это театральная сцена. Перед спектаклем, после — когда угодно. Нет декораций или — остатки закончившегося спектакля. Характерные приметы пустой, неживой сцены. Как будто слышны звуки радио из буфета; переговариваются рабочие; начинается монтировка другого спектакля — или снимают декорации прошедшего.

Решительно, истерично сцену пересекает Виолетта. Так не к месту среди ночи в дверь звонят брошенные любовницы. Под мышкой у нее клавишные, в руках какие-то бумажки. Виолетта решительно, нагло начинает приготовления. Притаскивает тумбочку или стул, ставит инструмент, достает микрофон и т. п. Она видит, что в зале публика, ей, собственно, этого и надо. Закончив приготовления вдруг, она садится и поет.

(поет Что-то случилось)

ВИОЛЕТТА (зрителям): Нравится? По-моему, гениально. Моя песня. Я Виолетта… Я в музыке разбираюсь: музыкальную школу закончила. В Алма-Ате. И институт культуры — там же. Может не устраивает что-то? Может начало не нравится — начало хорошее: до-минор. У меня песен целый альбом. Или есть вопросы? (встает из-за инструмента)

Я вот просто хочу узнать, чем эта моя песня хуже? Вот именно, что не хуже. И весь альбом, который вам придется выслушать, тоже не хуже. Лучше многих. Ну а почему в таком случае я здесь должна еще оправдываться. Почему вместо того, чтобы лежать в теплой ванне вместе с моим лучшим мальчиком … Василием, например, и смотреть скачки на кубок Фишера по портативному телевизору Панасоник — и делать маленькие, милые ставки, я до вечера болтаюсь в театре. Жду, блин, встречи со зрителем. А зритель ля от фа не… Зато когда безголосые придурки и девки каких-то бандитов вылезают и рот начинают открывать в такт… Никаких вопросов. И пластиночку купим, и билетик приобретем. Да ведь, лапули? А искусство — хер с ним. Насрать на искусство. И эта песенка — тоже будет смешной. Умора прям. Я сама когда ее пою — заливаюсь, остановиться не могу. Хоть к врачу обращайся.

(поет Давай поедем в город)

Просто

ВИОЛЕТТА. Мне негде больше петь. Нет у меня фортепиано. Эту расческу (кивает на клавиши) взяла у Савелова… Взяла… Выменяла! Он их выбрасывать собирался, я точно знаю. А когда я попросила на вечер, в голосе переменился: старуха, говорит, клавиши новые, ты их спалить можешь, я на них работаю… Пришлось ехать, зарабатывать право на аренду. Главное, он мне утром: ты там, если сбор хороший, пару долларов кинь — за амортизацию. Говнюк.

А кто не говнюк? Я когда в Москву ехала, взрослой уже вроде была. Нет, я не за славой — надоело среди казахов жить, если честно. Они вообще ни хрена в музыке не соображали. Ну еще там была личная история — оставаться никак нельзя было. Мама и рада была, что я свалила — не надо утешать. Отцу вообще наплевать было: я ведь каждый день со второго курса института отчисляюсь. И еду неизвестно куда. А что ему. Он и не догадывался, чем мне этот институт достался. А мама знала… Ладно. Я знала, что прославлюсь — какие разговоры. Еще в третьем классе написала песенку. Стихи сама придумала: "Добрые люди в окошках живут, добрые люди сапожки нам шьют. Днем не смолкает их стук молотков, много наделали нам башмаков, разных ботинок и сапогов". С тех пор меня композитором и звали. Хотя больше я ни хрена не написала — пела только как заведенная. Ух, пела! Москвы не боялась. Ленка, подружка моя талантливая. В консерву поступила, в Москву. Писала, что таланты очень нужны. Она по Подмосковью ездила: Шопена на арфе играла. На свадьбах. В Мытищах арфа тоже экзотика, как мерседес. Зачем в Москве казахские арфы? Но это я потом уже себя спросила, когда явилась в столицу. Подругу из консервы отчислили: некогда было ей учиться — все время отнимал Шопен подмосковный. Короче, я в театр устроилась — полы мыть. И в общежитии разрешили пожить — со студентами. За семь лет стала неплохой уборщицей, а театр — мой дом родной.

(поет Старая актриса)

Сердце

ВИОЛЕТТА. Любовь, как разместить тебя в этой маленькой комнате, в этой камере, где день и ночь шумит машина жизни, предательски вечная. Почему не помещается здесь такая маленькая любовь?

Чем завесить окна, как заколотить двери, чтобы никто не знал об этом домашнем аде? Весело шумит чайник, радостно горит телевизор, даже все чаще звонит телефон — почему же так мертво? Где голос живого, теплого человека?

Я опять попробую встать пораньше, я стану петь музыку, которую еще не забыла. В эту музыку я вставлю слова, которые помню, которые люблю… И это запретное слово, сладкое, тягучее, с запахом, вернет на несколько минут детское счастье жить: просто, без вопросов. Я вспомню отца, которого нет, маму, которая есть, но ее нет. Я перебегу улицу и уйду играть к восьмиэтажке, куда мама не разрешает. Я еще всех люблю, я еще все знаю и хочу увидеть. Еще люди вокруг настоящие, с сердцем и кровью, еще они дышат чисто, говорят ясные слова и гладят меня по голове. Меня никто никогда здесь не гладил по голове.

Несколько минут — и все. И дальше опять эта комната без воздуха В дверь опять стучат, дверь надо открыть, а нет сил подняться и ответить: нет никого. В этой комнате, где не прекращается стук в дверь.

(поет Колыбельную)

Искусство

После работы я себе говорила: "О, как я хочу петь!" В черном длинном платье, с чернобуркой на плечах. Мне очень хотелось, чтобы наш лучший артист Андрей Геннадьевич увидел меня по телевизору и сказал: "Надо же! Она оказывается певица, а не уборщица" Вот если честно, ничего мне больше и не надо было.

Я сначала думала, что сложного — стать знаменитой? В Москву приехала — полдела сделано. Поэтому особенно не спешила. Было еще чем заняться. Меня мама попросила там… замуж выйти. Еще надо город посмотреть. По театрам походить, нормальный кофе с пирожным выпить. Самое страшное, я не знала, зачем приехала. Так бывает. Вроде, надо ехать: останешься — пропадешь, уедешь — еще неизвестно. Может, хорошее чего получится.

Хорошее сразу и началось. У нас в театре звукорежиссер Саша. Я ему однажды про музыкальное оформление нашего спектакля. Кое что. Сначала он озверел — уборщица в искусство вмешивается. Потом узнал, что в прошлом я композитор. Кофе меня даже угостил. В нашем буфете. С молоком.

Однажды он мне: я тут одного поэта встретил. То — се, я ему про тебя рассказал. Он говорит, нет проблем, сделаем. Что, Саша, сделаем, спрашиваю. Ну, певицу, ты же хочешь. Я ему сказал, что ты музыку пишешь, а стихи не умеешь. Саша, я в своей жизни сочинила одну песенку про сапоги — и все. Понимаешь, я петь люблю. Ну не знал. Только я договорился на завтра. Ну и что делать? Честно, мне так обрыдло торчать целый день в театре, потом еще в общаге… Я купила в киоске стихи — брошюрка такая, бежевая. Села к нашему театральному пианино и часа за два придумала четыре песни. В общем быстро получилось, мне понравилось. Я к встрече была готова.

(поет Ворону)

ВИОЛЕТТА. Я никогда не знала, что быть поэтом такое несчастье. Вообще, он оказался не поэтом, а журналистом. Аркадий. Я ему позвонила, он почему-то на "ты":

— Ну ты когда сможешь подъехать?

— Куда? — спрашиваю.

— В редакцию, куда еще.

— После работы, в шесть.

— В шесть буфет закроется, приезжай в пять.

Приехала. Он правда меня в буфет повел. Тоже кофе с молоком купил. И кекс. А смотрю на него — тошнит. Голова грязная, глаза бегают.

— Рассказывай.

— Что?

— В каком жанре работаешь, что поешь? Ты ведь звездой хочешь? Я с пол-оборота заорала. Буфетчица пригнулась. Поэт пятнами пошел.

— Охуела?

— А ты всегда такой вежливый? Я, например, тебя первый раз вижу, пить с тобой не пила, телят не пасла. Мне Саша сказал, что ты поэт, а не хам.

Он — мимо ушей.

— Ладно, в баню поедем. В семь там люди будут. Голос, вижу, у тебя есть.

— А что, в бане фортепиано имеется? Или ты просто помыться хочешь?

— Ты глухая: люди там будут. Правильные. Если хочешь петь, то петь надо им.

"Пошел ты…" — так надо было сказать. Но правда: такая тоска дома, я не знала, что бывает так плохо. Даже в Алма-Ате веселее. Короче, поехала.

Не обманул Аркаша. Мылись там настоящий композитор, которого даже я знала. Да еще пара придурков. И две проститутки — не считая меня. Мне чего-то весело стало. Я первый раз за все это сраное время смеюсь, болтаю. Федор Иванович, композитор, так внимательно меня слушает водки подливает — культурно, профессионально. В бане, говорит, разговаривать о нашем деле неудобно. Сегодня я вас домой отвезу, а встретимся завтра. После шести. У меня. Там, кстати, как ни странно и рояль имеется. И дал мне хороший шампунь. Я хоть голову по-человечески помыла.

Все так и случилось: он меня на своей машине до общаги подвез, завтра я в полседьмого к нему в Печатники подтянулась. Песенки мои Федор Иванович послушал и грустно так: ну вы же понимаете, что это говно. И водки наливает.

Я у него осталась — за правду. Нет — мне просто хотелось. И еще хотелось выспаться в отдельной квартире, утром пописать в отдельном туалете, позавтракать за одним столом с мужчиной.

(поет Маэстро)

Другая жизнь

ВИОЛЕТТА. Ничего, жить можно. Хотя интересно только неделю. Познакомилась со всеми, кто поет песни Федора Ивановича. С некоторыми из них обменялась телефонами Федор иногда доверял мне сказать несколько слов в разговоре со своими певичками. Разговаривали они просто: вроде про очень серьезные вещи — а весело, с матком. Как и предполагала, ошивается в этом деле всякий сброд. Я со своей музшколой была на равных. Потом скучно стало. Причем, Феде еще раньше, чем мне. Зато Валя, администратор, проявил интерес. А Федор Иванович рассказывал, что Валя голубой. Ошибся.

Ладно, это все понятно. Жизнь есть жизнь. Терять, как популярно объяснили "правильные люди", мне в этой жизни нечего — можно расслабиться. Я расслабилась. Только вот странно.

Еду часов в восемь утра на работу. По Калининскому. Смотрю, один киоск работает. Остановилась. Там музыка продавалась — кассеты и лазерные диски. Не знаю, что случилось, но я выгребла из кармана последние деньги и купила компакт Моцарта. Целый день я слушала, разглядывала, нюхала. И даже лизнула. Как заболела — грипп такой бывает: долгий, без температуры, не веришь, что однажды выздоровеешь.

(поет Я твое повторяю имя)

Дар

ВИОЛЕТТА. Когда тебя убивают, надо верить, что ты бессмертен. Тогда сразу после смерти ты уродишься новым и умным. Ты будешь слушать ветер и слышать звуки, из которых он состоит. Если не веришь в бессмертие, оно настигнет внезапно. Открывается небо, очищается воздух. Жизнь врывается и колошматит прямо в сердце. И просишь сам: дай мне умереть опять. Верни мне ночь, отдай мой пыльный, хмурый город. Потому что друзья смеются, потому что забывают близкие. И клубится новая жизнь, и не видно ее почти никому — не докажешь ничего. Господи, как прекрасно, как невыносимо так жить. По колено в грязи — и открытое небо другого цвета. Проклятье. Дар божий. Душа поднимается, и смотрит сверху — грустно. Глухие затевают с тобой разговоры, слепые объясняют, как устроен мир. Ты все слушаешь, все веселее и легче тебе, все громче поет душа. И безнадежнее прошлое, и невозможнее будущее. Но нет пути назад — тебя убили, ты воскресла.

(поет Луч)

Кража

ВИОЛЕТТА. Два года жила этой безумной идеей — выпустить такую вот гладкую, красивую пластинку. Как у Моцарта. Я стала писать песни как заведенная. Ничего не видела, ничего не хотела кроме одного: чтобы была у меня своя пластинка. «Альбом» — про себя говорила это слово и плакала. Я видела, как он выглядит, знала, сколько стоит, присмотрела несколько магазинов, где надо его продавать. И уже понимала: умру, если не сделаю этого. Не хотела я никакой славы — плевать. Мне надо было избавится от этих песенок, от этого проклятого города и его уродов. У Саши выяснила, сколько стоит самой сделать пластинку… Эх, нечего было мне продать — я бы продала. И тогда я украла.

Я всегда подозревала, что воровать легко. Нужно только очень чего-нибудь хотеть: шубу, машину, бассейн на даче. И дается, как известно, один шанс. Второй раз уже ничего не получится. Нет легкости, нет фарта.

Дала объявление: няня, ищу работу. Проставила — смешную цену. Рассчитала правильно: жадные, они самые богатые. Договорилась с артисткой одной нашей — они с мужем в Израиль уезжали, а квартиру никак не могли продать — мне предложили пару месяцев пожить. Я клиентам переговоры назначала "у себя дома" — чтобы не сомневались и паспорта, например, не спрашивали. Оценивала как: баб по кольцам, мужиков по ботинкам. Выбрала тетечку лет сорока: шесть колец с брюликами и сережки. У нее с молодым мужем только ребенок родился. Почуяла — то что надо.

Работала я два дня. В первый же все узнала — где деньги, где что. Второй — Лиза, хозяйка, на работу не поехала. А назавтра утром пришла, поздоровалась, проводила хозяев на работу, собрала, что положено — и гуд бай. Маленький заливался — даже не подошла.

Вещи снесла Юрочке, гитаристу одному. Он сам почти что вор. Но тут везение и кончилось. Юрик не обманул — его просто утром у ресторана нашли. Убили.

Вот тогда я испугалась. С Ярославского уехала в Александров. Там уборщицей в клуб устроилась, единственное место, где фортепиано настроенное было.

(поет Прощание шотландки)

Больно

ВИОЛЕТТА. Пиши, брат, пиши. Жми на кнопки. Зачем тебе знать, что я не та, что мне осталось всего ничего: дворик, пакет молока, сдобная булочка. И еще нужна мне скамейка — чтобы посидеть, посмотреть на людей и птиц. Люди откажутся, а голубей можно и покормить. А коту молока налить — только оно сразу в землю уходит, не успевает кошка лизнуть — и нет молока. Но я еще куплю. А ты пиши, пиши. Все равно не узнаешь, сколько мне лет — я уже умирала, мне все едино. И как звать меня я правды не скажу — пиши неправду, пиши — Виолетта. Ну-ка, что там у тебя получилось (читает бумажку):

"Гр-ка Виолетта Смирнова, 1970 г.р. доставлена в 7 отделение ГУВД г. Александров 4 декабря с.г. в 00. 43 часов с площади Свободы. Обнаружена патрулем во время ночного дежурства. Гр-ка Смирнова В. Находилась на земле, и имелся риск замерзнуть. Задержанная не находилась в состоянии алкогольного опьянения, но на вопрос сержанта Соловьева В. А. ответила нецензурно и плюнула слюной, и попала на рукав. В результате гр-ка Смирнова В. доставлена в отделение. Данные сообщить отказалась, документы личности отсутствуют. По факту данного дела вызван дежурный врач поликлиники севастопольского района Седой А. Г., невролог. Дежурный Орлов Александр."

Написал, а все неправда. А правда тебе и не снилась. Тебе и не за чем правду знать.

(поет Пригвождена)

Домой

ВИОЛЕТТА. Все, оказывается, быстро проходит. Повалялась в психушке в Александрове — и обратно в Москву, в свой театр. Там и не спросили, где была. Я теперь шумовичка. Меня теперь зовут Лариса. Мне Виолетта не нравится. Когда выписывали новый паспорт, я попросила. Врач, Артур Григорьевич разрешил милиционеру.

Артистка та квартиру продала. Драгоценности не нашли. Перед Сашей виновата, но этого не вернуть.

Мне теперь очень хорошо. У меня два любовника — Савелов и Федор Иванович. Новое пальто. Я часто мечтаю. Мне хочется, чтобы был муж. Он бы покупал на всю неделю йогурт. Потому, что артисткам нужен по утрам йогурт. А потом, после йогурта, варил бы мне кофе. А я включала бы радио и слушала любую музыку. Мы бы жили у него в квартире. И мамы у него нет — она и отец его умерли уже давно. Он о них уже и не плачет. И однажды, в среду, по радио я услышала бы свою песню. А как она там оказалась? А Бог ее знает.

(поет Каждому в недолгий век)

Молитва

ВИОЛЕТТА. Господи, ты меня всегда любил и делал мне только хорошее. Я грешная. Я украла. Из-за меня погиб человек. Я ни о чем не жалею, потому что знаю: ты меня простишь. Если ты сделаешь, что я прошу, я обещаю тебе сразу умереть. Я не стану убивать себя. Я просто умру.

Если ты есть на небе (а ты есть, я слышу), сделай так, чтобы эти песни записали на пластинку. Пусть эту пластинку потом продают в магазинах, про которые я написала тебе в той записочке — в среду я отдала ее бабе Поле у храма Вознесенья. Она обещала тебе передать. А потом, пусть одну песенку, какая тебе понравится, передадут по радио. Если можно, я умру, когда услышу по радио, а не когда выйдет пластинка. Вот и все. Вот и все. Спасибо.

Чудесным образом открывается задник. Там — музыканты. Ясная, спокойная, красивая Виолетта уходит с авансцены, ближе к музыке. Первые аккорды — и она в настоящем, как у певице платье, и поет. Ту песню, которая Ему понравилась.

(поет Еще не раз вы вспомните меня)

Занавес

Зачем ты ушел Сценарий полнометражного фильма. Авторская версия

МОСКВА. РАННЯЯ ОСЕНЬ. СУМЕРКИ

По улицам мегаполиса в сумеречной дымке уверенной походкой идет человек.

Это мужчина, на вид ему не больше сорока. Под пальто отличного кроя угадывается правильная осанка. На голове модная вязаная шапка.

Движения человека рациональны: он обходит редкие лужи на асфальте, не глядя под ноги, ныряет из одного двора в другой — там непривычно тихо и пусто для огромного города. Звуки его шагов отражаются от бетонных конструкций жилых домов, пустых учреждений, новостроек.

Вынырнув из арки очередного двора, человек оказывается на набережной, перед мостом на другой берег реки. Он пересекает проезжую часть, подходит к парапету. Несколько секунд стоит над водой. Засовывает руку в карман пальто, достает что-то и бросает в воду. Видно, как небольшой предмет по высокой дуге плавно падает в серую реку.

Мужчина своим упругим шагом заходит на мост.

Он идет на другой берег и исчезает из вида за изгибом моста.

В ту же секунду мегаполис оживает: из-за поворота выезжают один за другим автомобили, загораются в вечернем режиме фонари. Проявляются звуки, характерные для большого города — шум мотора автомобилей, вой сирены скорой помощи, музыка из окна; улицу заполняют прохожие.

НАТ. ГОРОДСКАЯ ПРИСТАНЬ. УТРО.

На пристани стоит мужчина в знакомом пальто. Это ВАЛЕНТИН. Не красавец, среднего роста. Следит за собой, хорошо одет.

Валентин пристально вглядывается в пространство за изгибом реки. Смотрит на хронометр на руке. С недовольством, немного картинно покачивает головой.

К Валентину сзади подходит девушка, она становится рядом и заинтересованно смотрит в том же направлении. Это ЕВА. Ей на вид 23–24 года. Она одета в практичную, дорогую куртку, джинсы, на ногах — хорошие осенние ботинки.

Они стоят так несколько мгновений, Ева утрированно копирует сосредоточенное выражение Валентина.

Первым не выдерживает Валентин: он улыбается, смотрит на Еву. Та продолжает очень серьезно всматриваться вдаль. Подержав на себе несколько мгновений взгляд Валентина, Ева смеется. Валентин обнимает ее, они отходят от пристани.

Ева и Валентин гуляют по набережной, к которой спускается большой городской парк. Подходят к подъему, ведущему в парк, делают несколько шагов вверх. Ева останавливается — корчит гримаску, всем своим видом показывает, что ей лень подниматься. Валентин знает, чего она хочет — делает шаг вперед и покорно подставляет спину. Ева, как маленькая забирается на спину и Валентин начинает подъем.

Добравшись до верха, Ева и Валентин продолжают прогулку. Они неспешно прогуливаются, держась за руки. Они общаются молча, жестами, взглядами: она показывает ему на красивое дерево в парке — он согласно кивает; вместе они улыбаются забавному персонажу, прошедшему навстречу; он просит ее попозировать на фоне реки и — она послушно становится фотомоделью, Валентин фотографирует Еву коммуникатором.

Вдруг взгляд Валентина меняется — он видит, как из-за излучины реки появляется точка теплохода. Валентин удовлетворенно улыбается, они с Евой возвращаются к пристани.

НАТ. КРЫТАЯ ПАЛУБА РЕЧНОГО ТРАМВАЙЧИКА. ДЕНЬ.

В речном трамвайчике никого, кроме Евы и Валентина. Они сидят за столиком у иллюминатора и играют в шахматы. Валентин очень серьезен, Ева более расслаблена, она снисходительно наблюдает за размышлениями Валентина — он делает ход. Ева кивает, и быстро делает ответный ход. Валентин видит, что проиграл. Он не раздосадован, он принимает проигрыш, как должное. Ева достает из кармана куртки изящный блокнотик и что-то пишет в нем. Вырывает листок с написанным, сворачивает пополам, показывает листок Валентину. Он вздыхает и кивает. Ева прячет листочек в карман джинсов, убирает блокнот в карман куртки. В этот момент входит официант и ставит на стол бутылку красного вина и фрукты.

Валентин пересаживается к Еве, обнимает ее за плечи: они, потягивая из бокалов вино, смотрят на проплывающий мимо них город…

НАТ. ГОРОДСКАЯ ПРИСТАНЬ. ДЕНЬ.

Речной трамвайчик причаливает к пристани на набережной в центре Москвы. Ева и Валентин выходят на берег.

Ева и Валентин поднимаются по каменным ступенькам в центр мегаполиса.

НАТ. БУЛЬВАР. ДЕНЬ.

Ева и Валентин мерно идут по бульвару. Вдруг Валентин сворачиваетс дорожки и тянет за собой Еву. Они переходят проезжую часть и ныряют во дворик.

НАТ. ШКОЛЬНЫЙ ДВОР. ДЕНЬ.

Ева и Валентин выходят из двора и оказываются перед школой, Валентин дает Еве коммуникатор, а сам идет к входной двери. Ева фотографирует его на фоне входа и школьной вывески.

В этот момент дверь открывается и из школы выходит пожилая дама. Это — Учительница Валентина. Валентин видит ее и здоровается с почтением. Она узнает Валентина, всплескивает руками. Он целует ей руку и подзывает Еву.

Учительница, Валентин и Ева разговаривают.

НАТ. БУЛЬВАР. ДЕНЬ.

Ева и Валентин продолжают гулять по московским бульварам. Ева картинно капризничает, тянет Валентина к скамейке. Они усаживаются, Ева кладет голову на плечо Валентина.

Валентин достает из кармана пальто коммуникатор, подносит его ко рту.

ВАЛЕНТИН

(громко в микрофон коммуникатора)

Такси!

НАТ. ВХОД В КИНОТЕАТР. ВЕЧЕР.

К кинотеатру подъезжает такси. Из машины выходят Ева и Валентин. Они подходят к входу в кино. Ева пытается придать лицу равнодушное выражение. Перед самой дверью Валентин останавливается, смотрит на Еву. Ева, поджав губы, нехотя достает из кармана записочку и отдает Валентину. Он разворачивает записку и читает:

НАПИСАНО РУКОЙ ЕВЫ:

Хочу в кино.

Валентин прячет записку в карман, победоносно смотрит на Еву. Они синхронно улыбаются и входят внутрь кинотеатра.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Ева и Валентин заходят домой. Ева включает свет в холле. Валентин обнимает ее сзади, Ева закрывает глаза и делает вид, что засыпает стоя.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. КУХНЯ. НОЧЬ.

Ева одна на кухне, пьет чай. Вдруг рядом звонит коммуникатор, оставленный Валентином. Ева смотрит на часы, вмонтированные в плиту — полпервого ночи. Она берет коммуникатор и несет его в кабинет Валетнина.

ИНТ. КВАРТИРА ВАЛЕНТИНА И ЕВЫ. КАБИНЕТ ВАЛЕНТИНА. НОЧЬ.

Ева, не заходя, открывает дверь в кабинет — Валентин работает за компьютером.

Ева с улыбкой протягивает ему коммуникатор.

Валентин выходит из-за стола, берет коммуникатор, смотрит на дисплей, нажимает кнопку приема.

ВАЛЕНТИН

Алло, да.

Валентин с вежливой улыбкой прикрывает дверь в кабинет перед носом Евы.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ХОЛЛ. НОЧЬ

Ева в некоторой растерянности возвращается на кухню. По дороге на кухню Ева проходит мимо картины в красивой раме и с автономной подсветкой, которая висит на стене.

Картина среднего формата — парафраз знаменитой пименовской «Новой Москвы», только с поправкой на современность: на Манежной теперь одностороннее движение, поэтому девушка за рулем повернута к нам лицом. И девушка эта очень похожа на Еву…

ИНТ. ТЕАТР. ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ. ВЕЧЕР

Уютный малый зал одного московского театра. Сцена близко к зрителям, занавеса нет.

На сцене — яркие и странные декорации.

Почти все зрители уже заняли свои места. Публика тут не случайная, в глаза бросаются экстравагантно одетые мужчины и женщины, немало и персонажей затрапезного вида. Это — особая часть московской богемы: самая прогрессивная, рафинированная, смотрится она несколько утопически. Многие зрители знают друг друга.

В первых рядах зрительного зала сидит Ева.

НАТ. ВХОД В ТЕАТР. ВЕЧЕР

Вход в театр ярко освещен. Спешит к началу представления элегантно одетая пара. Они забегают внутрь мимо афиши с портретом модного поэта и названием «СЛОВО СЛАВЫ».

ИНТ. ТЕАТР. ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ. ВЕЧЕР

Ева, разглядывает сцену, крутит головой, рассматривая зрителей. Кивает кому-то, улыбаясь.

Она часто смотрит на вход.

Все расселись. Слышны характерные для представления, которое задерживается, хлопки нетерпеливых.

Ева вновь оборачивается и смотрит на вход.

В зал энергично входит Валентин. Безукоризненный костюм. У него по букету в руке.

Ева видит его и резко отворачивается. Валентин уверенно идет к своему месту и садится рядом с Евой.

Едва он опускается в кресло, в зале гаснет свет, на сцену выходит герой вечера, модный поэт. Он здоровается с публикой и начинает читать стихи.

Ева поворачивается к Валентину и укоризненно качает головой (действие на сцене совсем близко, даже шепотом говорить неудобно). Он виновато кивает — получилось в такт музыке и ритмичному голосу, который доносится со сцены. Ева, сдерживая улыбку, переводит взгляд на сцену, но через мгновение опять смотрит на Валентина. Она кивает на один из букетов. Он беззвучно произносит: «тебе». Ева показывает на второй букет. Валентин, кивая в сторону сцены, также беззвучно: «ему». Ева прыскает от смеха.

Поэт заканчивает читать. Зал взрывается аплодисментами.

Ева тоже хлопает.

Аплодисменты стихают, и действие на сцене возобновляется: свет гаснет, звучит музыка, луч прожектора высвечивает на сцене танцевальную пару. Поэт начинает новое стихотворение в музыкально-танцевальном сопровождении.

Валентин дотрагивается до руки Евы. Она видит, что на его коленях две одинаковые коробочки для ювелирных украшений. Подсвечивая коробочки коммуникатором, Валентин предлагает ей выбрать.

Пару секунд подумав, Ева показывает пальчиком на коробочку на дальнем от нее колене.

Жестом он разрешает забрать приз. В коробочке шоколадная конфета. Ева отправляет ее в рот. Выразительно смотрит на коробочку оставшуюся.

Валентин деланно вздыхает и разрешает.

Она открывает вторую коробочку — там массивное платиновое кольцо с изумрудом.

ЕВА

(почти в полный голос):

Ой!

Сидящие рядом зрители оборачиваются.

Ева улыбается, одними губами говорит: «люблю». Она надевает колечко на средний палец правой руки. Протягивает руку герою. Тот подсвечивает ее ладонь коммуникатором.

Новое колечко отлично сочетается с таким же массивным обручальным кольцом на безымянном.

Валентин улыбается удовлетворенно. Он берет Еву за руку, и они сосредотачивают внимание на поэтическом спектакле.

НАТ. ВХОД В ТЕАТР. ВЕЧЕР

К театру подъезжает такси, с трудом находит место для парковки напротив входа. Такси выделяется среди дорогих частных авто, стоящих у театра. Водитель такси выходит, энергично протирает ручки на передней и задней правых дверях автомобиля. Затем протирает лобовое стекло и передние фары. Возвращается на водительское место.

ИНТ. ТЕАТР. ЗРИТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ

Последние слова поэта зал подхватывает овацией. Поэт и участники странного представления выходят на поклоны.

Валентин берет в руки букет, предназначенный для артиста.

ВАЛЕНТИН

Пойду, отдам. Или сама хочешь?

Ева отрицательно машет головой. Она выхватывает у него и второй букет, они стремительно, почти бегом покидают зрительный зал.

НАТ. САЛОН ТАКСИ. ВЕЧЕР.

Валентин и Ева садятся в припаркованное такси. Шофер через зеркало заднего вида ждет, когда они усядутся.

ШОФЕР

Добрый вечер, Валентин Юрьевич.

Шофер включает зажигание.

Валентин кивает в ответ на приветствие. Смотрит на Еву.

Машина трогается.

ЕВА

Ну, как?

ВАЛЕНТИН

Мне понравилось. Ярко. У танцовщицы красивые ноги. А тебе?

ЕВА

(любуясь кольцом)

Давно такого удовольствия не получала.

Ева переводит взгляд на Валентина, порывисто целует его в губы.

ВАЛЕНТИН

(после паузы)

Леша Буранов днем позвонил — решил устроить отходную. Внезапно. Только для нас. Из ресторана — в аэропорт. Позитив — прощание будет искрометным. Негатив — поужинать нормально не получится — Леша уболтает.

ЕВА

Да бог с ним. Я дома поела. Ты усталый какой-то. Не болеешь?

ВАЛЕНТИН

Весь день в конторе. Даже в театр на такси — а тут всего-то километров пять.

Такси останавливается.

ИНТ. РЕСТОРАН. ВЕЧЕР.

Скорее это не ресторан, а ночной клуб — слишком громкая музыка, на крохотном танцполе профессионально танцуют три девушки.

ИНТ. РЕСТОРАН. ЗОНА ТАНЦПОЛА

За столиком рядом с танцполом сидит БУРАНОВ. Ему лет 35–37. Блондин, красавец, знает об этом. Отличное настроение — громкая музыка и многолюдность его только повышают. Буранов даже не замечает, как к столику подошли Ева и Валентин.

ЕВА

(громко)

Молодой человек, а вы один? Можно к вам?

Буранов вскакивает, он искренне рад. Мгновенно включается в общение.

БУРАНОВ

Страшно буду по вам скучать!

ВАЛЕНТИН

До этой реплики у тебя еще пара часов. Леша, а ты не мог выбрать уголок потише?

БУРАНОВ

(жизнерадостно)

Да все резёрвед! Тут отлично посидим.

ВАЛЕНТИН

Резервед, потому что я заказал. Пошли.

Буранов послушно встает из-за стола, и вся компания перемещаются в зону чилаута.

ЕВА

(пока они идут)

Эх, Буранов, забыл, с кем дело имеешь?

БУРАНОВ

Тебе не страшно жить с гением? Они же все зануды. И рано умирают.

ЕВА

Я понимаю, тебе по должности положен медицинский юмор. Или завидуешь?

БУРАНОВ

Одно другому не мешает.

ИНТ. РЕСТОРАН. ЧИЛАУТ

Компания усаживается за столик — тут совсем другая атмосфера: фоновая спокойная музыка, мягкий свет. На столе в вазах — два знакомых букета. Официанты открыли и разлили шампанское.

БУРАНОВ

Тост! Я скажу быстро и главное. Валя, мне будет не хватать твоей железобетонной надежности. Твоей дружбы. Ты научил меня ходить — пешком…

ВАЛЕНТИН

Готовился к тосту!

БУРАНОВ

(продолжая)

Ева, ты наверняка не знаешь. Он же не скажет — он не маркетолог и прогнозист, он разведчик! У меня умер больной, под ножом. Не простой больной. С двух сторон меня прижали: родственники в суд подали, дружки покойника организовали наезд. Мрак. Я к Вале — чтобы попросил за меня своих высокопоставленных друзей. Знаешь, что он сказал? Тебе надо гулять больше, у тебя паника. Я его обматерил. А он утром звонит, как ни в чем не бывало: я тебе серьезно говорю — тебе надо проходить километров десять каждый день. Вечером я пошел домой пешком. Замерз, но спал как убитый. На следующий день все мои проблемы разрешились: бандиты пропали, иск отозвали. Я у Вали никогда не спрашивал, что и как — я просто с тех пор хожу с работы пешком. И для простаты полезно.

ЕВА

Точно готовился.

БУРАНОВ

Валя, за тебя, за вас, Евочка.

Выпивают. Идет обычный ужин.

ЕВА

Так ты вон что умеешь. Мало того, что сам шлендраешь, других заставляешь. (Буранову) А я, Леша, хочу машину.

ВАЛЕНТИН

В нашем распоряжении все таксопарки галактики — зачем тебе проблемы?

БУРАНОВ

Ева, ты что, на святое! За 20 лет он на такси наверняка потратил два бентли. И еще пару бентли и так может себе позволить.

ВАЛЕНТИН

За 20 лет я не потратил, а сэкономил тысяч 20 долларов.

БУРАНОВ

(Еве)

Сделал все, что мог. Давай выпьем за радости жизни, за женщин!

ВАЛЕНТИН

Давай. За Паолу.

БУРАНОВ

Евочка, за тебя.

За столом раскованная беседа. Буранов, опьянев больше других, что-то рассказывает Еве. Валентин смотрит на хронометр.

ВАЛЕНТИН

(Буранову)

Тебе через 20 минут надо выходить.

БУРАНОВ

Это, если пешком. Может, ты мне выделишь автомобиль из своего золотого таксосписка?

ВАЛЕНТИН

Я про это и говорю: через 20 минут машина у подъезда. А Паола встретит? Ты когда по — местному прилетаешь?

БУРАНОВ

Это же Европа! Ты что. Там автобус, расстояния другие, пять минут и дома. Куда ее в такую рань поднимать.

ВАЛЕНТИН

Ясно. Мне позвонить надо, тут ловит плохо. А вы прощайтесь.

Валентин выходит из чилаута.

ЕВА

Ты, правда, хочешь там жить?

БУРАНОВ

Правда, Ева. У Паолы своя клиника, я там буду работать спокойно, максимум три операции в неделю.

ЕВА

И любимая жена.

БУРАНОВ

(серьезно)

Представь себе.

ЕВА

Просто мы тоже будем скучать. У него тут друзей больше и нет…

Входит Валентин.

БУРАНОВ

За нами пришли.

ВАЛЕНТИН

Тосты еще будут? В Рейкьявике утром +7 и дождь.

БУРАНОВ

Хорошо сказано!

Смеются. Выпивают. Вечеринка закончена.

НАТ. ВХОД В РЕСТОРАН. НОЧЬ

Ева, Валентин и Буранов вышли из ресторана. Подъехало такси. Швейцар укладывает в багажник дорожную сумку Буранова. Сзади стоит официант с букетами. Прощаются — Ева целует Буранова.

ЕВА

Паоле привет.

Друзья обнимаются.

Буранов садится в машину. Такси отъезжает. Его место занимает другое. Ева и Валентин садятся в машину, официант подает букеты.

Такси увозит Еву и Валентина домой.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. СПАЛЬНЯ. УТРО.

Валентин открывает глаза. Несколько мгновений просто лежит, потом смотрит на окно спальни — сквозь неплотные шторы пробивается утренний свет. Он поворачивается на бок, смотрит на спящую Еву. Будит ее, дотронувшись до плеча.

ЕВА

(сквозь сон)

Уже девять, вставать?

ВАЛЕНТИН

(шепотом)

Нет, полвосьмого.

ЕВА

Еще можно поспать.

ВАЛЕНТИН

Нельзя поспать. Мы вчера недоцеловались. Я против нефинальности действий.

ЕВА

(поворачиваясь к нему)

Тебе не лень с утра пораньше столько глупых слов говорить. Не можешь просто сказать, что хочешь?

Ева обнимает его и целует в губы не по-утреннему серьезно.

ИНТ. АЭРОПОРТ РЕЙКЬЯВИКА.

Вместе с другими пассажирами в зал прилета аэропорта Рейкьявика выходит Буранов. Часы аэропорта показывают пять утра местного времени. У огороженного коридора один единственный встречающий. Долговязый мужчина держит у груди картонную табличку.

Когда Буранов поравнялся с мужчиной, он читает (а больше и смотреть некуда), что написано на табличке:

TAXI FOR MR. BURANOOFF.

Буранов останавливается, перечитывает, смотрит на мужика. Тот улыбается, спрашивает:

ДОЛГОВЯЗЫЙ:

Mister Buranoff? Morning, speak English? Follow me to car.

Обалдевший Буранов послушно идет за мужиком.

БУРАНОВ

(восхищенно и растроганно самому себе)

Ну, Валя, ты даешь.

ДОЛГОВЯЗЫЙ

Sorry?

БУРАНОВ

Nevermind.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. УТРО.

Ева просыпается от резкого звука — пока она была в полусне, звук был похож на детский крик. Открыла глаза, повернула голову — в постели она одна. Смотрит на часы — 11.00.

Вдруг необычный звук повторился — конечно, это никакой не крик.

Ева встает с кровати и идет на кухню.

Она застает уже практически одетого на работу Валентина за приготовлением апельсинового сока — допотопная соковыжималка орет хуже дрели.

ЕВА

(пока соковыжималка молчит)

Господи, что это? Заляпаешь рубашку. Зачем ты ее достал? Ты хоть помыл?

ВАЛЕНТИН

(нарезая половинки апельсинов)

Важная соковыжималка. Решил вспомнить время, когда я мечтал построить совершенный мир. Ты и фреш по утрам — вот что мне казалось главным для этого.

ЕВА

(садясь за стол)

А откуда апельсины?

ВАЛЕНТИН

Вниз сбегал.

ЕВА

Не ври.

ВАЛЕНТИН

Не вру — шучу. Ну, заказал на сайте. Вчера.

ЕВА

Мог бы там и новую соковыжималку заказать. А лучше, уже готовый сок. Что еще на завтрак?

ВАЛЕНТИН

Пицца. С анчоусами. Разогреть только. Сок сам хотел сделать.

Включает микроволновку.

ЕВА

Эти твои вечные анчоусы…Хочешь построить совершенный мир, а день начинаешь с нездоровой пищи. Пицца, кофе.

ВАЛЕНТИН

(наливая ей в стакан сок)

А сок?

ЕВА

(делая глоток)

Разве что сок.

Валентин ставит на стол пиццу, наливает кофе, они завтракают.

ЕВА

А чего на работу не спешишь?

ВАЛЕНТИН

Куда спешить? Сегодня только одна встреча, раньше там нечего делать (после небольшой паузы). Я хочу, чтобы ты зашла сегодня ко мне.

ЕВА

(недовольно поморщившись)

У-у-у, на фиг? Я у тебя не люблю.

ВАЛЕНТИН

Приезжай в четыре. Потом поужинаем где-нибудь.

ЕВА

В «Европе»?

ВАЛЕНТИН

Надеюсь, моей фантазии хватит на большее.

ЕВА

А мне там нравится.

ВАЛЕНТИН

Доедай, я всё.

Валентин быстро собирается — элегантная трикотажная кофта, ботинки, пальто.

Звонит радиотелефон. Ева берет трубку.

ЕВА

Да, мама, привет.

Валентин в дверях машет на прощанье рукой.

ЕВА

Мам, сейчас Валю провожу, секунду.

С трубкой вы руке подходит к Валентину, целует в щеку.

ВАЛЕНТИН

В четыре.

Ева кивает, закрывает за ним дверь. Возвращается на кухню, берет трубку. Разговаривает, допивая кофе, доедая пиццу.

ЕВА

Ага, мам. Все хорошо, у тебя? Да, ушел. Мам, ну что я буду делать — прибраться попробую. Нет, обедать мы в городе будем.

Закончив завтрак, не прерывая разговора, Ева ходит по квартире, одной рукой наводит порядок.

ЕВА

Мам, какая разница, кто у нас ходит в магазин? Нам иногда доставляют продукты, иногда я… Не хочу работать. Ну и что мне с этим красным дипломом делать? Я не стану гламурной клушей… У тебя плохое настроение?

