Русские идут [Пантелей] (fb2) читать онлайн

Глава 1

- Ох, вот ведь сука! Что-ж я маленьким-то не сдох! – прошипел Николай Романов сквозь ссохшиеся губы.

«И где же это мы вчера умудрились так нажраться-то?» - Николай попробовал приподняться, но тщетно. Мышцы не слушались, перед глазами мелькали какие-то картинки. Голова не просто болела, она раскалывалась, как арбуз под наезжающей гусеницей танка.

«Какого ещё, блядь, танка?» - спросил он сам себя и сам-же себе ответил, - «Т-72, или Т-90. Впрочем, арбузу хватит даже древнего Т-34. Помнишь такой? Его даже Третьему Рейху до самого Берлина по самые гланды хватило, куда уж там какому-то арбузу».

Т-34? Картинка перестала мерцать и оформилась в конкретное воспоминание. 1945-й год, Берлин, старший лейтенант Николай Романов пишет, вернее, нацарапывает ножом на одной из уцелевших стен, на руинах Рейхстага, по-немецки: «Привет, кузен Вилли, вот я и здесь, как тебе и обещал. Потсдам, 1945, Ники».

Картинки перед глазами перестали мерцать. Николай Александрович Романов, Наследник-Цесаревич Престола Российской Империи пробуждался в своём изначальном теле. Хотя, насчёт изначальности теперь возникали сомнения: «Значит, всё это правда? Это был не сон?» Четыре жизни, четыре судьбы и снова на старт…

- Его Императорское Высочество очнулись, - раздался радостный возглас лекаря крейсера «Память Азова».

«Как там его, смерда? Гирш, по-моему. Или не Гирш… Чёрт, какая-же каша в голове…»

- Не орите, любезный, будьте так добры. Наше Высочество сейчас очень болеет головою. Велите-ка шёпотом подать нам опохмелиться и убирайтесь в свой лазарет, мы уж тут сами как-нибудь оклемаемся.

Гирш (или не Гирш, как его там, смерда) испарился как снежинка при термоядерной реакции.

- Как ты, Ники?

«Георг. Граф Корфский. Мужик. Жаль, что не наследник Греческого Престола».

- Пока сам не пойму, Жорж. Вели подать мне «шустовского», голова раскалывается.

- Тебе нельзя, Ники.

- Это ещё почему?

- Ты ранен. Ничего не помнишь?

- Пока нет, но обязательно вспомню. А пока вели подать мне «шустовского» и папиросу.

- Тебе нельзя. Лекарь запретил.

- Александр Григорьевич. - Николай разглядел командира крейсера, капитана первого ранга Лозинского.

- Слушаю, Ваше Императорское Высочество!

- Немедленно удалите от нашего высочества всех лишних. Наше высочество тотчас желает поставить крейсеру боевую задачу.

Лозинский распорядился, и пока публика покидала адмиральский салон, Николай прикрыл глаза.

«Рана пустяковая, а невыносимая головная боль от вселения чужой для этой головы памяти, такое было уже трижды, и лечится это как похмелье, главное - мимо рота не пронести».

- Помогите мне подняться, Александр Григорьевич.

- Вы уверены, Ваше Императорское Высочество? Вы ведь сутки без памяти пролежали.

- Ну, тогда хотя бы сесть. Сутки, говорите? Государю-Императору сообщили?

- Конечно, Ваше Императорское Высочество.

- Оставьте титулование. Ответ от Государя получен?

- Так точно-с, Николай Александрович! Велено возвращаться, как это только позволит ваше состояние здоровья.

«Хорошо. Наше состояние позволит, когда я сам это решу. В прошлый раз я пошёл на обострение отношений с Японией в целом и с Микадо лично, хотя и тогда было очевидно, что это акция сумасшедшего одиночки, и закончилось всё это очень плохо. И для России, и, в итоге, для Японии, к вящей славе англосаксов.»

- Будьте любезны, Александр Григорьевич, налейте мне «шустовского». Да полнее, что вы как от сердца отрываете, ей Богу. Вот так, хорошо. Расскажите пока – что вы знаете о случившемся.

«Через пару минут полегчает, проверено неоднократно. О как интересно: в этот раз, оказывается, я сам убил психа. Тростью. Через глаз прямо в мозг. Самурая (хоть и неуклюжего) с катаной (хоть и дерьмовой)! Такими тоненькими и беленькими ручками… Круто! Микадо со свитой и лучшими врачами прибыл в Киото и ждёт известий, готов лично прибыть на борт «Памяти Азова». А это, пожалуй, уже лишнее. Такая форма извинений для него уже на грани самоунижения. После этого уже я стану должником в его глазах. Нет уж, коллега, закрыть этот долг такой бесполезной ерундой я вам в этот раз не позволю».

- Ух, полегчало, славно-то как, дай вам Бог здоровья, Александр Григорьевич. Теперь помогите встать. Уверен-уверен. Нет, никого пока не зовите, в халате посижу. Пойдёмте за курительный столик и бутылку прихватите. Пишите телеграмму Государю: «Жив-здоров. Инцидент исчерпан, тяжкой вины принимающей стороны не усматриваю, считаю необходимым продолжить визит согласно плану. Николай».

Лозинский одарил Цесаревича удивлённым взглядом, но ничего не сказал.

«Он, да и не только он, а подавляющее большинство европейцев, сейчас считают японцев унтерменшами, если вообще людьми. И я так же считал, в чём сильно просчитался. Фатально просчитался. Катастрофически…»

- Телеграмму Микадо: «Благодарю за заботу. Рана пустяковая, помощь не требуется. Планирую продолжить визит. Наследник-Цесаревич».

- А если Государь не дозволит, Николай Александрович? – осторожно поинтересовался капитан «Памяти Азова».

- Если не дозволит, то планы изменятся, - Николай затушил папиросу и сразу прикурил новую, - Но я очень надеюсь его убедить. Давайте ещё по чуть-чуть, Александр Григорьевич, и зовите своего Гирша, нужно знать, когда он снимет мне повязку. Как же хорошо, что лейб-медика с собой не взял, сейчас бы кудахтал и на нервы действовал... Да, кстати, боевая задача – готовьтесь к переходу на рейд Токио. Даже если Государь велит прекратить визит, просто отправимся оттуда.

Повязку сняли через неделю, уже в Токийском заливе. Пришлось правда обрить голову, чтобы не сверкать плешью на затылке, но для волос это даже полезно, во всяком случае – так утверждают. На переход из Кобе в Токио, Николай пригласил на борт «Памяти Азова» принца Арисугаву Такэхито, отправив Кочубея, Барятинского, Оболенского, Ухтомского и Волкова в японскую столицу поездом. Со строгим наказом – выказывать местным исключительно благожелательность и дружелюбие, как будто ничего не случилось. Довольными их лица не были, но возражать никто не осмелился. На их недовольство – наплевать слюнями. Кто из них кому «стучит», сейчас разбираться недосуг.

Принц Арисугава Такэхито учился в Британском Королевском военно-морском колледже в Гринвиче и год прослужил на флагмане Роял Нэви «Айрон Дьюк», после командовал японским крейсером «Такао», поэтому пообщаться с ним о делах флотских было очень интересно.

Так уж получилось, что ни в одной из своих жизней Николай Романов на флоте не служил. Николай Силантьевич, 1918 года рождения, вообще служить большевикам не хотел и начинал трудовую карьеру учителем математики, однако началась Великая Война и его в декабре 1941-го призвали в артиллерию. Курсы младших командиров и одна из первых СУ-76 под командой в ноябре 42-го на Волховском фронте. В сорок третьем взводный, на СУ-76М; в сорок четвёртом старлей и командир роты СУ-85, с которой и повезло войти в Берлин. Как беспартийного, чинами и наградами его не баловали, однако из армии после Победы не отпустили. Японская кампания (для него Вторая Японская) 1945 года – капитан, командир батальона самоходок, вошедшего в Порт-Артур, был представлен к Герою, но не сложилось. 1954-й, Корейская война, уже полковник, военный советник. Как погиб – неизвестно. Все следующие исторические линии от этой заметно отличались.

Николай Игоревич Романов, 1954-го года рождения, сразу избрал карьеру военного, после школы поступив в Рязанское Десантное. Лучший на курсе, выпустился старшим лейтенантом. К английскому и французскому, от Силантича Игоревичу добавился немецкий в совершенстве. Три языка потенциальных противников, отличник боевой и политической (уже коммунист, да), ГРУ, полковник, Афганистан 1984-й. Как погиб – неизвестно. Эпоха Игоревича, от эпохи Силантьевича отличалась датой смерти русского Бонапарта Сталина. Когда Силантьевич воевал в Корее в 1954-м, Сталин был ещё жив и здоров, а в мире Игоревича он умер ещё в 1949-м, там Корейской войны даже не случилось. Берия делал попытки договориться с англосаксами по-хорошему и договорился, на свою голову. В 56-м его свергла военная хунта во главе с Жуковым и расстреляла, как английского шпиона.

Николай Андреевич Романов, 1984-го года рождения, родился в удивительную эпоху. Каким-то образом, Сталина в 1953-м сменил Хрущёв, умудрившийся отодвинуть от власти и военных, и жандармских; и превративший партию Сталина в секту неприкасаемых бюрократов. К моменту поступления Андреича в Краснодарское высшее военное авиационное училище, секта бюрократов уже добровольно капитулировала в так называемой Холодной войне перед Западом и лишилась власти; в России (СССР самораспустился) искали новый путь развития. Или, путь Реванша, скорее. Андреич талантов не демонстрировал, ему нравилось летать на вертолётах. Сирия, Украина, Польша. Снова полковник, Год 2024-й, как погиб – снова неизвестно. Как неизвестно и почему его вернуло в Александровича. Может в тех мирах закончились Николаи Романовы, а может и вообще человечество. Там всё шло именно к этому.

Впрочем, теперь это уже неважно. Ни один из Николаев моряком не был, а век двадцатый – это век борьбы за морское владычество. И сейчас владычицей морей являлась Британская Империя. Империя, над которой никогда не заходит солнце. Хм… Никогда не говори никогда. Зайдёт и солнце над Британией. Не завтра, но зайдёт обязательно. Мы с японцами для вас его и закатим, во всяком случае, очень постараемся, хоть сами японцы об этом пока даже не помышляют.

Вон, принц – сейчас убеждённый англофил, убеждённый в незыблемости их брито-великанского могущества. Зато у него отличный повар, а пользоваться палочками для еды нужно потренироваться. Не ново, конечно, в двадцать первом веке, палочками не умел пользоваться только их убеждённый противник, однако пользование на уровне посетителя российских суши-баров и японской аристократии конца века девятнадцатого – это очень большая разница. Нужна хорошо поставленная моторика, чтобы муху на лету ловить (Шутка? Да как сказать…). Так что завтракаем и ужинаем мы с ним вдвоём, в кают-компанию выходим только на обед. В пути (а переходим мы очень неспешно) нас догоняют пакет-боты: и наши, посольские; и японские.

- Ты теперь герой Японии, Ники (говорим, разумеется, по-английски), вся Япония сходится во мнении, что убить самурая с катаной тростью – под силу только Богам, или избранным ими героям.

- Не уверен, что я пытался убить этого сумасшедшего. Просто отмахнулся, как попало, а он глазом и наткнулся. Сам. Оставь. Наш Бог не приветствует даже такие убийства.

- А я и не говорю про вашего, ты сейчас в Японии, твоей рукой вели наши Боги. Ладно-ладно, умолкаю.

Что я собираюсь предложить Божественному Тэнно, Императору Мэйдзи? Пока НИ-ЧЕ-ГО! Пока только собственное дружелюбие, даже без гарантии, что это дружелюбие поддержит Государь-Император. Сан-Саныч суров. Реально суров. В Турецкую лично стоял в первой линии обстрела, на его глазах гибли друзья. Каково это, в первой шеренге под обстрелом? Николаи Романовы в боях прожили три жизни, но такого никто из них никогда не испытывал. Крут отец, спорить не о чем. Он с полным правом мог сказать – «Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать». И ждала его Европа. Покорно ждала.

Однако. Храбрости (силы воли) батюшка великой, а силы духа ему явно недовесили. Русский Богатырь (Александр Миротворец) был безропотным подкаблучником своей миниатюрной супруги. Баборабом, де-факто. Огромный, могучий медведь, женатый на тонкой и изящной, но смертельно ядовитой змее. Принцесса Датская… Невеста его старшего брата, доставшаяся Сан-Санычу «по наследству». Она наверняка хотела как лучше, а получилось так, как получилось. Мать…

Мать? Конечно мать! Все четыре жизни именно её Николай и считал матерью, несмотря на «вновь открывшиеся обстоятельства». Ладно, о ней потом подумаем. Мы, Николай Второй-Кровавый-Святой. Мы здесь есть медведь с ядовитыми зубами и реакцией, как у кобры-мамы. Мы уже и коммунистами были, и танкистами, и лётчиками. Только датчанами не были и никогда не будем. Плевать нам на вашу Данию, Маман. Только союз Трёх Императоров (Мэйдзи, Гогенцоллерн, Романов) имеет шанс покончить с англосаксонским игом. Вы ведь этого не знаете, любимая матушка, но в двадцать первом веке, эти новые вавилоняне объявили равноправие более чем тридцати гендеров. Вернее, двух гендеров и тридцати типов педерастов. Да, и ваша любимая Дания там размножалась только за счёт приёма эмигрантов. Негров и арабов.

Нет, немцев я и сам побаиваюсь, это есть, это правда. Немец сейчас на пике своей национальной пассионарности. Как и японец, впрочем, и не случайно они сошлись в союзе во Вторую Мировую. Проиграли, это факт, но шанс они имели. Реальный шанс. Захватили бы японцы Панамский канал, и американцы бы сразу «поплыли». Воевать вокруг мыса Горн не способна даже их экономика. Чего им не хватило? Третьего императора, не хватило России, СССР, Российской империи, называйте, как хотите.

Немцы, маман? Коварные варвары-тевтоны? Сочувствую вашей Дании, но мы, русские, видали варваров и поковарнее. Причём, в зеркале, если честно. Весь Улус Джучи уже наш, хотя мы всё ещё сокрушаемся про Иго. Да, скифы мы, да, азиаты, с раскосыми и жадными глазами. Мы – новая цивилизация, для простоты понимания обывателям – Третий Рим, после которого Четвёртому не бывать. После нас (если что) вообще ничего здесь не останется. Ничего живого. Даже травы и тараканов. Русские, уходя погасят свет для всех, я это точно знаю. А зачем нам мир, если в нём нет России? Богоспасаемой России. Логично, ведь? Это не расизм и не нацизм. Мы русские, и с нами Бог. А Дания ваша? Ей под Германией даже лучше будет, Маман. Неспособна ваша Дания жить сама по себе. Либо под Германией ей лежать, либо под Британией. Пусть будет под Германией. Так лучше. Нам лучше. И Дании вашей, да.

Логика ответов матери будет примерно такая. Поймёт? Конечно нет, поэтому озвучивать заранее это бесполезно. Пусть выпрашивает ответы по параграфам, с обсуждением каждого в отдельности. Тевтоны свиньи? Несомненно, майне либе мутер, но это наши боевые свиньи. Хотя, и для такой откровенности ей ещё расти и расти. О, ужин.

- Ники! Я хочу тебя предостеречь.

- Давай!

- Ты планируешь встречу с Императором…

- Планирую.

- Что ты знаешь про ГЭНРО?

- Почти ничего. Сейчас председатель ГЭНРО Ито Хиробуми. Учёный человек. Сторонник скорее союза с Россией, чем наоборот, ибо понимает, что с окончанием постройки Великого Сибирского Пути, Россия начнёт здесь разыгрывать совсем другие ставки. Ставки, которые Японии будет просто нечем поддержать.

- У вас хорошая разведка.

- Не такая хорошая, как тебе показалось. Многое мы пока покупаем. А почему ты спросил про ГЭНРО? Я всерьёз рассчитываю в него войти, кстати. Чем я не зять для Императора Мэйдзи? Подходящая для меня дочь у него есть.

- Масако… Ты серьёзно?

- Решать это Императору, сам понимаешь. Отец у меня ещё тот оригинал, маловероятно, но всё возможно, этого не отнять. Насчёт ГЭНРО я не волнуюсь, даже если не войду в его состав. Ну что он, ваш ГЭНРО, сможет у нас существенного забрать? Владивосток, с очень громким названием, и, в основном, деревянной застройкой? Пусть! Это для нас повод. В ответ мы, как минимум, разорим ваш Хоккайдо. Не завоюем, заметь, а именно разорим. Всё сожжём и угоним полон, как во времена благословенного средневековья. С Сахалина, казаки переправятся туда на лодках, а казаков у нас очень много и Сахалин большой. Только позови и пообещай Хоккайдо… Мы не боимся, брат.

Глава 2

Жениться на японской принцессе сам Николай не планировал: во-первых, её совершеннолетия ждать ещё целых тринадцать лет (это было бы вполне нормально в веке двадцать первом, но на дворе опять девятнадцатый), а во-вторых, такой брак будет практически равнозначен полноценному военному союзу, и японцы обязательно этим воспользуются, втянув Россию в какой-нибудь ей ненужный блудняк. Конечно, воевать всё равно придётся, и союз с Японией в перспективе нужен, но решать - когда воевать и с кем - должна именно Россия. Из двух путей, самурай выбирает тот, который ведёт его к смерти, а нам нужна Победа.

Но почему-бы не оженить того-же Мишкина? Через тринадцать лет ему исполнится двадцать шесть, и он всё ещё будет холостяком, да и время как раз наступит подходящее для заключения союзов, которые вступят в Первую мировую. Войны не избежать, это очевидно, значит и оттягивать её, как в прошлый раз, не стоит. 1904-05 – самое время, как раз. Как раз англичане (не без нашей помощи) завязнут в Южной Африке. Завязнут, никуда не денутся, от золота они не отступятся, и вот тогда у нас будет подходящий момент для удара. А пока пусть всё идёт, как и в прошлый раз. До пересмотра итогов Японо-китайской войны 1894-95 годов.

- Мы не боимся потерять Владивосток, - повторил Николай, - всё равно это будет временная потеря. Мы и Москву когда-то сдавали, но усилило ли её взятие позиции Наполеона? Вопрос риторический. Через два года русская армия взяла Париж. Эх, надо было его разрушить и солью руины засыпать, как римляне поступили с Карфагеном. Я именно так бы и сделал. И сделаю обязательно, если повод дадут. Ваш ГЭНРО совершит очень большую ошибку, если решит задержать наше продвижение к Великому океану, это нас только ускорит.

- Я понимаю, Ники, многие разумные люди это понимают, но есть силы, толкающие нас именно на этот шаг. Ты снова расслабил спину.

Спину сильно ломило, но это с непривычки. С регулярными тренировками придёт и привычка.

- Демоны хотят остановить строительство нашего Великого Сибирского пути, - мрачно усмехнулся Наследник-Цесаревич, выпрямляясь, - мы в курсе. Также мы в курсе, что этот шаг вы сейчас не сделаете. В ГЭНРО скоро поймут, что лишить нас доли Китая никак не получится. Россия имеет с Империей Цинь протяжённую сухопутную границу, которую демоны не контролируют. Мы – единственная из Великих держав, которая не зависит от морской торговли. Ну, или почти не зависит. Какие-то перевозки станут дороже, но это мы как-нибудь переживём. Появится дополнительный стимул проложить железную дорогу через Восточный Туркестан. Япония от этого точно ничего не выиграет.

- Демоны – это британцы?

- И британцы тоже. Весь Запад. Вся их цивилизация.

- Российскую Империю ты к западной цивилизации не относишь?

- Конечно нет. Мы – цивилизация севера. Русские – это не народ, не этнос, а именно отдельная цивилизация. Мы наследники Улуса Джучи, в том числе. Какой уж тут запад?

- Интересно.

«Ещё как! Мы, Николай Кровавый-Святой ещё примем титул Великого Хана Монголов…»

Отец, после довольно эмоционального общения по телеграфу, дал разрешение продолжать визит, и завтра Николаю предстояла аудиенция у Микадо. Почти готов, жаль, японский язык (за исключением отдельных фраз) за такое короткое время выучить невозможно, придётся общаться на языке потенциального противника. Ну, ничего. Это тоже можно считать – трофей. Выучим и японский. Память у Александровича почти феноменальная, у остальных Николаев с этим было хуже.

