И космос не преграда [Николай Иванович Антипов] (fb2) читать онлайн

Николай Антипов И космос не преграда

– Я помню этот день, как будто это было вчера, – Аня смущенно засмеялась, пряча улыбку за поднятым воротом куртки, – хотя мне было, наверное, лет семь. Отец у меня работал на погрузчике…

– Тогда все отцы работали на погрузчиках, – перебил ее Марк.

– Ну, не знаю. У Вассы, например, папа как был поваром, так им и остался, – Аня бросила быстрый колючий взгляд из-под растрепанной челки на вечно перебивающего ее Марка, а затем снова улыбнулась и мечтательно продолжила, – Папа не должен был меня брать с собой. Его вообще уже там не должно было быть. Погрузка-то уже закончилась, он должен был закрепить погрузчик и вместе с остальными временно освобожденными от службы, – последние слова Аня произнесла наигранно-серьезным, по-чиновничьи сухим голосом, – пройти на главную площадь. Конечно, оттуда тоже можно было бы наблюдать взлет, но в толкающейся толпе и через десятилетия не мытое окно. А в отсеке погрузки было свободно и хорошо все видно через большие технические иллюминаторы, которые по технике безопасности всегда поддерживаются в чистоте. Хотя, народ там тоже был – и другие рабочие, и даже начальство. Вельц приходил.

– Да не могло быть его там, – про себя пробурчал Марк. Каждый раз, когда он слышал эту историю, упоминание директора по хозяйственной части, мнущегося в грязной зоне погрузке вместе с рабочими, казалось ему совершенно невероятной.

– Тебе просто завидно, что я там была, а ты торчал в толпе. – хохотнула Аня, толкнув плечом Марка, – Да, он там был. Это же лучшая обзорная точка! Мне кажется, если бы капитан мог спуститься с мостика, он бы пришел в зону погрузки, посмотреть на взлет. Ох, как был прекрасен взлет! Я чувствовала мощь ревущих двигателей, а потом – медленно отдаляющийся от нас астероид. Я плохо помню, как он выглядел, когда мы были на его орбите….

– Мы были не на его орбите, а в поле пояса астероидов. Психея бы нас не удержала на своей орбите, это всего лишь астероид, пусть и большой – нахмурился Марк.

– Вот ты зануда! Ну хорошо, когда мы болтались рядом с ним, какая разница! – Аня плотно сжала губы, – Все настроение сбил!

– Ну прости, Ань. Расскажи, пожалуйста, что ты чувствовала? – Марк положил руку на плечо Ани, и тут же отдернул, как от раскаленной сковородки.

Аня мечтательно улыбнулась и спрятала взгляд в решетке, на которой они с Марком сидели.

– Я чувствовала себя такой маленькой! Корабль трясся очень страшно, но я не боялась. Я вдруг увидела, как огромный астероид, который только что был огромной непроницаемо      й каменной стеной, вдруг становится меньше, а за ним открывается бездонная пропасть… Нет, не так! Полная неизвестности даль! Тьма с редкими вкраплениями света. И ты знаешь, я не понимаю до сих пор, почему я не испугалась! Мне было всего лишь семь лет… Ну может восемь, но все равно, ребенок совсем. А я только восхищалась мощью нашего корабля и красотой космоса.

Еще пару минут два подростка сидели на краю решетчатого мостика в полной тишине, вглядываясь в темный технический коридор, обрамленный трубами и проводами. Затем мальчик вздохнул и встал.

– Пойдем, Ань. Нас опять в школе ругать будут.

Аня кинула испуганный взгляд на часы и вскочила на ноги. До начала занятий оставалось меньше десяти минут. Если поторопиться, то можно успеть. Родители Ани жили во втором жилом блоке корабля, то есть почти через весь гигантский корабль от школы. Марк жил в первом блоке, ему до школы было рукой подать, но он часто перед занятиями шел на встречу Ане. Встретившись, они часто не шли напрямик к школе, а заходили в технические коридоры, садились там и болтали о всяком: о жизни, о космосе, о музыке или сериалах. Частенько они забалтывались и теряли ход времени. Марк, правда, почти никогда о времени не забывал, но он не хотел прерывать эти моменты. После школы они общаться не могли. Марк ходил на дополнительные занятия для поступления в металлургический колледж. Обучение на корабле было не лучшее, зато бесплатное и гарантировало стабильное трудоустройство. К тому же, на родине. На борту родной «Берилии».