Ева, не прерывая общения, поднимает с пола пиджак Валентина, в котором он был вчера — пиджак сполз со спинки стула. Несет его в платяной шкаф.

ЕВА

Мам, Валя не против, чтобы я работала. Нет сейчас хорошей работы. Ну, нет в Москве венгров, они в Европу переместились, что я могу поделать. Мне и так хорошо, понимаешь?

Ева надевает пиджак на плечики и вешает в шкаф. Поправляет загнувшийся лацкан, разглаживает полы пиджака. Под рукой чувствует какой-то твердый предмет.

Непроизвольно достает предмет из бокового кармана.

ЕВА

Что потом будет, посмотрим. Вот приберусь, последний раз пообедаю в ресторане и устроюсь на работу.

В ее руках та самая, а может быть точно такая же коробочка для ювелирных украшений, что были вчера.

ЕВА

Все, мама, некогда мне, нужно в киоск, «Из рук в руки» купить. Да, и шутить разучилась. Стану работать, научусь обратно. Не волнуйся, все хорошо, пока.

Она откладывает телефонную трубку, ставит коробочку на колени. Смотрит несколько мгновений на коробочку, не решаясь ее открыть. Открывает — там массивное золотое кольцо с крупным бриллиантом. Ева достает кольцо и примеривает. Сначала, на одну руку, потом не другую — кольцо подходит только на указательный и большой. Она вертит руку с кольцом, пытаясь понять, красиво или нет. Не приняв, решения, стягивает кольцо, кладет его в коробочку, возвращает коробочку в карман пиджака. Закрывает зеркальную дверь шкафа. Смотрит на свое отражение, на отражение руки с подаренным вчера кольцом: внимательно и серьезно.

НАТ. САЛОН ТАКСИ. ДЕНЬ.

В зеркале заднего вида водитель видит Еву. Она смотрит в окно. Машина катит по центральным улицам Москвы.

ЕВА

(водителю)

Вот тут, у входа прижмитесь.

НАТ. ВХОД В КАФЕ ЕВРОПА. ДЕНЬ

Ева заходит в кафе, над входом в которое вывеска ЕВРОПА. Сквозь огромные витрины окон видно, что внутри мало посетителей. Ева проходит мимо к столику у окна, вешает пальто на вешалку, к ней подходит официантка. Ева заказывает, в ожидании заказа, смотрит на улицу. Вдруг ее взгляд сосредотачивается на чем-то определенном.

ИНТ. КАФЕ ЕВРОПА.

Ева видит, как к особняку напротив Европы подъехало такси, из него вышел Валентин, разумеется, она его узнала бы и со спины, но он развернулся, нагнулся, что-то сказал водителю. Машина отъехала. Валентин быстро вошел в двери особняка.

Официантка принесла кофе. Ева нашла глазами уличные часы — 15.15. Не притронувшись к кофе, сняла с вешалки пальто, на ходу оделась. Уже у двери кафе, развернулась, вернулась к столику, положила на стол деньги за кофе и вышла из «Европы».

Ева переходит дорогу и входит в особняк.

ИНТ. АГЕНТСТВО «МАКК». РЕЦЕПШН. ДЕНЬ.

Внутри — офис. Офисная роскошь, дизайнерский интерьер. Секьюрити в униформе. Рецепшн, за стойкой девица-референт. Пустой холл. Только на диванчике сидят двое в черных, почти одинаковых костюмах — они смотрятся неорганично в этом стильном интерьере.

Ева направляется к стойке рецепшн. Девица-референт здоровается первой.

ДЕВИЦА

Здравствуйте, Ева Александровна, раздевайтесь, пожалуйста. Я вас сейчас провожу к Валентину Юрьевичу.

Девица выходит из-за стойки. Ева снимает пальто, девица забирает и вешает в шкаф. Референт идет в глубину конторы, Ева следует за ней. В коридорчике они поравнялись.

ЕВА

(негромко)

Марусь, а что так официально?

ДЕВИЦА

(в тон ее голосу)

У генерального Савицкий, сейчас Валентин Юрьевич к ним присоединится, в пятнадцать тридцать.

Ева заходит в кабинет Валентина.

ИНТ. АГЕНТСТВО «МАКК». КАБИНЕТ ВАЛЕНТИНА.

В кабинете Валентина тесновато. Два стола: на одном два монитора, под углом друг к другу; второй стол похож на письменный — в творческом беспорядке, на нем — куча разных папок, разрозненных бумаг. Рядом с письменным столом — квадратная доска, на дощечке мел. На доске формулы, алгебраические символы.

Ева присела за письменный стол.

В этот момент дверь открывается, заходит Валентин.

ВАЛЕНТИН

Привет. Что так рано?

Он подходит к столу и берет стопку одинаковых папок.

ЕВА

Да так получилось. А ты что, до четырех успеешь — у тебя переговоры, Маруся сказала.

ВАЛЕНТИН

(почему-то весело, окинув жену оценивающим взглядом)

Могу не успеть. У нас еще пять минут есть, пойдем что-то покажу. Что за духи?

ЕВА

ISA

ВАЛЕНТИН

Хорошо, пошли, быстро.

Они проходят быстрым шагом несколько коридоров. Валентин распахивает одну из дверей и пропускает Еву вперед.

ИНТ. АГЕНТСТВО «МАКК». ГЛАВНАЯ ПЕРЕГОВОРНАЯ.

Ева заходит в просторную комнату для переговоров. За столом — начальник Валентина СЕМЕНОВ и два господина — один молодой, с длинными волосами, продувным взглядом, другой импозантный, в дорогом костюме. Трое мужчин с интересом смотрят на Еву, особенно удивлен Семенов. Валентин входит, закрывает за собой дверь.

Импозантный мужчина привстав, поздоровался с Евой. Ева отвечает кивком.

ВАЛЕНТИН

Добрый день, господа. Меня зовут Валентин Повагин, это Ева Александровна, наш специалист по нейролингвистическому кодированию, она нам будет нужна сегодня.

СЕМЕНОВ

Да. Присаживайтесь Ева Александровна. Думаю, наших гостей представлять не надо…

ВАЛЕНТИН

Ну, Ева Александровна первый раз на переговорах…

СЕМЕНОВ

Разумеется. Владимир Ильич Савицкий, владелец «Инвестиционной Компании Савицкого», сенатор от Калининграда.

Импозантный еще раз привстал, не сводя взгляда с Евы.

САВИЦКИЙ

Точнее, член совета Федерации. А это, Ева Александровна, мой помощник Александр Чигиани.

СЕМЕНОВ

Хорошо, давайте приступим к делу. Валентин Юрьевич, вы просчитали стратегемы, о которых мы в прошлый раз говорили.

ВАЛЕНТИН

(раздавая папки с бумагами. Еве тоже досталась папка)

Вот, подробные расчеты, выводы по этим расчетам и мои рекомендации по каждой из стратегем.

СЕМЕНОВ

Резюме?

ВАЛЕНТИН

Двенадцатая страница. Стратегема под номером. За нее я ручаюсь. Риски сводятся к 4–5 %. Единственный минус — большие затраты на сопроводительный этап.

САВИЦКИЙ

Насколько большие.

ВАЛЕНТИН

Навскидку, 2–3 миллиона. По остальным стратегемам, риск не опускается ниже 16 процентов.

САВИЦКИЙ

Понятно. А вот интересно, чем нам поможет… как вы сказали, вот чем Ева Александровна занимается?

СЕМЕНОВ

Действительно, интересно.

ВАЛЕНТИН

Нейролингвистическое кодирование. Ева Александровна разработает комбинации ключевых слов и семантических связок для названий вашей новой продукции и русских наименований вашего импорта. Она просчитает возможные модели и даст коды. Только после этого к делу приступят креативщики. Это тотальная модель, она же самая эффективная.

САВИЦКИЙ

У меня нет вопросов. А у тебя, Александр Георгиевич?

ЧИГИАНИ

(очень серьезно)

Нет, Владимир Ильич.

САВИЦКИЙ

Господа, завтра я дам ответ. В общем-то, мне все ясно, но решения по таким крупным суммам привык принимать не один.

СМИРНОВ

Разумеется, Владимир Ильич. Назначаем встречу на завтра.

САВИЦКИЙ

Уверен, будет достаточно телефонного разговора. Я сам с вами свяжусь.

Участники переговоров поднимаются с мест. Смирнов, Валентин и Ева провожают гостей до рецепшн.

ИНТ. АГЕНТСТВО «МАКК». РЕЦЕПШН.

Охрана Савицкого занимает свои исходные позиции. Тот, что пониже передает по рации: «первый и седьмой выход».

Рукопожатия участников переговоров.

САВИЦКИЙ

Ева Александровна, рад был познакомиться. Уверен, наше сотрудничество будет результативным и приятным.

Ева сдержанно кивает. Группа Савицкого уходит. Смирнов резко поворачивается к Валентину.

СМИРНОВ

(раздраженно, еле сдерживаясь)

Ты что?

ВАЛЕНТИН

(Еве, с улыбкой)

Прекрасная работа, Ева Александровна, вы понравились господину Савицкому. Ваше присутствие отвлекло клиента от суммы контракта.

СМИРНОВ

Валентин Юрьевич, зайдите ко мне, когда завершите общение с помощником. И не забудьте забрать у нее досье с расчетами. Извините, Ева.

Директор ушел. Еве неуютно. Она старается не смотреть на Валентина. Референт Маруся с интересом наблюдает за непривычным проявлением эмоций руководящего состава.

ЕВА

Я хочу на улицу.

Ева подходит к шкафу, надевает свое пальто. Папку, полученную на переговорах она не выпускает из рук — машинально. Валентин не успевает помочь ей одеться. Ева кивает Марусе и выходит из агентства. Валентин — за ней.

Маруся, довольная образовавшимся разнообразием в жизни конторы благодарно кивает в ответ.

НАТ. УЛИЦА РЯДОМ С «МАКК». ДЕНЬ.

Ева выходит из дверей особняка. Она, конечно, не бежит, но идет достаточно проворно. Она раздосадована и растеряна. Ее догоняет Валентин. Она сразу приходит в себя, но не смотрит ему в глаза.

ЕВА

Нанял бы шлюху из эскорта — она бы еще лучше отвлекла внимание.

ВАЛЕНТИН

Савицкий не дурак, шлюху бы он раскусил.

ЕВА

Не пугай меня.

ВАЛЕНТИН

Сама виновата, раньше времени пришла.

ЕВА

Я скорее поверю в твой цинизм, чем в способность к экспромтам.

ВАЛЕНТИН

Как я мог знать, что ты придешь раньше?

ЕВА

Я всегда раньше прихожу — в десяти случаев из десяти.

(почти бесстрастно)

Все мои убогие поступки предугадываешь. Ты меня сегодня как щенка кинул лощеному барину — и забавно, и выгодно.

Ева не видит — Валентин идет рядом с каменным лицом.

ЕВА

(продолжает, не глядя на мужа)

Скажи, я никто? Мне мама сегодня звонила, она говорит, я — гламурная клуша.

Ева останавливается, смотрит на Валентина. Тот молчит.

ЕВА

Тебя как будто нет. Был и — нет. Правда, надо на работу устраиваться.

ВАЛЕНТИН

Если бы ты, моего совета спрашивала, я бы посоветовал стать журналистом. Эта профессия — лучший выход для интеллектуала в кризисе.

ЕВА

У меня кризис. Все это видят, кроме меня. На папку, тебе ее велели вернуть.

ВАЛЕНТИН

Пожалуйста, возьми домой — мне надо будет там кое-что посмотреть. Я ему свою отдам.

ЕВА

То есть, мы не ужинаем?

ВАЛЕНТИН

Сама видишь, дел по горло. Если контракт получим…

ЕВА

Хорошо. Работай. Я домой.

Не поцеловав, как обычно, даже не дотронувшись до мужа, Ева пошла прочь. Через несколько шагов обернулась — увидела спину Валентина, он был уже у входа в «МАКК». Он шел обычной своей спортивной походкой. Ева продолжила прогулку, замедлив шаг.

НАТ. УЛИЦЫ МОСКВЫ. ЦЕНТР. ВЕЧЕР.

Ева гуляет по центральным улицам Москвы. Она обходит красивые, любимые места — скверы, бульвары, пруды. Она с удовольствием входит внутрь толпы, с наслаждением идет между высотными домами этого города, любуется горящими рекламными экранами. Не удержалась, съела хот-дог в передвижном фастфуде. Мелькание лиц, уличная суета, уродства мегаполиса неожиданно успокаивают Еву. Она сделала почти круг. Настроение лучше — Ева решает все-таки выпить кофе в «Европе».

Ева в квартале от «Европы». Вдруг, на другой, хорошо освещенной стороне улицы замечает знакомое пальто — расстояние метров 150, но кто еще тут может носить это замечательное, родное пальто? С человеком в знакомом пальто под руку женщина в ярких сапогах. Ева ускоряет шаг и готовит улыбку, чтобы поздороваться. Но пара неожиданно останавливается у красивого дома начала 20 века, заходит в него.

На лице Евы застывает приготовленная улыбка. Ускоряет шаг, потом, останавливается, переходит дорогу, голосует. Останавливается презентабельная иномарка. Ева садится в нее, машина уезжает.

НАТ. САЛОН ИНОМАРКИ. ВЕЧЕР

В машине играет классическая музыка — она точно попадает в настроение Евы. Она не потрясена, не возбуждена, даже не расстроена. В ее взгляде отрешенность.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ГОСТИНАЯ. ПОЗНИЙ ВЕЧЕР.

Звучит та же музыка — взгляд Евы так же отрешен.

Она сидит, забравшись с ногами на диван, в полутемной комнате. На Еве трикотажный спортивный костюм.

Ева занята любимым и бессмысленным делом: отгадывает японский кроссворд. На столике у дивана — фрукты, пара глянцевых журналов, раскрытый альбом по искусству.

Как бы громко ни звучал божественный оркестр, звук открывающейся двери перекрывает музыку. Ева сразу выключает пластинку, остаются только звуки, доносящиеся из прихожей.

ЕВА

(громко)

Привет.

ВАЛЕНТИН

(входит в комнату)

Добрый вечер, как настроение?

Он присаживается в кресло напротив и смотрит на Еву пристально.

ЕВА

Сносное.

Пауза. Валентин смотрит на Еву, видит в ее руках почти разгаданную головоломку.

ВАЛЕНТИН

До сих пор удивляюсь, как ты это делаешь.

ЕВА

А тому, что я в шахматы у тебя выигрываю не удивляешься? Валя, скажи, а что происходит?

ВАЛЕНТИН

Всякие вещи происходят. Может быть, ты устала. Может быть, я сегодня переборщил с этими переговорами. Может быть, это действительно ужасно, мы почти поссорились. Вот так.

ЕВА

Валь, я не дура.

ВАЛЕНТИН

Тогда конкретизируй вопрос.

ЕВА

Ты скрываешь от меня то, что меня касается.

ВАЛЕНТИН

(без иронии)

Очень хорошая формулировка. И это — правда.

Валентин выходит из гостиной. Ева совершенно спокойна: что бы ни произошло, она все сейчас примет, все правильно поймет.

Валентин возвращается в кресло и протягивает ей все ту же коробочку для украшений.

ВАЛЕНТИН

Это все, что я от тебя скрываю, и что касается тебя непосредственно.

Ева мгновенно становится счастливой, прежней. Она возвращается в игру, начатую на поэтическом вечере. Она искренне рада этой коробочке, она очень легко не подает вида, что знает о ее содержимом.

Ева поднимает крышку. На лице — улыбка, немного дежурная.

ЕВА

(разглядывая содержимое)

Какая красота.

Валентин очень внимательно следит за реакцией Евы.

ВАЛЕНТИН

Я решил, что это тебе понравится. Да и к поэтическому подарочку подойдет.

Ева достает украшение. Это — платиновые сережки с изумрудиками. Такие же, как и колечко.

ЕВА

Идеально подходит.

Разглядывает подарок. Кладет сережки обратно в коробочку и спокойно смотрит на мужа.

ЕВА

Больше ничего?

ВАЛЕНТИН

Больше пока не успел. Что не так?

ЕВА

Все так. Я спать хочу. Сегодня трудный день был.

Валентин ничего не отвечает. Ева уже и не смотрит на него. Она поправляет подушки на диване, закрывает альбом на столике, берет вазу с фруктами и выходит из гостиной.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. КУХНЯ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Ева заходит на кухню, ставит на стол вазу, заглядывает в навесную полку, потом в холодильник. Не найдя нужной ей вещи, выходит из кухни в ванную.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ВАННАЯ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Ева находит в аптечке нужный ей пузырек. Высыпает на ладонь две таблетки, закидывает их в рот, запивает из-под крана.

Раздраженно смотрит на массивный флакон лосьона после бритья, который перекрывает часть зеркала. Отодвигает флакон на самый край полки.

Ева достает из кармана спортивных штанов резинку, схватывает волосы сзади в хвостик. Смотрит в зеркало — она удивительно спокойна.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. СПАЛЬНЯ. УТРО.

Ева открывает глаза. В квартире тихо, рядом в кровати никого нет. Ева косится на часы — первый час. Она встает и первым делом направляется к платяному шкафу — злосчастного пиджака там нет.

Расстроенная Ева плетется в туалет, ванную, на кухню. Раздается телефонный звонок. Ева берет трубку радиотелефона.

ИНТ. НЕИЗВЕСТНАЯ КВАРТИРА. ДЕНЬ.

Валентин сидит в старинном кресле. Он говорит по своему коммуникатору.

ВАЛЕНТИН

(весело)

Крепко спишь. Привет. У тебя какие планы сегодня?

ИНТ. КВАРТИРА. ХОЛЛ. ДЕНЬ.

ЕВА

(спросонья, холодно)

Ты хочешь их нарушить?

ИНТ. НЕИЗВЕСТНАЯ КВАРТИРА. ДЕНЬ.

Квартира, из которой Валентин ведет разговор, обставлена дорого, это стилизованный, но ампир. На стенах — картины в «богатых» рамах, столики красного дерева, штофные обои. Высокие потолки, тяжелые шторы на окнах.

ВАЛЕНТИН

Мы можем сегодня в три встретиться в «Европе»?

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ХОЛЛ ДЕНЬ.

ЕВА

Для тебя ведь «Европа» простовата. А что в три? У нас переговоры, рабочее совещание? Или ты мне хочешь к кольцу и сережкам колье подарить? А может быть, еще одно колечко — у тебя ведь есть в запасе колечко? Или уже нету?

ИНТ. КВАРТИРА ВАЛЕНТИНА. ДЕНЬ.

ВАЛЕНТИН

(пропуская ее тираду мимо ушей)

Мне достаточно, что тебе «Европа» нравится.

Из невидимых пространств неизвестной квартиры доносятся звуки — тут кто-то еще. Ясно различим звук приближающихся шагов, точнее, характерный цокот женских каблуков. Некто входит в комнату, Валентин не отрывая трубки от уха, улыбается вошедшему.

ВАЛЕНТИН

Ева, нам надо поговорить. Это достаточно срочно — не опаздывай.

ИНТ. КВАРТИРА ВАЛЕНТИНА. ХОЛЛ.

ЕВА

Не опоздаю.

Кладет трубку.

ЕВА

(как бы продолжая диалог, снова будто оцепенев)

Не сомневайся, даже раньше приду.

ИНТ. КАФЕ ЕВРОПА. ДЕНЬ.

Ева уже на своем привычном месте у окна. Перед ней чашка кофе. Она не вертит головой, как обычно — она остановившимся взглядом смотрит в окно, на дверь особняка «МАКК». Но Валентин появляется не оттуда — он уже на этой стороне. Идет по тротуару, заходит в «Европу».

Валентин внутри, подходит к столику, снимает пальто, складывает его пополам, садясь, кладет его себе на колени. Подходит официантка.

ВАЛЕНТИН

(официантке)

Я ничего не буду, спасибо.

(Еве)

Ну, можешь поздравить, Савицкий позвонил, сказал, что все его устраивает.

ЕВА

Ты не представляешь, как я рада. Теперь у нас будет очень много денег?

ВАЛЕНТИН

(рассеянно)

Ты, правда, помогла…

ЕВА

Не напоминай, пожалуйста. Кофе даже не попьешь с женой?

ВАЛЕНТИН

Я хочу, чтобы все было коротко и без мерехлюндий. У меня есть другая женщина, уже год. Я ухожу. Квартира твоя, деньги я приготовил… Придется потом, работу какую-нибудь найти, но для тебя это не проблема — красный диплом как-никак. Ну вот, без мерехлюндий не получилось…Очень плохо это, я все понимаю, но так получается. Ты знаешь, это нельзя объяснить: почему? Это есть и все. Я заеду домой, мне надо два часа. Вот, я билеты тебе купил в кино, чтобы ты не на улице. Хрень какая-то. Новый фильм.

ЕВА

А кольцо ей?

ВАЛЕНТИН

(с беззлобной улыбкой)

Ты что обыскивала?

ЕВА

Как все мгновенно меняется. Или просто мгновенно все понимаешь?

ВАЛЕНТНИН

И то, и другое. Я прощения не прошу — не надо меня прощать, нельзя прощать. Поэтому — пойду. Ключи оставлю у консьержки. Все формальности, и с квартирой тоже, наш… ну макковский юрист оформит. Прощай, моя дорогая.

Валентин действительно встает, надевает свое аккуратно сложенное, как солдатская шинель пальто и уходит.

Ева вроде была готова, но слезы в глазах. Она отворачивается к окну. Натыкается взглядом на удаляющуюся фигуру Валентина. Он энергично пересекает проезжую часть, даже успевает поблагодарить жестом пропустившую его машину.

На улице начинается дождь.

Еве некуда больше смотреть, она смотрит в черноту кофейной чашки.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ГОСТИНАЯ. ВЕЧЕР.

Ева в верхней одежде на кровати в спальне. Перед ней распахнутая створка платяного шкафа. Внутри, там, где были вещи Валентина, тот самый пиджак — аккуратно висят пустые плечики.

Ева поднимается, идет в ванную.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ВАННАЯ. ВЕЧЕР.

Ева стоит перед зеркалом у умывальника, смотрит в свое отражение. На ощупь открывает дверцу аптечки, нашаривает баночку со снотворным — на пол ванной комнаты летят другие таблетки. Пластырь, бинт.

Краем глаза она замечает еще перемену — нет мешавшего ей смотреться в зеркало флакона.

В раковину падает и разбивается пузырек с йодом.

Ева берет коробочку со снотворным, читает, что написано на ней, аккуратно высыпает на ладонь две таблетки, запивает водой из-под крана. Выходит из ванной.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. КАБИНЕТ. ВЕЧЕР.

Ева входит в темный кабинет, подходит к письменному столу. Открывает ящик стола, снимает с обеих рук кольца, бросает на дно ящика. Захлопывает его и выходит из кабинета, плотно закрывая дверь.

ТИТР:

Прошло полгода

НАТ. МОСКВА. ПАРК. УТРО.

Ева совершает утреннюю пробежку в парке недалеко от дома. Она в темном спортивном костюме. Лицо мокрое от пота и моросящего дождя. В ее глазах ничего, кроме решимости завершить очередной круг по заброшенному стадиону.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КУХНЯ. УТРО.

Ева разговаривает по телефону, стоя у окна. На кухонном столе газета «Из рук в руки». Ева слушает, что ей говорят на том конце провода. Нажимает отбой. Заглядывает в газету, набирает телефон следующего обведенного объявления, в заголовке которого «Переводчик на выставку».

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. СПАЛЬНЯ. ДЕНЬ.

Ева разговаривает по телефону лежа. Рядом — газета «Из рук в руки» с обведенными объявлениями.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ.

Ева на диване пишет на ноутбуке резюме. Она отправляет письмо сразу по нескольким адресам. После того, как письмо отправлено, Ева несколько секунд смотрит поверх монитора и резко захлопывает ноутбук.

ИТН. КВАРТИРА ЕВЫ. ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ.

Ева на диване говорит по телефону. Параллельно смотрит телевизор, отщипывает виноградинки от грозди, которая лежит в большой фруктовой вазе на стоике. Рядом — неизменная газета объявлений. Ева нажимает отбой. Ева нажимает «отбой» и с ненавистью вперяет взгляд в новое объявление.

ИНТ. КВАРТРА ЕВЫ. СПАЛЬНЯ. ВЕЧЕР.

Ева полулежа разгадывает японский кроссворд. Ей надоедает это занятие. Она ложится на спину и смотрит в потолок.

Ева выключает свет и лежит в темноте.

ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ. ВЕЧЕР.

Женская рука нажимает кнопку интеркома, который стоит на офисном столе.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС

Лена, я нашла резюме — кажется нам подходит. Кинула тебе в ящик — позвони. Ее зовут Ева. Кажется.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. СПАЛЬНЯ. ВЕЧЕР.

В темноте раздается телефонный звонок. Ева включает свет и мгновенно вскакивает с постели. Она берет трубку.

ЕВА

Алло! Да, Ева. Александровна…

НАТ. ПАРК РЯДОМ С ДОМОМ ЕВЫ. УТРО.

Дистанция пройдена, Ева сворачивает с дорожки. Она вбегает в жилые кварталы и оказывается у знакомого высокого дома. Входит в свой подъезд.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. УТРО.

Ева выходит из ванной. Обнаженная, стесняться некого, вытираясь полотенцем, проходит в спальню, надевает халатик из шкафа, перемещается на кухню готовить завтрак.

Квартира изменилась — другая мебель, более лаконичный стиль. В каждом помещении остались узнаваемые детали, мелочи. В спальне другая обстановка, в гостиной — тоже. Новая аппаратура — телевизор, музыкальная техника.

Ева готовит на кухне завтрак: кофе варит в новой кофеварке, апельсиновый сок делает в новой, почти бесшумной соковыжималке, продукты достает из нового холодильника. Даже марка радиотелефона другая — впечатление, что стало более современно, но — как у всех.

В квартире чисто, почти стерильно. И нет уюта. Та же квартира, но другая.

На месте «пименовской» картины — зеркало в той же раме.

Внешне Ева тоже изменилась — под стать своей квартире. Короткая стрижка, она похудела — не постарела, не подурнела, но стала менее женственной, более «конкретной».

Телефонный звонок. Ева берет со стола трубку.

ЕВА

Привет, мам. Завтракаю. Немного спешу. У тебя все хорошо? Мам, у меня встреча в одиннадцать.

Ева смотрит на часы, вмонтированные в электроплиту. Начинает потихоньку, не прерывая разговора собираться. Выбирает у шкафа, в чем бы пойти — бросает шмотки на постель.

ЕВА

Да, по поводу работы. Может и бессмысленно. Это не мои деньги, своих я еще не заработала. Мам, откуда я знаю, какая зарплата. Журнал «Глобал». Угу, тот самый. Благословляешь? Я тебе вечерком позвоню, все расскажу, некогда сейчас. Пока.

Ева бросает трубку на кровать, разглядывает лежащие на кровати тряпки.

НАТ. СТОЯНКА У ДОМА ЕВЫ. УТРО.

В круглое обзорное зеркало трехуровневой парковки охранник видит выезжающий джипчик. Джипчик подъезжает к шлагбауму. За рулем Ева.

НАТ. САЛОН ДЖИПА ЕВЫ. УТРО

Ева ведет машину уверенно и аккуратно. Из магнитолы — новости. Ева несколько раз бросает взгляд на карту, развернутую на соседнем сидении.

Ева видит на доме табличку с названием нужной улицы. Паркуется у большого офисного здания. Выходит из машины, заходит в автоматически открывшиеся большие стеклянные двери. Рядом с дверью, на стене у входа наряду с прочими, латунная табличка «Журнал Глобал».

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. ПРИЕМНАЯ.

В просторной приемной главного редактора за столами девушка и молодой человек, ЛЕНА и РОМАН.

ЛЕНА

Вы Ева? Это я вам звонила. Вы чуть раньше, присаживайтесь. Марта Николаевна уже наместе, сейчас она вас примет. Снимайте плащик.

Ева снимает долгополый плащ. На Еве недешевые голубые джинсы, светлая толстовка. В этой одежде она похожа на студентку последнего курса.

ЛЕНА

(по внутреннему телефону)

Пришла Ева Повагина. Хорошо. (Еве, открывая дверь в кабинет главного редактора): Заходите.

ИНТ. КАБИНЕТ МАРТЫ.

Обычный кабинет руководителя журнала. Т-образный стол для редколлегий, стеллажи с книгами и папками документов. Огромные окна. На стене большой плазменный телевизор, работает спутниковый новостной канал.

За редакторским столом никого, в дальнем углу — диванчик из цветной кожи, элегантный журнальный столик и два кожаных кресла. На этом диванчике сидит женщина, которой под 40, ухоженная, в дорогом деловом костюме. Это МАРТА. Она выключает звук телевизора.

МАРТА

(Еве, чуть повысив голос)

Добрый день, проходите сюда.

Ева подходит, Марта, не стесняясь, окидывает ее взглядом, жестом предлагает сесть в кресло напротив.

Как по сигналу, открывается дверь, входит Лена.

МАРТА

(берет в руки листок)

Ева Александровна, я посмотрела ваше резюме. Нам очень нужен человек с венгерским. Все хорошо: филфак, красный диплом. Один вопрос — вы после учебы не работали нигде?

ЕВА

Да. Так сложилось.

МАРТА

А язык?

ЕВА

Я за последние четыре месяца язык восстановила — в сети читаю венгерскую прессу, общаюсь с приятелями. Об этом не беспокойтесь. Этот язык так просто не забудешь.

МАРТА

(вежливо улыбнувшись)

В Москву приезжает босс всего куста восточно-европейских изданий «Глобал». Венгр. Разумеется, знает английский. Но любит, чтобы рядом был человек с венгерским.

Лена приносит кофе, конфетки, печенье.

МАРТА

(доверительно)

Мне нужно произвести хорошее впечатление — он первый раз в московской редакции.

ЕВА

А работа на один раз?

МАРТА

Он пару дней в городе. Гонорар хороший.

ЕВА

И когда вы решите? Или еще есть вопросы?

МАРТА

Давайте решим все сейчас. Уверяю вас, деньги отличные, оплачивается полных три дня по максимуму. На связи или рядом мой помощник, видели в приемной мальчика? Роман. Я думаю, вам надо соглашаться.

ЕВА

Хорошо.

МАРТА

Отлично… Еще просьба — это высокий официальный гость, если есть возможность, оденьтесь… ну не джинсы с футболкой.

ЕВА

Есть возможность.

МАРТА

Ок. Завтра рейс в 7.00, кажется. Встречаете его в аэропорте, потом завтрак, потом сюда. Программа у Романа. Да: в резюме нет вашего мобильного. Лене тоже скажите.

ЕВА

У меня нет мобильного. Сейчас куплю. И скажу Елене.

Марта кивает и дает понять, что разговор окончен — придвигает к себе цветную папку с бумагами, включает звук телевизора.

ЕВА

(вставая)

А как его зовут?

МАРТА

Тамаш Фаркашхази его зовут. Ева, до завтра, я на вас надеюсь.

Марта провожает ее взглядом. Когда дверь за Евой закрывается, Марта откидывается на спинку дивана. На экране блок новостей спорта, нарезка вчерашних матчей NBA. Марта завороженно смотрит на экран.

НАТ. САЛОН СВЯЗИ. ДЕНЬ

Ева советуется с продавцом, выбирает на витрине мобильный телефон. Оплачивает покупку кредиткой.

НАТ. ГОРОД. ДЕНЬ.

Джипчик Евы притормаживает у журнального киоска. Ева выходит, покупает несколько газет и журналов, садится в машину, отъезжает.

ИНТ. КАФЕ. ДЕНЬ.

Ева обедает. Она читает за столом свежий номер «Глобала». Рядом — стопка российских газет и газет на английском. Ева листает страницы — что-то, не переставая есть, читает.

НАТ. САЛОН ДЖИПЧИКА. ДЕНЬ.

Ева ведет машину и говорит по мобильному на венгерском.

ТИТРЫ ПЕРЕВОДА:

Иштван, хорошо, что застала тебя. У меня вопрос — ты знаешь кто такой Тамаш Фаркашхази? Я с ним работать буду. А можешь мне на email скинуть? А что-нибудь особенное про него у вас говорят?.. Это хорошо, что натурал, а еще? Фанат чего? «Сан-Антонио»? Это смешно. Ок, кинь сегодня, очень надо, целую.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. ГОСТИНАЯ. ВЕЧЕР.

Ева на диванчике, на коленях ноутбук. Она штудирует Интернет. Сейчас она на сайте НБА. Находит результаты игр «Сан-Антонио» — выделяет, сохраняет на жесткий диск.

Находит по поисковику биографию Фаркашхази. Сохраняет.

Открывает почту. Читает письмо от будапештского друга. Улыбается. Выделяет текст с досье Фаркашхази. Сохраняет.

Распечатывает все сохраненные документы на принтере. Складывает в папку

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. СПАЛЬНЯ. НОЧЬ.

Ева в постели изучает материалы собранного на Фаркашхази досье.

Смотрит на часы — поздно. Выключает свет.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. ХОЛЛ. ЛЕСТНИЦА. КОРРИДОР. ДЕНЬ.

В редакцию входят Ева и высокий, интересный брюнет лет 50. Это ТАМАШ ФАРКАШХАЗИ. Чуть сзади поспевает помощник Роман

Ева и Тамаш оживленно, как старые друзья болтают по-венгерски. Проходят мимо охранника на входе, взлетают по лестнице на второй. Ева и Тамаш продолжают болтать, Тамаша совершенно не интересует что творится в редакции — он увлечен разговором.

Все трое входят в приемную.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. ПРИЕМНАЯ. ДЕНЬ.

Лена здоровается с гостями. Почти без задержки Тамаш, Ева и потом Роман заходят в кабинет главного.

ИНТ. КАБИНЕТ МАРТЫ. ДЕНЬ.

Марта встречает гостя посреди кабинета. Здороваются на английском (how do you do? Hi!). Марта приглашает гостя за большой редакционный стол. Она успевает заметить, что Ева, в общем, выполнила ее пожелания к одежде: красивая, расстегнутая на несколько пуговиц рубашка, мини.

Тамаш в прекрасном настроении. Обычный ритуал: референт выясняет кому кофе, кому чай, по ходу разговора она принесет поднос с напитками и сластями.

МАРТА

(начиная официальную часть)

Господин Фаркашхази, рада, что вы наконец приехали в нашу молодую московскую редакцию «Глобал».

Ева негромко переводит Тамашу.

МАРТА

(продолжая, размеренно, с паузами для перевода)

Долетели нормально?

Тамаш, после Евиного перевода отвечает по венгерски, с улыбкой кивнув.

ЕВА

Да, все отлично, Марта.

МАРТА

Я предлагаю после нашего разговора пройтись по редакции — посмотрите нашу ньюзрум, дизайн бюро и верстку, познакомлю вас с ведущими обозревателями журнала. Потом обед. В 16.00 намечена беседа с генеральным директором компании, издающей русский Глобал. Потом…

ТАМАШ

(жестом остановив перевод Евы, неожиданно по-русски — не идеально, но очень внятно)

Марта, нет проблем. Я уже все главное увидел. Лучше пусть господин директор потратит время на э-э-э… дистрибуцию и маркетинг «Глобал». Я хочу вечером на баскетбол — Ева мне обещала помощь. А утром предлагаю встретиться, проговорить вопросы э-э-э эволюции «Глобал» в России. Днем завтра у меня рейс в Кельн. Марта, надеюсь, вы тоже на матч?

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. НЬЮЗРУМ. ДЕНЬ.

Тамаш, в сопровождении Марты, Евы и помощника болтают с журналистами у одного из столов. Ева переводит, Тамаш кивает. Венгр дружески прощается за руку с собеседниками, женщине целует руку. Начальники выходят из ньюзрум.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ДИЗАЙН-БЮРО И ВЕРСТКА. ДЕНЬ.

Тамаш делает вид, что ему интересно наблюдать за версткой очередного номера. На самом деле он задержался у монитора, за которым трудится симпатичная дизайнер. Арт-директор «Глобал» дает пояснения. Марта смотрит на Тамаша — понимает ли? Тамаш через Еву задает как бы производственные вопросы дизайнерше. Та, смеясь, отвечает. Тамаш тоже жизнерадостно смеется. Марта, хоть и волнуется, выглядит довольной.

ИНТ. ДВОРЕЦ СПОРТА. ВЕЧЕР.

Тамаш, Марта и Ева на баскетбольном матче. Ева и Тамаш увлеченно смотрят игру, Марта немного ошалела от шума, пытается звонить по мобильному, бросает это занятие — ничего не слышно.

ИНТ. РЕСТОРАН. НОЧЬ.

Тамаш, Марта и Ева ужинают в дорогом московском ресторане. Ева уже не переводит: с Мартой Тамаш говорит на понятном русском, с Евой они болтают по-венгерски.

Тамаш приглашает Еву танцевать. Марта с интересом за ними наблюдает.

ИНТ. ГОСТИНИЦА. НОМЕР ТАМАША. УТРО.

Тамаш Фаркашхази открывает глаза. В этот момент звучит сигнал будильника. Он садится на кровати, протягивает руку к часам, чтобы «погасить» сигнал. Берет яркий листок, на котором лежали часы. Это программка вчерашнего баскетбольного матча. Тамаш складывает листок вдвое и опускает, дотянувшись, не вставая с кровати, в боковой карман пиджака, который висит на спинке стула. Берет телефонную трубку.

ТАМАШ

Hi, room service?..

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. КАБИНЕТ МАРТЫ. ДЕНЬ.

В кабинете Ева и Марта. Марта за своим рабочим столом, Ева за длинным столом для редколлегий. Ева пьет кофе, она оживлена.

МАРТА

Что-нибудь говорил перед посадкой? Ну, впечатления?

ЕВА

Да, трепался. Ну, венгр же.

МАРТА

А что венгр?

ЕВА

Венгры-мужики котируются в Европе. По большей части, заслуженно. Так шговорят.

МАРТА

Фаркашхази хочет вести колонку в русском «Глобал». Ни в одном восточном издании у него нет колонки. Это со всех точек зрения хорошо. Даже очень.

ЕВА

Отлично.

МАРТА

Тамаш хочет, чтобы ты переводила его тексты. Я тебе предлагаю работу. Ты же филолог? Пойдешь в отдел рерайта — будешь править стиль. Две недели попашешь корректором — полезно, в курс дела войдешь.

ЕВА

Если зарплата соразмерна тому, что я за два дня тут заработала…

МАРТА

Вот именно, соразмерна. Завтра можешь выйти?

ЕВА

Конечно.

МАРТА

Тогда не теряем времени — Лена тебе покажет, где корректура. Заполнишь анкету… Все.

ЕВА

(поднимаясь из-за стола)

Я не знаю, почему он предложил, я не просила.

МАРТА

Хорошо поработала. Что тебя смущает?

ЕВА

А на работу в джинсах можно?

Марта уже смотрит в монитор, кивает прощаясь.

НАТ. САЛОН ДЖИПА ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева мчится по неожиданно пустой дороге. Переключает передачу — чуть непривычно кольцо на большом. На автомобильном держателе — телефон. На заднем сидении — пакеты с продуктами на заднем сидении. Громко играет музыка. У Евы хорошее настроение.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. ГОСТИНАЯ. ВЕЧЕР.

Ева устроила себе праздничный ужин: на столике фрукты, сыр, ветчина, шоколад. На столе бутылка, в бокале — красное вино. Музыка из проигрывателя академическая, торжественная. Телевизор выключен.

Ева делает глоток и выходит с бокалом из гостиной в кабинет.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. НОЧЬ.

Ева входит в кабинет, где не была полгода.

Ева подходит к столу. Включает компьютер. Разумеется, вход запаролен. Выключает процессор. Отсоединяет системный блок от питания, отсоединяет монитор, клавиатуру — все это составляет в угол, прикрывает шторой. Выходит из кабинета и возвращается с ноутбуком и салфеткой. Протирает столешницу, кожаное сидение кресла, Садится, выбирает оптимальное место для ноутбука. Снова выходит — приносит из гостиной принтер, и свои бумаги — в том числе, «досье» на Тамаша. Ставит принтер на стол.

Ева проверяет все ящики стола — там пусто, только в одном из ящиков та папка. Из-под папки она достает стопку фотографий. Фотографии разного времени — отпуск во Флоренции, Новый год за городом, на даче у друзей. Даже несколько фотографий их последней прогулки — на речном трамвайчике, фото Валентина у входа в школу.

Ева перебирает фотки. Оставляет их на столе. В глубине шкафа она нашаривает свои колечки. Мгновение разглядывает их на ладони, бросает обратно в ящик, возвращает на место папку.

Отпивает из бокала.

Из гостиной доносится торжественная музыка.

КВАРТИРА ЕВЫ. ВАННАЯ.

Ева стоит под душем, долго, неподвижно.

РЕДАКЦИЯ. КОРРЕКТОРСКАЯ. УТРО.

Ева обучается корректуре. Небольшая комната. Рабочие места с мониторами. За компьютерами — только женщины. В основном за 50. Но есть парочка 30-летних.