Убедить отца помогли архиепископ Токийский - Николай Японский (Иван Касаткин) и, неожиданно, имперский посланник – Дмитрий Егорович Шевич, который сначала настаивал на прекращении визита. Всего за неделю, настроение японского общества поменялось с настороженного, на восторженное. Японцы массово принимали православие, а новорожденных так же массово называли Николаями. Британцам в этой стране теперь будет нелегко интриговать против России, а ведь это только начало.

Собственно, а что России делить с Японией? Рыбу в Охотском море? Маньчжурию? И то, и другое отлично делится без войны. За поддержку итогов Японо-китайской войны и Симонсекского договора, японцы дадут многое. Им самим будет выгодно разделить Маньчжурию, чтобы не оказаться в одиночестве перед «мировым сообществом». К тому-же, земли, севернее линии Чита-Владивосток, им не слишком то интересны. «Дикое поле» Дальнего востока, для них (в отличии от нас) - это тупик, развивать который не имеет смысла. Ляодунский полуостров и Порт-Артур не нужны уже нам. Незамерзающий порт на Тихом океане и военно-морская база так и просится в чудесную бухту Врангеля, не зря её называют Находкой.

Микадо не разочаровал. Наследник-Цесаревич Российской Империи Николай Александрович Романов был пожалован им титулом князя Курильского. В княжество вошли Шикотан, Итуруп, Кунашир и Гряда Хабомаи, то есть все «Северные территории», те самые, которые в другой истории служили «яблоком раздора» и в двадцать первом веке. Конечно, территория княжества оставалась в японской юрисдикции (вассалитет), но получала довольно широкую автономию. Позже, такой статус будут называть свободной экономической зоной. Отказываться от такого подарка – идиотизм, поэтому Николай его принял, даже не согласовывая с отцом.

Конфликта с Сан-Санычем, Александрович не боялся. Поорёт и остынет. Да и осталось ему всего три года. Если что – переживём это время в опале, в худшем варианте, других наследников у отца просто нет. Георгий смертельно болен, это уже известно, а Михаил…? Его отец считает ни на что неспособным. Безрассудно храбр и благороден – это, пожалуй, худшие качества для Государя-Императора. Нет, поорёт и остынет, всё правильно.

Зато автономное Курильское княжество даёт большие возможности прямо сейчас, не нужно ждать три года до восхождения на Российский Императорский Престол. Конечно, свободная экономическая зона в этой заднице мира пока никому не нужна, никто не будет в неё инвестировать, но есть идея. Почему бы прямо сейчас не зарегистрировать частную военную компанию? Кто не в курсе, что частные военные компании – это очень удобный инструмент, а частными, независимыми и коммерческими они являются исключительно в области юридического права, а не де-факто? Международные законы о деятельности ЧВК ещё не написаны, поэтому ничто не мешает им использовать артиллерию, а скоро и авиацию. Под запретом только флот, но и это можно обойти. Закон о каперстве есть, британцы даже не предполагают, что его можно использовать против них самих. А ведь можно, ещё как можно. И это теперь моё, независимое от отца княжество.

Николай намекнул Императору Мэйдзи, что достойно отдарится через три с половиной года, когда займёт престол. Пусть запомнит, а через три с половиной года удивится. Быть ему Светлейшим Князем Либавы. И там пусть будет свободная экономическая зона. Флот на Балтике Российской Империи не нужен, ей нужен Северный флот, «самый флот». Мурманск, Киркенес, Петсамо, Шпицберген. Балтику отлично защитят береговые укрепления и минные поля, даже если сумрачные тевтоны не вступят в наш союз, а они вступят. Обязательно вступят.

В прошлый раз, Николай считал Вильгельма сумасшедшим и просчитался. Кузен экстравагантен, этого не отнять, но он точно не сумасшедший. Просчитался, не дали ему британцы времени до 1918 года, но кто тогда не просчитался, кроме американских (еврейских) банкиров?

* * *

- Не орите, как смерд, Ваше Величество, стыдно-с, право…

- Что-ооо?

Замахнулся «русский медведь» на полный рубль, как пьяный купчик. Короткий в солнечное сплетение правой, чтобы сбить дыхание, и такой-же левой в печень, для фиксации.

- Не ори, говорю. Я не глухой. Даже если я теперь не твой наследник, то всё равно – я князь Курильский.

Визит в Японию завершился всенародным праздником. Теперь двадцати трёхлетие (и последующие «летия») Николая Романова будут в Японии выходным днём. Мелочь, а приятно.

- И руками не маши, как колхозник. Я считал тебя намного умнее, отец. Срамота!

Николай достал из-за голенища сапога плоскую серебренную фляжку и разлил грамм по пятьдесят.

- Я - японский князь. Ведите себя соответственно этикету, Ваше Императорское Величество. Казнить меня вы в праве, но оскорбления действием я не потерплю.

- Оххх, - выдохнул «Миротворец», - это тебя в Японии научили? И кто такой колхозник?

- Ваше здоровье, Государь, - уклонился от ответа Николай, замахивая полтинничек «шустовского», - всю программу визита я выполнил. Вассалитет Курильского княжества, в моём лице, ничем Российскую Империю не обязывает. Такой бы я никогда не принял, отец.

- Как ты меня, Ники… Как конь копытом…

- Извините, Государь. Но кулак у вас как молот, я побоялся не выжить после такого удара.

Александр Третий, как раз проглатывающий свой полтинничек, закашлялся, подавившись смехом. Пришлось стучать ему по спине. На шум сбежалась целая толпа, во главе с маман.

- Вон! – медведем взревел едва прокашлявшийся Александр Третий, со слезами от смеха в глазах, толпа исполнила приказ мгновенно, - а я ведь тебя хлюпиком считал.

- И правильно считали, Государь. Подковы я ломать не могу.

- Красава! А как ты меня вырубил?

- Закон физики, Государь. Недостаток силы можно компенсировать скоростью. Покорнейше прошу принять мои извинения. Я даже подумать не успел.

Александр Третий взоржал как конь, в кабинет снова ворвалась мать, и снова была молча отослана. Ох, достанется сегодня Сан-Санычу.

- Дурачком я тебя считал, Ники. Извини. Дурачком и слабачком. Только после твоего «копыта» и понял, что зря. Зачем тебе, будущему Императору, вассальное от японцев княжество? Ты хоть представляешь, что мне пришлось по этому поводу выслушать?

- От маман?

- И от неё тоже, - кивнул Сан-Саныч и с грустью посмотрел на опустевшую стопку, - у тебя ещё есть?

«Есть, как не есть. Мы готовились».

Из-за левого голенища извлеклась ещё одна фляжка.

- Скажите, Государь, а какова цель вашей внешней политики? Вернуть Франции Эльзас и Лотарингию, а Дании Шлезвиг и Гольштейн русскими штыками?

Проглотивший «по-второй», Государь Император злобно зыркнул, но сдержался.

- Деньги нам нужны, Ники. Великий Сибирский Путь будем строить за счёт казны, но на что содержать армию и флот? Да и прочий бюджет? Французы обещают полтора миллиарда. И кроме того, поддержку в вопросе Проливов.

- И вы им поверили, Государь? Я про Проливы. Кстати, а зачем они нам? Ну, допустим, выйдем мы из Чёрного моря в Средиземное, а дальше? Мальта, Гибралтар, Суэцкий канал. Такая же лужа, только закупоренная уже британцами. Французы будут с нами воевать против них?

- Нет конечно.

- А ведь придётся. Тогда зачем нам такой союз? Скажите, Государь, а наша маман права, в своей патологической ненависти к тевтонам?

- Да нет, конечно. Мало ли, кто с кем воевал. Но деньги то нужны.

- Не верю я в полтора миллиарда. К тому-же, в кредит берёшь чужие и на время, а отдавать придётся свои и навсегда.

- Хорошо сказал. И что-же теперь, не брать?

- Брать, но с таким расчётом, что отдавать не придётся.

- Как это?

- Очевидно, Государь. Кредитора к тому времени должно не стать.

- Ты, вообще, о чём, Ники? Как это не станет кредитора?

- О том самом, отец. Просто не станет самой Франции. Она лично вам дорога? Эти мерзавцы не оценили наше великодушие в Париже в 1814-ом. Если вы оставите меня наследником, я им это обязательно припомню. Всю Крымскую войну, каждый шаг, каждый выстрел. Эти твари заслуживают Германской оккупации.

- Вот оно как… И кто же тебя воспитал таким, сын… Или это саблей по башке? Японский князь, япона мать… Широко замышляешь, Ники, штаны-то не порвутся?

- Мечом. Катана – это меч. Если вы мне поможете, то штаны точно не порвутся, Государь. И маман нам прямо сейчас нервировать не придётся. У меня есть план. Тихий. Кредиты французов нам сейчас и правда очень пригодятся. И британцев, и американцев, и германцев. Нужны не только деньги, но и технологии. Мы отстаём в развитии лет на пятьдесят, и должны наверстать их за пятнадцать, иначе нас сомнут. Так что брать будем у всех.

- А отдавать ты их планируешь сталью?

- Кому как. Не только сталью, есть ещё задумки, но, в принципе, верно, Государь, - почтительно поклонился Наследник-Цесаревич – точно, что не золотом.

- Ладно. Излагай свой план.

На провокацию с манифестом о замене наследника, отца пришлось уговаривать неделю. Упёрся: «Такими вещами не шутят!» и всё тут. Шутят, ещё как шутят, если это нужно для дела. Усложняло задачу невозможность открыть Императору послезнание, поэтому пришлось прибегнуть к грязному шантажу – либо этот обманный (подлый) манифест и подковёрная (подлая) политика, либо он, Николай, на самом деле откажется от наследования, ибо не видит возможности сохранить Империю в «белых перчатках».

- Мы играем с шулерами, Государь. Я считаю клиническим идиотизмом попытки обыграть их честно. Все тузы из колоды они уже рассовали по рукавам. Мировая война неизбежна. Земля оказалась слишком тесной, колонии уже поделены, скоро начнётся их передел.

- Нам не нужны колонии, Ники.

- Зато мы им нужны, отец. Наша Сибирь – слишком лакомый кусок. И не только Сибирь. Мы уже потеряли Аляску.

- Продали.

- Продали, - кивнул Николай, - но под нажимом и за гроши. Я не хочу войти в историю, как Император, которого вынудили продать Сибирь. Либо мы подменяем колоду, и начинаем жульничать сами, либо играйте без меня, Государь. В настоящей игре я шансов не вижу.

- Вынудили… Хотя… А что нам даст «подлый» манифест?

- Он сделает меня и вас настоящими единомышленниками, Государь. Он разделит нашу политику на реальную и публичную, как это практикуется у британцев, у которых нет постоянных друзей, только постоянные интересы. Раз мы понимаем, что Мировая война неизбежна, к ней нужно начинать готовиться уже сейчас. Тайно готовиться. У нас на всё это пятнадцать лет. Чуть меньше, чуть больше. После раздела Китая на сферы влияния, настанет наша очередь. Очередь всех европейских Империй, прямых конкурентов британцам.

- Всех? Чушь! Им такое не под силу.

«Ещё как под силу и однажды они этот трюк уже провернули. Но как заставить тебя в это поверить?»

- Если столкнут нас с Германией, Австро-Венгрией и Турцией, то это вполне реальный исход, Государь. Такая война может затянуться лет на пять, и обязательно закончится революциями у всех её участников. Эти революции Британия нам и профинансирует.

- Нагнетаешь, Ники.

- Если бы, отец. Наше развитие, развитие Германии – для них смертельная угроза. И для её устранения они пойдут на любые подлости.

- Допустим. Всё равно не понимаю, для чего нужен этот фальшивый манифест? Что Жорка болен, известно уже всем. Самим бы так до революции не доиграться…

«В корень зрите, Самодержец Всероссийский. Революция-лайт нам сейчас и нужна. Чистка элиты. Но это ты точно не примешь».

- Есть ещё одна причина, Государь. Я бы хотел, чтобы принцесса Гессен-Дармштадтская сама пошла на разрыв отношений.

- Каких ещё отношений? Вы даже не помолвлены.

- Официально нет. Но я уже сделал ей предложение. Это нужно мне лично, отец. Не хочу её обижать.

- Странный ты какой-то стал. Планируешь стать новым Аттилой и Игнатием Лойолой в одном лице, а из-за такой ерунды сантименты разводишь. Ладно. Каждый сходит с ума по-своему. Быть посему. Причина странная, но цель правильная. Не пара она тебе. Постой-постой, ты что, в Японии и жену себе присмотрел?

- Нет, Государь. Дочь у Микадо ещё маленькая, разве что Мишкину подойдёт. Я пока возьму паузу для раздумий и расчётов. Обещаю с вами советоваться.

- И с матерью!

- Так точно, Государь. И с маман обязательно.

- Ладно, уговорил. Давай дальше. Двойная политика, говоришь? А ты хоть понимаешь, что в тайне такое точно не удержать?

- Конечно! Понимаю, Государь. Как говорил один очень неглупый человек: «что знают двое – знает и свинья».

- Неплохо сказано! Макиавелли?

- Не помню, Ваше Величество. – соврал Николай, - Но, если мы знаем, что тайну всё равно не удастся сохранить, её нужно спрятать в целой куче таких тайн. Вести одновременно десяток тайных переговоров, зачастую, с противоречащими целями. Вечно хранить эту тайну не удастся, но вечно нам и не требуется. Лет пятнадцать, максимум.

- Переговоров с кем?

- Со всеми, Государь. С Британией, Францией, Германией, Австро-Венгрией, Турцией, Японией, Североамериканскими штатами, Испанией и так далее. Противоречий у них между собой хватает, поэтому они постараются объять необъятное, а возможности их разведок ограничены, авось, до главного и не докопаются. Опавший лист лучше всего прятать в лесу.

- Соображаешь, - удовлетворённо кивнул Александр Третий, - Значит, говоришь – скорость может компенсировать силу?

- Это не я говорю, это физика, Государь. Причём скорость в этой формуле в квадрате.

- Не учил, а жаль.

Глава 3

Манифест о смене Наследника Российского Престола ожидаемо вызвал бурные обсуждения. И в обществе, и в армии, и во дворцах. Причины этого решения не озвучивались, но японские приключения опального Цесаревича были известны всем. Принятия Николаем титула вассального японскому Императору Курильского князя не могло не взбесить Императора Российского.

С Государем Александром Третьим, генерала Гриппенберга связывали по-настоящему дружеские отношения, ещё со времён Турецкой войны, поэтому в обсуждениях он всецело поддерживал его решение: «Сопляк обнаглел! Поделом ему!» Впрочем, это было почти единодушное мнение. Единственное, что смущало – болезнь нового Наследника-Цесаревича Георгия (поговаривали про тяжёлую форму туберкулёза), но ведь есть ещё Михаил. Он, конечно, мал пока, но ведь и Государь не стар.

Князя Курильского (по слухам) сослали в Архангельскую губернию, на самый север, за Полярный круг, командовать то ли ротой, то ли батальоном, официально лишили всех полагающихся ему при рождении государственных наград и великокняжеского содержания. Через месяц о нём и вспоминать перестали.

Российская Империя строила Великий Сибирский путь и собиралась начать строительство железной дороги на Кольский полуостров, где Государь повелел основать новый город Романов-на-Мурмане и построить морской порт. На торжественную церемонию закладки первого камня нового города был приглашён генерал-лейтенант Гриппенберг. Ему же было поручено инспектировать ход строительства дороги, поэтому добирался до места Оскар Казимирович почти месяц.

Решение Государя о создании почти миллионной Трудовой армии, которое, по началу, не встретило понимания даже у самого генерала, в будущей столице русского севера, уже не выглядело спонтанным и непродуманным. Город и порт уже строились, причём невиданными темпами. Германские, шведские, датские и даже американские пароходы, числом под три десятка разгружались у двух деревянных (временных) причальных стенок и при помощи шлюпок на каменистые пляжи. Рельсы, шпалы, уголь, строевой лес и прочие материалы; здесь, похоже, помимо Трудовой армии, сейчас находилась и половина Балтийского флота. Над бараками и казармами курились дымы, артельные готовили обед.

Резиденцией Государю служил один из бараков.

- Бедненько? – спросил Император, обнимая старого друга.

- Лиха беда начало, Ваше Величество. Государь Пётр Великий Санкт-Петербург начинал с избы.

- Верно понимаешь, Оскар Казимирович. Как дорога?

- Удивлён, Ваше Величество. Приятно удивлён. Работа кипит, организовано всё отменно, как будто германцы строят. Тысяч под сто работников, а все накормлены-напоены, спят под крышей, даже церкви временные во всех посёлках есть.

- Титулование оставь. Пойдём, я тебя с этим германцем познакомлю.

В пехотном капитане было не просто признать опального Наследника-Цесаревича. Японский (или даже обезьянский) князь, как его презрительно называли (когда вспоминали) в обществе, возмужал. Даже заматерел. Раздался в плечах и, несмотря на невыдающийся рост, выглядел настоящим богатырём. Короткая стрижка, чисто выбритое, обветренное лицо, загоревшее, под, незаходящим летом, заполярным солнцем. По стати отцу уступает, но… Буйвол значительно сильнее ягуара, однако охотятся ягуары на буйволов, а не наоборот.

- Знакомься, Оскар Казимирович.

- Мы знакомы, Государь.

- Нет. – усмехнулся Александр Третий, - Знакомься, перед тобой Государь-Император Николай Второй.

«Шок – это по-нашему. Умеет отец создавать ситуации».

- Удивлён?

- Не то слово, Государь.

- Ну и хорошо, значит, мы пока всё делаем правильно. Государем теперь величай его, меня называй по имени отчеству. Манифест был подлым обманом.

- Это я уже понял, Госу… Александр Александрович. Но зачем?

- Надо друг, так надо. Пойдём перекусим с дороги, горло промочим, а после поговорим.

Перекусили. Без особых разносолов, но вкусно. Прислуживал обычный солдатик, похоже, денщик Николая. Аперитив разлил сам Госу… Александр Александрович.

- Зачем, спрашиваешь… Плохи наши дела, Оскар Казимирович. Ведут нашу Россию к мировой войне, к которой мы не готовы. Осталось до неё лет пятнадцать, не больше, вот и хитрим, подличаем, чтоб хоть как-то успеть к ней подготовиться. И на тебя у нового Государя есть расчёт. С моей рекомендации, разумеется.

- Это большая честь для меня…

- Погоди, - оборвал Александр Третий, - ты сначала послушай, что тебе предлагается, может и откажешься ещё. Давай, Ники.

- Дела наши не совсем чтобы дрянь, но и хорошими, или даже удовлетворительными их назвать нельзя, Оскар Казимирович. Колонии поделены, бесхозных земель не осталось, значит, скоро начнётся их передел. А это мировая война. Отсидеться в стороне от неё нам не дадут, согласны?

- Но у нас ведь нет колоний, Государь.

- Это мы так считаем. А для них и наш Туркестан, и Сибирь, и Дальний восток – это колонии, которые можно у нас отнять и поделить. Привислинские губернии Польши, Великое княжество Финляндское – само собой. Отсидеться нам не дадут, воевать всё равно придётся.

- Мы можем мобилизовать три миллиона, Государь.

- Можем и пять, Оскар Казимирович, только вооружать их нам будет нечем. Разве что пиками, из кос перекованными. Вы ведь в курсе, сколько мы сейчас можем производить винтовок и патронов, это я про артиллерию даже не вспоминаю. Кого сейчас испугают пять миллионов крестьян, вооружённых пиками, как в Средневековье? Флот… Машины закупаем, броневую сталь закупаем, артиллерию закупаем, а на что? Что у нас есть на продажу, кроме зерна? А если неурожай, как в прошлом году? А если все сговорятся, как в Крымскую? Скажете – невозможно такое?

- Всё возможно, Государь.

- Вот и мы также подумали. Надёжных союзников у нас нет, и быть не может, предать может любой, в любой момент, поэтому вся надежда теперь только на свои силы. На собственные армию, флот и промышленность. Шанс есть, Оскар Казимирович, но для этого нам нужно хитрить. Притворяться слабыми, зависимыми. Идти на сделки, вроде той, что сейчас заключили с Францией. Идти на подлые манифесты, на откровенную ложь. Иначе нас сомнут. Вы готовы на это? Готовы ли вы пожертвовать не жизнью, а честью ради России?

- Я не вижу в этом бесчестия, Государь. Я вашему батюшке ещё после Берлинского конгресса говорил, что надеяться нам не на что. Кругом враги, а обмануть врага – это не бесчестие, а доблесть.

Генерал Гриппенберг заметил, что Николай скосил глаза и получил чуть заметный подтверждающий кивок отца.

- Я предлагаю вам пост Военного министра в нашем «подлом» кабинете. Отсюда вы выйдете опальным и уволенным со службы без мундира и пенсии.

