Катя и чудеса [Нина Владимировна Гернет] (fb2) читать онлайн

Нина Гернет, Григорий Ягдфельд Катя и чудеса

Действующие лица

АКУЛИНА ИВАНОВНА, школьная уборщица, она же БАБА ЯГА.

НАДЕЖДА ФИЛИППОВНА.

ИВАН ПЕТРОВИЧ.

КАТЯ, школьница.

ЛИСИЧКИН, школьник.

ВАСИЛИСА, красавица.

КИКИМОРА.

ЛЕШИЙ.

Первая картина

Библиотека-читальня сельской школы. Всё, как полагается: полки, столы, книги, стулья. На стене плакат: «ПИОНЕРЫ, СОБИРАЙТЕ ЛЕКАРСТВЕННЫЕ ТРАВЫ!». На полу — ведро с водой, тряпка и метла. Акулина Ивановна, вздыхая, метёт пол.

Акулина Ивановна. Ах, ах, ах! Ах он змея! Бедная она, бедная! Ах он мышь летучая! Такую красавицу… Чудище он морское! Кончится день — и ей конец… Ах он сороконожка! Страдалица она несчастная… (Причитает, опершись на метлу.)

Что она, бедная, про меня думает? Что бросила я её, негодная. А я её не бросала. Думает: забыла я её, мерзкая. А я её не забыла. Думает: я по ней не горюю… А я по ней плачу и рыдаю! (Плачет.)

Врывается Катя с большим мешком.

Акулина Ивановна (вытирая глаза). Куда, куда! Опять намусоришь! В аптеку неси!

Катя. Тётя Акулина! Совершенно неизвестная трава!

Акулина Ивановна. Не до тебя!

Катя. Наше звено нашло совершенно неизвестную траву! Может, она лекарственная, а может, не лекарственная. Может, ядовитая, а может, не ядовитая… Может, научное открытие, а может, не открытие…

Акулина Ивановна. Уходи. И мешок уноси. И траву уноси. В аптеку.

Катя. Как в аптеку? В аптеку никак. Опять скажут, притащили траву для кошек. Прямо неудобно! Вы только поглядите одним глазом..

Акулина Ивановна. Не буду глядеть. Бедная она, бедная… Последний денёк ей остался… Ах он злодей!

Катя вываливает травы из мешка.

Катя. Вот мать-и-мачеха. Эту я знаю. Ушки медвежьи. Зверобой, шишки ольховые — от живота. А вот это что? (Показывает голубую, точно бирюза, кружевную веточку.) Тётя Акулина, вы все травы знаете. Скажите, пожалуйста!

Акулина Ивановна. Вот пристала! Не желаю смотреть! (Смотрит на веточку.) Ах! Та самая! (Падает в обморок.)

Катя бросается к ней и трясёт.

Акулина Ивановна (приходит в себя). Где я?

Катя. В библиотеке-читальне нашей школы. А что?

Акулина Ивановна. Где Василисина трава? (Хватает веточку.) Она! Провалиться на этом месте, она! Её знак! (Обнимает Катю.) Ах ты умница! Последняя от неё весточка! Ведь я по ней, Катенька, пятьсот лет горюю!

Катя. Как пятьсот, ха-ха-ха!

Акулина Ивановна. А так, ха-ха-ха! Говори, где траву нашла?

Катя. Почему пятьсот?

Акулина Ивановна. Хоть проститься бы… с Василисочкой… Полдня ей, несчастной, осталось…

Катя. Тётя Акулина, я просто не понимаю… Даже странно: я вам такую траву принесла, а вы мне: пятьсот лет… и полдня какие-то… С ума сойти! Должна я знать или нет?

Акулина Ивановна. Ну, опять пристала! Тебе скажи, а ты всем разболтаешь…

Катя (вне себя). Кто? Я? А я сказала хоть кому, когда вы семь щенят прятали… чтоб не утопили? А когда вы дверь не заперли и телёнок в читальню пришёл, я сказала, да? А когда…

Акулина Ивановна. Ладно. Ну, слушай — и рот на замок. Ты думаешь, я кто?

Катя. Как это — кто? Акулина Ивановна, наша школьная нянечка.

Акулина Ивановна. Как раз! Это теперь я нянечка, а раньше была Баба Яга.

Катя. Ха-ха!

Акулина Ивановна. Тебе «ха-ха», а бедной девушке помирать.

Катя. Какой такой девушке? И почему пятьсот лет? И ещё помирать?

Акулина Ивановна. Ох ты, вредная девчонка! Слова не даст сказать! Будешь ты меня перебивать?

Катя. Не буду!

Акулина Ивановна. Ну, слушай. Жила-была у мачехи красавица Василиса. Выгнала её злая мачеха, змея подколодная, на ночь глядя в тёмный лес…

Катя. Ну?

Акулина Ивановна. Заблудилась она, несчастная; ко мне, в избушку на курьих ножках, бедная, пришла. Приюти, говорит, бабушка… (Прослезилась.)

Катя. А вы?

Акулина Ивановна. Ну, я, как Баба Яга, известно что: испытать её должна? Должна. Работу стала задавать.

Катя. Знаю! Крупу всякую по зёрнышкам разбирать, да? И не стыдно?

Акулина Ивановна. Справишься, говорю, — внучкой будешь.

Катя. А ей мыши помогали? Или муравьи?

Акулина Ивановна. Никакие не муравьи. Сама управлялась! Умница, красавица, такая… прямо не знаю, какая! Полюбила я её, ну и она меня. И взяла её внучкой. Ну, хорошо. И тут — надо же! — Кощей проклятый разлетелся жениться…

Катя. На Василисе?

Акулина Ивановна. А на ком же!

Катя. А вы, конечно, не дали?

Акулина Ивановна. Да, не дала… (Плачет.) Упустила я, чучело гороховое! Проворонила внучку!

Катя. Ой! И что было? Знаю! Он утащил её во дворец.

Акулина Ивановна. Молчи, говорю! Утащил во дворец… Иди, говорит, за меня замуж!

Катя. А она говорит: нет!

Акулина Ивановна. А он говорит: иди!

Катя. А она, конечно, ни за что!

Акулина Ивановна. Сколько раз спрашивал — столько раз отбивалась, а он всё превращал её в одно хуже другого… Мне всё как есть одна сорока рассказала!

Катя. Да что вы! Наврала ваша сорока! Только один раз — в лягушку. А Иван царевич убил Кощея. А она опять стала красавицей. Я эту сказку знаю, мы её на Первое мая ставили!

Акулина Ивановна. Кто лучше знает, ты или я? Рассердился Кощей на мою Василису и заколдовал её страшным заклятием. И до сих пор она, несчастная, заколдована!

Катя. А вот и нет! Я все сказки знаю, все сказки кончаются хорошо…

Акулина Ивановна. Мало что! А эта сказка — печальная. Только люди не любят, когда кончается плохо. И кто её потом рассказывал, придумал хороший конец.

Катя отступает и, склонив голову набок, смотрит на Акулину Ивановну.

Акулина Ивановна. Ну, что глядишь?

Катя. Ну вот никогда, ну вот ни за что бы не сказала, что вы Баба Яга!

Акулина Ивановна. И не говори никогда! Упаси бог, кто-нибудь узнает! В нашей школе — и Баба Яга! Засмеют!

Катя. Так она до сих пор, несчастная, мучается?

Акулина Ивановна. Мучается!

Катя. Пятьсот лет?

Акулина Ивановна. Пятьсот лет.

Катя. А вы что пятьсот лет делали?

Акулина Ивановна. Плакала…

Катя. Зачем же плакать, когда нужно спасать! Искать надо было!

Акулина Ивановна. А где же её искать? Потерялся след Василисин. Все дороги Кощей переплёл, все тропинки перепутал… Где было её найти!

Катя. Сума сойти! (Задумывается.) Погодите… А трава почему Василисина?

Акулина Ивановна. А это, верно, она, умница, пока Кощей её тащил, зёрнышки бросала, путь указывала…

Катя. Значит, помощи просила, след показывала… Так что же мы стоим?

Акулина Ивановна. А верно, чего стоим? Ведь ей полдня — и конец! Говори, где траву нашла?

Катя. За бобровым питомником, за Змеиным болотом, за Чёрным оврагом. А почему Василисе конец?

Акулина Ивановна. Погоди. Что надо взять? Где моя волшебная книга? Куда я, ворона, её засунула?

Катя. Почему Василисе конец?

Акулина Ивановна. Потому что сегодня пятьсот лет кончаются. И как кончатся, — никакая сила её не освободит.

Катя. Ой, бедная, бедная! Что ж вы раньше не сказали. Я вам помогу. Я звено позову!