Рядом с Евой сидит опытный КОРРЕКТОР — средних лет дама.

1-я КОРРЕКТОР

Попробуйте теперь сами — все почти как в ворде. Сначала, не забываем спеллер — но на него особой надежды нет. Наши авторы — это особый случай.

2-я КОРРЕКТОР

Клинический.

Женский коллектив радостно смеется.

Ева тоже улыбается.

1-я КОРРЕКТОР

Сейчас достанем текстик какой-нибудь из портфельчика. (нажимает клавиши) Ну вот этот. Некрупный. Читайте. Старайтесь смысла слов не замечать, только синтаксис, пунктуация. Не спешите.

Ева очень сосредоточенно смотрит в монитор, нажимает клавиши, заглядывая в шпаргалку, которую записала за дамой.

ЕВА

Все.

1-я КОРРЕКТОР

(с улыбкой)

Ева Александровна, не спешите.

ЕВА

Да нет там больше ошибок. Хотя, и, правда, клиника. Их из третьего класса в журнал берут? А ведь тут есть буфет? Я кофе хочу, дома не позавтракала, проспала.

1-я КОРРЕКТОР

(сухо)

Рядом с нашей комнатой, направо. Вы прочитайте еще, это же в печать.

ЕВА

(выходя из корректорской)

Там чисто.

Дверь за Евой закрывается.

МОЛОДАЯ сотрудница

(не отрывая взгляда от монитора)

Господи, как же задолбали эти… Кто-нибудь знает, чья она?

3-я КОРРЕКТОР

Какая тебе разница?

МОЛОДАЯ

Меньше народу, больше кислороду. А про печать, это ты хорошо сказала.

1-я КОРРЕКТОР

(подойдя к монитору Евы)

А как их еще заставишь читать нормально?

(присаживается, молча читает. Отходит к своему рабочему месту).

МОЛОДАЯ

Ну что там?

1-я КОРРЕКТОР

Чисто.

МОЛОДАЯ

Да ладно. Ты ей кого дала?

1-я КОРРЕКТОР

Семакину.

2-я КОРРЕКТОР

О-о-о! Жестко!

1-я КОРРЕКТОР

Грязную, даже без редактора.

3-я КОРРЕКТОР

Не верю.

(Подходит к монитору)

А что у нас в исходнике? Правда, чисто. Она и стиль поправила.

Возвращается на свое место. Все молча работают.

Открывается дверь, входит Ева. Она проходит за свой стол. Изучает шпаргалку.

1-КОРРЕКТОР

(Еве, не отрываясь от монитора)

Вызови меню каталога, выбери шестой номер. Читай. Потом кинь мне. Кофе можно пить тут, мы сами варим, скидываемся.

ЕВА

(с улыбкой)

Поняла.

Ева с энтузиазмом принимается за работу.

НАТ. ПАРК У ДОМА ЕВЫ. УТРО.

Ева бежит по парку. В хорошем темпе забегает на лесной стадион. Энергично делает зарядку. Бежит обратно к дому.

НАТ. ПОДМОСКОВЬЕ. ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ.

Живописное место недалеко от города. Река. На возвышенности — монастырь. Неподалеку, в полутора километрах от монастыря маленькая аккуратная церковь. По тропинке к этой церкви поднимается женщина — это Марта. Она заходит за ограду, крестится перед входом в храм. Заходит внутрь.

ИНТ. ХРАМ В ПОДМОСКОВЬЕ.

Марта стоит у иконы Николая Чудотворца. Крестится, ставит свечку, направляется к выходу.

НАТ.ПОДМОСКОВЬЕ.

Марта выходит из церкви, крестится, выходит за ограду. Она снимает с головы платок, складывает в сумочку, достает мобильный телефон. На ходу набирает номер.

МАРТА

Ева, привет. Как дела? Извини, что в выходной — Тамаш тебе привет передает, он первый текст прислал.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ.

Ева стоит с трубкой мобильного у уха рядом с книжным шкафом.

ЕВА

Здорово.

Не прерывая разговора, она сортирует книжки — некоторые, специальные, математические, учебники по маркетингу, по социологии складывает на пол рядом.

НАТ. ПОДМОСКОВЬЕ.

МАРТА

(спустившись к шоссе, где ее ждет служебная машина)

Завтра ты перейдешь в группу рирайтеров, Лена все расскажет. Перевод мне нужен послезавтра утром, к малой планерке. Знаешь, когда планерка? Сдашь текст, приходи, посмотришь, как это происходит.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ

ЕВА

Хорошо, Марта Николаевна, спасибо.

Ева отодвигает отобранную стопку книг — чтобы не мешала пользоваться книжным шкафом. Что-то ищет в шкафу — с верхней полки достает пару толстеньких томов. Это венгерско-русский словарь и толковый венгерский словарь. Ева идет к письменному столу, кладет словари рядом с ноутбуком.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. УТРО.

В кабинете Марты идет малая планерка. Марта на своем рабочем месте, за длинным столом ОТВЕТСВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ (мужчина лет 45 в довольно потрепанном пиджаке), АРТ-ДИРЕКТОР (тридцатилетний мужчина с гладким лицом ребенка), ЛЮСЯ (обозреватель журнала, женщина восточной внешности, ей можно дать от 28 до 40). Все они участвовали в разговоре с Тамашем во время его экскурсии. За столом также и Ева. Обстановка деловая.

МАРТА

Предлагаю быстро пройтись по номеру. Давайте только проблемные места.

ОТВЕТСЕК

Да и нет особых проблем. Обложечное интервью будет готово завтра — так и планировалось, Степанов сегодня прилетел, в пять он с Люсей встречается (кивает в сторону Люси). Съемка есть, очерковая часть и бэкграунд готовы…

МАРТА

Я читала. Люсь, а нельзя начало прописать динамичней. У тебя интервью железобетонное будет, он тебе ничего увлекательного не скажет — надо хоть начало текста какое-то… нормальное. До пяти есть время, поработай, пожалуйста.

Люся вздыхает, качает головой, кивает, вытаскивает из пачки сигарету, закуривает.

МАРТА

Люсь, ты чего? Задохнемся.

Люся тушит сигарету. Вздыхает, качает головой.

МАРТА

Ну что, совсем никаких проблем что ли? Не верю.

Оживляется арт-директор.

АРТ-ДИРЕКТОР

А куда колонку Фаркашхази этого запихнуть?

МАРТА

Как обычного колумниста, с фоткой. В начало номера. Давайте на шестнадцатую полосу.

ОТВЕТСЕК

А цитаты недели куда?

МАРТА

Цитаты на фиг. Остроумных-то и не осталось уже, кто эти цитаты может…

(ответсеку)

А ты смотрел текст Фаркашхази? Что?

ОТВЕТСЕК

Да складный. Веселенький на удивление.

ЛЮСЯ

Ага. Прям Пелевин. Тамаш, конечно, мужчина веселый, но диковато читать токой разухабистый текст про кризис на Ближнем Востоке.

МАРТА

Ева, а что, Тамаш действительно так пишет?

ЕВА

У него очень современный стиль. Пожалуй, Пелевин наиболее точная аналогия.

МАРТА

А нельзя аналогию попроще выбрать. Я читала колонку, с Люсей, в общем, согласна. Слишком лихо.

ЕВА

Ну, кого? Акунина, Маринину?

МАРТА

Да хоть Акунина. Все, за работу. У нас номер идет. Вперед!

Участники планерки, переговариваясь, поднимаются с мест и выходят из кабинета. Ева с ними.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. КОРИДОР. УТРО.

В коридоре Еву догоняет Люся. Она закуривает сигарету, не дотерпев до курилки.

ЛЮСЯ

Я правильно Пелевина угадала?

ЕВА

(смеясь)

Точно.

ЛЮСЯ

А что, можешь и Акунина сымитировать?

ЕВА

Мы в университете так развлекались — Сорокин, Пелевин, Нарбикова, Проханов. Пелевин у меня лучше всех получался. Акунин, так Акунин. Выбегу сейчас в книжный, закуплюсь классиком.

Люся затягивается и ныряет в дверь, которая выводит на курительную площадку.

Ева идет по коридору в комнату рерайтеров.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ.

Марта встает из-за своего стола, идет к двери, запирает замок. Подходит к небольшому сейфу, вмонтированному в стену, набирает комбинацию, отпирает. Достает из сейфа пачку сигарет, зажигалку. Садится за стол, закуривает. Кладет ноги на стол. Делает несколько затяжек. Хитро, чуть наклонив массивный письменный прибор на столе, гасит сигарету о латунное днище прибора. Достает из стола целлофановый пакетик, кладет в него окурок. Сверху заворачивает в газетный лист. Комкает газету, выбрасывает в корзину для бумаг. Пультом увеличивает мощность кондиционера. Кладет в рот пластинку жвачки. Идет к двери, открывает.

МАРТА

(в приемную)

Лена, в четыре Люся Оганова на интервью поедет — закажи ей мою машину. Чтобы она у нас как королевишна к министру подкатила. Обедать буду в городе. Роман, когда вернусь, положи мне на стол график встреч на неделе.

ГОЛОС РОМАНА

Конечно, Марта Николаевна.

Марта закрывает дверь, идет к платяному шкафу в стене, открывает дверцу, чтобы одеться на улицу.

НАТ. УЛИЦА ГОРОДА. КНИЖНЫЙ КИОСК. ДЕНЬ.

Ева стоит у витрины большого газетно-книжного киоска. Выбирает Акунина. Есть в твердом и мягком переплете. Ева осматривает оба варианта. Останавливается на мягком переплете. Покупает три книги. Просит пакет, складывает туда покупку.

Ева отходит от киоска, быстрым шагом направляется в редакцию.

Вдруг что-то привлекает ее внимание на другой стороне улицы.

Там, в толпе прохожих энергичной походкой Марта идет в ресторан.

Ева замедляет шаг — она видит на Марте ТЕ САМЫЕ сапоги. Женщина в этих или точно таких же ярких сапогах зашла под руку с Валентином в подъезд красивого дома в центре Москвы.

Марта исчезает в дверях ресторана.

Ева в задумчивости возвращается в редакцию.

ТИТР

Прошло 7 дней.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. ВЕЧЕР

Ева сидит за столом, ноутбук включен, на краю стола свежий номер «Глобал». Ева разговаривает по телефону.

ЕВА

Просто времени нет совсем. Вкалываю, как ты хотела. Вон хлам в углу стоит — выкинуть некогда. Питаюсь прекрасно. Главное, в коллективе, на людях. Мам, я тебя все-таки не пойму, это что, твой новый проект, чтобы у меня подружка была? Почему не друг?

(«заводится», повышает тон)

А при чем тут он? Да я ему все простила, кроме картины — зачем он ее забрал? Я что думаю? Я думаю, чтобы окончательно уничтожить — он знал, что для меня эта картина меня. Садист. Мам, видеть он меня мог живую каждый день. Не захотел.

(сбрасывая напряженную интонацию)

Ладно, закроем тему. Может, заедешь, вместе мусор выкинем, поужинаем? Ты приготовишь (смеется), ладно, хорошо. Буду себе подругу искать.

Ева кладет трубку. Набирает в поисковике: Марта Транквилицкая. Изучает найденные ссылки. В основном, светские фотографии Марты. Наконец попадается ее биография.

ЕВА

Так, родилась в Москве… училась в 630 школе, так… окончила факультет журналистики МГУ… в центральной прессе… со скандалом была уволена из журнала «Политика»… Была замужем за священнослужителем, в разводе…

Ева еще раз открывает фотку Марты: эффектная, с бокалом шампанского на каком-то приеме. Вдруг, что-то вспомнив, Ева опять открывает ссылку с биографией Марты. Она бросается к ящику письменного стола, вытаскивает из папки фотографии. Ева находит снимок Валентина у входа в школу — на вывеске за спиной Валентина четко видна табличка с надписью «Школа № 630».

Пораженная Ева откидывается на спинку стула.

Проходит еще несколько дней

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОТДЕЛ РИРАЙТА. ДЕНЬ.

В отделе рерайта тихо, работают всего три человека. Рабочее место Евы перегорожено довольно высокими панелями, получается отдельный офис. В комнату входит Люся с очередным номером «Глобал», прошмыгивает в офис Евы.

ЛЮСЯ

Привет. С очередным шедевром. Сегодня Саша Соколов?

ЕВА

(смеясь)

Промазала!

ЛЮСЯ

Да ты что! Я с Семакиной на десять долларов поспорила.

ЕВА

Это на кого же Семакина поставила?

ЛЮСЯ

Да Семакина… Она только Лимонова и знает.

ЕВА

Да, ну хоть не проиграла. Сегодня у нас была Татьяна Толстая. В следующий раз, специально для твоей Семакиной ее информашку сделаю от Лимонова. Если она напишет слово агентство с двумя «т».

ЛЮСЯ

Ну…Лажа. Ладно, пойду, перекурю это дело.

ЕВА

Погоди, я с тобой. Постою.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ПЛОЩАДКА ДЛЯ КУРЕНИЯ.

На лестничной клетке кроме Люси и Евы молодой человек. Люся дымит, Ева, прислонившись плечом к стене, болтает с ней.

ЛЮСЯ:

…А я вместе с ней из «Политики» ушла. Она, когда ответсеком работала, жесткая была. Свободная. С ней надежно было. Да и сейчас нормально.

ЕВА

А мужик у нее есть?

ЛЮСЯ

Ее прежнего, попа, я знала, нового не видела ни разу. Ромка говорит, политтехнолог.

ЕВА

А живут у него?

ЛЮСЯ

Ты чего? Откуда я знаю? Я с Мартой лет десять знакома, ни разу у нее не была. Честно говоря, думала, ты про нее все знаешь. Она тебя как двигает, любит, прям.

ЕВА

Иногда люди из кожи вон лезут, чтобы вину загладить…Докурила? Пойдем. Я сейчас в обморок грохнусь.

ЛЮСЯ

(в сторону флегматичного молодого человека)

Ага. Ужас.

Бросает окурок в урну, выходит с Евой в редакционный коридор.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. КОРИДОР. ДЕНЬ.

Перед тем, как убежать в ньюзрум, Люся успевает задать вопрос.

ЛЮСЯ

А какая у Марты перед тобой вина?

ЕВА

Никакой. Я вообще.

Люся исчезает в ньюзруме. Ева одна идет по коридору.

Навстречу Марта в сопровождении Романа. Марта, увидев Еву, обрадовалась.

МАРТА

(остановилась, поравнявшись):

Привет, Ева. Как дела?

ЕВА

(на ходу, почти не замедлив шаг)

Здравствуйте, Марта Николаевна, все в порядке.

Марта с недоумением провожает ее взглядом.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. ДЕНЬ.

Марта работает за компьютером. Отрывает взгляд от монитора, набирает номер внутренней линии.

МАРТА

Лена, в пять вызови ко мне Повагину.

ГОЛОС ЛЕНЫ

Хорошо, Марта Николаевна.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. ПРИЕМНАЯ. ВЕЧЕР.

Ева входит в приемную. Романа нет, только Лена. На часах 16.45.

ЛЕНА

Привет. У тебя в пять же. Она пока занята.

ЕВА

(присаживаясь)

Кто там?

ЛЕНА

(оживляясь)

Семакина. Опять текст какой-то накатала, Марта прочитала — на ковер вызвала. Мне Семакину даже жаль.

ЕВА

А что, Марта злая?

ЛЕНА

После общения с Семакиной точно злая будет.

ЕВА

Отойдет. Я слышала, у нее муж хороший, богатый. Успокоит.

ЛЕНА

(переходя на понятную ей тему)

Любовник.

ЕВА

Да какая разница — дело же не в штампе.

ЛЕНА

Они вместе не живут, встречаются. Хотя, регулярно.

ЕВА

Откуда знаешь, что не живут?

ЛЕНА

Ее машина почти каждый день из дома забирает.

ЕВА

Ну и что, он у нее может жить.

ЛЕНА

Да нет, у него у самого все в порядке. Хотя, твоя логика мне ясна. Есть, что проанализировать.

Дверь в кабинет Марты открывается, оттуда выходит СЕМАКИНА, аккуратно одетая невысокая круглолицая дурнушка. Вид у нее очень гордый, лицо в нервных красных пятнах. Не дожидаясь вопроса, Семакина закатывает глаза — мол, достала! Лена сочувственно кивает, в глазах Евы никакого сочувствия.

Лена заходит к главному, выходит обратно.

ЛЕНА

(из дверей, официально, громко):

Марта Николаевна просит вас проходить.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. ВЕЧЕР.

Марта в той же мизансцене, что и во время их первой встречи: на диванчике. Жестом приглашает Еву присесть в кресло напротив.

МАРТА

Ева, что-то произошло? Мне не очень понравилось, как ты мне ответила. В коридоре.

ЕВА

Марта Николаевна, мы же с вами не подружки. Вы моя начальница. Мне и так все говорят, что я у вас в любимчиках.

МАРТА

Да нет, ты ответила именно как подружка. Обиженная. Подчиненные со мной так не разговаривают.

В эту секунду раздается звонок мобильного. Марта подходит к столу, берет трубку, отвечает.

МАРТА

Привет, дорогой. Что? Да, в шесть удобно, я уже освобожусь.

Ева смотрит перед собой, но очевидно, что она внимательно слушает разговор Марты.

МАРТА

Заезжай… На такси? А?.. Да, да, я забыла. Хорошо, выйду ровно в шесть. Целую.

Марта вернулась за столик.

МАРТА

Ева, не хочу я выяснять отношения. Если у тебя истерика, отдохни. Или совсем уходи.

ЕВА

(сменив интонацию на более миролюбивую)

Наверное, просто надоело переписывать тексты. Да и Фаркашхази… У меня кончились современные писатели…

МАРТА

Как-то быстро тебе наскучило… Что я могу тебе предложить? Статьи писать — но это посложнее будет. У тебя навыка нет, потом, это правда, не женское дело — вон у нас девок только Люся да Семакина, прости господи.

ЕВА

Ну и вы.

МАРТА

Такими темпами ты и мое место скоро займешь. Поступим так: поработаешь в отделе политики. Сидеть будешь там же, на рерайте. Люсю попрошу тебе помочь — с ней-то вы подруги? Фаркашхази остается на тебе, это святое.

ЕВА

Я подумаю.

МАРТА

(довольно жестко)

Знаешь что, кончай тут «подумаю». Журнал — это завод, а не студенческий капустник. Поадекватней — ты получаешь отличные деньги… В общем так. Если ты завтра не выйдешь на работу, ок — тема закрыта. А если надумаешь работать — в отдел политики, может что и получится. Ты везучая.

Ева кивнула и стремительно вышла из кабинета Марты.

ИНТ. ПРИЕМНАЯ. ВЕЧЕР.

Референт Лена проводила вышедшую в коридор Еву понимающим взглядом — почти таким же, как и Семакину.

НАТ. У ВХОДА В РЕДАКЦИЮ. САЛОН ДЖИП. ВЕЧЕР.

Ева припарковалась почти у самого входа в редакцию — отличная позиция для наблюдения. Она ждет 18.00.

В 17.58 к подъезду подкатывает такси. Ева пытается разглядеть, кто внутри машины. Видит только, что на заднем сидении пассажир. Она уже потянулась к ключу зажигания, чтобы поближе подъехать, но в этот момент выходит Марта. Она делает несколько шагов к такси. Ева замирает в ожидании, она готова выскочить из своего джипа.

Задняя дверь такси открывается навстречу Марте. Марта садится в открытую дверь.

Такси трогается с места.

Ева включает двигатель и едет за такси.

НАТ. УЛИЦЫ ГОРОДА. ВЕЧЕР.

Ева преследует такси.

Такси останавливается у знакомого Еве дома — туда полгода назад вошел Валентин и женщина в ярких сапогах.

НАТ. У ПОДЪЕЗДА ДОМА МАРТЫ. ВЕЧЕР.

Вход в дом хорошо освещен. Ева притормозила метрах в 40 от подъезда. Открывается дверь такси.

В этот момент обзор перекрывает очень медленно проезжающий автобус.

Когда автобус проехал, Ева видит только закрывающуюся за вошедшими дверь в подъезд.

НАТ. САЛОН ДЖИПА ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева устала от погони, она провожает взглядом отъезжающее такси и включает магнитолу. Трогается с места. Проехав сотню метров обращает внимание на горящую в темноте вывеску «Европа». Ева делает усилие, чтобы не посмотреть в другую сторону, на особняк, в котором располагалось агентство «МАКК». Ева увеличивает громкость магнитолы и резко прибавляет скорости.

Ее машина мчится по вечерней Москве.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. ВЕЧЕР.

Ева врывается в кабинет, резко выдвигает ящик стола, выгребает папку и фотографии, складывает в принесенный мусорный мешок. Во второй мешок помещает стопку книг у книжного шкафа.

С двумя мешками стремительно выходит из кабинета.

НАТ. ДВОР ВОЗЛЕ ДОМА ЕВЫ. НОЧЬ.

Ева выкидывает в мусорный контейнер сначала один мешок, потом другой.

ЕВА

(сама себе)

Вот теперь кажется все. Чисто.

Ева возвращается домой.

Начались новые журналистские будни, калейдоскоп событий.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ.

Идет большая редколлегия. В кабинете полно народа, среди прочих Ответсек, арт-директор, Люся, Семакина. Марта за своим столом. Ева почти с ужасом в глазах наблюдает за ожесточенными спорами. Она ничего не понимает, поэтому молчит. Больше других активна Семакина.

В один из моментов Марта показывает в сторону Евы. Ева как школьница кивает и начинает записывать за Мартой в блокнот.

НАТ. ВЪЕЗД И ПРОХОДНАЯ ГОРОДСКОЙ ТЕПЛОВОЙ ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ. ДЕНЬ.

К шлагбауму на въезде на электростанции подъезжает джипчик Евы. После короткого разговора с охранником, Ева выходит из машины и заходит на проходную. Через пару секунд выходит с бумажкой, паркуется на пятачке у въезда. Идет на территорию станции пешком.

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ.

Ева пересекает огромную территорию. Спрашивает что-то у проходящей женщины в униформе. Та показывает рукой направление. Ева идет в этом направлении.

ИНТ. АДМИНИСТРАТИВНОЕ ЗДАНИЕ ЭЛЕКТРОСТАНЦИИ. ДЕНЬ.

Ева заходит в кабинет директора предприятия.

Ева достает диктофон.

Ева задает вопросы, заглядывая в блокнот. Записывает в блокнот во время ответа директора.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. НОЧЬ.

Ева за столом в наушниках. Включая и выключая диктофон, набирает текст в ноутбуке, иногда подглядывая в блокнот — расшифровывает интервью.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КУРИЛКА. ДЕНЬ.

Люся курит, читает заметку Евы. Что-то говорит. Ева смеется, берет бумажки, возвращается в офис.

ИНТ. КВАРТИРА. КАБИНЕТ. НОЧЬ.

Ева пишет на ноутбуке, заглядывая в первоначальный вариант. Закончив набирать текст, отправляет его по e-mail.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КУРИЛКА. УТРО.

Похожая мизансцена: Люся, не прекращая дымить, читает листочки Евы. На этот раз Люся кивает. Отдает листочки Еве. Ева улыбается.

ИНТ. ГОРОДСКОЕ КАФЕ. ДЕНЬ.

Ева обедает. Официантка ставит на стол первое. Но Ева с нетерпением листает только что вышедший номер «Глобал». Наконец находит — полстранички текста над рекламой. Текст подписан «Ева Повагина».

Ева не притрагивается к еде — перечитывает заметку.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. БУФЕТ. УТРО.

Ева и Люся пьют кофе.

ЛЮСЯ

Как новые ощущения? Есть разница — самой писать или Семакину в чувство приводить?

ЕВА

Тяжело.

ЛЮСЯ

Это точно, у нас труд физический. Никакого творчества. Пока это не поймешь, толком писать не начнешь. Да, мне Марта сказала тебя с собой взять — у меня встреча через три часа интервью с Блэком. Поприсутствуешь на высшем уровне, посмотришь, как мэтры работают.

ЕВА

А что я делать-то буду?

ЛЮСЯ

В блокнотик свой записывать. Ничего не надо делать — пусть мордашку твою запоминают. А ты их повадки изучишь. Если серьезно, сделаешь мне расшифровку, обработаешь ответики. У меня завал, два материала в номер. Поможешь.

ЕВА

А в чем там надо быть? Министр иностранных дел все-таки.

ЛЮСЯ

Удар дресскода взяла на себя. А ты так, ассистентка. Тебе и в джинах можно.

ИНТ. ПОСОЛЬСТВО. ЗАЛ ПРИЕМОВ. ДЕНЬ.

В большом зале для посольских приемов 4 человека: Люся, Ева и министр Блэк. Еще работает фотограф. Люся задает вопросы по-английски. Блэк, не меняя, выражения отвечает. Ева записывает.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. НОЧЬ.

Ева в наушниках. Расшифровывает за ноутбуком.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. УТРО.

Марта просматривает сигнал нового номера. Чуть задерживает взгляд на разворотном интервью с Блэком. Статья подписана «Людмила Оганян. Ева Повагина».

Марта подписывает номер.

НАТ. ПАРК У ДОМА ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева бежит по парку — теперь она совершает спортивный моцион вечерами. Парк изменился — лето начинается. Даже заброшенный стадион выглядит обжитым: в сумерках под зажженными прожекторами разминается десяток человек. Ева вбегает на поле стадиона и тоже начинает разминку.

ИНТ. ВХОД В РЕДАКЦИЮ ГЛОБАЛ. УТРО.

Джипчик Евы бодро подъезжает ко входу в редакцию. Ева паркуется уже на «своем» месте, быстро выходит из машины, входит в здание редакции.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ ГЛОБАЛ. УТРО.

Ева проходит мимо охраны, показав пропуск, взлетает на второй этаж, открывает карточкой вход, быстро идет по коридору в свой офис, здороваясь с сотрудниками. Обычное начало рабочего дня.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. УТРО.

Ева первым делом включает компьютер, снимает плащ, цепляет на вешалку. Садится за компьютер. Как всегда, день начинается с проверки почты. Служебной и внешней.

Она открывает несколько служебных сообщений: мессидж от Марты: «ТАМАШ передает привет. Он сам тебе позвонит по поводу своей очередной колонки». Сообщения из отдела кадров: «зайти в 206 и переоформить медицинскую страховку». Люся сообщает: «срочно улетела в Индию с парламентской делегацией, вечером кофе попить не получится».

Ева открывает почтовую программу для внешней корреспонденции. Удаляет спам. Остается всего одно письмо. В теме «Еве Повагиной». Важность: «высокая».

Ева открывает письмо.

На экране монитора текст сообщения:

«Добрый день, Ева. Регулярно читаю ваш журнал, в последнее время обращаю внимание на ваши статьи. Мне они симпатичны — у вас хороший слог, много фактов, и ничего лишнего. Поэтому пишу именно вам, как «свежему глазу».

В моем распоряжении есть материал. Думаю это сенсация. Дело касается Владимира Савицкого, представителя в Совете Федерации от Калининграда, где я живу. У меня есть достоверная информация, которая проливает свет на истинную цель деятельности Савицкого. Сразу оговорюсь: я не политик, не бизнесмен — я не соперник Савицкому. Мои мотивы личные. Кроме того, информация настолько важна, что считаю своим гражданским долгом…»

Ева смотрит в конец письма — не подписано.

Ева сразу пишет ответ:

На экране монитора возникает текст:

«Здравствуйте, трудно верить анонимному письму. Пожалуйста, напишите, кто вы, откуда у вас информация о Савицком. Если можно, коротко, о чем речь в ваших материалах. Без этого работа невозможна. Ева Повагина».

Ева кликает курсором по «отправить». Настроение падает. Через пару мгновений она заставляет себя вернуться к работе. Достает блокнот, диктофон, надевает наушники — работает над очередным интервью.

НАТ. САЛОН ДЖИПА ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева возвращается с работы домой. У нее усталый вид, в салоне спокойная академическая музыка.

Звонок мобильного. Ева нажимает кнопку устройства, к которому прикреплен телефон. Звук разговора автоматически выводится в динамики машины вместо звука магнитолы.

ЕВА

Да, я слушаю.

ГОЛОС ТАМАША

(приветствует по-венгерски)

Сервус, Ева….

ЕВА

Сервус, Тамаш.

ГОЛОС ТАМАША

(по-русски)

Как дела, красавица?

ЕВА

Ты сегодня по-русски!

ГОЛОС ТАМАША

Последняя попытка произвести впечатление на тебя. Ты получила мою колонку последнюю.

ЕВА

Вечером не было в почте.

ГОЛОС ТАМАША

Там про вашего политика одного, он в Будапеште был. Я хочу, чтобы ты некоторые факты там проверила — названия его компаний, имена. Тебе проще. Это мистер Савицкий, знаешь ведь?

ЕВА

Что-то он часто стал появляться… Вроде выборы не скоро.

ГОЛОС ТАМАША

За ним сто процентов сила — очень самоуверенно себя ведет. Я думаю, он новая генерация вашей власти. В общем, проверь, дорогая, красивая. С тобой хорошо работать — мне из Москвы звонят, говорят, что читают мои колонки, как детективы. Ты — супер!

ЕВА

(переходит на венгерский, в титрах — перевод):

Какая я супер… Я в журнале прячусь, как в бомбоубежише после атомного взрыва. Вокруг меня не люди — картонки говорящие. С нарисованными лицами. Я другая, я не умею ничего писать, никаких интервью делать. Все вроде прекрасно — а я на пределе. Живу хуже, чем во сне — во сне хоть сказка, летаешь, оживаешь после смерти. А тут… Какая супер.

ГОЛОС ТАМАША

(после паузы по-венгерски, в титрах перевод)

Я тебя понимаю. Это одинокая профессия. У меня нет совета. Могу только сам приехать — на баскетбол сходим.

ЕВА

(возвращается к русскому)

Конечно, приезжай. Прости меня, в языке захотелось попрактиковаться.

ГОЛОС ТАМАША

(тоже по-русски)

Не грусти. Чувствую, скоро увидимся.

ЕВА

Я буду рада. Пока.

Ева уже подъехала к дому, машина заезжает на парковку.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. УТРО.

Идет редколлегия. Редакторы отделов, обозреватели заявляют темы в следующий номер.

ОТВЕТСЕК

У нас дырка на 36–39 полосах.

МАРТА

Это что, расследование?

ОТВЕТСЕК

Слетел материал про отзыв лицензий ЦБ. Источник в Центробанке отозвал информацию.

МАРТА

Что в загоне?

ОТВЕТСЕК

Из готовых три заметки: пенсионная реформа, IPO российских компаний и увеличение бюджета ВПК. IPO хороший и тема финансовая.

МАРТА

Ставим IPO. А что на подходе — через месяц что печатать будем?

ОТВЕТСЕК

А ничего на подходе, ноль.

МАРТА

И что? Ты с колес журнал собираешься делать?

ОТВЕТСЕК

С колес не с колес, а даже заявок от отделов нет.

Марта вопросительно смотрит на коллег. Оживляется Семакина.

СЕМАКИНА

У меня есть тема: криотехнологии, глубокая заморозка людей. Подпольные морозильные камеры…

В кабинете тишина.

МАРТА

А у тебя какие-нибудь другие темы бывают? Ты уже сделала информацию о них, интервью с директором этого левого центра.

Ева поднимает руку.

ЕВА

Мне письмо пришло…

АРТ-ДИРЕКТОР

И позвало в дорогу.

ЕВА

Там про Савицкого. Человек говорит, что у него есть фактура какая-то сумасшедшая.

ОТВЕТСЕК

А кто письмо прислал?

ЕВА

Пока неясно, без подписи.

ОТВЕТСЕК

Это фигня. Мало ли идиотов. Чтобы с Савицким бодаться, надо подтверждение фактов не из двух — из десяти открытых источников иметь.

МАРТА

Да, он Люсе даже в интервью два раза отказал. Неподъемный.

ЕВА

Может и ерунда, только вон Тамаш про него тоже в колонке пишет. Он мне звонил. Говорит, странный этот Савицкий, что-то в нем не так.

АРТ-ДИРЕКТОР

Ну, раз Тамаш звонил…

МАРТА

Паша, подожди. А что Тамаш про него знает?

ЕВА

Да ничего почти.

МАРТА

Значит и у нас ничего…

ЕВА

А если этот, аноним, что-нибудь пришлет, подтверждение, факты какие-нибудь?

ОТВЕТСЕК

Надо смотреть, чего сейчас говорить.

ЕВА

И потом, так получилось, что я знакома с Савицким, совсем мало, правда…

МАРТА

Вообще-то, нужен нам такой материал, веселенькое такое разоблачение. Пока Люси нет, информацию от анонима мне. С Тмашем сама проговорю. (к собравшимся) Что-то вы, друзья мои, расслабились. К 16.00 мне десять тем от всех отделов. Отвечает Любский.

Ответсек горестно кивает.

МАРТА

Всё, свободны.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева за компьютером. Проверяет внешнюю почту. Сразу видит письмо анонима. Читает.

На экране текст:

«Я служила под началом Савицкого несколько лет. Посылаю список с телефонами людей, которые работают на Савицкого до сих пор, или уже уволились. Позвоните, им задайте им вопрос о заводе Компании Савицкого под Калининградом. И главное: что они могут рассказать о продукции «Упаковка-Х»?.

Ева набирает короткий внутренний номер.

Из интеркома голосМарты: «Да».

ЕВА

Марта Николаевна, опять письмо пришло. Про Савицкого, я сегодня на редколлегии говорила.

ГОЛОС МАРТЫ

Перешли мне.

Ева открывает кликает «переслать», набирает адрес Марты. Потом открывает файл со списком, изучает. В списке незнакомые имена и фамилии — напротив каждой краткое описание: должность и телефоны, почти везде мобильный, рабочий, домашний.

Звонит телефон. Ева нажимает кнопку громкой связи.

ГОЛОС МАРТЫ

Я прочитала. Список интересный, я некоторых персонажей даже знаю — топ-менеджеры из нефтянки. Если Савицкий смог их перекупить, дело серьезное. Давай так: Люся вернется послезавтра. Попробуй до этого вызвонить список… Ну, кого успеешь. Про завод под Калининградом хорошо бы разузнать, он нигде вообще не упоминается. Какая-то игра-зарница, но вдруг что…

ЕВА

Да, Марта Николаевна.

ГОЛОС МАРТЫ

Ну и прекрасно. Ева Александровна. До свидания.

Ева не откладывая в долгий ящик, набирает первый номер из списка.

ЕВА

Андрей Сергеевич, доброе утро, журнал Глобал, Ева Повагина. Мы делаем материал про российскую фармацевтию. Я хотела бы задать вам вопрос про завод Компании Савицкого под Калининградом. Но вы же работали в ИКСе, вы были… сейчас… ответственным за региональные проекты. Ничего не знаете про завод? А он вообще существует? Хорошо, а скажите, производит ли ИКС наименование лекарства «Упаковка-Х»? Алло, Андрей Сергеевич, вы пропадаете, алло. Да, Андрей Сергеевич, я поняла, что вам ничего про это неизвестно. До свидания.

Ева зачеркивает первую фамилию в списке. Набирает новый номер.

ЕВА

Алло…

ИНТ. КАБИНЕТ БИЗНЕСМЕНА. УТРО.

В роскошном кабинете по телефону разговаривает бизнесмен. В дорогом костюме с отливом, с массивным перстнем на правой руке, он фальшиво смеется в трубку и отрицательно машет головой.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева набирает очередной номер. Перед ней список с зачеркнутыми 7 фамилиями.

НАТ. ЗАРУБЕЖНЫЙ КУРОРТ. ПЛЯЖ ПЯТИЗВЕЗДОЧНОГО ОТЕЛЯ. ДЕНЬ.

Тридцатилетняя привлекательная женщина разговаривает по мобильному. Она садится на лежаке. Отрицательно машет головой, подтверждая слова характерным жестом руки. Женщина нажимает кнопку отбоя. Она взволнована. Через пару мгновений сама набирает номер и говорит по телефону.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева, ошалевшая от звонков, допивает остатки кофе в чашке. Таких чашек на столе три, рядом стоит горка из трех пустых тарелок. Она смотрит в список — больше половины фамилий зачеркнуто.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. НОЧЬ.

Ева за ноутбуком. Набирает в поисковике ВЛАДИМИР САВИЦКИЙ. Ходит по найденным ссылкам, что-то копирует в ноутбук.

Курсором кликает ПЕЧАТЬ. Принтер выдает несколько листочков с текстом.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. УТРО.

Ева продолжает обзванивать список. И еще до обеда список заканчивается — зачеркнута последняя фамилия. Хотя Ева очень устала, но настроена решительно. Она одевается и выходит из офиса.

НАТ. МОСКОВСКИЕ УЛИЦЫ. ДЕНЬ.

Ева идет в по улице в каком-то сомнамбулическом состоянии. Ее даже не удивляет, что с одного из билбордов на противоположной стороне улицы на нее смотрит довольный Савицкий. На фоне российского флага лозунг: ОН ЗНАЕТ РЕЦЕПТ. Ева продолжает неторопливую прогулку.

ИНТ. КАФЕ. ДЕНЬ.

Ева обедает. Рассеяно зачерпывает ложкой суп. На столе остывает второе. Звонит мобильный.

ЕВА

(смотрит на дисплей. Там высвечивается «номер засекречен»)

Да, я слушаю. Кто? Здравствуйте, Александр…

(заметно оживляясь)

Хорошо. Да, можем встретиться, разумеется. Можно сегодня вечером, говорите где? Договорились.

Ева откладывает телефон в сторону, ускоряет обед.

ИНТ. ХОЛЛ ФИТНЕС-ЦЕНТРА. ВЕЧЕР.

Ева за столиком бара в лобби модного городского фитнеса. Загорелые девушки и молодые люди в спортивных костюмах. В кожаном кресле с порцией виски отдыхает, разглядывая публику солидный господин. Ева спокойно отвечает на пристальные взгляды мужчины в кресле.

К Еве подходит молодой человек. Она сразу его узнает, это ЧИГИАНИ, помощник Савицкого.

Чигиани явно удивлен.

ЧИГИАНИ

Здравствуйте Ева… Александровна, кажется.

ЕВА

Да, мы уже знакомились.

ЧИГИАНИ

(подсаживается, улыбаясь)

Значит вот как, та самая Ева Александровна. Интересно.

ЕВА

Я случайно тогда на переговорах оказалась.

ЧИГИАНИ

Ну да, ну да… Вообще-то, на таких встречах случайно не оказываются. Да, недооценили мы Валентина Юрьевича… Позвать на служебные переговоры жену-журналистку, это … хамство.

ЕВА

Я не была никакой журналисткой. Тогда.

ЧИГИАНИ

А почему вы сейчас звоните очень серьезным людям и задаете вопросы?

ЕВА

Теперь это моя работа.

ЧИГИАНИ

Ева Александровна, есть предложение. Вы больше не будете никому звонить. Знаете почему? Потому что никто с вами разговаривать не захочет. Мы понимаем, что может пострадать ваше профессиональное достоинство, начальник может быть спросит, «где статья?» Вам, может быть, не выдадут премию. Мы понимаем. Вот, это компенсация за все ваши неудобства.

Чигиани ставит на столик белый непрозрачный целлофановый пакет.

ЧИГИАНИ

Это пятьдесят тысяч евро. Все в порядке.

Ева в полной растерянности. Чигиани спокойно придвигает пакет к ней ближе. Ева в ужасе смотрит на Чигиани. Она не может говорить, ей плохо. Ева вскакивает с места и убегает из лобби. Клиенты фитнеса удивленно провожают ее взглядом. Мужчина в кожаном кресле хищно смотрит на пакет. Чигиани с непроницаемым видом снимает пакет со стола и убирает его обратно к себе в спортивную сумку.

НАТ. У ВХОДА В ФИТНЕС — ЦЕНТР. ВЕЧЕР.

Ева бежит к джипчику. В руках у нее куртка, которую она не стала надевать. Ева запрыгивает в джип. Машина трогается, проезжает метров 200, останавливается на аварийке.

САЛОН ДЖИПА ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Еву трясет, у нее истерика.

Ева постепенно успокаивается, вытирает слезы и нос носовым платком. Потом протирает влажной салфеткой из бардачка запотевшее лобовое стекло. Включает зажигание, смотрит в зеркало заднего вида — у входа в фитнес все спокойно, неторопливо выплывает пара в спортивных костюмах.

Ева включает левый поворот и трогается с места.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. УТРО.

За длинным столом Ева, Марта и вернувшаяся Люся. Они только что выслушали рассказ Евы.

ЛЮСЯ

Ты не как дурочка сбежала — все получилось правильно. Они с такими реакциями не знакомы. Профессионалы или берут деньги, или начинают торговаться.

МАРТА

Выходы на Савицкого есть?

ЛЮСЯ

По бизнесу можно поискать, по политикам — вряд ли. Он хоть и дико богатый, его никто всерьез не принимает. Про него говорят, зря просиживает в Совете.

МАРТА

А чего губернатор его выдвинул?

ЛЮСЯ

Загадка. Могли приказать.

МАРТА

Кому, губернатору? Интересно.