- Как вы, Государь. – улыбнулся генерал.

- Как я. – улыбнулся в ответ Николай, - Сразу за реформу армии нам браться не с руки. Не умеем пока, да и настораживать потенциальных противников не хочется.

- Эка вы ласково их супостатов обозвали, Государь.

- Не все из них станут врагами, Оскар Казимирович. Во всяком случае – не сразу. Вы создадите частную армию, армию наёмников. Я называю это – Частная Военная Компания. Для начала – пару бригад, которые будут постоянно воевать по найму.

- Новая ипостась швейцарских наёмников?

- Именно так, Оскар Казимирович. Первым нанимателем буду я, как Князь Курильский. Поучаствуем в Японо-китайской, чтобы заслужить репутацию, а потом посмотрим. Скучать ЧВК Гриппенберга точно не придётся, это я вам обещаю. Через десять лет, вы должны быть готовы реформировать нашу армию по итогам накопленного опыта, поэтому будете всегда в боях. Вопросы?

- Есть, Государь. Я живу на жалование.

- Мы в курсе, генерал. Казна Курильского княжества в вашем распоряжении. Казначея и интенданта подберите сами.

- Благодарю за доверие. В наёмные войска собирать только русских?

- Нет. Открывайте вербовочные конторы по всей Европе. Из русских собирайте только штаб и офицеров на ключевые (по вашему мнению) должности.

- Что им можно обещать?

Николай снова покосился на отца. Тот кивнул и протянул Гриппенбергу бумаги.

- Читай.

Вот это да. Указы о производстве в генерал-фельдмаршалы, награждении Орденом Андрея Первозванного, производстве в Военные министры Российской Империи. Только вот дата… Первое января, 1903 года. Подписи: Александр Третий, Николай Второй.

- Остальных тоже не обидим. И званиями, и наградами. А пока только деньгами, Оскар Казимирович. Постарайся собрать побольше иностранцев. Так надо.

* * *

В сентябре 1892 года пришло известие о помолвке Виктории Алисы Елены Луизы Беатрисы, принцессы Гессен-Дармштадтской, в другой истории Императрицы Александры Фёдоровны, любимой жены того Николая Александровича, с австрийским эрцгерцогом Францем-Фердинандом. Что-ж, шанс стать Императрицей у Аликс снова есть, хоть на этот раз и не Российской. Сохранились ли у Николая чувства к этой женщине? Скорее да. Во всяком случае, зла он ей точно не желал. И не винил. Сам дурак, нечего искать виноватых на стороне.

В ноябре, капитан Романов был срочно вызван в Санкт-Петербург. Сильно заболел Наследник-Цесаревич. В телеграмме отца стоял код «g1», значит ситуация критическая, Жорка при смерти.

«Странно. В прошлый раз такого не было. Хотя… Чего уж тут странного. Все болезни от нервов, во всяком случае, многие так утверждают. Прости, брат, но ты человек военный. Твоя жизнь понадобилась Империи, а преждевременная смерть будет не напрасной. Клянусь!»

В принципе, дела в Мурманске (а именно так называл этот город Николай) уже перешли в рутинную стадию. Все подрядчики и поставщики были законтрактованы, залегания никелевой руды и апатитов найдены. Не рыбный же промысел организовывать будущему Императору, в конце то концов. Действительно, пора!

Как же хорошо быть необременённым свитой, всё сопровождение – денщик Прокоп Вяткин, да учитель японского (не только языка, а вообще японского, он же, по совместительству, телохранитель) Сато Исуми. Домчались за две недели, но всё равно не успели.

- Не вини себя.

- Я не виню.

- Я же вижу.

- И я вижу, что ты себя винишь.

- Мне есть – за что.

- И мне есть. Мы с тобой теперь за всё в ответе напополам, отец.

- Хорошо, что понимаешь. Я назначаю дату твоей коронации, Ники. Сразу, после Крещения. И не спорь.

-Не спорю, отец. Но тебя на рыбалку я не отпущу. Будем соправителями.

- Будем, - тяжело вздохнул Сан-Саныч, - жену-то выбрал?

- В тундре что ли? Нет, конечно. К тому-же, я ведь слово дал – советоваться с тобой.

- И с матерью.

- С ней тоже, но её голос консультативный, Государь ты.

Собственно говоря, после тщательного взвешивания всех возможных вариантов, Николай уже нашёл довольно интересный вариант – дочь Чулалонгкорна, короля Таиланда Рамы Пятого. Какую именно из дочерей – неважно, ни одной не видел, лишь бы за ней отдали в наследство протекторат над малайскими провинциями. Четыре Султаната: Кедах, Келантан, Тренгану и Перлис, которые Таиланду всё равно не удержать. А ведь там можно прокопать канал, обесценивающий британское владение Сингапуром. Не полностью, конечно, но довольно значительно. Будет повод для торговли. Можем копать, можем не копать. Просто отберут? Пусть попробуют. Смогут, если сильно захотят, сомнений нет, но это будет им стоить слишком дорого, и где-нибудь им обязательно не хватит сил. «Тонкая красная линия» не просто тонкая, она очень тонкая, слишком растянулись британцы. На султанаты плевать, это те самые камни, которые сейчас самое время разбрасывать. Когда придёт время собирать, к ним и Сингапур прилипнуть может.

- Отпустишь меня после коронации в путешествие?

- Куда на этот раз?

- Туда же, на восток. Пора нам ещё одну столицу закладывать. Сам посуди: когда Великий Сибирский путь проложим, от Санкт-Петербурга до Владивостока можно будет добраться за две недели, это как раньше на лошадях до Москвы. Телеграф, опять же. Пора нам прорубать окно в Азию, пока мы там в замочную скважину подглядываем. Не солидно это.

- Не потянем по бюджету, Ники. И так с этим твоим «Мурманском» и трудовой армией он по всем швам трещит. Витте стонет, будто его на адской сковородке поджаривают.

- Пусть стонет, - махнул рукой Николай, - я его не сильно ограблю. «Потрясёт» ещё своих любимых французов. А не дадут – женюсь на сестре Вильгельма.

- Ты серьёзно?

- Нет, конечно. Я что, идиот? Вилли жадный и хорошее приданное точно не даст. Но франки то этого не знают. Мало ли – вдруг у меня любовь. Она, говорят, зла. Заеду после коронации в Берлин, познакомлюсь с девочками, потанцуем…

- Никак не привыкну к твоей циничности.

- Вот и хорошо. Значит, они тем более такого не ожидают. Деньги найдём, отец. Меня больше не золото волнует, а промышленность и технологии. Сами мы Дальний восток за пятнадцать лет не разовьём, нужно привлекать американцев и японцев. Причём, обязательно в паре, чтобы конкурировали за подряды, как сейчас французы с германцами на Севере.

- Разделяй и властвуй?

- Конечно! И ещё – Горе побеждённым. А пока, если уж Витте сильно на адской сковороде подгорает, нужно сократить затраты на флот. То, что сейчас возможно построить, к Войне трижды устареть успеет. Это у британцев выхода нет – вот и пусть тратятся, а мы подождём.

- А если раньше начнётся?

- Даже если и так. Какие задачи будут у флота? И Балтику, и подход к Босфору завалят минами. Будут морячки в портах сидеть под защитой береговых батарей и жалование от казны ни за что получать. Флот нам нужен будет в Мурманске и на Дальнем востоке, там океаны, а не лужи, там размах, там масштаб. А эти…, пеньки твои заплесневевшие, всё о Константинополе мечтают. Дураки! На кой он нам сдался? Пять миллионов дармоедов кормить, ради креста над Святой Софией? Когда мы победим в Мировой войне, османы сами его установят и за всё извинятся.

- Ох и наплодим мы недовольных, Ники.

- Умные нас поймут, Государь, а дураков лучше прямо сейчас выявить и от власти отстранить. И дядю Алексея в первую очередь, вместе со всеми его подпевалами.

- Злой ты, Ники.

- Решать тебе, отец. – пожал плечами Николай, - Так что, отпустишь?

- Как быстро ты обернёшься?

- Не быстро. К концу 1893-го года. Хочу на Североамериканские штаты повнимательнее посмотреть. Вдруг и с ними воевать придётся. Нужно ведь подготовиться. Есть у меня предчувствия, что в стороне от Мировой войны они не останутся.

- Ладно, уговорил. А как же поиск невесты?

- Вернусь с предложением.

- Из Америки?

- Только если вернут приданным Аляску и Калифорнию. – улыбнулся Николай.

- Значит, можно не волноваться?

- Насчёт этого – точно. Гораздо интереснее вариант с Таиландом. Мне тамошний Самодержец понравился. С ним можно иметь дела…

- В самое пекло ведь влезем – между Францией и Британией.

- Именно, что между. Нас там будут холить и лелеять – и те, и другие. Кстати, столицу я планирую не во Владивостоке основать, а в бухте Находка. Не возражаешь?

- Назови город – Святой Георгий. Жоркин прах туда перевезём.

- Хорошая мысль, Государь, - почтительно склонился перед отцом Николай, - исполню со всем тщанием.

Глава 4

Коронация Его Императорского Величества, Государя-Императора Николая Второго, прошла спокойно. Не было давки на Ходынском поле, подарки раздавались в полицейских околотках Москвы. После, правда, пошли слухи, что полиция большую часть присвоила, но это уже такое. Народ и власть любить друг друга не могут, по природе, поэтому лучше всего, когда нелюбимая власть народом понимается на самом нижнем уровне властной пирамиды. Пусть. Менты для того Власти и нужны, чтобы народ их ненавидел. Именно их, а не Власть.

Манифест, при вступлении на престол Николая, был неожиданным для всех, кроме отца. Российская Империя переносит основной интерес своей внешней политики из Европы в Азию, из Атлантического океана в Тихий, что вполне логично с точки зрения географии. Развитие азиатской части Империи является приоритетом в его царствование, для чего будет создано министерство Развития Сибири и Дальнего востока (с чрезвычайными полномочиями), которое будет работать над переселенческой программой и созданием благоприятных условий развития промышленности в регионе.

Скромный мундир капитана 59-го пехотного Архангельского полка, в сочетании с голубой Андреевской лентой, смотрелся странно и даже вызывающе аскетично на балу в честь коронации, но переодеваться в гвардейское он отказался категорически.

- Вы позволите, Ваше Величество? – к Николаю подошёл посол Франции в России Гюстав Луи Ланн, маркиз де Монтебелло.

- Смотря что, дорогой маркиз. – улыбнулся Николай, - Критиковать мой мундир не позволю. Его я действительно выслужил, а не получил по праву рождения.

- И в мыслях такого не было, - улыбнулся в ответ француз, - всего лишь несколько вопросов по поводу вашего Манифеста.

- Это - пожалуйста.

- Поддерживаете ли вы заключение союзного договора, который сейчас прорабатывается?

- Конечно. Если этот союз будет не только против Тройственного и конкретно Германской Империи, а против любого агрессора.

- А кто ещё может выступить агрессором, Ваше Величество? – «включил дурака» Монтебелло.

- Да кто угодно, Ваше Сиятельство, - включил ответку Николай, - Турция, Британия, Япония и даже Североамериканские Соединённые Штаты.

- Это очень сомнительно.

- И тем не менее – такое не исключено. Мы ведь союз не на пару лет заключаем, а на десять. Это довольно большой срок, всё может произойти. Впрочем, моё мнение в этом вопросе консультативное. Европейской политикой продолжит заниматься Его Величество Александр Третий. Как решит – так и будет.

«На это вы никогда не пойдёте, но нам оно и не нужно. Десять лет войны точно не будет, сойдёт и прошлый вариант. Зато теперь Витте вытрясет из вас побольше и на лучших условиях. За всё нужно платить».

- Почему на десять, Ваше Величество?

- Дольше Тройственный союз не просуществует, дорогой маркиз, я в этом уверен. Союз Италии и Австро-Венгрии противоестественен, как лошадь с рогами. Рождение подобного урода не исключается, но проживёт он недолго. А если каким-то чудом проживёт дольше, то тем более нам интересен союз против любого возможного агрессора. Я удовлетворил ваше любопытство?

- Вполне, благодарю вас, Ваше Величество. – вида Монтебелло старался не подавать, но настроение у него заметно ухудшилось.

Сэр Роберт Мориер, посол Британской Империи поинтересовался – чего теперь ждать от России на востоке.

- Мы настроены на мирное развитие, сэр. На строительство железных дорог, новых городов и промышленных предприятий на СВОЕЙ территории. Три четверти Империи – это азиатская часть, сейчас почти незаселённая. Мы ютимся в Европе, где давно не хватает земли крестьянам. Великий Сибирский путь позволит нам этот перекос исправить. Это программа на десятилетия, Британской Империи не о чем волноваться.

Британец тоже остался недоволен, но его бы любой ответ не порадовал.

Посол Германской Империи Ганс фон Швейниц напротив, отошёл от Николая обнадёженный обещанием, что первый визит его состоится в Берлин, причём в ближайшее время.

- Чем ты так француза огорчил? – поинтересовался отец.

Выслушав пересказ беседы, усмехнулся: - Ох и наплачутся они с тобой. Кого с собой в путешествие планируешь взять?

- Из Петербурга никого. Нужно вызвать из Вены князя Лобанова-Ростовского, в Берлине с ним встретимся.

- Не любит тевтонов Алексей Борисович.

- Именно поэтому он и нужен мне в Берлине. На восток я его не повезу. Там мне нужен будет Алексей Петрович Извольский.

- Этот ведь англофил.

- Вот и направлю его на путь истинный. Гирсу, похоже, недолго осталось, нужно готовить смену.

- Извольский же мальчишка совсем.

- На двенадцать лет меня старше, хотя и не старик ещё, тут ты прав. Ну так и Гирс ведь не прямо завтра, надеюсь…

- Ладно, посмотрим, заранее загадывать не будем. С Сандро то не помирился?

- И не собираюсь. Хитрая крыса. Мы с тобой «подлый» манифест для того и запускали, чтобы таких выявить.

- Так-то да… – вздохнул Александр Третий.

«Подлый» манифест привёл к разрыву Николая почти со всем большим семейством Романовых. Поддержку опальному Цесаревичу предлагал только младший брат отца Сергей Александрович, да Жорка с Мишкиным сильно расстроились – вот и всё. Остальные злорадствовали почти не скрываясь. Не молча приняли волю Государя, а именно глумились над «обезяньим» князьком. Зато это помогло убедить отца в необходимости пересмотра их статуса. Если всех потомков Николая Первого продолжать числить в Великих Князьях, то скоро на их содержание не хватит казны. Однажды на всех, расплодившихся как крысы в амбаре, Рюриковичей, не хватило на Руси уделов, и чем это в итоге закончилось? Вот то же самое нас и ожидает. Сан-Саныч обещал подумать, а раз сразу идею не отверг, значит ему эта мысль запала. Было бы хорошо получить в наследство уже почищенную от паразитов Империю, но это не критично. Если что – сами зачистим. Никаких дружеских и даже просто уважительных отношений с родственниками больше нет. Слава тебе, Господи.

Сокращение флотского бюджета уже привело к ссоре Государя с генерал-адмиралом. Дядя Алексей психанул, потребовал отставки и укатил в Париж. Глупый позёр. Будет ему отставка. Не только от флота. Конюхом в Париже на еду себе зарабатывать будет.

Обещал отец подумать и насчёт «Вольностей дворянских». Выкупные платежи с крестьян списывать всё равно придётся, никуда не денешься, а взять их все на казну слишком обременительно. Даже неподъёмно, можно сказать. А вот если их взять только за служивое дворянства, а остальным просто простить, разжаловав тунеядцев в мещане, ситуация расшивается очень красиво. И общины, за списание долгов, обязать выделять людей для заселения восточных земель. Так и у остающихся наделы увеличатся, и отправят они несомненно самый буйный, взрывоопасный контингент, поспокойнее в Россиюшке станет.

Беда в том, что сейчас Сибирь для крестьян синоним каторги, и никакие слова их в обратном не переубедят. Да и не нужно переубеждать, коли есть инструмент. В трудовую армию, в прошлом году, мобилизовали восемьсот тысяч, как минимум половина из них рискнёт после демобилизации осваивать новые земли, а ведь все они к тому времени будут грамотными. По минимуму, конечно – чтение, письмо, да арифметика едва до таблицы умножения, но и это уже кое-что.

Если каждые три года через трудармию получать по пол миллиона грамотных переселенцев, да ещё миллионов пятнадцать сиволапых за десять лет отправят общины – задел получится очень хороший.

Откуда на это деньги? От евреев и староверов. Отца удалось убедить, что выходов из еврейского вопроса три: первый – всех убить, второй – всех выселить из Империи, третий – отменить черту осёдлости. Не бесплатно, конечно. Но и не ограбить, нет, а попросить их выкупить Государственный заём, миллионов на пятьсот рублей. Вежливо попросить, но настойчиво. То же и со староверами. Занять миллиард, и только потом уже проводить денежную реформу, изымая из оборота монетарное золото.

Витте очень понравилась идея с обеспечением наличности инвестиционными слитками. Веришь в золото – покупай, храни, любуйся. Но для вывоза из России заплати пошлину, процентов тридцать. Сейчас он считает денежную массу, причём не только под золото, но и платину, серебро, медь. Внешняя торговля этими металлами скоро станет государственной монополией. Как и хлебом, кстати. Ведь куда это годится – конец девятнадцатого века, а у нас голод в восьми губерниях. При том, что из остальных хлеб за границу вывозится всеми, кому не лень.

С Сергеем Юльевичем поладили, на этот раз без дураков, с полным уважением. Он ведь тоже патриот, на самом деле, хоть и своеобразный. Он хочет сделать Россию сильной, чтобы самому стать на этом фоне великим. Такой добровольцем на фронт умирать за Родину не пойдёт, но этого от него и не требуется. Главное – идеи схватывает буквально на лету. Как с налогом на добавленную стоимость. Это потребует значительное увеличение чиновничества? Да, потребует, но ведь это очень хорошо. Пусть даже весь дополнительный доход от нового налогообложения поначалу будет уходить на их содержание, но они ведь будут платить ещё и подоходный налог, а через траты - НДС и акцизы; так хоть какой-то спрос в России появится. Ведь без внутреннего спроса не разовьётся промышленность, Сергей Юльевич, колоний то у нас пока нет. А пролетариат и сельские труженики сейчас тратятся только на водку. Вот когда назахватываем колоний, тогда и будем думать над оптимизацией бюрократического аппарата.

Ещё из положительного – князь Михаил Иванович Хилков занял пост министра Путей Сообщения. В прошлый раз, он за время своего министерского руководства почти удвоил количество путей и вдвое загруженность, то есть оборот увеличил в четыре раза. Так зачем на четыре года откладывать его назначение?

Не удалось протолкнуть уголовную ответственность за вовлечение в содомию и масонство. Отец прямо сказал – сейчас не время, это обязательно взбунтует гвардию. Гвардия жидо-масонствующих пидоров, блядь… Те самые боевые пидорасы, да. Непобедимая пехота Запада в мечтах будущего. Ничего, доберёмся и до вас.

Разрешение на помолвку брата Михаила (сейчас Наследника-Цесаревича) с японской принцессой Масако, Николай просить не стал. Отцу осталось уже недолго, незачем его нервировать лишними скандалами с маман. Об этом с Императором Мейдзи вполне можно договориться кулуарно, не придавая договорённости огласке. Всё равно, до их возможного брака ещё как минимум двенадцать лет.

Флигель-адъютантов себе Николай назначил пока только двоих: Сато Исуми, безропотно принявшего православие, под именем Савелий Николаевич Изюмов (СавеРий НикоРаевич, ха-ха. В чём же сложность для японцев выговаривать звук «Л»? Где бы найти квалифицированного логопеда?) и произведённого в капитаны 59-го пехотного Архангельского полка (в роту самого Николая); и ещё одного пехотного капитана, Григория Зубова, командира первой роты того-же полка, с которым их жизнь тесно столкнула в Мурманске. Два натуральных самурая, хоть один из них и русский, и никогда не слышал о пути Буси До. По нему Гришу ведёт сама судьба, не иначе.

Статс-секретарём Николая стал Пётр Аркадьевич Столыпин, а мажордомом – произведённый монаршей волей (Александра Третьего) в дворяне, Прокоп Игнатьевич Вяткин (крайне смышлёный тип, надо сказать, во всяком случае, по-японски говорил он уже ненамного хуже самого Николая, а игру на гитаре вообще освоил всего за месяц).

Маман от такого малого двора пришла в негодование, но - не бабье это дело. Отец одобрил. Как уж ему бедному потом… А сам виноват.