Чтобы успеть, они решили идти не спокойными, но зачастую идущими в обход, техническими коридорами, а напрямик – через главную площадь. Юркая Аня легко лавировала в толпе, закупающейся свежими продуктами на рынке; хмурыми женщинами, придирчиво рассматривающими платья по скидке; закончившими ночную смену зевающими работягами, неторопливо выбирающими какие-то запчасти на развалах. Крупный Марк не так легко просачивался сквозь утреннее столпотворение, но за Аней старался поспевать.

– Пойдем, срежем через парк! – на ходу крикнула запыхавшаяся Аня и, махнув косой русы волос, резко свернула за очередной лавкой с белковыми смесями.

Они минули еще несколько торговых рядов и вышли к холму, обнесенному низеньким заборчиком. Холм располагался в центре рынка и уверенно возвышался над ним. На холме росли чахлые, но настоящие деревья. Аня не знала, как они называются, но они ей нравились. Она любила говорить, что она «срезает» через этот парк, хотя и сама понимала, что подниматься на холм гораздо дольше, чем его обойти. Да и петляющая дорожка не позволяла пройти парк быстрее. Но с утра, когда здесь почти никого нет, ей больше всего нравилось проходить через парк. Но ей нравились не только деревья. В конце дорожки, когда их чахлые ветви расступаются, с холма открывается прекрасный вид поверх рынка на главный иллюминатор. В глубины космоса.

Сейчас «Берилия» уже почти поравнялась с Марсом. Он был вдалеке, но виден очень хорошо. Аня даже остановилась, но пыхтящий Марк подхватил ее за локоть и чуть ли не поволок за собой.

К школе они подбежали впритык. Впрочем, Аня не сильно переживала. Сегодня первым уроком было ОБЖ. Конечно, на «Берилии» (как, впрочем, и на других космических объектах корпорации SIC) к урокам по безопасности относились очень серьезно, но когда тебе на протяжении всей жизни раз в две неделе талдычат одно и то же, ты перестаешь воспринимать их как что-то важное. Особенно на фоне остальных уроков.

Марк и Аня успели плюхнуться за свои места на задних партах даже раньше, чем Валентин Георгиевич, усатый и седовласый учитель ОБЖ и физкультуры, успел войти в класс. На пару мгновений раньше. Они выдохнули – ОБЖшник не упускал шанса отметить любые нарушения дисциплины.

– Итак, кто напомнит сегодняшнюю тему? – не здороваясь, прогудел своим мощным басом Валентин Георгиевич.

– Эм, поведение в отсеках, примыкающих к шлюзам в открытый космос? – нервно открывая приложение «Дневник» на вмонтированном в парте экране, предположила Элеонор, главная отличница на протяжении всех девяти лет обучения Ани и Марка.

– Нет, Гончарова, это было домашнее задание. Кстати, вы его сделали? А, Ипполитов? Как себя вести в отсеках, примыкающих к шлюзам в открытый космос? – ОБЖшник уперся взглядом в Марка. Аня выдохнула – сначала ей показалось, что учитель смотрит на нее.

– Ну, – протянул Марк, вставая, – Там нельзя это… Поджигать ничего.

– Ага, а где у нас можно что-то поджигать? – ухмыльнулся было Валентин Георгиевич, но Марк в спешке продолжил.

– В смысле, там мощная система пожаротушения и герметизации. Если там что-то поджечь достаточно сильно, можно погибнуть. И еще – там нельзя находиться без допуска шестого уровня или выше. И даже в этом случае, всегда нужно включать коммуникатор и локатор. На случай, чтобы, если будут проводиться работы в шлюзе, могли отслеживать, кто рядом с ним. И предупредить.

– Хм, садись. – Валентин Георгиевич двумя короткими движениями ткнул в свой электронный браслет и на экране Марка высветилась надпись «Проверка домашнего задания: Отлично», – Так и кто же все-таки помнит, что мы сегодня обсуждаем?

– Основы… Эм, как там… Безопасности… Жизнедеятельности, вот! – выпалил Герман, взъерошив при этом шапку своих густых рыжих волос. Он повторял эту шутку уже не первый раз даже в этом году, поэтому хихикнули только его преданные фанатки Олеся и Вика. Валентин Георгиевич вообще не отреагировал.

– Мы завершили наш цикл безопасности поведения в технических зонах, а значит, сегодня опять будем обсуждать безопасность в быту, – сонно протянул со средней парты Михаил, которого все звали Мишаня, и устало оперся щекой о свою ладонь.

