Последний час [Валерия Зудина] (fb2) читать онлайн

Валерия Зудина Последний час

В тишине раздался еле слышный хруст. Трещина поползла по мутному стеклу и с робким «тинк!» упёрлась в серую раму.

– Уже? Он уже рушится? Нам нужно бежать? – высокий потолок отразил эхом испуганный детский голос.

– Нет, Лиз. Слушай тишину. Это самое начало. Очень скоро дом будет готов выдать свои секреты.

– Почему только сейчас? Он уже давно серый, – маленькая рука поводила по зеркалу в тяжёлой раме, висевшему справа от окна.

– Недавно. Всего три дня, как его покинули. Что ты делаешь?

– На себя смотрю, – в очищенном от пыли пространстве появились сначала тёмные глаза, потом аккуратный носик с пятнышком грязи и завиток чёрных волос, торчащий из-под вязаной шапочки с помпоном.

– Что-то новое увидела? Лиззи-каприззи, – рука побольше с узкой ладонью и тонкими пальцами смахнула пыль чуть выше и левее.

Зеркало в ответ показало большую шапку, которую когда-то можно было назвать пушистой. Сейчас это были длинные слипшиеся коричневые космы, торчащие во все стороны. В тени под шапкой угадывались прищуренные глаза. В это время маленькая рука дёрнула за помпон, выпустив на волю тёмные кудри, которые, почувствовав свободу, развалились по плечам худенькой девчушки.

– Не смей снимать! Это защита! – тонкие пальцы насунули шапку обратно и ловко подпихнули под неё волосы. – По улице можешь ходить без неё, а здесь – нельзя! Мало ли кто в твою шевелюру вцепится.

– Я Крыса Последнего Часа, – торжественно произнесла девчушка. – И ничего не боюсь! А кто вцепится?

– Домострой всемогущий! Да кто угодно! И это моя сестра! Ты пока никакая не Крыса, а только учиться пришла.

Лепесток краски сорвался с рамы и упал на широкий подоконник. Девчушка вжала голову в плечи. Косматая шапка метнулась из стороны в сторону и застыла.

– Ты сама напросилась. Поэтому слушай внимательно. Ну, не трусь. Самое главное происходит в любом сером доме во время Последнего Часа. Перед смертью он раскрывает все свои тайны, но при этом начинает разрушаться. К исходу Последнего Часа остаются только развалины. Давай присядем, – пальцы стянули вниз шарф, обнажив острый подбородок. – На этот ящик.

– Ада…

– Что?

– Скоро я смогу тебе помогать? Я буду такой же сильной, как ты?

– Я не сильная, а всего лишь изворотливая, – Ада поддёрнула рукав куртки. – Сильная, это когда мышцы во-о-от такие. А у меня – таку-у-усенькие.

Лиззи рассмеялась. Треснуло ещё одно стекло, но оно было удостоено лишь мимолётного взгляда.

– Теперь вижу, что почти не боишься. Тебе нужно будет научиться чувствовать время. Оно… как песок. Шелестит и пересыпается. И ты должна знать, когда оно на исходе. Держи!

– Что это? – девочка повертела в пальцах запаянную колбу, пережатую ровно посередине.

– Песочные часы. Сейчас весь песок внизу. Когда наступит Последний Час – перевернёшь колбу и будешь следить, как стекает время.

– А как мы узнаем, когда уже пора?

– Это трудно объяснить словами. Но дом покажет. Даст нам знак.

Лиззи соскочила с ящика и подошла к нише, выполненной в виде арки. Видно было, что отсюда выдирали шкаф со всеми креплениями. Лиззи расставила руки и ноги, прислонившись к стене.

– Я, как картина в рамке… А почему дома вдруг становятся серыми? Они же сначала все цветные.

– Наверное, они живые. И заранее чувствуют, когда начинают умирать.

– Но они же не едят, не ходят. Стоят на месте. Какие же они живые?

– Ты деревья видела?

– Ага.

– Они тоже не едят и не ходят.

– Но мёртвые деревья спиливают и увозят, а обломки серых домов остаются на месте. Новые цветные дома строят прямо на них. Я тоже это видела.

– Тише, – Ада прислонила палец к губам. – Кажется, начинается, – она сдвинула косматую шапку на затылок и огляделась.

Одновременно во всех стенах что-то зашелестело. Послышался глубокий тяжкий вздох. Заскрипели рамы и ступени. Слышно было, как одно за другим лопаются стёкла.