ЛЮСЯ

(Еве, почти восхищенно)

Ну, ты вляпалась. А твой аноним не объявлялся?

ЕВА

Пока не объявлялась — это тетка.

ЛЮСЯ

Напиши ей. Пусть что-нибудь существенное даст. Пока даже не за что зацепиться.

МАРТА

Ну, зацепиться-то можно. Надо проверить, есть под Калининградом завод ИКСа? Это выяснишь ты, Люся. У губернатора спросишь. Ева работает со своим анонимным источником. Любая информация — сразу мне, в любое время.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева пишет письмо. Кликает на отправить. Встает из-за стола, собирает вчерашние чашки и тарелки, выходит из офиса, чтобы вернуть посуду в буфет.

Когда Ева вышла, в почту пришло письмо от анонима.

НАТ. САЛОН ДЖИП ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева говорит по мобильному по громкой связи.

ЕВА

Она прислала телефон какой-то бухгалтерши ИКСа. Написала, что та согласится со мной говорить. Ее, мол, уволили из-за того, что спать отказалась с генеральным. Я сразу позвонила, бухгалтерша согласна встретиться завтра в десять утра, в Беляеве где-то.

ГОЛОС ЛЮСИ

Я губеру звонила. Он, по-моему, ненавидит Савицкого. Со скрипом признался, что есть завод! Это, конечно, не подпольное производство, но раз его скрывают, значит что-то серьезное. Вообще, это само по себе скандал.

ЕВА

Марте позвонишь, расскажешь всё?

ГОЛОС ЛЮСИ

Поняла.

Ева нажимает кнопку отбоя на мобильном.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. ВЕЧЕР.

Ева готовится к завтрашней встрече. Аккуратно складывает все бумажки в папку. Папку кладет в отделение компьютерной сумки. В карман сумки — диктофон, который достает из ящика стола. Наконец погружает в сумку ноутбук. Закрывает молнию сумки.

НАТ. ПАРКОВКА У ДОМА ЕВЫ. УТРО.

На выезде из парковки появляется джипчик Евы. Машина едва успевает въехать под открытый шлагбаум, дорогу ему перекрывает большая черная иномарка. Ева бьет по тормозам. Охранник выходит из своей комнатки и исчезает в глубине парковки.

Из передней правой двери иномарки появляется Чигиани. С улыбкой он подходит к водительской двери джипчика. Жестом просит опустить стекло.

ЧИГИАНИ

(улыбка сходит с его губ)

Ева, вы так стремительно убежали в тот раз. Не вежливо. Я так понимаю, хамство — ваша общая, семейная черта с Валентином Сергеевичем.

ЕВА

Он мне не муж.

ЧИГИАНИ

(меняет тон)

Отказалась от нашей премии — будешь даром пыль глотать.

ЕВА

(единственное, что нашла сказать):

Вы мне угрожаете?

ЧИГИАНИ

(беззлобно)

Дура. Езжай, только осторожно. Береги здоровье. Свое и мамы.

Чигиани возвращается в машину, иномарка дает задний ход, визг тормозов, рев мощного двигателя.

Ева заводится и медленно выезжает из паркинга. В зеркало заднего вида замечает, что охранник вернулся на свое место.

Не ускоряя хода, машина Евы выезжает из дворов на шоссе. Аккуратно поворачивает направо, едет, не прибавляя газу.

НАТ. САЛОН ДЖИПА ЕВЫ.

ЕВА

Але, мам, привет. Как дела? Ты дома? Как самочувствие? Суп варишь? Ну, хорошо.

Ева кладет трубку и прибавляет газ.

ИНТ. КВАРТИРА БУХГАЛТЕРА. ДЕНЬ.

Стандартная двухкомнатная квартира в панельной многоэтажке на окраине города. Хозяйка, РОЗА, женщина лет сорока пяти, небрежно одетая, в тонированных очках с диоптриями. Они с Евой сидят на аккуратной кухне, пьют чай. На столе перед Евой неизменный блокнот и диктофон. Роза отвечает на вопросы.

РОЗА

Два года назад ИКС приобрел актив под Калининградом — убитый заводик, который фасовал сливочное масло. Я тогда была заместителем главного бухгалтера тут, в московском офисе. За год туда вложили около ста миллионов. Деньги уходили в Германию, Швецию, закупалось медицинское оборудование. Вся отчетность белая. Только одна вещь: в годовом отчете для акционеров калининградский актив так и значился, как пищевое производство. И на развитие, якобы, компания потратила всего полтора миллиона.

ЕВА

А что такое «Упаковка-Х»?

РОЗА

Что-то вроде сильнейшего антибиотика. Серебристая такая, как для шоколадок упаковка. Ее покупало у ИКСа Министерство обороны, через свои коммерческие структуры.

ЕВА

То есть все правильно — кроме годового отчета?

РОЗА

С финансовой точки зрения не придерешься.

ЕВА

А с какой можно?

РОЗА

Завод не только «Упаковку-Х», еще несколько наименований лекарств в обычные аптечные сети поставлял…

ЕВА

(перебивая)

А что, другая продукция не проходила по документам?

РОЗА

Да не в этом дело. Завод не мог ничего производить.

ЕВА

Вы сами сказали — оборудование из Германии, Швеции…

РОЗА

Только упаковочное оборудование. А отпускали продукцию, как произведенную на заводе. Я однажды у генерального спросила, как это? Он ответил, все в порядке, лицензия же на производство есть? Ну и занимайся, мол, своим делом. А потом… вся эта история с ним. Он меня уволил по статье — за систематические опоздания. А какие опоздания, я в налоговой торчала, в свой же обеденный…

ЕВА

А почему вы решили мне это рассказать? Вы их не боитесь?

РОЗА

Боюсь — только у меня выхода нет. На работу не берут: все звонят в ИКС — а там говорят, что я необязательный человек. Кому такой бухгалтер нужен. Если про махинации написать, тогда и ясно станет, кто необязательный.

ЕВА

А почему вы сразу со мной не встретились?

РОЗА

А как сразу? Мне ваша знакомая, из банка, только вчера сказала, что вы позвоните. Она сказала, что начальник не хочет меня брать из-за истории с увольнением. А ей, она же заместитель по кадрам, я подхожу. Я рассказала историю. Она и вспомнила про вас — моя знакомая, мол, журналистка хорошая, надо это в прессу. А она уж боссу подсунет газетку.

ЕВА

Журнал. А вы с ней, с моей знакомой встречались?

РОЗА

Да теперь все по электронной почте. Там такие деньги хорошие… Сын в этом году поступает — знаете, сколько это стоит теперь?

Ева понимающе кивает, записывая в блокнот.

НАТ. САЛОН ДЖИПА ЕВЫ. ДЕНЬ.

Ева говорит по мобильному.

ЕВА

Привет. Ты в конторе? Кажется, есть история. А Марта там?

ГОЛОС ЛЮСИ

Марту заграничные начальники срочно вызвали на совещание, вчера, улетела.

Ева смотрит на приборную панель — красный индикатор показывает, что бензин кончается

ЕВА

Я заправлюсь тут где-нибудь и приеду скоро.

Ева начинает выискивать заправку.

НАТ. БЕНЗОЗАПРАВКА. ДЕНЬ.

Джипчик останавливается у бензоколонки. На только что открывшейся заправке кроме ее машины никого. Ева вставляет пистолет в бак, идет расплачиваться в павильон.

НАТ. ПАВИЛЬОН БЕНЗОЗАПРАВКИ.

Маленький магазин. Ева прихватывает бутылку минералки, обращает внимание, что на стойке есть «Глобал». В кассе расплачивается кредиткой. Вдруг слышится визг колес. КАССИРША и Ева видят в окно, как от джипчика резко стартовала грязная «девятка» с тонированными стеклами.

КАССИРША

(с укором)

Двери-то не закрыли?

НАТ. БЕНЗОЗАПРАВКА.

Ева выбегает к машине. Передняя и задняя дверь распахнуты. На заднем сидении нет сумки с компьютером. Пропал и мобильник.

Вышедшая поглазеть кассирша гнет свою линию, говорит сама с собой, но довольно громко: «И ментов не надо вызывать — что они сделают, двери-то сама не закрыла».

Ева в сердцах впечатывает «пистолет» в держатель, захлопывает двери, срывается с места.

КАССИРША

(провожая взглядом джипчик)

Баба за рулем это кранты.

Она возвращается в павильон.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ДЕНЬ.

В комнате Ева и Люся. Ева растеряна и напугана. Она с надеждой смотрит на Люсю. Та делает попытку закурить. На этот раз Ева ее не останавливает.

ЛЮСЯ

Хрен с ним, с ноутбуком…

ЕВА

(чуть не плача)

Там все было. И диктофон, и блокнот… И телефон.

ЛЮСЯ

Фигня — писульки свои восстановишь, диктофон новый дадут. Главное, ты жива-здорова. Я нашу службу безопасности предупредила, попасут тебя, у дома ночь подежурят. Давай у меня переночуешь?

ЕВА

Я домой хочу.

ЛЮСЯ

А что твой аноним? Нет новых писем?

ЕВА

Его письма из ящика пропали.

ЛЮСЯ

В редакционный компьютер залезли? Матвееву надо срочно сказать.

ЕВА

Уже сказала. Я пришла, тебе позвонила, залезла в почту — смотрю, нет ее писем. И моих ответов тоже. И адрес пропал. (Ева готова разрыдаться).

В офис заходит высокий полноватый молодой человек лет 25. Это системный администратор МАТВЕЕВ.

МАТВЕЕВ

(оживленно)

Ну, в общем, ничего не взламывали, никаких хакеров. (Подсаживается к компьютеру Евы). Это прога интересная — письмо и реплей уничтожаются в определенное время. Никаких следов.

ЛЮСЯ

И что делать, где-то мог адрес сохраниться?

МАТВЕЕВ

(с улыбкой)

если только в распечатке. Еще может адрес остаться, если пересылали письмо.

ЕВА

Я Марте пересылала.

МАТВЕЕВ

Посмотрим (открывает папку отправленные, находит письмо Марте, открывает). Вот, он.

ЛЮСЯ

Отлично. А можешь по адресу сказать, откуда письмо.

МАТВЕЕВ

Нет. Обычный ящик в рунете. В общем, я пошел. Советую поменять входной пароль. Какой-нибудь посложнее выбрать. Только, чтобы сама помнила. А то мне мучься потом, ломай вход.

ЕВА

(сообразив что-то)

А что, ты можешь входной пароль узнать?

МАТВЕЕВ

Я и хорошая программа. Все, ушел.

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА В ДОМЕ ЕВЫ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Из лифта выходят Ева, затем двое из службы безопасности. Перед дверью Ева отдает ключи одному из охранников, отходит чуть назад. ОХРАННИК осматривает замочные скважины, дверной косяк. Открывает входную дверь.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР.

Двое охранников заходят в квартиру Евы. Один молча осматривает все комнаты, другой проверяет телефонные розетки и аппараты. Ева стоит в прихожей.

ОХРАННИК

Ева Александровна, мы внизу. Вот рация. Нажимаете эту кнопку и, не отпуская, говорите в микрофон. Если кто-то позвонит или еще что-нибудь случится.

ЕВА

Может, перекусите, чаю?

ОХРАННИК

Спасибо. Об этом не беспокойтесь — у нас еще внизу, во дворе есть работа. Надо осмотреться. И на парковку заглянем, побеседуем с ребятами. У вас есть вторые ключи от машины? Дайте, пожалуйста. Мы там аккуратно.

Охранники выходят из квартиры.

Ева снимает верхнюю одежду, подходит к окну на кухне, смотрит во двор: она видит, как машина службы безопасности зажигает фары и медленно трогается с места. Ева ставит чайник, идет в кабинет.

ИНТ. КАБИНЕТ В КВАРТИРЕ ЕВЫ.

Ева откидывает штору, вытаскивает из угла процессор компьютера. Протирает тряпкой пыль. Кладет процессор в принесенную дорожную сумку, застегивает молнию.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. УТРО.

За столом троица, Ева, Люся, Марта. Пьют кофе с конфетами.

ЕВА

Я написала анониму, что мне угрожали, спросила, что делать. Попросила Андрея Матвеева сразу отследить письмо, если придет ответ.

ЛЮСЯ

Мой губер сегодня согласился на встречу. Он в Москве, я думаю, сдаст Савицкого. С Евой поедем.

МАРТА

(Еве)

Возьмешь у Лены мобильник. Надо было все-таки мне звонить.

В кабинет заглядывает Лена.

ЛЕНА

Марта Николаевна, Матвеев.

МАРТА

Давай.

(вошедшему Матвееву)

Андрей, присаживайся, рассказывай.

МАТВЕЕВ

Пришел ответ. Путь отследил. Грамотный человек… Видимо, коннектится он не по кабелю — через спутник. Точный адрес, телефон, конечно, нельзя выяснить. Зато я знаю, откуда идет соединение.

ЛЮСЯ

Ну, говори!

МАТВЕЕВ

Германия. В каждой стране сигнал на спутник кодируется особым способом…

МАРТА

(перебивая):

Нельзя вычислить точное место?

МАТВЕЕВ

Теоретически возможно, с точностью до городского района. Но, увы, не с нашим оборудованием и программным обеспечением…

МАРТА

Андрей, спасибо. Нам надо еще обсудить кое-что.

МАТВЕЕВ

(выходя из-за стола, Еве)

Твой системный блок готов, можешь пользоваться. Вот уж где все просто. Только как ты могла забыть один-два-три?…

ЕВА

Точно! Андрюш, спасибо, понимаешь — память девичья, ну и стресс еще.

МАТВЕЕВ

(серьезно)

Это да, понимаю.

Когда Матвеев вышел, Марта внимательно посмотрела на Еву.

МАРТА

Что за пароль.

ЕВА

Да на домашнем компе. Ноутбук тю-тю.

МАРТА

Люся, Ева не очень понимает, что ситуация серьезная. Проследи, чтобы никаких лишних телодвижений.

ЛЮСЯ

Не волнуйся, под контролем.

МАРТА

Ладно. Когда текст будет?

Ева смотрит на Люсю, Люся ей глазами — мол, «ну давай, отвечай».

ЕВА

Если губернатор расскажет хотя бы десять процентов того, на что мы надеемся, можно сделать статью к понедельнику.

МАРТА

Отлично. Но спешить не надо. Нам есть, что ставить. Главное, осторожно и точно. Текст с самого начала через юристов. Это будет маленькая война, готовьтесь девочки.

ИНТ. ПРИЕМНАЯ. УТРО.

Ева и Люся выходят из кабинета Марты.

ЕВА

(выходящей Люсе)

В пять у выхода.

ЛЮСЯ

Ага.

Ева подходит к столу референта.

ЕВА

(Лене)

Марта сказала, у тебя телефончик для меня есть.

ЛЕНА

Ой, да. Вот коробка, симку я вставила. Подожди, распишешься еще.

ЕВА

А Рома где?

ЛЕНА

Марта его отпустила. Отсыпается. Он ее всю ночь сегодня встречал — рейс из Кельна задержали.

ЕВА

Она разве не в Будапешт летала?

ЛЕНА

Чего ей в Будапеште делать? Их с Тамашем главные боссы вызывали, немцы.

ЕВА

Так и запишем.

Она расписывается в кондуите.

ИНТ. ОФИС ЕВЫ. ДЕНЬ

Ева сидит за компьютером, читает ответ анонима. Рядом на столе — дорожная сумка с системным блоком.

На экране текст:

«Ни о чем не волнуйтесь. В первом файле этого письма досье, которое подтверждает все, что вам рассказала Роза Марковна. Второй файл для помощника Савицкого. Сделать надо вот что…»

ИНТ. ЛОББИ ФИТНЕСА. УТРО.

Ева выглядит эффектно: под тонким кожаным плащом — мини, джинсовая куртка с топиком Она направляется через холл фитнеса в бар. Там после тренировки пьет сок Александр Чигиани. Ева решительно садится за его столик. Чигиани. Он опять удивлен. Берет со стола трубку мобильного. Из-за столика за его спиной возникает фигура и твердо перехватывает руку Чигиани. Это сотрудник службы безопасности «Глобал». Второй сидит за столиком у входа в бар.

ЕВА

(кладет на стол диск)

Ознакомьте вашего начальника с содержанием этого диска. Пароль к файлу уже в вашем почтовом ящике. У вас десять часов: если вы не позвоните в девять вечера, я отправляю файл в прокуратуру.

ЧИГИАНИ

А что я должен сказать через десять часов?

ЕВА

Не вы, а Савицкий. Он должен найти слова. Думаю, когда он ознакомится с файлом, у него не будет с этим проблем.

ЧИГИАНИ

Савицкого нет в Москве, он…

ЕВА

Он в Кишиневе. Плевать. Твоя задача сделать так, чтобы он прочитал файл.

ЧИГИАНИ

А куда звонить?

ЕВА

В редакцию позвонишь, у секретаря узнаешь мой номер. Кстати, телефон и сумку с ноутбуком завезешь завтра утром в «Глобал». (кивает в сторону охранника за его спиной) Ребятам оставишь.

Ева резко поднимается и стремительно выходит из бара. Вслед за ней, не сводя взгляда с Чигиани, уходят охранники.

Чигиани делает глоток сока. Берет трубку и набирает номер.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ДЕНЬ.

Ева за компьютером. Она переводит колонку Фаркашхази в номер. На столе распечатка на венгерском.

Звонок по внутренней линии. Ева включает интерком.

ГОЛОС МАРТЫ

Чем занята?

ЕВА

Фаркашхази.

ГОЛОС МАРТЫ

Планы меняются. В восемь ужинаем в «Академии». Приезжайте с Люсей на редакционной машине. Я вас там буду ждать.

ЕВА

В девять Савицкий должен звонить.

ГОЛОС МАРТЫ

Вот именно. Я тебя прошу, очень прошу никуда из редакции не выходи. Перекуси в буфете.

ЕВА

Хорошо.

Ева сбрасывает короткие гудки и набирает номер.

ЕВА

Мама, привет, как ты? Я на работе. Ты сегодня дома? Хорошо. Ммм… Я тебе в девять позвоню, поболтаем. Будь дома.

Ева несколько секунд сидит перед монитором. Сбрасывает оцепенение, продолжает работу.

НАТ. У ПОДЪЕЗДА РЕДАКЦИИ. ВЕЧЕР.

Из редакции выходят Ева и Люся. Они направляются к редакционному автомобилю. С девушками трое охранников — они работают всерьез, по инструкции: двое забегают вперед по флангам, один остается сзади, крутит головой по сторонам. У машины охранники забирают Люсю и Еву в полукольцо. Один открывает заднюю дверь: Первой проходит Люся, за ней садится Ева. Один из охранников садится на переднее сидение редакционного автомобиля, двое бегут к машине службы безопасности, садятся в нее.

Служебная машина отъезжает, за ней трогается машина службы безопасности.

ИНТ. РЕСТОРАН «АКАДЕМИЯ». ХОЛЛ. ВЕЧЕР.

Внутри, у дверей ресторана Еву и Люсю встречает метрдотель. Он предупрежден, поэтому приглашает дам пройти за ним. За Люсей и Евой следуют двое охранников, третий остался снаружи у входа.

ИНТ. РЕСТОРАН. VIP-ЗОНА.

Метрдотель проводит девушек в vip-зону, распахивает плотную гардину, отделяющую кабинет от общего зала. Ева и Люся входят в отдельный кабинет. Охранники остаются снаружи.

ИНТ. ОТДЕЛЬНЫЙ КАБИНЕТ РЕСТОРАНА.

За накрытым столиком сидят Марта и Тамаш. Появление Люси и Евы прерывает их разговор. Тамаш с улыбкой встает, здоровается с Люсей, потом более тепло с Евой.

Марта дожидается, пока закончится приветствие и все сядут по местам. Только она собирается заговорить, инициативу перехватывает Тамаш.

ТАМАШ

Закуски мы заказали. Что будут дамы? Шампанское, коньяк.

ЛЮСЯ

(оживляясь от внимания босса)

Я коньяк.

ТАМАШ

(Марте)

Марта, тут есть коньяк?

Марта серьезна, она не принимает светского тона Тамаша.

МАРТА

Я не пью коньяк, но уверена, что есть. Тут, как ни странно, вкусная пицца с анчоусами.

Ева удивленно смотрит на Марту.

ТАМАШ

А Ева?

ЕВА

(задумчиво)

Я вина. Красного.

Появляется официант. Тамаш заказывает.

МАРТА

(дождавшись момента)

Я попросила господина Фаркашхази прилететь на пару часов в Москву. Дело серьезное — целый день меня бомбят звонками очень высокие люди. Все интересуются твоим расследованием, все намекают, что Савицкий прекрасный человек и безупречный бизнесмен. Я хочу, чтобы Ева рассказала, что у нас есть. И мы тут примем решение о публикации. И дождемся заодно звонка Савицкого. Или не дождемся.

ЕВА

Значит так: Два года назад под Калининградом ИКС купил завод по упаковке пищевых продуктов. Савицкий получил зеленый свет от губернатора области, он попал в программу по поддержке пищевой и обрабатывающей промышленности. Но очень скоро отношения с губернатором расстроились: стало ясно, что Савицкий ввозит на завод медицинское оборудование. Новейшие упаковочные линии. Губернатор пытался надавить на Савицкого, но его «успокоил» лично министр обороны. Министр прямо сказал, что Савицкого трогать нельзя, потому что он выполняет стратегический заказ: завод Савицкого поставлял министерству обороны сильнейший антибиотик, новейшую разработку немецких фармацевтов.

ЛЮСЯ

Но оборудование на заводе не может ничего производить. На упаковке и в бумагах однозначно стояло, что произведено на российском заводе. Фишка в том, что Минобороны обязано закупать медикаменты только у российских производителей.

ТАМАШ

То есть, они не производили, а перепродавали?

ЕВА

Не просто перепродавали. ИКС покупал антибиотик у немцев, завозил его на завод под Калининградом, где лекарство перекладывали в новую упаковку. И продавали военным. А в оригинальную упаковку, на которой наши и международные сертификаты, засовывали российский аналог лекарства. И сбывали в розничных сетях внутри страны.

ЛЮСЯ

Отечественные таблетки раз в десять дешевле немецких. Минобороны антибиотик продавали по максимальной цене, почти столько же стоят немецкие таблетки. А российский аналог в немецкой упаковке — тоже по «немецкой цене». Разницу — себе в карман. Вот и вся комбинация.

ТАМАШ

А что, военные не могли сразу закупать ваш препарат?

ЛЮСЯ

Говорю же, наш в десять раз дешевле, под него закупочные бюджеты не интересно забивать. Там где космические суммы, легче откусить.

МАРТА

Факты можно проверить?

ЛЮСЯ

Губернатор решительно настроен, бухгалтер тоже не отступит… наверное.

ЕВА

Моя осведомительница прислала все факсимиле документов: накладные закупок в Германии, накладные закупок в России. Я уверена, что не фальшивка.

В этот момент входит охранник со звонящим телефоном в руке. Ева смотрит на часы — чуть больше девяти. Охранник кладет телефон на стол, нажимает кнопку громкой связи и кнопку записи разговора. Охранник не выходит, слушает разговор.

ГОЛОС САВИЦКОГО

Ева Александровна?

ЕВА

Да, это я.

ГОЛОС САВИЦКОГО

Наш разговор слушает кто-то еще?

ЕВА

Разумеется. Владимир Ильич, вы посмотрели файл?

ГОЛОС САВИЦКОГО

Да, посмотрел. Какие гарантии, что эти материалы больше никто не увидит?

ЕВА

Дело не в этом. Пока со мной и моей семьей все в порядке, этот файл лежит на одном из серверов. Каждый месяц я захожу на сервер и сбрасываю таймер. Если однажды я не смогу этого сделать, файл автоматически отправится на e-mail прокуратуры.

ГОЛОС САВИЦКОГО

А если вы забудете, загуляете, еще что-нибудь?

ЕВА

Плохо тогда. А вы поручите вашему помощнику, господину Чигиани, чтобы он напоминал мне каждый месяц.

ГОЛОС САВИЦКОГО

Я, конечно, понимаю, откуда у вас эти материалы…

ЕВА

(перебивая)

Владимир Ильич, вы ведь понимаете, о чем мы? В «Глобале» выйдет статья про ваш калининградский завод. Я хотела бы, чтобы вы прокомментировали ситуацию.

ГОЛОС САВИЦКОГО

Никаких комментариев. Ева Александровна, вопрос с нашими взаимоотношениями считаю закрытым. Я принял к сведению вашу информацию. Все остальное мы выясним в суде, если конечно вы действительно опубликуете ваши недостоверные сведения. Всего хорошего.

Охранник молча забирает трубку. Перед тем, как выйти, он показывает Еве большой палец.

МАРТА

(Тамашу)

Ну что?

ТАМАШ

Думаю, он знает о позиции губернатора и о его интервью. Он не будет ничего делать криминального. А что в досье, которое у него?

ЕВА

Я не знаю. Файл запаролен, осведомительница написала, что если я попробую сломать пароль, файл уничтожится.

МАРТА

(Еве)

Тогда так: текст строится вокруг интервью с губернатором. До понедельника пишешь дома.

Официанты приносят заказ. Ева ревниво смотрит на пиццу, которую принесли Марте. Марта перехватывает ее взгляд.

МАРТА

Ну что поделать, люблю.

Женщины с аппетитом приступают к ужину. Тамаш наблюдает за ними. В его взгляде нежность и уважение.

НАТ. САЛОН СЛУЖЕБНОЙ МАШИНЫ. НОЧЬ.

Люся выходит из автомобиля, прощается с Мартой и Евой. Машина трогается с места. Ева на переднем сидении, она видит Марту в зеркало заднего вида.

ЕВА

(немного наигранно)

Марта Николаевна, вы больше меня переживаете. Или у вас неприятности будут из-за статьи?

МАРТА

(серьезно смотрит на Еву)

Ты ее напиши еще, статью-то.

ЕВА

Ну, у меня такие помощники. Люся, вы, Тамаш. Особенно мне помогла аноним. Так грамотно все подсказала. Знает толк в журналистском ремесле. Только мне все равно не понятно. Почему она мне написала, а не Люсе, например? Или Семакиной даже?

МАРТА

(равнодушно)

Новичкам везет.

Марта произносит это, не отрывая взгляда от окна. Ева успокаивается. Тоже поворачивается к окну.

Машина подъезжает к дому Евы.

МАРТА

В понедельник жду текст. Проницательная ты моя.

ЕВА

(весело даже)

Не сомневайтесь, мэм.

Марта провожает ее взглядом до подъезда. Она видит, что чуть впереди остановилась машина службы безопасности. Марта кивает водителю. Машина трогается с места.

Марта достает мобильный, набирает номер.

МАРТА

Здравствуй, дорогой. Да, мы закончили. Я уже домой еду. Нет, никаких неожиданностей. Тебе не о чем беспокоится. Вещи распределила, как ты велел. Грею нашла хозяина… Он грустит, ест плохо…. Я рада, что у тебя хорошее настроение. Да, пока…

Водитель машины в зеркало видит, как марта убирает телефон в сумочку. Опять поворачивается к окну.

Машина мчится в центр Москвы по пустым улицам

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ. КАБИНЕТ. НОЧЬ.

Ева за письменным столом, машинально листая блокнотик с записями. Наконец есть минута, чтобы достать из сумки системный блок. Она уже поставила на стол монитор. Ева включает компьютер, на мониторе появляется плашка, куда надо ввести пароль. Ева тыкает 1, 2,3. Компьютер думает мгновение, принимает пароль. На экране монитора обычный интерфейс Windows. На Рабочем столе, в самом центре только одна папка. Она называется «стратегемы».

Ева кликает по папке, открывается документ, Ева узнает по титульному листу ту самую папку, с переговоров в МАККе.

Она находит двенадцатую страницу и начинает читать раздел, озаглавленный «Стратегема № 2»…

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. УТРО.

Редколлегия. Обычное обсуждение номера. Ответсек «проходится» по полосам уже практически готового следующего номера.

Марта за своим столом. Она выглядит усталой, подавленной. Слушает вполуха.

Ева наблюдает за ней. Она тоже устала, но она спокойна. Возбужденной выглядит только Люся.

Ответсек почти уже дошел до конца плана номера, когда вступила Марта.

МАРТА

Главным материалом номера идет статья Повагиной про Савицкого и Его ИКС. Текст я прочитала. Он хороший… (Люсе) Да, Люся?

Люся кивает, вытаскивает из пачки сигарету.

МАРТА

(арт-директору)

Паш, съемку на обложку я хочу сама посмотреть. Сегодня, в любое время, до упора.

АРТ-ДИРЕКТОР

(возмущенно)

Почему из-за никому ненужного олигарха весь номер вверх дном?

ОТВЕТСЕК

Я Пашу поддерживаю. Мы только вошли в нормальный режим. Что Савицкий неделю не может подождать?

МАРТА

(устало, равнодушно)

Мы не будем ждать. Это бомба. (ответсеку). Это закон, Сереж, что хорошие тексты вне очереди.

Ева удивленно смотрит на Марту. Марта прячет взгляд от Евы, она смотрит в сторону Люси, та кивает, одобряя решение главного редактора.

МАРТА

Номер будет сложным, не расслабляйтесь.

Журналисты поднимаются со своих мест, уходят из кабинета. Ева остается сидеть.

МАРТА

(когда все вышли)

Что?

ЕВА

У меня есть информация, покруче нашего расследования.

МАРТА

Твоего расследования. Какая еще информация.

ЕВА

Я знаю, что будет после выхода моей статьи.

МАРТА

(саркастически улыбаясь)

Я тоже могу это представить.

ЕВА:

С аферой ИКСа все намного сложнее. И мне кажется, вы об этом знаете.

МАРТА

Нет, Евочка, я не знаю. Ты все время многозначительно на что-то намекаешь, а я тебе скажу, что про Савицкого, про его махинации узнала от тебя. Хватит конспирологии.

Ева поднимается, молча направляется к выходу. У самой двери останавливается.

ЕВА

Марта можно личный вопрос?

Марта молча кивает.

ЕВА

А это ISA?

МАРТА

Да, вот такая я старомодная.

ЕВА

(улыбается)

Хороший запах.

Ева выходит из кабинета.

Марта провожает ее взглядом. Когда дверь за Евой закрывается, Марта набирает короткий внутренний номер.

МАРТА

Лена, с этого момента все звонки через тебя. Спрашивают меня, проси представиться, говори, что передашь. Докладывай, кто звонил каждые полчаса.

Марта берет со стола трубку мобильного и отключает телефон.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. ВЕЧЕР.

В кабинете Марты ответсек, арт-диретор, Ева. На длинном столе несколько вариантов обложки с фотографией Савицкого. Арт-директор предлагает два варианта из пяти. Собравшиеся в раздумье. Марта выбирает один из вариантов, смотрит на арт-директора. Тот согласен. Смотрит на Еву — та тоже кивает.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. ОФИС ЕВЫ. ВЕЧЕР.

Ева и Матвеев играют в шахматы. Ева делает быстрые ходы. Матвеев раздумывает. Ответсек приносит в офис верстку Евиной статьи. Матвеев продолжает думать над ходом. Ева на краешке стола вычитывает статью. Матвеев наконец делает ход. Ева опять делает быстрый ход. Матвеев погружается в раздумье, а Ева возвращается к верстке.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. НОЧЬ.

Марта и ответсек. Марта просматривает правленую верстку. Подписывает «ОК. В ПЕЧАТЬ». Ответсек забирает подписанную верстку.

НАТ. ПАРК РЯДОМ С ДОМОМ ЕВЫ. СУМЕРКИ.

Ева заканчивает пробежку по заброшенному стадиону. Она в хорошей форме, после бега почти не вспотела.

Ева бежит к своему дому.

ИНТ. КВАРТИРА. ГОСТИНАЯ. ВЕЧЕР.

Ева сидит у телевизора, листает каналы, в основном спутниковые. На столике несколько разгаданных японских кроссвордов. Она из душа, в халате. Жует после пробежки фрукты.

На экране телевизора новости Евроньюз. Во весь экран она видит фотографию Савицкого. Ева прибавляет звук.

На фоне архивной видео-съемки Савицкого диктор читает текст:

ГОЛОС ДИКТОРА

…международный скандал. В завтрашнем «Глобал» сенсация: по информации журнала, один из крупнейших в России производителей медикаментов компания Инвестиционная компания Савицкого, ИКС, занималась махинациями в европейском масштабе. Ее владелец, сообщает журнал, российский сенатор Владимир Савицкий замешан в в нелегальном сбыте несертифицированных препаратов… В скандал оказался втянут министр обороны России и коммерческие структуры, контролируемые министерством.

Евроньюз переходит к другому сюжету. Ева переключает канал. CNN на английском пересказывает содержание ее заметки. Ева видит сначала обложку «Глобал» с изображением Савицкого, потом рядом — свою фотографию. Ева слышит свою фамилию.

Она переключает на канал кино.

НАТ. САЛОН МАШИНЫ САВИЦКОГО. УТРО.

На заднем сидении Савицкий читает номер «Глобал» с собой на обложке. С непроницаемым выражением лица, он закрывает журнал. Набирает номер на мобильном.

САВИЦКИЙ

Это Савицкий. Я просто хочу сказать, что не держу на вас зла. Я даже восхищаюсь вами. Я редко встречал таких профессиональных людей. Прощайте.

Савицкий нажимает отбой.

ИНТ. КВАРТИРА. УТРО.

Ева просыпается от телефонного звонка. Звонок не прекращается. Ева сообразила, что это домашний телефон. Вскакивает и бежит к трубке, которую оставила на кухне.

ЕВА:

Алло. (слушает). Ya, I understand. Cant tell you this moment. Can you recall me at twelve, ya, thanks.

В спальне звонит мобильный. Нажимает отбой на радио телефоне и не спеша идет к мобильнику.

ИНТ. РЕДАКЦИЯ. КАБИНЕТ МАРТЫ. ДЕНЬ

Ева, Марта и Люся за журнальным столиком. Люся очень довольна, Ева более сдержана. Марта выглядит немного усталой.

ЛЮСЯ

Просто она не понимает, что случилось. Ты хоть знаешь, что такого в твоей жизни может не повториться? Звездный час.

ЕВА

Я за прошлую неделю вымоталась — в день несколько интервью для ящика. А еще радио, газеты. Один плюс — английский вспомнила. Грустно почему-то.

ЛЮСЯ

Это нервное истощение.

МАРТА

С телевидением надо общаться, это для журнала. У тебя и в контракте написано, что должна. Соберись. Еще пару дней будет шумиха.

(после паузы)

Я вас приглашаю в гости. В пятницу. Ева как раз вернется из Будапешта.

Ева вопросительно смотрит на Марту.

ЛЮСЯ

(Марте)

Слушай, ты всего-то пару дней не работала, а какие результаты! Твои короткие, но частые визиты к нашим немецким боссам дают плоды — в гости пригласила! Фантастика.

Марта вежливо улыбается Люсе.

МАРТА

(Еве)

Тамаш устраивает пресс-конференцию. С тобой в главной роли. Из достоверных источников стало известно, уполномоченный министра подает в отставку. А это уже мировая новость.

Ева кивает головой, как будто для нее это никакая не новость.

ИНТ. БУДАПЕШТ. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ. ДЕНЬ.

Ева участвует в пресс-конференции. Рядом за столом Тамаш, который модерирует пресс-конференцию. На заднике — обложки «Глобал» с Савицким — на английском, немецком, венгерском.

Ева держится очень уверенно, сдержанно улыбаясь, отвечает на вопросы многочисленных журналистов.

Пресс-конференция окончена. Тамаш помогает Еве протиснуться сквозь толпу корреспондентов. Еву останавливают, заводят разговор, суют в руку визитки. Вспышки фотокамер не стихают.

ИНТ. РЕСТОРАН В АЭРОПОРТЕ БУДАПЕШТА. НОЧЬ.

Тамаш и Ева за столиком, перед Евой бокал красного, Тамаш пьет виски со льдом.

ТАМАШ

Ты упрямая. Ну, один день в Будапеште — это красивый город.

ЕВА

(смеется)

Да что ты говоришь! Тамаш, много работы — мне вон теперь и книжку надо писать, и сценарий. С твоей легкой руки. Чего они все налетели?

ТАМАШ

(вполне серьезно)

Не будь ребенком, это может быть, миллион евро. И не один, если с умом. Просто завтра хорошо улетела бы. А не этим экстра-рейсом. Даже не знаю, откуда уж он летит.

ЕВА

Какая разница. Скоро дома буду. Чтобы я без тебя делала?

Тамаш целует ей руку.

ТАМАШ

Пора.

ИНТ. АЭРОПОРТ БУДАПЕШТА. ПОСАДКА. НОЧЬ.

Ева проходит на посадку. Тамаш машет ей рукой. Она отвечает ему.

ИНТ. АЭРОПОРТ БУДАПЕШТА. ВХОД В САМОЛЕТ. НОЧЬ.

Ева проходит контроль, заходит в «рукав».

ИНТ. САМОЛЕТ. НОЧЬ.

Ева входит в полупустой салон самолета. Идет на свое место. В самом хвосте она видит человека, который смотрит на нее.

Это Буранов.

Она очень сдержанно улыбается. Буранов после небольшого замешательства жестом предлагает сесть рядом — свободных мест полно.

Еве ничего не остается, как сесть рядом с Алексеем.

Буранов немного изменился — очень аккуратная стрижка, элегантные очки.

ЕВА

Привет. Домой? В Москву?

БУРАНОВ

В Дели, в Москве… пересадка. Конгресс по экстремальной детской хирургии. Я теперь детский хирург. Видел тебя в новостях. Ты министра обороны сняла. Сильно.

Зашумели двигатели лайнера. Самолет выруливает на взлетную.

ЕВА

Как Паола?

БУРАНОВ

Хорошо. Дом выкупили. Новый корпус для клиники строится.

Самолет приготовился к разбегу.

БУРАНОВ

Валя неделю назад умер. Ты знала?

Самолет набрал скорость для взлета.

ЕВА

Нет.

Самолет взлетел. Через несколько секунд стало почти тихо, стало можно нормально беседовать.

БУРАНОВ

Рак желудка. Я случайно узнал, уже в Рейкьявике. Встретился с однокурсником, он на семинар по неизлечимым заболеваниям приехал. Знал, что мы с Валькой друзья, не удержался, сообщил. Он сам ему диагноз поставил. А в остальном сохранил врачебную тайну — человека три всего знали о его болезни.

Буранов посмотрел на Еву. Она спокойна, сочувственно — печальное выражение, не более. Почувствовав, что надокак-то отреагировать, Ева ответила на взгляд Буранова.

ЕВА

Неделю назад? В Москве похоронили?

БУРАНОВ

В Бонне. Он там лежал последние месяцы. Три операции. Все бессмысленно, это ясно было с самого начала. В Москве у него никого.

ЕВА

Ты был на похоронах? В Бонне? Почему в Москве никого?

БУРАНОВ

Да нет. В Германию только его одноклассница или… ну, в общем, в школе еще учились. Она мне и сообщила. Но я не мог. График.

ЕВА

(сосредоточившись на какой-то мысли)

Ты же говорил, только три операции в неделю.

БУРАНОВ

Запомнила… (оживившись, превращаясь в прежнего Буранова) Да какое там! Меньше одной операции в день и не делаю…

ЕВА

(машинально, не отрываясь от своих мыслей)

Но в Индию нашел время слетать (подняв глаза на Буранова). Когда тебя провожали, он знал диагноз?

БУРАНОВ

Я считал… Думаю, знал.

Ева опять вернулась к своим мыслям.

ЕВА

А, одноклассница… Значит, все-таки он к ней ушел?

БУРАНОВ

(серьезно)

Валя мне написал, что это ты от него ушла. Без подробностей. Нет, он один жил, собаку завел. Я бы тоже завел, Паола против…

ЕВА

(торопливо, пытаясь заглушить то, что она только что поняла)

Это он мне написал, про Савицкого, он его сдал. Понимаешь, он же для них разрабатывал всю эту комбинацию, с «Упаковкой Х». Леш, я нашла описание его стратегем. Вся афера с препаратами — прикрытие. Он им смоделировал снятие уполномоченного министра обороны. Это цель. Савицкому дали заработать, теперь его спрячут в Лондон или еще куда-нибудь, куда прокуратура не дотянется. Этот скандал в любом случае был бы, он запрограммирован Повагиным. Все дело… Он его мне отдал. Но откуда он знал, что я в журнале буду работать?..

БУРАНОВ

Забыла, с кем дело имеешь?

ЕВА

Господи…

Ева откинулась на спинку кресла. Прозрение пригвоздило ее к месту. Она все поняла, она, будто увидела, как все это было…

ИНТ. БОНН. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ.

На прикроватной тумбочке больничной койки коммуникатор. Из него по громкой связи слышится:

ГОЛОС САВИЦКОГО:

… Я даже восхищаюсь вами. Я редко встречал таких профессиональных людей. Прощайте.

ИНТ. САЛОН САМОЛЕТА.

Ева закрывает глаза.

ИНТ. БОНН. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА. ВЕЧЕР.