– Хм, опять, – пробурчал Валентин Георгиевич, – Но в целом да, в кой-то веки правильно, Ванин. И начнем мы блок бытовой безопасности на корабле с напоминания об общей экосистеме «Берилии».

Он ткнул несколько раз в свой браслет, и на потускневшем экране позади него загорелась презентация, пестреющая символикой «SIC». Учитель провел несколько раз по браслету, переводя презентацию на нужный слайд. На экране появилось зацикленное видео величественно плывущей сквозь космос громадины корабля. Угловатые отсеки, выпячивающиеся со всех сторон корабля, и ржаво-коричневый цвет делали его похожим на панцирь гигантской черепахи. Надпись под видео гласила “«Берилия» – самый крупный металлургически-логистический космический корабль общеземной корпорации «SIC»”. Следующий слайд демонстрировал продольный разрез неправильного овала «Берилии» в виде сверху. Схема была разделена на несколько цветных зон: коричневые технические помещения, оранжевый энергетический блок, красная промышленная зона, голубая зона логистики, зеленый аграрно-пищевой блок, желтый хозяйственный блок, фиолетовые коммерческие помещения, белые бытовые помещения и серая администрация.

– Итак, как видите, на нашем корабле множество блоков. Все они выполняют свою функцию. Так что же обозначает тема нашего сегодняшнего урока? Экосистема?

– Это взаимодействие между ними! – выпалила Элеонор, одновременно подняв руку, – Как, например, металлургические комбинаты помогают сохранить энергию…

– Так, Гончарова, мне надоело из года в год ставить тебе пятерки за одно и то же. Я вижу по журналу, что за эту тему у тебя стоит «отл.» за пятый, седьмой и восьмой классы. Можешь расслабиться. А сейчас я хочу послушать… Вот, Гоц, например! Расскажи нам, как металлургический комплекс помогает нам, помимо своей основной функции?

– Кгхм, да легко! – сказал Герман, но обычная улыбка тут же слетела с его лица. Он медленно встал, по максимуму оттягивая момент ответа, – Ну, металлургический комплекс вообще самая полезная часть корабля. Там же перерабатывается руда, которую мы перевозим с астероида на землю или всякие орбитальные колонии. Иначе мы бы везли просто сырую руду, которая и дешевле, и вообще не такая… полезная? – Герман попытался очаровать учителя улыбкой, но тот лишь плотнее сжал губы, полностью спрятав их за усами, и потянулся к своему браслету. В панике, Герман стал кидать взгляд на одноклассников. Кто-то смеялся сквозь плотно прижатые к лицу ладони, кто-то сопереживающим, но бестолковым взглядом смотрел на несчастного Германа. Но вот Герман ухватил взглядом Аню, которая, выразительно глядя на него, усиленно растирала руки друг об друга, а затем показала ему свои раскрасневшиеся ладони, – Что? Да, металл там такой горячий, аж красный… А, точно! В цехах жарко! А в космосе-холодно!

– А в вас, Гоц, логика! – Валентин Георгиевич ухмыльнулся и горделиво оглядел полегший от его шутки класс.

– Ха, да, согласен, – Герман весь вспотел, но старался сохранить уверенность в голосе, – Так я что имел ввиду. В космосе вообще проблема с отоплением. Тем более таких махин, как наша «Берилия». Ну а при металлообработке вырабатывается куча тепла, и в дело идет оно не все. Вот умники в SIC и подумали, а почему бы не обогревать параллельно весь корабль?

– И это важно для SIC, потому, что..?

– Ну, чтобы люди не мерзли, очевидно, и везли их руду, например, – улыбнулся, полностью вошедший в свое обычное насмешливое состояние Герман.

– Так люди то и нужны, чтобы работать в металлургическом комплексе. Не проще было бы, как вы сказали, возить сырую руду с минимальным набором персонала?

– Ну, это, честно говоря, какой-то вопрос со звездочкой, Валентин Георгич! Но я отвечу. Это нерациональный расход времени. От земли к «Психее» крупному кораблю лететь лет семь. Еще какое-то время нужно на погрузку руды с астероида, а потом еще семь лет на обратную дорогу. Итого, где-то пятнадцать лет, чтобы просто привезти кучу земли? Да еще и дешевой земли? А ведь в процессе полета можно превратить ее первоклассную сталь или титан! И потом продать за хорошие денюжки. Все равно на земле пришлось бы платить рабочим на заводе. А так им платят за то, что они все делают по пути.

