Первое убийство (СИ) [_Asmodeus_] (fb2) читать постранично

В комнате висела прохладная густая тьма. Из окна на пол падал призрачный лунный свет, едва рассеивавший сгустившийся в просторной спальне мрак. На редкость светлая зимняя ночь. Алтан скрылся в тени в момент, когда в комнату вошел Вадим, но тот успел заметить, как нервно перебирают чужие пальцы гладкие крупные четки.

Дело было важным, поэтому Дракон тянуть не стал:

— Он не заговорит.

Повисла тишина. Алтан отпил из бокала и с тихим звяком отставил его на прикроватную тумбочку. Его глаза, казалось, отразили лунный свет. Вадим не мог сказать наверняка, взглянул ли Алтан на него или в сторону, но ощущение было таким, словно тот смотрел прямо ему в душу. Только вот каждый с детства знает: в темноте многие вещи кажутся более таинственными, чем они есть на самом деле.

— Волков, говоришь… — парень выглядел так, будто и не готовился отходить ко сну: заплетенные косы едва слышно позвякивали друг о друга золотыми наконечниками, и даже пиджак, визуально делавший впечатляющую фигуру Дагбаева обманчиво хрупкой, все еще был на нем.

— Тот самый, — Вадик ухмыльнулся, прищурившись, и медленно прикрыл за собой дверь.

— «Тот самый», — едва слышно эхом раздалось из темноты. Алтан тяжело вздохнул. — Какой смысл в эти слова вкладываешь ты?

— Для себя или для тебя? — Дракон перекинул зубочистку к другому уголку рта.

— Когда-нибудь подавишься и умрешь, — Дагбаев раздраженно откинул четки, они бряцнули о столик. — Не делай вид, что меня не понял. Откуда ты знаешь Волкова?

Алтан был взволнован. В последний раз Дракон видел его в таком напряжении перед первым экзаменом в университете. Тогда тот нервничал, метался по комнате растрепанным паникующим опоссумом и постоянно что-то грыз. Эта картинка запечатлелась у Вадима в голове на долгие годы. Однако сейчас Алтан, ощущавший себя на пороге чего-то совершенно нового, пытался успокоиться, понемногу напиваясь. Он весь являл собой оголенный нерв, но, повзрослев, перестал метаться. Теперь Алтан замирал, потому что мечутся жертвы.

— Сослуживец, — мужчина тихо рассмеялся, проходя вглубь комнаты практически на ощупь. — Не виделись лет эдак… семь-восемь. Вместе много дерьма в свое время съели.

— Из одной песочницы, — догадался Дагбаев. Его взгляд застыл, и только боги могли знать, что за мыслительные процессы происходили в тот момент в его голове. Он снова взял бокал, но наемник осторожным движением остановил его руку. Алтан хотел было возмутиться, но Дракон склонился к его уху и заговорил, понизив голос:

— Если бы ты позволил убить Разумовского мне, то я бы и слова не сказал, но ты хочешь сделать это самостоятельно. Рука палача должна быть твердой, — Вадим высвободил из сопротивляющихся пальцев бокал и отставил обратно.

— Ты ткнул меня зубочисткой в щеку, — не остался без ответа Дагбаев. Дракон знал, каким был тот самый «настоящий Алтан» под этой тщательно проработанной маской отрешенности. Вредный, капризный, ревнивый, но чертовски умный.

С ним было невозможно не считаться. Алтан — как и его дед — не будучи официально политиком, являл собой образцовый пример значимой силы на политической арене. Только вот в людях вне этого разбирался как какая-нибудь улитка в высшей математике.

— Ваше Золотейшество велит казнить?

— Хватит проверять мое терпение на прочность, — парень брезгливым жестом смахнул с запястья чужую руку, словно та пауком ползла по его коже. — Говори дальше. Я тебя слушаю.

Вадик немного снисходительно, но послушно сделал шаг назад, возвращая скромную дистанцию, однако к вину Алтан так и не вернулся — лишь сложил руки на груди, вероятно, считая, что это придало его облику суровости. Вадик думал о том, насколько не повезло тому быть настолько красивым. Но это была красота венериной мухоловки.

— Ты уверен, что хочешь это знать?

— Я на гэльском разговариваю?

— Хозяин-барин, но, знаешь же, проще быть жестоким к образу врага, чем к конкретному живому человеку.

— Вадик, — с нажимом повторил Алтан, но уже не так уверенно.

Наемник пожал широкими плечами, мол, «о’кей, босс». На пару секунд повисла тишина. Затем он заговорил:

— Мне было где-то двадцать три, я служил по контракту в Сирии, — Дракон задумчиво улыбнулся. — Тогда к нам привезли зеленых ребят лет восемнадцати-девятнадцати… Не смотри так скептически, золотце. Пара месяцев в Сирии считается за несколько лет здесь.

Дагбаев уже не в первый раз попытался представить, каким был Дракон до того, как отправился туда, откуда многие не возвращаются. Да и был ли он Драконом вообще? Каким человеком он закончил университет? Скорее всего, просто Вадиком. Драконом Вадик явно стал позже.

Алтан со вздохом стянул с плеч пиджак и повесил