Акулина Ивановна. Некогда! Ищи мою волшебную книгу.

Катя. Какую книгу?

Акулина Ивановна. Волшебную, говорю!

Катя. В каталоге посмотреть?

Акулина Ивановна. Ещё чего! Кажется, я её в старые учебники…

Катя. Какой переплёт? Толстая? Тонкая?

Акулина Ивановна. Толстая. В зелёном.

Катя. Эта?

Акулина Ивановна. Не эта.

Катя. Эта?

Акулина Ивановна. Не эта!

Роются на полках, книги летят в разные стороны.

Катя. Эта?

Акулина Ивановна. Вот эта! Держи! Говоришь, за Чёрным оврагом?

Катя. За Чёрным! Побежали!

Акулина Ивановна. Некогда бежать! Ну, ни пуха ни пера!

Схватила метлу, что-то ей прошептала. Махнула справа налево — исчезли стулья, полки исчезли, исчезла читальня. Махнула слева направо — перед нами дремучий лес, непроходимые колючие заросли. К ним ведёт след Василисы — дорожка бирюзовой травы.

Вторая картина

Акулина Ивановна. Вот куда она, трава, привела! Оно самое! Тут и дворец, тут и Василиса!

Катя. Где Василиса? Где дворец?

Акулина Ивановна. Сейчас увидишь. А ну, ни пуха ни пера! (Махнула метлой справа налево — как стояла, стоит трава.) Что такое? (Махнула метлой слева направо — как стояла, стоит трава.) Не берёт. Пойти разрыв-траву поискать. (Уходит с метлой.)

Катя (одна). Хм! Самое главное: когда я заснула? Собирали лекарственные травы — не спала. Мешок тащила — не спала. По школе ходила — будто не спала. А вот читальня… приснилась или нет? Кажется, приснилась. Но тогда — где же я заснула? Ладно. В общем, я сплю. Пока не проснулась, посмотреть, какие бывают волшебные книги. (Читает.) «Учебник арифметики для пятых классов». Странно! Никогда бы не подумала!

Крики на разные голоса: «Ау!», «Ты где?», «Что я нашла!», «Катя, ау!»

Катя. Наше звено кричит! Ау! Значит, не сплю. Я ту-ут!

С колючих зарослей скатывается странное существо с носом, как игла. Оно подкрадывается к Кате сзади и закрывает ей глаза. Над ухом у существа — яркий бант.

Кикимора. Я пришла!

Катя. Люська!

Кикимора (другим голосом). Не-а!

Катя. Валька!

Кикимора (третьим голосом). Не-а..

Катя. Ах, Мишка! Знаешь, что мне приснилось? (Отрывает руки Кикиморы, оборачивается.) Опять сплю.

Кикимора. Обманули дурачка на четыре кулачка! Хи-хи!

Катя. А… вы кто?

Кикимора. Пошли ко мне в гости! Что у меня есть!

Катя. Мы ещё не познакомились, а вы — в гости.

Кикимора. Ну, давай знакомиться. (Катиным голосом.) Здрасьте! Меня зовут Катя.

Катя. Неправда! Это меня зовут Катя!

Кикимора. Я, хи-хи, пошутила.

Катя. Вы кто?

Кикимора. Кикимора. Можешь называть меня просто Кики.

Катя. Вот сон так сон! Не забыть рассказать звену, что после чего.

Кикимора. А какой у меня бант! Нравится?

Катя. Это нашего звена бант. Это Галька Смирнова в лесу потеряла. Отдай!

Кикимора. Не отдам. Давай в прятки играть. Кто кого найдёт, тот того и съест. Вот смешно, верно?

Катя (отступая). Очень смешно.

Появляется Акулина Ивановна.

Акулина Ивановна. Нету разрыв-травы! Что ты скажешь! (Видит Кикимору.) Чикири!

Кикимора. Рикичик!

Бросаются в объятья друг другу.

Акулина Ивановна. Ишь-мышь?

Кикимора. Ишь-мышь-перемышь!

Катя. Невежливо говорить на иностранном языке, если другие не понимают!

Акулина Ивановна. Не перебивай, когда старшие разговаривают! (Кикиморе.) Чучурик?

Кикимора. Кочарыг!

Катя. Забирайте вашу книжку, а я пойду, если так!

Акулина Ивановна. Ты не обижайся. Это же моя родственница. Семиюродная сестра. Мы с тобой, Кики, сколько лет не видались?

Кикимора. Не то шестнадцать, не то триста пять. Точно не помню.

Акулина Ивановна. Василиса здесь?

Кикимора. А где ж ей быть? До чего заколдована, прямо не знаю, до чего! (Шепчет Акулине Ивановне на ухо. Та отвечает тоже шёпотом.)

Катя (совсем обиделась). Это нечестно. Я Василисину траву принесла, я волшебную книжку нашла, я вам помогаю, а вы нарочно шепчетесь, чтобы я не понимала! Как вам не стыдно!

Акулина Ивановна. Прости, пожалуйста. Триста лет не говорила по-тарабарски. Ну, сначала она про свой бант лопотала, потом про родных-знакомых. Она говорит: в чулане Василиса. А я говорю: во дворец как попасть?

Кикимора. А я говорю: знаю, как.

Акулина Ивановна. Говори скорее!

Кикимора. А вот не скажу!

Акулина Ивановна. Ах нечистая ты сила! Ах ты, утлая! А ещё семиюродная сестра! Да понимаешь ты, что человек погибает!

Кикимора. А мне что!

Катя. Вот бессовестная!

Кикимора. Отгадаете загадку — пущу. Не отгадаете — не пущу.

Акулина Ивановна. Ты что?!

Кикимора. А ты что?

Акулина Ивановна. Ну, знаешь что!

Кикимора. А что?

Акулина Ивановна. Ладно, давай, окаянная!

Кикимора. Слушай-ка, что я скажу. Рога-хвост, рога-хвост, рога-хвост… Что это такое?

Катя. Три барана!

Кикимора. Хи-хи! Не-а…

Акулина Ивановна. Три коровы.

Кикимора. Хи-хи! Не-а.

Катя и Акулина Ивановна думают.

Кикимора. Не можете угадать! Никто не может угадать! Рога-хвост, рога-хвост, рога-хвост — одна коза катится с горы! Хи-хи-хи!

Катя. Довольно глупо.

Акулина Ивановна. Открывай, говорю, а то как хвачу! (Замахивается метлой.)

Кикимора (плачет). Я пошутила, а она метлой…

Кикимора подходит к колючим зарослям, гордо подбоченивается.

Кикимора. Думаете, легко открывать? Пока это слово скажешь, прямо пропадёшь. Сейчас воздуху наберу… Ф-ф-ффф! Кощей помер, теперь только я да Леший это слово знаем. Ф-ф-ффф! Он хуже знает.

Акулина Ивановна. Да будешь ты открывать!?

Кикимора. Я лучше знаю. Ф-ф-ффф! Только не перепутать. Ф-ф-ффф! Бау-мау!

На обе стороны распадаются заросли. Открывается дворец Кощея. Он немножко развалился.

Кикимора. Видели?

Акулина Ивановна. Идём!

Катя. Вот что. Если я сплю — одно дело. А если я не сплю, я должна знать, куда я иду.

Акулина Ивановна. Никто не спит, не выдумывай. Всё как есть на самом деле. Айда в Кощеев дворец.

Берёт её за руку и тащит во дворец. Кики плетётся за ними.

Третья картина

Дворец Кощея. Зал. Всё в пыли и паутине. Три закрытых двери ведут неизвестно куда.

Акулина Ивановна. Ну и ну!

Кикимора. Извиняюсь, после Кощея не убрано. Гостей не было, так чего убирать, верно? Последний раз Леший заходил. Лет девяносто назад или позавчера. Точно не помню.

Акулина Ивановна. Ну и пылища! Ну и неряха! Видеть не могу!

Начинает прибирать. Катя ей помогает. Стирает пыль с чего-то серого, что оказывается зеркалом.

Кикимора. Гляди-ка, зеркало! А я накручиваться на болото бегала! (Становится рядом с Акулиной Ивановной, смотрится.) Ой, как у меня нос вырос! Девочка, отгадай: кто из нас младшая?

Катя. Акулина Ивановна.

Акулина Ивановна. Что ты, что ты! Я её на сто четыре года старше!

Кикимора (заплакала). Почему ты тогда такая молодая, а я такая старая? Почему ты на человека похожа, а я на цаплю?

Катя. А правда. Раз вы Баба Яга, почему вы на Бабу Ягу не похожи?

Акулина Ивановна. А чего ж не понять? Сколько лет с людьми. Давно стала примечать: как кому что хорошее сделаешь, а он тебе спасибо скажет, — сразу помоложе немножко делаешься. И на лицо приятней.