– Молодец, Герман! Отличный ответ! Отлично! Только…Придется разделить оценку с Ветровой, – ОБЖшник упер взгляд в Аню, – Без ее помощи, боюсь, ходить тебе снова на дополнительные занятия. Итого, четверка.

– Пойдет, – удовлетворенно плюхнувшись на место, Герман подмигнул Ане и расплылся в широкой улыбке.

– Но раз уж вы вступили в нашу дискуссию… Ветрова! А что насчет остальных отсеков?

– Так, начну с аграрной зоны, – Аня резко встала, уперев в Валентина Георгиевича боевой взгляд. Ее щеки были пунцовыми. Она терпеть не могла, когда учитель пытается завалить ученика, – Во-первых, кислород. Растения, которые мы, в основном, употребляем в пищу, вырабатывают нам же кислород. А несъедобные части растений уходят в перегной. Туда же идут наши отходы, простите, жизнедеятельности из хозблока. Конечно, их очень много для удобрений, поэтому кое-что идет на вторичное использование. Например, мочевина – ключевой компонент хозяйственных чистящих средств. А уж про фильтры воды для вторичного использования и те же улавливатели влаги в парниках аграрного комплекса я вообще молчу. Короче, основной принцип – все отходы или побочные продукты одного блока превращать во что-то полезное для другого. Или для всего корабля. Сделать корабль закрытой и самодостаточной экосистемой, которая может долгое время существовать без пополнения припасов или ремонтных работ.

– А без ремонта как же? Что же, у нас все надежное такое, что можно и не чинить? – зашевелил усами в усмешке Валентин Георгиевич.

– Я имею ввиду, внешнего ремонта, – ледяным тоном ответила Аня, – А так у нас есть ремонтно-экипировочный завод, на станках которого можно выточить практически любую деталь корабля из собственной металлопродукции «Берилии». Но в целом, да, она у нас вполне надежная и рассчитана на 50-100 лет без капитального ремонта.

ОБЖщник поджал губы, скупо кивнул и резким движением отжал на своем браслете «отл.» напротив Аниной фамилии. Остаток урока он уже сам объяснял своим скучным басом про значимость переработки отходов и правила расхода ресурсов на «Берилии».

После всех уроков Марк хотел попрощаться с Аней перед тем, как уйти на дополнительные занятия, но та была занята Германом – он был так благодарен ей за помощь, что в своей раскованной манере предлагал то ли проводить ее домой, то ли чтобы она его проводила. Марк не смог разобрать, а просто злобно развернулся и пошел прочь. Уже у учебного цеха его догнал Мишаня.

– Ты чего с Анькой не попрощался? Она тебя искала.

– А я думал, она занята, – со смесью презрения и злости выпалил Марк, плотнее стиснув лямки пластикового рюкзака.

– Ох, да будь ты уже мужиком, – устало закатив глаза, протянул Мишаня, и, несильно толкнув Марка плечом, прошел в цех.

Аня всю обратную дорогу злилась на Марка. Взял и ушел! Мог бы и попрощаться. И вообще, он обычно прощался. Может, он обиделся на что-то? Наверняка, на этого пустозвона Германа! Но она то тут причем? Это он к ней прицепился! Все, решила она, вот зайдет Марк за ней завтра, а она выйдет и не будет с ним разговаривать! Тогда он будет мучиться и извинится, это точно.

Твердо решив завтра с утра помучить Марка, Аня свернула в сторону рынка. Сегодня у родителей смена, а значит, нужно будет взять себе и им что-то на ужин. Аня не хотела разговаривать с продавцами, поэтому спустилась к вендинговому дворику. Потертые, изрисованные автоматы продавали почти то же самое, что и в лавках, но очереди здесь собирались реже. Аня напрягла память. Кажется, у них кончилась белковая смесь. А вот замороженные овощи еще были. Аня подошла к автомату «Белка». На ее боку была потускневшая картинка белочки, радостно сжимающей в разведенных в стороны передних лапах по пакету с ярко-розовой белковой смесью. Аня взяла с полки две большие упаковки, а затем пристально посмотрела в монитор. Через пару секунд тот пикнул и высветил надпись:

«Лицо распознано: Анна Игоревна Ветрова.

Ваши покупки: Смесь насеком. натур. «Белка» больш., 2шт.

Итого: 350 Кр.

ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!»

Конечно, Аня больше хотела грибную смесь, но в конце месяца кредиты лучше поберечь. Хотя, подумала она, на пару фруктовых батончиков можно и раскошелиться.