– Пора убегать? – голос Лиззи дрогнул.

– Нет! Сейчас самое время слушать! Запускай часы. Начался отсчёт.

Лиззи перевернула колбу и увидела, как еле заметно, как будто нехотя, песчинки стали перетекать в нижнюю часть. Вдруг прямо за спиной что-то пошевелилось. Лиззи с визгом выскочила на середину комнаты прямо в объятья сестры.

– Что это? Ада, что это?!

– Ш-ш-ш. Слушай и смотри. Не на меня! Обернись туда, где ты стояла.

Под сводом арки посыпалась штукатурка, раздался треск. Кусочек стены в виде квадрата отвалился, покачиваясь на шарнире. Из открывшегося отверстия выдвинулся ящичек.

– Ого, – Ада вскочила, отодвигая сестру в сторону. – Сейф. Прямо здесь! Дом, благодарю. Вот, Лиззи, я так и знала, что в самом большом и богатом помещении должно быть что-то скрыто.

– А почему жильцы не забрали это с собой? – присев на корточки перед вытащенным из стены ящичком, Лиззи вытянула двумя пальцами цепочку с блестящими подвесками.

– Дай сюда. Сейчас некогда рассматривать! – Ада выгребла содержимое ящика в холщовый мешочек и, не глядя, сунула его в сумку на боку. – Последние жильцы могли не знать, кто и что здесь прятал до них. Жизнь дома обычно длиннее человеческой. Могут смениться несколько поколений, прежде чем дом начнёт умирать. Но бывает и по-другому… Что ты делаешь?

– Зеркало возьмём? Оно красивое. Помоги! Оно от стены не отцепляется.

– Оставь! Ещё уронишь на себя. Ничего тяжёлого не берём. Здесь, похоже, закончили, – Ада почесала голову под шапкой и пробежалась вдоль стен, прислушиваясь. – Да. Здесь больше ничего нет. Никаких особых звуков.

– И куда теперь?

Справа заскрипела лестница. Сначала тихо, а потом всё сильнее, как будто стены играли на ней, раздвигая и сдвигая старые ступени.

– Туда. Наверх. Это дом нам подсказывает.

– А что наверху?

– Чердак, – Ада постучала сестру по лбу согнутым указательным пальцем. – Примерно, как у тебя. Только наполнен он памятью о событиях, которые здесь произошли.

– А зачем нам события? – Лиззи старалась наступать за сестрой след в след, потому что лестница продолжала страшно скрипеть. Ступени пошатывались под ногами, заставляя сильнее налегать на витые чугунные перила.

– События – это самое важное. Важнее всех колечек и цепочек. Это – память, – Ада, стоя на самой верхней ступеньке, дёрнула на себя небольшую дверцу. – Закрыто. Дом, почему ты нас туда не пускаешь? Зачем звал?

Лиззи сразу подумала, что дом на самом деле живой, потому что в ответ он застонал, как будто ему было больно от того, что он никому не сможет передать свои воспоминания.

– Не плачь, мы сейчас что-нибудь придумаем, – прошептала она, погладив чугунный завиток на перилах.

– Что? – буркнула под нос Ада, осматривая пластину замка, прикрученную толстенными винтами. – Ты за временем следишь?

Лиззи вынула из нагрудного кармана колбу.

– Ещё половина не просыпалась.

– Хорошо. Время есть. Почему-то мне кажется, что заперто изнутри. Дом! Как это может быть? Есть другой вход?

Дом в ответ простонал тихо, еле слышно, зато сразу после этого лестница дёрнулась, чуть не свалив Лиззи вниз. Чтобы не скатиться кубарем по ступенькам, она буквально повисла на перилах, ухватившись изо всех сил и зажмурив глаза. Сверху что-то упало, скользнув по шапке, и разбилось на ступенях. С опаской Лиззи приоткрыла один глаз. Осколки. Ада сразу оказалась рядом.

– Это светильник. Держись крепче. Может опять рвануть.

– Дырка! Дом пробил в себе дырку! – Лиззи отцепила правую руку и ткнула пальцем в направлении дверцы, где перила, оторвавшись от лестницы, пробили стену, врезавшись в неё буквально на расстоянии ладони от пластины замка.

– Такого никогда не было. Видимо, дом хочет рассказать что-то очень важное, чего не знали другие умирающие дома, – Ада ощупала пальцами рваное отверстие. – Похоже, почти насквозь, – она вытянула из сумки небольшой металлический прут в палец толщиной.

– Что это?