Валентин в больничной койке. Он осунулся, постарел, На голове нет волос после химиотерапии. На специальной подставке ноутбук. Он пишет последнее письмо Еве, в котором файлы с копиями документов и файл для Савицкого.

На экране ноутбука текст:

«Савицкий сейчас в Кишиневе. В 11.00 у Чигиани тренировка — возьмите с собой секьюрити, передайте ему диск с файлом defense. Не открывайте этот файл»…

На экране дисплея видно, как файл под названием «стратегема_2» переименовывается в «defense».

ИНТ. САЛОН САМОЛЕТА.

Ева смотрит в иллюминатор — там ночная чернота, мерцает сигнальный огонь на крыле.

ИНТ. НОВАЯ КВАРТИРА ВАЛЕНТИНА. ДЕНЬ.

Валентин на кожаном диване. У ног собака. Он верхней одежде. Звонок в дверь. Валентин идет открывать, собака трусит за ним прихожую. На пороге водитель такси, который подвозил Еву и Валентина из театра. Он забирает чемоданы, приготовленные в прихожей.

Валентин прощается с собакой, бросает последний взгляд на квартиру. На стене висит «пименовская «Новая Москва» из их с Евой квартиры.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. ДЕНЬ.

Валентин в пальто за письменным столом кабинета. Он кликает по значку завершить работу. Открывает нижний ящик стола, вынимает фотки, смотрит, кладет их на место, помещает в этот ящик папку со стратегемами. Валентин выходит из кабинета в прихожую — там, у двери стоит сумка с его вещами и большой пакет, из которого выглядывает рама «пименовской «Новой Москвы». Валентин выходит из квартиры.

ИНТ. САЛОН САМОЛЕТА.

Ева невидящим взглядом смотрит перед собой.

ИНТ. НЕЗНАКОМАЯ КВАРТИРА. ДЕНЬ.

Валентин закончил разговор по коммуникатору в квартире со штофными обоями и мебелью под старину. Он улыбнулся кому-то вошедшему. Это Марта, она принесла чай.

Марта ставит поднос на столик. Они пьют чай, разговор у них непростой. У Марты в глазах слезы, она дотрагивается до руки Валентина.

ИНТ. КАФЕ ЕВРОПА. ДЕНЬ.

Валентин провожает Марту до дома, на ней яркие сапоги. Когда они подходят к подъезду, он периферическим зрением замечает Еву на другой стороне. Решительно открывает дверь перед Мартой. Он доводит ее до двери квартиры. Не заходит. Спускается пешком на один этаж. Смотрит в окно. Видит, как Еву подобрала иномарка. Идет к выходу.

ИНТ. КВАРТИРА ЕВЫ И ВАЛЕНТИНА. НОЧЬ.

Валентин перекладывает коробочку с кольцом из внутреннего кармана пиджака в боковой. Небрежным движением бросает пиджак на пол. Выключает свет в холле.

ИНТ. САЛОН САМОЛЕТА.

Ева жадно пьет минералку. Буранов спит. Ева пытается успокоиться. Гаснут огни в салоне. Объявляют, что самолет начинает снижаться. Просыпается Буранов, пристегивает ремень.

ЕВА

(Буранову, тихо)

Как же ты мог не поехать его хоронить?

Буранов делает вид, что не слышит — или действительно не слышит спросонья.

Ева отводит взгляд от Буранова.

НАТ. МОСКВА. СУМЕРКИ.

У парапета набережной стоит Валентин. Он достает из кармана пальто знакомую коробочку. Открывает: внутри кольцо с бриллиантом. Секунду он смотрит на кольцо, закрывает коробочку, потом кидает ее в реку.

Коробочка падает в серую воду.

В ту же секунду из-за поворота выезжает несколько автомобилей.

ИНТ. САЛОН САМОЛЕТА.

Самолет начинает снижаться. В салоне темно, форсированные звуки двигателя, время от времени — турбулентность, самолет меняет курс, чтобы зайти на посадку.

ИНТ. МОСКВА. МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ. НА РАССВЕТЕ.

Ева идет по зеленому коридору на выход. Она говорит по мобильному.

ЕВА

Мама, привет, я села. Все потрясающе прошло. Знаешь, что я подумала — у тебя ведь есть загранпаспорт? Давай съездим куда-нибудь. В Италию, например. Но ведь ты не была. Мам, в жизни вообще много таинственного… Так что, едешь со мною во Флоренцию? Хорошо.

НАТ. НА ВЫХОДЕ ИЗ АЭРОПОРТА.

Ева выходит из дверей аэропорта, оглядывается по сторонам. К ней подъезжает такси. Ева садится на заднее сидение. Машина отъезжает…

ТИТРЫ: ВЕЧЕРОМ ТОГО ЖЕ ДНЯ

НАТ. МОСКВА. ПРЕДВЕЧЕРНИЕ СУМЕРКИ.

По московским улицам в сумеречной дымке идет Ева. Она ныряет из одного двора в другой. Там непривычно тихо и пусто для огромного города. От бетонных конструкций жилых домов, пустых учреждений, новостроек отражаются звуки только ее шагов.

ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА. ВЕЧЕР.

Ева стоит перед дверью в квартиру. Она нажимает кнопку звонка. Дверь открывает Марта. За ее спиной звуки праздника, слышен голос Люси.

Марта смотрит на Еву.

КОНЕЦ

Соблазненная одиночеством Драматическое событие

Вообразите: будни, вечер, женщина одна в квартире. Представить это легко. Одинокие люди будними вечерами ведут себя совершенно одинаково. Кроме понятных вещей — беспорядочное чтение книжек, бессмысленное листание телепрограмм, бесчисленные подходы к холодильнику — есть дно коварное свойство одинокой, заброшенной души.

Особенность эта у людей, решивших, что отдельное проживание и есть лучшая, совершенная модель жизни, появляется не сразу. Обычно, признаки обнаруживаются через полгода, а у наиболее темпераментных еще раньше, может быть, через неделю.

Это заметно по вечерам. Начинает казаться, что каждый час, каждую минуту может произойти то, ради чего ты и принял роль отшельника. Каждое мгновение ждешь судьбоносного происшествия: телефонного звонка, даже письма, сообщения по радио. Есть ощущение, что образ жизни должен быть вознагражден. Потом и эта странная причина забывается — главное событие ожидается без видимых причин, как должное, как то, что произойдет обязательно.

Вот и наша героиня. Ей, мне кажется, еще нет пятидесяти — сорок пять — сокрок восемь. Она привлекательна даже на кухне, в прихожей, в совершенно запущенной, одним словом, своей двухкомнатной квартире. Трудно сказать, откуда эта привлекательность.

Вообще, женщина, когда она знает, что за ней не наблюдают необычайно соблазнительна. Может быть она, как-то особенно садится на хорошую, большую, но не заправленную даже кровать. Может быть она очень откровенно нагибается к бару, чтобы достать бутылку "Кампари", налить себе фужер и сделать два хороших глотка. Она по-особенному курит: вкусно и очень глубоко затягиваясь, застенчиво, как приходилось в восьмом классе выпуская дым вниз и немного в сторону. Не знаю, плохо подглядывать, но если бы мы решились, то заметили, как она, не отрываясь от чтения журнала, берет с тумбочки крем и втирает его естественными, очень женскими движениями сначала в шею, потом, сбрасывая халат до пояса, в плечи и грудь. Ей показалось, что именно там кожа требует ухода в это время суток. Если бы мы подглядывали, то увидели, что она сухой уже ладонью провела бессознательно по колену, и дальше, вверх по бедру (что это за журнал у нее в руках?). Рука скользит по животу и замирает, забравшись в полу халата.

И все-таки, думаю, что соблазнительной нашу героиню делает вовсе не перечисленные важные, конечно, детали. В ее глазах то самое ожидание. Она ждет, она согласна принять за него что угодно — лишь бы только началось. Нужно, очень нужно, чтобы произошло хоть что-нибудь.

В это месте — звонок. В дверь. Теперь мы уже можем не подглядывать, теперь все будет происходить на наших глазах — так, как это было на самом деле.

Конечно, она не спешит открывать. Она совершенно нормальная: времена смутные, за дверью может оказаться кто угодно. Но не особенно она и беспокоится — из сумочки, которая валяется рядом с кроватью достала что-то (я-то уверен, что газовый баллончик), поправила у зеркала волосы, запахнула халат, стряхнула с него крошки печенья, которым заедала "Кампари" и направилась к входной двери.

Ее нет минут пять. Мы спокойно присматриваемся к тому, как она живет. Сразу видно — одинокая. Любая, у кого муж или тем более просто мужчина никогда не держит спальню в таком беспорядке. Три пустые чашки — на тумбочке, на полу, на очень изящном секретере красного дерева. Секретер раскрыт. Столешница завалена фотографиями, сероватыми стопками — то ли рукописи, то ли просто неиспользованная писчая бумага. На полу у кровати кипа журналов. Почти уверен — это каталоги мод, глянцевые журналы для женщин, глянцевые журналы для мужчин, любые, в общем, иллюстрированные. Нет, и книги тоже есть, книги читающего человека. Потому что по корешкам видно — приобретено не в последнее время, когда купить можно любую книжку — а тогда. Вон вижу Набоков на английском. Конечно, Лимонов — французское издание. И Виктор Некрасов, и тамошнее, Нью-Йоркское издание Мандельштама… На отдельной полке неожиданно аккуратно — подшивка журнала "Театр" и "Киносценарии" за несколько лет. Вся этажерка — только эти издания. Ладно, пять минут прошло.

— Вы, молодой человек, проходите лучше на кухню. В спальне вам пока делать нечего. — По ее горящему глазу видно, что завязалось там, в прихожей какое-то дело, какой-то разговор произошел, который подтвердил (о чудо!) надежды.

Вот и "молодой человек". Ему лет двадцать. Откуда-то в середине весны неяркий загар. Внешность удивительно романтическая, таких нельзя пускать к одиноким женщинам в двухкомнатные квартиры. Но даже не это главное. Не могу понять: юноша держится так уверенно, так уместна улыбка, что кажется — это наша героиня пожаловала в столь поздний час в пристанище одинокого охотника. Да, кстати, он очень похож на индейца, на Оцеолу. Хотя, Оцеола тоже на любителя. У него на плече сумка, которую он старается не выпускать из рук.

А наша нервничает, выдает себя.

— Ну и что вы, Гера, стоите? Вы что же это — стесняетесь? Ой, смотрите, покраснел!

Гера, кстати, и не думал краснеть.

— Елена Степановна, я не стесняюсь. Просто вижу, что на кухне нет ни одной табуретки. Стол ваш еле стоит — на него присесть не выйдет. Чай пить неудобно.

— Гера, милый, какой чай?! Кто вам чай предлагал? В такой час, у незнакомой, порядочной женщины! Белены объелись?

— Чай не чай, но говорить удобней сидя. А насчет незнакомой…Я вас с детства знаю. И люблю.

— Ой, что он говорит! И любит.

— Да. Вы, наверное, скромная, но помнить и любить вас не запрещено. Вас полстраны знает и любит.

— Ну считай, заработал чай. И табуретку. Сейчас.

Елена Степановна вдруг стала очень нормальной. Получать комплименты — самое естественное дело в ее жизни. Я так думаю.

— Садись, и можешь продолжать.

— Да чего продолжать. Актриса вы мало того что популярная — гениальная.

— Была.

— Вот. А вы что себе не принесли стульчик? Я про вас долго могу говорить.

Елена послушно принесла стул. Села и серьезно, не фальшиво приготовилась слушать Геру.

— В общем, как только я узнал, что вы живете в нашем районе, предложил ребятам заказать вам … вот это дело.

— Погоди, погоди. Гера — это Герман?

— К сожалению, нет. Гера — это Герасим. В данном случае.

— Прекрасное имя… Герасим, еще раз расскажи, зачем ты пришел. Я уже забыла.

— А чай?

Елена посмотрела на чайник. Нужно встать, зажечь конфорку (спички где?), налить воды. Лень. Но она встает.

— Я слушаю, слушаю.

— Мы — это студия кабельного телевидения. Района. Сначала было три идиота, которые купили лицензию. Наворовали где-то аппаратуры и гоняли фильмы из проката. Не прогорали. Но все равно — оставалась мелочевка. А теперь, два месяца назад, пришел нормальный человек и выкупил дело. Вложил в него деньги. Теперь все становится серьезно…

— Ты один из трех идиотов или ты нормальной, но богатый?

— К сожалению, ни то ни другое. Я теперь работаю в этой студии. На этого человека.

— К сожалению. Три раза уже повторил. Чего все жалеешь, молоденький такой?

— Не три, а два. Ну и, короче, этот человек купил три картины — этого года. Понимаете? Не заваль, а новьё. Фильмы надо дублировать… Ну, просто текст русский читать. Перевод готов. Я предложил вас.

— Просто читать… Я дорогая. Хоть и подзабыли меня, но я дорогая. Ты бы лучше во ВГИК подъехал, снял там мочалочку, заплатил ей полтинник — и все дела. А то три фильма… Разоритесь на мне.

Такое впечатление, что Гера действительно не волнуется. Очень профессионально, в таком случае, ведет переговоры. Дождался, когда Елена закончит возиться с чайником и сядет напротив. Поставил сумку под стол и положил на стол руки. Елена сразу на них и стала смотреть. Небольшие, вроде и несильные, не такие, которые обычно называют мужскими — широкие ладони, мясистые пальцы. А… цепкие, уверенные, тонкие, нежные — наверное.

— Елена Степановна, ваш голос узнаваем, поэтому коммерчески выгоден. И потом, он очень эротический.

— Что? Эротический, мой голос? Ну ты даешь. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

— Ты девочек трахаешь?

— Предположим.

— Когда у тебя первая была?

И опять Гера даже бровью не ведет. Отвечает иронично, но без гусарства. Чего он так уверен?

— Летом. После второго класса.

— Сколько же тебе было.

— Если после второго, а день рожденья у меня в октябре…Ну девять, наверное.

— Девять лет. Ни фига себе. Ты, значит, десять лет в сексе. Черт.

— Ну вы тоже первый раз замуж вышли в восемнадцать.

— Откуда знаешь?

— Читал в газете… В журнале "Экран". Давно.

— Ну и как ты со своим продюсером собираешься использовать мой эротический голос?

— По назначению.

— Давай говори, я не понимаю.

— По прямому назначению — в эротических фильмах.

— Ага. И насколько эротических?

— Чайник со свистком? Не выкипит?

— Со свистком, со свистком. Значит, порнуха. Докатилась, Елена Степановна. Ты точно хочешь чаю? Мне чего-то скучно с тобой разговаривать.

Лена встает, закуривает.

— Елена Степановна, а с чего вы взяли, что порнуха? Если бы это была порнуха, я бы, как вы и предлагали, поехал во ВГИК, а лучше, в их общагу. Вечерком. Тем более, я там бывал неоднократно. Там есть такая Люся Спиридонова. Я Люсе бы дал задание. И к вечеру у меня дома сидели бы две артистки — с четвертого курса, например. И мы очень хорошо бы потрудились, и даже успели бы к утру озвучить все что надо. Это во-первых. Во-вторых, из ваших уст не очень органично звучит фраза "докатилась, Елена Степановна". Вы даже не видели кино. Это не профессионально. У вас есть, конечно, уважительная причина — вы, насколько я знаю, не работали около пяти лет. Но я не верю, что вы перестали быть профессионалом. В-третьих, что вы имеете против эротики? Нормальный элемент современного кино. Разменная монета нынешней эстетики, ее пароль. Просто в нашей стране сексуальная революция прошла по "бархатному варианту", без жертв. Но никто не освобождает нас от знания основных законов современного искусства. В любом фильме, где вы снимались, у героев на уме было то, что сегодня режиссер имеет возможность честно снять на пленку. Искусство упрощается, возвращается к первородной форме — примитивной, но тем не менее завораживающей, даже космической. И порно, кстати, тоже эксперименты нового искусства. Бессознательные, иногда грязные — но полезные… нет — неизбежные. Поэтому не стоит ругаться — даже на порнуху.

Нет, он нам решительно нравится, этот Гера-Герасим. Отчитал заслуженную артистку как маститый режиссер. Она ни разу затянуться не успела. Ей сейчас и возразить нечего — надо еще понять, что за складную херню произнес этот юноша, этот плейбой с десятилетним стажем. Лена даже побледнела. На этой паузе очень хорошо прозвучать свистку чайника — и он засвистел.

— Лекция закончена? Вам крепкого? С сахаром, мастер? Или может винца — после вашей тирады можно и напиться.

— Мне крепкого с сахаром. Вина не хочу, а себе можете и налить.

— Спасибо. Есть печенье. Колбаса. Творог, кстати. Хлеб.

— А руки где помыть — перед едой.

— Первая дверь налево. Сумку-то может оставишь?

— Ничего, не мешает.

Лена заваривает чай. Открывает холодильник, достает "Кампари" — другую бутылку. Наливает в чашку, выпивает залпом. С удовольствием и умело собирает на стол. Наливает еще вина — выпивает. Прикуривает новую сигарету. Лена не волнуется — она не очень понимает, что ей делать. Ей не хочется слушать чепуху про искусство и эротику, но ей нравится мальчик. Его нежные руки, его тембр — кстати, тоже эротичный. Она никак не может уловить его запах — как он пахнет? Почему-то вопрос о запахе беспокоит ее больше других.

Надо его понюхать.

— Что, Елена Степановна? Чай готов?

— Угу, готов. Ну и что дальше?

— Не знаю. Я вам предлагаю интересную и высокооплачиваемую работу. Теперь говорите, согласны вы или нет. Может, какие-нибудь предложения?

— Да какие у нас предложения. У нас голос эротический, да работа высокооплачиваемая. И насколько же высокооплачиваемая, батюшка Герасим?

— Хронометраж фильмов примерно час тридцать — час сорок. Для такого профессионала как вы мне кажется достаточно одной смены на фильм. Мой босс предлагает вам по тысяче долларов за смену.

— М-м, да вы точно разоритесь, ребята. Ты это серьезно? Вам деньги некуда девать?

— Есть куда — мы их вкладываем в местное телевидение. Вы нам нужны, мы вам и платим.

— И будем оформлять контракт?

— А как же. Если вы соглашаетесь — сорок процентов аванса. Остальная часть сразу по окончании работы.

— А принимать работу…

— Босс доверил мне.

— Гера, а другое слово, кроме "босс" ты не можешь говорить? Ты же не шестерка, Гера. Ты красивый мальчик, наверное, хочешь стать режиссером. У тебя есть связи во ВГИКовском общежитии. Будущее за тобой, потому что ты все понимаешь про современное искусство и эротику. Опомнись, Гера, какой он тебе босс — он твой партнер.

— Ладно, пусть партнер, хотя это немного не так. Я не вкладываю деньги в дело — только идеи.

— Твои идеи дорого стоят. Гера, а каким одеколоном ты поливаешься, когда идешь на важные переговоры с заслуженной артисткой?

— Да я не помню, дезодорант какой-то. Так вы согласны?

— Надо материал посмотреть, ознакомиться с монтажными листами — я поняла, они есть. Кто переводил?

— Я. И монтажные листы тоже. Ну, не важно. Посмотреть можно хоть сейчас — если есть магнитофон. У меня копии на ВХСке с собой. Посмотрим?

— Чай допил? Ничего больше не хочешь? Руки чистые? Тогда переезжай в комнату — там магнитофон.

— Чашку можно с собой взять?

— Беспорядок здесь творческий — ты оценишь. Так, магнитофон хороший, можно даже монтировать. Любительское, естественно, видео. Телевизор большой — надеюсь видно будет хорошо. И главное — стереозвук. Любая мелочь, каждый обертон слышно. Сюда садись, на диван — я на ковре, так сказать, у ног мастера, как наложница. Ничего, что я свою чашечку прихватила с бутылочкой? Вроде все готово… Что?

— Елена Степановна…

— Можно просто Лена — как коллеги.

— Елена, а вы работаете где-нибудь?

— Что, не по средствам живу?

— Да нет, у вас же муж был…

— Что?! Что муж?..

— У вас муж был генерал КГБ… ФСБ. Очень богатый человек. Это то, что я знаю точно. Вот. Говорят, что он два года назад застрелился — что-то там нашли против него. Торговля оружием или еще что-то.

— А какое ты право имеешь мне это говорить? Ты, сопля. Кто бы тебя сюда пустил, если бы Валера жив был. Духу бы твоего не было, вместе с твоими засратыми рассуждениями. У тебя совесть-то есть?

— Елена Степановна, извините, но я говорю то, что все знают.

— А кто что знает? Что ты ересь какую-то несешь. Ты постыдился бы при мне хотя бы о муже покойном говорить. Не говоря уже об искусстве. Эротика. Профнепригодные твою эротику снимают. Потому что не знают, как сделать кино хорошее. Голую жопу снять легко. Ее, жопу, как ни снимай — всё смотреть будут. Эротика. Космос. Я тебе лекций читать не буду. Я цену этому знаю. И ты узнаешь — когда перетрахаешь всех девочек и женщин, которых захочешь. Когда успокоишься — тогда приходи разговаривать о кино и искусстве. А пока у тебя еще поллюции не закончились, ты помалкивай. Работай, монтажные листы вот пиши — дело хорошее, хлеб. Переводи. Совершенствуйся. Ты, я вижу ничего… Приёмистый. А муж мой не застрелился — он умер в больнице, после операции.

— Извините.

— Нечего извиняться. Тебе это будет интересно. Он умер после операции на геморое. Заражение крови. Вот что эротично. В общем, ты прав — Валерий Иванович сложным человеком был. И, действительно, богатым. Ничего не делать могу еще лет двадцать. И работа мне, догадываешься, не из-за денег нужна. У меня другие цели.

— Какие?

— Творческие в основном.

— А налейте мне "Кампари". Что-то выпить захотелось. Разговор больно… откровенный.

— Ты сам наливай. Я переоденусь пойду по случаю просмотра. И руки тоже помою. А ты давай, квась.

Лена нырнула в спальню, вытащила тряпки из шкафа и пошла в ванную переодеваться. Гера занят обычным делом — разглядывает комнату. Быстро посмотрев фотографии на стене, книжки, посуду в серванте, гость приступил к ознакомлению с видеомагнитофоном и телевизором. Нет, он точно не выглядит на девятнадцать. Может, старшие друзья или влияние отца? Какого черта Лена сама ничего не спросит. Он уже выведал про нее все, даже расколол про мужа-гебиста. Просто сплошной Голливуд, а не Герасим.

— Ты чего же это: то ее из рук не выпускаешь, то оставляешь где ни попадя. Я ее чуть не облила. Чего она тяжелая-то?

Лена притащила из ванной сумку Герасима.

— Там кассеты. Монтажные листы. Бланки договоров.

— Понятно. Давай, показывай работу.

Так, теперь ясно, что после "Кампари" Лена настроилась серьезно. Как интересно наблюдать за женщиной, которая приняла решение. Как точны ее взгляды, как тверды слова — как она вдохновенна и неотразима! Самые удачливые женщины удачливы исключительно потому, что всегда принимали решение, всегда не боялись знать, чего они хотят. Никаких импровизаций — и это придает блеск, и это помогает, заставляет творить шедевры. Те, что потом назовут или порывом страсти, или счастливым стечением романтических обстоятельств. А может еще какой-нибудь чепухой. Женщина, принявшая решение страшна — и, естественно, прекрасна. Лена из ванной вышла собранной — подкрашенное лицо будто светится. В глазах жизнь, желание жить. Поглядим, поглядим.

— Чье кино?

— Италия.

— Ты итальянский знаешь?

— Нет. Я по интернету нашел эти сценарии на английском.

— Значит, хорошо знаешь английский.

— Неплохо. Так, по-моему, включается здесь.

— Да ты и в технике разбираешься. Какой у тебя рост?

— Метр восемьдесят пять. Вес семьдесят восемь.

— Та еще и взвешиваешься каждый день?

— Я в хоккей играю. Перед каждой тренировкой — взвешивание. Если на два килограмма больше, чем надо, выгоняют с катка.

— А, ты поэтому вина не пьешь… А что, девочки лучше дают трезвым?

— Откуда я знаю.

— От друзей. От старших, например. Насколько я помню, в наших компаниях без бутылки как-то не принято было.

— И что в этом хорошего?

— Да дело не в хорошем… Стыдно. Выпьешь — и вроде ничего. А просто так чужого человека к себе подпустить, даже если он нравится… Я об этом думала: два абсолютно чужих вдруг начинают вместе спать — дичь. Как без бутылки?

— Наркотики.

— Ты-то откуда знаешь? Ты же спортсмен, тебе нельзя. Или можно?

— И пробовал, и знаю. У меня друг, сосед, в прошлом году от передоза умер. Вернее, он вообще первый раз попробовал — и сразу скрючился. Там, где он ширнулся, все обдолбанные были — только утром увидели, что он мертвый. Васька, кстати, из-за девочки кольнулся — она так хотела.

— И что же?

— Ничего. Похоронили.

— А она?

— Нормально. Она как-то чувствует дозу. Третий год не увеличивает. А то что Васька из-за нее помер — ей авторитета добавилось. Ее вообще, уважают. Феномен.

— Так, давай кино смотреть. Жуть какую-то рассказываешь.

— Поехали.

Гера нажимает play. Они смотрят на экран. Там, видимо, или ракорд, или титры. У Геры, особенно сейчас, какое-то действительно красивое лицо. Он безмятежен и трогательно серьезен. Лена это чувствует и смотрит на него. Тоже серьезно.

— Ты мне не боишься кино-то показывать?

— А что?

— Ну как: одинокая женщина, пол-бутылки вина. А тут — эротика.

— Так мне-то чего бояться? Я не пил. А эротику уже видел. Вас не боюсь.

— Старая?

— Вы актриса. Я к вам пришел по делу. Потом, я вообще ничего не боюсь. Вы же не убьете меня?

— Не убью.

— Ну, это самое главное. Кино началось.

— Вижу. Подожди, выключи. Мне интересно — ты правда думаешь, что смотреть порнуху вместе с незнакомой женщиной, даже такой старой, как я — нормально?

— Да, я так думаю.

— А вот как ты в хоккей играешь с такими руками? Я думала, ты играешь на пианино или на гитаре.

— Нормально играю. Тренер говорит, руки у меня хорошие, умные.

— Тренере что, голубой?

— Вроде нет.

— А ты сильный?

— Сильный.

— Докажи.

— Зачем?

— Просто так. Может ты все врешь. Вообще все: про босса, про телевидение, про искусство, про Васю. Может ты пришел грабануть меня. Может ты и не хоккеист — слабак?

— Ну и как доказать?

— Что?

— Ну, что-нибудь. Могу, что сильный.

— Как?

— Отжаться могу.

— Сколько?

— Вообще, раз шестьдесят. Сейчас могу раз сорок. Думаю, ваш муж и двадцати не мог.

— Не мог, это правда.

— Что, пробовали?

— Что?

— Чтобы он отжимался.

— Нет, это не пробовали. Все остальное — было. Ладно, муж, царство ему небесное, тут ни причем. Ты, значит, собрался отжиматься?

— Да.

— Решим так: если ты отжимаешься сорок — не врун. Если нет, значит и контракта нет.

— Жёстко.

— А ты как думал. Это шоу-бизнес.

— А я думал, искусство.

— Ты бы еще принес ролики про женскую борьбу в говне. Искусство. Ты кончай про искусство рассуждать — отшлепаю. Отжимайся.

— Можно я рубашку сниму? Порвется.

— А что под рубашкой?

— Ничего. Стесняетесь?

— Обалдел? Отлично. Считать буду я.

— И я — так надежнее.

— М-м, да ты и вправду хоккеист… наверное. А где шрамы?

— Рано еще. Первые будут после двадцати. Сейчас покалеченные в команде только вратари. У полевых еще и зубы все целы.

— Может ты и джинсы снимешь?

— Не мешают. Я сумку на стол поставлю?

— Куда хочешь. Готов? Начали.

Оценили? Как женщина виртуозно, практически за полчаса почти раздела мальчика, который ей нравится! Вы там ставки делаете? Сколько еще продержится Гера? "Это" будет до или после кино? А вы на что ставите? Отожмется он сорок или нет? Скучные вы люди. Тут высший пилотаж перед глазами — это в блокнотики записывать надо: все словечки, общую стратегию, смену тем в диалоге. Учитесь! А вы все про отжимания.

— Раз, два …Ты с родителями живешь?

— Да. Шесть, …

— Кто они?

— Доктор. И доктор. Восемь …

— Ты один в семье?

— Да. Десять, одиннадцать…

— Мама красивая?

— Нет. Четырнадцать, пятнадцать…

— Как это?..

— Шутка. Семнадцать, восемнадцать…Красивая.

— А отец?

— Супер. Двадцать один, двадцать два.

— А у меня мама страшненькая была. Отец — красавец. А я на мать, говорят, похожа. Чем-то. Я сейчас думаю, она в постели хорошая была — чего он с ней жил? Сто раз уходил, сто раз возвращался. Не мог, хотел ее. Оба уже умерли.

— …двадцать шесть, двадцать семь…

— Ты знаешь, как я в училище поступила? Я в Москве жила. И тетка, художница, сказала, что москвичек хуже берут — любят из провинции: материал, мол, интереснее. Что делать? Решила стать приезжей. Придумала себе говорок небольшой. Я в под Свердловском летом несколько лет отдыхала — у отца брат там работал, дядя Ипполит. Мне нравилось, как они говорили, в Свердловске.

— …Тридцать один…

— Ну вот. Пришла. Почитала. Спела частушки, естественно. Сказала, что из поселка Заречный. Мол. Только с поезда — прямо на экзамены. Там один ассистент был. Линацер Миша. Он после вышел ко мне. Вы говорит, понравились — это он как бы по секрету…

— … тридцать три…

— … а где думаете остановиться?.. В общем, поступила — не без Мишиной помощи. Он потом, на первом курсе, мне замуж предлагал выйти за него. Еще не знал, что я москвичка. Я до третьего курса скрывала.

— …тридцать пять… Ну?

— А зачем он мне.

— Вам — генерал?.. тридцать шесть…

— Чего тебе мой муж дался? Может ревнуешь?

— Нет. Тридцать семь…

— Ну и отжимайся. Сколько там?

— Тридцать восемь…

— Тридцать девять…

— Сорок.

— Давай еще один. Сорок один. Гигант. Верю. Устал, бедненький. Загоняла тетка. Заставила мальчика черте-чем заниматься. Смотри, вспотел. Вот капелька. И вот. И голова мокрая…

— Вы еще кино даже не смотрели.

— А зачем мне кино, я все видела. Я много чего видела. Вон, вены вздулись. Мышцы какие…Мощные. И руки. Умные… нежные….

— Елена Степановна, я правда мокрый. Можно у вас душ принять.

— Конечно "прими душ". Как без душа. Я тебе халат дам. И полотенце. Халат мой — просто очень большой. Там мыло есть и шампунь, если хочешь. Иди, моя радость, иди.

Ну и что, дело сделано? Нет еще не сделано. Еще не было события. Лена понимает: оно очень близко, но оно еще не произошло. И нельзя расслабляться. Она подходит к тумбочке с телевизором, приподнимает его и что-то достает. Пакетик? Коробочку? Из кармана вытаскивает маленькую ложечку, такие для соли. Зачерпывает что-то из пакетика — и раз, в одну ноздрю, зачерпывает — и в другую. А что — волнуется. Она же рассказывала, что стыдливая. Алкоголь не всякий стыд лечит. Сегодня случай особый — можно и покрепче.

Нет, Лена не часто нюхает. В особых случаях. Во-первых, дорого. Во-вторых, вредно для здоровья. Да если честно, всего-то два раза и было. Однажды — когда год назад приезжал в гости ее первый муж. Другой — просто тоскливо было. Она и напилась, и нанюхалась. Утром проснулась голая, в ванне без воды. Вся в кетчупе, а в ушах почему-то мякиш черного хлеба. Вот и весь стаж.

Лена включила телевизор на перемотке. Останавливала в интересных местах — и дальше мотать. Прокрутила пол кассеты. Пошла в спальню за кремом. Намазала ноги, руки. Потом опять пошла — за духами. Промокнула пальчиком где надо. Села смотреть — а Герасима все нет.

— Ты там что, бреешься что ли?

И засмеялась, как будто шутка.

— Да нет, я вроде быстро.

— А почему ты не в халате? Я же говорю он мой. Не генерала.

— Я понял.

— Так в чем дело?

— Я хотел бы сначала кино посмотреть.

— Ишь ты какой. Труженик кабельного телевидения. А без кино никак нельзя?

— Нельзя.

— Ну и хорошо. Надень халат и пойдем в спальню — там есть еще видак, для особых случаев.

— В спальню так в спальню.

— А халат?

— Без халата никак нельзя?

— Без халата как раз очень хорошо.

— Нут так пошли, в спальне разберемся.

— У тебя в сумке что, всякие мужские мелочи?

— Там еще кассеты. Нам же все надо просмотреть.

— А тебя красивые родители не хватятся?

— Они в командировке. В Тунисе.

— Красный крест?

— Да нет, типа круиза — работают в медточке туристического лайнера.

— Ну вот, я тебя и пожалею — как мама. Ну чего ждешь. Ты обещал без халата.

— Сейчас, сумку поставлю…

— Ну.

— Сейчас.

— Ты стесняешься. Не стесняйся. Хочешь, я первая?

— Хочу.

— На. Может хоть рубашку снимешь. Или лучше джинсы — без рубашки я тебя уже видела. Ты куда.

— Я кассету поставлю. Это не помешает. Садитесь на кровать. Я сейчас.

— Легла.

— Вам видно?

— Слушай, девушка перед тобой голая лежит, готовая, можно сказать, на любые свершения, а ты мало того, что халат не надеваешь, еще и "выкаешь".

— Лена, тебе видно экран.

— Гера, мне видно экран.

— Ну, поехали.

— Это тебя возбудит?

— Несомненно. Тебя тоже.

Они смотрят телевизор. Гера рассеянно. Лена все внимательнее и внимательнее. Она убирает руку с его бедра, присаживается на кровати.

— Что это?

— Кино.

— Какое к черту кино. На той кассете другое было. Что это за тетки.

— Разные.

— Постой, а это — ты?

— Ну да.

— Ты ее ебёшь?

— Угу. Вот такое кино. Эротическое.

— Что это?

— Это мой бизнес. Это мое искусство. Пока такое.

— Я не понимаю.

— Очень просто. Наснимал несколько кассет. На них — известные женщины из нашего, сами знаете, престижного района. Или жены очень известных людей. Сняты, как ты заметила, в очень интересных ситуациях. Все, без исключения.

— Ты это хочешь показать по телевидению?

— Могу.

— А как ты их снимал? Ты больной, Герасим?

— Я их снимал очень просто. Вот этой специальной бесшумной камерой с широкоугольным объективом — в сумке. Это называется, скрытой камерой. Самое трудное, подгадать момент, когда они одни. Когда им одиноко, вернее. Дальше — дело техники. У каждой есть пунктик. Большинство — на сексе. Жена одного нашего очень известного телеведущего скрытая лесбиянка. Хочет, а никак не получается — боится. Вот ей я сказал, что голубой. А голубой, как женщина. Если перепихнуться с педиком — почти с женщиной. Она согласилась. У другой, нашей депутатши, давно сын умер. Он сейчас был бы как я. Короче, Эдипов комплекс — дальше точно по Еврипиду. И так далее.

— И что дальше, сука?

— Дальше разное. Деньги, услуги. Власть. Власть искусства, так сказать.

— Мудак ты. Ты меня тоже снимал?

— Конечно. Кроме того, что у вас голос узнаваемый, вас можно узнать, по лицу. И телу.

— Не хами.

— Не хамлю, констатирую. Я вас почему трахать не стал?

— Потому что ты пидарас.

— Нет. Потому, что мне вас вдруг очень захотелось. А это было бы не честно, не по правилам.

— Какие у подонка правила.

— Почему подонка? Я занимаюсь своим делом. Чем моя работа хуже, чем была ваша?

— Заткнись.

— Заткнусь. Ты сама рассказала, как поступила в училище. Догадываюсь, как ты получала и отрабатывала свои роли. Ты своей блядской натуре не изменила, даже когда прославилась. Выбрала гэбэшника геморойного. Ты в театре, на экране играла принцессу, девушку с трудной, но честной любовью, а в жизни была шлюхой. Как насчет гения и злодейства?

— Что дальше?

— Два варианта. Или ты мне платишь деньги за эту кассету, или я продаю ее. На телевидение. Наше. Туда ведь действительно пришел богатый… Настоящий отморозок — он этой кассете цену знает. Он действительно закупил вагон порнухи. Порнуху будут смотреть, нам на ночное время будут давать рекламу такую, что первой программе не снилась. А нас в деле только двое — сверхприбыль. И его никто не остановит — он будет показывать, что захочет. И помогать ему будут мои любительские фильмы — там, я говорил, много занятных и очень влиятельных лиц. Мы действительно затеяли большой бизнес, большое телевидение.

— Сколько?

— Три тысячи долларов.

— У меня нету.

— Есть. Сама сказала, что двадцать лет можешь не работать.

— Ты мне отдашь кассету.

— Копию, если захочешь. Оригинал как я тебе отдам? Я их берегу. Даже дома не оставляю — таскаю всюду в этой сумке.

— А если нет?

— Смотри телевизор. Ты много чего интересного тут продемонстрировала и наговорила.

— А если я в милицию заявлю?

— Ничего не будет. Ты даже не знаешь, как меня зовут. По правде.

— Понятно. А если все-таки будет: у меня от мужа ого-го какие мужики крутые в друзьях остались.

— Тогда покажут не только твое кино. Или пообещают показать. Не всем захочется увидеть некоторые пленочки на экране. В нашем района не только все друг друга знают — все друг на друга влияют. Эффект стопроцентный. Уже проверено.

— Сейчас тоже снимает?

— Конечно.

— Дай хоть халат надену.

— Давай решим финансовый вопрос.

— Гера, ты больной ведь. Насквозь. Ты что, наркоман? Ты посмотри, весь перекошенный. Зачем тебе это?

— Это очень интересно. Ты не представляешь себе, какой опыт. Он пригодится. Я режиссирую пока фрагменты — но почти всегда успешно. В конце — овация. И отличные гонорары. Скоро выйду на большой экран, на полный метр. Я сниму такой фильм, что кончит вся страна. Я тебе обещаю.

— Я верю… Ладно. Отвернись, я деньги достану.

— А чего стесняться. Больше я не возьму, у меня ставка.

— Ну камеру выключи.

— Зачем? Уйду — перепрячешь. Давай. Ты ведь за ними нагнешься? Или полезешь куда-нибудь? Это красиво получится.

— Разочарую. Я как старуха деньги под подушкой держу. Здесь.

— Ничего. Там достаточно красивого материала. Еще посмотрю, что в ванной получилось, и план из-под стола, и когда я уходил в душ — женщины когда их не видят ведут себя так… эротично. Кстати, с отжиманиями ты здорово придумала — ты высочайший профессионал. Своего дела. Давай деньги.

— Вот, Гера, или как тебя там. Это — пистолет. Это "макаров" Валерия Ивановича, который умер от гемороя. Валерий Иванович рассказывал мне, что этот пистолет за двадцать лет службы не дал ни одной осечки. Гера, если бы ты знал, с каким удовольствием я всажу тебе пулю в твои хоккейные яйца. Я тебе с удовольствием сообщаю, что у меня есть разрешение на хранение оружие, что я все эти годы не прекращала ходить в тир, и что твои гадюшные кассеты будут прекрасным доказательством, что ты пытался меня шантажировать и обокрасть.

— Там есть и твоя кассета — не боишься, что ее посмотрят.

— Нет. Потому что начальник отдела по борьбе с организованной преступностью, к которой ты, сволочонок, несомненно относишься друг моего мужа. Мало того, он влюблен в меня. Давно. И я, в знак благодарности, да просто потому что он очень интересный мужчина, пересплю с ним. И эта кассета нигде не всплывет.

— Тогда не будет улики. Ты обосрешься.

— А ты и обосраться не успеешь. Тебя в камере задавят. И не нужна будет эта улика, потому что суда не будет. Но я уверяю тебя, маленький, вонючий засранец, что перед смертью ты во всем признаешься и сдашь своего "босса". Который тебя и грохнет — вас посадят вместе. Ради этого я еще пару раз пересплю с начальником отдела. Ему так понравится, что он и до родителей твоих доберется — кем бы они ни были. У них тоже будет веселая жизнь.

— Ты врешь. Ты дура и шлюха. Это не пистолет.

— А что, утюг?

— Это зажигалка.

— Ты спятил от страха.

— Дай мне его.

— Это зажигалка?!

— Давай, ты наигрываешь. Ты квалификацию потеряла. Тебе бы даже в сельском клубе на концерте художественной самодеятельности не поверили.

И тут Лена поступила как настоящая женщина — она выстрелила. Прямо в телевизор. Он взорвался. Гера выронил сумку и убежал в другую комнату. Голая Лена бросилась в погоню. Она выстрелила еще раз — в большой телевизор. Ее можно понять. В этой ситуации телевизор для нее представлял не меньшую опасность, чем Герасим. Второй телевизор взорвался, конечно, получше, чем первый. Герасим забился на кухне в угол. Голая Лена взяла сумку и подошла к кинолюбителю.