Поезд до Берлина… Километров тридцать в час и… перестановка тележек на границе. С общим стандартом колеи будут проблемы у намеченного Союза Трёх Императоров, кому-то придётся перешиваться-переобуваться.

В Потсдаме, в поезд Николая Второго подсел граф Лобанов-Ростовский.

- Добро пожаловать на борт, Алексей Борисович.

- Благодарю, Ваше Величество.

- Давайте наедине без титулований, Ваше Сиятельство.

- Мы не наедине, - князь кивнул на капитана Изюмова, с вызывающе ускоглазой рожей и закреплённой на спине катаной. В глазах князя, при этом, отчётливо усматривалась усмешка.

- Его я отослать не могу, Ваше Светлость, - кивнул Николай, улыбнувшись глазами в ответ, - дикие люди, дети гор и суровых островов с тайфунами. Там всё по-другому. Если я его выставлю, он вспорет себе живот. Недоверие своего князя они рассматривают как приказ уйти из жизни. А я его дайме. Говорите, Алексей Борисович, представьте, что это мебель. Мы сейчас наедине. Моё слово.

- Очень интересно, Государь.

- Давайте уж по имени-отчеству, князь. Государь я тоже не единственный.

- Воля ваша, Николай Александрович. Какая у вас для меня задача в Берлине?

- До Берлина ещё два часа. Кофе, чай? Перекусить?

- Чайку, пожалуй. Перекусить наверняка накроют при встрече, а позавтракать я успел.

- Чаю, Прокоп Игнатьевич. И сигар для его светлости. Задача у меня для вас непростая, прямо скажем. Мне нужно разыграть интерес к одной из сестёр Его Величества Вильгельма Второго, а вам меня настойчиво и убедительно отговорить от этого опрометчивого и почти предательского союза.

- Почему почти, Николай Александрович? Вильгельм в союзе с бесноватым Францем-Иосифом, а большего русофоба я в жизни не встречал.

- Детали, дорогой князь, всё решают детали. Союз этот ещё Бисмарка, Вильгельму он достался в наследство (кстати, Вилли Бисмарка отправил в отставку, при первой возможности, если помните). Второе: наша политика – не лишь бы навредить Австро-Венгрии и Германии, а лишь бы нам, России, лучше было. Третье – Франц-Иосиф не вечен и уже довольно стар.

- С первыми двумя доводами соглашусь, Николай Александрович, но по поводу политики Австро-Венгрии несогласен. Она не изменится после Франца-Фердинанда.

- А что нас в его политике не устраивает, Алексей Борисович?

- Он же планирует превратить протекторат над Боснией и Герцеговиной в провинцию своей империи.

- Ну и флаг им в руки и барабан на шею. А наша-то в чём печаль?

- Ну, как-же, государь. Босния и Герцеговина ведь заселена в основном славянами. Большинство там – православные сербы.

- Скажите, только честно, князь, как на исповеди – за кого вы больше переживаете – за православных, или за сербов?

- Что значит, за кого? Славяне ведь. И православные, Николай Александрович.

- Ну, славяне, а мы-то тут причём.

- Мы ведь тоже славяне, Государь! Как можно?

- Мы все от Адама, Алексей Борисович. И славяне, и австрийцы. Вы когда-нибудь задумывались – откуда есть/пошли русские люди? Язык у нас славянского корня, с этим не поспоришь, но он и у болгар такой-же, а ведь они тюркское племя, это уже доподлинно известно. Говорят, когда-то, некие племена славян, вместо того, чтобы как все нормальные люди в то время грабить Рим, вдруг отправилась из долин Дуная на наш суровый север. Странно, но может такое быть, допускаю, каждый с ума сходит по-своему. Бывает даже целыми племенами. Поляне, древляне, бодричи, кривичи, вятичи, может кого-то и забыли в летописях, допускаю и такое. Пусть, даже половину забыли, пусть даже три четверти. Эти ненормальные славяне пришли на пустую землю, как вы думаете?

- Конечно нет, Государь.

- Вот и я думаю, что – нет. Здесь жили всякие меря-веси и прочая чухна. Как вы думаете, пришлые славяне их убили и съели, или всё-таки породнились и перемешались с ними?

- Думаю, второе. Но язык… Они все стали славянами.

- Не спорю, язык – это весомый аргумент, но мы ведь ещё не закончили, драгоценный Алексей Борисович. Прошу вас – не хмурьтесь, до этого этапа меня пока ни один славянофил не дослушивал, так что вы действительно настоящая драгоценность для меня. Продолжим. Допустим, какие-то славяне снялись с плодородных придунайских земель, чтобы с большим трудом выживать в наших краях, вместо того, чтобы грабить слабеющий Рим, как и все прочие нормальные племена в то время. Допустим, они поглотили местных в славянство, оставшись при этом чистыми славянами. Про гунов я даже не вспоминаю, допустим, гуны просто мимо шли и заплатили нам за проход овцами и добрыми словами, но ведь есть ещё и норманский период. Я слышал, что Рюрика сейчас пытаются покрасить в славянина. Дескать - славянское племя варягов с острова Рюген. Опять допустим, нам, православным, в чудеса положено верить по три раза. Все норманы, пришедшие с Рюриком на Русь, тоже были славянами, но как быть насчёт Орды? Улуса Джучи?

- Мы прогнали Орду.

- Конечно, князь. – с улыбкой кивнул Николай, - Опять прогнали и съели, всех не успевших сбежать. Ведь если мы всех на своём пути всех не съедали, а роднились с ними, то теория славянства на Руси и вашего славянофильства никак не вытанцовывается. Скифы, сарматы, готы, гуны, половцы, печенеги, орда, это из тех, что я помню. Если мы до сих пор чистые славяне, то нет в этом мире злодеев-людоедов, страшнее нас. Мы – русские, Алексей Борисович. Вот скажите, какая для Российской Империи, для нас, русских, живущих в ней, от поддержки сербов в Боснии и Герцеговине? Что нам дала Турецкая война? Что мы сейчас имеем от братушек-болгар, кроме орденов для счастливчиков и ампутированных конечностей для неудачников? Болгары предложили нам содержание для инвалидов? Хотя бы для калек? Твари неблагодарные! Вы считаете, что сербы будут лучше? Что они не Великую Сербию за наш счёт затевают, за счёт наших русских жизней? И будет ли эта Великая Сербия, великая за наш счёт, нам потом хотя-бы союзна, и не вступит при первой возможности во враждебный военный блок? Вот лично я в этом сильно сомневаюсь, а для консультаций вас и вызвал. Вы лично за этих братушек-славян готовы отвечать перед Россией, перед русскими, князь?

- Извините, Ваше Величество, мне нужно подумать.

- Думайте, Ваша Светлость, на досуге думайте. Франц-Иосиф – редкостная неблагодарная тварь, но он скоро и сам сдохнет. Никакой выгоды Российской Империи от создания Великой Сербии, Великой Болгарии, или Великой Греции нет. Вся эта славянско-православная недовеликость – клиенты Лондона. Даже, скорее, агенты. Я ценю вас лично, и не хочу, чтобы вы попали в категорию обвиняемых по статье измена Родине. Нам даже проливы не нужны, если уж откровенно, с Константинополем вместе. Жидо-масоны мечтают, чтобы мы убивались за эту никчёмную цель, с крестом над Святой Софией и пятью миллионами нахлебников, не замечая настоящего врага. Подумаете на досуге, а пока ответьте – готовы ли вы мне подыграть в спектакле, или вас с Берлинского вокзала сразу обратно отправить? Для интриги и драматургии. Но учтите – если согласитесь мне подыгрывать – забудьте про честь. Я ей буду распоряжаться. Ваша честь – ещё один патрон для Империи в этой войне.

- Про настоящего врага я правильно ваше высказывание понял?

- Не знаю, княже. Врагов у Российской Империи нет. Разве что воспоминания о Крымской могут кому-то навеять…

- Располагайте мной, Ваше Величество.

- - Да полно вам, князь, как в лице-то посерели. Ничего такого я требовать не собираюсь. Поиграем немного, как в детском театре. Сценарий: Я хочу жениться на сестре кузена Вилли, одной из сестёр, как их там, а вы, мне мешаете. Чисто из всей этой вашей славянофильско-германофобской злобы. Вам и играть то особо-сильно не придётся, Алексей Борисович. Просто будьте самим собой. У вас это отлично получается. – усмехнулся Николай Второй.

- Не извольте сомневаться, Николай Александрович

Глава 5

На Силезском вокзале Берлина, Николая встречал лично Вильгельм Второй. Почётный караул, с батальон, не меньше. Оркестр. «Боже царя храни».

«До чего же унылый у нас гимн. Его нужно будет сменить первым же указом. Эх, жаль, что Агапкин ещё не написал «Прощание славянки».

- Ники! Как я рад! – как всегда шумный и обожающий устраивать эпатаж, Вильгельм сразу полез обниматься.

В прошлой жизни, эти привычки кузена ставили Николая Александровича в неловкое положение, он сразу отдавал инициативу, но в этой всё будет иначе.

- А уж как я-то рад, Вилли! – широко раскрыл объятия Николай, улыбаясь. Захрустели рёбра, у Вильгельма, похоже, перехватило дыхание, - Зачем ты привёл сюда целую армию? Ты мне не доверяешь?

- Скажешь тоже – армию, - буркнул Вильгельм, освобождаясь от объятий и переводя дыхание, - ну и медведем ты стал за время опалы. Она явно пошла тебе на пользу.

- И не говори. Государь сделал мне бесценный подарок – дал время подумать, многое переосмыслить и переоценить друзей. Но, как видишь, свой первый визит я наношу в Берлин, к тебе.

- Так и есть, Ники. Я – твой лучший друг.

- Поговорим и об этом, дорогой кузен, время у нас будет. Кстати, - Николай перешёл на немецкий, - я теперь довольно сносно владею хох-дойч. Нам больше нет нужды общаться по-английски. А пока давай продолжим протокол, нас ждут.

«Балы, красавицы, лакеи, юнкера. И вальсы Шуберта, и хруст немецкой рульки. Как упоительны в Берлине вечера…»

Вскружить головы сёстрам Вильгельма труда не составило. Несколько танцев, несколько комплиментов (дежурных, в рамках этикета, но с учётом опыта почти полутора сотен лет, прожитых в будущем, они произвели на фройляйн принцесс неизгладимое впечатление), даже неловко как-то, как будто краплёными картами играешь… Но надо. Надо!

Первым на эту тему, как и планировалось, завёл разговор Вильгельм.

- Тебе срочно нужно жениться, Ники. Ты теперь Император, тебе нужны наследники.

- Ты прав, Вилли. Нужно и нужны. Но невесту у меня увёл Франц-Фердинанд.

- Это хорошо, скажи ему спасибо. Не пара она тебе была, гессенская нищенка.

- Может, когда-нибудь и скажу, а пока я чувствую себя преданным и обворованным.

- Брось! Ты заслуживаешь большего. Как тебе моя сестра?

- Какая именно? Все три очаровательны. Но они ведь мне кузины. Да и не даст отец согласия на этот брак, скорее всего, а уж мать... Извини, Вилли, но Германская Империя сейчас воспринимается у нас скорее врагом, из-за вашего Тройственного союза. Если ты хочешь от него отказаться – есть смысл что-то обсуждать. Нет, я-то понимаю, что это союз ещё Бисмарка, доставшийся тебе в наследство, но ведь ты его продлил. Хотя и знал наше отношение к Францу-Иосифу. Мы не забываем подлости и всегда за неё воздаём. Воздадим и ему, сполна. И если ты готов нам в этом помочь – я даже про приданное спрашивать не буду.

- Бисмарк… Швайнехунд, - с чувством выругался Кайзер Второго Рейха, - сейчас, прямо сейчас, это невозможно, Ники. Меня просто отравят, как крысу. В этом дворце половина сторонников союза Бисмарка, а вторая половина – англофилы. Чтобы вытеснить вторых, мне очень нужны первые. Россия здесь вообще не причём.

- Тогда – извини, Вилли, но этот разговор тебе лучше даже не начинать. Я тоже не хочу быть отравленным, ты в этом желании не одинок. Даже ради благородной цели – избавить тебя от англофилов. Ты мне друг, но жизнь дороже. Ты же видишь, как уже возбудилась британская и французская пресса. А у нас англо и франкофилов гораздо больше, чем у тебя. Ты хотя бы от вторых избавлен.

- Да, газетёнки возбудились, - хохотнул Вильгельм, - боятся даже собственных фантазий на эту тему. Слушай, а ты не мог бы пока не опровергать их домыслы? Не подтверждать, но и не опровергать. Месяца три. Ты ведь всё равно на восток собираешься, а не в Россию. Это очень бы помогло моей африканской политике.

- Что опровергать? Статьи во французских газетах? – усмехнулся Николай, - Я их никогда не читал, не собираюсь и тебе не советую. Делай свою африканскую политику.

- Спасибо, Ники. Я твой должник. Как только у меня появится такая возможность - Тройственный союз будет разорван.

- Если раньше подлые джентльмены не втянут нас в войну.

- Не втянут. Мы нападать ни на кого не собираемся, а Франца-Иосифа я придержу. Я ведь пытался обсудить этот вопрос с твоим отцом… - вздохнул Кайзер, - А он всё равно затевает союз с мерзкими лягушатниками.

- Не стоит недооценивать влияние маман, - пожал плечами Николай, - да и деньги нам действительно очень нужны. Главное, что мы с тобой оба понимаем – враг у нас один. Настоящий враг, общий враг. Не будем пока его называть. Нам нужно готовиться к схватке именно с ним, её не избежать. Да, сейчас мы не можем заключить формальный союз против этого врага, но можем сделать это неформально, как друзья и братья, а потом стремиться к этой цели. Carthago delenda est. Лет через пятнадцать всё начнётся – это оптимистичный прогноз, возможно, даже скорее. К тому времени и нужно будет разорвать все лишние договоры. И по Франции я печалиться не буду, даже выпью за твоё здоровье, если ты сделаешь её германской провинцией.

- Тогда тебе не придётся отдавать долги. – хмыкнул Вильгельм.

- Придётся, банки то никуда не денутся. Но франк действительно может прилично обесцениться, тут ты прав.

- Я бы и насчёт банков в этом случае уверен не был. У меня к ним много претензий, а «Горе побеждённым!» никто не отменял. Прозит, Ники! Повторяю – я твой должник.

За три недели пребывания Николая в гостях у Вильгельма Второго, английская и французская пресса, постепенно распаляясь конспирологическими версиями, дошли до границы допустимого и даже перешагнули её. Высказались официальные лица, из наиболее значимых – Военный министр Французской республики и Первый лорд Британского адмиралтейства. Высказались довольно резко. Такого не было со времён подготовки к Берлинскому конгрессу по итогам Русско-турецкой войны. На этом фоне, визиты в Лондон и Париж были немыслимы, это бы означало принятие Россией статуса клиента, если не колонии. Чего, собственно, и требовалось добиться. Союзный договор с Францией подвис, Александр Третий повелел остановить его обсуждение, цена для французов значительно повысилась, теперь дело за Витте.

Николай не только развлекался, посол Российской Империи в Берлине, граф Шувалов организовывал для него встречи, при этом удивляясь выбору Государя. Вильгельм Майбах, Готлиб Даймлер, Карл Бенц и Рудольф Дизель пока не являлись известными и значимыми персонами - обычные инженеры, которых в Германии тысячи. И откуда только Его Величество о них узнал? И почему согласился заплатить такие сумасшедшие деньги за их разработки и переезд в Россию? Восемьсот тысяч рублей – это стоимость бронепалубного крейсера, а поди-ж ты, распорядился выплатить даже с премией, да ещё и радовался при этом чему-то.

Сименс получил очень щедрый контракт на разработку проекта каскада Днепровских гидроэлектростанций и производство турбин для них. Подрядчиком строительства он не будет, от него нужен только проект и сами турбины, зато в случае успешной реализации, он получит возможность строить в России предприятия на паях с казной (пятьдесят на пятьдесят), которые будут на десять лет освобождены от налогов и получат льготные тарифы на железнодорожные перевозки на этот период. Причём, как на запад, так и на восток, по Великому Сибирскому пути.

Граф Шувалов на переговорах присутствовал и не уставал удивляться. Государь поражал немцев своими знаниями, действительно поражал, это было заметно, причём в технических вопросах, а ведь на инженера он никогда не учился. Или учился? На прямой вопрос, Государь печально улыбнулся:

- Да какой тут инженеринг, Павел Андреевич, так, нахватался шапочек по верхам. Вы правы, не тому я учился. Эх, сейчас бы… Впрочем, для этого мне нужно было родиться в другой семье, не судьба мне инженером стать. Ладно, что имеем, то и имеем. Программа моего визита закончена, граф. Вашу миссию в Германской Империи я оцениваю выше всяких похвал, направлю Государю представление на «голубую ленту» для вас. Вам наверняка будет приятнее получить её из рук отца, чем моих.

- За что, Государь? – искренне удивился Шувалов.

- А вот это уже государственная тайна, - улыбнулся Николай, - считайте, что помогли мне изменить будущее России к лучшему. Намного лучшему.

Вот и понимай, как хочешь…

Князь Лобанов-Ростовский получил назначение товарищем министра Иностранных дел Гирса, и из Берлина отправился в Лондон, нагнетать страсти по поводу вполне вероятного породнения Романовых с Гогенцоллернами. «Николай влюблён» - именно этот иррациональный фактор должен пугать их довольно сильно, и именно на это должен был давить князь. Когда дело дойдёт до свадьбы с Таиландской (или по-европейски Сиамской) принцессой, англичане вздохнут с облегчением. Конечно, и в Таиланд им Россию впускать не хочется, но союз двух континентальных империй, вполне способных в таком случае развиваться без морской торговли, для них совсем ужас-ужас.

Военно-морской агент России в Германии, капитан первого ранга Дубасов, с которым Николай отлично ладил в той жизни, бывший там и председателем Морского технического кабинета, и министром, пророчески предостерегавший тогда от занятия Порт-Артура, провожал Николая до Киля.

Моряки в моменте были очень недовольны сокращением кораблестроительной программы 1881 года, не был исключением из их числа и Дубасов. И если на остальных Николаю Александровичу было наплевать, то этот конкретный капитан первого ранга занимал очень важное место в его планах.

- Пообщаемся, Фёдор Васильевич? – предложил после обеда Николай.

- Как вам угодно, Ваше Величество.

- Именно так нам и угодно, - улыбнулся Николай, - пойдёмте в мой салон.

Императорский вагон, вопреки обыкновению, располагался не в середине, а голове поезда, сразу за паровозным тендером. На курительном столике стояла бутылка выдержанного рома и лежала коробка дорогущих кубинских сигар, однако Император предпочёл обычную папиросу.

- Угощайтесь, Фёдор Васильевич. И без чинов, прошу вас.

- Благодарю вас, Николай Александрович, - Дубасов плеснул рома в два коньячных бокала и с удовольствием раскурил сигару.

- Открою вам тайну, - Николай едва смочил ромом губы, - инициатором сокращения бюджета флота выступил я. Хотите узнать почему?

- Не моего ума дело, Государь. Наверняка у вас были на это причины.

- Хорошо. Тогда начнём с вас. Наши производственные мощности сейчас заперты в двух малых морях, выход из которых будет невозможен в случае войны. Их просто и дёшево блокируют минами. Какие бы грозные флоты мы не построили на Балтике и Чёрном море, в войне они окажутся бесполезными. Я не прав?

- Это смотря с кем мы будем воевать.

- На Чёрном море у нас есть выбор? – усмехнулся Николай, - Не лукавьте, Фёдор Васильевич. Нас в нём запирает вовсе не Турция, а стоящая у неё за спиной Британская Империя, которая никогда не согласится на наш контроль над Босфором и Дарданеллами. Повторяю. Никогда. Какие бы договоры они с нами не подписали. Джентльмен всегда хозяин своего слова, хочет – даёт, а хочет – забирает обратно.

- Хорошо сказано, Государь. – улыбнулся Дубасов.

- Мне тоже понравилось. – кивнул Николай, - Итак, Черноморский флот - пустая трата денег. Оборонять наши позиции гораздо дешевле береговыми батареями, минными полями и лёгкими силами. Пробивать турок в Босфоре бессмысленно. Такую операцию можно начинать, только имея ресурсы для установления контроля сразу над Гибралтаром, Мальтой и Суэцким каналом, а иначе это просто бесполезно, если ещё не хуже. Мы добьёмся только перехода контроля над проливами от Турции к Британии, и больше ничего. Пока согласны?