Кикимора. Ой, верно? Говорите мне скорее спасибо!

Акулина Ивановна. Покажи, где Василиса, там видно будет.

Кикимора. А, хитрые! За одно спасибо! Как не так!

Катя. Ух, противная!

Кикимора. Сперва отведайте моего угощения. Спасибо скажете. А за Василису ещё раз спасибо.

Акулина Ивановна. Ох, задавила б я тебя! Ну, что там наварила, подавай скорее!

Кикимора. Мухомор маринованный. Лягушечки тушёные с заячьей капусткой. Киселёк из волчьих ягодок. Кушайте, не стесняйтесь!

Акулина Ивановна. Мухомора кусочек. (Пробует и отплёвывается.) Давно не пробовала тарабарской кухни. Отвыкла.

Кикимора (Кате). А ты?

Катя. Я дома завтракала. Большое спасибо.

Кикимора. Ой, спасибо сказала! (Бросается к зеркалу.) А что, и правда! Нос будто короче. Сейчас будет вам Василиса. Вот она! (Открывает одну дверь. Оттуда дым столбом. Кикимора захлопывает дверь.) Хм. Тут не она. Вот она где! (Открывает другую дверь. Грохочет гром. Кикимора захлопывает.) Смотри-ка, тут тоже не Василиса. Может, тут? (Открывает третью дверь. Оттуда огонь. Кикимора захлопывает. Упавшим голосом.) Скажите спасибо.

Катя. За что это, интересно?

Кикимора. Главное, сколько лет помнила, а сейчас забыла. Я неучёная. Я только к водяному одну зиму учиться ходила. Он потом сказал: «Уходи, дура. Иди к Лешему».

Катя, (сочувственно). А ты пошла?

Кикимора (плачет). Пошла. А Леший говорит… улитку, говорит… улитку рогатую, говорит… улитку рогатую учить больше толку…

Катя. Так ты, бедная, совсем ничего не знаешь?

Кикимора. Как это совсем ничего? Знаю! Два прибавить один будет четыре. Скажи спасибо.

Акулина Ивановна, которая тем временем обследовала весь зал, замерла возле зеркала. Осмотрелась, прислушалась.

Акулина Ивановна. Тсс! Она тут.

Кикимора и Катя подбежали к ней. Акулина Ивановна провела метлой по зеркалу. Зеркало исчезло. За ним — каменная дверь. Акулина Ивановна провела метлой по двери. Дверь не исчезла. Акулина Ивановна потянула изо всех сил — дверь не открылась. Катя вцепилась в Акулину Ивановну, тащат вместе. Дверь не открылась. Кикимора вцепилась в Катю, тащат втроём. Дверь не открылась.

Акулина Ивановна (бормочет). Против леса дремучего… камня горючего… как там дальше-то… Открывай волшебную книгу!

Катя. На какой странице?

Акулина Ивановна. Семьдесят седьмая, строчка тринадцатая. Снизу.

Катя. Ага. Вот. (Читает.) «В клетке находится неизвестное число фазанов и кроликов…»

Акулина Ивановна. Что, что?

Катя. «Известно, что в клетке тридцать пять голов и девяносто четыре ноги. Требуется узнать, сколько фазанов и сколько кроликов…»

Акулина Ивановна. Ты что мне читаешь?!

Катя. Задача. Номер сто восемнадцать.

Акулина Ивановна. Какая задача?

Катя. Арифметика для пятых классов…

Акулина Ивановна. Ах я, ворона! Разорвать бы меня на части! Не то взяла!

Катя. Ой, ой, ой! Я сбегаю в читальню. Сбегать?

Акулина Ивановна. Погоди ты! (Кикиморе.) Не знаешь, где Кощеева книга? А, что её спрашивать!

Кикимора. А вот знаю, где книга! Дать? Только ты мне спасибо…

Акулина Ивановна. Живей! Будет тебе спасибо!

Катя. И от меня спасибо.

Кикимора. Вот хорошо! Ещё два. (Бросается в угол, где рухлядь. Из Кощеева сапога вытаскивает книгу.) Эта?

Акулина Ивановна. Не видать. Поганками заросла. Эта!

Катя. Спасибо, Кики!

Акулина Ивановна. Кики, спасибо.

Кикимора (щупает нос). Будто покороче.

Акулина Ивановна (даёт книгу Кате). Читай! Семьдесят седьмая страница. Строчка тринадцатая снизу.

Катя. Безобразие какое! Нет такой страницы! Всё вырвано! Со сто пятнадцатой начинается.

Акулина Ивановна (Кикиморе). Говори, куда девала?

Кикимора (скулит). Я необразованная! Одна сижу. Никого нету. Скучно…

Акулина Ивановна. Куда страницы девала?

Кикимора. Стрелы делала. Из окна в ежей кидалась. Не попала ни разу.

Катя. У нас за это знаешь что? Абонемент бы у тебя отобрали! Родителей бы твоих вызвали! Эти спасибо не считаются. Обратно берём спасибо!

Акулина Ивановна. Беги ищи, дура!

Кикимора (печально трогает нос). Опять длинный… (Убегает.)

Катя. Акулина Ивановна, а сколько времени Василисе ещё жить осталось?

Акулина Ивановна (смотрит на солнце). Как солнце сядет — ей и конец.

Запыхавшись, влетает Кикимора. В кулаках у неё несколько смятых бумажных стрел.

Акулина Ивановна. И больше нету?

Кикимора. Нету. Я ведь в лягушек тоже бросала. Утонули..

Акулина Ивановна. Я б тебя растерзала!

Катя. И я бы тоже растерзала.

Все садятся на пол. Кикимора робко расправляет стрелы и подаёт Кате. Катя читает.

Катя. Семнадцатая. «Как править метлою, летая».

Акулина Ивановна. Не та.

Кикимора (задумчиво). То-то вчера один ёж летал..

Акулина Ивановна. Не трещи!

Катя. Шестьдесят восьмая. Тут сказано, как надевать шапку-невидимку. С левого уха.

Акулина Ивановна. Не та. Семьдесят седьмую ищи!

Катя. Четвёртая, пятьдесят девятая, третья… а вот номер оборван.

Акулина Ивановна (бормочет). Карр-кырр-куррр… это сто вторая. Как с вороной разговаривать.

Кикимора. Надо же! Я и не знала. Я по-вороньи плохо говорю. Один раз не то сказала, ворона меня как клюнет!

Акулина Ивановна. Покрякай ещё!

Катя. Последняя… Акулина Ивановна, семьдесят седьмая! Как раз семьдесят седьмая!

Акулина Ивановна (хватает). Она! (Кикиморе.) Ну, счастье твоё, а то бы я тебя… (Читает.) «Против леса дремучего, камня горючего…» Ну, замрите!

Катя (шепчет). Как хорошо, что я не сплю! Как хорошо..

Акулина Ивановна. Не дышите, пока слово не скажу! Ну, ни пуха ни пера! (Становится перед каменной дверью, делает несколько загадочных жестов и произносит какое-то длинное непонятное слово.) Разорви!

Удар колокола. Сама открывается дверь. Из тьмы выплывает бесшумно, словно во сне, сверкая огнями, алмазный сундук. Внутри что-то шевелится.

Катя. Ах!

Бросается к сундуку, всматривается, прикладывает ухо. С другой стороны прикладывает ухо Кикимора. Из сундука слышны будто вздохи, будто шорохи…

Кикимора. Кузнечики стрекочут.

Катя. Тсс! Это, верно, она дышит. Выходи скорей, Василисочка!

Кикимора. Выходи скорей, говори мне спасибо!

Катя. Тётя Акулина, откройте сундук!

Кикимора. Открой, сестрица!

Акулина Ивановна обходит сундук, ощупывает и выстукивает.

Акулина Ивановна. Ах он злодей! Как заколдовал! Подумать только — в алмазный камень! Бедная ты, несчастная! Как нам тебя выручить? Как приступиться — ума не приложу… (Задумывается.)

Катя и Кикимора смотрят на неё, ждут. Молчание.

Катя. Что, никак нельзя расколдовать?

Акулина Ивановна. Кто сказал — нельзя? Почему нельзя? А ну, одна нога здесь, другая там! Я — в школу за книгой, ты, Катя, — на болото за разрыв-травой…

Катя. Ой, тётя Акулина! А вдруг не найду? Я же не знаю, какая разрыв-трава, мы ни разу не собирали…

Акулина Ивановна. Не собирали… не собирали… Чему вас только учат! Ладно, я — за разрыв-травой, ты- в школу…

Кикимора. А я?