– Инструмент. Вот этим концом, который расплющен, можно поддеть дверь, а другим я попробую пробить дыру до конца. Ты держись. Вдруг дому не понравится.

Лиззи снова ухватилась обеими руками.

– А о чём обычно помнят дома?

– Ну… – Ада вставила изогнутый конец прута в дыру, на ощупь зацепилась за что-то и дёрнула. В стене хрустнуло, на ступени посыпалась известковая крошка и кусочки доски. – Кто там жил, что делал… Как гладили бельё утюгом, набитым горячими углями, и топили изразцовые камины. Много всего интересного.

– А что такое изразцовые камины?

– Это… потом… Ну! Давай! – следующим ударом дыра углубилась настолько, что кончик прута выскочил по ту сторону стены. – Сейчас пробьёмся. Прогрызём, как настоящие крысы…

– А мы, что, не настоящие?

– Мы – лучше. Те крысы были зверьками. Примерно такими, – Ада несколько раз черканула по стене концом прута. – Уши. Глаза. И острые зубы. Дома очень страдали от них. Крысы грызли всё. Но потом их вывели.

– Как?

– Ядами разными. Их давно уже нет, а имя осталось нам. Крысы были очень ловкими, могли пролезть в любую дыру.

– Прямо, как мы.

Ада, хмыкнув, закатала рукав куртки и протолкнула руку по локоть.

– Закрыто даже не на замок, а на большую щеколду… Надо выбить…

После нескольких ударов в доме что-то сдвинулось. Он шевельнулся. По потолку от внешней стены поползли трещины, оттуда посыпалась пыль. Упал ещё один светильник.

– Всё? Рушится?

– Сейчас всё время будет потряхивать, – Ада ещё раз стукнула по невидимой щеколде и осторожно приоткрыла дверь. – Подожди. Не входи. Вдруг он здесь.

– Кто?

– Тот, кто закрыл изнутри. Если он на чердаке, он… неживой.

– Ада, я боюсь.

– Ты – Крыса Последнего Часа. Просто крепче держись за перила. Я сейчас только загляну.

Дверь заскрипела длинным режущим звуком. Лиззи изо всех сил зажмурилась и стиснула в руках холодные балясины. Дом снова вздрогнул. Еле заметно. Потом сильнее. Ещё два светильника обрушились на ступени. Почувствовав прикосновение к плечу, Лиззи закричала.

– Это я. Лиз, там столько всего! Похоже, мы вскрыли норку другой Крысы.

– А там…

– Никого нет. Туда, похоже, много лет никто не заходил. Пылища. Нос прикрой. Пошли быстрее.

Лиззи послушно натянула шарф до самых глаз и схватила протянутую сестрой руку. Они вместе перелезли через высокий порог и тут же упали на четвереньки, так сильно тряхнуло дом. Сквозь тучи пыли можно было смутно разглядеть груды наваленных вещей.

– Темно, – пожаловалась Лиззи и тут же тоненько чихнула. – Почему мы не пользуемся фонариками?

– Сейчас глаза привыкнут. В поиске важно то, что нам хочет показать сам дом, а не то, что ты высветишь случайно. Здесь на весь чердак всего пара маленьких окошек. Я прошла до конца. Там ещё один выход. Раньше был. Но сейчас он наглухо забит или замурован c другой стороны. Может, та Крыса вышла как раз через него.

Сверху сразу в нескольких местах раздался треск. Лиззи почувствовала, что ей прямо на голову присело что-то совсем лёгкое и мягкое. Она замахала руками, срываясь на визг.

– Уйди от меня!

– Тише! Тише… Это всего лишь старая тряпка. Вот. Смотри. Щель затыкали. А сейчас всё выпало. Зато как красиво стало…

Старые листы железа разошлись, пропуская солнечные лучи. Они падали, наискосок пронзая висящую в воздухе пыль десятком ярких лезвий. А в дальнем конце чердака крыша прохудилась настолько, что солнечный свет выстроился в странной формы колонну. Ада поспешила туда.

– Иди сюда, здесь всё видно. О! Вот и утюг! – она присела и постучала по изогнутой ручке.

– Тяжёлый какой! Мы его возьмём? – Лиззи, кряхтя, подняла утюг на уровень колен, но тут же со стуком опустила.

– Нет. Только лёгкое. Дом, что же ты молчишь?

– Ада, здесь под утюгом бумажки…

– Подожди. Уже давно пора, но этот дом почему-то ничего не рассказывает.