- Сложно не согласиться, если вы не видите возможности сделать Британию нейтральной.

- Ни вижу, Фёдор Васильевич. Нейтральной в этом вопросе она не будет никогда. Даже более того, прямо вам скажу – нам гораздо выгоднее оставить проливы в руках Турции, чем передать их Британии. Турки хоть торговлю нам не блокируют, только военный флот заперли. Пошли на Балтику? Ситуация та же самая. Наступательных операций для флота там нет. В случае войны нам из неё выйти на позволят. Для защиты Кронштадта, Гельсингфорса и Либавы дешевле и эффективнее использовать береговые батареи. Там нужны лёгкие силы: миноносцы, эскадренные миноносцы и минные заградители, но мы как раз их-то в программе 1881 года и не заложили. Только корабли линии и большие крейсера. Зачем они там?

- Если нашим противником будет Германия, то линейные сражения эскадр на Балтике вполне возможны.

Николай снова усмехнулся, смочил губы ромом и прикурил новую папиросу.

- Возможны, конечно, Фёдор Васильевич. Помните, у Дюма такого персонажа – «Я дерусь потому, что я дерусь»? Очень сильный, очень храбрый и очень глупый. Российская Империя не может себе позволить драться только ради славы. Драка с Германией во славу Британии именно из таких. Вы хотите иметь флот ради вящей славы Туманного Альбиона?

- Господи, да нет, конечно, Государь. И что-же нам теперь делать? Ведь столько сил во флот, со времён Петра Великого вложили. Неужели всё зря?

- Ну, почему-же зря? Нашей торговле на Чёрном и Балтийском морях никто сейчас не препятствует, а именно за это и бился Великий Император. С трудом, с потерями и жертвами, но мы этого добились. Теперь нам пора ставить новые цели для флота. В малых лужах он нам больше не нужен. – Император встал, подошёл к занавешенной торцовой перегородке и распахнул шторы.

Огромная карта Евразии. Крупными значками помечены Романов-на-Мурмане и Владивосток. Мелкими Санкт-Петербург, Севастополь и Бандер-Аббас. Маршруты с отмеченными угольными станциями. И Северный морской путь, в полтора раза более короткий от Гамбурга до Шанхая, чем традиционный, через Суэцкий канал.

- Вот, адмирал, это морское будущее Российской Империи.

- Я не адмирал, Государь.

- Вы готовы со мной поспорить даже в этом вопросе, Фёдор Васильевич? – усмехнулся Николай, - тогда ставлю червонец за рубль. Объявляйте ставку. Контр-адмирала вам уже присвоили Их Императорское Величество Александр Третий, а наше Императорское Величество назначило вас своим первым генерал-адъютантом. Вот такой нам, России, нужен флот. Это наш единственный шанс, Фёдор Васильевич. Не подведи!

Глава 6

«Память Азова» лишился не только тяжёлого рангоута, сопутствующего ему парусного вооружения и соответствующей части команды, но и капитана. Сальвадор Фёдорович Бауэр выплавал ценз и получил береговую должность, кораблём теперь командовал капитан первого ранга Чухнин.

Облегчённый крейсер стал быстрее (теперь он разгонялся до девятнадцати с небольшим узлов) и автономнее (дальность плавания экономическим ходом увеличилась до четырёх тысяч миль, за счёт возможности взять дополнительный уголь). Появилась возможность из Вильгельмсхафена идти прямо в Порт-Саид без промежуточной бункеровки. Именно так и решил поступить Николай, отказавшись от посещения Кадиса и Пирея. Слишком уж грязная волна, поднятая газетами Франции и Британии, прокатилась по всей Европе. В стороне не остался никто, в том числе и испанцы с греками. Будет им урок. Через четыре года начнётся греко-турецкая война, и далеко не факт, что она в этот раз закончится с тем-же результатом. Как показала история двадцатого и начала двадцать первого веков, греки для России даже больший враг, чем турки. Нет, ввязываться в это войну, конечно, не стоит, но и нейтралитет ведь бывает разный. То же касается и испанцев, в предстоящей им через пять лет войне с Североамериканскими Соединёнными Штатами. Исход её предрешён, так почему-бы не попытаться получить с этого хоть какую-то пользу. Хотя бы те же инвестиции в наш Дальний восток.

Впускать иностранцев в российскую промышленность Николай не опасался: выкачивать из страны золотой запас они теперь всё равно не смогут, а в случае войны, активы компаний, или подданных враждебных государств будут попросту национализированы. Благо, пока и в голову никому не приходит прятаться под юрисдикцией нейтралов – Швейцарии, или Швеции. Хотя, почему-же никому. Гриппенбергу уже пришло. Он как раз в Швейцарии и зарегистрировал компанию «Protection et Assurance SA». Но Гриппенбергу было кому подсказать, остальные ещё не скоро до этого додумаются.

Кстати, Оскар Каземирович уже заключил первый контракт. Бельгийский король Леопольд Второй нанял «PeА SA» для оказания услуг в Свободном государстве Конго (не колонии, а по сути, частного бизнеса самого Леопольда). Легализация состоялась, восемь тысяч наёмников проводили боевое слаживание, получали опыт, обзаводились традициями и репутацией. И зарабатывали, конечно. Очень неплохо зарабатывали, надо заметить. В вербовочных пунктах «PeА SA» в Швейцарии, Германии, России, Нидерландах, Дании и Швеции, несмотря на повысившиеся требования к соискателям контракта, всё равно была очередь заявок. Как оценил сам Гриппенберг, под ружьё можно было прямо сейчас поставить тысяч сорок, три дивизии, целую армию, а ведь это только начало.

К счастью, британцы купились на спектакль со скандальным увольнением генерала Гриппенберга и даже поглумились над недальновидностью Александра Третьего, уволившего такого талантливого и предприимчивого генерала. Пусть порадуются, шакалы, пока это нам только на пользу. В Трансваале и Оранжевой республике уже открыты представительства компании. Пока с целью вербовки, но на самом деле для налаживания связей и рекламы. Когда буры решат начать войну, они уже будут знать, где можно нанять целую армию. Опытную и очень эффективную. Швейцарских наёмников в новой ипостаси. А золота у буров в достатке, за платёжеспособность нанимателя можно не волноваться.

Впрочем, до Южноафриканской кампании, частную армию Гриппенберга ещё планировалось задействовать в Японо-китайской войне. Как вклад Курильского дайме Николая Романова в общую победу Японской империи. Гриппенберга ведь отставил отец, а не он, как раз во время опалы самого Цесаревича, а уж из-за чего случились и почти совпали эти два события – пусть ломают головы конспирологи.

Контрибуция с Китая ожидается очень значительная, победа японцев и так предрешена, но почему бы не попытаться улучшить результат? Например, взятием Пекина и захватом императорского двора. А может и с гибелью всей маньчжурской династии, например, при пожаре. В этом случае, Китай неизбежно распадётся на несколько царств, потеряет Маньчжурию, Монголию и Восточный Туркестан(Уйгурию). За прибрежные царства начнётся схватка всех великих держав с Японией, а вот Монголия и Уйгурия сами упадут нам в руки как спелый плод.

В Порт-Саиде задержались на трое суток. Британцы перекрыли «Аорту Империи» под предлогом аварии в канале, якобы какое-то судно село на мель. То, что это был предлог, стало понятно после прибытия в Порт-Саид Арчибальда Примроуза, пятого графа Розбери, министра Иностранных дел Британской Империи.

Сэр Арчибальд, один из редких политиков Туманного Альбиона, стремившихся к союзу (или хотя бы координации) с Германией и Австро-Венгрией для противодействия политике России на Балканах, но последние события изменили всю привычную для него картину мира.

Россия заявила о развороте на Восток, приостановила обсуждения союзного договора с Францией, больше не возражала против аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины, резко отреагировала на комментарии Сербии по этому поводу и притормозила программу строительства флота. Германская Империя анонсировала начало переговоров о прекращении тарифных таможенных войн с Российской Империей и объявила цель установить в отношениях с восточным соседом режим наибольшего благоприятствования в торговле. Кроме того, Вильгельм Второй снова потребовал справедливого раздела колоний, в соответствии со статусом Германии в мировой политике, довольно толсто намекая, что в случае отказа мирно решить этот вопрос, он будет решаться по древнему праву силы. И всё это потому, что Николай Второй, видите ли, влюблён. Шекспиру такие страсти и не снились.

Вот так, господа шулера-джентльмены, раздали вы карты, а играть с вами никто не сел. За соседним столом уже затеяли свою партию. Вилли красавчик. Конечно, всё озвученное через Рейхстаг ему не провести, режим наибольшего благоприятствования в торговле с Россией будет означать колоссальные потери для сельскохозяйственных производителей, но в последствии он и это обернёт себе на пользу, обвинив лоббистов-эгоистов в подталкивании Российской Империи к союзу с Францией. И его поддержат промышленники, это несомненно, ведь они-то как раз деньги будут терять. Так, за десять лет ситуация и поменяется. Divide et impera.

Какие мысли сейчас возникают в головах у сэров? Если Россия потеряла интерес к Балканам, то где она теперь собирается применить свою военную силу? Может в Османской Империи, для наступления через Кавказ флот не нужен; а может и в Индии, через Персию и Афганистан. Через пять-шесть лет, после постройки Великого Сибирского пути, под угрозой окажется уже Китай. И чем этому противодействовать, если Германии и Австро-Венгрии такой вариант развития событий выгоден? Самим воевать на суше? Сил, очевидно, не хватит. Вооружать и обучать туземцев в Индии и других колониях? А захотят ли они потом терпеть над собой власть белых сагибов? Ладно, послушаем, коль припёрся.

В адмиральском салоне «Памяти Азова», в котором Николай согласился дать аудиенцию министру Иностранных дел Британской империи, висела огромная карта Евразии, с помеченным Великим Сибирским и Северным морским путями. Первым морским путём, до которого не сможет дотянуться Гранд Флит. Вернее, дотянуться то сможет, но воевать на таком удалении от баз снабжения – нет. Понятно, что этот путь доступен всего три месяца в году, да и то с ледокольной проводкой, но он намного короче имеющегося через Суэцкий канал. В качестве торгового, он полноценной альтернативой не станет, но с точки зрения манёвра военно-морскими силами, будет сродни строящемуся сейчас американцами Панамскому каналу. А для торговли им хватит Транссибирской железной дороги. И им, и германцам с австрийцами. Теперь понятно, почему вместо вар-шипов, русские затеяли строительство ледоколов и судов с усиленным корпусом для эксплуатации в Арктике. Им сначала нужно обустроить береговую инфраструктуру на северном побережье. А когда это произойдёт… Чёртовы византийцы… У сэра Арчибальда Примроуза пробежали мурашки по позвоночнику.

Николай, в своём скромном мундире, с удовольствием наблюдал оттенки чувств, возникающих на лице британского министра. Их было отлично видно, несмотря на старание последнего держать покер-фейс. Это забавляло. Молчание, атакованного невесёлыми мыслями, сэра Арчибальда затягивалось. Минута, вторая, третья.

- Любезный граф! Меня под надуманным предлогом и так задержали здесь уже на трое суток. Как долго вы ещё собираетесь столь многозначительно молчать, и чего пытаетесь этим молчанием добиться?

- Извините, Ваше Величество, - поклонился наконец граф Розбери, - внезапная головная боль.

- Вызвать вам лекаря?

- Спасибо, мне уже лучше. Но предлог не надуманный, в канале действительно возникли проблемы. Виновные будут наказаны.

- Если из-за меня, то право не стоит, - понимающе усмехнулся молодой Российский Император, - своим визитом вы уже с лихвой компенсировали мне эти мелкие неудобства. Итак, чем обязан, сэр?

- Королева Виктория и правительство Британской Империи очень расстроены вашим отказом от посещения Лондона. Мне поручено выяснить причину и попытаться исправить сложившуюся ситуацию.

- Исправьте, - иронично кивнул Николай, - мой статс-секретарь предоставит вам подшивку газет, высказавшихся неподобающим и даже оскорбительным образом. У нас за такое можно и на каторгу угодить.

- Ваше Величество, но пресса в Британии независима. У нас нет цензуры.

- Ну так введите. Нужная же вещь. А иначе вашу политику вместо вас будут делать безответственные газетчики.

- Не думаю, что это возможно. Правительство уполномочило меня принести извинения, за эту безосновательную и безответственную кампанию в прессе.

- Кампания была публичная, а извинения кулуарные? – опять усмехнулся Николай, - Почему бы вам не выпускать ответственную правительственную газету? Тогда мы бы не обращали внимание на остальные. Мало ли где и какие собаки брешут, пока идёт караван. Ладно, извинения принимаются, граф, но в Лондон я сейчас уже не поверну.

- А на обратном пути, Ваше Величество?

- Если больше ничего подобного не случится, то с удовольствием. А пока приглашаю вас отобедать со мной. Переговоры я вести не полномочен, но почему бы нам не обменяться мнениями во время светской беседы?

- С удовольствием, Ваше Величество. Это честь для меня.

Обмен мнениями во время светской беседы, дал сэру Арчибальду много пищи для размышлений и, в то же время, никакой конкретики. Николай считал, что закат Европы уже начался, и чем быстрее Россия отстранится от этой крысиной возни на маленьком полуострове огромного Евразийского континента, тем больше получит выгод. Балканы, черноморские проливы, славяне, православные – всё это для него было крысиной вознёй. Колонии? Да, определённый интерес к колониальным товарам есть. Кофе, какао, хороший табак, сок каучуконосов в России импортные, но стоит ли ради этого вкладываться в колонии, для защиты которых потребуется дополнительный военный флот? Все эти товары никем не монополизированы, на рынке хватает предложений. Откажется продавать Британия, купим у САСШ, или Бразилии. А если и не купим, то переживём. Тысячу лет без табака и какао как-то жили, и ничего - до Тихого океана дошли в валенках с квасом и под балалайки. Всех «Потрясателей Вселенной» остановили, и сейчас их земли и народы уже часть России. Мы отдельная цивилизация, Цивилизация Севера. У нас свой путь.

Британия? Сейчас Британия лидер цивилизации Запада, это - бесспорно, достижения Империи впечатляют, но конкуренция за лидерство на Западе очень сильна. Британия уже постарела и зажирела, а ей вскоре предстоит смертельная схватка с голодными, молодыми, сильными и поджарыми хищниками. Устраниться от этой вашей схватки – главная задача России, по моему мнению. Я рекомендовал отцу не заключать никаких союзов и договоров, а вместо этого выстроить на западной границе Империи Великую Русскую стену, с башенными артиллерийскими установками морских калибров, но у него своё мнение на этот счёт. Разумеется, я буду исполнять заключенные им договоры, пока их срок не истечёт.

Возможен ли между нами союз, в моё правление? Всё возможно, милейший граф. У России при мне, как и у вас, тоже не будет постоянных союзников, только постоянные интересы. Когда наши интересы начнут совпадать, тогда мы и будем союзниками. Нет, Индия нам не нужна. И Суэцкий канал не нужен. И даже черноморские проливы не нужны. Нас интересует протекторат над Персией и Аравией, контроль над Меккой и Мединой. Шиитскими и суннитскими религиозными святынями. В России уже четверть населения мусульмане, нам это очень важно. И Афганистан нам точно не нужен, как и Индия. И от Османской Империи ни кусочка больше, кроме пустынной Аравии. Да, я берусь убедить в этом отца. На посошок, за здоровье королевы Виктории? Прозит!

- И что теперь будет, Государь? – спросил после обеда статс-секретарь, Пётр Аркадьевич Столыпин.

- Через час нас впустят в канал.

- Это очевидно, Ваше Величество. А в Европе?

- А как-же Вавилонская башня, она ведь красивая? – усмехнулся Николай, - В Европе теперь будет полная свобода, «русский жандарм» из неё уходит.

Глава 7

В Бандер-Аббасе, куда зашли с целью обмена телеграммами, задержались на двое суток. Телеграфный «он-лайн» потребовался не только Государю-Императору Александру Третьему, но и Сергею Юльевичу Витте. Впрочем, обо всём по порядку.

В Российской Империи произошла революция. Революция под предводительством самого Государя-Императора. Выкупные платежи с крестьян списали, долг дворянам взяла на себя казна. Но не весь, а только за находящихся на службе: гвардейцев, армейцев, флотских и чиновников. Бездельники переводились в сословие мещан, а долги в отношении них просто списывались. Недовольные были, их было много, но были и удовлетворённые. И именно они, довольные справедливостью Государя-Императора, Александра Третьего, Миротворца и Справедливца, были вооружены, а как известно – винтовка рождает власть. Случились беспорядки, но они лишь пополнили казну конфискованным имуществом обнаглевших мещан. Бывших дворян, в том числе и титулованных, которых усмиряла в основном гвардия. Князь пошёл против князя, граф против графа, никакой сословной дворянской солидарности не возникло. Служивые тунеядцев не любили. Государю-Императору даже поступила петиция от польских дворян, призывающая точно так же поступить в Привислинских губерниях, где проблемы с выкупными платежами не было изначально, но это сочли пока несвоевременным и чрезмерным. Всё-таки в Царстве Польском, ещё со времён Александра Первого имелась конституция, да и служили поляки с большей охотой. Прибытка от такой кампании будет мало, а проблем много.

Так, почти бескровно, дворянское сословие в Российской Империи разом сократилось на две трети, а в распоряжении государства оказались огромные территории. Витте предложил использовать изъятые у взбунтовавшихся новых мещан поместья для организации свободного земельного рынка, с привлечением иностранцев. В самом деле, выручить за конфискованные земли можно было прилично. Сумму сопоставимую с государственным займом у евреев (в народе называемого «жидовским», или «христопродавским»), или у староверов («раскольничьим»), но Николай высказался категорически против: - «Нельзя нам так. У нас тут не Сатанинская Европа, а Богоспасаемая Россия. Земля у нас Божья, а торговать Благодатью на рынке – Грех. Удача от нас отвернётся. Денег найдём и без этого».

В итоге: часть изъятых земель решили разделить между крестьянскими общинами, часть выделялась в наградной фонд для служивого дворянства, и примерно половина отходила казне, для организации экспериментальных хозяйств. Нужно же где-то внедрять передовые методы. Скоро (лет через пять) на поля выйдут стальные кони – трактора, начнётся промышленное производство минеральных удобрений, да и селекцией нужно заниматься не кустарно, а централизованно. Госрезерв тоже создавать необходимо, в этом Николай был уверен, а значит нужно осваивать промышленную переработку и хранение сельхозпродукции. Раз уж теперь государство монополист во внешней торговле, ему и думать – как сохранить товар и избежать колебания цен.

Отец сообщил, что принял отставку дяди Алексея, разругался из-за этого почти со всеми Романовыми и теперь готовит новый закон об императорской фамилии. Похоже, делать революции ему понравилось. Граф Шувалов награждён орденом Андрея Первозванного, статус его повышен до товарища министра Иностранных дел, но при этом он остался исполнять должность имперского посланника в Берлине; князь Лобанов-Ростовский теперь курирует переговорный процесс с французами насчёт союзного договора и общую политику в отношении европейских стран, не входящих в Тройственный союз, кроме Османской Империи. Товарищем министра Иностранных дел назначен и Извольский, за ним закрепили восточно-азиатское и северо-американское направление внешней политики Российской Империи. Алексей Петрович уже телеграфировал в Санкт-Петербург, об отбытии из Сан-Франциско в Бангкок на зафрахтованном пароходе.

Жаль, что в Бандер-Аббасе не было возможности купить свежих газет. Интересно было бы почитать реакцию на всё на это.

С новостями ознакомились в Бомбее. Вильгельм Второй потребовал созыва конференции великих держав, по вопросу справедливого раздела колоний (имея ввиду прежде всего Марокко) и был поддержан в этом Австро-Венгрией и Североамериканскими Соединёнными Штатами. Британия, со своими клиентами (Португалией, Бельгией и Голландией), Франция и Турция (которую саму могли в любой момент расчленить на колонии) выступили против изменения исторически сложившегося положения. Российская Империя заявила, что принимать участия в конференции не собирается, поскольку не желает быть втянутой в ненужные ей политические игры. Три-три и Россия в качестве стороннего наблюдателя. Идеальный политический расклад.

Вице-король Индии, Генри Петти-Фицморис, пятый маркиз Лансдаун, в честь визита Российского Императора устроил военный парад (со слонами, как в античную эпоху) и роскошный бал, очевидно, получив указание из Лондона. Хитрая сволочь, пытался даже устроить медовую ловушку, но слишком уж топорно.