Акулина Ивановна. Сиди, сундук карауль! И чтоб ни одна душа.

Кикимора. Муха не сядет!

Катя. Ну, я помчалась!

Акулина Ивановна. Постой! Заруби себе на носу: никому ни слова про это дело. Понятно?

Катя. Понятно: никому ни слова. Бегу!

Акулина Ивановна. Стой! Предупреждаю: с волшебной книгой не баловаться. А то ещё натворишь невесть что! Поняла?

Катя. Поняла. Невесть что.

Акулина Ивановна. Теперь одна нога здесь…

Катя. Одна нога здесь, а другая там!

Катя мчится. Акулина Ивановна убегает. Кикимора берёт из угла палку и ходит вокруг сундука, как часовой.

Четвёртая картина

Библиотека-читальня. Пусто. На полу ведро и тряпка, брошенные Акулиной Ивановной. Открывается дверь. Входит Надежда Филипповна. Натыкается на ведро.

Надежда Филипповна. Акулина Ивановна! Во-первых, ставить ведро перед дверью… Ах, её нет. Тем хуже. (Поджав губы, она раскладывает бумаги, снимает книги с полки и записывает.)

Открывается дверь. Входит Лисичкин. Натыкается на ведро.

Надежда Филипповна. Во-первых, Лисичкин, когда входишь, надо смотреть под ноги. Во-вторых, Лисичкин, когда входишь, надо здороваться. Как ты это сделаешь? Проделай всё это ещё раз.

Лисичкин ставит ведро на прежнее место, уходит, закрывает за собой дверь. Опять открывает, входит, опять натыкается на ведро.

Лисичкин. Здравствуйте, Надежда Филипповна!

Надежда Филипповна. Когда люди здороваются, Лисичкин, они не лезут в ведро. Ну, что тебе нужно?

Лисичкин. Арифметику. Для пятых классов.

Надежда Филипповна. Лисичкин, ты должен помнить, что на твоём абонементе четыре невозвращённых книги. Во-первых, «Таинственный остров» Жюль Верна, затем «Сто блюд из кильки и тюльки».

Лисичкин. Это мама…

Надежда Филипповна. Тем более. Затем Дудариков: «Воздушный змей своими руками» и, плюс ко всему, «Африканские сказки»!

Лисичкин. Воздушный змей не получается. Там неправильно.

Надежда Филипповна. Ты изучал правила нашей библиотеки? Что там сказано, Лисичкин? Не возвративший книгу в указанный срок лишается права на получение новой. Лисичкин, я не могу выдать тебе арифметику для пятых классов! Неужели ты хочешь, чтобы я сама нарушила правила?

Лисичкин. А Катя сказала: две задачи, — тогда возьмём на озеро, а так — ни за что…

Надежда Филипповна. Ничего не понимаю!

Лисичкин. Так, Надежда Филипповна, я же по арифметике отстаю. А наш отряд собирает лекарственные травы…

Надежда Филипповна. Ну и что же?

Лисичкин. А Катя же по арифметике отличница!

Надежда Филипповна. Причём тут Катя?

Лисичкин. Так она же ко мне прикрепилась! Подтягивать. Всё лето. А она сказала: две задачи в день, а то никаких лекарственных… А что, я могу решить две задачи без арифметики? Могу? Дайте, пожалуйста. Они завтра на озеро…

Надежда Филипповна. Надо было в году учиться как следует.

Лисичкин (топчется на месте). Ну, хоть тут дайте. Я тут решу.

Надежда Филипповна (помолчав). Так и быть, можешь взять в виде исключения, не вынося из комнаты. Вон там, в зелёном переплёте.

Лисичкин берёт книгу. Открывает и смотрит, совершенно остолбеневший, выпучив глаза.

Не трать времени даром. Садись и решай задачи.

Лисичкин. Это… с ума сойти!

Надежда Филипповна. Никто ещё не сошёл с ума от арифметики.

Лисичкин. Надежда Филипповна, это не арифметика! Это… знаете что? Это… вот: «Как с вороной разговаривать»..

Надежда Филипповна. С кем?!

Лисичкин. С вороной!

Надежда Филипповна. Что ты хочешь этим сказать? Во-первых…

Лисичкин. «Как превратиться»… Ух ты! «Ща-щавереща…»

Неизвестно откуда выплывают длинные рыжие усы и прирастают под носом Лисичкина.

Лисичкин. Ой, что это у меня?!

Надежда Филипповна. Это ещё что за дерзость? Сними немедленно эту гадость!

Лисичкин пытается снять усы, но не может.

Лисичкин. Это не я, Надежда Филипповна! Честное слово, это они сами!

Надежда Филипповна. Усы сами не вырастают. Подойди сюда.

Лисичкин подходит с несчастным видом, прижимая к себе книжку. Торчат его рыжие усы. Надежда Филипповна брезгливо хватает ус через носовой платок. Дёргает. Лисичкин взвизгивает. Усы не отрываются. Надежда Филипповна с негодованием смотрит на Лисичкина.

Ты их приклеил клеем бе-эф-два?

Лисичкин. Я их не клеил! Это они сами! Честное слово! Зачем это мне?

Надежда Филипповна. Лисичкин, я тебе выдала книжку, по твоей личной просьбе, для внешкольных занятий. А вместо этого ты что?

Убитый горем Лисичкин тщетно пытается сорвать усы.

Стыдись, Лисичкин! Положи задачник на стол и иди домой. Подумай о своём поведении и возвращайся в приличном виде, чтобы извиниться за свой неслыханный поступок!

Лисичкин пробует, уходя, захватить книгу. Но Надежда Филипповна отнимает её, грозно указывает на дверь, и Лисичкин, бросив последний отчаянный взгляд на книгу, уходит. Надежда Филипповна садится за стол и открывает книгу.

«Тайная книга волшебства»… Что за ерунда! Гм… И штампа нет. И номер отсутствует… Позвольте! Это же не из нашей библиотеки! (Перелистывает.)

В окне появляется усатая физиономия Лисичкина.

Как тебе не стыдно, Лисичкин!

Физиономия скрывается.

«Чем кормить домового»… Гм… «Как превратить мышь в корову»… Это, наверное, «Сто полезных советов»… «Как мгновенно перенестись за версту впереди себя»… Турамбар-бармо-тар… Ай!!

Вдруг исчезает с мелодичным звоном. В дверь врывается запыхавшаяся Катя. Оглядывается. Видит на столе волшебную книгу и бросается к ней. Только успела схватить книгу — как в окне появляется Лисичкин. Увидев вместо библиотекарши Катю, застывает, разинув рот.

Катя. Как тебе не стыдно, Лисичкин!

Лисичкин. Ой, Надежда Филипповна, вы тоже превратились?

Катя. Перестань сейчас же и уходи! Слышишь?

Лисичкин. Надежда Филипповна, я догадался! Это такая книжка. Не бойтесь, я смотрел оглавление. Можно превратиться обратно! Я вам сейчас покажу… (Лезет в комнату.)

Катя. Что ты мелешь? Где тут Надежда Филипповна?

Лисичкин (робко). Вы насовсем превратились? А как же Катя? А она во что?

Катя. Ты сумасшедший, да? Мало того, что нацепил усы, так ещё спятил! Вот как дам, так узнаешь, кто я! Мало тебе попало, когда ты меня на географии за косу привязал? Ещё захотел?

Лисичкин (всматривается в Катю и вдруг хватает книгу). Отдавай книгу! Это моя!

Катя. Твоя, как же! Не твоя!

Лисичкин. Мне выдали в библиотеке!

Катя. А это не библиотечная!

Лисичкин. Тебе… тебе нельзя её читать!

Катя. А тебе можно?

Лисичкин. А мне ещё как! (Вырвал у Кати книгу и взобрался на библиотечную лесенку.) Отойди лучше, а то плохо будет! Знаешь, какая это книга?

Катя. Знаю лучше тебя. Отдай!

Лисичкин. Отойди, а то как превращу тебя в крокодила!

Катя (испугалась). Не надо, Лисичкин, в крокодила. Пожалуйста, отдай книгу. Мне очень, очень нужно.

Лисичкин. Скажи, а то не дам.

Катя. Человек погибает, понял? А больше ничего не скажу. Миленький Лисичкин, отдай!

Лисичкин. Не подходи. Такое слово найду — моментально исчезнешь!

Катя. Нет, Лисичкин, не исчезай меня! И вообще — с волшебной книгой не баловаться, а то натворишь невесть чего… Имей в виду!

Лисичкин. Ладно. Только сниму усы и отдам. Так и быть. (Перелистывает книгу.) А тебе пока, хочешь, конфет сделаю?

Катя. Как тебе не стыдно, Лисичкин! А каких конфет?