Лиззи полезла в карман. В верхней части колбы оставалось совсем немного песка. Ада кивнула.

– Успеваем.

– А как он вообще может говорить? Пусть он живой, но он же дом!

– Ну, он потихоньку скрипит, трещит, позвякивает. Если ты прислушаешься, поймёшь, что он тебе рассказывает. Звуки…

– Ада, тут написано, что дом получит вторую жизнь.

– Где? Быстро!

– Вот. Я же говорю, что здесь бумажки.

Ада приподняла утюг и схватила пыльные листки.

– Это… – она повернулась так, чтобы солнечные лучи падали прямо на неровные строки, написанные выцветшими чернилами.

– Я тоже хочу услышать. Прочитай вслух! Может, дом поэтому и молчит? Хочет, чтобы мы прочитали?

– Да-да. Начало, кажется, здесь… Когда дом становится серым, жители покидают его. Тогда он обречён. Рушится в течение нескольких дней. Как только дом начинает терять цвет, нужно укрепить несущие конструкции. Тогда цвет вернётся. Дом получит вторую жизнь, не потеряв… Непонятно написано… Получит вторую жизнь… – снова повторила Ада. – Дом! Кто это написал? Лиз, если он не ответит, уходим…

– Он, – слово вдруг прошелестело как будто ниоткуда, как будто звуки прилетели сразу со всех сторон. – Он был старый и мудрый. Не только собирал вещи. Хотел… поговорить со мной. Хотел понять, как продлить жизнь мне и другим домам, – в шелесте послышался долгий вздох.

Лиззи замерла, вслушиваясь в странный печальный голос. Она уже забыла, где и с кем находится, поэтому вздрогнула от неожиданности, услышав, как заговорила Ада.

– Дом, насколько я знаю, никто так не делал. Никто не пытался дать домам вторую жизнь. Раньше развалины разбирали и вывозили. Но уже достаточно давно их сразу на месте заливают бетоном. Каждый новый дом получается выше предыдущего. Ты – один из немногих домов второго яруса. Мы сами живём в доме третьего яруса. Первого яруса уже не осталось. Как давно приходил сюда тот, кто это написал?

– Давно-о-о-о, – тихонько поскрипывая, протянул дом. – Когда я был крепким. Думал, что простою бесконечно долго. Сейчас мне тяжело держать себя. Тяжело-о-о. Не могу-у-у.

Последний звук перешёл в стон, оборвавшийся страшным грохотом. Это треснула балка, поддерживающая крышу, за ней другая. Скрежетали, обрываясь, куски старого железа. Начала ронять кирпичи дальняя стена. Пыль, до этого пытавшаяся осесть, снова взметнулась в воздух.

– Дом, держись! Нам нужно выйти. Мы возьмём листки и расска…

– Ада! – Лиззи вдруг сильно дёрнула сестру за рукав. – Наш вход! Смотри! Его уже нет! Там крыша завалилась! Мы теперь не выберемся?

– Если будем стоять и плакать – не выберемся. Дом! Ты слишком быстро сдался! Другие были покрепче.

Вздох, раздавшийся в ответ, слился с потрескиванием опорной колонны. Лиззи, открыв рот, заворожённо смотрела, как она начала крениться.

– Э, нет, дом! Открой нам вторую дверь. Давай! – Ада наклонилась, подхватывая пару длинных железок. – Лиз, держи щипцы. Будем пробиваться.

Себе Ада оставила кочергу, которой принялась изо всех сил лупить стенку около дверцы. Дом нерешительно качнулся, вокруг косяка поползли трещины. Лиззи тоже пару раз ударила и вдруг остановилась, прислушиваясь.

– Ада! Кто-то стучит с той стороны!

– Не может быть. Это дом дверцу расшатывает. Дом, давай ещё! Поднажми!

Дом поднажал так, что косяк хрустнул и стал складываться, выдавливая дверь.

– Лезем. Лезем!

Лиззи вместе с дверцей и обломками досок упала на небольшую площадку, от которой вниз сбегала засыпанная кусками штукатурки винтовая лестница. Центральный столб был обмотан верёвкой, уходящей в окно.

– Вон он! Это он стучал, – Лиззи дёрнула верёвку.

– Эй! Стой! – закричала Ада круглой лысине, еле виднеющейся за оконной рамой.