В Сингапуре, бывшем в ту пору крупнейшей угольной станцией, куда зашли для бункеровки и получения свежей прессы, узнали, что Европа находится уже в шаге от войны. Да какой там в шаге, буквально в миллиметре. Франция уже начала мобилизацию резервистов первой очереди и согласилась выдать правительственные гарантии на кредит в полтора миллиарда франков для Российской Империи, в случае заключения с ней союзного договора. Вот теперь действительно пора. И Вилли уже получил всё, что просил, и вся Европа восторженно зааплодирует, узнав о его помолвке с таиландской принцессой. Чёрт с ним, с Таиландом в такой ситуации, когда Германия может в течении недели захватить Голландию и Бельгию, а Тройственный союз за пару месяцев сокрушить Францию. После чего Суэцкий канал неминуемо сменит владельца, не удержать в этом случае британцам ни Мальты, не Гибралтара. А воевать вокруг Африки не сможет даже Империя, над которой пока не заходит солнце.

Николай отправил отцу условленный цифровой код неподдающийся расшифровке и отправился на смотрины невесты. О свадьбе Извольский уже договорился, осталось выбрать жену, дочерей у Рамы Пятого хватало.

- Триумф, Ваше Величество, эпический Триумф! – Столыпин, потрясая папкой со склейками телеграфных лент, чуть ли не приплясывал, - Таиланд наш! Без единого выстрела! Без единого слова! Поздравление с помолвкой прислали все великие державы, а ведь ещё суток не прошло.

- Просил же вас, Пётр Аркадьевич.

- Извините, Государь. Поддался эмоциям. Нечасто людям удаётся стать свидетелями эпохальных событий. Вы заставили затаить дыхание весь мир, и теперь он выдохнул с облегчением. Весь мир, все великие державы.

- Таиланд не наш, Пётр Аркадьевич. Колонией, или даже протекторатом мы его объявлять не собираемся.

- Именно в этом я и вижу триумф, Государь. Мы ничего даже объявлять не собираемся, а весь мир это уже признал, признал наше право. Без единого выстрела! Даже без единого слова! Это феноменально!

Петра Столыпина Николай посвящал в детали этой многоходовки, объяснял расклады и мотивы, делился ожиданиями от тех, или иных шагов, так что он-то как раз в курсе дела был полностью, а поди-ж ты, какая реакция. Не верил, что ли? Но получилось и правда красиво.

Таиланд де-юре оставался независимым государством, но де-факто становился колонией, полностью передавая свою внешнюю политику МИДу Российской Империи. Зажатый между колониями Британии и Франции, Сиам (как Таиланд называли в Европе) ожидал подобной участи и для себя, но случилось чудо. Тайская принцесса Дебсириндра станет Императрицей одной из великих держав мира, а внук Рамы Пятого, соответственно, унаследует её трон. Подданые королевства и империи полностью уравнивались в правах, нужно было только выучить язык, и любой таец мог поступить в университет, или военное училище в России, стать там офицером, или чиновником. Даже генералом и министром, если хватит усердия и таланта. Уж чего-чего, а ксенофобии у великого северного брата не было.

Свадьбу предварительно (если не случится никаких трауров) назначили на май 1894 года, невесте ещё предстояло принять православие, вжиться в среду и культуру и выучить, по возможности, русский язык.

В России среди казаков уже объявили набор охотников (добровольцев) для службы в гвардейском казачьем полку короля Таиланда. Флотские готовились к организации военно-морской базы, купцы организовывали товарищества, чтобы принять участие в торгах за концессии на производство и поставку в Россию какао, кофе, сока каучуконосов и прочих тропических колониальных товаров. Таможенных сборов ведь не будет, поэтому за такие концессии предполагалось разово выручить немалую сумму. Но это пусть уже у Витте голова болит.

Вилли тепло поздравил и пообещал непременно прибыть на свадьбу лично, Франц-Иосиф вежливо (но сухо) приветствовал Россию в ряду колониальных (читай: цивилизованных стран), французы начали проектировать в Париже мост через Сену, имени Императора Николая Второго, американцы больше благодарили за его усилия по отмене законов о дискриминации евреев (откуда только узнали, хотя… что знают двое, знает и свинья, отец наверняка где-то проболтался, или намеренно слил), а вот британцы похоже твёрдо вознамерились заполучить Россию в союзники. Отец сообщил, что они инициировали переговоры по разделу сфер влияния в Азии, с учётом наших интересов в Персии и претензий на Аравию и Палестину. Даже предложили рассмотреть совместный контроль над проливами – нам Босфор, им Дарданеллы. Пятимиллионный Стамбул и европейская часть Османской Империи становятся зоной франка, для торговых компаний Британии и России. Ещё им Египет (с Суэцким каналом) на веки вечные, плюс Левант и Ливию. Британия участвует в этой кампании флотом, а Российская Империя армией в полмиллиона штыков. Не хочется шулерам отпускать Россию из-за игорного стола с выигрышем, ставки повышаются.

Николай отложил папку с подклеенными телеграфными лентами, и прикрыл глаза, как медитирующий Будда. Столыпин замер в ожидании.

- Пётр Аркадьевич, - медитация-раздумья Государя-Императора продлилась едва пару минут.

- Слушаю, Николай Александрович.

- А ведь мне, ей Богу, нравятся предложения британцев, ибо не ведают сии Шейлоки, что творят. Живут моментом. Зашифруйте Государю – это предложение очень интересно, нужно обсуждать, но важен статус Ирака. Считаю разумным отдать им Багдад и Междуречье, получив полный контроль над Персидским заливом.

- Странный размен, Государь. – удивился Столыпин, - Всё самое лакомое отдаём.

- И тем не менее, он нам выгоден, Пётр Аркадьевич. Простите за вульгарщину, но в этом случае мы будем крепко держать джентльменов за яйца.

- Чем, Государь. – удивился Столыпин.

- Так каналом, Пётр Аркадьевич, Суэцким каналом. Перехватить над ним контроль мы не можем, флота не хватает, но кто нам помешает просто засыпать его песком? Привезём трудовую армию с лопатами и тачками и вуаля. Тысяч двадцать мы всем необходимым обеспечить там сможем, а для них это на неделю работы. Они расчищают в одном месте, мы в это же время засыпаем в другом. А сколько времени продержится власть британцев в Индии, без поддержки из Метрополии?

23 апреля (6 мая) 1893 года, в день поминовения Святого Великомученика Георгия, в бухте Находка, что в ста пятидесяти верстах по дороге юго-восточнее Владивостока, на берегах реки Каменки, был основан новый город – Свято-Георгиевск, восточная столица Российской Империи.

Николай заложил первый камень в основание фундамента собора Святого Георгия, отвёз по символической тачке земли на строительствах адмиралтейства, дворянского собрания, городской больницы, центрального телеграфа, железнодорожного вокзала и морского порта, назначил губернатором контр-адмирала Степана Осиповича Макарова и отбыл в Японию.

Макаров – офицер героический, отличный организатор, учёный-исследователь, но от проектирования кораблей (а значит и разработки новой доктрины морской войны) его лучше пока держать подальше. Все его идеи о безбронных малоразмерных крейсерах не прошли проверку временем. До середины двадцатого века, водоизмещение, толщина брони и калибры пушек на кораблях постоянно увеличивались, и закончилась эта гонка только с появлением авианосцев, а после ракет. До этого пока далеко, хотя в этой истории процесс ускорится. Ускорится, но не настолько. В эту Первую мировую, становыми хребтами флотов будет всё ещё линейные броненосцы и броненосные крейсеры, а после посмотрим. Если война, как предполагается, состоится в 1905-07 годах, Степан Осипович ещё получит шанс воплотить некоторые из своих идей ко Второй мировой. Очевидно, что за один заход все проблемы решить не удастся. Как минимум Североамериканские Соединённые Штаты потенциал сохранят, даже в случае нашей победы. Потенциал, а значит и амбиции. Да и Британия скорее всего сохранится. Если и не на проклятом острове, то в Канаде и Австралии. Вот тогда и наступит время авианосцев, подводных лодок и лёгких, безбронных фрегатов-рейдеров. И Макаров ещё будет не стар, к тому времени. А пока здесь ему, его кипучей энергии, самое место.

С Императором Мейдзи встретились как старые друзья. Сильно порадовало японского коллегу почти совершенное владение русского самодержца японским языком. Николай наградил Муцухито орденом Андрея Первозванного, в ответ принял орден Хризантемы, пригласил на свадьбу и получил заверение, что наследник Ёсихито прибудет в Москву обязательно.

Обсудили мировую политику и участие Николая (как Курильского дайме) в намечающейся войне Японии с Китаем. Наметили желательный итог этой войны – лишение Китая правящей династии, а значит центральной власти и раздробления на уделы, для чего потребуется захват Пекина и большой пожар в Запретном городе – это дайме Курил брал на себя. Полковнику ГРУ ГШ Николаю Игоревичу Романову такая задача невыполнимой не представлялась. Всё очень-очень реально.

Договорились о браке наследника (пока) Российского престола с принцессой Масако. Предварительно и тайно, всякое ведь может случиться, но желание породниться, и тем укрепить союз к Первой мировой, имели обе стороны, дай-то Бог, чтобы всё сложилось.

Ещё Николай заложил в Токио церковь Николая Чудотворца, выбрал архитектора для строительства в Свято-Георгиевске японского квартала, встретился с дзайбацу, пригласив их поучаствовать в строительстве верфей в Свято-Георгиевске и Владивостоке, а также в разработке Сучанского угольного месторождения и Сахалинских нефтяных промыслов. Всё равно, основные сахалинские запасы нефти на шельфе пока недоступны, а инфраструктура, и, главное, культура производства уже будет развиваться. Тренироваться на кошках, как говорится.

Савелий Изюмов (Сато Исуми) получил из рук Императора Мейдзи орден Восходящего Солнца стазу третьей степени и каким-то чудом избежал немедленного инфаркта от восторга. Пётр Аркадьевич Столыпин и Александр Петрович Извольский были награждены второй степенью этого ордена, но это их не слишком растрогало. Приятно, конечно. Как почесать то место, которое сильно чешется, но зуд проходит и всё. Капитан первого ранга, Григорий Павлович Чухнин получил орден Священного сокровище третьей степени, а экипаж «Памяти Азова» от старпома до кочегара ценные памятные подарки (офицеры) и денежные премии (матросы). В соревновании на щедрость, Император Мейдзи повёл с крупным счётом. Ничего, отыграемся.

Глава 8

Североамериканские Соединённые Штаты, или как их стали позже называть – Соединённые Штаты Америки, Николаем рассматривались как вероятный противник в Первой мировой войне. Сомнительно, что их удастся разделить с британцами на разные стороны линии фронта. Нет, противоречий то у них хватает и сейчас, и будет хватать в будущем, но это вопрос только денег, а значит они обязательно договорятся, цивилизационный код у них общий.

Однако это не мешает сотрудничать с САСШ сейчас и ещё лет пятнадцать, а за это время можно успеть очень многое. Что бы не утверждали большевики, а капитализм дал мощный толчок развитию человечества в плане технологий. В ущерб духовности, конечно. Как там писал в другой жизни Есенин в поэме «Страна негодяев»:

Всё так, всё верно. Капитализм – это только про деньги. Капитализм себя изживёт, как и любая система, нуждающаяся в непрерывном расширении. Неизбежно изживёт, потому что рынки конечны, планета у нас не резиновая. Изживёт и превратится в тормоз развития, будет сдерживать новые разработки, чтобы успели окупиться старые, начнёт выдумывать финансовые инструменты, надувающие экономические мыльные пузыри, но в конце концов лопнет и последний их пузырь, однако до этого пока ещё очень далеко. Сейчас капитализм на подъёме, а в Америке он не сдерживается никакими традициями, и в этом её преимущество на данном этапе. Честно конкурировать невозможно, для этого из России нужно сделать такую же «Страну негодяев», но использовать их капитализм можно и нужно.

Ваш Бог прибыль? Тогда приходите к нам, деньги у казны есть. Нам срочно нужно создавать производство средств производства (то есть станкостроение), нам нужны технологии, нам нужен племенной скот и так далее. У нас не будет свободного рынка, скорее плановая экономика, но сейчас заработать можно. Много. Очень много.

Отношение между Российской Империей и Североамериканскими Соединёнными Штатами в моменте были, пожалуй, лучшими за всю историю, известную Николаю (до двадцатых годов двадцать первого века). Американцы ещё не забыли, что именно Россия развалила коалицию европейских держав, готовившихся поддержать южан в гражданской войне. Помнят они и русский флот, который прибыл в Нью-Йорк и Сан-Франциско.

Нет, конечно, Александр Второй отправлял корабли не для поддержки северян в борьбе за отмену рабства (это романтическая чушь), а для действий на коммуникациях британцев, в случае их вмешательства в ход Польского восстания 1863-64 годов, но интересы то совпали. Корабли были и все это помнят. А теперь ещё и отмена Александром Третьим дискриминационных мер в отношении евреев упала в ту же копилку. Единственное, пожалуй, препятствие, затруднявшее сотрудничество, было убрано. Препятствие серьёзное, что не говори, а евреи в САСШ сейчас контролируют весьма значительную часть банковского капитала. И судя по поздравительной телеграмме Гровера Кливленда, в которой он поблагодарил за способствование в решении этой проблемы, о роли Николая янки было хорошо известно. Слил ли отец эту информацию намеренно, или просто кому-то проболтался – теперь не важно. Здесь и сейчас это только на пользу.

Сложности имелись. Страны конкурировали за одни и те же европейские рынки в поставках зерна и керосина, а для России это сейчас львиная доля экспорта, впрочем, и для САСШ весьма значительная, но ситуация далеко не патовая. Планируемая Николаем индустриализация «а-ля Сталин», предусматривала наращивание численности трудовой армии до двух миллионов человек, а их нужно кормить. К тому-же они будут изъяты из сельскохозяйственного производства. Это у Сталина выхода не было, ему кредитов никто не давал, а у нас-то ситуация совсем другая. Кредиты дают и с удовольствием. Российская Империя считается одним из самых надёжных заёмщиков в мире. Дороговато, правда, под четыре процента, но этот мир (в том числе и САСШ) ожидают не только войны, но и кризисы с инфляцией и сопутствующим обесцениванием валют, особенно, если мы этому ещё и поспособствуем.

Кроме того, рацион питания большинства крестьян недопустимо скуден, повышать его необходимо, а это ещё сокращение экспорта. Породистый мясной и молочный скот старой соломой с крыш тоже не выкормишь, так что зерно скоро понадобится внутри страны, этот вопрос можно обсуждать. Пока поднимем целину Южной Сибири (а распахивать её без предварительной посадки защитных лесополос бессмысленно) и Северной Маньчжурии, уже и война начнётся, а она обнулит все торговые договоры.

Керосин? Смешно. Это сейчас он используется в основном для освещения, но начинается век моторов, и топливо скоро станет дефицитом. Новую программу строительства флота Дубасов в тайне разрабатывает уже с расчётом на котельный мазут. Скоро одной только Бакинской нефти не будет хватать даже для самой России. И тут тоже есть о чём поговорить.

- Александр Петрович, вам известен такой политик – Уильям Мак-Кинли?

- Известен, Государь. Один из лидеров Республиканской партии, сейчас он губернатор штата Огайо. Довольно непопулярный на федеральном уровне, консерватор и протекционист.

- Хорошо, что непопулярный. Вы сможете организовать его поддержку так, чтобы об этом знали только он и мы?

Извольский уже устал удивляться причудливым политическим ходам молодого Императора. По началу кажущиеся абсурдными, они неизменно приносили успех. Взять тот же Таиланд… Британия с Францией угробили десятки тысяч жизней на колонизацию Юго-Восточной Азии и понесли сопоставимые с их годовыми бюджетами финансовые расходы, а наш взял самый вкусный кусок в приданное, да ещё и считается теперь там благодетелем, живым воплощением Будды. А в Японии? Британской Империи, несмотря на все предоставленные кредиты, до таких отношений очень далеко, сложная страна Япония. Николай же вместо кредитов научился этикету и японскому языку, и он там уже свой. Дайме. Курильский князь и личный друг Императора Мейдзи. Настоящий кумир многих японцев, если кто и может теперь затеять возрождение в Японии Сёгуната, так это он.

- Смогу, Государь. Как я понимаю, это будет поддержка на следующих выборах президента и размер её соответственный.

- Именно так, любезный Александр Петрович, именно так. Для поддержки на выборах в соответствующем размере, поэтому вопрос очень деликатный, засветить наш интерес нельзя ни в коем случае. Полагаю, стоит приобрести на подставных лиц пару-тройку банков. Устойчивых, но не слишком известных. Есть у вас такие люди?

- Найдутся, Государь.

- Гут! Зер гут! Об этом никому ни слова, Александр Петрович. На это я выделю личные средства. Если задействовать казну, то тайну точно сохранить не удастся. А ещё нам нужно попытаться найти покупателя на остатки репарации и контрибуции с Османской Империи. Там, с процентами, около шестидесяти миллионов рублей, можем сделать хорошую скидку, но эти деньги нам нужны прямо сейчас.

- Займусь, Государь. Это тоже тайна?

- Это – нет. То есть, тайна, конечно, но о ней должны узнать заинтересованные в покупке этого долга. Если покупатель будет один – он нам руки выкрутит. В этом вопросе, конкуренция нам в помощь.

В Сан-Франциско получили новости из России. Первого июля 1893 года, состоялась торжественная церемония ввода в эксплуатацию Северной железной дороги, от Санкт-Петербурга до Романова-на-Мурмане. Пока однопутной, пока с временными мостами, но лиха беда начало. Из двадцати тысяч трудармейцев, занятых на строительстве, восемь переводились на другие участки работ, а две тысячи особо отличившихся, были награждены специально учреждёнными медалями «За трудовую доблесть», пятьюдесятью рублями премии и досрочно демобилизованы. Статус награды предусматривал для кавалеров (а все они люди молодые) возможность продолжить образование за счёт казны, включая высшее, как гражданское, так и военное.

А что делать, если дворяне не пожелали служить? В случае большой войны, для пятимиллионной армии потребуется триста тысяч одних только офицеров, а где их брать? А вот из этих крестьян, они и выйдут в благородия. В офицеры, чиновники, инженеры. Талантливых людей на Руси всегда хватало, и сейчас недостатка в них нет, нужно только смазать социальные лифты, создать государственные институты, дающие возможность людям себя проявить. Трудовая армия себя пока полностью в этом плане оправдывает.

Во-первых, демобилизуются из неё все уже грамотными. Работали трудармейцы по пять дней в неделю и один день учились. Худо-бедно, но за три года читать-писать-считать научатся все. Не Бог весть что, но на общем фоне…

Во-вторых, демобилизуются все с приличными по нынешним временам капиталами. В месяц простому разнорабочему начислялось три рубля (без учёта премий), которые выплачивались после демобилизации. Сто восемь рублей (после реформы это будет пятьдесят четыре грамма золота), делали отслужившего очень завидным женихом в родной деревне, а ведь это минимум. Плюс грамотность, плюс расширенный кругозор. Даже те, кто решит вернуться в свои общины, очень скоро станут в них лидерами. Они уже не будут бояться сатанинских паровозов и бесовских тракторов.

В-третьих, вернутся крутить коровам хвосты меньше половины. Большая половина к старой жизни, когда неграмотные замшелые пеньки старейшины указывают тебе как жить и каждый год переделивают поля под посевы, возвращаться не захочет. Эти уже знают, что Россия самая большая в мире страна, и земли в ней хватит на всех. В Южной Сибири будут выделяться наделы под хутора, а для отслуживших в Трудовой армии будут выделены льготные кредиты на обзаведение хозяйством. Ещё можно остаться на контракт (три-пять лет), тогда и кредит не понадобится. Контрактнику платят уже минимум пять рублей в месяц. А если выйти в артельные бригадиры, то восемь.

А если очень сильно постараться и заслужить медаль, то… Заехать проездом в родную деревню уже благородием наверняка мечтали многие. Года через три, в Трудовую армию будут записываться добровольцами, мобилизация уже не понадобится.

Александр Третий лично открыл движение по Северной дороге, прокатившись туда и обратно за десять дней, из которых два он потратил на инспекцию Романова-на-Мурмане. По возвращении, Государь-Император распорядился сворачивать строительство базы флота в Либаве и переводить её на север. Северному флоту быть! Ему и так бы быть, но чем раньше, тем лучше. Не всем флотским это понравилось, но не все они будущему Российскому Императорскому Флоту и нужны. Недовольных этим решением (а ими были в основном протеже опального генерал-адмирала Алексея Александровича) без лишних сантиментов отправляли в отставку.