Лисичкин. «Мишек косолапых».

Катя. С ума сошёл, такие дорогие!

Лисичкин. А каких?

Катя. Можно сливочные тянучки. И только две штучки. И сразу усы снимем… И отдавай книгу.

Лисичкин. Где тут сладости? Буква «сы»… Скарлатина..

Катя. Не надо.

Лисичкин. Собака…

Катя. Не надо.

Лисичкин. Сладости восточные. Пирожные…

Катя. Можно трубочку с кремом.

Лисичкин. Гм… Совсем легко. Встать вот так… сказать: каракас-маракас… обвести рукой три круга… (Обводит рукой круги, громко.) Ракасы-макасы! Ракасы-макасы! Кара…

Сверху на голову ему падает валенок.

Катя. Здравствуйте!

Лисичкин (долго качается от удара. Потом с изумлением рассматривает валенок, заглядывает внутрь). Нет, это не трубочка с кремом. Наверное, ошибка в учебнике. Наверно, нужно… ракос-макос!

Вдруг у Лисичкина вырастает хобот.

Катя. Вот так тебе и надо!

Лисичкин. Ой, зачем это мне? У меня уже усы есть! Ну что в самом деле! Макасы-ракасы!

Лисичкин взлетает вверх, летает под потолком, качаясь, как маятник.

Катя. Это ещё что? Спустись сейчас же! Честное слово! Как тебе не стыдно, Лисичкин!

Лисичкин. Мне не туда! Мне не сюда! Снимите меня кто-нибудь!

Катя. Главное, — не говори больше никаких слов, а то я не знаю, что с тобой ещё будет! Вот превратишься в камень или в жабу, что тогда? Отдавай книгу!

Лисичкин. Да, ты возьмёшь и убежишь, а я что? А Надежда Филипповна придёт… Тогда я уж лучше в камень!..

Катя. И ты, значит, думаешь, что я убегу и брошу тебя висеть? Знаешь что, Лисичкин, надо и в самом деле так сделать, чтобы ты знал, как про меня гадости думать! (Делает вид, что уходит.)

Лисичкин. Катя, не уходи! Катя! Я не так думаю! Я про тебя хорошо думаю! На, возьми книгу! На!

Бросает книгу. Катя её ловит. Внимательно перелистывает. Лисичкин с надеждой смотрит на неё сверху.

Лисичкин. Ты в оглавлении смотри. Мне только чтобы без усов, без хобота и вниз. Нашла?

Катя. Погоди. «Голову снять…»

Лисичкин (быстро). Это не то.

Катя. Усы-бороду снять…

Лисичкин. То самое!

Катя. Ох, Лисичкин, с этим такая возня… просто не знаю. Времени совершенно нет! Надо выдёргивать волоски, жечь на свечке… А где у нас свечка? У нас даже спичек нет!

Лисичкин. Так я и буду, как кошка, с усами жить?

Катя. Сам виноват. Не колдуй, раз не умеешь. Знаешь что? Я попробую тебя снять. А остальное уже потом, хорошо? А то очень некогда… (Листает книгу.)

Лисичкин. Есть?

Катя. Пока нет. Есть: «Очутиться мгновенно за версту впереди себя». Хочешь?

Лисичкин. Ещё чего! А нету такого: очутиться на стуле или хоть, ладно, на шкафу?

Катя. Этого нету. Вот есть: «Уйти в землю по колено».

Лисичкин. Нет уж, висеть лучше.

Катя. Ага, вот: «Взлететь к небу…»

Лисичкин. Куда ещё!

Катя. «Опуститься вниз…»

Лисичкин. Вот это давай скорее!

Катя. Ой!

Лисичкин. Что?

Катя (упавшим голосом). Не могу я тебя снять, Лисичкин, миленький. По-тарабарски написано. Ничего не понять.

Лисичкин (испугался). А как же?

Катя. Знаешь что? Я побегу к Акулине Ивановне. Она знает тарабарский язык. Она там… одного человека спасет, а потом тебя расколдует. Мы скоро! Ты себе виси спокойно. Мы придём!

Лисичкин. Что ты! Куда ты! Не уходи! Я боюсь!

Катя. Ну чего ты, глупый, боишься? Повисишь немножко, и всё.

Лисичкин. Надежды Филипповны боюсь. Она меня и так выгнала, а тут ещё и хоботы всякие разные, и, плюс ко всему, летаю… Не уходи!

Катя. Да что же мне теперь делать? Лисичкин, ты же меня прямо убиваешь!

Лисичкин. Да, тебе хорошо. У тебя хоть усов нету… А я…

Катя. Не хнычь! Я думаю.

Лисичкин. А вот ты бы повисела, так тогда бы…

Катя. Лисичкин! Знаешь что? Очень всё просто! И совсем не надо тебя снимать!

Лисичкин (завопил). Да ты что?!

Катя. Лисичкин! Скажи мне: в каком направлении отсюда бобровый питомник? Только смотри, не напутай. Сосредоточься.

Лисичкин. Как я могу сосредоточиться, когда я всё время качаюсь?

Катя. Ну, тогда я сосредоточусь. (Думает.) По-моему, там. (Показывает в сторону шкафа.)

Лисичкин. С ума сошла! Зачем тебе питомник? Причём тут питомник?

Катя. Не мешай! Потом… (Ищет в волшебной книге. Читает.) «Как перенестись за версту впереди себя…» Верста в царское время это всё равно что у нас километр?

Лисичкин. Всё равно, ну и что?

Катя. А до бобрового питомника как раз километр! Сейчас перенесёмся, понял? Только самое главное: не ошибиться, в какую сторону!

Лисичкин. Вон там питомник! (Показывает на окно.)

Катя. Ты что? Я же оттуда прибежала, он там! (Показывает на шкаф.)

Лисичкин. Да, там! А когда ты бежала, сколько у тебя было поворотов? Забыла?

Катя. Забыла…

Лисичкин. А я там, если хочешь знать, два раза заблудился! И лучше тебя знаю, где!

Катя. Ну, смотри! На твою ответственность! Туда, говоришь?

Они поворачиваются в сторону окна.

Лисичкин. Туда! Постой. А когда я буду вылетать, об верхнюю полку не треснусь?

Катя. Трус несчастный! (Протягивает ему книгу.) Вот эти волшебные слова надо сказать, когда я сосчитаю до трёх. И давай руку, а то мы в разные стороны разлетимся. Так! (Берёт его за руку.) Ну, раз, два, три!

Оба. Турамбар-барматор!

Раздаётся мелодичный звон, дети исчезают.

Пятая картина

В полумраке — потолок и часть стены. На стене нарисована девочка с красным галстуком, которая выпускает голубей. С потолка свешивается огромная люстра с хрустальными подвесками. Она покачивается с нежным звоном. На люстре, как ни странно, вцепившись в неё обеими руками, сидят Катя и Лисичкин. Они молчат.

Катя (шёпотом). Лисичкин…

Лисичкин (шёпотом). Что?

Катя. Где мы?

Лисичкин молчит, отдувается.

Мне почему-то кажется, что мы на люстре.

Лисичкин. Сам знаю, что на люстре. А вот где?

Катя. То есть как где?

Лисичкин. Ну, на люстре, а в какой стране?

Катя (испугалась). Как это, в какой? Мы же летели на километр!

Лисичкин. А ты мерила, да? А что, если ошибка в учебнике, и мы на тысячу… Где-нибудь в Турции?

Катя (вне себя). Тогда… спасибо тебе, Лисичкин, что ты нас погубил!

Лисичкин (убитый горем). Это, наверно, я ошибся от висения…

Катя. Ну, всё. Теперь всё пропало… и сундук…

Лисичкин. Какой там сундук?

Катя. И, что теперь будет с Василисой? Бедная, несчастная!

Лисичкин. Кто?

Катя. Не твоё дело! Сейчас же узнавай, где мы!

Лисичкин. Хорошо, Катя. А как?

Вдруг сверху донеслась танцевальная музыка и топот. Потолок, люстра. Катя и Лисичкин затряслись.

Лисичкин (радостно). Катя, знаешь что?

Катя. Ну, что?

Лисичкин. Поздравляю! Мы у нас!

Катя. Почему ты думаешь?

Лисичкин. Это же танцевальный кружок!

Катя. Ну и что? Может, в Турции тоже есть танцевальный кружок. Может, это турки танцуют?

Лисичкин. Тшш! Слышишь?

Где-то внизу мы слышим неуверенный звук горна. Он пытается изобразить сигнал: «Спать, спать, по палаткам».

Катя и Лисичкин. Наши! «Спать, спать, по палаткам»! Репетируют!

Катя. Тише, не свались!