В предвкушении вкусного ужина, Аня влетела домой. К ее удивлению, она сразу же услышала голоса родителей с кухни. Разувшись, Аня направилась к ним. Ее отец сидел за столом и, нахмурившись, смотрел в пол. Мама стояла напротив, скрестив на груди руки.

– Какой еще у нас может быть выбор, кроме как… – она осеклась, увидев Аню. Папа резко перевел на нее взгляд и нахмурился еще сильнее.

– Вы чего так рано? – медленно положив покупки на стол, пробормотала Аня, – А что происходит?

– Ох, Аня… Ты присядь лучше, – мама быстро схватила белковую смесь и понесла в холодильник. На полпути она вдруг остановилась и резко обернулась, – Ой, ты же, наверное, голодная! Пойду смесь тебе налью. Игорь, ты с ней поговори.

– Хм, придется, – глядя на спрятавшуюся за дверцей шкафа и звоном посуды женой, пробурчал отец, – Аня, ты же помнишь, что скоро выпускной в колледже?

– Да? А, точно! Там места освободятся и туда Марк поступит, точно.

– Ну, вроде да. Суть в том, что скоро выпуск будет. И всех их будут трудоустраивать. А отличники идут сразу на мастеров.

– Да? Я и не знала! Здорово!

– Ну, кому как, – усмехнулся папа и почесал небритый подбородок, – Они не сразу прям назначаются, сначала кое-какое время под действующим мастером походят, а потом его заменят.

– А те куда? – удивилась Аня.

– Текущие мастера? Да кто куда. Кого-то повысят, а кого-то на пенсию. Петровича нашего, например.

– Ого, и у тебя будет новый мастер? Погоди-ка… А разве не тебе обещали эту должность?

– Вот именно! – мама резко поставила перед Аней и папой тарелки, – А теперь туда возьмут какого-то шкета!

– Ну ладно тебе, Ника. Это же Велеслав, Степана сын. Он очень толковый парень, и к металлургии всегда стремился.

– А ты что, не толковый?! Пусть его лучше отсюда вышвыривают!

– В смысле, – Аня плюхнула ложкой в тарелку, расплескав содержимое, – Папа, тебя что, уволили?

– Да нет, Анютка, не уволили, – Он снова нахмурился, но тут же вздохнул и печально улыбнулся, – Меня повысили. Предложили должность инспектора автоматизированных процессов. Проверять новые станки, короче, на адекватность.

– Ого, папа! Это же здорово!

– Ты погоди, Ань, радоваться, – мама болезненно напрягла лоб и закусила ноготь на большом пальце.

– Ну, в общем, основная проблема, что станки-то новые не на «Берилии» делают. Так что нам придется переехать.

– В смысле? – глаза Ани округлились еще сильнее, – Куда?

– На родину, Анька. На Землю.

***

– А отказаться он не может? – Марк наконец-то нарушил тишину. Новость, которая только что обрушилась на него, лишила его дара речи на добрых три минуты.

Они медленно шли по главному коридору, соединяющему второй жилой блок и административные отсеки. Сетчатые пластины скрипели под ногами, гул шагов тихонько рикошетил от стен и растворялся в недрах корабля. Большинство рабочих и учащихся, которые поначалу шли вместе с Аней и Марком, давно их обогнали и скрылись где-то впереди. Аня, растрепанная и бледная, с раскрасневшимися глазами, тоже не сразу ответила.

– Мама говорит, тогда он рискует навсегда застрять в рабочих. Ему уже отказали в повышении ради молодежи, такое может повториться. Политика «SIC» всегда была, как там… «Ориентация на молодежь».

– Ну а других мест у нас он найти не может? В администрации, например? Он же лет 20 тут отработал!

– Восемнадцать. Но у него образование не то. И он говорит, что «штаны протирать, тыкая пальцем в экран с важным видом» – это не его.

Марк с отчаянным видом повернулся к ней и хотел было уже что-то сказать, но вдруг, опомнившись, нахмурился и упер взгляд в решетку под ногами. До школы они шли практически молча. Только уже у самых дверей, Марк, сделав широкий вдох, пробасил:

– Я могу что-нибудь сделать?

– Марк, – ошарашенно выдохнула Аня, – Конечно, Марк! Сделай уже что-нибудь! Сколько можно уже… ничего не делать!