Великий Сибирский путь строился, от Челябинска проложили ветку на юг, к Магнитной горе, где начали проектные изыскания по строительству нового металлургического производства. Для начала решили (по рекомендации Сименса) построить на реке Урал (Яик) плотину и гидроэлектростанцию. Не такую мощную, как одна из Днепровских, но это просто не хватит воды, но её будет вполне достаточно для обеспечения энергией строительства. Прежде всего обогрева и освещения казарм трудармейцев, дров то вокруг нет, а зимы там суровые.

В Европе наступило затишье. В Марокко Вилли добился права свободного рынка торговли товарами, а это для него даже выгоднее, чем содержание собственной колонии. Рынок сбыта он получил, а конкурировать с «Made in Germany» по параметрам качество-цена уже не под силу не британцам, ни французам. Назревавший (и случившийся в той истории) экономический кризис в Германской Империи был как минимум отодвинут в будущее. За счёт французов, испанцев и британцев, со всеми их клиентами.

Французы наконец заключили союзный договор с Россией (купили страховой полис), а британцы начали переговоры о разделе сфер влияния в Азии. Процесс шёл, но пока камнем преткновения являлся Афганистан. Про Таиланд уже никто даже не заикался, будто это испокон веков историческая российская провинция.

В Европе уже знали о роли Николая в принятии решения о развороте устремлений российской политики на Восток, влиянии его мнения на решение «дворянского» и «еврейского» вопросов. В их глазах он теперь был крайним радикалом – «Либо всех убить, либо всех помиловать, полумеры порождают только зло». Знали и о его инициативе отгородиться от Европы железным занавесом с башенными установками морских калибров в ключевых точках обороны. Знали и о заявлении, что все заключённые отцом договоры он намерен исполнить до последней буквы, ибо это закон. Знали, а потому стремились эти договоры заключить как можно скорее. Санкт-Петербург уже полгода, как стал политической столицей мира.

Витте телеграфировал о готовности к проведению денежной реформы, но Николай попросил подождать его возвращения. Всего по телеграфу не обсудишь, а что обсудишь – не факт, что останется тайной. Любые шифры можно взломать, а задуманная денежная реформа была одной из главных государственных тайн Российской Империи. К тому-же, сначала следовало заключить коммерческие договоры с САСШ и Британской Империей. Сначала нужно выкупить Парсонса и Лаваля, заключить контракты с Дженерал Электрик, Рокфеллером и Морганом, и только потом начинать финансовую революцию.

Так-то эта революция уже назрела. Ведь натуральный идиотизм привязываться к золоту во взаимных расчётах. Вот та же Германия, например, золотой запас у которой сейчас очень скромный, но промышленность уже самая конкурентная в мире, а значит она выступит в этой системе золотым пылесосом. Плевать бы на это золото, металл и металл, единственная его ценность в относительно малом количестве добываемого, а значит в некой стабильности цены, но, если финансовая мировая система завязана только на него, в этом случае возникнет немало сложностей. Золото должно стать товаром, а не мерилом. Сначала в России. На Московской бирже ценных и редких металлов. А в Санкт-Петербурге на основании её котировок – валютная биржа. Франки за рубли, фунты за доллары, марки за йены и так далее. Потом и нефть на этот рынок подтянем. Зерно, кофе и какао. Не важно, что какао в Москве не выращивают, главное – где его продают, а значит оценивают. Сергей Юльевич министр толковый, но это совсем новая финансовая парадигма, как бы не накосячил своими дедовскими методами.

Визит в Америку прошёл успешно. Гровер Кливленд обхаживал Николая, как невесту. Договорились и о поставках племенного скота, и об инвестициях в российский Дальний Восток, прежде всего в промышленные предприятия и верфи Свято-Георгиевска и Владивостока, и даже о создании Русско-Американского общества свободной конкуренции, с соответствующим идее Русско-Американским банком.

Разве это справедливо, что какие-то там Португалии, Бельгии и Голландии имеют возможность закрывать рынки своих колоний? Такие рынки! Ведь этих Бельгий-Португалий-Нидерландов без увеличительного стекла не каждый географ найдёт на карте. Справедливо ли это? А не справедливость ли является главной целью любого благородного человека? Не это ли высшая ценность?

Османский долг выкупил Морган со скидкой в двадцать процентов. Пятьдесят восемь тонн золота загрузили в трюм «Памяти Азова», который обошёл мыс Горн и ждал Николая в Нью-Йорке. Пусть будет, в прошлый раз Россия этот долг так и не получила, так что о скидке горевать не стоит, хотя Витте и поворчит, конечно.

Кроме золота, на русский крейсер грузили оборудование лаборатории Николы Теслы, получившего за переезд в Россию двести тысяч долларов разово, потомственное дворянство и пятидесяти процентное со-финансирование казной его проектов. Дорого? Сложно сказать. Тесла – легенда, а что он на самом деле успел изобрести, достоверно никому неизвестно. Вот и посмотрим. А пока для него имеется огромный фронт работ по электрификации Российской Империи. В чём он уже точно прав, так это в перспективах переменного тока.

Николай купил его даже не деньгами, хотя и ими тоже. Идея вакуумной электрической лампы с нитью накаливания из вольфрама и винтовым цоколем привела Теслу в восторг, а русский император ему её просто подарил, с условием, что производиться такие лампы будут именно в России, остальные страны пусть платят Тесле за патент. Со временем, таких ламп будут производить миллиарды, электричество ведь придёт в каждый дом, ну и соответственно… Отказать такому щедрому и просвещённому Императору Тесла не смог, закрыл свои дела в Америке и погрузился на «Память Азова».

Глава 9

Британия. Проклятый остров особенно мерзок в ноябре, когда смесь тумана и угольной копоти висит целыми днями, а солнышко не выглядывает совсем. Лондон. Люди в чёрном. Чёрные пальто, чёрные шляпы, чёрные зонты и чёрные замыслы. Даже у родственников нет никаких тёплых чувств (Николай отлично помнил отказ короля Георга, двоюродного брата, между прочим, принять его семью в Англии после русской революции. Помнил и готовился воздать).

Именно с британцами и их союзниками России предстояло воевать в Первой мировой. Кто будет их союзниками? Франция и САСШ наверняка, Австро-Венгрия и Турция вполне вероятно. Вот с выведения из игры их вероятных союзников и нужно начинать, прежде всего Османской империи, причём руками самих британцев.

Приём лицемерные твари организовали очень торжественный, королева Виктория лично закрепила Николаюорден Подвязки на балу в его честь.

«Проклятая ведьма с большим удовольствием уколола бы меня отравленной иглой, но пока ей это невыгодно. Боже, как же я был слеп в той жизни…»

Букингемский дворец был полон людьми в чёрном с чёрными замыслами, старающимися склонить русского Императора к мысли, что союз с Британией – это счастье для него лично и его отсталой страны, приходилось терпеть.

Извольский остался в Америке, в Лондоне его в свите Николая заменил князь Лобанов-Ростовский. К сожалению, поговорить и сверить планы до бала так и не удалось, британцы устроили Российскому Императору слишком плотный график сразу по прибытию. Уединились покурить на балконе.

- Поздравляю, Ваше Величество.

- Просил же вас, Алексей Борисович, - поморщился, как от зубной боли, Николай, - с чем поздравляете-то?

- Орден Подвязки – высший орден Британской Империи, Николай Александрович. – с плохо скрываемой улыбкой, склонился в полупоклоне князь.

- Ах, это… Снять бы эту медальку, да медалькой ведьме по мордам. Знаете, князь, сегодня я понял, что Чарльз Дарвин прав. Британцы произошли от обезьян. Гляньте. Чем эта публика отличается от альфа-самцов бабуинов во время брачных игрищ? В них нет ни одной искры Создателя, только жажда наживы и доминирования. Мерзость, но нужно терпеть. Вы установили контакты с Чарльзом Парсонсом?

- Установил, Государь. И с Хайремом Максимом установил. Принципиально оба согласны на переезд в Россию и организацию производства у нас, вопрос только в вознаграждении.

«Легко делать историю, когда знаешь прорывные и тупиковые ветви развития, слава тебе Господи! Но мы ещё поторгуемся. Максиму подарим патент на металлические ленты для его пулемётов, а Парсонсу на сопло Лаваля».

- У меня на «Памяти Азова» полный трюм золота, так что с этим проблем не будет. А Лаваль? Нам очень нужен его патент на сопло.

- С ним проблем не будет, Государь. Его изобретений пока никто не оценил. Никто, кроме вас. За десять тысяч, он будет наш с потрохами.

- Гут! Зер гут! А Норденфельт?

- Ждёт решения Максима. Его доля в их предприятии миноритарная. Патент на многоствольные картечницы оспаривается многими, свой он будет рад нам продать, чтобы самому не тратиться на судебные издержки.

- Отлично, князь. Великолепно. Блистательно. «Голубую ленту» вы заслужили, отправлю представление Государю завтра же.

- За что, Николай Александрович? За покупку инженеров, даже не торгуясь?

- Если доживёте до снятия грифа «Государственная тайна» с этой операции – узнаете. А пока просто поверьте мне на слово: сделанное вами сейчас для России важнее, чем захват Черноморских проливов.

- Это очень лестно, но…

- Вы ставите моё слово под сомнение, князь? – усмехнулся Николай, - Тогда дуэль. На кулаках, завтра же поутру.

- Господи избавь, - улыбнулся в ответ Лобанов-Ростовский, - всем известно, что голым кулаком вы ломаете дюймовую доску. Приношу свои искренние и почтительнейшие извинения. Зачем вам калечить меня, старика, из-за такой мелочи? К тому-же завтра у нас переговоры на высшем уровне. Не желаете их обсудить?

- Нет. Завтра мы будем импровизировать. Завтра нам нужно получить только протекторат над Персией и согласие Британии на нашу военно-морскую базу в Бандер-Аббасе.

- А железная дорога к нему?

- Это будет в пакете, князь. Как говорят британские потомки обезьян – в кейсе. Придумайте за ночь хоть какие-нибудь возражения против аннексии британцами Афганистана. Признаюсь, мне ничего толкового в голову не приходит, и очень хочется, чтобы они туда влезли, а поторговаться надо.

- Зачем они нам там, Николай Александрович?

- Сложно объяснить. Вы верите в вещие сны, Алексей Борисович?

- Смотря в чьи. Но вам поверю.

- Так вот, в этом мире есть две страны, в которые вторгаться нельзя ни в коем случае. Это… Это приведёт к потере Удачи (как бы не по христиански это звучало) и печальному концу для любого агрессора. Одна из этих стран – Афганистан.

- Вот даже как… А вторая?

- Догадайтесь сами, князь. – усмехнулся Император, сбрасывая с балкона окурок папиросы, - В остальные мы можем вторгаться. Вернёмся же к сатанинскому празненству. Противно, но надо. Крепитесь, Алексей Борисович.

Протекторат России над Персией Британия признала. Полный протекторат, с правом строить железные дороги и военно-морские базы. Российская Империя в ответ признала владение британцами Египта с Суэцким каналом. В случае краха Османской Империи (очень вероятного), Британия получала Ливию, Левант (Сирию и Ливан) и северную часть Ирака с Багдадом, Мосулом и Междуречьем, а Россия пустынные Палестину, Аравию и Трансиорданию. Вместо Османской Империи приняли решение стремиться основать две республики – Европейскую и Азиатскую. Европейская станет светской, там состав населения очень пёстрый, как этнически, так и конфессионально; и Азиатскую – Исламскую Республику. Проливы договорились разделить: Дарданеллы (ключ к Средиземноморью) будет у англичан, а Босфор наш, Чёрное море снова станет Русским. Стамбул/Константинополь/Царьград будет зоной франка для всех (ВСЕХ!) великих держав (на этом пункте особенно настаивал князь Лобанов-Ростовский), а Афганистан? Сто миллионов фунтов стерлингов правительственных гарантий вашим банкам, для кредитов России, и делайте с ним что хотите. Но вы за него отвечаете, и в случае нападения на нашу Среднюю Азию афганцев – будете отвечать, как за свою собственную агрессию. Устраивает? Ну, тогда и мы согласны.

Для почётного караула в Вильгельмсхафене, Вилли на этот раз пригнал как минимум полк. Обнялись на этот раз молча, но зато искренне.

- И как тебе кругосветное путешествие, Ники?

- Было неплохо, Вилли, но заход на проклятый Остров сильно испортил всё впечатление. Если бы его не существовало на пути к Германии, это был бы просто праздник.

- Ты же вроде там обо всём договорился.

- Как и ты, когда договорился о Марокко. Вроде и договорился, а всё равно обманули. Персия ведь и так была наша, пусть и не де-юре, но де-факто точно. Сам не пойму, как меня эти островные мерзавцы умудрились надуть. Всё отдал… Получил назад свой-же старый котелок, да ещё и доплатил за него. Отец меня за это убьёт и будет прав. Слушай, а зачем тебе здесь опять целая армия? Лучше бы выпить принёс, меня скоро расстреляют, хоть попрощались бы по-человечески.

- Ха! – Вильгельм Второй размашисто хлопнул кузена по плечу, - Поганых джентльменов ты провёл на славу, Ники, мне-то не ври. Уж я-то знаю, какая ты хитрая бестия. Поделишься?

- Давай сначала закончим протокол. Ты привёл сюда целую армию, затягивать процедуру – моветон, если не хуже. Как бы некоторые особо нервные не восприняли это за объявление войны.

Вильгельм Второй взоржал натурально по-конски и махнул оркестру. Заиграл заунывный «Боже Царя храни».

«Что-ж за дрянь, ведь на весь мир с этим гимном позоримся. Глинка-Шмлинка-Рабинович. Специально поди подгадил, нерусь. А может, не ждать Агапкина. Деньгами ему потом возместить?»

- Не могу поверить своим ушам, - мрачно произнёс Вильгельм, выслушав итоги переговоров в Лондоне, - они тебя околдовали что ли, Ники? Ты сдал всё!

- Что значит сдал? Это вообще-то пока Османская Империя. Я отказался от претензий России на Египет, Ливию, Левант и Северный Ирак. Претензий России, но не Германии, Вилли. Мне главное было получить контроль над Босфором, и я его получил. И сразу приехал предупредить тебя, чтобы ты готовился к своему раунду торгов. Опять-же, открытые рынки в новых Турецких республиках исключительно в твою пользу, согласись.

- Я не упрекаю тебя, Ники, по отношению ко мне и Рейху ты поступил честно. Германия, благодаря тебе, теперь своего не упустит. Но как ты мог так обделить свою Россию? Британцы же сейчас смеются над тобой. Они всучили тебе то, что никому не нужно, пустыни с дикарями. Или я чего-то не понимаю?

- Пусть смеются, - махнул рукой Николай, - хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Я уверен, что за Османское наследство начнётся война, а Россия к ней не готова, поэтому и взял то, что никому не нужно. Или ты надеешься, что Франция и Австрия молча проглотят британскую наглость? Я уверен, что нет. В стороне не останутся даже Греция с Италией. Хоть они и не Великие державы, но в компании с другими доставят джентльменом определённые проблемы. А мы будем смотреть на это со стороны и готовиться к Главной войне. Я и тебе советую сейчас многого не запрашивать – что без боя отдадут, то и бери. Через пятнадцать лет всё это всё равно будет переделено. И не только это, все колонии. Все, абсолютно все, в том числе и Индия, Вилли. К этому и надо готовиться. Босфор мне сэкономит кучу денег, в Чёрном море больше не понадобятся броненосцы, не понадобятся береговые батареи в Одессе и Севастополе. Ты хоть представляешь, какие это суммы?

- Вот оно как… - Кайзер Второго Рейха по мужицки поскрёб затылок, - а ведь снаружи кажется, что тебя облапошили, как простофилю. Ты прав, прямо сейчас война нам не нужна. Как ты думаешь, что потребовать мне?

- Ты же хотел железную дорогу Берлин–Багдад, вот её и требуй. И доступ на рынки Леванта и Ирака. Зачем тебе брать на себя содержание колоний? Пусть британцы тратятся на поддержание там порядка, а ты будешь только получать от своих промышленников дополнительные налоги. И представь, как нам будет весело, когда начнётся грызня между месье и джентльменами. Французы настаивали, чтобы наш союзный договор был заключен исключительно против тебя, вот и настаёт время им пожинать плоды этой «хитрой» политики. А тоже ведь наверняка смеялись над русскими простофилями. Они ещё к тебе прибегут союза просить.

- Ха, - хлопнул ладонью по столу Вильгельм, - это будет действительно весело. Хотя, ко мне-то вряд ли прибегут, но вот к этой крысе, Францу-Иосифу – запросто. Да и недомерки эти, греки с итальяшками в стороне не останутся, тут ты прав. Опять получается, что я тебе должен. Уже второй должок. Это никуда не годится, пора гасить. Что тебе нужно от Германии, Ники?

- Крупп. Чтобы он спроектировал двух и трёх орудийные башни с четырнадцатидюймовыми пушками и наладил их производство в России. И броня у него гораздо лучше Гарвеевской. Не бесплатно, конечно, деньги у нас есть, но для этого нужно твоё решение, насколько я понимаю.

- Правильно понимаешь. Решение моё положительное. А зачем тебе такие монструозные пушки?

- Босфор, Кронштадт, Романов-на-Мурмане, Бандер-Аббас, Петропавловск-Камчатский, Свято-Георгиевск. Нападений я ожидаю повсюду, Вилли. Вспомни Крымскую войну.

- Будут тебе пушки! Лично прослежу.

«Память Азова» остался в Вильгельмсхафене для обслуживания и ремонта машин и подготовки к походу в Таиланд за будущей Императрицей и её свитой, а Николай погрузился в поезд Кайзера и отправился в Санкт-Петербург. Золото положили в германские банки, почти всё оно уже было распланировано – Парсонсу, Максиму и не только им скоро понадобятся заводы, а лучшее станкостроение сейчас у немцев, это бесспорно.

Отец болел. Как и в прошлый раз. Но если тогда он весь последний год своей жизни почти не покидал Гатчину, то теперь вёл довольно активную жизнь. На износ. Даже не на износ, а как корабль, идущий в последнюю атаку – на таран, с заклёпанными клапанами котлов.

- Дождался, - Александр Третий крепко обнял сына, - а я уж боялся… Слава тебе, Господи!

- Что говорят доктора, Государь?

- Врут, паскуды, юлят, но я-то чувствую. Недолго мне осталось, Ники. Хочу постриг принять. Не одобряешь

- Неожиданно, отец. Но кто я такой, чтобы одобрять, или осуждать такие решения? На всё Воля Господня. Трудно мне без тебя будет.

- Когда-нибудь это всё равно случится, Ники, причём, довольно скоро. Мне и года не протянуть в мирянах. А я хочу дождаться рождения твоего наследника. Авось, в монастыре Господь и сподобит. Про дела не докладывай – всё одобряю, хоть Витте и ныл со своим бюджетом, я ТОЧНО знаю, что просто так ты ничего не делаешь. Пора мне сын, слишком быстро меняется жизнь, слишком многого я уже не понимаю, обузой становлюсь. Благослови.

- Я же не священник, отец!

- Священник меня уже благословил. Ты иной. На тебе печать Божья, я её теперь вижу, Ники. Отчётливо вижу. Благослови.

- Не умею я, Государь.

- А ты без умения, как сердце подскажет.

Николай молча обнял отца и неподвижно простоял так минут пять. Мысли покинули голову, сознание улетело куда-то в космос, или даже в сингулярность.

- Мы победим, отец!

- Я это почувствовал, сын. Спасибо тебе.

Император Александр Третий, Миротворец и Избавитель, принял постриг под именем Иоанн в Соловецком монастыре 24 декабря 1893 года, накануне Рождества Христова по Юлианскому календарю. Он хотел, чтобы это событие стало праздником. Или хотя-бы совпало с ним.

Одновременно с Александром Третьим, в отставку подали его сподвижники – председатель Комитета министров, Николай Христианович Бунге; министр Иностранных Дел, Николай Карлович Гирс; Военный министр, Пётр Семёнович Ванновский и обер-прокурор Святейшего Синода, Константин Петрович Победоносцев. Ни один из них не принял предложения перейти в Государственный совет, все последовали за своим Государем в монастырь. Всё-таки отец был глыбой, скалой. Такую преданность от таких людей простой человек получить не может. Это воистину дар Божий.

Что-ж, эпоха Миротворца закончилось, наступает эпоха безудержного прогресса и морей крови. Ни того, ни другого отменить невозможно, а значит нужно крепче всех оседлать прогресс и сохранить кровь своих. Не должна Россия в этот раз потерять пятьдесят миллионов жизней. Господь этого не простит, а отец тем более.