Лисичкин. Ой! Катя, ты на стенку гляди! Мы же в нашем Доме пионеров! Я бы давно узнал, только я на него никогда с люстры не смотрел!

Катя. Поняла раньше тебя. Ты лучше скажи, как мы отсюда слезем?

Лисичкин. Ха! А зачем слезать? Мы вот как скажем «турам…»

Катя. Замолчи сейчас же! Ты соображаешь, куда нас опять занесет с этим «турам…» (Испуганно закрывает рот рукой.) Ты лучше думай, как слезть, и ещё думай, что мы скажем, если нас Иван Петрович увидит тут на люстре?

Внизу раздаются шаги и скрип отворяющейся двери.

Лисичкин. Кто-то идёт!

Катя. Тшшш!

По мере сил пытаются сделаться незаметными.

Лисичкин (шепчет). Хорошо ещё, что темно!

В этот самый момент вспыхивает люстра. Катя и Лисичкин делают единственно возможное в их положении: они закрываются руками.

Иван Петрович (голос снизу). Это… ещё… что?!

Катя. Иван Петрович…

Лисичкин. Директор.

Они ни живы ни мертвы. Через некоторое время под люстрой появляется верхний конец стремянки и по стремянке поднимается лысый человек. Он потрясён до глубины души. Это директор Дома пионеров, Иван Петрович. Стремянка невысока, он не может дотянуться до Кати и Лисичкина, только смотрит на них.

Долгое, тяжелое молчание.

Иван Петрович. Ну?

Катя (опускает руку). Здравствуйте, Иван Петрович…

Иван Петрович. Здравствуй.

Молчание.

Катя. Мы, Иван Петрович, не туда попали…

Иван Петрович. Я это заметил.

Опять молчание. Лисичкин, не выдержав, поворачивается к директору, и тот видит хобот и усы.

Лисичкин. Здравствуйте..

Иван Петрович. Это что за пугало? Неужели репетиция драмкружка назначена сегодня на люстре?

Лисичкин сопит.

Катя. Иван Петрович! Пожалуйста, пожалуйста, не спрашивайте ничего! Всё равно вы не поверите. Потому что поверить этому нельзя. Вы только поверьте, что всё это страшно важно! А главное, Иван Петрович, миленький, скажите нам только одно: в каком направлении отсюда бобровый питомник? И всё, и мы сразу исчезнем, и всё будет в порядке…

Иван Петрович. Ну, предположим, что бобровый питомник находится там. (Показывает в сторону девочки с голубями.) Но неужели вы влезли сюда только для того, чтобы это спросить?

Катя. Нет, не для этого…

Лисичкин. Это мы по ошибке…

Иван Петрович. Ах, по ошибке! Тогда всё ясно. Ну, вот что: сейчас же слезайте и объясните всё прямо и честно! Только честно!

Катя. Иван Петрович! Я вам когда-нибудь говорила неправду?

Иван Петрович. Ну, не говорила. И что же…

Катя. Ну, так вот. Честное, честное слово, мы ничего плохого не делаем.

Лисичкин. И нам вовсе на этой люстре не интересно! Честное слово! Зачем это нам?

Катя. Но тут, Иван Петрович, во-первых, — тайна. А во-вторых, — ни минутки времени!

Иван Петрович. А в-третьих, — ни слова больше, пока вы не спуститесь.

Лисичкин. А как?

Катя. Иван Петрович! Мы же никак не можем спуститься!

Иван Петрович. А как же вы влезли?

Лисичкин. Мы не влезли.

Катя. Вот это и есть тайна!

Иван Петрович. Ладно. Хватит. Пока держитесь. Сейчас я принесу пожарную лестницу и сниму вас вместе с вашей тайной! А там разберёмся! (Он спускается, убирает стремянку.)

Лисичкин. Давай скорей исчезать! Поворачивайся к стенке! Какие там слова?

Катя. Давай руку!

Лисичкин. Дай книжку, а то ещё спутаю!

Катя протягивает Лисичкину книжку. Он неловко берёт — и книга падает у Лисичкина изрук.

Оба (в ужасе). Ой!!!

Катя. Ну, теперь совсем всё…

Лисичкин. Конец…

Оба всхлипывают. Вдруг рядом с ними на метле появляется Акулина Ивановна. Она всплескивает руками.

Акулина Ивановна. Ну и ну!

Темнота.

Шестая картина

Дворец Кощея. Кикимора сидит и играет сама с собой в камешки. Появляется Надежда Филипповна в крайней задумчивости.

Надежда Филипповна. Самое главное: во-первых, как я сюда попала? Во-вторых, куда я попала? И, следовательно, в-третьих, как добраться домой? Всё остальное я обдумаю впоследствии.

Кикимора. Ку-ку!

Надежда Филипповна (вздрогнув). В-четвёртых, что это? Какое странное животное!

Кикимора. Давай играть в камешки. Чур, я первая бросаю!

Надежда Филипповна. Разговаривает… Нет! Это или сон или краткое помрачение рассудка. Будем надеяться, что это сон. Во всяком случае, надо попасть домой. Слушайте, как вас там, скажите, как отсюда выбраться?

Кикимора. А куда?

Надежда Филипповна. Ну, скажем, к школе.

Кикимора (любезно). Иди в болото.

Надежда Филипповна. Хм! Ты хочешь сказать — через болото?

Кикимора (рассудительно). Если тебе надо через школу, — тогда через болото. А если в школу, — тогда в болото. Какая я умница!

Надежда Филипповна. Какой ужас! Она ничего не понимает!

Кикимора. О! Кто к Водяному целую зиму ходил? Я или ты? Кто больше не понимает?

Надежда Филипповна. Не хватало ещё только водяного и сумасшедшей. Ещё укусит! (Уходит, пятясь.)

Кикимора (тоже пробует пятиться. Говорит ей вслед голосом библиотекарши). Будем надеяться, что это сон! (Снова садится и играет в камешки.)

Появляются Акулина Ивановна, Катя и Лисичкин с усами и хоботом. Акулина Ивановна что-то ищет в книге, что-то бормочет.

Лисичкин (хнычет). Ходим-ходим… А когда же хобот? А усы?

Акулина Ивановна. Погоди.

Катя. Ты, главное, Лисичкин, потерпи. И, главное, Лисичкин, не бойся. Ты погляди. Ты такого в жизни не видал!

Лисичкин. А чего я не видал?

Катя (показывает Кикимору). Вот.

Лисичкин. Ой! Это кто? Кто это превратился? Это не Надежде Филипповна?..

Катя. Никакая не Надежда Филипповна. Это, если хочешь знать, настоящая лесная Кикимора. Но ты не бойся.

Лисичкин. А когда я боялся? Только… знаешь что? Давай мы лучше тут постоим!

Акулина Ивановна (нашла то, что ей нужно). Ага, вот оно… (Ахает.) А сундук-то где? (Кикиморе.) Говори, где сундук?

Кикимора. Говори мне четыре спасибо!

Акулина Ивановна. За что?

Кикимора. Заяц приходил, хотел сундук утащить, не дала — раз! Вокруг сундука ходила, стерегла — два. Леший хотел на сундук сесть, не дала, сама села — четыре!

Акулина Ивановна. Где сундук?

Кикимора (безмятежно). Где сундук? Проиграла.

Акулина Ивановна. Как проиграла?

Катя (подбегает). Кому проиграла?

Кикимора. Лешему. В дурачки.

Акулина Ивановна и Катя (вместе). Что?!

Кикимора. Орехи сначала проиграла. Два или пятьдесят. Мышек летучих потом. Гнездо. А потом сундук. Он даже на бант хотел играть, хитрый какой! Я не дала. А я ни разу не выиграла. Он нечестно…

Катя (вне себя). Ну уж, это вообще!.

Лисичкин (выскакивает). Родителей вызвать!

Кикимора взвизгивает, кидается бежать. Катя её перехватывает.

Катя. Не бойся, дурочка. Это же из нашего класса, Лисичкин.

Кикимора. Лисичкин? А он у вас вроде кого?

Лисичкин, расхрабрившись, свирепо крутит усы, глядя на Кикимору.

Акулина Ивановна. Говори, где Леший, комар ты безмозглый!

Кикимора. Домой пошёл.

Акулина Ивановна. Как ты в гости его зовёшь, кулик болотный?

Кикимора. Обыкновенно. Совой кричу.

Акулина Ивановна. Кричи сейчас же, утлая!

Кикимора. Да, а он опять обыграет.

Акулина Ивановна. Кричи, говорю!

Кикимора (кричит). У-у-у-ух!

Все слушают. Тишина.

Далеко забрался.

Акулина. Ивановна. Ещё кричи!

Кикимора. У-у-у-ух!