Ее, казалось бы, полные злости глаза вдруг испуганно округлились, и она вбежала в шумно отъехавшую в стену дверь. Марк ошарашенно остался стоять на пороге. Он не знал, что ему делать. В груди полыхала буря противоречивых чувств. С одной стороны, он хотел кинуться за Аней, схватить ее и… и что потом? Эта мысль, страх сделать что-то, что может разрушить всю его реальность, и раньше терзала его, а теперь… Теперь у них появилась физическая преграда. Точнее, меньше чем через год появиться. Между ними встанет сам космос, черная бездна, в которой можно уже никогда не найти дорогу друг к другу.

Марк даже не мог думать о школе. Тем более, первым уроком будет экономическая геология, а благодаря своим дополнительным занятиям по этому предмету он уже обогнал стандартную программу. Терзаемый свои бессилием, он побрел прочь от школьной двери.

Когда Марк услышал шум, доносящийся от главной площади, он поморщился и свернул в один из узких второстепенных коридоров. По бокам коридора были проложены неприкрытые трубы и провода, из-за чего и без того узкий коридорчик казался совсем тесным и душным, хотя, разумеется, вентиляция здесь была не хуже, чем в других частях корабля. Наверное. Конечно, на уроках их учили, что многие части корабля воспроизводимы внутренними силами, но точно ли все? Воздушные фильтры, например? Они, кажется, не перерабатываются, а откуда тогда взять материалы на производство новых? Только с земли? А если компания на них экономит? Скажем, положено менять фильтры после каждого полета, а их меняют через три.

Мысли Марка каждый раз утекали в стороны, когда он нервничал. Наверное, так он себя успокаивал. И, хотя сейчас он действительно хотел бы найти решение проблемы, он просто не мог о ней думать. Или не хотел. И вот, то думая о трубах и фильтрах, то возвращаясь к мыслям об Ане, он дошел до перекрестка туннелей. Нырнув в следующий, а затем в еще один, он окончательно перестал понимать, где находится, но продолжал идти дальше. Конечно, в детстве он излазил корабль вдоль и поперек, но в некоторые зоны его не пускал браслет детского контроля. Здесь, например, он не был никогда. После очередного перекрестка, Марк остановился и принялся ковыряться в карте на своем браслете. В том месте, где он был, туннели переплетались, как змеи в корзине, поэтому разбираться пришлось долго. И гул, раздающийся из-за стены, только мешал ему нормально думать. Или услышать звук шагов неподалеку.

– Молодой человек, что вы здесь делаете?

Марк подпрыгнул от неожиданности, а когда увидел, кто его окликнул, подпрыгнул еще раз. Это был Мартин Вельц, директор по хозяйственной части «Берилии». Суровое морщинистое лицо, обрамленное седыми волосами и бородой без усов, источало холод. В грозном взгляде под кустистыми бровями блестела сталь.

– Я задал вопрос, – Вельц сделал шаг ближе, – Вы здесь с какой целью?

– Я…Я просто шел…

– А почему вы просто шли здесь, вместо того, чтобы сидеть на уроке, – в глазу Вельца зеленым светом блеснула смарт-линза, передавая ему данные о собеседнике, – господин Носков?

– Я, кгхм, я просто, – Марк растерялся, но вдруг чувство безысходности вновь нахлынуло на него, – Я не хотел идти в школу. Потому что я не знал, что делать.

Марк спрятал заблестевшие глаза, но Вельц успел их заметить.

– Так, парень. Что случилось? Какие-то проблемы в школе? Кто-то обижает? – голос Вельца не смягчился, но лицо расплылось в растерянности. Как будто он не знал, как проявлять сочувствие.

– Нет, нет, там нормально все! Это из-за… Из-за одноклассницы моей.

– Ааа, любовь. Ну, это хорошо. Демографию «Берилии» нужно поднимать, – Вельц подошел еще ближе и неуверенно усмехнулся.

– Да нет! Она… Она улетает. Точнее, это ее родители! Они уходят работать на землю.

– Ах, вот оно что, – Марк не видел выражения лица Вельца, но тот был в полной растерянности. С минуту они постояли молча, лишь иногда Марк шмыгал носом. Затем Вельц наконец-то нарушил тишину, – А знаешь что, мы, видимо, не просто так с тобой тут встретились. Пойдем-ка со мной. Я не мастер говорить, но попробую тебе помочь как-то иначе.