— Фу, ну и вечерок ты мне устроил. Как ты меня выследил.

— А чего тут сложного. В справочнике Союза кинематографистов ваш адрес. Подежурил неделю. Там, на щите на лестничной клетке к телефону подсоединился. У двери постоял, послушал…

— Говори, говори, я чая себе налью.

— Камеру выключите, кассета сейчас кончится.

— Тебе не надо больше ни о чем волноваться. Рассказывай. Я теперь нервная сделалась — со мной говорить надо не переставая. А то не приведи господь…

— Да ладно…Это я лопухнулся. Сема мне говорил пушку взять. Или нож его. Сидела бы ты сейчас, чай пила.

— Слушать надо… как ты сказал? Семен? Видишь, даже до тюрьмы не дотерпел. Заложил напарника. А кассета не кончилась, кстати.

— Что ты радуешься? Старая, пьяная. Голая. У тебя ничего никогда не будет. Три штуки — разве это деньги.

— Смотря, за что.

— За все. Отдала бы — хоть жалела бы себя после. Теперь тебе и пожалеть себя не за что. Была актриса, стала …Вдова стукача.

— Ты очень… Я не хочу быть актрисой. Я ушла, когда мне стало неинтересно. Когда пришли подонки чуть старше тебя и стали снимать кино, почти такое, как ты снимаешь. Только ты бандит, а они себя называли режиссерами, сценаристами, продюсерами.

— Я тоже стану режиссером.

— А кто сомневается? Ты будешь знаменитым режиссером. Культовым — как Тарантино. Когда из тюрьмы выйдешь.

— Вы не позвоните.

— Почему это?

— Не могу объяснить. Вы мне нравитесь — и я вам. Не позвоните.

Вот так. Лена опомнилась, заметила, что голая. Сняла с крючка фартук, прикрылась. Отхлебнула остывшего чая. Открыла подхваченную еще во время погони сумку.

— Так, что тут у нас. Кассеты, кассеты… Ой, паспорт. Посмотрим. Георгий Иванович Ванин. Смотри — это ты. И адрес. Я запомнила, у меня очень хорошая, профессиональная память. Так Гера. Это все хозяйство, кромепаспорта, я конфискую. Я еще подумаю, как с тобой поступить. Может, я сдам тебя сразу, может — потом. Ты жди. Сейчас нам надо доснять кино. Последний дубль. Это твой звездный миг. Ты сейчас в камеру скажешь финальную фразу: "Я говно". Понял?

— И все?

— Да.

— Можно уже?

— Давай.

— Я говно. Хорошо получилось?

— Отлично. Проваливай.

Гера убежал. Лена заперла дверь на цепочку, пошла в спальню за халатом. Она не плакала — какие глупости. Она, наверное, закурила. Налила "Кампари". Подошла к взорванному телевизору в гостиной, вытащила пакетик. Пошла в туалет, спустила в унитаз. Ложечку облизнула и вернула в соль.

Она сидела, курила. Минут тридцать. Как будто постарела, как будто жизни осталось очень мало. Пошла опять в ванную, умылась. Подошла к телефону.

— Алло, Сергей, привет. Как дела? Не поздно? Как твои организованные преступники. Еще организованней? Ну правда? Серьезно? То есть, жить становится все спокойней? Ну ты герой! Сереж, я к тебе с проблемкой. У меня тут неприятность случилась. Да ничего страшного. Местного, значения. Нет, жива и здорова. Понимаешь, такое дело…. Да говорю, говорю. Помнишь ты рассказывал, что у вас телевизоры чумовые на распродаже… Ну да, конфискованные. Остались еще? Да мой взорвался. Представляешь? Нет, немецкий. Да черт его знает. Короче, я без телевизора, а мне тут работу кое-какую принесли. Озвучание. Мне посмотреть не на чем. Ой, лапочка, привези. Завтра гениально. Да, я поняла. Деньги сразу отдам. Приезжай, я что-то соскучилась. Не вру. Приезжай — проверишь. Замётано, целую, до завтра.

Вот и все. Да, конечно, она подберет пули и гильзы. Она утром выкинет оба телевизора на свалку. Позвонит соседке, скажет что телевизор взорвался — нет, не стрельба, упаси бог.

Она этот вечер проживет нормально. Перед сном обязательно посмотрит кассеты — в видоискатель камеры. И свою кассету. После просмотра ей кое-что станет ясно. И лицо ее озарится, потому что она примет решение. И заснет она спокойно. А перед сном она подумает, что ей очень хочется завтра. Ей очень нужно завтра. Потому что иногда жизнь начинается в тот момент, когда казалось, что она давно закончилась.

Жизнь обычно начинается в самый неподходящий момент.

Смерть это красный воробей Инсценировка по повести Чарльза Буковски «Макулатура» (Pulp) в переводе В. Голышева

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая. Кабинет Ника Билейна

Ник Билейн один в своем кабинете. Скука — на улице дождь, течет потолок над окном. Билейн слоняется по кабинету — смотрит в окно на серый унылый день, тоскливо разглядывает место протечки, осматривает кабинет, пытаясь хоть за что-то зацепиться взглядом. Подходит к телевизору, включает. Мерцает экран, из него доносится текст рекламных роликов.

Ник Билейн идет к столу. Усаживается. Чуть сдвигает телефон, поправляет блокнот и ручку. Сворачивает лежащую на столе газету, выбрасывает ее в мусорное ведро. Он открывает поочередно ящики стола. На столе появляются диктофон, видеокамера. Пистолет.

Ник Билейн придирчиво осматривает каждый предмет. Последним в его руках оказывается диктофон. Он пытается его включить. Что-то идет не так, заедает. Билейн достает кассету, вертит ее в руках, засовывает обратно в диктофон; вновь пытается включить, чертыхаясь, нажимая на все кнопки. Вдруг из диктофона доносится записанный голос Билейна:

ГОЛОС БИЛЕЙНА. «…. но что хорошо, когда ты пьяница, — у тебя не бывает запора. Я порой прислушивался к своей печени, но моя печень молчала, она ни разу не сказала: "Перестань, ты убиваешь меня, а я убью тебя!" Если бы у нас была говорящая печень, нам не понадобилось бы Общество анонимных алкоголиков».

Билейн нажал кнопку стоп. Открыл еще один ящик стола и извлек оттуда початую бутылку водки. Из этого же ящика вынул стакан. Оттуда же возникло блюдечко с неполным лимоном и маленьким фруктовым ножом. Ник Билейн щедро плеснул в стакан, отрезал дольку лимона, хлопнул одним глотком, закусил лимоном. Закинул ноги на стол, включил на диктофоне кнопку запись.

БИЛЕЙН. Сегодня вторник. Мне 55 лет. Ни одного дела. Маккелви начал процедуру выселения. Течет потолок, а у меня нет горшка, чтобы подставить под капель.

Возможно, я лучший частный сыщик в Лос-Анджелесе, возможно. Но на вторник — ни одного дела! Почему? В бейсбольную команду меня всегда включали последним — знали, что могу запулить их паршивый мяч к чертовой матери в Денвер. Завистливые хорьки!

Я был талантлив, и сейчас талантлив. Иногда я смотрел на свои руки и видел, что мог стать великим пианистом или еще кем-нибудь. И чем же занимались мои руки? Чесали яйца, выписывали чеки, завязывали шнурки, спускали воду в унитазе и т. д. Прошляпил я свои руки. И мозги.

Тираду Билейна прервал телефонный звонок — классический, громкий и резкий. Ник не торопится поднять трубку. Он плеснул в стакан из бутылки, хряпнул, отрезал лимон, закусил и только после этого поднял трубку.

БИЛЕЙН. Да?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Селина читали?

БИЛЕЙН. Селин, Хм-м.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я разыскиваю Селина, он мне нужен.

БИЛЕЙН (расстегивая ширинку) Селин? Дайте мне какие-нибудь сведения. Поговорите со мной, леди. Не молчите…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Застегнитесь.

БИЛЕЙН. Как вы узнали?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Неважно. Мне нужен Селин.

БИЛЕЙН. Он умер.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Нет, дурак, он жив!

БИЛЕЙН. Где?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. В Голливуде. Я слышала, что он крутится возле книжного магазина Реда Колдовски.

БИЛЕЙН. Но почему вы обратились ко мне? В городе сотни детективов.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Вас рекомендовал Джон Бартон.

БИЛЕЙН. А-а, Бартон, ну да. Послушайте. Мне нужен какой-нибудь аванс. И я должен встретиться с вами лично.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Буду у вас через несколько минут.

Билейн застегнул ширинку и послушно стал ждать. Через секунду его рука потянулясь к бутылке, но в этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошла Леди Смерть.

БИЛЕЙН (пряча пистолет за пояс) Садитесь, леди. Приятно вас видеть.

ЛЕДИ СМЕРТЬ (садится, закидывает ногу на ногу). Пожалуйста, перестаньте пялиться. Ничего для себя нового вы не увидите.

БИЛЕЙН. Тут вы не правы, леди. Можно узнать ваше имя?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Леди Смерть.

БИЛЕЙН. Вы из цирка? Из кино?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Нет.

БИЛЕЙН (делает вид, что записывает в блокнот). Место рождения?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Это несущественно.

БИЛЕЙН. Год рождения?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не пытайтесь острить…

БИЛЕЙН (уставившись на ноги ЛС). Просто хочу получить какие-то сведения…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Эй, очнитесь! Речь о Селине. Помните?

БИЛЕЙН. Ну конечно. Хорошо бы чек в оплату за услуги.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Конечно. Сколько вы берете?

БИЛЕЙН. Шесть долларов в час.

ЛЕДИ СМЕРТЬ (выписывая чек). Итак, Селин. Он околачивался в магазине Реда, листал книжки… спрашивал о Фолкнере, о Карсон Маккалерс, о Чарльзе Мэнсоне…

БИЛЕЙН (скептически). Селин умер. Селин и Хемингуэй умерли тридцать два года назад. Один, и через день — другой.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я знаю о Хемингуэе. Хемингуэй у меня.

БИЛЕЙН. Вы уверены, что это был Хемингуэй?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. О, да.

БИЛЕЙН. Так почему вы не уверены, что Селин в самом деле Селин?

ЛЕДИ СМЕРТЬ (рассеяно, передавая чек Билейну). Не знаю. Какой-то у меня с ним затор. Никогда такого не было. Может, я слишком долго в этом бизнесе. И вот пришла к вам. Бартон вас хвалит.

БИЛЕЙН (посмотрев на чек, воодушевленно). И вы полагаете, что настоящий Селин жив? Он вам нужен?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ужасно, малыш.

БИЛЕЙН. Билейн. Ник Билейн.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Хорошо. Билейн. Мне нужна определенность. Что это в самом деле Селин, а не какой-то недоделанный хотень. Слишком много их развелось.

БИЛЕЙН. Мне ли не знать.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Так приступайте. Мне нужен лучший писатель Франции. Я долго ждала. Мой телефон на чеке.

Леди Смерть выходит из кабинета. Билейн наливает водки, выпивает, смотрит на лимон. Встает, направляется к книжной полки. Вытаскивает толстенный том, листая на ходу, возвращается за стол.

БИЛЕЙН (читает). «Луи-Фердинанд Селин, настоящая фамилия — Детуш, родился в 1894 умер 1961, французский писатель, врач по образованию» М-да… (сам себе) Кому охота дожить до 102 лет? Только дураку. И с чего бы Селину захотелось жить так долго?..

Резкий телефонный звонок.

БИЛЕЙН. Ник Билейн

ГОЛОС БАРТОНА. Это Джон Бартон.

БИЛЕЙН. Да, вы меня рекомендовали, спасибо.

ГОЛОС БАРТОНА. Я наблюдал за вами. У вас есть талант. Немного неотшлифованный, но в этом его прелесть.

БИЛЕЙН. Чем могу служить, мистер Бартон?

ГОЛОС БАРТОНА. Я пытаюсь обнаружить Красного Воробья.

БИЛЕЙН. Ниточки какие-нибудь есть? У этого Воробья есть имя, или как?

ГОЛОС БАРТОНА. В каком смысле?

БИЛЕЙН. В смысле — имя. Ну, Генри или Абнер. Или Селин?

ГОЛОС БАРТОНА. Нет, это просто Красный Воробей, и я не сомневаюсь, что вы можете его найти. Я в вас верю.

БИЛЕЙН. Это будет стоить вам, мистер Бартон.

ГОЛОС БАРТОНА. Если найдете Красного Воробья, я буду платить вам сто долларов в месяц до конца жизни.

БИЛЕЙН. А может, дадите все вперед — чохом?

ГОЛОС БАРТОНА. Нет, Ник, вы спустите их на бегах.

БИЛЕЙН. Хорошо, мистер Бартон, я этим займусь.

ГОЛОС БАРТОНА. Я очень на вас надеюсь, Билейн.

Билейн повесил трубку. Он косится на бутылку — наливает значительно меньше, чем обычно. Пьет. Закидывает ноги на стол. Включает запись диктофона.

БИЛЕЙН. Итак, вторник, дождь, дела пошли на лад…

Запись прерывает громкий стук в дверь. Билейн идет открывать. На пороге стоит Маккелви.

МАККЕЛВИ. Твоя аренда кончилась, гнида! Выметайся отсюда в жопу!

Билейн, секунду помедлив, бьет Маккелви в живот. Тот молча падает на порог. Билейн возвращается к столу, забирает диктофон, прячет камеру и бутылку в стол, возвращается к двери. Билейн выкатывает бездыханного Маккелви в коридор, выходит и закрывает за собой дверь.

Картина вторая. Книжный магазин Реда

Билейн заходит в книжную лавку. За прилавком хозяин — Ред, у высокой книжной полки один посетитель.

РЕД (приветствуя Билейна) Тебе повезло, разминулся с этим пьяницей Чинаски. Приходил тут, хвастался своей новой серией марок.

БИЛЕЙН. Это ладно. У тебя есть подписанный экземпляр "Когда я умирала" Фолкнера?

РЕД. Конечно.

БИЛЕЙН. Сколько стоит?

РЕД. Две тысячи восемьсот долларов.

БИЛЕЙН. Я подумаю…

РЕД. Прошу прощения. (повернувшись, вглубь магазина) Пожалуйста, поставьте книгу в шкаф и убирайтесь к чертовой матери! (Билейну) Можешь представить, некоторые из них приходят сюда, облизывая мороженое!

БИЛЕЙН. Могу представить себе кое-что похуже.

Билейн, обратил внимание на посетителя у полки с книгой в руках. Билейн подходит к нему.

БИЛЕЙН. (кивая на книгу в руках) Томас Манн?

СЕЛИН. У этого парня проблема,

БИЛЕЙН. Какая же?

СЕЛИН. Он считает скуку Искусством. В прежнее время жизнь у писателей была интереснее, чем их писания. А нынче — ни жизнь неинтересная, ни писанина.

БИЛЕЙН. Это поразительно. Я думал, вы умерли

СЕЛИН. Я думал, что вы тоже умерли.

БИЛЕЙН. Когда-то у вас был французский акцент, правильно?

СЕЛИН. Возможно. А у вас?

БИЛЕЙН. Слушайте, вам никто не говорил, что вы на кого-то похожи?

СЕЛИН. Каждый из нас более или менее похож на кого-то. Слушайте, у вас есть сигареты?

БИЛЕЙН. Конечно.

СЕЛИН. Пожалуйста, выньте одну сигарету, зажгите ее и курите ее. Чтобы было занятие.

РЕД (в сторону Билейна и Селина) Эй ты! Убирайся отсюда к чертовой матери!

БИЛЕЙН. Кому из нас убираться?

РЕД. Тому, который похож на Селина. Убирайся к чертовой матери!

БИЛЕЙН. Но почему?

РЕД. Я сразу вижу, когда они не собираются покупать!

Селин ставит книгу на место и выходит из магазина.

РЕД. Сходим к Муссо?

БИЛЕЙН. Не могу, Ред. Я, кажется, ем без остановки. Посмотри на мое брюхо.

РЕД. Тебе надо отсосать этот жир. У тебя будет инфаркт. Жир отсасывают через трубку. Сольешь его в банку, будешь смотреть, и он тебе будет напоминать, чтобы ты не увлекался пончиками с повидлом.

БИЛЕЙН. Я подумаю.

РЕД. Не хочешь грейпфрута?

БИЛЕЙН. Грейпфрута?

РЕД. От него не толстеют.

БИЛЕЙН. Знаю, но утром я поскользнулся на нем, когда встал. Грейпфруты опасны.

РЕД. А где ты спал, в холодильнике?

БИЛЕЙН. Ты знаешь, я пожалуй сменю тему: есть вредно, значит нужно выпить. Этим и займусь. Прощай, привет Фолкнеру.

Картина третья. Бар.

Билейн усаживается за стойку бара и кивком показывает бармену, что ему налить. Выпивает. Просит повторить.

БАРМЕН. Того же самого, а?

БИЛЕЙН. Да, только покрепче.

БАРМЕН. За ту же цену?

БИЛЕЙН. За какую можно.

БАРМЕН. Что это значит?

БИЛЕЙН. А ты не знаешь, хозяин?

БАРМЕН. Нет…

БИЛЕЙН. Ну так подумай, пока наливаешь.

БАРМЕН (подавая стакан). Как дела, Эдди?

БИЛЕЙН. Я не Эдди.

БАРМЕН. Ты похож на Эдди.

БИЛНЕЙН. Мне насрать, похож я на Эдди или нет.

БАРМЕН. Ищешь неприятностей?

БИЛЕЙН. Ага. От тебя, что ли?

БАРМЕН (забирая деньги за выпивку). Я думаю, вы не очень воспитанный человек.

БИЛЕЙН. Кто сказал тебе, что ты можешь думать?

БАРМЕН. Я не обязан вас обслуживать.

БИЛЕЙН. Не хочешь моих денег — оставлю у себя.

БАРМЕН. Я не настолько их хочу.

БИЛЕЙН. Слушай, я зашел сюда, чтобы тихо и мирно выпить, а ты начинаешь катить на меня шары! Кстати, ты не видел Красного Воробья?

БАРМЕН. Красного Воробья? Кто это такой?

БИЛЕЙН. Ты его узнаешь, когда ты его увидишь. Ладно, черт с ним…

Билейн допивает и выходит из бара.

Картина четвертая. Кабинет Билейна

Билейн входит в кабинет, устремляется к столу. Достает бутылку, стакан, лимон. Пьет. Берет трубку телефона, набирает нромер.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Алло.

БИЛЕЙН. М-м-м.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Что? А, это вы, Билейн. Как продвигается дело?

БИЛЕЙН. Селин мертв. Он родился в 1891 году.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Статистика мне известна, Билейн. Слушайте, я знаю, что он жив… где-то… и в книжном магазине мог быть он. Вы что-нибудь выяснили? Он мне нужен. Очень нужен.

БИЛЕЙН. М-м-м…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Застегнитесь.

БИЛЕЙН. А… Сейчас…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я должна определенно знать, есть он или нет его. Я вам сказала: у меня с ним не клеится. Психологический тормоз. Бартон рекомендовал вас, сказал, что вы один из лучших.

БИЛЕЙН. А, да, кстати, я как раз сейчас работаю на Бартона. Пытаюсь разыскать Красного Воробья. Что вы об этом думаете?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Слушайте, Билейн, распутайте историю с Селином, и я вам скажу, где Красный Воробей.

БИЛЕЙН. В самом деле, леди? О, я бы для вас что угодно сделал!

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ну например!

БИЛЕЙН. Ну, убил бы моего любимого таракана, выпорол бы ремнем мать, если бы она была здесь…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Хватит молоть! Я начинаю думать, что Бартон меня разыграл. Беритесь-ка лучше за дело. Или вы распутаете историю с Селином, или я за вами приду.

Леди Смерть повесила трубку. В ту же секунду дверь в кабинет Билейна распахнулась — на пороге стоял Маккелви, рядом с ним верзила.

МАККЕЛВИ (кивая на верзилу) Это Томми.

ТОММИ. Очень приятно.

МАККЕЛВИ. Так вот, Билейн, Томми здесь с одной целью, и эта цель — медленно превратить вас в лепешку кровавого куриного говна. Так, Томми?

ТОММИ. Угу.

БИЛЕЙН. Слушай, Томми, ты ведь меня не знаешь, правда?

ТОММИ. Угу.

БИЛЕЙН. Так зачем тебе меня бить?

ТОММИ. Потому что мистер Маккелви так велел.

БИЛЕЙН. Томми, а если мистер Маккелви велит тебе выпить твое пи-пи, ты выпьешь?

МАККЕЛВИ. Ты не путай моего парня!

БИЛЕЙН. Томми, а если мистер Маккелви велит тебе съесть мамино ка-ка, ты съешь мамино ка-ка?

ТОММИ. А?

МАККЕЛВИ. Заткнись, Билейн, здесь разговариваю я! (Томми)А ну-ка, разорви мне этого типа, как старую газету, разорви его в клочья и пусти к чертям по ветру, понял?

ТОММИ. Я понял, мистер Маккелви.

МАККЕЛВИ. Ну, так чего ты ждешь, последней розы лета?

БИЛЕЙН (вытаскивая пистолет). Стой, Томас, или сейчас тут будет больше красного, чем на всех футболках стэнфордской команды!

МАККЕЛВИ. Откуда у тебя эта штука?

БИЛЕЙН. Сыщик без машинки все равно что кот с презервативом. Или часы без стрелок.

МАККЕЛВИ. Билейн, ты чушь порешь.

БИЛЕЙН. Мне это уже говорили. А теперь скажи своему парню "тпру", или я проделаю в нем такое окошко, что арбуз пройдет!

МАККЕЛВИ. Томми, отойди назад и встань передо мной.

БИЛЕЙН. А ну-ка, Томми, на четвереньки! Живо!

Билейн щелкнул предохранителем и Томми рухнул на четвереньки.

БИЛЕЙН. А теперь, Томми, ты будешь слоном, а Маккелви будет погонщиком!

ТОММИ. А?

БИЛЕЙН (Маккелви). Давай-давай! Залезай!

МАККЕЛВИ. Билейн, ты спятил?

БИЛЕЙН. Как знать? Безумие относительно. Кто определяет норму?

МАККЕЛВИ. Я не знаю,

БИЛЕЙН. Залезай давай!

МАККЕЛВИ. Ладно, ладно. Но у меня никогда не было таких неприятностей с должниками.

БИЛЕЙН. Залезай, жопа! Хорошо, Теперь, Томми, ты слон, и ты повезешь Маккелви по коридору к лифту. Приступай!

Томми с Маккелви на спине пополз из кабинета.

МАККЕЛВИ. Билейн, я тебе отплачу. Клянусь лобком моей матери!

БИЛЕЙН. Залупись еще раз, Маккелви, и я заткну твой член в мусоропровод!

Билейн открыл дверь, дал пинка Томми.

БИЛЕЙН (вглубь коридора) Добрый день, леди. Пусть мальчики пошалят.

Билейн закрыл дверь и вернулся к столу. Он полез за бутылкой, но в этот момент в дверь постучали. Билейн достал пистолет.

БИЛЕЙН. Войдите.

В кабинет вошел Джек Басс.

ДЖЕК БАСС. Я Джек Басс.

БИЛЕЙН. Да ладно! Знаю я кто ты.

ДЖЕК БАСС. Что? В каком смысле?

БИЛЕЙН. Вы думаете, что ваша жена совокупляется с кем-то или с кеми-то.

ДЖЕК БАСС. Да.

БИЛЕЙН. Ей двадцать с чем-то. победительницей мелкого конкурса красоты, скажем, Мисс Чили На Вынос 1990 года. Модель, актриса на выходах, любит лыжи, обучается игре на фортепиано, любит бейсбол и водное поло. Любимый цвет — красный. Любимый фрукт — банан. Любит прикорнуть днем. Любит детей. Любит джаз. Читает Канта. Вы познакомилась за рулеткой в Лас-Вегасе. Через две ночи поженились.

ДЖЕК БАСС. Невероятно! Почти все так и было, кроме…

БИЛЕЙН. Не имеет значения. От меня-то что вам надо?

ДЖЕК БАСС. Я хочу получить доказательства, а потом хочу получить развод.

БИЛЕЙН. К чему эти хлопоты, Басс? Разведитесь, и все.

ДЖЕК БАСС. Мне нужны доказательства, что она… она…

БИЛЕЙН. Плюньте. И так, и так она получит свои деньги. На дворе Новая Эра.

ДЖЕК БАСС. Это как понять?

БИЛЕЙН. Называется: развод без претензий. Не важно кто что вытворял.

ДЖЕК БАСС. Как это?

БИЛЕЙН. Ускоряет отправление правосудия — в судах не такая толкучка.

ДЖЕК БАСС. Но какое же это правосудие?

БИЛЕЙН. Там считают иначе.

ДЖЕК БАСС (после паузы) Я просто хочу выяснить. Хочу выяснить для себя.

БИЛЕЙН. Я недешево стою.

ДЖЕК БАСС. Сколько?

БИЛЕЙН. Шесть зеленых в час.

ДЖЕК БАСС. По-моему, это не так много.

БИЛЕЙН. А по-моему, в самый раз. У вас есть фотография жены?

Джек Басс залез в бумажник и вынул карточку.

БИЛЕЙН. Ух ты! Она правда так выглядит?

ДЖЕК БАСС. Да.

БИЛЕЙН. У меня от одного ее вида встает.

ДЖЕК БАСС. Что еще за остроты?

БИЛЕЙН. Ах, извиняюсь… Фотография останется у меня. Я верну ее, когда кончу. Она еще живет с вами?

ДЖЕК БАСС. Да.

БИЛЕЙН. И вы уходите на работу, случается, она…

ДЖЕК БАСС. Да.

БИЛЕЙН. И что же заставляет вас думать, будто она…

ДЖЕК БАСС. Признаки, телефонные звонки, голоса у меня в ушах, перемены в ее поведении, самые разные вещи.

БИЛЕЙН (пододвигая Басу блокнот). Напишите ваш адрес, домашний и рабочий; телефон, домашний и рабочий. С этого и начнем. Я ее возьму за жопу. Я все раскрою.

ДЖЕК БАСС. Что?

БИЛЕЙН. Я берусь за это дело, мистер Басс. По увенчании его вы будете оповещены.

ДЖЕК БАСС. Увенчании? Слушайте, вы в порядке?

БИЛЕЙН. Извращениями не страдаю. А вы?

ДЖЕК БАСС. О да, я тоже.

БИЛЕЙН. Тогда не волнуйтесь, я тот, кто вам нужен, я возьму ее за жопу!

Басс поднялся из кресла, пошел к двери.

ДЖЕК БАСС (обернувшись). Вас рекомендовал Бартон.

БИЛЕЙН. Ага, опять обратно! Всего хорошего, мистер Басс.

Ник возбужденно достал бутылку, плеснул в стакан, сделал глоток.

БИЛЕЙН (бормоча себе под нос, с фоткой в руках). Ну сука, ну сука. Я тебя прищучу! Я тебе сделаю! Не жди пощады! Я тебя поймаю с поличным! Я тебя накрою! Ну шлюха, ну держись! Ну шлюха!

В возбуждении Билейн расстегнул ширинку. В этот момент в Лос-Анджелесе случилось землятресение. Билейн нырнул под стол. Землетрясение длилось минуты две. Когда все закончилось, Билейн вернулся за стол, навел на нем порядок, достал диктофон, включил кнопку «запись».

БИЛЕЙН. Секс — это западня, ловушка. Это для животных. Я не такой дурак, чтобы на это клюнуть. Все это — какое-то сумасшествие. Леди Смерть сумасшедшая. Селин, если он как дурак еще жив сумасшедший. Я сумасшедший. Пилоты авиалайнеров сумасшедшие. Никогда не смотри на пилота. Поднимайся на борт и заказывай выпивку. Я лучший сыщик Лос-Анджелеса и Голливуда. Меня ждет работа.

Билейн нажал на «стоп», проверил пистолет за поясом, засунул диктофон в карман, достал и спрятал в другой видеокамеру. Почти бегом он покинул свой кабинет.

Картина пятая. Квартира Джека Басса

Билейн у дверей дома Басса. Он бесшумно открывает входную дверь и подходит к двери в гостиную. Прикладывает ухо. До Ника Билейна доносятся голоса — женский и мужской.

СЕЛИН. Тебе нужно это… ты сама знаешь…

СИНДИ. Я… Я не уверена… А что, если Джек узнает?

СЕЛИН. Он не узнает…

СИНДИ. Джек бешеный…

СЕЛИН. Он не узнает. Это для твоего же блага…

СИНДИ (смеясь). Для моего блага?.. А тебе ничего не перепадет, да?

СЕЛИН. Конечно… Ну-ка, ну-ка, возьмите его в руки… Начинается отсюда…

Билейн достает из кармана видеокамеру, настраивает ее. Потом пинком распахивает дверь и врывается в комнату с уже работающей камерой. За кофейным столиком мирно сидят Синди и Селин. Перед Синди бумаги, в руке у нее ручка, она что-то подписывала. Увидив Билейна, Синди вскрикнула.

БИЛЕЙН. Тьфу ты!

СЕЛИН. Что еще за чертовщина? (Синди) Ты знаешь этого типа?

СИНДИ. Первый раз вижу!

СЕЛИН. А я знаю. Околачивается в книжном магазине и задает дурацкие вопросы.

СИНДИ. Я вызову полицию!

БИЛЕЙН. Стойте, я все объясню.

СИНДИ. И поскладнее.

СЕЛИН. Поскладнее.

БИЛЕЙН. Меня нанял ваш муж, Джек Басс. Я детектив.

СИНДИ. Зачем?

БИЛЕЙН. Чтобы вас накрыть.

СИНДИ. Меня накрыть?

СЕЛИН. Я оформлял этой даме страховку, а вы врываетесь с камерой.

БИЛЕЙН. Произошла ошибка. Пожалуйста, позвольте мне ее исправить.

СЕЛИН. Как вы ее исправите, черт возьми?

БИЛЕЙН. Пока не знаю. Мне ужасно жаль. Я что-нибудь придумаю. Честное слово.

СИНДИ. Это какой-то выродок, психически больной.

БИЛЕЙН. Я извиняюсь, но мне надо идти. Я свяжусь с вами и обо всем условлюсь.

СИНДИ. Ну нет, никуда вы не пойдете!

Синди нажимает тревожную кнопку. В гостиной появляется верзила-Брюстер.

БИЛЕЙН (верзиле). Эй, малыш, ты любишь конфетки?

БРЮСТЕР. Ты моя конфетка! (Синди) Мне убить его?

СИНДИ. Нет, Брюстер, но отделай его так, чтобы он некоторое время поменьше двигался.

БРЮСТЕР. Сейчас.

БИЛЕЙН. Брюстер, ты за кого голосовал на президентских выборах?

БРЮСТЕР. А?

Билейн со всего размаха бросает видеокамеру в Брюстера — и попадает в пах. Потом подбегает, подвирает камеру и бьет по голове скрючившегося Брюстера. Верзила падает.

БИЛЕЙН. Я все равно возьму тебя за жопу.

СИНДИ. Он сумасшедший.

СЕЛИН. По-моему, вы правы.

Билейн разворачивается и твердым шагом выходит из дома Басса.

Картина шестая. Бар

Билейн заходит бар и садится за стойку.

БАРМЕН. Привет, Эдди.

БИЛЕЙН. Я не Эдди.

БАРМЕН. Я Эдди.

БИЛЕЙН. Дурака валять будешь?

БАРМЕН. Нет, это ты валяешь.

БИЛЕЙН. Слушай, бармен. Я мирный человек. Более или менее нормальный. Подмышек не нюхаю. Дамского белья не ношу. Но куда бы я ни пришел, меня начинают доставать, не дают передышки. Почему так?

БАРМЕН. Я думаю, это тебе на роду написано.

БИЛЕЙН. Ты, Эдди, погоди думать, а сообрази-ка мне двойную водку с тоником и лимончиком.

БАРМЕН. У нас нет лимонов.

БИЛЕЙН. Нет, есть. Я отсюда вижу.

БАРМЕН. Этот лимон не для тебя.

БИЛЕЙН. Ну? Для кого же? Для Элизабет Тейлор? Если хочешь спать сегодня в своей постели, давай лимон. Мне в водку. Мигом.

БАРМЕН. Да? А то что ты сделаешь? Ты и чья армия?

БИЛЕЙН. Еще одно слово, дурак, и у тебя будут проблемы с дыханием.

БАРМЕН (сделав порцию, подавая ее Нику). Я пошутил, дорогой, ты что, шуток не понимаешь?

БИЛЕЙН. Смотря как их скажут.

Билейн выпил порцию, достал банкноту, обернул ее лимон и катнул по стойке бармену. Ник Билейн с достоинством покидает бар.

Картина седьмая. Кабинет Билейна

Билейн входит в свой кабинет и видит за своим столом Маккелви.

МАККЕЛВИ. Привет, Билейн, как они качаются?

БИЛЕЙН. Почему ты спрашиваешь? Хочешь взглянуть?

МАККЕЛВИ. Нет, спасибо. (Зевая) Ники, мой мальчик, твоя аренда оплачена на год вперед каким-то таинственным благодетелем.

БИЛЕЙН. Кто-нибудь из знакомых?

МАККЕЛВИ. Я честью моей матери поклялся никому не говорить.

БИЛЕЙН. Честью твоей матери? Она гусиных шеек перетрогала больше, чем любая птичница!

МАККЕЛВИ (вставая, с угрозой). Мне не нравится, что ты проезжаешься по моей матери.

БИЛЕЙН. А что такого? Полгорода на ней проехалось. Еще шаг, и твоя голова будет дышать тебе в очко. Ладно, этот благодетель… он женщина, так или нет?

МАККЕЛВИ. Да. Да. В жизни не видел такой красотки! Не могу. Я обещал. Честью матери.

БИЛЕЙН. Тьфу ты. Убирайся, помещение оплачено.

МАККЕЛВИ. Только ты тут не пачкай. Никаких вечеринок, никаких карт, никакой фигни. У тебя еще год.

Маккелви выходит из кабинета. Билейн садится за свой стол. Звонит телефон.

БИЛЕЙН. Да.

ГОЛОС В ТРУБКЕ. Вы выиграли бесплатную поездку на Гавайи.

Билейн бросает трубку. Тут же телефон звонит снова.

БИЛЕЙН (раздраженно). Детективное агентство Билейна…

ГОЛОС. Моя фамилия Гроверс, Хал Гроверс, мне нужна ваша помощь. В полиции меня подняли на смех.

БИЛЕЙН. Что случилось, мистер Гроверс?

ГОЛОС. Меня преследует космический пришелец.

БИЛЕЙН. Мистер Гроверс, давайте серьезно…

ГОЛОС. Вот видите, все надо мной смеются.

БИЛЕЙН. Извините, Гроверс. Но прежде чем мы продолжим разговор, сообщу мою таксу: шесть долларов в час.

ГОЛОС. Ну это меня не затруднит.

БИЛЕЙН. И никаких чеков с отскоком, иначе понесете свои грецкие орехи в сумочке, понятно?

ГОЛОС. Деньги для меня не проблема. Проблема — женщина.

БИЛЕЙН. Какая женщина, Гроверс?

ГОЛОС. Черт, про какую мы говорим? Космический пришелец.

БИЛЕЙН. Космический пришелец — женщина? Откуда вы знаете?

ГОЛОС. Она сама сказала.

БИЛЕЙН. И вы ей верите?

ГОЛОС. Конечно, я видел, что она вытворяет.

БИЛЕЙН. Например?

ГОЛОС. Ну, вылетает через потолок и так далее…

БИЛЕЙН. Вы выпиваете, Гроверс?

ГОЛОС. Конечно. А вы?

БИЛЕЙН. Без этого разве можно… Теперь слушайте, Гроверс, прежде чем мы начнем, зайдите ко мне лично. Третий этаж здания Аякс. Перед тем как войти, постучите.

ГОЛОС. Условным стуком?

БИЛЕЙН. Да. Побрить-и-Постричь, Бам-Бам — тогда я буду знать, что это вы…

ГОЛОС. Хорошо, мистер Билейн…

Билейн привычно достает водку из ящика, наливает, пьет, выкладывает на стол камеру и диктофон, проверяет пистолет. Слышится условный стук в дверь.

БИЛЕЙН. Входите, мистер Гроверс.

Входит Гроверс и проходит к столу. Садится, некоторое время Гроверс и Билейн сидят молча.

БИЛЕЙН. Гроверс, почему вы ничего не говорите?

ГРОВЕРС. Я ждал, когда вы заговорите.

БИЛЕЙН. Почему?

ГРОВЕРС. Не знаю.

БИЛЕЙН (закуривая и закинув ноги на стол). Гроверс, эта женщина, эта… космическая пришелица… расскажите о ней что-нибудь…

ГРОВЕРС. Она называет себя Джинни Нитро… Вы не будете смеяться надо мной, как полицейские?

БИЛЕЙН. Никто не смеется так, как полицейские, мистер Гроверс.

ГРОВЕРС. Я боюсь ее, она управляет моим сознанием.

БИЛЕЙН. Как это?

ГРОВЕРС. Ну, что она скажет, то я должен сделать.

БИЛЕЙН. А если она скажет вам съесть ваше ка-ка, вы съедите?

ГРОВЕРС. Наверно, да…

БИЛЕЙН. Гроверс, просто вас лохматка оседлала. Это со многими мужчинами случается.

ГРОВЕРС. Вы не видели, как она появляется ниоткуда, вы не видели, как она улетучивается сквозь потолок.

БИЛЕЙН. Гроверс, вы меня утомляете, все это муде-колеса.

ГРОВЕРС. Нет, не колеса, мистер Билейн.

БИЛЕЙН. Нет? Да откуда вы взялись, Гроверс, вы говорите как вахлак.

ГРОВЕРС. А вы не похожи на детектива, мистер Билейн.

БИЛЕЙН. А? Что? А на кого же я похож?

ГРОВЕРС. Ну, вы похожи на… сантехника.

БИЛЕЙН. Хорошо. Что бы вы делали без сантехника? Вы знаете кого-нибудь важней сантехника?

ГРОВЕРС. Президент.

БИЛЕЙН. Президент? А вот и неправильно! Опять ошиблись! Вы как рот откроете, так сразу и ошиблись!

ГРОВЕРС. Я не ошибся.

БИЛЕЙН. Вот видите! Опять ошиблись! Ладно, что вы хотите, чтобы я сделал? С этой космической пришелицей? С этой Джинни Нитро?

ГРОВЕРС. Избавьте меня от нее.

БИЛЕЙН. Я не киллер.

ГРОВЕРС. Освободите меня от нее как угодно.

БИЛЕЙН. Вы вступали в половые сношения?

ГРОВЕРС. В смысле — сегодня?

БИЛЕЙН. В смысле — с ней.

ГРОВЕРС. Нет.

БИЛЕЙН. Вам известно место жительства этой птички? Номер телефона? Род занятий? Татуировка? Хобби? Особые привычки?

ГРОВЕРС. Только последнее… Она улетает через потолок и всякое такое.

БИЛЕЙН. Гроверс, вы сумасшедший. Вам нужно туда, где мозги чинят.

ГРОВЕРС. Я уже там был.

БИЛЕЙН. И что они сказали?

ГРОВЕРС. Ничего. Только они берут больше чем шесть долларов в час.

БИЛЕЙН. Сколько они берут?

ГРОВЕРС. Сто семьдесят пять долларов в час.

БИЛЕЙН. Это доказывает, что вы сумасшедший. Кто столько платит — обязательно сумасшедший.

На этих словах распахивается дверь и входит Джинни Нитро. Гроверс встает.

ГРОВЕРС. Джинни!

ДЖИННИ. Хал, что ты делаешь с этим второсортным сыщиком?

БИЛЕЙН. Эй, полегче, стерва!

ГРОВЕРС. Понимаешь, Джинни, у меня небольшая проблема, и мне понадобилась помощь.

ДЖИННИ. Хал, у тебя нет проблем, пока у тебя есть я. Все, что может второсортный сыщик, я могу лучше.

БИЛЕЙН. Правда, красавица? А ну покажи, как у тебя встанет девятнадцатисантиметровый.

ДЖИННИ. Эротоман!

БИЛЕЙН. Ну что, съела? Съела?

ДЖИННИ (Гроверсу). Поди сюда, пес! Ползи ко мне по полу! Быстро!

БИЛЕЙН. Не слушай ее, Хал!

Гроверс подполз к ногам Джинни.

ДЖИННИ. Лижи языком мои туфли!

Гроверс подчинился.

БИЛЕЙН (вытаскивая ремень из брюк). Ах ты курва! Сейчас я тебе пропишу!

ДЖИННИ. Брось ремень, онанист.

Джинни щелкнула пальцами и ремень выпал из рук Ника.

ДЖИННИ. Пойдем, глупыш, встань с коленок. Пошли из этого дурацкого места.

ГРОВЕРС. Да, дорогая.

Гроверс и Джинни ушли. Ник некоторе время стоит в оцепенении, потом постепенно оживает.