Все слушают. Тишина.

Ещё дальше забрался.

Все вместе. У-у-у-ух!

Тишина. И вдруг где-то далеко-далеко слышится: «У-у-у-ух!»

Катя. Услышал!

Акулина Ивановна. Идёт?!

Кикимора ложится и приникает ухом к земле.

Все. Идёт?

Кикимора. Идёт. Еж идёт. Тот самый, в которого кидалась.

Акулина Ивановна. Слушай дальше.

Кикимора (слушает). Бежит!

Катя. Леший бежит?

Кикимора. Заяц бежит.

Лисичкин. Ну, знаешь что…

Кикимора. О! Ползёт…

Катя (ехидно). Червяк ползёт?

Кикимора. А вот не червяк. Улитка.

Акулина Ивановна (сокрушённо). А ещё семиюродная сестра!

Ближе слышится: «У-у-у-ух!»

Лисичкин. Тётя Акулина, а когда же хобот?

Акулина Ивановна. Тише ты! Идёт! Слышишь, идёт?

Кикимора. Всё равно, на бант я играть не согласна.

Катя. А что, если он сундук не отдаст?

Акулина Ивановна. Как это не отдаст?

Лисичкин. Пусть только не отдаст! Я этого Лешего раз! Раз!

Голос Лешего совсем рядом: «У-у-у-ух!»

Лисичкин. Я пошёл домой. Лучше мне задачи решать. (Кате.) Давай мне арифметику!

Катя. Домой?! Такой усатый, с хоботом?

Лисичкин. Ах, да…

Появляется Леший, волоча за собой сундук. Он похож на филина и на медведя.

Леший (мрачно). Чего надо?

Акулина Ивановна. Не узнаёшь? Чич-мечич-коротич?

Леший. Узнал. Чего звали?

Акулина Ивановна. Дело есть. Сядь, поговорим.

Леший. А чего?

Акулина Ивановна. Ты зачем сундук утащил?

Леший. Здравствуйте!

Акулина Ивановна. Не здравствуйте, а отдай сундук.

Леший. Это с какой радости?

Акулина Ивановна. А с такой. Мы трудились, мы его добывали…

Леший. А мне что? Я выиграл.

Катя. Не имел никакого права! Играйте на свои орехи, а не на чужие сундуки!

Кикимора. И не на чужие банты.

Леший. А ну вас!

Акулина Ивановна. Не отдашь?

Леший. Не. (Хочет уйти, тащит сундук.)

Акулина Ивановна. Постой! Давай толком поговорим. Ну, для чего тебе сундук?

Леший. Сидеть буду. На траве сыро.

Акулина Ивановна. Видали? Да ты знаешь, что в этом сундуке? Человек там…

Леший. А мне что?

Катя. Вот бессовестный! Она пятьсот лет мучается! Мы так старались…

Леший. А вам что?

Акулина Ивановна. Слыхали? Вот это и есть нечистая сила! Ну, отдай нам сундук!

Леший. Не отдам! (Собирается уходить.)

Акулина Ивановна. Погоди ещё!

Собирает всех вокруг себя. Шушукаются. Акулина Ивановна их о чём-то спрашивает. Они соглашаются. Дети — быстро, Кикимора — поколебавшись.

Акулина Ивановна (Лешему). Не хочешь так отдавать — давай меняться.

Леший. На что?

Акулина Ивановна. Вот возьми кольцо бирюзовое. Красивое!

Леший (берёт). Мало.

Акулина Ивановна. Метлу волшебную бери!

Леший. Мало!

Акулина Ивановна. Платок ковровый. Больше у меня ничего нет.

Леший. Мало!

Катя. Цветные карандаши. Что хочешь можешь нарисовать.

Леший. Мало!

Катя. Как тебе не стыдно, жадный какой! Ну, скакалку возьми, будешь на травке скакать. (Грустно.) Больше у меня ничего нет.

Леший. Мало.

Лисичкин. Пусти меня, я с ним поговорю. Слушай, хочешь хобот? Настоящий!

Леший. Не надо.

Лисичкин. Тогда бери усы. Настоящие!

Леший. Не надо.

Лисичкин (грустно). Не надо? Тогда — во! Видал рогатку? На сто шагов бьёт. Прямо жалко отдавать. Ну уж бери!

Леший. Мало.

Лисичкин. Кому мало? Это мне мало! За такую рогатку можно три сундука выменять! Ну, раз ты такой, бери ещё ножик. На, гляди: лезвие раз, лезвие два и штопор. Давай сундук!

Леший. Мало.

Лисичкин выворачивает карманы. Кикимора молча отвязывает и, моргая, протягивает Лешему своё самое драгоценное — бант. И сразу у неё стал совсем коротенький нос. Но она этого не заметила.

Леший (бросив бант в кучу). Мало!

Акулина Ивановна (вне себя). Отдай сундук!

Леший. Сказано — не отдам.

Акулина Ивановна. Ну, постой… мы тебя сейчас… Ты против нас — что?

Леший. А вы против меня — что?

Лисичкин (из-за спины Акулины Ивановны). А мы как возьмём кинжалы, пушки, рогатки, да как нападём на тебя!

Леший. А я как свистну гадюкам. Они как зашипят. Да как накинутся на вас!

Кикимора. Ах ты, жаба-мокрица!

Леший. Не отдам.

Кикимора. Суслик ты! Уховёртка!

Леший. Не отдам.

Кикимора. Гусеница ты рогатая!

Леший. Кто? Я? (В ярости отрывает каменную дверь, замахивается.)

Кикимора и Лисичкин бросаются в разные стороны. Даже Акулина Ивановна отступает. Катя подходит к Лешему и берёт его за руку.

Катя. Миленький Леший, пожалуйста, если можно, я вас очень прошу, будьте так любезны…

Леший, склонив голову набок, прислушивается, всё ещё держа дверь.

Леший. Ты это кому?

Катя. Вам, миленький. Вы же добрый, вы же хороший…

Леший (опускает дверь). Ещё говори.

Катя. Что, я не знаю? Вы же сразу хотели отдать. Вы нарочно говорили: не отдам. Вы просто пошутили, да?

Леший (всхлипывает). Пошутил.

Катя. Вот видите! Я сразу догадалась! Большое-пребольшое спасибо!

Леший. Никто… никогда… мне этих слов… кроме этой девчонки. Ещё чего-нибудь скажи!

Катя. Вы очень добры.

Леший (улыбаясь во весь рот, отдаёт ей сундук). Бери! (Оглядывается, видит кучу вещей, которые ему отдали, сгребает, отдаёт Кате.) Бери! (Вытаскивает из-за пазухи пригоршню орехов.) Бери! (Достаёт гнездо с летучими мышами.) Бери! Всё бери! Что я раньше слышал? «Эй, ну тебя, как дам!» И всякое такое… А таких слов.

Все окружают его, похлопывают по плечу, жмут лапу.

Акулина Ивановна (Кате). Умница!

Катя. Берите все своё! И ты бери. (Протягивает бант Кикиморе.) Ой, какая ты стала хорошенькая, Кики! Какой славный носик!

Кикимора (хватается за нос). Ой, и правда!

Акулина Ивановна. Теперь — все в разные стороны. Буду открывать сундук. Мало ли что случится, пока откроешь. От Кощея можно всякой гадости ждать. Ну, ни пуха ни пера!

Все разбегаются и прячутся. Акулина Ивановна начинает колдовать. Она достаёт волшебную книгу, шепчет волшебные слова… Свет меркнет, только сундук светится голубоватым сиянием, точно пень-гнилушка в лесу. Тихая, зловещая музыка. Акулина Ивановна обходит сундук, прикасается к нему разрыв-травой.

Вспышка голубого огня. Сундук распахивается — и оттуда с шипением взвиваются три змеи (куклы). Разинув пасти с длинными языками, они тянутся к Акулине Ивановне. Она протягивает руку, произносит волшебное слово — и они проваливаются.

Из сундука появляется чудовище-пёс (кукла) со светящимися глазами. Рыча, оскалив зубы, пёс пытается схватить Акулину Ивановну. Но она протягивает руку, что-то коротко приказывает — и пёс исчезает. Тогда из сундука вырастает великан. Длинными руками он пытается поймать Акулину Ивановну. Она делает жест — великан проваливается. Сундук уходит под землю, а из него поднимается золотой ключ. Музыка делается светлой и ликующей.

Ключ описывает в воздухе широкий сверкающий круг и подплывает к стене. Сам вставляется в какую-то невидимую скважину. Поворачивается — вспыхивает свет.

Все осторожно подходят к стене и замирают в ожидании. Открывается дверь.