Комитет министров Николай временно возглавил сам, помощником его на этом посту стал статс-секретарь Пётр Аркадьевич Столыпин. Также Николай возглавил и Военное министерство, а помощником назначил генерал-лейтенанта Михаила Ивановича Драгомирова. Министром Иностранных дел стал Алексей Петрович Извольский, а обер-прокурором Синода Петра Николаевича Дурново.

Вообще-то, на Дурново изначально у Николая были другие планы, он должен был возглавить структуру вроде МГБ СССР Сталинского периода, но такое совместительство он потянет запросто. Да и кому как не церкви заботиться о государственной безопасности?

Маман имела на всё своё мнение, реагировала на все назначения крайне стервозно и, в конце концов, добилась высылки в свою любимую Данию. Вернее, была поставлена перед выбором – Дания, или монастырь. В обществе заговорили о возвращении порядков времён Грозного царя, который, как известно, за свою свирепость был прозван Иоанном Васильевичем.

В возвращение к должности главнокомандующего над флотом, дяде Алексею было отказано и даже запрещено возвращаться из Парижа, пока не повинится. Этот не повинится, так что про него можно забыть. Витте получил указания по возможности затягивать с выплатой ему великокняжеского содержания, Алексей Александрович всё глубже влезал в долги и всё сильнее интриговал. И чем сильнее была его фронда, тем меньше оставалось у него сторонников. Если человек дурак – ему нужно просто не мешать, он и сам себя отлично угробит.

Дядя Владимир (громче всех поддерживавший Алексея) был отстранён от командования гвардией и назначен Варшавским генерал-губернатором. Этот псих быстро доведёт поляков до очередного бунта, решив сразу две задачи – продемонстрирует собственную некомпетентность занимать хоть какие-то руководящие посты и развяжет Николаю руки в отношении геморройного Царства Польского. Не нужно нам, России, такое Царство. Даже если придётся разделить его с Германией – и то благо. Вилли и буйных шляхтичей заберёт, да ещё и заплатит за это. Уж он то отдельную конституцию этим буйным сумасшедшим точно не даст, познают паны, что есть такое Ди Орднунг. Всплакнут ещё по доброй Матушке-России.

Глава 10

Первое совещание по предстоящей денежной реформе проводили втроём – Государь-Император Николай Второй, министр Финансов Сергей Юльевич Витте и товарищ Председателя Комитета министров Пётр Аркадьевич Столыпин.

Витте уже сосчитал имеющиеся у государства резервы золота, серебра, платины, меди и олова; соотношение их цен, годовую добычу; и приблизительный объём денежной массы, которая будет обеспечена этим резервом, из расчёта один грамм золота за один рубль. Это заметно снижало золотой курс рубля, сейчас червонец весил двенадцать и девять десятых грамма, а значит только за счёт золота можно было нарастить почти на тридцать процентов сумму бумажных ассигнаций в обороте. Плюс, включение в качестве обеспечения платины, серебра, меди и олова, биржевые торги которыми должны были начаться сразу после проведения денежной реформы, позволяло увеличить эту сумму ещё вдвое. Монополия на экспорт акцизных металлов, с практически заградительной экспортной пошлиной в тридцать процентов, защищала казну от вымывания резервов. Витте был очень доволен собой, он и правда проделал колоссальную работу, но Николаю этого было мало.

- То есть, рубль в этой системе останется привязанным к золоту?

- Да, Государь. Не к олову же его привязывать.

- Не к олову, - кивнул Николай, - а зачем его вообще привязывать к чему-то? Пусть золото тоже торгуется на бирже.

- А как мы будем поддерживать стабильный курс? – удивился Витте.

- Курс по отношению к чему? К золоту? А зачем он нам нужен стабильный? Золото – это товар, оно может дорожать, а может и дешеветь. Рубль нужно привязывать к основной потребительской корзине – еда, одежда, топливо на обогрев жилья и приготовление пищи, стоимость самого жилья наконец и арендной платы за него. Вот на это цены должны быть стабильны, но и то не статичны. Инфляция в два-три процента в год – идеальна для развития экономики. Она стимулирует тратить и вкладывать деньги, а не копить. Где в вашей системе сталь и чугун, никель и марганец, свинец и алюминий? Строевой лес, уголь, керосин и так далее и тому подобное. Они что, наш рубль совсем никак не обеспечивают? Абсурд ведь, Сергей Юльевич. В чём ценность золота?

- Не знаю, Государь. Испокон веков так принято считать.

- Всё верно. Его ценность обусловлена общественным договором, испокон веков, - усмехнулся Император, - а ещё тем, что объём добытого относительно стабилен, добавляется не так много. А если, например, завтра начнут добывать тысяч по сто тонн в год?

- Оно сильно обесценится. Но ведь не начнут.

- Да кто его знает. Нет, прямо завтра, конечно, не начнут, для этого нужно очень много дешёвой энергии. Вы в курсе, что большая часть имеющегося на земле золота растворена в морской воде? А извлекать его можно при помощи электричества? Да-да, именно так, философский камень наконец найден, только он оказался не камнем. Очень скоро стоимость денег будет определяться количеством энергии, которую можно на них приобрести. Не завтра, но ведь мы реформу не на один день проводим.

- Вы убили меня, Государь, - тяжело вздохнул Витте, - а я-то радовался, что бюджет можно будет почти в три раза увеличить…

- Бросьте эти вздохи, Сергей Юльевич. Проделанную вами работу я оцениваю на отлично. Честно говоря, не ожидал от вас даже такого. Считайте этот труд чем-то вроде диссертации, которой вы подтвердили свою высочайшую квалификацию и уже заслужили «Анну на шее». Теперь нужно двигаться дальше. Все акцизные металлы, включая золото – на торги. Пусть будет Московская, скажем, сырьевая биржа. Ассортимент там будет постоянно расширяться, поэтому название подходящее. В Санкт-Петербурге организуйте валютную биржу. Ежедневные торги фунтами, франками, марками, долларами и так далее за рубли.

- Биржи как в САСШ? – повеселел Сергей Юльевич.

- Ну, почти, - усмехнулся Николай, - в САСШ торгуют акциями всякие жулики, а мы будем продавать реальный товар.

- Разве деньги – это товар?

- Конечно. Если рубли будут покупать за фунты, то для британцев это товар. Красивые бумажки с цифрами. Дальше поехали. Государственному банку Российской Империи теперь ставится задача поддерживать инфляцию в стране на уровне двух-трёх процентов. Если инфляция меньше – объём ассигнаций в обороте нужно увеличивать и наоборот. Для этого нужно ввести понятие «ключевая ставка», по которой уполномоченные коммерческие банки будут получать в Госбанке кредиты.

- А казна?

- Казна в идеале должна жить на налоги, Сергей Юльевич. Но в случае необходимости, и казне придётся занимать под общий процент, иначе система рухнет. На вас я возлагаю организацию всей системы, даю на это полгода. Если всё заработает как мне хочется – быть вам действительным тайным советником, графом и кавалером ордена «Андрея Первозванного». Пётр Аркадьевич вам поможет. Он будущий председатель Комитета министров, надеюсь, вы сработаетесь, это в ваших общих интересах.

Общественная жизнь в России с начала 1894 года натурально закипела. Императорские манифесты, указы и рескрипты публиковались по два-три в неделю, и каждый из них вызывал очень оживлённое обсуждение. Например: указ о вооружённых силах Российской Империи, который запрещал в армии и на флоте телесные наказания, а рукоприкладство их благородий теперь считалось дисциплинарно (а в отдельных случаях) и уголовно наказуемым проступком. Холопов больше нет, есть защитники Отечества разных званий. Отслуживший срочную службу призывник, получал право на обучение в школах сержантов (унтер-офицеров) и офицерских военных училищах. Теперь всё зависело только от тебя самого – выдержишь экзамен – и учись на благородие. Один день в неделю в армии и на флоте теперь был учебным. По плавающему графику (вахты и наряды с караулами никто не отменял), но обязательным. Неграмотных солдат и матросов на втором году службы быть не должно! Ответственность за образование возлагалась на командиров, с соответствующими взысканиями и поощрениями за результат.

Манифест Александра Третьего – «Кто не служит – тот не дворянин», неожиданно затронул генерал-адмирала Алексея Александровича Романова, которого «списали» в мещане, а все его имения в России национализировали.

Именно «национализировали», а не конфисковали. Для публики в этом слове был свой, особый шарм. Всё национализированное попадало в особый фонд министерства Финансов и под действие закона «Об отчуждённом имуществе». Закона! В России! Верховенство которого признал сам Император! Не могли не пойти слухи о Конституции.

По этому вопросу, Николай Второй собрал первую в этом мире пресс-конференцию для отечественных и иностранных журналистов. Вкратце: Конституция – дело хорошее, любой свод законов со времён Шумерского царя Хаммурапи можно считать Конституцией, есть она и у нас. Парламент у нас тоже есть – это Государственный совет. Всеобщего избирательного права нет, для того чтобы избирать, нужно как минимум уметь читать, а у нас шестьдесят-семьдесят процентов неграмотные. Вот когда все будут образованы на уровне классической гимназии, тогда и всеобщее избирательное право пойдёт стране на пользу, а пока… Нам бы за десять лет хотя бы общую безграмотность искоренить, просто научить народ читать-считать, да худо-бедно медицинское обслуживание наладить, чтобы каждые пятые роды не заканчивались смертельным исходом. Социальное развитие – процесс поступательный. Прыгать через несколько ступенек сразу, а тем более, через целые пролёты – это риск сломать руки-ноги, а то и шею.

Своей резиденцией Николай, как и в прошлый раз сделал Александровский дворец в Царском селе. Удобное место, от столицы всего тридцать вёрст, а климат уже намного лучше. Кстати, с этими вёрстами, саженями и аршинами пора заканчивать. Оно конечно, самобытность – штука полезная, и её нужно сохранять, но точно не в этом вопросе.

Завтракал Государь исключительно японской кухней. Сегодня компанию ему составили дежурный флигель-адъютант подполковник Григорий Зубов и Сандро, Александр Михайлович Романов, внук Николая Первого, а стало быть, двоюродный дядя Николая, при этом почти ровесник. Один из лучших друзей ещё с детства и доверенных лиц в той жизни, муж его сестры Ксении. Сейчас капитан второго ранга Российского Императорского флота.

После «подлого» манифеста Александра Третьего, Николай Александрович разорвал отношение почти со всеми Романовыми. Он слишком много знал… Читал и мемуары Сандро, написанные им уже в эмиграции. Поначалу была обида – друг ведь, не просто родственник, а потом постепенно пришло понимание. Ведь и я для Сандро друг, а вся его жизнь оказалась изувечена моими стараниями, так что повода для обид, после краха Империи, у него было гораздо больше. Не подлец, нет. Это точно. И это главное.

Карьерист, но как сказал (или ещё скажет) генерал Драгомиров: - «Карьеризм, как и детородный орган, должен наличествовать у каждого офицера, но выставлять его на показ – постыдно».

После завтрака уединились в кабинете.

- Давай, Сандро, режь правду-матку. Вываливай всё, что наболело.

- Ничего особенного не наболело, Государь. – попытался уклониться Александр Михайлович.

- Ты мне больше не друг? Раньше ты называл меня Ники.

- Мне показалось…

- Тебе показалось, Сандро, - оборвал его Николай, - когда кажется, нужно перекреститься и всё пройдёт. Попробуй.

Друг детства послушно трижды перекрестился и засмеялся с облегчением.

- Крут ты стал, Ники. Но, пожалуй, всё, что наболело лично у меня, уже прошло. Я очень рад, что ты не затаил обиды, хоть повод и имел. Извини за «обезьяньего князя».

- Извиняю. Ты не знаешь, не понимаешь японцев, отсюда и эти глупости. Мы триста лет были вассалами улуса Джучи, а всё равно считаем азиатов недоразвитыми. В Японии уже было развитое государство, когда те же британцы ещё практиковали людоедство, ходили в звериных шкурах, а в качестве оружия использовали дубины. Так что – насчёт «кто есть обезьян» - у меня обоснованные сомнения. Говори – что наболело у наших родственников. Ты то точно в курсе.

Наболело, как и ожидалось, многое. Родственники очень боялись. Ссылка Государыни-Императрицы Марии Фёдоровны в Данию и низвержение из князи в грязи генерал-адмирала Алексея Александровича порождали разговоры, что Иоанн Васильевич Рюрикович, на фоне Николая Александровича Романова, в истории будет выглядеть кротким агнцем Божьим: милым, безобидным и травоядным. Так и будет!

Заговоров пока никто не планировал, очень своевременным оказался перевод Владимира Александровича в Варшаву, но, по мнению Сандро, это лишь вопрос времени. Даже вокруг Сергея Александровича начинают группироваться недовольные. Ведь у множества дворян в мещане разжаловали родственников и лишили их тем самым наследства.

«Ага: - «Мой дядя, самых честных правил…»

- Сандро. Во флоте ты мне не нужен. То есть, ты можешь продолжить службу, но высот не добьёшься. Будешь одним из посредственных адмиралов, заслуживших орлы на погоны выслугой. У меня к тебе другое предложение.

- Слушаю, Ники.

- Дядя Владимир из Варшавы может уйти только на понижение, к командованию гвардией ему уже не вернуться никогда. Я предлагаю занять этот пост тебе.

Сандро опешил.

- Не по чину мне, Ники.

- А кто у нас чины раздаёт, Сандро? Я, самодержец и самодур. Но ты погоди благодарить, сначала дослушай. Наша гвардия сегодня вызывает у меня ассоциации с содержимым выгребной ямы – сплошь педерасты и масоны, экскременты и опарыши. Ты мне нужен для того, чтобы эту выгребную яму вычистить. От гвардии сохранятся только славные названия полков, личный состав придётся менять полностью. Да так, чтобы не вызвать в процессе мятежа. Подумай - готов ли ты к этому?

- Знаешь, Ники, а ведь я бы начал именно с этого, если бы сам оказался на твоём месте.

Из Александровского дворца, Александр Михайлович Романов вышел контр-адмиралом (за отличие) генерал-адъютантом и командующим гвардии. Из Царского села все гвардейские части в ближайшее время предстояло перевести в горячие точки: на Кавказ, в Персию и на Дальний Восток. Охрана резиденции Государя-Императора доверялась 59-му пехотному Архангельскому полку.

Пятого (девятнадцатого) мая 1894 года состоялось бракосочетание Александра Михайловича Романова с Ксенией Александровной Романовой. Ну а что? В прошлый раз детишек они наплодили много, детишек здоровых, да и любили друг друга по началу искренне, так зачем мешать? То, что потом разругались и развелись – дело житейское, а вина их в этом,- как минимум совместная. Бабы вообще – очень злокозненный гендер, который вечно лезет не в свои бабьи дела, вот взять, к примеру, ту же Маман. А ведь Ксения её старшая дочь. Наверняка такая-же коварная и ядовитая тварь. У младшей сестрёнки любящему брату этого незаметно, но вполне вероятно. Вполне. Почти наверняка.

Подарком к свадьбе новобрачным стал опубликованный накануне манифест об императорской фамилии. Великими князьями (и княжнами с великокняжеским содержанием) теперь считались только потомки Александра Третьего, Святого, Миротворца и Избавителя. То есть, пока только несовершеннолетний Наследник-Цесаревич Михаил Александрович, Ксения, с мужем Сандро и Ольга, пока ещё совсем ребёнок. Порядок наследования теперь был следующим: прямая династическая линия – дети Николая Александровича (которых пока не родилось), вторая династическая линия – Михаил (пока несовершеннолетний) и его будущие дети, третья династическая линия – дети Сандро и Ксении, четвёртая – дети Ольги и её будущего мужа. В случае прерывания династической линии Александровичей, России следовало созвать Всеобщий Собор и избрать нового царя, новую династию.

Сандро не стал третьим в очереди престолонаследия, но как старший мужчина в династии Александровичей, он был назначен регентом Михаила, в случае вступления того на трон несовершеннолетним. Мало ли что. Николай глупой отвагой не бравировал и охраной не пренебрегал, но иногда ведь и молнией убивает. На всё Воля Божья.

Если гвардия и сомневалась до этого в праве Сандро казнить и миловать, то сейчас все сомнения точно исчезли. Михайловича теперь за глаза называли не иначе, как Малютой Скуратовым. И родственники, и гвардейцы.

- Мишкин, - на свадебном балу в Зимнем дворце (Эрмитаже) Николай подхватил за локоть младшего брата, - составь ка мне компанию. Пойдём на балкон, я покурю, а ты подышишь.

- С удовольствием, Ники. Здесь на меня все смотрят, как на павлина с распушенным хвостом. Тебе-то хорошо.

- Дурак ты, братец. Уж прости за правду. На меня здесь смотрят как на дракона, с тоже распущенным хвостом, но уже не для красоты, а для атаки. Тебя здесь, по сравнению со мной, они очень сильно любят, в этом не сомневайся. Идёшь, Наследник-Цесаревич?

- Конечно, брат. Но скорее бы уж у тебя прямые наследники появились. Ты уж постарайся, Ники.

- Постараюсь, брат. Пойдём.

Пост возле балкона, на котором уединились Император и Цесаревич занял флигель-адъютант Государя, подполковник Изюмов.

- Мишкин, ты хочешь прожить жизнь так, чтобы в конце было не больно, за бесцельно потраченные годы?

Сопляк на балконе, в качестве второго лица в Империи, потребовал себе папиросу. Пороть его за это - было уже поздно. Сосунок манерным щелчком пальцев отправил окурок затухающей звездой с балкона Зимнего.

- Не темни, Ники. Отец велел мне слушаться тебя, пуще самого себя. Ещё когда ты был в ссылке, а наследствовал ему Жорка. Да и Сандро много интересного рассказал. Я – за тебя, в этом будь уверен.

- Проболтался, жених, - беззлобно усмехнулся Николай.

- Не мне, Ники, не сердись, он - Ксюхе. А уж она мне. Я ведь её брат и Наследник-Цесаревич, к тому-же… А ты на что рассчитывал, Государь-Император?

- Ну, Сандро то вполне мог язык и попридержать, не обязательно было сразу становиться такой тряпкой. Баборабом… Ладно, жениха сегодня обижать не будем, учтём на будущее. Мишкин, императором тебе не быть. Дети у меня будут.

- Слава тебе, Господи!

- Не кривляйся, малыш, а то выпорю. Собственноручно. Тебе, Мишкин, не занять трона Российской Империи, но у меня на примете для тебя ещё множество тронов. Кстати, я тебя уже помолвил. Невеста, правда, ещё совсем ребёнок, но ты ведь не торопишься?

- Грозный царь… Не зря об этом болтали…

- Не зря, - кивнул Николай с очень серьёзным выражением лица, - в этом не сомневайся. Те, кто тебе об этом говорил, недооценивают меня как минимум на порядок. Я сговорился с Императором Японии о твоей свадьбе с его дочерью. И ваши потомки должны будут стать новой правящей династией Китая. Как когда-то монголы, или маньчжуры. Уже восемь веков власть в Китай приходит от варваров с севера. Мы, с моим братом Мацухито, императором Мейдзи, решили эту традицию не нарушать. Нам не нужен в Китае свободный рынок. Нам нужна там династия. Ну, теперь давай, шути.

Глава 11

Семнадцатого мая, 1894 года, Иосиф Джугашвили возвращался домой приплясывая. Он только что получил аттестат духовного училища, о котором так мечтала мать. Причём, аттестат почти на отлично. На «хорошо» сочли только греческий язык, но это не мешало поступлению в семинарию. Пятнадцатилетний Сосо, распалённый будущими мечтами, влетел в снимаемую семьёй комнату и упёрся взглядом в широкую спину в голубом жандармском мундире.

«Ротмистр. Сосо не учил званий жандармов, они почему-то запоминались сами собой»

А мать, в этот момент, чему-то заливисто смеялась…

- Сосо!

- Да, матушка!

- Его высокоблагородие, господин подполковник сделал нам предложение, от которого я не смогла отказаться. Тебя зачислили в Царскосельский лицей. На полный кошт Государя-Императора. Собирайся скорее, Сосо. Мы выезжаем сегодня-же.

- Павел Владимирович, - протянул руку жандарм. Его высокоблагородие, господин подполковник.

- Иосиф, - полупоклонился юноша, не решившись на рукопожатие.

- Жми, малыш, не стесняйся. Мне было свыше откровение, что этим рукопожатием я ещё буду гордиться.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11