БИЛЕЙН. Черт побери.

Еле двигаясь, Ник пробирается к столу. Первым делом, наливает стакан, выпивает. Наливает еще. Закусывает лимоном. И вдруг его будто осеняет. Он включает запись на диктофоне.

БИЛЕЙН. Селин продавал Синди страховку! Они застраховали жизнь Джека Басса! Теперь они его уберут — и так, чтобы это выглядело естественно! Вот они что затеяли! Я держу их за яйца. То есть за яйца я держу Селина, а Синди… ее я держу за жопу. Джеку Бассу грозит опасность. А Леди Смерти нужен Селин. И Красный Воробей до сих пор не найден. Но Джек Басс крепко влип.

Ник налевает еще, выпивает, забирает диктофон и сваливает из кабинета.

Картина восьмая. Бар

Билейн располоржился за столиком, он настроен решительно. К столику подходит официантка.

ОФИЦИАНТКА. Здравствуй, птенчик! Что будем пить?

БИЛЕЙН. Водку и тоник с лимоном. И телефон.

ОФИЦИАНТКА. Несу, птенчик!

Официантка засеменила прочь и через мгновение принеска порцию водки, тоник, лимон. И телефон. Билейн порылся в карманах и извлек оттуда пару бумажек с телефонными номерами.

БИЛЕЙН. Алло, Басс, это Билейн. Твое дело двигается, Джек.

БАСС. Это как же?

БИЛЕЙН. Я выяснил связи.

БАСС. Что?

БИЛЕЙН. У меня есть ниточка.

БАСС. Связи? Ниточка? О чем ты говоришь?

БИЛЕЙН. Я могу установить ее связь с этим мужиком. Я его знаю. Темный тип. Они затевают что-то скверное.

БАСС. Ты застиг их вместе?

БИЛЕЙН. Пока нет.

БАСС. Почему нет?

БИЛЕЙН. Я действую осмотрительно. Они должны попасться сами.

БАСС. А сейчас ты не можешь их накрыть?

БИЛЕЙН. Я должен ждать, пока он не засветится.

БАСС. Что?

БИЛЕЙН. Должен поймать его с поличным.

БАСС. Ты хорошо все продумал, Билейн?

БИЛЕЙН. Я хорошо продумал. Как только он засветится, я его зачалю.

БАСС. Ты как-то странно выражаешься.

БИЛЕЙН. Басс, мир — это не детский сад. Подожди, я на них насяду.

БАСС. Насядешь?

БИЛЕЙН. Я возьму ее за жопу. Ты же хочешь, чтобы я взял ее за жопу?

БАСС. Ты просто добудь мне улики.

БИЛЕЙН. Не поймавши, курицы не щиплют, Басс.

БАСС. Так что-то начинает проясняться, Билейн?

БИЛЕЙН. Я уже носом чую. Я напал на след. Я знаю, кто он. Он француз. Ты же знаешь, каковы французы, верно?

БАСС. Нет. А что французы?

БИЛЕЙН. Если ты не знаешь, Басс, я тебе не могу объяснить. У меня нет на это лишнего дня. Так ты хочешь или нет, чтобы я распутывал это чертово дело?

БАСС. Ты сказал, что близок к разгадке?

БИЛЕЙН. Я их практически оседлал.

БАСС. Что?

БИЛЕЙН. Так продолжать или нет, Басс? Считаю до пяти. Раз, два, три, четыре…

БАСС. Хорошо, хорошо, продолжай.

БИЛЕЙН. Отлично, Джек. Тут только одна мелочь…

БАСС. Какая?

БИЛЕЙН. Мне нужен аванс на месяц.

БАСС. На месяц? Я думал, ты уже у цели.

БИЛЕЙН. Я должен устроить западню. Поставить ловушку. Все учесть. И когда он засветится…

БАСС. Хорошо, хорошо, высылаю чек!

Положив трубку, Ник выпивает водку. Набирая новый номер, жестом показывает официантке принести еще порцию.

ГРОВЕРС. Алло, похоронное бюро "Серебряная пристань" слушает.

БИЛЕЙН. Мать моя.

ГРОВЕРС. Что?

БИЛЕЙН. Гроверс, вы со жмурами возитесь?

ГРОВЕРС. Что?

БИЛЕЙН. Со жмурами! Это Ник Билейн. Я разрабатываю вашу инопланетянку, мистер Гроверс.

ГРОВЕРС. Да, я помню.

БИЛЕЙН. Скажите мне, Хал, зачем вы этим занимаетесь?

ГРОВЕРС. Что вы имеете в виду?

БИЛЕЙН. Возитесь с мертвецами. Зачем? Зачем?

ГРОВЕРС. Это моя профессия. Человек должен зарабатывать на жизнь.

БИЛЕЙН. Но колупаться со жмурами? Жуткое дело. Прямо извращение. Вы кровь спускаете? Что вы делаете с ней, когда спустите?

ГРОВЕРС. Этим занимается мой служащий, Билли Френч.

БИЛЕЙН. Дайте его сюда, я хочу с ним поговорить.

ГРОВЕРС. Он обедает.

БИЛЕЙН. Вы хотите сказать, он ест?

ГРОВЕРС. Да.

БИЛЕЙН (после паузы) Слушайте, Гроверс, вы хотите, чтобы я занимался вашим делом?

ГРОВЕРС. Вы о Джинни Нитро?

БИЛЕЙН. Ну конечно. У вас в бюро есть другие космические крошки? Вы хотите свалить ее с плеч?

ГРОВЕРС. Конечно. И думаете, вам удастся? Во время вашей встречи вы, кажется, как-то застряли.

БИЛЕЙН. Гроверс, даже трактор застревает. Я эту шлюху оформлю так, что вы ее больше не увидите.

ГРОВЕРС. Я не считаю ее шлюхой, мистер Билейн.

БИЛЕЙН. Это просто такое выражение. Не хотел обидеть вашу цыпу. Пока мы с вами разговариваем, Гроверс, я уже отрабатываю версию, я нашел к ней ниточку.

ГРОВЕРС. Какую?

БИЛЕЙН. Не могу вам все раскрыть. Но тот факт, что вы возитесь со жмурами, а она космическая пришелица… это наводит на мысли. Я консультировался со специалистом по этим делам. У него есть книга об инопланетянах, но он затребовал дополнительные сведения о вас.

ГРОВЕРС. Что вы хотели узнать?

БИЛЕЙН. Прежде чем я продолжу работу по этому делу, мне понадобиться еще один чек. Двухнедельный аванс.

ГРОВЕРС. Хорошо, мистер Билейн, я отправлю чек сегодня же. Две недели.

БИЛЕЙН. Вы умный человек, мистер Гроверс.

ГРОВЕРС. Да… Мистер Билейн, Билли Френч как раз вернулся с обеда. Хотите с ним поговорить?

БИЛЕЙН. Нет, но спросите его, что он ел на обед.

ГРОВЕРС (после короткой паузы). Он сказал, ростбиф и картофельное пюре.

БИЛЕЙН. Это отвратительно! Мне надо уйти, мистер Гроверс.

ГРОВЕРС. Я думал, вы хотели получить дополнительные сведения обо мне.

БИЛЕЙН. Я пришлю вам вопросник.

Ник спешно выпивает порцию водки и снова показывает официантке «еще». Официанка подходит со стаканом. Ник достает деньги, чтобы расплатиться.

ОФИЦИАНТКА. Спасибо, птенчик.

БИЛЕЙН (хлопнув стакан). Погоди, принеси мне сдачу.

ОФИЦИАНТКА. Тут сдачи нет.

БИЛЕЙН. Тогда считай ее чаевыми.

ОФИЦИАНКА. Ты кто? Тоже ковбой чертов?

БИЛЕЙН. Кто такой ковбой?

ОФИЦИАНТКА. Не знаешь, кто такой ковбой? Это кто даром прокатиться хочет.

БИЛЕЙН. Это ты сама придумала?

ОФИЦИАНТКА. Нет. Так их девушки называют.

БИЛЕЙН. Какие девушки? Пастушки?

ОФИЦИАНТКА. Мистер, у тебя клещ в жопе или что?

БИЛЕЙН. Скорей всего "что".

БАРМЕН. Мери Лу! Этот мудак тебя достает?

ОФИЦИАНТКА. Не беспокойся, Энди, с этим мудаком я управлюсь.

БИЛЕЙН. Да, Мери Лу, вижу, ты любишь с ними управляться.

ОФИЦИАНТКА. Ах ты, говноед!

Бармен перемахнул через стойку и бросился на Билейна. Ник нырнул под правую руку бармена, когда тот замахнулся и въехал ему коленом между ног. Бармен упал. Официантка молча наблюдала за сценой. Ник пнул бездыханное тело в зад, и, покачиваясь, но гордо вышел из бара.

Картина девятая. Кабинет Билейна

Пьяный Билейн оказывается в своем кабинете. Сбросив пиджак, скидывая ботинки он бормочет.

БИЛЕЙН.

У меня, у лучшего детектива Голливуда Ника Билейна, все под контролем. космос, смерть, Воробей, жмуры, Селин, Синди, Басс. Да, Селин и Леди Смерть… Смерть кругом, повсюду. Люди, птицы, звери, рептилии, грызуны, насекомые, рыбы — у них никаких шансов. Всем крышка. Я не знаю, что с этим делать. Смотрю на упаковщика в супермаркете, он пакует мои продукты, и вдруг вижу, что он самого себя засовывает в могилу вместе с туалетной бумагой, пивом и куриными грудками. Леди Смерть — куда же без нее.

Бормоча эти слова, Ник укладывается на диванчик и засыпает…

Может на утро, а может и через пять минут Ник открывает глаза и видит склонившегося над ним Селина. Билейн поднимается на своем диванчике.

БИЛЕЙН. Я знал, что ты придешь.

СЕЛИН. Знакомая песня.

БИЛЕЙН. Ты никогда не стучишься?

СЕЛИН. Смотря когда. Не возражаешь, если сяду?

Садится в кресло посетителя у стола.

БИЛЕЙН (перебираясь за рабочее место). Давай, только к делу.

Селин нагловато взял сигару из коробки на столе Билейна. Закурил.

БИЛЕЙН. Знаешь, эти штуки продают.

СЕЛИН. А что не продают?

БИЛЕЙН. Воздух. Но скоро будут. Так чего тебе надо?

СЕЛИН. (закидывая ноги на стол) Понимаешь, друг мой…

БИЛЕЙН. Красивые туфли. Во Франции покупал?

СЕЛИН (выпуская дым). Франция, шманция, какая разница?

БИЛЕЙН. Ты тут зачем?

СЕЛИН. Хороший вопрос. Он гремит из века в век.

БИЛЕЙН. Гремит?

СЕЛИН. Да не придирайся ты к словам. Ведешь себя как человек с несчастным детством. Значит так: ты сидишь в глубокой жопе по крайней мере по двум пунктам. Взлом и проникновение. Нападение и избиение.

БИЛЕЙН. Что?

СЕЛИН. А то, что Брюстер теперь евнух. Ты разбил ему яйца своей камерой, они похожи на два сушеных финика. Теперь он может петь колоратурным сопрано.

БИЛЕЙН. И?

СЕЛИН. Нам известно местонахождение преступника, осуществившего взлом и проникновение и лишившего другое лицо первичных мужских признаков.

БИЛЕЙН. И?

СЕЛИН. И возможно, что об этом сообщат полиции.

БИЛЕЙН. У тебя есть неопровержимые улики?

СЕЛИН (неожиданно резко выхватив пистолет и приставив его ко лбу Ника). Ненавижу дешевое детективное чтиво. Кто вас навел на меня?

БИЛЕЙН. Леди Смерть.

СЕЛИН. Не надо полоскать мне мозги!

БИЛЕЙН. Она так назвалась. "Леди Смерть".

СЕЛИН. Ненормальная, что ли? Где мне найти эту суку?

БИЛЕЙН. Не знаю. Она сама со мной связывается.

СЕЛИН. И думаете, я на это куплюсь?

БИЛЕЙН. Мне больше нечего продать.

СЕЛИН. Что ей нужно?

БИЛЕЙН. Она хочет знать, настоящий ли вы Селин.

СЕЛИН. Так, мне нужно, чтобы эта женщина перестала висеть у меня на хвосте. Мне нужно ее настоящее имя. Вздор насчет Леди Смерти мне не нужен. И я хочу, чтобы ты этим занялся. Конкретно говоря — прямо сейчас!

БИЛЕЙН. Но моя клиентка она! Как же вы можете быть моим клиентом?

СЕЛИН. А это ты сам придумай, пузатый.

БИЛЕЙН. Пузатый?

СЕЛИН. У тебя брюхо висит.

БИЛЕЙН. Висит или не висит, если я на кого-то работаю, мне платят. А стою я недешево.

СЕЛИН. А именно?

БИЛЕЙН. Шесть долларов в час.

СЕЛИН (бросив на стол пачку денег). Тут за месяц вперед.

БИЛЕЙН. Ладно, как с вами связаться?

СЕЛИН. Вот мой телефон.

Селин убрал пистолет от головы Билейна и вышел из кабинета не оглядываясь. Ник дернул водки, налил еще и со стаканом стал слоняться по кабинету. Включил автоматически телек. Из телевизора донесся женский голос, предлагавший сделать так, что станет хорошо. Для этого требовалась всего-токредитная карточка. Потом вдруг Билейн вместо девицы услышал в телевизоре голос Джинни Нитро.

ДЖИННИ. Билейн, предупреждаю: не лезь в мои дела.

БИЛЕЙН. Что?

Билейн срочно выпил и вырубил телек. За его спиной возникнепонятный звук, вспышка света. Он обернулся: посередине комнаты стояла Дженни.

ДЖЕННИ. Испугался, Билейн?

БИЛЕЙН. С чего это. Но что за манеры? Ты никогда не стучишься перед тем, как войти.

ДЖЕННИ (оглядев комнату). Тебе нужна служанка. У тебясвинарник.

БИЛЕЙН. Тебя не касается, я тебя прищучу.

ДЖЕННИ. Как сыщику тебе недостает трех качеств: напора, нацеленности и находчивости.

БИЛЕЙН. Да? Ну, твою-то игру я раскусил, крошка.

ДЖЕННИ. Да что ты?

БИЛЕЙН. Ты втерлась к Гроверсу, потому что он похоронщик, а тебе нужны мертвые тела, чтобы поселить в них твоих друзей — пришельцев.

ДЖЕННИ (смеясь). Похоже, что я обитаю в мертвом теле?

БИЛЕЙН. Да не очень. Слушай, Гроверс нанял меня, чтобы я его от тебя избавил, и я намерен это сделать.

ДЖИННИ. Для человека, чьи таланты не превышают нулевой отметки, ты много на себя берешь.

БИЛЕЙН. Да? Ну, я справлялся с делами и покруче!

ДЖИННИ. Правда? Расскажи о каком-нибудь.

БИЛЕЙН. Все мои досье секретны.

ДЖИННИ. Секретны или не существуют?

БИЛЕЙН. Не раздражай меня, Джинни, или я…

Ник поднес ко рту стакан с очередной порцией — рука замерла у самых губ.

ДЖИННИ. Ты — третий сорт, Билейн. Не связывайся со мной. Я сейчас добрая. Считай, что тебе повезло.

Жужжание, малиновая вспышка, и Джинни Нитро исчезла. На некоторое время Ник окаменел. Постепенно жизнь вернулась к нему, и он немедля допил недопитое.

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Картина десятая. Похоронное бюро «Серебряная пристань»

В тихом зале похоронного бюро стоят несколько гробов. Входит Ник Билейн. Осматривается. В нерешительности смотрит на один из гробов. Не сдержавшись, приоткрывает крышку. Билейн непроизвольно но громко вскрикнул. В ритуальный зал вбежал Хал Гроверс.

ГРОВЕРС. Билейн! Что вы здесь делаете?

БИЛЕЙН (кричит). Делаю? То есть, как? А вас где черти носили, Гроверс?

ГРОВЕРС. В мужском туалете. Почему вы кричите?

БИЛЕЙН. У вас труп в гробу! Малютка! С буферами!

ГРОВЕРС (поднимая крышку гроба) Тут никого нет, мистер Билейн.

БИЛЕЙН. Что? (заглядывает в пустой гроб) Не валяй со мной дурака, мальчик! Я видел. Я видел ее в гробу! Мертвая курочка! Дурака из меня строить вздумали? Ты и… Билли Френч… кровосос! Со мной шутки плохи, Гроверс!

ГРОВЕРС. Никто с вами не шутит, Билейн. У вас галлюцинации.

БИЛЕЙН. Извините, Как же я не догадался.

ГРОВЕРС. О чем?

БИЛЕЙН. Это Джинни Нитро. Она мудрует надо мной. Она знает, что я занялся вашим делом.

ГРОВЕРС. Последние дни я ее не видел. Может быть, она убралась.

БИЛЕЙН. Она не убралась. Она ждет, Гроверс.

ГРОВЕРС. Чего ждет?

БИЛЕЙН. Я пока не знаю. (оглядев ритуальный зал) Гроверс, быстро! Сколько у вас здесь покойников?

ГРОВЕРС. Мы подготовили двух. Они в Прощальном зале.

БИЛЕЙН. Я должен их увидеть!

ГРОВЕРС. Что?

БИЛЕЙН. Вы хотите, чтобы я разобрался с делом?

ГРОВЕРС. Я хочу, чтобы вы… разобрались.

БИЛЕЙН. Тогда я должен увидеть обоих жмуров.

ГРОВЕРС. Это против всяких правил.

БИЛЕЙН. Давайте! Давайте!

ГРОВЕРС. Хорошо.

роверс и Билейн подходят к уже убранным гробам.

БИЛЕЙН. Ладно, посмотрим…

ГРОВЕРС. Вы можете объяснить мне зачем?

БИЛЕЙН. Джинни Нитро хочет разместить своих космических пришельцев в этих мертвых телах. Дать им убежище, оболочку. Ну понимаете, как у черепахи. Нитро околачивается у вас, чтобы раздобыть эти тела.

ГРОВЕРС. Но это мертвые тела, они разлагаются. А кроме того, мы намерены их похоронить. Как ими можно воспользоваться?

БИЛЕЙН. Космические пришельцы прячутся в мертвых телах, покуда их не похоронили, а потом находят другие мертвые тела.

ГРОВЕРС. Но если им нужно прятаться, зачем же в мертвых телах? Почему бы им не прятаться в цистернах, или в пещерах, или в чем-нибудь таком? Почему они не воспользуются живыми телами?

БИЛЕЙН. Болван, живые тела будут реагировать на них. Откройте эти гробы, Гроверс!

ГРОВЕРС. Билейн, я думаю, что вы сумасшедший!

БИЛЕЙН. Давайте открывайте!

Гроверс открыл первый гроб.

БИЛЕЙН. Один из них сейчас в нем.

ГРОВЕРС. Откуда вы знаете?

БИЛЕЙН. Я видел, как он шевельнулся!

ГРОВЕРС.Что!?

БИЛЕЙН. Я видел, он шевельнулся! (Ник хватает покойника в гробу за горло). Давай, давай! Вылезай! Я знаю, что ты здесь! (из гроба вылетает какая-то белая вата. Билейн опять переходит на крик). Черт! Что это?

ГРОВЕРС. Билейн, я битый час трудился, подкладывал ему за щеки, чтобы у него был здоровый, цветущий вид. Теперь опять все ввалилось. Опять начинай все сначала.

БИЛЕЙН. Извините, я не знал. Но думаю, мы близки к цели. Откройте другой гроб. Пожалуйста!

ГРОВЕРС. Сами откройте. Это просто отвратительно. Не знаю, почему разрешил вам. Я, наверно, свихнулся.

Ник подошел к другому гробу, открыл его.

БИЛЕЙН (с ужасом глядя на тело в гробу). Это что, такая шутка, Гроверс? Так не шутят. Это вовсе не смешно. Это что за чертовщина? Где вы его раздобыли?

ГРОВЕРС. О, это мистер Эндрю Дуглас, скоропостижно скончался от инфаркта. Несколько десятилетий он был одним из активнейших членов местной общины.

БИЛЕЙН. Это фуфло, Гроверс. Этот жмур — я! Я!

ГРОВЕРС. Ерунда. (заглядывая в гроб) Это мистер Дуглас.

БИЛЕЙН. Это Джинни Нитро крутит нам яйца.

ГРОВЕРС. По-моему, вы совсем запутались, мистер Билейн.

БИЛЕЙН. Заткнись.

Из глубины зала раздался голос. Гроверс и Билейн повернулись в ту сторону.

ГОЛОС ФРЕНЧА. Тело подготовлено, Хал.

ГРОВЕРС. Спасибо, Билли. Можете идти.

БИЛЕЙН. Черт возьми, Гроверс, он руки не моет? Я видел красное у него на руках.

ГРОВЕРС. Ерунда.

БИЛЕЙН. Я видел красное.

ГРОВЕРС. Мистер Билейн, не угодно ли вам заглянуть в третий гроб? Хотя он пуст. Один джентльмен выбрал его заранее.

БИЛЕЙН. А сам он где, Гроверс?

ГРОВЕРС. Джентльмен еще жив. Это предоплата. По предоплате мы делаем десятипроцентную скидку. Вы не хотите такой? У нас прекрасный выбор.

БИЛЕЙН. Спасибо, Гроверс, но у меня назначена встреча… Я с вами свяжусь.

Билейн почти бегом покинул «Серебряную пристань».

Картина одиннадцатая. Кабинет Билейна

Билейн в задумчивости у своего стола. Он смотрит на диктофон, вертит его, не решаясь включить запись.

БИЛЕЙН (продолжая манипуляции с диктофоном). Есть ли Бог и где Красный Воробей? Может, лучше пойти в стриптиз-бар и засунуть пять долларов в трусики? Забыться. Или пойти на боксерский матч, посмотреть, как два мужика мудохают друг друга? В последнем моем сне я лежал под слоном, я не мог пошевелиться, а он вываливал на меня одну из самых больших какашек, какие бывают в природе. Расскажешь этот сон психиатру, и он сочинит из него что-то ужасное. Раз ты ему столько платишь, он обязан постараться, чтобы у тебя стало тяжело на душе. Он скажет тебе, что какашка — это пенис и что ты либо боишься его, либо хочешь его, — словом, какую-нибудь такую ахинею. В действительности же он сам боится или хочет пениса. А это просто сон про большую слоновью какашку, только и всего. Иногда вещи именно таковы, какими кажутся, и нечего огород городить. Лучший толкователь сна — тот, кто его видел. А деньги держи в кармане.

Билейн так и не нажимает на запись. Зато решается на хороший глоток из бутылки.

Звонит телефон. Билейн поднимает трубку.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Вшивый из тебя философ.

БИЛЕЙН. Какой есть.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Люди живут иллюзиями.

БИЛЕЙН. Ну. А что еще есть кроме?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Конец иллюзий. Долго ты будешь валандаться с Селином?

БИЛЕЙН. У меня все в ажуре, крошка.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Просвети меня, толстяк.

БИЛЕЙН. Давайте встретимся у Муссо завтра в 2.30 пополудни.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Хорошо. Но смотри если у тебя ничего нет. Или есть?

БИЛЕЙН. Крошка, я храню свою секрецию.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Это еще что такое?

БИЛЕЙН. Извините, я хотел сказать: секреты.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Надеюсь, что они у тебя есть…

БИЛЕЙН. Жизнью могу поклясться.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ты уже это сделал.

Билейн повесил трубку. Закурил сигару. Снял трубку телефона и набрал номер.

СЕЛИН. Да.

БИЛЕЙН. Сэр, вы выиграли двухфунтовую коробку вишни в шоколаде и бесплатную поездку в Рим.

СЕЛИН. Не знаю, кто ты, но не засирай мне мозги.

БИЛЕЙН. Я Ник Билейн…

СЕЛИН. Конфеты я возьму…

БИЛЕЙН. Нам надо встретиться у Муссо, завтра в 2.30 пополудни.

СЕЛИН. Зачем?

БИЛЕЙН. Ты появись, французик, и твоим неприятностям придет конец.

СЕЛИН. Ты угощаешь?

БИЛЕЙН. Да.

СЕЛИН. Приду… не обманите моих ожиданий, Билейн.

Билейн положил трубку на рычаг. Налил из бутылки. Выпил. Затянулся сигарой.

БИЛЕЙН (задумчиво, сам себе). И у этого ожидания. Все чего-то ждут. Ждут новой жизни, ждут смерти. Ждут в очереди за туалетной бумагой. Ждут в очереди за деньгами. А если денег нет, ждут в очередях подольше. Ждешь, когда уснешь, а потом ждешь, когда проснешься. Ждешь женитьбу и ждешь развода. Ждешь дождя, ждешь, когда он кончится. Ждешь еды, а потом снова ждешь еды. Ждешь в приемной у врача вместе с психами и опасаешься, что ты один из них… И главное, никто не говорит до свидания!

Картина двенадцатая. У Мюссо

Билейн курит за столиком. За соседним — посетитель пристально смотрит на Ника. Потом подходит к нему.

БИЛЕЙН (посетителю)Слышь, друг, извини, у меня нет лишней мелочи.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Да я не стрельнуть у тебя хотел.

БИЛЕЙН. Так какие у тебя вопросы? Тебя выселили из мотеля?

ПОСЕТИТЕЛЬ. Нет, я живу с мамой.

БИЛЕЙН. Сколько тебе лет?

ПОСЕТИТЕЛЬ. Сорок шесть.

БИЛЕЙН. Это плохо.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Нет, ей плохо. Недержание. Клеенки. Все такое.

БИЛЕЙН. А-а, жаль.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Мне тоже.

БИЛЕЙН. Ну, не знаю, не знаю, чем тебе помочь.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Ничем не поможешь… Я просто хотел спросить: ты не Спайк Дженкинс?

БИЛЕЙН. Кто?

ПОСЕТИТЕЛЬ. Спайк Дженкинс. Ты выступал в Детройте, в тяжелом весе. Я видел твой бой с Тигром Форстером. Один из лучших боев на моей памяти.

БИЛЕЙН. Кто победил?

ПОСЕТИТЕЛЬ. Тигр Форстер.

БИЛЕЙН. Я не Дженкинс. Иди обратно и сядь на свое место.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Ты не врешь мне? Ты не Спайк Дженкинс?

БИЛЕЙН. И никогда не был.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Ну надо же.

Билейн пордозвал официанткуи заказал выпивку.

Входит Селин. Садится за столик. Подходит официанка.

СЕЛИН. Мне шотландского с содовой.

ПОСЕТИТЕЛЬ (подойдя к столику, Селину). Слушай, а этот мужик с тобой, он не Спайк Дженкинс?

СЕЛИН. Сэр, если вам дороги ваши яйца в их нынешнем состоянии, извольте немедленно отойти.

Посетитель отходит.

СЕЛИН. Хорошо, зачем я приглашен?

БИЛЕЙН. Я собираюсь свести вас с Леди Смертью.

СЕЛИН. Вот как, смерть — леди?

БИЛЕЙН. Иногда…

Официанка приносит Селину выпивку. Тот выпивает залпом.

СЕЛИН. А вашу Леди Смерть — мы намерены ее разоблачить?

БИЛЕЙН. Вы когда-нибудь видели бой Спайка Дженкинса?

СЕЛИН. Нет.

БИЛЕЙН. Он был похож на меня.

СЕЛИН. Мне не кажется это большим достижением.

Входит Леди Смерть. Подсаживается к Селину и Нику. Подходит официантка.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Виски с лимонным соком.

БИЛЕЙН. Я затрудняюсь представить вас друг другу, поскольку точно не знаю, кто вы такие на самом деле.

СЕЛИН. Какой же ты детектив?

БИЛЕЙН. Лучший в Л. А.

СЕЛИН. Да? А что значит Л. А.?

БИЛЕЙН. Лох Ангельский.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ты пил?

БИЛЕЙН. Недавно.

Прибыло виски для Леди Смерти. Она опрокинула. Потом посмотрела на Селина.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Так представьтесь. Как вас зовут?

СЕЛИН. Спайк Дженкинс.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Спайк Дженкинс умер.

СЕЛИН. Откуда вы знаете?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я знаю.

Ник кивнул официантке, так принесла еще выпивки.

БИЛЕЙН. Так, кажется, мы на мертвой точке. Определенно на мертвой точке. А за напитки, между прочим, плачу я. Так давайте заключим небольшое пари, и кто проиграет, тот угощает по новой.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Какое пари?

БИЛЕЙН. Какое-нибудь простое, например: сколько цифр на ваших водительских правах. То есть в их номере.

СЕЛИН. Глупый спор.

БИЛЕЙН. Не порть нам игру.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не трухай.

СЕЛИН. Ну, придется гадать.

БИЛЕЙН. Попробуй.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не оплошай, малыш.

СЕЛИН. Ладно, я скажу: восемь.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я говорю: семь.

БИЛЕЙН. Я говорю: пять. Ну, посмотрим на наши права, посмотрим.

Селин, Ник Леди Смерть вынули права.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ага, на моих семь!

БИЛЕЙН. Черт, на моих семь.

СЕЛИН. На моих восемь.

БИЛЕЙН. Не может того быть. А ну-ка дай посмотреть. (берет права Селина). На твоих семь. Ты засчитал букву, которая перед цифрами. Вот что ты сделал. Нате, посмотрите…

Ник передал права Леди Смерть.

ЛЕДИ СМЕРТЬ (читает). Луи Фердинанд Детуш, год рождения 1894.

СЕЛИН. Отдайте мне, черт подери, права.

ЛЕДИ СМЕРТЬ (возвращая права). Ну конечно, малыш.

БИЛЕЙН (Селину). Похоже, мы с тобой проиграли. Так что бросим монету, кому угощать. А?

СЕЛИН. Давай.

Ник вынул монетку и подбросил.

СЕЛИН. Решка!

БИЛЕЙН (поймав монету). Орел. (Селину) Сдается мне, сегодня не твой день.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Сегодня мой день.

Официанка принесла напитки.

СЕЛИН (официантке). Запиши это на меня. Сдается мне, что меня кинули. (выпивает) Меня предупреждали насчет вас, чмыри лос-анджелесские.

БИЛЕЙН. Как врач еще практикуешь?

СЕЛИН. Я убираюсь отсюда.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Да брось, выпей еще. Жизнь коротка.

СЕЛИН. Нет, я отваливаю!

Селин бросил деньги на стол встал и вышел.

БИЛЕЙН. Ну, он ушел от нас…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не совсем.

Раздался громкий визг тормозов. Потом глухой удар. Ник выбежал из кафе. Вернулся.

БИЛЕЙН. Он мертв.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Еще бы. Ладно, мне пора. Мы еще встретимся.

БИЛЕЙН. Крошка, а мы не можем договориться? Ну… отложить встречу. А может совсем…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Это никому не удавалось, Билейн.

БИЛЕЙН. Нарушим традицию, создадим прецедент, леди.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не выйдет, Билейн.

БИЛЕЙН. Хорошо, ладно, может, договоримся о свидании, ну, СБЛИ?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Что это значит?

БИЛЕЙН. Свидание Без Летального Исхода.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. А какой в нем смысл?

БИЛЕЙН. Леди, я смогу подготовиться.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. И без этого каждый должен подготовиться.

БИЛЕЙН. Леди, они не готовятся, они забывают, они игнорируют. Или так глупы, что не думают об этом.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Меня это не интересует, Билейн.

БИЛЕЙН. А что вас интересует, леди?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Моя работа.

БИЛЕЙН. Меня тоже, леди, меня тоже интересует моя работа.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Тем лучше для тебя, толстяк.

БИЛЕЙН. Благодарю вас, леди, у меня просто от души отлегло.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. До скорого, Билейн.

Леди смерть вышла из кафе. Ник взялся за стакан. Рядом опять оживился Посетитель.

ПОСЕТИТЕЛЬ. Эй, Дженкинс, все твои друзья ушли. Куда ушли твои друзья?

БИЛЕЙН. Что ты пьешь?

ПОСЕТИТЕЛЬ. Ром с кока-колой.

БИЛЕЙН (официанке). Два рома с кока-колой. Один мне, и один… — ему.

Ник и Посетитель молча продолжают пить, пока за окнами не стемело…

Картина тринадцатая. Кабинет Билейна

Ник Билейн распахивает дверь в кабинет и видит сидящую на краю его стола Джинни Нитро.

ДЖИННИ. Билейн, жалкий пьяница, как делишки?

БИЛЕЙН.В ответ на твой вопрос, Джинни, делишки у меня ничего.

ДЖИННИ. Я пришла, чтобы заключить с тобой сделку, Билейн.

БИЛЕЙН. Я бы лучше послушал сонату Скарлатти.

ДЖИННИ. Давно у тебя не было женщины?

БИЛЕЙН. Кого это волнует?

ДЖИННИ. Тебя должно волновать.

БИЛЕЙН. Ты предлагаешь мне свой органон, Джинни?

ДЖИННИ. Может быть.

БИЛЕЙН. Что еще за "может быть"? Или предлагаешь, или нет.

ДЖИННИ. Органон входит в сделку. (Джинни соскочила со стола и стала ходить по кабинету). Билейн, я прибыла с первой волной вторжения из космоса. Мы намерены овладеть Землей.

БИЛЕЙН. Зачем?

ДЖИННИ. Я с планеты Зарос. У нас перенаселенность. Нам нужна Земля для избыточного населения.

БИЛЕЙН. Так какого же черта вы не едете? Вы совсем как люди. Никто ничего не заметит.

ДЖИННИ. Билейн, мы выглядим не так. То, что ты видишь, — всего лишь мираж.

БИЛЕЙН. А как ты выглядишь на самом деле?

ДЖЕННИ. Вот как.

Вспышка малинового цвета. Ник видит истинную Джинни. Он дико кричит, бросает в Джинни все, что под руку попало. Джинни возвращается в человеческую оболочку.

ДЖИННИ. Идиот, ты хотел меня убить. Не зли меня, а то я тебя ликвидирую.

БИЛЕЙН. Лады, крошка, лады, я просто немного растерялся. Извини.

ДЖИННИ. Ладно, забудем. Так вот, мы — передовой отряд, посланный на разведку. Но мы считаем разумным привлечь к нашему Делу кое-кого из людей, вроде тебя.

БИЛЕЙН. Почему меня?

ДЖИННИ. Ты идеально подходишь: ты доверчив, эгоцентричен и бесхарактерен.

БИЛЕЙН. Ну а Гроверс? Он зачем? Зачем мертвые тела? Это как вписывается?

ДЖИННИ. Не вписывается. Просто мы там приземлились. Я даже привязалась к нему… так, легкий флирт, чтобы не простаивать…

БИЛЕЙН. А я? Ты в меня втрескалась, крошка?

ДЖИННИ. Ты можешь послужить нашему Делу.

Джинни обняла Ника и поцеловала в губы. Билейн оттолкнул Джинни.

БИЛЕЙН. Нет, извини, не могу!

ДЖИННИ. В чем дело, Билейн? Устарел, что ли?

БИЛЕЙН. Не хочу тебя обидеть… Ну, ты можешь опять превратиться в эту отвратную штуку с горбом посередке и одним глазом…

ДЖИННИ. Ах ты толстая скотина, заросцы прекрасны!

БИЛЕЙН. Я знал, что ты не поймешь…

Ник полошел к столу, привычно достал бутылку из ящика, налил, выпил.

БИЛЕЙН. Как вы приземлились?

ДЖИННИ. В космической трубке.

БИЛЕЙН. В космической трубке? Сколько вас?

ДЖИННИ. Шесть.

БИЛЕЙН. Не знаю, смогу ли тебе помочь, крошка…

ДЖИННИ. Ты мне поможешь, Билейн.

БИЛЕЙН. А если нет?

ДЖИННИ. Ты покойник.

БИЛЕЙН. Черт! Сперва Леди Смерть. Теперь ты. Все вы, дамы, угрожаете мне смертью. Но, может, у меня найдется на это ответ!

Билейн вынул из-за пояса пистолет и направил на Джинни.

БИЛЕЙН. Ты улетишь на свой Зарос, крошка!

ДЖИННИ. Давай, нажми собачку!

БИЛЕЙН. Думаешь не нажму? (очень взволнованно) Прошу тебя, вернись на Зарос, милая!

ДЖИННИ. Нет!

Ник выстрелил. Джинни осталась в прежней позе. Через секунду она выплюнула в пепельницу на столе пулю.

БИЛЕЙН. Крошка, с этим трюком мы можем заработать кучу денег. Давай объединимся! Мы разбогатеем! Подумай!

ДЖИННИ. И думать не хочу, Билейн. Это будет пустая трата моих талантов. Хочешь ты или нет, ты будешь служить нашему Делу, Делу Зароса. Мы еще уточняем наш план заселения Земли. Тебе дадут знать о нашем окончательном решении.

БИЛЕЙН. Слушай, Джинни, а ты не можешь завербовать для этой чертовщины кого-нибудь другого?

ДЖИННИ (с улыбкой) Билейн, ты избран!

Вспыхнул малиновый свет, и Джинни исчезла. Ник поднял телефонную трубку.

БИЛЕЙН. Как идут дела, Гроверс?

ГРОВЕРС.Равномерно, без простоев.

БИЛЕЙН. Ваше дело с Джинни Нитро закрыто. Больше она вас не потревожит. Я пошлю вам счет за последние услуги.

ГРОВЕРС. Последние услуги? Вы хотите надуть меня?

БИЛЕЙН. Гроверс, я избавил вас от космической куколки. Теперь платите.

ГРОВЕРС. Ладно, ладно. Но как вам это удалось?

БИЛЕЙН. Профессиональный секрет, малыш.

ГРОВЕРС. Ладно, я, наверно, должен быть благодарен.

БИЛЕЙН. Не наверно, а точно. И заплатите по счету, если не хотите поселиться в одном из своих сосновых ящиков. Или вы предпочитаете ореховый?

ГРОВЕРС. Так, давайте подумаем…

Ник повесил трубку. Взял диктофон.

БИЛЕЙН. Все отлично. Осталось только прищучить Синди Басс и отыскать Красного Воробья. Конечно, Джинни Нитро теперь моя головная боль. Теперь я сам свой клиент. Зато Селина и Гроверса можно вычеркнуть…

Телефонный звонок. Билейн поднимает трубку.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Алло, это я. Я никуда не девалась, Билейн.

БИЛЕЙН. Почему бы вам не взять отпуск, красавица?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не могу. Мне очень нравится моя работа.

БИЛЕЙН. Слушайте, а вы только на Земле работаете?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. В каком смысле?

БИЛЕЙН. Распространяется ли ваша работа на… скажем, космических пришельцев?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Конечно. На космических пришельцев, на червей, собак, блох, львов, пауков, на кого угодно.

БИЛЕЙН. Приятно слышать.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Вы мне надоели, Билейн.

БИЛЕЙН. Это тоже приятно слышать. А как вы убиваете космического пришельца? Пуля не дейсвтует.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Это профессиональный секрет, Билейн. Но возможно, я помогу вам в этом.

Леди смерть положила трубку. Билейн вернулся к диктофону.

БИЛЕЙН. Шесть космических пришельцев рыщут по земле и подключают меня к своему Делу. Надо сообщить властям. Да много ли от них будет толку. Придется разбираться самому. И Красный воробей.

Ник достал монету.

БИЛЕЙН. Орел — Красный Воробей; решка — Синди Басс. (подбросил монету). Синди Басс! Надо прищучить!!!

Билейн набирает номер телефона.

БИЛЕЙН. Джек Басс, помнишь, я говорил тебе про француза?

БАСС. Да? Что с французом?

БИЛЕЙН. Я его устранил.

БАСС. Как?

БИЛЕЙН. Он умер.

БАСС. Хорошо. Так это он был?

БИЛЕЙН. Ну, он был с ней в контакте.

БАСС. В контакте? Что еще за контакт?

БИЛЕЙН. Не хочу тебя огорчать.

БАСС. А ты попробуй.

БИЛЕЙН. Слушай, я пытаюсь прищучить Синди. Ты меня для этого нанял. Так?

БАСС. Не знаю, зачем я тебя нанял. Кажется, это была ошибка.

БИЛЕЙН. Джек, я разобрался с французом. Он мертв.

БАСС. Ну и что это нам дает?

БИЛЕЙН. Он не может ее трахать.

БАСС. А он трахал?

БИЛЕЙН. Джек…

БАСС. А ты? Все эти "взять за жопу"! Ты что, извращенец?

БИЛЕЙН. Слушай, я сел ей на хвост. Нам нужны неопровержимые улики.

БАСС. Ну вот, снова-здорово!

БИЛЕЙН. Мы близки к цели, Джек. Теперь уже недолго. Доверься мне.

БАСС. Так там был не один француз?

БИЛЕЙН. Я думаю, да.

БАСС. Ты думаешь? Думаешь? Дьявол, я плачу тебе хорошие деньги. Сколько недель прошло? И все, что ты можешь мне сообщить, это мертвый француз и "я думаю"?

БИЛЕЙН. Еще семь дней, Джек.

БАСС. Даю тебе шесть. Через час я уезжаю в аэропорт. У меня дела на Востоке. Вернусь через шесть дней.