Выходит неописуемая красавица Василиса в платье пятнадцатого века, с сияющей улыбкой. Вдруг замечает Лисичкина. Ни слова не говоря, начинает швырять в него туфли, тяжёлые подвески — всё, что попало под руку. Музыка обрывается.

Акулина Ивановна. Да ты что? Не узнала?

Катя. С ума сошла, за пятьсот лет!

Кикимора. Вместо спасибо!

Леший. Но, но!

Лисичкин. Не ту Василису разбудили! Ты чего на меня?

Василиса (кричит). Сказано — не пойду замуж, и не пойду! Хоть на куски разорви — не пойду!

Кикимора. Зачем она меня по носу туфлёй!

Катя. Это она про Кощея думает!

Леший. Да ты знаешь, где твой Кощей?

Василиса. Знаю. (Указывает на Лисичкина.) Думаешь, в чудо-юдо обернулся, так я тебя не узнаю? Ты Кощей!

Кидается на Лисичкина. Тот удирает. Катя и Акулина Ивановна оттаскивают Василису за подол платья.

Акулина Ивановна. Фу, стыд какой! Пятьсот лет не видались, на своих бросается!

Лисичкин. Знал бы, не расколдовывал!

Кикимора. Помер твой Кощей!

Василиса. Помер?

Все. Помер!

Василиса. Быть не может, чтобы помер. Побожитесь!

Кикимора. Провалиться мне на этом месте!

Леший. Лопни мои глаза!

Катя. Честное пионерское.

Василиса. Да как же? Да не может быть?! Да он же бессмертный!

Акулина Ивановна. Как раз! Был когда-то бессмертный. Это как было…

Кикимора. Чур, я расскажу! Я всё видала! Что было! Ужас! Знаешь, смерть-то его где была запрятана? Был дуб…

Катя. А под дубом сундук.

Кикимора. Не мешай. В сундуке заяц…

Лисичкин. А в зайце…

Кикимора (кричит). Чего они перебивают! (Акулине.) Скажи им!

Акулина Ивановна. Не перебивайте. Пусть рассказывает.

Кикимора. А в зайце — булавка.

Катя (возмущенно). Какая булавка! Во-первых, не булавка, а иголка, а во-вторых, не иголка, а утка. А в-третьи, х…

Акулина Ивановна. А в-третьих, молчи, Кики. Все, кроме тебя, знают: в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — иголка, а в иголке Кощеева смерть.

Катя. Можно мне? И вот, Василисочка, понимаешь, Иван-царевич приехал, сломал иголку…

Кикимора. А Кощей — вот так, вот так-и покатился!

Василиса. И нет Кощея?

Все. И нет!

Василиса. И я свободна?

Все. Да!

Акулина Ивановна. Ай, ай, ай! Пятьсот лет не прошло, а она уж меня узнавать не хочет!

Василиса. Бабушка!

Акулина Ивановна (всхлипывая). Забыла бабушку. (Обнимаются.)

Василиса (всхлипывая). Я тебя, бабушка, не забыла. Я тебя, бабушка, пятьсот лет каждый день вспоминала. Я тебе, бабушка, вот что… (Вынимает из кармана тончайшее, сверкающее, шитое цветами и травами покрывало. С поклоном подносит Акулине Ивановне.)

Акулина Ивановна. Скатерть-самобранка или рукоделье?

Василиса. Рукоделье. Прости, немножко не дошила. Сто лет назад нитки кончились.

Она взмахивает покрывалом — оно оказывается огромным, — встряхивает его — и вырастают цветы и травы, скрывая всё, как прежде скрывали дворец колючие заросли.

Появляется Надежда Филипповна.

Надежда Филипповна. А вот интересно: если я сейчас сяду и закрою глаза… Я этого ещё не пробовала. Окажусь я в библиотеке или не окажусь? (Садится и закрывает глаза.) Раз, два, три, четыре, пять… ну, шесть. (Открывает глаза.) Не оказалась.

Вдруг неизвестно откуда донеслась музыка кадрили — старинного деревенского танца. Она раздавалась очень близко: из-за высоких трав и цветов.

Надежда Филипповна бросилась туда, раздвинула руками цветущую стену, которая легко расступилась на обе стороны, и увидела зрелище, от которого она окаменела.

Странные существа, хохоча и держась за руки, танцевали кадриль. Самое невероятное было то, что рядом неизвестно с кем плясали школьница Катя и уборщица Акулина Ивановна! Мало того! Выше всех прыгал Лисичкин, у него были не только рыжие усы, но и хобот! Косматое существо, не то медведь, не то филин, выкрикивало непонятные слова.

— Премье! — вскричало оно, и пары понеслись навстречу друг другу.

Все плясали, кто как хотел.

Акулина Ивановна плясала с Катей, Лисичкин — с той самой сумасшедшей, которую Надежда Филипповна недавно встретила в развалинах, а какая-то красавица в кокошнике — с дирижёром.

— Дуазье! — вскричал Филин-Медведь, и кавалеры поменялись дамами. Лисичкин схватил за руку красавицу, Филин — Акулину Ивановну, а Катя понеслась с сумасшедшей.

— Труазье! — веселился Медведь, и все пары, хохоча, перепутались. Надежда Филипповна взялась за голову и отступила. Травы и цветы сомкнулись, закрыв танцующих, и только тихая музыка кадрили доносилась издали.

Надежда Филипповна. Нет, надо во всём разобраться последовательно. С чего началось это безумие! С утра всё было нормально. Правда, я прищемила хвост кошке, но вряд ли это повлияло на дальнейшие происшествия… По дороге в библиотеку тоже всё было как всегда. Правда, я чуть не опрокинула ведро при входе… Но причём же здесь ведро? Нет, ведро, по-видимому, ни при чем. Потом я занялась переучётом. Потом пришёл этот Лисичкин. Я ему дала арифметику… Вместо благодарности он нацепил себе усы. Так, так… усы. Я у него отняла арифметкику. Но арифметику ли? Нет! Это была не арифметика! Больше того! На этой книге не было печати! Плюс ко всему там было написано. там было написано… как кормить домового! Кормить домового… какое безумие! Как превратить мышь в корову! На этом месте у меня, естественно, всё помутилось в голове… Что же там было ещё? Что ещё? (Напряжённо думает.) Турамбар-барма-тор! Ай! (Исчезает с мелодичным звоном.)

ЗАНАВЕС

Седьмая картина

Библиотека-читальня. Всё как было. Перед дверью ведро и тряпка, брошенные Акулиной Ивановной, мешок с травами. Надежда Филипповна сидит за столом.

Надежда Филипповна. Да! Никогда бы не подумала, что человеку в здравом уме и твёрдой памяти может присниться такой удивительный, такой странный… такой бестолковый. такой ни на что не похожий сон!

Открывается дверь. Входит Лисичкин (без усов и хобота). Спотыкается о ведро.

Надежда Филипповна. Во-первых, Лисичкин, когда входишь, надо… (Задумывается.) Как странно..

Лисичкин. Здравствуйте, Надежда Филипповна. Я принес «Таинственный остров», «Сто блюд из кильки и тюльки» и «Африканские сказки».

Надежда Филипповна (всматриваясь в него). И что же ты хочешь взять?

Лисичкин (показывает зелёную книгу). Вот. Арифметику для пятых классов.

Надежда Филипповна осторожно берёт книжку и смотрит на неё. Вбегает Катя.

Катя. Здрасьте, Надежда Филипповна! Извините, Надежда Филипповна, я тут мешок оставила. Лекарственные травы. Я сейчас заберу. (Собирает травы в мешок.)

Надежда Филипповна. Екатерина! Сколько раз надо повторять, что читальня не место для…

Входит Акулина Ивановна с метлой, и с ней Василиса, уже без кокошника и украшений.

Акулина Ивановна! Как хотите, но я должна сделать вам выговор. В самой середине рабочего дня вы куда-то уходите и бросаете ведро и тряпки как попало… (Подозрительно вглядывается в красавицу Василису.)

Акулина Ивановна (смиренно). Извините, Надежда Филипповна. Вот внучку встречала. Задержалась.

Катя и Лисичкин переглядываются.

Василиса (кланяется). Простите!

Надежда Филипповна. Ну, а теперь я попрошу всех заняться своими делами.

Все начинают заниматься делами. Надежда Филипповна, поджав губы, раскладывает формуляры.

Вдруг распахивается окно. Надежда Филипповна вздрагивает и поднимает голову. В окне Кикимора.

Кикимора (приветливо делает ей ручкой). Ку-ку!

Надежда Филипповна безмолвствует.

ЗАНАВЕС

Оглавление

Действующие лица

Первая картина

Вторая картина

Третья картина

Четвёртая картина

Пятая картина

Шестая картина

Седьмая картина