Марк направил непонимающий взгляд покрасневших глаз на директора, но тот лишь скупо улыбнулся и направился в глубину тоннеля. Марк неуверенно пошел за ним. Впрочем, шли они недалеко. Вскоре они подошли к боковой двери. Вельц провел по датчику рядом с дверью своим браслетом, затем кинул короткий взгляд на выехавший из стены монитор, и дверь открылась. За ней оказался еще один коридор пошире, затем еще одна дверь. Когда она открылась, Марк с удивлением увидел из-за спины Вельца огромный иллюминатор. Они подошли ближе. За ним виднелся бугристый бок «Берилии». И космос.

Разинув рот, Марк подошел к иллюминатору. Еще никогда раньше он не был так близко к границе, разделяющей его и бездну. И не просто так – это было запрещено. Даже к главному иллюминатору перед рынком нельзя было подойти. От людей его отделял высокий и гладкий барьер. И велось круглосуточное наблюдение. Марк кинул взгляд на директора, но тот даже не смотрел на парня. Его взгляд был направлен в глубины вселенной. И он словно видел ее – не пустую черную мглу, а яркие светящиеся завихрения, как в фантастических фильмах. Марк улыбнулся. Даже лицо Вельца переменилось. Оно разгладилось, стало словно моложе лет на 20.

– Он прекрасен, – наконец нарушил молчание директор. Марк чуть снова не подпрыгнул.

– А можно… Можно потрогать стекло, – ломающимся голосом спросил он.

– Можно, только погоди, – Вельц достал из кармана своего безупречного костюма потрепанный, но чистый носовой платок, – Давай через это. Если твой отпечаток найдут, мне оторвут голову.

Марк взял платок, поднес его одной рукой к стеклу и приложил поверх ладонь другой руки.

– Холодное, – Марк улыбнулся.

– Еще бы, – директор хмыкнул в ответ, – Знаешь, парень, когда я был маленьким, даже моложе тебя, я мечтал сюда попасть. Но тогда космос, хоть и уже давно активно осваивался, все еще был местом для ученых и военных. А я не стал бы ни тем, ни другим. Для ученого я недостаточно умен, а для военного, как видишь, всегда был слишком своевольным. Лез куда не надо. Задавал вопросы, которые не стоило. И вот, когда я был в старших классах, я услышал про такие вот проекты. Мы их называли «дальнобоями», потому что изначально действительно предполагалось только возить грузы. А не целые… миры, – Вельц вздохнул и как-то грустно улыбнулся, – Но уже тогда я понял, что хочу. Это мое. И ты знаешь, я пошел в «SIC» сразу после института. И работал там над проектом «Аргонафт» с самого его основания. Еще до появления «Берилии», и «Тубула», и «Джеракина»… А затем я стал летать. Парень, я уже больше сорока лет летаю. Черт, да я думал, что помру здесь. И был бы этому даже рад.

Вельц на мгновение опустил взгляд, но тут же улыбнулся и снова направил его в пустоту.

– Мартин, – Марк вдруг понял, что не знает отчество директора. Даже не знает, есть ли оно у него, поэтому скорее решил перейти к вопросу, – Что у вас случилось?

– Я же говорю, Марк, мы не просто так встретились, – Вельц поджал губы и на секунду замолчал, – Я так же, как и твоя подруга, еду только до следующей остановки.

– Почему?

– Пенсия. Заслуженный отдых, чтоб его. – директор развел руками, – Из головного офиса пришло распоряжение. Еще когда мы Уран пролетали. Я направил прошение пересмотреть их решение. Сегодня пришел отказ. Ты вот говоришь, что не знал, что тебе делать. Но у тебя-то даже без твоей подруги вся жизнь впереди! Не пойми меня неправильно, я тебе соболезную. Да и вообще надеюсь, что вы как-то решите эту ситуацию. Но даже если нет – у тебя столько всего впереди! – директор вскинул руку, указывая на буквально безграничную черноту, озаряемую редкими проблесками света, – А у меня там нет ни семьи, ни друзей… Никого. И ничего. Кроме космоса.

– Ох, – Марк снова вспомнил возглас Ани, – И что же делать?

– Хм, ну, – Вельц заговорщицки улыбнулся и словно опять помолодел, теперь даже еще сильнее, – Ты только никому не говори, но у меня есть доступ к двигателям. А там, одна кнопка, пара тумблеров, немного подкрученное давление и – все! Мы тут останемся навсегда.

Вельц зловеще посмотрел на Марка. По спине парня пробежали мурашки. О сглотнул подступивший к горлу ком, прежде чем заговорить.

– Это вы что, серьезно?