БИЛЕЙН. Все будет разгадано, малыш.

БАСС. Не называй меня малышом. Что еще за номера?

БИЛЕЙН. Это уменьшительное.

БАСС. Кончай тянуть волынку, или я пошлю тебя к чертовой матери, говноед!

БИЛЕЙН. Это ты мне, Джек?

Басс повесил трубку.

БИЛЕЙН. Синди. Прищучить Синди!

Ник забиоает камеру, проверячет пистолет, наливает водки, дергает и выбегает из кабинета.

Картина четырнадцатая. Дом Басса

Билейн привычно открывает отмычкой входную дверь Басса. Прокрадывается к двери в апартаменты, прислушивается.

СИНДИ. Билли, давай не торопиться. Давай сперва немного поговорим.

БИЛЛИ. Потом поговорим, У меня вон шлямбур, с ним что- то надо делать. Мне нужно тело, а не слова!

СИНДИ. Я хочу сперва в душ, Билли.

БИЛЛИ. В душ? Ты что, в саду работала?

СИНДИ. Ох, Билли, какой ты остроумный!

БИЛЛИ. Ладно, иди в душ. А я пока лед положу на эту кобру!

СИНДИ (смеясь) Ой, Билли!

Ник вынул камеру и настроил ее на работу. Прислушался снова, выбирая момент.

БИЛЛИ. Мамочки, ты сложена как десять кирпичных сортиров!

СИНДИ. Ой, Билли, ты правда так думаешь?

БИЛЛИ. Нет, ты посмотри, какого размера груди! Ты бы все время падала на нос, но, думаю, тебя уравновешивает большой зад.

СИНДИ. Нет, у меня зад не большой, Билли.

БИЛЛИ. Рыбка, это не зад! Это фруктовый сад, желе и сливки с ямочками!

СИНДИ. А я сама, Билли? Тебе неинтересно, что у меня внутри?

БИЛЛИ. Рыбка, ты что, не видишь, как эта вещь передо мной пульсирует и скачет? Я буду у тебя внутри.

СИНДИ. Билли, кажется, я передумала…

БИЛЛИ. Детка, нечего тут думать! Иди сюда! И влезь на эту Башню Страсти!

Ник распахивает дверь и влетает в апартаменты. Он снимает, как Билли работает на Синди. Синди, увидев Ника завизжала, Билли обернулся.

БИЛЛИ. Бля, это что еще такое?!

СИНДИ (садясь на кровати) Он сыщик, Билли. Он совсем помешанный.

БИЛЕЙН. Заткнись, Синди! Допрыгалась! Я все-таки взял тебя за жопу!

БИЛЛИ. Эй ты, думаешь, я выпущу тебя отсюда живым?

БИЛЕЙН. Еще как, мой мальчик, у меня не будет никаких проблем с уходом, никаких.

БИЛЛИ. Это кто сказал?

БИЛЕЙН. (доставая пистолет) Это мой дружок сказал.

БИЛЛИ. Эта дрянь меня не остановит.

БИЛЕЙН. А ну попробуй, гниль! Еще шаг, педрила, и тебе конец!

Билли сделал шаг. Ник выстрелил. Билли не шевельнулся — пулю он достал откуда-то из пупка.

БИЛЛИ. Пули для меня — тьфу и ты тоже. А теперь потолкуем как мужчина с мужчиной.

БИЛЕЙН. Слушай, друг, давай обсудим. Можешь взять мою видеокамеру. Я бросаю эту работу. Ты меня больше не увидишь.

БИЛЛИ. Знаю, что не увижу, потому что я убью тебя!

СИНДИ. Да, убей этого подлого шпика!

БИЛЕЙН. А ты не лезь, Синди, мы с джентльменом сами разберемся. Правда, Билли?

БИЛЛИ. Правда.

Билли схватил Ника и бросил об стенку.

БИЛЕЙН. Билли, неужели нас поссорит эта курва? С ней полгорода спало!

Билли собирается еще раз обнять Ника.

БИЛЕЙН (в отчаяньи). Я раскусил тебя, Билли! Ты космический пришелец!

СИНДИ (истерически хохотнув) Я же сказала — он ненормальный!

БИЛЕЙН (Синди). Этот малый просто-напросто мохнатая змея одноглазая. Он прячется как бы в человеческом теле, но это мираж.

СИНДИ. Я в эту чушь не верю. Он не пришелец. (Билли)Ты космический пришелец?

БИЛЛИ. А?

БИЛЕЙН. Вот видишь, видишь!

БИЛЛИ (Синди). Ты поверишь этому полоумному?

СИНДИ. Конечно нет, Билли. Ну давай, кончай его!

БИЛЛИ. Сейчас, детка.

Билли двинулся к Нику. Но тут вспыхнул малиновый свет, и возникла Джинни Нитро.

БИЛЛИ. Джинни, я…

ДЖИННИ. Заткнись, паскудник. Сказала тебе: никакого братания с людьми!

СИНДИ (встав с кровани и начав одеваться). Что за чертовщина тут творится?

БИЛЛИ (Джинни). Детка, я не удержался, меня разобрало. Сижу как-то вечером в баре, и входит эта цыпа.

ДЖИННИ. Был приказ: Никакого Секса С Землянами!

БИЛЛИ. Джинни, ты же знаешь, кроме тебя мне никто не нужен. Ты просто была занята и прочее…

ДЖИННИ. Ты доигрался, Билли! (Она направила на него правую руку).

БИЛЛИ. Нет, Джинни, нет!

Вспыхнул малиновый свет и Билли исчез.

ДЖИННИ (Билейну). Не забывай, Билейн, ты избран служить нашему Делу, Делу Зароса.

БИЛЕЙН. Да, не забуду.

Еще вспышка, и Джинни исчезла.

СИНДИ. Я не верю своим глазам.

БИЛЕЙН. Малютка, Джек нанял меня, чтобы разгрести твою грязь, и я это сделал. Не забудь, что тут у меня заснято. Будь паинькой, иначе отдам это Джеку.

СИНДИ. Ладно, твоя взяла.

БИЛЕЙН. Я лучший детектив в Лос-Анджелесе. Теперь ты это поняла.

СИНДИ. Слушай, Билейн, я могу тебе кое-что дать за эту кассету. Ты знаешь, о чем я.

БИЛЕЙН. Нет-нет, Синди, меня ты не купишь. Но молодец, что предложила.

СИНДИ. Ну и черт с тобой, толстый! — сказала она.

Ник кивнул головой. Демонстративно сложил камеру и убрал ее в карман. Сделал движение в выходу.

БИЛЕЙН (остановившись, в раздумье). А знаешь что, Синди…

СИНДИ. Да, Билейн.

БИЛЕЙН. Нет, ничего.

Ник решительно вышел из апартаментов.

Картина пятнадцатая. Бар

Ник сидит за стойкой и потягивает виски… Перед ним — телефон. После очередного глотка, Билейн набирает номер.

БИЛЕЙН. Джек Басс, ты все еще хочешь развестись с ней?

БАСС. Не знаю. У тебя на нее что-нибудь есть?

БИЛЕЙН. Скажем так. Два джентльмена, имевшие с ней контакт, теперь мертвы. Джек, оба парня умерли: там был француз и космический пришелец.

БАСС. Космический пришелец? Что за хреновину ты несешь?

БИЛЕЙН. Не хреновину, Джек. К нам вторглись несколько космических пришельцев с Зароса. С одним она познакомилась в баре. Малый с приличным прибором.

БРАСС. Так он умер?

БИЛЕЙН. Да, я же говорю — и он, и француз.

БРАСС. Ты убиваешь людей?

БИЛЕЙН. Джек, этих ребят нет. Синди больше баловать не будет. Можешь быть спокоен. У меня на нее прихватка.

БАСС. Ты что-то снял на пленку, и она не хочет, чтобы я это видел, так?

БИЛЕЙН. Может быть, так, может быть, нет. Скажем просто: я могу ее прижать, если забалует.

БАСС. Но я хочу, чтобы она была со мной ради меня, а не из-за какого-то шантажа.

БИЛЕЙН. Шантаж, монтаж, Джек, больше она баловать не будет. Я убрал ее знакомых, и она не будет спускать штанишки. Чего ты еще хочешь? Может быть, она тебя даже полюбит. Дай ей шанс исправиться. Молодая, захотелось оттянуться, какого черта?

БАСС. С космическим пришельцем?

БИЛЕЙН. Будь доволен. Никто не узнает, кем он был. Этого почти как бы не было.

БАСС. Но было же. Говоришь, с приличным прибором? А что, очень большой?

БИЛЕЙН. Трудно сказать. Он был занят…

БАСС. И ты смотрел?

БИЛЕЙН. Я это прекратил.

БАСС. А француз? Он тоже с хорошим прибором?

БИЛЕЙН. Джек, оба парня мертвы. Забудь об этом. Через пару дней ты получишь мой счет по почте. Я лучший сыщик в Лос-Анджелесе.

Ник положил трубку и сразу набрал новый номер. Не переставая прикладываться к стакану.

БИЛЕЙН. Джон Бартон, это Билейн…

БАРТОН. Рад слышать вас, Ник. Как продвигается дело?

БИЛЕЙН. Не особенно, Джон. Мне нужна дополнительная информация об этом Красном Воробье.

БАРТОН. Мы хотим сделать Красного Воробья эмблемой нашей компании. Сделать его популярным. Но прошел слух, что где-то есть еще другой Красный Воробей. Нам надо выяснить, так ли это.

БИЛЕЙН. И это все, на чем вы основываетесь? Вы когда-нибудь видели этого Красного Воробья?

БАРТОН. Я слышал, что он был замечен.

БИЛЕЙН. Где вы слышали?

БАРТОН. Источники секретные. Я не могу их раскрывать.

БИЛЕЙН. Допустим, я найду птицу. Что мне с ней делать? Посадить в клетку?

БАРТОН. Нет, просто представьте мне убедительные доказательства, что она существует.

БИЛЕЙН. Слушайте, это самое мутное дело, с каким мне приходилось сталкиваться.

БАРТОН. Я всегда внушал людям, что вы великий детектив. Вы это докажете. Вы найдете Красного Воробья. Вы в расцвете сил. Вы справитесь.

БИЛЕЙН. Хорошо, Джон, попробую…

Ник положил трубку и вернулся к выпивке. Краем глаза он заметил, что в бар вошла Леди Смерть. Она направилась к Нику.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Привет, растяпа. Угостишь?

БИЛЕЙН. Конечно, крошка. (бармену) Пожалуйста, два шотландских с водой.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Что поделываешь, толстяк?

БИЛЕЙН. Распутываю дела, как всегда.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. То есть медленно или безрезультатно.

БИЛЕЙН. Нет, крошка, нет, понимаешь, я лучший сыщик в Лос-Анджелесе.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Тоже не бог весть что.

БИЛЕЙН. Да уж потрудней, чем масло левой рукой сбивать.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не похабничай со мной, толстяк, или я тебя вывинчу, как лампочку. (бармену, который поставил перед ними два стакана) Что у тебя с веками?

БАРМЕН. Газовая колонка утром взорвалась…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Как же ты будешь спать сегодня?

БАРМЕН. Обмотаю голову полотенцем.

БИЛЕЙН. А сейчас не можешь? Ладно, не бери в голову. (Леди Смерть) Будем здоровы!

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Будем.

В бар входит Джинни Нитро. Она увидела Билейна и подсела к нему со свободной стороны. Ник тут же сделал бармену знак — еще один стакан того же.

ДЖИННИ (шепотом). Ники, мне надо с тобой поговорить. Что это за стерва с тобой сидит?

БИЛЕЙН. Ни за что не догадаешься.

ЛЕДИ СМЕРТЬ (шепотом) Это что за стерва?

БИЛЕЙН. Ни за что не догадаешься.

Бармен подал стакан. Джинни его осушила.

БИЛЕЙН. Так, кажется, пора вас представить… (Леди Смерть) Леди, это Джинни Нитро. (Джинни)Джинни, это — Леди… Леди…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Леди Кранк.

Дамы уставились друг на друга. Ник сделал знак бармену: повтори. Бармен повиновался.

БИЛЕЙН. Ну, дамы, ваше здоровье!

ДЖИННИ (осушив стакан). Билейн, мне надо поговорить с тобой…

БИЛЕЙН (Леди Смерть). Надеюсь, вы не заимеете на меня клык, если…

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Знаю, толстяк, ты должен поговорить с дамой наедине. С чего это мне заиметь на тебя? Я в тебя не влюблена.

БИЛЕЙН. Но вы всегда крутитесь около меня, леди.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я около всех кручусь, Ник. Просто ты чаще меня замечаешь. Да и с Селином ты мне помог…Но только пока у нас с тобой одно незавершенное дело, так что увидимся.

БИЛЕЙН. Леди Кранк, я в этом не сомневаюсь.

Леди Смерть допила свою порцию и вышла из бара.

БАРМЕН. Кто это такая? Как она ходит! У меня прямо голова закружилась.

БИЛЕЙН. Будь доволен, что только закружилась.

БАРМЕН. Как тебя понять?

БИЛЕЙН. Если скажу, все равно не поверишь.

БАРМЕН. А ты попробуй.

БИЛЕЙН. Слушай, освободи пространство, я хочу поговорить с дамой.

БАРМЕН. Сейчас. Только скажи мне одну вещь. Почему это такому толстому уроду достается весь товар?

БИЛЕЙН. Потому что у меня там медом намазано. А теперь исчезни.

БАРМЕН. Грубить не обязательно!

БИЛЕЙН. Если ты думаешь, что это грубость, постой тут еще.

БАРМЕН. Дурак, бля.

БИЛЕЙН. Очень находчиво. А теперь отойди, пока не поздно.

Бармен отошел. Ник повернулся к Джинни.

ДЖИННИ. Я должна тебя покинуть. Совсем покинуть, я и все, кто со мной, мы должны покинуть… Землю. Не знаю почему, но я к тебе даже привязалась.

БИЛЕЙН. Это понятно, но почему вы собрались покинуть Землю?

ДЖИННИ. Мы все обдумали; здесь ужасно. Мы не хотим колонизировать вашу Землю.

БИЛЕЙН. А что ужасно, Джинни?

ДЖИННИ. Земля. Смог, убийства, отравленный воздух, отравленная вода, отравленная пища, ненависть, безнадежность — все. Единственное, что тут прекрасно, — это животные, но их истребляют, и скоро все исчезнут, кроме прирученных крыс и скаковых лошадей. Это так грустно — неудивительно, что ты пьешь.

БИЛЕЙН. Да, Джинни. Ты еще забыла наши ядерные арсеналы.

ДЖИННИ. Да, кажется, вы сами себя хороните.

БИЛЕЙН. Да, мы можем исчезнуть через два дня, а можем протянуть еще тысячу лет. Что будет, мы сами не знаем, и поэтому большинство людей на все махнули рукой.

ДЖИННИ. Я буду скучать по тебе, Билейн, и по животным…

БИЛЕЙН. Вы правы, что улетаете, Джинни…

ДЖИННИ. Прощай, толстяк.

Джинни исчезла. Билейн выпил.

Картина шестнадцатая. Кабинет Билейна

Ник вошел в кабинет и включил автоответчик.

ГОСЛОС. Билейн, нам известно, что ты ищешь Красного Воробья. Десять тысяч, и мы кладем его тебе в руки. Мы даже сведем тебя с человеком, который тебе одолжит. Всего под 15 процентов. В месяц. Мы едем к тебе, Билейн.

В дверь постучали. Ник сел за стол, положил в ящик пистолет, приоткрыл ящик.

БИЛЕЙН. Открыто, черт возьми, входите!

Дверь распахнулась. Вошел Гарри Сандерсон и верзила. Ник показал жестом на кресла у стола.

САНДЕРСОН. Я Сандерсон. Гарри Сандерсон. Это мой мальчик.

БИЛЕЙН. Ваши сын?

САНДЕРСОН. Мальчик, мальчик. Ты в нас нуждаешься. Красный Воробей. 10 тысяч.

БИЛЕЙН. У меня их нет.

САНДЕРСОН. Мы найдем тебе заимодавца на выгодных условиях, 15 процентов в месяц.

БИЛЕЙН. Ладно, давайте вашего Заимодавца.

САНДЕРСОН. Мы — Заимодавец. Мы даем тебе деньги, ты отдаешь их нам. Потом платишь 15 процентов от десяти тысяч каждый месяц, покуда полностью не выплатишь долг. Все, что от тебя нужно, — подписать бумажку. Живые деньги вообще не возникают. Мы держим их у себя чтобы не передавать туда-сюда.

БИЛЕЙН. И за это вы…

САНДЕРСОН. Отдадим Красного Воробья тебе в руки.

БИЛЕЙН. А почем я знаю?

САНДЕРСОН. Не доверяешь нам? За кого ты нас принимаешь — за портновских болванов?

БИЛЕЙН. Ну…да…

САНДЕРСОН. Не нагличай, Билейн. Если хочешь увидеть Красного Воробья, ты должен нам доверять. У тебя нет другого выхода. Тебе нужен Красный Воробей или нет?

БИЛЕЙН. Нужен. Но вы, ребята, напоминаете мне тех ребят, которые работали у моей тети в Иллинойсе.

САНДЕРСОН. Что еще на хер за тетя?

БИЛЕЙН. У нее текла крыша. Эти ребята пришли к ней и сказали, что починят крышу, что у них новый супергерметизатор. Дали ей подписать листок бумаги, заставили выписать чек и полезли туда.

САНДЕРСОН. Куда, опарыш?

БИЛЕЙН. На крышу. Влезли туда и все облили смазочным маслом. И смылись. Пошел дождь, все протекло, и дождь, и масло. Испортило тете весь дом.

САНДЕРСОН. Ты меня прямо растрогал! Но хватит разговоров! Ты хочешь Воробья или ты хочешь, чтобы мы ушли отсюда?

БИЛЕЙН. Собираетесь одолжить мне 10 кусков, а? Которых я даже не получу и буду платить вам 15 процентов в месяц? Ничего поинтересней не предложите? Ну посудите сами: вы на моем месте клюнули бы на такое тухлое предложение?

САНДЕРСОН. Билейн, если есть за что мне благодарить судьбу, так за то, что я не на твоем месте.

Верзила ухмыльнулся.

БИЛЕЙН. Ты спишь с этим парнем, Сандерсон?

САНДЕРСОН. Сплю? Что значит сплю?

БИЛЕЙН. Ну, спишь. Закрываешь глаза. Ладошку под щеку. В таком роде.

САНДЕРСОН. Мне бы тебя шлепнуть, Билейн, чтобы от тебя осталось не больше бздеха в пустой церкви!

БИЛЕЙН. Так ты говоришь, Сандерсон, что можешь дать мне в руки Воробья?

САНДРСОН. Без сомнения.

БИЛЕЙН. Ну так пошел ты в жопу.

САНДЕРСОН. Да что с тобой, Билейн? Начинаешь злиться?

БИЛЕЙН. Да. Да. Именно.

САНДЕРСОН. Одну минуту… (пошептавшись с верзилой) Мы решили отдать тебе птицу за 5 тысяч.

БИЛЕЙН. 3 тысячи.

САНДЕРСОН. 4 тысячи — и это все.

БИЛЕЙН. Где ваши сраные бумаги?

САНДЕРСОН. Они у меня, здесь… (достает контракт). Распишись.

Билейн подписывает. Сандерсон прячет бумаги в пиджак.

САНДЕРСОН. Громадное мерси, мистер Билейн. Всего хорошего.

БИЛЕЙН. Э, а где Красный Воробей?

САНДЕРСОН. А-а…

БИЛЕЙН. Бэ.

САНДЕРСОН. Жди нас завтра в баре в два часа дня.

Они повернулись и вышли из кабинета. Ник, разумеется, достал бутылку из ящика и выпил. Встал из-за стола размяться, походить по комнате. Подошел к телевизору, включил. Там шла реклама.

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕКА. Одиноки? Подавлены? Взбодритесь! Позвоните одной из наших прекрасных дам. Они желают поговорить с вами. Поговорите с Кити, или Фрэнси, или Бьянкой.

Ник сернулся за стол, набрал номер.

БИЛЕЙН. Китти, пожалуйста.

ГОЛОС. Вам 21 и больше?

БИЛЕЙН. Больше. А о чем со мной будет говорить Китти?

ГОЛОС. Тебе понравится.

В паузе Ник, конечно же, дернул стаканчик.

КИТТИ. Здравствуй, малыш, это Китти!

БИЛЕЙН. Здравствуй, Китти, я Ник.

КИТТИ. У-у, какой у тебя сексуальный голос! Я уже немного волнуюсь.

БИЛЕЙН. Да нет, у меня не сексуальный голос.

КИТТИ. Ах, ты просто такой скромный!

БИЛЕЙН. Нет, Китти, я не скромный…

КИТТИ. Знаешь, я ощущаю такую близость к тебе! Такое чувство, как будто я свернулась калачиком у тебя на коленях. И гляжу на тебя снизу глазами. У меня большие голубые глаза. Ты наклоняешься ко мне, сейчас ты меня поцелуешь!

БИЛЕЙН. Это ерунда, Китти, я сижу здесь один, глушу водку и слушаю дождь.

КИТТИ. Слушай, Ник, напряги немного воображение. Не стесняйся — и ты удивишься, как много мы можем сделать вместе. Тебе нравится мой голос? Он тебе не кажется немного… э-э, сексуальным?

БИЛЕЙН. Да, немного, но не очень. Он у тебя как будто простуженный. Ты простужена?

КИТТИ. Ник, Ник, мальчик мой, какая простуда? Я вся горю!

БИЛЕЙН. Что?

КИТТИ. Я сказала: я вся горю, какая простуда?

БИЛЕЙН. А говоришь как простуженная. Может быть, слишком много куришь?

КИТТИ. Я курю только одну вещь, Ник!

БИЛЕЙН. Какую, Китти?

КИТТИ. Не догадываешься?

БИЛЕЙН. Нет…

КИТТИ. Посмотри вниз, Ник. Что ты видишь?

БИЛЕЙН. Стакан. Телефон…

КИТТИ. А что еще, Ники?

БИЛЕЙН. Туфли…

КИТТИ. Ник, а что это такое большое торчит, пока ты со мной разговариваешь?

БИЛЕЙН. А, это! Это мое пузо!

КИТТИ. Говори со мной, Ник. Слушай мой голос, представь себе, что я у тебя на коленях и у меня немного задралось платье, видны мои колени и бедра. У меня длинные белокурые волосы. Они падают мне на плечи. Представь себе это, Ник, представь… Ну, что ты теперь видишь?

БИЛЕЙН. То же самое: телефон, мои туфли, стакан, пузо…

КИТТИ. Ник, ты плохой мальчик! Так и хочется прийти, и отшлепать тебя! Или чтобы ты меня отшлепал!

БИЛЕЙН. Китти…

КИТТИ. Да?

БИЛЕЙН. Можно я отлучусь на минуту? Мне надо в туалет.

КИТТИ. Ну, Ник, я знаю, что ты хочешь делать! Тебе не надо в туалет, ты можешь сделать это прямо по телефону, разговаривая со мной!

БИЛЕЙН. Нет, Китти, не могу. Мне надо пописать.

КИТТИ (после паузы). Ник, можешь считать наш разговор оконченным!

Ник отправился в туалет. Послышался звук спускаемой воды.

Картина семнадцатая. Бар

Билейн сидит за столиком. Посматривает на часы. Он не успел еще ничего заказать, нервничает. Входят Сандерсон и верзила. Сандерсон несет накрытую тряпкой птичью клетку. Сандерсон подсаживается к Нику, верзила остается на ногах.

БИЛЕЙН. Что у тебя под тряпкой, Сандерсон?

САНДЕРСОН. Кое-что для тебя, малыш, тебе понравится.

ВЕРЗИЛА. Ага, точно.

БИЛЕЙН. Этотмальчик когда-нибудь не соглашаются с тобой, Сандерсон?

САНДЕРСОН. Ему умирать неохота.

ВЕРЗИЛА. Мне жить охота, до старости.

БИЛЕЙН. Я спрашиваю, Сандерсон, что у тебя в клетке?

САНДЕРСОН. Эта клетка пустая. Это приманка, Билейн.

БИЛЕЙН. Зачем тебе нужна приманка?

САНДЕРСОН. Мы просто любим поиграть. Мы игривые.

БИЛЕЙН. Замечательно. Ну а где настоящая клетка?

САНДЕРСОН. На переднем сиденье твоего автомобиля.

БИЛЕЙН. Моего автомобиля? Как вы туда…

САНДЕРСОН. Ну это мы умеем, Билейн. Мы любим шутить. Это светская болтовня.

БИЛЕЙН. Светская болтовня? Когда ты перестанешь болтать? Когда начнется дело?

САНДЕРСОН. На переднем сиденье твоего автомобиля, Билейн. Убедись. Мы пошли. До встречи в городе. Через 30 дней.

Сандерсон и верзила выходят. Через мгновение Ник выходит к машине, возвращается с клеткой, которая накрыта тряпкой. К столику подходит официантка. Ник срывает тряпку и смотрит на то, что внутри.

БИЛЕЙН. (как бы самому себе) Это не воробей.

ОФИЦИАНТКА. Это канарейка, милый, которую какой-то мудак покрасил красной гуашью. Сдохнет.

БИЛЕЙН. Могли бы за четыре штуки воробья покрасить.

ОФИЦИАНКА.Что будем пить, дорогой?

БИЛЕЙН. Две бутылки пива. Без стакана.

ОФИЦИАНТКА. Две бутылки, дорогой?

БИЛЕЙН. Да.

ОФИЦИАНТКА. Какого?

БИЛЕЙН. Какого-нибудь китайского.

ОФИЦИАНТКА. Китайского?

БИЛЕЙН. Две бутылки китайского пива. Без стакана.

ОФИЦИАНТКА. Можно у тебя спросить?

БИЛЕЙН. Да.

ОФИЦИАНКА. Ты оба пива выпьешь?

БИЛЕЙН. Надеюсь.

ОФИЦИАНКА. Тогда почему тебе не выпить одно, потом заказать другое? Холодненькое будет.

БИЛЕЙН. Я так хочу. Наверно, есть причина.

ОФИЦИАНКА. Когда найдешь причину, золотко, скажи мне…

БИЛЕЙН. А зачем тебе говорить? Может, я хочу держать ее про себя.

ОФИЦИАНТКА. Сэр, вы знаете, мы не обязаны вас обслуживать. Мы сохраняем за собой право отказать в обслуживании кому угодно.

БИЛЕЙН. Говоришь, ты не будешь обслуживать меня, потому что я заказываю два китайских пива и не говорю почему?

ОФИЦИАНТКА. Я не сказала, что мы вас не обслужим. Я сказала, мы сохраним за собой такое право.

БИЛЕЙН. Слушай, причина — безопасность, подсознательная потребность в безопасности. У меня было тяжелое детство. Две бутылки разом заполняют вакуум, нуждающийся в заполнении. Возможно. Я не уверен.

ОФИЦИАНТКА. Я тебе вот что скажу, дорогой. Тебе нужен психиатр.

БИЛЕЙН. Хорошо. Но пока его нет, могу я получить две бутылки китайского пива?

К столику подешел бармен.

БАРМЕН. Что за базар, Бетти?

ОФИЦИАНКА. Он хочет две бутылки китайского пива. Без стакана.

БАРМЕН. Бетти, может, он ждет друга.

ОФИЦИАНТКА. Блинки, у него нет друга.

БАРМЕН (Билейну) У тебя нет друга? — спросил он меня.

БИЛЕЙН. Нет.

БАРМЕН. Тогда зачем тебе две бутылки китайского пива?

БИЛЕЙН. Я хочу их выпить.

БАРМЕН. Так почему не закажешь одну — выпьешь ее, закажешь другую?

БИЛЕЙН. Нет, я хочу так.

БАРМЕН. Никогда о таком не слышал,

БИЛЕЙН. Почему мне нельзя? Это противозаконно?

БАРМЕН. Нет, просто странно, больше ничего.

ОФИЦИАНТКА. Я сказала ему, что ему нужно к психиатру.

Ник закурил сигару.

БАРМЕН. Эта штука воняет,

БИЛЕЙН. Твои экскременты тоже. Подай мне три бутылки китайского пива. Без стакана.

БАРМЕН. Это психопат.

БИЛЕЙН (рассмеявшись) Больше со мной не разговаривай. И ничего, ничего не делай такого, что могло бы меня раздражить. Иначе я размажу твои губы по всей твоей гнусной харе, дружок.

ОФИЦИАНКА (после паузы) Что мне делать, Блинки?

БАРМЕН. Подай ему три бутылки китайского пива. Без стакана.

Официантка ушла за пивом.

БИЛЕЙН (бармену). А ты садись-ка напротив меня. Будешь смотреть, как я пью три бутылки китайского пива.

БАРМЕН. Сейчас. (усаживается)

БИЛЕЙН. Блинки, как ты думаешщь — это Красный Воробей? Или нет?

БАРМЕН. Это канарейка, сэр. Крашенная.

БИЛЕЙН. То-то и оно.

Официанка принесла пиво. Ник принялся пить, а бармен смотрел, как Ник пьет.

Картина восемнадцатая. Кабинет Билейна

Ник Билейн за столом. Он пристально разглядывает клетку с птичкой внутри. Ставит внутрь ванночку с кормом и подливает в другую ванночку воды. В дверь вежливо стучат.

БИЛЕЙН. Да, смелее.

В кабинет входят Джонни Темпл, человек во всем черном, и его телохранитель-верзила.

ТЕМПЛ. Я Джонни Темпл, а это мой помощник Люк.

БИЛЕЙН. Люк, да? А что делает Люк?

ТЕМПЛ. То, что я ему скажу.

БИЛЕЙН. Может, скажешь ему, чтобы убирался?

ТЕМПЛ. В чем дело, Билейн, тебе не нравится Люк?

БИЛЕЙН. А должен нравиться?

ЛЮК. Ты не любишь меня, Билейн?

ТЕМПЛ. Ты не встревай, Люк.

ЛЮК. Ты любишь меня, Джонни?

ТЕМПЛ. Конечно! Конечно! А теперь, Люк, иди, встань перед дверью и никого не впускай и не выпускай.

ЛЮК. Тебя тоже?

ТЕМПЛ. Ты о чем, Люк?

ЛЮК. Тебя тоже не впускать и не выпускать?

ТЕМПЛ. Нет, Люк, меня ты впускай и выпускай. Но больше никого. Пока я тебе не скажу.

ЛЮК. Ладно. (Отходит к двери).

ТЕМПЛ. Я должен тебя проинструктировать. Наш коммивояжер, Гарольд Сандерсон…

БИЛЕЙН. Коммивояжер? Ты называешь его коммивояжером?

ТЕМПЛ. Он у нас один из лучших.

БИЛЕЙН. Надо думать, Это он мне всучил.

ТЕМПЛ. Гарри может всучить кожу с мертвого тела.

БИЛЕЙН. И всучал, наверно.

ТЕМПЛ. Это к делу не относится. Мы одолжили тебе 4 куска под 15 процентов месячных. Это будет 600 долларов. Мы хотим убедиться, что ты все понял, прежде чем придем получать.

БИЛЕЙН. А если у меня не будет?

ТЕМПЛ. Мы всегда получим, мистер Билейн, тем или иным способом.

БИЛЕЙН. Вы ломаете ноги, Темпл?

ТЕМПЛ. Наши методы варьируются.

БИЛЕЙН. Допустим, ваши методы не оправдались. Вы убьете человека за 4 куска и проценты?

ТЕМПЛ. Ты меня утомляешь, Билейн. Люк…

ЛЮК. Да, Джонни?

ТЕМПЛ. Видишь красную птицу в клетке?

ЛЮК. Да, Джонни.

ТЕМПЛ. Люк, теперь ты туда подойди, возьми птицу из клетки и съешь ее живьем.

ЛЮК. Да, Джонни.

Люк направился к клетке.

БИЛЕЙН (кричит). Черт возьми, Темпл, верни его! Верни его! Верни его!

ТЕМПЛ. Люк, я передумал, не надо есть эту птицу живьем.

ЛЮК. Мне ее сперва поджарить, Джонни?

ТЕМПЛ. Нет, нет, пусть сидит. Вернись и стань перед дверью.

ЛЮК. Да, Джонни.

Темпл. Видишь, Билейн, мы непременно получим деньги, так или иначе. И если не срабатывает один метод, мы применяем другой. Мы не имеем права споткнуться. Нас знает весь город. Мы дорожим своей репутацией. Мы не можем допустить, чтобы на нее легло пятно. Постарайся это усвоить.

БИЛЕЙН. Кажется, я понял, Темпл.

ТЕМПЛ. Отлично. Первая выплата у тебя через 25 дней. Ты проинструктирован. (поднимаясь с места) Всего хорошего. Люк, открой дверь, мы уходим.

Люк повиновался. Они вышли. Ник опять принялся смотреть на птицу в клетке. Достал бутылку, выпил. Посмотрел на телефон. Тот послушно зазвонил. Ник поднял трубку.

БИЛЕЙН. Да?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Писюн, чем занимаешься?

БИЛЕЙН. Простите, мадам, вы ошиблись номером.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Это Пенни. Я узнала твой голос, Писюн. Как поживаешь?

БИЛЕЙН. Паршиво поживаю.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Тебе нужно общество. Я внизу. Я звоню из холла. Я поднимаюсь.

БИЛЕЙН. Где Сэмми?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Кто? А-а, он… Слушай, я поднимаюсь.

В дверь постучали. Входит Пенни.

ПЕННИ. Рад меня видеть?

БИЛЕЙН. Заходи,

ПЕННИ. Налей мне выпить, Писюн!

БИЛЕЙН. Сейчас…

ПЕННИ. Э, что это?

БИЛЕЙН. Это Красный Воробей.

ПЕННИ. Похоже на канарейку.

БИЛЕЙН На стакан.

ПЕННИ (глотнув из стакана). Я скучала, Писюн.

БИЛЕЙН. По чему?

ПЕННИ. А, по разным пустякам.

БИЛЕЙН. Например?

ПЕННИ. Сейчас не припомню. (сделав еще глоток) Мне нужны деньги, Писюн. Сэмми смылся со всем, что у меня было.

БИЛЕЙН. Я в пролете, Пенни. Один тип пришьет меня, если я не заплачу проценты по займу.

ПЕННИ. Мне совсем немного, Писюн.

БИЛЕЙН. Я нищ, черт возьми.

ПЕННИ. Я тебе его поцелую. Помнишь, тебе нравилось?

БИЛЕЙН. Слушай, у меня всего 20 долларов. На…

ПЕННИ. Мерси… Иногда мы неплохо жили.

БИЛЕЙН. Вначале.

ПЕННИ. Не знаю. Меня это стало угнетать.

БИЛЕЙН. Слушай, мы развелись, потому что не смогли ужиться.

ПЕННИ. Хочешь со мной переспать?

БИЛЕЙН. Нет.

ПЕННИ. Можно я еще посижу и выпью?

БИЛЕЙН. Ладно.

ПЕННИ. Спасибо, Писюн.

Они сидели и пили. Молча. За окном дождь. Из-за стенки доносится музыка. Сидели и пили, пока совсем не стемнело.

Картина девятнадцатая. Кабинет Билейна

Билейн один в кабинете. Опять нет работы. Опять он возится с предметами: диктофон, камера, пистоле. Ник складывает пистолет и камеру в ящик. Вытаскивает из другого бутылку, наливает, пьет. Потом включает диктофон.

БИЛЕЙН. Вы не представляете себе, как быстро проходят 25 дней, когда ты не хочешь, чтобы они прошли…

Дверь распахивается. На пороге Темпл и Люк.

ТЕМПЛ. "Акме Ликвидаторы". Мы пришли за деньгами.

БИЛЕЙН. (не выключает диктофон). У меня нет, Джонни.

ТЕМПЛ. У тебя нет шестисот долларов?

БИЛЕЙН. У меня нет шестидесяти.

ТЕМПЛ (вздохнув). Нам придется наказать тебя в назидание другим.

БИЛЕЙН. Это как? Хотите бить меня из-за паршивых шестисот долларов?

ТЕМПЛ. Не бить, Билейн, а убрать тебя. Совсем.

БИЛЕЙН. Я тебе не верю. Говоришь, вы убьете меня за проценты с 4-х тысяч? За 4 тысячи, которых я в глаза не видел? И Красного Воробья вы мне не достали. Что же вы делаете с теми, кто вам много должен? Почему вы их не убьете? Почему меня?

ТЕМПЛ. Дело вот в чем, Билейн. Мы мочим тебя из-за мелочи. По городу разносится слух. И тем, кто должен нам много, становится страшно. Они соображают: если мы с тобой так поступили из-за ерунды — какую же баню мы устроим им? Понял?

БИЛЕЙН. Да, понял. Но ведь мы говорим сейчас о моей жизни. Как будто она ничего не значит, а?

ТЕМПЛ. Не значит. У нас бизнес. А бизнес ничем не интересуется, кроме прибыли.

БИЛЕЙН (незаметно выдвигая ящик, где пистолет). Это что-то немыслимое.

ЛЮК. Стой! (бросившись к столу и забрав пистолет из ящика) Эту железку я возьму.

БИЛЕЙН. Толстожопый, а проворный. Все это скверный, бессмысленный сон.

ТЕМПЛ. Это не сон, Билейн.

БИЛЕЙН. Бляди, как можно быть такими бездушными?

ТЕМПЛ. Очень легко, мы такими уродились.

ЛЮК (заржав) Ага.

БИЛЕЙН. Слушайте, ребята, хватит вам. Скажите мне, что это шутка, и мы пойдем куда-нибудь выпьем.

ТЕМПЛ. Это не шутка, Билейн, мы тебя кончаем.

БИЛЕЙН. 600 долларов. Не могу поверить. Я не могу поверить, что мир устроен таким образом.

ТЕМПЛ. Устроен. Мы тебе изложили наши соображения. Встань, пожалуйста.

Ник поднялся. Темпл достал пистолет и четыре раза выстрелил Нику в живот.

БИЛЕЙН. Большое спасибо, Темпл.

Темпл и Люк выходят из кабинета. Ник истекает кровью. Вдруг он замечает, что в кабинете появился Красный Воробей — настоящий, гигансткий, сияющий. И еще в комнату входит Леди Смерть.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Билейн, ты влип в нехорошую историю.

БИЛЕЙН. Мне трудно говорить, Леди… Разъясните мне все обстоятельства.

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Твой Джон Бартон очень проницательный человек. Он чувствовал, что Красный Воробей реален… как-то, где-то существует. И что ты его найдешь. Ты нашел. Большинство остальных — Сандерсон, Джонни Темпл — были аферисты, они хотели тебя обмануть, вытянуть из тебя деньги. Поскольку ты последний из могикан старого Голливуда, подлинного Голливуда, они решили, что у тебя много денег.

БИЛЕЙН. Что теперь, Леди?

ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я оставляю тебя с Красным Воробьем. Ты в хороших руках. Прощай, Билейн, я была рада знакомству.

БИЛЕЙН. Да…

Леди Смерть ушла. Ник остался наедине с красной птицей. Воробей медленно раскрыл клюв и сожрал Билейна.

Воробей, как Каменный гость выходит из кабинета.

От его шагов на пол падает диктофон. Непроизвольно начинается воспроизведение.

ГОЛОС БИЛЕЙНА: …Человек рождается, чтобы умереть. Что это значит? Болтаешься и ждешь. Ждешь маршрута «А». Августовским вечером ждешь пару больших грудей в гостиничном номере Лас-Вегаса. Ждешь, когда заговорит рыба. Когда свистнет рак. Болтаешься.

ЗАНВЕС

Оглавление

Девочки моего мальчика

  1 Соединение установлено

  2. Соединение установлено

  3. Соединение установлено

  4. Соединение установлено

  5. Соединение установлено

  6. Соединение установлено

  7. Соединение установлено

  8. Соединение разорвано

Песни и огонь Виолетты Страсти по пластинке

  Просто

  Сердце

  Искусство

  Другая жизнь

  Дар

  Кража

  Больно

  Домой

  Молитва

Зачем ты ушел Сценарий полнометражного фильма. Авторская версия

Соблазненная одиночеством Драматическое событие

Смерть это красный воробей Инсценировка по повести Чарльза Буковски «Макулатура» (Pulp) в переводе В. Голышева

  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

    Картина первая. Кабинет Ника Билейна

    Картина вторая. Книжный магазин Реда

    Картина четвертая. Кабинет Билейна

    Картина пятая. Квартира Джека Басса

    Картина шестая. Бар

    Картина седьмая. Кабинет Билейна

    Картина восьмая. Бар

    Картина девятая. Кабинет Билейна

  ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

    Картина десятая. Похоронное бюро «Серебряная пристань»

    Картина одиннадцатая. Кабинет Билейна

    Картина двенадцатая. У Мюссо

    Картина тринадцатая. Кабинет Билейна

    Картина четырнадцатая. Дом Басса

    Картина пятнадцатая. Бар

    Картина шестнадцатая. Кабинет Билейна

    Картина семнадцатая. Бар

    Картина восемнадцатая. Кабинет Билейна

    Картина девятнадцатая. Кабинет Билейна