Лысина никак не отреагировала, потому что голоса были почти не слышны из-за гула и грохота рушащегося дома. Тогда Ада навалилась всем весом на верёвку, пытаясь прижать её к полу. Голова за окном чуть приподнялась. Сквозь осколок стекла, торчащий в раме, показались вытаращенные, донельзя удивлённые глаза. Ада замахала рукой, толкая Лиззи вперёд.

– Стой! Спусти мою сестру!

Лысина поднялась над подоконником, оказавшись каской. Глаза под её козырьком вдруг прищурились.

– Дашь за это обе вещи, – снаружи быстро протянулась рука в перчатке.

Ада обнаружила, что она до сих пор держит кочергу, а Лиззи – каминные щипцы.

– Бери.

– Давай сестру.

– Ада! Я без тебя не полезу! – Лиззи скривилась, готовая заплакать.

– Я съеду по верёвке сразу за вами.

– Ты, лохматая, – обладатель каски обхватил рукой Лиззи, которая вцепилась в его грубую, пропахшую дымом куртку. – Не хочу, чтобы ты рухнула мне на голову. Лови, – он протянул спусковое устройство с большой петлёй.

В следующую секунду они поехали вниз. Лиззи, запрокинув голову, с ужасом смотрела, как уменьшается лицо её сестры.

– Дом, ты молодец. Держи эту стену, – Ада погладила треснувший пополам оконный переплёт. – И столб!!! Столб держи! Как тут это цепляется?!

Только посередине спуска стало понятно, что что-то пошло не так: верёвка проползала сквозь спусковое устройство всё медленнее, пока Ада не остановилась метрах в пяти над пятном чахлой травы, на которой стояли Лиззи и парень в каске.

– Заклинило твою машинку!

– У меня она нормально работала! Без-от-каз-но, – проскандировал он по слогам.

Тут дом, который, казалось, не просто посерел, а даже побледнел от чрезмерных усилий, не выдержал и стал оседать, поднимая в воздух целое облако пыли. Лиззи завизжала и закрыла глаза, чувствуя, как её подхватывают в воздух и несут.

– Ада-а-а! Пусти меня!

– Заткнись и не дрыгайся. Ох… крепись твой фундамент! Такого я никогда не видел!

Лиззи, почувствовав под ногами землю, открыла глаза. Ветер уже снёс в сторону пыльное облако. Дом обрушился почти весь. Только кусок стены посередине торчал жутким клыком прямо в небо. Из верхнего окна всё так же спускалась верёвка, на которой в полутора метрах от земли извивалась полностью покрытая пылью фигура.

– Стойте там! – закричала она. – Достаю нож.

Что-то блеснуло. Ада рухнула на четвереньки, но тут же вскочила и побежала, не оборачиваясь. Не видя, как за её спиной медленно обваливается стена.

– Ада! – Лиззи с разбегу обняла сестру, выбив из неё тучу пыли.

– Вот и всё, – парень снял каску и помотал коротко стриженной головой. – Думал, пустой уйду.

– Ты тоже Крыса Последнего Часа? – спросила Лиззи.

– Последних Минут. Что там делать целый час? Слушать эти бредни умирающего?

– И каждый раз уходишь с добычей? – губы Ады сложились в лёгкую усмешку.

– Нет. Единственная гарантированная добыча – это адреналин. Но сегодня повезло, – парень провёл пальцем по ручке щипцов. – Инкрустация перламутром.

– Мы сегодня нашли гораздо больше, – в ответ на вопросительный взгляд парня Ада вытащила из сумки помятые листки и снова поднесла их к глазам. – Нужно укрепить несущие конструкции. Тогда цвет вернётся. Дом получит вторую жизнь, не потеряв… Я поняла! Не потеряв ничего из воспоминаний.

– И зачем это тебе?

– Не только мне. Всем людям. И домам. Ты, когда болеешь, ждёшь помощи? Они – тоже. Ждут помощи от нас. Так странно. Мы живём в домах, но толком не умеем с ними взаимодействовать.

– Достаточно того, что в цветных домах можно жить, а в серых – ловить удачу. Мне с вами не по пути, – парень резко развернулся и пошёл прочь, отряхиваясь на ходу.

Ада пожала плечами и взяла за руку сестру.

– Теперь всё будет по-другому.

– Да. Только плохо, что он не поверил.

– Не всё сразу, Лиз. Не всё сразу…

Они не видели, как парень обернулся и долго смотрел им вслед. Они вообще мало что замечали вокруг, занятые разговором. Только иногда Лиззи казалось, что цветные дома, мимо которых они проходили, смотрели на них с затаённой надеждой.