– Да нет конечно! – кашляющим стариковским смехом расхохотался директор, – Но признаюсь, это мысль меня посещала. Конечно, не в первую очередь, и не во вторую даже, но посещала. Я думал, корабль же, по сути, замкнутая экосистема. Он протянет, наверное, еще лет 30-40 дрейфа. А там «SIC» точно прилетит забрать свои активы. Только я-то уже успею помереть здесь в важной должности, а не там, на земле, ненужным пенсионером.

Марк немного помолчал, а затем спросил:

– А как же воздушные фильтры?

– Что? – пришла очередь Вельца удивляться, – Какие еще фильтры?

– Ну, и же надо менять… Они 40 лет не продержатся.

Директор недоуменно посмотрел на марка, а потом вдруг расхохотался. Смеялся он долго и заливисто. В итоге, у него закончился воздух, Вельц закашлялся, было успокоился, но, как только поднял взгляд на Марка, рассмеялся с новой силой. Марку стало не по себе.

Они простояли еще с полчаса. Вельц рассказал пару историй, как он начинал здесь работать. Вспомнил, что как-то общался с матерью Марка. Тот рассказал директору про Аню. Но вопрос директора, а почему, он собственно, так переживает, если они просто друзья, заставил Марка снова замолчать.

– Ладно, парень, мне с тобой понравилось. Но пока что я здесь все еще работаю. И работа не ждет. А тебе пора в школу! – последнее он сказал тем же ледяным тоном, которым встретил Марка с час назад, но тут же улыбнулся, – Ты только не раскисай.

– Спасибо большое! И вы тоже. Вы еще найдете чем заняться, я уверен!

Они уже подошли к двери, когда Вельц вдруг остановился и медленно повернулся к Марку.

– Помнишь, я тебе говорил, что на земле меня ничто не ждет? Ни семьи, ни друзей, ни любимой собаки? – Марк недоумевающе кивнул, – Как ты думаешь, что я по этому поводу чувствую? Грусть? Злость? Да черта с два! Плевать мне на это! И знаешь почему? Потому что я исполнил свою мечту, понимаешь? Тогда, 50 лет назад, я понял, чего я хочу, и следовал этому своему желанию. И теперь плевать мне вообще, что будет впереди. Я прожил прекрасную жизнь. Я вплотную подошел к своей мечте и вскарабкался на нее на долгие годы. А цена… Она всегда есть. И не нужно ее бояться, если это сделает тебя счастливым.

Директор подмигнул и открыл дверь. Вместе они прошли минут пять, после чего Вельц остановился и протянул марку руку. Тот ее крепко пожал.

– Ну все парень. Я тебе кинул маршрут на браслет. Не потеряешься. И когда вернешься ты тоже смотри не теряйся, – директор подмигнул, развернулся и пошел уверенным шагом, напевая какую-то мелодию.

Когда Марк подходил к школе, ему на браслет упало почти полсотни сообщений от Ани. Она и кричала на него, и извинялась, и ставила ультиматумы. Марк ускорил шаг, но на лице его заиграла улыбка.

Он нашел Аню в коридоре. Она сидела в проеме иллюминатора и, вытирая шмыгающий нос, строчила сообщения на браслете. Услышав шаги, она резко подняла голову и кинулась к Марку. Она хотела кричать, но рядом шли уроки, поэтому она скорее шипела на Марка. Он же виновато улыбнулся и взял ее за руку. Аня замолчала, ее щеки тронул румянец, а затем она обвила своими пальцами пальцы Марка. Затем они долго стояли в коридоре, обнявшись.

– Я так испугалась!

– Я тоже. Утром… Что потеряю тебя.

– Ох, Марк. Я тоже этого испугалась! – Аня шмыгнула носом, – Но ты знаешь, я подумала, что могу поговорить с родителями. Мне же уже больше 14, а значит, я могу учиться удаленно от них. Конечно, это будет так еще сцена, но теперь, – Аня посмотрела в глаза Марку, – я точно хочу этого.

Марк улыбнулся и наклонился к Ане, а она встала на цыпочки. Через несколько долгих минут, они, по-прежнему держась за руки, направились в класс.

– А ты знаешь, я теперь верю, что Вельц смотрел с вами в грузовом отсеке взлет, – хмыкнул Марк.

– С чего это ты вдруг? – подняла на него глаза Аня?

– Да он мог. Ты говорила, что там лучший обзор. А если это так, он был там. И ничто бы его не остановило на пути к мечте.